Аннотация: Финансовые пирамиды - что за народное бедствие россиянам? В повести описывается крах одной финансовой компании. Злой умысел или сладкая ловушка? Ответ найдет читатель
Финансовые пирамиды - что за народное бедствие россиянам? В повести описывается крах одной финансовой компании. Злой умысел или сладкая ловушка? Ответ найдет читатель
Мадам из круиза
Повесть о временных летах.
Автор - Александр Александрович Лемехов
Aleks.rf05@mail.ru
Предисловие
Промозглым и холодным февральским днем я с дорожной сумкой через плечо шел по Арбату. Дул колюче пронизывающий ветер. Целью приезда в столицу было - переоформление некоторых акций, купленных во время "рывка в рынок", во времена призрачного первоначального накопления капитала. Когда же туман быстрого накопления рассеялся, оказалось что приобретенные акции по стоимости равны газетной бумаге, если бы на ней ничего не было напечатано. Из принципа не хотелось отдавать их кому-либо, а может быть из оправдания своей полезной деятельности в "годы реформ".
В далеком 1991 году, прогуливаясь как-то в сентябре по свободолюбивому Арбату, в толпе людей, я обратил внимание на плакат изображавший кабалистические знаки - круги, палочки, спирали. Внизу находилось объявление: "Угадаю и предсказываю судьбу". Заинтересовавшись и подойдя ближе, рядом с плакатом я увидел мужчину средних лет с бородкой. Он держал руку молодой девушки, и что-то ей говорил. Я занял очередь и решил дождаться "своей судьбы". Темнело, зажглись красивые замысловатые фонари. Пешеходов становилось все меньше. После часа - полтора ожидания, усевшись в раскладное кресло, подал руки для гадания. Предсказатель стал внимательно изучать ладони, и даже достал для этого увеличительное стекло.
- Интересные у вас руки, - начал он, - Вы станете очень богатым после тридцати, а после сорока у вас будет огромное богатство. Коммерцией вам заниматься не стоит - холм Меркурия у вас не очень развит. Какие широкие промежутки между пальцами! Сквозь них утекают все ваши деньги. Так нельзя! Нужно плотно пальцы сжать, чтобы ничто не протекало! А средний палец - очень длинный и развитый, что показывает большое творческое начало - литература, искусство. Вам предстоит пройти долгий путь между Сциллой и Харибдой. Будьте осторожны, вашей жизни постоянно угрожает опасность. Кстати, кем вы работаете?
Прорицатель был нимало смущен, узнав о моем занятии бизнесом. А вообще тогда мне понравилась та часть гадания, об огромном богатстве. И вот спустя энное количество лет, после крушения всех несбывшихся надежд, я решил снова сходить на Арбат и найти оптимистического гадателя... Пройдя от Садового до Бульварного кольца и не найдя старого знакомого, решил вернуться и перекусить в кафе. Возле "стены мира", с нанесенными на ней детскими рисунками, изготовленных на керамических плитках, висело объявление: "Божественное предсказание Пифагора". На вопрос: "Что это такое?", пожилой мужчина, в кроличьей шапке и одетый в коричневую искусственную шубу ответил: "Если назовете дату рождения, я вам сообщу о вашем будущем. Подождите немного, человека отпущу". "Послушаю, что нового пообещает мне этот гадатель", - решил я. Когда он освободился, мною была названа дата рождения, и я стал слушать.
- У вас скрытая гениальность, как у Пушкина и Высоцкого.
Меня вдруг осенила мысль поинтересоваться о написании книги о своих злоключениях:
- Хочу книгу написать, но не знаю, как.
- А вы начните с самого интересного. Пишите молодой человек, и у вас обязательно получится!
Я поблагодарил старика и попрощался. Несколько раз мною предпринимались попытки осуществить задуманное. Но как только принимался за работу, так натыкался на какую-то непреодолимую преграду. Сам факт предательства - равносильный убийству убил во мне все, опустошил душу. Лучше бы она меня тогда убила.
Но мне не давала покоя одна мысль: "А как же другие?" Ведь разношерстные Мадам продолжают "первоначальное накопление" капитала, используя "нетрадиционные" иезуитские методы наглого грабежа. Таким образом, сформировалась цель написания книги.
Первое - возможно книга послужит противоядием другим на изощренную ложь "дамам из круиза". Хотя опять же, так устроено большинство людей, многие могут посчитать, что подобное не может произойти именно с ними, и не поверят, пока не испытают сами. Что же надеюсь, что вам повезет больше.
Второе - анализ ошибок предпринимателя. Хотя, читателю со стороны возможно с самого начала станет совершенно понятным истинное лицо Мадам. Увы, любовь слепа.
И последнее - уважаемые господа из правоохранительных органов! За некоторый художественный вымысел автор уголовной ответственности не несет!
Моему отцу - Александру Егоровичу посвящается.
Глава 1
Пять часов утра, на улицах Кзыл-Жара пустынно. Декабрьский мороз за минус тридцать выбелил все предметы причудливой белоснежной бахромой. Ветер с высоких сугробов разгоняет снежную пыль. Центральные улицы ярко освещены. Мигают желтые огни светофоров, безразлично пропуская на перекрестках двигающийся одинокий голубой "РАФ" с Российскими номерами. Возле внушительного здания Комитета Национальной Безопасности Суверенной Республики Казахстан по Северо-Казахстанской области автомобиль остановился и из него вышел водитель - мужчина лет тридцати и направился нетвердыми, но решительными шагами к входу. Двери оказались закрытыми, и ранний посетитель стал сперва тихо, затем все громче и настойчивее стучать, отчего между спящими домами покатилось раскатистое эхо.
Наконец в глубине здания послышался шум, и в открывшемся проеме двери показалось заспанное лицо прапорщика суверенной безопасности.
- Вам что нужно? - недовольно спросило "лицо" раннего пришельца.
- Я приехал из города Новотуринск, сделать заявление.
- Вы знаете, сколько сейчас времени? - опять спросило "лицо".
- Да я знаю, очень рано, но дело не терпит отлагательств, может быть поздно.
Еще раз, внимательно посмотрев, прапорщик недоверчиво пропустил посетителя. В дежурной части находился офицер безопасности в звании майора, на петлицах непривычно смотрелся знак молодого государства - сияющее солнце с расходящимися лучами. Он поздоровался и попросил представиться.
- Тодоров Алексей Александрович директор Российского Акционерного общества "Орфей" из города Новотуринск.
Майор удивленно вскинул брови:
- Тааак... с чем пожаловали в такую рань?
Директор извинился за беспокойство и стал излагать цель своего визита:
- В 8-00 из нефтебазы в Куровском гражданкой Вержбицкой будет украден бензин 1000 тонн, принадлежащий Акционерному обществу "Орфей". Бензовозы должны подойти к открытию.
- Почему вы пришли к нам, а не в милицию?
- Потому что ограбление прикрывает начальник райотдела милиции.
- Пишите заявление.
Тодорову дали бумагу с ручкой, и присев за стол он негнущейся рукой стал писать. В машине его ждал отец. Позади остался ночной путь по замерзшему снежному насту длиной в восемьсот километров и размером с прожитую жизнь.
Поездка была не из легких. На землю опустилась одна из тех нередких морозных ночей, которые бывают зимой в Сибири при наступлении сильных холодов. При морозе за тридцать, если что-то случиться с машиной вдали от населенных пунктов есть шанс замерзнуть. Поэтому на трассе, не было ни одной машины. Время было за полночь, природа безмолвствовала. Так и хотелось ехать быстрее, но каждый раз, когда стрелка спидометра перескакивала отметку восемьдесят километров в час, Тодоров слышал голос отца: "Леша..., восемьдесят...". Если бы не отец, "Рафик" вытаскивали утром из кювета с двумя окоченевшими телами. Перед поездкой они договорились, что скорость держать не более восьмидесяти. Ранее от избытка чувств, Алексей уже переворачивался на машине. Он не раз с горькой иронией вспоминал свою поездку по этой же дороге летом. Тогда он летел к своей любимой, тогда он пел, пели птицы вокруг, пела и улыбалась луна, освещая путь влюбленному. Тодоров мертвой хваткой держал руль, борясь с неизбежными на заледенелой дороге заносами. Сердце кричало: "Господи! Неужели это было? Неужели было со мной и с нами? И после всего..., неужели она посмеет?" Разум давал жестокий, парализующий душу ответ: "Да посмеет, она заберет весь бензин - факты..."
