Лелеков Иван Иванович : другие произведения.

Ботлих и Новолак

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман о вторжении Басаева в Дагестан в 1999 году.

  

И В А Н

Л Е Л Е К О В

  
  

Б О Т Л И Х

  
  
  
  

И

  

Н О В О Л А К

  
  

Б О Т Л И Х

И

Н О В О Л А К

Август -сентябрь 1999-го

Всем тем, кто

любит,

верит

и ждет

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Дагестан добровольно в состав России не входил и добровольно из нее не выйдет
  
   Расул Гамзатов
  
  
  

П Р О Л О Г

  
   Грозный
   август 1996 года
  
   а)
  
   Город был тихим, но это была тишина кладбища. Разрушенные дома с пустыми глазницами окон, груды никем не убираемого мусора, редкое движение людей и техники, в основном - военных - вот и все. Грозный лета 1996 года - это мертвый город, совсем не похожий на все другие в России.
   Утверждение "хочешь насмешить бога - скажи ему, что ты будешь делать завтра", было актуально как никогда. Нельзя было с уверенностью сказать не только о том, что с тобой произойдет завтра, но и о том, что будет через час, минуту, секунду.
   Страх - это грязь, которая не смывается никаким мылом. Он был везде - на блокпостах, в базовых районах, на улицах, на дорогах, внутри домов и на броне боевой техники. Он был снаружи и внутри, от него некуда было деваться. Страх порождали неопределенность, неуверенность, общая напряженность. И было еще одно слово - ВОЙНА. Война - это всегда игра случая: выживешь - нет. Главный страх - это страх смерти. Именно он определял весь уклад жизни. Кто бы и что ни говорил, а жить хочется каждому.
   Над землей вставал рассвет. Заканчивалась еще одна чеченская ночь. На войне ночь - самое опасное и тревожное время. И рассвет обычно приносит облегчение. Так должно было быть и в этот день.
   Лейтенант Русанов не спал, смоля папиросу на выходе из жилого здания блокпоста. Вдали розовела полоска горизонта.
   Где-то там, за рекой под названием Терек осталась нормальная, мирная жизнь. У Николая Русанова там остались жена Тамара и дочь Катя. Последней уже два года, этот маленький человечек растет и развивается на удивление быстро. Уже научился ходить, разговаривать, все ему интересно и необычно. Было забавно, когда Катюша довольно долгое время вместо "я сама" почему-то произносила "я сам". Много времени ушло на то, чтобы объяснить ей, как правильнее употреблять это слово.
   С Тамарой Анисюк Коля познакомился в 1992-м, в ходе одной из встреч в их части в Пскове. Тогда было что-то типа вечера местной самодеятельности с участием в качестве зрителей офицеров из соседней части. В их числе был и подполковник Анисюк, ныне покойный, со своей дочерью - Тамарой. Коля уже и не помнил, из-за чего тогда у них возник разговор. Нельзя сказать, чтобы у них мгновенно вспыхнули глубокие чувства. Просто им было приятно беседовать на самые общие, ни к чему не обязывавшие и ничего не значащие темы. Наверное, эта встреча так бы и осталась единственной, если бы не случайное стечение обстоятельств. Шофер начальника части невовремя ушел в отпуск по состоянию здоровья, и его по совместительству временно заменял имевший водительские права Николай. Как-то раз он повез начальство в гости к Анисюку. В соседней части с Колей случилось одно несчастье: идиот-часовой, игравший с гранатой, сам того не ожидая, выдернул чеку. Взрывом этого солдата нашпиговало осколками "лимонки" по самое нехочу, а Коля, находившийся рядом, получил ранение в правую руку возле плеча. После этого инцидента его отправили в санчасть, где сделали перевязку, а оттуда он попал в госпиталь, в котором и работала Тамара. Времени пообщаться у них было предостаточно, в результате чего спустя год они официально стали мужем и женой. Было, правда, одно пренеприятнейшее обстоятельство - из-за того случая с гранатой отца Томы так затаскала военная прокуратура, что у него не выдержало больное сердце; в результате он умер от очередного инфаркта. В мае 1994 года у них родилась дочь - Катенька, которой они не могли нарадоваться. Все было хорошо, но нагрянула "Чечня", и зимой 1995-го Коля вместе со своими товарищами по оружию попал на Кавказ. С семьей он виделся всего лишь несколько раз, выходя в отпуск да уезжая в Псков по армейским делам. Как сейчас хотелось плюнуть на все, забыть о проклятой войне и оказаться дома...
