Никогда не увлекался Хемингуэем. Читать - читал. Могу, при случае, щегольнуть цитатой. Мастерство - признаю. Хорошо писал. Сильно. Атмосферно. Но чтобы увлечься? Нет. Не моё. И от фамильярности этой - нашей - "старина Хэм" - слегка коробит. За одной партой, можно подумать, сидели.
Однако же, экскурсия. По следам великого писателя. Организованная: delegacion rusa. Съездил. Надо бы записать впечатления: иначе забудется. Блокнот при мне. Сижу в холле отеля, поглядывая на двери: встреча, жду человека. Кубинца. Время, следовательно, есть. Заношу над листком авторучку.
Стоп. Сюрприз! Двое китайцев - из тех, что строем у бассейна. На этот раз - в форме. Три звёздочки в ряд - оба полковники. С одинаковыми кожаными портфелями. Сели в кресла. Ждут.
Так вот, к Хемингуэю...
- Простите, можно одолжить у вас ручку?
Канадская бабушка, за 65. Французский - основной, английский - в резерве. Жёлтые, короткие, крашеные кудряшки. Перстни на пухленьких пальцах.
- Да, пожалуйста.
Бабушка подцепила альфонса. Чёрный, в дредах, похож на ямайца. Полосатый цилиндр на голове. Колоритен, нет вопросов. Экзотика.
Сошлись на сколько-то кук. Что-то записали - на полях путеводителя. Вернули ручку. Удаляются в номер. Целуются по дороге. Ай да бабуля!
За бабушку я спокоен. Никто не будет поить её клофелином. Это - Куба. Десять лет за такие художества - минимально. Куба растрясывает тебя на деньги ненасильственно, мило и приятно. И молниеносно. Сотня в день улетает даже у меня - небогатого скептика с заранее оплаченным проживанием. Такси, сувениры, кофе, кокосы, мороженое. Чаевые, чаевые, чаевые.
Итак: Хемингуэй...
Ух ты, остальные китайцы. Строем. Шестеро. В форме. Все полковники - кроме одного. Этот постарше - в футболке. Штаны и ботинки - по уставу. Кителя нет - генеральские звёздочки не засвечены. Хотя и так ясно.
А форма-то - лётная. Голубая, с "птичками". У пятерых. Остальные - в зелёной. Наводит на размышления.
Так начну я, наконец, о Хемингуэе? Видимо, нет.
Бабушка и альфонс: история в развитии. У портье пищит рация: рапортуют - чужак в муравейнике. Команда охране. Сработали чётко: через минуту появляется парочка. Видимо, настоятельно попросили.
На альфонса - ноль внимания. Бабушке - краткое внушение. С демонстрацией правил проживания и цитированием избранных мест. Нечего тут. Приличный отель.
Голубки удаляются совещаться - на улицу.
Боюсь пытаться писать о Хемингуэе.
Трое кубинцев - военные. Два парня и дама - маленькая, кругленькая. Старшая по званию, между прочим. Все - лётчики. К китайцам - общаются. Так и думал. Если старые МиГ-21 - по музеям, на что перевооружаться кубинским ВВС? Логика очевидна. Достаточно глянуть за окно - на марки машин. Жаль только - не мы.
Пять минут девятого. О встрече договаривались на семь тридцать. Через часик, быть может, подъедет. Нормально. А я пока об экскурсии. Интересно: что сейчас произойдёт, чтобы отвлечь меня снова?
Пишем: "Вилла Хемингуэя под названием Finca Vigia..." Или Vigia Finca? Запамятовал.
Ещё китайцы! Четверо. В штатском. Но строем! На своих глянули с любопытством: не вместе. Подтянулись. И - мимо, молча, в ногу. Крепкие, молодые. Пехота? Центр подготовки сухопутных войск на Кубе забит под завязку и расписан вперёд года на два: китайцы, корейцы. Учат здесь хорошо. Наша школа.
Всё-таки Finca Vigia. Точно. Finca - это ферма. Vigia - наблюдательный пункт. Высоко сижу, далеко гляжу. И верно: вид хороший. Особенно с башни. Особенно - в телескоп. Башню, впрочем, пристроили уже при Хемингуэе. Зато - полная неожиданность: от виллы до моря - километров двадцать. Всегда был уверен, что Хемингуэй жил где-то в рыбацкой деревушке, с видом на волны. А вот.
Бабуля съезжает. Такси. Альфонс везёт чемоданы. Снимут комнату - тут с этим просто. Леди решила - леди сделала.
У выхода - автобусик, двери распахнуты. Персонал чуть не выстроен - готовятся. Охрана навытяжку. Кого ждут?
