Мы повзрослели. Мне и Сибил шел семнадцатый год, а Виолетте - шестнадцатый. Она закончила пансионат, где ее красота "отполировалась" и приобрела блеск необходимый для вступления в высшее общество. За это время Летти сильно изменилась и всячески старалась подчеркнуть, что она уже не маленькая девочка, а опытная сердцеедка. К нам, не имевшим за плечами ни одного разбитого сердца, она относилась с показной жалостью и презрением.
- Каково быть невзрачной? Не видеть ни одного пылкого взгляда, не слышать ни одного страстного слова - это все равно, что засохнуть в монастыре! Я бы умерла, если бы была как вы!
- Не волнуйся, ты не такая, как мы, - отвечала я на эти сетования, - и засохнуть тебе не грозит! Если только захлебнуться в частом поливании.
Все лето Гаден-Роуз жил под знаком грядущего дебюта мисс Тернер. Сезон обычно длился от пасхи до августа, и Летти должна быть готова к весне следующего года.
- Кошмар! Ждать почти целый год! Не думаю, что вытерплю столько времени, - трагично восклицала она.
- А куда ты денешься?
- А вдруг за этот год всех достойных разберут! И мне останутся одни старикашки. Хотя, с другой стороны, старик помрет быстрее, и я буду свободна, как вольный ветер, и богата!
Она ни о чем другом не могла говорить! Даже все еще прекрасный в ее глазах кузен Стив не так занимал ее мысли, как "выезды". Балы... танцы... веселье... и армия поклонников, жаждущих заполучить ее руку.
В связи с предстоящим выходом Виолетты в свет наш тихий Гаден-Роуз гудел, как пчелиный рой. Повсюду обсуждали волнующее событие, делали мыслимые и немыслимые предположения.
Я слышала, как однажды миссис Додд, которая, естественно, лучше всех разбиралась в этих вещах, объясняла миссис Лонгботтом:
- Ну, конечно, двор - это одна грандиозная ярмарка, где девицы выставляют себя напоказ, как роскошный товар. Это торжище, где все уже заранее обговорено и оформлено... Выигрывает тот, кто больше заплатит, или чьи связи обширнее. Однозначно, юная мисс Тернер уже продана! Или сделка будет совершена в ближайшее время после дебюта. Я в этом абсолютно уверена!
В эти дни я не раз ловила себя на мысли, что вовсе не горю желанием стать дебютанткой. Мне не хотелось оказаться в рядах девиц, демонстрировавших благородному обществу достоинства, имеющиеся у них в активе.
Тетя Гризельда и Сибил были задействованы в подготовке к этому великому событию и проводили у Тернеров с утра до вечера, прибегая домой только на обед.
- Мисс Уилоуби - настоящее сокровище! - неоднократно повторяла миссис Тернер. - Она понимает, что вызывать сюда швею из Лондона, да что там говорить, даже из Солсбери было бы слишком накладно для нас. Поэтому, была так любезна и согласилась помочь нам.
Тетя же беспокоилась из-за платьев, которые должна была шить для Летти. В самом начале июня в Лондон отправили заказ на образцы ткани и выписали стопку журналов с выкройками.
- Ох, и намучаемся мы с этой капризулей! Вчера она устроила истерику из-за неподходящего к ее голубым глазам цвета. Видите ли, от желтого ее глаза теряют выразительную томность!
Но особо обсуждаемой новостью в деревне был предстоящий визит маркизы Грэдфил, которая вызвалась протежировать дебютантку. Виолетта жаждала с ней увидеться, и все время представляла, какое впечатление произведет на нее своим совершенством.
- Ее услуги стоят дорого, но маркиза очень помогла кузине Джине, когда выводила ее два года назад, - сказала она как-то. - Та такая простушка, а как удачно вышла замуж... благодаря деньгам, конечно, а не своему милому личику.
- Вероятно, деньги приносят больше пользы, чем личико, - не удержалась я от замечания. Но Летти, увлеченная созерцанием себя в зеркале, не услышала моих слов.
Маркиза должна была приехать в середине июля и, познакомившись с Виолеттой, дать окончательный ответ - будет ли помогать Тернерам. Поскольку, как говорила тетя, она колебалась, стоит ли ей связывать свое имя с семьей, чьей главой является всего лишь пятый сын графа, пусть даже и Уэстермленд.
Ничем и никем не занятая и предоставленная самой себе, я проводила дни в уединении, наслаждаясь любимыми книгами. Расстелив одеяло, я лежала в саду в тенистом уголке и слушала стрекот кузнечиков и жужжанье пчел. Но дни текли вяло и сонно, отчего на душе становилось тоскливо. Пресытившись этим бездельем, я решила воплотить в жизнь, давно задуманную идею.
Были две вещи, которых я желала: во-первых, взглянуть на замок Китчестер и, если получится, его подземелья, а во-вторых, я хотела хоть одним глазочком посмотреть на графа.
Одна из теорий тетушки гласила: если хочешь чего-то очень сильно, то так и будет. Но при условии, что сделаешь все возможное, чтобы желание исполнилось.
- Удача и решительность - оба фактора одинаково важны для успеха! - любила говорить тетя.
Еще в прошлом году после встречи с беловолосым мальчишкой, нет, точнее уже юношей, на летнем празднике, я с уверенностью осознала, что мне просто необходимо, наконец, увидеть этот таинственный замок. Картины о нем занимали мое воображение с самого детства, но все эти годы, что я провела здесь, недалеко от замка, я не решалась на знакомство с ним. Но в этот раз я ехала домой полная решимости посетить место, где родился и вырос мой отец.
Но прошел почти весь июнь, прежде чем я обратилась к тете, чтобы узнать дорогу к замку.
- Ну, наконец-то ты отважилась посмотреть Китчестер! - воскликнула она. - Я уж думала этого никогда не случиться и стала опасаться, что ты о нем совсем не помнишь!