   Здесь была другая жизнь - военная. Вроде бы, после майского разгрома боевиков в Бамуте (их "Брестской крепости") Президент Российской Федерации объявил о "победе над дудаевцами", а затем подписал с Зелимханом Яндарбиевым, президентом Чеченской Республики Ичкерия, соглашение о прекращении военных действий с 1 июня 1996 года, но до окончания войны было еще ой как далеко. Слова - одно, а дела - совсем другое. Ельцину были нужны голоса избирателей, и он в очередной раз "тормознул" военные операции, проходившие более чем успешно.
   Для Николая Русанова, лейтенанта-десантника, не было секретом то, что дудаевцы чуть ли не с первых дней перемирия нарушали его, фактически продолжая партизанскую войну. Яндарбиев, сменивший убитого Дудаева, все больше и больше терял почву под ногами, поскольку отдельные полевые командиры стали тянуть одеяло на себя. Российская сторона, в свою очередь, стала проводить курс на новые выборы в чеченское Народное собрание, делая ставку на Доку Завгаева, своего протеже. Чеченская оппозиция в лице лидеров НВФ была категорически против, но выборы 16 июня все-таки состоялись. Поскольку Завгаев и К*, мягко говоря, особой поддержки в республике не имели, сей шаг Кремля еще больше раскалил эту "горячую точку". Фактически обе стороны вели игру с двойными правилами, и последствия этой игры не могли не сказаться: война продолжалась. Но пока что ситуация оставалась в "подвешенном" состоянии, вслед за которым непременно должен был следовать взрыв, поскольку конфликт достигал очередной точки кипения.
   Николай, вглядываясь во враждебную тьму ночи, думал только об одном: поскорее бы закончилась эта мясорубка, перемоловшая столько человеческих жизней, и он вместе со своими солдатами вернулись бы домой: кто - к родителям, девушкам, друзьям, кто - к своим семьям. Щемящее сердце чувство разлуки не давало покоя; только бы выбраться из этого ада, этого сумасшествия, красиво называемого "наведением конституционного порядка". А там - дом, семья, простые человеческие радости и порядком подзабытое слово "мир". Чечня- это особое место на земле, где привычный мир либо искажался до неузнаваемости, либо исчезал совсем. На смену ему приходит другая (почти параллельная) реальность, в центре которой - борьба, постоянная борьба: с врагом, местностью, смертью, страхом. На что-то другое времени не остается, главное - выдержать груз, свалившийся на тебя, и не сломаться физически и морально.
   Николай подошел к заступившему в дежурство сержанту Покровскому. Тот подозрительно дернулся, заслышав позади себя шаги, но Николай его успокоил:
   -Все в норме, братан.
   -А, Русак. Что, не спится?
   -Все о Томке с Катенькой вспоминаю... Как они там?
   -Дай бог, выберемся из этой заварухи. Не может же она идти вечно.
   -Конечно.
   -Тоша еще не встал?
   -Дрыхнет без задних ног в обнимку с "акээмом".
   -Так и автоматик уведут, не заметит...
   -Я же сказал - в обнимку, хрен оторвешь. На клей его, наверное, присобачивает.
   -А у меня сейчас мама в отпуске, от телевизора не отходит. Все про Чечню глядит, как здесь у нас.
   -Чего там смотреть? Наврут с три короба, журналюги вонючие...
   Вдруг тишина взорвалась раскатами автоматных очередей где-то на западе. Ночь уже рассеивалась, и оба десантника всмотрелись вдоль улицы. Ничего подозрительного видно не было, но стрельба с перерывами, то усиливаясь, то замолкая, продолжалась. Оба солдата схватились за оружие, готовые в любой момент стрелять во врага, если тот появится.
   -Беги, поднимай остальных,- сказал Русанов Покровскому.- Я - пока здесь, буду следить за обстановкой.
   Прибежали другие часовые, осведомляясь у Николая, как у начальника блока, что им делать. Он приказал им занять прежние позиции и в случае появления врага открывать огонь на поражение.
   Спавшие в доме десантники мигом проснулись и спустя секунды высыпали наружу. Русанов распределил их по периметру, отдав приказ:
