Близился к концу девятнадцатый век. Время меняло не только моду, но и поведение людей. Что же касаемо женского пола, то идеалом той эпохи был образ романтической девушки, эдакого грустного, мечтательного, ангелоподобного существа, обожающего поэзию. Однако у этого образа имелся двойник - 'Был ангел дьяволом причёсан и чертовкою одет'. Эти слова, как нельзя лучше характеризируют стиль поведения, который Катя избрала для себя, не исключая, что при определённых обстоятельствах, прикинуться наивным ангелочком, бывает очень даже полезно...
С той поры как Катя поселилась в центре Петербурга, прошло ровно два года. Утопая в роскоши и удовольствиях, она вернулась к прежнему образу жизни. Среди её любовников были и холостые юнцы, и женатые мужи, но их семейный статус был ей безразличен, поскольку, поныне ценя свободу, она оставалась сторонницей отношений без обещаний и обязательств. Главным для господ, желающих вступить с ней в отношения, было наличие у них дворянского титула и больших денег.
Обладая несравненной красотой, независимым гордым нравом, и искусством обольщения, доводящим до исступления, делали её власть над мужчинами, практически безграничной. Исполнить любой каприз зеленоглазой красавицы, господа мужчины считали за честь, а за право обладать её телом, были готовы на очень многое.
Описать Катину красоту возможно перечисляя только самые великолепные эпитеты, а по-простому, можно сказать, что все, от мала до велика, от ребёнка до старца, останавливались при виде её, и стояли, открыв рты, пока она не исчезала c их поля зрения. Но ежели мужчины млели при её появлении, то у большинства женщин она вызывала озлобленность и раздражение. Она раздражала их своей молодостью, красотой, статью, шикарными нарядами и обилием драгоценных украшений. А злила тем, что в добавок к своим женским достоинствам, слыла приятной собеседницей, умеющей поддержать разговор на любую тему, что очень подкупало мужчин, и ещё больше притягивало к ней.
Таким образом, ни что не выдавало в Кате бывшей деревенской девчонки, а уж тем более женщины лёгкого поведения. Поэтому светские дамы, зная кем она является на самом деле, при удобном случае не упускали возможности унизить её. И когда во всём своём великолепии, сопровождаемая эскортом поклонников, Катя появлялась в театральной ложе, эти дамы демонстративно покидали зал, выказывая тем самым свой протест, не место мол проститутке среди благородных людей. В такой манере Кате мстили не только женщины, но и отверженные ею мужчины, коих было не мало. Однако тот, кто пытался оскорбить её публично, впоследствии об этом очень жалел, потому как в свою защиту, Катя ловко высмеивала обидчика, не стесняясь в выражениях, а ближе к вечеру, с этим человеком случался истерический припадок, обморок, или даже сердечный приступ, что стало закономерным явление для тех, кто желал ей зла. По этой причине по Петербургу поползли разного толка слухи, которые в конце концов сводились к тому, что обращать внимание на эту особу, а уж тем более язвить при ней в её же адрес, не стоит, иначе себе окажется дороже... Поэтому, заметив Катю там, где кипела светская жизнь и собиралась знать, на выставках, на театральных премьерах, на концертах и благотворительных вечерах, одним словом, там, где ей было вовсе не дозволено появляться, господа и дамы, были вынуждены сдерживать себя от негодования по поводу её присутствия среди них.
Окунувшись в беззаботную праздничную жизнь, не знающую ни преград, ни каких-либо ограничений, Катя позабыла о страхах, которые когда-то не давали ей покоя, и дабы избавиться от них, заставляли обливаться ледяной водой. Однако, по иронии судьбы, за прошедшие два года эти самые страхи не раз оживали, когда совершенно случайно она встречала людей из своей прошлой жизни...