Бензин был приобретен на деньги вкладчиков "Орфея". Акционерное общество находилось в катастрофическом положении. Каждый день приходили кредиторы среди них - пенсионеры, служащие, работяги, молодые и старые. Приходили за деньгами, которые положили разное время назад, поверив что, получат их обратно и с большими процентами. Но в эти декабрьские дни на предъявление векселя "Орфея" - бухгалтера компании объясняли необъяснимое - денег нет, и просили подождать. Обычно просили ждать неделю, но по истечении оной просили ждать еще. По стране шел вал краха финансовых пирамид и вкладчики "Орфея" забили тревогу. Каждый старался выяснить: "Почему Он не может получить свои кровные? Они, что его надули?! Они, что его за дурака держат?" После месяца объяснений, которые сопровождались беспрерывными угрозами: "Обратиться в органы, чтобы вас всех пересадили, передушить и убить всех на месте", - женщины из бухгалтерии не выдержали и перестали выходить на работу.
Вокруг расстилалась снежная пустыня. Еле заметная полоса дороги пропадала под колесами голубого фургончика плывущего по бескрайнему безмолвию. На небе ярко мерцали звезды, образовывая причудливые фигуры. Тодоров почувствовал, сверху чей - то взгляд, он оцепенел, на него смотрела Мадам. Пристальный, твердый, леденящий душу взгляд. Она держала в руках пистолет, направив его на Алексея. Его измученное сердце закричало: "Какое счастье умереть от твоей руки! Какое блаженство... нажми курок, прошу тебя...". Машину сильно встряхнуло от попавшего в яму колеса и стало заносить на обочину. Алексей судорожно стал выкручивать руль в обратную сторону. Видение развеялось, оставив в теле леденящую нервную дрожь. Диалог сердца и разума продолжался. Сознание вопрошало: "Неужели я этого хочу?", сердце отвечало: "Да...". Чем громче в сердце звучал голос разума, тем сильнее любовь подавляла его, а усилия, потраченные на тушение пожара, только сильнее разжигали пламя.
Тодорова не раз предавали из-за денег, но получить предательство и разбой от любимой женщины было выше его сил. Только задолженность перед вкладчиками заставила Алексея помчаться в ночь спасать бензин, иначе он застрелился бы сам. На реализацию бензина в Казахстане была последняя надежда спасти положение. От полученной выручки можно было рассчитаться с частью кредиторов, с другими договориться об отсрочке и, пустив в оборот оставшиеся средства продолжать поставки топлива. По расчетам выходило, что можно было полностью оплатить векселя "Орфея" уже через шесть месяцев.
Для того чтобы помешать планам Вержбицкой, завладеть бензином, было необходимо нейтрализовать начальника милиции Саленко, который сам был участником ограбления. Это можно было сделать только с помощью Комитета Национальной Безопасности Казахстана - правопреемника бывшего КГБ СССР на территории Казахстана.
Но, зная, как неповоротливо действуют государственные ведомства, Тодоров торопился попасть в Кзыл-Жар в Управление КНБ как можно раньше, так как вопрос с Саленко нужно было решить до 8 - 00 до открытия нефтебазы и до момента отпуска бензина.
"Главное успеть до 8 - 00", - как заклинание повторял про себя Алексей, невольно нажимая на газ, и снова стрелка спидометра рвалась вверх. И снова отец повторял: "Восемьдесят..."
Майор, взяв у Тодорова заявление и выслушав его рассказ, протянул неопределенно:
- Ты знаешь, мы такими делами не занимаемся...
Алексей затаил дыхание, его план сейчас мог рухнуть, но чувствовалось что Серик Конокбаевич, как звали майора, хочет еще что-то сказать. Выдержав минутную паузу, тот продолжил:
- ... но если попробовать в частном порядке ... то... можно...
Алексей с облегчением выдохнул воздух, подумав про себя "Значит, помогут, слава Богу" и произнес фразу-пароль для всех чиновников:
- Я вам буду очень благодарен...
- Об этом потом, - посерьезнел Серик Конокбаевич, зыркнув по сторонам раскосыми глазами, и перешел к делу, - Что ты считаешь нужно сделать сейчас?
Тодоров занялся бизнесом в 1991 году после окончания экономического факультета Новотуринского Университета. 1991 год выдался богатым на события - ГКЧП, развал СССР, образование новых государств. Россия переживала невиданную пору - крах коммунистических догм, становление негосударственной экономики привело к образованию новой плеяды энергичных деловых людей - предпринимателей, полных решимости вывести страну из кризиса и улучшить свое благосостояние. Предпринимательство возрождалось на лучших традициях русских купцов: "Прибыль превыше всего, но честь выше прибыли". Коммерсанты доверяли друг другу на слово - оплачивали сделки вперед и получали точь в точь оговоренное - в этом было необыкновенное и высокое начало.
Сперва Алексей создал Товарищество с ограниченной ответственностью "Орфей" и возглавил его. Чиновники создавали массу препятствий в регистрации предприятия, видя в негосударственных структурах своего смертельного врага. Для того чтобы зарегистрировать "Орфей" понадобилось три месяца упорной борьбы, помощь квалифицированного юриста, знакомства и "скромное" количество подарков чиновничьей братии, что раскинули щупальца по всей России. Абсурдность положения подтверждали данные статистики - количество бюрократического аппарата в России возросла в два с половиной раза по сравнению с количеством, которое было в СССР! И все хотят кушать и не просто хлеб, а хлеб с маслом, и чтобы поверх было намазано черной икрой!
"Орфей" быстро набирал обороты. Ядро организации составляли молодые образованные люди, которых подобрал Алексей. Работа шла в двух направлениях: те, кто зарабатывал деньги - бригады занимавшиеся проверкой энергозащиты на производственных предприятиях, брокеры, занимавшиеся коммерцией; и те, кто работал на будущее коллектива - специалисты рынка ценных бумаг.
Тодоров был генератором идей, самозабвенно и полностью отдавая себя работе. Вставая рано утром, он ложился за полночь, нередко поднимаясь среди ночи, чтобы ответить на телефонный звонок своего сотрудника, находящегося в дальней командировке или партнеру из другого города. Прекрасное было время, но, как и все прекрасное закончилось очень быстро. В бизнес пришли мошенники. Процветать стали те, кто обманывал. "Орфей" не раз становился объектом грабежа. Алексей подолгу не вылезал из командировок, пытаясь вернуть перечисленные деньги или переданный без предоплаты товар. Но, несмотря на бесконечные трудности, дело разрасталось.
Алексей организовывал дочерние предприятия по другим направлениям деятельности, находил способных специалистов, которых назначал директорами новых фирм. Руководитель набирал штат, организовывал работу предприятия. Весь начальный период деятельности в качестве помощи "Орфей" исправно выплачивал зарплату, арендную плату, командировочные и прочие расходы. Как правило, после получения первой прибыли директор дочернего предприятия стремился выйти из опеки для единоличного присвоения прибыли. В лучшем случае "Орфей" успевал взыскать затраченные средства, в худшем имел убытки и выяснение отношений с новоиспеченными "бизнесменами". Подобное поведение выкормленных Тодоровым компаньонов, было удивительно постоянным. Непрекращающуюся тенденцию сломить, никак не удавалось. После первых двух случаев Алексей стал сомневаться в своих способностях, руководить людьми. Но после третьего случая, когда он чуть ли не пылинки сдувал с бывшего лектора общества "Знание", пришел к однозначному выводу: менталитет пост советского человека не позволяет ему подняться выше уровня пачки денег. Получая ранее, нищенскую зарплату и после прихода в бизнес, ощутив тяжесть радужных купюр, деньги затмевают им разум, они уже не видят никого, и ничего не помнят. В мозгу уже крепко засела проклятая пачка, которая не дает им оставаться людьми, а превращает в нечто другое. Вроде с виду прежний - приятный интеллигентный человек, а в душе уже все перевернулось - главной ценностью становится обогащение через обман. Утверждалась идеология "дикого" рынка: "Деньги превыше всего! Топчи соседа, кто сильнее тот и прав" и так далее. Менялись люди, менялось и Российское общество.