- Тетя, а вы сами там были?
- Конечно! Разве я могу, живя рядом, спокойно игнорировать такую достопримечательность. Я нередко ходила туда на прогулки. Естественно, меня никто внутрь не приглашал, но я была рада, любуясь старыми стенами... Да-а... давно я там не была - больше двадцати лет!
- Но как же разговоры, что к замку нельзя приближаться? Я знаю, что некоторые бояться говорить о Китчестерах. А взглянуть на замок - считают, чуть ли не самоубийством.
- В деревне полно трусов, веривших в самые нелепые слухи. Причем сами же их и распускают! Доподлинно известно, что некоторые личности нередко бывают там. Мистер Лонгботтом носит почту, а миссис Додд раз в три месяца посещает замок по делам комитета. И они до сих пор живы и здоровы. Есть и другие люди из соседних деревень, кто работает там.
- Братья Бредли в прошлом году появились на празднике лета в сопровождении того мальчика из замка, чьи лошади взбесились около школы.
В следующий миг, я пожалела, что сказала об этом. Тетя внимательно посмотрела на меня.
- Так вот в чем причина твоего нервозности, когда мы возвращались. Ты сидела пунцовая, словно перезревший помидор. Я, глупая, думала, что это все из-за праздника! - она тревожно всматривалась в мое лицо. - Он тебе ничего не сделал?
- Да нет же!
- Я слышала, что этот мальчишка еще тот стервец. Говорят, он уже сейчас участвует в нехороших делах, что творятся в окрестностях.
- Это в каких же?
- Не думаю, что тебе стоит знать. Надеюсь, что тебе больше не придется видеться с ним.
- Ну, тетя, я же должна быть во всеоружии! Помните - предупрежденного и Бог хранит.
- Все, что я могу сказать - вместе со своими дружками он занимается преступными делами. От этой шайки уже пострадало несколько девушек. А в Чейзморе они устроили драку с местными мужчинами. Говорят, у этих поганцев были ножи, из-за чего среди деревенских ребят оказались раненые. Кроме того, я слышала, что они устраивают безобразные гулянки, в которых участвуют и наши братья-шалопаи.
- Но, тетя, ведь это только слухи. Вы сами говорили, что слухам верят только трусы, которые их же и придумывают.
- Только не говори мне, что ты собралась защищать этого негодяя! Если так, то ни к какому замку ты не пойдешь! Еще не хватало встретиться с ним в лесу!
- Я и не думала его защищать, тетя Гризельда! Просто меня удивляет, как вы поверили всем этим россказням. Может быть, он слишком эгоистичный и грубый, но он вовсе не преступник! Когда я разговаривала с ним, мы пробыли наедине около двадцати минут, он до меня и пальцем не дотронулся! И вообще вел себя почти по-джентельменски.
На это "почти" тетя не обратила внимания и не поняла, что я покривила душой.
- Возможно, тогда он еще не связался с плохой компанией! И потом, это не россказни. Согласись, он слишком приметен, чтобы с ним могли спутать кого-то другого. В прошлом году он промышлял кражами на ярмарке в Эмбер-Виладже. Его и других участников поймали с поличным. Но так как он из Китчестера, то ему ничего не было. А через неделю, у людей, поймавших их, сгорели дома! И это не случайность! Слава богу, никто не пострадал!
- А что же стало с Дамьяном и с этими людьми?
- Насколько мне известно, граф выделил крупную сумму для пострадавших. А вот как поступил старик с мальчишкой, я не знаю.
То, что я была удивлена и встревожена тетушкиным рассказом - это мягко сказано. Я была просто шокирована! Разумеется, я никогда не думала, что Дамьян невинен, как младенец. Весь его вид говорил об обратном. Но я не представляла себе, как далеко он мог зайти, поощряя свою жестокость. Я больше не чувствовала той загадочности, которая окружала его.
После этого разговора у меня еще долго перед глазами стояло его лицо, изуродованное кривой усмешкой, а в ушах звучал издевательский смех. Я вспомнила его слова, которые он произнес тогда в лесу: "...Мне нужна ты! И я собираюсь жениться на тебе". Слова, в тот миг казавшиеся такими искренними, так взволновавшие меня, сейчас превратились в пустую шутку, которая наверняка показалась ему гораздо забавнее, чем все скачки дикарей вокруг костра.
- Что ж, - с горечью подумала я, - по крайней мере, он на миг заставил меня почувствовать себя не "невзрачной"...
С этого момента я дала себе слово не думать о Дамьяне. Не хватало только занимать голову мыслями о человеке, для которого я всего лишь забавный дикарь, над чьими чувствами можно издеваться и насмехаться в свое удовольствие. Но, должна признаться, что мне было обидно до слез, таким горьким было разочарование.
Как объяснила тетушка, замок находился в нескольких милях от нашей деревни, но если идти вдоль оврага, который пролегал через все земли Китчестеров, то можно было добраться гораздо быстрее, чем по дороге.
На следующее утро после разговора с тетей я поднялась рано. Мне не спалось всю ночь. Я закрывала глаза, а передо мной вставали картины старинного замка, но сквозь них вдруг пробивалось узкое лицо с черными глазами. Оно было так явственно, что я могла разобрать каждую черточку и насмешливую морщинку. Лицо нагло смотрело на меня и начинало злобно хохотать. И смех этот был таким демоническим, что я невольно вздрагивала и открывала глаза.
