Рита проснулась, зевнула, открыла глаза - всё вспомнила и поспешно сжала веки. Хоть и знала, что ничего из этого не получится. Такой уж у неё организм: раз проснулась - всё. Подъём и точка. Но она по-прежнему пыталась обмануть природу и уговорить себя задремать хоть на чуть-чуть. Поскольку просыпаться именно сегодня ей не очень-то и хотелось. Или хотя бы не спешить с этим делом, тем самым отдаляя неприятный момент выяснения отношений.
Накануне Рита очень сильно разругалась с мужем, что само по себе не было чем-то необычным. Вчера же он довёл её, что называется, до ручки и она в сердцах выкрикнула:
- Господи, да за что же такое наказание! Дети уже подросли, вроде и расслабиться можно, так нет! Вот он, вечный ребёнок под боком сидит, которому пожизненно нянька нужна! - и ушла в спальню. Когда муж пришёл ложиться, повернулась к нему спиной и притворилась спящей. Он, было, попытался обнять, но она откинула руку, якобы со сна, и отодвинулась подальше.
Рита повернула голову в сторону будильника. Девять уже. Сна не было и в помине. Начала ныть от непривычно долгого лежания шея.
'Встану тихенько, чтоб его не разбудить, да пойду на кухню. Кофе себе сварю, журнал полистаю. Хоть утро спокойно пройдёт', - подумала Рита, бросив недовольный взгляд на похрапывающего мужа.
- А-а-а! - разрезал тишину комнаты пронзительный крик и женщина соскочила с кровати, лихорадочно натягивая на плечи домашний халат: на месте мужа лежал, а точнее, уже сидел, испуганно таращась на неё, мальчик лет восьми с удивительно знакомым лицом.
- Рита! - воскликнул он голосом мужа. - Что случилось, дорогая?
А дорогая стояла в оцепенении, пытаясь понять, что происходит и почему этот мальчик с дурацкой детской стрижкой семидесятых и испуганными круглыми глазами говорит взрослым голосом, голосом её мужа.
- Да что с тобой, в конце концов?! - мальчик перелез через кровать, притянул к себе Риту и та чуть не лишилась чувств, ощутив прикосновение мужних волосатых рук и приличного размера живота, в то время как глаза подсказывали, что обнимает её всё тот же щуплый мальчик с костлявыми плечиками и сутулой спиной.
- Ну что, всё, успокоилась? - мужним голосом проворковал мальчик и потянулся к Рите губами. Та с визгом оттолкнула его, уворачиваясь от поцелуя. При этом взгляд её упал на зеркальную дверь шкафа, где она увидела отражение падающего на кровать... мужа! Она лихорадочно перевела глаза вниз - там был всё тот же мальчик!
Вот тут-то она и потеряла сознание.
Пришла Рита в себя от ощущения чьих-то сильных пальцев в районе сонной артерии.
'Задушить хочет!' - промелькнула безумная мысль. Женщина с силой отбросила руку и села, оглядываясь в недоумении. Как она очутилась на полу, Рита не помнила. Упала? Она потёрла ушибленное, видимо, при падении плечо, которое сейчас противно ныло. Поодаль стоял давешний мальчик, к которому почему-то прижималась дочка. В шаге от них недовольно крутил головой крепко сбитый пацан с хулиганистым лицом. А рядом потирал руку толстяк лет восьми.
- Что эти дети здесь делают?! - в ужасе закричала женщина.
- Видите ли, дамочка, пенсионеры на скорой помощи не работают. А если не нравится, что спасатели младше вас возрастом, так нечего звонить и тем более кричать не своим голосом. Вместо 'спасибо'! Тоже мне, 'мамаша', - добавил уже себе под нос толстяк, поднялся с колен и поправил штаны. Лицо его стало обиженным и Рита подумала, что его, наверно, в школе дразнят бочкой или пончиком. Только это всё равно не объясняло факта его присутствия в её квартире!
Придерживаясь за кровать, Рита медленно поднялась и присела на край. Повернулась к зеркалу, чтобы поправить волосы и... Нет, на сей раз она не закричала, хотя было отчего: в зеркальной двери шкафа, помимо неё, отражалось четверо людей - муж, дочь и двое мужчин, которым было хорошо за тридцать. Тот, что рядом с ней - высокий, стройный, с накачанным телом человека, следящего за собой. Другой, подальше - невысокий, полноватый с лицом, свидетельствующим о наличии вредных привычек.
