Зима Лёнка : другие произведения.

Ментол

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сладостный или обжигающе горький? Каков будет первый сексуальный опыт, зависит от того, кто придаст ему оттенок. А любовь добавит сладостной боли, понять которую по силе только женщине.

  1
  
  - Ты точно видела?
  - И прямо целовались?!
  - Да-да, и он приподнял ей юбку...
  - А дальше, дальше?
  Эти глупые перешёптывания на каждом шагу. Мне недавно исполнилось тринадцать, и я едва ли имею понятие о том, что такое "секс". Об этом мне рассказала подруга, в один из тех жарких летних дней, что заставляют даже самых активных и резвых детей лениво ковыряться в песочнице или попросту висеть на стальных арматурах в виде турников. Мы забрались на верхушку такой "ракеты" и, свесив ноги вниз, наблюдали за вялыми движениями проходящих внизу людей.
  - Ты знаешь, что такое "трахаться"? - неожиданно спросила подруга.
  - Неа, - призналась я. Раньше я слышала это слово где-то в школьных коридорах, но понятия не имела, что оно означает.
  - Это значит "заниматься сексом", - глубокомысленно изрекла подруга, явно наслаждаясь интимностью разговора и безнаказанностью использования таких неприличных выражений.
  - А как это - заниматься сексом?
  В тот день я узнала, что между людьми бывает особая близость. Это не похоже на то, как если бы вы шептали друг другу на ушко свои самые сокровенные тайны, и даже не имеет ничего общего с тем, что бы целовать кого-то в щёчку. То, о чём рассказала мне Мария, носило такой невысказанный и откровенный характер, что я чувствовала, как с каждым словом лицо моё словно наливается жаром. Она рассказывала, о том, что услышала от своей сестры, а воображение моё в это время рисовало мне такие картинки, о которых мне было стыдно даже думать.
  - Поняла? - спросила она меня.
  В тот же вечер мы остались с ночёвкой у меня. Родители пожелали нам спокойной ночи и ушли к себе в спальню. Тем временем, Мария вынула из сумки взятую из дома книгу с красивым названием "Познание любви" и открыла её на первой попавшейся странице.
  На картинке была изображена улыбающаяся женщина. Она была раздета, а между её широко раздвинутых ног виднелась голова другой светловолосой женщины, и было видно, что это доставляет ей невероятное удовольствие. Что-то в этом изображении было такое притягательное и одновременно отталкивающее, что у меня засосало под ложечкой.
  - Здорово, - прошептала Мария. Я чувствовала её дыхание - неровное и горячее, как и моё собственное. Первый раз в жизни мы возбудились, и любые лёгкие касания, случайные прикосновения распущенных волос к коже - всё это заставляло трепетать обеих.
  - Давай ляжем? - предложила я.
  Погасив свет, мы лежали в одной кровати и прикасались друг к другу. Но едва рука её потянулась к воротнику моей пижамы, что бы стянуть его, я отдвинулась от неё.
  - Хватит.
  - Ты чего? - в её голосе звучало искреннее недоумение.
  - Поздно уже. И вдруг родители проснуться?
  Точно в подтверждение моих слов, в соседней спальне послышалось шевеление. Кто-то, наверное, папа перевернулся в одного бока на другой, затем всё стихло.
  Мария повернулась ко мне спиной и прошептала:
  - Ладно. Спокойной ночи.
  С секунду мне хотелось развернуть её обратно к себе, но вместо этого я отвернулась к стене и тоже прошептала:
  - Спокойной ночи.
  В ту ночь так ничего и не произошло. Я не жалею об этом, нет. Просто меня не интересуют разговоры о мальчиках. Все эти тайны и "секретики", как это называют мои одноклассницы, меня не волнуют так, как, наверное, должно волновать...
  А о девочках они говорят только всякую ерунду.
  Мария тоже ходит с ними, и нередко на переменах я вижу, как стайки одноклассниц шушукаются на подоконниках об одноклассниках, которым до них и дела нет.
  Почему, ну почему на уроках я продолжаю ловить её взгляд?
  
