Аннотация: Второй роман из цикла "Не в деньгах счастье, а в их количестве". В основе цикла лежат подлинные события, но в тоже время это художественное произведение. Если рассказать всю правду, то в это вообще ни кто не поверит, роман нужно будет переложить в категорию фантастика. Роман "Деньги решают все" по хронологии событий действующим лицам продолжение романа "Не в деньгах счастье, а в их количестве". Его текст будет восстановлен в ближайшие дни. В произведении рассказывается, о выходе преступности России на международный уровень. Речь идёт о взаимодействии между властными и преступными кланами. Об уходе за рубеж ядерных технологий и оборудования, о роли силовиков в этих процессах. Эта часть РАНЕЕ БЫЛА ВЫЛОЖЕНА, НЕ НОВИНКА.
"Деньги решают всё"
Глава 1 Январь
1. 3 января, Россия.
Ирина стояла, прислонившись к дверному кухонному косяку, любовалась мужем. Он, как обычно, в шортах, голый по пояс, "колдовал" в кухне. Крупный, высокий мужчина с очень правильными, красивыми чертами лица, ярко-голубыми глазами, которые привлекли его супругу еще 20 лет назад. Словом, еврей с исключительно европейской внешностью. За что Ирина его полюбила, трудно сказать, наверное, за лазурные глаза, а может, за восторженную, щенячью влюбленность. Фантастически ревнивый, собственник, ухитрился без нажима и сцен полностью занять все пространство вокруг, выдавив со временем всё, что хоть как-то могло претендовать на неё, начиная с подруг, и, заканчивая родственниками. Но при этом, он и сам отдавал ей себя без остатка. Ирина почти не сожалела о том, что связала свою судьбу с этим человеком. Иногда было очень тяжело и страшно, когда ей приходилось вытаскивать его из тюрем. Но зато с ним никогда не было скучно, хотя, она охотно прожила бы без таких развлечений.
Вишневецкие ждали друзей. Евгений готовил к приходу гостей праздничный ужин. Суп грибной, баклажаны в хрустящей корочке и мясной салат, маринованную телятину, гребешок под чесночным соусом и торт "Наполеон" по рецепту прабабушки из города Мариуполя.
У мужа были три страсти. Готовить вкусную еду для своей любимой женщины было его третьей страстью. Придя с работы, он переодевался в шорты, кстати, фартук надеть на него супруга так и не смогла, и начинал орудовать на кухне. Закупка продуктов, их хранение, учёт - всё было на нём. Уезжая в командировки, наготавливал полный холодильник, расфасовывал по дням, чтобы у Ирины с сыном было разнообразное и вкусное меню. Готовил по рецептам, разработанным им самим. Сначала жену это изумляло, затем она привыкла и стала воспринимать, как должное. У неё проснулся вкус к изысканной еде из свежих продуктов. Тем более что на её великолепной фигуре это никак не сказывалось.
Вторая страсть Евгения - работа - изобретение различных комбинаций добывания денег и реализация этих схем. Обычно, такие способы носили криминальный или полукриминальный характер. Ирина героически пыталась направить энергию мужа на мирные цели, но за 20 лет совместной жизни так и не преуспела в этом.
Главная его страсть, во всяком случае, как Евгений сам утверждал, была она, его любимая супруга, которую он всегда называл Солнышко. Единственный человек в мире, кого он любил, и чьё мнение имело для него значение. Она одна могла его успокаивать и направлять неуёмную фантазию и энергию в более или менее рациональное русло.
Близкое к страсти, но, всё же, вторичное место в душе мужа занимала собака, на данный момент громадный, невероятно добродушный и столь же разумный кобель немецкой овчарки по кличке Король. Впрочем, у Евгения все собаки, а без них он, как и без Ирины, не мыслил свою жизнь, носили это имя. Размером пёс превосходил жену, да и весил килограммов на 10 больше. Всё остальное Евгения мало интересовало.
Вопрос о том, какая именно его страсть первична, был для Ирины не до конца прояснён, но все три увлечения мужа были направлены на благо семьи и её личное благополучие. А заниматься копанием в душе мужчины, пусть даже и своего собственного мужа, выяснять, что именно ему дороже, Ирина не видела смысла.
Так как его деятельность последние 15 лет была связанна с постоянными зарубежными поездками, он очень любил свой дом и нахождение в нём. Поезда, автобусы, самолёты, отели, гиды, достопримечательности ему надоели. Евгений ценил уют и комфорт, но прекрасно мог обходиться и без всего этого. Хорошо чувствовал себя и в палатке в тайге, и в фанзе китайского крестьянина, и в люксе пятизвёздочного отеля, и в тюремной камере, куда судьба его периодически заносила. Он очень любил читать, смотреть хорошие фильмы, но для этого оставалось всё меньше свободного времени и сил. Носил дорогие модные костюмы, исключительно под давлением жены, смирившись с тем, что отныне это его специальная форма одежды, но лучше всего чувствовал себя в кирзовых сапогах и шапке-"энцефалитке". Ирина признавала, что в таком виде ее супруг не менее привлекателен, чем в костюме, стоимостью несколько тысяч долларов. Евгений терпеть не мог мужских украшений, к запонкам и заколке на галстук из золота с алмазами, которые приходилось надевать перед ответственными встречами, относился, как к неизбежному злу, даже не носил обручального кольца и никогда не имел его, но испытывал почти сексуальное возбуждение при возможности сделать дорогой подарок жене. Предпочитал дарить бриллианты.
Не смотря на новогодние праздники, предстояла важная встреча с заказчиками из Москвы. На них Евгений с Ириной работали более полугода. Работа была плохой, взялись они за неё только по причине катастрофического дефицита денег в прошлом году. Первоначальную, информационную часть заказа, выполнили, а именно, установили, кто дал сведения китайцам, в результате чего москвичи потеряли три с половиной миллиона долларов, и попали на заметку к "рэкетирам в погонах". Затем столичные гости захотели продолжения банкета - нейтрализации их врагов, но не физической. Они желали получить компрометирующие материалы на потенциальных вымогателей, чтобы, используя свои связи, добиться их дальнейшего увольнения из органов. На силовые действия, направленные против офицеров военной контрразведки, москвичи идти боялись.
- У тебя как, порядок? Помочь надо? - спросила Ирина.
- Всё готово, как всегда, родная, - Евгений нежно обнял жену за осиную талию, прижал к себе и поцеловал. Пес Король, крайне недовольный тем, что ласкают не его, с утробным ворчанием попытался втиснуться между ними.
- Завтра я тебе нужна? Может, лучше я с Тиной по магазинам проедусь? Идея воевать с ФСБ - глупость, мы это не раз обсуждали. Ты поезжай. Если люди приехали, встретиться надо. Послушай что к чему, а вечером расскажешь.