В восемь часов утра я вышла из дома. Взяв с собой шляпу от солнца и укрывшись шалью от утренней прохлады, я решительно направилась вдоль оврага в лес. Примерно через сорок минут быстрого шага, я увидела, что овраг расширяется, а ручей становиться полноводным. Еще через несколько минут он превратился в бурную речушку. Значит, я приближалась к замку. По словам тети, от этого места до Китчестера всего ничего. Лес уже давно кончился и кругом, куда ни кинь взгляд, была зеленая равнина. Лишь редкие деревья да заросли диких роз красили равнинный пейзаж. Вдоль речки с обеих сторон стояли ивы, длинными ветвями нависая над бурлящей водой.
И вот, когда я в очередной раз повернула, вслед за изгибом реки, моему взору открылся Китчестер. Я никогда не забуду этого момента. То скудное количество сдержанности, милостиво дарованное мне природой, в миг испарилось. Я застыла в немом изумлении. Все картины, рисованные моей фантазией, показались мне жалкими по сравнению с богатством оригинала.
Это было как волшебное видение - сказочный замок, появившийся из легенд об отважных рыцарях и крылатых драконах. Он выглядел таким величественным и неприступным, что мне сразу подумалось обо всех тайнах, хранившиеся в его древних стенах. Он стоял в гордом одиночестве обдуваемый всеми ветрами и непогодами на свободном, просторном лугу.
Замок окружала высокая крепостная стена, по четырем углам которой возвышались сторожевые башни с узкими бойницами. В стене находились огромные ворота с подъемным мостом и массивной решеткой, которую опускали во время осады. Над воротами висел герб Китчестеров. Издалека я не могла различить его детали. К самым стенам подходил глубокий осыпавшийся ров, давно заросший буйно растущей зеленью. Замок был облицован тесаным светло-серым камнем. Но со временем камни почернели, а стены заросли мхом и плющом. Сам донжон, казалось, состоит из множества примыкавших к нему маленьких и больших квадратных башен, по краям которых шел зубчатый парапет.
Сейчас я смотрела на замок издали, но уже с этого момента я была околдована им.
Наверное, я долго рассматривала его, потому как почувствовала, что солнце начало припекать. Я спустилась к реке, чтобы немного освежиться, и обнаружила срубленный из бревен мост. С поляны его не было видно, так как нависшие над водой ивовые ветви скрывали его от глаз. Здесь было свежо и прохладно, листва давала спасительную тень. Я подобрала юбку, сняла ботинки и опустилась на мостик, окунув уставшие ноги в речную воду. Отсюда было хорошо наблюдать за замком, и я просидела так около часа, не замечая, как бежит время.
- Ты что-то совсем тихая и задумчивая, - сказала мне тетя за обедом, после того как они с Сибил закончили обсуждать очередной каприз Виолетты. - Осталась довольна прогулкой?
- Конечно! Замок даже лучше, чем я себе представляла!
- Роб, ты что ходила к Китчестеру? - поразилась Сибил.
- Да, и собираюсь пойти туда еще! От него захватывает дух, Сибил! Когда стоишь там и смотришь на него, то думаешь, что это и есть легендарный Камелот. И что ворота вот-вот откроются, и появится на белом коне сам король Артур в сопровождении доблестных рыцарей: храброго сэра Персиваля, могучего сэра Галахада, романтичного сэра Ланселота Озерного...
- Только не перечисляй всех двенадцать, Роб! Достаточно, чтобы понять твое настроение.
- А я представляла замок иначе, - задумчиво сказала Сибил. - Черным от копоти, с полуразрушенными стенами, с острыми пиками башен и холодным, где живет жестокий граф.
- Нет! Он не такой. Я хочу в следующий раз взять свой альбом, чтобы нарисовать замок. Ты посмотришь - он просто сказочный! И я не верю, что в таком замке может жить злой граф!
Через день я отправилась к замку, захватив с собой альбом и угольные карандаши. Еще в академии я увлеклась рисованием. Вместе с подругой Софии, я посещала занятия по рисованию с первого года учебы. Но в отличие от Софии, которой нравилась акварель, я любила черно-белые рисунки и предпочитала кистям и краскам - уголь и графит.
Спустившись к реке, я, как и в прошлый раз, устроилась на бревенчатом мосту, окунув в воду ноги. Мне нравилось наблюдать отсюда за Китчестером. Здесь я могла спокойно находиться, не опасаясь быть замеченной обитателями замка.
Боясь, что у меня не получиться передать красоту замка, я на отдельных листах сделала несколько набросков его разных частей, чтобы не пропустить ни одной детали или мелочи, на первой взгляд несущественной, но без которой Китчестер утратит свое очарование. Листы я клала вокруг себя, и, чтобы они не улетели в реку, подхваченные ветром, придавливала камушками.
Время было обеденное, когда я закончила работу. Поняв, что, увлекшись, я засиделась, и за пропущенный ленч Фини наградит меня крепким словцом, я стала торопливо собираться.
Когда, убрав угольные карандаши в чехол, а листы аккуратно скрепив в альбоме, я поднялась, то увидела, что за мной наблюдает маленький человечек, скрытый в ветвях ивы. От неожиданности я оступилась и, потеряв равновесие, ухватилась за перила моста. Но человечек даже не попытался помочь мне. К тому же в следующий миг я увидела, как его лицо сморщилось, и он затрясся в сдавленном смехе. Мне почему-то пришло в голову, что он похож на лепрекона из старинных приданий, спрятавшегося в ветвях, чтобы закопать горшочек с золотом.
Но в руках вместо горшочка старичок держал черную трость, которую он выставил перед собой, опираясь на нее двумя руками. Его щуплая фигурка была облачена в длинный, ниже колен, темно-зеленый сюртук, а на голове красовался котелок такого же цвета. Из-под него торчали собранные в хвост жесткие пакли седых волос. Особенно меня впечатлило его лицо. Оно было желтоватым, изъеденным глубокими морщинами и уродливыми оспинами, с кустистыми бровями и солидным носом, напоминавшим перезревшую грушу. На бороде у него росла редкая поросль и не скрывала лица. От смеха его глазки озорно блестели.