'Так, спокойно, - скомандовала сама себе женщина, хотя причин для спокойствия как раз-таки и не было. - Галлюцинации. Да-а-а. Довёл ты меня, муженёк дорогой, до белой горячки. Так я ж и не пила вовсе... А, всё равно, белая горячка! Что теперь делать: признаваться им или нет?! Ну нетушки! Ещё в психушку заберут! Так мне ж лечиться надо, а как? Ну и ничего, завтра вот и пойду к врачу. Сама! Без всяких психушек'.
Она поднялась с кровати, поправила халат и строгим голосом заявила:
- Довольно. Все живы, здоровы. Можете уходить. Лерочка, закрой за ними дверь на замок. Идите, идите! Что уставились?! Детский сад какой-то, - пробурчала она напоследок и повернулась к кровати, поправляя подушки и одеяло, в то время как дочь и мальчик-муж провожали работников Неотложки.
Рита заканчивала убирать постель, когда в комнату зашёл мальчик, прикрыл дверь и прислонился к стене, наблюдая за женщиной.
Та проверила отражение в зеркале, увидела там мужа, что отчасти её успокоило, и положила в изголовье декоративные подушки.
Исподтишка она продолжала наблюдать за мальчиком. Выражение детского лица было виноватым и испуганным. 'Он что, боится, что я его в угол поставлю? Погоди-погоди, какой угол? Да кто он такой, в конце концов?'
Рита разогнулась и, сложив руки на груди, начала пристально изучать лицо ребёнка. Она видела его раньше, это точно. Ну да, сомнений быть не может: это же её муж в детстве! Во накаркала на свою голову! Жаловалась, что нянька ему нужна - вот и получи себе дитя. Только что с ним теперь делать? И вообще, который из них настоящий: тот, на которого она смотрит или другой, в зеркале?
'Никому я не нужен, - вдруг зазвучал в голове обиженный детский голос. - Олька вообще заявила, что я подкидыш, а мама говорит, что я непонятно в кого пошёл. Зато дядя Петя, вроде, меня любит. Конфеты приносит и билеты в кино. А вчера дождь пошёл и я не захотел никуда идти. Так он рассердился и дверь перед самым носом захлопнул. Олька смеялась потом. Дурак ты, говорит. Не тебя он любит, а мамку нашу потискать. Вырасту - ни за что не женюсь. Или нет, наоборот: женюсь и буду как дядя Петя. Пусть жена за мной ухаживает, убирает. А я буду пиво пить и по заднице её хлопать. Только не больно, не так как дядя Петя', - и мальчик у стены грустно опустил голову. Рите стали видны торчащие на макушке волосы и дорожка позвонков на худой шее.
- Кто такой дядя Петя? - спросила она примирительным тоном.
Мальчик резко поднял голову, щёки его вспыхнули, губы задрожали и он выбежал из комнаты, а затем и из квартиры, громко хлопнув дверью.
Рита поспешила к окну. Мальчик выбежал из подъезда и остановился, ворочая головой по сторонам. 'Эй, Санёк, пошли козла забьём!' - позвали его завсегдатаи беседки, 'козлятника', как называла её Рита. Мальчик согласно кивнул и направился к ним.
Рита присела на кровать, пытаясь разобраться в этой круговерти. Что происходит в конце концов? Почему её муж выглядит ребёнком? Чьи мысли она подслушала: Саши-мужа или Саши-мальчика? И вообще, как такое могло случиться? И когда, чёрт подери, это всё закончится?!
Женщина поднялась с кровати и отправилась на кухню варить кофе.
Когда мальчик-муж вернулся домой, она сослалась на то, что обещала заехать к маме помочь с чем-то - и ушла. Вернулась домой уже затемно, пожаловалась на головную боль и ушла спать в пустующую комнату сына.
Следующий день начался как обычно: Рита проснулась первой, приготовила завтрак мужу и дочке, наскоро выпила чашку растворимого кофе с молоком - и побежала на работу. Хотела, было, проверить кто там спит в их кровати, мальчик или муж, но передумала: зачем настроение себе портить с утра пораньше?
