Лернер Ма. Н. : другие произведения.

Дорога без возврата

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.21*103  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если кто не читал, приношу свои извинения. 2/3 текста я убрал, он ушел в края куда мечтают попасть все на самиздате. Пока это касается только ДБВ без номера. Остальное на месте.

    Жизнь - это дорога. Дорога, в которой есть хорошо известное начало, но никому не известен конец. Ты идешь по ней из любопытства и в надежде что-то узнать. Только не понимает человек, что назад вернуться уже не получится. Дорога не прямая, тебе на ней всегда приходится думать. Повернуть направо или налево, продолжать идти вперед или остановиться? Каждый сам хозяин своей жизни и решает, как ему жить самостоятельно. Все мы идем по дорогам жизни и меняемся, приобретая новый опыт и впечатления. Советы давать в таких случаях глупо. Получиться у него, человек горд своим успехом. Не получится, обвинит тебя. А если и после такого никто не догадался, то здесь имеются другая планета, оборотни и даже пулеметы
  Часть 1. Алексей.
  
  Глава 1. Вербовка в неизвестность.
  
  Следующий, - прозвучало из динамика подвешенного под потолком. Я перестал разглядывать свои плохо чищеные ботинки и встал с пластмассового стула и явственно чувствуя спиной взгляды троих очередников зашагал к двери. Сборище было еще то. Субтильный интеллигент в очках и костюме-тройке, явный представитель славного рода приблатненных с вытатуированными на руке перстнями и замученная тяжкой долей изрядно побитая жизнью мамаша лет сорока. Говорят, раньше очереди были огромные, но постепенно ажиотаж спал. Теперь приходят только те, кому позарез нужно. Я толкнул дверь без таблички и вошел.
  - Садись, - сказал развалившийся на самом обычном офисном кресле с колесиками карлик. Только он был не урод, а нормально сложенный мужик в изрядном возрасте, если судить по морщинам на лице, просто, что называется метр с кепкой. Это было видно даже в сидячем виде. - Ну, что у нас тут, - пробормотал он, забирая заполненный бланк и папку с историей болезни. Он начал читать, быстро перелистывая страницы, время от времени останавливаясь и явственно матерясь по поводу почерка врача.
  Я украдкой разглядывал кабинет, пытаясь увидеть хоть что-то странное. Попытка была совершенно бессмысленной. Ничего оригинального здесь не было. Обычный стол, полки у стены, на которых стояли канцелярские папки и совершенно стандартный экран компьютера с надписью на задней стенке про тайваньское производство. В окне сквозь стекло был прекрасно виден такой же обычный кондиционер.
  - Ну что, - сказал карлик. - Саркома легких. Последняя стадия. Метастазы, химиотерапия эффекта не дала. Больная неоперабельная. Почему вы всегда приходите в последний момент? Вам же дороже обойдется. Впрочем, вопрос риторический. Брошюру читали?
  - Да, - ответил я неожиданно осипшим голосом. Прокашлялся и повторил: - Да.
  - Вот и хорошо, - пробурчал карлик. - Значит о возможностях в оплате в курсе. И что выбираете?
  - У нас нет таких денег. Так что и выбора нет.
  - Выбор есть всегда, - наставительно ответил тот. - Можно повернуться и выйти. Это дело совершенно добровольное. Нет?
  Я промолчал. Сам козел прекрасно знает, что кто не хочет тот и не придет.
  - Ну, что ж. Сейчас пройдешь в конец коридора на осмотр. Там на дверях кабинета написано медицинская проверка. Посмотрим, на что ты годишься. Там у тебя будет последняя возможность отказаться. С того момента как мы займемся твоей матерью, дороги назад не будет - это понятно?
  - Да, - снова односложно ответил я.
  - Вот и ладненько. Это твое направление, - быстро черкая что-то на листке бумаги, сказал карлик. Можешь идти.
   Я вышел в коридор и зашагал по коридору, не оборачиваясь на заинтересованно посмотревших очередников. У каждого свои проблемы и здесь не экзамен, чтобы подсказывать. На ходу попытался прочитать, что написано в направлении, но кроме собственной фамилии и имени, отпечатанных по-русски все остальное было заполнено непонятными иероглифами. Дойдя до последней двери в коридоре постучал и, приняв неразборчивое бурчание раздавшиеся оттуда за разрешение, вошел.
   В кабинете несколько длинноногих девиц в белых халатиках и шапочках гоняли чай с бубликами и моему появлению не сильно обрадовались.
  - Поесть спокойно не дадут, - совершенно не стесняясь, заявила одна из них в пространство. Другая скривила симпатичную мордочку и встала. Как и ожидалось, вблизи она смотрелась как мечта прыщавого пятнадцатилетнего школьника, соскочившая с обложки очередного Плэйбоя. Роскошная грива золотистых волос, высокая грудь, тонкая талия и длиннющие ноги. Вот лицо было не стандартное, не каждому нравится на совершенно европейском типе лица восточный разрез глаз. Хотя смотрелось очень ничего, с моей точки зрения. Экзотика. Евроазиатский смешанный вид.
  - Давай, - сказала она, протягивая руку.
  Я послушно протянул направление.
  - Так, - сказала она, - стандартная проверка без особых запросов. Обе ее подружки захихикали. - Ложись на кушетку и расслабься.
  - Раздеваться?
  - Не надо и так сойдет.
  Я лег и вытянулся.
  - Молодец, теперь придется слегка потерпеть. Тут она неожиданно ткнула пальцем в лоб. Впечатление было такое, что долбануло током, хотя и слабо, но невольно дернулся.
  - Все, все, - успокаивающим тоном сказала она. - Теперь ничего такого не будет, можешь расслабиться и закрыть глаза. При этом она водила руками вдоль тела не касаясь его, и я чувствовал тепло в том месте, где находились ладони. - Минут десять придется полежать...
   Собственно ничего нового для меня во всем происходящем не было. И в первом кабинете, и здесь все шло по накатанной процедуре многократно описанной и обсосанной в Интернете на соответствующих форумах. Прежде чем прийти сюда, я долго изучал все материалы доступные нормальному человеку и пообсуждал на тематических форумах возможности и последствия. Пустое пятно, о чем никто ничего не знал, и сказать не мог, начнется позже.
   Все началось лет десять назад. Когда в газетах поднялся очередной шум про пришельцев на суповых тарелках и прочих кастрюлях, никто не думал что из этого получится. Сейчас противно вспомнить, как с приятелями смеялся над глупыми слухами и страшилками. Как мы ржали по поводу паники в США. Потом выяснилось, что пришельцы существуют вовсе не воспаленном воображении желтой прессы, хотя и не летают на тарелках, а применяют при посещении то, что в фантастике называется телепортацией. Вот только вели они себя совсем не как в фантастических книжках.
   Они не пытались ни захватывать Землю, ни дружески поглаживая человечество по голове делиться с ним высокими технологиями и глубокой мудростью. Они даже не прислали посла в ООН с верительными грамотами и большими полномочиями. Собственно им не было никакого дела до земной политики. Они пришли торговать. Практически во всех столицах земных государств, кроме совсем уж маленьких Лихтенштейнов, были открыты торговые миссии. При этом опять же они демонстративно работали на частном уровне и с государственными структурами старались дела не иметь. Так, во всяком случае, считалось. Что там творилось под ковром, в куче различных газетных заметок и конспирологических теорий разобраться обычному человеку было сложно. Совсем уж не общаться с правительствами - это вряд ли.
  Вот тут и стали выясняться очень любопытные вещи. Пришельцы пользовались тем, что за неимением нормального термина очень быстро назвали магией. При этом никаких видимых эффектов вроде молний и заклинаний не наблюдалось, но результат определенно был.
  Самое интересное, что они четко разделялись на три вида, моментально получившие у людей названия эльфов, гномов и орков. Только гномы были не гномы, без бород, топоров и желания работать в шахте. Сидели они в основном в конторах и решали административные вопросы. Вот рост у них и вправду был метр двадцать - метр пятьдесят. Выше пока еще никто не видел.
  Эльфы тоже на классических мало походили. Монгольский разрез глаз и совершенно нормальные уши. Вот только по Интернету ходил якобы секретный доклад о наличии у них 235 улучшений на генетическом уровне по сравнению с нормальным человеком, причем генетический код у них был даже ближе к человеку, чем у шимпанзе. Более того, многие ученые считали, что все эти улучшения организма, начиная от переваривания пищи, и кончая большей силой, начтолько, что в результате которой даже девушка могла при желании сделать отбивную из боксера тяжелого веса, следствие искусственного вмешательства и им не более нескольких сотен лет, а происхождение у них вполне человеческое, вплоть до возможности иметь общих детей, что еще больше напускало тумана, на вопрос откуда они взялись. Наличие на других планетах абсолютно таких же людей было достаточно сомнительным делом.
  В принципе ничего странного в том, что кого-то из них отловили и тщательно изучили, не было. В первый год было несколько громких похищений и убийств. Потом такие случаи резко сошли на нет. Неведомыми путями они очень быстро узнавали, кто это сделал и где содержат пленного или тело. После чего всех причастных находили мертвыми. Были случаи, когда целые институты вырезали подчистую, не смотря на охрану. А доказать так ни разу ничего и не смогли. Электроника не работала, немногие свидетели ничего не помнили.
  Восемь лет назад торговая миссия в Исламабаде подверглась массированному нападению тамошних экстремистов. Нападение снимали с нескольких точек, благо сегодня каждый таскает при себе мобильник с камерой и кадры уже через несколько минут попали в Интернет. Хорошо было видно, как внезапно упали вооруженные до зубов люди, пытающиеся ворваться в дверь. Потом из здания вышел эльф и в радиусе пятисот метров от него умерли все. И люди, и животные, и птицы. Даже аквариумные рыбки в домах, как выяснили позже. Несколько тысяч погибших, включая множество совершенно посторонних людей, которым сильно не повезло. Причем тела были похожи на пролежавшие несколько столетий мумии. На претензии пакистанских властей эльфы очень вежливо предложили сначала обеспечить безопасность миссии от тамошних идиотов, а потом доказать что именно она имеет отношение к этим смертям. Ну, вышел их товарищ подышать свежим воздухом, покажите, как он убивал всех вокруг. На закуску пообещали еще и закрыть свое представительство. После этого если и были попытки нападения, то в СМИ они не попадали.
  Третьим видом пришельцев были орки, которые даже с виду не были похожи на нормальных людей, с жуткой мордой и клыками в пасти, с кожей красивого зеленого цвета, общего для всех, включая женщин. Вид у них был как у накаченных бандюганов, но без положенных по роли ятаганов. Вместо них при необходимости они вполне профессионально использовали полицейские дубинки и пистолеты. В основном они выполняли роль охраны и вышибал, неоднократно фиксировалось, как в одиночку орки прошибали стены и переворачивали грузовики. Очень похоже, что демонстрации эти проводились специально, чтобы лишних глупостей у посетителей в головах не бродило.
  Так что вроде бы все выглядело очень просто, гномы - торговцы и администрация, эльфы - волшебники и врачи, орки - охрана. Но это только с виду все было просто, внутренние отношения за закрытыми дверями постороннему наблюдателю были не понятны. На этот счет существовала масса теорий и контртеорий. Кто кем командует, и кто на что способен никому не было точно известно. Очень популярной была конспирология по которой есть еще и четвертый вид, который не показывается из-за негуманоидного вида, но всем заправляет.
  Зато всем очень скоро стало известно, что именно можно было получить у пришельцев. Здоровье. Они вылечивали практически любого больного, от которого отказывались врачи. СПИД, рак, последнюю стадию диабета или замена органа вплоть до сердца. У людей вырастали новые руки и ноги, ампутированные уже не первый год. Процедуры омолаживания и восстановления утраченных способностей. Разные болезни вроде Альцгеймера и прогрессирующего склероза шли на ура. Ходили упорные слухи, что можно было поменять пол и все тело, вплоть до отпечатков пальцев. Проблема была в оплате. Стоимость подобного лечения была такая, что ее могли себе позволить только очень богатые люди.
  Цены, впрочем, варьировались, как и плата за лечение в зависимости от страны и уровня жизни. Поначалу особо ушлые пытались съездить в какой-нибудь Берег Слоновой Кости, чтобы меньше заплатить, но очень быстро стало ясно, что эльфы проверяют данные и гражданину другой страны назначают совсем другие расценки, чем местным.
  А вот для бедных существовал другой прейскурант. Существовал контракт, который мог подписать больной, либо его родственник. Человек подписывал обязательство на срок от трех до десяти лет, очень редко больше в зависимости от тяжести болезни. Он был обязан отработать в неизвестном месте, где он должен был неизвестно чем заниматься весь срок. Разрыв контракта раньше времени не предусматривался. Это очень походило на рабство. Зато оговаривались страховые суммы на случай инвалидности и смерти. Через некоторое время после шума в газетах инвалидность в контракте сменили на бесплатное лечение, но зато снизили компенсацию за смерть.
  Торговые представительства очень четко платили все положенные налоги и разные прочие коммунальные услуги. В случае повышения расценок они просто перекладывали разницу на плечи желающих лечиться. Дважды из-за желания подоить их сверх стандартной таксы, в Зимбабве и Венесуэле, они просто закрывались, что не очень хорошо отражалось на популярности правительства.
  В нищих странах было достаточно много людей, желающих добровольно продастся в кабалу. При возвращении они могли получить очень неплохие деньги по местным меркам. Особенно большой наплыв появился, когда стали возвращаться первые из ушедших. Появилась уверенность, что это не билет в один конец. Вот только было их не больше одного из десятка, и они не помнили абсолютно ничего. Память об этих годах у бывших контрактников была стерта абсолютно. Они помнили только, что было до ухода и с момента возвращения. Что произошло в промежутке, не могли восстановить даже лучшие врачи с гипнотизерами. А они старались и на частном и на государственном уровне. Тем не менее, шанс вернуться с приличными деньгами был и достаточно большой. Уж точно выше, чем в лотерею выиграть миллион.
   В Интернете рассказывали байки, что всех сидевших пожизненно отправили в неизвестные края, чтобы полечить членов правительства. Это сильно напоминало старые рассказы про отправленных на урановые рудники, но совершенно точно было известно, что в Африке многие уходили целыми племенами. По этому поводу никто кроме правозащитных организаций особо не волновался. Да и разные амнисти интернейшенел последнее время поутихли. После того как больше десятка борцов за права человека пропало бесследно, а нескольких беженцы забили насмерть на глазах у всего лагеря в Судане, желающие выяснить, куда они уходят, изрядно поубавилось. Уходят и уходят - их личное право, идти, куда они пожелают. Права человека дело святое и нарушать их нельзя. Тем более что сразу в нескольких государствах начались очередные трайболисткие разборки и проигравшие бежали в миссии пришельцев сотнями и тысячами.
  Собственно похожая ситуация с уходом в неизвестность имела место во многих странах, но все-таки люди опасались идти на такой шаг без возврата и известий. Шли те, кому терять было нечего. Очередные тутси, которых резали хуту или помирающие от голода и болезней.
  Со временем пришельцы начали расширяться как в имущественном смысле, так и в различных сферах деятельности. Если сначала они снимали обычную контору, то теперь уже в каждой стране у них был собственный автономный квартал с жилыми и офисными домами, больничный корпус, технические службы и магазины, где работали на обслуживании обычные люди за приличную зарплату.
  Уже через пару лет после прихода на паях с известными фирмами в США были построены несколько пробных предприятий по переработке бытовых отходов. Технология была достаточно сложная и базировалась на нескольких видах активных микробов, которые жрали все эти пластиковые бутылки, выброшенные вещи и упаковочные материалы, за милую душу расщепляя их на отдельные элементы периодической таблицы. Потом это было дополнено и промышленными отходами.
  Все, от чего человечество мечтало избавиться, включая химические отходы производства, горы автомобильных покрышек и разный строительный мусор, шло в переработку. На выходе получали чистые металлы и химреактивы. Вот именно это они и забирали в качестве своего дохода. Чистые кислород, углерод, водород, азот, и так далее поступали в атмосферу бесплатно. Даже при всей своей сложности и дороговизне переработка обходилась дешевле, чем раньше и исчезла необходимость в огромных свалках. Началось триумфальное шествие новой компании по земному шару. Заводы росли как грибы во множестве стран. Зеленые были в восторге.
   Концерн ЭГО (эльфы-гномы-орки) очень скоро набрал огромный вес. В свою инопланетию они вывозили только людей и чистые металлы с драгоценными (ни в коем случае не искусственными) камнями. Еще малыми порциями породистых животных и растения. Остальные деньги и немалые деньги, постоянно вкладывали в перспективные отрасли. На Земле закончился затянувшийся период стагнации. Начался бурный подъем биотехнологий и государства усиленно вкладывали деньги в научные разработки стремясь обогнать соседей.
  В медицине тоже наблюдался изрядный сдвиг в лучшую сторону. Поскольку пришельцы не собирались делиться своими методиками лечения из крови и других органов вылеченных людей стремились создать новые лекарства и сыворотки. Иногда это даже удавалось, хотя и не с таким замечательным результатом. Так что и медицина получила изрядный толчок, тем более что теперь с ее плеч сняли множество безнадежных больных. В страховой сфере тоже настал изрядный бум. Теперь взносы значительно выросли, но зато страховая кампания обязывалась оплатить лечение ранее безнадежных больных у эльфов.
   В очередной раз прибавилось работы спецслужбам и армиям самых разных государств. Появилась масса разных сект и психов, как молящихся на пришельцев, так и проклинающих их. Этих регулярно сдавали земным спецслужбам представители ЭГО получающие информацию из неизвестных источников. Очень может быть, что они брали не только деньгами, но и определенными сведениями. Теоретически ведь за здоровье или продление жизни можно купить любого. Если не у него, так у жены или ребенка всегда что-то найдется.
  Кроме того, надо было ведь следить за пришельцами и если удастся спереть у них какие-то особо нужные для обороноспособности секреты. Электроника тоже продолжила развиваться рекордными темпами, потому что очень быстро выяснилось, что она моментально отказывает при попытках слежения за пришельцами. Заработали целые научные институты, стремящиеся найти причины отказов и обойти их.
   Так что даже при том, что ЭГО категорически не желал делиться с человечеством своими достижениями и экономика и наука Земли получили изрядный толчок и начали набирать ускорение.
  - Все, вставай, - сказала эльфка.
  Я вздрогнул и сел. "Задремал что ли", - подумал с недоумением. Даже не заметил, когда остальные вышли.
  - Ну что, - забираясь в кресло с ногами и демонстрируя мне голые коленки, сказала она. - Физические показатели в норме, мозги вроде тоже на месте. У некоторых обследуемых они явно отсутствуют. У тебя тоже вероятность имелась. Боксом занимался?
  - Кандидат в мастера спорта, только это еще до армии было.
  - Оно и видно, - что-то быстро черкая в бумагах, сообщила эльфка. - По голове тебя били неоднократно, но ничего серьезно не повредили. Нога была сломана в детстве, но срослась нормально. Продолжаешь посещать спортзал?
  - Иногда.
  - Это хорошо, - продолжая что-то писать, сообщила она. - Никаких посторонних предметов в теле, износ организма приблизительно соответствует возрасту. Диск принес?
   Я торопливо достал компьютерный диск в пластиковой коробке из кармана куртки. Эльфка вставила его в компьютер и с бешеной скоростью замолотила по клавишам.
   - Ага, довольным тоном сказала она. - Можешь глянуть, - она повернула экран.
  Попасть в ЭГО на прием с улицы было нельзя. Для начала надо было зарегистрироваться на сайте кампании и сообщить о причинах посещения. В моем случае после этого прибывала анкета на 300 страниц, которую надо было заполнить и отправить на мыло. Дубликат сохранялся на диске и требовалось его принести. Вот этот диск она сейчас и проверяла. На экране была надпись о сверке и полном совпадении присланной анкеты с данными диска.
   - Зачем это нужно, - с недоумением спросил я. - Я что, буду отвечать на вопросы по-разному?
  - Может, захотел что-то исправить - это допускается, ведь анкету надо заполнять максимально честно, о чем и предупреждают сразу. А может кто-то поигрался с твоими данными. Время от времени разные недоумки пытаются залезть к нам в базу данных. Проверка должна быть.
  - И что за интерес знать умею ли я пришивать пуговицы, и не ездил ли за границу?
  - А ответ на вопрос приходилось ли тебе убивать, и что ты при этом чувствовал, тебя не удивляет? - насмешливо спросила эльфка. - Раз спросили, значит это кому-нибудь нужно. В данном случае нам, чтобы знать, как тебя использовать. Написал правду, облегчил себе в будущем жизнь.
   В сети уже давно говорили, что посылают их всех воевать, потому и попадаются такие странные вопросы и возвращаются немногие. Зато хорошо было известно, что анкеты проверяли и если ловили на вранье отвечали отказом на просьбу, причем так и писали - "А нечего врать, если обращаешься к нам! В дальнейшем можешь не трудиться, отказ последует автоматически". Так что все старались придерживаться правды в ответах, тем более что конкретных данных сколько, в каком месте, сколько человек ты убил и как звали покойников, никто не спрашивал.
  - Значит так, - сказала эльфка, выкладывая на стол стандартный бланк контракта. - Согласно правилам компании, я обязана предупредить тебя, что ты имеешь полное право сейчас встать и выйти. Никто тебя удерживать не собирается, больно нам надо...
  Я отрицательно покачал головой и стал ждать продолжения.
  - Если ты согласен на стандартные условия, то срок тебе 10 лет, согласно сопроводительной справке, уж слишком запущенная ситуация.
  - Где расписаться?
  - Вот здесь и здесь. Теперь еще одно маленькое дельце, - эльфка вторично резко ткнула пальцем в лоб. - Знаешь зачем?
  - Да. Если не вернусь, остановится сердце.
  - Это ваши человеческие сказки. На черта ты нам сдался, можешь не возвращаться. Ты ведь платишь за мать. Так ее как вылечили, так и обратное устроим. А это просто вроде сигнализации, чтобы найти можно было. Некоторые на радостях так напьются или наширяются, что потом их приходится искать.
  Она сняла телефонную трубку и что-то сказала на неизвестном мне языке.
  - Ну, все. Внизу тебя ждет скорая помощь. Назовешь им свое имя и покажешь, как проехать. Документы будут в больничном покое в регистратуре. Обычно лечение занимает три дня, день на прощание. На пятый должен стоять на проходной в девять утра. Если вдруг выздоровление затянется не проблема, позвонишь по телефону, - она вытащила из ящика стола визитку с одним номером без имени и должности. - Брать с собой можешь все что хочешь, хоть атомную бомбу, но не более сорока килограмм. Все понятно?
  - Да.
  - Вопросы есть?
  - Два года назад через вашу контору прошел Рафик Каримов. Если это возможно мне бы хотелось...
  - Это понятно, что тебе бы хотелось, - перебила она. - Сейчас проверим, - эльфка снова застучала по клавиатуре.
   Мы познакомились с Рафиком в учебке. Москвичей в армии всегда не любили и не сказать, чтоб совсем уж без причин. Слишком многие норовили закосить и слишком для многих московская жизнь представлялась каким-то подобием рая, по сравнении с ихними Нижними Залупками. Так что устроить черную жизнь подобным экземплярам желающие всегда находились и среди дедушек российской армии и даже среди офицеров. Очень быстро мы прибились друг к другу и стали единым фронтом отбрыкиваться. Он тоже был мальчик не подарок и дать в лоб мог запросто.
   Теоретически Рафик был татарином, но уже пятое поколение, начиная от далекого предка приехавшего в Москву еще до революции и работавшего дворником его семейство проживало в городе и из татарских слов он знал только про кутак и еще парочку столь же эмоциональных выражений, употребляя их исключительно когда надо было послать очередного деда в правильном направлении. Русский для этого подходил больше, но почему то он посылал именно на татарском. Где находится мечеть, он знал точно так же, как я знал, где находится церковь. То есть мог указать дорогу, но внутри ни разу не был. Короче, нормальный парень при родителях инженерах с остатками советского воспитания.
   Потом мы вместе попали в одну часть и так и корешились почти два года, вставая грудью на защиту демократических ценностей на границе Грузии и Чечни, пока наш БТР не подорвали местные джигиты. Дело было вполне житейское, не смотря на полный мир, провозглашаемый по телевизору. Я отделался легким испугом, улетев в ближайшие кусты, двоих размазало насмерть, а Рафику размозжило обе ступни, да так, что одна висела только на коже. Проблема была в том, что связи не было и неизвестно еще как поведут себя аборигены при виде нас. Район был не сильно спокойный. Почти сутки я тащил его на себе и вытащил, вот только отрезали ему обе ноги почти до колен.
   Через несколько месяцев я дембельнулся и зашел его проведать. Изрядно поддатый он сообщил, что собирается к эльфам в гости. Отговаривать было глупо, тем более что, похоже, пил он без просыпу и хорошо еще не допер перейти на наркотики. Остаться в двадцать лет без ног на мизерной пенсии и не понятно, что делать и как жить дальше. А еще через полгода он ушел с восьмилетним сроком. Тогда я впервые и стал выяснять, чем это пахнет, не подозревая, что еще через пару лет самому понадобиться.
  - Есть такой, ампутация нижних конечностей, - сообщила эльфка через несколько минут. - Мина. Срок восемь лет. Живой и вполне устроенный. . Очень похоже что возвращаться он не собирается даже после конца срока. Ага, ага. А вот здесь... Ты, где служил в армии?
  Я назвал.
  - Вот видишь, а ты еще спрашиваешь, почему так много вопросов. Назвал он тебя в анкете в числе ближайших друзей. Так что хоть уверенность существует, что вы сходу друг друга резать не начнете. Мало ли по каким причинам разыскиваешь, может девчонку не поделили. Шучу. Не бери в голову.
  Ладно, - обещать тебе ничего не могу, но ты все равно по тому же адресу отправляешься. Так что ему передадут про старого приятеля. Сам должен понимать, люди меняются со временем, может он и не горит желанием с тобой общаться.
  - Спасибо.
  - Да не за что, - отмахнулась она. - Можешь даже позвонить его родителям и сказать что с Рафиком все в порядке. Хитростью выманил данные у глупой секретарши. Официально мы никогда ничего не сообщаем, но если погибает, всегда выплачиваем компенсацию наследникам, указанным в контракте. Так что пока извещение не пришло из банка - жив. Но родителям будет приятно узнать, что он в порядке, тем более что его компенсация не касается. Он за ноги отрабатывает.
   Все, - развела она руками. - Можешь идти, раньше сядешь - раньше выйдешь...
  
  Глава 2. Прибытие.
  
   Три десятка мужчин и женщин разного возраста от пятидесяти до двадцати, торопливо шагали один за другим в черную мембрану. Каждый тащил на себе вещи. Кто чемодан, а кто баулы мечта челночника. Вещи сдавали на склад сразу по прибытии и получили только перед переходом. Люди в большинстве были не выспавшиеся, кое-кто вообще не слишком соображал что происходит. Первые прибыли еще две недели назад и ждали, пока соберется вся группа. Делать было нечего, поэтому гуляли по принципу, последний день живем и терять нечего. Пили пока не кончились деньги, потом перешли на одеколоны и все что может гореть. Обслуживающий персонал из людей охотно менял вещи на выпивку, причем цены естественно были грабительские. Заодно в каждом темном углу раздавались женские визги и охи.
   Когда всех подняли с кроватей и стали сгонять в зал отправления, сборище больше всего напоминало съезд вампиров с бомжами. Красные воспаленные глаза, опухшие рожи и одеты в какое-то грязное тряпье. Впервые за все время появились орки и, не особо церемонясь, гнали пинками: "Быстрее, быстрее!". Кто-то заорал про отсутствующий чемодан, судя по звуку, получил по шее и заткнулся. Не хватало только громко лающих собак и фразы про шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте считается побегом. Все остальное присутствовало. Звучала фамилия, человек делал шаг вперед и исчезал.
   Когда подошла моя очередь, я шагнул и, преодолев слабое сопротивление мембраны с чувством, что вывернули наизнанку, очутился в большом зале, с огромными стеклами вместо стен и невольно зажмурился от ударившего по глазам яркого света. Прошедшие раньше стояли в очереди к небольшому столику где сидел толстенький человечек. Рядом стоял с совершенно невозмутимым лицом эльф. Прошедшие мимо них садились на стулья, стоящие у стен и тихо переговариваясь, ждали неизвестно чего.
   Очередь медленно двигалась. Прямо передо мной двое вяло переругивались, выясняя, кто виноват, что последнюю недопитую бутылку не взяли с собой. Теперь даже поправить здоровье не удастся. Я так толком и не познакомился с собратьями по переходу раньше. Все три дня отсыпался, вставая только поесть и в туалет. Последние месяцы вымотали душу, но последние дни были хуже всего.
  Слишком тяжело приходилось и все висело на мне. Отец совсем сдал, когда стало ясно какой ценой мать можно вылечить и, дежурить у ее койки приходилось одному. Была еще Танька, но она поздний ребенок, у нас с ней разница в десять лет и я никак не мог это нахальное малолетнее дите воспринимать всерьез и по возможности старался ее не подпускать ни к чему серьезному. Посадил ее к Интернету и дал задание качать все, что в голову придет целыми библиотеками, все имеющее отношение к ЭГО и любую литературу, хотя бы отдаленно упоминающую о других мирах включая фэнтэзи, единственно, что стараться не дублировать одно и то же. Понадобиться или нет, все равно узнать нельзя, но хуже не будет. Читал же, что спецслужбы в таких книжках умудрялись находить полезные вещи для себя.
  Никто не предупредил ни как выглядит лечение, ни насколько морально тяжело все это.
   Взмаха волшебной палочкой, после которой все улыбаясь уходят не было. Каждый день по три сеанса этого непонятного воздействия голыми руками по два часа. При этом были дикие боли, которые невозможно было полностью снять и жуткая слабость. Простыни с кровати можно было выжимать, хватило бы на мытье полов в палате. Ко всему еще в первые два дня добавилось совершенно непроизвольное отправление под себя. Хотя там и были медсестры, но я старался помочь сам, когда требовалось поднять, поддержать, чтобы она видела рядом родного человека, а не стандартно-вежливых, которым нет до тебя абсолютно никакого дела.
  Мать плакала от бессилия и стыда. На третий день она начала нормально есть и ей явно полегчало. Даже сама попыталась встать, чтобы дойти до туалета. Проверка показала, что все в порядке. Я не успокоился и прорвался к профессору в городскую больницу, где она наблюдалась. Все медицинские бумаги эльфы мне выдали без проблем. Наверняка не первый такой случай, когда родственники хотят убедиться в результате лечения. Профессор посмотрел, пожал плечами и сказал, что еще не было случая, когда после ЭГО человек бы не выздоровел. Другое дело, что иногда они отказываются лечить без объяснения причин. Теперь нужно только хорошее питание и реабилитация после болезни. Деньги за консультацию, тем не менее, он не забыл положить в карман.
  Потом я отвез мать домой и побежал к одному из старых знакомых, с которым вместе бегал по границе. Человек был дерьмовый, но другого варианта все равно не было. В магазине такое не продают, а договорился я сразу, как только стало понятно, что мать берут на лечение.
   - Руки класть сюда, - тоном, в котором ясно звучало "Как вы мне все надоели", - сообщил человек за столом. При ближайшем рассмотрении это был не только стол. На верхней крышке стояла большая квадратная пластина черного цвета, где виднелись углубления для обеих ладоней. - Пальцы прокатай, как когда отпечатки пальцев делаешь, - продолжал он тем же тоном, глядя в экран. - Еще раз большой палец левой руки и указательный правой. Уже лучше. Руки вытащил и повторно то же самое. Хорошо. Есть. Подожди минутку. Где-то под столом зажужжало и он, нагнувшись, вытащил оттуда плоский кругляш, размером с советский юбилейный рубль, сделанный из того же материала что и пластина. В центре была проделана дырка, а по кругу шли непонятные иероглифы и имя с фамилией на русском.
   - Это твое удостоверение личности, - сообщил он все также монотонным голосом бесконечно уставшего от повторения чиновника. Подойдешь к эльфу, он зафиксирует и садись, будет вам общая лекция о поведении и законах. А в дырку вставишь цепочку и на шею. Терять не рекомендуется. Тут все данные, включая медицинские и банковские.
  Эльф деловито намазал тыльную сторону ладони густой и противно пахнущей мазью, потом прижал кругляш и тихо сказал:
  - Терпи. Боль была как при ожоге и я невольно дернулся.
  - Все, - сообщил эльф и быстро протер место ваткой со спиртом. На руке четко отпечатались иероглифы.
  - Как в концлагере, - пробормотал я себе под нос.
  - Это не татуировка, но что-то вроде. Не сходит, но и не мешает. Потом сама исчезнет и будет видна только под ультрафиолетовой лампой. Теперь ты не потеряешься. А если у тебя сопрут жизняк или сам потеряешь, - он протянул мне кругляш, - воспользоваться им другой не сможет. Надо предъявить еще и руку. Потом сам поймешь - для наших мест это удобство, а подделать такое могут считанные... хм... эльфы, но они не станут. Иди, садись.
   Я сидел, с интересом разглядывая в окно деревянную церковь с православным крестом на куполе, когда хлопнула дверь и в зал вошел здоровый мужик под два метра ростом с бритой головой и телосложением шкафа в синем запачканном маслом комбинезоне. Он деловой походкой направился прямо к столику и начал что-то выяснять. Толстяк отмахивался и очень скоро оба повысили голос. Народ с интересом прислушивался.
  - А я говорю, не твое дело!
  - А мне чхать, что там написано в твоих идиотских инструкциях, все равно завтра никому не будет дела до них. Некогда мне ждать, пока ты согласовывать будешь, можешь сэкономленные продукты в карман положить.
  - А не пошел бы ты!
  - Я пойду, - нависая над столом, орал мужик, только ты еще быстрее пойдешь. Начальник херов...
   К столу подошел эльф и что-то тихо спросил. Потом кивнул и достаточно громко, так что услышали все, сказал:
  - Нам же работы меньше, что ты выкобениваешься Серега?
  - Совсем другое дело, обрадовано сказал шкаф. - Эй, - обращаясь к залу, заорал он, - кто тут Михайлов?
  Я встал.
  - Жизняк где? - подойдя, поинтересовался он. - Ага, вижу. В руке не держи, положи в карман и на пуговицу застегни, цепочку потом найдешь. Меня зовут Борис и Рафик попросил тебя забрать. Бери вещи и пошли. Это у тебя что, СВД? Может и патроны с собой есть?
  - Есть, - настороженно ответил я. - 900 штук.
  - И магазины с прочими принадлежностями тоже притащил? Ну, хоть один предусмотрительный попался, - прокомментировал он утвердительный кивок. Патроны здесь не хуже валюты идут. Еще что полезного имеется?
  - Ноутбук на 6 ГБ оперативной памяти, 160 ГБ на жестком диске и куча дисков на предмет выживания и оружия.
  - Может и художественная литература имеется?
  - Много чего есть. Что попадалось, то и качал. Откуда я знал, что понадобиться? Все что про эльфов с разными гномами и вампирами было, скачал, даже если бред сивой кобылы. А больше почти ничего и нет. Немного лекарств на случай первой помощи. Смена одежды и всякая мелочь вроде зубной пасты. Все равно у кого лишнее, свыше сорока килограмм, выбрасывают, как при посадке в самолет.
  - А про Рафика как узнал?
  - Спросил у эльфки на медкомиссии.
  - Вот так просто взял и спросил?
  - Вот так взял и спросил, - сердито ответил я.
  - Ты не обижайся, - ухмыльнулся он, - но ты первый, который просто взял и спросил. Может, потому и ответила. А то все больно хитрые и норовят подъехать через левое плечо, чтобы почесать за правым ухом. Хотя, может, ты ей понравился, - он повернулся на ходу и подмигнул. При этом я впервые заметил, что у него нет левого уха, а на его месте только шрам. Да не такой уж и молодой был, за сорок точно. Но при росте под два метра и весе за сто двадцать килограммов жира не было совсем, сплошные мускулы. Это явно не байкер из кино со здоровым брюхом. Этот приложит - голова оторвется.
   Разговаривая, мы шли по улице между домами, построенными явно без всякого плана. Дорога извивалась и петляла, иногда возвращаясь назад. В таких случаях Борис шел напрямик, не стесняясь протопать по огородам. Один раз сзади по этому случаю раздался женский крик и проклятия по-польски. Поминали курву и чью-то мать. Борис даже не обернулся. Вся обстановка страшно напоминала захудалый райцентр. Вроде бы новые дома, дерево еще не потемнело, но улица не асфальтированная и после дождя явно превратиться в одну большую непролазную лужу. Покосившиеся заборы, с выломанными планками и пьяные голоса, доносящиеся из открытого окна. Колодец на улице, у которого стояли две девушки с ведрами, с интересом уставившиеся на нас и неизменная деталь за заборами - будка для отдыха, мечта дачника. Тут мы неожиданно вышли к реке. Вдоль деревянной пристани стояло несколько неказистых барж, на которых что-то грузили и разгружали. Причем транспорт был самый разнокалиберный. От телег запряженных лошадьми, до нескольких грузовиков среди которых попадались явно ездящие на дровах, как во время войны.
   - Вот моя калоша, - с гордостью сообщил Борис, показывая на третью слева, с моей точки зрения ничем особенным не выделяющуюся баржу с интересной надписью на борту "Рязань". Возле нее сидели двое, моментально вскочившие при виде нас. Плюгавый мужичонка, одетый с претензией на ковбойский стиль в клетчатую рубаху и кожаные штаны и конопатая коротко стриженная рыжая девчонка лет пятнадцати в похожем на борисов комбинезоне со множеством карманов. На поясе у нее висели нож и наган в потертой кобуре.
  Мужичонка плаксиво закричал:
  - Ну, сколько можно тебя ждать? Мы ж договаривались!
  - Ну, задержался, - пожимая плечами, ответил Борис. - Всего-то минут десять...
  - Да? А два часа не хочешь? Чтоб я еще с тобой хоть раз связался!
  - Можно подумать ты в другом месте найдешь дешевле, ответил Борис и вытащил из бездонных карманов комбинезона что-то завернутое в тряпку. Мужичонка не разворачивая ощупал вещь и пряча в сумку заявил:
  - В другой раз так легко не отделаешься. Я вот как, сказал - сделал. А ты пропадаешь неизвестно где. Он, прищурившись, уставился на меня. - Что, много прислали?
  - Мне только одного, иди наебывать остальных.
  - А хорошая мысль, - ухмыльнулся тот. - Проверю, что они из себя представляют. Он повернулся и, не прощаясь, пошел к грузовику, откуда снова раздался крик. Похоже на этот раз он искал шофера.
   - Можно отправляться, все согласно списка загружено, - доложила рыжая, с интересом глядя на меня.
  - Познакомьтесь, - сказал Борис. - Это моя дочка Даша, большая озорница и меткий стрелок. Если сама не застрелит, я оторву голову тому, кто ее обидит.
  - Ну, папа, - недовольным тоном сказала та. - Так ты мне всех ухажеров распугаешь. И так все знакомые бояться наедине остаться.
  - А это, - показал он, - Алексей Михайлов. Старый приятель Безногова. Прибыл сегодня, пока ничего не знает и попрошу над ним шуток не шутить. Хотя бы временно. На борту еще имеется Спиро. Механик. Предупреждаю сразу в долг ему не давать и не наливать. Давайте, поднимаемся. И так задержались, пора отваливать.
  