- Согласен, не наш уровень. Не представляю с чего начать, как к задаче подступиться. И главное, особой нужды нет. Сёмка настаивает на продолжении работы. Четыре дня с ним спорили, так общей позиции и нет.
- Ему проще, вся грязь и риск на нас.
- Ну да! Давай так, отвезёшь меня, а через три часа заберешь. Вечером обговорим, подумаем ещё раз.
2. 4 января, Россия.
К переговорам с московскими гостями дальневосточники относились серьёзно. Встреча могла изменить дальнейшее направление развития их бизнеса. Масштабы деятельности москвичей намного превышали их собственные. Уровень связей с властными структурами также не шёл ни в какое сравнение. Гости и были этой самой властью.
Однако периферийные аферисты оказались нужны столице, и имели шанс найти своё место в их схемах. Проблема у москвичей на Дальнем Востоке возникла заурядная. Совершенно случайно на следы их деятельности, связанной с выводом украденных бюджетных денег из страны, вышли сотрудники военной контрразведки, исполняя другой частный заказ. Армейские чекисты материалам с доказательствами преступлений чиновников хода не дали, решили придержать у себя до лучших времён, зорко отслеживая все действия расхитителей. Готовились поставить их в безвыходное положение и отобрать все украденные из бюджета деньги или большую их часть.
Имея выход на правительство страны, из Москвы приструнить "провинциальных оборотней в погонах" не составляло труда. Но было несколько моментов, из-за которых делать это из столицы нежелательно. Прежде всего, пока офицеры никак себя не проявляли, понимая, что сил у них мало и к большой драке они не готовы. Подключение всех необходимых рычагов давления в центре означало, что они сами спровоцируют собственную огласку, а также выступят перед коллегами и подельниками в роли некомпетентных и опасных партнёров, с которыми лучше не иметь дел. Нейтрализация периферийных чекистов через верхние эшелоны власти будет стоить очень дорого и, скорее всего, приведёт к смене лиц, контролирующих финансовый поток.
Сотрудничество с местными кадрами открывало перед вороватыми чиновниками перспективы избавиться от подрастающих рэкетиров до того, как те наберут доказательства для атаки москвичей. Имея компрометирующие сведения на офицеров, добиться их увольнения из органов, не вскрывая истинных причин происходящего, для высокопоставленных чиновников не составляло труда. Откровений сотрудников, уволенных за должностные проступки и коррупцию, никто слушать не станет. Если к этому добавить, что они скрывали от своего руководства информацию о многомиллионных хищениях больше года, покрывая преступников, то вообще можно ни о чём не беспокоиться.
Вишневецкий и Бернштейн это прекрасно понимали. Проблема была в том, что найти серьёзные компрометирующие сведения, а также доказательства к ним, на двух старших офицеров военной контрразведки сложно. Главное, при этом, не свернуть себе шею. На данный момент они лишь смогли добыть хороший набор косвенных улик по паре сомнительных встреч, не более того.
Евгений склонялся к мысли отказаться от этой работы, поскольку риск велик, а успех и получение дохода - сомнительны. Деньги у него есть, хвататься за любой заработок, как это было в прошлом году, необходимости нет. Будучи убежденным одиночкой, даже с другом Бернштейном в делах они были полностью разделены и независимы, терять свободу и куда-то входить Евгений не хотел.
Адвокату содержание заказа тоже совершенно не нравилось. Зато перспективы, открывающиеся в случае успеха, кружили голову. Оказаться в центре столь масштабных дел, пусть даже первое время и в роли небольшого винтика, Сёма мечтал всегда.
Четыре дня партнеры спорили по поводу дальнейшего участия в московских играх, но единой позиции так и не выработали, что бывало крайне редко. Решили так, поскольку договорились о встрече, то послушаем гостей, тогда и будем решать что делать.
3. 4 января Россия.
Собрались втроем в офисе Вишневецкого за час до назначенного времени - сам Вишневецкий, Бернштейн и Смехов. Ирина привезла мужа, заявила партнерам, что "принимать участие в идиотских проектах она не собирается" и поехала по магазинам, пообещав забрать супруга через три часа.
- Виктор Викторович, сейчас у нас тот редкий случай, когда мы с господином Бернштейном не можем прийти к согласию, заниматься этой темой или нет. Что говорит вам внутренний голос? - спросил Евгений, когда они устроились в его кабинете с чаем и кофе.
- Мне судить тяжело, даже смутно не представляю, как выполнить работу. Одно приходит в голову, взять аванс с москвичей и одновременно передать документы из Гонконга в милицию, ФСБ и Счётную палату. И сразу обезопасим их от наших местных чекистов. Вообще-то я всегда от милиции в стороне держался. Но вот поработав с Вами, увидел, что и там люди приличные попадаются, а особенно в Китае.
- За "кидание" на таком уровне, вне зависимости от сумм, головы отвинчивают из принципа, - прокомментировал Бернштейн предложение Смехова.
- За "сование" грязных немытых рыл в кухню ФСБ, из того же принципа, любопытные просто исчезают, - отреагировал Вишневецкий. - При всей нелюбви к этому ведомству, должен признать, что правильно делают.
- Тогда что мы здесь сидим? - раздражённо спросил Сёма.
- С моей точки зрения, развлекаемся. Приедет пара важных московских "шишек", мы их выслушаем, покиваем и "обломим", как они всю страну. Мордобой об стол с оттяжкой, - мечтательно ответил Евгений.
- Не нравится мне твой настрой, хотя бы сразу хамить людям не начинай. Там народ грамотный сидит, масштабы не наши. Дураков на подходе к таким деньгам система сама отсеивает. Что такое разборки с чекистами, они лучше нас знают. Если через всю страну ехали, значит, есть что предложить, - сказал Бернштейн.
- Ладно, потерплю, - пообещал Евгений.
В 12:05 раздался звонок во входную дверь, Смехов пошел встречать гостей. В кабинет вошёл Виктор Борисович Чередниченко, и с ним двое представительных немолодых мужчин. Они прибыли из аэропорта, даже не заезжая в гостиницу, с дорожными сумками, слегка уставшие с дороги. Оба гостя были одеты просто и удобно. Один из них, что выше, плотного телосложения, с большими залысинами, в белоснежном свитере из козьего пуха ручной вязки, в рисунке угадывались закарпатские мотивы, на ногах джинсы и кроссовки. Его лицо было знакомо Евгению, оно постоянно мелькало на дальнем плане, когда шли трансляции заседаний правительства. Должность и фамилию человека хозяин офиса не помнил. Гость представился, как Александр Иванович, фамилию не назвал и визитку не дал. Второй коренастый седой крепыш, в добротном сером пуловере, в вырезе которого виднелась белая рубашка с галстуком, обычные брюки и зимние мужские полусапожки. В его движениях чувствовалась армейская выправка. Он представился, как Павел Андреевич, также, не назвав фамилии, должности, и не предоставив визитку.
