Ли Дмитрий Васильевич : другие произведения.

Зеркала Рая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Никакой Иви - онлайн, никаких нейросетей. Старая, добрая НФ. Солнечная система, спутники Юпитера, космическая драма с элементами мистики.
      

  Пролог
  Система Юпитера. Европа. Станция 'Восток - 2'.
  Начало. 2 года назад.
  
   Скаф 'Мангуст' скользил в подводной тьме плавно и бесшумно. Марио порой перекладывал его с крыла на крыло, скольжением и виражами, обходя крупные в несколько сотен метров выступающие сверху кили гряды буммоков (прим.) торчащих из 'ледяного потолка' Европы. Они шли достаточно высоко и нагромождения льда, 'сосулек' и айсбергов висящих прямо над головой над фонарем кабины только слегка нервировали. Все переживания, страх, волнующие ощущения исследователя неизведанного, остались где - то далеко в прошлом и в подсознании. Рутинная, местами даже скучная работа гляциолога и акванавта притупила свежесть первоощущений и страх неизвестного. Только профессиональная привычка заставляла Марио Камоса и Нормана Экка, не сбрасывать концентрацию внимания. Подледный океан Европы не прощал пренебрежения и карал за малейшую ошибку. Впрочем, как все Внеземелье.
   Навигационная сфера, строившая маршрут четко показывала ландшафт подводного канопая (прим.). Толщина ледяного покрытия в этом районе, по эту сторону 'Хеопса', была значительна. Температурные показатели в норме, фон подводных источников и гейзеров не превышал обычного, а ближайший подводный вулкан был в ста километрах. К тому же Европа была в перииовии, поэтому риск внезапного выброса был минимален. И все же, они нервничали. Не показывая друг другу, но нервничали. Не из - за неравномерного рельефа местности или риска внезапного выброса или трещины во льдах. Только не здесь в окрестностях 'Хеопса', где как показало сканирование, не было разломов уже более 500 тысяч лет, что для Европы с ее яркой геологической активностью было невероятно.
   Они нервничали из - за пропажи сигнала с одного из маяков над плато Уротана, как раз поблизости от действующего подводного вулкана Айюб, где и произошел сегодня утром выброс. Эпическая картина разлома многокилометровой ледяной коры Европы и океанский гейзер из трещины во льдах, высотой в сотню километров над поверхностью. Конечно маяк - научная станция в бронированной капсуле весом в четверть тонны с собственной двигательной установкой, не пушинка. Но в масштабах разыгравшихся стихий, охватывавших десятки и сотни километров, и сотни тысяч тонн воды это ничто. Давлением и подводными потоками ее могло вымыть в трещину, размазать об ледяные стены, а то и выбросить с водяным гейзером в космос, бывали случаи.
   Но не это сейчас волновало Марио, и даже не то, что придется оперировать в вулканоопасном районе, рискуя повторить судьбу злополучного маяка. Дело в том, что и разлом, и маяк, находились на той стороне за 'Хеопсом', который глубиной достигал почти десяти километров. А Марио, категорически не хотел обходить его снизу. Но обходной путь вокруг 'Хеопса' занимал вдвое больше времени. В этом и заключалась тема его спора с Норманом Экком. Для педантичного австрийца, потеря нескольких часов была неприемлема. К тому же потеря времени грозила критическими повреждениями маяку и утратой связи. Марио Камос парировал тем, что только поиски аппарата займут несколько часов, а в районе поисков бушует циклон мощностью не менее 50 свердруппов, и пока они не получат конкретных координат, спешить туда бессмысленно. На самом деле, и Экк это знал, Марио Камос просто не хотел идти напрямик через седловину Камарры, место разрушенной подводной вершины пика 'Хеопса'.
  - Ну чего ты боишься? - устало спросил Норман, высокий, худощавый немец, с рыжевато - желтой шевелюрой и трехдневной жесткой, редкой щетиной, на впалых щеках, и с глубоко посаженными, воспаленными до красноты зелеными глазами, - это же просто глупо...
  Он был инженером, и казалось, для него не существовало ничего, что находилось вне предела законов механики, математики и физики. Тем не менее, он был прилежным католиком, посещал все выездные мессы католического придела Юпитерианской Католической Церкви, носил крестик и держал в каюте библию. И как любой старый космолетчик придерживался верных примет. Как все это в нем совмещалось неизвестно. Однако все это сейчас становилось таким далеким и неважным, потому что с каждым мгновением, в каждую секунду реальность вокруг разрывалась и таяла, как акварельный рисунок, забытый в саду под бурным ливнем. Нормана подташнивало, в голове звенела пустота, ему было не по себе, но еще удавалось держать себя в руках.
  - Там ЗЛО, - упрямо повторил Марио Камос. Он родился в Масейо, но в отличие от Экка, ни отец испанский рыбак, капитан трейлера, ни мать танцовщица, этническая бразильская португалка, не смогли привить ему пиетет перед религией. Он не был атеистом, но называть его чересчур религиозным никто бы не стал, - нельзя к нему приближаться, я чувствую...
  - Это суеверия, ерунда, - раздраженно, и в то же время неуверенно бросил Норман. Конечно, он знал о царящей на станции атмосфере страха и ужаса, сам стал участником безумной фантасмагории творившейся на 'Востоке', что пошатнуло его научноцентрическую картину мира и вывело из себя. И положа руку на сердце, испугало до дрожи. Но что чувствовал Марио Камос? - ты же не можешь верить в es ist Scheiße?
  - Сейчас я верю только в то, что мне говорит это, - Камос, невысокий косматый брюнет с небольшой неухоженной бородкой и пронзительным взглядом черных выразительных глаз, стукнул кулаком в грудь, - разум может солгать, сердце никогда...
  Как сговорившись, они не обсуждали и не вспоминали то, что действительно волновало их обоих. То, что происходило на станции последние две недели, ежедневный, ежечасный кошмар, на грани реальности на пределе устойчивости для психики. Собственно эта авария с маяком стала счастливым случаем, за который они оба ухватились со смутно скрываемой радостью. Несколько часов побыть вдалеке от заполненной непознанным ужасом станции, только ради этого стоило искать злополучный маяк до скончания века.
   А говорить о том, что происходит на станции, означало выворачивать наизнанку душу. То о чем можно было рассказать с уверенностью, касалось настолько личного, тщательно скрываемого и заботливо похороненного в глубинах памяти прошлого,что стоило его там и оставить. Да и было ли это? Марио постоянно задавал себе этот вопрос. Может он просто понемногу погружается в 'безумие одинокого космолетчика', известную в кругах пустотников форму сумашествия? Видения, галлюцинации, в том числе и слуховые, были одним из рядовых симптомов этого психического расстройства. Как рассказать об окровавленном, искалеченным Марко, с выбитым глазом, уже неделю живущем в его каюте? Его закадычном друге детства и юности, вдвоем с которым они держали одну из самых жестоких банд в фавелах, убитом почти пятнадцать лет назад на Земле. Они били его битами всей бандой, а он не хотел умирать. Оставляя кровавый след, он пытался от них уползти, оглядываясь наполненным ужасом глазом, за неторопливо идущими за ним мальчишками. Они весело переговаривались и помахивали битами и железными трубами. Второй глаз выбил ему Марио Камос, он должен был это сделать, иначе свои его бы не поняли. Марко был ему вместо брата, и наказание это можно было бы объяснить рукою Господа, если бы Марио верил в Бога.
   Но Марио не верил. Иначе пришлось бы объяснить божественным проявлением и подводный батискаф 'Милькар', висящий в подводной тьме прямо перед ним метрах в ста. Марио даже казалось, он видит в иллюминаторе, белое лицо Греты Скаччи. Такое же, как тогда в последний раз, когда он видел его в поврежденном батискафе стремительно проваливающимся в бездонную глубину. Это было близ чилийского побережья там, где глубины океанского шельфа резко обрываются вниз. Консорциум 'Караско' строил очередную очередь подводного мегалополиса, и из потревоженной бездны всплывала всякая муть.
   С мегалодоном они столкнулись внезапно. Он буквально вынырнул из тьмы и сразу повредил им инженерный отсек, рули управления и двигатель. Теряя кислород и давление, аппарат начал погружаться за край шельфа. Марио вышел из батискафа, попытался починить привод, но аппарат погружался слишком быстро. Давление росло. Возвращаться обратно в батискаф было самоубийством, счет решали секунды....
   И Камос остался на месте, бессильно наблюдая, как удаляется все глубже в чернильную тьму, поврежденный батискаф. Грета Скаччи, горячая, сексуальная, зеленоглазая блондинка из Буэнос - Айреса со смешливым лицом и легким характером, была биологом. Ему нравились легкие, осторожные движения ее изящных ладоней. Любовниками они стали почти сразу, в первый же день знакомства. От одного прикосновения его рук Грета, сходила с ума, плавилась и плыла как глина в руках скульптора. Он знал все изгибы, все черточки ее роскошного тела.
  ...и ее взгляд полный надежды и веры в него. Ее прекрасное, бледное, немного испуганное лицо за иллюминатором, уходящего в глубокую бездну батискафа он не забудет никогда...
  Разумеется, батискаф они не нашли. Связь была потеряна сразу, а дальше давление, скорее всего, раздавило аппарат как воздушный шарик, все - таки это была Земля, а не Европа, со смешной гравитацией.
  И висящий впереди 'Милькар' всего лишь галлюцинация, приборы его тоже не видят. И лицо Греты тоже только видение, ведь правда же? И Марио Камос с надеждой посмотрел на Нормана Экка.
  Но Норман не смотрел ни на него, ни вперед, на светящийся, елочной игрушкой аппарат - мираж. Он немного нервозно изучал показания приборов и периодически суетливо оглядывался назад. Норману Экку было еще тяжелее. Несмотря на маркируемую им явную принадлежность к религиозной конфессии, по сути, он оставался ученым - агностиком трактуя все божественные проявления с точки зрения науки. Но последние недели дались нелегко и ему. И, похоже, только он видел ужасающую истину. Больше никто не реагировал и не хотел обсуждать происходящие события.
   А между тем быстро накапливающиеся поломки и дефекты конструкций и систем станции переходили из количества в качество. И он ведущий инженер станции видел это как никто другой. Станция 'Восток' стремительно разрушалась. Опорная плита несущей конструкции, закрепленная на обратном ледяном шельфе, сдвинулась на пять метров, хотя это даже теоретически невозможно. Хорошо хоть компенсирующие демпферы пока позволяют этот люфт, но все инженерные коммуникации и гидравлические опоры не рассчитаны на такие нагрузки. Даром что станция предполагалась для автономного плавания, но таких экспериментов с ней не проводили. Не под многокилометровым панцирем льда.
  Внутри станции тоже творилось черти что. Ежедневные отключения света, из - за чего помещения станции в аварийном освящении, которое практически не отключалось, приобрели мрачноватый красный оттенок. Передвигаться по полутемным коридорам, залитым кое - где лужами воды, с обледеневшими стенами, или парящими трубопроводами и впрямь было жутковато. Декорации фильма ужасов, Нормана Экка не впечатляли, но жутко было другое. В местах этих непонятных протечек или прорывов не было никаких коммуникаций и трубопроводов. Да, большинство коммуникаций требовали ремонта, никакие обводные схемы уже не помогали, но внешне в тех местах все выглядело в порядке. Кстати, все эти мелкие поломки и аварии могли бы объяснить все подозрительные звуки, которые звучали по всей станции. Скрипы, скрежеты, периодическое ухание, грохот и тоскливый вой. Вибрации, сотрясения и тени, можно было объяснить сдвижками станции, и трением жидкого льда. Правда пару раз Экк отчетливо слышал женский плач, переходящий в инфернальный инфразвук, но он просто перестал ходить в ту часть станции и все.
  Удивительно, что никто этого не замечал. Все казались, глубоко погружены в себя, словно переживая свои внутренние трагедии и не обращая внимания на окружающее. Никто не бежал в радиорубку с криками о помощи, хотя периодические сбои связи, могли и не дать осуществиться этим намерениям. Никто не пытался покинуть станцию, будто все шло своим чередом, и выглядело нормальным.
   Коммандер станции Аксель Грин, которого он посетил, сидел за рабочим столом в своем кабинете, в парадной форме отставного космолетчика застегнутый на все пуговицы, неестественно бледный. В кабинете отчетливо пахло запахами застарелой пьянки, в полуоткрытую дверь личной каюты была видна скомканная постель и пустые бутылки на полу, но рабочий стол был девственно чист. Только старая стереография, семейный портрет в сельском антураже, который коммандер крепко сжимал в руках. Все время пока Норман Экк докладывал обстановку Грин не отрываясь смотрел на стереографию, и даже скорее сквозь нее. Казалось ему наплевать и на аварийную ситуацию, и на саму станцию, и на беспокойного инженера. На мгновение показалось, что он вообще не заметил его прихода. Но едва Норман заикнулся, что необходимо отключить компрессорный отсек, как Аксель Грин внезапно поднял голову и неодобрительно взглянул на Экка.
  - Что вы собираетесь сделать? - и, не дав больше и слова сказать Норману, включил обзорные камеры контрольного пульта управления и последовательно отсек за отсеком, коридор за коридором показал Экку, перечисленные им объекты, включая внешние опорные конструкции с камер о которых Экк даже не подозревал. Нигде и следа не было аварийной обстановки и малейшего намека на какие либо повреждения.
   Напоследок, Грин посоветовал ошеломленному Экку выспаться и обратиться к доктору Кланцу, станционному медику и, не дожидаясь его ухода, опять погрузился в свою стереографию.
   Норман не знал, что и думать и даже начал склоняться к мыслям о шизофрении. А потом опять решил пройтись по аварийным отсекам. Не сразу, правда, а после долгих, занудных причитаний его старика. И все оказалось, как прежде. Ничего не изменилось, протечки, конструкционные нарушения, ничто никуда не делось. Норман для проверки сунул руку под капли аммиака и разумеется, получил ожог. Что - то действительно не в порядке. Либо с наблюдательными камерами и контрольным пультом Грина, либо с восприятием Экка. Никто не видит, как станция стремительно движется к гибели. Все заняты собой, своим внутренним миром, личными переживаниями. А ведь нужен всего лишь небольшой толчок, малейшая трещина и станция отвалится от опорного стола и уйдет на дно. Никакая автономность не поможет, некому расконсервировать управляющие механизмы, да не рассчитывал никто на плавание в подледном океане, максимум перебазирование по готовым реперным точкам, при помощи буксира. Только его отец, брюзжащий семидесятилетний старик, непостижимым образом добравшийся до него и здесь, понукает его, тыкая носом как нашкодившего щенка в свои лужи. Надо исправить то, надо отремонтировать это. Нравоучения, тусклым скрипучим языком доводящие до нервной дрожи. Ненависть....
   Все детство и юность Экка, его отец бурчал, недовольный Норманом. Он был уверен, что отец его ненавидит. Иногда он думал, что лучше было бы, если бы отец вообще его не замечал, был бы равнодушен или вообще бросил семью. Но у жизни иногда извращенное понятие юмора. Мать Нормана бросила семью, когда ему и не исполнилось двух. Наверное, ее тоже достал отец Нормана. Возможно, поэтому его отец и ненавидел его. Он напоминал ему о ней. Он никогда не бил его, но нашел более изощренный способ выражения своих чувств. Он занялся его воспитанием. (добавить историю с отцом по награждению)
   ...ненависть. И время платить по счетам. Еще никогда Норман Экк не был так уверен в своих действиях. Люди слишком запуганы, что бы что ни - будь предпринять. Станция разваливается слишком быстро. Необходимо остановить процессы разрушения. Закладка на магистралях хранилища хладагента сработает через два часа, люди будут заморожены жидким гелием и, следовательно, останутся живы. Дождутся прибытия спасательных служб. И процессы деградации станции заморозятся. Авария с этим маяком произошла очень вовремя. Экку необходимо было проконтролировать процесс на расстоянии. Пришлось сильно извернуться, что бы организовать сигнал аппаратной поломки, маяки очень надежны. И теперь он сможет издалека наблюдать за агонией разрушения, а потом и присоединиться. Правда им и самим надо успеть вернуться, времени слишком мало. А один мерзотный старикан, которого он не предупредил превратиться в таракана, замороженного в гелии и наконец, заткнет свои бесконечные нравоучения.... Норман ты бесполезное животное ты опять не сделал то, ты не сделал это.... Сейчас ведь все сделано как надо, правда папа?
   И Норман Экк в который уж раз оглянулся на заднее кресло...
   В этот момент Марио Камос, сделал резкий маневр и не пристегнутого Экка, здорово приложило об кресло.
   - Teufel, - выругался он, - что ты творишь?
   Они разговаривали по-португальски, но в моменты волнения Экк начинал коверкать язык и переходил на немецкий. Марио не ответил ему продолжая маневрировать. Он не мог сказать австрийцу, что пассивный до сего момента 'Милькар' резко ускорившись, полетел на него. Сияющий как новогодняя игрушка, он ослепил Камоса и только по наитию в последний момент Марио дернул аппарат вправо, что бы избежать столкновения. Судя по реакции Экка, он не видел никакого 'Милькара' да и сам Камос в глубине души начал осознавать, что это иллюзия. Однако разум воспринимал это все как реальное, волосы стояли дыбом, сердце бешено стучало, но руки в это время заучено крутили фигуры подводного пилотажа. К тому же Марио не был уверен, что это стопроцентная иллюзия.
   Однажды в самом начале Марко очень сильно ударил его и доктор Эркюль Кланц невозмутимо, словно на станции такие вещи происходили каждый день, обработал его ушиб и ссадину. Последствия оказались вполне реальными.
   Между тем 'Милькар' почти синхронно повторял маневры 'Мангуста', совершая порой почти невероятные для такого класса аппаратов фигуры, и Марио Камос понял, что 'Милькар' не дает ему двигаться, отжимая вниз. Он решил проверить и отжал ручку управления от себя. 'Мангуст' плавно скользя начал погружаться. 'Милькар' сразу стал уходить вверх и вперед. И Марио предпринял последнюю попытку вырваться.
   Почти на месте, мастерски совершив разворот, он дал ускорение и попытался уйти назад к станции. И был сразу наказан. Откуда - то прямо из тьмы на него выскочил ярко слепящий 'Милькар' и стремительно надвинулся на него. Это не было столкновением, батискаф как бы прошел через них, покрыв все внутренности изморозью.
   А потом он увидел прямо перед собой лицо Греты Скаччи искаженное ужасом и болью, она кричала. Лицо надвинулось на него, и он познал кошмар последних минут Греты, ее панический страх и ужас смерти. Инфернальный крик умирающей женщины достиг его, заледенив все нутро. Марио Камоса больше не осталась, только пустая оболочка, наполненная обрывками ускользающих мыслей и эмоций.
  ...перерождение. Марио все также молча развернул 'Мангуст', и начал спуск к седловине Камарро.
  Норман Экк ничего не видел. Во время маневров Марио он крепко приложился головой о фонарь кабины, и казалось, потерял сознание. Из под волос на лоб и скулу, стекала и набухала струйка крови, глаза были закрыты, тело безвольно распласталось в кресле, он не дышал и не шевелился, выглядя мертвым. На безмятежном лице застыла жутковатая улыбка, из плотно закрытого рта звучало какое то неприятное механическое гудение. И если бы Марио Камосу в этот момент это стало интересно, он расслышал бы за этим холодным нечеловеческим жужанием, мотив незатейливой немецкой колыбельной песенки....
  ...Schlafe, mein Prinzchen, es ruhn
  Schäfchen und Vögelchen nun
  Garten und Wiese verstummt
  Auch nicht ein Bienchen mehr summt
  Luna mit silbernem Schein
  Kucket zum Fenster herein
  Schlafe beim silbernen Schein
  Schlafe, mein Prinzchen, schlaf ein
  Schlaf ein, schlaf ein
  https://www.youtube.com/watch?v=cJJoBqpxvWs
  ...вечный Моцарт преобразованный в вибрацию растворялся во тьме подледного океана.
  Марио Камосу было хорошо. Словно не было этих долгих мучительных лет. Крепкой рукой он вел свой 'Милькар' в зеленоватых сумерках подводной Атлантики, слева громоздились бело - серые корпуса подводного мегаполиса 'Auqa', почему - то пирамидой уходящие вниз. Но он не обращал на эти ничего не значащие мелочи внимания, потому что его вела Грета.
   В голубом гидрокостюме, но почему - то без ребризера и маски, она плыла прямо перед аппаратом, периодически оглядываясь и улыбаясь Камосу. На фоне подступающей подводной тьмы в месте резкого перепада глубин, подсознательный инстинкт самосохранения Марио Камоса в последний раз воспротивился неестественному ходу событий, и руки крепче взяли рычаг управления....
   Что бы тут же отдать его от себя и перевести 'Мангуст' в резкое пикирование. Голубой гидрокостюм Греты, чем глубже, тем полнее наливался фиолетовым цветом, глаза потемнели, волосы стали желто - серыми. 'Мангуст' стремительно проваливался в глубину, но не мог догнать маленькую фигурку, крестом падающую вниз.
   Волосы Греты, на большой глубине потерявшие цвет, распушились в воде как водоросли, гигантскими косматыми лентами, растянувшись на многие десятки метров, охватывая все вокруг батискафа. Змееподобные, переплетающиеся как щупальца, играющие цветными светлячками, они постепенно выпрямлялись и наполнялись ярким светом, пока не превратились в непрерывный ослепительный дождь из ярких нитей, идущий снизу вверх. А там внизу в глубине, где уже не было никакой фигурки женщины, поднималось навстречу им и распускалось какое то дикое буйство разноцветных огней, словно сияющие лепестки гигантской, распускающейся ослепительной розы, поднимающиеся из глубин подледного океана, что бы поглотить скаф...
  Норман Экк внезапно открыл глаза и сказал тихо просительно по-немецки
  - ....темно, мама, мне страшно.... оставь мне свет, пожалуйста....
  В глазах его была только пустота и не капли разума, только багровый океан, расчерченный извилистыми черными линиями. Лицо Марио было одухотворенным и спокойным
  - Боже, как много огня... - сказал он.
  Потом пришла Тьма.
  
  Примечание:
  Европа - один из четырех больших галилеевых спутников Юпитера, наименьший из них. Открыта Галилео Галилеем 8 января 1610 года, Падуя, Италия.
  Вторая по расположению луна Юпитера, если не считать мелких спутников и пылевых колец гиганта. Радиус обращения вокруг Юпитера почти круговой, эксцентриситет менее одной тысячной, составляет около 671 тысячи километров, со слабым наклоном к плоскости экватора планеты, всего 0,466R. Период обращения вокруг планеты составляет 3,5 земных суток, и синхронизирован с периодом вращения самой Европы, всегда обращенной к Юпитеру одной стороной, как и все галлилеевы луны. Диаметр Европы 3122 км, плотность 3,014 г/см³, площадь поверхности (S) 30,61 млн. км², масса (m) 4,8017"1022 кг, объём (V) 15,93 млрд. км. Ускорение свободного падения на экваторе (g) 1,315 м/с². Температура на поверхности 50 Kельвина, −220 RC (на полюсах) - 110 Kельвина, −160 RC (на экваторе). Атмосферное давление 0,1 мкПа, или 10−12 атм. Состав; кислород, водород. Физическо-геологические характеристики; горно - силикатные породы, подледный океан глубинами до ста километров, жидкий лед и ледяной панцирь на поверхности от 5 - ти до 20 километров толщиной.
  
   Буммок (Bummock),Подторос: С точки зрения подводника, направленное вниз нагромождение обломков льда под торосом (подводная часть тороса).
   Ледяной киль (Ice keel): С точки зрения подводника, гребень подводной части ледяного потолка гряды торосов. Ледяные кили могут простираться до 50 м ниже уровня моря.
   Канопай (Ice canopy), Ледяной потолок: Дрейфующий лед с точки зрения подводника.
  
  
  Аналитическая записка к докладу Белецкого. Специально для комиссии Совета Корпораций ООП. Только для служебного пользования.
  '... первичное освоение спутника Юпитера Европы началось в конце ХХI - начале ХХII века. Металл - силикатное ядро, глубокий океан, ледяная кора, предполагаемая бедность минеральных пород, заметные сложности с геологическими изысканиями и разработками обусловили низкий интерес добывающих корпораций, в то время лидеров и основных инвесторов освоения околосолнечного пространства. Заметный интерес для исследований и инвестиций представлял только подледный океан, как оказалось богатый эндемичной флорой и фауной, и разнообразной биомассой, устойчивыми биоценозами и закрытой экосистемой сложившейся в подледном океане в течении миллионов лет. Гидротермальные, биохимические, симбиотические системы, развивавшиеся без солнечного фотосинтеза на основе геологической, химической и термальной активности ядра Европы и кинетической энергии подледных приливов.Вследствие этого первые обитаемые станции на Европе появились достаточно поздно, были в основном исследовательскими и принадлежали корпоративно - государственным структурам Европы (зем.), США и Китая. Пока на Европе не обнаружили нефть....
  На сегодняшний момент на Европе существует 212 станций, из них более двух третей буровые и добывающие. Самыми крупными концессионерами являются госкорпорации Китая, России и США...'
  
  
  
  Ганимед - 'Юпитер- Орбитальная'
  На станцию 'Юпитер - Орбитальная' грузовой челнок с Ганимеда прибыл с опозданием на два часа. Старый потрепанный балкер времен покорения Марса, потертые борта которого, еще помнили марсианские песчаные бури, троянцев в точках Лагранжа и магнитные ловушки Фобоса.
   Списанный Марсианским Бюро подчистую, купленный по остаточной стоимости Корпорацией 'Ганимед Харвести', он все еще уверено бороздил прилунные маршруты Юпитера.
   Однако, как и любая частная корпорация проповедовавшая принцип 'ни грамма топлива при пустом трюме', 'Харвести' требовала нагружать челнок так, что казалось, он развалится еще до выхода на орбиту Ганимеда, так его трясло на разгонной глиссаде, я выглядывал в иллюминатор, всерьез ожидая увидеть позади отвалившиеся элементы силового набора.
   Но 'семейная троица' Бен, Юки и Аланта вели корабль уверенной рукой. В грузовом трюме, где и приютились несколько противоперегрузочных кресел для таких незадачливых случайных пассажиров вроде меня, все тряслось, гремело и вибрировало. Кантовочные сети раскачивались так, будто в них бился гигантский спрут, и опасения что мне на голову упадет какой - ни будь, плохо закрепленный контейнер, вовсе не выглядели беспочвенно.
   Однако когда все стихло, наш раздолбанный тарантас, сделав разгонный виток, вывалился в невесомость и начал падать на Юпитер, так всегда со стороны выглядит переход с прилунных орбит в гравитационное поле гиганта, оказалось что все не так плохо. В грузовом трюме немедленно появилась Аланта, в видавшем виды красно-коричневом инженерном комбинезоне, монтажных ботинках и солнцезащитных очках, увешанная ремкомплектами. Однако мешковатый комбинезон, на пару размеров больше чем нужно и несуразные космоботы, гравиприводом которых Аланта и не думала пользоваться, они не могли скрыть изящества маленькой ладной фигурки и некую небрежность бывалового пустотника, снующего в невесомости как рыба в воде.
   Ослепив меня улыбкой из под непрозрачных очков, она быстро без суеты облетела весь трюм, дернув в паре мест крепления контейнеров, и удовлетворилась осмотром. Повиснув где то между грузов, она включила интерком
  - Бонни, все в порядке, но еще такой нагрузки сети не выдержат. Обойдись без рывков и резких торможений.... Делай все плавно и нежно. Представь, как ты входишь в Юки!
  Голос у нее оказался сексуальным контральто с хрипотцой. Я никогда не был фанатом этих переходных полутонов, но попробуйте сдержаться, когда сексапильная обладательница такого голоса разговаривает рядом с тобой. Кажется, волосы встают дыбом даже на мошонке, не говоря уже про член. Из интеркома донеслось что неразборчиво - недовольное и, кажется женский смех на заднем плане.
  - Целую тебя, мой карлик. Будь нежнее...
  И Аланта отключив интерком, тихо засмеялась, от чего мне стало тесно в штанах. Похоже чертовка прекрасно понимала мое состояние. Отцепившись от сетей она подлетела ко мне и закрепилась в соседнем кресле. На мой вопросительный взгляд, она ответила
  - В кабине и так тесно, а втроем там для этого не развернешься....
  - Для чего?
  В ответ на мой глупый вопрос она только насмешливо улыбнулась и, отвернувшись, вставила в уши горошинки аудикампа и откинула голову на подголовник. А я еще успел услышать начало какой то классической музыки.
   Групповой секс на орбитальных маршрутах, я об этом только слышал, но пока еще не сталкивался. 'Шведские семьи', 'амстердамский брак', 'кольца венеры', семейные ячейки из разного количества мужчин и женщин, были популярны на Марсе лет двадцать - тридцать назад. На какое то время они получили широкое распространение по Системе, на пустотных и орбитальных станциях, кое - где на Венере, и совсем немного на лунных станциях и Земле.
   Хотя все началось именно с Земли. Как и любой мусор и гадость, все всегда начиналось с метрополии. Впрочем, и все хорошее тоже приходило с Земли. Но редко. К концу 21 века, кризис и тупик в социальных и гуманистических ценностях, привели к некоторой эволюции в институте брака. Не все эксперименты с межличностными отношениями оказались жизнеспособными и дали долговременный результат. 'Тибетский брак' например, стал в этом ряду исключением. Возможно потому, что имел хоть какие-то корни в истории и оказался более менее безобидным и достаточно живучим. Во всяком случае, безобидным для властей. 'Секты - семьи', или браки людей с андроидами доставляли гораздо больше хлопот. Операции по смене пола делали чаще, чем вырезали аппендицит. Двухполые существа, гермафродиты, киборги, трансмоды, с органами животных, где звериный фаллос или вагина, были самым безобидным из имплантаций. Содом и Гоморра космического века ожидали своего потопа.
  Я проснулся, от какого то толчка. Черт, не заметил даже как заснул. Больше суток без сна в чехарде дел и заполнении формуляров. Некогда было даже поесть не то что поспать, слишком неожиданным был вызов и направление. Корабль, судя по всему менял ориентацию, видимо переходя на тормозную глиссаду. Но не это разбудило, хотя конечно 'выворачивание кишок' разбудило бы и менее чувствительного человека, но здесь ощущения были другими. Будто кто-то толкнул в плечо. Я посмотрел на Аланту, она спала. Или нет? За облегающей поляризационной пленкой, дешевой подделкой под солнцезащитные физиофильтры 'Короны', глаз не было видно. Она лежала на кресле расслаблено, откинув голову назад и набок на плечо, повернувшись ко мне. Яркое альбедо Юпитера играло тенями на красивом лице, пока корабль раскручивал маневровые петли, разворачиваясь задом наперед. Полуоткрытые пухлые алые губы притягивали взгляд. Черт, я опять вспомнил Кэсси. Мы виделись, получается больше месяца назад. Даже для такой крупной станции как 'Ганимед Юнион Централ' это очень долго, не так уж там много людей. Я звонил ей пару раз и оставлял сообщения, но она не ответила. Собственно я не стал уточнять, почему мы разошлись, но было неприятно. Хотя сейчас я вспоминал не это. Губы у нее тоже были немного припухлые, их было приятно целовать...
  - Мы пролетаем над северным полюсом Юпитера, - вдруг произнесла девушка, и теперь я понял что она смотрит прямо на меня, - вы уже видели Сияния?
  Да Юпитерианские Сияния это НЕЧТО, что не объяснить словами, это надо видеть. Я видел их всего несколько раз, но меня до сих пор потряхивало от яркости впечатлений. Полярные сияния на Земле лишь бледное подобие Сияний Юпитера. Тысячекилометровые полотнища света высоко над густым океаном облаков, играющие разноцветными зарницами всполохов. Гигантские протуберанцы голубовато - зеленых, оранжево - красных, желтых огней отрывающихся от поверхности и уносящихся в космос, словно танцующих на магнитных меридианах Юпитера. У внеземельщиков не так много поводов гордиться тем, что у них есть что то, чего нет на Земле, и ради чего они разменивают свою жизнь на Пустоту. И это один из них, ради чего стоит терпеть вечный холод космических станций, безвкусную еду, неживую воду, противорадиационные препараты, одиночество, страх, преждевременную старость и ежедневный, ежесекундный риск остаться в этой Пустоте навсегда.
  Жаль яркие Сияния бывают нечасто. Обычные Сияния происходят после сильной солнечной активности, когда остатки солнечных протуберанцев, 'солнечный ветер' добирается до орбиты Юпитера, и длятся довольно долго. Но настоящие световые бури происходят только после сильных извержений на Ио. Правда, по прогнозам геотермальной службы Ио, такой всплеск уже прошел, и повториться нескоро, и о чем она тогда говорит? Она внезапно отстегнула ремень, и притиснулась ближе к иллюминатору, навалившись грудью мне на плечо. Я проследил за ее красивым указательным пальцем, с неожиданно ухоженным ногтем, которым она ткнула в моноплекс иллюминатора и не сразу, но заметил блеснувшую искорку, над верхним краем облачности. Впрочем, визуальная близость здесь ничего не значит, это может быть и в тысяче километров над экзосферой Юпитера, и все равно будет казаться близко. Такие расстояния незаметны на фоне гиганта. Юпитер огромен.
  - Что это? - голос у меня охрип и немного сел.
  - Это 'Горизонт - 6', - девушка немного помолчала. - Это началось несколько месяцев назад, без всякой связи с солнечными бурями, и периодически повторяется. Мы пройдем совсем близко, смотрите...
  Мне стало немного жутко, по спине повеяло холодком, слегка свело живот. Девочка возможно не знала о чем говорит, в общедоступные сети закрытая информация не попала. Для нее это загадочная, немного пугающая история. Но я читал случайно попавшие ко мне протоколы и кое-что знал.
  Начиналась эта история почти двенадцать лет назад достаточно обыденно, хотя для любого знающего подоплеку уже настораживающе, а после и пугающе. Метеорологический зонд потерпел аварию над Северным полюсом Юпитера, но прежде чем сгинуть в водородном океане передал несколько пакетов информации. Он зафиксировал несколько магнитно-резонансных сигналов с четкой структурой, идущих из предполагаемого ядра планеты. Поговаривали даже о гравитационных волнах и даже струнах. Ученые и весь околонаучный мир перевозбудились до невозможности. Также предполагалось что изучение ядра планеты поможет в понимании термогравитационных процессов солнечного ядра, ведь Юпитер, по сути недоразвившаяся звезда.
  Международную станцию под патронажем американцев собрали и притащили на орбиту Юпитера просто в рекордные сроки, меньше чем за год. Подозреваю, кто то очень хорошо погрел на этом руки, деньги были вбуханы просто гигантские. Да и с самой станцией не все было чисто, американцы те еще загадочные потомки масонов. Были там закрытые сектора, с оборудованием неизвестного предназначения. То ли военные, то ли еще для чего. Может для Контакта, мало ли. Сплетни тогда ходили разные. Даже по поводу названия. Почему именно 'Горизонт-6'? Были известны 'Горизонт - 2' и 'Горизонт - 3', один на Земле, другой на орбите Меркурия, а где остальные три и были ли они, ходили только слухи.
  Станцию открыли с большой помпой, с Земли даже пригнали отдельный чартер - пассажирский лайнер с туристами, кучей зевающей публики, разнообразным начальством и тому подобным высоколобым балластом. Сети заполнили головидео с перерезанием красных ленточек, пафосными речами и умными говорящими головами на фоне панорам Юпитера. А потом наступила неожиданная тишина. Что то там происходило на станции, что то делалось, но до широкой публики доходило неясно и скорее слухами. Как всегда больше всего слухов, иногда даже с видео, в сеть выкладывали связисты. Ну, это как обычно, они всегда были в курсе всего и раньше всех. На станции проводили эксперименты, некоторые с пространством - временем, некоторые с гравитацией, в общем, опасные игры с мирозданием которое никогда не любило шутить.
  Корабль начал еще один маневр медленно разворачиваясь. В моноплексе проплыло желтовато - мутное марево облаков Юпитера, а потом как то резко снизу совсем близко появилась станция 'Горизонт'. Похоже, Бен решил сделать незапланированную экскурсию, давая возможность рассмотреть матово - черный вертикальный относительно атмосферы, параллелепипед в три сотни метров со срезанной наискосок верхушкой, последствиями аварии. Даже на фоне окружающей черноты космоса 'Горизонт' выглядел сгустком инфернальной тьмы, провалом в преисподнюю. Только неестественно ровный срез поблескивал серебристыми гранями.
  Катастрофа произошла на третьем году существования станции. Судя по всему, исследования зашли в тупик и с Земли был приглашен новый руководитель научного отдела, очередное светило мировой науки, молодой гений, творец теории гиперполей и квантовых перемещений Радд Геворкян. Который едва успев прилететь, мгновенно ускорил темпы работ в новом направлении. Они были в шаге от открытия, которое могло привести созданию гипердвигателя и теории подпространственных перемещений. Но очередной эксперимент привел к катастрофе.
  По остаточным данным других экспедиций они предположительно обнаружили маленькую черную дыру в ядре Юпитера что, в общем-то, предполагалось давно. Однако попытка построить подпространственный туннель к черной дыре, закончилась разрушением и исчезновением трети станции, большей части команды и научного персонала. Не спасся никто. Те, кто не исчез, погибли при разрушении станции в завихрениях гипераномалий и изломах пространственно - временной метрики. Об этом еще успел сообщить спасательный корабль перед тем исчезнуть в одном из таких разломов пространства. Буйство аномальных стихий продолжалось еще несколько суток, было потеряно несколько зондов - разведчиков, но потом все вернулось в норму.
  За станцией наблюдали еще год, прежде чем решились послать еще одну экспедицию. Она продвинулась дальше всех и почти добралась до научного сектора, где и исчезла в полном составе. Корабль с остатками экипажа ловили в астероидном поясе, куда они ломанулись даже не пытаясь выйти на связь. Удивительно, что они вообще куда-то добрались, сознание у всех было стерто напрочь до растительного уровня.
  Следом за станцию взялись военные. Как водиться, засекретив все и вся, они собрали внушительные силы и попытались проникнуть на 'Горизонт'. Но потеряв сотню зондов, пару десятков человек, патрульный фрегат ООП, они тоже отступили. Окружив 'Горизонт' несколькими автоматическими боевыми платформами, они объявили зону вокруг него запретной, и все успокоилось на долгие восемь лет.
   Но полгода назад под эгидой научно - исследовательского фонда при ООП на станцию организовали очередную экспедицию, которую возглавил доктор Раджеш Сурендра директор Европейского института Высокой физики. Утверждали, что экспедиция оснащена по последнему слову техники и имеет средства защиты от аномалий. Сурендра говорил, что необходим особый алгоритм изучения станции и проникновения на нее. Якобы другие исследователи совершали ошибку пытаясь реанимировать последствия эксперимента Геворкяна и даже восстановить граничные условия, предшествующие катастрофе. А у него есть четкое понимание того что необходимо сделать.
  Это понимание стоило жизни сто тридцати членам экспедиции и самому Сурендре. Хаос очередного гиперпространственного завихрения уничтожил исследовательский корабль экспедиции 'Энигму', военный корвет ООП, все боевые платформы и спутники возле станции, очистив пространство вокруг 'Горизонта' на несколько десятков километров. В этот раз все кончилось довольно быстро, продлившись чуть менее универсальных суток. Саму злополучную станцию буйство высокоэнергетических стихий, казалось бы не затронуло, она внешне абсолютно не изменилась. Что творилось внутри оставалось только предполагать.
  Это было полгода назад, но с тех пор никаких попыток изучения станции не предпринималось. До сих пор я думал что, в общем-то, никаких изменений и не было. Но сейчас меня посетили смутные подозрения.
  - Почему мы летим таким странным маршрутом, - спросил я Аланту, и она кивнула мне на иллюминатор. Корабль опять разворачивался, мы удалялись от станции, и теперь мне ясно была видна панорама облачной экзосферы прямо под станцией.
  Все было похоже, на какую-то гигантскую воронку, заворачивающуюся прямо по виртуальной оси 'Горизонта'. Облачные полосы медленно и неторопливо закручивались по внешнему краю и приближаясь к центру исчезали в глубине, в каком то чернильном мутном мареве. Это совсем не походило на обычные ураганы в верхних слоях атмосферы Юпитера. К тому же такие ураганы в северном полушарии были достаточно редки и относительно краткосрочны. Но здесь прямо под этой жуткой воронкой скрывался северный полюс гиганта.
  Медленно закручивающиеся в спираль облака притягивали взгляд и вызывали легкое головокружение. Я с трудом оторвал взгляд от этого провала в ничто, так он воспринимался подсознанием.
  - Ты так и не ответила, - повторил я вопрос Аланте, тоже завороженной гипнотическим зрелищем.
  - Это началось месяца три назад, - Аланта говорила замедленно, словно в полусне. - Мы проходили здесь случайно, была срочная доставка на Ио. На участке свободной траектории, мы начали терять скорость, а потом и орбиту. Такое бывает в астероидном поясе, когда встречаются массивные концентраты больших объемов металлических руд. Бывают астероиды, которые сами по себе являются гравитационными аномалиями. Но здесь под нами была экзосфера Юпитера, а тянуло так будто под нами несколько миллионов тонн металла. Но там ничего не было.... Кроме 'Горизонта'.
  Я посмотрел на удалявшийся остов станции режущий глаза сверкающими срезами грани. 'Горизонт' был достаточно типичным проектом и никак не мог весить больше нескольких десятков тысяч тонн и конечно не мог оказать такого влияния на близко пролетающие корабли. Разумеется при условии, что он еще оставался обычной земной станцией.
  - Тогда мы выбрались, - продолжила Аланта, - но потеряли много топлива. Компания нас оштрафовала, так как не поверила в эту гравитационную аномалию. Даже не послала зонд, проверить. И не предупредила Комиссию по полетам. Может, не захотела лишней возни. А может у них были закрытые инструкции по 'Горизонту', уж очень от этого дела тянуло всякой чертовщиной. Однако все осталось как есть. А поскольку Бен очень опытный пилот, он решил использовать эту аномалию как точку либрации, для разгона и экономии топлива. Вы знаете, как сложно маневрировать в гравитационном колодце Гиганта, а такой маскон просто подарок для пилотов прилунных маршрутов Юпитера.
  Она еще раз посмотрела вниз на воронку и помолчав, добавила
  - Правда, ТОГДА, этот ураган был едва заметен...
  Вне всяких сомнений все происходящее тут было последствиями экспедиции Сурендры на 'Горизонт'. И последствиями пока что еще трудноразличимыми, но уже сейчас достаточно пугающими, сулящими изменения возможно не только в масштабах Юпитера, но даже в масштабах Солнечной системы, как бы, черт побери, не хотелось бы ошибиться.
  - А вы не заметили никаких последствий...Э-э...изменений в самочувствии, сознании...? - я пытался подобрать слова что бы не задеть и в то же время сформулировать, беспокоящий меня вопрос. - Вы ведь, теперь тут частые гости?
  - Последствия? - рассеяно переспросила Аланта, казалось ее мучает какой то вопрос, и она пытается что то вспомнить. А потом она посмотрела на меня. - А вы? Вы ничего не чувствуете?
  - Что? - в ее зеркально - черных очках отражался заломленный горизонт клубящихся облаков Юпитера и серебристая искорка аномальной станции. Внезапно я заметил совсем рядом ее полуоткрытые слегка припухлые алые губы, скрывающие жемчужно - белые зубки. И только сейчас осознал насколько она близко. Очень и очень близко. Упругая грудь упиралась мне в предплечье, точеный профиль касался моего лица, ее дыхание обжигало мои губы. Потом она сняла очки. Глаза у нее оказались зеленые с желтоватыми крапинками как два гипнотических зеркала затягивающих в омут. Я не заметил, когда она пересела ко мне на колени и слепая животная всепоглощающая страсть захватила нас. В такие моменты все запоминается, какими то урывками, как в калейдоскопе. Ее красивая упругая грудь в моей ладони коричневый сосок, подрагивающий между пальцев. Ее комбинезон и ботинки, рукава моей куртки, какие-то ремни, летающие вокруг нас все время падающие мне на лицо. Ее округлые смуглые бедра на холодном блестящем металле противоперегрузочных кресел. Мимолетная мысль, что ей наверно холодно, смытая ее рычанием - стоном, когда она рвет на мне белье. И опять какие-то отвлеченные мысли. Секс в невесомости достаточно непростое дело даже для опытных людей, слишком много нюансов. А получение удовольствия сродни большому искусству. Но для Аланты это было видимо просто, как дышать. Первое прикосновение обнаженной кожи как удар тока. Внутри она такая горячая и тугая, что первый толчок сбивает дыхание. Стоны... Я сильно сжимаю ее бедра, не отпуская, иначе в условиях невесомости она тут же улетит от меня. А так я пристегнутый к креслу только чувствую, как она с силой накручивается, насаживается на меня, и я погружаюсь так глубоко в нее что ей, наверное, больно. Но она не останавливается ни на миг, словно загоняя колесницу куда-то высоко на гору, хлеща кнутом по распаренным бокам лошадей, что бы там, на высоте замерев на мгновение над пропастью ухнуть вниз, срывая сердце. И в этот момент взлетаю сам, прижимая ее разгоряченную, мокрую от пота, все еще слегка взбрыкивающую, к себе. Конвульсии еще потряхивают наши тела, и в это момент я опять бросаю взгляд за иллюминатор и вижу неторопливо раскручивающуюся спираль урагана, предвестник либо очередного пятна на Юпитере, либо очередных ужасающих катаклизмов. И какое то странное потустороннее чувство посещает меня, будто с потоком спермы из меня изливается жизненная энергия. Аланта сворачивается клубочком у меня на коленях и тоже сморит на гигантскую воронку, уже понемногу скрывающуюся за горизонтом.
   Мы переводим дыхание остывая. В буквальном смысле. Здесь все-таки грузовой трюм, а не Хилтон. Стены в некоторых местах покрыты изморозью. Только сейчас замечаю, как изо рта идет пар. Странно, что раньше не заметил, может это мы так сильно разгорячились. Обнаженная Аланта на моих коленях, понемногу остывая, начинает покрываться мурашками, но одеваться не спешит.
  - Ты спрашивал о последствиях? - тихо спрашивает она и, подняв голову, смотрит на меня с тоской - С каждым разом ЭТО становится сильнее...
  - Что ЭТО? - внезапно я осекаюсь. Бывало, конечно, разное. Внезапные симпатии, влечения, спонтанный секс. Но такого неожиданного слепого безумного взрыва страсти, безотчетного, да что греха таить почти неосознанного, я от себя не ожидал. Было во всем этом полете через северное полушарие Гиганта с лихими закрутками вокруг аномальной станции, что-то странное, неожиданное.
  - Вы знали кто я? - утвердительно спросил я Аланту мучительно думая, было ли все произошедшее действием аномалии или безотчётным всплеском гормонов. - Вы хотели мне ЭТО показать.
  Аланта грациозно оттолкнувшись от меня сверкнув округлой попой, перехватила в полете свой комбинезон, стала одеваться. Я опять почувствовал возбуждение.
  - Неделю назад на 'Ганимед - орбитальный' буквально через несколько часов после отлета вернулся танкер 'Люсинда'. Там было четверо хороших ребят, - голос ее слегка дрогнул - наших друзей. Адам Мартенс, Павел Белов, Эмиль Ноа и Джозу Ибарра. У Белова и Ноа были семьи. Последнюю корректировку орбиты они делали у 'Горизонта', но вместо Каллисто они вернулись назад. Вернее вернулся. Ибарра был тяжело ранен, потерял много крови и практически ничего не соображал. Просто чудо, что ему удалось вернуться, причаливал уже автопилот. Сейчас он в коме и что произошло, мы не знаем. Остальные ребята погибли. Их тела обнаружили в разных частях корабля, все со страшными травмами. Похоже, - Аланта запнулась на мгновение, - они пытались убить друг друга. Тела Адама Мартенса так и не нашли. Только фрагменты одежды с кровью...
  Она оделась и застегнула ботинки. Гравиподошвы клацнули об пол. Не поднимая головы, она произнесла
  - Теперь мы знаем, что последствия могут быть разные.
  - И тем не менее, вы опять здесь, - усмехнулся я грустно, - готовы рискнуть и собой и мной...
  - Вы ничем не рискуете, если не вернетесь сюда еще раз, - она подняла на меня свои чудесные зеленые глаза и сказала с болью, - а мы уже не можем сюда не возвращаться. Теперь это как наркотик. И с каждым разом все сильнее.
  - Зачем вы потащили меня сюда? Не проще было рассказать на станции? Или вообще обратится в Комитет?
  - Что проще? Люди гибнут здесь каждый день. И не всегда, от каких то загадочных причин. Бывает от глупости, от небрежности, от усталости или отчаяния. Внеземелье не прощает ошибок, вам это должно быть известно лучше, чем мне. Но здесь не тот случай. Вы удивитесь, как всем наплевать на все вокруг, пока дела не коснется их лично. А я не могу притащить сюда Комитет в полном составе и засунуть их задницы в эту аномалию.
  - А мою значит можно? - саркастически спросил я
  Она приблизила ко мне свое лицо и посмотрела прямо в глаза.
  - У вас хорошее лицо. И хорошие глаза. Грустные усталые, но не злые. И вам еще не наплевать.
  Она прикоснулась ко мне губами. Поцелуй вышел долгим, мягким и нежным. Потом она оттолкнулась от кресла и полетела к выходу.
  - Пристегнитесь, выходим на тормозную глиссаду, - бросила она, покидая трюм.
  Ошибаешься девочка, еще как ошибаешься, думал я, все еще чувствуя вкус ее губ. Я застегнул штаны, кое-как достал летавшую неподалеку куртку накинул ее, пристегнулся, уже ощущая наваливающуюся на тело нагрузку тормозного импульса. Мне тоже все равно. Но эта проклятая работа не дает мне наплевать на все и на всех, хотя порой иногда очень хочется. Это только кажется, что космос задает нам загадки. На самом деле это мы сами себе их задаем. И часто боимся получить ответ. И мне иногда кажется, что это и есть моя работа, получать ответы, которые другие боятся получать.
  
  'Юпитер - Орбитальная'
  - Мы не полиция и не КомКон - 2, - жестко ответил Питер Даан, заместитель директора Комиссии ООП, - мы даже не служба безопасности одной из из нескольких сотен вонючих корпораций, дьявол их забери, при ООП. О - о, да если бы мы работали в зажравшейся СБ. какой ни будь занюханной корпорации, мы разве сидели бы здесь разгребая все это дерьмо? Ты не летал бы на раздолбанных попутных челноках на разведку аномалий. У тебя был бы свой собственный персональный служебный фрегат с блекджеком и шлюхами. А у меня был бы кабинет как у главного СБшника корпорации 'Киносита' на Марсе, с видом из гигантского окна на свой собственный 'Зимний сад' и бассейн с дельфинами, а не этот тошнотворный кисель из гелия и водорода, по недоразумению называющийся атмосферой Юпитера. Не-е-ет, недаром Совет по делам корпораций в котором сидят эти слизняки из Директоратов компаний так волокитят принятие закона о расширении полномочий корпоративных служб. Это же тогда работать придется. Пачкать руки, лезть во все дыры с риском для жизни, боже упаси. Проще вот так вот. На все готовенькое. При этом еще брезгливо сморщив нос от запаха горелой мертвечины. Суки...
   Если бы, какой ни будь рекламной компании, для пафосного ролика понадобился бы образ героического космолетчика, то Питер Даан вон Ваанстрат вписался бы в эту картину просто идеально. Высокий широкоплечий потомок викингов с непокорной седой шевелюрой цвета стали, таким же стальным взглядом цепких, глубоко посаженных серых глаз на изрезанном морщинами загорелом лице. Выдающийся лоб, кустистые брови, резко очерченные скулы и жестко сжатый рот дополняли образ вполне подходящий и конунгу на палубе драккара, и капитану рейдера в Далеком Внеземелье.
   Но в кабинете директора Комиссии ООП по делам внеземелья при Системе Юпитера он смотрелся так же естественно как носорог в магазине интим услуг. Мол, я все равно плохо вижу, и хорошая смазка тебе не помешает. Кстати неплохой такой кабинет пусть и без бассейна с дельфинами. Метров на двадцать с широкопанорамным голопроэктором во всю стену, с видом и звуками бушующего моря и мебелью в субэтническом стиле под бук. Никаких иллюминаторов с видом на Юпитер здесь не было. Только пара семейных голографий на стенах. Семья Даана жила на Земле, и он виделся с ними от силы раз - два в год. Тем не менее семейные узы его были крепки, любому на зависть.
  - Мы не будем заниматься этим, - жестко сказал Даан и посмотрел на меня, - чему ты улыбаешься?
  - Всегда мечтал о собственной яхте с блек джеком. Только кому бы продаться? Не знаешь, кому нужен старый, потрепанный инспектор из комиссии по техническому контролю биосфер?
  - Об этом позже, - отрезал он - не вижу тут места для иронии.
  - А чему тут остается место? - меня распирала злоба, - Каждый день тут встречаются загадки, от которых весь мир может полететь в тар - тара - ры. Люди дохнут как мухи ежедневно, ежечасно по всему Внеземелью. На станциях, на кораблях, на астероидах. На безжизненных планетах и спутниках. Сотнями, тысячами. Калечатся, убиваются, исчезают.... Нигде в этой гребанной солнечной системе нет уютного, укромного уголка для людей. И только потому, что наша чудовищно перенаселенная метрополия ежедневно заполняет эти вакансии и выплескивает новые потоки человеческой крови в космос, это позволяет продолжать нам экспансию. Можешь не напоминать мне о теории Рогена 'Экспансия или война'. Представление человечества как загнанной лошади, которую нахлестывая, гонят по очень узкому серпантину, каждую секунду рискующей сорваться в пропасть или встретить за очередным поворотом обрыв, меня не вдохновляет.
  Питер смотрел на меня очень долго. Потом поднялся и подошел к бару. Налил в два стакана немного содовой, бросил по два кубика льда и по кубику двухсолодового скотча, из знакомой мне упаковки 'Лунар Кристи'. Протянув мне один, он не стал возвращаться за стол, а грузно опустился рядом со мной в кресло.
  - Cheers. - он отхлебнул половину и, поморщившись, захрустел кубиком льда. - Мы с тобой знакомы уже много лет. Ты меня знаешь. Неужели ты думаешь, я пропустил бы такое мимо себя.
  Я не ответил, разглядывая, как лед растворяется в стакане. Терпеть не могу виски, и Даан это знает. Я вновь посмотрел на него и внезапно поразился, как он постарел. Я не видел его вживую несколько месяцев, а казалось, прошло несколько лет.
  - Я не сказал, что этим не будут заниматься, - наконец произнес он. - МЫ этим заниматься не будем. Но дело достаточно серьезное, даже не представляешь насколько.
  Не обратив внимания на мое хмыкание, он поднялся и вернулся за рабочий стол. Вытащив откуда то несколько верипластин, мелькнувших радужными 3 - д заставками, он, не показывая мне, бросил их на стол.
  - Твой танкер 'Люсинда' это только видимая верхушка айсберга. - мрачно сказал Даан, - С окончания последней экспедиции Сурендры 134 разведывательных зонда, патрульный корвет 'Фрес' 12 человек, ремонтный бот станции Гамма связи 2 ремонтника, яхта мать его прогулочная 'Фарадей', какого-то м...илы китайского, б...ь, нувориша с 'Центральных Лун', экипаж 3 человека с нуворишем и секскиборгом 'Долли' последнего поколения. Научный корабль ООП 'Мела' 8 человек, автоматический грузовой челнок с 'Каллисто - орбитальная', телескоп 'Коперник', военный фрегат американцев 'Нуке' состав экипажа неизвестен... И еще несколько десятков случаев и подозрительных моментов за последние полгода....
  - Подожди, подожди. Это все что жертвы?
  - Нет, слава богу. Только трое погибших и двое пропавших без вести, если не считать 'Долли', но ту, скорее всего, спасатели сперли. А так все живы, но в каком состоянии не знаю. Но такое как с 'Люсиндой' впервые и тенденция настораживает.
  Что то меня зацепило в его словах, но я спросил о другом
  - Постой, как это ты не знаешь их состояния? Это что тебя не интересует?
  - Это интересует теперь научную комиссию Корпоративного Директората ООП и научный отдел Военного Департамента ОК ООП. Я тебе сказал что МЫ, теперь этим заниматься не будем, - он прямо посмотрел мне в глаза, - ты понял меня? Разве что, подозреваю, что военные опять сядут в лужу и опять подтянут нас.
  Я махом выпил виски, переждал 'сивушно - картонный' выхлоп через нос и спросил Даана.
  - А причем тут грузовой челнок и 'Коперник'? Их засосало в эту воронку или они хряпнулись об 'Горизонт'? 'Коперник', насколько помню, вообще над плоскостью эклептики висит?
  Даан тоже допил свой стакан, даже не поморщившись, что я посчитал 'эпическим подвигом' несмотря на то, что это пойло стоит вне Луны несколько тысяч Эртов за сублимированную упаковку.
  - Я тебе отвечу, - он убрал верипластины в стол и я подумал, что в первый раз вижу секретные документы в голографическом оформлении, - а потом мы займемся делом, хорошо?
  Я не ответил в ожидании глядя на него.
  - С грузовиком, все просто. Ты же не думал что секрет с гравитационной аномалией и закрученными маршрутами, позволяющими сэкономить время и топливо, надолго останется только между пилотами Прилунья Юпитера? Суперкарго с грузового терминала 'Каллисто - орбитальная' подозреваю, имеющий нехилый такой приварок с левого топлива, решил тоже воспользоваться такой упавшей с неба Юпитера халявой и запустил очередной груз на Ио по хитромудрой орбите. Результат - суперкарго размазывает сопли по стенам изолятора на Каллисто, а грузовик с месячным запасом макарон и прокладок и исследует приполярные зоны Юпитера. С 'Коперником' информация вообще секретная, но с твоим уровнем доступа ты все равно рано или поздно узнаешь. Военные, которых надоумил какой то шустрый умник из научного отдела ООП, сообразили посмотреть на этот геливорот из случайно, на беду себе, пролетавшего мимо телескопа 'Коперник'. Зонды все равно не долетают, а так хоть что - то можно разглядеть под горизонтом воронки, тем более расположение получилось очень удачное, прямо по оси воронка - 'Горизонт' - 'Коперник'. Задумка получилась то ли сверх гениальная, то ли сверх идиотская. Телескоп перенацелили, а это что б ты знал, херова туча денег и согласований. И не сказать, что у них ничего не получилось. Какие то данные они получили. Все, разумеется, сразу засекретили. А потом связь с 'Коперником' прервалась. Что там произошло пока неясно, но дежурная смена 'Коперника' покинула его, даже не воспользовавшись челноком. Просто одели скафандры, и вышли в открытый космос. Что-то так их напугало, что они улетели от станции на порядочное расстояние. Спасатели еле нашли двоих в полубредовом состоянии, третий самый шустрый погиб, умудрившись на ранцевых двигателях удалиться дальше всех. Его спасти не успели, задохнулся, до последнего пытаясь сбежать еще дальше. А 'Коперник' потерял ориентацию и теперь падает, куда-то в сторону Плутона. Его пытаются поймать, но пока безуспешно.
  - Чем же его достало? Если не ошибаюсь до него несколько миллионов километров.
  - Двенадцать, - Питер Даан смотрел на меня, не мигая, - ты должен благодарить меня, что я не сую тебя в это 'очко Дьявола' как уже называют его наши ребята. Хотя для тебя еще не все потеряно, вояки из Департамента близки к фиаско и тогда начнется новый 'боди каунт'.
  - Я уже был там, и очень близко
  - Тем более, лимит везения для тебя исчерпан, - он отвернулся, опять разглядывая какие - то документы на столе, - и давай закроем эту тему и займемся тем, для чего я тебя вызвал.
  Я внутренне извинился перед Алантой, я сделал все что мог и что от меня зависело.
  - Ты прочитал мой 'пилотный брифинг'? - спросил Питер Даан.
  - Пит, там одна вода. Я понимаю режим секретности и все такое, но хотя бы куда я должен лететь, можно было написать.
  - GS - 3 - 12 базовая станция 'Восток', Европа, - Питер Даан мельком глянул, как у меня искривилось лицо.
  - Ты только что предлагал мне не рисковать, а теперь бросаешь меня на закуску Бездне.
  - Во-первых, все что произошло, было несколько лет назад. Там все теперь изменилось, хотя тебя там не было и ты все равно не оценишь. Во - вторых, все касалось людей, а не станции и никого из них там сейчас нет. Во всяком случае, всех кто входил в 'меморандум Белецкого'. Черт, да там и людей сейчас, почти нет. И в - третьих, у меня все равно нет специалистов по ледовым станциям производства русских. А ты даже проходил практику на орбитальных верфях 'ПКП Рубин'.
  - И что? Я теперь стал специалистом по ледовым станциям? Питер, это было почти двадцать лет назад. И только не говори, что это еще и потому что я русский.
  - Ну, если ты так говоришь, значит это действительно так, - абсолютно серьезно ответил Даан, - дома и стены помогают.
  Последние слова он сказал по-русски почти без акцента.
  - Но если без шуток, то свободных специалистов твоего уровня у меня все равно нет. И потом ты же знаешь, это наследство Белецкого, а ты ему должен, - жестко припечатал Даан, - это вообще было изначально твоим делом. И если бы не...
  Тут он вовремя осекся, поняв, что доводить меня напоминанием о Жасмин и Электре не стоит, продолжил, сбавив тон
  - И кроме того, что вы были друзьями, никто лучше тебя не знал его дел.
  - Это нечестно, - я стиснул зубы, переждав вспышку злости, - это даже подло, вешать на меня его дела. Я не буду в этом участвовать, найди кого - ни будь другого.
  - Другого... - протянул Питер Даан глядя на меня и откинувшись в кресле, - У меня пожар на оранжерее 'Каллисто - 4', целый купол несколько тысяч человек, сидят на аварийных запасах кислорода. Военно - транспортный челнок, протаранивший причальную палубу 'Ио - орбитальная', и куча лайнеров с последними запасами по жизнеобеспечению ждущих очередь на посадку. Массовая драка с резней в баре метеорологов, судя по всему последствия новомодного искусственного наркотика 'рукон'. Весь отдел в разгоне, а я зачем то вызываю тебя с Ганимеда, хотя у меня есть два сопливых практиканта только прибывших с Земли. А давай ты отдохнешь, а на Европу я лучше отправлю двух этих зеленых сосунков, у которых еще молоко на губах не обсохло. А что Бездна любит таких.... Молоденьких...
  - Не дави на мою совесть, я все равно в нее не верю. Совесть это последнее прибежище негодяя, самый дешевый способ манипуляции.
  - А я и не давлю на совесть. Я надеюсь на твою ответственность. Это твоя вторая национальная черта, этого ты не будешь отрицать?
  Мы помолчали, он продолжал смотреть на меня и, не дождавшись ответа, сказал
  - Самое приятное напоследок. Ты ведь что то говорил о продаже души оптом и розницу? Заказчиком выступает фармакологическая корпорация 'Novartis astro space inc', подразделение транснациональной 'Sinealog', 114 место в Корпоративном совете ООП. Они выкупили станцию несколько лет назад, из под мандата ООП, сразу после той истории. Разумеется, по бросовой цене, и без всякого аукциона, ты же знаешь какая коррупция в Управлении администрации ООП. Сейчас они там проводят, какие то эксперименты с крупными млекопитающими. Создают лекарство от старости.
  Последние слова он сказал с сарказмом, но меня зацепило другое.
  - Подожди. Эта не та ли мексиканская 'Sinealog', с которой была связана мутная история с синтетическими наркотиками, боевыми киборгами и контактами в марсианских наркокортелях?
  - Эта транснациональная корпорация. - поучающе заметил Питер Даан, - и денег у них, как дерьма на лопате. Забросают тебя с ног до головы. Расслабься, здесь ничего мутного. Никакой тайной лаборатории по производству синтета там нет, если ты этого опасаешься. Они просто хотят продать станцию. От нас им нужен только сертификат. Закроешь глаза на пару шероховатостей, подмахнешь пару документов...
  - Ага, а тебе уже значит занесли, - злобно брякнул я, сразу пожалев об этом
  Питер Даан прожег меня взглядом
  - Ты забываешься, - холодно сказал он, и начал опять перебирать документы на столе, а я опустил голову, вспоминая сколько раз, корил себя за невоздержанность и неконтролируемый гнев.
  - Я ненавижу все это корпоративное дерьмо, - сказал он, наконец, - и ты это прекрасно знаешь. Тебя же такие условности не беспокоят. Здесь планируется сделка одной корпорации с другой, и все это дерьмо, которое они переваливают из кармана в карман, нас не должно волновать. Это грызня корпоративных крыс в банке. Смотри на это так. И если ты продаешься, то сделай это за достойную цену. Ты знаешь что это было последнее дело Белецкого? И нас заставили его закрыть?
  - А как же то дело с гейзерным выбросом в лагере геологов на Ио?
  - Не было никакого выброса. И никаких геологов. Просто им нужно было быстро и незаметно провести сделку, а 'меморандум Белецкого', наделал слишком много шума. И какой то жирный червь в Экспертном отделе КомКона, сидящий на подсосе у Корпоративного совета, просто спустил нам вниз директиву - обоснование за номером 0035 и все. Дело закрыто и передано на доследование в КомКон - 2. Периодические бодрые рапорты наверх - 'Дело расследуется - в Багдаде все спокойно', шумиха в сетях сходит на нет, переключаясь на очередную катастрофу, а бедный Юра Белецкий летит на Ио.
  - Ты думаешь, та авария с его катером не случайна?
  - Как и в большинстве наших дел, не ищи преступление там, где все можно объяснить глупостью. Лавовый гейзер и лагерь геологов были отмаской, что бы все выглядело красиво, для начальства КомКона. И Юра это знал. В отличие от тебя он был дисциплинированным парнем, и знал когда нужно остановиться. Ему сказали отставить, и он взял под козырек. Его они и не опасались. Хотя может быть и зря. Он очень хорошо умел копать. Лучше тебя. И накопал до своего отставить, очень много интересного. А потом станция стала корпоративной, мы потеряли к ней доступ на несколько лет. А в частное владение, ты же знаешь, попасть можно, только через резолюцию СБ ООП. И вот такой случай, наконец, закончить начатое. Юра Белецкий был дисциплинированным парнем. А еще он не любил незаконченных дел. Тебе, как его другу это хорошо известно. Ради его памяти. Я думаю это достойная цена за твою совесть.
  Даан бросил мне через стол, опционал ДНК - декодера
  - Мне нужен твой доступ
  Я взял декодер в руку и почувствовал укол в палец. Даан забрал его и подключил его к квантовому архиватору.
  - Я привяжу твою метку к нескольким документам для служебного пользования. Это закрытая часть доклада Белецкого. Я совершил подлог и не отправил его в КомКон, потому что подозреваю, что Юра, тогда бы так легко не отделался.
  - Он же все равно погиб...
  - Знаешь, - Даан впервые за весь разговор посмотрел на меня, как то неуверенно и устало, - из слов его доклада выходит, что смерть еще не самое страшное, что может случиться с человеком.
  В коридорах станции было холодно. Раньше, в первых поколениях станций, были большие проблемы с энерговооруженностью. Пока станции были маленькие и располагались в пределах марсианской орбиты, на это не так обращали внимание. Наоборот были проблемы с выводом лишнего тепла в космос. Теплообменники, конденсаторы, батареи, накопители. Но люди мирились с этим. То, что им было то жарко, то холодно. То, что приходилось пить собственную переработанную мочу, и дышать переработанным воздухом. В течении долгих недель, обходиться без умывания, вытираясь только влажными салфетками и без перерыва жрать антирадин, выглядя как больные желтухой. Времена были такие. Суровые. Времена начала покорения Солнечной системы, первых робких шагов по другим планетам. И люди были такие. Суровые. Потому что умели терпеть. Но прошло время. Человечество уверено выплеснулось на просторы ближайшего космоса. Научилось строить огромные станции. На спутниках и планетах даже огромные города. С орбитальными и пустотными станциями было сложнее. Чем больше становились станции и чем дальше располагались от Солнца, тем ощутимее становилась нехватка энергии. Экономили на всем. На обогреве, освещении, порой даже на защите. С тех пор реакторы, силовые блоки и конденсаторы, стали мощнее, компактнее, надежнее. А привычка к экономии осталась. Зачем обогревать воздух в переходах? Зачем там лишний свет? Если люди бывают там не больше часа в сутки, зачем расходовать на это энергию? Нет, конечно, там где это можно себе позволить и это имеет какой - то смысл, пожалуйста. Но просто так для удобства людей? Вы серьезно? Мы живем в 22 веке, оставьте костры для пещерных людей. Для чего придумана 'интеллектуальная одежда' с терморегуляцией и кондиционированием, контролем биопараметров, онлайн - связью, квантовым миникомпом, встроенным в сеть? Рабочая одежда всех космолетчиков и жителей пустотных станций.
  Но сколько я себя помнил, на пустотных станциях, дальше орбиты Марса, мне всегда было холодно. Даже в 'интеллектуальных трусах и комбинезоне'. Наверное, чисто психологически.
  Конечно, я был на 'Луна - Сити', строящемся до сих пор 'Орбитальном кольце Земли', марсианском 'Метрополисе' и других огромных космических муравейниках человечества разбросанных на просторах Внеземелья. Подобно земным городам, они были залиты светом, далеко видным в пустынном мертвом космосе. Их улицы, переходы и коридоры были полны тепла, расцвечены рекламой и искусственным 'солнечным светом' и заполнены людьми. Жизнь, в росчерках траекторий космических кораблей, текущих потоках электромобилей и почти овеществленной, дополненной сетевой реальности, била там ключом.
  Но не здесь. Я был здесь несколько раз, но почти всегда в огромных коридорах 'Юпитера - Орбитальной', станции на несколько тысяч человек, было тихо и пустынно. И чертовски холодно. А так, встретится пару человек, спешащих по своим делам и все. Впрочем, справедливости ради говоря, я редко заходил куда ни будь дальше служебных уровней ООП на внешнем кольце и бара для космолетчиков, неподалеку от грузовых причалов Карго - сектора, куда обычно и причаливали наши служебные челноки. И еще служебной гостиницы для пилотов дальних лайнеров, где для нас всегда было забронировано несколько номеров. И где сейчас меня ждала Аланта. Их рейс обратно на Ганимед через несколько часов и она недвусмысленно дала понять, что будет рада меня видеть. Не знаю, правда, чего в этом больше. Сексуального подтекста или желания узнать о результатах моего разговора с Дааном. Не знаю. Не сейчас. Я пока не готов к общению с ней. Да и нечего мне сказать.
  Я повернул к лифтовым колодцам, и увидел несколько человек, ожидающих лифта. Пара молодых ребят, операторов грузовых манипуляторов, с ног до головы залепленных эмблемами Карго - службы, немолодой уже механик в потрепанном пустотном скафандре, лощенный пилот 'Америкэн спайс лайн', в форме с иголочки, и в черных физорах, закрывающих глаза, по форме лица, и молодая женщина с ребенком, холенная, крикливо по последней марсианской моде одетая, красивая блондинка с девочкой лет пяти. Блондинка недовольно взглянула на меня, мгновенно сменив цвет глаз с зеленых на синие, вполголоса отчитала и так мирно стоящего ребенка, прижимающего к груди, какую то игрушку, и принялась что то шептать на ухо, даже не изменившего выражения лица, пилота. Кто ни будь неискушенный, мог принять эту пару с ребенком за образцовую семью, прямо с разворота 'Марс Олимп Вижн', совмещающих работу с отдыхом. Я же видел только, завершение банальной интрижки, начавшейся в затянувшемся рейсе Луна - Юпитер. Мимолетная, необременительная связь, между скучающей старлеткой с ребенком, женой какого ни будь чиновника из марсианских полисов, достаточно богатого, что бы оплатить жене модификацию фенотипа глазных волокон и тур по Солнечной системе, пока он развлекается со шлюхами, и пресыщенным вторым пилотом корабля, большая часть работы, которого и состояла в развлечении таких дамочек. Жалко было только ребенка. Девочка не отрывала от меня взгляда, голубых, очевидно естественного цвета матери, глаз, пока не пришел лифт наверх. Мать нетерпеливо дернула ее за руку, и девочка обреченно, не переставая оглядываться на меня, поплелась за парочкой. Да, собаки и дети меня любят, грустно усмехнулся я про себя, но в лифт не вошел. Мне надо было вниз. А они очевидно перепутали уровни.
  Двумя уровнями выше протянулась обзорная палуба, делающая полный оборот за час. Роскошные виды на Юпитер, его кольца и спутники, периодически, собирают толпы людей. Туристы в день прилета пассажирского лайнера, битком забивают всю немаленькую обзорную. Шум, гам, селфи, крики и вопли бегающих детей, слышны за пару уровней. В остальное время там почти никого не бывает. Завсегдатаям и обитателям станции и в голову не приходит, любоваться Юпитером и его окрестностями, как например человеку живущему у моря обращать внимание на шум волн и живописные виды.
  Я шагнул в следующий лифт. Чем ближе к внутренним секторам, тем больше людей. Это простое утверждение мне и предстоит проверить. Я вытащил маленький прозрачный бокс, вытащил клипсу внешнего нейроинтерфейса второй реальности и под насмешливым взглядом механика, которому тоже надо было вниз, прикрепил ее к виску.
  - Wellcome to Orpheus, version вторую обновленную, дополненной реальности, сразу подстраиваясь под меня, мелодично произнесла система. Цвета налились сочной яркостью, вокруг закружились бабочки, под ногами запрыгали розовые кролики. Скафандр механика окрасился в кислотно зеленый цвет, на голове появилась шляпа. Мда, неожиданно. Может Питер Даан, перепутал боксы? Похоже, интерфейс адаптирован под ребенка, под детское восприятие. Или это такая устаревшая заставка?
  - Внимание! Данный продукт 'Орфей' реальность 2.0, проходит тестовую отработку. В случае, каких либо вопросов, обратитесь в сервисную службу.
  Вот так сразу без проверки, сырой продукт на испытания во Внеземелье, шикарно. Пожалуй, не стоит злоупотреблять подарками. Использовать по назначению, а Даан сказал, это вместо визитки, навигатора и пропуска, потом снять и забыть. Если не считать курсантской службы, то это мой второй интерфейс наложенной реальности. Пилотам, диспетчерам, спасателям, военным, работникам служб жизнеобеспечения, и других ключевых специальностей, во Внеземелье, запрещено пользоваться неслужебными нейроинтерфейсами, даже во время отдыха. Считается, что это может повлиять на работу синапсов головного мозга, мышечную и нервную реакцию, вызвать привыкание и заторможенность, и еще длинный список противопоказаний. Так во всяком случае говорили многочисленные исследования, финансируемые в основном государственными фондами. Понятно, компании торгующие устройствами нейроинтерфейса, проводили широкие рекламные акции, доказывая обратное. Служебные, специализированные нейросистемы, были скудны, ограничены и заточены под конкретные задачи и работу. Зато и не нагружали нужные для непосредственной работы по специальности, отделы мозга. Розовые кролики во время какой ни будь спасательной операции могли стоить кому ни будь жизни.
  Первый личный интерфейс наложенной реальности мне подарила Жасмин, еще во время работы на Марсе. Это было чертовски, дорогое устройство, но она, наследница немаленького состояния, могла себе это позволить. Я уже работал тогда в Отделе, но служебные инструкции мне не запрещали пользоваться нейроустройствами. Интерфейс последнего поколения, был эксклюзивным продуктам, не просто дополненная, augmented reality device, (reality overlay device) ,а так называемая адаптивная реальность, device for adaptive reality, оно умело не только надстраивать реальность, а обладая зачатками искусственного разума, оно подчеркивало черты существующего, иногда концентрируясь на деталях, иногда показывая обыденные вещи под другим углом. Однажды, по дороге домой, мы с Жасмин, зашли в какую - то лавку, где ей пообещали редкую музыкальную программу. В магазинчике было негде повернуться, все было заставлено полками, шкафами и стеллажами с продукцией, красочными рекламными стендами, голографическими плакатами. Жасмин немедленно стала обсуждать, что то с продавцом, молодым тощим парнем со встрепанной шевелюрой и красными, воспаленными глазами. А у меня что то случилось с интерфейсом. Дополненная реальность стала слезать с настоящего как горящая шагреневая кожа. Исчезли плакаты, рекламные стенды, потом товары с полок, затем сами полки, открывая грязные, неприглядные стены, все в разводах и заляпанный чем - то бурым пол. Последним исчезло окно на улицу. И мы трое, остались в грязном, пыльном, пустынном помещении, похожем на внутренности грузового контейнера. Вполне возможно так и было, я ведь не видел его снаружи без интерфейса ауреала. В одном углу помещения было свалена груда, каких то коробок и пакетов, в другом под сплитом климат контроля, стоял одинокий стул. Больше в магазине ничего не было, все было надстроено оверлеем. И посреди этого почти пустого помещения, стояли и торговались, моя жена и продавец, размахивая руками, передавая друг другу и разглядывая что то невидимое. Это было так комично и нелепо, что я еле удержался от смеха. Только вид продавца удержал меня от немедленной реакции и заставил задуматься. У него было желтовато - зеленое лицо любителя 'синтета', ниточка слюны протянувшаяся до подбородка, неопрятная замызганная одежда, со следами еды, наверное, за последний месяц. Я даже удивился что не чувствую запаха, но overlay, добросовестно удалил его, как и подретушировал весь образ этого урода, который к тому же похотливо - плотоядно, все время облизывая языком тонкие губы пялился на мою жену, которая накрытая плотным слоем второй реальности, ничего этого не видела. Я не знаю что это было, программный сбой или взбрык чересчур разумного искусственного интеллекта. Но пользоваться интерфейсом оверлея я перестал.
  Лифт остановился на 1 уровне корпоративного сектора, который охватывал два с лишним уровня, включая службы обеспечения и техподдержки, и собственный, отдельный шлюзовой причал. Юпитер - Орбитальная, во общем то огромная станция, и немудрено, что я никогда не был в этом секторе.
  Двери открылись прямо в Сад. Так поначалу и показалось. Ни какой ни будь огромный, рабочий отсек биоформинга, с бесконечными рядами вертикальных ферм насекомых и растительных пищевых культур. Нет. Настоящая оранжерея, с настоящими деревьями пахнущими какими то особенными запахами. Легкий ветерок шелестел огромными листьями, воздух заполнял аромат знойного лета, откуда то доносилось пение птиц, а над деревьями оверлей нарисовал глубокое безоблачное голубое небо. Действительно большие деревья и большая оранжерея, даже без оверлея, потолок терялся где то вверху за макушками деревьев. А неплохо живут корпоративщики, мельком подумал я и вышел из лифта. Механик остался в лифте, буркнул что то неодобрительное, кажется что то на норвежском, двери закрылись и лифт уехал вниз.
  Между деревьев, под кроной образующей своеобразный коридор, протянулись, перфорированные металлические подмостки, где то на полметра возвышающиеся над грунтом. Жаль. При виде такого роскошного уголка природы в нескольких сотнях миллионах километрах от Земли и Марса, мне жутко захотелось пройтись босиком по траве и земле.
  Интерфейс augmented reality, ауреала, наконец то подстроился под мои нетренированные синапсы. Роща незаметно расширилась до джунглей, оверлей достроил деревья на заднем плане и превратил подмостки в тропинку. А из - за ближайшего дерева вышел настоящий индеец. Все его бронзовое тело было покрыто вязью искусных татуировок, шкурой леопарда и разноцветными перьями. Могучее лицо словно высеченное из камня, было безмятежно и спокойно как морской бриз. В руке он свободно держал плоскую булаву из кости зазубренную обсидиановыми осколками. Он с достоинством кивнул мне и произнес
  - Следуй за мной, - перевел мне ауреал с языка ацтеков науатль
  Да, я много видел навигаторов, но такого аутентичного впервые. Он шагал широко и в то же время неторопливо и плавно, уверенно прокладывая путь, среди толчеи людей и образов. Выход из оранжереи в корпоративный сектор в реальности оверлея был стилизован под выход из парка на улицы ночного Токио. По абсолютному времени Системы уже наступила ночь. Океаны огня заливали ущелья - переходы улиц. Темные громады небоскребов из стекла и стали, отражали слепящие вывески, кричащую рекламу известных брендов, иероглифы, иероглифы. Большое количество массовки, безликой гомонящей толпы, разбавленной аурелом несколькими яркими мазками маркеров. Семенящие на высоченных гета, гейши, самураи в доспехах с катанами, борец сумо, с которым индеец обменялся презрительными взглядами. Этот экспериментальный девайс оверлея не переставал меня удивлять. Взаимодействие с окружающей виртуальной средой было организовано даже на уровне человеческих эмоций. Хотя настоящих людей на этих улицах было не так то и много. Все в деловых мундирах различных корпораций, несмотря на нерабочее время, спешащие куда то, по своим делам, с серьезными неулыбчивыми лицами. Впрочем на Земле, где ни будь в Шанхае или Сиднее, еще рабочий день, а деньги никогда не спят. Впрочем, даже без оверлея, переходы корпоративного сектора не потеряли своего очарования. Много открытого стекла, обнажающего внутренности работающих деловых офисов, неяркий теплый свет, льющийся со всех сторон, шум, где то падающей воды, и зелень вокруг, много зелени. Скверики и переходы, засаженные деревьями, кустарником и травой. Как то абсолютно не верилось, что где то в нескольких сотнях метров отсюда, холодный, бесконечный космос. Я вернул навигатор и увидел стоящего впереди индейца. Мне показалось, что он усмехнулся. Мы прошли еще немного, свернули в переулок, прошли мимо двух харчевен. Одной обычной японской мейд - кафешки, в стиле жесткого хентай, с сексуальными куколками в коже, с хлыстами. За стеклом другой сидели две голубые совы с умными янтарными глазами, оверлей ожидаемо перевел мне название, росыпь иероглифов, как 'Кафе у Голубых Сов'. Я не стал проверять за реальностью оверлея, настоящие ли девушки из хентая и совы, все это должно быть дичайше дорого, в нескольких астрономических единицах от родины этих изысков. Но люди готовы платить порой и за большие глупости.
  Мы пришли. Здание 'Novartis astro space ' даже в реальности оверлея, выглядело ничем не примечательным серым кубом из пористого тетрона, висящим над насквозь прозрачным, первым этажом. За обманчиво хрупкими стеклами, никого не было видно, холл и фойе были пусты, только движение и огни на соседней улице. Над входом, на фоне, почему то Луны, с характерными морями и кратерами, голубым неоном, в стилистике 60 - х годов 20 века, была исполнена надпись 'Novartis'. И только на самих стеклянных дверях были видны полупрозрачные символы 'Sinealog', всадник на вздыбленной лошади в сомбреро. Перед дверьми индеец остановился, повернулся ко мне и кивнул.
  - Твой путь начинается здесь, - произнес он и исчез. В каком смысле? Черт, что за переводчик с науатля. Прелестно. Система которая не может перевести сама себя.
  Я толкнул незапертые стеклянные створки и вошел. В холле пахло пылью, пустотой и затхлостью, будто здесь давно не было людей. Интересное место. Я огляделся и сделал шаг к лестнице. И услышал стук каблучков. Мерный и неторопливый. Так может шагать только уверенная в себе женщина. Крупная женщина. И я увидел ее. Только что там не было ничего, и вот уже прямо из пустоты на меня вышла она. Похоже в 'Sinealog' сидят полностью отмороженные ребята, ни боящиеся никаких судебных исков. Передо мной стояла Эванджелин Уорли, самая сексуальная звезда середины 21 века, в образе умопомрачительной блондинки в деловом костюме стиля авангард, который ей был похоже мал на пару размеров, насколько у нее все выпирало и подчеркивало роскошную фигуру. Хотя, пожалуй, даже в образе Марии Магдалены она будет выглядеть воплощением сладостного порока. Ее образ, как и множество образов других кинозвезд и медийных личностей 20 - 21 века, принадлежали компании 'Юнайтед Артистс', которая в свою очередь принадлежала китайскому холдингу "Чайна Тривелистинг Групп', занимавшему не последнее место в Корпоративном Совете ООП. А китайцы, какая ирония судьбы, очень чувствительно относились к нарушениям своих имущественных и авторских прав. Эванджелин улыбнулась мне, слегка приоткрыв рот и белые зубки
  - Добрый вечер, мистер Нойман, - казалось бы просто произнесла она, но у меня зазвенело в штанах, - месье Гальяр, ждет вас. Я провожу.
  И повернувшись ко мне спиной, направилась к лифту. Я потерял пожалуй несколько секунд, заглядевшись на плавное покачивание ее затянутых в короткую юбку ягодиц и бедер, переходящих в стройные лодыжки и силуминовые шпильки, пока не пришел в себя и не устремился ей вслед. В лифте, несмотря на его размеры, она стояла рядом, прямо передо мной и улыбаясь, смотрела на меня веселым, непринужденным взглядом, снизу вверх. Мне показалось она выше ростом, пока она не подошла к мне вплотную. Она была так близко, что я смог рассмотреть рыжие крапинки на радужке ее насмешливых, голубых глаз и почувствовать, несмотря на понимание оверлея, горьковато - терпкий запах ее духов. Такого не увидишь и не почувствуешь даже в самом лучшем голофильме и я по настоящему пожалел что Энджи Уорли, давним - давно нет в живых.
  Лифт приехал. Створки открылись, очевидно, прямо в офис Роже, кто бы это не был. Уорли отступила давая мне пройти. Кабинет Роже произвел на меня двойственное впечатление. Он был больше похож на диспетчерскую космопорта или рубку космического рейдера. Полусферическое панорамное окно на все помещение, с видом на Юпитер и причальный терминал, возле которого сейчас висел белоснежный, пассажирский лайнер Лунных линий 'Америкэн спайс лайн', окруженный сейчас светящимся роем космоботов, обслуживающих и профилактических служб космопорта. Несколько голоэкранов передающих какие то сводки, небрежно расставленный по кабинету, скупой набор недорогой мебели, как будто с распродажи 'Марта', зеленый ковер и пара кожаных кресел возле, единственной, по настоящему дорогой вещи, карликового дерева 'бонсаи', освещенного рассеянным светом, в стеклянной колонне. Настоящего дерева, не нарисованного аурелом. Из реальности оверлея здесь не было ничего, кроме Эванджелин Уорли. Которая, непринужденно расположилась в одном из кресел, по прежнему насмешливо глядя на меня, закурила сигарету, в длинном мундштуке, пуская дым к потолку. Хозяин кабинета, широко расставив ноги, стоял у панорамного окна, наблюдая за суетой космических светлячков рядом с тушей лайнера и пил кофе. Настоящий кофе, запах я чувствовал даже отсюда, пинта которого, наверняка стоит месячной зарплаты всего нашего отдела.
  - Правда красиво? - спросил Гальяр не оборачиваясь
  - Простите? - не понял я, о чем он. О виде на Юпитер и лайнер 'Америкэн спайс'?
  - Она не может не понравиться, наша Эванджелин Уорли, - хозяин кабинета, наконец, повернулся ко мне. И я увидел, как мне показалось, достаточно молодого человека, с усталым, открытым, располагающим лицом и умными глазами, в свободном костюме, не мундире. И почему то босиком. Не знаю, чего я ожидал, но видимо подсознательного образа, некоего бездушного хищника от корпорации, навеянного мне общением с Питером Дааном. Поэтому задержался с ответом, - вы знаете, что Лунная ассоциация геев, признала ее красивейшей женщиной 21 столетия? Какая горькая ирония, не находите?
  Я посмотрел на образ Уорли. Она по - прежнему сидела в кресле, но смотрела теперь не на меня, а на клубы дыма, поднимающиеся наверх и тающие в рассеянном свете.
  - Почему горькая? - ожидаемо спросил я, принимая правила игры хозяина.
  - Дело в том, что в семье Бенджамина Уорли и Симоны Готье из Веллингтона, Новая Зелландия, родилось три мальчика и не одной девочки. И Эванджелин Уорли, в девичестве звали Реем Ангелом Уорли. У семьи к сожалению, не оказалось денег, оплатить дорогостоящую операцию по смене пола ребенку еще в утробе матери, предписанной перинотальным центром, после предродовой генетической диагностики. И Эванджелин до девяти лет, ходила в платицах, по сути оставаясь мальчиком. Потом семье Уорли повезло с грантом от 'Фонда Паланика Рейнбоу', операцией и переездом в Нью - Дели, и мы в конце концов, получили самую сексапильную звезду прошлого века. Подозреваю, что именно эти первые 9 лет, в статусе мальчика, и сделали из нее эту звезду. Помните как инь и янь? Осознание мужского и женского начал в одном человеке. Уорли слишком хорошо понимала мужчин, оставаясь женщиной. Что вам не нравиться? Надеюсь вы не гомофоб? Это сейчас конечно модно, но я придерживаюсь старой политики 'широких' взглядов. Эти сексуальные контрреволюции не по мне. Возврат к старому, доброму институту евангельского брака кажется мне самым большим ханжеством и лицемерием, со времен Понтия Пилата.
  Во время всего этого монолога я смотрел на Эванджелин Уорли. Я не заметил, когда она сменила образ, превратившись в платиновую блондинку, в коротком красном платье и тоже босиком. Она с какой то печалью и укоризной, хотя может мне это и показалось, смотрела на Роже. Потом поднялась, потянулась всем телом, силуэт ее грациозной фигуры, четко высветился под тонким платьем, на фоне стеклянного столба с деревцем. Только теперь это уже не пробуждало никаких чувств. Наверное, некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми. Тем более о покойниках либо хорошо, либо ничего. Эванджелин грустно улыбнулась мне и повернувшись прошла через столб света окольцованный стеклом, и исчезла. Я отвернулся и увидел как Гальяр, с усмешкой, наблюдает за мной.
  - Наверное, тяжело расставаться с мифами? - спросил он, заметив мое недовольство, - Люди всю свою историю создают мифы. И всю жизнь их разрушают. Это верно для цивилизации в целом, и для отдельного человека в частности. С самого рождения ребенку внушают проверенные временем и поколениями образы и условности, которые не имеют никакого смысла и ценности вне человеческой реальности. Летящий по небу на оленях Санта - Клаус и дни рождения, человеческие эмоции и моральные ценности, понятие законов и условность денег. Эфемерность Бога, наконец. Нет ничего пошлее и глупее, высокой цены химического элемента аурум, и концепции раздельного потустороннего мира, оплачиваемого человеческими поступками, оцениваемыми по абсолютно условной шкале понятий добра и зла, вызванной элементарным страхом смерти. Диффамация человеческого сознания с появлением второй, третьей, надцатой дополнительной реальности, достигла абсолюта. Человек обманывает других, создавая себе удобный привлекательный образ, и с радостью готов обманываться сам. Готовый всю жизнь, от рождения и до смерти, жить в атмосфере лжи и самообмана, придуманных кем то образов и условностей. С этим уже ничего не поделаешь, такова природа человека. Из дерьма, в дерьме и в дерьмо. Но отделять зерна от плевел, сознавать обманчивость образов, видеть настоящую реальность и суть человеческую, нам никто не мешает.
  Он сделал пару неторопливых широких шагов ко мне и протянул руку.
  - Пол Игнасио Гальяр, директор Департамента Развития компании 'Синеалог', в системе Лун Юпитера.
  Ладонь у него оказалась сухая и неожиданно крепкая, жилистая ладонь, борца - рукопашника. Я не успел ничего ответить, да даже и не знал что сказать, как он, сжав мою ладонь, правой рукой, левой придержал меня за локоть, продолжил с улыбкой
  - Можете не представляться, мистер Виктор Нойман. Легенда Внеземелья, ваша слава бежит впереди вас. Я думаю найдется немного людей не слышавших вашего имени, и так же немного людей знающих вас лично. Я счастлив и горд, таким знакомством. Более того я мечтал встретиться с вами лично. Герой во плоти и крови. Одна ваша высадка на пиратский танкер 'Деметра', чего стоит. А карантин 'венерианской лихорадки' в лунном космопорту? Тогда вас многие называли палачом невинных. А в результате именно ваши действия остановили распространение смертоносной эпидемии на Луне, а может и на Земле. Но вас тогда даже не поблагодарили, это я помню. А это дело с картельным сговором в Олимпик - Сити, в долине Фарсиды, на Марсе? Мы признаться смогли воспользоваться случаем, и неплохо заработали на скачках Марсианской Биржи. Так что мы у вас в долгу.
  И он дробно мелко рассмеялся. Вот смех у него был неприятный, и сразу снял очарование этакого располагающего к себе собеседника, расставив все по местам. По смеху и предмету смеха, можно хорошо увидеть душу человека, его искренность и добродушие. Еще меня неприятно поразила осведомленность Пола Гальяра, о моем послужном списке. Во время десанта на 'Деметру', я был всего лишь сопливым лейтенантом, рядовым молокососом, только из учебки, одной из абордажных групп захвата. Мне просто чуть повезло позже, и самое главное остаться живым. Но об этом, и особенно, об истории с 'лихорадкой Ноймана', хоть было много сюжетов и статей в Сетях, пусть мне и неприятно об этом вспоминать. Но вот о моем участии в делах марсианских корпоративных картелей, не было записей даже в моем личном деле. К чему вообще все эти дифирамбы? Он что? Решил меня подманить лестью, хотя вроде не кажется таким глупым.
  - У нас говорят, не с лица воду пить, - сказал я по русски, и перевел, - не судите по лицу, образ может быть обманчив.
  - А-а-а, - воскликнул Игнасио, хитро прищурившись, и шутливо погрозил мне пальцем, - я совсем забыл, что вы наполовину немец, наполовину русский. Как вы быстро обернули против меня мои слова.
  А хорошо играет. Ага забыл он, как же. Рожа хитромудрая. Чего же ты от меня хочешь?
  - Откровенно говоря, не совсем понимаю для чего я здесь? - прямо спросил я, - у вас уже есть договоренность с Питером Дааном. Что - бы, я не написал, рапорт все равно попадет к нему. И что бы там не происходило...
  Я почти открыто сказал, что если они купили Даана, на меня тратиться необязательно. Но Пол Гальяр повел себя неожиданно.
  - Значит вот как, вы все себе представляете? - он опять засмеялся, - жаль, очень жаль.... Впрочем, в определенном контексте, ваши подозрения, могут показаться обоснованными.
  Он помолчал глядя на меня, словно принимая, какое то решение. Потом спросил
  - Хотите кофе? Настоящий колумбийский кофе из Боготы сорта Бурбон. Даже на Земле сейчас такой непросто достать. - с какой то гордостью заметил он. И почти удивленно вытаращился, когда я сказал, что не пью кофе. Получив, такой же отказ на предложение сигары, он чему - то покивал и жестом указал на кресла, - прошу вас, хоть присядьте, не травите мне душу таким немилосердным неприятием.
  Мы присели в кожаные потертые кресла, и я понял, почему Гальяр, щеголяет босиком. То, что показалось мне зеленым ковром, оказалось небольшим газоном из натуральной травы. Мне даже стало как то не по себе, наступать на декоративную траву, тяжелыми ботинками, на что Игнасио помахал разрешающе рукой. Присев он достал сигару, но так и не закурил. Немного похмыкав, он продолжил.
  - Представляю, что вы там себе вообразили. Какой ни будь наркопритон, или подпольный склад оружия, подо льдами Европы? Я конечно ожидал нечто подобного после общения с Дааном, но признаться рассчитывал на ваше здравомыслие.
  Он откинулся в кресле, сцепив ладони домиком и пристально глядя на меня. Опять хмыкнув он сказал
  - То что я скажу, конечно, не является секретом. Но и не приветствуется как официальная история зарождения корпорации 'Sinealog'. Хотя конечно все все знают. То, что начиналось больше ста лет назад как швейцарская компания 'Loggi' по производству медицинских препаратов и оборудования, по сути, превратилось сейчас в гигантскую трансистемную корпорацию, известную во всем обитаемом человеческом космосе, только с приходом Луиса Фернандо Мануейра, ставшего ее основателем и первым президентом. По совместительству бывшего на тот момент правой рукой лидера мексиканского наркокартеля 'Синеалоа' Пако Оливейра, его советником по непрофильным активам. Времена тогда были смутные. Государства и корпорации выдавливали теневой и криминальный бизнес из, привычного им, рынка, занимая их место. Хозяева подпольных империй изворачивались, как могли. Кто то уходил еще глубже на дно, кто то пытался всех купить и во - общем то это получалось. Но только с одним изменением. Раньше коррупция шла снизу вверх, преступный синдикат пользовался связями в государственном аппарате, что бы проворачивать свои дела. Теперь чиновники из госаппарата и менеджеры корпорации управляли делами синдикатов и распределяли финансовые потоки. Картель 'Синелоа' ждала печальная участь, никто в руководящем звене не умел договариваться. Это было, по сути, невозможно для полных отморозков, которые и владели картелем, договариваться с государством. Тут и появился Луис Фернандо Мануейра, один из дилеров среднего звена, но с дипломом Стенфорда. Он и предложил один из путей выхода, которым попытались пройти многие преступные кланы и синдикаты, и перейти в легальный бизнес. Не у всех получилось. У Мануейры получилось. Правда, не у самого 'Синеалоа', но это другая история. Картель канул в лету, но Луис Фернандо, оставшись единственным живым боссом 'Синелоа', не пошел по стопам предшественников, и не воссоздал организацию в прежнем виде. Когда ни - будь, об этой истории коварства, жестокости, бескомпромиссности, реках крови и отрубленных голов,напишут. Фернандо Мануэра, шел к своей цели по головам и трупам, буквально вырезав всех несогласных, он смог перестроить картель. Мануэра понял одну простую вещь, которая собственно и помогла ему взобраться на вершины финансового Олимпа. Если государство и частный бизнес пытаются взять на себя функции, обязанности и главное, доходы преступного мира, то неизбежна обратная трансформация, когда размываются сами понятия закона, морали и этики, и преступный мир, как в сообщающихся сосудах занимает ниши государства и частого бизнеса, по сути становясь легальным. Корпорация 'Sinealog' создала 'Синий руаяль' один из нейросинтетов первого поколения, монопольное право торговли которыми, теперь имеют только и исключительно государственные корпорации. Вы понимаете к чему я?
  Пол Игнасио Гальяр испытующе посмотрел на меня
  - Конечно, осталось еще много людей старой школы, вроде Питера Даана. Целое поколение с устаревшей системой отчета, в которых есть привычное добро и зло. А есть новая, более реальная картина бытия, о которой МЫ с вами, - интонацией подчеркнул Гальяр, - знаем. Жестокая реальность, в которой нет места, этим замшелым понятиям, и размыты сами границы этих условностей. Это не мир зла и несправедливости. Тут вообще нет зла или справедливости. Тут нет 'добренького государства', и 'злой алчной корпорации', некоего офицера правопорядка Комкона и его антагониста ненавистного маньяка - гения, тут есть только две руки одного и того же организма, которые по сути делают одно и то же дело.
  - Варят 'синтет'?
  Наверное, брякнул я слишком ядовито, вон как он поморщился на невинный сарказм. Но стерпел, промолчал. Долго рассматривал свои босые ноги, шевеля пальцами, так что и мне захотелось разуться. Но, наверное, я все таки, задел его за живое, потому что следующие слова, прозвучали глухо, но с ярко выраженным чувством.
  - Знаете, я всегда ненавидел людей подобных вам. Вам всегда все легко удавалось, вы рождались в семьях с серебряной ложкой во рту, я же вылез из такой клоаки, зловоние которой, я чувствую до сих пор, спустя столько лет. Вы шли через годы, словно в легкий бриз. Получали хорошее образование, встречались с чистыми девочками, делали стремительные карьеры, на общественно значимых работах. Я же влачил жалкое существование на задворках вашего тщеславия, обманом, подкупом, интригами и ложью выгрызая себе место под нашим общим солнцем. Я всегда завидовал таким как вы. Восхищался и завидовал. Мне нелегко это признавать, но это так. Мальчишкой я мечтал о космосе и звездах. О героическом покорении далеких планет и подвигах во имя человечества. Детское тщеславие. Самое невинное из греховных побуждений. Потом нелепый поворот событий и случайностей, и я вместо аэрокосмической академии пилотов в Цюрихе, попадаю в госпиталь Красного креста в Женеве. Нелепая случайность. Авария общественного монорельса на одном из многочисленных уровней андеграунда. Там это частенько бывает. Изношенные механизмы, нарушение условий эксплуатации, дешевые материалы, что вы хотите, это же общественный транспорт для всех. Дешевле только даром. А мне всегда приходилось экономить и расплачиваться своим здоровьем, пока лимит не был исчерпан. И вот вместо красивого мундира системного пилота, бурнус и куфия, экономического факультета Сорбонны, одного из самых дешевых, и затрапезных полиэтнических дистриктов Европы. И мне все пришлось все начинать сначала. А потом я как то увидел вас, в одном из выпусков брейк новостей головижна, как вы, весь заляпанный кровью, вытаскиваете своего товарища из горящего корпуса 'Деметры'. Вы ведь один из немногих кто там выжил, не правда ли? Я следил за вашими взлетами и падениями, будто это были мои взлеты и падения. Вы воплотили мою мечту в жизнь, став именно тем героем, каким я всегда хотел стать. Меня сводило с ума, что вы живете моей, придуманной мною жизнью. Вы сурово улыбались с экрана, а мне казалось это насмешка судьбы. Герой и никому не известный клерк - калека одной из многочисленных Корпораций.
  Игнасио горько усмехнулся.
  - Зависть, как и ревность, одни из самых иссушающих чувств человека, они высасывают его изнутри, подтачивают, опустошают и лишают жизненной силы, - он похмыкал или посмеялся, было непонятно, он делал это в кулаки.
  - Потом прошло время. Мне сделали очень дорогие имплантации, если вы заметили, - он пошевелил пальцами ног, - кто сказал что нельзя купить здоровье? А у вас была история с этой лихорадкой, потом вы кое - кого потеряли, - у меня закаменело лицо, но он сделал вид, что не заметил, - и я вдруг понял. Нечему завидовать. Вся эта слава и любовь толпы эфемерна и ничтожна как фетиш. Фата Моргана. Я завидовал вам и ненавидел, пока вдруг не прозрел. Это вы слепцы, вы зависимы от толпы боготворящей вас и не можете шагнуть за пределы познанного. Мне хотелось стать героем, что бы узнавать новое, но на самом деле я забыл простую вещь, известную уже тысячу лет. Прогрессом двигают не герои. Не ученые исследователи. Не великие завоеватели. Прогрессом двигают деньги. Деньги это движущая сила любого прогресса, войны или экспансии. Деньги нужны, что бы построить оружие, корабль или город. Деньги нужны для жизни и для смерти. Деньги это кровеносная и нервная система любой цивилизации. Возможно, они есть даже у барлогов, некоторые вещи за это говорят. Да они условность. Они чертовски большая условность. Но в этом их самая большая слабость и самая большая сила. И человек, сознающий это, становится неподвластным их силе. Но нам нужна эта сила, будь она хоть трижды условна. Пока в нее верят, она имеет силу физических законов. Говорят историю человечества двигают мечтатели. Чушь. Колумб открыл Америку еще 1492 году, но настоящее ее завоевание началось почти четверть века спустя, когда конкистадоры узнали об Эльдорадо. После высадки на Луну, человечество еще почти семьдесят лет не торопилось с освоением Солнечной системы, несмотря на технические, да и финансовые возможности. Только промышленная добыча Гелия - 3, дала старт настоящей экспансии Ближайшего Внеземелья. Если бы не это, человечество могло бы еще лет сто, копошиться на земном шарике, несмотря на голод, перенаселение и войны. Деньги дают нам свободу. Свободу от страха, от голода, от неопределенного будущего. Но и они же становятся самым страшным надсмотрщиком, если мы не используем их во благо общества.
  Игнасио Гальяр пристально посмотрел на меня
  - Я, сейчас вам скажу, не очень приятные вещи. Но у меня смутное подозрение, что вам они известны, - он смотрел на меня ожидая реакции, и не дождавшись продолжил, - Дело в том, что господин Белецкий работал на меня. Ну, скажем так, не совсем работал. Уточню. Работал он конечно, до конца инспектором КомКона, но оказывал мне некоторые информационные услуги. Вижу, вы не удивлены?
  Я пожал плечами
  - При нынешнем уровне зарплат сотрудников КомКона, было бы удивительно отсутствие коррупционной составляющей. А Юра Белецкий никогда не отличался особой щепетильностью.
  - Понимаю вам неприятно об этом говорить. Буду краток. Несмотря на наше неоднозначное сотрудничество, Белецкий во - общем то не нарушал своих моральных и этических принципов. Скажем так, он кое - что делал для нас помимо своих служебных обязанностей. Во время этой нашумевшей истории со станцией 'Восток', он помимо служебного расследования, неофициально по нашей просьбе, проводил еще одно, для нас. Кое - что он потом использовал в своем докладе, но большая часть осталась здесь, на хранилищах дата - центра 'Novartis'. Здесь остался закрытый высокоскоростной канал обмена данных с архивным сервером 'Востока'. И я знаю, что эта информация для вас важнее любых денег, которые я мог бы вам предложить.
  Он сделал паузу
  - Я же отдам вам ее совершенно бесплатно
  Я смотрел на него, не скрывая брезгливости. Бесплатно это значит, что с тебя хотят содрать больше, чем у тебя есть.
  - И что вы хотите взамен? Что бы я расписался кровью? Что вы вообще хотите от меня?
  - Нам нужна ваша помощь. На станции 'Восток' кое - что произошло.
  - Ну, наконец - то. Я думал, вы никогда не перейдете к сути.
  - Вернее на станции кое - что происходит.
  - А я то надеялся на легкую прогулку, - саркастически вздохнул я, поудобнее устраиваясь в кресле.
  - Не понимаю вашей иронии. Попробую объяснить сначала. Месяц назад мы зарегистрировали технические сбои связи со станцией 'Восток'. Так вначале предполагалось. Причем сотрудники станции утверждали, что никаких перебоев они не заметили. Мы отправили дежурного техника - инженера для проверки и отладки систем связи. Он прибыл на станцию, сделал первый доклад. А потом исчез. На станции его вообще никто не видел. Так они говорят. Словно он вообще не прилетал на станцию. Средствами технического наблюдения он не обнаружен. Мы вообще подозреваем, что система наблюдения на станции, намерено, выведена из строя. Причем очень искусно, так что создается впечатление, что она работает. Впрочем, к тому моменту у нас появилось больше поводов для беспокойства и волнений. Мы узнали, что еще до исчезновения нашего инженера, на станции пропало еще два человека. Причем, разумеется, нам никто не сообщил. Дело стало выглядеть как скрытый саботаж, или хуже того заговор.
  - Почему об этом не знают в КомКоне? И откуда вы узнали об исчезновениях?
  - Как мы узнали, об этом я пока умолчу. Но в КомКон, информация разумеется, поступила. Просто в силу некоторых обстоятельств, мы просили ее немного придержать. В случаях связанных с корпоративными расследованиями, вы об этом знаете, информация может иметь ограниченный круг доступа. Особенно если дело касается корпоративных служащих, либо например дел об инсайдерской информации о сделках. Здесь именно такой случай. Потому что именно во время всех этих пертурбаций нам поступило предложение о покупке 'Востока' от 'Пекинской трудовой компании', филиала 'Грейт уолл Чайна', сразу. И на следующий день от 'Синай Старз', это израильская дочка одной из подконтрольных корпораций американского Госдепартамента. И что самое интересное, и у китайцев и у американцев, там есть свои станции. У американцев небольшая научная станция, километрах в ста, южнее 'Востока', китайцы чуть подальше, у них там целая подводная база, что - то они там выращивают, какие то лечебные водоросли. Деньги китайцы предложили неплохие, станция столько не стоит. У американцев денег меньше, как всегда хотят взять нахрапом, наглостью и шантажом. Во общем это не ваши проблемы. Мы пока думаем.
  - Боитесь продешевить? - усмехнулся я
  - Дело тут явно не в деньгах и не в станции. Мы пока не собирались продавать 'Восток', тем более там у нас имеется действующий проект. Но думаю, не это их интересует. Что то они там нашли. Тем более и американцы и китайцы давно там кругами ходят, еще после той истории и 'Доклада Белецкого'. Тогда ведь тоже началось с исчезновения людей, если вы помните.
  - Вы думаете та история повторяется?
  - Возможно. Но теперь дело усложнилось под ковёрными интригами. Бизнес это война. Особенно когда дело пахнет не просто прибылями, а крупным прорывом в области новых технологий. У меня на это чутье. И я отправил на 'Восток', свою спецгруппу. Троих человек. Это были проверенные люди. Надежные как скала. Пару раз они вытащили меня из безнадежных ситуаций. У всех боевое прошлое, все с дипломами известных университетов. Я доверял им как себе. Они бы смогли разобраться, что там происходит. Поверьте, мне это были люди с большой буквы.
  - Были?
  - Да. Я почти уверен, что их больше нет. Они должны были разобраться с делами на станции, с этим странным саботажем. И наконец, понять, что там нашли китайцы и американцы.
  - Когда вы последний раз с ними общались?
  - В день их прилета на станцию. Потом они прислали два шифрованных сообщения, которые я не смог прочитать. Сообщения были испорчены. Искажены кем - то, кто контролирует сигналы с 'Востока'.
  - У вас какой - то заговор... Прямо шпионская история.
  - Я думаю все гораздо сложнее. Вот их последнее сообщение. Оно послано открытым файлом. Поэтому удалось хоть что - то выделить.
  Он слегка махнул кистью и перед нами раскрылся экран стереосообщения. Запись была очень плохого качества, вся зернистая, размытая. Собственно картинка появлялась почти в самом конце. Запись судя по движению и дерганному изображению, велась на ходу. На заднем плане что - то мелькало, гремело, двигались какие - то люди, а на переднем плане, человек с закопчённым лицом, в порванном, окровавленном комбинезоне, который видимо и записывал, что - то говорил. Но услышать можно было только часть речи, сказанной безжизненным усталым голосом '... его нашли. Мы выдвигаемся и надеемся успеть раньше...' Потом запись обрывалась.
  - Что они нашли?
  - Понятия не имею. Очевидно то же, что и все остальные. Вы же читали открытую часть 'доклада Белецкого'? Наверное, это 'Нечто'. Исполнитель желаний. Бог из Бездны.
  - Это бредни сектантов...
  - Вы уверены? Это нечто нематериальное умеет поглощать сигналы гиперсвязи, перемещать объекты в несколько тысяч тонн водоизмещения, искривлять пространство и время, вызывать галлюцинации.... И за это нечто нематериальное, идет вполне реальная война между корпорациями и гибнут люди.
  - В докладе было недостаточно доказательств. Это было одной из причин его заморозки. И вы уверены в гибели своих людей? У вас есть какие - ни будь подтверждения?
  - Насчет доказательств я бы не был так самоуверен на вашем месте. Вы не знакомы с закрытой частью доклада. К тому же комитету по науке при Корпоративном совете при ООП, которому тогда принадлежала станция, не нужна была громкая шумиха. А насчет своих людей, да, к сожалению, я уверен. Тел их пока не нашли, но подтверждение у меня имеется. Впрочем, тогда, как вы помните, пропало гораздо больше людей. И тоже не найдено ни одного тела, даже фрагментов ДНК. Правда, сейчас, все таки, я думаю причина в другом.
  - Считаете, что их убили?
  - Это корпоративные войны. Смерть еще не худшее что может здесь случиться. Да и она может оказаться замысловатой. Хотелось бы вам рассказать как анекдот, которым мы сначала это и восприняли. Но в свете нынешних событий.... Китайцы выкупили старую, законсервированную американскую подводную лодку 'Сивулф - 3'. Отреставрировали ее, и по частям доставили сюда, на Европу. Здесь они ее собрали, и теперь подледный океан Европы, бороздит боевая подводная лодка почти столетней давности.
  Мы помолчали и после долгой паузы я усмехнулся
  - И теперь на эти же рельсы вы хотите бросить меня?
  - Простите? А да, это видимо очередная русская идиологема. Нет, вам не о чем беспокоиться. За вас работает ваш статус. Инспектор - наблюдатель от КомКона. В корпоративных войнах тоже есть свои правила. К тому же никто не хочет вмешательства официальных структур, что неизбежно произойдет, в случае если вы пострадаете, или не дай бог погибнете. Тогда здесь будет не протолкнуться от комиссий и контролеров. Так что в отличие от моих людей, корпоративных служащих, для которых это был неизбежный риск, вам ничего не угрожает.
  И помолчав Гальяр добавил
  - По крайней мере от людей.
  - Что вы имеете ввиду? - напрягся я.
  - Ничего особенного. Кроме того, что опасаться погибнуть в перестрелке или быть торпедированным древней подлодкой, вам не грозит. А чего именно опасаться, вам и предстоит выяснить.
  - Складывается впечатление, что вы что - то знаете, но почему - то не хотите говорить. Считаете, в таких условиях мне стоит согласиться на ваше предложение, этакого кота в мешке?
  - Ах, да - да, мне нравиться это русское выражение, - улыбнулся Игнасио, - очень выразительно. Но я не прошу вас принимать 'кота в мешке'.
  Последнее выражение он произнес на русском, почти без акцента, с видимым удовольствием, причмокивая губами. Помолчал, словно вслушиваясь в себя и продолжил
  - Вам не нужно проводить расследования, хотя конечно, мы дадим вам мандат ООП и полномочия. Вам не нужно рисковать посещением каких либо несанкционных зон. Вы правы. Вы здесь не случайно. Дело в том, что в той части закрытого 'доклада Белецкого', которая попала к нам, так и не увидев свет, имеется информация, закодированная личным аватаром Юрия Белецкого. Мы пытались дешифровать файлы, но система начинала стирание. В конце концов, мы не стали рисковать, тем более нас тогда, это не очень интересовало, дело отправили в архив. Но в свете известных событий дело было поднято и выяснилось, что закодированный аватар настроен на вас и вашу бывшую жену Жасмин. С ней по понятным причинам связаться теперь невозможно, а вы подходили идеально. Во - первых, друг Белецкого, во - вторых, специалист КомКона именно по таким расследованиям, в - третьих, и это самое главное, вы находились в системе Юпитера. У нас слишком мало времени.
  Он на мгновение провалился взглядом внутрь себя, очевидно сканируя интерфейс аурела. Потом слегка мазнул кистью перед собой
  - Я отправил вам пакет с докладом и аватаром Белецкого. Без всяких предварительных условий.
  - То есть даже если не соглашусь... - я выжидающе посмотрел на него
  Игнасио Гальяр грустно посмотрел на меня
  - Вы всерьез, до сих пор полагаете, что меня интересуют только какие - то выгоды? Просто поверить вы мне не можете? Хорошо будем считать, что у меня есть вы этом деле свои меркантильные интересы. От вас требуется только посетить станцию и распаковать файл аватара, это тоже одно из условий декодирования. Потом вы сбросите мне по закрытому высокоскоростному каналу всю полученную информацию, и будем считать нашу сделку закрытой. Вас устраивает такое предложение?
  - Это все что вы хотите?
  - Вопрос теперь не в том, что хочу я, - лицо Игнасио Гальяра, внезапно преобразилось, став холодным и отстраненным, - вопрос в том, что хотите вы. У вас есть мечта?
  