Рита заведовала и совладела небольшим кафе-закусочной, находящимся в бойком месте, где всегда было полно народу. Особенно в завтрак и обед, когда посетителей набегало видимо-невидимо и маленькому коллективу приходилось разрываться на части, пытаясь всех обслужить, варя бесконечные капучино, разрезая и намазывая мягким сыром бублики, а в обед готовя бутерброды и наполняя пузатые креманки мороженым. Утро понедельника всегда было сплошным сумасшествием. Вот она и спешила, заранее прикидывая, как бы это умудриться чашки пропускать через судомойку своевременно, и хватит ли бубликов на всех желающих, и достаточно ли в морозилке мороженого. Вообще-то заказами у неё занимался Вовик - молодой человек с безупречными ногтями и аккуратно подщипанными густыми бровями-арками. Поскольку интересовался он главным образом мужчинами, общаться с ним моложавой и симпатичной Рите было легко и просто. 'Да мы с ним как подружки!' - объясняла она мужу, когда тот подозрительно глядел вслед вихляющему задом Вовику, минуту до этого обнимавшего его супругу и отвешивающего на прощание громкую буську прямо в ярко накрашенный Ритин рот, что заставляло ту игриво хихикать и кокетливо поправлять волосы.
Рита всегда приходила первой. Открывала подсобные помещения, молола кофе, подогревала в микроволновке бублики - чтоб были как свежие. Потом появлялся Вовик, следом за ним Маша и Оля. Затем, неизбежно с опозданием на полчаса, вбегал растрёпанный Жора и тут же начинал создавать видимость трудовой деятельности с очень высокой энергозатратой. Глядя на него, так и казалось, что вот-вот раздастся свисток паровоза и из лохматой макушки вырвется столб пара.
Мирно жужжала кофемолка, в тон ей гудела микроволновка, а Рита сидела на прилавке, тупо уставившись глазами в красный огонёк эспрессо-машины.
В принципе, то, что она убежала из дому, не взглянув на мужа, ничего не меняло. Что если придя домой она опять застанет там ребёнка?!
За дверью раздалось знакомое посвистывание. 'Нужно будет с Вовиком посоветоваться!' - решила женщина. Между тем дверь отворилась и на пороге появился... мальчик! Только не вчерашний, а совсем другой. Блестящие чёрные волосы спускались аккуратными локонами на плечи. Длинные ресницы наполовину прикрывали большие миндалевидные глаза. Рука с ухоженными ногтями бесшумно прикрыла дверь.
- А! - вскрик был не очень громким и совсем коротким. Рита уже начала привыкать к тому факту, что мужчин в её жизни, похоже, больше не будет.
- Что такое, сладкая? - голосом Вовика осведомился мальчик, который сейчас, нагнувшись, засовывал сумку под прилавок, обнаружив при этом розовые гольфы в зелёный горошек, выглядывающие из-под наутюженных чёрных брюк.
- Вот-вот, там и оставайся. А мне нужно посидеть здесь и подумать, так что не мешай.
'Гольфы мои ей не нравятся. Слышишь?! Ну и что, что я мальчик? Всю жизнь теперь одеваться, как эти уроды? Тоже мне, мужчины называется! Вперёд нужно шагать, а не назад! В дикой природе кто обычно красивей, ярче и нарядней? Самец, вот кто! Хвосты - у павлинов-мужчин. Грива - у львов-мужчин. Красный гребень с бородой - у петуха, само собой, не у курицы же! А тут гляди-ка, венец природы, человек разумный - и мужчины, тьфу! Тюфяки уродливые! И одеты соответственно. А мне красоты хочется! Что, нельзя? А почему, собственно говоря? Почему девчонкам можно, а мне нет? Мои ресницы да тушью маминой накрасить - куда там девчонкам! Я попробовал - обзываться начали. А потом в сарай затащили - насилу отбился! Вообще-то мне Мишка-второгодник очень даже нравится. Он хоть и противный, но лицо у него симпатичное. Смелое лицо. Вот только руки он не моет. И ногти у него грязные. У-у-у! - мальчик не смог сдержать дрожи. - То ли дело Славик из параллельного класса. Я ему тоже, кажется, нравлюсь. Нужно нам вместе домой после школы ходить. Спокойней будет'.
