Икки въехал в дом своей тетушки после того, как та отписала, что планирует остаться в Загзирабе, и перевела на его имя небольшую сумму - как потом Икки узнал, это были деньги на оплату городского налога.
Тетушкин стряпчий помахал перед носом Икки документом, в котором черным по белому было написано: теперь Икки является единственным владельцем старого дома в Розовом переулке ("Развалины", как называли его родители Икки, относившиеся и к тетушке, и к дому неодобрительно), и все обязанности домовладельца отныне лежат на нем.
В записке, переданной вместе с документом, тетушка сообщала, что в ближайшие полгода на связь не выйдет, потому что хочет от всех отдохнуть. И пусть Икки не обижается, она ему сама напишет потом, когда будет время. Еще стряпчий отдал Икки бумажный пакет. В пакете лежала тетушкина записная книжка с телефонами и адресами различных служб.
Плата за домовладение в год составляла примерно четыре месячных жалования Икки, а еще нужно было на что-то жить и кормить Джастиса. Этот кот, казалось, достался тетушке в наследство от семиюродного дяди вместе с "Развалиной" - Икки помнил его с детства.
Кот, впрочем, несмотря на преклонный возраст, был в хорошей форме. Он вполне самостоятельно прожил в доме пару недель. О том, что тетушка не взяла кота с собой, Икки узнал, когда Джастис прыгнул откуда-то сверху ему на спину: Икки как раз наклонился, чтобы разуться. Джастис скатился по спине Икки, поднырнул под руку и принялся тереться о ладонь.
Так Икки поселился в "Развалине".
Первая неделя прошла в делах и трудах. Обживать "Развалину" было делом непростым, но Икки решил, что у него нет выбора: чтобы платить все платежи, придется сдать комнату наверху. Однако, чтобы добраться до нее, сперва надлежало привести в порядок нижний этаж. Это было делом нелегким: перед отъездом тетушка, похоже, излишне суматошно собирала все, что пригодится ей в далеком Загзирабе. Так суматошно, что часть мебели перекочевала в совершенно немыслимые места. Лестница наверх была забаррикадирована кухонным шкафом и двумя тяжеленными комодами. В коридоре мостилась газовая плита. В кухне, выпирая широким боком в проход, вплотную к обеденному складному столику стоял диван. Все было совсем не так, как помнил Икки, заглядывавший сюда последний раз пару месяцев назад, в свой день рождения. Тогда тетушка подарила ему чек - этих денег Икки как раз хватило на переезд.
Икки таскал вещи, мыл, скреб, снова таскал... Джастис попробовал было помешать, однако первое же знакомство с мокрой тряпкой убедило старого кота, что его мнения никто не спрашивает, и диван будет перемещен в гостиную, а плита - на кухню.
Воскресенье было последним днем недельного отпуска Икки. "Развалина" - вернее, ее первый этаж - к этому моменту уже напоминала жилье. До комнаты наверху Икки решил добраться в следующие выходные.
Старая мебель громоздилась в кладовке. Шторы были выстираны, ковры - перекинуты через забор и прожарены на солнце. Последней пришла очередь входного коврика. Несмотря на почтенный возраст, коврик был почти как новый. Коврик украшали причудливые загогулины, похожие на египетские иероглифы. Теперь свежевыстиранный коврик сох на перилах крыльца. Джастиса, похоже, этот факт огорчил: он даже попытался стянуть коврик, когда Икки драил ступеньки. Получив угрожающий взмах тряпкой в свою сторону, кот окончательно разуверился в разумности нового жильца и куда-то исчез. Вечером Икки пошел искать Джастиса, но тот как сквозь газон провалился.
Икки грустно посчитал остатки денежных средств, поужинал яичницей и бутербродами и заснул на диванчике в гостиной, укрывшись высохшей шторой.
...- Эй, верни на место платоприемник!
Икки проснулся оттого, что с него упорно сползало одеяло, вернее штора. Какое-то время он пытался бороться, однако неведомый враг победил, и штора окончательно свалилась на пол. Икки открыл глаза - и подскочил, как ужаленный. У его изголовья парил, окруженный свечением, какой-то светло-салатовый чудик с краем шторы в... скажем, руках.
- Мне нужен платоприемник, - пояснил чудик, неприязненно рассматривая Икки тремя круглыми сиреневыми глазами.
- К-к-какой п-платоприемник? - выдохнул Икки, примериваясь, что надежнее - спрятаться с головой под штору самому или накинуть штору на чудика.
- Тот, на который я должен положить плату за паркинг. - терпеливо объяснил салатовый чудик. - Мой экнотетридис уже на последнем заряде. Вон, еле мигает. - Чудик кивнул в сторону окна.
Икки посмотрел в окно. Действительно, экнотетридис выглядел неважно. Все восемь его крыл медленно вращались, как мельницы, а фароподобные глаза смотрели грустно и укоризненно.
