Linn Mary : другие произведения.

В отраженье чувств Ч1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.35*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
      
      Все сказки заканчиваются одинаково: пирком да за свадебку. А что если это событие одним махом изменило все. Стабильность уверенность в завтрашнем дне, родительская забота остались позади, а будущее теперь кроит с плеча совсем иной человек?
    И правда ли, что счастье подобно хрупкой бабочке гибнет, если взять его в руки?
      
      
       Часть первая
       Закончено
   Часть первая
  
  Наверное, красное платье, к тому же насквозь промокшее прямо на мне, смотрелось дико посреди серой от дождя улицы, цепляя взгляды немногочисленных прохожих, спешащих куда-то под раскрытыми зонтами. Те же, кому с подобным дождеспасательным инвентарем повезло меньше, таращились из-за прозрачных витрин кто с удивлением, кто с жалостью, а кто и с презрением. Может быть, в какое-то другое время это сумело бы задеть меня... Но не сейчас.
  Крупные капли отстукивали на моей несчастной макушке только им одним известный ритм, вызывая болезненные спазмы в висках. Мокрые волосы, словно щупальца осьминожки-недомерка приклеились к лицу и шее, сковывая движения. Хотя, все дело, вероятно, было в прохладном сентябрьском ветре, пронизывавшим меня в прямом смысле до костей и тем самым сравняв температуру, покрытой мурашками кожи, с холодом, который нисколько не жалея, терзал меня изнутри.
  Зонт такого же оттенка что и платье, забыв раскрыть, я держала в руках, то и дело теребя хлястик, а в голове билась только одна мысль - это сон, обычный затянувшийся сон. Другая, иррациональная реальность, в которой подсознание и воображение, переплетясь между собой, создали вот такую вот вариацию судьбы.
  Красное на сером...
  Да, это красиво.
  И одиноко.
  Прекрасно и пронзительно.
  Символично?
  Очень.
  Яркая, свободная, жизнерадостная, независимая...
  Да именно такой я хотела, чтобы меня видели окружающие. Хотела... Но была ли такой?
  Я всегда считала себя сильной. Была уверенна в себе. Мне никогда не приходилось, как другим, метаться между собственными противоречивым желаниями. Да собственно, таковых у меня никогда и не было. События чинно шествовали одно за другим. Желания?.. Они или исполнялись или исчезали, забытыми в небытие, что бы уступить место более важным и нужным. И казалось, так будет всегда, так как я даже не могла представить себе то или того, кто сумел бы изменить это положение вещей. Но однажды все изменилось.
  То, что доселе имело чинный упорядоченный вид, теперь с сумасшедшей скоростью стало закручиваться и переплетаться в тугой узел. Мне кажется именно такой, имей он материальное воплощение, и был назван древними греками 'гордиевым'. Я все еще считала себя 'хозяйкой' собственной жизни, не замечая как она, эта жизнь то есть, уже изменяется, подчиняясь воле совсем других людей.
  Особенно одного... человека.
  Тогда мне казалось, что все это ерунда и в случае чего я сумею с этим всем справиться самостоятельно. Вот только не учла что 'он' это не все.
  Он это он.
  И никто больше.
  Все ж таки самоуверенность это определенно грех, который всегда наказывается больнее всего: потерей самоуважения, потерей веры в себя... и еще многим-многим другим, о чем даже не догадываешься, но непременно сожалеешь. Потом.
  А пока...
  Визг тормозов, в котором потерялся безумно гудящий клаксон, но который с легкостью перекрыла водительская экспрессия, привела меня в чувство. Нет не так: в этот момент ирреальность стала действительностью.
  Моей действительностью. Той самой, в которой я, раздавленная новостью, плелась домой, одновременно пытаясь представить какую форму в свете произошедшего недавно приобретет это самое будущее.
  Тоскливый взгляд вокруг и я, не обращая внимания на разъяренного мужчину, костерящего меня на чем свет стоит, ухожу прочь.
  - Блаженная, смотри куда идешь, - орет он мне вслед.
  Но мне все равно.
  Судорожный вдох, пытающийся наполнить воздухом и без того переполненные легкие, заставил меня остановиться и без сил опереться на потрескавшийся ствол старого дерева. Наверное, со стороны я кажусь пьяной. И я действительно пьяна, только не градусным напитком, а болью и ненавистью. Кажется, прошел лишь миг с момента, как захлопнулась ловушка, все изменив и сделав меня пешкой послушной чужой руке.
  Но это пока.
  Ведь однажды может так случиться, что и пешка получит свой шанс. Не правда ли?..
  Впрочем, я все-таки начну сначала.
  
  Четыре года назад я была совершенно обычной девчонкой. Восемнадцатилетней и безумно влюбленной от того немного, совсем чуть-чуть, сумасшедшей. Предмет моей пылкой привязанности - симпатичный парень, с которым я познакомилась на второй день после поступления в университете - в тот день стоял напротив и поддразнивал, цитируя всем известные строчки про коня на скаку и горящую избу. Друзья, одобрительно гомонящие вокруг, демонстрировали креатив студенческой мысли, слагая новые и перефразируя уже известные вирши. Весело, забавно, иногда иронично и даже чуточку обидно, но не настолько, что бы посчитать себя уязвленной или униженной - в общем, все шло так, как идет всегда в веселой разнополой компании, с шутками и подковырками. Воодушевившись вниманием, которым меня впервые в таком количестве одарил Андрей, я, задрав подбородок, задорно у него полюбопытствовала:
  - Предлагаешь, продемонстрировать способности и устроить небольшой пожар?
  Парень вздернул темную бровь, и, прищурив глаза медленно, словно оценивая, обвел меня взглядом и... улыбнулся. Сердце, трепыхнувшись, замерло, зато щеки покрылись жарким румянцем. А в мозгу вспыхнула радостная мысль: 'Он, наконец-то, заметил меня!', заставив меня даже прикусить нижнюю губу, чтобы не расплыться от счастья, выдав свои тщательно скрываемые чувства глупой улыбкой.
  - Ну... пожар, я думаю, мы устраивать не будем, а вот... - Андрей сделал небольшую паузу и взъерошил светлые волосы, торчащие и без того в разные стороны в том художественном беспорядке, какой бывает после посещения хорошего салона. Демонстративно оглядевшись, он снова прошелся по мне взглядом, но развивать мысль далее не спешил.
  - Ну что? - не выдержала я затянувшегося молчания, обильно приправленного любопытными взглядами окружающих, и уставилась на него немигающим взглядом. Мне тогда казалось, что так я выгляжу более сильной и уверенной в себе.
  - Да тебе все равно слабо! - светлые красивые глаза, мечта всех знакомых девчонок и, как вы уже поняли и моя, теперь ехидно глядели на меня.
  - Мне? - Я аж дернулась, настолько задело меня это утверждение. Совершенно беспочвенное, кстати. - Да с чего ты это взял?!
  - Тут и знать нечего, - короткое пожатие широких плеч и совсем уж обидное: - Итак все ясно.
  - Да что ты говоришь?! - мой голос зазвенел и только усилием воли я смогла вернуть ему нейтральный тон. - Говори, давай, что это мне, по-твоему, слабо?
  - Андрюх, ты не кипяти девочку, - встрял Колька, первый весельчак нашей группы. - А то Ринка выйдет на тропу войны и ты потом задолбаешься тот несчастный томагавк закапывать. Хотя если ты себе девчонку присматриваешь...
  - Может и присматриваю!
  'Да! Да! Да!' - радостно встрепенулась я, чтобы услышав следующие слова расстроиться.
  - Только вот та, что моей девушкой станет - особенная, - продолжал парень, бросая на меня хитрые взгляды.
  - Это у которой месяц под косой блестит и во лбу звезда... это... блещет? - вылез на этот раз кореш Кольки, тоже еще тот зубоскал и, как оказалось, знаток Пушкина, по крайне мере, его сказочного творчества.
  - Ну это положим условие не обязательное, - Андрей опять выдержал паузу прежде чем сказал то, от чего меня аж затрясло. - А вот смелость...
  - Что? - возмущенно воскликнула я, не в силах вынести подобное обвинение. - Ты считаешь меня трусихой?! Да что ты...
  - Ладно. Тихо, тихо! - осторожно похлопал меня по плечу парень.
  Однако если таким образом он хотел меня успокоить, но у него это не получилось. Зато отлично получилось разозлить. Дернув плечом, я повторила:
  - Так по-твоему я трусиха?!
  - А разве нет?
  - Нет, - мотнула я головой, под одобрительный гул одногруппников. Они подбадривали меня и посмеивались над Андреем, высказывая сомнения в способностях парня обуздать теперь 'дикую лошадку'. Раздражающее прозвище однако, но даже несмотря на это я сделала вид что ничего 'такого' в нем не вижу и изо всех сил делала вид что меня оно ни капли не волнует.
  - Ну раз так, - пару раз сжав и разжав пальцы все с той же усмешкой протянул Андрей. Ну елки-палки, даже эта кривоватая усмешка не портила его! - Тогда испытаем тебя!
  - Испытание, - с восторгом зашумели ребята, причем некоторые подозрительно зашуршали, походу делая ставки.
  - Давай, Ринка, не подведи! - подбодрил меня Колька. - На тебя ставлю.
  Махнув в ответ рукой, дескать, не парься - все будет, я обратилась к Андрею:
  - Ну, так что?
  - Да ничего такого особенного. - Он кивнул на группу парней стоящих чуть в стороне, у самого фонтана, который сейчас, как ни странно все еще работал, и о чем-то спокойно треплющихся. На нас, ну то есть не только на меня и Андрея, а вообще на всех нас. Они вообще не обращали никакого внимания. Правда, время от времени кто-нибудь из них оглядывался, и складывалось впечатление, что они кого-то ждали. - Видишь этих?
  - Ну допустим, - кивнула я, не отводя глаз от компании, весело приветствующей вновь появившегося персонажа.
  
   - Спорим ты побоишься столкнуть в фонтан того умника, что сейчас на парапете сидит...
   - Раскрой глаза по шире и не говори потом, что не видел, - выдавила сквозь зубы и еще раз внимательно поглядела на парней.
  
  Те, совершенно не обращая внимания на гогот с нашей стороны, спокойно о чем-то трепались. И словно чего-то ждали. Или кого-то... Но мне это было как-то не очень интересно и поэтому я Впрочем, это все было не важно. Я сосредоточила внимание на своей будущей жертве. Парень, как парень - ничего ужасного, но и ничего особенного. Худой. Кажется, высокий, по крайне мере, насколько можно разглядеть рост сидящего человека. Еще он показался мне несколько неуверенным в себе, и я даже представила его себе в виде этакого разлапистого щенка, преданно заглядывающего в глаза своего хозяина. Воображение, на этот раз, сыграло со мной злую шутку, заставив почитать этого человека неинтересным и безобидным...
   Такой как все... Если бы я только знала насколько ошибаюсь! Впрочем, тогда я об этом даже не догадывалась.
   Ребята из нашей компании подбадривали, говоря, что верят в меня. Хотя было понятно, что они предвкушают предстоящее развлечение.
   - Ну что будешь спорить, девочка-ромашка? - вкрадчиво поинтересовался Андрей и добавил: - Докажешь, что достойна стать моей девушкой? Или все-таки слабо?
   Я ухмыльнулась:
   - Ты сам сказал! Спорим!
   Я не стала долго думать. В конце концов, лучшая тактика это стремительность и неожиданность, и посему я развернулась и быстрым шагом направилась к фонтану. На ходу я сняла с тебя верхний топ - спасибо привычке носить многослойные комплекты - и осталась в тонкой кружевной маечке. Видимо еще я задела длинную отполированную спицу из черного дерева, которая верой и правдой служила мне заколкой уже много лет, и та выпала, а вслед за ней с каждым шагом стали рассыпаться по плечам и волосы. Уж не знаю, какой меня видели окружающие, только в этот момент я сама себе казалась практически всесильной.
   Еще несколько шагов и у моей жертвы уже не останется ни одного шанса. Да чего это я?! От купания в теплой водичке еще никто не пострадал. Я можно сказать, челу услугу оказываю...
   Все-таки я привлекла к себе внимание. Смотри-ка, моя жертва крутит головой, пытаясь понять, что происходит. Наконец, видит меня... умница! Надо же какое обалдевшее выражение лица. Парень поднимается на ноги. Нда... вряд ли мне удастся его уронить самостоятельно.
   Да ты никак куда-то собрался?
   Ну нет! Прости, но сегодня однозначно мой день.
   Ноги понесли меня сами собой. Я бегу и... прыгаю. Теперь спор точно выиграю, ведь после такого вряд ли кто-то устоит на ногах.
   Я потеряла способность соображать... осталось только бешеное биение сердца, бьющегося почему-то больше не в груди, а снаружи, светлые, ослепляющие блики, вспыхивающие то и дело под прикрытыми веками и невероятное победное чувство...
   Этими чудесными ощущениями я искренне наслаждалась, ровно до того момента, как сумела сквозь сумятицу мыслей понять, что... Это я жертва! Это меня поймал этот... этот... и теперь целует! И держит так крепко...
   В глазах поплыли темные пятна, и, почувствовав, что еще немного и я отключусь как фонарик со сдохшей батарейкой, пальцы мои еще сильнее впились в плечи парня, в попытке удержаться. Наверное, ему это было больно, зато он оторвался от моих губ и хрипло прошептал мне на ухо:
   - Дыши!
   И только когда воздух наполнил мои легкие я поняла, что еще чуть-чуть и я бы просто задохнулась, забыв - как это дышать.
   - Убери от нее свои грабли! - я даже не сразу поняла кто и кому это говорит. Но буквально через мгновение, когда меня кто-то попытался выдрать из рук моей несостоявшейся жертвы, я узнала голос Андрея, хоть и сильно искаженный злостью.
   - А то что? - требование по всей видимости не впечатлило и я попыталась освободиться самостоятельно. Как оказалась не слишком успешно. Этот парень... Он что из железа? Если сам не отпустит - фиг я выберусь!
   - Отпусти... - негромко попросила я, и еще тише добавила: - Пожалуйста.
   И он отпустил. Медленно расслабил мышцы рук, а затем осторожно поставил на парапет, на котором еще недавно сидел сам. Повернувшись к набычившемуся Андрею, который явно уже готов был устроить драку и к которому уже шустренько подтянулись ребята из нашей компании, тоже готовые размять кулаки о чьи-нибудь лица, парень уточнил очень ровным, даже каким-то безразличным голосом:
   - Так что ты хотел мне сказать? - его друзья тут же стали рядом, готовые в любой момент толи поддержать, толи остановить.
   - Только что это, - выделил он голосом последнее слово, - моя девчонка. И на первый раз я так и быть тебя прощу, но если подобное случится еще раз... - рука Андрея притянула меня к нему.
   Парень смерил Андрея тяжелым взглядом, но препятствовать не стал. Он и его друзья стояли вроде бы спокойно, но даже мне было понятно, что только какое-то крошечное чудо позволило избежать безжалостного побоища. Но, наверное, это был день чудес, ведь именно в этот день мой любимый назвал меня своей девушкой. Обидно только, что свой первый поцелуй, настоящий взрослый поцелуй - детские не в счет - я получила от совершенно незнакомого парня.
  Но ведь цель оправдывает средства? Или нет?
  
  В тот злополучный день я думала, что эта наша встреча станет и последней. Но как показало время это был еще далеко не конец. Буквально через несколько дней я увидела его в универе. Оказалось, что он учится на последнем курсе. Чему я, кстати, весьма порадовалась. Еще несколько лет встречаться в этих коридорах? Ну нет. Это было бы через чур. А так дотерпеть до конца года и все... останутся лишь воспоминания о моей глупости. Ну а если повезет - не останется и их.
  Так я тогда думала.
  Вот только не учла личности того с кем имела дело.
  Упорство, стремление к победе - этими его качествами я восхищаюсь даже сейчас. Он не сдавался никогда, используя любой выпавший шанс, даже самый ничтожный и, в конце концов, всегда достигал поставленной цели. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что с той самой встречи у фонтана он присутствовал в моей жизни всегда, иногда незримо, но ощутимо - всегда. Но тогда я оказалась слишком близорукой и не сумела понять истинное положение вещей.
  А он... Он вел свою кампанию по всем правилам военного искусства. Его не смущали неудачи случавшиеся как поначалу, так и несколько позже. Впрочем, это вполне логично, ведь все это только играло ему на руку, позволяя вовремя корректировать правила игры - своей игры.
  
  В общем, чего я хотела или не хотела обстоятельствам - ну или судьбе, если угодно - было совершенно без разницы и, где-то через месяц, мне снова пришлось с ним столкнуться. В тот день, я зашла за конспектами к девчонкам в общагу и естественно попала на грандиозный студенческий сабантуй, который начинается из ничего, но, в конце концов, всегда, словно сумасшедшее цунами, охватывает всех и вся, утягивая в безудержное веселье.
  - Ринка! - повисла на мне Катька, живая и веселая девчонка из моей группы, звезд с неба не хватавшая, но милая и очень коммуникабельная. - Ты куда это собралась?
  - Да, мне сегодня еще к семинару... - попыталась отмазаться я, но договорить не успела, как на помощь Катьке пришла Женька - ее соседка по комнате.
  - Это будет завтра! - важно подняла она палец. - А потому забей и это... эм... - будучи уже в плотном взаимодействии с горячительными напитками, девушка зависла не в состоянии подобрать подходящее слово. - Тьфу ты, зараза! - ругнулась она и посмотрела на Катьку.
  - ... оттянись, - тут же пришла та на помощь. - Весело же! А будет...
  - Да точно! - перебила ее Женька, одновременно отпихивая какого-то невысокого парнишку, задевшего ее плечом. - Еще ребятки с пятого курса об-бещались, - споткнулась было на слове девушка, - быть. А там такие экземплярчики есть...
  - Да мне не... - опять пыталась отказаться я, осторожно отступая к чуть приоткрытой двери, за которой меня ждали свобода и полутемный коридор.
  - И не парься, на парах завтра будешь вовремя! - поняла по-своему мои возражения Катька. - Мы разбудим... - на миг задумалась, дернула себя за хвостик и поправилась: - Кто-нибудь точно разбудит!
  Ага, ага! Вот только этого кого-нибудь мне до полного счастья и не хватает, как и возмущения Аннет, непременно пожелающей высказать свое фе.
  - Спасибо, девчонки, - мотнула головой я, снова отступив к выходу и намереваясь выскользнуть в коридор, как только договорю фразу. - Правда! И я, надеюсь, вы повеселитесь и за меня тоже. А мне пора. Устала, да и настроение не то. Удачи! Мысленно я с вами!
  Мой маневр удался. Почти. То есть удался бы, если бы в этот же самый миг не ввалился, гремя огромными пакетами какой-то здоровяк, который по закону подлости, мало того что толкнул меня в спину, так еще и основательно перегородил мне путь к отступлению.
  - О, пополнение! - Женька, наконец, отлипнув от меня, теперь заглядывала в пакеты вновь прибывшего. - Вау! Вот это я понимаю - не поскупились.
  Я же, не заглядывая в кладь, только по звуку, правда, тоже оценила объем и заторопилась домой еще больше, с такими-то запасами здесь скоро не только весело будет... Осторожно обогнув здоровяка, который в этот момент был полностью поглощен передачей пакетов с хрупкой и звенящей тарой, даже не потрудившись освободить проход, я все же миновала дверной проем. И... была схвачена за плечо другим здоровяком.
  - Какая крошка! Куда ж ты милая? - вкрадчиво поинтересовался он, разворачивая меня к себе и заглядывая мне в лицо. - Ух ты! - вдруг воскликнул он, правда, я не поняла в честь чего такая радость. Однако в недоумении пребывала совсем недолго. Ровно до того момента пока парень не произнес: - Это же та самая... держи, свою дикую и горячую...
  'Черт, черт, черт!!!' - мысленно заорала я, пока онемевшее горло отказывалось выдавить из себя хотя бы звук. Ну, конечно, все эти 'лоси' вокруг меня были теми самыми парнями, с которыми я когда-то столкнулась у фонтана. За исключением одного лица. Но порадоваться этому обстоятельству я не успела, так как разговорчивый весельчак вдруг заткнулся на полуслове и посторонился. Вот только сделал он это не потому, что хотел пропустить меня. Наоборот, скользнув мне за спину, он подтолкнул меня вправо, едва не впечатав в чью-то грудь.
  Думаете, в здании полном студентов бояться нечего? Ничего подобного! Мне было страшно до ужаса. Попав в круг парней, к тому же, скорее всего, не совсем трезвых, я как никогда ясно осознавала, что сейчас от моего желания зависит очень и очень немногое. И захоти они, никто даже криков моих не услышит. Крупные бисеринки пота выступили у меня на висках, я, прикусив нижнюю губу, пыталась болью, заставить мозг, найти хоть сколько-нибудь приемлемый выход.
  - Ну чего девушку пугаете, - тихо произнес голос у меня надо головой, который я мгновенно узнала. - Сейчас трястись ведь начнет.
  - Не гони на девчонку, - возразили у меня из-за спины. - Крошка хорошо держалась...
  - Народ, - встрял еще кто-то слева, - хватит трепаться. Мы пришли пить или перед дверью стоять?
  - Берите девчонку и идем. В процессе наобщаетесь.
  - Извините, - осторожно сказала я, поняв, что если так и буду стоять молча, то снова окажусь там, откуда так хотела уйти, - но я очень тороплюсь. Может, вы меня пропустите?
  - Ну вот! - хмыкнул кто-то. - Как красивая девчонка, так сразу куда-то торопится. Может все-таки с нами? Гарантирую, с нами ты не заскучаешь!
  - С-спасибо, - покачала я головой, стараясь не поднимать глаз. В конце концов, толстовка, которая была надета на моем темноволосом знакомце, более чем подходила для рассматривания, к тому же была намного безопаснее. - Но я, правда, тороплюсь.
  - Вы идите, - опять прозвучало у меня над головой, и в то же время моя ладонь оказалась зажата чужими пальцами. Я вздрогнула от прикосновения, но отнимать руку не стала. Незачем привлекать еще больше ненужного внимания.
  - А ты? Что опять в берлоге засядешь? - поинтересовались из-за спины, наверное, тот самый здоровяк.
  Что прозвучало в ответ, я не расслышала, так как изо всех сил старалась подавить дрожь, отголоски которой мурашками расползлись по моей спине. Зато следующий совет заставил внутренне сжаться.
  - Ладно-ладно... Хотя я тебя понимаю. Такая ляля! С такой грех не задержаться. Так что ты, если что не торопись.
  - Захлопнись, - на этот раз темноволосый был категоричен и, кажется, даже чем-то раздражен.
  Не знаю, когда мне было страшнее, тогда когда они все были здесь, пугая бешеным количеством тестостерона, или сейчас, когда я осталась с НИМ одна. И он это понял:
  - Не бойся, - вздохнул парень, шагая рядом со мной по коридору, кстати, так и не выпустив моей руки, - со мной ты в безопасности.
  - Думаешь?
  Зачем я это спросила, не знаю, но спокойный твердый ответ заставил меня немного расслабиться.
  - Уверен.
  Я немного помолчала, искоса поглядывая на парня и поняв, что навязываться с разговорами он не будет, я решилась поинтересоваться.
  - Зовут тебя как? - но как только выговорила вопрос, я пожалела, что задала его.
  Неужели трудно было помолчать?
  'Дура!' - обругала я себя, переживая, что темноволосый решит, что заинтересовал меня или, еще хуже, я с ним заигрываю.
  Бросив на меня странный взгляд, значение, которого я понять не сумела, он все-таки ответил, хоть и не сразу.
  - Алекс. - И еще немного помолчав добавил: - Не надо бояться меня, я не обижу тебя. И никому не позволю...
  - А я - Рина, - пробурчала я, не очень охотно, но воспитание, будь оно не ладно, требовало представиться. А потом зачем-то добавила: - Но ты, наверное, уже знаешь...
  - Знаю, - Алекс, согласно кивнув, усмехнулся. - Ты права, кое-что я о тебе действительно уже знаю.
  - Да? - с одной стороны мне льстило его внимание, а с другой... с другой пугало. - И что? - поинтересовалась я, желая узнать, что же этот странный парень обо мне знает.
  - И хотелось бы знать тебя больше. Гораздо больше. И ближе.
  Этот ответ меня не то что напугал, но занервничать заставил точно, особенно, когда подняв глаза, я поймала его пристальный взгляд. Но уже через миг парень отвернулся. А вот мне совершенно расхотелось разговаривать. Хотелось только домой. И побыстрее.
  В общем больше я разговоров не заводила и не поддерживала. В конце концов, у меня уже есть парень и непонятки с ним, а, тем более, всякие 'треугольники' мне не нужны. Алекс, после пары неудачных попыток, тоже на общении тоже не настаивал. Однако, несмотря на возражения, что я живу недалеко, а жила я действительно всего в двух остановках, пошел провожать. И таки довел до самой двери, сдав на руки маме, не преминув ей представиться и даже очаровать.
   Вот как так могло получиться, что мама, которая всегда очень предвзято относилась к любым моим кавалерам - к слову сказать, именно ее стараниями их количество пребывало в состоянии крайней незначительности - на этот раз была откровенно лояльной? Я это объяснить?
  Магия?
  Мистика?
  Ха...
  Безумие! Так будет правильнее.
  Да, я просто схожу с ума, что, впрочем, похоже, становится моим перманентным состоянием.
  Тогда я злилась на маму, не понимая с чего это вдруг она решила сменить свой принцип саркастической оценки кандидата на благожелательное отношение; злилась на себя, что поперлась в общагу в тот злосчастный день; злилась, что рядом со мной не было Андрея, который так мало проводил времени со мной, постоянно куда-то торопясь.
  Я достала мобильный и нажала кнопку короткого набора. Гудки, гудки, гудки... пятый, десятый... я сломалась на двенадцатом и нажала отбой. Поговорю с ним завтра. А сейчас в душ и спать.
  А на следующий день моя жизнь превратилась в настоящий ад.
  Как? Ответа на этот вопрос я не знаю до сих пор.
  Сначала я не придала ни какого значения, странным словам старосты:
  - Алекс хороший выбор! - подмигнула мне Юлька.
  Она была старше всех нас, и даже имела мужа, благодаря которому и училась сейчас на стационаре, не заботясь о хлебе насущном. При этом дурой не была вовсе и честно тащила вместе со всеми ученическую лямку. Но самое главное, обладала неиссякаемым источником энергии, успевая тащить на себе все, включая общественную нагрузку. Ей даже в прошлом году пытались приклеить прозвище небезызвестного кролика. Однако кличка Энерджайзер не прижилась, видимо, войдя в диссонанс с внушительного вида кулаками и шириной плечей мужа, как-то заехавшего за припозднившейся супругой, отбив у шутников желание позубоскалить.
  - Наверное, - согласилась я, так и не поняв, что она имела ввиду и зачем вообще мне это говорит.
  Какая мне, собственно, разница у кого там такой хороший выбор. У меня ж Андрей есть и мой выбор уж точно самый лучший! Но сообщать об этом я вовсе не собиралась.
  Следующая странность случилась, когда я уже покидала альма-матер. Какой-то студентик, видимо, окончательно замученный особо въедливым преподом, невзначай толкнул меня. Я, пересчитав все оставшиеся ступени попой или на худой конец спиной, забыла бы об этом случае после того, как провела бы в тишине и покое некоторое время залечивая полученные травмы в тиши стен родительской квартиры.
  Но не тут-то было!
  Кто-то дернул мою куртку - то есть, что я говорю! - удержал меня от падения. И только я собралась поблагодарить своего неожиданного спасителя, как тот, повернулся к моему обидчику и серьезно так говорит:
  - Ты с девчонкой-то поосторожнее.
  - А че из твоя что ли?
  - Алекса.
  - Э.. Понял. Спасибо, братан, - на лице студента было написано искреннее облегчение, и уже обращенное мне: - Ты это... извини, если что...
  Я в растерянности кивнула, пытаясь переварить, то, что услышала.
  И пока я соображала, что же мне сказать в ответ, и нужно ли это делать, мой спаситель тоже исчез. Ну и с кого мне требовать объяснений?!
  На самом деле этот короткий диалог превратил мой мозг в желе. О ком говорили эти олухи? Обо мне? Да с чего бы я вдруг стала девушкой Алекса? Я ж с ним даже толком не знакома! Может это просто ошибка? Даже зная наших внутриуниверситетских сплетников, способных любую мелочь раздуть до масштабов вселенной, вряд ли можно поверить в подобную глупость.
  Нет! Это однозначно ошибка. В конце концов, мало ли какие глюки в голове у кого живут?!
  Успокоившись, я выбросила это происшествие из головы.
  Но сделала я это зря.
  
  Дальше стало еще хуже. Теперь мое имя было намертво связано с человеком, которого я начинала тихо ненавидеть. Никто, понимаете, никто теперь не воспринимал меня как самостоятельную личность. Только и было слышно Алекс, Алекс... Нет, он не навязывался, ни к чему не принуждал, но... он постоянно был где-то недалеко. Стоило приглядеться, и я без труда находила этого... э... человека где-то рядом с собой. Теперь, возвращаясь домой, я всегда знала, что не одна. Как он умудрялся это делать - ума не приложу. Но факт оставался фактом, теперь я всегда была под присмотром. Иногда даже у себя дома, мне мерещилось его присутствие, и даже здесь я больше не ощущала покоя.
  Как же это меня бесило!
  Даже не так: хотелось рвать и метать, причем совершенно безразлично что. Однажды, кстати, на очередное мамино упоминание, о том, что ТОТ парень, мне отлично подходит, я шарахнула об пол невысокую, но весьма пузатую керамическую вазу, которую притащила на кухню, чтобы набрать воды для цветов.
  - Мама! Ну сколько можно?! - звон черепков разлетевшихся по полу, вымощенному расписанной этническими узорами плиткой, меня несколько отрезвил и я, хоть и повысила голос, от ора все-таки воздержалась.
  - У тебя что температура? - мама озабоченно нахмурилась. И потянулась к моему лбу, видимо, желая проверить свое предположение. - А то что-то ты нервная какая-то.
  - Да какая температура?!
  - Обычная. Которая градусником меряется, - терпеливо пояснила мне матушка, и добавила: - Кстати, а чего ты последнее время чуть что в крик срываешься? Я, знаешь ли, слышу превосходно, да и до слухового аппарата мне еще много-много лет.
  - Эээ...м, - под действием ее спокойного голоса, градусы гневного протеста куда-то незаметно делись, и я уже спокойно, сказала: - Мам, я же тебе уже сто раз объясняла, что Алекс ко мне не имеет никакого отношения. И вообще ты же прекрасно знаешь, что моего парня, - эти слова я выделила особо, - зовут Андрей.
  - Пф... - фыркнула она, - зовут его... И вообще вот тебе веник, а вот совок - она протянула мне упомянутый нехитрый инструмент, и хитро улыбнувшись, добавила: - Ты, давай-ка быстренько ликвидируй последствия своих переживаний, а то, знаешь, как-то надоело мне цаплю изображать.
  Я ухмыльнулась. Если учесть, что на столешнице были навалены пучки всякой зелени, а в углу на подставке красовались горшки с разнообразными цветами, среди которых выделялась, так называемая, болотная пальма - этакие зонтики из листьев на длинной ножке, растущие густым пучком - то окружающее пространство действительно чем-то напоминало комфортабельное и где-то даже уютное болотце. Но маман среди всего этого художественного беспорядка совершенно не терялась.
  - Королева! - хихикнула я, собирая черепки веником, и с придыханием добавила - Ну чистая королева! - Все-таки хорошо, что это был не хрусталь или еще какое-нибудь стекло, а старая добрая керамика. А то возни было бы...
  - Королева лягушек, - проворчала мама. - Спасибо добрая дочка. Хотя... - тут она хитро прищурилась, а я насторожилась. - Если я королева лягушек, то ты... моя царевна-лягушка... - вот ведь человек, всегда все с ног на голову перевернет, - которая ждет своего принца. А вот принцем вполне...
  - Мама!!! - взвыла я.
  Она, махнув рукой, выскочила в коридор, торопясь на разрывающийся звонок телефона.
  - Не забудь пропылесосить, - донеслось до меня.
  - У меня есть принц... тьфу-ты... парень! - сказала я. И так как осталась одна, то получалось я убеждаю в этом саму себя. Эээх... Осколки вазы, с жалобным звоном, посыпались в мусорное ведро, добавляя минора и в без того не самое лучшее настроение.
  Черт... прям реквием какой-то!
  
  Как?! Как он это сделал? Как так выходило, что я теперь больше думала о том, кого ненавидела, чем о том кого любила? И чем больше думала, тем больше злилась.
  Наши отношения с Андреем принимали какой-то странный характер. Иногда мне даже казалось, что я для него просто... ну не знаю... Ведь, не может же быть, чтобы он совсем-совсем не любил меня? Но такие моменты случались редко, и я списывала их на всю эту глупую ситуацию, в которую попала. Причем, и попала-то с его подачи! К счастью в остальное время, он был весел, мил, остроумен и мне с ним совершенно некогда было скучать. Но была одна странность, которая заставляла, сердце, терзаясь, ныть.
  Наши поцелуи были волнующи и приятны, но ни разу не заставили меня утратить землю под ногами. Всегда оставалась какая-то недосказанность, крохотная да, но достаточная, чтобы разрушить гармонию притяжения. Хотя... может быть, это было следствием наших физических отношений, точнее их отсутствия. Не знаю почему, но перевести отношения на новый уровень я не могла. И может быть, именно потому что чувствовала себя виноватой, мысли, возникавшие на эту тему у меня в голове, так же быстро оттуда исчезали.
  К тому же, нужно уметь радоваться тому, что есть, тогда и остальное приложится. Разве не так?
  
  Где-то месяца за три до моего дня рождения - где-то в первых числах марта - я уходила из универа поздно вечером, так как на следующий день предстоял сложный коллоквиум, у одного из самых въедливых профессоров и посему я просидела в читальном зале, до самого закрытия. А покинув стены родного учебного заведения, не слишком удивилась, когда вышла в ночь. Зябко поежившись, все-таки, пусть в огромном здании было и не особенно тепло, но все же значительно комфортнее, чем на промозглой ночной улице, я, огляделась по сторонам, и к своему удовольствия не найдя никаких признаков присутствия своего злого гения, быстрым шагом, по привычному маршруту двинулась, в направлении дома.
  Погрузившись в свои мысли - думаю, даже не стоит говорить, о чем были эти самые мысли - я торопливо шагала по тротуару, рядом с проезжей частью. Весенняя слякоть, которая, кстати, еще и немного подмерзла, не самая лучшая дорога и поэтому я то и дело, то поскальзывалась, то спотыкалась. Загруженная мыслями и необходимостью держать равновесие, я не сразу заметила, что в нескольких шагах от меня притормозила темная машина - цвет в это время суток я не сумела распознать - и лишь когда услышала мужской голос, насторожилась.
  - Разве такой красивой девушке не страшно гулять в одиночестве по вечерам? - поинтересовался мужчина.
  Не слишком высокий, но коренастый он выглядел уверенно и даже как-то вальяжно, что ли. Широкое лицо его, наверное, можно было назвать даже симпатичным, если бы не холодный изучающий взгляд, наверное, так из засады на свою жертву смотрит крокодил, когда решает, голоден он уже, или еще, в принципе, нет. Я осторожно отступила шага на три и вежливо, стараясь не раздражать мужчину, ответила:
  - Что вы, всем известно, что наш город вполне себе безопасен еще и потому, что жители его весьма любезные люди.
  - Вот как? - хмыкнул 'рыбий глаз', - любезные люди, говоришь? Это очень-очень хорошо. А знаешь, что еще лучше? - почему-то этот вопрос заставил меня занервничать. Вроде бы он не делал ничего, такого, что могло вызвать подобное ощущение, но...
  - Что? - я решила не раздражать и без того страшного персонажа и поддержала беседу, мало ли... может он просто поговорит, а я протяну время. Елки, ведь не позднее же время совсем, так с чего же так пустынны улицы? Ну хоть кто-нибудь должен же спешить по своим проклятым делам или домой!
  - А то, что я только что приехал в этот город, и ты, моя хорошая, для меня прям подарок какой-то... - он шагнул ко мне, ловя за руку, чтобы тут же дернуть к себе.
  - Ааа... - это все что успело вырваться из пересохшего горла.
  Еще мгновение и я окажусь на заднем сиденье, в темноте за захлопнувшейся дверцей. Ужас, словно мифическая многоголовая гидра, незаметно подкравшись, сковал меня, парализовав не только внезапно закостеневшие конечности, но и язык.
  - Давай-давай, не журись, - нетерпеливо подтолкнули меня в спину руки с толстыми мясистыми пальцами.
  Чужое прикосновение вызвало волну отвращения, рассыпавшись по коже мерзкими мурашками, заставив дернуться в сторону, подчиняясь лишь одному желанию - оказаться как можно дальше отсюда.
  - Ты куда-то собралась? - спросил мужчина почти заботливо.
  Так могло показаться, особенно если бы не видеть водянистого, изучающего выражения глаз, подавляющего волю и заставляющего трястись подобно заячьему хвосту в зимнюю пору. Теперь он крепко держал меня, до боли выкрутив руки за спину и толкая к своему авто.
  - Помо-о... - изо всех сил заорала я, одновременно дернувшись, стараясь выдраться из захвата, но не преуспела. Этот... 'рыбий глаз' не слышал о правах человека и потому не заморачиваясь попросту схватил меня за горло, обрывая крик, а заодно и приток воздуха.
  - Это ты зря, моя милая... - скривив губы, прошипел мучитель, явно наслаждаясь моим страданием.
  И, наверное, в этот миг для меня все бы и закончилось, если бы не взявшийся словно из ниоткуда топот чьих-то бегущих ног. Взгляд метнулся на звук, и я чуть не задохнулась от счастья. Три темных силуэта, в одном из которых я узнала Алекса, были уже буквально в нескольких шагах. И в следующий миг меня без всяких церемоний швырнули на асфальт под ноги ребят, а машина с болтающейся задней дверцей сорвалась с места.
  - Ну все, не плачь, - уговаривал меня чужой голос над головой, пока меня прижимал к груди его хозяин. - Все закончилось. Больше тебя никто не обидит. Никогда пока я рядом! Слышишь?
  И я слышала, но как-то отстраненно, совершенно не воспринимая смысл не в силах остановить слезы, которые все равно текли, не желая подчиняться голосу разума, а на языке, забивая все рецепторы, своей мерзкой гнилью, растекался вкус опасности, которую мне только что чудом удалось избежать.
  
  Сейчас, все что произошло той ночью, больше похоже на пятна: кусок отсюда, кусок оттуда. Вот Алекс, осторожно обнимая, ведет меня домой, а мои пальцы закостенели, намертво вцепившись в его куртку. Вот уже родная прихожая, в которой я оказалась еще более потерянной, потому что должна была отцепиться от единственной точки опоры, а мозг, протестуя, никак не желал отдавать команду пальцам разжаться. Вот мать, с лица которой почему-то сбежали все краски, зовет отца. А вот уже и сам отец, такой же бледный, что-то мне говорит, и не понять приказывает он или уговаривает, тревожно заглядывая мне в лицо.
  Еще я помню, как рыдала у себя в комнате, пытаясь избавиться от холода, казалось, засевшего прямо в костях, и как, увидев мобильный, вывалившийся из небрежно брошенной на стул сумки, схватила его и набирала, не попадая в кнопки номер Андрея, желая услышать любимый голос. Короткие гудки. Повтор. И снова гудки. И тень, почти неслышно мелькнувшая в дверном проеме. И ночь, в которой было место только для отчаяния и страха.
  Впрочем, чтобы я не рассказала - это было бы лишь жалким подобием чувств, ломавших меня в ту ночь.
  Парадокс, но наряду с благодарностью к своему так вовремя появившемуся спасителю, я испытывала, пусть и не ненависть, то, совершенно однозначно, неприятие. Почему-то то, что парень стал свидетелем моей унизительной слабости, раздражало больше всего.
  А еще он не был тем, кого я любила. Он не был Андреем, который был так нужен, чтобы утешить меня и заставить забыть. И вот этого я не могла простить. А может быть, все дело было в тепле, которого я лишилась, когда разжав мои пальцы, папа унес меня из прихожей.
  Так ли это?
  Я не знаю...
  
  После бессонной ночи, вымотавшей меня и физически и эмоционально, я забылась беспокойным сном только под утро и... проспала. Хотя, плотно задернутые гардины, скорее всего, были делом маминых заботливых рук, скорее всего пожалевшей меня и решившей, что отдых сейчас будет более полезен, чем университетские занятия. Есть совершенно не хотелось, зато хотелось смыть с себя эту отвратительную вчерашнюю слабость. Оказалось, что я, которая всегда казалась себе смелой и решительной современной девушкой, перед лицом настоящей, не выдуманной опасности, моментально превратилась в жалкого трясущегося кролика, потерявшего все ориентиры, и невыносимо желавшего только одного - оказаться в безопасности.
  Некстати возникшая мысль о том, ЧТО могло произойти со мной вчера, заставила меня покрыться липким холодным потом. На ослабевших ногах и то и дело, придерживаясь за стены и мебель, я кинулась в ванную, борясь с тошнотой, подступавшей к горлу, делавшей этот забег еще более неприятным. Как ни странно, за запертой дверью среди облицованных кафелем стен, я почувствовала себя лучше.
  И только когда, включив душ, встала, закрыв глаза, под его тугие, хлещущие и оттого колкие струи, я смогла заплакать. Не помню, сколько я так простояла, о чем думала и думала ли вообще. Наверное, долго. Даже, скорее всего, о-о-очень долго. Потому что соображать я начала только под грохот, который издавала тонкая дверь, ходившая ходуном. Хлипкий замок, грозился вот-вот покинуть свое законное место и, рассыпавшись на полу, впустить нетерпеливого и незваного гостя. Поспешно завернув кран, я тут же различила обеспокоенные голоса родителей, пытавшихся меня дозваться все это время.
  Отозвалась. Вроде успокоились, по крайне мере дверь высаживать перестали. Странно... Чего это они дома? Вроде бы рано еще. Завернувшись в толстый махровый халат, я отщелкнула несчастный замок и выпала прямо в руки, чуть отошедших от тревоги родственников. Мама, ощупала меня, зачем-то ощупав запястья...
  О-о-о...
  Неужели она так обо мне думает?! Взгляд упал на часы. Ничего себе! Пятый час!!! Это сколько же я там простояла?!
  Потом, мы вместе долго сидели на кухне, где мама, суетясь по хозяйству, усиленно пыталась впихнуть в меня лишний кусочек. Но желудок протестовал, не желая никакой пищи, и чтобы не вызывать в ней лишнего беспокойства, приняла чашку с травяным сбором, и теперь крутила ее в руках, время от времени понемногу отпивая. Наверное, родители вознамерились, не выпускать свое болезное дитятко из виду, сидя так до глубокого вечера, однако звонок разорвавший пространство квартиры перечеркнул эти их планы.
  Я отставила кружку и, прошмыгнув мимо отца, отправилась открывать.
  Вот только... сделать это не смогла.
  Перед глазами мелькнули 'рыбьи глаза' и все...
  Я застыла...
  Меня стала бить мелкая дрожь, а звонок все трезвонил и трезвонил. Закрыв уши, и уже была готова осесть на пол, как меня поймал отец и, прижав к себе, успокаивающе прошептал, как маленькой:
  - Не бойся, моя ласточка, никто тебя больше не обидит... - затем передал подоспевшей маме и сказал: - Ира, уведи её. Я сам открою.
  В коридоре послышались голоса. Я как раз успела выпить настойку пустырника, которую накапала мне шустрая родительница, как появился отец, ведя за собой улыбающуюся Аннет. Настроение само собой стало улучшаться, и даже сердце, до сего момента трепыхающееся, словно пойманный грубыми руками воробей, забилось ровнее и спокойнее.
  - Здравствуйте, Ирина Степановна! - бодро поприветствовала подружка. - Я к Ринке. Вы не против?
  - Здравствуй, Аннушка, - мама, как всегда, переиначила на русский манер имя моей подружки. - Конечно не против.
   Когда-то давно, еще в школе, она вместе с семьей переехала в наш город и, чуть позже, после некоторых школьных перипетий, попала ко мне в класс. Не скажу, что мы подружились сразу. Нет. Но совсем недолго побыв врагами - или лучше сказать врагинями? - сумели рассмотреть и оценить друг друга по достоинству, после этого подружились. Мы уважали друг друга, но никакое уважение не мешало нам говорить друг другу правду. В конце концов, дружба же заключается и в этом умении - сказать то, чего другие сказать не могут или не хотят.
  - Идем ко мне, - потянула я подружку за собой. - Расскажешь новости.
  - Ты чего заболела? - спросила Аннет, плетясь за мной. - Не, не похоже. Чего в универ не пришла? Я слышала, как Алекс, нашему куратору говорил, что тебя сегодня не будет.
  - Ну чего он лезет все время! - вспылила я, и тут же, глядя в удивленное лицо подружки с недоумением глядящее на меня, убавила пыл. - Как будто его кто-то просит, - глухое раздражение ворочалось в груди, готовое протестовать и ненавидеть даже самое упоминание ненавистного имени.
  - Ты чего? - обычно продолговатые большие карие, с золотистыми искорками глаза, стали круглыми. - Думаешь лучше, лишнюю отработку получить?! Ты бы лучше порадовалась, что он все уладил. А потом чуваку спасибо бы сказала. Или поцеловала там... - хихикнула Аннет, утверждавшая, что, если в жизни все идет легко, то значит все идет правильно.
  - Хватит, нацеловалась уже, - прошипела я.
  - Ух ты! - навострила ушки подруга. - Да вы никак дети мои поладить успели? А Андрюха как же? Его, кстати, тоже сегодня не было. Хотя ты знаешь, я всегда говорила, что он совсем не тот, кто тебе нужен. Вот Алекс...
  - Уммм... - прикрыла я лицо ладонью, не в силах вынести эту пытку. Еще одна жертва обаяния этого монстра. Ну почему все так уверены, что он такой замечательный? - Аннет, хватит, а? У нас ничего общего нет. Да он мне помог, но на этом все. Да, я по дурости однажды вляпалась, ведь тебя не было, чтобы остановить такую тупицу, как я, - ткнула я ее указательным пальцем. - И да-да-да я дура, только и он не остался внакладе, получив свои пять минут удовольствия. Но это все! Понимаешь? Все! Больше между нами ничего нет и быть не может!!! - в раздражении, я не заметила, что стучу кулаком по круглой подушке в виде рыжего полосатого кота, выбивая из него пыль и набивку.
  - Ну нет и нет, - успокаивающе погладила меня по руке подруга. - Только вот если ничего нет, то чего ты так дергаешься?..
  - Погоди! - тут до меня дошел смысл некоторых слов, сказанных чуть ранее. - Ты сказала, что Андрея тоже не было сегодня?
  - Ну не знаю. Не видела его - это да... А был или не был... Не знаю, - пожала плечами подруга. - Слуш, а чего ты сегодня дома-то сидишь? Я сначала думала, что ты заболела, но... - она развела руками, - что-то не похоже.
  - Угу... - поморщилась я. - Только... обещай, что никому ничего не скажешь! Хотя... все, наверное, и так всё знают... - я устало потерла лицо и глубоко вздохнула. Как же это все... противно... а теперь еще и обсуждать будут, обсасывать подробности, словно... Меня перекосило еще больше. - Лучше ты узнаешь все от меня, чем... от наших сплетников.
  - Ринка, ты меня не пугай, - теперь Аннет смотрела на меня встревожено. - Да что случилось-то?! Говори, давай!
  - В общем... - и я рассказала события вчерашнего вечера. Про все. Про водилу с 'рыбьими глазами'. И про помощь Алекса и ребят. Больше всего мне было стыдно за себя, за свой испуг, свою беспомощность... И еще рассказала про то, что страх теперь со мной постоянно, что даже входная дверь вызывает у меня волны паники, потому что за ней, снова может оказаться этот ужасный мужчина с невыразительными мертвыми глазами.
  - Скотина, - экспрессивная подружка, в моменты гнева, совсем не выбирала выражений. - Гад ползучий, крокодил недоделанный... Алекс умница... Здорово, все же, что он там был. Как хочешь, но я его за тебя поцелую! В благодарность. Хотя нет, лучше ты сама.
  - Да не... - попыталась я было возразить, но быстро сникла, так и не успев выразить свое недовольство.
  Аннет прикрыла мне рот ладошкой и приказала:
  - И не возражай!
  Какое-то время мы еще болтали об университете, общих знакомых, даже некоторых преподах, пока Аннет, ойкнув, вдруг не подскочила и не стала рыться в своей сумке. И, наконец, вытянув пачку слегка примятой бумаги, протянула ее мне:
  - Я тут тебе копию конспектов сделала и задания взяла на следующий семинар. Вот!
  - Спасибо, ты золото, а не подруга! - улыбнулась я, обнимая подружку. Надо же, совсем меня переклинило, даже о пропущенных парах забыла!
  - Вот и цени! Холь, неж, лелей и чаем угощай почаще. С плюшками, - отшутилась она.
  Под этот не очень тонкий намек, мы перебрались на кухню. Мамы там уже не было, зато свежеиспеченный пирог с ягодами был. Вот его-то мы и принялись уничтожать, с душистым чаем из маминых запасов. К сожалению или к счастью, творение маминых рук удалось одолеть лишь на четверть, прежде чем отвалиться, объевшись. Но обнаруженная коробка любимых папиных конфет, внесла коррективы в наши намеренья, заставив вновь поддаться чревоугодию. Правда, совсем чуть-чуть, ибо на этот раз желудок твердо заявил, что не безразмерен, пригрозив исторгнуть любые излишества.
  А потом был родительский звонок, и Аннет ушла, невольно забрав с собой все солнечное настроение.
  
  Хандра продолжилась и на следующий день. Я так и не сумела пересилить себя, и покинуть родительскую квартиру. Стоило только мне приблизиться к двери, как сердце начинало колотиться, как сумасшедшее, совершая немыслимые кульбиты. Кровь приливала к щекам, а пальцы становились ледяными и неподвижными. Так было и через день и еще через день...
  Родители жалели меня. Аннет, заявлявшаяся после пар, недовольно хмурилась. А телефон Андрея молчал. Хотя он и раньше время от времени исчезал, появляясь затем спустя несколько дней, но сейчас это беспокоило и расстраивало. Мне так его не хватало! Ведь, будь он здесь со мной, я наверняка, сумела бы перебороть и этот страх, и эту слабость.
  Но время шло и становилось только хуже, теперь заложниками всей этой ситуации стала не только я, но и близкие люди. И, не знаю, чем бы это все закончилось в дальнейшем, врачом или даже психушкой, но в понедельник утром, когда я одетая вновь стояла перед дверью, опять не в силах ее открыть, в замке заскрежетал ключ. Прежде чем она отворилась я отскочила и, закрыв глаза, под аккомпанемент бухающего о грудину сердца, медленно сползала по стене.
  - Ну и долго так сидеть будешь? - после недолгого молчания, мягко спросил тот, кого я мгновенно и безошибочно узнала.
  - Долго, - помотала я головой. - Пока ты не уйдешь! - толика злости потеснила страх, сделав его не таким сильным.
  - Сашенька, - услышала я приветливый - да какое там! - радостный мамин голос.
  'О, боже! Она его Сашенькой зовет', - мысленно простонала я, прежде чем оформилась следующая сердитая мысль, которую я и высказала вслух, даже не осознав, что творю.
  - Хорошо хоть не зятюшка!
  - Как только в ЗАГС тебя сводит, так сразу же им и станет, - философски парировала маман, пожав плечами. - Как хорошо, что ты зашел, - тут же переключилась она на Алекса.
  - И давно она так? - поинтересовался у нее парень, видимо имея ввиду меня, так как здесь больше никого не было, кто подпадал бы под это коротенькое слово 'она'.
  От мысли, что мой родной человек, моя мама, обсуждает меня, и с кем!... кровь бросилась мне в лицо и, кажется, у меня покраснел даже кончик носа
  - Ну так... все время... - грустно, после небольшой заминки все-таки ответила мама.
  'Предательница', - знаю, такие мысли не красят, но мне отчего-то стало невыносимо обидно, и злые мысли обретя форму в словах уже поселились на языке, готовые сорваться в любой момент и жалить... жалить.
  - Понятно, - пара мгновений молчания, а затем меня подхватили подмышки, поставили на ноги и попытались потянуть к двери. Нет, глаза я так и не открыла, но легкий сквозняк, скользнувший по коже, мог идти только оттуда.
  - Ну не буду мешать вам, детки, - вдруг сказала маман, и... ушла, оставив меня с этим... 'хорошим' человеком.
  'Нет-нет и нет, никуда не пойду', - мысленно твердила я, упираясь изо всех сил.
  - Пойдешь, пойдешь, - то ли угадав, то ли подслушав мои мысли, прошептал он мне на ухо, остановившись лишь на секунду. - Никуда ты не денешься.
  Сумку, ремень которой я судорожно сжимала в ладонях, он незаметно у меня забрал, и, кажется, повесил себе на плечо. А затем... что-то теплое и мягкое коснулось моего рта. И только когда это что-то шевельнулось, сминая губы, я, вздрогнув, распахнула глаза.
  'Да что ж это такое! Я не хочу!!!' - впал в истерику мозг, позабыв дать команду легким дышать. А потом все вдруг кончилось. Неожиданно для себя я оказалась свободной, стоя на нашей лестничной клетке.
  - Как видишь, ничего и никого страшного не произошло, - серьезно сказал он. - И бояться тебе нечего.
  - Ты... Ты... Ненавижу тебя... - почему-то подобрать правильные слова оказалось невероятно сложно. Хотелось расплакаться, но казалось, что слезы из воды превратились в песок, и теперь болезненно раздражали нежную, некогда влажную поверхность. - Никогда, слышишь... - начала было я, но договорить не успела.
  - Не надо говорить так много, - Алекс легонько коснулся подушечкой указательного пальца моих губ, заставляя замолчать. - Просто позволь мне заботиться о тебе.
  'Да пошел ты!' - хотела было сказать я, но успела только выговорить первое слово, а затем споткнувшись уже сама ухватилась за предплечье своего самоназначившегося 'рыцаря' с замашками средней руки диктатора.
  - Вот и умница, - довольно сверкнул парень белыми зубами и пользуясь тем, что я, обалдев, соображала несколько туго, потянул вниз по лестнице, по которой, следуя закону 'подлости' навстречу поднималась самая любопытная соседка. Попасть ей на язык, это все равно, что напечатать в газете все свои маленькие и не очень тайны, с той лишь разницей, что в печатном варианте тайны так и останутся маленькими, а вот в соседкином исполнении уже очень, очень скоро они примут прямо-таки чудовищную форму. Такого я себе не желала и потому на вопрос:
  - Риночка, это твой новый мальчик? - лишь неопределенно покачала головой, искоса покосившись на 'мальчика', которого, по-моему, нельзя было так назвать даже с большим натягом.
  Все что мне оставалось это молча мечтать о мести и злиться на собственное воспитание, которое не позволяло отвести душу, устроив грандиозный скандал.
  Вот спрашивается, в чем смысл этого самого воспитания, если оно мешает отделаться всего лишь от одного наглеца?
  
  Едва мы с моим самозваным попутчиком, аккуратно, но крепко - не вырвешься - придерживающим меня за локоть, успели покинуть подъезд и оказаться под серым, и каким-то низким, совсем не приветливым небом, как нас закружил мини-тайфун.
  - Ринка-а-а! - радостно обрушилась на меня Аннет, словно мельница размахивая руками, и, наверное, поэтому без проблем потеснив парня. Тот, однако, руку мою не отпустил, но остановился и теперь с интересом наблюдал как подружка энергично крутила меня, зачем-то заглядывая даже за спину.
  - Ну хватит уже, - отступила я на шаг назад, желая только одного - избавиться от столь настойчивого внимания.
  Но... видимо именно в этот момент мой ангел хранитель сдавал смену госпоже Удаче, иначе просто не понять, куда вдруг подевалось мое равновесие на совершенно ровном месте. Если честно по краю сознания чиркнула в предвкушении мысль, что сейчас я навернусь и у меня появится возможность развернуться и сбежать домой, избавившись и от сэра Сую Нос в Чужую Жизнь и от излишне заботливой подруги.
  Такой отличный шанс!..
  'Был' - загрустил мозг, как только по нервным окончаниям до него докатилось жаркое осознание, что чужие руки теперь удобно расположились на животе, удержав от падения.
  Подружка наблюдала, как я пытаюсь - к несчастью, безуспешно - освободиться, на ее лице прямо-таки цвела противная в своей загадочности улыбка. Сам 'сэр' никак не реагировал ни на мои сердитые взгляды, ни на резкость, ни даже на увесистые тычки, продолжая молча наблюдать за мной, как какой-нибудь увлеченный зоолог, за диковинной зверюшкой.
  - Ну что?! - буркнула я, раздраженная сверх всякой меры.
  - Любуюсь, - пожала плечами подружка, превратившаяся, наконец, из сумасшедшей мельницы обратно в нормальную девушку.
  - Чего?! - обалдев и от ответа, и от тона, я даже позабыла про раздражающие прикосновения.
  - Ничего! - улыбка стала еще противнее. И Аннет не была бы собой, если бы больше ничего не сказала. - Говорю, - подмигнула мне она, - что черное и белое отлично смотрятся вместе.
  - Это ты к чему? - растерялась я, совсем не понимая, что же именно имеет ввиду дорогая подруга. А уж что она имеет, можно не сомневаться.
  - К тому, что белое на черном смотрится еще лучше.
  - ... - не найдя подходящих слов, я постучала себя по правому виску, показывая, что подруге следует как можно скорее посетить узкоспециализированного специалиста по мозгам. Затем, резко дернувшись, все же высвободилась и теперь имела возможность наблюдать, как хохочет, говорящая загадками подруга, глядящая на Алекса, пятерней лохматящего свои темные волосы и поблескивающего смешинками в таких же черных глазах.
  Ну и чего они смешного нашли?
  Думаете, они мне сказали? Ничего подобного! Пока мы шли эти несчастные пару кварталов, они перебрасывались шуточками и вообще вели себя так, как будто бы были давно знакомы. Хотя, для общительности Аннет предел еще не был установлен, так что возможно это так и было... Но вообще, если бы моя ладонь не находилась в руке Алекса, я бы предположила, что парень пытается подкатить к подружке.
  - Странно... - забывшись, я произнесла мысль вслух.
  - Чего странно? - тут же отозвалась рыжая бестия, моментально переключившись на мою скромную персону.
  - Ведешь себя странно, вот что! - Я подумала и стала перечислять, загибая пальцы: - Появилась из ниоткуда, - зажав мизинец начала я, правда, чуть сразу не пойдя на попятную. - Хорошо, хорошо, - закивала я, на возмущения подруги, - согласна. Будем считать это твоим фирменным стилем, но!.. - к мизинцу присоединился безымянный палец, - ты несешь глупости...
  - Я?! - в возмущении открылся ее рот, втягивая воздух, как будто ей его не хватало.
  - Ты! - деловито кивнула я и загнула средний палец, - скачешь чего-то вокруг меня и...
  - И вовсе не чего-то! - возразила Аннет, наконец-то закрыв рот и становясь похожей на себя. - А с определенной целью!
  - И какой это? - задиристо спросила я, совсем забыв о нашем сопровождающем, который между тем следил за нашей перепалкой, явно получая от нее удовольствие.
  Спросив, конечно же, пожалела. Но было поздно брать слова назад, та как подружка вошла в раж и останавливаться не собиралась. И никакие наблюдатели ее не волновали. Так вот, эта вспыльчивая бестия повернулась ко мне и, уперев руки в бедра, заявила:
  - Как этого чего? Я же должна была проверить все ли в порядке с моей подругой! А вдруг...- наступала она на меня, - вдруг у моей подруги, - прищурилась Аннет, - чего-то не хватает! - ехидно подмигнула мне она.
  - Не хватает?! - возмущенно выдохнула я. Что за?.. Нда... Похоже, мои психологические проблемы это еще цветочки, по сравнению с содержимым черепной коробки этой темноглазой... козы! - Чего мне может не хватать?
  - Чего-то существенного. Может быть, даже важного! - ухмыльнулась она. - Зато теперь я знаю, с кого можно будет спросить за пропажу. Если что... - девушка послала воздушный поцелуй кому-то за моей спиной. Повернув голову, я встретилась с темным взглядом с парня, заставившим мои щеки запылать.
  Быстро отвернувшись, я отскочила от него, желая избавиться от странных чувств, захвативших меня и заставляющих бегать по моей спине целые табуны мурашек.
  - Ах ты!.. - подскочила я к ней с самыми недвусмысленными намерениями, но на самом деле желая избавиться от этих странных ощущений.
  В общем, так подкалывая друг друга, шутливо переругиваясь и снова смеясь, мы незаметно для себя вскоре поднимались по широким ступеням, делавшим монументальным вход в альма-матер. Этот путь я вряд ли смогла бы пройти одна, слишком уж свежи все еще были воспоминания и тот страх, который несли с собой. Наверное, правы были древние, говоря: если ноша слишком тяжела, раздели ее с другом, и она станет легче многократно.
  Вот только... с кем я разделила свою?
  
