Аннотация: вбоквел к книге А. Дая "Андреевский крест"
Телефон зазвонил ровно в четыре утра. Пашка немигая уставился на часы, осознал, выматерился и, закрыв глаза, сунул голову под подушку. Древняя зараза, оставленная на кухонном столе, продолжала трезвонить яростно дребезжа.
'Раз, два, три, четыре...'
Когда счёт дошёл до сорока Пашка понял, что вставать всё равно придётся. Он прочапал на кухоньку и рявкнул со всей дури:
- Алё!
В ответ в трубке раздались короткие гудки.
1.
Жизнь у Павла Ивановича Худякова в последнее время пошла наперекосяк. Ну как 'в последнее'... В последние лет пятнадцать, пожалуй. В аккурат с того самого момента, когда дембельнувшись, он всё ж таки решил вернуться домой - в маленький городишко, затерявшийся среди степей, озёр и болот юга Омской области. Хотя нет. Как то раз крепко призадумавшись и припомнив всё, чем его одарила армия, Пашка решил, что основную и главную ошибку в своей жизни он совершил, добровольно пойдя в военкомат. Полтора года, проведённые в коровнике на генеральской фазенде, это знаете ли тот ещё жизненный опыт. Самым простым и точным определением, которое Павел Иванович втихомолку применял к себе (нелюбимому) было - Баран. Причём - с большой буквы. Класс у них был небольшой и не очень дружный. Восемь пацанов, двенадцать девчонок. О дальнейшей судьбе всех девчонок Худяков не ведал, но про пацанов Пашка знал точно - в армию он ушёл один из класса. Ещё двое поступили в речное училище, а остальные подались в Омск. Учиться, учиться и ещё раз учиться.
И ведь все поступили! Паршивцы!
О том, что будучи школьником, он звёзд с неба не хватал, перебиваясь с троек на четвёрки с минусом, Пашка за эти годы успел как-то позабыть. И вправду сказать - списывал. Был у него в те годы друг-не друг, но лучший приятель и, по совместительству, сосед и одноклассник Юрка. Экземпляром он был наиудивительнейшим, сочетая в себе абсолютно несочитаемые вещи. К примеру лень и раздолбайство со сплошными пятёрками в дневнике. Как это у него получалось не понимал никто, но факты упрямая вещь. Вот у Юрки, чтобы удержаться 'на плаву', Худяков всё подряд и списывал. После школы Юрка поехал не в Омск а в Питер, а оттуда в Москву. Писем он не писал. Звонить тоже не пробовал. Пашка же, вернувшись из армии и в темпе заделав бывшей однокласснице предложеньице руки и сердца, перед свадьбой попытался вызвонить бывшего лепшего друга, с целью сделать его дружкой.
Понятное дело - безуспешно.
Жена оказалась стервой, сукой и ещё одним словом, которое Пашка всегда произносил мысленно, не решаясь говорить об этом вслух. В конце концов жена публично, при родне, обложила Худякова последними словами, обозвала тряпкой, бестолочью и подала на развод, при этом невероятным образом оттяпав у Пашки его единственный стоящий капитал - отцовскую квартиру. Квартира была хороша! В лучшем многоквартирном доме города - 'железнодорожном'. Элитное жилье по меркам райцентра. При советской власти МПС о своих сотрудниках пеклось и средств для них не жалело. А уж о сиротах своих погибших на работе сотрудников - и подавно.
Так что к тридцати четырём годам своей жизни Павел Иванович обнаружил себя проживающим в пригородном лесхозе-питомнике. Одиноким. Без приличного образования. Без семьи и без нормальной денежной работы.
'Как так получилось то, а?!'
Приехали, одним словом.
- Аллллёёооо...
Это протяжное, снисходительно-утомлённое 'аллё' Пашка узнал сразу. В смысле признал того, кто ему звонил. Ошибиться было невозможно - со времён школы Худяков больше ни разу не слышал таких интонаций, но, на всякий случай уточнил.
- Юрка?
