Леонова Лолита Александровна : другие произведения.

Сегодня я встретила ангела

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Сегодня я встретила Ангела. Или, может, это был сам Бог? Он сидел на Рынковой площади и, не взирая на мелкий небесный енурез, играл на гитаре какую-то незнакомую, но очень красивую мелодию.
  Я возвращалась домой с работы (я подрабатывала официанткой в одной из местных кафешек). Настроение было не очень. Танька уехала домой на выходные, и мне предстояло два дня провести в пустой квартире (которую мы снимали на двоих).
  Единственное, что хоть немного согревало в этот унылый вечер, так это ощущение полного кармана (я получила зарплату, да и мама прислала очередную порцию пожертвований в фонд бедного студента).
  И тут я заметила его.
  Видимо, он давно уже сидел там, поскольку успел промокнуть до нитки. Грязные волосы непонятного цвета склеились, закрывая лицо, а рваная и мокрая насквозь одежда совсем не грела. Но его, казалось, это не беспокоило. Он просто играл, не замечая ничего вокруг.
  Я подошла ближе послушать музыку.
  "Если это и бомж, то точно непризнанный гений".
  Почему-то мне в упор не хотелось верить, что передо мной сидит рядовой алкаш.
  Мне стало жаль его. Инстинктивно рука потянулась в карман. Но там не оказалось купюр меньше полтины.
  "А, - подумала я. - Чего ни пожалеешь для талантливого человека?"
  И бросила новую банкноту в мокрую картонную коробку у его ног.
  Парень перестал играть и поднял на меня изумленный взгляд своих огромных зеленых глаз. Он смотрел на меня так, будто я только что своими руками сотворила чудо.
  Потом на его лице появилась удивленная улыбка, и он произнес:
  - Спасибо.
  - Да не за что, - ответила я. - Тебе эти деньги нужнее. Тем более, ты очень красиво играешь.
  Его лицо буквально просияло. Как будто я сказала то, что он очень хотел услышать, но уже не верил, что кто-то ему это скажет.
  - Тебе, правда, понравилось? А я думал, что ужасно играю, потому что люди только проходили мимо.
  Он напоминал большого ребенка.
  - Наверно, это были неправильные люди. Знаешь, как говорил один мультяшный медвежонок: "Бывают неправильные пчелы, которые делают неправильный мед, а бывают неправильные люди, не видящие дальше своего носа".
  - По-моему, вторую часть сказал кто-то другой.
  - Возможно, но факт остается фактом.
  Парень грустно улыбнулся и внезапно задрожал. Он казался таким беззащитным...
  - Замерз? - спросила я.
  - Немножко.
  - А, знаешь, что? Идем ко мне. Полагаю, идти тебе некуда и... ты давно ел в последний раз?
  Парень недоверчиво посмотрел на меня:
  - Зачем тебе это?
  Честно говоря, я и сама не знала. Просто хотелось помочь, вот и все.
  - Не спрашивай. Не знаю. Наверное, просто не хочется сидеть в пустой квартире. Ну, если не веришь, пошли в какую-нибудь кафешку, поужинаем.
  Недоверие в его глазах сменилось удивлением, а затем радостью. В этот момент мне почему-то вспомнилась песня Иванушек INTERNATIONAL про бездонные океаны глаз. Наверное, потому, что его глаза напоминали эти самые океаны.
  - Ты, правда, хочешь мне помочь?
  - Конечно. Тем более... открою тебе страшную тайну. Я ужасно боюсь темноты.
  На этом мы оба засмеялись.
  Мне стало так весело, как давно уже не было. Этот странный и немного ненормальный с виду парень всеял какую-то смутную надежду. На что? Наверное, на то, что не все в этом диком мире так ужасно, как кажется.
  Он пробудил во мне чувства, которые я считала без вести пропавшими.
  Я протянула ему руку, помогая подняться. Оказалось, что все это время он сидел на мокрой и холодной брущатке.
  - Боже мой, так же можно все на свете простудить!
  - Та... я привык, - улыбнулся он.
  "Да. Видимо, мир жестоко с ним обошелся", - подумала я, уводя парня с площади.