- Любуетесь замком, мисс? - его голос оказался необычно каркающим и громким для такого хилого человечка.
- Надеюсь, я не совершаю самого большого и страшного преступления! - сказала я задорно, хотя сама была настороже.
- Если только вы не скрываете коварных шпионских замыслов, - поддержал он меня.
- Вы меня раскусили! Сдаюсь на вашу милость!
Старик снова сморщился и захихикал.
- Не часто можно встретить здесь гостей.
- Да, меня предупредили, что появляться в этих местах опасно для здоровья.
Не знаю, что со мной творилось - я редко вела себя с незнакомыми людьми столь беспечно. Но старичок был такой забавный, что мне неудержимо хотелось шутить.
- И вы не трепещите перед Китчестерами и не падаете в обморок при одном только упоминании о них? - спросил он, лукаво щурясь.
- А разве Китчестерам не достаточно обмороков от половины жителей окрестных деревень?
- В округе говорят, что граф пьет кровь юных девиц. Разве вас не бросает в дрожь?
- А я знаю, что графу давно за семьдесят! И это отнюдь не молодецкий возраст, когда можно гоняться за юными девицами!
Меня саму поразила наглость, с которой я отвечала и говорила все, что мне взбредет в голову. Но с каждой минутой мне все больше нравился наш шутливый обмен репликами. Старичок же веселился вовсю и явно наслаждался моими ответами.
- А вы, юная мисс, с характером! Одобряю...
Он вышел из своего укрытия и направился в мою сторону, тяжело опираясь на трость. Но, пройдя немного, остановился у края берега. В этом месте вода сильно размыла землю, и стали видны корни деревьев, переплетенные между собой в причудливый узор, а ветвистые стволы окутывал плющ. Только сейчас я заметила, небольшую скамейку, стоявшую под деревьями. Прежде чем сесть, старик тростью очистил ее от сухих листьев и усов плюща.
- Давно, я не приходил сюда! - прокаркал он, усевшись на скамейку и опершись на трость. - Так давно, что даже плющ покусился на мое место, думая, что старик уже догнивает в могиле. Но нет уж! Мне еще рано пировать с дьяволом! Этот лицедей терпелив, а я еще не взял все, что мне причитается здесь на земле!
- Вы достаточно крепки, и выкинете за порог любого, кто придет звать вас на этот пир.
Старичок довольно хохотнул. Мне показалось, что сейчас он заурчит, как полакомившийся сливками кот. Но, когда он заговорил, голос его звучал серьезно и немного строго.
- И часто вы тут бываете, мисс...? - он многозначительно замолчал.
- Роб! Все друзья зовут меня Роби.
Мне не хотелось называть себя этому чудаковатому старичку. И дело было не в великой тайне моего происхождения. Я боялась, что, узнав, кто я, он станет отчужденным и формальным. А наш разговор будет касаться только двух содержательных тем: погоды и урожая.
Сейчас же мне выпала хорошая возможность узнать о замке и его обитателях из первых рук, а не из пустых россказней деревенских сплетников. И я ни за что не хотела упускать такой шанс.
- Я пришла во второй раз. Но собираюсь ходить сюда и в будущем. Надеюсь, вы сохраните мою тайну и не выдадите Китчестерам?
Старик молчал. Я испугалась, что он окажется примерным слугой, во всем преданным своим хозяевам, и непременно сообщит графу обо мне.
- Вас он тоже околдовал? - наконец, заговорил он. - Я имею в виду замок?
- Да, он необыкновенный!
- Ему 700 лет. Он совсем древняя развалина...- и, щурясь, добавил, - как и его хозяин...
- Я с самого детства представляла его, но он превзошел все мои ожидания.
- Неужели с самого детства?
- Как только услышала рассказы о нем! Он, ошеломляет, не правда ли! Не десятки лет, а целые сотни лет повидали и пережили эти стены! Какие секреты могут поведать они? Что чувствуют люди, живущие в таком месте.
Говоря это, я обернулась к замку, могучей громадой возвышавшейся среди пустынного луга.
- А вы, Роби, романтичны, как, впрочем, и все девицы, вашего возраста. Только скоро вы забудете о замках, а начнете мечтать о кавалерах и поцелуях украдкой.
Мне в голову совершенно некстати пришел Дамьян. Но в этот миг я вспомнила не его вечно издевательскую ухмылку, а то, как на празднике лета он поймал меня за руку, когда я собралась уходить, и как он неожиданно для самого себя выкрикнул "Не уходи!".
- Судя по вашему румянцу, уже появился счастливчик, завладевший вашим сердечком!
Я поспешно отвернулась и нервно замахала альбомом, чтобы остудить пылавшие щеки.
- Это всего лишь солнце напекло!
- Ну, ну, не надо так скромничать, вы меня разочаровываете. Такая смелая девушка, а боитесь разговоров об этих слабонервных существах, которые сейчас зовутся мужчинами! Теперь они стишки читают да глаза закатывают к небу при виде смазливой мордашки. А раньше, какие дуэли устраивались - звон шпаг, свист пули, горячая кровь кипит в жилах! Мужчина готов был жизнь отдать ради любви дамы!
- Лучше расскажите мне про замок и его обитателей! - засмеялась я. Мне не терпелось послушать про родственников отца.
Не боясь запачкать платье, я опустилась на густую траву у берега. О том, что я опоздала на обед и, скорее всего, дома появлюсь только ближе к вечеру, я не думала.
- А что про него рассказывать? Вот он, как на ладони. Китчестер-Холл самый старый замок в нашем краю. И, черт возьми, эта рухлядь все еще великолепна!
- Какая же это рухлядь?!
