Леший : другие произведения.

Название пока не придумал

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 1
  
  Улыбайся, Егорша, улыбайся. Не смей трястись! В бою не трясся, женился - не трясся, тонул - и то весело, с шутками-прибаутками, а тут... коленки трясутся.
  Ну да, попробуй тут выстоять. Страшный старичок. До жути страшный. Зачем я здесь? Какой чёрт занёс меня на эти галеры?
  
  Внешне старший архивариус (ну конечно! 'Архивариус'! Ага!) выглядел добрым дедушкой Морозом. Вот точно таким же, каким его изображают в детских книжках. Борода лопатой, белые, от седины, кудри, стриженные 'под горшок', да нос картошкой. Ну, и румянец на щеках. Молодой такой... Не старческий абсолютно. И не скажешь что генерал-майор восьмой десяток разменял. Долгожитель, блин!
  А всё моё любопытство природное. Задавал вопросы какие не нужно и, видать, кому не нужно. Ох, Пресвятая Богородица! Спаси и сохрани! Ох, а смотрит то как!
  
  Дедуля отложил остро отточенный карандаш, отодвинул скоросшиватель и выключил лампу. Я такие только в приемной Головы и видел. Зеленый стеклянный абажур, внутри электрическая лампа. Очень круто. Очень.
  - Георгий Владимирович, я полагаю?
  Чеканю уставным, щелкаю каблуками и тянусь так, что скрипит портупея.
  - Так точно-с! Капитан первого ранга Сокольников прибыл...
  - Ну что вы, право слово, - 'добрый' дедуля махнул рукой, затем устало снял пенсне и потёр глаза, - болят проклятые, болят... давайте-ка, милейший Георгий Владимирович, без чинов. Для вас я - Борис Михайлович и никак иначе. Присаживайтесь к столу. Разговор у нас будет долгий и, - дедок улыбнулся так, что я мысленно попрощался с жизнью, - я надеюсь - очень интересный.
  
  Ну что... я сел по стойке смирно.
  Господи, помилуй раба твоего грешного! Сижу. Адрес: Лубянка, Кремль, Новагород, до востребования. Передо мной - нарком. Допрыгался, каперанг Сокольников.
  
  Дед выудил из ящика стола пухлую папку, прикинул её вес и, хмыкнув, задумчиво уставился в окно. Я скосил глаза. За окном виднелся внутренний двор Лубянского подворья. Место абсолютно легендарное и таинственное. Система нипель, как говаривал мой стармех. Вход есть, да выхода нет.
  - Пригласил я вас, разлюбезный Георгий Владимирович, дабы познакомиться лично. Увы, в дела Морского ведомства, мне... хм... по должности соваться не положено, но, право слово!
  Борис Михайлович постучал пальцами по папке.
  - Тридцать два года. Каперанг. Капитан БДК 'Орёл'. Красный диплом морского училища. Блестящая учёба в Академии. Восемь боевых походов. Персия. Индия. Красное море. Джибути. Азоры. Уничтожение испанского морского отряда. Впечатляет... м-да...
  Нарком углубился в чтение.
  - И при этом вы прекрасно музицируете, в юности подавали большие надежды в живописи, а нынче также состоите в активнейшей переписке с университетской профессурой и, страшно сказать, академиками! Да, милейший Георгий Владимирович, слава о ваших успехах в математике, геометрии и астрономии дошла и до нашего глухого угла.
  
  Сижу. Молчу. А что тут скажешь? Да. Это я. А вон та папка на зелёном сукне стола, видимо, моё личное дело. Изрядно пухлая папочка то... Изрядно.
  Напрягаться мне как-то надоело и я, помалу стравив из лёгких воздух, слегка расслабился. Потом, решив, что терять то мне уже один чёрт нечего, закинул ногу на ногу...
  Дедуля ласково заулыбался, открыв беззубый рот и продолжил.
  - Женат, пятеро детей. Супруга - дочь крупного скотопромышленника. А вы, капитан, ещё и весьма-с состоятельны...
  Упоминания о моих финансах, а тем паче - о семье мне совсем не понравились! А когда дед достал из дела фотографию... До сего дня я был уверен, что парадное фото, висевшее в гостиной моего дома, существовало в единственном экземпляре! Тем более что и негатив лежал у меня в сейфе. Чёрт!
  - Чего вы хотите? Господин старший архивариус. Именно эта должность указана на вашей двери, не так ли?
  О приёмной, в которой скучало два волкодава в форме довольно свободного покроя, я старался не вспоминать.
  Дед прищурился.
  - Не стройте из себя солдафона, Георгий Владимирович! Я прекрасно осведомлён о вашем воспитании и ваших умственных способностях. Ровно как и о вашей отваге. И о вашей... грхм... решительности тоже. Конечно, живьём жечь туземцев это несколько... но не будем об этом. Вы задали мне вопрос. Я отвечу на него вам. Откровенно. Всё, что я сейчас от вас хочу, это беседа. О вас. О вашей жизни. Я хочу узнать вас, Георгий Владимирович. Просто узнать. И ничего более. Рассказывайте всё.
  
  Вот ведь! Архивариус, блин! В принципе, зачем он меня выдернул в столицу я уже понял. Раз сразу не расстреляли, значит у органов есть интерес к моей скромной персоне.
  Начал я с откровенного хулиганства. Вскочил и бодро отрапортовал: - Есть всё рассказать, господин генерал-майор!
  Дед задрал бровь.
  - Вы хорошо осведомлены, господин капитан первого ранга. Впрочем, это неудивительно, если учесть сколько в нашем флоте каперангов. Десять?
  - Девять, считая меня.
  - Тем более. Вы просто обязаны владеть неким минимумом информации. К тому же мои источники отзываются о вас, как о человеке с острым и весьма изворотливым умом, склонного к аналитической деятельности. Сядьте, капитан и прекратите ваш военно-морской балаган!
  
  ****
  
  - Однако, однако. Осьмнадцатый ребёнок в семье, - Борис Михайлович с уважением покачал головой, - в нынешние времена это, к великому сожалению, редкость. Сам-шесть, сам-осемь и всё. Ленятся люди. Ох ленятся! А землицу в заморье заселять как? Кем? Охохонюшки... грехи наши тяжкие. Ладушки...
  Генерал прекратил изображать дедулю и прищелкнул ногтем по папке.
  - Ваш доклад по захвату испанских кораблей я читал. Хороший отчёт. Всё по делу. Чётко, сухо и ясно. А не могли бы вы, любезный Георгий Владимирович, так, - старикан невнятно пошевелил ладонью, - своими словами рассказать о том деле? Что запомнилось?
  
  Блин! Вот удивил, так удивил! Я то думал, что меня в стукачи крутить будут, а тут - на тебе! Это ж когда было! Мда. Своими словами, говоришь?
  - Вонь, господин генерал! И вши. Дикари они, Борис Михайлович, как есть дикари. И фанатики. Но чего у них не отнять - так это отваги. На таких корытах у нас даже вдоль берега не ходят, а они напрямки через Атлантику, да ещё в самом широком месте. Но то, я так думаю, от незнания. Видал я их карты... Да и вообще - о чём с ними говорить? Капитана этого... как его... не помню уж...
  - Колумба.
  - Да. Так точно. Лумумба. Его вашим отдали. В разведку, согласно приказа. А остальных в трюм да и пожгли мы эти кораблики...
  
  Тут мне захотелось почесать затылок, но, разумеется, в присутствии генерала я не осмелился.
  - А что? Не нужно было?
  Я настолько старательно изображал тупого солдафона, что сам себе чуть было не поверил, хотя в башке в это самое время крутился миллион разных мыслей. С чего бы это вдруг Сам глава ГРУ (официально - Государев Архивариус, а неофициально, по слухам, какая-то шишка из СВР) ни с того ни с сего заинтересовался этой старой историей? Я уж об ней и думать забыл...
  Пришлось палиться и закидывать удочки, одновременно отвешивая дипломатическую любезность.
  - Впрочем, ваши, Борис Михайлович, из внешней разведки остались довольны. Их, собственно, интересовал исключительно сеньор Кристобаль...
  
  Зря я это. Чесслово - зря. Купился. Как пацан купился. Точнее - он меня с потрохами выкупил. Точно. Выйти отсюда мне не светит. Э-эх, Егорша, голова твоя бедовая... говорила тебе матушка - ступай в художники!
  
  - Ты, каперанг, - дед прищурился, словно через прицел штуцера, - всё верно понял. Ни морской корпус, ни даже ГРУ к тому делу отношения не имели. Коротко. Как? Что? Почему?
  
  Изложил. Коротко. Слов на триста-триста пятьдесят. Деда аж перекосило.
  