Подобная скрытность не понравилась Вишневецкому своей бессмысленностью.
"Установить личность человека, постоянно мелькающего на телеэкране, не составляет труда. По номеру в посадочном талоне самолёта "пробивается" второй. Полчаса копания в Интернете, - и оба предстанут во всей красе", - думал он.
После краткого представления гости удобно устроились в предложенных им креслах, с интересом рассматривали хозяев. Крупный мужчина, лет сорока, со слегка волнистыми волосами и голубыми глазами, в футболке с коротким рукавом, явно хозяин, его партнёр - маленький кругленький человек по фамилии Бернштейн, с ярко выраженными национальными чертами, в простом синем костюме в полоску. Третий, который моложе, Смехов - круглое лицо в лёгких оспинах, одет в дорогой костюм. Как ранее пояснил Чередниченко, Смехов работает в сфере подбора клиентов, исполнением заказов занимаются другие.
Гости ожидали встретить отставных или действующих силовиков, или работников охранного бизнеса. Это не то, к чему они готовились. Для Чередниченко полной неожиданностью было увидеть в роли хозяев Бернштейна и Вишневецкого. Адрес, куда нужно приехать, Смехов назвал по сотовому телефону, когда они уже выезжали из аэропорта.
Первым нарушил молчание Виктор Борисович:
- Господа, мы благодарны, что вы нашли возможность встретиться с нами в праздничные дни. Мы, оказывается, хорошо знакомы, но я не ожидал, что именно вы руководите этой работой, - Чередниченко был растерян. С хозяевами отношения у него сложились непростые.
- Да уж, Виктор Борисович, всего лишь две недели назад мы встречались с вами в арбитражном суде в качестве противников. И далее нас ждут встречи там, - очень серьёзно произнёс адвокат. Только люди, хорошо его знавшие, могли понять по тону, какое удовольствие в эти мгновения получает Сёма. - Вы не беспокойтесь, ничего личного, только работа.
Вишневецкий прикрыл нижнюю часть лица сцепленными пальцами рук, стараясь сохранить серьезный вид. Но гостям было не до смеха.
- Да-да я понимаю, - пробурчал Чередниченко, прокашлялся и продолжал. - У моих коллег есть несколько вопросов к вам, господа, и, в зависимости от ответов на них, ряд предложений, - кивнул он своим партнерам.
- Присоединяюсь к словам нашего представителя в Дальневосточном регионе с благодарностью, что вы откликнулись на просьбу о встрече. Сразу хочу поблагодарить за проделанную работу. Мы полностью удовлетворены (предоставленными вами) полученными сведениями, - несколько высокопарно начал Александр Иванович. - Вы дали исчерпывающие ответы, которые не позволяют нам остановиться. Обстоятельства вынуждают действовать. Мы заинтересованы в продолжении сотрудничества.
- Нам не совсем понятно, что еще можно предпринять. Мы и так сделали больше, чем могли, - сказал адвокат.
- Мы тоже не понимаем, как вам это удалось, и высоко ценим ваш профессионализм, - вступил в разговор второй москвич. - Мы хотим, чтобы вы устранили существующую для нашей организации угрозу в лице установленных вами лиц.
Евгений демонстративно молчал, как и обещал другу. Смехов нервно заелозил по стулу, услышав слова об устранении.
- Надеюсь, вы не полагаете, что мы киллеры, будем бегать по городу и отстреливать неугодных вам силовиков. За этим в Чечню извольте, да и дома у вас с подобными специалистами проблем нет, - мгновенно отреагировал Сёма.
- Речь не о физическом устранении. Нам необходимы компрометирующие этих людей материалы, с которыми мы сможем обеспечить их увольнение из органов, - пояснил Павел Андреевич.
- Не наш профиль. Мы не видим путей решения, - сказал Бернштейн. - Допросы потенциальных свидетелей надо проводить официально. Мы можем сфальсифицировать любые документы и доказательства, но это дорого и требует много времени. Его-то как раз и нет. Любая фальсификация ловлена, нельзя изготовить чистую "липу" в отношении действий человека в течение нескольких недель, тем более против двоих. Документы и доказательства будут тщательно проверяться первоклассными профессионалами. Мы будем вынуждены задействовать десятки людей, завербовав их в непосредственном окружении информатора, для слежки и анализа его действий, и только тогда мы сможем "пошить им пальто". Это займёт около полугода, о цене работы говорить даже примерно невозможно. Никаких гарантий. Нет уверенности, что это получится, и мы не "проколемся" на какой-то мелочи и чепухе. Одна ошибка, или даже неточность по месту и времени, разрушит всю систему доказательств. Подставить обычного человека можно, хотя и хлопотно, с работниками же специальных служб могут расправиться только коллеги, с одобрения непосредственных начальников.
- Направляясь сюда, мы подозревали, что будем иметь дело именно с такими работниками, - прокомментировал слова Бернштейна Павел Андреевич. - Встреча с гражданскими лицами нас изумила.
- Ни одна отдельно взятая спецслужба России не в состоянии делать то, что делаем мы, - вдруг, очень к месту, спокойно и нахально заявил Смехов.
Москвич с некоторым удивлением взглянул на рекламного агента, как он определил для себя роль и место Смехова. Для него, человека, всю жизнь проносившего погоны, ушедшего в политику, но, всё равно тесно связанного с деятельностью силовиков, понятие субординации впиталось в кровь с молоком матери. Третьестепенный исполнитель, хоть и облечённый доверием, не мог без приглашения вступать в разговор. Он перевёл взгляд со Смехова на хозяина офиса, роль которого была ему не совсем понятна, поскольку он не произнёс ни одного слова за всё время беседы, только несколько раз явно смеялся про себя и походил на резидента, представляющего помещения для переговоров. Адвоката он определил, как основное действующее лицо среди аборигенов.
- Не думаю, что вы правы. Наши соответствующие ведомства могут очень много, невероятно много, - счёл нужным ответить московский гость на неуместный выпад выскочки.
- Ай, да бросьте вы свои иллюзии. Кроме провалившейся с треском провокации против Руцкого с канадским нотариусом, ничего. Оторвать кому-то голову - это да, пустить налево оружие, вести досье, пожалуйста. Журналиста затравить или дело о шпионаже "состряпать", но только для судов внутреннего пользования - это можно, - вступил в разговор Вишневецкий. - Виктор Викторович прав, то, что делаем мы, ваши службы делать не могут, главное, не будут.