Есть команда! В автобус грузятся китайцы. Вместе с кубинцами. Хорошо: не будут отвлекать.
Кстати о Хемингуэе. На подступах к вилле - куча собачек. Славные блохастики. Типично гаванские: ростом с кошку, кривоноги и умилительны. Разморённо спят на ступеньках. За домом - собачьи могилки. Блэк, Негрита, Линда. Нерон. Угораздило же пёсика с именем.
Мама моя! В отель вступает прекрасное. Стюардессы в форме: пять или шесть. Альфа-самец в лётной фуражке - во главе. Зрелище потрясающее: красавицы. При полном параде. Всё-таки шесть - подсчитал.
Портье за стойкой - оба мужчины. Тают на месте.
Подоспела седьмая. Блондинка. Слюни закапали у всех мужских особей - без изъятий. Включая полупогруженных в автобус китайцев. У китайцев прибыл босс: маленький, в возрасте, две звезды с ветками - генерал-лейтенант. Ждали только его. Но всем это уже безразлично. Все - на слёт "Мисс гражданская авиация"!
Интересно, какая авиакомпания? Чтобы не полететь ненароком. Я же примерный семьянин - а тут такой риск утратить все моральные ориентиры. Минимум семикратный.
Чур меня! Как отвернуться от стойки? Я ведь о Хемингуэе!
В общем, Finca Vigia. Милая девушка - экскурсовод. Тонкие, точёные черты лица, изящная талия... дальше фигура кубинская. По-русски не говорит. Потому - в паре с переводчиком. Видный такой армянин. Голосище - просто оперный. Вардан, мы раньше не встречались? В Москве, году в девяносто седьмом? Вы переводили на симпозиуме.
До чего тесен мир!
Дом одноэтажный. Белый. Светло и просторно. Свежий воздух, вершина холма. Четыре гектара - пальмы, сейбы, фикусы. Дорожки, аллейки. Фруктовые деревья. Манго! Здесь растёт манго! Решено: остаюсь. Где тут записывают в Хемингуэи?
В доме всё как при хозяевах. У входа - довольно большой колокол. Вместо дверного звонка. Практично - при такой-то территории.
Стюардессы разместились. Можно выдохнуть. Прошла китаянка - та, что с близнецами. Какие они всё-таки чудесные - малыши. Соскучился по своим.
Так вот: на вилле всё в книгах. Кроме столовой. В туалете - несколько полок. Это по-нашему. Подборка - от Роберта Бёрнса до "Справочника партизана" и "Сокровищницы кошачьих историй", что бы это ни было. Рядом - "Права артистов-исполнителей" - юридический справочник - и "Охотничье путешествие по Европе и Алжиру". Системы не видно. "Ружья и стрельба из них" соседствует с "Не вздумайте повторять" - автор обозначен как "Anonimus". Книга об Испании, написанная американцем. Фамилия незнакомая. Прототип Роберта Джордана? Отдельная полка - для книг себя, любимого. У меня такая же - немного поменьше.
По стенам - головы животных. Антилопы. Олени. Вплоть до буйвола. Гринписовцам не смотреть.
Безделушки на полках. Вон ту модель спутника подарил Анастас Микоян.
В гостиной - отдельный столик со спиртным. Ром двух сортов. Бурбон. Что-то ещё, непонятное. Коньяк? Минералка в стеклянных бутылках - сбоку. Разбавлять? Хозяин пил - будь здоров. И кончил - сколько ни обставляй финал красивыми легендами - плохо.
А так - дому можно позавидовать. Очень светлый, комфортный. В отличном месте. Все удобства: даже кондиционер - тогдашний - в одной из комнат. Отопления нет - да оно и не нужно. Разве только рефлектор - как у бабушки - в ванной, перед сушилкой - маленькой, для носков.
И снова - нельзя не отвлечься. Рядом, на лавочке - паренёк, явно местный. Смуглый, скуластый. Шапочка волос на затылке. Сидел молча, терпеливо. Ждал.
Дождался - вот она. Девушка - только что с самолёта. Лицо бледное, без косметики. Одухотворённое - не побоюсь штампа.
- Вот. Тут всё.
По-русски. Даже вздрогнул. Ко мне? Не ко мне. Передаёт парню пакеты:
- Свечи. Вербочки...
Вербное воскресенье - вот-вот. Вообще, парадокс: изначально-то оно - пальмовое. У греков - и сейчас. Просто с пальмами в нашем климате напряжённо - оттого и замена. Пальм - полная Куба. А везут - вербочки.
Православная церковь в Гаване - великолепная. Прямо Успенский собор. Община, выходит, имеется. Судя по парню.
Да, о чём это я? Правильно. О Хемингуэе.