   Я сидел на носу баржи и бездумно смотрел, как мимо неторопливо проплывает берег. Совершенно не похожая на корабль, а представляющая из себя что-то вроде большого деревянного ящика длиной метров сорок и шириной в семь, баржа могла тянуть по моим прикидкам триста-четыреста тонн груза. Ну не моряк я, даже речной. Может и больше, а может и меньше.
  Скорость была не больше, чем километров пять в час, но шли мы по течению и мотор не работал. Сначала на левом берегу часто попадались кучки домов и огороды, к обеду их стало совсем мало, а потом и вовсе пропали. Заросли кустов вдоль реки становились все гуще, а деревья попадались все чаще. Похоже, ближе к городу их изрядно повырубили на строительство. Приятно грело Солнце, с виду вполне похожее на земное и летали какие-то птички. Издалека не разглядеть, но вроде вполне нормальные.
  Один раз к берегу подошли олени и начали пить, время от времени поглядывая на баржу. Тоже вполне обычные с виду. Этих оленей даже на Земле несколько десятков видов, а я не зоолог чтобы разбираться. Рыба в реке явно была, тени в воде разбегающиеся в стороны от носа постоянно мелькали, но никто не выпрыгивал на палубу с жутким ревом и никакие жукоглазые чуды-юды не выскакивали из кустов с бластерами наперевес и никто даже не пытался взять на абордаж медленно телепающую баржу. Оно конечно хорошо, но как-то странно. Какой был смысл переправлять меня сюда? Чтобы прокатился по реке?
   Шлепая босыми ногами, подошла и села рядом Даша.
  - Держи, - сказала она, протягивая пару бутербродов. - Уже полдень, а ты наверняка с утра не ел. Я благодарно кивнул и вгрызся в большой ломоть черного хлеба с куском вяленного мяса сверху.
  - Итак, - прислонившись к стенке, сказала она, ехидно улыбаясь, - переселенцам обычно читают лекцию, на тему что вокруг происходит и куда вы попали. Всем одно и то же. Я так поняла, что папка тебя раньше времени забрал и ты в большом недоумении. Вы все каких-то ужасов ждете. Не то космические войны, не то работа в шахте кайлом. Все еще более не понятно и странно.
   Для начала мы находимся на планете, которую общим голосованием первопроходцев именуют Земля-2. На самом деле никто так не говорит, только в официальных бумагах пишут. Планетные проблемы это не про нашу честь, нам бы устроиться нормально, и то хорошо. Но для сведения, часы у тебя электронные? Можешь сразу выкинуть. Здесь продолжительность дня 24 часа 12 минут и сколько-то там секунд. Механические еще переделывают, а это барахло никому не нужно. Никогда не знаешь, отчего сдохнут и когда. С электроникой тут вообще что-то странное. Есть места, где нормально работает, а есть где дохнет моментально.
   Ну, по мелочи - в году 360 дней, сила тяжести на какие-то ерундовые пару процентов меньше, состав воздуха тоже на какие то не особо важные доли процентов отличается. В общем, все в пределах нормы, на здоровье не влияет.
  Природа и животные вполне соответствуют земным. В нашей зоне средней полосе России вперемешку с южной Канадой. Есть правда такие животные и растения, которых там нет, и наши высоколобые долго спорили то ли они просто давно вымерли, то ли это какие-то местные эндемичные виды. Так и не договорились. Такое впечатление, что обе планеты под копирку делали, она просто местами слегка сдвинулась, пока контуры обводили, но не принципиально. Человеку вполне комфортно.
   Проживаем мы в славянской зоне, которая тянется вдоль реки. Кстати, Дунай называется. Здесь полмиллиона русских, поляков, болгар, украинцев, белорусов и прочих славян и как приправа бывшие жители СССР говорящие по-русски, включая разных татар и калмыков. То есть точной цифры никто не знает, одни приходят, другие уходят или погибают. Некоторые живут далеко, но считается что где-то в этом районе цифра плюс минус лапоть.
  Вот из Средней Азии и Кавказа переселенцев нет абсолютно. Город называется Славянск, но никто его так не называет. Говорят просто Город или Столица. Других в нашей зоне кроме Новой Варшавы все равно нет, не спутаешь. Есть поселки побольше и поменьше и отдельные хутора.
  Таких зон несколько по разным рекам. Есть зоны испаноязычная, англоговорящая, немецкая, французская и китайская. Это те, с кем мы дело имеем. Куда добраться по рекам или притокам можно. Как и у нас, там всякий разный народ собран. В испаноязычной вся Латинская Америка включая Испанию и бразильцы с португальцами. И с остальными также обстоит. В английской кого только нет! И австралийцы с канадцами, и всякие разные проживающие в США для которых родной язык английский.
  На стандартный вопрос "А куда негры из Африки делись или индийцы? Или вот румыны с итальянцами"? отвечаю - особо любопытным говорят, что они находятся на другом континенте. Здесь их три, не считая островов и пока океанского флота не построили убедиться нельзя. Но по косвенным данным не врут эльфы. Ловим иногда обрывки радиопередач. А вот общения не получается, не то наши хозяева глушилки поставили, не то от Ушедших осталась очередная гадость. В радиусе двухсот километров все нормально, а если дальше один треск и свист.
  - Ушедших?
   - А вот это большой сюрприз! - радостно сказала она. - Все эти зоны находятся вдоль рек текущих с севера на юг и параллельны друг другу. Не в геометрическом смысле, понятное дело. Вполне естественно изгибаются и подходят друг к другу, где ближе, а где расходятся далеко. Нормальная территория километров на пятьдесят в обе стороны от реки. Пока ты проживаешь и работаешь там, ты не имеешь проблем. Проблемы начинаются, когда из зоны выходят. На планете раньше существовала цивилизация, которая неожиданно по совершенно неизвестным причинам исчезла. Вот только оставила она после себя что-то странное. Ты Стругацких читал, про пикник на обочине?
  - Читал.
  - Вот вся планета один большой пикник на обочине. Здесь такой плотности аномалий как в книжке нет. Можно идти неделями и все будет как на прогулке, а можно нарваться практически сразу. Особенно в районах, где раньше жили. Радиация, химия, биология - все в норме, а человек покойник. Или он уже не человек вовсе. Это сложно объяснить, такое видеть надо. Некоторые остаются людьми по духу, хоть с виду зверь настоящий. А другие с виду нормальные люди, но моментально вцепятся в горло. Причем изменения прямо на глазах могут происходить. А иногда месяцы проходят, и неизвестно когда подцепил.
   Летать тоже нельзя, все, что поднимается выше ста метров, включая воздушные шары, моментально падает назад с оплавленной дыркой. Спорили-спорили, решили, что со спутников чем-то по таким агрегатам лупят. Причем от рельефа местности совершенно не зависит. Можно спокойно подниматься в горы - все равно сто метров. Вертолетов здесь нет, а самодельные самолеты слишком часто гробились. - Так птицы же летают, - удивился я, провожая взглядом висящую в небе тушку. - А тут все сложнее. Птички на своих крыльях вполне могут летать. Если где-то драконы водятся, скорее всего, тоже без проблем. И если что-нибудь искусственное запустить удар моментально не следует. Какое-то время проходит. Чем больше и тяжелее объект, тем скорее. И от движения тоже зависит. Прямо идет или постоянно вверх наказание последует очень быстро, выстрелить из гаубицы или какого миномета траектория вверх-вниз никак не реагирует. Лет пять назад ставили опыты. Палили-палили - ноль реакции. Потом запустили ракету на большое расстояние и она очень быстро свалилась. Говорят на ПВО похоже, отслеживает искусственные объекты, способные летать на дальние расстояния и представляющую угрозу. С парашюта один раз спрыгнули со скалы, тоже стрелять не стало. Что вниз падает, вроде не интересно. Так что артиллерия возможна, а авиация нет.
  Зато вне зоны можно найти разные Вещи. Она это произнесла именно с большой буквы. - Собственно наши эльфы за эти Вещи платят очень большие деньги. Больше они не во что не вмешиваются. Полная свобода, каждый живет как хочет. Может землю пахать и картошку выращивать, может на заводе работать, есть тут и промышленность, а может искать новое и ходить в рейды. Собственно, большинство и предпочитает спокойно жить-поживать. В рейды идут немногие. Слишком большой риск.
   Ну, что еще? Сидение на месте полного счастья не дает. Иногда с границы приходит такое, что мало никому не покажется. Могут зажрать прямо на улице города, так что оружие здесь у каждого имеется и постоянное патрулирование. Кроме официальных властей еще и по графику ходят. Кто не может, должен платить за замену.
   - А зачем это эльфам, нас сюда переселять, если они ни во что не вмешиваются?
  - А они с нами не делятся, точно также как с вами, - фыркнула Даша. - Живут в отдельном квартале и чем занимаются не понятно. Могут вылечить, могут прислать заказанную вещь за отдельную плату. А зачем людей завозят, не объясняют. Даже почему на определенный срок посылают, а при возврате память стирают, не рассказывают. Да многие и не хотят возвращаться. Зачем, если за эти годы устроились, обжились и семью завели. Там ведь и не вспомнишь, что у тебя дети были.
   Хотя нет, не все так просто, - задумчиво протянула она. - Вся наша денежная система завязана на эльфов. Наши жизняки - это такой местный вариант кредитной карточки. Вот смотри, - она достала из кармана плоский прямоугольник, размером 12 на 8 сантиметров из уже знакомого черного материала вроде пластмассы. На лицевой панели кнопки с цифрами и буквами, сбоку вырез. Это называется счетчик. Вставляешь сюда жизняк, набираешь сумму и деньги перечисляются со счета на счет. Практически каждый таскает с собой, а уж в магазине обязательно есть. Выдают бесплатно в любом отделении банка и пользоваться им может только хозяин или работники магазина, но тогда уж нужно зарегистрировать право в банке. Они как-то узнают хозяина и, как и жизняки, на чужого не срабатывает.
   - Ну, вот приставлю я тебе к голове пистолет, - скептически сказал я, - и ты моментально мне все перечислишь.
  - И такое может быть. Но, во-первых, сумма больше сотни сразу не пройдет, могут проверить. В магазин обязательно перезвонят, телефонов у нас пока нет вне Города, но в больших поселках, где магазины кабель протянут для местного Интернета. А с рук на руки такие деньги редко ходят, ты пока наших расценок не знаешь. А во-вторых, такие с пистолетом у нас долго не заживаются. Народа мало, все друг друга знают. Оружие тоже у всех. Эти ваши бандюганы очень быстро в переработку идут.
  - В смысле?
  - В каждом поселке и что интересно совершенно бесплатно гномы ставят такой стандартный здоровый кубик метров двадцать в высоту, и тридцать в ширину и длину. Причем именно гномы, никогда эльфы при этом не появлялись. Называется эта штука черный ящик или просто ящик, потому что неизвестно что там внутри происходит. Все знают что переработка, но никто не знает как.
  На крыше стоит труба, откуда уходят разные посторонние запахи вместе с газами. С одной стороны дверь, куда отправляются все бытовые отходы. Еще с одной два крана, из одного течет бензин, а ко второму положено газовый баллон подсоединять. Как только собирается определенное количество, начинается цветомузыка, так что всем понятно. Пора брать канистры и к ящику.
  На сто килограммов отходов получается два литра бензина, который может быть от 73 до 95 в зависимости от исходного материала или один газовый баллон, на котором можно месяц на семью еду готовить. Чтобы открыть дверь, куда спихивают мусор надо вставить жизняк и набить дату. Тебе фиксируется вес и, потом получаешь общую долю, когда сливается бензин и идет газ. Можешь лишнее продать, можешь выпить. Никого не волнует, но больше своего вклада не получишь. Раз в три месяца появляется гном-техник и что-то делает через крышу. Кроме всего прочего он проверяет, чтобы кому-то не взбрело в голову не отходы, а нормальные вещи вроде стволов деревьев туда запихать. За это могут всему поселку отключить ящик. Были такие случаи, так что стараются не баловаться. А вот убийц и всякую дохлятину из-за границы не хоронят, в переработку суют. Так что имей ввиду, если кто скажет что-то вроде тебе место в ящике или пора на переработку - это страшное оскорбление.
  - А металл из вашего ящика не получают?
  - Ну, кто ж будет совать такие вещи в переработку? У нас каждый гвоздь в цене. Нет, конечно, все больше навоз из-под скотины и разные кости со шкурками от овощей.
   У нее за спиной из люка, ведущего в трюм вылез голый до пояса гном и облокотившись на поручни закурил трубку. Даша обернулась и засмеявшись сказала: - Я то думаю, что ты так вылупился? Это наш механик. Он натурально из гномов будет и у него какое-то страшно длинное имя, которое запомнить невозможно. Поэтому он не обижается, когда его зовут просто Спиро. Золотые руки. Из консервных банок соберет рацию. У нас стоят 2 старых двигателя 8-цилиндровые дизели ЗИЛ-6451, каждый на 170 л.с. так они как новенькие.
  Кстати купить в зоне можно что угодно, но только то, что производится в соответствующих странах. У нас российское или польское с украинским сколько угодно, а американского нет. В их зоне наоборот. То есть можно заказать через эльфов, но стоить будет раза в три дороже, чем для местных. Очень патриотично, вот только большая проблема, когда в России не производят какую-нибудь необходимую вещь. Мы приспособились гонять караваны в соседние зоны - это дешевле чем заказывать. Заранее заказываем что нужно и они не глупее - у нас берут.
  Есть еще местная промышленность. Эльфы поставили несколько заводов скупленных по дешевке в перестроечные времена и перестали обращать внимание на наши дела. Есть большая промзона и все что с этим связано. Угольные карьеры, выплавка металла. Все в малом количестве и довольно дорого, но на нас вполне хватает и есть возможность расширяться.
  Заводские одним кланом живут и большую силу в Городе имеют. Многое из ширпотреба там производится. Если есть какие-нибудь специфические пожелания по сделанным здесь промтоварам - это они с большим удовольствием за отдельную плату. А еще патроны под советское оружие, местный карабин копия Сайги 7,62мм в разных модификациях и даже с собственным 20 зарядным магазином, который там не производили и починка техники.
  Что касается Спиро, то он пьет как лошадь. Если не следить обязательно до белой горячки наклюкается. За это свои его выгнали, к папке прибился. Они собственно все такие, как ваши эскимосы. У гномов какого-то фермента в организме нет, им алкоголь нельзя, моментально спиваются. Они это прекрасно знают и не употребляют. Но бывают отдельные экземпляры, вроде нашего Спиро, как наркоманы, раз попробуют и остановиться не могут. В общине их категорически не терпят и выгоняют пинком в зад.
  И не смотри таким задумчивым взглядом, не ты первый об этом подумал. Изгнаннику на мозги блок ставят. Как начинаются вопросы на определенную тему, так он просто отрубается. Может на Земле и можно что-то сделать, а у нас все на кустарном уровне, домашнего производства. Заказывать у эльфов очень дорогое удовольствие, так что стараемся сами наладить производство. Специалисты здесь в цене. Я так поняла, что ты машины чинил.
  - Не только машины. Все понемножку чиню.
  - Вот и хорошо, устроишься...
   Спиро вдруг резко что-то крикнул и показал рукой в сторону берега. Даша вскочила напряженно всматриваясь.
  - Ну-ка, возьми свою винтовку, у гномов глаза не хуже бинокля, - сказала она. - Где? - обращаясь к Спиро, спросила она.
  - Дерево с раздвоенной вершиной видишь?
  - Да, - ответил я, - глядя через оптический прицел.
  - Левее метров двадцать...
  - Ничего там нет.
  - Смотри внимательней, он с травой сливается.
  И тут я увидел. Фигура была почти человеческая, совершенно голая и жухлого желтого цвета, вся в пятнах как у леопарда, с непропорционально большой головой. В четырехкратный прицел было ясно видно, что глаз у существа не было. На их месте присутствовали большие темные пятна. Он внимательно смотрел на реку, если можно сказать смотрел на существо без глаз. Голова явно поворачивалась вслед двигающейся барже.
  - Постарайся попасть в голову, - тихим голосом сказала Даша.
   Я не стал раздумывать на тему гуманизма. Наверное, ей лучше знать, что это за тварь и присел на колено, уперев ствол для устойчивости о борт баржи. Приклад ощутимо толкнул в плечо. В последний момент существо резко присело и пуля, уже в движении угодила ему в то, что у нормального человека называлось бы лбом. Верхнюю часть черепной коробки снесло и тело рухнуло, дергая ногами в агонии.
  Спиро заорал что-то радостное и, совсем по-человечески показал большой палец. - Даже проверять не надо, - сообщил он. - Покойник.
  Даша тоже кинула на меня восхищенный взгляд. Я внутренне покраснел, радуясь, что этого не видно. На самом деле промахнулся бы, если бы этот не дернулся. На какие-то сантиметры, но промахнулся бы. В памяти всплыли строки инструкции на тему о том, что при стрельбе через широкий водоем необходимо брать поправку по высоте. На Кавказе где я служил и стрелял с большими водоемами проблемы, так что наука изрядно позабылась. Слишком давно не тренировался. Но не рассказывать же об этом. Правильная репутация меткого стрелка - дело стоящее. А на будущее, необходимо узнать, где у них стрельбище имеется.
   - И кто это был?
  - Мозгляк. Он что-то вроде телепата. Мысли не читает, но всегда точно знает, что человек делать хочет. Ты его заметил, а он уже знает. Ты в него только целишься, а он уже сбежал. Идет сзади и дожидается момента, когда отдыхать устраиваешься. А потом убивает и съедает. Очень опасная скотина. Одно хорошо, всегда одиночка. Обычно их можно свалить только очередью или с далекого расстояния. Видимо издалека не так хорошо чувствуют. В первый раз вижу, чтобы на реке встречались. Они очень далеко отсюда водятся.
  - А он ведь почувствовал, - сообразил я. - Поэтому и присесть хотел, только поздно. Ничего себе, чувствилка работает, метров триста будет до дерева.
   - Да, о чем это мы беседовали, прежде чем Спиро заорал, - спросила Даша сам себя, снова садясь на палубу. - А! Про деньги. В теории все расчеты через жизняк и банк идут. На самом деле с самого начала прекрасно люди приспособились. Ты мне помогаешь ставить дом, я тебе притаскиваю деревья из леса. Или там патроны дам. Они здесь дорогие. Приблизительные расценки на обмен давно уже устоялись, хотя и поторговаться можно.
  Ты - мне, я - тебе. Письменных контрактов нет, но на слово верят, как в старой России - "Слово честное купеческое". Но это ведь обычно мелочевка, нет смысла пачкаться за мешок картошки, чтобы весь поселок знал. Хотя, говорят что оборот вот такого черного рынка больше половины от официального.
   Вроде все основное рассказала, - с облегчением сообщила она. - Давно столько не говорила. Мы по сменам на руле торчим, а Спиро еще из трюма не вылезает. Стоишь, молчишь. Одно радио вместо собеседника. Может, что еще спросить хочешь?
   - А что происходит с переселенцами, если за ними Борис не приходит?
  - Да ничего особенного. Сначала им читают лекцию об окружающем мире. Сразу после этого отправляют в Дом приезжих. Это вроде временного общежития. За проживание там какую-то мелочь берут. Каждый сразу по прибытии получает сотню единиц на жизняк. Ты, кстати, тоже. Только это не подарок, через год вернуть обязан. Для нормальной жизни без особых запросов требуется в месяц где-то три сотни. Будешь тратить только на еду, тоже на полученное месяц протянуть можно пока осмотришься.
  Всю информацию о приезжих скидывают на общедоступный терминал. Ну, там профессия, возраст. Первым делом появляются покупатели на разных дефицитных специалистов. Просто молодым и здоровым тоже можно на первое время нормально устроиться. Вот если у тебя диплом по филологии якутов или диссертация о Пушкине будет тебе изрядно кисло. Сейчас еще ничего, пару десятков в месяц прибывает. Было время, когда тысячами валили и большие проблемы у людей были. Пособий здесь никто не платит, не смог заработать имеешь большие шансы помереть с голоду. То, что у нас вместо правительства только общественным благоустройством и охраной порядка занимается с налогов. А все остальное частное.
  Естественно появляются разные жулики с обещанием золотых гор и знанием местонахождения очень ценной Вещи Ушедших. Пьянки, драки, долги. Короче, бурлит нормальная жизнь. Кому как повезет и насколько у кого хватает умения, желания и амбиций. Все начинают с нуля, но некоторые там и заканчивают...
  
  Глава 3. Знакомство с жителями.
  
   Я шел по широкой совершенно безлюдной пыльной улице иногда оживляемой деловито гуляющими гусями. Собственно вся деревня представляла собой одну вытянувшуюся вдоль реки улицу. Из-за заборов время от времени доносилось довольное хрюканье, а у порогов возились, зарываясь в золу куры. За домами блестел на солнце пруд, в котором стояло стадо коров, непринужденно справляя надобности. Я все еще никак не мог отделаться от ощущения, что нахожусь в Подмосковье. Даже дома были хорошо знакомые с крыльцом и наличниками на окнах. Иногда с односкатной, иногда с двухскатной крышей.
   На одном из заборов сидела ворона и пристально следила за тем как я подхожу ближе. Видимо сделав какие-то свои вороньи выводы о моем поведении, она вопросительно каркнула, когда поравнялся с ее насестом. Я посмотрел на нее и, пожав плечами сообщив, что понятия не имею что ей надо, зашагал дальше. Ворона слетела с забора и сев на землю прямо передо мной требовательно заорала.
  - И чего тебе надо? - спросил я. - Жрать у меня нет.
  Ворона наклонила голову на бок и, явно выругавшись по-своему, сорвалась с места, уходя на бреющем полете в сторону первоначального места.
  - Вороны здесь тоже разумные? - спросил я сам себя, поправил рюкзак и зашагал дальше, шаря взглядом по воротам.
   Еще через десять минут я обнаружил примету, о которой говорил Борис, когда рассказывал, куда мне идти. Очень реалистично нарисованного цветными красками пирата. Один глаз у него был завязан черной лентой, но именно к нему он приставил подзорную трубу. В позе было такое напряжение, что казалось из широко раскрытого рта, сейчас раздастся крик "Земля".
   Я толкнул калитку и вошел во двор. Дом стоял в глубине двора, радуя взор резными наличниками и картинами на стенах. Очень неплохо было нарисовано, вот только напоминало некоторые картины Дали. Видно, что художник умеет, но в нормальной природе таких зверюг просто не бывает. Хотя, кто его знает, что здесь бывает, а что нет. Может, вот такая помесь обезьяны с крокодилом и с крыльями за плечами совершенно нормальная вещь. А может галлюцинации местного наркомана.
  Вплотную к дому примыкало несколько строений, образуя квадрат, но заглядывать в сараи не тянуло.
  - Эй, есть, кто дома? - крикнул я в пространство, чувствуя себя идиотом. Еще не хватает, чтобы приняли за вора. Судя по рассказу Даши, могут и пристрелить, а фамилию только потом спросят.
  Из двери сарая вышла женщина, причем даже не так. Впереди ее вышел здоровый живот. Она была явно не то на восьмом, не то на девятом месяце беременности и, прикрывая глаза рукой, чтобы солнце не слепило, внимательно осмотрела меня.
  - Я Рафика ищу.
  - А, ты Леха? "Рязань" пришла?
  - Да, - ответил я сразу на оба вопроса.
  - А я Лена Штурман. Давай, вещи занеси в дом, помойся с дороги, я сейчас приду - распорядилась она и ушла в сарай.
  Я поднялся на высокое крыльцо по ступенькам и автоматически вытер ноги о половичок у двери. Изнутри изба выглядела гораздо просторней, чем снаружи и было заметно, что за порядком в ней тщательно следят. Чисто вымытые полы и окна. Мягко, без малейшего скрипа открывающиеся двери. Мебель вся была сделана вручную и стол, и стулья, и шкафы. На полу в спальне, куда заглянул, проходя мимо, лежала шкура медведя. Из деревенского стиля выбивались только две стойки с разнокалиберным оружием. Тут были два АК, один с нормальным деревянным прикладом, второй с раскладывающимся. Оба еще 7,62мм. Двойник моего СВД, карабин Симонова, Сайга с оптическим прицелом и явно сделанный из мосинки обрез. Было еще несколько пустых мест. Все ухоженное на вид и готово к действию.
  Душевая и туалет явно пристраивались позже и выглядели вполне по-городскому. Не какая-нибудь пошлая дырка, на которую нужно садиться орлом, а честный стульчак с крышкой. А в душе из шланга шла горячая вода, так что вышел я слегка распаренный и вполне довольный.
   - Рафик должен вернуться через пару дней, - рассказывала хозяйка, ставя на стол тарелки. На плите жарилась картошка и котлеты. А на столе уже красовался большой набор овощей и бутылка с содержимым явно собственного производства. Сдвигая в сторону кухонное полотенце, чтобы освободить место для стаканов я неожиданно обнаружил под ним ТТ в потертой кобуре. - Не обращай внимания, - сказала Лена, - я даже в сарай с оружием хожу, потому и до сих пор живая.
  Его и дома-то не было, когда про тебя отстучали из города. Рафик про тебя часто говорил, все-таки это ты его вытащил и потом на себе тащил. Такие вещи не забываются. У нас имеется радио, но с городом мы все больше морзянкой общаемся. В совете есть специалист. Так что я сразу к Борису обратилась, ехать в город не в моем положении, сам понимаешь...
  При ближайшем рассмотрении было ей не больше 25 и смотрелась она очень симпатично. Чистое лицо с курносым носиком и короткая стрижка каштановых волос. Вот про фигуру ничего сказать было нельзя, фигуры там не было. Было только большой живот. Но руки были сильные и с длинными артистическими пальцами.
   - Там места много раз хоженые, надо просто проводить переселенцев, хотят новый хутор ставить, продолжала она рассказывать. - Нормальные люди, получив назад ампутированные ноги, очень бережно относятся к своему здоровью, а у него словно шило в заднице. Неделю дома посидит и снова в дорогу. Рейдер из него получился очень приличный, но муж отвратительный. Впрочем, я знала, на что шла...
  Она, наконец, выключила плиту и стала раскладывать еду на тарелки.
  - Ну, долго тебя еще ждать? - спросила Лена, осторожно усаживаясь на стул и глядя на дверь. Из темного проема бесшумно выскользнуло маленькое существо. Роста в нем было меньше метра, весь покрыт серой шерстью и только лицо очень похожее на человеческое оставалось гладким. Уши были круглые и большие как у микки мауса в мультфильме и постоянно двигались. А на талии был застегнут кожаный ремень, на котором висел нож и какие-то футлярчики. Собственно это и была вся его одежда.
  - Познакомьтесь, - сказала Лена. - Это Алексей, друг Рафика. А это Зоя. Совсем не чебурашка, хотя и похожа. Это домовая - она девочка. Я обалдело произнес "Очень приятно" и пожал протянутую мне маленькую лапку. В этот момент я совершенно точно понял, что ей тоже очень приятно и она хочет чтобы я помог ей влезть на стул, хотя вслух ничего не прозвучало и наклонившись подсадил ее.
   Зоя деловито взяла стакан и выжидательно уставилась на меня.
  - Наливай, чего уж там, - сказала Лена. - Ей можно, только в пропорции с весом. Она ведь не маленькая, по нашим меркам взрослая женщина, давно пора рожать. Домовая фыркнула и опять стало ясно, что шутки она понимает, но не ваше человечье дело лезть в ее дела. - Мне нельзя, я себе водички. Мы чокнулись и выпили. Зоя ела очень аккуратно, пользуясь маленькой вилкой, сделанной под ее руку и совсем не маленьким ножом.
  - Они не говорят, но прекрасно общаются, а если что-то сказать надо таким тупым как мы, то руками как глухонемые объясняются. Только они это не любят. Вот она и есть настоящая хозяйка. За всем присмотрит, если надо сделает, починит или скажет где проблема, если сама не может. Чужим показываться не любит, но лучше любой собаки охраняет. Она как-то видит намерения и если уж ей человек не понравился , значит точно что-то с ним не в порядке. И совсем они не так безобидны, как кажется с виду. Могут и убить опасного чужака. Есть у нее свои способы.
  Дом и люди в нем проживающие - это их собственность. Да, да. Именно так. Поэтому защищать свою территорию и своих почесывателей шерсти она будет до последней капли крови. Им очень нравится, когда их причесывают. Когда собираются на собственные посиделки долго и старательно работают гребешком.
  А вот нового жильца может и отказаться принять. Хоть и вредная, но член семьи, ничего не поделаешь, приходится считаться с ее мнением. Зоя довольно улыбнулась и погладила ее по руке.
  - И что в каждом доме домовые живут?
  - Нет, они сами выбирают, где и с кем им жить. Рожают они не часто, так что в городе их почти нет, а в многоквартирных домах вообще не селятся. Пару лет маленькие живут с матерью, а потом перебираются в другой дом. Причем очень придирчиво выбирают новое местожительства. Сами ходят посмотреть на хозяев, других домовых спрашивают. Зато если уж поселятся, никаких проблем с хозяйством, с утра до вечера пашут как заведенные и ничего им не надо кроме кормежки и ласки.
   Домовая между тем хлопнула третью стограммовку, закусила огурцом и, похлопав меня по плечу, мягко спрыгнув на пол и без прощания удалилась.
  - Есть у нас тут один профессор-зоолог с Земли, - понизив голос, сказала Лена. - Большой энтузиаст изучения пограничной фауны. Он на домовых слегка сдвинулся и все мечтает о них побольше узнать. А они с ним принципиально общаться не желают. Как появляется, так они моментально исчезают, фиг найдешь. Был бы опасный, давно бы заработал нож под ребра, но они его не трогают, просто прячутся. Так он говорит, что домовые положительными эмоциями питаются. Поэтому всяких скандалистов и алкашей не переносят. Только таких теоретиков, - уже нормальным голосом продолжила она, - у нас полным полно. Никто толком не знает, что такое вокруг происходит. Кушают они совсем не воздух, мисочкой с молоком не отделаешься, а иногда и выпить не против.
   - Спасибо, - отвалившись от стола и чувствуя приятную тяжесть в желудке, сказал я.
   - Но-но, - погрозила она пальцем. - Ты Леха у нас не гость, а хороший друг. Поэтому спасибо не отделаешься, собирай посуду, вымоешь ее, а я посижу.
  - Так без проблем, - отозвался я и встал. - Это я привычный, могу еще чего по хозяйству.
  - По хозяйству - это мы завтра. Сегодня пойдешь, выспишься, у нас еще и сдвиг по времени с Землей, так что отдохнешь. Завтра начну тебя эксплуатировать. Как коня запрягают в телегу, знаешь?
  - Нет. Я городской, - ставя тарелки в раковину. - Вот машину чинить и ездить, другое дело.
  - Будет тебе и машина в починку - это я обеспечу. А как с лошадью обращаться тебе Зоя покажет. Лошадь здесь главный транспорт. Никаких дорог, а по старым вообще лучше не ходить неизвестно куда заведут. Поедем мы завтра в Форт к Борису. Мы ему много чего заказывали. И заедем по дороге к Художнице. Надо ей помочь, а то она сама попрется ящики таскать. Совершенно не приспособленная к деревенской жизни, но упрямая ужасно.
  - Художница - эта та кто стены изрисовала? А Штурман, тогда не фамилия?
  - Не-а. Здесь фамилии редко в ходу. Обычно клеят прозвище. Иной раз как назовут, человек не знает, как отмыться. А штурман, потому что прокладываю правильный курс.
  Вот, - погладив живот, сообщила она, - из-за этого в последнее время никуда из поселка не отлучаюсь. И моментально Лях навернулся. Нарвались на гопников которые поджидали рейдеров с границы поживиться. Выстрелят из засады, Вещи по мешкам и уйдут в Город, потом попробуй докажи сами они нашли или у убитых взяли. Самые гадкие людишки. В рейды ходить ссут, а людей не жалеют. Таких если поймают, сразу без разговоров кончают, но всегда находятся сильно умные, готовые рискнуть за большие деньги.
  - А что такое эти ваши Вещи?
  - Это легко. Вот, в нижний ящик загляни.
  Я открыл дверцу под мойкой. Кроме ведра с косо прилепленной бумажкой, на которой синей краской было написано "Мусор" в нем ничего не было.
  - Вот оно самое. Доставай только осторожно, оно тяжелое.
  Я взял за дужку и, вытянув наружу, поставил на пол. Оно действительно оказалось неожиданно тяжелым, как будто набитым до краев, хотя ничего в нем не было.
  - А теперь смотри внимательно.
  Она взяла со стола огрызок огурца, демонстративно подмигнула и картинно-медленно кинула в ведро. Огрызок упал в ведро и исчез. Я уставился на него и, сообразив, быстро полез рукой внутрь. Ведро было пустое, но рука неожиданно провалилась ниже пола сквозь дно ведра.
  - Глубоко не лазь, - насмешливо сказала Лена, - там все-таки не брильянты, а разные объедки.
  Я поспешно вытащил руку.
  - Молодец догадался. Эта и есть Вещь. Называется "фляга". Можно внутрь положить, что угодно и будет храниться вечно, не портясь и не разлагаясь. Нальешь молочка из-под коровы и через десять лет оно свежее. Форма у них бывает самая разная, но всего три вида. Дело в том, что вложить внутрь можно до определенного предела. Двадцать килограмм, сто и двести. То есть на самом деле не совсем так, но приблизительно. Чем больше вложил, тем скорее цвет изменится. Видишь, сейчас светло-серый. Когда фляга пустая - белый, когда полная - черный.
  - Так это, наверное, больших денег стоит?
  - Не так чтобы очень, их достаточно много, но стоит. 8 тысяч, 18 и 25 в зависимости от размера. В качестве мусорного ведра только в таком доме как наш, где рейдеры живут стоять может. Но это средняя цена. Если вид у фляги удачный можно и больше получить. А то попадается такой, как трубка диаметром пять сантиметров и длиной в три метра, на что приспособить никто не знает. Изменить у фляги форму нельзя, если слишком стараться просто расколется. Определяется достаточно просто. На горлышке у него всегда резьба и крышкой закрывается.
   Ну, что у меня еще под рукой имеется? А! Вон рядом со стаканами стоит железная коробочка. Взял... теперь поднимаешь крышку...
  Я открыл и увидел внутри матовый кругляш, размером с шарик для игры в настольный теннис. Потрогал его и автоматически отдернул палец. Шарик был холодный, как бутылка водки после морозилки.
  - Это называется "Льдинка". Используется вместо холодильника. В закрытом деревянном ящике или погребе поддерживает постоянную температуру в районе нуля по Цельсию. Время работы зависит от размера помещения, где он хранится и количества продуктов находящихся там. Чем больше, тем естественно срок работы меньше. На объем холодильника хватает месяца на три. Чтобы вернуть в рабочее состояние, требуется положить в холодное место и он вытягивает из окружающей среды необходимое количества. Опять же по цвету определятся. Так что использованные хранят до зимы и тогда подзаряжают. Если положить в закрытую металлическую коробку, как он до сих пор лежал, кстати, положи назад, расхода не происходит. Лежит себе и хранится пока не понадобится. Стоит в районе тысячи трехсот единиц. Их достаточно много.
   А еще есть около двухсот разных Вещей разной ценности и направленности, входящих в общедоступный список. Потом почитаешь. В Зоне имеется что-то вроде платного Интернета, оригинально называемого Тутнет. Стационарные пункты при отделениях эльфийского банка, где можно обмениваться информацией. Вот зря трепаться в нем не будут, слишком дорогое удовольствие. В списке имеется все что угодно, начиная от ткани, которая принимает вид и цвет окружающей среды и маскирует как хамелеон и кончая разными Вещами, влияющими на человека. Увеличение силы, выносливости, быстрое выздоровление и тому подобное.
   Общедоступный список - это те Вещи, что свободно продаются. Бывают Вещи, которые мы обязаны продавать эльфам и такие, с которыми связываться не стоит. Есть, к примеру, черная пыль. Хуже любой наркоты. При употреблении становишься помесью Конана-варвара с берсерком. Не чувствуешь боли, реакция как у компьютера и сила бульдозера. Проблема в том, что после третьего, максимум четвертого раза мозги превращаются в кашу. Официально запрещено и, как водится, находятся такие, что не прочь попробовать.
  А бывает, притащат что-нибудь, явно Вещь, вот только неизвестно на что годная. Можно толкнуть эльфам по дешевке, а можно положить в сарай в надежде, что когда-нибудь выясниться, что это и с чем едят. Тут как повезет, можно озолотиться, а можно годами ходить и ничего не иметь. Нюх нужен.
  Я вот девять с лишним лет в рейды ходила и погибших в нашей группе очень мало было. Всегда прокладываю правильный путь. Я Рафику говорила: "Уймись, подожди меня", а его все тянет на подвиги.
  - Десятый год? - с расстановкой переспросил я.
  - А что? А, ты об этом... Так я бессрочница. Мне 25 в прошлом месяце стукнуло, на пару лет старше тебя буду. А вот за что и почему, - наставительно сказала она спрашивать не принято. - Зона она зона и есть. Хоть уголовная, хоть инопланетная. Все, что было там - там и осталось. Здесь судят за поступки, а не за прошлые грехи и достижения.
   Хотя я тебя понимаю, сроки не совпадают. А ты ведь с Дашкой должен был общаться, неужели в голову не стукнуло? Ей-то уже шестнадцатый пошел, а дети сюда не попадают. Эти десять лет присутствия пришельцев на Земле версия для публики. Сколько они там ошивались пока не решили засветиться может разные ЦРУ с ФСБ знают. А может и нет. Заводы, которые в зоне работают, ставили на оборудовании, вывезенном еще из СССР в самый разгар перестройки. Тогда можно было по дешевке скупить все что угодно. А есть старожилы, которые еще раньше поселились. Вот Кулак из таких будет.
   Э?
  - Борис. У него прозвище с двойным значением. И за то, что в свои под пятьдесят любого буйного пришибет и за то, что натуральный кулак по Ленину. Он у нас очень специфический случай. Тот, которого не бывает. Анекдот про еврея-колхозника знаешь?
  - Почему анекдот, водятся такие в Биробиджане, если все в Израиль не уехали. Раньше точно были.
  - Обычно других вспоминают, которые начальники. А вот Борис был токарь очень высокого уровня. К нему инженеры бегали советоваться. Годик проработал на только что открытом заводе, когда каждый специалист был на вес золота и вдруг пошел выяснять, что у нас вокруг происходит. Три года в рейды ходил, про него в наших специфических кругах до сих пор легенды рассказывают. Мало ведь Вещь нарыть, надо еще и догадаться, что от нее польза будет и какая, а то некоторые лучше вообще не трогать - плохо кончится. А про некоторые в жизни не догадаешься что это Вещь.
   А потом он нашел Форт. Одно из немногих мест Ушедших, которое прямо на реке стоит и сохранился. Сотни людей мимо ходили, ни одному в голову не стукнуло заглянуть полюбопытствовать, тут и нужен нюх рейдера. Там много любопытного внутри, только посторонних на пушечный выстрел не пускают.
  И тогда он снова резко поломал свою жизнь и осел. Привез полячку, настругал пятерых детей и превратился в местного колхозника, который очень быстро вырос в олигарха по здешним понятиям. Собственные мастерские, мельница, маслобойня, колбасный цех, молокозавод, строительный цех, сыродельня, пасеки, поля, теплицы, завод по разведению коней, молочное стадо, 70 рабочих лошадей, 40 пар волов, фруктовый сад и магазин. Справедливости ради, половина работы на Зосе была. Она еще та девка - своего не упустит. Чистый домовой - что за порогом ее владений волнует только в том месте, где касается ее семьи и собственности.
   А работнички у них, самый натуральный интернационал. Спиро ты должен был видеть, есть еще семейка орков, два десятка бибизян и под сотню разного меченого народа.
  - А подробнее? - спросил я, ставя последнюю помытую тарелку ребром на подставку.
  - Бибизяны - это местные аборигены, вроде питекантропов. Приклеилось к ним, по-другому не называют. Завтра полюбуешься. Только близко подходить не стоит, мыться они не любят и изрядно пованивают. Собиратели-охотники. Дальше дубины и обожженного на костре дрына не продвинулись. Тупые до безобразия, но очень сильные и если поручать простую работу, замечательные работники. Только надо постоянно контролировать, чтобы отдыхать не уселись. Как люди появились, часть просекла, что при нас кормежка гораздо лучше и перебралась поближе к фермерам. Они работают, мы кормим. Только они всегда большими семьями ходят и поэтому не каждый на работу возьмет. Так что они нередко селятся по соседству и прекрасно заменяют батраков на простых работах. Проводниками еще подрабатывают, если договориться сумеешь и объяснить, куда тебе надо. Это оседлые. А есть и дикие. Как ходили по степи и лесам, так и ходят. Мы их не трогаем, они нас. Хотя при случае могут и своровать на поле, но обычно не связываются с людьми. Знают, что могут серьезно по ушам получить.
   С мечеными сложнее. Тут по всякому бывает. Дикое поле на всех по-разному действует. Бывает люди физически изменяются, превращаясь в зверей или уродов. Бывает, просыпаются разные странные способности, вроде умения поджигать взглядом или лечить не хуже эльфов. А бывает, что с психикой что-то происходит. Был человек, а стал зверь мечтающий вцепиться в горло любому без всякой причины. Своих же друзей убьет и глазом не моргнет. Не любят меченых нормальные люди и очень часто за дело. Вот только большинство-то меченых ни в чем не виноваты и ничего плохого не делали, а всегда найдутся придурки с претензиями. Так что если кто чувствует за собой что-то такое, обычно не афиширует. Но это когда снаружи не видно, а если у тебя вместо носа свиной пятачок и клыки торчат изо рта - тут не спрячешься. Выживут обязательно, хорошо еще никто до инквизиции не додумался с кострами, мы все-таки просвещенные люди и в Сатану, в отличие от инопланетян не верим. Инопланетян все видели, а вот черта пока нет. А Кулак таких спокойно к себе берет. У него там давно не семья, а клан. Его не волнует поляк, русский или болгарин. Урод или красавец, православный или католик. За своего моментально стеной встанут. Нормальных православных священников у нас на всю зону трое. Есть разные сектанты, но редко буйные. Таких отстреливают. Так что служба по канону только в городе и у поляков в Новой Варшаве, а остальные и так прекрасно обходятся.
   Она помолчала.
  - В нашей Нахаловке где-то две тысячи жителей, если без Форта считать. И не меньше четверти в рейды ходили. Тут с самого начала селились либо те, кого Борис знал и приглашал, либо по знакомству. А приятели у него такие же рейдеры были. Есть неофициальная статистика, чем больше по Дикому полю ходишь, тем больше шанс меченым стать. Обычно можно только догадываться, но у нас их должно быть много. И не вздумай это вслух говорить, тем более при чужих, но чтобы понятно было - Кулак сам меченный и особо не скрывает. Он не хуже домового иногда видеть может. Борис редко советы дает, но если сказал, вот с этим дела не иметь, значит так и есть. Проверено неоднократно. Обязательно будут неприятности.
   - Так если он такой крутой, да с кучей работников, почему сам на барже ходил?
  - А за оборудованием. Хочет наладить химическую лабораторию. Там ему всякого разного добра под заказ привезли. Надо проверить, чтоб не подсунули чего неподходящего. Расширяется наш Кулак.
   В общем, хорошего понемногу, - сказала она, - Все это надо переварить, иди-ка ты спать. Утро, как известно, вечера мудренее.
  