----------------------------------
Тот весенний день с самого утра как-то не задался. Сначала у Палаши всё валилось из рук. Катя слышала то звук разбившейся посуды, то звон упавших на пол столовых приборов, а стоило ей подойти к окну, и с подоконника упала стоящая на нём ваза с цветами. Однако Палаша была напугана тем, что ваза упала до того, как она коснулась подоконника, в чём пыталась уверить хозяйку.
- Екатерина Степановна, ей-ей не вру, вот вам крест! Ваза эта прям как сама спрыгнула, - оправдывалась она, заливаясь слезами. На что в недоумении покачав головой, Катя ответила.
- Да бог с ней. Я не буду тебя ругать. Убери всё это и ступай.
Получив на днях, приглашение посетить новый шляпный магазин, Катя планировала наведаться туда именно сегодня. По обыкновению, собираясь для выезда в город не более часа, в этот раз она собиралась как никогда долго, поскольку нужные ей вещи словно попрятались куда-то. В добавок ко всему, уже на одетом Катей платье было обнаружено отсутствие нескольких крючков. Палаша искренне клялась, что вчера эти самые крючки были там, где им надлежит, и продолжая оправдываться, пыталась убедить хозяйку одеть другое платье, мол 'в пир ехать кобылу шить не годиться', примета плохая, но Катя настояла на своём. Мало того, она заставила Палашу пришивать крючки к платью, прямо на ней, что ещё больше раздосадовало служанку.
- Ну вот это уж некуда не годиться, - бубнила Палаша, продолжая возмущаться. - Вы хотя бы нитку в рот возьмите, а то, чего доброго, я вам 'память зашью'.
Нервничая в ожидании, когда служанка закончит работу, Катя глубоко вздохнула, и закатив глаза к полотку сказала раздражённым тоном.
- Да, да, да... И ваза сама разбилась, и крючки сами собой оторвались, и вокруг сплошные плохие приметы. Может мне сегодня вообще из дома не выходить?
- Екатерина Степановна, голубушка! Оставайтесь дома, зачем судьбу то испытывать? - взмолилась Палаша, за что Катя резко оборвала её.
- Ну хватит, раскудахталась! Без твоих советов обойдусь! Поторопись давай!
А чуть позже, спускаясь по лестнице Катя оступилась и каблук с её левого сапожка полетел вниз. Не обращая внимания уже на рыдающую Палашу, она вернулась домой, поменяла обувь, и спокойно преодолев лестницу, вышла из парадной к ожидающей её коляске.
В новом шляпном магазине Катя приобрела сразу несколько шляп, и теперь, сидя в окружении коробок ожидала кучера, которому позволила забежать в табачную лавку.
- И всё-таки, как странно устроены мы женщины. Несколько новых обновок, и дурного настроения как не бывало! - подумала она, и довольно улыбаясь стала рассматривать витрину магазина детских игрушек, что находился на противоположной стороне этой узкой улочки. Изобилие находящихся там кукол, мишек, обезьянок, пирамидок и паровозиков, напомнили Кате её детство. Как обладая огромной фантазией, отец вырезал игрушки из дерева, и как потом мама раскрашивала их, а для куколок шила наряды из разноцветных лоскутков.
Услышав звон, висящего на двери магазина колокольчика, Катя очнулась от воспоминаний, и в тот же миг увидела на пороге, богатырской стати пожилого мужика, держащего на руках мальчонку лет трёх-четырёх. Заметив пристальный взгляд молодой дамы, сидящей в коляске, он поставил мальца на землю и сняв картуз, поклонился ей в пояс. В ответ Катя кивнула головой, а когда вновь взглянула на мужика, увидела, как из-под копны седых волос на неё смотрят большие, слегка потускневшие зелёные глаза. И тут она вздрогнула.
- Отец!?
Нет, она не вскрикнула, она даже не смогла открыть рта поскольку попросту оцепенела. Она была лишь в состоянии мыслить, а мысли были таковы.
- Ежели узнает - то будь что будет. А ежели нет - то так тому и быть.