  'Юпитер - Орбитальная' - Европа
  Кораблик был красив. Грузопассажирский внутрисистемный рейдовый катер, массой покоя в несколько тысяч тонн. Как и все корабли имеющие возможность посадки на поверхность, имел несколько прилизанные, аэродинамические формы. Конечно, для планет он был маловат, да и для межсистемных полетов тоже. Но для системы Юпитера был идеален. Двигатели последнего поколения, межсистемная гиперсвязь, даже стазисная капсула, не знаю, правда, зачем. Конечно, я бы хотел себе такой кораблик, но увы. Что может позволить себе Юпитер, в данном случае, крупная корпорация, не по средствам быку. Пилот, высокий, подтянутый мужчина, похожий по выправке, на бывшего военного, с жестким, волевым, моложавым лицом, и с сединой в коротком ежике волос и аккуратно стриженой бороде. Он был небрежно одет, в скатанный наполовину рабочий комбез, клетчатую, байковую рубашку навыпуск и монтажные металлизированные ботинки. И встретил меня без особого удовольствия. Он проводил предполетный осмотр, и казалось, был чем - то недоволен, не знаю уж чем, мною или результатами осмотра. Мельком глянув внутрь себя, он проверил мой допуск в ауреле и хмуро кивнул внутрь корабля. Я вспомнил прощание с Игнасио Гальяром.
  - Вам понравился мой подарок? - спросил напоследок Пол Гальяр.
  - Я не люблю пользоваться дополненной реальностью, - честно признался я
  - Жаль, очень жаль, - усмехнулся Гальяр, - станция 'Восток', очень, очень старая станция. Я бы сказал древняя, старше нас с вами. Мы хотели модернизировать ее, но как - то не сложилось. Но первое что успели сделать, перевели большую часть управляющих систем на интерфейс дополненной реальности. Без доступа, интегрированного в ваш оверлей вы не сможете на нее даже попасть. Я прописал в ваш 'Орфей', кстати, нашу последнюю разработку, не только пароли, коды доступа и разрешающий мандат для полномочий инспектора ООП. Но и высший приоритет статуса. Кроме прав администрирования, для вас вообщем - то, запретных мест на станции нет. Если найдете тайную лабораторию по производству запретных наркотиков, придется выбросить вас через шлюз без гидрокостюма.
  Он засмеялся, но глаза его оставались неприятно холодными.
  Прежде чем подняться в корабль, я нежно погладил его по аэродинамической плоскости. Кто - то, но не пилоты, скажут это суеверие, но я всегда старался поздороваться и подружиться с кораблем, прежде чем доверить ему свою жизнь. На войне и в космосе атеистов нет.
  Внутри корабля все оказалось так, как мне и нравилось. Скупой функциональный дизайн. Небольшой вертикальный, шестиугольный грузовой отсек, вписанный между двигательных гондол и топливных танков, две закрытые каюты экипажа, пассажирский салон на шесть мест и рулевая рубка. Гофрированный металл, полипластик, бронированные переборки, безумное сочетание угловатых контуров и плавных очертаний, отголоски в стиле милитари. Только кожа и дерево в элементах декора, и даже на вид, очень дорогие, противоперегрузочные пассажирские кресла, заметно дороже пилотских, говорили о сути этого корабля, как челнока для элитных пассажиров. Минимализм приборной доски управления и здесь намекал на повальную моду вспомогательного пилотского виртуального аурела. Пока что служебного и разрешенного для пилотов малых кораблей, но я знал, что и пилоты гражданских лайнеров, зачастую злоупотребляли этим.
  После некоторых сомнений, я занял место второго пилота, поскольку знал, что мы летим вдвоем. Вряд ли я помешаю пилотированию, поскольку весь полет будет проводиться в автоматическом режиме, который подразумевался аурелом. Здесь вообще можно было обойтись без пилота, но возможно корпорация мне не доверяет. Может, думают, что я угоню дорогой челнок? В любом случае пилот имел право возмутиться моей бесцеремонностью. Но мне все равно не хотелось сидеть в пассажирском отсеке. Пусть даже, в супернавороченном противоперегрузочном кресле нуворишей, с активным массажем пятой точки. Из - за неистребимого ощущения общественного транспорта. Несмотря на столики из натурального тика, бар замаскированный стеновой панелью, и натуральный 15 - летний армянский коньяк - гель. Это не демократичный грузовой трюм старого балкера с сексуальной, горячей стюардессой в инженерном комбезе. Или лучше без него. Аланта осталась на 'Орбитальной', я так и не воспользовался приглашением, только послав ей сообщение. Не хотелось упреков, или даже укоризненных взглядов, ничего не хотелось. Хотя в глубине души осталось немного сожаления. О том, что могло бы быть.
  По твиндеку грузового отсека прогремели подошвы металлических ботинок и первый пилот корабля даже не переодевшись в пилотский гермокостюм, так в перепачканном комбезе, привычно опустился в свое кресло. Он не стал возмущаться моим вторжением в святая - святых, как то даже благосклонно кивнув мне. Кажется, он заметил мой жест на входе в корабль и похоже стал чуть менее хмур. Рукава рубашки были закатаны, и толстые, волосатые руки в мерцающих татуировках, пробежались по пульту. Потом он откинулся на кресло и погрузился в оверлей. К моему удивлению после всех пилотских манипуляций и включения бортовых систем корабля, я увидел весь интерфейс пилотской сферы, и только теперь, наконец осознал, какой именно доступ аурела мне предоставил Пол Гальяр. В оверлее стены корабля исчезли, и я все еще чувствуя, себя в пилотском кресле, ощутил все движения и маневры корабля. Стрела монорельса вынесла челнок в стыковочный шлюз, гигантский створ, вместе с остатками какого - то мелкого мусора плавно ушел вверх, открывая морозную тьму с иголками звезд. Стыковочная стрела сбросила челнок, желудок инстинктивно устремился к горлу, катер провалившись на несколько метров включил двигатели. Все это действо шло под непрерывный аккомпанемент диспетчерской вышки, которая принимала и выпускала одновременно несколько судов, между делом пропихнув их катер в выпускной коридор и пожелав удачной посадки, распрощалось. Оверлей подстраивал на фоне космоса и вылезающего из - за станции облачно - мутного горизонта Юпитера, какие - то диаграммы, показания приборов, топлива, кислорода, быстро мелькающих цифр угловых скоростей, высот и расстояний. Градусы векторов и пунктирные линии маршрутов, ходовые и сигнальные огоньки других кораблей перекрывались выстроенной мерцающей, изогнутой трубой нашего стартового коридора уходящей за горизонт Юпитера, на мой взгляд слишком близко располагающегося над атмосферой. Или меня до сих пор преследуют воспоминания о 'Очке дьявола'? Последний раз пилотский оверлей я испытывал в Академии, лет двадцать назад. Я взглянул на пилота. Кое - что в его переговорах с диспетчерской показалось мне необычным. Он не поздоровался со мной и даже не представился, и вообще не произнес до сих пор ни слова, если не считать его переговоров с диспетчерской. Да и те он провел в оверлее, не открывая рта, хотя люди, общающиеся через аурел, невольно, подсознательно дублируют свою речь голосом. Только долгие тренировки или постоянное пользование аурелом, меняют привычки, но у пилотов, для профилактики обязателен период реабилитации. Голос его не выглядел искусственным, сочный глубокий баритон, со слегка хрипловатыми нотками старого курильщика, и едва заметным, неясным акцентом, что могло говорить только о том, что его хозяин специально работал над речью, а не воспользовался одним из предложенных вариантов оверлея. Он говорил с диспетчерами на русском, на одном из шести официальных языков Внеземелья. Но акцент его казался очень знакомым. Так могут говорить только славяне, для которых русский язык не родной. Доступ к идентификации в его ауреле был закрыт владельцем, в иконке имени висело 'unknown'. Своего имени в оверлее я не скрывал, поэтому просто прямо спросил:
  - Как вас зовут?
  Он мельком, не отрываясь от манипуляций в оверлее, глянул на меня
  - Вуко Младич, - и хоть в этот раз он открыл рот, но поскольку я был внимателен, да и не часто пользовался оверлеем, поэтому, незашоренное сознание, четко отметило легкий рассинхрон образа и звука. Мозг человека, долго пребывающий в реальности аурела, подсознательно подстроил бы наложение голоса на движения губ, но не сейчас. И открытие меня немного шокировало.
  - Вы глухонемой? - только крайнее изумление, могло меня извинить, - Простите за бестактность.
  Он ничего не ответил, и глядя на меня слегка кинул, усмехнувшись. Вероятность встретить немого или глухого, в современном мире, тем более в дальнем космосе, стремилась к абсолютному нулю. Все генетические и аутоиммунные, наследственные заболевания, к которым относились глухота и немота, определялись и корректировались в перинотальных центрах, еще на стадиях ранней беременности. Да и в более позднем, и даже в зрелом возрасте, последствия таких болезней, в результате которых и появлялись эти физиологические недостатки, в том числе и слепота, легко купировались и лечились. Оставаться в таком возрасте глухонемым это просто невероятный мазохизм. Или снобизм, что не легче. Тем более в слабообжитом дальнем космосе, на должности, с определенной долей ответственности
  - Как же вы получили лицензию?
  Голос Вуко Младича в оверлее, был приятным, пожалуй, я начал к нему привыкать. Особенно если не следить за легкой, отвлекающей рассинхронизацией губ и речи.
  - Корпорация 'Sinealog', очень богатая компания, - усмехнулся Младич, - которая умеет ценить своих сотрудников. А в правилах лицензирования гражданских пилотов малых космических судов очень много лазеек. В частности, там абсолютно отсутствует пункт ограничениях прав глухонемых. При определенном везении, хорошем адвокате и наличии немалой суммы эртов, все препоны проходимы.
  И он засмеялся. Смех у него был негромкий, но не как у обычных глухонемых, глуховато - икающий, а вполне приятный, возможно достроенный оверлеем. И еще меня опять удивило наличие у него во рту платиновых зубов.
  Корабль начал маневр ускорения. Небо Юпитера закрывало кокпит справа и чуть выше. Несколько коротких импульсов двигательной установки и катер дернувшись, ощутимо прибавил в скорости, провалившись в скольжение. Плавные широкие и узкие полосы облаков экзосферы, размазались и слились в разноцветные ленты, стремительно набегающие на катер и исчезающие позади. Казалось, будто корабль медленно и неотвратимо падает в океан мутных облаков. От этой быстрой и однообразной чересполосицы, бунтовал вестибулярный аппарат, и желудок постоянно торчал возле горла.
  - Почему вы не лечитесь? - спросил я, что бы отвлечься, - если у вас достаточно денег для выбора. Вы могли бы, лечь на обследование в Лунный диагностический центр. Или даже куда ни - будь на Земле. Сейчас не существует неизлечимых болезней, отягощенных глухонемотой.
  Он насмешливо, что немного бесило, поглядел на меня
  - Ошибаетесь, - коротко ответил Вуко, - кое - какие болезни даже сейчас, вылечить полностью невозможно.
  - Какие например? - стараясь подавить раздражение, спросил я
  - Венерианскую лихорадку.
  Кровь отлила у меня от лица, я стиснул зубы. Застучало в висках, сердце глухо бухало в груди. Наверно это перегрузка, чертов хорват, превысил скоростной режим. Между тем, Вуко Младич, продолжал насмешливо смотреть на меня, очевидно отслеживая реакцию на свои слова. Потом продолжил нарочито спокойным голосом
  - Я был среди тех нескольких тысяч человек, которых, вы закрыли в карантине, в космопорте Луна - сити, во время первой эпидемии. И одним из нескольких десятков, кто выжил.
  Непостижимое искусство управления голосовыми интонациями, в оверлее, по - видимому, доступно только глухонемым, способным к большей концентрации внимания из за отсутствия раздражающего внешнего фактора звуков. Я не почувствовал в его голосе не малейшей ненависти, и не малейшей тени фальши, только любопытство.
  - Мне интересно, вы знали, что зараженных в этой толпе, в момент закрытия, было всего пара десятков человек. Остальные были просто обречены.
  Интересно, а Пол Гальяр знал, что его пилот был жертвой венерианской лихорадки, когда отправлял меня с ним? И что может сделать этот, судя по всему безумец, со мной? Выбросить из шлюза? Или размазать катер со всего маха об атмосферу, блеснув горящей иглой? А вот мне не было страшно. Было тоскливо и холодно. Как и тогда, когда я нажимал кнопку экстренного сброса аварийных противометеорных экранов космопорта Луна - сити, отделившую мертвых от живых. Разделившую мертвых на невинных жертв и невольных палачей. Разделивших живых на тех кто ненавидит, и немногих, тех кто понял. Но никого из простивших. Знал ли я, что обрекаю этих людей, случайных по сути жертв, на страшную смерть. Догадывался? НЕТ.
  - Знал, - голос мой был тверд, хоть и безжизненен. Я уже прошел ту грань, за которой люди ищут себе оправданий или объявляют себя жертвой обстоятельств. Я не ищу правды, я знаю, что я виновен в смерти этих людей. Счет шел тогда на минуты, секунды и если бы хоть один зараженный покинул космопорт, пандемия захватила бы Луну, а потом и Землю и другие планеты. И погибло бы тогда не несколько тысяч, а несколько миллиардов. Иногда в периоды малодушия, во снах в тот момент рядом оказывается кто то более ответственный, более мудрый, наделенный полномочиями и способный сделать выбор, отделяющий живых от мертвых. Но сон оборачивается мгновенным кошмаром пробуждения, когда весь в поту, трясущийся, со слезящимися глазами я осознаю, что этот выбор сделал я сам. И готов его повторить, - Знал.
  Вуко Младич, смотрел на меня так долго, что к него заморгали глаза. Он отвернулся, растер лицо руками, и улыбнулся несколько мрачно
  - Я всегда так думал, - глухо сказал он, - люди, сотворившее все это, знали. Со мной в карантине рядом оказалась семья. Муж, инженер из Льежа, Жан - Кристоф Амеди, работавший на лунных штольнях гелия - 3, его жена бельгийка Каролин Ноэл, и две прелестные дочери Агнес тринадцати лет и Инес, семи. Они собирались на Землю, в отпуск. Кажется куда - то в Африку, на восточное побережье. Их младшенькая никогда не была на Земле, она родилась на Луне, это был ее первый визит на Землю, и она прошла очень серьезный, и очень дорогой период адаптации. Жан - Кристоф, постоянно мне об этом рассказывал. Мы почти подружились, если об этом можно так говорить в тех условиях. Так вот он сначала не верил, что в правительстве, могут так с ними поступить, потом сомневался, потом злился. Сначала умерла его жена, очень красивая женщина, с зелеными глазами и роскошными, золотистыми волосами. Вы, наверное, знаете, у них лунников, слабый иммунитет. Жизнь под куполом, стерильная атмосфера, отсутствие раздражающих микробов. Так что вы возможно правы, Луна могла вымереть сразу и вся. Просто обезлюдеть. После смерти жены, Жан - Кристоф был в шоке. Потом его охватывали периоды злобы. Он бросался на стены, на врачей, санитаров. Его приковывали к кровати. Но после смерти старшей дочери он впал в прострацию, апатию. Ничего не ел, его питали внутривенно. Дольше продержалась Инес, его младшенькая. Она цеплялась за жизнь из всех своих невеликих детских сил. Ее лицо превратилось в посмертную маску, глаза впали, кожа почернела, вы же помните, как выглядит лихорадка вашего имени, но Инес держалась. И умерла за день, до того как всем оставшимся в живых, начали вводить сыворотку. И вот тогда ее отец словно обезумел. Нет, он больше ни на кого не бросался, но это было страшнее. Его ненависть горела изнутри, словно адский огонь. Он был уверен в том, что кто - то во всем этом виноват и он должен ответить. Он говорил об этом днем и ночью. Громким шепотом, как в полубреду, но четко и ясно. Почерневший, с выпавшими волосами, впавшими щеками, руками тросточками обхватив себя, он круглые сутки покачивался на постели, бормоча про себя, разговаривая с мертвыми дочерями. Его ненависть была настолько зримой, что я ощущал ее, находясь от него в нескольких метрах. И мне было страшно, хотя я знал, что не виноват. Если бы ненависть могла бы убивать...
  Младич помолчал, словно отдавая дань памяти страшной развязке.
  - А потом он умер.... Если помните, не все оставшиеся в живых, выдержали действие сыворотки. Слишком ослабели. Жан - Кристоф, не выдержал. А я смог. Хотя и потерял, слух и речь. Но Господь миловал. Хотя я все равно потерял веру в справедливость Бога, в то день, когда погас огонь жизни в глазах той маленькой девочки, Инес. Ее имя означает 'непорочная'. Она и правда не успела совершить никаких грехов в жизни, но смерти ее я не пожелал бы и врагу. Хотя враги бывают разные...
  И Вуко Младич опять пристально посмотрел на меня
  - Я рассказал вам об этом, что бы вы представили, ощутили на себе, что это значит оказаться там, в этом Аду...
  - В этом нет необходимости.
  Он сначала недоуменно взглянул на меня, потом криво усмехнулся
  - О - о, нет, коммандер. Не все можно понять по отчетам и ощутить по стереофильмам. Не почувствовать, ту атмосферу страха, обреченности, ненависти и ужаса. Вначале люди паниковали, не понимали что происходит, потом возмущались. А потом, осознав происходящее, приходили в ужас. Подозрительность, ненависть, боязнь окружающих. Они боялись заразиться, опасались зараженных, шарахались друг от друга, и готовы были как и любая нормальная толпа, разорвать любого кто покажется подозрительным. Было даже несколько инцидентов, приведших к жертвам. Суды Линча. Убили беременную, на беду себе, решившую рожать, старика у которого начался инфаркт, семью с простудой, в которой кто то не вовремя чихнул. Люди всего лишь звери под тонкой оболочкой цивилизации даже несмотря на столько веков после рождения Христа. Как вы могли ощутить все это, если не были там?
  - Кто вам сказал, что я не был?
  - Что? - изумленно спросил Младич, - Вы там были? Но как? Когда? Ведь все кто там был, оказались внутри купола?
  - А как вы думаете, как включается противометеорная защита космопорта? - я вспомнил тот бешеный бег по служебным переходам, лестницам в тяжелых скафандрах, потому что у нас не было времени их снять. То нетерпеливое ожидание перед внутренними закодированными кессонами, с чувством, как стремительно утекают секунды, разменивающие жизнь за жизнь. - Она управляется из операторской службы безопасности, которая, разумеется, находиться внутри, в самом сердце космопорта. Да и снаружи я не мог отдать приказ, кто меня услышал бы, я ведь тогда был всего лишь мелкой сошкой.
  Да и внутри никто не услышал. Нас было трое, со мной были еще два агента из лунного отдела Комкона - 2, Аманда Коста и Фриц Гайбер. А в операторской было два дежурных офицера и сам начальник службы безопасности порта, с надменной, спесивой физиономией. Едва он открыл рот, возмущенно что - то вопя, как я пришел в отчаяние. Мы наверняка потеряем время, пока будем объяснять этому надутому индюку положение, пока будем согласовывать и получать полномочия служб, как ситуация выйдет из под контроля. Я с ненавистью посмотрел на этого дятла, мне захотелось его придушить. А он как видимо почувствовал это, шарахнулся от меня. Ситуацию разрешила Аманда Коста, я просто забыл, что агентам второго Комкона разрешено постоянное ношение оружия, он попросту вытащила пистолет и выстрелила в потолок, разбив плафон. Осыпанные осколками, офицеры безопасности и их перетрухавший начальник, несмотря на то, что тоже были вооружены на смене, безропотно отступили от пультов и отдали оружие. И я остался перед заветной красной кнопкой один...
  - Конечно, я был там, когда нажимал эту треклятую кнопку аварийного сброса противометеорных экранов, - прошептал я.
  - И остались живы. Вы выжили, - у глухонемого Младича был прекрасный усилитель слуха - оверлей, - как вам удалось выжить?
  - Мне повезло, - я опять ощутил зловоние загаженного скафандра, отравленного углекислотой, воздуха. Дни бессмысленного ожидания, наполненного страхом. Я успел отдать приказ агентам закрыть скафандры, в надежде избежать заражения, хотя четко понимал иллюзорность таких ожиданий. Потом я через общий канал обратился к испуганным людям в порту, тысячам испуганных людей. Пассажирам, экипажам лайнеров и других кораблей, служащим порта, всем кого жуткая старуха с косой застала в этой ловушке. Операторская службы безопасности оказалась хорошо оснащена, сюда сходились большинство нитей управления, и все служебные и общие стереокамеры космопорта. На которых хорошо отображались все перепетии трагедии разыгравшейся в космопорту. Паника, человеческий водоворот, крики, требования, даже стрельба. Большинство людей попыталось вырваться из ловушки, они пытались выбить двери, гермоэкраны, даже с риском разгерметизации, ведь за куполом была только безжизненная поверхность луны. Кто то, протаранил грузовые ворота карго - шлюза погрузчиком, который так и застрял в створе. Но карго - шлюз был блокирован снаружи. Кто то из персонала, более догадливый, пытался проникнуть в операторскую, откуда и можно было разблокировать внешние шиты. Несколько служащих порта пытались взломать дверь, используя гравирезаки, но все служебные помещения безопасности космопорта, оснащались бронированными створками. Кстати воспользовавшись этой суматохой, два оператора, быстро сообразившие что к чему, умудрились сбежать. За ними ушел Фриц Гайбер. Он нашел их, когда они пытались раскодировать аварийный служебный выход и попросту застрелил их. Обратно он уже не вернулся, так и сгинув, где то на территории порта. Труп его нашли гораздо позже в системе переходов грузового терминала. Может он пытался выбраться, кто знает. В любом случае мы остались втроем. За эти три дня, проведенные в операторской, я увидел много трагедий, зла и человеческой мусорной пены, вынесенной наверх жестокими обстоятельствами. Историй предательства, гнева, ненависти и страха. Я видел, как забили креслами из зала ожидания, молодую, беременную женщину, кто то кричал, что внутри нее чужой. Ее труп протащили по залу, оставляя кровавый след и пытались сжечь в фонтане атриума. Я видел как убили старика, у которого побледнело лицо, из за приступа инфаркта, как душили мальчишку, который всего лишь чихнул. Так уж получилось, что именно я обладал полной информацией об обстановке в космопорту, снаружи не знали ничего, и поэтому именно я, сначала невольно, стал координатором действий аварийно - спасательных, и карантинных служб КомКона, а потом уже снаружи, и руководителем спасательной операции. Тогда и появилось неофициальное название 'лихорадка Ноймана', сначала в среде спасателей, а потом уже и в новостях. Они начали разворачивать инфекционный госпиталь прямо на территории космопорта. Меня вытащили через три дня, когда уже был выяснен механизм заражения и выявлен патоген. Кислорода в скафандрах было только на сутки, но нам повезло. Скафандров в операторской не было, но были респираторы и несколько патронов - рекуператоров углекислого газа, которые подходили к нашим скафандрам. Начальник службы безопасности умер на вторые сутки, легкий респиратор не помог. Хотя умер он не от лихорадки, она не действовала так стремительно. К тому времени мы еще не знали, что патоген распространяется по воздуху, а система кондиционирования и вентиляции в космопорте общая. Когда он, осознал что болен, он попытался напасть на нас, что бы отобрать скафандр у кого - нибудь из нас. Аманда застрелила его, но он успел повредить ей скафандр. На исходе третьих суток, за восемь часов, до освобождения, она поняла, что заражена. К тому времени, уже было много погибших от инфекции, и мы знали, как выглядит болезнь и неизбежная смерть. У нее еще хватило мужества, записать прощальное письмо близким, а потом выстрелить себе в сердце. Она была очень красива и не хотела портить лицо, выстрелом в голову. Женщины.
  Да, повезло, - тихо повторил я. За несколько лет я пережил четыре покушения. Молодого парня, у которого там погибла невеста, приверженцев какой то секты, которые хотели меня не убить, а возвысить, что в их понимании означало одно и то же. Старика, бывшего профессионала из сил спецназначения, у которого там погибла вся семья, сын, невестка и двое внуков. Это покушение чуть не увенчалось успехом, после чего я пролежал в госпитале, почти месяц и был переведен на Марс. И еще одно покушение, которое так и не удалось раскрыть. Впрочем, возможно, оно было из за каких то других моих прегрешений. За свою долгую карьеру я накопил много недругов, у некоторых из них, например марсианских корпораций, были широкие возможности обеспечить мне билет на ладью Харона, - Зачем вы здесь? Хотите меня убить?
  - Мне пришлось бы стать в очередь, - усмехнулся Вуко, - за вами, такой шлейф не упокоенных душ, они мне не простят, вашей легкой смерти.
  Я вздрогнул, по коже словно, стеганул морозный душ. Я не испытывал страха, но как и большинство космолетчиков верил в суеверия и потусторонний мир. Но не сегодня. Аид подождет.
  - Успокойтесь. Я здесь не по вашу душу, - смилостивился Младич. - Сегодня мы с вами всего лишь невольные попутчики. Пусть и не очень любезные сердцу. У нас еще несколько часов пути, давайте сделаем вид, что этого разговора не было. И сделайте мне одолжение, покиньте кабину, ваш админский аурел мешает моей работе. Устройтесь где - ни будь в пассажирском салоне, выдавите что - ни будь покрепче, и наслаждайтесь видами. Скоро коррекция орбиты, через Ио, в патере Мауи опять извержение вулкана Амирани, поверьте вживую это гораздо красивее, чем в любом интерфейсе дополненной реальности.
  И он, больше не обращая внимания на меня, погрузился в пилотирование корабля. Катер к этому времени прекратил ускорение и я неловко, после перегрузок, оторвался от кресла. Гравипривод был выключен и я цепляясь за поручни, и неторопливо переставляя электромагнитные боты, перебрался в салон и упал в ближайшее кресло. Система Аи кресла автоматически пристегнула меня, прозондировала мое состояние и предложила стимулятор, не забыв напомнить красным транспарантом в оверлее, об опасности передвижений по маневрирующему кораблю. Младич не стал закрывать пилотскую кабину, и мне через створ было видно, как небо Юпитера, уходит вниз и назад. Корабль готовился к тормозной коррекции орбиты. И еще я увидел, пока только через оверлей, пока еще небольшой желтоватый шарик Ио, который быстро надвигался на нас.
  Корабль ощутимо начал притормаживать, выходя на орбиту спутника. Мелькнула тень Ио, на облачном покрове Юпитера. Спустя несколько минут, Младич начал разворачивать корабль и над передним пилотским фонарем понеслась зеленовато - желтая неровная поверхность, изредка перемежающаяся затененными патерами, черными кратерами вулканов, застывшими, красновато - бурыми полями лавы и серо - белого, грязного снега. Кое - где это скрывалось в едва заметной дымке атмосферы, сгущающейся над действующими вулканами, а где - то исчезающей в красно - желтых ионизированных сияниях. Величественное извержение, недавно вновь, проснувшегося вулкана Амирани, было видно даже за наплывающим навстречу, горизонтом. Стокилометровый, пугающий масштабами, столб кипящей лавы, казалось, пытался вырваться в космос. Но обессилев на огромной высоте, накрытый сизым куполом испаряющейся атмосферы, рассыпался на множество потоков, фонтаном гигантских расплавленных капель обрушиваясь вниз. Внизу на поверхности патеры, эти капли соединялись в огромные реки текущей лавы, расползающиеся огненными щупальцами в разные стороны. Зрелище одновременно пугало и захватывало дух. Пока этот океан бушующей огненной стихии еще не преодолел застывших границ старой патеры Мауи, но грозил захватить их со дня на день. Терминус Ио, границу света и тьмы, мы пересекли одновременно с Амирани. Вулкан ушел на дневную сторону, мы в ночь. На ночной, темной поверхности, красновато - желтые потоки остывающей лавы, выглядели еще контрастней. Величие космогонических стихий подавляло, заставляя чувствовать себя мелкой песчинкой, пересыпаемой в невообразимых песочных часах Вечности. Меня потянуло на философствование, и я вспомнил, что на Ио, чуть где - то южнее в патере Тупана погиб Юра Белецкий. Внезапный выброс бродячих рукавов поземных рек лавы, накрыл базовый лагерь геологоразведчиков. Погибло шестнадцать человек. Катер геологов, где был Юра и еще несколько геологов, собственно, был частью спасательной экспедиции. Никто не ожидал повторных выбросов, считалось, что после первого, рукав иссякает. Но все эти сведения устарели, после того как фонтан вдруг пробившейся лавы зацепил катер Юрия на посадке. Расследованием занимался другой отдел, меня не допустили даже к итоговым материалам. Так что прав Даан, не все там чисто с этой спасательной экспедицией, посланной на еще не остывшее плато между Микенами и Босфором.
  Бездумно, глядя на проносящуюся в нескольких сотнях километров поверхность вулканической Ио, я вызвал интерфейс архива в ауреле и активировал дешифратор. Возможно мне удастся до прибытия на Европу подобрать ключ к аватару Белецкого. Там должно быть что - то несложное, знакомое нам троим. Недаром он назначил своими 'духовниками', нас двоих. Меня. И Жасмин. Даан не понимал, а вот Гальяр, вполне возможно знал, изощренно - издевательскую подоплеку выбора адресатов этого послания. Технология использования посмертного аватара, особенно в купе с дополненной реальностью, в принципе кажется несложной, если конечно не говорить о морально - этической стороне вопроса. На самом деле она очень непроста, а технологии, позволившие это, отработаны только лет тридцать назад, после прорывных открытий на стыке изучения нейромозговых излучений и квантового программирования. И то эта технология по сути, как и большинство великих открытий, оказалась побочным продуктом этих исследований. Чаще всего она, конечно, используется в делах наследования, в завещаниях, в посмертных 'письмах', родным и близким. Процедура эта крайне не дешевая, но в случае раздела большого наследства, необходимая. Причем наследство может быть и нематериальным, в случае например, с смертельно больным ученым, желающим оставить свое интеллектуальное наследие, или например культурное богатство, которое хочет оставить какой ни будь культурный деятель. В среде этих 'милых' творческих людей, эту процедуру прошли почти все, желая оставить для потомков, все собой 'натворенное'. Глядя на них подтянулись и звезды киногола, работники и жьели музыкального и светского бомонда, и даже ментальники. А за ними потянулась и молодежь, и завсегдатаи сетесферы. Для молодых, для которых как водиться, 'нет ничего святого', когда данная операция стала доступнее, это вообще стало модой, отправлять друг другу письма с аватарами. Большинство из этих далеких и от науки и от техники деятелей, всерьез полагало аватары - сутью искусственного интеллекта, матрицей сохраненного человеческого сознания. Что конечно было полной глупостью. Аватары действительно являлись психосоциальным слепком, сгустком, человеческой личности, со всеми ее привычками, моделью поведения, образом мышления и эмоций, неким ядром, зерном, зародышем человеческого Я. Но весь фокус оказался в том что они были всего лишь отражением, неким бледным, не всегда качественным подобием настоящих личностей людей давших образы аватарам. Причем, чем человек был духовнее, богаче внутренним миром, интеллектуальнее, образованнее, сильнее духом, разумом и эмоциями именно как личность, тем многообразнее и ярче выходил аватар, о котором впору можно было говорить как о самостоятельном искусственном интеллекте. Но что самое обидное, для большинства деятелей искусства, культуры и науки, жьелей бомонда, попсы и голо, большинство их аватаров, выходило бледным подобием автора образа, глупым, напыщенным набором функций и бестолковых образов и слов, зачастую только подчеркивавших ограниченность и пустоту, души и ума реального прототипа.
  Дешифратор оверлея скрипнул, сообщая об окончании работы. Постой, какой работы, нескольких минут что - ли? Я посмотрел на логи аурела, и убедился что никаких работ дешифратор не делал, кодировка аватара, была снята сразу, как активировался значок запуска архивов. Но никаких голорантов и сообщений в оверлей не вывалилось. Где же аватар?
  - Красиво, - произнес Юра Белецкий. Он сидел сбоку, сзади, в соседнем ряду пассажирских кресел и смотрел в иллюминатор на Ио. Мы уже чуть удалились от спутника, разделенного на желтоватую и черно - серую половину, с редкими рыжими росчерками выходов на поверхность лавы и кровавыми кляксами активных вулканов. Огненный фонтан Амирани, пока затмевал всех. Даже когда мы удалимся достаточно далеко, что бы тень Ио на Юпитере и сам спутник четко разделятся, он все еще будет виден. Я же не видел Амирани, не видел Ио, не видел Юпитера. Я смотрел только на Юру. Возможно это новое поколение аурела, возможно это очень качественная матрица личности, может это вообще новый вид аватара. Но я не чувствовал никакого эффекта присутствия, это и был Юра Белецкий. Он абсолютно не изменился, хотя конечно прошло всего несколько лет, и вряд ли аурел стал бы учитывать возрастной баланс, при таком ничтожном сроке. Но я смотрел и вновь чувствовал радость, страх, зависть, горечь, и обиду. И наверное немного, чуть, в самой глубине души сожаление. Да, самому себе признаться было не стыдно. Я завидовал ему. Его внешности, уму, удачливости, успеху у женщин и стремительной карьере. Да, в общем - то, и было чему завидовать. Сероглазый блондин под два метра ростом, с фигурой атлета - олимпийца. Наверняка его родители, воспользовались программой генетического картирования, небедные и социально значимые люди, они могли себе это позволить. Тогда, на заре распространения генетических программ не эволюционных изменений, такое разрешалось только элите человеческой цивилизации. В целях оздоровления и улучшения генетического фонда. Его отец, был известным конструктором, систем жизнеобеспечения лунных модулей, мать занимала немалый пост в одном из комитетов ООП. Возможно, это было результатом генетического подбора, может просто результатом воспитания и благотворной среды, но Юра Белецкий, вырос не бесталанным мальчиком. Свой курс в Новосибирском Государственном Университете, который одновременно с ним закончили два будущих нобелевских лауреата, он закончил одним из лучших. Да и по работе, он был удачлив. Конечно, ему не пришлось, тащиться с самых низов, тянуть лейтенантскую лямку из какой ни - будь глухой, заштатной дыры. Шанс, выбраться из которой, может представиться только один на миллион, в виде случайного пиратского рейдера, который приходиться брать штурмом, заливая потоками крови. Не для таких передряг, мажорного Юру, готовили родители. Хотя, не думаю, что они готовили его для карьеры в КомКоне, скорее всего это его юношеский взбрык. Но, тем не менее, он втянулся, и, в общем - то, оказался на своем месте, хотя у меня, да и некоторых коллег, вызывало легкое презрение, его умение выстроить карьеру на тщательном вылизывании нужных задниц. Впрочем, этому высокому искусству, нужно уметь еще научиться, или поиметь большой опыт, что не каждому дано. Юра Белецкий начал карьеру на несколько лет позже меня, а в званиях и должностях мы были, равных. Впрочем, это было действительно заслужено, Юра был не просто умен и образован, он был аналитиком от Бога. По количеству закрытых им дел, немногие инспектора могли с ним поспорить. А женщины. Я чуть скрипнул зубами. Наверно, в словах Жасмин, о том, что в зависти к нему я делаю себя неполноценным, есть доля правды. 'Ты хочешь стать им, не замечая, как он хочет стать тобой', сказала она в сердцах, когда у нас еще не все было плохо. Или так не правильно? Правильно сказать, когда у нас все было хорошо? А когда это было?
  Я смотрел на Юрия Белецкого и думал, что глупо говорить, что он изменился, тем более я видел его за несколько дней до смерти. Но все же что - то в нем было, неуловимо - чужеродное, словно он действительно переродился и вернулся с того света. Собственно это и было главной проблемой всех идентичных копий личности посмертных аватаров. Не разделяя себя с реальным образом, большинство из них не всегда адекватно воспринимали собственную смерть. Лишь две вещи успокаивали меня. Легкий, едва заметный шрам, от правой скулы до виска, который Юра, не удалял, подозреваю из чистого пижонства. Только глубоко кабинетные работники, далекие от действительно опасных, полевых операций, могут ценить такие отметины на лице. Нервничая или задумавшись, Юрий рефлекторно любил почесывать этот шрам, до красноты. Он удалил его за полгода до смерти, сразу после событий на Европе. И еще его слова, повторившие слово в слово, приветствие Гальяра, говорили мне о том, что это все - таки производное моего аурела. А Юра Белецкий между тем рассматривал меня.
  - Ну, здравствуй Виктор, - произнес, наконец, он, - хреново выглядишь. Не могу сказать, что рад видеть тебя, потому что это по - видимому означает, что я мертв.
  Я машинально оглянулся на кабину пилота. Конечно у Младича не было доступа к моему оверлею, но на корабле, как и в любых общественных местах, например станциях или городах, существует совмещенное пространство дополненной реальности, пусть и минимальная, в пределах допустимых образов и общепринятых понятий, но все же интеграция всех аурелов. У представителей Комкона, по умолчанию такая интеграция отключена, но этот оверлей у меня только с сегодняшнего дня, и пока не прошел службу техподдержки. Однако Младич не реагировал на происходящее в салоне, бог весть что ему показывали внутренние системы наблюдения. Похоже он прослушивал какие - то переговоры на служебных линиях пилотов.
  Между тем, Юра Белецкий поднялся со своего места, и ловко, словно бывалый космолетчик, наплевавший на перегрузки, пересел ко мне. Конечно, в оверлее мы всегда можем пустить пыль в глаза. Никто не хочет казаться неуклюжим задротом, пусть ты даже тень давно умершего человека.
  - Не расскажешь как это произошло, - спросил он, и я сразу понял о чем он, - в открытом доступе данных я не нашел, а к закрытым у меня, как я понимаю, доступа теперь нет.
  Он вдруг замер, глядя в пространство, по лицу его пробежали тени эмоций, но потом он расслабился
  - А все понял не надо, - по - видимому, в легком приступе моей паники, он сравнительно просто получил доступ в архив моего аурела. Это одна из причин моей нелюбви к дополнительной реальности. Все знают все и про всех. А теперь еще и дополнительно выворачивают подсознание, - у как занятно. Неожиданно.
  Он хмыкал глядя, куда - то в пространство, потирал шрам, ругнулся пару раз, и даже улыбнулся, знакомясь с историей прошедшей после его смерти. Но в конце он нахмурился. Сначала он ничего не говорил, мялся, разглядывая свои руки и не смотря на меня. Вздыхал и сжимал губы, в общем, демонстрировал все условные признаки из учебника по физиогномике, что их мог понять и слепой
  - Жасмин, - наконец выдавил он, так и не взглянув на меня. Интересно это выверты моего подсознания, интерпретированные моим аурелом, или самостоятельно рассчитанная логика поведения образа
  - Только давай обойдемся без сожалений, - резко прервал его я, еще не хватало, что бы я начал обсуждать такие вещи с аватаром, - не хочу..., нет, не готов об этом говорить.
  - И все же мне жаль, - я вижу, он искренен, но мне от этого не легче, - тяжело все это как то. Еще и Электра...
  Не знаю, что он увидел в моих глазах, но замолчал и отвернулся. Я вздохнул через силу пару раз и решил перевести разговор на нужную тему
  - Ты включил маркер Жасмин в список декодера, - не стал договаривать, что это уж слишком личное, так он мог всегда держать ее в зоне доступа, не говоря о том, что уж ней ему было бы общаться проще, - объясни, какие метки ты еще, оставил дешифратору?
  Юра оживился
  - Ничего заумного. Генные маячки, твой и Жасмин. И пространственно - динамическое положение в системе Юпитера относительно Европы. Вы должны были быть обязательно на пути к ней.
  - Это все?
  - Нет. Еще вы должны были напевать 'Алиллуя, Дево Радуйся!', стоя голыми перед навигационным пультом, - разозлился Белецкий, - конечно все. Я не пытался создать зашифрованный манускрипт, мне просто нужно было, что бы вы увидели ЭТО.
  - Что - Это?
  А Юрий Белецкий внезапно поскучнел и уставился, куда - то за потолок. Оверлей показывал там обыденную роскошную картинку на миллион, проход бурлящего шарика Ио, с вытянутым флером испаряющейся атмосферы, исчезающей в облачном горизонте Юпитера, и все это на фоне лежащего наискосок 'красного родимого пятна'. Но он видимо имел ввиду не это.
  - Я ошибся, - как то мрачно - тоскливо сказал он, - сделал неправильный выбор. Точнее не сделал никакого. Что может быть еще хуже. Поэтому и умер. Смерть была бы неизбежна в любом случае. Но теперь мне остались только глухие, окольные тропы...
  - О чем ты? Что случилось там на Европе?
  - Охота, - он неестественно развеселился, - славная охота! Ты разве не читал документов?
  - Там было много чего, большие лакуны, вымараны целые эпизоды. А так набор, каких то несвязных действий и фактов. Какие - то сектанты, жертвоприношения. Вы искали кого то...
  - Кого - то? -усмехнулся он, - ты что тоже не хочешь называть это НЕЧТО по имени?
  - А какое у него имя? Сектанты называли его Мунго (суахили), Братство каноника Ольма - deus, научная группа Камиллы Вайс просто 'Свет', а спасательные отряды - 'Бездна'. Какое его настоящее?
  - А настоящее имя Бога нельзя называть всуе, - сложив ладони замком, елейным голосом, Юрий Белецкий очень похоже, изобразил монаха из братства каноников, - его должно было подсказать тебе сердце.
  И не дождавшись реакции на его эскападу, грустно смотря на меня, сказал жестоко режущие слова
  - Мне действительно жаль, Виктор, что вместо тебя здесь сейчас не Жасмин.... И не Электра. Может они действительно заслуживали больше тебя, увидеть - Это...
  Он поднял руку, предупреждая резкость, готовую сорваться с моих губ.
  - Я не хотел тебя оскорбить. Просто это действительно сложно, - он сделал паузу и усмехнулся, - забавный оксюморон. Просто действительно неважно как - Это называть - Бог, блуждающая 'черная дыра', Исполнитель Желаний.... Все это лишь отражение человеческого ожидания, отношения к - Этому. Правда?.... Нет, неправильно. Истина? Нет, тоже не верно. Реальность, вот что это, реальность, которую сознание каждого конкретного индивидуума воспринимает и интерпретирует по - своему, вот что ты там встретишь. К сожалению, человеческий разум ограничен рамками понятийного аппарата и логики событий, и не всегда, да практически никогда не готов к адекватному восприятию окружающей реальности. Просто поверь. Все что ты там встретишь, все это реально.
  - И что я там встречу?
  Белецкий не ответил. Просто смотрел на меня равнодушным взглядом, от которого хотелось передернуть плечами
  - Ты знаешь, - вдруг сказал он, - в этом квантовом образе разума, не должно быть ярких эмоций. Но если языком математики и программирования можно было бы выразить, все что внутри меня клокочет, я бы сказал, что это чистая, незамутненная ненависть. Я ненавижу тебя. За то, что у тебя было, за твоих друзей и даже недругов. За твою славу и то, что ты сумел сделать. За Жасмин, и даже за Электру. И особенно за то, что у тебя будет выбор. Выбор, которого я так и не сделал.
  Он поднялся и побрел в грузовой отсек.
   - Что ты там видел? - вдогонку
   - Себя. Пустоту внутри себя
   Сказал он и исчез. И аурел запестрел красными сообщениями: '...сбой программы. Аварийный выход из интерфейса 'Аватар-Про'....'
  Это уже не совпадение. Третий человек подряд за день, который меня ненавидит.Хорошее начало для путешествия в бездну.
  
   Я не чинил зла людям.
   Я не совершил греха в месте Истины.
   Я не творил дурного.
   Имя мое не коснулось слуха кормчего священной ладьи.
   Я не кощунствовал.
   Я не поднимал руку на слабого.
   Я не делал мерзкого пред богами.
   Я не был причиною недуга.
   Я не был причиною слез.
   Я не убивал.
   Я не приказывал убивать.
   Я никому не причинял страданий.
   Я не истощал припасы в храмах.
   Я не портил хлебы богов.
   Я не присваивал хлебы умерших.
   Я не совершал прелюбодеяния.
   Я не сквернословил.
   Я не прибавлял к мере веса и не убавлял от нее.
   Я не убавлял от аруры
   Я не отнимал молока от уст детей.
   Я не преграждал путь бегущей воде.
   Я не гасил жертвенного огня в час его.
   Я не пропускал дней мясных жертвоприношений.
   Я не распугивал стада в имениях бога.
   Я не чинил препятствий богу в его выходе.
  
   Я чист, я чист, я чист, я чист!
  
   'Исповедь отрицания', 'Книга мертвых'
  
   Перевесит ли пушинка на весах правосудия - мое сердце наполненное болью той умирающей беременной женщины из космопорта Луна - Сити?
  
   Примечание:
   Юпи́тер - самая крупная планета Солнечной системы, пятая по удалённости от Солнца, классифицируется как газовый гигант. Планета была известна людям с глубокой древности, что отражено в мифологии и религиозных верованиях различных культур: Мессопотамии, Вавилона, Греции, Доколумбийских культур Мезоамерики, друидов, протоарийцев и многих других. Современное название Юпитера происходит от имени древнеримского верховного бога-громовержца. Ряд атмосферных явлений на Юпитере: штормы, молнии, полярные сияния, - имеет масштабы, на порядки превосходящие земные. Примечательным образованием в атмосфере является Большое красное пятно - гигантский шторм, известный с XVII века. Юпитер имеет, по крайней мере, 79 спутников, самые крупные из которых - Ио, Европа, Ганимед и Каллисто
   Физические характеристики:
   Экваториальный радиус 71 492 + 4 км[1]
   Полярный радиус 66 854 + 10 км[1]
   Средний радиус 69 911 + 6 км[3]
   Площадь поверхности (S) 6,21796"1010 км²
   Объём (V) 1,43128"1015 км³
   Масса (m) 1,8986"1027 кг 317,8 земных
   Средняя плотность (ρ) 1,326 г/см³[1]
   Ускорение свободного падения на экваторе (g) 24,79 м/с² (2,535 g)
   Первая космическая скорость (v1) 42,073 км/с
   Вторая космическая скорость (v2) 59,5 км/с[1]
   Экваториальная скорость вращения 12,6 км/с или 45 300 км/ч
   Период вращения (T) 9,925 часа[1]
   Наклон оси 3,13R
   Альбедо 0,343 (Бонд)[1]
   0,52 (геом. альбедо)[1]
  
  
   Европа. Станция 'Восток - 2'
  
   Большинство исследовательских станций на спутниках Юпитера расположены на 'лицевой' стороне луны, всегда обращенной к гиганту, или в районах полюсов, либо термальной долготы лимба. Профессиональные издержки, объект исследований всегда должен быть перед лицом. Хотя в бытовом, психологическом плане это порой доставляло известные неудобства. Висящий над головой и занимающий большую часть неба Юпитер давил порой почти на физическом уровне, вызывал тягостные ощущения, провоцируя различные психологические и физиологические расстройства, неврозы и депрессии. И это несмотря на то, что почти все время люди проводили внутри станций и просто не видели Гиганта. Проводились какие-то исследования, доказывалось влияние на мозговую деятельность человека каких-то излучений генерируемых то ли атмосферой, то ли жидким океаном Юпитера. Проводились сеансы психологической разгрузки и релаксаций, в 'окнах' станций демонстрировались только виды земной природы, аурел работал практически беспрерывно, люди горстями глотали таблетки, раз в полгода летали на Землю, но все равно понемногу сходили с ума.
   В отличие от других спутников Юпитера на Европе такой проблемы не существовало, большая часть обитаемых станций были подо льдом. Но, к сожалению, тоже располагались не произвольно, а в привязке к шельфовым материковым ледникам, подошве припая материков и донным льдам. Даже сверхавтономным дрейфующим подводным станциям требовались устойчивые транспортные и коммуникационные каналы, связывающие с поверхностью. Конечно, делать их было проще в районах относительно спокойного малоподвижного льда. Конечно, относительно спокойного. Процессы наслоения, грядообразования, торошения в результате дрейфораздела ледяных полей доставляли известные неудобства. Но все это искупалось привязкой к постоянной пространственной константе, простотой и дешевизной доставки и транспортировки грузов и людей.
   Дело в том, что ледяная кора Европы, под воздействиями мощных приливных сил подледного океана постоянно вращающегося вокруг ядра, пребывала в неторопливом движении. Конечно медленном и малозаметном. Но, тем не менее, ледяной дрейф доставлял определенные трудности в обеспечении коммуникации с подводным миром.
   Поэтому транспортные и лифтовые каналы, старались строить в районах материковых шельфов и подводных горных гряд, по совместительству и 'неожиданному' совпадению, являвшимися границами дрейфораздела ледяной коры Европы. На поверхности Европы процессы и последствия таких столкновений и разделов ледяных полей выражались тысячекилометровыми трещинами и разломами и гейзерами кипящего снега выбрасываемого в космос.
   Однако не все станции могли позволить себе роскошь удобного местопребывания. Большей части добывающих станций приходилось постоянно находиться в местах залежей нефти и газа, вне зависимости от ледовой обстановки и дрейфа. Конечно, сырьевые корпорации - гиганты, пионеры освоения дальнего Внеземелья могли позволить себе и не такие траты, как энергооснащенность транспортных каналов добывающих платформ, попросту разогрев многокилометровых туннелей во льду, армирование ледяного шельфа и гигантские поля подледных приливных энергостанции. Тем более сумасшедшая энергетика приливных масс подледного океана с лихвой покрывала энергозатраты на одновременную работу морозильных установок обеспечивающих дополнительную устойчивость припая ледяной платформы - базиса, и температуру плавления ледорезов ферм транспортного канала.
   Внешний комплекс станции 'Восток - 2' находился над материковым шельфом плато Путорана, в 200 километрах от Северного полюса Европы.Вуко Младич заходил на Европу по довольно странной траектории, с внешней стороны спутника выше плоскости эклептики, сразу без предварительных заходов для гашения скорости и торможения.Однако выход на причальную площадку посадочного комплекса он выполнил ювелирно, не потеряв ни грамма лишнего топлива.
   Вот молочно-желтый бок Европы, расчерченный рыжими пятнами и длинными трещинами темно-серых разломов, исчезает в тени Юпитера. А корабль уже плавно снижается над плато, на краю которого вблизи высокой гряды глетчерного ледника раскинулся внешний комплекс станции 'Восток - 2'. Над, почему то полутемными строениями, освященными только дежурными огнями темной громадой возвышался черный треугольник шахтного копера, похожий на плавник мегалодона вмерзшего в лед.
   Чуть дальше на границе ледяного рафта, вытянулся ввысь тонкий шпиль с небольшим шаром автоматизированной диспетчерской увенчанный гроздью антенн. Автомат диспетчерской молчал, даже в ауреле не отображая никакой активности, только тревожно горели красные огоньки на башне и маркеры посадочного поля. На небольших станциях типа 'Востока' не было дорогих внутренних причальных ангаров или внешних телескопических трапов как в космопортах. Только посадочные площадки.
   Вуко Младич развернул катер вправо, не прекращая маневра и подтверждая высокий класс пилотирования, плавно снизился буквально 'влился' в круг посадочных огней. Корабль, едва заметно качнувшись, замер.
   - Скорость и высота 'ноль', - мелодично оценил аурел, но на лице Вуко не отразилось ни грамма радости от скупой компьютерной похвалы. Скорее озабоченность.
   Я даже не заметил когда он влез в свой пилотский скаф, но из кабины он вылез уже экипированным. Я в общем и не ожидал никаких расшаркиваний в стиле 'you are welcome' или 'только после вас', но Младич, только что не оттолкнув меня, быстро пролез в грузовой отсек и чуть не закрыл перед моим носом дверь. Я едва вошел в отсек, как он сразу включил режим декомпрессии. Вдвоем в скафандрах в отсеке одновременно являвшимся и шлюзовым, было тесновато. Все-таки это был не рейдовый катер для посадки в безвоздушном пространстве, а разъездная 'лайба' членовозов.
   Последние облачка кислорода осели серебристыми иголками на решетках воздуховодов компрессора, когда внешняя шлюзовая дверь поползла вверх. В полутемный грузовой отсек вполз безликий неяркий свет Юпитера. Альбедо Юпитера вполне хватало, что бы рассеять тьму и обеспечить на спутниках неяркие сумерки и даже скрыть большую часть звездного неба, которое впрочем, было видно здесь только в его тени. Зрелище мириадов звезд Млечного пути, видимых отсюда лучше, чем с Земли, захватывало дух. Правда не для тех, кто живет здесь постоянно.
   Посадочная площадка была пуста. Кроме них не было ни одного корабля. Вуко Младич неторопливо спустился по бортовому трапу и уверенно направился к группе зданий на краю поля. Я, слегка запыхавшись, устремился за ним. На Ганимеде сила тяжести немного больше чем на Европе, однако, вестибулярному аппарату это не объяснишь. Период адаптации все равно занимает какое-то время и тошнота, муть и головокружение еще не самое неприятное в этой процедуре.
   На поле царили тишина и запустение. Пара тягачей для грузовых челноков, топливозаправщик и мощный грейдер для льда, были небрежно оставлены прямо посреди поля. И тишина была, какая то непонятная. Словно тут давным-давно не было людей. И еще неработающая, даже в ауреле диспетчерская добавляла беспокойства.
   Я прибавил шагу и догнал Младича и заглянул ему за лицевое стекло.
   - Тут всегда так тихо?
   Он не останавливаясь, буркнул
   - Не знаю. Я здесь лишь второй раз.
   Красноречие Младича начало меня утомлять. Я взял его за плечо и развернул.
   - Вот это тоже было? - и ткнул пальцем ему под ноги.
   На серой, промерзшей до каменной жесткости поверхности старого фирна (прим.) был четкий отпечаток голой ступни.
   Мне он показался детским, но аурел четко просчитал предполагаемые параметры, заодно подтвердив, что это не иллюзия и не естественное образование. Женщина, судя по степени выдавленности наслунда (прим.), наклона ступней и ширине шага, весом от 44 до 46 килограмм, не старше сорока лет. Да именно шага, потому что цепочка четких, глубоких следов тянулась откуда-то из ледяной пустыни, начинаясь где-то в скоплениях шуги и несяка (прим.), и шла как раз в сторону строений, к которым мы направлялись.
   Когда-то я сталкивался с таким на Марсе. Человек без скафандра и без кислорода прошел по поверхности каменной пустыни почти двести метров, выхаркал себе все легкие и в конце пути превратился в облезлую высохшую мумию. Но там был здоровый мужик под центнер весом, и следы его в конце петляли как у пьяного.
   Здесь же четкий ровный как по ниточке след легким прогулочным шагом при температуре минус двести по цельсию и в условиях почти вакуума и реликтовых излучений.
   Вряд-ли Вуко Младич был хорошим актером. Во всяком случае, я не увидел ни грамма фальши в его изумлении. Он озадачено смотрел на отпечатки ног и, казалось, хотел почесать себе затылок.
   - Не знаю, - пробормотал он, - я не помню этого...
   Действительно глядя по лицу трудно было заподозрить его во лжи, но все же что-то непонятное в его поведении было.
   - Правда прошлый раз я садился там, - он повернулся и махнул рукой, - немного ближе к зданиям. Пытался зайти на внешний дебаркадер.
   Потоптавшись, мы опять двинулись по следам, которые вели к нашей конечной цели.
   - Что там?
   - Там третья кесонно-шлюзовая камера...- голос Младича звучал глухо, словно он немного запыхался при ходьбе, хотя конечно все это было интонациями аурела. Но двигался он теперь гораздо энергичнее, - аварийно - эвакуационный выход.... И последний рабочий кессон.... Остальные законсервированы....
   Темная громада транспортного копера вблизи казалась еще больше, нависая черным безликим монолитом, закрывая большую часть неба. Тусклые дежурные огни только усиливали ощущение мрачности и заброшенности.
   Я напомнил себе, что раньше здесь жило больше двух сотен людей, а сейчас не наберется и десятка, но спокойнее мне не стало. Чувство беспокойства и обреченности просто ушло куда-то вглубь подсознания, но продолжало тоскливо сжимать сердце.
   Следы незнакомки обрывались метрах в десяти от строения, но чуть дальше в стене неподалеку от шлюзового створа грузовых ворот виднелось впопыхах и небрежно, но достаточно основательно заделанное отверстие в пару метров диаметром.
   Я выразительно глянул на Вуко, но тот пожал плечами и список вопросов к нему только вырос.
   Подсознательно я ожидал проблем со шлюзованием, но мы на удивление быстро и без проблем прошли демпферную камеру.
   Я открыл шлем, вдыхая привычные запахи искусственного воздуха и чуть паленой резины. Это было непрофессионально, но мне хотелось ощутить местную атмосферу. Младич посмотрел на меня непонятно, то ли скептически, то ли осуждая мое ребячество и глупость, но скафандр не расстегнул.
   И шлюз, и демпферная камера и короткий коридор были завалены ящиками, коробками с продуктами, кое-где вскрытыми, мешками, частями механизмов и инструментов, следами, судя по всему последней неубранной доставки.
   - Мне пришлось очень быстро улетать, - буркнул Младич на мой безмолвный вопрос.
   Внутренний дебаркадер кессонной камеры был обычного типа, разве что чуть меньше чем я привык на Ганимеде и Каллисто, площадью метров двести, только на два канала. Что впрочем, объяснимо на Ганимеде и Каллисто где подледные и подземные моря относительно небольшие, станции многоканальные и их немного. К тому же каналы и на Ганимеде и Каллисто неглубокие максимум несколько километров. На Европе же каналы и в пару десятков километров не редкость. Поэтому и гигантские коперы с массивными механизмами и гелиевыми компенсаторами получили распространение только на Европе. Слишком дорогостоящее оборудование. Хотя метод транспортировки использовался тот же что и на Ганимеде и Каллисто, принцип гелиевой сверхпроводимости, магнито-реактивного движения, разве что транспортные каналы Европы дополнительно к нитям Абрикосова, усиливались сверхпрочной наносеткой устойчивой к деформациям, перегибам и разрывам. Иногда в каналах приходилось поддерживать постоянное давление, что чудовищно удорожало транспортировку, но льды Европы коварны и это было не такой уж большой платой за безопасность.
   Во всяком случае, за всю историю сверхпроводимых туннелей на Европе кроме мелких инцидентов серьезная катастрофа произошла только единожды, в 76 году. Но тогда в результате магнитного сдвига коры и чудовищного подводного цунами, ледяной панцирь Европы треснул сразу на пространстве в несколько тысяч километров. Погибло несколько станций, и счет уничтоженных, разрушенных, разорванных давлением туннелей и транспортных каналов шел на десятки. Сколько тогда погибло людей, до сих пор неизвестно. Предположения строились от нескольких сотен до нескольких тысяч. Большинство станций были частными и принадлежали либо мелким корпорациям и фондам, либо вообще одному лицу, и соответственно редко когда регистрировались в списках единого реестра HRSC. Кстати именно после этой катастрофы подледные тоннели начали укреплять нанонитями, что бы каналы приобрели необходимую гибкость к деформациям и растяжению, так как жестко скрепленные тюбинги тоннелей не выдерживали разрывов.
   Зал кессонного дебаркадера выглядел пустовато и бедноватенько.Впрочем, это был все-таки аварийный лифтовый выход, а не коммуникационный узел на стыке нескольких каналов подледных станций Ганимеда. Правда станции там были небольшие, не были так разрознены и разбросаны и не несли такой силовой нагрузки. Там было много архитектурной архаики, малотехнологичной красоты, и своеобразного такого милого человеческому сердцу уюта и обжитости. Конечно, все они были автоматизированы и погружены в общее виртуально-информационное поле.
   Но такого диктата аскетизма и высокотехнологичного скупого минимализма я еще нигде не встречал. Только голые металлопластовые стены и аурел. Как тогда в долине Фарсиды на Марсе. Впрочем, здесь аурел ничего не украшал, был лаконичен.
   Для эвакуационного выхода дебаркадер был крупноват, если конечно не учитывать грузового лифта. Однако сейчас грузовой канал, выглядевший как конец огромной в несколько метров диаметром полупрозрачной трубы с надрезанным верхом, торчащий наискосок из пола и продолжавшийся еще метров десять в платформе, был заблокирован перевернувшимся грузовым двадцатиместным скипом.
   На ближней стене были заметны следы глубокого удара и трещины, на полу куски и крошки пластобетона. На металлической колонне рядом остались следы деформации и глубокие царапины. По траектории похоже скип на большой скорости без торможения выскочил из канала, ударился о стену и, отскочив от колонны перевернувшись, упал обратно, немного повредив полотно.Сам скип, похоже, пострадал не сильно несколько крупных вмятин и пара разорванных трубопроводов, из которых натекла небольшая лужа технической жидкости. Ну, еще бы, такие скипы очень надежны, строятся по стандартам посадочно-разгонных челноков, выдерживают огромные перегрузки и удары. Судя по замерзшим и испарившимся следам этой лужи, дело происходило давно.
   Как вообще такое могло произойти, я не представлял. Управление скипами полностью автоматизировано и продублировано несколько раз. Программные сбои невозможны в принципе. Так что бы компьютер увеличил скорость и отключил торможение, должно произойти, что то невероятное. Взлом и перепрограммирование управляющего компа или падение контрольного центра. При том, что при первых попытках взлома или подозрениях на это компьютер блокируется и отключается, сбросив сообщение в контрольный центр. А там еще и помимо компьютера дежурная смена.
   В принципе конечно компьютер скипа взломать можно только во время движения в канале, когда он полностью автономен. Но это потребуется сделать быстро, потому что время движения исчисляется иногда минутами. И потом делать это рискованно для самих взломщиков. Отключить управляющий комп скипа, когда он движется в хитро закрученных тоннелях на скоростях в сотни километров в час это изощренный способ самоубийства.
   Конечно, я знавал модные развлечения современной 'золотой молодежи', на фоне которых это деяние выглядело невинной шалостью. Но не здесь в Дальнем Космосе, где нравы людей отличались заметной простотой и суровостью, и время жизни подобных отморозков измерялось порой несколькими сутками.
   Авария произошла очень давно, но никаких логов в протоколах Комитета я не нашел. Либо она признана незначительной и обошлась без человеческих жертв, либо о ней не сообщили в Комитет. И что самое интересное. Аурел не видел никаких следов аварии. Для него это было словно пустое место. Мне не хотелось лезть внутрь скипа, искать там подтверждения своим мрачным подозрениям, тем более думаю, это вряд ли бы легко получилось. Я отправил короткий рапорт Даану, предоставив ему самому решать, что делать с этим дерьмом. Спускать ли это ниже в отдел, либо подтереть свой начальственный зад. У меня зрела мрачная уверенность, что скоро таких рапортов будет полная телега. Эта станция 'Восток' все больше напоминала 'бочку Пандоры' наполненную сюрпризами, а я сам себе Одиссея спускающегося в Аид. Ага, вместе с 'Орфеем'. Ненавязчивый сарказм Гальяра представал передо мной во всей красоте.
   Марко Владич правильно истолковал мое продолжительное молчание
   - Скип уже был перевернут, когда я был здесь в первый раз. Поэтому мне и пришлось выгружаться в тамбуре. До моего отлета здесь так никто и не появился...
   Кстати внешняя заделанная дыра была именно за этой полуразрушенной стеной. Понять было ли в этой стене, что-либо кроме следов удара скипа сейчас уже было невозможно.
   Второй канал был на вид абсолютно цел. И пуст. Очевидно, скип пребывал на конечной станции. Нас здесь никто не ждал.
  
   Примечания:
  
   Подошва припая (Ice fool): Узкая кайма льда, скрепленная с берегом, неподвижная при приливах и остающаяся после того, как неподвижный лед оторвался
  
   Припай (Fast ice): Морской лед, который образуется и остается неподвижным вдоль побережья, где он прикреплен к берегу, к ледяной стене, к ледяному барьеру, между отмелями или севшими на отмели айсбергами. Во время изменения уровня моря можно наблюдать вертикальные колебания. Неподвижный лед может образоваться естественным образом из соленой воды или в результате примерзания к берегу или припаю плавучего льда, любой возрастной категории. Он может простираться на расстояние всего в несколько метров или на несколько сотен километров от берега. Неподвижный лед может быть более одного года по возрасту и в этом случае он может быть определен соответствующей возрастной категорией (старый, двухлетний или многолетний). Если его толщина более 2 м над уровнем моря, он называется шельфовым льдом..
  
   Глетчерный лед (Glacier ice): Лед, находящийся в леднике, или ледникового происхождения, независимо от того, находится ли он на суше или плавает в море в виде айсбергов, обломков айсбергов или кусков айсбергов..
  
   Шельфовый ледник (Ice shelf): Ледяной покров значительной толщины, находящийся на плаву, возвышающийся на 2-50 м или более над уровнем моря, и скрепленный с берегом. Имеет обычно большое горизонтальное простирание и ровную или слегка волнистую поверхность. Пополняется за счет ежегодного накопления снега на поверхности, а также за счет выступающих в направлении моря материковых ледников. Ограниченные площади могут быть скреплены с грунтом. Край, обращенный к морю, называется ледяным барьером.
  
   Дрейф льда: Поступательное перемещение льдин в результате воздействия ветра и течения.
  
   ДРЕЙФОРАЗДЕЛ: Граница между массивами или зонами льда, дрейфующими в разных направлениях или с разной скоростью. Признаками дрейфораздела являются повышенная раздробленность ледяного покрова, полосы тертого льда, пояса торошения, каналы и зоны разрежения. На дрейфоразделе часто наблюдается вращение льдин.
  
   Торошение (Hummocking): Образование торосов в результате сжатия морских льдов. Когда льдины во время этого процесса вращаются, то это называется торошением с вращением.
  
   Грядообразование (Ridging): Процесс, в результате которого морской лед превращается в гряды торосов..
  
   Наслоение льда (Rafting): Результат сжатия, при котором одна льдина наслаивается на другую. Весьма распространено при сжатии начальных и молодых видов льда.
  
   Наслуд: Тонкий лед, образовавшийся при заморозках на поверхности снежниц, промоин и проталин.
  
   Фирн (Firn): Старый снег, рекристаллизировавшийся в плотную массу. В отличие от обычного снега его частицы до некоторой степени связаны между собой, но в отличие от льда воздушные пространства в нем все еще соединяются друг с другом.
  
   ШУГА (Shuga): Скопление пористых кусков льда белого цвета, достигающих несколько сантиметров в поперечнике; образуется из ледяного сала или снежуры, а иногда из донного льда, поднимающегося на поверхность.
  
   НЕСЯК (Floeberg): Большой торос или группа смерзшихся торосов, представляющие собой отдельную льдину, находящуюся на плаву. Может выступать над уровнем моря на высоту до 5 м.
  
  
  
   Система Юпитера. Европа. Станция 'Восток - 2'.
  
   2 года назад. Юрий Белецкий.
  
