Далеко идти не пришлось. Несколько минут поплутав между торчащими там и тут, как осколки ребер из тела горы, камнями, и дважды свернув за небольшие скалы, мы остановились у длинной, уходящей на десятки метров вверх, каменной стены.
- Ну, стал-быть, пришли, - сказал Мори, указывая рукой на стену.
Я внимательно глядел туда, куда указывал гральг, пытаясь найти дверь, которая, я был уверен, здесь непременно должна была быль.
Сержант, заметив мой взгляд, спросил:
- Поди, дверь ищешь?
Я кивнул, не отрывая взгляд от стены.
- Тогда, зря стараешься! - самодовольно усмехнулся Мори, - Ту дверь, которую делали гральги - человеку, стал-быть, нипочем не найти!
Мори подошел к стене, обернулся, хитро подмигнул, и выбил короткую, но очень затейливую и рваную дробь сразу по трем точкам: по камешку под левой ногой, по небольшому наплыву на уровне его груди левой рукой и по еле заметному углублению вытянутой правой рукой.
- Ну вот, стал-быть, любуйтесь! - еще сильнее расплылся в довольной ухмылке гральг.
А посмотреть, действительно, было на что.
Сначала на совершенно чистой стене появилась тонкая, как паутинка, еле различимая глазом щелочка, контур которой напоминал невысокую арку с полукруглым верхом. Щель на глазах наливалась чернотой и через несколько секунд нашим изумленным и восхищенным взглядам открылась дверь, вырезанная в скале.
- Вот так-то вот! Вот она, стал-быть, какая, дверка-то наша!
На лице Мори сияла такая невыразимая словами гордость, что если бы я не знал точно обратного, предположил бы, что он лично сотворил это чудо.
Гральг толкнул дверь и она, бесшумно повернувшись, открылась. За ней начинался длинный коридор.
- Ну, гости дорогие, добро пожаловать в подгорное королевство! - жестом радушного хозяина повел рукой Мори, приглашая нас войти.
Вход был достаточно высоким для гральгов, но нам, чтобы войти, приходилось изрядно наклоняться, в противном случае мы рисковали разбить себе головы об дверной проем.
Когда все мы оказались внутри, Мори достал из большой корзины, стоявшей за дверью, несколько факелов, поджег их и раздал нам.
- Мы идем впереди, вы - прямо за нами. Самостоятельно никуда не сворачивайте, - предупредил сержант. - А то, не приведи Творец, можете так заплутать, что, стал-быть, даже мы вас не найдем.
Закончив инструктаж, Мори закрыл дверь и дневной свет за нашими спинами погас. Теперь впереди был только вечный мрак пещер, разгоняемый неверным светом факелов в наших руках.
***
Коридор, по которому мы шли, плавно но неустанно уводил вниз, вглубь горы. Был он достаточно широк, чтобы по нему могла пройти пятерка гральгов, не боясь задеть друг друга локтями, и высок, чтобы мы не беспокоились за сохранность своих голов.
"Это ж, сколько труда сюда вложено!" - думал я, разглядывая идеально ровные, как будто отполированные стены коридора, - "А главное, для чего? Ведь для них самих хватило бы гораздо более узкого и низкого прохода. Да и защищать его, в случае необходимости, было бы легче. Если враг вынужден пробираться по коридору на карачках - какой он боец?" На этот вопрос я никак не мог найти ответа.
Отчаявшись понять это самостоятельно, я обратился за разъяснением к Мори.
- Да тут, стал-быть, вишь какое дело, - почесал затылок сержант, - мы, хоть и живем под землей, а простор любим. Вот и делаем все с размахом, чтоб, стал-быть, места побольше было. Вот в Торвейн придем, там сам увидишь. К тому же, оно ведь и самим сподручней, даже и для защиты. Мы ведь, стал-быть, хоть и умеем арбалетами пользоваться, да все ж таки все больше к обычному железу привычны, - сержант любовно погладил висящий на поясе боевой топор. - Вот, к примеру, дружок мой верный. Так ведь ему раздолье потребно! А как, стал-быть, в узком проходе им размахнешься? Никак! Вот и получится - не бой, а так, баловство одно.
Мори помолчал, тяжело вздохнул и продолжил:
- Да и врага, если он настоящий враг, узким проходом не остановишь. Вон, до войны, гральги, стал-быть, повсюду жили. Не только здесь, под Гризенбаром. И Ардские горы нашими были, и Юранские. Да в любых, стал-быть, мало-мальски приличных горах поселения были. А сейчас что? - с горечью в голосе воскликнул гральг. - Города в Ардах и Юране разрушены, все проходы и шахты завалены! Даже если гральгам суждено вернуться туда, не одна сотня лет понадобится, чтобы все восстановить! Остался, стал-быть, только Гризенбар. Всех кто выжил, согнали сюда и позволили жить!
Маленький воин с размаху саданул кулаком об каменную стену. Лицо у него при этом было такое, что окажись перед ним сейчас какой-нибудь шерген, а еще лучше - кто-то из Демонов, им можно было бы только посочувствовать. Руками бы рвал, грыз зубами, но не успокоился бы до тех пор, пока не разорвал врага на мелкие кусочки.
- Ты понимаешь, Игорь? Они нам позволили жить! - похоже, я сам того не зная, разбередил в душе Мори старую рану. По крайней мере, я не видел другого объяснения тому, что невинный вопрос вызвал такую бурю эмоций.
- Нас не трогают, - гральг немного успокоился и теперь говорил тише, - Но не потому, что не могут с нами справиться или боятся. Нет! Мы для них, - он криво усмехнулся, - не более чем букашки, не заслуживающие внимания. Безвредные букашки, которые копошатся в своих горах.
Когда-то нас было много, как, - Мори на секунду задумался, подбирая подходящее сравнение, - да вот, стал-быть, как камней в горах! Мы были силой, с которой приходилось считаться. Да только Демонские собаки оказались сильнее. И теперь жалкая горстка тех, кто выжил, должна жить там, где ей великодушно позволили победители!
И ведь это не только с нами так обошлись. С кошенами и с людьми поступили так же. Зеленоглазым, вон, лес выделили. Они-то, стал быть, думают, что хозяева там, - Мори обернулся к кошенам, внимательно прислушивающимся к его словам. - Да только не так это! В этом мире только одни хозяева - Демоны и их псы, шергены да жегезины. Решат они, что нужен им Гризенбар, или тот же Золотой Лес, и все, - он развел руками, - нету, стал-быть, больше гральгов, или там, кошенов. И ничего мы сделать не сможем!
Судя по опущенным глазам лесных воинов и по отсутствию каких-либо возражений с их стороны - они были согласны со словами сержанта.