В трубке пьяно икнули, рыгнули и захихикали.
- Надо же! Признал! Удивил так удив-ил!
Пашка посмотрел на часы. Шесть утра. Пора в рейс.
- А уж как ты меня удивил...
- Хуяков! Ты... это... - на том 'конце провода' явно собирались 'вызывать Ихтиандра' - завтра к Георгиевне зайди, ладно?
И Юрка дай отбой.
На сокращённый вариант своей фамилии Пашка, конечно же, обиделся. Любого, кто пытался его так назвать ждала драка. Не факт, что обидчика Худякову удавалось наказать, но драка следовала обязательно. Парнем, что в школе, что в армейке, Пашка слыл жилистым и внятным. На мелкие и беззлобные подначки он не реагировал, предпочитая поулыбавшись отмолчаться, но на зло - всегда отвечал злом. За что его, кстати, прямо из учебки в коровник и отправили. От греха подальше.
Так что после того, как Юрка его так обозвал, ни к какой Георгиевне Худяков ехать не желал. Тем более что их бывшая классная учительница Елена Георгиевна была живым свидетелем жизненного падения Пашки и смотреть ей в глаза Худякову было, откровенно говоря, совестно.
- Здрасьте, Еленгеоргиевна!
Старушка, открывшая дверь квартиры по первому звонку, подслеповато щурилась и улыбалась.
- Павлик! Заходи.
У Худякова защипало в носу. Павликом его, после смерти мамы десять лет назад, никто ни разу не называл.
- Я вот... в гости...
И протянул старой учительнице честно украденную у шефа авоську с яблоками.
После того как Худякова напоили чаем с вареньем и домашними пирожками, начались нормальные кухонные разговоры. Пашка, собиравшийся ну максимум чаю попить из вежливости да свалить в свою берлогу, ни с того ни с сего увлёкся общением с бывшей учительницой. Георгиевна вкрадце рассказала обо всех одноклассниках, о их жизни, посетовала на несчастливую звезду Худякова и начала расспрашивать его о житье-бытье.
- Не хочу я о разводе говорить. Было и прошло. Детей не нажили и... - Пашка махнул рукой - и ладно! А нынче я в питомнике домик снимаю. Картохи посадил малёхо. Да экспедитором у Шавката подрабатываю.
Учительница поджала губы. Шавката она тоже знала с детства. Был он круглым... двоечником. А нынче - раз! И владец мелкой сети магазинчиков в райцентре и ларьков по району. К чести Шофы (как его называли все вокруг) платил он хоть и немного но всегда вовремя и слово своё всегда держал.
- Работы немного. Пол дня в огороде копаюсь, пол дня по точкам езжу. На жизнь хватает.
Георгиевна согласно покачала головой, а Пашку прорвало. Он подробно рассказал всю свою жизнь за последние годы. Получилось довольно коротко. Ну там... жил. Шофёром работал в автоколонне. И... и... и всё. Потом развод и 'девичья фамилия'.
- Пьёшь?
- Елена Георгиевна!
Пашка вновь почувствовал себя школяром.
- Не пью, не курю, рыбалкой не увлекаюсь... матом не разговариваю. - Худяков ухмыльнулся. - Ну почти. Так ко мне почти все бабёнки с питомника... ой!
Пашка покраснел, умолк, но затем кое-как промямлил.
- С деньгами разве что не очень. А так - нормально всё. Жить можно.
С работой что в питомнике, что в райцентре действительно была ...опа. Все денежные места на железке и речном порту держали 'трудовые династии' и воткнуться туда, да ещё и без профильного образования, было нереально.
Бывшая учительница нацепила очки и, поднявшись из-за стола, позвала Пашку за собой.
Фьюу!
Горенка у учительницы в её однокомнатной квартире ничуть не изменилась за последние тридцать лет. Всё тот же портрет Есенина на стене. Тот же, укрытый скатёркой телевизор на тонких ножках. Полосатый диван да массивный рабочий стол. Стол этот Пашка помнил. Именно здесь его подтягивали по русскому и литературе во внеурочное время. Раньше на столе стояла лампа и лежали стопки тетрадей на проверку, сейчас же посреди стола стоял новенький ноутбук.