  Прохожие с жалостью смотрели на меня. Видимо, думали, что это мой муж-алкоголик. А он приветливо улыбался прохожим, словно пытаясь объяснить, что он не тот, за кого его принимали. Только толпе было все равно. Останься он один, его бы живо раздавили.
  Парень молчал. Я подумала, что, возможно, он потерял память (как в классике мыльной оперы). Может, кто-то ищет его, оплакивает...
  - Откуда ты? - спросила я.
  - Я сбежал из дома. Там было так одиноко... Теперь вот брожу по свету, пытаясь отыскать в нем признаки жизни. Только здесь не менее одиноко.
  "Як я тебе розумiю..." - пришла на ум фраза из рекламы.
  - Ну, а имя у тебя есть?
  - Было, наверное. Только я его не помню. А люди зовут по-разному. Называй и ты, как хочешь.
  - Любопытно. Может, ты потерял память?
  Он улыбнулся:
  - Нет. Просто мне слишком много лет. А имя... Имена придумывают люди. Впрочем, если хочешь, зови меня Музыкантом.
  "Много лет?!! В таком случае ты хорошо сохранился..."
  - Ладно, Музыкант, - еле проговорила я.
  Мысль о том, что он сбежал из дурдома комаром жужжала в голове.
  "А, черт с ним. Это еще не повод бросать парня на произвол судьбы. Тем более, он не кажется буйным".
  Проходившая мимо бабулька с укором посмотрела в сторону Музыканта. Он снова задрожал и прижался ко мне, словно пытаясь спрятаться.
  - Что случилось?
  - Эта женщина... Почему она так посмотрела на меня? Как будто я сделал что-то плохое, - казалось, он собирался заплакать.
  - Маразм у нее в тяжелой форме. Просто ты выглядишь, мягко говоря, необычно, а наш народ настолько узколобый, что даже не пытается заглянуть дальше оболочки.
  - А почему ты заглянула? Выходит, ты не народ?
  - Возможно. Просто когда-то я была на твоем месте.
  При этом я снова почувствовала приближение призраков своего прошлого, которых я в последнее время достаточно успешно прогоняла.
  - Ты тоже играла на улице?
  - Нет. Просто когда-то я тоже была одна среди злобной толпы.
  "А что, собственно говоря, изменилось сейчас? Разве что толпа стала просто безразличной".
  Он понимающе смотрел на меня, и я подумала, что не такой уж он сумасшедший.
  "Наверное, он, как и знаменитый "Идиот" еще верил в добро".
  Увы, современный мир жил по законам, где доброта приравнивалась к слабости. Я, признаться, давно уже забыла, что это такое.
  - О, мы уже пришли! - сказала я, увидев на горизонте родную остановку на Лычаковской.
  Каждый день эта остановка была моей точкой отправки домой после учебы и работы.
  - Ты здесь живешь? - спросил Музыкант, разглядывая улицу.
  - Нет. Это всего лишь остановка. Просто я всегда еду домой с нее.
  Люди на остановке во все глаза пялились на нас. Еще бы! Мы с Музыкантом были весьма необычной парой.
  А он снова весь сжимался под прессом их взглядов и даже будто становился меньше. Я же лезла из кожи вон, чтобы хоть как-то отвлечь его, в душе проклиная этих черствых зевак.
  Наконец-то прибыл долгожданный номер восемьдесят восемь.
  Закрыв зонтик, я заскочила внутрь. Музыкант за мной. Водитель пристально посмотрел на него, заставив в очередной раз съежиться под сверлом своих глаз.
  - Может, мне лучше выйти? - спросил Музыкант, глядя на водителя.
  Тот не ответил, а лишь переводил взгляд с меня на него, с него на меня...
  Мне стало жаль Музыканта, поскольку эти неприязненные взгляды причиняли ему почти физическую боль.
  "Что ж, придется пустить в ход воображение..."
  - Пожалуйста, не выгоняйте нас. Это мой брат. Месяц назад он поехал сюда на экскурсию, и пропал. Он потерял память.
  Водитель пожал плечами и отвернулся. Какое ему дело до чужих бед?