- С-сейчас, сказал Икки. - Только найду... платоприемник. И положу.
Он выскочил из гостиной и в коридоре почти наступил на Джастиса.
- Джастис, ты это видел? - спросил Икки. Вопрос был риторическим. Однако кот с неожиданным энтузиазмом закивал в ответ. Икки помотал головой. Обернулся. В гостиной по-прежнему парил чудик. От дыхания экнотетридиса вибрировали стекла. Икки решил верить глазам и снова посмотрел на кота, уже с надеждой.
- Может, ты и платоприемник видел?
Кот рванул к входной двери. Икки бросился следом. На крыльце кот запрыгнул на перила и потащил вниз коврик. Икки взял коврик и уложил его в коридоре на привычное место. Тотчас рядом с ним оказался чудик. - Ну наконец-то, сказал он и исчез.
Икки заглянул в гостиную. Пусто. Он подошел к окну. Тихая луна освещала пустой двор.
Икки вернулся в коридор и увидел, что на коврике покоится четыре округлых предмета.
Он взял один из предметов. В его руках было яйцо с разноцветными узорами. Он нажал на кнопку сбоку. Верхушка яйца откинулась - внутри были часы, самые обыкновенные, с желтым циферблатом.
Пораженный внезапной мыслью, он поднялся по лестнице и прислушался - в гостевой комнате царила тишина. Однако стоило ему приоткрыть дверь, и все изменилось: его почти оглушило дыхание экнотетридиса, и ослепил свет его глазищ. Морда твари лежала на чешуйчатых лапах, хвост терялся в тумане. Икки спешно захлопнул дверь, отметив про себя, что гостевая комната несколько больше, чем он предполагал. По его впечатлению она вообще была больше "Развалины" и пары соседних домов, но Икки благоразумно решил, что вряд ли пойдет проводить замеры в ближайшее время. Как-нибудь в другой раз, и уборка подождет...
Что ж, придется подумать об иных способах нахождения денег. Он посмотрел на часы. Если это была "плата за паркинг", то она в отличие от клиента и транспорта выглядела привычно:
часы немного напоминали виденные им в музее знаменитые "яйца Фаберже" - по серебристому металлу вился растительный узор с вкраплениями цветных стекляшек.
Икки подумал, что неплохо было бы узнать у Астириса, тетушкиного приятеля-ювелира, сколько стоит такая ерунда. Вряд ли много - но может хоть подскажет, куда на сувениры сдать. Одно Икки, конечно, оставит себе на память, а три-то куда?
Он подобрал тикающие серебристые яйца и сложил в хлебную корзинку.
...Икки позвонил на работу и попросил еще неделю отпуска. Владелец книжного магазинчика, где Икки работал последний год, казалось, был рад сэкономить на жаловании в середине "тихого сезона".
Весь день Икки провел, утюжа шторы, перекладывая без нужды вещи в шкафах и прислушиваясь. Джастис не отходил от него ни на шаг, однако выглядел спокойным и даже довольным.
Вечером коврик все еще пустовал. Когда ночью в коридоре что-то щелкнуло и зашелестело, Икки только сильнее вжался в спинку дивана, обнимая ровно урчащего кота.
Наутро он обнаружил на коврике четыре бутылки молока, а в обед - булочки с корицей. Булочки были теплыми, ароматными, и каждая была обернута гофрированной пергаментной бумагой. На бумаге вилась надпись "Nadin's Cafe". Молоко еще утром было проверено на Джастисе - кот нисколько не возражал. Булочки Икки съел, запивая молоком, и решив, что не хочет даже заглядывать на второй этаж, чтобы не портить аппетит.
...Подобрав на коврике еще четыре яйца, Икки нашел номер ювелира в записной книжке тетушки.
- Икки, мальчик, рад тебя слышать! - пророкотал Астирис. - Ты, наверное, по поводу яиц? Заходи ко мне завтра часиков в десять.
В половине десятого Икки уже сидел перед Астирисом и слушал, пощипывая себя за ухо, чтобы поверить, что это не сон.
- Я знаю только, что они платят яйцами. Белые - из стерлингового серебра, желтые - из золота, не слишком высокой пробы. Еще платят продуктами из какой-то французской лавки и всякой мелочью типа буддийских колокольчиков и кастаньет, все предметы - всегда по четыре. Видимо, это какой-то единый тариф. Раз в полгода бывает перерыв в работе недели на две-три, ты со своим переездом как раз в него попал. Колокольчики берет сувенирный магазин, телефон посмотри в ее записной книжке. Яйца скупаю я, по весу. На карманные расходы тебе и сливки Джастису хватит.
Через несколько месяцев Икки получил письмо от тетушки Эстеллы. В нем та выражала надежду, что Икки здоров, весел и не возражает против непрестижной работы смотрителя маленькой транспланетной парковки. Если он будет молодцом, то, как и она, дослужится до должности смотрителя транспланетного светофора где-нибудь на Гатваях.