   -Близко они не подойдут - везде мины. Главное - прикройте вход.
   Сам он со связистом поспешил в дом. Следовало разобраться, что все-таки происходит - звуки перестрелок усиливались, причем раздавались не только с запада, со стороны Старых Промыслов, но и из центра города.
   - Буг, Буг, это Днестр,- связист почти сразу "нащупал" связь с расположенным рядом Домом Правительства, где находился непосредственный командир Русанова, и передал переговорное устройство Русанову.
   Поздоровавшись, он задал насущный вопрос текущего момента:
   -Что происходит? Мы слышим звуки боев с разных направлений.
   -Мы сами толком ничего не знаем. Пока что в районе Дома Правительства и Территориального Управления все спокойно. Мы делали запрос в Ханкалу - там пока сами не могут во всем разобраться.
   -Что нам делать?
   -Будьте готовы к любому повороту событий. Займите оборону и ждите дальнейших указаний. И держите с нами связь.
   -Есть!
   Русанов отключился из эфира и пошел на улицу. Выходя под лучи восходящего солнца, он понимал только одно - впереди ничего хорошего.
   Получасовое затишье сменилось мощным ревом двигателя. К блокпосту приближался пока что еще невидимый танк.
   А потом Николай вместе со своими подчиненными увидели сам танк.
   -Это "семьдесят второй",- сказал Антон Платов, еще один сослуживец Николая.
   Из дома с поразительной скоростью вылетел связист, закричавший:
   -Передали из Дома Правительства: танк - чеченский!
   -Твою мать,- проговорил ефрейтор Золотов, еще один подчиненный Русанова.- Мужики, главное - не подпустить его к блоку, а то всех здесь похоронит.
   -Всем - внимание!- приказал Русанов.- В ближайшее время возможно нападение на блокпост! Всем занять свои места по периметру и приготовиться к бою. Задача - отразить атаку врага, если она последует.
   Солдаты напряженно застыли в ожидании боя, экипажи БМД, вкопанных в землю, заняли свои места и приготовились вести огонь. Русанов подскочил к одной из БМД и проговорил командиру машины:
   -Как только танк подойдет поближе - ударишь с ПТУРа.
   -Есть!- ответил командир, чья голова высунулась в люк башни.
   Русанов принялся ждать подхода вражеской боевой машины. На перекрестке за квартал до блокпоста танк свернул направо, подставив свой бок. Наводчик-оператор на БМД среагировал мгновенно - ракета, оставляя за собой дымовой "хвост", пронеслась мимо застывших в ожидании десантников и врезалась в борт танка позади башни. Следом с ужасающим грохотом в месте поражения расцвел ярко-оранжевый шар, подбросивший башню танка вверх - это сдетонировал боекомплект. Башня пролетела несколько метров и упала на бок, потом от удара о землю перевернулась на крышу. Языки пламени с треском стали лизать корпус машины. В дыму и огне мало чего можно было разобрать, но совершенно ясно было одно - Т-72 больше не двигался и вряд ли мог нанести блокпосту какой-либо ущерб..
   Впрочем, гарнизону блокпоста стало не до танка. Затрещали автоматы словно ниоткуда появившихся боевиков. Основная их масса шла с запада, откуда приехал и подбитый танк. Другой отряд шел с левого фланга. Десантники быстро организовали ответный огонь по врагу. Боевики, рассредоточившись по укрытиям, стали продвигаться в прежнем направлении. Отряд, заходивший с фланга, напоролся на расставленные там мины. Разрывы этих "колес" заставили упасть четверых боевиков, остальные под интенсивным огнем десантников стали откатываться к дому позади себя. Выбив уцелевшие еще стекла (если они там были - большинство окон зияло пустыми проемами), они через окна запрыгнули внутрь, где и обосновались.