Через два года существования "Орфей" преобразовался в акционерное общество. Алексей заработал язву желудка, испорченные нервы и нелады в семье, Тодоровы были на грани развода. Больших состояний не нажил, целью в жизни было дело, а деньги на втором месте. Благодаря хорошему врачу - Раисе Ивановне, пожилой женщине, заведующей отделением областной больницы, язву подлечили. Раиса Ивановна помогла Тодорову восстановить и душевное равновесие. Она научила смотреть на жизнь философски: "все течет, все изменяется".
Тем временем финансовое положение "Орфея" оставляло желать лучшего, после неудачного учреждения нескольких дочерних предприятий, для продолжения деятельности необходимо было срочно изыскивать денежные средства. Кредиты банков под 500-600% годовых на 3 месяца с ежемесячной выплатой процентов - как удавка на шее, стоило раз взять подобный кредит, так сразу становился вечным должником. Чтобы вернуть такой кредит, нужно было заниматься не меньше чем торговлей наркотиками.
Алексей размышлял над выходом из тупика пару месяцев. Два месяца бессонных ночей и напряженных дней и выход, наконец, был найден. Алексей проанализировал деятельность десятков фирм. Выяснилось, что привлечение свободных средств юридических лиц и населения можно произвести напрямую, минуя банки, под 300% годовых путем выпуска и продажи собственных долговых обязательств - векселей. Банки привлекали свободные средства максимум под 250%. Конкурентоспособность предложения была налицо. Векселя не являлись ценными бумагами, и на их выпуск не требовалось специальных разрешений. Продажа векселей не подлежала лицензированию. Открытие означало новый подъем в деятельности фирмы, но и накладывало огромную ответственность на Тодорова. Одно дело не вернуть деньги банку, другое - вкладчикам частным лицам. Алексей долго взвешивал все "За" и "Против", на карту ставилась не только его репутация, но и сама жизнь. На улицах уже давно лилась кровь незадачливых коммерсантов не сумевших вернуть долги. Но Алексей Тодоров верил в свое дело, в свою страну, в свои силы, верил, что сможет отдать полученные деньги с процентами, и он решил ринуться в бой.
Прежде всего, Алексей продумал, куда будет вкладывать принятые средства, возможную прибыль и налоговые платежи. Изучая постоянно меняющееся налоговое законодательство, Тодоров обнаружил огромную брешь. Форма предприятия в виде Полного товарищества не являвшегося юридическим лицом, позволяла не платить налог на прибыль в размере 32%, операции не облагались налогом на добавленную стоимость, а это 20% на промышленные и 10 % на продовольственные товары, не облагалось специальным налогом в размере 3%, не облагалось местными налогами. Платить нужно было только подоходный налог на доход физического лица, так как учредителей двое физических лиц то они должны были сперва разделить доход, если они доход не распределяли, а продолжали работать то соответственно не получали и доход и не платили подоходный налог 13% и выше. Таким образом, деятельность Полного товарищества не облагалась налогами вовсе - и это было законно!
Тодоров поспешил зарегистрировать Полное товарищество, взяв еще одним учредителем своего служащего. Схема сложилась следующим образом: АО "Орфей" передавал Полному товариществу векселя под поставку товара, которое реализовывало векселя, затем полученные средства пускались в оборот и после получения прибыли возвращались вкладчикам. Чтобы вкладчики не платили подоходный налог с полученного дохода, Полное товарищество учредило страховую компанию с одноименным именем "Орфей", которое страховало риск не возврата денежных средств по векселю АО "Орфей", когда наступал срок платежа вкладчики получали не доход а страховое возмещение.
Для большей значимости и привлекательности для вкладчиков, Тодоров, используя давние связи в союзе предпринимателей, уговорил войти в качестве учредителя в АО "Орфей" администрацию области в лице хозяйственного управления, начальник которого вошел в совет директоров.
Таким образом, отдавая свои деньги "Орфею", вкладчики получали вексель надежного предприятия, застрахованного страховой компанией на случай не оплаты, с самым высоким уровнем дохода, с которого не нужно было платить налоги. Вексель оформлялся на предъявителя, что было удобно в обращении: вкладчик мог его продать, передать другому лицу, и при этом не нужно заниматься долгим переоформлением, на векселе стояла сумма и дата оплаты. А в холдинге "Орфея" появлялся оборотный капитал, и вся коммерческая деятельность не облагалась налогами.
- Гениально! Леша, - прослезился известный профессор Новотуринского Университета, когда Алексей ознакомил его со своими разработками, - Гениально, - повторил он, - Я в тебе никогда не сомневался.
- Михаил Иванович, не согласитесь войти в состав совета директоров "Орфея"? - предложил Тодоров своему учителю, у которого слушал лекции по экономике в бытность студентом.
Оказалось, что в Сибири еще не было рынка долговых обязательств, векселя АО "Орфей" были первыми. Рекламная компания стартовала с публикации в прессе ряда статей во всю полосу и выхода на телевидении специальных передач о холдинге "Орфея". На следующий день и во все последующие дни в офисе не смолкали телефоны, вкладчики выстраивались в очереди, чтобы купить векселя. Успех превзошел все ожидания, спустя неделю после старта продаж векселей АО "Орфей", в Полном товариществе скопилась значительная сумма денег, которую Тодоров после недолгого раздумья положил на депозит банка "Успех", предлагавший больший процент.
Самое сложное звено в цепочке товароденежного оборота - торговый оборот. Чтобы получить столь высокий процент прибыли, необходимо хорошенько покрутиться, ведь проценты по векселям бегут не останавливаясь. Поручив работникам бухгалтерии и своему помощнику заниматься вкладчиками, Тодоров всецело посвятил себя торговле и инвестициям денежных средств, в прибыльные проекты.
Торговля в России давала среднюю прибыль 25-30% в месяц. При реинвестировании, учитывая разные накладки, которые неизбежны, за год можно было получить около 400 % годовых. Учитывая то, что заемные средства брались под достаточно высокий процент в 300% годовых, необходимо было искать более доходные проекты.
В разговорах со знакомыми бизнесменами Тодоров "выловил" интересную информацию что, торгуя с Казахстаном можно без излишнего напряжения за вложенный рубль "выручить" четыре и более за одну сделку. Алексей решил обратить внимание на столь интересный момент, и решил съездить лично в Казахстан, разведать обстановку.
В августе 1993 года в России грянула, как всегда неожиданно денежная реформа, "по большевитски, по Ленински", с очередным изъятием "лишних" денежных знаков у зажиточных граждан. Вводились новые Российские деньги. Государствам СНГ не оставалось другого выхода, как вводить свои национальные валюты и в срочном порядке закрывать границы таможенными постами. На просторах СНГ наступило лихое время - осень 1993 года. Протяженность границ России с Казахстаном составляет более 3000 километров, чтобы обустроить ее как следует, необходимы колоссальные средства и время. Ни того, ни другого у правительства новообразованного государства не было. В Казахстане еще не успели напечатать национальную валюту, поэтому пользовались денежными знаками несуществующего государства - СССР. По СНГ новые рубли России на старые рубли СССР, не меняли. По Казахстану вплоть до введения своей валюты - тенге, обращались рубли СССР, поэтому, со всего пространства СНГ в Казахстан хлынули ничем не обеспеченные денежные знаки СССР. Соответственно инфляция в Казахстане стала еще выше, чем в России. Когда обмен на тенге был, наконец, произведен, граждане Казахстана оказались ограбленными второй раз после января 1992 года, когда цены взвинтились в десятки раз, вследствие происходивших в России Гайдаровских "реформ". Так, зарплаты рабочего не хватало и на пару булок хлеба, к тому же ее не платили. Пенсионеры и другие неработоспособные выживали, только за счет приусадебных участков и подсобного хозяйства. В городах среди населения, проживающих в многоквартирных домах и не имеющих участков земли начался голод. Бывали случаи, когда привозили в больницу людей с острым перитонитом. Вскрывая больное место, хирурги обнаруживали забитый дробленым зерном кишечник. От нехватки элементарных медикаментов, пострадавшие нередко погибали. Подобное часто происходило и с детьми. В колониях, содержавшиеся под стражей ели друг друга. Общественность пребывала в шоке.