- Со второй частью утверждения соглашусь. Не будут. Не их профиль и задачи, - сказал примирительно Павел Андреевич.
- То, что просите сделать вы, не наш профиль также. Мы экономисты, а не оперативники, хотя и с элементами авантюры, - усмехнулся Евгений.
- Не кокетничайте. Ваша деятельность - сплошная авантюра за гранью фола, - заметил Александр Иванович. - Сейчас вы заняты возвратом долга господину Чередниченко и рыбакам. С какой вероятностью вы прогнозируете успех?
- Свыше девяноста процентов, - сказал Бернштейн, и, кивнув на Евгения, продолжил. - Мой коллега оценивает вероятность успеха ещё выше.
- Замечательно, верю, - энергично кивнув головой, произнёс министерский чин. - Прекрасно, но тогда у нас с вами одна и та же проблема - чекисты.
- Они-то здесь причём? - спросил Бернштейн.
- Сёма, возможно, Александр Иванович прав, - задумчиво сказал хозяин. - Вы имеете в виду, что, как только мы прижмем китайцев, арестуем их груз, они бросятся за помощью к друзьям. И нам для выполнения нашей задачи, в соответствии со специализацией, придётся решать непрофильную проблему. Оптимальным является в этом случае нанесение превентивного удара. Так?
- Вы поразительно точно выразили то, что я хотел сейчас сказать, - отметил москвич.
- Этот аспект проблемы лежит на поверхности, но должен признать, мы его просмотрели, - признал Вишневецкий. Он в задумчивости встал, подошёл к шкафу, достал шесть рюмок, бутылку коньяка и коробку печенья. Разлил коньяк на два пальца, вернулся к себе за стол и обратился к Смехову, - Виктор Викторович, вы уж за собой сами поухаживайте.
Московские гости не торопили хозяев, снова переоценивая их роли. Вернулся Смехов, с полулитровой кружкой очень ароматного кофе.
- Господа, может и вам чай, кофе, что-нибудь закусить? - спросил Виктор Викторович.
Гости, потягивая великолепный напиток из запасов Бернштейна, только отрицательно помотали головами.
- Женя, это то, о чём я говорил тебе перед встречей, - сказал Бернштейн.
- Ну, ты ещё раз прав, согласен, - буркнул Евгений. - Но от этого не легче. Всё равно я не вижу решения задачи. У нас один выстрел, если бить, то наверняка, да нечем. Логика - это прекрасно, здравый смысл тоже, но полковника ФСБ на этом не свалить.
- Хорошо, берём Стояльникова, и "колем" его. Он поплывёт. Грузим в самолёт Длинного - в Москву, да хоть на Луну везём, выводим из комы, "колем". Берём Ху и Клёпкина, ты ведь сможешь вывезти их из Китая? И тоже на допрос с пристрастием, - выступил с предложением адвокат.
- Костя скажет без пристрастия, да говорить-то ему нечего. Кто ж такого придурка в детали посвящать будет. Ху дал задание найти компромат, и как это сделали, скорее всего, не знает. Не царское это дело, - сказал Евгений. - Артём? С того света вытащить, наверное, можно. Что заговорит, не уверен. Не с руки ему болтать. Клёпкин, пожалуй, поплывёт, прижать есть чем. Но его можно брать только после ареста груза. А нам надо всё проделать до этого. Ладно, дал показания - слова без доказательств одного стукача против показаний двух старших офицеров контрразведки - слабо. Встречи докажем, так их никто и отрицать не будет. Не удивлюсь, если они в официальных рапортах и отчётах зафиксированы, как работа с агентурой или мероприятия по вербовке. Старое дело мы им пришить не сможем, - вслух размышлял Вишневецкий.
- Хорошо, может, подставить их под нападение на Артёма? - предложил адвокат.
- Как ты проверишь, где они находились в это время месяц назад. Без этого никак. Знаешь, мне очень не нравится версия, что начальник отдела военной контрразведки, полковник, а его зам - майор, сами бегают по ночному городу и обрезками труб забивают майора спецназа, их же штатного осведомителя на окладе, без контрольного выстрела в голову. Нам и Артема добивать придётся. Возьмет и придёт в себя, даст показания, что не они, а, чёрт знает, кто его отоварил. Это очень дурно пахнет. Иначе никак, или сами, или ещё пяток человек из их агентуры подтягивать надо. Нет! Это из области фантастики. Ни одной прямой улики. Давай вопрос о "пошиве костюма" снимем раз и навсегда. Пара лимонов "зеленью", год работы - попробовать можно, но без гарантии успеха. Хотя, не стоит браться, - заключил Евгений.
Московские гости, особенно Павел Андреевич, с огромным профессиональным интересом следили за спором дальневосточников. Его удивляло, хозяева просчитывали не как подставить противника, это у них проблем не вызывало, речь шла об итоге действий и отдаленных последствиях поступков. За годы работы с силовиками он слышал только: сделаем, нагрузим, заставим, уберём. Без анализа результатов своих и чужих действий. Работа мощнейших мышц, а не мозгов. Перекинувшись ещё десятком фраз, хозяева замолчали, потягивая коньяк и обдумывая ситуацию.
- Господа, возможно, нам надо дождаться вашего четвёртого компаньона и послушать его точку зрения, - предложил Чередниченко.
Вишневецкий грустно рассмеялся, тяжко вздохнул и ответил, под ехидную ухмылку Бернштейна:
- Её точка зрения известна. Нельзя заниматься идиотскими проектами, поэтому она отказалась принимать участие в совещании. Будет тяжело убедить её в том, что дела неразрывно связаны. Я берусь предсказать, она предложит отказаться от обоих заказов, вернув аванс.
Все три гостя с изумлением посмотрели на хозяина кабинета. Допив коньяк, Александр Иванович спросил:
- Самуил Владимирович, какова ваша точка зрения на ситуацию?
- Как ранее, так и сейчас, я за то, чтобы исполнить ваш заказ, но не представляю, как это сделать. Кроме того, мы пока не слышали, за что именно мы лезем в эту кашу.
- Вы, Виктор Викторович? - обратился к Смехову чиновник.
-Связываться с силовиками мне не хочется. Если Евгений Александрович придумает, как это исполнить, можно рискнуть. Комбинация по рыбе красивая, сделано много, бросать жаль, - ответил тот.
- Ваше мнение? - спросил гость у Вишневецкого.
- До нашей встречи я был против продолжения участия в разработке силовиков. Потому что не вижу конкретного пути. Сейчас склоняюсь к мнению, что решать надо обе задачи параллельно. В рамках этого дела мы приняли серьёзные обязательства ещё перед одним человеком, что затрудняет отказ от работы по возврату долга. По серьёзным вопросам, когда можно свернуть шею, мы принимаем решение только единогласно. Если придумаю реальный, исполнимый выход из тупика, то решение, желательное для вас, будет принято.