  - Смышлёный сукин сын... Да, ГРУ работает только в Новом Свете, в Африке и в Китае. В Европу, а уж тем паче на Русь-матушку (мы автоматом перекрестились) они не суются. Не по чину им. - Нарком побарабанил по столу пальцами и резко сменил тему.
  - По вашему мнению, каперанг, в чём причины нашего технологического и военного превосходства над остальным миром?
  Эк он меня! Наступил на любимую больную мозоль. Да я с мореходки над этим голову ломаю! Насквозь всю переломал. Дед мне в морду мою кирпичную смотрит и (твою то мать!) читает все мои мыслИ как по писанному. И эдак ласково...
  - Как на духу, Георгий Владимирович. Как на духу.
  - Понятия не имею, Борис Михайлович. Тот, извините, бред, что нам впаривают в школе на уроках истории, я повторять не буду.
  - Не верите?
  Мысленно перекрестился. Поднялся и встал по стойке смирно.
  - Никак нет!
  - Похвально. Пытливость ума и привычка подвергать сомнению непреложные истины полезны, но и опасны ибо привести вас могут в такие дебри, что и самого себя потерять можно. Можно, - нарком мрачно пялился на зашторенную стену и, судя по всему разговаривал сам с собой, - можноооо... Да вы садитесь, Георгий Владимирович. И рассказывайте.
  - Началось всё с первой практики. Ещё в корпусе. Сходили мы в малую кругосветку, ну, в обязательный учебный поход для салажат. Вокруг Антарктиды. Посмотрел я на это дело и задумался крепко, каким же это образом наши предки на кочах да лодьях, да с бабами да с детками малыми да со скотом да со скарбом... Да десять лет да девять зим... Да по Севморпути!
  - Ай люли, ай люли!
  Это у наркома чувство юмора прорезалось. Подпел, понимаешь.
  - И что на зимовки они по рекам поднимались - не верю. Ледовую обстановку и возможности навигации в тех широтах я себе в общем представляю. Спасибо педагогам - учили на совесть. А от устья Индигирки и до Приморья за одно лето? Караваном. На вёслах! Это, извините, сказка. Спору нет - прадеды у нас крепки были, не чета нам. Богатыри - не мы, что уж там...
  Дед встрепенулся и каким-то совсем нехорошим глазом оглядел меня с головы до пят.
  - Да. Были люди в наше время... Ладно, каперанг, не буду я тебя пытать вопросами. Даже больше - расскажу кое-что, что другим знать не нужно. Например о том, где сейчас вы находитесь...
  Борис Михайлович поощряюще улыбнулся и я, разумеется, вставил свои пять копеек.
  - Думаю, я знаю. Лубянка это не контрразведка, верно? Точнее не только контрразведка и тайная полиция. Здесь, я полагаю, и располагается та полумифическая служба внешней раведки, которая в действительности и проводила операцию по перехвату отряда кораблей испанской короны. Откровенно говоря, осведомленность вашей службы меня просто восхищает. Ваши дела широко известны в очень узких кругах, но о вас никто ничего не знает. Ни кто вы, ни где и как вы работаете, но...
  
  ТВОЮ ТО МАТЬ! Это что ж получается, если он мне сейчас приоткоет карты, то...
  
  Дед смотрел сквозь меня и слабо улыбался своим мыслям.
  - Да. Да... СВР. Знаете, молодой человек, - дед поник и как-то разом постарел ещё лет на двадцать, - вся штука в том, что...
  
  - Атставить!
  Рефлексы, зашитые в подкорку сработали в долю секунды. Очухался я с видом лихим и придурковатым только после того как отгавкал Здрав-же-ваш-вел-чест-во!
  Ем, да что там ем! Пожираю глазами богатырскую фигуру Головы в его любимой полевой казачьей форме. Ни лейб-конвоя, ни адьютантов. Во встрял а? А, плевать! Двум смертям не бывать а одной не миновать!
  - Капитан перво...
  - Атставить! Вольно!
  Ага. Щаз. Стою, дышу через раз. Тянусь макушкой в небо из последних сил. Крайний раз так тянул на выпуске из училища.
  - Вольно, братец, не то порвёшься, - Голова обошёл кругом и самолично закрыл входную дверь, кивнув в мою сторону, - годен?
  - Годен.
  - Хорошо. - Голова хлестнул нагайкой по надраеному голенищу. - Первое. Каперанг Сокольников от военной-морской службы с сего дня отставлен. Без пенсиона. За язык длинный, да мысли дерзкие!
  
  Как?!! Перед глазами всё поплыло. Да как же? Я... Господи! Смилуйся!
  
  - На! Пей!
  В нос шибануло тёплой водкой. Кое-как наведя резкость я увидел, как громадная ручищща Головы суёт мне под нос открытую фляжку. Абнакнавенную. Стандартного армейского образца.
  Сам! Царь-батюшка! Собственноручно!
  - Глотни!
  В общем, выпил. Всю, до дна. Хорошо что там грамм двести было. Не больше.
  - Благодарствую!
  - Ну наглец!
  Голова потряс фляжку, убедился в том что в ней не осталось ни капли и продолжил.
  - Второе. Лишить каперанга Сокольникова звания и государственных наград. О чём издать приказ по морскому ведомству. Михалыч, причину сам придумай.
  Начальство поглядело на флягу и добавило.
  - За пьянство, например. И, третье...
  Царь-батюшка перестал громыхать голосом и задумчиво запустил пятерню в свою бородищщу.
  - Георгий Владимирович, то что я сейчас тебе открою знают лишь два человека. Я да Михалыч. Ты будешь третьим. Хм.
  Голова ухмыльнулся и снова глянул на флягу.
  - Самый главный секрет моей службы внешней разведки заключается в том, что никакой службы внешней разведки не существует.
  
  Стою. Молчу. В голове шумит, но мозга ещё шевелится. Думаю. Я то тут причём? Ну нет СВР и нет. Да и бог бы с ней. С другой стороны - непонятно откуда такие сведения поступают? Вот к примеру, как того же Колумба мы поймали? Да никак, если честно. Просто пришли в нужную точку в нужное время и утопили этих оборванцев. Зачем? Для чего? Вдоль западного побережья Африки этих чертей шляется немеряно - так ведь не трогаем. А тут... А самое интересное то, что и время и координаты мне в запечатанном пакете вручил наш особист. Ещё на базе.
  Что-то пауза затягивается.
  И тут царь наш батюшка эдак панибратски меня по плечу - хлоп! И на дверцу неприметную, что 'Михалыч' отворил, головой кивает.
  - Пошли?
  Попробовал бы я не пойти...
  
  Узкий слабоосвещенный коридорчик с отвратительно низким потолком старательно петлял, чаще поворачивая влево и 'радовал' неожиданными ступенями, всё больше и больше опускаясь вниз. Впереди меня бочком, прижав голову к плечу на полусогнутых спускался Сам. Пыхтел, кряхтел, но шёл. Я пару раз крепко приложившись лбом о деревянные балки следовал в кильватере флагмана, целиком положившись на него. Что характерно - наш милейший архивариус с нами не пошёл. Захлопнул дверь, щёлкнул замком и привет. Наконец мелкие отдушины, сквозь которые в эту кишку едва просачивался слабый рассеяный свет, закончились и наступил конец света.
  - Стой! Кто идёт!
  
  *****
  
  Сам то я из низов. Никак не 'белая косточка'. Из каперангов и кавторангов один я такой. Слышал, что на посыльных судах из вспомогательного состава служат несколько лейтенантов из крестьян. Но лично с ними не знаком. Во флоте всегда так было, так есть и так будет. Династии, мать их, 'трудовые'. А нынче мне уж не светит своих мальчишек в капитаны вывести. Эх... вот оно как сложилось...
  Родом я из самой глухомани. С юга. С полночного берега. Места у нас хоть и красивые, но, признаться, невесёлые. С тех пор как аборигенов повывели (а это случилось ещё при моём прадеде) и развлечений никаких. Дед у меня из лесорубов. Закупным поначалу был и на 'дядю' горбатился. Затем выкупился да дом поставил. Семью завёл. Детей. Но потом по нашему краю мор прошёл, так что вся дедова семья повымерла. Окромя бати моего. Так что пришлось ему всё заново почитай начинать. Дедов то дом санитары спалили. Со всем подворьем. Ну батя - топор в руки и за дело...
  А старшИе мои - тоже все лесорубы. Я ж в семье последыш, так сказать. У меня десять братьев и семь сестёр. Все, слава богу, живы-здоровы.
  Затем отец лесопилку поставил. Потом столярку. Рабочих рук то хватало. Потом зятёк бондарную мастерскую сладил. И пошло дело. Не сказать что Сокольниковы в кулаки выбились, но и худыми мы тоже не были.
  Начальную приходскую школу я закончил легко. Чистописание, счёт, чтение у меня всегда шли на отлично. Учебник по основам истории Государства Новагородского в последнем, четвёртом классе, я вообще проглотил за две недели первой четверти и так достал вопросами и уточнениями нашего батюшку, что тот вызвал в школу мать и выдал ей на руки направление в интернат. Среднее, значит, образование получать.
  Что потом дома было...
  У нас то в семье все всегда грамотными были. Мужчины точно. Да и женщины, случалось... Маманя моя грамоту знала, да две сестрицы по своему хотению выучились, но никому из Сокольниковых направление в среднюю школу ещё не давали. Вот так.
  Мать да братовья отговаривали, а батя кулаком по столу шваркнул, мол, нечего такому смыслёнышу табуретки колотить в деревне. Пусть дальше учится - глядишь и выйдет толк. И поехал я в интернат имени Святого Михаила Кормчего. Обучение там средненькое, зато от дома всего тридцать километров.
  Арифметику, геометрию, русский и литературу по курсу полной семилетки я сдал в шестом классе. Основы физики, химии, биологии прошел по дополнительной программе. Честно говоря учиться мне нравилось и быть бы мне после выпуска в числе немногих счастливчиков, зачисленных на казённый кошт в морской техникум, но не свезло. Закон божий у меня никак не шёл. От бормотания батюшки засыпал лучше чем от маминой колыбельной, чесслово! А батюшка оказался типом вредным и злопамятным. Так что в аттестате у меня восемь пятёрок и одна тройка.
  Такие дела.
  Откровенно говоря, хоть наш интернат и специализировался на поставках молодняка для гражданского и рыболовного флота, в море меня поначалу не тянуло. Зато когда надо было выбирать внеурочный факультатив я не колеблясь выбрал урок труда. А чего? Я ж всё детство при столярке брата ошивался и кое-чему меня там научили. И ремнём по заднице и затрещины огребал я основательно, так что науку держать стамеску или рубанок, я освоил на все сто.
  Трудовиком у нас числился завхоз. Лютый мужик. Один глаз. Одна нога. Ему только на плече попугая не хватало. Вылитый пират. Тельняшка, борода рыжая и шрам на пол морды. Вот к нему никого из пятиклашек (кроме меня) и не занесло. Испугались. И зря.
  Помню в первый же вечер привёл меня дядя Паша в сарайку где он чинил для интерната разные штуки, поглядел как я инструменты перебираю и говорит, мол, ты, Сокольников прекращай дурью маяться. Парты мы тут починять не будем. И швабры сколачивать - тоже не будем. А будем мы настоящим достойным делом заниматься.
  И принялся пятиклашка Егорка Сокольников строить свою первую жизни лодку.
  