  Поздно вечером, сидя на диване у себя в комнате, я глядела на мерцающий экран телефона, борясь с желанием снова набрать заученный до автоматизма номер. Почему-то попытки вдруг стали казаться, абсолютно бессмысленными. Даже не так... было просто невыносимо услышать очередную серию коротких гудков, одним только своим наличием, подчеркивающих мою ненужность, бессилье и одиночество.
  Что же ты со мной делаешь, Андрей! Куда же ты запропастился? Ты же так нужен мне сейчас...
  Не знаю, может быть, моя тоска растрогала какие-то высшие силы или же это просто игра случая, вот только в момент, когда я, размахнувшись, уже была готова швырнуть безмолвный мобильный в ящик стола, подальше от соблазна, как он ожил, заиграв знакомую мелодию. Установленную только на одного человека. Непослушные пальцы, от волнения, никак не могли попасть по, мигающей зеленью, кнопке. А когда мне это все-таки удалось, услышала:
  - Привет, малышка! Скучала без меня?..
  Я не помню что отвечала, или, может быть, молчала, плавясь от счастья, и, позабыв обо всем на свете, только слушала любимый голос.
  И знала, что, теперь со мной все будет хорошо...
  Не буду вдаваться в подробности и просто скажу, что следующие полтора месяца, стали для меня сказкой - нереальной, изумительной и невыносимо прекрасной. Беспокоило только одно: мое тело не желало принимать никаких физических проявлений любви. Даже легкие объятия и поцелуи были неприятны, а уж их более страстный аналог, не говоря уже о чем-то большем, попросту вызывал отторжение.
  Я злилась. Но прежде всего на себя, потому, что прекрасно помнила прикосновение Алекса и те его поцелуи, и то, что никакого неприятия, тогда я не испытывала. Андрей, к его чести, проявил понимание и не настаивал, согласившись подождать, видимо решив положиться на время. Как известно, оно всё лечит, наверное, вылечит и это, ведь даже боль не длится вечно. Однажды она растворяется во времени, трансформируясь в нечто иное - ненависть или безразличие. Первое никогда не позволит забыть о причине, годами или даже десятилетиями до самой смерти скребя по сердцу давними событиями... или людьми, раня каждый раз ровно так же, как и впервые. А вот второе...
  Когда-то мне казалось, что спасение именно в нем. Подавив воспоминания, ранившие когда-то, и тем закрывшись от боли, разве не станет человек свободнее? Не это ли тот исход, который может освободить душу?
  Но сейчас... сейчас я знаю, что, затерявшись в эмоциональной глухоте не обрести спокойствия и, тем более, счастья. Ею можно только жалить. И только тех, кому мы не безразличны.
  А счастье будет ускользать подобно солнечному зайчику, оставляя лишь тоску по той невероятно желанной, но недоступной наполненности чувств, которая за кратчайший миг, одним своим всплеском, способна подарить ощущение вселенской любви и такого внутреннего подъема, когда для человека нет ничего невозможного. В такие моменты, не разрушают. В такие моменты созидают, создают гениальнейшие произведения искусства, совершают открытия и... любят - с одной лишь целью сделать мир лучше. И только эти короткие отрезки времени полного единения существуют в наших воспоминаниях дольше всего, оставляя после себя послевкусие печальной радости - той, что напоминает вкус amygdala, как называли в древности миндаль - соединяющей в себе одновременно и нежную сладость и изысканную горечь.
  
  Наслаждаясь своим иллюзорным счастьем, я совсем забыла о том, что за все - и хорошее, и плохое - нужно расплачиваться. За любовь, деньги, власть... За все...
  Но тогда я еще не знала, что вскоре, один из теплых майских вечеров, станет той дверью, которая с треском захлопнувшись, разделит мою жизнь на две части: до и после.
  Однако, обо всем по порядку.
  
  Глядя в зеркало, я размышляла, насколько гармонирует наряд с образом, который я создавала для сегодняшнего вечера. Смелый, но не вульгарный, я надеялась, он мне поможет, наконец, переступить мои страхи, а Андрею преодолеть сдержанность, появившуюся в отношениях между нами после небезызвестного события.
  Отогнав неприятные мысли, я фыркнула, послав своей зеркальной копии воздушный поцелуй. Да... Сегодня, определенно особенный день!
  Когда пиликнул телефон, на экране которого высветилось сообщение от Андрея, я была уже давно готова, но торопиться не стала, решив пять или даже пятнадцать минут, считаться опозданием не могут, зато позволят мне лишний раз все еще раз проверить.
  - Мой хороший, - мурлыкнула я, созерцая себя в зеркале. - Ты даже не представляешь, что тебя сегодня ждет!
  И вот, добавив несколько заключительных штрихов, я надела новенькие модельные туфли, купленные буквально несколько часов назад и выскочила из квартиры. Сердце торопливо билось, в предвкушении встречи, заставляя розоветь щеки и улыбаться губы. Звон металлической подъездной двери, с лязгом захлопнувшейся за моей спиной, заставил остановиться в некоторой растерянности, созерцая темно-синий, с оттенком - который можно увидеть на дороге лишь рано поутру, когда спецтехника метет, а затем поливает улицы города - автомобиль, со стоящим на задних лапах зверем, кажется, львом. То, что он, дожидается именно меня, я поняла лишь, когда молодой стильный мужчина, в котором я с восхищением узнала Андрея, покинув водительское место открыл для меня дверцу. Да, именно тогда я поняла, что никакая фантазия никогда не сможет сравниться с этой вот реальностью.
  
  Он поймал мои губы и я, пересилив себя, не отстранилась. Я бы солгала, если бы сказала, что на несколько минут утратила всякое понимание о том, где мы находимся. Нет, ничего подобного со мной не произошло, но легкие, словно касание перышком поцелуи мне понравились, так же как и мурашки, побежавшие по спине под следом за ними. Андрей не стал ругаться или высказываться по поводу моего опоздания, а лишь одобрительно оглядел меня таким взглядом, от которого по моему телу побежала горячая волна, вызывавшая помимо жара еще и сумасшедший неконтролируемый трепет. Немудрено, что Снегурочка, почувствовав нечто подобное, растаяла, превратившись в пар, ибо даже я, будучи из плоти и крови, в этот момент была готова повторить ее судьбу, только бы непрестанно касаться этого идеального мужчины, стать воздухом, которым он дышит, раствориться в нем. Коснувшись губами тыльной стороны ладони, Андрей усадил меня на место рядом с водительским, и на мгновение задержал ее в своей руке, глядя мне в глаза.
  То, что я ощущала в тот момент, я не смогла бы передать словами, даже обладай слогом самого Пушкина.
  Красива, желанна, любима и еще множество непередаваемых чувств, не понаслышке знакомых любой влюбленной женщине.
  Влюбленной сумасшедше...
  До самозабвения...
  
  Зарычал двигатель, и машина плавно тронулась. Мимо скользили витрины магазинов, люди разных возрастов, стремительно бегущие по тротуарам, автомобили, своим видом отражающие как сущность своих владельцев, так и емкость их кошелька... Все это меня совершенно не интересовало. Важно было лишь то, что здесь и сейчас мы были вместе.
  Я и Он.
  
  Честно говоря, загородный особняк к которому мы подъехали, находился в районе, в котором я и не бывала никогда. Да собственно сюда и попасть просто так было практически не возможно. Только на личном транспорте и только по рекомендации. Богатые и очень, очень-очень богатые люди... Здесь жили только они.
  Что мы здесь делаем?! Этот вопрос был первым, возникшим в голове, и теперь крутился, занимая все мысли и вызывая беспокойство. И хотя мне было очень не по себе, я старалась сдерживаться, не желая скатиться в истерику и разрушить образ, который создала для любимого.
  И потому глубоко вдохнув, я обернулась к Андрею:
  - Андрюш, где мы?
  - Это новый клуб, - кивнул он на трех этажное стильное здание. - Мне пришлось приложить кучу усилий, что бы получить сюда приглашение. - Нотки довольства, прозвучавшие в его голосе, царапнули меня, а внутреннее напряжение только усилилось. Но Андрей, уже обошел машину, открыл передо мной дверцу и подал руку, желая помочь выйти. Я вложила в его ладонь холодные, подрагивающие пальцы, одновременно пытаясь справиться с волнением.
  - Ну чего ты боишься, глупышка? - он нежно привлек к себе и, поцеловал в висок. - Поужинаем, посмотрим программу и уедем. - Тепло его рук меня успокоило, а ласковые прикосновения даже заставили немного расслабиться.
  - Х-хорошо, - выдохнула я, а затем спросила: - Ты говоришь это клуб? А как он называется?
  - 'Красота порока'.
  - Странное название, - удивилась я. - Но какое-то знакомое.
  Я стала мысленно перебирать, пытаясь припомнить, где могла слышать это название. Получалось, правда, не очень. Но подумать об этом можно и позже, не так ли? И, потому выбросив из головы глупые мысли, я последовала за своим любимым. Незаметным движением он кинул ключи от машины какому-то невысокому носатому мужчине, и вот уже мы поднимаемся по широкому мощеному камнем крыльцу. Впрочем, не мы одни. Услужливый метрдотель, встретивший нас у входа, проводил, к заказанному столику, спрятанному в небольшой нише у окна, за живой зеленой завесой, с одной стороны создававшей ощущение некоей уединенности, а с другой позволяла неплохо просматривать зал.
  Заказ появился, на мой взгляд, очень быстро. Но не только быстрота была достоинством вышколенного персонала - превосходным был и вкус блюд. Он был таким, что даже внутреннее беспокойство отступило на некоторое время, позволив, не торопясь, наслаждаться вечером.
  Для меня это была сказка, некое чудо, которое, в принципе, не может длиться вечно, и потому каждая минута для меня была бесценной. Несколько позже, началось представление, которое представляло собой нечто среднее между кабаре и мюзиклом. Номера невероятно красивые, зрелищные и разноплановые были связаны единой сюжетной линией, и складывалось впечатление, что это целый спектакль, созданный специально для этого вечера и этого места. Наверное, поэтому я не обратила внимания, на то, как Андрей, тихонько извинившись, и попросив не беспокоиться, исчез, оставив в одиночестве наслаждаться представлением. Впрочем, я не возражала, не желая портить такой вечер глупостями вроде сомнений и ревности.
  
  Скорее всего, дождалась бы возвращения Андрея, и мы поехали бы к нему и этот вечер стал бы началом нашей новой жизни, если бы не одно 'но'...
  Мне, кажется, вся наша жизнь состоит из таких вот крохотных случайностей. Или не случайностей. Но событий или людей, появляющихся тогда и только тогда, когда мы совсем не ждем такой подлости от судьбы. И да, в этот вечер, судьба-таки сыграла со мной очень злую шутку.
  Полностью погрузившись в красочное действо на сцене, я не обращала внимания на то, что происходит в зале, иначе, появление печально знакомого господина с 'рыбьими' глазами, наверняка, насторожило бы, не позволив тому застать меня врасплох. Но, как ни грустно это осознавать, я увлеклась, и ничего подозрительного не заметила, и лишь его появление, буквально перед моим носом, заставило оценить масштаб, подлянки, которую уготовила мне судьба.
  - Я говорил, моя хорошая, - хрипотца, которую я так хорошо помнила, вновь заставила меня задрожать, - ты никуда от меня не денешься. А ты бегала, дергалась чего-то... - я как рыба беззвучно то открывала, то закрывала рот, не в силах выдавить хоть звук. - Ну и что далеко убежала?..
  - Что в-вам н-надо? - просипела я с трудом. Нахлынувший ужас в буквальном смысле превратил меня в желе. К тому же положение столика, казавшееся таким романтичным вначале, теперь стало настоящей ловушкой и лишь усиливало и без того ужасное состояние, в котором я находилась.
  - Да ничего особенного... все как обычно. То, что вы, бабы, всегда делаете с удовольствием.
  - Ч-ч-что? - я побледнела, судорожно пытаясь понять, как и куда отсюда бежать.
  - Вот сейчас поднимемся, - тут я заметила, что его мясистые пальцы крепко обхватили мое запястье, - наверх, обслужишь, как следует, и будешь свободна. Может быть...
  - Я сейчас закричу! - голос откровенно не слушался.
  На 'рыбий глаз' угроза не произвела никакого впечатления. Он хмыкнул, улыбнулся, как-то по-крокодильи, словно хотел продемонстрировать зубы, кстати, весьма неплохие, и сказал:
  - Давай! Только имей ввиду, - в этот миг его вторая ладонь легла на мое горло. В глазах мгновенно потемнело, а воздуха стало не хватать, - мне придется сделать вот так... Ну и отпустить, как ты понимаешь, я тебя уже не смогу. Ну как - кричать будешь?
  Безразлично глядя, как я судорожно мотаю головой, он еще несколько секунд подержал меня, словно решая, стоит или не стоит это делать, но потом все же отпустил. Я жадно глотала воздух и могла думать только об одном: 'Где же Андрей когда он так нужен!'
  - Ты глазками-то по сторонам не шарь, будешь хорошо себя вести - сильно болеть нигде не будет, ну, а сделаешь мне о-о-очень хорошо, то так и быть отпущу тебя на все четыре стороны.
  Я понимала, что здесь, в этом отдаленном уголке мне никто помочь не сможет, и единственный шанс это уйти отсюда, и попытаться ускользнуть по дороге и потому я, кивнула и поднялась. С тоской подумала, о том, как же так получилось, что самый прекрасный вечер в моей жизни, внезапно превратился в сущий кошмар? Впрочем, какие бы планы по своему освобождению я не строила, ни одному из них не суждено было исполниться, так как этот монстр, обхватив меня своими лапами, так сдавил меня так, что даже дышать получалось с трудом.
  За что мне это?!
  И все же, где Андрей?
  
  Но вопрос этот меня занимал не долго, потому что не успели мы миновать выход из зала, как я от боли потеряла сознание, очнувшись на лестнице, вверх по которой меня волок 'рыбий глаз', не слишком заморачиваясь о целости и сохранности моей шкурки.
  Господи, откуда он вообще взялся? Неужели это шикарное место всего лишь благообразный притон и как же все-таки выбраться отсюда?!
  Я дернулась изо всех сил, неожиданно взбрыкнув, но... это все равно, что стенку пинать, совершенно разные весовые категории.
  Ну почему?
  Почему я?!
  Оказавшись перед портьерой, красиво драпирующей ведущих вглубь второго этажа вход, и заслышав какие-то голоса и шаги, я поняла, что это мой единственный шанс, потому что позже, оказавшись наедине с насильником в закрытой комнате, у мен не останется даже этого. Надеюсь только, что хоть кто-то здесь окажется неравнодушным. И задержав дыхание, я неожиданно для своего мучителя вонзила ногти, пусть и не очень длинные, зато крепкие и острые, в тыльную сторону кисти, удерживающей меня руки. Всего лишь на мгновение этот тип, видимо не сразу сумев справиться с болью, отпустил меня. Но и этого мгновения мне хватило, чтобы подобно обезумевшему зайцу, прыгнуть сквозь портьеры, туда откуда доносились голоса. Несколько первых шагов в полутемном коридоре я сделала не глядя, а точнее ничего не различая, даже не думая, что могу попасть, как говорят 'из огня, да в полымя' прежде чем врезалась в чье-то плечо. И точно свалилась бы на пол, если бы меня не удержала мужская рука.
  - Стой, сучка! - хрипел и ругался мой преследователь.
  - Помогите! - жалобно проскрипела я. - Пожалуйста! - подняв глаза, я вздрогнула. - Ты?! Откуда?
  - Неважно. - Алекс, не спуская взгляда с 'рыбьего глаза', уже потянувшегося было ко мне, чуть наклонился и на ухо, мне едва слышно прошептал: - Ты сейчас просто молчи, ладно? Что бы ни услышала. И все будет хорошо. - Затем одним движением просто задвинул себе за спину. И только в этот миг я поняла, что второй человек, с которым он до этого разговаривал, а сейчас стоящий с ним плечом к плечу - это Андрей!
  Это какой-то бред! Мысли метались словно мухи, и ни одну из них мне не удавалось поймать, чтобы... Додумать? Понять? Я чувствовала, как на меня накатывают разные чувства: хотелось одновременно, кричать, драться, требовать объяснений, и в тоже время я не хотела слышать никаких оправданий, было настолько страшно, что почему-то хотелось смеяться...
  Боже, похоже, впервые в жизни, я близка к тому, чтобы все-таки устроить истерику. Начало разговора - надо сказать, негромкое, на полутонах, словно мужчины обсуждали между собой нечто секретное - я пропустила, пока пыталась справиться с собой.
  - ... срок еще не истек, - Андрей повысил голос, а я подумала - о чем же он говорит? Какой срок еще не истек?
  - И что? - лицо рыбоглазого, утратило свое безразличие и выражало теперь насмешку. Тут он поймал мой взгляд, имевшей неосторожность не вовремя проявить - нет, не любопытство - озабоченность своей дальнейшей судьбой. Знаете, быть в центре событий, не имея никакого понятия, что собственно, происходит - удовольствие весьма слабое, точнее сказать, это чувство с удовольствием ничего общего вообще не имеет. - Ты че девочке обзор закрываешь? - обратился он к Алексу. - Вишь, выглядывает - интересно ей!
  При этих словах, я, уже опять спрятавшаяся, закрыв глаза, уткнулась лбом куда-то в район лопаток, стоящей передо мной широкой спины, буквально затаила дыхание и намертво вцепилась в запястье моего злого гения. Ни за что не отпущу. Если что - пусть сначала попробуют отцепить. А потом... Нет, ну почему, так получается, что стоит Алексу только появиться где-то рядом, моя жизнь превращается в полный кошмар?
  Я не слышала, что ответил Алекс, и ответил ли вообще, зато резкость Андрея, заставила меня внимательно вслушиваться в дальнейший разговор.
  - Оставь, девчонку! Зачем она тебе? Ты же всегда предпочитал наличность...
  - И сейчас предпочитаю. Но на этот раз тебе повезло - я готов пойти на уступки!
  - Что за?.. - прошипел Андрей. - Какие, нахрен, уступки?!
  - Считай, это моей прихотью, - пожал плечами 'рыбий глаз'. - Уж больно девчонка понравилась. Робкая вроде, а темперамент... ммм... - мне показалось, что он облизнулся, но выглядывать, чтобы убедиться, я больше не собиралась.
  - У меня еще три дня, - это снова Андрей. - И я верну все, что должен! Девушка здесь вообще ни при чем!
  - Слушай, одуванчик, - в этот момент мне показалось, что даже сама атмосфера сгустилась, наполнив пространство напряжение и опасностью, - мне плевать, что у тебя есть... или расчет здесь и сейчас, не забудь, кстати, про проценты, или, вы шустро линяете отсюда, не раздражая меня лишний раз, а эта крошка идет со мной. Окей? - это короткое слово, казалось, вобрало в себя все презрение вселенной. Алекс молчал. Андрей, пытавшийся что-то возразить, тоже замолчал, когда этот квадратный монстр спросил, обращаясь к нему: - Если ты не понял - я только что спросил, при тебе ли мои деньги? - Чего он там увидел, я не знаю, но, это что-то видимо его устроило, потому что, не дожидаясь ответа, он продолжил: - Так я и думал. Так что сосунки, прочь с дороги. А ты кошечка, - услышала я, - иди сюда. Царапины, сил нет, как ноют, - явно паясничая, сказал он. - Каждую залижешь и не только...
  - Сколько? - одно короткое слово, и дышать стало чуточку легче.
  - Чего сколько? - поперхнулся рыбоглазый, глядя, на высокого, возвышающегося над ним почти на целую голову, парня. К нему он не имел никаких претензий, и не понял, чего тот вообще влез в разговор.
  - Я спросил: 'Сколько он должен тебе, чтобы ты оставил в покое девушку?' - так же негромко повторил Алекс, разжевывая, как для умственно отсталого.
  Названная сумма, не сказать, чтобы поразила мое воображение, но... в общем, до меня дошло - это моя цена. То, во сколько оценил меня рыбоглазый. На глаза набежали слезы, и захотелось завыть в голос. Нет, конечно, сумма была весьма внушительна, но я... неужели у меня, у человека, есть цена? И меня можно и купить, и продать?
  - Ну что, лошок? - снисходительно ухмыльнулся, судя по голосу 'рыбий глаз', - теперь ты понял, что рыцарем тебе сегодня не стать? Эта шлюшка - моя, когда надоест, продам в какой-нить бордель. На пару лет хватит, а там и концы в воду. Эй, ты куда полез? Руки, руки!
  - Не дергайся! - Алекс, за чье запястье я до сих пор цеплялась, осторожно покрутил и им, я не сразу поняла, что он пытается освободить руку, но сообразив, все же, нехотя, отпустила. - Видишь, это ручка, а это, - вынул он что-то, чего мне видно не было, из внутреннего кармана, - чековая книжка. - Алекс раскрыл ее и, удерживая на весу, что-то писал. Что он делает? У него же не может быть таких денег! Даже у моих родителей их нет... Но тот продолжал что-то вписывать и, наконец, закончив, вырвал страничку и протянул рыбоглазому. - Возьми, это чек на предъявителя. Здесь на десять тысяч больше. Это чтобы избежать дальнейших разногласий...
  - Фьюить, - присвистнул монстр. Он был удивлен - мало сказать. - А ты, лошок, не прост. Но нет... это его должок, - кивнул он на Андрея, смотревшего исподлобья.
  - В таком случае... - Алекс, перехватил чек, и стало понятно, что сейчас он его разорвет.
  - Погоди! - дернулся рыбоглазый. - Покер. Одна раздача. Выиграешь. Девка тебе - деньги мне. Ну а нет... - развел руками, - и деньги, и девка - мои.
  - Не слишком ли?.. - зло спросил Андрей.
  - Ты не лезь! - бросил ему 'рыбий глаз'. - А ты, - повернулся он к Алексу, - решай. Только быстрее, а то я, видишь ли, тороплюсь.
  - Согласен! - после секундной заминки отозвался тот.
  Алекс и рыбоглазый пошли вперед, а я осталась стоять на месте, не в силах поверить: неужели они будут играть? А я - ставка?! Этого осознать у меня не хватало воображения. Как же так? Я же человек!!!
  Мне хотелось топать ногами и орать. Орать так, чтобы оглохли эти гады, сделавшие меня игрушкой, какой-то ставкой в свое игре. И я уже открыла было рот, как крупная ладонь закрыла мне рот и нос. Елки, они, что сегодня по очереди душить меня решили?!
  - Молчи, дура! Не время свои бабские истерики устраивать.
  - Ты!.. - промычала я, пытаясь высвободиться. - Отпусти.
  - Обещай, что еще немного помолчишь. И не будешь мешаться под ногами, - дождавшись моего кивка, он, чуть задержавшись, но все же отпустил меня.
  - Мерзавец! - прошипела я, и звук оплеухи отразился от стен. - За что ты так со мной?!
  - Прости, я не рассчитывал, что Квадрат может появиться сегодня. Думал, что успею разобраться. Не учел, что может задеть тебя.
  - Что же ты за человек? А?
  - Да какое тебе дело? - он вел меня куда-то, а у меня не укладывалось в голове, как я могла так ошибиться в нем? - Ты же холодная, как лягушка. Да кому ты такая нужна?!
  Кому я нужна? Да получается что никому. Даже самой себе... Больше не хотелось ни кричать, ни топать... собственно стало совершенно все равно. Наверное, именно такой и должна быть игрушка. Она не имеет права радоваться, не имеет права печалиться, не имеет права любить. Ведь она же игрушка. Всего лишь предмет, в который играют другие.
  - Прошу тебя, - в голосе Андрея появились умоляющие нотки, - молчи. Потом, если захочешь, будет орать. Все что угодно. А сейчас, просто дай возможность вытащить тебя.
  - Ты не за меня беспокоишься, - слезы, грозившиеся было политься, сами собой куда-то исчезли. - Ты за свою шкуру трясешься!
  - Ну и это тоже... - согласился он.
  Как можно быть такое слепой? И такой дурой. Но я бы согласилась жить и слепой и дурой, лишь бы никогда ТАК не прозреть. Как мне жить дальше? Ведь иллюзий, позволявших верить в добро и человечность, больше нет.
  - Ну так... Ты хочешь видеть, как это будет? Или предпочтешь подождать здесь, пока тебе результат по факту скажут?
  - Ты... - но слов у меня больше не было.
  - Да я... А вот ты подумай о том, что куда бы ты не убежала, Квадрат тебя все равно найдет. И то, что сейчас там, - кивнул он на дверь, буквально в двух шагах от нас, - происходит - наш шанс. Твой и мой.
  Пройдя через дверь, я попала в небольшой, хотя нет... я бы сказала, маленький зал, с большим, затянутым зеленым сукном столом, стоящим прямо посередине, за которым напротив друг друга уже расположились игроки. Крупье, распечатал колоду, протянул, демонстрируя, каждому из них. Оба, бросив короткий взгляд, просто кивнули. Странно, никогда бы не подумала, что Алекс играет в азартные игры. Хотя... что я о нем вообще знаю? Я порылась в памяти, пока крупье тасовал карты, то складывая их словно книжку, то перелистывая из руки в руку, и поняла, что не знаю о нем вообще ничего.
  - Делайте ваши ставки господа!
  Алекс бросил чек на середину, а я, в сопровождении Андрея, наверное, боявшегося, что я сбегу, и потому постоянно маячившему за спиной, подошла и встала у края стола. Кивнул рыбоглазый. Затем, чуть поморщившись, кивнул и Алекс.
  Сакраментальная фраза крупье резанула мне по нервам:
  - Ставки сделаны! Ставок больше нет!
  Карты бабочками летят то одному, то другому. Одна, вторая... Третья упала перевернутой. Какая странная игра...
  Восьмерка пик у Алекса, против туза бубен 'рыбьего глаза'. Алекс кивает, и крупье сдает каждому из них еще по одной перевернутой карте.
  Десятка бубен против пятерки треф. Фух... кажется рыбоглазому не очень везет. Или наоборот? На этот раз кивает 'рыбий глаз' и крупье открывает каждому еще по одной карте.
  Король треф против туза червей. Это хорошо или плохо? Лица игроков не дрогнули, зато Андрей, стоящий рядом со мной, чего-то скривился. Крупье открывает еще одну пару карт.
  Тройка червей против тройки бубен. Это что шутка? Что это значит? И опять карты бабочками летят к игрокам. Но на этот раз закрытые. Я вздохнула, стараясь не выдать напряжения, которое сейчас сковывало меня, заставляя молотом биться сердце, а горло сжиматься в спазмах. Четыре открытых и три закрытых. Обидно только что я совсем ничего не понимаю, а прочесть по лицам... Вроде рыбоглазый как-то довольно щурится. Неужели. Не хочу! Лучше Алекс. Наверное... Боже, боженька, ты же все можешь, дай мне защитника, пожалуйста. Пусть, пусть этот монстр проиграет...
  - Вскрывайтесь, - говорит крупье.
  Рыбоглазый переворачивает первую из трех карт - двойка треф. Следующая - четверка пик, а за ней - туз пик. Андрея перекосило. Я одними губами спросила:
  - Что?
  - Стрит, - ответил он.
  Как будто это мне хоть что-то сказало. Самый бесполезный ответ. Боженька, боженька, повторяла я в уме, и, не зная, ни одной молитвы просила: 'Не оставь, не оставь...'
  - Вот так-то лошок... - ухмыльнулся рыбоглазый. - Давай уже, вскрывайся по-быстрому и расходимся. Я, походу, сегодня неплохой куш снял.
  - Ты не торопись, - это безразличие, что на лице, что в голове казалось каким-то ну совсем не естественным.
  Алекс перевернул первую из трех закрытых карт: восьмерка червей, дальше восьмерка бубен и, наконец, последняя восьмерка треф. Это что такое? Почему одни восьмерки? Или это боженька решил так надо мной подшутить? Нарисовал своей божественной рукой четыре знака бесконечности и прости-прощай? Что это значит?! И только когда рядом со мной шумно выдохнул Андрей, а 'рыбий глаз' нервно встал, резко схватив чек, направился к выходу. Но проходя мимо, бросил мне:
  - Тебе повезло сегодня шлюшка. Но я доберусь до тебя, когда ты ему, - он кивнул на сидящего, и, по-моему, все еще не верящего в то, что выиграл, Алекса, - надоешь.
  Я вздрогнула. Мне что теперь всю жизнь оглядываться? Неужели это никогда не кончится?!
  Нет, в этот день я не упала в обморок, и даже обошлась без - воплей и битья всего, что только может превратиться в осколки или черепки. Собственно, я выдохлась, и даже не заметила, как куда-то исчез Андрей, оставив меня один на один с моим хозяином. И сейчас сидя в машине Алекса, я думала о том, что в сущности человек беспомощен и как бы он не пыжился в своей значимости и силе, всегда найдется тот, кто сумеет, играя на его привязанностях, походя, низвести до рабского состояния. Сегодняшний день преподнес мне жестокий урок, заставив понять, что все мои представления о жизни и людях - это не более чем иллюзия, и только моих желаний и воли недостаточно, чтобы их приняли и уважали другие. Я повернулась к парню и теперь задумчиво смотрела на его лицо, нарочито спокойно следящее за дорогой и только побелевшие костяшки пальцев, которыми он удерживал руль, позволяли понять, насколько эта видимая холодность далека от его истинных чувств.
  - Откуда у тебя деньги? - резко спросила я.
  Он сжал челюсти, а потом пожал плечами, давая понять, что ответа не будет. Злость во мне подняла голову, и уставилась на него блестящими антрацитовыми глазками желая жалить и добиваться внятного ответа любой ценой.
  - Ты подпольный миллионер? Шулер? Бандит? Откуда у тебя такие, - повысила я голос, выделяя это слово, - деньги? Чего я о тебе не знаю?
  На этот раз он вообще ничего не ответил, а продолжал вести машину, по ночным улицам, то совершенно темным, то освещенным не слишком яркими фонарями. Ответа не будет. Понятно. Не знаю, что на меня нашло, но я неожиданно, даже для самой себя, перегнулась через коробку передач и резко дернула руль вправо. Ненавижу!
  Почему именно его? Ведь причиной сегодняшнего кошмара был совсем не он. На этот вопрос я не знала ответа. Зато помнила, что сегодня стала предметом торга, ставкой. Как помнила и то, кем является человек, сидящий рядом.
  Хозяином.
  Моим хозяином.
  И я хотела это прекратить. Даже ценой собственной жизни.
  Но чего бы я ни хотела в этот день, точнее в эту ночь, все это не имело значения. Алекс, хоть и с трудом, но сумел выровнять ход, а затем, удерживая руль, съехал на обочину и остановился.
  - Ты что совсем дура? - далее он присовокупил еще что-то о моих человеческих качествах, а затем, выдернув ключи из зажигания, полоснул меня каким-то странным взглядом.
  На мгновение мне даже показалось, что он ударит меня, и я сжалась, подавшись назад, желая оказаться вне досягаемости этих крупных мужских ладоней, одновременно понимая, что в этом небольшом замкнутом пространстве это просто невозможно. Однако боялась я зря, потому что парень просто открыл дверцу и все так же молча, вышел из машины. Три шага вправо, а потом столько же влево. И снова назад. Я, не собиралась следить за всем этим мельтишением и, откинувшись на спинку сидения, запрокинула голову и закрыла глаза. Ни беспокойства за свою дальнейшую судьбу, ни страха, ничего. Вероятно, весь мой страх достался рыбоглазому - как там его назвал Андрей? - Квадрату; самому Андрею - жалость и... недоумение; а вот Алексу... которого еще несколько минут назад я думала, что могу только ненавидеть... глухое раздражение, которое как раз отступило, оставив после себя тоскливую апатию.
  Стало все безразлично.
  Какая разница, откуда взялись эти деньги? Какая разница кто он такой? Ведь ничего уже изменить нельзя, как нельзя повернуть время вспять... Как же жаль...
  Больше не было ни слез, ни злости.
  Ничего.
  Я не заметила, когда парень вернулся, только почувствовала, как он опустился на водительское кресло. Две минуты, или около того - хотя чувство времени весьма субъективно - длилось молчание, а потом он сказал:
  - Тебе сегодня сильно досталось, и только поэтому я оставлю твою выходку без последствий. И учти на будущее... Если тебя что-то интересует - просто спроси. Не обещаю, что отвечу на любой вопрос, но, по крайне мере, объясню, почему ответа ты не получишь.
  - Ты так даешь понять, что источник денег, на которые ты купил меня, для меня останется тайной? - невыразительно, даже как-то монотонно произнесла я.
  - Вот скажи, - по-моему, он сказал это как-то нервно, - неужели все, что тебя беспокоит - это деньги? Которых, кстати, уже нет?
  - Зачем ты отдал этому... - я хотела было сказать рыбоглазому, но сообразила, что Алекс, не знает, кому я дала столь образное прозвище, и потому не стала его называть вообще никак, после небольшой заминки продолжив: - столько денег?
  - Я сделал то, что считал правильным, - интересно, он что железный? Ни разу не повысил голоса, только вот интонация очередной раз изменилась. - Или ты считаешь, что я переплатил?
  Я вздрогнула.
  Ну как? Как он умудряется ставить меня в такое положение, что я вынуждена оправдываться. Нет, конечно, я так не считала. Но черта с два скажу об этом ему. Молча, я уже собралась было отвернуться чтобы показать: во-первых, что не собираюсь отвечать на такой идиотский вопрос, а во-вторых, не намерена поддерживать какой бы то ни было разговор с ним, как Алекс, ухватил меня ладонью за подбородок и, не давая возможности отвести глаза, выговорил с нажимом:
  - Или мне следовало поторговаться?
  Я шевельнула губами. Беззвучно. Да и что тут можно было ответить? Если я скажу да - это будет лукавством, бессмысленным и оскорбительным. Бессмысленным для него - ведь, он был там, и прекрасно понял, насколько положение, в котором я оказалась, было для меня невыносимым. Оскорбительным для меня - свою жизнь я ценю много, много дороже. Не думаю, что смогла бы вынести, сегодня еще и процесс торговли, и, не желая, кривить душой покачала головой:
  - Нет.
  - Рина, - медленно, как нашкодившему ребенку начал говорить Алекс мне. - Ты не захотела уехать с Андреем, ты села в мою машину сама. Все о чем я тебя прошу это дать возможность отвезти тебя домой. Спокойно.
  - Как? Как я могу ехать спокойно домой, если сегодня...
  - Хочешь совет? - перебил он меня.
  - Какой совет? - спросила я, а сама подумала: 'Он что сошел с ума? На кой мне его советы?'
  - Забудь. Просто забудь этот день. Вычеркни его из памяти.
  - Ты псих? - округлились у меня глаза. Нет, совет, конечно же, отличный, вот только вряд ли я могу ему последовать.
  Алекс пожал плечами, мол, как хочешь, так и считай.
  - Домой? - толи спросил, толи констатировал он.
  Дождавшись моего кивка, он повернул ключ в зажигании - черт, я даже не заметила, когда он успел достать ключи - и мотор заурчал. Еще минута и машина тронулась.
  
  Наверное, будь я более цинична, ну или менее эмоциональна, я сумела бы последовать его совету и рано или поздно бы непременно забыла бы и этот день и вообще все, что с ним так или иначе было связано. Вот только... было одно небольшое 'но'. Все то, что я должна была забыть, изменило меня. Больше не было той открытой веселой девушки. Новая я все чаще замыкалась в себе, вспоминая и анализируя. Пытаясь понять, как, почему и кто виноват. И чем чаще я об этом думала, тем больше винила именно себя. Больше я не верила в людей, не верила в добро, не верила в любовь. Собственно, жизнь-сказка, которая включала в себя все это, для меня закончилась, и теперь я жила в той реальности, где ничего подобного не было. Изменения, происходящие со мной, не остались незамеченными, и друзья или те, кого я считала друзьями, вокруг меня постепенно рассасывались, исчезая из поля зрения. Единственным человеком, сумевшим пробиться через стену отчуждения, которую возводила вокруг себя я, была Аннет. Только ей я рассказала все, хоть и в очень облегченном варианте. Она не кричала и никого не обзывала, желая выразить свое негодование. Она слушала, но слушала так, что мне, пусть и немного, но становилось легче. В конце концов, у меня все же остался один человек, которому я могла доверять. Этого хватало, чтобы не сойти с ума, но было недостаточно, чтобы вернуться к нормальному существованию.
  В университет, после известных событий, я ходила скорее по привычке. Ну и чтобы не расстраивать родителей, которые, к слову сказать, последнее время поглядывали на меня с плохо скрытой жалостью. Правда, и там я не особенно слушала господ-преподавателей, а все больше думала, думала, думала. Как ни странно, те благополучно спускали мне это: то ли сказывался приближающийся конец учебного года, то ли всем просто было пофиг, то ли Аннет прикрывала меня достаточно успешно. В общем, мне было плевать на причины. Хотелось одного: вернуться назад. Жаль только, что машина времени существует только на страницах фантастических романов. Да даже существуй она на самом деле - разве это спасло бы меня? Любое событие отпечатывается не только в памяти, помимо этого оно изменяет человека, как индивидуума, как часть сообщества. И теперь хоть сто тысяч раз возвращайся назад, но багаж эмоций и воспоминаний навсегда останется при мне. Ну и толку от этих возвратов? Хотя все равно жаль...
   Все чаще я вместо пар поднималась под крышу центрального корпуса. Туда где было тихо и пыльно... Вообще-то, когда-то давно по планам должна была быть обсерватория. И даже успели начать работы и завезти кой-какое оборудование. Но потом... Собственно, понятия не имею что было потом. Лет двадцать все простояло законсервированным, пока прошлой осенью кому-то в голову не пришла гениальная идея отправить на расчистку пыли сто... десятилетий нескольких из вновь набранных студентов. Вот в их-то число и вошла я. Именно тогда я подружилась с ворчливым старичком-вахтером, который, казалось, служил - да-да, он выражался именно так - здесь с самого основания и помнил тех, кто стоял у истоков. Между прочим, не всех из них можно было увидеть даже в музее, на картинах и старых фотографиях. Некоторые, а по большей части их деяния, настолько обросли различного рода слухами и историями, что, в конце концов, превратились в местную легенду, хотя, как по мне, больше напоминавшую своеобразный анекдот. Не без помощи студентов видоизменявшийся год от года и порой принимавший весьма скабрезные формы. Но речь все-таки не о том.
  Демид Евграфыч - его экзотическое по нынешним меркам имя я узнала несколько позже - устроил в этой самой обсерватории своеобразное хранилище. Именно сюда он отправлял все нужные, условно-нужные, вероятно когда-нибудь нужные вещи, которые он гордо именовал красивым и веским словом 'инвентарь'. Он требовал от нас осторожности, я бы даже сказала какой-то нежной почтительности к своим сокровищам. И честно говоря, это выглядело настолько смешно и нелепо, что мы считали его немного, - нет, не совсем сумасшедшим - но слегка не в себе, это точно. И, наверное, несколькими короткими стычками и ограничилось бы наше знакомство, если бы однажды, вся наша группа, выделенная деканатом для уборки указанного помещения, не решила тупо прогулять. Вот только они забыли предупредить об этом меня, единственную затесавшуюся студентку факультета искусств среди поклонников цифр, уравнений, функций... Вот тогда-то и началась наша странная дружба. В тот день мы вдвоем разгребали дальний закуток и нашли коробку с со старыми перевязанными бечевкой листами. Среди них виднелись какие-то зарисовки и даже несколько практически полностью выцветших фотографий. Мне стало любопытно и я, втихаря распотрошив одну стопку, где картинок было побольше, сидела и просматривала листы, пытаясь разобрать то, что было написано на пожелтевшей, когда-то дорогой, а сейчас просто ветхой бумаге. Я настолько увлеклась, что, когда у меня практически над головой раздался дребезжащий старческий голос, не сдержавшись, вздрогнула.
  - Смотри-ка, а я уж думал, пропали-то записи. Ан - нет! - крючковатые пальцы, подхватили несколько листков, выпавших у меня из рук.
  - Это ваши? - поинтересовалась я больше из вежливости.
  - Какое там!.. Ляксанд Деомидыч невероятно талантливым был. А уж трудолюбивым... Все успевал: и наукой заниматься, и людям про власть рассказывать, и...
  - А кто это? Наверное, какой-то ваш знакомый?
  - Да что ты! Знакомый!!! Скажешь тоже... Хотя... был я с ним знаком, хоть и не долго. Я тогда совсем еще мальчишкой был, но помню, как он грамоте учил, как рассказывал, про то, что все люди равны, и нет глупых, неспособных... а только ленивые. За год до войны, первых студентиков набрали...
  - А сколько же вам лет? - Не скажу, что история мой конек, да и дед выглядел вполне себе бодрячком, и как-то мне не очень верилось, что он мог застать те далекие еще предвоенные годы.
  - Да почитай в этом году восемьдесят третий стукнет, - явно гордясь своим возрастом, произнес дед, а в блеклых голубых глазах его сверкали хитрые синие искры.
  - Да ну? - разинула я от удивления рот. Ничего себе, Мафусаил! - Правда?!
  - Вот те крест, - размашистый жест, который за этим последовал, превратился в разведенные руки, а дед добавил: - Так сказал бы я, коли б веровал. Или тебе паспорт, внучка, показать? На слово не веришь? Думаешь, в маразм впал? - сердитые нотки заставили меня поежиться. А если с ним сейчас удар случится? Что я буду делать?
  - Н-нет, что вы! - забормотала я, оправдываясь, и тревожно поглядывая на сведенные кустистые седые брови, - Я верю вам!.. Просто...
  - Ну а коли просто, так нечего на меня такими испуганными глазами хлопать, - захохотал дед, а я поняла, что меня провели.
  Ай да дед! Ай да шутник!
  Закончив, потом мы пили чай в его каптерке, и он еще долго рассказывал мне разные забавные истории. Удивительно, но, несмотря на возраст, он оказался невероятно легок в общении, не навязчив и приятен. Я думаю, он относился к той категории людей, к которым, как в тихую гавань, всегда хочется возвращаться. Он обладал неисчислимым запасом поучительных и не очень историй, преподносил их без той нарочитой моральности, свойственной старшему поколению, а образность подачи, помноженная на живость ума и веселый нрав, делали их поистине незабываемыми.
   Так началась наша дружба. И приятным бонусом к ней прилагалась возможность, попадать в эту самую, по-прежнему пыльную и заставленную всяким хламом, пардон, 'инвентарем', обсерваторию. Там, выбираясь на узкий балкон, по всей видимости, предназначенный для установки телескопа, я сидела, смотрела на копошащихся далеко внизу людей, отсюда кажущихся муравьями. В теплые же дни, я стелила старенькое шерстяное одеяло, коим обзавелась по случаю, на небольшой топчан, потемневший от времени, но все еще крепкий, задирала ноги на балясины балкона, и глядела в небо, отсюда кажущееся невероятно близким. И если поначалу мои посещения этого места носили редкий, и где-то даже случайный характер, то теперь, я бывала здесь едва ли не ежедневно. Не скажу, что там на меня снисходило просветление, или я внезапно начинала видеть все в каком-то совершенно невероятном ключе... Это не так. Но постоянство этого места, не меняющего свой облик годами, восстанавливало на время равновесие в моей качающейся, словно ванька-встанька, душе.
   Вот и сегодня, наплевав на пары, среди которых были начертательная геометрия и технический рисунок, по которым мы вскоре должны будем сдавать зачеты, я опять пришла сюда. Да, я понимала, какие меня ждут последствия, но сейчас мне было все равно. С того злополучного дня прошло более двух недель. За это время я сумела кое-как свыкнуться с мыслью, что происшедшего изменить нельзя, но и это, по-видимому, получилось у меня не слишком хорошо. Потому что чем больше я убеждала себя, заставляя смириться, тем больше бунтовало мое внутреннее естество. И если днем мне еще как-то удавалось держать в руках себя, жестко контролируя мысли, то ночью, во снах все повторялось вновь и вновь, приобретая все более уродливые формы. Впервые проснувшись от собственного крика, и поняв насколько перепугала, мою всегда позитивную маму - отец, надо отдать ему должное, лучше владел собой - я стала стараться не спать. Но, в конце концов, я все же валилась с ног, и все повторялось вновь. И если в начале во сне ситуация практически не отличалась от произошедшего наяву, то в последнюю ночь... Если это игра воображения, сознательного или бессознательного, то я сделаю все чтобы больше не видеть снов. Особенно таких, которые вдруг начали сбываться. Собственно, то что он сбывается я поняла всего минут двадцать назад, когда ко мне неожиданно подошел Андрей, который последнее время предпочитал держаться на расстоянии.
  - Рина, нам надо поговорить, - мазнув глазами по сторонам, словно кого-то высматривая, тихо сказал он.
  Я безразлично пожала плечами, и один только бог знает, чего мне стоила эта безразличность, и пошла дальше, бросив:
  - А нам есть о чем говорить? - Было безумно больно сознавать, что этот человек, которым я еще недавно восхищалась и за которым пошла бы... да куда угодно, оказался таким... мерзким. Но это было еще полбеды.
  - Я хочу объяснить... - Андрей схватил меня за запястье, заставляя остановиться.
  - Все чего я хотела, - перебила я его, - это любить тебя и знать, что и ты пусть немного, но тоже любишь. Только ты ведь все доходчиво объяснил. Разве нет?
  - Просто послушай меня. Одну минуту,- я попыталась высвободить руку и уйти, но он не позволил.
  Я вздохнула и снова обернулась к нему. Хорошо. Послушаю чего сказать хочет. Может хоть извинится... Только на что мне теперь его извинения?..
  - Говори, - кивнула я.
  - Рин, понимаешь, я... как бы тебе это объяснить... - замялся Андрей.
  - Да уж как-нибудь! - этот ненужный разговор тяготил меня все больше.
  - В общем... когда я понял...
  - Андрей, если ты действительно, - сказала я так, чтобы он понял, что терпение мое не безгранично, - хочешь что-то сказать, то давай говори. Мне трудно тебя видеть, а ждать пока ты, наконец, решишь, как и что мне сказать - просто невыносимо. Ты предал меня...
  - Наверное, для тебя это выглядит именно так, - Андрей опустил глаза, сосредоточенно изучая свои начищенные туфли. - Но это не так, - теперь он смотрел мне в лицо. - Понимаешь, там, в клубе, когда я срисовал Квадрата, а потом увидел, с каким, интересом, - здесь он присовокупил несколько экспрессивных выражений, на всем известном аналоге русского языка, - он смотрит на тебя...
  - То ты решил, что нужно срочно сбежать, бросив меня одну? - горько произнесла я.
  - Мне нужно было найти выход, - и он обвиняюще добавил: - Если бы ты догадалась сказать, что он уже проявлял к тебе интерес...
  - Что я должна была тебе сказать? Что какой-то стремный мужик, имени которого я вообще-то не знаю, приставал ко мне? Дорогой и ненаглядный, а это не один из твоих кредиторов? - я паясничала, пытаясь задеть его, заставить этого красивого мерзавца хотя бы слегка умерить свою просто-таки космическую наглость. Хотя о чем я...
  - Да хоть бы и так!.. - мой визави начал нервничать. Собственно наше общение больше напоминало разговор слепого с глухим. Он был слеп, будучи не в состоянии понять всю меру своего падения в моих глазах, а я... я была не в силах слушать, искренне не понимая, что же такого важного он может мне сказать.
  - Тогда пока! - я повернулась спиной и сделала попытку уйти. Жаль только она оказалась неудачной, о чем свидетельствовало ноющее запястье, за которое он снова поймал меня.
  - Да стой ты! - Андрей злился, хотя пытался сдерживаться и не проявлять это внешне. Но я же так долго любила его... что легко могла определить все его чувства. - Хочешь злиться - злись, но ты должна знать, то, что я сделал в тот вечер, было сделано для твоего блага!
  - Что?!! - от подобного заявления мне едва не сделалось плохо. Я вновь переживала этот кошмарный день. И это было сделано для моего блага? - Ты превратил меня в товар. Ты уничтожил во мне доверие. Ты оскорбил меня так, как только может оскорбить другой человек... Не знаю, чего уж такого хорошего я не разглядела во всем этом... Скажи, ты вообще хоть немного, хоть когда-нибудь любил меня?
  - Что ты хочешь услышать?
  О боже, он что собирается играть со мной в эти игры?
  - Уже ничего, - я и, правда, больше ничего не хотела слышать. Это был тот предел, за которым моя теперешняя жизнь теряла радостный грязно-серый оттенок и приобретала его угольно-черный аналог.
  - Если тебе это так важно, то знай, я действительно стал встречаться с тобой только чтобы позлить Алекса. Хотел показать, что могу взять то, к чему он не рискует прикоснуться. - Я слушала эти неприятные для меня слова, понимая: никогда ранее и никогда впредь этот человек не будет со мной настолько откровенен. - Там у фонтана, я свалял дурака, затеяв этот дурацкий спор... Я хотел посмеяться над ним, а получилось, что едва сам не вручил тебя ему.
  - Так это все просто глупое соперничество? - голос прозвучал на удивление спокойно, как будто речь шла о чем-то незначительном, тогда как внутри у меня горел пожар, а кишки завязывались узлом, от осознания собственной глупости. Дурочка! Захотела любви!!! Ну так и хлебай эту самую 'любовь' полной ложкой, авось не захлебнешься...
  - Ты сама захотела знать!.. - сказал он и прикусил губу, потом, заговорил с нажимом: - Да так было в начале. Но потом все изменилось. Никогда бы не подумал, но это чертовски приятно, когда тобой восхищаются и так безусловно любят. Появляется ощущение значимости, силы... Я заигрался и сам не понял когда увлекся тобой.
  - Увлекся? Мной? Как смешно!
  Зачем он мне это все говорит? Неужели думает, что я поверю? После всего?..
  - Это правда, - просто произнес Андрей. - Поэтому, когда понял, что сам не справлюсь с ситуацией, я обратился к Алексу. Терпеть не могу этого урода, но только он сделал бы для тебя все. По плану он должен был увезти тебя, пока я, отвлеку Квадрата. Но мы не успели... Квадрат уже взялся за тебя, пришлось подстраиваться в процессе.
  - Вот значит как? - я горько усмехнулась. - То есть, мне просто повезло, что эта хладнокровная рыбина не успела изнасиловать меня и продать - куда он там обещался меня продать? - в бордель? Что ж и на этом спасибо...
  - Прости, я, правда, не хотел...
  - Да, наверное, ты и, правда, не хотел. Вот только... ты так и не понял, что каждым своим словом, каждым действием - убиваешь меня.
  - Рина! - пятерней он взъерошил свои светлые волосы, из-за чего тут же потерял свой элегантный лоск. - Я не...
  - Прости, - согласно качнула я головой, - конечно же, не ты убиваешь меня, а твои поступки...
  
  Глядя в его красивые серые глаза, сейчас такие умоляющие, я вдруг вспомнила, где слышала это странное выражение: 'Красота порока'.
  Удивительно устроена человеческая память. То бьёшься-бьёшься в бессмысленных попытках, изводя и себя и окружающих, стараясь вспомнить нечто, лежащее, как кажется, прямо перед тобой, то внезапно, оно, словно обухом бьет тебя по голове, выползая из каких-то неведомых глубин. Именно это сейчас и произошло. Ни с того, ни с сего я вдруг вспомнила, что 'Красота порока' это название старого, кажется, югославского фильма. Речь там шла о какой-то небольшой деревеньке, забытой цивилизацией и самим временем где-то в горах. Люди там жили по какому-то дикому патриархальному укладу. Не помню ни сюжета, ни героев, а помню только страшный обычай, поразивший меня когда-то до глубины души и потому, видимо, засевший в памяти. Когда жена совершала недопустимый по меркам деревенского общества поступок, муж уводил ее в горы и там, после ритуальной фразы, которую должна была произнести несчастная, убивал ее.
  - Не ты убиваешь меня... - так начиналась эта самая ритуальная фраза, ставшая индульгенцией на убийство.
  Что лучше: мгновенная смерть от чужой руки или долгое мучительное умирание от безысходности и бессмысленности существования? Жизнь без надежды, без любви, без доверия... Можно ли это назвать жизнью? Или это агония? И может быть, пора ее прекратить?
  
  Привычно пройдя на балкон, я несколько минут стояла, задрав голову к небу. Яркие солнечные лучи пробивались даже сквозь закрытые веки, ослепляя, красным, похожим на кровь, оттенком. Наугад, не открывая глаз, я поднялась на топчан, а с него шагнула на широкую каменную балясину, отделяющую балкон от внешнего мира. И застыла, раскинув руки, и так и не открыв глаз. Прислушавшись к себе, вдруг осознала, что могу уничтожить все воспоминания, мучавшие и корежившие меня, последнее время. Сделав всего только один шаг. Наконец-то, все изменится! Сейчас... Нужно сделать это сейчас. В этот солнечный день, один из последних в этом учебном году, я была готова подвести итог. Глубоко вздохнув, я еще миг балансировала, а затем сделала шаг...
   Несколько коротких мгновений я падала вниз. Но не вперед, а назад. В чьи-то руки, которые, поймав меня, больно дернули вверх, заставляя встать на ноги. И едва я успела распахнуть глаза, как мои щеки обожгли две сильные оплеухи.
  - Идиотка! - этот рассерженный голос, теперь я могла бы узнать даже в пьяном бреду. - Ты что делаешь?! Совсем умом тронулась?
  - Сам идиот! - взбесилась я. Опять! Опять он! Почему опять он лезет в мою жизнь?! Сейчас отчаяние, боль, ненависть, нежелание жить и желание умереть обрели образ стоящего передо мной человека. И я заорала, совершенно не беспокоясь, о том, что кто-то может меня услышать. - Это ты виноват! Что тебе нужно от меня? - я размахнулась и изо всех сил стукнула его в грудь сжатыми кулаками. - Ты разрушил не только мою жизнь, но даже и смерть! Чего ты хочешь?! Меня?! - я продолжала бить его кулаками, но он стоял словно камень, который не ощущает боли. Это ввергало меня в еще большее бешенство. Я отскочила и стала срывать с себя одежду. - Так трахни! - Обнажаясь, я швыряла ее в этого ненавистного человека.
  Он растеряно застыл, но уже через миг, ловко поймал мою блузку и попытался подойти ко мне. Я зарычала.
  - Остановись! Рина, ты не понимаешь, что ты делаешь! - сказал он.
  - Я не понимаю? - я расхохоталась. Получилось это как-то дико, и, оттого страшно. - Ты же хочешь этого, - я провела ладонями - и куда только делать моя стеснительность? - по груди и животу, - я знаю. Так возьми!!! У меня никого не было, я здорова, говорят, даже красива... Тебе понравится. А потом дай мне умереть. Не могу больше! Не хочу!
  - Ты не понимаешь, что говоришь, - эти слова прозвучали напряжённо. Алекс, попытался прикрыть мою голую грудь моей же блузкой, но я оттолкнула его, не дав этого сделать.
  - Я понимаю! Еще как понимаю! Знаешь, - мой голос упал до шепота, - все, о чем я могу теперь мечтать, это боль. - Он попытался поймать мой взгляд, но я опустила глаза, и заговорила быстрее. - Твоя боль... И я хочу чтобы она была такой... такой сильной... Тогда, наверное, я смогу жить. Не нормально. Нет. Но... хотя бы так... - я сдулась словно шарик, из которого выпустили воздух и опустившись на пыльный пол, спрятала лицо в руках. И я даже не сразу услышала, что Алекс мне что-то говорит. - Что? - спросила я, когда меня встряхнули за голые плечи.
  - Отомсти мне! - хрипло повторил он.
  - Ммм? - о Боже опять детские игрушки... Как он не понимает...
  - Выходи за меня! И у тебя будет целая жизнь, чтобы заставить меня страдать.
  - Ты мазохист? - устало спросила я. Извращенец. Наверняка. Кому еще придет в голову такая дебильная мысль. Но идея хороша. Было бы неплохо для разнообразия начать страдать за компанию.
  - Нет, - покачал головой, а потом, заглянув мне в лицо, сказал: - Ты же сильная девочка, а поступаешь, как слабая. Сбежать, не расквитавшись... - хрипловатый, но еще юношеский тембр, казалось, гипнотизировал, заставляя расслабляться мышцы, до этого скрученные и скомканые. - Разве это правильно?
  Я замерла. Простой и правильный вопрос. Действительно... Получается, я сбегаю? И от чего? От страха? Возможно. Но стоит ли? От Андрея? Но он прошлое, хоть и болезненное. Глупо бегать от прошлого... От самого Алекса? Не слишком ли много чести? Хотя... Пожалуй, если что-то у меня и было в жизни, так это достойный враг. Но убегать от него - значит, признать превосходство. Его превосходство. Ну нет!..
  - Ты сам это предложил! - скривила я губы, пока еще не решаясь признать, что его доводы задели меня за живое.
  - Сам-сам... Ну же, соглашайся!
  Этот дурачок еще не знает на что подписывается, но кто предупрежден... тот сам виноват. А мне... Мне действительно так будет легче. Может быть и правда, ноша, разделенная с... врагом... станет легче...
  - Только потом вспомни, что это была твоя идея. - Я забрала из его рук блузку и натянула ее на себя, стянув на груди ее полы.
  - Это да или нет?
  - Это да.
  - Поехали, - он поднял с пола блейзер и, подойдя ко мне, ловко вдел меня в него.
  - Куда? - теперь все вокруг казалось каким-то глупо-нереальным.
  - Домой. К тебе, - мне показалось, что он произнес это с какой-то иронией. - Ты же не собиралась сегодня возвращаться на пары? Хотя... Если нужно... Я готов отсидеть их вместе с тобой.
  - Со мной? - наверное, сказывалось эмоциональное перенапряжение, потому что соображать получалось с трудом. Иначе, зачем ему сидеть на моих парах? Как бы и курс не мой, да и факультет тоже... - Тебе что своих мало?
  - Вполне достаточно, - отверг мое предположение мой... эээ... новоиспеченный жених, а затем, как мне показалось со скрытой иронией, продолжил: - Ну не могу же я будущую жену после такого потрясения одну оставить? А вдруг передумает? Или сбежать изволит. Как я потом будущим родственникам доказывать буду, что ее согласие не плод моего воображения?
  - Я не передумаю, - тихо сказала я. - Но ты об этом пожалеешь...
  
  Естественно ни на какие пары мы не пошли. Как там будет решать вопросы с пропусками Алекс - понятия не имею, а у меня сейчас просто не было сил, чтобы, сидя среди однокурсников, пытаться внимать кому-то из преподавателей. А уж об усвоении материала не могло быть и речи. Моя бедная голова просто была не способна, что-либо воспринимать. Уже в машине я набрала короткую СМСку Аннет, в которой предупредила, что ухожу и попросила отксерить для меня сегодняшние записи. В ответ подруга сбросила мне короткое 'Ок', а я, бросив телефон на переднюю панель, откинулась на спинку и, прикрыв веками уставшие глаза, больше ни о чем не думала.
  Нервное напряжение сегодняшнего дня все же дало себя знать и я сама не заметила, как под мерную работу двигателя уснула. Не знаю, сколько я так проспала, но, видно, довольно долго. Потому что снаружи уже начало смеркаться. А машина все еще ехала. Вот только не по городским улицам, а по междугородней магистрали. Я не сразу сообразила, почему нахожусь здесь. Однако минута или две освежили мне память. От воспоминаний о своем эпатажном поведении стало невыносимо стыдно. Ой.. Как же мне теперь в глаза ему смотреть? Я незаметно скосила глаза на Алекса. Тот сидел на водительском месте как-то расслаблено, словно у мамочки на диване, но за дорогой следил внимательно, о чем свидетельствовали покрасневшие белки глаз. Ну, по крайне мере, мне так показалось. Затаившись, я еще некоторое время провела ожидая, когда же мы приедем и самое главное куда? Когда еще через пятнадцать минут мы продолжали куда-то ехать, я решила окончательно 'проснуться'.
  - Эм... - сжала я губы, не сообразив сразу с чего начать разговор.
  - Выспалась? - дернул он уголком рта. На какое-то мгновение, мне показалось, что парень собрался было улыбнуться, но затем запретил себе это.
  - Вроде... - наклонила я голову, стараясь не встречаться глазами с Алексом, украдкой зевнула.
  Блин, ну нафига мне нужно было раздеваться перед ним! Я ж теперь, глядя на него буду помнить о своем позоре... Я уже была готова начать рефлексировать по этому поводу, как услышала:
  - Не надо.
  - Чего? - не поняла я.
  - Стесняться. У тебя очень красивая грудь.
  - О!
  Хорошо хоть до штанов я не добралась. Не представляю, что бы он тогда сказал. А уж красивую грудь я как-нибудь переживу. Наверное... На щеках выступили красные пятна. Я говорила себе: 'Ну подумаешь! Ну и что? Мальчик взрослый - голых женских прелестей видел немало. И даже более впечатляющих. Что ему мое 'богатство'?'
  - Это ты зря, - негромко заметил он.
  - Что зря? - дернулась я. Чего он загадками выражается? Нормально сказать не может?
  - Сомневаешься...
  - Эм...
  - Я разглядел. И то, что увидел - мне понравилось. Очень.
  - Ты что мысли читаешь? - выпучила я глаза. Даже стало как-то страшно.
  - Нет. Ты, когда глядишь в мою сторону, тут же краснеешь ну и... - парень бросил взгляд на мою многострадальную грудь, и я тут же сложила поплотнее руки - прикрываешь грудь.
  - А... О... А куда мы едем?
  - Сейчас?
  - Сейчас... ну и раньше тоже, - на всякий случай уточнила я.
  - Сейчас домой. Общаться с твоими родителями. Или ты передумала? - тон неуловимо изменился, заставляя кожей чувствовать странный холодок.
  - Пока, - сделала паузу, а затем с нажимом произнесла: - нет. - Прищуром прошлась по его профилю, давая понять, что прекрасно помню кто он для меня. Враг, с которым надо держать ухо востро.
  - Ну и отлично, - кивнул Алекс и, как мне показалось, облегченно вздохнул.
  А я решила узнать, куда же мы ехали до этого 'сейчас' - самого точного и емкого определения времени.
  - А до этого?
  - Ты спала.
  - Ну да, я помню, - эти короткие ответы начали меня раздражать. - Ехали-то мы куда?
  - Рина, тебе нужно было хорошо отдохнуть, а движение неплохо расслабляет, - я почувствовала себя какой-то умственно-отсталой. Он что издевается?
  - То есть, ты меня просто катал?
  Ответом мне стало легкое пожатие плеч. Это что типа да? Он что несколько часов возил меня просто затем, чтобы я выспалась?! Что за бред?!
  - Вот так просто? - в подобный альтруизм мне было трудно поверить.
  - Но ведь ты отдохнула?
  - Это да...
  - Я рад.
  - Ты - псих! - я покачала головой. Он все-таки точно странный. Скорее даже ненормальный. А я уже замуж за него согласилась выйти. Может быть, передумать? А то двое с проблемами в мозгах это ж...
  - Если тебе так хочется считать...
  Некоторое время мы ехали молча, думая каждый о своем. И только когда замелькали знакомые огни, чередующиеся с разноцветными светящимися вывесками, я вдруг кое о чем вспомнила.
  - А как ты в обсерватории оказался? - неожиданно даже для себя спросила я.
  - Через дверь, - ответил он, на несколько мгновений позже. То ли соображал, что бы мне ответить, то ли просто следил за дорогой, завершая хитрый маневр.
  - Ты издеваешься?
  - Нет. Дверь была открыта.
  Вроде не врет, но разве я могла оставить открытой дверь. Но положа руку на сердце, признала - могла.
  - Может, еще скажешь, что случайно там оказался?
  - Может... Но не сегодня.
  - А...
  Мне что из него по одному слову в час вытягивать?
  - Рин, знаешь, не только тебе иногда надо побыть в тишине. А о том, какой вид открывается с балкона, я знаю уже пять лет.
  - Значит, все-таки случайность? - ответом мне стало очередное пожатие плеч - типа понимай, как знаешь. Весело живем, однако.
  За всеми этими разговорами и размышлениями я даже не заметила, как остановилась машина. И только когда прохладный вечерний воздух пахнул мне в лицо, я осознала, что нахожусь буквально в двух шагах от собственного подъезда. Захлопнулась одна дверца, открылась другая и вот я выхожу, опираясь на протянутую мне мужскую руку. Одна из тройки девчонок-подростков, проходя мимо, на минутку отвлеклась от их увлекательного междусобойчика чтобы, поглядев на нас с толикой зависти, сказать:
  - Девчонки, смотрите какие они классные! - дождавшись гудящего одобрения подружек, добавила мечтательно: - Хорошо бы и у меня когда-нибудь была такая красивая любовь!
  Слыша слова глупой романтичной девочки, я подумала о том, насколько, порой, обманчива бывает внешняя видимость. И как сильно она может отличаться от своей истинной сути. Любимый, оказавшийся всего лишь миражем. Враг, похожий на влюбленного. Что может быть печальнее: потеряться среди своих иллюзий и чужих желаний? Это ли не суть истинной трагедии?
  
