Трава по обе стороны дороги за ночь покрылась ломким инеем, но недавно проснувшееся солнце растопило его бесследно. До настоящих холодов было ещё неблизко, однако в начале зимы мало кто пускается в дорогу. Особенно, когда путь лежит на север.
Но во всем следует находить хорошие стороны. Теперь, возможно, мне удастся посмотреть, как выглядят настоящие снежные просторы. Нам в Кансае редко выпадает счастье насладиться подобным зрелищем. Только липкие хлопья на ветвях, слякоть под ногами, мокрые цветные зонты и редко-редко белая опушка на храмовых крышах. Помнится я однажды решил устроить себе любование снегом -- юкими. Долго бродил под мелкой моросью, пытаясь разглядеть в стремительно тающих островках что-нибудь из того, что вдохновляло поэтов древности. Увы, у меня не получилось связать и пары строк, вымокший и недовольный я явился домой -- пожаловаться сэнсею на свою беду. Взамен получил незлой, но тогда ещё обидный смех, теплое одеяло и наставление, что любоваться снегом лучше всего, сидя в горячем онсене.<1> С таким утверждением было сложно не согласиться. В следующий раз я с радостью претворил его в жизнь, и стихи пошли не в пример лучше. Эх, сейчас бы мне в тот онсен...
За несколько часов я не встретил на дороге никого, с кем можно было бы перекинуться хотя бы парой слов. Да мне и не хотелось. Пустая болтовня -- словно лишний скарб в пути. Вряд ли принесет пользу, а тяготить будет изрядно.
Впрочем, покинуть Эдо налегке тоже не вышло. Беспокойство за друзей подгоняло меня, заставляя постепенно ускорять шаг. Я знал, что обычные люди не могут передвигаться так же быстро, как хи-но тэмма, но сейчас на пустом тракте мне нечего было опасаться чужих глаз. Гораздо важнее оказаться на ближайшей станции вовремя. Я не знаю, откуда взялось ощущение, что нужно спешить. Это было не предвидение в полном смысле слова... Скорее, предчувствие, что мне нужно туда попасть, пока солнце на начало клониться к горизонту и не переменился ветер. Сейчас он подгонял меня в спину. Жаль, что не было времени раздобыть себе тёплое хаори -- моё нынешнее было несколько не по погоде. Зато холод давал дополнительный повод не задерживаться в пути, не глазеть на коричневые и зелёные прямоугольники полей, на непуганных цапель, торчащих прямо у дороги, на холмы вдалеке.
Я разогнался до свиста в ушах. Щеки лихорадочно горели, глаза слезились от ветра, волосы выбились из хвоста, но я не мог найти ни минуты, чтобы остановиться передохнуть и поправить непослушные пряди. Приходилось откидывать их назад, когда уж совсем мешались.
По моим прикидкам до станции оставалось уже меньше часа, когда на горизонте появился одинокий силуэт. Кто-то шел навстречу, но, завидев меня вдруг неожиданно сменил курс и свернул в поля.
Прошло несколько мгновений, прежде чем я понял, что этот странно себя ведущий тип -- тоже хи-но тэма. На этот раз чутьё не подвело. Ещё через миг я осознал, что беглец мне очень даже знаком, и бросился наперерез.
Ноги по щиколотку провалились во влажную землю. Ступня скользнула и я едва не растянулся на чьей-то пашне. В последний момент успел сгруппироватся и упал на одно колено, измазав хакама в грязи и травяном соке. Не важно, они и так давно нуждались в стирке. Главное -- не останавливаться.
Я вскочил, озираясь. Беглец явно мчался в сторону леса, намереваясь уйти от погони в чащу. Значит, догнать нужно прежде, чем он достигнет склона холма.
Удача улыбалась нам попеременно: расстояние то увеличивалось, то сокращалось. Преследуемый тоже навернулся на какой-то кочке, и это позволило мне приблизиться на несколько дзё<2>.
Не знаю, слышал он меня или нет, но я постоянно звал его по имени, распугивая
всех полевых птиц в округе. Одна всполошившаяся пичужка выпорхнула прямо у меня из-под ног, и я снова замешкался.
На мои вопли не отвечали. Видать, берегли силы. Кромка леса была уже совсем близко, и я решился на шаг, продиктованный, несомненно, отчаянием. Разогнался, насколько мог, оттолкнулся ногой от так кстати попавшегося на пути камня, и прыгнул, надеясь, что рассчитал всё верно, и сумею ухватить беглеца раньше, чем он вывернется или отпрыгнет в сторону.