- Господа, предлагаю посмотреть на проблему под несколько иным углом зрения, - предложил Бернштейн.- Мы отвечаем за добычу информации и улик. Вы берёте на себя удаление из органов людей, мешающих вам. Так?
- Вы как-то уж очень конкретно формулируете. В принципе, да, - усмехнувшись, согласился Павел Андреевич.
- Замечательно. Что и в какой форме вам требуется, чтобы расправиться с врагами? - спросил адвокат. - Измена Родине, коррупция, уголовщина, халатность, должностные проступки, что именно?
Гость не был готов к столь прямому вопросу.
- Господа, мы не смотрели на это так конкретно, чтобы можно было заказать определённый набор компрометирующих материалов и получить их по прейскуранту. Нам нужен перерыв, чтобы подготовить пожелания, сформулировать предложения.
Договорились о завтрашней встрече, на 11:00.
5. Россия зима.
Артём не приходил в сознание уже второй месяц. Тяжелейшая травма головы, переломы конечностей и рёбер, ушиб мозга, обморожение. Только богатырское телосложение и прекрасная спортивная форма, вместе с искусственными органами, подключёнными к нему, с трудом поддерживали искру жизни. Фантастическое везение - патруль ППС, снимаясь с дежурства в вечер нападения на Артема, решил срезать угол и случайно обнаружил почти мёртвого майора.
Он пролежал в приёмном покое до рассвета и только в десять утра был случайно опознан одной из подружек жены, тоже медицинской сестрой, как "свой человек" с деньгами, а не нищий или бомж. Только после этого с ним, наконец, стали работать врачи. Пролежи он еще пару часов на кушетке в коридоре больницы, и вместо реанимации его ждал морг.
Сначала к нему проявляли усиленное внимание и милиция, и ФСБ, и воры, и просто уважаемые люди города. Половина любопытных надеялись, что жертва нападения так никогда и не придёт в сознание. Вторая половина хотела задать ему пару вопросов, а, получив ответы, перекрыть ему кислород, уже навсегда. Но время шло, а он не приходил в сознание. Интерес начал постепенно угасать. Другие, более важные вопросы, выходили на первое место, отодвигая на второй план прошлогодние дела. Тем более что разбираться в том, что произошло с самим Артёмом, никто не хотел, подозревая друг друга в содеянном, и не без основания опасаясь, что разбор ситуации породит больше проблем, чем даст ответов.
"Черные" были удовлетворены - стукач наказан, и более неинтересен. Они занялись давно назревавшими разборками внутри сообщества.
Следователь милиции подготовила постановление о прекращении дела, в связи со смертью потерпевшего не от полученных травм, а вследствие отказа жизненно важных органов, каких именно, должны были сказать врачи больницы, когда майор умрёт. Ей оставалось только вписать название органа, отнести на утверждение в прокуратуру постановление и отправить дело в архив.
Папаша Мюллер, узнав о беде друга, страшно испугался, не без основания полагая, что он имеет все шансы стать следующим.
Тихонов, узнав что случилось с майором, пришел в искренний восторг. На радостях расстрелял в небо три магазина из своего "Стечкина".
Немало бывших друзей Артема из финансовых органов подняли на Новый год кто сто грамм, а кто и кружку чифиря, за то, чтобы он испытал перед смертью самые страшные мучения.
Чекисты хотели его смерти не менее всех остальных, при условии иметь возможность задать ему несколько вопросов. После того, как в январе стало известно, что Тихонов перед уходом сбросил всю собственность, возможно жив, находится неизвестно где, а денег "красного" полковника у Артема нет, к бывшему стукачу потеряли интерес. Забыли как об отработанном материале.
Хабаровские милиционеры из отделения по розыску без вести пропавших были довольны больше всех, заявление от Артема об исчезновении Тихонова и Дыма было единственным документом, не позволявшим им отправить дело к "князю Пожарскому" на утверждение, и забыть об этом странном случае.
Некоторую грусть исчезновение Артема вызвало в "Петре". Галина не успела получить с него очередной транш за работу в качестве адвоката. Хохлову и Солянника расстроило исчезновение бесплатного ночного сторожа их офиса. Остальные завсегдатаи полуподвала почти искренне жалели о колоритной личности, добавлявшей перчика их излишне интеллигентной компании.
Об Артёме помнила и заботилась жена, приехавшая из уральской "иммиграции" перед Новым годом, и Вишневецкий, который надеялся, что Артем выживет и сможет дать показания на своих кураторов. Надежда на это была слабая, но шанс разговорить майора в обмен на деньги, весьма ему необходимые на лечение и личную безопасность, оставался.
На все вопросы о его состоянии врачи отвечали, что оно стабильно тяжёлое, без изменений, но минимальный шанс на выздоровление есть. Какие последствия останутся у него на всю жизнь, если он выживет, прогнозировать сложно. Сможет ли он двигаться, что будет у него с головой и памятью, предсказать нельзя. Тактичные, но не очень настойчивые предложения отключить искусственные почки, легкие и прекратить переливания крови, врачи возмущённо отвергали, мол, не имеем права, в России эвтаназия запрещена. Их принципиальность объяснялась жёсткой позицией жены пациента и материальными поощрениями из анонимного источника, стимулировавшими память врачей на предмет восстановления в ней текста клятвы Гиппократа.
6. 4 января Россия.
Чередниченко привёз гостей в лучший городской отель. Москвичи попросили дать им три часа на приведение себя в порядок, поменять авиабилеты на следующий день, а затем прибыть к ним на совещание. В 18:00 по местному времени все трое слегка отдохнувшие и посвежевшие собрались в номере у Александра Ивановича.
- Ну, Витя, объясняй, что это за фрукты такие, с чем их едят? - спросил чиновник.
- Если бы я знал, кто стоит за Смеховым, то двадцать раз бы подумал, прежде чем с ними связываться. Честное слово, не подозревал, кто его кураторы, - стал оправдываться племянник.
- Витя, подожди, мы ни в чём тебя не обвиняем, просто непонятно, что за люди. Ты все сделал правильно, мы сейчас много знаем и готовы к проблемам. Без твоей расторопности всё было бы во сто крат хуже. Рассказывай! - сказал Александр Иванович.
- Бернштейн Самуил Владимирович, сорок четыре года, адвокат, глава семейной коллегии, в неё входят только члены клана. Уже три поколения они считаются лучшими на Дальнем Востоке. Все бандиты почитают за честь обслуживаться этой семейкой. Половина "грязных" арбитражей на их же совести. Я, дурак, не догадался, кто может предложить и осуществить фокус с арестом груза. У него больше всех разваленных уголовных дел. Если Сёма берётся за процесс, считай на 75 процентов, что ты выскочил сухим из воды. Исчезнут доказательства, свидетели поменяют показания, появятся в деле бесспорные улики, говорящие о невиновности его клиента, - пояснил Виктор.