- Отсюда не видно разрушений, но они есть. Одно крыло замка почти обвалилось. В 16 веке пытались ремонтировать, но потом забросили, только кое-как придав ему божеский вид. Находиться там опасно - в любой момент могут осыпаться камни. Лестницы в некоторых башнях настолько прогнили, что мы их специально сломали, чтобы избежать несчастных случаев.
- Но почему граф не отреставрирует замок?
- Потому что Китчестеры вовсе не так богаты, как принято считать. Это старое чудовище требует постоянной заботы! Оно без конца пожирает фунты, шиллинги и пенсы и никогда не бывает сытым и довольным. Чем больше в него вкладываешь, тем прожорливее оно становится.
- Но ведь столько арендаторов в округе!
- Большая часть земель уже давно не принадлежат поместью. Они были распроданы еще предками нынешнего графа. Кроме того, семья всегда была ленива и безответственна. Это привилегия всей знати - медленно деградировать в безделье.
- Если бы сейчас вас слышал граф!
- То ничего не сделал бы, я уже слишком стар, чтобы получать наказания, - засмеялся он, а затем добавил, сменив тему, - могу я взглянуть, на то, что у вас получилось? Вы рисовали с таким упоением, мне не хотелось прерывать вашу работу.
- Вы давно здесь стояли? Я не замечала вас.
- Вы бы и стадо слонов не заметили в тот момент, что уж говорить об одном человеке.
Я рассмеялась и подала ему альбом с рисунками. Он неторопливо рассматривал каждый набросок и саму картину. Я в ожидании следила за ним, поймав себя на мысли, что мне не безразлично его мнение.
- Когда вы успели? Для таких работ нужно много времени.
- Основной набросок замка я сделала еще вчера, когда пришла домой. А сегодня рисовала фрагменты и переносила их на него. Картина еще не закончена.
- Но даже сейчас, она впечатляет! По ней видно, что вы были счастливы, когда рисовали ее.
- Я была целиком поглощена ей. Мне хотелось передать ощущение восторга, владевшего мной. Да, наверное, вы правы, я действительно была счастлива, рисуя замок... И счастлива сейчас, когда просто смотрю на него.
- Вам надо побывать там, - сказал он внезапно. - Хотите, я проведу вас туда?
"Да!" - чуть не вырвалось у меня. Но разве могла я просто взять и пойти туда. Если бы я не была Найтингейл Сноу отверженной внучкой лорда Китчестера, то, не раздумывая, согласилась бы на эту авантюру. Старичок молчал, ожидая моего ответа. Он сидел, повернувшись лицом к замку, и делал вид, что увлечен его созерцанием, сощурив глаза от слепящего солнца.
- Расскажите мне лучше про своих хозяев? - вместо этого попросила я его.
- А вам все еще интересно слушать старика?
- Конечно! Мне интересно все, что связано со здешними местами.
- И к чему такое живое любопытство, а, мисс?
- Любопытство, особенно женское, вообще дело необъяснимое! О нем даже легенды слагают!
- Ха, действительно, нашел, о чем спросить, старый дуралей! - он прищурился и понимающе кивнул. - Только...не боитесь, что найдете здесь свой "ящик Пандоры"?
- А что, наступит конец света? Или в Китчестере так много скелетов в шкафу, и они вывалятся наружу, если я чуть-чуть приоткрою дверцу и загляну за завесу?
- Подглядывать нехорошо, разве вас этому не учили?
- Нет, меня вообще мало чему учили! Я росла сама по себе.
- Вот и хорошо! Это только на пользу, когда родители и няньки не вбивают в ребенка различные глупости, которые сами считают крайне нужными для жизни.
- Вы такой необычный! - рассмеялась я.
Он и вправду был не таким как все. Хотя он и выглядел смешным, но порой в его голосе проскальзывали жесткость, а лицо становилось суровым, отчего морщины будто разглаживались и не казались такими уродливыми. В такие моменты он немного пугал меня, и я корила себя за то, что веду себя с ним слишком легкомысленно, вместо того, чтобы быть настороже.
- Род Китчестеров один из древнейших в Уилтшире, - начал рассказывать старик, - и живут они здесь с незапамятных времен. Свою родословную, как гласят предания, они ведут от Вильма Снежного. И от его прозвища образовалась их английская фамилия Сноу. Первым графом Китчестером стал сын Снежного. Вильгельм пожаловал ему титул графа за преданность отца и его самого. Он же начал строительство замка.
- А кто этот Снежный?
- Он являлся родственником нормандского герцога Роберта Дьявола, отца Вильгельма. Будущий король Англии был побочным сыном, но герцог признал его наследником, хотя многие бароны были недовольны. Когда в 1035 году Дьявол умер, поднялось восстание против маленького бастарда. Один из тех, кто поддержал сторону наследника, и в последствии отправился с ним в Англию - его дядька Вильм Снежный, прозванный так за свои белые волосы. Он обладал буйным нравом и не брезговал ничем в достижении цели, в том числе и насилием. В предании говориться, что, когда Вильм был еще юнцом, он возжелал невинную девицу, которая к тому же была слепа. Он силой добился своего и, насытившись, оставил ее умирать. Мать девушки прокляла его и весь его род. С этого момента и до самой смерти он и его потомки должны были носить печать убийцы. В тот же миг черные прежде волосы Вильма побелели. С тех пор в роду некоторые мальчики рождались с белыми волосами.
- Значит это и есть печать убийцы, и они такие же злые и жестокие, как и Снежный?
- Как знать, это же всего лишь предание.
- А у графа тоже белые волосы? - я не помнила, чтобы Мэг мне что-нибудь говорила об этом.
- Сейчас седые, но когда-то были чернее смоли. Насколько я знаю, в ветви графа уже несколько поколений не было никого с белыми волосами.
- А как же Дамьян?
Старичок крякнул от удивления.