- Эй, Марго, челюсть прибери, отвалится! Ты что, перебрала вчера? У меня здесь заначка припрятана. Хлебнёшь коньячку? Полегчает.
- Какая заначка! Ты с ума сошёл! Представляешь, что будет, если одна из этих чёртовых комиссий алкоголь обнаружит? - Рита даже забыла на мгновение о том, что беседует с ребёнком, настолько она была возмущена. - Убирай сейчас же в свою сумку и с глаз моих долой! - она соскользнула с прилавка, поправила брюки и направилась к кофеварке.
- И мне свари, - бросил мальчик, отправляясь в подсобку.
- Привет! Как выходные прошли?! - впорхнули почти одновременно Оля и Маша.
- Классно, - бесцветным голосом отозвалась Рита, наблюдая за пеной, поднимающейся в стакане с молоком вокруг насадки для капучино.
Сейчас она с нетерпением поджидала прибытия Жоры. В том, что в дверь ворвётся мальчик, у неё не было никаких сомнений. Интересно, каким в детстве был он? Если сейчас перпетуум-мобиле - чего же ожидать от Жоры-ребёнка?
Но он безнадёжно опаздывал. Вот и первые посетители появились, а Жоры всё не было видно. 'Гнать нужно! Толку с него всё равно ноль. Но кто ж его на работу возьмёт? А мне какое дело! Жалко его, вот какое. Мама у него больная...', - сама с собой спорила Рита.
В кафе зашёл Хмырь - так его окрестил Жора. Хмырь был жутко ворчливым и вечно недовольным посетителем. 'Не нравится - ну и нечего ходить', - с трудом сдерживала Рита рвущиеся наружу слова каждый раз, отдавая ему сдачу. Да, она всегда сама его обслуживала. А что делать? Иначе пришлось бы всех работников поувольнять за плохой сервис и бесконечные жалобы.
'Вот это да! Точь в точь Хмырь большой, только ростом поменьше!' Да, она узнала его моментально: те же маленькие, слегка косящие глаза, прячущиеся за некрасивыми очками с толстыми линзами; тот же кривоватый нос с заострённым кончиком; те же тонкие, сжатые в непримиримую нитку губы; и в завершение всего нечёсаная копна густых тёмно-русых давно не мытых волос.
Рита подчёркнуто вежливо обслужила его, дождалась, пока он усядется за угловой столик и начала наблюдение. Точнее, подслушивание - а как ещё назвать её занятие? Но было тихо. Ни одной мысли. Рита уже, было, решила оставить свой наблюдательный пост и вернуться к работе, но тут зазвучал тихий детский голос: 'От брата достанется, если обнаружит, что это я его учебник алгебры стянул. А зачем он ему? Всё равно никогда не открывает! Физику можно в школьной библиотеке взять и сказать, что потерял! От родителей, конечно, влетит - им ведь платить - но я всё просчитал: новый учебник намного дороже стоит! Да и не купят мне новый. Скажут: зачем тебе? А как им объяснить, что мне интересно? Главное, чтобы никто не узнал. Особенно в школе: и так все цепляются. А почему, спрашивается? Никого не трогаю, сижу себе тихонечко. Даже руку не поднимаю. Я же не виноват, что у меня одни пятёрки! Витька Петухов 'гением' дразнит и объясняет, что гении всегда страдают. А я не хочу страдать! Зачем он дерётся? Знает, что я слабее и сдачи дать не могу. Верочка смотрит и смеётся. Она смеётся - а мне плакать хочется. Вот вырасту, стану самым большим начальником, тогда Витьке Петухову достанется! А на Верочке женюсь. Да. Или на Оле Сидоровой. Она хоть и не такая красивая, как Верочка, зато гимнастикой занимается. Так лентой и обвивается, так и обвивается!'
Мальчик вздохнул, отодвинул чашку с кофе и задумался.
Рите стало немного не по себе. У неё в классе тоже такой 'гений' был. Не от мира сего. Отличник, естественно, по всем предметам, кроме физкультуры. От мальчишек ему доставалось, девочки на него внимания не обращали, а Рита вот его жалела. Они подружились и в восьмом классе даже в кино несколько раз сходили. А потом Рита влюбилась в футболиста Гошу и как-то незаметно Боря исчёз из её поля зрения. 'Бедный', - покачала головой Рита, подхватила кофейник и приблизилась к столику, за которым сидел Хмырь.