Правительство Казахстана, чтобы хоть как-то поддержать население выделяло из госбюджета дотации на производство основных продуктов питания. За счет этого разница в ценах в России и Казахстане на зерно, хлебопродукты, мясо и другие товары стала колоссальной. Дешевые продукты из Казахстана хлынули в Россию. Когда ситуация прояснилась Казахстан запретил вывоз чего бы ни было со своей территории, а на выездах из страны стали появляться неказистые вагончики с надписью "Таможня", над которыми гордо реял государственный флаг - сияющее на синем небе солнце с расходящимися лучами. В число таможенников набирали людей по принципу: "лишь бы с образованием и по национальности казах". Попадались разные "специалисты" таможенного дела: инженеры, учителя, врачи и так далее. В приграничной с Россией деревне один ветеринар лечил больных животных ну и сельчан, когда припрет, не получая при этом зарплату ввиду бедности сельхозпредприятия и решил податься в таможенники и стал им.
На юге Новотуринской области происходило следующее: перекрыв основные дороги, невозможно было перекрыть тысячи проселочных дорог, по которым бесконечным потоком шли караваны ставших контрабандных грузов: зерно, мука, мясо. В обратном направлении поступали ГСМ, пиломатериалы и так далее. Происходил тот естественный товарообмен, который существовал веками между таежной Сибирью и степным Казахстаном. Остановить естественный процесс не могли, ни какие таможенные барьеры,
У крестьян, не получавшим месяцами, а то и годами зарплату в родных сельхозпредприятиях, порой единственной возможностью выжить было продать мясо со своего подворья, или зерно полученное в качестве натуроплаты. Но, сделать это по ценам, находящейся рядом России по существующим в Казахстане законам было невозможно. Новоявленные таможенники из ветеринаров за оформление требовали огромные взятки - деньгами, натуроплатой и прочим, чего порой взять было неоткуда. Управы на таможню как водиться найти было невозможно, в любом случае государственные органы были правы. Плюнув на античеловеческие правила, казахстанцы побойчее, потаенными тропами вывозили продукты в Россию.
В правоохранительных органах служащие не получающие зарплату, чтобы прокормить семьи, стали увольняться, взлетела кривая преступности.
Властями самоопределившегося Казахстана активно проводилась в жизнь новая национальная политика. Государственным языком был объявлен казахский язык, соответственно все граждане обязаны были его изучать. Переименовывались исконно российские города, так Петропавловск был переименован в Кзыл-Жар. Была запрещена, как экстремистская организация казачество. Казаки по фальсифицированным делам один за другим попадали в тюрьмы. Запрещено распространение многих Российских периодических изданий. Ограничено вещание первого канала Центрального телевидения России другие каналы из России не транслировались вовсе, начались гонения на диссидентов, а затем и судебные процессы над ними. На большинство административных должностей допускались только казахи, так как уровень образования не всегда соответствовал занимаемой должности, деградировала экономика и культура. "Не допустить к власти русских" - такой был негласный лозунг правителей из Алма-Аты. Квалифицированные специалисты, интеллигенция потянулись на историческую Родину. Немцы уезжали с начала перестройки. Массовый отъезд русских начался в 1993 году. В райцентрах еще теплилась жизнь, а деревни обезлюдели на глазах, основная масса "русскоязычного" населения "сидела на чемоданах". Для исправления "этнографической" ситуации президент суверенного Казахстана принял "историческое" решение: "О возвращении этнических казахов из Монголии и Китая". Но в отличие от Германского аналога, принимающих образованных, квалифицированных и дисциплинированных этнических немцев, Казахстан принимал полуграмотных, неквалифицированных скотоводов-кочевников. Репатрианты занимали дома, освободившиеся от русских и немцев. Они не хотели заниматься сельским хозяйством, в отличие от Монголии, на Целине в Северном Казахстане существовала достаточно высокая культура ведения сельскохозяйственного производства. "Монголы" не могли, да и не хотели осваивать новые для них профессии, только небольшая часть из них стала заниматься привычным скотоводством на пастбищах, попросту говоря пасти скот. Остальные принялись за торговлю ширпотребом низкого качества из Китая и Вьетнама, некоторые занялись грабежами. До развала СССР В Казахстане проживало более 60% русскоязычного населения, после проведения национальной политики в жизнь осталось 40%. Угроза "русского реваншизма" на выборах в органы управления Казахстана была ликвидирована.
Глава 2
В компании "Орфей" был обычный рабочий день. Работники деловито выполняли свои обязанности. Директор - Тодоров Алексей что-то писал за письменным столом.
В кабинет, без стука, как полагается давнему знакомому, вошел Гриша Баратов бывший комсомольский функционер, частенько помогавший Тодорову ранее на заре предпринимательской деятельности. После рукопожатий Баратов спросил:
- Алексей, помнишь, ты мне говорил, что хотел поработать в Казахстане?
- Да, - ответил Тодоров, вспомнив свою просьбу полугодичной давности.
Гриша продолжил:
- Там в приемной представитель тамошних предприятий, у него много выгодных предложений, можешь поговорить. Если, что получится, меня не забудь.
- Хорошо, спасибо, как я смогу тебя отблагодарить? - оживился Тодоров, зная, что подарки в деловом мире безвозмездно не даются.
- Наверное, десять процентов от суммы сделки, - немного помедлив, ответил давний знакомый.
- Договорились.
- Ну, я пошел, а вы поговорите. Ты мне потом позвонишь.
Попрощавшись, Тодоров вышел за Баратовым в приемную. В приемной никого не было, кроме секретаря Тони и приятной молодой женщины, которая с ним поздоровалась. Не увидев более никого, Алексей подумал, что "представитель Казахстана" куда-то отлучился и вернулся к себе в кабинет, закрыв дверь. Вслед за Тодоровым вошла, приятная дама, с которой он поздоровался. Решив, что женщина имеет какое-то отношение к визиту Баратова, он обратился к ней:
- Вы из Казахстана?
- Да, - ответила низким грудным голосом незнакомка.
Подумав, что "представитель" приехал не один Тодоров спросил опять:
- А где ваш товарищ?
- Какой товарищ?
- Ну, с которым вы приехали.
- Я одна приехала, - пожала она плечами.
Наконец поняв, что стоящая перед ним особа прибыла вести с ним переговоры, Алексей в душе досадно поморщился: "Дамочка решила заняться бизнесом. Очередной воздух", имея в виду "коммерсантов", которые только сотрясают словами воздух. Так как сразу выпроводить дамочку не представлялось возможным из вежливости, необходимо было ее выслушать. Вздохнув о предстоящем потере времени, Тодоров пригласил ее присесть за стол, и изобразил на лице глубокое внимание. "Сейчас я с тобой быстренько разделаюсь", - успокоил себя Алексей, - "У Гриши иногда проскакивает..."
Тем временем незнакомка представилась:
- Меня зовут Алла Вержбицкая, я от группы сельхозпредприятий Северо-Казахстанской области. Могу предложить пшеницу на обмен, нам нужен бензин, дизтопливо.