   Огнем автоматов и пулеметов боевики перед входом в блок были остановлены. Начались жидкие перестрелки без попыток кардинально изменить ситуацию. Кто-то даст отдельный выстрел, зачастую вслепую, ему ответят подобным же образом - и все. Один из врагов, забросив на плечо трубу РПГ-7, произвел выстрел. Из этого оружия вылетела граната, взорвавшись затем прямо перед башней одной из БМД. Машину окутало дымом, командир орудия вылез наружу, еле передвигаясь. По его лицу текли струи крови. По всей видимости, он был контужен - его действия были крайне замедленными. Немного погодя стал выбираться на свет божий и наводчик-оператор. Другая, уцелевшая БМД в ответ на выстрел из гранатомета, наведя орудие туда, где находился стрелявший, пальнула по нему фугасом. От снаряда ту часть дома, где находился гранатометчик, разнесло вклочья. Влетевший в окно снаряд обрушил часть внутренних перекрытий и все, что находилось внутри. Эту часть здания засыпало горящими осколками потолка и стен, в воздухе разнеслись клубы пыли и дыма.
   Раненому экипажу БМД подбежавшие десантники помогли эвакуироваться и отвели в дом, где сделали перевязку. Был ранен и один стрелок, оборонявший вход в блокпост. Убитых, к счастью, не было. Загоревшуюся БМД вовремя затушили, но ее пушка, ПТУР и один из пулеметов были выведены из строя. Были повреждены и механизмы управления машиной. В верхней бортовой и лобовой броне корпуса зияла огромная дыра.
   Боевики, закрепившись в соседних зданиях, временами постреливали. Вскоре в пятиэтажке напротив входа в блокпост объявился снайпер. Один из солдат, невовремя высунувшийся из-за каменного блока посмотреть, что делает неприятель, получил пулю в переносицу и со вскриком упал на спину, выронив автомат из ослабевших рук.
   Русанов выматерился, подбегая к нему. Человек перед ним однозначно был мертв - его лицо залило кровью, содержимое головы разбросало на несколько метров вокруг. Николаю было и горько, и противно - погиб его подчиненный, первый после того, как Русанов стал начальником блокпоста.
   Раненых и убитого поместили внутри жилого здания. Русанов вышел на начальство в Доме Правительства:
   -Атака врага на блокпост отбита. У нас пока все нормально, держимся. Только надо бы вытащить раненых.
   -Доложите обстановку подробнее.
   -С запада и юго-запада совершено нападение на блокпост. Боевики засели в соседних зданиях, идет вялая перестрелка. У нас трое ранено, один убит, повреждена одна БМД. Пока что ситуация стабильная.
   -Каковы потери врага?
   -Человек десять, точно установить невозможно. Уничтожен один танк, гранатометчик и снайпер. Что происходит у вас?
   - Обстрел. Противник пытался штурмовать, но безуспешно. Обстановка контролируемая, но никто не знает, что будет дальше.
   -А что командование ОГВ?
   -Обещало помощь, как только это будет возможно. Уже готовятся отряды для прорыва к нам на помощь. Пуликовский просит продержаться хотя бы до завтра.
   -А что с ранеными?
   -Пока нет возможности их эвакуировать. Ждите, скоро придем.
   -Какова обстановка в городе в целом?
   -В Ханкале серьезно нервничают, видимо, боевики начали что-то крупномасштабное.
   Отключившись, Русанов подумал: неужели все так серьезно, что помощь придет только завтра? И как боевики могли так легко взять город под свой контроль, пусть даже и не целиком? Николаю это казалось непостижимым - ведь федеральные силы контролировали почти всю Чечню, раздавлен долго сопротивлявшийся Бамут, враг, казалось, уже находится на последнем издыхании. И тут такое...
   В течении дня боевики несколько раз штурмовали блокпост. Результат был прежний - прорваться им не удавалось. Их атаки были направлены в одно место - вход в блок, поскольку три других направления на подступах к нему были заминированы. В обед защитникам блокпоста предложили сдаться, обещав их отпустить, а после того, как ответа от Русанова не последовало, все свелось к периодическим перестрелкам и работе снайперов. Боевики, потеряв до тридцати человек убитыми и ранеными, отказались от штурма, предпочтя простую блокаду блокпоста. Слишком уж дорого стоили атаки на него. Десантники потеряли пятерых ранеными и одного убитым - и это при том, что всего их было двадцать человек. Следующего дня они могли просто не пережить.
   Наступала ночь, перестрелки стихли, наступила тишина. Периодически в воздух взмывали осветительные ракеты, чтобы не проморгать вероятного приближения боевиков. Но ничего не происходило - видимо, враг отсыпался, чтобы завтра с новыми силами вступить в бой. Обстановка продолжала оставаться сложной и напряженной;
  