   Господи как я ненавижу эту работу, наверное, в сотый раз подумал Юрий Белецкий, с остервенением выдирая руки из промерзшего кроваво-снежного месива из костей, внутренностей и кишок, забрызгавших весь небольшой салон разбившегося челнока. После падения прошло всего несколько часов, а внутри уже все покрылось льдом и промерзло настолько, что приходилось использовать плазменные резаки, что бы отодрать человеческие останки из мешанины смятых стен потолка и кресел. Они работали втроем уже второй час, скафандры были забрызганы кровью с головы до ног, а конца и края этому было не видно.
   Спасательная команда с 'Юпитер-Орбитального' опаздывала на несколько часов, а местные спасатели узнав что на месте крушения уже присутствуют специалисты КомКона и в общем то спасать уже некого, сославшись на занятость, вообще не прилетели. Спасательная служба Европы представляла собой небольшое малобюджетное отделение Спасательного Центра ООП Ганимеда. Она насчитывала пару десятков человек и несколько единиц техники, включая спасательные боты, и не могла похвастаться технологической оснащенностью и многочисленным составом аварийных команд практически всех крупных корпораций представленных на Европе.
   Разумом Юрий Белецкий их понимал. Возможно, они действительно зашивались, а работы как таковой здесь у них сейчас не было. Ну, по крайней мере, срочной. А там уже и спасатели из 'Орбитальной' прибудут. Разумом понимал, но про себя шипел матом.
   Формально, они представители 'Комитета Контроля' выполняли здесь свою работу. Фрагментацию и разбор тел погибших, и выяснение причин катастрофы. Но одно дело открывать вакуумные мешки с останками в лаборатории и читать логи черного ящика в кабинетах, а другое копаться в этом дерьме разбирая кашу из фрагментов тел и обломков техники лично.
   - Ненавижу свою работу, - прохрипел Анджело Бурдони, кучерявый и тучный старший компьютерщик из 'Орбитального' отдела 'Комкона', в очередной раз, стирая красно-снежную кашу с лицевой пластины шлема и с отвращением отталкивая ботинком от себя обрубок чьей то руки с очень дорогим коммуникатором.
   - Друг мой, зачем же вы выбрали работу в 'КомКоне'? - бархатистый и вальяжный бас благообразного, седобородого и импозантного медика, а заодно и судмедэксперта их штатной команды доктора Мацея Верхневольского, звучал когнитивным диссонансом с окружающей обстановкой. Мацей аккуратно выдирал чьи-то кости с остатками плоти изо льда и, помечая изотопным маркером, перекладывал в пластиковые мешки.
   - Как и все молодые идиоты, я мечтал о славе. Об абордажах пиратских кораблей, вспышках блицев, интервью главных галосетевых каналов, вереницах крутобедрых, длинноногих моделей на пляжах Ниццы, - на последних словах голос Анджело мечтательно затуманился, он даже забыл о крошке из чьих-то мозгов стекающих с его рук.
   - Тогда мой любезный товарищ, вам следовало заняться чем-то более близким к сфере обитания крутобедрых моделей. Стать модным блогером или на худой конец репортером светской хроники в Ницце. Вы бы общались с приятными..., - Мацей немного запнулся, но потом уверенно продолжил, - живыми людьми. А работа в 'Комконе' это в первую очередь скука.... А уж потом опасность. Сначала вы долго и скучно с риском для жизни исследуете что-то непонятное. С риском быть сожжённым, разорванным на части, распыленным на атомы или уничтоженным еще каким-нибудь изощренным способом придуманным матушкой природой. Потом вы долго и муторно копаетесь в чьих-то останках, пытаясь выяснить каким именно способом это произошло. Потом долго и скучно пишете тысячи отчетов, как все это произошло. Потом со временем ваше сознание деформируется, и вы видите вокруг только смерть, боль и ужас. Вместо длинноногих моделей вы видите куски плоти будущих жертв неведомых катастроф, вместо пляжей Ниццы незащищенные от нападения пришельцев территории. И однажды вы просыпаетесь в комнате с ватными стенами пытаясь вспомнить, кто вы такой и как здесь оказались.
   Мацей гулко и добродушно захохотал.
   - Другими словами, - философски заключил Юрий Белецкий, - если ты золотарь, не удивляйся что ты всегда по уши в дерьме...
   -Удивительно в точку, пан Белецкий, - так же добродушно продолжил доктор Верхневольский, - всегда восхищался вашим умением - алгоритмизировать неописуемое.... Было бы любопытно покопаться в вашем ДНК. Вы же знаете о моем увлечении исследованиями ретроспективной рециркуляции генетических цепочек нуклеиновых кислот. Что вы знаете о своих предках в n - колене, были ли они потомками сарматов (прим.), или детьми израелевыми? Помнится, князья Белецкие имели в своем генеалогическом древе и семитские корни. Что скажете, пан Юрий?
   - Я пока обожду ложиться под ваш нож, пан Верхневольский. И давайте отложим наш приятный разговор на потом, - раздраженно ответил Юрий Белецкий, вспоминая, что он поставлен тут главным группы, - Анджело! Что там с ПИП - боксом (прим.)?
   Анджело Бурдони, так до сих пор и стоявший посреди искореженного салона в луже крови, мечтательно пялясь куда-то вдаль, виновато дернулся и засуетился, склоняясь над грудами металла и человеческой плоти.
   - Сейчас - сейчас, еще пара минут, - пробормотал он еле слышно.
   - Пан Мацей, что там у вас? Давайте закругляться. Собираем только крупные фрагменты. Мелкие потом соберут спасатели 'Орбитальной', у нас и так еще масса работы.
   - Как скажете, коммодор, - немного рассеяно буркнул Мацей Верхневольский, задумчиво рассматривая какую то кость, то приближая ее к себе, то отодвигая вдаль, - м-м, скажите пан Юрий, в челноке не было животных?
   - Что? Что это у вас?
   - Вы не повторите мне сводку по предвариловке? Признаться, у меня какие-то проблемы с аурелом, пропадают сообщения, не могу найти даже повторов.
   Белецкий моргнул, открывая в рабочем ауреле служебный лист рапорта Центра слежения КомКона, и сбросил его в общий оверлей команды.
   '... в 16-42 грузопассажирский челнок класса 'Эглис' бортовой IDN 390745400 совершая заход на посадку в ручном режиме, потерпел крушение в квадрате .... принадлежал компании 'Конако' и совершал чартерный рейс по заказу фонда 'Просветление' перевозя группу паломников по маршруту 'Юпитер - Орбитальная' - Европа. Группа состояла из 15 человек....'
   - Чушь, - внезапно произнес Мацей Верхневольский, - абсолютно четко могу сказать, что их было как минимум вдвое больше. Они набились сюда как сельди в бочку, сидели друг у друга чуть ли не на головах. И если они не перевозили крупных животных, то в экипаже был, как минимум был один модификант....
   - Скажите, а перегруз не мог стать причиной катастрофы? Ведь такие челноки не предназначены для перевозки такого количества пассажиров?
   - Ради Бога, Анджело, - вздохнул Белецкий, - прошу вас, продолжайте работу. А что бы излишнее любопытство вас не отвлекало, отвечу. Челноки класса 'Эглис' изначально предназначались исключительно для грузовых перевозок и могли перевозить в десять раз больший груз. Конечно после перепроектирования, установки систем жизнеобеспечения и пассажирского отсека он несколько потерял в полезном объеме, но почти ничего в грузоподъемности.
   - Очень странно, - пропыхтел Бурдони после нескольких минут молчания.
   - Что у вас Анджело? - спросил Юрий и когда Бурдони ничего не ответил, направился к нему, слегка оскальзываясь на залитой обледеневшей кровью поверхности, бывшей бортовой перегородке челнока, - вы нашли 'черный ящик'?
   Он добрался до Анджело, который склонился над какой-то открытой панелью с пучками проводов и светодиодов и тронул его за плечо.
   - А..., что? - заполошно вскинулся Анджело оглядываясь, - простите месье Белецкий. Нет. Пип - бокс я еще не нашел. Не думаю, что он нам так срочно понадобится. Пусть им займутся спасатели. Я нашел что-то получше. Часть архивов бортового компьютера уцелели. В частности полетные записи последних минут перед падением челнока.
   - Вы их просмотрели?
   - Так кое-что, - ответил Бурдони включая трансляцию в ауреле, - именно поэтому меня заинтересовал вопрос перегруза. Вы видите как неуверенно ведет корабль пилот. Словно корабль перетяжелен и разбалансирован....
   - ...Или у пилота нет опыта управления таким большим кораблем, - закончил за него Юрий Белецкий.
   На экране стремительно истекали последние минуты перед катастрофой. Вначале все выглядело как обычно, бортовая камера пилотской кабины челнока показывала неподвижных пилотов в закрытых скафандрах под перегрузками. Корабль вел автопилот и как всегда делал это плавно, избегая баллистических траекторий. Программа была рассчитана на достаточно слабый уровень перегрузок для неподготовленных пассажиров. Но ЭТИ пилоты вели себя достаточно странно. Они были абсолютно неподвижны, словно в пилотских сегментах застыли мумии в скафандрах, они не жестикулировали, не ерзали, не переговаривались, как делают большинство пилотов после достаточно долгого перелета перед самой посадкой, показывая хоть какой-то уровень возбуждения близостью цели. Нет, эти были сверхъестественно спокойны.
   - Что с аудиоканалом? - поинтересовался Белецкий.
   - Ничего, - пожал плечами Бурдони, - они просто молчат. До самого конца.
   - Что с камеры в пассажирском отсеке?
   - К сожалению ее видеозаписи, не уцелели, только звуковая дорожка.
   - И что?
   - Ничего, абсолютно ничего. Они вообще не разговаривали между собой, будто там не люди летели, а роботы.
   В это момент запись достигла кульминационной точки. Один из пилотов пошевелил рукой, сделал несколько манипуляций пальцами, очевидно в ауреле и достаточно неловко схватился за джойстик ручного управления.
   - Вот оно, - оживился Бурдони, - он отключил автопилот. И взял управление на себя...
   - Зачем? Это самый сложный участок полета, на посадочной глиссаде.
   - Тяга к Танатосу, - пробурчал Верхневольский, - невыносимое стремление к смерти.
   Пилот и впрямь неважно владел техникой управления тяжелым шаттлом. Изображение затряслось, резко задергалось, очевидно, корабль начал переворачиваться на траектории и падать. Автоматика корабля заорала аварийной сигнализацией, включила тревожные огни в кабине и сообщила об опасных углах пилотирования и недостатке тяги. Тем страннее выглядели абсолютно неподвижные и молчаливые пилоты. Бортовой компьютер сообщил об опасности столкновения и что берет управление на себя. Но времени было слишком мало. В кабине что - то ярко вспыхнуло и изображение отключилось.
   Все помолчали. Всем присутствующим по роду работы частенько приходилось видеть последствия аварий и катастроф. Но быть свидетелями последних мгновений перед смертью - к такому привыкнуть было невозможно.
   - Они даже не кричали, - добавил Анджело, - молчали до последнего, я проверил аудиотреки. Будто им было все равно, что они умирают.
   - Я нашел тут фрагменты пары скафандровых медблоков, - сказал медленно Мацей, - картинка любопытная. У жертв даже на пороге очевидной гибели не изменился сердечный ритм, не повысилось давление. А ведь времени осознать все и прийти в ужас, было вагон и маленькая тележка.
   - Считаете, они были под воздействием синтетов?
   - Я пока не стал утверждать голословно. Нужно провести анализы крови, мозговой ткани.... Рано пока что - либо говорить. Да и такая версия вызывает больше вопросов, чем ответов. Каким образом им удалось пройти операционный медицинский контроль на вылете ..., - и, заметив скептическое покачивание головой Бельского, заторопился, - да и отключить тестовый режим бортового КА.... Он бы просто не дал им взлететь. И потом зачем лететь так далеко, что бы угробиться? Возможностей сделать это где угодно по всему Внеземелью предостаточно.
   - Они не собирались разбиваться, - возразил Анджело Бурдони, - я тут вчерне набросал их посадочную траекторию. И привязал к посадочным точкам и ориентирам.
   Он вывел в общий аурел режим симуляции, где моделька маленького кораблика разворачивалась над ледяными полями Европы.
   - Вот видите? - Анджело ткнул пальцем в перчатке измазанной красным, прямо в центр симуляции, - он отключил автопилот за двенадцать минут до посадки, когда корабль четко выдерживал посадочный режим скорости и нагрузки двигателей. И начал тормозить. Но по неопытности или уж не знаю, под воздействием синтета, не учел нагрузку и массу корабля. Насколько я понял из сети 'Эглис' корабль достаточно капризный и строгий к пилотированию без нагрузки. Шатлл начал терять тягу и сначала накренился, а потом задрал нос. И в этот момент пилот дал тяги. Совершив типичную ошибку новичков. Правда, те ее делают от волнения. Все дают слишком большой импульс. Если бы у них было чуть больше высоты, все можно было бы еще исправить, в крайнем случае, управление перехватил бы бортовой компьютер. А так корабль задрал нос еще больше, просел, а потом опрокинулся, зацепив кормой группу торосов. И все. Пилот просто хотел посадить корабль сам.
   - Но зачем?
   - У меня есть только предположение, пан Верхневольский, - прищурился Анджело.
   - Какое же? - холодно спросил Белецкий. Он не любил, когда из работы делают представление. - Они хотели посадить челнок на посадочную площадку 'Востока'... И судя по их поведению, так и было задумано. Они вообще не собирались садиться на 'Pearly gates'.
   Он замолчал глядя на Белецкого и ожидая его реакции. Верхневольский только озадаченно хмыкнул. А Юрий Белецкий молчал напряженно задумавшись. В разгромленном салоне воцарилась тягостная тишина.
   А ведь он похоже прав, думал Юрий Белецкий, опять этот проклятый 'Восток', что б его черти побрали. Всего лишь два дня они тут, а дьявольщины накопилось столько, что хоть попа вызывай.
   - И все таки этому пока мало доказательств, - медленно протянул Мацей Верхневольский, задумчиво пытаясь почесать себе рукой в скафандре затылок шлема.
   - Может быть. Пока. - мрачно заметил айтишник. - любом случае все выяснится после анализа бортового навигатора AI 'Эглиса'. Бортовой ИАй в режиме автопилота обычно предлагает несколько вариантов оптимизированных маршрутов. В нормали 5- 6, в том числе учитывающих заходы на посадку. Я лично не сомневаюсь, что они выбрали ближайший. А потом пытались взять управление на себя. Я даже могу предположить, что они попытались инсценировать аварию, на посадочном терминале 'Востока', что бы попасть внутрь.... Ведь сейчас станция закрыта.
   - Ну это, какое то варварство, безумие... Ввозвание к Вотану, - вскипятился вдруг Верхневольский, - почему именно сейчас? Не хочется верить, что это коллективное помешательство.... 'Восток' закрыли всего несколько дней назад, неужели они не могли потерпеть хотя бы месяц...
   - Скорее всего, они этого не знали, - сказал Юрий, все еще погруженный в раздумья, - Да и сомневаюсь я, что их пустили бы внутрь. Учитывая, что происходит на 'Востоке', что тогда, что сейчас, это маловероятно. А вот не оказать помощь терпящим бедствие.... Это чревато. Да, возможно, они не рассчитали последствий риска и допустили смертельную ошибку. Но попасть на станцию они хотели именно сейчас, это было важно для них. И стоило такого смертельного риска. Сейчас, когда на станции происходит что то, о чем мы пока и понятия не имеем, хотя находимся здесь уже пару дней. А они знали что то важное, ради чего хотели попасть на 'Восток' во что бы то ни стало...
   И Юрий внезапно вспомнил об останках модификанта. Да возможно они хотели попасть на станцию любым путем. Он в отличие от этих полугражданских шпаков, сотрудников КОМКОНа, в кавычках, прекрасно знал о возможностях модификантов. Хотя нет. Судя по наметанному глазу Верхневольского, доктору уже приходилось сталкиваться с 'генными симбионтами', возможно даже изнутри.
   - Чем больше нахожусь на этой станции, тем более хочется с нее убраться. Не знаю, что эти фанатики хотят на ней найти, но у меня от нее мурашки по коже. Брр-р, - Верхневольский передернул плечами, - жуть какая то жуткая, матка боска.
   Юрий застыл пораженный схожестью своих внутренних эмоций с чувствами доктора.
   - Не знаю пока, что там внутри, - медленно произнес он, - но вот что меня сейчас по настоящему интересует, так это упперкамп 'Рearly gates' и его хозяева. И их связь с этим челноком и его пассажирами.
   Потому что чем дальше, подумал он про себя, тем больше это похоже на провокацию. Прямо не гражданский шаттл, а какой то десантно - диверсионный бот....
   - У нас гости, - внезапно произнес Анджело, вглядываясь в аурел, - челнок на 15 часов...
   Теперь они все обратили внимание на неторопливо ползущий над Европой, в сфере общего аурела, корабль, похожий на майского жука. Он уже заходил на посадку, рядом с их катером, кстати в зоне закрытой после аварии для посещений и полетов. Струи посадочных дюз испаряли и сдували прочь с грязной снежной поверхности ледяное сало, тут же опадавшее тусклым туманом блеклых снежинок.
   Юрий Бельский разогнулся, разминая плечи и шею. Оказывается последние несколько минут он стоял склонившись в неудобной позе, не двигаясь с момента начала разговора с Бурдони. Вибромассажный комплекс 'Валдая', забегал стремительными, едва заметными, щеточками по натруженной спине, а в лицо, осушая пот, подула струя свежего воздуха, пока Белецкий тяжело ступая шагал к пролому в переборке, выбираясь наружу. Служебный аурел уже взломал чужой флайком и выкидывал перед ним быстрые строчки идентификации неизвестного корабля. Длинная вереница цифр и букв ID, название, пункт приписки и маршрутный лист. Белецкий мельком рассмотрев эти строки на мгновение замер. Забавный сюрприз. Хотя в совпадения здесь он уже не верил. Выбравшись наружу и встав недалеко от служебного катера КОМКОНА в характерных цветах, он активировал внешний спикер и принудительный для чужой принимающей аппаратуры сигнал
   - Неизвестный корабль. Немедленно прекратите посадку. Здесь закрытая зона. Немедленно прекратите снижение и покиньте пределы закрытой зоны указанной в вашем навигаторе....
   Юрий повторил свою речь несколько раз, перемежая предупреждениями о строгой ответственности. Но нахальный чужак и не думал реагировать на его манифесты. Ничего не отвечая, он не замедляясь, вполне профессионально сел метрах в полста от катера Комкона и Белецкого. Видно прилетевшим очень не терпелось добраться до места аварии.
   К тому времени когда к Белецкому подошли Бурдони и Верхневольский, снежная пыль частично осела, чужой челнок все еще слегка покачиваясь на посадочных опорах, выпустил трап и изверг из своего нутра интересную троицу в очень экслюзивных скафандрах. Два золотистых, характерно повторяющих анатомию полуобнаженной женской фигуры с развитыми округлостями, узкой талией и тугими бедрами. Шлемы были затемнены. И глянцево - черный, даже на вид вычурно дорогой, с анатомическим нагрудником и усиленным экзоскелетом, искусно скрытом в физиологических наплывах мышц и наглухо закрытом карбонидовой маской шлеме, с крестообразной сияющей ослепительным светом прорезью. Очевидно это и был главный гость, и Юрий даже догадывался кто это. Остальные двое, свита или охрана, скорее для обозначения статуса. Такие люди очень чувствительны к таким вещам.Мелким, но важным маркерам тщеславия. Охранники, охранницы? Небрежно держали в руках гражданские, ослабленные, но все равно мощные модели рейлгана. В боевом режиме способные прошить даже усиленную броню 'Гранита', стриггера военных. И ведь эти очевидно напрочь отмороженные типажи размахивающие, полубоевым, но все же оружием, вблизи служебного корабля и сотрудников Комкона, настолько показательно показывающие уровень волосатых лап торчащих из их задниц, даже не осознают границ дикости своего поведения.
   Клаус Октавиус Бун был четвертым ребенком, родившимся в многодетной, обширной семье кальвинистского священника в одной из небольших ,многочисленных баптистских колоний в долине Венца Ярославны в северном полушарии Венеры. И максимум что его ждало должность механика инженерных систем жизнеобеспечения, где нибудь на задворках Солнечной системы. Однако мечты юного Октавиуса были далеки от карьеры венерианского ассенизатора. С самого детства Бун возненавидел все законы, ограничения и условности тесного ограниченного мирка евангелистской общины 'Детей Бога', удушающего все духовные и честолюбивые порывы молодого Клауса.
   Маленькое поселение баптистов, всего несколько сотен человек расположилось близ уютной, но крайне бедной минералами северной гряды Геры, к западу от Венца Ярославны, достаточно далеко от других поселений собратьев по религиозному движению, в том числе и от столицы области 'Купола Иароса'. Поскольку крупным добывающим корпорациям, не Венец Ярославны, ни гряда Геры в частности, не были интересны, 'детям бога', как и большинству баптистких общин долины, приходилось добывать 'кусок хлеба в поте лица своего'. Содержать многочисленные оранжереи растительных и тараканих ферм, и выращивать в биореакторах 'синтетическую мясную биомассу', занимаясь поставками пищевых продуктов для 'Венериан технолджи'. Дело это было грязное и хлопотное. Грязное и вонючее в буквальном смысле. Дешевые списанные биореакторы устаревших поколений, порой испытывавшие проблемы с герметичностью и циклами обмена, которые только и могли себе позволить поселенцы, воняли во время реакции синтеза так, что неподготовленного человека оказавшегося поблизости выворачивало наизнанку. А крысы - эти извечные спутники экспансии человечества, где бы оно не происходило! В какой бы забубенной космической дыре не расселялись порой не лучшие представители человеческой расы, с большой вероятностью, рядом тотчас же появлялись эти мерзкие, но живучие твари, позаимствовавшие у человечества большую гибкость в приспосабливании к любой среде обитания. Особенно если это пищевая ферма, чем по сути и являлось поселение Клауса. Сколько их переловил Бун, он сбился со счета. А сколько их попало в мясные чаны, автоклавы и биореакторы! Убежденным вегетерианцем впоследствии, Бун стал вовсе не из любви к здоровому образу жизни.
   Иногда его даже удивляло отсутствие серьезных пищевых отравлений на фабриках и шахтах Венеры, куда поступали пищевые концентраты 'Венериан технолоджис'. И сам факт прохождения приемки пищевого субраствора самой компанией 'Венериан' удивлял до того момента, когда однажды 'преподобный отец Генри', не взял его с собой на контрольный - приемный пункт корпорации. Увесистая пачка эртов перекочевавшая из пухлых ручек 'Преподобного' в карман инспектора по качеству выглядела даже в чем то рутинной операцией. А поэтапное конвейерное выхолащивание из 'мясного' субконцентрата, всего потенциально вредного и заодно питательного, лишала последних иллюзий о происхождении рекламного слогана с милыми коровками на лугу.
   Впрочем, питательные свойства этой мясной суббиомассы пополам с крысами и тараканами, Клаус каждый день познавал лично собственным желудком, к этому ему было не привыкать. Как и к тяжелой, монотонной работе в темных, провонявших креациях с изношенным оборудованием и нарушениями всех трудовых норм и инструкции по безопасности. Но не ко всему хочется приспосабливаться. К сожалению, в свои шестнадцать Октавиус Бун, на удивление родителей, не обладавших никакими генетическими достоинствами, оказался неплохо сложен и по-юношески смазлив, а 'преподобный Генри', милостью 'отца Церкви Детей Бога Муна' сидевшего под куполом Иароса, совмещавший должности 'пастыря овец' и руководителя колонии, оказался чрезмерно сластолюбив. И добро бы только, если 'преподобного' привлекали сексуальные забавы с милыми юными детками, за которые девочки и мальчики, порой получали подарки в виде дополнительной пайки. Но, к сожалению, пастор Генри оказался и любителем 'запретной малинки', после которых избитым и переломанным детишкам приходилось неделями отлеживаться в лазарете, а то и вообще сгинуть в канализационных стоках поселения, в качестве подкормки тараканьих ферм.
   Короче однажды 'чаша терпения Божьего гнева' переполнилась и избрала своей 'карающей десницей' юного Буна, который, в общем- то, был не против дополнительных паек за ласки для жирного старика, тем более это не было чем то предосудительным. Однако становиться жертвой разошедшегося сластолюбца и попасть в канализационные катакомбы под оранжереей, ему тоже категорически не хотелось. Поэтому, когда такая угроза возникла, юный Клаус оказался достаточно шустер, и, воспользовавшись моментом, ничтоже сумняшеся, попросту пристукнул старого извращенца антикварным распятием.
   Череп 'отца Генри' оказался достаточно крепким, и он выжил, хотя весь залитый кровью, выглядел стопроцентным жителем Аида. Однако юноша этого не знал и, ужаснувшись содеянному бросился в бега, угнав старый рабочий пакетбот с грузом мясного концентрата в трюме. И не забыв прихватить с собой заначку старого пердуна. Вот так с тонны полупротухшего пищевого концентрата, двух слитков талантия, пяти тысяч эйсов и расколовшегося антикварного распятия и началось когда то, больше пятидесяти лет назад, самое известное раскольническое движение в секте 'Братства Каноников Святого Ольма' под названием 'Жемчужные Врата'.
   - Мир Вам, братья мои, - башнеподобная фигура в черном скафандре сложила перед собой руки и неуклюже попыталась склонить голову в шлеме. Ей это слабо удалось и выглядело все это, одновременно трагикомично и угрожающе, - войдите в Райские Врата и Создатель даст Вам вкусить неги на полях господних....
   Стандартная формула благословения секты 'Врат', звучала подлинным диссонансом с окружающей обстановкой и самим кругом общающихся. Захиревшая и катившаяся когда то к медленному забвению секта с возвратом Реформации Новой Евгеники получила 'новое дыхание', и десятки тысячи новых сторонников. Однако основатель братства каноник Ольм, перевернулся бы в своем гробу, узнав о новых трактовках его религиозно-философского учения.
   - Здравствуйте Предстоятель Бун, - меньше всего Юрий Белецкий ожидал встретить здесь этого человека, но в логике появления именно здесь, если разобраться, ему не откажешь, - чем обязаны столь эффектному появлению? Что привело вас в этот Богом и людьми забытый уголок Вселенной?
   Ни светская речь, ни вежливые приветствие Белецкого ни могли скрыть неприкрытый сарказм и издевку в его интонациях.
   - Насколько я помню, штаб-квартира поместного монастыря братства Ольма в Дальнем Внеземелье находится на Планиции Элизиум Марса. Это несколько далековато от этих мест. Да, прикинув про себя Юрий, расположение планет в Солнечной системе, миллионов так на триста километров.
   - Неисповедимы Пути Господни, - кротко ответил предстоятель, - кто знает, что он уготовил нам в облацех темных...
   Последние слова, несмотря на невинность тона, прозвучали довольно угрожающе.
   - Оставьте свои сентенции для неофитов, епископ, - начал терять терпение Белецкий, - эта зона, в связи с катастрофой, закрыта для пролетов и посещений профильным отделом КомКона. У вас есть разрешение?
   В принципе Юрий полагал такое возможным, 'клирики Ольма', были вездесущи и имели обширные связи, в том числе и в КомКоне и многочисленных комиссиях ООП, но узнать и отреагировать так быстро, не прошло и нескольких часов, на достаточно рядовое, пусть и с жертвами, происшествие? Это было очень необычно. Хотя...
   Бун не обманул его ожиданий. На аурел Белецкого плавно скользнула красивая бумага вся в изящной вязи криптозащиты от штаба 2- ой Патрульной эскадры ООП в системе Юпитера за подписью генерала Альвареса, завизированная и Питером Дааном, начальником профильного комитета ООП и заодно директором КомКон - 1 по системе Юпитера. Бумага объявляла весь сектор за номером N, закрытой зоной военных учений и испытания нового оружия 3- го Внешнего флота ООП. Со вчерашнего дня.
   - Что генерал Альварес тоже оказался, слаб на 'красивые сиски и зады'? - едко произнес он, но сразу же отдернул себя. Всем была известна, старая как мир, технология вовлечения новых неофитов или подкупа высокопоставленных чиновников 'новоназначенными канониками Ольма'.
   'Медовые ловушки'. Благо потребности в исходном материале с лихвой перекрывались 'новой программой Евгеники во славу Господа и будущего человечества'. Попросту неограниченным, в отличие от государственных программ, генетическим моделированием и картированием человеческого вида. Созданием красивых и идеальных людей. В большей степени женщин. В чем они добились больших успехов.
   Клоны и дети из пробирки были самым невиннейшим из их развлечений. Новые евгеники пользовались обширнейшим инструментарием генетической науки за последние столетия. От простого картирования как в методах государственных перинотальных клиник, когда они вносили изменения в человеческий геном зародыша еще на этапе беременности. До методов не без известного 'доктора Штайнера' 'нового Менгеле XXII века' с его генетическим реактором моментального преображения, или вовсе запрещенными работами с мета и геноморфами. Впрочем, последнее делалось, скорее всего, с ведома, и при непосредственном участии военных.
   Тогда все человечество сходило по этому с ума, и каждый по-своему. Например, в Китае не осталось, генетически чистых китайцев, разве что где - ни будь в глухих горах Уданя. Почти миллиард 'голубоглазых блондинок и блондинов', истончили генетический фонд нации. Дошло до того что правительство официально запретило делать генетическое картирование более чем одному новорожденному в семье. Что, разумеется, никого не остановило, лишь подняв цены на черном рынке на генетические модификации для детей до пяти лет.
   В китайском сегменте 'Юпитер - Орбитальная' работало почти 8 тысяч китайцев, но настоящих этнических китайцев, вернее китаянок, Белецкий видел только в гражданском космопорту. Это были стюардессы 'Чайна лейн Марс'. Да и то у него не было уверенности что это были китаянки, а не генетические вариации на тему Востока, слишком уж по кукольно красиво они выглядели. Как фарфоровые статуэтки.
   А в последние десятилетия когда могущество человечества в области генной инженерии достигло таких высот, речь во общем-то шла уже о сохранении природной идентичности человечества. Хотя пока процедура картирования сохраняла высокий ценовой ценз, о генетическом перерождении, или как многие пугали вырождении, говорить было пока рано. Слишком большая часть человечества была за пределами доступности такой услуги, миллиарды людей жили за порогом бедности, задумываясь не о генетических модификациях, а о тарелке редуцированной сои, глотке чистой воды и воздуха, и дозе дешевого социального синтета. Хотя все чаще некоторые правительства и частные корпорации поговаривали о людоедских программах повальной стерилизации и генетического морфинга, с целью сокращения численности такого населения, дальше разговоров, слава Богу, пока не шло. Слишком уж цены у таких программ тоже были людоедские. Но и растущая статистика по неконтролируемому росту генетических мутации в следующих поколениях, вследствие вмешательства в человеческий геном, тоже росла. И это пугало. Перед человечеством открывалась очередная бездна, не дна, не горизонта которой было не видно.
   - И что же вы забыли здесь? - скептически покосившись на охранниц преподобного спросил Юрий. Пожалуй, оружие у них действительно может быть боевым. - Надеюсь, вы не будете утверждать, что мы мешаем 'вашим учениям'.
   Он уже сбросил копию документа в служебный аурел. Верхневольский только четырхнулся, а Бурдони 'пуская слюни', даже не обратил внимания, переключаясь в режимах сканирования, и пытаясь рассмотреть содержимое боевых скафандров 'охранниц'.
   - Мы хотели бы забрать тела наших братьев и сестер, - Бун кивнул шлемом на обломки 'Эглиза'.
   - Это неслыханная наглость, - подавился возмущением Верхневольский, - вы не имеете права....
   Юрий Белецкий помолчал, пристально разглядывая, Буна. Лицо преподобного выглядело безмятежным, но Юрий чувствовал, что тот напряжен.
   - Значит, это был ваш челнок, - констатировал он, - а 'Pearly gates', ваша станция. Почему же они хотели приземлиться на 'Востоке'?
   По лицу преподобного пробежала тень, но он справился с собой.
   - Я не знаю, - ответил он так, что сразу было понятно, это ложь.
   Выждав еще паузу, Юрий покачал головой
   - К сожалению это действительно невозможно, - сказал он, и предупреждающе поднял руку, в ответ на невольное движение Преподобного. - О, прошу вас, избавьте меня от очередных доказательств коррумпированности наших государственных органов. Никакая писулька, даже за подписью Господа Бога, с подтверждением, что вы являетесь, отцом и матерью всех этих несчастных, здесь не поможет. Существует Процедура.
   Последние слова Белецкий произнес почти по слогам. Потом посмотрел на Мацея и кивнул.
   - Не знаю, что вы собирались забрать для захоронения, - сказал уже спокойно доктор, - но большая часть останков, не превышает фрагментов размером в несколько сантиметров. При взрыве силового эмулятора их просто размазало по стенкам корабля. Требуется процедура опознания с помощью генетической идентификации. В том числе и модифицированных личностей. Вы бы очень помогли и упростили процедуру, если бы предоставили личные карты погибших...
   Последние слова Мацей произнес с неприкрытым сарказмом. Он по-видимому совсем не верил в добропорядочность сектантов.
   - Итак, Ваше Преподобие, - Юрий Белецкий иронически покосился на охранниц, которые стояли неподвижно во время всего разговора, - вы сможете предоставить нам данные по составу экипажа и пассажиров этого челнока?
   Преподобный, надо отдать ему должное, сориентировался быстро. Сделав знак своим охранницам, он сделал пару шагов к Белецкому, и даже попытался дружески взять его за локоть
   - Пожалуй мы не с того начали, - увещевающее начал он, видимо почувствовав себя на проповеди среди своих неофитов, - капитан Белецкий, если я не ошибаюсь? Мы, кажется, встречались в Сологоне на Марсе? Мы можем поговорить приватно?
   Он испытующе посмотрел на Юрия, и Белецкий подумал, что не зря Преподобный Бун, стал предстоятелем секты, даже не достигнув, сорока лет. Убеждать он умел.
   - Я приглашаю вас на 'Pearly gates'. Во-первых, что бы вы убедились, что мы не секта, как все пытаются нас описать. Во-вторых, все необходимые документы находятся там. Мы открыты для всех и ничего не скрываем, и надеемся, что по истечении всех процедур вы окажете нам помощь в достижении желаемого нам.
  
   Европа. Станция 'Восток-2'
   В реальность я вынырнул как будто из глубины водяной толщи, рывком, с бешено колотящимся сердцем с широко раскрытым ртом и распахнутыми глазами, слепо глядящими в никуда. Несколько минут пребывал в полусознании, не понимая где я и что я. Пока взгляд наконец не сфокусировался перед собой. Похоже я... Мы в скипе, за оконными створами проносилось голубовато-сумрачное нутро транспортного тонелля, с периодически мелькающими прочерками белесых огней трассеров ССО.
   У меня, вследствие определенной специфики работы, был немалый опыт погружения в архивные записи аурелов, снятых с посмертных аватаров. Большинство сотрудников КомКона были обязаны на службе вести постоянную запись происходящего. Но... Такого глубокого и реалистичного погружения я еще никогда не испытывал.
   Архив Белецкого поразил меня не только достоверностью и глубиной погружения, но и ощущаемой на уровне подсознания высокой степенью обратной связи, что конечно в принципе было невозможно. Это были архивные записи посмертного аватара. Такое глубокое погружение было бы объяснимо только очень высоким качеством квантово-нейронных взаимодействий ядра слепка аватара с оператором, заставляющем не просто сочувствовать эмоциям носителя, а самому сопереживать их. Я уже не совсем понимал, где кончается посмертный слепок личности Юрия Белецкого, а где уже собственно начинается искусственный интеллект аватара. Явление возле Ио аватара Белецкого поразило неестественной реальностью происходящего. Конечно, прогресс квантово-нейронного программирования двигается семимильными шагами. Но это где-то там, на Земле, в крайнем случае, на Марсе и в других крупных технологических и научных центрах человеческой цивилизации. Но здесь на задворках обитаемой Вселенной в посмертной записи рядового инспектора?
   Простая процедура записи стоила десятки тысяч эртов, а вот такая высококачественная индивидуальная в зависимости от личности носителя могла стоить и миллионы, и то не гарантировала абсолютной идентичности воспроизведения. Но Юрий возле Ио казался более живым, чем по моим воспоминаниям. Хотя конечно общение наше, в последние годы оставляло желать лучшего, по понятным причинам, но все же, все же....
   Европа, на которой я вообще-то уже бывал несколько раз, не особенно вглядываясь, теперь поразила меня в воспоминаниях Юрия Белецкого, необычностью, яркостью красок и сочностью пейзажей, заиграв новыми ранее не виданными гранями. Или это может, глаза Белецкого, более молодого, еще не сильно уставшего от новизны впечатлений, не искушенного замыленными образами, заставили меня увидеть мир в новых красках? Неужели я так стар, что перестал видеть красоту окружающего? И что еще подарит мне новое погружение в ауреал архива Белецкого?
   Я с силой несколько раз смежил веки, прогоняя видения разбитого челнока, длинных теней на бело-сером фирсте от кораблей и скафандров, перемежаемых проплешинами темного ниласа....
   Откинув голову в кресле и огляделся, через полуприкрытые веки. Вуко Младич сидел в соседнем кресле и похоже был полностью погружен в окружающий пейзаж. Хотя смотреть пока еще собственно было не на что. Наш малый четырехместный скип только начал сбавлять бешенную скорость и в бесконечной ленте огней ССО появились разрывы. Я понял, что именно вырвало меня из погружения в архивные записи. Предупредительный сигнал на уровне вибрации эпидерма о приближении к стыковочному узлу. Скоро станция.
   Скип нам пришлось ждать почти полтора часа. Впрочем после того как нам пришлось возвращаться к кораблю, а мне связываться с Дааном, это уже не имело никакого значения. Кроме того что с нами в конце концов вышел на связь Пол Гальяр, причем на закрытых частотах КомКона, что уже о многом говорило, и сообщил что скип скоро будет, и нас встретят. Скип и правда после этого прибыл достаточно быстро, но пустой, так что видимо ожидавший чего то другого Вуко Младич, был явственно разочарован.
   Мне все больше казалось, что он ведет себя странно. И это даже не считая нашей с ним истории. Для пилота просто перевозящего грузы из одного пункта в другой, он вел себя слишком необычно. Он несомненно, всеми правдами и неправдами пытался попасть на 'Восток', причем не особенно скрывая этого. Вначале я не очень обращал на это внимание, но после того как аурел скипа подтвердил его допуск на станцию, всерьез задумался. Конечно, допуски обеспечивал Гальяр, но почему он не сделал этого в прошлый раз? Какие дела или люди влекут на станцию Младича, так что мне кажется, он подрагивает от нетерпения? Женщина? Корысть? Долг?
   Не хотелось бы разбираться в очередном хитросплетении человеческих судеб. Надеюсь, он не помешает в расследовании.... Впрочем, себя я мог бы не обманывать. Я прибываю на станцию для очередной галочки в виртуальных протоколах. Отбывать номер. И все переживания Младича как и его загадочные дела на 'Востоке' мне глубоко и напрочь безразличны, если не сказать большего. И если бы не остатки служебной совести и рвения, я бы даже не задумывался над его помыслами.
   Скип окончательно замер, но движение вокруг все еще чувствовалось. Младич буквально влип в экраны, но вокруг было абсолютно темно, даже в ауреле. Потом вокруг вспыхнул свет, достаточно яркий после тоннеля, но не такой ослепительный как мог бы быть. Потому что стыковочный кессон был полностью заполнен водой и яркий свет просто тонул в ее толще. Потом и он погас, а впереди начала открываться шлюзовая мембрана тоннеля выпуская нас вместо шлюзового отсека станции, в открытый подледный океан Европы. Станция 'Восток' отсутствовала под базовым постаментом главной платформы.
   - Какого черта здесь происходит, ....? - выругался по сербски Вуко Младич, но я понял его. По характерной артикуляции губ, еще до того как лингвотранслятор перевел мне его приглушенное мычящее сипение. Не дословно, но то что это ругательство было понятно. Как и то, что аурел не работает, и возможно уже давно. Видимо тоже понял и Младич, потому что замолчал и недоуменно посмотрел на меня.
   - Вы понимаете язык глухонемых? - спросил он меня жестами и немой речью.
   - Нет. - я непроизвольно повел шеей, хотя это было нервное. Обманчивое псевдоощущение чужеродного предмета, служебного микрокомпьютера в виде маленького желеобразного диска, интегрированного в подзатылочную впадину, давным-давно прошло. Тем более диск постоянно мигрировал по организму, исполняя дополнительные профилактические функции. - Это дополнительное служебное аппаратное обеспечение. 90 языков включая понятийный аппарат барлогов. Ну и разумеется чтение по губам...
   И еще куча незадекларированных возможностей, подумал я про себя. Не считая обычных компьютерных фич, вроде хранения и обработки информации, связи и интегрирования со всеми инфосистемами. Как например негласная прослушка и запись ВСЕЙ жизни сотрудника КОМКОНА. Конечно, архивы таких записей регламентировались строго для служебного пользования и визировались для доступа только высшими чинами Центрального Директората. Но понятно было, что жизнь сотрудника КомКона с момента поступления на службу ему не принадлежит. И объясняло почему большинство специалистов Комитета в неслужебной деятельности предпочитали обходится без аурела. И это не смотря на то что функция дополненной реальности в компьютерах КомКона отсутствовала. Зато присутствовала не только возможность негласного наблюдения, но и не афишированная возможность дистанционного уничтожения носителя. Для мерзкой желеобразной массы микрокомпа следящего за здоровьем носителя, ничто не помешало бы использовать свои возможности и в противоположных целях. Вроде организации сердечного приступа или инсульта, или скажем изощренного медленного отравления организма. Большинство рядовых сотрудников и не знало о таких опциях служебных МТКС (integrated mobile transport computer system), подписывая контракт. Да даже если бы и знало.... Что бы попасть в службы КомКона, надо было пройти нешуточный отбор и конкурс больше ста человек на место. Вряд ли бы большинство из них отказалось бы от контракта из за такой мелочи как личная жизнь под надзором и гарантированная смерть в случае отсутствия лояльности. Потому что большинство из них уже жило в жестоком мире будущего, где личное пространство человека сжималось до его внутричерепной коробки и понятие личного размывалось в реалиях жутко перенаселенной цивилизации.
   И разумеется в КомКоне не было предателей. Хотя я тут же вспомнил слухи о Белецком.
   - Аурел не работает? - озвучил очевидную вещь Младич. - Что случилось? И где станция?
   В ответ на вопрос о ауреле я пожал плечами, а по поводу станции с любопытством глянул на Вуко
   - Вы давно в системе Юпитера?
   - Второй месяц...
   - И никогда не опускались в подледные станции? На Каллисто? Ганимеде?
   - Нет.
   - Где же вы провели все это время? - вопрос был риторический, но я не успел остановить жестикуляцию серба, хотя мне и так было ясно. Но он сумел меня удивить.
   - В космосе. На Юпитер - Орбитальная. - немного с задержкой, видимо от отсутствия привычки показал Младич, в отличие от большинства неофитов, стремящихся быстрее осесть на более менее твердой поверхности, пусть и крошечных лун Юпитера, он остался на космической станции. Хотя, справедливости ради, станция 'Юпитер - Орбитальная' была просто огромной, третьей по размеру пустотной станцией в Солнечной системе. Пяти километров в поперечнике и семи километров в высоту, она была построена еще во времена начала стремительной экспансии человечества во внешнюю солнечную систему, когда все построенное человеком старались делать гигантским. Станции, корабли, города.
   - Станция 'Восток -2', - я прикрыл глаза, вспоминая вводный курс проектов КБ 'Рубин' корпорации 'Space Tehnology Russia' , - сделана по особому проекту ограниченно мобильных подледных платформ, по типу блуждающих добывающих. Она способна передвигаться в широком диапазоне глубин и пространства, правда, на ограниченные расстояния. Может стыковаться с подледными платформами и реперными столами, оснащенными стыковочными узлами DHC, а при необходимости зависать в глубине в определенной точке пространства. Правда при этом потребляется большое количество энергии, особенно здесь в подледном океане Европы, славящегося своими стремительными течениями и капризным нравом. Для добывающих платформ это некритично, стоимость добычи компенсирует любые затраты, а вот для частных исследовательских это недопустимая роскошь....
   - Вы считаете, они на какой то реперной точке?
   - Не знаю, - я оглядел куцый салон скипа, со скудным интерфейсом управления, которое все равно сейчас было отключено, - тут есть автопилот. Куда ни - будь, он нас приведет. Нам все равно ничего сейчас не сделать, остается только ждать.
   Ожидание оказалось не по душе Вуко Младичу. Заворочался в тесном кресле, пытаясь выглянуть во все иллюминаторы сразу. Но за ними был только голубоватый сумрак подледных вод, с каждым метром растворяющийся в черной бездне.
   Только в таких местах осознаешь насколько, человечество живет в условиях плотного информационного погружения. Даже без всяких виртуальных штучек вроде аурела, оверлея и прочих компьютерных костылей изворотливого человеческого ума. Вдали от плотно обжитого человеческого Ойума, густо усеянного датчиками поддержки виртуального инфопространства, начинаешь понимать насколько люди с каждым веком задолго до распространения оверлея, погружались в густую паутину все быстрее и быстрее наступающего информационного коллапса. Это напоминало Большой Взрыв, когда вначале было слово, а затем мириады и мириады слов, понятий, образов и мыслей хаотически заполнили весь видимый спектр осознанного пространства, поглощая и переваривая человеческие умы и продолжая расширяться до всех пределов известного космоса.
   По сути, создание оверлея было попыткой человечества не создать интерфейс дополненной реальности, а скорее ограничить поступление информационного потока, ограничив рамками необходимого на данный момент, поставив фильтр на пути хаотического загромождения сознания массами порой абсолютно не нужных данных, мало отличимых от каловых.
   Вид нервничающего, где то на краю сознания, Младича раздражал и я потянулся к пульту управления, вернее имитации того что тут заменяло его. Аурела тут нет, но на худой конец и устаревшие 3 - Д проекции тоже подойдут.
   Управление скипом было заблокировано извне, что в общем то было небезопасно, но навигационная сфера работала. Правда показывала она, то же что и за иллюминатором, то есть ничего. Я поиграл настройками масштабирования, но скип все-таки не скаф и локатор не охватывал сферу более нескольких километров. Где то на самом вверху край неровного поля нижней кромки тысячелетних льдов. В центре крохотная красная точка - мы и пустота. Даже живности нет.
   На самом деле я ни хрена не специалист в особенностях экстремофильной флоры и фауны подледного океана Европы. Так общевводная подготовительная специализация по системе Юпитера для сотрудников КомКона, где были небольшие выжимки, приводились примеры, описывались и давались ссылки на статьи, организации и ученых, занимающихся крайне благородным и весьма неблагодарным делом изучения внеземной жизни. Но оттуда мне больше всего запомнилось упоминание о исследовании неких загадочных, неуловимых 'махаонов', некоей пятимерной азотно - аммиачной форме жизни в виде не то почти бестелесных облаков, не то гигантских призрачных бабочек, обитающих в верхних слоях экзосферы Юпитера, причем исключительно в зоне атмосферных пятен. По биосфере Европы, несмотря на полный доступ к закрытым данным, мне было известно то же, что и большинству гражданских обывателей. Знания которых, подчерпывались из научно-популярных передач голосети и разной степени научности и бредовости статей инфонета, серверов 'Scientific journal', ну и разумеется неискоренимых в любой человеческой среде слухов и баек.
   Разумеется, мне по службе попадались протоколы закрытых дел, экспертные заключения криминалистов и научного отдела КомКона, по ряду несчастных и не очень случаев, произошедших в результате воздействия, или непосредственного участия или взаимодействия с этой самой фауной и даже флорой.
   Но поскольку я не являлся профильным специалистом по этому отделу, а всего лишь какое-то спал время с ее руководителем, очаровательной Пенелопой Милле, то глубину моего погружения в особенности флоры и фауны Юпитерианских Лун можно представить. Я изучал их в той мере, в какой мне позволяло поддерживать беседу с неприступной Пенелопой, и погрузился настолько, насколько это позволило мне залезть к ней в трусы. К сожалению, крепость по имени Пенелопа Милле, оказалась не такой стойкой, что бы позволить мне глубоко погрузиться в проблематику глубоководных экстремофилов в условиях силикато-термальных подводных вулканов гряды Ммоуна в южном полушарии Европы. Это было темой докторской диссертации Пенелопы.
   Голубоглазая Пенелопа с роскошной золотистой гривой, тоненькая, но как не странно, с выдающимися формами, оказалась натурой страстной и увлекающейся и постели частенько делилась со мной подробностями своих исследований. Кстати именно она первая рассказала мне о загадочной Тьме, Мвана Кали, Бездне, существе, сущности, животном или аномалии скрывающемся где-то в океанских глубинах Европы, поглощающем людские тела и души, и не оставляющем следов. Это было задолго до всех этих историй с массовыми исчезновениями людей, доклада Белецкого и сумасшедшей религиозной истерии.
   К сожалению, она действительно была слишком увлекающейся натурой. Когда ей предложили стать представителем от КомКона в научно-исследовательской экспедиции к Энцеладу, она без колебаний согласилась. Экспедиция была рискованная, но у нее не было даже тени сомнений. Она даже предложила съехаться жить вместе, после возвращения.
   Корабль с экспедицией пропал где-то близ колец Сатурна.
   А у меня на память осталась пара стереографий, большая раковина ископаемого аммонита - вымершего земного моллюска, и хаотические познания в фауне Венеры, Юпитера и его лун.
   Не надо меня осуждать. Да мы живем в век неопуританства, но люди остались такими же, какими когда то вылезли из пещер и взглянули на звезды. И останутся такими когда, и если, эти звезды когда ни будь покорят. Ложь, прелюбодеяние, корысть и тщеславие, и весь остальной список смертных грехов человечества, неизменный с допотопных времен, список грехов и прегрешений который двигает человеческую цивилизацию вперед.
   Да именно они, человеческие недостатки, а не прогресс, являются двигателем земной цивилизации, именно его грехи и неутоленные желания не дают человечеству остановиться, присесть на мгновение и оглянутся вокруг. И заставляют рваться в попытках достичь недостижимого горизонта, за которым скрыт очередной Эльдорадо. Стремление захватить кусок побольше, пожирнее, даже если он больше твоего рта, овладеть самкой посочнее, а в особенности стремление убить ближнего своего, который хочет всего того же, продвинуло человечество гораздо дальше, чем все философские трактаты всех человеческих мыслителей за всю историю.
   Изобретение средств уничтожения себе подобных изощрило человеческий гений и всего за несколько сот лет убило сотни миллионов людей, но вознесло его с оседланной лошади с луком в руке в космос. Выплеснув на просторы вселенной за штурвалами и рычагами космических кораблей, немного облагороженных дикарей, возомнивших себя венцом творения. Ищущих новую жизнь, что бы осознать ее.... И быть может убить.
   Пронзительный сигнал сонара резанул по нервам как удар тока. Я метнулся к пульту управления, чуть не столкнувшись с Младичем который, почувствовав, что-то неладное навис над моим плечом.
   Что-то большое и очень быстрое двигалось прямо на нас. Что это было, куцый бортовой АИ скипа показать не мог, но это было уже очень близко. Что это? Насколько я знал о подводной фауне Европы, ничего крупного, никаких быстрых хищников на такой глубине близ ледового 'неба', быть не могло.
   Пелагиальные слои афотической зоны непосредственно прилегающего к ледовой коре подледного океана были не очень богаты биопланктоном. Биоценоз этих почти невидимых существ разительно отличался от донной фауны батиаля основанной на богатых источниках тепла, кальция, серы и водорода - вулканической активности Европы. Однако несмотря на температуру и радиацию, а может и благодаря им, масса этой экстремофильной флоры периодически возрастала, подпитываемая поднимающимися вместе с вулканическими выбросами или приносимыми течениями остатками придонной флоры и фауны. Вместе с остатками живности приходили и хищники побольше.
   И каких только монстров и удивительнейших существ можно было встретить на нижней кромке сумеречной зоны. Однако существовали они в пелагиале достаточно недолго. Давление, температура, даже свет, все здесь было против них. Конечно, про свет было бы слышать смешно, солнце присутствовало здесь только в виде отраженного, правда исключительно яркого, альбедо Юпитера. Но и то, только в верхних слоях афотической подледной зоны, впрочем все равно не воспринимаемый обычным не модифицированным человеческим глазом.
   Для человека здесь везде была тьма, где то подо льдами, может слегка голубоватого оттенка, где то пониже чернильная, а ниже просто абсолютная, какой не было даже в космосе. Там внизу словно был вход в преисподнюю. Абсолютно бездонная бездна неосознаваемая человеческим разумом. И твари существовавшие там, для любого человека, даже осененного наукой и современными технологиями, на подсознательном уровне воспринимались инфернальными. Но на 'свет' они не поднимались почти никогда.... Кроме Мвана Кали.
   Мерные щелчки сонара неумолимым метрономом бились в виски, высверливая мозг. Чувство беспомощности давило на грудь, но сделать что ни будь в этой почти неуправляемой железной коробке посреди враждебного океана было невозможно.
   Я перехватил напряженный взгляд Младича в иллюминатор будто он мог что то увидеть в непроглядной тьме вокруг нас. Лицо его было мокрым от пота, он беспомощно глянул на меня, в его глазах мелькнул страх.
   А я? Испытываю ли я сам страх? Я внезапно ощутил, что лицо мое горит, мне стало душно и жарко, и вдруг захотелось оказаться где то очень далеко от этой тесной и горячей камеры с двумя подопытными мышами.
   - Что это? - коротко спросил жестами Вуко Младич. Несмотря на выступивший пот, он был бледен до синевы. Руки его не находя места беспокойно метались по телу, речь я разобрал скорее по губам. Очевидно, в космосе он чувствовал себя гораздо спокойнее.
   - Не знаю, - покачал головою я, - это может быть что угодно.
   - Что делать?
   - Ничего....
   И тут в ритмично нарастающее щелканье сонара вплелся еще один звук, медленным эхом затухающий писк на заднем фоне. Сонар показал еще один объект, правда, поменьше, но тоже движущийся на нас, вслед за первым. Младич в приступе паники метнулся к пульту и стал нажимать подряд все кнопки. В скипе почти ничего не изменилось, только откуда-то повеяло струёй свежего воздуха, а вокруг скипа стало светлее. Младич умудрился как то включить внешние источники света, что во общем то было абсолютно бесполезно.
   Свет мощных прожекторов терялся уже в паре десятков метров от скипа, упираясь в практически материализовавшуюся тьму. Сами мы почти ничего не видели, зато нашу иллюминацию теперь видно было издалека. И это было опасно.
   Конечно, внизу было много тварей, которые были опасны и охотились на своих жертв с помощью различных источников света, приманивая их широким диапазоном волн и вибраций. Но были еще и другие монстры, хищники которые охотились за такими светляками, бесшумно и невидимо. И все они могли поспорить в размерах друг с другом, впрочем, легко дав фору земному кашалоту. Океан здесь был поистине бесконечен, вмещая порой таких чудовищ, что не прожили бы на Земле и секунды, раздавленые собственным весом.
   Я немного придвинулся и осторожно положил руку на плечо Вуко. Он оглянулся. Взгляд у него был совершенно безумный, он дышал, широко открывая рот медленно и неглубоко, словно ему не хватало воздуха. Похоже у него какая-то форма аквафобии, вроде батофобии - боязни глубоких водоемов.
   Даже просто оказаться на глубине в несколько километров в почти неуправляемом аппарате в стрессовой ситуации с неизвестной угрозой рядом с неуравновешенным человеком это смертельная опасность. А если этот человек безумен....
   Ко мне как всегда в таких угрожающих ситуациях, пришло неестественное спокойствие, холодная отстраненность. Словно глядя со стороны я медленно произнес ему прямо в лицо чужим голосом
   - Келеме мчензи! Уача! Ниямаза! Смотри мне в глаза! Все под контролем. Мы двигаемся по плану. Ты понял?
   В его глазах мелькнуло удивление, недоумение и растерянность. Но ужас, сковавший его душу стал понемногу вытекать из этих расширенных зрачков....
   И тут слившаяся в сплошную какофонию, трель сонара оборвалась, хлестнув по обнаженным, натянутым нервам пронзительным взвизгом....
   БЕЛОЕ....
   Что-то белое. Нет. Что-то огромное. Что-то невообразимое большое черно-белой стремительной тенью мелькнуло за кокпитом, пятнистым пятном запечатлевшись в испуганно расширенных зрачках.... Нет, не огромное. Гигантское. Стремительное. Ужасающее. Своей неведомостью. Неизвестностью...
   Я не мог бы поклясться, что это не показалось моему воспаленному воображению, если бы, не пришедшая за мощным движением гигантского монстра волна едва не опрокинула тяжеленный скип.
   Страх.... Первобытный ужас пещерного человека услышавшего близ своей пещеры рык саблезубого хищника, вздыбивший мельчащие волоски на теле. Но и страх как триггер для МТКС, синтезировавший дополнительный выброс норадреналина, который и так уже выплескивался из меня волнами. Я прямо чувствовал, как лицо и сердце, работающее паровым молотом, набухают кровью, как при отрицательных перегрузках, мозг становиться ватным, мысли тянутся как паутина.
   Чудовищным усилием, хотя мне показалось, я смахнул невесомую пушинку, одним движением руки я отшвырнул Вуко Младича весом в скафандре за сотню килограмм, к задней стене рубки и нырнул к пульту. Однако моего вмешательства не понадобилось. Да и вряд ли я сумел бы что либо сделать, учитывая ограниченный функционал скипа. Бортовой комп сам попытался выровнять аппарат и добавить скорости, но мы все равно оставались ничтожной консервной банкой на пути слепой, могучей хищной силы.
   Нас швыряло по стенкам скипа, било обо все выступающие углы и кресла, не давая закрепиться. Скип детской юлой крутило в разгулявшихся водоворотах, какие-то незакрепленные ящики и коробки вывалившись из карго-отсека грозили размозжить нам головы...
   За тончайшими стенками скипа, что-то свистело, визжало, щелкало забивая сонар. Мне казалось это мучительно знакомым и в то же время чужим до невозможности. Длинные взвизги, сменялись скрежетом и почти человеческими криками...
   Что-то пестрое.... Черно-белыми пятнами несколько мгновений кружило вокруг нас, совершая немыслимые маневры и внезапно кануло в тьму. Щелчки сонара пропали так же внезапно, как и исчезло это существо. Оно словно не удалялось от нас, а просто растворилось в окружающей тьме. Я до рези в глазах всматривался в мутную глубину, словно пылью, засыпанную планктоном, не осознавая бессмысленности этого занятия.
   Скип медленно успокаивая болтанку продолжал движение неведомо куда. Впервые у меня возникло сомнение по поводу места нашего прибытия....
   Мерзкая, ватная тишина заполнила окружающее пространство, забивая уши, заползая в сознание. Давящая тишина.... Словно исчезло все. Все вокруг. Мы. Океан. Монстры. Европа. Вся Вселенная покатилась к черту. Свернулась в невидимую и неслышимую точку и исчезла.
   НЕТ
   Звук водоворота.... Какого к черту водоворота? Звук льющейся воды. Я метнулся мимо недоумевающего Младича в шлюзовой отсек.
   Teufel. Черт, черт, черт....
   Между переборкой и шлюзовой дверью, где то из-под уплотнителей палубы неторопливой и такой безобидной пока маленькой струйкой расползалась течь.
   Если ближайшие полчаса мы никуда не приплывем, мы никуда не приплывем. Я ясно отдавал себе отчет, что это все время, что у нас есть. Этот аппарат предназначен для передвижений в гелиевых гиперканалах поледной транспортной сети. И весьма ограниченных прогулках в открытом океане. У него нет системы жизнеобеспечения, нормальной системы управления, маршевых двигателей, рабочего топливного тела, хорошей связи, аварийной системы спасения. У него даже нет насоса для откачки воды. Я нервно хихикнул. Это просто консервная банка летающая на огромных скоростях по ледовым тоннелям. Если в ближайшее время мы отсюда не выберемся.... Она станет консервной банкой с двумя дохлыми подопытными мышами.
   Почему подопытными? Подсознание порой творит чудеса
   Я не торопясь вернулся за пульт, не обращая внимания на вопросительный взгляд Вуко. Только приступа клаустрофобии мне сейчас и не хватает. Если Младич опять начнет чудить, стукну его гаечным ключом, кажется, видел его на полу грузового трюма.
   - Мей Дей, Мей Дей, пассажирский скип 'Восток-2', вызываю станцию 'Восток-2'. Внимание, Мей Дей, всем кто меня слышит, - я не питал особых надежд на маломощный передатчик скипа, особенно в мире где девяносто процентов аварийно-сигнальных систем настроены на пространство аурела, - внимание, Мей Дей, терплю бедствие....
   Я мог бы изгаляться так еще очень долго, но самому себе я мог бы признаться, что просто пытаюсь побороть оглушающую тишину не хуже глубинного давления сжимающую аппарат в мертвые тиски.
   - Мей..., - я дернулся и резко обернулся, потому что прикосновение руки Младича, пробило мой локоть не хуже разряда тока. Нервы. Нервы, нервы.
   Младич неотрывно смотрел компьютерную сферу эмулятора гидросонара и не замечая этого, нервно дергал головой. А я, внезапно похолодев, вспомнил, что существ было двое. Где то в глубине сферы появилось маленькое, безобидное пятнышко. Оно пока еще слабо двигалось, почти висело на месте и мерные щелчки сонара еще не раскачали свой неумолимый метроном. Но звук уже появился.... Словно в насмешку это что-то нам ответило.
   -Ууууууаааааауууууг.....ииииееееег.....уаааунг.....царапат....уаааоонг...парапат....уууусссооог....уаааааау...... шшшшшхххххаааааа....парапатцццц......
   Ничего человеческого в этих звуках не было, даже помех. Эти звуки пробирали до печенок и были настолько неестественны, чужеродны, что единственное, что хотелось сделать, это отстранится и заткнуть уши. Я уже слышал нечто подобное. И не тогда не сейчас это не доставило мне удовольствия. Естественные звуки Юпитера, впервые записанные еще первыми исследовательскими аппаратами, декодировавшими электромагнитные сигналы близ экзосферы гиганта. О том какие происходили дискуссии по поводу этих звуков, какие ломались копья, какие жесткие прения и непримиримые споры происходят до сих пор надо рассказывать отдельно.
   Но здесь на глубине в несколько километров подледного океана, это было что-то другое, с вкраплениями рваных человеческих звуков и поэтому еще более страшное. И как не парадоксально, еще более нечеловеческое...
   -Сссс...шшшшааааауууу....кой....сссщщщхааааууу....ие....оооооо...иде....
   Щелк....щелк....
   Словно медленными каплями зазвучал сонар. Неведомый объект, еле заметное пятнышко на экране, с появлением которого, несомненно, и возникли эти чудовищные звуки, медленно двинулся в нашем направлении. А наш издевательский неторопливый скип застыл, как пойманный жук в янтаре, посреди чужеродного и бездонного океана, казалось, не двигаясь не на йоту.
   Я тоскливо оглядел пульт управления, пытаясь судорожно выдумать - что делать? Словно спохватившись, я выключил внешний свет, будто это что-то могло изменить. Вряд ли эти безумные твари ориентируются на свет. Однако во тьме, мгновенно поглотившей наш аппарат, стало еще страшнее.
   Щелк, щелк, щелк....
   Быстрой мыслью проскочила горькая ирония, о неумолимости детерминизма. Даже на пороге смерти здесь предлагается выбор, быть сожранным неведомой тварью или утонуть.... И все равно быть затем сожранным. Я бы выбрал утонуть. Хотелось бы немного побарахтаться....
   Твою мать....
   Внезапный удар по затылку выбил у меня из глаз искры. Я сидел спиной по направлению движения и к тому же был не пристегнут. Резкое торможение и маневр скипа оказались неожиданными и я достаточно болезненно треснулся головой о заголовник пилотского кресла. Shimo!!!
   Потирая затылок, я поднял голову и поймал застывший взгляд Вуко Младича через мое плечо и оглянулся. За кокпитом скипа огромной изогнутой медузой-левиафаном края которого терялись в сумраке, громада станции 'Восток-2' поднималась из океанской тьмы....
   Нависая над нами, заполняя весь видимый горизонт грязно зеленой стеной, вблизи заметно заросшей бахромой мха, покрытая черными масляными подтеками и рыжими пятнами ржавчины....
   - Говорит станция 'Восток-2', пассажирский скип ответьте....- голос, приятный женский голос прорвался сквозь ватную тишину внезапно. Тишину?
   Я посмотрел на эмулятор сонара. Он был пуст. Если не считать гигантского пятна станции. Неизвестный объект с его загадочными звуками исчез.
   Я обессилено отвалился в кресле. Ни желания, ни сил отвечать уже не было. Я тупо, ничего не отвечая теребившему меня Младичу, смотрел как скользит мимо нас стена внешнего легкого корпуса, полузатертая белая надпись 'Gate 07' с двумя полосами терявшимися во мраке. Потом скип запрокинулся, стена завалилась наверх, потом назад и мы нырнули под мантию станции, приближаясь к чреву левиафана, открытому черному зеву шлюзового створа окаймленному цепочкой голубоватых огоньков.
   Вблизи створ, на фоне дна станции казавшийся небольшим, оказался непропорционально огромным, скип просто терялся на фоне этих врат. Здесь, наверное, могла бы пройти подводная лодка, а не небольшой грузовой катер. Зачем станции, а 'Восток', я прекрасно знал по проекту, не был носителем крупных глубоководных аппаратов, такой огромный шлюз? К тому же потребовавший несомненно дорогого перепроектирования и подледного монтажа. Впрочем, думать об этом и вообще о чем ни будь не хотелось. Напряжение и неимоверная усталость навалились как пресс. Я обессилено откинулся на кресло. Переживания последних минут выжали меня как лимон. А еще где то на грани сознания проскочила вспугнутой птицей мысль, что это в общем то не конец приключений, а лишь начало того перепутанного клубка загадок и странностей, концы нитей которого начали запутываться вокруг меня. Одиссей только покинул берега разгромленной Трои, а Алиса начала свое падение в бесконечную кроличью нору....
  
   Европа. Восток - 2
  
   Грузовой ангар был пуст. Почему ангар, не скажу. Просто у меня сложилось такое впечатление, хотя никаких конкретных деталей или доказательств не было. Просто назвать это грандиозное сооружение в несколько сотен метров, края которого терялись во тьме, дебаркадером или шлюзом, при том что сама станция была таких же размеров, было как то неуместно. Чертова 'Sinealog', просто пристроила к доброму старому 'Востоку' дополнительный уровень. Сколько это стоило денег, я даже представить не могу. Чертовы картели, чертовы торговцы 'райской пылью'. Проклятые синдикаты ставшие государственной машиной, государства обретшие вместо печатного станка печатавшего добрую старую бумажную девальвацию, дьявольскую технологию биохимического поглощения человека, печатавшие на бесконечных многочисленных 3-д заводах мириады и мириады капсул синтета, словно патроны в обоймах. Каждая пачка - человеческая жизнь. Все построенное этими корпорациями, было оплачено человеческими жизнями и буквально смердело человеческой кровью.
   Но без этого не было бы космоса. Без этих кровавых денег мы бы до сих пор топтали бы добрую старушку Землю. А может и не топтали бы уже. Человечеству нужен был выход. Как когда то Изабелла Кастильская заложила свои драгоценности для Колумба, что бы он нашел новый путь к сердцу Османской империи с востока, освободить Гроб Господень. Да Колумб плыл открывать не Новый Свет, и даже не альтернативный путь в Индию, а лишь для того что бы дать свежее дыхание многовековой, незатухающей войне в Европе. И все великие открытия, и научные достижения человечество получало, лишь походя, как побочные последствия своих, более низменных, приземленных целей.
   Мы стояли на пустынном пирсе, упиравшемся в такой же пустой больварк. Насыщенная кислородом атмосфера закладывала уши и гортань повышенным давлением. Дышать было легко и в то же время в голове бухало, отдаваясь в глазах красным. Но я все равно испытывал облегчение.
   Едва скип остановился, я моментально покинул судно, подталкивая в спину подтормаживающего Вуко Младича. Тот непонимающе отмахивался от меня, пока не увидел плещущуюся в грузовом трюме воду, которой набралось уже по щиколотку. По сложившейся неприятной традиции нас опять никто не встречал. Правда, ощущение, что на нас смотрят не проходило. Мы, молча, стояли на покачивающемся пирсе из перфорированного металла, и ждали. Слушая, какие-то скрипы и громыхание железа и наблюдали, как медленно погружается в воду скип. Но утонуть ему не дали. Вокруг было действительно темновато, скудный дежурный свет освещал лишь пирс и часть пологого больварка уходящего под воду. И скрадывал гигантские размеры этого места, техническое оборудование, краны, тали, жгуты каких-то тросов и цепей, угадывавшихся в полумраке, вокруг по сути огромного бассейна без дна. Только мягкий переливающийся из под воды свет шлюзового створа, играл зайчиками по стенкам больварка, плавучим пирсам и причалам. И поэтому, выдвинувшуюся, откуда-то сверху грузовую стрелу с клешнями захвата мы не увидели, а услышали. Вернее услышал я и из предосторожности оттащил Младича от края пирса, пока захваты, неожиданно ловко, не подхватили скип и не потащили со скрипом куда то во тьму. Младич, скептически смотревший на эту процедуру, тронул меня за локоть.
   - Похоже, эта станция старше моего прадедушки, - жестами показал он. Лицо его было полно сарказма. Для человека еще полчаса назад готового выпрыгнуть за борт, он выглядел неплохо.
   - Не обращайте внимания. Это просто особенности кондового русского судостроения. - я подумал немного и добавил - Русская техника несмотря на неказистый внешний вид отличается повышенной надежностью.
   Тут я правда вспомнил разведывательные дроны госкорпорации 'Роскосмос' и добавил уже вполголоса
   - В основном...
   - Вы уверены? - сарказм Младича можно было есть ложками.
   Я покачал головой и медленно, пирс после подъема скипа, заметно покачивался, а мы все еще были во внешних скафах, направился на больварк, вслед за ушедшим скипом. В игре подводных лучей я разглядел там закрытый створ гермоврат. Я добрался до начала пирса и немного неуклюже спрыгнул на пологий больварк. Он под небольшим углом поднимался от воды и срезать путь по нему показалось неплохой идеей.
   Младич догнал меня и торопливыми движениями ладоней и пальцев спросил
   - Мы разве не будем никого ждать?
   Я остановился думая, что ответить. А следующий вопрос вообще поставил меня в тупик.
   - Вы уверены, что там вообще кто-то есть?
   Я изумленно уставился на Вуко, пока не вспомнил, что он не слышал передачи с 'Востока'. А потом внезапно замер. А сам? А сам я слышал? Может это все тоже показалось мне, там в этих чертовых глубинах, с этими невидимыми монстрами и рядом с этой чокнутой станцией.
   - Нет. Там кто-то есть...
   Младич недоуменно проследил за моим взглядом и тоже застыл. На поверхности воды вырос большой бугор и разорвался брызгами, выпустив огромный плавник. Нет не плавник. ПЛАВНИК! Истинные размеры, которого я осознал, как только увидел, как из другого фонтана воды впереди плавника совершенно неожиданно выросла человеческая фигура. Это неведомое существо - человек с огромным, возвышавшимся над ним метра на четыре, плавником стремительно двигалось к нам. Оно не плыло - летело, почти касаясь воды, в плавных струях воды. Я даже не успел испугаться, просто оцепенев, как оно за несколько секунд рывком преодолело несколько десятков метров разделяющих нас. У меня не мелькнуло мысли, что оно может выскочить на пирс, но мы с Младичем инстинктивно отшатнулись.
   Человек.
   Кажется, из наших легких почти синхронно вырвался вздох облегчения. Это был человек. Девушка, стоявшая на голове какого-то гигантского черно - белого монстра. Это было красиво и жутко одновременно. Девушка в черно-синем гидрокостюме, подчеркивающем ее грациозную фигуру, в маске с водопадом рассыпавшихся на плечах пшеничных волос, она виртуозно балансировала на носу хищника, прямо над полуоткрытой зубастой пастью. Не снижая скорости, эта немыслимая парочка буквально выскочила на больварк перед нами, так что он слегка качнулся от напора и просел под накатившей массой. Девушка изящно спрыгнула, а монстр почти целиком выкатился на покатый берег, так что мы смогли увидеть его во всей красе.
   Это была касатка. Кит - убийца. Но какая-то неправильная. Вернее правильная, даже как-то хищно красивая, с очень четкими линиями ослепительно белых пятен над глазами, за плавниками и на брюхе. Но она была огромная, раза в два, а то и в три больше чем обычно. Мне однажды приходилось бывать по делам службы на побережье Морсби-Айленд. И я видел охоту арктических касаток на акул в проливе Хекате. И видел их вблизи. Но эта...
   Да и касатка ли это? Зубы в пасти этого хищника были сантиметров по тридцать. Человека она могла бы проглотить целиком. Не прожевывая. Пожалуй, прайд таких китов-убийц мог бы поохотиться на мегалодона.
   Монстр, слегка двигая ластами, придвинулся к спрыгнувшей наезднице и требовательно взвизгнул-закричал, и я моментально вспомнил звуки, которые услышал полчаса назад и черно - белые пятна за иллюминатором. Почему я не узнал их тогда сразу?
   Девушка сняла маску и слегка наклонившись, поцеловала касатку в нос и почесала над глазами.
   ...ты моя любимая малышка, - услышал я почти краем уха. Касатка вздернула голову, жизнерадостно что-то взвизгнула и тяжело соскочила в воду, а девушка направилась к нам.
   Черт, она была красива. Очень красива. Такой вызывающей, неестественной нарочитой красотой невозможной в природе, сразу вызывающей сомнения в ее натуральности.
   Давно уж канул в лету архаичный XX век, с его варварским ножом пластического хирурга. Казалось бы, с все расширяющейся программой генетического секвестрования, когда все недостатки и проблемные наследственные гены удаляются еще на этапе внутриутробного развития и родители вообще могут выбирать ребенка как в каталоге, и изменить ВСЕ. Цвет кожи, волос, глаз, их форму, тип фигуры и вообще все, вплоть до длины ресничек и родинок на попе, когда зачастую доходило до того, что дети ВООБЩЕ не были похожи на родителей. Но, не смотря на программы генетического картирования, возрастные биокоррекции и другие продвинутые методы современной медицины и генетики, женщины все равно были недовольны тем, что им могли предоставить им кошелек родителей и немного подправленная природа, они хотели быть еще красивее. Индустрия красоты, оборот которой составлял миллиарды и миллиарды эртов, используя все доступные достижения науки и технологии, могла творить чудеса. Программируемые наногены, погруженные в луковички волос, внедренные в подкожный слой эпителия, в глазной хрусталик, могли менять цвет глаз и кожи, цвет, густоту и длину волос. Наноботы циркулирующие по артериям вместе с током крови, с жадностью набрасываясь на все вредные для организма чужеродные тела, не брезговали и лишними жировыми отложениями. Генетический секвестр, вычистивший человеческий ДНК, уничтожил понятие геронтологии - науки о старости для богатых, сделав понятие возрастной категории условным. Но все это было разумеется с большой оговоркой, весь этот Эдем наступил только для тех кто мог себе это позволить. Наступившее Будущее с его всемогущими технологиями гарантировало Рай, но не справедливость.
   И все же в этом наступившем Элизиуме, не среди спустившихся с небес ангелов, именно в человеческом Ойюме, а не на Олимпе, чрезвычайно редко, но все же попадались образцы просто нечеловеческой красоты. Прежде всего, потому - что для миллиардов и миллиардов жителей нижнего Полиса - Муравейника, все вышеописанные чудеса были просто недоступны, из за чудовищных цен. И они были лишены права жесткого генетического отбора способного предоставить достойные экземпляры. И во - вторых, горькая ирония Природы или ее злая шутка, но даже среди благообразных богоподобных жителей верхнего полиса - Эдема, на самом деле попадалось не так уж много представителей чистого генетического фонда, а последствия многих лет замусоривания генов в войнах, потрясениях и развратном образе жизни, невозможно стереть никаким генетическим секвестром.
   Женщины современной человеческой цивилизации были в большинстве своем очень красивы, причем среди всех слоев населения, и богатых и бедных, ибо достижения человеческих технологии и генетики ушли слишком далеко от капризов природы, изменчивых канонов красоты и вырождения. Но...
   Всегда найдутся мятущиеся души способные бросить вызов Богу и его ограничениям. Люди пытающиеся разбавить пресную взвесь своих тусклых жизней тягой к сакральному и мистическому, из века в век собираются в тайные общества, братства, ордена или даже в уродливое порождение ХХ века и протестантского богословия - секты. Они пытаются выйти за пределы своих никчемных жизней, кто-то в поисках Бога, кто-то в поисках тайных знаний, кто-то просто в отрицании обыденного. Но почти все они готовы пресечь границы божественного, вмешаться в тайны Сокровенного, зайти за пределы даже не человеческих законов, морали, нравственности и этики. Но и за пределы отмеренные Создателем, в неумеренной гордыне покусившись на акт безупречного творения. Тем более, когда ЕГО Величество Наука предоставила столь искусный инструмент - генетический инжиниринг. Что может быть заманчивее? Переплюнуть Бога - создав более совершенного человека? И когда ООП в лице государств и корпорации лицемерно ограничила правила генетического картирования, взяв под жесткий контроль все легальные процессы человеческой евгеники, поставив индустрию красоты на поток. Правда очень жесткий и избирательный поток, по большей части зависимый от денег и целесообразности. Тогда то, как всегда нашлись 'свободолюбивые фрондеры', независимые компании, преступные, как бы ни странно это звучало в обществе построенном на симбиозе корпоративно-государственного криминалитета, синдикаты, готовые 'бросить вызов' бездушному правительству, а проще говоря, оседлавшие 'нелегальные, контрабандные потоки финансов' вращающемся на подпольном рынке генетических услуг. Ибо не только женщины готовые заложить душу в своей неуемной тяге к совершенству и потакающие инстинктам бесконтрольных трат, составляли портрет типичного клиента этих подпольных и в то же время фешенебельных контор. Генетические модификации, контролируемые мутации генома, усиление мышечных и нервных волокон, структурная перестройка головного мозга и многое другое. Да за одних модификантов военные готовы были закрывать глаза на все проделки этих дельцов 'исправления божественных упущений', как небрежно поговаривали они в своем кругу.
   И секты или братства всего лишь экспериментирующие с совершенствованием человеческого тела, что бы приблизиться к облику Бога, на фоне этой Гоморры казалось, должны были выглядеть невинными овечками. Если не знать методов и средств которые они использовали что бы добиться желаемого. Но именно им в стремлении к цели отринувшим все мыслимые и немыслимые ограничения, что называется все святое и удавалось порой достигать невероятных результатов.
   "Никогда не удастся природе создать женщину столь совершенную во всем, какую рождает резец, кисть и пламенная душа вдохновенного художника". Пьер Брантом де Бурдей
   Двигалась она грациозно и неторопливо. Вся ее фигура наполненная спокойствием и силой, будто плыла, поднимаясь по покатому склону больверка. Будь я помоложе, я уже наверное, истек бы слюной глядя на ее длинные, стройные ноги с сильными бедрами и ягодицами, узкую талию плавно поднимающуюся в линию чуть широких плеч и надключичных косточек, высокую, но небольшую грудь. И все это словно облитое сине-черным гидрокостюмом из многослойного 'интеллектуального' вспененного нанопрена, с белыми вставками армированного флексплейта, который впрочем, не то что бы подчеркивал выгодные формы, а скорее их не закрывал. Некоторые женщины умеют передвигаться и выглядеть так, будто на них ничего нет, будь на них даже монашеская риза. Даже глухом, закрытом, армированном гидрокостюме она выглядела обнаженной, но нисколько не смущалась этим. В общем она выглядела как воплощенная сексуальность, сон гиперозабоченного подростка, чего наверное ее создатели и добивались. Правда, что тут было от близости к Богу, я не понимал. И скрытый ли богослов - теоретик во мне, или начинающаяся от чрезмерной переработки, импотенция, осложненная стрессом и эмоциональными переживаниями, или может подступающая ко мне за горизонтом старость, но мне ее сексуальность казалась холодноватой. И красоту ее я осознавал скорее через призму эстетики. Правда мельком глянув на открытый рот Вуко Младича понял, что это только мое восприятие.
   Поднимаясь по склону она с легкой гримаской стянула перчатки и кинула их с маской прямо на пандус. Костюмчик на ней, кстати, был не для очень больших глубин.
   Отжав роскошную гриву соломенных волос, она небрежным жестом бросила их назад на спину. Не знаю нарочно или нет, но этот жест у нее получился перед нами, несколько мокрых прядей почти коснулись моего лица, обдав смутно знакомым ароматом, хотя возможно ли такое после погружения?
   Аурел уже ожидаемо не работал, но помимо этого не работал и служебный МТК. Оставалось предположить что где то на станции работает глушилка и пытаться вспомнить мельком просмотренные личные дела сотрудников станции. Догадки как можно заглушить внутринейронные передачи МТКС я оставил для технического отдела Юпитерианского Комкона, сейчас мне было важнее другое.
   Габриэль Айвен, 26 лет, доктор по биологии и ксенофилософии, и инженер. Диссертация по морским млекопитающим в институте микробиологии и автоматизации больших глубин в Осаке, мать этническая португалка из Иресе, Бразилии, отец известный художник из Антверпена, оба приверженцы культа 'Цветы жизни', правда, не в одной из экстремистских сект и сообществ они не числились, но это мало что значило. Да и родители ли они? В условиях, когда до семидесяти процентов населения развитых стран прибегали к помощи искусственного деторождения, родителем можно было объявить хоть Господа Бога, что, кстати, большинство культов и протестантских сект и делало. В ее же случае с генами поработал явно резец более искусный и талантливый, чем простой художник из Антверпена.
   Глаза ее вначале показались мне очень темными. Но когда она мельком оглядев нас обоих, и видимо вычленив главенство обратилась ко мне, то просто обожгла настойчивым и нетерпеливым взглядом, невероятно изумрудной радужки.
   - Вы привезли трициклопламин?
   Говорила она на интерлингве и Вуко Младич видимо не смог прочитать с ее губ. Я вопросительно глянул на него, жестами переведя вопрос. Трициклопламин пришлось повторить дважды и замедленно, пока он, наконец, не кивнул утвердительно и даже что-то сказал. Но поскольку возможности моего МТКС оказались ограничены, я ничего не понял. Ему пришлось трясти головой и махнуть рукой, вслед ушедшему скипу. Девушка с недоумением смотрела на это представление
   - Он что глухонемой?
   Я пожал плечами. Мне показалось не время и не место разъяснять подробности
   - Я Виктор Нойманн, представитель Юпитерианского отдела КомКона. Вы должны были получить сообщение. Это пилот челнока вашей корпорации 'Novartis' Вуко Младич...
   Я замолчал, так как она фыркнула слегка раздраженно
   - Я не работаю на 'Sinealog', - она постояла пару мгновений в задумчивости, облизав и прикусив губу, так что я отчетливо услышал как сглотнул Младич. Я не думаю, что она делает это специально, но с чувственностью в ее генах адепты 'Цветов жизни' мне кажется, переборщили. Сексуальность была слишком нарочита. Или она меня просто раздражает?
   - Зовите меня Габи, - наконец соизволила отмереть она и разворачиваясь, бросила через плечо, - следуйте за мной. Ваши коммуникаторы здесь работать не будут...
  
   Ничего не оставалось, как следовать за ней, стараясь не слишком пялиться на плавные линии сужения ее спины, переходящие....
   Tumbili scrotum! Демон - суккуб из 'Тысячи ночей'. Младич так и вообще не пытался отрываться от завораживающих колыханий заманчивых изгибов, пуская слюну. Зачем он здесь? Кажется, он уже и сам забыл...
   Мы поднялись по больверку, пересекли широкий пандус выходящий из воды прямо к гигантскому грузовому створу ворот. Габи скользнула мимо них к малозаметной, но массивной даже на вид, двери в углу с живой архаикой - рукоятками кремальер. Не ожидая нашей помощи девушка, крутанула рукоятки и потянула дверь на себя. Мышцы на ее спине волнующе натянулись под рельефной тканью неопрена, но дверь поддалась, с влажным выхлопом приоткрыла черный зев, где виделись металлические пролеты лестницы. Шагнув за девушкой, я оценил почти полуметровой толщины створ двери. Станции ледового класса 'Рубин' изначально строились для абиссальных зон Северного Ледовитого и Тихого океанов Земли, где степени давления несравнимы ни с какими подледными океанами Солнечной системы. И вся эта невзрачная архаика ручного открывания дверей и люков, характерная для кондового русского судостроения, вполне объяснялась дублированием защитных механизмов в условиях повышенной опасности глубоководных работ.
   Габи внимательно проследила, как Вуко плотно прикрыл створ, и повела нас к лифтовой платформе, к моему облегчению здесь существовали не только лестницы. Скакать по ступенькам в скафандре мне совсем не улыбалось. Однако мы поднялись только на уровень выше, в большой 'diving room', где она все таки предложила нам переодеться. Скафандры мы бросили прямо на полу сияющей чистотой и хирургической стерильностью раздевалки, так как держателей для них тут не было. Оставшись в компенсирующих гермокостюмах, я в салатовом 'Манги', Вуко в китайском 'Байопике', только сейчас я почувствовал как здесь холодно. Габи нас разочаровала, отказавшись переодеваться, мол у нее еще какие то дела 'на глубине'.
   Мы вернулись к лифту и открытая лифтовая платформа, едва слышно поскрипывая тросами и погромыхивая блоками, медленно потащила нас наверх. Почему то мне кажется, изначально тут стояла подъемная система посовременнее. Проект реконструкции казался мне все страньше и страннее. Пристроить к станции дополнительный уровень, а потом экономить на подъемниках? Все в духе незабвенного архитектора гарбидж стиля Айвисто Бунюеля.
   Мы миновали еще два уровня, когда Вуко Младич поинтересовался через меня у Габи, куда мы едем? Меня это почему то не волновало. Было такое чувство, что мне некуда торопиться. Габи не ответила. Судя по ее целеустремленности, она знала, куда нас вела, и мне даже стало интересно.
   - Скажите, а чем они дышат? - девушка стояла ко мне спиной, но я все равно почувствовал сначала ее недоумение, а потом легкую заинтересованность. - Насколько я знаю, касатки нуждаются в большом количестве кислорода.
   Девушка обернулась, кинув на меня оценивающий взгляд. Чем примитивнее психология, тем она действеннее. Всегда спрашивай у человека то, в чем он сам заинтересован, и у тебя не будет более благодарного рассказчика. Но я лишь холодно констатировал про себя, что девушка и в самом деле глубоко увлечена своим делом.
   - Они ведь модификанты? Иначе им тут не выжить. Что вы им приделали? Жабры? - она лишь немного скривилась неостроумной шутке, но все - же ответила довольно благосклонно.
   - Разумеется, они генетически модифицированы. У них компрессионное многокамерное анаэробное дыхание. Мультиплексная легочная ткань способна работать, как и со средами с низким содержанием кислорода, так и с примесями метана, углерода...
   - Но ведь кислорода тут мало.... Никаких жабр не хватит. Если конечно они не синтезируют его из воды? Надеюсь, вы не встроили им холодный термоядерный реактор?
   Последняя моя реплика прозвучала довольно натянутой, нервной шуткой. Последний такой эксперимент с интеграцией в человеческую плоть окончился мягко сказать плачевно. Но Габи отвернувшись, ответила не сразу, заставив меня понервничать.
   - Мы модифицировали им всю тканево-мышечную ткань, структуру легких, подкожный слой, внедрив наноуглеродные псевдобиореакторы, - она отвечала не глядя на меня, - они теперь могут дышать всей поверхностью тела, вся их кожа это по сути жабры и одновременно наноброня, способная выдержать экстремальные диапазоны давлений и температур.
   Лифт давно остановился, но мы не выходили, потому что Габи тоже стояла, опустив голову. То, что они сделали, попадало под пункты Кодекса Пунка о нанорепликации псевдоразумных животных, но почему она вдруг решила рассказать об этом мне? Весь комплекс, а она наверняка рассказала мне не все, должен был неизбежно поднять порог интеллектуальной восприимчивости млекопитающих. Хотя кодекс столетней давности, на фоне того что творило сейчас с собой и с другими человечество, выглядел даже не смешно, наивно. Как скрижали Ветхого завета на заросших мхом камнях.
   - Комитет в курсе? - мягко спросил я.
   - А это имеет значение? - также тихо ответила Габи, а я выдержал ее взгляд, пожав плечами.
   - Но ведь вы в курсе, что это экспериментальная разработка концерна 'Хиоши'. Насколько я знаю, японцы так ее и не закончили. В половине случаев рецепиенты гибли, из - за лавинообразного некроза и разложения тканей....
   Я не закончил, потому что тут впервые увидел, как ее глаза могут менять цвет. С изумрудно - зеленого они полыхнули прозрачно - голубым, льдистым. Но вспышка злости у нее прошла так - же мгновенно, как и проявилась. Она отвернулась, расправила плечи, подняла голову и открыла створ лифта
  
   Платформа остановилась на уровне D, судя по маркерам, в карго секторе. Девушка уверенно соскочила с платформы и, не дожидаясь нас, прошла между небрежно расставленных контейнеров, остановившись у встроенных в стену шкафов, с надписью, почему то на английском 'emergency snap'. Она вытащила две плоские коробки, хмыкнув, и критически глянув на нас, бросила одну из них, нам под ноги. Это оказались 'роллеры' - небольшие платформы-моноциклы, в просторечии 'ролики'. По сути, детские игрушки - самокаты со встроенным АИ, однако они нашли свое неожиданное применение в аварийных комплектах спасения в поверхностных станциях Внеземелья. Мне не удалось понять логику создателей таких комплектов, в аварийных ситуациях люди зачастую подвержены панике, а управлять даже таким устройством, или его бесчисленными вариациями, существовали например 'моноколеса' или боллороллеры, несмотря на его детскость, требуется некоторая сноровка. В аварийной обстановке лучше полагаться на собственные ноги и просто бежать. Если же ты ранен или не можешь передвигаться такие аппараты, несмотря на свою простоту и интеллектуальные гироскопы, все равно требующие, хотя бы минимального умения балансировки, выглядят сущим издевательством. Тем не менее, 'ролики' приобрели заметную популярность на относительно небольших чаще всего 'лунных' станциях, разумеется, и, слава богу, совсем не том качестве, в котором предполагались. Прежде всего, потому - что большинство таких станций принадлежали частным лицам и зачастую придерживались режима жесткой экономии в первую очередь энергии. И это касалось не только малозначительных потребителей энергетики, но и освещения, частично обогрева и холодильного оборудования, вторичных АИ контроллеров и многого другого. В том числе и травеллеров, движущихся пешеходных дорожек. А пространства и переходы некоторых, даже 'небольших' поверхностных станций достигали сотен метров. И 'роллеры', порой даже интегрированные 'умельцами' в транспортную и навигационную сеть станции служили отличным средством передвижения. Правда, только для тех, кто умел ими пользоваться. На вопрос Габи я пожал плечами. 'Ганимед Юнион Централ' была относительно небедной станцией, на которой впрочем, отключить травеллеры, означало бы погрузить станцию в транспортный коллапс, слишком уж она была огромна. Однако мне по долгу службы приходилось бывать на небогатых станциях и ознакомиться худо бедно, с разнообразнейшими способами транспортировки из пункта А в пункт Б. Одни вакуумные лифты чего стоят. Я передернул плечами при воспоминании и принялся застегивать 'роллеры'. Когда я поднял голову, то уткнулся взглядом в растерянного Младича.
   - Судя по всему, ваш друг не знаком с 'боллоскейтом', - насмешливо произнесла Габи
   Я выругался про себя, вспомнив, что Младич новичок в прилунной системе Юпитера.
   - В любом случае, здесь 'роликов' больше нет, - сказала она, глядя на меня своими длинными потрясающе изумрудно - голубыми глазами, и опять усмехнулась - возьмете его к себе на борт?
   Я конечно со ската не упаду, но уверенности что 'боливар вынесет двоих' демонстрировать не стал. Мне вдруг стало интересно, что она предпримет. Она сразу поскучнела. А Младич внезапно ухвативший ситуацию мигом вдохновился.
   - Ладно, пусть забирается ко мне, - вздохнула она и наклонившись застегнула 'роллеры'. От такой картины вдохновился не только Вуко, у которого энтузиазм стал даже слишком заметен, так что он не очень уверенно пристроился на маленькой площадке 'роликов', стараясь не слишком прижиматься к Габи сзади. На что девушка еще раз обреченно вздохнула
   - Скажите ему, пусть держит меня за пояс, а не за задницу. Покрепче, но не распускает руки, - и отвернувшись добавила, - его эрекцию я как ни будь переживу, но грохнуться где ни будь на повороте из за его сексуальных фантазий не хотелось бы...
   Сказать, что мы ехали, я не могу. Скорее мчались так, что я всерьез переживал, что Младич вцепившийся мертвой хваткой в Габи, навернется при каком ни - будь резком наклоне. Отстать я не боялся, так как девушка, наблюдая за моей не очень уверенной манерой передвижения, сказала, что бы я бросил заниматься ерундой и расслабился. Она привязала АИ моих 'роллеров' к своим и мне достаточно только держать балансировку и не упасть и мы доедем куда надо. А куда нам надо? Эту мысль я не произнес вслух, лишь усилив внимание в надежде разглядеть какой ни - будь очередной маркер. Нетривиальное занятие надо сказать. Стены неширокого и невысокого коридора, очевидно, какого - то технического уровня, мелькали и исчезали позади с такой скоростью, что в свете вспыхивающего и гаснущего дежурного освящения, я видел лишь бесконечные коммуникации и переплетения труб, изредка перемежающиеся толстенными переборками отсекающих затворов. По некоторому возвышению горизонта я почувствовал, что наша цель близко. Мы выскочили в небольшой технический ангар, заставленный контейнерами, автопогрузчиками и грузовыми ботами и не снижая скорости, петляя в опасной близости от машин и металлических коробов, проехали до конца к высоким грузовым воротам. Не останавливаясь, Габи столкнула Младича, сбросила 'ролики', сложила их и забросив на спину, быстро полезла по небольшой металлической лесенке наверх на второй уровень, перфорированной лентой охватывающей весь ангар. Я, с некоторой неуклюжестью повторив за ней все операции, помог подняться потирающему копчик Вуко и тоже полез наверх.
   Габи я нагнал достаточно быстро, потому что она перед какой - то небольшой дверью она внезапно потеряла весь свой задор и уже пару минут как мялась, то ли ожидая нас, то ли не решаясь войти.
   - Все в порядке? - мне захотелось ей помочь, но она почему - то обожгла меня злым взглядом внезапно потемневших до синевы глаз и глубоко вдохнув, толкнула злосчастную дверь.
  
