Он сидел в кресле, время от времени подносил ко рту бокал с сине-зелёной жидкостью и смотрел на огонь в камине. За окном уже давно была ночь, и комната освещалась лишь светом, льющимся из камина. Огонь плясал, тени скакали вслед за ним.
Спать не хотелось. Он сидел в кресле, вытянув ноги на гигантскую медвежью шкуру, и вспоминал своё восхождение...
Он был бастардом в семье мелкопоместного дворянина. Отец признал тогда этого ребёнка своим, но все окружающие прекрасно понимал, что мальчик был чужим. Даже внешне в человека, фамилию которого он носил, он не пошел.
Обращались с ним строго, чаще, чем остальных, отправляли на конюшню. Но странное дело! Несмотря на холодное обращение родителей, он как-то сумел выстроить хорошие отношения с братьями...
- Мы же всегда будем друзьями?
- Конечно...
Один из них действительно считал его не только братом, но и другом, и именно он упрашивал отца отправить в город на обучение и его. Отец скрепя сердце согласился...
Город, большой город... Семь лет обучения "быть настоящим мужчиной"... Потом поездка в столицу, бал... А на балу правит господин случай. Его, мальчишку, заметили!.. Конечно, он поехал с тем бароном! (как его звали?.. Впрочем, неважно...) Дружба?.. Да, было что-то такое...
Дальше... Дальше подъём. Подумать только! Его взяли в качестве какого-то камердинера какого-то баронишки, и за несколько месяцев он до такой степени сумел втереться в доверие своего господина, что тот в окончательном варианте завещания указал своим наследником именно его, камердинера, а не двух своих сыновей! Правда, те долго сопротивляться решению отца не смогли. Каким-то образом выяснилось, что один был вором, а другой оскорбил самого правителя...
- Это неправда! Меня подставили!
- Господин судья! Это же ложь чистой воды! Разве вы не видите, что мне просто подкинули этот пояс?!
- Это всё ты! Ты!
А он, вчерашний раб, сегодняшний господин, лишь едва улыбался... Вскоре началась войн, а там очень нужны люди.
Вернулся только один, да и то инвалид. Разумеется, за подвиги, совершённые на войне, ему дали титул барона. Неплохой скачок: всё же не каждый солдат может стать бароном!
А он тоже взошёл. Дальше, выше... Он стал графом, и у него таких вассалов, инвалидов и не очень, ещё очень много. Дальше, выше? Нет, зачем? Ему и здесь неплохо, к тому же , он один из тех немногих лиц, кто имеет свой герб, и вообще единственный, кто имеет право не изображать золотого льва (эмблема правителя). Ещё бы, золотой лев как-то на редкость плохо сочетается с чёрным василиском.
Он посмотрел на изогнутый герб, каменной мозаикой выложенный на стене. Чёрная змея на холодном голубом фоне вдруг подмигнула ему рубиновым глазом... Показалось?
"Да нет", - подумал он. - "Это от вина", - и остатки жидкости полетели в камин. Огонь раздражённо зашипел, но, словно признав напиток, заплясал языками ещё веселее.
Лучше бы чёрный василиск ему не подмигивал...
Утром принесли письмо от единственного сюзерена. Правитель желал видеть его на балу, посвящённому дню рождения то ли родной дочери, то ли троюродной тётки (зачем вообще держать в памяти такие тонкости?). По тону приглашения он понял, что отделать от него вряд ли будет возможным. Что ж, значит, придётся поехать...
Очередной бал. Похоже, правитель решил притащить сюда весь цвет дворянства. Потому что только тогда можно увидеть Снежных Барсов и Золотых Лилий.
Как и всегда на балах, кружки по интересам сложились очень быстро. Политика? Он подошёл, послушал, сказал пару замечаний, заставивших беседу разгореться с новой силой, и отошёл. А здесь что? Обсуждение недавно вышедшего сборника стихов? "Скучно", - подумал он, но всё же прочитал небольшое четверостишие, которое ка-то умудрилось закрепиться у него в памяти.
Всякий раз, когда он подходил к какому-либо кружку, разговор на секунду прерывался, а потом столь же резко возобновлялся, как будто ничего не произошло. Вот только его знали все, все так или иначе пострадали от его интриг, поэтому и активность была во много напускная.
Точно по этому сценарию он подходил к третьему (или уже к десятому?) кружку. Кровавые Маки... Ну, это известные сплетники! Он их не любил и к ним не подходил: во-первых, их обсуждения были ему неинтересны, а во-вторых, он хорошо помнил, как этот клан вставлял ему палки в колёса (не стоит, наверное, упоминать, что пострадали при этом больше сами Кровавые). Но сегодня они так рьяно что-то обсуждают... Надо бы послушать.
- Нет, вы только подумайте!
- Ну наконец-то! Давно пора...