  
  2
  
  На математике я всегда предельно сосредоточена. Но сегодня мне даже до неё нет дела - на перемене я случайно подслушала разговор Марии с одной из одноклассниц. Хотя "подслушала" не совсем верное определение - она явно не скрывала своего триумфа по поводу того, что у неё "серьёзные отношения" с парнем из другой школы.
  Я решила дождаться окончания занятий и улучшить момент, что бы поговорить с Марией. Но уроки тянулись один за другим невероятно медленно. Как будто время превратилось в жвачку, которую непоседливый мальчишка решил растянуть, пока она не превратится в тоненькую ниточку или не порвётся совсем.
  Но вот, наконец, звенит звонок, и я как можно скорее сгребаю все вещи в сумку, выискивая глазами Марию. Однако в этот момент она сама подходит к моей парте.
  - Я хочу тебе кое-что сказать, - начинает она, не дав мне даже заговорить. - Тот раз не был ничем серьёзным. Это было просто, по-детски.
  От неожиданности сказанного, я на секунду теряюсь, а затем начинаю глупо хихикать.
  - Какой раз, я уже забыла об этом! Нашла что вспомнить, - она облегчённо выдыхает, видя, что я улыбаюсь. А я подхватываю свою сумку, с трудом удерживаясь от того, что бы попросту выбежать из класса, и заставляю себя посмотреть ей в глаза:
  - Идём?
  - Ага, - откликается она.
  Мы идём по знакомой школьной тропе домой. Мы ходили этой дорогой все четыре года. И я понимаю, почему и дальше буду делать вид, что всё в порядке. Мария и так будто стала меня избегать меня в школе. А эти прогулки - всё, что у нас осталось от прежней дружбы.
  Не хочу лишиться ещё и этого.
  Придя домой, я с облегчением понимаю, что теперь могу дать волю эмоциям. Но почему-то именно в этот момент мне не хочется ничего - ни плакать, ни смеяться, ни заниматься чем-нибудь.
  Я просто ложусь на диван и лежу так с закрытыми глазами. Мне даже думать не хочется.
  Завтрашний день будет ещё хуже сегодняшнего - теперь все завтрашние дни будут немного хуже. Теперь я понимаю, что происходит - это ревность. Иначе с чего бы мне ненавидеть того мальчика, которого я даже не видела? А я ненавижу, как ненавижу сейчас и Марию.
  Это была глупость, согласна. Но это была ПЕРВАЯ глупость, объясняю я себе. Поэтому мне просто хочется думать, что это было чем-то серьёзным.
  И всё же мне больно.
  На границе сна и реальности я вспоминаю взгляд её карих глаз. По щеке скатывается горячая слезинка, а в голове проносится только одно: "Пожалуйста, пусть мне не показалось! Пусть мне не показалось, что она тоже расстроена".
  Темнота.
  
  3
  
  - Класс, где ваше приветствие?
  Мы все поднимаемся на ноги, кто-то очень неохотно, задние ряды чуть отрывают зад от сидения.
  - Это Алина Григорьевна, практикантка из университета педагогики, - говорит наша математичка, представляя молодую девушку. - Она будет вести у вас математику до конца четверти.
  Заинтересованный шёпоток проносится по классу, кое-кто из парней тянет голову повыше, что бы рассмотреть новую учительницу.
  - Ладно, Алина Григорьевна, оставляю их на вас. Если что-то понадобится, я буду в учительской. Надеюсь, вы не подведёте меня, - зыркает математичка в нашу сторону. - Вести себя прилично, будто перед вами стою я. Нарошин, сотри свою дурацкую ухмылочку, - бросает она напоследок, выходя из класса.
  Алина Григорьевна остаётся с нами один на один. Я вижу, что ей очень некомфортно, тем более, что никто из одноклассников не собирается ей помогать.
  - Итак, посмотрим, на чём вы остановились с Натальей Борисовной, - говорит она, что бы хоть как-то наладить атмосферу, да куда там. Никто не слушает.
  Тогда встаю я и отчётливо говорю на весь класс:
  - Заткнитесь все.
  Через секунду голоса замолкают. Все смотрят на меня как на самоубийцу, и первые недовольные уже выкатывают глаза: "Чё ты сказала?!", как вдруг встаёт староста и поддерживает меня:
  - Правда, давайте потише. Хоть какое-то уважение нужно проявлять.
  Алина Григорьевна тем временем берёт мел и пишет на доске примеры.
  - Кто хочет, - неуверенно оборачивается она к нам. - Пойти решать первый пример?
  Молчание. Я вздыхаю и поднимаю руку.
  - Можно?
  - Конечно. Фамилия? - она берёт журнал.
  - Сатонова.
  Проходя мимо парты Марии, я отчётливо слышу вслед: "Овца".
  