- А люди, - продолжал между тем Мори, - их еще много осталось, больше чем нас и кошенов вместе взятых. Да только, стал-быть, что толку-то с этого? Живут так же, как и мы, боясь высунуться лишний раз из дома. У Демонов разговор-то, стал-быть, короткий. Чуть что не так - разбираться никто не станет. Сожгут всю деревню вместе с жителями, да и вся недолга. А надо будет город сжечь - и его сожгут, не остановятся. И сжигают, Игорь! Десятками и сотнями жгут! Мы, хоть и в горах живем, да все ж таки, не только в них службу несем. Мы с ребятами и на равнину частенько спускаемся. Так иной раз из лесу выходить страшно. Стоишь на окраине, смотришь на деревеньку, а над ней воронье кружит. Все небо закроют, и орут, страшно так орут и радостно. Пир у них. А деревенька-то, в крови утопает. Ходят там, стал-быть, твари с мечами да копьями, промеж домов, да кого найдут - на копья и подымают. А то, к столбу привяжут ребеночка, да из луков расстреливают, соревнуются, стал-быть, кто ловчее попадет! И так до тех пор, пока всех не вырежут.
И ведь ладно бы, шергены так развлекались. Для них кровь - слаще вина, стал быть. Так нет, люди! Обычные люди, которые может, жили раньше в этой самой деревне!
И вот стоишь тогда с парнями на окраине, смотришь на это непотребство, топорик свой, друга верного, стискиваешь так, что пальцы хрустят и в глазах темнеет. А сделать ничего не можешь. Выйдем мы, порубаем в крошку этих тварей. Спасем людей. А дальше - что? Вместо них другие придут. И вырежут уже не только эту деревню, а еще пяток в округе, в назидание, стал-быть.
А иной раз, вместо деревушки, которая еще недавно тут стояла, пепелище видишь. Дома обгорелые, закопченные. А меж ними - как коряги черные накиданы. Приглядишься, а это не коряги. Это люди когда-то были.
Вот и получается, дружище Игорь, - неожиданно закончил свой монолог мори, - что от ширины коридоров ничего, стал-быть, не зависит! Узкие они, или широкие, а все одно, - тяжело вздохнул гральг, - понадобится им - пройдут по этим коридорам и не заметят...
Над идущим вперед отрядом повисла тяжелая, гнетущая тишина. Никто не возразил сержанту, не попытался как-то раскрасить нарисованную им черную картину. Просто Мори был прав. Прав во всем. От первого и до последнего слова. Все именно так и обстояло в этом мире. Так, как, не кривя душой и не приукрашивая, поведал воин.
А я, наверно только в этот миг впервые по-настоящему понял, что уже довелось пережить этому миру и что ждет его, если мой отряд не выполнит свою задачу.
Там, на острове, я, конечно, знал о тех зверствах, которые творят солдаты Демонов. Об этом рассказывали мне и мэтр Вертран, и лэр Корвус, и остальные жители острова. Об этом говорили мне мои сны. Да и сам я хорошо знал, что может сотворить завоеватель на покоренной им территории.
И конечно я знал, что война всегда остается войной - жестокой и кровавой забавой для вождей, королей, президентов. Не важно, как именуется и какой пост занимает тот, кто начинает войну. Важно, что она всегда, несмотря на всю свою кровь и грязь, подчинена жестокой логике - получение новых территорий для жизни, ресурсов для производства и рабов для победителей. Именно поэтому, даже самая жестокая и кровавая война не предусматривает тотального уничтожения покоренных народов. Иначе просто некому будет работать на новых господ. Некому будет удовлетворять их прихоти. Не им же самим руки бить в полях да у станков? До такого не додумались даже фашисты, а уж они-то были известные затейники по части массового уничтожения людей.
Здесь же, на Стерне, речь шла именно о тотальном, полном уничтожении. И, к сожалению, это тоже было продиктовано все той же логикой.
Трем Демонам было мало одного мира. Им хотелось большего. А уйти со Стерны они могли только одним способом. Уничтожив ее. Не планету, конечно. Ее жителей. Уничтожив полностью.
Но и этого было мало. Для того чтобы на миг приоткрылись дороги, ведущие со Стерны в другие миры Радуги, этот мир должен был умирать долго и страшно. Только тогда, не выдержав тяжести переполненной болью и ужасом Стерны, Радуга разорвет связывающие ее с этим миром узы, вытолкнет ее из себя, раскалывая на бесформенные глыбы, которым суждено вечно блуждать в бесконечности Вселенной. И этим даст Демонам шанс уйти со Стерны в другие миры. Я не сомневался, что если все произойдет так, как задумали Арташ и его верные псы - Рашас и Элкор, то они этот шанс не упустят. И тогда то, что пережил этот мир, обрушится еще на шесть миров, пока что не знающих о готовящейся им участи.
К несчастью, об этом не знала и сама Стерна. Страшно всегда то, чего не знаешь. И те, кто жил в этом мире, не знали о том, что готовят для них Демоны. А потому продолжали жить, надеясь на лучшее. На то, что уж их-то беда обойдет стороной.
Но они ошибались. Не обойдет. Все - и гральги, ютящиеся под Гризенбаром, и кошены в Золотом Лесу, и люди на равнинах - все они были обречены, если только задуманное нами не удастся.
Демоны методично шли к своей цели. Добивались ее медленно, но верно. Уже сейчас Стерна задыхалась от ужаса перед своими кровавыми повелителями. Никто, за исключением горсточки смельчаков даже не помышлял о каком-либо сопротивлении. А эта горсточка не могла серьезно помешать Демонам. Остальные же: люди, гральги и кошены, давно превратились в овец, послушно идущих под нож мясника.
Парадокс, но такими же овцами были и те, кто сегодня помогал Демонам топить Стерну в крови. Я был уверен, что и шергенов и жегезинов ожидает та же участь, что и коренных жителей этого мира. Демоны не станут вытаскивать с погибающей Стерны своих верных псов. Зачем? Миров во Вселенной много, а народов - еще больше. Найдутся и другие, желающие послужить Арташу, Рашасу и Элкору. Нет, рисковать, собирая своих воинов по всей Стерне и выводя их в безопасные миры, когда дороги между мирами будут открыты всего несколько мгновений - на это Демоны не пойдут.
Если бы, ах, если бы кто-то мог рассказать им, что их ждет... Тогда все могло бы измениться. Когда восстает целый мир, даже Богам становится страшно. Демонов просто вымели бы со Стерны, как хорошая хозяйка выметает тараканов со своей кухни. Но, к сожалению, рассказать было не кому. И даже я, точно знающий, что ждет этот мир, не мог этого сделать.
Но я мог сделать что-то другое, чтобы не допустить гибели этого мира. И я собирался это сделать. Один, или с помощью друзей - я был готов на все, чтобы план Демонов никогда не претворился в жизнь.