  Пассажиры тоже перестали пялиться на нас, и Музыканту заметно полегчало.
  - Куда мы едем? - спросил он, наверное, чтобы просто не молчать.
  - До конечной остановки. Улица называется Тракт Глинянский. Мы с подругой снимаем там квартиру на время учебы.
  - А она не будет против?..
  - Она уехала домой на выходные.
  - А ты почему осталась?
  - Я вообще редко езжу домой. Так, раз в полгода, для приличия. У Таньки там бойфренд остался, а у меня только не самые приятные воспоминания.
  - Ты не любишь свой родной город?
  - Не люблю? Наверное, это мягко сказано.
  - А я думал, что человека всегда тянет домой...
  - Может, я просто исключение?
  - Но ведь все родные и близкие далеко.
  А были ли у меня родные и близкие? Наверное, нет. С родителями отношения весьма натянутые, друзья... да не было у меня друзей. Так, дальние знакомые... Правда, у меня был брат Денис, он тоже жил во Львове, но виделись мы с ним редко из-за его занятости на работе.
  "Посыплем солью раны..."
  Не желая развивать эту тему, я ответила:
  - Почему? У меня здесь брат, да и друзья все тоже здесь.
  - Тогда почему тебе приходиться сидеть одной в пустой квартире? Позвала бы друзей.
  "Похоже, он нарочно пытается припереть меня к стенке!"
   -Конечно, они придут, но... как говориться, "мы с Тамарой ходим парой", а мне как-то не хочется чувствовать себя третьим лишним в собственном доме.
  Музыкант не ответил, и остаток пути мы провели молча.
  Выйдя из маршрутки, мы с радостью обнаружили, что дождь (точнее, одно его название) закончился, и среди туч даже проклевывался намек на солнце.
  Шли мы тоже молча. Музыкант о чем-то призадумался, а я просто невидящим взглядом бурила пространство.
  Музыкант разбудил эхо моего сумасшествия, с которым мне много лет приходилось бороться. В мозгу снова плелась паутина мрачных мыслей, возобновляя хандру, много лет удерживавшую меня в своих цепких лапах. А ведь я только-только научилась жить без нее...
  - О чем думаешь? - внезапно спросил Музыкант.
  - Да так... Обо всем по чуть-чуть, и ни о чем конкретно. Просто, по-моему, моя бунтующая крыша снова грозит улететь далеко и надолго.
  - Что?
  - В свое время у меня были проблемы с психикой. Еще одна причина, по которой я сбежала сюда.
  - Решив пустить жизнь на самотек?
  - Ага. Знаешь, дурень думкою багатiє. Я слишком много думала. А теперь просто живу сегодняшним днем. А завтра... завтра может и не наступить.
  Музыкант не ответил, а я стала рыться в сумке в поиске ключей (мы уже стояли перед дверью квартиры). Наконец-то! Дверь открылась и впустила нас в мое скромное жилище.
  Это была небольшая однокомнатная квартирка (на больше у нас с Танькой не было денег) со старой хозяйской мебелью и поломанными кранами. Мы выбрали Тракт Глинянский в основном потому, что это был единственный район Львова, где не было перебоев с водой. Да, это была окраина и, чтобы добраться куда-нибудь отсюда нужно было потратить по крайней мере час, но... у каждой медали есть обратная сторона.
  Отремонтировав мой старый бойлер, мы избавились и от проблемы с горячей водой, так что жили мы вполне сносно.
   - Так. Ты иди в ванную, - с порога скомандовала я. - А я пока возьму у соседки сухую одежду.
  - Зачем?
  - Ну, не будешь же ты голым ходить. Давай быстрее.
  Музыкант не стал спорить и пошел в ванную. Дав ему чистое полотенце, я отправилась к Нинке, своей соседке. Мы были примерно одного возраста и, в принципе, даже дружили.
  Позвонив в дверь, я стала ждать.
  Нинка открыла не сразу (видимо, развлекалась с очередным кавалером). Вид у нее был весьма растрепанный.
  - Привет.
  - Здорово, - ответила она.
  - Слушай, у тебя случайно нет мужской одежды?
  - А зачем тебе? Знаешь, от мужчин больше толку, когда они раздеты.