Пашка присмотрелся и снова присвистнул.
- Ничего себе! Это же - мак!
Фанатом компьютеров и прочей оргтехники Худяков отродясь не был, но то, что вся техника с яблоком намного дороже обычных компьютеров - он знал.
Елена Георгиевна ловко пробежалась пальцами по клавиатуре, пощелкала мышкой и страдальчески сощурив глаза, уткнулась носом в монитор.
- Совсем слепая стала. Глаза болеть стали. Павлуша, садись сюда. - Учительница показала пальцем на нашунки с микрофоном - надень и говори.
Юрку можно было признать с баааааальшим трудом. С экрана на Пашку смотрела опухшая харя профессионального алкаголика, с огромными мешками под глазами. Глаза были красного цвета, а нос у Юры превратился в здоровенный сизый шнобель. Картинка вырисовывалась настолько чудовищная, что Худяков невольно покосился в висящее на стене зеркало. Оттуда на него смотрел нормальный худощавый мужчина, выглядевший на свои честные тридцать четыре года. Коротко стриженый и загорелый. Юрке же меньше сорока пяти при всем желании дать было невозможно. Кроме того, несмотря на то, что за его спиной виднелся краешек открытой террасы, за которой, в свою очередь виднелся пляж, пальмы и кусочек прибоя, цвета он был бледно-зеленоватого и с приличными синяками под глазами.
- Салют! Давненько не виделись! - Юрка лыбился, курил и внимательно разглядывал Пашку, - а ничё так. Деревенская жизнь тебе на пользу.
Попытку Худякова задать встречный вопрос Юра задавил на корню.
- Время - деньги. Георгиевне нужен помощник. Одна она уже не справляется. Она про тебя вспомнила и порекомендовала. Так что если согласен - то ты принят. Что делать она объяснит.
Потенциальный работодатель хлопнул рюмку в прямом эфире, сморщился и дал отбой связи.
Юра возник в жизни пенсионерки Елены Георгиевны где-то месяцев восемь тому назад. Сначала несколько звонков по телефону. Затем из школы пришел учитель информатики, принес ноутбук и устроил видеосвязь с далёким Таиландом, где ныне обретался бывший ученик Елены Георгиевны. Спившееся лицо Юры произвело на пенсионерку убойное впечатление. Вдоволь наплакавшись Елена Георгиевна принялась костерить своего беспутного выпускника.
- А ведь какой умница был! Отличник. Стенгазету выпускал.
Стенгазету эту Пашка помнил. Кажется, единственное что по настоящему увлекало Юрку - это журналистика. Пусть даже в таком детском варианте. Юрка привлёк в помощь Худякова и вот так вот в течение пяти лет они на пару и выпускали школьную стенгазету. Наверное, потому то о нём учительница и вспомнила.
История Юры, со слов учительницы, вырисовывалась такая: поступив в Питере на журфак, будущая звезда журналистики успешно выпустилась в жизнь и начала свою деятельность на профессиональной ниве. Кому он там дорогу перешёл, Юрка толком не рассказывал, но из Питера он сбежал в столицу, бросив писать и занявшись бизнесом.
Через некоторое время произошла очередная мутная история и из Москвы Юрка сбежал сначала в Испанию, а затем, когда деньги стали подходить к концу - в Таиланд.
- Говорит и дешевле там и климат лучше. Но скучно, говорит.
Когда Юрке надоели пляжи, вечеринки и прочие экзотические развлечения, он запил. Запил капитально. Но при этом, в перерывах между шотиками, умудрялся читать. Читал он всё подряд, без разбору, отдавая предпочтения всяческим альтернативкам, попаданцам и прочей тому подобной мути. Затем он начал пописывать комменты, вступать в споры и, сам не заметил как его затянуло в водоворот книгописательства.