Он не успел. Уже на излёте я толкнул его в спину, обхватил руками за шею и мы оба рухнули в жидкую грязь.
Я боялся, что добыча сумеет выскользнуть, поэтому вцепился как можно крепче. Кажется, немного перестарался -- беглец сильно закашлялся, принялся отпихивать мои руки и, наконец, просипел:
--
Рока... идиот... придушишь же...
Я ослабил хватку, понимая, что это может дать ему шанс скрыться. Очень уж хотелось услышать объяснения. То, что меня обозвали, дошло не сразу. Но стало очень обидно.
--
Сам ты идиот, Юкимару, - буркнул я. - Что за состязания по бегу ты тут устроил? И вообще, где все остальные? Я думал, вы вместе...
Он стукнул кулаком, разбрызгивая грязь ещё сильнее, вздохнул и отвёл взгляд.
--
Вот же принесла тебя нелёгкая...
В этих словах не было злости. Горечь, досада, печаль. Я сразу растерял все слова, забыл, что хотел спросить. Подумал было обнять брата, но не решился.
Так мы и сидели молча некоторое время, пока он снова не поднял глаза:
--
Наверное, и впрямь не судьба.
--
О чём ты?
Я боялся, что Юкимару не станет отвечать, отмахнется. Но он только вяло пожал плечами.
--
О мести. Я не должен был уходить из Эдо. Но они меня заставили силой. Эта Наоки -- страшная женщина, держись от неё подальше. - Он нахмурился.
Похоже, Наоки-сан чем-то сильно его задела. Знать бы, чем... Уж явно не словом. Она хоть и может быть весьма острой на язык, но насмешками Юкимару не проймёшь, тут что-то другое.
--
Мы очень беспокоились о тебе...
Не думал, что я когда-нибудь услышу от брата эти слова. Я так удивился, что даже переспросил:
--
Беспокоились?
Он кивнул.
--
Да. Кори с Айоко, и Наоки. И Иситари. Да и я тоже. Мы не знали, где тебя искать, а сами едва успели... - он задумался, подбирая слово.
--
Отступить? - подсказал я.
Он фыркнул, но спорить не стал.
--
Кори потом пробиралась к дому, пыталась на дереве нарисовать какой-то упреждающий знак. Её едва не поймали... В общем, когда оставаться в городе стало совсем невозможно, Айоко предложила подождать тебя на первой станции Осюкайдо. Дескать, придешь, нас не найдешь, знак увидишь, и сразу поймешь, куда мы отправились. Я, признаться, в тебе сомневался. Но, вижу, что зря.
Я не стал разочаровывать Юкимару, рассказывая, что никакого знака не видел, зато успел вляпаться по уши и бежал, руководствуясь чувствами, а не знаниями.
--
Так они до сих пор там?
--
Ага, - кивнул Юкимару. - Или же на дороге сюда, если моё отсутствие уже обнаружено.
--
Ты собирался вернуться в Эдо?
Я представил себе, что было бы, если бы я его не остановил... Химэру-сама получил бы другого пленника вместо меня. Не обладающего нужными ему сведениями. Дальнейший исход был очевиден, и меня аж передернуло при мысли, чем могло всё закончиться.
--
Нет, не надо тебе туда! - мой отчаянный вопль заставил Юкимару вздрогнуть.
--
Они тоже считают, что не надо. Но ты же помнишь о клятве? До конца года Змеи кто-то не доживёт -- либо я, либо они. А это был такой хороший повод решить всё раз и навсегда.
--
Ты -- сумасшедший, раз не видишь разницы между местью и самоубийством.
Юкимару хмыкнул. Кажется, он ничуть не разозлился.
Меня пугали быстрые перемены его настроения: тоска уступала место апатии, безысходность -- веселью, и я каждый раз не знал, чего ждать в следующий момент.
--
Уступай дорогу сумасшедшим и дуракам, кажется так говорит пословица? Так как же быть, если по одну сторону дороги стоит сумасшедший, а по другую -- круглый дурак?
--
Наверное, им так и придется сидеть в грязи, пока не придет кто-то третий, чтобы рассудить их. - улыбнулся я.
Мы рассмеялись.