Поэтому, увидев как замолчали после откровения Мори все члены отряда, я положил руку на плечо сержанта и сказал:
- Ты прав, дружище. Ты во всем прав. Но мы здесь, - я обвел рукой все свое небольшое воинство, - как раз для того, чтобы все изменилось! Чтобы этот мир забыл о том, как его рвали на части клыки шакалов. Чтобы гральги могли снова вернуться в свои горы, а кошены - опять заселили леса. И, поверь, друг, у нас есть шанс это сделать!
Мори поглядел на меня глазами, полными надежды.
- Вот потому-то и прошу взять с собой моих парней. Хочу, чтобы будущее Стерны ковалось и нашими руками! - он потряс лопатообразными ладонями, - Так ведь, парни?
В ответ прозвучал согласный гул разведчиков Мори.
- Обещаю, дружище - вы пойдете с нами! - ответил я.
***
Целый день отряд петлял по подгорным коридорам, уходя все ниже и ниже вглубь горы. Я был уверен, что мы уже давно находимся ниже уровня земли, но спрашивать об этом Мори или его гральгов, я не стал.
Периодически мы сворачивали в узкие и низкие боковые ответвления и тогда нам приходилось идти пригнувшись, поскольку места в этих коридорчиках было немного даже для низкорослых гральгов. К счастью, такие коридоры были довольно короткими и быстро заканчивались, вновь выводя в широкие и высокие проходы, глядя на которые невозможно было не поражаться мастерству и трудолюбию подгорного народа.
Пару раз нам пришлось пройти через настоящие подземные залы, созданные выдумщицей-природой в толще гор. Когда мы впервые попали в такой зал, глаза у всех без исключения вылезли на лоб. Единственными, кто не удивился увиденному - были гральги. Для них-то все это было не диковинкой, как для нас, а самой обыденной вещью, тысячу раз виденной. Теперь они стояли и, глядя на нас, белозубо ухмылялись.
А вот нам, действительно, было на что посмотреть. Все стены пещеры были усыпаны огромными кристаллами драгоценных камней. Здесь было все, что только можно себе представить - алмазы, рубины, изумруды, сапфиры и еще множество других камней, названий которых я просто не знал.
Свет факелов заставлял камни переливались разными цветами. Он вспыхивал искрами на их гранях и, отражаясь от них, наполнял пещеру дивным сиянием.
Все смотрели на это чудо, раскрыв рты. Глаза нашей единственной женщины - Татьяны, при виде такого великолепия превратились в настоящие чайные блюдца. Наверно в мыслях она уже нацепила на себя все это богатство и теперь, высунув язык, вертелась возле большого зеркала, любуясь своей неотразимостью.
Еще дома, в своем родном мире, я однажды читал, что того, что сейчас видели мои глаза, просто не может быть в природе. Невозможно, чтобы столь разные камни встречались в одном месте да еще в таких количествах. Вроде бы, для образования алмазов нужны одни условия, а для, например, рубинов или изумрудов - другие и вместе они не встречаются. Но, как бы то ни было, здесь они были все вместе, и камням было наплевать на все законы природы, которые они нарушили своим здесь присутствием.
Единственным, кто остался равнодушным к этой шутке природы, оказался Гриша. Сначала он, конечно, заинтересовался блестящими штуками на стенах. Но потом подошел к ближайшему гнезду, из которого росли сразу три огромных сияющих алмаза, поскреб их когтем на орлиной лапе, пару раз клюнул и разочарованно вернулся к Татьяне, рядом с которой находился все это время. Он не понимал, что люди увидели здесь такого интересного? Ну, блестит себе что-то на стенах. Ну, красиво. Но ведь не вкусно же! Есть нельзя! А тогда какой в этом толк?
Вдоволь налюбовавшись чудесной пещерой, мы пошли дальше. Татьяна уходила с явным трудом. По ее грустному лицу легко читалось, что если бы ей позволили, она выковыряла бы все камни и унесла с собой, не обращая внимания на их вес.
Попетляв по коридорам несколько часов и пару раз сменив прогоревшие факелы на новые, сделали короткий привал. Пока все утоляли голод полосками копченого мяса и сухими лепешками из запасов гральгов, запивая походное великолепие холодной водой из фляг, я подошел к Татьяне.
- Ну, так ты? Не слишком устала?
- Нет, что ты! Я себе отлично чувствую! И знаешь, - она произнесла это так, как будто сама себе не верила, - мне кажется, я уже восстановила достаточно шаррум для того, чтобы пользоваться магией, если потребуется.
- Но ведь это же здорово! - я обрадовался и не скрывал этого.
- Да, здорово, конечно, но... - ее голос был все таким же недоверчивым, - Понимаешь, так не бывает! Чтобы восстановиться после таких затрат нужно несколько дней медитации, а я всего несколько часов как очнулась! И уже полна сил! Как такое может быть?
У меня были определенные подозрения по поводу того, как такое может быть. Уверен, что таким быстрым восстановлением Татьяна была обязана крови погибшей матери Гриши. Но ей я об этом говорить не стал. Не знаю, вдруг мэтр Чардаш не рассказал Татьяне, чем именно ее лечили? А я, если честно, просто не был уверен, что она нормально отреагирует на такое необычное лекарство. Кто их знает, этих женщин?
- Танюша, я не знаю, как это может быть, но на твоем месте только радовался бы этому! Ты полна сил - что может быть лучше? А почему... Ну, если тебе так это интересно, спроси мэтра Чардаша, может он знает?
Татьяна немного подумала и кивнула головой.
- Хорошо! Спрошу у мэтра. Все-таки, это очень необычно, я с таким еще не сталкивалась. Если честно, даже не слышала о таком никогда.
Несколько минут мы сидели молча, сосредоточенно пережевывая жесткое мясо.
- И еще, Игорь, - Татьяна замялась, как будто не решаясь продолжить.
- Что, Солнышко:
- Ты, только, не подумай, что я сошла с ума...
"Ничего себе, заявление" - подумал я.
- Танечка, не переживай, я так не подумаю. Говори, что хотела сказать.
- Понимаешь, мне кажется, что он со мной разговаривает!
- Кто - он? - не понял я.
- Он! - Татьяна кивнула в сторону возившегося поблизости грифона. - Гриша!
- То есть как это - он с тобой разговаривает? Каким образом?
- Мысленно... - еле слышно прошептала в ответ Татьяна, отчаянно краснея. Видимо она всерьез полагала, что я сочту ее сумасшедшей.
Я отложил в сторону недоеденный кусок мяса. Немного подумал.
- И о чем он с тобой говорит?
- Да почти не о чем, - еще тише ответила Таня. - Называет меня мамой, кушать просит, удивляется чему-то...