- Вам кофе подлить?
Недоуменный взгляд подслеповатых глаз, колючих и недоверчивых, потом удивлённых и, наконец, потеплевших:
- Д-да, спасибо.
Рита наполнила чашку кофе, но уходить не спешила.
- А вашу жену случайно не Верой звать? - неуверенно спросила она.
Хмырь посмотрел на неё растерянно:
- Я... Я вообще-то не женат. А в чём дело, собственно говоря?
- Да нет. Была у меня знакомая. Верой звали. Муж у неё был большим начальником. Она фотографию его показывала. На вас очень похож.
Мужчина грустно улыбнулся.
- Да-а-а... Большим начальником не стал, и Вера за меня замуж не вышла.
'Значит, не получилось. Эх, незадача какая!'
- А вы не переживайте! Всё у вас ещё впереди, вот увидите! Хотите в кино после работы сходим? Там фильм новый вышел. Все хвалят! Вы во сколько заканчиваете?
Хмырь выглядел растерянным. Мимо вихрем промчался Жора. 'Вот наглец! - возмущённо в уме констатировала Рита, не забывая наблюдать за своим собеседником и вздрогнула. - А почему, собственно говоря, он не мальчик?' И не только Жора: Хмырь тоже больше не выглядел ребёнком! Она даже не заметила, когда произошло превращение.
Тот, видимо, почувствовал перемену в её настроении и заторопился с ответом:
- Да неудобно вроде как-то. И незнакомы мы вовсе.
- Значит, познакомимся. Меня, кстати, Ритой зовут! А вас?
- А меня Андреем, - он улыбнулся, отчего угрюмое лицо его расправилось и озарилось каким-то внутренним светом.
'И никакой он не Хмырь', - подумала женщина, улыбнулась ему в ответ и присела с другой стороны стола.
- Может, не стоит? Попадёт вам ещё за то, что с посетителями беседуете, - Рите даже приятно стало: 'Надо же, чужой человек, а вот, заботится!'
Вслух же заявила:
- От кого это мне попадёт, если я здесь хозяйка?
- А-а-а, - протянул Андрей и лицо его потускнело.
'Ну у него и комплексов - вагон и маленькая тележка! Надо же как жизнь мужика зашугала-то! Особенно, похоже, по линии начальства. И дёрнул же меня чёрт за язык!'
- А вы где работаете? - поспешила она сменить тему.
- Да в институте. Научным сотрудником. И лекции студентам читаю, тоже, - немного пристыженно пояснил он.
'Точно не от мира сего! Видно, и впрямь гений, только почему-то стыдится. Нет, так не пойдёт!' - и Рита открыла свои и без того большие глаза как можно шире:
- Да вы что! Правда? Не врёте? Ой, извините, не хотела обидеть. Я просто учёных никогда в жизни не видела! Только в кино. А тут вот, настоящий!
Лицо Андрея пылало краской смущения, отчего он даже помолодел. Глаза его заблестели и перестали косить. Похоже, он собирался с мыслями, наконец решительно поднял голову и сказал:
- Я буду очень рад пригласить вас в кино.
Рита улыбнулась и поднялась из-за стола.
- Вот и договорились! Мы в четыре закрываемся. Успеете?
- Может, опоздаю чуть-чуть: я вообще-то до пяти работаю, но попробую уйти пораньше.
- А вам за это ничего не будет? - поддразнивая, поинтересовалась Рита.
- Ну-у, придумаю какую-нибудь причину. Скажу, что... Не знаю, м-м-м... Скажу, к примеру, что призошло извержение Везувия... в квартире соседки, которая ждёт-не дождётся, когда же я помогу ей выбраться из-под лавы. Или что у меня сердечный приступ и нужно срочно ехать к адвокату оформлять завещание. А может, просто сказать как есть - что меня пригласила в кино потрясающе красивая женщина, которая, похоже, сжалилась надо мной, дураком, и если я не воспользуюсь её предложением, жизнь моя потеряет всяческий смысл и придётся, скорей всего, завершить её именно на такой высокой ноте.