Если бы кто-нибудь в тот миг мог видеть нас со стороны, то точно решил бы, что мы спятили. Иначе с чего бы ещё двоим бродягам сидеть на земле и хохотать, разбрызгивая вокруг себя жидкую грязь?
Неожиданно мне подумалось, что нынешнее положение уравняло нас в статусе. Конечно, Юкимару всегда останется моим старшим братом, но... сидя в одной луже вряд ли станешь общаться на кейго<3>, а раз уж я дурак, а он сумасшедший, то кому теперь нужны условности?
Юкимару вдруг резко перестал смеяться.
--
Эй, Рока, а что бы ты делал, если бы я не остановился? - Спросил он. - Стал бы драться со мной?
Я кивнул, надеясь, что он всё-таки не умеет подслушивать мысли. Про Онку говорили, что ему и такие вещи под силу...
--
Да, стал бы.
--
И что, не смутился бы? Не испугался? Я же твой брат, и к тому же почти вдвое старше, сильнее, опытнее...
Что тут ответишь, кроме правды?
Я покачал головой.
--
Ничего страшного. Я бы потом извинился за проявленное неуважение.
Юкимару как-то нарочито печально вздохнул.
--
Какой ты наглый стал, Рока. Мало тебя сэнсей палкой бил!
--
По правде говоря, сэнсей меня вообще не бил. Ну разве что пару раз, когда совсем уж за дело.
--
Оно и видно.
Юкимару хлопнул меня по плечу, вставая.
--
Идем! А то нас ведь уже заждались. Как бы они до самого Эдо не рванули на поиски.
Я тоже вскочил, даже не пытаясь очистить грязь с одежды. Ох и хороши же мы были -- и вещи, и лица в глиняных разводах и брызгах, у меня на хакама дыра, у Юкимару надорван рукав хаори. Таких красавцев ни в одно приличное заведение не пустят.
--
Если мы скажем, что драки не было, никто не поверит, - я виновато развел руками.
--
Пустяки. Рукав мне ещё раньше порвали. Наоки-сан от души постаралась...
Видеть Юкимару беспечным было так же непривычно, как видеть его неумытым, непричесанным, без обычного веера в руках.
Я задумался. Что-то не клеилось. Если он притворяется, надо смотреть в оба. Уcыпит ведь бдительность, а потом поминай, как звали! Но не заранее же его камнем глушить, чтобы не сбежал навстречу верной гибели? Подобной наглости, боюсь, мне никогда не простят.
Принять решение оказалось довольно просто. Видно, прав был Кэно-сэнсей, когда утверждал, что самое моё страшное оружие - это болтливый язык: и достоинство, и недостаток одновременно. Сегодняшний день уже ознаменовался большой долей правды, сказанной в лицо, так стоит ли останавливаться?
- Юкимару! - мой голос прозвучал резче, чем мне хотелось бы.
Ответом стал удивленный взгляд и холодный тон:
- Что-то не так?
- Мне кажется, ты всё ёщё собираешься бежать в Эдо. Я уверен в этом, как если бы сам собирался дать дёру. Единственное, чего не могу понять - ты мне сразу по башке дашь, чтобы не мешал? Или ещё немного поговорим?
Пожалуй, впервые за многие годы я увидел, как Юкимару смутился. Он побледнел, как рисовая бумага и опустил взгляд.
- Поговорим... - его голос был еле слышен. Даже ветер сильнее шелестел сухой травой.
- О чём?
Он пожал плечами. Губы что-то прошептали беззвучно.
Зато ветер был не прочь поддержать затухающую беседу. Налетел, зашумел листьями, взъерошил волосы, обдал запахом зимы.
- У тебя ещё три луны, пока не кончится год. Не торопись.
- Думаешь, за это время сможешь меня переубедить? - безжизненно спросил Юкимару. Словно не ко мне обращался, а к ветру.
- Да мало ли что может произойти за столько дней? Просто сейчас не время. Успеешь ты отомстить, не переживай.
- Никак, пророчествуешь? - он глянул почти насмешливо, вот только губы не тронула и тень улыбки.
Я промолчал. Потому что и сам не знал, что ответить. Да и нужен ли тут такой-нибудь ответ?
Слова, брошенные на ветер, с ним же и вернутся. Зря люди недооценивают такого важного свидетеля уличных бесед.
Юкимару выдохнул:
- Прости ...