  Тот ялик я строил год. Не один, конечно, а под чутким руководством. В смысле - чуть что не так сделал - сразу волшебный обучающий пендель и легкий боцманский загиб на пару этажей. В общем, воспитывали меня по всем правилам Государева Военно-Морского училища имени Святого апостола Андрея Первозванного. То есть розгами, трудотерапией и тасканием за ухи. На зимних каникулах в шестом классе, я не поехал к родителям, а злостно воспользовавшись запоем трудовика дяди Паши (старшина первой статьи в почетной отставке!) при помощи тележки, полиспаста и такой то матери самостоятельно спустил ялик на воду за интернатовским лодочным сараем. Сам поставил мачту и поднял парус.
  Сейчас думаю: поймай я за таким кого из своих сыновей - выдрал бы как сидорову козу! Без жалости!
  Хотя меня дядя Паша и так потом так выдрал, что я неделю пластом лежал. Но это было уже после того как я утопил ялик, нахлебался морской водички и был спасён проплывавшим мимо рыбаком.
  Зато тех двадцати минут свободы мне хватило чтобы понять одну простую вещь: да не хочу я на верфи горбатиться. Даже мастером корабелом не хочу.
  Я хочу стать моряком.
  
  *****
  
  Хорошо, что водки выпил. Не то б упал от удивления... это ж какая харя пропитым голосом орёт самому Голове 'стой, кто идёт'? Они тут на Лубянке совсем офонарели что ли?!
  И кстати, а чего это я в луже стою? По щиколотку... И с какого хрена из щели в стене гудит, искрит и озоном попахивает?
  Твою то маааааать...
  Никогда в жизни алкоголь из моего организма не исчезал с такой скоростью!
  Царь-батюшка на окрик часового отреагировал спокойно. Наклонился к амбразуре, пошептался и, по видимому получив разрешение, тронул меня за плечо.
  - Пошли.
  
  После почти полного мрака наэлектролизованного предбанника яркий свет, заливавший просторную и светлую комнату меня почти полностью ослепил. Проморгавшись и оглядевшись я пришёл к выводу, что на секретное подземелье этот кабинет не тянет.
  Так... обычная комната размером шесть на шесть метров. Огромное окно во всю стену от пола до потолка. За окном лужайка. Вокруг неё глухая каменная стена пятиметровой высоты.
  Мебель в комнате тоже не блистала новизной и роскошью. В центре стоял стол и три древних обшарпанных стула. У стен располагалась пара не менее древних шкафов, а в самом дальнем углу стоял здоровенный глобус. Правда он был накрыт тканью, но по форме можно было догадаться.
  - Садись, не стой столбом.
  Иван II, Царь Новагородский, Великий князь Заморский и Африканский, Голова, Атаман, Капитан-командор Великаго Моря-Океяна и прочая, прочая, уже стянул с себя размокшие сапоги и отжимал портянки.
  Я мысленно плюнул на чинопочитание, взял стул и сев в двух шагах от царя, стянул с ног обувь.
  - Вот всегда так, - Голова надыбал тапки и удобно развалившись на заскрипевшем от тяжести стуле, принялся меня разглядывать, - меры предосторожности, чтоб их... Ты, Егор Владимирович, потом сюда свои тапки принеси... Это теперь твоё место службы. Вернее работы. Поскольку официально ты больше не мой офицер...
  
  Удивляться я уже устал. Сижу. Молчу. Выгляжу донельзя глупо. Парадный мундир со всеми регалиями не очень сочетается с подвёрнутыми штанинами и босыми ногами.
  Жду, что будет дальше.
  
  - ... теперь ты мой новый Государев Архивариус.
  
  Мда... нечто такое и я предполагал. Во влип, а?
  Встал по стойке смирно и попытался ответить 'слушаюсь, Ваше Ве-ли...', но был прерван взмахом руки и скривившемся в неудовольствии царственным ликом.
  - А ведь Михалыч тебя шесть лет пас. С того самого момента, когда ты испанцев утопил. Экзамен на сообразительность ты тогда на отлично сдал, так что прекращай тут из себя служаку строить, Егор. - Голова ухмыльнулся в бороду, - твоя манера общения, твои привычки мне хорошо известны. Тем более, ты уже не офицер.
  - Почему я?
  - Не знаю, - Царь пожал могучими плечами, - Михалыч так решил. Ему виднее.
  
  Минуты три Царь молча барабанил пальцами по столу, уставившись в окно. Я так же молча старательно изучал потолок, размышляя о своём будущем. Будущее выглядело интригующе, но непонятно. Архивариус - должность, конечно звучная, но чем конкретно мне придётся заниматься на новом месте службы, то есть... тьфу ты... работы - совершенно не понятно.
  
  - Ладно! - Голова хлопнул ладонью по столу. - Делу время. Сначала изучи глобус.
  Царственный перст указал в угол.
  - Затем прочти это, - из шкафа на стол перекочевала ветхая от старости книга в тряпичном переплёте. - А потом ступай обратно к Михалычу, он тебе жизнь растолкует.
  Да, и ещё - выносить отсюда ничего нельзя. Узнаю - на виселицу отправлю.
  Царь мрачно поглядел на мокрые сапоги и сунул их подмышку.
  - Ещё газон полей. Это теперь на тебе. Ах да! Будешь выходить - охране свое имя назови. Не то сожгут. Пароли тебе Михалыч после скажет. Вроде всё...
  Взгляд царя потеплел. Иван II белозубо улыбнулся сквозь густые усы и, неожиданно, подмигнув, вышел из кабинета.
  - Поздравляю, Егор.
  
  
  Глава 2.
  
  Глобус был невероятно старый. Древний и потёртый. Деревянные бока потемнели от времени, но очертания материков, координатную сетку и названия я рассмотрел без труда.
  Да уж. Оставалось лишь нервно похихикать, но мне, откровенно говоря было не до смеха. Ну как-то... где-то... нечто подобное я и предполагал. Вся непонятица с историей переселения наших предков, не дававшая мне покою последние лет двадцать, осыпалась весенним листопадом.
  Коренная Новагородчина на этом глобусе называлась Новой Зеландией, Заморье именовалось Австралией, а Новый Свет - Америкой.
  Хвала Господу, Русь здесь имелась, но звалась она Российской Федерацией. На своём законном месте находился Китай. Индия и островные султанаты тоже имели место быть. Координатная сетка в точности как у нас, но нулевой меридиан почему то проходил через Лондон.
  Ещё на глобусе были очень подробно начертаны северные острова и Гренландия, о которой наши картографы имели самое смутное представление, а также множество рек и озёр.
  Я нашёл известные мне европейские столицы, отыскал Азоры, Персидский залив, Сокотру, возле которого пришлось схлестнуться с арабскими пиратами, и знакомые названия городов на китайском побережье.
  В принципе, всё было ясно. Без особого интереса посмотрев на десятки неизвестных мне наименований стран и городов и мимоходом отметив, что столица наших африканских владений здесь назвается Мапуто, я завалил стойку глобуса набок. На подошве стойки нашлась полустёртая надпись 'инв. ? 2214' и клеймо Made in China.
  Книга оказалась дневником, некоего Юрия Вадимова и первая запись в ней была датирована первым августа две тысячи тринадцатого года. Писал он небрежно, часто сокращая слова, так что понимал я от силы треть написанного. В общем ничего интересного. Пустые мечтания пустого человечка о том как он распрекрасно заживёт в прекрасном будущем а все те, кого не жалко, сдохнут в прошлом.
  Я перелистал ветхие жёлтые странички до середины книги. Судя по тому, что почерк у этого Вадимова стал ещё хуже, пил он основательно и без продыху. Здесь записи были датированы осенью тысяча двести сорокового года и содержали они, в основном жалобы на несправедливый мир и ругань в адрес неких выживальщиков. Заканчивался дневник несколькими строками написанными образцовым учительским почерком.
  'Светлой памяти Юрия. Человека непростой судьбы и большого таланта, дарившего окружающим надежду на лучшее будущее...'
  И две подписи. Одна начиналась на 'Ху', а другая и вовсе непонятная закорючка. И дата - тысяча двести сорок второй год от Р.Х.
  
