Ну вот, мне и пошёл восьмой десяток. И кто бы мог подумать! Ведь даже самые смелые мои юношеские и более поздние прогнозы не превышали планку в 60 лет, что, кстати, чуть-чуть выше средней продолжительности жизни мужского населения Российской Федерации. Ан, вышло по-другому! Теперь придётся привыкать к амплуа долгожителя. Будем стараться! Ведь быть долгожителем в наше непростое время - значит принять на свои хилые старческие плечи все ужасы и злодеяния прошлого века и рассказывать о них новому поколению, для которых слова Сталин, НКВД или, допустим, ГУЛАГ не имеют того зловещего смысла, который они имели для нас в те далёкие и всё-таки прекрасные годы! И как неисправимый лирик, я начну это повествование со стихов, посвящённых долгожителям.
ГИМН ДОЛГОЖИТЕЛЕЙ.
К 70-ти летию Михаила Котова.
Нам долго жить приказано судьбой.
И в этом мы никак не виноваты,
Что каждый божий вечер нас с тобой
Преследуют события и даты.
Они кружат, тасуя времена,
И снова зазывая за кулисы
Тех страшных лет, в которых вся страна
Жила при Сталине и при царе Борисе.
Двадцатый век, мы вышли из тебя -
Из твоего кровавого проклятья.
Но выжили, страдая и любя,
И новый век нам распахнул объятья!
Нам нечего стыдиться и жалеть,
Хоть не всегда была прямой дорога,
А то, что удалось нам уцелеть,
То это-знак прощения от Бога!
Смирившись с неизбежностью потерь,
В себе мы гасим горестные вздохи.
Ведь мы не просто так. Ведь мы теперь
Последние свидетели эпохи!
Да, именно от нас, от наших рассказов будет зависеть правильное понимание нашими внуками и правнуками тех противоречивых процессов, которые протекали в те далёкие времена. А кто будет рассказывать? - спросите вы. Да, все, кто уцелел! - отвечу я. Чем больше людей найдёт возможность оставить, пусть краткие, но обязательно правдивые воспоминания, тем ярче и достовернее предстанет история нашего поколения перед изумлёнными потомками. Поэтому я не вижу ничего странного в том, что я, простой инженер, решил выступить, пускай с сугубо личными, воспоминаниями о своей многотрудной жизни...
Итак, история моей жизни... Вот только что делать с памятью? Ведь не зря говорят - чем длиннее жизнь, тем короче память. Не помню почти ничего! Так, отдельные фрагменты, эпизоды, отрывки. Воистину - "Осколки воспоминаний"!
Часть I
Первые шаги
ГЛАВА ПЕРВАЯ. МОЯ РОДОСЛОВНАЯ.
Моя родословная со стороны отца очень короткая. Просто ничего не осталось ни в памяти, ни в документах. Правда, я хорошо помню своего дедушку Самуила Львовича и бабушку Стефанию Исидоровну. Они не были знамениты, и у них не было знаменитых родственников. Однако, во все трудные моменты моего не очень счастливого детства я всегда приходил к ним в памятный дом на Трубной улице, где всегда находил и утешение, и ласку...