   б)
  
   Не знал лейтенант Русанов, что перемирие 27 мая сего года было на руку скорее чеченским сепаратистам, чем российской стороне - боевики задолго до августа просачивались в столицу Чечни под видом мирных жителей и беженцев.
   Константин Борисович Пуликовский, получив данные о том, что Грозный фактически занят чеченскими вооруженными формированиями, сразу же стал принимать решения по исправлению ситуации:
   -Значит, так: у нас две первоочередные задачи. Первая, самая главная - разблокировать наши подразделения, оказавшиеся в окружении, и предоставить им необходимую помощь, в том числе - снабжением, поддержкой авиации и артиллерии, эвакуацией раненых и погибших. Вторая задача - не дать врагу уйти, следует наглухо заблокировать город, чтоб никто из боевиков не смог из него вырваться.
   По первому вопросу: в кратчайшие сроки подготовить штурмовые отряды из состава Минобороны и ВВ для деблокады наших частей в городе и направить их на прорыв к окруженным. В течение ближайшего времени следует наладить с ними физический контакт.
   По блокированию города: подтянуть войска по периметру населенного пункта, обеспечив плотное кольцо из различных частей, усиленных артиллерией и танками. Все дороги из города заминировать. Для пропуска мирного населения организовать коридор; обязательно снабдить его "фильтрами" с целью не допустить выхода боевиков из города.
   Решение Пуликовского было простым и логичным - окружить врага и уничтожить его; к этому, в принципе, стремиться любой здравомыслящий полководец.
   Константин Пуликовский являлся в августе 1996 года командующим группировкой МО в Чечне; поскольку "верховный" - командующий ОГВ В. Тихомиров - уехал в отпуск, то его обязанности исполнял Пуликовский. По данным разведки, боевики планировали ко дню инаугурации Президента РФ (9 августа) теракты в Грозном. "Федералы" попытались их опередить, наметив на 6-8 августа ряд систематических контрмер. Но кто-то из Группировки "слил" информацию об этом врагу, и 6 августа боевики решились на захват Грозного, сдвинув сроки своих операций. Этим шагом, скорее всего, чеченские лидеры стремились вырвать у Москвы новые уступки.
   Собственно говоря, никакого "штурма" города и не было - боевики просто вошли в него и заняли те районы, которые не контролировались федеральными войсками. При той численности группировки российских войск и ее составе она просто не могла эффективно контролировать чеченскую столицу (в основном, это были части МВД и ВВ, зачастую вооруженные лишь легким стрелковым оружием и не имевшие ничего весомее пистолетов и автоматов).
   На первый взгляд, эта акция чеченцев - чистейшей воды авантюра, поскольку в дальнейшем шансы Басаева удержать город перед лицом численно и технически превосходящего врага были меньше нуля. Невольно напрашивается мысль, что, прежде всего лидеры Ичкерии позаботились о нужных позициях в окружении Ельцина, а уже потом бросили свои отряды в разрушенный войной город. Вообще, история Чеченской войны 1994-1996 годов имеет массу таких вот парадоксов, когда Кремль шел по пути, прямо противоположному здравому смыслу;
  