  Я поставил книгу на полку и закрыл шкаф. Даже для меня, человека закалённого, столько новостей и открытий, которые произошли за последние четыре часа моей жизни, было черезчур. Хотелось и поспать и выпить одновременно. А ещё было страстное желание проснуться в своей каюте, протереть глаза и облегчённо выдохнуть: 'приснилось!'.
  Ой, да идёт оно всё лесом да за синие горы!
  Расстегнул портупею, снял китель и сорочку. Открыл окно и вылез наружу, в типичный тюремный дворик десять на десять метров. Стены глухие - ни одного окна кроме в мой (ух ты!) кабинет. Из боковой стены торчал кран водопровода, рядом валялась лейка.
  Ну что, ваше величество, приступаю к выполнению приказа.
  
  - Понял?
  - Так точно. Разрешите вопрос?
  - Разрешаю.
  - Почему я?
  Дедуля прищурился так, что развёрнутый ответ из двадцати пунктов на мой собственный вопрос, сам собой возник у меня в голове. Дед понимающе ухмыльнулся - мол, не дурак ты всё же, бывший каперанг Сокольников.
  Ведь если внятно и спокойно подумать, то моя кандидатура на должность архивариуса, без ложной скромности, почти идеальна.
  Образование есть. Кругозор имеется. Жизненный опыт - наверное тоже. На службе карьерный тупик и жёсткие контры с начальством и коллегами на предмет моего происхождения, манер и прочей безнравственности поступков. Семья живёт в Заморье. С роднёй почти не вижусь, да и друзьями-приятелями вне службы я как-то не обзавёлся. Всегда был, есть и буду волком-одиночкой. Предан Вере, Царю и Отечеству. Характер стойкий, выдержанный.
  Нет. Без шуток. Удалось однажды заглянуть в своё досье у особиста.
  - Вопрос снимается, господин генерал-майор. Готов приступить к выполнению...
  Дедуля разулыбался и прервал меня на полуслове.
  - Нынче, Егорша, я в отставке. Так что зови меня Михалычем. А и сегодня ничем мы боле заниматься не будем и ступай ка ты, мил-человек водки выпей. А уж завтра...
  В шесть утра. К парадному больше не приходи. Восьмой вход. Назовёшь своё имя и заберешь пропуск.
  'Михалыч' нажал кнопку и в дверях возник детинушка на челе которого явственно читалось: два класса церковно-приходской и ОСНАЗ.
  - Проводи.
  
  И где мне этот 'восьмой вход' искать? Ни одной таблички на всём подворье я не углядел.
  
  Охранник молча провёл меня коротким путём через три поста охраны, снимая все вопросы ко мне лёгким кивком головы. Что интересно и коридоры выглядели весьма непрезентабельно и охрана блеском погон, в отличии от парадного входа, так сказать не блистала. Невзрачные хмурые мужики в бронежилетах и касках. На армейцев они не походили. На морпехов - тоже. Про Лейб-гвардии казачий конвой и говорить нечего. Те павлины - будь здоров, хотя, надо признать - ребята опасные и умелые.
  А ОСНАЗ ГРУ (опять таки по слухам) обитает либо исключительно на своей базе в Заморье, либо хрен знает где за тридевять земель.
  Мой провожатый довёл меня до выхода на котором значилась цифра восемь и, приоткрыв дверь, выпустил наружу.
  Интересно тут у них устроено - вся нумерация и обозначения изнутри.
  Свобода и чистая совесть встретили меня в маленькой подворотне, между въездом во внутренний двор и парадным уличным подъездом. Причём всё было устроено настолько хитро, что сделав к улице пяток шагов уже невозможно точно сказать откуда вышел человек. То ли со двора, а то ли с парадного. Дверь входа номер восемь никак не просматривалась, и если о ней не знать... мда... занятно.
  
  Водку пить я, разумеется, не пошёл. Быстро поймав извозчика, с ветерком доехал до Морского Экипажа и покуда невесёлые (для меня) и радостно-зубоскальные (для остальных) новости сюда не добрались, собрал вещички да и съехал я из служебной гостиницы. По уму, конечно, следовало бы на базу съездить - попрощаться, но...
  'Орел' в доке уже две недели. Команда в отпусках... нет... не поеду.
  Сердце давит, когда о корабле думаю. Да не то что давит. Болит сердце. Сейчас бы Настюшу обнять, да сынов к себе прижать... да куда там - до них плыть и плыть.
  Стоило подумать о семье, как стало ещё хуже. Аж зубы заскрипели, так проораться захотелось. Ну вот за что мне это всё?
  
  Тот же самый извозчик доставил меня со всем моим багажом в виде двух чемоданов обратно в центр города и остановившись на Старой площади возле ЦУМа, поинтересовался.
  - Куда прикажете, ваше высокоблагородие?
  - Ты из армейских что ли? - Я повертел головой. Столицу я знал плохо. Собственно, кроме расположения Морского Корпуса и Экипажа, да ближайших окрестностей Кремля, ничего не знал. Правда вот с Лубянкой познакомился. - Где тут остановиться можно?
  Осчастливленный серебряной полтиной извозчик подтвердил своё армейское прошлое и с готовностью указал на все три гостиных двора, находившихся на площади.
  Дорогой, очень дорогой и неприлично дорогой. Решив что на одну ночь у меня всяко денег хватит, а завтра новая служба 'план покажет', я махнул рукой.
  - Вези в 'Терем'.
  В конце концов на мне парадный мундир капитана первого ранга флота Его Величества Ивана второго. И три ордена. И золотой знак отличника Морской Академии. И нашивок золотых и алых - четыре штуки.
  Чёрт возьми! С прошлой жизнью надо расставаться красиво!
  
  Красиво не получилось. Получилось скромно. Разудалые картинки, мелькавшие в голове пока ехал из Экипажа в гостиницу, рассеялись сами собой. В конце концов мне уже не двадцать лет и кутить всю ночь в ресторане с девками, шампанским и икрой - нет уж... увольте. Или напиваться в одно рыло, сидя номере и роняя скупую капитанскую слезу на погон?
  Да бросьте!
  Кроме того - а подумать? Меня пасли последние шесть лет. По морям и океанам. В походах и дома. Непрерывно. Да неужели же здесь, за день до выхода на новую службу, в трёх кварталах от Кремля и Лубянского подворья, за мной присматривать не будут? Ну конечно!
  А оно мне надо?
  Так что расположившись в гостинице, я, первым делом, направился в ЦУМ, где приобрёл пару недорогих костюмов для повседневной носки. При этом погрузив приказчика лавки сначала в тягостное недоумение, а затем в состояние эйфории.
  Да - столица. Да - портовый город. Моряки всюду, но каперанги по ЦУМу здесь шляются редко.
  Для комплекта приобрёл десяток сорочек, туфли и, конечно же, тапочки. Немного подумав, купил хороший кожаный портфель и отличную летнюю шляпу.
  Вроде бы всё. К крысино-канцелярской работе готов!
  
  *****
  
  История о том, как меня занесло из заштатного интерната прямиком на второй курс столичного военно-морского училища для родни и прочей широкой общественности покрыта глубоким мраком. От себя могу добавить, что в ней замешано пари, парусный спорт, регата и некие высокопоставленные особы в неадекватном состоянии.
  Естественно учёба моя началась с драки. Драками продолжилась и грандиозной дракой и закончилась. Били меня наследники 'трудовых' династий много и часто. От скуки, от презрения, от банальной зависти к моей успеваемости. Проходив три года с синяками я благополучно выпустился лейтенантом с красным дипломом и полным карт бланшем в выборе распределения. Мои же спарринг партнёры в основном пошли служить мичманами, отчего жизнь моя казалась мне просто прекрасной!
  После выпуска папаши битых мною сокурсников по отечески посоветовали мне о первой и второй Новагородских (парадных) эскадрах открытого моря и не думать, пообещав устроить 'крестьянской роже' развесёлую жизнь. Батя мой обиделся немедля полез разбираться... в общем - замяли. Так что, недолго думая, подал я рапорт о переводе в пограничную флотилию Северных земель Заморья. Дыра дырой, конечно, зато интересно. То мы к папуасам в гости наведаемся, то малайцы и султанцы к нам.
  Флотилия - громко сказано. Пяток древних шхун да баркасов парусных штук десять. Причём за всё время моей службы в Заморье ни разу этот, так сказать, флот в полном составе в море не выходил. Шхуны больше чинились на берегу, а баркасы регулярно топли. Это хорошо ещё, что ходили погранцы по самой кромочке и до берега вплавь, как правило добирались все.
  Мне тогда здорово повезло. Прибыв на почтовом в порт Владизаморск я первым делом угодил на глаза Бате. Каптри Деникину Фролу Ивановичу. Моему первому командиру и настоящему наставнику. ДФ посмотрел на меня и заявил, мол морда у этого уголовная и каторга по нему плачет. А посему - годен. Так что доложиться в штабе о прибытии лейтенанта Сокольникова для прохождения службы не получилось. С почтового я прямиком направился на стоявший по соседству МДК 'Орёл', где чрезвычайно увлекательно провёл следующие три года своей жизни, пройдя путь от 'эйтылейтенанта' до старшего помощника и, по совместительству, командира десантной полуроты.
  Эту школу жизни переоценить трудно.
  Прежде всего надо сказать что МДК 'Орёл' судном был весьма необычным для нашего военно-морского флота. Он был таким одним, единственным и неповторимым.
  По сути мы были пиратами.
  