В следующее мгновение, держа в руках несколько свёртков, из магазина вышел молодой высокий широкоплечий парень, в котором Катя сразу узнала Платона, своего старшего брата. Передав свёртки отцу, он взял мальца на руки, поцеловал его в щёку, и они втроём пошли вниз по улице.
Катя чувствовала себя разбитой и опустошённой. Поднимаясь домой по лестнице, она вспомнила как сегодня утром, Палаша уговаривала её остаться дома, дабы избежать неприятностей, о чём сулили многочисленные приметы. Признавая, что служанку следовало послушать, Катя обнаружила дверь открытой, однако возмутиться по этому поводу у неё не было сил. Медленно передвигая ноги, бледная и смертельно уставшая она вошла в гостиную, где за кофейным столиком сидела Палаша и её подруга, служанка соседей Серафима. На обеих были вещи из Катиного гардероба. На Палаше была одета большая чёрная шляпа с цветами, и белый кисейный шарф, а на её подруге, бежевая норковая накидка, того же тона длинные шёлковые перчатки, и маленькая шляпка с вуалью. Не замечая хозяйки, они пили кофе и разговаривали, подражая поведению великосветских дам.
- Фу, какая гадость! - сказала Катя, отхлебнув глоток кофе из чашки, выхваченной из рук Палаши, - Принеси мне в спальню горячего чая. И запри входную дверь. Устроила тут проходной двор.
Девушки застыли словно окаменели. Обратив внимание на их разодетые фигуры, Катя усмехнулась и, прежде чем уйти, погрозив пальцем, строго сказала.
- А вот это уже слишком. Наглость какая! После поговорим.
Не на шутку перепугавшись, девушки сошлись во мнении, что хозяйка пьяна.
Выпроводив подругу, Палаша поторопилась в спальню к мадам. Приказав помочь раздеться, и напомнив о чае, Катя легла в постель. Вернувшись, держа в руках поднос с чашкой, Палаше показалось что мадам заснула. Поставив поднос на столик подле кровати, она поправляла свисающее одеяло, когда вдруг услышала.
- Закрой на окнах портьеры и ступай. Меня не беспокоить пока не проснусь.
- Слушаюсь мадам, - ответила Палаша и на цыпочках вышла из комнаты. Осторожно закрыв дверь, она с облегчением вздохнула, и трижды перекрестившись, шёпотом сказала.
- Ну слава Богу.
Катя долго не могла заснуть, потому, как только закрывала глаза, перед ней тотчас возникали отец, брат и маленький мальчик. По её лицу струйками текли горячие, обжигающие кожу слёзы, а в груди, словно в узел завязывалась душа, и этот узел причинял ей неистовую боль. Уткнувшись лицом в подушку, она сжалась в комок и зарыдала, но вскоре окончательно обессилив, провалилась в сон. Он был ужасен, ей снилась её боль.
Соскочив с Катиного плеча, чёрный ангел засунул свои длинные острые коготки ей в душу и старался потуже стянуть её в узел. При этом он ехидно приговаривал.
- Ты моя, моя... Я же предупреждал тебя, намекал, подсказывал, а ты? Ни сломанный каблук, ни слёзы служанки не остановили тебя, и ты получила боль.
- Я твоя, твоя, - корчась от боли отвечала Катя. - Только отпусти, больно мне.
- Ну конечно же моя! - хитро улыбнувшись сказал чёрный ангел, и поцеловав Катю в темечко исчез, забрав с собой её боль.
Катя проснулась лишь к полудню следующего дня. Вспомнив вчерашнее событие, она приказала себе забыть о нём навсегда.
----------------------------------------------
Следующая неожиданная встреча, произошла в начале лета.
