1 сентября. Китай, провинция Ляонин, город Далянь.
Одесский анекдот.
"В Одессе под причалами живут два бомжа. Грязные, голодные, оборванные, нигде не работают, что украли, то и съели. Из-под пирса вылазят только по ночам. Совершенно опустились и одичали. Вечно пьяные. Нормальную речь забыли.
К их пирсу причаливает шикарный океанский лайнер, с него спускают белоснежный трап, к борту подают роскошный "Кадиллак". С судна на берег сходит в белом костюме, белых туфлях и белой шляпе негр. Один из бомжей это видит, толкает под бок второго и говорит ему:
- Жора! Посмотри, к нам в город дикарь приехал!"
Исполнение законов в Китае - особая песня. Ходит легенда в мире о законопослушании китайцев. В быту на уровне подсознания жители КНР делят для себя все законы на три неравные части.
Первая составляющая законодательного поля маленькая, примерно, процентов пять от общего объёма законов - тот минимум, исполнение которого власти в состоянии жёстко контролировать. Например, подрыв территориальной целостности, антикоммунистическая пропаганда, свобода слова. В этих вопросах государство стоит насмерть, и граждане, в абсолютном большинстве на эти сферы не посягают и потому живут спокойно.
Вторая часть. Её размеры не превышают 20 процентов от всех действующих нормативных актов. Сюда относятся тяжкие уголовные преступления, и каждый степень дозволенности определяет для себя сам. Нельзя подделывать деньги, но фальшивок по стране гуляет масса. Нельзя подделывать паспорт, но города обклеены объявлениями об изготовлении таких документов. Проституция запрещена и карается по закону, а трёх- пяти этажные заведения этого профиля легко найти в любом городе страны. Естественно, есть и убийства, и кражи. Насилие против личности осуждается обществом, и оно сравнительно не распространено, а вот всё остальное - как совесть велит.
Примерно75 процентов законов населением игнорируются. Да, это нельзя, но мне надо, значит, я это делаю. Примерно, таким образом. Главное правило - нарушение закона не должно ущемлять имущественных прав и не очень сильно задевать интересы окружающих. Нельзя захватывать земли. Самострой и захват пустырей - обычное явление. Это кажется смешным, но самозастройщики, когда начинается плановый снос зданий в районе, требуют компенсацию от государства за незаконно возведенные строения, и чаще всего их получают. Запрещено законом заводить больше одногоребёнка*(40) на одну семью, за это грозит штраф 70 000 юаней (11 000 долларов), но я хочу и имею, цена вопроса - 5 000 юаней в виде взятки.
Крестьянам запрещено покидать сёла, жить без прописки, селиться в городах. В мегаполисах страны без разрешения живёт насколько сот миллионов крестьян. "Несунство", как и в СССР, совершенно нормальное явление. Остановиться в поле и наворовать свежих овощей - в порядке вещей. Взятки широко распространены. За них карают расстрелом, десяткам чиновников мажут лоб зелёнкой ежегодно. Не помогает!
Самое пикантное в этой ситуации то, что обо всём прекрасно известно полиции и властям Китая на всех уровнях, но никто не вмешивается. Не мешай другим, не обижай соседей, не попадайся с поличным в периоды проведения краткосрочных кампаний по наведению порядка и делай то, что считаешь нужным - вот отношение большинства граждан КНР к законам.
Смехов в очередной раз попытался разобраться, что происходит, систематизировать свои наблюдения. Он узнал невероятно много нового о Китае, о принципах международной торговли, но так и не смог ответить себе, зачем ему это надо.
Из Шаньдуна перебрались в Гуандун, попутно посетив Гонконг. Там были дела в банке и в компании, которая регистрировала для них новые фирмы. Этим занимался сам Вишневецкий. Из Гонконга вечером того же дня перебрались в материковый Китай.
В Гуанчжоу стали присматриваться к обувной фабрике и её директору. Смехова полностью переодели, его гардероб пополнился тремя костюмами, пятью рубашками, обувью и даже пачкой носков. Обычно он обходился одной парой на все случаи жизни, стирал их раз в неделю. Теперь заставляли менять каждый день, как и трусы. Началась подготовка реализации главного этапа работы.
С помощниками Вишневецкого отношения у Виктора Викторовича сложились не сразу. Мешала разница в возрасте и то, что они были наёмными работниками, а себя он считал толи партнёром, толи арестантом. Оценка своего места зависела от настроения в данный момент. Кто он? И оттого, что не мог определить собственный статус, нервничал и злился.
Вячеслав-переводчик - нормальный парень, добрый, весёлый, ничем не загруженный, довольный интересной работой и хорошей зарплатой, старался изо всех сил. Он честно признавался Виктору, что совершенно не понимает, как Вишневецкий добивается успеха, почему у него всё получается, как задумано.
Больше всего его поражали у шефа две вещи.
Евгений кроме нескольких десятков слов, которые произносил с диким акцентом, не владел китайским, и учить язык не собирался. Но прекрасно разбирался, в том, что происходит в Китае, в тонкостях взаимоотношений между китайцами. Блестяще знал законодательство Китая. По памяти и очень к месту цитировал изречения Мао Цзэдуна, чем неоднократно ставил в тупик китайских собеседников. Очень хорошо ориентировался в географии, точно зная, где находится тот или иной город.
Второе, он прекрасно чувствовал себя в чужой стране, не владея языком. Знал, что ему нужно и как этого достичь, методично добивался нужных результатов. Это изумляло переводчика более всего. Услуги перевода ему требовались лишь при обсуждении деталей и нюансов контрактов, или когда на него нападала лень, и он не хотел объяснять на пальцах китайским таксистам и поварам, куда ехать и что готовить.