Самое примечательное в его доме - для меня лично - рабочее место. А именно: кровать. Рядом - пишущая машинка. Пришла мысль - встал, записал. Снова лёг. По мне работёнка. Подамся в писатели.
Лучшее, впрочем, написано не тут - в гаванском отеле, в маленьком номере. Вилла - плод лучшего. Куплена на Пулитцеровскую премию, за "Старик и море". Решила жена: аренда, покупка. Мужа поставила перед фактом.
Без пяти девять. Мой кубинец. Извиняется. Были причины. Ладно, я не в претензии.
Дело сделано. Ничто не мешает продолжить - о Хемингуэе. Кроме желудка. Чуть не забыл о еде - но он этого так не оставил. Хемингуэй подождёт.
Пока я ем, отставлен Хэм. Рифма грубая, но для голодного человека сойдёт. И вообще - "хэм" по-английски - ветчина. Неприкрытая правда жизни - как у него. Ещё немного усилий - и могу претендовать на Пулитцеровскую. Заведу себе такую же виллу.
Finca Vigia. В туалете - весы. Механические, с грузиками - как в поликлинике. Вся стена исписана: вес в разное время. Прямо по краске.
Полка с банками - заспиртовано что-то жуткое. Когда-то живое. Вроде котёнка.
- Зачем?
Гид вертит у виска пальцем - молча, но выразительно.
Поднялись и на башню. Лестница узенькая. Народу - много. Протискиваемся: одни туда, другие сюда. Поток - вверх, поток - вниз. Наверху, в комнате с телескопом, письменный стол, машинка, кушетка - вместо кровати - и тётенька-смотритель. Глядит подозрительно: не собираюсь ли я стащить телескоп?
Статуэтка Хосе Марти. Совсем не героическая: просто маленький коротконогий дяденька в сюртуке. Не идол - человек. Тот, который написал "Guantanamera". На стене напротив - портрет хозяина. С ружьём, над убитым леопардом. Пафосная безвкусица.
Плавательный бассейн в саду - пустой. Коллекция деревянных шезлонгов: монументальных, на колёсиках.
- Здесь всё как при Хемингуэе, - привычно возвещает экскурсовод.
- Но воду-то при нём наливали? - не смог удержаться.
Фыркнула, заулыбалась.
В помещеньицах у бассейна - фотовыставка. Хемингуэй с семьёй. Хемингуэй с местными рыбаками. Не хватает картонного Хемингуэя в натуральную величину и фотографа с "полароидом". "Я и старик Хэм". За пять кук. Бизнес-идея. Бррр...
На бамбуковых стволах - вдоль тропинки - множество идиотов со всего света расписалось в своём заболевании. Острым по зелёному.
"Андрей и Яна, 2013".
"Antonid yer Taksim".
"Dany 2014".
"Астрахань".
"Наns and Helga"
"LEILA, PARIS"
К стыду моему за земляков - "Томск 2014"
Есть и иероглифы. Не видно только классического - "здесь был Вася". Вместо Васи - "Juares" и "Maria Delgado". Для местного колорита.
Яхта "Pilar". Или, скорее, всё-таки лодка. Тёмное дерево. Американка: построена в Бруклине. Порт приписки - Key West. Поменьше "Гранмы", но так же скучает: нет моря! Под килем - бывший теннисный корт. Сбежать бы с постамента - и как раньше... За тунцом и марлином. Всё для этого есть: и кресло на корме - с креплениями для удочек - и штурвал, продублированный на крышу, чтобы оттуда разом управлять и лодкой, и снастями. Всё - кроме моря.
Море - в посёлке Кохимар. Здесь она раньше стояла - вооооон у того пирса. А мы тут обедаем. Ресторанчик поточно-туристический: группа за группой. Имени Грегорио Фуэнтеса - капитана бедняжки "Pilar".
Еда специфическая: безотходное производство. Технология отлажена. Берём креветок. Хвостики - в паэлью. Паэлью - в туристов. Соли не жалеть! Из опустевших панцирей варится биск. Процеживается - и тоже в туристов. Мягкие, вываренные креветочные останки, с ножками и усами, жарятся в кляре - туристам же на закуску. Ничего, съедобно. Зато - бесплатный коктейль. Ядовито-голубой. Чисто местный: "Капитан Грегорио". Ром, лёд, ликёр "Кюрасао".
Неизбежные музыканты - дежурно, без огонька.
Водителю с гидом - другая паэлья. Не с креветками - с овощами. Миски те же, горка - меньше. Не то экономят, не то что-то знают. Впрочем, не доели и они: порции - на убой. Плюс мороженое.
Отдуваясь и переваливаясь - после всего съеденного - плетёмся к центру посёлка, как караван беременных пингвинов. Смотреть памятник.