Фотография 1900-х годов. Вид на Мясницкую со стороны Мясницких ворот. Справа в глубине видна полуротонда Училища живописи, ваяния и зодчества.
История этого дома, стоящего на углу Мясницкой и Юшкова переулка, помнит еще во владельцах генерал-лейтенанта И. И. Дмитриева-Мамонова, участника многих прославленных военных баталий, среди которых и Полтавская битва, и Персидский поход. История помнит, а вот дом вряд ли. Потому что в конце XVIII века он был перестроен новыми владельцами, Юшковыми. Генерал-губернатор И. И. Юшков не принимал участия в битвах, хотя его род происходит от сына князя Зеуша, покинувшего Золотую орду для службы князю Дмитрию Донскому. Свои чины он заслужил на государевой службе: главный судья судного приказа, президент камер-коллегии, генерал-полицмейстер в Санкт-Петербурге и, наконец, московский губернатор. Он умер в 1781 года. Именно в этом году вышел в Преображенский полк его воспитанник и внучатый племянник, проживший в семье Юшкова 12 лет будущий журналист и писатель П. П. Сумароков.
Думаю, что где-то в это же время, вскоре после смерти отца, его сыну Петру Ивановичу Юшкову пришла в голову идея полностью перестроить родительский дом. С той поры за ним закрепилось название "Юшков дом".
Юшков дом после этого подвергался неоднократным перестройкам, которые, к сожалению, лишили его первоначальной уникальности. Но даже исчезновение некоторых архитектурных деталей, по мнению специалистов, не испортило благородный облик здания и сохранило замысел его создателя.
Изменения не коснулись основного украшения дома - полукруглой ротонды.
На старинной фотографии Юшкова дома видно, как близко к Училищу располагалась церковь Флора и Лавра, одна башенка которой видна на фотографии справа. Так же тесно были связаны с этой церковью детские воспоминания Бориса.
Им с няней надобно было только выйти за ворота Училища, перейти на противоположную сторону и немного пройтись вдоль низеньких домиков в сторону Мясницкой. И... во-он он там, вдали - шпиль церкви едва виднеется за крышами домов.
Когда-то Флоро-Лаврская церковь стояла не тут, в Мясниках, а у Спасских ворот Кремля. Она была перенесена на новое место, считавшееся в то время самым высоким местом Мясницкого холма, по приказу Ивана Грозного. Деревянная церковь тех лет сгорела в московском пожаре 1547 года и, спустя 110 лет, на ее месте была воздвигнута каменная церковь.
Как я уже писала, это здание церкви пощадили страшные московские пожары последующих лет. Но самый разрушительный пожар разгорелся в годы воинствующего атеизма.
Первый раз на храм подняли руку в 1925 году. Но, благодаря заключению специально созданной комиссии при Главнауке Наркомпроса, писавшей, что здание церкви "отлично сохранилось во всех почти деталях" и вместе с соседним зданием, бывшим Училищем живописи, ваяния и зодчества, составляет "чрезвычайно интересную группу" архитектурного ансамбля, - беду удалось отвести. Однако в начале 1930-х годов здание церкви занял "Метрострой". То, что осталось после него, уже трудно было назвать архитектурным памятником, поэтому в 1934 году храм разрушили.
Зря говорят в народе, что "свято место пусто не бывает". Площадка, где стояла церковь Флора и Лавра вместе с прилегающим церковным двором и маленькими домишками по соседству, долго оставалась пустой. Пока современники не отважились начать там строительство.
Это чудо современного градостроительства появилось на месте маленьких домиков.
Но угол Мясницкой и Боброва (Юшкова) переулка, тот самый угол, который занимал когда-то церковный двор, кажется, пустует до сих пор...
У кого поднимется рука?
Флигель, в котором Пастернаки прожили при Училище 8 долгих лет, можно увидеть тоже только на фотографии. Вдали хорошо видна дуга "рога изобилия" - тыльная сторона Юшкова дома, в прежние времена обращенная к парку усадьбы. Именно в это крыло Училища, на последний этаж, переедет семья в 1902 году.
Бурное строительство коснется и училищного двора. Флигель снесут, выкорчуют деревья парка, во дворе построят доходные дома. Вот так выглядит бывший двор Училища в наши дни.
Сохранившийся "рог изобилия" оказался куда более долговечным, нежели то изобилие, которое оставил своим наследникам генерал-губернатор Юшков и которое они шумно промотали. Да и как было не промотать, если великолепные балы, которые закатывал у себя на даче сын генерал-губернатора, масон и московский хлебосол Петр Иванович Юшков, продолжались неделями, собирая вокруг толпы рабочих близстоящих фабрик. И даже монахини из соседнего монастыря дивились с высоты монастырских стен небывалым фейерверкам, громкой музыке и цыганскому пению.