Аннотация: - Дура! - произнёс сквозь зубы. Конечно... единственная паршивая овца для битья должна оставаться в живых до тех пор, пока прошлое его не отпустит. А оно не отпустит. Слишком хорошую школу прошёл, чтобы так просто спускать мне с рук главную ошибку в моей жизни. Мстислав Андреевич Росс не имеет привычки что-то забывать. И за прощением это тоже не к нему. Шаг в мою сторону и жёсткие пальцы хватают за подбородок, вынуждая смотреть в полные животной ярости глаза. - Разве я позволял тебе сдохнуть? - злая усмешка тянет вверх уголок твёрдых губ, а взгляд подсказывает, что вопрос не предусматривает ответа, мы оба его знаем. - Займитесь ею, - бросает уже не мне. - И вызовите врача домой.
ПРОЛОГ
Предательство. Это слово даже звучит, как кислота, дырявит кожу и прожигает её с мясом. До закалённого годами остова, в который вросла душевная чёрствость.
Я был готов к подобному, когда каждый день повторял, что люди не могут быть преданными. Это миф. Приверженность - удел тех, кому не дозволено иное. Самый верный близкий - раб. Он не всадит нож в спину, если у его виска дуло взведённого тобою пистолета, на руках и ногах оковы, а сердце сжато твоими же пальцами, готовыми раздавить его при малейшем сомнении.
Сама мысль, что кто-то способен так поступить приводит в ярость. Вызывает желание разорвать в клочья, избавиться и забыть навеки вечные.
Но всё меняется, когда предателем становишься ты сам. Не по своей воле, надуманно... потому что кто-то не оставил тебе выбора и не дал возможности исправить положение. Чувство вины разъедает тебя изнутри. Бесчисленные попытки оправдаться разбиваются о глухую стену отчуждённости, прожигают до дна, не оставляя ничего внутри. А когда становится слишком поздно... Мир окунается в пучину гнили, но продолжает держаться на единственной цели: найти суку, что разрушила тебя и отплатить сполна.
ГЛАВА 1
Бежать! Бежать так, что боль в ногах выжигает кровь жгучим пламенем. Так, что каблуки не выдерживают и туфли приходится сбросить прямо на тротуар, не беспокоясь о возможном попадании стекла на пути или любых других опасных предметов.
Сердце заходится в сумасшедшем рваном ритме, грозя колом пробиться из грудной клетки. Дыхание такое громкое, что, кажется, меня слышат преследователи, несмотря на то что мне удалось оторваться.
- Девушка! - мне вслед кричит парень, которого едва не сбиваю с ног. - Вам помочь?
Беги! Беги отсюда, придурок, пока не поймали! Пока не всадили пулю прямо в лоб только за то, что видел меня!
Но я не кричу ему. Не оборачиваюсь, чтобы предупредить, ведь каждая миллисекунда сейчас на вес золота. Бегу, стиснув зубы и заворачиваю в грязную подворотню, чтобы скрыться в арке, проходящей в одном из зданий. Вжимаюсь в стену, сливаясь с темнотой и стараюсь привести дыхание в норму.
Я не знаю где они. Их слишком много, чтобы радоваться удачной попытке скрыться. Выйду отсюда, обязательно нарвусь на одну из групп.
- С-сука! - выдавливаю сквозь зубы и жмурюсь, желая оказаться в другом месте. Желательно в своей квартире, под обжигающими струями воды в душе. Но сейчас там небезопасно. Боюсь, мне и идти-то теперь некуда. - Сука! - повторяю от безысходности.
Нужно выбраться для начала из оцепления. Может, переждать в каком-нибудь подъезде или попросить о помощи? Нет. О помощи просить нельзя. Знаю ведь, что он делает с такими. Ублюдок!
Бах!
Дёргаюсь и замираю, пытаясь остановить панику. Это точно был выстрел. Совсем близко. Но где? С какой стороны? В чёртовом тоннеле непонятно откуда исходят звуки!
Медленно отделяюсь от стены и на цыпочках пробираюсь дальше. Возвращаться, кажется, рискованным занятием. Кто знает, сколько человек за мной следует?
Только выйдя из арки, слышу за спиной приглушённый голос, который острыми холодными иглами вонзается в кожу, заставляя сердце замереть в груди.
- У вас сутки.
Сутки... Он дал сутки своим шавкам, чтобы меня отыскать. В противном случае я знаю, что он с ними сделает.
Но мне на это плевать. Я должна спасти собственную шкуру. Пусть шкафы заботятся о себе сами. Если поймают, меня никто не станет защищать перед уродом, сломавшим хребет моей жизни о собственное колено ненависти. Никто не упрекнёт, что он поступает так с женщиной, которую знает с юных лет. Никто не скажет, что я не заслуживаю подобной участи.
Стремглав бросаюсь вниз по переулку, рассчитывая отыскать подъезд с открытыми дверьми, но, как назло, везде стоят домофоны. Долбаный двадцать первый век, в котором жертве негде спрятаться в оцепленном районе мегаполиса. Что мне делать?
Силы уже на исходе. От боли в лёгких сводит зубы, и я чувствую прогорклый вкус крови на сухом языке, когда слуха касается давно позабытое имя.
- Вера, остановитесь!
Нет!
Рвусь из последних сил вперёд, стараясь не замечать боль в ступнях и стекающую по ним кровь. Не могу я сдаться! Не после стольких месяцев свободы.