  4
  
  Апрель кончается. Через пару дней будет первое мая - выходной. Я сижу на математике и думаю о том, что было пару месяцев назад.
  На перемене Мария прожужжала все уши одноклассницам, что они расстались с парнем. А мне, честно говоря, больше нет до этого дела.
  Однако перед самым уроком она подошла ко мне и спросила разрешения сесть рядом. Я удивилась, однако не стала возражать.
  Теперь же, глядя на спину Алины Григорьевны, я переписываю из учебника в тетрадь пример и думаю, что пару месяцев назад от такой близости Марии я бы точно не смогла нормально соображать. А сейчас могу спокойно решать пример и даже не отвлекаться на неё.
  Зато Мария, кажется, нервничает. За последние минут десять в её тетради не прибавилось ни одной записи. Боковым зрением я замечаю, что она то и дело смотрит на меня.
  Вот что мне действительно жаль, так это то, что скоро конец четверти. Не думала, что когда-нибудь это скажу, но мне действительно не хочется, что бы Алина перестала вести математику. И дело не только в уроках.
  Мне нравится манера её движений, и взгляд, такой внимательный и пристальный. Она ведь ненамного старше меня - всего на семь лет. Об этом я узнала в одном из наших разговоров, когда после урока помогала ей привести класс в порядок.
  Наконец, звонок. Я складываю вещи в сумку, как вдруг поверх моей руки ложится ладонь Марии.
  - Давай поговорим?
  - Давай, - на этот раз мне уже не нужно изображать равнодушие. - О чём?
  Мария и правда нервничает.
  - Лучше по пути домой.
  Она пулей собирает свои вещи и ждёт, пока я закончу сборы.
  Алина вытирает с доски, и я только успеваю бросить "До свиданья", как Мария, вцепившись мёртвой хваткой, вытаскивает меня в пустой коридор.
  - Ты чего? - возмущаюсь я, но она, ни слова не говоря, продолжает вести меня за собой, только не на улицу, а в сторону женского туалета.
  Войдя туда, она убеждается, что нас никто не подслушивает и закрывает дверь туалета на замок изнутри.
  Я растеряна от её поведения. Но она, как и в прошлый раз, начинает разговор с неожиданного признания:
  - Я рассталась с ним из-за тебя.
  - Эээ... то есть?
  Мария подходит ближе, а я не могу отстраниться - сзади меня только стена.
  - Ты же помнишь, что у нас было?
  - Ты же сказала, что это несерьёзно!
  - Я думала, что ты скажешь, что это не так! - по голосу я понимаю, что она сейчас заплачет. - Но тогда я боялась, что все про нас будут шептаться, а теперь не могу.
  - Не можешь?
  - Да, - теперь она смотрит мне прямо в глаза. - Не могу тебя видеть рядом с этой... проституткой.
  На мгновение я даже не понимаю, о ком она говорит.
  - Ты про Алину? - глядя в её рассерженное лицо, мне хочется рассмеяться. - Я просто помогала ей, только и всего!
  - Как же, - ядовито шепчет Мария. - Я видела, как ты на неё смотришь, и как она смотрит на тебя! Ты ведь её хочешь... так?
  - Ты с ума сошла, - я хочу отстранить её от себя, но Мария перехватывает мою руку и поднимает её над моей головой вместе со второй рукой.
  - Пусти! - я пытаюсь вырваться, но она не даёт. Вместо этого она наклоняется к моему лицу и жадно прижимается своими губами к моему рту. Поцелуй немного груб, к нему примешивается и моя злость на неё и отчаяние, с которым я всё так же желаю продолжить всё это...
  Я приоткрываю рот и позволяю её языку проникнуть внутрь. Это мгновение длится, кажется, целую вечность.
  Её руки больше не держат мои - они блуждают по телу, останавливаясь то на выступах груди, то на талии, приподнимают кофту и прикасаются к голой коже, и прикосновения эти вызывают у меня непроизвольный стон. Ещё через мгновение я расстёгиваю её блузку и, с наслаждением прижимаясь к полуобнажённому телу Марии, слышу её тяжёлое дыхание. Сердце моё замирает, когда я, расстегнув застёжку её белоснежного лифчика, сбрасываю его на пол и глажу упругую грудь, чуть касаясь сосков. Закусываю губу, когда её нежные губки ласкают мою грудь.
  Мы исследуем тела друг друга, получая наслаждения от самого факта, что всё это происходит по-настоящему. Но едва рука её ложится на ширинку моих джинсов, ко мне возвращается контроль. Я не хочу этого... так.
  Пожалуй, я действительно могу потерпеть ещё.
  - Что случилось? Я что-то не так сделала?! - дрожащим голосом спрашивает Мария, глядя, как я снова натягиваю кофту и, приведя себя в порядок, накидываю сумку на плечо.
  - Прости, - отвечаю я. - Но я не могу так. Не здесь... и не с тобой.
  По щекам её текут слёзы. Неожиданно она размахивается и даёт мне пощёчину. Обжигающая боль заставляет меня на секунду забыть, как дышать.
  - Ненавижу, - выдавливает она сквозь слёзы.
  В этот момент больше всего мне хочется дать ей ответную пощёчину. Но я сдерживаю себя и, сделав глубокий вдох, направляюсь к выходу.
  Что сделано, то сделано. И едва ли Мария не понимает, что сама виновата в том, что произошло.
  Однако я знаю, что по возвращению домой буду ещё не раз, и не два прокручивать в голове перед сном картину своего первого сексуального опыта.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"