Последнее лето перед призывом в Армию было наполнено событиями и встречами. Лето выдалось жаркое. Однажды часть нашей бригады "кабельщиков" в составе четырех человек, трудившихся на ПЭМ МЭИ (Производственно - экспериментальные мастерские при Московском энергетическом институте) решила провести выходной день на Истринском водохранилище.
В 1961 году в стране была шестидневная рабочая неделя, но в субботу был укороченный рабочий день. Наша бригада была недавно создана для выполнения заказа "Трал". Мы должны были смонтировать кабельную систему для станции слежения за космическими спутниками Земли. Заказ был ответственный и срочный. В апреле был запущен в Космос первый человек - Гагарин Юрий Алексеевич, готовились новые полеты с человеком на борту. Для слежения за аппаратами создавались по всей территории Советского Союза станции наблюдения совместно с кораблями Тихоокеанского флота.
Необходимость в кораблях, способных проводить всевозможные измерения межконтинентальных ракет, возникает в начале космической эры. Ракеты, оснащенные ядерными боевыми частями, вышли на уровень, когда испытательные полигоны стали малы для них - дальность ракеты стала измеряться тысячами километров. Ранее наблюдение и измерения параметров проводили измерительные пункты, установленные на наземных полигонах. Теперь же, когда стартовавшая ракета могла облететь полмира, потребовались новые средства их контроля и измерения.
Своим появлением корабли обязаны лично выдающемуся конструктору Сергею Павловичу Королеву. Именно с его предложения о создании морского командно-измерительного комплекса (КИК) и выдвижения его на просторы Тихого океана для контроля испытаний ракетного стратегического вооружения и начинается история этих удивительных вспомогательных судов - история симбиоза космического и морского флотов.
1958 год. Руководство Советского Союза принимает решение о создании и постройке корабля - командно-измерительного комплекса. Все работы по оснащению и оборудованию кораблей закончили к лету 1959 года, после которых сразу начались ходовые испытания. КИК вошли в так называемую "ТОГЭ" - Тихоокеанскую гидрографическую экспедицию. Место базирования ТОГЭ - бухта на Камчатском полуострове. Все в этой экспедиции было совершенно секретно, упоминания о данных кораблях грозили в то время отправкой в места не столь отдаленные за разглашение гостайны. Корабли имели необычный силуэт и цвет окраски - на корпусе шарового цвета были белые надстройки с разнообразными антеннами. Основным оборудованием были - радиолокационные станции и пеленгаторы, гидрофоны и эхолоты, станции телеметрии и засекреченной связи. И хотя на них были вывешены флаги ВМФ, кому они подчиняются, где находятся и что выполняют, не знали абсолютное большинство населения Советского Союза, даже командиры воинских частей, надводных и подводных кораблей. Приходившие служить на такие корабли офицеры только при принятии должности узнавали о том, что гидрография была лишь прикрытием для настоящих задач корабля. Наличие кораблей ТОГЭ были обязательным условием начала испытаний всех Советских МБР, они обеспечивали все полеты космических аппаратов Советского Союза и изучали полеты космических аппаратов противника. Первая боевая задача кораблей - конец октября 1959 года. Первое слежение и измерения полета межконтинентальной ракеты - конец января 1960 года. Первый полет человека в космос также обеспечивали корабли ТОГЭ-4, которых отправили в заданный район в Тихом океане и до последнего держали втайне от них боевую задачу.
Бригада была молодежная, причем только из парней. Самому младшему Игорю исполнилось 18 лет. Он пришел на завод после школы. Самому старшему Валере 23 года он только вернулся из Армии. В субботу на работу участники велопробега приехали на велосипедах. Поставили машины в полуподвале, где была раздевалка рабочих - станочников.
Отпросились у начальника цеха пораньше и часов в двенадцать решили двинуться в путь от ворот Московского энергетического института.