- Вы полны сюрпризов! Откуда вы знаете Дамьяна! Хотя с этим негодником уже знакома половина Уилтшира, причем не с самой лучшей стороны... Его семья имеет к роду самое отдаленное отношение. Дед мальчика - какой-то дальний родственник Сноунов, что-то вроде троюродного внучатого племянника кузины прабабки нынешнего графа Китчестера... Я не слишком то хорошо разбираюсь в этих родственных дебрях... Но как ни странно, именно Дамьяна природа наградила белыми волосами, а не прямых потомков Снежного.
- Может быть потому, что он похож на этого вашего Снежного. Он действительно совершал те вещи, о которых говорят?
- Знаете, барышня, говорят о многом, но я не удивлюсь, что он совершал и такие вещи, о каких предпочитают помалкивать.
- Но ведь он еще мальчишка!
- Вот уж не соглашусь с вами! Уже в четырнадцать лет он был самостоятельным человеком, который зарабатывал деньги, кормил свою мать и приказывал самому графу!
- Но как же так? Расскажите!
- Вы совсем старика запутали! То про одно "расскажите", то про другое, то третье... Не все же сразу. Будьте терпеливы!
- Терпение не входит в список моих достоинств!
- Давайте сделаем так. Чтобы окончательно не запутаться, при каждой новой встрече я буду рассказывать вам о чем-то одном. И вам понятно и мне не надо напрягать свой дряхлый мозг.
- Хорошо, если вам так удобно. Сама то я готова слушать вас хоть до самого вечера.
- Только рассказчик из меня никудышный. Да и знаю я не много. А что знаю, так то синица на хвосте принесла, - улыбнулся он.
- А мне и не нужны личные секреты Китчестеров, я ж не собираюсь их шантажировать! Мне просто хочется немного узнать о них.
Старичок поднялся со скамейки и комично потянулся, расправляя плечи и затекшие ноги.
- Я так понимаю, вы пешком пришли. Ни из Гаден-Роуз случайно?
- Да, оттуда. Рано утром такая прогулка бодрит.
- В таком случае, встретимся завтра в восемь утра.
- Договорились. Буду ждать с нетерпением.
Я наблюдала, как он побрел к замку, а потом, пребывая в отличном настроении, поспешила домой. Всю дорогу этот странный старичок не выходил из головы, и я размышляла, кем же он служил в замке. Он никак не походил на простого слугу, садовника или конюшего. Скорее всего, старик либо бывший дворецкий, либо камердинер лорда. Уж больно горделивый вид у него, и до сих пор прямая осанка. Но кем бы он ни был, он явно самый забавный тип из виденных мною.
Между нами возникла какая-то связь, но не потому, что мы с легкостью хохотали вместе. Необычная встреча доставила удовольствие обоим. "И, похоже, он любит секреты" - решила я.
Как я и думала, мне хорошенько досталось за пропущенный обед и долгое отсутствие. Фини не разговаривала со мной до самого вечера.
Я пыталась спрятать распиравшие меня чувства, а свою задержку объяснила исключительно увлечением живописью. Но тетя все мгновенно заметила, сказав, что я напоминаю довольное дитя, которое, втихаря от всех, два часа лакомилось сахарными фруктами и шоколадом.
- Что-то ты слишком довольна собой, - она подозрительно посмотрела на меня.
- Просто день сегодня замечательный, - миролюбиво сообщила я.
- Значит, близится гроза, - фыркнула Фини. - Кто-нибудь знает, куда я подевала свой зонтик?
Вечером мы с Сибил закрылись в моей комнате, где я разобрала скрепленные в альбоме листы и разложила их на полу. Как я и думала, рисунки Китчестера привели ее в полный восторг.
- Замок действительно такой, как ты описывала!
Наконец, через четверть часа, изучив последний рисунок, она объявила:
- А знаешь, ты очень талантлива! Не смейся! Я, правда, так думаю! Твои рисунки с душой. Я смотрю и слышу, как свистит ветер в узких бойницах, вижу солнечные блики на шпилях, даже представляю людей, которые могут вот-вот появиться из ворот...
- Я вовсе не смеюсь! На самом деле, мне приятно, что ты так считаешь!
- Я бы тоже хотела взглянуть на замок.
- Когда вы закончите наряжать нашу несравненную дебютантку, мы туда пойдем.
- Тогда этого не случиться вплоть до самого дебюта! Она меняет свой выбор каждые пятнадцать минут. Как будто готовиться на коронацию, а не на обычный дебют.
- Я удивлена, что она согласилась позвать тетю, а не выписать портниху из "самого Парижа".
- Но Тернеры ведь не богаты, вряд ли они бы пошли на это.
- Если б Летти захотела, то не только бы пошли на это, но и сами бы поехали за портнихой прямо в Париж.
- Знаешь, я рассказала ей про Китчестер. Ну... что ты туда ходила
- И что же Виолетта? Подумала, что я собираюсь проникнуть в замок и шпионить за своим дедом или выкрасть его и пытать до тех пор, пока он не признает меня своей наследницей?
- Роб! Как ты можешь говорить такие вещи! - Сибил сделала вид, что возмущена моими словами. - Сначала она и вовсе не обратила внимания...
- Или сделала вид, что не обратила.
- Да, нет же, она была занята примеркой и ничего не замечала. Потом, естественно, она расспрашивала меня. И была рада за тебя, что ты наконец-то решилась. И еще, она велела передать, что если ты не проникнешь в замок, то она в тебе навеки разочаруется.
- Все! - решительно объявила я - Пошла готовить отмычки. Для профессионального взломщика какие-то там графские развалины - не проблема! Так и передай ее высочеству.