  Я поёжилась. Занятая всеми этими мыслями, осиным роем клубящимися в моей голове, и жалящими, впрочем, не хуже, я, сопровождаемая своим 'женихом', незаметно прошла через подъездную дверь, с гулким грохотом захлопнувшуюся за нашими спинами и оказалась в лифте. Вероятно, из-за довольно позднего времени, он дожидался своих пассажиров на первом этаже. Никогда не любила тесноту лифтовых кабин, на мой взгляд, представлявших собой нечто среднее между платяным шкафом - запах, кстати, исходящий от симпатичной висюльки в виде неопознанного мной стилизованного цветка, вполне этому соответствовал - и гробом. Почему? Ну а что еще может напоминать место, где тусклый желтый свет создавал ощущение некой потусторонности, а изображения всякого рода загробных символов, украшавших не слишком чистые стенки, еще более усиливали это впечатление. Поначалу их пытались отмывать и даже закрашивать, но ввиду бесполезности - художества почти немедленно появлялись опять, как любила повторять наша излишне любопытная бабка-соседка, поклонница всякого рода оккультных глупостей: 'без помощи демонических сил здесь не обошлось' - оставили это. А лифт получил собственное имя - Демон. Некоторое время жильцы так и звали его, однако выражения 'прокатиться на Демоне', 'придержать Демона', 'поймать Демона' производили на неподготовленных людей, а так же на потенциальных покупателей квартирных метров не всегда благостное впечатление. Более того, когда слух о нем разошелся по окрестностям, сначала изредка, а потом все чаще, в нашем доме стали появляться какие-то странные личности, пытающиеся проводить некие манипуляции с ним по ночам, которые опять-таки по утверждению соседки, сильно походили на сатанинские ритуалы, жильцы озаботились установкой бронированной двери. Один из установщиков, крупный усатый дядечка, говорящий с каким-то не опознаваемым акцентом, никак не мог понять о каком демоне идет речь, что, впрочем, и понятно, слишком уж эмоционально пытались донести эту запутанную историю бабульки, взявшие на себя роль и контролеров и приемщиков. Он несколько раз переспрашивал, забавно растягивая звуки. Компании мальчишек с третьего этажа, забежавших на пять минут, но из интереса болтавшихся здесь уже больше часа такая интерпретация пришлась по душе и, немного отшлифовав произношение, они стали так называть наш лифт. Через пару дней, на его дверях кто-то сделал надпись на его расходящихся дверцах: 'Будешь гадить - застряну!'. И поставил подпись: 'Диман'. Уж не знаю что подействовало: грозная надпись или еще что, только в кабине стало заметно чище. Да и запах стал не в пример лучше. А картинки решили оставить - привыкли.
  Диман, как послушная лошадка, получившая шенкелей, бодро рванул вверх. Никто, глядя сейчас на нас, стоящих рядом, не определил бы, что мы не просто случайные попутчики, волей судьбы, оказавшиеся в одно время в одном месте, а люди, которые несколько часов назад решили связать свои жизни. Нет, я не испытывала восторга или радости, но решимость, все еще заставляла бурлить кровь, отодвигая трудные и болезненные мысли куда-то далеко-далеко. Впервые мне было так страшно и спокойно одновременно. Страшно от осознания того, какой я могу быть - не ценящей ничего кроме собственных чувств и желаний, готовой переступить через собственные принципы... только ради одного... стремления причинить боль. И... это могло мне не нравиться, даже приводить в ужас, но спокойствие, которое испытываешь всякий раз, когда удается, пусть и, переступив себя, принять трудное решение, оправдывало все. Может быть, все дело было в том, что во мне что-то сломалось? Что-то что отвечает за человечность. Это что-то изменяло меня, придавая больше жесткости и эгоизма.
  Ни разу, ни разу я не приходила домой с молодым человеком, понимая, что новости, мягко сказать, огорошат как мать, так и отца. Мысль о родителях, чуть не заставила меня отступить. Не хочу врать! Им - не хочу... Как убедить, что испытываешь чувства, которых на самом деле нет? Как объяснить, что выходишь замуж за совершенно чужого человека только потому, что боишься сойти с ума? И как промолчать обо всем, не желая тревожить дорогих людей?
  -Алекс, я не...
  Не знаю, наверное, я бы струсила, и все закончилось бы прямо сейчас, но ключи, которые до этого момента я держала в руках со звоном, особенно громким ночью, плюхнулись на бетонные плиты пола. Я вздрогнула, и присев потянулась за ними, преспокойно лежащими в полушаге от моего 'жениха'. Тот, желая продемонстрировать, наверное, хорошие манеры, тоже нагнулся за ними. Наши пальцы встретились, и распахнувшаяся дверь родной квартиры, явила нас, держащихся за руки, удивленным родителям. Те взирали, круглыми, словно пятирублевые монеты глазами и молчали, видимо не зная, что сказать. Наконец, мама отмерла:
  - Сашенька? Рада тебя видеть, мой дорогой.
  - Здравствуйте, Ирина Степановна, - поприветствовал он маму, а затем кивком и отца. - Виктор Александрович. - Они обменялись рукопожатиями, что-то друг другу сказали, вот только я не расслышала, потому что мама, вновь перехватила инициативу, и потянула меня за собой.
  - Рина, девочка моя, чего же ты не сказала, что вы вместе придете. Хоть бы позвонила, бесстыдница, - здесь она перешла на шепот, видимо не желая устраивать разбирательства.
  - Так получилось, мам, - вздохнула я. - Сегодня вообще день дурацкий. Прости.
  - А вы теперь?.. - мама скосила глаза на Алекса. Тот вроде бы разговаривал с отцом, но при этом внимательно следил за мной. Я даже не сразу поняла, что меня что-то все время настораживает. А когда поняла...
  - Я все тебе скажу, - напряглась я. Так и знала, что что-то не так. И ведь права же. Ладно, с мамой он познакомился. Но когда он успел познакомиться с отцом, да еще и наладить с ним вон какие теплые отношения? Что-то я, похоже, прозевала... А, впрочем... пусть. Просто добавлю в свой длинный список персональных претензий еще парочку...
  - Да? Ну хорошо, - кивнула она, - Сашенька, Витя, вы проходите в комнату, а мы с Риной сейчас на стол соберем быстренько.
  - Простите, Ирина Степановна, но уже поздно. К тому же у Рины сегодня был сложный день. С вашего разрешения, Виктор Александрович, завтра вечером, часов, скажем в семь, я хотел бы приехать к вам, для разговора.
  - Ты прав, - кивнул отец. - Ждем тебя завтра.
  Если бы я не следила внимательно за ними, но точно не заметила бы быстрого обмена взглядами. Словно один что-то спросил, а другой тут же ответил. Ну и что за заговор тут плетется? Ненавижу его! Даже в собственном доме не дает мне покоя! Чего ради было все затевать? Чтобы сейчас развернуться на сто восемьдесят градусов и показать спину, не сказав главного? Или может, он решил бросить меня одну? Ну нет! Не я сделала это глупое предложение, но фига с два я позволю тебе вот так вот спрыгнуть. Поломанная кукла, пустая оболочка... Не будут мои родители разгребать то, что сломал ты.
  - Мам, пап... - громко сказала я, - Алекс сделал мне предложение, и я его приняла.
  - Это правда? - мамин взгляд метался то на меня, то на Алекса. Интересно чего она надеется разглядеть?
  - Да, - кивнул 'жених', но глаз не отвел.
  - Приняла... - покивал головой отец. - Хорошо...
  - Так, всё! Проходим в гостиную. Такие новости! Мне нужно это как-то переварить, - мама всплеснула руками, а затем увлекла за собой вглубь квартиры.
  Надо сказать, в минуту душевных тревог или просто в нервическом состоянии она приобретает неожиданную силу и энергию, совсем несвойственную ее хрупкой фигурке. Усадив нас рядышком на диван - ну прям голубки, блин - и, сунув всем по чашке чая, мама заняла оставшееся свободным кресло напротив.
  - Так, а теперь давайте-ка по порядку, - папа, сидящий чуть в стороне, лишь хмыкнул, видимо поддерживая.
  - Мам, - странное раздражение поднялось во мне. Ну, спрашивается, каких еще подробностей она хочет? - Я же тебе только что сказала! Я...
  - Ирина Степановна, Виктор Александрович... - вклинился 'жених', переключив внимание на себя, - Вы знаете, что некоторое время между мной и Риной отношения были довольно, - здесь он на несколько мгновений остановился, пытаясь подобрать подходящее слово, - неоднозначными, но вчера, нам удалось добиться взаимопонимания. - Вот гад! Лихо излагает, и ведь не соврал ни разу. Я даже восхитилась этим его качеством. - Для вас, конечно же, не секрет - я люблю вашу дочь и сделаю все, чтобы она была счастлива. Собственно обо все этом, я и хотел поговорить с вами завтра, так как сегодня мы Риной, немного припозднились.
  - Да-да... - рассеяно покивала головой мама, о чем-то думая.
  - Ира? - отец потянулся и похлопал ее по руке.
  Это помогло, она тут же вернулась из своих мыслительных далей:
  - Действительно поздно уже... ммм... Сделаем вот что: оставайся как у нас на ночь. В гостевой спальне, рядом с Ринкиной комнатой, тебе будет вполне удобно. И у нас будет больше времени чтобы поговорить. Тебе, наверное, нужно предупредить родителей? - как всегда мама была обходительна.
  - Нет, - покачал головой парень, - я живу один.
  - Ну что ж... тогда...
  Дальше она, при поддержке отца, время от времени интересующегося то одним, то другим, принялась расспрашивать Алекса о его привычках, пристрастиях, родителях и даже учебе. Тот отвечал вроде бы и подробно, но как-то не вдаваясь особенно в детали. А, может, это просто мне так показалось? Отца заинтересовала тема диплома, и они тут же углубились в обсуждение каких-то совсем уж непонятных мне технических дебрей. Мама куда-то ускакала, наверное, на кухню. И хотя гость..., то есть 'жених' от еды отказался, попыток впихнуть в него чего-нибудь она так и не оставила. Что ж хотел? Пусть теперь отдувается. А на меня вновь накатила усталость. Странно... вроде бы выспалась, а глаза опять закрываются. Запрокинув шумящую голову на высокую спинку, я расслабила шею и постаралась ни о чем не думать.
  -...перенервничала...
  -...подавлена...
  -...все время... думает...
  -...хорошо, что договорились...
  -...только восемнадцать...
  Моя голова лежала на чем-то удобном. Кто-то перебирал мои волосы, создавая этим приятное, тягучее и очень расслабляющее состояние. Сквозь сон до меня доносились какие-то обрывки негромкого разговора. Иногда во мне просыпалось любопытство, и я пыталась прислушаться, но дремотное состояние, в котором я плавала, было настолько приятным, что мне совсем не хотелось его покидать. Сколько я так 'проплавала'? Мне и самой интересно...
  Солнечный луч, пролезший между тяжелыми портьерами, задернутыми чьей-то заботливой рукой, падал мне прямо на закрытые веки, беспокоя своими теплыми поцелуями. Повертевшись с боку на бок, все-таки проснулась. Несколько минут, пока я не вспомнила события вчерашнего дня, я была счастлива. Впрочем, ничто не длится вечно, тем более счастье. Я вновь погрузилась в мрачные раздумья. Что теперь делать? Связать свою жизнь с человеком, чужим и ненужным человеком? Видеть его день ото дня? Спать с ним? Рожать от него детей? Готова ли я к этому?
  Черт, черт, черт...
  Я закрыла ладонями лицо и сползла на пол. Ну почему все так сложно?!
  Набросив на плечи халат, я поползла в ванную, только у двери догадавшись бросить взгляд на почему-то все еще молчавший будильник. Ё-ё-ё... пять утра. Не мудрено. Зато ванная, наверняка, свободна. На фоне такого количества минусов, прочно обосновавшихся в моей жизни - это, несомненно, большой и жирный плюс. Что ж удовольствуемся пока этим. Выглянула за дверь и, убедившись, что все тихо, быстренько прошмыгнула в ванную. Хотелось окунуться в воду. И я уже собралась было налить ванну, как сообразила, что родители, а особенно мама, вряд ли будут этим счастливы. Вздохнув, я полезла под душ. Тугие, колкие струи, нежили и бодрили одновременно. Все-таки вода - удивительная субстанция, обладающая невероятной живительной энергией, которая в состоянии выправить даже самое тяжелое состояние. Собственно, под шепот струй, я и поняла, что самое страшное это пустота, образовавшаяся внутри. И если я останусь один на один с нею, то просто сойду с ума, потерявшись в темноте ее утробы. А еще я поняла, что даже суррогат совместной жизни с человеком, которого я ненавижу, вполне себе приемлемая цена, за возможность сохранить саму себя.
  Бурчащий живот требовал еды, и ноги сами понесли меня на кухню. Но там уже суетилась маман.
  - Доброе утро, - пробурчала я.
  - Привет, родная, - мельком улыбнулась мне она. - Ты сегодня замечательно выглядишь.
  - Ты тоже, - я потянулась к стопке блинчиков, что бы стянуть верхний. - Можно?
  - Что совсем невтерпеж? Горячие же!
  - Ой!.. - И действительно, я отдернула руку, обжегши пальцы. Засунув палец в рот, мне удалось утишить боль.
  - Ты прям как маленькая. Погоди, я сейчас персики открою, и поешь тогда
  - Умм... - я вновь потянулась к стопке, но сверху плюхнулись два пышущих жаром блинчика. Пришлось отдернуть руки. - Ладно, ладно... намек понят.
  - Ну раз понят... иди пока буди Сашу и приходите завтракать, - сказала мама, не отвлекаясь от сковородки, на которой вновь шкворчало поджаривающееся тесто. Эх... калорийно, говорят, даже вредно, но как же вкусно. - Кстати, я одобряю твой выбор. Хотя, конечно, замуж рано тебе еще...
  - Ма-а-ам, - протянула я, - мне девятнадцать!
  - Ты забыла добавить почти...
  - Осталось каких-то полтора месяца!
  - Да хоть бы и один день, - увлекшись, маман махнула лопаткой, не замечая, как разлетаются мелкие капли масла, украшая своими золотистыми бликами идеальную, до этого, чистоту кухни. - И вообще! Ты все равно моя маленькая девочка!!! Хотя, парень отличный. Я, честно говоря, боялась, что ты выберешь кого-то вроде твоего Андрея...
  - Мама!!! - скривилась я. Все еще слишком больно. Даже несмотря на его предательство. Хотя о чем я! Разве можно предать того, кого и не любил? На глаза навернулись слезы и я, судорожно вздохнув, налила стакан минералки, попросила: - Давай не будем об этом, - после чего попробовала перевести разговор. - А папа уже встал?
  - Не только встал, но и ушел, пока ты полоскалась. Я уж забеспокоилась, вдруг ты там поселиться надумала. И чего тебя в такую рань к воде потянуло? - Мне показалось или это какой-то намек?
  - Просто, - пожала я плечами.
  - Тогда, иди, поднимай жениха и завтракать.
  Покрутив в руках стакан с водой, которую только что отпила, вздохнула. Придется играть роль до конца. Подойдя к комнате, где со вчерашнего вечера или... с сегодняшнего утра разместился мой 'любимый' враг, я остановилась. Эх... ну и как мне его будить? В дверь постучать? Постучала. Потом подождала. Еще раз постучала. Снова подождала. И когда поняла, что так ответа могу ждать еще долго, или даже не дождаться вообще, осторожно толкнула дверь. Та без скрипа открылась - ну это надо знать папу, у него в доме никогда ничего не скрипело и не протекало - и я осторожно заглянула внутрь комнаты. Почему осторожно? Мало ли, вдруг Алекс там голый стоит. Ну а я не собиралась попадать в неловкое положение. И так полнейшая неловкость во всем. Ну почему-почему у меня все происходи через... даже не знаю через что. Любая девушка может выбрать парня, встречаться, в конце концов выйти замуж за того кого выбрала сама. Любая, но не я. Что и когда я сделала не так, чтобы жизнь стала походить на череду кошмаров? Понять бы...
  Самый главный 'кошмар', естественно, не стоял ни голый, ни одетый. Он обнаружился лежащим на кровати, где, завернувшись в серебристо-серое покрывало, тихо, едва слышно дыша, спал. Собственно, можно было разглядеть только торчащие темные волосы. Вот ведь! Спит как сурок. Я осторожно потянула матерчатый край. Он завозился, но глаз так и не открыл. Зато я теперь могла видеть его лицо. Немного резкие черты, по словам многих девушек, среди которых было немало и моих однокурсниц, были привлекательны, особенно в сочетании с ростом и отлично развитым, хоть и сухощавым, телом. После того глупого происшествия с фонтаном, я несколько раз слышала как девчонки, не замечая меня, говорили об Алексе с придыханием. Мне это было странно. Что такого видели они, чего не видела я? Обычный парень, каких много. Не урод, безусловно, но и чего-то особенного в нем тоже нет, кроме этой его неподдающейся пониманию способности, создавать мне проблемы едва ли не одним своим присутствием. Пока я так бездарно тратила время, разглядывая 'женишка', тот открыл-таки глаза. Уж не знаю, о чем он подумал, но мгновенно сев, сразу отодвинулся:
  - Ты чего?
  Интересно чего он так на меня уставился? Прям как Персей на Медузу Горгону. Я покрутила головой, осмотрела себя насколько могла. Вроде все в порядке. По-моему, 'чего я' и так очевидно, но может до него просто медленно доходит. Что ж озвучу, мне не сложно.
  - Будить тебя собралась.
  - Полив водой? - парень перевел взгляд на стакан у меня в руке.
  - А... нет,- покачала я головой, и тут же опустила, стеклянный предмет на небольшую тумбочку. - Это так, горло пересохло...
  - Угум... - то ли поверил, то ли просто сделал вид.
  - В общем, времени уже целый вагон, и если ты собираешься успеть в универ, то стоит поторопиться, - затарахтела я. Странно, но сейчас я не очень уютно себя чувствовала. Неужели из-за 'женишка'? - Короче, там маман блинчиками тебя кормить желает. Так что давай не разочаровывай будущую тещу.
  Повторять не пришлось. Он мгновенно поднялся, видимо не стесняясь и не заморачиваясь на тему, чего должна или не должна видеть девица, и уже застегивал на себя джинсы, когда я вдруг подумала, что в чем-то девчонки были правы. Что-то в нем было... Жаль только, что не в моем вкусе. Не знаю, почему, но в этот момент у меня сорвалось:
  - Я не буду с тобой спать.
  Алекс замер, а затем, продолжив натягивать на себя рубаху, сказал:
  - Не захочешь - не будешь.
  - То есть ты не возражаешь? - прищурилась я. Почему-то мне казалось, что он должен был бы реагировать как-то... иначе.
  - А чего тут возражать, - пожал он плечами, - никогда не принуждал женщину силой, с чего бы мне начинать с тебя?
  - Ты хочешь сказать что... О... Я буду хотеть тебя?! - предположение, что я могу хотеть Алекса, как мужчину, заставило меня буквально вспыхнуть от злости. Что он себе возомнил? Тоже мне Казанова нашелся! - Не дождешься!!! Да я...
  - Рин, - парень, уже полностью одетый, обхватил ладонями мое лицо и теперь серьезно смотрел на меня. - Я всегда лишь хочу сказать, что не буду тебя принуждать. И еще... для меня 'нет' это значит 'нет', понимаешь? Тебе нечего бояться...
  Раздражение куда-то схлынуло. Его спокойные и оттого еще более убедительные слова, заставили почувствовать себя маленькой и взбалмошной девочкой, которая сама создает проблемы, чтобы потом мучиться в поиске их решений. Бред какой-то!!! Но почему же я так странно себя чувствую? И... елки... Ну почему, спрашивается, всегда находится тот, кто вывернет самую невинную ситуацию наизнанку, доведя до состояния полного сюра. Вот и сейчас, в худших традициях жанра, без предупреждения появилась мама:
  - Ну чего вы тут... - мгновенно сделав выводы из увиденного, она растроганно улыбнулась и попятилась назад. - Целуйтесь, целуйтесь. - И уже из-за двери добавила: - Только не сильно увлекайтесь, завтрак остынет!
  - Мама! - воскликнула я, отпрянув от Алекса. - Мы не... целуемся, - договорила я, когда родительница уже успела исчезнуть за дверью.
  Вот так всегда! Все было понято и истолковано с точностью до наоборот. Хотя... если подумать пусть лучше думает о нас как о влюбленных, использующих любой удобный момент для, скажем так, приятных занятий, вроде поцелуев, чем услышит, наш недавний разговор.
  Я отстранилась, прикосновения его рук были не то, чтобы неприятны, скорее в сочетании с чувствами, наполнявшими меня сейчас, вызывали очень... неоднозначные ощущения. Отторжение, неприятие, смущение и... толика доверия. Почему-то я совершенно не сомневалась в искренности его слов. Я уже повернулась было, желая уйти, как он негромко попросил:
  - Покажешь, где у вас ванна.
  - А..., - точно! Ему ж тоже умыться надо, побриться, наверное, тоже. Впрочем, легкая щетина даже шла ему. - Идем.
  Открыв дверь, я, не задумываясь, ухватила Алекса за руку и потянула за собой. Дотащила до зоны прямой видимости, ткнула пальцем в искомую дверь, и отправилась на кухню, подчинившись требованиям желудка, очень прозрачно напомнившего о том, что голод все же не тетка. Проходя мимо бельевого шкафа, вспомнила, что в ванной людям, как правило, очень нужно полотенце. С чего вдруг такая забота проснулась, сама не знаю. Но полотенце я-таки вытащила и поперлась назад, стараясь размышлять о чем-нибудь стороннем, чтобы не передумать и не повернуть назад. За дверью было тихо. Интересно, что он там делает? Шампуни считает? Так устанет. У нас с маман этого добра целая батарея. Эх... Жаль, сразу про полотенце не вспомнила. Ладно... поскреблась... Тихо. Не слышал что ли? Только хотела постучать от души, как лакированная поверхность ускользнула из-под костяшек пальцев.
   - Я тут... - сглотнула я сухость в горле совсем позабыв зачем пришла, и лишь пушистая мохра, которую я мяла в руках, напомнила о причине моего визита. - Короче, вот, возьми! - протянула я ему мягкую ткань. И тут же развернулась прочь, чтобы хоть так заставить себя перестать глазеть на стоящего слишком близко полуобнаженного мужчину.
  - Спасибо. Ты невероятно заботливая малышка, - негромко поблагодарил он. Вот только взгляд, которым мой 'жених' глядел на меня, вызывал какие-то странные, совсем не привычные ощущения.
  Тряхнув головой я отогнала их, сосредоточившись на его словах и тут же разозлилась. С чего это вдруг такая нежность? Когда это мы успели перейти на новый этап отношений? Милая - милый, малыш - малышка. Дальше что? Рыбка, солнышко, кошечка? Не хочу. Не с ним. И не сейчас. Промолчать же не смогла из чистой вредности:
  - Не стоит, - делано безразлично покачала головой я. - Я сделала бы это...
  - ...для любого, - закончил фразу Алекс. - Я знаю. Но все равно спасибо.
  
  А затем я сбежала.
  То есть, не сбежала.
  Точнее не совсем.
  Просто вдруг вспомнилось, что пятница день все-таки рабочий, а значит следует быстренько собраться, если не хочу появиться в универе, как последняя лохудра, вызвав в свой адрес хорошо если только насмешки. То, что отсидеться дома совсем не вариант, я понимала и сама, ведь до сессии осталось рукой подать, а со всей этой гадостью, вылившейся на мою бедную голову за последнее время, может так случиться, что случится полный завал. Впрочем, что будет, то и будет. Но не потому что я чего-то не сделала.
   Стоит ли говорить, что после реверансов маминой стряпне мы уехали вместе, подбросив, кстати, и ее. Странно. Совсем короткий промежуток, а уже с трудом узнаю саму себя. И спокойно делаю то, что ни за что не стала бы делать раньше.
  Может быть, это и называется взрослением?
  Понимание того, что мир сделан совсем не из сладкой ваты, и не так уж и добр и безобиден, что ты всего лишь беспомощная песчинка среди мириадов таких же песчинок, рассеянных по всему свету. Или это способность видеть душевное уродство, свое истинное я, искореженное блестящей поверхностью кривого зеркала собственных чувств? И не только видеть, но и принимать без содрогания.
  Иначе просто не выжить.
  
  Удивительно, но машина, простоявшая ночь в нашем дворе, ни капли не пострадала, на что я было, втихаря, понадеялась. И теперь удобно устроившись на переднем сидении, я смотрела на дорогу и молчала - не демонстративно, чтобы подчеркнуть какое-то свое негативное отношение, а просто так. Есть что-то умиротворяющее в шуме работающего двигателя, шуршании шин по асфальту... в самом движении. Зато мама старалась за всех, создавая подобие непринужденной обстановки. Нет, конечно, я очень люблю свою мать, она невероятно позитивный и уверенный в себе человек. Иногда мне кажется, что при желании, она могла бы решить большую часть мировых проблем, не особенно напрягаясь, но не делает этого только потому, что считает высшей ценностью неприкосновенность частной жизни. И еще знаю, что стоит мне только намекнуть, о наличии проблем, решить которые я не в состоянии, и попросить помощи, как тут же будет развернута целая компания по спасению ребенка, то есть меня. Это такая же непреложная истина, как и то, что пока у меня есть хотя бы крошечная иллюзия, что сумею справиться сама, ни за что этого не сделаю. Потому что, как и она, очень ценю самостоятельность, и, позволив кому-то вмешаться, даже ей - родной и близкой, все равно, что признать личную несостоятельность. Я или справлюсь, или нет. Но каков бы ни был итог - это будет мое собственное решение.
  Парковались мы на стоянке, примыкающей к спорт-комплексу универа. Интересно, какой умник решил, что наличие, пусть и платной стоянки по соседству с открытыми площадками, оборудованными для различных игровых видов спорта, будет оказывать благотворное влияние на здоровье спортсменов? Хотя понятно, что проще всего университетскому руководству было принять решение о передаче части территорий комплекса под стоянку, чем таскаться целых два квартала. Ровно столько нужно было пройти на своих двоих до ближайшей 'конюшни', где можно было оставить своего железного друга. Меня это, впрочем, волновало постольку-поскольку. Я не стала дожидаться, пока передо мной откроют дверь, подадут руку ну и прочую лабуду, на которую всегда проделывал Алекс, и, выскользнув из машины, почти побежала прочь. Он не стал догонять меня, хоть я этого и боялась. Фух... Несколько минут покоя...
  - Ринка! Привет, - радостно улыбаясь, появилась в поле зрения Аннет.
  - И тебе того же, - пробурчала я. Настроение, хоть и ни к черту, но я состроила некое подобие улыбки в ответ.
  - Ну ты, подруга, даешь! Я вчера оглянуться не успела, а ты уже куда-то свалила. Да так быстро! Хорошо хоть 'миску' сбросить догадалась, - остановившись, она быстро пошарила в сумке, и потом извлекла на свет синюю прозрачную папку с защелкнутой клипсой, и протянула мне. - На вот, держи. Пока для Зеныча допники ксерила и тебе копии конспектов сделала.
  - Спасибо, Эн, и обняв ее, добавила: - Ты лучшая подруга, из всех какие только могут быть.
  - Вот помни это и цени! - озорно улыбнулась она, пока я засовывала папку в рюкзак. Все-таки мне здорово повезло, что когда-то давно мы с ней подружились.
  - Помню, люблю, ценю, - произнесла я, копируя тон и выражения совсем другой фразы.
  - Но-но!!! - добрая подружка протянула руки к моей шее, демонстрируя намерение ее слегка пожать. - Я еще слишком молода и многого не сделала, чтобы уже сейчас слушать собственный некролог, пусть даже и в твоем изложении.
  - И чего же такого важного ты не сделала? - наверное, смешинки Аннет, родственники вирусу гриппа - такие же заразительные, если не сказать заразные.
  - Ну... - прикоснулась указательным пальчиком к губам моя подружка, делая вид, что внимательно обдумывает ответ, а затем, озорно сморщив носик, стала перечислять, - покрасить волосы в радикально рыжий цвет...
  - О-о-о, ты решила ослепить всех вокруг?
  - Не мешай! - отмахнулась от меня она. - Так вот: хочу попробовать ... нет... съесть единолично целую коробку шоколада!
  Я подняла брови, изобразив удивление. Вроде моя подружка никогда не была обжорой. Или я чего-то не знаю?
  - Вот как? А аллергийка по пузику не поползет? - интересуюсь.
  - От High Life аллергии быть не может, - фыркнула Аннет. - Да за десять штук баксов за коробку может быть только сплошной кайф.
  - Они что в шоколад экстракт конопли добавляют? - поинтересовалась я. Эта веселая пикировка доставляла мне массу удовольствия, отодвигая грустные мысли куда-то вглубь сознания.
  - Вроде нет, - почесала кончик носа Аннет. - Хотя кто их знает, Patchi рецепт-то в тайне держит. Но точно могу сказать, что каждая из сорока девяти конфет завернута в индийский шелк ручной работы, украшенный золотыми нитями и кристаллами Swarovski.
  Я скептически подняла брови.
  - Шо? Серьезно?
  - Серьезнее некуда. А коробка, между прочим, тоже произведение искусства! Она изготовлена из кожи и шелка, а перегородки в ней из золота и платины.
  - Слушай! А что ты, собственно, собираешься есть? Коробку или все-таки шоколад?
  - Конечно, шоколад, - пробурчала Аннет.
  - Да? - съехидничала я, - а мне показалось, коробку. Ты так ее расхваливала!
  - Бяка ты! - надулась подружка. - Вечно все удовольствие обломать норовишь.
  - А ты бука! - поддразнила я. - А, как известно всем, где бяка с букой, там множество проблем. - Я процитировала этот глупый стишок, с чего-то вдруг пришедший на ум, практически у самых дверей аудитории. Надо же даже не заметила, как мы прошли по переходам через два корпуса. - Пошли вершить подвиги на стезе м-м-м... учения.
  - Стой! - приказала Аннет так резко, что я остановилась, едва не споткнувшись.
  - Чего? - повернулась я к ней.
  Подскочив ко мне, она с озабоченным выражением лица потрогала мой лоб, попыталась пощупать пульс, и когда ей это не удалось, спросила:
  - Так, дорогая моя, а ну колись, чем это таким ты вчера занималась, что сегодня в тебе такое рвение проснулось? Покажи мне того волшебника, который за одну ночь с тобой такое чудо сотворил?
  - О... - подняла я глаза к потолку. Как будто человек сам не можешь осознать необходимость вкушать плоды знаний, особенно если на носу сессия! И вот только собралась ответить какой-нибудь колкостью, как встретилась взглядом с Алексом. Ну не честно это! Откуда он вообще взялся! Насколько я знаю, технари вообще в другом корпусе обретаются. Чего ему тут надо-то? Что там отразилось у меня на лице, уж не знаю, но подружка выводы сделать успела, ехидненько так протянув:
  - Ага... Вот и наш волшебник... - посмотрела на меня, на него, зачем-то на парня, стоявшего рядом, и опять на меня, а затем, повернувшись к Алексу весело заорала: - Алекс, привет.
  - Эн, перестань, - шикнула я на нее.
  - Ри-ин-ка! - протянула она, - Пошли! Ты просто обязана поздороваться со своим волшебником. - Она тянула меня, ухватив за локоть, и все что мне оставалось только нехотя тащиться за ней.
  Мимоходом подруга познакомилась и со вторым парнем. Хотя я бы не удивилась, если бы и с ним она была уже знакома. Более общительного человека - еще поискать!
  - Алекс! Ты чего сделал с моей подругой? - тот внимательно посмотрел на меня, и, поняв, что это не моя инициатива, поднял брови, дескать, не понимаю о чем ты. Но Аннет шла в наступление, не собираясь сдаваться. - За одну ночь, она из обычной студентки превратилась в монстра, жаждущего знаний! Что ты с ней делал? Кусал? Пил кровь? О боже! Неужели заставлял ...
  Кошмар. Так я не краснела еще никогда. И уже была готова броситься наутек, как вмешался тот самый второй парень.
  - Малышка, а давай я в подробностях все у него узнаю, а потом тебе продемонстрирую. Так сказать, чтобы ты могла продегустировать каждый из методов? Встретимся сегодня часиков в семь и я лично их все тебе продемонстрирую!
  - Да? - блеснули глазки подруги. - Это интересное предложение, но мне его нужно хорошенько обдумать.
  - Справедливо, - кивнул он, и спросил: - Мобильник есть?
  - Угум, - невнятно подтвердила она, а потом оценивающе посмотрела на него и сказала: - только я не уверена, что готова им с тобой делиться.
  - Трубку давай! - усмехнувшись, потребовал парень.
  - На, - хоть и нехотя и со вздохом, но все же мобилку она протянула. - А зачем?
  - За надом! - ухмыльнулся парень, быстро тыкая пальцами в кнопки. - Держи! Обдумаешь, позвони. И я проведу для тебя сеанс терапии.
  - Пошляк.
  - Дэн. Называй меня Дэн.
  - Учту. Может быть... - пробурчала Аннет, и потащила меня в двери вожделенной аудитории, сквозь строй любопытных, остановившихся поглазеть и послушать и просто идущих мимо. Как же стыдно... Ё-ё-ё... Краем уха я услышала, как этот самый Дэн спросил Алекса:
  - Ты чего реально с этой малышкой ночью был?
  Меня перекосило. Черт! Ненавижу, когда парни хвастаются своими победами. И ведь не побежишь же убеждать в обратном. А завтра, ну в крайнем случае после завтра, начнут циркулировать слухи...
  - Скорее рядом ... - донеслось до меня. Ом... Так и знала!!!
  - Это как? - чего ж этот Дэн любопытный-то такой?
  - Спал в соседней комнате, - вздохнула с облегчением. Надо же! Ну хоть что-то хорошее в моем 'женихе' есть. Зачту ему плюс в карму.
  - Так она ж не из общаги? - удивился Дэн.
  - Да дома у нее был, там и спал, - застонала я. Ну какого... неужели нельзя было обойтись без подробностей?
  - Ну ни че, ты так! Она, конечно, милашка и все такое... - я поморщилась. Если они сейчас начнут меня обсуждать, вернусь и отточу свои ноготки, пусть не такие длинные, как у Аннет, но все же острые, на этих наглых рожах, но то, что услышала я затем, заставило меня споткнуться. - На ней же жениться придется. Не успеешь оглянуться, как уже с родителями знакомиться будешь!
  Придется! Как будто его кто-то заставляет!
  - Уже, - чего-то Алекс немногословен. И не удержавшись, я обернулась, чтобы видеть выражение его липа. Я ожила чего угодно: самодовольства, наглого превосходства... да чего угодно, только не этого серьезного взгляда, поймавшего меня на месте преступления. Мне даже показалось, что он ждал этого моего порыва, чтобы чуть приподняв уголки губ, кивнуть мне. Это он так дает понять, что беспокоиться не о чем? Я быстро отвернулась, но успела услышать еще одно высказывание Дэна, в котором смешались и удивление, и сочувствие и что-то еще, чего я не разобрала:
  - Уже? Ну, ты попал!...
  Что ответил Алекс, я не расслышала из-за гула голосов. А еще через пару минут раздался оглушающий звонок.
  В этот день я честно отработала все пары. И даже одну отработку. Аннет, время от времени, подтрунивала надо мной, делая ну совершенно дикие предположения. Чем, кстати сказать, привлекла внимание однокурсников. Тех, кто был еще не в курсе ее утренней выходки, быстро просветили те, кто имел счастье лично наблюдать сие действо. И теперь всех просто безумно интересовала моя интимная жизнь.
  И еще...
  Почему-то никто не вспомнил, что еще совсем недавно я встречалась с Андреем. Ассоциация Рины и Алекса, вылилась с легкой руки местных остроумцев в дружеский шарж, если это творение можно так назвать. Эта... э... картинка попала ко мне прямо из рук старичка-профессора, как оказалось, тоже любящего и ценящего юмор.
  Узрев, непорядок в аудитории, Аскольд Германович - человек очень умный, свободно говорящий на пяти языках, и ведущий лекции без всякого намека на конспект - моментально отследил перемещение предмета, нарушавшего дисциплину, и изъял его. Хихиканье и непонятные движения тут же прекратились, и лекция пошла своим чередом. Зато в самом конце, раздавая результаты мини-теста - который мы обычно писали первые пятнадцать минут каждого занятия, и которые он аккуратно возвращал в следующий раз - мне на стол, лег и сложенный вчетверо листок. И пока, разделив пачку работ на три части, он отправлял их блуждать в поисках своих авторов я, порадовавшись и немного удивившись, четверке, развернула листик.
  Лучше я бы это не делала!
  Там, неизвестный мне шутник, пальцы которого, видимо, поправила какая-то дверь, так как ни одной ровной линии мне найти не удалось, изобразил гнездо, из которого торчало некое подобие стилизованного изображения сердца. Оно было кривовато и косовато, и при ближайшем рассмотрении оказалось состоящим из двух сердечек, только несколько развернутых и слившихся видимо, в экстазе, так как рамки вокруг заполняли следующие надписи: 'Оу!', 'АААА!!!', загадкой, правда, осталась некая 'Ыыыы-ууууу-ыыыыыы', но ее я списала на извращенную фантазию художника.
  Ах да, слева и справа от композиции написано 'Ри' и 'Ал', а ниже вогнутым полукругом выведено 'РИАЛьная Любовь', а под всем этим уже другим почерком добавлено: 'Плодитесь и размножайтесь'. Кто-то не согласился с этим пожеланием и фиолетовой пастой, зачеркнув первое слово, и ниже приписал: 'Почкование не наш метод! Ринка правильная девчонка'. О боже! Какой ужас!!! Аннет сунула было свой длинный ко мне, но я отмахнулась и запихала злополучную бумажку в толстый справочник, пообещав себе, дома сначала сжечь, а потом выбросить и стараясь не смотреть по сторонам, отправилась на следующую пару.
  К моему счастью, это брожение умов оказалось не слишком долгим, и где-то к концу третьей пары народ утратил большую часть интереса к моей персоне. Если так пойдет и дальше, может мне повезет и уже завтра про все это безобразие забудут?
  Освободилась я в районе шести вечера. Подруга уже давно свинтила, так как в отличие от меня, отрабатывать ей было нечего. Забрав бумажку, в которой преподаватель завизировало своей подписью дату и время отработки, я потащила ее сдавать в деканат.
  Светочка, секретарь, проработала на этой должности меньше года, и, возможно, поэтому частенько задерживалась по вечерам, вникая и разбираясь с бумагами, доставшимися от предшественницы. Говорили, правда, что была какая-то непонятная история с ее однокурсником, или с кем-то на год старше, уж не знаю в чем ее суть, только недоучилась она этот самый год, взяла академ, якобы по семейным обстоятельствам. Кто-то из руководства составил ей протекцию, и оказалась она у нас в деканате.
  Только вот не слишком-то я верю этим слухам. Даже если и есть в них капля правды, то вранья - целое ведро! Уж в моем-то случае не было и капли истины!!! Да и вообще, мало ли какие могут быть обстоятельства. А человек она неплохой, как мне кажется. Только вот Аннет ее не очень любит. Называет мартовской кошкой, и приставалой. И всерьез утверждает: все, что о ней говорят - правда, а по вечерам Светочка действительно охотится за своим избранником. У последнего курса, дескать, консультации как раз в это время. Но оставим слухи сплетникам...
  Я дернула дверь. Та не поддалась.
  Эх... Опоздала!
  Ладно. Зарегистрирую завтра. Сверив расписание, раз все равно уже здесь, я пошла вдоль пустого коридора к лестнице, тихо радуясь, что на мне сегодня теннисные туфли. Терпеть не могу цоканья каблуков, особенно когда оно начинает разбегаться гулким эхом по всем уголкам. Как гвозди в гроб вколачиваешь. То ли дело мягкая подошва: и удобно, и тихо. Я почти добралась до лестницы, собственно, мне оставалось миновать небольшой закуток, где обычно стояла большая пальма с большими резными листьями, придававшая этому уголку некое подобие зимнего сада, как услышала немного резкий женский голос, что-то с напором говоривший. Я остановилась и прислушалась. Честно, очень не хотелось попасться на глаза парочке, выясняющей отношения. А то, что там парочка - я уже не сомневалась.
  - ...Как ты не понимаешь? Я хочу тебя! Тебя, а не кого-то другого!
  Какая патетика! Но Аннет, все же оказалась права. Светочка действительно охотница.
  - Свет, я думал мы все выяснили еще год назад... - ух ты! Я навострила ушки. Этот голос легко узнала. Ни за что теперь отсюда не уйду пока все не дослушаю! - Зачем ты начинаешь все сначала? Ты хочешь, чтобы я повторил тебе еще раз? У нас ничего не выйдет! Ты не тот человек, которого я хотел бы видеть каждый день. Да и ты, очень быстро от меня устанешь!
  - Да откуда ты знаешь! - Светочкин голос зазвенел, мне даже показалось, что она вот-вот расплачется. - Давай попробуем! Хотя бы один раз! Я же знаю, у тебя никого нет! Так почему не я!!! - все-таки захлюпала носом она.
  Нда, не такая уж она и милая. После всего, что успела подслушать, я изменила свое мнение о девушке. Все понимаю, влюблена до крышесноса, прямо как я совсем недавно. И хоть до сих пор, мне страшно даже в мыслях возвращаться к нашему прощальному разговору, так я боялась потревожить боль все еще гложущую сердце, все же до подобного я не опустилась бы ни за что. Как можно так унижаться? Ради чего? Его внимания? Разового секса? А что потом? Снова бухаться на колени за следующей порцией? А потом опять? Бр-р-р...
  - У меня есть девушка.
  Эта фраза, сказанная парнем негромко, заставила Светочку вскинуть заплаканные глазки и с каким-то яростным напряжением вскрикнуть:
  -Ты врешь! Все врешь! Я бы знала, - говорила она, - за все это время рядом с тобой появлялась только твоя психованная сестричка и ее дебильные подружки. Да и то через раз! - девушка попробовала подобраться ближе к предмету своего обожания, и попыталась обнять. Не тут-то было!
  - Перестань! - отвел парень от себя Светочкины, идеально наманикюренные пальцы и попытался отрезвить: - Света, ты же понимаешь, что ничего подобного между нами я не допущу? Это нечестно. И по отношению к тебе, и по отношению к ней!
  - Ну почему ты все время врешь мне? Если она действительно существует, то где она? Где?..
  Я слушала все это и начинала закипать. Сколько они еще будут тут стоять и препираться? Точнее, сколько мне всё это еще слушать? С одной стороны было даже жаль эту девушку, так и не понявшую, что ни криками, ни истериками, ни даже силой, невозможно заставить себя полюбить. Можно, конечно, переступить через себя или же заключить сделку, но... сделка и счастье это категории из разных вселенных. А Светочка, войдя в раж, уже кричала, даже не оглядываясь по сторонам:
  - Ну где? Где она?!
  И тут меня словно, какой-то черт дернул, и я, вывернувшись из-за угла, за которым до того уютно расположившись наблюдала, предстала перед разошедшейся девушкой:
  - Здесь! - рявкнула я, под стать ей. Иначе, я думаю, она бы просто меня не услышала. Потом повернулась, к Алексу, который с удивлением и, похоже, с облегчением возрился на меня. Конечно, связался с сумасшедшей!.. Которая чуть ли не изнасиловать пытается, предложения развратные делает... Мне его даже жалко стало на минуточку. Ну а дальше, я поразила даже себя, налетев на моего 'жениха'. - Ты чего здесь застрял? Я тебя уже полчаса повсюду ищу! А ты тут... тьфу! - хотела бы я сказать что гнев, был всего лишь моей талантливой актерской игрой. И это было правдой. Но не всей. Почему-то мысль, что другая девушка покушается на моего, пусть и не любимого, 'жениха' - но... моего же!!! - вызывало желание... даже не знаю, как определить... была б собакой, поставила бы лапу и зарычала! Мое! Даже если и не очень нужно! Все равно мое!.. И ничего личного!
  - Рина, прости... - я прижала ладошку к его губам, заставляя замолчать. Это вообще-то мой выход и не надо мешать.
  - Не может быть! - Светочка отказывалась верить и глазам и ушам. - Не верю, что вот эта... - носик презрительно сморщился, а пальчик ткнул в мою сторону, - что ты можешь выбрать эту...
  - Света, - одернул ее мой 'жених', и девушка проглотила уже крутившееся на языке слово.
  Странно чего это так ее разобрало? И почему она мне казалась здравомыслящей? Сейчас, когда девушка и топала ногами, и махала руками, выпучив глаза, ее очень трудно было назвать нормальной. И чего я сюда полезла? Вот дура-то! Но играть нужно до конца. И поэтому я, подпустив заговорщических ноток в голос, поддакнула:
  - Правильно делаешь, что не веришь!
  Ух ты! Как у Алекса-то глазки раскрылись! Зато Светочка, обрадовавшись нежданной поддержке, заверещала:
  - Вот видишь, видишь! Нет у тебя никакой девушки!!!
  И тут уже я, не выдержав проявлений этой безумной радости, топнула ногой:
  - Девушки нет! Зато невеста есть!
  И пока ошеломленная Светочка трясла головой пытаясь прожевать новость, я дернула Алекса за собой и кинулась по лестнице вниз. На выход. С сумасшедшими лучше общаться на расстоянии и... Елки! А отработку-то я не зарегистрировала... Эта мысль заставила меня застонать. Вот дура-то! Трижды дура!!!
  - Сколько у тебя таких поклонниц? - злясь на собственную дурость, спросила я Алекса.
  - Одна, - поморщился, как будто только что прожевал кислый лимон, парень. - Но и ее слишком много.
  - И часто ее так... - скривилась я, - заносит?
  Мы почти добрались до парковки. И я все еще держала его за руку. Привыкаю что ли?
  - Так, - выделил он тоном, - первый раз. Раньше как-то проще было.
  - Не пойми меня не правильно... - я отняла у него руку, - но я хочу знать: у тебя с ней что-то было?
  - Нет, - почти мгновенно ответил 'жених'. - Я же не идиот!
  - Ммм...
  - Что? - дернулся он.
  - Взвешиваю, - отозвалась я. - Решаю дилемму. Пока больше склоняюсь к 'да', чем 'нет'. Но ты не беспокойся. Себя нормальной я тоже не считаю. И вообще, думаю, нормальных людей в природе не существует.
  Если Алекс и удивился, то вида не подал. Он даже не поинтересовался, почему я вмешалась, и как там вообще оказалась. Может быть, ему это было неинтересно, а может... может, он сделал какие-то собственные выводы, но о них я пока не хотела ничего знать. Нажав, на черном брелоке кнопку, он отключил сигнализацию и, придержав дверцу, сказал:
   - Садись, невеста! - Мне кажется или в его голосе действительно слышится смех?
  - Ничего не изменилось, - тихо говорю я, и вижу, как сразу пропадают веселые искры, только что еще метавшиеся между нами.
  - Досадно, - ответил он, захлопывая дверцу. И обходя машину, тихо добавил, только я этого не услышала: - Но теперь знаю что поправимо.
  Заехав в кондитерскую и набрав разных вкусностей, мы оказались у меня дома, где Алекс имел долгую беседу с отцом. О чем они говорили осталось тайной для меня. Только после разговора отец выглядел очень довольным, а мой 'жених' - задумчивым. Мама пыталась впихнуть в нас все домашние продукты вдобавок к уже съеденному ужину и снова настояла на ночевке Алекса у нас. Дескать, раз он все равно живет один, то нет смысла посреди ночи куда-то ехать. Черт... Я так скоро к нему привыкну. И начну считать членом семьи. Но привычка, ведь, совсем не любовь, правда?
  Или мне хватит и этого?
  
  Следующим днем - прямо уже традиция какая-то! - мы снова вместе ехали в универ. Мне разговаривать не хотелось, и я глазела по сторонам, делая вид, что меня страшно интересует то, что происходит снаружи. Наверное, поэтому, заметив знакомую спину, обтянутую оранжевой майкой, я заорала:
  - Стой!
  - Зачем? - удивился Алекс. К его чести, надо сказать, он не дернулся и управления не потерял. 'Нервишки-то у 'женишка' железные!' - отметила я на перспективу.
  - Аннет подберем, - я уже собиралась было ткнуть пальцем в направлении маячившей в двадцати шагах подружки, как он, успев сориентироваться, съехал на обочину и остановился. - Эн! - высунулась я, чем привлекла внимание не только подруги, но и других пешеходов. - Садись!
  Та не заставила себя упрашивать, хотя, как я уже говорила, наша альма-матер находилась буквально в двух кварталах, и через мгновение уже забралась на заднее сидение, устроившись там с комфортом.
  - Вау, - округлила глаза милая девушка, - вы теперь по утрам всегда вместе будете ездить? - И пока я соображала, чтобы такое ответить, та продолжила: - Если да, то я к вам на хвост упаду.
  - Да падай-падай, - фыркнула я, - Алекс не против, - и, повернувшись к самому предмету разговора, спросила: - Ты же не против, да?
  Нотки ехидства, пусть и не слишком явные, были им все же замечены, и тут же были возвращены назад:
  - Ну что ты, солнышко! Разве я могу быть против?
  - Что-то вы, ребята, странные какие-то, - прищурилась Аннет. - Прям супружеская пара после пяти лет совместной жизни. Еще немного и, или подеретесь, или целоваться начнете.
  - Ом... - задохнулась я. Неужели мы действительно производим такое впечатление? А подружка между тем продолжала, видимо, решив добить меня окончательно.
  - Если что, я за второй вариант. А чтобы не смущать могу даже отвернуться птичек там посчитать или кошечек с собачками. Хотя я уже большая девочка и откуда берутся...
  - Ты чего несешь? - возмутилась я. - И вообще! Целоваться, в движущейся машине? Это же...
  - Неплохая идея... - донеслось с водительского места.
  Чего это? Они что сговорились? Повернувшись к Алексу, я на него уставилась.
  - Я предпочла бы менее мучительный способ покончить с собой, - вызывающе прищурилась, всем видом давая понять, что думаю об этой идее.
  - Зачем думать о смерти, - влезла милая 'бестия', - когда вокруг столько интересных занятий!
  - Каких? - хмуро поинтересовалась я. На что та фыркнула и развела руками. Она что пытается обнять весь мир? Или только эту машину? Мы, кстати, уже въехали на университетскую стоянку. Еще пара минут парковки, и я сбегу получать остаток знаний, лишь бы только подальше от этих двоих. Машина остановилась, но сбежать, как хотела, я не успела. Захлопнув за собой дверцу, я уже собралась было рвануть по направлению к корпусам, как меня обхватил чьи-то руки. Ну на счет 'чьих-то' я, конечно, лукавлю. С некоторых пор, я легко узнаю эти прикосновения. Впрочем... кто еще мог держать меня так крепко и, склонившись к моему уху, время от времени щекоча дыханием, негромко говорить:
  - Куда ты так торопишься? Это еще не ЗАГС...
  - ЗАГС? - Аннет, тоже выбралась из машины, и теперь стояла рядом, навострив уши и созерцая нашу скульптурную композицию. - Алекс, ты произнес четыре волшебные буквы, от которых большая часть мужского населения, шарахается как черт от ладана? И при этом не вздрогнул? И не попытался сбежать?
  - Как видишь... - хмыкнул он, но рук не разжал и по-прежнему прижимал меня к себе.
  - Погоди, - теперь подружка стояла передо мной, переводя внимательный взгляд с меня на 'жениха'. - Вы серьезно?! Ринка, это правда?
  - Что правда? - я перестала трепыхаться, и теперь старательно отводила глаза.
  - Ты выходишь замуж? - прямой вопрос, требовал такого же прямого ответа.
  - Ну, когда-нибудь выйду, да... - уйти получилось не очень-то ловко.
  - Не-не-не... - ясно, будет пытать с пристрастием. А зная, эту милую девушку, так как знаю ее уже не один год я, проще сразу сдаться. Нервы будут целее, да и вообще... А Аннет по-прежнему гнула свою линию: - Ты зубы мне не заговаривай! Да? Или нет?
  Я упрямо сжала зубы. Ну какой черт дергал Алекса за язык? А?!
  - Ладно, - великодушно махнула на меня рукой Эн, - хочешь, партизанить - партизань, а я пока в обход пойду, - видимо поняв, что ничего от меня не добьется, подружка тут же переключилась на предполагаемого 'жениха'. - Так да или нет? Алекс? Надеюсь, ты-то отпираться не будешь?
  - Не буду. Только...
  - Ва-а-а!!! - обрадовалась чему-то Аннет. - Как же я за вас рада! - и без перехода, - а что только?
  - Только Ринка, боюсь, тогда точно сбежит от меня, - шутливо ответил он.
  - Да ну вас! - топнула ногой подружка. - Но имейте в виду - место свидетельницы уже занято!
  - Идем уже, свидетельница, - устало позвала я. Алекс уже не прижимал меня к себе, а только держал за руку, переплетя свои пальцы с моими. Может быть, из-за того что мне была нужна поддержка, необходимость знать что кто-то рядом будет за меня, но я не отняла руки и не отстранилась. - А то на пары опоздаем.
  - Смотри! - радостно встрепенулась она. - Ты мне пообещала.
  - Пообещала, пообещала... - проворчала я, задумавшись о том, что иногда очень трудно определить, кто же на самом деле человек, стоящий перед тобой.
  Друг или враг?
  Или может все дело в том, как, то есть, под каким углом смотреть? Или же все дело в самом себе? В твоем отношении? Ведь если подумать только оно и определяет знак тех взаимосвязей, которые выстраивают между собой люди. Плюс или минус, добро или зло, любовь или ненависть... все это по сути разные стороны одного и того же. А посредине всегда находится человек...
  