Вот это было, действительно, странно. Даже если предположить, что Гриша действительно с ней разговаривал, то мамой он должен был считать меня. По крайней мере, так утверждал мэтр Чардаш. И почему, в таком случае, он не разговаривает со мной? На этот вопрос ответа я не знал. Да и вряд ли его знал хоть кто-нибудь из нашего отряда. В конце концов, тот же мэтр утверждал, что о грифонах почти ничего не известно. Но уточнить, все-таки, стоило.
- Мэтр! - я обернулся к магу. - Вы не подойдете к нам на минутку?
- Конечно, сейчас, - ответил тот, подходя и присаживаясь рядом.
- Скажите, мэтр, вы, случайно, не знаете, как общались между собой грифоны?
- Хммм... - маг задумался. - Интересный вопрос. Честно говоря, не припомню, чтобы в книгах было упоминание об этом. Но, думаю, как и все, при помощи речи. Голосовой аппарат у них развит, почему бы не быть и собственному языку?
Мэтр Чардаш внимательно посмотрел на меня и на Татьяну.
- А, к чему, собственно, такой вопрос?
Ну вот, ничего толком не прояснил, зато теперь придется рассказывать ему о Татьяниных страхах.
- Понимаете, мэтр, - неохотно ответила на этот вопрос Татьяна, - мне кажется, что Гриша разговаривает со мной. Мысленно. Не много, о самых простых вещах - голод, удивление, но разговаривает...
Маг задумался. Несколько минут он молча сидел, изредка посматривая то на Татьяну, то на Гришу.
- А скажи мне, - наконец заговорил он, - ты сама не пыталась с ним говорить? Так же как и он, мысленно?
- Нет...
- Понятно, понятно, - покачал головой маг, соглашаясь с какими-то своими мыслями. - А ты попробуй! Вот прямо сейчас возьми и попробуй. Для начала, просто позови его, а то он что-то расшалился.
Татьяна с недоумением взглянула на мага, но возражать не стала. Она повернулась к Грише, в это время как раз подбирающемуся к Мори и явно намеревающемуся клюнуть ничего не подозревающего гральга в какое-нибудь особо аппетитное место, и замерла, внимательно глядя на грифона.
Неожиданно Гриша остановился, обернулся, встретился глазами со взглядом Татьяны и, виновато повесив голову, поплелся к ней.
Татьяна подняла изумленные глаза на мэтра Чардаша.
- У меня получилось! Я сказала, чтобы он не шалил и немедленно вернулся ко мне! И он меня услышал!
Голос Татьяны звенел от восторга.
- Чего и следовало ожидать! - с видом мудрого профессора произнес мэтр Чардаш. - Я предположил, что с другими расами грифоны общались телепатически, ведь вряд ли они способны произносить слова нашей речи, как и мы не сможем говорить на их языке. И я оказался прав, друзья мои!
- Но, мэтр, подождите! - теперь настала моя очередь удивляться. - Почему же тогда Гриша не разговаривает со мной? И почему мамой называет Талиану? Должен ведь меня, вы же так говорили?
- Вот уж чего не знаю, того не знаю, - развел руками волшебник. - Возможно это последствия лечения Талианы кровью грифона. Не могу быть уверенным точно, но другого объяснения не вижу. Может быть, способности малыша еще слишком слабы, а кровь грифона обострила восприимчивость нашей юной красавицы, - сделал комплимент Татьяне маг, - и поэтому она уже способна слышать его и говорить с ним. Думаю, когда Гриша немного подрастет - мы все сможем с ним говорить. Нужно просто немного подождать.
А что же касается мамы, - тут маг весело улыбнулся, - думаю, ты не сильно расстроился по этому поводу? Талиана на эту роль однозначно подходил лучше!
Маг весело рассмеялся, поднялся и снова ушел на свое прежнее место. Мы же с Татьяной некоторое время смотрели друг на друга, а потом одновременно расхохотались.
Рядом с нами, подпрыгивая и размахивая крыльями, весело пищал Гриша.
***
Перекусив и немного отдохнув, отряд снова отправился в путь по извилистым коридорам гральгов. Мори был прав - если бы мы попытались найти дорогу самостоятельно, то, скорее всего, давно заблудились бы. Коридоры, по которым мы шли, как две капли воды походили один на другой, и я, как не старался, не мог понять, чем руководствуется сержант, сворачивая в то или иное ответвление. Картой он не пользовался, а просто запомнить все эти десятки и сотни коридоров и коридорчиков было, как мне казалось, невозможно.
- Ну ты, стал-быть, и удивил меня, Игорь! - гулко расхохотался Мори, когда я спросил его, как он находит здесь дорогу. - Вот ты в собственном доме заблудишься?
- Нет, конечно.
- Вот то-то и оно! И я не заблужусь в своем. Это же, стал-быть, и есть наш дом! Мой, моих парней, да всех гральгов! Мы тут с закрытыми глазами дорогу найдем. Это там, под солнышком, в лесу или на равнине, нам карты да проводники нужны. А здесь, в горах - нет, уволь! Тут нам, стал-быть, каждый камешек родной.
Вот когда из Торвейна к старым воротам пойдем, тогда даже нам карта понадобится. Тут ведь, вот какое дело. Нас, стал-быть, слишком мало осталось, чтоб такую громаду как Гризенбар полностью заселить. Живем в нескольких городах, поближе к пику Кондора. Да и города те, - Мори махнул рукой, - только называются так. Разве что Торвейн настоящим городом можно считать. Большой, красивый, жителей много. А остальные - так, городки.
К чему я, стал-быть, все это тебе говорю? - сержант ненадолго остановился, чтобы заменить догорающий факел. - А к тому, что большая часть Гризенбара давно заброшена, и гральгов там нет. Старые проходы, конечно, охраняются, но недалеко - на два дня пути от Торвейна. А дальше - мертвые горы. И что там происходит сейчас, нам не известно.
- А что, гральги туда не ходят? -вопрос задал Тильен, шедший рядом со мной и с Мори.
- Сейчас уже нет. Раньше ходили, все хотели узнать - как там. Первое-то время после войны не до того было. Слишком многое, стал-быть, пришлось восстанавливать, чтобы хоть как-то жить начать. Да и ходы почти все обрушены были. Что бы пройти - надо было завалы разбирать, а рук на это не хватало. А потом, когда, стал-быть, с этим разобрались, пришло время и остальной Гризенбар исследовать. К тому времени уж несколько лет прошло, как война закончилась. Тогда много охотников появилось в старые города наведаться. Всё думали - а вдруг еще кто выжил? Вдруг родные там найдутся или друзья? Разобрали завалы, укрепили коридоры и пошли. Много ходили и долго. Но теперь не ходим.
- Почему? - снова вступил в разговор я. Вопрос, который я задал сержанту, был далеко не праздным. Ведь нам предстояло выходить на поверхность именно через старые коридоры гральгов.