Хозяин кабинета рассматривал Аллу. На вид ей было лет тридцать, чуть полненькую фигуру обтягивала сиреневая мохеровая кофточка. Пышные белокурые волосы обрамляли круглое лицо и ниспадали на плечи. "Недурна собой, и смотрит так, как будто что-то обещает", - отметил Алексей. Голос с хрипотцой, как прокуренный, при разговоре во рту сверкнула золотая коронка. "Да..., мадам бывалая", - продолжал суммировать наблюдения Тодоров.
Особенно выразительными были изящно подведенные зеленые глаза, они притягивали - привораживали взгляд, от них невозможно было оторваться, как от бездонных колодцев с изумрудной водой. От ее глаз исходило загадочное тепло, что не вязалось с хрипловатостью в голосе и с золотой фиксой. Женщина казалась такой мягкой, милой, пушистой от шикарного мохера и роскошных волос, но вместе с тем в ее облике чувствовалась Мадам, именно с большой буквы, знающей себе цену. Несомненно, любой мужчина обращал на нее внимание. "С ней бы поближе познакомиться", - закончив осмотр, резюмировал Тодоров и, собравшись с мыслями, задал вопрос:
- А какой эквивалент обмена вы предлагаете?
- Я не знаю, какой вы предложите?
"Странно, идешь на переговоры и не знаешь коньюктуры рынка, ну я тебе сейчас выдам", - обрадовался Алексей. Залетные деятели из Казахстана обычно делали несерьезные предложения типа один к одному - тонна бензина на тонну зерна. В такой сделке стоимость бензина с доставкой превышала стоимость зерна почти в два раза. Поэтому дальнейший разговор был бессмысленным и Тодоров без сожаления выпроваживал прочь подобных "горе - коммерсантов". С учетом необходимости преодолевать таможенные барьеры путем объезда проселочными дорогами, что было чревато конфискацией товара, неплохой эквивалент составлял - одна тонна бензина на шесть тонн зерна. Директор "Орфея" решил поторговаться и вывести пропорцию - один к восьми. Под это предложение нужно было подвести обоснование, чтобы все выглядело правдиво:
- Я сейчас подсчитаю, - Тодоров взял калькулятор, - Вот, посмотрите, стоимость рейса машины составляет 1 млн. руб. Стоимость бензина ...Стоимость зерна в Новотуринске...
После приведенных цифр и произведенного расчета получалось "в аккурат" - одна тонна бензина на восемь тонн зерна.
- Прибыль "Орфея" составит двадцать пять процентов от вложенных средств, это как вы видите немного, - поднял голову от листка с расчетами Алексей.
Мадам имела слегка растерянный вид, и явно аргументов "против" не имела. Чуть запнувшись, она произнесла:
- Ну, если так выходит, я согласная.
От столь легкой победы Тодоров оторопел. Решив выяснить всю степень серьезности данного коммерческого предложения, он спросил, глядя прямо в глаза красивой Мадам:
- А где у вас находится зерно, и его количество?
- В совхозе "Интер", сто тонн, - не отводя взгляда, ответила она.
- Тогда давайте заключим договор, - все еще не веря и стараясь закрепить успех, предложил Тодоров.
- Давайте, - с готовностью согласилась "представитель Казахстана", - Только в договоре с колхозом поставьте эквивалент один к десяти.
Тодоров с каждой минутой поражался все больше и больше и на его удивленный взгляд, начинающая бизнесвумен разъяснила поправку:
- Сделайте второй договор со мной, где мои посреднические две тонны зерна из десяти.
- Вопросов нет, - для Алексея все стало понятно, он вызвал своего помощника Костю Клевцова и в двух словах объяснил ему суть дела.
Отослав помощника составлять документы, Тодоров с самой обворожительной улыбкой предложил Алле чаю. У него существовало железное правило в жизни: "Сперва работа потом личное". Работа почти сделана, оставалось личное.
Угощать посетителей чаем на мягких диванах с низким столиком Алексей стал со времени своего заезда в занимаемый им кабинет. Неторопливо попивая ароматный чай, разговор между собеседниками обычно перетекал в спокойное русло и приобретал благожелательную для ведения переговоров атмосферу. После чаепития контракты заключались быстрее и в большинстве случаев с благоприятными для хозяина кабинета условиями. Сейчас он преследовал другой интерес - личный.
Секретарь Тонечка, принесла чайник, с заваренным душистым чаем. В движениях угловатой Тонечки чувствовалось легкое раздражение, предчувствовавшей начинающийся флирт своего шефа. После ее ухода, Тодоров неслышно закрыл дверь на защелку, будоражащая волна непреодолимого желания почувствовать исходящую от Аллы теплоту пробежала по всему телу.
- Прошу, - пригласил он ее к уютным диванчикам.
Переборов желание сесть рядом, Алексей устроился напротив. Пока разливали чай, завязался непринужденный разговор ни о чем. После первой выпитой кружки Алексей привстал, и долил молодой женщине душевного напитка, после чего подсел поближе, на расстояние в половину вытянутой руки. Ему до умопомрачения хотелось обнять ее за талию и прижать ее пухленькие губки к своим губам. Она что-то рассказывала, но смысл сказанного с трудом доходил до Алексея, он смотрел на нее и думал об одном - как осуществить свое желание. Вожделенные мечты Алексея прервал звонок внутреннего телефона. Звонила Тоня:
- Алексей Александрович бухгалтерия просит бумаги подписать.
"Стерва, знает, что можно позже. Раз дверь закрыта, решила отвлечь", - Алексей разозлился, - Потом подпишу. Алла может, перекусим вместе, а то с дороги наверное проголодались? - и на утвердительный ответ Мадам, решил поставить подчиненную на место - "бросил" в трубку, - Быстро сходи в ресторан, принеси поесть, - удовлетворенно представив злобную реакцию угловатой Тонечки.
- Алла, а вы замужем?
- Да, если так можно сказать, есть сын, Ваня ему шесть лет.
У Тодорова защемило сердце его сын, был на два года младше. Прожив, совместно пять лет, Тодоровы разошлись. Формально супруги еще состояли в браке, но семьи уже не было. Пострадавшим был их сын Егор, которого Алексей очень любил. Каждый выходной Тодоров, стиснув зубы, приходил к сыну. Бывало, что отца в отместку не пускали на порог, не давая видеться с сыном. Бессмысленная жестокость поражала больше всего. Алексей понял, что Алла тоже одинока, отчего в душе стала ближе к нему.
Спустя десять минут партнеры по бизнесу принялись, есть принесенные из ресторана деликатесы. Позвонил Костя Клевцов, сообщив, что договоры готовы. Тодоров вспомнил железное правило: "Сперва работа", и велел помощнику зайти. Документы Вержбицкой понравились, и она их тут же подписала. Тодорову хотелось потереть руки. На радостях он предложил:
- Алла, отдохнуть не желаете?
- Как, отдохнуть?
- Например, съездить в дом отдыха. Сосновый бор, бассейн с минеральной водой. Прекрасно проведем время, - уговаривал он, искушая одинокую женщину. - Хорошо, я согласная, - немного помедлив, все так же глядя многообещающим взглядом, промолвила Алла.
Алексей, чуть не подпрыгнул от радости и, заулыбавшись широчайшей улыбкой, предложил выпить шампанского, запасы которого всегда находились в миниатюрном баре кабинета: "Чтобы договор заработал". Опять перебрались на мягкие диванчики, на этот раз Алексей сел рядом с Аллой. Держа бокал в одной руке другой рукой "невинно" убрал с упругого бедра Аллы невидимую пушинку. Но реакция женщины была прямо противоположна ожидаемой. Она твердо отвела руку Алексея от себя и пересела сантиметров на десять от него. Обескураженный неожиданным поворотом Тодоров молча пил шампанское: " Что за женщина? Загадка!"
Вдруг в кабинет яростно заколотили. Такого никто не мог себе позволить без риска нажить неприятности от директора "Орфея". С намерением дать отпор наглецу разъяренный Алексей открыл дверь - перед ним стоял крепкий парень с короткой прической. Не обращая внимания на Тодорова, тот громко крикнул, как стало понятно на мгновение позже - Вержбицкой:
- Что, сидишь там?