Юрка начал писать. Фантастику.
Мозги у него варили. Фантазии тоже хоть отбавляй. Хороший развитый язык плюс кое-какой профессионализм также присутствовал, так что лабать книженции у него получалось лихо. Закрученные сюжеты. Стрельба, корсары, пушки, деньги. Поначалу на его старания никто внимания не обращал, но постепенно, за пару лет, написав два десятка проходных рОманов, Юрка набил руку и стал выдавать на-гора вполне приличные (по мнению Елены Георгиевны) вещи. Секса, стрельбы и мордобоя было не меньше чем в ранних книгах, но... читалось всё это без отвращения, по крайней мере.
Выбравшись на первую страницу по посещениям на Самиздате, Юрбан с удивлением понял, что его действительно читают и его писанина людям интересна. А потом, как из рога изобилия посыпались предложения от издательств! Денег изданные книженции (аж пять штук!) приносили немного, но поиздержавшийся беглец был и этому рад.
Пашка восхитился.
- Он писатель?!
Писатели, актёры, художники и прочий творческий люд являлся, по мнению Худякова, отдельной кастой небожителей. Он не испытывал никаких комплексов по поводу отсутствия у себя творческой жилки. Нет. Пашка просто реально таких людей уважал.
В ответ Елена Георгиевна лишь вздохнула и, глянув на фото Есенина, вымученно улыбнулась.
- Писатель.
2.
Первый рабочий день в литературной команде Юрия Вадимова для Пашки начался с визита всё того же учителя информатики. Молодой парнишка грустно посмотрел на нечищенные ногти и въевшуюся в ладони клиента грязь и принялся распаковывать ноутбук.
Пашка хмыкнул и сунул руки в карманы заодно окинув взглядом свою берлогу.
Мда. Ноутбук, принтер и некая хреновина для беспроводной связи в интерьер избушки довоенной ещё постройки как-то не вписывались.
Инструктаж по использованию техники длился минут десять. Пашке показали куда заправлять бумагу для распечаток. Как включать и выключать ноутбук (оказалось надо просто поднять или опустить крышку!) и как запускать основные программы. Напоследок учитель осчастливил ученика номером сотового телефона и предложил звонить в любое время кроме ночи.
Первое, что сделал Худяков проводив инструктора - поставил на плитку кастрюлю с водой и достал из шкафа щётку и бутыль с мыльным спиртом.
- Аллее! Ты меня слышишь? А видишь? Камеру включи. Кнопка там есть, видишь?
Пашка сопел, дёргал мышку и втихаря матерился. С непривычки пользоваться компьютером оказалось довольно сложно, но он справился.
- Вижу. Приём.
Юрка захохотал.
- Это не рация, балбес! А знаешь, Пашка, а я рад тебя видеть! Чесслово.
Сегодня утром Юра выглядел гораздо лучше. Во вском случае впечатление конченного алкаша он уже не производил. Так, слегка утомлённый жизнью человек.
- Я тоже рад. - Пашка не врал. Он действительно был рад видеть старого приятеля. А ещё, проворочавшись всю ночь после разговора с Еленой Георгиевной и так и не уснув, он понял, что его жизнь только что изменилась. Непонятно в какую сторону - но точно изменилась!
Впрочем, ещё немного подумав, Худяков пришёл к выводу что любые изменения в его устоявшейся и размеренной жизни будут к лучшему. И что терять то ему уже нечего. Продолжай он жить так и дальше -попадёт прямиком в бомжи. От этой мрачной перспективки его пока удерживало природное отвращение к крепкому алкоголю. Ну не лезла в него водка! Бутылочка пивка - ещё туда-сюда, но только не водка.
- Я очень рад тебя видеть, Юрка...
- Тебя в курс ввели что делать надо будет? - Новый шеф сразу взял быка за рога. - Технику освоил? Короче. Чтобы ты понял чем будешь заниматься...