- Первоклассный специалист, получается? - уточнил Павел Андреевич.
- Экстра-класс, но берёт дорого. Второй - Вишневецкий Евгений Александрович - на год моложе Сёмы, тоже еврей и юрист. Они одноклассники. Его специализация? Даже не знаю, как это назвать. Он профессиональный мошенник, аферист. Столкнулся с ним года три назад, потому и знаю о нём кое-что. Специалист по Китаю. Генератор идей. Пару раз ему сильно прищемляла хвост милиция, но он всегда выходил сухим из воды, - продолжил Виктор.
- Интересно... Большие связи? - спросил Павел Андреевич.
- На нашем местном уровне, да. Первый вице-губернатор, командир батальона ОМОНа, начальник ОБХСС, председатели арбитражного и областного судов из их же класса, и поддерживают друг друга. Его очень уважают "чёрные", - добавил Виктор.
- Глава местной мафии, "крестный" отец, - попытался подсказать определение Павел Андреевич.
- В том то и дело, что нет. Он никуда не вмешивается, обделывает свои гешефты, стоит в стороне. Смехова завели, чтобы не "светиться". Если бы не ваше требование о встрече, я, скорее всего, так и не узнал бы, кто реальные исполнители, - сказал Виктор.
- Ты уверен, что деньги бы тебе вернули? - недоверчиво спросил москвич.
- Теперь да. У этой парочки кодекс чести, если они от своего имени взялись за работу, обмана не будет, как в швейцарском банке. Ещё у Вишневецкого "пунктик" - противник убийств. Принципиальный, - заметил Виктор.
- А что с кадрами? - спросил бывший силовик. - Кто на них работает?
- У Бернштейна восемь адвокатов и десятка три подручных. И на Вишневецкого работает от десяти до пятнадцати человек и штук двадцать компаний. Раньше гвардию держал. Шесть спецназовцев, офицеров. Все с боевым прошлым. Половина - за два метра ростом, половина - полтора с кепкой, эти совсем страшные. Работали на контрасте, впечатление производили жуткое. Три года назад они меня обидели немного, я своих охранников послал потолковать. Мои парни до тамбура дошли, где у него раздевалка. Там на двух его малышей напоролись. Через минуту назад выскочили, трясутся, в холодном поту. Хором говорят, больше туда не пойдём, там одни отморозки сидят. Я потом у друзей поспрашивал. Их все "чёрные", как огня, боятся.
- Сколько они стоят? - спросил чиновник.
- Трудно сказать точно, ходят слухи, что Смехов, Бернштейн и Вишневецкий по осени скупили оптом в течение недели городской недвижимости на три с лишним миллиона "зелёных" и взяли под контроль почти всю торговлю недвижимостью в городе. Среди "черных", которые тему контролировали, за этот кусок драка началась. Бригадир, кто всё это держал, к ним, по слухам, он их приятель был. Они возьми и купи всё оптом на корню. Потом и бригадир с деньгами исчез. Если бы не "пунктик" Вишневецкого - не убий, - их бы обвинили в его исчезновении, у них были бы большие проблемы. По нашему делу они выставляют семимиллионный аккредитив, просто в рабочем порядке, - заключил Виктор.
- Странные у вас порядки, а "чёрные" что ж, просто так им спустили? - удивился Павел Андреевич.
- Так Евгений - сила, он в авторитете, и понятия не признаёт. Про них много разных слухов ходит, - сказал Виктор.
- Это ты называешь, держится в стороне и никуда не лезет? Кто такая Ирина, о которой сегодня разговор был? - поинтересовался чиновник.
- Почти не знаю, - честно сказал Чередниченко. - Пару раз видел, не уверен, что узнаю, если даже случайно встречу. Моя жена Людмила с ней когда-то в музыкальной школе училась. Консерваторию окончила. При встречах они всегда здороваются.
- М-да, женщина-музыкант, глава местной мафии, через мужика управляет областью и держит в страхе "чёрных". Очень интересно будет познакомиться, - с улыбкой добавил Павел Андреевич.
- Да нет! Всё не так. Они действительно в стороне от всего стоят, никому не мешают, - уточнил Виктор.
- Ладно, с ними всё ясно. Саша, что им предложим? Домашняя наша заготовка их не заинтересует. Эта парочка дорого стоит, - спросил Павел Андреевич.
- Процентов пять, меньше просто неприлично будет, но только, если справятся с проблемой, - отметил Александр Иванович.
- Само собой, если не справятся, потеряем всё. И ты, Витя, тоже, - предупредил Павел Андреевич.
- Дядя, не понял, объясни, - попросил Чередниченко.
- Если не решить проблему сейчас, через полгода - год нас просто выкинут из бизнеса, всех. Мир меняется. Подобная утечка ещё четыре года назад из оффшора в Россию была немыслима, - пояснил Александр Иванович. - Существующая схема плоха, если течёт из всех щелей. Нужны специалисты, которые наладят деятельность канала, в соответствии с изменениями в мире - борьбой с терроризмом и прочей демагогией. Работа для этой парочки. Ты займёшься финансированием наших проектов на Дальнем Востоке, чистыми деньгами, которые они отмоют.
7. Январь. Россия.
- Как прошли переговоры? - спросила Ирина, войдя в кабинет мужа. Гости уже уехали. Она выглядела очень довольной и немного уставшей.
- Перенесли на завтра, второй ранд будет. Завтра ты будешь нужна.
- Ты решил ввязаться в эту авантюру? Вы, мужики, с ума сошли, - сказала супруга.
- Скорее всего. Мы будем вынуждены оба заказа исполнять одновременно или отказаться от обоих, - объяснил Евгений.
- Женя, почему ты изменил свою позицию? Чем тебя взяли, с утра ты был нормальным человеком. Придерживался противоположного мнения? Пригрозили забрать заказ, ну и без них справимся, как обычно, - наседала Ирина.
- Нет родная, хуже. Никакого шантажа или давления. Нам указали на мою, нашу, ошибку в оценке ситуации. Мы не сможем провернуть возврат долга, не нейтрализовав чекистов. Отказываться и останавливать работу нельзя из-за Каталошвили, - предупредил Евгений.
- Какая связь? В чём ошибка? - поинтересовалась Ирина.