  Естественно сия занимательная весть не осталась в тайне. И уже к третьей паре, вместо которой у нас, в связи с отсутствием преподавателя, по неизвестной, кстати, причине, образовалось 'окно' бурлила не только наша группа, но и две параллельные.
  Как же, знаменательное событие!
  Некоторые девчонки откровенно завидовали, не стесняясь высказываться вслух, но большинство восприняли новость позитивно, и даже пытались поздравлять. Правда, если я поначалу старалась больше молчать, то после пятого или шестого захода стала откровенно рычать, посылая доброхотов в некоем, не совсем цензурном, но хорошо известном направлении. Однако никто почему-то не обижался, и, удаляясь, понимающе подмигивали, что бесило меня еще больше. Наверное, появись в этот момент Алекс, как он делал это все последние дни, я в качестве нервной разрядки устроила бы грандиозный скандал, и плевать я хотела на зрителей. Но тот, словно чувствуя угрозу, не появился. Может быть, конечно, он был просто занят. Все-таки защита диплома! Хотя до нее еще вроде бы недели три или даже больше. Да и госы у них вроде бы чуть попозже...
  А вот до моей сессии осталось всего ничего.
  Э-э-эх...
  Кстати о сессии...
  Отработки-то надо зарегистрировать. А то еще и не допустят до нее родимой. И тогда... даже не хочу думать, что будет тогда!
  В таком вот не радужном настроении я поползла в деканат. Поползла в буквальном смысле. Не в переносном. Так как шла едва переставляя ноги. После вчерашнего вряд ли я могла рассчитывать не то что на Светочкину доброжелательность, а и даже на ее беспристрастность. Вот же дура! И чего я вчера во все это полезла?! Я шла и ругала себя последними словами. И почему умные мысли приходят с таким сильным запозданием? Если вообще приходят. А меня, похоже, последнее время они не часто посещают. Но делать нечего и идти все равно надо...
  Светочка, ухоженная и манерная, впрочем, как и всегда, сидела за своим столом. Мазнув по мне взглядом, она отвернулась, уставившись в экран монитора, на котором демонстративно продолжила раскладывать 'косынку'. Да все-таки она решила мне мстить. Но, радует хоть то, что по крайне мере, набрасываться с кулаками она на меня вроде не собирается.
  - Кхм... - кашлянула я. Ну что ж, если на то пошло, будем действовать по форме. - Здравствуйте, Светлана... эм... Дмитриевна, - сообразила я прочитать на табличке ее отчество. Девушка, не отводя глаз от монитора, коротко кивнула - дескать, услышала. Ну и ладно. В конце концов, мне с ней детей не крестить, а значит, и обижаться не стоит. - Не могли бы вы зарегистрировать вот это, - я аккуратно положила перед ней небольшой бумажный квадратик.
  Девушка нехотя оторвалась от экрана и посмотрела на меня. И столько злобы было в ее карих глазках, что по моей коже побежали мурашки.
  - Ненавижу тебя! - прошипела она, поднимаясь и выходя из-за стола. Приятные черты исказились, и теперь пугали, делая похожей на одну из пациенток скорбного дома. - Шлюха, мерзкая ведьма. Он мой. Он должен быть моим! А ты! Ты все испортила! - в руках ее оказались короткие канцелярские ножницы, и она бездумно размахивала ими, зажав в руке. Я осторожно отступила. Как-то не хочется ни за что заиметь дырку в своей шкурке. А Светочка продолжала вещать: - Я все равно его получу! А ты лучше не стой на моем пути!
  - Да я вообще-то нигде не стою. Ты только отметочку поставь, и я сразу пойду, - осторожненько сказала я.
  Чего с сумасшедшими связываться, а то, что у девушки случилось обострение, было видно невооруженным глазом. Та взяла бумагу со стола и покрутила ее, словно решая, что же делать дальше. Хотя кто знает, может, так оно и было? Несколько минут раздумий, разбавленных гневными взглядами в мою сторону и она все же потянулась к ручке и тут... Да-да, случилось та самая случайность, которую никогда не возможно предвидеть, но которая всегда случается только тогда, появляется ощущение, что вот-вот события упорядочат свой бег и все начнет образовываться. В общем, на этот раз случилась Аннет.
  - Ринка! - радостно заорала она, - я тебя все-таки нашла! Ты чего свалила и ничего мне не сказала?
  - Дела у меня, не видишь что ли? - я не отводила взгляда от Светочки, не зная, что можно от нее ждать в следующий момент.
  - Давай уже заканчивай со своими делами и идем! Поговорить надо! - поторопила меня Эн, как будто скорость процесса зависела от меня.
  - О чем? - поинтересовалась я. На Светочку, присутствие третьего лица, видимо произвело какое-то успокаивающее действие, и она, больше не ругаясь и не угрожая, вернулась на свое место и не торопясь, стала вписывать в ведомость регистрационный номер квитка. Я уже было вздохнула с облегчением, собираясь побыстрее сбежать отсюда, как моя милая подружка подложила мне огромную, просто колоссальных размеров свинью.
  - Я хочу знать дату вашей свадьбы! - заявила она. Я застонала, увидев, как замерла ручка в руках Светочки. А Эн продолжала, не замечая, как расширяются ноздри обитательницы деканата, выдавая ее нервное напряжение. - И кто у вас будет свидетелем? И...
  - А-а-а... - заверещала Светочка, смяв и разорвав мой квиток вместе с ведомостью. Затем она кинулась ко мне. - Шалава, гадина... - и еще не одно куда менее приличное определение в мой адрес. - Я убью тебя, разорву на части... - никогда бы не подумала, что у нее такое... ээээ... извращенное воображение, и что девушка страдает тягой к человеческой плоти. Не знаю, сотворила ли бы Светочка все то, что обещала, если бы добралась до меня, только Аннет, мгновенно сообразив, что мне грозит беда, подставив подножку, ловко толкнула ту в спину. Хочется думать, что вдвоем мы смогли бы ее удержать, но, к счастью, нам не пришлось этого делать, потому что именно в этот момент стремительно вошел наш декан - мужчина высокий и к тому же крупный. И вот ему-то на грудь и упала визжащая в остервенении Светочка. Помянув крепким словцом случайности и неожиданности, а так же почему-то проректора по воспитательной работе - странно, не думала, что у нас такой имеется - он крепко схватил ее, не давая вырваться, и заорал уже нам:
  - Чего рты раззявили? Звоните... - продиктовал он нам мобильный номер. - Скажите... - перехватил он, пыхтя, поудобнее девушку, - Ивану Кондратычу... пусть спускается! Опять припадок у его протеже.
  И надо отдать должное, он сумел удержать буйствующую девушку, пока мы в четыре дрожащие руки набирали номер и передавали его просьбу. А когда, сделав это застыли, не зная, что делать дальше, скомандовал:
  - Все молодцы! А теперь брысь отсюда, и никому ни слова!
  Дважды нам повторять не пришлось, и мы ретировались если и не со скоростью света, то, думаю, весьма близкой к ней.
  Отдышавшись в пустой аудитории, мы некоторое время сидели молча, а потом Аннет спросила:
  - Рин, а что там такое было-то? Чего она на тебя кинулась?
  Я смотрела на ее обеспокоенное лицо, и вдруг меня разобрал смех. Такой... горький смех, когда плакать уже нет сил, и все, что остается - смеяться над самой собой.
  - Соперница это моя. Ну, или я ее. Как посмотреть, - наконец, отсмеявшись, ответила ей.
  - Да? - удивилась подружка. - Сильно сомневаюсь, что твой Алекс хоть раз посмотрел на такую... таких...
  - Еще бы он смотрел... - вздохнула я. - Он же не идиот, - процитировала я давешний ответ. - Как мне вчера сообщили и одной Светочки слишком много. Мда...
  - Ты шутишь? - круглые глаза Аннет смотрели на меня с недоверием.
  - Если бы... - помолчав, я невесело вздохнула. - Только вот боюсь, доучиться мне здесь вряд ли светит. Тьфу ты! - ругнулась я, разражаясь от игры слов 'Света- светит'
  - При чем здесь твоя учеба? И перестань изображать ученицу верблюда, все равно его результаты для тебя не достижимы.
  - Ты же слышала чья протеже Светочка. - Нестерпимо захотелось на любимый балкон, в любимую обсерваторию, чтобы в пыльной тишине и покое, предаться еще раз обругать себя за глупые порывы и пожалеть за то, что поддалась им. - Иван Кондратыч мужик очень мстительный. И память у него хорошая к тому же...
  - Бли-и-и-н... - Кажется, до Аннет тоже дошла вся печаль моего положения. - Надо что-то придумать!
  - А что тут придумывать, - пожала я плечами, - надеюсь, мне дадут сдать эту сессию, а потом... уеду куда-нибудь. Там восстановлюсь, может быть... если получится...
  - Вот я идиотка! - Аннет едва не плакала. - Это все из-за меня! Если бы...
  - Глупости! - отрезала я. - Причем здесь ты вообще? Если кто и виноват так это я сама, или Алекс, или... Ладно. Все это ерунда. Идем. Сколько у нас до следующей пары?
  - Так я тебе и хотела сказать, что на сегодня нас отпустили. Прости меня, - подружка склонила голову, переживая, - я не хотела создавать тебе проблемы.
  - Проехали, - кивнула я, а затем предложила: - Идем что ли в 'Казанке' посидим, стресс заедим ну или запьем.
  - Угум... кофе, - вздохнула подруга. - Или ты желаешь чего-то другого?
  - Да не... кофе самое оно. Только закажем покрепче.
  
  Минут через пятнадцать мы уже сидели за любимым столиком, стоящим немного на отшибе - в углу. Ничего особенного, но этакая удаленность от общей массы делала его особенно привлекательным. Ну, по крайне, мере для меня. Ах да... Заведение это, располагалось в цокольном этаже и, несмотря на очень скромные габариты, носило громкое название: 'Казацкий экспресс'. Чья фантазия обладала таким буйным и извращенным полетом, не знаю, только не прижилось оно, деформировавшись, под тяжестью студенческого зубоскальства в 'Казанок'. И теперь даже сам хозяин Яша - толстый усатый дядечка, изредка покидающий пределы кухни, чтобы проинспектировать работу своих сотрудников в зале - не называл его иначе. Не скажу, что здесь была какая-то очень изысканная или разнообразная кухня, но надо отдать должное Яше, за качеством продуктов он следил весьма тщательно, и потому качество и вкус блюд, присутствовавших в меню, были на вполне приличном уровне. И да... Кофе, здесь так же варили отличное. Не растворимая бурда, из пакетиков, которую подают везде и повсюду, а настоящий напиток из кофейных зерен, которые мололи буквально перед завариванием.
  Глядя на дымящуюся чашку, стоящую рядом с небольшим куском пирога, слои теста которого, были настолько тонки, что казались прозрачными, а золотистый оттенок, вкупе с порцией красно-смородинового джема просто-таки заставляли мечтать о лете, я размышляла о своей жизни. О том, во что она превратилась за несколько последних месяцев. И пыталась понять, кто же виноват в этом. По всему выходило, виноваты все. И никто... вот такое вот стечение обстоятельств.
  Не тот выбор.
  Доверчивость.
  Самоуверенность.
  Нда...
  Может быть что-то еще...
  Но и этого хватит.
  Андрей и Алекс... два человека, изменивших мою жизнь - хотя, нет, не так! - превративших ее в полный хаос.
  Мысли об Андрее все еще причиняли боль, а Алекс, своим присутствием раздражал, напоминая о том, что я, как ни посмотри, беспомощная слабая девочка, которую кому-то нужно защищать.
  А я... я не хотела быть слабой!..
  Вот только сильной стать у меня тоже не получалось.
  Боже, сколько же глупостей я натворила! Нет, надо как-то все расставить по своим местам. Эти глупости со свадьбой... парень пожалел меня, подарив стимул жить. А я не нашла ничего более достойного, чем уцепиться за него и поплыть по течению. Зачем? Неужели я не достойна чего-то настоящего? Вот только вопрос: сумею ли я отличить это самое настоящее, когда погрязла во всех этих лживых играх?
  И Светочка... в этом тоже есть доля моей вины...
  - ...Рин, - до меня не сразу дошло, что Эн зовет меня и уже довольно долго. - Рина!
  - Мммм?.. - оставила я размышления до лучших времен и подняла на нее глаза.
  - Знаешь... - замялась подруга, подбирая слова. - Никогда не понимала этой твоей одержимости Андреем. Ничего хорошего в нем, кроме смазливой рожи, да и то... на любителя - нет. Но тебя заклинило.
  'Заклинило', - горько согласилась я.
  - Ты и Алекс... - продолжала она, - вы так подходите друг другу. И честно, я очень обрадовалась, когда вы стали встречаться.
  'Эх...Знала бы ты, как мы встречаемся', - подумала я, а вслух сказала:
  - Помнишь, как... - я подняла глаза к потолку, пытаясь подсчитать, когда же это было, - классе в пятом что ли? Когда к вам приехали ваши родственники со своим сыном? И ты нас все пыталась познакомить?
  - Эээ... как-то...
  - Ну ты тогда еще говорила, что если этот твой родственник в меня влюбится, то однажды в будущем мы непременно станем сестрами?
  - Да, было дело - кивнула она, растерянно. - А чего ты, вдруг, вспомнила?
  - Так просто, - улыбнулась я. - Тогда ты тоже поторопилась, помнишь? Бедняга... Как же его звали? - задумалась я. Но ни имени, ни тем более лица того долговязого подростка в памяти не отложилось. - Нет, не помню... так вот, сбежал этот бедняга, и я бы сбежала, если бы ты не была моей лучшей подругой.
  - Нашла что вспомнить! - проворчала Аннет. - Может, этот дурак малолетний локти себе кусал потом...
  - Да не в том дело, - я поставила чашку, на дне которой остался только темно-коричневый осадок, на стол. - Давай, не будем строить далеко идущие планы? Пусть лучше все идет своим чередом...
  - Я подумаю, - слабо улыбнулась подруга. - Но все-таки... вы отлично подходите друг другу!
  Она ловко перевернула мою чашечку на блюдце и со словами: 'Сейчас поглядим, что день грядущий тебе готовит', вгляделась в кофейный осадок. Спрашивается, ну что там можно увидеть, кроме грязной посуды? По-моему, ничего! Но подруга так не считала.
  - Так, так... круг, голова. Вот в твоем окружении есть молодой человек. Хм нет... а если так? Ммм... Тут две головы! А это... это всегда к скорой свадьбе! Вот, даже звезды тебе это пророчат!
  - Какие звезды? Это же чашка! Где ты там звезды разглядела?
  - Да какая разница? Пусть не звезды, пусть кофейная гуща пророчит, но пророчит же!
  - Ом... мадам Ленорман, вам бы салон открыть с говорящим названием 'Звездная гуща'...
  - Смейся, смейся, а две головы или к свадьбе или к взаимной любви! Так что или одно или другое с тобой точно приключится. А может и все сразу!
  Аннет это Аннет, и ее не изменишь. Да и не нужно, наверное. Ведь тогда это будет уже не моя лучшая и любимая подруга, Махнув рукой, я подозвала официантку и, расплатившись, пошла к выходу, не дожидаясь пока самозваная гадалка сделает то же самое. Оказавшись на улице, я вдохнула полной грудью воздух, наполненный ароматами цветущих липы и дерева, которое формой листьев напоминало клен, а свечками пахучих белых соцветий - каштан. Еще немного и лето вступит в свои права и, может быть тогда, моя жизнь приобретет хоть сколько-нибудь устойчивые перспективы.
  Пиликнул телефон. Хм. Кому я могла понадобиться?
  Андрей?!
  Телефон трясся в дрожащих пальцах, а я смотрела на него, будучи не в силах нажать зеленую кнопку, и принять звонок. Что ему нужно?
  - ...Ты чего? - от чьей-то тряски я пришла в себя, хотя в голове по-прежнему звенела пустота. - Ринка! - увесистый тумак в ребро окончательно вернул меня на грешную землю.
  - Ай!.. Больно же, - ребра ныли, напоминая о несовершенстве живого человеческого тела.
  - Фух!.. - Аннет облегченно вздохнула и тут же напустилась на меня: - Ты чего меня пугаешь? А? Что уже успело случиться-то?
  Молча, я протянула телефон, на экране которого все еще отражались контактные данные пропущенного вызова. Глазки подружки распахнулись до невероятных размеров, и она со злостью сказала:
  - А этот-то чего хочет? - и через мгновение, исподлобья глядя на меня, спросила: - Ты что опять с ним начала встречаться?!!
  - Нет.
  Мой ответ, по всей видимости, подруга пропустила мимо ушей, так как продолжала высказываться все более набирая эмоциональные обороты:
  - Неужели ты не понимаешь, что эта - долбаная одержимость однажды тебя и угробит!..
  - Нет, - повторила я снова, но уже чуточку громче.
  - Да ты!.. - резко остановилась и уже совсем другим тоном уточнила: - Что нет?
  - Нет, я с ним не встречаюсь, и не думаю, что это возможно после... - секунд пять я подбирала слова, - после нашей последней... эм... встречи.
  - Тогда хорошо, - она вгляделась в меня и, решив, что моим словам можно верить, кивнула. - Но ему-то что надо?
  - Не знаю, Эн. Но...
  - Что? Да что с тобой? Это же просто звонок! А ты бледная, как поганка...
  - Страшно мне, чего-то...
  - Сдурела девка! - буркнула Аннет. Да поддержка у меня еще та! Если не ломом, то обухом аккурат по темечку приложит. - Так... А ну дай-ка сюда трубку.
  - Да пожалуйста, - плюхнула я ей в ладонь аппарат. И чтобы не мешать жаждущим еды и отдыха, мы расположились на красивой, выкрашенной в лазурный цвет, лавочке, находящейся всего шагах в двадцати от 'Казанка'. На ходу Аннет лазила в нем, чего-то ища. Несколько раз она бросала на меня задумчивый и слегка настороженный взгляд, но потом снова возвращалась к прерванному занятию. Наконец, она приложила аппарат к уху, и мне послышались длинные гудки вызова. Теперь пришел мой черед насторожиться. Это кому она звонит? И почему с моего телефона?! Я подобралась поближе и навострила ушки:
  - Ри, - раздалось в трубке. - Что случилось?
  'Блин!..' - застонала я и попыталась отобрать телефон.
  - И тебе привет, Алекс, - бодро поприветствовала парня моя подруга, ловко увернувшись от меня.
  - Эн? - его тон явно выражал удивление. - Тебе чего надо?
  - Мне? - кажется, подружка слегка обиделась на него. - Мне, лично - ничего. Но тебе стоит быть чуть любезнее, а то я забуду зачем звонила, и тогда...
  - Верни трубу, - шипела я, вновь пытаясь применить силу. Ага. Не тут-то было!
  - Да-да. Я вежлив. Очень вежлив. И буду еще вежливее, когда доберусь до тебя! Что-то случилось с Риной? Где она?!! - последние слова были очень громкими. Мне даже показалось, он их прокричал.
  - Здесь она. Занимается прыжками в высоту на каблуках. Ты когда освободишься?
  - Где-то через полчаса. Но если надо...
  - Не-не. Полчаса мы подождем. На скамейке. Рядом с 'Казанком'.
  - Дай сюда! - я, наконец, ухитрилась вырвать телефон из цепких лапок этой предательницы и тут же нажала на отбой, не слушая, что там говорит мой 'жених'. - Ты... предательница!
  - Я-а?
  - Да ты! А еще лучшая подруга!!! - моему возмущению не было предела. Ну зачем было это делать! Я скоро уже шагу не смогу ступить без этой моей головной боли. Как я могу что-то исправить, когда он повсюду меня как маленькую за ручку водит?!
  - Вот именно! Лучшая! - Эн следом за мной повысила тон. - И в отличие от тебя в состоянии понять, что тебе сейчас нужна защита!
  - Мне НЕ нужна защита! Я в состоянии решать свои проблемы сама!!!
  - Так чего ж не решаешь? Застыла как истукан! Только что не трясешься... да и то!
  - Это не твое дело! - тихо и твердо произнесла я.
  - Это мое дело! - пнула какой-то камешек подруга, а затем, отвернувшись от меня, после недолгого молчания, добавила: - Я не позволю какому-то уроду испоганить твою жизнь.
  - Я понимаю, - подойдя, я обняла ее, - что ты переживаешь... Но... пойми... свои ошибки я должна совершить сама. Даже если ошибки станут для меня фатальными.
  - Да ты послушай себя! - снова разозлилась Аннет. - Что ты несешь? Какие фатальные ошибки?! Какого ты?.. Да что вообще с тобой происходит? Ладно, не удалась любовь! Помучилась! Так и хватит уже!!! Хватит смотреть в прошлое. Смотри в будущее. Уж не знаю, как, но ты умудрилась получить отличного парня, но все время держишься на расстоянии. Лишний раз не прикоснешься! Разве так строятся отношения?
  - А как? Как я должна по-твоему действовать? - теперь уже завелась я. Мне казалось несправедливым то, что сейчас говорила мне подруга. Да, признаю, она права, в чем-то я не справедлива... Но разве моя вина в том, что не люблю? Что попала в ловушку? Что запуталась?
  - Целовать при каждом удобном случае, блин!.. На шею вешаться, не переломится. Показывать всем своим видом, что между вами такая любовь, чтоб другим завидно было! И что бы этот поганец Андрей знал, что ты про него забыла!!! Чтобы даже мыслей о тебе у него не возникало!
  - Так да?! - прищурилась я. - Может мне и спать с ним, прикажешь? Или тату на лбу сделать: 'Я собственность'? Что б все знали, точно кому я принадлежу?
  - Тату лишнее. А остальное не помешало бы!
  - Да что ж это такое! - взвыла я. - Неужели так сложно оставить меня в покое и не лезть в мою жизнь?
  - Да кто в нее лезет! Разве что этот твой! Андрюша из плюша!
  - Ом... - подняла я глаза к небу. Ну за что мне это? А? Или Аннет права и я своим поведением сама притягиваю неприятности. Может действительно, попробовать стать чуть ближе к Алексу? Только поможет ли это? - Ладно. Я попробую.
  - Что попробуешь? - прищурилась Эн.
  - Обнимать Алекса, ну может еще целовать. Иногда.
  - Боже, - закатила она глаза, - спасибо и за эту малость. Но право слово, это какой-то детский сад! - и уже мне: - Но начинаешь прямо сегодня!
  - Сегодня? - я не совсем была готова к такой прыти.
  - Да-да. А то я тебя знаю! Сначала завтра, потом послезавтра... и так в бесконечное будущее...Не-не... прямо сегодня.
  Я успела только печально кивнуть, размышляя, что опять-таки попалась, как она поправилась:
  - То есть прямо сейчас, - и она ткнула рукой мне за спину.
  Медленно повернувшись всем корпусом, я узрела предмет нашего разговора. Он быстро приближался в компании с - как его там? - Дэном кажется. Глянула на экран мобильника. Прошло всего восемь минут с момента, как я вернула свою трубку, а Алекс уже здесь. Интересно он, что бегом бежал?
  Растерянно я поглядела на Аннет. Это как-то слишком быстро! Я не готова... Но та, сложив руки на груди всем своим видом демонстрировала ожидание. Пошевелив бровями, она одними губами, совершенно беззвучно, показала: 'Сейчас!'. Я слегка поежилась. Как-то это... А с другой стороны... может она действительно в чем-то права, и, изменив отношение к моему - язык не поворачивается сказать, но ладно - жениху, я сумею изменить что-то и в самой себе?
  Вздохнув, я шагнула навстречу высокому парню, с которым оказалась так странно, глупо и крепко связанна и, приподнявшись на цыпочки, легко коснулась его губ.
  
  Я лежала на животе в своей кровати и, подперев подбородок кулаком, размышляла. Тусклый ночник, прицепленный к краю стола, создавал иллюзию безопасности. С момента знакомства с рыбоглазым темнота стала для меня сильным раздражителем, дополняющимся еще и кошмарами, возникающими то и дело, стоило только закрыть глаза. По началу, это доводило меня едва ли не до нервных срывов - очнувшись в кромешной темноте, казалось, что страхи не исчезают вместе со сном, а оживают уже среди реальных предметов. Наверное, я тогда так и сошла бы с ума и очутилась бы на излечении в каком-нибудь заведении веселенькой канареечной расцветки, но ситуацию спасла маленькая лампа-прищепка, которую через пару дней притащил мне папа. Больше темноты не было. Светильник горел всю ночь, и кошмары, хоть и не отступили совсем, однако стали не такими яркими и менее реальными.
  Говорят, человек привыкает ко всему, наверное, и я тоже однажды смогу.
  Впрочем, сейчас меня волновало другое. С того дня, когда перемкнуло Светочку, я, следуя, требованию этой шантажистки, по какой-то странной прихоти судьбы, считающейся моей лучшей подругой, перестала шарахаться от прикосновений Алекса, время от времени даже сама обнимала его. И целовала, тоже, хоть и значительно реже. И если поначалу я заставляла себя, больше от стеснения, то спустя буквально пару дней стала проделывать это совершенно не краснея и почти не задумываясь. Алекс на удивление легко принял мою игру и вроде бы даже был доволен сдвигами в наших отношениях, пусть и не очень большими. И еще... я была благодарна, что он не торопился, пытаясь углубить наши отношения. Не знаю, смогла бы я пересилить себя, если бы меня то и дело лапали чужие нахальные руки. А так... В общем, теперь мы вели себя как самая настоящая пара и больше ни у кого не должно было возникать никаких подозрений. Андрея я не видела ни на занятиях, ни вне стен универа. И честно говоря, радовалась этому обстоятельству. Видеть его было бы все еще слишком больно. А вот причина его звонка и по сей день оставалась для меня загадкой. Но разрушать относительную упорядоченность, только-только успевшую установиться в моей жизни ради ответа, я не хотела.
  С сессией дела обстояли тоже неплохо. Остался один последний экзамен. И пока даже Светочкин срыв никак на мне до сих пор не отразился. Может зря я так об Иване Кондратыче гадости думала? Хотя... Самой девушки, кстати, до сих пор не видно. С одной стороны, вспоминая ее вопли, я испытывала чувство легкой брезгливости и недоумения, а с другой ... было ее жаль.
  Неужели возможна такая зависимость от другого человека? Разве можно заменить собственными желаниями волю другого? Влезть в чужую жизнь и перекроить ее по своему собственному вкусу, требовать подчинения... Действительно ли это любовь? Или просто потребительское отношение, взращенное и извращенное в недрах души собственническим чувством? Но возможно ли достичь счастья таким образом? У меня не было ответов. Только вопросы.
  Но больше всего меня беспокоило кое-что другое... что будет, когда Алекс защитит и получит диплом? Он уедет или останется? Нужно ли будет идти до конца, или же... Но как? Как сейчас сказать, что все это фарс, причин у которого целая куча, и первая из которых моя собственная глупость? Признаться в этом все равно, что признать себя несмышленым ребенком, но и отношение тогда будет соответствующим. Во мне опять шевельнулась злость на Алекса, на его: 'Выходи за меня', сказанные так... не вовремя, и злость на саму себя, допустившую слабость, согласившись. Как все запуталось! Много бы я сейчас отдала, чтобы все снова стало простым и понятным...
   Резкий звонок раздался из коридора. Машинально бросила взгляд на часы: половина второго. Кому это не спится в такое время? Вставать не хотелось. Может кто-то ошибся номером и сейчас, сообразив, не будет изображать дятла? Но нет... Видимо этот из всего поголовья самым тупой. Я сползла с кровати и поплелась к телефону, желая настойчивому товарищу много чего, чаще всего не самого хорошего. В родительской спальне кто-то завозился как раз тогда, когда я была уже у телефона и тянула руку к трубке.
  - Алло, - надеюсь, на том конце провода поймут по тону, что в это время им здесь не рады.
  - Риночка? Это ты? - прошелестел в трубке знакомый старушечий голос, только я никак не могла сообразить кто же его обладательница.
  - Да. А...
  - Это Таисия Петровна. - Мозг начал судорожно перебирать всех знакомых бабушек, но, к сожалению безрезультатно, и только последующее пояснение внесло некоторую ясность. - Соседка Марьи Антоновны.
  - Ммм... Точно! Извините, что сразу не узнала. Что-то случилось?
  - Так то-то и оно! Сердце у нее вроде прихватило. Весь вечер промучилась бедная. Я ей говорю: 'Давай скорую вызову!', а она: 'Нет, так пройдет!'. А не проходит! В общем, вызвала все-таки. И хорошо, что вызвала. Скорой все нет, а у нее, смотрю, уже и губы синеют. Слава Богу тут и медики подъехали. Поглядели, послушали, таблетку под язык сунули, да и в больничку повезли.
  - А дед где? - заволновалась я.
  - Так на пасеку он дня два как ушел. А там ведь, сама знаешь, ни телефона, ничего нету!
  - Да-да... - я нервно подергала себя за мочку уха. - Спасибо вам огромное Таисия Петровна.
  - Да не за что деточка. Все под богом ходим. Помогать друг другу надо.
  - Спасибо вам, - сказала я еще раз, перед тем как повесить трубку.
  - Что там? - спросила мама, выходя из спальни в длинном махровом халате. Она терла глаза, а потом широко раскрывала их, как будто боялась, что веки опять сомкнутся.
  - Бабушка... - к глазам подкатили слезы, и мне стоило невероятных сил удержаться и не зарыдать.
  - Что бабушка?! - занервничала мама. - Да говори уже!
  - Звонила бабушкина соседка - Таисия Петровна, - собралась с мыслями я и стала более менее связно излагать новости. - Говорит у бабушки губы синие и ее в больницу увезли.
  - О Господи! - побледнела мама и кинулась в спальню. - Витя, Витя!!! Вставай, с мамой плохо!
  - А? - хрипло со сна басил папа. - Что случилось? Ты чего шумишь, Ира?
  - Мама в больнице. Звонила соседка, тетя Тася. Надо ехать Витя!
  - Тихо, тихо... - папа уже окончательно проснулся, уловил смысл и принимает решения. - Конечно, поедем, Ира. Ты успокойся и давай подумаем. Денег надо с собой наверняка, на лекарства там или еще на что...
  - Да-да... - на маму его спокойные слова произвели впечатление, и она начала соображать, более конструктивно и менее эмоционально. - Деньги, вещи надо собрать...
  Теперь мама металась по квартире, одновременно и собирая вещи, и одеваясь. Я торопливо оделась в своей комнате, а потом вернулась, готовая ехать к бабушке вместе с родителями. Те уже собрались и топтались в прихожей, пока папа открывал замки. Я схватила ветровку и, натянув пошла за ними.
  - А ты куда? - повернулась ко мне мама, грудью заслонив дверь.
  - С вами, - я попыталась проскользнуть мимо, но не учла, что мама хоть и не велика ростом, зато в наличии имеет богатый жизненный опыт.
  - Ты остаешься дома! - она была серьезна как никогда.
  - Мама! Там же бабушка! Как я могу остаться дома?
  - У тебя экзамен когда? Завтра? Или послезавтра?
  - Послезавтра, - обреченно вздохнула я.
  - Вот сиди и готовься. А мы с папой там со всем разберемся.
  - Да я успею вернуться...
  - Рина, это не обсуждается. Я тебе каждый вечер звонить буду. И бабушка позвонит, когда ей врачи разрешат.
  Меня перекосило.
  - Сидеть здесь в одиночестве? Думаешь, я смогу что-то учить?
  - Кто говорит про одиночество? - это вернулся папа. Пока мы тут спорили, он успел отнести сумки и вернуться. - Я тут Сане позвонил, объяснил, что у нас тут проблемы возникли, так что через полчаса где-то он будет здесь.
  - Вот видишь, как все замечательно получилось - слабо улыбнулась мне мама мне, а затем кивнула папе, явно поддерживая и одобряя.
  - Что ты сделал? - простонала я, прислоняясь к стенке. - Зачем? Я же не маленькая! - И тут же напряглась. - Или ты мне не доверяешь?
  Вдвоем в пустой квартире... Почему все меня так настойчиво подталкивают к нему?
  - Так, я вниз, а ты, Рина, не скандаль, - строго обратилась ко мне родительница и чуть мягче добавила: - Как только будут новости, я тебе позвоню, - и исчезла на лестничной клетке.
  Папа обнял и поцеловал меня в висок:
  - Ну что ты, - папа обнял и поцеловал меня в висок. - Я тебе полностью доверяю. Но тебе за последнее время сильно досталось, и я просто хочу, чтобы с тобой рядом был надежный человек, которому можно доверять.
  Он уже ушел, а я так и осталась стоять одна в прихожей в уже ненужной ветровке, ожидая, когда захлопнется дверь, отделяя меня от семьи. Но она не успела захлопнуться, потому что папа вернулся. Чуть запыхавшись, он, снова обнял, приподняв над полом, а потом заглянул мне в лицо и сказал:
  - Ты же мое главное сокровище. Моя гордость. Но мама права, мы разберемся там сами. А ты разберись с делами здесь.
  - Хорошо, - вздохнула я. - Но...
  - Ринка, всё! Там, наверное, мать уже буянит, - папа еще раз провел широкой ладонью по волосам, а потом отстранился. Я смотрела в его широкую спину, едва сдерживая слезы, готовые вот-вот политься из глаз. Но не сейчас. Это случится потом, когда захлопнется дверь. Тогда... а сейчас я мысленно благодарила тусклое желтое освещение, маскировавшее покрасневшие белки. Ну, по крайне мере, я на это надеялась. - Вдвоем вы справитесь, я уверен, - перед тем как захлопнуть дверь слабо улыбнулся мне отец. - И ты не будешь одна.
  Он ушел. А я сползла на пол, и, уткнувшись лицом в колени, наконец, перестала себя сдерживать.
  Почему все так? Проблемы сыпятся и сыпятся одна за одной, как будто кто-то решил испытать меня на прочность. А я... я чувствовала, что совсем не справляюсь. И если это какой-то экзамен, то он полностью провален. Внутренний раздрай, почти полностью подавил уверенность в себе, оставив только растерянность и слабость. А понимание того, что привычная жизнь рассыпается, подобно песчаному замку прямо под пальцами, ввергало в состояние полнейшей беспомощности. И чем дальше, чем реже мне удавалось решиться на какие-нибудь самостоятельные действия. Казалось, что так станет только хуже - я исчезну, а останется лишь измученная и опустошенная оболочка, безрадостная и покорная. И...
  
  - Ринка, вставай, маленькая моя. - Даже через ветровку я ощутила тепло, исходящее от больших ладоней, принадлежащих чужому для меня человеку, почему-то все чаще выполняющему незавидную роль моей няньки.
  - Не хочу... - это не было кокетством или игрой, я и правда ничего не хотела.
  - Давай-давай, поднимайся. Пол хоть и не холодный, но все же сидеть на нем не стоит... - уговаривал Алекс, и, не обращая внимания на мое желание не отлипать от пола, легко потянул меня вверх.
  Обида на родителей, оставивших меня здесь, 'женишка' указывающего что мне делать, тут же превратилась в злость, мгновенно вспыхнувшую и требующую воли.
  По какому праву, этот... решает за меня?! Безвольная апатия сменилась бешеной агрессией, направленной на вот этого конкретно взятого человека. Чего он все время лезет в мою жизнь? Мне вполне хватает собственных родителей, которые ехали сейчас в больницу, где находилась сейчас бабушка.
  Одни.
  Без меня.
  Я зашипела, как рассерженная кошка, и прищурившись посмотрела ему в лицо:
  - Не трогай меня! - я дернулась, пытаясь сбросить его руки, и снова плюхнуться на пол. - Ты не имеешь права! И вообще, как ты сюда попал?! Я тебе дверь не открывала! - бушевала я.
  - Угу...
  - И это все, что ты может сказать?! Да ты... Чего ты ко мне прицепился?! Неужели не понимаешь, что я не люблю тебя. Даже не так... Ненавижу тебя!!! - меня несло, и остановиться я не могла. Казалось, от этого зависела моя жизнь.
  - Ну раз так... - тон его захолодел, - мне не стоит тут с тобой особенно расшаркиваться.
  На мгновение моя мыслительная система зависла, а потом Алекс резко дернул меня, закидывая на плечо. И этот гад, специально это сделал с максимально возможной грубостью. И если бы могла, я бы закричала, чтобы сбежались соседи или даже кто угодно. Я горела желанием выкинуть этого мерзавца вон, и приняла бы любую помощь, вот только когда я плюхнулась животом на костлявую, как мне показалось, опору, воздух почему-то поспешил покинуть меня, а вот возвращаться в легкие, дабы их наполнить не спешил. Так что сразу закричать не получилось, а потом, когда он так же неаккуратно сгрузил меня на диван, было уже поздно.
  - Ммм... - скривилась я.
  - Ты же не ожидала нежности от человека, которого ненавидишь?
  - Я от тебя вообще ничего не хо... - звонок телефона заставил меня позабыть о том, что я хотела еще сказать. Подбежав к телефону я схватила трубку, мысленно молясь, что бы больше не было дурных новостей. - Алло?..
  - Риночка, солнышко, ты как в порядке?.
  - Мама? Что-то...
  - Нет-нет. Мы в дороге. Саня с тобой?
  - Да, - недовольно посмотрела я на предмет разговора, но спокойно, не выдавая своих эмоций продолжила: - Мы тут... вместе. - Было слышно, как на той стороне вздохнула мама и сказала отцу, видимо интересующемуся, что я говорю: 'Они вместе. Все в порядке.' Мне захотелось объяснить в каком все порядке, но я понимала, что сейчас совсем не время. Да и не нужно создавать им очередную проблему, коих за последнее время было предостаточно.
  - Тогда до связи, родная.
  - До связи, мам... - я осторожно опустила трубку. Запал прошел и сил, чтобы ругаться больше не было. - Откуда у тебя ключ? - устало спросила я. А потом не дожидаясь ответа, сама себе ответила: - Родители дали? Да?
  - Да. Мы встретились в двух кварталах. Они просигналили и остановились. Я сделал то же самое. Твой отец отдал мне ключ. Он видел, в каком ты была состоянии, и боялся, что ты можешь просто не услышать звонка. Ты, собственно, и не услышала. Прежде чем войти, я звонил несколько раз.
  Значит, я в очередной раз сваляла дурака, ни за что наговорив ему гадостей. Стало не совсем комфортно, а чувство справедливости, взявшееся невесть откуда, требовало хотя бы банального...
  - Извини... - чуть поморщилась я от горечи, появившейся во рту, когда я произносила это незамысловатое слово.
  Повисла пауза, и я уже успела снова вернуться на диван и теперь сидела, поджав ноги и опустив голову, когда с того места, где он стоял сложив на груди руки, донеслось
  - Не стоит.
  - Что? - вскинула я голову.
  - Говорю, извиняться не стоит. Ты же ни о чем не сожалеешь.
  Я поморщилась, но отвечать не стала. Хочет обижаться - пусть обижается. Хотела же, как лучше...
  - Проехали.
  Теперь я действительно чувствовала себя виноватой. Как фигово-то... Вздохнула.
  - Постелю тебе на старом месте. Или ты... уедешь? - почему-то именно сейчас, представив, как сижу одна в квартире и гляжу на стены, я испугалась.
  Лучше он... чем никого вообще. Не знаю, понял ли он это, но мотнув головой - это что ли знак согласия? - сказал:
  - Стели.
  Ну что ж... подойдя к бельевому шкафу, я потянулась к верхней полке, где мама всегда хранила чистые и наглаженные постельные комплекты, и тихо ругнулась под нос. Вот зачем надо было заказывать такой высокий шкаф?! Ведь к содержимому верхней полки что мама, что я, можем добраться только забравшись на табуретку. Эх... С тоской посмотрела на недосягаемое и собралась было топать на кухню, как меня аккуратно подсадили и теперь я могла не только дотянуться но и при желании рассмотреть. Забавно, однако... Но время я тянуть не стала. А то вдруг мой добровольный помощник решит меня уронить. Ненароком... Достав, все необходимое, я попросила:
  - Опусти меня... - и, подумав, добавила, - пожалуйста. - Совсем не хотелось ощутить себя неблагодарной. Удерживающие руки, осторожно поставили меня на пол. Мне показалось или он сделал это нарочито медленно, словно бы нехотя. И охота же такую тяжесть держать. Хотя меня, конечно, сложно толстушкой назвать, но и бесплотным духом я тоже не была. Уже стоя на своих двоих, я достала еще и полотенце. Наверняка понадобится и, задумчиво смерив взглядом своего надзирателя, сунула его ему в руки. - Ты иди пока. Где что находится, ты уже знаешь. А я пока постелью займусь.
  - Спасибо.
  Немногословен. Впрочем, как и всегда. Да собственно, о чем мне с ним говорить-то?!
  Пока я возилась в гостевой, меня снова стали одолевать разные мысли. И в какой-то момент, пришло осознание, что совсем недавно, всего каких-то пару часов назад я лежала и думала об Алексе и себе, задаваясь вопросом, что будет и как мне разобраться в сложившейся ситуации. Как накаркала! На самом деле ведь лучшего времени чем сейчас, для того чтобы разобраться в сложившейся ситуации, ну или выяснить отношения, и не найти. Вдвоем, в пустой квартире... Да хоть ори! Правда, тогда соседи сбегутся, и случится уже коллективный ор в пятом часу утра. Ну нет... Да и сил сегодня у меня уже нет.
  А вот завтра...
  Завтра будет новый день.
  И пища.
  Для ума.
  Я заторопилась. Не хватало, чтобы он меня еще тут в такой специфической позе застал, попой вверх. Еще решит, что это приглашение. Шустренько все закончив, я метнулась к дверям и, как водится, не успела. То есть наоборот. Очень даже успела столкнуться с полуголым Алексом, несущим в руках сложенную стопку своей одежды. Блин... это он так быстро? Или я столько времени возилась? А все из-за дурацких мыслей, лезущих в мозг и когда можно и когда нельзя.
  Парень удержал меня от столкновения с дверью, и если бы не он совершенно точно я, красовалась бы с роскошным синяком, причем с моей невезучестью, определенно на самом видном месте. Не прямо сейчас, но через пару тройку часов однозначно. Странное волнение, гнало меня от него, игнорируя тот факт, что все последние дни я регулярно обнимала и целовала этого самого человека. Сейчас его присутствие выводило меня из равновесия, заставляя отводить глаза в попытке скрыть искры злости. Или это так во мне маскируется смущение?
  Уснула я, едва коснувшись подушки. Удивительно, но снилась мне бабушка, совершенно здоровая, но немного сердитая, с укоризной что-то разъясняющая. И все было настолько реально... что, даже проснувшись, я чувствовала себя виноватой. Как будто сделала что-то не очень... правильно? и разочаровала ее. А потом... мне приснился человек без лица. Рядом с ним я чувствовала себя самой-самой, и была до безумия влюблена и любима.
  Удивительное чувство.
  Взаимное.
  Безоглядное.
  Сумасшедшее.
  Жаль только, что нереальное.
  Ведь в жизни так не бывает...
  
  Никогда бы не подумала, что сны могут так влиять на настроение. Подумаешь, что-то привиделось ночью. Игра воображения, фантазии если хотите. Разве может это как-то отражать реальную человеческую жизнь? Особенно то, что касается другого человека. Сейчас я бы не смогла ответить на этот вопрос с уверенностью. Раньше сон казался мне чисто физиологическим процессом, неким отдыхом человеческого тела и мозга, но после кошмаров, преследовавших меня в последние месяцы практически постоянно, я стала воспринимать их как наказание, даже кару.
  Вот только за что?
  Особо над этим я не задумывалась.
  Да и какая разница, если все чего тебе хочется это капелька покоя. Так вот, так было раньше. А сегодня, умом понимая и соглашаясь привычными представлениями об этом состоянии, сердцем я хотела верить, что это, пусть и иллюзорные, но осколки будущего.
  
  Несмотря, на тяжелую ночь в восемь я была уже на ногах, свежая и отдохнувшая. Удивительно, обычно я - соня, которая, если ее не тормошить, может легко проспать до обеда, а после снова завалиться спать. Собственно, 'Сна много не бывает!' могло бы быть моим девизом, но об этом знали всего три человека, включая родителей. Так вот, поднявшись, я первым делом рванула совершать ежеутренние процедуры. Честно скажу, о наличие в квартире моей головной боли по имени Алекс, я вспомнила, едва успела продрать глаза, и совсем не горела желанием, толкаться вместе с ним перед э... туалетом или ванной. Но беспокоилась я напрасно. Парень оказался еще более ранней пташкой. Когда я столкнулась с ним, не глядя, выскочив из комнаты, - это становилось уже какой-то прямо традицией - по темным влажным волосам я поняла, что возвращается он аккурат оттуда, куда я только собралась.
  - Привет, - не нашла ничего лучшего, чем сказать это короткое слово. Хорошо хоть в глупой улыбке не расплылась. - Ты чего так рано?
  Он сумел быстро скрыть свое удивление. И смотрит так... настороженно. Неужели ожидал, что я на него с кулаками накинусь? Захотелось съязвить, но, одернув себя, сдержалась - пока еще мне не удалось его победить. Ни разу. Но я надеюсь, что это только пока...
  - Привет. Привычка, - небрежно пожал плечами парень. - А ты?
  - Так... Захотелось.
  А разговор-то какой у нас интеллектуальный выходит! Да что это со мной? А с ним? И умная я не нашла ничего лучшего как спросить:
  - Ты есть будешь?
  - Если предложишь...
  Вроде безразлично сказал, а смотрит так внимательно-внимательно. Как будто ждет чего-то. Если он ждал, что я ему в ножки бухнусь и умолять начну, то зря, потому что я буркнула:
  - Завтрак через полчаса на кухне, - и скоренько пошлепала в душ. А то за полчаса надо многое успеть.
  Готовить я не то что бы любила, но и не боялась. После маминой школы в моем меню было десятка полтора, а то и два блюд, за которые по ее же шкале можно было поставить десятку, то есть практически идеальных, хотя может и не совсем соответствующих стандартам высокой кухни, и еще с дюжину получающихся у меня лишь время от времени. Уж не знаю, от чего это зависело, но иногда они получались отлично, но куда более часто, бывало наоборот. Так как я готовила и для себя тоже, то рисковать, надеясь на успех, не стала, остановившись на собственной интерпретации фаршированного овощами омлета. Помимо вкуса, в нем было очень привлекательным время, необходимое для готовки. Умеючи, весь процесс занимал от десяти до пятнадцати минут. Сосредоточившись, я шустро застучала ножом, чтобы успеть моменту разогрева сковороды, уже стоящей на огне. Почему-то это занятие меня всегда умиротворяло. Не то чтобы я становилась добренькой, сладенькой девочкой, просто в такие моменты все проблемы окружающего мира заменяли мне лежащие на столе продукты.
  Семью минутами позже, побив собственный рекорд скорости, я, разложив содержимое шкворчащей сковородки на две тарелки, повернулась, собираясь переставить их на стол, и едва не выронила из рук, встретившись взглядом с опершимся на косяк Алексом.
  Блин блинский!
  Чего это он на меня уставился?!
  Хорошее настроение исчезло без следа. Ну что ему опять надо? Может у меня где-то дырка? Или я майку наизнанку одела? Да нет, вроде все в порядке. Тогда что?
  - Тебе чай или кофе? - резко спросила я, пытаясь избавиться от неприятного, смущающего чувства.
  - Кофе было бы с самый раз.
  - Садись, - кивнула я на уже сервированный стол. Нда. Красиво. Мамина школа таки дала себя знать. Даже не задумываясь, я все сделала по высшему разряду. Эх... еще подумает, что я так для него старалась. Вот дура-то! Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. - Сейчас сделаю.
  - Спасибо.
  Еще несколько минут у плиты и по кухне поплыл запах свежесваренного кофе. Да... мама бы мной гордилась. Кофейную чашечку, наполненную ароматной жидкостью, я аккуратно поставила рядом с тарелкой парня и села напротив. Вот ведь! Все так чинно и мило, что нас двоих, и правда, можно было бы принять за влюбленных, вместе завтракающих после ночи любви. Не хватало только жарких взглядов и легких касаний, разжигающих в крови пожар и заставляющих позабыть не только о еде, а и вообще обо всем вокруг. Не хватало самой любви. Почему-то в памяти всплыл давешний сон и чувство, связывающее меня и незнакомца без лица, заставило мечтательно вздохнуть. А Алекса внимательно на меня посмотреть.
  Знаете, когда на вас смотрят так... словно в состоянии прочитать любую мысль, любое желание чувствуешь себя ... голой. Аппетит тут же пропал, а я отложила вилку и зло спросила:
  - Что? - а затем, наверное в отместку за это гадкое чувство, которое все еще испытывала, добавила: - Можешь не бояться. Яду я не насыпала.
  - Я не боюсь. А ты очень вкусно готовишь.
  - Подсчитываешь плюсы будущего супружества? - я сама не могла понять себя. Парень вполне мирно со мной разговаривает, а я... словно какой-то бес в меня вселился, заставляя мило, не повышая тона, говорить гадости.
  - И не думал. Но, похоже, ты очень хочешь, чтобы я это сделал.
  - Вот еще! - фыркнула я. Ну почему он читает меня как раскрытую книгу, а я его не понимаю совсем? - Ты куда-то сегодня собираешься?
  - Ага... - парень осторожно поднял чашку и пригубил темную жидкость. - Превосходно. Это просто невероятно. Даже не предполагал, что в тебе столько талантов!
  - Ммм. Спасибо, конечно, за комплимент, но ты так и не сказал куда собираешься, - почему-то прозвучало это у меня с претензией, ну точь-в-точь сварливая супруга.
  - Ты такая милая, - похоже, он принял мой интерес за что-то иное, но сказать я ничего не успела, потому что он мне заявил: - Мы вместе идем. У тебя сегодня тоже консультация, только на час раньше, чем у меня.
  - Я никуда не пойду. Вдруг мама позвонит не вечером, а раньше.
  - Твоя мама отлично знает номер мобильного. И если будет надо, непременно с тобой свяжется.
  - Но я...
  - Ты должна закрыть эту сессию, а потом спокойно поедешь и увидишься с бабушкой. Ей наверняка нельзя волноваться, а тут ты: 'Я вылетела из универа, не сдав последний экзамен'. Да? - Алекс поставил пустую чашку на стол.
  - Эм... Ладно. Тогда я... - я встала из-за стола, и стала собирать посуду.
  - ... ты пойдешь собираться, а я помою посуду.
  - Ты сам захотел, - пусть не думает, что я откажусь. Никогда не любила это занятие. Уж очень оно навевает мысли об убийстве. С особой жестокостью. Только горы грязной посуды - не люблю еще больше и потому исправно тяну эту лямку. Но если есть доброволец... то и флаг... то есть тарелки ему в руки.
  - Я помню, что я сказал. - Парень, воспользовавшись моментом, когда у меня заняты были руки, быстро коснулся моих губ и забрал тарелки, которые едва не выскользнули и не разбились об пол. - Ты очень красива...
  Наверное, некоторые, более искушенные дамы это и за поцелуй не посчитали бы, но для меня, неожиданно, это легчайшее касание превратилось в горячую волну, разливающуюся по всему телу откуда-то из солнечного сплетения, и отражающуюся пурпурным румянцем на лице и шее, лишая сил и делая ватными ноги. Все на что меня после этого хватило это сбежать в свою комнату, чтобы там попытаться понять природу этого странного чувства.
  
  Совладать с собой, если это так можно было назвать, я сумела лишь тогда, когда за мной, не глядя влетевшей в свою комнату, захлопнулась дверь. Прижав ладони к горящим щекам, я прижалась спиной к ее чуть шершавой поверхности и закрыла глаза.
  Что это со мной? Какая-то дикая смесь смущения, стыда, отвращения и чего-то... чего я определить не могла. Чего? Какого-то странного незнакомого, тягучего чувства, заставляющего сердце то замирать, то скакать, как полоумный заяц.
  Когда кровь, наконец, отлила от щек, и голова смогла нормально соображать, я отлипла от покрытого лаком дерева, и несколько раз бездумно пройдясь по мягкому ковру, остановилась перед большим зеркалом. Из зазеркалья на меня смотрела блестящими темными глазами невысокая, стройная девушка, совершенно ординарной наружности. Хорошенькая? Пожалуй, да. Но на улицах любого города таких превеликое множество. Каждая живет своей собственной, хоть и похожей на многие другие, жизнью: учатся, гуляют, влюбляются...
  Такая как все.
  Одна из многих.
  И единственная, кто не в состоянии понять, где же ее истинное место.
  Собственно, я чувствовала себя мухой, которую посадили в темную бутыль с очень узким горлышком. Все что мне оставалось - это хаотически метаться, ударяясь о стенки, в надежде, что однажды мне повезет, и, освободившись, я буду все решать сама. Но время шло, а Фортуна, которая оказалась очень капризной барышней, не желала мне подсобить даже немного. Я лишь теряла силы. И постепенно приходило осознание - все мои потуги совершенно бессмысленны. Если выход и существовал, то был для меня не досягаем и все, что мне оставалось это следовать правилам, установленным для меня другими. И ждать. Ведь, к счастью, нет ничего вечного. И сколько бы ни шел дождь, однажды сквозь тучи все-таки пробьется солнечный луч.
  
  Мой взгляд упал на часы. Ого! Половина десятого. Это ж прошло уже около часа, а я и не заметила. А этот мой жених - терпеливый гад. Ни разу в дверь не стукнул, чтобы поторопить. Хотя, он же там с посудой возится. Я злорадно улыбнулась. Наверняка, такие как он, понятия не имеют, как подойти к этим фаянсовым изделиям. Хорошо, что это не фарфор. А то мама бы по возвращению меня бы прибила. Эх... когда же она позвонит?! Рука сама потянулась к телефону. Набрать? Или ждать до вечера? С одной стороны я понимала, что у них там полно забот и без меня, а с другой меня, ни на минуту не оставляло беспокойство о здоровье бабушки. Немного поколебавшись, я все же решила подождать. Но только часов до пяти.
  Одевшись, накрасившись и придав прическе некое подобие художественного беспорядка, я, нехотя, пошла на выход. Черт... Совсем не хотелось никуда идти. Однако Алекс все-таки прав. Бабуля совсем не порадуется, когда узнает, что ее любимая внучка, завалила сессию. А значит, я не имею на это права.
  Если бы я рассчитывала произвести впечатление на этот экземпляр мужского индивида, то своей цели однозначно не достигла. Мне вообще не понятно, зачем он возится со мной? На безумного влюбленного он однозначно не тянет. А кто еще, спрашивается, стал бы звать замуж? Псих? А вот этот вариант очень даже возможен. Только и на психа он не слишком тянет. Хотя какой из меня человековед? Так ошибиться в любимом не каждый дурак сможет. А я смогла...
  В общем, мой жених, обозрев меня и не выразив никаких эмоций, ну по крайне мере я их проявления как-то не заметила, сказал:
  - Поехали. У нас пятнадцать минут.
  Омг... И это все?! Хотя чего от него еще ожидать? Захотелось пнуть его куда-нибудь эм... ну хоть в голень. Может тогда с его лица сползет это непробиваемое выражение? Но это как-нибудь потом. А пока я с видимой покорностью кивнула:
  - Хорошо. Идем.
  И уже спускаясь по лестнице - Димана мы ждать не стали - я решила поинтересоваться:
  - Слушай, у тебя же консультации позже. Чего тебе сейчас ехать? Давай я сама...
  - Нет, - перебил он. - Я отвезу тебя.
  - И что потом? Будешь сидеть под дверью, пока все не закончится? Да? А после этого предлагаешь ответить тебе любезностью и подежурить под дверью пока на консультации будешь ты?
  - Решим на месте.
  Наверное, в этой его уверенности не было ничего плохого, только во мне почему-то опять стало подниматься раздражение.
  Не хочу, чтобы за меня кто-то что-то решал.
  Не хочу, чтобы мной кто-то манипулировал.
  Не хочу ни от кого зависеть.
  Может быть, будь Алекс другим, я бы сумела примириться с его присутствием в моей жизни. Хотя... будь он другим, вряд ли бы все получилось так, как получилось.
  Эх... никогда еще сожаления не приводили к чему-то толковому.
  Если бы, возможно, наверное...
  Это все всего лишь слова, а жить нужно здесь и сейчас.
  И опять погрузившись в размышления, я позабыла обо всем, чисто механически, как автомат, следуя за тем, кто знал или думал, что знает, о том, что мне нужно на самом деле.
  
  Мы успели тютелька в тютельку, хоть и пришлось немного пробежаться, буквально на несколько шагов обогнав Иллариона Авдеевича, нашего преподавателя и доцента кафедры современного искусства. Несмотря на свое звание, он был очень молод, собственно, насколько я знала, тридцати ему еще не исполнилось, и поэтому относился к студентам довольно снисходительно. Хотя тех, кто решался спекулировать на этом, наказывал нещадно.
  - Опаздываем? А вы Смолич, ничего не перепутали? У меня здесь вроде консультация со вторым курсом?
  - Нет, Илларион Авдеевич, я всего лишь сопровождающее лицо.
  - Ммм... Вот как? - доцент внимательно поглядел в лицо Алексу, а потом перевел взгляд на меня. Затем хмыкнул и сказал: - Ну что ж, у вас, Смолич, прекрасный вкус, но это не повод носиться по коридорам. Это же не стадион.
  - Согласен, но разве я мог допустить, чтобы Рина опоздала или, тем паче, пропустила ваше занятие, - с совершенно серьёзным выражением лица Алекс, как будто действительно так думал, а не парировал словесный выпад.
  Это не человек, а какой-то хамелеон. Как быстро он приспособился к манере общения нашего Авдеевича. И даже нотки язвительности завуалированы так, что и не подкопаешься. Впрочем, пока они тут так мило беседуют, я, пожалуй, пойду себе место найду в аудитории. На удивление, народу было не слишком много. Да уж, глупцов, решившихся заранее самоубиться, нажив себе врага в лице въедливого препода, оказалось совсем не мало. К слову, память у Авдеевича была превосходной, и он очень долго помнил тех, кто хотя бы однажды посмел пренебречь его ценным обществом. Я едва успела усесться на выбранное место, как громкий стук закрывающейся двери, возвестил о присутствии преподавателя.
  Дальнейшие полтора часа слились в сплошной поток информации, которая записывалась больше механически, чем осмысленно, особенно если учесть, что мысли в это время крутились вокруг здоровья бабушки. Плюс соседка по столу, с чего-то вдруг оживившаяся и то и дело отвлекавшая меня какими-то глупостями. И если поначалу Авдеевич, который обладал не только отличной памятью, как я уже упоминала, но будучи очень внимательным и наблюдательным человеком молчал, то ли не замечая, то ли только делая вид, то ближе к концу, он громко заметил, ехидно глядя на меня:
  - Госпожа Ледовская, вам стоит слушать внимательнее то, что говорю я, а не ваша соседка. Безусловно, у Смолича много разных талантов, но этот, - выделил голосом Авдеевич слово 'этот', - предмет вы будете сдавать мне. А я, если Вам это неизвестно, никакие протекции не признаю.
  Опять?! Да что это такое! Какие протекции? И вообще о чем идет речь? Но как же стыдно, стыдно.
  Кровь прилила к щекам, а мне захотелось провалиться сквозь землю, подальше от хихикающих одногруппников с интересом ждущих моей реакции.
  - Ну что вы, Илларион Авдеевич, - не поднимаясь, ответила я, - разве я могу пропустить хоть слово из ваших уст. Ни я, ни моя соседка, - кивнула на Аннет - да-да это была именно моя подруга, очередной раз подложившая 'свинью', всего лишь уточнив последнюю формулировку самого Авдеича, - ни за что бы себе этого не позволили!
  - Что ж, - насмешливо резюмировал препод, наверное, решивший добить меня окончательно, - я рад, что вы делаете ставку на полученные знания, а не только на близкие отношения.
  Группа грохнула хохотом.
  Ну еще бы! Это ж какое удовольствие поржать над глупой Риной Ледовской, у которой мозгов хватает только чтобы использовать 'близкие отношения'. Тон, каким Авдеич произнес эти слова не оставлял сомнений, что именно тот имел в виду, недвусмысленно указав мне, к какому сорту 'девушек' он меня относит. Да с чего он взял, что ради какой-то оценки я пойду на подобное?! И почему когда надо мне в голову ничего толкового не приходит? А Авдеич, пока я так сидела, занятая придумыванием достойного ответа, быстренько закруглился и отчалил, оставив меня в окружении согруппников, продолжавших зубоскалить на затронутую тему.
  Ну вот, за что мне еще и это?!
  И опять все из-за этого проклятого Алекса!!!
  - Земля вызывает Рину, земля вызывает Рину. Ау... Космический корабль капитана Ледовской отзовись!.. - провыл мне на ухо подружкин голос.
  Ох... Такой вой мертвого поднимет, не то что все еще живую меня. Оттолкнув руку подружки, пальцами перед моими глазами выщелкивающей, какой-то ритмический рисунок, буркнула:
  - Да хватит уже. Слышу я тебя, хорошо слышу.
  - Очнулась. Это радует, - Аннет дернула со стола мою сумку, и ловко, одним движением засунула в нее и тетрадку и ручку.
  - Кого радует, а кого и не очень, - у меня из головы никак не шли слова препода. Народ шустренько покидал аудиторию, торопясь по своим делам, и вскоре здесь помимо нас остались считаные единицы, которые тоже, хоть и медленно, но все же устремились к выходу.
  - Да наплюй ты. Подумаешь, Авдеич каку ляпнул. Так он это регулярно делает. Вспомни, как по Закревской прошелся. Она потом в три ручья ревела, хотя из нее так просто слезы не выжмешь. Может он так себе потенцию восстанавливает! А ты переживаешь. Лучше скажи, ты идешь или еще здесь сидеть будешь?
  - Ммм... Иду, наверное.
  - А чего наверное?
  - Вот сейчас это 'наверное' сам нарисуется, тогда сразу поймешь.
  - Так ты про Алекса. Так бы сразу и сказала. Мол, буду ждать любимого...
  - Не зли. Я еще после одного шутника не отошла.
  - Да ладно тебе! Смотри на мир проще и чаще улыбай... - ее телефон, небрежно брошенный на стол, зажужжал и пополз по неровной поверхности. Подружка подхватила его и, мельком глянув на экран, скривилась. - Опять он!
  Ух ты! У подружки появился парень? А я не в курсе? Не-не-не... так отставать от жизни чревато последствиями. И пока Аннет нажимала на кнопку, принимая вызов, я навострила ушки.
  - Да, - буркнула она, словно не желала разговаривать с абонентом на другом конце. - Я уже сказала, что...
  - ...
  - Не хочу!
  - ...
  - Конечно. Ты бы не был доволен!
  - ...
  - Да пойми ты, для меня это слишком быстро.
  - ...
  - Не уверена, что это того стоит, и вообще...
  - ...
  - Зачем?
  - ...
  - Вот как? Хорошо. Давай попробуем, но...
  - ...
  - Что? Раз так, слушай сюда. Хочешь отношений?! Они у тебя будут. По полной программе. Только не жалуйся потом.
  - ...
  - Ах, тебя все устраивает? Я этим счастлива.
  - ...
  - Когда встретимся? Не знаю, Дэн. Завтра последний экз. Сегодня точно отпадает. Может быть завтра вечером...
  - ...
  - Забрать сейчас? Э... Я не одна как бэ...
  - ...
  - С кем, с кем? С Ринкой, конечно. И не надо меня ревновать! А то отношения закончатся, не успев толком начаться!
  - ...
  - Даже так? Ну хорошо. Ждем.
  Аннет сбросила звонок и задумчиво поглядела на трубку:
  - Ты не ту девочку выбрал, мальчик.
  Я, ухмыляясь, глядела на подружку. Похоже, ее тоже взяли в оборот. И она права, этот несчастный, посмевший покуситься на святая святых - личную свободу самой Аннет, даже не представляет во что он вляпался. Зато, глядишь, у нее на мою скромную персону времени точно не останется.
  - Значит, Дэн? - поинтересовалась я, хитро прищурившись.
  - Угум, - кивнула она, зачем-то поглядев на стену.
  - Тот самый? - уточнила на всякий случай.
  - А какой еще?!
  - Ну...
  - Даже не начинай!
  - Не-не... - я подняла руки открытыми ладошками к ней, - только хотела узнать, как ты умудрилась.
  - Сама не знаю, - вздохнула она. - Думала, он как все рассчитывает на разовый секс. А когда поймет, что не светит, так же как и все отвалит. А ему теперь отношения понадобились! Чайку, называется, попили. Эх...
  - В каком смысле чайку? - не поняла я.
  - В прямом, блин. Ой, забыла сказать: тебе велено передать, чтобы здесь ждала и никуда не уходила.
  - А я-то к твоему Дэну каким боком?
  - Не к Дэну, а к Алексу. Вот они, кстати, - помахала она рукой высоко над головой, то ли показывая, что мы здесь, то ли приглашая подойти. - И не забудь поцеловать, мужчину, - тихо бросила она мне.
  Я закатила глаза. Конечно, забудешь при такой надзирательнице! Лучше бы спросила, хочется мне этого или нет. Но нет, разве великую Аннет такие мелочи волнуют? А впрочем... будем мыслить позитивно. От меня же не убудет, зато какая практика!
  Аннет умильно взирала на нас, предварительно чувствительно погладив бок своего Дэна сжатым кулачком.
  - Сходим в кафе? - предложение Дэна было заманчивым, так как после жуткого насмешника Авдеича очень хотелось есть. Желудок желал пополнить энергию, потраченную на эмоциональные и интеллектуальные переживания.
  - Можно, - ответила я, - стоящий за моей спиной Алекс, чьи ладони собственнически лежали у меня на талии, тоже, видимо, согласился, зато Аннет, ответила выразительной гримасой, лично мной понятой, как вынужденное согласие под давлением.
  Хм... Занятно выходило. Ни она, ни я не были довольны своими спутниками, но при этом каждая из нас читала, что именно он-то и подходит другой. Ну как бы то ни было, мы хорошо посидели в небольшой кафешке. Нет, не в пресловутом 'Казанке'. Это заведение называлось 'Чумацьким шляхом' и было семейным предприятием украинских переселенцев, ну по крайне мере в каком-то колене точно. Все здесь было выдержано в этническом стиле: здание было стилизовано под украинскую хату, причем владельцы даже умудрились создать видимость покрытой камышом крыши, хотя, кто знает, может и действительно они поборники экологической архитектуры. Растительный навес, резная вывеска снаружи и большие глиняные кружки, такая же тяжелая глиняная посуда, внутри, а так же колоритная внешность самих хозяев, создавали невероятный эффект этакого южно-украинского дома, приглашающе распахнувшего двери для своих гостей. Здесь все было продумано с любовью до мелочей. Кухня же была отдельной темой. Собственно, до сих пор я считала словосочетание 'украинская кухня' не более чем реверансом нашим отделившимся братьям. Но здесь и сейчас я так не думала. Само определение слова 'многообразие' не в состоянии было отразить ту атмосферу и наполненность ароматами и вкусами буквально обволакивающими посетителей. Время, проведенное нами здесь, отличалось тем потрясающим в своей простоте и безыскусности гостеприимством, которое практически невозможно встретить в стенах предприятий общественного питания.
  