Во время одного из перерывов, при подготовке к переговорам на заводе, Смехов спросил:
- Евгений, а почему вы не учите язык? Работаете в этой стране и не знаете языка.
Вишневецкий с усмешкой объяснил:
- В быту я прекрасно обхожусь, зная сотню слов. Вы оба имели возможность убедиться в этом неоднократно. Выучить язык на приличном уровне я не смогу, поздно. Но, допустим, все же выучил. Я все равно не справлюсь с серьёзными переговорами, как минимум, без второго переводчика китайца. Слава - это так?
- В принципе, да, - подтвердил переводчик. Он весь обратился в слух, этот вопрос его очень интересовал.
- Переводить и думать на отвлечённую тему могут одновременно ограниченное число людей. Например, Гай Юлий Цезарь, римский император, но я - не он. Или переговоры, или перевод, - комментировал Евгений. - Если это так, то зачем я буду терять время и силы на неисполнимую и совершенно ненужную мне работу, если я всё равно не могу уволить Славу и Ти Нина, и обходиться без них. Я забью себе голову бешеными тараканами в виде иероглифов, стану хуже работать. На встречах я буду пытаться поймать смысл, следить за ходом беседы, а не думать о том, что мне необходимо, как этого достичь. Хотя полностью осознаю необходимость изучения чужих языков и всех призываю к этому.
2
2 сентября. Китай, провинция Ляонин, город Далянь.
Друг Ю вернулся в воскресенье. Встречу отметили шумным застольем. В понедельник вечером "великий китайский авторитет Ю" и трое русских сели в поезд и выехали в Далянь. Во вторник утром в Даляне "авторитет Ли" встретил всех и отвёл в гостиницу "Бохай Пёрл". Вечером, естественно, банкет и обсуждение деталей. Посовещавшись, решили, что китайские друзья в среду и четверг всё разведают, а в пятницу к обеду, хорошо выспавшись, нагрянут к должникам. Девочки в Даляне ничем не отличались от харбинских, кроме цены - просили за свои услуги раза в два больше.
Далянь. Отель "Жемчужина Бохая"
3
6 сентября. Китай, провинция Ляонин, город Далянь.
Из Гуанчжоу Вишневецкий, Смехов и Вячеслав слетали на два дня в Далянь. Приехали посмотреть и проконтролировать ситуацию с подготовкой налёта. "Великий китайский авторитет Ю" постоянно и подробно информировал своих работодателей о ходе подготовки акции. Роман, как обычно, катался по Китаю.
Почти везде, где они бывали, их встречали друзья, знакомые или партнёры Вишневецкого. Оказывается, он был известен в этой стране.
4
7 сентября. Китай, провинция Ляонин, город Далянь.
В пятницу после обеда компания на двух такси выдвинулась на исходные рубежи. Выпили немного для поправки здоровья и куража. С собой захватили две очень вместительные сумки для наличных денег. Подъехали к новенькой башене небоскрёба где три этажа занимали строители.
Центральная башня офис строителей
Охрану здания прошли легко, без проблем попали в офис строителей и тесной группой ввалились в кабинет руководителя. Следуя инструкциям китайских друзей, Станислав "накатил" на директора. Тот русского языка не знал и удивленно таращился на хулиганов. Трое пьяных белых мужчин с ножами врываются к нему в кабинет и начинают орать. Два китайца сомнительной внешности молча стоят у них за спиной и готовы немедленно броситься к дверям.
Позже строители так и не смогли выяснить, кто вызвал к ним в офис телевизионных журналистов и полицию, а еще сообщил, что банда европейцев пытается ограбить китайскую компанию. Только к вечеру в управлении общественной безопасности, куда привезли задержанных, с большим трудом удалось установить, чего нападавшие, собственно говоря, хотели.
Секретарша вызвала охрану, когда "белые обезьяны"*(41) стали кричать. Двое охранников поднялись на шестой этаж, где разгоряченный Станислав уже перешел к разбору сексуальных наклонностей родственников директора компании в седьмом колене. Константин, не успевая переводить, смело импровизировал. Всё было оскорбительно и совершенно непонятно. Хозяева не могли взять в толк, о каких миллионах долларов идёт речь. И почему их оскорбляют. Они строят государственную дорогу в Китае, за тысячу километров от ближайшей границы с Россией. К соседней стране отношения не имеют.
Вахтёры попытались вытеснить налётчиков, слегка подталкивая их к двери. Станислав воспринял прикосновение к своей руке, как угрозу собственной жизни, выхватил подаренный кинжал, более похожий на римский короткий меч, и стал им размахивать. Разговор на повышенных тонах перешёл в категорию вооружённого нападения. Не менее горячий Анатолий приложился кулаком в нос молодому китайцу, который дёргал его за рукав, привлекая к себе внимание, в попытке разговаривать с ним на английском языке.
Через пять минут появились двое полицейских, они застали следующую картину: один из китайцев с разбитым лицом, весь в крови, директор под столом, над ним возвышается пьяный и разъяренный очень крупный белый мужчина, что-то орёт, размахивая средневековым мечём. Второй налётчик выталкивает из кабинета охранников, один из которых тоже в крови. Третий - пытается что-то говорить на китайском, поминая миллионы долларов и половые органы с мозгами черепахи. Блюстители порядка посмотрели на всё происходящее и вызвали подкрепление.
Репортаж с места событий.
Вишневецкий, Ти Нин, Вячеслав и Смехов сидели в микроавтобусе, метрах в пятидесяти от здания, где располагался строительный трест. С ними, кроме водителя, были ещё два человека - оператор и его ассистент, обычно они работали на свадьбах, сегодня их пригласили снимать детектив. У здания собрались шесть машин полиции и местных телевизионщиков.