- Мы договор заключаем, - оправдывающимся тоном заворковала Алла, - Сейчас мы закончим.
Алексею ничего не оставалось, как предложить незваному гостю:
- Заходи, что стоишь.
- Я в машине буду, - отчеканил стриженный и пошел прочь, так и не удосужив вниманием Тодорова.
Алла как видно была в смятении:
- Это шофер Баратова, он меня возит. Он уже два часа в машине сидит.
- Пригласила бы в приемной посидеть.
- Ладно, мы уже закончили?
- Да, а как отдых?
- В следующий раз.
- Тогда до свидания, приятно было познакомиться.
Алла направилась к выходу, она торопилась. Тодоров пожал плечами: "Снова загадка, какой-то шофер может запросто ее окрикивать и она нисколько не возмущается, не понимаю".
Весь остаток дня Алексей провел в хлопотах по поиску бензина по договору с Вержбицкой. К вечеру горючее приобрели, заправили бензовоз и назначили водителю время выезда.
На следующий день утром Алексей спросил у Вержбицкой:
- А как вы переправите бензин через границу, он ведь без лицензии?
- А у меня брат начальник милиции в Куровском, - ответила она и попросила набрать номер телефона в Куровском.
Через Куровский район в Казахстан поступала значительная часть грузов из России, имея брата - начальника районного отдела милиции можно было озолотиться, провозя товар без лицензий и без проблем с таможенниками. Соединившись по телефону с братом, Алла сообщила приблизительное время, когда она должна подъехать с бензином к границе и договорилась с ним о месте, где он их встретит.
- Ну, вот и все, - повернулась она к Алексею.
- Отлично, только ответственность ваша, и еще, - Тодоров решил подстраховаться, - Под поставку бензина мне нужен денежный залог в пять миллионов рублей, вдруг что-то сорвется, топливо арестует таможня, и плакали наши денежки.
- Ладно, - согласилась Алла, и стала набирать номер телефона, какого-то знакомого в Новотуринске. На другом конце телефонного провода ответил мужской голос, и Алла обрадовано воскликнула:
- Володя, привет! Слушай, мне нужно пять миллионов, - не попросила, а потребовала она.
В трубке, что-то недовольно забормотали.
- Владимир мне нужно пять миллионов, - твердо и непререкаемо повторила Мадам.
За десять минут, закончив с невидимым Володей возникшие дебаты, Алла сообщила, что деньги скоро подвезут. Через каких-то полчаса в кабинете действительно материализовался Владимир - усатый делового вида мужчина около сорока лет. Он тепло поздоровался с Аллой. Она представила гостя:
- Володя Тюкалин, предприниматель. Мы вместе работали, - жеманно поджала губки Вержбицкая.
Тюкалин вытащил из "дипломата" пять миллионов и после непродолжительного разговора с Аллой, распрощался. Следом на Родину засобиралась Мадам. Для столь высокой цели она как ничто не значащее попросила:
- Алексей Александрович, вы мне машину дадите?
На что Тодоров с радостью согласился и предоставил РАФик "Орфея" с шофером деловой женщине. На прощание Тодоров галантно поцеловал Алле ручку, отчего ее щеки вспыхнули маковым цветом, а глаза широко открылись от неожиданности. Она совсем смешалась в лице прошептав: "До свидания" и наклонив низко голову, пошла к выходу. "Что, за женщина! Она армией мужиков управлять может, а руку ей в первый раз целуют! Ее нельзя упускать, я ее первым выведу в свет", - решил про себя Тодоров, глядя ей вслед.
Алексей был вне себя от радости, боясь спугнуть удачу, он приготовился ждать результатов сделки, а также звонка понравившейся ему Аллы.
Ранее Алексей уже побывал в соседнем государстве и имел опыт работы с Казахстанскими предприятиями. В Новотуринске проживало много выходцев из Казахстана. С одним из них - Александром Никифоровичем, Тодоров был знаком лично и на просьбу Алексея, он договорился с родственниками в городе Акмола, о содействии в коммерческой деятельности "Орфея".
Тодоров решил поехать на грузовой машине, чтобы на обратном пути привезти какой-нибудь товар. Долго спорили брать или не брать прицеп к вездеходу КАМАЗ.
- Ты пойми Александрыч, - увещевал его шофер, - Может, придется по полям ехать, застрянем. Провезем раз, а потом можно будет хоть десять прицепов брать.
На том и порешили. Чтобы не рисковать взяли с собой немного контрабанды - одну тонну моторного масла, на предмет изучения рынка ГСМ. Для подстраховки: "Мало ли что может в дороге случиться", Тодоров решил взять с собой своего работника Суходрукова,
После новогодних праздников тронулись в путь. Как оказалось, Суходруков был потомственным казаком. Всю дорогу он рассказывал спутникам о любимых им лошадях, о том, как на исконно казачьих землях, простирающихся от Петропавловска до Алма-Аты и от Семипалатинска до Каспийского моря чиновники - казахи притесняют казачество, при этом, открыв окно дверцы, устрашающе размахивал казачьей нагайкой, издавая ужасающе-оглушительные звуки, похожие на выстрел из охотничьего ружья. Алексею казалось, что казак Суходруков едет не в кабине КАМАЗа, а скачет на лихом скакуне, с саблей наголо и покажись сейчас тачанка с пулеметом "Максим" с засевшими за ним ненавистными врагами - не сносить им всем головы.
Границу с Казахстаном со стороны России никто не охранял, зато на другой стороне их встречал рой, одетых в форменное обмундирование, озабоченных от собственной значимости, новоиспеченных таможенников суверенного государства. Дорогу специально выбирали неприметную, но даже в такой захудалой деревне каковой являлась Устиновка, казахи успели "закрыть границу на ключ". На бочки с не декларированным моторным маслом государственные люди внимания не обратили. Недовольно покрутив носами, видя, что машина пустая, для "порядка" все-таки попросили энную сумму, мотивируя просьбу трудным материальным положением. Тодоров с вниманием отнесся к просьбе необеспеченных материально служивых и оказал им посильную помощь. Автомашин на трассе почти не встречалось, топливо было запредельно дорогим и основной массе населения не по карману. На каждом посту ГАИ "Орфеевцев" встречали с почетом и уважением. Нет машин - нет зарплаты гаишникам, а здесь целый КАМАЗ прет! Зато, каково было их разочарование когда, заглянув в кузов, они обнаруживали пустоту. И каждый раз звучала одна и та - же заигранная пластинка о трудном материальном положении. У Алексея совсем зачерствело сердце, он перестал помогать бедным и несчастным труженикам "большой дороги". Предстоял обратный путь, и Тодоров не собирался проделывать его порожняком, а когда машина будет ехать с товаром, тогда каждая синяя дорожная саранча обязательно отхватит по крохе от пирога.
В Акмолу приехали по адресу, где проживал брат Афанасий - родственник Александра Никифоровича.
- Добро пожаловать гости дорогие, - встретил он изрядно уставших "Орфеевцев" возле ворот своего дома, - Ставьте машину, отдыхайте, чай больше полторы тыщи верст отмахали.
К вечеру истопили баньку. В гости к Афанасию пришли соседи. В бане Суходруков исходил желваками от присутствия весельчака Васьки - казаха и его друзей. Они приветствовали гостей из Сибири, поставив на стол огромный поднос с аппетитно дымящимися кусками мяса:
- Ну а сейчас наше национальное блюдо - бешбармак.
Суходруков не выдержал, побагровел, и дико выпучив глаза, заорал:
- Из конины? Да ты знаешь кто я?
- Нет, нет, да знаем, нас предупредили... из барашка.
- Ребята подсаживайтесь к столу, - примирительно пригласил всех радушный хозяин дома.
После обильного угощения с непременным возлиянием самого интернационального напитка крепостью в сорок градусов, присутствующие "побратались". Позднее некоторые "братья" обнимались уже в глубоком сне... на полу.