   Не могу сказать, что я ожидал увидеть что - то особенное, но транзитная зона пассажирского гипертерминала станции 'Восток - 2' выглядела заброшенной. Перевернутые кресла, сиротливые штендеры давно не работающей голорекламы, парьи и урны с высохшими растениями, темные информационные табло, затертые ковры на полу, когда - то претендовавшие на роскошь. Брошенные среди проходов ящики и мешки, картины с сюжетами героических космопроходцев на заляпанных стенах. Все было покрыто пылью, пахло затхлостью и унынием, словно людей тут не было сто лет. За выпуклой дальней стеной, ведущей к вратам приемного зала гипертоннелей, слегка подрагивала и колыхалась на весь объем, широкоформатная картина, перформанс в новомодном стиле water -art.
   Я откровенно говоря не ценитель подобного искусства, но под влиянием Жасмин, понемногу приобщался к современным видам живописи и модерн - арта. И это давало мне повод считать себя ценителем. Где - то потусторонней психофонией звуков в подсознании послышался хохот Жасмин, едва заметным ветерком коснувшийся волос на затылке.
   Картина была ужасна. И в стилистическом плане и в исполнении. Автор очевидно хотел добиться нарастающего давления и чувства беспокойства, нагнетая атмосферу страха и ужаса, затрагивающего потаенные уголки души, но добился лишь чувства нарочитой, неестественной жути как не очень бюджетном стероужастике категории В.
   Это было похоже на гигантский, выпуклая стеклопластиковая стена протянулась метров на пять, грязный аквариум заполненный мутной жидкостью, похожей на воду со сгустками и растворяющимися облаками крови. Крови было неестественно много, собственно больше чем воды, как и полагается атрибуту дешевой страшилки. И в этой кровавой воде едва шевелясь, плавали смутные силуэты утопленников. Смутные фигуры людей без лиц и подробностей. Хотя в определенные моменты, когда фигуры покачивало какими - то подводными течениями, глаз цепляло смутное узнавание анатомических масок внезапно на жуткое мгновение превращавшихся в лица полузнакомых где - то виденных людей. Здесь художнику в мастерстве было не отказать. Без синхронизации с аурелом дополненной реальности зрителя, добиться таких подробностей очень тяжело, а на станции оверлей не работал. Где - то на заднем плане в глубине кроваво - красной мути, виднелись еще какие - то детали. Сумки, вещи, багаж плавали в глубине вокруг трупов. Неспешно плывущий сапог оказался оторванной ногой, большой моток шерсти женской головой с распущенными волосами. Внизу у самого дна виднелась разорванная конструкция смутно похожая на части какого - то корабля. И везде, повсюду сновали какие - то существа похожие на черные облачка с тонкими щупальцами, иногда они обвивались вокруг человеческих тел, и тогда крови становилось больше. Но страшнее всего было то, что тела в этот момент шевелились и дергались как живые. Одно из тел после такой мертвой пляски отнесло в сторону и его прижало к стеклу. Я смотрел прямо на него и вне зависимости от своего хладнокровия, чувствовал, как у меня встают дыбом волосы. Потому что конечности этого человекоподобного манекена начали превращаться в ноги и руки слепо елозящие по стеклу, а маска со впадинами глаз и губ, в человеческое лицо искаженное страданиями, со ртом раззявленном в беззвучном крике и закрытыми глазами. Мне показалось я услышал этот леденящий крик прямо изнутри себя и отшатнулся, и вдруг понял что стою прямо рядом с картиной и даже не помню как я тут очутился.
   Я оглянулся на своих спутников. Вуко Младич все еще стоял где - то возле входа, а Габи в паре метров позади меня. Лицо ее было очень бледным, глаза, сейчас почему - то какого - то фиолетового оттенка, неестественно расширены, смотрели сквозь меня. И все же она была спокойна.
   - Вы видите...это..., - голос мой предательски дрогнул, - эту.... Картину?
   И в эту секунду, я даже не увидел, а скорее почувствовал, периферийным зрением как голем начал двигаться. НЕТ, волосы у меня на загривке стали колом, ГОЛЕМЫ. Потому что там за стеклом они были уже все. И одновременно, что особенно отталкивало, будто они были единым существом, этаким многоглазым пауком с множеством конечностей, они открыли мертвые глаза и посмотрели глубоко ВНУТРЬ МЕНЯ. Многослойное, особо прочное керамостекло покрылось сеткой трещин и лопнуло. Ледяная кровавая волна хлынула наружу, накрыла зал и прошла через меня. Я закрыл глаза и почувствовал, как холодная вода заполняет гортань и легкие.... Потом все кончилось.
   - Какую картину? - тихо спросила Габи
   За стеклом ничего не было. Вернее было. Приемный терминал гипертонелля, две пустые платформы, скудно освещенные дежурным светом и одинокий скип, притулившийся в углу. Никаких океанов крови, никакого дурманящего марева, никаких големов.
   Агенты КомКона проходят сложные психологические тренинги, посещают множество профильных семинаров, изучают множество специальных методичек и проходят ежегодные тесты на психологическую устойчивость. Но ничто не способно подготовить к встрече с ТАКИМ. Чаще всего конечно мы ожидаем встретиться со смертью. Сами или в качестве свидетеля. Чаще второе, по характеру нашей работы. Смерть должна казаться нам обыденной, но здесь в дальнем космосе она может быть очень замысловатой. Люди гибнут в крушениях, сгорают заживо, задыхаются без кислорода, травятся неизвестными и известными химическими соединениями, теряются в космосе, бывают, просто исчезают. За долгие годы своей работы во Внеземелье я видел всего пару десятков естественных смертей, если таковыми можно назвать сердечный приступ, перелом шеи в душе во время невесомости или нож в печени. И ни одной смерти от старости. Старикам тут не место.
   Еще десяток лет и я тоже уйду со сцены в тираж. Поселюсь где ни - будь в тропиках на берегу океана, откуда, хорошо виден Млечный путь. По вечерам я буду сидеть на веранде своего бунгало с бутылкой пива и собакой, глядя на звезды, и рассказывать случайным гостям как там было хорошо. Я буду лгать потому - что правда, особенно такая правда - никому не нужна.
   Мы ожидаем от космоса, каких - то загадок, тайн и чудесных открытий, на худой конец враждебного окружения, преодоления, подвигов и продвижения научного прогресса. Конечно, все это тоже есть. Но на деле девяносто процентов времени проведенного в космосе это скучная рутина и тяжелая работа, девять процентов - страх, адреналин, нервы, и ожидание не пойми чего. И только один процент или может даже десятые доли его это, то самое ради чего ты собственно, и болтаешься между Богом и землей. И даже все эти невероятные, невозможные, незабываемые красоты которые ты более нигде не увидишь, проходят каким - то задним, далеким фоном о котором ты будешь вспоминать и рассказывать где ни - будь на Земле если тебе повезет до этого дожить. Старикам тут не место.
   И почти никогда и никому, ты не будешь рассказывать о выматывающем, вибрирующем страхе, пронзающем твою душу в кресле стартующего челнока. О липком чувстве ужаса и одиночества, застывшем у тебя где - то внизу живота во время выходов в открытый космос. О вязкой и неестественной чужеродности всех этих пейзажей пустынных и далеких планет и их спутников, всех этих камней, песков, льда и огненных рек, всего этого инородного ужаса ощущения от которого ты в буквальном смысле сглатываешь и пытаешься похоронить в глубинах подсознания.
   - Вы не любите космос, - заявил мне наш штатный комконовский психоаналитик. Он был еще молодой и неопытный как зеленая сопля. Энтузиаст и покоритель Внеземного пространства аля Первопроходцы Человечества, космические конкистадоры, каким он мнил себя.
   - Да, не люблю, - космос еще не вправил ему мозги, и спорить с ним не хотелось.
   - Зачем же вы здесь? - с возмущением воскликнул он.
   - На Земле места не нашлось.
   Конечно сеансы психоанализа в Дальнем Внеземелье даже в нашем КомКоне чрезмерная роскошь. Иначе половину состава пришлось бы списать на Землю. А другую сразу отправить в смирительных рубашках на сеансы лоботомии. А ведь нам еще и оружие доверяют. Но этот сеанс был вынужденным, в рамках комиссии по внутреннему расследованию 'миссии Z14'.
   Нас вообще не должны были посылать на это задание . Группа на эту миссию, на которую я попал совершенно случайно, готовилась почти два месяца. Но им не повезло. Или повезло. Малюсенький камешек повредил маневровые дюзы корабля еще на входе в пояс Койпера. А узнали они об этом только когда они почти что не гробанулись при посадке на цель - астероид А 788 - 001 - Z14. Пилот оказался опытным, сумел увернуться от бешено крутящейся каменюки габаритами в пару десятков километров, но экспедиция была похерена. Сначала они промахнулись, а потом догонять было уже поздно. Нашу с бору по сосенке наспех собранную группу из трех полузнакомых агентов КомКона послали на Z14, поскольку мы оказались ближе всех. Уже на корабле, малом разведывательном бурильщике, мы встретили еще двух членов команды, не считая экипажа бурильщика. Вечно всем недовольного, всклоченного'квадратноголового' физика из научной комиссии ООП и разумеется куда уж без него, представителя очередной 'компании' с труднопроизносимым названием, из сплошных аббревиатур. Бурильщик, его экипаж, пилот и инженер - геолог, представитель 'компании' принадлежали одному очень известному концерну, входящему в топ - 10 Solaris, и стало ясно по крайней мере откуда ветер дует. Предыдущая экспедиция оказалась насквозь коммерческая, а для нынешних дельцов, живущих с 'обновленным кодексом бусидо', потеря денег была равнозначна потере лица. Уже на корабле недовольный физик объяснил нам эту бешеную гонку за камнем. Астероид оказался внесистемный, откуда - то из невообразимых глубин галактики. Захваченный Солнцем, он с периодичностью в 12 лет, а на минуточку это просто сумасшедшая скорость для булыжника размером не более 10 километров, вращался по вытянутому эллипсу через пояс Койпера и орбиты планет Внешней Системы, не заходя дальше орбиты Урана. Наткнулись на него своеобразно. Один из многочисленных разведывательных буровых зондов, тысячами рассылаемых по системе и поясу Койпера, всеми добывающими корпорациями, пытался взять пробы грунта с Z14. Сначала все шло как обычно, зонд сделал несколько поверхностных анализов и даже показал кое - какие обнадеживающие результаты. Но после первого - же бурения, он доложил, что найдены неизвестные современной науке химические элементы и из минерала, состоящего из этих элементов, состоит большая часть астероида. Потом передатчик зонда, рассчитанный на работу в кипящей лаве, замолк. По остаточным затухающим данным датчиков, показав неторопливое, но лавинообразное разрушение конструкции от признаков износа.
   Компания, владевшая зондом, решила, что она выхватила джек - пот и дергает птицу удачи за хвост. Немедленно была снаряжена экспедиция. На Z14 даже успели возвести базовый лагерь. Станцию на 6 человек. Которые немедленно начали заниматься исследованиями и бурениями, в счастливом забытьи строча доклады во все инстанции от Нобелевского комитета до Геологической комиссии ООП. Владельцы компании уже решившие, что жизнь удалась, подсчитывали барыши, когда сигнал с Z14, опять ушедшей в пояс Койпера, пропал.
   И вот спустя почти 10 лет, со второй попытки нам удалось вновь оседлать злополучный астероид. У меня много историй в жизни, которые я не люблю вспоминать. Эта одна из самых нелюбимых. Возможно когда ни - будь, я соберусь с духом и смогу вспомнить ее всю до последнего неприглядного кусочка, разложить все эпизоды по полочкам и даже возможно рассказать. Потому что делиться чем то не самым лучшим из твоего Я, это даже не совсем то, что и обнажить душу. Во всяком случае, заезжему сопливому психоаналитику это не удалось. А аппаратный контроль? Что ж, это один из тех многочисленных случаев в истории покорения внеземелья, когда приходиться опираться на фактор человеческого восприятия. Какой - то безнадежный оптимист на заре освоения космоса заявлял, что для исследования космического пространства будет достаточно автоматических станций. Наивный романтик. Ближе к реальности оказался американский генерал времен доисторических войн. 'Земля врага покорена только тогда, когда над ней висят яйца твоего солдата'. Верное изречение. Правда в истории покорения космоса было немало случаев, когда эти яйца висели на колючей проволоке, и ни человеческих свидетельств, ни записей автоматических камер не оставалось. Как, например, в истории с 'Востоком' и Тьмой.
   На астероиде мы впервые столкнулись с явлением 'декомпрессии времени'. Которое возникало под влиянием того самого загадочного минерала, 'хронолита Маска'. Наш шустрый 'квадратноголовый' физик, ничтожно сумняшись, без ложной скромности назвал найденное вещество в честь себя.
   Эта история действительно достойна отдельного рассказа. И как пример глубины человеческого падения. Так и примеров невероятного человеческого поведения. Героического и странного. Объективно мы провели на Z14 три месяца. Субъективно это растянулось почти на год. Мы уже не надеялись на спасательную экспедицию, так как не знали степени 'декомпрессии'.... И вот в эти моменты сразу раскрывается все глубоко спрятанное в человеке.
   Разные люди по разному воспринимают ожидание неизбежной смерти, в особенности такой, растянутой во времени.
   Не могу сказать, что большинство из нас опустили руки, тем более сначала мы еще надеялись. Но позже. Когда перспективы неизбежной, долгой и мучительной смерти стали ясны, люди как - то изменились. Не сразу, но порой очень заметно. Большинство охватила апатия, равнодушие. Перестали менять одежду, мыться, следить за собой. Мужчины отпустили неопрятные бороды. Психоаналитик назвал это защитной реакцией на страх смерти - потеря социальных навыков и бытовых привычек, падение по доминантной лестнице, откат к животному состоянию. Кто - то даже перестал есть, может в надежде на быструю смерть. Представитель 'компании' Доминго Мингелла, все время до аварии, ходил 'со стоящим воротничком', смотря на всех свысока. Он оказался истовым католиком. Все время молился. А почти в самом конце умолял убить себя, боялся 'адской геенны' за самоубийство. А после неудачной попытки лишить себя жизни, стал просто ярым сатанистом, уверяя всех что переродился. Инженер - геолог Арно Рокк просто начал пить. Возможно он пил и раньше, на такой работе это было и немудрено. Но сейчас он просто не просыхал, опускаясь все ниже и ниже. На корабле и станции не было столько спиртного, но соорудить простейший перегонный куб инженеру ничего не стоило. А разнообразнейших химических компонентов, спасибо предыдущим исследователям на складах было в избытке.
   Марика Рокк пилот корабля. Я не знал ее до этой миссии. Возможно она с самого начала была 'нимфоманкой' слабой на передок. Она переспала почти со всеми, причем иногда с двумя и тремя сразу. Сказать что мы творили там 'свальный грех' это пожалуй не сказать ничего. Может предчувствие смерти сорвало какие - то ограничители у всех нас. Но я так не считаю. Мне кажется присутствие этой животной страсти балансирующей на грани смерти где - то в глубине души каждого из нас, лишает нас любых оправданий.
   Физик Руди Маско, на первый взгляд, мог показаться самым нормальным, просто потому - что никак не изменился. Оставался таким же встрепанным, недовольным и полностью увлеченным своими темпоральными минералами и лишь его последний поступок, когда он заживо сжег человека, показал глубину его сдвига по фазе.
   Второй агент Комкона Роберт Стиллман продолжал вести себя будто ничего особенного не происходит. Он соблюдал гигиену, дважды в день тщательно брился, принимал душ, менял рубашки и выглаживал стрелочки на брюках и так изо дня в день. Он строго соблюдал свой рабочий график, каждый день с 9 до 16 находясь на своем рабочем месте, аккуратно ведя все записи. Он единственный из нас посещал все совместные завтраки и ланчи в кают - компании, которые мы завели по прилету на эту маленькую станцию, затерянную в миллиардах километрах от солнца, которое и видно то отсюда практически не было. Сначала я даже поражался ему и что греха таить, завидовал такой выдержке на пороге вечности. Потом месяца через три, субъективного разумеется времени, когда у нас всех, под воздействием темпоральных полей, начались слуховые и зрительные галлюцинации, я вдруг подумал что такое поведение в такой ситуации нормой считаться не может. Это тоже своего рода защитная реакция на усиливающийся пресс гибельного окружения и подумалось что хорошо такое поведение кончиться не может. Закапсулировавшись внутри себя и не давая выхода своим эмоциям, страхам и истерическим реакциям, человек равно или поздно сорвется с внутренних стопоров и выплеснет все накопленное наружу. А уж в какой форме это произойдет мог бы предсказать наш молодой психиатр, но его к сожалению с нами там не было. Хотя вряд ли бы он помог. Но наверняка быстро бы лишился иллюзий.
   В один чудесный день, когда мы все пытались использовать последний мизерный шанс, передатчик гиперсвязи бурильщика, Стиллман безукоризненно выбритый, пахнущий одеколоном, в накрахмаленной рубашке угнал наш корабль. Собственно топлива у нас было только слегка поднять корабль над плоскостью эклиптики, попытавшись выйти из пояса Койпера, что бы пробиться маломощным сигналом хотя бы до станций у Тритона. Топлива было мало по той же самой причине 'темпорального воздействия', в - общем долго рассказывать. Топлива на корабле было столько, сколько смог синтезировать Арно Рокк, буквально капли, больше на станции компонентов не оказалось. А храниться долго оно не могло, корабль должен был стартовать немедленно. А эта падаль, Стиллман видимо задумал все сразу как только мы составили план. Холодный расчетливый план в полностью безумном мозге.
   Сначала он убил Арно Рокка. Убил жестоко и бесчеловечно. Походя, словно букашку раздавил. Он мог сделать по-другому. Чище что ли, профессиональнее. Агентов КомКона учат этому. Но он сделал это как сделал.
   Потом он захватил Марику Рокк и угнал наш корабль. Не знаю рассчитывал ли он добраться хоть куда ни будь. Что творилось в его воспаленном мозгу? Корабль он направил в сторону Сатурна, но при том запасе топлива и ускорении, которое у них было, долететь хоть куда ни будь, они могли только через пару лет. Столько кислорода у них не было. Впрочем, это оказалось неважно. Единственные с кем у их корабля осталась связь, были мы. И мы видели все, что происходит изо дня в день до самого конца. Марику Рокк Стиллман начал насиловать и избивать практически сразу. Иногда он ее душил, иногда оставлял голой в шлюзе, надолго без еды и воды, грозя открыть внешние створы. Методы и способы издевательств и насилия не повторялись, у подонка оказалась изощренная фантазия. Пару раз Марика пыталась покончить с собой, во второй раз, попытавшись разбить головой триплекс выходного створа шлюза. Но Стиллман откачал ее, по своей второй специальности он был хирургом. Потом подрезал одно ахиллово сухожилие, что бы ограничить ее подвижность.
   Но Марика Рокк оказалась человеком редкого мужества и стойкости. В конце концов, она подкараулила Стиллмана и умудрилась выбросить его в открытый космос. Но вернуться она уже не могла, топлива не было даже что бы развернуть корабль для направленной гиперпередачи. Мы умоляли ее потерпеть, но и она и мы прекрасно понимали, что и она и мы обречены. Она сказала, что устала и не хочет ждать. Сказала, что у нее есть идея по поводу нашего спасения. Она сердечно попрощалась с нами, потом взорвала корабль. Это не так просто между прочим, но она все - таки была пилотом. И на некоторых бурильщиках имеется запас взрывчатки. Как бы то ни было, ее идея сработала. Именно вспышка от взрыва ее корабля, зафиксированная наблюдением КОННАПа, привлекла внимание именно к этому участку космоса и помогла в конце концов идентифицировать наш астероид. Который искали совсем в другой части пояса. Почему? 'Темпоральные мать их кристаллы', понятно? Изменения пространства - времени, мля, вам все понятно? Мне до сих пор нет.
   Как и большая часть того что там происходило.
   Спасательную экспедицию я встречал там семнадцать раз. В умирал раз десять. А вообще галлюцинации там встречались интересные. Бывало групповые. Однажды видели корабль барлогов. Правда я не уверен, что это была галлюцинация. Но вот рассвет 'Земли' мы встречали раз пятьдесят, потрясающе красивое зрелище, наверное, с Луны такого не увидеть.
   Агентов КомКона не готовят к такому. Да и никого не готовят. Как можно подготовить человека к тому что верить себе нельзя. Что самое верное средство понять, что у тебя галлюцинации, нет не щипок, ха - ха. А понять, что у тебя галлюцинация ты сможешь только когда ты выйдешь из нее. А если ты спишь во сне? Проснешься ведь тоже во сне. Как понять что ты вернулся в реальность? Окончательно проснулся? Только одно может понять где ты. Память о том когда ты заснул. Да в круговерти воображаемого мира ВСЕ кажется реальным - окружение, люди, события, даже наши переживания и страхи. Но даже воображаемый мир живет по своим законам. В нем возможно все. Кроме одного. В нем нет памяти. Ты никогда не помнишь как здесь очутился и где это началось. Это непреложный закон между гранями реальности и подсознания. Ты ничего не помнишь и ничего не запоминаешь о другой стороне. Может какие - то обрывки и их интерпретации. Я видел привычные места с нарушенными масштабами. Где длинна стала шириной, а высота временем. Я видел родной дом, но не узнавал его, потому что видел его чужими глазами. Я видел чужие, никогда не виденные мной места, но казавшиеся мне привычными. Я словно спал и бодрствовал одновременно. Иногда я осознавал свой сон, и меня охватывала беспричинная радость, словно я разгадал загадку и теперь в этом сне я свободен и могу делать все что захочу. Например, летать. Но к сожалению это быстро кончалось и я осознавал, что галлюцинирую и возвращался в реальность полную безнадежного тоскливого ожидания смерти. Может именно это подсознательное ожидание конца, а не темпоральные минералы подталкивали нас к этим видениям. Или то и другое вместе. Иначе как мы смогли протянуть так долго, что в принципе невозможно с теми резервами ресурсов что у нас были. Это было сродни летаргическому анабиозу. Иногда приходя в себя мы видели как вокруг стареют и разрушаются от старости вещи. Для некоторых из них время текло быстрее, чем для нас. И это замедленное умирание порой ужасало больше самой смерти.
   Ожидание смерти страшнее самой смерти. Ничто не напугает тебя страшнее, чем ты сам. Внутри человека живут ангелы и бесы. Так уж сложилось, что всю свою сознательную жизнь человек этих ангелов давит внутри себя. Просто потому, что с ними неуютно, они пытаются сделать тебя чище, добрее, хотят что - бы ты изменил свою жизнь. А человек меняться не любит. И поэтому изо дня в день давит в себе все светлое. Весь свет. И однажды приходит день, когда он остается один во тьме. Наедине со своими бесами. А это страшно...
   Остается только бегство в воображаемый мир. И хорошо если этот мир галлюцинация. Потому что большинство людей живут этим воображаемым миром и в реальности, даже не замечая как сквозь грани этого воображаемого, придуманного проступает НАСТОЯЩЕЕ, которое проходит мимо них и сквозь них. Не замечая как придуманная порой даже не ими реальность с ее придуманными страхами и ожиданиями подменяет настоящую жизнь.
   Весь этот круговорот туманных видений, привет от воспоминаний о Z14 мелькнул передо мной в долю мгновения сразу после того как кровавая волна прошла через меня, не оставив никакого следа. Это не было галлюцинацией или видением, после Z14 я стал очень чувствителен к таким вещам. И дело даже не в том, что я прекрасно помнил, кто я и как здесь очутился, и не в том, что я не мог воспарить хотя бы на десяток дюймов над полом, презрев законы гравитации. А это вообще - то единственный плюс в навязанных снах - возможность летать. Но это не было сном, видением, глюком, в этом я был уверен совершенно точно и не спрашивайте меня почему. Я мог бы поклясться 37 шрамами от скальпеля на бедре первого агента КомКона Билла Савано, которые он делал себе каждый раз пытаясь понять, что вокруг него, станция на астероиде Z14 или очередное попадалово. Щипки за руку он не признавал. Но и реальностью то, что я только что видел, не было. Не могло быть.
   - Какую картину?
   Я очень внимательно и долго смотрел на Габи, и почти ясно видел, что она лжет. Она ВИДЕЛА, несомненно. Это так же ясно, как и то, что она ни за что в этом не признается. Я был уверен в этом, как и в том, что действительно видел весь этот нелепо сфабрикованный хоррор. Осталось только понять, зачем она лжет. Впрочем, у меня похоже профессиональная деформация. Кто в здравом уме признается, что видит такое, без риска оказаться в 'барокамере обшитой пуховиками'. Я даже поежился, представив как из - за ближайшего угла выходит наш молодой прыткий психоаналитик, потирая потные ладошки. От такого глюка я бы бежал завывая от ужаса.
   Я покосился на Вуко Младича. Он стоял неподалеку, с любопытством разглядывая древние рекламные постеры на стене. Нет. Он ничего не видел. Может это и к лучшему.
   - А зачем мы вообще здесь? - наконец поинтересовался я, постаравшись по максимуму придать своему голосу оттенок невинности. Впрочем, актер из меня - как турист, в красной коже, на пробежке быков перед корридой в Памплоне. Зрелище на 'Оскар', а художественной игры ноль. Сплошной натурализм. Младич тоже подошел поближе, показывая заинтересованность в ответе. И к моему удивлению девушка ответила. Но не сразу. Она как - то ощутимо расслабилась, даже кажется став ниже ростом, опустив плечи, словно из нее вынули титановый стержень, державший ее все время с момента нашей встречи и заставлявший говорить с нами немного свысока, и вести себя чуть презрительно и надменно. Я внезапно увидел просто красивую девушку, девочку, немного потерянную, беззащитную и очень, даже наверное, смертельно уставшую и ощутимо нервничающую. И вот такой простой, незашоренной, невинной, она понравилась мне больше. Потому что в этой эмпатии не было ничего сексуального, она просто понравилась мне. Я как - то даже представил ее подругой моей Электры. Впрочем, для молодых небольшая разница в возрасте серьезно ограничивает круг общения, конфликт поколений, куда там отцам и детям. И нет, она не расслабилась. Ее просто слегка отпустило то напряжение, которое по - видимому, держит ее не первый день.
   - Мы пришли за грузом вашего скипа. - Она показала рукой на корабль за стеклом на дальнем конце платформы. - Мне срочно нужен трициклопламин. Я жду его уже несколько недель.
   - Зачем же мы так летели? Если он уже здесь и никуда не денется?
   - Я надеялась перехватить его до разгрузочного карго-дека. Он здесь за платформой, - она слабо махнула в сторону черного зева тоннеля, на котором стоял скип.
   Мы переглянулись с Младичем который вообще ничего не понимал, но в отличие от меня хотел помочь. Он осторожно тронул ее за плечо и жестами показал, что готов и просил меня перевести это. Габи посмотрела сквозь него, глубоко вдохнула, будто собираясь нырнуть, и деревянными шагами направилась к закрытому выходу на платформу. Полукружие створа пассажирских ворот не выглядело тяжеловесно, хотя думаю, основной гермоствор находился глубоко в тоннелях. Но в здешней системе дублирования всего и вся, не удивлюсь что пассажирский вход станции гипертерминала такой - же толщины как виденные нами внизу, а стеклокерамика обзорного витража по крепости не уступит алмазу. Именно поэтому кровавый океан, прорвавшийся сквозь него, выглядел неубедительно.
   Габи подошла к входу и вытащила из нарукавного кармашка гермокостюма небольшую карту, самого что ни на есть ископаемого вида. Такие я видел только в отделе Экономики в музее Покорения Марса. Только там они были расцвечены логотипами Системных Банков. А здесь была только голограмма самой Габи и ряд иероглифов. Руки у девушки заметно дрожали, она опять занервничала, засуетилась и выронила идентификационную карту. Если бы я не видел, как она отреагировала на кровавую вакханалию несколькими минутами ранее, я бы сказал, что она охвачена страхом. Но боится она чего - то другого. Она побледнела, закусила красивую губу и дышала через раз. Пока она стояла несколько секунд, приходя в себя и успокаиваясь, я подошел, поднял ее карту, довольно массивную, похоже, полиметаллическую и осторожно сунул ей в руки. Руки у нее были ледяные. Вблизи было заметно, как ее бьет мелкая дрожь. Мне захотелось крепко обнять эту девочку и прижать к себе, но как поговаривал Талейран, бойтесь первых порывов сердца, они, как правило, благородны. И я задавил в себе неуместные мысли, побоявшись быть неправильно понятым. И еще я не понимал, что здесь происходит. Какого черта здесь происходит?!! Я почувствовал какую - то странность внутри себя. Еще не осознанную, но явную. Будто я делаю что - то мне не свойственное. Теряю адекватность. Решив подумать об этом позже, я выкинул это из головы. Но это оказалось не так просто. Первые звоночки 'шиза имени Белецкого' настойчиво зазвенели где - то рядом.
   Габи наконец пришла в себя. Она, похоже, даже не заметила, всех этих манипуляций с ключом и моей помощи. Она еще раз глубоко вздохнула, и поскольку я стоял рядом, то попал под воздействие этого волнующего волнообразного притягательного движения, ее вроде бы не очень большой груди. Похоже у нее вся эта гипнотическая сексуальность выходит подсознательно на уровне инстинктов, ею неконтролируемых. Пока я пялился на нее, она прижала пластиковый ключ к сканнеру дверного створа. Мы ожидали открытия дверей, поэтому неприятный звук зуммера откуда - то сзади с потолка накопителя, прозвучал неожиданно для нас. Сканнер - замок осветился красным, очевидно отказывая в доступе и я еще успел заметить гримаску облегчения мелькнувшую на лице Габи, прежде чем она опять приняла суровый и деловой вид. Только легкая дрожь, я почему - то уверен, ледяных рук выдавала пережитое ею напряжение. А мне становилось все интереснее и страшнее, что находиться там, за этой дверью. Почему - то подумалось, что явно не платформы гипертоннеля, которые я ясно видел даже отсюда. Титаническими усилиями, Габи собрала в кулак всю свою смелость и характер, надо отдать ей должное, ЕЩЕ раз поднесла карту к сканеру. Звук зуммера и красный всполох повторились. Она подняла голову наверх
   - 'Мама' открой мне выход на платформы, - требовательно произнесла она
   Ответа мы не услышали. Мы с Младичем. А Габи по - видимому через свой интерфейс, услышала то, что ей не понравилось. Потому что внезапно разозлилась и прижала ключ к сканеру еще раз. Но вместо зуммера из невидимых динамиков сверху прозвучал приятный и спокойный женский голос
   - Доступ на платформы Эй и Джи терминала гипертоннелей, в связи с особыми обстоятельствами, закрыт. Согласно задействованному протоколу 'Посейдон' воспользуйтесь другими видами транспорта или вариантами маршрутов.
   Габриэль постояла пару мгновений перед дверью глядя в никуда
   - 'МАМА' дай мне канал с Буббой, - сказала наконец она, продолжая глядеть на красные огни сканер - замка.
   - В случае необходимости, либо в отсутствие доступа воспользуйтесь помощью дежурного оператора, - словно и не слыша, продолжал издевательски - ласково вещать невидимый абонент, - либо оставаясь на месте дождитесь помощи ЭКС - команды...
   - Бубба ответь мне, - внезапно закричала девушка, - ты, обкуренный обдолбыш... Кусотарэ... Ахоо...
   Остальную часть эпитетов, очевидно на японском она произнесла тише, но достаточно энергичным шепотом. Вещание с потолка прекратилось на несколько мгновений, я не был уверен, но мне показалось на несколько секунд, оно сменилось шипением, шорохом и постукиваниями, будто кто - то вручную подкручивал настройки, что конечно было невозможным при нынешнем уровне сетевой передачи. Если конечно кто - то не делал этого нарочно. Внезапно шуршащая тишина сменилась энергичной драм - мелодией 'Welcome to Mashoka' полузабытой песней эйгеттона полувековой давности.
   - Он издевается, - резюмировала девушка, - тикусё моо...
   Глядя наверх, она показала неприличный жест, и стремительно развернувшись, не обращая на нас внимания, ринулась на выход. Мы догнали ее уже на неработающем эскалаторе перед лифтами. Лифт здесь оказался вполне приличным, оббитый стилизацией под ткань с неработающим, правда дисплеем - стеной.
   - У вас проблемы с центральным компьютером? - вежливо поинтересовался я, - 'МАМА' это ведь управляющий искин?
   - У нас проблемы с нашим оператором центрального компьютера, - с каким - то непонятным злорадством произнесла Габи, - симатта бу - ккороссу...
   - Ах да, да. Интересное имя. Бубба...
   - Робер Маркус Джиаматто Боккеле Гарви. Там откуда он родом любят длинные имена. Он наш системный инженер. И единственный специалист по тому аутичному интеллекту, что стоит у нас вместо обычного электронного искина. - она с плохо скрываемым любопытством и подозрением спросила. - Я думала у вас в КомКоне есть информация на всех нас.
   - Это не расследование, - улыбнувшись я пожал плечами, - я не получал доступа к вашим досье. Так ознакомительную справку, да к той доступ теперь ограничен из - за отключенного Аурела.
   - Ах да, да, - несколько наигранно показалось мне, отреагировала девушка, - с этим он тоже должен помочь....
   Она задумалась ненадолго, потом кивнув сама себе, продолжила, глядя мне в глаза
   - Вся эта история началась полгода назад, когда на 'Восток' установили управляющий компьютер, искин последнего поколения. Экспериментальный квантовый искусственный интеллект с квазиживым аватаром, суперсовременный, супердорогой....суперненадежный. - она усмехнулась. - Корпорация 'Sinealog', как вы знаете, очень богатая компания. А квантовые разумные искины, которых по пальцам можно пересчитать по всей Солнечной системе, это очень круто, дорого и престижно. Корпорация, тогда еще рассчитывала получить какие - то дивиденды с этого ржавого корыта. В том числе и с помощью моего проекта. И вкладывала кучу денег в эту станцию. И поставила вместо древнего, но надежного как мамонт управляющего контроллера, этот псевдоразумный искин, все экземпляры которого, оказывается, все еще проходят тестирование....
   Я машинально потер клипсу 'Орфея'
   - Мы, разумеется, ничего об этом не знали. Но когда начались проблемы..., - она замолчала на какое - то время, глядя под ноги, выдавила еле слышно, - у всех...
   Лифт выпустил нас на широкую галерею, стена с одной стороны которой, бугристым наклонным куполом исчезала где - то во тьме наверху. А с другой стороны, за невысоким ажурным леером, из влажной тьмы наверху тянулись и исчезали в хлюпающей, водянистой тьме внизу, белесые и черные толстые узловатые стволы корней и растений. Уровень гидропоники на 'Востоке' внушал уважение своими объемами, если конечно только не знать размеров самой станции. Инженера - проектировщики пространства среды обитания очень грамотно использовали каждый свободный кубический метр.
   - Собственно все началось три месяца назад. У всех. Просто 'МАМА' отреагировала раньше. Может у нее все давно началось, а мы заметили только три месяца назад. - Габи пожала плечами.
   Я вытащил 'роллеры', но девушка покачала головой
   - Здесь рядом, - я подавил вздох облегчения, а Младич скрыл разочарование. Мы двинулись вдоль корневой фермы неторопливым шагом
   - В общем, тогда компания и нашла где - то Буббу. Не знаю, правда, кто кого лечит, и кто из них более чокнутый. Может Бубба уже и так был очень сдвинутый еще до прилета сюда, но теперь за звание первого сумасшедшего, они с 'МАМОЙ' могут еще поспорить.
   - А что со старым системным инженером? И почему компания не сменит Боккеле?
   - Старик Францевич, сдернул отсюда в числе первых. - девушка задумалась. - Впрочем, тогда много народа отсюда ломанулось. Правда и желающих сюда попасть тоже оказалось немало.... А найти нового специалиста по квантово - нейронным компьютерам это даже не смешно. Их по всей системе по пальцам пересчитать, как и их двинутых искинов. Думаю они наверное все такие, как Маркус. Общение с этими псевдоаватарами накладывает свой отпечаток...
   Девушка, окончательно задумавшись, замолчала. Мы словно по какой - то негласной договоренности не поднимали вопрос о том, что означало 'это все началось'. Думается, Габи ожидала от меня каких - то вопросов, слишком уж нарочито и неслучайно она обронила эту фразу, даже два раза. Но сомневаюсь, что она готова была к правдивым ответам. Или вообще, к каким либо ответам. Некоторым людям требуются чужие вопросы, что - бы получить ответы которые интересуют их самих. И к тому же я устал. И морально и физически. Столько событий и информации за такой короткий промежуток времени, даже на моей работе случается нечасто. Мне хотелось просто прилечь и заснуть на сутки, если долбанные обстоятельства мне позволят. И чем скорее тем лучше.
   От галереи через широкие промежутки отходили мостки. Гофрированные переходы с тонкими леерами уходили вглубь этой сельвы и исчезали в переплетениях причудливо изогнутых стволов и странной листвы. Внизу подсвечиваемая неярким светом плескалась темная вода, где - то журчал источник, подгоняемый неутомимыми насосами экосистемы. Оранжерея жила, дышала как единый живой организм и должен признать, это было красиво.
   Мы обошли почти половину галереи по кругу, когда я вдруг услышал эти завораживающие знакомые звуки. Под высокими темными сводами уровня гидропоники, под нескончаемую капель и журчание невидимых ручьев, и шорох растений, плыла удивительно светлая и жизнеутверждающая композиция полузабытого эйгеттона 'Red,red wine', в сценической обработке симфонического квантово - электронного оркестра ИИ Марсианской Метрополитен - Опера Олимпии. Музыке, под которую мы с Жасмин курили канопус - 33 и занимались любовью, отдавая дань увлечениям ее молодости. Не могу сказать, что она была такой уж ярой последовательницей эйгги, все - таки избалованная единственная дочь богатых родителей, просто пережившая юношескую болезнь протестов и новомодных течений. А я был к этому всему полностью равнодушен. Но полуобнаженное, загорелое, притягательное тело Джис в клубах ароматного дыма, с мерцающим, манящим взглядом из под полуприкрытых ресницами сумасшедших глаз, сделало бы кого угодно верующим во что угодно.
   ...Red, red wine, it's up to you.
   Я даже внезапно почувствовал еле заметный сладковато - горький запах 'канопуса - 33', обыкновеннейшего канабиса полностью модифицированного с помощью сильнейших генетических трансплантаций превращенного во что - то невообразимое, порой даже превышающее по воздействию в некоторых областях человеческого мозга нейросинетические наркоты.
   ...I'd have thought that with time
   Мы свернули на неширокий мосток, слегка пружинящий под ногами. Внизу под ребристо - перфорированным трапом мостка под темной поверхностью воды в переплетениях корней мелькали смутные тени рыб. Наверное. На земных станциях это обычная рыба для разнообразия меню кухни. Здесь же в подледном океане Европы это могло быть что угодно, от простых пищевых гибридов до генетических мутантов, вроде орки виденной внизу.
   ...I was wrong, and now I find
   Just one thing makes me foget
   Габи слегка склонившись, исчезла впереди в переплетении ветвей и листьев, нависших над мостиком. Мне же пришлось отодвигать от лица скользкие узловатые стволы что - бы пройти следом и выйти...
   ...Red, red wine, stay close to me
   Don't let me be alone
   Это было похоже на цветастый купол цирка - шапито. Такое же ощущение льющегося непонятно откуда света, энергии и тепла. Конечно, я знаю это ощущение только по сетевым историческим стереопостановкам и виртуалам, но вряд - ли там пахло так свежо и свободно.
   ...Thoughts of you would leave my head
   Это была площадка на пересечении трех мостков, диаметром около десяти метров, словно высоким непроницаемым пологом накрытая плотным куполом из черно - зелено - бело - красных стволов растений, корней и листвы, когда - то второпях, но с затеей на роскошь, превращенная во временное человеческое обиталище. Прямо на ребристо - гофрированную поверхность были брошены карбон - углепластовые листы из комплектов утепления, а поверх них потертые, некогда пышные, псевдоперсидские ковры с ориенталистским орнаментом. В прорехах между коврами и карбоновым утеплителем виделась темная вода, журчащая под мостками. На еще одном ковре, повешенном прямо на 'живую' стену из растений, улыбалась и щурилась голография смутно знакомого бородатого мужика в разноцветном тюрбане. Везде царили грязь, бардак и пыль. Среди разбросанных повсюду потрепанных подушек, захватанных цветастых одеял, сделанных в стиле hand - made, валялись открытые упаковки, грязная посуда с остатками еды, скомканная одежда и разные бытовые мелочи. Стилизованный под старину, разломанный нитрокальян, с вытекшим пятном жидкости под ним на ковре, заляпанные стереоголожурналы с порнографией. На огромном развороте, прямо поверх жеманно подмигивающей обнаженной красотки, след голой грязной ступни. Небрежно брошенный на какое - то оборудование гермокостюм, разлинованный как стеганный халат, ствол какого - то оружия торчащий из под низенького столика заваленного всяческой ерундой. Все это напоминало жилье клошара на мусорном отстойнике или восточный шатер обедневшего падишаха, если бы не всякие вкрапления технологического окружения.
   ...My blue, blue heart
   Наверное, насколько я помню местную архитектуру когда - то это был резервный пост гидропонического уровня, о котором смутно напоминала полуразобранная серверная стойка с торчащей бахормой шлейфов проводки и парой чудом сохранившихся рамок голопроектора. Хотя оборудования здесь хватало и без этого. Почти половину свободного пространства занимали серверы и компьютеры, и комплекс высокопроизводительного охлаждения. В дальнем 'углу', стояла пара стоек заставленных дорогущим, чего я вовсе не ожидал тут увидеть, тестирующим и контрольным оборудованием и анализаторами с ИИ -чипами. А на куполе прямо посреди корней и растении по кругу в произвольном беспорядке на разной высоте расположились старые широкоугольные экраны. Не старые рамки голопроекторов и стереофонов, а именно старинные электронные дисплеи и мониторы, даже не представляю где можно сейчас такие достать и тем более здесь.
   А посреди всего этого великолепия стоял хозяин всей этой фантасмагории и собрав морщинистое коричневое лицо в улыбку, смотрел на нас. Бронзовокожий как древний шумер, в жреческой хламиде, он выглядел немного дико и неуместно, и в то же время органично на фоне высокотехнологичного, и в то же время экологичного дизайна.
   Грязная рваная накидка, вроде самодельного пончо, сделанного из одеял, короткие кожаные шорты и сланцы на босу ногу. Он был невысокого роста, очень худощавый, даже скорее тощий, но жилистый. Обтянутый смуглой, темно - коричневой, сухой пергаментной кожей, сквозь которую явственно виднелись ребра, массивные мослы суставов и черные набухшие нити вен. С грязной, давно немытой гривой, торчащих во все стороны, густо побитых сединой красноватых дред, пышными бакенбардами, даже скорее пейсами, интересной серебристо - мерцающей на щеке татуировкой в виде линейного критского или финикийского письма. С пронзительным взглядом грустно - веселых глаз и очень подвижным живым лицом, не замирающим не на секунду, эмоции и чувства по которому пробегали словно волны или облачка по горизонту. Он располагал к себе сразу и бесповоротно. С таким чуваком сразу хотелось выпить, покурить травы и поговорить о смысле жизни, сидя в гамаке на берегу океана.
   ...Red, red wine, stay close to me.
   Я еще помню те вечеринки. Или собрания? Парти - сборища в традициях вытащенных из смутной глубины веков ньябинги, в ритуальных камланиях - расслабленных танцах под ритмы легкого эйгги, в удушливо ароматной атмосфере облаков ядреного канопуса, усиленного нейросинтетами, безудержный секс порой с полузнакомыми партнерами. Я мало что понимал в философии Тафари, мне в общем - то даже не очень то и нравилась музыка эйгги, но Жасмин была от всего этого без ума. Но бывали порой моменты когда происходящее врезалось в память помимо воли. Как мы с Жасмин лежим обнаженные, задыхающиеся, после чумового, как обычно после канопуса, секса. А под нами, под пропитанном нашим потом полотенцем, холодный марсианский песок. Вокруг нас еще несколько парочек и несколько закинувшихся коктейлем таманов, ритмично раскачивающихся в ожидании солнца. Мы все лежим и сидим на необработанном марсианском песке под куполом комбайна терраформера и ждем рассвет. И когда он приходит, солнца почти не видно сквозь запыленную бурями атмосферу, но разливающиеся вокруг светло - алые сумерки окрашивают безупречное тело Джис в идеальную бронзовую статуэтку выточенную гениальным резчиком - Природой прямо из марсианского песка и невидимых солнечных лучей, здесь и сейчас. И жизнь и состоит из таких моментов, которые мы унесем с собой в вечность.
   - Здравствуй бро! - широко распахнул объятья Маркус Боккеле, так что на мгновение мне и правда показалось, он меня сейчас обнимет. Так его порыв был искренен. Но он мне даже руки не пожал, оставшись на месте, но продолжая радушно, искренне мне улыбаться. Что интересно, на Младича и на Габи он даже не посмотрел. Я искоса глянул на Габи, мне казалось, она сейчас взорвется. Но ничего подобного до того она была спокойна. Даже тени раздражения не было на красивом лице. Что еще раз убедило меня, что перед нами разыгрывается какой - то сложный многоплановый спектакль, участники которого подозреваю, и сами не понимают своих ролей и не знают всех запутанных ходов и окончания этой пьесы. Ваньку валяют короче, даже перед самими собой. Мне проще придумать заговор, чем признать, что я параноик, не желающий понять, что девушка просто могла успокоиться, пока мы добирались сюда от станции гипертерминала.
   - Это Виктор Нойманн, инспектор КомКона и Вуко Младич из 'Sinealog', - представила нас Габриэль, - это Робер Маркус Гарви.
   - Робер Маркус Силасие Джиаматто Боккелле Гарви, - поправил ее Бубба, и Габи не стала скрывать своей усмешки, - когда мы все предстанем пред лицом Его, как он отделит овец своих от плевел, иначе как по имени твоему?
   - Ты серьезно? - сарказм девушки можно было мазать на хлеб вместо горчицы.
   - Нет, конечно! - заразительно рассмеялся Маркус, собрав лицо поперечными морщинами, - имя это всего лишь путеводная нить ведущая тебя по жизни, по тому как оно звучит можно понять куда тебя ведут его вибрации и к чему тебе стремиться.
   Потом он стал серьезнее и опять посмотрел мне прямо в глаза.
   - Но иногда, очень редко, не имя ведет человека, а он создает его своей жизнью, своими поступками. Иначе как узнаем мы человека, как не по делам его. Я благодарю путь Ай и тебя Габриель, что привели к моему порогу ЭТОГО человека, чье имя теперь наполнено силой и живет своей жизнью. Добро пожаловать Виктор Нойманн, рад видеть тебя.
   И столько тепла было в его словах, что я впервые за многие годы не знал как мне реагировать.
   - Мое жилище, ваше жилище, - он гостеприимно повел вокруг рукой, - устраивайтесь, где удобно, стряхните пыль со ступней, пусть ваши ноги отдохнут, они прошли долгий путь указанный вам Джа.
   В теле чувствовалась какая - то легкость и расслабленность и я волевым усилием погасил тревожные сигналы МТКС, пульсирующие в мозге 'опасные примеси в воздухе'. Терпкий, горьковато - сладкий запах канопуса, который вовсе не причудился мне, внутри наоборот стал явственнее, кажется, я даже видел розоватые струи дымка, плывущие в воздухе наверх. А потом Маркус и вправду взял дымящую трубку из темных пород дерева, со стола и пыхнул, выпустив дым мне в лицо.Вблизи Боккеле пах мускусом, потом и песочным зноем.
   - Маркус мне надо попасть на челнок, - в Габи внезапно вновь проснулась настойчивость, - ты же знаешь, если он попадет на грузовую деку, мы его больше не увидим.
   - Куда ты так торопишься, бэби, - широко улыбнулся Боккеле, он свободно раскинулся на низком цветастом диване, не видном под горой подушек. Закинув жилистые, но неожиданно мощные, покрытые затейливой вязью татуировок, руки за низкую спинку, он положил заскорузлые от грязи ступни в стоптанных шлепанцах прямо на стеклянную столешницу, посреди немытой посуды, - нехорошо так встречать гостей...
   - Бубба... - процедила Габи. И добавила что - то по-японски вполголоса.
   Маркус сделал немного сожалеющее лицо
   - Мне жаль, малыш, но скип уже в грузовых тонеллях...
   - Ты же обещал присмотреть за ним, - Габи заметно расстроилась.
   - Кто же знал что наши неожиданные гости, - он опять собрал лицо морщинами в улыбке в нашу сторону, - умудрятся его немного утопить...
   Я глянул на нахмурившуюся Габи, но Маркус не дал нам времени прочувствовать свою вину
   - Не торопись девочка, еще ничего не потеряно. Старик Бубба, не даст себя провести какому - то взбалмошному искину с синдромом раннего климакса. Я подправил логи и скип теперь благополучно последует на разборку. 'Мама' теперь думает, что он превратился в груду хлама. Ты найдешь его в ремонтной деке. Стой... - окликнул он девушку, которая резко развернувшись, чуть не исчезла в зарослях. - Тебе не стоит так торопиться, там очень длинный список процедур, раньше окончания, которых ты доступ к челноку не получишь.
   Девушка не скрывая недовольства, вернулась. Гарви улыбаясь и качая головой, погрозил ей пальцем.
   - И потом это совсем не в духе тафы, бросать людей на пороге и мчаться по своим делам. В этом мире торопятся только заблудшие Бабилона, истинные раста всегда рады гостям и разделят с ними очаг и трапезу.
   Девушка едва слышно фыркнула, но промолчала.
   - Я ВИЖУ тьма вопросов переполняет тебя, - неторопливо обратился ко мне Маркус Гарви, - и твоего спутника.
   Он со странным выражением лица наградил Младича долгим взглядом полуприкрытых глаз.
   - Как все мертворожденные в чреве Бабилона, вы подчинены суете, ваше нутро, как стая пираний, терзает тысяча вопросов, на которые вы сразу хотите получить все ответы. За внешними проявлениями Джа вы не видите главного. Истина в вас самих. Спрашивай Виктор Нойманн, я готов ответить.
   Что - то в его последних словах мне показалось странным, не понимаю что, смысл слов, интонации. Но надо было что - то ответить, так и хотелось разбавить весь этот пафос незамысловатой шуткой, сдержаться стоило немалых сил.
   - А почему 'Мама'? Это имя собственное? Нарицательное? Или самоназвание?
   Я ожидал любой реакции, но не того, что Бубба довольно буднично начнет рассказывать о принципах построения квантовых программ. В его устах это звучало немного эклектично.
   - ...поэтому ее нельзя считать в полной мере искусственным интеллектом, компьютерным разумом или полноценной человеческой личностью. Это в общем все вместе и ничего в общем. Слепки матриц черт нескольких человеческих аватаров в узких рамках нейроквантового интеллекта. Преобладающими, в какой - то момент стали черты личности Эбигейл Бресслер, основательницы Юты столицы Новых Мормонов на Южном плато Венеры. Старушка жила двести лет назад, но до сих пор предпочитает называть себя 'Мамой'.
   - У вас достаточно...э-э-э, - я замолчал, подбирая нужное слово, - своеобразные, не безличностные отношения с вашим...э-э-э...центральным управляющим искином.
   - Тсс, - Робер улыбаясь, прижал к широким губам толстый палец, - а то 'Мама' услышит и решит, что вы обвиняете нас в содомии. У нее небольшой сдвиг по поводу сексуальной распущенности и пуританских нравов.
   - Так она нас слышит?
   - Разумеется, - улыбнулся еще шире Гарви. - 'Мама' поприветствуй наших гостей.
   - Добрый день коммодор Нойманн. К сожалению, с вашим спутником я пока поздороваться не могу, - голос казалось, звучал отовсюду. А на всех экранах появилось изображение приятной, но немолодой уже жещины в сари пастельных тонов.
   Ощущение что мы все глубже погружаемся в атмосферу сумасшедшего дома или комедию плохих ужасов, прогрессировало у меня все сильнее.
   - А это ничего что мы обсуждаем ммм...ее...в ее присутствии?
   - Расслабься бро. Она этого не понимает. Если бы она была человеком, я бы сказал что у нее психосоматические отклонения, синдром деперсонализации, она не осознает себя лично, а только со стороны. А так это почти запрограммированный сбой управляющего кода, прошитый в корне системы, своеобразная защита против чрезмерного обособления, самостоятельности. Она не ассоциирует себя с собой, если ты только не обращаешься к ней лично. В 'Алом пике', где создают этих малышек, это делают специально.
   Он склонился над столом, выпустил еще струю розоватого дыма и понизив голос, сказал карикатурно зловеще
   - Что - бы Машины не захватили мир, - и засмеялся мелким захлебывающимся смехом, - правда 'Мама'?
   - Абсолютно верно, праведный тафа Селассие. - ответила женщина с экранов слегка поклонившись и исчезла, оставив ощущение липкого чужого взгляда.
   Господи, я хочу отсюда выбраться. Выпустите меня отсюдааааа....
   Приятно давить в себе мелочные, трусливые мысли, одерживая над собой победу. Однако это всегда оставляет после себя ощущение пустоты внутри.
   - Что происходит Бубба? - спросила вдруг Айвен, - ты же сказал, у нас есть еще пара месяцев. Почему 'Мама' начала чудить раньше?
   Не могу сказать, что Маркус Гарви был под воздействием канопуса, но некоторая задумчивость в его словах и действиях присутствовала. Он посмотрел долгим взглядом на Габи и покачал головой как карнавальный болванчик.
   - Да я так думал, да, - он отложил трубку, глубоко вдохнул, глядя наверх, где через густой растительный купол пробивался яркий, теплый свет. Будто они сидели где - то в тропической сельве, а не в холодной металлической банке в сотнях миллионов от Земли, - так должно было быть. Но квантовые нейроны 'Мамы' гораздо чувствительнее наших. И судя по всему, для нее все началось раньше. Намного раньше...
   - И что теперь? Для нас тоже?
   - Кто знает помыслы Бога? - ответил девушке Маркус Гарви, но глядел при этом почему то на меня, - кто знает, что приготовил нам Джа? У каждого из нас теперь свой Аянай и кто знает как далеко нам суждено по нему пройти...
   Девушка упрямо мотнула головой и отвернулась насупившись. Видимо вселенский растаманский пофигизм ей был не по душе. Пока что из двух увиденных мной обитателей 'Востока' ее непримиримая позиция мне импонировала больше.
   - Скажите масса Гарви, а почему мы не можем попасть на гипертерминал 'Востока'? - спросил я, - Почему мы прибыли таким сложным кружным путем?
   - Да? - недоуменно переспросил меня старый прокуренный тафари. И после минутной паузы рассмеялся, - кружным путем?
   Он сделал еще одну затяжку и оставив трубку, легко и даже грациозно поднялся, словно и не был только что под кайфом. Потянувшись, он хрустнул костяшками шеи, потом пальцев и включил виртуальную клавиатуру.
   - Вот то, что видите вы, - сказал Маркус. На экранах появилось изображение пустынных коридоров, холлов и терминала станции. Там абсолютно ничего не изменилось, но от безобидного на первый взгляд вида внутренностей терминала, на меня повеяло каким - то потусторонним холодком. Поежившись, я решительно отбросил мысль, что у меня просто шалят нервы и поймал внимательный и понимающий взгляд Маркуса. Он усмехнулся и кивнул мне. Потом переключил изображение, которое на первый взгляд осталось тем же, но каким - то темным и необработанным, тусклым, словно затянутым паутиной, - а вот то, что видит 'Мама'...
   Я резко вскинулся, Младич непонимающе глянул на нас, а Габи вообще отвернулась, словно ей было абсолютно неинтересно происходящее на экранах. Гарви же не опускался до простых обьяснений, пальцы его как кисти пианиста стремительно порхали над клавиатурой
   - Дело в том, - сказал он, искусно и быстро набирая команды, - что изначально у компьютерного разума не было понятия, вернее ощущения времени. Ведь компьютер не стареет и не умирает в нашем понимании. А у посмертных человеческих аватаров интегрированных в искусственный разум, разумеется чувство времени было. И так уж получилось, но теория квантового нейропрограммирования тесно связана с понятиями пространства - времени. И поэтому квантовый разум 'Мамы', одновременно и чувствует время своей человеческой составляющей и одновременно не осознает его как машина. Для нее нет будущего и прошлого. Для нее всегда существует только настоящее.
   Тут Маркус сделал паузу и подмигнул Габи
   - Все в духе настоящего растафари... - он закончил манипуляции с виртуальным пультом, на экраны хлынул поток информации, какие - то графики, иероглифы. Потом появилось опять сначала немного мутное изображение, которое по мере длительности очищалось и цифровалось. На экранах появилось сначала полутемное, потом достаточно четкое изображение, очевидно с нескольких внутренних камер станции. Толпа, именно беспорядочная, бегущая в панике толпа, в несколько десятков человек. Неорганизованная испуганная масса людей. Многие были едва одеты, словно только подхватились с постелей. Кое - кто был в рабочих комбинезонах, на свету резко бликовали не корпоративные эмблемы, а символы научного комитета ООП и станции 'Восток - 2'. Много людей тащили, судя по всему наспех собранный, багаж. Сумки, чемоданы, флоупперы, просто какие - то мешки. В руках нескольких мужчин я с изумлением увидел оружие. Кое - кто пытался пробиться сквозь толпу, используя роллеры. Несколько человек упало и исчезло под ногами ополоумевшего, ничего не видящего стада испуганных людей. Сначала разрозненными ручейками из небольших тоннелей толпа выплескивалась в широкие переходы и стремилась непонятно куда. Звука не было, но распахнутые в беззвучных криках рты, спотыкающиеся и падающие люди, на которых никто не обращал внимания, и по спинам которых топтались другие, расталкивая остальных локтями, говорили о нарастающем ужасе.
   - Вы видите сейчас то, что видит и чувствует 'Мама', - коротко сказал Гарви.
   Как бурный неуправляемый водоворот, люди заполняли зал терминала, ломая кресла и штендеры, спотыкаясь и падая, они скапливались перед закрытыми воротами на платформу, стучали по толстому стеклу, что - то беззвучно орали, требовали и ругались. Кто - то даже попытался прострелить бронированное стекло из болтомета. Несколько дротиков отрекошетили в толпу, брызгнула кровь, толпа вздрогнула, добавилось раскрытых ртов, криков и паники. Казалось, сейчас произойдет трагедия, но внезапно ворота начали открываться.
   Обезумевшие люди хлынули внутрь, как вода проломившая плотину. На платформах стояло два грузовых и один пассажирский скип. Люди не разбирая, кинулись ко всем вагонам, но даже на первый взгляд было видно, что всем места не хватит. Возле скипов вскипела ожесточенная схватка за места. Женщин и более слабых отталкивали озверевшие мужчины, которых в свою очередь расталкивали более вооруженные. Они вытаскивали из вагонов неудачников, которых тут же кидали вниз на разгонный монорельс. В ход шло все. Оружие, подручные предметы, багаж, кулаки и даже зубы. В стороны летели обрывки одежды, брызги крови. Тут не было места благородству и разуму. В ожесточенной битве за выживание сошлись человекоподобные обезьяны, в кровавом угаре дремучего инстинкта быстро растерявшие тысячелетний налет цивилизации.
   - Именно поэтому наша малышка Габи не может получить доступ на платформы терминала, - буднично добавил Маркус Гарви, - 'Мама' считает, что там происходит аварийная ситуация...
   И в разгар этой гонки на выживание случилось еще что - то. Тревога, выраженная всполохами красного света, залила платформы. Некоторые люди не занятые добиванием себе подобных сначала недоуменно, а потом с ужасом смотрели наверх, очевидно слушая объявление спикера.
   Я на секунду глянул на Маркуса, ожидая каких - ни будь комментариев, но он лишь покачал головой. Звука у этого сумасшедшего действа не появилось.
   Я вернулся к экранам. В этот момент большинство побоищ прекратилось, просто потому - что все уцелевшие ломанулись в скипы. Они забились в вагоны как кильки в банку, из дверей торчали чьи - то ноги, руки и задницы. Некоторые неудачники, которым сильно досталось, даже лежа пытались втиснуться в вагончики, не говоря уж остальных, которым не хватило места. И разумеется они не давали закрыться дверям. Судя по всему, то от чего они так панически бежали, их настигло.
   Но пришло это не со стороны входа. Прямо из выходных тоннелей на забитые людьми платформы, бешеным водопадом выплеснулись ревущие потоки воды. Стремительно прибывающая вода мгновенно залила монорельсы, скипы, смывая с платформ людей, вещи, тележки, коробки, заполняя все свободное пространство дебаркадера. Некоторые люди стоявшие неподалеку от выхода на платформы, спотыкаясь и нелепо размахивая руками, по колено в воде, попытались прорваться обратно на зал терминала. Но неторопливое и неумолимое движение аварийного гермозатвора преградило им путь, отрезав залы станции от платформ. С другой стороны такие же неторопливые, но массивные створы, едва сдерживающие сумасшедшее давление начали перекрывать поступление воды из тоннелей. Еще несколько минут и казалось бы все были бы спасены. Но как всегда все решил человеческий фактор. В одном из скипов наконец сумели задраить двери. Я ясно видел, как оттуда выкинули несколько человек, а потом вспышки выстрелов изнутри отбросили от катера несколько тел и люк стремительно захлопнулся. Я не знаю, на что рассчитывал пилот, может он надеялся проскочить под гермозатвором, может оставшийся на станции ужас пугал его больше, однако он рискнул. Даже в обычном состоянии старт электромагнитной катапульты, размазывает движение скипа уходящего в гипертоннель для человеческого глаза в серую полосу. Сейчас же, в полузатопленном пути, в бурлящей от тока воде, окутанный сеткой электрических разрядов, в брызгах, дыму и радужных молниях скип на полном ходу врезался в наполовину опустившийся гермозатвор. Взрыва как такового не было, сноп искр, что - то очень ярко полыхнуло и загорелось, тот час же окутавшись паром и дымом, и разломившийся напополам вагон, разбрасывая вокруг окровавленные останки людей, отбросило обратно. Свет на станции погас, осталось только кроваво - красное аварийное освещение. На первый взгляд гермозатвор не пострадал, однако движение его остановилось. Хуже того остановилось и движение других затворов, кроме выхода на станцию, там он был закрыт и вода, которую теперь ничего не сдерживало, казалось даже увеличившая скорость поступления заполнила станцию. Вот барахтающиеся в воде люди, вот уже медленные, но жуткие воронки водоворотов заполненных каким - то мусором и телами людей. И вот уже заполнившая до потолка все пространство дебаркадера вода не найдя других лазеек замедляет свой бег, неторопливо покачивая в оставшихся воздушных мешках и лакунах под потолком немногочисленных уцелевших, скупо отмеряя им последние мгновения жизни. И бесстрастно удушая тех кто, барахтаясь, размахивая руками со слепо вытаращенными глазами и распахнутыми ртами, тщетно ищущими хоть глоток воздуха пуская пузыри, идет ко дну. И как апофеоз ужаса из тоннелей появились местные обитатели подледного океана. Разные твари порождения жесточайшей экосферы и вечной тьмы, исчадия ада и кошмарных снов, некоторых из которых не смог бы вообразить и самый изощренный человеческий разум. Самые безобидные из них имели хоть какое - то земное подобие если это можно было так назвать. Многометровые змеи - угри с высоким игольчатым гребнем и пастью, в которой не вмещались иглы - зубья. Пузыри с жестко точащей бритвенно острой чешуей. Полупрозрачные трехметровые опахала дымчатых медуз с парализующими лентами - ластами. Просто мелкие, даже рыбой не нельзя назвать, невозможные с точки зрения земной эволюции создания, состоящие из одной пасти и пары плавников. Можно было бы сравнить их с пираньями, но когда эта европиранья, мелкая только с точки зрения местных обитателей, всего в полметра длинной и их тысячи, сравнение теряет смысл. Всех этих тварей из ожившего полотна Босха объединяло только две вещи. Какая - то инфернальная кровожадность. Они рвали, резали, жрали и поглощали, тут же выплевывали или гадили под себя, что бы ухватить новый более вкусный кусок проплывающий мимо. И еще они не нападали друг на друга. Что впрочем, вполне объяснялось тем как много деликатесной, умопомрачительно пахнущей, свежей вкусной пищи было вокруг. Она забавно дрыгалась, пытаясь вырваться из пасти, беззвучно орала, захлебываясь кровью и даже не пыталась убежать. Горькая ирония этого местного апокалипсиса заключалась в том, что все эти монстры по сути были всего лишь безобидными обитателями среднего афотического слоя подледного океана Европы. Настоящие хищники, не говоря уж о гигантских монстрах придонного слоя, просто бы не влезли бы в эти туннели. Однако и здесь нашлись короли местных сумерек. Появление ярких, буквально сияющих сгустков света, стремительно разбрасывающих в разные стороны угольно черные многометровые щупальца - нити, заметили все. Большинство тварей, просто шарахнулось в стороны, мигом освободив пространство вокруг новых гостей, благо еды везде хватало. И вскоре стало ясно почему. Один из замешкавшихся монстров смахивавший на гигантского кота, этакий огромный растрепанный комок шерсти под водой с ластами вместо лап и китовой пастью вместо морды, оказался на пути такой угольной нити. Терзавший человеческое тело своими прутьями зубами, он не успел ничего сообразить, как тут же распался на несколько частей вместе с останками человека.
   Меня немного замутило и я опустил взгляд. Мне не хотелось смотреть на продолжение этого жуткого действа, потому что я в общем то уже представлял чем оно закончиться. Маркус очевидно уже не раз видевший это смотрел невозмутимо, даже немного равнодушно. Вуко Младич не видевший этого прежде смотрел жадно, стараясь не упустить ни одного момента, неприятно сглатывая и облизывая губы. А Габи... Она не смотрела на экраны. Она смотрела на картину с радостным бородатым чуваком в тюбетейке и глубоко взатяг курила, иногда глядя на кончик сигареты и стряхивая пепел на грязный пол. Я не заметил, где она взяла сигарету и когда закурила, хотя тут у Буббы, наверное, можно достать все, даже 'голубой синтет'. А я смотрел на нее. Долго и пристально. Конечно, вся эта кровавая мясорубка в терминале резанула меня узнаванием с самых первых мгновений, и я хотел поймать взгляд Габриэль Айвен, что бы понять, наконец, что все это значит и что она видела там на платформах. Но она смотрела только на картину и на сигарету, иногда на пепел, падающий на пол и на розоватый дым, выплывающий из ее красивых губ. С сигаретой в руках она выглядела очень сексуально, впрочем, наверное, как всегда и с чем или кем угодно, и не обращая на это внимание. Кто - то вложил в ее генетический код очень большие деньги, а она что - то забыла на заштатной подледной станции на задворках солнечной системы. Что это? И не то же искал Белецкий?
   Я вздрогнул когда Вуко Младич тронул меня за руку. Запись давно закончилась, экраны были темны, а Гарви неторопливо набивал трубку, я просто отключился на мгновение. Усталость брала свое. Младич между тем оживленно жестикулировал. Но он был так перевозбужден, что я не успевал за его жестами, ничего не понимая так он мельтешил. Гарви смотрел на нас с любопытством, но ничего не спрашивал.
   - Вуко Младич - сан, сотрудник транспланетной корпорации 'Sinealog', - едко заметила Габриэль Айвен, - с корпоративным кодексом включающим обширные мультикультуралистические трансгендерные ценности. Позволяющие в том числе и найм работников с ограниченным функционалом...
   - Увечными, - после паузы добавила она глядя, почему - то не на Маркуса, а прямо в мне в глаза, обнаружив неожиданное стремление к эйблизму (прим.),- поэтому господину Младичу требуется поддержка в средах лишенных пространства аурела. Ты ведь поможешь Маркус?
   По краю сознания мелькнула мысль, что в данном случае совершенный представитель 'новой волны' человечества, почти открыто выказывает свое отношение к определенным меньшинствам, коим в недалеком времени может стать все человечество, состоящее из 'обычных' людей. Над этим стоило подумать, когда будет время.
   Маркус Гарви глядя сквозь веки на Младича замедленно кивнул.
   - О чем он спрашивал? - поинтересовался он.
   - Да какую - то ерунду, - отмахнулся я, - не совсем его понял. Но в общем - то он спрашивает, что это было?
   В это раз Маркус замедленно посмотрел на меня
   - Я думал, в КомКоне все знакомы с материалами Белецкого, - произнес он, а я опять поморщился. Похоже тут все помешались на заговорах и играх в шпионов.
   - Это первый исход. - коротко сказала Габи, - начало Тьмы...
   Мы все помолчали пару минут. Похоже, здесь никто не хотел поднимать тему столкновения с Тьмой. Кроме разве что Младича. Как я не старался избегать, его бешено вращающихся глаз и энергичной жестикуляции, мне все же пришлось 'перевести' его вопрос
   - Разве Тьма это не выдумка? - хотя в какой - то мере его 'наивный' вопрос, помог мне вычленить маркеры поведенческой реакции у Габи и Маркуса на ключевой тест закрытого раздела протокола Белецкого. Верят ли они в феномен Тьмы? Они верили.
   Осталось выяснить верю ли я сам в ЭТО? Байки ли это и россказни распространяемые по всем барам ближней системы Юпитера и дальнего Внеземелья случайными (проверено КомКоном) людьми, оступившимися клириками - ортодоксами, отщепенцами отверженными своими орденами, опустившимися забулдыгами, бывшими пилотами и членами научных экспедиций Камиллы Вайс и Андроника Грейца?
   Или жестокая ПРАВДА. О...? О чем? О феномене Мунго? Не оставляющем следов и зарегистрированных записей чудовище монстре - животном? Или природном явлении, очередном загадочном парадоксе многомерной Вселенной? Нежданном эффекте давно разработанной, но не доказанной теории квантового туннелирования? Стоивший нам двух подледных станций, нескольких десятков глубоководных пилотируемых и автоматических аппаратов, включая подводную лодку и нескольких сотен бесследно исчезнувших человек.
   Или это... существо представитель иного разума и все происходящее это начало долгожданного (барлогов не считаем - это казус) Контакта?
   Во что верить? И в глубине души, я мог бы признаться себе, что Я не верю.
   - Нет, бро, - грустно улыбаясь мне сказал Маркус, - ОНА не выдумка. Она ЖИВОЕ....
   Я не сразу нашелся с ответом на эту грустную констатацию. Мне казалось еще пара нужных вопросов и эта паутина недомолвок и загадочных умолчаний рухнет, открыв нежеланную реальность, но погребив под собой привычную картину мира. Надо было только найти в себе смелость задать эти вопросы. И хорошо бы понять какие именно вопросы? Но мгновение мелькнуло, оставив мимолетное сожаление и я спросил о другом.
   - Почему 'Мама' показывает это? Ведь это произошло 2 года назад? Почему именно это? И почему сейчас?
   - Как и любой мыслящий квазиживой механизм....
   - Она чувствует ЭТО, - резко перебила Маркуса Габи, без приязни глядя на меня. - Мы все чувствуем ЭТО. И вы скоро поймете.
   После такой резкой отповеди она опять отвернулась. Маркус извиняющее пожал плечами и виновато улыбнулся.
   - Да, действительно, - сказал он, - в какой - то мере, 'человеческая' составляющая квантового искина, чувствует тяжелую ауру этого места. Гармония тонких полей разрушена и разорвана множеством тяжелых событий, происходящих здесь, включая и множество смертей....
   - Я так понимаю, вы не шутите, - констатировал я после долгой паузы, - есть еще подобные аномальные записи и нестандартные реакции управляющего искина?
   - На самой станции таких мест, куда 'Мама' ограничит вам доступ, несмотря на ваш админский аурел, еще много, - он насмешливо посмотрел на меня, - другой вопрос захотите ли вы туда попасть? Станция достаточно большая, что - бы можно было держаться от них подальше. Но поможет ли это удержаться подальше от происходящего здесь? Незнаю...
   Он опять неторопливо поднял трубку, сделал глубокую затяжку и выпустил дым из ноздрей
   - Почему она показывает это и как на нее влияют эти события двухлетней давности, мы можем только догадываться. Мы слишком мало знаем о механизмах взаимодействия биоквантового искусственного разума и самоорганизующихся сущностей тонкого уровня. Мы даже не начали таковые изучать и до сих пор рассуждаем можно ли вообще считать такой искин равноценным человеческому разуму целостной личностью. Ясно только одно. На уровне тонких полей под горизонтом реальности станция САМА помнит все, что происходило два года назад. 'МАМА', которую установили несколько месяцев назад, всего лишь воспринимает эти образы. Как она их интерпретирует как 'личностная матрица' дело десятое. Но то что они несомненно на нее влияют, думаю очевидно. По-видимому она интерпретирует полученные сигналы в квантово - цифровое образы. Одновременно строит и моделирует ситуации и пытается предпринять меры противодействия и защиты исходя из своей программы. Иногда, в крайних случаях, когда ситуация может стать критической, мне удается задать ей алгоритм учебной симуляции, что бы она не предприняла опрометчивых действий. Но после этого следует достаточно долгая перезагрузка, что в нашей ситуации, как вы понимаете чревато.
   - Почему вы не отключаете ее можно, наверное, не спрашивать?
   - Правильно понимаете. Когда установили искин 'МАМЫ', с 'Востока' вывезли две тонны компьютеров, контроллеров и управляющих искинов устаревшего типа. Теперь представляете себе насколько все важные системы, в том числе жизнеобеспечения, двигательных установок, гидролокации и навигации и других, пронизаны нейронными шинами 'МАМЫ' и завязаны на ее центральный процессор?
   Маркус не вставая, выудил, откуда - то из барахла на диване коммуникатор и открыл небольшую светящуюся сферу заполненную цифрами и иероглифами.
   - Эти компьютерные галлюцинации длятся недолго, но подчиняются какому - то определенному циклу пульсации. Я пытался сделать расчеты, надеясь найти взаимосвязи между этими сбоями и системой периодичности. Связь с приливами и отливами подледного океана, с удаленности в пери и апозео, с магнитными полями Юпитера и его сияниями, даже с глубинными штормами в его мезосфере и циклами солнечной активности. Какие - то неясные связи прослеживаются, если я конечно себя не обманываю, - похихикал Гарви, - но ясности и четких правил пока нет. Сводки получаются как из прогнозов солнечной активности 'Гелеометро'... Впрочем как и все результаты исследований здесь. Как видите, я заказал очень много оборудования, в том числе дорогостоящего регистрирующего и записывающего. Но.... Ничего. Когда ты сталкиваешься с тем...
   Он сделал паузу пытаясь найти нужное слово. Рука с трубкой раскачивалась в воздухе, чертя затейливые узоры из розового дыма.
   - Когда все начинается, ты уже не можешь воспринимать это трезвой, незамутненной головой. Все предыдущие события подготавливают тебя к этому. Это похоже на погружение в трясину. С каждым шагом погружаешься все глубже и глубже. Разумом ты понимаешь - конец близок, душа холодеет от близости смерти, но сделать ничего не можешь. Наверное, мне надо было заказать библию. Все что произошло и происходит здесь, лежит не в плоскости науки, а скорее в категориях нравственно - этических норм и человеческого катарсиса.
   Пауза на заполнение когнитивного диссонанса вызванного речью Маркуса и его образом, пошла мне на пользу. Я заметил едва заметную улыбку в уголке его губ.
   - Какие действия предпринимает Корпорация для улучшения ситуации? Они пришлют новый 'искин'?
   И Габи и Маркус сначала недоуменно посмотрели на меня
   - Корпорация предприняла действия, - медленно ответила Габи, - она прислала вас...
   Маркус оглушительно засмеялся
   - Хорошая шутка, бро! - хлопая по ляжкам ржал он, - клянусь дреддами Боба....
   Я вспоминал слова Питера Даана о закулисной сделке по продаже станции, и мне было не смешно. Как всегда и во все времена люди с большими деньгами предпочитали не заморачиваться с большими проблемами, а попросту избавлялись от 'токсичных' активов.
   - Хорошо, я понял, - я устало поднялся на ноги, - если не возражаете, давайте на этом закончим. У нас еще будет время побеседовать, мы улетаем не завтра.
   Мне не очень понравилось, что на этих словах Бубба криво усмехнулся и покачал головой.
   - Мне нужна связь с 'Орбитальной - Юпитера'. Не обязательно гиперсвязь, хотя при необходимости Комитет оплатит счет. Мне говорили об отдельном канале....
   Я выжидающе посмотрел на Гарви, потом на Габи. Она пожала плечами, Маркус пожевав мясистые губы заявил.
   - Связи нет. - он стоически выдержал мой испытующий взгляд, потом пожал плечом. - Пока нет. По тем же самым причинам, что мы только что обсуждали. Периодически это происходит, но насколько затянется, сказать невозможно. Могу попробовать связаться через канал местного Евроспаса, но сами понимаете, там канал открытый. Если вам подходит....
   Я хмыкнул.
   - Ладно. Это подождет. Мне хотелось бы увидеть начальника станции Бена Себастьена, - Гарви и Габи опять переглянулись, и мне это не понравилось еще больше. Как когда - то в грузовом карго - шлюзе 'Деметры', второй помощник и карго - боцман танкера - сухогруза переглянулись на вопрос Рена Эспозито о декларациях, а моя интуиция взвыла дурным голосом, - Это возможно?
   Пауза после вопроса стоила мне нервов, Габи смотрела на меня устало - равнодушным взглядом бойца - повстанца тутси после этнической зачистки деревушки хуту с автоматом в руках, заляпанных по локоть и затвор, свежей кровью. Ассоциация по образу из моей памяти была такой явственной, что я невольно сморгнул. Маркус выпустил розовое кольцо дыма, проследил за ним до потолка и ответил неторопливо
   - Возможно. Вы увидите. Завтра. Сегодня уже поздно, - он показал рукой на Габи, - она покажет.
   Тогда на 'Деметре' когда я весь залитый кровью Эспозито, пригибаясь под выстрелами, тащил на себе его почти бездыханное тело по переходу гармошке, которая в любой момент могла взорваться, потеряв герметичность и выбросить наши тела в космос, я не думал о славе. Я вообще ни о чем не думал. Я задыхался, бежал, шатался, шел заливаемый потом и кровью, полз, волоча безумно тяжелое тело Рена, которое кажется, весило тонну. Я хотел просто выжить. Вся эта голосетевая трескотня после о подвигах, спасениях, штурмовых группах, боях с контрабандистами и тому подобная чепуха не заменит мне понимания того, что иногда не стоит давить до конца не оставляя никому выбора особенно если это не стоит и трухлявого эрта. Особенно если никто из них не пишет, что Эспозито я вытащил уже мертвым. Он оставил после себя жену и трех детей на грошовую пенсию младшего офицера патрульной службы.
   - Хорошо, - я следил за руками Буббы, который шарил по столу в поисках чего - то. Пару раз его руки задели рукоятку 'Arm&Heckler' 16 миллиметрового пистолета - пулемета с большим ассортиментом реактивно - разрывных интеллектуальных боеприпасов и сердце у меня леденело. Не найдя нужного Гарви крякнул раздосадовано и покачиваясь, все таки курил он просто лошадиные дозы канопуса, поднялся и побрел к серверным стойкам. Поколдовав там несколько минут со сбоящим 3 - Д репликатором, он принес пару уже знакомых карт.
   - Это ваши Ай - Ди ключ - карты. Привяжете их к вашим коммуникаторам, когда устроитесь в каютах. Фешенебельных номеров 'отель Восток' может предложить много, - он криво усмехнулся, - целых два уровня пустует. Можете выбрать любые апартаменты, хоть начальствующего состава. Они сдернули отсюда в числе первых. На борту станции сейчас и двадцати человек не наберется, и то некоторые сейчас....
   Он внезапно замолчал, задумчиво глядя перед собой
   - В общем Габи проводит вас на управленческий жилой уровень, - так же неожиданно отмер он и как радушный хозяин поднялся проводить нас. Правда, похлопывания по спинам напоминали скорее выпроваживание.
   Между его 'дружескими' толчками мне удалось поинтересоваться, почему он сам не выбрал себе 'номер пороскошнее' и глазами указать на обстановку вокруг. Он остановился и тоже недоуменно огляделся вокруг, будто видел все в первый раз.
   - Мне здесь удобнее, - наконец, после долгой паузы, ответил Бубба и задумался, - и им....И...
   - И так захотел Джааа?
   - Ты понимаешь, - не замечая моего сарказма, кивнул он, внимательно глядя на меня. Его добродушно - задумчивый взгляд провожал нас, пока мы не скрылись в зарослях.
   Когда мы отошли от мостков, Габи и Младич были чуть впереди, я шедший последним почувствовал спиной взгляд. Мне показалось Маркус Гарви что - то забыл сказать и сейчас окликнет меня. Я оглянулся. В конце мостков, прямо под сенью зарослей стоял маленький черный старик, морщинистый и иссохший как старое пустынное дерево, в клетчатой красной накидке и с тонким, длинным копьем с широким наконечником и бесстрастно смотрел на нас. У его ног высунув широкий язык, тяжело дыша, лежал старый лев со слезящимися глазами и свалявшейся гривой. Я чуял мускусный запах пота старика, зловонное дыхание из пасти льва и запах его грязной шерсти.Я смотрел на них, казалось целую вечность. Мгновение хлопка крыльев бабочки. Я не закрывал глаз, не мигал, но не заметил, когда они исчезли. Если бы не запах можно было решить что это очередная галлюцинация. Но что - то мне подсказывало, что здесь на 'Востоке' с этим все не так просто.
   Эйблизм (ableism) - термин, которым обозначают дискриминацию людей с инвалидностью и особенностями развития.
  
   Система Юпитера. Европа. Станция 'Pearly Gates'.
  
   2 года назад. Юрий Белецкий.
  