   в)
  
   Утро прошло спокойно. Боевики лишь изредка постреливали, не решаясь на большее. Умолк и их снайпер - он никак себя не проявлял.
   Зато в районе Дома Правительства не прекращались стрельба и разрывы - то частые, то более редкие. Грозный, до того более-менее тихий город, словно ожил. Только теперь Костя Покровский понял, что до того он был не тихим, а притихшим. Война здесь начиналась, она ушла отсюда в горы и вот вернулась назад.
   Русанов несколько раз связывался с Домом Правительства - его уверяли, что обстановка терпимая. О своем участке он мог сказать то же самое, но сколько еще продлится это соотношение сил двух противоборствующих сторон?
   Костя сильно грустил по дому - хотелось увидеть мать и отца. После срочной он сам выбрал путь военного, родители были этому не то чтобы так уж и рады, но и резко против настроены тоже не были. Они воспринимали выбор сына спокойно - раз он так решил, то пусть живет как ему хочется. Здесь паек дают, "боевые", хоть и со скрипом, но выплачиваются, а что на гражданке? Сейчас безработных - пруд пруди, в стране бешеная инфляция. Да и привык он как-то к армии, где все просто и четко, пусть, иногда дубово и тупо, но, все-таки, он вжился в этот образ жизни. Жениться он пока не собирался, хотя девушки у него временами и были; Костя полагал, что для этого он пока еще не готов. Родители у него занимали средние чиновничьи посты в администрации его родного города, так что за их материальное положение он не переживал. Оставалось позаботиться о своем. Войну Костя, как любой нормальный человек, не любил, но воспринимал как данность. Раз от нее никуда не денешься, остается лишь подчиниться ее законам и постараться жить даже в этом ненормальном, сумасшедшем мире. А потом - армия ведь не беспрестанно воюет, основная часть времени у нее уходит на подготовку к войне, именуемую мирным временем.
   Костя смотрел на позиции врага из-за одного из блоков. Пустые глазницы окон здания напротив были завалены мешками с песком и кирпичами, из-за них выглядывали такие же недоверчивые и серьезные лица, как и со стороны блокпоста.
   Примерно в час дня в воздухе раздался завывающий свист. Это были, как догадался Костя по специфическому звуку, мины. Вскоре прозвучали разрывы этих игрушек, ложившихся одна за другой на пространство внутри блокпоста. Костя упал на землю, обхватив голову руками. Не очень хотелось превратиться в мертвеца, нашпигованного осколками. Разрывы с периодичностью раздавались где-то рядом, как казалось - прямо перед тобой.
   Русанов в это время прокричал замешкавшемуся первогодку:
   -Ложись!!!- последующие его слова перекрыл грохот обстрела.
   Солдатик тут же нырнул вниз, распластавшись на земле. Остальной личный состав блокпоста делал то же самое, спасаясь от губительного огня. Каждый старался забраться в укрытие понадежней, чтобы пережить этот огневой удар.
   Лишь оператор-наводчик и командир уцелевшей БМД по-прежнему сидели внутри своей машины. Единственное, чем они были заняты, так это обнаружением вражеских расчетов. Минометы боевики установили в кузовах грузовиков метрах в пятистах от блокпоста. Всего их было два, они периодически менялись: пока один стрелял, другой готовился к выстрелу. Экипаж БМД чуть приподнял пушку, потом выстрелил из нее. Снаряд разорвался в нескольких метрах от одного из вражеских расчетов. Боевиков как ветром сдуло - оба грузовика поспешно зарычали моторами и уехали.
   Услышав, что мины больше не рвутся, десантники приподняли головы, прислушиваясь к зыбкой тишине и не совсем еще веря в то, что обстрел прекратился, а потом заняли свои прежние позиции.