- А вы помните, как он упирался?
- Не то слово! А на днях он подписал все документы...
- Неужели? Быстро...
- Нет, я всё же сомневаюсь, что уже всё оформлено...
- Дорогая, я тоже сомневаюсь, но одно могу сказать точно: Золотые Лилии вдруг резко стали спешить. Но почему?..
Всё ясно. Девушку из клана Золотых Лилий отец в конце концов выдаёт замуж. Все давно догадывались, кто будет её мужем, и не ошиблись. Но отец почему-то был против. Может быть, рассчитывал на какую-то особо выгодную партию? Этот клан, конечно, мнит себя блюстителем чести и справедливости (как, впрочем, и все остальные), но от выгоды там не отказывается никто.
Он отвернулся и...
Белокурая девушка стояла рядом с молодым человеком. В какой-то момент она повернула голову, и он увидел идеальный профиль. Она скользнула по нему взглядом так же легко и просто, как она смотрела на остальных людей, на мебель, окна. Каждую секунду ему казалось, что она знает про него какой-то секрет, какой не знает даже он сам.
Вдруг до него дошло: это же и была та самая пресловутая невеста! А рядом с ней стоял её жених. Снежный Барс.
Он прислушался к музыке. Сейчас играли длинные вариации, а потом, значит, будет... Он усмехнулся. Вот тогда-то они пригласит её на танец! После этих вариаций шло другое, не менее длинное произведение. На этот танец любой мужчина может пригласить любую женщину, и она не имеет права отказать.
Что ж, потанцуем, Золотая Лилия! Посмотрим, что за секреты вы знаете!
Так говорило его желание, вожделение, восхищение... Сердце? Кто знает?.. Кто Может разобрать все те противоречивые чувства, которые одновременно появлябтся в человеке? Кто может дать им названия?..
"Однако... Всё же это Золотая Лилия! У них с этим сторого. Хотя с другой стороны..." - голос холодного разума, никогда не подводившегоего в минуты интриг, активно боролся с... Ревностью? Да, скорее ревностью, внезапно охватившей ег ,когда на одну из вариаций кто-то пригласил её. А она согласилась, он сейчас наблюдал, как она парила в зале, почти не касаясь ножками пола. "Значит, пригласить можно и помолвленную Золотую Лилию", - понял он.
Но вот оркестр доиграл последнюю вариацию. Несколько минут перерыва для музыкантов, и опять музыка.
Он подошёл к девушке. Недалеко раздались едва слышные перешёптывания, но это были лишь соседи. Традиционный обмен любезными приветствиями и ... Они закружились.
Па, фигура, па и стремительное движение по зале... Па, фигура, па...
Но на это он не обращал внимания, кроме того единственного раза, когда она чуть не запнулась.
В душе Черного Василиска рождалось новое, совершенно не знакомое ему чувство. Прозвучал последний аккорд, и он отвёл её к жениху. Когда её руки коснулся молодой человек, на него внезапно нахлынула злость. Василиск в нём рвал и метал, рыча: "Моё! Моё!"
Разговор о погоде. Он отошёл.
(спустя несколько недель)
- Клан Снежных Барсов просит вас прочесть, - и слуга протянул ему конверт, запечатанный сургучом с изображением головы оскаленного зверя. Он открыл. Прочёл. Усмехнулся.
Это был вызов на дуэль от жениха Золотой Лилии. Вообще... Неудобно тогда получилось. На прошлом балу он посмел лишний раз пригласить девушку на танец, чем оскорбил её. Неудивительно, что его теперь вызывают на дуэль.
Странно, а ведь казалось, что он пробыл с ней совсем недолго...
Впрочем, дуэль - это повод для радости. Мрачной радости. Не слишком приятно признаваться себе в этом, но ему уже давно хотелось убрать женишка. За эти несколько недель он понял, что, к сожалению, влюбился в Золотую Лилию. А теперь у него будут все основания избавиться от таких связывающих руки обстоятельств, как будущий муж.
Глаза закрылись. Голова упала на плечо. Свадьба... Он надевает на палец девушки в золотом платье обручальное кольцо...
Старый слуга не заметил, что в ту холодную ночь его господин вышел на улицу без плаща...
(на следующий день, во дворце клана Снежных Барсов)
- Рана слишком опасна. Маловероятно, что он выживет. Много крови потерял, - сухо произнёс врач, осматривавший молодого человека.
Это был один из самых подлых ударов. Он попал шпагой в левую часть груди, что вообще-то запрещено. Конечно, можно списать всё на случайность, но случайности для него - традиция...
К вечеру жениха Золотой Лилии не стало.
(в его особняке)
Он запечатал письмо, встал, немного потянулся и вызвал камердинера.