Пашка напрягся. Вчера бывшая учительница ему популярно объяснила чем занимается она. Елена Георгиевна просто приводила как попало сляпанные на скорую руку черновики 'писателя' и, как она выразилась, 'добавляла мясо'. Оказалось, что Юрка подцепил где-то хороший контракт. Денежный, но, к сожалению, весьма жёсткий по срокам. Каждую неделю он был обязан выкладывать в сеть по одной весьма немаленькой главе. Причём текст должен был быть уже прилизанным, причёсанным и правленным. В общем работала Елена Георгиевна и редактором и литературным рабом одновременно. Тогда Пашка ушёл от неё в глубокой задумчивости. Сам то он был абсолютно уверен в том, что из него писатель как из ... пуля.
- Ты меня вообще слушаешь? - Юрка раздражённо морщился и говорил быстро и зло. - Не выпадай. Повторяю для особо одарённых - я уезжаю. Далеко и надолго. Связь - только по почте. Текст - Георгиевне. А сайт - на тебе. Десяток типовых вариантов ответов я вышлю позже. Понял?!
Пашка выкинул из головы вчерашнее увольнение и нелёгкий разговор с Шофой и кинвул.
- Понял. Один вопрос можно?
Юрбан ухмыльнулся.
- Почему ты? Хм. Ну а почему бы и не ты?
На секунду он стал очень серьёзен.
- В любом случае - других друзей детства у меня нет.
И началась у Худякова новая жизнь... Во-первых, он послал по известному адресу и Шавката, который пришёл его уговаривать вернуться, и начальника автоколонны, который узнав о Пашкином увольнении, прикатил к нему с той же целью.
Во-вторых, получив в банке перевод аж на десять тыщ рублей, Пашка немедленно съехал из своей халупы, сняв в аренду однокомнатную квартирку на первом этаже прямо напротив центрального универмага. Обошлось это недёшево, но Худяков денег не жалел, твёрдо решив изменить свою жизнь.
Ну хучь на время... на этот самый месяцок...
В том, что он зацепится за это место и справится со своими обязанностями Худяков вовсе не был уверен.
Ну, и в-третьих, Пашка пошёл в магазин!
Оттуда, правда, пришлось идти на базар, но недорогую рубашку, брюки и туфли он, всё же, приобрёл. Последним гвоздём в крышку гроба прошлой жизни стало посещение парикмахерской, где его попутно развели на маникюр и борьбу с мозолями. Молясь о том чтобы его никто из знакомых не увидел, Паша дал своё согласие.
С самой работой у Павла Ивановича по началу отношения не сложились. Причиной тому стала сама тема работы. Её полная и абсолютная (на взгляд бывалого водителя-экспедитора) бессмысленность и бесполезность. Впрочем, деньги за эту работу платили, так что польза от неё была.
Но вот смысл! Смысла не было ни-ка-ко-го! И это Пашку просто убивало.
Взявшись, согласно приказу начальства, 'учить матчасть', то есть читать серию романов Юрия Вадимова 'Тактика. Остров Россия', Худяков почувствовал себя наитупейшим человеком. Речь, вроде бы шла о вполне понятных вещах. Война. Бандиты. Освоение новых земель. Написано было очень интересно и затягивающе, но где и когда происходили описываемые события, он не понял. Если речь о прошлом, то откуда современнная техника? Если о настоящем - то что за земли открывали персонажи книг?
Помогла учительница. Елена Георгиевна растолковала Пашке что речь идёт о выдуманных мирах в которые герои книг попадают из мира нашего. Вот так - не больше и не меньше!
Сначала Пашка тихонько похихикивал, читаючи всю это бодро-патриотическую белиберду, затем ржал в полный голос, а потом... А потом он надыбал на теперь уже своей страничке Самиздата количество посетителей и пришёл в ужас. Почти миллион читателей!
Это просто не укладывалось в голове. Десять тысяч каждый день! Десять тысяч взрослых дядек читали, писали комменты, спорили, ругались, советовали и все, все требовали какую-то проду.