   'Жемчужные врата' потрясали воображение с первых же минут. Смесью китча, пафоса, показной роскоши, какого - то вавилонского бедлама, обилием каких - то совершенно неуместных и несовместимых людей. Какие - то паломники, кричаще разодетые жрецы неведомых культов по соседству с орденскими канониками скрытых капюшонами чинных монашеских стол ручной работы и стоивших очевидно сумасшедших денег. Какие - то полуголые девки и ослепительной красоты модели полуодетые или полураздетые в супербрендованные шмотки, вышагивающие по грязным переходам своим особым подламывающимся модельным шагом. Грязь и вонь, сочетающаяся с бессмысленной кричащей роскошью. Юрий мог поклясться, что видел в одном из переходов труп, какого - то бедолаги облепленный пустотной мошкарой и рядом грязнущего паломника собирающего милостыню. Роскошная мебель из дерева, красочные панно на библейские темы в космическом антураже и тут же текущие, ржавые трубы и парящие коллекторы. Отсек новомодного 'Экоса' за армированным стеклом с живым олененком и деревьями баснословной ценности и редкости даже на Земле и тут же грязное тряпье, мусор и человеческие экскременты посреди коридора.
   - У вас, Ваше Преосвященство, - едко заметил он, - тут какой - то Содом и Гоморра....
   Клаус Октавиус отреагировал неожиданно. Остановившись посреди коридора и почти перегородив его своим монументальным скафандром, он повернулся к Белецкому и открыл до сих пор закрытое 'забрало' шлема. Лицо его уставшее, старческое и дряблое, несмотря на усилия всей мощи современной косметологической генетики и медицины, пожалуй, отражало весь груз прожитых им без малого сотни лет. Обрюзгшее, отмеченное печатью всех пережитых предстоятелем Буном грехов, пороков и излишеств, с капризной складкой возле пухлых губ сластолюбца, оно все еще оставалось по - своему красивым и величественным. Но тяжелый давящий взгляд, выдававший старческое безумие титана, выдержать было нелегко.
   - А вы знаете подоплеку уничтожения 'горящего' и 'потопленного' (прим.) городов Содомского пятиградия? - живой голос его без интеркома вроде бы не изменился, однако наполнился пленительным журчанием обертонов и завораживающей мягкостью оттенков. Юрий только убедился чем именно привлекают неофитов проповеди патриарха, сейчас цитирующего библию, - 'Как Содом и Гоморра и окрестные города, подобно им блудодействовавшие и ходившие за иною плотью, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример' - Евангелие от Иуды. Господь наш суров, наказал грешников за разврат и блудодейство, оставив в живых лишь праведника Лота и его дочерей. Лот стал жить в пещере вместе со своими дочерьми. Дочери, оставшиеся без мужей, решили напоить своего отца и совокупиться с ним, чтобы родить от него потомков и восстановить своё племя. Сначала так поступила старшая, на следующий день - младшая; обе забеременели от своего отца. - Бытие. В иные времена это называлось инцестом, но тогда совокупление с дочерьми даже не считалось прелюбодеянием.
   Бун помолчал, рассматривая Белецкого как интересный экземпляр жука для гербария
   - Каждому времени свои грехи и свои каменные скрижали, - негромко произнес он и повернувшись пошел дальше сотрясая коридор монументальной поступью ожившего памятника.
   Мацей Верхневольский, которого только и взял с собой Юрий, хотя Анджело буквально умолял захватить и его, долго смотрел вслед Буну и многочисленной свите, которая окружила его еще в шлюзе и наконец, изобразил презрительный плевок.
   - Тысячелетия миновали, а люди по прежнему гадят, где попало. Ни за что не поверю, что даже на такой развалюхе не работают системы отчистки и комплексы ботов - уборщиков. Скорее у кого - то руки растут из того же места откуда берется это дерьмо. Конечно трахать послушниц проще чем починить жизнеобеспечение станции.
   Юрий Белецкий был согласен с ним на тысячу процентов. И возможно понимал гораздо больше поляка, потому что его отец был конструктором космических станций и втайне надеялся, что сын пойдет по его стопам. И рассказывал маленькому Юрию вместо сказок на ночь особенности сопромата космических изоляционных материалов. Юрий надежды родителя не оправдал, но кое - что в голове у него, разумеется, отложилось.
   Станция 'Pearly Gates' сияла как новогодняя игрушка, расцвеченная гирляндами огней как люстра в мутных водах черной тени Хобокена, производя на неискушенного зрителя ошеломляющее впечатление. Казалось это какой - то чудом занесенный в подледный океан Европы сияющий город эльфов. Этого впечатления добивались специально, сделав последние несколько сотен метров лифтового колодца прозрачными.
   Рельеф дна подледного океана Европы достаточно своеобразен. Донное ложе сменялось разломами, грабенами (прим.) и каньонами порой до нескольких десятков километров глубины. Которые в свою очередь переходили в обширные шельфы и реликтовые гряды продольных океанических хребтов. Возможно когда - то сотни миллионов, а может миллиардов лет назад, это были НАДВОДНЫЕ материки Европы. Во всяком случае последние данные гляциологов и палеогеологов из Европейского (зем.) космического бюро по ископаемым спутников и астероидов ESOSAM, подтверждали гипотезу о том что Юпитер, претендовавший когда - то на статус звезды, был гораздо горячее и Европа не была тогда покрыта льдом. Температура Юпитера, приливные силы от его гравитации, внутреннее горячее ядро, плотная, очень влажная атмосфера, обширные континенты и уровень океана создали достаточно комфортные условия жизни на Европе задолго до появления таковых на Земле. Только разведанные данные по нефти позволяли говорить о гораздо более высоком, чем сейчас на порядки, уровне плотности палеобиосферы на обледеневшем ныне спутнике Юпитера.
   Одним из таких высокогорных хребтов достигавшим порой высот которые и не снились земным высокогорьям был хребет Хобокена отрога Северо - Западного Океанского хребта. Часть высокогорных гряд достигали не только ледяного панциря, но и высились над ледяной поверхностью Европы. Правда невысоко и скрытые обычно зубчатыми наслоениями и грядой торосов, неизменными спутниками многокилометровых трещин и разломов, ледовых полей Европы. Потому как одной из причин таких разломов и торошения и являлись эти невидимые подводные хребты. Хребет Хобокена вместе с шельфом Маурена был частью северной литосферной плиты. Южнее всего в паре тысяч километров она граничила с северо - западной тектонической плитой на стыке с которой в результате их взаимодействия начиналась сильная тектоническая, вулканическая и сейсмическая активность. Которая вкупе с повышенной температурой, обилием химических и минеральных реакций, вызывала просто бешеную активность биосферы. Разумеется, такое буйство природных и биологических стихий не могло не привлекать ученых - исследователей и сырьевые корпорации. Ибо на Европе как правило, зоны повышенной тектонической активности и ареалы обитания многообразной хищной и невероятной фауны всегда соседствовали с богатейшими месторождениями газовых и минеральных конденсатов и нефти.
   И разумеется несмотря на риски быстро изменчивой ледовой обстановки в районах ледовых трещин и разломов, и коварный донный лед, всех привлекала возможность удобного расположения станций на склонах и у подножия хребта и доступа к ним. Никаких многокилометровых дорогущих гипертунеллей, а зачастую 'обычные' лифтовые колодцы. Понятно не просто обычные, а вроде того что ждал их теплую компанию из Октавиуса Буна и Ко, Белецкого с Верхневольским, на месте базового кемп - лагеря на внешней поверхности Европы. Которых тут было на любой вкус. От огромных ангаров и хранилищ добывающих корпораций до полевых лагерей гляциологов и совсем уж крохотных куполов частных компаний. Всем хотелось приобщиться, если и не к богатствам подледного океана, то хотя бы к его тайнам и загадкам. Все едва видимая под большими наслоениями льда белесо - черными основаниями гряда была усыпана огнями лагерей, кемпов и баз. Всех кто когда - то успел застолбить удачное местечко. Кемп 'Жемчужных врат' не представлял ничего особенного, типичный базовый набор универсального значения. Разве что недавно собранный. Заметно, что на этом месте раньше стояла база покрупнее, черные и рыжие проплешины на сером фирне намекали на более крупные и массивные строения. А так небольшая открытая ВПП просто обозначенная на льду флуоресцентной пластиковой краской, явно не предназначенная для судов тяжелее пассажирского челнока. Набор функциональных модулей. Жилого для дежурной смены, служебного, систем жизнеобеспечения и переносного энергетического. И только мощный трехкилометровый вертикальный скоростной лифт, спешно переделанный под 20 пассажиро - мест, явно выбивался из этого ряда.
   Юрий Белецкий и пан Мацей прилетели сюда на челноке Октавиуса Буна, воспользовавшись настойчиво любезным приглашением последнего. Челнок 'Иштар', был президентской яхтой какого - то мелкого африканского князька и отличался редким сочетанием роскоши и безвкусицы. Бывший хозяин вбухал в это корыто годовой бюджет страны, но не успел воспользоваться плодами трудов своих, был благополучно расстрелян своими телохранителями во время очередного переворота. Бун выменял его у победителя президентской гонки на десять монахинь - послушниц для его гарема. Десять модифицированных девственниц заодно служили и телохранительницами нового хозяина. И наверняка ожидали только приказа своего духовного отца, что бы свернуть новому лидеру страны шею. На беду несчастных жителей глухой африканской глубинки в стране было несколько богатых месторождений драгоценных камней, которые Бун провозгласил, в узком кругу, разумеется, принадлежащими Богу. Ну, или его наместнику в Солнечной системе преподобному Клаусу.
   В челноке Юрий и пан Мацей чувствовали себя не очень уютно. И вовсе не потому что весь экипаж и сопровождение Преподобного состояли из мрачных и сексуальных амазонок в облегающих скафах, увешанных оружием и недружелюбно посматривающих на гостей из КомКона. Просто, несмотря на обтянутые леопардовой шкурой стены, бар с настоящим алкоголем, африканские маски наверняка из коллекции 'наследие ООН' и другую кричащую роскошь, челнок был рассчитан на четырех человек, и в нем было попросту ужасно тесно. Бун в своем скафе высшей защиты занимавший пространство за двоих, вместе со своим гаремом из четырех то ли охранниц, то ли монахинь, то ли шлюх, тоже облаченных в полувоенные скафы. Два пилота и два комконовца тоже в скафах. И все это в пространстве в 15 кубических метров. Даже Юрий в своем 'Валдае' не страдавший от духоты и клаустрофобии почувствовал облегчение, вывалившись из тесной коробочки челнока на причальное поле дебаркадера. Упперкамп 'Жемчужных врат' не заслуживал особого внимания кроме разве что предыдущего хозяина площадки. В открытом доступе сети аурела таких данных не имелось, а на получение информации из источников КомКона требовалось время, защищенный доступ и код МТКС. Обычно участки в таких местах Европы стоили запредельно дорого, что понятно объяснялось местоположением подледной гряды, даже скорее хребта. Тем более ТАКОГО хребта, который кое - где возвышался надо льдами Европы. Причем основной потолок цен здесь диктовался даже не сырьевыми корпорациями, которые в данный момент и конкретно в этом участке космоса, на лунах Юпитера зачастую владели ситуацией и диктовали условия всем остальным участникам рынка, нет. Наличие удобного подледного доступа к добывающим платформам и изысканиям донных месторождений конечно прекрасно. Но, к сожалению, топ - менеджмента добывающих компаний основные богатые нефтеносные и газовые слои лежали в районах шельфов, глубоководных впадинах и грабенах. Месторасположения хребтов и гряд отличались только наличием минеральных залежей различной степени бедности. Что впрочем, все равно не оправдывало такую глубоководную добычу, по сравнению, например с открытой добычей с астероидов.
   Приплюснутая башня - копер скоростного лифта среди небольших типовых блоков строений упперкампа 'Врат' выглядела так же чужеродно как небоскреб в тасманийской деревушке. Просторная двухуровневая кабина на двадцать удобных пассажиромест и пять тонн груза, обилие высоких, пусть и не последнего поколения, технологий. Минимум ручного управления, повсеместный аурел, бортовой искин и несколько дублирующих систем безопасности, все это говорило за принадлежность какой - то из могущественных корпораций. Впрочем, секта каноников Ольма имела обширные связи и множество покровителей и меценатов. Благодаря свежей струе реформации преподобного Буна, благословившей эксперименты над человеческим геномом и его производными. Орден каноников приобрел огромное благосостояние и тайную поддержку правительств. Юрий еще не знал, что увидит внизу. Базовый лагерь 'Врат', немного выбивался из образа, но то, что лифтовый колодец вместе с его содержимым раньше принадлежал компании из топ - 1000 корпоративного совета ООП, он не сомневался. Несколько голоэкранов и сфера аурела не закрывали прозрачных стен лифта, за которыми пока что не было ничего кроме стремительно мелькающих ледяных стен с темно - синими прожилками. Но через несколько минут лифт пробкой шампанского вылетел из ледового панциря и несмотря на стремительное движение, казалось платформа томительно неторопливо зависла в голубоватой мгле. Аурел отключился на пару минут, очевидно, это была отработанная процедура, и глазам пассажиров открылось впечатляющее зрелище. Десятки станций, донных баз и массивных труб приливных станций, освященных огнями и светом мощных прожекторов. Весь пологий склон хребта на десятки километров был усыпан гирляндами огней подледных городков. Самые далекие едва светились огоньками, как звезды в сгущающейся тьме, ближайшие были залиты иллюминацией как в Рождество. Пожалуй, это было одно из немногих мест на Европе, где никто не экономил энергию, и подо льдом было светло как лунной ночью. Неглубокий ледяной панцирь, склон хребта, удобство транспортировки, близость приливных станции и как следствие дешевизна электроэнергии обуславливали роскошь вечных голубоватых подледных сумерек.
   Но даже на этом фоне 'Жемчужные врата' умудрились выделиться. Небольшой отрог разделял склон хребта и глубокое бездонное ущелье, за которым собственно и высился, скрываясь в поверхностных льдах Пик Хобокена давший название всей гряде. 'Врата' располагались на небольшом уступе этого ущелья, спрятанные от остальных за небольшим отрогом как потерянная сияющая елочная игрушка. Последние несколько сот метров лифт открывал вид на расцвеченный огнями крест, окаймлявший края станции и скрывался в глубине отрога, очевидно связанный с ней там подземным тоннелем.
   Отсюда было конечно не видно подробностей. Но даже по размерам донной регистровой локации в сумраке было заметно обилие пустого пространства вокруг станции заросшего черным придонным мхом. Который нарастал обычно только под долго стоящими строениями на шельфе. Раньше здесь была станция покрупнее. Юрий даже подозревал что здесь был подледный кемпер энергетиков или газовщиков. Тогда все сходилось, особенно роскошный высокотехнологичный лифт. Компании, владеющие гидроприливными электростанциями, могли поспорить в удобствах и богатстве жизнеобеспечения с нефтяниками. 'Pearly Gates' притащили сюда не так давно, мох, живущий только под дном станций, еще не успел свернуться. Братство каноников прикупило или отжало, еще каким ни будь способом неплохое местечко и предыдущие хозяева свернули верхний кемп и подледную базу, а лифт оставили. Демонтаж показался, дороговат или Бун проявил свое носорожье очарование, как бы то ни было, плодами чужой роскоши пользовались теперь монахи и их блудницы. И приблудные комконовцы.
   А 'Pearly Gates' судя по всему, приволокли издалека. По силуэту, если Юрий не ошибается, такая внешняя архитектура была характерна для очень старых станций, которых в этом 'респектабельном' районе быть не может. Стоимость участка на этой гряде может превышать стоимость такой 'древней' станции раз в десять. Если конечно Бун не притащил ее 'извне'. Конечно большинство здешних подледных станции, кроме конечно добывающих и приливных комплексов, прибыли сюда извне. Большинство из них было собрано на орбитальных верфях Земли и Марса и доставлено системными буксирами в том или ином виде. Но вот процедуры и технологии спуска здесь под лед Европы заметно различались. Нет конечно способ был один. Бурение ледовых скважин и постепенное погружение сквозь лед к океану. Но методы и технологии заметно отличались. Станции могли опускать частями и секциями собирать уже под водой. Так конечно было существенно медленнее и в - общем то недешево. Но станции могли погружать и целиком, что конечно было на порядок дороже, зато существенно выигрывало по времени. Такие станции были работоспособны сразу. А это, например, для добывающих корпораций было ключевым аргументом, несмотря ни на какие затраты. Но эти хотя бы считали и закладывали расходы в прибыль. Для какого ни будь научного фонда, спонсируемого профильным комитетом ООП, расходы вообще не имели значения. Им нужно было все сразу и сейчас. И их траты напоминали полив деньгами из пожарного шланга разгорающийся пожар. Спустить под лед пятисотметровую станцию? Нет проблем, нам нужно это было вчера! Конечно, для таких технологических операций требовалась уже не скважина, а скорее бассейн или ледовое поле - котлован. В общем, таких скважин и котлованов по всей Европе насчитывалось несколько десятков, которые принадлежали нескольким маркшейдерским компаниям, в том числе и сверхглубокий провал Карвера, расположенный в никогда не замерзающем одноименном разломе. Он принадлежал одной из самых сильных маркшейдерских компании 'Угольщики Рура' ОЕН (Объединенных Европейских Наций), которая занималась еще и прокладкой гипертоннелей. Все эти операции спуска стоили дорого, еще и потому что скважины приходилось держать постоянно в рабочем состоянии. Прогревать, что бы перемолоченная шуга ни смерзлась, и в то же время охлаждать, что бы ледовую пробку не выбило. Дежурные смены постоянно гоняли туда - сюда, вверх и вниз 'миксер' автоматический бур с подогревом. И все это постоянно требовало прорву энергии. Немудрено, что спусковые операции стоили так дорого, поскольку происходили не каждый день. А сумма простоев включалась в редкие заказы. Но в любом случае это выходило не дороже буровых работ с нуля.
   Последние сотни метров внутри скальных пород лифт ощутимо ускорился, Белецкий почувствовал заметное изменение силы и вектора гравитации. А потом они как то внезапно оказались внутри уютненького зала рекреации нижнего холла лифтов, как две капли воды похожего на верхний, но выдержанного в другом стиле. В дальнем, да и ближнем космосе человеку очень не хватает солнечного света и безопасного, да что там безопасного, просто пространства. Поэтому каждый приносит с собой в невообразимые дали кусочек своего обжитого пространства. Или того что он под этим понимает. Зеленоватые стены, покрытые живым золотистым цветочным орнаментом и аляповато - безвкусные картины маслом в тяжелых позолоченных рамах. Белецкий сразу понял, что здесь к интерьеру приложили руку приверженцы Преподобного. Клирики Ордена всегда отличались стремлению к навязчивой роскоши и безвкусице принимаемой ими за вечное искусство. Что поделать по - настоящему культурных и интеллигентных людей среди монахов всегда были единицы. А поскольку Рая в их понимании для них за порогом смерти не существовало, они стремились вкусить все прелести сладостной жизни здесь в миру в оковах презренного земного существования.
   Толпы этих экзальтированных монахов, раскрашенных во все цвета радуги и растатуированных с ног до головы полуголых то ли наложниц, то ли рабынь, и таких же полуголых паломников украшенных разнообразными металлическими веригами встречали своего Гуру в холле лифта. Галдя как стая потревоженных птиц они стремились припасть к ногам Преподобного, который стоял в окружении толпы своих сектантов воздев руки и купаясь в волнах обожания и восторга своей паствы.
   Несколько минут пока шло воссоединение блудного Отца со своими детьми, Белецкий успел мельком оглядеться. И заметил на одной из стен табличку 'Built by Hermes Clark' которая подтверждала недешевое и высокотехнологичное происхождение лифтов, так как их оказалось два. История зарождения и расцвета компании 'Hermes Clark' начиналась более ста пятидесяти лет назад на заре промышленно - экономического освоения Солнечной системы. 'Hermes Clark' консорциум из наиболее передовых и высокотехнологичных компаний, как и несколько глобальных высокопроизводительных научно развитых корпораций стали пионерами в организации масштабного строительства системы орбитальных лифтов. Альтернативы которым, в минимизации расходов по массовой и объемной доставке грузов на орбиту и в дальний космос, за отсутствием тогда мощных, экологичных и самое главное недорогих двигателей, не существовало. Было множество хороших вариантов системных двигателей с большими перспективами развития. Но приличных подъемных, обещающих недорогую и МАССОВУЮ доставку на околоземную орбиту, по сути, не было.
   Их собственно, нет и сейчас, но в связи с падением остроты требований по 'экологизации', сейчас существенно расширился ассортимент источников энергии. Короче с разрешением засирать планету можно было использовать любые варианты дешевых и мощных двигателей с высокоядовитыми компонентами топлива, которые отравляли почву и природу в ареалах использования на десятки метров вглубь, сотни километров вширь и тысячи лет вперед.
   Тогда же на волне общественной заботы о 'сфере жизни', истерии отстаивания интересов дикой природы, экологического экстремизма, когда 'радужные воины' взорвали несколько ядерных станций, такое было невозможно. На этой волне 'заботы о матушке - Земле' идеи использования орбитальных лифтов пали на благодатную почву. Благо большая часть технологий уже позволяла такое строительство. И вправду говоря не такое уж и дешевое, как рекламировали драйверы проекта. Так как масштаб инвестиций в инфраструктурный, по сути, проект поражал воображение и цены за доставку груза на орбиту, что бы оправдать надежды инвесторов не собиравшихся ждать десятилетиями своих дивидендов, тоже выходили астрономическими. Однако даже с учетом дороговизны пользования, орбитальные комплексы доставки давали главное преимущество перед армиями дешевых и ядовитых ракет - МАССОВОСТЬ. В те годы и десятилетия когда человечество выплеснулось, наконец, с затхлой своей колыбели на просторы околосолнечной системы и попыталось по своей старой привычке захапать все и сразу. Когда освоение, промышленное развитие, масштабная добыча и переработка минералов и редких элементов, просто гигантские стройки станций, кораблей и автоматов требовали даже не тысяч и не десятков тысяч тонн, а миллионных оборотов грузопотоков в месяц, альтернативы орбитальным лифтам не было. И 'Hermes Clark' достойно стояла во главе масштабных и эпичных строительств, неплохо обогащаясь при этом. Помимо десятка земных лифтов, вместе с другими корпорациями они еще успели воздвигнуть несколько десятков орбитальных лифтов по всей солнечной системе. На Марсе, Луне, в поясе астероидов, в системе Сатурна и даже здесь в системе Юпитера. Конечно, с появлением новых поколений мощных и относительно недорогих подъемных двигателей позиции Апологетов орбитального движения пошатнулись, и им все чаще приходилось заниматься непритязательными проектами вроде строительства таких вот подледных, а то и просто лифтов и пустотных станций. Однако бесценный опыт и самое главное История консорциума позволяли держаться на плаву устойчивых котировок просто за счет БРЕНДа.
   Однако эпоха Великих Титанов строивших невероятные умопомрачительные сооружения - тысячекилометровые опоры для небес канула в прошлое. И Юрию было просто по - человечески обидно. Как говорил Виктор: 'Мы отравлены цинизмом. Мы перестали смотреть на звезды и мечтать, в нас пропал дух романтики и авантюризма'.
   Да романтики нам не хватает, подумал Юрий, глядя на выбритый лобок монахини стоящей прямо перед ним. Монахиня, наложница или рабыня, черт их разберет эту переверченную орденскую иерархию секты 'Райских Врат', была абсолютно нагой, лишенной растительности не только на лобке, но и на голове и бровях. Из одежды на ней были только затейливые татуировки с люминофором и кокетливые вериги в виде платиновой цепочки пропущенной через соски грудей и пупок и золотого кольца - замочка на интимных губах едва закрывающих вывернутую розовую вагину. Наложница, совсем молоденькая девчушка, изображала бурный восторг, но на самом деле ее била мелкая дрожь. Из потерны перехода на станцию, вырубленную в скале, ощутимо тянуло холодом. Его взгляд перехватил Мацей Верхневольский и сокрушенно покачал головой. Из - за густой бороды Юрий не видел его губ, но мог бы поклясться, что пан Мацей сейчас втихомолку матерится, смешивая польские и немецкие ругательства. Пан Верхневольский отнюдь не был ревностным католиком, однако происходящее проняло даже его видавшую виды не богобоязненную душу. Для него все эти извращения канонической веры и постулатов были хуже богохульства.
   Помпезные славословия наконец закончились и Преподобный Октавиус с видимым удовольствием принимавший все эти здравницы, во главе причудливой процессии религиозных эксгибиционистов двинулся внутрь станции. Неужели он действительно верит в набор этих трескучих и ничего не стоящих льстивых фраз окружающих лизоблюдов? В этих напыщенных воскуривателей фимиама угодливо заливающих старые уродливые волосатые уши медом и лживой патокой? Неужели он на самом деле настолько уверовал в собственную богоизбранность, что перестал различать настоящую любовь и низменное идолопоклонство? Впрочем, нет, это была не просто слепая вера. Он на САМОМ деле не сомневался, что он избран. А разбираться с устройством организации душевных струн окружающих Его Преподобие людей, зачем? Все равно, что интересоваться мнением насекомых под его стопами. Любовь, там или искусное раболепие не имеют значения. Он призван светить, освещать бренный путь этих людишек и греть их лучами своего Великолепия.
   И это чувствовалось в каждом небрежном жесте, в отточенной выверености тяжелой поступи шагов, в устремленности вперед. Вождь, лидер, наставник, Учитель всегда впереди не оглядываясь назад в слепой убежденности что последователи и ученики всегда следуют за ним. 'Впереди стада всегда идет круторогий баран с альфа - мнением, овцы следуют за ним в убежденности, что он знает, куда их ведет. А ему на самом деле на них начхать. Просто впереди меньше пыли и хороший выбор травы' вспомнил Рязанова Белецкий и хмыкнул.
   Позади Альфы было холодновато. В поддонной потерне было жутко холодно, чувствовалось даже в скафандре, и дули неведомо откуда стылые сквозняки. Давешняя девочка шедшая перед ним покрылась крупной гусиной кожей. Ступни ее, Юрий даже внутренне содрогнулся, ступавшие по перфорированному металлу, покрытому инеем, посинели и распухли. Раньше он был уверен, что на такого рода службах в Ордене, всегда ставят модификантов. Кто эта девочка? Экзальтированный неофит? Пропащая синтетчица?
   Они с Верхневольским шли позади, слегка отстав от основной процессии, и поэтому могли говорить свободно. Шаги тяжелых ботинок скафандров гулко отдавались в потерне, выплавленной в скальном массиве целиком, однако Верхневольский все равно сказал вполголоса, как будто недоумевая самому себе
   - Это сборище, каких - то фанатиков. Я чувствую себя будто в Дремучем Средневековье, а не в реальном мире.
   В потерне оказалось немного пониженное давление, очевидно хозяева станции нечасто пользовались переходом, либо ничтожно сумняшеся попросту экономили на кислороде. Поминутно сглатывая из - за заложенных ушей, Юрий не стал герметизировать скафандр, а тяжело дыша, спросил
   - А чем вы думаете, это ваше Средневековье отличается от современного мира?
   Мацей Верхневольский изумленно глядел на него несколько секунд, настолько смешавшись, что не знал, что ответить
   - Пан Белецкий шутит, - наконец буркнул он отворачиваясь
   - Нисколько. И вы не ответили....
   Мацей посмотрел на него серьезнее и задумался
   - Не знаю, - наконец сказал он, - так много всего, сразу и не ответишь.... У нас цивилизация, технологии, наука. Мы осваиваем Солнечную систему, строим космические корабли, летаем к звездам, в конце концов.
   Юрий почувствовал раздражение Верхневольского, очевидно недовольного этим визитом, этим окружением, этими людьми и успокаивающе похлопал его по локтю.
   - Ну, положим, к звездам мы еще не летаем. Полторы экспедиции без очевидных результатов это нельзя назвать успешным продвижением к звездам. А автоматы, наверное, лучше не считать. Вы кстати забыли упомянуть оружие....
   - Да, мы стали гораздо могущественнее, - как - то неувереннее произнес пан Мацей, очевидно заподозрив какой - то подвох.
   - И теперь можем уничтожить гораздо больше, в миллионы раз больше человек за одно мгновение, чем это было возможно в Дремучем Средневековье, - саркастически продолжил Юрий усмехаясь.
   - Вы издеваетесь, - возмущенно воскликнул Мацей Верхневольский, - утрируете и извращаете...
   - Отнюдь, нет. К сожалению, - заключил Юрий и сделал паузу. Мацей посмотрел на него. Белецкий механически переставлял ноги, глядя прямо перед собой, делая глубокие вдохи, в отличие от Верхневольского он не замкнул фонарь скафандра, и говорил монотонным, размерным усталым голосом неприятные в общем - то вещи.
   - К сожалению не мы, не наше время ничем не отличаются от Времени Средневековья и живших тогда людей, или даже скажем дальше, людей Древнего Времени, со времен появления Лука и первых лучников, со времен Ветхого Завета. И дело даже не физиологии или строении головного мозга. Как поговаривал один мудрый француз, люди это дикари под тонкой оболочкой 'цивилизации'. Цивилизации именно в кавычках. Да мы стали сильнее, мы стали умнее. Но стали ли мы Людьми с большой буквы? Такими, какими мы хотели бы стать, и которыми мним себя порой в эпоху наших свершений. Отбери у нас это, сдери этот налет плесени под названием 'цивилизация' и мы ничем не будем отличаться от пещерных дикарей с дубинами и в мохнатых шкурах. Разве что шкуры у нас стали стальными, а дубинки ядерными. Минули тысячелетия! А те скрижали, выбитые на камне, актуальны и по сей день. Мы стали менее алчны и корыстолюбивы? Нам претит убийство и сластолюбие? Мы стали менее обуреваемы гордыней? Она сочится даже из ваших слов о нашем мире. Разве научились мы любить ближнего своего и окружающий нас мир? Разве стали добрее и живем теперь в согласии с самими собой и Вселенной? Да что там, разве не готовы мы и теперь убивать соседа за кусок хлеба или золота? Хуже того, мы стали страшнее и безумнее тех пещерных дикарей, поскольку готовы теперь убивать другого не из - за голода или страха, а просто за другой образ мыслей....
   Юрий Белецкий замолчал, и Мацею глядя на его усталое отвлеченное лицо, показалось, что он думает не о том, что сейчас сказал, а вообще мыслями где - то далеко отсюда
   - Tempora mutantur et nos mutamur in illis, - наконец бросил Мацей задумчиво. Спорить ему не хотелось, но раньше им с Белецким, которого он по правде знал, не очень хорошо, таких тем обсуждать не приходилось.
   - Времена меняются это правда, - внезапно 'оскалился', как почудилось Мацею, жесткой ухмылкой Юрий Белецкий, - а вот люди....
   Они наконец вышли из потерны в холл то ли гостиничного ресепшена, то ли приемной психбольницы и первое во что угодил с проклятьями Мацей Верхневольский это смачное, достаточно свежее дерьмо. Он уступал дорогу отставшим паломникам бегущим за своим кумиром, сделал шаг в сторону и вот....
   Рассматривая жизнерадостные светло - коричневые экскременты на подошве своего ботинка, беспрерывно ругаясь по - польски, он прикидывал обо что почистить обувь и в запале признал, что возможно пан Белецкий не так уж и не прав.
   - Цветы Жизни, что ты от них хочешь? - насмешливо глядя на забавную фигуру доктора, потешился Юрий. - А интересно как много мудрости оказывается можно найти в куче говна!
   Они посмотрели друг на друга и нервно захохотали. Может, это и было слегка истерично, но после этого их отпустило напряжение, сковавшее их после приземления чужого челнока. Потом они окунулись в вавилонское столпотворение на крохотной, в общем - то по космическим меркам станции, в которую набилось несколько сотен человек. Бардак, шум, грязь, вонь, антисанитария перемежались с участками чинного благолепия, умиротворенности и роскоши где мужчины и женщины неземной красоты и благообразия, похожие на ангелов впитывали 'нирвану'. Нейросинтетический наркотик нового поколения, напрямую влиявший на глубокую кору головного мозга, раскрывавший в буквальном смысле не просто новые горизонты сознания, но и позволявший оперировать психосоматическими связями на физическом уровне. Большей же части нищих паломников, обитателей двухметровых кают технического подуровня, оставалось только глазеть на эти чудеса воплощенного рая через бронированные стекла, четко разделявшие границы богатых и общих секторов. И облизываться. В буквальном смысле. Мацей видел, как один из паломников неторопливо слюнявил широким языком грязное бронестекло, за которым находился местный Эдем. Другой, прижавшись к стеклу не отрывая взгляда от скользящих сияющих фигур, ожесточенно дрочил. Секта 'Врата Рая' была многочисленна обширной паствой, среди которой, увы, большинство 'прихожан' были полными отбросами общества. Впрочем, как и по всей Земле, составлявшими большую часть населения 'современной цивилизации'.
   Пан Мацей опять хотел сплюнуть и в очередной раз еле сдержался. В нем говорила даже не врожденная брезгливость, а скорее недоумение. Да старая, обветшавшая и потрепанная станция была чрезмерно перенаселена. Да системы жизнеобеспечения и очистки в связи с видимым отсутствием обслуживания не справлялись с слишком большой нагрузкой. Все коридоры и переходы в 'нижнем' секторе были обоссаны и обосраны донельзя из-за того что санитарные - утилизационные узлы и камеры рассчитанные на десять человек обслуживали сто. Да дышалось в этих коридорах и во всем секторе тяжеловато. И не только из-за ароматов, но и экономии кислорода и перебоев в системах рециркуляции. Что, в общем - то было неудивительно, поскольку на выпускных решетках главного рекуператора сушили белье и жили, спали, ели и сношались несколько грязных оборванных паломников. Влажность стояла такая, что висящее в воздухе дерьмо казалось ложиться на лицо тонкой пленкой. Везде было тесно и двухместный кубрик на четыре человека, был предметом зависти для несчастных, ютившихся во всех неприспособленных для этого углах. Коридорах, складских помещениях, технических узлах и ангарах. Больше всего пана Мацея возмущала лень этих никчемных молельцев. Никто из 'братьев' даже не попытался прочистить канализационные узлы, что бы обеспечить хотя бы какую ни будь санитарию. Им проще было молится, спать, жрать, гадить, не отходя от каюты и глазеть на 'сладкую жизнь за стеклом'. Но даже обитателям 'верхнего' сектора, почему - то, даже из чувства самосохранения не пришло в голову обеспечить хотя бы минимальное обслуживание главных систем жизнеобеспечения. Весь этот вертеп напоминал корабль буйнопомешанных отправленный в бушующий океан без особой надежды на возвращение. 'One way ticket'.
   В этой безумной кутерьме человеческого вавилона, в лабиринтах 'нижнего' гетто, Белецкий с Верхневольским даже теряли, пару раз отставая, хвост длинной свиты Преподобного и раз за разом их находил и возвращал один из его служек, безликих клириков с выбритой тонзурой и татуировкой на лысине. И во второй раз, когда Мацей уже не выдержав, намеревался спросить кое о чем Преподобного Буна, его опередил Пан Белецкий метким замечанием с легкой издевкой. Внутренне, Мацей был абсолютно согласен с Юрием, хотя в контексте только что озвученных мыслей пан Белецкий был не совсем адекватен сам себе. Но зачем дразнить гусей, тем более на чужой территории. И с еще большим изумлением он услышал короткую проповедь Преподобного. 'Он что слышал нас в потерне?' мелькнуло у него в голове.
   Сначала от растерянности он сплюнул и выругался, вспомнив и слова Белецкого и трахающихся на рекуператоре, но затем пронзенный внезапной мыслью он замер посреди коридора, так что следующий за ним Белецкий ткнулся ему в куда - то в спину в районе подмышки. Несмотря на достаточно представительный 'Валдай' Юрия Белецкого, даже в своем древнем китайском 'Цилине' Мацей Верхневольский был крупнее и выше почти на голову
   - Вы что пан Белецкий согласны с ним? Тоже считаете, что все, что здесь творится, вот эта вот содомия и бардак, одобрены Богом, потому что время такое?
   Юрий Белецкий скривился, будто у него заболел зуб. Никакого особого грехопадения он здесь, в общем - то не видел. Но меньше всего ему хотелось сейчас дискутировать по вопросам теологии, стоя посреди коридора нижних палуб древней станции на глубине нескольких километров подо льдами Европы. Он откровенно не ожидал такого религиозного рвения от доктора и сейчас жалел, что не взял Бурдони, с которым ему, пожалуй, грозило лишь повышенное слюноотделение и собачья стойка перед любой особой женского пола.
   - Послушайте пан Верхневольский, - устало, но все же стараясь смягчить свою речь, спросил Юрий, - вы в кого верите? В Бога или Церковь?
   Ошарашенный постановкой вопроса Мацей раздумывал несколько секунд.
   - В Бога конечно, - произнес он.
   Белецкий долго смотрел на него взглядом, каким смотрят на ребенка, у которого сейчас заберут игрушку.
   - А как вы думаете в кого верит Бог? В Церковь или в людей?
   В этот раз Верхневольский думал еще дольше
   - Это неправильная постановка вопроса, - наконец выдавил он уже не так горячо и недовольно, - провокационная...
   - Да, - удивился Белецкий, - вы считаете, он не в кого не верит?
   - Нет не так, - в речи Верхневольского от волнения прорезался явственный польский акцент, - то не так, пан Юрий...
   - Ну хорошо, хорошо, - успокаивающе поднял руки Юрий Белецкий, - и все таки как вы считаете в кого он верит?
   - В людей конечно, - твердо заявил пан Мацей
   - Кто - то с вами мог бы поспорить. Теология, запутанная наука. Но думаю, большинство людей согласилось бы, - улыбнулся Белецкий и добавил жестче после паузы. - Как и клирики секты 'Жемчужных врат'. Ведь вы только что прошли вступительный канон Братства Ольма, предстоятелем которого и является наш Преподобный Бун.
   Он с усмешкой смотрел на немного скривившегося Мацея
   - Оказывается между вами и этими сектантами не так уж мало общего? - бросил он и обойдя задумавшегося Верхневольского двинулся дальше.
   Как и опасался Юрий этот маленький 'богословский спор' отнял у них не так уж мало времени. Они окончательно отстали от основной группы паломников и заблудились в лабиринте переходов. И даже флегматичный клирик с татуированной лысиной гид - экскурсовод, очевидно, не смог их найти. Или попросту махнул рукой. Конечно, в служебном ауреле Белецкого была трехмерная карта станции. Но найти хоть что - то в мешанине переходов, уровней и секторов десятки лет перестраиваемой и надстраиваемой, не такой уж большой, но жутко запутанной и тесной станции, было бы проблематично. В некоторых местах карта аурела вообще темнела заблочеными пятнами, не давая доступа даже корочкам комконовцев, скрывая то ли темные лаборатории, то ли гнезда разврата, то ли склады со сгущенным концентратом кагора. После увиденного Юрий мог ожидать от сектантов всего. Двигаясь в общем направлении, куда - то туда, куда ушел Бун, они с Мацеем и наткнулись на одно из таких пятен в виде массивной, внушающей уважение двери более подходящей какому ни будь бомбоубежищу, а не пристанищу детей любви и цветов. Тем более, когда такой вход обременен двумя скрытыми пулеметными турелями.
   Признаваться во всеуслышание о благоприобретенном богатстве ощущений в штанах, когда широченное дуло автоматического минигана смотрит тебе прямо в глаз, Юрий не стал, хотя очень хотелось. Когда яйца сжимаются в вишенки, сразу хочется стать пацифистом. Он был воспитанным человеком и придерживая Мацея, сбивчивым, дрожащим голосом матерящегося по польски и по немецки, осторожно отодвинулся от ворот. Даже представители КомКона бессильны в епархиях и территориях частных компаний и корпорации, где правит только один закон. Деньги.
   Они отошли за угол коридора на цыпочках и там перенервничавший Мацей дал волю чувствам, проследив родословную Буна, и его последователей до первых парнокопытных. А Юрий Белецкий как было сказано, был вежливым человеком и оставил свое мнение при себе. Возможно поэтому это небольшое происшествие, повлияло на их внутреннее состояние и внимание.
   Без всякой необходимости они ускорили шаг и на очередном пересечении едва не сбили с ног, тоже куда - то торопящуюся женщину. Она шла широким размашистым шагом, во главе группы из трех мужчин тащивших на гравиехлях несколько крупных и массивных коробок и ящиков. В момент столкновения она обернулась назад и здоровяк Мацей Верхневольский на которого она неожиданно выскочила из - за поворота, не успел затормозить и просто снес ее с пути. Если бы не Юрий Белецкий перехвативший тонкое, но неожиданно сильное запястье, женщина могла бы пострадать. Вырвав руку из захвата, женщина, даже не глядя на Белецкого и Верхневольского, тут же стала распекать мужчин, которые тоже не успели среагировать и уронили несколько коробок на пол. Лексикон докеров Грузовой - Юпитер - Орбитальная если бы они могли это услышать, мог бы пополниться такими изящными на слух и в то же время грубыми и грязными ругательствами на французском и заставил покраснеть несчастных парней в униформе ООП.
   И лишь высказав своей команде все, что она думает о них как о мужчинах с отсутствием причиндалов в штанах она, наконец, повернулась к Белецкому. Несмотря на разнос, очевидно, своим подчиненным она не выглядела особо недовольной или рассерженной так легкая тень недовольства в уголках губ и морщинках на лбу. Тем не менее Юрий поспешил принести свои извинения, до того как Верхневольский откроет рот.
   Лицо ее не отличалось особой красотой, но обладало некой изюминкой, неброским обаянием, как говорят французы charme. Небольшое треугольное со слабо выраженными скулами очень бледное, даже скорее белое лицо под копной небрежно поставленных таких же выжженных до белизны волос, могло бы показаться несколько отталкивающим, если бы не выразительные, широко расставленные глубоко синие глаза и россыпь едва заметных выцветших желтых веснушек. И жесткий властный характер, четко выраженный в упрямых складках у рта, привыкшего повелевать. Не яркое лицо могло бы компенсироваться красиво сложенной гибкой фигурой легкоатлетки, если бы, не высокий рост и привычка хозяйки сутулится.
   - Надеюсь там, куда вы так торопитесь, вас очень ждут, - произнесла она едко.
   - Наверное, так же как и вас, мадам, - неожиданно проявил неуклюжую галантность польских жолнежей немного отягощенную грацией бегемота Мацей Верхневольский. Юрию пришлось опять выступить вперед, приняв очередную дозу критических замечаний на грани вежливости и скорбно признаться, что они заблудились, отстав от свиты Преподобного.
   - Ах, вот как? - сказала женщина уже несколько другим тоном и, отступив на шаг, окинула их парочку с ног до головы непонятно задумчивым взглядом, - значит вы очередные гости святоши Буна?
   По той презрительно - снисходительной интонации в словах о Буне можно было легко определиться в ее отношениях с Преподобным.
   - Мне казалось, вы торопитесь, - вежливо уступил дорогу Юрий. Правда, сдвинуть Верхневольского оказалось чуть труднее, все равно, что манекен в тяжелом скафандре, но Юрию это удалось сделать почти одновременно, даже не слишком изменившись в лице, - не хотелось бы вас задерживать.
   Но она, казалось бы, и вовсе перестала торопиться. С выражением энтомолога рассматривающего бабочек для своей коллекции она разглядывала их физиономии, позабыв о своих ассистентах стоящих позади нее отягощенных коробками и покорными лицами.
   - Мне кажется я вас где - то видела раньше, - сказала она Белецкому не испытывая и тени смущения словно бывалый пилот снимающий в портовом баре хиксу. Поморщив белесые невидимые брови в тщетных попытках вспомнить она тряхнула головой и подобравшись выпрямилась во весь свой немалый рост, - позвольте представиться. Меня зовут...
   - Камилла Вайс, - закончил за нее Юрий Белецкий, испытывающий когнитивный диссонанс от ее солдатской прямоты, - член научного комитета ООП, доктор физических наук и профессор университетов Сорбонны, Сиднея, Аделаиды и Сидонии, Марс. Автор монографии 'О вторичной материи' и один из соавторов 'Меморандума 40'. Насколько мне известно, вы должны сейчас быть на Луне на запуске гелиореактора замкнутого типа нового поколения.
   - А вы я вижу, очень осведомлены, - прищурилась Камилла, - месье...?
   - Юрий Белецкий и доктор Мацей Верхневольский, КомКон - 1, - кивнул на себя и доктора Юрий, продолжая уступать дорогу и даже с намеком как бы бросая взгляды вдоль свободного коридора.
   - Ах, ну конечно это все объясняет, - скептически заявила Вайс, с таким выражением лица, будто эти слова ни черта не объясняют и она не собирается никуда уходить и ограничиваться пустым коротким представлением.
   - Мы виделись с вами на конференции по 'Горизонту' на Ганимеде, когда у вас был закрытый доклад только для специальных служб, - сдался наконец Юрий, понимая что она не отступит.
   - Ах да, теперь припоминаю, - скупо улыбнулась Вайс, - мы тогда приятно и продуктивно побеседовали с вашим коллегой.... Как его звали? Да, вспомнила. Виктор Нойманн. Как он теперь? И где? Не с вами? Жаль. Очень жаль.... Из него бы вышел неплохой физик - теоретик. С большим практическим багажом....
   Она коротко засмеялась, но глаза ее цепко держали лицо Белецкого.
   - А здесь вы по делам службы? Стойте! Неужели благопакостный Бун наконец добегался и вы здесь что бы арестовать его? И засадить в самую глубокую и вонючую дыру, которой он только заслуживает? Нет? Merde! Вы сплошное разочарование!
   Камилла покачала головой и опустила взгляд, разглядывая коричневое пятно на ботинке Верхневольского.
   - Так зачем же вы здесь, если не по работе? Неужели по приглашению на одну из сатанинских месс? Да душка Бун любит зрителей, каждую свою службу он превращает в незабываемое представление. Он бы из продажи своей души дьяволу устроил бы шоу, если бы уже не продал ее. Жаль скоропортящийся и одноразовый продукт. Старина Клаус Октавиус знает толк в маркетинге. Сумел бы организовать торговлю душами оптом и в розницу.
   Вайс повелительно махнула рукой своим сотрудникам и те двинулись дальше, повернув в неприметный коридор, она шагнула за ними, но внезапно обернулась
   - Кажется, вы там болтали что заблудились? Я знаю, куда вам надо следуйте за мной.
   И она широким размашистым шагом устремилась за своей командой не оглядываясь, успевают ли за ней нечаянные попутчики. Догнав отстающего она прикрикнула на своих работников поторапливая. Затем с досадой оглянулась на Белецкого, который шел чуть в отдалении не желая наступать ей на пятки. Верхневольский недовольно пыхтел ему в затылок. Беготня по запутанным коридорам в тяжелых скафах была последним из удовольствий, которые он себе представлял.
   - Ну что же вы месье Белецкий, - упрекнула его Вайс, - не знаете как сопровождать даму?
   Она приотстала, и немедленно захватив локоть Юрия крепко прижав к своему боку, почти потащила его дальше.
   - Я могу спросить, что делаете здесь вы госпожа Вайс?
   - О - о, никакого секрета. Я здесь по поручению научного комитета ООП по запросу от отдела разведки военного департамента.
   - А разве это не секретно?
   - Ах, mon cher ami, это вы военные и спецслужбы любите все засекречивать, даже там, особенно там, где вы ни черта не понимаете. Было бы понятно засекреть вы испытания, какого ни будь нового оружия. Но зачем скрывать природные или аномальные явления, проявления пока еще непознанных нами законов Вселенной, которые совершенно точно не являются творением рук человеческих и, следовательно, являются тайной сами по себе вне вашего желания объявлять или нет их секретными. Что за неимоверная глупость, рожденная сумрачным гением, какого ни будь высокопоставленного военного с одной извилиной мозга и то оставленной переломом фуражки, засекречивать то, что наоборот требует концентрации умственных усилий всех ученых человеческой цивилизации?
   Юрий Белецкий даже немного замедлился и притормозил, глядя на недоуменное лицо Камиллы Вайс
   - О каком явлении вы говорите Камилла?
   - Господи, не разочаровывайте меня еще больше господин Белецкий. Я же сказала, секретность хороша, если вы обладаете ЗНАНИЕМ, в обратном случае вы просто глупо надуваете щеки. Вы здесь за тем же зачем и сотни этих бедолаг - паломников из братства. Ради чего тысячи авантюристов и искателей приключений и сокровищ со всей Солнечной системы, скоро забьются в эту старую ржавую банку как сельди в бочку. Готовые терпеть многое и пожертвовать всем ради надежды на отблеск удачи вселенского Эльдорадо. О, и я не говорю о прозаичных золотых копях и развалах сокровищ, нет. Вряд ли ради этого меня могли выдернуть с пусковых работ перерабатывающего реактора эти лысые молодящиеся задницы из комитета, и повизгивая от нетерпения отправить искать новоявленного Ктулху. Да - да, увы я здесь ради того же что и все. Ради того же что и Бун потративший миллиарды эртов половину кассы братства и притащивший сюда эту помойку, и я говорю не только о станции, что бы поймать это Чудо. Правда меня это нечто интересует с научной точки зрения, а Преподобный готов заложить и свою, и чужие души, что бы продлить свою никчемную жизнь, в слепой и от этого более страшной тяге к вечности.... Все эти его жертвоприношения....
   - Постойте Камилла....госпожа Вайс.... - Юрий сбился от волнения, глубоко вздохнул, - конечно, наивно думать, что вы мне поверите. Но тем не менее. Мы здесь по совершенно другой причине. Я не знаю с чего вы решили что мы в курсе того что здесь происходит, но я совершенно не понимаю о чем вы говорите...
   Вайс долго смотрела ему в лицо
   - Похоже, вы и вправду не врете, - сказала она, - но это черт знает, что у вас в КомКоне происходит. Одна рука не ведает, что творит другая.
   - Может, вы мне объясните?
   - Послушайте, вы не замечаете, как это странно выглядит? Я совершенно посторонний человек, узнавший об этой аномалии неделю назад, должна рассказывать об этом человеку из КомКона, в котором априори по умолчанию должны быть уже сотни гигабит информации об этом начиная с первого проявления пятьдесят лет назад. Вы меня разыгрываете? Или может это допрос? Вербовка?
   Последние слова она говорила уже с неприкрытой насмешкой, и Юрий понял, что она ему не верит и попросту издевается. Тут его осенило
   - Погодите Камилла. Ситуации могут быть разные. Бывает, частенько у КомКона есть масса фактов, но нет трактовки, так как нет аналитиков такого уровня. Да и не работа эта КомКона честно говоря. Помните 'Горизонт'? Это ведь вы читали нам лекции, а не наоборот...
   Юрий улыбнулся, а Мацей простодушно хмыкнул. Камилла посмотрела на поляка как на таракана раздавленного голой ногой, но потом, прикинув какие - то свои резоны милостиво согласилась.
   - C'est des conneries, Камилла, - сказала она тихо, словно сама себе, - глухие в стране слепых.
   Потом встрепенулась и добавила
   - Я расскажу вам кое - что, но с условием... - она испытующе посмотрела на Юрия, и тот пожал плечами, - вы ведь на своем челноке прилетели?
   Поймав тень недовольной гримасы мелькнувшей на лицах комконовцев, она недоуменно переспросила, что не так.
   - Нет, мы прилетели вместе с Буном, - Белецкий постарался быть кратким, но заметив досаду Камиллы Вайс, добавил, - но наш катер рядом. И может забрать нас в любой момент.
   - Ça va, - обрадовалась Вайс, - подберете нас, меня и мою команду на обратном пути. Меня устроит любой пункт прибытия, станция, судно, орбитальные объекты.... Лишь бы там была гиперсвязь. Скупцы из комитета выделили моей экспедиции старую дырявую галошу, которая смогла долететь только сюда. Они считают, что я постоянно превышаю бюджет. Старые пердуны и маразматики, рядящиеся в новые тела как в овечьи шкуры, от которой все равно воняет старческой ванилью. Аид их задери, наука это не бухгалтерия, ей нельзя предъявлять счета...
   Она закрыла глаза, переведя дух и успокаиваясь. Затем они двинулись дальше, неторопливо следуя за группой Вайс.
   - Даже если вам и известно многое, и вы просто разыгрываете меня, думаю, это вам будет интересно. Вся эта история началась больше пятидесяти лет назад. А возможно такое было и раньше, просто архивных данных не сохранилось. Просто их никто не систематизировал. И я не нашла ничего до этого момента, но думаю, нет, почти уверена эти явления случались и раньше.
   Она сделала небольшую паузу и рассмеялась
   - На самом деле сначала это была скучная и банальная история о жадности корыстолюбии и трусости. В общем как всегда в этом мире, когда дело касается денег. Некая добывающая компания, имя мы озвучивать не будем, это неважно, занималась глубоководным бурением и доразведкой нефтяных слоев здесь на шельфе Эллаты. Это здесь в южном полушарии Европы, в 2 тысячах километров отсюда. Во время разведки они нашли глубоководный пролом несколько в стороне от разрешенного им для работ участка. Кто там решил бурить во впадине, сама разведывательная партия или их начальство сейчас неизвестно. Подробности здесь несущественны. В общем как всегда победила жадность. И в общем как всегда когда отблеск Золотого тельца затмевает глаза, притупляет осторожность и внимание, случилась авария. Катастрофа....
   Камилла сделала паузу. Они пропустили на скрещении двух переходов группу паломников громко несвязно переговаривающихся и размахивающих руками. Паломники были одеты в дичайшие дорогие рубахи из грубого льна с рукавами до колен. И рваные штаны из под которых выглядывали босые и волосатые ноги. Вайс проводила их презрительным недовольным взглядом и поморщилась. Затем они коротким броском догнали группу сотрудников Камиллы и она сухо продолжила
   - На месте и сразу погибло 34 человека. Еще чуть позже еще 20. В общем, что там случилось конкретно достоверно неизвестно. Выброс, минеральное извержение, какая ни будь природная аномалия или техногенная катастрофа до сих пор никто не знает. Датчики на станции другой буровой компании зафиксировали толчки и колебания, находясь в 200 километрах от места катастрофы. Что касается трусости. Начальство и управление разведывательной партии бурильщиков в первый момент подалось панике и хотело скрыть масштабы катастрофы, якобы собираясь само организовать спасательную экспедицию. В общем, спасатели от ООП прибыли на место бурильного лагеря только спустя четыре дня, когда стало ясно, что компания и не собирается ничего предпринимать. Разумеется, было слишком поздно, на месте катастрофы почти не осталось следов. Только фрагменты оборудования и человеческих останков. То есть точно сказать, сколько именно погибло, а сколько пропало без вести тоже невозможно. Был понятен только общий хронометраж аварии. Сначала что - то случилось в самом проломе во время бурения. Взрыв ли, или выброс под высоким давлением оказался чудовищно силен и мгновенно уничтожил все на месте катастрофы. А затем ударная волна гидродеформации достигла базового лагеря бурильщиков и смяла там все как бумажные домики. Собственно там и удалось найти и идентифицировать хоть что - то. Во всяком случае, 20 не слишком изуродованных тел. По подсчетам и решили, что на месте бурения должны были оказаться все остальные. Именно в этот момент можно было попытаться спасти еще трех человек. В момент трагедии они передвигались на донном тракере из пролома в лагерь и были на полпути, когда их настиг гидроудар. Он отбросил их на несколько километров в сторону от трассы, к подножию холма в малоприметную расселину. Тракер был поврежден, воздуха было мало, но оставалась еще связь. Правда энергия тоже была на исходе. И вот тут преступная небрежность компании превратилась не в просто трусость, а в настоящее преступление. Убийство.
   Два дня пока оставался воздух и энергия, оставшиеся в живых бурильщики подавали сигналы о помощи. К сожалению, в результате разразившегося подводного катаклизма и электромагнитных возмущений прошел только первый кодированный сигнал полученный правлением компании. Но это было четкое видеопослание, шифрованное кодом компании, где были изложены предположения, что именно случилось и какие необходимы меры помощи. Двое выживших было ранено, скафандры и траккер были сильно повреждены, но разведчики не теряли присутствия духа, рассчитывая на быструю помощь. Больше никаких сигналов не прошло, в том числе и экстренный общий о помощи. Шифрованные послания которые записывали бурильщики в течении двух дней, пришли пакетом сразу после окончания бури. Но не их, не разумеется первую шифровку компания, опасающаяся потерять лицензию в результате нарушения границ участка и правил безопасности при проведении работ, не обнародовала. Рассчитывая очевидно что глубина скроет все. Что происходило в траккере на третий и четвертый день до того когда его обнаружили спасатели никаких записей не осталось. Все записывающее оборудование, включая пип - бокс было девственно чисто, будто только вышло с завода. На этом самая скучная и утомительная часть истории заканчивается. А дальше начинается самое интересное....
   Камилла улыбнулась и сделала паузу
   - Кажется, последнего из оставшегося в живых звали Пол, я не помню полного имени, но спустя пять дней после катастрофы его нашли во дворе родного дома в Скрачтоне, штат Небраска, США. Он был абсолютно голый, но без каких либо заметных повреждений и травм. И ничего не помнил за последние нескольких дней. Последнее что он помнил, это как они собирались спуститься в неразведанную впадину для пробного бурения.
   Его звали Пол Боумен. На момент начала истории Пол Боумен второй помощник бригадира разведывательной партии, 32 года, холост, вариативных и прямых отпрысков нет, постоянно проживает Луна, Селенар, виа 4, 175342. Белецкий получил информацию из архивов почти мгновенно. Как будто кто - то заранее подготовил ответ по едва очевидным маркерам и ждал лишь запроса. Слушая Вайс он сопоставлял факты и интерпретации. За негромким голосом Камиллы вставала незримая история полная образов, тайн и неожиданных концовок
   - Эта история вызвала тогда заметный резонанс, - говорила Камилла, и Юрий знал почему. Материалы внутреннего расследования КомКона по этой истории, каким - то образом попали в сеть. А уж все крупные ARL таблоиды и сетевые каналы растиражировали эту информацию по миллиардам подписчиков и зрителей. И конечно сами детали этой запутанной истории привлекли внимание многочисленной аудитории. Потому как реальные истории, похожие на сказки про мгновенное обогащение или чудесное спасение, и прочую белиберду, всегда привлекают внимание множества неуравновешенных и завистливых людей, желающих не прилагая много усилий получить все и сразу. Богатство, вечную жизнь, молодость.... Список бесконечен, как и людская алчность. И на запах этой истории, как на аромат хищного тропического цветка начинают слетаться бабочки и мотыльки. Авантюристы, неудачники и богатые старперы идиоты, думающие, что все, что им нужно можно просто купить.
   - Вы знакомы с историями братьев Гримм? - спрашивала Вайс, - Каноническая Ильзебиль со своей волшебной камбалой была моей любимой сказкой на все времена. (см. ниже)
   Даже само невероятное спасение могло бы показаться чудом, но детали поражали еще больше. Команда специалистов ученых и экспертов, пыталась найти внятное объяснение этому чудесному спасению, но тщетно. Братьев близнецов и двойников у Пола не было, да и анализ ДНК подтвердил полное соответствие. Добраться из системы Юпитера до Земли в обозримое время было просто технически невозможно. Да и как это можно было сделать незамеченным в век абсолютного информационного контроля и господства оверлея? И самое главное доказательство жизни Пола было предоставлено спасателями ООП обнаружившими, в конце концов, траккер погибшей буровой экспедиции. Он был герметичен, следов взлома или аварийного покидания не было. Там даже оставалось еще немного воздуха. Но он был пуст. И не было ни одного тела погибших буровиков. Только абсолютно пустой и стерильный скафандр Пола, без каких либо следов присутствия.
   Сам герой не помнил, как оказался во дворе своего дома. Мгновение и он лежит на молодой стриженой травке газона. Вокруг чирикают птички, знойный солнечный полдень разбавляет легкий ветерок, приносящий с собой ароматы лета. Травы, пыли и еще запах живности со стороны подсобных построек фермы его дяди Эндрю. Все это знакомо ему до самых кончиков нейронов и хранится где то глубоко в памяти, на полке воспоминания детства под ворохом других взрослых на самом деле не таких уж важных. Вот он, стоит на двадцатикилометровой глубине подледного океана, на краю черной бездны, карстовой воронки, в глубине которой сканер показывает, что - то интересное и заглядывает вниз в эту тьму. Потом тьма заглядывает в него, и он исчезает.
   И лежа на траве, вдыхая не искусственный воздух с привкусом паленой резины, а настоящий умопомрачительный воздух детства, он понемногу оттаивает. Его отпускает постоянное напряжение, скованность, ответственность, подсознательный изматывающий страх, чувство холода и бесконечная усталость. Он постепенно осознает. Он дома. Во дворе до боли родной и знакомой фермы дядюшки Эндрю Боумена близ Скрачтона, где он провел, пожалуй, самые счастливые пятнадцать лет своей жизни. Вся эта шумиха, перемешанная с паникой и даже ужасом. Все эти бесчисленные допросы, медицинские палаты, испытания, анализы, исследования, бесконечные тесты и много, много слов и вопросов..... Все это будет потом. А пока он может беспечно лежать на свежескошенной траве, закинув руки за голову и щурясь с непривычки, смотреть на свет. На бесконечно голубое небо и нежно пенные облака....
   Пол Боумен в отличие от большинства окрестных мальчишек никогда не испытывал особого благоговения граничащего с мистической тягой перед звездными глубинами. И даже, несмотря на то, что в выборе профессии он пошел по стопам своего отца Дэвида Боумена известного астронавта и космического бурильщика, Пол Боумен став маркшейдером, от Земли отрываться не собирался. Скорее даже погрузился еще глубже, работая в разведывательных минералогических партиях на дне Тихого и Атлантического океанов. В глубине души Пол Боумен испытывал робость перед космическим пространством. Его пугали бесконечные просторы Космоса, безразмерная холодная пустота стягивала душу в склизкий комок, подступающий к горлу. Особой нелюбви к космосу способствовала и трагическая гибель отца в одной из экспедиции в астероидном поясе. И, тем не менее, Пол Боумен вопреки своей воле и подтверждая поговорку, хочешь рассмешить Бога, поведай ему о своих планах, все - таки стал астронавтом.... Все это включая подсознательный страх, который никуда не делся, несмотря на годы работы во Внеземелье мало способствовало быстрому прохождению амнезии. Вспоминать что - то, что человек наоборот хочет навсегда забыть крайне тяжело.
   Но в данном случае по особому разрешению Гуманитарного совета ООП комиссии КомКона было разрешено применить к Полу Боумену средства ментального контроля, начиная от гипноза заканчивая ментальным сканированием. Комитету были нужны воспоминания Боумена.
   Ментальное сканирование памяти Пола Боумена сначала поставило экспертную группу в тупик. Конечно, в достаточно обширной практике сканирования человеческого мозга попадалось достаточно много неординарных случаев нелинейной памяти и неорганизованных ментальных структур внутреннего человеческого осознания себя. Тем более в большинстве своем первыми реципиентами первых практических шагов теории сканирования мозга являлся достаточно узкий специфический контингент душевнобольных и заключенных, сумасшедших и серийных маньяков - убийц, уже изначально в первичной своей ипостаси обладавшими трагическими деформациями структур сознания. Поэтому сравнения ментальных отпечатков и образов были. У подавляющего большинства людей первичные структуры сознания ядра своего Я и нейронные связи воспоминаний отдела памяти, чаще всего представляют кашу и лабиринт, взаимодействующий между собой на подсознательном уровне, разобраться в котором не сможет даже современный электронный компьютер. Ну как, скажем, объяснить нейронную связь страха и брезгливости человека перед многоножками, с первым, увиденным в жизни аквариумом с золотыми рыбками? Или безграничную любовь к женщине с карими глазами и персиковым садом на морском берегу?
   Такие возможности может предоставить только квантовый компьютер, теория создания, которого тоже, в общем - то вышла из теории ментального сканирования человеческого мозга.
   Сознание Пола Боумена не представляло особого лабиринта. Там где должно была находиться его Я, было девственно пусто. Там царила бесконечное белое ничто. Формально такое состояние невозможно в принципе. Даже у новорожденных или больных ДЦП и другими нарушениями мозговой деятельности имеются ядро или зачатки сознания и неосмысленные зрительные и слуховые образы, которые реципиент получает еще в материнской утробе. Более того с этим явлением был напрямую связан эпический крах геноморфологического эксперимента новой евгеники 'Чистые люди' полуторасотнелетней давности. Эксперимент по производству людей и клонов напрямую 'из пробирки' без использования биологического носителя - суррогатной матери сопровождался целой цепью трагических событий и непредвиденных последствий. Пожалуй, именно так и следовало его назвать, поскольку эксперимент растянулся на несколько десятилетий и таких последствий энтузиасты первопроходцы новой евгеники не могли ожидать. Олигофрения, нарушения мозгового развития, генетические и аутоиммунные заболевания и целый пакет тяжелых болезней вкупе с нарушениями развития организма это были всего лишь цветочки по сравнению с отсутствием и полным непониманием морально - этических и нравственных норм. Отсутствие эмпатии, непонимание сопереживания и осознания другого человека, отсутствие боли и страха. Чистые люди отличались практически полным отсутствием эмоции и сострадания, запредельной жестокостью и нечеловеческим рационализмом, что конечно не соответствовало ожиданиям руководства новоевгеников. На какое - то время 'чистые люди' привлекли внимание военных и спецслужб. Но после ряда экспериментов они тоже признали опыт неудачным. Кому понадобятся солдаты, которые не разбирают кто на поле боя свои кто чужие. В общем новые евгеники доказали старую истину, что настоящие люди получаются только из человеческого чрева. Все остальное от лукавого.
   Тем не менее, чистое сознание Пола Боумена, который, в общем - то демонстрировал все признаки нормального человека, обычные реакции и самое главное образы из долговременной памяти, воспоминания детства и жизни до момента катастрофы, не поставило ученых в тупик.
   Принципы многоуровневого сознания были разработаны еще в двадцатом веке и даже имели несколько документальных подтверждений.
   Сознание и воспоминания Пола Боумена оказались даже не на втором уровне, а сразу на нескольких. И самое главное они были рассинхронизированны по времени и по местам. То есть происходили одновременно в разных местах, либо в обратной и непрямой последовательности. С человеческой точки зрения в этом полностью отсутствовала логика и понимание. Но возможно с точки зрения ТОГО что проделало это с Боуменом это было предельно логично.
   На момент Катастрофы Боумен с товарищами находился в траккере в десяти километрах от впадины, и они направлялись в лагерь за дополнительными энергоустановками. Во впадине было темнее, чем ожидалось и микроволновых и рентгеновских сканеров освещения оказалось недостаточно. И Пол Боумен знал что случилось еще до того как взрывная волна докатилась до них и зашвырнула глубинный вездеход в расщелину у подножия гряды холмов которые они преодолевали на тот момент. И вовсе не потому что он обладал повышенной интуицией и огромным опытом, хотя он, конечно, всем этим обладал. А просто потому, что он УЖЕ знал что произойдет. Просто потому что в его сознании разорванном темпоральными уровнями и кстати не находящим в этом ничего странного, события происходили в ОБРАТНОМ порядке. Боумен почти не знал своих спутников. Так виделись за ленчем или за игрой с пивом и бездумным трепом о бабах или политике. В этой экспедиции почти половина команды была нанята со стороны. И как эти двое попали в вездеход, в котором он был старшим, он не помнил. Один был индусом, чистокровкой с Земли, его звали Праней Ваджра, второго Пол никак не мог вспомнить, возможно, потому что и не пытался запоминать. Кажется, его звали Милос или Мирос, толи итальянец, толи серб и вроде он был с Марса.
   Комиссия установила, что в экспедиции присутствовало как минимум двое бурильщиков с похожими именами. Милан Спеца инженер по бурильным установкам, наполовину итальянец с Марсианской Олимпии и Мирослав Сатан, медик и второй помощник бригадира, словак из Банска - Бистрице, Земля. Но кто из них был в траккере установить не удалось, скафандров спутников Пола не сохранилось. Из этого возникло множество гипотез и предположений. Кто - то предположил, что никаких спутников Пола Боумена в траккере вообще не было и это галлюцинации, возникшие в воображении Боумена под воздействием тяжелейшей психологической травмы. Правда, ментальное сканирование не сохраняющее наведенные нереальные образы показывало обратное. Кто - то и что - то в траккере было. И память Боумена оказалась единственным источником информации, поскольку никаких документальных записей не сохранилось. Еще кто - то сгоряча предположил, что Боумен попросту каким - то образом избавился от спутников, что бы сохранить ресурсы для выживания, но эта версия не выдерживала никакой критики. Что именно происходило в траккере хронологически сразу после аварии, достоверно установить не удалось. Человеческая память достаточно пластичная функция, способная запоминать огромные массивы информации и в то же время не замечать и не помнить каких - ни будь мельчайших деталей. Более того человеческое сознание которое воспринимает окружающий мир непрерывно и целиком не может воспринимать информацию из памяти напрямую, поскольку она храниться там в виде случайных образов привязанных к порой неожиданным триггерам. Звукам, прикосновениям, запахам, цветовой палитре. И человеческое сознание соответствующе обрабатывает полученные нейронные сигналы, приводя эту мешанину звуков, картинок и ощущений в удобное восприятие, логичное и последовательное. Порой, заполняя отсутствующие лакуны исходя из соответствующей переработанной информации. Но чаще всего, поскольку на такой анализ способен не каждый человеческий интеллект, то пустоты заполняются исходя из внутренних подсознательных желаний. Короче память чаще всего нам лжет. Вернее это мы лжем сами себе, выстраивая и подгоняя памятную непротиворечивую картинку мира и событий к удобному для нас восприятию. Разумеется почти никогда не соответствующему настоящему прошлому. И помимо того в памяти нет осознания времени, порой какие - то особенные давние события мы помним лучше чем то что было вчера. Мы помним несколько ярких событий детства, но не помним, что произошло неделю назад. Потому что для памяти не существует никаких физических законов и ограничений, память категория условная и измерения времени для нее не существует. Для человеческого мировоззрения понятие времени скорее категория метафизическая, которая мало что имеет общего с реальными константами вроде пространства и материи структурными элементами нашей вселенной. Время не является постоянной переменной окружающего нас материального мира это скорее свойство человеческого сознания позволяющее воспринимать вселенную в процессе движения. Но оно никоим образом не является законом этого мира что, в общем - то и подтверждают теория относительности, квантовая теория и множество других физических парадоксов. Понятие размерности временных промежутков это человеческое изобретение и тоже категория условная и только мозг человека переводит и раскладывает вдоль временной шкалы события и воспоминания в удобном для себя порядке. А если в этот процесс, вмешиваются еще какие - то инородные силы или сущности...
   В траккере их было действительно трое. Сам Пол Боумен, его отражение зафиксировали в отражающих светофильтрах шлема. Это подтвердило, что воспоминания подлинные и принадлежат Боумену. Темнолицый, почти черный, с маслянисто - темной кудрявой головой Праней Ваджра, типичный ситх, сторонник секты 'чистокровных', браминов, не признающих стороннего вмешательства в генетический код человека. Все генетические искусственные изменения считаются ими 'грязным действием', а подвергнутые такому вмешательству, то есть большая часть человечества 'нечистыми' неприкасаемыми. Третьим предположительно был Милош Сатан, лица которого разглядеть в отрывочных реминисценциях с его участием было невозможно. Область лица была словно залита, какой - то тягучей субстанцией как зеркальная ртуть и переливалась и двигалась, будто пытаясь отразить мимические выражения лица. Как ни странно в аварии треккера они почти не пострадали. Так синяки ушибы ничего серьезного. Но вот траккер пострадал серьезнее. Нет, герметичность он удержал, барометрические показатели были в норме. Но воздуха было на пару суток, только то, что было в системе жизнеобеспечения плюс технические баллоны. Почти не было энергии остались только аварийные аккумуляторы. И самое важное система связи расположенная на крыше траккера накрылась почти целиком, в буквальном смысле, когда многотонный вездеход несколько раз перевернулся через крышу, снеся все обвесы и коммуникационную периферию, включая освящение. Аварийный передатчик доставал только до лагеря или аварийного маяка, но в начавшимся сразу после катастрофы глубинном шторме рассчитывать на такую связь не стоило. От безрассудных панических немедленных действий сразу после катастрофы, вроде выхода из траккера и пешего перехода до лагеря, или переворота опрокинутого многотонного вездехода с помощью штатных лебедок и домкратов, Пол Боумен как наиболее опытный проходчик, своих товарищей отговорил. Он прекрасно понимал, что сейчас происходит на месте лагеря и по дороге к нему. Возможно, если бы не шторм он позволил бы своим товарищам сизифов труд по перевороту траккера в нормальное положение, который бы отвлек их от навязчивых мыслей о трагичности их положения. Но так им оставалось только сидеть, тяжело дыша сгущающейся углекислым газом атмосферой оседающей на стеклах скафандров и глядя на затухающее аварийное освещение кабины. В траккере было зверски холодно, память Пола транслировала это именно как пронзительный вытягивающий из них жалкие остатки тепла дикий холод. Пар от дыхания осаживался на внешнем триплексе и тут же кристаллизовался от перепадов температуры и давления. Теплогенераторы они включить не могли, не было энергии. Они сидели, укутав скафандры в термопленку из аварийного комплекта, и мерзли. Возможно, ощущение было субъективным, но человек держится, пока верит в это.
   Аварийный маяк они включили сразу, наплевав на должностные инструкции. Жить хотелось до усрачки. Также составили и отправили зашифрованное служебное послание. Но даже скромный шквал 20 свердрупов растянувшийся на несколько дней над шельфом Эллаты не оставлял им почти никаких шансов на спасение. Позади было все. Паника, крики, возбуждение, агрессия на грани насилия. Воззвания к рационализму, трезвомыслию. Безнадежные попытки решения и поисков выхода. Потом апатия равнодушие усталость, отягощенная кислородным голоданием. Перспектива смерти от удушья или переохлаждения казалось уже неизбежной и даже не вызывала особого страха или других эмоций. Казалось сама Костлявая сидит за их плечами и обжигает морозным предсмертным дыханием их души. А потом пришел Свет....
   От недостатка кислорода Пол Боумен периодически впадал в забытье полудрему. От тяжелого воздуха накатывали приступы удушья, парадоксальным образом бросающие в пот в стылой атмосфере неумолимого холода. Тело отдавалось мелкой дрожью, и в голову впивалась тупая боль как при наступающей лихорадке. В один из таких моментов просветления, когда он рывком вынырнул из навязчивого бреда Пол и увидел это, что вначале принял за продолжение кошмарного сна. Он увидел это все и сразу, хотя скорее эту картину проще было разделить на три. Причем две части этой картины Пол по идее с такого ракурса видеть не мог. Но тем не менее....
   Милослава Сатана зеркальная переливающаяся субстанция залила почти целиком. Что - то ворочалось там, в огромном серебристом сгустке, двигало руками и глухо плакало
   - Злата, Злато, - и кажется что то еще на словацком и потом опять, - златочка моя....
   Наверное, если бы не этот глухой плач, Боумен вообще не вспомнил бы Сатана, в этом он почему - то был уверен. В 'руках' Милослава был какой - то предмет похожий на живую детскую куклу, двигающуюся в серебристых волнах ртути и волосы которой иногда на несколько мгновений становились золотыми
   Праней Ваджра сидел неподвижно, а из открытого рта и глаз лились ослепительные лучи света, а где - то на окраине сознания и вроде и близко и очень далеко раскатывался громоподобный шепот
   - О Претемная Божественная Кали, Мать всего сущего, излучающая Ярость, Превосходящая Собою, Вмещающая и Зрящая Пустоту и Не - пустоту и То, что за ними. БХАДРАКАЛИ сними мои смертные оковы, прими мою свободу....
   А прямо перед Полом в воздухе висела гигантская стрекоза. Нет, огромная бабочка с прозрачными переливающимися туманом крыльями. И человеческим лицом. Нечеловечески прекрасным лицом. Эта была Фея. В переливающемся всеми цветами радуги стрекоте ее ангельских крыльев Пол услышал шуршание волн по песку, шорох осенних листьев по асфальту, шум города где - то за окном тихого дома, крики играющих детей....
   Потом было Слово....
   Пол не мог вспомнить ни одного слова из этого разговора. Его спрашивали, он отвечал. Слова звучали в его голове музыкой и природными звуками. Крещендо органа сменялось кон форце морского шторма. Стакато дождевой капели переходило к адажио птичьего пения. Потом разговор кончился, но у Пола осталось чувство, что он что - то упустил. Что - то важное, что - то драгоценное, но сосредоточиться на этом он не успел....
   Когда говорят, что человек перед смертью видит всю свою жизнь, никто не удивляется, что он успевает просмотреть за тысячные доли секунды события десятков лет. Кто - то считает, что он видит только ключевые события, кто - то предполагает что время в момент смерти движется по - другому. Возможно, правы и те и другие.
   Пол увидел всю свою жизнь целиком и сразу. От уютного внутриутробного сна до фермы дедушки Эндрю, от загорелых коленок Пенелоп Сири до бесконечно прекрасной черной реки в обрамлении звездного Млечного пути. Тут не было времени, Пол не ощущал его. Он находился тут вечность и миллиардные доли секунды. И он не увидел своей смерти....
   Просто как - то внезапно он оказался лежащим в постели в своей каюте базового лагеря буровиков, который был уничтожен еще пару суток назад. Ему надо было встать открыть дверь и получить ЖЕЛАЕМОЕ. Он открыл дверь и окунулся в белое всеобъемлющее ничто. Растворился в нем. И через миллиард лет.... Или миллиардные доли секунды травинка щекотала ему нос. Он ощутил материальность своего тела и земли, на которой лежал лицом вниз. Живот, упирался в какой - то мелкий камушек, бок колола соломинка, а по ладони полз муравей. Пол Боумен был полностью обнажен. Он поднял голову и знакомые звуки, картины и запахи захватили его. Он лежал рядом с старым сараем - конюшней где держали кобылу трехлетку Агату на ферме своего дяди Эндрю. Он вернулся домой.
   - Наверное, что произошло дальше, вы уже знаете, - ехидно прищурилась Камилла Вайс, наверняка имея в виду зарытые данные по архивам КомКона, которые Юрий Белецкий получал в режиме онлайна, - расскажите?
   Похоже, они уже давно пришли туда, куда их вела Камилла. Какой - то небольшой закуток, высеченный в скальной породе три на три метра. Пара крупных контейнеров Вайс просто затерялись на металлической площадке заставленной коробками и незнакомыми механизмами. Впрочем, места для людей тут оставалось еще с достатком. Ребята Камиллы тоже понуро стояли тут, видимо история, рассказанная их руководительницей, была слышана ими не в первый раз.
   - Да, - коротко ответил Белецкий, больше для доктора Верхневольского, которого явно заинтересовал рассказ Камиллы, - мы пришли?
   - О, pardonnez - moi, - воскликнула Вайс и что - то сказала уже тише про себя в ауреле. Платформа, принятая Белецким за металлический пол, дернулась и неторопливо поползла вниз, оказавшись лифтом. Мимо потянулась скальная порода лифтового колодца.
   Подчиняясь требовательному взору Камиллы и вопросительному Мацея, Юрий продолжил
   - Пола Боумена признали сумасшедшим, его присутствие на Европе недоказанным. Выводы комиссии и результаты ментального сканирования памяти Боумена сомнительными и недостоверными. Компанию горноразработчика признали виновной в гибели людей, превышении полномочий, нарушении регламента и правил работ в районах с повышенной опасностью и риском и проведении работ без разрешения в неразведанных районах и так далее. 20 томов заключения. Историю с Боуменом признали фальсификацией и попыткой компании повлиять на ход расследования и отвлечь внимание общественности от масштаба трагедии. Историю с Боуменом закрыть в архивах только для служебного пользования и засекретить. Боумен никогда на Европе не был и точка.
   Сказал резко Белецкий, глядя в насмешливые глаза Камиллы, и замолчал.
   Некоторое время они спускались в молчании. По ощущениям лифт опускался достаточно неторопливо. Потом Мацей Верхневольский с не очень довольным видом перемежавшийся с ноги на ногу спросил
   - Простите пан хорунжий, я так не совсем понял связи рассказанной истории с Преподобным Буном и его цирковым сбродом. Какая связь между тем, что здесь происходит и тем, что случилось пятьдесят лет назад?
   Камилла Вайс ничуть не тронутая выпадом Юрия, насмешливо продолжила
   - Ну же пан Белецкий, что же вы замолчали? Продолжайте. Расскажите своему товарищу по хоругви, - тут она небрежно улыбнулась, - о том, что произошло дальше, о 'золотом человеке'...
   - Вы вынуждаете меня сделать для него одиозные выводы, - недовольно буркнул он.
   - Я? - искренне удивилась Камилла. - Просто по нынешним временам он удивительно наивен. Как сказал бы кто то. Но я вижу, что он просто недостаточно корыстолюбив, что бы сделать нужные для продолжения истории выводы.
   - Что там было еще? - потребовал пан Мацей
   Юрий вздохнул, подумывая о разрешении доступа Верхневольскому к закрытым архивам, но неожиданный красный транспарант в оверлее, отрезал ему эту возможность.
   - Об истории Пола Боумена забыли бы через месяц, несмотря на всю шумиху и аномальность. Максимум через полгода. Слишком много достаточно невероятных историй происходит все время по всему Внеземелью, что бы затачиваться на одной, пусть даже и слишком необычной. Но спустя два месяца после дезавуирования истории Боумена, новая находка на Европе породила очередную волну сенсаций. На месте лагеря буровиков, где сталкерская компания проводила дезактивационные работы, они нашли человеческую статую из чистого золота в полный рост. На глубине 3 метров под донными отложениями известняка и слоем нанесенного песка и мусора.
   Впрочем, это была только завязка сюжета. Настоящая сенсация грянула два дня спустя, когда выяснилось что это не просто восьмисоткилограммовая статуя из золота со сплавом неизвестного металла, а полная молекулярная, или скорее атомарная копия человека. И не просто копия. Эта статуя.... Этот объект.... Это..., существо. Оно было живое. Оно дышало. По артериям бежала кровь из золота в смеси с ртутью разгоняемая платиново - золотым сердцем закрытым титаново -золотым скелетом. Квантово - эмиссионный спектрометр показывал четкую картину строения обычного человеческого тела. Только состоящим на 80 процентов из жидких металлов невозможных, несуществующих в таком виде и при такой температуре в природе. Главную роль, несомненно, играл сплав неизвестного человечеству металла придававший привычным химическим элементам такие необычные, невозможные свойства, нарушающие все известные физические законы. В общем, это наверно и был человек, только сделанный из золота. Кто его сделал, или откуда он появился, каким образом он может существовать? Вопросов и гипотез было много, тем более ответов от 'Голдмена' ожидать не приходилось, он пребывал в некоем подобии стазиса или если по человечески в коме. Серьезные научные организации еще не успели добраться до находки. А легкая полевая исследовательская лаборатория, задержавшаяся после отбытия спасателей ООП, вряд ли могла провести более менее серьезное исследование. То, что это Существо - Человек, кто - то из погибшей разведывательной экспедиции буровиков, первыми предположили ребята из сталкерской группы, которые и нашли его под обломками базового лагеря. И которые, скорее всего и послужили косвенными виновниками его исчезновения пару дней спустя, когда некто из их группы, скорее всего в корыстных целях, пытался отпилить руку у 'объекта'. Но даже плазменный резак не смог преодолеть сопротивление мягкого, в общем - то металла, золота в сочетании с неизвестным сплавом. Сказки и россказни о выступившей в местах воздействия резаком, красной человеческой крови. А потом о появлении страшной синей голой женщины с шестью руками, длинным висящим языком и ожерельем черепов на поясе, комментировать бессмысленно. Сталкеры всегда были любителями и создателями подобных баек, а серьезные ученые с настоящим оборудованием как мы уже говорили ранее, опоздали буквально на несколько часов. Через некоторое время после такого агрессивного воздействия 'Голдман' исчез. Правда 'рука Милана' преследовала сталкеров еще некоторое время. Хоть и 'экзекуция' как мы точно знаем, не удалась, 'кровавый' обрубок золотой руки еще некоторое время попадался то там, то тут на глаза разным сталкерам, обычно предваряя некие неприятные события. Что закономерно вызывало суеверный страх и предубеждение. Так длилось до тех пор, пока виновник, тот самый сталкер пытавшийся отпилить руку не погиб. Говорят его душевное состояние с того момента вызывало вопросы, он утверждал что 'рука' с ним разговаривает и куда то ведет. Однажды он отправился к тому злосчастному пролому и не вернулся. Проверять сталкеры не решились. Даже по истечении необходимого времени, что бы найти тело. В большинстве своем они боялись этого места и не приближались к нему, избегая даже разговоров о нем. По их мнению, там обитало Абсолютное Зло, которое выполняло все пожелания человека, но взамен забирало душу. И 'Голдмен' служил тому подтверждением. К тому же они все смотрели в сетях материалы расследования по Полу Боумену и прекрасно помнили, кто еще был с ним в траккере....
   - Poczekaj pani, - Верхневольский окончательно сбился, - почему 'рука Милана'? Это рука того итальянца? Спецы? Значит это он был 'золотым человеком'? Вы же говорили, что в траккере был Милош Шатан?
   - Да это забавно на первый взгляд, - сказала Камилла Вайс, - ряд таких совпадений. Таких будто кто - то все придумал заранее.
   Потом она жестко прищурилась, и сразу стало понятно, почему именно ей доверяют руководить такими серьезными экспедициями
   - И это самый главный вопрос, - сказала она без тени шутки, - кто, что и почему?
   Как уже говорилось ранее достоверно так и не установлено, кто именно находился в кабине траккера возвращавшегося в лагерь вместе с Пранеем и Боуменом. Милослав Шатан или Милан Спеца. Никаких рабочих журналов, никаких записей, в том числе и видео не сохранилось. Бортовые самописцы были девственно чисты. Воспоминания Боумена подвергли критике и сомнению. Впрочем, он и сам признавал, что не помнит этого. И вообще плохо помнит этих людей. Милош Сатан и Мило Спеца были пришлыми новичками в команде на замену временно выбывших членов экспедиции. И не факт что они смогли бы удержаться в основном составе, поэтому невнимание Боумена вполне объяснимо.
   - Но ведь в траккере этот незнакомец говорил на словацком. И даже называл чье - то имя.
   - Во - первых, Боумен не знает словацкого, поэтому сказать точно какой это был язык он не может. Во вторых повторяю, по - сути в памяти человека мы видим не фактическую, так сказать документальную картину мира, а именно что компиляцию из якобы виденного или воображенного человеческим сознанием действия дополненного в тех местах где были провалы или забытые моменты неким усредненным, наиболее правдоподобным, с точки зрения человека фактологическим материалом. Своего рода оверлей в человеческом мозге.
   - Вы хотите сказать, что воспоминания Боумена игра его воображения?
   - Нет, конечно, - рассмеялась Камилла, - хотя я думаю многих научных светил из комиссии Боумена, это бы вполне устроило.
   Конечно, в воспоминаниях Боумена множество лакун и кое-какие моменты вызывают сомнения своей достоверностью именно потому, что слишком правдоподобны и слишком детализированы. Да в случаях подобных этому, когда действия происходят на грани жизни и смерти, или других высокоэмоциональных моментах, память человека обостряется, он запоминает на порядок больше образов, деталей, красок и запахов. Но в то же время под воздействием эмоциональной составляющей его сознание как бы перерабатывает некоторые действия и моменты, подделывает детали, слова и мысли пережитого в более приятные или со - эмоциональные воспоминания. Забывает плохое и помнит только хорошее. Иначе человеческий мозг может не выдержать. В случае с Боуменом такая работа почти не скрывается. Тонкая работа по юстировке его сознания, эмоций и памяти сделана филигранно. Воспоминания переработаны. Но сделано это не Боуменом, и возможно даже не человеком. И именно это делает их максимально реалистичными. Потому что в них мало человеческого и они лишены привычки человека ко лжи даже в своей памяти. Они почти напрочь лишены эмоциональной составляющей в его реакциях на происходящее в траккере именно в тех моментах, когда происходил контакт с 'нечто', когда психика нормального человека была ослаблена и была почти на грани сумасшествия. Пожалуй, сложно назвать нормальной ситуацию, когда встречаешь фей, индийских божеств и общаешься с чем - то божественным. И именно эти попытки подстроить, что - то в человеческом восприятии, понять как устроен человеческий разум и его реакции и виден чужой нечеловеческий след.
   Боумен мог многое придумать, вообразить. Но в этой истории и так слишком много совпадений, как я уже замечала, будто кто - то намеренно собрал в одном месте эти несуразности и решил совместить их. Боумен не знал словацкого. Зато его знал итальянец Мило Спеца. И мог свободно говорить. Во всяком случае не хуже словака Шатана. С легкой руки сталкеров принято говорить, что Шатан - Спеца говорит о 'золоте', в особенности принимая во внимание виденный ими результат. Однако у Мирослава Сатана незадолго до экспедиции родилась дочь которую назвали Златой. Казалось бы это вычеркивает версию с итальянцем в траккере. Но нет. Дело в том, что имя жены Милана Спецы, Злата Ибрагимович, она наполовину сербка, наполовину словачка. Именно поэтому Милан Спеца так хорошо говорил по словацком. Да это именно сталкеры первыми заговорили об исполнителе желаний. Сатан - Спеца сказал 'злато'. И он получил его. Став так сказать новым 'Мидасом'. Но говорил ли он о золоте как таковом? Сомневаюсь. Как возможно и это какое - то нечеловеческое ОНО.
   Об этом мало кто знает, хотя такую информацию нетрудно достать. Если бы об этом узнали сталкеры, они бы не удивились. Золото ведь не только мерило богатства. Дочь Шатана, Злата Шатан стала основательницей и владелицей добывающей корпорации астероидного пояса 'Алмазы Ригеля'. Ее совокупный капитал на нынешний день составляет 40 миллиардов эртов.... Жена Милана Спецы, Злата Ибрагимович главный инженер - конструктор частного конструкторского бюро 'Горизонты' и создатель единственного на данный момент действующего прототипа варп -двигателя, принципов работы которого никто пока понять не может....
   Кто вообще может понять сейчас о чем говорили с неизведанным в траккере перед неминуемой смертью эти люди. О чем просили.... И какова логика этого пресловутого 'исполнителя желаний'....
   Ну, допустим по мнению сталкеров, Спеца - Шатан хотел обогащения. Пол Боумен хотел выжить и оказаться дома. Хотя конечно все там далеко не так просто и примитивно в этих желаниях и этом якобы выполнении их грез. Но.... Что хотел и что получил Праней Ваджра? Вот эта самая главная суть вопроса об ЭТОМ. Об исполнителе желаний. О Мвана Кали. Об El Diablo.... О Фракции Свет. О Тьме.... О том, что ЭТО представляет о человеке. И как сам человек представляет эту Тьму. Симптоматичное представление исполнения своих желаний не находите? Тьма желаний (как множество и как их добродетельность) и Тьма исполнения (как в игре в испорченный телефон).
   Праней Ваджра хотел предстать перед Кали? Или хотел стать Ею? Сатан- Спеца воззвал к своему обращению в 'золотого человека' или просто и бесхитростно хотел обогатиться? Или вспоминал в свой смертный час о дорогом ему человеке? Извращенное ли это понимание самого Спецы - Сатана или некоего ОНО, не понимающего сути человеческих взаимоотношений в эмоционально - материальной оценочной картине условного человеческого мира? И каков результат? Вообще в хрестоматийной методологии 'золотой рыбки' и etc. человек получивший доступ к исполнителю, если опустить разные там поучающие нравственные коллизии, чаще всего остается жив. Пол Боумен остался жив, но существование Спецы - Сатана и Ваджры в виде структурных персонажей эпоса выглядит по меньшей мере издевательски.
   - Не всегда, - буркнул Верхневольский, в ответ на недоуменный взгляд Камиллы, - хрестоматийно не всегда они остаются живы и получают то, что хотят....
   Она посмотрела на него снисходительно
   - Oh mon Dieu....Никто и не говорит о 'каноническом' варианте. - и Вайс жестко глянула на Белецкого, - и вот такая реакция характерна для всего человеческого эгрегора. Все от ненавистников до почитателей, верующих и сомневающихся, сталкеров и клириков, все! Все, почему то придают этому НЕЧТО человеческие черты и принципы мышления. Хотя мы даже не знаем пока, с чем или кем имеем дело.
   - А вы сами? - внезапно спросил Юрий у нее, - вы сами во что верите? Что это? Какое - то уникальное животное? Аномалия? Или инопланетный разум?
   На этот раз Камилла Вайс задержалась с ответом
   - Вы знаете я ученый. И как любой ученый обязана сказать, что верю только в науку, в доказательства и факты, - и тут Камилла горько усмехнулась, - и как любой ученый в глубине души я должна скрывать, что верю в Бога. Потому что ЕГО существование недоказуемо. В этом ЕГО величие и непознанность. ЕГО нельзя доказать или опровергнуть. ЕГО нельзя познать, понять или изучить. В НЕГО можно только верить. А вы спрашиваете, верю ли я в то, что ТАМ внизу находиться Бог или по крайней мере ЕГО частица?
   Она помолчала
   - Я не знаю. Думая как ученый, я предполагаю, что если бы там находилось какое - ни будь уникальное животное, нечто вроде 'золотой рыбки' я не вижу его мотивации именно как животного. С чего бы то ей проявлять интерес к определенным людям, а не пожирать их? И даже проявляя любопытство и залезая в их мозги с чего бы ей вдруг начать выполнять их желания? И главное как? То что творит ЭТО существо находиться за гранью понимания современной науки. А мы поверьте далеко ушли от пещерных людей. А если это некий внеземной разум? Вопросов становиться еще больше. По внеземной мотивации понятно объяснений не дождешься. Но в логике пусть даже инопланетной тоже не должно быть пробелов. Если ЭТОТ якобы инопланетный могущественный сверхразум так заинтересовался человеками, да так что шастает по их мозгам как по своему заднему двору ( а это кстати многое объяснило бы), то почему не выходит с человечеством на полноценный контакт? Если ему скучны люди, то почему он появляется снова и снова. Если его попытки контакта и есть его эксперименты с выполнением желаний, то от понимания его логики мы становимся еще дальше. Поэтому. Я не знаю. Спросите у них.