Мой отец, Исидор Самуилович Рапипорт, родился в 1900-м году в городе Варшава. (Польша тогда входила в состав Российской Империи.) Потом он вместе с родителями переехал в Москву, где поступил в классическую гимназию, которую успешно закончил в 1917-м году. Ещё будучи гимназистом, он очень тщательно и заинтересованно изучил всю доступную ему социалистическую литературу и на всю оставшуюся жизнь проникся идеями свободы, равенства и братства. В 17 лет он, согласно своим убеждениям, вступил в РСДРП (Российскую социал-демократическую рабочую партию). К этому времени эта партия уже окончательно раскололась на две непримиримые фракции - большевиков и меньшевиков, и мой отец, не задумываясь, навсегда связал свою судьбу с партией меньшевиков, во главе которой стояли Г.В.Плеханов и Ю.О.Мартов. Пришедшие к власти в стране большевики с особой жестокостью преследовали своих недавних товарищей по партии - меньшевиков. Поэтому мой отец, отсидев для начала пару лет в лагере на Соловках, перешёл на нелегальное положение. Почти двадцать лет он вполне профессионально скрывался от всевидящего ока ЧК-ГПУ-НКВД, жил в Средней Азии, в Сибири, на Урале. Иногда он появлялся в Москве повидаться с родителями и братом. Здесь он познакомился и с моей матерью, родной сестрой его близкого друга и единомышленника - Андрея Кранихфельда. Он уговорил маму выйти за него замуж. Так в 1931-м году появился на свет и я. Всё кончилось в 1937-м. Отца забрали ночью. Больше мы его никогда не видели. Мой отец до своего последнего дня был верен социалистической идее. Я не разделяю эту идею. Но если вообще можно себе представить социализм с человеческим лицом, то это прекрасное лицо моего отца, смотрящее на меня со старой, чудом сохранившейся фотографии и на которого так похож мой младший сын Сергей! Внимательный читатель может спросить: "Если фамилия вашего отца Рапипорт, то почему вы - Кранихфельд?" Ответ простой. Поскольку отец был на нелегальном положении, мать, не задумываясь, дала мне свою фамилию. А фамилия эта совсем не простая.
Давным-давно, ещё в царствование императрицы Анны Иоановны (родной племянницы Петра первого), прибыл в Россию из Германии первый Кранихфельд. Где он жил и чем занимался, никто теперь уже не знает. Однако правнук его, Иоган (по-русски - Иван) Кранихфельд, добился высокого по тем временам звания купца первой гильдии. Он женился на русской девушке из купеческого сословия, и у него родилось три сына - Александр, Павел и Николай (названы в честь трёх русских императоров). Старший сын Александр Иванович стал профессором Петербуржского универитета, получив тем самым право на личное дворянство. Средний - Павел Иванович стал мировым судьёй в Пинске. Младший - Николай - акцизным чиновником в Одессе. Александр Иванович Кранихфельд, увлечённый своей просветительской деятельностью, так и не нашёл времени жениться и обзавестись семьёй. У Павла Ивановича было два сына - Владимир и Виктор. У Николая Ивановича - сын Сергей и дочь Ольга. Владимир Павлович Кранихфельд был, пожалуй, самый знаменитый из российских Кранихфельдов. Он стал профессиональным литератором - штатным литературным критиком очень популярного в ту пору журнала "Русское богатство". Его известность была так велика, что он был удостоен чести попасть в большую энциклопедию Брокгауза и Эфрона. Кстати, Владимир Павлович был первым русским литературным критиком, заметившим и одобрительно отозвавшимся о ранних рассказах Максима Горького. Его брат, Виктор Павлович, стал народовольцем (членом радикальной партии "Народная воля"). К счастью, цареубийцей он не стал, но за принадлежность к этой партии был сослан на поселение в Сибирь, где и познакомился со своей будущей женой - политической ссыльной польского происхождения. Кстати, эта самая Эвелина (жена Виктора Павловича) знаменита тем, что вела обширную и длительную переписку с В.Г.Короленко. Там, в Сибири, у Эвелины родилась дочь Лидия, о чём она тут же сообщила своему адресату.