Почти как в России.
Распахнулась дверь, появилась группа людей в форме, они сопровождали скованных наручниками белых - двоих буйных и одного смирного, не оказывавшего сопротивления при задержании. Всю компанию посадили в машины и увезли в городское управление полиции. Европейцев разоружили. Двое имели при себе предметы, по всем признакам и характеристикам попадавшие под определение - холодное оружие.
При допросе выяснили - налётчики русские, все трое нарушили сроки нахождения в Китае более чем на неделю. Приехали в Далянь, не имея на это права. В их маршруте значились только города Харбин и Хэйхэ. Один из бандитов имел при себе холодное оружие, пытался его применить. Цель приезда в Далянь - вымогательство денег у китайской компании. Белые не скрывают этого, они пытались нанять китайцев для участия в нападении, но те проявили сознательность и вовремя сбежали с места преступления. Двум гражданам КНР причинены менее тяжкие телесные повреждения в виде разбитого носа у сотрудника компании и разбитых губ у вахтёра. При задержании нападавшие оказали сопротивление, нанесли полиции словесные оскорбления и не пожелали давать объяснений без консула России. Налётчиков решили отправить в камеру до прибытия представителя российских властей. С этим возникла проблема, так как была пятница, 18:00, рабочий день закончился. Русское консульство находилось в городе Шэньян. Господин Романов, генеральный консул, и все остальные сотрудники ушли домой. Сообщить о безобразиях русских можно было только в понедельник. Соответственно, прибыть представитель РФ мог не ранее вторника.
В понедельник про задержанных забыли, в Шэньян позвонили только во вторник, в конце дня. Работник постоянного представительства РФ приехал утром в четверг.
Расправившись с врагами в Даляне, по терминологии Вишневецкого "хорошо пошутив", вернулись в Гуанчжоу. Почти сутки Смехов с Евгением и Вячеславом-переводчиком сидели в гостинце. Вишневецкий готовил Смехова к встрече и переговорам на обувной фабрике. Очень помог опыт работы, приобретенный за 10 дней езды по Шаньдуну. Только когда Виктор смог сходу и без запинки отвечать на любой контрольный вопрос, переводчик позвонил на фабрику и договорился о встрече.
Смехова очень заинтриговала личность второго помощника Вишневецкого. Ковалёв панически боялся шефа, хотя проработал вместе с ним уже лет семь. Он был одновременно нагл и услужлив. С Евгением они понимали друг друга с полуслова, с одного знака. Чем он занят, Смехов не понимал. Вместе с Ти Нином или наёмным переводчиком исчезал дня на три, затем появлялся. Приехав, кивал головой шефу - "да", или мотал - "нет". Если было "нет", Вишневецкий ходил задумчивый. Когда что-то шло не по плану, Роман начинал возражать шефу, предлагать новые схемы. Уединившись, они подолгу совещались, говорили одними им понятными междометьями, посторонним разобраться, о чём речь, было невозможно. Виктор понимал только одно - идёт спор профессионалов. Выработав новую тактику, Роман опять исчезал.
После трёх подряд неудачных поездок Ковалёв обосновался в баре отеля и выпил больше, чем обычно. Смехов подсел к нему, заговорил. Они в одной команде, объехали половину Китая, а парой слов так и не обменялись. Выразил озабоченность тем, что у Романа дела идут не очень хорошо, как он заметил.
- Это точно. Накладки одна за другой. Ну, ничего, не бывает так, чтобы всегда всё выходило. Сегодня не смогли сделать, как надо, сделаем завтра, - ответил Роман.
- Смотрю, шеф не прессует тебя за проколы, - заметил Виктор.
- За дело не прессует, сам виноват не меньше меня. Вернее, ни он не виноват, ни я. Масть не так легла, не наш день. За что прессовать? - недоумевал Ковалёв.
- Вы с шефом много лет вместе, а ты его боишься. С ним как, вообще, работать можно? Что он за человек? - интересовался Смехов.
- Знал бы ты его, как я, сам бы боялся. Работать можно, обмануть нельзя. И вообще, попал ты, Витя, как кур в ощип, - сказал Роман.
- Убьет? - уточнил Виктор.
- Да нет, не убьет. У него пунктик. Крови не боится, но никого из принципа не убивает. Но лучше бы убил! - пояснил Ковалёв.
- Странные ты вещи говоришь, - заметил Смехов.
- Поработай с ним подольше, сам поймёшь. Мой тебе совет, ты ему поперёк дороги никогда не вставай и кинуть не пытайся, - рекомендовал Роман. - Сам видел, как он в Даляне развлекался с твоими и своими друзьями. Не мстил, а именно развлекался. А когда целенаправленно мстит, совсем страшно. Никаких правил не признаёт и жалости не знает! Он, как слон или носорог, мимо пройдёт и тебя растопчет между делом, не заметив, что сотворил. Ему на всё плевать, и на деньги, и на людей. Ладно, бывай, мне с утра на поезд, - Ковалёв грустно улыбнулся на прощание.
Разговор окончательно выбил Смехова из нормального душевного состояния. Что выпивший больше обычного Роман говорил правду и искренне пытался предостеречь его от ошибок, он не сомневался. Сейчас Виктор уже понял, что юристы-евреи - совсем не те, за кого он их принимал вначале. Смехов привык действовать по обстоятельствам, без плана, на основе чувств и интуиции. Схватить столько, сколько умещается в руках и карманах, и бежать, как можно быстрее и дальше. Он не боялся обманывать людей, привык. Это была его работа, больше он ничего не умел. Столкнувшись с работой в группе, по жесткому плану и графику, в нескольких странах одновременно, Виктор растерялся.