- Да, понимаешь... - с видимой неохотой ответил Мори. - Нехорошо там. Не знаю, как тебе это объяснить, но... Вроде и нет там ничего, только коридоры пустые да поселения заброшенные... Да только странное что-то там происходит. Странное и необъяснимое.
Сержант замялся. Ни я, ни остальные члены отряда, внимательно слушавшие рассказ гральга, не торопили его, давая возможность собраться с мыслями.
- Ходили мы с парнями туда, - снова заговорил Мори. - Давно это было, много лет уже прошло... И не однажды, стал-быть, ходили... Так вот, иной раз, бывало, идешь - и ничего вокруг - только пустые коридоры. День идешь, два, три - и ничего.
- То есть, как это - ничего? - не понял я.
- А вот так! - развел руками сержант. - Дойдешь до развилки, за которой, точно знаешь, раньше поселок был, пройдешь по коридору, который к нему вел - а там ничего! Нет поселка! Вместо него те же стены вокруг и новые коридоры. И вот ведь что, стал-быть, самое-то странное - нет тех коридоров ни на одной карте!
Мори замолчал и посмотрел на меня. Он ждал моей реакции на его слова, но безрезультатно. Как я мог на это отреагировать? Только удивлением, потому что найти какое либо объяснение тому, что сказал сержант - было не в моих силах.
- Так вот, - продолжил говорить Мори, - когда мы в первый раз с этим столкнулись, то, конечно, почти сразу вернулись обратно. Глупо лезть туда, где ничего не понимаешь. Вернулись, рассказали о том, что произошло. Нам в группу дали магов и снова отправили туда. Пришли - снова стены и коридоры. Маги долго там пытались понять, что к чему, только ничего у них не получилось. Руками поразводили, поохали, да и вернулись, стал-быть, обратно.
А когда мы туда снова пошли - поселок на месте был! Все, как и должно быть! Пустой, заброшенный поселок, который на всех картах значился. И никакой чертовщины, понимаешь?
Я не понимал, поэтому отрицательно покачал головой.
- Вот и мы ничего понять не смогли, - сказал Мори. - А только, стал-быть, не мы одни с этим столкнулись. Другие, кто ходил по иным коридором, рассказывали о том же. И, так же как и мы - ничего не поняли.
Но это полбеды, Игорь, - тяжело вздохнул гральг. - Иногда все было как положено. И коридоры известные, и поселки, стал-быть, на своих местах. Только далеко и тогда пройти не получалось. Дойдешь до какого-нибудь поворота, а зайти за него не можешь. Жутью оттуда веет, Игорь. Такой жутью, что ноги к полу прирастают. Стоишь и шагу сделать не можешь... А что, почему - понять не можешь. И чувствуешь только, что кто-то есть рядом. Обернешься, посмотришь - нет никого, только парни, которые с тобой шли. А на лица их глянешь - бледные все, волосы чуть не шевелятся. В руках топоры сжимают, а те так и норовят выскользнуть, потому как руки, стал-быть, мокрехоньки от пота. А это ведь не новички, Игорь! Все бывалые воины!
А потом, когда обратно возвращаешься, все время, стал-быть, чувствуешь, как будто позади нас кто-то идет. Тихо-тихо, почти не слышно. Только иной раз шорох какой услышишь, или тень мелькнет. Обернешься - а там нет никого. И снова в дрожь бросает. Стоишь, стал-быть, и думаешь - толи померещилось, а толи и в самом деле кто-то там есть.
Вот после этого и перестали мы туда ходить... Выставили, стал-быть, охрану в коридорах, в двух днях пути от Торвейна и все.
Мори снова ненадолго замолчал.
- По началу, охрана коридоров была чуть-ли не отдыхом. Все старались туда попасть, уж больно, стал-быть, хорошо там было - тихо, спокойно, безопасно.
- А сейчас? Что изменилось сейчас, раз уж ты говоришь, что так было раньше?
- А сейчас и там стало неспокойно. Ребята, которые там дежурят, рассказывали, что иной раз в коридорах огни мелькают, тени непонятные на стенах проявляются, голоса слышны, как будто, стал-быть, шепчут что-то. И при этом, как не старайся разглядеть - ни кого там нет, кроме самих охранников. Никто не пытается вылезти из этих коридоров, напасть на охрану, дальше прорваться. Вот такие дела у нас происходят, друг Игорь, - закончил рассказ Мори.
Какое-то время мы шли молча. Рассказ гральга заставил всех призадуматься. Ведь как ни крути, а нам предстояло пройти по заброшенным коридорам, в которых, по словам Мори, творилось что-то необъяснимое, почти четыреста километров. Зачем же тогда король Тангорд предложил именно этот путь?
Поскольку на ближайшие часы другого занятия, кроме монотонного переставления ног, все-равно, не предвиделось, я решил обдумать этот вопрос именно сейчас. С одной стороны, мне, как командиру отряда, отвечающему за жизни каждого моего спутника и за успешное выполнение задачи, такие непонятки на пути, которым в недалеком будущем всем нам предстояло двигаться - категорически не нравились. С другой - дорога по поверхности была то же, отнюдь не безопасной, и никто не собирался раскатывать перед нами ковровые дорожки и усыпать их лепестками роз. Ситуация получалась - как в той присказке: куда ни кинь - всюду клин. Поломав какое-то время голову над этой проблемой и не найдя ее однозначного решения, я вынес вопрос на обсуждение всего отряда.
Немного поразмыслив, мы пришли к общему выводу: предложенный королем Тангордом путь мог объясняться лишь тем, что до сих пор, заброшенные коридоры гральгов никаких неприятностей кроме странных шуток с пространством и необъяснимого ужаса, который ощущали те, кто в них заходил, не доставили. Из этих коридоров на поселения гральгов не лезли неизвестные чудовища, не нападали войска Демонов, да и вообще, за все то время, что гральги пытались исследовать заброшенные коридоры и поселения, им ни разу не удалось даже издали увидеть никого живого. Упоминания же о таинственных тенях и голосах, можно было отнести на счет фантазий испуганного разума. По крайней мере двоим из нашего отряда - мне и лорду Райно - приходилось в своей жизни сталкиваться с чем-то подобным, когда мозг отказывается выдерживать ту нагрузку, которая на него наваливается, и человек начинает слышать или видеть то, чего нет на самом деле. Здесь не идет речь о сумасшествии - это, всего лишь, переутомление, которое может быть вызвано как усталостью, так и очень сильным страхом. Опять же, как мы все посчитали, если бы в этих коридорах было что-то по-настоящему опасное, оно давно проявило бы себя. Если и не по отношению к гральгам вообще, то уж хотя бы по отношению к тем, кто отправлялся исследовать заброшенные участки Гризенбара. Но все, кто уходил - вернулись.