   Рыжая кобыла по кличке Зорька, была запряжена в телегу Зоей. Это было проделано дважды, чтобы я понял, куда и в какой последовательности нужно пристегивать ремни упряжи. Домовая явно веселилась, производя необходимые действия и я теперь твердо знал, что Зорька у них высокая красавица со светлой волнистой гривой мягкой как щелк. Выносливая и с приятным характером. Что два ее жеребенка ушли приличным людям за серьезные деньги. Что храп у кобылки тонкий на солнце красный. А ноги сухие и в белых носочках и на лбу звездочка. И она полностью здорова и не прочь пробежаться и еще она соскучилась за жеребцом, который должен скоро вернуться.
   Какого цвета кобыла и ее ноги я и так прекрасно видел, а вот объяснить, откуда знаю про жеребят или что ноги именно сухие и разные прочие подробности при всем желании бы не смог. Зоя четко транслировала не слова, но какие-то образы и что она хочет сказать, было понятно сразу и без проблем. Действительно, тут и язык не нужен.
   Художница оказывается не только картины рисовала. Она работала в здешней школе учительницей и жила в пристройке. Собственно она особо не перетруждалась, потому что на троих учителей детей школьного возраста было не больше двух десятков, но подрастало новое поколение и скоро их число должно было изрядно увеличиться. Так что ехала она за разными учебными пособиями и учебниками. Как оказалось, была середина июля и скоро должен был начаться новый учебный год. То же отличие с Землей. Там уже осень на исходе.
   Художницу звали Ольга и была она маленькая полная женщина изрядно за сорок, с длинными желтыми от курения пальцами. Мы как раз застали впечатляющую сцену кормления свиньи с несколькими поросятами, визжавшими так громко, что Художница даже не услышали нашего приезда. Свиньи вели себя исключительно по-свински, отталкивая друг друга от корыта и кусаясь. Даже пинки ногами их не успокаивали и подсвинки отлетев в сторону с новыми силами кидались в свалку. Мне при виде этого зрелища совершенно расхотелось выращивать домашнюю живность. На столе, в жареном виде она выглядит гораздо симпатичнее.
   При виде гостей она тут же побросала своих свинок и радостно залезла на телегу. Действительно, меньше всего ей хотелось заниматься подобной работой. Теперь женщины сидели сзади и обсуждали какие-то местные дела и последний мордобой в здешней забегаловке. Ольга рассказывала подробности с глубоким знанием дела, явно присутствовала. Совершенно не стесняясь нового человека, она рассказывала, употребляя слова и выражения из армейского языка. Дело насквозь привычное, но все-таки женщина. Хотя, если подумать, здесь должен наблюдаться явный перекос в мужскую сторону. Женщин немного и они в цене. Тут как разговаривать не станешь, за спиной все равно целый шлейф кобелей появится.
   Телега миновала неспешно бредущее стадо коров, за которым шел явно не выспавшийся пожилой пастух в запачканной телогрейке, время от времени щелкавший кнутом и старательно изображавший непосильный труд. Коровы, похоже, прекрасно знали, куда им идти и без него и не обращали внимания на понукания. Я в очередной раз подумал, что зрелище более чем странное. Стоило отправляться на другую планету, чтобы заниматься такими делами.
   Сразу за деревней дорога поднималась на высокий холм, крутясь как спираль между деревьев, растущих у обочины. На втором витке мне стало изрядно неуютно, сработали старые рефлексы. Идеальное место для засады и расстрела колонны. Плоские низкие камни, наваленные чуть выше дороги, лежали так, что казалось, из амбразуры сейчас ударит пулеметная очередь. Я невольно взялся за винтовку, с которой не расставался. Да и обе подружки имели под рукой калаши, хотя ехать всего ничего.
  - Что, - спросила Лена, - почувствовал?
  - Там что действительно стоит пулемет? - обернувшись, спросил я.
  - А весь холм и есть Форт, он глубоко в землю уходит и отсюда можно легко перекрыть дорогу. Там наверняка если не ствол, так наблюдатель сидит. А может, что и посерьезнее ручного пулемета имеется. Береженого Бог бережет.
   Через четверть часа показался въезд. Вся верхняя часть холма была срезана и представляла из себя огромную плоскую площадку. Два длинных плоских строения стояли прямо у дороги, заваленные землей и давно заросшие кустами. Между ними протянулась трехметровая стена со спиралями колючей проволоки по гребню и гостеприимно распахнутые ворота, которые никто не охранял. Внутри было достаточно большое пространство с площадью в центре, окруженной явно построенными по одному архитектурному плану стандартными деревянными избами на кирпичном фундаменте и несколько длинных каменных строений, стоявших чуть в стороне и используемых в производственных и складских целях. Прямо перед воротами, так что проехать можно было только вокруг него, стояло двухэтажное здание конторы, с плоской бетонной крышей, откуда торчало дуло крупнокалиберного пулемета.
   Мы завернули налево и остановились у одного из складов. В темном помещении с полками, забитыми разнокалиберными ящиками нас обижено приветствовал хозяин. Он долго что-то бухтел на тему необязательности и позднего приезда. По его словам, надо было самим разгружать с баржи еще вчера как другие и не заставлять его делать двойную работу, сначала затаскивая, а потом вытаскивая со склада. Все это произносилось с большим темпераментом и казалось, что сейчас у него из ушей пойдет дым. Впрочем, убедившись, что можно свалить на меня труды по кантовке и переноске он моментально успокоился и только давал указания, что и где брать. Тележка для перевозки ящиков на складе присутствовала и особых проблем не было.
  Лена ходила со списком и время от времени демонстративно проверяла, что там в ящиках лежит, приговаривая про учет и контроль. Кладовщик каждый раз страшно обижался, но не препятствовал. Ассортимент был самый разнообразный, от патронов нескольких видов до гвоздей. Телега изрядно просела под тяжестью. Пока они разбирались с грузами подъехало еще несколько телег и встали в очередь. Возчики собрались кучкой и что-то лениво обсуждали, дожидаясь своей очереди.
  Ольга стояла у двери, прикуривая, когда в дверь вихрем ворвался здоровый мужик и, буквально снеся ее с ног, помчался дальше. Совершенно автоматически я ухватил его за рубашку с воспитательными намерениями и только тут сообразил, в чем странность. На плечах у мужика была волчья голова. "Ничего себе, различные физические изменения", оторопело подумал я, вспоминая лекцию про меченых.
  - Ну, - недружелюбно спросил странный тип, - и чего тебе надо? Голос был вполне нормальный, но с неистребимым гортанным кавказским акцентом.
  - Ты бы извинился перед женщиной.
  - А не надо стоять на дороге, - сообщил тот. - Рубашку-то отпусти, я тороплюсь.
  - Придется задержаться, - раздраженно сказал я. Подобный акцент после армии у меня всегда вызывал неприятное чувство и желание съездить по морде, а сейчас очень хотелось разрядиться за все прошлые и будущие проблемы сразу.
  - А! - радостно воскликнул меченый, - ты меня желаешь заставить извиняться. Ну, пойдем, выйдем.
  - Эй, Леха, - встревожено сказала Ольга, - ничего страшного не случилось. Все в порядке.
  - Нет уж, - заявил псоголовый, - раз сказал, надо отвечать за свои слова. Ты отвечаешь?
  Я молча повернулся и пошел к выходу из склада.
  - Давно я не разминался, - сообщил последовавший за мной меченый, снимая рубашку. Тело у него жилистое без всяких следов соцнакоплений и вполне человеческое, хотя и заросшее шерстью. Он потянулся, демонстрируя играющие мускулы и сказал:
  - Ничего особо страшного не произошло, так что деремся по нормальным правилам. Просто выясним, что тут у нас новенький из себя представляет. По яйцам не бить, глаза не выдавливать и не кусаться. При этом он громко щелкнул зубастой пастью и рассмеялся. - Кастеты, ножи, палки и камни в ход не пускаем.
  К ним подтянулись разом замолчавшие возчики и встали кругом. За их спинами мелькнула Лена.
   - Начали? - с утвердительной интонацией сказал меченый и пошел на меня. Два быстрых удара он принял локтями, от удара в печень явственно охнул, но коронка из двойного в солнечное сплетение и челюсть не прошла. Уж больно непривычная была морда и правильного удара не получилась. Резко разорвав дистанцию меченый сплюнул красной слюной. На периферии сознания я слышал вопли собравшихся вокруг.
  Я прыгнул вперед, стремясь закрепить успех и неожиданно получил страшный удар по левой голени. Нога сразу онемела и едва устоял. Меченый ухмыльнулся, даже на волчьей морде можно было прочитать удовлетворение и ударил по ноге снова. Удар был вскользь, потому что я уже понял чего ждать, но пользы от этого было мало. Боксерские навыки здесь не помогали слишком низко он бил. Я понял, что еще парочка таких ударов и двигаться уже не смогу. Прихрамывая, попытался сократить дистанцию, но меченный немедленно сдвинулся в сторону. Я еще успел увидеть несущийся ко мне кулак, а потом свет погас.
  - Я тебе что сказал? - раздавался у меня над головой недовольный голос. - Позвать человека на разговор. А ты что сделал?
  Я с трудом разлепил глаза и попытался сесть. Голова дико болела и плавно кружилась. Тут меня подхватила сильная рука и помогла подняться. С трудом сфокусировав взгляд я обнаружил Бориса, рядом торчали Ольга с Леной с сочувствием разглядывая меня и меченый с видом умирающего лебедя, глядящий себе под ноги. Немаленькая толпа успевшая собраться на представление куда-то рассосалась. Борис прислонил меня к телеге и деловито ощупал, потом внимательно разглядел лицо, поворачивая в разные стороны и с облегчением в голосе сообщил:
  - Вроде ничего не сломано.
  И обращаясь к меченому:
  - Совсем ты оборзел. Хочешь подраться, мотай в трактир, а здесь делом надо заниматься. Вот хотел я с ним поговорить, ты думаешь, он способен сейчас нормально соображать?
  - Так никто не хочет, боятся - сообщил в пространство тот. - А тут новый человек и он сам прицепился.
  - Знаю я как он сам. Просто ему еще не успели объяснить, как ты знакомишься. Надо все-таки один раз тебя выпороть всерьез.
  - Но-но, - быстро отодвигаясь, сказал тот, - я буду паинькой. Он сделал паузу: - Первым не начну, но не терпеть же мне хамство? А поскольку в данном случае он был прав, я приношу искренние извинения уважаемой Художнице. Он снова подумал, - но только за то, что не помог подняться. Кто ж мог подумать, что она встанет прямо на входе?
   Борис демонстративно махнул рукой и отвернулся.
  - Найду я, пожалуй, тебе занятие, чтобы людей не встречал. Ну, Леха, - пришел в себя?
  - Вроде да, - проверяя на месте ли челюсть, ответил я.
  - Я с Ленкой говорил, она тебе объяснит, что к чему. Вы уже загрузились, так что езжайте потихоньку. Лучше тебе спокойно полежать, легкое сотрясение мозга он тебе обеспечил.
  - Так это прекрасно, - фальшиво обрадовался меченый. - Теперь все точно знают, что у него есть мозг. А то большинство приезжих явно страдают его отсутствием.
   Борис резко повернулся к нему.
  - Я тоже, - поспешно сказал тот. - Иначе бы меня, да еще в таком виде здесь не было бы.
  - Ты меня достал, - серьезно сказал Борис. - Пойдем, работы у нас много, а ты явно дурью маешься, я тебе подыщу что-нибудь похуже. До свиданья, - вежливо сказал он остальным и зашагал от склада. Меченый послушно двинулся за ним.
   - Залазь на телегу, - сказала Лена. - Поедем домой.
  - И кто это мне говорил, что кавказцев здесь нет? - спросил я в пространство, забираясь на ящики и пытаясь сесть поудобнее.
  - Это нет тех, кто на Кавказе проживает. А если в России, то очень даже есть. Немного правда, - сообщила Ольга, разворачивая лошадь. - Это Волк. Его хлебом не коми, дай прицепится к кому-нибудь. Так он вполне нормальный и даже не слишком религиозный, хоть и считается мусульманином, но никто не видел, чтобы он намаз делал. Он как-то сказал, что за отсутствием Мекки на планете молиться в пустоту смысла нет. Но вот есть у него такой бзик каждому новому человеку дать по лбу. Один раз доиграется, что башку оторвут. За начальника только Бориса и признает. Говорят, тот его отмудохал по полной программе в свое время, вплоть до больницы, вот он его и зауважал. Борис при желании может. Он однажды бибизяну кулаком приложил, так тот помер. Жаль, что ты на них не посмотрел. Это все равно, что гориллу пришибить. Все остальные у Волка проходят по разряду кто сколько против него продержался. Ты еще в число лучших попал.
  Может на него волчья сущность влияет, хочет доминантность продемонстрировать. А может, он всю жизнь такой был. И терпят его только потому, он вроде Ибрагима из Угрюм-реки. За хозяина и его семью всем горло перегрызет. И не фигурально, а очень натурально.
  - А что там Борис говорил, что ты мне объяснишь?
  - А, это про твои диски. Он просит дать на время посмотреть, что там такого интересного есть, - сказала Лена. - Я вечером посидела, просмотрела кое-что. Там кроме всякой ерунды приличные вещи имеются. Разные справочники лекарственных растений и анатомии человека, простейшие технологии производства на коленке полезных вещей и каталоги оборудования. Может пригодиться. Даже если просто издать в его типографии многие купят. Он обещал, что если сможет пользу извлечь 25% от прибыли отдаст.
  - А не слишком ему жирно будет?
  - Нормально. И процент божеский и тебе ничего делать не надо. Там сначала нужно хорошие деньги вложить, чтобы что-то поиметь, а у тебя все равно ничего нет. Так что дело твое, но мой совет - соглашайся. В таких вещах он не обманывает. Кулак - это, - она замялась, подыскивая слова, - бренд. Все его знают и чтоб не портить себе репутацию, он иногда в твою пользу сыграет, не только себе в карман.
  - Кулак - это мафия, - вмешалась Художница. - Мы все от него зависим, так или иначе. Производство почти все его или доля в нем, лошади его, магазин тоже его. И полсотни головорезов готовых сделать все что угодно по его слову, включая этого самого Волка. И мэра с шерифом в Нахаловке выбирают только с его одобрения и, суд наш самый справедливый в зоне сделает, что он скажет. Скажешь не так?
  - Так. Только в Городе гораздо хуже. Там все давно поделили и заводской клан с речным постоянно отношения выясняют, в основном за счет посторонних. А крестьян в округе всех давно долгами опутали и они пикнуть бояться. Не видела ты, что там творится. А в Новой Варшаве самую настоящую инквизицию для ловли меченых и не правильно верующих организовали. А в Болоте человечину почти в открытую едят. А на Дунае пираты балуются. И еще много всякого разного по темным углам творится. Мы, в сравнении с ними всеми ангелы небесные. Борис в тарелки не лазит с целью проверки содержимого по катехезису и долю от прибыли не требует.
  - Вот дождемся, что Волк кого-нибудь убьет без причины и будем любоваться, как Кулак его отмазывать начнет.
  - Поживем, посмотрим...
  
  Глава 4. Первый поход.
  
   Я ехал сразу за последним фургоном, крытым парусиной на специально подобранном для меня Рафиком спокойном мерине. За месяц почти втянулся и вечером уже не ходил в раскорячку, хотя допускать меня до серьезной скачки пока не стоило. Делали фургоны по образцу американских, времен освоения Запада. Этот был запряжен двумя парами волов, хотя у нескольких других были лошади. Фургон скрипел, раскачивался на больших деревянных колесах и страшно медленно катился за остальными. В караване их было 72 и проходили они в день не больше 20 километров.
   С обеих сторон, растянувшись длинной цепочкой, ехало по двадцать мужчин и подростков. Большинство имело винтовки, но молодые держали луки и арбалеты. Дорого было не столько огнестрельное оружие, сколько патроны к нему. Да и купить их можно было только в больших поселках, оставшихся далеко сзади. В этих условиях обладание собственной винтовкой было признаком взрослости и достатка.
   Параллельно каравану гнали стадо коров и лошадей. Их тоже охраняли и прикрывали всадники с оружием. Так что к обеду обязательно останавливались, чтобы дать животным и людям отдых. Коровы были очень странной породы. Маленькие, лохматые и злые, они совершенно не походили на классических буренок или скот, специально выведенный для доения. Зато прекрасно находили питание прямо под ногами, были совершенно неразборчивы в этом смысле и по утверждениям хозяев могли весь год прожить на подножном корму. Тем более что трава, росшая в местах, куда они направлялись, легко переносила морозы и даже засуху.
   В караване было больше пятисот человек. Это было не просто переселение, они прекрасно знали куда направляются и чем там будут заниматься. Несколько лет назад в зоне появился баптист Иван Прохоров. Судя по дальнейшему, он был не просто харизматический лидер, но человек с хорошими мозгами. Он много и агрессивно проповедовал о новой жизни и создал общину, которая очень быстро превратилась в немалую силу, отстаивающую интересы каждого члена, а учитывая что многие баптисты жили на фермах и работали на земле очень скоро начались столкновения с интересами города по поводу цен и попыток диктовать условия. Ни властям, ни уже сформировавшимся заводским и торговым кланам подобная деятельность никак не могла прийтись по душе.
   Начались столкновения, науськивание людей под лозунгом борьбы за истинное православие, которое очень скоро переросло в драки, а потом и прямые нападения на деревни где проживали баптисты. К баптистам придирались и сажали их в тюрьму по малейшему поводу и вовсе без повода. После одновременного убийства троих членов общины, приехавших на базар в Славянск, Прохоров поставил вопрос об общем переселении.
  Официально Пресвитер (глава общины) не обладал абсолютной властью, наиболее важные вопросы решались на церковных советах и общих собраниях верующих, но авторитет его был так высок, что возражений не последовало. Начался общий исход на север. Запретить это переселение власти не могли. Считается, что в зоне каждый волен идти, куда ему вздумается и, хотя палки в колеса ставили с большим удовольствием, отказываясь продавать необходимые вещи, баптисты уходили целыми поселками. Это был последний. За спиной у них остались проблемы. Впереди ждали другие. Обживаться на новом пустом месте удовольствие не великое. Переселенцы, тем не менее, считали, что лучше хищные звери и тяжелая работа, чем враждебное окружение.
  Идти прямо по реке на баржах было не возможно. Где-то на полдороги караваны сворачивали в приток Дуная и выходили к огромному водопаду. Проще было обойти его стороной, время от времени выходя в здешнюю степь. Впрочем, это была скорее лесостепь, со множеством рощ из дуба, липы и каштана. Вот для этого перехода и нанимали проводников, вроде Рафика с его отрядиком.
  Вообще-то переселенцы в основной массе и сами были с усами, не первый год в зоне. Многие ходили в Дикое поле, а такие большие караваны если не натыкались на серьезные аномалии шли без особых проблем. Хищники старались обходить караваны стороной, бибизяны боялись связываться с таким скопищем народа, но Прохоров сказал, что на то и существуют профессионалы, чтобы подставлять головы под проблемы - вот пусть и делают, что умеют и чему учились. Возражений не прозвучало. Вот мы и шли, время от времени меняясь. Трое на конях спереди, в качестве разведки, трое сзади, прикрывая караван от неведомых опасностей и следя чтобы никто не отстал. Дорога была пройдена уже не в первый раз и особых проблем не было, кроме пары съеденных неизвестно кем телят. Впрочем, особых денег тоже не ожидалось. Миллионов на таких переходах не заработаешь.
   На переднем фургоне появился мужик, размахивающий белой тряпкой. Это был сигнал к остановке. Местность была как раз подходящая. Рядом небольшой лесок и ровное пространство перед ним, прекрасно способное приютить на время караван. Возчики начали привычно разворачивать фургоны в круг. Множество женщин и целая орда детей с усталыми лицами полезли наружу, как только они остановились.
  Пока одни таскали из рощи хворост и волокли его к кострам, другие снимали ярмо с волов и пускали животных к воде. Затем мужчины стали передвигать повозки. Дышло каждого фургона пришлось внутрь круга, и каждая повозка спереди и сзади ставилась в тесном соприкосновении с соседней. Большие тормоза были надежно замкнуты и колеса всех повозок соединили цепями. Дело было для всех привычное, так поступали на каждой стоянке. Только один фургон ставился вне круга, оставляя вход открытым. Позже, когда все разойдутся на ночь спать, животных загонят внутрь и повозка встанет в общий круг, сцепленная как и другие цепями, и закроет ворота.
  Сейчас они поужинают и соберутся на общую молитву. Поставят посредине стол, накрытый белой скатертью и начнут благодарить Бога за все хорошее. За неимением телевизора и танцев тоже развлечение, хор подобрался неплохой, исполнял не хуже профессионального. Вот только каждый день - это перебор, без привычки никакого удовольствия.
  - Пошли, Боксер, - сказал, обращаясь ко мне Ежи. Кличку Боксер мне приклеили сразу после стычки с Волком. Свидетели моментально разнесли по всей Нахаловке подробности, со знанием дела обсуждая каждый удар. На следующий день там появился Рафик со своим отрядом и, после радостной встречи старых друзей последовало знакомство с остальными, плавно переходящее в возлияние в местном кабаке, которое закончилось изрядной головной болью.
  Рафик сильно изменился, стал замкнутым и малоразговорчивым, совершенно не напоминая себя из старых времен, когда мы вместе служили. В те времена он любил по каждому поводу рассказывать анекдоты, которых знал великое множество. Теперь он все больше молчал, хотя мне был явно рад. Оттаивал он только дома, в тесном кругу и первым делом попытался отговорить меня от походов в Дикое поле. На удивленное пожимание плечами и тыканье пальцем в него самого пробурчал, что сам был такой же дурак и рвался неизвестно куда и зачем. Они все адреналиновые наркоманы, без риска не могут, утверждал он, изрядно выпив. Рейдеры к нормальной жизни не приспособлены и все рано или поздно останутся где-то там. Но лучше погибнуть в драке, чем ходить на нудную работу каждый день.
  Звали его в нынешнем качестве командира небольшого, но удачливого отряда рейдеров не иначе как Безногим. Собственно по имени его не только не звали, но многие даже не знали. Зато все прекрасно знали, как он сюда попал. Меня одобрительно хлопали по плечу, все рейдеры были повоевавшие еще в той жизни и прекрасно представляли себе каково тащить на себе раненого без связи и с погоней на хвосте.
  Впрочем, клички имелись у них у всех. Тут в отряде подобрался настоящий интернационал. Ежи был поляк по фамилии Штурский и с кличкой Торопыга. Он в разговоре вечно перескакивал с одной темы на другую и никогда не был доволен результатом похода, а также окружающим миром вообще и своей жизнью в частности. При всем этом крупно ошибались люди, считающие, что он человек недалекий и глуповатый.
  Серба Филипповича Степана звали Дядя. Собственно поначалу он именовался дядя Степа, за соответствующее имя, службу в югославской полиции и двухметровый рост. Потом вторая часть отпала и осталось только Дядя. Очень тяжелый тип был в общении. На морщинистом лице постоянное выражение брезгливости, взгляд тяжелый. Полное нежелание поддерживать разговор и отсутствие любых эмоций, что бы не происходило вокруг.
  Дмитрий Ковалевский, украинец. Очень естественно звался Кузнец, хотя ничего делать руками не умел и не желал, кроме нажимания курка автомата. Лысеющий блондин среднего роста с приятным открытым лицом, очень подходящим мошеннику. Очень упрямый и нетерпимый к чужому мнению.
  Макаров Петр, русский. Именовался Доцентом за энциклопедические знания о любой Вещи и явлении имеющим отношение к Ушедшим. Проблема была в том, что иногда существовало несколько объяснений и или теорий. В ответ на заданный вопрос он с совершенно серьезным видом он тоном лектора начинал излагать их все подряд, не обращая внимания на то, что разные версии друг другу противоречат.
  Все они были в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Прошли разные горячие точки на Земле и не очень удивительно было бы, если бы встречались там, глядя друг на друга через прицелы. Уже не первый год ходили они и по здешним просторам. Я невольно попал в категорию молодых и зеленых, на которых грузили тяжелую работу и лишний раз проверяли на посту. Я не обижался, если хочешь доказать, что способен ходить с ними наравне, надо терпеть.
  А еще с нами седьмым шел Волк. Рафик перед походом имел долгий разговор с Борисом. Тот предложил после того, как мы проводим караван, посетить одно очень перспективное место.Вот только карты его не существовало, как вообще не существовало приличных карт территорий вне зоны. А те, что были, для владельцев являлись даже более ценными, чем карты кормчих времен Великих открытий и так же тщательно прятались от посторонних. Любой отряд рейдеров имел свои маршруты и приметы пути и вовсе не горел желанием делиться с другими. Поэтому откуда Кулак знал о развалинах городка Ушедших, он не объяснил. Зато, в качестве проводника и свидетеля, на случай если рейдеры что-то зажать пожелают, он давал в нагрузку своего доверенного человека - Волка.
  Никаких проблем с ним в дороге не было. Как и все он подчинялся Рафику и выполнял все его указания. Да и опыт у Волка явно был большой. И хотя он все время подчеркнуто держался в стороне и вечером у костра в разговоре не прочь был ехидно подколоть кого-нибудь из рейдеров, отношения были вполне дружеские. Вот баптистов он не переносил и старался держаться от них подальше.
  - Ты не понимаешь, - сказал он как-то мне на прямой вопрос после ужина у догорающего костра. - Я их действительно не уважаю. По отдельности они замечательные люди. Трудолюбивые, не пьют, не курят, заботятся о своих женщинах и детях. Вот только когда они собираются вместе, то превращаются в стадо баранов, которое идет за вожаком туда, куда он скажет.
  Люди делятся на два вида - баранов и волков. Бараны думают, что если они будут правильно себя вести и соблюдать законы их никто не тронет. Ерунда это. Вокруг стада всегда ходят волки и норовят состричь шерсть, а часто и на мясо забить. И те, кто вроде бы охраняют баранов, как милиция и власти занимаются тем же самым. Только они делают вид, что они псы, охраняющие стадо.
  Для стада нет и никогда не будет справедливости. Что это такое решают волки. В одном случае так, в другом наоборот. Поэтому лучше быть волком и думать не об общем благе, а о своем. Знаю, знаю, - сказал он, - ты хочешь спросить, почему я тогда не бегаю один, да еще и Кулаку подчиняюсь. Во-первых, для меня это моя семья. А семья это в расширенном понимании и есть я. А во-вторых, он сам еще тот волк, а они охотятся вместе и вожак должен доказать что он лучше других.
  И не надо вот так ухмыляться, глядя на меня. Не красавец я, но это только справедливо. Ты еще ничего не видел и всего второй месяц здесь. Идем по проложенной дороге, ничего странного или опасного. А то, что имеется мы старательно обошли. Тишь и благодать как в туристическом походе. Рейд начинается по-настоящему тогда, когда ты входишь на неизвестную территорию. Там тебя может поджидать все что угодно и все кто угодно.
  Знаешь откуда вообще берутся меченые? Они просто получают от Ушедших то, что они хотят. Вот только это не золото с брильянтами. Это их невысказанное желание. Может, они и сами не подозревают, чего хотят.
  - Что, очередной золотой шар Стругацких?
  - Он прав, - спокойно сказал Макаров, сидевший рядом. - Есть и такая теория, очень часто подтверждаемая примерами. Хотел он стать волком и стал им. Вот только Ушедшим не объяснишь, что такое психология, поняли его буквально, хотя и с маленькими поправками. Как такое может произойти, ни один земной научный институт не объяснит. Это ведь абсолютно невозможно, должен перестроиться весь организм, но вот он ходит и говорит, хотя если бы это была просто волчья голова на человеческом теле, то ничего членораздельного он бы не произнес. А еще может унюхать запах метров за сто и ночное зрение у него тоже имеется. Зато с цветным зрением у него облом. Но ведь не волк полностью, мозги у него остались прежние, с моей точки зрения изрядно вывихнутые.
  - Сам такой, - оскалился Волк. - Только сдвинутый может пытаться собирать все эти гипотезы и теории, рождаемые на пустом месте высоколобыми умниками от которых только и пользы, что можно их дерьмо в переработку пустить. Ты ж Доцент практик, сам мог видеть и руками трогать. Сколько хочешь, примеров могу привести. Каждый рейдер рано или поздно становится меченым и получает то, о чем в глубине души мечтает. И вы все такие. Ваша Ленка всегда точно знает, где можно пройти безопасно, а Дядя...
  - Помолчал бы ты, - с угрозой в голосе сказал Кузнец.
  - А кого опасаться, - пожал Волк плечами, - его что ли? - он кивнул на меня. - Так он вроде свой, а будет ходить с вами дальше, сам таким же станет. Все! Молчу, - поднял он руки в ответ на общие неодобрительные взгляды. - О присутствующих ничего кроме хорошего. Перейдем к абстрактным примером про других очень конкретных людей. Мясника ведь все знают? Есть такой бывший рейдер, - пояснил он мне, - может вылечить что угодно, а может взглянуть и ты имеешь это что угодно. Вчера еще здоров как бык, а сегодня на кладбище пора. Или Техник, который всегда точно знает, что в механизме не в порядке.
   - А также Муха, - в тон ему сказал Доцент, - с его фасеточными глазами, которые видят в ультрафиолете и при виде которого рыгать хочется даже привычному человеку. Или Хвостатый. Очень удобно от насекомых отмахиваться, но штаны с разрезом на заднице делать приходится на заказ. Надо думать, мечтали они об этом с детства. Я тебе таких примеров тоже сколько угодно назову.
  - Ха, - отмахнулся Волк, - да кто ж его знает, что у них в подсознании бродило. Может, думаешь, мне так хотелось выглядеть? Вот про Хамелеона вопросов нет. Сразу видно, что он мечтал стать незаметным. Вот как сольется с фоном, так сразу понятно - получил что хотел. Только по запаху и можно вычислить. Идеальный шпион. А что впридачу получил внешность как у ящерицы, так никто не сказал, что Ушедшие понимают, что от них хотят.
   - Да ерунда это все, - лениво сказал Торопыга. - Это все от Вещей идет. Кто чаще их трогает, да на себе таскает? Рейдеры. А как часто мы вообще не догадываемся про разные свойства найденного? Да через раз. Это уже не говоря о том, что может мы думаем, что догадались и начинаем использовать какие-нибудь браслеты для усиления мышечной силы. А на самом деле это все равно, что гвозди микроскопом заколачивать. Да ничего мы не знаем и можем только гадать. Ему нравится такая теория, тебе другая. Не уверен, что эльфы хоть что-то понимают. А может они и есть Ушедшие, - со смешком добавил он. - Самые тупые и не способные нормально уйти. Какая нам собственно разница, меченым становятся один раз и никто не слышал, чтобы кто-то второй раз изменился или приобрел новые способности.
   - Так, - сказал появившийся из темноты Рафик. - Разговоры разговариваем. А кто в патруль идти должен? Ты, Доцент и ты Леха. Собрались и потопали. Они там заканчивают свои коллективные молитвы после ужина и сейчас будут расползаться по фургонам. Вот и проследите, чтобы все на месте были и ворота закрыли. Остальным спать.
   Названные встали и, проверив оружие, побрели к входу в кольцо фургонов. Остальные начали молча расползаться.
   Я на ходу подумал, что Торопыга в конце явно проговорился. Фактически он признал, что все они меченые. Да и реакция на слова Волка была вполне однозначная. Все дружно захотели заткнуть ему рот. Вид у рейдеров был вполне человеческий, никаких уродств или хвостов. Вот интересно, что они поймали в Диком поле, что говорить не хотят...
   Фургон привычно воткнули на свободное место и привязали цепям к остальным переселенцы без нашего участия. Дело было привычное, давно отработанное до автоматизма. Костры гасли один за другим.
   - Еще неделя и будем на месте, - негромко сказал Доцент. - Потом пойдем проверять, что там Борис накопал. Надо спешить, скоро начнет холодать. Он замялся, - Послушай, я тебя пугать не собираюсь, но в чем-то Волк прав. Большинство, таких как мы, рано или поздно что-нибудь получают. И не всегда это приятный подарок, даже если внешне и не видно. В это многие верят, вот только контролировать свое подсознание еще никому не удавалось. Что там у нас под черепной коробкой мы и сами не знаем. Насмотрелись всяких американских ужастиков.
   Лет пять назад, когда я только начинал мы втроем шли. Все новички были и как водится новичкам везет. Полезли, куда нормальный человек никогда не пойдет, просто по дурости. Нашли кое-что на очень приличную сумму. А на обратной дороге один с обрыва сорвался и насмерть. Мы все попали сюда одновременно и подружились еще в общем лагере, когда никто не знал, куда мы вообще попали. Да и держаться вместе всегда легче. Что зарабатывали, на всех делили. Пинки в зад тоже, а что делать, если ничего не понимаешь, обязательно наебут. Мы ближе, чем братья были.
  Вот Кирилл и подскочил к телу, может, у него нервы сдали, а может еще чего. Шли уже неделю без нормальной еды, одними грибами закусывали. Это сейчас я понимаю, что вполне прокормиться могли, а тогда, - он махнул рукой. - Ну, горожане, в лесу три раза за жизнь были. Даже на войне проще, зайдешь в дом и просто напросто заберешь, а здесь...
   Кирилл встал возле тела на колени, руки положил ему на грудь и дико так кричит: "Вставай!". А у того шея набок свернута и не дышит. Что я покойников не видел? А он снова кричит: "Вставай!". И тут труп зашевелился. Понятное дело я себя со стороны не видел, но думаю, челюсть у меня до пояса упала. Он сел и медленно так всем телом повернулся, шея у него явно не работала. А потом... раз и вцепился зубами Кириллу в горло. Тот упал, а этот... зомби на него сверху и мясо рвет руками и зубами. А я стою в ступоре и смотрю...
  Никогда со мной такого не было. Я много разного видел и на Земле здесь, а тут как паралич. Стою и смотрю...
  И тут он вдруг остановился и на меня уставился. Рот весь в крови, руки тоже. А глаза совершенно не живые, как матовое стекло. И я начал стрелять из дробовика. Все, что было в упор, так что в куски его разнес. Минут десять после этого трясло. Это не кино, где сидишь в мягком кресле и смеешься над тупостью сценариста. Это были мои друзья. Вобщем, натаскал дров и стал собирать куски, чтобы сжечь все. А ему руку выстрелом оторвало. Пока я в себя приходил и костер готовил больше часа прошло. А рука продолжает шевелиться. Я ее трогать побоялся, так палкой пихал до костра. Ничего страшнее в жизни не было.
   Он долго молчал, а потом сказал:
  - Вот поэтому не любят меченые рассказывать о себе. Мало ли кто и что подумает. Не обязательно нужно из зоны в Дикое поле уходить, некоторые и в городе цепляют. А жить без Вещей мы не можем. Все здешнее электричество идет от "Молний". Не видел еще? С виду обычная круглая батарейка как в старые приемники вставляли, только раза в три больше и разъемы на концах для подсоединения. Такой город как Славянск вместе со всей промышленностью уже десять лет на одной работает и не похоже, чтобы энергия кончалась. Цвет самую малость изменился.
   Найти "Молнию" мечтает каждый, вот только всех счастливцев по пальцам двух рук можно посчитать и еще останутся. Одна такая находка и можно всю жизнь загорать на пляже. И "Льдинки" вместо холодильников и "Клей" по любому случаю. Да много чего в быту применяют.
  - А как же тогда бабы рожать не бояться?
  - А вот с этим как раз полный порядок. Даже у Волка могут быть нормальные дети, если найдет себе кого. По наследству такие вещи не передаются. А способности когда как. Иногда да, иногда нет. И практически проверено, и эльфы тоже самое говорят. Он усмехнулся. - Вот только женщины здесь изрядная редкость. На каждого мужика хорошо, если четверть приходится. Они себе цену знают. Разборчивые, - с тоской протянул он. Чувствовалось что-то личное. - У нас тут даже проституток почти нет. Все больше дамы полусвета за очень большие деньги. Эти, - он кивнул на фургоны, - еще и потому с городскими сцепились. Неправильное воспитание и поведение.
  К нам подошел и сел рядом маленький, уже пожилой мужчина, одетый в типично ковбойском стиле - сапоги, кожаные штаны, клетчатая рубаха и старая куртка из оленьей кожи с бахромой на руках. Длинные седые волосы были прихвачены повязкой. Для полного подобия не хватало кольта в кобуре. Вместо него он небрежно держал в руке карабин Симонова, так что сразу было видно, что оружие для него так же привычно, как рабочий инструмент у любого профессионала. Он был начальником охотников и разведки и один из немногих свободно общался с рейдерами. Большинство переселенцев не то что шарахались от них, но отвечали, только если прямо спрашивать, а сами никогда первыми не начинали разговор.
   - Слишком спокойно идем, - пробурчал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - Я бы предпочел, чтобы Штурман нас вела, тогда хоть понятно было бы.
  - Да брось, - ответил Доцент. - Сам знаешь это не второй, даже не десятый караван. Дорога насквозь знакомая и нам, и тебе. Что было опасного, мы вначале распугали или постреляли. В котловину не пойдем. Да и дороги там осталось всего нечего.
  - Не люблю когда все хорошо, обязательно в конце что-нибудь случится.
  Доцент пожал плечами.
  - Что будет, то будет. Свернуть мы все равно не можем, а я не знаю никого кто решился бы напасть на такую ораву.
  - Ну, да. И про мозгляка и вампира ты никогда не слышал...
  - Мозгляк не полезет, а вампир - это сказки. Никто их не видел. Каждый слышал про случай случившийся с соседом соседа в другом поселке, но сам не видел.
  - Не сказки. Я видел. И Штык видел, только он не расскажет. Он спился и в какой-то канаве сдох.
  - Да ну, - насмешливо сказал Доцент. - Никто не видел, один Ковбой.
  - Зря смеешься, - он повернулся и посмотрел спокойно. - Сам знаешь кто я такой. Ни в Бога, ни в черта не верил, а сам к Прохорову пришел. Нарвался я на них. Если по прямой идти километров двести от третьего столба.
   Доцент кивнул, он явно знал, о чем речь.
  - Вечером они пришли. Часовой даже не пикнул, а утром нашли его высосанным. Не в горло как в фильмах ваших дурацких, а на руках вены прокушены. Нас было семеро и все не первый раз в рейде. Битые, опытные. И чтоб такой стоял и даже голоса не подал пока его кровосос харчует? Мы устроили засаду. Двойками всю ночь сидели, а утром двое в том же виде. Тут уж все бросили и уходить стали. Только далеко не ушли. Ночью еще двое погибло. И опять мы ничего не видели и не слышали.
  А утром они нас ждали на дороге. Вот так просто стояли и ждали. Выглядят как люди, нормально сложенные, только голые. Двое их было и обе бабы. Никакой особой красоты. Высокие, худые и сплошная мускулатура и клыки изо рта торчали как у саблезубого тигра на картинке. Я стрелять стал сразу и ни разу не попал. Это я-то! Они так быстро двигались, что я даже не видел движения. Вот она стоит, а вот ее нет. И не нападали, как будто играли. А Штык упал на колени и стал креститься. Они уставились на него с интересом и одна что-то другой говорит. Я не полиглот, но уж в зоне у меня проблем нет - разные славянские слышу не в первый раз. Английский, французский, немецкий, если не пойму, так что за язык знаю. Никогда такого не слышал. А потом они повернулись и убежали. Никаким бегунам такая скорость не снится.
  Я долго потом думал. Вот не испугались они креста и "Отче наш", но трогать нас не стали. Значит, есть что-то в этом. Жить надо как положено, нечего шляться за всякой дребеденью.
  - Так тем более нечего бояться. Вас они трогать не станут.
  - Дурак, - сказал старик с сожалением, вставая. - Я для чего рассказал? Чтобы похвастаться? Мне это не нужно. Меня и так знают. Просто ничего мы не знаем про планету, на которой живем, там могут бродить монстры еще похуже уже знакомых. Не расслабляйтесь. Если ночь прошла - это еще не значит, что все кончилось. Сами знаете - мы встаем еще до рассвета. Пока скотину на водопой отгоним, пока позавтракаем и фургоны растащим. Пока волов в них запрягут солнце уже высоко стоит. Вот этот промежуток самый опасный. Ты не поленись, поработай. Он не прощаясь, быстро ушел.
   - О чем это он, поработай? - с недоумением спросил я.
  - А, мы друг с другом давно знакомы, Ковбой меня когда-то учил. Его действительно хорошо знают, очень удачливый рейдер. Вдруг все бросил и пошел за этими. Ты не бери в голову, он это мне сказал. Есть у меня такая способность, чувствовать неправильность. Не могу объяснить как, но если специально напрячься могу унюхать любого врага на несколько километров. Вернее не так. Какой мне враг тигр, просто кушать хочет. Но вот если он имеет намерения меня сожрать, то я буду знать заранее. Включилось у меня такое после зомби. Я надеюсь тебя не надо предупреждать, что даже среди своих о таких вещах лишний раз упоминать не стоит? Кому надо, тот знает. Вот и хорошо....
  