Если крупная мебель Кате поступала исключительно в виде подарков, то разного рода домашние аксессуары, она предпочитала покупать сама. Так однажды, разъезжая по магазинам, выехав на часть дороги, вымощенной булыжником, дабы не растрясти красавицу барыньку, извозчик придержал коней, и коляска поехала значительно медленнее. В этот момент Катя обратила внимание на идущих впереди по тротуару девушек, фигуры которых ей показались знакомыми. И когда девушки остановились у витрины кафе-кондитерской и повернулись, узнала в них Соню и Дуняшу. Катя уже было хотела окликнуть их, но девушки открыли дверь и зашли во внутрь кафе. Не успев пофантазировать на тему их встречи, Катя увидела, как Соня и Дуняша вышли из кафе под руку с молодыми мужчинами. Держа в руках множество кульков, они переговаривались меж собой весело смеясь.
- Ну что ж, не буду им мешать. Значит не судьба... - с грустью подумала она и приказала кучеру ехать домой.
--------------------------------
А зимой того же года, при посещении Рождественской ярмарки, Катя столкнулась с купцом Пашковым.
В отличии от побледневшего Матвея Егорыча, она нисколько не растерялась, а громко рассмеялась, увидев у купца на руках маленькую девочку, как две капли похожую на него.
- Матвей Егорыч! Да не уж то это ваша четвёртая? А ведь вы так о наследнике мечтали!
Пока Катя смеялась, рассматривая младшую Пашкову, за спиной у Матвея Егорыча появились его старшие дочери - Анастасия, Полина и Людмила. Круглолицые, розовощёкие, одна толще другой, и каждая держала под руку мужчину, подходящего ей по всем купеческим канонам. Узнав в красавице, разговаривающей с отцом, бывшую служанку, сёстры и их спутники уставились на неё, словно на диво дивное.
- Здравствуйте красавицы! Как поживаете барыньки? - еле сдерживаясь от смеха, сказала Катя. Она не могла отказать себе в удовольствии съязвить по поводу явления перед ней эдакого купеческого 'стада', и потому продолжила.
- Кто это с вами, мужья, аль ухажёры? Уж больно хороши парни! Что и говорить - других подле вас представить трудно!
Заметив злобную гримасу на лице старшей Анастасии, Матвей Егорыч отдал ей девочку, и обратился к Кате.
- Катя! Прошу прощения, Екатерина Степановна. Уделите несколько минут, разговор есть.
- Ну что ж, говорите, только отойдёмте в сторону, - ответила она, и подав рукой знак своим спутникам, вышла из толпы.
Обращаясь к Кате, купец от волнения постоянно сбивался, переходя с 'вы', на 'ты', но она не обращала на это внимания.
- Ты прости, что тогда так вышло..., и что родным твоим не сообщил. Уж и не знаю, на счастье, иль на беду, такое-то с тобою приключилось, слухи разные ходят... Вон какой ты стала, не узнать.
- Бог простит! У вас всё, тогда я пойду, - холодным надменным тоном ответила Катя, пряча озябшие руки в соболью муфту.
- Нет, нет, погоди, дай с мыслями собраться. Видел я тебя до этого несколько раз, да подойти не решался. Подле тебя всегда рой мужчин, не пробиться, не протиснуться. Отцу твоему я слово дал, что сообщу, коли найду тебя. Уж сколько лет прошло, а родные твои так о тебе ничего и не знают. Думаю, пришло время, сдержать данное мной слово. Вот об этом и хотел тебя оповестить.
Если до этого момента, Катя старалась не смотреть на купца, позволяя себе улыбаться проходящим мимо господам, то услышав последнюю фразу, пришла в ярость.
- Вы решили сообщить моему отцу о том, что наконец-то нашли его Катеньку? Это через столько-то лет после того, как выгнали её?
- Зачем же так? Никто тебя не выгонял.
- Ах вот оно как! Тогда соблаговолите рассказать, а заодно и объяснить моему отцу свой поступок. Когда пьяным вы очутились в моей комнате, на моей кровати, и что возможно было дальше... А ещё, расскажите о полковнике Малахове, коему взятку не малую всучили, дабы он закрыл дело о пропаже вашей служанке.