Зато на равнине, у нас были очень большие шансы встретиться с поисковыми отрядами Демонов. Все-таки, четыреста километров - это достаточно большое расстояние и если есть возможность пройти его так, чтобы гарантированно не оказаться на пути у тех, кто нас ищет - этим нужно воспользоваться.
Вот и получалось, что старые коридоры и пещеры гральгов, даже сейчас, когда в них творилось что-то непонятное, были для нас безопаснее, чем дорога по поверхности.
Хотя, в любом случае, все это были только наши предположения, и каждый был согласен с тем, что этот вопрос обязательно нужно задать короля, когда мы с ним встретимся.
***
Так, в разговорах и размышлениях, час за часом и километр за километром, наш отряд приближался к Торвейну - столице подгорного королевства. Назвать дорогу трудной было нельзя. Нудной - пожалуй. Утомительной, поскольку идти приходилось довольно медленно - сколько угодно. Но не трудной. Благо, тому качеству и тщанию, с которым маленькие мастера отделывали свои дороги, мог бы позавидовать даже знаменитый московский метрополитен.
Но, рано или поздно, любая дорога имеет свойство заканчиваться. Закончилась и эта.
- Ну, стал-быть, почти пришли! - неожиданно объявил Мори, - Сейчас будет пост охраны, а там пять минут - и Торвейн!
Действительно, стоило только нам завернуть за очередной поворот коридора, как из темноты впереди, которую не рассеивал свет наших факелов, прозвучала до боли знакомая команда:
- Стой! Кто идет?
Мори, остановившийся сам и предупреждающим жестом руки остановивший остальных, прислушался к голосу из темноты и неожиданно расплылся в улыбке.
- Кирон, старый ты хрыч! Ты что, под вечер так пивом налился, что уже, стал-быть, старых друзей не узнаешь? Это я, Мори!
Из темноты снова раздался все тот же голос, правда, на этот раз, он звучал чуточку более дружелюбно.
- Вижу, что Мори. А это кто с тобой? - судя по всему, спрашивали о нас.
- А это, Кирон, - хмыкнул в темноту Мори, - те самые потеряшки, из-за которых наш король с ума сходит!
В темноте послышалось приглушенное сосредоточенное сопение, раздалось несколько скрежещущих ударов, как будто камнем ударяли о камень, а затем вспыхнул факел.
Коридор впереди очень сильно сужался. Потолок, до этого времени достаточно высокий, для того, чтобы под ним могли ходить даже значительно превосходящие в росте гральгов люди и кошены, в каких-то десятке метров перед нами резко обрывался отвесной каменной стеной. Она начиналась от самого потолка и заканчивалась в полутора метрах над землей. Как раз хватит для того, чтобы под ней могли пройти гральги. Всем же остальным для этого придется изрядно скрючиться.
Глубину прохода, оставшийся от некогда широкого и высокого коридора, полностью перегораживала баррикада из наполненных песком мешков. Сейчас из-за этой баррикады высовывалась заросшая черной бородой голова в низко надвинутом на глаза шлеме.
Голова держала в огромных, как у всех гральгов, ручищах, здоровенный и тяжелый даже на вид, взведенный и готовый к бою арбалет. Держала легко, как игрушку. Еще парочка таких же игрушек лежала на мешках с песком.
Чуть позади, как еж, ощетинившись добрым десятком тяжелых стрел, стоял тяжелый стреломет. Стоит только освободить ударную доску - и десять смертей, притаившихся на остриях поблескивающих в свете факела наконечников стрел, устремятся в свой короткий полет, буквально выкашивая первую волну нападающих. На таком расстоянии от тяжелой стрелы, бьющей практически в упор, не защитят ни какие доспехи.
Я не мог не восхититься качеством оборонительной позиции гральгов. Судя по всему, здесь можно не особо напрягаясь, выдержать длительный бой с многократно превосходящими силами противника. Коридор сужался, не позволяя атаковать позицию гральгов одновременно большому количеству солдат противника. Сама же баррикада была расположена очень грамотно - не в начале образованного сблизившимися стенами и опустившимся потолком прохода, а в его глубине. Мало того, что нападающим на заставу придется пробираться вперед чуть ли не на карачках, так еще и передовые ряды, уничтоженные первым же залпом стреломета, неминуемо создадут завал из своих тел, мешая тем, кто будет идти за ними и давая время защитникам перезарядить свое страшное и эффективной оружие. Ну и, кроме того, я был больше чем уверен, что это не единственные сюрпризы, подготовленные гральгами для нападающих. А пока враг будет пытаться справиться с защитниками баррикады, гонец, отправленный в Торвейн, успеет привести подмогу. И тогда врагам маленьких воинов можно будет только посочувствовать.
- Ого! - воскликнула бородатая голова, - Да неужто нашлись? Вот это дело! А то король, говорят, места себе не находит!
Голова повернулась в сторону и крикнула:
- А ну, парни, освобождай проход! - и, обращаясь уже к нам, - Давайте, проходите!
- Пошли, - махнул нам рукой Мори.
Пока мы, изогнувшись кочергой, дошли до баррикады, часть мешков, примыкающих к дальней от командира стене, оказалась убрана. Проход, открытый для нас гральгами, оказался узким, но вполне достаточным, чтобы в него можно было протиснуться.
Как только все мы оказались за баррикадой, двое бойцов, до этого находившихся возле стреломета, снова бросились укладывать мешки на старое место. Через какую-то минуту, проход в баррикаде был полностью заделан.
Оставив за спиной пост, мы, все так же скрючившись и чертыхаясь про себя, пробирались по узкому проходу, больше похожему на нору. К счастью, это мучение достаточно быстро закончилось. Пройдя таким образом около двухсот метров, мы снова оказались в нормальном коридоре, где смогли с удовольствием выпрямиться.
Правда, почти сразу же выяснилось, что называя это место коридором, я сильно поспешил. Скорее это можно было назвать небольшой комнатой, одна из стен которой уводила в проход, из которого мы только что вылезли, в остальные были просто обычными каменными стенами, без малейших признаков дверей. Но это уже никого не удивляло - мы уже успели увидеть, какие двери ставят гральги. Поэтому, когда сержант подошел к одной из стен и снова отстучал по ней странную дробь, на появившуюся вслед за этим дверь мы смотрели уже спокойно.
- Ну, стал-быть, пришли! - улыбнулся Мори, толкая каменный прямоугольник. - Добро пожаловать в Торвейн!
ГЛАВА 19
Торвейн потряс меня до глубины души, с самого первого взгляда, который я бросил на открывшуюся мне картину. И, судя по ошарашенным лицам моих спутников, за исключением бывавшего здесь раньше лорда Райно - не только меня одного.
Торвейн был прекрасен. По-настоящему, без преувеличения и оговорок. Он потрясал, удивлял, заставлял недоверчиво щипать самого себя за руку, чтобы убедиться в том, что это не иллюзия, не обман зрения, что то, что видят твои глаза - настоящее, реальное и создано не всемогущими богами а вот такими же коротышками, как и те, что, посмеиваясь, стояли рядом с нами.