  Глава 5. Подземелье.
  
   - Ага, - довольным тоном сказал Волк, глядя на речку. - Значит все правильно. Остальные подъезжали один за другим и радостно переглядывались.
  Мы только что выехали на берег довольно широкой и полноводной реки и остановились. Вид, открывающийся нам, был красивый. По обеим берегам росли главным образом ивы, березки и осины, хотя кое-где попадались и хвойные деревья. Нормальный российский пейзаж.
  - Где-то здесь надо поискать место для переправы. Если мы не сильно отклонились от направления еще день и будем на месте, - и он толкнул лошадь коленями. Остальные двинулись за ним.
  - И откуда видно, что это то самое место? - тихо спросил я у Доцента.
  - А ты еще раз на реку посмотри. Внимательно.
   Я завертел головой, пытаясь понять, что такое они все видят. Река как река, не слишком широкая на фоне Дуная, по дороге мы видели уже парочку похожих, не считая бесчисленных ручьев.
  - Не понял? - спросил Доцент усмехаясь.
  - Нет.
  - Все речки, которые мы видели, идут с севера на юг и впадают в Дунай, - тоном лектора сообщил тот. А куда эта течет?
  - О! - умно сказал я, глядя на мусор проплывающий внизу.
  - Вот именно. Она вытекает из Дуная и идет что интересно вверх. Совершенно не нормальное поведение для воды. Значит, можешь сразу убедиться, что мы въехали в аномалию. Самое место для поиска.
   Через четверть часа мы заметили, как река стала поворачивать мимо огромной скалы. Здесь она широко растекалась и уровень воды позволял легко перейти на другую сторону. Цепочкой обогнули скалу и выезжая на противоположный берег один за другом останавливались и глядя вниз. За излучиной река разом становилась много шире и мельче - то тут, то там из-под воды виднелись камни. Она плавно отклонялась на восток, делая огромную петлю, и берег постепенно сглаживался и сливался с равниной, лежавшей к северу и востоку. В широкой долине, поросшей высокими травами, паслись стада животных. Там были зубры, олени, дикие лошади и мелькало множество птиц.
   - Ну, - пробурчал Дядя, - с пищей проблем не будет.
  - Есть, - напряженно сказал Рафик, разглядывавший в бинокль склон холма. - Там все заросло, но цвет у земли другой.
  Кузнец уверено ткнул рукой в соседний холм.
  - Там тоже.
  - А я что говорил? - воскликнул Волк, - тут не старый дом, тут целый поселок. Надо было забить на баптистов болт и идти сюда сразу. Мы просто не успеем все осмотреть, холода скоро.
  - Договор есть договор, - с обычным для него брезгливым выражением лица, сообщил Дядя. - Плевать на сектантов, слово надо держать.
  - Поехали, посмотрим, - хором сказали Доцент с Торопыгой.
  - Я смотрю, вы явно перевозбудились, - холодно сообщил Рафик. - Нет уж, сначала разобьем лагерь, потом пойдем смотреть на месте. Или, может, мы прямо кинемся разбираться между собой? Сначала надо найти хоть что-то.
   Никто не ответил.
  - Во и правильно, - разглядывая всех по очереди, сказал он. - Лучше помолчите. Вернемся домой, недовольные могут валить на все четыре стороны. А сейчас я здесь командую.
  
   - Подожди, - сказал Волк и протиснулся мимо меня к стене. Я воткнул лопату в землю и, с облегчением вздохнув сел прямо на землю, глядя, как напарник старательно расчищает камень. За последние дни мы при помощи этого замечательного инструмента перекидали столько земли, раскапывая стену, что вполне могли в дальнейшем поделиться опытом с экскаватором. Мозоли уж точно были совсем не игрушечные. Впрочем, и остальные работали не меньше, отвлекаясь только чтобы подстрелить очередного оленя на еду. Вчера добрались до входа в одно из зданий, после чего мы вдвоем были отправлены на новые раскопки больше чем за километр от прежнего места. Это было достаточно обидно, хотелось и самому посмотреть, что там интересного.
  - Ага, - довольным тоном сообщил Волк. - Правильно копали, можешь посмотреть.
  - Я и так прекрасно вижу, - не вставая, сказал я. - Невразумительные черточки и кружочки. То ли от времени, то ли еще по каким причинам толком разобрать нельзя. Вполне возможно это была надпись и можно даже ее скопировать. Ты еще скажи, что на ней написано "Главное хранилище артефактов".
  - Зря смеешься, читать эти надписи многие могут.
  - Вот только с пониманием проблемы. Каждая буква понятна, а что написано хер его знает.
  - Древнеегипетского языка тоже никто не знает, но надписи вполне читаются. Но тут ты прав, розетского камня с надписью на двух языках и чтоб непременно один был русский, пока не нашли. Только в данном случае и читать не нужно. Эти поселки строились по одному плану кругами, вместо прямых улиц. Сдвиг у них, что ли был, прямых углов не любили. В больших кругах жили, в маленьких были мастерские и склады. Ты еще спрашивал, почему мы так странно копаем, то здесь, то там, а не подряд. Подряд раскопки делать - это работа на несколько лет и не одному десятку человек. Так что мы пытаемся сливки снять, за что нормальный археолог, учившийся по учебнику Авдусина, просто обязан нас на месте расстрелять.
  В жилых помещениях почти ничего найти нельзя или сгнило, или унесли. А вот в общественных зданиях все что угодно бывает. Такая невразумительная надпись - это четкое указание, что здесь не частный дом и почти наверняка что-то будет. А еще это значит, что вход должен быть прямо под ней. Он всегда выходит на восток, но вечно гуляет. То справа, то слева, иногда посредине. Скорее всего, дома позже достраивали, но попробуй правильно найди, если тут все заросло и землей засыпано. А теперь вот точно известно, что мы на правильном пути. Хотя странно это, очень высоко должен быть вход. Разве что, здесь что-то нетипичное. Он взял свою лопату и с героическим видом воткнул ее в землю под надписью.
   - Знаешь, - вставая и нехотя берясь за свою, сказал я, - у меня такое впечатление, что иногда ты забываешься и выпадаешь из образа дикого чеченца, только что слезшего с гор. Начинаешь нормально разговаривать и употребляешь массу слов, которые тебе должны быть неизвестны. При этом даже акцент почти исчезает.
  - Для начала я вовсе не чеченец, - ухмыляясь так, что даже на волчьей морде, совершенно не приспособленной к передаче человеческих эмоций была написана усмешка, сообщил тот. Я успел привыкнуть к его достаточно жуткому виду и уже давно не воспринимал как какого-то урода. Ничего нечеловеческого в его поведении при всем желании найти было нельзя.
  - Я гордый ингуш, - продолжал Волк, - что гораздо лучше, но поскольку все равно вайнах, то не особо волнуюсь по этому поводу. Это там было различие, да и то не для ментов, которым без разницы с кого бабки собирать. Хотят считать чеченом, на здоровье. Некоторые страшно шугаются по этому поводу.
   А потом я успел кончить три курса экономического факультета МГУ пока... Мда, это не важно. Во всяком случае, я учился не за деньги, таких у нашей семьи не было. А археологические раскопки первое дело для таких искателей Фортуны как мы. Вот только не любят господа рейдеры делиться информацией друг с другом. Незачем конкуренту знать разные интересные подробности. Можно ведь наведаться после ухода другой группы и на совершенно законных основаниях найти что-нибудь на самом видном месте, куда те заглянуть не догадались.
   Все это время он, говоря, продолжал безостановочно копать, выбрасывая землю наверх. Внезапно лопата провалилась в пустоту.
  - Есть, - сдавленно произнес Волк. Мы молча переглянулись и я переместился к нему поближе. Потом все также ни слова не говоря, мы заработали как одержимые. Пот ручьями стекал по лицам, но даже задыхаясь от усталости мы продолжали копать пока не освободили вход. Это была не дверь. Ее как раз намертво переклинило и сколько мы не пытались, сдвинуть было невозможно. Зато в верхней части при перекосе осталось довольно большая щель, куда можно было протиснуться.
   Мы посмотрели друг на друга. Оба грязные, в земле и потеках пота с горящими от возбуждения лицами.
   - Кажется, это был приступ золотой лихорадки, а Боксер? Будем звать остальных?
  - Я голосую, слазить посмотреть самим.
  Волк поднял голову и посмотрел на Солнце.
  - Часа два у нас есть до обеда, потом пойдем, позовем остальных. Слегка прогуляемся, только не рассчитывай на что-то особенное. Хотя новичкам везет.
  Он подтянулся и, зацепившись за верхний край отверстия, перевалился через край и, обдирая бока об узкую дырку, скользнул вниз.
  - Нормально, - тут же раздался его голос. - Можешь лезть.
  Я быстро собрал вещички и, позвав напарника, пропихнул их туда же. Потом ухватился руками за верх, ногами вперед отправился следом. Пол оказался неожиданно близким и мягким.
  - Ты что охренел, - прошипел Волк, - прямо на голову швыряешь. - Зачем тебе здесь винтовка с рюкзаком? Тут даже покойников нет, чтобы в них стрелять.
  - Я без своей любимой, - вешая СВД на плечо, сказал я, - чувствую себя голым. И потом, знаю я эти шуточки, вылезем, а там ничего нет. И будете мне дружно поливать мозги, что нельзя оружие оставлять без присмотра. Я это еще в армии кушал. А в рюкзаке фонари и еда, прямо здесь и перекусим.
   Я осмотрелся. Из дыры падал тусклый свет, в котором можно было хорошо рассмотреть круглое абсолютно пустое помещение, на полу которого за многие годы скопился толстый слой замли и сгнивших листьев, поднимающийся почти до самой щели в дверях. Не удивительно, что я так мягко спрыгнул. В противоположной от нас стороне было темное отверстие в виде арки, ведущее в коридор.
  - Ну что, пошли? - утвердительно спросил Волк и двинулся в ту сторону, подсвечивая фонариком, извлеченным из рюкзака пока я пялился по сторонам. - Это прихожая, если внимательно посмотреть вон туда, он показал на свод арки, - можно увидеть очередную надпись. На этот раз вполне читабельную, но также совершенно не понятную. Они есть всегда и давно уже не вызывают особого интереса. Порогов тут нет, но под ноги смотри внимательно. Иногда пол проваливается. Это не ловушки, просто от времени.
   Через несколько минут коридор резко оборвался. Очередная арка вела в еще одну круглую комнату, где посредине возвышалось монументальное сооружение, явно выполнявшее роль стола, а дорога идущая дальше, была перекрыта проржавелой решеткой. Я тронул ее и рука провалилась вместе с остатками витого прута. Тогда не долго думая, ударил ногой и пробил изрядное отверстие. Еще пару ударов и можно было нормально пройти.
  Волк подошел, отряхивая руки. Все это время он деловито шарил по останкам стола.
  - Пусто, - сообщил он. - А ты, я вижу, постигаешь науку археологию. Ногами их - эти никому не нужные древности, нечего разными глупостями маяться. Идем.
   Коридор был по-прежнему пуст, но теперь по бокам стали часто попадаться закрытые решеткой помещения. В одно мы ради интереса зашли, выломав преграду, но кроме пыли ничего интересного не обнаружили.
  - Тебе не кажется, - спросил я, - что коридор идет по большому кругу? Вроде прямо идем, но ощущения какие-то странные.
  - Не кажется, - рассеяно ответил Волк, заглядывая в очередную комнату. - Он всегда идет спиралью. Я ж говорю, они прямые углы явно недолюбливали. Так что Америку тебе открыть не удалось. Но место очень занимательное. Никогда о таком не слышал. Мне почему-то кажется, что это все очень напоминает тюрьму. Контрольный пост на входе, камеры, решетки. Ты обратил внимание, что стены внутри исписаны явно вручную? Надо думать ихним матом по поводу содержания.
  - А где тогда трупы?
  - Какие еще трупы?
  - Ты посмотри внимательно, решетка вмурована в стены. Выйти нельзя. Ну, жрать заключенным допустим сквозь прутья давали, а как они вышли?
   Волк подошел к очередному отверстию и, светя фонариком, внимательно осмотрел решетку.
  - Действительно, - задумчиво сказал он. - Если внутри кто-то был куда делся? А если не был, на хрена решетки?
  - Может они были, но от старости рассыпались?
  - Шестьсот лет ерунда, все кости в пыль рассыпаться не могут, - задумчиво пробормотал Волк, шаря лучом фонарика по стенам камеры. Потом узкий луч света остановился. - Ну, вот и эта гадость тут.
  - Что? - с недоумением спросил я, глядя на странный орнамент на потолке.
  - Это называется выворотень. Из тех Вещей которые человеку лучше не касаться. Обычно они мертвые, но иногда они бывают в рабочем состоянии и тогда тянут жизнь из человека. Он стареет и все болезни моментально обостряются. А меченые, бывает прямо на глазах дохнут. Он шагнул к соседней решетке и посветил на потолок. - И здесь есть. Не, я в эти камеры заходить больше не буду и тебе не советую. И решетка тоже с каким-то орнаментом. Точно тебе говорю - тюрьма это, да еще и для смертников. Идем лучше дальше...
   - И много таких выворотней встречали? - через некоторое время спросил я, глядя на бесконечные темные отверстия.
  - Да нет, не очень. В основном слухи ходят, пугают. Но вот это стало известно очень широко после одного случая. Ковбоя помнишь? Однажды он приволок с десяток таких рисунков, только вырезанных на металле, размером как у счетчика и загнал их перекупщику за большие деньги. Все бы ничего, но тот вдруг помер, а потом в доме начали один за другим умирать люди. Сначала полиция разобраться пыталась и ничего не нашла. А люди все умирают. Как число умерших за три десятка перевалило, эльфов позвали. Вот они и продемонстрировали на практике. Положить под клетку с мышью или еще какой живностью эту самую руну и все очень быстро откидывают копыта у кого они есть. А у кого нет, зависит от размера. Чем меньше, тем быстрее. А потом для общего образования напечатали рисунок, чтобы все знали. Вот только Ковбой говорит, что рун этих там было восемь и что делают остальные теперь уже никто не узнает. Может наоборот долголетие дарят. Унесли добрые эльфы в свои кладовые и возвращать с объяснениями, что это такое и зачем нужно не собираются. Только им тоже не удалось все найти. Пять нашли, а еще три то ли продать успели, то ли сперли. Где-то они гуляют и неизвестно что делают. Трупы, во всяком случае, на улицах не валяются.
   Поздравляю, - сказал он, останавливаясь и глядя на остатки очередной решетки когда-то перегораживающей коридор. Потом осторожно перешагнул ржавые обломки и обвел фонариком помещение. - Похоже, мы пришли в центр. Экскурсия почти закончена. Если и здесь ничего нет, будем потом планомерно идти по всем камерам и смотреть, не завалялось ли там что. Только без меня. Это не храбрость - это дурь. Я под выворотень не полезу.
  Но мучает меня мысль, что где тюрьма, там и вещи заключенных храниться должны. Всякое такое личное имущество, которое отбирают на входе. Вон, смотри. Стол, а за ним натуральный шкаф с ящичками. Стол, как и на входе, сгнил, а вот ящики выглядят как новенькие. Проверим?
   Мы подошли к занимавшему всю стену стеллажу, сделанному из металла и выглядевшему как картотека. Он был поделен на множество отделений, и на каждом когда-то была надпись. Сейчас она еле разбиралась полустертая от времени, да и освещение было не из лучших.
   Волк положил на пол рюкзак, пристроил на него фонарик, чтобы он освещал ящик и попытался засунуть в узкую щель лезвие ножа. Тот не входил и меченый, не особо стесняясь, пару раз ударил со всей силы. Пользы от этого было немного, не смотря на то, что ящичек не выглядел толстым, поддаваться он не собирался.
  Я двинулся в другой конец комнаты, подсвечивая своим фонарем и надеясь найти более обещающее место для приложения сил. За спиной Волк продолжал пыхтеть и ругаться, пытаясь открыть столь полюбившийся ему ящик. И тут я увидел прямо на стене на уровне плеча нарисованный отпечаток ладони. Она очень напоминала человеческую, вот только безымянный палец чуть-чуть короче. Стоило чуть сдвинуться и она исчезала. Разглядеть ее можно было только с того места, где я стоял. Вряд ли дело было в паршивом освещении, сколько я не пытался разглядеть рисунок с разных ракурсов, видно было только из одного точно очерченного места. Я шагнул вперед и положил ладонь поверх нарисованного следа и торопливо отдернул руку. Очень слабо, но ощутимо долбануло током.
  - Что ты там топчешься? - недовольно спросил Волк.
  - Да я тут на стене кое-что увидел, - похоже Ушедшие оставляли своей полиции еще и отпечатки пальцев.
  - Не трогай! - заорал Волк.
  И тут пол подо мной провалился. Это не был обвал. Вот тот самый четко очерченный круг, откуда можно видеть рисунок ладони быстро поехал вниз сквозь сплошной камень. При этом сверху раздался лязг и выскочившая крышка закупорила меня и сверху тоже. Больше всего это напоминало спуск лифта, только судя по ощущениям подскочившего к горлу сердца очень быстрое.
  Я снял с плеча винтовку и, дослав патрон, приготовился к чему угодно. Лифт продолжал спускаться. Постепенно ожидание опасности притупилось. По времени и скорости лифт должен был уже уехать на пару километров в глубину. Я сел на пол, прислонившись к стене, и стал ждать. Время шло, а движение все не прекращалось. Пора уже было выезжать в здешнюю Австралию и тут, как будто подслушав мысли, спуск явно замедлился. С резким толчком, от которого я чуть не упал, спуск прекратился и лифт гостеприимно распахнул дверь по закону подлости прямо у меня за спиной. Прислонившийся к тому, что считал стеной, я невольно упал и, быстро перекатившись, приготовился стрелять.
   Я находился в длинном, очень похожем на тот, что мы сегодня обследовали и абсолютно пустом коридоре. Никто не собирался на меня бросаться и даже хихикая тыкать пальцем, радуясь удачной шутке. Если был кто здесь, то очень много времени назад. Все стены заросли каким-то странным мхом, который слабо светился и давал возможность разглядеть уходящий вдаль путь. Пол был ровный, но местами с какими-то странными наростами. Я даже поковырял один пальцем, но так и не понял что это такое - обычная закаменевшая от времени грязь или что-то брошенное.
  Сзади раздался тихий шелест и я резко обернулся, чтобы увидеть как дверь закрылась. Тут уж я не выдержал и взвыл от злости со всей дури пнув стену и громко матерясь. Хуже стало только ушибленной ноге, стенка никак не отреагировала. Я сел напротив и уставился на нее ненавидящим взглядом.
  Можешь себя поздравить Леха, подумал я грустно. Влип. Никакой гарантии, что кто-то полезет за тобой. Даже не потому, что им начхать на тебя. Надо еще найти это место, где ладонь нарисована. Допереть, что сделать нужно и дождаться спуска. Кому в голову придет, что я не отправился в дырку головой вниз навечно, а довольно мягко спустился? Совсем не факт, что сработает по второму разу и сюда же. А у них там со временем напряг. Уже похолодало, осень на носу. Собирались поработать еще пару недель, пока дожди не начались и уходить до следующего года. А еды у меня с собой нет, воды тоже. Рюкзак у Волка остался. Долго ждать нельзя, загнусь.
  Значит что? Рассчитывать стоит только на себя. Идти и надеться, что хоть куда-то выйти можно. На всякий случай стрелки на стенах рисовать. Я вытащил нож и чиркнул по стене. Мох срезался прекрасно, оставляя изъеденную поверхность и при этом в районе моей работы засветился даже ярче. В результате минутной возни оставил свои инициалы и стрелку направо, показывающую куда собрался. Херня конечно, мысленно пожал плечами, но пусть будет. Потом привычно повесил винтовку на плечо и зашагал в неизвестность.
  Выбора особого не было, никаких развилок не попадалось, так что я неторопливо шел, заглядывая в комнаты по бокам, время от времени попадавшиеся по пути. Решеток здесь не было, но и мусора тоже. Кроме толстого слоя пыли на полу и мха на стенах ничего не наблюдалось. Все было совершенно пусто и голо. Так я себе спокойно и шел, пока в одной из комнат краем глаза что-то не заметил. Прежде чем войти, тщательно осмотрел пол и потолок, но никаких орнаментов не заметил.
  Я осторожно потыкал стволом тело, хотя и так было ясно, что тварь давно сдохла и мумифицировалось. Но лапать руками как-то не тянуло. Больше всего оно было похоже на крысу, только размером с небольшого такого медведя. Все остальное было в наличии. Длинный голый хвост, торчащие из оставшейся навсегда открытой пасти острые зубы и серая шерсть. Чем такое чудовище могло питаться, и что ему было делать в этих бесконечных коридорах, было совершенно не понятно. Она могла лежать здесь неделю, а могла и столетия. По виду ничего не поймешь.
  Я тяжело встал и, выйдя в коридор, пометил комнату своими инициалами, срезая мох на стене длинными полосами. Если удастся выбраться, вполне возможно найдутся желающие поизучать очередную аномалию. Явно мутант.
  Пить хотелось все больше, желание поесть отступило куда-то на задний план, но пробовать это мне даже в голову не пришло.
  Снова долго топал по коридору, один раз ненадолго задремал, но жажда все сильнее гнала вперед. Я уже даже отдаленно не представлял, сколько прошло времени, и шел исключительно на силе воли.
   Потом путь преградил огромный пролом в полу. Сверху упало что-то очень тяжелое, пробивая пол и теперь стало видно, что наверху шел еще один параллельный коридор. Внизу, похоже, тоже. Не особенно задумываясь над своими действиями, я по свисающим обломкам какой-то арматуры осторожно перебрался этажом выше и через четверть часа бессмысленной ходьбы по такому же точно коридору наткнулся на арку в стене с хорошо знакомым отпечатком ладони. Недолго думая, я положил свою сверху.
  Ощутив знакомый укол тока, напрягшись, стал ждать очередного лифта. Вместо этого в глубине стены что-то щелкнуло и в ней неожиданно открылась дверь. Не дожидаясь приглашения, я шагнул внутрь, и дверь за спиной закрылась. Это опять было маленькое помещение, закрытое со всех сторон, но ни спуска, ни подъема не произошло. Вместо этого из отверстий под потолком раздался противный свист, и вдруг заложило уши как при перепаде давления. Прямо напротив меня открылась еще одна дверь. Я вошел в новое помещение с нечленораздельным воплем метнулся вперед. Посредине очередной круглой комнаты находился маленький бассейнчик вроде ванны, заполненный до краев водой.
  Я упал животом на бортик и стал торопливо пить, пока вода не полезла назад. Только тогда немного пришел в себя и медленно сел. Первым делом машинально проверил винтовку и обнаружил, что даже в полностью невменяемом состоянии автоматически прислонил ее к бортику, а не бросил на пол. Устало сел на пол и моментально провалился в сон.
  Вздрогнув, я выскочил из кошмара, где за мной бегали какие-то монстры с капающей с клыков кровью и упрашивали меня поделиться небольшим куском мяса из тела. Особенно они давили на отсутствие у меня желания оказать помощь их маленьким голодным деткам. Короче, натуральный идиотизм.
  Тяжело поднялся и внимательно осмотрелся, пытаясь найти хоть что-нибудь, куда можно налить воды, но комната была стандартно пуста, если не считать бассейна. Что интересно воды в нем не убавилось.
  Огорченно вздохнув, я подобрал СВД и, направившись к арке, в очередной раз положил ладонь на рисунок. Только на этот раз ничего не произошло. Я подождал и проделал все снова. Реакции и на этот раз не последовало. Идти обратно страшно не хотелось и я решил подождать и попробовать позже. Опять долго пил и незаметно заснул.
  Проснулся весь в поту и явно с температурой. С трудом дошел до двери и не получив от нее удара током почти довольный вернулся на место. Во рту был страшный сушняк и там как будто насрало целое стадо козлов. Снова долго пил уже понимая, что заболел. Через некоторое время услышал цоконье по полу, как будто приближалось какое-то животное, задевая его когтями. В маленькой комнате ему неоткуда было взяться незамеченному, но я долго озирался, пытаясь сообразить что происходит.
  В очередной раз очнулся и резко сел. Чем бы не была эта болезнь она явно прошла. Сколько прошло времени я совершенно не представлял, в голове мелькали воспоминания о каких-то жутких глюках и как я стрелял в каких-то врагов. Из СВД действительно стреляли, магазин был пуст, но в памяти не сохранилось ничего, только ощущение страшного жара и неизвестно что говорящие потусторонние голоса. Вообще, было впечатление, что все чувства подкрутили до самой верхней планки, смазали и улучшили. Сейчас я не испытывал никаких болей, ничего не слышал странного, но жутко хотелось есть. Загнал в винтовку новый магазин, хотя не очень и понимал кого здесь стоит опасаться.
  Я торопливо встал и вновь проверил дверь. На этот раз не было никаких проблем. Очередной тамбур, еще одна дверь и... я резко остановился. Прямо за дверью лежали груды белых костей покрывая весь пол. Пройти иначе, чем наступая на них, было невозможно и не надо было быть большим специалистом, чтобы понять, что большинство из них человеческие, хотя явно попадались и звериные. Я торопливо сдернул винтовку с плеча, дослал патрон и напряженно осматриваясь по сторонам, двинулся вперед.
   Нога неожиданно подвернулась на очередной кости и, не удержавшись, я упал прямо на очередную кучу. Кости с грохотом разлетелись во все стороны и прямо перед носом я увидел плоский пенал, как для игры в домино. Быстро сев и не отрывая взгляда от коридора, где могла таиться опасность, я поспешно засунул его в карман куртки, быстро поднялся и торопливо зашагал к двери, по-прежнему не понимая, что такое случилось со всеми этими погибшими, но страстно желая оказаться как можно дальше отсюда.
  Привычно хлопнув ладонью по рисунку, я настороженно продолжал следить за пустым коридором. По ногам резко ударил пол и я с ликованьем понял что на этот раз лифт тащит меня вверх. Уже привычно уселся на пол и стал ждать, держась подальше от стены, чтобы не вылететь как в прошлый раз. Как ни странно ожидание было не долгим, подъем прекратился. Дверь отворилась и по глазам ударил свет, так резко и неожиданно, что невольно потекли слезы. Я поспешно выскочил из лифта и изумленно уставился на окружающий пейзаж. На горизонте четко торчали горы с хорошо видным на вершинах снегом. Ничего даже близко похожего с Дуная увидеть было нельзя.
  