Манера ведения дел у Вишневецкого, Бернштейна и остальных его новых коллег при реализации намеченных планов в жизнь, напоминала движение асфальтового катка, неспешное и неукротимое. Стать врагом Щёголева, Перелётова или юристов ему не хотелось. Он начал панически бояться их связей, знаний, профессионализма, единства. Если бы они собрали авансы с клиентов, отобрали бы деньги у него и исчезли, было бы всё ясно и не страшно. Но он столкнулся с тем, что началось реальное исполнение заказов. И чем дольше он участвовал в этом, тем точнее понимал - эти люди собрались довести дело до конца.
5
Для китайца любой иностранец враждебен, он нарушает покой его мира. Все иностранцы, белые, жёлтые, чёрные, в восприятии китайца, во-первых, варвары, и, во-вторых, враги. "Белая обезьяна" - это и русский, и американец, и француз, и немец, никаких различий. В течение некоторого отрезка времени, тот или иной белый бывает даже полезен. Его надо терпеть, учиться у него, перенимать полезные навыки и знания. Из всего следует извлекать выгоду. Но в любом случае, белый - человек второго сорта, и, разумеется, враг, так как силён и богат.
Если белые из корыстных побуждений или по глупости, т.е. бескорыстно, нам помогают, то они всё равно плохие - мало дали, оставив у себя больше, чем досталось нам, не обеспечили реализацию наших прекрасных проектов, плохо нас учили и не захотели поддержать. "Белую обезьяну" необходимо обманывать и обсчитывать. Это сидит в головах абсолютного большинства на подсознательном уровне.
Отношение к своим ближайшим соседям ещё хуже, невзирая на цвет кожи и общую историю. Это дикари, враги и варвары, совершенно бесполезное приложение к земле! У белых есть деньги и технологии, которыми можно воспользоваться. У остальных нет и этого. Ничего нет даже у японцев. Общественное мнение сходится на том, что японские товары плохие, технологии никуда не годятся, а японцы ещё хуже, чем американцы. Отношение же китайцев к жителям США примерно такое, как и во всём мире - их терпеть не могут, хотя и завидуют им.
В разных странах мира каждый народ придумал свою "страшилку" для непослушных маленьких детей. Пугают богами, демонами, животными. В России, например, злым дядькой Бабаем или цыганами. В Китае самое страшное и ужасное пугало - "Лаовай", в переводе - иностранец. Не русский или японец, американец или эфиоп, а собирательный образ чужака. "Придёт страшный Лаовай и заберёт тебя!". Если ребёнка с младенчества пугать иностранцами, то, как человек будет относиться к ним, когда вырастет?
Общение с иноземцами сопровождается традиционными улыбками, показной доброжелательностью, застольем, клятвами в дружбе. Но не стоит верить объяснениям в любви. Это не осмысленная ложь, а дань традиции, так принято встречать иностранных гостей. Что говорит китаец и что он думает, в 99 случаях из 100 не совпадает между собой.
6
10 сентября. Китай, провинция Гуандун, город Гуанчжоу.
На заводе Смехов работал в паре с Вячеславом. Вишневецкий остался в гостинице. Роман опять куда-то исчез. Переводчик созвонился с заводом, договорился о встрече. Когда Виктор Викторович приехал, его встретили вежливо, но без показного радушия.
Цех, где шьют самый, что ни на есть настоящий "Адидас"
Директор долго изучал пакет с учредительными документами из Гонконга. Через переводчика спросил:
- Виктор, вы будете сами курировать акцию со стороны России?
- Да, вдвоём с Вячеславом, - ответил Смехов.
- Вы сильно изменили схему работы с прошлого раза, - сказал директор завода.
- Мы ничего не меняли. Вы не справились с задачей по поиску промежуточной иностранной компании, не смогли предложить русскую или любую другую фирму, которая сначала за реальные деньги выкупит товар, а потом потеряет его. Поэтому мы вернулись к первоначальным договоренностям. Если у вас есть на примете тот, кто за всё заплатит, мы будем рады вернуться к весеннему варианту, - объяснил Виктор.
- Весной мы хорошо сработали, - не сдавался директор. Воспоминания о русской красавице грели ему душу уже более полугода.
- Согласен. Но мы не можем искать русских, которые купят товар, это ваша задача, - настаивал Смехов. - Покупатели сами к вам приезжают, выбирайте лучшего. Для нас это слишком большой риск. Если не хотите действовать по согласованному плану, надо вернуться к деятельности через каналы хозяев завода и отложить всё до тех пор, пока вы не найдёте нужную иностранную компанию. Я думаю, наши европейские партнёры и Учитель Ван Бао Дцин будут очень недовольны. От вас я должен на два дня поехать в Гонконг и сразу к Учителю Вану. Что мне ему передать? Работаем или сворачиваем все дела на полгода? Я должен предупредить своих коллег. А ваших друзей в Европе, чтобы не ждали товар по нашему каналу, вы предупредите сами или это также сделать мне?
- Я должен подумать, - ответил директор.
- У вас было полгода на раздумья. Мне нужно сегодня или дать отбой, или подтвердить отгрузку, - объяснил Смехов.
Директор задумался. К сожалению, русский прав. Надо решать, и один-два дня ничего не изменят. Чтобы найти подходящего покупателя, требуется не меньше трёх месяцев. Белый гость не в курсе ещё одной проблемы, касающейся только китайцев. Он перестал подбирать русских покупателей, потому что полиция в Манчжурии вдруг стала всерьёз искать исчезнувшую зимой обувь. Только щедрые подарки, розданные старым Ваном перед началом операции, спасли всех от неприятных вопросов. А его лично ещё и от разбирательства ситуации с хозяевами завода. Лично ему американцы были намного страшнее родной полиции.