  Когда мы разъехались, было уже около трех. На этот раз время действительно прошло незаметно, меня даже не напрягало присутствие Алекса, сидевшего вплотную ко мне, практически бедро к бедру. Может быть, я просто привыкла к нему, а может быть, к этому располагала атмосфера зала, или же еще что-то, но больше я не шарахалась, стоило парню сделать движение ко мне. Неужели и правда, мы однажды сможем быть вместе, испытывая взаимное чувство, если не любви, то хотя бы уважения?
  ***
  Из-за закрытой двери я слышала, как трезвонит домашний телефон. Неужели, наконец, мама? А я здесь! Черт, я нервно дернула связку и та выскользнула из рук, со звоном упав на бетонный пол. 'Только не умолкай', - умоляла я телефон, трясущимися руками пытаясь засунуть, внезапно ставший скользким ключ, в замочную скважину. У меня это плохо получалось, и, сердясь на собственную беспомощность, я с досады пнула ни в чем не повинную дверь. В этот момент парень, про которого я совсем забыла, ловко перехватил у меня ключи и через считанные секунды распахнул передо мной дверь. Влетев в квартиру, я кинулась к аппарату и схватила трубку. Только бы это были хорошие новости.
  - Алло? - выдохнула, задыхаясь.
  - Рина, девочка моя? - услышав, бабушкин голос, пусть слабый, но ведь бабушкин же!, я едва не расплакалась. Веки набрякли, а в носу защипало.
  - Бабулечка! Родная! Как ты меня напугала! Что с тобой? Что говорят врачи? И разве в больнице телефоны разрешены?
  - Ну ты тараторка! Столько вопросов сразу. Буду отвечать по порядку. Со мной уже почти все в порядке, осталось только убедить в этом врачей и мою излишне нервную невестку - твою мать. - Бабушка говорила медленно, но речь была вполне четкой и разборчивой. - Врачи ничего не говорят. По крайне мере мне. А твоя мать их прогнозами со мной делиться отказывается, дескать, чтобы не волновать. Что еще? А да... По телефону я говорю контрабандой. Если кто заметит - отберут! Поэтому давай-ка дорогая внученька, рассказывай про свое житье-бытье.
  - Бабуль, да у меня все отлично. Сегодня, вот, была на консультации, а завтра сдаю экзамен...
  - Это ты молодец. Только тут я краем уха слышала, что ты замуж собралась. Это правда?
  - Ну...
  - Не юли, - строго сказала бабушка. - Честно, как на духу, признавайся!
  - Правда, - сдалась я.
  - Парень-то стоящий? Не шалапут?
  - Что ты... - слабая улыбка расплылась на моих губах. - Он...
  - Знаю, я вас, дурех влюбленных, - перебила меня бабушка. - Начнешь сейчас ему дифирамбы петь. А ты по существу давай: как зовут, чем занимается. И вообще, дай-ка я сама с ним поговорю.
  - С кем поговоришь? - у меня глаза только что на лоб не полезли. Ничего себе требования. Хотя... это ж бабушка. Пышноволосый одуванчик с акульей хваткой! Чему я удивляюсь?
  - Пареньком твоим!
  - Так с чего ты взяла, что он здесь?
  - Я что молодой не была? Так, Ринка, время идет! Дай ему трубку! - настойчиво потребовала старушка. И вдогонку спросила: - Как зовут-то его?
  - Алекс.
  - Это не имя, а кличка какая-то собачья! У него, что нормального имени нету? - сердилась бабушка.
  - Смолич Александр, - негромко, но четко произнесла я.
  - Знакомое какое-то имя. Смолич... Смолич... - бабуля, словно катала имя во рту, как конфету, пробуя его то так, то эдак. - Крутится в голове что-то... Но нет, не помню. Потом подумаю, а сейчас давай его к телефону.
  Я обернулась, в поисках Алекса. То, что он где-то рядом я знала точно, а вот то, что он стоит практически у меня за спиной, стало полной неожиданностью.
  - На, - протянула я трубку, - бабуля желает с тобой говорить.
  Надо отдать ему должное, он не стал отнекиваться или сбегать, приняв вид мученика, а просто взял аппарат и моментально включился в разговор.
  - Доброго здоровья, Марья Антоновна! - поприветствовал он бабулю.
  Смотри-ка! Обращается по имени-отчеству. Интересно откуда? Родители? Вполне может быть. Эх... Черт, о чем же они там говорят-то? Как жалко, что в этой модели нет функции громкой связи! Неужели я не узнаю, что хочет сказать бабушка? И наплевав, на все принципы, люблю, не люблю, я пододвинулась поближе и прижалась щекой к щеке парня. Учитывая его рост, стоять было неудобно, и я изо всех сил старалась удержать равновесие. На секунду он замер, и, по-моему, даже перестал дышать. Неужели сейчас прогонит? Но нет. Он лишь немного развернулся, оказавшись у меня за спиной, притянул к себе и трубка, которую он прижимал к уху, оказалась точно между нами. И пока я приспосабливалась, он продолжил разговор, что-то отвечая бабушке насчет своих родителей.
  - Значит студент? - бабуля пошла в наступление.
  - Да защищаю диплом.
  - А потом?
  - Скорее всего, вернусь в свой город и постараюсь организовать прибыльное дело. Надеюсь, уговорить вашу внучку поехать со мной.
  - Ишь ты, какой быстрый! Девочке учиться надо!
  - Я тоже считаю, что Рине необходим высшее образование. И готов рассмотреть варианты.
  - Вот как? Тебе лет сколько?
  - Двадцать четыре.
  - Вот и смотри: тебе двадцать четыре, а ей восемнадцать. Она против тебя сущий ребенок. Тебе женщина нужна, а ей сказочная любовь. А что потом? Разбитое сердце?
  - Я уже говорил Рине, и могу повторить Вам: я не стану ни к чему ее принуждать и приму любое ее решение. Выбор всегда будет за ней.
  - Хм... - похоже, ему удалось произвести на бабушку впечатление. - Вот значит как? И ты готов переступить через свой хм... интерес? - мне показалось или здесь есть какой-то подтекст? - Но сумеешь ли ты удержаться?
  - Да, - коротко и емко. Без метаний и пояснений. В обычном стиле. Стиле Алекса. Только о каких желаниях они говорят и от чего должен он удержаться?
  Молчала бабуля, наверное, с полминуты, а потом заявила:
  - Ринка, хорош подслушивать!
  - Да я не... - возмутилось было, и ...поняла, что попалась. Бабуля на той стороне довольно хихикнула, но сбившееся дыхание показало, что не так все благополучно, как она пыталась это показать.
  - Угу, считай, поверила. Хотя если бы ты спросила, я тебе и так сказала бы, что по разговору паренек твой мне нравится. Вот привезешь, познакомишь... может даже благословлю. Только ты не забывай откуда детишки берутся! Процесс процессом, а пузик-то, если что, у тебя расти будет!
  - Бабушка!!! - щеки опять залила краска. Алекс, чья рука все это время держала трубку, весело смеялся. А-а-а-а!.. Так стыдно мне не было даже на паре у Авдеича. Они, что все сговорились и решили окончательно сменить мою естественную окраску на пурпурную? - Что такое ты говоришь?!
  А этот... - у меня просто не находилось слов сказать кто - наклонившись поближе, так, что я чувствовала его теплое дыхание громко, видимо, чтобы бабуля расслышала наверняка сказал:
  - Вы не волнуйтесь Марья Антоновна. Если что, - он что бабулю копирует? - в пузике-то ваш правнук будет. Вот и познакомитесь со всем семейством сразу! Вы же не против правнука? Нет?
  - Ах ты! - бабушка снова смеялась, но на этот раз дыхание вроде не сбивалось. - Ринка, привози его знакомиться. Хочу лично правнука обсудить.
  Сказать, что я растеряла слова, это ничего не сказать. Выпученные глаза, то открывающийся, то закрывающийся рот - вот далеко не полная картина. Но каков наглец! Да и бабуля не лучше. Какой правнук? Они что с ума посходили?
  Возмущение бурлившее внутри меня требовало выхода, и я не нашла ничего лучшего, чем познакомить свой локоть с ребрами этого остроумца. Не уверена, что он что-то почувствовал, зато я взвыла! Веселость парня мигом растаяла, и он с тревогой стал осматривать меня, пытаясь понять, в чем дело. Баюкая руку и злясь, я его отпихнула и мстительно добавила:
  - Фиг тебе, а не правнук!
  Правду говорят, сначала думать, а только потом говорить. Вот и у меня получилось, что только когда слова уже вылетели, я сообразила, какую глупость сказала.
  - Давай, решение этого вопроса оставим нашим внукам, ладно? - заглянул он мне в глаза.
  Он не смеялся, этого я бы не выдержала. Но серьезность, уравновешенность слов, дали мне надежду, что это не насмешка с целью поглумиться, а просто своеобразное отношение к нашему возможному будущему. Что ж... Имеет право. Но и я тоже... имею право. На собственные чувства и собственные планы. И потому, упрямо сжав зубы, процедила:
  - Вряд ли это когда-нибудь случится...
  На что он, безразлично пожав плечами, ответил:
  - Я же говорил: тебе решать чего ты хочешь, а от чего готова отказаться.
  Теперь я чувствовала себя мелкой капризной девчонкой, изо всех сил пытающейся показаться более взрослой, чем была на самом деле.
  Как же жалко, наверное, я выглядела в глазах Алекса!
  И знаете, что я сделала?
  Сбежала!.. Спряталась в своей комнате.
  В конце концов, не маленький, где его комната - знает, а с остальным разберется и без меня. Взяв конспекты, я стала читать наскоро, освежая в памяти материалы к завтрашнему экзамену. Глаза б мои эту ехидну Авдеича не видели в ближайшие лет двадцать, а еще лучше вообще никогда, но сдавать все-таки было надо. И я повторяла через 'не могу' и 'не хочу' до тех пор, пока не поняла, что еще немного и конспекты превратятся в груду измятых бумажных лоскутков. Ах да, еще мне на мобильный позвонила мама и рассказала, что состояние бабушки хоть и не удовлетворительное и требует специального ухода, но более или менее стабильное. Поэтому они с отцом задержатся там, а мне велено было сидеть дома под чутким присмотром Алекса. На мое возмущенное заявление, что я приеду, как только сдам экзамен, она резонно заметила, что незачем тут толпиться целой кучей в коридоре, и как только можно будет, она тут же даст мне знать.
  На прощанье родительница зачем-то сказала, чтобы я вела себя хорошо. Интересно, что она имела ввиду? И вообще, неужели ей не кажется странным, что девушка, оставшись одна в квартире с молодым человеком, которого родители сами же и навязали, должна вести себя хорошо? Это что своеобразный оксюморон? Пчелы против меда? Или что?..
  Надо сказать, за все то время, мой жених не потревожил меня ни разу. За дверью было так же тихо, как когда я оставалась дома одна. Ушел что ли? И так стало мне любопытно, что, хоть и уговаривала себя сидеть на месте и никуда не ходить, не удержалась и, осторожно открыв дверь, отправилась инспектировать вверенную жилплощадь. Мысль, что парень может просто спать в выделенной кровати, голову как-то не посетила.
  Объект обнаружился на кухне. Он расположился за столом, спиной к двери, в которую сейчас заглядывала я, и что-то печатал в буке, периодически заглядывая в книги раскрытые тут же.
  Интересно, что он там пишет? Диплом? Но до защиты осталось всего ничего? Разве материал не должен быть уже готов? Но как не хотелось бы мне узнать, что же пишет парень, спросить я постеснялась. Так же тихонько, не привлекая к себе внимания, я ушла к себе. Но читать конспекты уже не могла. Голова гудела, как колокол, и впитывать знания отказывалась наотрез. Эх, прав был дед, когда говорил: 'Перед смертью не надышишься!'. Придется надеяться, что не такая уж я бездарная и что-то в голове да отложилось. Усталость давала себя знать, и веки опускались сами по себе, совершенно не слушая указаний мозга, который из последних сил, пытался систематизировать все, что только знает. Я не заметила сама, как прямо в одежде и уснула.
  
  Темные камни, из которых был сложен коридор, делали его больше похожим на склеп. Плиты, которыми был вымощен пол, своим холодом обжигали мне ноги. А потолок, в тусклом свете догорающего факела, казалось, опускался все ниже и ниже, создавая ощущение сжимающегося пространства, жаждущего разрушить слабую плоть, затерявшуюся среди его бесконечных поворотов и переходов. Я бежала из последних сил, упрямо переставляя чугунные, по ощущениям, ноги и понимала, что выхода мне не найти. Его просто нет. А есть только каменный круг, замкнутый каким-то сумасшедшим архитектором, садистом и я уже почти готовая сдаться, оставшись в этой каменной тюрьме навсегда. Я задыхалась и размазывала катящиеся по щекам слезы, понимая, что сейчас, не выдержав, сердце просто остановится, и я перестану существовать, так и не сделав, не поняв, что...
  
  - ...Рина, Ринка проснись, - звал меня кто-то, тряся так, что у меня стучали зубы. А впрочем, может быть, они стучали от холода, преследующего меня во сне. - Это кошмар, слышишь? Это сон... Ну проснись же!..
  Подчиняясь требованию, глаза я все же открыла. Но сделав это, не сразу смогла понять, кто это меня зовет. Конечно же, это был Алекс. Мой злой гений снова меня спас.
  Только кто спасет меня от него?
  Чем дальше, тем больше я привыкала к нему и тем ближе подпускала к себе. Нет, я не любила его. После истории с Андреем я больше не верила в сказки. А в сказки о любви еще меньше. Глупость я сделала, согласившись на эту аферу с браком, но отказаться сейчас я уже не могла. Слишком уж привыкла к его присутствию, и хотя оно периодически тяготило меня, но одиночества я боялась еще больше. Одиночество и беспомощность где-то глубоко у меня в подсознании поставили между собой знак 'равно'. Будь Алекс моим братом, я легко приняла бы его опеку, но муж...
  - Н-не тряси м-меня! - смогла, наконец, сказать я.
  - Фух, - выдохнул он. - Как ты напугала меня!
  - Не поверишь, - привычка выставлять колючки, вновь взяла вверх, - и себя тоже! - Я поднялась с покрытой покрывалом кровати, и обхватила себя руками, пытаясь согреться.
  - И часто ты так себя пугаешь?
  - С конца зимы, а точнее с конца февраля, намного чаще, - честно ответила я. А что? Пусть знает, что бы потому не говорил, что подсунули некондицию!
  - Прости.
  Я подняла глаза на его лицо, и попыталась понять, насколько парень искренен, или это короткое слово лишь дань некому джентльменству. Вроде искренен. Хотя... что я понимаю в людях? Пожала плечами, показывая, не то прощаю, не то мне все равно, а затем спросила:
  - А... как ты здесь оказался?
  - Ты всхлипывала. Я услышал. Пришел, - парень развел руками, как будто говорил о вещах само собой разумеющихся.
  Ну, кто бы сомневался, что ответ будет краток. Он поднялся, собираясь уйти. От мысли, что сейчас опять останусь одна кожа покрылась мурашками, а я неожиданно для себя спросила:
  - Ты сейчас опять печатать будешь? - Парень удивленно приподнял бровь и я пояснила: - Ну, я заходила на кухню... видела, как ты работал. У тебя хорошая скорость.
  - Ничего особенного. И да, я еще немного поработаю.
  Бросив короткий взгляд на часы, я все-таки решилась. Ну и что, что одиннадцать? Поздно да, но все равно я теперь спать не смогу, так почему бы не набиться в компанию.
  - Можно я с тобой посижу. Я не буду мешать. И даже если хочешь, сварю тебе кофе.
  - Ммм, - уголки его губ дрогнули в улыбке, - это твой дом и ты можешь делать что хочешь. Но мне будет приятна твоя компания, - и словно приглашая, он протянул мне руку, ладонью вверх. Сильная кисть, красивые пальцы. Прикосновение оказалось неожиданно приятным. Странно... Ведь это тот же человек, что и вчера, и даже сегодня утром, но почему-то сейчас я не испытывала отторжения - только тепло.
  Стол на кухне все так же был занят буком и книгами. Я прошла к плите и занялась обещанным кофе. Руки, зажили собственной жизнью, выполняя привычные действия. Наверное, они бы могли это делать даже без участия головы. Турка, свежемолотый кофе и несколько минут способны творить чудеса.
  - Сахар, сливки? - поинтересовалась я.
  - Черный, - ответил он, а я поймала себя на мысли, что мне нравится его улыбка. Ой! Да что со мной!
  - Вот! - поставила перед ним чашку и, наконец-то, смогла удовлетворить свое любопытство, заглянув в книгу. - Тут все на английском!
  Пока парень пил кофе, я обошла стол и заглянула в раскрытый бук и едва не села. Ему на колени. Ни одного слова на русском. Огромный, ну насколько я могла судить, текст на английском!
  - Я так понимаю, что это не диплом?
  - Ты понимаешь правильно.
  - А что это?
  - Исследование, для одной компании.
  Пусть считает дурой, но я все же спрошу:
  - А почему на английском?
  - Ну, наверное, потому, что эта компания, расположена в англоязычном сегменте интернета.
  - А зачем...
  - Пишу? Так деньги платят, плюс интересная тема.
  - По-онятно, - протянула я, и подумала, что я ни фига не знаю об этом человеке, - а язык знаешь откуда? Только не говори, что выучил здесь! В жизни не поверю. Я ведь видела с какой скоростью ты строчил!
  - Ну не здесь, конечно. Тут ты права. Последние два класса средней школы я обучался в Англии. Оттуда и язык.
  - Омг... - у меня пропал дар речи. - А вернулся зачем?
  - Были причины, - все так же не возмутим. Похоже, его совсем не напрягают эти вопросы и ответы.
  - А... - запнулась, не зная как спросить.
  - Если тебя что-то еще интересует - спрашивай.
  - И ты ответишь?
  - Ну, насколько это будет возможно.
  - Тогда... тогда скажи: если тебе уже двадцать четыре, то ты и в армии, наверное, служил?
  - Интересные у тебя вопросы.
  - Мне, правда, интересно.
  - Ну если интересно... То да служил, но не здесь.
  - И что теперь ты после защиты пойдешь служить?
  - Если ты так пытаешься узнать, когда сможешь от меня избавиться, отправив отдавать долг, то разочарую: лица прошедшие военную службу в армии другого государства проходить военную службу не обязаны. Так что, нет. Я все долги уже отдал.
  - Да я не поэтому... - начала было, а потом замолчала. Какой смысл оправдываться. Ну сморозила глупость, так ведь не в первый раз. Может он уже привык, раз все еще не сбежал? И я, уютно устроившись на мягком диванчике, молча, принялась наблюдать за проворными пальцами, быстро бегающими по клавиатуре, пока под этот мерный перестук не задремала.
  
  Какой-то навязчивый звук сверлил мозг, заставляя через силу продрать глаза. Пышные складки тюли лишь слегка приглушали буйство утренних лучей, которые, казалось, стремились залить своим светом все, даже самые труднодоступные уголки моей спальни. Я потянулась, разминая затекшие за время сна мышцы, а потом, дотянувшись до телефона, отключила все еще трезвонящий будильник. Семь. Мр-р-р... Как же здорово я выспалась! Без снов и... Стоп! Как я здесь оказалась? Так, ни джинсов, ни трикотажной кофточки, в которых я вчера была на кухне, на мне не наблюдалось, так же как и лифчика, зато я на себе обнаружила старую, много раз стираную и потому растянутую футболку и, какое счастье!, трусики. Он что... р-р-аздевал меня? Да как!.. как он посмел! Да я... я убью его!!!
  Бешеная злость вспыхнула мгновенно, заставляя действовать сейчас, сию минуту, не задумываясь над последствиями и, к сожалению, совершенно отключив голову. Иначе бы я сообразила бы, что мое одеяние совсем не подходит для визита - ну хорошо, хорошо, для разборок с парнем, да еще и наедине. Но, как я уже сказала, мозг взял внеочередной и совершенно незапланированный отпуск и через минуту, переполненная гневом, подогреваемым совершенно спонтанно возникающими в воображении образами его рук, блуждающих по моему обнаженному телу, прикосновения которых, казалось, ощущала физически, я вломилась в соседнюю комнату.
  Алекс спал лежа на животе, а сползшее покрывало открывало его обнаженные плечи.
  Ах ты, гад! Спишь! Да?! Ну, так сейчас проснешься!
  И я прыгнула. Ага... почти так же как тогда у фонтана, только теперь я не просто хотела сбить его с ног. Я хотела вцепиться ногтями в эти наглые глаза, посягнувшие на единственное, что все еще принадлежало только мне - мое тело. Уж не знаю как - почувствовал или так удачно проснулся, но парень перевернулся, и я плашмя шлепнулась на него, выбив из легких воздух. И пока он жадно хватал воздух, я, воспользовавшись удобным моментом, шипя, вцепилась в его плоть ногтями, туда, куда только смогла дотянуться. И хотя, пара неглубоких царапин успела появиться на шее, однако больше всего досталось правому предплечью и левой части груди. Наверное, не каждая дикая кошка так борется за свою жизнь, но во мне сейчас не было ничего человеческого, кроме желаний: причинить боль, отомстить, взять верх так или иначе. Но никакой напор или фактор неожиданности не способен, оказывается, играть долго. И после нескольких выигранных мной мгновений, преимущество оказалось на стороне моего противника. Восстановив дыхание, он ловко вывернулся и теперь нависал надо мной, крепко прижимая к упругой поверхности. Я дернулась, стараясь освободить руки и поставить отметины на этом лице. А еще лучше выцарапать глаза, цвет которых, несмотря на близость, я не смогла бы разобрать из-за расширившихся зрачков, поглотивших радужку почти полностью. Когда мне это не удалось, пошли в ход ноги. Однако теперь парень был уже настороже и стреножил меня быстрее, чем я успела хоть что-то сделать.
  - Да что с тобой?! - потребовал он ответа.
  Капли теплой крови стекали по его локтю на мой голый - безразмерная футболка теперь болталась где-то в районе шеи - живот, делая его неким подобием языческого жертвенника.
  - Ничего! - злобно прищурившись, я сделала еще одну попытку освободиться. Безнадежно.
  - Успокойся и скажи, что случилось! - Алекс чуть ослабил хватку и, воспользовавшись этим, я тут же попыталась снова пусть в ход ногти.
  - Вот убью тебя и успокоюсь, - шипеть получалось не хуже чем у рассерженной кобры, жаль только, что ее яда не было ни капли. - Ненавижу! - и, высвободив ногу, пнула. Жаль только, что не попала туда куда целилась.
  - Ну раз так, - черты лица парня, внешне сохранявшего спокойствие, исказились, сделавшись хищными, и какими-то резкими, - не вижу смысла, отказывать себе в последнем желании. И уж извини, твоего согласия спрашивать не буду.
  Как заворожённая наблюдала я за метаморфозой, в доли секунды превратившей обычного парня, которого я вроде бы уже неплохо знала, в пугающего, но невероятно, просто гипнотически, притягательного, мужчину. И прежде чем, я успела что-либо предпринять, его губы коснулись моих.
  Это было что-то... невыразимое. Какое-то безумие, изводящее собой все мысли, кроме одного чувства. Чувственного голода, не утолив который, я просто не могла остановиться. Никогда ранее, даже с Андреем, я не впадала с такое странное состояние. Здесь и сейчас я не подчинялась, вынужденно или добровольно принимая ласки, я требовала и брала то, без чего не могла существовать. Каким-то странным образом злость и ненависть, полыхавшие во мне, превратились в другое, куда более жаркое чувство. Наверное, я бы так и отдалась, даже не поняв, что делаю, если бы Алекс сам, тяжело дыша, нехотя не оторвался от меня.
  - Это не должно быть так! - дрожь, пробегающая по его телу, показывала насколько ему сейчас нелегко.
  Дыша так же надсадно, я недоуменно сфокусировала взгляд на нем. Что не должно быть так? И уже раскрыла было рот, чтобы съязвить, насчет его загадочного высказывания, как до меня дошло, ЧТО - да-да именно так большими буквами - он имеет в виду! Ё-ё-ё-ё-ё!!! Что же я едва не натворила! Осознав всю меру своего падения, я попыталась ужиком соскользнуть на пол, чтобы сбежать куда-нибудь, но, увы, и это мне не удалось. Только я пошевелилась, как Алекс, еще сильнее сжал меня:
  - Не двигайся, - хриплый шепот, заставил меня едва ли не окаменеть. - Еще хотя бы пару минут.
  Вняв просьбе и голосу разума, я замерла. Злость, толкнувшая меня на подвиг, куда-то исчезла, а вот жар в крови, только что заставлявший вытворять нечто невообразимое, хоть и значительно ослаб, но все же окончательно не исчез. Не знаю, был ли он тому виной, но неожиданно я поняла, что мне нравится исходящее от Алекса тепло, и нравится ощущать тяжесть его тела. Я схожу с ума? Как можно испытывать такие противоположные чувства к одному и тому же человеку? И как после всего этого мне с ним себя вести?!
  Пока я размышляла над всем тем хаосом, который чем дальше, тем больше заполнял мою жизнь, парень поднялся и, потянув за собой, поставил на ноги. Одернул на мне футболку и вдруг усмехнулся.
  - Чего? - нервно спросила я.
  - Забавно, - разулыбался он еще шире, а я поежилась: ну чего он такой веселый? И даже оглядела себя: может чего не в порядке? Хотя... что может быть в порядке после такого!
  - Что такого забавного ты увидел? - буркнула я, и уже хотела быстренько выскочить из комнаты, как он схватил меня и потащил в мою комнату. Несколько шагов, превратились для меня в несколько лет жизни. Но пугалась я зря. Оказывается, он тащил меня к большому зеркалу, заглянув в которое я прочитала вслух надпись у себя на груди:
  - 'Я не подарок. Я твой сюрприз!'
  Прочитала, вспомнила устроенное представление и фыркнула. Вот уж действительно! Прям, печенька с предсказанием. Не сдержавшись, фыркнула еще раз, а через секунду мы хохотали уже вместе. Знаете, ненавидеть человека, с которым ты вместе смеялся, оказывается очень трудно. Смех, как и боль, связывает людей не хуже самых крепких веревок, делая их общение ближе и в чем-то даже интимнее.
  Поглядев на часы, я вздрогнула. Без четверти девять. Ничего себе утренняя гимнастика! Я ж на экзамен опоздаю!
  - Экзамен! Я опоздаю! - отвернувшись от Алекса, кинулась к шкафу и принялась перебирать вешалки.
  - Я отвезу. Собирайся.
  - М-м-м... - я сосредоточенно металась по комнате, собирая мелочи, без которых современно девушке обойтись практически невозможно.
  - И Рин, - из дверного проема обернулся он, - реши, наконец, чего ты хочешь. В следующий раз я вряд ли сумею сдержаться.
  - Прости, - на миг наши глаза встретились, прежде чем я отвела взгляд. - Я постараюсь... быть более сдержанной в будущем.
  - Ясно, - короткий кивок, и едва заметный вздох. А потом совсем тихое, такое, что если бы не прислушивалась, то вряд ли услышала. - Хотя я бы предпочел, чтобы ты разобралась в себе и определилась.
  Он ушел, прикрыв за собой дверь, а я яростно теребя волосы щеткой думала, что вижу в зеркале совершенно другого человека, не того, который был мне знаком с раннего детства. Во многом его чувства и желания были для меня чужды, но почему-то - и я готова это, наконец, признать - невероятно привлекательны. Как понять, которая из нас настоящая: та, что стоит по эту сторону или та, что выглядывает из Зазеркалья.
  Когда очередь дошла до одежды и я, стянув футболку, увидела свой живот, немного оторопела. Ничего себе девочка повеселилась! Ёлки, это ж надо в душ даже не бежать - лететь. И... не мешало бы еще посмотреть, как там Алекс. А то, если я так в его крови измазалась, то каково ему? Да и продезинфицировать ранки бы не мешало. Эх...
  Заглянула осторожно к нему в комнату - стуком я не утруждалась, так как тащила в руках домашнюю аптечку - но там раненого я не нашла. Сначала такое положение вещей меня несколько озадачило. Куда мог деться парень, с которым, я буквально пару минут назад э... разговаривала? Но мыслительный аппарат все-таки заработал и подобно волшебному клубочку из сказки привел меня к двери в ванную. Тихий плеск подсказал мне, что я не ошиблась. Нет, все же утреннее происшествие как-то на мне интересно сказалось, потому что вместо того, чтобы постучать, я, недолго думая, толкнула дверь и ввалилась внутрь. То, что я сотворила очередную глупость, стало понятно, когда Алекс, растеряв все свое неизменное спокойствие, ошалело уставился на меня.
  - Ты чего? - фыркнула я, чувствуя себя несколько не в своей тарелке.
  - Удивлен, - пожал парень плечами, и тут же с ехидцей поинтересовался: - Или тебя угрызения мучат?
  - Ничего меня не мучит! - возмутилась я. - Просто хотела...
  - Добить, - с насмешкой констатировал он.
  - Помочь! - возразила я. Вроде ж хотела как лучше, а получилось как всегда. Эх... - Но если настаиваешь, добью прямо сейчас, - вскинулась я, и только потом поняла, что этот гад меня дразнит. Недоуменно покачав головой, я вздохнула и предложила: - Давай уже обработаю, а то мало ли...
  - А подуешь? Я, знаешь, очень боли боюсь! - с совершенно честным лицом заявил болезный, вот только, если глаза это зеркало души, то там определенно плясали бесенята.
  - Подую, подую, - проворчала я и открыла аптечку. - Тебя что больше нравится зеленка или перекись?
  - Да как-то Шрек явно не мое амплуа, так что пусть будет перекись.
  - Или могу еще йодом намазать! - хочешь играть - будем играть.
  - Ну что вы сестра, зачем же такая жестокость?
  - А вдруг у пациента шкура как у бегемота или он нечувствителен к боли.
  - У этого пациента, - ткнул себя пальцем в грудь Алек, - с болевым порогом все в порядке, но заживать будет намного лучше, а болеть намного меньше, если нежные губки медсестры прикоснутся к больному месту.
  - Ом... - он, что так меня стебает, что ли? - То есть, ты предлагаешь мне целовать тебя, э... каждый раз как буду обрабатывать царапины?
  - Ну можно и чаще, рассматривай это как компенсацию, за пролитую кровь.
  - Садись, на край ванны, а то мне не дотянуться! - скомандовала я. Обработала ранки я быстро, да и не сложное это дело, правда целовать не стала, зато добросовестно дула. Парень внимательно следил за моими действиями, но беспокойства не выказывал, и предпринимать ничего не пытался. Закончив, я разложила все по местам, и защелкнула замочек на аптечке, и сказала: - Вы свободны больной.
  Но только собралась было выйти, как услышала вкрадчивый вопрос:
  - А как же компенсация?
  О да, я хотела сказать, что кому должна, уже всем простила, и ни о какой компенсации и ведать не ведаю, но открыть рта мне не дали и компенсация превратилась в контрибуцию. И... мне определенно, доставляли удовольствие его поцелуи.
  Черт, похоже, я начинала входить во вкус.
  Но вкус вкусом, вот только разум, последнее время все чаще оставляющий меня на попечение инстинктов, все-таки взял верх, как раз когда металлическая защелка на двери впилась мне куда-то под лопатку. Незапертая дверь легко поддалась, и мы вывалились в коридор. Отрезвление наступило мгновенно. А вместе с ним и смущение. А еще я вспомнила, зачем собственно мне нужна была ванная и, ловко выскользнув из рук парня, захлопнула за собой дверь. Что же я делаю?!
  Однако на этот раз решительно затолкав и смущение, и сопутствующие ему 'зачем', 'почему' и 'вот дура' в глубины подсознания я занялась тем, что в этот момент было наиболее насущно. Отмыванием собственной шкурки.
  В общем, мы не только успели, но и приехали с небольшим запасом времени. В прочем идти в числе первых я в любом случае не собиралась. Алекс, отконвоировал - ну а как иначе это еще назвать? - меня до аудитории, у которой толпились мои одногруппники и, наконец, отправился решать свои собственные вопросы.
  - Ну что уже распределились? - спросила я старосту.
  Любочка Ивашина - девушка чрезвычайно обязательная и скрупулёзная, достала откуда-то напечатанный список с нашими фамилиями и, быстро пробежав по нему глазами, сказала:
  - Ринка, прикинь что Авдеич учудил! Припер список вот, - кивнула она на лист, - и теперь заходить на сдачу можно только по нему.
  - Ты серьезно? - не поверила я.
  - Серьезней некуда, - Любочка вздохнула, - Женька и Мишка пытались пройти первыми - ну ты ж знаешь, типа ждать не любят, а на самом деле рисуются больше - так Авдеич такую истерику устроил, аж жуть. Ни хрена не понимаю, чего вдруг его так заклинило.
  - Странно, - я почесала нос, - ну и какая я в очереди? Только не говори, что я опоздала, так как должна была идти первым номером!
  - Не... тебя он почему-то поставил последней.
  - Че? Серьезно?! - я реально расстроилась. - Ненавижу ходить последней. Авдеич и так не подарок, а...
  - Смотри на жизнь позитивней! - хлопнула она меня по спине, - зато ты не опоздала и время эээ... - хитро подмигнула, - с пользой провела.
  - Что так заметно? - покраснела я.
  - Ну не знаю как кому, а мне так очень заметно.
  - Бли-и-и-ин... - я даже закрыла глаза и сжала зубы.
  - Да не парься ты! Девки пошипят-пошипят и перестанут. А остальным пофигу. Только ты с Андреем поосторожней. А то чего-то он последнее время странный какой-то. И нервный.
  - Нда... - Это ж сколько мне придется здесь еще ждать? И, ведь, и не уйдешь! Интересно за что мне такое счастье? - Слуш, Люб, а ты не в курсе где Аннет?
  - Чего ж не в курсе... - хмыкнула Любочка. - Эта наглюшка уже там. Ей досталась счастливая цифра семь. Ну что будешь ждать?
  - А что есть варианты? - печально вздохнула я.
  - Ну... варианты есть всегда. А знаешь что... А оттащи в деканат вот эту папочку? А? А то я вчера не успела.
  - Ммм... Чет не хочется туда переться, да еще и перед экзаменом глаза мозолить некоторым... - и я хотела было уже отказаться, как Любочка, состроила умоляющие глазки, и жалобно поглядела на меня:
  - Ну позязя!.. Что тебе стоит? А?
  - Давай, - сдалась я. Ну и правда, чего мне трудно что ли? - Но ты мне будешь должна!
  С сиреневой папкой, под мышкой, я шлепала по длинным коридорам. Периодически здороваясь со знакомыми, коих встречала не так уж и мало. Однако слухами и сплетнями я интересовалась мало и потому, все общение ограничивалось стандартными фразами: 'Привет!', 'Как дела?', 'До скорого'. Так незаметно я добралась и до деканата. Надо сказать, что с некоторых пор эта тяжелая дверь внушала мне трепет. Поэтому остановившись перед ней, я несколько секунд помедлила, но потом все же дернула на себя. Девушка-секретарь, исполнявшая обязанности Светочки, уж не знаю временно или постоянно, улыбнулась и забрала у меня папку. Она оказалась общительной и милой и уже через пятнадцать минут мы болтали и пили чай, как завзятые подружки. Карина, казалось, знала все обо всех и обо всем и характеристики, которые она давала нашим общим знакомым, были с одной стороны забавны, а с другой - убийственно точны.
  - ...Ну и как тебе наш декан? - это я спросила так просто, даже не особенно рассчитывая на ответ. Думала, что моя новая знакомая просто отшутится, но нет... Карина пожала плечами и, подперев подбородок, задумчиво уставилась на меня.
  - Нормально. Знаешь, он, конечно, дядька суровый, но справедливый. И за своих стоит намертво. Только, по секрету тебе скажу, че-то неладное происходит. А вот что никак не пойму.
  - И...
  - Мне кажется, это связано с моей предшественницей.
  - Ммм... - напряжение сковало меня, как путы ноги стреноженной лошади.
  - Я ведь Светочку давно знаю, - не заметив моего состояния, продолжила откровенничать Карина. - И мне даже кажется у нее не все с головой в порядке.
  'Эх', - подумала я, - 'ты даже не представляешь насколько там не все в порядке'.
  - После того случая... - она запнулась, и видимо по моему лицу поняв, что я не совсем в теме, решила пояснить. - Да ты слышала наверняка... Нет?! Ну ты даешь! Хотя... ты ж тогда еще только поступила. Так что, наверняка, все эти страсти пропустила. В общем, слушай: пару лет назад, Светочка здесь тоже училась и...
  - Здесь? У нас на факультете? - уточнила я. Ну нельзя же все время молчать!
  - Не... на техническом.
  - Ом?.. Она такая умная? Там же очень сложно...
  - Сложно для обычных. Но Светочка, поверь мне, обычной не была. Кондратыч, ей дядькой приходится. Уж не знаю с какой стороны, но это и не важно. Так вот, по его протекции она туда и попала.
  - Так можно было б на что попроще пойти, зачем же лезть в самое пекло?
  - Ага, можно было бы. Вот только где столько еще умных и перспективных ребят в одном месте собрано?
  - А-а...
  - Вот тебе и а. По началу, правда, она еще кое-как держалась, стараясь не показывать некоторые свойства своей натуры. Но на где-то на курсе третьем, когда она, наконец, определилась с жертвой, тут начался такой цирк. Но скажу тебе губа у нее не дура, паренька она выбрала просто... - выразительно отразив мимикой то, что по ее мнению представлял парень, Карина усмехнулась. - Да ты видела его. Породистый паренек, знаешь ли... - Я же незамутненными глазами уставилась на нее, всем своим видом давая понять: 'Нет, что ты, понятия ни о чем не имею'. Карина всплеснула руками. - Блин! Ну так не бывает! Что совсем-совсем ничего не знаешь?
  - Не-а... - для убедительности я еще потрясла головой. В конце концов, должна же я узнать, в эпицентре какой бури страстей случайно оказалась. А в то, что мне об этом станет рассказывать первоисточник - верилось как-то слабо. Так почему же не воспользоваться случаем и не расширить свои познания?
  - Ну Смолича и Фомина - наших университетских звезд - ты должна знать!
  - Угу, - невыразительно согласилась я, стараясь не выдать свою заинтересованность. А то мало ли...
  - Так вот Светочка некоторое время колебалась между ними. Но выбор был очевидным. И Смоличу не повезло.
  - А что в нем такого особенного? - удивилась я, а затем поправилась, чтобы уж совсем дурой не выглядеть. А то что-то Карина на меня странно смотреть начала. Как на больную. - Не, ну я видела, как девчонки реагируют на него. Просто... - теперь Карина смотрела на меня как на сильно, очень сильно больную и я сникла.
  - Ты серьезно? - хоть вопрос и прозвучал, но ответа она не ждала. - Реально?
  - Ну...
  - А ты забавная. И наи-и-и-вная. Ну ладно. Как я уже сказала мальчик породистый, и дело не только в симпатичном лице. Хотя любой девчонке, - тут я скривилась, - хватило бы и этого. Но не все так просто. Каким-то образом Светочка раскопала, что мальчик-то не рабоче-крестьянских кровей, - Карина выразительно пошевелила бровями, мол, делай вывод. Вот только какой?
  - В смысле? - наверное, я законченная тупица, но смысл разговора от меня плавно ускользал.
  - Омг... - теперь пришла очередь закатывать глаза моей товарке. - Короче, так что б было понятно: дворянских кровей парниша оказался!
  - Как это?!! - офигела, иначе не скажешь, я. - Он что графин, тьфу-ты граф какой-нить?
  - Понятия не имею. Но Светочка носилась с этим как заведенная. Я думаю, что ей не столько сам Смолич нужен был, сколько возможность хвастаться, причастностью, так сказать, к дворянскому роду.
  - Да ну. Как-то с трудом верится. Да и какие в наше время дворяне?!
  - Какие-никакие, а есть. Только ведь парень к тому же совсем не бедный. Ну скажи, разве ты бы отказалась от такого?
  - Ну... - 'да', хотела было сказать я, а потом вспомнила сегодняшнее сумасшедшее утро и закончила, - не знаю.
  - Вот-вот. Только бесполезно это. Умный он. И хитрый. Такого фиг поймаешь. Хотя может и правда все дело в другой девушке. Любовь там, и все такое.
  - Э... Любовь? В смысле? - нехорошее чувство подымалось во мне. Это что же выходит? Я что, какой-то там заменитель? Если он какую-то там выдру любит, то чего тогда надо мной эксперименты ставит?! И замуж зовет?!! Хитрый значит?! Ну-ну...
  - Да я-то откуда знаю? Слышала только краем уха, что по какой-то девчонке он с ума сходил и никаких романов не заводил, хотя желающие были.
  - А кто она? Ты знаешь? - деланно спокойно спросила я, хотя злость уже проснулась и гнездилась, подобно гюрзе, нанести обидчику стремительный и беспощадный удар.
  - Ну ты тоже скажешь! Откуда? Да и слухи, сама знаешь, источник ненадежный. Да и вообще, может, врут все. Хотя... С чего бы парень тогда себя сдерживал? Ему ж только пальцами щелкнуть и очередь стоять будет.
  Вот этого мне уже совсем не хотелось слышать. Неприятно осознавать, что ты всего лишь замена, какой-то неизвестной девушки, с которой он не может быть. Сколько можно? Неужели я опять наступила на те же грабли, что и с Андреем? Я мазнула взглядом по экрану мобильника. Ого! Я тут уже почти час.
  - Все, Карина. Очень рада была с тобой познакомиться и пообщаться, а сейчас мне надо бежать. А то я стану первым человеком, который опоздал на свой последний номер.
  - Ну удачи тебе, - улыбнулась мне она. - Заходи как-нибудь, ты классная девчонка.
  - Спасибо, - поблагодарила я и задумчиво добавила, - Удача мне уж точно понадобится.
  Уходила я в странном состоянии. С одной стороны, я чуть больше узнала об этой загадочной истории, в которую влезла по глупости, а с другой, одна мысль о том, что стала не более чем чьей-то тенью, выводила меня из равновесия. Не смотря на все это, успела я вовремя. Как раз когда Авдеич вышел за новой партией представителей нашей славной группы.
  - Ледовская, - громко назвал он мою фамилию. - Я, так понимаю, отсутствует? Смело, смело...
  - Здесь! Здесь Ледовская! - закричала я, подбегая запыхавшись. Последние два коридора и лестницу я не просто быстро шла, я летела, ако птица.
  Мужчина смерил меня каким-то не то недовольным, не то презрительным взглядом, и чуть повернувшись на месте позвал:
  - Ну что ж... Если вы, госпожа Ледовская и, правда, здесь, то сделайте милость, заходите - не задерживайте.
  Похоже, препод решил не отказывать себе в удовольствии и продолжить мою экзекуцию. Все предыдущие мысли, что волновали буквально только что, временно были отодвинуты в сторону. На сей момент, я хотела одного - закрыть сессию и уехать к бабушке. Вот там я смогу и подумать, и обдумать, и, может быть, даже что-то решить. Но это все потом, потом.
  Не глядя, взяла билет со стола и пошла к пустому столу, на который мне было небрежно указано. На удивление, билет мне достался, ну не то чтобы легкий - нет - но, по крайне мере, этот материал я знала. И знала хорошо. На нескольких листках украшенных личной подписью Авдеича, сделанной черными чернилами в верхнем правом углу, я подробно расписала ответы на вопросы, тихо радуясь, что мне не досталось что-то более зубодробительное, а затем принялась наблюдать за остальными страдальцами. Ну и, конечно, Авдеичем. Однако ничего интересно не происходило. Авдеич был суров, но иногда снисходителен, а товарищи по несчастью безалаберны, но находчивы и в меру наглы. Наконец, все разошлись, и в экзаменационной остались только мы двое.
  - Ну-с, прошу вас, госпожа Ледовская! Не надо стесняться. Посмотрим, что вы тут начеркали. - Авдеич, наскоро просмотрел, протянутые листы и задумчиво поглядел на меня. - Что ж неплохо. Весьма, весьма. Но то, что вы способная девушка, мне и так известно.
  Авдеич задал мне еще с пяток вопросов. Уж не знаю зачем он это сделал, но слушал как-то лениво и даже не сделал ни одного замечания, тогда, когда я начала путаться. Он задумчиво созерцал меня, явно думая о чем-то своем.
  - Что ж, все с вами понятно, - мужчина задумчиво повертел зачетку в руках, то открывая и перелистывая, то опять закрывая. Я не понимала, что же все-таки происходит, и от этого мне делалось не по себе. Черт, что же происходит?! Но как бы мне не хотелось, спросить я все же не посмела. - А скажите, Ледовская... ммм... что связывает вас со Смоличем? Неужели вы готовы самоутверждаться таким образом? Неужели другие люди для вас всего лишь мусор?!
  Чего?! Что за бред? Что я делаю за счет других?! Сказать, что я о офигела - ничего не сказать. Выпученные глаза отказывались моргать, а сама я, глотала воздух, беззвучно, то открывая, то закрывая рот.
  - Я не... - судорожно выдохнула, - знаю, что вы хотите услышать. Но, в чем я совершенно уверена, так это в том, что никогда и ни одно живое существо не считала мусором. А отношения между мной и Смоличем, уж простите, вообще вас никак не касаются.
  - Не касаются, да... - согласно кивнул и недобро прищурился Авдеич. - Зато меня касается душевное здоровье Светланы, и от меня же зависит ваше, Ледовская, будущее. Зачем вы напали на Светлану? Избили ее...
  - Я?! - несправедливые упреки окончательно вывели меня из себя и я совершенно потеряла над собой контроль. - Я избила? Напала? Это она едва меня не зарезала, когда я по необходимости зашла в деканат. И между прочим, декан там был и все видел. И это он ее удерживал!..
  - А Смолич? Зачем вы во все это влезли, Ледовская?
  - Да причем тут Алекс? И вообще, что вы имеете ввиду? Почему вы говорите загадками?
  Теперь уже мы оба орали, защищая каждый свою правду, и меня не стесняло то, что он мой преподаватель, хоть и молодой, а его что я хоть и студентка, но все-таки девушка.
  - Причем? Вы нанесли вред здоровью человека и при этом имеете наглость говорить про загадки?! Неужели одноразовый секс, стоит чужой разрушенной жизни? Это мерзко, это...
  - Какой секс?! Что вы несете!
  - Несу?!! Ну, конечно, вы со Смоличем в игрушки играете...
  - Причем здесь?.. - психанула я, и выдала: - Да я замуж за него выхожу!
  - Замуж? Серьезно? - запал Авдеича как-то резко спал, зато я, почти физически, ощутила, как в его голове закрутились колесики расчёта. - Вот значит как? - и уже требовательно: - Это точно?
  - Насколько возможно! - меня по-прежнему колотило. Нда, еще пара-тройка таких дней и я окончательно превращусь в невротика, почище Светочки. Тьфу-тьфу-тьфу.
  Несколько минут Авдеич молчал. И только я хотела напомнить о себе, высказав просьбу вернуть зачетку желательно с оценкой и подписью - а что! по моему я вполне заслужила и то, и другое - как он подался ко мне и быстро и настойчиво заговорил:
  - Рина, закрывайте сессию, выходите замуж и уезжайте. Забирайте документы и переводитесь. Здесь у вас не будет будущего. Вам просто не дадут здесь закончить образование. Понимаете?
  - Илларион Авдеевич, - я не понимала его горячечной настойчивости, - если честно, то нет. Не понимаю.
  - Не понимаете, значит... - тон стал жестким. - Тогда, вы не в курсе, что нажили себе врага, который при желании легко может причинить вам кучу неприятностей? И весьма серьезных, между прочим. Я не буду называть имен, вижу по глазам, вы поняли о ком идет речь, но вот вам мое предложение: вы выходите отсюда с пятеркой в зачетке и переводитесь в другой вуз, или идете на пересдачу. Но пересдавать вы будете не мне.
  - Но я же все ответила! - я готова была заплакать. - Это же не честно!
  - Не честно?! - мужчина наклонился к моему лицу близко, практически нос к носу. - Я даю вам шанс, выбраться из того дерьма в которое вы, Ледовская, загнали себя сами! Вопреки просьбе известного вам лица. Выбор за вами. Думайте! И побыстрее!
  Опять выбор. Господи! Да не хочу я ничего выбирать! Неужели нельзя оставить меня просто в покое?! Кровь отхлынула от моего лица. Итак: перевод или пересдача, которую мне никогда не сдать. Выбор просто зашибись!
  - Ну! Что вы надумали, Ледовская?!
  - Давайте зачетку. Я переведусь.
  Авдеич, медленно, словно сомневаясь, вывел круглобокую пятерку, а затем так же медленно поставил свою подпись. Я же едва удерживалась, чтобы не зареветь.
  Из аудитории мы выходили вместе. В открытой для меня двери я увидела Алекса, прислонившегося к стене напротив и беспокойно смотрящего на дверь. Увидев меня, он даже изменился в лице, как будто, переживания, мучившие его, куда-то мгновенно исчезли. Мне почему-то неожиданно стало чуть-чуть легче. И я сделала то, чего при других обстоятельствах не сделала никогда: я подошла к нему и ткнулась лбом в грудь. Его руки обхватили меня, крепко прижав.
  - Смолич, вас говорят можно поздравить? - обратился Авдеич к Алексу, когда проходил мимо. - Что ж главное все делать вовремя и вы явно везде успели...
  - Ринка! - прервал излияния препода гневный окрик - кого бы вы думали? - конечно же, моей любимой, ненаглядной подружки. - Ты где была, зараза?! - возмущенно вопрошала Аннет, подходя все ближе. Надо ли говорить, что я совсем не удивилась, увидев ее спутника. Похоже, Дэн настроен серьезно, слишком уж часто я вижу их вместе, а зная, нрав милой бестии, парню должно быть очень нелегко. - Эм... - запнулась она, натолкнувшись на ироничный взгляд Авдеича. - Не обращайте на меня внимания, Илларион Авдеевич. Это у нас внутрисемейные разборки.
  - Ну я так и понял. - Авдеич обвел нас всех внимательным взглядом и решил не задерживаться, бросив мне напоследок: - Ледовская, не забудьте о нашем разговоре. Мое почтение честной компании, - на этом видимо почитав свою миссию выполненной, препод, не торопясь, удалился.
  - Так, где ты шлялась, поганка? - требовала ответа подруга. - Да отпусти ты ее, Алекс! Я ее не сильно убью! Только попинаю немного. - Аннет цапнула меня за руку и таки заставила меня отойти от парня, несмотря на его возражения и недовольный вид. - Неужели нельзя было взять телефончик и набрать номерок тетушки Аннет? Сказала бы, что, так, мол, и так, решила забить на экзамен и заняться любовью. Так я бы и не волновалась! - И без перехода, видимо устав от моего безмолвия, переключилась на Алекса: - Это все ты виноват! Неужели не мог удержать в памяти всего одну очень простую вещь - у нее сегодня экзамен!
  - А тебе не кажется, что ты немного увлеклась? - Руки Алекса снова привлекли меня к нему, правда на этот раз я оказалась прижата к нему спиной.
  - Ты!..
  - Милая, - широкие ладони Дэна удерживали подружку от решительных действий, пока сам он, наклонившись к левому уху негромко говорил, - не стоит демонстрировать на публику свое раздражение, - ехидно улыбнувшись добавил, - не все же в курсе, что это всего лишь твоя реакция на ПМС.
  - Ах ты! - такого моя подруга стерпеть не могла. Не думаю, что она сделала это специально, скорее сработали инстинкты, но как бы там ни было, только бедняга Дэн теперь прыгал на одной ноге и, одновременно прикрывая стратегически важные места. Вот только не учел, что взбешенную Аннет, а подруга после его слов, как раз догнала этот градус своего состояния, удержать в принципе не возможно. Так что бедняге приходилось непросто. Наконец, утомившись, хотя, мне кажется, ей просто надоело, Аннет, позволила ему себя схватить. Отдышавшись, переключила внимание на меня. - Ты хоть экз сдала болезная?
  - Угу... - печально кивнула я и вздохнула. - Сдала.
  - Что так все плохо? - Аннет решила не останавливаться на достигнутом. - Трояк вкатил? А ну дай погляжу. - Подружка вытащила у меня из пальцев зачетку, которую я все еще держала в руках. - Пятачок. Ни хрена себе!
  - Ммм... - слабо улыбнулась я, хотя на самом деле хотелось плакать.
  - Умница, - тихо прошелестело над ухом.
  - Ну ты, подруга, даешь! Нет... ну... ты умеешь удивить! Короче, Ринка, это надо, - слово 'надо' подружка выговорила с нажимом, - отметить. Э... - она словно споткнулась на полуслове и сурово поглядела на парней. - И без них.
  - Где же справедливость, солнце мое, - изобразил отчаяние Дэн.
  - Не согласен с этой идеей ... - это уже Алекс. Говорит спокойно, но меня прижал еще крепче. Елки! Еще немного и точно раздавит! Я запыхтела, стараясь освободиться. Не сразу, но у меня получилось.
  - Так, мальчики! Это мы закрыли сессию, и можем радоваться жизни. А у вас еще диплом! Не забыли? Вот и занимайтесь. Занимайтесь.
  - Эх, жестокосердная Эн! - Дэн, скроил забавную рожицу. - Ты ранишь в самое сердце. Неужели за столь прекрасным фасадом, скрывается столь черствая душа, способная отнять любимую у несчастного, измученного учебой студента?
  - Оу... - прищурилась Аннет, - несогласные в наших рядах? Ага... Рин, ты со мной, надеюсь?
  - Конечно, - я энергично кивнула. Мне нужно было время, чтобы понять, что делать дальше. А сделать это дома, да еще и наедине с Алексом... у меня вряд ли получится.
  - Короче, ребятки, сегодня вы уж как-нибудь обходитесь без женского общества. А как защититесь, то так и быть мы разрешим вам пригласить замечательных нас куда-нибудь. На ваш выбор.
  - Договорились, - мгновенно отреагировал Дэн, - но ты не будешь спорить и препираться! И пойдешь туда, куда я позову.
  - Надеюсь, - подозрительно уставилась на него подруга, - это не будет чем-то уж слишком извращенским? А то имей ввиду, я - хозяйка своего слова: захотела дала - захотела забрала обратно!
  - Ммм... - Дэн явно не собирался сдаваться. - Я это учту.
  - Ну и отлично! Раз мы все договорились...
  - А вот обобщать не надо... - Алекс в отличие от друга сдаваться не собирался.
  - А вот не надо возмущаться! Подумаешь, девушка немного отдохнет, расслабится, в клуб схо...
  - Что? - вопль в два мужских голоса, заставил подпрыгнуть двух девчонок проходивших мимо.
  - Эн! Да не дразни ты их, - устало попросила я. - Не видишь что ли? Сейчас погрузят на плечо и разнесут по домам.
  - Ладно, ладно! Договорились. В клуб не пойдем. Посидим у меня. Тихо. Чинно.
  - Ты еще благолепно скажи, - хмыкнул Алекс. - И образ попадьи сам перед глазами встанет. Вот только где такого попа взять, что бы тебя хотя бы пять минут вынести сумел.
  - Это я из тебя сейчас попа сделаю!
  - Извини, не претендую. А свои перспективы вон с Дэном обсуждай!
  - И это говорит!.. А ну тебя! - махнула рукой Аннет, почему-то решив не спорить, чем лично меня немного удивила. Хотя... скорее всего дело в том, что усталость дала о себе знать не только мне. - Нет, Ринка! Как ты его выносишь? Это же монстр зубастый какой-то, а не человек.
  - А кто недавно мне доказывал, что лучшего просто не найти?
  - Чего-чего? - навострил уши Дэн.
  - Так это когда было?! - воскликнула, морщась, Аннет.
  - Ну раз так, будем считать, что 'зубастого монстра' я не слышал. - Алекс тоже решил быть снисходительным. Фух, кажется, все устраивается вполне приемлемо. - Ладно, Дэн, пусть девчонки сегодня пообщаются тет-а-тет, секретики свои обсудят... Раз уж им так надо. Только никаких клубов и приключений!
  - Сообразительный парниша, - мурлыкнула Аннет, хитро блеснув глазами. - Знает, что нужно женщине...
  - В смысле? - не поняла я.
  - Да перерыв нужен, что бы подумать, осмыслить и придумать новые причины для обид, - хмыкнула милая моя бестия. Ну почему, почему я все время попадаю в ситуации, в которых чувствую себя дурой?
  - Не учи девочку плохому! - буркнул Дэн.
  - Вот еще! - вызывающе фыркнула Аннет. - Я не плохому учу, а просвещаю в житейских вопросах. Ну вас. Поехали Ринка, нам еще в магазин за продуктами заехать надо, а то, как маман отъехала, у меня в холодильнике мышь повесилась с горя.
  - Поехали, я заброшу вас, - вздохнул Дэн, - встретимся у тебя, Алекс. Ок?
  - Угу, - согласился с ним Алекс. - Я пока с Иванычем, кое-что утрясу, а потом подъеду.
  
  Уж не знаю, чего Аннет так буйствовала при появлении этого парня, но Дэн, на мой незаинтересованный взгляд был вполне интересным и выдержанным человеком. Хотя, после встрясок подруги, очень может быть скоро быть таковым перестанет. Впрочем, как говорят, проблемы индейцев шерифа не волнуют. Пусть разбираются сами, а я буду наблюдать издали. Или не буду. Все зависит от... эх, от многих обстоятельств это зависит.
  - ...Опять в астрал ушла! Рина, пятнышко ты мое космическое, вернись на грешную землю. Ау!
  - Да здесь я, - вот как всегда подружка придумает название, хоть стой, хоть падай. Хорошо хоть никто не слышал. Ну кроме Дэна, конечно. Бросила быстрый взгляд на парня. Что ж, будем надеяться, что он не болтлив.
  - Пошли, давай, - тормошила меня подруга, - тортик там купим, пироженок... Короче, будем заниматься убийством фигуры и восстановлением нервов. А ты, - повернулась она к Дэну, - уже езжай. Нам тут три шага сделать и дома будем.
  - Так закупайтесь, я вас отвезу вместе с продуктами. Чего на руках-то таскать? - предложил Дэн.
  - Ну ты странный! - всплеснула руками Аннет. - Что мы вдвоем один тортик не донесем?! Езжай, езжай! Мы со всем справимся! Правда, Рина? Донесем же?
  - Конечно, донесем! - согласилась я, хоть думала совсем о другом.
  - Вот видишь! - подружка, задрав подбородок, деловито наступала на высокого парня. - Две девушки уверены, что тортик они донесут, что тебе еще надо?!
  - Как знаете, - небрежно он поднял руки, делая вид, что сдается. - Если есть охота работать ногами - работайте, - и, развернувшись, нехотя пошел прочь.
  Секунд пять Аннет внимательно следила за удаляющейся спиной, а потом, в ней словно включился мотор. Схватив меня за руку, она потащила меня к прозрачным дверям, автоматически разъехавшимся перед нами. А дальше началось светопреставление локального масштаба. Прихватив большую корзину-тележку, она промаршировала в мясные ряды. До этого я всегда думала, что это только мама не в состоянии вовремя остановиться, набирая все больше и больше, но сегодня Аннет переплюнула даже ее. Копчености и колбасы, три вида сыра, рыба, куча овощей, зелени и фруктов, огромная банка маслин и... я потеряла счет куче остальных мелочей. Но самое-самое ожидало меня впереди. Дойдя до полок со спиртным, подружка стала деловито укладывать бутылки с водкой. Две, три, пять... Что она делает? Это же безумие какое-то!
  - Эн, ты что? - попыталась я отобрать седьмую по счету бутылку. Правда, сделать мне это не удалось. - Да что с тобой?!
  - Ничего! Со мной, Ринка, все отлично, - заявление, хоть и было громким, но совсем не убедительным.
  - Но я же вижу!
  - Не обращай внимания. Это просто... - помахала она рукой у себя перед лицом, - моя маленькая месть. Раз обещали, в клуб не пойдем, но напьемся мы сегодня Ринка... до поросячьего визга! Так! Это мы взяли, это есть, это тоже... ага...
  - Как мы это попрем? - вытаращила я на гору продуктов на кассовом транспортере.
  - Такси возьмем! - для Аннет не существовало нерешаемых дел. - Звони, давай! А я пока расплачусь.
  Не став спорить, я достала деньги и телефон. И пока правой рукой набирала номер единой диспетчерской, левой сунула деньги подружке. В конце концов, раз я на это согласилась, значит, и половина расходов - тоже мои. К моему удивлению, такси подъехало очень быстро буквально через пять минут, после того как подружка расплатилась за покупки и мы вытащили наши пакеты на улицу. Таксист, разговорчивый такой дядечка, помог нам сложить их в багажник и пока вез, все шутил, что сначала никак не мог разглядеть среди такой горы пакетов таких замечательных нас. Как ни странно, но хоть я и думала, что затаскивание наших покупок будет нелегким делом, справились мы быстро и без проблем. Может, потому что лифт в их доме никогда нареканий не вызывал, и вообще, благодаря проживанию одного городского начальника, получал своевременно и ремонт и профилактику, а может потому, что встретили соседа с друзьями, которые эти самые пакеты затащили для нас в лифт. Хотя весьма возможно, все дело было в удачном наложении одного на другой этих двух взаимодополняющих факторов. Но все это было не важно, когда мы вдвоем оказались в пустой квартире, где последние лет десять что ли, проживала моя подружка. Собственно, это была двухуровневая квартира, когда-то давно переделанная в одну из двух типовых квартир. Я не знаю, насколько было удобно здесь жить, но мне всегда нравилась эта необычность. К тому же, мать Аннет, будучи востребованным дизайнером интерьеров, явно тяготела с минималистическому стилю с элементами этно.
  Первым делом мы перетащили продукты на кухню, и подруга тут же загрузила спиртное в холодильник.
  - Тебе не кажется, что для нас двоих слишком много будет? - осторожно поинтересовалась я.
  - Нет, Ринка. Мы сегодня с тобой будем пить, закусывать, говорить и опять пить.
  - Что-то случилось?
  - И да, и нет, - Аннет, разложила на столе наши покупки, обвела их оценивающим взглядом и спросила: - Будем резать салаты? Или ты что-то хочешь сама приготовить.
  - Да мне собственно все равно, - ответила я. - Но если столько пить, то надо и что-нибудь посущественнее. Давай, я вот это мясо в духовку засуну... ммм... с вот этими овощами, а остальное мы настругаем. Не?
  - Отлично. Тогда ты тут, а я пока здесь, - и Аннет, занялась чисткой овощей.
  Уж не знаю на какую армию рассчитывала моя подруга, но, по всей видимости, это была очень голодная армия, потому что снеди у нас получилось не просто много, а очень много. Правда, и на часах было уже без четверти восемь. Удовлетворенно оглядев дело наших рук, подруга спросила:
  - Здесь устроимся, или вниз переберемся?
  - А давай здесь, - согласилась я. - И стол большой, и диван мягкий, и посуду далеко носить не надо, и, если что, санузел в трех шагах.
  Мы уселись, и Аннет, непринужденно открыв бутылку, налила нам по половинке коньячной рюмки.
  - Ммм... - подняла я стекло и поглядела на просвет прозрачную жидкость. - За что пьем?
  - А пить мы, Ринка, будем за наши желания.
  - В смысле за исполнение желаний? - переспросила я, не совсем понимая слова своей подруги.
  - В каком-то смысле. Я знаешь, только недавно поняла смысл одной поговорки. Вот за нее-то и будем пить.
  - ??? - вопрошающе уставилась я на подругу. Это была моя Аннет и в то же время совсем не она. Что-то произошло, а я даже не заметила, занятая собой. Хреновая из меня подруга. Такая же хреновая, как и внучка, и невеста.
  - Никогда ничего не проси у Бога, ибо он может тебя и услышать. За это, Рина. За желания, которые не должны исполняться.
  