  Глава 6. Начинаются неприятности.
  
   Первое что я рассмотрел, как только проморгался от слез, был здоровенный грызун сидящий на склоне оврага и с интересом посматривающий на меня. Руки все сделали автоматически, без малейшего участия разума и пуля снесла странную вытянутую морду, сидящую на плечах практически без шеи.
   С громким рычанием, в котором я задним числом с немалым удивлением опознал собственное, я метался по окрестностям собирая сушняк и трясущимися руками запалил костер. Прямо здесь же полосовал тело убиенного зверька и торопливо пластал его на куски, суя в огонь и пожирая местами непрожаренное и местами пережаренное мясо. В этот момент я совершенно не соображал и рвался только набить желудок. Только слегка насытившись, подумал, что так можно заработать и заворот кишок, но мысль эта промелькнула где-то на краю сознания. Спустившись к ручейку текущему по дну оврага с наслаждением напился и, вернувшись, продолжал уже более спокойно доедать остатки.
   К вечеру от несчастной скотины, которую я после некоторых колебаний решил считать барсуком остались только кости и внутренности. Тут, наконец, организм сообщил, что пора и успокоиться. За короткий срок я умудрился съесть килограмм 10 мяса и чувствовал себя прекрасно, что в другое время изрядно удивило бы, но сейчас совершенно не хотелось думать. Впереди была полная неизвестность, но кроме ощущения приятной сытости ничего не волновало.
   Я долго сидел у костра возле упавшего дерева, время от времени подбрасывая в него очередную ветку в совершенно блаженном состоянии. Очень хотелось издать дикий вопль и начать лупить себя по груди как горилла, но от тяжести в желудке максимум на что хватало - это лениво шевелиться. Я не только умудрился выжить, но еще и выбрался.
   Утром проснулся бодрым и в хорошем настроении. Голова работала четко не занятая единственной мыслью пожрать. Впрочем, где-то на периферии мелькало желание добавить, но это не шло ни в какое сравнение со вчерашним не рассуждающим голодом. Это можно было отложить на потом.
  Единственное, что было понятно, что занесло меня очень далеко. Конечно, можно было определить широту и долготу, и в голове услужливо всплыла подсказка, что широту места можно определить с помощью такой вещи как секстант, знать бы еще как он выглядит. А долгота определяется как угол между плоскостью меридиана, проходящего через данную точку, и плоскостью начального нулевого меридиана, от которого ведётся счёт долготы. Можно еще воспользоваться системами GPS или ГЛОНАСС. Короче, может доблестный штурман с морского корабля и был на это способен после обучения в мореходке, но не бывший десантник и механик.
  Так что все, что можно было придумать - это топать вдоль ручьев и рек в направлении востока, стараясь не сильно отклоняться от маршрута. Что мне надо именно на восток особых сомнений почему-то не было. Солнце и на другой планете по умолчанию восходит на востоке, а садится на западе, так что приблизительное направление известно. И что поторапливаться необходимо тоже. Пока я шатался по коридорам, потеряв счет дням, на поверхности явно наступила осень. Уже изрядно похолодало и легкая куртка не очень спасала от ветра.
  Первым делом я провел инвентаризацию своего имущества. СВД была на месте, вот только умудрился расстрелять обойму еще под землей. По хомячьей привычке пустую я тоже сунул в карман. Если вычесть выпущенную в так удачно подвернувшегося барсука пулю осталось только девять. Поход ожидался длительный, и этого явно было мало. На всякий случай проверил оба магазина и тщательно обшарил все карманы, попутно выгребая оттуда содержимое. Чудо не произошло. Патронов было по-прежнему девять.
   Еще был нож, фонарик и плоская коробка, вытащенная из подземелья. Я осмотрел ее со всех сторон и, надавив на выступ сбоку, открыл. Внутри лежали 24 шестигранных пластинки вроде костяшек домино, только размером немного побольше. К верхней грани крепилось кольцо, явно напрашивающееся, чтобы протянуть веревочку или цепочку и повесить кубик на шею. На остальных сторонах были цифры и буквы - догадаться было не сложно, даже если бы мне уже не показывали такое раньше. Точка, черточка, две, три черты, квадратик, перечеркнутый квадратик и так далее соответствовали единице, двойке, четверке и так до пяти. Потом над черточкой ставилась точка и это явно была шестерка и далее до десяти. Просто точка, скорее всего, была ноль. На внутренней стороне коробки опять цифры и буквы. Явно Вещь из тех, что все ищут, вот только что с ней делать неизвестно.
  Вздохнув, закрыл коробку и, выругавшись, отдернул палец. Поцарапался о что-то острое. Машинально сунул ее назад в карман, дополнительно застегнув молнию. Коробка мне очень напоминала рассказы Джека Лондона про мешок с золотом и отсутствие еды. Может она миллион стоит, но как использовать все равно неизвестно и пользы в ближайшее время не предвидится.
  Тут я замер, пытаясь сообразить. Чего-то не хватало! Зажигалка, понял с испугом, ощупывая карманы снова. Вчера я разжег костер. Значит она где-то рядом. Я торопливо стал ползать вокруг костра, тщательно осматривая землю, и неожиданно заметил свою драгоценность. Она валялась под камнем. Присев, попытался достать, но пальцы не доставали. Вот нарочно так не засунешь, с досадой подумал я, пытаясь дотянуться. Кончики пальцев зацепили гладкую поверхность и вытянули ее наружу.
  Я оторопело уставился на собственную кисть, с зажатой в ней китайской одноразовой драгоценностью. На пальцах был лишний сустав, который прямо на глазах исчезал, втягиваясь. Через пару минут рука выглядела совершенно нормально. "Влип", мелькнуло у меня в голове. Торопливо вскочил и метнулся к ручью. Упав на колени, попытался рассмотреть в воде свое лицо. Лицо как лицо, изрядно заросшее щетиной с глазами, носом и ушами. Хобот и прочие излишества полностью отсутствовали. Ничего особенного не обнаружив, я скинул с себя одежду и попытался осмотреть и ощупать тело везде где доставал. Все было в полном порядке. Вот только это были вовсе не глюки.
   Я попытался успокоиться и вспомнить, как все произошло. Неожиданно понял, что могу поминутно представить себе все действия. Раньше за мной такого не водилось. Как это было? Ага. Я потянулся... не доставал... Сейчас, проверим...
   Не вставая, протянул руку за камешком, прикинув расстояние. Не достал и, уставившись на ладонь, попытался найти изменения. Рука как рука, все на месте и ничего лишнего. Повторный эксперимент тоже ничего не дал. Ладно, мысленно плюнув, решил я. Всему свое время. Позже попробую еще. Если я уж стал меченым, то это навсегда. В истерики впадать нет времени, сейчас надо делом заняться. Будем вспоминать детство, не зацикливаясь на том, как давно это было и как редко удавалось попадать. Даже если один из десяти, все лучше, чем патроны тратить.
  Берется ремень кожаный одна штука, вытягивая его из поясных петель, сообщил сам себе. Осторожно режем ремень, слава Богу, что он такой широкий, так чтобы было расширение, а остаток одеваем назад, чтобы брюки на ходу не свалились. Один конец сворачиваем в петлю и продеваем в нее кисть руки. В расширенную часть вкладываем камень, обточенный водой, благо их здесь куча валяется. Теперь, наконец обращаем свое благосклонное внимание на то, что еще один барсук с самого утра меня внимательно разглядывает, а еще парочка мелькнула довольно далеко. Здесь у них похоже целый поселок, но этот не больше чем метрах в пятидесяти сидит. Знает, что успеет удрать от меня в нору и не боится. Вот и потренируемся.
   Я встал и начал вращать пращу с камнем над головой, чувствуя, как четко работают все мышцы. В голове заработал целый математический институт, определяя с какой скоростью, в каком направлении и в какой момент надо выпустить свободный конец пращи. От неожиданности чуть не уронил камень, никогда раньше за мной такого не числилось, но решил для интереса сделать, как показано. Барсук продолжал с любопытством смотреть до последнего момента, и камень, с неожиданной силой угодивший в него, был для животного большим сюрпризом. С диким визгом он отлетел в сторону и нелепо переваливаясь, потому что задние ноги не работали, попытался заползти в нору. Я несколькими прыжками подскочил к нему и ударом ноги добил. Большие когти еще некоторое время продолжали скрести землю, потом барсук затих.
  И с башкой у меня тоже не порядок, таща трофей к костру, уныло подумал я. Никогда такого не было, чтобы так соображал и еще расчеты на ходу делал. Правда, способность совсем не лишняя, сейчас бы я, пожалуй, из Волка отбивную запросто сделал. Четкий расчет на каждое движение и вроде бы даже раньше, чем оно сделано. Вот бы еще вспомнить, как шкурку снимают, чтоб ничего не испортить. Как бы в ответ на пожелание в голове моментально всплыло: "Шкурку нужно снимать или сразу после убоя животного, или после того, как пройдет трупное окоченение. Для съемки шкурки чулочком никаких разрезов делать не нужно. Сначала подрезают концом ножа губы, отделяя их от десен. После этого шкурку снимают, начиная с головы к огузку. С лап шкурку также снимают без вспорки".
  Через час мытарств я громко выматерился. Хороший теоретический совет получил. Жаль, что мне это все проделать практически пришлось. Шкура изрядно пованивала, хотя я долго и старательно чистил ее от остатков мяса и разных волокон, но делать было нечего. Завернув в нее мясо, собрал свои немногочисленные пожитки, с очередным многоступенчатым матом вспоминая исполненный мудрости совет из книги: "Ориентирование по солнцу и часам. Вращая часы в горизонтальной плоскости, направляют часовую стрелку на солнце. До 13 часов угол, образованный часовой стрелкой и прямой, проведенной от оси вращения стрелок на цифру 1, делится пополам (мысленно или положенной на стекло спичкой). Эта линия и будет направлением с севера на юг. Во второй половине дня следует делить пополам дугу, которую часовая стрелка прошла после 13 часов. Направление с севера на юг этим способом определяют приблизительно: летом ошибка может достигнуть 25?. В южных широтах применять этот метод ориентировки не рекомендуется". Не хватало сущей мелочи - свои электронные часы выкинул еще на второй день переселения по Дашиному совету, а новые купить так и не собрался. Да и последняя фраза в моем положении была просто изумительна. Звезды здесь все равно другие и я понятия не имел, в каких широтах - южных или северных я сейчас нахожусь.
  Тем не менее, польза от новообретенной способности была и немалая. Как я выяснил попутно с разделкой мяса, путем экспериментирования теперь я был способен вспомнить любую, когда - либо прочитанную книгу с любого места. Кроме того, не хуже любого гугля, мог запустить поиск на необходимое сочетание слов. Теперь шагая в неизвестность, я искал любые сведения о повадках диких животных. Как очень быстро стало понятно, мог и телепередачи восстановить дословно и вообще все, что рядом со мной когда-либо произнесли. Однако в знаниях иногда в самых нужных местах зияли изрядные дыры, когда я пропускал скучные страницы или отвлекался на посторонние дела. Во всяком случае, изучая залежи своей памяти можно было не скучать.
  Я шел уже вторую неделю по бесконечной степи, где изредка попадались группы деревьев, стараясь не удаляться от воды. Там попадались дубы, сосна, осина и клен. Были и другие породы, которых я не узнавал, даже не смотря на свою абсолютную память. Ночи становились все холоднее и я привык спать вполглаза, тем более что рядом постоянно ошивались ночные хищники. Животных вообще было много. По степи ходили стада оленей разных видов с маленькими и просто огромными рогами, поражающими своими размерами. Носились табуны диких лошадей и ослов. Несколько раз попадались и большие скопища бизонов. Можно было легко завалить такого, но я все равно не унес бы много, а на запах крови моментально собрались бы гиены, вопли которых я часто слышал и которых несколько раз видел. Сомнений, что это именно гиены, а не очередное местное страшилище не было. Именно так они и выглядели в телевизионной передаче про животных. Поэтому нормальной добычей были суслики, зайцы и охотящиеся на грызунов хомяки. Иногда попадались перепела и куропатки.
  Вот и сейчас я увидел неподалеку зайца, притаившегося в высокой траве и привычно достал свою пращу из-за пояса, вложив в нее камень. Зверек стрелой помчалось прочь, но было уже поздно. С точностью, подсказанной засевшим в голове гениальным математиком, рассчитавшим траекторию бега зайца и полета камня, и с отработанным на практике опытом, метнул камень и услышал удар. К тому времени, когда дрова прогорели и костер обратился в груду пылающих жаром угольев, готовый к жарке заяц был уже насажен на вертел. Я привычно завернул внутренности зайца в шкурку, чтобы выбросить и то и другое, когда почувствовал новый запах и поднял голову.
  Метрах в десяти от меня прямо на склоне мелкого оврага неподвижно стояли двое людей. Они были одеты в высокие сапоги, доходящие до колена, кожаные штаны и даже на вид мягкие, похоже тоже из выделанной кожи рубаху и куртку. Все это было выкрашено в различные оттенки зеленого цвета и с успехом могло заменять маскхалаты. Если бы они захотели спрятаться, я бы никогда их не заметил, не смотря на свой достаточно большой опыт. В руках у обоих были короткие копья, за спиной лук и колчан со стрелами. То, что они показались, скорее всего, говорило об их мирных намерениях. При желании меня давно могли утыкать стрелами не хуже ежика.
  Терять было нечего и я сделал приглашающий жест, указывая на костер, зайца и себя, даже не пытаясь схватиться за винтовку. Они подошли и присели рядом, аккуратно положив оружие на землю. Это были действительно люди, а не какие-то гуманоиды. Никаких длинных ушей и зеленой кожи, третьего глаза во лбу не наблюдалось. Эльфийской узкоглазости тоже не было. Оба ростом в два метра и рыжие с европейской мордой. Правда, оттенки рыжины были разные. Один был скорее темный блондин с уклоном в ржавчину. Зато второй весь конопушках и явно убил дедушку лопатой.
  Показав на себя, я произнес "Леха" и вопросительно уставился на них. В ответ раздалась длинная фраза, в которой точно не было имени. Я демонстративно пожал плечами и пояснил, что ни фига не понял, но в принципе против них ничего не имею. Долг гостеприимства - это дело святое, а потом я слышал, что у разных дикарей не положено убивать того, с кем вместе кушали. Рыжие внимательно слушали, но по-русски явно не понимали. Еще раз, показав на жареного зайца, предложил присоединяться и, сняв с тушку с вертела, принялся делить его на три части.
   Здешние зайцы были под 5 килограмм весом и на всех прекрасно хватало. Конопатый повернулся в сторону оврага, откуда они пришли и свистнул. Оттуда раздалось ответное ржание и один за другим появилось пятеро коней. Лошадки были на удивление рослыми, лохматыми и отличались от земных короткими жесткими гривами. Несколько животных имели серые шкуры, однако по большей части они были коричневато-желтыми, различаясь в оттенках - от нейтрального бежевого, похожего на цвет здешних земель, до цвета сена, но обязательно с полосой на хребте.
  Я понял, что был изрядно преувеличенного мнения о своих способностях к наблюдению. И это при том, что слух, зрение и обоняние у меня после подземелья изрядно улучшились. А вот добиться повтореного увеличения рук или еще чего не удавалось, сколько ни пытался.
   Рыжий подошел к последней прибежавшей кобылке, нагруженной какими-то сумками. Он ласково погладил ее по морде, вытащил из сумки несколько картошек и огурцов и принес их к костру. Судя по жестам, это был их вклад в общую трапезу.
  Некоторое время мы молча ели, причем гости демонстрировали отменные манеры. Аккуратно пользовались ножом, не отрыгивали и не вытирали жирных рук об волосы и одежду. Потом они передали по кругу флягу, с напитком вроде кваса и все это не произнося ни слова. Некоторое время они еще посидели, а затем блондин встал и, показав на одну из лошадей, что-то сообщил, делая приглашающие жесты и показывая мне, что пора подниматься и отправляться. Рыжий тоже встал и, усевшись на соседнего коня выжидательно уставился на меня.
  - Вы что хотите, чтобы я поехал? Так они ж без седел, я так не умею, - сказал я.
  В ответ прозвучала длинная фраза. Общий ее смысл, судя по интонации, явно сводился к "Надо Леха, надо". Я тяжело вздохнул и стал собирать свои немногочисленные вещи. Рыжие терпеливо ждали.
   Опыт моей верховой езды исчерпывался последней парой месяцев и вряд ли из меня получился хороший наездник. Без седла, с одной попонкой на спине я настолько уставал от тряски, что следующие три дня был мало способен что-то рассматривать и запоминать. Сидеть на широком крупе было страшно неудобно, я все время сползал назад, но всякий раз, когда пытался покрепче обхватить лошадь ногами, проклятая зверюга резко вздрагивала, стремясь высвободить свой зад из-под меня. Мои спутники даже ели на ходу и останавливались только на ночь, чтобы дать отдохнуть коням. Уже гораздо позже, когда я начал понимать, что происходит вокруг, то сообразил, что нам на дороге должны были неоднократно попадаться другие люди, но я никого ни разу не видел.
   Любые попытки общения тихо игнорировались, но и между собой они обменивались только редкими репликами, которые я быстро выучил, хотя пользы от слов "зажги костер", "напои лошадь", "поехали" или "быстро" для нормального общения было явно не достаточно. На третий день блондин показал на очередную рощу вдалеке и сказал: "Дом". Это слово я уже знал. На любой вопрос звучал очень содержательный ответ: Дом.
   Когда мы приблизились к роще, я даже забыл об отбитой заднице. Это были очень странные деревья. Неизвестно можно ли было вообще их назвать деревьями, но громадные корни у них явно были, местами выходя на поверхность. Они росли не только вверх, но и в ширину и больше всего напоминали деревянные домики, стоящие один на другом в три-четыре этажа и выраставшие из того места, где положено быть крыше в нижнем.
  Самый первый был размером с четырех-пятикомнатную избу, с потемневшими от времени стенами. А чем выше находился домик, тем меньше и светлее он был. Самое верхнее строение по размерам было не больше скворечника, но не было никаких сомнений, что с дальнейшим ростом он увеличиться и в нем поселятся. А из крыши вверх тянулся тонкий ствол. Вход представлял из себя обычное дупло, из которого выглядывали люди, и куда можно было подняться по прислоненной к нему лесенке. Никаких сомнений, что дома выросли, а не построены таким странным образом даже возникнуть не могло. Прекрасно были видны уходящие в землю могучие корни, на которых стоял первый дом и на разных уровнях прямо из стен домов росли могучие ветки, по которым местами было развешено стиранное белье. А внизу, вокруг каждого были четко разгороженные квадраты огородов с какой-то зеленью и хозяйственные пристройки.
  Между этими удивительными домами росли и нормальные деревья с кустами, посаженные вдоль того, что можно было бы назвать улицей, если бы вместо тротуаров здесь не была обычная утоптанная земля. Но главное, на улицах оказалась масса народу с интересом разглядывающая наш маленький караван. Волосы всех были самого разного рыжего оттенка от практически блондинов, до кирпичного цвета. А еще все они были ростом под два метра и более низкие женщины были ничуть не ниже моих метр девяносто. Некоторые здоровались, некоторые нет, но все с любопытством смотрели, побросав свои дела.
  Мы остановились в центре рощи у очередного дерева-дома и Рыжий показал мне рукой на вход больше напоминавший дупло. Я спрыгнул с осточертевшего за дорогу коня и с удовольствием потянулся, хрустя всеми костями. Рыжий снова ткнул в сторону лесенки и раздраженно что-то сказал. Кроме "быстрее" я все равно ничего не понял, но не стал спорить и пошел вперед. Собственно лесенка, по которой требовалось подняться, была не тем, что понимают под этим словом нормальные люди, это был просто срезанный ствол молодого деревца, с обеих сторон которого на разных расстояниях были оставлены небольшие обрубки веток. При минимальной ловкости нет проблем подняться.
  На входе в дупло я потрогал кору дерева. Она казалось, пульсировала под пальцами, как кошка которую погладили. Что бы это не было, но назвать его деревом язык не поворачивался. Оно было если не живое, то во всяком случае не мертвое точно. Я шагнул вперед и в падающем из входного отверстия свете увидел практически пустую комнату, с отверстием в потолке, куда шли нормальные ступеньки, вырастающие прямо из пола. У дальней стены стоял маленьким столик и ложе, застеленное шкурами. Там неподвижно сидел человек, по-турецки со скрещенными ногами. За спиной у него было несколько полок явно с книгами, ничем другим они быть не могли, хотя в голове у меня всплыло слово фолианты. Такие большие, окованные металлом обложки с рисунками.
  Я подошел и сел напротив, попытавшись скопировать позу хозяина. С непривычки это было довольно неудобно. Мы долго молчали, разглядывая друг друга. Это был уже дряхлый старик, с морщинистым лицом старой обезьяны, высохшим телом и совершенно лысый. Со спины подошла неизвестно откуда взявшаяся девушка и, опустившись на колени, поставила на стол две изящные чашки. Потом разлила туда из "Фляги" какой-то напиток и неподвижно замерла. Старик дрожащей рукой взял чашку, с хлюпаньем отпил оттуда и поставил снова на стол. Внезапно он нагнулся вперед и что-то успокаивающим тоном пробормотал, взяв меня обеими руками за голову и держа пальцы у висков.
  В голове у меня стрельнуло и я невольно дернулся. Ощущения очень напоминали то, что делали эльфы на Земле.
  - Терпи, - пробурчал старец.
  Я от неожиданности замер. Сказано было не по-русски, но я прекрасно понял. Еще несколько минут мы сидели в этом странном положении. Голова болела все больше, потом старик убрал руки и опять неподвижно замер. Девушка тут же налила в пустую чашку новую порцию и он снова отхлебнул с явным наслаждением.
   Какого черта, - подумал я. Мне тоже налили, хоть попробую и взял свою чашку со стола.
  - Ты меня понимаешь? - вдруг спросил старик.
  - Да, - вздрогнув, ответил я.
  - Головная боль скоро пройдет, - сообщил тот. Голос был неожиданно приятный. - Я не собираюсь ждать, пока ты выучишь наш язык, и сразу дал тебе словарный запас. Слишком много сразу, поэтому и болит. Завтра все будет в порядке. Это не полное знание языка, только слова, хотя и достаточно для простого разговора. Правильно строить фразы и разную мелочь вроде женский род, мужской - будешь узнавать в процессе общения.
   Не часто к нам попадают чужаки, да еще такие интересные как ты, - помолчав, сообщил он. - Расскажи мне о себе как можно подробнее...
   А что собственно я теряю, подумал я. Этот тип явно здесь большой начальник и меня сразу отвезли на консультацию к нему. Он по результату моего рассказа будет принимать решение. Проблема в том, что я все равно не представляю, что ему может понравиться, а что нет. Значит, нужно говорить одну правду, а там уж надеяться на удачу и авось. И я заговорил.
   Легко сказать расскажи... Как объяснить кочевнику зачем землю пашут если он психологически не может этого понять? А как объяснить слепому разницу в цвете? Несколько часов подбирая слова, отвечая на уточняющие вопросы и объясняя не понятные термины, говорил и говорил. Прервались только однажды на еду, которую принесла все та же молчаливая девушка. Заодно она притащила и невысокую табуретку, когда старик предложил мне сесть нормально. Еда была вполне нормальной. Жареная картошка и тушенное мясо с каким-то непривычным, но приятным вкусом.
  Выслушав до конца, он долго молчал.
   - Ушедшие, - усмехаясь, сказал старик. - Шестьсот с лишним лет назад, тут вы не сильно ошибаетесь, было на планете несколько государств, с достаточно высоким уровнем развития, населенные обычными людьми...
   Что-то они между собой не поделили и как положено людям устроили не хилую войнушку. Подробностей в здешних легендах, как и причин, найти нельзя. Высокая поэзия и глубокие аллегории. Не уверен, что в тех историях, которые рассказывают посвященным содержится сплошная незамутненная истинна. Мне в этом смысле проще, мой отец был ребенком в те времена. Да, - хихикнул он, видя мое изумление, - мне уже за пятьсот лет будет и не долго осталось. Отец говорил, что явного виновника не было. Все случилось достаточно неожиданно для всех. Впрочем, сейчас это уже не важно.
  Вобщем начали они друг друга травить химическим, бактериологическим и биологическим оружием и всем что имелось. Вроде даже атомным, хотя и немного. Есть места, которые и через шестьсот лет изрядно радиоактивные. И так они старательно это проделали, что все люди дружно отправились в Места Счастливой Охоты.
   Вот только в последние лет сто до этой войны научились они вмешиваться в природу. То ли пытались вывести суперсолдат, то ли искали возможность сделать человека приспособленным к разным условиям, то ли, как положено ученым, на чужие деньги проводили проверку своих завиральных теорий. Брали животных и старались развить в них разум. Скрещивали животных с человеком. Скрещивали животных друг с другом и опять пытались развить в них разум. Пытались привить человеку новые свойства и возможности.
   В результате, когда человечество вымерло, на развалинах планеты остались жить вот эти очень разнообразные по виду и поведению существа. На них основной бич - биологическое оружие и эпидемии не подействовал. Все-таки они отличались от людей. Часть со временем вымерла или их поубивали другие виды. Но часть сохранилась и изрядно размножилась. Одним из таких видов были мы. И мы не люди. Мы оборотни. То, что ты рассказывал про ваши дурацкие суеверия к нам отношения не имеет. На Луну не воем, на прохожих не бросаемся, бесконтрольно не изменяемся и серебра не боимся.
   Ты слушаешь, понимаешь слова, но до тебя не доходит смысл. Ну, как тебе объяснить, чтобы понятно было. Смотри...
  Он закрыл глаза и уперся руками в стол. Кожа на лице и руках пошла рябью. Поползли меняя местонохождение мышцы и сухожилия. Зрелище было достаточно противное. С неприятным звуком прямо на глазах заскользили кости. Через несколько минут напротив меня сидел гибрид гориллы и человека. Он встал, давая себя рассмотреть.
  Маленький приплюснутый нос, прижатые к черепу уши и узкий рот, при том, что нижняя челюсть стала массивнее. Хотя лицо по-прежнему оставалось узнаваемым. Руки, ноги и живот покрылись редкими волосами, лицо голое. Тело стало короче и непропорционально длинные руки с острыми когтями делали его странным. Ноги тоже удлинились - это было видно по изменению позы. Он взял со стола нож и без усилий согнул лезвие.
   - Вот это наш второй облик, - сообщил он тем же голосом. - Не у всех одинаковый, есть и другие виды, но при определенном умении сразу видно кто есть кто. В таком виде мы сильнее, быстрее, лучше видим, слышим и нюхаем. Вот только работать с этим, - он продемонстрировал острые когти на пальцах, сложнее. А некоторые в боевом облике вообще не имеют нормальных рук и пальцев. Такие как кошки или волки. Поэтому существует определенная этика поведения. В мирное время мы ходим в основном виде, а это, - он ткнул себя пальцем в грудь боевая трансформация.
  Оборотни - хозяева равнин, которые занимают треть континента. На востоке у нас горы, на юге пустыни, на севере тундра, на западе леса. Там живут другие существа, иногда сотрудничающие с нами, иногда воюющие, но те территории для нас интереса не представляют. Существует подробный справочник, написанный для ознакомления. Основные виды, привычки, обычаи, языки и все такое.... Можешь посмотреть на меня уважительно. Три четверти текста - мое творчество. Как увидишь, проникнешься. Там несколько томов, которые по весу и размеру вполне можно использовать как оружие. На самом деле - это планета, а не твой огород. Вполне могут существовать еще множество видов, о которых не только мы, но и наши соседи ничего не знают.
  Большинство из новых видов изначально имело человеческое воспитание и нередко человеческие мозги. Поэтому пошли той же дорогой, что и вымершие человеки. Стали создавать племена, города, государства. Искусство, религию, науку, производство и все остальное, что положено уважающему себя разумному. На другом континенте существуют достаточно развитые государства. Но сейчас тебе это ни к чему.
  Тебе сильно не повезло. А может, наоборот, сильно повезло. Это как посмотреть, - он опять хихикнул. - То место, куда вы залезли - это была не тюрьма. Это, - он замялся, - самое близкое понятие лаборатория. Там в основном работали с до-жизнью, с еще не рожденными.
  - Это как?
  - Сложно объяснить. Я не знаю, как объяснить простыми словами, чтобы до тебя дошло. Воздействие на плод беременной самки... мда... направленным энергетическим воздействием на объект за счет внутренних резервов организма - так, понятно?
  - Экстрасенсы что ли?
  - Таких слов я тоже не знаю, - насмешливо сообщил старик.
  - Это когда у человека проявляются не стандартные таланты - телепатия, ясновидение, биолокация. Что у некоторых это бывает известно, но объяснить не могут.
  - Ну, это. И еще многое другое. И очень даже объяснимо. У нас существует целая система отбора и воспитания в результате которой получаются пауки.
  - Э?
  - Ну не настоящие, с жвалами и паутиной. Так называется местный начальник-шаман. Чем выше способности, тем выше пост. От простого стойбища к руководителю племени. Можно конечно это назвать магией, но никакого взмахнул "волшебной палочкой", не имеется. Если свои силы переоценил, можно и загнуться. Правда, попадаются такие экземпляры, - с восхищением сказал он, - что ничем не прошибешь. Так, мы отвлеклись, старый я уже стал...
   И ты, - продолжил старик, - случайно угодил в один экспериментальный, - он опять замялся, - отдел. Ты не первый такой, но нам интересен результат. Он опять захихикал.
   - Каждый, попавший туда моментально цепляет... Сначала мы думали микроб. Потом решили вирус, но доказать это не смогли. Вынести оттуда в чистом виде не получается, потому что попасть внутрь еще никому не удавалось не случайно, а выделить из организма мы не пока можем. Словом, человек ловит какую-то хрень через дыхательные пути. Если он в маске, ничего не происходит. Вроде бы она может проникать и через открытые раны, но если кто и ставил такие опыты, мне не рассказывали.
  Этот вирус проникает в организм и начинает размножаться, встраиваясь в клетки. Он разворачивает там собственную программу и это вызывает переделку всей генетической структуры. При этом позволяет клетке и дальше заниматься своим делом, то есть с виду все абсолютно нормально. Зато в первый день у человека начинается сильный жар, появляются галлюцинации. На второй день умирают 95 из 100. На третий - еще двое. На четвертый - еще один. Вот те кости, которые ты там видел, остались от неудачников. На пятый день человек приходит в себя. Проблема в том, что он уже не человек.
  - И кто я тогда?
  - Перевертыш. Оборотень. Только нормальный оборотень имеет два вида, ты можешь принять любой. Ты ничего такого не рассказывал, но все дело в том, что измениться не так просто и надо учиться. К этому мы вернемся чуть позже.
   Вот это, - ткнул пальцем в меня, - отныне и навсегда твой базовый облик.
  - Чего? - изумился я. - Двадцать четвертый год - это мой облик.
  - Тут есть один интересный нюанс. Пока ты лежал без сознания, перестройка организма шла полным ходом. К сожалению, организм дурак - своего ума у него нет. Он подстраивается под твои мечты об идеальном теле. Судя по всему, у тебя все сейчас в лучшем виде. Никаких проблем с глазами, выбитыми зубами, язвой желудка и болями в коленях.
  - Какая еще язва желудка?
  - Остальное-то угадал? Если бы отсутствовали ноги или на носу была бы большая противная бородавка, то ноги бы отрасли, а бородавка исчезла. Ну, все в таком роде. Чтобы ты теперь не делал, единственный вариант, который твое тело считает правильным - это сегодняшний. Регенерация у него чудовищная, отрубленные руки или всякие прочие части тела, а также ранения и шрамы излечиваются быстро, даже без сознательного усилия. Так даже лучше, потому что ничего не бывает просто так. Организм использует собственные резервы. Больше определенного количества он не зачерпывает, иначе можно помереть не от раны, а от истощения. Рука не вылезет сразу, а отрастет постепенно. Надо только усиленно питаться.
  Организм постоянно на страже, отслеживает то, что тебе мешает или угрожает. Все это происходит совершенно бессознательно. Захотелось тебе рассмотреть что-то далекое или в темноте, глаз пытается подстроиться. Появляются необходимые для этого колбочки или палочки в сетчатке. Захотелось почесать спину, рука удлинилась. Поэтому требуется постоянный контроль, которому придется учиться. Разумные очень нервно реагируют на подобные вещи. Здесь про перевертышей рассказывают легенды, как на вашей Земле про оборотней. Догнал - убил - съел. При всех своих способностях ты смертен. Повреждение мозга или уничтожение большей части тела приводит к смерти. Поэтому перевертыша постараются порубить на части и сжечь.
  - Приятная перспектива.
  - А ты как думал? Получил способности на дармовщину и стал сверхчеловеком? Получи в нагрузку необходимость тщательно скрывать свои способности от окружающих или заставь их уважать себя.
  Ну, что еще? На несколько порядков по сравнению с человеком у тебя повысилась сопротивляемость организма к болезням, а также к ядам. Ты можешь даже тухлятину жрать без последствий, а всякие тифы или холеры - проходят как легкое недомогание. Даже радиация действует на перевертыша намного легче и вылечивается достаточно быстро. Правда, ощущения при этом достаточно пакостные. Это, впрочем, имеет и обратную сторону. Алкоголь, наркотики, всякие вещества, употребляемое разумными для того, чтобы получить удовольствие будет действовать на тебя во много раз слабее и быстро выводится из организма.
   Это что касается бессознательных изменений. Есть и сознательные, но этому надо учиться. Поясняю. Ты не можешь сделать себе второе сердце. Оно должно быть подключено к системе кровообращения, иметь достаточно места для работы. Одно изменение тянет за собой другое и появляется необходимость в знании анатомии, физиологии и еще кучи необходимых вещей. Ты знаешь? Нет? Я так и думал. Поэтому начинают всегда с мелочи. Ну, пальцы, зубы, глаза. Если вздумаешь вырастить глаз на пальце, - хихикнув снова, сказал он, - будешь иметь проблему со зрением. Три глаза у человека не предусмотрены природой. Или все будет не в фокусе, или придется закрыть нормальные.
   Превратиться в неживое - металл, камень, тоже нельзя. И нельзя превратиться в слона или мышь. Вернее не так. Это будет мышь весом, сколько ты весишь?
  - Не знаю, что-то за девяносто килограмм, но мысль понятна. Вес не изменяется?
  - Изменяется, но в пределах 2-3 процентов. Для тебя 2-2,5 килограмма. Это потери при переходе. Ничего не бывает бесплатно. Уходит энергия и поэтому после серьезного изменения всегда хочется есть. Несколько мелких дают тот же эффект. К этому надо быть готовым, а то можно и в обморок свалиться. И не обязательно свежее сырое мясо. Можно и овощи жрать, с тем же успехом. Просто, чем калорийнее пища, тем быстрее восстанавливаются силы.
   Еще одно ограничение. Размеры мозга изменить нельзя. Не знаю, - с досадой сказал он, отвечая на вопросительный взгляд. - И никто не знает. Невозможно. Так что в питона превратиться не удастся. Очень странная будет змеюка, с человеческой черепушкой.
   Мозг тоже изменился и очень сильно. Ты должен был уже заметить...
  Я машинально кивнул.
  - Он теперь может работать в двух режимах. Один обычный, другой включается в экстренных ситуациях. Тогда соображаешь намного быстрее и четче. Если захочешь, можешь вспомнить все, что с тобой было, начиная чуть ли не с рождения. Любая прочитанная книга или поминутно любое действие. В случае опасности заработает сам, но можно и включить ускоренный режим по желанию. Очень полезная вещь в драке. В голове работает целый институт и производит расчеты, что может сделать противник. В зачет идет все - дыхание, движение мускулатуры, изменение запаха и еще масса вещей, которые делаются машинально и бессознательно. Перевертыши чувствуют то, что обыкновенному человеку недоступно.
  Тебе кажется, что ты чувствуешь мой запах. Это не совсем так. Это запах жизни существа. Разумного или нет. Живозапах. Ощущение зависит от существа и его характера. У некоторых людей он противный, у других, наоборот, приятный. Это зависит от того, что они думают о тебе. Ты чувствуешь отношение. Это тоже приходит с опытом. Очень долго можно путаться, потому что собеседнику только что наступили на ногу, и он ненавидит вообще всех, а не конкретно тебя. Тонкости развиваются и совершенствуются со временем.
  Собственно, как ты определил меня? - внезапно спросил он.
  - Очень опасный, - помедлив, ответил я. - Но не для меня и не врет.
  - Запомни на будущее - можно не врать, но правда, которую тебе говорят - не всегда та правда, о которой ты думаешь.
   Ты сейчас думаешь, - помолчав, сказал старик, - зачем я тебе все это рассказываю и что собственно от тебя потребую. Ты прав. Я хочу, чтобы ты добровольно дал клятву стать моим учеником на год и один день. В любое время дня и ночи ты можешь меня спросить о чем угодно. Я, конечно, могу и послать на три буквы, но если дело серьезное, твои проблемы - это и мои проблемы. Я отвечаю за тебя. Но это имеет и обратную сторону. Ты подчиняешься моему прямому приказу, не рассуждая. Только потому, что я могу знать неизвестное тебе. Скажу падать в грязь и квакать - квакай! Скажу убить ее, - он ткнул пальцем в девушку, - убьешь, не интересуясь причиной.
  Та впервые за все время пошевелилась и внятно сказала: - Пусть попробует. Старик погрозил ей пальцем и продолжил: - А если, откажешься выполнять прямой приказ, то вариантов только два. Или ты обращаешься к Совету и попытаешься объяснить причины своего поступка. Может, они поймут и простят. Или я тебя убиваю на месте, - совершенно спокойно закончил он.
  - Любой приказ?
  - А что тебе не нравится конкретно? - демонстративно удивился старик.
  - Хм, может у вас тут принято, заставлять спать с, - я запнулся, глядя на девушку - с собаками или мужиками. Я прости, не по этой части и заранее заявляю, что таких приказов выполнять не буду.
  - А вот это, - серьезно сказал старик, - один из основных законов. Сексуальное насилие абсолютно запретно. Любой насильник будет умирать долгой и мучительной смертью. Это не только мораль - это еще и необходимость, которую я тебе поясню после клятвы.
  - Зачем тебе ученик? - настороженно спросил я. - Наверняка у такого как ты они есть и без меня.
  - Есть, - спокойно подтвердил тот. - Вот одна сидит прямо здесь. Просто ты не понимаешь, насколько скучной становится жизнь, когда тебе перевалило за пятьсот лет. Жизнь становится однообразной. Прекрасно знаешь, что скажут и что сделают твои люди. Даже интриги между пауками уже не интересны.
  За очень долгое время ты первый, пришедший извне, который может не только рассказать мне много нового, и, кроме того, мне никогда не приходилось иметь дела с перевертышами. А это любопытно. Может быть, пару лет назад я бы не стал заниматься с тобой лично, но оборотень доживает до старости, почти не меняясь внешне. Как только появляются признаки старения - за тобой пришла смерть. Три месяца, максимум четыре и все. Я начал внешне стареть четыре месяца назад, но я Паук и достаточно сильный. Меня положат в корни дома не раньше, чем через пару лет. Это время я хочу прожить так, чтобы скуки не было и оставить после себя не просто ученика, но чтоб он был не такой как все. Чтобы стать признанным Мастером среди Пауков, требуется оригинальная работа. Попробуй выдумать что-нибудь и сам поймешь. Если хочешь, ты моя последняя работа.
  Я вижу, тебе надо отдохнуть и переварить все это. Поднимешься наверх и отдохнешь. Завтра скажешь, что решил.
  