Не думал, что мне доведется услышать от брата извинения. Было в этом что-то неестественное и неправильное. Такое чувство, будто я чужой разговор без спроса подслушал, или не принадлежащую мне вещь взял без позволения.
Я предпочел бы сделать вид, что ничего не было. Ни погони этой, ни последующих препирательств и разоблачений.
- Ты проводишь меня до места, где остановились остальные? Я в жизни не был нигде восточнее Эдо, боюсь заблудиться... Ты же знаешь, какой я бестолковый.
- Да, конечно. Идем.
Юкимару поддержал мою не слишком-то умелую игру. Возможностью сохранить лицо никогда не стоит пренебрегать.
Жизнь явно налаживалась. Стена, разделяющая нас, рухнула, и мы снова могли насладиться взаимопониманием, которое бывает только между действительно близкими друг другу душами.
Так, шаг за шагом, может, мне удастся истончить и другие стены, которые мой брат воздвиг в своем сердце. Я не надеялся, что это случится скоро, но то, что случится, не сомневался.
--
По-моему, настала пора навестить Айдзи, как думаешь?
Вопрос Юкимару по сути таковым не являлся. Решение было уже принято, а мне оставалось лишь согласно кивнуть.
--
Пожалуй. Мы давно не виделись. Может, Онка тоже направился в Сэндай?
Мой брат покачал головой.
--
Это вряд ли. У него какая-то другая дорога. Уже слишком много времени прошло, чтобы пытаться догнать его.
Он помолчал, а потом осторожно поинтересовался:
--
Ты не жалеешь, что не ушел с ним?
Я поморщился. Не знаю, почему, но подобное предположение ныне казалось мне обидным. Словно меня обвинили в чем-то неподобающем или уличили в детской шалости, которую совершил не я, а другой ребенок.
--
С чего бы мне жалеть-то? Не мы выбираем дороги, а они нас. Так что, в Сэндай! Расскажем Айдзи последние новости, если он не в курсе.
Юкимару рассмеялся в ответ на шутку. Предположение, что Айдзи, который старше нас, ещё чего-то не знает... Пророческий дар у него проснулся даже раньше, чем обычно бывает в нашем клане. Разве что ему в последнее время вообще не было дела до родственников... С ним такое бывает, когда собственные интересы перехлестывают все мыслимые и немыслимые пределы. В это время Айдзи способен забыть если не обо всем, то о многом.
Примерно десять лет назад Кэно-сэнсей упоминал, что этот тип едва не прохлопал свой город, потому что не сразу показал какому-то зарвавшемуся хи-но-тэмма, кто тут хозяин. Оправдывался же Айдзи тем, что всё свободное время посвящал изучению английского, чтобы понимать, о чем лопочут гайдзины.
Похоже, он просто предвосхитил ситуацию на десятилетие вперед. Тогда чуждая культура только начала проникать в Японию и отторгалась всеми поголовно. Сейчас же, когда стало всё наоборот, Айдзи оказался на нужной волне. Хи-но тэмма, привечающий прогресс -- это само по себе удивительно. До нас обычно все новые веяния доходят с заметным опозданием. Так что в этом плане наш северный родич был явлением незаурядным, если не сказать, уникальным.
У меня он всегда вызывал восторг, восхищение и зависть -- из тех, что испытывают скорее мечтающие вырасти дети по отношению к блистательным и уверенным в себе взрослым. С потаённой надеждой когда-нибудь стать если не таким же, то хоть чуточку похожим. Когда я доверил свои помыслы Кэно-сэнсею, он, помнится, пришел в ужас. Айдзи больше у нас не появлялся, а мне про него рассказывали... не то, чтобы плохое, но странное.
Ну как, например, я должен был относиться к тому, что хи-но тэмма носит европейский сюртук? И ботинки. И даже курит сигары. В общем, с течением времени я окончательно понял, что таким, как Айдзи, мне не стать никогда. И успокоился, приняв мудрое решение оставаться самим собой.
Порыв холодного ветра заставил меня вынырнуть из глубины воспоминаний и вернуться к реальности.
--
Юкимару, - позвал я, - ведь правда, только такие психи, как мы, могут в преддверии зимы отправляться на север?
Он похлопал меня по плечу.
--
Хочешь сказать, пришло время делать глупости?
--
Осмысленные и точно взвешенные глупости. - важно поправил я.
Он недоверчиво покосился на меня и вздохнул:
--
Опять боишься, что сбегу?
Я покачал головой, улыбаясь.