Пашка понял что он чего-то не понял. Собственно отвечать от имени Юрки в комментариях и не требовалось. Нужно было время от времени вставлять одну из заготовок, меняя пару-тройку предложений и всё!
Например: 'Примите мои извинения. Прода будет завтра. Спину застудил опять((( Сидеть долго не могу((((' или 'Я внимательно читаю ваши комментарии, друзья. Спасибо за помощь!'. После таких постов читатели впадали в экстаз и вместо обычных ста отзывов оставляли двести-триста. Пашка при всём своём желании не мог их все прочесть. А уже через неделю он и вовсе бросил их читать.
Но основным полем деятельности Худякова был один маааааленький раздельчик, притулившийся в самом низу странички Вадимова. Назывался он так: 'Запись желающих попасть в Мир Тактики'. Вот тут то, следуя прямому указанию Юрки, Худяков вовсю и пыхтел. Раздел этот Юрбан завёл за неделю до приёма его на работу и именно он и завалил Георгиевну неподъёмным грузом дел. За три недели количество заявок желающих свалить из России, СНГ и даже евросоюза в дикие прерии, туда где 'среди пампасов бегают бизоны', перевалило за четыре тысячи человек! И каждому требовалось чикнуть письмецо. Хоть на пару строк.
______________________________________
'Привет имярек! Заявка принята к рассмотрению. Сообщи о себе чуть подробнее! Об отправлении сообщу дополнительно! Юра'
______________________________________
Вот такой вот ерундой Пашка и занимался. Переписываясь с народом и сортируя этот самый народ по отдельным папочкам.
Мальчики, девочки, семьи, профессия, возраст и прочая галиматья. Ничего интересного на самом деле. Впрочем, когда в середине лета зарядили дожди и поля и просёлки вокруг города развезло по самое не балуйся, работу свою Худяков заценил. Сидеть в тёплой и уютной квартирке перед компом и прихлёбывать горячий-прегорячий чай из сиротской кружки намного приятнее, чем крутить баранку, прыгая с ухаба на ухаб, возюкаться в грязи и мокнуть под дождём. Офис, ёлы-палы! Мозолей нет. Руки чистые. Морда бритая и не обветренная. Чего ещё желать?
Пашка сидел в кресле, отвечал на письма желающих отправиться... э... в пампасы и абсолютно искренне не понимал этих людей. Бросить дом, быт, уют и тепло ради опасности и неизвестности? Бросить всё и уехать? Зачем? За двенадцать лет работы водителем Пашка насмотрелся и наелся такого экстрима, против которого даже писанина Вадимова не играла. Худяков припомнил как он замерзал в буране в сломавшейся машине всего в пяти километрах от города и поёжился.
- Нет. С этими... блаженными мне не по пути. Так. Кто у нас тут следующий?
Пашка довольно потянулся, встряхнулся и решительно подтянул ноутбук к себе.
Первый рабочий месяц пролетел со скоростью сверхзвука. Худяков его даже не заметил. Просто однажды утром на экране замигал почтовый конвертик личного почтового ящика. Ящик этот звался 'Воздух!!!', а все попавшие в него письма - обязательными к прочтению и исполнению.
Пашка прочёл и от удовольствия аж крякнул.
'Уважаемый Павел Иванович! Позвольте поблагодарить Вас за Ваш труд. Мною принято решение об увеличении Вашего должностного оклада до двадцати тысяч рублей, а так же о дополнительном материальном поощрении в сумме месячного оклада. Всю сумму Вы можете получить переводом за номером...'
На реквизиты Пашка внимание не обратил, пребывая в лёгкой прострации. Количество денег в его понимании просто зашкаливало, отчего Худяков смотрел в астрал, шевеля губами и пытаясь сосчитать на пальцах.
Всё равно получалось очень много! Такой суммы он отродясь в руках не держал.
Вернуться в реальный мир Худякову помог ноутбук. Он пискнул звуковым сигналом и на экране замигал конвертик очередного письма.
