Аннотация: Это играло на Минифесте 2018, 21 место, маска Жёлтый Шурш. Очень личная история. Со своим житейским реализмом часто пролетаю на конкурсах мимо кассы. Не расстраиваюсь - главное, что написалось. За иллюстрацию спасибо Елене Софроновой
Опавшие листья тополей устилали широкий тротуар. Острые носы ботинок разрезали золотой ковёр, словно маленькие ледоколы. Шурш-шурш... Шурш-шурш...
Света любила гулять. Вернее, полюбила. Даже не полюбила, нет. Долгие прогулки стали формой существования.
Она ехала на трамвае через весь город. Можно сразу до конечной точки маршрута. Но она выходила намного раньше, на площади. Шла пешком. Час, полтора, два? Время не имело значения. Значение имела только рвущая боль в груди. Боль немного затихала, давала передышку, когда Света шла туда.
Шурш-шурш... Шурш-шурш... Света почти не смотрела по сторонам. Миновала трёхэтажные дома, построенные пленными немцами, всё ещё крепкие и опрятные. Шла мимо длинных заводских заборов промзоны. Поворачивала налево возле Оловокомбината. "Самое чистое олово в мире" - каждый раз читала большой плакат, натянутый над проходной. Здесь работают его родители. Как зарубка, флажок на маршруте. За поворотом справа тянулась вереница неказистых одноэтажных домиков. Слева - пятиэтажки, хрущёвки. Край географии.
В детстве каждое воскресенье приезжали сюда с папой на прогулки. Уютная роща, аккуратные аллеи, ветер с большой реки, кристально чистый воздух. Оказалось, его дом совсем рядом. Возможно, малышами они бегали наперегонки по этим дорожкам меж белоствольных берёз, играли в одной песочнице... Ирония судьбы?..
Любовь, нежность, неистовая тяга друг к другу, страстные поцелуи в темноте кинотеатра - всё перемешалось, наполнило неопытные души нестерпимым жаром. Она не могла без него дышать. Испугалась... Чего?..
Откуда только взялось в ней это - мерзкое, взрослое, циничное. И слова нашлись, будто у дьявола с языка сняла: "Поеду учиться в другой город. Новые лица, новые знакомства... Ты же не будешь ждать меня пять лет? И я не хочу себя ничем связывать. Может, там встречу кого-то... Что у нас с тобой? Разве серьёзно? Детское увлечение, не больше"...
Его лицо стало серым и окаменело.
Очень скоро она опомнилась.
Он не простил.
У Светы внутри поселилась боль. Как цепкий зверёк, она впивалась острыми зубами и рвала, терзала, грызла ежеминутно. Хотелось орать, выть, царапать стены, обламывая ногти. Ничто не помогало, боль выедала изнутри, как серная кислота.
Спасение пришло, когда Света, влекомая инстинктом, села в трамвай и поехала к его дому.
В самый первый раз она позвонила в дверь. Он пригласил войти, угостил чаем. Шутила, смеялась, сыграла ему на пианино мелодию Элтона Джона, светлую и чуть печальную: "Прощай, дорога из жёлтого кирпича". Символично.
Сказала: "Когда приеду в следующий раз..."
Он оборвал: "Не надо больше приезжать".
Она не посмела ослушаться.
Каждое воскресенье Света садится в трамвай, выходит на площади, шагает, раздвигая острыми носами ботинок золотую листву... Чтобы увидеть его дом, снова сесть в трамвай и ехать домой.
Боль на время успокаивается, прячется. В гулкой внутренней пустоте остаётся лишь тревога, навязчивая, как жужжащая над вареньем жёлто-чёрная оса: "Как он там, один?.."
![Грустный трамвай [Елена Софронова]](/img/l/lena_kalugina/kv/kazhdoewoskresenxe.jpg)