- Как только на территории области мы остановим груз, наложим арест, тут же Заклёпка появится у нас и помчится к друзьям чекистам, с воплем "Помогите! Спасите!". Перехватить его мы не сможем, не будем знать, когда точно он приедет и через какой переход войдёт в Россию. Их сорок шесть. Они сразу оказываются в деле. Не знаю, станут помогать китайцам или пристроятся рвать кусок. Но будут в курсе происходящего и в игру вступят. И не на нашей стороне. Или мы их нейтрализуем заранее, или у нас через пару месяцев возникнет масса проблем, а сможем ли мы их решить, не знаю, - сказал Евгений.
- Но у нас всё законно, по решению суда! - возразила Ирина.
- Ну да! А личные наши интересы, Каталошвили, судей, судебных приставов и прочее, прочее, прочее. Если не рассматривать эти мелочи, то тогда - да, всё законно, - объяснил Евгений.
- Как это всё надоело! Давай откажемся! - попросила Ирина.
- А Давид Осипович, как с ним быть? Он всё на самом высоком уровне закрутил, деньги в Москве выбил. Его подставлять нельзя, - объяснил Евгений.
Дома Ирина долго пыталась спорить с мужем, вернее сама с собой, но, в конце концов, смирилась с мыслью, что надо попробовать, может и получится. Как только у Евгения в голове снялся блок, что "в драку лезть нельзя, и победа не возможна", стали появляться различные продуктивные идеи о выполнении заказа.
7. 5 января Россия.
Утром следующего дня хозяева с нетерпением ожидали гостей. Смехов отсутствовал, вместо него приехала Ирина. Ровно в 11:00, как и договаривались, под окнами офиса, расположенного на первом этаже, Чередниченко припарковал свой джип "Паджеро". Все расположились на креслах, как вчера. На столике перед гостями стояли рюмки, коньяк, чашки, чай, кофе, нарезанный лимон, печенье и куски домашнего торта "Наполеон". Хозяева стали значительно любезней за прошедшее время. В их команде было прибавление, рядом с владельцем кабинета сидела женщина лет тридцати.
Гости с нескрываемым интересом рассматривали её. Невысокого роста, на голову ниже мужа, стройная, в элегантном костюме из плотного шёлка. Сумка, туфли, пояс, перчатки, небрежно брошенные на стол, из натуральной кожи змеи - в тон ткани костюма. Лучистые серые глаза, копна русых волос, не броский, но отлично подчёркивающий все достоинства макияж, чувственный рот, прекрасная фигура, длинные красивые ноги.
А изящный бриллиантовый гарнитур еще больше подчеркивал очарование женщины. Он включал кольцо, серьги и кулон. Каждое изделие состояло из центрального крупного камня и шести более мелких бриллиантов вокруг него. Особенностью украшений было то, что камни смыкались между собой гранями, а не элементами оправы. Создавали бесподобное сияние, если луч света попадал в любую грань.
- У нас у всех было время обдумать сложившуюся ситуацию, - начал Александр Иванович. - Судя по появлению госпожи Ирины, ваша позиция, господа, изменилась. Вы согласны, что надо решать обе проблемы? В связке.
- Скорее всего, да. Но давайте выясним, что будем делать, если с чекистами мы не справимся, а груз вошёл в РФ. Это куда интереснее, - сказал Евгений. - Такое развитие событий исключать нельзя.
- Украденное необходимо вернуть любой ценой, - твёрдо заявил Чередниченко. Вопрос непосредственно задевал его карман на один миллион триста тысяч долларов.
- Надеюсь, под "любой ценой" ты не понимаешь собственную и нашу свободу или жизнь? - поинтересовался Александр Иванович.
- Надо брать их "тёпленькими", в момент контакта и китайцев, и чекистов. Это вы отследить-то сможете? Спровоцируем их на встречу арестом груза. И всё! - внёс предложение Павел Андреевич.
- Что предъявим, контакт с агентом? Это их работа. Клёпкин - не агент зарубежных спецслужб, во всяком случае, нам об этом ничего неизвестно. Он может просить о чём угодно, на конспиративной встрече. Куратор, в целях получения информации, может также обещать золотые горы. Вот последуют ли за этим реальные действия, нарушающие законы России и ведомственные инструкции, неизвестно. Вопрос второй, сможем ли мы засечь эти действия? - медленно, раздумывая, проговорил Бернштейн. - Ныне не тридцать седьмой год. Нет, это не вариант. Вернее, вариант, но на самый крайний случай.
- Павел Андреевич, вы подготовили списочек "грехов", за которые им прощения не будет? - спросил Вишневецкий.
- Да. Такие, как измена Родине и пошлая уголовщина, отметаем сразу. Тогда остаётся - использование должностного положения в личных целях, многократное злостное нарушение ведомственных инструкций... - ответил он.
- Подождите! - прервала москвича Ирина. - Может взятка? Два случая. Годится?
- О большем и мечтать нельзя. Но как доказать? - поинтересовался один из собеседников.
- Встретила я вчера в магазине Риту Данелян, посидели в кафе, поговорили, - сказала Ирина.
- Ты говоришь о жене начальника финансовой части 436 УНРа? - уточнил Бернштейн.
- О ней. Так вот, её Роберта два прохвоста закрыли год назад на месяц в СИЗО. Предложили - или увольнение из армии с пенсией, плюс двести тысяч "зелёными" им лично, а также джип новый. Или изъятие всех ценностей, что найдут в качестве вещественных доказательств, в наличной валюте пообещали отыскать фальшивые доллары, увольнение из рядов, само собой без пенсии, и от пяти до десяти лет общего режима. По усмотрению военного трибунала.
- Ну, ничего себе! - воскликнули москвичи хором. - Ну и как?
- Как, как, деньги и джип отдали, из армии на пенсию, выслуга позволяет. На свободу вышел в качестве свидетеля. В сентябре процесс закончился. Сейчас они к Роберту на родину уезжают. Квартиру, дачу второй джип продали. Под Туапсе дом купили, сейчас здесь хвосты добивают. Через пару недель покинут Россию. Злые, как черти, отомстить мечтают. Так вот, перед отъездом, если их потери хотя бы частично компенсировать, Рита заставит своего вороватого мужа всё подробно изложить на бумаге, - сказала Ирина.
- Не пойдёт. Оговор, - отрезал адвокат.
- Пойдёт, Сема, ещё как пойдёт! Я ж с вами, мальчики, за двадцать лет тоже многому научилась. Новенький джип Риты переоформили на сожительницу, в тот момент полковника Волкова, а ныне, его вторую жену. Перед этим за два месяца он с ней в Египет летал. Так что связь прямая и доказанная, - пояснила Ирина.
- М-да, это уже серьёзно! - только и мог сказать Александр Иванович.