Теперь покраснела уже Рита. Правда, этого никто не заметил - хорошая крем-пудра и не то скроет! Вслух же произнесла:
- Прям! - и пошла в подсобку, где на неё с распросами накинулись сотрудники. 'Так, хватит бездельничать, быстренько в зал народ обслуживать!' - ворчливо отшила их Рита, налила себе кофе и уселась у заднего окна, размышляя о том, что только что произошло.
На улице появился Андрей. Он шёл молодой упругой походкой. Вдруг подпрыгнул, сорвав листок с нависающей над тротуаром ветви клёна, засунул его в кармашек пиджака и зашагал дальше.
'А он ничего, - подумала Рита. - Причёску только поменять и оправу приличную купить. А так очень даже ничего. Высокий, стройный. Не то что Саня! Эх, мать, не туда тебя несёт! Но куда уже сейчас денешься - договорились, значит договорились. Скажу мужу, что с подружкой. А ему всё равно по фонарю! Главное, чтоб было чего пожрать и по телевизору фильм какой-нибудь'.
Рита и Андрей сходили в кино, после чего он проводил её до автобусной остановки - хотел до дому, но она не позволила - и они расстались.
А назавтра Рита заболела: то ли сок, выпитый по пути к остановке был слишком холодным, то ли чихнул на неё кто в автобусе, но проснулась она на следующий день с дикой болью в горле и температурой под сорок.
Муж вызвал врача на дом (как все уже догадались, былое обличие вернулось к нему, как и ко всем остальным мужчинам), тот выписал Рите таблетки, полоскание для горла и ушёл.
Рита позвонила Вовику и сообщила, что заболела, так что за кафе теперь до её возвращения отвечает он. На что Вовик попытался закинуть удочку по поводу повышения зарплаты, но номер не прошёл: высокая температура не помешала Рите сообщить ему всё, что она думает по поводу его личных и профессиональных качеств, после чего Вовику не оставалось ничего кроме как распрощаться и пожелать начальнице скорого выздоровления.
Рита проболела всю неделю. Каждый день вечером звонил Вовик и отчитывался о событиях дня.
- Хмырь тут ко мне подвалил сегодня, - заметил он невинным голосом в четверг, - и спрашивает: а где это Рита? Не заболела ли она случайно? Именно заболела, отвечаю. Вот в кино с вами сходила - и заболела!
- Никакой он тебе не Хмырь! Его Андреем зовут, между прочим, - возмутилась Рита.
На другом конце провода повисло молчание, затем Вовик затараторил о всякой всячине, завершил доклад сообщением о выручке и поспешно распрощался.
Рита легла на горячую подушку и заснула. А назавтра ей стало лучше. Только куда уже идти? В полдень-то! 'Ну и ладно, - решила она, - за выходные поправлюсь окончательно и в понедельник - на работу'.
В субботу она проснулась достаточно рано и поняла, что выздоровела. Женщина выбралась из-под одеяла, натянула на плечи халат и пошла на кухню.
Ноги были как ватные: она всё-таки прилично ослабла за эти несколько дней. Еду готовили муж с дочкой, но ей совсем не хотелось есть. Да те не особенно и старались угодить: мол, проголодается - съест что есть. 'Разбаловала на свою голову, - думала Рита с грустью. - Придёт время умирать - некому будет воду принести'. Она, конечно, и сама понимала, что преувеличивает, но уж больно хотелось, чтобы и за ней поухаживали, особенно сейчас. А то вечно она да она! Надоело!
На кухню, зевая, зашёл Саня.
- Ну что, отошла, мать? Вот и добренько! А давай-ка ты нам кофейку сообразишь да оладушек на завтрак нажаришь, а?
'Вот, начинается. Нет чтоб мне кто оладушек предложил!' - с обидой подумала Рита и открыла шкафчик, где хранился миксер.
День пошёл своим чередом. После завтрака она убирала - за неделю накопилось! Потом варила обед, мыла окно на кухне, готовила ужин. В конце дня упала в постель, полностью обессиленная, и тут же заснула.
Воскресное утро началось барабанной дробью дождя по оконному стеклу. 'Нужно окна позакрывать, пока внутрь не налило!' - озабоченно подумала Рита и побежала закрывать окна, после чего вернулась в спальню, решив, что вставать ещё рановато.