  - Мне для брата. Он промок, а переодеться не во что.
  - Подожди, - сказала Нинка и скрылась за дверью.
  Через минуту она снова появилась, держа в руках целую охапку шмоток.
  - Держи. Возьмешь, что подойдет.
  - Спасибо.
  - Да не за что, - ответила Нинка и захлопнула дверь.
  Вернувшись, я отдала всю одежду Музыканту и пошла на кухню искать что-то от простуды (нужно было напоить его для профилактики).
  Вскоре и Музыкант появился в кухне. Он был одет в серые спортивки и белую футболку. Одежда была несколько велика парню, так как ее бывший обладатель был явно крупнее.
  Теперь я впервые смогла его как следует разглядеть.
  Парень был достаточно высоким, хоть и очень худым. Еще бы! При своем образе жизни ему далеко не всегда хватало денег на обед. Чисто вымытые, его волосы стали рыжевато-русого цвета и золотистыми локонами лежали на плечах.
  Музыкант не был красивым в полном смысле слова. У него был покрытый веснушками курносый нос и даже слишком пухлые губы. Все это в сочетании с огромными зелеными глазами смотрелось забавно и чертовски мило.
  - Что-то не так? - спросил он, вероятно, почувствовав себя неловко оттого, что я так пристально его разглядывала.
  - Нет. Просто я до сих пор толком и не видела, как ты выглядишь. А ты симпатичный.
  Музыкант покраснел, словно прежде ему никто ничего подобного не говорил.
  Решив больше не конфузить парня, я вернулась к изучению пакета с лекарствами.
  - Что ищешь? - спросил Музыкант.
  - Что-нибудь от простуды. Тебе надо выпить для профилактики.
  - Зачем?
  - Как зачем? Ты столько времени просидел на холодной брущатке. Так можно все на свете простудить.
  - Не надо. Со мной все в порядке.
  - Не спорь. Это сейчас все в порядке, а завтра...
  Музыкант сморщился, причем так забавно, что я не удержалась от улыбки.
  - Оно, наверное, ужасно невкусное, - сказал он, указывая на пакетик "Колдрекса" у меня в руках.
  - Да нет. Написано: "с вишневым вкусом". Я его, вообще-то, не пью. Это Таня у нас всегда болеет.
  - Ладно, давай сюда свой "вишневый вкус".
  - Стоп. Тут написано: "после еды". Значит, сначала надо поужинать. Ты голодный?
  - Как волк, - засмеялся Музыкант и в его глазах заплясали искорки.
  Кажется, он понемногу приходил в себя. Мне казалось странным, что парень был настолько чувствительным даже к взглядам (обычно люди более толстокожие). Он выглядел таким несчастным там, на площади, а теперь словно оживал, очутившись вдали от движущихся айсбергов с их холодными глазами.
  - Так. Посмотрим, что у нас есть, - предложила я, заглядывая в холодильник.
  Холодильник был почти пуст (как и у каждого порядочного человека, редко бывающего дома). Все, что мы нашли, это пачка вареников и немного колбасы. Так же у нас было молоко, немного сметаны и творог.
  - Предлагаю поужинать традиционным украинским блюдом - варениками.
  - Предложение принято, решение единогласно, - засмеялся Музыкант. - Я могу чем-нибудь помочь?
  - Смотри, чтобы я о них не забыла. А то я так уже много харчей перевела.
  - Есть, - ответил Музыкант, отдавая мне честь, как в армии.
  Расправившись с ужином, мы уселись возле "ящика" (традиционный способ убить вечер). Настроение у обоих было хорошее, но ни на одном канале не оказалось ничего подходящего.
  - Вот так всегда, - констатировала я. - Сидишь и только пульт ломаешь. Может, посмотрим что-нибудь на плейере? У меня много дисков.
  - Ладно, а что у тебя есть?
  Не ответив, я принялась изучать содержимое тумбочки с дисками.
  "Звонок", "Звонок 2", "Проклятие", "Проклятие 2", "Темная вода", "Тьма", "Сонная лощина", полный набор "Омена", полный набор приключений Фредди Крюгера...