Когда вывезли наши велики, из полутьмы на свет Божий, то обнаружили, что все колеса были спущены каким- то мерзавцем. Хорошо , что этот негодник, вывернув ниппеля, оставил их на своем месте. Ручные насосы у нас были с собой, также как и велоаптечки. Накачали колеса, проклиная мелкого пакостника, из - за которого потеряли драгоценное время и двинулись в сторону Рижского вокзала. В дальнейшем никто не взял на себя ответственность за мелкую пакость. Кто это мог сделать, сказать невозможно, на заводе работало несколько сот человек. Праздничное настроение, конечно, было испорчено человеческой подлянкой, но, как говорили мне в детстве родители - атеисты, жизнь накажет, Бог видит - не обидит!
Оседлали своих железных коней и... "вперед на Карфаген, он должен быть разрушен!"
Мы запланировали совершить велопоход от станции Истра Рижской железной дороги до станции Солнечногорск Октябрьской железной дороги. Расстояние по карте около пятидесяти километров. Решили, что от Красноказарменной, где мы работали, до Рижского вокзала доедем на велосипедах, потом погрузимся в электричку и доедем до станции Истра. Оттуда на велосипедах проедем до Истринского водохранилища, остановимся там, на ночлег пробудем полдня на берегу, искупаемся, позагораем, порыбачим и двинемся дальше до Солнечногорска и оттуда опять на электричке до Москвы.
Ездить по Москве на велосипеде мне было не в новинку. Впервые я проехал самостоятельно на велосипеде от Маринского Мосторга, где отец купил мне велосипед ХВЗ, до Бутырского хутора - место нашего проживания. Цвет велика я выбрал самостоятельно - темно вишневый. Велосипед мне купили после исполнения 14 лет.
В Москве в 1955 году существовал такой порядок. На велосипеде могут ездить по Москве лица старше 14 лет, причем с обязательной регистрацией велосипеда в районном отделении милиции и с вручением обязательного номерного знака, за который необходимо было заплатить энную сумму.
В Москве велосипед у меня пробыл не долго. Летом 1955 года я перегнал его на дачу в деревню Юрово. Это восемнадцатый километр Ленинградского шоссе - город Химки и пять километров в левую сторону по Куркинскому шоссе.
До Рижского вокзала доехали быстро. Взяли билеты до станции Истра, погрузили велосипеды в малолюдный вагон электрички и двинулись в путь. Время в пути около часа. В те незабвенные времена, когда москвичи еще не обзавелись дачными участками, были чрезвычайно популярны походы за город на подмосковную природу к водоемам. В электричке в одном вагоне с нами ехали еще две пешие кампании туристов с рюкзаками. Чтобы, скоротать время, каждая кампания пела свои песни - это был обязательный ритуал туристических походов. В начале 60--х годов еще не было бардовских песен Окуджавы, Визбора, Городницкого, Кукина, Клячкина всё это будет впереди, а у нас на слуху были дворовые " блатные - хороводные" песни, которые пели у себя в московских дворах по вечерам старшие товарищи. Была одна общеизвестная песня студентов МГУ "Глобус"
Я не знаю, где встретиться Нам придется с тобой. Глобус крутится, вертится, Словно шар голубой, И мелькают, городя и страны, Параллели и меридианы, Но нигде таких пунктиров нету, По которым нам бродить по свету.
Знаю, есть неизвестная Широта из широт, Где нас дружба чудесная Непременно сведет. И узнаем мы тогда, что смело Каждый брался за большое дело И места, в которых мы бывали. Люди в картах мира отмечали.
Будем слышать друг друга мы За вершинами гор, За февральскими вьюгами, Через снежный простор. И пускай мы сотни верст бродили, Пусть меж нами километры были, Но за тысячами верст разлуки Песни дружбы различали звуки.
Кто бывал в экспедиции, Тот поет этот гимн, И его по традиции Мы считаем своим, Потому что мы народ бродячий, Потому что нам нельзя иначе, Потому что нам нельзя без песен, Потому что мир без песен тесен.
С собой у нас была гитара, на которой хорошо играл самый младший из нас - Игорь, которого звали просто "Молодой".
Пели песни Есенина: Выткался на озере алый свет зари, Грубым дается радость, нежным дается печаль.
Но больше всего знали и пели песни дворовые: Когда качаются фонарики ночные, Отшумело, отзвенело бабье лето, Ах какая драма, пиковая дама, Как на Дерибасовской, угол Ришельевской, Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела, В нашу гавань заходили корабли, Они стояли на корабле у борта, В Кейптаунском порту с пробойной на борту и другие типа "Таганка, все ночи полные огня".