- В таком случае, ее высочество захочет лично проверить, как ты орудуешь отмычкой. Но серьезно, Роби, как бы Летти ни была увлечена предстоящим сезоном, она действительно переживает за тебя. Все это время ты была равнодушна к Китчестеру, и это было так не похоже на тебя, что мы начали беспокоиться. Мне даже кажется, что из нас двоих Леттти беспокоилась больше. Я то лучше понимаю тебя! Одно время, она хотела подговорить мальчиков, чтобы они силой отвезли тебя туда и там бросили. Ты зашла бы в замок и... все было бы хорошо.
- Надеюсь, она давным-давно забыла об этом плане. Иначе, украшением будущего сезона станет несравненный темно-синий фингал под глазом очаровательной мисс Тернер. Вот уж, это точно принесет ей гораздо большую известность, чем ее красивое личико.
- С каких пор ты стала такой кровожадной, Роби? - я заметила, что она изо всех сил пытается сдерживаться, чтобы не рассмеяться.
- Как говорит наша Фини: "возраст сказывается"!
ГЛАВА 10
- Между прочим, я так и не знаю вашего имени! - заявила я старичку, сразу же, как только увидела его на следующее утро. - Кто вы? Кем работаете у Китчестеров?
Я долго гадала, кем бы он мог быть в замке, перебирала в памяти все рассказы Грейс и Била о прислуге и работниках поместья. О самих хозяевах, сколько бы мы их не пытали, они мало что говорили, так как сами почти не знали и не видели их, хотя взахлеб делились сплетнями и догадками, и правды в их рассказах было еще меньше, чем в рассказах Мэг. Я так и не пришла к определенному выводу. И решила сразу же выяснить этот мучивший меня вопрос.
- Во времена моей молодости, Роби, было принято сначала здороваться, а уж потом задавать вопросы. И насколько я знаю, законы этикета не менялись за последние годы. Или я ошибаюсь?
Я немного смутилась. Сколько раз ругала я себя за свою торопливость. И вот опять, стоит мне увлечься, как я сразу мчусь впереди ветра.
- Извините! И, конечно же, доброе утро! У меня полно недостатков, но этот, наверное, самый большой. Я не могу оставаться сдержанной, когда во мне бушует любопытство и голова занята нераскрытыми загадками.
- А не надо быть сдержанной, Роби. Если бы люди сдерживали себя в порыве познания, мы бы до сих пор жили в пещерах и носили звериные шкуры, прикрывая наготу. Надо всего лишь чуть-чуть подумать, прежде чем действовать.
- Вот и тетушка мне твердит то же самое: "Сто раз подумай, прежде чем что-то сделать", а я наоборот всегда наворочу сто дел, прежде чем остановлюсь и подумаю, то ли я вообще делаю.
- Ну, это не беда, главное вовремя остановиться и ответить за последствия, - он подмигнул мне, комично сощурившись.
Увидев старика, я опять поразилась его необычной схожести с лепреконом. Маленький, сморщенный с увесистым грушевидным носом и в зеленых одеждах, он сидел на скамейке, выставив руки перед собой и опершись ими о трость, и наблюдал, как я устраиваюсь на траве. Котелок он снял и положил рядом с собой. Под шляпой голова у старика оказалась вся в проплешинах, но это не мешало ему отращивать жесткие волосы и стягивать их шнурком в хвост.
- Так значит, и моя скромная персона тебе небезынтересна?
- Сомневаюсь, что найдутся люди, которые будут к вам равнодушны.
- Хм... думаю, ты права, почти все люди в моем окружении питают ко мне сильные чувства.
- Вот видите! Вы необычный человек и, наверняка, вас все любят!
Внезапно он рокочуще рассмеялся. Я до сих пор не могла привыкнуть к его громкому раскатистому голосу, который не соответствовал щуплой фигурке.
- Я могу пересчитать по пальцам одной руки тех людей, которые меня любят. Да и те, при ближайшем рассмотрении, "любят" меня по той причине, что я могу им дать то, что они хотят.
- Я верю в это! Неужели нет людей, которые бы просто любили вас? А ваши родные?
- По-моему, мы отвлеклись от темы, мисс. Мне казалось, ты хотела услышать о Китчестерах, а не о моих стариковских проблемах... - но, заметив упрямое выражение на моем лице, добавил. - Однажды Диоген, возвращаясь из Олимпии, на вопрос, много ли там было народу, ответил: "Народу много, а людей немного". Так и у меня - родных много, а близких - никого. Так что мне любить некого, так же, как и им - не за что любить меня... Кстати, мое имя Лемуэл.
- Лемуэл! Как необычно. Вы и впрямь, как настоящий лепрекон!
Несколько секунд он смотрел на меня непонимающе, а потом расхохотался, да так, что скамейка под ним опасно затрещала и накренилась, грозя опрокинуть старичка. Но все обошлось. На земле оказался лишь котелок, упавший от сильной тряски и покатившийся по крутому склону к самой реке. Я соскочила и схватила его, не дав упасть в воду. Затем, отряхнув от земли и сухих травинок, передала его владельцу.
- Сейчас редко встретишь таких жизнерадостных девиц, - сказал он, отсмеявшись и нахлобучив котелок на голову. - Ни в коем случае не меняйся! Никогда не угадаешь, какой фортель ты выкинешь в следующее мгновение...
Он хотел еще что-то сказать, но замолчал и задумался, опустив голову и выводя тростью на земле корявые знаки. Не дождавшись продолжения, я ответила:
- Уверяю вас, я вполне устраиваю себя и не собираюсь меняться... Теперь, может быть, перейдем к нашим баранам, ой...то есть к Китчестерам?
- Ну что ж... с кого же начнем?
- С графа, конечно! Больше всего мне не терпится узнать про него, - заявила я старичку
- Кто ж прыгает от закуски к десерту? Так у тебя интерес к остальным блюдам пропадет. Оставим графа напоследок. В конце концов, у старика не так много родственников, чтобы рассказ о них занял много времени, и ты не успеешь соскучиться.