  Музыкант подозрительно молчал.
  - Ты не любишь ужасы? - оборачиваясь, спросила я.
  И буквально уронила челюсть.
  Музыкант забился в угол дивана и, съежившись, дрожал. Его глаза расширились до невероятных размеров, в них застыл ужас.
  - Что случилось? Тебе плохо? - обеспокоенно спросила я, внезапно вспомнив, что забыла напоить его положенным пакетиком "Колдрекса".
  - Мне страшно, - еле слышно ответил Музыкант.
  - Да ладно тебе. От фильмов еще никто не умирал.
  "Неужели он боится?"
  - Ты знаешь, о чем я. Это зло, и в конце концов оно убьет тебя.
  - Меня, по-моему, уже давно убили. И, на твоем месте я бы больше боялась зла по эту сторону экрана.
  Музыкант опустил глаза, и я почему-то пожалела, что ответила так резко.
  Нет. Он однозначно плохо на меня влияет. Еще пару часов назад меня мало беспокоили другие люди, чему я была очень рада.
  "Чудик! И откуда ты взялся на мою голову?"
  Внезапно мне очень захотелось поделиться с ним, рассказать все, что было на душе. Но я сдержалась. Слишком большой был риск оборвать хрупкое равновесие моей с трудом залатанной крыши, а второй раз составлять компанию психам в дурдоме очень не хотелось. Нужно просто не думать об этом.
  Музыкант все еще дрожал. Мне стало стыдно. Ведь далеко не все могут так спокойно смотреть эти фильмы (хотя я в упор не понимала, чего в них страшного). Видимо, правду говорят о зарядах негатива в подобного рода искусстве. А этот парень, похоже, очень остро ее чувствует.
  - Прости, - сказала я, обнимая Музыканта. - Я и сама не смотрела их раньше. Просто...
  - Люди ужалили больнее?
  - Не важно.
  "И не надо наступать мне на любимый, на мозоль".
  - А у тебя нет ничего "полегче"?
  - У Тани должно быть. Она любит всякие там лавстори и романтические сказочки. А ты что любишь?
  - Не знаю. Только чтоб без крови.
  - Сейчас поищем.
  Я принялась рыться в Таниной тумбочке, спрашивая себя, выдержит ли моя покалеченная психика подобное испытание. Ведь сказочки о любви я до сих пор не рисковала смотреть (мало ли что?).
  К горлу подступил ком. Неужели опять? Нет. Так рисковать я не хочу.
  - Боюсь, здесь нет ничего интересного. Пошли-ка, наверное, спать. Только выпей все-теки перед сном лекарство.
  Музыкант сморщился, как в первый раз, чем несказанно меня рассмешил.
  - А, может, не надо?
  - Надо, Федя, надо, - процитировала я знаменитого Шурика из не менее знаменитой "Операции Ы".
  После, с чувством выполненного долга, я принялась раскладывать диван и кресло (не на полу же парню спать). Настроение все еще было никакое. В голове появилось знакомое давление.
  - Нет. Мне все-таки нельзя перегружать себя эмоциями. Надо выпить успокоительное, - сказала я себе, не заметив стоящего рядом Музыканта.
  - Ты пьешь успокоительное?
  "Черт! Что ж, теперь не отвертеться".
  - Да. Хоть и редко. Просто... я же говорила, что у меня были проблемы с психикой. Теперь, вот, расхлебываю последствия.
  - И ты думаешь, что фильмы ужасов помогут? - спросил Музыкант необычайно серьезно.
  - Не знаю, - только и ответила я, доставая из тумбочки пачку антидепрессанта.
  Но Музыкант внезапно выдернул таблетки у меня из рук.
  - Тебе не нужно их пить, - спокойно и очень уверенно произнес он.
  - Много ты понимаешь. Отдай! - меня начинала бить дрожь.
  "Начинается. Теперь пить таблетки уже нет смысла".
  - Нет. Не надо травить себя.
  - Господи, тебе-то какое дело?! Бомж несчастный! Если ты такой умный, то почему просишь милостыню на улице?! Тоже мне, Зигмунд Фрейд нашелся! Чего ты лезешь ко мне в душу?!