Утром поехали заключать договора. По дороге Афанасий Никифорович проинформировал Тодорова:
- Поедем в фирму "Окраина", познакомлю тебя с директором. Окраина - ранее, до октябрьского переворота 1917 года употреблявшееся название Украины, учредители выходцы из Вольной Украины. Ребята занимаются поставками круп из Акмолинского мелькомбината в Россию.
"Окраинцы" предложили очень выгодную цену за крупы и брались осуществить отгрузку товара в Новотуринск, что вполне устраивало Тодорова. Обговорив с поставщиками условия сделки, осталось решить самый важный вопрос - об оплате товара.
Перечисление денежных средств в Казахстан осуществлялось из Центрального Банка России. Деньги только до Москвы "шли" бы не менее месяца, затем нужно было получить специальное разрешение и "экспортный" паспорт. Все действия чиновников обильно "смазывались", под нестареющим лозунгом: "Да не оскудеет рука дающего... разрешения". После, оформления всех бумаг осуществлялось перечисление денег.
По "дороге" в Москву деньги могли "потеряться", дабы пополнить чей-нибудь бюджет, что случалось довольно часто. Только после настойчивых поисков, переходя из коммерческого банка в Расчетно-Кассовый Центр Центробанка, затем в другой в Расчетно-Кассовый Центр, потом в Центральный Банк России, можно было отыскать следы "пропавших" денег. Никто из чиновников за задержку средств не привлекался к ответственности, даже если исчезнувшие деньги оказывались на депозите в каком-нибудь коммерческом банке, за что чиновник получал как минимум 10% от суммы.
Попав в Казахстанский Национальный банк шансов "потеряться" для денег было гораздо больше, и найти "концы" в Казахстане было гораздо труднее, чем в России. Взятки за простую процедуру перечисления денег из Казахстана в Россию были на порядок выше. Исключения составляли расчеты фирм, учредителями которых являлись родственники или члены правительства, или руководители администраций разных уровней. Этакий средневековый, кастовый капитализм для избранных. Чем выше был уровень приближения коммерческой структуры к "власть предержащим", тем больше был "коммерческий успех" данной фирмы. Более - менее, успешно мог развиваться только мелкий бизнес: торговля с рук, из павильонов, кустарное производство и так далее. Расчет в своем большинстве велся в Российских рублях или американских долларах, вследствие искусственного ограничения денежной массы национальной валюты. При некотором сдерживании инфляции, нехватка наличных тенге парализовала нормальное денежное обращение, замедление денежного оборота привело практически к остановке производства, сельского хозяйства; к годовым! задержкам зарплаты в бюджетных организациях: в том числе работникам милиции, культуры, образования, медицины, а также пенсий, пособий и так далее.
Попытки борьбы за свои права жестко пресекались. Вовсю работала пропрезидентская пропаганда. На "нет" сведена оппозиция. Запреты следовали один за другим.
В создавшихся условиях нечего было, и думать о безналичной оплате товаров через государственные банки. Оставался другой способ оплаты - бартер, попросту обмен товара на товар, что усложняло сделку. Директор "Окраины" предложил другой вариант:
- В Новотуринске находится крупное предприятие "Электромонтаж". Оно отремонтировало энергоблоки на Акмолинской ТЭЦ, и не может получить заработанные 1 млн. тенге. Сумма для Казахстана огромная. Если договоритесь с ними, тогда все будет "О, кей".
- Отлично, раз в Казахстане уже находятся российские деньги ими можно оплатить товар, - обрадовался Алексей.
В одном сельхозпредприятии в окрестностях Акмолы Тодоров обменял моторное масло на зерно пшеницы, после чего с братом Афанасием поехали к таможеннику оформлять необходимые документы для провоза через границу. Таможенник жил в собственном доме на окраине деревни. В просторной гостиной он стал внимательно изучать поданные ему бумаги. В комнате воцарилась почтительная тишина. В воздухе витало невидимое и неосязаемое ожидание.
После получасового исследования двух десятков различных бумаг государственный человек, как видно испытывавший трудности со словарным запасом, произнес давно ожидаемое междометие:
- Нууу..., не хватает.
- Чего не хватает дорогой? - угодливо спросил брат Афанасий.
- Справки.
Алексей понял, что третий присутствующий должен поискать недостающую справку вне пределов данного помещения, дабы не мешать столь продуктивному диалогу:
- Пойду в машине посмотрю.
Не прошло и пары минут, как долгожданная бумажка чудесным образом нашлась в закромах брата Афанасия, и оформление, наконец, завершилось.
Распив на посошок "Курултая" - водки местного разлива и обнявшись на прощанье с хлебосольным Афанасием, "Орфеевцы" поехали домой.
Как и ожидалось, на протяжении всего пути, каждому уважающему себя гаишнику выделялось материальное пособие.
- Ребята, хоть танк везите, только не дайте с голоду подохнуть, - напутствовали они на прощанье.
На границе задержек и поборов не было, так как ранее документы были надлежаще оформлены с помощью "справки", найденной в закромах брата Афанасия. На Российской территории декларировать товар не было нужды, так как переход границы не контролировался, а по дороге Алексей "нарисовал" накладную доставки товара от Российской деревни Фуфаево в город Новотуринск.
Приехав в родной город, Тодоров выстроил схему сложной операции, и воплотил ее в жизнь:
"Электромонтаж" давал распоряжение Акмолинской ТЭЦ перевести 1 млн. тенге на счет ООО "Окраина". Те поставляли в Новотуринск Полному товариществу Тодорова 5 вагонов крупы и 1 вагон муки, после реализации которой, но не позднее 1,5 месяца со дня оплаты Акмолинской ТЭЦ "Окраине", Тодоров оплачивал в "Электромонтаж" 50 млн. рублей. "Электромонтаж" поставил жесткое условие: банковская гарантия надежного банка. Под залог депозитных средств "Орфея", банк "Успех" выдал "Электромонтажу" гарантию, что оплатит им 50 млн. рублей в случае неоплаты "Орфеем" в срок.
Банк при любой ситуации с поставкой и реализацией хлебопродуктов ничего не терял, так как деньги под гарантию находились у него на счету. Поэтому управляющий - солидный господин Сухарев и Тодоров договорились об оплате за гарантию вместо обычных 10% всего на 2,5% от суммы.
Таким образом, за выплаченные "Электромонтажу" 50 млн. рублей "Орфей" должен был получить 150 млн. рублей от реализации, что составляло 200% прибыли, 5 млн. рублей или 10% прибыли от "Электромонтажа" за перевод денег из Казахстана в Россию, 22,5 млн. рублей или 45% прибыли от банка "Успех" за нахождение денег на депозите (под 360% годовых). Расходы приходились на командировки в Акмолу, за банковскую гарантию и на реализацию круп. В итоге минимальная прибыль составляла 252,5% за полтора месяца работы или 2020% годовых!
Для осуществления столь выгодного проекта Алексей еще раз съездил в Акмолу и заключил с Обществом с ограниченной ответственностью "Окраина" договор поставки. "Окраина" получило перечисленные Акмолинской ТЭЦ 1 млн. тенге, закупило и отправило Тодорову 5 вагонов круп. С лицензией на экспорт в Россию у партнеров случилась напряженка, поэтому отправили товар с задержкой на месяц. Насчет вагона с мукой Тодорова уверили, что все будет "О, кей".
Когда долгожданные вагоны поступили, в "Орфее" началась эпопея с разгрузкой и последующей реализацией. Крупу разгрузили в предприятии, где "Орфей" владел 50% акций, поэтому за аренду помещения на время хранения платить не пришлось. Реализация шла медленно. В Новотуринском "Электромонтаже" забеспокоились и обратились в банк с требованием выплаты 50 миллионов рублей, согласно гарантии. Алексей успел к тому времени снять с депозита деньги, и поэтому ни о чем не беспокоился. Управляющий "Успехом" Сухарев, после разговора с представителями "Электромонтажа" взволнованным тоном, настойчиво попросил по телефону Тодорова: "Подъехать в удобное время, разъяснить обстановку". Алексей был уверен в удачном исходе сделки. Посмеиваясь об оплошности банкира, представляя его состояние, съездил и объяснил ему ситуацию. Сухарев ввернул на прощание:
- Мы как-то просмотрели, что вы деньги сняли, а гарантия банка под сделку выдана. Ну, что же, обратно вы их не положите...