Мистер Лемуэл принял расслабленную позу и сложил руки на животе.
- Итак. Пожалуй, начнем с сестры графа - Элеоноры. Это, наверное, единственный человек в замке, кого тебе следует опасаться.
- Мне незачем ее опасаться! Я не собираюсь знакомиться ни с ней!
- Пути господни неисповедимы, - хмыкнул старик.
- Но эти пути проходят мимо меня! - упрямо отрезала я.
Он говорил так, будто бы знал обо мне все. Видимо, после вчерашней встречи мистер Лемуэл расспросил обо мне Била или Грейс. Я встревожилась, ведь если это так, то он мог рассказать о моем интересе к Китчестерам графу. Но старичок больше ничего не сказал. Он достал из внутреннего кармашка сюртука кривую трубку и начал заботливо набивать ее табаком из кисета, висевшего на поясе. После чего долго раскуривал, пыхтя и жмурясь от удовольствия. От трубки поднялось плотное терпкое облачко, и старик задымил еще усерднее, выдыхая вверх тугие кольца дыма. У меня защипало в носу, и я приглушенно чихнула, зажав рот ладонью.
- Та еще благочестивая ведьма! - выдал вдруг старик на мой чих.
Обескураженная его словами, я возмущенно воскликнула:
- За что же вы меня так! Я, конечно, не неженка, чтобы от любого неудобства в обморок падать, но от вашего чада даже самый крепкий человек не сдержится и расчихается.
- Бог с тобой, я ж не тебя красочным словцом наградил!
- Если сестру графа, то чем же она заслужила такой лестный эпитет, мистер Лемуэл?
- Если будешь задавать меньше вопросов - узнаешь!
- О, конечно! Опять мой длинный язык!
- Леди Элеонора Редлифф, в девичестве Сноу, значительная особа в замке, - тем временем продолжил старик. - Любительница закулисной игры, в которой сама предпочитает выступать режиссером. Ее основное занятие - плести интриги и дергать за ниточки своих марионеток.
- И кого же она дергает? Едва ли граф позволит управлять собой собственной сестре.
- Сейчас ему уже наплевать, что кто-то решает за него семейные дела, - после недолгого молчания ответил старик. - А сестра графа с большой охотой берет эти заботы на себя. Кроме того, именно она верховодит в собственной семье, состоявшей из ее тщедушного мужа, отставного полковника Ферджиса Редлиффа, дочери Эллен и зятя Мэтью Уолтера. Не скажу, что кто-то из них заслуживает хоть капельки уважения. Но леди Элеонора считает своим долгом каждый раз указывать им на этот недостаток. Ее любимый способ общения с ними - это презрительные намеки и бесконечные упреки их убожеству.
- Они что инвалиды?
Старик кисло усмехнулся:
- Нет, они убоги в другом. Один - не просыхающий пьяница, чьи мозги, если таковые когда-то и имелись, давно проспиртовались и атрофировались. Полковник до сих пор уверен, что его "маленькая слабость" для других остается незаметной, и никто не догадывается о его любви к спиртному. Он ворует бутылки и набивает ими сюртук, прячет под шляпу и даже засовывает в сапоги, становясь при этом похожим на вздутое огородное чучело. Прокрадываясь по дому и думая, что никто не замечает торчавших из рукавов горлышек или отяжелевших карманов, или звона стекла, он выискивает укромное местечко, где в строжайшей тайне предается возлиянию. Но он быстро отключается и храпит несколько часов, пока не протрезвеет. А потому на его воняющее перегаром тело можно наткнуться в любом месте дома, даже самом неожиданном. Служанки иногда, услышав раскаты храпа под лестницей или в темном чулане между витками колбас, разбегаются в страхе, крича, что там привидение.
- Как же граф терпит такого чудика? - спросила я сквозь смех. - Почему не запретит пить? А леди Элеонора? Она обязана помочь ему избавиться от пьянства, а не упрекать.
- Я же тебе говорил, что графу давно безразлично, что твориться вокруг него. А Элеонора никогда не допустит, чтобы ее муженек забыл о выпивке. Алкоголь дает ей власть, и своими упреками она только еще больше разжигает в нем желание напиться.
- Бессердечная особа! Хотя ничего другого о Китчестерах и не скажешь.
- Надеюсь, ты когда-нибудь увидишь, что и им не чужды человеческие чувства.
- Сомневаюсь! А что другой? Зять леди Элеоноры. Почему он не достоин уважения?
- А, этот... Занудный тип. Ему нужна жалость, а не уважение. Неприметный, пустой тип...
- Я уже сочувствую ему!
- Вот-вот. Эллен тоже сочувствовала ему и двадцать лет назад вышла за него замуж, хотя могла бы сделать более...солидную партию. Его никчемность и тоска во взгляде вызывают умиление в сердцах таких глупых дур, как Эллен. Это единственные чувства, которых способен добиться от людей этот слизняк Уолтер.
- А что Эллен? Она до сих пор любит его?
- Разве я говорил о любви? Была лишь жалость, ну и честолюбие. Она решила, что сможет изменить его, сделать из козявки настоящего мужчину...Все девицы полны стремлений перекроить под себя мужчину, даже если он и заслуживает такой участи... Говорите о любви, а сами хотите изменить то, что якобы полюбили...
- Вот уж нет, если я полюблю мужчину, то таким, каков он есть - со всеми достоинствами и недостатками!
- Все вы так говорите, по-первой! А потом даже достоинства, привлекшие вас, после замужества превращаете в недостатки.
- Мне не надо далеко ходить за примером, чтобы возразить вам. Моя мать восхищалась моим отцом и не видела в нем ни одного изъяна. Он с самого их знакомства и до смерти был для матери кумиром, которому она покланялась и ради которого жила. Впрочем, как и она для него.