  Момент, когда я отключилась, в памяти совсем не отложился. Однако, часов в одиннадцать, когда измученное ночным разгулом тело обрело способность шевелиться, у меня появился шанс оценить масштабы сего действа.
  Эх...
  Нет, конечно, квартира была почти в привычном, за некоторыми исключениями, виде. То есть, мебель осталась целой, посуда небитой... ну почти, да и мусор оказался локализован в одном конкретном месте - на кухне.
  А вот запах!
  Посторонний человек, наверняка бы решил, что вчера здесь бражничал целый полк здоровых мужиков, а не две милые девушки. Впрочем, все это было неважно, так как легко поддавалось ликвидации самой примитивной уборкой. Важным было другое - под действием этой прозрачной жидкости, не сразу, правда, но довольно быстро, развязался язык и большую часть ночи мы делись наболевшим, тем, что было спрятано глубоко-глубоко внутри.
  
  - Так, о чем это я? - подруга, недоуменно посмотрела на почти пустую бутылку. - Стра-анно. Оп-пять закончилась. Когда это м-мы успели? Но фигня! Пьем... за что же мы пьем? - будь я трезвее, я бы быстро поняла, что остановиться нужно было еще с полчаса назад, но будучи в том же состоянии, соображать получалось не ахти как.
  - Не помню, - у меня и, правда, в голове все эти 'за что' слились в одно нескончаемое 'пьем', но потом память услужливо подсунула ее 'за желания' и я недолго думая повторила: - З-за желания!..
  - Точно! - поддержала меня Эн, - за жел-лания! - она подняла стакан, собралась было пригубить, но, не донеся до рта, поставила назад и горько сказала: - Я тебе завидую, Ринка. Если бы ты только знала, как я тебе завидую!
  - Мне?! - выпучила я глаза. Если бы я выпила меньше, то наверняка бы протрезвела. - Чего ... ммм... мне завидовать?!
  - У-у-у... - потрясла головой подруга. - Ты нормальная. Ты простая... и честная... Тебе ничего н-не нужно скрывать... И вообще... Тебя любят, ты любишь, замуж вот выйдешь... и все у тебя будет...
  - А-ха-ха, - только по удивлению на ее лице я поняла, что этот дурацкий смех исходит из моего горла. - Ничего у меня не будет. Свадьба эта... он меня жалеет. Я, - раскрытой ладонью увесисто шлепнула себя по груди, - для него уб-богая! Вот!
  - Ы-ы-ы... Хр...- не успела я договорить, как с изумлением поняла, что теперь смеется моя подруга. И смеется она надо мной. - Жалеет! Он?! Бред! Слушай меня! Мужик по тебе с ума сходит! Или я эээ... не Аннет.
  - Много ты понимаешь. Сама вон Дэна гоняешь, а он, между прочим, такой один, кто спокойно выносит все твои заскоки.
  - З-заскоки?.. Это не заскоки... Это са-мо-за-щи-та, - выговорила она по слогам сложное слово.
  - От чего?
  - От него!
  - От кого?! - чего-то мозг буксовал, обрабатывая поступающую информацию. - От Алекса?
  - Алекса? А он-то тут при чем?! Нет, это все мерзавец Дэн.
  - Дэн?
  - Да, - печально вздохнула Аннет, - я ведь влюбилась в него. Даже не знаю... Как кошка. Только бессмысленно это. А я не хочу...
  - Почему бес-смысленно? - сморгнула я.
  - Потому что у меня никогда не будет детей.
  - Никогда за тобой не замечала желания срочно завести ляльку! - Ничего себе, это ж сколько я пропустила-то.
  - Не... - подруга покачала головой, - дело не в срочности, а в невозможности. Ни-ког-да! - горько растянула она слово, - емко звучит. Да?
  - А ты попроще не можешь сказать, что случилось? - занервничала я. Даже в таком состоянии я понимала, что подруга говорить сейчас о чем-то важном, вот только смысл этого важного от меня ускользал. -Ну!
  - Да куда ж проще-то, Ринка! Знаешь, о чем я мечтала? - и, не дожидаясь от меня ответа, продолжила: - А мечтала я о свободе. Н-н-независимости! Что бы отношения были. Красивые. На зависть всем. А последствий не было. Вот... А теперь, - жест был полон горечи, - у меня это все есть: есть парень, мечта половины девчонок универа, есть отношения. А покоя нет. Ведь если я скажу правду - все исчезнет. А если не скажу... Все равно исчезнет. Только случится это тогда, когда я успею привыкнуть к тому, что у меня это все есть... И что мне делать? Что? Можешь мне сказать?
  - Не знаю, - потрясла я головой. - Из меня плохой советчик. И я, ведь, сама запуталась. Чувствую себя... погано.
  - Он тебя что обижает? - нахмурилась подружка. - Или, может тебе с ним плохо?
  - В смысле плохо? - я не совсем понимала смысл ее вопросов.
  - В смысле в постели тебе с ним хорошо или плохо? - непринужденно пояснила подруга.
  - Н-не знаю, - кажется, я покраснела.
  - Это как? - офигела она. - А... Ты, наверное, имела в виду, что тебе не с чем сравнивать. Ты ж у нас...
  - Эн! - чуть не зарычала я. Терпеть не могу шуток на эту тему. С каких пор девственность - стала пороком? По мне так прыгать в койку с первым встречным гораздо хуже. К тому же какую-нить каку-бяку подхватить можно. А всю жизнь работать на лекарства меня тоже не прельщает. - Что я имела ввиду, то и сказала! Я не знаю, как мне с ним в постели, так как там, - пристально поглядела я на нее, - с ним, я не была!
  -... - минуту, наверное, Аннет сидела молча, прикрыв глаза. Наверно переваривала услышанное. А потом заржала. Громко так. Заливисто. - Блин! Бедняга. Зато, какая выдержка!
  - Да чего ты ржешь-то! - буркнула я. За разговором, мы снова выпили, и я усиленно закусывала, отгоняя надвигающийся на мозги туман.
  - Ы-ы-ы... - сумела, наконец, остановиться она. - Да парень такими темпами с тобой или святым станет или импотентом. Что по мне, так одно и тоже.
  - Пошлячка, - бросила я, и недолго думая опрокинула остаток жидкости в стаканчике. - Вот скажи, почему я должна с ним спать?
  - Потому что... - подняла наставительно палец подруга, - люди, состоящие в сап... не... супр... супр-ужес-тве, - удалось ей все-таки выговорить это слово, - или только соб-бирающиеся в него вступить находят это занятие просто нев-в.. эээ... оф-фигительно приятным!
  - И все? - вздохнула я. Делать что-то только потому, что кто-то считает это приятным? Бе... Хотя, конечно... целоваться с ним было очень даже не плохо.
  - Не все!.. Но и этого немало... Слуш, а он тебе нравится?
  - Ну... эээ... - здесь я реально покраснела. Спрашивается, что я должна ответить? - бросив короткий взгляд на подружку, созерцающую стол и соображающую что бы такое положить в рот, я поняла, что еще раз сказать 'не знаю' не могу. Выглядеть глупой курицей мне как-то не улыбалось. А что-то мне подсказывало, что это будет еще самый безболезненный эпитет. - Иногда.
  - Это что-то новенькое. Погоди... - Эн ухватила кусок какого-то сыра, засунула себе в рот и прожевала. - А теперь давай подробнее. Что значит иногда?
  - Ну, мне нравятся его руки. Э... Ну и целоваться тоже нравится. Но... я чувствую себя его вещью...
  - Погоди... - останавливающий жест и крохотная пауза, вслед за которой Аннет, сердито прищурившись, спросила: - Он что считает, что купил тебя? Что ты ему должна?!
  - Дело не в том, что он считает, а в том, что я сама так чувствую! И это мне не нравится! А еще у него тайн, больше чем при мадридском дворе! Я не понимаю кто он и что он! И это меня пугает... Твой Дэн он хотя бы понятный. Поговори с ним.
  - Не могу я, Ринка. Боюсь до жути. Это как в уродстве признаться. Просто не могу. А вот ты можешь.
  - Да что я могу?! - наверное, это все из-за бешеного количества выпитого. Говорить становилось все труднее, а уж соображать!..
  - Все... Все что тебе нужно - это понять чего же ты хочешь на самом деле. Если не получается сделать это головой, то прислушайся... - на этом месте подружка выразительно поиграла бровями, то есть попыталась, ибо хмельные пары уже давно и конкретно так разбавили ее кровь.
  - К чему? - мозг тормозил, и я с непониманием уставилась на подругу.
  - К др... дру-угим м-местам! - подумав пару мгновений выдала Аннет.
  - Ну не знаю, - засомневалась я в таком подходе. - Но подумаю. Потом. Может быть завтра. Или когда протрезвею.
  - Подумай, - согласилась она, вновь наполняя стаканчики. - А сейчас, давай за тебя. Чтобы ответы, которые ты найдешь, тебе понравились.
  
  Эх, похоже, вчера мы действительно конкретно так погудели. Надо будет запомнить, что пить надо в меру, а лучше вообще не пить. А то наболтала вчера с три короба. Хорошо, хоть Аннет! А был бы кто-нибудь другой, хоть из окна кидайся.
  - Это окно глухое. Так что даже и не смотри на него, - сипло проговорила подружка, с отвращением глядя куда-то на скатерть.
  - Да я... - хотела было сказать что вовсе об этом не думала, но мысль уползла куда-то до того как я успела ее выразить.
  - Расслабься и это... забудь о том, что я тебе говорила. Фигня это все, - устало потерла она ладошкой глаза.
  - Эн, но неужели ничего нельзя...
  - Рин, я не знаю. Вон заключение валяется, хочешь, читай. Только я прошу тебя...
  - Да не собираюсь я никому и ничего говорить, - с досадой отозвалась я, - Но как же ты? Не верю, что ничего нельзя сделать!
  - А... справлюсь. Я сильная! Наверное... Но ты тоже должна! Обещай, что попробуешь разобраться. Если поймешь, что он тебе не нужен, действительно не нужен - нафиг, но если это не так...
  - Хорошо. Я подумаю. - Аннет подозрительно уставилась на меня, ожидая подвоха. - Я, действительно, подумаю...
  Видя мою подругу - бойца по натуре - в таком состоянии, я испытывала едва ли не физическую боль. Как же так! Почему человек, достойный счастья куда больше других, сознательно лишает себя даже призрачной надежды на благополучный исход! Почему вот от этой бумажки исписанной кривыми буквами-тараканами зависит столь много? У меня не укладывалась в голове покорность Аннет, ее нежелание пытаться противостоять поставленному диагнозу. И еще вопрос насколько был компетентен специалист его поставивший. И... И таких 'и' в голове мгновенно возникло превеликое множество. Захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть. Заставить задуматься. Но если первое было в моих силах, то второе... И машинально убирая наш вчерашний беспорядок я задумалась о том, что в сущности любым поступком человека управляет страх. Страх бедности, одиночества, болезни, некомпетентности, неполноценности... Сколько их таких, гнездящихся в человеческих головах и, безмолвно покачивающих острыми треугольными мордами с внимательными черными бусинами глаз? Сколько их ждущих своего часа? Только ради того, чтобы укусить, ослабить, заставить сдаться...
  Неужели Эн, из тех, кто сложит лапки и сдастся, так ничего и не сделав?
  - Нет, конечно, - услышала я голос подруги, отвечающей на мой мысленный вопрос. Или я, сама не заметив, произнесла его вслух? - Я же сказала, тебе: я - сильная. И как-нибудь смогу разобраться со всем этим.
  - Не сомневаюсь, - кивнула согласно. Я действительно была уверена, что при желании моя подруга может многое. Очень многое. Оставался всего лишь один вопрос. Имеется ли в наличии это самое желание? - Но все же...
  - Все, Ринка! Проехали эту тему. Лучше скажи, че дальше делать собираешься? Может, метнемся куда-нибудь? Так сказать, море, пляж, красивые мальчики... Что еще надо девушкам для счастья?!
  - Угу... - мрачно пробурчала я. - С одним бы сначала разобраться.
  - Вот лежа на пляже и разберемся. Ну давай же, - апатия как-то быстро сменилась в ней бешеной энергией. Даже для моей деятельной подруги это было как-то... через чур что ли.
  - Не получится Эн. По крайне мере не сейчас, - я вздохнула. - Я тебе не говорила, но бабуля в больнице. И как только будет можно, я к ней поеду. А пока, так сказать, за хозяйством присматриваю.
  - А что с Марь Антоновной? - встревожилась Аннет. - Что-то серьезное?
  - Да как сказать... - покрутила я шеей. Голова все еще ощущала излишества предыдущего дня, или лучше сказать, ночи. - Ммм... Когда мы ней говорили, она старалась быть энергичной, но знаешь, даже через телефон было слышно и одышку и слабость, с которыми она боролась.
  - Знаешь, Марь Антоновна скоро поправится, - Аннет обняла меня, заставив на минуту замереть, успокаиваясь. - Точно тебе говорю! Ну не сможет, такая боевая бабуля долго разлеживаться на койке. Не в ее стиле это.
  - Это да, - согласно кивнула я. - Бабуля не из тех, кто сдается. Ее бы внучке этих качеств...
  - Да ладно не прибедняйся, - Эн, решив, что сеанс сочувствия пора завершить, отстранилась и вновь принялась за уборку. - Почему-то я думаю, что ты еще удивишь... и нас, и себя.
  - Ой, да ладно! Удивлю. Разве, что какой-нибудь своей мега-глупостью.
  Так отвешивая друг другу, то шпильки, то шутливые комплименты мы не торопясь наводили порядок. Собственно, а куда нам было торопиться?
  Что удивительно, не было бесконечных звонков, терзающих уши каждые пять-десять-пятнадцать минут. И, если честно, то меня это несколько напрягало, ведь за последнее время, я настолько привыкла к тому, что за спиной у меня стоит совершенно определенный человек, что сейчас, не чувствуя его опеки, тело в буквальном смысле ощущало некоторую зябкость. И, кстати, где он этот самый человек? Где Алекс? И, черт, где он был всю эту ночь?
  Странно, но когда мысли плавно перебежали на моего как бэ жениха, я занервничала. С одной стороны он - и это пришлось признать, хоть и скрепя сердце - мне начал нравиться, а с другой... Как я могла доверять человеку, про которого я ничего достоверно не знала, но зато слышала множество слухов? Одно дело играть в жениха и невесту, и совсем другое строить совместную жизнь. Но ответить на этот вопрос я не могла даже самой себе.
  Хотела ли я попытаться?
  Наверное... да.
  Готова ли была это сделать?
  Скорее всего... нет.
  Ну а раз так, то все, что оставалось - это снова плыть по течению, надеясь, что где-то и как-то я все же сумею разобраться в том кавардаке, что сейчас царил у меня в голове.
  В общем, мы быстренько закончили очистку территории и я сбежала. Собственно это не совсем правильная формулировка. Но бывают моменты, когда любые сказанные слова - излишни. Более того, они тяготят, вызывая отчуждение даже между самыми близкими людьми. И это происходит не потому, что кто-то был груб или некорректен, а из-за того, что наши демоны требуют персонального, эксклюзивного подхода, предпочитая общаться с хозяином тет-а-тет. А нам было о чем подумать. И Аннет и мне.
  Впервые за... даже не знаю какое время, я шла по улице одна. Пышная летняя зелень, приглушала яркие солнечные лучи, а теплый ветерок приятно холодил открытые плечи и руки, наполняя меня своей легкостью и порывистостью. Почему-то было одновременно и грустно и радостно. Если бы меня спросили: в чем причина - я не смогла бы объяснить. Но никому из многочисленных встречных прохожих не было дела до той мешанины, что творилась сейчас у меня в голове. Да и человека, существо, за редким исключением, эгоцентрическое, как правило, больше всего интересуют только собственные переживания.
  Веселенькая зеленая скамейка, одиноко пустовала в тени раскидистого дерева, как будто специально дожидаясь меня. Что ж отличное место чтобы подумать над ситуацией, которая так лихо завернулась вокруг меня.
  Итак, что мы имеем...
  Во-первых - бабушка. Необходимо быть очень осторожной. Любое необдуманный поступок может привести к ухудшению.
  Во-вторых - Алекс. Чтобы я не предпринимала все так или иначе будет упираться в этого, эм..., 'сфинкса'. К тому же, хоть и заочно, но он познакомился с бабулей, а, значит, она захочет - ха, потребует! - и личного знакомства. И его придется организовывать. И изображать влюбленную пару. Что заставляет задуматься о том, что...
  В-третьих - пора разобраться в природе этого гребаного эмоционального шторма, от которого у меня скоро начисто снесет 'крышу'. Может и правда я без ума от него? Но как понять - нравится мне человек или нет? Разве может так быть, что в один момент сходишь с ума от поцелуев, а в другой безудержно желаешь сделать пакость. Да не мелкую и милую, а вполне себе полновесную, этакий 'болевой кирпич на голову'. И...
  В-четвертых - проблема с универом, которая возникла опять-таки с подачи моего драгоценного жениха. Авдеич, конечно, гад... Но он прав, если надавили на него, то надавят и еще на кого-нибудь. И так или иначе все равно вышибут. Так что выходит, что Авдеич и не гад вовсе, а как бэ даже благородный рыцарь. Эх... И самое обидное, что переход на другой факультет не прокатит. Единственное, что остается это переводиться в другой город. Вот только куда? И как это объяснить родителям?
  Вот ведь... клубочек сказочный! За какую нить не дерни, а все в одну сторону тянется. Ну и что мне делать? Устроить допрос с пристрастием? И вытрясти из него сначала все загадки, а потом все разгадки? Вот только что-то подсказывает мне, что нахрапом здесь ничего не сделать. Надо как-то по-умному...
  - Ну где твой лошок, краля? Кинул тебя? - не сдержавшись, я вздрогнула, а по коже побежали мелкие мурашки. Этот ненавистный голос я, наверное, буду помнить и на смертном одре. Не было смысла поворачиваться, чтобы увидеть того кто вальяжно расположился рядом на скамейке. Холодные рыбьи глаза, не мигая уставились на меня. Казалось, они ощупывали меня, заставляя едва ли не физически чувствовать ощущение грязи на коже. Желание броситься на поиски мыла и воды сделалось просто непреодолимым, а рыбоглазый, между тем, продолжал: - Все-то вы о себе воображаете. Нос задираете. А так вот, если посмотреть, какая разница между вами? Да никакой. Разве что, некоторые покачественней свою работу делают. Вот скажи, какая разница шлюхе кого обслуживать? Но нет. Все кобенитесь, кобенитесь.
  - Я, не шлюха! - сердце колотилось, и мне не хватало воздуха. - И н-не могу сказать какая им разница.
  - Да ладно... - этот снисходительный тон совсем не вязался с тяжелым бесцветным взглядом, гвоздившим и гвоздившим меня к покрытым краской доскам. - Все вы так говорите... А вот разложу тебя сейчас здесь и будешь ты орать, как мартовская кошка.
  И хотя мужчина сидел спокойно, мне стало жутко. Ни секунды я не сомневалась, что это не угроза даже, а простая равнодушная констатация факта, так же как не сомневалась и в том, что стоит мне сейчас выказать страх или слабость, как тут же окажусь - как он это сказал? - разложенной. Бр... мерзость.
  Я знала, что нельзя молчать, знала, что должна что-то сказать. Что-то весомое. Но в голову совершенно ничего не лезло кроме дурацкой строчки из идиотской где-то слышаной песенки: 'Только так встречают лето - Без трусов и без секретов...'. Бесконечно крутились в мозгах эти надоедливые слова, чем дальше, тем больше начинавшие мне казаться каким-то кошмарным пророчеством.
  'Господи', - про себя горячо попросила я, - 'помоги мне еще разок, а? Только не он. Только не с ним'.
  - Квадрат, мы же вроде все обговорили. Эта моя женщина.
  Никогда бы не подумала, что буду так радоваться появлению этого несносного человека. В этот миг я любила его глубоко и страстно, желала родить от него детей и умереть в один день. Только бы навсегда избавиться от угрозы еще хотя бы раз попасть на глаза этому самому Квадрату. Алекс минуту назад легко выпрыгнувший из, стоявшей где-то в метрах десяти от нас, машины, энергичным шагом подходил к нам. Хищник. Такой же холодный и расчетливый, как и тот, что сидел рядом. Интересно, сколько же лиц у моего жениха? И, самое главное... какое из них настоящее?
  - Алекс, я... - голос все-таки дрогнул, а на глаза навернулись слезы.
  - Милая, садись в машину, - перебил он, едва заметным движением подбородка указав на автомобиль.
  Не будь дурой, я по большой дуге обошла рыбоглазого и едва ли не в припрыжку кинулась выполнять его просьбу... хотя, если судить по тону это скорее был приказ.
  Забравшись в салон, я устроилась на любимом штурманском кресле и принялась наблюдать за мужчинами. Нет-нет, никакой драки не было и в помине. Но они о чем-то говорили. Причем это явно был не самый легкий и приятный разговор, о чем говорило напряжение как Алекса, так и Квадрата, который сейчас, набычившись, тоже стоял на ногах.
  Вот интересно, это действительно вмешательство божественной сущности, так сказать ответ на мою просьбу, или же просто случайное совпадение? Но бывает разве, чтобы столько случайностей оказалось сосредоточено в одном временном отрезке?
  - Один раз - случайность, дважды совпадение, а все остальное закономерность... - ни с того ни с сего не думая повторила я любимую бабушкину присказку. - Нда... а если вспомнить, то незабвенный папа 'Трех мушкетеров' эту самую случайность называл запасным фондом Господа Бога. И это что ж получается? К Алексу меня подталкивает сам... Да ну бред! - откинувши голову на подголовник сидения я закрыла глаза. Надо же какая фигня! Додуматься до такого! Да еще и вслух сказать!
  Хлопнула дверца и я открыла глаза, настороженно глядя на Алекса, молча устраивающегося на водительском кресле. Рыбоглазого в пределах видимости не наблюдалось.
  - А... - запнулась я. - Этот куда делся?
  - Свалил, - холодно ответил мне парень. Я явственно чувствовала, как от него исходят волны - нет не раздражения - но конкретного такого недовольства, причину которого не понимала. Ну ладно бы я искала встречи с этим... этим... Квадратом. Но ведь это совсем не так! Я всего лишь хотела посидеть на понравившейся скамейке и подумать. О нем, Алексе, между прочим, подумать. Я поерзала, пытаясь устроиться поудобнее, но, в конце концов, до меня дошло, что вся причина моего неудобства заключается лишь в этом давящем молчании. Послышалось мерное урчание двигателя, машина тронулась. Время шло - атмосфера накалялась, становясь все более, невыносимой. И хотя взор мой был направлен сквозь лобовое стекло, прямо на дорогу, я ее совершенно не видела. Наконец, автомобиль остановился. Этот 'крокодил', повернул ключ в замке зажигания и звук, издаваемый двигателем, исчез. А меня озарило.
  Он что... меня так воспитывает?!
  Никогда не замечала в себе способностей к эмпатии, но здесь и сейчас я, казалось, через поры впитывала эту гнетущую атмосферу, и буквально через минуту была готова вспыхнуть от злости как спичка.
  - Может, хватит? - зло спросила я.
  Лучшая защита - нападение. Что ж вот сейчас и проверим это утверждение на практике. Я ожидала, что он в своей привычной манере, начнет играть словами ну или еще что-нибудь, вот только Алекс снова меня удивил. Он не стал одергивать меня, а повернувшись на полоборота, смерил странным, совершенно непонятным взглядом и, выдержав паузу, спросил:
  - Скажи, неужели так трудно было позвонить? - если бы он повысил голос или стал ругать меня, я бы тут же дала отпор, с удовольствием рассказав, что думаю не только о нем, но и о его родственниках, как близких, так и не очень. Но как ругаться, когда с тобой говорят холодным, даже безразличным тоном? Честно, мне стало страшно. Как-то вдруг я поняла, что несколько лет разницы между нами, делают его старше на целую жизнь и, что я буду полной дурой, если попытаюсь закатить истерику и трижды дурой, если все-таки скачусь в нее. Втянув воздух носом - не тихо надо сказать это получилось, короче, смело можно утверждать, что леди из меня получилась аховая - я ответила:
  - Не хотела тебя утруждать.
  Сама понимаю что глупость, но что первое пришло на ум, то и ляпнула.
  - Ага... понимаю, - кивнул он головой. Блин, ну чего он так смотрит на меня? Тут не то, что мурашки по коже - тут дрожь до костей пробирает.
  - Ну и что ты понимаешь? - совокупность чувств, обуревавших меня в этот момент, сделали меня агрессивной.
  - Что? - парень был по-прежнему безразличен. - То, что ты самостоятельная девочка.
  Такие простые слова, а я почувствовала себя оплеванной.
  - С каких пор быть самостоятельной плохо? - сдаваться я не собиралась.
  - Ты действительно не понимаешь?
  Ну что, что я должна была понимать?!
  Видимо сделав свои выводы, по выражению моего лица, он мгновение о чем-то размышлял, а потом с его лица исчезло это выражение, делающее его одновременно и чужим, и незнакомым, а затем...
  - Рина, вспомни, чем закончились твои предыдущие встречи с этим... - парень несколько мгновений подбирал слово, что бы обозначить обоим нам известного персонажа, чтобы, наконец, остановиться на самом банальном, - человеком?
  - Эм... - шлепнула я губами. В памяти воскресли воспоминания, которые я предпочла бы не то что забыть, а и вообще не иметь. - Ну... не очень хорошо.
  - А теперь скажи... - крохотная заминка, только для того что бы подобрать слова, - какие у тебя были шансы сегодня? - Я молчала, начиная понимать ЧТО он имеет ввиду. - Или может быть мне не следовало вмешиваться? Может быть, тебя все устраивало? И ты хотела именно этого?
  Стремительно развернувшись, я оскорбленная свыше всякой меры, взмахнула рукой и... не дотянулась.
  - Как ты смеешь?! Не то, что говорить - думать такое?! - дернулась, стараясь достать ногтями.
  - Я смею? - взорвался и он. - Как я смею?! Да легко. Ты вообще хоть представляешь, что могло с тобой произойти?!
  - Представляю! - скорее из чувства противоречия, отозвалась я. Нет, конечно, я большая девочка и про то, что происходит между мальчиками и девочками, вроде как знаю, хоть и теоретически, но что-то мне подсказывало, что все мои познания были очень далеки от того, что имело бы место на самом деле.
  - Да ни хрена ты не представляешь! - он, стремительно обошел своего железного коня, открыл дверцу с моей стороны и вытащил меня на свет божий и потащил в темную пасть подъезда. Э-э-э... Это же не мой подъезд. И дом тоже не мой!
   - Куда ты меня тащишь? Отпусти, слышишь? Отпусти, говорю я тебе! - сначала я пыталась вырваться, потом просто колотила по держащим меня рукам. Только с тем же успехом, я могла колотить и стенку. Ей все равно, а мне больно. Быстро открыв дверь, парень втолкнул меня внутрь небольшого, скромно, я бы даже сказала аскетически обставленного помещения. - Да я... да я... - ну да знаю, язык мой - враг мой, особенно если такую-то глупость сморозить: - Отцу на тебя пожалуюсь!
  Ага... Испугался он. Как же!..
  - Пока не сдам тебя на руки родителям, будешь жить здесь! Со мной. И никаких прогулок в одиночестве!
  - Так ты меня запереть собираешься?!
  - Для твоей же пользы!
  - Ах, для моей?!! - я схватила первое, что мне подвернулось под руку, и со всей силы швырнула парню в лицо. В лицо не попала, но аппарат лихо влетел в стенку и, с противным хряпающим звуком шлепнулся на пол. - Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!!!
  Алекс перевел взгляд с разбитого телефона на меня. Странный такой взгляд, сумасшедший и голодный одновременно.
  - Значит, ненавидишь? - он больше не кричал. Теперь слова падали в тишину вкрадчиво, словно пробуя ее на вкус. - Но ведь мы это уже проходили. Разве нет?
  Уж не знаю почему, но я словно завороженная смотрела на его приближение. И как бы ни справлялся с Каа Маугли, но здесь в джунглях стали и бетона я была не более чем несчастным бандерлогом, лишенным воли чужим гипнотическим влиянием.
  Шаг, другой...
  В мозгу бьется мысль, что надо бежать спасаться, но мышцы не слушаются. Невероятно, но каждое его движение, я ощущаю как свое собственное. Я их предугадываю.
  Что это?
  Откуда взялась эта странная связь?
  Я не хочу ее.
  Усилие. И дурман спадает. Но поздно. Я уже в его руках.
  Сердце гулко колотится, заставляя кровь шуметь морским прибоем в ушах. Тепло губ и твердость рук. Его сила и моя слабость. И чувства, своим накалом затолкавшие разум куда-то далеко в дебри подсознания и оставившие его, там запертым лучше, чем может быть заперт свирепый зверь в клетке железной. Не помню, как сдирала с Алекса одежду, не помню когда лишилась своей. Как-то так получалось, что ничто не имело значения - лишь его жар и прохлада моей кожи.
  Огонь и лед.
  Единение и борьба.
  День и ночь.
  Но разве это возможно? Соединить несоединимое?
  Впрочем, разум все-таки взял верх, но, к сожалению, только на мгновение. Ровно настолько, чтобы я, приподнявшись на распластанном теле парня, сфокусировала свой затуманенный взгляд на его губах и выдохнула в них:
  - Все равно ненавижу...
  Уж не знаю, в чем было дело: в его ли искусности, в физиологической совместимости или же всему виной была та адская смесь эмоций, кидающая нас - ну меня-то точно - из крайности в крайность, только даже боль, про которую я знала и на которую, в какой-то степени надеялась, как на последнее отрезвляющее средство - оказалась бессильна. Казалось, он чувствовал мое тело как свое собственное, не позволяя ему отвлечься и остыть. Он вел меня неторопливо, заставляя открывать в себе нечто... о чем я не могла и догадываться.
  
  Просыпалась я медленно. Совершенно не хотелось открывать глаза. Да и чувствовала я себя совсем разбитой. Как будто всю ночь мешки таскала... Словно в отместку мозг именно в этот момент вышел из спячки, и в памяти возникла не совсем приличная картинка. Потом еще одна. Уже неприличная совсем. А потом... Краска прилила к щекам, а ногти впились в ладони.
  Что же я наделала?!
  Идиотка!
  Кретинка!
  Кошка мартовская!
  О, у меня было еще множество эпитетов для любимой себя. Жаль только, что они не пришли на ум вчера, может, сумели бы остановить, не дать переступить грань, за которой находилась совсем чужая, неизвестная территория. Теперь все изменилось. И что-то подсказывало мне - правила теперь будут совсем иными.
  Я осторожно повернула голову. Алекс, спал, перевернувшись на живот, одной рукой притянув меня к себе. Ну что ж... могло бы быть и хуже. Осторожно, замирая каждую секунду, чтобы не разбудить парня, я все же сумела выбраться из постели. Дело оставалось за малым - найти свою одежду. В мозгу закопошились непрошенные мысли, но я отшвырнула их, как ненужный мусор. Сейчас надо сосредоточиться только на одной простой вещи. Впрочем, не вещи, а действии. Сначала нужно сбежать. Думать и переживать буду потом.
  Знаете, собирать предметы гардероба голой и на цыпочках, пугаясь любого звука, как полоумный заяц, это очень, о-о-очень неприятно, хотя забавно, наверное. Со стороны. Хорошо хоть, что единственный возможный зритель все еще спит. Правда, это ему хорошо, мне же небольшая, аскетично обставленная двушка, теперь казалась чем-то очень, даже немыслимо, огромным. В общем, я все-таки оделась и даже обулась, точнее, застегивала, наклонившись, второй босоножек. Еще минута и за моей спиной захлопнется эта тяжелая дверь, отрезая от Алекса; от нашего общего безумия, в котором я увязла как муха в сиропе; от стыда, переполнявшего меня сильнее, чем вода, самую полноводную реку во время весенних паводков.
  Я не представляла, как смогу посмотреть ему в глаза, да и вообще на него, после всего, что произошло между нами - это было так же невозможно, как в теплый июньский день увидеть падающие снежинки где-нибудь на юге. По крайне мере, поверить во второе было бы так же трудно, как и сделать первое. Повернув 'собачку' замка, я потянула ручку на себя.
  - Тебе не говорили, что сбегать некрасиво? - этот внешне безразличный тон, которым были произнесены слова, заставили меня испуганно отпрянуть от двери. - Тем более вот так.
  - Ммм... - это все на что меня хватило, после того как я обернулась.
  Увидев Алекса, я тут же опустила глаза от чувства неловкости, тут же захватившего меня по самую макушку. Ё-ё-ё-ё-ё...
  - Ну и чего ты молчишь? - после недолгого молчания спросил парень. Теперь сердитые нотки были более чем очевидны. - Посмотри на меня!
  Эта требовательная просьба, мне показалась больше похожей на приказ, а я приказы очень не любила и потому, не поднимая глаз, помотала головой. Только вот не учла, что так просто Алекс не сдастся. Нет, он не стал кричать, или просить еще раз, просто одним неуловимым движением оказался рядом со мной и, приподняв подбородок, заглянул мне в лицо.
  - Ты же понимаешь, что вчера все изменилось?
  Хриплые нотки, откуда-то взявшиеся в его голосе, создавали некий чувственный флёр, который искушал, заставляя тело чутко реагировать на... не знаю... может быть, токи, исходящие от него. Да что же это!.. Еще немного и вчерашние воспоминания станут сегодняшней реальностью. И тогда я... Нет!
  - А давай сделаем вид, что ничего не было? А? - преодолев внутреннюю дрожь, разлепила я губы.
  - Совсем не было? - я пристально поглядела на парня. Вроде спросил он ровно, но мне слышалось ехидство.
  - Ну да, - кивнула я. - Давай забудем обо всем. И все!
  - Давай! - не сводя с меня глаз, кивнул, словно подражая мне, и он.
  - Ну тогда... - я прервала паузу, во время которой Алекс все так же пристально изучал меня. Блин! Может у меня на лбу комар сидит? Или муха? Чего он на меня пятится?! Я даже для верности провела по лицу рукой. - Я пошла?
  - Иди... - единственное слово и снова внимательное, изучающее молчание. Но стоило мне вновь взяться за ручку, как я услышала: - Вот только...
  - Чего?! - я развернулась к нему, начиная закипать. Терпеть не могу эти его недомолвки. Особенно когда они накладываются на и без того неудобную тему.
  - Да ничего интересного для тебя, наверное, - пожал он плечами. - Но мне вот интересно, каким таким 'ничего' ты объяснишь растущий живот. Мы ведь не предохранялись...
  Такое мне в голову не приходило. Неужели я могу быть беременна? После одного единственного раза? Неужели все может быть так... Но если это все-таки так, то... Нет это невозможно! Ну разве может быть, чтобы ком моих проблем рос с такой немыслимой скоростью?
  - Этого не может быть, - потрясла я головой, отгоняя пугающие мысли. - Этого просто не может быть! Не возможно, чтобы я вляпалась еще и в это...
  - Ну можно, конечно, подождать и посмотреть... - Алекс все еще не сводил с меня глаз. Как будто сканируя. - Только что ты будешь делать потом, когда окажешься перед фактом? Аборт? Или родишь и откажешься от ребенка? - говоря это, он сердито прищурился.
  - А-аборт?! - едва не подавилась я этим словом. - Н-нет... - Сама мысль была мне отвратительна. А я почувствовала себя в очередной раз полной дурой. Какой же я выгляжу идиоткой в его глазах. Сбежать надумала! Вот ведь... Но он прав. О последствиях думать надо. Жаль только, что я не сообразила это до того. - Господи, какая же я дура! - простонала я и, закрыв лицо руками, бессильно зарыдала.
  
  Алекс сдержал слово.
  Он действительно не выпускал меня из поля зрения. И хотя я не была обязана сидеть взаперти, но возможности побыть в одиночестве у меня больше не было.
  Теперь всегда и повсюду был он.
  Мне даже пришлось побывать у него на предзащите. Этот индюк потащил меня с собой, не особо слушая возражения. И хотя я думала, что умру со скуки, на деле все оказалось не так уж и плохо. Впрочем, я лукавлю. Не так уж плохо было поначалу, пока народ раскачивался, да преподаватель словесно обрисовывал разные нюансы этой самой защиты. Но потом дело пошло значительно веселее, и я даже увлеклась, слушая все эти доклады. Никогда бы не подумала, что технари могут быть такими веселыми и открытыми ребятами. Но как оказалось, мнение о них, бытовавшее среди моих сокурсников и которое я разделяла буквально до сего момента, было совершенно противоположным тому, что я видела сейчас.
  В общем, воспользовавшись тем, что Алекс отвлекся на какой-то энергичный разговор и возникшую вокруг толчею, я незаметно выскользнула из аудитории, намереваясь посетить родной деканат. В конце концов, рано или поздно мне все равно придется решать вопрос с переводом, а, значит, для начала нужно забрать документы. А потом нужно еще все обставить так, чтобы ни родителей, ни бабулю с дедом не посетили никакие нежелательные домыслы. Как это сделать я пока просто не представляла. Но вся эта телефонная жизнь - родители все еще находились при бабушке - отлично отшлифовала мое искусство говорить полуправду. Недоговаривать по телефону оказалось намного проще, нежели делать это при личном общении. Весть о моем переселении, оказалась более неожиданной для меня, чем для них.
  Нет, не так.
  Они восприняли ее как нечто ожидаемое, само собой разумеющеюся. Правда, во время наших разговоров я не упоминала о том, что, возможно, родителям придется сменить свой статус с мамы и папы на статус бабушки и дедушки. Как не упоминала и том, что с Алексом мы жили хоть и в одной квартире, но как два не слишком близких человека, как два существа из параллельных вселенных, по какой-то прихоти судьбы оказавшихся связанными друг с другом, но от этого не переставшие быть чужими. Не знаю, что творилось в голове у Алекса, но мое видимое безразличие было лишь крохотной верхушкой той глыбы противоречивых чувств, вынужденных сосуществовать в ограниченном пространстве моей души, рвущейся от боли под действием их острых граней.
  Тогда, две недели назад, мы заключили нечто вроде договора.
  -... что же мне делать? - вопрос этот был риторическим, скорее обращенным ко мне самой, чем к нему, но Алекс не был бы Алексом если бы не ответил:
  - Мы можем пожениться...
  - Я не хочу замуж! - перебила с горячностью я его, но сникла под его прямым взглядом.
  - ... сейчас, - продолжил он, - а можем, подождать, пока ты не будешь уверена в том, что беременна. И посетим ЗАГС уже тогда.
  - Но я...
  - Других вариантов нет, - отрезал он. - Ведь ты же не собиралась рассматривать в этом качестве аборт? Так?
  - Так, - грустно кивнула, а затем тихо спросила: - Но может, я не беременна?
  - Посмотрим, - он замолчал, явно не собираясь рассуждать на эту тему дальше. Молчание затянулось. И я хотела было уже подняться и все-таки уйти, как он сказал: - Но пока мы не будем знать точно, ты останешься здесь, со мной.
  - Что?! - негодующе воскликнула я. - Да ты шутишь!
  - Серьезен как никогда.
  - Я не буду с тобой спать!
  Алекс пожал плечами и ничего не ответил, мол, нет, так нет. Нашу перепалку прервал звонок мамы, и он же заставил взглянуть на вещи под другим углом. Чего бы я не хотела сейчас, но я просто обязана учитывать не только свои желания, но и другие факторы. Да, это трусость, признаю! Но разве не трусостью была и моя попытка сбежать? И раз уж я не в состоянии контролировать ситуацию самостоятельно, то правильнее, наверное, поступиться своим эго и сделать это вместе с другим человеком, тем паче, что он и сам этого настоятельно требует.
  - Хорошо, - закончив разговор с мамой, повернулась я к парню, - я остаюсь здесь, пока... ммм... короче пока мы не убедимся, что все в порядке. Но никакого эмм... ну ты понял... у нас больше не будет!
  - Как скажешь, - согласился он, не раздумывая.
  
  Вот скажите мне, как можно упасть на совершенно ровном полу? Не знаете? Я тоже. Но, тем не менее, я растянулась на нем, больно ушибив коленку.
  -... вот бедолашная ж ты, Ринка! - проскрипел старческий голос Демида Евграфыча, каким-то невероятным чудом оказавшегося здесь. - Ужо и на ровном месте спотыкаешься, - покачал он головой, не то огорченно, не то осуждающе.
  Но я обрадовалась. Этого своеобразного, добрейшего старика невозможно было не любить.
  - Демид Евграфыч! Как я вас давно не видела!
  - Ну так ты ж девка молодая, нешто тебе есть дело со старыми пнями рассиживаться!
  - Зачем вы так! - улыбнулась я ему. - Сами же знаете, что интереснее вас человека днем с огнем не найдешь!
  - Эт да...- польщенно хмыкнул старик, а потом, картинно нахмурив брови, погрозил пальцем, - Ах ты лисица!
  Я сделала удивленное лицо, дескать, не знаю про что идет речь, и спросила, указав на две большие связки каких-то бумаг у него в руках:
  - Может, вам помочь?
  - Что опять в 'люльку' хочешь? - усмехнулся он.
  - Угу, - кивнула я. 'Люлькой' Демид Евграфыч называл тот самый балкон, в несостоявшейся обсерватории. И в самом деле, что-то такое было в нем, что действительно напоминало люльку.
  - Ну идем, - медленно зашаркал старик по коридору к лестнице.
  Эх жаль здание старое, лифтов здесь отродясь не было и приходилось под крышу подниматься на своих двоих. Ну мне-то без разницы, а ему-то, наверняка тяжко, да еще и с грузом.
  - А может я сама? Все дотащу, а ключ вам потом принесу. - Да тут и нести-то всего ничего! - Демонстративно взвесила я на руках связки. - Можно?! А?
  Сама не понимаю почему, но мне просто нестерпимо хотелось туда, на любимый балкончик. В последний раз.
  - Ну иди, иди, егоза, - вручил он мне ключ, понимающе усмехнувшись. Иногда мне казалось, что этот старик читает меня как открытую книгу.
   - Спасибо, спасибо, - пробормотала я, и едва ли не бегом кинулась к лестнице ведущей наверх. А деканат пусть подождет!
  
  Здесь было все так же пыльно. Не удивилась бы, если бы именно я была последней, кто приходил сюда. А вообще... мне всегда казалось, что это место вне времени. Это снаружи могли происходить революции и войны, создаваться и разрушаться государства, да, в конце концов, буйствовать студенты, а здесь... время как будто остановилось. И когда бы ты ни вернулся сюда, ты всегда возвращаешься к началу.
  Да именно это мне сейчас и необходимо. Я прошла чуть поодаль и не глядя шлепнула свои связки на такие же бумажные стопки. Только вот не рассчитала, и одна из них лопнула и веером рассыпалась по полу. Механически, почти не думая я, собрала и сложила их снова. И только закончив и направившись к 'люльке' я увидела лист, каким-то невероятным образом, оказавшийся у самого выхода на балкон. Подхватив его с пола, я решила, что положу его на место позже, и, наконец, оказалась там, куда так стремилась. Усевшись на широкий деревянный, теплый от солнца, топчан, я закрыла глаза.
  Как-то на так вышло, но, мучавшие меня последнее время проблемы, поблекли, как блекнет двойка в дневнике, аккуратно сводимая хитрым школьником. Хоть и исчезнет она только на бумаге, но все равно какая радость решить, хоть и иллюзорно, неприятную проблему. И ведь прекрасно понимаешь, что потом, когда она все же всплывет снова и сделает это так же неожиданно, как мнимо крохотный айсберг перед 'Титаником', и с легкостью пустит тебя ко дну. Но здесь и сейчас... проблема не существует.
  Под пальцами зашуршала бумага. Я недоуменно открыла глаза. Что за ерунда? А потом вспомнила, как подбирала листы. Исписанные размашистым, стремительным почерком они почему-то заинтриговали меня. Осторожно расправив желтоватую от времени бумагу, украшенную небольшим хитрым вензелем, я попыталась разобрать, что же там было написано. Не сразу, но дело все же пошло.
  
   'Милая моя Арина!
   Долгие двадцать лет разделили нас.
  В тот злополучный день я слишком долго боролся с обидой, которую нанесли мне Ваши слова. В юности многое воспринимается слишком ярко, слишком остро, не позволяя по достоинству оценить, то, что случай или судьба подарили мне.
  Я опоздал всего на несколько минут и поезд увез Вас от меня. С тех пор вокзал для меня стал символом потери и одиночества. Я искал Вас. Искал все эти годы, веря, что все еще возможно...
  Сегодня я видел Вас, все такую же красивую - хотя, нет... краше, много краше - с младенцем и мужем, и понял, что снова опоздал. На этот раз навсегда.
  Больше я не буду искать встреч с Вами, ибо считаю себя не вправе ставить Вас в неловкое положение и разрушать Ваше счастье ради собственных желаний.
  Теперь только бумаге я могу открыть свои истинные чувства, только ей доверю слова, которые должен был сказать Вам давно:
  Я люблю Вас, Арина, сильнее, чем когда-либо смогу выразить словами, больше собственной жизни...
  
   Прощайте.
   Александр'
  
  Ух ты! Какие чувства! Как бы я хотела, чтобы и меня кто-то любил вот так - до самозабвения, чтобы помнил даже спустя годы.
  Интересно, какой была эта женщина?
  Наверное, необыкновенной. Обычная - такая как все, ммм... да чего лукавить, такая как я - никогда не смогла бы вызвать подобные чувства. Красивой? Несомненно. Я задумалась и попыталась представить себе эту загадочную женщину, ту, которой были адресованы эти трогательные, щемящие душу строчки. Вот только слова, приходившие до этого мне на ум, и казалось бы отражающие саму её суть: 'идеальная', 'невероятная', 'волнующая'... на поверку оказались всего лишь набором букв - ну или звуков, - дающих лишь очень-очень общее и совершенно безликое представление. А вот картинка появляться никак не хотела. Эх...
  Шорох и донесшийся следом скрип двери прогнали пыльную тишину, а заодно и мое одиночество. Блин! Ну кому здесь что понадобилось? И именно сейчас! Впрочем, вопрос этот получил свой ответ практически сразу. В приоткрывшемся проеме показался Демид Евграфыч, а спустя пару мгновений следом за ним показалась высокая темная фигура, увидев которую я едва не застонала в голос.
  - Да здесь, здесь она. Не сомневайся, - увещевал спутника старик. - В 'люльке' сидит, на облака смотрит. Думаешь только летом? - вопрос стал ответом на невнятное замечание собеседника. - Она и зимой здесь сидела. Холодина, а она сидит и в небо глядит. Вот скажи, вам что здесь медом намазано что ли? Ты ж тоже частенько сюда наведывался? Удивительно мне: и как не столкнулись здесь ни разу? - и тут же без перехода спросил: - Так ты бумаги-то заберешь?
  - Какие? - первое из слов Алекса, что я смогла расслышать. Мне тоже было интересно, какие такие бумаги Демид Евграфыч, известный своей рачительностью и нежеланием что-либо выбрасывать из того, что он называл 'историческим архивом' собирался вот так просто отдать.
  - Да письма вроде Ляксанд Деомидыча. Личные. Не дело если в чужие руки попадут.
  - Заберу, - вздохнул Алекс.
  Так... постойте-ка! Ляксанд Деомидыч... Так ведь, кажется, Демид Евграфыч назвал основателя нашего университета. Я ж думала это просто миф! А теперь выходит... что человек с которым я... о-о-о... родственник легенды?! Ёлки-палки!!! Какие милые маленькие тайны! Вот только жаль, что это далеко не все загадки, которые окутывают его с ног до головы. Я тихонько вздохнула очередной раз, мысленно дав себе нелицеприятное определение. Действительно, зачем девушке искать сложности? Терпение и они сами ее найдут! Пока я предавалась жалости и самобичеванию, вновь прибывшие, тихо переговариваясь, подошли к той самой стопке, которая развалилась и поем непосредственном участии.
  - Странно, - пожевал губами старик. - Я ж связал их, чтобы все вместе были. Вздев на нос очки, которые до этого момента болтались у него на груди, привязанные вытянутой от времени резинкой, стал просматривать, пробурчав Алексу: - Ты иди, пока погляди в 'люльке', а я сейчас разберусь тут.
  Я не стала дождаться пока меня, так сказать, найдут, быстро поднялась с топчана и... столкнулась с парнем, выходившим на балкон. Вот ведь! И чего ж он быстрый-то такой! Сморщилась. А что?! пусть видит, что ему тут не рады. И вообще, я же имею право на личное пространство?! Или как?
  - Осторожнее!.. - недовольно прошипела я, отпрянув, и едва не шлепнулась на попу на то же самое место, с которого только что встала.
  - Чего сбежала? - задал он встречный вопрос, не удостоив ответом, однако успев прижать к себе и похоже отпускать не собирался.
  - Я не сбегала! - вздернула я подбородок. - Просто вышла.
  - Ага, по-тихому, чтобы никто не увидел! - я видела, что он сердится, но не возражать не могла. И вообще, как-то так получалось, что если кто-то из нас испытывал сильные чувства, то другой, находясь рядом, тут же воспринимал их, словно заряжался как батарейка из источника питания.
  - Отвлекать тебя не хотела. А то мало ли...
  - Что? - он прищурился, всем видом показывая, что ждет от меня какой-нибудь гадости.
  - Диплом завалишь! - не могла я разочаровать его.
  - Мечтай! - фыркнул он и улыбнулся.
  Ну и как спрашивается его понять? Вроде хотела сказать гадость, а получилось, что рассмешила. Нда... И в этом вся я. Ничего толком не выходит.
  - Нашел свою пропажу-то? - услышала я голос Демида Евграфыча, который за широкими плечами парня был совершенно не виден.
  - Нашел, нашел, - отозвался Алекс, все еще улыбаясь и...
  - Не обязательно прижимать меня так сильно! - тихо, чтобы услышал только Алекс, прошипела я.
  - Не обязательно, - согласился он, а потом, прижав к себе еще сильнее, склонился к моему уху и прошептал: - Но так приятно!..
  - Ах так! - недолго думая, наступаю ему на ногу, наваливаюсь всем весом. Что б было побольнее, почувствительнее. Как тебе такой ответ?
  - Надо будет тебя немного откормить.
  Такого я от него совсем не ожидала и потому выпучила глаза:
  - С чего это вдруг? Меня мой вес очень даже устраивает!
  - Ну как же, - и тут до меня стало доходить, что этот нехороший человек смеется надо мной, - тебе же трудно. Ты так старалась мне ногу отдавить, это уж извини, при твоем телосложении в принципе невозможно!
  Если я до этого думала, что знаю предел своей злости, то именно в этот момент поняла, что имею возможность обозревать ее новые, доселе невиданные просторы, где даже горизонты терялись в седой, жемчужной дымке. Наверное, я бы вцепилась ногтями в лицо Алексу, или... куда дотянулась бы, и устроила знатный скандал, но как всегда все это остановило вмешательство неучтённого фактора, в лице старика, разбирающего пыльные бумаги.
  - Ну чего вы там застряли? Никак намиловаться не можете? Эх молодежь... Идите уже сюда.
  - Идем, Демид Евграфыч! - Парень легко приподнял меня, по хозяйски, совсем неприлично облапив ту часть моего тела, которую сам же и спас совсем недавно от болезненного соприкосновения с твердой поверхностью топчана, и, ловко развернувшись, вынес меня с балкона.
  Старик смерил нас смеющимся лукавым взглядом:
  - Не стесняйся, дочка. Когда радоваться солнышку, как не весной, а когда любиться, как не в юности. Сашка, забирай вот это, - протянул он ему сложенные и вновь перевязанные бумаги, того же цвета, как и то письмо, которое я читала на балконе.
  Я растеряно поглядела на свои пустые руки. Черт, забыла его на балконе! Дернулась, но если я рассчитывала, что парень расслабился, то зря.
  - Отпусти, - скривила я губы в подобии милой улыбки. - Я сейчас вернусь. Принесу только кое-что.
  Минуту он не шевелился, а затем все-таки отпустил. Пара мгновений и я вернулась, протягивая старику исписанные желтоватые листы:
  - Вот, я их нашла здесь, а потом на балконе забыла.
  - Ох ты... - старик снова вздел очки и стал рассматривать буквы через стекла. Но совсем не долго. Наверное, если бы я считала, то успела бы досчитать до трех, а старик почему-то вдруг протянул и мои листки Алексу. - Это тоже забирай.
  - Спасибо, Демид Евграфыч, - поблагодарил Алекс старика-вахтера. - Не знаю, как вас благодарить...
  - Умный ты парень, Сашка! - перебил старик. - Только глупости говоришь, - махнул рукой старик. - Разве ж я для благодарности это сделал? Считай я долг свой, Ляксанд Деомидычу хотя бы частично, но, надеюсь, отдам. А ты мне про благодарность... Эх... это такой человек был!.. Идите, идите.
  Алекс, зажав под мышкой тощую стопку, а другой крепко держа мою руку, тащил меня за собой. Прощание получилось скомканным, старик явно хотел остаться наедине со своими 'сокровищами'. Так мы добрались практически до машины, мирно ожидавшей своего хозяина на стоянке, когда я резко - хорошо хоть никто в это время не пытался въехать или выехать - остановилась.
  - А почему тебе Демид Евграфыч это все отдал? - в лоб спросила я. Ну правда же, не понятно, с чего вдруг, если я правильно все поняла - эта какая-то часть архива, которая когда-то принадлежала нашей местной легенде - оказался в руках у Алекса.
  - По семейным обстоятельствам, - усмехнулся парень, и снова потащил меня за собой. Несколько раз я дергалась, пытаясь освободиться, но безрезультатно. Это мне удалось только тогда, когда Алекс сам отпустил меня, усаживая в машину.
  Он что меня за дурочку держит? Обида во мне из маленькой остроглазой ящерки, все больше приобретала очертания монстрообразной бестии, жаждущей если не крови, то боли. И не моей. Я что кукла?! Неужели так трудно ответить нормально. Понятным, ясным языком? Может, тогда бы и удалось нам как-то привыкнуть друг другу, пока не сумеем хоть как-то развязать узел, в который оказались скручены наши жизни. Но нет... загадки, загадки и еще раз загадки...
  - А не слишком ли много у тебя этих обязательств семейных?! - противным голосом с претензией произнесла я.
  - Что ты, - блин, он опять ржет! И знать бы еще над чем... - обязательства у меня только перед тобой, - так и есть... опять ляпнула глупость.
  Я молча попыхтела, но не выдержала и упрямо повторила вопрос, правда в очень усечённой версии:
  - Почему?
  - Потому, - после недолгого молчания услышала я, - что это личные письма моего прадеда.
  - Как это? - сказать, что я удивлена, это вообще ничего не сказать.
  - Да обычно. Как там в Библии? 'Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова;... ' ну и так далее. Вроде ты с самим процессом уже знакома...
  - Еще хоть слово, - процедила я сквозь зубы, - и дальше ты поедешь один! И плевать, и на процесс, и на результат.
  - Ладно, не злись. Это действительно его личная переписка.
  - Погоди... - повернулась я к Алексу. - Так его что тоже Александром зовут, тьфу... звали?
  - Ну да. Если верить семейным хроникам - меня назвали в его честь. Хотя, если подумать, имя-то популярное. Так что не парься... это просто имя, - развел он руками. - Ну что поехали? Или есть еще какие-то вопросы?
  Вопросов, которые я захотела бы озвучить, у меня не было, зато, все больше занимала личность Арины, в которую предок Алекса был так безнадежно влюблен. Интересным человеком - нет, не так - интересным мужчиной был этот Александр Деомидович, жаль только, что этот его - осторожно я покосилась на спутника - потомок-тезка совсем на него не похож.
  