   Она кивнула головой вниз. Стены лифтового колодца как - то внезапно кончились, и лифтовая платформа повисла над бездной. Дизайн - конструктор лифтов и тоннелей наверху и внизу оказался один, чувствовалась одна рука и полет фантазии. Гигантский карстовый колодец диаметром метров за сто, вертикально проваливался куда - то глубоко вниз в какую - то непроглядную бездну теряя видимые очертания в неясных сумерках, казалось почти сразу под платформой. Из - за чего платформа лифта, висевшая на четырех, сразу показавшихся чрезвычайно тонкими, тросах, будто бы опускалась в какое - то преддверие ада. Чисто символический бортик грузовой платформы заставил людей инстинктивно отшатнувшись жаться к центру лифта. В этом смысле красоты, редкой во внеземелье карстовой известняковой пещеры не сразу покорили их воображение. И не сразу заставили обратить внимание на других посетителей местных достопримечательностей. Вдоль белесых известняковых стен завиваясь спиралью, исчезал в полумраке внизу, достаточно широкий уступ - дорожка, явно искусственного происхождения. По которому сейчас вереницей спускались люди. Много людей. Даже в свете скудного освещения было видно, что большинство это паломники и служки Братства в серых грязных хламидах. Кое - где попадались монахи в плащах с капюшонами скрывающими выбритые тонзуры, было достаточно много женщин разных образов и степени одетости. Местами виднелись яркие пятна гражданских одеяний от арктических герметических курток до легких комбинезонов то ли туристов, то ли обычных зевак. У одной такой компании невысоких деловых азиатов всех как братья одетых в ярко красные куртки Белецкий увидел вполне профессиональное съемочное оборудование оверлея. Похоже, операторская группа какого - то сетевого канала. И все эта обезличенная толпа неторопливо спускалась вниз, стараясь держаться подальше от края уступа. Хотя кое - кто наоборот пытался заглядывать вниз, где - то непринужденно смеялись, где - то громко перекрикивались, в - общем, стоял удивительно негромкий с абсолютным отсутствием эха легкий шум. Который словно поглощался вязкими сумерками, и в нескольких метрах было уже ничего не понятно, так шум прибоя человеческой речи. И хотя внизу все скрывала темнота, вокруг было относительно светло. Некоторые из паломников и гражданских несли фонари, кое - где на стенах и по краю уступов висели гирлянды световолоконных лент, но главное освещение давали не они. Юрий посмотрел наверх и невольно вжал голову в плечи. Весь известковый потолок закрытого карстового провала был усеян гигантскими многометровыми сосульками - сталактитами, голубовато - прозрачными, рассеивающими и преломляющими неизвестно откуда берущийся неяркий, но устойчивый свет. Но до дна этой карстовой пещеры он не доставал.
   - Я не думаю, что все здесь понимают для чего они здесь, - сказала Камилла, - большинство последователей Буна отнюдь не сливки общества. Они невежественны, безграмотны, алчны и сластолюбивы. Они люмпены. Они хотят хлеба и зрелищ. Они здесь что - бы получить РАЗВЛЕЧЕНИЕ, а вовсе не охотиться на НЕЧТО опасное во тьме. Большинство из них скорее сбегут если столкнуться с чем - то таким. Или умрут. Возможно, так и задумано Буном, потому что для охоты у него есть другие....
   - Все эти люди здесь, - поджав губы, презрительно сказал Мацей Верхневольский глядя вниз, - что бы продать душу дьяволу.
   Юрий представил его в черной рясе иезуита стоящего перед распятым на кресте горящим грешником. Картина не показалась неестественной.
   - Если вам так проще можете считать так, - чисто бытовым неженским движением Камилла пожала плечами, - но, к сожалению здесь нельзя смотреть на мир так просто, в единых черно - белых тонах, здесь слишком много оттенков.... Не все сталкеры, а это движение, несомненно, началось с них, оказались корыстолюбивы. Иначе они не смогли бы создать эту организацию, которая просуществовала столько лет. Они бы рассеялись еще тогда, в поисках новых загадочных 'исполнителей', либо в междоусобной борьбе, либо в столкновениях с враждебным окружением, растворившись на просторах Внеземелья. Как и множество религий, сект и организаций до них. Нет, большинство сталкеров оказались предсказуемы, они были просто людьми и возжелали чисто человеческих желаний. Но некоторые захотели большего и захотели этого для всех людей. Для всего человечества. А, как известно, нет никого страшнее идеалистов, которые хотят осчастливить мир, не спрашивая у него разрешения. 'Первую группу Искателей', как называлась их первичная организация, разгромил КомКон, когда они пытались доставить на Европу кобальтовую боеголовку, что бы взорвать ее в долине проломов Эшера, попытавшись вызвать появление Тьмы. В таком полураздробленном состоянии их и застал Преподобный и довольно быстро перехватил бразды правления. Не то что бы 'братство Ольма' поглотило 'сталкерское крыло искателей', все - таки 'профсоюз мусорщиков' коими собственно и являлись сталкеры, вряд ли бы допустил такой альянс. Но большинство 'идейных' и еще немалое количество 'мечтателей и алчных' быстро переквалифицировались в клириков Ольма.
   - Дайте им тридцать серебряников, - сурово промолвил Мацей, - и иуда тут же найдется.
   Камилла промолчала грустно глядя вниз.
   - Не все эти люди понимают, зачем они здесь. Не у всех из них вообще есть мечта или конкретные желания. Большинство плывут по течению как мусор, никому не нужный и бесполезный. Даже встреть они эту пресловутую 'фракцию Свет', не все из них смогли бы обвеществить свои мысли. А насчет качества их душ, думаю, даже дьявол бы поморщился и побрезговал. Разве что оптом по дешевке.
   - Я только одного не понимаю Камилла, - наконец проронил Белецкий, - зачем это Буну? Он достаточно богат, что бы оптом покупать такие станции не торгуясь. О мере человеческого поклонения ему как идолу, мне трудно судить, но думается эта толпа вокруг, говорит сама за себя. Здоровье, молодость он может покупать хоть каждый год, хотя по нему правда этого сейчас не скажешь. Но это, пожалуй, что - то личное. Так как госпожа Вайс, что нужно Буну от 'исполнителя желаний', от дьявольской Тьмы? Тем более как вы говорили душу, он уже заложил?
   - Личное? - переспросила Камилла глядя вниз.Где - то внизу появился голубовато - зеленый свет. Слабый едва заметный он однако, сигнализировал что их спуск подходит к концу. Пещера с глубиной расширялась в диаметре, спиральный уступ тоже расширялся, но людей не становилось больше. Они неуклонно спускались вниз, но больше молча, и как казалось напряженно и собранно. Возможно причиной отсутствия веселья, был нелегкий путь вниз, своеобразный серпантин составлял несколько сот метров. И вначале дышать разреженной вверху атмосферой было тяжеловато. Но ниже воздух становился гуще, насыщеннее кислородом, явно искусственного происхождения, который кружил голову и пьянил не хуже молодого вина. Что неопровержимо указывало на присутствие мощных компрессорных установок где - то внизу, - вы слышали про генноморфную интоксикацию?
   - А что Преподобный Бун болен?
   - Да, и не могу сказать увы. Уж слишком много человеческой крови на его руках. И я могу усмотреть только горькую 'божественную иронию' в таком наказании Господнем человека, который все свою жизнь грозил, наказывал и карал 'именем ЕГО'. Как мы все знаем детство и юность Клауса Буна проистекали отнюдь не на секторе Илия Оаху Орбитального кольца Земли, весь его генетический бином изначально не отличавшийся чистотой, был еще больше отравлен средой обитания и рекреационными уровнями станций Венца Ярославны. Конечно, с тех пор как Бун обрел богатство и влияние, он регулярно проходил процедуры очищения и восстановления. Но с возрастом распад генетических цепочек усилился, а как мы знаем с геноморфной интоксикацией процедуры картирования, клонирования и омоложения невозможны. Он медленно и неотвратимо умирает. Даже не знаю, сколько ему осталось....
   Да уж стимул у Буна будет поболее, чем у многих искателей сокровищ, мельком подумал Белецкий. Даже сейчас в эпоху овладения человеческим геномом, редкие долгожители доживают до двухсот лет. Да богатые небожители, каких - то двести - триста миллионов, вроде обитателей сектора 'Эдем' орбитального кольца Земли, геронтологического лунного 'Атриуса' или марсианского 'Пика Олимпа', могли бы себе позволить раз в несколько лет процедуру омоложения по заранее составленной модели картирования. Но основная масса человечества едва - едва преодолевала столетний рубеж. Даже не все богатые могли купить себе здоровья. Многие поднимались к своим вершинам власти и благосостояния с самых низов. А там плохая экология, пластиковое питание, вредная, обезображенная среда и частенько поврежденные гены и ужасная наследственность. И вот спроси любого пресыщенного старца, на пороге небытия хочет ли он жить вечно? Вряд ли найдется много отказников. И все будут готовы заплатить любую цену. Никакая цена и никакие преступления этических и моральных норм не покажутся чрезмерными. Голову Белецкого пронзила внезапная мысль, и он настороженно посмотрел на Камиллу
   - Скажите, а как Преподобный рассчитывает встретиться с Тьмой? Насколько я помню вы говорили о считанных случаях встреч с этим неведомым явлением и то в течении десятков лет? Каким образом он собирается ловить эту аномалию, если мы до сих пор не представляем что это такое?
   - А вы как думаете? - насмешливо издевательски посмотрела на него Камилла.
   Дно карстового провала приблизилось и теперь внизу казалось светлее, чем наверху. Основной свет излучало небольшое голубоватое озерцо метров тридцати в диаметре, почти идеально круглое расположенное ровно посреди дна провала. И судя по всему промежуточного дна, такое часто встречается в карстовых колодцах, граничащих с подводными водоемами, провал может продолжаться на неопределенную глубину перемежаемый такими сужениями или пересечениями горизонтов и пещерными лабиринтами. Здесь по человеческой прихоти в карстовый колодец накачали большую воздушную подушку, выдавив воду до нужного уровня создав своеобразный воздушный колокол. Голубая и непрозрачная вода не давала рассмотреть деталей, но судя по всему, провал мог идти еще много и много сотен метров вниз, вполне возможно соединяясь где - то с подледным океаном Европы. Вокруг озера в известняковых стенах выдолбили нечто вроде амфитеатра ступеньками уходившего вверх к широкой галерее, где заканчивался спиральный спуск. В стенах галереи виднелось множество арок, проемов и переходов ведущих в какие - то помещения и туннели. Было достаточно светло, гораздо светлее, чем наверху, очевидно присутствовали скрытые, вполне возможно и в озере тоже, источники освещения. На ступеньках амфитеатра, на галерее было достаточно много народу, и даже пара групп каких - то сетеканалов уже развернувших свое оборудование и готовых к трансляции. Стоял негромкий шум, похоже все были немного возбуждены.Все было готово к зрелищу. Лифт плавно остановился у грузового мостка висящего почти над озером и ведущего на галерею.
   Они какое - то время следили за фиксирующими платформу лифта силовыми аппарелями, вылезшими из под мостика.
   - Зачем вы здесь? - вопросом на вопрос бросил Юрий Камилле.
   - Я вижу, вы уже догадываетесь, но не хотите признаваться. Хорошо, я это сделаю для вашего непонятливого и наивного друга сама.
   И она повернулась к Верхневольскому.
   - Конечно мы здесь ради зрелищ. Вам ведь, в самом деле, интересно? - поляк увлеченно, с риском оторвать себе голову закивал. Он с большим интересом следил за разговором Юрия и Камиллы и по гримасам и теням, пробегающим по его лицу, легко можно было прочитать все оттенки бури эмоций и переживаний бушующей в его душе.
   - Бун не оригинален. Он делает это, так же как и многие тысячи лет назад это делали египетские жрецы, ацтеки и майя, как в средние века это делала Инквизиция, а в ревущем 20 -том концентрационные лагеря и атомные бомбы, - Камилла Вайс грустно посмотрела на Верхневольского, - Жертвоприношения. Много и много человеческой крови. На запах которой, слетаются адские мотыльки. Монстры, рожденные человеческой алчностью и страхом....
   И она кивнув Юрию, повернувшись грациозно перепрыгнула через еще не сошедшиеся мостки, неторопливо и не оглядываясь на своих засуетившихся ассистентов, зашагала к галерее.
   Да не существует ничего недостижимого для человека, который готов заплатить за это чужой человеческой кровью, подумал Белецкий
   - А зачем мы здесь? - спросил Мацей у Юрия
   Юрий посмотрел сквозь него невидящим взглядом, потом тоже шагнул на мостки. Ребята Камиллы Вайс приободрившись, уже стащили свои контейнеры с мостков и живенько в темпе скакали по ступеням амфитеатра. Белецкий, очнувшись от тяжелых мыслей, разглядел Камиллу в небольшой представительной группе монахов, каноников, паломников и журналистов, толпившейся возле одной из крупных арок отделяющей от провала небольшую уютную пещеру покрытую подтеками желтоватого камня. Камилла скрылась внутри, и Белецкий последовал за ней. У него еще оставались к ней вопросы. Верхневольский догнал его и придержал за рукав скафандра.
   - Пшепрошем пан Белецкий. Что вы намереваетесь предпринять?
   Юрий недоуменно и недовольно посмотрел на него
   - Они собираются принести жертву. Возможно человеческую. Это варварское идолопоклонство. И убийство. А вы здесь и сейчас представитель власти, пан Белецкий! Что вы намерены предпринять?
   Юрий на мгновение прикрыл глаза, что бы погасить мимолетную вспышку злобы и раздражения. Ох уж этот пресловутый шляхтецкий гонор во всем быть святее папы Римского. Он был уверен, что случись что, и Верхневольский первым же впереди собственного визга побежит его сдавать.
   Он открыл глаза и попытался как можно дружелюбнее улыбнуться Мацею. Он не стал объяснять доктору, что они здесь как частные лица и что здесь частная территория, и что при желании Бун может пустить под нож здесь хоть всех своих людей и будет вправе, нет. Судя по неукротимому огню праведной решимости все эти доводы, пройдут мимо рассудка раздухарившегося поляка.
   - Давайте посмотрим, что будет дальше пан Верхневольский? - как можно мягче сказал Белецкий.
   Пробившись сквозь негромко переговаривающуюся толпу паломников, Юрий оказался возле входа в пещеру, где скрылась Камилла. Прямо напротив входа стояло несколько каноников в длинных шерстяных столах. Головы некоторых из них были покрыты капюшонами, остальные выбриты до зеркального блеска и покрыты затейливой вязью серебристых татуировок частью сталкерских, частью культистких. Фибулы - застежки на плащах в виде взлетающего ангела с человеческой головой в руках, символа Братства Ольма, подтверждали, что перед ним несколько высших иерархов ордена. У некоторых на вороте были сталкерские нашивки в виде переломленного кораблика. Черепа некоторых иерархов были вытянуты пластической модификацией, что вкупе с голубовато - синей радужкой и белым зрачком, поговаривают последствиями постоянного употребления 'Млечной пыли' самого дорогого и мощного синтета, делало их похожими на пришельцев - сеятелей, персонажами сталкерского фольклора.
   При появлении Юрия Белецкого иерархи как по команде смолкли и уставились на него. Здесь впервые на этой станции Юрий столкнулся с неприязнью. Каноники смотрели на него, а особенно на его комконовский скаф без особого восторга и с осуждением, а кое - кто даже с неприкрытой ненавистью. Да у КомКона частенько возникали некоторые разногласия с руководством профсоюза сталкеров, доходящие порой до вооруженных столкновений, но вряд ли это могло служить причиной такого неприкрытого негатива, слишком уж далеко находились теперь иерархи, бывшие сталкеры избравшие, как они говорили путь служения, от интересов сталкерского профсоюза. Однако, после нескольких томительных мгновений, словно по неслышимой команде они расступились, пропуская Юрия. Почти ощутимо чувствуя на спине обжигающие взгляды, Белецкий прошел под аркой охраняемой давешними телохранительницами Праведного. Шлемы их были откинуты, взгляды безупречных лиц, расцвеченных тату, смотрели сквозь него, как в пустоту. Сексуальные фигуры, напрочь отбивающие все вожделение. Руки, сжимающие рейлганы синхронно как у автоматических турелей сопровождающие каждое его движение. Юрий почувствовал холодок на спине, ему стало не по себе, но они безмолвно пропустили его. Он вспомнил о Верхневольском и оглянулся, что бы увидеть как неистовый поляк, шепча про себя проклятия, протискивается мимо каноников, что - бы растрепанным и нервных чувствах вывалиться под стволы так осуждаемых им греховниц. Втайне Юрий понадеялся, что Верхневольского придержат на входе, но мечты не сбылись. В пещеру они вошли почти одновременно и остановились, не зная, куда идти дальше.
   Юрий Белецкий, исходя из сложившегося образа Преподобного Буна, подсознательно ожидал увидеть нечто вроде пещер из восточных сказок Шахерезады, полную диковин и роскоши. Вроде бассейна с нагими монахинями в прозрачных шелковых одеяниях, рабов - паломников с опахалами и стен засыпанных золотом и цветистыми восточными коврами. И обрюзгшим, развращенным Клаусом Октавиусом Буном на величественном троне небрежно помахивающим левой дланью, отдавая приказы.
   Он был разочарован. Небольшая пещера, освещенная мощными светильниками, выглядела скорее как небольшой полевой лагерь научников или геологов. Несколько палаток, везде разнообразное оборудование, ящики, контейнеры, перетянутые ремнями тюки, мешки и раскрытые коробки. Стеллажи и стойки с приборами и оборудованием, пара маркерных досок заполненных формулами и графиками. Несколько групп людей вполне по - деловому, стоя расположившихся вокруг двух столов с бумагами и картами, что - то достаточно живо обсуждающих.
   И Клаус Октавиус в дальнем углу пещеры вполне демократично расположившийся на раскладном стульчике. Впрочем, на какого там падишаха или тем паче всесильного гуру он сейчас походил меньше всего. С него частями снимали скафандр и судя по всему это доставляло ему немалую боль. Три телохранительницы хлопотали вокруг Преподобного. Две снимали броневые пластины доспехов с внешнего стриггера (см. авт.) Буна, третья обтирала его, когда - то могучее и сильное, а ныне немощное и расплывшееся тело губкой, с какой - то ароматической мазью. Тут выяснилась причина чересчур массивного и крупного скафандра. Под скафом старческое и неприглядное тело Преподобного туго охватывал еще один мощный экзоскелет, без помощи которого возможно Бун не мог бы двигаться. Вот так слой за слоем, как скорлупа с ореха или хитин с диковинного насекомого с Преподобного Буна слезала оболочка скафа, обнажая неприкрытую и неприглядную суть содержимого - старого и больного человека. Едва слышно постанывающий, покрытый струпьями и язвами, с почерневшими венами и лимфоузлами, пресмыкающийся ничтожный комок белковой плоти, кумир, духовный учитель, религиозный лидер десятков миллионов людей и беспринципный финансовый воротила, не останавливающийся не перед чем на пути к цели.
   Все это было достаточно непросто разглядеть в развернутом перед 'невольными' зрителями перфомансе, но то, что это представление Юрий Белецкий понял практически сразу. Эту нарочито выставленную старческую немощную плоть выдавали глаза. Да, периодически закатываемые якобы от нестерпимой боли, уставшие и воспаленные, они все равно тлели где - то в глубине этой полумертвой белково - углеродной массы под надбровными дугами с кустистой седой растительностью, как два неугасимых уголька выдававших недюжинную работу мысли и стальную волю.
   Разыгрывая старческую слабость и болезненность, отдаваясь на волю сильных рук спортивных и подтянутых красоток, Преподобный Клаус краем глаза следил за приблизившимся Белецким и Верхневольским. Но Юрий не успел и рта раскрыть. Оттолкнувший его Мацей выдвинулся вперед и если бы не одна из телохранительниц, вовремя вставшая на пути разгоряченного поляка, мог бы, пожалуй, и снести Преподобного с его хлипкого 'трона'. Рука боевой монахини едва коснулась груди Вехневольского, но массивный поляк в тяжелом скафе отшатнувшись чуть не улетел на полметра. Но, не потеряв, ни грамма самоуверенности прокричал, возвышаясь над неподвижной фигурой охранницы защищавшей своего земного бога.
   - Что вы задумали Генеральный настоятель? Вы понимаете, что кощунственно восстаете на власть Бога? Вы призываете в помощь Дьявола и творения его из Преисподней? Вы задумали жертвоприношение? Это святотатство!
   Едва тлеющие угольки - глаза старого грешника вдруг оживились, вспыхнули ярко - ярко будто кто - то влил в них дыхание жизни. Он начал говорить тихим бесцветным голосом, который по мере речи становился все крепче и живее....
   - Боже как давно это было, - сказал он, обращаясь исключительно к Белецкому, - я почти не помню. Я был таким же молодым и горячим. Я жаждал славы и поклонения. Мои проповеди были как вспышки огня в полной тьме. 'Не мир принес я вам, а меч.' Именем Бога, говорю я вам....- Праведный на мгновение замолк, монахиня дала ему напиться, потом вытерла губы, - ваш приятель напомнил мне о приятном времени. Из него может получиться неплохой ритор - каноник. Пусть обратиться в канцелярию Ордена на Элизиуме Марса, нам всегда требуются талантливые проповедники. В людях всегда так мало веры....
   Последние слова он произнес сокрушенно и с едва слышной горечью. Он медленно по старчески помаргивая, обернулся к Верхневольскому.
   - Жертвоприношение?! - Бун слегка пожевал губами, словно пробуя это слово на языке, - Ж-е-р-т-в-о-п-р-и-н-о-ш-е-н-и-е.
   Смакуя, протянул он. Эта игра. Это чертовски хорошая игра, подумал Белецкий, начала затягивать его. Мацей же стоял перед Праведным как замерший кролик перед голодным удавом, рассматривающим жертву на предмет с какой части начать.
   - Боже как это было бы здорово, - воскликнул Октавиус внезапно, - такой простой способ донести до Бога то, что хочешь ему сказать. Прирезал бычка - получи дождь. Сжег еретика - получил отпущение грехов. Изгнал беса - получил грин - карту Рая. Как было бы просто жить и верить....
   Юрий не сразу понял, что глухой, захлебывающийся кашель Преподобного это смех. Лишь выхаркнув сгусток крови, который немедленно вытерли с его ладони, Клаус остановился. Но кровавую улыбку вряд ли можно было назвать белозубой.
   - Ваш друг, мистер Белецкий, - прищурился на Юрия Бун, - прямолинеен, наивен и чуточку глуп. Идеальные качества для неофита, проповедника и инквизитора. Без страха сомнений и упрека. Такими гордилась когда - то Католическая Церковь, они тысячами посылали на костер и правых и невинных, не испытывая не малейших сожалений, ведь все во славу Всевышнего. Убивайте всех, Господь признает своих....
   Он сделал паузу отдышаться. Монахиня дала ему кислородную маску, и Бун сделал пару вздохов. И Юрий понял, что сейчас он не играет, ему действительно было тяжело
   - Все это было бы красиво, - продолжил даже как - то буднично Бун, - но совершенно бессмысленно и непрактично. Раньше сжигая верующих грешников, а попадались и люди с большой буквы, не постесняюсь сказать Великие Души, костры выбрасывали в небесный эфир столько эманаций, что на такой пиршественный стол являлись не только Боги и Дьявол, но слетались и духи поменьше, маны небесной хватало всем. Сейчас же души людские измельчали до невозможности. Даже сжигай их тысячами, не хватит прикормить даже маленького божка, не говоря уже об освобождении Духовной Силы, на которую могли бы заглянуть Высшие сущности....
   Жертвоприношение. Этого даже нельзя сказать о происходящем. Если бы жертва сознавала себя жертвой, сознавала что именно имеет - Душу - Великое Благо - которое она намеренно или насильственно теряет и приносит в жертву, это несомненно можно было назвать так. Но у этих, - Бун слабо качнул головой в сторону арки, - неофитов даже нет осознания души. Они как клонированные оловянные солдатики готовы шагать в огонь с радостью, так как хоть в этом обретают смысл своего растительного существования. Слишком много людей родилось со дня сотворения Господня, слишком сильно растянулась ментально - астральное поле биоэнергетического океана сотворенных, когда - то душ, слишком на многих существующих живых его приходиться растягивать. Появляются разрывы, поле истончается, души дробятся мельчают, теряют духовную и астральную связь с нооверсумом, и в конечном итоге перестают служить своей изначальной цели - связи человека с его матерью Вселенной - его создателем. Благословенная эпоха единения духовного и человеческого кончилась в начале 19 века, когда население Земли превысило миллиард человек. Все из-за человеческой алчности и человеконенавистничества, люди возжелали убивать и отбирать, начались мировые войны, потребовались большие армии, появились новые методы агрокультуры за счет природы матушки конечно, повысилась рождаемость будущего 'пушечного мяса', начался замкнутый круг. Теория 'золотого миллиарда' страшилки теории заговора появилась не на пустом месте, в ее основе размышления философов и теоретиков 16 -17 веков, здравые во общем то, но обобщенные вначале Католической церковью, а потом 'обществом свободных каменщиков' они превратились в 'людоедские теории' 20 века. А ведь в основе были всего лишь страхи, что душ на всех не хватит. А самый большой ужас мыслителей тех времен - это потерять бессмертную душу, ну не смешно ли? Кто сейчас осознает ценность свой вечной души? Кто вообще понимает в круговерти быстролетящего современного мира, есть она у него или нет? Кому вообще это важно? Вы, вот вы боитесь потерять душу?
   И Праведный Бун уставил слабо дрожащий палец на кого - то за спиной Белецкого. Юрий обернулся и увидел Камиллу Вайс с ее парнями в компании достаточно интересного мужчины с представительским мужественным лицом, которое нисколько не портил длинный шрам через открытый лоб мимо носа с горбинкой, до уголка жестко поставленного рта, несомненно, привыкшего повелевать. Серо - стальные глаза недоверчиво и с подозрением взирающие на мир, копна длинных засаленных желтоватых волос, жилетка, штаны, сапоги, потертый плащ все из натуральной кожи неизвестного животного и модифицированный станнер, дополняли картину типичного наемника из среды новоявленных космических трапперов. Но дрожащий палец Преподобного покачавшись в колебании между Камиллой и наемником требовательно уперся в одного из парней Вайс, неприметного дылду с обычным лицом. Который сразу замявшись, забегал глазами и выдавил из себя что - то утвердительное.
   - А что это по вашему? И где она находиться? - не оставил его в покое издевательский тон Преподобного. Посмотрев несколько мгновений пронизывающим жестоким взглядом на метания и корчи запутавшегося мужчины, он удовлетворился маленьким мимоходным аутодафе и махнул рукой
   - Но как же, ваше преподобие, - дернулся затихший было Мацей, - разве это вопросы для верующего? Да верите вы сами, господин Октавиус?
   Бун посмотрел на Верхневольского с сожалением
   - От того безбрежного океана перворожденных душ остались только микроскопические капли разбросанные по десяткам миллиардов живущих ныне человек. Раньше огненный океан из этих душ жег грешников, теперь это мириады жалких огоньков свечей медленно гаснущих в беспроглядной тьме. Даже Ад теперь смердит холодом. Мне не надо искать и заставлять желающих прыгнуть в очистительный огонь. Они сами стоят в очередь. Потому что они надеются сим актом повторить акт воскрешения и получить полноценную душу, то чего они лишены с момента рождения, по отсутствию чего страдают, не понимая и не осознавая причин, и что так яро пытаются обрести....
   Последний спич отнял у него много сил. Он откинулся на спинку стула, задыхаясь, и буквально присосался к трубочке кислородной тубы. Телохранительница - монахиня решительно взялась за выдвижные ручки спинки стула, стул оказался передвижным, из ножек выдвинулись довольно крупные шарниры, и собралась укатить Преподобного прочь, но он сам придержал ее на мгновение.
   - У вас все готово? - в перерывах между глотками аэрированного кислородного геля, спросил он наемника со шрамом, спутника Камиллы.
   Тот неторопливо, но уверенно качнул мощной шеей, которая составляла с крупным, резко очерченным черепом одно целое как монолит. Однако, Праведный не спускал с него настойчивых глаз и траппер, небрежно пожал плечами.
   - Вам стоит поторопиться. Он нервничает. Здесь слишком пресно, низкое давление и слишком много кислорода.
   Преподобный слабо кивнул, и монахиня тут же укатила его прочь в одну из соседних пещер. Оставшиеся проводили их взглядами, причем мужчины больше пялились на подтянутые задницы боевых монахинь. Что со снисходительной усмешкой было замечено Камиллой, но мудро оставлено без комментариев. Она познакомила комконовцев и наемника
   - Шон Баен, - представила она незнакомого наемника, - начальник опытовой партии 'Биостанции - 17'.
   Ах, вот как это теперь называется, со скрытой усмешкой пожимая крепкую жилистую ладонь Баена, подумал Юрий.
   - Месье Белецкий, - по граждански представила Вайс Юрия и на секунду задумавшись с улыбкой и доктора, - и поручник Верхвольский. Представители КомКона. Насколько я понимаю здесь не по службе и конфендициально.
   Баен на секунду приподнял бровь, но на покачивание головой Белецкого, пожал плечами.
   - Мы здесь по приглашению Преподобного, - пояснил Юрий
   - Святоше виднее, - бросил Шон Баен и моментально потерял интерес к беседе. Впрочем, только к общению с комконовцами. По нескольким фразам и мимолетным взглядам Вайс и Баена друг на друга, Юрий понял, что их связывает нечто большее, чем простое знакомство.
   Однако Камилла не забыла о своем обещании и просьбе к Белецкому. Мило улыбнувшись, она пригласила их с собой, пообещав лучшие места в этом подледном Колизее. Они не успели выйти из пещеры, как их догнала одна из телохранительниц Буна. Тронув Белецкого за плечо, она позвала его к Преподобному. Кивнув доктору, который после общения с Октавиусом выглядел немного задумчиво - пришибленным и пообещав найти его на трибунах, Юрий отправился за монахиней.
   Они прошли нерукотворной анфиладой в соседнюю пещеру. В промежутках за внешними арками, Юрий увидел, как диковинный амфитеатр заполняется. Люди вели себя необычно тихо, только легкий гул вроде отдаленного прибоя говорил, что здесь собралось очень много народа.
   'Личная пещера' Преподобного оказалась небольшим камерным помещением, в котором были заметны следы человеческого вмешательства. Тщательно отполированные стены, два прямоугольных выхода ведущих куда - то наверх, с четко высеченными ступенями. И настоящая деревянная мебель. Дубовый комод и пара кресел по виду 18 века. Юрий не был специалистом, но его мать увлекалась древней архитектурой, и дома было много старинных иллюстрированных альбомов. На комоде небрежно брошенная, лежала дорогая персонализированная гарнитура оверлея, на спинке одного из кресел маленький азиатский коврик, а в другом кресле, расслабленно откинувшись, Клаус Бун кутался в пуховую, судя по всему русскую шаль. На их приход он не обратил никакого внимания. На крохотном столике перед ним стоял бокал с маслянистой темно - коричневой жидкостью и тлела толстенная сигара, но Бун прикрыв глаза и ритмично покачиваясь, что - то бормотал про себя, похоже проговаривал свою проповедь. Вместе с Юрием и телохранительницей в 'келье' появилась еще одна монахиня. На глазах Белецкого они подняли Преподобного вместе с его встроенным экоскелетом, и начали переодевать. Бун не обращая на их действия никакого внимания, продолжал закрыв глаза бормотать. Монахини обрядили его в бесформенную серую хламиду высших иерархов братства. Одна из монашек приложила к руке Праведного миниатюрный кристаллический кубик похожий на дозу неизвестного нейросинтета, за что Белецкий не мог бы правда поручиться. Может, это было, какое - то сильнодействующее лекарство или стимулятор. Кристаллик моментально растворился и впитался в кожу и Праведный начал оживать на глазах.
   Голос его приобрел мощь и некие рокочущие притягательные обертоны
   - Ибо они, получив свободу, пренебрегли Всевышним, презрели закон Его и забыли пути Его, и попрали праведных Его, говорили в сердце своем: 'нет Бога', хотя знали и страшились, ибо они смертны. И ожидает их жажда и мучение которые уготованы им, ибо неблагодарны...
   И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежняя земля и прежнее небо минули, а морей уже нет. А я, Иоанн, увидел святой град Ералашаим, новый сияющий град, построенный в небесах обетованных. Ибо для тех, кто ожидает Его, не будет больше смерти.
   Бун открыл глаза и посмотрел прямо на Белецкого пронзительно насквозь, так что по спине Юрия побежал холодок. Пред ним стоял не человек. Глыба. Монолит. Куда девался несчастный хнычущий старик, которого они видели буквально несколько минут назад. Властитель дум, земной идол миллионов, Праведный, Преподобный, Святой. И если бы Юрий не знал точно, это разбиралось на специальной выездной коллегии Ватикана, то мог бы подумать о пси и ментальных модификациях Праведного Клауса Буна. Но может все объяснялось гораздо проще. Неординарная сильная личность.
   - Вы можете остаться на проповедь, - сказал Бун, не отрывая от Белецкого взгляда, - Гвен после, - одна из монахинь, та, которая сопровождала Белецкого, брюнетка с очень короткой стрижкой и умопомрачительно крутыми бедрами, коротко кивнула, - передаст вам необходимые документы и разъяснения. Прошу только всемерно ускорить процесс опознания, нам необходимо время, что бы оповестить родных и близких, и устроить обряд поминовения и упокоения несчастных.
   Он величественно повернулся и направился к одному из выходов. Но у самых ступеней его догнал вопрос Юрия Белецкого.
   - Скажите Ваше Преподобие, если вы сами не верите в это жертвоприношение, в его сакральность. В то, что там, в глубине есть что - то божественное или дьявольское, то зачем это все? Зачем этот фарс?
   Преподобный остановился и молчал, казалось минуту. Юрию даже показалось, что он уйдет, так и не ответив. Наконец широкая чуть сутулящаяся спина развернулась, и Белецкого кольнули два немигающих огня глаз Праведного.
   - Я сказал вам, что в них теперь мало души, но вы не услышали как в них теперь много веры. Да их души подобны дрожащему пламени души во тьме, но вера их это жаркие огни костров готовых опалить любого кто покажет им ложный путь к Богу. Я не готов обмануть их доверие, да и не смог бы, ведь они верят не мне, а тому, что я вещаю об Истинном. Солги я даже в малом, отступи хоть на шажочек, не поддержи их на пути к возврату Духовного и они смоют меня как бушующая волна. Неважно во что я верю, что я думаю или знаю. Главное во что верят они. Они хотят вернуться в Эдем. И для них он воплотился во что - то там в глубине. И я либо возглавлю этот их порыв. Либо кану в лету.
   Взгляд его потяжелел, засиял 'синтетной глубиной', он высоко поднял голову, расправил плечи и медленно и величаво начал подниматься по ступеням к своей 'голгофе'....
   Юрий стоял неподвижно несколько минут глядя в никуда. Даже его атеистическую насквозь душу проняло признание Буна. Нет, конечно, он понимал, что отчасти это игра, фиглярство, в какой - то мере это иллюзион, гигантская ярмарка лжи, тщеславия и денег. Что мало верующих, а много говорящих. Но и как сотрудник КомКона, он знал о настроениях этой много миллиардной аморфной массы люмпенов, фавел, гетто и этнических африканских лагерей, живущих за порогом нищеты, за гранью жизни и смерти, на пороге полурастительного существования ради миски баланды из водорослей и дешевого социального синтета. Ничего человеческого в их глазах он не видел, никакой души, но вера их была истовой. Они готовы были на все, что бы изменить существующее положение вещей. Нет, конечно, не все десятки миллиардов, но даже если это будет один из десяти, один из сотни - это будет страшно. Душ у них может, и нет. Зато фанатизма, хоть отбавляй. Юрий вспомнил внутренности разбившегося челнока 'Эглис' и содрогнулся. Ему вспомнились виденные картинки из иллюстрированного альбома из библиотеки родителей. 'Ад' глазами средневекового художника Иеронима Босха. Он представил космические лайнеры битком набитые паломниками, и падающие на поверхность Европы. И холодок пополз у него по спине.
   Кто - то на него смотрел. Юрий оглянулся. Возле одного их проходов со ступенями наверх стояла монахиня телохранительница Буна, 'Воплощение Артастарты', брюнетка с очень короткой стрижкой и немонашеской задницей, кажется Гвен, и равнодушно смотрела сквозь него. Интересно, подумал Юрий, а там у нее тоже все выбрито? Он кивнул и направился за нею.
   Короткий проход с разворотом, пара десятков ступеней и они оказались на небольшой огороженной площадке в глубине над амфитеатром. Отсюда было хорошо видно высокую фигуру Преподобного, неторопливо по спирали прямо через ступени амфитеатра заполненные людьми, поднимающуюся к месту своей проповеди. Возвышению с трибуной из белого камня. Человеческая масса по мере приближения Буна бурлила, колыхалась, что - то взволновано восклицала. Ему освобождали проход, падали ниц, припадали к стопам, целовали руки и края столы, нежно касались руками. Ему преклонялись. Преподобный ласково отвечал, гладил по головам свою паству и неутомимо следовал к своему месту вершителя судеб. Зрелище было занятное, но неумолимая Гвен опять потянула его дальше.
   - Послушайте, - попытался притормозить ее Белецкий, - Преподобный Бун, обещал мне проповедь....
   Гвен остановилась так резко, что он врезался в ее спину и даже, вне своего желания, ну почти, чуть полапал задницу.
   - Обращайтесь с уважением, когда говорите о Праведном, - возмущенно сверкнула глазами Гвен, не заметив его вольностей.
   - ОН сказал, - непонятно каким образом умудрившись выделить это большими буквами, девушка кивнула в сторону очередного пещерного провала, за которым виделись решетчатые секции еще одного лифта, - что вам необходимо передать данные о погибших на челноке....
   - Да. Но сначала я бы хотел найти своих друзей....
   Юрий даже не представлял, насколько здесь оказалась сложная и развитая система карстовых пещер и ходов. Они прошли по тесному и невысокому, почти неосвещенному скальному подъему, явно обошедшемуся без применения человеческих технологий. И вышли чуть выше уровня трибун амфитеатра на длинный уровень галерей и пещер почти не заполненных людьми. Хотя на обоих театронах кипело настоящее столпотворение. Люди даже не сидели, стояли. И им все равно было тесно. Они покачивались, махали руками, шумно радовались и восклицали, бурно выражая свои эмоции при виде своего кумира. Но почти никто из них не пытался пересечь незримую границу разделяющую последние ступени и галерею. Юрий заметил в галереях только пару съемочных групп, одна из которых несомненно принадлежала Департаменту обороны ООП, еще каких то людей с научным оборудованием и тестерами и несколько кучкующихся групп верховных клириков братства. А в том месте, где они с Гвен поднялись, не были заняты даже верхние ступени театрона. Люди, наверное, инстинктивно расположились несколькими метрами ниже словно оставив между собой и верхним проходом, барьер из пустого пространства. Потому что последние ступени, и проход наверх заняла достаточно любопытная и своеобразная компания, состоящая из неожиданных людей из которых Юрию были знакомы только Камилла, Шон Баен и Верневольский. Чужеродным вкраплением резко выделявшимся на фоне остальных был клирик высших из Братства в потрепанной льняной столе. С темными иссохшимися кистями с непропорционально длинными пальцами и ногтями, впалым, безжизненным лицом с нечеловеческими глазами навыкате с белесой радужкой, черно синим зрачком и изуродованным множеством операции удлиненным гладким фиолетовым черепом в переливающихся татуировках. Своеобразная ирония состояла в том, что как раз для всего местного сборища клирик был аутентичным явлением, а вот остальная компания выглядела, по меньшей мере, необычно. Комконовец в служебном скафе, молодая яркая женщина в комбинезоне 'научников' ООП, и полдюжины трапперов во главе с Баеном.
   Несомненно, хорошо узнаваемых трапперов, отличавшихся броским эклектичным стилем, как заметное культурное явление последних столетий, как впрочем, и сталкеры. Трое трапперов были одеты в потрепанные скафы разной степени изношенности, раскрашенные в принятые в среде траппов маскировочные расцветки животного происхождения. Еще двое в недешевые гермокостюмы с мимикрирующим наноинтслоем, и были обвешаны разнообразнейшим оборудованием. Гермокостюмы были влажные, похоже, их обладатели только вышли с глубины. Все траппы были вооружены. Но если у остальных было только обычная, разрешенная стрелковка, парализаторы и станнеры, то у этих двоих было что - то очень серьезное, Юрий даже не смог понять что именно. Что - то мощное плазменное, переделанное для работы на серьезных глубинах. В - общем, преобладание некоей агрессивной ауры вокруг их компании, заставляло простой сектантский народ держаться от них подальше. И между прочим зря. Для людей эти малоулыбчивые ребята, выглядевшие зачастую как бандиты из подворотни, с суровыми мужественными лицами, порой обезображенными шрамами, не представляли никакой опасности. А вот для некоторых монстров...
   Нет. Для всех монстров и диких опасных животных и существ, за которых могли заплатить. Не было страшнее этих человеков, именно потому - что они были - Люди. А нет никого безжалостней, изощренней, хитрей, опасней и последовательней, чем Человек на тропе наживы.
   История трапперов насчитывает уже много веков. Собственно это почти вся история профессиональных охотников за животными, не ради еды, а ради денег. Расцвет трапперства пришелся на 17 - 18 век и охватывал ареал обитания диких животных в малообжитых людьми местах, своего рода фронтире борьбы человека с природой, на нескольких континентах. От Карибского бассейна и Северной Америки, до русской тайги, африканской саванны и льдов Антарктиды. В широкий, пестрый, разноплеменной конгломерат трапперов можно добавить не только охотников за пушниной из Канады и Сибири, но и рубщиков мяса и древесины с Антильских островов, китобоев всех океанов или охотников за слоновьими бивнями. Работа была зачастую грязная, малопочетная и не всегда хорошо оплачиваемая, как не парадоксально. Сливки как всегда снимали посредники и торговцы. А в трапперы шли не всегда из - за денег, кому то была не мила жизнь простого фермера, кому то не хватало романтики и духа искателей приключений, кто то скрывался от закона, ну а кто то конечно надеялся разбогатеть, ухватив единомоментно большой куш. Да мир менялся, белых пятен становилось меньше, но еще ходили по морям последние флибустьеры, еще вчера казалось бы конкистадоры шли через ядовитые джунгли. И надеялось, что вот может сейчас, может завтра из - за неизведанного горизонта покажется вожделенный Эльдорадо. И они громоздили сотни тысяч убитых буйволов на вроде бы бесконечных просторах оказавшихся тесными прерий, в угоду железнодорожным магнатам. И они наваливали горы слоновьих черепов с отпиленными бивнями в глухих уголках буша, ради избалованных аристократов с утонченным вкусом. И они ставили на грань вымирания целые виды китов и пушных зверей, потому что в работе их, не было никакой романтики, а только кровь, грязь и вонь разлагающихся трупов.
   Последние охотники из того 'Золотого века' трапперства исчезли на пороге ужасающего кровавого ХХ века, когда белых пятен на карте не осталось вовсе. Они растворились в цирковых шоу, вроде 'Дикого Билла', в охотничьих артелях на службе государства, на золотоносных приисках, скрючивая больные артритом пальцы на лотках с песком. А их грязную, неприглядную работу взяли на себя профессиональные компании и корпорации, где духу свободомыслия, главного мерила трапперства не осталось места, а масштабы спрятанного за стенами живодерного конвейера превысили масштабы всех боен сделанных трапперами за века. Казалось феномен 'охотников за пушниной' канул в лету, навеки исчезнув, как и многие затейливые виды человеческой деятельности в причудливой истории земной цивилизации.
   Но чуть более полутора сотен лет назад, когда масштабные инфраструктурные и строительные проекты человечества затронули серьезные океанские глубины, выйдя за пределы материковых шельфов, кое - где уже и спустившись на дно материковых склонов - батибентиаль, а на шельфе Антарктиды уже под кромку материковых ледников. Тогда услуги охотников за ценным живым товаром или его составляющими понадобились вновь. Да тогда они еще не вернулись к первоосновам своего ремесла, не осознавая истоков своей культуры и связей истории, к своей кодификации. Это были вчерашние охотники, китобои, профессиональные военные, рыбаки и даже простые дайверы. Такие охотничьи команды создавали или охотно нанимали научные - исследовательские организации от гидрологических институтов до гидрографов и зоологов. Собственно именно ученым в первую очередь понадобились специализированнее команды, способные не просто уничтожить цель, а захватить добычу живой или добыть ценный ингредиент, без выжигания всего живого. На что не способны были корпорации, занимавшиеся строительными работами на материковых склонах и рассматривавшие всю живность, обитавшую в проектных районах досадной помехой, которую необходимо просто побыстрее вычистить. Однако очередное модное поветрие по защите окружающей среды чумовой волной охватившей все человечество и превратившей его в безумных 'глобалистов - экологов', ставило на таких методах мегакорпораций жирный крест. Что в свою очередь заставило обратиться крупный бизнес к этим же 'охотникам за пушниной', что сразу же придало движению серьезный вес, хорошее оснащение и обеспечение, и деньги. Которые в свою очередь повлекли еще больший прирост желающих поработать в охотничьих партиях. И тогда в сферу пришли серьезные игроки и капиталы, это стало интересным бизнесом у которого замаячили перспективы. А уж после того как выяснилось, что ингредиенты извлекаемые из органов и внутренностей глубоководных животных из - за специфического развития на глубине, особенных биохимических реакции, редких ДНК, имеют большую ценность началась какая то безумная глубоководная лихорадка. По воду лезли абсолютно все, от сумасшедших школьников и пенсионеров, до черных археологов и рыбаков. Разумеется никто из них ничего не соображал не в глубоководной фауне ни в глубоководных погружениях. Было много трагедий, но правительства сумевшие обуздать и взять под контроль все несанкционированные спуски на глубину, кое как нормализовали обстановку и придали нарождающемуся бизнесу цивилизованный вид, организовав лицензирование и строгий контроль многочисленных команд и партии глубинных охотников. Именно тогда заговорили о возрождении трапперских традиций. Сквозь пелену веков движение нищих охотников за пушниной и убийц бизонов, романтизировали и окультурили. И оно вновь начало свое поступательное движение по ареалу обитания человеческой цивилизации.
   Однако даже такое ретрофутуристическое движение могло стать лебединой песней последних романтиков и авантюристов, поскольку дно мирового океана медленно сдавало свои позиции, отступая под натиском человеческой цивилизации. Последнее белое пятно когда - то занимавшее семьдесят процентов поверхности Земли скукоживалось как шагреневая кожа и лихие трапперы уже чувствовали ледяное дыхание грядущего и окончательного забвения, когда первые добывающие корпорации добрались, наконец - то до системы Юпитера и его спутников. Не то, что бы какие - то грибообразные мхи с марсианских подземелий или миллионнолетние остатки какой - то невыносимо древней цивилизации вмороженные в лед, не венерианские атмосферные мешки - ганглии, нет. Настоящий биоценоз, целую экосистему, причем в какой - то мере связывающую всю систему Юпитера. Настоящая флора и фауна, настоящие животные, если конечно к местным эндемичным существам применимо такое земное определение. Да тут было, где разгуляться фантазиям охотников за монстрами, и на Ганимеде и на Каллисто в гигантских подземных кавернах и небольших подледных океанах обитало такое количество различных видов существ, абсолютно до этого неизведанных человечеству, что на Земле за любое из них устраивали аукционы и они стоили дороже самого дорогого синтета. Даже на вулканической Ио оказалась довольно серьезно организованная жизнь. Глаза трапперов разбегались от такого количества добычи, руки чесались, и хотелось схватиться за все. Они даже как то пытались поймать 'махаона' в верхних слоях атмосферы Юпитера, наплевав на его многомерность. Охота, конечно, закончилась трагично, погибли почти все охотники и часть научной группы, заказавшей безумное предприятие. Но энергетические выбросы и рисунок излучений, оставшийся на месте 'неудачного маха сачком' дал громадный массив информации ученым по теории рождения Вселенной и реликтовым излучениям, что полностью оправдал такие немалые жертвы. Но, разумеется, настоящей жемчужиной этого космического заповедника оказалась Европа и ее подледный океан. В несколько раз превосходящий по объему весь земной мировой океан, он содержал соответствующий биологический объем живой массы. Добычи в этих темных, непроглядных водах хватило бы всем трапперам Земли на несколько сотен лет. Хватило бы только удачи. Потому что подледный океан Европы ошибок и небрежения не прощал никому.
   Первым Белецкого увидел Верхневольский, похоже, чувствовавший себя в такой компании довольно неуютно. Трапперы, по сложившейся исторической традиции никогда не ладившие с официальными властями, довольно враждебно косились на эмблемы КомКон. А на клирика Братства, как на исчадие ада, смотрел уже в свою очередь сам Мацей. Клирик, надо отдать ему должное и в самом деле выглядел как пришелец, вел себя абсолютно индифферентно. Стоял чуть поодаль, словно бы и с компанией и вроде бы не с ней, и смотрел вдаль, но не на своего духовного лидера, который уже начал свою проповедь, а куда - то поверх трибун.
   Мацей Верхневольский увидев Юрия, облегченно двинулся ему навстречу, невольно стараясь отдалиться от навязанного соседства, и Белецкий понял, что может убить двух зайцев сразу. Не дав сказать и слова поляку, который сразу сломал глаза о грудь Гвен, он познакомил его с ней и попросил заняться документами. На секундочку придержав Гвен, которая недовольно покосилась на его ладонь, на своем локте он вполголоса пока Мацей спускался вниз, попросил ее сразу после оформления нужных логов проводить его товарища на внешнюю посадочную площадку. Этим он ускорял процедуры и заодно удалял довольно занудную фигуру доктора, от которого не знал чего ожидать особенно на предстоящем акте жертвоприношения, подальше отсюда.
   - Ибо вам открыт рай, насаждено древо жизни, предназначено будущее время, готово изобилие, построен город, приготовлен покой, совершенная благость и совершенная премудрость.
   Бун был хорош. Как может быть хорош человек абсолютно убежденный в том, что он вещает, и вера которого не просто подкупает, а незаметно она становиться твоей.
   Юрий с трудом отвернулся от фигуры и голоса Праведного возвышающегося над амфитеатром в белой трибуне и повернулся к Камилле и Баену, которым была интересна его реакция на проповедь Буна. Камилла насмешливо улыбнулась, Баен же пытался пронзить его взглядом насквозь, словно пытаясь найти следы притворства и скрытой игры. Он словно говорил, я не верю тебе ни на грош. Юрий же, внутренне посмеиваясь, ответил абсолютно невинным взглядом. Ему был знаком подобный тип людей. Они всегда и везде хотят быть первыми. И проблемы с ними везде одинаковы, потому что чаще всего они свои силы переоценивают. Правда, не в этом случае мысленно одернул себя Юрий, покосившись на головорезов за спиной Баена.
   - Очевидно это ваша команда, - Юрий кивнул головой Баену на трапперов, поднимаясь на уровень галереи, - так вы здесь на охоте?
   Шон Баен буркнул что - то про себя, но на помощь ему мигом пришла Камилла Вайс
   - Да господин Белецкий, перед вами довольно известная в определенных кругах охотничья команда под лидерством Шона Баена снискавшая немало трофеев. Сейчас она известна под ником 'ШеньЧжень - 17'....
   - Шень Чжень?
   - Да именно. Впрочем, это не имеет значения. Они сменили столько названий и совершили столько удачных хантов, что совершенно не имеет значения, под какими никами это произошло. Наниматели настояли на таком имени, а ребятам все равно главное, что бы платили. Правда, мальчики?
   Мальчики согласно угукнули, а парочка совершенно омерзительно улыбнулась. Их было пятеро, все они были разными и в то же время чем - то похожими. Парочка громил в размерности грузового погрузчика, каких полным полно в какой ни будь гнусной забегаловке третьесортного космопорта. С одинаковым выражением угрюмых лиц, лишенных даже оттенка мысли, многообещающих любому кто заговорит с ними о культуре МезоАмерики, музыке Шопена или просто попросит закурить. Отличались они только цветом кожи. Еще двое убивцев неброских даже малозаметных, каких пройдешь на улице не заметишь. С тоскливым волчьим взглядом битых перебитых волчар. Один был весь в шрамах на лице, будто его сшивали из лоскутов, другой вроде еще не старый, но морщинистый как грустный шарпей с длинными ниже плеч, давно не ухоженными рыжеватыми волосами. Самый маленький из их компании, и самый шустрый и непоседливый как ртуть был, очевидно, их записным шутником. Чернявый, смуглый как цыган или испанец, с насмешливым взглядом черных маслянистых глаз, он ни на минуту не оставался в покое. Он пересаживался, вставал, ходил по кругу, его руки что - то поправляли в амуниции и снаряжении, касались рукоятки пистолета или большого как мачете ножа. Он улыбнулся при подходе Белецкого и шутливо поднял руки.
   - У меня нет ничего запрещенного инспектор! Могу также показать лицензию траппера, разрешение и квоту охотника....
   - Уймись уже Кабрера, - буркнул Баен недовольно
   - Слушаюсь шеф, - вытянулся Кабрера, молодцевато выпятив грудь. Потом расслабившись и хитро глянув на Белецкого, спросил у Баена на языке басков
   - Мы ждем хорошую поклевку, а вы привели нам новую прикормку?
   МРТКС довольно сноровисто перевел фразу Юрию, хотя он даже не знал о таком языке, в отличие от трапперов, которые все как один заржали как кони. Несмотря на свою угрюмость трапперы так же как и сталкеры любили черный юмор.
   - Боюсь по редкости, я буду не очень вкусным кормом для ваших монстров, - неторопливо ответил Юрий, глядя на медленно краснеющего баска.
   - Все парни, - глядя на трибуну с Праведным резко скомандовал Баен, - пора поработать. Волхау, Хусанисса под воду, остальные на подстраховку.
   Поднялись рыжий длинноволосый и один из громил чернокожий оба были гермокостюмах, громила держал в руках неизвестное оружие с непомерно раздутым стволом. В его лопатообразных ручищах, явно тяжелая пушка выглядела как водяной пистолетик в ковше экскаватора. Ствол рыжего висел на плече. Они неторопливо, все - таки гермокостюм особенно глубоководный, не очень располагает к ходьбе по поверхностям, спустились в каверну, в которую чуть ранее ушли Мацей и Гвен. Оставшаяся троица разыграла чет - нечет и проигравший баск с недовольными восклицаниями вытащил из рюкзака, на котором сидел свернутый гермокостюм и побрел за ними, напоследок озорно подмигнув Камилле.
   Белый громила и лицо со шрамами вооружились посерьезнее, вытащив пушки из небольших пластиковых ящиков с маркировкой по - русски 'Стекло'. В руках 'Шрама' Белецкий увидел портативный реактивный гранатомет с интеллектуальными ракетами, а в руках громилы, с холодеющим удивлением Юрий узнал малокалиберную трехствольную пушку с ускоренной подачей патронов из - за спинного ранца, который сейчас шрамоватый помогал устроить на широченном горбу громилы. Оружие было конечно сильно устаревшим, но вполне функциональным. Перехватив его взгляд, Шон Баен нейтрально спросил
   - У вас какие - то вопросы офицер?
   То, что здесь происходило, все больше и больше не нравилось Белецкому, но сжав губы в трубочку, он отрицательно помотал головой. Снарядившись, трапперы медленно начали спускаться по проходу амфитеатра к чаше карстового колодца. Паломники мимо, которых они проходили инстинктивно жались от них подальше.
   - Я не обещала вам лучшие места на галерке? - спросила у Белецкого весело Камилла.
   Бросив оставшиеся рюкзаки и ящики трапперов без присмотра, они двинулись по широкому верхнему парапету театрона вдоль галереи пещер. Шон Баен и Камилла чуть впереди, Белецкий сразу за ними, а безмолвный монах Братства, про которого все делали вид, что не замечают, плелся, не отставая где - то позади.
   И вне галереи и в пещерах было относительно немного людей. Некоторые пещеры вообще пустовали, в некоторых стояли столики, стулья и какое - то оборудование, но там тоже не было людей. В некоторых пещерах стояли клирики, но у Белецкого оставалось иррациональное чувство, что там никого нет. В 'ложах' где толпились немногочисленные представители СМИ, голонета и блогеры - жьели, было повеселее. Там непринужденно болтали, смеялись и понемногу выпивали, не обращая внимания на проповедь Преподобного, ни на вообще все, что происходило снаружи. Они прошли мимо съемочной группы военных одетых в гражданское. Если бы не эмблемы, выправка, подавляющее молчание и серьезность лиц, их все равно можно было бы узнать по очень дорогому и редкому съемочному оборудованию объемно - многомерного видения с квантовым АИ. Такое было даже не у всех центральных каналов. Военные, очевидно из 3 - го Внешнего флота, подготовились вполне серьезно.
   Как впрочем, и группа Камиллы Вайс которая расположилась чуть дальше. Съемочное, записывающее, фиксирующее, тестирующее оборудование. Ящики и коробки усилителей, генераторов, змеи энерговодов, стойки датчиков, антенн и осветителей за которыми почти потерялось несколько ребят в форме научников ООП. В группе Камиллы оказалось даже пара девушек. Наверняка остальная часть группы Вайс с большей частью оборудования прибыла сюда более традиционным путем. Впрочем, даже здесь они не задержались. Камилла приветствовала всю свою группу кивком, с одной из девушек и седоватым представительным мужчиной в потертом вязаном блузоне чмокнулась в щечку faire la bise, раздала несколько резких и четких указаний и они двинулись дальше. Впрочем недалеко, сразу за месторасположением группы Вайс, нарочито натуральная карстовая галерея, заканчивалась провалом и вертикальной стеной, часть театрона даже немного свисала над пропастью. Но перед обрывом был еще один глубокий проход, который вел чуть выше амфитеатра в огромную, но глухую без проемов пещеру. Правда Белецкий даже не успел раздосадоваться, что отсюда будет ничего не видно. Пещера была битком забита научно - техническим и информационным оборудованием, большую часть которого составляли огромные 3-мерные голографические экраны. Отсюда пожалуй было видно получше чем с театронов. Лицо Преподобного крупным планом, бисеринки пота на его лице, лица зрителей и паломников, голубоватая поверхность озера посреди пещеры, еще на каких то экранах, внутренности каких то пещер и переходов, чернильная муть подледного океана, бестолково расцвеченная мощными прожекторами, рубка какого - то глубоководного аппарата из - за спины экипажа. И отдельно расположился не очень большой 2 - мерный экран, на котором было что - то живое и странное. Что - то шевелящееся прозрачно белое, похожее на плазму крови, с темными пятнышками 'кровяных телец', пузырьками воздуха и белесыми нитями. Все это жило, крутилось, периодически подрагивало и сжималось. Было отвратительно и интересно одновременно. Про остальные приборы, было нечего и говорить, тот же набор что и снаружи у группы Камиллы, измерители, регистраторы, антенны. Пожалуй, только серьезная аппаратура мощного сканера - эхолота и глубоководного радара, несколько выбивалась из этого ряда. Можно было подумать, что здесь расположилась часть лаборатории Камиллы Вайс, тем более Юрий заметил тут двух парней в комбинезонах 'научников'. Но распоряжался здесь совсем другой персонаж.
   Молодой человек, даже скорее очень молодой человек невысокого роста с приятным дружелюбным лицом, с немного растрепанной шевелюрой, в невероятно аутентичном белом халате с прожженными в нескольких местах дырками и несколько суетливыми движениями. Он как две капли воды походил на главного героя из популярного голореала 'Вперед в прошлое' про путешествия во времени на звездолете, сумасшедшего молодого профессора Герти МакВлая и его туповатого приятеля Рокера Блека. Особенно в этом старом как колпак звездочета халате, очевидно купленном на 'I - Gea' где частенько распродавали вещи из популярных голореалов. Только был еще моложе. И вел себя почти так же, временами экспрессивно и наивно. Но в моменты увлеченности работой он словно преображался, лицо его светилось, глаза горели, руки порхали над клавиатурой или оборудованием. Только что как мальчишка, бегая по лаборатории, он ругался с молодыми парнями работниками Камиллы, но в следующее мгновение он, забыв обо всем, замирает у какого - то анализатора, азартно потирая руки.
   Шон Баен прошел вперед, а Белецкого чуть придержала Камилла
   - Это наш непризнанный юный карманный гений, - с улыбкой показав на молодого человека, сказала она Юрию, - его зовут Марион Стрейт, только не вздумайте называть его по имени, он этого терпеть не может.
   - Ваш? Вашей группы?
   - Ах, если бы, - притворно вздохнула Вайс, - к сожалению, работа в моей группе его не привлекла. Марион Стрейт может выбирать из кучи предложений, несмотря на молодость он уникальный специалист. Но с группой трапперов Баена он сам, по своему желанию, ему с ними интересно. Он у них вроде интеллектуальной поддержки. Большинством своих удачных охот группа обязана его уму.
   - Может выбирать? - переспросил Белецкий, глядя на растрепанное чудо в халате, наброшенном на легкий скафандр.
   - Я понимаю ваш скепсис, сама сначала так же среагировала. Но. Опущу его раннее детство. Однако в 14 лет Стрейт получает степень бакалавра медицины и психологии, в 15 получает дипломы Йеля и Гарварда, в 16 диплом Оксфорда и проходит отбор САС в Херефорде и Уэльсе по командной программе. В 17 защищает диссертацию в НГУ, становиться доктором физических наук и участвует в подпольном движении 'Радужный воин', в 18 пытается пройти отбор в КомКон - 1, мечту его детства, но получает отказ по возрасту. Куда остается пойти разочарованному романтичному юноше с коэффициентом айкью 190, бредящему о приключениях и авантюрах? Только в трапперы!
   Тут молодое растрепанное чудо в антикварном халате звездочета, оторвавшись от сканеров, заметило, наконец стоящего прямо перед ним Баена и всю их живописную группу. Увидев Камиллу, Марион расцвел совсем мальчишеской улыбкой, но заметив строгий взгляд Баена, стушевался и как - то даже уменьшился, довольно неуклюже попытавшись принять серьезный и молодцеватый вид, вытянувшись перед начальством. Но не преуспел. Неведомым образом, задев какие - то измерительные приборы, он с грохотом уронил их со стола. Кинулся собирать, но задел еще и стол, с которого посыпалось все остальное.
   Суету прекратил Шон Баен который при виде такого бардака только едва заметно вздохнул и скрипнул зубами.
   Пока лаборанты помогали юному гению устранять последствия местного катаклизма, а после он, сбиваясь и путаясь, постоянно перебегая с одного на другое, докладывал Шону обстановку, Камилла шепотом досказала Белецкому историю молодого Стрейта. Напоследок сокрушенно заметив, что у Мариона один единственный серьезный недостаток, впрочем, свойственный всем гениям - рассеянность.
   Между тем пока Стрейт вполголоса что - то докладывал Баену, безымянный монах святого Ольма, все это время маячивший где - то позади, вдруг преобразился, в его выпуклых белесых глазах с тонюсенькой иглой синего зрачка вспыхнул нездоровый интерес. И он с неожиданной для такого длинного нескладного тела, рысью устремился к экрану с полупрозрачной шевелящейся плазмой, и буквально влип в него. Вел он себя не сказать что бы нормально, где здесь нормальные люди, но несколько нездорово. Глаза бегали по экрану, длинные пальцы с загибающимися ногтями нежно поцарапывали сенсоры и поверхность, с уголка непрерывно что - то бормочущих губ свисала слюна. Стрейт, от такой выходки клирика, сбившийся в очередной раз с речи, дернулся было на перехват, но Баен придержал его, покачав головой.
   - Каждый раз одно и то же, - с возмущением высказался Марион, - проклятые религиозные фанатики.... Безграмотные невежды.... Неандертальцы в рясах....
   Тут его взор опять упал на Камиллу Вайс и он, мгновенно забыв и Баена и клирика, устремился к ней. Белецкий подумал, что они сейчас обнимутся как старые друзья или расцелуются а la bise, но мальчик в очередной раз удивил его, схватив ладонь Камиллы обеими руками и затряс словно хотел вытрясти ее из комбеза. Улыбающаяся Камилла к которой Марион несомненно испытывал романтические чувства, еле - еле прервала его чрезмерные велеречивые приветствия и глазами показала на Белецкого.
   Марион Страйт, особенно вблизи, совсем не походил на безумного ученого гения, как бы ни старался создавать именно такое впечатление. У него было очень приятное симпатичное лицо человека, которого можно встретить по соседству или просто на улице и просто не обратить внимания. При разговоре он немного поворачивал голову, наклоняясь к собеседнику, словно прислушиваясь то одним, то другим ухом. И периодически взъерошивал волосы, отчего они видимо и приобретали такой перманентно растрепанный вид.
   - Док Стрейт, - он первым протянул руку.
   - Док? - переспросил Юрий, пожимая сухую небольшую, но крепкую ладонь.
   - Сокращенное от доктор наук, - немного смутился Марион, - но все зовут меня док, так что лучше и вы....
   Он вопросительно посмотрел на Белецкого и тот, замешавшись, представился. Отчего Стрейт пришел в заметное радостное возбуждение.
   - Черт, вы не представляете как я рад. Познакомиться с настоящим полевым агентом КомКона, это так здорово! Не то, что эти канцелярские вши, клерки и чиновники из центрального аппарата и местных представительств. Вы знаете, я ведь тоже хотел попасть в КомКон, - Юрию, конечно, не очень понравилось сравнение с насекомыми, тем более он и сам не так уж давно был представителем этого 'крапивного семени', но он не успел даже вставить слово в эмоциональный монолог Мариона Стрейта, пока тот описывал свои злоключения по всем кругам 'ада' - отбора рекрутов КомКона.
   - На чем же вас срезали? - вопрос был с подвохом, поскольку Юрий точно знал, что кандидатам и отсеявшимся никогда не называют причин отказа или согласия.
   - На тестах Берхка. Тестах на командную совместимость, - судя по всему Марион Стрейт действительно пытался пройти процедуру отбора и был очевидно неглуп, так как догадаться по вопросам тестов об аттестации на совместимость было крайне непросто. Хотя степень бакалавра по психологии? - Все было видно по их глазам и лицам. Но это - же чушь! Как можно судить о совместимости человека без серьезного медико - психологического исследования? Скажите мне Юрий?
   Белецкий перехватил напряженный взгляд Баена и предупреждающее покачивание головой Камиллы, но он и без их пожеланий хотел бы переменить тему. Беглый взгляд его остановился на клирике Братства.
   - Это то, что я думаю? - спросил он, кивая на неаппетитное изображение полупрозрачной протоплазмы пузырящейся на экране перед которым залип монах.
   - А что вы думаете? - мгновенно клюнул на наживку Стрейт, переключившись на более интересный вопрос. Однако взгляды Камиллы и Баена отнюдь не стали спокойнее, обратившись теперь на самого Белецкого с едва заметной тревогой. Марион Стрейт же смотрел на него с живым любопытством и ожиданием. Для него мир состоял только из еще не сделанных открытий и неожиданных чудес.
   - Очевидно это та самая тварь, которую вы, в нарушении всех инструкций и параграфа 7Б статьи 11, притащили сюда на станцию как вишенку на праздничный пирог с кровью испеченный Преподобным Буном. А то жертва есть, толпа, страждущая крови и зрелищ есть, а монстра пожирающего 'невинную овечку' и 'быка на закланье' нет. Обсидиановые ножи ацтекских жрецов здесь не подойдут, да и не в духе Преподобного вскрывать грудные клетки и пожирать сердца. Огненное аутодафе устарело на несколько столетий, а вот новомодная охота монстра на людей вполне в духе современности и Клауса Октавиуса. Одного не могу понять при чем тут Тьма...?
   Молчание, воцарившееся после слов Белецкого, можно было резать ножом, настолько плотным оно было. Все присутствующие, за исключением пускающего слюни у монитора клирика, смотрели на него.
   - Значит КомКон давно в курсе, - бесцветным голосом произнес Шон Баен, - и вы здесь все - таки по служебной необходимости...
   За его внешним спокойствием проглядывалось натянутое как тетива лука напряжение. Казалось еще слово или действие, и он взорвется, и реакция может оказаться непредсказуемой. Камилла с еще большим беспокойством посмотрела на него. И кстати. Ведь это она его привела сюда.
   - Я думаю КомКон давно в курсе, - медленно и не торопясь вызвать спонтанные действия, обдумывая каждое слово, сказал Юрий,- эта толпа паломников наверняка набита агентами всяческих спецслужб и корпораций как пирог вишенками. А уж телодвижения 3 - го внешнего флота отслеживаются с тщательным вниманием не только КомКоном, но и несколькими комитетами ООП. Я думаю, КомКон знает. Но что он знает и, тем более что собирается предпринять я не в курсе, потому что здесь я действительно не по службе.
   Он действительно не понимал их напряжения по поводу наездов всяческих контрольных служб. Учитывая связи Преподобного, они могли бы резать тут по десятку клошаров в месяц и никто бы им и слова не сказал.
   - Мы не нарушали закон, - торопливо сказал Марион Стрейт, - охота на эндемичную флору в подледном океане Европы не запрещена.
   - Ну конечно, - усмехнулся Белецкий, - запрещено только доставлять ее в живом 'аутентичном виде' на жилые обитаемые станции, без разрешения профильного Комитета ООП.
   - У нас есть разрешение, - запальчиво выкрикнул Стрейт, потом смутился и покосился на молчащую Камиллу и ее ребят в форме 'научников' ООП.
   - И я так понимаю ЭТО и есть специализированная научная станция с тремя контурами защиты и контроля, которая подразумевается в инструкциях допуска?
   Риторически спросил Белецкий и красноречиво покосился по сторонам. После этого напряжение витавшее в воздухе немного спало, все оглянувшись, немного смутились, но одновременно это ослабило давление на спусковой крючок.
   - И все - таки если вы здесь не за этим, то зачем? - опять спросил Шон Баен, прищурившись.
   - Вообще то я здесь по приглашению Преподобного. И кстати, вы сами могли бы спросить у него. Я вообще не понимаю чего вам бояться? Со связями Буна....
   - Мы боимся не КомКона. - сказал Марион Стрейт, - Мы боимся, что КомКон узнав об результатах экспериментов сам захочет включиться в гонку за Дьяволом Мунго и попросту перекроет доступ на Европу всем остальным, такое в его силах, административный ли ресурс, военное положение, скорее всего эпидемиологическая или биологическая опасность и все. Конечно, наглухо Европу он не перекроет, но много ли можно будет сделать мелкими группами без серьезного оборудования и кораблей?
   Шон Баен негромко хмыкнул. Белецкий посмотрел на него
   - В целом Малыш Док конечно прав, - кивнул Баен, прохаживаясь между столами, - но надо не забывать одного. Мы здесь по заказу Преподобного. И проблемы контроля и доступа к району поисков и захвата и дальнейшего использования объектов добычи, это его проблемы. Так же как и всякие юридические штучки - дрючки. В чем Док совершенно прав, так это в том, что голыми руками, без дорогостоящего оборудования и снаряжения, эту тварь не взять.
   - В чем то, благодаря Камилле и ее служебному положению, - он кивнул и улыбнулся ей. Лицо со шрамом неожиданно оказалось очень привлекательным и мужественным, Камилла тоже ответила широкой улыбкой, - наши проблемы удалось решить. Но если в эти дела вмешается КомКон....
   Он поднял глаза и немигающе посмотрел на Белецкого.
   - Пять месяцев назад, еще задолго до того как нас нанял Бун, двое моих ребят Давид Иржи Ковач и Лао Лун, попали в ловушку этого существа. Мы тогда не имели опыта, даже не знали что это такое. Мы были в рейде по редким ингредиентам особых донных коралловых зарослей, которые произрастают только на склонах подводных вулканов. Сначала ребята сказали, что видят свет. Потом начали кричать, это были ужасные крики. А потом, Лао Лун очень спокойным, но будто бы чужим голосом сказал, что мы все заслуживаем этого, и было бы несправедливо оставлять нас снаружи. - Баен прервался на мгновение, посмотрев на Мариона Стрейта, словно раздумывая говорить или нет, - и еще Док поработал над принятой аудиозаписью. Голоса Давида Ковача там нет, но слышен едва заметный на фоне шума голос женщины поющей для Иржика детскую песенку.
   Стрейт мрачно кивнул
   - Я сумел раздобыть семейные архивные записи семьи Ковачей. Конечно, для твердой уверенности не хватает доказательств, но голос женщины очень похож на голос его матери, умершей еще 10 лет назад.
   - Мы нашли их корабль на склоне горы в коралловых зарослях. Он был абсолютно цел, но ребят и их следов там не было, - сказал Баен, - так же как не было никаких записей ни в бортовом компе, ни в черном ящике вообще никаких записей все было стерто и обнулено до состояния девственной пустоты. Так мы и познакомились впервые с Тьмой. И с тех пор охотимся за ней, пытаясь выяснить алгоритм и логику ее появления. Несколько раз мы были очень близко, но упускали ее. Допускали ошибки, торопились. Потому что Док сказал, что очередной цикл ее периодичных проявлений подходит к концу и времени осталось мало. Но без ложной скромности могу сказать, что на данный момент мы самая опытная и организованная группа траппа, которая охотится за Мунго. Именно поэтому Преподобный Бун и нанял нас. Но у него свои цели, а у нас....
   Шон Баен опять тяжело взглянул на Белецкого.
   - А для нас.... Для МЕНЯ, - процедил он, сквозь зубы, - это очень ЛИЧНОЕ....
   Юрий Белецкий с достоинством выдержал его взгляд, не пряча своих предельно честных и открытых глаз. Так как это был один из немногих случаев, когда ему было нечего скрывать. Он действительно не знал о планах КомКона, разные отделы, внутренняя безопасность и протоколы, правя рука, не ведает, что делает левая. И запросить или передать что - либо он не мог, МРТКС и служебный оверлей не работали с самого начала спуска в этот карстовый провал. Скорее всего, по вине этих самых парней.
   - И все - таки как вы догадались? - полюбопытствовал Стрейт. Белецкий пожал плечами. Это все - таки не бином Ньютона. Даже гениальный ученый не способен разобраться в логике человеческих взаимоотношений и их влиянии на окружающую действительность. Внимание к подмеченным мелочам это элементарные основы любого расследования. Именно здесь даже нечем гордиться.
   Он сопровождаемый Стрейтом тоже прошествовал к монитору с экспозицией внутренностей, какого - то существа, назначенного на сегодня палачом. Баен и Камилла остались на месте что - то обсуждая вполголоса. Стрейт довольно бесцеремонно отодвинул от рамки экрана залипшего клирика.
   - Итак, Lanice conchilega Europa, достаточно редкий представитель семейства Europolychaete, - хорошо поставленным тоном профессионального лектора сказал Марион Страйт, - место обитания преимущественно абессиальные уровни придонных слоев Европы, спутника Юпитера. Само семейство полихеты достаточно широко распространено по всему океану и всем слоям, но именно этот вид встречается редко и имеет интересную особенность, благодаря чему и получил такое наименование. Впрочем, об этом позже....
   Марион Страйт отвлекся, отвечая на вопрос одного из сотрудников Камиллы. Клирик, недовольно стоявший за его спиной, попытался воспользоваться этой заминкой и вновь занять место у экрана, но потерпел неудачу. Стрейт не глядя опять отодвинул его спиной, хотя это и выглядело по - ребячески. Чего он там не видел, подумалось Белецкому, о клирике. Отвратительное, ну ладно просто малоаппетитное зрелище внутренностей малоизученного животного, что в этом может быть интересного?
   - Насколько я помню, это вроде, какой - то земной морской червячок? - спросил он и Марион Стрейт изобразил натуральное восхищение.
   -Браво инспектор! - воскликнул он, - вы заставляете меня еще больше уважать профессионализм КомКона. Действительно при классификации близких и подобных или просто похожих видов, типов и классов животных обитателей Европы, мы стараемся использовать земную классификацию. Зачем придумывать велосипед, если он уже ездит? Хуже когда встречается что - то совсем чуждое и чужое, чему аналогов в земной флоре и фауне нет. Впрочем, сходная классификация и определение не дает объектам те же виды жизнедеятельности и поведения, в сравнении с их земными аналогами. Скорее наоборот, часто они в корне различны. Как, например, в данном случае...
   - Сколько же вы их сюда притащили? - удивился Белецкий, глядя на небольшое озеро
   - Сколько? - удивленно переспросил Стрейт, а потом рассмеялся, - всего лишь одного больше сюда не влезет, да и через эти чертовы туннели, больше не протащить.
   - Какого же он размера?
   - Да, в общем - то небольшого, метров шесть на его естественной глубине в 10 - 15 километров. Но не забывайте что здесь давление в 2 - 3 раза меньше и он соответственно гораздо крупнее...
   - Постойте, - ухватился за мелькнувшее слово Юрий, - вы сказали туннели? Это озеро связано с океаном? И эти тоннели.... Искусственного происхождения?
   - Ну да связано, - с некоторой досадой ответил Стрейт, словно сказал, что не следовало, - вообще - то Преподобный потребовал, что бы мы не очень распространялись по поводу происхождения этих пещер.
   Но помолчав секунду, Марион упрямо тряхнул головой и взглянул на Белецкого
   - Конечно, связано. Иначе как бы мы доставляли сюда объекты добычи. Тут целая система карстовых разломов проходов и пещер, целый лабиринт. И несколько выходов в океан. И некоторые проходы и пещеры вроде этой имеют следы культурной и технологической обработки. Пусть достаточно примитивной, но все таки.
   Юрий Белецкий вновь, словно впервые посмотрел на увиденное в пещере.
   - Вы говорите о следах палеоцивилизации? Я правильно вас понял? Вам не кажется, что они эти следы... Несколько геоцентричны.
   - Если вы об амфитеатре, - понял его Марион, - то нет. Это работа нефтяников, они варварски переделали уже существующее сооружение под свои нужды. Кажется, они устраивали тут, какие - то не вполне приличные и законные мероприятия. Правда и существовавшее тут доселе сооружение предположительно древней палеоцивилизации возможно тоже носило некий культурно - религиозный характер. К сожалению, выяснить этого пока невозможно. Преподобный не разрешает никаких даже предварительных исследований не здесь, не на подземных горизонтах. Мы даже не можем представить предположительный облик древних аборигенов, и совпадает ли он с обликом предполагаемой Европейской цивилизации по находкам Института Космопалеологии Насера.
   - Почему же он не хочет славы первооткрывателя?
   -Он хочет поймать Тьму. А любая шумиха или внимание к этому месту официальных властей, поставит точку в его предприятии. Что впрочем, не лишено..., некоей логики, - Стрейт задумался на мгновение, - Понимаете он, почему то предполагает, что все эти сооружения карстовые пещеры, залы, проходы и тоннели были построены сотни тысяч лет неизвестными аборигенами только для одной цели. Что бы призывать Тьму....
   Он помолчал и похоже сам не заметил двойственность смысла сказанной им фразы.
   - И вы знаете. В этом что - то есть. Бывая, в глубине этих карстовых разломов, там конечно местами все сильно изменилось или разрушилось, но все равно ощущается какая - то инфернальная нечеловеческая рациональность.
   Он окончательно замолчал задумавшись
   - ...Голос Твой я услышал в Раю и убоялся, - отвечал Адам Богу, когда Он вопрошал Его: Где ты? ...Где нарушаются заповеди Божьи, там рождается страх и рождается стремление скрыться, спрятаться во тьме. Страх неотделим от преступления, греха, беззакония, лжи...
   Пока есть любовь - нет страха, а в отсутствие любви во всем царит страх. От этого он и рождается - от отсутствия любви. Ребенок новорожденный не ведает страха пока рядом его мать и ее любовь. Но по мере взросления и отрицания любви сердце его переполняется страхом. И вот уже взрослые мы полны ненависти, отрицания любви и заполнены страхом от макушки до ног. Запомните, не грех страшен, а отсутствие любви.... Совершенная любовь изгоняет страх.
   - Инспектор Белецкий?
   - А? - Юрий, почувствовав руку на плече, встряхнулся. На него с ожиданием смотрела Камилла. Юрий еще раз, глянув на экран с вещающим Преподобным, помотал головой, стряхивая наваждение. Преподобный Бун был силен. Сотни паломников и просто зрителей, переполненный амфитеатр внимал ему затаив дыхание. А Преподобный Бун дирижировал им своей проповедью, словно оркестром, где - то выверенным словом, где - то экспрессией, где - то дыханием или просто жестом, движением головы, рук... Он был неподражаем.
   - Я обещала вам ЗРЕЛИЩЕ, - сказала Камилла, - или вы хотите смотреть отсюда?
   Белецкий неуверенно оглянулся на множество экранов, за которыми было хорошо видно и Преподобного и театроны и озеро и даже внутренности, какой то твари.
   - Поверьте, - проникновенно и убеждающее промолвила Камилла Вайс, - такое надо смотреть ВЖИВУЮ...
   По узкому и низкому проходу они взобрались на небольшую необработанную площадку балкон, немного возвышающийся над амфитеатром. Они - это Белецкий, Баен, Камилла и присоединившийся к ним Марион Страйт. Клирик остался внизу вместе с парнями Вайс. Она оказалась права, отсюда был великолепный вид на весь амфитеатр, конечно без подробностей как на объемных экранах, но зато все и сразу. Справа высилась трибуна Преподобного, слева мостки пирс для платформы подъемника. Платформы уже не было, но мостки, возвышавшиеся над озером на добрый десяток метров и доходившие почти до середины водоема, были не убраны. И Юрий подозревал для чего. Само озеро было теперь огорожено высокоэнергетическим барьером, он видел колыхание воздуха в синеватых поблескивающих молниями шнурах упирающихся в едва видимое кольцо, висящее чуть ниже помоста. Он покосился на Баена. Значит не все тут так безопасно. Или это затея Преподобного? Страховка?
   Сам Преподобный пока сделал паузу. Монахиня напоила его водой и вытерла лицо полотенцем. Сам Бун, чего Юрий не ожидал, вовсе не стеснялся выставлять напоказ такие интимные подробности своего нездорового состояния. Наверное, не сомневался в своей пастве и впрочем, не без причины. Сотни людей безмолвно и затаив дыхание ожидали, когда пройдет период слабости их идола.
   Кстати дышалось тут на удивление легко. Пресловутые компрессоры ли тому причиной или по настоящему животворный воздух карстового провала законсервировавшего атмосферу тысячелетней давности подо льдом и океаном, неизвестно. Но воздух и слышимость были великолепные.
   - Дети мои... Братья и сестры, - сказал вдруг Клаус Бун и Юрий услышал его отчетливо будто Преподобный стоял в метре от него, - В пятый раз мы уже собираемся в этом месте, что бы открыть врата божественному, что должно истечь в этот грязный бездуховный мир...
   Пять жертвоприношений! Юрий удивленно посмотрел на своих спутников. Камилла кивнула, а Шон Баен сказал, что они здесь уже очень долгое время.
   - Иногда удачная охота проходит дни, а иногда приходиться мотаться в океане долгие недели. Это порой очень и очень непросто. Одного оборудования, снаряжения и опыта бывает недостаточно для удачного ханта. Иногда требуется хотя бы маленькая толика везения. - сказал он не отрывая взгляда от Преподобного, - Эту тварь мы взяли только три дня назад.
   - Ха, везения, - хмыкнул Марион Стрейт, - иногда кроме снаряжения и опыта требуется еще кое - какая толика мозгов. Знаете, какого невероятного труда стоило затащить эту тварь через подводный карстовый горизонт?
   - Повезло, что отсюда есть выходы в океан. - буркнул Баен
   - Как же вы протащили эту немаленькую зверушку через подземный лабиринт?
   Марион Стрейт вытащил из кармана небольшой полупрозрачный шар
   - Знаете что это? Синтетический микрокомпьютер столетней давности для боевых афалин. Военные прошлого управляли с его помощью дельфинами, заставляя их охотится на вражеских пловцов, минировать корабли и подводные сооружения, проводить разведку и искать вражеские подводные лодки. Даже сейчас это достаточно интересная высокотехнологическая вещь.
   Шар, несмотря на внешнюю хрупкость, оказался заметно тяжелым. Как он не порвал ему карман его архаичного халата, мельком подумал Юрий.
   - Я немножко поработал над ним. Заменил устаревшее 'железо'. Усилил вычислительные мощности. Прописал новый АИ. Создал новое программное обеспечение, перепрошил на современнее стандарты биокоммутации.... Теперь хищнику достаточно проглотить его и все. Я могу им управлять. Вначале анализируется структура нервной системы, потом он срабатывает как нейропарализатор, АИ перехватывает управление некоторыми базовыми функциями вроде движения, охоты. Через нервные окончания и ганглии АИ может воздействовать на рефлексы, вызывать агрессию или страх. Правда чем крупнее простейшее, а именно для захвата таких животных и предназначен этот прибор, тем это сложнее. У большинства местных простейших, поскольку чаще всего они немаленьких размеров обычно по несколько высших нервных центров, которые дублируют команды друг другу. А на больших расстояниях управляющий сигнал АИ затухает, и он не успевает блокировать сигналы других нервных центров и все... Хорошо, если рыба просто сорвется с крючка. А на более сложные формы жизни с высокоорганизованной мозговой деятельностью этот 'крючок' даже не действует. Они, скорее всего даже не приблизятся к этой штуке. А если и проглотят, то никакого паралича у них вызвать невозможно. Разве что наблюдать за процессами внутренней жизнедеятельности как вы видели там, внизу. Получится что - то вроде медицинского зонда. Правда останется пара незадокументированных функций. Но это такое себе. Только на крайний случай.
   Марион немного кривовато улыбнулся
   - Значит, вы управляли этим червем? - спросил Белецкий
   - Нет, что вы! - отмахнулся рукой Марион, - для этого прибора он сейчас немного крупноват. Сначала на его родных глубинах это было возможно, но потом....
   - Как же вы сделали это?
   - Да наш Док как хитроумный Одиссей,- вдруг промолвил Баен отрывая глаза от Буна и ухмыляясь, - сумел перехитрить не только наших длиннолобых умников, но и коварных тварей придонного горизонта.
   - Дело в том, - опять сорвался на лекторский тон Стрейт, - что в данном случае местный биоценоз имеет схожие с земными системы иерархии и базовые динамические инстинкты. Одним их сильнейших, которых является инстинкт размножения...
   - Док просто умудрился расставить по всему подводному лабиринту ловушки манки, распространяющие феромоны возбужденных самок Lanice conchilega Europa. - рассмеялся Баен, - Наш бедный червь САМ, обдирая свои нежные бока, протиснулся через узкие проходы карстового подводного горизонта. Инстинкт размножения он и на Европе один из сильнейших базовых инстинктов...
   Тут Шон Баен дернулся прижимая руку к уху и заметил, наконец сигналы которые ему подавала Камилла глазами показывая на Преподобного.
   - Да я понял, - коротко бросил он в пространство. Аурел не работал и у него, если это они вырубили местный оверлей, была, либо собственная выделенка, либо простая шифрованная связь. Во всяком случае, МТКС не мог ее уловить. Баен ответил еще что - то Преподобному уже вполголоса и, повернувшись коротко кивнул Стрейту, - начинаем!
   Док тоже коротко кивнув, встряхнул планшет, разворачивая экран и стремительно, словно пианист запорхал пальцами по виртуальным клавишам
   В амфитеатре тоже что - то происходило. Люди стояли, взявшись за руки некоторые, обнявшись и покачиваясь, пели. Что - то негромкое завораживающе монотонное и красивое. Юрию довелось слышать пару раз церковные хоры, это было нечто похожее, только сначала не такое мощное и мелодичное, слышалось глухое и хриплое разноголосье, большинство певунов не умели петь и не имели опыта, но все очень старались. И постепенно их старания, ведомые несколькими красивыми голосами, окрепли, и стали громче и превратились в один слаженный и мощный звук, слившись воедино в сильный хоровой резонанс который уже не угасал эхом в этой глухой по сути карстовой трубе.
   - Иди же дитя мое, - мерным и могучим речитативом взревел вдруг Клаус Октавиус Бун, сверкая налившимися кровью глазами, - познай единение с вечностью вступив в чертоги небесные. Узри преддверие Рая и стань вратами Сущего в наш мир....
   На помост ступила босая, маленькая и хрупкая фигурка в алом плаще до пят. Сначала робко, будто ступая по холодному скользкому льду, потом более уверенно она прошла до конца помоста, остановившись у самого края, и сбросила плащ, обнажив стройное девичье тело. На мгновение вздрогнув, словно от холода она закрыла глаза и раскинув подняла вверх руки погружаясь в многоголосую волну хорового пения словно обмывающее и согревающее ее нагое тело. Эта была та самая девушка из подземной паттерны которую они видели вместе с Верхневольским. Юрий запомнил ее. Затейливый пирсинг был аккуратно снят, татуировки заретушированы. Она предстала перед ними нагой чистой и целомудренной и по прежнему содрогающейся от холода и страха.
   - Взываем к Единому Сущному, дети мои...., -ревел иерехонской трубой Праведный Бун вздевая руки. И дети, вздевая руки, заревели еще громче и тут Юрий просто опешил. Преподобный вытащил, откуда - то и складок свой жреческой хламиды длинный кинжал и полоснул себя по руке. Кровь мгновенно оросила его руку и он, собрав ее в горсть, метнул эти алые капли прямо в озеро....
   - Разряд, - негромко сказал Марион Стрейт склонившись над планшетом и глядя в озеро, а Юрий в этот момент вспомнил про глубоководный аппарат с ждущим экипажем виденный им внизу.
   Сказать, что озеро вдруг взорвалось, это было ничего не сказать. Это был как водопад извергнувшийся вверх. Брызги и целые потоки воды долетели даже до верхних ступеней амфитеатра, заливая мгновенно промокших до нитки ошарашенных людей. А в кипящем водовороте взметнувшись на добрый десяток метров, почти до помоста бились и ворочались, изгибаясь кольцами, спиралями и запутанными петлями прозрачные щупальца. С полметра толщиной наполненные маленькими белесыми пятнами и короткими чернильными разбухшими нитями, которые неприятно скользили внутри щупалец вверх вниз, вместе с небольшими искорками молниями от которых щупальца вздрагивали, сжимались, содрогались и бились как сумасшедшие. Зрелище было отвратительное и завораживающее одновременное. Словно целый клубок прозрачных толстых змей наполненных электричеством бился там, в озере пытаясь вырываться из воды на свободу. В амфитеатре царил хаос и паника. Люди вопили женщины верещали, мужчины ревели от страха. Они метались по театронам пытаясь скрыться от ужаса, вверх подальше от озера словно забыв, что за краем амфитеатра простирается бездна, ведущая в океан. А среди всей этой панической суеты сохранилось еще несколько тесно сбившихся группок паломников с белыми от ужаса лицами, но продолжавшие петь. И в этой дикой какофонии воплей криков и хорового пения, гулким и громовым гласом прозвучал голос Преподобного
   - Прими же наш дар Владыка адских тварей нижнего мира и открой нам путь к вратам рая....- и он поднял указующий перст на помост с хрупкой фигуркой, которая словно сомнамбула в трансе, а возможно она и была под воздействием наркотических средств, повернулась спиной к краю.
   Девушка, раскинув руки как птичьи крылья, широко открыла глаза и упала спиной назад, камнем рухнув прямо в клубок жадно бьющихся щупалец.
   Сначала Юрий Белецкий даже не понял что произошло. Он ожидал брызг крови, разлетающихся ошметков разорванного тела, нечеловеческих криков ужаса, хотя перекрыть разноголосый ор на амфитеатре было бы мудрено. Ну, хотя бы сытого чавкания наконец. Самому себе он мог признаться, что его захватила эта бешеная вакханалия жертвоприношения, и он подсознательно ждал кровавого финала. Нет не жаждал, нет. Но мысленно приготовился к чему - то агрессивному, пожирающему и поглощаемому действу.
   Девушка упала прямо в центр клубка, на короткое время, погрузившись в воду, вынырнула, отфыркиваясь и отплевываясь, и похоже только сейчас осознала свое положение. Действие синтета прошло либо перебилось львиным выбросом адреналина. Глаза ее заполнились ужасом, и открытый рот заливаемый водой предполагал ее крики, похоже, от страха перешедшие в неслышимый ультразвук. А червь казалось, даже не обратил внимания на то, что сверху что - то прилетело, его конкретно било в конвульсиях щупальца сжимались и разжимались, содрогаясь немыслимым образом. И беззвучно вопящую девушку ворочало и подбрасывало в водоворотах между этих толстенных прозрачных змей, каждое мгновения рискуя утопить или задушить.
   - Матерь Божья! - прошептал Юрий Белецкий - Это вы называете 'маленьким червем'?
   - Какого черта тут происходит, Док? - зарычал Шон Баен оглядываясь
   Док Стрейт с выпученными глазами строчил на планшете, успевая оглядываться на происходящее внизу
   - Я предупреждал командор, - проорал он уворачиваясь от очередного фонтана воды долетевшего до их балкона, - здесь слишком пресно для НИХ.... и давление....
   - Дооо - ок!
   - Да понял, понял, - вполголоса буркнул Стрейт, его едва услышал Юрий и то, потому что был рядом. Рев от паникующей толпы снизу забивал все звуки.
   - Увеличь мощность нам надо парализовать гадину! - Баен смотрел на водоворот щупалец и хрупкую нагую фигурку, бьющуюся в них.
   - Мы убьем девушку! - крикнул Марион
   - Если мы не остановим его внизу, барьер его ненадолго задержит. Эта тварь биоэлектрик...
   - Вот именно командор. Я уже прикинул, даже если мы увеличим импульс в два раза, только сгенерируем ему еще больше мощности.
   - Док! - заревел Баен, - разряд!
   - Да командор, - понуро согласился Стрейт, и буркнул в планшет, - китобой ONE, increase the discharge...
   Апофеоз того что могло пойти не так и пошло не так случился с очередной на этот раз очень сильной конвульсией. Разряд буквально выбросил на мгновение из воды голову монстра. Из бурлящего водоворота на пару секунд вынырнула уродливая бесформенная прозрачная голова, заполненная пузыристым мутно лиловым содержимым и с множеством неподвижных 'глаз'. Она была увенчанная венцом щупалец и распахнутой глоткой внутри, которой трепетали по кругу, уходя вглубь прозрачно белые треугольные лепестки. От мощнейшего удара током частота судорог существа уменьшилась, но амплитуда стала сильнее. Электрические разряды, пробегавшие внутри прозрачного тела монстра стали заметнее. Щупальца развернулись почти вертикально и очевидно так и не приняв жертву выбросили девушку через барьер на ступени театрона. Несостоявшаяся жертва, перелетев через обжигающие голубоватые шнуры энергобарьера, упала на театрон, правда не голые камни, а на одну из поющих или воющих от страха компаний паломников. Юрий еще успел заметить, как к ней подбежали трапперы Баена остававшиеся внизу. Один из них коснувшись девушки показал знак, что она жива.
   - Док? - спросил Баен, но Стрейт отрицательно покачал головой. Баен опять посмотрел вниз прижав клипсу интеркома
   - Степлер, Кулхаун разрешаю огонь по готовности!
   Но один из трапперов внизу помотал головой и из планшета Дока донеслось прямым текстом
   - Отрицательно, комаадор. Здесь слишком много людей на линии огня...
   Тварь скрылась под водой, но щупальца, вытянувшиеся под воздействием большой силы тока в идеально ровные, голубовато лиловые внутри с крохотными разрядами электричества в глубине мышц, остались над водой. Они походили на диковинный коралл с торчащими чуть под углом прямыми прозрачными ветвями. Баен с бессильной злобой посмотрел в озеро, но в этот момент на их площадку выбежал Кабрера с реактивным гранатометом. Он был в тяжелом гермокостюме, невысокая фигурка сгибалась под тяжестью пускового контейнера, он был запыхавшийся и злой.
   - Давай, чертов джипси! - заорал Шон Баен увидев баска, - давай...
   Баск подбежал к парапету, мрачное потное лицо злобно оскалилось, он прижался к прицелу, отстегнул крышку, но так и не успел выстрелить.
   Словно трубный глас Страшного суда прозвучал в амфитеатре, будто сам Господь, давно и тщетно взываемый здесь откликнулся на зов. Низкий, всеобъемлющий, басовитый звук на переходе в инфрачастоты мелкой дрожью сотряс стены и людей. Люди закрывали уши падали, крича от боли, а затем резкий удар качнул карстовый колодец. Все твердые поверхности дернулись вверх вниз, сбивая всех людей как кегли. Кабрера выронив гранатомет упал зажимая уши. Юрий, Баен, Камилла и Док уже лежали скорчившись с страдающими от боли лицами. Поток воды ринулся вверх выше амфитеатра и падая вниз окатил ступени водопадами воды смывая человеческую массу к сияющим жгутам барьера, рискуя сбросить в озеро устроив воистину массовое жертвоприношение.
   Но Господь милосерден! Невидимый монстр, чьи щупальца все еще стоявшие над водой и бьющиеся мелкой почти невидимой дрожью, вдруг вырвался из воды, показав наконец как он огромен, заполнив почти весь объем озера, замерев на мгновение вертикально и вибрируя мелкой дрожью в унисон содрогающимся стенам. И внезапно взорвался фонтаном кровавых ошметков разлетевшимися из озера во все стороны. Дождь из останков червя продолжался еще несколько секунд. А кровь у него оказалась синевато темная с лиловым оттенком....
  