- Нет, не положу, - не моргнув глазом, "успокоил" его Тодоров.
- ...будем совместно от "Электромонтажа" отбиваться, я надеюсь на вашу порядочность.
Продажа крупы затянулась. После трехмесячного нахождения в ангаре, не приспособленного к хранению пищевых продуктов, крупа стала портиться от сырости. Обещанный вагон с мукой от "Окраинских" ребят не поступил, на звонки никто не отвечал. Алексею стало понятно, что в очередной раз "кинули". "Электромонтажу" деньги пришлось отдавать, так как репутация стоила дороже денег. А в "Орфее" подсчитывали убытки.
Спустя двое суток с момента прощания с Вержбицкой, наконец, раздался долгожданный звонок:
- Алексей Александрович, это я звоню, не узнали? - радостно прощебетала Алла, - У нас тут все нормально. Зерно вам погрузим, отправляйте машины, - и, понизив голос, с придыханием и томной хрипотцой проворковала, - Хочется к вам в Новотуринск...
От последних слов у Тодорова по телу разлилось приятное тепло, он готов был выпрыгнуть из кресла и заскакать от радости: "Я ей небезразличен!". Договорившись о дате отгрузки зерна, и пожелав, друг другу всех благ, коммерчески-неравнодушная парочка распрощалась. Тодоров немедленно стал готовить машины к отправке. Обратно с машинами, груженными зерном, должна была вернуться Мадам.
Вержбицкая, приехав в Новотуринск, сообщила по телефону, что остановилась как обычно у Баратова на квартире и добавила:
- Еще, Алексей Александрович, с доставкой зерна вышла маленькая задержка. Машины опоздали и подъехали к таможенному посту, когда там моего брата уже не было. Машины находятся на таможне, а брат "наводит мосты", он сообщит, где и когда можно переправить груз.
Алексей согласился ждать и не замедлил пригласить Аллу "поужинать вместе", его приглашение было "принято с благодарностью", как пишут в дипломатических протоколах.
Подъехать к дому, где жил Гриша Баратов, оказалось довольно непростым делом. Кругом стояли недавно построенные многоэтажки, после строительства, которых как водится, везде громоздились кучи мусора. Алексею на машине пришлось нимало покрутиться, чтобы преодолеть возникшие препятствия. Дверь открыла супруга Григория, а из глубины коридора в прихожую вышла Она. В светлом, обтягивающем платье, с высокой короной пышных золотистых волос. На ее лице играла, ласково переливаясь, улыбка женщины, знающей себе цену. Алексей протянул огромный букет великолепных белых роз:
- Здравствуйте, это Вам.
- Алексей Александрович..., спасибо, а как вы узнали, что мой любимый цвет белый? - взяла в руки цветы Алла.
- Я почувствовал..., - от прикосновения ее руки у Алексея по всему телу пробежала будоражащая волна, а лицо стало жарко гореть.
В ресторане "Питерский", оказалось немноголюдно. В полумраке зала, слегка подсвеченном разноцветными светильниками, тихо переговариваясь, за столиками сидели парочки. Музыканты негромко наигрывали мелодии. Букет роз Алла взяла с собой, и теперь цветы стояли в хрустальной вазе, занимая половину большого овального стола, отделанного наборным полированным мрамором, с замысловатым рисунком. Алла и Алексей сидели напротив, смотря, друг другу в глаза, почти не разговаривая, и понимали без слов, что хотели сказать, за них говорили их глаза. Когда начиналась медленная музыка, Алексей протягивал Алле руку, и они шли танцевать. Они плыли в танце, одни в огромном зале не замечая никого вокруг. Незаметно летело время и обоим хотелось, чтобы вечер не закончился никогда.
Около полуночи Вержбицкая мельком посмотрела на часы, что не ускользнуло от внимания Алексея.
- Я выйду не надолго, - обронила она и поспешила в вестибюль.
Через пару минут Алексей, также поднялся и прошел следом. Каково - же было его удивление, когда он увидел Аллу в чем - то оправдывающуюся перед шофером Баратова. Решив, что Гриша послал машину за Аллой, Тодоров подошел к ним:
- Слушай, машина не нужна, отдыхай.
Вместо ответа его обжег горевший ненавистью взгляд ставшего вдруг неприятным типчика. Шоферик, как будто хотел его ударить. Изумленный Алексей внутренне напрягся, готовясь отразить возможный удар. Алла молчала. Алексей подал ей руку:
- Пошли.
Под пронизывающим взглядом бритоголового, они молча вернулись за свой столик. Подошедший официант сообщил, что начинается "программа", и что нужно заплатить "девочкам" после чего, получив требуемую сумму "испарился". Оркестранты включили фонограмму, и ушли с подиума. В центр зала вышла миловидная девушка и стала медленно и чарующе раздеваться. Алексею нравились подобные зрелища, но ему было неудобно показывать свой интерес перед Аллой. Он взглянул на нее, и уже в который раз удивился - она с нескрываемым любопытством разглядывала красотку.
Алексей услужливо поставил ее кресло вместе со своим. Молодые артистки одна обольстительней другой продолжали показывать свои прелести, но, вот вышла еще одна, и внимание всех посетителей сосредоточилось только на ней. Высокого роста, с длинными распущенными волосами, с миниатюрной талией и высокой грудью. Весь зал затих, наблюдая за красавицей. После обхода нескольких столиков с исполнением эротических композиций, она приблизилась к Алексею: "Познакомиться бы с ней", - подумал он, и решил сделать маленький трюк. Достав, незаметно свою визитную карточку, он завернул ее в денежную купюру и протянул стройной "мисс вечер". Она, ощутив, что вместе с деньгами есть еще что-то, не подала виду, изящно положила все за резинку трусиков, и с достоинством удалилась. После ее ухода Алла подозвала официанта, и, спросив, как зовут самую красивую стриптизеру, заказала ее номер на "Бис", чем опять нимало удивила Алексея.
- Мне нравиться все красивое, - ответила она Алексею, уловив его немой вопрос.
Марианна, как, оказалось, зовут звезду, разделась еще раз, потом сидящие рядом любители приобщиться к прекрасному, заказывали ее еще и еще.
Ресторанная жизнь текла своим размеренным ходом. Официанты суетливо сновали взад-вперед, выполняя заказы, снова играл оркестрик, сливаясь с гулом голосов посетителей которые были уже изрядно навеселе. Около, двух часов ночи в шумное веселье вломились инородные фигуры трех верзил. Они молча уставились на присутствующих свинцово-тяжелыми насупленными взглядами, отчего в душной атмосфере повеяло неприятным холодом. Проходя к сервированному столику в конце зала, один из них задержался возле Вержбицкой и, смотря на нее, процедил сквозь зубы:
- Женщина, хочешь попробовать горячего мужчину?
Алексей встал вплотную к жлобу, закрыв Аллу:
- Ты что-то перепутал, тебе в другую сторону.
Верзила, схватил Тодорова за узел галстука и стал его закручивать, пытаясь придушить. Алексей одной рукой долго не мог оторвать от себя хама. Правую руку Тодоров не вынимал из кармана брюк, держа рукоятку газового пистолета. Физиономия хама вызывала омерзение, Алексею хотелось всадить заряд в гнусную рожу, но он не вынимал пистолет, боясь не успеть загнать патрон в ствол. Жлоб, сообразив, почему у противника рука в кармане отошел на шаг:
- Что, хочешь ножом пырнуть, или выстрелить? Ну давай... Занимайся своей женщиной.
После чего развалистой походкой пошел к поджидавшим дружкам.
- Гад, - еле сдерживаясь от злости, Алексей поправлял галстук.
Оставить просто так нанесенное оскорбление он не мог. Реагировать на хамство необходимо было мгновенно. Если "братва" не получала отпор, то начинала наглеть и становился неизбежный "наезд" с требованием денег.