  Музыкант молчал. На сей раз он уже не сжимался под непрерывным потоком ругани и оскорблений. Он спокойно принимал его, словно знал, что не был моей целью.
  А я продолжала орать. Слова перемешивались со слезами, я словно заново переживала кошмар последних пятнадцати лет. И ужасы школы - издевки и насмешки жестокой толпы, и первую любовь, и предательство, и смерть Алексея - единственного близкого мне человека - послужившую толчком к нервному срыву, и безразличие родителей, и два месяца в психушке. Но самым ужасным было осознание полного одиночества. Я была в пустыне. Одна, затерявшаяся в толпе.
  Сил кричать больше не было (я сказала все, что так долго держала в себе). Я просто осела на пол и заплакала. Меня била нервная дрожь, я уже не видела ничего вокруг.
  - Плачь. Нельзя носить за пазухой такой камень, - сказал Музыкант, обнимая меня.
  Его руки были такие теплые...
  Внезапно мне стало легче. Дрожь слабела, приступ проходил.
  - Ты не знаешь, как одиноко на небесах. Ты не знаешь, как трудно заставить себя услышать. Я ведь тоже сбежал. Сбежал искать живую душу, которая услышала бы меня. Я много где вот так играл на улице, но до тебя меня никто не слышал. Максимум, чего я мог дождаться - мелкой монеты в коробке. Но каждый смотрел на меня, как на урода, спившегося от безделья. Я искал тебя, почти потерял надежду найти, но теперь я точно знаю, что мир еще не умер.
  Звучало, как полный бред, но почему-то очень успокаивало. Я перестала плакать. Кажется, он понимал меня. Не осуждал и не считал ненормальной. Просто понимал.
  Вот так, сидя в объятиях Музыканта, я провалилась в сон. За последнее время это был мой самый крепкий и спокойный сон.
  Утром погода существенно улучшилась. Тучи разошлись и солнце ярко светило на ясном голубом небе, озорно заглядывая мне в окно.
  Медленно я просыпалась. На душе было непривычно легко и даже радостно. Потянувшись, я повернулась к креслу, на котором должен был спать музыкант. Но его там не оказалось.
  В квартире царила полная тишина.
  - Музыкант, - позвала я.
  Никто не ответил. Вскочив с постели, я побежала на кухню. Может, он готовит завтрак?
  Но в кухне тоже было пусто, и я поняла, насколько глупым было мое предположение. При готовке обычно возникают определенные звуки. В ванной его тоже не оказалось. Я снова была одна в пустой квартире.
  Проверив все карманы и сумки, я убедилась, что ничего не пропало. Ключ торчал из замочной скважины (как всегда), дверь была заперта.
  Удивительно! Как он вышел?! У меня был только один ключ, Таня свой забрала. Вариант "через окно" тоже отпадал, поскольку я жила на восьмом этаже. Хотя... может, он умел летать?
  "Жулик. Ловкий, но, тем не менее, обычный жулик, пускай в конце концов у него и проснулись остатки совести, раз он ничего не спер. Пожалел несчастную психичку".
  Странно, но я ни капли не верила в то, о чем думала. На душе все еще было легко и радостно. Он не был жуликом. Просто не мог остаться.
  Я разозлилась. Это ж надо было так запудрить мозги, чтоб мне пришлось саму себя переубеждать!
  Ход моих мыслей прервал визг дверного звонка. Я бросилась к двери: может, это Музыкант?
  Но на пороге стояла Нинка.
  - Ты за одеждой? - вяло спросила я.
  - Нет. Оставь себе. Может, опять брату понадобиться, - как-то мне не понравился огонек в ее глазах.
  - Да нет. Вряд ли.
  - А почему ты никогда не говорила, что у тебя такой симпатичный брат? Познакомишь?
  - Боюсь, при более близком знакомстве он тебе не очень понравиться, - ответила я, даже не подумав спросить, когда это она успела его увидеть.
  - А он у тебя, что, актер? - не унималась Нинка.
  - С чего ты взяла?
  - Просто он выходил от тебя в костюме. Такой весь белый, блестящий, с огроменными крыльями.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"