Сергей Николаевич Кранихфельд, мой родной дед по материнской линии, родился в 1870-м году (ровесник Ильича). Ничем особенным он не отличался. За участие в студенческих волнениях его выгоняют из Петербуржского университета, и всю оставшуюся жизнь он работает мелким конторским служащим. Ему даже товарищи по партии (РСДРП) придумали малопрестижную кличку "конторщик". Где-то в середине 90-х годов 19-го столетия он знакомится и вскоре женится на родной сестре своего университетского товарища Ю.О.Цедербаума (Мартова) Надежде Осиповне Цедербаум. Поскольку за Сергеем Николаевичем был учреждён негласный надзор полиции, молодым пришлось много колесить по России. В начале они жили в Самаре, потом в Риге, потом в Харькове. Но вот наступил новый, 20-й, век. Братья Кранихфельды (Владимир и Виктор Павловичи и Сергей Николаевич) неожиданно получают наследство. В далёкой Америке умирает вдова легендарного генерала Гурко (урождённая Кранихфельд). Её солидное состояние делится между двенадцатью дальними родственниками, среди которых оказались и наши братья. Каждый из них получил чуть больше двадцати тысяч золотых российских рублей. И вот как распорядились этими большущими по тем временам деньгами мои дорогие родственники. Как самый здравомыслящий и прагматичный, Владимир Павлович покупает дачу в Териоки. Об этой даче до своих последних дней с удовольствием вспоминали младшие члены семьи Кранихфельдов, которые почти каждое лето (до 1917-го года, разумеется) отдыхали в этом прекрасном уголке тогдашней Финляндии. Виктор Павлович тоже потратил деньги на покупку, но не дачи, а книжного магазина на Невском проспекте в Санкт-Петербурге. Те, кто бывали в Петербурге (Ленинграде), должны помнить этот магазин, расположенный на правой стороне Невского проспекта (если смотреть в сторону Адмиралтейства) сразу за мостом с конями Клодта. (Лавка советских писателей). Однако поскольку Виктор Павлович не унаследовал коммерческие таланты своего деда (купца первой гильдии) и поскольку по бесконечной доброте своей он очень часто раздавал бесплатно книги нуждающимся студентам, то магазин, как коммерческое предприятие, довольно скоро прогорел, оставив своего владельца у разбитого корыта. Что касается моего деда Сергея Николаевича, то он, как правоверный социал-демократ, отдал все деньги (20 тысяч золотых рублей!) на организацию знаменитого второго съезда РСДРП! Как известно, именно на этом съезде произошло окончательное идейное размежевание между Лениным и Мартовым, между либеральным и экстремистским крыльями русской социал-демократии. А что из этого вышло, теперь знает каждый. Таким образом, кроме массовых репрессий и бесконечных страданий, "благородный" поступок Сергея Николаевича его семье ничего не принёс. Да и сам он избежал всех прелестей Лубянских подземелий только потому, что тихо умер "сам, без всякого вмешательства" в далёком 1914-м году, когда ещё ЧК не было и в помине.
Но вот наступил 19б2-й год. Вся страна (точнее, вся КПСС) празднует 60-ти летие 2-го съезда РСДРП. Моя тётя Виктория Сергеевна пишет письмо 1-му секретарю ЦК КПСС, председателю Совета Министров СССР Никите Сергеевичу Хрущёву. В нём она деликатно напоминает первому коммунисту страны, что этого праздника могло и не быть, если бы не скромный вклад рядового члена РСДРП Сергея Николаевича Кранихфельда. В заключение Виктория Сергеевна скромно сообщает о своих тяжёлых жилищных условиях. К письму прилагалась справка, подписанная Надеждой Константиновной Крупской, в которой эта почтенная дама подтверждает факт передачи С.Н.Кранихфельдом всего полученного наследства на организацию 2-го съезда РСДРП. Хотите - верьте, хотите - нет, но ровно через 10 дней после отправления письма мои тётя и мама въезжали в новую квартиру! С тех пор они ещё больше зауважали Никиту Сергеевича Хрущёва, которого и до этого боготворили за его знаменитый доклад на 20-м съезде КПСС. Прошло ещё лет двадцать. Умерла (в1983-м году) Виктория Сергеевна. В квартире осталась жить одна мама. Потом путём родственного обмена обладателем квартиры стал мой старший сын Андрей. Но, наверное, прав Булгаков - в Москве встречаются проклятые квартиры! Только-только народившаяся в столице квартирная мафия положила глаз на эту квартиру, расположенную в престижном районе Москвы - около метро "Краснопресненская". Путём изощрённого обмана и подкупа должностных лиц эти мафиози буквально выдавили из квартиры Андрея и его друзей. Так печально закончилась эта почти детективная история с наследством рода Кранихфельдов.