Попробуйте представить себе большой город. Даже нет, не так. Не большой, а по-настоящему огромный! Не современный, конечно, с небоскребами и неоновыми рекламными вывесками. Средневековый. Со всеми его улицами и улочками, площадями и перекрестками, домами, домиками и домишками, харчевнями и закусочными, лавками и рынками, мастерскими и фабриками, школами и библиотеками.
Представили? Очень хорошо! А теперь, представьте, что этот город, как кастрюля крышкой, накрыт сверху куполом. Подучилось? Замечательно!
Ну а теперь, представьте, что этот купол не из стекла или хрусталя, не из дерева и даже не из металла. Он каменный! И не просто сложен из тоненьких каменных плиточек, а вырублен в толще огромной горы! Представьте, что кто-то невероятно могущественный взял целую гору, вырубил в ней огромное сферическое отверстие и тем, что получилось, накрыл город. Ну как? Уже сложнее? Вот и у меня не сразу получилось поверить в то, что видели мои глаза.
Но все, действительно, выглядело именно так. Мы стояли на просторном каменном балконе, обнаружившемся сразу за распахнувшейся дверью. От этого балкона, вниз, к городу, вела длинная каменная лестница. Но мы не спешили спуститься по ней. Все стояли и смотрели на то чудо, которое раскинулось в нескольких десятках метров под нами.
Первое, что бросалось в глаза еще до того, как взгляд опускался на сам город - освещение. Огромное подгорное пространство, которое по определению должно быть мрачным и темным, было залито ярким солнечным светом. Разгадка нашлась на каменном своде этой грандиозной постройки. Весь каменный купол был усыпан тысячами маленьких косых отверстий, из которых на большие серебряные зеркала падал солнечный свет. Отражаясь от зеркал, усиливаясь и смешиваясь с тысячами других лучей, он сплошным потоком падал на город. Уже позже Мори пояснил нам, что большие выдумщики и затейники, гральги проложили в куполе множество извилистых ходов, в которых установили такие же зеркала. И благодаря этой хитрой конструкции, подземный город всегда, даже если небо над Гризенбаром было затянуто тучами, освещался естественным светом.
Я смотрел на этот купол и не мог поверить, что он сделан руками обычных гральгов. Египетские пирамиды, гигантские махины, которые по словам археологов тоже строились вручную, с помощью простейших механизмов, и камень для постройки которых так же в ручную доставлялся за тысячи километров, рядом с этим колоссом выглядели как поделки детей из ясельной группы детского сада.
Но, только посмотрев вниз, я понял, что именно имел в виду Мори, когда говорил о том, что гральги любят жить с размахом.
Торвейн занимал всю гигантскую площадь пещеры. При этом он оказался многоуровневым. Сотни и тысячи лестниц, подобных той, возле которой сейчас стояли мы, потрясающим узором охватывали стены горного купола. При этом каждая лестница заканчивалась новой улицей, уходящей вглубь горы.
Тут и там в воздухе висели потрясающе красивые мосты, украшенные ажурными перильцами. Каменные, металлические, хрустальные, совсем маленькие и огромные - они тянулись от стены к стене, пересекали улицы, соединяли разные кварталы и районы города.
Каждое здание в Торвейне смело могло претендовать на почетное звание произведения искусства. Здесь не было привычных мне безликих серых коробок, в которых люди земли вынуждены жить жизнью, такой же серой, как и их дома. Здесь не было монструозных, похожих на гигантские муравейники небоскребов, в которых можно прожить всю жизнь, ни разу не выйдя на улицу и, при этом, так и не побывав во всех уголках дома.
Здесь же каждый домик выглядел так, как будто строитель вложил в него частичку своей души. Невысокие, двух - трех этажные домики, казались игрушечными. Покрашенные в светлые тона они делали город еще более прекрасным. Аккуратные крылечки в окружении резных колон, кружевные наличники на разноцветных витражных окнах, невесомые балконы - каждая деталь в отдельности и все вместе, было настоящим шедевром зодчества.
Но самым удивительным было даже не это. Невероятной, невозможной и фантастической выглядела здесь, в этом месте, совсем другая деталь.
Город утопал в зелени. Аллеи и парки, клумбы и газоны, сады возле домов и большие поля где-то на горизонте. Зелени здесь было столько, что я несколько минут смотрел на это, открыв рот и забыв обо всем на свете.
Вы спросите - что же тут удивительного? Подумаешь, зеленый город! Действительно, удивительного нет ничего, если речь идет о городе на поверхности земли. Но Торвейн-то расположен под землей! Вы можете себе представить поля и леса в земных недрах? я тоже не мог, пока не увидел это своими глазами.
Конечно, солнечного света для растений здесь хватало, спасибо выдумщикам-гральгам, создавшим уникальную систему освещения. Но ведь нужна еще и вода! Не вручную же они все это поливают? Оказалось - нет! И здесь не обошлось без вездесущей магии.
Пока мы любовались открывшимися внизу красотами, в дальнем краю пещеры, почти на горизонте, начала образовываться туча. Она на глазах росла, наливалась силой и темнотой, расползалась во все стороны, становясь все больше и больше. Я вопросительно посмотрел сначала на Мори, а потом снова на тучу.
Я посмотрел туда, куда указывала рука Мори. Действительно, там стояло одно из немногих высоких зданий Торвейна. Тонкая и длинная башенка стрелой возвышалась над остальными домами города. На самой вершине башни я увидел гральга, который стоял, воздев руки в направлении тучи.
- Это, стал-быть, Камил Тучегонитель, наш погодник, - пояснил Мори. - Сейчас колдовать закончит, а потом ка-а-ак ливанет!
Похоже, Камил уже закончил, потому что он опустил руки и скрылся в башне. А туча тут же пролилась на город теплым дождем. Она медленно ползла из одного конца Торвейна в другой, и дождь из нее хлестал как из ведра. Нас от дождя укрывал небольшой карниз, поэтому промокнуть мы не боялись.
Наконец дождь закончился, остатки тучи рассеялись а в воздухе запахло свежестью.
- Ну что, налюбовались? - спросил нас Мори. - Тогда, стал-быть, пошли.
***
Несмотря на вечерний час, жизнь в Торвейне продолжала кипеть. Мы шли по тенистым улочкам, а навстречу то и дело попадались спешащие по своим делам гральги.
Такие же коренастые и крепкие как мужчины, но при этом вполне миловидные дамы, спешащие домой с ближайшего рынка и тащащие полные корзины продуктов. Мастеровые, целыми бригадами идущие выполнять очередной заказ. Стражники, тройками и пятерками патрулирующие улицы города и охраняющие покой жителей Торвейна.