  Это сейчас в Заморских землях относительный порядок навели, да и то, казаки, сказывают шалят - грабят всех подряд. И туземцев и ссыльных, хотя чего с голожопых чертей можно взять? А уж тогда что там творилось... Две трети населения - каторжники и ссыльные. Вокруг деревенек - племена дикарей. Жарищща постоянная. Со жратвой туго. А тут ещё малайцы да султанцы прознали о том, что на этих землях есть чем поживиться. Как-то даже арабских пиратов к нам занесло. И как всю эту нечисть в узде держать? Если ни кораблей нет, ни людей толковых. Кто ж в эту дыру по доброй воле служить поедет. Вот и спихивали сюда всех неугодных. От алкашей и воров до лентяев и дебилов.
  Самое удивительное было то, что вся эта сборная солянка штрафников, приправленная УДОшными каторжанами, службу всё же несла, регулярно отвешивая люлей вражинам на суше и на море. Но потом начальство пораскинуло умом, подсчитало рост числа нападений на побережье и сделало прозорливый вывод, что дальше будет только хуже. Надежды на помощь с коренных земель не было - как раз в это время все эскадры Новагорода разогнали по свету. Первую парадную - в Африку. С переселенцами и тремя полками гвардии новую колонию закладывать. Вторая открытого моря - частью шлялась возле Сиама, частью - возле Кореи, а частью - вообще в Новый свет подалась общаться с инками на предмет золота, меди и селитры. Я потом часто думал о том, как мы не надорвались тогда, ухватившись разом за столь многое. Но ведь не надорвались, сдюжили!
  Мы - русские! С нами Бог!
  Но что то я отвлёкся...
  
  Так что прикинул губер расклады, пошевелил мозгой и решил, что сидеть в обороне - дело дохлое. Надо самим на север лезть и гнёзда вражьи разорять без жалости.
  В общем, собрали со всей флотилии самых буйных отморозков, посадили на единственную более-менее держащуюся на воде шхуну и, напоследок перекрестив и мысленно навсегда попрощавшись, отправили в славный героический поход.
  Ну и меня с ними. За компанию.
  
  *****
  
  - Сего числа пятаго марта сего года тысяча четыреста девяноста седьмога от Рождества Христога...
  Борис Михайлович собственноручно скрипел самописным пером по бумаге, медленно проговаривая каждое слово.
  - ... принять Георгия Владимировича Сокольникага на должность Главнага Архивари-у-са... Царства Новагородскага. Тчк.
  Дедок отложил перо и аккуратно вложил приказ в кожаную папку.
  - Порядок должен быть, Егорша. Должен быть...
  
  Новая работа порадовала меня обстоятельностью и понятностью. Если б не штатский костюм и обращение с дедом на уровне 'Михалыч - Егорша', то была б это 'Служба Царская Абнакнавенная'.
  После раннего завтрака в ресторации 'Терема' на крыльце гостиного двора меня встретил вчерашний провожатый на параконном экипаже. До Лубянки домчали с ветерком, благо в шесть утра в воскресенье улицы пусты даже в самом центре столицы. Детинушка свернул в каретный двор, бросил поводья конюху и молча провёл в здание. На каждом из трёх постов мою физиономию внимательно изучали и так же молча пропускали дальше, вплоть до железной двери с табличкой 'СО'.
  Секретчики. Знакомая история.
  Невзрачный мужичок в затёртом пиджаке завёл на меня дело, куда в течении часа перекочевали две подписки о неразглашении, собственноручно написанная биография на трёх листах и моё заявление о приёме на работу. Видимо, здесь же был и отдел кадров. После чего мне выдали квиток с печатью и дожидавшийся за дверью провожатый провёл меня в другой кабинет, где на основании квитка оперативно сварганили удостоверение сотрудника 'Хозяйственного Управления делами Царствующего Дома'. Детинушка заметно расслабился, слегка улыбнулся и впервые гукнул что-то вроде 'любо'.
  Само удостоверение выглядело куда солидней моей офицерской книги. Небольшое, тёмной кожи, на лицевой стороне вытеснен не государственный герб, а личный знак Головы. Его тамга.
  Медведь, стоящий на задних лапах.
  Я про такие документы даже и не слышал.
  Порядковый номер удостоверения вписали вручную и номер этот меня изрядно удивил.
  А-11.
  Тут хочешь не хочешь призадумаешься. Ладно. Молчу и иду дальше вслед за поводырём. В коридорах Лубянки пусто, зябко и тихо. В семь тридцать утра, после получения аттестата денежного довольствия и подъёмных, я оказался возле знакомой, уже почти родной приёмной.
  
  Кстати, о бренном. Зарплата меня приятно удивила. Пятьсот полновесных рублей в месяц! Пятьсот! Да я на флоте получал триста сорок максимум. А ведь в них и за погоны набегало, и за командование кораблём. И 'боевые' за походы. И 'кровавые' за ранения. И 'славные' как полному кавалеру ордена морской Славы приплачивали. И даже 'академические' гроши начисляли.
  А неплохо ХОЗУшники живут! Одних подъёмных три тысячи... не поскупился царь-батюшка... пустячок, а приятно. Почему 'пустячок'? Так ведь только за прошлый год пай мой в деле тестюшки дражайшего чистой прибыли семнадцать тысяч сто восемьдесят три рубля двадцать три копейки принёс.
  Но всё равно. Приятно, чёрт побери!
  
  - На. Читай, - бывший Главный Архивариус и действующий нарком...
  
  Вот интересно, почему все остальные члены правительства - министры и только рукодитель Комитета - нарком? Нет. Не буду спрашивать, от греха подальше!
  
  ... протянул мне бумагу. В ней чёрным по белому было напечатан приказ о моей отставке по состоянию здоровья с сохранением звания, наград и полным пенсионом кавалера ордена Славы.
  У меня затряслись руки. Кое-как выдохнул сквозь зубы и оттянул пальцем воротник сорочки.
  Чёртов галстук!
  Дед усмехнулся.
  - Отпустило?
  Я кивнул. Ох, царь-батюшка! Ну баламут! Ну шутник! А?! Уфффф...
  Второй бумагой оказалось благодарственное письмо за подписью контр-адмирала Егорьева, папаши когда-то битого мною гардемарина Егорьева. В этом письме командующий самыми тёплыми словами благодарил меня за службу и желал всего наилучшего.
  В смысле благодарил меня за увольнение по собственному желанию. Скотина.
  
  Дед щелкнул выключателем лампы, побарабанил пальцами по тёмной столешнице и тяжко поднялся из кресла.
  - Принимай хозяйство, Георгий Владимирович, господин Государев Архивариус.
  
  Ну а я что? Когда-нибудь боялся трудностей, что ли? Принимать, так принимать.
  Хозяйство оказалось таким... нехилым, одним словом. Кроме предбанника приёмной, в которой всегда находись два охранника и собственно кабинета в котором я сейчас находился, под мой контроль переходила тайная библиотека с отдельным двориком, а также пара комнат за ещё одной потайной дверью. Микроскопическая спальня с топчаном и платяным шкафом и уборная. Спаленка ко всему оказалась проходной. Ещё одна дверь вела к отдельной лестнице по которой можно было выйти в общий внутренний двор Лубянского подворья.
  А чего... удобно. Не боярские хоромы в 'Тереме', но солидно.
  
  После знакомства с матчастью полагалось ещё и с личным составом познакомиться, но здесь возникли трудности. Личного состава у меня не было.
  - А эти? - Я кивнул на дверь приёмной.
  'Эти' оказались сменой ближников царя. Дед в подробности не вдавался, но, как я понял у Головы имелся ещё один кордон безопасности. Тот который был, не снаружи, а внутри. Совсем внутри. Те кто жил в его личном доме и находился среди его Семьи. Вот эти самые ближники сутки-через-трое охрану объекта 'Государев архив' и несли.
  - Им с тобой, Егор, разговаривать не о чем. Да и тебе с ними говорить не нужно. Понимаешь меня?
  