Шум, произведённый ею, разбудил мужа. Он потянулся, громко зевнул, приоткрыл глаза, посмотрел на Риту и резко сел, натягивая на подбородок одеяло.
- Д-д-девочка, ты что здесь делаешь? - дрожащим голосом спросил он, растерянно оглядываясь по сторонам, словно в поисках подмоги.
'Хм, интересное кино! - подумала Рита. - Всё по новой, вроде, начинается, только с перестановкой ролей. Ну-ну, посмотрим, что из этого выйдет!'
Но ничего интересного из этого не вышло. Когда 'девочка' заговорила голосом жены, Саша грохнулся в обморок и пришёл в себя уже в Приёмном покое больницы Скорой помощи. И начал нести такую ахинею, что его тут же накачали кучей всяческих лекарств, от которых врач у него превратился в деда мороза, а медсестра в кикимору болотную, о чём он им и объявил. Зато жене, судя по всему, вернулось её собственное обличье - или мужнее видение любимой супруги - поскольку Саня провозгласил торжественно:
- Вот и ведьма моя вернулась! А вы не верили!
Держали Саню в больнице недолго. К исходу второго дня 'девочки' исчезли и больше не возвращались. Рита забрала его домой. О своём собственном перевёртыше она решила ему не рассказывать. Зачем? Что от этого изменится?
Между тем и без того шаткие семейные отношения начали разваливаться на глазах. Тем более, что по обоюдному согласию супруги спали теперь в разных комнатах: уж больно дико было обнимать вторую половину, совсем недавно представшую в детском обличье.
Однажды вечером Саша и Рита сели за кухонный стол для серьёзного разговора, в результате которого было принято решение о разводе.
Старший сын, которому позвонили и сообщили новость, осведомился, будут ли ему по-прежнему высылать деньги на жизнь - он учился в институте в Москве. Узнав, что с этим перемен не произойдёт, юноша успокоился и пожелал родителям лёгкого развода.
Лера, было, возмутилась, но потом пораскинула мозгами и поняла, что ей от этого станет только лучше: больше места, меньше обязанностей. А толку от папы и так было немного.
У Сани всё получилось просто замечательно: вещи свои он перенёс в соседний подъезд, к Вале, которая давно уже заглядывалась на широкие Санины плечи и серые глаза, неизменно вспыхивающие весёлыми огоньками при виде пышущей изобилием Валиной фигуры. Узнав о разводе, Валя запросто подошла к Сане и обыденным тоном предложила:
- Ну так перебирайся, что ли, ко мне?
На том и порешили. А через девять месяцев у Вали родилась двойня, мальчик и девочка. Правда, сразу после этого Саня воспылал особой страстью к дворовому 'козлятнику', что вызывало недовольство его гражданской супруги. Впрочем, эту проблему они разрешили весьма простым способом: появление нового штампа в паспорте заодно с новой же фамилией, затушило Валин гнев и она продолжала счастливое бытие в собственноручно созданной идиллии.
Что же касается Риты - это совсем другая история. Как вы сами понимаете, напрямую связанная с Андреем. Кстати, Хмырём его больше никто не называл. И не только потому, что угрюмое выражение раз и навсегда исчезло с его лица. Рита срочно сводила Андрея к своему парикмахеру, а затем и к директору магазина оптики. Уж казалось бы, подумаешь, новые очки и причёска! Но эти перемены произвели невероятные метаморфозы во всех областях жизни бывшего Хмыря! Или дело было также в чувстве собственного достоинства, которое постоянно подогревалось преданной Ритой, видящей в своём возлюбленном будущего лидера современной российской науки? Так или иначе, Андрей стал сначала маленьким, а затем и большим начальником. Женился он, правда, не на Вере, а на Рите, но у него не было никаких претензий по этому поводу.
Через год у них появилась маленькая девочка, которую назвали Юлечкой. Лера сначала фыркала по поводу всех этих перемен, но потом привыкла и даже начала получать удовольствие от того, что в доме присутствует кто-то младше возрастом. Тем более, что присматривать за малышкой её никто не просил: Рита при необходимости относила Юлечку Вале. И, в свою очередь, присматривала за двойней, когда помощь требовалась новой супруге Сани.