- Передайте своим коллегам, что мы продолжаем работать. В Европу и Учителю Вану я сообщу сам. Через месяц будет готов весь груз, - заверил директор.
Обувной завод в Гуанжоу.
Из Гуанчжоу обратно в Шаньдун. Опять беготня по заводам, встречи, переговоры.
- Евгений, объясните, что мы делаем? - взмолился Смехов.
- Ясно. Но если мы работаем вместе, то я должен хоть что-то понимать, - не унимался Виктор.
- Наверное, вы правы, извините. Я привык работать с наёмным персоналом, который выполняет узкие задачи. В Гуанчжоу и Санья, куда мы полетим через пару дней, занимаемся обувью. Заказ "Аркады". Об этом, я думаю, вы и сами догадались. О результате говорить рано, пока пятьдесят на пятьдесят. В Гонконге тоже исполняем заказ Ольги Олеговны и начали разрабатывать Чередниченко. Там пока всё идёт по плану. В Даляне списываем у лесорубов ваш кредит. Вопрос фактически закрыт. В Шаньдуне готовим товары для Чередниченко и чистим хвосты "Светлогорья", по кораблю на металлолом. С ним большие проблемы. Не всё получается, как надо. Думаю, добьем и его. Ну, и заодно готовим наработки для следующих дел, подбираем товары, - объяснил Вишневецкий.
- Какие? - спросил Виктор.
- Которые мы заберем в качестве компенсации за украденное китайцами, - уточнил Евгений.
Смехов удивился:
- Что здесь сложного? Любой товар годится.
- Ошибаетесь. Далеко не любой, - возразил Вишневецкий. - Он должен быть востребован в России. Раз. Быть дорогим и компактным. Два. Он должен быть по своей сути близок к тому, чем занят ответчик. Три.
- Как это? - недоумевал Смехов.
- Филиал "Ориента" занят производством препаратов для больных сахарным диабетом. То есть медицина, - пояснял Евгений. - Значит, мы подбираем медицинское оборудование, инструменты, аппараты, машины скорой помощи. Понятно?
- Да. Почему дорогое и компактное? - продолжал недоумевать Виктор. - Мелкое и недорогое продать легче.
- Продать-то легче, купить и вывезти сложнее. Проблема одного выстрела. Я в России планировал работать с разовым медицинским инструментом. В первый наш визит сюда мы посещали эти заводы. Всё, вроде, хорошо, но для того чтобы закрыть от четырёх до пяти миллионов долларов, нам надо купить пятнадцать миллионов шприцев. Завод в месяц делает только пять миллионов и отгружает по мере готовности, а не сразу на всю сумму. Но нам нужно всё за раз взять. Кроме того, китайцам надо выполнять и другие заказы, следовательно, в наш адрес ежемесячно может поступить только один миллион пятьсот тысяч штук. Исполнение контракта затягивается на год. Вот так! Вроде и продать с прибылью можно, и условия согласовали. В итоге пришлось отказаться от задуманного и искать новый товар, и всю кутерьму начинать с самого начала. В чистом виде моя ошибка. Примерно так, - объяснил Вишневецкий.
- Интересно. Новый товар нашли? - спросил Смехов.
- Кажется, нашли, но на этот раз мы параллельно работаем с тремя видами продуктов. Для подстраховки, - подытожил Евгений.
7
14 сентября. Китай, провинция Ляонин, город Далянь.
Работник консульства России договорился с китайской полицией "спустить дело на тормозах". На злодеях серьёзных преступлений не было, неделю они уже отсидели в камере, поэтому стороны решили, что штраф в 4000 долларов с каждого будет достойным наказанием и компенсацией пострадавшим. Пусть платят и убираются как можно быстрее из города. Всего 12 000 долларов. Перед выходом они должны подписать документ, что никаких претензий к китайцам в лице строительного треста и полиции не имеют.
Далянь Тюрьма.
У консульства средств на выкуп русских "алкоголиков" нет. Личных денег у всех троих набралось 800 долларов. А ведь надо заплатить за гостиницу 1000 долларов, штраф китайским пограничникам за задержку на территории КНР *(41) - примерно 2000 долларов, и, кроме того, доехать до границы. Всего каких-то 16 000 "зеленых".
На вопрос - Где взять деньги? Ответ известен - идти к Смехову. Его нет в КНР, он в Гонконге. Через два дня приедет в Далянь и выкупит их из китайского рабства.
Через трое суток сильно "помятые" рэкетиры вернулись в Россию.
8
17 сентября. Китай.
На ночном пароме в Далянь выручать хулиганов! Рано утром Смехов уже был в полиции. Там коллекция его расписок пополнилась ещё одной на 15 000 долларов.
Вечером того же дня вылетели в Пекин. В столице Вишневецкий уехал из отеля без переводчика. Сказал, чтобы не расходились, он постарается вернуться быстро. Как вернётся, сразу на самолёт, и в Санья. Все сидели в номерах и ждали возращения шефа. Что делать, никто не знал. От скуки Смехов стал допытываться у Романа, где начальник, и что они здесь делают. На свои вопросы получил лаконичный ответ:
- В полиции работает.
- Он что, и здесь всех купил? - удивлялся Виктор.
- Ты этого разве ещё месяц назад в Харбине не заметил? - недоуменно ухмылялся Роман.
- Сумасшедший дом! - удивлению Виктора не было предела. - Теперь я понимаю, куда все авансы пошли. Не поездка, а кошмар! Сплошная коррупция. В самолётах провели за месяц больше времени, чем на земле. У него всегда так?
- Ну что ты! Сейчас спокойно. Всё по плану. Обычно хуже.