Купец обомлел, услышав то, что акромя его и знать то никто не мог. Струйки холодного пота текли по его спине, и стоял он ни живой, ни мёртвый.
Считая, что разговор окончен, Катя одарила купца надменным взглядом, и напоследок язвительно сказала.
- Надеюсь, вы меня поняли. Прощайте же! Ах нет, вот ещё что! Супруге вашей, Ольге Алексеевне, от бывшей служанки привет передайте.
Катя была уверена, что эта встреча положила конец истории её исчезновения, но ошибалась, ибо совсем скоро ей предстояла ещё одна очень необычная встреча, и случиться она не где-нибудь, а на традиционном маскараде по случаю празднования Нового года, куда она явится под маской восточной принцессы. Именно там, на балу, ей удастся навсегда избавиться от страха быть найденной родными.
----------------------------------
Маскарад - это раскрепощение, это игра, в которой невозможное становится возможным. Маскарад уравнивал всех, ибо там не существовало ни чинов, ни званий, и не известная маска могла позволить себе поведение недопустимое в высшем обществе. Флиртуй, шути на разные манеры, шокируй, интригуй, здесь всё позволено ведь это маскарад!
В Петербурге существовало не мало мест, куда можно было пойти на этот праздник, но Катя предпочла посетить бал - маскарад в Благородном собрании, поскольку именно здесь, маски интриговали друг друга по-особенному. Здесь великосветский флирт мог перерасти в роковой роман, или даже закончиться пошлым адюльтером... И поскольку русская аристократия во всём подражала Франции, то здесь, знаменитые светские дамы соревновались меж собой не только в следовании последнему крику парижской моды, но и в умении обольщать.
В Благородное собрание на Новогодний бал - маскарад, Катя решила явиться в полном одиночестве. Никто из её поклонников не имел ни малейшего понятия куда именно она направится, и в каком образе предпочтёт подать себя публике.
И вот, настал вечер того дня, когда ненадолго задержавшись у зеркала в фойе, Катя поднялась по лестнице и вошла в главную залу. В тот же миг публика расступилась и со всех сторон послышалось.
- Кто это? Кто она? Невероятно хороша!
Соответствуя образу, Катя держалась как подобает настоящей принцессе. Гордо держа голову, она озирала публику, наслаждаясь произведённым эффектом. Её наряд никого не оставил равнодушным, и забыв об элементарном приличии, все обсуждали его вслух.
Платье из синего шёлкового бархата максимально облегало её стан. Глубокое овальное декольте и голые плечи прикрывал полупрозрачный газ, напоминающий блеск драгоценных камней. Пышные лёгкие рукава из той же ткани заканчивались на запястьях широкими золотыми браслетами. А на голове, дабы скрыть натуральный цвет волос, было нечто похожее на чалму. Разноцветные парчовые ленты, словно змеи обвивали её голову, покорно сдерживаясь большой бриллиантовой брошью. Лицо полностью закрывала осыпанная бисером и блёстками маска, а раскосые прорези для глаз, подчёркивали безукоризненность созданного образа.
Под прицелом всеобщего внимания Катя веселилась от души. Прошло не мало времени, когда уже порядком уставшую от назойливых поклонников, её пригласил на тур вальса, 'седовласый звездочёт'. Поверх фрака на нём была длинная тёмно-фиолетовая накидка, на голове того же цвета конусовидный колпак с изображением жёлтых звёзд разной величины, а на лице, кроме наклеенных седых усов и бороды, в прорезях большой чёрной маски, можно было видеть, приятный взгляд больших серых глаз.
Кружа в танце обворожительную восточную красавицу, 'старец', не унимаясь осыпал её изысканными комплиментами, а затем и вовсе перешёл на стихи. Кате было приятно такое обхождение, и поэтому она с удовольствием согласилась на предложение незнакомца сделать паузу, и выпить шампанского.