'... в течение суток выслать по этому адресу все анкеты из списков 1, 1А, 2, 2А, 2Б. Подготовить в течение ближайших трёх суток сокращённые списки лиц 3 и 4 категории. Дальнейшие инструкции - по переписке.'
Что характерно - никаких подписей в письмах не было.
Первым делом Пашка, конечно же, получил свои кровные. Кассирша в банке смотрела на него с нескрываемым интересом и источала медовую и многообещающую улыбку. Городок-то невелик - тысяч пятнадцать жителей и слухи о внезапно забуревшем вечном неудачнике Худякове уже поползли. От старых знакомых и бывших коллег по автопарку Пашка успешно отбрехался, а вот от многочисленного незамужнего племени приходилось тупо бегать. Ну не до этого Пашке было. Не до этого! Что, впрочем, только добавляло ему очков и ещё сильнее распаляло потенциальных жён.
Ну как же! Не пьёт, не курит, делом занят. Деньгу имеет и на морду не совсем уж страшный. А что начнётся когда кассирша растреплет подружкам какие немыслимые деньжищщи...
Худяков мысленно выматерился и, рассовав зарплату по карманам, побежал к себе в офис.
Работать, работать и ещё раз работать.
Сортировка анкет соискателей оказалась гораздо сложнее чем казалось Пашке в самом начале работы. Помимо самых простых признаков: пол, возраст, профессия, национальность, необходимо было учитывать массу других показателей. Ну там вероисповедание, судимости, дети, ВУС, ВУЗ и прочая, прочая, прочая. Поначалу Пашка по этому делу парился, списываясь и уточняя нужные детали, но постепенно он привык сортировать людей ориентируясь на комплект из трёх-четырёх основных показателей и двух-трёх второстепенных. Как это у него получалось Худяков и сам бы затруднился ответить. Ну разве что - если долго мучаться - что-нибудь получится.
Сегодня неизвестному заказчику срочно потребовались девочки в первую очередь. Затем семейный народ. Затем лица, проживающие в сельской местности и имеющие определённые профессии. При этом все эти товарищи должны быть не старше сорока, не быть, не состоять, не проживать, иметь нужную запись в графе 'национальность' и так далее.
В общем - первый сорт, а не переселенцы.
Пашка поймал себя на мысли, что он думает обо всём этом уже не как об игре дуркующего от безделья народа, а как о настоящих переселенцах в мир иной.
Брррр! Даже мысленно звучало эта фраза как-то не аеее...
Первосортные человеки у Пашки в загашнике, конечно же, имелись. Немного, правда. Девушек и женщин, подходивших по всем параметрам, всего то двадцать две души набралось. Семейных - под шесть десятков, но с сельской пропиской и нужными профессиями - всего две. С профессиональными охотниками было проще всего - их по подсписку 2Б удалось насобирать больше роты. Ну и так... остальные... по мелочи. Хотя зачем заказчику четыре астронома, три археолога и десяток геодезистов всё равно непонятно.
А совсем проще всего дела обстояли с юными программистами, бородатыми дизайнерами и менеджерами всех возрастов и специализаций. Вот этих товарищей среди соискателей хоть пруд пруди. Навалом. На вес. Оптом. Все горожане. Все горят желанием 'покорить', 'открыть' и 'замутить'. И разумеется все они, как один неженатые, бездетные и одинокие. Таких кадров на данный момент насчитывалось больше пяти тысяч, но они шли по третьей или четвёртой категории и сегодня они Худякова не интересовали.
Все требуемые списки были окончательно сформированы, перепроверены и отправлены по электронной почте к полуночи. Вообще за прошедший месяц Пашка здорово наловчился управляться с компом и программами, так обработать и свести в единое целое больше семисот анкет для него не составило особого труда.
Хотя - да. Глаза побаливали. И поясницу ломило знатно.
Худяков закрыл ноутбук и громко зевая потащился к дивану. Последней мыслью перед тем как заснуть было: 'Ой, блин! Завтра - менеджеры!'