Евгений вернулся жутко довольный к обеду следующего дня. Он выглядел сильно помятым, уставшим, голодным, с папкой документов. Распорядился, чтобы Вячеслав начал срочно их переводить.
Из Пекина на сутки вылетел в Гонконг. Там Вишневецкий работал сам, без Романа и Вячеслава. Чем он занят, было непонятно, если учесть, что ни английским, ни китайским языками практически не владел.
То, как Евгений между делом расправился со своим старым недругом Стояльниковым, и попутно со Станиславом и Анатолием, произвело на Смехова не меньшее впечатление, чем освобождение из лап приморских охранников. Операция проведена красиво, Виктор, как профессионал, это оценил. Главное, не оставляет оппоненту ни малейшего шанса на спасение. Он всё чаще задумывался, как можно сбежать от проклятых евреев с долларами, возвращёнными из Китая. Он уже не сомневался, что Вишневецкий сможет вытащить деньги из карманов китайцев.
9
20 сентября. Китай, остров Хайнань, город Санья.
Из Гонконга перелетели на остров Хайнань. Санья - это самый знаменитый курорт КНР. Но опять не отдыхать, следить за каким-то старым китайцем и готовиться к встрече с ним. За три дня, что там пробыли, смогли искупаться в море один раз в полночь. Это, конечно, очень романтично, но не в компании с тремя мужчинами.
Виктор Викторович отошёл от российского ужаса - побоев, угроз кастрации. Поднебесная ему пришлась по душе, он начал писать китайский цикл стихов. Не нравился только бешеный темп работы. Он искренне верил в то, что люди, широко ему улыбающиеся, кланяющиеся, любят и уважают его. Смехова, как и всех членов межправительственной комиссии, принимали на хорошем уровне.
В Харбине они с Вишневецким, Щеголевым и Перелётовым десять дней, как ему казалось, только ели и пили на бесконечных банкетах, скучали на собраниях, плавно перетекавших в новые банкеты, а затем в сауны. Разъезжали на шикарных машинах, спали с роскошными женщинами. Не говорили ни о чём серьёзном. Потом вдруг выяснялось, что проблем, из-за которых приехали, уже нет. Всё решено. Но выплывало нечто совсем другое, что опять надо было решать и согласовывать, о чём ранее и вопросов не было. Всё происходило как бы само собой.
На заводах Виктора представляли как владельца русской компании - покупателя товаров, остальные выступали в роли его помощников. Китайцы относились к нему с подчёркнутым уважением. Он оказался в такой роли впервые.
Смехову понравилась жестокая шутка, которую разыграли с поручителями. Только цена великовата. Но когда Вишневецкий передал ему копию расписки, что владелец документов по долгу Гай не имеет к китайцам никаких претензий, понял, и шутка хороша, и все претензии к нему сняты. Судиться и что-то требовать от китайцев, при наличии такого документа, бессмысленно. Цена сразу стала разумной и небольшой.
На третьи сутки Евгений решил, что Смехов готов встретиться с Учителем Ваном. Проблема в том, объяснил Вишневецкий, что Ван свободно владеет русским языком, поэтому Вячеслав не сможет помочь, как в разговоре с директором обувной фабрики. Мол, его наверняка отошлют с переговоров. Виктору придётся выкручиваться самому.
Кроме того, Учитель Ван - очень старый и опытный мошенник. Обмануть его невероятно сложно. Поэтому Смехов должен быть до предела честным.
- Виктор! Хочу, чтобы вы прониклись ответственностью, - сказал Евгений. - Если сегодня Учитель Ван вам не поверит, мы проиграли, не начав. Потеряем всё, что вложили.
- А если все же поверит? Что тогда? - воодушевился Смехов.
- С вероятностью 90 процентов мы получим очень большие деньги - улыбнулся Вишневецкий.
- Почему не 100 процентов? - удивился мошенник.
- Есть еще с десяток проблем, на которых можно срезаться, - объяснил Вишневецкий. - Но главный экзамен сегодня.
Виктор Викторович задумался и спросил:
- Евгений, вы мне не доверяете, но посылаете. Если это так важно, шли бы сами, - предлагал Смехов.
- Вопрос не в недоверии к вам, а в недостаточной подготовке. Я с огромным удовольствием бы пошёл. И шансы на успех у нас бы выросли. Проблема в том, что Учитель Ван очень хорошо меня помнит, мы знакомы почти 15 лет, знает мою специализацию. И Бернштейна знает, и Ирину. Если к нему просочатся сведения, что я здесь, он поймёт следующее - пришли за его денежками. Хорошо их спрячет. К нему должен идти представительный мужчина, не мальчик, не старик. Посланец должен быть, как бы это сформулировать, с опытом афериста. Коллег он распознаёт с пол-оборота. Никого другого не могу к нему послать. Отправить Романа или Славу нельзя, он им не поверит - молоды! - подробно пояснил Евгений.
- А если настоящий посланник приедет? - забеспокоился Виктор.
- Настоящий посланник и его шефы сейчас "парятся" в областном следственном изоляторе. Об этом позаботился Перелётов. С вашей помощью, - уточнил Вишневецкий.
- Как это? - не понял Смехов.
- Кто уговорил Ольгу Олеговну написать заявление о краже? - напомнил Вишневецкий. - Вот и появилась возможность всех русских участников операции одним махом вывести из игры на несколько месяцев. Они даже не знают, что начался второй этап вывоза обуви из КНР. Потом сорвутся, само собой. На телефонах в их офисах сейчас сидят люди Бернштейна. И, соответственно, подтверждают все ваши полномочия.
- Хорошая организация, - признал Смехов. - А дальше что? Работаем по Ольге - это понятно, а больше ничего.
