Я сидел в коридоре и ожидал своей очереди. Это было юридическое агентство, на должность помощника юриста в котором я претендовал. Спустя полчаса меня пригласили в кабинет директора и попросили резюме, над которым я филигранно трудился в течение суток. Это было моё первое профессиональное резюме. В нём было приукрашено абсолютно всё: опыт работы; мои коммуникативные способности; трудолюбие; исполнительность; покладистость и желание жить работой. Чего я там только не понаписал. К самому собеседованию я подготовился не менее основательно, надев: темно-синий пиджак, который немного свисал у меня в плечах, но был основательно притален, да так основательно, что если застегнуть две пуговицы в районе живота, то можно было увидеть мои выпирающие рёбра; чёрные брюки и классические чёрные туфли. В этом всём я был похож на человека, который не ел недели две ...
Кабинет директора был просторным, но не уютным. Создавалось впечатление, что его обладатель преследовал лишь одну цель - показать насколько он богат. В кабинете был: огромный аквариум и аналогичных размеров пошлый, коричневый глобус; диван из белой кожи и высокая позолоченная статуэтка Фемиды, расположившаяся на сейфе, который, по своим габаритам, походил на оружейный шкаф.
На коричневом кожаном кресле расположился дед - лет шестидесяти. Он был настолько мелким, что казалось, что кто-то пошутил и загримировал ребёнка. Российская версия Тони Кокса на пенсии. Ростом метр пятьдесят или около того, маленькие ручки, ножки еле достают до пола. Он растворялся, сидя за своим огромным столом на не менее огромном кресле.
"Ты это всё умеешь делать?" - поинтересовался дед, тыкая пальцем в резюме;
"Я способный, много читаю и умею достигать цели" - ответил ему я;
"И ты претендуешь на должность "помощник юриста?"" - вопрошающе посмотрел на меня старик;
"Мне нужна эта работа. Она мне поможет стать грамотным юристом" - уверенно сообщил я деду.
На этом вопросы закончились. Дед кивнул головой и сообщил мне условия труда: неофициальное трудоустройство; 5/2; зарплата 6000 рублей; штрафы за недочёты и опоздания. "Согласен?"; "Да!". На следующий день я приступил к работе.
В мои должностные обязанности входило - составление несложных документов. Но дед оказался ненасытным в своей жадности. Так, спустя пару дней, он возложил на меня: посещение почты; выполнение курьерских функций и ходьбу по магазинам за кофе и канцелярскими товарами. За каждый недочёт этот старикан истошно орал и стучал руками по своему столу. Он оставлял мне свои записки с указаниями на моём столе, а прочитать их без интерпретатора было невозможно: куча неясных сокращений и почерк аутиста. Я приходил с почты или магазина, а на столе уже лежала свежая записка. Пытаясь разобраться с тем, что этот старикан от меня хочет, я звонил ему на сотовый, что его дико раздражало.
Кроме меня там работало ещё 4 человека: две стройные девушки 27 лет и высокий рыжий парень с веснушками. Он оказался дамским угодником, и каждое утро мне приходилось выслушивать истории о его похождениях. "Я был с той... я спал с этой" - донимал меня "провинциальный Казанова". Девочки не скрывали свою безразличность, а этот "конопатый мачо" нашёл себе податливого слушателя в моём лице. Он ставил своё кресло как можно ближе к моему рабочему столу и рассказывал о своих приключениях. Истории не отличались оригинальностью: знакомство - катание на машине по ночному городу - алкоголь - секс. И так каждый раз. Безумие. Мне хотелось застрелиться, только чтобы не слушать это. А этот рыжий "Мак Трахер" был одержим своим повествованием. Я сообщал ему о том, что я занят и мне не особо интересно, а он делал вид, что не слышит и продолжал рассказывать. Ссориться с кем-то на новом рабочем месте мне не хотелось совсем, и я терпел и слушал его. Тогда я подумал, что я очень добрый.
Он отвлекал меня от работы, и я не успевал выполнять всё порученное мне дедом, который приходил ближе к обеду и угрожал мне штрафами. В последующем он воплотил свои угрозы в реальность: я опаздывал на работу - он меня штрафовал; я не успевал выполнять порученное - он меня штрафовал; я задерживался на почте - он меня штрафовал... К концу отработанного месяца этих штрафов накопилось столько, что моя зарплата составила 2 000 рублей из шести обещанных. Но я решил дать шанс этому старику и проработал ещё месяц.
В тот период я практически не пил и так и продолжалось бы, но у деда случился день рождения и он решил устроить корпоратив. Алкоголя было больше чем закуски. Началось всё достаточно позитивно - мы поздравили деда, а в ответ он пообещал никого не штрафовать в этом месяце. По этому случаю я решил прибухнуть и с завидной скоростью отправлял в себя коньяк. Все разговоры остались за бортом моей лагуны, подплывающей к островку с именем "забытьё".
Я стал безучастным к происходящему, пока в нашей компании не появился двухметровый кабан с лицом порочного пианиста. Ему было лет 50, а его высокий голос и лоснящееся лицо выдавали в нём его потаённое желание - выступать на детских утренниках. Тем не менее, он был адвокатом и другом деда. Поздравив именинника, кабан налил себе рюмку коньяка и стал что-то рассказывать. Я решил попридержать с алкоголем, поскольку слушать его казалось мне более весёлым занятием. Рассказанные им истории превозносили его до уровня "Бог юриспруденции". В потоке его бахвальства можно было бы захлебнуться, но спасательным кругом выступал выпитый алкоголь.
Продержавшись около получаса, я стал подшучивать над ним и сообщил ему о том, что с такими голосовыми данными ему нужно петь в детском хоре. Кабан замолчал, посмотрел на меня и сказал, что я ещё пожалею о сказанном.
Своё слово он сдержал. Выйдя на работу спустя пару дней, дед поставил мне ультиматум - или я извиняюсь перед кабаном за сказанное или ищу себе новое место работы. Я выбрал второй вариант и вновь обрёл статус безработного гражданина.
На выплаченные мне деньги я покупал пиво и сумел пропить заработанное за неделю. Желания искать работу - не было совсем. Находиться дома тоже не доставляло особого удовольствия по причине ежедневных скандалов с матерью. Моя левая рука, тем временем, стала похожа на руку героинового наркомана, с той лишь разницей, что следы от проколов не располагались в области моих вен, ведь всё происходящее сместилось в какую-то другую реальность, возможно параллельную, и чтобы разубедиться в этом, я с завидной регулярностью колол себя швейной иголкой в руку. Возникающая каждый раз боль отрезвляла и позволяла удостовериться в том, что это не сон. Но спустя пару недель мне надоело и это...