Опустевшие бокалы наполнялись снова и снова, а 'звездочёт' всё продолжал читать стихи, воспевающие женскую красоту. Но вскоре, неожиданно перейдя на прозу, он принялся рассказывать толи сказку, толи быль о внезапно исчезнувшей девушке, которую все ищут, да никак найти не могут. При этом его взгляд сильно изменился, и прежде добрые влюблённые глаза, теперь смотрели на Катю хитрым расчётливым взглядом. И тут она поняла, что слышит историю о себе.
- Кто этот человек? Что ему нужно от меня? - подумала Катя, и мимолётно взглянув на его руки, тут же получила ответ. В следующую секунду, сдёрнув свою маску, она громко рассмеялась в лицо 'звездочёту'.
- Николай Петрович, Николай Петрович! Вы как я погляжу решили шантажировать меня. Поначалу отца моего чуть не уморили, отправив в морг. Потом с купца Пашкова взятку стребовали, а теперь и до меня добрались. Ох и жадный же вы полковник Малахов! Вот эта самая жадность вас и погубит. А теперь ответьте, не боитесь ли вы потерять своё место, и в лучшем случае отправиться в отставку? Хотите пари? Я даже скрывать не стану, что легко смогу у вас его выиграть.
А выиграю по той причине, что ваш начальник, генерал Говоров - мой давний друг и большой поклонник... Одно моё слово, и вы лишитесь службы, и ни в один приличный дом вас на порог не пустят. И сыновья ваши без протекции останутся. И места хорошего им будет вовеки не получить. И всё это благодаря вашей подлости и жадности. А теперь, подите прочь! И запомните - в ваших интересах сделать так, чтобы впредь меня никто не разыскивал.
Бледный как полотно полковник находился в сильном замешательстве. Пытаясь исправить ситуацию, он судорожно подбирал слова, которые помогли бы ему оправдаться или хотя бы вымолить прощение. Но так и не сумев сложить слова в нужные ему фразы, опустил голову, признав поражение. Через мгновение он видел фигуру восточной красавицы, растворяющуюся в толпе маскарадных персонажей.
Проходя сквозь толпу веселящихся масок, Катя улыбалась, вспоминая молоденького офицера с провинциальной наружностью, а именно Алексея Сушкова, помощника того самого полковника Малахова, с которым она сейчас так лихо разделалась. Он был очень настойчив, этот Алексей, за что теперь она ему бесконечно благодарна.
Так случилось, что помощником полковника, он стал благодаря родственным связям с генералом Говоровым. Дабы угодить благодетелю-дядюшке, Алексей иногда выполнял его поручения. И вот однажды, с огромной корзиной цветов он предстал перед Катей, имея сообщить, что Иннокентий Петрович Говоров не сможет посетить её сегодня, по причине непредвиденных обстоятельств. Генерал был вдовцом, а в тот день, к нему неожиданно приехала из Москвы сестра покойной жены.
Катя не расстроилась по поводу не состоявшегося рандеву, ну если только самую малость, потому как генерал был очень щедр на подарки, и никогда не являлся к ней с пустыми руками. Просто сегодня она лишилась очередной ювелирной безделушки.
- Ну и ладно, - подумала она, и от нечего делать, решила подшутить над посыльным. Изображая будто, не знает куда поставить цветы, присланные генералом, Катя гоняла его по всей квартире, заставляя переставлять корзину с места на место до тех пор, пока силы не покинули его и он не смог её поднять. Рассмеявшись, она приказала оставить корзину, и попросила Палашу подать ему стакан воды.
Катя давно привыкла, какими глазами смотрят на неё мужчины, но сейчас призналась, что в глазах этого молодого офицера, кроме восхищения и влюблённости, читался некий вопрос. Он будто хотел о чём-то спросить, но не смел. И она не ошиблась. Алексея заинтересовала её фамилия. На языке у него крутилось - Волохова, Волкова, Васяткина, но всё это было не то. Ответ на свой вопрос он получил от швейцара, когда покидал дом.