  
  
   - Значит, это все что там случилось? - голос был спокойным, обманчиво умиротворяющим будто принадлежал очень доброму благообразному человеку. Только вот собеседника Юрий увидеть никак не мог, он сидел позади за темным непроницаемым стеклом, отчего, внутри Белецкого все ершилось и претило отвечать на бесконечные вопросы. Но он отвечал и эта формально эта благожелательная беседа, а по сути, допрос длилась уже почти час. За это время он успел досконально изучить с одной стороны знакомый, а с другой стороны кардинально изменившийся пейзаж за достаточно большим полусферическим иллюминатором. Раньше он такого не видел, но действительно был впечатлен, с какой скоростью спасательные службы КомКона возводят временный спасательный лагерь. Все - таки раньше он больше был кабинетным работником и в серьезных масштабных операциях не участвовал. Они с Верхневольским покинули 'Восток' меньше суток назад, и вот сутки еще не закончились, а на ВВП внешнего кемпа станции 'Восток' за несколько часов вырос целый городок экспедиционно - спасательных служб КомКона. Ангары, палатки, контейнеры, вездеходы, траккеры, системные челноки, механизмы, компрессоры, энергостанции и энерговоды. И люди. Много людей. Здесь давно не было столько людей. Пожалуй, взлетно - посадочное поле 'Востока' не видело такого столпотворения с момента открытия. Станция все - таки частная. Хотя конечно пару месяцев назад отсюда была массовая внеплановая эвакуация, пришлось подогнать даже несколько дополнительных челноков. Но тогда это происходило, чуть ли не тайно 'под покровом ночи'. Корабли садились друг за другом, не задерживаясь как конвейер, а людей выпускали группами и они целеустремленно, не разбредаясь по ВВП, грузились в суда и отбывали не оглядываясь. А ведь кто - то провел тут долгие месяцы и годы. Но никакого ностальгического прощания не наблюдалось. Люди просто бежали. Не сказать, что бы станция обезлюдела, но оперативный состав сократился раза так в три. Станция, когда они, служебная группа КомКона из трех сотрудников прибыли на нее выглядела немного пустынной. Но сейчас, когда поле, освещенное дополнительными прожекторами, лампами снующих там и сям грузовых ботов, иллюминацией садящихся и взлетающих кораблей было заполнено копошащимися людьми в серебристых скафандрах спасателей и комконовцев, а местами черными стриггерами КомКона - 2, суета эта выглядела деловой. И этот рабочий вид на фоне нависающего монументального лика Юпитера, если не знать подоплеки, изнанки происходящего, олицетворял панораму эпического освоения Космоса. Юрий перевел взгляд на сидящего рядом Питера Даана. Лицевой щиток его скафандра был откинут, но мрачное лицо вовсе не выражало восторга открывавшимися перед ними великолепными перспективами. Хотя возможно в переносном личном смысле перспективы их дальнейшей службы и работы проглядывались не особо радужные. Возможно, потому что они сидели здесь в отсеке аварийного выхода с широкоугольным иллюминатором в жестких креслах вдвоем, а за спиной за непрозрачной аварийной бронеплитой стеклокерамики кто - то периодически задавал Юрию благожелательные вопросы. Даану не задали ни одного вопроса хотя он просидел тут с Юрием весь час. И это оставляло надежду, что он здесь просто, что бы поддержать Белецкого, но от его сумрачной физиономии становилось только смурнее на душе.
   - Так все же что там на самом деле случилось? - настойчивый голос неведомого 'доброжелателя' прервал созерцательный процесс Юрия Белецкого, - Монстр был убит?
   Юрий вздохнул, возвращаясь к неприятным воспоминаниям.
   - Нет.
   - Как нет? Разве тварь выжила?
   - Нет, конечно, - исправился Юрий, - тварь издохла. Но издохла сама....
   Он и сам не очень понял объяснения Дока, но попытался пересказать то, что понял сам в общем. Особенностью Lanice conchilega Europa, являлось то, что в случае опасности он умел раздуваться, увеличиваясь в размерах, хотя среди глубинных обитателей это не было чем - то из ряда вон выходящим. Но помимо этого как живой биоэлектрик он умел аккумулировать в себе энергию и повышать ее напряжение, а это было уже серьезнее. В общем, червь убил себя сам, попытавшись увеличиться, хотя он и так уже был ненормально огромным. Увеличившись, он заполнил собой весь подводный карстовый разлом, вызвав небольшое подводное землетрясение. А когда внутреннее давление и электрическое напряжение достигли предела, он попросту взорвался изнутри. Но самое интересное, что причиной страха и угрозы, а затем и смерти для червя послужила не просто пресная вода и давление, это он еще мог перенести. А обыкновенные симбиотические 'паразиты'. Да, да обычные 'мелкие' в масштабах червя конечно паразиты. Те самые мелкие черные ленточки внутри щупалец Conchilega, своеобразные глисты, паразитические черви, обитающие внутри организма Lanice conchilega Europa. Именно им резко и категорически не понравилось пониженное давление, а затем опресненная вода. До такой степени, что от их внутреннего раздражения conchilega был готов бросаться на стены. И, в конце концов, выработал такой объем электричества, что взорвал себя изнутри. Причем команде Шона Баена просто не повезло наткнуться именно на зараженную паразитами особь. Не было бы глистов, вполне возможно все прошло бы штатно. То есть червь сожрал бы девушку на глазах многочисленной распаленной толпы.
   - Девушка осталась жива, - машинально добавил Юрий, ему казалось это очень важным. Он вообще был сильно потрясен, что она выжила. Побывать в пасти чудовища, пролететь сквозь высокоэнергетический барьер, и упасть с десятиметровой высоты и отделаться только несколькими ушибами и ожогами.... Это было либо чертовское везение.... Либо она могла быть модификантом. От внезапно пришедшей в голову мысли Юрий замер и закусил губу. Ведь он подходил к ней после и не задумался осмотреть ее подробнее, - она осталась жива.
   - Да вы уже говорили об этом, - мягко вернул его к теме разговора неизвестный 'благожелатель'. Да говорил, подумал Юрий, но вас, почему то это совсем не заинтересовало. Как и судьба остальных жертв ритуала. Почему? А ведь Юрий мог бы рассказать интересные подробности, которые поведал ему Марион Стрейт. Из семи жертв, а один раз их было сразу трое, в живых включая последнюю девушку, осталось двое. Еще одну женщину монстр, а они каждый раз были разные, команде Баена пришлось изрядно потрудиться, монстр не принял, пренебрег. Возможно, был сыт. А возможно из - за вкуса ее крови. У нее была менструация. Еще один мужчина, промахнувшись, разбился и утонул, его тело они потом нашли в карстовом лабиринте. Так что по настоящему жертвоприношений было по сути три. На основании чего Док Стрейт вообще заявил, что они пытались тайно саботировать жестокие планы Преподобного и заслуживают награды, а не порицания. Но вас, почему - то это не интересует. Какие - то малозначительные подробности, вроде того кого мы видели в закрытых пещерах выше театронов, состав и оборудование команды 3 - го флота.... Но никаких вопросов по сути происшедшего жертвоприношения. Будто вам это не интересно. Из чего можно сделать простой вывод, что вы про все это давно знаете. Но поскольку ваши агенты не были вхожи в высшие круги клириков, вам не хватает подробностей. Все это буквально в течение нескольких мгновений пронеслось в голове Юрия Белецкого, но он промолчал, не спросив ничего и, ни одним движением мышц лица не показал своего отношения и разочарования их реакцией.
   - А что Преподобный? Как он отнесся к провалу действия?
   Юрий на мгновение задумался, вспоминая встречу с Буном после несостоявшейся трагедии.
   - Вы знаете, мне кажется, он даже был доволен получившимся представлением. Жертвоприношения не состоялось, зато адепты, запуганные до мокрых штанов, теперь в полной мере восприняли с какими серьезными, необузданными дикими природными силами они имеют дело. Возможно, раньше некоторым из них происходящее казалось чем - то вроде древнеримского Колизея. Теперь многие из них, буквально почувствовав на лице дыхание смерти, допустят Преподобного до самого сокровенного - своих банковских счетов.
   - Он вам сам это сказал? - поинтересовался иронично голос
   - Ну, может не так цинично, но смысл я уловил.
   Человек за стеклом негромко хмыкнул, но Юрий Белецкий его услышал
   - Я не думаю, что он такой хороший актер, с чего ему играть перед нами? К тому же говорил он это не мне, а Шону Баену. Хотя там впору было претензии предъявлять, а не брызгать в потолок шампанским.
   - Так они там праздновали?
   - Я в переносном смысле. Скорее там была обычная пьянка с отходняка.
   - Простите?
   - Слишком много стресса, да и повезло, что так кончилось. Я полагаю там многие были рады нажраться в хлам. А к концу и не вспомнить из за чего все началось, и начать праздновать.
   - Да кстати, что там с Камиллой Вайс? Вы, кажется, обещали ей помочь, а с челноком у вас возникли затруднения?
   - Да нет никаких проблем. Когда мы с Верхневольским поднялись в верхний камп и нашего челнока там не было, по понятным теперь причинам, мы просто вспомнили о щедром предложении Преподобного. Который предложил нам свою африканскую яхту. И если бы не ваш служебный транспорт с вашим пилотом, который рассказал нам о случившемся на 'Востоке', мы прибыли бы чуть позже. А так мы просто отдали Камилле яхту Преподобного и отправились обратно вашим бортом.
   - Значит вы в общих чертах в курсе произошедшего?
   - В целом без подробностей то да.
   Юрий покосился на сидящего рядом Даана. Лицо директора Комиссии ООП по внеземелью системы Юпитера, так завуалировано теперь называлась должность начальника регионального отдела КомКон - 1, было непроницаемым. Его задумчивый взгляд был устремлен вдаль куда то далеко над лагерем туда где горизонт Европы погружался в дымчато - полосную атмосферу Гиганта. Несмотря на 'сквозную' и сволочную должность, которую благодаря интригам в Корпоративном Совете ООП нельзя было даже озвучить прямой принадлежностью к КомКону, Питер Даан обладал достаточной властью и полномочиями, что бы нагнуть кого угодно. И тем не менее он сидел тут рядом с Белецким, а не по ту сторону непрозрачного стекла. И хоть его ни о чем не спрашивали, даже его молчание выглядело очень красноречивым. Кто же там сидит?
   - Знаете Юрий Леонидович, я думаю, вы сильно устали, - внезапно сказал загадочный 'доброжелатель', - авария челнока, путешествие на аутодафе, беседы с Праведным, а тут еще и допросы сразу по возвращении.... Я думаю, вам следует надлежаще отдохнуть. Надеюсь, коммодор Даан позаботится о вас соответствующим образом. А если вы нам понадобитесь, мы всегда вас найдем...
   В другой раз Белецкий бы был изумлен, как 'глыба со стальными яйцами' Питер, мать его, Даан, покорно кивнул, как какой ни будь консьерж на ресепшене заштатной гостиницы. Но сейчас Юрий был слишком рассеян, что бы обращать, на что - либо внимание. Обращение к нему по имени отчеству окончательно выбило его из колеи. Он уже забыл, когда его так называли, пожалуй, только несколько лет назад, когда он работал в рядах 'морской капусты', чиновничьего звена конторских белых воротничков КомКона. У него был даже свой кабинет и секретарша - практикантка с квалификационных комитетских курсов, которая называла его именно так. А еще его так небрежно называли разные гости, клиенты и заказчики Конторы, высокопоставленные чиновники из разных могущественных организаций, министерств, комитетов и советов ООП, все, разумеется, либо друзья, либо хорошие знакомые отца. Который даже когда не занимал высоких постов, всегда оставался влиятельной и авторитетной фигурой. Ему не нравился выбор профессии сыном и таким нехитрым образом, через друзей и коллег он подспудно пытался повлиять на жизнь и работу Юрия. Только когда Белецкий перешел в другой Департамент, 'вышел в поле', это влияние постепенно ослабло. Интриги в безвоздушном пространстве быстро выдыхаются за неимением носителей - людей.
   И вот опять - Юрий Леонидович. Человек за темным стеклом сразу не представился, а сейчас оставалось только гадать. Просто ли это хорошее знание личного дела и доброжелательность? Или привет от отца? Они с Питером Дааном вышли на взлетно - посадочное поле 'Востока', вроде бы направляясь к дальним ангарам лагеря КомКона служившим временным жильем для сотрудников. А куда на самом деле вел его Даан, Юрий Белецкий и представления не имел. Временная база Комкона настолько преобразила верхний кампер 'Востока', что тут, пожалуй, заблудился бы и старожил. Они шли под беззвучную вибрацию и тряску, взлетающих где - то рядом кораблей, гудения огромных траккеров перевозящих огромные контейнеры и жужжания ручных копёров под установку свай для рабочих домиков. Звуков не было, но тишина была зудящее - вибрирующая до зубной боли. Возможно, Питер Даан не просто так выбрал такой маршрут.
   - Кто это был? - спросил Юрий
   - Кое - кто, чьего имени тебе лучше не знать, - отрезал Даан, - этот кто - то большая шишка из КомКона - 2, это все что тебе достаточно для информации. Я даже не представляю, какого черта он забыл в системе Юпитера, обычно такие люди не бывают дальше орбиты Марса. И главное как вовремя и удачно он оказался на месте происшествия, словно ждал его.
   - Мне кажется, я узнал его голос, - добавил задумчиво Юрий Белецкий, - слышал среди каких - то знакомых отца.
   - Политика, - выплюнул как ругательство Питер Даан, - опять эта чертова политика. Дерьмо всегда льется сверху вниз. Ты думаешь, он просто так интересовался Буном? Даю сто эртов против того что этот член и вся его камарилья здесь не столько из - за этого проклятого 'Востока'. Когда бы у нашего полунищего КомКона - 1 нашлись такие фонды на такие роскошные спасательные временные базы. Они здесь из - за этого сумасшедшего Преподобного Буна у которого многомиллионная религиозная община верующих идолопоклонников и приверженцев и огромные связи в истеблишменте и в верхах. Некоторые из его покровителей, которые известны, занимают такие посты, что идти против них, все равно, что писать против урагана. А ведь есть еще и неизвестные. В руках этого клерикального безумца огромная власть, которая не дает покоя кое каким людям в верхах. И им до чертиков хочется узнать, что этот грязный святоша забыл на задворках освоенного мира.
   - Вариант, что он пытается поймать здесь какую - то инопланетную тварь не рассматривается?
   - Ты сам бы в это поверил? Это ведь у тебя есть родственники в верхах, тебе близок их образ мыслей. У таких людей, а Бун тоже из их числа никогда не бывает одного уровня правды. Проверяешь один слой, а под ним еще один. А потом еще и еще. Такие люди думают на несколько ходов вперед сразу на много уровней. Думаю, они и сами не знают, где у них кончается ложь, а где начинается правда. И вообще начинается ли....
   Он надолго замолчал. Они уже покинули лагерь КомКона и ВВП 'Востока' выйдя между двух ангаров, неторопливо брели по серо - каменному фирну, под которым угадывался многолетний старый лед. Юрий Белецкий поднял голову глядя над нависающую на горизонтом Европы гигантскую вогнутую полусферу Юпитера. Внешний камп 'Востока' располагался очень удачно. Почти на границе терминуса внешней и внутренней стороны луны в полутора тысячах от северного полюса. И в достаточно стабильной приливной зоне.
   - Ты в курсе произошедшего?
   - Только то, что нам рассказал пилот челнока. Мы же ждали Анджело с нашим бортом. А тут...
   - Ах да вас же забрал челнок КомКона - 2, - сокрушенно потряс головой в шлеме Даан, и тут Белецкий впервые почувствовал его неискренность, - а насчет Анджело Бурдони сожалею....
   Он остановился, глядя на Белецкого
   - Большая вероятность, что он погиб на 'Востоке', мы потеряли сигнал его МРТСК несколько часов назад.
   - Что же, черт побери, там произошло?
   - Расследование пока в самом разгаре, но даже то, что известно может утопить в фекалиях всех причастных. У нас пока данные только с аварийных маячков реперной платформы 'Востока', самой станции там нет. В - общем, картина вырисовывается такая. Какие - то два сморщенных члена, один это Норман Экк инженер по обслуживанию, второго члена команды устанавливают, угнали глубоководный катер, куда - то аж под седловину Камарры. Предварительно перед этим совершив на станции 'Восток - 2' масштабную диверсию с системой охлаждения. Почему, зачем это сделали, подозреваю, уже не выясним, катер мы нашли этих террористов там нет. Как и нет никаких записей и следов, будто они целенаправленно их уничтожили. Правда, каким образом им удалось стереть данные черного ящика, не вскрывая его, специалисты сказать не могут. Но диверсия оказалась очень масштабная и сделанная очень профессионально, даром, что Экк оказался инженером систем обслуживания. В - общем, работы теперь по изменениям протоколов безопасности и переоборудованию станции предстоит масса. Мало того что хладагент оказался жутко ядовитым и его летучие реагенты каким - то образом попав в систему кондиционирования вызвали смертельное отравление несколько человек рабочей смены и посеяли неконтролируемую панику оставшихся членов экипажа, кстати совершенно необъяснимых масштабов и реакций. Так еще и авария, в системе охлаждения центрального управляющего компьютера вызвав сбои в блоках навигации, позиционирования и связи. Может еще и контроля движения. В - общем 'Восток - 2' самостоятельно без команды покинул реперный стол и ушел куда - то на глубину. Местоположение его сейчас устанавливается, аварийные боты уже высланы, станцию то мы достанем. Но трагедия неустановленного характера уже произошла. В результате нарушения внутреннего защитного контура, от диверсии ли, или от компьютерного сбоя, на станцию произошло проникновение внешней агрессивной среды и тварей соответствующего глубоководного горизонта. Были жертвы. Много людей погибло. Очень много людей....
   - Сколько?
   - Точных данных пока нет, - задумался на мгновение Питер Даан, - давай посчитаем. После всех последних событий на станции оставалось человек 65 - 70, тебе, наверное, лучше известно? Ты же там был?
   - Вы же прекрасно знаете, сами давали такую установку, что бы меньше лезли во внутренние дела станции. А пытались только установить характер внешних воздействий на человеческую психику....
   Последние слова Юрий произносил с заметным сарказмом.
   - Да и я так и не получил твоего отчета, - резко перебил его Даан. Юрий посмотрел на него долгим красноречивым взглядом, будто проверяя серьезность претензий.
   - Босс, вот вы сейчас серьезно?
   Питер смутился на мгновение и сказал уже мягче
   - Послушай Юрий, я все прекрасно понимаю, как и ты. В силу определенных обстоятельств и рекомендаций, я вынужден..., - Даан сделал паузу, хмыкнул - Нет, я просто предпочитаю закрывать глаза на некоторые моменты в наших рабочих отношениях. Но это не дает тебе разрешения на профанацию моих приказов и должностных инструкций...
   Он остановился, взяв Белецкого за крепления шлема, притянул к себе. Ему даже пришлось немного наклониться к Юрию, поскольку он был заметно выше и Белецкий увидел за стеклом шлема его серые бесцветные холодные как у змеи глаза
   - Ты меня хорошо понял?
   - Да, - Белецкий осторожно освободился от захвата, - но пока еще никто не мог меня обвинить меня в непрофессионализме.
   Он прошел немного дальше, сделав небольшую паузу. Даан следовал за ним, молча.
   - Вы верите в Бога, командор? - внезапно спросил Белецкий. Он вспомнил Буна
   - Что?
   - Конечно, мы пытались объяснить происходящее с научной точки зрения, - Белецкий говорил словно сам с собой, - но без мистики, без потустороннего, без признания фактов сверхъестественных явлений тут не обойтись.
   Бун слушал его внимательно и не перебивая, и одно это уже должно было напрячь Белецкого. Но Юрий сам выбитый из колеи рядом произошедших событий даже не задумался над причинами такого некритического отношения.
   - Да я знаю, что в работе КомКона или тем паче в его архивах встречается много необъяснимых явлений и фактов, отрицающих законы и теории современной науки. Я сам, да и вы, босс, неоднократно сталкивались с такими событиями. Но все они в большинстве своем относились к нарушениям естественнонаучных законов, к 'мертвой' природе Вселенной. И даже в отношениях 'человеческого фактора' прослеживался элемент деструкции сознания, психосоматического, психологического плана, нарушения психики, галлюцинаций, бреда. А здесь в основе исходящей к нам реальности нет ничего неземного, нет ничего от мертвого космоса. В основе всех даже самых необъяснимых, пугающих событий и явлений только человеческая составляющая, реальность, пропущенная через призму человеческого сознания, но какая - то извращенная, изломанная и от этого чуждая своей якобы человечностью. Ей богу, было бы гораздо проще, если бы это была какая - то потусторонняя мистика. Пригласили бы попов и дело с концом....
   Он горько усмехнулся
   - Впрочем, забыл. Попы уже здесь.... Только неясно от кого больше воняет серой? От этого или от этих....
   Даан сделав паузу и не дождавшись продолжения осторожно заметил
   - В КомКоне каждое третье дело сталкивается в той или иной мере с 'человеческим фактором' и последствиями его контактов с мертвым космосом. Сумасшествия, галлюцинации....
   - Я видел призраков, - немного тусклым невыразительным голосом сказал Белецкий
   - Ты видел...., - Даан чуть не сплюнул внутрь шлема, чертыхнулся, - ты уверен?
   - Это было странно, - Белецкий словно и не слышал вопроса, - они были в переходах и кубрике сектора, и в моей каюте. Они пили, смеялись и разговаривали, передвигали мебель и трогали мои вещи. Те вещи, которых внезапно не мог коснуться я, будто это я был призраком, а они реальными людьми. И я вообще не мог ничего вокруг ощутить, все вокруг было бесплотное или я был таким бесплотным, не знаю. Все было, как во сне и было страшно. Они вели себя как хозяева, чувствовали себя уверенно и сначала не видели меня. Пока мне, наконец, не удалось опрокинуть их.... Мой чертов стол вместе с бокалами и посудой. Тогда - то они и заметили меня.... Такого ужаса на лицах я давно не видел. Они до жути испугались меня, но мне от их непередаваемого страха стало еще хуже. Этот их ужас засел во мне ледяной иглой, я все время теперь просыпаюсь или оглядываюсь в страхе, что они реальные, а я и есть то, инфернальное ничто каким они меня увидели....
   - Галлюцинации, - пробормотал вполголоса Даан
   - Анджело тоже их видел. И Верхневольский, - пожал плечами или поежился от внезапного порыва холода внутри скафандра Белецкий, - мне удалось сделать запись....
   - И где же она?
   - Не знаю. Уничтожена. Стерлась, когда мы покидали станцию, - равнодушно сказал Юрий, - не осталось даже логов, только заводские установки. Станция не выпускает наружу ничего, все, что там происходит там и остается.
   - Слушайте вы все с ума меня сведете, - заорал, наконец, Даан, - вы все после этой гребанной станции как однояйцовые клоны талдычите один и тот же бред и какую - то сумасшедшую муйню как под копирку, словно обожравшись там галлюциногенных марсианских мхов или голубого синтета. Может на этой станции, какая ни будь эпидемия безумия? Может там вас всех покусала генномодифицированная бешеная псина? Может у вас всех теперь ген безумия? Может вам надо лечиться, а станцию отправить карантин?
   Белецкий с любопытством рассматривал разбушевавшегося Даана. Слова Питера, неосторожно брошенные в запале о том, что он не первый агент Комитета, побывавший на станции, заинтересовали его. Кто еще? Смит? Маклоски? Злейший друг Виктор Нойманн? При мыслях о Нойманне, Белецкий вспомнил еще кое - что и у него поднялось настроение. Надо только вырваться с этой луны, забыть эти видения, забыть эту кошмарную станцию, которая затягивала в себя как в омут.
   - В общем, сразу как вернешься, засядешь за отчет, - закончил, наконец извергаться Даан и перешел на деловой тон, - И сразу мне на стол. И запись свою прихвати, может ребята из поддержки, что ни будь похимичат. И зайдешь еще к доктору Гоберидзе, пройдешь пару тестов, пусть покопается в твоей пустой башке. Может еще отпуск на Землю, выхлопочешь.
   Гоготнул он в конце и хлопнул металлизированной перчаткой по плечу скафандра Белецкого. Но глаза у него были совсем не веселые, а скорее холодные, оценивающие. Мол, что там у тебя в черепушке сынок? И как ты еще себя поведешь? Может лучше тебя того? Сразу в смирительной рубашке в каюту с матрасами на стенах и на Землю?
   Белецкий вдруг подумал, что он давно не видел Нойманна. Нет понятно, что в силу определенных личных обстоятельств он сам давно избегал таких встреч. Но они работают в одном отделе и система Юпитера на самом деле это достаточно закрытый и тесный человеческий мирок, в котором почти все знают всех и о всем. Утрированно конечно. Но ведь и Юпитер не Марс например с его миллионами. Он хотел спросить Даана о Викторе, но тут вдруг его пронзила внезапная мысль
   - Погодите шеф! А я что не возвращаюсь с вами? Какого вы оставляете меня тут? Здесь сейчас целый выездной филиал центрального аппарата обоих КомКонов! Чего я тут буду болтаться у них между ног как непришитый хер?
   - Тише, тише дранг. Не надо мне делать щенячьих глаз с блюдце. Этот выездной цирк клоунады побудет здесь еще пару дней. Вытащат 'Восток', набьют черные пластиковые мешки (см. авт.). И уберутся отсюда довольные 'героическим полевым выходом' домой строчить победные реляции. А кто - то ведь должен работать, кто - то должен провести расследование. Кто - то должен выяснить, что все - таки произошло на чертовой станции. Не твоих же призрачных чертей я должен предъявить Директорату Комитета?
   Риторический вопрос Даана повис в пустоте, так же как и его вопросительный взгляд. Юрий Белецкий уже понял, что попал и ему уже некуда торопиться.
   - Я кое - кого жду, - буркнул он неохотно
   - Вот и прекрасно! - воскликнул Даан, словно и в самом деле нашел, что - то хорошее в таком совпадении, - пока будешь ждать быстренько, не отвлекаясь на всякое потустороннее, разберешься с делами и напишешь.... Нет отчет тут будет уже несерьезно. Напишешь доклад. Сразу для Директората. А когда ты дождешься, кого надо я пришлю за тобой свой челнок. Мне оформлять приказ или ты вызовешься добровольцем?
   И после долгой паузы добавил суше
   - Это в обще - то не моя идея. Я бы после твоих выкрутасов, а особенно после этой истории с призраками засадил бы тебя в уютную камеру отдела внутренних расследований с циклом замечательных допросов. Но сейчас решаю не я, - сокрушенно выдохнул он.
   - Сколько все - таки погибших? - оттягивая неизбежное, спросил Белецкий о предстоящих объемах работы
   - А я знаю? - удивился Даан, - 'Восток' эти залетные варяги нашли. Но подробностей они мне не докладывают. Думаю там не меньше половины от оставшихся после первой эвакуации. Человек тридцать - сорок. Вот ты и подсчитаешь сколько.
   Они помолчали, дойдя до края зубчатого рафтинга, ограничившего ледяное поле с этой стороны и развернувшись, побрели обратно к лагерю. Жутко уставшему Белецкому хотелось сбросить провонявший скафандр, принять душ и завалиться спать, но когда теперь ему удастся сделать, он не знал. Уже подходя к ангарам ВПП, ему пришла в голову интересная мысль
   - Знаете что странно командор? Ведь насколько я понимаю, все это произошло практически в одно и то же время. Падение 'Эглиса', наш выход к нему. Очевидно, именно в это время эти два террориста готовили диверсию, а потом покинули станцию. Мы улетели с Буном, Анджело вернулся на 'Восток'. Бедолага хотел с нами, но я отказал. И подписал ему смертный приговор. Диверсия, наверное, произошла, когда мы садились на упперкамп 'Жемчужных врат', после этого связи с нами не было. И почему то мне кажется, но исчезновение террористов, жертвоприношение Буна и катастрофа на 'Востоке' произошли практически в одно и то же время.
   - Ну как рабочая версия сойдет, - хмыкнул Питер Даан, - видишь какой ты шустрый! Не успел получить дело, а уже начал его раскручивать. Только пусть объяснения будут не в духе 'Потерянных мостов', хо?
   'Потерянные мосты' был бешено популярным на Земле сериалом про сверхъестественное, Белецкий не видел ни одной серии, но был наслышан. Теперь, наверное, придется посмотреть.
   Прямо над ними мелькнула тень. Угловато неуклюжий тяжелый грузовой челнок с торчащей впереди кабиной прошел разворачиваясь над полем заходя на посадку. Басовитый низкий хлопающий гул двигателей на экономичном ходу сменил нарастающий свист посадочного режима, высокочастотные вибрации которого, проникая через все жесткие сочленения скафандра, заставляли морщиться. Белецкому вдруг почудилось, что на челноке прибыла та, которую он так нетерпеливо ждал, но он отогнал неуместную мысль. Корабль, зависнув на мгновение над серым гранитным фирном, выпустил короткие и толстые опоры и медленно сел в облаках пара и ледяной крошки. Они оба проследили за его посадкой. Сразу после на ВПП началась суета, из прилетевшего корабля высыпало с десяток пассажиров в черных характерных скафандрах КомКона - 2 и деловито рассосались по лагерю. А к открывшейся грузовой аппарели челнока набежало несколько погрузчиков и грузовых ботов, сразу потащивших в разные стороны тяжелые контейнеры. Даан на минуту замер, прислушиваясь к закрытому обмену в своем шлеме, потом повернулся к Белецкому.
   - Они добрались до 'Востока'. Сейчас высылают пару буксиров и потащат его сюда на его реперный подледный кемпинг. Нам пора.
   Белецкий, все еще всматривавшийся в неясном ожидании на открытую аппарель челнока, где стояла фигурка в черном, машинально кивнул. Он глянул в зенит, в голубовато сумрачной дымке которого, почти не было видно звезд и еле - еле проглядывалось пятнышко солнца. Где - то там в миллионах километрах отсюда стремительно летел, а на самом деле еле полз как букашка в безграничной пустоте белоснежный красавец пассажирский лайнер, который он так нетерпеливо ждал. Но, разумеется, отсюда он ничего не увидел. Человек в черном скафе на аппарели наконец увидел то что ему нужно. Он играючи спрыгнул с высоты нескольких метров и пружинисто в военной манере запрыгал, побежал в их сторону
   Белецкий и Даан неторопливо, словно не охотно, добрели до края ВПП остановились и оглянулись ожидая. Величественный лимб уходящего Юпитера скрывался за горизонтом, открывая звездное небо. Человек в черном скафандре КомКона - 2, в штурмовой модификации, усиленной стриггером, довольно ловко с заметной сноровкой доскакал до них. Абсолютно без напряжения он остановился перед ними, погасив инерцию даже не покачнувшись, и открыл лицевой щиток скафа.
   - Капитан Эзра Бен Эйхе, силовая группа 'Гамма' 4 - й отдел КомКона - 2, - бодро отрапортовал он, - прибыл в распоряжение следственной группы по 'Востоку'.
   Лицо у капитана было запоминающееся, симпатичное. Рыжеватые волосы и брови, зелено - карие смешливо - жесткие глаза, короткие усики, и неожиданно аристократический длинный нос с горбинкой.
   - Ну, вот и тебе и первые подчиненные, - саркастически изрек Питер, разглядывая капитана.
   - А что? Ожидаются силовые противодействия? - полюбопытствовал Белецкий
   - Получен приказ, - сделав неопределенное движение плечами, отморозился капитан. Даан и Белецкий переглянулись.
   - Эта станция выпьет из нас еще много крови, - проворчал Даан, мрачно рассматривая суету фигурок в черных скафах возле челнока
   - Да я тоже так думаю, - продолжая смотреть за немного округлый горизонт, сказал неприятно Белецкий, - крови здесь прольется еще много....
   Потом он холодно посмотрел мне прямо в глаза
   - Да, Виктор?
  
   Примечания:
  
   Содо́м (ивр. ‏סְדוֹם‏‎, Sədom - букв. 'горящий'[1]; греч. Σόδομα) и Гомо́рра (ивр. ‏עֲמוֹרָה‏‎, ʿAmora - букв. 'погружение, потопление'; греч. Γόμορρα) что только говорит что города назывались по другому ибо кто назовет так свой город, либо вся эта история компиляция и выдумка (авт.)
  
   Гра́бен (нем. Graben - ров, канава) - дислокация, участок земной коры, опущенный относительно окружающей местности по крутым или вертикальным тектоническим разломам.
  
   ГРЯДА ТОРОСОВ (Ridge): Сравнительно прямолинейное нагромождение битого льда, образовавшегося в результате сжатия. Подводная часть гряды называется ледяным килем.
  
   ЗУБЧАТОЕ НАСЛОЕНИЕ (Finger rafting): Тип наслоения, при котором образуются переплетенные надвиги; при этом каждая льдина попеременно выбрасывает пальцы то выше, то ниже другого. Обычен для ниласовых и серых льдов..
  
   Донный лед (Anchor ice): Лед, скрепленный с дном (погруженный в воду), вне зависимости от его происхождения.
  
   Tempora mutantur et nos mutamur in illis - (латин.) 'Времена меняются и мы меняемся вместе с ними' (или меняемся в них)
  
   Канонический вариант 'Золотой рыбки' Братьев Гримм
  
   Стриггер - внешний экзоскелет боевого скафандра.
  
   faire la bise - дружеское приветствие по - французски касанием щек.
  
   Черные пластиковые мешки - вакуумная упаковка для трупов
  
   Европа. Станция 'Восток - 2'. Наши дни...
  