Слуга не один час дожидался, когда ему передадут письмо, адресованное Золотой Лилии. Старик прекрасно знал, что просто разговаривать с этим кланом очень сложно, а уж писать - та ещё морока. Даже официальные письма правителю, и те быстрее сочиняются.
Он вышел из кабинета. Теперь остаётся только ждать. Либо ответного письма, либо гостей.
Через несколько ему подали письмо. Это было приглашение удостоить дом Золотых Лилий визитом. Он ожидал чего угодно, но точно не этого!
В назначенное время он зашёл в гостиную, где его уже ждал глава семейства. Началась классическая светская беседа, то есть разговоры о ни о чём. У мужчин, конечно, была пришпилена к лицу вежливая полуулыбка, но он видел, что у его собеседника скулы сводит от одной только мысли, что он находится в его доме. Он смотрел главе клана прямо в глаза, хотя от этого взгляда голубых, холодных голубых глаз у него по спине пробегала неприятная дрожь.
"У дочери тоже голубые глаза, но... Ох, какое же наслаждение смотреть в них!" - подумал он.
Но вот открылась дверь, и вошла она. Девушка присела в реверансе, он поцеловал ей руку. Постепенно беседа изменила своё течение: они стали разговаривать о живописи, о литературе, о музыке. На какое-то его строгое замечание раздался её серебристый смех, и она негромко напела ту мелодию, которая ему почему-то не понравилась. В какой-то момент вызвали её отца. Он вышел, бросив взгляд на дочь. Та еле заметно кивнула.
Они продолжили прерванный разговор, потом перешли с искусства на обсуждение чувств, который время жизни испытывают люди. Стали говорить про любовь...
- А вы когда-нибудь любили? - вдруг вырвалось у него, и он тут же смутился. - Извините... Просто когда вы говорите о любви, создаётся впечатление, что вы знаете, что это такое.
Как только он произнёс, что она, возможно, любит (например, его), у него вдруг так сладко заныло в левой части груди, что...
- Я не думаю, что я любила когда-либо, - наконец произнесла она.
- Я тоже так думал, пока ... - он запнулся. - Пока не увидел вас.
- На балу, посвящённом дню рождения племянницы правителя? - улыбнулась она.
- Да, там...
Он умолк. Она ничего не говорила, лишь смотрела на него своими чистыми ясными глазами...
- Да, там! - воскликнул он. Там я увидел вас и... И влюбился, - еле слышно прошептал он.
Потом его словно прорвало: он стал говорить, чуть не захлёбываясь, говорить, говорить о любви, о своих чувствах, о ревности, снова о любви...
Вдруг он остановился.
- Простите, я, наверное, смешон.
- Нет.
Опять тишина.
- Да, я люблю вас , - снова повторил он. - Люблю до боли, до смерти...
- Я это уже поняла, - спокойно произнесла она.
"Поняла? Что она... А, дуэль", - вдруг догадался он. Действительно, онеё любит так, что готов убить всех, кто емумешает.
Потом его мысли потекли в другом направлении. Просто удивительно, как его собственный мозг тогда поиздевался над ним. Тогда, когда ему приснилась его собственная свадьба с этой девушкой из клана Золотых Лилий...
- А вы? - спросил он. - Как ко мне относитесь вы?
Она задумалась.
- Я вас... Уважаю, - наконец произнесла она. - Уважаю, хотя порой... Жалею, что встретила вас.
Она рассмеялась, попытавшись скрыть так своё смущение.
Золотые Лилии славились своей вежливостью и обходительностью, а значит, её "жалею, что встретила вас" превращается в...
- Уважаете, хотя и ненавидите меня? Так? - допытывался он.
- Нет... Нет, это слишком резко.
- Но, похоже, я угадал?
Она перевела взгляд на картину, висевшую на стене. Он обернулся взглянуть на то, что её заинтересовало, и... Встретился с холодным взглядом главы семейства.
- Отец был против вашего визита. Я с трудом его уговорила, - сказала она.
"Значит, он меня вообще терпеть не может, а она еле выносит моё присутствие", - пришла на ум не слишком приятная мысль.
- Зачем? Почему тогда меня пригласили?
- Потому что я вас жалею, - просто сказала она.
Он остолбенел. Всё - его сила, хитрость, власть, изворотливый ум, интриги, победы - всё обрушивалось перед этой девушкой в белом с золотистым отливом платье. Всё!..
Вдруг раздались шаги её отца. Он вошёл. Усмехнулся, глядя на них, словно знал, о чём они только что говорили. А может быть, действительно знал? Мало ли какие здесь могут быть отверстия... Он встал, поцеловал девушке руку, поклонился её отцу и вышел.
Он сидел в кресле, время от времени подносил ко рту бокал с сине-зелёной жидкостью и смотрел на огонь в камине. За окном уже давно была ночь, и комната освещалась лишь светом, льющимся из камина.