  Первый рабочий день пролетел незаметно. В хлопотах по обустройству на новом месте, в знакомстве с подворьем, с конюшими и с официантками в столовой. Как доверительно сообщил дед, в тайной табели о рангах числился я отныне довольно высоко и мог бы иметь от казны и свой выезд и повара личного. Но к тайной табели во всём государстве имело доступ всего шесть человек, так что в столовой пришлось постоять в очереди с подносом. А потом за собой убрать посуду. Мда. Отвык я от такой демократии...
  Вечером Михалыч наконец-то осчастливил меня пароль-блокнотом с грифом 'СС', показал как сменить код на личном сейфе и удалился, дав напоследок ещё один совет.
  - Не расслабляйся Егорша. Тебе выпал шанс, так не упусти его.
  
  Вот, блин, дед! А яснее высказаться не судьба?
  
  
  Глава 3.
  
  Глубина одного всем известного отверстия, куда супротив моей воли, меня занесла судьба, оказалась гораздо больше, чем я мог предполагать. Прибавьте к этому тьму и вонь и вы поймёте, ЧТО на меня взвалил 'добрый' нарком Борис Михайлович.
  Общий курс истории ТОГО мира и общий курс истории государства Российского вплоть до начала двадцать первого века я одолел за неделю. После чего в свой первый законный выходной честно закупился водкой, икрой и балыком и заперся в номере гостиницы из которой так и не съехал.
  В семь тридцать утра в понедельник я прибыл на рабочее место чисто выбритый, наодеколоненный, но с красными глазами и дикой головной болью. Дежурная смена охраны выхлоп учуяла, но никак его не прокомментировала. Зато куда надо стукнула.
  Михалыч явился через пять минут.
  - Пьёшь?
  Чего мне терять? Барать я его хотел. С ног до головы. Скотину эдакую.
  - Пью.
  Михалыч удивил. Он щёлкнул пальцами и в кабинете нарисовался знакомый детинушка из охраны с подносом в руках. Сгрузил на стол графин водки, соленья. Расставил рюмки и исчез за дверью.
  - Понимаю тебя, Егор. Сам когда-то первую неделю пил. Все пьют. Все архивариусы. Всегда так было. Наливай.
  
  *****
  
  Трагедия моего народа меня потрясла. Она мне душу вывернула. Миллионы и миллионы погибших. Нечеловеческие страдания. Страшнейшие потери. И из-за чего? Из-за лжи, высокомерия и предательства собственной верхушки. Заграничные 'друзья', конечно, тоже отметились. Историю Великой войны я читал почти месяц. Масштабы катастрофы сорок первого года просто не укладывались в голове.
  А всё почему? Бардак и разгильдяйство несусветные. Повальная некомпетентность руководства. И при царях такое было и опосля - тоже. Становилось понятным особо трепетное отношение Новагородских властей к насаждению порядка... в головах прежде всего, разумеется. Принцип 'порядок должен быть!' в училищах и школах вколачивался палками и розгами без всякой жалости.
  
  Жесточайший информационный марафон продолжался до середины мая. Я похудел, позеленел от отсутствия солнца и покраснел глазами от бесконечного чтения. Ещё мне свезло обзавестись первой сединой на висках и хронической головной болью.
  И сотня вызубренных старинных книг из будущего не были тому причиной. Ночные кошмары стали мне сниться после одной из встреч с Головой, на которой мне популярно объяснили, что от меня требуется.
  
  Смоделировать иное будущее. Создавать его целенаправленно, настойчиво и без сомнений! Просчитывать постоянно меняющиеся условия мировой геополитики и экономики.
  Выводить нашу Новагородскую державу (и Русь-матушку само собой) в мировые лидеры всего и вся!
  Ну, и нести за всё полную и неотвратимую ответственность...
  
  Вот примерно такими словами царь наш батюшка меня и напутствовал. Из плюсов - громадные возможности. Из минусов - страх. Я не боялся ответственности. Никогда. И всегда отвечал за свои дела и поступки, но этот страх был иного рода.
  Я боялся сделать ОШИБКУ, цена которой может исчисляться МИЛЛИАРДАМИ человеческих жизней...
  
  *****
  
  К началу лета произошло несколько хороших событий.
  Во-первых, зарядили летние дожди. Сильно похолодало и сидевшая в печёнках жара сменилась нормальной человеческой температурой.
  Во-вторых, я, наконец, свыкся со своими обязанностями и прекратил изводить себя почём зря.
  Да чего там... делай что должно и будь что будет! Так ведь говорится? Съездил на рыбалку. Выпил с бывшими подчинёнными водки. Накрыл отвальную поляну. Снова выпил.
  И всё!
  Шаг - упругий, спина - прямая, на щеках - румянец. Идёт служба... идёт.
  
  И самое главное. Приехали МОИ.
  Требование к генерал-губернатору Заморья о выписке с места жительства Анастасии Сокольниковой, в девичесте Хван (крещена в четвертом поколении, имущественный ценз исполнен) с детьми числом пять душ и дворней числом пять душ (сиамцы женскаго пола, вольнонаёмные, некрещёные) и выдачи ей паспорта и проездных разрешений, я отправил сразу после памятного опохмела с наркомом.
  Зная о диком нежелании заморского губера отпускать зажиточных 'правильных' с его точки зрения людей из и без того почти безлюдного края, требование я составил на бланке ХОЗУ, сопроводив парой грозных печатей и одобрительной резолюцией Михалыча в уголке. Красным карандашом. Кто в курсе - тот поймёт. И отправил всё это дело не почтой, а натуральным царским фельдегерем, благо мой статус тайного советника такие закидоны изредка дозволял.
  Понятное дело, губернатор и не думал возражать, так что из Владизаморска в имение дражайшего тестюшки немедленно отправили служилых казачков забрать выселенцев и сопроводить в безопасности до столицы Заморья.
  Супруга моя, получив из рук вахмистра письмо, немедленно его прочла и, как настоящая офицерская жена, тут же стала готовиться к отъезду.
  Но тут, так сказать, воспух тесть, наотрез отказавшийся расставаться с единственной любимой дочкой и внуками. Впрочем, как я подозреваю, истинной причиной нежелания отпускать в коренные земли свою кровиночку у Олега Чоновича, являлись деньги. Ибо супруге своей я дал прямое указание долю мою в деле тестя продать. Быстро, дорого и полностью. Никаких рассрочек. А доля моя в стадах, фермах и скотобойне была царская. Три пятых. Такое вот приданое взял в своё время...
  
  Ну а чего? Не я такой - времена такие были. Как ни старались осевшие в этих диких землях корейцы приподняться - ничего у них не получалось. То посевы потравят, то скот угонят. А то и вообще - пожгут хутора и выселки дальние, да народ побьют. Уж больно соседи попались дикие, голожопые, да свирепые. Так что десантная полурота с МДК 'Орёл' тут очень к месту пришлась. Печаль любимого командира о разорении тогда еще возможного тестя, мои ухорезы восприняли близко к сердцу и заслуженный после похода отпуск все сорок шесть абордажников провели вдали от моря, среди бескрайних степей Заморья.
  Все окрестные племена мы выжгли. Буквально. До последнего человека. Заодно как следует припугнули казачков-самосёлов. Те клялись и божились, что к корейцам они со всей душой потому как те 'хучь и косоглазы', но свои - православные. И церква у них в селе стоит.
  Корейцы провели благодарственный молебен во избавление, выдали мне красавицу-жену, а шестьдесят процентов доли общины я из них выжал сам. Аргументы были железными. Стальными и огнестрельными.
  Если б не я, то через пару лет от поселения не осталось бы и следа. Крестьяне подумали... и согласились.
  
  Через неделю криков, споров и уговоров деньги на выкуп доли корейцы собрать сумели. В этом им здорово помогли соседи-станичники и вексель губернатора, прозорливо выданный вахмистру 'на всякий случай'. Ещё неделю, прощаясь, голосили тёща, тетки, родственники, дальние родственники и просто знакомые. А потом казаки усадили моих по бричкам, да и покатили к морю.
  
  Любовь накрыла меня как последний вал. С головой. Наповал. К чёрту работу! К чёрту мировые проблемы!
  Только прижав к груди жену и детей я понял насколько я по ним соскучился за последние полгода. И как удивительно сильно подросли мои мальчишки.
  А вот любимица ничуть не изменилась - всё та же девчонка-погонщица в широкополой шляпе, кожаных штанах и сапожках-казаках. Миниатюрная и стройная. Только платка на лице не было, как тогда - когда я впервые увидел её в порту Владизаморска восемь лет назад.
  - Здравствуй, любимая.
  Ответом был самый сладкий в мире поцелуй.
  
  Утро в боярских палатах гостиного двора 'Терем' я встречал в исключительно помятом виде, с ломотой во всём теле и с глупой улыбкой на лице. Причём в одиночестве.
  Хммм!
  Пришлось подниматься, делать лёгкую разминку, идти в душ и лишь затем бежать по соседним номерам гостиницы, где с няньками ночевали наши дети. Настя нашлась у младшего. Тот старательно кушал мамкину титьку, сопел и на меня внимания не обращал. Зато Настя сходу взяла быка за рога.
  - Мы здесь, - её глаза оббежали гостиничный номер, - надолго?
  
