Прошло восемь лет, но осталось нерезким,
А что, как и было, пронзительно ясно:
Земной - счётчик память зашкаленный треском,
Небесной, отнюдь не мистической басня... 

Душою, гудящий разгневанный улей -
На пеплум, сжирающий вновь биомассу, 
Как только шальною ударится пулей,
Больной, на глазах угасающий разум... 

Сердечной, на сетку простреленной тряпки, 
Тяжёлой, инфарктом тоскующей мышцы...
Быть может спасенье - смертельная лёгкость? 

И вновь аннотации костная косность:
Ты, божьим велением, труп, а не рыцарь!
А кнехту к лицу разве белые тапки?!