  Непонятные у нас складывались отношения. Внешне мирные они были наполнены антагонизмом и враждой, а ситуация в которой мы оказались лишь все больше способствовала усилению этих чувств. Время шло, а физиологический процесс, на который я возлагала столько надежд, все никак не наступал. День, еще один, и еще... неужели цена одной-единственной глупости может быть столь высока?
  Эта - и не только - мысль заставляла нервничать все больше. Уж не знаю, во что вылилось бы нервное напряжение, нараставшее во мне, но как-то в среду в тиши вечера затрезвонил мобильник. Это не могли быть мои предки, ведь с ними я общалась всего лишь пару часов назад, Аннет лазала с родителями по горам где-то в Перу, параллельно размышляя над своими проблемами в отношениях с мужской половиной человечества, ну и с Дэном в частности. С ней я, тоже разговаривала буквально вчера, и должно было случиться нечто из ряда вон, чтобы подруга набрала меня менее чем через двадцать четыре часа. Хотя... если бы я рассказала ей о положении, в котором оказалась, та наверняка бы уже летела сюда, устраивать мое непутёвое будущее. Но нагружать подругу проблемами, тогда как у нее и своих забот более чем достаточно, я не собиралась. На этот я должна справиться сама.
  - Алло? - устав размышлять, на тему кто бы это мог быть, я поступила самым простым, и потому самым эффективным способом - сняла трубку.
  - Рина? Привет. Узнала? - Градусы на термометре настроения ухнули куда глубоко в область минуса. Этот голос... Было все еще слишком больно и потому общаться с его обладателем мне хотелось меньше всего.
  - Не могу сказать, что рада этому факту, - поцедила сквозь зубы я.
  - Да ладно тебе, Ринка. Признаю, я свинья и подлец, - Андрей говорил так, как будто мы расстались только вчера, после небольшой размолвки.
  - И что я должна этим умилиться?
  - Ну... Не обязательно. Достаточно просто понять и простить... - К моему удивлению, злости не было. Только горечь. Как же я могла так обмануться в человеке? Будь я прежней, то сейчас ловила бы каждое его слово, раскрыв рот, воображая, что эти слова предназначены исключительно для меня. Наверное, все же следует сказать Алексу спасибо. После, изматывающих нервную систему наших стычек очаровывающий треп Андрея вызывал лишь раздражение.
  - Зачем ты звонишь? - резко в лоб спросила я. - Только не рассказывай, что соскучился и внезапно осознал что влюбился!
  - А что, по-твоему, я не могу осознать, что ошибался?..
  - Нет, - перебила его я. - Ты, в отличие от меня, не ошибался. Поэтому и осознавать тебе особо нечего. Или говори чего тебе нужно, или прощай.
  - Злая ты! - обижено донеслось из трубки.
  - Какая есть, - я теряла терпение. - Раз тебе нечего сказать, я кладу трубку.
  - Погоди! - оклик Андрея был настойчив. - Нам надо поговорить.
  - Говори. Я слушаю.
  - Это нетелефонный разговор. Давай встретимся!
  - Встретимся? - переспросила я.
  - Да-да! Давай завтра, в парке. Там, где уток кормили.
  Чем дольше продолжался разговор, тем отчетливее я понимала, что Андрей объявился неспроста. Что-то ему было нужно. Вот только что? Интересно, он что думал, что я все та же дуреха, летящая к нему по первому зову? К тому же берег утиного пруда в парке, довольно уединенное место и пойти туда с любимым это одно, а вот с человеком предавшим тебя...Нет! До такой степени маразма я еще не дошла.
  - Прости, Андрей, я никуда с тобой не пойду. Ты сам поставил точку в наших отношениях, я с тобой согласилась, а сейчас ты устраиваешь это ненужное представление. Зачем? Я повторюсь, но все же еще раз спрошу: зачем ты звонишь?
  - Рина, - умоляюще позвал он, - давай встретимся, и я все тебе объясню!..
  - Прощай, - палец с силой впечатался в кнопку отбоя, а затем недолго думая, я, для верности, вообще выключила телефон. Отбросив бесполезную трубку на диван, я повернулась, и встретилась глазами с Алексом. Черт! Ну и сколько он тут стоял?
  - Шпионишь? - с вызовом спросила я.
  - Можно и так назвать, - пожал он плечами.
  - А что это, - выразительно подвигала я бровями, - можно назвать как-то иначе?
  - Это, - повторил он мое мимическое упражнение, - можно расценить как заботу о беззащитной женщине.
  - М-м-м... - покивала я. - Забота... Угу... скажи еще о любимой женщине!
  - О женщине, беременной моим ребенком! - прищурившись, нагло напомнил он то, что и без его напоминаний вызывало во мне душевную дрожь.
  - Может быть, да, а может быть, и нет! Скорее всего, нет! - уперев руки в бока, так же нагло парировала я. Если честно, я специально провоцировала его. Мне хотелось скандала, хотелось хлопнуть дверью и уйти, освободившись от заботы больше похожей на тотальный контроль.
  - Так скоро узнаем, - взъерошил парень свои темные волосы. - А тебе, как будущей маме, так нервничать совсем ни к чему.
  - Да сколько уже можно! - разозлилась я. - Чего ты заладил: мама, мама? Я же тебя папой не называю!
  - Да называй, на здоровье, - хмыкнул Алекс. - Согласно исследованиям, детишки способны воспринимать информацию даже внутриутробно. Так что, можешь и песенки попеть и сказки почитать.
  - Да иди ты! - повернулась я спиной к этому остряку и, сделав несколько шагов, уставилась в сгущающиеся за окном сумерки, всем своим видом давая понять, что более никаких разговоров вести не намерена.
  Тишина, окутавшая нас непроницаемой пеленой, казалось, заполнила даже самые дальние углы, с одной стороны ограждая друг от друга, а с другой, позволяя погрузиться в собственные размышления. О чем думал Алекс, и думал ли вообще, понятия не имею, а вот в моей голове блуждал целый рой самых разных мыслей. И с чего бы это в последнее время размышления стали моим постоянным хобби? Однако если я рассчитывала на одиночество, то сильно просчиталась.
  - Не могу, - негромко прозвучало у меня над ухом, заставив вздрогнуть.
  - Чего не можешь? - взяв себя в руки, насколько сумела изобразила безразличие.
  - Уйти не могу, - так же негромко ответил Алекс. - Даже если бы хотел...
  - Так было бы..., - не понимаю, откуда взялась эта обида, горячечным пульсом забившаяся в груди, и желавшая вылиться в злых, колких словах.
  - А я этого не хочу, - все тем же ровным тоном, не дав мне договорить, сказал он.
  - Хочешь, не хочешь! - все, что я услышала, так это то, что чьи-то желания опять оказываются более приоритетными, чем мои собственные и потому смолчать не смогла. - Только это имеет значение? Да?!
  - Ри!.. - чтобы там не пытался сказать Алекс, это для меня уже не имело никакого значения, хотелось только сказать что-нибудь такое, чтобы ему было так же больно, как и мне.
  - А мои желания это просто пепел, который уносит даже самый легкий ветер? Так?!
  - Послушай...
  - Да и вообще кому интересно, что думает кукла? Да?!
  - Это не так!..
  - А как?! Как?!!
  - ...
  - Впрочем, лучше ничего не говори, - сейчас я не желала слушать никаких возражений, и тем более оправданий. Хотя не уверена, что Алекс собирался именно оправдываться. По крайне мере до сих пор он никогда этого не делал. - Просто дай мне побыть одной.
  - Если ты этого хочешь... - он отступил, и сразу стало холодно, ведь жар, который я ощущала, последовал за ним. - Если все что тебе нужно это одиночество, то, пожалуйста, хоть ложкой его хлебай! Но предупреждаю тебя, если ты попробуешь совершить какую-нибудь глупость вроде...
  - Еще хоть слово и я наплюю на все свое благоразумие и пойду на встречу с Андреем! - теперь уже по-настоящему разозлилась я.
  - В таком случае, я тебя просто запру! - грубостью на грубость ответил он.
  - Да я... я... - задохнувшись от возмущения мне даже не сразу удалось придумать не то что достойный, а хоть какой-нибудь ответ.
  - Вот и замечательно, что мы друг друга поняли, - кивнул он и ушел. Просто взял и ушел. А я осталась стоять у окна, смотреть в ночь и глотать непролитые слезы и делать то, что я и собиралась до всей этой нервотрепки - размышлять.
  Почему же так получалось, что стоило нам оказаться в пределах видимости друг друга, как напряженность, которая, кстати сказать, никогда не исчезала, тут же трансформировалась в странную взрывчатую смесь, грозившую однажды дотла выжечь в нас даже простую человеческую тактичность? На этот вопрос у меня не находилось ответа. Впрочем, не только на этот. Более того, я чувствовала, что чем дальше, тем больше запутываюсь - и не только во взаимоотношениях, но и в самой себе. Сама того не желая, я менялась и мне это все больше и больше не нравилось. В смутном отражении, прячущемся в темноте оконного стекла, я видела трусливую, запутавшуюся и где-то даже инфантильную девочку-девушку, потерявшую свою суть, разучившуюся быть самой собой.
  Разве это я?!
  И если это так... то... хочу ли я быть такой?!!
  Вот на этот вопрос у меня точно был ответ.
  Нет. Этого я, совершенно однозначно, не хотела.
  Смутная тень на поверхности стекла дрогнула, расплываясь. Капли, внезапно начавшегося дождя, словно бы пытались усердно ее смыть, очистить то, что было во мне настоящим... истинным. И как-то сама собой в голове оформилась мысль, что больше я ничего ждать не буду, а пойду утром и куплю тест. В конце концов, чтобы решить проблему ее для начала надо хотя бы обозначить. Ведь вполне может и так быть, что никакой проблемы и нет, а я просто напросто фигней страдаю. Короче, действовать буду по обстоятельствам. Завтра.
  Как там в сказках?
  Утро вечера мудренее.
  
  - Останови машину! - потребовала я.
  - Что прямо здесь? - как мне показалось, ехидно спросил меня Алекс, искоса глядя на меня.
  - Да именно здесь, - ехидство я проглотила, про себя припомнив, что хорошо смеется тот, кто смеется последним.
  - Как скажешь, - парень завершил маневр и, съехав на обочину, припарковался.
  Из машины я выскочила, не дожидаясь пока Алекс заглушит мотор, быстро бросив, прежде чем захлопнула дверцу:
  - Подожди, я сейчас, - и с максимально возможным ускорением кинулась к торговому центру, не слушая того что кричал мне в след парень.
  Трехэтажное здание, выглядело элегантно, а элементы неомодернизма лишь подчеркивали его утонченность и изысканность. Закручивающаяся металлическая лестница в центре здания, с проходящим внутри стеклянным лифтом, напоминала собой ствол мощного дерева, которое, казалось, держало на себе все здание, вместе с этажами, бутиками, продавцами и покупателями.
  Помню, когда его только открыли, я неделю ходила сюда каждый день, прям как по расписанию, настолько меня завораживало это здание-дерево. Однако сегодня я совсем не собиралась ни любоваться, ни просто глазеть. У меня было дело. Вполне определенное. И потому я, проигнорировав лифт, перескакивая через ступеньку, взлетела на второй этаж. Повернуть направо, еще раз, два раза прямо, и налево. Вот я и на месте.
  - Девушка, мне нужен тест, - попросила я миниатюрную блондинку в белом халате, задумчиво созерцающую какой-то лист бумаги с записями.
  - Какой? - не отрываясь от листка, спросила она.
  - В смысле? - не поняла я.
  - В простом, - все так же глядя в бумажку ответила она.
  Нда... Какой-то театр абсурда. Но ладно.
  - Ну, на беременность, - пояснила я.
  - Ну понятное дело, что не на геморрой, - блондинка все-таки перевела на меня взгляд, и видимо решила снизойти до объяснения. - Тесты бывают трех видов: полоска, струйный и планшет. Какой вам нужен?
  Нет, я, конечно, понимаю, что прогресс не стоит на месте, и все такое, но, блин, откуда я знаю какой тест мне нужен, если не представляю, чем они различаются.
  - А...
  - Или вам нужен сравнительный анализ?
  Чего она такая разговорчивая? Хорошо хоть других посетителей, кроме меня нет, а то я представляю, как это выглядит со стороны.
  - Нет, - немного резко отозвалась я, - никакой анализ мне не нужен. То есть, это я хочу сделать анализ и узнать беременна я или нет!
  - Что в первый раз залетела? - с сочувствием спросила девушка.
  - Ммм, - невразумительно ответила я.
  - Ясно, - блондинка вытащила пару коробок из тумбы и положила передо мной. - Выбери вот из этих. Они самые популярные.
  - Спасибо... - я тупо уставилась на розовую и голубую коробки. Вот интересно, если я куплю розовую, то у меня определится девочка? А если голубую, то мальчик? Все-таки дизайнеры немного люди со странностями. Ладно. Ткнула пальцем в розовую. - Давайте вот эту.
  Рассчитавшись, я покрутила свое приобретение в руках и решила спросить на всякий случай:
  - Скажите, а как... - я замялась, не сумев сразу подобрать подходящее слово.
  - ... пользоваться? - пришла мне на помощь блондинка. Я кивнула. - Так внутри инструкция есть. Там все подробно расписано.
  - Спасибо, - вот ведь тупица. Кто? Я, конечно! Нет бы сначала в коробку заглянуть, а потом глупые вопросы задавать, так нет...
  - Не расстраивайся, подруга, - негромко сказала мне девушка. - Всякое в жизни бывает. Ты парню-то своему скажи. Может все еще наладится. - Наверное, лицо у меня как-то особенно здорово перекосило при этих словах, раз она сделала из них такой вывод: - Ясно. Козел. Но скажу тебе все мужики козлы. Так что и твой не исключение. Судьба видно такая у баб - страдать, из-за козлов этих...
  - Девушка, зачем же так грубо! - я почти не удивилась услышав хрипловатый голос Алекса. Нашел коз... зараза такая! Спрашивается, на что я надеялась?
  - А вы молчите молодой человек! - фыркнула она. - Я уверена, что и вы такой же козел как и все остальные. Конечно, вам красавчикам все как с гуся вода, а вот такие дурехи потом выгребают...
  - Знаете, ... Розанна, - прочитал Алекс на узком бейджике имя девушки, - козла в свой адрес я, пожалуй, пропущу, а вот обзывать дурой мою почти жену не позволю.
  - А... - выпучила девушка глазки. - Это вы? - на мой недоуменный взгляд она пояснила: - Ну в смысле это папаша бэбика?
  - Эм... - но я даже открыть рот не успела.
  - Да и муж и отец ребенка.
  - Не муж, - тут же ожила я. Ну должна же я была возразить, ну хотя бы из чувства противоречия?!
  - Муж, муж, - покачал он головой, - вот сделаешь тест, убедишься и сразу в ЗАГС. Понимаете, - это Алекс очаровательно улыбался блондинке, а та млела не в силах видимо преодолеть чары этого... з-замечательного человека, - моей девушке религия не позволяет замуж небеременной выйти.
  - Как это? - глазки открылись еще шире, и теперь смотрели на меня как на умалишенную.
  - Она переживает.
  - Что? - возмутилась я. - Что ты несешь?
  - За что? - одновременно со мной спросила и блондинка.
  - Беспокоится, что не сможет родить мне наследника.
  - О...
  - И сколько я ей не объяснял, что мне результат без разницы, но она стоит на своем. Замуж пойдет только беременной.
  - Я не... - опять попыталась было вмешаться я.
  - Ну ты даешь, подруга! - Эта самая Розанна едва не задохнулась не то от удивления, не то от возмущения, и теперь пялилась на меня большими круглыми глазами, грозившими вот-вот оказаться на лбу. - Ты из какого века, девочка? - с насмешкой спросила она, когда, наконец, сумела взять себя в руки.
  - Из какого, из какого... - буркнула я. - Из этого!
  - Нда... - оценивающе смерила она меня взглядом. Вот ведь как быстро меняется человек, когда в его поле зрения появляется привлекательная особь противоположного пола. - Зачем тебе эта простушка? - переключила она свое внимание на Алекса.
  - Что-о-о?! - но только я собралась выплеснуть всю накопившуюся обиду, как, оказалась прижатой к боку парня.
  - Любовь зла, - пожал он плечами и с высоты своего роста спросил меня: - Все купила, или тебе еще что-то нужно?
  - Всё, - сжала зубы я.
  - Тогда пошли. А вам, Розанна, спасибо за участие и консультацию, - кивнул он блондинке.
  - Да пожалуйста, - блондинка улыбнулась, правда вышло это у нее как-то кривовато. - Заходите, если что... - И я уже выходила, когда она кое-что добавила, от чего перекосило уже меня: - Особенно ты, красавчик.
  
  По пути я стала заходить во все бутики подряд.
  Просто так.
  Из вредности.
  И что бы потянуть время, так как только что купленный тест, с одной стороны вселял надежду, но с другой, заставлял отчаянно трусить. А вдруг!.. Лавировать между прилавками, продавцами и собственными противоречивыми чувствами, мне удавалось чуть поболее часа - по моим ощущениям. Нет, конечно, я могла бы это делать и дольше, вот только когда в отделе нижнего белья, куда я нырнула, в надежде, избавиться от постоянного сопровождения, у меня над ухом неожиданно негромко раздалось:
  - Наконец, тебя посетила дельная идея!
  - Чего? - от неожиданности я вздрогнула, и даже попыталась было отпрыгнуть. Надо ли говорить, что мне это не удалось?
  - М... - приподнял парень бровь.
  - Да отпусти ты меня, - дернула я плечами, пытаясь освободиться. - Вцепился, как клещ!
  - Отпущу, если дергаться перестанешь.
  - Не дергалась бы, если бы кое-кто руки не распускал! - огрызнулась я. - И вообще, чего ты здесь делаешь?! Это как бы дамское бельё... - В голове промелькнул образ Алекса приодетого в прозрачные вещички развешанные вокруг и губы сами собой растянулись в улыбке. - Хотя если ты предпочитаешь, то, конечно... Ты не стесняйся... я никому не скажу. Наверное... - Я разве что не захрюкала от удовольствия, что смогла так здорово его уесть.
  - Ну раз ты настаиваешь... - странно, но я почувствовала себя сметаной перед голодным, мурчащим котом. - Девушка, - обратился Алекс к молоденькой продавщице, у которой почему-то тут же заалели щеки, - вот это, это и это в примерочную в углу. - Он что, действительно, собирается все это мерить?! Продавщица шустро сгребла указанные вещички и потащила в указанном направлении. Я поплелась за нею. Нет, ну правда, мне же интересно. Никогда не видела мужчину, одевающего женские тряпки, а уж такие...
  - Вот, пожалуйста, - сгрузила она свою ношу, на небольшую тумбу в примерочной. - Если будет что-то нужно, позовите.
  - Непременно, - улыбнулся ей Алекс.
  - Если услышите, какие-нить визги и крики, - сказала я, ну не могла я промолчать, когда мой - как он недавно сказал? - почти муж строит глазки какой-то чужой девчонке, - то не торопитесь. Обещаю, сегодня здесь никто не умрет, ну разве что от смеха.
  - Простите, я не совсем вас поняла, - девушка застыла не в силах постигнуть весь юмор ситуации. Бедная, наверное, думает, что это я мерять буду!
  - Это не страшно, - я подошла к примерочной и, заглянув нее, ухмыльнулась. Кому рассказать никто ж не поверит! - Просто не торопитесь.
  - Хорошо, - кивнула девушка и сквозь ряды вешалок направилась к прилавку. Странный взгляд, брошенный мне напоследок, ясно говорил, что она сильно сомневается в моем душевном здоровье.
  - Прошу, - широким жестом пригласила я Алекса, и даже согнулась в ехидном поклоне. И не заметила тягучей темноты, возникшей из неоткуда и мгновенно заполнившей его радужки. - Или может быть тебе нужна помощь?
  - Помощь? - зачем-то повторил он.
  Медленно, словно собираясь с мыслями. Ну или еще с чем... что у него там в голове водится. Возникла пауза. И вот тут я почувствовала, что что-то идет не так. Подняла голову, поймала взгляд, и поняла что попала - через мгновение, когда оказалась в примерочной вместе с Алексом. И прежде чем потерять способность дышать, услышала:
  - Помощь тебе я окажу с удовольствием.
  - Ты что творишь? - прохрипела я, когда все же смогла кое-как высвободиться. Одежды, кстати, на мне было минимум. Собственно говоря, только трусики были на своем месте, Все остальное, неопрятной горкой валялось на стуле. И когда только успел?!
  - Как что? - парень удивленно - хотя удивление это было весьма наигранным - уставился мне в лицо. - Тебе помогаю. Ты же искала нечто особенное? Вот сейчас мы это и найдем. - И пока я переваривала сказанное, взял с тумбы вещичку, ловко вздел ее на меня, прошелся оценивающим взглядом и констатировал: - Да, мне нравится. Это мы берем.
  - Ах, ты!!! - подавилась я словами, непринятыми в приличном обществе. Зря, наверное. Уж что-что, а наше общение, чем дальше, тем менее приличным оказывалось. - Как ты, вообще... - ладонями я сильно толкнула его в грудь, желая избавиться выгнать этого несносного человека. Буквально пять минут назад, по своей наивности, ну или глупости, как хотите, я думала, что посмеюсь над ним, а сейчас, сама стала его забавой. - Нена... - 'вижу', хотела было сказать я, и осеклась, вспомнив, что последовало в прошлый раз за этим высказыванием. - Выйди... - попросила я, и секунду подумав, добавила, - пожалуйста!
  Собственно, я не особенно рассчитывала, что просьба эта будет действенна, но к моему удивлению, она-таки была услышана:
  - Тебе это, - кивнул он на горку кружевного белья, - не подходит, и ты хочешь что-то другое?
  - Нет, - помотала я для пущей убедительности головой. - Я одеться хочу.
  - А как же шоппинг?
  Он что, издевается? Какой, нафиг, шоппинг, если я просто хотела, его позлить? И он, ведь, это прекрасно понял.
  - Издеваешься?! - устало спросила, хотя нет... констатировала я.
  - Что ты...
  - Да ладно, не надо ничего говорить, - я прижала желтый сарафан к груди. - Просто дай мне одеться. И забери это, - ткнула я пальцем в кучу тряпок на тумбочке.
  - Как скажешь, - он сгреб тонкие вещички, и я осталась в кабинке одна.
  Хотелось плакать. Вот только слезы почему-то отказывались литься. Слезные каналы внезапно пересохли, как древние русла рек в Сахаре.
  Я медленно приводила себя в порядок и мысленно давала себе зарок: никогда больше не пытаться играть с Алексом в подобные игры. Как показала практика ничего хорошего из этого не выходит, разве что лишний раз убедительно показывает насколько различны те миры, в которых мы обитаем. Они отличаются так же сильно, как физкультурник-любитель от спортсмена-профессионала. И если уж говорить честно, то меня можно отнести лишь к любителям, да и то с большим трудом. Что ж это факт, а значит, мне придется либо с ним примириться, либо что-то изменить. Что? Пока не знаю. Но обязательно придумаю.
   Взгляд в зеркало. Кажется, все вроде в порядке. Относительном. Вот только лицо бледное совсем. Я потерла ладонями щеки. Краски, особо мне, это не добавило, но и так сойдет. Нацепив независимое выражение, словно защитную маску, я покинула примерочную.
  Алекса я увидела, стоящим около выхода и, мило так, любезничающего с той самой симпатичной продавщицей, которая, кстати сказать, и сейчас мило краснела. Я тихонько подошла, и только хотела было сказать какую-нибудь колкость - если последнее слово останется за мной, то я буду считать себя реабилитированной, по крайне мере в собственных глазах - как мой мучитель, даже не повернув головы, сказал:
  - Ты чего так долго? Я уж начал бояться, что ты заблудилась.
  - Как видишь - нет, - прищурилась я. - Среди моих недостатков топологический кретинизм пока еще отсутствует.
  - Какое облегчение, - картинно выдохнул он. - Но если ты его все же обнаружишь - не пугайся... Я готов водить тебя за руку. Во избежание, так сказать...
  'Вот же шут!' - мысленно ругнулась я. Все в свою пользу повернет. Ведь знаю же, что не получится у меня его уесть, а как чертик какой-то за язык тянет. Эх...
  В общем я не нашла ничего лучшего как схватить его за руку и с силой потянуть к выходу. Надо ли говорить, что больше я никуда не заходила и не сворачивала? Хватит на сегодня приключений. В конце концов, у меня есть дело куда как более важное.
  
  Я сидела на кровати и немигающим взглядом гипнотизировала розовую коробку. Хотелось немедленно открыть ее и проверить, и в тоже время было страшно: вдруг, результат окажется совсем не тем, которого я жду? Особенно если учесть, что физиологический процесс, до этого проявлявший себя как часы, запаздывал уже почти на две недели. После торгового центра, я категорически отказалась куда-либо ехать, и парень, не споря привез меня домой - к себе домой, если кто не понял - и, взяв с меня слово, что побегов на сегодня больше не будет, отчалил по своим делам. Нет, конечно, сначала у меня была мысль втихую собраться и свалить, но как-то это было уж совсем... инфантильно. До глупости. А за последнее время количество поступков, о которых я сожалела, просто-таки превзошло все возможные пределы.
   В общем, походив по комнате из угла в угол, а затем побродив по квартире, в которой, я, к своему удивлению, осталась одна, я, наконец, осознала, что созрела для эксперимента.
   Розовая коробка, которую я сейчас крутила в руках, казалось, совсем ничего не весила. Но ответ, который она по идее должна была дать, по идее должен был перевернуть мою жизнь, либо, поставив жирную точку, изменить ее навсегда, либо подарить шанс вернуть мою прошлую жизнь. Устав от самоедства и неизвестности, я все-таки вскрыла ее и стала изучать содержимое. Заняв свои руки и голову более простыми вещами, я сама не заметила, как нервное возбуждение постепенно улеглось, оставив после себя лишь сосредоточенную деловитость.
  Оказалось, что инструкция была настолько простой и подробной - к тому же была снабжена несколькими рисунками - что разобраться с ней смог бы даже ребенок, конечно, если бы у него была в этом нужда.
  Боже, какая же каша у меня сейчас творится в голове! Какие дети?! Зачем ребенку разбираться с тестом на беременность? Одернув себя, заставила мозги работать более конструктивно.
  Итак, принцип действия понятен. Тогда вперед. Собственно, вся подготовка заняла лишь несколько минут. Оставалось только опустить тестовую полоску. Рука немного дрогнула и тест погрузился немного выше уровня со стрелками. Секунда, две, пять, десять... пристраиваю его на сухой край фаянсовой раковины и жду. По инструкции надо ждать от пяти до десяти минут, но для меня это время тянулось не просто медленно, а казалось оно попросту остановилось, и даже часы, казалось, тикали едва-едва, изменив привычным принципам измерения.
  В общем, я едва дождалась, пока истекут эти несчастные пять минут, к этому моменту нервы у меня были на пределе. Медленно выдохнув, я потянулась за бумажкой, от которой сейчас зависела, в буквальном смысле моя жизнь, моя дальнейшая судьба - ну же... не подведи меня - и... эта самая бумажка, как будто, насмехаясь надо мной, соскользнула по гладкой внутренней поверхности раковины.
  Фух!!!
  Я все-таки ее поймала. И даже до того как она попала в воду. Ну, по крайне мере, если на нее что и попало, то совсем немного: одна, ну максимум две капли.
  Раз.
  Два.
  Три!
  Глаза открылись, и я, с шумом втянув носом воздух, заставила себя опустить глаза на бумажную полоску, которую крепко держали мои пальцы.
  Одна полоска, явная и яркая. Так, что это значит? Ага. Тут написано, надеюсь, что все правильно понимаю, беременность определяется, если четко видны две полоски.
  Урра!!! У меня все в порядке! Я не беременна. А значит... значит, теперь все можно попытаться уладить.
  - Ты чего тут за дикие пляски устраиваешь? - незапертая дверь в ванную, неожиданно открылась. Картина 'Не ждали' называется. Кто бы сомневался, что Алекс появится именно в этот момент.
  - Ничего я не устраиваю! Радуюсь просто. Вот, - сунула я полоску едва ли не в лицо парню.
  Тот внимательно рассмотрел ее, и спросил:
  - Ну и что это значит?
  - Как что? - я даже немного обиделась, но потом сообразила, что Алекс-то инструкцию не читал, а значит, ему надо объяснить. - Вот видишь, здесь одна полоска, - не глядя, я опять махнула тестом, - а здесь, - ткнула я пальцем в инструкцию, - сказано, что беременность это две полоски. Две! А у меня одна! Значит, я не беременна. И мы сможем закончить всю эту глупую игру.
  Парень аккуратно вынул у меня из пальцев тест, еще раз внимательно его рассмотрел, взял инструкцию, прочел, еще раз посмотрел на тест и сказал:
  - Рин, ты сколько минут ждала?
  - Минут пять, может чуть больше. Там написано, что пяти минут достаточно.
  - Тут написано, что ждать надо от пяти до десяти минут. И еще... - возникшая пауза заставила зашевелиться волосы у меня на голове. - Рин, тут две полоски.
  - Что?! - я вырвала у парня из пальцев эту ужасную бумажку, грозившую уничтожить меня. - Это невозможно! - Алекс молчал, и задумчиво смотрел на меня, мне даже показалось с сочувствием. Хотя, разве это возможно? - Как же так? - жалобно спросила я, не ожидая ответа.
  - Ты просто, чуть-чуть поторопилась, - тихо сказал парень. - Но не могу сказать, что я огорчен этим обстоятельством.
  - Чего? - вылупила глаза я на этого странного человека. Он что дурак? Зачем загонять себя в ловушку? Ну зачем ему жена? Да и ребенок в придачу? В двадцать четыре года-то?!
  - Я говорю, что рад.
  - Ты смеешься? Или просто с головой не дружишь?
  - Не вредничай.
  - Я просто не...
  - Рин, ты же понимаешь, что теперь никаких споров больше не будет.
  - Но ведь... - такой поворот событий никак не желал укладываться у меня в голове. - А ну дай сюда! - потребовала я.
  Что называется, едва не выдрав эту проклятую бумажку у парня из рук, я уставилась на нее. И правда... Две полоски. Еще раз заглянула в инструкцию, от пяти до десяти, да.. Бросила взгляд на экран телефона, на котором бодро мигали циферки отсчитывающие секунды. Нда... Прошло девять минут, тридцать шесть, семь, восемь... секунд. Может быть, за эти полминуты еще что-то изменится? Я сама не осознавала, как напряженно переводила взгляд с экрана на полоску и обратно, в надежде, что за оставшиеся секунды что-то изменится. Но ничего не изменилось.
  - Это... Это не справедливо! - глаза заволокло слезами, а бумажки выпали из ослабевших безвольных пальцев. - Почему все так?! Я же просто хочу вернуть свою прежнюю жизнь!
  - Может быть, ты просто выросла из своей прежней жизни?
  Спокойное замечание парня, за футболку которого я сейчас цеплялась, заставило меня дернуться и, вспыхнув, от злости и разочарования, закричать:
  - Выросла?! Мне еще даже девятнадцати не исполнилось! Я ребенок! Понимаешь? Я мамина и папина дочка. И не хочу иметь собственных детей! Понимаешь? Я к этому не готова.
  - Теперь это уже не имеет значения, - Алекс, схватил меня за руки, так как я едва не снесла в маленькой ванной расставленные с полок флаконы. Его большие ладони, теперь словно оковы сдавливали запястья не позволяя вырваться.
  Как символично. Но это то, что я заслужила! За глупость надо платить. И за наивность тоже. Во взрослых играх нет скидки на возраст. И не важно, как ты оказалась среди участников: приняв решение добровольно или же случайно, или же по воле других людей. Все это становится не важным, как только ты сделаешь первый ход. А я, тогда у фонтана, хоть и, не понимая, этот ход сделала.
  - Да... - после гневной вспышки меня охватила апатия. Больше не хотелось ни спорить, ни торговаться... ничего. Какая собственно теперь разница, если все равно, все происходит с точностью до наоборот от того, к чему стремлюсь я? - Теперь уже ничего не имеет значения.
  - Теперь имеет значение наш ребенок, - негромко прозвучало у меня над ухом. Надо же, даже не заметила как мои руки стали свободными, а я сама прижата к мужской груди. - И мы с тобой.
  - Нету никаких нас, - устало возразила я, не собираясь увлекаться самообманом?
  - Уже есть. Тебе только осталось признать это.
  - Я не...
  - Рин, а для разнообразия, попробуй хотя бы однажды согласиться со мной. Просто попробуй!
  Я вздохнула. Легко сказать попробуй. Это же все равно что переломить себя! А бороться с самой собой, как известно, самое трудное испытание.
  Но в чем-то Алекс прав. И в первую очередь в том, что я действительно выросла. Хоть и не хотела этого. Однако вернуться назад не возможно, а значит, все, что мне остается, это попробовать идти вперед, и найти свою дорогу. Какой бы она не была.
  Осторожно подвигав плечами, я отстранилась от парня, и, подняв голову, заглянула ему в лицо, внешне спокойно-отрешенное, и в тоже время я чувствовала с каким напряжением он ждет от меня ответа.
  - Разве это что-то изменит? - горько спросила я.
  - Если не попробуешь, то мы никогда этого не узнаем, - внимательно я глядела на него, пытаясь понять, насколько парень серьезен.
  - Мы? - переспросила я.
  - Мы.
  Это короткое словно некий ключ, отворило замок отчуждения, казалось намертво въевшегося в мое ощущение мира. Никогда еще и ни с кем я не была вот так близко и на равных. Родственники не в счет, для них я всегда буду оставаться ребенком. Пусть и подросшим, но все равно ребенком. С Андреем, при всей моей влюбленности и восторженности, такой близости тоже не возникло. Так может быть, именно сейчас, с человеком, который пусть и почти чужой мне, но желающий быть со мной больше, чем я с ним, получится?
  - То есть... - замялась я, не зная как сформулировать свой вопрос.
  - Если ты хочешь еще раз вспомнить о том, что я тебе не нужен, и ты хочешь вернуть свою прежнюю жизнь, - выражение лица Алекса, как-то изменилось, и я опять увидела перед собой того хищника, который пугал и притягивал одновременно, - не стоит этого делать. Я не позволю тебе убить моего ребенка и сделать вид, что ничего не было. У нас всё, - вызывающе, с нажимом произнес он, - было! И забыть об этом я тебе не позволю.
  Хотел ли он унизить меня, напомнив, о том, что нас связывало?
  Не знаю.
  Да и, как ни странно, меня это сейчас не задело. Но и не обрадовало. Скорее это было странное чувство безысходности, невозможности противиться обстоятельствам, которые, казалось, были сильнее меня. Внутренний стержень, до этого позволявший мне еще как-то держаться - внезапно треснул.
  Все.
  Медленно я выдохнула:
  - Хорошо.
  - Что хорошо? - напряженно спросил Алекс, видимо не понимая меня. Хотя... я и сама себя не очень понимала.
  - Я согласна. Сделаем, всё как ты хочешь.
  После этого мы почти не разговаривали, словно боялись спугнуть то хрупкое перемирие, которое словно пугливая птица осторожно поглядывало одним глазом.
  
  Вечером, пытаясь отогнать сомнения, пытающиеся то и дело меня одолеть, я притащилась к Алексу в комнату, и, устроившись с ногами в стареньком, но удивительно удобном и мягком кресле, тупо глазела на него. А в голове было пусто и звонко, словно кто-то выгреб и выбросил весь хранившийся тут до сего момента хлам. Он быстро стучал пальцами по кнопкам бука, и, казалось, совсем не обращал внимания на нежданного наблюдателя. То есть, это меня он не замечал. Но мне это даже нравилось.
  Увлекательно, знаете ли, заставлять себя искать что-то особенное в другом человеке. А затем, в мозгах что-то щелкнуло, и я попыталась представить, что влюблена в него, в Алекса. Влюблена до безумия. До дрожи в коленях, и до мурашек на спине. Вспомнив чувства, что испытывала к Андрею, и, усилив их раз так в десять, попыталась убедить себя, что именно Алекс тот человек, которому я могла бы довериться полностью и окончательно. Я даже пыталась представить себя в белом пышном платье под руку с этим парнем, обменивающихся кольцами, и ставящих подписи, под умиленными взглядами родственников и друзей. В какой-то момент мне даже показалось, что еще немного и у меня это получится, а значит, можно будет притвориться, что все так и должно быть.
  Но сколько бы я не мучила себя, ничего у меня не выходило. Все время в голове вспыхивало воспоминание, как Алекс подписывает чек, а рыбоглазый толкает меня к нему. Обмен. Классические товарно-денежные отношения. Вот только раб не может любить своего господина, потому что всегда будет помнить чего, и благодаря кому, он лишился.
  Не знаю, что из этих всех размышлений отразилось у меня на лице, или может быть имел место телепатический, ну или эмпатический обмен, вот только парень, до сего момента сидевший ко мне в профиль и стучавший по клавиатуре, как дятел по дереву, внезапно, словно споткнувшись обо что-то, остановился, и всем корпусом повернулся ко мне:
  - Ну и долго ты будешь так смотреть на меня?
  - Как так? - безразлично поинтересовалась я. Собственно, мне и было совершенно все равно ответит он или нет.
  - Как мышь на сыр. И съесть хочется и мышеловка мешает.
  - Можешь быть уверен, будь это так, то первое бы тебе точно не грозило, - поморщилась я. На самом деле, он опять попал в точку. Я ведь действительно чувствовала нечто подобное, хоть и не по форме, но точно по сути.
  - Как скажешь, - он поднялся, и, подойдя к креслу, где скрючившись сидела я, подхватил меня под мышки и стащил с него. Я даже возмутиться не успела, как оказалась на широком диване, сидящей у него на коленях.
  - Отпусти, - поерзала я, и попыталась сползти с него. Только не тут-то было.
  - Не вертись, - сильнее прижал меня к себе парень.
  - А то что? Уронишь? - скривилась я и сделала очередную попытку освободиться.
  - Угу. На спину, - закрыл он глаза и ткнулся носом куда-то мне в макушку.
  - Чего? - не сразу поняла я. И только после этого сообразила, что мне только что сказали. - Да у тебя все мысли только об одном.
  - Да? - Алекс открыл глаза и теперь странно и пристально глядел на меня. - Какого ты мнения обо мне! Может быть, мне стоит начать его оправдывать?
  - Я не это имела ввиду, - я сжалась.
  Почему-то мне стало страшно. Если он действительно это сделает, то даже притвориться, что я люблю, у меня уже не хватит сил.
  - Я тоже, - отозвался он.
  Как-то незаметно моя попа все-таки сползла с его колен, и теперь на них с удобством расположилась голова. Это было так по-домашнему, так интимно что ли, что я, закрыв глаза, млела, забыв обо всем. Даже о том, что я всего лишь купленная вещь. В этот момент, я чувствовала себя желанной, нежно оберегаемой женщиной.
  Если бы это было правдой...
  
  А утро встретило меня мелкими мурашками, словно букашки, бегущими по позвоночнику. Я была одна. Вот, казалось, я должна бы радоваться тому обстоятельству, что Алекс, несмотря на мою, столь не кстати, проявленную слабость, сохранил статус-кво между нами, а было почему-то грустно, тревожно и... одиноко.
  Почему-то сейчас мне было важно увидеть его. Зачем? Сама не понимаю. Но какое-то внутреннее чувство этого требовало, усиливаясь буквально с каждым ударом, непонятно с чего вдруг, взбесившегося сердца. Я слезла с дивана, и как была в длинной футболке, не моей, к слову сказать, пошлепала на поиски вполне конкретной живой души. Дойдя до кухни и заглянув по пути и в комнату Алекса и даже, в санузел - и, конечно же, никого не найдя - я оказалась на кухне, такой же пустой, как и вся остальная квартира.
  Ну и как это понимать? Куда делся этот... мой личный кошмар, короче?
  Как интересно все получается. Вчера, он просит согласиться с ним, довериться ему, а сегодня исчезает, не сказав ни слова? Не оставив даже хоть какой-нибудь бумажки, с парой, пусть и наспех, но все же написанных слов?
  Стало обидно.
  Очень.
  Как будто меня снова предали. Хотя... какое там! Вещь нельзя предать. Сжавшиеся в кулаки пальцы, ногтями впились в ладони. Эта боль, когда я ее все же осознала, меня немного отрезвила. С трудом заставив себя разжать пальцы, я сунула саднящие ладони под струю холодной воды и замерла. Ну вляпалась очередной раз, ну так не в первый же! Вот только почему так больно-то?
  Что бы как-то отвлечься, я взялась за варку кофе. И, кстати, это правда, что кофе не стоит варить, если чем-то расстроен. Впервые, с момента, как я еще лет в десять или одиннадцать научилась его варить, у меня вместо кофе получилась какая-то горькая бурда. Сделав несколько попыток отхлебнуть темную, и совсем не ароматную жидкость горячую жижу - и при этом едва не обжегшись - я вылила ее в раковину. Глупо травиться, даже если все в жизни последовательно идет наперекосяк.
  Перемыв всю грязную посуду - к сожалению, ее было совсем немного, скажем так, недостаточно, чтобы полностью переключиться на этот неприятный процесс и забыть обо всех остальных проблемах - я уныло поплелась назад. И только плюхнувшись обратно на диван и потянув на себя покрывало, я вдруг почувствовала в его складках что-то твердое и хрустящее.
  Ого! Что это? Мгновение, и я, развернув, читала скупые три строчки, написанные твердым размашистым почерком:
  
  'Я на защите. Приеду, как только освобожусь'.
  
  И немного ниже:
  
  'Дождись, не убегай'
  
  На глаза навернулись слезы. Надо же! Я столько всего напридумывала, а все что нужно было сделать, это по шире открыть глаза. Так увлеклась своими проблемами, что совсем забыла, о защите Алекса. Даже немного стыдно стало.
  Ладно, попробуем побыть в роли заботливой женушки. Чего там они делают в первую очередь? Кормят, поят, лелеют... Ага, кто бы сомневался! Видимо, пословицы, увязывающие сердце и желудок между собой, не на пустом родились. Ну и хорошо. Тогда займусь-ка я обедом. Однако после небольшой инспекции холодильника стало понятно, что прежде не мешало бы посетить ближайший продуктовый магазин, или даже лучше супермаркет, тем более, что и расположен он всего-то в какой-то паре кварталов.
  Быстренько собравшись, расчесавшись и, больше по привычке, чем по необходимости или желанию, подведя глаза, я взяла ключи, которые лежали на тумбе в крошечной прихожке, и отправилась за покупками.
  Под жаркими июньскими лучами, среди машин направляющихся куда-то и людей, деловито снующих туда-сюда, как-то незаметно у меня улучшилось настроение, да и вообще все вокруг перестало казаться таким безнадежным. Лучшее лекарство от печали - работа. По ходу, эту мамину любимую присказку вполне можно использовать как руководство к действию. Пока ты занят, времени, чтобы хандрить просто не остается, так как занят, другими более важными вещами.
  
  В общем, не вдаваясь в подробности, просто скажу, что домой я вернулась, где-то в районе четырех, уставшая, но довольная, с кучей разных пакетов. И только-только, молоденький таксист, успел выгрузить из багажника мои пакеты с покупками, как рядом раздался свист тормозов, и знакомая до боли машина резко поверну, въехала во двор и затормозила, едва не тюкнув широким носом светло-серый бок такси. Водительская дверца черного монстра открылась, и... я чувствую, как большие мужские руки легли мне на плечи и трясут меня, как поп, ту грушу.
  - Где ты была?! Я же просил!!! Неужели... - что он там еще говорил, я уже не слушала, слишком уж обидно мне стало. Ну подумаешь, вышла погулять. Ну увлеклась немного. Но я же не убегала. И приехала домой. Даже хотела ему обед приготовить. А он!..
  - Пусти меня! - оттолкнула я Алекса. Правда, не слишком у меня это и получилось, потому что парень никуда не сдвинулся, а напротив, перестав трясти, сильно, чуть не до хруста костей - моих, конечно, костей - прижал к себе.
  - Когда вернулся, и увидел, что тебя нет, чуть с ума не сошел, - хрипло прошептал мне на ухо. - Думал, ты сбежала.
  - Да не сбегала я, - досадливо огрызнулась я. - В магазин вот сходила, - ткнула пальцем в таксиста, круглыми глазами уставившегося на нас. - А ты накинулся...
  - Прости, - так же хрипло сказал он, лишь мазнув взглядом по парнишке и вновь сосредоточившись на моем лице, словно боялся, что я вдруг куда-то исчезну.
  - Я подумаю, - еще раз попыталась высвободиться, и когда мне это не удалось, добавила: - Если отпустишь.
  Не сразу и явно через силу, Алекс все-таки разжал руки. И пока я одергивала и поправляла, то, что благодаря его медвежьим объятиям приобрело несколько пожеванный вид, парень, перекинувшись несколькими фразами с таксистом, быстро расплатился. И судя по довольной улыбке, он не поскупился.
  - Хорошая у тебя девчонка, - подмигнул он Алексу, - с такой только мириться и мириться.
  - Что?! - Алекс юмора не оценил, и нехорошо прищурившись, шагнул к парнишке.
  - Хорошего вам вечера, говорю, - уже из отъезжающей машины донеслось до нас.
  - Вот с... - начал было парень, а потом покосившись на меня исправился: - с-сообщение мне сейчас отправить надо. Подожди, ладно?
  Я еще не успела качнуть головой в знак согласия, как его пальцы же что-то отстукивали на экране смартфона. Еще несколько быстрых движений и все, телефон спрятался в кармане. Интересно, что он там такое написал. И главное кому?!
  Этим вопросом я мучилась все то время пока Алекс сгреб мои пакеты и перенес их к лавочке, одному из любимых мест здешних почитателей дворового общения, и, попросив подождать его здесь же, отправился отгонять своего вороного друга в стойло, то есть на парковочное место, чуть поодаль.
  Первым делом, поднявшись в квартиру, я занялась разборкой пакетов. Мясо, рыба, зелень, овощи, фрукты разбирались и раскладывались по пакетам и полкам. Я настолько забылась, что мне это занятие стало даже нравиться. И когда ко мне пришел Алекс, я даже искренне улыбнулась ему, радуясь, что нашелся доброволец, на которого можно спихнуть чистку рыбы.
  - Слушай, - вдруг вспомнила я, что неплохо бы поинтересоваться, как прошла его защита, надеюсь, никаких левых выводов он не сделает, - я хотела спросить...
  - Ммм, - парень искоса бросил взгляд, а потом вернулся к своему занятию. - Рин, ты если что-то хочешь узнать, сразу спрашивай. Тебе не нужно для этого разрешение.
  - Эм... - я покраснела, осознав, как глупо я выгляжу в его глазах - как недоразвитая.
  - Так что ты хотела узнать? - не дождавшись от меня вопроса, снова поинтересовался парень.
  - Ну, - почему-то мне было как-то неловко интересоваться его личными делами, но я все-таки решилась: - мне интересно, как ты защитился.
  - О, ты стала интересоваться мной, - вдруг заулыбался он.
  - Не воображай, - тут же огрызнулась я. Пусть не воображает, что он прямо вот такой особенный. - Не хочешь отвечать - не отвечай!
  - Ну вот! Только хотел порадоваться вниманию, которое наконец-то проявила ко мне будущая жена, а тут такой облом... - я демонстративно отвернулась, показывая, что мне все равно, на что там парень рассчитывал и чему хотел порадоваться. - Да защитился я, защитился, - парень видимо, больше не травмировать мою нежную беременную психику.
  - А на что? - все ж таки решилась уточнить я. Надо же знать, так сказать, способности человека с которым собираешься связать жизнь.
  - На отлично, - спокойно ответил он, и даже мне было понятно, что не было здесь ни капли рисовки, только голая констатация факта.
  - Поздравляю, - буркнула я, скрывая за сердитостью радость, ну и капельку гордости тоже.
  - Спасибо, - и через паузу, затянувшуюся буквально на мгновение, добавил: - Я говорил с твоим отцом. Говорит, они приняли какое-то решение и ждут нас послезавтра.
  - Какое решение? Ты им что... все сказал?! - мой голос зазвенел, грозя сорваться. Я не была готова признаться перед родителями в своем падении, даже при том, что вот-вот должна была выйти замуж, за человека, которого они одобрили.
  - Нет, - он вытер руки, и видимо приготовился очередной раз спасать от эмоционального безумства. - Про нас, я ничего не говорил, но ты должна понять, что скрыть это все равно не удастся...
  - Я знаю, и напоминать...
  - Рин, я тебе не враг, - перебил меня Алекс. - Просто помни об этом.
  - Угу... не враг. Но и другом тебя назвать... - пробурчала я себе под нос. - Я постараюсь. Но нам как-то надо договориться, что будем делать дальше.
  - Я готов. Начинай!
  - Во-первых, - я положила нож, и убавила под кастрюлей огонь, не хватало еще отвлекаться на выкипающую кастрюлю, - никакой пышной свадьбы. Распишемся и все.
  - Разве не каждая девушка мечтает о белом платье, фотографиях и других сопутствующих прибамбасах? - прищурился Алекс.
  - Я не каждая, - фыркнула я, - да и обстоятельства не те. Ты не находишь?
  - Хорошо, считай, я согласился. Что еще?
  - Я должна больше узнать о тебе.
  - Это непременно. Ты узнаешь обо мне абсолютно все. Со временем.
  - Еще надо договориться, где мы будем жить. Здесь? Или с родителями...
  - Нет. С родителями мы жить не будем, - было понятно, что обсуждать этот вопрос бесполезно. С другой стороны, я узнала, что жить со свекровью, то и дело норовящей засунуть нос в наши отношения, мне тоже не грозит. И это очень порадовало. Правда выражать эту радость я не спешила. - Дальше.
  - Есть еще одна проблема. И я не знаю... - вот теперь мне действительно было сложно. Как сформулировать парню вторую свою самую важную проблему? После беременности конечно. Он внимательно смотрел на меня и ждал. - В общем, я не смогу учиться в универе на следующий год.
  - Возьмешь академ. После рождения ребенка вернешься...
  - Ты не понял. Я там больше вообще не смогу учиться. Ни до, ни после академа.
  - Так... - Алекс замолчал и потом вдруг сказал: - Это из-за Светки?
  - Угу, - шевельнула подбородком я. - Авдеич, просветил.
  - Значит...
  - Авдеич, не таким уж гадом оказался, правда, все время пытался узнать, зачем мне одноразовый секс с тобой и почему я не уважаю желания одной нашей общей знакомой.
  - Теперь все понятно, - кивнул парень. - Хорошо. Я подумаю, как решить этот вопрос, но...
  Раздался звонок в дверь. Алекс пошел открывать, а я осталась осмысливать, то о чем мы только что говорили, и то о чем еще не успели.
  Прошло несколько минут, парень не возвращался, зато из прихожей слышались голоса. Мне стало любопытно, и я неслышно ступая, отправилась поглядеть на неожиданных посетителей.
  - ...
  - Ну че? Нашел свою потеряшку? - высокий лохматый парень, стоявший ко мне спиной, спросил Алекса, увесисто хлопнув по спине.
  - Нашел, - тот даже не поморщился. - Оказалась, она не терялась, а я параноик. Ребят, спасибо! Буду должен.
  - Да какие счеты между своими, - усмехнулся русый парень, с внушительными такими бицами, вздувающимися под тонкой тканью футболки. Захотелось, ткнуть в один из них пальцем и проверить - настоящие ли?
  Парни еще о чем-то переговаривались, а я глядела на них и не могла понять, что же меня беспокоит. Ну знаете, бывает такое чувство, смотришь на человека, и вроде человек не знакомым, а такое ощущение, что уже знаешь его. Вот и я смотрела и пыталась сообразить кто же это такие? И мне это удалось! Правда, только после того, как появилось еще одно лицо. Этого чела я знала. И знала очень хорошо.
  - Братва, че вы тут толпитесь. Девушке обзор закрываете. Не даете поздороваться с замечательным мной. Привет, Ринка! - и, поймав мой взгляд, хитро подмигнул. Быть пойманной за подглядыванием, хоть и совсем невинным, не самое приятное, что со мной случилось в жизни, и потому сейчас, когда на меня устремились взгляды шестерых, включая Алекса, парней, я готова была провалиться сквозь бетонные перекрытия всех этажей под нами, включая подвал.
  - Привет, - прошелестела я.
  - Ух ты! - разулыбался лохматый, и я узнала, наконец, и его и всех остальных. Это были те самые ребята с которыми я пересеклась в общаге, кажется целую жизнь назад. - Это же та ляля! Ну с которой ты тогда ушел. Не хило, я тебе скажу, ты с ней подзадержался. Хотя с такой, я бы тоже не торопился.
  - Заглохни, Влад, - Алекс как-то подобрался, и что-то мне подсказывало, что спокойно сейчас здесь не будет, но он лишь обратился ко мне: - Рина, хватит прятаться, иди сюда.
  Молча, я подошла к парню, и Алекс, видимо посчитав, что я стою слишком далеко, притянул меня и прижал к твердому боку.
  - Короче, парни, это Ринка, - то, что мне было совсем неуютно стоять перед его друзьями, это еще полбеды, но то, как в следующее мгновение Алекс добавил со значением: - моя Ринка, - бросило меня в краску. Ну зачем, зачем подчеркивать нашу и без того очевидную связь?
  - Смотри, какой он стал нервный! - ухмыльнулся Дэн. - Гош, не смотри на девочку, а то у Алекса сейчас глаз дергаться начнет.
  - Да я только вкус нашего общего друга заценил, - шатен картинно пожал плечами и поднял руки ладонями вперед, дескать, ничего личного.
  - Так все. Спасибо за помощь, ребята. Но нам тут еще многое обсудить надо...
  - Ребята на выход, - скомандовал Дэн, открывая дверь.
  - Ну вот, только увидел красивую девушку, как выставляют за дверь. Спрашивается, где справедливость? - шутливо стенал лохматый Влад, под одобрительные шутки остальных товарищей, не забывающих подшучивать, правда, беззлобно и над Алексом тоже.
  - Вот сейчас задержишься, и узнаешь почем нынче этот продукт.
  - Да я ж только из интереса.
  - А про интерес тебе Алекс отдельно расскажет, - это сказал парень, которого другие называли Гошей. Ну мне так кажется. - Эй, Алекс, отпусти девушку, а то раздавишь!
  - Не говори ерунды. Такую крошку нужно крепко держать, а то кто-нибудь возьмет и украдет.
  - Может ты?
  - Не... она конечно, ляля и все такое, но у меня принцип.
  - Это какой? В одну и ту же девчонку дважды, как в реку? Ни-ни?
  - Вот не надо наговаривать! А принцип один - девушка друга, как картина, смотреть можно, трогать нельзя...
  Так шутя и посмеиваясь, гости таки потянулись на выход. В общем, эти друзья Алекса оказались совсем не такими ужасными, какими показались мне когда-то в темном коридоре.
  А мы снова остались вдвоем.
  К вопросам о нашем совместном будущем, мы вернулись уже поздно вечером, после ежевечернего звонка от мамы. Она пересказала последние новости и поинтересовалась удачно ли прошла защита у Алекса. 'Она к нему, прям, как к сыну родному относится!' - ревниво подумала я и сделала первое, что пришло в голову, сунула трубку парню с кратким:
  - Тебя! - Ну, правда, пусть сам отдувается, рассказывает что там у него прошло и как. Не буду работать испорченным телефоном. Не буду и все!
  - Ало? - вопросительно произнес он в трубку.
  - Сашенька, мальчик мой! - громко отозвалась трубка. - Тебя можно поздравить? Как защита прошла? Рассказывай! А то от Ринки ничего не добьешься! Эта негодница, ничего мне не рассказывает...
  Этого я не выдержала, и тупо сбежала. Ну нет у меня сил слушать, как родная мать, фигурально говоря, нежничает с Алексом. Наверное, будь у меня брат, она была бы поспокойнее. Или я. Трудно мне, да... трудно принять, что появился кто-то еще к кому она проявляет столько внимания! И не ревность это... Просто... просто мне это неприятно. Вот!
   Я забралась в кресло - с некоторых пор это широкое кресло в его комнате мне очень, очень полюбилось, надо будет перетащить его к себе, у окна оно будет смотреться вполне гармонично - и, поджав ноги, обхватила колени руками. Я любила это время. Когда в сгущающихся сумерках, казалось, стиралась грань между мирами действительности и фантазии и, то, что при свете дня имело один вид, в это время приобретала порой совершенно иные очертания. Еще когда-то давно, оказавшись с дедом в сумеречном лесу, я впервые поняла, что один и тот же предмет можно воспринимать совершенно по разному, и даже в самых не обычных вещах увидеть нечто необыкновенное.
  Надо же, они до сих пор разговаривают! Время от времени мое ухо улавливало фразы Алекса, все еще разговаривающего с мамой. Интересно, маман решила все подробности по минутам выпытать? Или...
  Толстый ежедневник шлепнулся на пол, не сам, конечно, а благодаря моей неуклюжести - потянулась, чтобы достать кусок шоколадки, лежащей на краю стола, и нечаянно уронила. Ну вот! Еще и клипса расстегнулась... и, конечно, всякие сложенные внутрь бумаги и бумажки рассыпались по полу. С тоской я оглядела образовавшееся безобразие. Придется собирать. Эх! Ладно...
  Засунув в рот, честно добытый сладкий шоколадный обломок, я, нехотя сползла с кресла и, подняла ежедневник и стала запихивать в него, так сказать, его выпавшие внутренности. Честно, я не собиралась заглядывать внутрь или разглядывать выпавшие бумажки, только как не посмотреть, если, подняв кусок белого картона, на другой стороне обнаруживаешь фото прехорошенькой юной девушки. Мне, конечно, за собственное отражение в зеркале стыдиться нечего, но равняться с этой нимфой...
  Поддавшись искушению, я стала судорожно просматривать остальное содержимое книжки. И ничего, кроме надписи, на обратной стороне, сделанной тонкой гелевой ручкой, округлым девчачьим почерком: 'Я буду любить тебя всегда'. И вместо подписи сердечко.
  Вот значит как! Храним фотографию одной, а заигрываем с другой? Любим одну, а трахаем другую! Что ж он за козел-то такой!!! Что Андрей, что Алекс... два урода... моральных! Ненавижу! Обоих ненавижу! Нашли себе игрушку!
  Обида, разочарование, оскорбленное достоинство вскипели во мне. Как же так?! Меня использовали. Снова. Сколько же раз это должно со мной повториться, чтобы я поняла, что нельзя, нельзя никому доверять! Что ж хочешь играть, сыграем в твою игру, но с поправкой на мои правила!
  Я неожиданно успокоилась, как будто кто-то выключил огонь под бурлящим и жгучим варевом моих чувств. Однако, хоть бурлить оно и перестало, но вот менее жгучим от этого не стало. Даже наоборот - оно стало обжигающим. Аккуратно разложив все по местам, я вновь забралась в кресло. На лбу у меня выступила испарина, почему-то холодными каплями, стекавшая по вискам. Я досадливо провела по лбу, стирая неприятную влагу. Лицемер! Что ж... теперь ты получишь даже больше, чем рассчитывал, а еще я позабочусь, чтобы эта малявка с фотографии никогда тебе не досталась!
  Едва я успела придать лицу безразличное выражение, как дверь открылась, и в освещенном проеме возник силуэт Алекса.
  - Ты чего тут прячешься?
  - Я?.. - маска удивления возникла у меня на лице, надеюсь убедительная.
  - Чет, ты странная какая-то, - насторожился парень и подошел ближе, - что случилось?
  - Ничего не случилось. И вообще, - прищурилась я, и звонко - сама не ожидала - поинтересовалась: - Я все время у тебя на глазах, что со мной может произойти?!
  - Даже не знаю... Как показывает жизнь, с тобой произойти может все что угодно...
  - Тогда посади меня на поводок и командуй 'Место', - я уклонилась от его потянутой руки. Не думаю, что смогу выдержать его прикосновение.
  - Тебе плохо? Болит что-нибудь? - Алекс убрал руку и отошел на пару шагов, продолжая внимательно следить за мной глазами. Ах да, голоса он тоже не повысил.
  - Ну что-ты я чувствую себя превосходно! - как-то излишне ехидно это у меня вышло. Надо срочно исправлять положение: - Правда, у меня все в порядке.
  - Твоя мама просила тебе напомнить, что послезавтра они нас ждут. Как я понял, хотят что-то важное сообщить. И да, специально для тебя, сегодня Марию Антоновну выписали под домашнее наблюдение.
  - Значит, бабуля уже дома? - обрадовалась я. Реально, хоть одна хорошая новость за сегодня.
  - Так сказала твоя мама. Так что? Мы едем? Или ты не сможешь? Может быть, сначала к врачу сходишь?
  - Слушай, у меня крошечный срок. Я пойду к врачу. Но позже. Или ты настаиваешь на сейчас? - я начала заводиться. Что за бред?! Или, может быть, он собирается держать меня под тотальным контролем. Шаг вправо-влево рассматривается как попытка к бегству и карается по законам военного времени?
  - Наверное, стоило бы, - я напряглась, - но я доверю решение тебе, - ну хоть что-то. Не знаю, что бы я сделала, стань он настаивать.
  - И на том спасибо! - эта фраза в моем исполнении прозвучала более или менее нейтрально.
  - Значит, едем?
  - Конечно! - Я поднялась на ноги. Надо валить, пока я на какой-нибудь мелочи не прокололась и не вылила на этого... гада все, что он нем думаю. - Прости, я устала и пойду спать, - я остановилась напротив Алекса и добавила, - если ты не против. - Правда, получилось это у меня с неким вызовом, но, к счастью, не слишком явным, что бы вызвать в нем какие-то подозрения. Хотя... что он там себе думает на самом деле, понятия не имею. Но он все же посторонился, пропуская меня. И сделал это, не сказав ни слова.
  Поздно ночью, когда я ворочалась с боку на бок, не в силах заставить свои глаза закрыться, в голове постоянно крутилась одна мысль, которая и тревожила мой несчастный мозг все больше и больше: если меня постоянно предают, может быть, причина этого во мне? А не в Алексе или Андрее. Может быть, их поступки лишь стали следствием каких-то моих ошибок?
  На этой мысли мозг взорвался, отказываясь выдавать еще хоть что-то. И я, поворочавшись еще с полчаса все-таки под утро заснула.
  
