Пять месяцев разлуки - это большой срок для годовалого ребенка. Отец и сын заново знакомились друг с другом. Босоногий мальчик вольготно чувствовал себя в просторной квартире родителей Розалии Исидоровны. Он заметно подрос, поправился и загорел на южном солнце.
На улицу его наряжали в сарафанчик. Так было принято в те годы, по-видимому, для удобства ухода за малышами. Этот девичий наряд каким-то невероятным образом запомнился. И в минуты сомнений и страхов, то ему мерещилось, что когда-то давно он был девочкой, то начинало казаться что он цыганенок-найденыш, усыновленный светловолосыми родителями. И то, и другое мучило не невозможностью доказать обратное, а непониманием, что следует делать, окажись это правдой.
Все непонятное, с чем сталкивала его жизнь, ложилось на благодатную почву: с ранних лет мальчик был склонен к суеверию и охвачен тягой к провиденциальному. Эти черты характера во многом определяли поступки Пастернака в юности и были преодолены им лишь в более зрелые годы. Впрочем, пока что солнце мирволит к будущему поэту, и детский щебет еще не оформился в слова.
Грустным было свидание Леонида Осиповича с родителями. После нескольких лет разлуки их старость и немошность стали особенно заметны. Впервые за годы самостоятельной жизни тягостное чувство детской зависимости сменилось жалостью. Но родительский дом не стал от этого ближе. Как не стали более близкими его отношения со старшими братьями и сестрами. Был ли тому виной пуританский стиль семьи или отсутствие духовной связи между детьми, сказать трудно. Ясно было, что духовные запросы и чуждая специальность художника не приветствовались в семье.
Интересно, что художественными способностями был наделен также брат Давид. Но он умер в юности, когда младший Леонид еще только начал получать оплеухи, за попытки водить угольками по стенам. Из всей семьи дружеские отношения сохранялись только с Асей (Анной Осиповной) Пастернак. Брат и сестра отличались природной веселостью характера и неиссякаемым темпераментом.
Старшинство сестры не тяготило Леонида Осиповича. Не помешало их дружбе и ее замужество. Она растила троих детей, младшая из которых, Оля, была ровесница Бориса Пастернака. О ней мне предстоит еще много рассказывать. И не только потому, что дружба двоюродных брата и сестры выдержала проверку временем и крутыми поворотами жизни. Не только потому, что их переписка, начатая в 1910 году и продолжавшаяся всю жизнь, - это замечательный эпистолярный роман "о времени и о себе". Не только потому, что эти двое стали живым воплощением одухотворенности и одаренности. Но и потому, что профессор и руководитель кафедры классической филологии Ленинградского университета Ольга Михайловна Фрейденберг заслуживает отдельной биографии, как человек незаурядных знаний и профессионального мастерства. Но о ней речь еще впереди. А сейчас самое время рассказать об ее отце - Михаиле Филипповиче Фрейденберге.
Родители Леонида Осиповича, наверное, не раз пожалели о том, что в одну из сдаваемых внаем комнат пустили постояльцем молодого человека неопределенных занятий. Несмотря на значительную разницу в возрасте Михаил Фрейденберг вскоре подружился с млашим сыном хозяев постоялого двора. Постоялец не просто поддерживал тягу юноши-гимназиста к рисованию. Он поручил Лениду иллюстрировать юмористический журнал "Сверчок", выпускаемый Фрейденбергом в Одессе. Когда же гораздому на фантазии издателю пришло в голову подняться в воздух на воздушном шаре собственной конструкции, билеты на представление, которое состоялось на одесской базарной площади, продавал его молодой друг, Леонид Пастернак.
Так кем же был М. Ф. Фрейденберг, издателем или воздухоплавателем?
На этот вопрос невозможно ответить однозначно. Легче перечислить ту часть его послужного списка, которая мне известна. А известно мне далеко не все.
Он был сотрудником множества одесских, а затем и центральных газет и журналов. Писал стихи, эпиграммы, фельетоны, комедии и водевили. Выступал на сцене, основал драматический театр в Евпатории, был редактором многих журналов: кроме отмеченного мною "Сверчка" (1879 г.), издавал "Маяк" и "Пчелку" (1881-1889 гг.).
Еще он был изобретателем. Специалисты типографского дела до сих пор чтят его заслуги в усовершенствовании оборудования для типографских работ. М. Ф. Фрейденберг создал три модели буквоотливных наборных машин.
Совместно с И. А. Тимченко Фрейденберг участвовал в конструировании киноаппарата, так называемого кинетоскопа.
Он был изобретатель-самоучка, и вместе с тем все его увлечения оставили заметный след - в науке ли, в технике ли, во всем, к чему он ни прикасался.
Увлекшись воздухоплаванием, столь модным в конце XIX века, он сконструировал и изготовил из коленкора собственный воздушный шар, и удивил всю Одессу, поднявшись в шаре над базарной площадью.
Мир осваивал телефонную связь. Телефонистки уже не справлялись с наплывом абонентов. И Фрейденберг создал сначала линейный, а затем и групповой искатели, позволившие значительно расширить возможности ручной телефонной станции.
Талантливый изобретатель, он не смог пробить дорогу ни одному из своих изобретений. Не добившись признания в России, он отправился в Париж, где его макет машинной телефонной станции прошел успешное испытание. Ему выдали патент на изобретение. Но, не имея средств на внедрение, после 4 лет испытаний в Париже и Лондоне он был вынужден продать свое изобретение фирме Эриксона.
Изобретенная им буквоотливная машина (линотип) тоже не принесла ему ни славы, ни денег. Аферист, продвигавший это изобретение за границей, дочиста разорил Фрейденберга.
Одним из последних проектов Михаила Филипповича было создание подводной лодки. К сожалению в родном отечестве не обратили внимание на перспективный проект. Из патриотических соображений Фрейденберг отказался продать его иностранцам. В отличие от чиновников родного отечества он понимал, какой силой будет обладать военный флот, оснащенный подводными лодками. Шел 1910 год, до первой мировой войны оставалось всего три года. В 1920 году талантливый человек покинул так и не признавший его мир.
Только спустя почти 30 лет после смерти М. Ф. Фрейденберга в России заговорили про его изобретения. Подготавливая архив отца для передачи в Музей связи, Ольга Михайловна натолкнулась и на его патенты, и на его книгу "Воспоминания изобретателя". Воистину справедливы слова, сказанные о нем Л. А. Вайнером: "Он смог предвосхитить многие идеи, ставшие понятными обществу только спустя 40-50 лет".
Вот такого человека полюбила своенравная Ася Пастернак. Естественно, что ее родители не приняли сватовства Фрейденберга. Это не остановило девушку. Рассорившись с родными, она вышла замуж за Михаила Филипповича. В описываемое мною лето 1891 года они еще жили в Одессе и дружески общались с семьей гостившего в Одессе младшего брата. Художника заинтересовали изобретения мужа сестры в области цинкографии. Ведь они могли решить те проблемы, с которыми столкнулся Леонид Осипович, подготавливая к изданию иллюстрации недавно вышедшего собрания сочинений Лермонтова.
Между тем время, отведенное Леонидом Осиповичем себе на отдых, подошло к концу, и в середине сентября семья в полном составе выехала в Москву.