  Ночью времени поговорить у нас было немного, но всё ж таки кое-какие планы на дальнейшее будущее мы обсудили.
  Самое основное - жить мы будем в столице и никак иначе. Работаю я нынче на Самого и из города мне ходу нет. И что я не даром велел продать своё имущество в Заморье, поскольку решил устраиваться основательно и, так сказать, на века. И что семье моей за мной мотаться по базам флота больше не придётся. И родительский дом - это, конечно, замечательно, но свой однозначно лучше.
  Какие-то струны в душе Настеньки эта речь в три часа ночи явно задела, поскольку жена после моих слов... не могу описать словами. Сплошной фейерверк перед глазами.
  Уффф!
  
  - Мы здесь надолго?
  Я улыбнулся.
  - Нет. Завтракаем и едем смотреть варианты.
  
  Завтракали в ресторации 'Терема' долго, весело и шумно. Дети кричали, носились среди столиков и радовались новым впечатлениям. Понять их можно. После добротных но простецких жилищ скотоводов и скромных кают почтового судна, один из самых фешенебельных гостиных дворов страны смотрелся натуральным царским дворцом.
  К десяти утра к парадному подъехала ХОЗУшная бричка с охранником вместо кучера и, отправив детей по номерам, мы поехали выбирать себе жильё.
  
  Идею построить свой дом с нуля нарком забраковал ещё две недели назад, когда после краткого совещания у Головы, я посетовал на то, что жить то мне негде.
  - Ты когда-нибудь себе дом строил? Вот и не майся дурью. Лучше купи. И объявления в газетах не смотри и к перекупщикам не ходи. Ты ж государев человек, Егорша.
  По совету многоопытного Михалыча я официально записался на приём к начальнику ХОЗУ, некоему Худякову Глебу Ивановичу. Человеку страшно занятому, а потому - недоступному в принципе. Типичному чинуше высокого ранга. В секретариате у него обитала троица мощнейшего вида дам-с с монументальными причёсками и таким властным выражением на лицах, что даже дед с ними разоваривал полушёпотом.
  Я уж собрался было помечтать, чтоб я с таким бюрократом сделал попади он ко мне на 'Орёл', но тут меня вызвали в кабинет. Причём минута в минуту. В мою проблему мелкий прилизанный тип с мордочкой мелкого грызуна вникал секунд десять, после чего мне преподали мастер-класс работы настоящего бюрократа!
  Оказывается в этом определении есть и положительный смысл.
  В течении минуты в кабинет прибыли четверо клерков и каждый получил краткий и ёмкий приказ. Я аж заслушался! После чего мне пожали руку вялой влажной ладошкой и одна из секретарш вежливо вытеснила меня своей налитой грудью из кабинета.
  И всё!
  - Ожидайте курьера. Сегодня в полдень.
  
  Ровно в полдень один из охранников передал мне папку, в которой находились специально подготовленные справки на жильё, которое могло меня заинтересовать.
  Помимо собственно описания жилья, его состояния, цены и месторасположения, к каждой из двадцати справок прилагался краткий анализ, явно написанный специально для меня. Плюсы и минусы данного варианта. Кратко, чётко и по делу.
  - Да... вот это профи.
  Самым большим потрясением для меня оказались цены. Я то думал - столица. Самый крупный и многолюдный город страны и цены тут должны кусаться, но... они не кусались! Хорошая пятикомнатная квартира в доходном доме с видом на большой фонтанный променад (самый центр города) стоила не больше трёх тысяч рублей! При этом в стоимость входило место в каретном сарае и стойло на на две лошади в конюшне при доме.
  Особняки стоили от семи с половиной тысяч. Но все они находились ближе к окраинам, а то и вовсе - в пригородах. Отдельно для меня любезный Глеб Иванович подготовил пяток справок на имения в ближайших окрестностях Новагорода, хоть я его об этом и не просил. Судя по описи, усадьбы были не велики по площади и стоили от десяти до пятнадцати тысяч рублей.
  
  Опись Настя просмотрела очень тщательно, отбраковав по ведомым ей одной причинам большинство предложений. Квартиры мы даже смотреть не стали, заехали в один из особняков на окраине, поболтали со сторожем и оттуда рванули по северному тракту за город, к ближайшей усадьбе.
  Такое иногда случается - любовь с первого взгляда. Мы оба влюбились в 'Подгорную рощу' сразу, окончательно и бесповоротно. Так бывает... видишь что-то и понимаешь - это твоё. Твоё и ничьё больше. Так у меня с женой было... Так и с домом сладилось.
  Большой двухэтажный кирпичный особняк стоял в конце дубовой аллеи, которая вела от въезда с тракта через небольшое заросшее сорняками поле. Сам въезд был весьма примечателен - высокие и широкие деревянные ворота под козырьком кровли стояли между высокими, метров пяти с половиной, массивными каменными столбами от которых в разные стороны разбегалась каменная стена очень грубой кладки, высотой в два метра.
  Ещё перед воротами, между трактом и наружней стеной имелась небольшая площадь отсыпанная утрамбованной мелкой галькой, а по периметру оной площади стояло несколько ветхих домишек.
  - Что угодно господам? - К пролётке спешил древний дед, оказавшийся местным сторожем. Узнав, что приехали возможные покупатели, дедок засуетился, сбегал домой за ключами и отворил ворота.
  Мы въехали и ахнули.
  - Вот это красота!
  
  В общем, через два дня, оформив купчую и уплатив цену и налог, стал я счастливым владельцем дома, подворья, сада, двух заброшенных полей и горы заросшей окультуренной рощицей. И как бонус - маленький пруд в котором визжащие от восторга пацаны надыбали кучу лягушек.
  
  Глава 4.
  - Так чего звал, Егор?
  Михалыч швыркнул чайком из блюдечка и, закутавшись в плед, ни с того ни с сего пожаловался.
  - Кости ныть стали. Как холод и дождь так и...
  
  Мы сидели в свежевыстроенной беседке у вычищенного пруда за столом в центре которого стоял кипящий самовар. Пили чай с ватрушками. А вокруг лил холодный августовский дождь. Мелкий и колючий. А ещё было холодно. По настоящему. Градусов десять. Не больше. Серые низкие тучи пропускали совсем мало света и, несмотря на два часа пополудни, было довольно сумрачно. Подстать моему настроению.
  Нет, дома и в семье всё у меня было хорошо. Даже прекрасно. Супруга моя деньги тратила хоть и обильно, но с умом, так что 'Подгорная роща' за полтора месяца полностю преобразилась. Усадьбу подремонтировали, мебель завезли. Поля перепахали и засеяли, а парк и сады привели в божий вид. На бирже труда наняли три семьи сиамцев, подрядив их два года работать в усадьбе, да кое-как уговорили сторожа Степаныча пойти к нам работать управляющим.
  Зато на службе происходил... как бы точнее выразиться... полный...
  Я тупо не знал за что хвататься. Время шло. Нет, оно бежало. Если верить историческим документам, то вот-вот из Португалии в Индию попрут первые экспедиции. С ними надо было что-то решать...
  
  - Слышал новость?
  - Об англичание этом? - Я кивнул. - Откуда он взялся этот Тэлбот? О Кэботе читал, а об этом...
  - Понимаешь? - Борис Михайлович устало закрыл глаза, а мне подумалось, что дед то на самом деле - древний. Под восемьдесят ему. Если не больше и это при том, что средняя продолжительность жизни у нас еле-еле за пятьдесят.
  - Понимаю. Наворотили мы с этим Колумбом. И португальцев возле Африки за последнее время перетопили - будь здоров!
  
  Судя по докладам, исправно доставляемыми из царской канцелярии, СВР и Адмиралтейства события нарастали со скоростью снежной лавины. Видел я такую у нас на юге, в горах. Стоишь, смотришь, а ничего поделать не можешь. Так и тут, богатства Индии, коих в виде Нового Света европейские монархии так и не получили, сподвигли испанцев, португальцев и венецианцев на союз, который попёр в Индию наикратчайшим путём - то есть через Египет и Ближний восток. Соответственно драки с османами шли по всему средиземноморью, причём отличались они невероятной интенсивностью, жестокостью и непредсказуемостью.
  Я особо перечитал историю средних веков, но нигде захват союзниками Александрии и появление христианских боевых кораблей в Красном море не упоминался, как и ответный захват Мальты и Сицилии басурманами.
  С другой стороны - кто-нибудь вообще слышал о великих германских мореплавателях? А тут некий особо умный деятель из Кёльна занял у голландских евреев приличную сумму и нанял никому неизвестного английского купца и капитана Тэлбота, который и открыл в прошлом году некие далёкие земли к западу от Европы.
  Оттянуть открытие Нового света европейцами у нас получилось всего на четыре года.
  Вот так вот.
  
  - Да. - Михалыч помотал головой, - не ожидал я от них такой прыти. Думал лет двадцать выгадать. А лучше пятьдесят. А оно вона как вышло... Не успеваем мы, Егорша. Не успеваем. Мы ошиблись. Я ошибся.
  Нарком отвернулся и едва слышно продолжил.
  - Тридцать лет тому, как стал государевым архивариусом. Тогда казалось всё простым и понятным. Царь наш батюшка, упокой господи его душу, меня поддержал и план мой принял целиком и полностью. А размышлял я над оным планом, - дед криво через силу улыбнулся, - неделю.
  