--
Нет, сейчас не боюсь.
Грязные и перемазанные мы вышли на дорогу. Природа тут же решила отметить это событие сначала мелким, а потом и вовсе проливным дождем. Впрочем, сейчас я был этому даже рад. Пусть смывает всё! С грязью на одежде путешествовать так же неприятно, как и с грязью в душе.
--
Бежим! - предложил Юкимару.
И мы помчались со всех ног, не всегда успевая перепрыгивать лужи.
Прогулка под ливнем -- это, конечно, хорошо. Но мы и так заставили друзей слишком долго ждать. Ещё немного, и при встрече нас будут уже не обнимать, а колотить, чтобы впредь неповадно было.
Предсказанием это не было, но я как в воду глядел. Наоки-сан высматривала нас, стоя на пороге гостиницы. Её яркий зонтик я заметил издалека.
--
Идут, идут! - крикнула она, и первая бросилась обнимать меня и Юкимару.
На зов выскочила растрепанная и босая Айоко. Вот же какая, не могла причесаться что ли!<4> Я опустил глаза, и, как оказалось, зря. Потому что в следующий миг ко мне метнулось рыжее пламя -- Кори со всего размаху влетела башкой мне в живот. Аж дух перехватило!
Пока я ловил ртом воздух, она отвесила мне подзатыльник и тут же порывисто обняла.
--
Какой же ты балбес, Широ! Совсем спятил!
Я удивился, услышав нотки нежности в её словах.
Последним появился Иситари. Он чинно приветствовал нас, но не смог долго сдерживаться, и тоже заулыбался.
--
Слава ками, вы вернулись! А мы уже было собирались отправляться на поиски.
Я только заметил, что жрец был в полном дорожном облачении -- наверное, и впрямь в дорогу готовился. Где бы он только нас ловил? Учитывая, что мы с Юкимару и сами-то случайно встретились.
--
А я не сомневалась, что вы скоро явитесь. - подала голос Айоко, наконец-то поправляя выбившиеся пряди. - Всем говорила: подождите, не мешайте, пусть все идет, как идет. Но когда кругом сплошные лисы и хи-но тэмма, разве кто-нибудь послушает простую человеческую девушку?
--
Эта "простая человеческая девушка" сперва полчаса прорыдала в углу, когда выяснилось, что Юкимару сбежал, - шепнула Наоки-сан.
Разумеется, все улышали. Кори хмыкнула, но отчего-то обошлась без ехидных коментариев. Айоко мучительно покраснела. А я вдруг разозлился на Наоки -- ну зачем говорить вслух такие вещи? Мы едва воссоединились, к чему омрачать радость смущением.
--
Может, мы обсудим насущные дела уже по дороге? - предложил я. - Задержка и так получилась немалой. Мне кажется, что наши недруги не будут долго прохлаждаться в Эдо. Нужно идти, если мы не хотим дождаться их на первой же станции.
--
Может, сначала пообедаем.... - начала было Кори, но сникла под суровыми взглядами присутствующих.
Сборы заняли не больше четверти часа. Именно столько времени понадобилось нам с Юкимару, чтобы умыться и переодеться. Греть воду не было времени, пришлось довольствоваться холодной. Стирать одежду тоже не стали -- просто завернули грязные вещи в узел до первого привала. Увы, мечтам об онсене не суждено было осуществиться. Но лучше уж остаться чумазым, но живым, чем помереть чистым.
Мы шли по Осюкайдо, не оглядываясь назад. Кори о чем-то оживленно болтала с Иситари. Похоже, они предавались детским воспоминаниям. Я в очередной раз порадовался, что лисица сохраняет бодрость духа даже, когда будущее не сулит ничего хорошего.
Наоки, наоборот, грустила. Она пыталась поддерживать беседу, но я видел, что мыслями она где-то очень далеко. Наверное, оплакивает Эдо, хозяйкой которого ей довелось побыть совсем недолго. Пустые разговоры не могли ни утешить, ни отвлечь её от мрачных мыслей.
Юкимару вообще молчал. Он шел первым, и, похоже, едва сдерживался, чтобы не ускорить шаг, повинуясь ветру, подгоняющему нас в спину.
Айоко сначала пыталась держаться возле него, но быстро отстала, и плелась где-то в хвосте процессии. Она тяжело дышала, и часто останавливалась. Похоже, мы опять забыли, что человеку сложно угнаться за хи-но тэмма. А сама она ни за что бы не стала просить о помощи.