- Пройдете экзамен у старика, расскажу детали, - заверил Евгений. - Пока не срослось, и говорить нечего.
- Почему вы все этого старика учителем называете? Он что, в школе работает? - поинтересовался Виктор.
- Очень хорошо, что спросили. Совершенно упустил из вида. Да нет, конечно, этот аферист вообще нигде и никогда не работал, в общепринятом понимании. "Лаоши" - в переводе означает "учитель". Уважительная форма обращения в китайском языке к старому почтенному человеку, у которого есть чему учиться. Человеку с богатым жизненным опытом. Половина тех, кто занят в международной торговле в азиатской части России, Казахстане, Киргизии, Монголии, Вьетнаме, Корее и в Китае, сталкивались с этим деятелем. Учились у него на собственных ошибках. Цена учёбы - потеря денег. Ван - один из крупнейших и гениальных мошенников, такие вещи творил и творит, с ума сойти можно! Взять хотя бы эту комбинацию - фантастика, как организована! Нам до него очень далеко! - ответил Вишневецкий.
10
21 сентября. Россия.
Вернувшись в Россию после трёх недель, проведённых в Китае, рэкетиры не знали, что делать. Деньги, выданные им, кончились. Миллионов не будет. Предъявить претензии Смехову не за что. А вот задолжали ему немало. Как вывернуться и всё на него же и сбежать? Давать объяснения надо и Сомову, и акционерам. Сказать правду? Нельзя! Соврать, но что именно?
В любой момент может появиться Смехов с документами. Тогда их роль в этом деле станет всем понятна. Всплывёт правда о событиях в Китае. И им придется отвечать по всей строгости "понятий". Даже продав свои квартиры и машины, они покроют только половину долга.
Стояльников требовал 1400 долларов за две лишних недели работы и моральную компенсацию за нахождение в китайской тюрьме. Больше всего он боялся, что китайцы занесут его в "чёрные списки" и больше не дадут визу в КНР.
Никакого разумного плана спасения они так и не смогли придумать. Десять дней пили, прятались от Сомова, знакомых и переводчика. Решали, что делать. После длительного обсуждения надумали идти и каяться Николаю, просить о пощаде. Всё валить на китайского переводчика, по мере сил на Стояльникова и Смехова, за то, что раньше не вызволили из тюрьмы. Поставить Смехову в вину, что передал им деньги целевого кредита. О том, что отказались от долга, надо молчать. Не помнят и не понимают, что в Китае подписывали. Мол, это вина русского переводчика. Пусть с ними вместе отвечает.
11
23 сентября. Китай, остров Хайнань, город Санья.
Ван Бао Дцин - гражданин Китая, семидесяти трёх лет, хань*(42) по национальности, Он же Учитель Ван или просто Старик. По казахскому паспорту Иван Борисович Дацилин, удэгеец, уроженец Хабаровского края. Ван занимал отдельный коттедж в сотне метров от моря. Месяц назад здесь, в Санья, он отпраздновал свой 73-й день рождения. Чувствовал себя прекрасно. Две красавицы накачивали его молодой энергией. Допингами он почти не пользовался.
Высокий для китайца его поколения, почти 170 сантиметров, на первый взгляд, выглядевший гораздо моложе своих 73-х, лет на 50, худой, подвижный, совершенно седой, он сохранил поразительную энергию, память и работоспособность. Голова работала не хуже, чем четверть века назад. Мог часами плавать в бассейне без отдыха, идти без остановки десять километров небыстрым шагом. Любил жизнь, но не представлял её без риска. Опасность, как и молоденькие женщины, вдохновляла его, вливала в его организм силы и здоровье. Сегодня он был богат, за свою отнюдь не безгрешную жизнь, ухитрился раз 20 разбогатеть и не меньшее количество раз разориться. Сейчас имел миллионов десять долларов. Этого должно хватить до конца дней, к сожалению, уже не очень долгих. Ван не мог остановиться и не работать, не изобретать схем и комбинаций, не вступать в союзы и сговоры за кого-то или против. Старик знал, если он остановит бег в набранном темпе, то через полгода умрёт от скуки и безделья.
Вила Старика на Санья, вид со стороны побережья.
Дом стоял в прекрасном парке пятизвёздочного отеля для очень богатых иностранцев. В коттедже 12 комнат - два полных этажа с мансардой. С ним проживали две женщины, более похожие на китайские фарфоровые статуэтки. Одна - секретарь, вторая - массажистка. Обе красиво и своеобразно одевались - в национальном стиле и, в то же время, откровенно, за счёт прозрачности и полупрозрачности шелков, из которых были сшиты их наряды. Определить возраст женщин было сложно. По виду около восемнадцати, но, так как кроме удовлетворения сексуальных капризов шефа, они выполняли массу работы по основным профессиям, где требовались знания и опыт, получалось, что они намного старше. Обе составляющие своей производственной деятельности красавицы делали первоклассно. Кроме них в доме при шефе "обитали" два родственника учителя Вана и водитель "Мерседеса". Племянникам было за сорок, оба лет двадцать состояли при дяде в роли телохранителей и доверенных порученцев. В основном здании отеля жили ещё четверо помощников, но не столь приближённых к телу шефа.
Учитель Ван ждал представителя из России. Для встречи он выбрал застекленную веранду коттеджа, где кондиционер поддерживал 20-градусную температуру. Распорядился приготовить большое количество спиртных напитков на любой вкус. Ван Бао Дцин перенял у европейцев пристрастие к красным сухим винам и хорошему французскому коньяку. С большим удовольствием употреблял спиртные напитки в умеренных количествах.