Мори и его бойцы постоянно раскланивались со встречными, улыбались и подшучивали над хихикающими и краснеющими девушками, передавали приветы многочисленным друзьям и знакомым.
И, конечно, вокруг было не протолкнуться от вездесущих детей. И если все остальные просто бросали на наш отряд любопытные взгляды, то дети, впервые увидевшие живого человека или кошена, застывали с раскрытыми ртами и целыми стайками шли за нами во все глаза рассматривая такое диво. Иногда позади раздавался детский шепот:
- Еська, ну пусти, пусти, мне же не видно!
- Чего тебе не видно, малой? Они эвон, какие дылды вымахали!
- А кто это?
- А я почем знаю? - отвечал неизвестный Еська.
- Ну, Еська! Ты же все знаешь! Ну, скажи, ну кто это - ныл второй детский голос.
- Это человеки! - вклинился в разговор третий голос.
- А ты-то почем знаешь? - возмутился Еська, видимо старший в этой компании.
- А мне батяня про них рассказывал. Говорил, человеки длинные вырастают, и худющие, как палки! Вона они такие и есть. Значит - человеки! - сделал логичный вывод всезнайка.
- Ой, Корчик, какой ты умный, - раздался девичий шепоток а вслед за ним звонкий звук поцелуя.
- А это тогда кто с ними? Вон тот, хвостатый? - голос Еськи стал обиженным. Видно переживал, что не его поцеловала девочка, а какого-то Корчика. - Ну, скажи, раз такой умный.
- Это? - Корчик призадумался, а потом выдал: - Это ведмедь!
- Какой ведмедь? - ошарашенно спросили сразу несколько голосов.
- Ну этот... Как его... Пещерный!
- Какой ты дурак, Корчик! - снова заговорила девочка. - Какой же это ведмедь, если у него крылья?
- И ничего я не дурак! - с достоинством ответил Корчик. - Ты, Илька, сама дура! Ты живого ведмедя видела?
- Нет...
- А откуда знаешь, что у него крыльев не бывает? Может, это самый главный ведмедь? И потому у него крылья есть!
- А чего он тогда такой маленький? - сомневалась девочка.
- А ты вот пойди и спроси!
- И спрошу!
- И спроси!
Ненадолго стало тихо. Я видел улыбки на лицах своих спутников. Похоже, мы все думали об одном и том же: спросит ли девочка, что это за странный зверь с нами или нет?
- Ну, и чего не спрашиваешь? - снова раздался шепот за спиной.
- Боязно... - ответила девочка.
- Эх вы, трусы! - это снова вступил в разговор Еська.
- Ага, трусы? А сам-то спросишь? Или слабо?
- Не буду я спрашивать, вот еще! - отозвался Еська. - Я и так знаю, что это точно ведмедь. А маленький, потому что главный! Вона, король наш, тоже меньше моего батяни, а зато главнее!
Тут мы уже не выдержали и всем отрядом расхохотались, поражаясь извивам детской логики.
Дети же, до этого времени, как им казалось тайком шедшие за нами, вдруг поняли, что мы их прекрасно слышим и со всех ног рванули в обратную сторону. Только легкий топот босых пяток по дороге еще какое-то время говорил о том, что не так давно здесь кто-то был. Но и он очень быстро затих.
- Вот так-то, Гриша, понял? - давясь от смеха, спросил у грифона мэтр Чардаш. - Ты теперь ведмедь! Да не простой, а самый главный!
Гриша, который, как мне все чаще казалось, уже прекрасно понимал, о чем говорят люди, гордо раздул львиную грудь и, захлопав крыльями, приподнялся на задние лапы. Быть главным ему, похоже, очень нравилось.
***
Остановились у аккуратного и очень уютного даже на вид двухэтажного особнячка. Выкрашенный в нежно-салатовый цвет домик удивительно гармонировал с буйной зеленью окружающего сада.
Толкнув узорчатую кованую калитку, Мори широким жестом гостеприимного хозяина, пригласил всех входить.
- Ну, вот тут я и живу, - гордо сказал сержант, когда мы оказались на территории обширного двора. - Эй, Мили! Муж вернулся! Да не один, с гостями! - зычно крикнул Мори куда-то в глубь двора.
Да уж, вот так вот скромненько живет простой сержант гральгов. А целый майор не самых хилых войск принадлежащих одной огромной стране, в свое время был вынужден ютиться в однокомнатной хрущевке, где из каждой щели дуло, с потолка капало, а окна никогда не открывались, ибо даже простое прикосновение к ним грозило катастрофой, почище ядерной войны. В лучшем случае - рамы просто выпали бы, в худшем - развалились на части.
На окрик Мори из небольшого и такого же аккуратного, как и сам дом, сарая в глубине двора, выбежала молодая и очень симпатичная гральга. Увидев сержанта, она со всех ног бросилась к нему и, не обращая на окружающих никакого внимания, повисла у него на шее.
- Вернулся... Живой... - в перерывах между поцелуями, сквозь слезы шептала она.
Мори, невероятно смущенный и какой-то притихший, нежно гладил жену по голове и также тихо отвечал ей:
- Ну, ты чего, Мили? Конечно, вернулся. Что со мной случиться-то могло? Не в рейд же, стал-быть, ходил, так, отдохнул на природе и все. Ну все, все, моя хорошая, хватит, что гости-то подумают?
Мили, судя по всему, было совершенно все равно, что подумают гости. Для нее сейчас существовал только Мори, который, наконец, вернулся домой. Все остальное, она, похоже, вовсе не замечала.
- Папка! Папка велнулся! - за нашими спинами хлопнула калитка и двое детишек - мальчик и девочка, оба лет пяти, не старше - с визгом, пыхтя и отталкивая друг друга, бросились на широкую спину сержанта, стараясь как можно быстрее добраться до его шеи.
- Тимка, уйди, я ланьше хочу! Ну, Тимка!
- Нет я! Нет я! Папка меня пелвого покатает! Ай, Алька, ты чего кусаешься?
- Я пелвая! Я пелвая! - кричала девочка, колотя брата по спине кулачками.
Мори расхохотался и, как настоящий отец, вмиг решил детскую проблему просто подхватив обоих сорванцов на руки. Теперь он был похож на увешанную игрушками новогоднюю елку: на шее висит жена, а на обеих руках гордо восседают счастливые дети.
- Папка! - пухлые ладошки девочки повернули голову Мори к себе. - А нам лебята сказали, что ты велнулся, а мы не велили, а ты, плавда, велнулся! - девочка радостно чмокнула сержанта в нос.
- Это ты, Алька, не велила! - мальчишка ухватил Мори за свисающий на ухо оселедец и теперь изо-всех сил теребил его, стараясь повернуть отца к себе. - А я слазу повелил, и побезал домой. А ты за мной побезала!