  Глава 7. Мелкие интриги.
  
  Я лежал на низкой кровати на третьем этаже дома-дерева и бездумно смотрел в потолок. На потолке над головой пульсировал мягкий свет - достаточно неприятного вида белые личинки облепили вход через дупло и потолок. Насекомые регулярно прилетали на их свет и поедались. В целом освещение было не хуже чем от дневной люминесцентной лампы.
   По лестнице поднялась уже знакомая девушка, мне даже не надо было ее видеть. То, что старик назвал живозапахом, доложило о приближении знакомой, когда она еще находилась этажом ниже. Я поспешно сел на кровати. Она поднялась по ступенькам и встала так чтобы смог ее разглядеть.
   Посмотреть было на что. Высокая, почти с меня ростом. С короткой стрижкой рыжих волос, маленьким вздернутым носиком и смеющимися зелеными глазами. Одета она была в том же стиле, что и мои знакомцы, притащившие меня сюда - мягкие кожаные сапожки и рубашку с брюками зеленого цвета. Одежда только подчеркивала красивую фигуру с высокой грудью.
   - Меня зовут Маленький Койот, хотя обычно называют просто Койот, - сообщила она, проходя вперед и усаживаясь рядом со мной на кровать.
  - Леха.
  - Я знаю. Я у Паука пятый год ученица и не из самых худших буду, - сообщила она. Выслушай меня внимательно и постарайся понять, потому что тебе вряд ли кто такое скажет. Я тебе кое-что хочу объяснить... такие вещи не обсуждают, их знают с рождения. Он правду сказал, к нам редко попадают чужаки. Только он не сказал всей правды. Обычно их убивают. Не дергайся, этому есть причины.
  Мы хозяева равнин и живем на них и за их счет. Численность населения искусственно ограничивается, потому что наши рощи стоят вдоль путей миграции диких животных. Мы охотимся на них, но никогда не бьем больше того, что нужно для еды. Все, что можно получить с животного: его шкура, сухожилия, кости и тому подобное используется. Это не закон оборотней - это закон жизни. Когда шестьсот лет назад война кончилась, животных было очень мало и если бы мы уничтожали больше необходимого, то скоро нам самим стало бы нечего есть. Вот тогда и появились пауки с идеей восстановления и поддержания общего баланса. Равновесие. Больше диких стад, больше оборотней.
  - А почему не домашний скот?
  - У нас есть немного, как есть огороды. Только мы оборотни - охота у нас в крови. Время от времени нам надо менять свой облик, нельзя постоянно находиться в одном. В боевой трансформации полностью сохраняется ум и память, но некоторые реакции очень изменяются. Охота в таком виде огромное удовольствие и разрядка.
  Наиболее сильные маги одновременно руководили немногочисленными племенами. Сначала каждое племя было само по себе, потом пауки создали свою организацию. Это не значит, что все живут мирно. Постоянно случаются стычки, кражи коней и скота. Молодые, таким образом, показывают свою храбрость и зарабатывают авторитет, но есть общие законы для всех видов оборотней. И эта политика была правильной. Количество животных росло, увеличивалось и наша численность.
   Для всех равнин и всех оборотней одни законы, даже если они разных видов. Но это имеет и обратную сторону. Мы ограничиваем рождаемость жесткими рамками. Даже постоянные драки и кражи скота у соседей, которые мужчины считают проявлением доблести, служат избавлению от лишних. И нового ребенка женщина может родить, только если кто-то погибнет. И не каждой женщине это позволено. Пауки кроме всего прочего решают, кто с кем может жить и дают разрешение рожать. Спроси такого про его рощу и он расскажет родословную любого вплоть до самых первых предков.
   И еще одно, - сказала она, - то самое неприятное, из-за чего насильников казнят долго и мучительно все без исключения оборотни. Добрые ученые человеки, изменяя и скрещивая животных с человеком, подложили им на память о себе изрядную гадость. Сколько пауки не бились, ничего сделать не смогли. Если разумные одного вида живут вместе, ну, в половом смысле, то у них обычно рождается такой же детеныш. Очень редко, приблизительно раз на пятьдесят тысяч рождается животное той же породы. То есть начальный вариант. Не человекообразное, а именно животное. Мать обычно умирает при родах, не приспособлено человеческое тело к рождению животного. При этом пятьдесят на пятьдесят ребенок может быть разумным или нет. Разумные дают такое же разумное потомство, у них рождаются такие же. Начальный вариант без других изменений. Неразумные с разумными животными дают неразумное потомство. Исключений не бывает.
   К разумным животным у всех племен отношение нормальное. Где-то они считаются членами семей, где-то живут отдельно, но в пределах общей территории. Убийство такого приравнивается к убийству любого разумного. Неразумных убивают сразу, как только это становится понятным. Конкуренты виду не нужны.
   Проблема в том, что очень редко, тоже приблизительно раз на пятьдесят тысяч рождений появляется чистый человек. А вот если сожительствуют два разных вида, то это происходит тем чаще, чем дальше они друг от друга. Вот люди, никогда не могут стать полноправным членом племени. Самка, родившая такого, автоматически считается с нечистой кровью и никто не пожелает на ней жениться. Нередко им проще убить ребенка сразу, чтобы никто не узнал, чем показать его.
   И это главная причина, почему Народ не прощает насилия - ведь есть опасность при насилии еще и нарваться на такую ситуацию. Родить человеческого детеныша - это очень неприятная ситуация для всех, не только для матери. Сексуального насилия не бывает даже на войне. Ну, почти не бывает, поправилась она. - Если уж такое делают, живых не оставляют. Потому что мстить будет не семья. Мстить будет племя и может подняться ведь вид, вместе с родственными и союзными. Считается, что смерть лучше, чем насилие. Вот только закон для всех один - женщин и детей не убивают, если они не берут оружие в руки. Если да - сама виновата, приравниваешься к мужчине. Есть женщины, которые ходят в походы наравне с мужчинами. А вот убийство мирных дело редчайшее. Поэтому все такие случаи известны каждому и разбирались на общем собрании пауков. За последние 300 лет был только один случай, когда убийцу оправдали. Насильника не оправдают никогда.
  - Что не бывает такого, что обвинят в насилии, даже если его не было?
  - Такие вещи не драка между пьяными и не кража сапог. Решать будет несколько пауков из разных рощ и обязательно незаинтересованные, даже из другого племени позовут. А уж правду узнавать они умеют. Пауки, такие же меченные, только не с одним случайным, а с очень многими специально развиваемыми умениями, которых отбирают и обучают с детства. Как тебя наставник отберет из детей, ты больше не обычный оборотень. Так что предложение Старика - это большая удача. Он один из сильнейших и многое может дать.
  А теперь, - проведя рукой моей по спине, сказала она, - тебе стоит нормально отдохнуть, - и она одним движением скинула с себя рубашку, демонстрируя хорошо сложенное тело, и призывно улыбнулась. - Гулять до замужества можно сколько угодно - рожать нет.
   Последняя девушка у меня была еще на Земле и никаких возражений не появилось. Я притянул ее к себе и начал целовать ее лицо, закрытые глаза, она умело ответила и это было так хорошо, что оба замерли на несколько минут. Потом мы начали быстро раздевать друг друга и Койот опустилась на кровать и неожиданно сильными руками потянула меня на себя.
  
   Старик по-прежнему сидел на том же месте и вроде даже в той же позе, когда Койот спустилась. Она молча подошла к столику и села напротив.
  - Он согласится...
  - И? - не открывая, глаз спросил старик.
  - И ты был прав, общих детей у нас быть не может.
  - Ты плохо слушала, - покачал он головой. - Не может пока он не станет таким же, как мы. Тут должно быть абсолютное подобие и этого добиться не просто. А пока он человек, хотя и с очень интересными способностями. Вот когда станет истинным оборотнем, у его детей могут появиться его способности. Уже не два облика, а гораздо больше.
   - Зачем тебе это надо? - с недоумением спросила она. - Ты, вечный борец за традиции и главный законник племени, один из равных в Совете у которого прав гораздо больше, чем у других членов Совета. Уж прости, но не только судья, но и главный палач. Он, - она ткнула пальцем вверх, где сейчас спал Алексей, - то самое нарушение равновесия, против которого ты всю жизнь боролся. Это ведь не просто появится новый клан, точно также он сможет выдать себя за любого другого. Это просто опасно, если их будет много.
  - О-хо-хо, - деланно застонал тот. - И вот эта дура, та самая которую я считал своей лучшей ученицей за последние пару столетий. Ты сидела рядом и слушала. А что услышала? Смотри в будущее.
   Кончилась наша спокойная жизнь. Эти его, - он ухмыльнулся, - эльфы, гномы и орки. Если с гномами и орками нет проблем - обычные анхи с зелеными, которых мы резали неоднократно, то эльфы по описанию очень смахивают на наших благополучно усопших создателей. Даже то, что он повторил из их речи, очень похоже на старый язык. Скорее конечно потомки, но они шляются на другие планеты и тащат сюда этих - человеков. Причем оружие у тех имеется неплохое.
  - Да я их вместе с винтовками уделаю, - фыркнула Койот, - хоть по одиночке, хоть толпой.
  - - Ты - да! Но сколько таких, как ты, на равнинах? Пару сотен. И еще десять тысяч таких, которые завалят одного. А если драка начнется всерьез? Нас просто задавят численностью. Надо вообще на эту тему поподробнее порасспросить, где ручное оружие имеется, там всегда есть и что-то похуже. Рано или поздно они начнут расселяться и выйдут из долин рек. Это будет не сегодня и не завтра. Пару столетий пройдет, но их численность растет здесь и на его Земле есть миллиарды. Ты цифру-то представляешь? Нас на все равнины и миллиона не наберется, и каждый будет долго думать, имеет ли смысл помочь соседу или лучше подождать пока его земля освободится. А что этим эльфам надо и зачем они сюда людей тащат - не понятно. За этой дребеденью могли и сами прогуляться, и сделать сами тоже могли. Мы то можем, почему они нет?
  Но это дело далекого будущего, до которого тебе не дожить.
  Она открыла рот и старик раздраженно махнул рукой.
  - Помолчи! Думаешь, я не знаю, что будет после моей смерти? Моя семейка быстро выкинет тебя отсюда и засунет в самую отдаленную и максимально паршивую дыру. Это если ты будешь покорной, и послушно лизать сапоги моему внучку и его шайке. Но ты же изрядная дура с гордостью и званием Мастера. Так что обязательно кончишь плохо. Уж что-что, а поймать тебя на очередной выходке и пришить нарушение традиций мой дорогой Правильный Лучник сумеет. Назвала ж его мать, - скривился он, - невольно подумаешь, что умела будущее предсказывать, хотя никаких способностей у нее отроду не было. И всегда правильный и бьет без промаха. Только почему-то своих все больше.
   Короче, нам нужны глаза и уши на той стороне. Надо потрогать за вымя этих самых эльфов и иметь возможность посмотреть на то, что мы можем взять оттуда без проблем. Даже чтобы бороться с их оружием, надо знать как. Как далеко оно стреляет, с какой скоростью, точностью и мощностью. Одиночного образца не достаточно.
  Я хочу отправить туда несколько своих легально, заодно избавить рощи от наиболее беспокойных. Да, вот таких, как ты и твоя подружка. Нравится ей с анхами общаться, будет ей возможность. А для этого нам надо чтобы он не чувствовал себя чужим на равнинах. Он должен стать одним из нас и займешься его воспитанием ты!
  - И как я смогу научить человека быть оборотнем?
  - Этим займусь я. А вот отвечать на вопросы и объяснять ему, куда лезть нельзя, будешь ты.
  Старик неожиданно встал и совсем не старческой энергичной походкой подошел к двери.
  - Иногда не плохо бы просто взглянуть, не подслушивают ли тебя. Простым прощупыванием можно не заметить закрывшегося, - сказал он, глядя на лежащую перед ним рощу. - И не надо так на меня смотреть, как будто я из ума выжил, - не оборачиваясь, сообщил он, - пока еще нет. Как ты думаешь, откуда я вообще знаю про перевертышей и смерть заразившихся? Вот именно...
   Когда я был не старше тебя, у меня был приятель по имени Быстрый Ветер. Тогда после войны еще не прошло много времени и кое-что можно было узнать от живых или по рассказам их родителей. Кто-то ему рассказал об этой лаборатории. Стать оборотнем, который может превратиться во что угодно, а не иметь только два вида - это его зацепило.
   Он долго искал и нашел. Только он был не дурак и не полез туда сразу. Ставил опыты на животных и мда... на разных других существах. Даже на оборотнях, которые нарушали законы или были м... неполноценными. В те времена довольно часто рождались разные уроды. Потом ему эти опыты припомнили. В конце концов, он полез сам.
  - И не помер?
  - Он был могуч. Тогда таких было два-три, и сегодня не сильно больше. Настолько силен, что если бы ему встретился по дороге какой-нибудь Бог, из тех, в которых верили наши создатели, он бы его запинал мимоходом. Но на их счастье они шлялись где-то в другом месте. Он добился чего хотел и стал перевертышем, но помирать с самого начала не собирался. Контролировал процесс с начала и до конца. А когда вернулся, продемонстрировал свои новые возможности. Попутно и мне кое-что показал. Вот только когда через несколько месяцев собрался Совет всех племен, пауки решили, что он уже не является одним из них, и показал ему на дверь. В списке членов Совета можешь его не искать. Имя его стерто общим решением.
   Самое важное, что новое тело давало ему возможность ходить короткими дорогами. Не понимаешь? Любой паук знает места, где можно подзарядиться. Если потратил энергию, то можно обойтись без еды, чтобы восстановиться. Чистая энергия. Ни человек, ни обычный оборотень, ни один из известных нам видов такого не может. Да, это элементарные вещи, которым вас учат в самом начале, так что можешь убрать с лица эту улыбочку. Но он мог гораздо больше. Шагнуть здесь, в роще, и выйти в любом известном ему месте. И расстояние роли не играет. Надо только точно представить, куда хочешь попасть. Он говорил, что с опытом это становится еще проще, голова работает в режиме вычислителя и не надо даже задумываться, ведь у перевертыша абсолютная память и он может вспомнить все что угодно. Может и с собой взять кого-то. Меня проводил...
  - Ой, ой, - тихо прошептала Койот.
  - Вот именно, ой-ой. Можно хоть армию провести в тыл к врагам. Да что там в тыл, прямо в спальню к их командиру. Пауки испугались, конечно. Проще всего было его убить, да Быстрый Ветер сам кого хочешь убить мог. Так что провозгласили изгнание и лишение имени. Он плюнул, так смачно, и ушел на глазах у всех. Шаг и неизвестно куда. Во всяком случае, больше его никто не видел.
  Лет через 300 был еще Старый Пес.
  - Учитель, - изумленно воскликнула она, - но ведь на этом примере обучают новичков, что нельзя делать! При чем тут твои перевертыши?
  - Ну-ну, обучают,- усмехнулся тот. - И что конкретно говорят?
  - Ну, один паук решил прочитать память у пленного. Нормально можно снять что-то определенное или последнее что было. Этот зачем-то захотел пролистать всю память. Получилось наложение двух памятей друг на друга и он свихнулся. Не мог различать, где чья. А что, не так?
  - Так и не так. Еще хуже. Притащили ему такого перевертыша. Тоже вроде нашего, человек и неизвестно откуда. Языка не знает, где находится, не понимает. Вот и захотелось ему посмотреть, что к чему. Большая сволочь был Старый Пес, - он хихикнул, - как и все мы. Решил подстраховаться. Взял ученика, включил в общий разум фокусом и через него стал чужую память качать.
   Он вернулся к столу и сел, посмотрев ей в глаза.
  - Результат понимаешь?
  - Должен был свихнуться или умереть ученик. А этот отстранился бы сразу, как только почувствовал неладное.
  - Молодец. Вот только что-то пошло не так. Заходит жена - перевертыш живой, а они оба покойники. Как перевертыш очнулся, заговорил. Сразу-то не поняли, потому что говорил он довольно бессвязно, а потом на всякий случай погнали гонца за другим пауком. Им совершенно случайно оказался я. Просто жил недалеко и был самым сильным в окрестностях. На третий день я прибыл и выслушал интересную историю. Все три памяти слились и получился один разум. Никакого сумасшествия, вот только разум в основном от ученика, память и опыт от перевертыша, а от Старого Пса почти ничего не осталось. Но что-то явно сохранилось, потому что не стал этот тип дожидаться, пока его разбирать на части начнут, и исчез. Знал, чем такие вещи пахнут. Как не искали, не нашли. А искали долго и тщательно.
   Может это и случайность, но проверять мне не хочется. Ссориться с типом, у которого такие возможности, пусть только потенциальные, мне совсем не интересно. А вот сделать его одним из нас - задача не только интересная, но и важная. Я ведь тоже сволочь изрядная, сама знаешь. Но благо племени для меня не пустой звук. В отличие от многих я иногда, - он снова хихикнул, - могу и признать что не прав. Лучше пусть он будет на нашей стороне, чем против нас. Мы займемся им вместе. Ты и я. Совет я беру на себя.
  - А что будет, когда ты умрешь?
  - Я постараюсь прожить подольше.
  Он вытащил из-под подушки длинное ожерелье, сделанное из маленьких шариков и неторопливо сдвинул один из них так, чтобы она видела, что они ничем не скреплены, но, тем не менее, не рассыпаются.
  - Ты знаешь, что это, - кивнул Старик, глядя в ее расширившиеся глаза. - Дополнение к Кодексу, которые тебе читать не положено. Я старая и предусмотрительная сволочь. Запасенной здесь энергии хватит на пару лет жизни. Я стащил это из вещей Старого Пса, когда расследовал эту историю. Каждый шарик-накопитель - это взятая определенным образом жизнь. Тут в большинстве кровососы, но есть и другие. Очень неприятным образом проделано. Даже теперь я бы такого совершать не стал, но отдать Совету или уничтожить - это выше моих сил. Им уже все равно, а такая сила пропасть не должна. А вот потом все будет зависеть от тебя....
  
  
  Глава 8. Возвращение к людям.
  
  
   Я присмотрелся, прикрывая глаза рукой от Солнца, и уверенно сказал:
   - Правильно едем. Как раз к вечеру у реки будем, а там уже совсем близко.
   Девчонка демонстративно подняла глаза к небу и вздохнула.
  - Еще бы мы не правильно ехали, учишь тебя, учишь, а толку нет. Нормальный парень должен одним видом внушать уверенность в себе слабой девушке, а ты вечно демонстрируешь сомнения.
  Я с интересом посмотрел на нее. Удивительно маленькая для своего народа, всего метр семьдесят, коротко стриженная темная шатенка с треугольным личиком невинной девочки и ярко блестящими карими глазами на запачканном пылью лице. Сильная рука уверенно держит поводья кобылы, а вторая демонстративно уперта в бок. За спиной лук и на поясе большой тесак, который и ножом назвать неудобно, скорее на маленький меч похож.
  - Ага, - сказал я. - Ты у нас Черепашка слабая и совершенно безобидная. А заодно не знаешь, какие там у меня чувства.
  - Ну, знаю, - без всякого смущения ответила она. - Тебя читать все равно, что ребенка, все эмоции наружу. Надоело показывать, как закрываться. Как задумаешься, так все лезет наружу. Контроль должен быть постоянным, сколько можно говорить. Только это я, а кроме меня есть еще множество людей на это не способных. Вид у вождя должен быть уверенным и всякие сомнения он озвучивать не должен. Во всяком случае, при посторонних, - добавила она после паузы.
   - Ты, стало быть посторонняя, - сжимая коленями бока коня и посылая его вперед догадался я.
  - Сегодня мне сказал, - недовольно сообщила она, трогаясь за ним, - завтра еще кому-то сообщишь. Какое после этого уважение? И она в очередной раз продолжила нудные поучения, разбавляя их яркими примерами. Я привычно отключился. Если потребуется потом вспомню дословно, в абсолютной памяти есть изрядные преимущества, а пока нужно прикинуть что сделать в ближайшее время.
   Наш маленький караванчик из двух верховых и двух вьючных лошадей, нагруженных сумками, неторопливо двигался в нужном направлении. Найденыш, сидевший у меня за спиной, в подобии рюкзака с вырезанными для рук и ног дырками, сладко спал. Вообще-то он и когда не спит тих и спокоен, не смотря на то, что ему чуть больше года и стоит отпустить начинает бодро ползать, изучая окрестности. Но к подобным поездкам давно привык и, судя по ощущениям, вполне доволен. А орать не орет никогда.
  Младенцы у оборотней всегда тихие, потому что их отучают плакать от боли или обиды, чтобы детский крик не мог выдать все племя врагу. Матери развешивают люльки на кустах в некотором отдалении от домов, и их отпрыски могли тренировать свои легкие сколько угодно, однако рано или поздно понимали, что, пока они кричат, к ним никто не подойдет, и переставали плакать.
  Только вот у Найденыша никогда не было матери. Тем не менее, с ним просто. Он с самого начала умел передавать ощущения не хуже любого домового и ответные эмоции ловил моментально, но признавал только меня, из-за чего и приходилось с собой таскать. Никакие няньки его не устраивали, и понять это вполне можно, не понятно только, как он мог сообразить, что мать от него избавилась, выкинув на корм зверям. Что вообще может понимать грудной ребенок? А ведь что-то понял.
   Мы выехали на так называемую дорогу - две колеи от колес, которые, петляя между холмами, уходили за горизонт. У дороги стоял бревенчатый дом и сарай, сколоченный из досок. Рядом находился загон, где ходили несколько лошадей. Из трубы шел дымок и, не поднимаясь, стелился у земли.
  Я оглянулся на спутницу. Все нотации были забыты и она, разинув рот, уставилась изумленно на дом. Я почувствовал, как Черепаха начала торопливо мысленно обшаривать местность.
  - Огонь в доме и там что, даже сигналки нет?
  - Вот и увидишь, наконец, что такое печка и зачем она нужна. А заодно как умудряются жить люди без магических способностей.
  - Плохо, - убежденно сообщила она. - Это ж как без одной руки жить или без глаз.
   У дома возились двое, распрягая лошадей из фургона. Один из них вдруг обернулся и схватил винтовку, прислоненную к колесу. Второй достал из кузова АКМ и сдвинулся, чтобы напарник не закрывал цель. Оба наблюдали за приближающимися всадниками. Вблизи стало видно, что они похожи друг на друга и, скорее всего отец и сын.
   Подъехав вплотную, я натянул поводья и сказал:
  - Что-то настороженно здесь встречают гостей...
  Старший внимательно посмотрел на меня, потом взгляд скользнул на Черепаху и ребенка, за спиной который выбрал время, чтобы выглянуть из-за моего плеча и сообщить "Гы". Мужчина явно расслабился, опуская винтовку.
  - Приходится быть осторожным. Ходят тут бандюки, уже пытались лошадей угнать. Меня зовут Михалыч, а это мой сын Павел.
  - Алексей, а это моя подруга Черепаха. Мы едем в Нахаловку.
  - Переночуйте у нас, завтра поедете дальше.
  - Не откажусь, - ответил я и спрыгнул на землю, не забыв при этом взять винтовку. Пользы от нее было не много, патронов давно не было, но не оставлять же оружие. Найденыш довольно сообщил очередное "Гы". Он понял, что сейчас увидит что-то новое. Мы сняли сумки, расседлали коней, и отвели в загон к остальным.
   Изнутри дом был похож на крепость. Стены сложены из толстых бревен, а окна закрывались деревянными щитами. Все двери, ведущие из большой комнаты в спальни и остальные помещения, были сколочены из толстых досок, которые в случае нападения могли защитить людей от пуль.
   Войдя, я увидел у окна женщину, которая, скорее всего, была женой Михалыча. Тут же вертелись две молоденькие девочки, видимо, его дочери. На столе уже стол обильный ужин: мясо, картошка с соусом. Пахло свежеиспеченным хлебом и кофе. Во рту у меня моментально появилась слюна. Кофе я не пил скоро уже два года. С облегчением снял рюкзак и вручил Черепахе ребенка. Девушка привычно начала его кормить налив из "Фляги" молока и достав из другой пшеничную кашу. Умывшись по очереди у рукомойника в прихожей, мы дружно сели за стол.
  - Сколько вы здесь живете? - спросил я, когда все поели и девушки начали убирать со стола. - Я здесь был раньше, но давно. Тогда никаких людей рядом не было.
  На минуту Михалыч задумался.
  - Уже второй год. Мне здесь очень нравится. Хорошая земля, чтобы разводить скот и держать лошадей. Вот только стали появляться в последнее время бандиты. Ловят рейдеров, - он многозначительно посмотрел на нас. - Те думают, что если жилье рядом, так уже все кончилось и идут спокойно по дороге. Самые проблемы только здесь и начинаются. Там, - он махнул рукой в сторону окна, - только звери и Дикое поле. А здесь двуногие звери бродят и бывают намного хуже четвероногих. Нас тоже хотели ограбить, но мы все со стволами - отбились. Пойдете дальше, будьте настороже. Эти ваши набитые седельные сумки, - он усмехнулся.
  - Я давно здесь не был, - повторил я. - Что вообще твориться вокруг? Борис никуда не делся?
  - Это Кулак что ли?
  Я кивнул.
  - Куда ж он денется, - Михалыч хохотнул. - Такого в угол не задвинешь. Где что-то стоящее он сразу тут как тут и или в доле, или сам жилу копает. Без него и не туды, и не сюды. Местный феодал. Правда, справедливости ради, никогда слово не нарушит и дерет по-божески. Если сам потащишь в город, больше не намного получишь и никогда не знаешь, кинут тебя или нет скупщики. И не важно что продавать, мясо от скотины или Вещи, что вы таскаете. Если что стоящее есть - иди к нему, нормальную цену даст. Да и купить у него можно все что угодно, давно говорят, что он прямой выход на производственные кланы и эльфов имеет без посредников и дополнительной накрутки на цену. Баржу вот еще одну прикупил и мельницу поставил.
   - Вот мне Рафик Безногий нужен, он в порядке?
  - Это татарин что ли? У которого жена родила? Слышал, но не знаком. Должен был вернуться, скоро зима, он всегда домой возвращается. Извини, но мы люди простые, стараемся с меченными поменьше общаться. Как вернутся, деньги получат, так гуляй рванина - пей, пока назад не пойдет. Морды бей направо и налево, и, как весна, опять в поле с голым задом. Я лучше меньше получу, но за свой труд, а не за фарт от которого морда волчьей становится. И этих, - он оглянулся на свое семейство, - тому же учу.
  - Что, - с интересом спросил я, - Волка все знают, он тоже живой и здоровый?
  Кто-то из дочерей явственно хихикнул.
  - Знаем, - кивнул Михалыч. - Он как раз из таких и будет. Вот к Павлу прицепился и два зуба выбил.
  Парень что-то смущенно пробурчал.
  - А я говорил, - повысив голос, продолжил Михалыч, - нечего тебе делать в этом трактире. Не дорос еще.
   Подошла Черепаха и отдала мне Найденыша. Я пристроил его на колене, осторожно придерживая. От ребенка шло четкое ощущение сытости и спокойствия. Он с интересом крутил головой, разглядывая все вокруг.
  - Сколько мы вам должны?
  - Вы гости! - обиделся Михалыч. - В здешних краях гостеприимство первое дело. Помоги ты - помогут тебе. Деньги пусть они в городе считают. Ты бы лучше соврал что-нибудь интересное.
  - Э... что я могу такого рассказать? То, что я там видел, как-то не очень на ночь рассказывать.
  - А ты все равно расскажи, - подала голос одна из дочек, - интересно...
  Все семейство выжидающе уставилось на меня, а за их спинами Черепаха внимательно разглядывала большое зеркало в комнате, поворачиваясь то одним боком, то другим. Раньше она явно не видела таких зеркал и подробно изучала свое изображение в разных ракурсах.
   Я задумался, перебирая в памяти, о чем можно говорить.
  - Если несколько недель идти на запад, леса кончаются и начинается степь. Если повернуть на юг, где-то месяц пути и воды все меньше и меньше. Больших рек там нет, а летом все мелкие пересыхают, температура, бывает, доходит до 40 градусов. И на горизонте горы, которые дожди почти не пропускают. Вода выпадает на их склоны и вершины. Там наверху даже снег лежит, но вниз попадает очень мало, только что стекает вниз. Это не пустыня, с песком и барханами. Там кругом камни и земля. Есть места, где вода из подземных резервуаров поднимается наверх. А еще постоянно дует сильный ветер. Буквально каждый день и очень сильный. Поставить там ветряки, вполне можно электричество получать без проблем.
   Когда весна, текут с гор ручьи и хоть немного, но идут дожди, вся земля становится зеленой. Там все приспособилось к коротким похолоданиям, и дождям и тут же начинает цвести. Множество всяких растений, которые я даже не знаю, как называются. Кактусы там всякие и пихты. И почти у всего или листья узкие вроде иголок, или направлены вбок от солнца и все время поворачиваются, когда оно движется, чтобы меньше влаги испарялось. Запах одуряющий и красота...
   А еще вылазят как вечер и жара спадет множество разных животных. Змеи всякие, ящерицы, зайцы, койоты, лисицы. Ближе к горам можно даже диких коз встретить. Птиц много. Короче жить там можно, хотя и довольно сложно. Надо знать места, где есть вода, надо уметь добывать воду из кактусов и знать, как ловить местных зверей и что кушать из местных растений, чтобы не отравиться. Человек везде приспосабливается и ко всему привыкает.
   Черепаха демонстративно скривила рожу за спинами слушателей. "Сам знаю, что людей там не бывает, не мешай. Со временем они доберутся и прекрасно приспособятся", - мысленно ответил ей. Она кивнула, что услышала и шаркнула ногой растирая что-то по полу. Такая маленькая демонстрация, что она думает о людях и их возможностях. Если оборотень способен порвать человека без больших проблем, значит не стоит и считаться с таким. Неистребимое чувство превосходства над слабым, вбитое в голову с детства. "А слышит она меня все лучше", с удовлетворением подумал я и продолжил:
   - В общем, жить вполне можно было бы, если бы не одно но, - сделал паузу, чтобы покапать окружающим на мозги. Они все слушали с изрядным интересом, сегодня я явно выступал в роли телевизора. - Там есть хозяева. Очень не симпатичные. Вампиры.
  - Кхе, - скептически сказал Михалыч. - Совсем ты парень заврался, на ночь в гробы еще ложатся.
  - Не мешай, - обиженно сказала все та же дочка.
  - Вот именно, - подтвердил я. - Комментарии потом, сами просили рассказать. Конечно, это не вампиры из фильма. Никаких покойников и гробов. В летучих мышей тоже не превращаются и в замках со слугами не живут. Впрочем, дома я у них не был, может там и есть замки, только скорее норы какие-нибудь проверять желания не было и так еле ноги унес.
   С виду они как люди. Две руки, две ноги, голова и лицо вполне нормальное, орки и то хуже выглядят. Только изо рта такие здоровые клыки торчат. Голые ходят только иногда прикрывают, - я глянул на девочек, - ... м... себя между ног куском ткани. И еще такие жилистые, все мышцы видно. Не худые, а именно жилистые без всякого жира. Страшно быстрые и сильные. Могут лошадь на бегу догнать и поднять ее в одиночку. И завалить такого можно только с большого расстояния, лучше всего в голову. Я кивнул на стоящую у стенки СВД. - Но это еще не все, - я опять сделал многозначительную паузу, - они все женщины и абсолютно одинаковые.
  - Это как? - восхищенно спросила мать.
  - Ну, различаются, конечно, возрастом, шрамы там всякие. Только они как-то странно размножаются. Они рожают только дочек и свою точную копию. Сама захотела и забеременела.
   Хозяйские дочки переглянулись и дружно хихикнули.
  - Самая старая прародительница всех и почти все на нее похожи. А вот почему только почти все и есть самое интересное. Если они ловят мужика, то высасывают из него кровь. Клыки там не простые, есть специальные железы которые при укусе что-то вроде наркотика в кровь впрыскивают. Тебя сосут, а ты балдеешь и еще хочешь. На одну обычно литра хватает, так что можно и живым остаться, но ловить они ходят не в одиночку и практически не бывает, чтобы столкнувшиеся с ними выживали. Как насосутся, так и уходят. Женщин могут убить, если столкнутся, но высасывать не будут. Иногда очень далеко такие походы устраивают.
   Они это делают не для того чтобы жить, как земные вампиры, а чтобы рожать. Я не очень понял как это возможно и не думаю, что это вообще понять можно, но ребенок будет похож на отца, хотя и девочка. Какие-то гены передаются через кровь. А дальше уже опять похожа на предыдущую. Там у них что-то вроде соревнования. Та, которая таким образом родила, насосавшись крови, может стать родоначальницей нового племени. Большой почет и уважение. А если кто погибнет в походе - значит так и надо. Их поэтому и не слишком много, найти ... хм... донора не так уж просто, тут нужен разумный. От животных они кровь не берут. То ли бесполезно, то ли результат не лучший, а может на мозги у ребенка влияет. А разумные категорически возражают против подобного высасывания и в случае обнаружения обескровленного устраивают большую охоту на вампиров.
   - Да, - задумчиво протянул Михалыч. - Такого я еще не слышал.
  - Пару лет назад кто-то выложил в общий доступ в сети рассказ Ковбоя, - сообщил Павел. - Там описание этих тварей очень похожее, но таких подробностей нет.
  - Ну, извините, - разводя руками, сказал я, - могу даже клыки показать, вон у Черепахи на шее.
  Все дружно обернулись и посмотрели на девушку. Она, пожав плечами, расстегнула рубашку и показала серебряную цепочку, на которой висел десяток разных камешков и два острых клыка.
  - Есть еще две пары, а эту она сама завалила и трофей честно заработала. Только как докажешь что клыки вампирские? Только размером. Я конечно парень простой, но отрезать голову тащить ее с собой и потом вываривать - это не ко мне. Выбил по быстрому клыки и в сумку. Они обычно не мстят тем, кто в бою убить товарку смог, наоборот вроде как уважать начинают, но никакой гарантии, что рядом другая не бродит нет. Лучше очень быстро убегать, пока не появилась. Голыми руками шансов нет, а что такое оружие они прекрасно знают, я ж говорю - разумные.
  