Пели, стараясь перекричать одна кампания, другую кампанию, на радость или на горе редким пассажирам в вагоне. Когда не удавалось перепеть, в ход шла самая громкая песня про голубку:
А когда помрешь ты, милый мой дедочек, А когда помрешь ты, сизый голубочек, Во середу, бабка, во середу, Любка, Во середу ты моя сизая голубка. На кого покинешь, милый мой дедочек, На кого покинешь, сизый голубочек, На деверя, бабка, на деверя, Любка, На деверя, ты моя, сизая голубка. Деверь будет драться, милый мой дедочек? Деверь будет драться, сизый голубочек, Боронися, бабка, боронися, Любка, Боронися, ты моя сизая голубка. Чем же борониться, милый мой дедочек, Чем же боронится, сизый голубочек, Ледорубом бабка, ледорубом Любка, Ледорубом, ты моя, сизая голубка. Ледоруб тяжелый, милый мой дедочек, Ледоруб тяжелый, сизый голубочек, Тренируйся, бабка, тренируй, Любка, Тренируйся, ты моя, сизая голубка. Где ж тренироваться, милый мой дедочек, Где ж тренироваться, сизый голубочек, В турпоходе, бабка, в турпоходе, Любка, В турпоходе, ты моя, сизая голубка.
Час пути в электрическом поезде пролетел на одном дыхании. Вот и станция Истра - начальный пункт нашего велопробега по родному краю. Простились с дружественными кампаниями троекратным: "Гип - гип! Ура!" и сошли на платформу.
От Истры до села Раково, где находится плотина , создавшая Истринское водохранилище около десяти километров, по словам местных жителей. Нам показали направление, куда следует ехать и сказали, что ориентир- это маршрут автобуса N 34 Истра - Раково.
История этого края необычна. В XVII веке красота здешних мест вдохновила патриарха Никона основать у реки Истра новый центр русского православного христианства. Патриарх выкупил село Воскресенское и выстроил здесь Ново-Иерусалимский монастырь.
Архитектура главного храма была точной копией знаменитого храма Гроба Господня. При этом величественном русском соборе была создана подземная церковь Константина и Елены - в нее ведут тридцать три ступени, их количество символизирует число земных лет жизни Иисуса Христа. Рядом с собором был разбит свой Гефсиманский сад, здесь же находилась деревня Капернаум, а также холмы Сион и Елеон. А реку Истра в этом месте по велению Патриарха переименовали в Иордан.
В этом районе Истры - в самом монастыре и в близлежащем городе Воскресенске - бывали Суворов и Наполеон, Чайковский и Лермонтов. А студент-медик Антон Чехов проходил практику в местной больнице.
В 1930 г. Воскресенск, согласно веяниям того времени, был переименован в Истру. Ново-Иерусалимский монастырь был превращен в музей. Во время Великой Отечественной войны этот храм был заминирован немцами, а город Истра был сожжен почти дотла. Но после войны центр Истринского района вновь отстроили, а в начале шестидесятых годов на истринской земле был создан научный центр энергетики и космической промышленности..
Ансамбль Ново-Иерусалимского монастыря признан памятником архитектуры мирового значения.
Вплоть до XVIII века река Истра, левый приток Москвы-реки, служила транспортной артерией, связывавшей Волгу и Москву-реку в единый водный путь.
Истринское водохранилище -Жемчужина Подмосковья, одно из крупнейших и старейших водохранилищ Московской области. Его площадь превышает 33 км, протяженность составляет 25 км, ширина - 2 км, а наибольшая глубина - 28 метров.
Истринское водохранилище создавалось в 1930-х гг. для водоснабжения Москвы и регулировки стока воды из бассейна реки Истра в Москву-реку. В 1931 году район Истры рассматривался как возможное место строительства канала Москва-Волга (по линии Городище-Клин-Истра). Основой Истринского водохранилища является плотина возле села Раково, построенная в 1935 году усилиями заключенных Беломоро-Балтийского лагеря ОГПУ и Дмитровского лагеря ОГПУ.