- Но это еще не всё. Три месяца назад уволился и уехал в Батуми на постоянное место жительства подполковник Брания Александр Зурабович, заместитель начальника военно-полевого учреждения банка армии. У него до ареста не дошло. Сам по совету друзей принёс двести тысяч и дачку на тёщу Дорошенко переписал. Тоже горит желанием должок отдать. Тем более, с безопасного расстояния, - сказала Ирина.
- Вот это да! - удивился один из собеседников.
- Наконец, главный инженер УНР 354 Витя Епифанов, игрок и кутила. Денег не было. Всё спускал, теперь сидит. Получил четыре года и шесть месяцев. Бывший майор. Трижды писал жалобы военному прокурору, что у него вымогают взятку. Делу хода не дали, свои слова он ничем не мог доказать. Пошёл паровозом за всех откупившихся - Ирина изложила информацию без эмоций, играя бриллиантовым кольцом, и любуясь радугой света. - Поискать, думаю, ещё три-четыре человека, из осужденных подтвердят факт вымогательства. Тогда гарантирован пересмотр дела, как я понимаю?
- Если к этому добавить еще добытый нами материал, и пара моих догадок подтвердится, то мало мужикам не покажется. Павел Андреевич, вам такого набора хватит? - спросил Вишневецкий, глядя на жену влюблёнными глазами.
- С запасом, тут и на четверых хватит. Ирина, снимаю шляпу, понимаю, почему ваши мужчины без вас не хотят принимать окончательных решений, - с искренним уважением сказал отставной силовик, отправляя в рот очередной кусок торта. - Вы - редкое сочетание блестящего делового ума, красоты и бесподобных кулинарных способностей.
- Спасибо за комплимент, но вы ошиблись. Увы, я вообще ничего не умею готовить. Автор этого шедевра - мой муж, - с милой улыбкой сказала изумлённому гостю женщина.
- Это наш семейный рецепт, - подтвердил довольный похвалой Вишневецкий. - Торт действительно получился хороший, спасибо.
Москвичи опять не знали, как отреагировать на причуды провинциалов. Утонченная интеллигентная женщина руководит группой аферистов. Её муж - кулинар и генератор идей в организации.
- Вы сможете организовать признательные показания? - спросил Александр Иванович.
- Да, при достаточном финансировании. Все эти люди - наши друзья и коллеги уже на протяжении многих лет. Они нам верят. Постараются отомстить врагам нашими руками, - ответила Вишневецкая.
- Пересмотром дела и осужденными займусь я, тем более, все основания для этого - правда, и одна только, правда - добавил адвокат. - Теперь второй вопрос, что нам за это будет?
- Мы переправляем за границу до ста миллионов долларов год - и для собственных нужд, и под заказ коллег. Вы это уже знаете. До последнего времени схема считалась надёжной и безопасной. Происшедшие события свидетельствуют, что имеют место проколы, как минимум, в двух местах. Первое слабое звено - это расходование средств по финансированию проектов. Второе узкое место - приход средств. Считаем, что надо перестроить всю работу, разделить отмывание и расходование денег. Виктор Борисович будет, как и прежде, отвечать за финансирование наших структур, то есть, рациональное расходование средств. Вам мы предлагаем заняться приёмом денег, их легализацией, общей безопасностью канала проводок и хранения средств в Азии, - рассказал один Александр Иванович.
- Чтобы всё сделать надёжно, законно, с запасом прочности, нужно будет создать систему постоянно функционирующих компаний, не связанных формально между собой. Только издержки на функционирование обойдутся не менее трёх миллионов в год - сказал Евгений, пробежав по клавишам калькулятора. - За чей счёт эти расходы? Каково наше вознаграждение?
- Система контроля и аудит, ваши пожелания? - спросил Бернштейн.
- Предлагаем шесть процентов с оборота, - скоро ответил Александр Иванович. - По аудиту, договоримся.
- Оборот может упасть. Он колеблется? В каких пределах? - спросила Ирина.
- Колебания бывают, - после небольшой заминки ответил чиновник.
- Что будем делать, если шесть процентов с оборота перестанут перекрывать даже содержание структур по легализации денег? - спросила Вишневецкая. - При ста миллионах условия прекрасные, а как быть при тридцати? Наш гонорар в процентах оценивать с оборота можно. Содержание структур нужно выводить отдельной строкой.
- Наверное, вы правы, - согласился гость. - Пять процентов вам, и издержки - отдельной строкой. Если мы договорились, в принципе, детали можно согласовать и решить в рабочем порядке.
Ирина переглянулась с мужем и Бернштейном. Они понимали друг друга без слов.
- Будем считать, принципиальное согласие достигнуто, - высказался за всех Бернштейн. - Последний вопрос - стоимость проделанной работы и оплата по сбору компромата.
- Проделанную работу мы бы оценили в двести тысяч долларов. По второму этапу хотелось бы услышать вашу оценку, в связи с затратами на компенсацию потерь людям, пострадавшим от действий наших общих врагов, - сказал Павел Андреевич. Вишневецкий ещё раз взял калькулятор. Выписав результаты, показал жене цифры. Она в двух местах внесла корректировки в вопросах, касающихся отношений с жёнами пострадавших финансистов.
- Восемьсот тысяч, - уточнил Евгений.
- Наверное, это можно назвать справедливой ценой, с учётом специфики и всех обстоятельств дела, - согласился чиновник.
- Господа, если деловая часть завершена, надеюсь, вы не откажитесь отобедать, отметить достижение наших договоренностей и дальнейшего успешного сотрудничества, - предложил Бернштейн.
Когда после ресторана ехали домой, Ирина сказала мужу:
- Всё равно война с чекистами - идиотизм. Даже если заказ можно выполнить.
- Согласен, воевать с конторой ни в коем случае нельзя. И мы не будем этого делать - ответил Евгений.
- Объясни, не поняла! Ты собрался их кинуть? - внезапно удивилась Ирина.
- Ни кидать, ни воевать, - сказал супруг. - Надо стать нужными системе, а двух физических лиц сделать опасными для этой самой системы. Тогда их уберут без нашего участия.
- Если ты уверен, что сможешь это сделать, действуй, - вдохновила Евгения жена.
- Кое-что надо проверить. Если найдутся нужные мне материалы, тогда и станет ясно, можно или нет - сказал он.
Вторая книга из цикла "Не в деньгах счастье, а в их количестве", роман "Всё решают деньги". В основе цикла лежат подлинные события, но в основном это художественное произведение, где рассказывается, о выходе преступности России на международный уровень. Речь идёт о взаимодействии между властными и преступными кланами. Об уходе за рубеж ядерных технологий и оборудования, о роли силовиков в этих процессах.
Уважаемый Плутон, приношу вам свои извинения за задержку с обещанным началом публикации продолжения. Был полторы недели в командировке, и было не до чего. Впредь обещаю выкладывать материал каждую неделю. ебб