   На дороге стоял, уверенно держа обшарпанный АКМ, направленный на нас приземистый мужик с нехорошим взглядом. Я натянул поводья и остановил коня.
  - Правильно, - сказал тот спокойным голосом, - и руки держи подальше от винтовки.
   Из кустов вылезли еще двое, тоже с калашами, с виду обычные качки с одной извилиной в голове, но с гипертрофированной мускулатурой. Оба в камуфляже и берцах, похожие как братья, только один блондин, а другой брюнет.
  - Я что сказал? - не оборачиваясь, спросил первый.
  - Да ладно, Сиплый, - скалясь, ответил блондин, - на дороге никого и у этой цыпочки даже волыны нет. Ты, эта, - обращаясь ко мне, сказал он. - Слазь.
  - Заткнись, - сквозь зубы процедил первый.
  - Так я не понял, вам чего надо?
   Качки дружно заржали.
  - А мы хотим, чтобы ты поделился, - отсмеявшись, сказал брюнет. - Все должно быть по справедливости. Вот у тебя четыре коня, куча вещей и красивая девочка, а у нас ничего нет. Все будет по честному и по понятиям. Поделим поровну. Тебе жизнь - нам все остальное. Оба опять заржали не хуже лошадей.
  - Типа грабите?
  - Типа грабим, - подтвердил первый. - А будешь много разговаривать, я тебя просто застрелю. Так что не дергайся, слазь и ложись мордой в землю. И руки держи все время вверх, чтобы я видел.
  - А девушку то зачем трогать, - не двигаясь, спросил я. - Берите что хотите, а ее не трогайте.
  - Ты много говоришь, - сказал мужик. - Считаю до трех, потом стреляю.
  Я вздохнул и, глядя за спины бандюкам, произнес:
  - Можно.
   Из кустов растущих возле дороги как раз на месте сидевших в засаде качков выскочила огромная пятнистая кошка и прыгнула вперед на спину блондина, длиннющие когти мгновенно вспороли его шею. Еще в прыжке она ударила задней лапой второго и брюнет завывая улетел в сторону. Сиплый молча свалился с ножом Черепахи, торчащим из глаза.
   Я спрыгнул на землю, отчего потревоженный Найденыш за спиной возмущенно вякнул и, проснувшись, начал крутить головой. Кошка подошла ко мне и, начала требовательно тыкаться в руку, напрашиваясь на ласку.
  - Ты молодец, - почесав ей горло, - сообщил я, глядя на ползущего с подвыванием брюнета. Лица у того не было - сплошная рана от когтей залитая кровью. У блондина была вырвано горло и он лежал спокойно. - Все сделала правильно и разрешения дождалась. Кошка довольно замурчала, как будто внутри включился маленький моторчик и снова требовательно ткнулась головой в руки. От толчка 80 килограммовой самки меня изрядно шатнуло в сторону. Я присел на корточки и почесал ее между ушами.
  - Молодец, Красавица. А вот жрать их не надо, - сказал я, на вопросительный мурк. - Сначала надо местных с тобой познакомить, а то увидят такое и могут с перепуга выстрелить. Мы тебя покормим антилопой, зря что ли с собой две ноги тащим.
  - Одна осталась, - сообщила Черепаха, подходя к стонущему брюнету. - Я в доме вторую оставила. Все по закону: "Гостя надо накормить, но если приезжий может, он должен поделиться с хозяевами пищей или сделать им подарок на прощанье. Ценность не важна, главное внимание.", - привычно забубнила она очередные поучения о поведении на равнинах.
  Она присела над раненым и заученным движением, выдающим немалый опыт, сунула ему нож в печень. Тот выгнулся и забил ногами в агонии.
  - Я ж говорю, - спокойно сказала она, глядя на покойников, - люди слабые и никуда против нас не годятся. Пока я ничего особенного у них не видела, что бы меня удивило. Мало иметь дальнобойное оружие, - подбирая и разглядывая калаш, сообщила она, - надо еще уметь им пользоваться.
   Мы на пару стали обшаривать трупы, собирая все, что могло пригодиться. После шмона Красотка небрежно цепляла когтями покойника и отволакивала в кусты. Жизняки, три АКМа, десяток запасных магазинов, два ТТ китайской сборки, 9 мм браунинг, пара запасных магазинов к каждому пистолету, три охотничьих ножа, выкидуха и здоровое лезвие вроде мачете. В кустах оказались пара рюкзаков с несколькими стандартными армейскими пайками и обычные фляги не из Вещей с водой и спиртом. На закуску в кармане у каждого оказался такой же стандартный большой металлический пенал, который носили, чтобы хранить Вещи.
  Я вывернул их на подстеленную курку, снятую с Сиплого и стал разбирать на кучки. "Льдинки", "Иглы", "Клей", "Мясо", "Сигналки", "Чистильщики", "Фляги" разных видов. Все в нескольких экземплярах не особо дорогое, но пользующееся спросом. На дороге такое не валяется, явно они не первый раз кого-то грабили. Последним я достал какой-то странный диковинно перекрученный камень, из которого торчало что-то вроде кусков толстой проволоки.
  - А это что такое? - спросил Черепаху, оглядываясь. - Первый раз вижу.
   Она вытащила из сумки терпеливо стоящей вьючной лошади антилопью ногу и положила перед кошкой. Та мощно захрустела челюстями. Черепаха, мимоходом похлопав ее по загривку, подошла посмотреть.
  - О! А это даже у нас вещь редкая и полезная. "Замедлитель времени".
  - Это как?
  - Нужно к этим проводам в определенной последовательности подсоединить еще парочку "Накопителей", "Указатели" и для гарантии кабель от "Молнии". Можно и без него, но эффект меньше. Лучше всего поставить в каменном подвале. Тогда в объеме, ограниченном стенами, время идет медленнее. Если посидеть внутри минуту, снаружи час проходит, хотя это зависит от размера Замедлителя, мощности накопителей, размера подвала и еще десятка факторов. Есть специальная формула для расчета. Короче любая вещь - хоть еда, хоть еще что, может храниться очень долго и не портится. Человек тоже. Бывают ситуации, когда надо раненого лечить или больного. Положил туда на сохранение и он даже не заметит, что снаружи месяцы прошли. Ему кажется, что время нормально идет. В таком виде совершенно бесполезная и не опасная штука, но на все равнины есть только сотня. Жаль, что не спросишь, откуда хозяин взял. Наверняка они его убили.
   Она неожиданно усмехнулась.
  - А ведь для тебя это большой плюс в разговорах с нашими. Вы явно ценности некоторых Вещей не понимаете и использовать многое не умеете. Если "Замедлители" можно так легко достать, то я права была. Мы с вас многое поимеем.
  - А ты не думаешь, - спросил я, сгребая все остальное в пенал и протягивая ей "Замедлитель", - что еще неизвестно кто больше поимеет? В чем опять дело? - зло спросил, видя, что она не берет.
   - Я признала тебя старшим, но ты не понимаешь цены "Замедлителя". Такое не отдают просто так.
  - Считай, что вручил тебе на хранение и не морочь голову, - с раздражением ответил я. - Отдашь когда мне понадобиться, а пока будешь хранить у себя. Вроде мы это уже не один раз обсуждали. Ты больше меня знаешь на равнинах, я больше тебя знаю о зоне и людях. Я тебе не паук, который ничего не объясняет и ни чьих советов не слушает. Если мне твои слова не понравятся я тебе так и скажу. А пока даже если со мной что-то случится, у тебя будет не только шанс уцелеть, но и сделать что-то нужное Клану. А я так понимаю, что это хороший козырь.
  - А что такое козырь? - спросила Черепаха, забирая у него камень и пряча в карман куртки.
  - Найдем карты, я тебе покажу. И не надо спрашивать, что такое карты - игра такая. Гораздо лучше, чем кости бросать.
  - Я ведь хорошо ваш русский выучила, - пожаловалась она, садясь на свою кобылку. - Но иногда не понимаю, что ты там говоришь. Только по общему смыслу догадаться можно.
  - Ты еще не слышала, как некоторые говорят, - усмехнулся я. - Я с тобой беседую на правильном литературном варианте. А есть профессиональные жаргоны, диалекты и просто совершенно неуместная в речи ругань, которая может восприниматься как похвала, обида или ничего не значить в зависимости от интонации и общего смысла.
   Через час навстречу попались несколько вооруженных всадников, которые при виде нас моментально остановились и взялись за винтовки.
  - Ух, ты, - удивленно-радостно сказала Черепаха. Почти родственник.
  Я напряг глаза, наводя фокус на переднего. Как только сделал нормальную резкость на душе моментально стало легче и я поспешно отработал назад, возвращая глаза к нормальному состоянию.
  - Волк, скотина ты старая, - заорал я еще издалека. - Почему ты собственно, шляешься здесь, а не честно ищешь меня по подземельям?
  Тот тронулся вперед, все еще под прикрытием стволов своих товарищей пристально вглядываясь меня.
  - Боксер? Ты живой? А мы по тебе давно панихиду отслужили... Он шумно принюхался и недоверчиво оглядел его еще раз. - Вроде ты, а вроде и нет. Запах какой-то не такой...
  - Я это. Ты только не болтай, но я тоже теперь меченый. Может поэтому и пахну по другому. Можешь тщательно обнюхать, а могу в подробностях рассказать, о чем мы говорили, прежде чем я провалился.
  - Верю, - скалясь, ответил тот. - Такое бывает. Скажешь, чем тебя Ушедшие одарили?
   Я ухмыльнулся и отрицательно покачал головой. Теперь-то я был ученый и знал, что Волк наверняка, как все псовые, уточнял мотивации и степень откровенности собеседника по тончайшим оттенкам изменения запаха. Страх, любовь, ненависть, насмешка, хитрость - все чувства человека имеют свой аромат. Это приходит с длительным опытом, но человеку совершенно невозможно обмануть нюх волка или собаки. Ложь тоже имеет свой запах. Наверняка никакому детектору лжи не снилось давать лучшие результаты, чем мог нос Волка.
  - Ну, как хочешь, - он обернулся назад и махнул рукой, подзывая своих товарищей. - Только такой счастливчик ни дня дерьма на новом месте не жравший как ты мог заявиться через два года с такой девушкой и целым караваном с набитыми мешками. И ребенок еще? Ну, ты даешь...
  Такая девушка, - еще раз повторил он, - первый раз вижу, чтобы на меня так смотрели, аж мурашки по коже.
   Черепаха рассматривала его, как смотрят на замечательный подарок на день рождения, о котором давно мечтал. При этом она явно сканировала Волка на всех доступных ей диапазонах. Мурашки, которые он почувствовал, были его реакцией. Тут она удовлетворенно кивнула и сообщила:
  - Меня зовут Черепаха. А ты Волк, мне про тебя Охламон говорил.
  - А Охламон у нас кто? - с интересом спросил Волк.
  - Это я. - Так меня звали за тридевять земель за незнание тамошних порядков.
   Остальные пятеро подъехали и среди них я заметил пару знакомых лиц. Если напрячься можно и вспомнить где мы виделись, но пока особой необходимости не было. Все молодые парни, и все с интересом рассматривали нас. Собственно я изрядно подзабыл, как это могло выглядеть в зоне. Вся одежда и на мне, и на Черепахе, была сделана из тончайших нитей, получаемых от очень противных на вид слизней, питающихся отходами, и обработанных "Клеем" и "Иглой" после ткацкого станка. Такая ткань была непромокаема, не горела и держала удар не хуже легкого бронежилета. Все оборотни ходили в таком, в каждой роще были специалисты по выращиванию специальных червей вроде как при производстве шелка. Но здесь, в зоне, совсем другое дело - тут никто не знал, откуда эта ткань берется.
  Несколько раз рейдеры находили большие рулоны такой ткани и стоило это столько, что можно было навсегда забыть о дальних походах. Использовали ее экономно и только очень богатые люди могли себе позволить носить вещи из нее. Так что наша одежда выглядела так же, как если бы Абрамович приделал колеса к яхте и раскатывал по Москве. Очень дорого и совершенно не нужно. На машине проще ездить и парковаться легче.
   - Мы тут ищем кое-кого не очень приятного. Похоже, вы их не встретили, а то бы так легко не проехали, - сказал Волк, с явным усилием отвлекаясь от игры в гляделки с Черепахой.
  - Это не Сиплого с двумя качками?
  - Опа, - с интересом сказал один из парней.
  Я вытащил из кармана жизняки и протянул Волку.
  - Часа два прямо по дороге, за поворотом в кустах они лежат. Надо к шерифу сходить или так сойдет?
  - Шерифа здесь заменяю я, - сообщил Волк, вставляя жизняки один за другим в счетчик и глядя на появляющееся имя на панели. Они самые голубчики. Претензий к тебе никаких нет, они давно всех достали. Даже грабить надо уметь, а не под забором пакостить. Только будь добр, - прищурившись, сказал он, - поясни, как это ты всех троих один завалил. Или это она, - он кивнул на Черепаху.
  - Я покажу, только вы не дергайтесь и не вздумайте стрелять. Я поднял руку и поманил всей ладонью. Мысленно сказал:
  - Медленно, не пугай их, - и вслух для всех:
  - Спокойствие парни, без приказа не бросится.
   Из травы в десятке шагов от них встала огромная пятнистая кошка и медленно повернувшись, продемонстрировала богато разукрашенный камнями и серебром ошейник на шее.
  - Это ягуар? - напряженным голосом спросил Волк, глядя как она неторопливо подошла и потерлась боком о мое колено.
  - Если честно я не знаю. Хвост короткий, больше похожа на саблезубого тигра с картинок, но клыки короче и пятна вместо полос. Да и размером поменьше. И умная. Очень умная, - подчеркнуто повторил я. - Нас защищает. Так что когда трупаков осматривать будете, не удивляйтесь ранам. Мы их закапывать не стали, возле дороги бросили.
   - Ладно, - сказал Волк, - езжайте себе спокойно. Безногий дома должен быть, только следите, чтобы она, если такая умная себя хорошо вела. Пусть рядом держится, а не бегает одна. Могут с перепугу и выстрелить. Он махнул рукой и повернул коня на дорогу. Остальные двинулись следом. Проезжая мимо меня один из парней сказал со смешком своему товарищу:
  - Это кошка, а он волк, какая тут любовь может быть. Одна драка.
   - Шериф - это кто? - спросила Черпаха когда всадники отъехали достаточно далеко, чтобы не слышать, и мы тоже тронулись в прежнем направлении. Красотка пристроилась слева от меня и вперед не уходила. Я в очередной раз подумал, насколько она русский понимает. Явно не реагирует, но ведь демонстрирует послушание именно после слов Волка.
  - Это вроде начальника ваших Хищников. За порядком следят и преступников ловят.
   - Слушай, не цепляйся к нему, - обернувшись назад, сказал я. - Тут другие обычаи и по-другому себя ведут. Он может просто не понять что "нет" - это нет, а не заигрывания. Придется валить насмерть, а нам это совершенно ни к чему. Тем более, что ничего хорошего от такого союза быть не может.
   - Это еще не известно, - так явно мурлыкнула она, что я невольно снова оглянулся назад. Девушка сладко мне улыбнулась. - Это у Койот ничего бы не вышло, она человекообразная. А я волчица, - с гордостью сообщила она, как будто я этого раньше не знал. - Очень интересно может получиться, я его внимательно проверила, хотя надо и сперму посмотреть. Вроде он по всем параметрам не урод. Она помолчала и добавила с ехидцей:
  - А если что, будет тебе еще один человеческий ребенок. Этот скоро подрастет, начнешь таскать другого за спиной.
   Я с досадой плюнул на землю.
  Черепаха радостно засмеялась. Вот сколько времени прошло, но я так и не научился понимать, когда оборотни шутят, а когда всерьез говорят. Только по живозапаху иногда и можно понять. Она совсем не шутила. Я не успел в очередной раз оглянуться, как она снова засмеялась.
   - И что смешного?
  - Ты ведь про себя поинтересоваться хотел? Контролируй эмоции, сколько раз тебе говорить. Проверяла она тебя. Первое время ты при переходе был лишь человеком, только притворяющимся, что он оборотень. Внешне один в один, но внутренняя структура на клеточном уровне совсем другая. Только форма. А вот как с Темным Стрелком сцепился, так стал настоящим оборотнем. Теперь от тебя вполне можно рожать. Очень занимательное дело, вот так и выясняется, что в старых обычаях есть большой смысл. А тебя надо очень бояться, - серьезно добавила она. - Ты ж с любым так можешь и следов не останется.
   Я скривился:
  - Не вздумай об этом кому-то здесь рассказывать. Очень не одобряется - вплоть до смерти. Лучше объясни, откуда ты можешь знать, кто родиться?
  Она развела руками:
  - Это как с моим знанием русского языка. Я тебе объяснить не смогу, очень много специфических терминов из профессионального языка пауков. Он сильно отличается от разговорного. И многое надо показывать при слиянии, когда учитель демонстрирует на практике. Можно ошибиться даже при большом опыте. Вот когда эмбрион уже есть, тогда проблем никаких. Точно скажу, что из него получится. На седьмом месяце уже можно понять даже будет ли он иметь особые способности или нет. А оборотень или человек - сразу видно по двойной тени. Да знаю я, что ты не всегда видишь и не понимаю, как это может быть. Либо оно есть, либо нет. А ты очень странный тип.
  Она снова засмеялась:
  - И этим интересен, с тобой не скучно. Надоели предсказуемые мужики...
   Я мысленно в очередной раз плюнул и уставился вперед на дорогу. Вот меньше всего мне хотелось вспоминать Темного Стрелка.
  
  Глава 9. Суд чести.
  
   Это был мой первый выход в свет. За полгода я прибавил в весе несколько килограммов и только за счет мускулов. Старик с Койот взялись за меня всерьез уже на следующее утро. Раньше я просто не понимал что такое интенсивные тренировки. Воспоминания о курсе молодого бойца в разведбате, где я служил, который считается тяжелым испытанием, теперь вызывали только нервный смех. Если бы не способность восстанавливаться, избавляющая от постоянной боли в мышцах и во всем теле, я бы наверняка лег и помер. Любой оборотень даже в человеческом виде был сильнее меня от рождения. Они добивались, чтобы я мог выступать на равных только за счет силы.
  Но им было мало физических упражнений, обучения владению оружием, используемого оборотнями, а это все больше были клинки разных видов, копье и лук со стрелами, Старик еще учил превращаться в разных зверей, грузя длинными лекциями по анатомии, физиологии и еще куче разных наук.
   Чтобы легче было понять, что делать, мне был продемонстрирован способ, который пауки называли слиянием разума. Оба входили в транс, а потом он подключался к моему разуму. Теперь я мог присутствовать гостем в теле Старика и наблюдать за ним изнутри. Как потом я совершенно случайно выяснил, способ этот довольно опасный, потому что при определенном умении давал возможность более сильному читать не только память и чувства, но и мысли слабого. Были способы защиты, но это требовало длительного обучения закрываться и не давало гарантий. Более сильный все равно мог при желании проломить щиты. Зато теперь они оба, и он и Койот, были убеждены в наличии у меня каких-то магических способностей, хотя и невысоких, и регулярно мучили, пытаясь добиться результата. Без этого соединение разумов вообще не возможно утверждали пауки.
  Начинали с простейших вещей вроде удлинения ногтей и превращения их в острые когти, но постепенно программа все усложнялась и к началу поездки я уже умел превращаться в примата, в племени которых он жил. Сколько я не копался в своей безотказной памяти, ничего такого на Земле не водилось. После первого успеха я довольно быстро сумел перекинуться в волка и ягуара. Тут уж Старик помочь ничем не мог, но один раз добившись успеха - второй раз было легче. Основные приемы и правила были уже знакомы. А в охране у Старика были и те и другие. Можно было изучать на практике.
  Методы обучения были крайне оригинальными. Так, включение быстрого режима работы мозга было достигнуто элементарным ударом в челюсть, от которого я улетел в ближайшие кусты. Зато режим драки включился моментально и без моего малейшего сознательного участия, и в дальнейшем проблем с ним не было. Постоянное ожидание очередного пинка резко обостряет восприимчивость.
  Втайне я изрядно гордился своими достижениями и с ужасом думал, что Старик добивается, чтобы я мог и в остальных оборотней превратиться. Таких было не меньше пары десятков, начиная с лисы и кончая медведем. Конца издевательствам было не видно, а Старик гнал все быстрее и быстрее.
  А вот Койот все больше учила жизни на равнинах. Что можно и что делать нельзя. Вся жизнь оборотней была подчинена строгим законам, дополненным еще и столетними традициями. Если традиции еще можно было нарушить, хотя и с оглядкой на общественное мнение, то закон ни при каких обстоятельствах. Некоторые, вроде запретов бросить товарища или убийства детей, были вполне понятны и вопросов не вызывали. Другие, вроде того, что обязательно спрашивать мнение паука по поводу женитьбы, энтузиазма не вызывали, но знать их было необходимо. Времени на личную жизнь, даже если она у меня была, не оставалось вообще. Даже спал я не больше трех-четырех часов в день, и это еще считалось наглостью с моей стороны.
  Нормальный оборотень садился на коня, как только мог ходить. Конь - это не просто средство передвижения, это еще и признак зажиточности, здесь даже стоимость любой вещи высчитывали в лошадях. А учиться пользоваться оружием начинали с очень юного возраста. Стать равным за год - это была очень странная мысль, но добивались от меня этого сурово.
   Зачем была нужна эта поездка, я не очень понимал, но уже привык подобные вопросы не задавать. Как только речь заходила о племенной политике, мотивах пауков и моем будущем Старик моментально глохнул и грузил меня новым еще более тяжелым заданием. Койот разводила руками и просила не спрашивать то, о чем она не имеет права говорить. Впрочем, даже без их ответов по отдельным обмолвкам и чужим разговорам не трудно было понять, что в среде пауков разногласия и на меня смотрят косо. А заодно и на моих учителей.
   Последний месяц мы объезжали рощи приматов в сопровождении десятка охранников. Собственно, статус пауков был странным. Они впрямую никогда не участвовали в боевых действиях племен на равнинах. Махать холодным оружием считалось ниже их достоинства, а напасть на паука было крайне неприличным поведением для остальных. Тем не менее, чем выше было звание и положение паука, тем больше была вероятность, что у него есть свои воины. Вполне могло случиться, что одного из пауков втихую пристукнут и скажут, что так и было. Вот они и подстраховывались. А живя так долго, как мой Старик, можно было обзавестись огромной кучей детей, родственников и просто чем-то обязанных.
   В рощах Старик знакомил местное начальство и простых оборотней со мной и загонял под лавку своим авторитетом всех желающих сказать "Фе" в мою и соответственно его, раз уж он взял меня в ученики, сторону. Это была первая роща другого племени на нашем пути и напряжение, висящее в воздухе, можно было не только унюхать, но и потрогать.
   - Зачем ты притащил его сюда, Старик? - вставая с земли и загораживая дорогу, спросил могучий воин со шрамом на щеке. Оборотни все ростом не меньше двух метров и с неплохой мускулатурой, но этот был идеальной моделью для Конана - варвара или Ильи Муромца, с корнем вырывающего деревья. Голос его был мало похож на человеческий. Это было скорее рычание. - Он не наш и никогда им не будет. Это не оборотень, а вообще неизвестно кто. Сегодня он человек, вчера был примат, а завтра захочет стать волком? Он не из нашего Народа и то, что его не убили сразу, плохо говорит о приматах. Но это их дело кого считать себе равным. А здесь, у волков, решаю я. И я отказываю ему в праве войти в нашу рощу.
   Несколько десятков оборотней в человеческом теле, торчавшие рядом и составлявшие охрану Старика, заметно напряглись и взялись за оружие, кидая друг на друга настороженные взгляды.
   - Ты оскорбляешь меня, Темный Стрелок? - прошипел Старик. Многие невольно поежились и постарались отодвинуться от него подальше. Репутация у Старика была еще та, связываться боялись.
  - Я уважаю тебя, - пророкотал голос. - Ты всегда вел Народ и свое племя по правильной дороге. Нарушитель традиции не мог избежать наказания. Нарушитель закона - смерти. Но ты паук, а я военный вождь волков. Мое право решать, кто здесь может находиться, а кто нет. Он, - вытянутый палец указал на меня, - нет.
   Если бы это был другой паук, Старик бы его съел на месте без соли, но паук волков очень благоразумно не показывался. А традиция есть традиция. Военный вождь вправе решать с кем ему иметь дело, а с кем нет. Уступить, значит согласиться, что я не отношусь к Народу и мое место у параши, даром, что здесь их не бывает. Оборотни при всей их частичной человечности - это хищные животные, и кто из них самец-альфа, а кто просто мясо, начинают выяснять с детства, и относилось это ко всем видам. Я мог только делом доказать, что со мной стоит считаться. Выбора, как всегда, не было. Я шагнул вперед:
  - Мы Народ, и если считаем решение несправедливым, имеем право на Суд. Никакой магии и никакого оружия. Клык против клыка, коготь против когтя, сила против силы.
   Стрелок заржал.
  - Ты вызываешь меня на бой? Ну, что ж, тогда я решаю, что он будет до смерти. Я вырву тебе глотку за подобную наглость. И обращаясь к Старику, он заявил:
  - Только из уважения к тебе. Почему-то в последней фразе уважения не было совершенно, а только явная насмешка.
  Он отошел в сторону и стал раздеваться. Оборотни раздвинулись в стороны, оставляя пространство для драки. Толпа вокруг росла все больше. Похоже, уже все жители рощи собрались вокруг и смотрели на происходящее горящими глазами. Я тоже скинул с себя все и мы оба застыли друг напротив друга голыми. Тело Стрелка было до совершенства натренированно и мускулы рельефно вырисовываются под кожей, как у атлета.
  Койот из-за моей спины тихо сказала, так чтобы слышал только я:
  - Даже если он тебя убьет, он уже признал тебя одним из Народа. С чужаками на Суде Чести не бьются. Темный Стрелок опытный воин, но он дурак и не умеет играть в эти игры.
  - Это сильно меня утешает, - так же тихо ответил я.
   Одновременно мы начали перекидываться. Тут зависимость простая - чем ты сильнее, тем быстрее можешь это проделать. Вот только никто не делает этого быстро, кроме как для публики. Потом ужасно хочется жрать. Нормальный волк весит максимум килограмм семьдесят и в холке сантиметров 90, хотя обычно они меньше. Стрелок был совсем не нормальный. И вес, и рост у него были раза в полтора больше. Зубки тоже. Несколько шрамов на теле зверя и разорванное ухо ясно говорили и о большом опыте, и о немалом умении. Военным вождем стать далеко не просто. Шрамы у оборотней не заживали при перекидывании и оставались навсегда, причем в каком облике получил - в том и останется. В человеческом виде ухо у него было целое, зато шрам на морде отсутствовал у волка.
  Из меня вышел тоже не маленький волчонок, но до параметров противника мне было далеко. Ничего удивительного, только в сказках можно получить ниоткуда пару сот лишних килограммов и дополнительный метр роста. В жизни что есть, то есть - закон сохранения материи или как он там может научно называться.
   Сверкнув белыми клыками, Стрелок прыгнул и располосовал мне шею, тут же отскочив назад. Я зарычал, вздернув верхнюю губу и оскалив зубы. Мы, заложив назад уши, с рычанием начали кружить друг около друга, выжидая удобного момента для нападения. Не смотря на свое преимущество в весе и пренебрежительное отношение на словах, Стрелок был действительно опытный бойцом и ярость его слепила не настолько, чтобы кидаться в драку не думая.
   Тщетно я пытался достать его и вонзить зубы в шею этого громадного волка. В каждой попытке добраться до тела меня встречали клыки, и каждый раз Стрелок, укусив, быстро отскакивал. Ни одной серьезной раны у меня еще не было, но из множества мелких порезов текла кровь и долго так продолжаться не могло. Я достаточно знал о волках, чтобы понимать, что рано или поздно противник кинется на меня, рассчитывая ударить в плечо и опрокинуть навзничь. При более высоком весе шансов выстоять при таком ударе было мало и я стремился уворачиваться и ускользать от Стрелка, пытаясь в то же время успеть рвануть его клыками.
   Стрелок неожиданно бросился вперед, как будто намереваясь нанести давно ожидаемый удар плечом, но в последний момент припал к земле и вцепился в переднюю ногу. Громко треснула сломанная кость, и я оказался уже только на трех ногах. Стрелок отскочил назад и, задрав голову вверх, торжествующе завыл. Из толпы вокруг ему ответили таким же воем. Мимика даже у нормальных волков достаточно выразительная, но у оборотня на морде легко было прочитать удовлетворение и предвкушение победы.
  - Сделал меня, сука!- мелькнуло в голове у меня. - Теперь еще один удар и все. Любому волку конец после этого. Только я не волк! Я человек!
   Оборотень прыгнул и я упал на спину пропуская его над собой и ударив задними лапами в белое брюхо. Ни одно нормальное животное так бы не поступило. Подставить живот под клыки соперника, значит признать его превосходство и отдаться на милость сильного. Только я не был зверем и не собирался сдаваться. У обычного волка, да и оборотня тоже, когти на ногах тупые и не приспособлены для драки. Это вам не кошка. Оборотень намного сильнее и сейчас от удара в брюхо, пробившего живот, так что кишки Темного Стрелка вывалились наружу, он завалился на бок с диким визгом.
   Я метнулся на упавшего и вцепился ему в горло. Сверху неожиданно упало чье-то тело и острые зубы полоснули шею. Я невольно сжался и дернул головой, оторвав изрядный кусок мяса у Стрелка. Кровь залила мне морду и я судорожно сглотнул, проталкивая мясо в желудок. Сидевший у меня на спине вцепился в шею, так что я взвыл от боли, слыша краем сознания вопли окружающей толпы. Кто бы это не был, он нарушил любые традиции и все возможные законы. Вмешательство в Суд Чести не допускалось ни под каким предлогом.
   Я торопливо начал изменения. Давно готовился на крайний случай, тренируясь превращать собственную кровь и плоть в сильнейший яд, и не собирался посвящать в эти свои изыскания даже Старика. Собственно, никто кроме меня такого бы не перенес и тоже сдох бы очень быстро, а для меня это был последний шанс. Корректировка внутреннего состояния происходила одновременно с моими действиями в считанные мгновения - хорошо иметь компьютер вместо мозгов. Надо только успеть запустить правильную программу.
   Напавший неожиданно отстал и, извернувшись всем телом, я вскочил на ноги. Здоровенная волчица размером и весом не меньше меня стояла в шаге на дрожащих ногах. Из пасти у нее шла пена, голова тряслась и она явно не видела ничего вокруг.
  Чтобы выжить, вылечиться и быстро измениться, надо было поддерживать в себе силы и я, добивая противника, вцепился и оторвал от Стрелка еще кусок и, не разжевывая, быстро проглотил. Потом поднял голову и уставился на окружающих. Горло оборотня в боевой трансформации не приспособлено для речи, но сейчас я возвращался в нормальный облик зверя, залечивая раны, прокушенную кость и нейтрализуя яд в собственной крови. Маленькое дополнительное усилие уже не играло роли, а умение говорить в облике зверя было первое, что я освоил сознательно и по собственному желанию. Старик до этого не додумался. При всем своем уме и способностях ему просто не пришло в голову, что такое возможно.
   - У волков есть традиция вмешиваться в Суд Чести? - прохрипел я. - Один на один. Никакой магии и никакого оружия. Клык против клыка, коготь против когтя, сила против силы, - процитировал я формулу. С каждым словом изменения закреплялись и речь звучала все более разборчиво. - Я бился по правилам и никто меня не может обвинить в их нарушении. Кто-то смеет сомневаться в моей победе? Она нарушила закон, что говорит Народ об этом?
   Передние в толпе подались назад, если и бывают испуганные оборотни, то я такое видел впервые. Кто-то из задних рядов внятно сказал:
  - Смерть.
  - Смерть, прозвучало еще и еще. Я повернулся к волчице и одним движением пасти вырвал ей горло, так что кровь забрызгала все вокруг. Это было скорее милосердие, чем казнь, она все равно уже даже стоять не могла и лежала на боку, хрипя. Такой набор ядов, который я ей подарил, убивал зайца за секунды. Я специально проверял, отлавливая живых, потихоньку от Старика и Койот.
   - Кто-то считает, что вот эта падаль, - я слегка забылся и не по волчьи стоя на трех ногах ткнул передней в сторону тела Стрелка, - не моя добыча и я убил его не в честном бою?
  Я опять обвел взглядом оборотней. Никто не возразил. В первом ряду стоял Старик и, улыбаясь ласковой улыбкой доброго дедушки, поощряющее мне кивал. Мне очень захотелось его укусить, но не место было и не время.
  - Кто-то еще хочет бросить мне вызов? - голос поднялся почти до рычания. - Нет? - переспросил я на всеобщее молчание. - Я оборотень, один из Народа, живу по его законам и имею право идти куда я хочу, в том числе и в рощу, где вы живете. Кто встанет на моем пути - умрет.
  Я оскалился, продемонстрировав зубы и отвернувшись от молчащих зрителей, подошел к Стрелку. Демонстративно жрать не стоило, отмороженность тоже хороша до определенного предела. Вот только я не кто-нибудь, а перевертыш. Нога ставится на труп, и я замираю в гордой позе, обводя пристальным взглядом зрителей. Можно ведь прекрасно получать питательные вещества, не только пережевывая пищу. Ничего особо оригинального, читайте Лукьяненко и получите готовый рецепт. Больше терпеть не мог, организм настойчиво требовал пищи для восстановления, яд продолжал расползаться по телу, и без большого количества еды я бы быстро отправился за своими врагами в Места Счастливой Охоты. Впрочем, каннибализмом это назвать трудно, не человек все-таки. В отличие от фильмов тело после смерти не превращалось и оставалось в том состоянии, в котором было до гибели.
  