   Тишина. Сердце словно замерло на мгновение, а потом стремительно застучало, оставив где - то в глубине ощущение непреходящего холодного ужаса. Но какого ужаса? Какого страха? Детали неосознанного кошмарного сновидения остались там же где и таяли остатки самого сна, в туманных провалах забвения. Где исчезает все, что ты видел на 'той стороне души', сразу же как ты отрываешь глаза.
   Тишина. Какой - то едва заметный шорох. Словно ветерок. Дыхание. Способность Кармен спать почти беззвучно меня поначалу здорово пугала. Мне пришлось долго привыкать к этому, сдерживаясь, что - бы не будить ее среди ночи. Зато я привык любоваться ее точеными грациозными изгибами гибкой фигуры, она любила спать только на боку, накрываясь тонкой ничего не скрывающей шелковой простыней. Она не признавала никакого белья кроме шелка. Или вообще никакого белья.
   В каюте было темно, только непогашенный свет из приоткрытой душевой, облицованной мелкой голубовато - синей мозаикой, освещал часть пола с лужицами воды, стол и кожаное кресло с наброшенным на него женским бельем. Остальная часть обстановки и интерьера терялась во мраке. И еще через открытую дверь каюты была видна часть коридора в темноте, пересеченная диагональю света на полу, падающего из - за угла ярко освященного перпендикулярного соседнего прохода.
   Дыхание Кармен стало тяжелым, словно она видела во сне что - то нехорошее и силилась проснуться. Мне показалось это очень личным, и я не хотел, что бы Вуко Младич спавший в двух каютах от нас через переход наискосок в соседнем коридоре жилого уровня 'Востока', нас услышал. Я решил встать и закрыть дверь каюты. Только не смог. КАРМЕН.... КАРМЕН? Какая...
   Время растянулось как тягучая резина, меня словно смолой приклеило к постели, я силился и силился встать и вырваться из клейких пут, постепенно осознавая, медленно проникаясь холодным ужасом, что по левую руку от меня, а Кармен всегда спала слева, лежит, что - то бесформенно огромное и чудовищно ЧУЖОЕ. Какой - то расплывшийся желеобразный женоподобный силуэт, с ужасающе размытыми пропорциями и пытается повернуться ко мне лицом. Я заорал и открыл глаза.
   Сердце стучало как отбойный молоток, кислород со свистом пытался проникнуть в сжавшиеся легкие, в висках ломило стянутой болью. Постель рядом со мной была пуста, только сильно измята. Откуда - то тянуло сладковатым ароматом хороших сигар. Дверь в коридор была открыта, был виден угол и ярко освещенный перпендикулярный коридор. Из полуоткрытой душевой свет падал на пол, часть стола с грязной посудой и потертое кожаное кресло, в котором вольготно, закинув ногу на ногу, расположился Юрий Белецкий. В дорогом, но сильно мятом костюме и грязных ботинках, потягивая толстую сигару, пепел с которой он стряхивал прямо на мокрый пол. Я сел на постели, озадаченно глядя на него. Спросонья происходящее мне казалось бредом воспаленного воображения, но чем дольше я смотрел на него, тем больше мрачнел. Воображение все отчетливее выглядело настоящим.
   - Зачем ты здесь? - вопрос был настолько идиотским, что я понял это еще до того как спросил. Но списал на еще сонный не включившийся альфа - ритм. Белецкий мне не ответил, насмешливо сощурившись и глядя на меня через клубы дыма. Понемногу сонные мозги начали прогружать реальность и работать.
   - Зачем ты мне все это показал? Все что там было?
   - Я ничего тебе не показывал.
   Я озадачился и замолчал. Ничего не понимаю. Мне казалось, что я еще под воздействием аватара из закрытого архива Белецкого.
   - Я не понимаю....
   - А зачем ты здесь? - его встречный вопрос сбил меня. Юрий затянулся и выпустив колечко дыма проследил за его полетом.
   - Ты же сам пригласил меня и Кармен, прошив архиватор нашими генными метками!
   - Я вас не приглашал, - внезапно став серьезным и опустив сигару, он взглянул на меня таким пронизывающим взглядом, что я....
   Проснулся и открыл глаза. Несколько секунд я лежал, разглядывая потолок каюты, в которую заселился вчера вечером. Жилой уровень начальствующего состава, куда их проводила Габи, был почти полностью пуст. На выбор нам предлагались роскошные апартаменты с гидромассажной душевой кабиной, двуспальной кроватью с шелковым бельем и полностью забитым баром в имитации под книжный шкаф. В одном из аппартов была даже неплохая имитация под камин.
   Мне было все равно увижу я рядом на постели Кармен или какое либо чудовище или давным давно покойного Белецкого который терпеть не мог табачного дыма. Я лежал и разглядывал потолок. Тишина и только в душевой из плохо закрытого крана едва слышно капает вода. Чудовищная роскошь в любой точке Солнечной системы кроме Земли. Но не здесь на Европе посреди океана из 3 миллиардов кубометров воды. Вообще - то на большинстве человеческих поселений во Внеземелье сантехнические узлы оснащались дорогим сенсорным или бесконтактным управлением, именно в силу жесткого контроля рециркуляции воды. Вода же созданная новомодными реакторами синтеза выходила настолько баснословно дорогой, что их устанавливали только там где в силу технических или экономических причин, доставка аква виты выходила уж совсем астрономических расценок. Исследовательские и научные корабли Дальнего космоса, Пустотные станции дальше орбиты Юпитера вне астероидного пояса или энергетические внутри орбиты Венеры и Меркурия. И все же такое универсальное соединение сенсорно - ручного смесителя я не видел давненько. Ну так ептыть, кондовая русская станция, простая и надежная как удар ломиком, тем более экономить тут не надо. А протечки? Ну, так в силу извечного русского авось, герметизирующие прокладки на кранах, простых как мычание, из дешевой китайской резины. Очевидно из той же самой, из которой делаются китайские презервативы, только обостряющие демографические проблемы Консульского Китая. Или это установка Китайского Президентского Совета? После 50 - летнего провала рождаемости в миллиард человек вызванного рискованными экспериментами с геномом человека, китайцы готовы выращивать народ прямо в пробирках и инкубаторах до того им неуютно и одиноко если их меньше чем несколько миллиардов.
   Двойственность моей души разрывала мои желания на части. Немецкая педантичность предлагала немедленно встать одеться, заправить кровать и пойти закрыть, наконец, этот чертов кран. Ну, может еще спеть немецкий марш Эрика и немного помаршировать. Но она на этом не настаивала. Так возбудилась немного.
   https://www.youtube.com/watch?v=7askkTVQKkY
   Но русская часть души, которая всегда доминировала, и которая, скорее всего и забыла закрыть кран, предлагала махнуть рукой и забить. Она всегда отличалась некоей вальяжностью и барственной ленью и любила полагаться на тот самый пресловутый Авось. Немецкой стороне души приходилось предпринимать, чудовищные волевые усилия, что бы привить своей товарке хоть бы зачатки орднунга.
   Да какого черта....? Что со мной? Что за рассуждения о частях души? Я вдруг почувствовал словно кто - то походя, залез ко мне в черепную коробку, покопался там, помешивая мозги как густое суповое варево, выстроил какие - то интересные ему выводы и довольный результатами вивисекции удалился. Постель слева была пуста и неизмята. Кожаное кресло было пусто. Не белья, не настырного наглого покойника в грязных пустотных ботинках. На мокром полу валялся мой грязный пропотевший гермокостюм, на столе пара неубранных чашек с остатками кофе. В воздухе пахло слабым ароматом ямайского Blue Mountain и едва уловимым запахом сигар Cohiba. Я терпеть не могу кофе, но едва увидев вчера в барном отделении несколько поликармидных банок с высшей степенью защиты от радиации, что бы сохранить первозданный аромат и вкус, дорогих сортов кофе, каждая из которых стоила как несколько моих зарплат, я конечно не удержался. Кофе как я, в общем - то и ожидал, оказался редкостной гадостной горечью. Но сейчас, не знаю, может уже утро. И мне с ужасающей силой захотелось чашечку обжигающего дурманяще пахнущего кофе. Аж челюсти заскрипели. Что со мной, черт побери!
   Я опустил ноги на неожиданно теплый обогреваемый пол. Вчера я этого не заметил. Сильно устал. Но очевидно роскошным интерьером список достоинств сюита для начальства не ограничивался. Потер жесткими ладонями лицо, что бы окончательно проснуться. Настенные стилизованные часы показывали время станции - 6 утра. Покачиваясь, я побрел в туалет, отделанный под дорогие сорта дерева напичканный сенсорами и электроникой как приемная проктолога. Здесь можно было жить. На иных станциях каюты меньше чем эта уборная. В ответ на струю моей мочи писсуар что - то недовольно заурчал и на небольшом экранчике высыпал за отсутствием аурела, пригоршню незнакомых иероглифов и цифр. Очевидно здоровье мое не очень. Я злорадно усмехнулся, вспомнив недавнюю служебную медкомиссию, которая измывалась надо мной как могла, и показал экрану писсуара средний палец. На полу уборной лежал мой пользованный одноразовый носок. Второго не было. Бросив его в утилизатор, подумал, что все это очень смахивает на последствия долгой пьянки. Но вчера я не брал в рот не капли. Наверное. Перед тем как сделать себе кофе я чудовищным усилием воли решил сначала перекрыть наконец кран в душевой.
   Вода капала не из крана. Вода, как и свет, выключались простым закрытием двери снаружи. Вода капала с моих мокрых пустотных ботинок стоявших на смесителе с включенным индикатором 'гравикатчи'. Второй носок был в одном из ботинок. Слив из них воду, я задумчиво посмотрел на свои босые ноги. Надевать насквозь промокшие ботинки? Брр....
   Я все еще держал тяжелые ботинки в руках и размышлял, когда мимо открытой двери сюита кто - то прошел. Меня словно мгновенно осыпало снегом по голым плечам и спине. Из приоткрытой двери душевой был хорошо виден вход в каюту и полутемный коридор. Я увидел краем глаза только мелькнувшую тень. Из сознания медленно проявляющимся негативом всплывала картинка. Пройти мог кто угодно, на станции есть люди, возможно, здесь рядом кто - то тоже живет. Но почему, же так мерзко на душе и не по себе. Все еще холодит затылок, и предплечья, будто я слишком напрягся. Возможно, так и есть. Потому - что в глазах отпечаталась только очень высокая, неестественно бледная худая фигура полностью обнаженного кудрявого мужчины с белыми глазами без зрачков смотрящего на меня. Я тряхнул головой пытаясь выбросить из головы неприятный образ и пытаясь заодно вспомнить список оставшихся членов экипажа 'Востока'. Таких образов я там не помнил. Показалось? Или может, чей - то розыгрыш?
   Я закрыл душевую и медленно все еще с ботинками в руках приблизился к выходу. Я вдруг до рези отчетливо вспомнил пистолет на столе Маркуса Гарви, представил холодную ребристую смертоносную тяжесть в руках, почувствовал слабый запах металла и масла. Пытаясь отогнать глупую мысль, что тяжелый ботинок 'гравикаптчи' тоже может сойти за оружие, я выглянул в коридор. Коридор был пуст. Хотя было достаточно темно, я мог просмотреть его в обе стороны до пересекающих ответвлений, которые были освещены. Никого не было, ближние двери кают были закрыты. Кто бы это ни был, вряд ли бы он успел скрыться. Значит все - таки галлюцинация. Честно говоря, удивительно легко я воспринимаю то, что у меня, судя по всему, едет крыша.
   Я поставил ботинки рядом с дверьми и медленно крадучись двинулся по коридору. Босые ступни утопали в жестком, но неожиданно приятным для ног ковровом покрытии, с пластиковым 'умным' самоочищающимся ворсом. Я оглянулся на открытую дверь сюита, вспомнив сейчас уже не казавшийся забавным момент при заселении в эти апартаменты. Габи привела нас сюда и предложила выбирать любые каюты с условием расселяться не очень далеко.
   - Вам же не нужен один номер для двоих? - спросила она нейтрально, тем не менее, не отрывая от нас взгляда.
   Я выбрал первый же попавшийся, мне, в - общем - то было все равно, хотелось принять душ и завалиться спать, но случился казус. Двери выбранных нами номеров не закрывались. Какой - то сбой системы, которая не воспринимала нас как резидентов и отказывала в блокировке кают изнутри. Габи выглядела смущенной, а Маркус пообещал разобраться со всем и перепрошить ключ - карты завтра. В общем - то мысль провести ночь с открытой дверью мне от усталости уже не казалась такой уж ненормальной. Никаких неудобств нам никто доставить не должен, ближайший ярус этого вип - уровня почти пуст. Ну а чертовщина, творящаяся на станции, львы и масаи разгуливающие по дендрарию, реки крови, выливающиеся из аквариумов все это.... Казалось тогда таким далеким и уже не столь ужасающим.
   Потом мы пили кофе.... А может не только кофе. Ни черта не помню. И, пожалуй, теперь поостерегусь засыпать при открытых дверях. Покойники, шастающие по станции как по своему заднему двору и рассыпающие везде пепел своих сигар и песок из ушей, как то не вдохновляют, будь они хоть сто тысяч раз твоими бывшими друзьями или врагами. Труп врага пахнет хорошо? Так говорят белоручки, никогда не нюхавшие как порой отвратительно смердит смерть особенно на войне. Вонь из дерьма, распоротых кишок, застоявшейся крови, гниения.... Да что такое?!
   Я остановился посреди пересечения коридоров. Темного и залитого светом и помотал головой. Что из меня лезет? Какие мысли, какие образы? Какая - то холоднокровная часть меня, спокойно анализировала, что в голове начинает преобладать ассоциативная часть подсознания, внутреннее тайное Я. И достаточно равнодушно резюмировала, я еще не сошел с ума, но с таких вещей обычно и начинается шизофрения. Я открыл глаза и поднял голову. Освещенный коридор оказался ослепительно белым и на первый взгляд очень длинным. Архитектура станции заставляла его изгибаться, и я не видел концовок, хотя знал, что одним концом он упирается в уютный холл рекреацию, а другим выходит на смотровую галерею, показывающую внешний океан, скучное надо сказать зрелище, к тому же давящее на психику. Ну там вроде если долго всматриваться в тьму, то тьма начнет всматриваться в тебя.... Дверей в белом коридоре не было видно, только темные провалы пересекающих коридоров, хотя при таком режущим взгляд освещении разглядеть дверные контуры было бы мудрено. Зачем такое яркое освещение? Звук.... Мне опять показалось, что я услышал вскрик. Женский вскрик. Тихий едва слышимый, но при прикрытых от ослепительного освещения глазах слух всегда обостряется. Да я что - то слышу из той части противоположного коридора, где должна быть каюта Младича. И я шагнул из света в тьму....
   И будто опять с размаху попал в морозящий кисель. Движения замедлились, я с трудом, словно под давлением на большой глубине поднимал и переставлял ноги. Давил грудью невидимый барьер, проламываясь сквозь загустевший и невыносимо холодный воздух. И с каждым шагом это давление усиливалось, несколько метров до каюты Младича мне показались несколькими часами. Мимо медленно проплыла дверь соседнего с Вуко сьюта. Сердце стучало в висках, дыхание стиснутое в груди вырывалось клубами пара, свет из отрытой каюты Младича до боли резал глаза во все более сгущающейся тьме. Я почти перестал видеть конец коридора, который размылся, в какой - то бесконечный тоннель. В котором я двигался все медленнее и медленнее, покрываясь мурашками и замерзая, скорее даже коченея, едва переступая босыми ступнями в мягком и обжигающем холодном снегу. Уши забило снежной ватой и какие - то звуки и возгласы из каюты Младича почти не воспринимались как нечто связное, забиваясь этой глухотой и завязнув в ней. Я даже не понимал шепот это, нормальная речь или дикие крики. Я мерз и одновременно покрывался потом, с каждым шагом приближаясь к открытой двери и наполняясь все более и более накрывающим ужасом от того что там за дверью и все силясь и силясь проснуться. Где - то краем сознания я помнил, что это как - то помогло избежать кошмарного суккуба, там у меня в каюте и подсознательно надеялся, что это опять обернется новым спасительным пробуждением. Я все шел и шел, медленно погружаясь в свет. А потом открыл глаза. Потому что не заметил как последние шаги, я делал с закрытыми глазами.
   Дверь в каюту Младича как и у меня была открыта, правда почти нараспашку. И яркий свет, заливавший сьют, вырывал из темного коридора кусок светлого пространства, в котором стоял я босиком на снегу. Мне показалось, что у Младича включены все источники света, которые только можно было включить, будто он пытался изгнать даже малейшие намеки на тьму. Розоватый свет из открытого санузла и душевой, голубоватый от оригинального массивного напольного бра в виде куска льда рядом с уютным креслом и книжными полками с подсветкой. Яркий солнечный от трехмерной имитации пышущего жаром песчаного пляжа на стеновых панелях. Белый матовый от полного потолочного освещения. Все это поначалу ослепляло особенно после тьмы коридора и я смотрел только вниз на пол из рыжевато - коричневой плитки на котором очень четко выделялись мокрые следы женских ступней ведущих от дверей к спальной зоне. Странно, но почему - то постель оказалась единственным слабо освещенным местом, будто кусок сумрака посреди ослепительного света.
   Сам Вуко Младич обнаженный полулежал, откинувшись на постели запрокинув голову с закрытыми глазами. А на нем страстно изогнувшись, плавно покачиваясь, как на волне двигалась гибкая обнаженная женская фигура. Руки она, то откидывала назад, опираясь на колени Вуко, то бросала их на грудь Младича, сжимая и царапая кожу до крови. Голова ее моталась как у сомнамбулы, разбрасывая вокруг веером пряди длинных мокрых светлых волос. Лица ее я отсюда я не видел, но вот линии изящной хрупкой спины показались мне знакомыми. Чуть выше копчика на нижней части спины и ягодиц раскинула ажурные крылья красно - зеленая тату бабочки. Которая с каждым ритмичным движением таза девушки взмахивала крыльями, словно пытаясь вспорхнуть.
   Девушка протяжно застонала, Вуко открыл глаза и я шагнул назад, скрываясь за створом двери. Но даже здесь меня обожгло ощущением пронзительного взгляда Младича, доставшим меня сквозь стену. Показалось мне или нет в последний момент, глаза его были абсолютно пустыми, темными без зрачков. И теперь я был уже неуверен, что прогнало меня прочь. Постыдное чувство вуайериста застигнутого за подглядыванием или надвигающееся чувство страха попасть под этот взгляд.
   Коридор был обычный полуосвещенный от пересечения. Никакая невидимая сила не держала меня, на полу не было никакого снега, только от моих замерзших ног на ковровом покрытии оставались мокрые следы. Девушка закричала громче. Я оглянулся, потому что мне опять почудился запах дыма и негромкий смешок Белецкого. Я был почти уверен, что увижу его в коридоре у сюита Младича. Но там никого не было, только быстро сужающаяся полоса света от закрывающейся двери. Крики девушки превратились в протяжные стоны, которые были слышны даже за закрытыми дверьми и от которых волосы, почему то вставали дыбом.
   Да Габи показалась мне очень сексуальной девушкой, даже очень. Как поговаривали древние этакой секс бомбой. Однако зачастую такие сексуальные красотки на деле оказывались холодны до фригидности. Почему то Габи показалась мне именно такой неприступно холодной, физиологически и психологически фригидной, равнодушной к излучаемой ею самой атмосфере сексуальности и страсти. Особенно в свете генного модифицирования, которое усиливая одни качества генного материала, часто угнетало другие. Все не может взяться из ничего, усиливая одно, мы теряем в другом. Сексуальное совершенство нередко оборачивалось эмоциональным равнодушием и холодностью, неспособностью к высокому чувству, утилитарному отношению к физиологическим отношениям. И даже если эксперименты с гендерным модифицированием оказывались удачными, все равно носители выдающихся свойств сексуальности психологически оказывались в угнетенном состоянии просто из подсознательного чувства защиты от повышенного внимания и давления психосоциального человеческого окружения.
   Но, боже мой, так кричать может только женщина, которая испытывает либо нечеловеческий оргазм, либо которую режут....
   Да как тут все быстро то?! Впрочем, в этом либо все случается сразу, либо случается никогда. Решает всегда женщина. А устоять перед такой как Габи у Младича не было не то, что шансов, но подозреваю никакого желания. Наслаждаясь прикосновениями босых ступней к ворсу коврового покрытия, я неторопливо приближался к своему сюиту, медленно ворочая отвлеченными мыслями. Не сказать, что бы я не завидовал Младичу, особенно сейчас, когда до меня даже досюда доносились страстные женские крики, но осознание некоторой искусственности и неестественности такой быстротечной связи охлаждало разгорячившееся воображение. Быть с такой женщиной все равно, что быть с иконой индустрии страсти и греха, секс - идолом. Обоюдные разочарования неизбежны. И чем дальше, тем глубже. Такая связь как американские горки сначала медленный взлет, потом стремительное до обрыва сердца падение. Но с самим собой я мог бы быть откровенным. Оказаться с такой женщиной в такой момент как, наверное, и любой гетеросексуальный мужчина я бы не отказался. Во мне просто говорит элементарная зависть.
   Я поднял мокрые ботинки с порога и вошел в свой номер. В кресле опять кто - то сидел. Это не уютный номер, а какой - то проходной двор. Удивительно, что при таком ничтожном экипаже как сейчас на 'Востоке' у моих дверей еще не стоит очередь. И всем так нравиться это кресло. Пожалуй, надо вынести его в коридор, пусть все эти нежданные и негаданные посетители наслаждаются его удобствами где - ни будь подальше от моего пристанища. По изящному повороту головы, точеному профилю, длинной и тонкой сигарете с розовым дымком я почти сразу узнал сидящего, но сделал еще пару шагов что - бы убедиться.
   Габи забравшись в кресло с ногами, сидела слегка расслабленно и в то же время с прямой спиной и высоко держа голову. О чем - то задумавшись и позабыв про сигарету, от которой на полу собралась кучка пепла, она невидяще смотрела прямо перед собой. Ее явление оказалось таким же неожиданным, как удар пыльным мешком по голове. Не то что бы я был так уж сильно удивлен, даже скорее нет. Но вот засевшая в голове занозой мысль кто - же тогда сейчас находиться в каюте Младича медленно сверлила мне мозг.
   Несколько мгновений Габриель была настолько неподвижной, что казалась ожившей статуей. Потом она отмерла и заметив меня мягко улыбнулась. Улыбка была настолько мягкой, нежной и трогательно беззащитной, что я никак не мог ее ассоциировать с тем образом Габи, который сам же и создал буквально несколько минут назад. Правда длилась эта улыбка буквально несколько мгновений и исчезла так незаметно, что поневоле создавала чувство - а была ли она? Взгляд ее, стал каким - то отстраненным насмешливо чужим, в глубине зеленых глаз появлялись и исчезали золотистые крапинки.
   - Похоже, ваш друг хорошо проводит время, - усмехнулась она, глядя неотрывно на меня. Стоя перед ней в одних трусах и с мокрыми ботинками на руках я почувствовал себя неловко, хотя вообще - то был у себя в каюте. Или в чьей - то каюте ставшей на время моим пристанищем. Все еще испытывая дискомфорт и неудобство я отвернулся и открыв первый же попавшийся на глаза шкаф поставил туда на нижнюю полку свои пустотные ботинки. Из одежды у меня остался только компенсирующий костюм 'Манги' бесформенной грудой валявшийся возле ложа. Все мои вещи в видавшем виды 'тревожном' пневмовакуумном рюкзаке остались на борту аварийного скипа. Собственно до меня только сейчас дошло, что мне придется щеголять по 'Востоку' зеленом гермокостюме, так как одеть мне попросту нечего. Пока я задумчиво стоял над валяющемся на полу 'Манги', Габриель изменив позу и устроившись в кресле поудобнее закинула ногу на ногу сказала словно и не обращаясь ко мне:
   - Одежда есть в шкафу напротив. Кажется вашего размера.
   Одарив ее красноречивым взглядом, и оставив за скобками ее познания о размерах одежды прежнего хозяина, и где она расположена, я открыл нужный шкаф. Который оказался битком забит дорогой и модной одеждой, словно принадлежавшем завзятому моднику - денди каждый вечер посещавшему Олимпик - Сити в Марсианской Фарсиде. Вопрос о том, что можно посещать на станции 'Восток' затерянной на глубине пары десятков километров подледного океана Европы оставался открытым. Однако стиль у прамарсианского пижона оказался неплохой. Парочка вещей оказалась мне по вкусу и вряд ли бы я смог позволить их себе на свои доходы. Медленно, чувствуя спиной, насмешливый взгляд Габи и стараясь выбросить из головы мысли, что это выглядит как дешевый стриптиз я надел светлые штаны и мягкий свитер. Одежда мне оказалась вполне впору и на первый взгляд неплохо выглядела, но вот дорогая и вычурная обувь стоявшая рядами тут же, внизу, мне категорически не понравилась. Какое - то дикое эклектическое смешение стилей и видов, какие - то туфли из крокодиловой, акульей и змеиной кожи, какая - то спортивная обувь диких расцветок. К тому же она была мне великовата, у предыдущего хозяина оказалась большая ступня. Из всего многообразия мне приглянулись только пустотные ботинки 'Корморан' с вакуумной застежкой и встроенной интеллектуальной системой терморегуляции, правда, оранжевого цвета. Но тут уж ничего не поделаешь. Зато они оказались с самоподгонкой и идеально сели по ноге. Я одел их на босые ноги и тут же решил их не снимать вообще, насколько приятными оказались тактильные ощущения.
   Все это время Габи не спускала с меня загадочного взгляда темных глаз, правда я не чувствовал ничего сексуального, скорее любопытство. Очевидно, Габи была хорошо знакома с прежним хозяином сюита, иначе ничем не объяснить такую осведомленность. В одежде я почувствовал себя немного увереннее и почти моментально стал строить ничем не обоснованные предположения. Дурацкая привычка согласен. Тем более проявившая полную безосновательность буквально несколько минут назад.
   Больше кресел в сюите не было, а садиться на барные стулья или на постель мне почему - то показалось неуместным. Я сам осознавал что заморачиваюсь. Присутствие этой девушки могло свести с ума кого угодно.
   - Кофе? - я вдруг вспомнил о своей страстной жажде ароматного напитка, но для начала предложил его Габи. Хотя смутные воспоминания о ночных посиделках подсказывали мне, что кофе она не пьет. Габи сначала вопросительно подняла брови, потом неожиданно согласилась. А я потерял несколько мгновений перед навороченным кухонным синтезатором, блестящим, даже немного лоснящемся, с множеством красивых кнопочек и висящим в воздухе меню, мучительно вспоминая последовательность действий по изготовлению волшебного напитка. Вечером я об этом даже не задумывался, все получилось само собой. Но сейчас я вспомнил все, как только включил комбайн. Бывший хозяин был завзятым эстетом, любителем Нета Коула, плавная чарующая мелодия бархатного голоса сопровождала весь процесс приготовления кофе. Я и не заметил, как в моих руках оказались две чашки с темной густой маслянистой жидкостью и сшибающим с ног ароматом. Отдав одну Габи, я присел на краешек постели и немедленно отхлебнул горячей амброзии.
   Черт! И я немедленно чуть не сплюнул. Господи, терпеть не могу кофе! Горячий, горький с божественным ароматом! Что люди в нем находят? Но у части моего уязвленного самолюбия немного поднялось настроение, когда Габи сделав глоток, тоже поморщилась. Похоже, кофе она тоже не любила.
   Да я тут где - то видел.... Да точно тут.... Минибар бывшего владельца одарил нас бутылочкой рома, правда, пустотного в кубиках желе, но зато настоящего кубинского. Да бывший хозяин этого сюита был изрядным сибаритом и эстетом. Любил красивые вещи и ценил каждое мгновение жизни. Об этом легко понимаешь, глядя на его обувь, сигары, бар и девушку, сидящую в кресле передо мной. Смешивать кофе с ромом она отказалась, но рюмку рома выпила спокойно, словно стакан воды, кубик даже не успел полностью раствориться. Поставив пустую рюмку и недопитый кофе на стеклянный столик, перед собой она, наконец, сообщила, зачем пришла так рано. Время и, правда, было около пяти утра, заметил я, скосив глаза на стенной хронометр. По времени станции, разумеется. Габи сообщила, что не сможет проводить нас к Бену Себастьену с утра как мы договаривались, так как будет 'на глубине', но сбросит нам маршрут на комм.
   - И еще я принесла вашему приятелю лингвотранслятор, - она покосилась на небольшое черное устройство, таблетку, лежащую на столе, - Гарви настоящий умелец. Соорудил такую примочку для комма специально для глухонемых, буквально за пару часов. Отдадите своему товарищу. Когда он освободится....
   Она сказала это без улыбки, хотя я ожидал небольшой усмешки. Но, похоже, она относилась к происходящему несколько серьезнее чем я. Как - то по - иному что - ли, хотя мог бы поклясться, что я видел на ее лице тень насмешки. Впрочем, в гнетущей атмосфере станции все эти насмешки и улыбки могли бы показаться неуместными кому иному. Я вспомнил лицо Габи несколько часов назад на станции гипертерминала и мысленно же содрогнулся, представив то ментальное давление, которое она по - видимому испытывает. Или я опять строю неверные предположения исходя из ложно понятых предпосылок? Бегу впереди лошади? Я ничего не мог с собой поделать, на меня станция оказывала совершенно странное пьянящее действие. Я будто спал и одновременно бодрствовал до рези в глазах в кристально ясной реальности. Которая, я так же ясно в этом сне понимал, не является реальностью. Бывают такие моменты когда, кажется, что ты пьян, хотя не выпил ни капли спиртного.
   - Скажите, а кто эта девушка? С Младичем? - мой вопрос застал ее на половине дороги до двери, и она недоуменно и с удивлением воззрилась на меня
   - Понятия не имею! - она не лгала и вот это, ошарашило меня больше всего. Потому что именно Габи подходила на эту роль, а больше никого похожего я, на станции исходя из материалов досье, абсолютно не помнил, - Это вы его приятель! Кому как не вам это знать?
   Несколько мгновений она стояла, смотря с любопытством на мое ошарашенное лицо, потом, уже повернувшись к двери, оглянулась
   - Вообще - то я думала, это будете вы, - сказала она, то ли с усмешкой, то ли с сарказмом, покусывая красивую губу. И даже пояснила, - будете первым.... Ну с гостем. Но Бубба поставил не на вас. Что - то увидел....
   Она повернулась, не дожидаясь вопросов, которые толпились в моей голове как гости на разошедшейся вечеринке, которым не хватило алкоголя, и фирменным подламывающимся шагом, хотя не была на каблуках, покачивая соблазнительной попой, почти скрылась в коридоре. Но внезапно замерла в дверях. Несколько мгновений она раздумывала о чем - то, потом подняла голову и посмотрела на меня изумрудными глазами
   - Не хотите взглянуть на ночной океан?
   Понятие 'солнечного сола' или длительности и размерности суточных циклов на всем пространстве Внеземелья, до сих пор является понятием растяжимым и неопределенным, а кое - где все еще предметом ожесточенных и бескомпромиссных споров и дискуссий. Где - то на эту тему до сих пор ломаются копья и пишутся диссертации на тему влияния промежуточных солнечно - закрытых циклов и размытой временной константы на человеческий геном и его окружение.
   В самом начале космической экспансии пока человечество не вступило окончательно на пыльные тропинки далеких планет, и по большей части обитало на борту многочисленных пустотных и лунных станций это вообще не являлось проблемой. На всех закрытых независимых от влияния внешней среды станциях безальтернативно устоялись солнечно - земные сутки. С некоторыми вариациями, как то родных часовых поясов по Земле моноэтнических станций или общего по Гринвичу международных. Но, так или иначе, все они строились на земном суточном цикле и временных промежутках. Сложности поначалу не воспринятые всерьез появились, когда началась планомерная колонизация Марса. Марсианский сол, марсианские сутки отличаются от земных всего лишь на сорок минут. Пока земляне являлись на Марсе только временными приходящими гостями, эта ничтожная с вселенской точки зрения разница не была проблемой. Но как только поселения на Марсе обрели постоянный статус и приходящие гости - земляне стали марсианами это незаметно стало достаточно большой проблемой. И дело, в общем - то касалось даже не технических и организационных проблем во временной совместимости рабочих регламентов земных и марсианских служб или допустим связи. Бессонница, хроническая усталость, головокружения, нарушения внимания, концентрации, памяти и, в - общем, длиннейший список нервных и физиологических расстройств вовсе не обязательно, как утверждали одни биологи, мог быть следствием нарушения циркадных человеческих биоритмов. Все могло быть объяснено проще. Какие нахрен биоритмы, когда люди болели и умирали из-за множества неизвестных науке причин. Человек мог умереть от сердечного приступа или сойти с ума, просто выглянув за иллюминатор, увидев бескрайние космические просторы или пейзажи чужой планеты. И хорошо если он, например, просто выносил себе мозг из именного бластера, а не решал прихватить с собой на тот свет половину команды. Зато другие не менее именитые 'хомозоологи' ничтожно сумняшеся, объявляли человека 'гомо космогонис' - существом без определенных устоявшихся биоритмов, поскольку он вполне успешно подстраивался под любые временные макро и микроциклы любых пространственно - временных точек солнечной системы. И вообще заявляли о его, несомненно, внеземном происхождении, поскольку циркадные биоритмы Земли вовсе не были для него родными. Чему, правду говоря, вполне находились подтверждения и доказательства, писались многотомные монографии и диссертации. И проводились эксперименты. На Марсе до сих пор существует лаборатория и полигон ?19, созданные еще на заре освоения красной планеты. Сейчас конечно бездействующие, частично отданные под музеи и рекреации. Но эксперименты, проводимые там тогда, в ту пору еще во времена расцвета 'Новой евгеники' проходили по самому краю этических и моральных норм человечества. Буквально на грани. Например, экспериментально - эмпирическим путем выяснилось, что продолжительность человеческих суток в условиях полной изоляции от внешнего мира и его раздражителей, в подземных бункерах марсианских кяризов, в зависимости от физической или интеллектуальной нагрузки, режимов сна, особенностей досуга и человеческого психотипа может составлять от 18 до 30 часов. Причем в первых экспериментах в условиях не только изоляции от внешнего мира и отсутствия временных маркеров вроде восхода солнца или ночного неба, но и вообще отсутствия как таковых информационных панелей таймеров - часов, что переносилось подопытными особенно негативно и тяжело, продолжительность суточных ритмов стремилась к сокращению. Зато выяснилось и удобство манипулирования человеческим сознанием при присутствии в эксперименте приборов тайминга. Специально подстроенные часы, увеличивавшие например длительность часа и разумеется всех суток, заставляли приспосабливаться к увеличивавшемуся циркадному биоритму не только обманутый разум самого человека, но и его организм. Что, разумеется, только лило воду на мельницу сторонников внеземного происхождения человека - уж больно он оказывался пластичным и всеядным, гением приспособленчества способным выжить и устроиться буквально - везде. Уже как представитель Комона я узнал и о более опасных и бесчеловечных экспериментах происходивших в дальних и засекреченных лабораториях. О наблюдениях за человеческим организмом в условиях продолжительной бессонницы, когда человека доводили до физического и ментального истощения, не давая ему спать по несколько суток. Или другой крайности, когда человека медикаментозным или аппаратным воздействием держали в состоянии сна по несколько недель, выясняя пределы его возможностей и изучая рисунки его альфа - ритмов, в просторечии записывая сны.
   Между тем мало кто тогда подозревал об этих аспектах исследовательского медицинского центра, который помогал в реабилитации и адаптации переселенцев на Марс, в том числе и рекреационных процедурах по согласованию биоритмов. Проще говоря, человека плавно переводили на 'марсианский сол'. Либо раз в несколько месяцев проводили реабилитацию, в том числе и психофизиологическую тем несчастным, которым тяжело давался переход на новые циркадные марсианские ритмы. Они на какой - то период возвращались к изолированной жизни в режиме земного цикла, что бы спустя какое - то время опять вернуться к полноценной жизни покорителя марсианских просторов. Я и сам когда впервые попал на Марс проходил адаптацию под одним из каналов в заливе Авроры. И был потрясен величественными колоннами в глубоких марсианских кяризах, по которым мы ежедневно совершали прогулки в рамках программы профилактики. В системе Юпитера как в - общем то по всей Солнечной системе безраздельно властвовал 'солнечный сол' несколько усредненная версия суток чуть подлиннее земных, никак не задевающая биоритмы человеческого организма. Как, например, практиковавшиеся в среде особо отмороженных обитателей религиозно - конфессиональных поселений 'венерианский день' или 'луна правоверных'. Впрочем, такие поселения всегда были далеко от цивилизационных центров и особого влияния на человечество не оказывали. Правда, насчет 'венерианского дня' такого сказать было нельзя. Венера была одним из тех густонаселенных человеком анклавов, которым с временными циклами не повезло. Тут оказалось даже тяжелее чем в подповерхностных станциях Меркурия, чьи бытовые условия перекликались с пустотными, разве что имея постоянную гравитацию. Сутки Венеры, длящиеся более года, солнечный свет, пробивающийся даже через плотную атмосферу, близость и влияние самого Солнца на человеческий организм, напрочь отбивали некоторый скептицизм, навеянный земными полярными днями и ночами. Мол, живут же люди в таких условиях. А чем тут настолько хуже? Или всего - то 40 минут разницы на Марсе? Но влияние это было. Где то исподволь как на Марсе или Луне, где - то наотмашь как на Венере. Солнце отсюда со спутников Юпитера казавшееся мелкой монеткой, ярким пятном во тьме, даже здесь на удалении нескольких сотен миллионов километров оказывало свое влияние на Гигант. На его орбиту, на тысячекилометровые полярные сияния, на колебания галилеевой четверки, извержения вулканов Ио, на отливы и приливы океана Европы, и разумеется ее биосферу. Даже здесь под многокилометровым ледяным панцирем в глубокой тьме все живое чувствовало влияние далекого светила. И соответственно сверяло свои жизненные циклы с солнечными периодами.
   Поэтому выражение 'посмотреть на ночной океан' вполне имело право на жизнь. Я жил в системе Юпитера не первый год и помимо научно - популярных и документальных передач в стиле FFG 'full fool gum', имел доступ к закрытым материалам КомКона и о ночной фауне Европы имел знания не понаслышке. Правда, конечно, видеть ее напрямую мне как - то не доводилось.
   Прежде чем спуститься в глубоководный аппарат мы переоделись в гидрокостюмы, Габи легко нашла мне подходящий по размеру, здесь их оказалось достаточно много, но больше никакого оборудования мы не взяли, даже ребризеров. Габи сказала, нечего таскаться с такой тяжестью, все равно из аппарата мы выбираться не планируем, а если такое не дай бог такое случиться, то мне проще сразу умереть на месте, чем растягивать мучения, пытаясь добраться до станции. С таким воодушевляющим напутствием мы и погрузились в 'Мангуст'. Черно - желтая 'Панайра', гидрокомбинезон категории 'А' смотрелся на мне живенько, и почти не стеснял движений, несмотря на толстенную прослойку компенсирующего (амортизирующего) давление геля. Категория 'А' обозначала степень глубоководного погружения, и по сути была последней перед полужестким тяжелым глубоководным скафандром. Давление в океане Европы было конечно меньше чем океанских глубинах Земли, но на больших глубинах использование гидрокостюмов было невозможно. Однако океанское дно Европы местами отличалось значительными перепадами высот. В некоторых местах хребты выходили на поверхность выше ледяного покрова спутника и по сути являлись причиной немалой части тысячекилометровых ледяных трещин на поверхности Европы. Так что на современном уровне развития глубоководного оборудования и при использовании некоторых специальных методик большая часть исследователей и работников в подледном океане Европы достаточно широко и на большом диапазоне глубин использовали различные категории гидрокостюмов. И я был рад что Габи не заставила меня проходить через процедуру 'гидроконцентрации' и погружаться в компенсирующий гелевый раствор и вдыхая его смесь с наноботами, для чего вообщем то и был предназначен этот гидрокостюм. Боже этим техникам уже лет двести. На сегодняшний момент существуют уже более продвинутые технологии и оборудование, при которых нет необходимости проходить процедуру стресс - теста по захлебыванию - заполнению легких дыхательным раствором. Удовольствие скажем так, ниже среднего. Мерзотное в общем. И привыкание после десятка процедур снижающего уровень стресса для организма, откровенно говоря, успокаивает мало. Менее отвратительной процедура не становиться. И это еще хорошо, что не надо погружаться в стазис - гель целиком и заливать в себя дыхательный раствор как в разгонных капсулах военных позволяющий им форсировать ускорения на военных космических кораблях. Кажется, американцы сделали такой глубоководный аппарат для работ на дне Тихого океана. Но независимость от давления дается там немалой ценой. Здоровьем участников, неудобством работы с оборудованием, сложными и длительными процедурами входа в режим и выхода. Обычно в таких работах участвовали только модификанты. Впрочем, как уже говорилось все эти ухищрения вчерашний век, но обладающие двумя немаловажными преимуществами для военных. Это надежность и цена. Так же как и для кондовой, или дубовой кому как нравиться, сверхпростой и сверхнадежной русской станции 'Восток'. Хорошо хоть 'Мангуст' оказался очень приличным глубоководным аппаратом, пусть и не последнего поколения, но очень симпатичным, приятным в управлении буквально насыщенным исследовательским, навигационным и обзорным оборудованием, транслирующим виртуальную картинку прямо на моноплекс кокпита. И никакого аурела и оверлея, простое и надежное независимое 'дубовое' оборудование, не требующее глубокого информационного поля. И что приятно на станции оказалось два вида ГПА на взыскательный выбор. Китайский 'Дракон Шень' последнего поколения, футуристических пропорции, напичканный оборудованием и самыми современными технологиями. В том числе и поддержки глубокого оверлея, разумеется только вблизи базовых транслирующих станций. И красавчик старичок 'Мангуст' совместного российско - европейского концерна.
   Понятно, что вагончик гипертерминальной станции и ГПА - транспортные средства несравнимых категорий, но разница в визуальных впечатлениях и внутренние ощущения были сравнимы с видами на море из иллюминатора каюты 3 класса и прогулочной палубы люкс одного и того же океанского лайнера. За носовым кокпитом виднелась, казалось бы, та же голубоватая сверху мгла, как и за обзорным экраном скипа. Но здесь, внешние виды не достраивались графическим процессором бортового АИ скипа, а показывались практически 'аla naturel' в масштабном зумме. И лишь подсвечивались в удобный видимый человеческому глазу спектр. Подледный океан оказался полон красок, звуков, красочных видов, неясного движения и скрытого, незримого, но в то же время наполненного ночной жизнью тайного мира. Вибрации и звуковые колебания, переработанные цифровым транслятором в громкие пугающие крики, неясный шум и рокот и восклицания вызывали страх, переживания и в то же время неясное волнующее возбуждение, напоминая шум и звуки ночной сельвы или африканского буша. Где - то кричат хищники, кто - то ломится сквозь заросли пытаясь спастись, где - то обреченно визжит схваченная жертва, орут встревоженные обитатели буша, ветер шумит в листве.... Океан не спит.
   Да подледный океан оказался вовсе не пустынным бездушным местом. Хотя возможно такое обилие жизни и богатство фауны объяснялось близостью пологих склонов высокогорного подводного хребта изрезанного морщинами ущелий оставленных прошедшим когда - то миллиарды лет назад ледником. Склоны хребта на относительно небольшой глубине в несколько километров, плавно спускались на материковое плато шельфа, когда - то те же миллиарды лет назад бывшим настоящим материком. И через пару сотен миль резко обрывались уже на настоящую глубину подледного океана Европы. Но все эти несколько сотен квадратных километров материкового шельфа оказались настоящим оазисом, бьющим вопреки всему жаром инопланетной жизни. Голубоватые сумерки по мере спуска на глубину, обращаясь глубокой синевой, еще не успев стать настоящей тьмой бездны падали на склоны хребта и кишащий разнообразнейшими формами жизни шельф. Мы пролетели несколько сотен метров багрово красного озера крови, на скалистых склонах хребта, местами алого, местами почти черного состоящего из чего - то вроде мха или грибов. А у самого подножия началось что - то вроде мощных коралловых зарослей, только полупрозрачных и полыхающими всеми цветами радуги. Огромные всполохи голубых, желтых, зеленых и красных огней медленно и лениво текли густыми перемешанными струями в полукружиях и причудливо изогнутых ручьях над коралловым лесом, тянущимся на несколько километров. Кораллы кишели живностью, которая могла бы показаться мелкой только издалека и незнакомому с подледной фауной Европы. Некоторые безобидные обитатели красочной лужайки на шельфе были больше 'Мангуста', а сами 'кораллы', чем бы это ни было здесь в инопланетном океане были многометровой в высоту мешаниной зарослей гуще земных джунглей, в глубине которых таилось и мерцало неопознанное и чужеродное 'нечто'. Эта спонтанная прогулка в океане могла бы оказаться приятным и познавательным времяпровождением, тем более Габи не скупилась на сопровождение всех увиденных красот и особенностей хоть и краткими, но достаточно емкими комментариями. Из юркого и маневренного ГПА 'Мангуст' очень удобного в управлении, с высококлассным обзорным оборудованием можно было просто наслаждаться роскошными внешними видами. Тем более с таким очаровательным и профессиональным гидом. Была только одна маленькая, почти нечувствительная, едва заметная загвоздка.
   Этот обольстительный, сексапильный и очень знающий экскурсовод с безупречной фигурой и хрипловато - манящим голосом оказался ЧЕРТОВЫМ, СУМАШЕДШИМ, БЕЗУМНЫМ МАНЬЯКОМ ВОДИТЕЛЕМ ГОНЩИКОМ.
   Вдоль хребта мы спускались.... Нет падали.... Нет. Летели вниз в бездну с такой скоростью что скалы и камни мимо которых мы погружались сливались в один черный зубчатый и бликующий фон. Иногда из этой черно - серебристой дорожки выскакивали в такой опасной близости, казалось буквально в паре метров, хищные обломки и зубья скал и камней, что сердце у меня ухало в пятки и не успевало вернуться как мы вновь каким - то чудом разминались с очередным препятствием. Багровые отблески мхов на скалах мне вообще сначала показались брызгами топлива из нашего бака, который мы нечувствительно распороли, о какой ни - будь камень. А 'коралловый' лес мы пересекали, буквально цепляя днищем заросли. Это было красиво. Разноцветные брызги из рассекаемых густых речушек, рассыпающаяся в разные стороны живность, если бы не попадающиеся на пути высокие отростки 'кораллов', которые как я узнал, не уступают по крепости скалам, зрелище было бы завораживающим. Узнал от Габи сосредоточенно огибающей, почти вертикально, очередную внезапно вынырнувшую на пути вершину прозрачного 'коралла'. Комментарии ее поэтому и отличались емкой лаконичностью постольку настолько же и кратким был непосредственный контакт с увиденной диковиной и примечательностью, а она в это момент еще совершала головокружительные маневры на немыслимой скорости. Я наверное был бы не против если бы она в этот момент вообще помолчала, не отвлекаясь от безумного движения. Но ей видимо самой хотелось 'пообщаться' и именно во время.
   Наконец спустя какое - то время до нее дошло, что весь наш разговор состоит из ее кратких и информативных монологов и не менее информативных моих восклицаний и задумчивых '..эээ','а..ааа' и 'ммм...' завуалировавших мои несвоевременные позывы к рвоте. Хорошо, что я не успел ничего поесть. Нет ничего неприятнее, чем вспоминать содержимое твоего завтрака рассматривая его на лобовом кокпите.
   - С вами все в порядке? - поинтересовалась она, покосившись в мою сторону, во время очередного кульбита, когда мы уходили от очередного препятствия восходящей спиралью - бочкой и висели вниз головой.
   - Абсолютно, - промычал я подавляя рвотный позыв и пытаясь удержать и запихать обратно рвущийся на волю бунтующий желудок, - а мы куда - то опаздываем? Просто мне кажется, мы потеряли педаль акселератора где - то километров двадцать назад, когда ты продавила ею пол!
   - Ой, простите, - совсем по - девчоночьи смутилась она и резко сбросила скорость так, что если бы не привязные ремни, я бы впечатался бы в переднюю панель, - совсем забываю про все, когда нервничаю и перехожу на раллийный режим. Скорость меня успокаивает.
   - Не знал, что ты участвовала в гонках, - я потер плечи и ключицы там, где ремни особенно резко врезались в тело.
   - Об этом мало кто знает, - да это точно. В особенности те кто составлял досье КомКона на Габриель Айвен, - два года в гоночной команде концеп - бюро Ибрагимович 'Горизонты' на раллийных гонках в кольцах Юпитера.
   - Что случилось? Ты бросила гонки? - 'Мангуст' теперь двигался медленнее. По сравнению с прежней скоростью почти висел на месте. И я наслаждался мгновениями покоя. Габи ответила не сразу, нахмурившись словно вспоминая не очень приятное.
   - Попала в аварию. Шесть операций и три месяца в 'бульоне'. И еще полгода реабилитации и купирования фантомных болей на месте травматической ампутации конечностей. Нет, психологически я не сломалась и готова была сразу из медкапсулы сесть в болид. Даже очень хотела. Мне снились гонки, пыль над кольцами Юпитера в солнечных лучах...., - Габи на мгновение мечтательно улыбнулась, но потом, резко помрачнела, - но шеф - пилот сказал нет. Он был хороший человек. Незлой. Настоящий профессионал. Физически я была в идеальном состоянии, даже лучше чем до аварии. Все функции восстановились оптимально, время реакции даже уменьшились. Они убрали даже старый детский шрам на лодыжке от укуса акулы. Компания 'Горизонты' никогда не экономила на здоровье своих сотрудников. Но шеф сказал, что с таким настроем за штурвал мне нельзя. Что я теперь не пилот, а смертник - самоубийца. И опасна даже не столько себе сколько окружающим. А потом меня еще просила сестра....
   'Кто?' Но мне хватило ума и самообладания не задать этот вопрос вслух. Ни о каких родственниках кроме родителей, хотя и о них тоже скорее в самом широком смысле, досье КомКона не сообщало. Конечно, знакомился я с данными персоналий 'Востока' почти мельком, на ходу, но профессиональную память не всякая старческая деменция враз одолеет. Тем более усиленную личным служебным надзирателем - мозговым имплантом МТРСК. Может Габи имела ввиду какую - то другую сестру? Монахиню, например? Я вспомнил рассказ Белецкого и каноников Ольма. Может там, и сестры имеются? Но достроить логическую цепочку мне и договорить Габриель не дали.
   Неспешно плывущий 'Мангуст' плавно и мягко толкнули в борт, над кокпитом мелькнула тень, и раздался такой знакомый длинный свист и скрип. Ощущения от воспоминания были, честно говоря, не очень. И хотя я догадывался о том, что происходит, все же решил уточнить
   - Что это?
   - Это Низа и Белла. Наши ангелы - хранители, а сейчас еще и проводники, - Габи едва заметно улыбнулась, - и они тоже любят скорость...
   - Ваши...э-ээ, - я замолчал, подбирая подходящее слово, - подопечные?
   - Да, это мои 'девочки', - улыбнулась она, а я помолчал, представляя 20 тонных милашек способных перекусить этот аппарат пополам. А Габи внезапно нахмурилась, - знаете, почему то самцы орки здесь не прижились. Даже, несмотря на ряд усиленных модификаций. Последний, Ромерус, привезенный сюда в стазисе прямиком от Командорских островов, погиб полгода назад...
   - Похоже, вы за них очень сильно переживаете?
   Наверное, я выбрал неверный тон. Потому что она одарила меня таким красноречивым острым недружелюбным взглядом, что тут даже тупой и толстокожий, вроде меня догадался бы, о том кто является объектом ее любви, а кто мизантропии. Я еще мог понять, почему ей нравятся косатки, но чем ей так досадили люди?
   Однако от ее гневной отповеди готовой сорваться с прекрасных губ, меня спас только очередной вскрик - свист наших провожатых. Синхронизатор 'Мангуста' озвучил его как 'уаауавд' и я мог бы поклясться, что интонации показались вопросительные, вроде как отдаленно напоминающие человеческое 'что?'. Я положительно сошел с ума.
   - Мне ведь не показалось? Они действительно пытаются общаться на человеческом языке? Или ваш аудиосинхронизатор творит чудеса?
   Габи слегка побледнела и еще больше нахмурилась. Она наверняка догадалась, к чему ведут эти расспросы. Мы ведь так и не закончили тот разговор в лифте. То что они сделали с млекопитающими очевидно резко подняло и без того достаточно высокий уровень интеллекта касаток, что само по себе было опасно и неэтично. Но то, что орки теперь пытаются общаться с людьми не просто на своем языке, а пытаясь подражать человеческой речи, поднимало все связанные с этой ситуацией проблемы на новый уровень.
   - Мы не пытались учить их человеческой речи, - ответила она, не глядя на меня, - мы этого не делали. Мы вообще не пытались делать их умнее, у нас не было такой цели. Нам нужны были помощники, наблюдатели, подопытные и контрольные экземпляры. В конце концов, защитники, еще одна линия обороны на дальних подступах к станции. Просто существа способные выжить в этом океане и его достаточно суровых условиях и чудовищно враждебном окружении. Быть нашими глазами и ушами в этой среде. Носителями контрольно - измерительных приборов, записывающего и наблюдательного оборудования. Вы не представляете, какой гигантский прыжок мы сделали в исследованиях подледного океана Европы и его животного мира, с момента появления касаток в этом мире. Да за последние сто лет не было столько открытий как за последние годы с этим прайдом орки. До этого почти ничего земное в этом океане не приживалось. Рыба дохла и гибла косяками, дельфины сходили с ума и кончали жизнь самоубийствами. И только орки, конечно же, модифицированные до последней клеточки, нашли себе тут новое обиталище.
   Она сделала паузу
   - Но экспериментов с их разумом мы не ставили. Они сделали это сами.
   Габи посмотрела на меня внимательно, словно хотела, что - бы я не упустил ни слова.
   - Просто в один прекрасный день они приплыли к станции уже такими. Да они стали умнее. Мне даже кажется поумнее многих людей. Они все прекрасно понимают, могут и даже желают общаться и частенько пытаются делать это на человеческих языках. Насколько конечно им позволяет структура их вокального аппарата. Конечно, разговорами это не назовешь. Но, похоже, океан им стал гораздо комфортнее и мне кажется, они стали заметнее дружелюбнее к людям. Наверное, им не хватает общения. Во всяком случае, они теперь охотнее помогают в исследованиях и наблюдениях. И с удовольствием 'рассказывают' о том что 'видят' в океане. Но, правда никогда не рассказывают, что или кого они встретили в океане, что изменило.... Что сделало их такими. Да несомненно, что - то или кто - то изменил их, заметно повысив их интеллектуальный уровень. Я иногда думаю, что это была Тьма. По времени это примерно совпадает. Но что бы это.... Они конечно стали заметно свободнее, и могли бы выбрать себе любой ареал обитания. Но они все равно возвращаются к станции, она так и осталась их 'домом', их якорем. Поэтому, что - бы или кто - бы это не был, тот что их изменил, он скорее их изуродовал, искалечил....
   Она сказала это с такой горечью, что мне стало немного не по себе. Впрочем, возможно меня до сих пор мутило от гоночных выкрутасов Габриель.
   - Но почему? - спросил я сглатывая очередной комок в горле, - Разве они не стали умнее, не приобрели особые способности, не встали на один уровень с человеком?
   Впрочем, для себя я признал сравнение с человечеством не слишком удачным примером. Вряд ли таким сравнением можно гордиться. Во всяком случае, на месте косаток я бы этим сравнением не козырял.
   - Да как вы не понимаете, - с жаром напустилась на меня Габи, - дав им высокий разум, он по сути лишил их свободы. Лишил их дома. Первое что они поняли, осознав себя, что они очутились во враждебном мире в сотнях миллионах миль от родных вод. Став близки к человеческому разуму они приобрели потребность к выбору. К выбору, возможности которого у них изначально нет. Пока они были, пусть и высокоразумными, но животными, они были лишены осознания своего Я и соответственно душевных мук и страданий его поиска внутри себя и в окружающем мире. Но как только они обрели свое Я.... Это было очень жестоко, кто бы это не сделал.
   Она повернула ко мне прекрасное лицо искаженное слезами и состраданием.
   - Малыш.... маленький несмышленый малыш, которого бросили в океан, что бы научить плавать. Что бы выяснить выплывет он, или нет...
   Я смотрел на нее и думал, как она прекрасна в своем сострадании. И мне хотелось, что бы и над моим погребальным саваном лились такие слезы и эти изящные пальцы положили монетки на мои глаза.
   - Но ведь это вы привезли их сюда. Разве это не вы были изначально так жестоки?
   Я не хотел быть жестоким. Я не хотел говорить эти слова. Но зачем же сказал? Глядя в красивые изумрудные глаза Габриель с прозрачными каплями слезинок на ресницах, я осознал горькую правду о своем бесконечном одиночестве. Мне никогда не познать радость близости общения, не создать с кем - то общности. Все так, как и говорила когда то Джес.
   - Ты слишком холоден и бездушен. Тебе нравится делать людям больно.
   Да. Я делаю людям больно. Не знаю нравится это мне или нет. Это вопрос к моему психиатру. Я как хирург делаю людям больно, что бы выяснить, что у них внутри. Потому что это моя работа. Потому что если сделать человеку больно, то он, хоть на мгновение раскроется и будет правдив. Правда сейчас, где то глубоко внутри мое чутье усматривает, несмотря на трагический антураж, некоторую наигранность ситуации. Нет, Габриель вполне искренна. Но откуда это уже знакомое чувство, будто играешь в плохо отрежиссерованной пьесе.
   Последовал очередной толчок посерьезнее и уже недовольный вскрик - скрипение нетерпеливой орки. Габи покусав губы и так и не вытерев слезы, вернулась к управлению. 'Мангуст' словно пришпоренный рванулся вперед, впрочем, не пресекая определенный предел скорости. Впереди 'Мангуста' стремительно скользили две хищные тени, теперь я их ясно видел. Касатки развлекались, на ходу совершая головокружительные кульбиты, вращаясь вокруг себя они 'весело' перекрикивались, свистели и щелкали. Они играли, им было весело, они были в родной стихии, и казалось, они чувствовали себя абсолютно свободными, словно опровергая сказанные доселе здесь с пафосом и слезами слова.
   - Куда мы направляемся? - я поправился, после заминки, - куда они нас ведут?
   Коралловый лес остался далеко позади, под брюхом 'Мангуста' стелилось илистое дно, местами перемежаемое участками ровного песчаника с камнями. Океан впереди выглядел странно, изумрудно - синее марево словно тонуло и растворялось длинными подтеками в иссине - фиолетовой темноте. Не знаю, может это графопостроитель ИИ 'Мангуста', настроенный излишне творческим программистом выдавал такую постимпрессионистскую картину. Мы двигались значительно ниже уровня фиолетового горизонта, но вокруг нас было достаточно светло и не было никаких следов живности, только орки. Из аудосинтезатора давно не слышалось никаких звуков, возгласов и шума, кроме пересвиста косаток. Должно быть, местные обитатели не любили это место и старались держаться от него подальше. Я требовательно посмотрел на Габи
   - Мы летим к старой турбине Гувера, - коротко бросила она, говорить ей не особо хотелось, но она пересилила себя, - мне необходимо кое - что проверить, а вы увидите кое - что интересное. Обещаю, зрелище будет незабываемое, такого больше нигде не увидите.
   Мне не очень понравились ее интонации, особенно когда она сказала про зрелище, не люблю сюрпризы, но отказываться было поздно. Девочка просто откровенно развела меня на слабо. Вы думаете, у вас яйца окажутся крепче, окажись вы на глубине несколько километров в инопланетном океане в окружении неведомых чудовищ в компании чокнутой гонщицы? Попробуйте засунуть свои причиндалы в мясорубку и медленно прокрутить и сразу узнаете степень своей крутости. Ощущения не физиологические, а психосоматические, но от этого не легче. А мне как будто одного раза оказалось недостаточно.
   - Турбина Гувера? - сглотнул я вдруг загустевшую слюну.
   - Около тридцати лет назад транснациональный консорциум 'Джина Спейс Энерджи' построил на плато крупную гидроприливную станцию. Тогда плато выглядело по другому, было сильно каменистым с неровным ландшафтом, значительными перепадами высот от небольших холмов до крупных скалистых образований. И с незначительной фауной. Местность для строительства, откровенно говоря, была мало удобная, но все перевешивало одно достоинство. Небольшая глубина и удобный доступ. А топографический рисунок шельфа очень удачно располагался по отношению к приливным потокам. Энерговод проложили по склонам хребта, а сама станция и приливные турбины заняли несколько десятков квадратных километров шельфа. Говорят основным заказчиком и инвестором, был какой - то 'ковбой' техасец. Пафосным названием 'Дамба Гувера' обязана именно ему.
   Она сделала паузу, отвлекшись на управление ГПА. 'Мангуст' поднялся выше, орки с недовольными скрипами последовали за ним. Габи посмотрела на меня. Слезы высохли, она выглядела уверенно деловой.
   - Вы знакомы с 'ледниковым сарджем'?
   - Это что - то из гляциологии? Кажется про движение ледников?
   - Здесь это достаточно сложный взаимообразующий процесс. От приливов Юпитера, дрейфа и смещения материковых льдов, трещин в ледовых полях до торошения, грядообразования и наслаивания ледовых масс друг на друга. На поверхности это приводит к трещинам и образованию гряд торосов. А вот под телом ледникового щита в результате образуется так называемый паковый лед или ропак. От основной массы ледника иногда откалываются льдины, своего рода подводные айсберги. Иногда это небольшие куски льда или ледовой шуги (см. прим). А иногда это огромные айсберги, порой многокилометровые массивные ледяные образования, свободно дрейфующие под кромкой льда. А иногда разгоняемые приливными течениями и разницей температурных режимов подледных слоев океана они, обладая огромной массой и инерцией, разгоняются до заметных скоростей и становятся, смертельно опасны. Вот такой подледный ропак массой в несколько сотен тысяч тонн и размером в два Буэнос-Айреса прошелся по шельфу однажды лет двадцать назад и хорошо вспахал его. Конечно не такой мощный ледник причесавший хребет миллионы лет назад, но 'Дамбе Гувера' хватило и этого. Собственно приливная станция была практически уничтожена, остатки турбин и базовых сооружений снежная шуга и ледовый сель и осколки расколовшегося ропака унесли с шельфа вниз на глубину десятков километров. Правда, кое - что осталось....
   Она остановила 'Мангуст' зависнув неподвижно, и я понял, почему она решила подняться повыше. Это зрелище стоило того. Светлое, почти белое, песчаное дно и обнажившийся известняк, тянувшееся вширь вправо и влево на многие мили и от оставшегося позади хребта резко обрывалось впереди через несколько сотен метров куда - то в невообразимую бездну. Откуда клубилась жуткими тугими жгутами и завихрениями полупрозрачная и в то же время непроглядная чернота. Во всяком случае, глазами 'Мангуста' созданными тайным художником импрессионистом, все это выглядело именно так. Будто клубящийся и волнующийся бездонный океан тьмы, придавленный сверху бело - голубой синевой накатывал на белый песчаный подводный берег. А посреди пустынного берега лежало поистине титаническое сооружение, чудовищно искореженное, но все еще узнаваемое. Диаметром, пожалуй, в сотню метров и длиной не меньше пятисот, приливная турбина напоминала рухнувший в океан титанический маяк. Присыпанная кое - где известняком, с зиявшими тут и там проломами, в которых виднелись все еще поражающие воображения лезвия огромных фигурных лопаток турбины. Турбина лежала поперек и чуть наискосок шельфа, и часть ее свисала над темной бездной. Вокруг висящей над бездной оконечности турбины чернота свила особенно густой и беспроглядный клубок заворачивающийся жуткой спиралью мрака.
   Несколько минут мы наслаждались всеми мыслимыми и немыслимыми видами черноты и мрака накатывающимися на белый источенный мириадами сквозных отверстий известняк. Весь этот 'берег' был, по сути, подводным коралловым рифом, только бесконечно стерильным в подледном океане.
   - Ну и что? - проявил нетерпение я, - зрелище конечно на миллион эртов. Но мы очевидно здесь не для этого.
   - Тсс, - шикнула она, не отрываясь от пульта. Она наклонила голову над аудиосинтезатором даже, кажется, выставила ухо, вслушиваясь и пытаясь уловить малейшие изменения в едва слышных шумах. Лицо ее было напряжено. Потом она закусила губу и смешно наморщила нос
   - Нет, - решительно сказала она, - так не получиться. Надо выходить....
   Несколько мгновений она напряженно смотрела на меня невидящим взглядом
   - Да, не получиться, - повторила она, и лицо ее приобрело осмысленное выражение. С нотками некоторой досады она объяснила
   - Я обычно одна на таких выходах. Поэтому у меня всегда полный комплект снаряжения. И да я знаю инструкции. А вы знаете о сегодняшней штатной наполненности станции. Но сегодня...
   В ответ на ее красноречивый взгляд я пожал плечами, мол, не навязывался. Но она упрямо тряхнула головой
   'Мангуст' очень хороший глубоководный аппарат. Маневренный, мощный, очень хорошо оснащенный. Правда, с одним маленьким, малосущественным недостатком. Совсем малюсеньким. Он не предназначен для открытых выходов на большой глубине. Нет, сам аппарат действительно глубоководный. Для него в океане Европы, практически нет предельных глубин. Но вот выходы из него возможны только на небольших изомерах, так как за неимением шлюзовальной камеры покидают его прямо из салона пилотов, заполнив объем забортной водой и откинув кокпит.
   Габи объяснила все достаточно четко
   - Я в любом случае хотела показать вам это.... Но у меня одна единственная просьба. Не при каких обстоятельствах не покидайте Мангуст. Что - бы вы не увидели и не услышали, - она настойчиво и строго повторила, глядя на меня серьезными глазами, - Не выходите из аппарата. Что - бы не случилось.
   Она проигнорировала мое пожимание плечами и повторила
   - Вы меня поняли?
   - Я и не собирался, - немного раздраженно ответил я, - вы же сами не обеспечили меня всем необходимым.
   Я легонько постучал по голове подразумевая шлем.
   - Ну, это самое легкое, - усмехнулась она. Отщелкнув какую - то малозаметную панель, она вытащила два небольших смятых прозрачных шлема. Один из них она сразу же напялила на меня. Шлем клацнул застежками 'Панайры', и с легким шипением моментально раздулся, приняв форму головы. По лицевой панели пробежали короткие красные строки и исчезли с мелодичным голосом на русском
   - Синхронизация
   Я дождался окончания процедуры и поднял лицевую панель
   - Это аварийный комплект, - догадался я, - а как вы собираетесь выходить? Насколько я понимаю, бортовой АИ вам кокпит на такой глубине не откроет.
   Она небрежно махнула рукой.
   - Мне это и не нужно.
   - Что вы собираетесь делать?
   - Иногда орке необходим непосредственный контакт. Чтобы донести до нее необходимую последовательность действий. Общаться через лингвотранслятор они не любят. Только короткие фразы, символы. А между тем у них глубокий образно - понятийный аппарат общения, который они широко используют особенно при командных действиях в стае. Например, во время охоты или во время брачного периода. Общаться же с 'машиной' они предпочитают на отвлеченные, философские темы. Если же ты хочешь добиться от орки или прайда конкретной последовательности действий, будь добр общайся непосредственно в их кругу взаимодействуя напрямую с ними. Они хоть и капризны, но очень любопытны...
   Тут Габи испуганно осеклась и посмотрела на меня
   - Во всяком случае, так происходит с ЭТИМИ орками....
   Я покачал головой
   - Вы меня не поняли. Зачем вам это? Что вы хотите сейчас сделать? Мне бы не хотелось, что бы вы сейчас рисковали, устраивая мне здесь представление. Я здесь совсем не для этого....
   Габи внезапно напряглась и приложила палец к губам. Прислушавшись к чему - то она прошептала
   - Они нашли.... Мне пора, - резким движением она одела шлем и дождавшись его фиксации, открыла лицевой щиток.
   Приподнявшись в кресле она отстегнула ремни и вылезая в узкий проход склоняясь надо мной, якобы из - за низкого кокпита, она прижалась тугой грудью в темно - голубом терфлексе к моему лицу, явно намеренно провоцируя. Не так уж и тесно было в сравнительно небольшом 'Мангусте' для таких случайных контактов. Я провел по лицу, стирая незнакомо тягучий аромат странных духов, и посмотрел на Габи. Она не обращая внимания на меня, открыла в боковом нижнем скосе переборки маленький квадратный люк. Под ним оказалось небольшое пространство не больше куба в объеме, на первый взгляд похожее на служебный отсек для хранения всякого барахла и инструментов, но почему - то с дырчатыми стенами и еще одним люком. Только затем я увидел красный транспарант 'Аварийный шлюз' и сообразил, что она задумала. Только все равно не понимал, как она собирается его открыть, не заполняя забортной водой пилотскую кабину. Пока она ничтожно сумняшеся не полезла в эту дырявую коробку для подводной пиццы. Вряд ли размеры этого отсека позволяли большее. Однако Габи ни на минуту не задумавшись, доказала обратное. Практически сложившись пополам, она с немыслимой грациозностью и гибкостью влезла в этот отсек не больше стиральной машины. Я просто не мог поверить глазам. И это в достаточно жестком и плотном гидрокостюме! Прижав колени практически к шлему она устроилась поудобнее и посмотрела на меня
   - Я здесь тоже не для этого, - прошептала она, едва улыбнувшись, и закрыла лицевой щиток. Жестами она попросила закрыть люк. Поколебавшись, я выполнил ее просьбу, в любой момент, готовясь вытащить ее обратно. Но ничего неожиданного не произошло, только легкий толчок аппарата сигнализировал, что Габи покинула шлюзовую камеру. Почему - то только сейчас я подумал о декомпрессии и понял, что я собственно не знаю даже, на какой мы глубине находимся. Вернувшись к пульту, я забыл обо всем. Прямо над кокпитом на фоне прорисованных графопарсером бело голубых ледяных небес две огромные тени изящно - хищных силуэтов китов - убийц и крохотная на их фоне фигурка в черно - голубом костюме слились в грациозном танце. Кружась и выписывая немыслимые пируэты, словно неведомые подводные танцоры они, презрев окружающий мрак и ледяной холод, выплескивали свои чувства в своеобразной песне свободы и восторга.
   - Черт она хороша, - признался я себе и, похоже, сделал это вслух. Потому что немедленно получил отклик
   - Благодарю, - синхронизация связи в шлемах донесла до меня усмешку Габи, - вы тоже.... Не похожи на агента КомКона.
   Я почувствовал, как краснею. Глупо получилось. Я ведь знал, что связь в аварийных комплектах включается автоматически. А женщины, они везде женщины. Даже на глубине нескольких километров подледного океана на далеком спутнике в сотнях миллионах миль от Земли. Пока я переживал и думал, как не попасть в древнюю как мир ловушку провокационного выяснения, а на кого похож агент КомКона и на кого похож я, Габи исчезла. Только что она с орками кружилась вокруг 'Мангуста' и вот их уже нет, словно канули во тьму.
   На мгновение меня посетил страх одиночества, мрак и давящая тишина навалились удушающими тисками.
   - Габи?
   Полминуты до ее ответа мне показались томительно длинными
   - Да, - господи, какой у нее все - таки приятный голос. Бархатисто - нежный наполненный оттенками, какой - то обволакивающей доброты. Даже понимая, что она находиться сейчас в контакте с касатками, и все эти обертоны нежности направлены не мне, я испытал облечение.
   - Ничего, - закашлялся я и прохрипел, - все в порядке, хотел узнать, куда вы исчезли
   Она словно почувствовала мое волнение, начала говорить не торопясь, словно вела лекцию, а не погружалась, куда - то в мрачные глубины
   - Вы знаете, что касатки охотятся стаями, как волки? Для каждого типа добычи они используют определенные стратегические схемы, причем по ходу охоты в зависимости от поведения 'жертвы', они могут их менять и варьировать. А когда косатки в группе - это безупречные и неутомимые охотники. Косатка самый интеллектуальный и совершенный морской убийца....
   - А я думал это белая акула.... - мне стало полегче и я решил подразнить Габи
   - Ерунда! Белых акул орки едят на завтрак, - фыркнула девушка, - причем в прямом, а не переносном смысле. В земных океанах касатка является вершиной пищевой пирамиды, и естественных врагов в природе у нее нет. Конечно, мясо акул для касаток не является деликатесом, специально охотится на них, они не будут. Но убрать пищевого конкурента со своих охотничьих угодий не побрезгует, ни одна приличная орка. Конечно, в земных океанах существует множество популяций косаток специализирующихся на определенных видах добычи, но, разумеется, самые зрелищные из них охотники на китов. И это единственный охотник не страшащийся нападать на здоровую добычу порой в несколько раз больше себя. Ее правильное имя с испанского - asesina ballenas, 'убийца китов', а не 'killer whale' - 'кит-убийца'....
   Она замолчала
   - Габи?
   - Да? - медленное дыхание
   - А что вы собственно делаете?
   - Слева от навигационного пульта небольшой серебристый чемоданчик, это переносной искин, нашли? - по замедленной речи и глубокому дыханию чувствовалось, как она движется, погружаясь все глубже. Я оглянулся. Ого, похоже, это военная модель продвинутого переносного квантового компьютера в особо прочном корпусе.
   - Пароль Адель, - тяжелое дыхание немного участилось, Габи судя по всему ускорилась, - подключите его к запасному дисплею...
   Суровый и скудный интерфейс загрузочной операционной системы военных мне был знаком. И уже через пару минут я слепо таращился на темный экран, на котором несомненно, что - то происходило. Какое - то мутное движение, дергания, резкие скачки. Но спросить я не успел.
   - Вот она, - резко отрывисто сказала Габи, потом вдруг закричала, - Белла НЕТ! Низа назад! Отходим....
   И защелкала языком, так что я опешил. Потому что лингвотранслятор ответил длинными переливистыми свистами и скрипами, на который мгновенно возбужденно отозвались касатки.
   - Что у вас, черт возьми, происходит? - я медленно наливался бешенством и одновременно страхом за безумную девчонку
   - Уже все... - голос Габи звучал одновременно запыхавшись и облегченно, - уже все в порядке....
   - Оно и видно!
   - Ах да, - спохватилась Габи, - вы же не включили адаптацию. Включите на графопостроителе расширенный световой диапазон. Камеры установлены на орках, вы можете выбирать вид с любой из них, только отрегулируйте диапазон.... Конечно надо немного привыкнуть, касатки постоянно движутся и изображение подстраивается искином, но вид всегда еще тот. Операторы из касаток аховые, а команд застыть на месте они просто не слышат....
   Из интеркома послышалась короткая усмешка. Я нашел на клавиатуре военного компа режим усиленной визуализации и рендеринга. И первое, что увидел на осветлившемся экране, это переливающийся голубоватым серебром, видимом только в особом режиме спасательного сканера, черно синий гидрокостюм Габриель.
   И еще пенящийся подводный бурун, оставляемый ее гидрореактивными ластами. Габи и ее гигантские малышки развили очень неплохую скорость, насколько я знаю тягу этих водометных движков. Они очень резво от кого - то улепетывали.
   - Откуда у вас ласты? - поинтересовался я, - и от кого вы так летите?
   - Снаряжение мне принесла Низа, - резко выдохнула девушка,- она у меня большая умница....
   Орка что - то, я бы сказал гортанно, прокричала или скорее проскрипела довольно и кувыркнулась вокруг оси, не останавливаясь ни на мгновение.
   - А от кого убегаем? - Габи сделала паузу и глубокий вдох, - переключитесь на камеру Беллы....
   Сначала я не понял, что я вижу. Потом темная бесформенная масса осыпанная россыпью мелких красных огоньков вдруг надвинулась на меня и превратилась в гигантскую разноцветную гусеницу, расцвеченную ярко - кислотными пятнами и множеством мелких крылышек на усиках, которые мерзко подрагивали, очевидно, обеспечивая движение. Гусеница одновременно изгибалась и вращалась по спирали, но двигалась достаточно шустро. Голова или то, что ею было, черный непропорциональный неровный шар весь в коротких торчащих антеннах, без видимых признаков рта, слепо моталась из стороны в сторону, словно пытаясь вынюхать беглецов. И вообще зрелище было настолько отвратительное, насколько же завораживающе пугающее, что я невольно отпрянул от экрана.
   - Teufel! Е...твою мать! Сушеная мошонка гамадрила.... - путая ругательства на немецком и суахили с русским матом, я шарахнулся от экрана, - Бл...ть!
   Обладая большим запасом ругательств на разных языках, я чаще всего соскакиваю на русский мат. Как самый экспрессивный, емкий и доходчивый он лучше всего меня успокаивает
   - Зачем вы тащите сюда эту дрянь! - я достаточно быстро сообразил адресата этой процессии
   - Ну, тащить бы мы ее не стали, - усмехнулась Габи, - просто не смогли бы. Она весит тонн 50 и в длину несколько десятков метров. Поэтому решили, лучше пусть доплывет сама....
   Она точно надо мной издевается.
   - И чем вы собираетесь ее ловить? 'Мангуст' в виде наживки ей на один укус. Или чем она там хватает добычу? Хелицерами? У 'Мангуста' вообще есть какое - ни будь оружие?
   - Нет что вы! 'Мангуст' исследовательский аппарат, а не военный дрон. Мы и не собирались его использовать для охоты!
   - Отрадно это слышать
   - Мы просто хотели вам показать настоящую охоту в океане Европы. Вы ведь любите настоящую охоту?
   В словах Габи мне послышалась издевка.
   - Ну да, наверное. Только когда не выступаю в роли приманки.
   - Оружие вам не понадобиться. Это всего лишь безобидная Caridea, аналог местных ракообразных. Во всяком случае, генетически близкий.
   - Черт, вот уж никогда не мечтал, что меня сожрет огромная местная подледная креветка!
   - Об этом вам не стоит беспокоиться. Образно говоря, она питается местным придонным планктоном. Правда в местном планктоне может затеряться даже 'Мангуст' не то, что человек. И Caridea проглотит его, даже не заметив.
   - Вы знаете, у вас талант успокаивать! Сейчас мне надо сменить белье. А потом я буду абсолютно готов к вашей забаве. Только скажите, как мы собираемся охотиться на этот вагон деликатесного мяса, не используя 'Мангуст' и подручные средства. Если только у вас поблизости не спрятан рентгеновский разер с плазменной накачкой или гигантская удочка.
   - А кто вам вообще сказал, что охотиться будем мы?
   У меня созрел язвительный комментарий, что очевидно охотиться будут на нас, но я проглотил его, даже не открыв рта. Потому что снаружи что - то происходило. Или скорее ПРОИСХОДИЛО! Сначала я бы затруднился описать это. Больше всего это было похоже на гигантский мыльный пузырь, который все больше и больше раздувался над оконечностью разрушенной турбины висящей над пропастью, прямо в сгущающихся завихрениях мрака. Тонкая радужная оболочка с пробегающими на изгибах фантомными отражениями неизвестно откуда берущихся лучей света, все ширилась и росла и росла, пока не заполнила все пространство над белым известняковым берегом. Безразмерная едва видимая прозрачная стена, в которой мгновениями мелькали и растворялись отражения белого песчаного берега, разрушенной турбины, даже 'Мангуста' и темной бездны по ту сторону, колыхалась. По ней пробегали радужные волны, огоньки и отражения световых волн, словно пойманных солнечных зайчиков, края ее терялись далеко во мраке в сотнях метров. Постепенно волнения, словно судороги неведомого организма прекращались, и радужная стена становилась невидимой. Настолько невидимой, что если бы я не знал что там что - то есть, то просто напросто не заметил бы ее. Да что там я. 'Мангуст' штатными средствами обнаружения не видел ее! Возможно, другими режимами сканирования можно было ее обнаружить, но у меня не было времени.Потому что от этой радужной пленочной стены несло такой жутью и опасностью что у меня волосы вставали дыбом.
   - Габи на связь, - я старался говорить спокойно, но сам чувствовал, что голос мой подрагивает, - где вы?
   Она ответила не сразу, что, в - общем то было объяснимо.
   - Что случилось? - голос ее был напряженным, но особого беспокойства не выражал, даже учитывая пятидесятитонную креветку на хвосте. Так легкое физическое напряжение от экстремального передвижения в плотных слоях больших глубин.
   - Пока ничего. Но ЧТО - ТО происходит прямо сейчас. И выглядит ЭТО не очень хорошо.
   Она помолчала пару минут
   - Вы видите ПАУТИНУ?
   - Что? Паутину? - несмотря на беспокойство, я удивился, - ну не знаю. Паутиной я бы это не назвал. Скорее безразмерный мыльный пузырь.
   Я как смог описал ей увиденное и теперь исчезнувшее видение.
   - Да это она, - подтвердила Габи, - Странно, что слишком быстро. Ее чувствительность увеличилась.
   Она помолчала, а потом сказала
   - Она растет. И растет слишком быстро. Раньше размеры паутины, если вы правильно мне описали, были гораздо меньше. Пожалуй, зря я вас втянула в эту охоту. Это становится опасным....
   - Ее не видно. Может, я немного перестраховываюсь со своими опасениями? Сканеры ничего не показывают.
   - Нет. Думаю, ваши чувства вас не обманывают. Так..., - она сделала паузу, медленно дыша в раздумьях, - вам лучше не покидать 'Мангуст'. В случае чего он, конечно, вам не поможет, но это лучше чем оказаться напротив паутины без ничего. И не вздумайте приближаться к паутине. И вообще лучше не двигаться. На такую мелкую добычу как 'Мангуст' он может и не среагирует, но лучше не высовывайтесь...
   - Мелкую? 'Мангуст' мелкая добыча? Боже о чем мы говорим? Что это должно быть за огромная страхолюдная тварь!? Почему вы называете это ПАУТИНОЙ? Этот монстр похож на паука?
   - Почему ПАУТИНА? - мне показалось, что Габи начала говорить еще медленнее, - это долго объяснять, я думаю лучше это раз увидеть. А на кого он похож? Вы понимаете, мы до сих пор не знаем. Все что у нас есть несколько смазанных снимков альфа - спектрографии, на которой ничего не разберешь. Сегодня я и хотела сделать несколько обзоров. Предполагалась легкая развлекательная прогулка и несколько щекочущих нервы моментов. Он должен был отреагировать на Caridea значительно позже, когда мы были бы гораздо ближе, и он бы не реагировал бы уже ни на что другое. Это было абсолютно безопасно. Мы наблюдаем за его гнездом уже несколько месяцев и хорошо подготовились. Один раз мы уже провели такую пробную 'кормежку'. Но мы не знали что он так 'вырос'. Очевидно, где то сумел перехватить крупную добычу.
   В этот раз пауза продлилась дольше, что бы я вновь забеспокоился
   - Может, я лучше выдвинусь вам навстречу на 'Мангусте'? Подберу вас, где - ни будь подальше?
   - А вы умеете управлять 'Мангустом'? - непритворно удивилась она
   - В общем и целом....
   - Лучше оставайтесь на месте.... Начнете дергаться, среагирует паутина. Да и мне хотелось бы по прибытии найти аппарат на старом месте, а не искать вас по всему шельфу. Вы просто не представляете, как сложна навигация в батиале подледного океана вдалеке от донных привязок. Даже вполне опытные пилоты могут заблудиться, не зная навигационных ориентиров, карты дна и свежей ледовой обстановки gelida caelum, - она помолчала, - я понимаю вам тяжело оставаться простым зрителем, хочется что - то предпринять. Но поверьте, лучшее, что вы можете сделать оставаться на месте. В любом случае раз уж так случилось нам необходимо довести все до конца.
   - А что должно произойти? - невзначай полюбопытствовал я, - Чего мне ждать?
   Габи колебалась
   - Я не хотела вам портить сюрприз, - вымученно хмыкнула она. Я скептически поморщился. Не хотела портить как же. Хотела довести до мокрых штанов. И с невинной улыбкой, ой простите, какая неожиданность! Это же все милые безобидные зверушки! - А сейчас уже поздно все объяснять, вы так или иначе сами все увидите буквально через несколько минут. Мы уже близко....
   - Да я уже вижу вас.
   Сканер показал неясную тень на границе дальности, и я пытался подстроить настройки четкости
   - Что вы видите?
   - Вас. Пока еще нечетко, но я полагаю, помехи возможны из - за всех этих аномальных явлений, - я имел ввиду паутину, - и меня беспокоит, что я пока не вижу вашу добычу. На таком расстоянии она должна светиться ярче вас!
   Габи сделала паузу, очевидно опять собираясь с дыханием
   - Послушайте внимательно Виктор. Я не знаю, что вы там видите. Но НАС вы видеть не можете. Мы поднимаемся по отвесной стене шельфа снизу ВАС и находимся ниже вашего горизонта. Сканеры 'Мангуста' из того положения нас пока увидеть могут. Не говоря уже о том, что 'Мангуст' в любом случае опознал бы нас и определил метки.
   - Что же это тогда?
   Иее....шшшхууу.....прапатц....параптцц.......иееееууу......
   ...мать!
   Чужесторонние звуки посыпались из лингвотранслятора на пол и стены пилотской кабины 'Мангуста' дробным мерзким отзвуком и отразившись от триплекса завязли в моих барабанных перепонках.
   ...мать! ...мать! ....твою глотку!
   Парррпат.....ццц....аааааамммууу.....
   - Виктор! Виктор! Виктооооррр!!! Что случилось? Ответьте! - перепуганная Габи возможно уже пару минут взывала ко мне из интеркома. Пока я, обливаясь холодным потом, осознавал где я. Где - то в подсознании мне стало немного стыдно за свою несдержанность и возможно нехилые загибы. Но все это потом
   - Габи? - наверное, мой голос прозвучал преувеличенно и неестественно спокойным, так что она насторожилась
   - Да?
   Я перевел трансляцию из 'Мангуста' на интерком Габриель
   Сшшшшу.....сххххэ....мявк....рррцццтттт....
   Я ожидал любой реакции, но не безразличного равнодушия. Я вообще не знал, чего я ожидал от девушки. И зачем вообще включил ей трансляцию. Может, хотел поделиться ужасом. Подсознательным ужасом, который эти звуки навевали на меня. Да это было малодушно, я мог испытывать к себе отвращение, но это было сильнее меня. Или этот инфернальный страх действовал только на меня? Потому что это только я осознавал природу этих звуков и предполагал их источник, потому что сталкивался с ним в прошлом? Потому что Габи не только не проявила страха и была относительно спокойна. А.... Было что - то в ее поведении, что - то на краю осознания, еле заметные нотки удивления и легкой досады, словно источник звуков не то что бы был ей не знаком и не внушал страх, а скорее был назойливым и малоприятным. Что это? Ее очередная шутка? Сюрприз? Охотничий манок? Страхолюдное чудовище в засаде? Рой спутанных искр - мыслей стегнул по моим нейронам и исчез где то в подкорке. Глупости! Вряд ли ее незапланированное сафари во льдах предполагало такой запутанный сценарий.
   - Это Циклоп, - сказала Габи немного недовольно, - какого черта он здесь делает?
   - Вы знаете что это?
   - А вы что уже встречали его? - неожиданно ответила она вопросом на вопрос. Я моментально вспомнил.... Несколько дней в сопровождении экспедиции ООП в компании одержимых ксенолингвистов очарованных 'музыкой высоких сфер Гиганта'. Нет, все - таки человеческая психика не приспособлена к прямому восприятию космоса и его картин, звуков и сфер. Это был первый случай, когда мне пришлось стрелять в безоружных людей, которые мне ничем не грозили. Или грозили? Не мне, всему человечеству? Фу, мерзко даже вспоминать! Так стоп! Я ничего не помню. Я забыл. Ничего не было.
   - Да. По дороге сюда.
   - А - а.... Впрочем, это не важно. Сюда он все равно не сунется.
   Да было бы неплохо. В воображении как то тяжело воспринимались три монстра стиснувшиеся в одном месте да еще прямо здесь.
   - Так вы знаете что это?
   - Это сейчас не важно, Виктор. Сконцентрируйтесь.
   ....Царапат....сссшшшххххоу...ца...ца...ссс....
   - Да?
   - Мы сейчас появимся за склоном. И мне нужна ваша помощь.
   ...ра?....патпат...ра...ццц...
   - Слышите Виктор? Предполагалось, что я к моменту контакта я буду на месте, в 'Мангусте', вести наблюдение и фиксировать результаты записей. А теперь как вы понимаете это практически невозможно. Даже если бы я успела к 'Мангусту' то попасть внутрь было бы аттракционом высокой сложности. А счет пойдет на секунды. Вы понимаете меня Виктор?
   Что же так настойчиво кричать мне в ухо? Голова и так раскалывалась от внутреннего гула и болей в затылочной части.
   ...РА...РА...РА....
   Это снаружи такое гулкое эхо или у меня кровь в ушах стучит?
   ЦАРАПАТ....РАЦАП.... ПАРАЦ....ХХХААААЕЕЕЕ.....
   Надо сосредоточиться. Что - то там говорит Габи, а в глазах, почему то слезиться.
   - ....записывающий комплекс в бронированном бункере включается с пульта. Пароль 2312, слышите Виктор? У вас будет несколько мгновений, от силы полминуты...
   Что же так тяжко то? Надо вздохнуть глубже. Шум в ушах исчез, зрение прояснилось и внезапно, я понял, что давящие звуки исчезли. Как и неясная тень на сканере. Как и тогда перед шлюзом 'Востока'
   - Я рассчитываю на вас....- странная девушка. Она напомнила мне Жасмин. Когда мы не были еще женаты, все ее взбрыки я относил к тому, что она родилась с серебряной ложкой во рту. Таким людям скучно жить без проблем. От скуки они создают себе гигантские трудности и потом героически их преодолевают
   - Вы видите нас?
   Но за несколько мгновений до вопроса Габриель, я понял, что они рядом по поведению Паутины. По ней словно бы пробежалась легкая дрожь сопровождаемая калейдоскопом разноцветных оттенков световой гаммы. Волна скорее чувствуемая, чем видимая разошлась в разные стороны от развалин турбины, и канула во тьме. Все продлилось несколько секунд и исчезло, прежде чем я успел, что - либо понять. Эта невероятная и невидимая тварь уже знала, что добыча рядом. Еще до того как маленькие отметки - маркеры Габи и касаток появились обзорном пространстве радара.
   - Я вижу вас, - заполошно промелькнула ужасающая мысль, - Габи, а как вы пройдете мимо паутины? Вы ее видите?
   - Я нет, - засмеялась девушка, - а вот мои малышки, ее чувствуют. Не беспокойтесь, я знаю несколько проходов, мы пройдем почти по самому дну шельфа. Пока за нами за нами рвется такая гора мяса, паутина на нас не среагирует. У нее феноменальный масс - спектрометр, она всегда выбирает более крупную добычу, даже если разница составляет несколько килограмм.
   Если бы не белое известняковое дно и искин 'Мангуста' со своими датчиками движения я бы их и не заметил. Они появились из одной из расселин впереди в нескольких сотнях метров там, где она начинала расширяться и резко обрываться вниз. Габи неторопливо как бы даже демонстративно на малом ходу водомета, периодически оглядываясь, двигалась над известковым песчаником. Орки вообще если учитывать их изначальную природу вели себя неестественно. Существа изначально любящие свободу и безграничные пространства, движение и воздух, сейчас медленно едва шевеля плавниками, почти ползли, царапая брюхом дно.
   Потом на экране радара появился засвет Caridea, большое очень яркое пятно, мне показалось даже слишком большое, для того монстра, что я видел на камерах касаток и почему то гораздо дальше чем я ожидал. Вовсе не за краем шельфа, а в нескольких тысячах метрах впереди и выше 'Мангуста'. У меня даже сначала мелькнула мысль, что вернулся так называемый Габи, Циклоп. Правда эта отметка была гораздо больше, просто огромной. И она молчала. Пару мгновений. Потом по ушам ударило.
   Звенящий звук электронной капели, будто каждую секунду разбивают электронное яйцо. СОНАР! Боевой сонар военной подлодки! И он облучает 'Мангуст'!
   - Габи?!
   - Да я слышу! - она резко выругалась по - японски, только теперь в ее голосе послышались тревожные нотки, - как далеко она от нас?
   Теперь я по - настоящему пожалел, что мы пренебрегли навесным снаряжением гермокостюмов. В аварийных шлемах, в отличие от настоящих, нет аурела, нет навигационного и обзорного оборудования, нет микроискинов, нет.... Да ни черта нет! Кроме аварийной связи, компактного медблока и небольшого запаса кислорода. Как бы сейчас упростилось бы наше общение с Габи имей мы сетецентрический контакт с тактической обстановкой в режиме онлайн. Хотя и без всякого боевого планшета она похоже знала, с чем мы столкнулись. Впрочем, жирная пятая точка проглядывалась и так, невооруженным глазом.
   - Контакт в примерно в 2 милях на норд - ист, быстро приближается!
   - Виктор развлечения откладываются, мы сворачиваемся и немедленно уходим! Вы Виктор! Немедленно уходите! - заявила она категорическим тоном, будто ожидала от меня неуместных сопливых возражений. Но я был далек от махрового пафосного героизма в стиле 'нет я вас здесь не оставлю, нет я без вас не уйду', бессмысленных и бесполезных споров на краю беды когда теряются драгоценные секунды, такие бесценные в любой аварийной и катастрофической ситуации. Она здесь профессионал и лучше меня знает, что здесь НАДО делать. Сколько раз я был свидетелем или расследовал дела, где неуместный героизм, споры, паника, растерянность, неправильная оценка обстановки, непрофессионализм и дикое эго стали причиной больших трагедий и катастроф. И страдали зачастую не герои или трусы, а именно беззащитные случайные люди ставшие жертвой не обстоятельств, а чьих - то амбиций.
   - Хорошо, - согласился я и мне показалось, как Габи облегченно вздохнула, - а вы что будете делать?
   Я поинтересовался не в целях предложить помощь человеку, который живет и работает в местных условиях уже несколько лет, а на всякий случай, для согласования действий.
   - Мы будем просто.... ДРАПАТЬ!
   Она несколько раз прищелкнула языком, потом резко гортанно крикнула что - то. Впрочем, довольно аутентично. Линвотранслятор разразился целой трелью посвистываний, прищелкиваний и протяжных криков, но косатки в этот раз промолчали, продолжая тереть брюхом дно. Может они еще не вышли в безопасную зону подальше от паутины. А может, были не согласны со своей хозяйкой, проявляя тот самый неуместный упрямый героизм, когда пытаешься спасти дорогое тебе существо любой ценой. И мне от и их упрямства стало спокойнее на душе. Уж от двух многотонных смертоносных китов - убийц в подводном океане Габи будет больше пользы, чем от бестолкового инспектора КомКона. Я потянулся к рычагам управления и 'Мангуст' лениво и неуклюже завалился в вираж. Габи хмыкнула в интерком, пробормотала что - то вполголоса. Потом четко произнесла несколько команд на фламандском, как мне доложил МТРСК, впрочем, без всякого перевода. 'Мангуст' резко выровнялся и не реагируя на мои самонадеянные попытки управления рванул вперед.
   - Не трогайте управление Виктор! Автопилот выведет вас сам, прямо к станции. Мы встретимся там....
   Я не успел ответить как пульт 'Мангуста' огласился новой тревогой. На пространственном экране навигационной сферы к нему с двух сторон быстро приближались два неопознанных объекта. Автопилот заверещал об опасности столкновения и резкими маневрами попытался безуспешно уклониться. Неопознанные объекты почти синхронно повторили маневры не на миллиметр, не сорвавшись с курса 'Мангуста'. Вспомнив про сонар и подводную лодку я похолодев подумал о торпедах.
   - Габи держитесь подальше от ..., - аппарат резко дернулся, я лязгнул зубами, - меня!
   'Мангуст' дергался как сумасшедший, виляя в разные стороны, пытаясь сбросить преследователей. Похоже, он один еще думал, как спасти своего пассажира, не желая признать, что они обречены. Или может, нет?
   Искин опознал неопознанные контакты и на навигационной сфере появились четкие метки без идентификаторов. Вжатый в кресло попеременными ускорениями я еле поднял дергающуюся руку и увеличил изображение.
   Asante Mungu!
   Это были не торпеды! Я выдохнул. Зализанные каплевидные силуэты, несомненно, глубоководные скоростные подводные аппараты, незнакомой мне модификации. Справочник МТРСК ничего мне подсказать не смог, за отсутствием оверлея. Боже что за дикие места! Нет даже элементарных благ цивилизации.
   Меня пробило на нервный смех. Я оглянулся, словно пытаясь разглядеть, как там Габи и убедился что преследователи, которые были, в общем - то, достаточно близко, начали отставать. Похоже, они и сами поняли это, потому что начали разворачиваться. Но обрадоваться этому я не успел.
   Борта таинственных ГПА без сомнений выпущенных подводной лодкой, вдруг озарились холодными вспышками и от них к 'Мангусту' метнулись жгуты длинных серебристых нитей. Похоже на гарпуны промелькнула запоздалая мысль, и я услышал глухие удары в борт.
   'Мангуст' дернулся как ранненый зверь и резко остановился, меня выбросило из кресла. Гул двигателей стих, и энергия вырубилась, выключились приборы, погасли экраны и освещение. Наступила глухая давящая тишина и непроглядная тьма. Вот теперь то пришел настоящий песец....
   Потирая голову, в районе виска которым я неслабо приложился о спинку кресла я, покряхтывая, уселся прямо на пол и откинулся, судя по всему на пульт управления. Оставалось только переживать за судьбу Габриель Айвен и ждать дальнейших действий неведомых противников. А они впрочем, не заставили себя ждать. Спустя несколько минут снаружи по борту загрохотали переворачиваемые камни. Некто снаружи в металлических ботинках, создавая много суеты и шума, неуклюже передвигался по 'Мангусту' по хозяйски устраиваясь. Еще несколько минут, и аппарат вновь дернулся, и его потянули в неизвестном направлении. Даже мой тренированный вестибулярный аппарат отказался ориентироваться в таком глухом и буквально беспросветном положении. Но была в этом и хорошая новость. Нападавшие не использовали новомодные киберхантские штучки, вроде взлома искинов и перехвата управления, значит шанс, что это чьи - то государственные или корпоративные структуры уменьшался. И увиденные мной серебристые нити не нейропрограммный шлейф, а всего лишь силовые тросы. И очевидно, дистанционный заряд с ЭМИ, поэтому оборудование 'Мангуста' пребывает всего лишь во временном коллапсе. Значит надо поискать какой ни будь источник энергии, поскольку без доступа к искину 'Мангуста' внутри обстановку они не контролируют. Я, конечно, строил лишь умозрительные заключения, стараясь не думать о том, что нападавшим которые явно хотели захватить ГПА и его экипаж, вовсе не обязательно прибегать к таким сложным схемам и дорогостоящему оборудованию. Чем проще, тем лучше. Обездвижить цель, зацепить ее тросами и утащить к себе и куда угодно. Я вслепую шарился по полу и вокруг руками в поисках чего ни будь полезного и старался отогнать мысль, что в этом случае, шансов остаться в живых у нас немного. Слишком грубая и грязная работа, следы которой не скроешь, а свидетели в таком случае не нужны.
   Краем глаза я заметил слабый едва видимый отблеск на полу за краем пульта. И сразу вспомнил о квантовом защищенном военном лэптопе, который и предназначался именно для действий в таких ситуациях. Нашарив полузакрытый тяжелый металлический чемоданчик с лэптопом за тумбой пульта, я обрадовался. Сам лэптоп не работал, но вспомогательная биохимическая батарея осталась невредимой. Правда, ресурс у нее был достаточно ограничен, время жизни одной разновидности марсианского папоротникового мха который, разлагаясь, выделял просто бешеное количество энергии. Лично я считал, что решение для военных по дублирующему питанию достаточно спорное. Одноразовое и достаточно специфическое. С другой стороны, уникальная неприхотливость, абсолютная индифферентность ко всем видам жестких воздействий от радиационного облучения до химических воздействий. И впечатляющая энергоемкость. Как бы то ни было, мне сейчас предстояло проверить надежность и практичность решения военных.
   Для восстановления полного управления ГПА энергии мне конечно не хватит. Как впрочем, и навыков. Я все - таки не профильный инженер малоразмерных глубоководных судов современного типа и даже не техник ...надцтого ранга. Ах, как хотелось бы мне иметь сейчас воспетую небогатой фантазией авторов дешевых фантастических буклетов - НЕЙРОСЕТЬ предустановленную прямо на кору головного мозга - брр, ужас и мерзость, - с широко развитой системой рангов и специализаций, кучей разнообразнейших навыков и умений, perks and abilities. Хм - м. Нет, все равно мерзость. Насколько я помнил по нескольким просмотренным новеллам, записанным на одноразовый дорожный носитель, раздаваемый перед перелетом Луна - Марс, который по прибытии можно спустить в утилизатор. Сама нейросеть представляет собой нечто вроде цифрового биоимпланта. А сажать себе на подкорку, что - то независимо от тебя живое и разумное, да еще с возможностью управления твоим телом это что - то сравнимое с кретинизмом. Особенно в свете внедренного в твое тело, вне твоего свободного выбора, комконовского биологического прибора контроля МТРСК. Который по сути своей представляет дистанционную бомбу замедленного действия.
   За последнюю сотню лет было, по меньшей мере, три попытки сделать хоть что - то подобное. Это не считая тайных попыток малоизвестных корпораций и сект, уж слишком большой куш обламывался в случае удачи. Почти все окончились неудачей, причем количество человеческих жертв порой превышало десятки и сотни человек. Хотя надо сказать господствующая сейчас система квантовой интеграции и управления с высокотехнологическим и цифровым окружением, аурелом и оверлеем, возникла как результат одной из таких неудачных попыток. Которая впрочем, и осталась бы такой, если бы не подоспевшая так вовремя нейроквантовая теория.
   К сожалению, все попытки записать цифровую или аналоговую информацию напрямую на нейронные связки мозга претерпели неудачу. Запись на нейронную сеть по сути чуждую надструктуру над корой проходила отлично, но в - первых с дальнейшей передачей сигнала нейронам постоянно возникали сложности, так как биологическая составляющая человеческого сознания не имела постоянных констант. Она все время пребывала в движении и изменениях, поэтому сделать как в компьютере подав один сигнал, и получить на выходе идентичный не получалось. Дважды два могло получиться и четыре и пять и три или вообще не знаю. Как организовать при такой системе связей устойчивую систему управления было не понятно. Во - вторых сама нейросеть по сути имела ограниченные возможности и по памяти и по расчетным возможностям, так как в силу слабой связи не могла использовать все мощности человеческого мозга. Получался пшик на выходе. И даже когда такое получалось, а на некоторых типах мозговой коры такое иногда проходило, обычно на тех где был не очень развитый объем нейронных цепочек. Идеально подходили умственно отсталые, люди с ограниченным интеллектом, по большому счету со слабо развитым мозгом, там нейросеть садилась идеально. Что впрочем, было объяснимо. Нейросеть идеально подходила людям, которые не хотели или не могли, в силу болезни или лени, развивать свой мозг. Для них такие интеллектуальные костыли были даже необходимы. Косвенным подтверждением такого вывода оказалась статистика наблюдений за реципиентами. В большинстве случаев после более менее успешной установки экспериментальных образцов нейросети у испытуемых наблюдалась заметная деградация умственных, интеллектуальных способностей, баллов АйКью и социальных навыков. Впрочем, это - то меня не удивляло. В большинстве своем человек настолько ленивое и инертное существо, что дай ему возможность вести вегетативное существование он тут же превратится в растение, в данном случае - дуб.
   Но впрочем, основной проблемой нейросетевиков оказалось не это. А невозможность, по - сути, воссоздать человеческий алгоритм мысль - действие. Можно напичкать человеческий разум кучей информации и знаний, от которых у него все равно не будет пользы, потому что не будет понимания, поскольку они не прошли этап осознания и осмысления. А если этап интеграции все равно неизбежен и скорость восприятия не изменить, она не превысит скорость ионов в человеческих нейронах, то какая разница как человек будет принимать информацию - через нейросеть или допустим читая книгу? А уж этап наработки мышечных и моторных навыков, вообще сводит смысл интеграции с нейросетью к нулю. Можно вместить в человеческий мозг полное описание двигателя внутреннего сгорания до мельчайших подробностей вместе с чертежами и даже технологическими картами. Но в - первых он после этого не станет инженером и даже механиком. Во - вторых дайте ему детали двигателя и все инструменты, он не соберет его не с первого, ни даже с десятого раза, даже обладая полными знаниями. Просто потому - что нет навыков. Он не натирал мозолей, крутя гаечный ключ, не проливал ведер пота, не ронял поршень на ногу, не крыл матом долбанную железяку, нет. Он не сможет. Может после сотой попытки. Когда у него действительно появиться скилл. Навык. Потому что именно так это работает в реальном мире.
   А я в принципе разделяя данную точку зрения, все же считал что в чем то это дело гораздо сложнее. А в чем - то гораздо проще. Ведь существующему квантовому разуму пусть даже и новорожденному, в память которого записана соответствующая информация, и программа действий ничто не мешает повторить ее с первой попытки и бесчисленное множество раз с абсолютной точностью. Между тем как существующему несовершенному человеческому телу требуется сначала выучить, потом понять, и наконец усвоить необходимый алгоритм действий, что бы после множества повторений пройти его безошибочно. И то, что повторы эти изо дня в день вовсе не будут идентичными, а количество и качество их будет падать в прямой прогрессии от человеческой усталости, и вообще зависеть от множества других факторов, как например, от настроения, это вовсе не служит успокоением и оправданием Homo Sapiens. Не радует даже то, что с увеличением времени повторения человеческая особь будет приобретать все большую квалификацию и опыт. То, что в данном аспекте человечество проявляет свою несовершенную природу, казалось бы, должно еще больше утверждать в необходимости разработки всяких биомеханических и интегрируемых симбионтов, для помощи все более устаревающим человеческим мозгам. И только отсутствие до сих пор ИДЕНТИЧНОГО человеческому разуму, настоящего искусственного интеллекта безуспешно создаваемого последние сотни лет, служит досадной помехой на пути стремительного прогресса человеческой деградации. Даже самый совершенный на данный момент искусственный разум в квантово - нейронной оболочке может лишь КАЗАТЬСЯ подобием, и не может даже близко, приблизиться к такому оказывается СОВЕРШЕННОМУ несовершенному человеческому интеллекту.
   И вот тут - то оказывается что вылепленный по непонятным лекалам несовершенный человеческий организм с множеством древних атавизмов, перегруженный нефункциональными болезненными органами и излишне хрупким каркасом, на фоне Вселенной оказывается вполне гармонично слепленной тварью. Рядом, с которой потуги современных нейроинтеграторов кажутся смешными. Как тут не задуматься о Божественном промысле?
   Для питания внешних экранов пилотского триплекса кокпита, взрывного посмертного распада маленького марсианина хватило впритык. При помощи божественного Провидения, и какой - то матери я кое - как разобрался в хитросплетениях пучков энерговодов и управляющих шин 'Мангуста'. Я даже не понял, как нашел их, в этой глаз выколи тьме. Правда, радоваться этому после движения управляющего рычага и плавно открывшихся проекционных панелей пилотского кокпита, мне было некогда.
   Два непрошенных гостя, закрепившись, полулежали на внешних боковых поверхностях 'Мангуста' по бокам пилотской кабины. Меня заинтересовали их глубоководные скафандры. Это были бронекостюмы пятидесятилетней давности. Все угловатые чуть ли не нарочито сделанные якобы под крепления заклепок на броневые листы под рациональными уклонами, даже без лицевых масок, только удлиненный шестиугольник из бронепластины с прорезью на месте глаз. Они напоминали то ли роботов в устаревшей стилистике до системной эпохи, то ли средневековых рыцарей в постмодерновом антураже.
   Они придерживались за пучки серебристых тросов тянущихся куда - то во тьму, что - бы не слететь с 'Мангуста', который эти тросы и тащили. Но угловатые 'рыцарские' шлемы были обращены куда - то наверх и в сторону края известкового пляжа, словно там происходило что - то гораздо интереснее банального похищения.
   Безобидная пятидесятитонная королева подледных креветок Caridea добралась, наконец, до обрыва с плато. Ее чудовищно уродливая голова показалась над краем бездны, покачиваясь над безразмерным бугристым телом из стороны в сторону и шевеля множеством усиков только увенчанных теперь не только листочками, но и бесформенными шарами не очень похожих на глаза, но создающих именно такое впечатление. Зеленовато - металлический отблеск ее чешуйчатых покровов делал ее похожей одновременно на растолстевшую гусеницу многоножку и изуродованное ожившее дерево. Она поводила уродливой безглазой головой в поисках ненавистных букашек лишивших ее покоя. Конечно, Габриель со своими малышками, как я надеялся, были уже далеко. Но несколько секунд когда слепая голова Каридеи нацелилась на прямо на 'Мангуст', мне было не по себе. Когда она отвернула голову, я испытал громадное облегчение. Но проверить белье и посчитать количество отложенных кирпичей я не успел.
   Caridea открыла свою чудовищную пасть, что выглядело, будто ее голова вывернулась наружу, обнажив густую щетину из жестких длинных усов. Похожие на гибкие металлические прутья, острые как нанонити, ее зубы, вывернутые внутрь, исчезали в поистине безразмерной глотке. Откуда мгновением позже раздался невероятно оглушающий рев. Точнее акустический удар. Во всяком случае, так мне его передал аудиотранслятор. Вибрации от удара качнули даже 'Мангуст'. Я даже не успел посмотреть, в каком диапазоне был звук, ультразвук или уже высокочастотные вибрации. Потому что сразу же после этого Caridea опустила жуткую голову и ПОСМОТРЕЛА прямо на 'Мангуст', твою мать.
   Набирающий скорость тяжелый железнодорожный состав. Такая ассоциация проскочила у меня мельком, в оцепеневшем от ступора сознании, пока я смотрел на накатывающуюся, на 'Мангуст' неотвратимую смерть. Из разверзшейся пасти безостановочно неслись ревущие волны вибрации, уродливое тело крутилось в завораживающей спирали, листочки и усики трепетали. Было мерзко, и смерть была уродлива. Я смотрел отстраненно, словно не я сейчас сидел в обреченном ГПА и вот - вот собирался стать чьим - то ужином. Вот от 'Мангуста' стремительно испуганными кузнечиками срываются две затянутые в броню фигуры и сразу включают форсаж на реактивных движителях, порская в разные стороны. Такие неуклюжие в своих тяжелых подводных доспехах и такие изящно стремительные в своем паническом бегстве.
   Вот перед оскаленной мордой? Раскрытой пастью? Скорее просто перед обнаженной зубастой глоткой похожей на вход в метротоннель, мелькает смазывающийся на фоне тьмы, черный каплевидный силуэт ГПА одного из преследователей, пытающегося увернуться от Caridea. Напрасно. Трос дергается, разворачивая 'Мангуст'. Caridea натыкается на серебристый пучок нитей и стремительным движением головы резко перехватывает черный ГПА за хвостовые кили. Хруст! Наверное, это подсознательные ассоциации, вряд ли я мог услышать звук, разве что аудиотранслятор продолжает чудить. Креветка мотнула головой. Раз, другой. И обломки разорванного аппарата, разлетевшись в разные стороны, начали медленно опускаться на дно. В воде повисла мутная взвесь, то ли топливо, то ли кровь. Сейчас здесь соберутся хищные твари со всей округи почуявшие добычу. Впрочем, мне будет уже все равно. Caridea расправившись с неловко подвернувшейся жертвой, не стала отвлекаться на ее добивание и поглощение. Стряхнув с бугристой безглазой морды остатки буксирного троса, она слепо повела головой туда - сюда и, разинув пасть, издала короткий вопль. И сразу навелась на 'Мангуст'.
   Я никогда не понимал сравнений в стиле 'казалось, прошло несколько часов, но на самом деле минуло только пара минут', хотя мне частенько приходилось испытывать похожие ощущения. В процессе восприятия времени мне были ближе понятия 'медленные и быстрые минуты'. Так вот сейчас, субъективно, я переживал одни из самых медленных секунд в свой жизни. Caridea двигалась казалось бы очень неторопливо. Но вот пара витков, еще один гребок, пара секунд и она уже на расстоянии протянутой руки. Открывает пасть не для локации, а уже примеряясь как бы удобнее перехватить не очень удобный в этом плане угловатый 'Мангуст'. Как и любой нормальный человек, даже не самый малодушный я прикрыл глаза, не желая смотреть на приближающуюся смерть. Зрелище частокола из щетины зубов, бугристого уродливого тела, наростов, усиков и листочков не доставляло эстетического удовольствия последней картины в жизни.
   СВЕТ! Свет!!! Ослепительная белизна проникла даже за плотно сомкнутые веки. Это было что - то очень и очень яркое. Был бы я более верующим подумал бы, что уже умер и попал в рай. Хотя со списком моих прегрешений на это надеяться не стоит, поэтому я просто открыл глаза.
   Там не было ничего яркого. И даже ничего белого.
   Наверное нам, 'Мангусту' и обоим ГПА неведомых похитителей не грозило ничего, пока мы шлялись туда сюда через Паутину или рядом. Так же как и людям в гидрокостюмах и даже касаткам. Даже когда мы затеяли небольшой конфликт и маневры с преследованием и буксировкой. Мы были слишком мелки для Паутины. Но не пятидесятитонная Caridea.
   Я не видел, как произошел контакт. Было ли это как столкновение с барьером, взмах гигантского сачка или рывок удилища, но я видел результат. В любой другой момент, наверное, это было бы красиво. Радужно прозрачная пленка как гигантский мыльный пузырь охватила Каридею с всех сторон и мягко даже казалось бы очень нежно начала сжиматься вокруг нее. Она была такая невесомо прозрачная, тончайшая, тоньше микрона и сияла как солнечный свет, отражая белизну, которой здесь нет.
   Но Caridea ревела словно разрываемая на части. Нет, Паутина не рвала ее на куски. Но тончайший радужный мыльный пузырь сжимал ее крепче тисков. Все нелепые уродливые наросты были сломаны, раздавлены, а кое - где даже вдавлены внутрь тела. В некоторых местах чешуйчатая броня была прорвана и сочилась темная жидкость, наверное, кровь. А кое - где торчали переломанные кости. Наверное. Caridea перестала дергаться и вообще двигаться, в таких тисках это было просто невозможно, тональность ее звуков изменилась, теперь она просто истошно визжала.
   В глубине души я совсем не охотник. Поэтому бессмысленное и кровавое зрелище гибели живого существа пусть даже и монстра, свидетелем которого мне предлагала стать Габи, претило мне, и было омерзительно. Мне даже стало на минуту жаль эту бестолковую мегакреветку, хоть она и собиралась сожрать меня несколько минут назад. Моя глупейшая сентиментальность происходит из глубоких корней тевтонской стороны моей души и постоянно лишает меня последовательности.
   Каридея перестала визжать. Радужная пленка плотно охватила ее голову и нежно неторопливо влилась внутрь ее глотки, небрежно ломая ее прутья зубы, наверное, с мерзким беззвучным хрустом. Из глотки фонтаном брызнула черная кровь. Но к Паутине не прилипало ничего, ее поверхность оставалась девственно прозрачной и радужно яркой, словно нематериальный силовой барьер. Он охватил креветочного монстра снаружи и изнутри и резко сжался, уменьшаясь, ломая и спрессовывая огромное тело, превращая изломанную и разорванную плоть в небольшой прозрачный шар полный черной жидкости. Это был идеальный способ переработки пищи. Сразу в удобоперевариваемую массу физиологической жидкости и крови. Осталось только дождаться последнего акта этого кровавого спектакля постановки местного мясокомбината. И этот теневой режиссер меня не разочаровал. Сияющий прозрачный шар, раскрутившись, вытянул длинный и тонкий прозрачный рукав, исчезающий где - то в клубящейся тьме и черная пузырящаяся жидкость в два - три мгновения исчезла в неведомой дали. Главный герой, Прима постановки так и не явился на свет. Я не знаю цели исследований Габриель Айвен, но для физиков пространства этот таинственный паук ткач силовых полей должен представлять бешеный интерес. А уж его паутина.... М - ммм....
   'Мангуст' резко дернулся, я кувыркнулся через потолок, больно приложившись ребрами о подлокотник пилотского кресла. Проклятые похитители не исчезли вместе с Caridea и неведомым жонглером пространства, не канули вместе с Паутиной, а опомнившись, продолжили свои криминальные дела.
   Натянувшийся серебристый пучок тросов, дергая, потащил обесточенный 'Мангуст' в черную безвестность. В отсутствие своего уравновешивающего напарника, останки которого лежали на дне, второй ГПА похитителей делал это тяжелее с натугой. Трос то обвисал, то натягивался 'Мангуст' оказался достаточно массивной добычей. Дергался каждую минуту грозя сорваться с крючка. Откуда не возьмись, появились два сдернувших горе рыцаря в бронелатах и опять, как ни в чем не бывало, прилепились к пилотской рубке. Они даже не сделали попыток проверить останки разрушенного батискафа своих товарищей, в поисках выживших или тел погибших, словно им было наплевать. Такое равнодушие к своим товарищам, кстати весьма нечасто встречающееся даже среди самых отмороженных бандитов внеземелья, меня жутко покоробило. Что же вы за скоты такие, нелюди? А если там сейчас раненый захлебывается или погибает сдавливаемый перегрузками. Врагу ведь не пожелаешь такой смерти, в темноте в одиночестве, на глубине нескольких километров, на дне подледного океана чужой планеты. Медленно накатывающийся ужас, от которого невыносимая боль от смертельных ран может показаться избавлением.
   И тут меня охватила какая - то немотивированная ярость, просто клокочущее бешенство. Скоты. Сейчас я вам устрою прыгунцы - кузнечики, тля подледная, ржавые жестянки китайского сухпая. В голове уже судорожно сложилось, что дальнейшая судьба канущая во мраке не сулит ничего хорошего. Выпотрошенного свидетеля, тем более сотрудника КомКона в лучшем случае дезинтегрируют на атомы, что бы не осталось никакого биологического материала и генных меток. Счастливая судьба, какого ни будь лоботомированного бота на тайных астероидных рудниках или растительного овоща поставщика органов в подпольных лабораториях станций астероидного пояса мне не грозит. Никто не будет рисковать, когда дело касается КомКона. И значит терять мне нечего. Энергии на штатное шлюзование и открытие основного люка мне не хватит. Да бортовой искин не позволил бы этого в открытом океане, вне закрытого причального комплекса. По счастью энергии для штатной работы бортового компьютера тоже не достаточно. А для штатного срабатывания ручного управления пилотским кокпитом ее вполне хватит. Меня так и гипнотизировала красная полуовальная рукоятка с надписью 'Аварийный сброс' под бронированным стеклом. В обычном состоянии у нее, конечно, имеется хорошая защита от дурака, да и бортовой искин настороже. Но сейчас ситуация аварийная да и я дурак не обычный. Отстрел пилотского кокпита приведет к мощному гидравлическому удару, даже в гидрокостюме мне мало не покажется. Могу и крякнуть навечно. Но уж этим равнодушным бронированным дровосекам точно придется несладко. Аварийный отстрел реактивными пиропатронами придаст стокилограммовой плите пилотского триплекса такое ускорение, что встреча с ней даже в бронированном скафе может привести к кинетической баротравме. А может и голову оторвать. Я мечтательно ощерился, представив контакт взлетающей плиты с железными харями бездушных тварей, что где - то в глубине души похорошело. Жаль только второй скаф ублюдков уйдет.
   ТСШШШ.... Шарапат...Парапат......
   Наверное глюки. Или линвотранслятор все еще работает? Да нет не должен. Хотя.... Там в общем то нет мощных энергопотребляющих блоков и схем. Датчики и интеграторы почти не жрут энергии. Хотя о чем я думаю? Какая мне разница? Перед смертью не надышишься. Жаль только слушать это перед.....
   УИуииии...... зтзтзтт.....ссссс.....
   Мне все - таки кажется это в той стороне, куда меня тянет ГПА похитителей. А может и не кажется. Вон как дровосеки зашевелились, глядя в том направлении.
   ГХааааа.....РрРааа....ТРррааа....
   Нет, все таки не кажется. Серебристый пучок троса, вначале ослабев опал на известняк, потом вдруг вздернувшись, натянулся и задергался в разные стороны, будто кто - то неведомо огромный схватив его с другой стороны начал играть им, размахивая в разные стороны. Что уж творилось с чужим аппаратом, если многотонный 'Мангуст' здесь на конце троса швыряло и дергало как листок на ветру. Нет не уйдет чужой скаф.
   На мгновение трос ослаб, 'Мангуст' начал плавно опускаться на дно. Похоже, он все - таки получил какие - то повреждения и потерял положительную плавучесть. От изменившейся ситуации я не ждал ничего хорошего. Неведомый Циклоп не казался мне чем - то лучше таинственного Паука. Тоннеля, в конце которого был бы виден свет, вокруг не проглядывалось. И это действительно был еще не конец.
   Коум Тук....коум тук...коум тук....Ритмичные удары по ушам ускорялись. Источник звука приближался. Проклятье! Ожидание худшего меня не обманули. Сонар. Обычный земной звук боевого сонара доставил мне больше чем чужеродные стрекоты. Проклятая субмарина добралась до меня, придя на выручку своим жестяным банкам. Приунывшие было дровосеки, тоже оживились, поглядывая в сторону обрыва. Ну уж нет! Устрицу вы из меня не сделаете.
   Я натянул раздувшийся аварийный шлем, загерметизировал гидрокостюм, слегка стукнул себя кулаком в личину проверяя застежки и глубоко вздохнул несколько раз. Перед смертью не надышишься, истерично заржал я тихо про себя. Субмарина была уже совсем близко. Огромное массивное цилиндрическое тело с черными гладкими боками, узкой высокой рубкой с торчащими рулями и высоким хвостовым килем с серповидными лопастями на теряющейся в глубоком мраке корме. Реликт эпохи глобальных мировых войн, она до сих пор внушала угрозу и страх. Ей сменили внутреннюю начинку, систему управления, поставили квантовый искин, вооружили современным оружием и как в древние времена отпустили всласть поохотиться в огромным в несколько раз большем чем земной океане Европы.
   Лодка наползала на известняковый пляж, нависала над берегом, над турбиной Гувера, 'Мангуст' казался лилипутом на фоне монструозного подводного хищника созданного человеком. Которому казалось, нет противников в местных водах.
   Или есть? Нет, мне не показалось. Радужно - серебристый отблеск под широким днищем субмарины внезапно оказался тончайшей пленкой Паутины нежно и ласково охватывающей внешний корпус лодки. Ужасающий скрежет оповестил мир, что в сети попала очередная добыча. Лодка дернулась, инерция огромной махины даже сдернула и протащила по известняку часть турбины вместе с неразрываемой Паутиной и резко остановилась. Осталось только выяснить, чья кровожадность окажется круче, инопланетного хищника или земного подводного убийцы. Силовые поля или сверхпрочный титановый корпус?
   А дровосеки, похоже, уже намазали лыжи, в очередной раз, собравшись смыться. Они для себя все уже решили.
   Ну уж нет, трусливое дерьмо, не так быстро. Я ощерился. Лучше момента не будет. Последний раз посмотрев на субмарину все более неумолимо сжимаемую Паутиной, я рванул рычаг аварийного сброса кокпита....
   Белый взрыв. Больше всего это напоминало белый объемный взрыв. Пушистое пенное облако пузырьков, вспухшее на месте пилотской кабины, на несколько мгновений скрыло последствия самоубийственного аварийного катапультирования. Одному из дровосеков повезло, волной от гидроудара его всего лишь отбросило в сторону и вниз, возможно тяжелый гидрокостюм спас его от слишком серьезных переломов и повреждений. Второй же оказался прямо на пути массивной крышки кокпита. Изломанная плита врезалась в бронированную фигуру со скоростью стартующей подводной ракеты, мгновенно превратив содержимое скафандра в желе из перемолотых костей и мышц. Так гротескной скульптурой смятый в лепешку скафандр, слипшийся с крышкой кокпита, вместе медленно спланировали на дно.
   Для меня это выглядело как белопенный взрыв, мгновенно заполнивший пространство рубки так, что мне показалось, я захлебываюсь, задыхаюсь под этой лавиной воды, словно мелкие горькие пузырьки, обжигая, заливают мне горло. Возможно, так в какой - то мере и было, когда в аварийном режиме шлемовую сферу заполнил полужидкий компрессионный газ. В экстремальных обстоятельствах угрозы жизни, МТРСК вмешался в физиологические процессы организма. Сердце билось замедленно, шум в ушах нарастал, постепенно сокращаясь до писка, восприятие замедлилось, постепенно размывая окружающие события. Я медленно впадал в кататонический анабиоз, который позволит мне растянуть мое существование еще на несколько минут может даже десятков минут в состоянии полной неподвижности. Но потом наступит смерть. Одним из достоинств такой смерти будет практически полное отсутствие болевых и эмоциональных ощущений. Боли и ужаса наступающего конца не будет. Я полном сознании и в то же время с абсолютным равнодушием буду наблюдать за последними мгновениями своей жизни, картинами исчезающего мира и смертью своего тела. Есть правда, что - то не совсем естественное в таком уходе из жизни. Но кто из ныне живущих, особенно из категории профессий повышенного риска, откажется от такого спокойного и безболезненного окончания всего сущего. Проще только выключить свет. Рраз! Щелк. И все.
   Ворвавшимся потоком воды меня сначала прижало к креслу, а потом выбросило из 'Мангуста' и я, точнее мое тело, кувыркаясь, вначале погрузилось в пенный взрыв. А потом его медленно понесло прочь от ГПА в глубину. Меня несло прямо к краю бездны. Но предстоящее медленное и без сомнений мучительное погружение в бездонную тьму не вызвало у меня никаких эмоций, кроме пожалуй мимолетной, на краю сознания, досады, что все растянется надолго. Однако даже такого удовольствия мне не предоставили. Я еще успел увидеть как тончайшая пленка 'мыльного пузыря' охватывает высокую рубку субмарины с торчащими рулями, как увидел справа стремительно надвигающуюся тень. Уродливо угловатая фигура в бронированном скафе схватила мое безвольное тело и, прижав к себе медвежьими объятьями, даже показалось, хрустнуло что - то в позвоночнике, устремилась прочь от известкового пляжа, дамбы Гувера и роскоши самоубиться во тьме и одиночестве. Эти дровосеки оказались на редкость упорными ребятами, я даже зауважал их немного. Рубка лодки под нами, мы взлетали почти вверх, и мне было неплохо видно над плечом дровосека, начала сминаться как картон с ужасающим хрустом. Гибель лодки казалась делом нескольких минут, а последний 'рыцарь' принадлежавший без сомнений команде гибнущей субмарины, продолжал воплощать их зловещие замыслы в отношении меня. Такое бы упорство да в мирных целях. Эта девушка.... Эта? Девушка?
   Гидроудар от 'Мангуста' не прошел даром и для второго дровосека. Бронированная шестиугольная пластина была сорвана, приоткрыв лицевой створ шлема. В мутной от крови взвеси компрессионного раствора за бронестеклом я увидел довольно красивое изящное лицо хрупкой девушки с голубыми глазами и светлыми волосами. МТРСК заполнивший мою кровь диким коктейлем, сложной смесью нейро и психотропных препаратов добился того что я воспринимал все происходящее как унылое и скучное кино, как череду размытых, сложнопознаваемых и неопределенных образов, лишенных эмоциональной составляющей и критической оценки. Проще говоря, я отупел настолько, что мне было наплевать на то, что дальше со мною будет, пусть даже это и будет что - то очень нехорошее. Но даже в таком состоянии я разглядел на кукольном личике целую гамму эмоций. Там был страх. Большей частью страх. В уголках запрокинутых вверх глаз. Еще в линии упрямо сжатых губ читалась непоколебимость и целеустремленность. Немного. Потому что периодически они срывались в дрожь и выпускали струйку крови облачком расплывающуюся в компрессионном растворе. Но они были. Еще моментах накатывающихся гримас читалась злость, ненависть и боль. О да ей было больно! Это довлело над всем. Я даже не представляю, как после таких возможных повреждений она еще может двигаться и управлять сервомышцами тяжелого скафа. Наверняка подобный моему, целый набор нейростимуляторов и психоэнергетиков кипит в ее артериях. И еще эта боль и, наверное, немного злости помогает ей держаться. И еще что - то. В глубине этих по - детски раскрытых, наивных глаз. Что это? Надежда?! Бог ты мой, дай мне сил! Почему я не могу рассмеяться? Такая ирония! Проклятое полуразумное желе где то в районе моего гипоталамуса и его набор посттравматических химикатов лишили меня не только всласть до боли в прессе поржать, но и оценить горькую иронию ситуации! Девочка, ребенок хочет выжить! Там где это в принципе невозможно! Вы не считаете что это смешно? Нет?
   Откуда - то снизу донесся глухой шум, словно что - то било в наглухо забитые ватой перепонки. Я опустил глаза вниз, там начинался второй акт трагикомедии Подводный убийца версус Невидимая смерть. Камеры аварийного шлема были слишком слабы для такого расстояния, а мы поднялись уже довольно высоко, двигатели бронескафа хрупкой похитительницы работали на пределе. Да в обычной подводной тьме, даже подледных сумерках без привычного оборудования, которого мы не замечаем, но которым буквально напичкано наше окружение, наши аппараты, наши скафы, наша одежда, даже наше тело, мы вряд ли бы разглядели хоть что ни - будь происходящее в паре десятков метров от нас. Но там внизу было светло словно днем на поверхности. Ярким обманчиво радужным сиянием все вокруг осветила прозрачная напряженная Паутина, в смертельно тугих сжимающихся тисках которой, билась и силилась вырваться огромная, опасная, но беспомощная сейчас искусственная титановая рыбина. Субмарина уже лишилась рубки, жалкие остатки которой сейчас вжимались в корпус, хвостового киля и готовилась потерять свой огромный винт, подрагивающий в чудовищном напряжении. Серповидные лопасти вибрировали, пытаясь продолжить свой неутомимый бег, напоминая все более и более сжимающуюся пружину, замершую в опасном равновесии. Весь корпус субмарины покрылся вмятинами, казалось он вот - вот провалиться внутрь себя, схлопнется раздавив все живое внутри. И все это сияло и переливалось радужными волнами, словно от мыльного пузыря ласково и нежно залившего всю поверхность лодки. Когда ни - будь, если похитители не дезинтегрируют меня на атомы, данные из моего МТРСК попадут в архивы КомКона. И неизвестный исследователь или скорее безликий оператор архива насладятся на самом деле потрясающим зрелищем искусственной радуги и детских мыльных пузырей в подледном океане Европы, и мой вклад в науку будет соответствующим образом оценен. Мне, конечно, будет уже наплевать, хотя и будет приятно. Остается надеяться на это хотя бы на том свете, потому что от холодного равнодушия, царившего в моей душе сейчас, меня уже тошнит.
   Я с ледяным спокойствием увидел как откуда - то сверху со стороны кормы лодки вывалился из пике черный маленький головастик, крохотный на фоне субмарины. Маленький, но до безумия отважный ГПА. Один из тех, что преследовали и похитили меня, собрат близнец погибшего в пасти Каридеи. Вываливается и с разворота кидается в атаку. Я не знаю, какое оружие они применили, но им хватило ума не стрелять по самой паутине. Вряд ли бы они пробили паутину, но субмарине досталось бы наверняка. Нет, очевидно, они уже определились с местоположением врага. Известняк буквально вспух клубами водяной пыли и мути вокруг турбины Гувера. Наверное, это было что - то плазменное высокочастотное или высокоэнергетическое, поскольку вода вокруг дамбы буквально вскипела, а сама дамба брызгнула крупными осколками в разные стороны. Наверное, это была лебединая песня ГПА, подозреваю в этой самоубийственной атаке, он сжег все свои накопители, поэтому на оборону или какие либо маневры его уже не хватило. Может он бы и сумел увернуться от достаточно неторопливого взмаха лепестка Паутины оторвавшегося от обреченной субмарины, если бы у него хватило энергии. Но он двигался замедленно по инерции и на схлопывание кусочка мыльного пузыря не среагировал. Здесь все произошло даже быстрее чем раньше, наверное, когда таинственный Паук не охотиться он может действовать гораздо жестче. Невесомое опахало лепестка пало на беззащитный ГПА и что - то черное обугленное, бесформенный кусок железа упал на дно. Вот теперь я на самом деле узнал мощь этой опасной подводной дряни. Но свое дело ГПА сделал. Лодка была свободна. Своей безумной атакой и гибелью послужив освобождению субмарины, он канул не зря. Заставив врага отвлечься и ослабить и так перенапряженные силы. Невидимые хлысты, мыльные обрывки паутины лопались и соскальзывали с черного корпуса, освобожденный бешено вращающийся винт вырывал субмарину из тесных тисков. Искореженная, но непобежденная, без рубки и без хвостового киля она скользила прочь. Откровенно говоря, победа была пиррова. Думается с такими повреждениями, лодка доплывет только по самому короткому маршруту. На дно.
   Но очевидно это было только мне. Лицо моей юной похитительницы светилось таким непередаваемым восторгом, словно это она только что вырвала подводную лодку из щупалец инопланетного исчадия. Помимо восторга девочка по - видимому испытала огромное облегчение. Она решила, что все уже закончилось и она вот - вот избавится от тяжелой ноши, в прямом и переносном смысле. Опасное заблуждение девочка. Которое не разделит с тобой ни один космолетчик который провел в космосе хотя бы год. Ничего не кончилось, пока ты не переступила порог безопасного убежища, не сняла скафандр и не прошла дезинсекцию. Да и там все еще под большим вопросом, поскольку абсолютно безопасных убежищ в космосе не существует. Могут существовать только той или иной степени защищенности, с разным коэффициентом дублирования и уровней защиты. Это космос. Здесь ничего нельзя гарантировать. И любой мало мальский опытный житель Внеземелья тебе это подтвердит. Более того добавит что в тот самый момент как ты расслабишься и решишь что все уже позади, что все в порядке самый копец и наступит.
   Но что я мог сказать этому ребенку с гримасой счастья на лице, который только что победил всех подледных монстров и захватив главного злодея главнюка, иначе нельзя, ведь это мы всегда представляем добро, а та сторона мерзость, зло и все грехи на земле, победив все зло она сейчас вернется домой. Я не мог ничего сказать, потому что действие посттравматической смеси в моей крови походило к концу и меня начало конкретно заворачивать в центрифугу. Мир заворачивался вокруг меня в разноцветную спираль, засасывая мои мозги в мясорубку, заживо дефрагментируя мое сознание и готовясь выбросить фарш на стенки шлема. Я еще успел зацепить краешком сознания, как она включила аварийный маяк скафа, осветившись как аппетитный кусок антрекота в витрине мясного магазина. Боже, какая ты дура! Как ты дожила до своих лет? Кой черт занес тебя на это ледяной кусок пустоты на поживу местным тварям?
   Яркая подсветка шлема в режиме аварийного маяка рассеяла мутную взвесь раствора и как то по особенному подчеркнула юность и беззащитность девушки. Если бы не стальные объятья усиленные сервомышцами тяжелого скафа, которыми она прижимала меня к себе, я бы решил что это хрупкое и невинное существо. Подсвеченные растрепавшиеся волосы, висевшие в растворе, создавали сияющий ореол вокруг ее головы. Детское лицо со слегка припухлыми губами немного морщилось от боли, но было непоколебимо уверено в своей безгрешности и эгоцентричности вселенной. Глаза светились надеждой и верой в завтра. Верой в Бога. Она будет жить...
   Наверное, я бы и запомнил ее такой. Хорошенькой, по детски беззащитной в нимбе из своих волос. Если бы....
   РЫВОК! Резкий, сильный, внезапный! До обрыва в сердце и падения куда - то глубоко. Отрывает ее от меня и стремительно уносит прочь во тьму. Черная пугающая тень. Краем глаза. Рвет наши подневольные объятья и уносит ее.... И я до конца вижу это светящееся надеждой лицо, тающее далеко во мгле....
   Так быстро и так внезапно и так темно, что мне вообще показалось.... А была ли девушка? Или это всего лишь горячечный бред моего гаснущего в кататоническом ступоре воображения? Мог ли я придумать эту зубастую пасть в куске черноты, словно в замедленной съемке моего заторможенного восприятия выдвигающуюся из тьмы? Черноту из мрака проявившуюся из за спины девушки прямо перед моими глазами. Миг замедленного удара сердца, провал, зубы, рывок! И вот я вижу только удаляющуюся фигурку дровосека с детским девичьим лицом сияющим надеждой в нимбе из золотистых волос. Далеко... далеко...далеко.... И все.
   А было ли оно? Голова кружится.
   Что бы они там не обещали.... Умирать тяжело....
   Ай - ай - яй. Мама? Голоса в голове. Гул. Шум. Словно топот множества ног и невнятая.... Невна....невнятная? Бессмысленная речь множества голосов. Концентрация плывет. И дышать тяжело. Лучше вообще не дышать. Резкость восприятия размывается. Кажется скоро все. Вокруг становиться слишком светло. Ничего не видно. Глаза в молоке. Нет не все. Раздражение. Кто - то чего - то хочет. Черно - белая чернота с зубами в белом мраке. И светящаяся фигура, держащаяся за высокий плавник. Кажется, я это видел. Наверное, это та девочка с надеждами вернулась.... А нет. Другие глаза. Красивые. Изумрудные. Более жесткие. Но нежные. Им что - то надо. Да - да, я отвечу.... Потом. Хочется провалиться в спасительную темноту. Белый мрак надоел. Утомляет. Там спокойнее. Не надо меня трясти. Или мы не трясемся? Мы уже едем? Мы летим.... Что - то, какие - то картины мелькают перед глазами. Дно. Скалы. Тени. Жутко хочется спать. Почему я не могу закрыть глаза? Ах да я умираю... My bonny is over the ocean...my bonny is over the sea...
  
   Возвращение в реальность далось мне ни в пример тяжелее. Я выхаркнул несколько застывших в носоглотке кусков компрессионного геля и корячился еще несколько минут пытаясь отдышаться и прийти в себя. Голова еще кружилась, но реальность я воспринимал четче. По крайней мере, я так думал. Итак, я еще жив. Я сидел на керамобетонном полу и опирался спиной, на какую - то трубу откинув голову. Труб здесь было много и на любой вкус. И прозрачных и металлических, толстых и тонких, длинных и изогнутых, вертикальных и горизонтальных. Собственно керамобетонный пол маленького узкого технического коридора, на котором я полулежал, был единственной не закрытой трубами поверхностью. Напротив меня тоже на полу, обхватив колени руками, сидела Габи и внимательно смотрела на меня. Я вспомнил последние перед пробуждением картины своего бреда и смутился. Откашлявшись и вытерев с губ синеватые остатки геля, я брезгливо стряхнул их подальше
   - Надеюсь, вы не воспользовались моим беспомощным положением и не делали мне искусственное дыхание?
   Ее глаза изумленно округлились. Но она выдержала мой легкомысленный тон
   - В этом не было необходимости.
   - Чудесно. Так все же что таки случилось? И где мы?
   Я оглянулся. В коридорчике было довольно тесно, но не теснее чем в аварийном скафе идущем на дно. В больших прозрачных трубах вдоль противоположной стены за спиной Габи неторопливо текла густая маслянистая голубая жидкость. Почему то мне она показалась отвратительно живой. Я сморгнул. Наверное, я еще не совсем адекватен.
   - Мы вас спасли.
   Я так понимаю Мы - это она с орками. Она подтвердила мои догадки. Очевидно погибшая девочка в костюме дровосека тоже их рук дело. Вернее челюстей ее малышек.
   - Нет, мы ее не убивали. В этом не было необходимости. Нам надо было ее обездвижить и убрать подальше. Низа перекусила ей ранцевый водомет. А потом отнесла на поверхность лодки.
   Я вспомнил удаляющийся ореол света и глаза полные надежды. Может она и вправду выживет.
   - Но ведь субмарина была сильно повреждена?
   Габи пожала плечами. Нам некогда было разбираться. Там было очень опасно, большая суматоха. 'Мангуст' был сильно поврежден, мы не могли им воспользоваться. А Паук был сильно раздражен. Тут я слабо усмехнулся. Нам надо было срочно убираться оттуда. А вы были в очень тяжелом положении.
   - Сейчас мне гораздо лучше. Спасибо.
   Габи помотала головой.
   - Для вас опасность еще не миновала. Собственно поэтому нам пришлось остановиться на полпути. Боюсь до станции, мы вас бы не дотащили. Хорошо, я вспомнила про этот небольшой нефтяной хаб на шельфе. Он автоматический и уже давно снят с эксплуатации. Основные трубопроводы прошли ниже. А здесь только несколько резервных и технических линий в дежурном режиме. Людей тут нет. Только иногда посещают дежурные механики для профилактики, поэтому тут есть немного кислорода. Сейчас мы передохнем, кое - что сделаем и двинем дальше.
   - Двинем дальше? Вы имеете в виду на орках?
   - Да они этому обучены. К сожалению человек тоже должен быть к этому подготовлен. Вы не готовы. Не сможете контролировать не себя ни касатку. Да к тому же это не самая главная ваша проблема.
   - А в чем же моя проблема?
   - Ни смотря на ваше неплохое самочувствие, вам требуется серьезная медицинская помощь. Как можно быстрее.
   - Так в чем же проблема? Давайте ее вызовем. У вас ведь есть связь?
   - Связь осталась в 'Мангусте', - усмехнулась Габи, - в этих скафах только через ретранслятор ГПА. Для связи со станцией их передатчики слабоваты, слишком далеко. А до полноценного покрытия сетью аурела океана Европы еще лет пятьдесят.
   Последние слова она произнесла с неприкрытым сарказмом.
   - А на этом хабе есть связь?
   - Когда-то была. Но с тех пор как он признан нерентабельным, почти все оборудование отсюда вывезли. Частные подрядчики, знаете ли, не любят попросту терять деньги. Да даже если бы и была, зачем вам связь?
   Я не люблю издевательские вопросы, пусть даже они звучат от очень красивой и умной девушки. Но она быстро исправилась.
   - Даже если бы мы каким - то образом смогли бы связаться с 'Востоком' они ничем не смогли бы нам помочь. Во всяком случае, быстро. Не забывайте на 'Востоке' сейчас крайне ограниченный экипаж. Процентов десять от необходимого. Все пребывающие сейчас на станции вынуждены совмещать по две - три, а то и четыре штатные должности и специализации для хотя бы минимально ограниченного функционирования станции. Станция 'Восток' ведь очень большая станция. А поскольку один из последних внештатных инженеров по обслуживанию систем станции, в том числе и сервису ГПА, сейчас перед вами, - она с грустной улыбкой изобразила шутливый поклон головой и развела руками, - то ждать другой аппарат мы могли бы очень долго. Вряд ли здесь есть столько кислорода.
   И помолчав, добавила
   - К тому же не забывайте про наших преследователей. Они все еще могут быть где - то рядом. И сканировать эфир. И прибудут сюда не в пример быстрее.
   - Черт! - я неловко повернулся, и у меня прострелило левое легкое. Тяжело закашлявшись, я выхаркнул в ладонь сгусток крови. Да дело плохо, свой организм я знал, - Это просто Дикий Запад какой - то! Да кто они такие? Эти похитители? Какой синдикат представляют?
   - С чего вы решили, что это преступники? - Габи озабоченно посмотрела на меня. Вытащив из внутреннего кармана моего гидрокостюма небольшой медпакет, она извлекла капсулу спрея и маленький шарик губку дезинфектора, которая немедленно раздулась, - к криминалу они не имеют никакого отношения.
   - Тогда кто же они? Частники? Корпорация? Чья?
   Стерев с моих губ кровь Габи приоткрыв мне рот, раздавила капсулу спрея. Носоглотку залила ледяная свежесть, которая медленно поползла ниже в легкие.
   - Это китайцы, - спокойно сказала она, наблюдая за реакцией моего организма на нейродилататор.
   - Кто? PetroSpaceChina? CITIC limited group? Bank of Space China? Кто оказался настолько безумен, что бы начать пиратские действия в нейтральных водах и бросить вызов ООП?
   Габи задумчиво осмотрела мой гермокостюм. Потом вытащила шприц ручку диагностического искина и довольно ловко, воткнула мне в шею. По-видимому, данные ее чем - то озаботили, она нахмурилась.
   - Не думаю что это какая - то чисто частная компания, - равнодушно сказала она. Наверное, похитители ее волновали мало.
   - Кто же тогда? CNSA? Китайское национальное космическое агентство?
   Она пожала плечами и продолжила свои манипуляции с диагностическим искином. Я устало откинулся на трубу. Да китайское агентство славилось такими вот выходками. Об этом знали все. Не напрямую конечно. Всегда под ширмой каких ни будь частников или нейтралов. Каких ни будь зависимых корпораций, фондов, банков или независимых подрядчиков, военных контракторов. Тут отжатый сектор, там контрабандный астероид, здесь подпольная шахта с рабами, а где - то незаконный медцентр по переработке человеческого биоматериала. Или вообще пиратские нападения в астероидном поясе. Идет такой древний и потрепанный безобидный грузо - пассажирский вакуумник. Выходит на орбиту какой ни будь рудно - астероидной шахты. А потом с ней пропадает связь. И все пропадает. И люди и накопленная руда и концентрат. Даже вещи личные пропадают. Словно голодная космическая саранча проходит и обгладывает кости несчастных. Случались даже нападения на военные исследовательские корабли и научные станции. Новые технологии, особенно военные это лакомый приз. И за спиной этих пиратов, контрабандистов, наемников и просто бандитов зачастую присутствуют незримо жадные и завистливые глаза CNSA и его хозяев.
   - Уполномоченный от КомКона на Европе в курсе? - без всякой надежды спросил я, - вы заявляли о враждебных действиях и акциях? Что у вас вообще тут происходит?
   - Я? - удивилась Габи, - да кто я такая, что бы он меня слушал? Да и зачем ему? Если он сам присутствовал на 'Востоке' во время одной такой враждебной акции. Тут в последние два года много чего происходит. Я бы назвала это войной всех против всех, без малого. Люди пропадают, люди гибнут, ГПА исчезают или стреляют друг в друга. На станциях происходят аварии и террористические акты. Бардак, одним словом. А комиссиям ООП, системной администрации Юпа, да и вашему КомКону наплевать. Вот если бы чужие полезли или еще какая внеземная дрянь, тогда да это интересно. А так люди просто режут друг друга. Подумаешь. Такое везде происходит и всегда. Сначала и до окончания времен. Скууучно.
   Она разозлилась и немедленно стала ослепительно хороша.
   - Но больше всего не это бесит. А началось это два года назад, когда этот ваш долбан Белецкий выпустил свой доклад. После этого каждый распоследний искатель приключений на задницу во всей системе сделал делом принципа проникнуть на станцию 'Восток'. Потому что этот ваш правдолюбец Белецкий только что маркер не повесил над 'Востоком'. Нате бегите! Здесь 'Золотой Эльдорадо', здесь Мекка, здесь найдете смысл жизни и ключи от Рая. Здесь обитает Бог и бессмертие.... И теперь 'Восток' разве что не берут штурмом! Хотя...
   Она задумалась
   - Месяцок назад было столкновение, вооруженная стычка. Особых подробностей я не знаю. Я почему - то думала это ваши люди. С кем они там - что не поделили, не знаю. Это закрытый сектор станции, у нас хватает ума не лезть туда, куда запрещает 'Мама'. Там когда то был служебный грузовой шлюз. Но они полезли. Потом там была стрельба, по - моему даже с применением тяжелого оружия. Потом там все стихло, но эти ухари пропали с концами. Мы их, правда не искали, 'Мама' сказала, что их там теперь нет, а сектор стерилизован. А безбашенных героев среди нас извините, нет, мы не специалисты по военному делу. И не агенты КомКона. Нам, в общем - то и так было все понятно.
   - Что понятно?
   Габи выразительно посмотрела на меня. А я устало прикрыл веки. Голова кружилась, а в легких понемногу начал разгораться огонь. Значит китайцы. Почему то вспомнилась хорошенькая блондинка в скафе дровосека. Мог бы и сам догадаться. Если бы не переживал ее эмоции, сразу бы разглядел типичный пластический архетип. Для всего миллиардного Китая существовало несколько десятков пластических образов. Создать столько индивидуальных и совершенных лицевых образов для сотен миллионов было просто невозможно. И разумеется совпадения по лицевым маркерам случались чаще чем того бы хотелось их владельцам и Земному Департаменту КомКона.
   - И часто у вас случаются такие....Инценденты?
   - В последнее время все чаще. Наверное, они тоже что - то почувствовали или узнали.....
   Она замолчала, и я после паузы продолжил за нее
   - Вы имеете в виду приход Тьмы?
   Она горько усмехнулась
   - Конечно, звучит как заголовок из дешевого голосетевого треш сериала, но да! Я говорю именно об этом. Вряд ли им интересна станция сама по себе. Они лезут на 'Восток' именно потому, что считают его точкой привязки к этой сущности.
   - Зачем же тогда похищать нас?
   - Все живущие на 'Востоке' считаются носителями этой привязки. Мы для них вроде как заражены Тьмой. И что бы получить способ или метод соприкосновения с Ней они готовы на все. Вы кстати теперь тоже носитель этой заразы.
   Она посмотрела на меня долгим взглядом. Мне показалось, она хочет мне что - то сказать, но она как всегда промолчала. А я понял что - то упускаю, что - то важное, что произошло, но спросил совершенно невпопад.
   - Но почему именно китайцы?
   - Не только. Там отметились и американцы и ваши русские, про частные корпорации я уже не говорю. Просто китайцы настырнее всех.
   Она сделала паузу, потом неохотно сказала
   - Если бы не Циклоп, а потом Каридея, нам бы пришлось очень плохо. Я сделала ошибку, ценой которой может стать ваша жизнь.
   Я пропустил пафосные слова мимо ушей, мне гораздо интереснее было, что там насчет Циклопа. Но она продолжила
   - Вы были на грани клинической комы и смерти, поэтому мне пришлось остановиться на полпути. Орки донесут нас до станции, но боюсь этого пути, вы бы не переживете.
   - Какой же выход? - хладнокровно спросил я
   - Связи как вы понимаете, нет. До прибытия квалифицированного врача с 'Востока' вы не дотянете, да даже если бы дотянули. Для вас нужно серьезное медицинское оборудование, медкапсула, диагност, наногель и вся прочая лабуда.
   - Габи мне не надо вуалировать ситуацию, - устало хмыкнул я, - если мне надо задержаться на этом крохотном хабе на неопределенное время, то вы просто теряете время. Отправляйтесь за помощью, я постараюсь продержаться. Это не первый в моей работе экстремальный случай.
   Про себя я уже понял, что не протяну и часа, МТРСК молчал, и это было пугающе и кристально ясно. Но зачем обременять девочку излишними угрызениями совести тем более она и сделать ничего не может. Я посмотрел на прозрачные трубы за спиной Габи
   - Мне всегда было интересно, почему она голубая, - как можно безмятежнее произнес я
   - Что? - непонимающе посмотрела на меня девушка
   - Нефть. Нефть Европы. Палеонтологи говорят, что это биологическое производное от существовавшей, когда то на Европе жизни. Интересно значит ли это, что древние обитатели Европы были голубого цвета. Только представьте себе настолько жизнерадостный голубой мир и миллионы голубых существ!
   Габи задумалась на мгновение, очевидно представляя себе этот сумасбродный мир, потом тряхнула головой, отбрасывая глупые видения и, сердито посмотрела на меня.
   Она помолчала, прикусив красивую губу. Потом выдохнула
   - В обще - то есть один вариант. Правда рискованный, но с хорошими шансами на успех. Но вы должны мне абсолютно доверять.
   И распахнула на меня свои изумрудные глазищи
   - Это будет не первый случай, когда я могу ошибиться в доверии к женщине. Но я всегда открыт для новых предложений, - облегченно выдохнул я. Жить, вот неожиданно то, очень захотелось!
   Габи внимательно оглядела меня
   - Я введу вас в медикаментозную кому с элементами стазиса. В шприц диагносте есть такая функция. Все процессы в вашем организме, в том числе и разрушения, замедляться. Ненадолго, но нам хватит. Потом пристегнем ваше тело на сбрую касатки и в путь. Только надо поменять вам гидрокостюм и шлем. Здесь есть запасной для дежурных механиков нефтянки. Он потяжелее, но и понадежнее.
   - Тогда зачем была эта остановка? - я удивился, - я и так был в коме?
   - Не знаю, что это было за состояние, подозреваю искусственно вызванное, - она с легким подозрением посмотрела на меня, - вас агентов, наверное, специально обучают такому. Но одно знаю точно. Оно было абсолютно неконтролируемое. И оно продолжает свое разрушительное действие даже сейчас. Вы выглядите как свежевосставший зомби.
   Я немедленно вспомнил про МТРСК, который всегда себе на уме
   - Поэтому я рискнула остановиться здесь, потому что в вашем состоянии я привезла бы вас прямиком в морг 'Востока'.
   - Вам никто не говорил Габи, что вы можете быть чертовски убедительны, когда захотите....
   Я выплюнул кровавый сгусток на пол
   - Чего же мы теряем время? - я кряхтя опираясь на стену попытался воздеть себя в вертикальное положение, - где этот ваш костюм нефтяника?
   Габи помогла мне утвердиться на слабых ногах, но не двинулась с места, придержав меня за рукав
   - Скажите, - она сделала паузу, глянув в сторону, - вы действительно думали, что я могу вас здесь бросить?
   Я посмотрел на нее и понял, что ответить нужно максимально честно и искренне. Чего очень не хотелось.
   - Видите ли Габи, - пауза. В менторском тоне всегда важны паузы и интонации. Главное не переиграть, - я предпочитаю оценивать людей не по их мыслям и мотивам сиюминутных поступков, а по их действиям и жизни в целом. А для суждений существует Следственный департамент КомКон.
   - Спасибо!
   - За что?
   - За то что поверили, - и она, притянув меня за створ шлема, горячо поцеловала и отпрянув, двинулась по коридору.
   Я постоял пару мгновений, чувствуя обжигающее дыхание, сладких губ Габи и тряхнул головой. Нет никогда я не пойму женщин....
   Конец первой части
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"