Более того, когда я предложил посадить её к себе на спину, Айоко гордо отказалась. Зря я её послушал и не стал настаивать, потому что спустя час я услышал позади сначала сдавленный всхлип, а потом кашель и едва успел подскочить, чтобы поймать оседающее тело.
--
Стойте! - выкрикнул я, подхватывая на руки почти невесомую ношу.
Ко мне тут же подскочил взволнованный Иситари. Он тронул бледный лоб девушки, ощупал запястья и едва заметным кивком указал мне на тонкую струйку крови, показавшуюся из уголка рта Айоко.
--
Плохо дело, - едва слышно выдохнул он.
Кори шмыгнула носом, мгновенно растеряв всю свою напускную веселость.
--
Что делать будем? - спросила Наоки. - Возвращаться назад -- равносильно самоубийству.
--
Она вряд ли сможет идти сама, даже если очнется. - Иситари смотрел не на нас, а куда-то в сторону. Похоже, состояние Айоко и впрямь было неважным.
К нам подошел Юкимару.
--
Что с ней? - он настороженно глянул на жреца и, судя по глазам, понял ответ раньше, чем тот прозвучал в воздухе.
--
Она вряд ли доживёт до рассвета.
Я почувствовал, как на глаза наворачиваются непрошенные слёзы. Если бы ещё луну-другую назад мне кто-нибудь сказал, что я буду так печалиться из-за угасающей человеческой жизни, я бы вряд ли поверил. Но сейчас мне было так горько, словно кто-то заставил меня прожевать пучок полыни.
--
Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы спасти Айоко! - заявил я, до боли сжимая кулаки.
Лица друзей расплывались перед моими глазами. Я едва видел, как Иситари печально покачал головой.
--
От этой болезни нет лекарств, Широ. Я хотел бы чем-то помочь, но не могу. Тогда в Камакуре... я уже подозревал, в чем дело. Теперь же только уверился. Никто не похищал Айоко в храме и никакого злоумышленика не было. Скорее всего, она уже знала о своей болезни, и сама ушла, чтобы не беспокоить нас... Бедная девочка...
За моим плечом тоненько взвыла Кори. Не ожидал, что она тоже будет переживать. Ведь не было и дня, чтобы они с Айоко не сцепились из-за какой-нибудь мелочи...
--
Мы обязательно что-нибудь придумаем! - упрямо повторил я, вставая. - Только вот дойдем до ближайшего постоялого двора.
--
Если успеем...
Я отмахнулся.
--
Должны успеть!
В этот момент Айоко открыла глаза.
--
Ничего не говори. - Иситари приложил палец к губам. - приступ уже миновал. Выпей этот настой, и тебе станет легче.
Несколько глотков из фляги зажгли на щеках больной лихорадочный румянец. Говорить она даже не пыталась, как не пыталась и сдерживать беззвучные слезы.
--
Всё будет хорошо, вот увидишь! - солгал я.
Похоже, Айоко мне не поверила. Никто не поверил. Даже я сам.
Путешествие продолжилось в гнетущем молчании. Словно безумная спешка отнимала все силы на разговоры.
Я снял хаори и накинул на плечи Айоко, чтобы защитить от ветра. Слишком малая забота, но я не мог предложить ей ничего большего.
Шагая по дороге, я бросал взгляды на Юкимару, но на его мрачном лице ничего не отражалось. Оставалось лишь догадываться, что скрывается под этой холодной и безучастной маской.
По небу медленно ползли кучевые облака -- предвестники снега. Все мысли покинули меня, осталась лишь одна, и именно её я повторял, как утешительную мантру, шевеля губами в такт стремительным шагам:
- Все будет хорошо. Мы вместе. Мы что-нибудь придумаем. Всё будет хорошо...
Примечания:
<1>Онсен -- открытый водоём с природной горячей минеральной водой из источника.
<2>Дзё -- один дзё равен 3,03 м
<3>Кейго - "учтивый язык", особые вежливые формы в японском языке, служащие для выражения разного рода социальных отношений между собеседниками.
<4>Не могла причесаться что ли! - в те годы в Японии считалось, что выйти на улицу непричесанной крайне неприлично. Растрепанные волосы обычно ассоциировались не с неряшливостью их обладательницы, а расценивались, как неприкрытая сексуальность.
Предыдущая главаСледующая глава