  Я сидел, закрыв глаза посредине комнаты по-турецки, как сидят оборотни, в состоянии транса, затопленный полной пустотой. Это было первое, чему меня стал учить Старик. Проще говоря - это было самовнушение. Таким образом, даже нормальный человек может сильно повысить физические и психические возможности тела. Чтобы что-то себе внушить, совсем не нужно принимать труднейшие позы, и не надо годами глядеть на собственный пупок. Достаточно однажды понять, как это делается, и затем выполнять.
  Обычное самовнушение служит для успокоения психики, если честно не особо я и нуждается в нем, но отрицательные эмоции необходимо сбросить. Оборотни замечательно чувствуют такие вещи и при их стайном поведении начинают нервничать. Так что надо.
  Они сами выбрали жить им или умереть, когда сделали то, что они сделали. Волчица, вмешавшаяся в поединок, была женой Стрелка и поведение ее было если и неправильным, то вполне объяснимым. Одна проблема - победитель поединка получал право на имущество побежденного, а кроме разного добра нуждающегося в сортировке и проверке на полезность и ценность и дома-дерева, который мне совершенно не был нужен, я получил в придачу еще трех волчат. Мальчиков одиннадцати и девяти лет и девочку семи. Я уже достаточно знал законы, по которым живут оборотни, чтобы понимать, что дети не станут ночью резать мне глотку, признают своим отцом и будут слушаться, хотя их уважение еще надо заслужить, но что мне делать с ними дальше я не представлял совершенно.
  Срок ученичества еще не прошел и что взбредет Старику в голову в дальнейшем, я не знал. Во всяком случае, он теперь точно не успокоится, пока остальные волчьи рощи не объедет. Таскать за собой детей еще та морока. Бросить никак нельзя. Попытаться всучить кому-нибудь - дикое нарушение традиций. Короче, надо посоветоваться хотя бы с Койот, хотя это дело второстепенное. Чем хороши традиции оборотней, так это тем, что там уже все предусмотрено. Сейчас меня не особо волновали убитые оборотни и их дети. Это прошло и это не цепляет, упражнения я проделал на чистом автомате по вбитой в него Стариком привычке. Гораздо интереснее кем я стал. С этим необходимо что-то сделать.
  Съев кусок Стрелка, я получил гораздо больше, чем мог сказать словами. Желудок еще толком не переварил мясо, а на уровне подсознания, в котором я пытался сейчас разобраться, я уже знал тысячи подробностей о структуре и внутреннем состоянии оборотня-волка, причинах непроизвольных реакций, вызванных работой различных органов и химических соединений. Я теперь знал, как изменять свое тело намного лучше, чем давали все лекции, книги и даже практические занятия. До меня дошло, что до сих пор я просто имитировал внешний вид, на более низком уровне оставаясь человеком. Вовсе не надо было в дальнейшем напрягаться, чтобы точно соответствовать задуманному. Теперь вполне достаточно было отдать себе мысленно команду и организм сделает все сам.
  Отныне я мог стать абсолютно идентичной копией кого угодно, включая паука с его способностями. Надо только попробовать его на вкус и никакая проверка бы подмены не выявила. Вот памяти это не давало, но, похоже, в дальнейшем для познания вовсе не было необходимости жрать противника целиком. Вполне хватило бы небольшого куска или даже просто крови. Это нуждалось в экспериментальной проверке и пока не понятно было, стоит ли об этом вообще кому-то говорить. Интересно, как отреагирует Старик если его попросить поделиться небольшой частью тела.
  Это здорово било по мозгам, потому что с одной стороны это был путь к очень большим перспективам. Достаточно сожрать кого-нибудь и можно было сесть на его место. Без памяти покойника сложно, но, имея собственную абсолютную и время понаблюдать за поведением жертвы можно стать кем угодно. А перевертыш мог жить если не вечно, то очень долго, меняя личности.
  С другой стороны, меня совершенно не тянуло жить чужой жизнью, даже если это жизнь миллионера. Я уже не человек, но психология и воспитание пока что человеческие и это вариант на крайний случай, когда терять нечего. Вообще сама необходимость жрать человека или даже оборотня изрядно напрягала. Это даже не отвратительно, а что-то сильно извращенное. За такое на костер вполне нормально и сам бы еще вчера проголосовал "за" если бы каннибал попался на дороге. Так что стоит все-таки провести проверку на размер необходимого куска и на кровь. А кстати, это ведь элементарно можно узнать на очередном спарринге. Только не на волке - хватит и одного Стрелка. Точная копия мне не нужна, а общие принципы уже известны.
  В комнату вошла и села напротив невысокая симпатичная девушка. Хотя какая она девушка. Тут может находиться только волчица и то непонятно, как мимо Старика прошла. Никакой опасности не чувствовалось. Живозапах давал ощущение любопытства и надежды. А еще изрядно несло чувством превосходства и неопределенным ощущением вроде запаха озона. Я уже знал, что чем сильнее этот запах, тем сильнее паук. Собственно каждый второй оборотень что-то мог, не даром среди своих в драке подобные вещи категорически запрещались, но обычно запах озона появлялся, только если способности серьезные.
   Я выбросил девушку из головы и, вернувшись в состоянии пустоты, попытался просканировать окрестности, как учил Старик. На этот раз все было гораздо легче, то ли новые возможности помогли, то ли реакция на стресс дала возможность прорыва. Я впервые почувствовал дерево-дом полностью. Уходящие на глубину двухсот метров могучие корни, тянущие необходимые вещества из почвы. Более мелкие ответвления, расползшиеся на десятки метров в стороны и его удовольствие от получения изрядной порции питания. Прямо сейчас один из охраны Старика справлял нужду в специально отведенном месте, делясь с деревом. Умом я всегда знал, что это не простое дерево, над ним изрядно поработали еще много столетий назад, приспосабливая под нужды жильцов и вмешиваясь в зародыш еще на ранней стадии, но только теперь понял, что это не просто симбиоз двух видов один из которых предоставляет возможность жить, а другой обеспечивает дополнительные условия для питания и выживания.
   Личинки, освещающие дом ночью и питающиеся насекомыми, птица вроде дятла, питающаяся вредителями, постоянная подкормка и уход за деревом со стороны оборотней. Мозга у него не было, но какая-то странная личность была. При желании, что случалось не особенно часто оно могло даже пойти на контакт с жильцами и потребовать обеспечить ему соответствующие условия - добавить удобрений, ловить вредителей, портящих кору или корни или еще какие нужды. Оно вообще любило, когда жильцы гладили поверхность, говорили ласковые слова в его адрес. Каким образом оно все это воспринимало, не очень понимали даже оборотни. Первые саженцы достались им от тех странных экспериментаторов, живших еще до войны.
  В свою очередь жильцы могли попросить об улучшении планировки комнат и прочих вещах. Дерево-дом проводило в каждую комнату воду, поднятую с изрядной глубины, выращивало ниши для вещей и шкафчики с кроватями без проблем. Просьбу следовало сопроводить соответствующим ритуалом, потому что дерево-дом реагировало только на просьбы постоянных жильцов. А еще оно общалось с другими сородичами и могло по собственной инициативе предупредить о серьезных проблемах вроде пожара или чужаках. Кстати, огонь оно, что вполне естественно для дерева, не любило и разжигать его даже для приготовления пищи можно было только снаружи в специально приспособленном месте. Впрочем, внутри дома-дерева при закрытом входе, постоянно сохранялась температура в 18 градусов и холодно не было даже зимой.
  Я почувствовал, как дом обратил на меня ответное внимание. Это было, как будто тебя внимательно обнюхивает домашний пес. Страшно спокойный и флегматичный, но неожиданно заинтересовавшийся. Удивительно, но дерево тоже имело свою собственную силу и я ее видел в виде зеленого прозрачного человека. Тот несколько раз обошел меня вокруг, иногда прикасаясь, причем рука была теплой как будто это не дух, а материальный человек. Как при общении с домовым я четко понял, что дух доволен осмотром. Темный Стрелок вызывал у него полное равнодушие, а вот новый хозяин чем-то заинтересовал. Потом он требовательно протянул руку и застыл.
  Я не думая достал нож и резко полоснул по собственной руке. Я знал - это правильно. Из широкого пореза закапала кровь и я перевернул ладонь вниз, так что капли упали на ладонь духа и пролетев сквозь нее на пол комнаты. Они мгновенно всосались не оставляя ни малейшего следа, а зеленый человек шагнул к стене и прислонившись к ней растворился в дереве. Теперь договор между новым жильцом и деревом был заключен. Достаточно мысленно позвать и оно откликнется.
  Тут меня неожиданно выбило из транса и я зашипел от боли. Слишком сильно порезал руку - в пустоте боли практически нет. Тут же начал залечивать рану и моментально вспомнил про свою непонятную гостью. Она сидела все с тем же невозмутимым видом, но я почувствовал ее растерянность и, что было очень странно, уверенность в правильности ее желания.
  Я, не двигаясь, уставился на нее. Какое-то время мы играли в кто кого переглядит, потом девушка скользнула ко мне и потерлась щекой о мою щеку и наклонилась, так что ее шея оказалась подставленной для удара или укуса.
  - Ни фига себе, - мысленно изумился я. Это был стандартный ритуал для оборотней. Добровольное признание себя младшим. В каком-то смысле оборотни неосознанно, а позднее и вполне сознательно копировали поведение животных.
  С самого детства стайные хищники вроде собак и волков выясняют кто сильнее. Только животные в отличие от людей редко доводят до физических стычек. Одно серьезное ранение в драке и ты уже не охотник. Мало того, можешь просто помереть от голода, потому что не способен догнать добычу. Ни одно животное не станет кидаться в атаку сразу. Для начала принимаются угрожающие позы, когда распушается шерсть, поднимается голова, каждый старается продемонстрировать, что он выше и сильнее.
   Если не помогает, показывают зубы, когти, смотрят в глаза противнику выкаченными глазами, как бы оценивая расстояние для решающего прыжка или удара. И, конечно, рычат, шипят, ревут, воют.
  Угрожающее животное само боится обострения ситуации, но прекратить стычку не может: это значит признать себя побежденным и сдаться.
   Наконец кто-то не выдерживает первый. И тогда побежденному следует принять позу подчинения и покорности. В ней все противоположно агрессии. Размеры свои нужно уменьшить - сжаться, упасть на колени, на брюхо или на спину, голову опустить, когти и зубы спрятать, в глаза не смотреть, вместо устрашающих звуков издавать писк, визг, причитания. И подставить победителю самые уязвимые места для удара.
  При виде позы подчинения победитель постепенно успокаивается и может заменить действительное избиение ритуальным - потрепать за волосы, похлопать лапой, толкнуть, ущипнуть, обгадить.
   Оборотни не животные и сохраняют разум даже в боевой трансформации, но во многом они сродни психологически. Драки происходят намного чаще, но механизм признания подчинения тот же самый. С раннего детства они выясняют между собой кто более сильный-умный-агрессивный, а сочетания этих свойств могут быть самыми разными, но сила очень важна, потому что последний выход для некоторых - требовать Суда Чести, где все решается не умом, а зубами и когтями. Все это приводит к устойчивым отношениям, где каждый знает свое конкретное место в иерархии подчинения.
   Самый сильный доминант подавляет других, стоящие ниже него находят более слабых, и так до самого низа. Это жестокая, но очень эффективная организация, в которой каждый знает свое место, каждый подчиняет и подчиняется. В конечном счете, она позволяет избегать постоянных конфликтов, борьбы всех со всеми за первенство, а зачастую служит основой для совместных действий.
   На самом деле то, что хорошо для животных, не всегда проходит у оборотней. Можно быть более слабым, но быть специалистом в необходимых для племени ремеслах или, не достигая уровня, когда можно претендовать на звание паука уметь очень многое, недоступное просто сильному и агрессивному. Связи в племени намного сложнее и включают в себя и родственные, и имущественные возможности, что нередко очень осложняет ситуацию.
  Да и мотивы их поведения намного сложнее, чем у животных, но очень многие ритуальные позы вроде демонстрации подчинения они используют сознательно. А то, что сделала эта незнакомка, вообще выходило за все рамки поведения. Я не был членом племени и вряд ли меня можно было вообще признать волком. Если бы я потребовал признать свое доминантое положение при других - был бы в своем праве, но она пришла сама и она была по уровню не ниже паука.
   Я протянул руку и погладил девушку по голове. Это было еще одно из общих для всех ритуальных действий. Таким образом старший принимает свое положение и обещает защиту младшему. Сексуального здесь не было ничего. Оборотни, как и животные, любили прикасаться друг другу и разные толчки, поглаживания - все это входило в нормальное поведение. В принципе, если бы я укусил ее в подставленную шею даже до крови - это означало бы то же самое, но ставило бы ее на более низкую ступень в иерархии.
   Она отодвинулась, присела на пятки и, смахнув темную челку с лица, сказала:
  - Я Черепаха бегущая по предгорью, волчица, младший паук рощи в звании Мастера.
  - А, - сообразил я, - это ты большой специалист по переговорам с анхами, который торгуется от лица племени.
   Черепаха отрицательно помотала головой:
  - Нет, мне никто никогда не поручал такого. Народ сам по себе, анхи сами по себе. Мы очень редко идем с ними на контакт и практически не торгуем. Вот воюем довольно часто. Она широко улыбнулась. - Просто я любопытная и, - она помолчала и посмотрела мне в глаза, - не думаю, что жизнь должна стоять на месте. Традиция, превратившаяся в закон вредна. Остановившееся развитие вредно вдвойне. Как минимум надо знать не только наши равнины, но и что лежит за их границами и кто там живет. Их сильные и слабые стороны, их возможности нам угрожать.
  Я всем видом постарался выразить недоумение. Черепаха, явно тщательно подбирая слова, продолжила:
  - Военный вождь всегда самый сильный и лучший боец, но правят на равнинах пауки. Они живут долго. Иногда очень долго. С возрастом они набирают все больше силы и опыта. Без их слова и указаний мало что делается. Но чем больше возраст паука, тем больше он застывает в своем развитии. Они не ищут новых путей и решений - старая жизнь и без того хороша. Им не выгодно пускать наверх более молодых и делиться властью. Много лет пройдет и надо очень постараться, прислуживая старикам, чтобы чего-то достичь. А пока ты изображаешь покорность, маска постепенно прирастает и когда приходит твое время, ты уже думаешь как они.
   Уже больше ста лет состав Совета не менялся и многие закостенели в той форме и с теми предпочтениями, что были столетия назад. Я Мастер, но мне никогда не стать главой рощи. Даже если старший умрет, его место займет следующий по возрасту в племени, а я так и останусь младшей.
   - Ну а я тут при чем?
  - Ты - тот, которого не может быть. Не один из Народа, но можешь стать своим в любом племени. Ты пришел издалека и видишь происходящее по-другому. Ты победил на Суде Темного Стрелка и можешь стать пауком. Слабым, но пауком. Не знаю, сможешь ли ты достичь когда-нибудь уровня Мастера, но общаться с домом напрямую способны не многие. За тобой стоит Старик, но он скоро умрет.
   - Да, - кивнула Черепаха, видя мое удивление. - Это все знают. Как только это произойдет, за тебя возьмутся всерьез. Ты еще плохо знаешь Народ и пауков. Смерть иногда не самое страшное.
  - И? Какой вывод?
  - Пока еще есть время, ты должен собрать вокруг себя преданных. Создать свой Клан. Тогда ты сможешь говорить со всеми на равных.
  - Ну да, - скептически пробурчал я. - Буду ходить и призывать встать под мое начало, чтобы ломать весь порядок. Тогда уж точно появятся желающие поубивать и меня, и придурков согласных идти за мной.
   Она торжествующе улыбнулась.
  - Если идти на прямой конфликт - да. Как раз этого надо постараться избежать. На равнинах много таких как я, недовольных. И есть много таких, которые происходят из слабого рода и никогда не смогут продвинуться далеко. Многие пауки будут только довольны избавившись от неудобных для них. Тебе все равно, кто из какого племени происходят. Они придут если увидят, что ты их примешь и дашь защиту.
   Я долго молчал и, наконец, встал, потянувшись, так что связки заныли. Давно научился сидеть в этой неудобной позе, но по-прежнему мечтал о нормальном табурете. Черепаха настороженно следила за ним.
  - Ты ведь хорошо знаешь Койот? - спросил я.
  - Конечно. Мы говорили с ней об этом. После смерти Старика у нее тоже будут большие проблемы и, если ты согласишься, когда кончится твой срок ученичества, она признает тебя доминантом.
  - Признает или будет сидя у меня за спиной дергать за веревочки?
  - А, - растеряно сказала Черепаха и несколько секунд что-то обдумывала. - Этот образ я не поняла, но по смыслу догадалась.
  "Ну да", - подумал я, "Откуда ей знать, здесь кукольного театра Образцова с гастролями не было"
  - Будешь слабым - подомнет. Она паук и не из слабых.
  - И ты тоже?
  Черепаха посмотрела мне в глаза:
  - И я тоже. В этом нет позора, большинство военных вождей спрашивают мнение и слушаются своих пауков
   Я пристально смотрел на нее, пока Черепаха не отвела взгляд.
   - Ладно, - сказал я помолчав. - По закону дети Темного Стрелка будут моими. А я ни к какому виду не отношусь и ни в каком племени не состою. Я сам по себе. Нельзя так - они везде чужими и лишними будут. Хочется мне или не хочется, а Клан нужен. Только это мой Клан будет, без славных предков. Я сам себе предок, и кого я принимать буду, а кого нет - это будет только мое дело. А советы я всегда выслушаю, но решать буду сам, и власти паука надо мной не будет. Ты меня хорошо поняла?
  - Да, - опустив голову и показывая покорность, сказала Черепаха.
  - Можешь идти и подумай хорошо нужно это тебе или нет. Девушка гибко поднялась и, продемонстрировав подчинение младшего старшему поклоном, направилась к двери. Да, - сказал я ей уже в спину, - Койот позови, только чтобы Старик не слышал.
  Она кивнула:
  - Да, вожак, как скажешь, - и широко улыбнувшись, добавила:
  - От меня избавиться тебе все равно не удастся.
  
   Глава 10. Жизнь на равнинах.
  
   Мы подъехали к знакомому дому и остановились. Я осторожно, чтобы не потревожить Найденыша слез с коня и постучал в калитку. Не дожидаясь пока кто-то услышит, мысленно позвал Зою. Как ни старался, я так и не заметил ее появления. Только что ее не было, а теперь стоит и внимательно смотрит. Краем глаза я увидел, как Черепаха вздрогнула, значит, и она не увидела появления домовой.
   Зоя осторожно потрогала меня рукой, проверяя что-то свое и, разрешающе сдвинулась, освобождая дорогу во двор. При этом она так же внимательно изучала каждого проходящего мимо, включая коней. Я услышал знакомое тихое жужжание со стороны Черепахи. Если мыслеречь обращена не к тебе, все равно не услышишь о чем говорят, сплошной шум, вот только каждый оборотень различает его по-своему. Кто-то свист, кто-то невнятный разговор, кто-то вместо звуков видел, как искры летят - у всех по-разному. У меня постоянное жужжание, как от комара. Сейчас Черепаха явно пыталась заговорить с домовой, но ответного жужжания я не услышал.
   Я осторожно присел перед Зоей на корточки и, развернув приготовленную тряпку, протянул ей подарок. Нож был сделан из дерева как раз под ее или похожую руку. Если не знать, он казался детской игрушкой, но Зоя знала.
  Она тронула маленьким пальчиком лезвие и выступившая капля крови моментально впиталась в дерево, не оставляя следа. Такие ножи не изготовливались на продажу. Надо было просить духа дерева-дома вырастить его, и не каждый еще соглашался. Нож вырастал из ствола в уже готовом виде и через два-три дня сам отламывался. Лезвие легко пробивало толстую доску или тонкий лист металла и не нуждалось в заточке. Пользоваться им мог только хозяин, поделившийся кровью с ножом, у любого другого он превращался в бесполезную деревяшку. Зато и стоило оно немало.
  Зачем дереву деньги? Оно хотело, чтобы я посадил новый саженец от него, а это не такое простое дело было. Рощи стояли не абы как, места где сажали новые, должны были отвечать массе необходимых признаков вроде наличия поблизости путей миграции диких животных, воды, подходящей почвы, места силы, где сходились энергетические линии и что хуже всего общего разрешения Совета пауков. Тут уж изрядно повезло с вовремя состоявшейся войной - я имел место, куда посадить свой Клан. А подарок нужен был не стандартный, очень уж мне хотелось договориться с домовыми о переселении.
  От Зои донеслось явное чувство одобрения и удовольствия. Она демонстративно поклонилась благодаря и испарилась в неизвестном направлении. Отследить уход в очередной раз не удалось, не взирая на новообретенные способности. Я поднялся и увидел, как с крыльца одним прыжком соскочил Рафик, радостно заключая меня в объятия.
  - Живой, - радостно орал он. - А мы-то не поняли что случилось. Вдруг вскочила и за дверь, ничего не говоря.
   Возле открытой двери стояла Лена, держа в руках карабин. Она тоже спустилась и, повесив его на плечо, обняла и поцеловала меня в щеку. Какое-то время мы радостно тискались, потом я отстранился и, вспомнив свои обязанности, приступил к представлению:
  - Это хозяева, и зовут их Рафик и Лена. Они муж и жена.
  - А это, Черепаха. Не моя жена и даже не моя девушка. Она маг-лекарь и по совместительству мой учитель. Девушка кивнула и мысленно напомнила: "Ты обещал". "Я помню", - так же мысленно ответил он.
  - Очень приятно, - сообщила она вслух вежливо.
   - Это...
  Кошка разлегшаяся возле крыльца уселась на задницу и, протягивая лапу, произнесла "Мави", явно представляясь. Голос шел не из пасти, а от ошейника. Рафик, с обалделым видом пожал лапу и она шумно принюхалась.
  - Оч приятно, - сообщила она. И тут же с вопросительной интонацией поинтересовалась - А в туалет?.
  - Можно, - поспешно сказал я, - только осторожно ничего не поломай.
  Кошка, кивнув совсем по-человечески, сразу обоим скользнула мимо Лены и зашла в дом.
  - Воду она тоже спускает? - с интересом спросил Рафик.
  - Не волнуйся, если вы ничего не меняли, то у тебя там не цепочка, а ручка. Как раз для подобных случаев. Спустит. Это мой добровольный телохранитель, работает не за деньги или мясо, а чисто из уважения. А Мави - это Красотка в переводе.
   А вот это, - я снял рюкзак и продемонстрировал сидящего в нем ребенка, - мой сын. Как это правильно - не биологически, но фактически. Мы с Рафиком пойдем лошадей расседлаем, а вы, девушки, заходите в дом. И он вручил рюкзак Черепахе. - Да, мой ноутбук с дисками у вас сохранился?
  - Конечно, - кивнула Лена.
  - Научи, пожалуйста, ее с ним обращаться, пока время есть, потом я вам все расскажу, сразу двоим, чтобы не повторяться.
   Она не животное, - говорил я, пока загоняли лошадей в конюшню, расседлывали и снимали сумки. - Ум как у человека лет пятнадцати, все прекрасно соображает, только говорить не может. Я ее специально русскому не учил, она просто сидела рядом и до сегодняшнего дня даже не показывала, что понимает. А тут "Оч приятно", - я усмехнулся. - У нее не те голосовые связки и вообще рот для нормальной речи не приспособлен. Зато на ошейнике у нее усилитель, соединенный с переводчиком. Расшифровывает движения мускулов гортани и языка, и преобразовывает в человеческую речь. Результат не идеальный. Иногда без привычки понять трудно, но все равно лучше, чем было раньше, когда пользовались системой жестов. Этот ошейник тоже Вещь, но очень специфическая, только для этого и предназначена. Если такой ошейник есть, а видно его сразу, значит это не зверь, и за ущерб будешь отвечать как за человека.
   Рафик как раз тащил очередную сумку к выходу, но тут остановился и внимательно посмотрел на меня:
  - Ты хочешь сказать где-то там, - он неопределенно покрутил рукой, - таких много?
  - Ну, не так чтобы очень много, но бывают. У меня пятеро. Есть еще два волка, медведица и лис. Все молодые, кроме медведицы. Мави еще трех лет нет.
  - В смысле?
  - Ну, разум-то у них человеческий, а физиология животная. На четвертый - пятый год пора рожать наступает. Живут они всего лет тридцать не больше, вот и компенсируется им малый возраст детским поведением и разумом. Никаких рефлексий и философий, сплошные игры и шалости. Наши проблемы ей до одного места, если есть еда и кто-то вроде меня, который скажет что хорошо и что плохо. Зато убить для нее никаких проблем - сама без причины не бросится, но защита своих - это первый закон жизни.
  - У тебя, значит, целая стая имеется, - пробурчал Рафик.
   - Куда это ты смотришь? - спросил я, глядя на то, как Рафик что-то внимательно что-то рассматривает, стоя у дверей конюшни. Тот не ответил, и я подошел и встал рядом. Мави шла вдоль забора внимательно его время от времени обнюхивая, а потом поворачивалась к нему задом, поднимала хвост почти вертикально вверх и обрызгивала доски. Сзади шла Зоя и явно что-то внушала, на что кошка не обращала ни малейшего внимания и на морде у нее явно было видно удовольствие. Каждый раз, перед тем как пустить очередную струйку она оглядывалась на домовую и вроде даже подмигивала.
   - Нормально, - сообщил я. - Метит свою территорию с обязательством защищать ее и вас. Ни одно животное теперь добровольно не полезет во двор. Расскажи лучше как жизнь.
  - Да нечего особенно рассказывать, - он знакомым жестом почесал затылок. -Как ты тогда исчез мы пытались пробиться вниз несколько дней, а потом засыпали вход и больше туда не ногой. Соседние здания раскапываем потихоньку, ничего особо ценного не нашли, но на жизнь хватает. Так и ходим каждый год до холодов в знакомое место.
  - Постой, - сообразил я, - ты, что виноватым себя чувствуешь из-за того, что случилось? Брось! Я сам полез, а помочь вы ничем не могли, выбросило меня на другой конец континента чуть не к самым горам. Все нормально, - я хлопнул Рафика кулаком по плечу. - Все что ни делается, все к лучшему. Вы с Леной здесь единственные мне близкие люди и я бы пришел повидаться обязательно, даже если бы мне от вас ничего не надо было.
   - А тебе надо? - с интересом спросил Рафик.
  - Еще как! Во многие знания есть многие печали. Я теперь очень много знаю про Дикое поле и живущих там, но вот лезть неизвестно куда и к кому в зоне мне совсем не улыбается. Посоветоваться надо. Бери сумки и пойдем.
   Мы устроились на кухне по неистребимой советской привычке. Я сидел, развалившись на стуле, и, лениво наблюдая как хозяин собирает на стол, рассказывал:
  - И предложили мне богатый выбор. Или становишься одним из них, или совсем не больно зарежут. Раз - и ты уже на небесах.
   Зашла Лена, держа на руках ребенка.
  - Поздоровайся с дядей Лехой.
  Автоматически проверив, я убедился, что девочка здорова и имеет потенциальные способности. Ничего удивительного при двух меченых родителях. Теперь я это знал точно. Разбираться какие именно возможности надо у нее разрабатывать требовалось отдельно и в другой обстановке. А вообще это не мое дело, а Черепахи.
  - Ой, - сказал я. - Совсем дурак стал. Даже не спросил, как ее зовут.
  - А откуда ты знаешь, что у нас девочка? - изумился Рафик.
  - Так мы проезжали мимо Михалыча, он и сказал, - с честными глазами сообщил я, мысленно дав себе по затылку за то, что не подумал, прежде чем говорить. Пока я не собирался просвещать никого насчет новообретенных способностей.
  - Оля нас зовут, - сообщила Лена специфически материнским тоном. В этот момент в кухню осторожно вошла Мави, держа в зубах за лямки рюкзак с Найденышем. В кухне сразу стало тесно. С облегчением положив рюкзак прямо на пол, кошка села рядом со мной и положила морду мне на колени. Найденыш с любопытством уставился на Олю и, привычно выбравшись из мешка, деловито пополз знакомиться.
  - А где...? - спросил я, почесывая горло Красавице.
  - Села прямо на пол и читает с экрана Сапковского про ведьмака Геральта, - удивленно подняв брови, сказала Лена.
  - А, это нормально. Они всегда так сидят без стульев. А Сапковского я ей давно обещал. Что такое художественная литература они в первый раз от меня услышали. Сказки есть, назидательные истории тоже. А вот просто выдумать историю про то чего не было, до такой вещи они не додумались. Очень новая и интересная концепция.
   Ничего лучше в голову не пришло для начального знакомства с вымыслом и чтоб реалистично. И слов незнакомых почти нет. Я ей рассказывал одну главу в день, а Черепаха хочет знать, чем кончится. Пан Анджей получил фанатку своего творчества на неизвестно где находящейся планете.
   - Так кто это они Леха?
  - Кто? - переспросил я. - Коренные жители, аборигены, туземцы. Хозяева равнин, которые называют себя Народ, а свой язык - Языком. Мы здесь не первые. Впрочем - это и так все знают. Не знают только того, что Ушедшие не ушли, а перебили друг друга. - Я подумал и добавил: - Во всяком случае, так считается. Посмотрел на друзей внимательно меня слушавших. - Они были людьми, такими же, как земляне, но очень удачно, что их больше нет. До разных гуманизмов и прав человека они не додумались.
  - Так это ж замечательно, - хохотнул Рафик. - Мы прекрасно без политкорректности обойдемся.
  - Да? А когда берут гены от человека и скрещивают его с животным, - я почесал замурлыкавшую Красавицу между ушей, и получают жуткого урода. Красавица у нас результат очень неприятных экспериментов. Бегают некоторые такие экземпляры по планете до сих пор и лучше с ними вообще не встречаться.
   У них вообще замечательные привычки были. Прямо без всякого наркоза что людей, что зверей кромсать, чтобы реакции посмотреть. Можно еще за долги ребенка забрать и на уроке в школе в качестве наглядного пособия препарировать. А еще пытки - это был нормальный способ ведения следствия. Человеческие жертвоприношения регулярно, особенно пожилых, от которых пользы нет. Про пенсию по старости или инвалидности - это выдумки землян. Здесь такое в голову не приходило. Хотят содержать тебя твои дети - замечательно. Не хотят - их законное право.
   А еще вполне нормально было вырезать и съесть печень еще живого, чтобы получить от него удачу. Есть даже список, какой орган за что отвечает. Вот так живой стоит привязанный к столбу, а его режут, и на его же глазах и едят. Очень считалось вкусно, совсем не как с уже забитого. Мозги еще были большим лакомством. Есть целый этикет - кто за кем, и какую часть тела было более почетно получить.
  - Какая гадость, - с чувством сказала Лена.
  Я усмехнулся: - Это для тебя гадость, а они в такой системе жили - это совершенно нормальное поведение было. Хочешь понять образ мыслей чужой расы, не ходи в музей на скульптуру тамошнего Аполлона или Давида смотреть. Лучше всего посетить Хиросиму после взрыва или заглянуть на огонек, когда миролюбивые демонстранты ломают магазины и поджигают машины. Хотя неплохо еще концлагерь посетить. Там цену человеческой жизни и смерти видно прекрасно. Красивые слова предназначены только замазывать глаза.
  Народ про себя прекрасно знает, что их вывели искусственно в качестве эксперимента и только поэтому они и выжили, когда эти люди друг друга стали травить биологическим и химическим оружием. И нормальных людей ненавидят. Очень редко рождаются у них такие, - я посмотрел на Найденыша. - Так его родная мать выбросила, а я вот подобрал. Поэтому он мне сын.
   - А ты ведь что-то не договариваешь, - задумчиво сказала Лена. - Людей ненавидят, а ты для них не только свой, но еще и можешь что-то поперек правил делать.
  - Правильно. Догадалась. Ты наливай, выпьем за встречу. Я помолчал, глядя как Рафик разлил по стаканам водку. - Главное в жизни удача. Не всегда она, такая, как мы хотим, но без нее тебе не поможет ничего. Выпьем за то, чтобы она нас не оставила.
  Мы чокнулись и дружно выпили. Я осмотрелся, что там стоит на столе и стал накладывать в тарелку. Кошка подняла голову и внятно спросила: - Мне?
  - А ты только сырое мясо ешь или еще что? - поинтересовалась Лена.
  - Сырое гораздо лучше, но можно и жареное, хотя желательно пореже, творог можно, даже сырые овощи иногда ест, но не любит - только с голодухи, чтобы в животе что-то было, - пояснил я.
  Лена залезла в шкаф, служивший холодильником и, достав кусок мяса с костью на пару килограммов, с сомнением на него посмотрела.
  - Пойдет, - сказал я. - Только не здесь, а во дворе.
  Красавица фыркнула и осторожно взяв мясо зубами, вышла за дверь.
  - Все время надо воспитывать, - пояснил я, глядя ей вслед. - Вечно проверяет - что можно, а что нельзя. Чуть слабину дашь - моментально на голову садится и ноги свешивает. Если сильно по умному - время от времени надо напоминать кто доминант, а кто подчиненный.
   Да, - продолжил я. - Догадалась. Я тоже меченый. Поймал в подземелье. Очень удачно вышло, а то бы сразу зарезали. Они это дело прекрасно видят. Я по... мда... профилю очень близок к Народу оказался. Все равно потом пришлось доказывать, что я весь из себя такой отморозок.
  Не буду я пока об этом говорить, - я усмехнулся, глядя на их лица - мы, меченые, - я демонстративно обвел взглядом хозяев, - не любим об этом рассказывать. Очень уж дело такое... интимное.
   Рафик оглянулся на дверь.
  - Ага, тоже самое, - сказал я. - Она только выглядит такой симпатичной и невинной девочкой. Ей убить - как тебе высморкаться, и людей точно так же не любит, как и остальные. Просто она очень любознательная и умеет четко проводить границу между чувствами и действиями. А, кроме того, я для нее тоже доминант. Старший. Вожак. Я ведь не даром сказал - маг-лекарь. У них нет деления на черную или белую магию. Маг находится вне привычных рамок добра и зла, и не обязан объяснять свои мотивы никому, кроме высшего по рангу. Так что может вылечить, а может и убить. Хотя на самом деле это называется не маг, а паук.
   - Как-то это звучит не очень приятно, - поежилась Лена. - Черная вдова и прочие гадости.
  - Нет, никакого отношения. Самое близкое к Народу - это индейцы, хотя любые аналогии всегда соответствуют не полностью. Там, на востоке, лежит огромная степь, заросшая травой по пояс и кустарником. Редко когда деревья. Там бродят огромные стада диких животных. Бизоны, антилопы, дикие лошади, олени разных видов, птиц множество и маленьких зверьков, но главное - бизоны. Я, впрочем, не уверен, что это бизоны, может зубры, а может еще что похожее. Не приходилось раньше видеть в натуре, только на картинках.
   Дикие животные всегда ходят определенными путями. Из года в год по одной трассе. Вот вдоль этих путей и стоят рощи, в которых живет Народ. В основном охотятся, но и огороды с полями имеют. Ремесла там очень развиты, скот домашний имеется, и табуны лошадей.
   Они живут в этих рощах группами по 200-300 разумных. Все рощи посаженные, а не случайно выросшие и деревья там генетически измененные, ну это может, еще увидите, такое объяснить сложно. На дерево это меньше всего похоже. . Главное, что они специально ограничивают рождаемость для того, чтобы не выбить всех животных. А решают, кто достоин произвести на свет потомство, а кто нет, пауки.
  Генеалогическое древо здесь не придумали, а семейные связи рисуют черточками от одного имени к другому. 600 лет назад, когда война между людьми кончилась, очень мало было уцелевших, вот многие и женились внутри рода. Когда рисуют, получаются такие перекрещивающиеся линии, как паутина. Вот с тех пор и пошло название - паук. Мало того, в каждой роще паук знает не только родственные связи, но и возможности. Там каждый второй маг разного уровня, но паук всегда сильнее - специальный отбор еще с детства. Если хотите, можно назвать его экстрасенсом. Они постоянно проводят селекцию и выводят особые специализированные породы в собственном племени. Какая там любовь-морковь, - я хотел плюнуть, но удержался, - паук сказал надо! Молодежь ответила есть!
   Ребенок должен быть от правильных производителей, зато гулять можно сколько угодно, только не рожать. Вся жизнь у них опутана множеством правил, традиций и законов. Туда нельзя, сюда тоже. Этого не делай, а вон то делать обязательно. Только постоянно держать пружину сжатой нельзя, лопнуть может. Так сделали отдушину для желающих - война. То есть это не обязательно, можно всю жизнь мирно прожить, но уважать не будут. Заодно и лишних поубивают, а кому-то появится возможность родить, чтобы восполнить потери и поднять численность до прежнего уровня.
  Это ведь только кажется что степь однообразна и уныла. О, кто там живет, прекрасно знает, где проходит граница какого рода и где чужая роща и чужие табуны. Самое удальское дело, украсть лошадей. Если сделал это чисто, без крови - почет и уважение обеспечено. Если пришлось драться с охранниками, потом подробно выясняется, кто и что сделал. Кто убил и кого, каким способом. Как в компьютерной игре все подсчитают и выяснят количество очков у каждого. И такие вещи на всю жизнь, не дай Бог сплоховать, очень долго помнить будут. Собственно у них нет имен в нашем понимании. Одним называет мать, второе дают при совершеннолетии или за удачный поступок. А потом так и дальше идет. Можно десяток имен сменить за жизнь.
  - А тебя как зовут? - ехидно спросил Рафик.
  - Сначала Охламоном за то, что вечно делал что-то не то. Потом Зверем, когда я продемонстрировал что со мной надо считаться. Сейчас все больше Вожаком. Демонстративно уставившись на пустой стакан, я пожаловался, ни к кому конкретно не обращаясь: - На сухую глотку столько болтать...
  Еще раз налили, выпили и закусили.
  - Короче, постоянная война - это образ жизни, - продолжил я рассказ. - Стремление заслужить славу, желание преумножить свою собственность, а также отомстить за ранее нанесенное оскорбление. А оскорблением может считаться все что угодно, было бы желание. С юных лет подростков воспитывают так, чтобы они жаждали добиться похвалы родителей, а ее проще всего можно заслужить, успешно сражаясь с недругами. А высочайшей наградой, какую только Народ знает, является одобрение всего племени.
  Но даже война у них очень формализирована и подчиняется четким правилам. Нападение на рощи запрещено категорически, убийство женщин без оружия и детей тоже, что в принципе совсем не плохо и ставит все в определенные рамки. До последнего солдата драться необходимости нет. Сходится два отряда в споре за территорию и режутся пока не появится явный победитель. А догонять бегущих или вырезать всех - это ни-ни. Славы и так достаточно.
  Пленных еще почетно брать. Даже лучше чем убивать. Если не выкупят, будешь работать на хозяина год и один день. Причем не просто работать, а делать все, что тебе скажут и говорить, только если разрешат или с такими же пленными. Нарушителя или отказчика по закону можно убить.
  Но все это касается только Народа, пусть и из других племен. К чужакам законы не относятся. Впрочем, они тоже не слишком стесняются. Я на мгновенье запнулся, вспоминая.
Оценка: 5.21*103  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"