- Вострякова они.
- Да-да-да, Вострякова!
Не обращая внимания на прохожих, Алексей шёл по улице, вспоминая события трёхлетней давности.
- Тот мужик, что искал свою дочь Катю, был Востряков. Точно, я вспомнил! Востряков Степан Емельянович. И она - Вострякова Екатерина Степановна, волосы цвета спелой пшеницы, и огромные зелёные глаза. Нет, такие факты не могут быть просто совпадением. Вот это да-а-а...
По утру следующего дня Алексей стоял у подъезда дома на Адмиралтейском проспекте, уговаривая швейцара доложить о нём мадам Востряковой.
Катя завтракала, когда ей доложили о визите вчерашнего посыльного, и предположив, что он пожаловал с новым известием от генерала, решила его принять.
Стоя перед Катей, Алексей долго мялся и наконец спросил.
- Простите Бога Ради. Но не доводится ли вам родственником Степан Емельянович Востряков, что у помещика Баратыгина главным конюхом служил?
Катя вздрогнула, её лицо побледнело, бешенным ритмом забилось сердце, но вспомнив, что этот молодой человек служит в полиции, поспешила спросить.
- Что с ним? Он жив?
- Не знаю, - спокойно ответил Алексей.
- Как не знаете? Вы можете объяснить в чём дело и где мой отец? Он в беде? Ему нужна помощь? Отвечайте же?
Увидев, что Катя серьёзно напугана, Алексей поторопился успокоить её.
- Прошу вас, успокойтесь, ибо речь идёт не о сегодняшнем дне. Со времени, когда я был приставлен к этому человеку по делу об исчезновении его дочери, прошло более трёх лет. С тех пор интересоваться им нужды не было.
Жалеть и сокрушаться о том, что проговорилась, назвав конюха отцом, было поздно. Сейчас для Кати стало крайне важно установить причину, по которой офицер полиции интересуется её родственными связями. Конечно же она рисковала, ведь тема была очень щекотливой, если не сказать больше...
- Но ведь дочери он так и не нашёл. А почему не нашёл, знаете? - с осторожностью спросила она.
- Знаю. Ему помешали, - уверенно ответил Алексей, и так же уверенно продолжил. - Сначала сделали так, что б он не принимал самостоятельных действий по розыску дочери, а вернулся б домой. А затем, дело закрыли.
Разговор предвещал быть долгим, и Катя предложила Алексею выпить с ней чая, на что тот с удовольствием согласился. Но прежде она с извинением отлучилась, дабы привести себя в надлежащий вид. Сменив домашний халат на платье, предназначенное для приёма гостей в первой половине дня, она собрала волосы в пучок, припудрила лицо, и окропив себя несколькими каплями парфюма, вышла к гостю.
За чаем она попросила Алексея объяснить цель его визита.
- Конечно, конечно, - ответил он, и рассказал историю появления в полиции её отца. Затем, как полковник Малахов, приказал ему отправиться в морг, дабы вымотать там мужика до такой степени, что б тот забыл зачем в город приезжал, да поскорее б домой в деревню вернулся. Как следил за ним потом, и убедившись, что Степан покинул город, доложил об этом начальнику. А главное, как случайно узнал о взятке, которую купец Пашков дал полковнику, дабы тот закрыл дело об исчезновении его служанки Кати.
- Так вот я и говорю, - немного нервничая продолжил Алексей. - Вчера увидев вас впервые, я вдруг вспомнил, как некий Степан Емельянович, описывал внешность пропавшей дочери, её красоту, и особо зелёные глаза, говоря, что такие в их семье лишь у него да у Катеньки. И всё совпало. И волосы цвета спелой пшеницы, и зелёные глаза, имя, отчество, фамилия, всё! Скажите, разве я не прав?