Девушка входит в подъезд. Замирает на миг, когда видит меня, и с откровенным ужасом пропускает, когда я отталкиваю её, влетаю внутрь и грубо дёргаю вслед за собой, закрывая дверь.
Она молчит, ошарашенно глядя в мои глаза, а я лихорадочно думаю, что делать дальше. Эта дверь остановит их ненадолго. Но они попадут внутрь.
- Вера, у вас нет никаких шансов. Откройте дверь и выйдите. Тогда, может быть, никто больше не пострадает.
А я смотрю в зелёные глаза вынужденной сестры по несчастью, и понимаю, что виновата перед ней. Потому что они лгали. "Может быть" для них не существует. Только так, как сказал их босс. Только смерть тем, кто стал свидетелем моего существования.
Я выпускаю растерянную девушку из рук и на выдохе шепчу:
- Беги. Запрись дома и забудь, что видела меня.
Если она сделает, как сказала и притвориться, что действительно не сталкивалась ни с кем у подъезда, у неё есть шанс... И плевать, что они знают, как именно я попала сюда. Я должна потянуть время немного. Может, побегать по этажам? Усмехнулась сама себе, чувствуя, что ноги уже отказываются держать, а лёгкие по ощущениям, разорваны в клочья.
Это была очень плохая идея, приходить на званый ужин, где собираются все сливки общества. Но я десять раз проверила. Уточнила, что его нет в стране. Что обстановка не располагает к его нахождению здесь. Слишком важные вопросы на повестке.
С силой закусив губу, слежу за тем, как случайная спутница, торопливо поднимается по ступеням, после разворачиваюсь и утыкаюсь горячим лбом в прохладный металл двери.
- Вера, выходите, - устало произносит мужчина по ту сторону преграды. - Вы же знаете, что у вас нет шансов, а у нас иного выбора. Сдайтесь.
- Пожалуйста, дайте мне пару минут, я...
держась на ослабевших ногах.
Это всё. Просто всё. Сама себя загнала в мышеловку. И ведь нет ни единого шанса удрать отсюда. Разве что только на тот свет.
Не знаю, сколько я так в итоге простояла босыми ногами на холодном бетонном полу. Ноги, кажется, промёрзли насквозь, но плюс во всём этом всё же был. Я перевела дыхание и в груди уже не ныло так сильно, а вкус крови постепенно сошел на нет.
Но несмотря на это, я чувствую, что обречена.
Выдыхаю, собираясь с мыслями и силами, но в следующую секунду, понимаю, что зря, потому что Россу хватило времени, чтобы явиться сюда самому.
- Здесь? - слышу его приглушенный голос.
- Да.
Он подходит тихо. Так ,что я не слышу ни единого шага, но пугаюсь, когда обращается ко мне лишенным эмоций голосом.
- Ты же знаешь, что они зачистят всех жильцов, кто станет свидетелем моего и твоего местонахождении здесь, - я леденею от макушки до кончиков пальцев. Прикоснись и рассыплюсь мелкой крошкой. - Открой... Вера.
Горечь обжигает глотку, от звуков собственного имени, слетевшего с его губ. Снова ласково. Проклятье!
Бросаю взгляд под ноги и натыкаюсь на валяющуюся бутылку из-под пива.
Я не знаю... эта мысль взорвалась яркой вспышкой в голове, как единственный путь к спасению от ублюдка. Это выход! Это лучше, мать твою, чем мучительно медленно подыхать под его пристальным взглядом!
Резкий рывок. Короткий взмах. Удар. Брызги стёкол на пол. Прямо под босые ноги и злое скрипящее:
- Лучше сдохну!
- Вера!
Рывок и... рука замирает в каких-то сантиметрах от вены на запястье, а на глаза наворачиваются слёзы. Не приемлю. Не могу.
Я же всегда сильной была! Одной из немногих, кто был способен горы голыми руками свернуть, если поставит такую цель. Я всегда добивалась своего. Почему? В кого меня превратил этот монстр?!
В подъезде раздаётся звон разбитого стекла. Оборачиваюсь, понимая, что кто-то полез через окно, и не задумываясь закрываю вторую дверь, навалившись на неё спиной. Тут же раздаётся трель домофона. Судя по всему, он собирается просить открыть у кого-то из жильцов.
Секунды уползают, пальцы сжимают горлышко в руке, а я понимаю, что не могу. Ну не могу!
Я трусиха... Слишком трусиха, чтобы так избавиться от ненавистного человека, что уже много лет отравляет мою жизнь своим существованием.
Стремительные шаги за дверью, толчок, который не приносит результата. Я сжимаюсь, готовясь держаться до конца, но следующий удар меня буквально отбрасывает к стене. Остаточная боль в спине и... горячая жидкость, льющаяся по руке. Поворачиваюсь, когда слышу требование открыть дверь полиции и смотрю на окровавленное горлышко от бутылки, которое выпадает из ослабевших пальцев. А по другой руке тёплым быстрым ручейком утекает моя жизнь. Сколько мне нужно, чтобы уснуть и не проснуться?
Я не успеваю вспомнить, как меня хватают грубые руки и разворачивают лицом ко входной двери, которая в этот момент распахивается и являет мне его. Того, чей взгляд обжигает бешенством, привычной ненавистью и отвращением, когда он замечает стремительно падающие красные капли на пол, усеянный осколками и босые сбитые от погони ноги.