Русский побывал на фабрике. Сегодня он должен привезти из Гонконга документы на новую компанию, банковские счета. Его российские друзья перестраховались, приёмкой груза и открытием счетов занимались разные люди. Фотографию гонца на всякий случай тоже отправили. Молодцы, быстро учатся, не хотят рисковать напрасно. Лишняя осторожность не помешает. Из Европы подтвердили готовность принять товар. В России его переоформят и отправят в Польшу. Прошлый раз груз принимала та длинноногая россиянка, которая оплатила вывоз обуви.
Старик подозревал, что директор фабрики вместе с русской красавицей планировали обойтись без него и наладить параллельную структуру поставки ворованной обуви в Европу. Только в последний момент он понял это, принял необходимые меры и смог взять ситуацию под контроль. Жаль, что нельзя наказать директора фабрики за попытку обмана. Без него прекрасная схема обогащения работать не могла.
Для встречи Ван Бао Дцин оделся в белую льняную рубашку, такие же брюки свободного покроя и сандалии на босу ногу. Ожидая гостей, расположился на террасе в удобном глубоком кресле с бокалом ледяного "Каберне" 1997 года.
По дорожке от главного корпуса отеля к его вилле шли два европейца. Коренастый мужчина лет сорока глазами напряжённо шарил по сторонам. Это, должно быть, и есть представитель русских по приёмке товара. Второй молодой, высокий, спокойный - переводчик, ему вообще все равно, отработал поездку, заменили другим. Он ничем не рискует, ничего не знает, поэтому и спокоен. Гости вошли в дом.
- Добрый день, я - Виктор Смехов, это переводчик Вячеслав, - представился старший.
- Рад вас видеть, присаживайтесь. Хотите выпить? Водка, коньяк, вино, пиво? Всё очень холодное, - на чистейшем русском языке приветствовал гостей хозяин дома.
- Если вы не против, простой воды. Я не употребляю спиртные напитки вообще, - спокойно, с достоинством сказал Смехов, который уже вошел в роль. От былой напряженности не осталось и следа.
- Мне тоже, - присоединился переводчик.
- Зря. У меня хороший бар. Среди друзей грех не выпить. Вячеслав, вы не согласитесь нам помочь, сопровождать мою секретаршу? Надо купить в магазине при отеле европейский подарок для одного из моих друзей. Ей крайне необходим совет и помощь европейца, - обратился с просьбой Ван.
Когда Вячеслав ушёл, старик сказал:
- Виктор, вы согласны, что мы будем говорить без свидетелей? Мой друг Степан писал, мол, переводчик не в курсе наших дел. Что вам налить? Выпить с новым другом необходимо.
- Благодарю вас, но дело не в друзьях или врагах. На улице плюс сорок пять. Мозги плавятся. Я никогда в жизни не оказывался при такой температуре. Это пытка и кошмар для жителей севера. Прошу меня извинить. Насчёт Славы вы совершенно правы. Он ничего не знает, кроме того, что мы покупаем обувь и приехали принимать товар - объяснил Смехов.
- Да, понимаю. Надолго к нам? - поинтересовался Ван.
- Зависит от вас, Учитель. Как скажете, что всё готово, так сразу в Гонконг и на отгрузку, - заверил Виктор.
- Почему вы назвали меня учителем? - улыбнулся китаец.
-Вы - легендарная личность. Для меня большая честь познакомиться с живой легендой. Работать под вашим руководством и учиться у вас - мечта многих, - с уважением сказал Смехов.
Ван Бао Дцин изумлённо смотрел на гостя, он ожидал услышать, что угодно, только не совершенно искренних слов восхищения. Он видел, что это не лесть, не вежливость. Гость был совершенно откровенен. "Неужели я стал живой легендой, памятником уходящей эпохи? Великим корифеем?" - это была новая, очень приятная точка зрения, не приходившая ранее ему в голову.
- Что слышно обо мне? - Ван продолжал акцентировать внимание на своей персоне.
- Ваши враги, а их невероятно много, проклинают, но восхищаются ловкостью. Друзья, их намного меньше, преклоняются и восхваляют. Коллеги завидуют и признают лучшим из лучших в Восточной и Центральной Азии. Я несколько лет работал в Казахстане с господином Кубаем. От него такого наслушался! Думал фантазии. Затем три года назад встретился с Вишневецким и услышал о вас массу интересного и искреннего восхищения. Теперь работаю со Степаном. Он также очень высокого мнения о вас, - рассказал Виктор.
- Как дела у господина Евгения? Что он говорил обо мне? - спросил Ван. - Очень интересно! Расстались мы отнюдь не друзьями.
- Как дела, не знаю, я его три года не видел. Думаю, неплохо, как всегда. Он рассказывал о вас много любопытного, как продал вам дом за 200 тысяч долларов, не дом, а руины. Вы тот же дом через две недели перепродали за 500 тысяч. Евгений считает, что это надо записать во все учебники, как высший пилотаж в нашем деле. Он вас уважает, - уверял старика Виктор.
- Очень способный молодой человек, вырос на моих глазах, - выражал одобрение Ван. - Жаль, слишком гордый, не любит никому подчиняться. А с моим старым другом Степаном как встретились?
- У меня полтора года были проблемы, и я временно не работал по специальности. Пока отдыхал, познакомился с другом Степана, господином Зверевым. Он нас и свёл, - ответил Виктор.
- Да, да. Какая у вас специальность? - интересовался старик.
- Воздух продаю, - пошутил Смехов.
Старик сначала не понял шутки, а затем задорно засмеялся.
- Смешно. Зверев, это Серёжа из Владивостока? - уточнил Ван.
- Да - ответил Виктор.
- И как он? Давно ничего не слышал о нём! - сказал учитель.
- У него вынужденный отдых, уже пять лет, и продлится ещё года три, - комментировал Смехов.