Рассказ об отце вновь взволновал Катю, она была готова расплакаться, но... Но лишь пару раз шмыгнув носом, элегантно промокнула его платком и заговорила.
- Вы правы. Я та самая Катя и есть, а тот мужик - мой отец. Но вам то это к чему знать? Хочу предупредить, что от вашего ответа будет зависеть, как мы расстанемся - друзьями иль врагами? Отвечайте, я слушаю.
Теребя пальцами салфетку, лежащую на столе, Алексей слегка покраснел, и стараясь не смотреть на Катю сказал.
- Возможно это звучит странно, но я бы хотел хоть чем-то быть вам полезным.
Не знаю, удастся ли мне стать вашим другом, но врагом быть уж точно не хочу.
А в доказательство своим словам, спешу предупредить, что полковник Малахов затевает против вас какую -то интригу.
- Против меня? Да с какой стати?
- Ну как же? Ведь он закрыл дело о вашем исчезновении только потому, что купец Пашков согласился на его условие, и дал ему денег. А теперь вы объявились. И почему бы ему и с вас не поиметь некую сумму. Женщина вы богатая, об этом все знают. И потом, никому кроме Малахова нет дела, общаетесь вы со своими родственниками, или нет.
- Но как вам стало известно, что полковник что-то замышляет против меня? Вы случаем не ошибаетесь?
- Видите ли, на днях придя на службу, я застал Николая Петровича в приподнятом настроении, такое с ним случается крайне редко. Он ходил по кабинету радостно потирая руки, а заметив моё удивление спросил, не помню ли я истории, о пропаже служанки из дома купца Пашкова, о зеленоглазой красавице Катерине, которую разыскивал её отец. Я ответил, мол помню, а он.
-Так вот, нашёл я её красавицу! Представляешь, сама объявилась, и где...? Ну ничего, ничего...
- И что это значит?
- Да нечто не понимаете! Денег с вас требовать будет, а мож ещё чего...
У него два сына, близнецы они, скоро военное училище заканчивают, так надо 'ручку позолотить' кому следует, что б хорошие места им достались. А на это деньги требуются. Раньше ежели он взятки и брал, то крайне осторожен был, а последнее время осмелел, вернее обнаглел, ни Бога, ни чёрта не боится. Теперь понимаете?
- Хм... Так как от него возможно отвязаться, ежели он меня шантажировать станет? - растерянно спросила Катя.
- А вы ему о 'друге' своём напомните, о моём дядюшке, у которого Николай Петрович в прямом подчинении находится. И поскольку он очень дорожит своим местом, то побоится вам козни строить. Вот увидите.
- А как он выглядит этот полковник? Как я его узнаю?
Описав во всех подробностях внешность Николая Петровича Малахова, Алексей не забыл упомянуть, что на левой руке он носит золотой перстень с изображением головы льва, с двумя изумрудными глазками.
- Ну что ж... - вставая из-за стола задумчиво сказала Катя. Алексей тоже встал.
Их разговор был окончен. Затаив дыхание, гость ожидал сухой фразы, после которой ему надлежит уйти, но вместо этого увидел добрый взгляд прекрасных зелёных глаз, руку, протянутую для поцелуя, и услышал слова, сказанные дружелюбным тоном.
- Должно пройти время, что б понять друг вы мне, или враг. Но ежели жизненные обстоятельства обернутся подтверждением ваших слов, я несомненно назову вас другом. А в надежде на мою благосклонность, советую беречь нашу с вами тайну от всех, даже от дядюшки. На том, прощайте.
Через мгновение, опустившись на колено, он прильнул губами к её пальцам. Затем встал, и по-военному резко кивнув головой, спросил разрешения удалиться.
- Ещё один попался..., - улыбаясь подумала Катя, глядя в спину уходящему офицеру.
В коридоре она остановилась у зеркала и поправляя причёску, крикнула служанке.
- Палаша! Одеваться! Я еду к Норе, у меня примерка сегодня.