  Кхм! Я невольно почесал затылок.
  
  - Вроде бы просто всё. Ить чем прежние архивариусы занимались? А, Егорша?
  Я пожал плечами.
  - Понятия не имею. А действительно, чем?
  - Они, в основном, следили за выполнением прежнего плана. Того, что шёл от первых переселенцев. Ты Вадимова всего прочёл?
  - Да. Они себя попаданцами именовали.
  - Точно, Егор. А было их знаешь сколько? Впрочем, откуда. Об этом мало кто знает... всего восемь с половиной тысяч человек.
  Дед прищурился и поднажал.
  - Ты понимаешь?!
  Я кивнул и Михалыч продолжил.
  - И они этот план выполнили. О том кто были наши предки и откуда они пришли на самом деле, почти никто не помнит. А тот, кто помнит - сам себе не верит. Они сумели сделать так, что мы вросли в этот мир. В эту историю. Они отстояли коренные земли и размножились, не потеряв язык и культуру. Они молодцы... А потом пришёл я и решил, что хватит нам сидеть на островах - пора действовать...
  
  Разошедшийся не на шутку дождь барабанил по дощатой крыше и шумел так, что деда едва было слышно. По спине побежали табуны мурашек.
  Старик ИСПОВЕДОВАЛСЯ.
  Меня пробил озноб.
  
  Борис Михайлович помер следущим утром в своём кабинете. Прямо на рабочем месте. Похоронили его на царёвом погосте. Присутствовал лично Государь, придворная камарилья и правительство в полном составе. Было много речей, венков и три залпа из штуцеров в небо.
  А я навсегда запомнил его в нашу первую встречу - 'добрый' дедушка Мороз, борода лопатой...
  Эх, Егорша! Надо жить дале.
  
  Взяли меня сразу после похорон. Молча и без разговоров запихнули в воронок Государевой охраны, беззлобно сунув для порядка кулаком в рёбра. Я и не трепыхался - ждал чего-то подобного. Как говорится - меньше знаешь... А вы, бывший каперанг Сокольников в последнее время слишком уж много нового и интересного узнали...
  - Так значит, я - тупой?
  От шепота Головы я весь, до пят, покрылся мурашками. Жутко это... Откуда он знает? Откуда? Ведь Михалыч мне расклад на будущее на ухо шептал. В беседке. Под шум дождя.
  - Говори.
  Я мысленно перекрестился и выдал.
  - По выкладкам Бориса Михайловича - мы надорвёмся. Коренные земли уже сейчас обезлюдели наполовину. В сёлах две трети населения - старики да старухи. Даже высокая рождаемость не спасает. В армии и флоте служит каждый четвёртый мужчина и каждая пятая женщина. Это очень, очень много. Плюс казаки.
  - Так. - Царь скрипнул зубами и выдохнул: - Продолжай.
  Судя по всему до самодержца начало доходить, что последний доклад Михалыча будет не таким приятным как хотелось бы.
  - Гостевые работники составляют от двадцати до сорока процентов населения по уездам. В шахтёрских городках их вообще большинство. Да и не гости они уже. Второе-третье поколение здесь уж родилось. И почти никто из них не крещён.
  В Заморье наши успехи очень ограничены. Поселенцы просто растворяются среди аборигенов. По мнению Михалыча, если не предпринять дополнительных усилий по заселению и замирению, то в ближайшие лет тридцать мы потеряем почти все земли, кроме окрестностей Владизаморска и нескольких фортов на побережье. Такая же картина и с Африканскими поселениями и с поселениями в Новом свете. Выход только один - эвакуация русского населения в коренные земли и еще сто-сто пятьдесят лет демографического марафона. Как-то так...
  
  На царя было страшно смотреть. Покойный нарком для него всегда был незыблемым авторитетом и план экспансии, который они вдвоём осуществляли, был, по сути, всем смыслом его жизни.
  
  - Что он обо мне сказал? Не молчи! Говори каперанг!
  
  Ну а чего? Из этой темницы мне, пожалуй, уже и не выйти. Так что смотрю в стенку и выдаю.
  - Честен, упрям, не особо умён. Неплохо решает текущие оперативные вопросы по управлению государством и вооруженными силами. Стратегического мышления не имеет. Собственное правительство и двор контролирует посредственно.
  
  Я посмотрел на багровую рожу и налитые кровью выпученные глаза Ивана Второго и припомнил Михалыча: 'Когда на дыбе повесят, Голова с тобой поговорить захочет. С глазу на глаз. Ты уж, Егорша попроси его меня за всё простить...'
  Ну что... висю, то бишь - вишу по стойке смирно. Рук уж дааавно не чувствую.
  - Михалыч у ТЕБЯ прощения хотел попросить. За всё.
  
  Царь бросил кнут на пол, резко развернулся и вышел из застенка, на ходу бросив: - этот пусть повисит пока.
  
  Вот интересно, кто ж из моих домашних на меня в СБ 'стучит'?
  
  По нормальной человеческой логике - отпускать меня не было ни малейшего смысла. Я б, наверное, на месте царя-батюшки так и поступил бы. Архивариуса прикопать. Библиотеку в подвал и на замок. И забыть о ещё неслучившемся будущем, как о страшном сне. Но тут Голове не свезло - в ход пошла тяжёлая (в буквальном смысле) артиллерия в виде матушки-царицы, которая заступилась за опального бывшего каперанга Сокольникова. Так что вышибли меня не токмо с флота и с должности архивариуса, но даже и из тюрьмы. Тенденция, однако...
  
  - Я матушке Пресвятой Богородице молилась днём и ночью за тебя Егорушка. Я матушку царицу молила на коленях о милосердии. И услышали они меня. Любимый, только не уходи от меня. Не бросай нас! Господи милосердный...
  
  Настенька моя. Счастье моё. Жизнь и судьба моя.
  Страстный шёпот супруги то расплывался и уплывал в небытиё, то вновь пробивался в мой мозг и звенел в голове чёткими и чистыми звуками. Я очень хотел ей ответить и утешить, но, отчего то, говорить у меня не получалось. И рук я тоже не чувствовал. Только жар и горячий шёпот жены.
  
  В таком полубредовом состоянии я провалялся почти месяц и оклемался лишь к октябрю. Шкура, располосованная царским кнутом, зажила, но шрамы остались знатные. Отыгрался на мне Царь-батюшка, за сбежавшего на тот свет Михалыча. И я Голову понимаю. Всю жизнь ему твердили о его особом предназначении. О Великой Руси, раскинувшейся на всех континентах земли! О том, что благодарные потомки назовут его, Ивана Второго, Великим...
  Как же он этого хотел. Не славы ради. Державы для.
  Ведь если вдуматься - он обычный человек. Да, хорошо образованный, физически развитый. Примерный семьянин и заботливый оттец. Но звёзд с неба не хватает. Просто он делает что может и что должно. И всё.
  Верно Михалыч сказал - из головы получился бы отличный полковник или губернатор не слишком большого заморского поселения.
  Мда.
  Оказалось, что все его усилия изначально направлены в неверном направлении. Просто кто-то (не будем указывать пальцем) немного не додумал, немного ошибся, немного не рассчитал и в итоге вся страна во главе со своим царём надрывается, воюя по всем свету. И ведь как правило побеждаем всюду! Воюем не числом а умением. Да и оружие наше - не чета вражескому. Гораздо лучше. И кажется - вот-вот. Ещё одно усилие - и победа придёт окончательная. И мы призываем, призываем и призываем. А победы всё нет. А гарнизоны и поселенцы понемногу стачиваются и тают. Промышленность, особенно тяжелая работает за пределами своих возможностей. Дожили до того что крестьян стало не хватать! На полях - сплошь сиамцы!
  Времени подумать у меня было навалом, так что Царя я понял и простил. Сам бы на его месте за такое кидалово кнутом и дыбой не ограничился точно.
  
  Никогда раньше (если не считать детства) я не проводил столько времени 'на земле'. Лечение плечевых суставов слегка затянулось и хотя руки помалу начали шевелиться - сил в них не было. Хорошо что ложку держать получалось, да штаны в туалете расстёгивать...
  В общем - 'на земле' мне понравилось! Я с удовольствием занимался хозяйством усадьбы, вникая в различные бытовые мелочи и прочее земледелие. На бирже труда мы с Настей с огромным трудом наняли дополнительно десяток работников-сиамцев. Кто-то наверху закрутил иммиграционные гайки и рабочая сила стала страшным дефицитом. Отдохнувшие поля вместо патата засадили соей, с прицелом на собственное производство соуса.
  'Подгорная роща' блистала образцовым порядком и притягивала соседей в гости словно магнит. Визиты шли один за другим. Что характерно - ни разу мы не принимали молодёжь или ровестников. Пожилые пары гостей умилённо смотрели на детей и с гордостью сообщали: 'а наш то аж в Африке воюет!'
  
  Неделя шла за неделей, месяц за месяцем, а на Новый тысяча четыреста девяносто восьмой год ко мне на огонёк заглянуло Его Царское Величество.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"