  Если я когда-нибудь воображала, что все эти ночные самокопания и самоедства никак не влияют на отражение в зеркале, то... в общем я сильно ошибалась. Этим утром мне удалось напугать даже саму себя.
  Не, не, не...
  Надо срочно выходить замуж. Пока еще желающие,... эм, желающий есть. А то не ровен час, сбежит от всей этой красоты неописуемой. Если я выгляжу так сейчас, то какой видок у меня будет месяцев через семь. Я вздрогнула, поежилась и постаралась прогнать эту мысль куда-нибудь подальше. И без того страшно, а тут еще и воображение издевается. Что-то надо с этим делать. И побыстрее.
  Между прочим, Алекса опять нигде не наблюдалось. Двенадцать часов дня и я одна-одинешенька в целой квартире. Прямо, как вчера, правда с одной разницей: на кухне под чистой салфеткой меня ждал завтрак... ну или, если учесть время трапезы, обед. Все просто и скупо, чисто по-мужски, но, елки, мне было приятно. Да приятно, когда кто-то о тебе заботится, пусть даже вот так, не слишком искренне, имея в загашнике фотографию кого-то другого.
  Оставшуюся часть дня я провела, балуя себя всякими приятными процедурами, наглухо забив на все домашние дела, посчитав, что хорошее, ну или почти-почти хорошее настроение, это гораздо лучше для реализации моего плана, нежели недовольство или усталость. А Алекс появился уже вечером с кипой разных бумаг. Оказалось, он весь день был занят, организовывая мой перевод. Вроде бы ничего такого особенного, но когда я увидела название места, где мне предстояло учиться, я обалдела. Причем в прямом, а не в переносном смысле. Академия дизайна! И хотя там очень-очень качественное образование и даже стоимость его хоть и не дешева, но вполне терпима, но попасть туда было сложнее, чем на закрытый военный полигон, расположенный за городом.
  - Как? - только и спросила я, дочитав бумагу, которую он сунул мне в руки. Кстати, одну из многих.
  - С трудом, - вот и все объяснение. - Тебе только нужно подписи поставить, где галки стоят и все. Сейчас сделаешь? Или хочешь потом?
  - Могу и сейчас, - честно, чтобы туда перевестись, я бы не только сразу расписалась!
  Он плюхнул передо мной всю пачку, и я стала читать по порядку каждый лист, и потом ставить подписи, но вскоре поняла, что многие бумаги были копиями, какие-то попадались в одном экземпляре. В общем, от кучи букв и слов у меня уже рябило в глазах и под конец, конкретно так устав перечитывать одно и тоже, но в разных формулировках, я, плюнув, стала, не читая, просто ставить подписи. И даже в таком скоростном режиме времени у меня заняло чуть более часа.
  Момент, когда я закончила это муторное дело, принес мне просто-таки колоссальное облегчение. Помотав в воздухе кистью правой руки, изобразив нечто вроде детской считалочки 'Мы писали, мы писали, наши пальчики устали', я ткнула пальцем в бумаги и сказала:
  - Все!
  Алекс с задумчиво проследил взглядом за моим движением:
  - Замечательно, - после чего сгреб их все и запихал в черный пластиковый конверт. - Ими я займусь позже.
  Я пожала плечами. В конце концов, какая мне разница? Сегодня, завтра, через неделю... Главное, что в результате, одна из моих проблем будет решена, и как решена! За этот перевод, я готова была простить Алексу многое, но не нимфу с фотографии. Почему-то этот несчастный клочок бумаги по-прежнему вызывал у меня зубовный скрежет и боль, где-то в груди.
  - Как тебе будет удобно, - согласилась я.
  - Ты, кстати, уже успела собраться? - неожиданно спросил он, а я не сразу сообразила, что он, собственно, имеет ввиду.
  - Куда? - и только ляпнув это короткое слово, до меня дошло, что парень говорит о приглашении родителей. - А... Нет еще. Сейчас соберу вещи.
  - Особенно не усердствуй, - сказал парень. - Мы задержимся на день, ну, в крайнем случае, на два. Мне тут еще многое уладить надо.
  - А... - начала я, не зная, как спросить, собирать ли его вещи. Как-то вот в его шкафу мне рыться еще не приходилось. Честно говоря, необходимость этого меня жутко смущала. - Ну... Твои вещи...
  - Я сам их соберу. Не беспокойся.
  Вот и все - коротко и ясно. Что ж, на нет и суда тоже нет, а посему остаток вечера я провела за сборами, и размышлениями, то же такого решили сообщить мне - ну хорошо нам - мои родители. А поздно ночью, когда я опять никак не могла уснуть, что совершенно неудивительно - если вставать только к обеду, то, конечно, бессонница будет не теткой, а матерью родной! - пальцы как-то сами собой набрали номер Аннет.
  - Ринка, как здорово, что ты позвонила! - не успев сказать даже банальное 'Алло', услышала я.
  - И тебе привет, подруга, - ухмыльнулась я. Если судить по голосу, 'милая бестия' давно забыла про свои печали.
  - Угум... привет, привет, привет. Ну что вы с Алексом уже все разногласия решили? И мне нужно поторопиться?
  - Куда? - не въехала я.
  - Как куда? Ты че подруга?! Забыла? Места свидетельницы у тебя на свадьбе уже давно занято! И если вдруг... у тебя появится новая кандидатура, то пожалей человека! Приеду прям в ЗАГС и вытолкаю взашей. И, кстати, не отвечаю за последствия, так как действовать буду по обстоятельствам!
  - Что ты, - стало смешно. Реально, мне очень повезло с подругой, ведь наличие в собственной жизни такого легкого и позитивного человека делает ее, жизнь то есть, если и не проще, то значительно приятнее. - Не уверена, что найдется самоубийца жаждущий по доброй воле перейти тебе дорогу.
  - Ну так чего вы там нарешали, пока меня не было? Надеюсь, ты сдалась эффектно? И Алекс по полной оценил свалившееся на него счастье?
  - Ну э... - ну не рассказывать же по телефону, все перипетии нашего как бэ сосуществования?
  - Ты это чего?! - возникнувшую паузу Эн понята по своему, и тут же сделала собственные выводы. - А ну-ка рассказывай давай, что ты там натворила.
  - Да что тут натворишь? Сижу на привязи, прям как собачка, - в шутку пожаловалась я. - Считай двадцать четыре часа в сутки под наблюдением... Я его квартиру уже лучше, чем родную знаю!
  - Ага... - донеслось из трубки. - Это хорошо.
  - Да чего тут хорошего? - возмутилась я. И на самом деле, чего такого хорошего углядела в этом подруга, лично мне было не совсем понятно.
  - То, что живете вместе, - снизошла до пояснения убогой мне, подруга. - Чет я смотрю, у тебя все мысли, как тараканы в разные стороны разбегаются. И поэтому я тебя медленно спрошу... - и выдержав паузу рявкнула: - Когда свадьба?!
  - Не скажу! - решила поддразнить ее я.
  - Ринка, не зли меня. Приеду, искусаю!
  - Эн, да не знаю я. Правда! И не хочу я никакой свадьбы. С пузом позориться, чтобы другие глазели и пальцем показывали: типа она по залету замуж выходит. И вообще...
  - Что значит с пузом? - спросили на другой стороне провода.
  Вот дура! Кто дергал меня за язык?! Все теперь только правду и только правду. Можно еще, конечно, попробовать перевести тему. Но тут как повезет. Ладно, попробуем.
  - Эн, я че звоню-то... - стала я воплощать в жизнь свою идею, - в общем, я перевожусь в..., - я выговорила длинное название академии ни разу не споткнувшись. - Алекс, этим вопросом как раз занимается. А мне... знаешь, мне страшно. Чужой город, чужие люди, и без тебя мне будет совсем плохо.
  - Так... - впервые на моей памяти, подружка потеряла дар речи. Авось, про мою оговорку она больше не вспомнит. - Вот значит как... Да... Развернулся мальчик от души.
  - Угу. Прикинь, он этот перевод буквально за день провернул. Я сегодня, пока все бумаги подписала, чуть без руки не осталась. Ужас какой-то! Зачем им столько бумаг-то?
  - Н-не знаю кому-то бумаги, зато знаю, что кто-то мне зубы заговаривает. Колись давай, ты что залетела?
  'Гадство!' - мысленно застонала я. Так и знала, что не выйдет этот номер с Эн. А подруга в это время продолжала:
  - И когда только успела! Или ты как дорвалась до тела, так сказать, так совсем с катушек слетела? - В голосе подруги слышалось такое конкретное офигение.
  - Какое дорвалась, - с горечью вздохнула я. - Для этого и одного раза достаточно. По крайне мере в моем случае. А все ты виновата!
  - Чего?! - нараспев протянула Аннет. - Чего это я виновата?
  - Ну да! А кто советовал к телу прислушиваться?
  - Ну не настолько же буквально. И потом, странно, что ты о презервативах не слышала, дожив до такого почтенного возраста.
  - Слышала я. Только... Да ладно! Сама виновата, вот и расхлебываю теперь. Не обращай внимания, короче.
  - Да какое не обращай! Ты прямо девушка-сюрприз. Я уехала всего-то на пару недель, а у тебя уже столько новостей! Сегодня же вылетаю домой, а то мне просто страшно представить, что еще может с тобой произойти до моего возвращения.
  - Эн, ты как бэ не торопись. Мы завтра уезжаем, бабулю выписали, и родители хотят толи что-то сообщить, толи решить... Уж не знаю что. Оба раза они разговаривали с Алексом.
  - Ого!
  - Угу, - мрачно согласилась я. - Вот такие у меня тут дела творятся.
  - Да ладно! - не согласилась подруга. - Главное, что творятся они у тебя в правильном направлении. Хоть и несколько поспешно. Мда... Ринка, ты сумела меня удивить.
  - Тебя! Да я себя тут... удивляю чуть ли не каждый день.
  - Надеюсь, приятно?
  - В смысле?
  - Говорю, надеюсь, удивляешь себя приятно? - судя по всему, подруга уже успела отойти от шока и теперь вновь была самой собой - веселой и чуть язвительной.
  - А это... да как тебе сказать... по разному. Но с крыши прыгать пока не тянет.
  - И то хлеб. Короче, сейчас с родителями все утрясу и домой. Сколько ты, говоришь, вас не будет?
  - Алекс, сказал день, может быть, два. Типа ему еще что-то здесь порешать надо.
  - Мг... - буркнула подружка, и мне показалось, что она что-то подсчитывает. - Ага. Короче, если все у меня здесь сложится, я как раз и буду дома, где-то послезавтра. Так что подруга не печалься, Аннет летит на помощь.
  - Буду ждать, - улыбнулась я такой хорошей новости.
  - Давай. И смотри мне, без фанатизма там. Постарайся меня по приезду ничем не огорошивать. А то знаешь... вдруг сердце не выдержит... пожалей лучшую подругу.
  - Уже жалею, - сказала и, не удержавшись, хихикнула я. - До встречи.
  Пи-пи-пи... Подружка положила трубку. Что ж. Сегодняшний день прямо рекордсмен: одна хорошая, и одна замечательная новость. Даже нет две замечательные новости, ведь, бабулю уже выписали и завтра я ее увижу.
  В другое время и при других обстоятельствах, я бы считала, этот день счастливейшим в своей жизни, но слишком многое за последнее время мне пришлось в себе согнуть и даже сломать, только для того, чтобы подстроиться под другого человека, довериться ему и в очередной раз узнать, что сделала это напрасно...
  А еще, в голове то и дело всплывали картинка с красивым девичьим лицом и вопрос терзающий мозг, словно голодный кобель косточку: Кто эта нимфа с фотографии, так экспрессивно обещающая вечную любовь?
  
  - Направо, проедешь квартал и еще раз направо. Там буквально метров пятьдесят и мы будем на месте, - чтобы не молчать, я взялась давать указания, которые, похоже, были не очень-то и нужны - Алекс как будто бывал в этих места неоднократно и прекрасно знал куда ехать.
  - Угум... - он ограничился кивком и опять сосредоточился на дороге.
  Интересно с чего он такой неразговорчивый? Казалось бы, ну не хотят разговаривать, то молчи и смотри по сторонам, но меня как будто кто-то дергал, заставляя тормошить парня.
  - Ты что плохо выспался? - с ехидством спросила я.
  - С чего ты так решила? - он даже не повернул головы в мою сторону.
  - Ну... ты мрачен, не разговорчив и... - я только вошла во вкус перечисляя все его странности.
  - То есть, если бы я тебе порекомендовал заткнуться и не мешать, было бы лучше? - этот вопрос, сказанный тихо и вкрадчиво заставил меня поморщиться.
  - А говорят грубость - признак слабости! - прищурилась я, парируя. Ни за что бы в этом не призналась, но вся эта болтовня была лишь моей маленькой попыткой ужалить, отомстить за ту девчонку с фотографии, которая посмела любить его, за ту царапающую душу обиду, что и сейчас мучила меня.
  - А еще говорят, что молчание золото, - если бы я в этот момент не наблюдала так пристально за профилем парня, то ни за что не заметила бы, как дернулся уголок губ, в легком намеке на улыбку. Ага... развлекаешься! Ну-ну...
  - Тогда ты уже давно миллионер, - резюмировала я, затем подумала и в ответ на вопросительно поднятую бровь, добавила: - Ну или вот-вот им станешь.
  - А ты, значит, на меньшее не согласна... - Алекс не спрашивал, а утверждал, словно отвечая самому себе на какой-то не высказанный вопрос.
  Не могу объяснить, но мне стало необыкновенно обидно. Ну почему? С чего он вдруг так решил? Какой бы я не была глупой, инфантильной и... в общем, какой бы я не была, вот только во мне не было ни капли меркантильности, расчетливости. Никогда.
  - Мне плевать и на миллионы, - я не собиралась выбирать слова, - и на тебя! Если ты так думаешь. - Сжатые накрепко зубы, и вздувшиеся желваки показали, что мои слова попали в цель.
  - Да я помню. Тебе плевать и ты меня ненавидишь, - получила я в ответ плюху, холодом которой наверняка можно было заморозить целый океан где-нибудь в районе экватора. - Только, может, ты попробуешь не проявлять эту свою ненависть так сильно, чтобы не волновать твою бабушку - во-первых, а во-вторых...
  - Я не дура, - перебила я. - И не собираюсь выносить наши отношения на обсуждение. Тем более, родителям.
  - Это радует. А во-вторых, мы уже приехали.
  Машина затормозила и остановилась. Надо же! Я и не заметила, сосредоточившись на нашем... эм... общении.
  - Ух ты! - нетерпеливо дернув ручку, я почти вывалилась в открывшуюся дверцу и, не дожидаясь, ринулась в незапертую калитку.
  - Бабуля! Мама! Папа! - громко звала я, одновременно сообщая о нашем прибытии. - Бабуля! Где вы?!
  - А ну цыть! Ты чего кричишь? - бабушка осторожно поднималась с кресла, тяжело опираясь на подлокотники.
  Я застыла, стараясь удержать слезы, чтобы не расстраивать старушку, а затем выдохнула:
  - Как же я рада!.. - не решаясь прикоснуться, чтобы нечаянно не причинить боль.
  Но бабуля сама раскрыла объятия:
  - Ну что стоишь, как не родная! Или не признала?
  Дважды звать меня не пришлось, и вот я прижимаю к себе бабулю, понимая, как сильно она сдала, за это короткое время. Она никогда не была особо толстой, но сейчас передо мной стояла невысокая, по-птичьи сухонькая старушка, гладившая меня по спине дрожащими руками.
  - Риночка! Внученька...
  - Бабулечка, миленькая, что же ты так...
  - Ну что ты глупенькая, хорошо же все...
  - Честно, честно?
  - Ну конечно, - бледными губами улыбнулась она.
  У меня набежали слезы, видеть эту сильную и совсем недавно еще крепкую женщину, такой слабой было невыносимо больно. Как-то незаметно все мои собственные проблемы отошли на задний план, отступив перед неотвратимой тяжестью того, что было пережито бабушкой, сейчас медленно и осторожно опускающейся обратно в кресло
  - Ринка! - две ладони легли мне на плечи, заставляя обернуться.
  - Мама, - вот здесь уже я не жалела сил, и мы увлеченно тискали друг друга, словно не виделись не пару недель, а как минимум полгода. - А папка где? - было первым, что спросила я, когда мы, наконец, отпустили друг друга.
  - Папа-то? - пожала плечами маман. - По-моему с Сашей остался. А нет... - махнула рукой куда-то мне за спину, - вон они.
  - Вот он какой Саша этот, - бабуля внимательно рассматривала приближающихся мужчин. Точнее мужчину одного мужчину, того что шел справа и время от времени кивал в ответ на папины речи. - Вы, девочки, идите. Стол накройте или еще чем займитесь...
  - Бабуль, но... - встревожилась я.
  - Ничего с твоим парнишкой не случится, - хмыкнула бабушка, по-своему поняв мое беспокойство. - Погляжу только, достоин ли моей единственной внучки...
  - Идем, Ринка, - хитро усмехнулась мама и потянула меня за собой. - Не видишь, бабушка себе жертву наметила и готовится.
  - В смысле жертву? - удивилась я, что-то мамин юмор стал подозрительно похож на бабулин.
  - Ну так она сейчас любимым делом займется.
  - Каким? - видно за это время постоянное общение со свекровью, наложило отпечаток на маман и теперь она изъяснялась в любимой бабушкиной манере.
  - Дознаванием, - после небольшой паузы, все-таки соизволили пояснить мне.
  - Ну ты тоже скажешь! - возмутилась я несправедливыми словами. - Да бабуля самый добрый человек из всех, что я знаю!
  - Конечно, она замечательный человек и я первая это признаю, - не стала спорить со мной мама, но в дверях обернулась, несколько секунд наблюдала за разворачивающимся действом личного знакомства Алекса и бабули. - Но какой великий инквизитор бы из нее вышел! Подопечные и так бы ей все рассказывали, а потом еще и благодарили бы за то, что выслушала.
  - Ну ты тоже скажешь! - усмехнулась я. - Она просто умеет слушать.
  - Вот именно! Ладно, хватит подглядывать, идем.
  
  Мы уже успели прилично развить деятельность, как к нам вломился папа с вопросом:
  - Девчонки, помощь нужна?
  - Да сами справимся, - ответила мама и после этого решила зачем-то поинтересоваться моим мнением. - Да, Ринка?
  - Угум, - согласилась я, и с любопытством уставилась на отца, усевшегося на стул и всем видом показывавшего, что никуда отсюда двигаться не собирается.
  - Ну ничего, тогда я просто с вами побуду.
  - Что, Витенька, - разулыбалась мама, - жарко там?
  - И не говори. Но Сашка держится пока, а я вот не выдержал - старый стал, - виновато развел руками папа. - Когда мать в ударе...
  - Ринка, - скомандовала мама, отбирая у меня луковицу. - Иди, спасай жениха, а папа мне тут поможет. Отдых, ведь, должен быть с пользой. Да, Витенька?
  - Эх... иди Ринка, иди! Мы тут с мамой сами похозяйничаем.
  Я сняла полотенце, заменявшее мне фартук и, сполоснув руки, не торопясь вышла.
  - Вот как ты мог оставить мальчика одного?! - возмущалась мама за дверью.
  - Да чего ты, Ирка, дергаешься? Мама сейчас не в той форме, чтобы совсем уж запрессовать, и Сашка молодец, ловко так...
  Дальше я не стала слушать, а заторопилась. Нашли за кого переживать! За Алекса. Да он и сам кого хочешь...
  И вообще, это бабушку спасать надо. Она еще слабая совсем, а от Алекса никогда не знаешь чего ожидать можно. Уж кто-кто, но я-то знаю!
  
  - ... имей ввиду, если что будешь иметь дело лично со мной... - донеслись до меня бабулины слова, а точнее обрывок фразы.
  - Ну что вы, Марь Антоновна! - Алекс был учтив и выдержан, и не знай я его, то ни за что бы не различила смешинки, спрятавшиеся в его тоне, как... как... солнечный зайчик в пятнах света оставленных утром на стенах моей комнаты. - Мои намеренья совершенно серьезны - согласен на свадьбу прямо сейчас, если это убедит Вас...
  - Согласен он!.. - проворчала бабушка и снова перешла в наступление - Ага сейчас все так: сначала быстро женятся, потом быстро разводятся. Да Ринка против тебя ребенок! Ты понимаешь, что ей сейчас не обязательства нужны, а приключение, романтика... чувства там всякие! Ты готов ей это дать?
  - Да, - твердость, с которой было произнесено это короткое слово, заставила меня вслушиваться в разговор еще внимательнее, - и это и многое другое. Кроме одного.
  - Ну вот, - ехидно отозвалась бабушка, - вот уже и условия.
  - Это не условие, - я вытянула шею, стараясь ничего не упустить. - Факт. Единственное на что я никогда не соглашусь - это отношения без обязательств.
  - Даже так?.. - бабуля требовательно вглядывалась в лицо парня, словно собиралась там найти ответы на все свои вопросы. Молчание затянулось, но ни один из них взгляда не отвел. - Ну что ж, считай мое благословение ты получил. Но если обидишь Ринку...
  - Вы собственноручно оторвете мне голову, - усмехнулся парень, - и обещаю, что сопротивляться не буду.
  - Ну допустим, оторву я не голову, а что-нибудь... - бабуля смерила зубоскала взглядом, - другое. Но оставим пока вопрос выбора открытым. - И без перехода окликнула она меня, заставив вздрогнуть от неожиданности: - Ринка, хватит подслушивать! Иди уже сюда, а то твой кавалер, сейчас косоглазие получит. Разговаривает со мной, а косится на тебя, прям глаз от тебя оторвать не может.
  Ну вот застали, что называется на месте преступления... И шпион из меня фиговый! Хотя, он-то как раз из меня вообще не получился. Порозовевшая от смущения, что меня застали буквально на месте преступления, я отклеилась от стены и пошла навстречу двум парам выжидательно уставившихся на меня глаз.
  - Беспокоишься? - хитро поглядела на меня бабушка.
  - Угу, - согласно кивнула я, но уточнять, что беспокоилась я, в большей степени за ее здоровье не стала.
  - А не надо. Мальчика я твоего одобряю. Но тебе Ринка образование бросать никак нельзя. Жизнь она длинная. Да и скучно будет на шее мужа сидеть.
  - Бабуль, я не собираюсь совсем бросать, - для пущего убеждения даже потрясла головой. - Просто переведусь в Академию. Там более там сильное направление...
  - Про направление и перспективы вот он, - ткнула она подбородком в сторону отошедшего к окну Алекса, - мне уже все рассказал. Ты мне скажи одно, ты этого действительно хочешь? Или...
  - Конечно! Я мечтала попасть туда. Только когда пыталась поступить туда, тупо не прошла по конкурсу. Но сейчас...
  - Ясно. Странно только, что год назад тебя не взяли, а сейчас вот так легко берут.
  Да уж бабушка как всегда самый неудобный вопрос приберегла напоследок. И если честно, я не знала, что на него ответить. Сказать правду, дескать, 'не знаю' - не вариант, потому что следом тут же посыплются еще более неудобные вопросы и я сама не замечу, как расскажу то, что предпочла бы оставить лишь между собой и Алексом.
  - Ну... эээ... - замялась я, судорожно соображая чего бы такого сказать, чтобы хоть немного на правду было похоже. Однако на ум ничего более или менее приемлемого не приходило и я поняла, что еще мгновение и, потупив глазки, во всем признаюсь. Но только собралась уже раскрыть рот, как на талию мне легли ладони и прижали к чьей-то груди. Чьей-то! Как будто у меня могли быть сомнения в ее принадлежности...
  - Не сказать, чтобы очень легко. Но с небольшой помощью все получилось... - ровно объяснил Алекс.
  - На сколько небольшой? - не собиралась сдаваться бабуля. - Насколько мне известно, подобные услуги никогда не были дешевы.
  - Возможно. Но старый друг моего деда оскорбился бы, попытайся я предложить ему денег.
  - Ммм... - покивала головой старушка. - Ладно. Пусть так. Но остается последний...
  - Мам, ну хватит молодежь мучить, давайте все за стол, - позвал, заглянувший в дверной проем папа. Бабуля попыталась подняться, и прежде чем я успела подскочить к ней, рядом оказался Алекс, и теперь она стояла, крепко уцепившись за локоть добровольного помощника. - А то еще немного и Ира вместо продуктов станет изводить меня.
  - Вот вечно ты, Витя, в самый неподходящий момент вклинишься и всю душевность изведешь под корень.
  - Почему изведу? Просто прошу эту вашу душевность взращивать в более подходящем месте, - сказал папа. За время этой перепалки он успел пройти комнату и теперь осторожно придерживал, бабушку под другую руку. - Ну что пошли потихоньку?
  - Вы с Ринкой идите, - отозвалась бабушка, справившись с одышкой. Локоть Алекса, кстати сказать, по-прежнему был крепко сжат сухонькими пальцами. - А я с зятьком дойду. Заодно правнука обсудим.
  - Какого правнука? - папа встал едва не на дыбы. И резко развернув меня, пристально стал разглядывать меня, видимо пытаясь разглядеть признаки наличия упомянутого правнука. - Ты что беременна?!!
  В этот момент я была готова признаться во всем, и сделала бы это, но судьба в лице сухонькой старушки не позволила мне этого сделать.
  - Отстань от девочки, сынок. Не видишь что ли, ты напугал ее?!
  - Но как... - папа не желал сдаваться.
  - Никак. Это я планы на будущее обсуждаю, с зятьком. Идите, идите... не путайтесь под ногами у нас.
  Проглотив возражения, которые просто крутились на языке у отца - это было видно невооруженным глазом - мы ускорились, и вскоре оказались у входа в зал, где нас ждал большой и красиво накрытый стол. Здесь папа замер, отпустив мои пальцы, а затем все же спросил:
  - Рина, это правда?
  - Ты о чем? - честными глазами уставилась я ему в лицо. Недавняя слабость сыграла забавную шутку - в тот момент я испугалась настолько, что сейчас услышав практически тот же вопрос, я не испытывала вообще ничего. Только усталость и раздражение. И нежелание рассказывать свои маленькие тайны даже ему.
  - Ты беременна? Вы...
  - Ну что ты! - не моргнув глазом ответила я. - Я же еще так молода. Мне учиться надо и вообще...
  - Но... это правда?!
  - Ну конечно, - легкомысленное пожатие плеч. - Если подобное произойдет, ты непременно об узнаешь одним из первых.
  - Точно? - все еще сомневаясь, уточнил отец.
  - Абсолютно.
  Не знаю, что стало причиной: мой ли 'честный взгляд' или же та убежденность, с которой я это говорила, но он мне поверил. Через минуту я, чувствуя себя последней лгуньей и сволочью усаживалась на стул, который для меня выдвинул папа и задумалась, о том, что еще немного и все эти тайны окончательно разрушат если не мою жизнь, то отношения с родителями точно. Однако сказать правду я не могла. Теперь уже - нет.
  А через несколько минут к нам присоединились: мама, бабушка и Алекс.
  Собственно, описывать русское застолье дело энергозатратное и неблагодарное. Ведь, сколько не перечисляй все то, что выставляют гостеприимные хозяева, желая попотчивать своих гостей, все одно сухой перечень не сможет передать ту атмосферу, которая сама собой устанавливается, объединяя родных и не очень людей, сближая их и, может быть, где-то даже связывая еще теснее. Поэтому, не останавливаясь на описании различного рода вкусностей, окружавших меня тогда, скажу лишь, что к моей радости, тема правнука больше не всплывала, и я даже успела расслабиться, поверив, что на сегодня все неприятности уже успели свалиться на мою голову и ничего страшного меня больше не ожидает. Вот только напрасно я на это надеялась. А началось все с новостей, которые между тем сообщили родители:
  - ... собственно, мы с отцом решили переехать сюда, - эти слова не сразу дошли до моего сознания.
  - Насовсем? - спросила я, хлопая ресницами. Как-то не укладывалась в голове новость.
  - Угу, - кивнул папа, одновременно целясь вилкой в кусок нарезанного мяса. Прожевал, а потом добавил: - Да мы уже давно собирались. К тому же сейчас обстоятельства так сложились, - это он с намеком на бабушку, - да и ты уже не маленькая.
  - А... да... - я потерла виски. - А как же...
  - Что? - родители внимательно уставились на меня.
  - Ну а квартира? Кто будет за ней смотреть? Я же... - несла я чушь, думая совершенно о другом.
  - Ну мы вообще-то предполагали оставить квартиру под твоим присмотром. К тому же там до твоего университета всего пара кварталов, - мама подперла тыльной стороной кисти подбородок.
  - Но я же... - на мгновение замялась я, - эм... перевожусь.
  - Как это переводишься?! Куда?!! - возмущенно вопрошала родительница, с таким видом, словно от нее утаили тайну вселенского масштаба. И не дожидаясь ответа, корпусом повернулась к отцу, что бы задать всего один вопрос: - Ты знал?!!
  И сделала она это таким тоном, что за столом на несколько мгновений установилась абсолютная тишина. Я же в этот момент в душе в очередной раз проклинала свой длинный язык. Вот-вот обещала разразиться нешуточная гроза. И когда уже мама готова была выплеснуть свой праведный гнев, в разговор вмешался Алекс:
  - Прошу прощения, Ирина Степановна! Это моя вина. Я по приезду говорил с Виктором Александровичем о переводе Рины,. Мне следовало позвонить вам раньше, но договоренности удалось добиться только вчера, а вечером мы не стали вас беспокоить.
  Вот так, спокойно и выдержанно он за минуту все расставил по своим местам. И даже краска гнева, исчезла со щек матери, хотя губы все еще оставались поджатыми.
  - Ну тогда, дорогие детки, просветите и меня, чтобы уж тоже была в курсе.
  Алекс поглядел на меня, предлагая взять роль рассказчика на себя, но я потрясла головой, показывая, что не хочу и для убедительности даже сложила руки на коленях. Мама, заметив наши переглядывания, прищурилась:
  - Ну вы уже давайте как-то определяйтесь кто винов... рассказывать будет, а то я уже нервничать начинаю.
  - Да собственно, рассказывать почти уже нечего. Я узнал, что Рина мечтала учиться в Академии, и поинтересовался возможностью ее перевода туда. Не сразу, но договориться все-таки удалось. Они берут ее, но необходимо досдать разницу.
  - Вот так сразу и взяли? - мама была по-прежнему скептична.
  - Не сразу, - проскрипела бабушка - она откинулась на спинку своего кресла и до этого момента молча наблюдала за разворачивающимся действом, - тебе же сказали. Девочка должна сдать разницу. Кстати много сдавать?
  Вопрос, конечно, был задан мне, но ответил на него опять Алекс:
  - Четыре предмета, но у Рины есть время до зимней сессии.
  - Ну хорошо, - нехотя выдохнула мама, и снова перешла в наступление, - это все понятно. Но это же совсем другой город! Где она там жить будет?! Вы подумали?!
  - Ира, не кипятись, - попросил папа, плеснул себе коньяку и залпом выпил.
  - Витя! Как какое не кипятись? Как она там одна будет!
  - Ирина Степановна, вам, правда, не нужно беспокоиться. Мне от деда квартира в наследство досталась. И к тому же находится практически рядом с Академией.
  - Но переезд!.. - мама все никак не желала сдаваться.
  - Ну ты же не ждешь, что девочка вечно будет за твою юбку держаться? Нет? - бабушка даже подалась немного вперед, словно желала получше разглядеть эмоции, одно за другим сменяющиеся на лице мамы.
  - Ну так не сейчас же! А когда она замуж выйдет!
  - Ира, - устало обратился к ней папа, похоже, он уже устал от всех этих выяснений, - вспомни, она и выходит замуж. Помнишь? Мы это даже уже обсуждали!
  - Но я не думала, что это будет так скоро!
  - А когда?!
  - Ну попозже, потом...
  - Когда? Лет в тридцать? Или ближе к сорока?
  - Ну нет конечно, но...
  - Что?!!
  Честно говоря, за последнее время столь часто кто-то решал все за меня, что я почти к этому привыкла, но сейчас, видя как двое близких и любимых людей, спорят, почти ругаются, из-за меня, мне стало невыносимо стыдно. Ну почему там, где я вечно какие-то трудности и проблемы? Почему все к чему я последнее время прикасаюсь, разрушается, или принимает какие-то уродливые формы? Почему мои родители никогда до этого ссорившиеся, ну по крайне мере на моей памяти, сейчас ругаются как... Почему это все происходит?! Я опустила глаза, не зная, куда себя деть, настолько виноватой и бесполезной чувствовала себя сейчас и увидела, что, сама не заметив как, мертвой хваткой вцепилась в запястье Алекса. Стало стыдно еще и за эту слабость, но только я разжала пальцы, как их перехватила широкая мужская ладонь. Ну что ему еще надо?! Чуть поморщившись, я хотела было уже отнять руку, как у меня над ухом едва слышно прошелестело: 'Доверься мне', а затем я уже стояла на ногах рядом с Алексом:
  - Виктор Александрович, Ирина Степановна, Марья Антоновна! - назвал он по имени-отчеству каждого из присутствующих. Надо же какой официоз! Но, черт, интересно, что же он такое хочет сказать, и самое главное, как на это отреагируют родители. Ведь мое предыдущее признание-оговорка едва не превратилась в приличного размера родительский скандал. - Не нужно спорить. Рина не будет жить одна.
  Родители затихли, правда папа нехорошо прищурился, а мама сжала зубы. Одна бабушка с загадочной улыбкой наблюдала за этим внутрисемейным цирком.
  - Мама, папа, - жалобно пропищала я, желая поддержать миротворческие усилия своего жениха, - Ну правда, чего вы ссоритесь. Я же не одна там буду жить! - Уж лучше бы я промолчала, но мысль эта пришла ко мне позже, значительно позже - только после того как разразился локальный Армагеддон.
  - Вот значит как? - это папа.
  - А с кем, прости меня за любопытство, - вкрадчиво поинтересовалась мама, - ты собралась жить?
  - Ну, Ира, странный вопрос! - подключилась бабушка. - Глаза-то разуй! Тот с кем она жить собирается рядом с ней стоит. - Я покраснела, и ткнулась лбом в плечо Алекса.
  - А в качестве кого они жить будут? Типа посожительствуют и разбегутся? Или что?
  - Хм... я старая, но и то таких глупых вопросов не задаю. Захотят согрешить и под носом у тебя согрешат, а ты и не заметишь!
  - В смысле?!
  - Чего?!!
  - Говорю, - шлепнула по подлокотнику ладошкой бабушка, - хорош горло драть! Дайте им уже договорить то, что сказать хотят.
  Мама побледнела, но замолчала, хотя было видно, что дается ей это с большим трудом. Отец же тяжело уперся руками в стол и с расстановкой произнес:
  - Ну давайте, договаривайте... Но если ты...
  Если честно, я ожидала каких-то извинений или объяснений ну или еще чего-то такого, но уж точно не короткого:
  - Мы женаты.
  
  Как мне удалось сдержаться, и не показать удивления, даже не знаю, но главное - мне это удалось. Может, сказалось отупение, которое последнее время охватывало меня все чаще и чаще, парализуя способность соображать в самые неподходящие для этого моменты, а, может, все дело было в нежелании увидеть разочарование в глазах дорогих мне людей.
  Как бы то ни было, но лицо я удержала, разве что мысленно добавила еще один пункт в список копящихся претензий к тому, кто держал сейчас меня за руку. Зато родители, казалось, впали в прострацию. Несколько минут, они молчали, и лишь бабушка по-прежнему едва заметно улыбалась, с любопытством наблюдая за нами.
  Интересно, она догадалась, что сейчас будет, или же ее просветил этот махинатор? А еще интересно как он рассчитывает выйти из этой ситуации, ведь, подобный обман раскрыть - раз плюнуть. Заглянул в паспорт и всех дел. А убедить папу и, тем более, маму в том, что это была всего лишь шутка... не знаю, по-моему, дело безнадежное и небезопасное.
  - Как?! - отмерла мама.
  - Когда?! - вторил ей папа.
  - Что вообще происходит?
  - Или это розыгрыш?!
  - Ринка, как ты могла?!
  В том же духе прошло еще минут пять, после чего шум все же утих, а папа рявкнул:
  - Документы!
  Парень, потянулся за барсеткой, достал ее, а затем вынул из нее паспорта и положил на край стола:
  - Вот, пожалуйста.
  Я замерла от страха. Ну вот сейчас все и раскроется и... я попыталась отступить назад, что бы спрятаться хотя бы за спину этого шутника. Если честно мне совсем не хотелось принять на себя первый взрыв праведного родительского гнева. Почувствовав, что ладонь до сих пор крепко удерживающая меня сейчас разомкнется, я с перепугу развернулась вполоборота к парню, собираясь вцепиться в него обеими руками. Фиг тебе, я останусь со всем этим одна! Но только я дернулась, намереваясь выполнить задуманное, как оказалась тесно прижатой к Алексу, а мои руки оказались лежащими у него на поясе. Хотела было отдернуть, но тепло его тела, согрело мои ледяные пальцы, и, нет, конечно, не успокоило, но как-то придало уверенности, заставив поверить, что если буду держаться рядом с этим человеком, то, возможно, все-таки сумею пережить сегодняшний вечер. Не в силах смотреть, как родитель медленно листает взятые со стола паспорта, я уткнулась лицом в футболку Алекса и приготовилась к скандалу, ведь сейчас отец увидит, что все это блеф и...
  - И правда! Ира, смотри! Штамп. Они вчера расписались, - папа растеряно глядел в раскрытые страницы документов.
  - А как же свадьба?! - жалобно спросила мама, у которой даже губы дрожали от огорчения.
  В этот момент я почувствовала себя Алисой, которая впервые попала в Зазеркалье, причем, это мое Зазеркалье, было явно каким-то ну совсем уж кривым, потому что то, что происходило сейчас вокруг меня, иначе как полным помешательством я назвать не могла.
  Какое расписались?! Да я к ЗАГСу вообще не подходила! Как же так? А?!!
  Потихоньку среди возникшего шума и гама до меня начало доходить, что то, что я считала блефом, было вполне себе самой настоящей истиной, утвержденной синим штампом с наложенными поверх подписями, а я... всего лишь маленькая глупая девочка, возомнившая, что ее желания могут что-то значить. Игрушка в чужих руках. И самым страшным было то, что я даже возразить ничего не могу. Не могу сказать, что это все фарс, не настоящее... потому что тогда, мне придется рассказывать и многое другое, и тогда в родительских глазах я, наверняка, упала бы ниже не куда. И потому я промолчала. В конце концов, теперь у меня было много, очень много времени для общения с жени... эм... мужем. И тогда поглядим, насколько тебя устроит то, что ты так нечестно получил.
  А в это время отец подбадривал расстроившуюся маман:
  - Ну ты чего?! - приобнял ее папа. - Сыграем свадьбу, все будет чин чином.
  - Точно! - мгновенно вдохновилась идеей маман. - Точно! Займусь организацией свадьбы сама. Чтобы все было - ух! - и мама тут же принялась что-то планировать, перечислять, что нужно сделать, говорить о сроках и вообще выдавать еще кучу всякой информации, количество которой буквально до дрожи стало пугать меня все больше и больше.
  Какая нафиг свадьба! Да я еще от обнаруженного штампа в паспорте в себя не пришла, а тут еще и свадьба! Не хочу!!! Плюс еще маман стала что-то говорить про август и я, не в силах вынести это все сразу, взбунтовалась:
  - Не нужно никакой свадьбы! - Наверное, я сказала это недостаточно громко, а, может, мой голос просто потонул в хоре, к которому присоединилась еще и бабушка. Как оказалось, меня услышал только один человек - тот, который еще крепче прижал меня к себе, пресекая мои попытки хоть как-то освободиться.
  - Уверена? - этот негромкий вопрос заставил меня поморщиться.
  - Конечно! Зачем праздновать событие, которого не было? - я не отвела глаз. И пусть я старалась не подавать виду насколько трудно мне сейчас находиться рядом с ним, но обида, как вездесущие тараканы, так и норовила выскочить и популярно разъяснить, что такие методы однажды нарвутся на подобные же и ответы.
  - Прости, не хотел, чтобы ты узнала все вот так, но...
  - А как?.. - вспылила было я, но тот же опомнилась, увидев как повернулись к нам замолчавшие в туже минуту родители, и показала глазами: 'Потом'. Да, мы поговорим потом, и не думаю, что разговор этот будет тихим и благостным.
  - Ты что-то сказала, милая? - мама выжидающе смерила нас взглядом. Нда... картинка, конечно, вполне соответствующая. Представляю, как мы выглядим со стороны. Обнявшаяся парочка - в лучших традициях слащавых открыток.
  - Да, мама, - собравшись с силами, громко и четко произнесла я, боясь, что опять начну мямлить. - Я говорю, что не нужно никакой свадьбы.
  - Как это? - мама даже дар речи на мгновение потеряла, видимо не в силах поверить, в то, что говорит ее дочь.
  - Не нужно свадьбы, - раздельно, по словам произнесла я. - Я не хочу.
  - Но как же... А...
  - Ирина Степановна, - вмешался, молчавший до этого Алекс, - не поймите нас неправильно, но да эти два месяца, нам нужно сделать еще очень многое, разобраться с переводом и переездом, к тому же Рине придется заниматься досдачей. И, может быть, стоит прислушаться к ее желанию? Ей, ведь, будет сложнее всех.
  Ух ты! Надо же как завернул. Что называется: все для любимой. Вот только что же ты к моим желаниям сам-то не слишком прислушиваешься? А? Но надо отдать должное, вывернулся он красиво. Даже мама, до этого стоявшая насмерть, дрогнула и пошла на попятную.
  - Ну если вы этого действительно хотите... - не хотя протянула она, а потом с надеждой спросила: - Ну может быть хоть маленький вечер? Близкие друзья, родственники... А?..
  - Ага, человек так двести, да? - покачала я головой. - Мам, я ж не хуже тебя знаю с каким размахом ты действуешь. - Поэтому нет, никакой свадьбы!!!
  - Совсем?!
  - Ну если это так важно, давайте отпразднуем сегодня.
  - Как?! Но ведь надо готовиться и...
  - К чему готовиться мама? Смотри все уже готово! Стол есть, штамп есть, жених есть. Чем не свадьба в узком семейном кругу?
  Не знаю, откуда и что во мне взялось, но уверенная напористость, пропитывающая мои слова, оказала-таки свое воздействие. И мама повздыхав, все-таки опустилась на свой стул и на всякий, видно, случай поинтересовалась:
  - А больше у вас никаких секретов или новостей нет? Если есть, то давайте сразу уж...
  Я пожала плечами, давая понять, что больше признаваться нам больше не в чем.
  - Ну что... раз так, то давайте за молодых, - провозгласил отец, разлив янтарную жидкость по бокалам.
  - За молодых, - откликнулась мама.
  А вот бабушка, озорно блеснув глазами, крикнула:
  - Горько!!!
  Омг... Еще и целоваться! И это после всего что Алекс сделал... Ну и где справедливость в этой жизни?! Что ж, свою роль я на сегодня доиграю, но после... после кому-то придется за многое ответить.
  Часам к одиннадцати вечера, после помывочных работ с мамой на кухне, я медленно поднималась в комнату на мансарде, в которой разместили нас родители.
  Да-да именно нас.
  Обоих.
  Хотя кому придет в голову идея селить раздельно мужа и жену, а о деталях ни я, ни Алекс не распространялись. Не знаю, к добру это или к худу: с одной стороны у меня будет достаточно времени, чтобы узнать, как он сумел провернуть всю эту аферу, а с другой... с другой мне было страшно. И не то чтобы я боялась, насилия с его стороны или еще чего-то в этом духе, скорее меня страшило то, что оставшись сегодня наедине, мы разрушим хрупкое равновесие, кое-как установившееся между нами за время совместного сосуществования в одной квартире. В идеале, конечно, хорошо было бы уехать.
  Но то в идеале.
  А в реалиях ехать на ночь глядя, к тому же после возлияний и нервных потрясений, было бы верхом глупости, ну или актом самоубийства - с какой стороны посмотреть. И посему я, хоть и нехотя, но ручку все-таки повернула и потянула дверь на себя.
  Гневные слова уже готовы были выплеснуться из меня, жаля и раня того, кто окажется ближе, кто первым попадется мне на пути. И... ничего. Просто в комнате тупо никого не было.
  Сделав круг по комнате, и даже заглянув в сопредельный санузел, я лишь убедилась в том, что было уже понятно и так - кроме меня здесь никого нет. Пустота и тишина, окружающие меня, в другое время возможно оказали бы успокаивающее воздействие, но не сегодня. Едва сдерживаемое раздражение все ширилось и ширилось, и вскоре это мерзкое сумасшедшее чувство превратилось в злость, которая по своей разрушительной силе могла сравниться разве что с каким-нибудь цунами, балов так шести, способным смести с лица земли какой-нибудь средней руки приморский город. Меня даже стало потряхивать от напряжения, судорогой сводившего мышцы, и от которого мне никак не удавалось избавиться. Не удержавшись, я пнула мягкий бок кресла, мимо которого очередной раз прошла, а затем, не обращая внимания, на ушибленный большой палец ноги, противно до зубовного скрежета занывший, я одним движением смахнула на пол мелкие безделушки, любовно расставленные матушкой на большом комоде. Зараза!!! Даже не разбилась ни одна! Хотя... так лучше. Грохот непременно бы потревожил бабушку и привлек внимание мамы, а объясняться... ну его нафиг.
  - Ну и где же ты, муженек?! - прошипела я, оглядывая беспорядок. - Куда же ты подевался? Сбежал?
  Конечно, мне никто не ответил. И вообще, наверное, со стороны я производила впечатление ненормальной, разговаривающей сама с собой, но, к счастью, свидетелей нет, а, значит, и беспокоиться не о чем. Но все же где этот махинатор?! Должна же я узнать, как умудрилась оказаться замужем, даже не посетив ЗАГС...
  Плюхнулась на кровать, заботливо застеленную мамой, и злобно уставилась на дверь. Что ж подождем. В конце концов, времени до утра у меня много...
  Время текло словно тягучая патока: медленно и трудно, как будто бы боялось того что ждало меня впереди. Я же сидела в темноте. Желтый электрический свет сейчас лишь отвлек бы внимание от тех вопросов, которые имели для меня сейчас первостепенное значение и рассредоточил его на всякие окружающие мелочи. А я этого не хотела. Слишком многого я лишилась за последние полгода - или чуть больше - и больше ничего терять не собиралась.
  По ощущениям, мне казалось, я так просидела несколько часов, но стрелка часов, едва ползущая по циферблату, показывала, что на самом деле прошло всего лишь двадцать минут. Нет, ждать больше не было никаких сил. Более того, хотелось сделать что-то... не знаю, отчаянное, дерзкое, чтобы сбросить все больше сковывающее напряжение ожидания. Постояв у приоткрытого окна, выходящего в небольшой садик, и озябнув от прохладного ночного воздуха, я накинула на плечи тонкий палантин, который нашла в верхнем ящике комода.
  Что ж... на этом мое терпение закончилось, и я отправилась на поиски блудного супруга сама.
  Чтобы случайно не нарушить тишину, окутывавшую дом и не потревожить его спящих обитателей, я на цыпочках спустилась с лестницы, и бесшумно стала обходить комнаты одну за одной. Посетила кухню, и даже санузел. Никого. Лишь похрапывающая бабушка, и ворочающаяся мама. Странно. И куда, спрашив...
  Стоп!
  Бабушка есть, маман тоже, а вот отца нет.
  Вот ведь!
  Сидят себе где-то в теплой мужской компании, а я тут...
  Вот ведь гад гадский!
  Даже здесь меня обломал.
  Сиди теперь и злись в одиночестве.
  Вернулась на кухню и уселась за стол, обхватив голову руками. Ну что же я сделала или делаю не так? Почему все становится все хуже? Жизнь несет меня, словно ошалевшая стремнина, все удаляя и удаляя от привычных берегов, крутя и вертя по собственному усмотрению и не позволяя вырваться из своих цепких объятий.
  Зачем он так со мной? Ведь и так уже перекроил всю мою жизнь на собственный лад, подчинил себе и заставил принять это все как данность. И даже свадьба из знаменательного, крайне важного в жизни женщины события, превратилась в нечто обыденное, заурядное, проходящее. Зубы сжались, скрипя друг о друга. Зачем?! Неполная бутылка коньяка, зачем-то оставленная на столе, оказалась у меня в руках и я, не думая, налила темную жидкость в чашку. Выпила, морщась от вкуса, который еще недавно казался мне приятным.
  И снова налила.
  И снова выпила.
  Повторила еще раз.
  Однако облегчение, на которое я так надеялась, не наступило. Даже наоборот: в виски теперь стучало, и с каждым ударом сердца боль забивала свои гвозди в мою несчастную голову все глубже и глубже, а подкатывающая то и дело тошнота усилила ее настолько, что она полностью затопила собою сознание, изгнав все остальные чувства. О да! Это сейчас именно то, что нужно. Оказывается боль действенная штука, более сильная затмевает собой другую...
  То, что нужно!
  Однако так и до мазохизма рукой подать.
  Мне снилось полуденное солнце, желтым мячиком застывшее у меня в руках, которому я горько жаловалась на холод, давно и прочно взявший меня в плен и не желавший отпускать. Холодные руки, холодное сердце, холодная душа... Все ясно и под расчет. Просто и понятно, но... скучно и безжизненно.
  - Согрей меня, - молила я. - Хоть раз в жизни я хочу почувствовать истинное твое тепло.
  - Жар солнца чужд Снегурочке, как жар любви. Она дитя мороза, - донес мне ветер. - От поцелуя солнца ты растаешь...
  - Пусть так! - прикусив губу, я попросила: - Поцелуй!
  - Ты пожалеешь, но не... - возражал мне ветер-путаник.
  - Нет! Разве я многого прошу? - слезы набежали мне на глаза. - Так холодно... - Отчаяние охватило меня. Даже солнце, дарящее свое тепло всем и каждому, отказывало мне в такой малости. За что?! Ну и пусть растаю, но ведь это же мой выбор! - Чем я хуже других?! Почему другим можно, а мне нет! Поцелуй! - потребовала я и на всякий случай пригрозила: - А то укушу!
  Солнце почему-то тихо засмеялось, сильно увеличилось и... я ощутила на губах желанный жар, мгновенно разошедшийся по телу и наливший теплом каждую его часть.
  - Хорошо, - выдохнула я, расслабляясь.
  - Довольна? - вопрос, прошелестевший над ухом, заставил меня улыбнуться. - Или еще чего-то хочешь?
  - Мррр... - ткнулась я носом в своего разговорчивого собеседника. - Ты хорошо пахнешь, - уведомила я его. - Вот если бы ты был им...
  - Кем?
  'Да что ж это солнце-то любопытное такое', - подумала я, но все-таки ответила:
  - Ну... им. Он чужой, непонятный... а ты, такое родное... но тоже не любишь...
  - Я... - оно что-то пыталось возразить, но я перебила:
  - Ну и правильно! Снегурки они холодные... а холод это так скучно...
  А потом я куда-то летела, млея от теплой ласки, не слыша больше ни слов, ни тихого смеха.
  
  - Вставай, соня! Полдень уже! - кто-то настойчиво добивался моего внимания.
  - Ммм... Я спать хочу, - отмахнулась я от этого кого-то и натянула покрывало себе на голову,
  - Давай, давай... А то так и мужа проспишь! - настаивал бессовестный голос, никак не желающий понять, что девушка, то есть я, ни петь, ни танцевать не хочет, да и на мужа ей по большому счету в данный момент наплевать. И проснуться она согласна только, если окажется, что события последних месяцев это всего лишь сон.
  - Нмн..ммм... - собственно это должно было значить, что мне угрозы не страшны, потому что сейчас голова у меня просто раскалывается, а глаза просто не желают разлипаться. Да и язык подчинялся, скажем откровенно, с большим трудом, и из-за его неповоротливости у меня и получилось это невнятное мычание.
  Кто-то наклонился ко мне, и с силой потянул покрывало, отводя его от лица.
  - Фу... Ну и запах, - сказали мне в ухо. И сделали это так громко, что от неожиданности я тут же подскочила, и теперь сидела, держась за голову и покачиваясь из стороны в сторону. - Ринка ты что всю ночь пила? - с возмущением спросила меня мама.
  - Мам, - хрипло попросила я, - мне сейчас совсем хреново, давай ты мне потом все скажешь? А? Или если хочешь, Алексу все выскажи, а он мне передаст. Ладно? - разлепив один глаз, я покрутила головой, стараясь оценить огляделась по сторонам. В принципе, все было как всегда, и даже следов от моего вчерашнего самовыражения не осталось. Интересно, кто постарался? Он или мама? Я потерла ладонями глаза, и теперь на скривившуюся от недовольства родительницу, глядела обоими глазами, перестав изображать циклопа. Хотя нет... Циклоп - это мужчина. А циклоп-дама как называется? Циклопиха? Бе... бедные бедные циклопы... мало того что один глаз, так еще и название не айс. Мда... чет совсем меня куда-то не туда несет и, чтобы отвлечься от этих странных мыслей, поинтересовалась: - Кстати, где он?
  - Сашенька-то? - переспросила маман, как будто здесь был кто-то, чьм местоположением я могла интересоваться. После утвердительного кивка все-таки сообщила: - Да с отцом твоим отъехали. Мне так кажется, папа его на прочность испытывает... А может действительно, они вчера что-то интересное придумали. Ты ж знаешь, пока идея на стадии обсуждения из отца и слова не вытянешь...
  - А... Ну и ладно... А ты чего-то хотела, мам? - с намеком так поинтересовалась я.
  - Я? Нет. Просто Сашенька, просил, присматривать за тобой, сказал, что ты можешь, себя не очень хорошо чувствовать.
  - О-о-о... - простонала я. Не надо меня спасать от врагов, спасите от одного заботливого мошенника, которого я однажды из-за слабости пустила в свою жизнь.
  - И не стони! Все равно не разжалобишь. Ринка, ты смотри со спиртным осторожно... если вдруг что, на ребеночка это не очень хорошо влияет...
  - Блин, - вот тут мне реально захотелось умереть. Ну почему, эту светлую мысль никто не вложил мне в голову вчера?
  - Что? Ты уже?!!
  Да что ж такое! Прокол за проколом... Если маман сосредоточится на этот мысли, то меня ждет очень, очень неспокойное время.
  - Нет, мама, - резко вскинулась я, всем своим видом показывая, всю абсурдность ее предположений. - Просто ты права. Я действительно вчера переусердствовала, и сегодня за это расплачиваюсь похмельем и больной головой. Впредь буду осторожней и сдержанней. - А себе пообещала, как только вернемся домой - кстати, хорошо бы определиться, что теперь я могу называть домом - первым делом посетить врача и узнать, на что и как повлиял мой ночной запой, хотя нет... это будет вторым делом, а первым, я все-таки узнаю, подробности своего негаданного замужества, а потом... короче посмотрим по обстоятельствам.
  - Хорошо бы... Ну ладно. Одевайся. И спускайся, я тебя, так и быть, полечу немного.
  - Как? - нахмурилась я, не понимая, что тут можно лечить. Ведь не хроническую глупость и неудачливость же...
  
  Собственно, часа через четыре, когда мы, покинув умиленных и забывших обо всех вчерашних потрясениях родителей, ехали обратно, я снова думала о своей невезучести. Вот интересно, что является первопричиной: невезучесть или глупость? Если невезучесть, то получается все мои глупые поступки лишь ее следствие, то есть я делаю глупости потому, что меня к этому принуждают обстоятельства. И если внимательно рассмотреть причинно-следственную связь, то можно однозначно констатировать: имя моим обстоятельствам - Алекс.
  Сейчас перебирая в уме все свои претензии к этому человеку, я вдруг поняла, что мои намерения устроить грандиозный скандал, с предъявлением претензий и выяснением отношений, куда-то исчезли. Нет, я ничего не простила и не забыла, но и скандалить не было никакого желания. Как будто из огромного, натянутого до отказа шара, потихоньку выпустили часть воздуха. Он все такой же большой и круглый, но легко изменяет форму, и лопаться не спешит. Вот только вчера ночью часть злой обиды не ушла безвозвратно, а затаилась глубоко внутри, превратившись в глухое раздражение, ждущее своего часа.
  Какое-то время спустя, я все же не выдержала и спросила:
  - Как?!
  Парень не стал делать вид, что не понимает, того о чем я говорю и сразу ответил:
  - Парочка из тех документов, которые ты подписала, были из ЗАГСа.
  - Понятно... - кивнула я. Собственно, после того как я задала вопрос, нечто подобное и мне пришло в голову. Жаль, что я вчера не смогла до этого додуматься, возможно, тогда не было бы этого ночного идиотизма. Мда... думала-то я об одном, а с языка сорвалось совсем другое: - Это ты меня вчера принес? Я помню, что вчера мне было плохо, но я была на кухне, а потом мне снился сон... - быстрый взгляд в мою сторону, а потом снова на дорогу и никакого ответа на мои вопросы. Минута, другая... и я поняла. - Значит, это был не сон. Да?! - Я придвинулась близко-близко, перегнувшись через рычаг управления, попыталась заглянуть парню в лицо. - Что ты еще со мной делал? - зло спросила я. Ну почему так? Вроде бы пытаюсь все наладить, а потом раз, и как по щелчку невидимого кукловода, все несется в тартарары. Что?! Отвечай!!!
  Его сосредоточенное молчание просто таки взбесило меня. Я пережила многое, но почему-то мысль, что он мог воспользоваться мной, пока я была в невменяемом состоянии, заставляла меня мало не бесноваться. Одной рукой я вцепилась в его плечо и затрясла, пытаясь заставить поглядеть на меня и ответить хоть что-нибудь. И я добилась своего. Алекс съехал на обочину, остановил машину и лишь тогда повернулся и зло ответил:
  - Что я мог с тобой сделать? - он перехватил мои руки, не позволяя больше трясти себя. - Принес, переодел, и спать уложил.
  - Ты меня раздевал? - гневно прищурилась я.
  - Да, я тебя раздел! Дурак! Решил, что в джинсах тебе спать будет неудобно. Надо было бросить, как была, а не пытаться...
  - И ты не... - замялась я, не зная, какое подобрать слово. - Ну... это...
  - Ты хочешь знать, был ли у нас секс? - спросил он, называя вещи своими именами. Мда... все-таки парни они, наверное, реально с другой планеты. Не припомню, чтобы Алекс когда-либо чего-то стеснялся или сомневался. Я склонила голову к правому плечу и выжидающе уставилась на парня. - Нет, не было, - словно топором рубанул он, фразу.
  - Честно? - сомнение все еще не оставило меня, но его заставило едва ли не вспыхнуть.
  - Нет! Знаешь, я тут на минуточку, маньяк-извращенец, которому в кайф трахать невменяемых и просто спящих девушек.
  - Так...
  - Рина, - видимо не осознавая, он сжал мои руки так, что я почувствовала боль, - скажи, что ты хочешь услышать? Я уже тебе сказал, секса не было! Все что я сделал, это ответил на твой поцелуй, когда ты грозила меня укусить. Но этого хотела ты! Все!!! - Я поморщилась и попыталась освободить свои запястья, но взбудораженный Алекс, воспринял это как очередное мое сомнение в нем. - А теперь, дорогая, скажи, чего ты еще от меня хочешь?!
  - Руки отпусти, - попросила я.
  - Что?!
  - Больно говорю! - он поглядел на свои ладони, сжимающие мои запястья, и медленно разжал их. На коже у меня остались красные следы, на лице у него мелькнуло какое-то странное выражение, но тут же исчезло.
  - Извини...
  - Скажи, зачем ты так со мной? Я не про это, - кивнула на руки. - Зачем вот так обманом? Все это...
  Он долго молчал, глядя на дорогу и пролетающие мимо нас автомобили, а потом просто сказал:
  - Боялся.
  - Ты?! - фыркнула я, ни секунды не веря в его искренность. Он и боялся! Ха!!! Видимо, я слишком хорошо вжилась в образ милой глупышки, раз Алекс пытается вешать мне на уши, ну совсем уж голимую чушь. Но все же поинтересовалась: - И чего же ты боялся?
  - Ошибки, - парень даже головы не повернул в мою сторону и даже на секунду не отвел глаз от ленты дороги за лобовым стеклом, - которую ты собиралась сделать. Я знал, что сделаешь. Это был вопрос времени.
  - Даже так? - скривилась я от этой не очень лестной оценки, и со злым ехидством поинтересовалась: - Ну и что же это такое, чего я ну никак не могла не совершить?
  Пальцы до этого расслаблено лежащие на руле, сжались с такой силой, что побелели костяшки, затем Алекс всем корпусом развернулся и, поймав мой взгляд, резко произнес:
  - Ты не хотела даже думать о существовании нас, как пары. Все время отрицала даже то, немногое, что действительно существовало между тобой и мной. Даже ребенка. Да что там! Тебе было откровенно плевать на него, ведь он был моим. Что скажешь не так? - Эти слова, больно ранили меня. Это не правда! Так хотелось мне крикнуть, но тяжелый взгляд и играющие желваки заставили проглотить, вспыхнувшее было, негодование. Похоже, сейчас я была на той самой грани, которую лучше не переступать, настолько жутким мне казался этот сидящий рядом мужчина. - Или, может быть, скажешь, что не собиралась при первой же возможности сбежать к родителям? Но ладно бы еще к ним! Но сидеть и ждать пока ты вернешься к этому твоему..., - не скажу, что характеристика, данная Андрею так экспрессивно, не соответствовала действительности, даже наоборот была вполне точной, но поразило меня не она, а форма, в которой она была сделана. Никогда бы не подумала, что у Алекса, настолько обширный эм... словарный запас. Странно, но раньше я никогда не замечала, чтобы он использовал такие идиоматические обороты. Впрочем, что я вообще о нем знаю?
  - Мда... - задумчиво смотрела я на самоназначившегося мужа, - а что помешает мне сбежать сейчас? Ведь не штамп же в паспорте? Ты об этом не думал?
  - Гордость.
  Я даже не поняла, что это его ответ на мой вопрос и потому переспросила:
  - Что гордость?
  - Гордость тебе помешает сейчас сбежать, - не очень охотно, но все же пояснил он мне.
  - Да?! - я противно захихикала. - А ты уверен, что она у меня есть? Может...
  Однако, если я и ожидала какого-то спора или возмущения, то зря.
  - То есть ты готова рассказать, ну хотя бы для начала родителям, о причинах, по которым решила поиграть в любовь? - вопрос на вопрос... вот и весь ответ. Но и этого хватит, потому что он опять был прав. К этому я, действительно, готова не была. И потому промолчала.
  'Что ж сегодняшний раунд, как и предыдущие, за тобой', - произнесла я про себя, слыша урчание заведенного двигателя.
  И пусть сегодня превосходство Алекса было очевидным, но и я кое-что поняла. У ученика всегда есть шанс превзойти учителя, а лучшего учителя, чем мой 'драгоценный' супруг еще поискать нужно.
  Да только вряд ли найдешь.
  А значит... значит, следуя древнему совету, будем держать врага близко.
  Очень близко.
  
  
Оценка: 4.35*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"