   Результаты обстрела были значительны: жилое помещение сильно пострадало, все стекла - выбиты, на полу - осколки штукатурки и вещей, разбросанные в беспорядке. Двое солдат получили осколочные ранения.
   Русанов бросился к дому по перепаханному минами двору. В это время позади него раздались вопли "Аллах Акбар!" Боевики, подобравшись к блокпосту метров на триста, открыли огонь из автоматов, заработали их пулеметы - два штуки. Десантники, приникнув к блокам и мешкам с песком, принялись поливать их свинцом. Снайпер из пятиэтажки снова начал стрелять - пуля скосила одного из десантников. Командир БМД быстро переместил ствол пушки и жахнул по окну, где до этого находился снайпер. Несколько комнат разнесло начисто, из окон повалил дым вперемешку с пламенем. Неизвестно, что стало со снайпером, но больше он не объявлялся.
   Боевики, по пути теряя своих, неслись к десантникам. БМД, задействуя свои пулеметы, начала стрелять по ним. Не добежав до десантников метров сто, враг залег, после непродолжительной перестрелки и частичной перегруппировки попытался снова атаковать, но был вынужден отступить, забирая убитых и раненых. По ним стреляли вдогонку, но по большей части - безрезультатно. Два мертвых "духа" так и осталось лежать перед зданием блокпоста. Они во время атаки выбежали впереди всех. Их раньше всех и положил пулеметчик. Подбираться к позициям десантников так близко боевики не рискнули - "эвакуаторов" запросто могли отправить в кущи Аллаха вслед за лежавшими на асфальте.
   Костя, вытирая пот со лба, обернулся к остальным:
   -Ну, каковы итоги?
   Русанов, сидя у дома, проговорил:
   -Раненые вчера умерли - их закидало минами. За время последнего боя ранено трое. Самое паршивое - сдохла рация.
   -Все, крендец,- мрачно проронил Виктор Золотов.- Теперь нас точно накроют.
   -Дом Правительства - под боком,- возразил Антон Платов.- Пока живы, нечего панику наводить.
   -Нас осталось двенадцать, трое при этом ранены,- сказал Золотов.- Еще пара атак - и хана. Командир, надо прорываться, хотя бы к Дому Правительства. Здесь не выдержим - задавят.
   -Если пойдем на прорыв - тоже перещелкают,- возразил Русанов.- С трех сторон мины, с четвертой - как раз духи. Они нас перебьют как на стрельбах.
   -Но уходить-то надо,- упрямо твердил Золотов.
   -Надо своих ждать,- возразил Антон.- Нам для чего блок дали? Для обороны, а не для сдачи.
   -Короче, я как старший по званию и как командир взвода решаю оставаться здесь,- пресек их Русанов.- Продержимся до темноты, а там решим по обстановке. Может, свои подойдут. Если их не будет, а обстановка - еще хуже, пойдем на прорыв.
   Боевики еще раз обстреляли блокпост из миномета, но больше атаковать не пытались. Результатом обстрела стал один раненый. Обстановка стабилизировалась, лишь изредка с той и с другой стороны раздавались одиночные выстрелы.
   Десантники застыли в напряженном, сводящем с ума ожидании. Судя по непрекращающимся разрывам и стрельбе, по всему городу шли бои. У каждого в душе теплилась надежда, что, с одной стороны, боевики, отвлеченные более значительными целями, на них не нападут, с другой - что к ним придет помощь извне. Русанов желал только одного - установить контакт со своими и вывезти раненых. Грозный гремел боями, и невозможно было определить, как складывается обстановка в целом. В любом случае, десантники были "заперты", выходить из их крепости следовало только ночью.
   Где-то в шесть часов вечера звуки боя усилились, постепенно приближаясь. Десантники еще больше впились взглядами в сторону врага, откуда и гремела эта какофония. Боевики неожиданно покинули бойницы в зданиях напротив, а по улице пошла бронетехника в сопровождении бегущих солдат. Они изредка постреливали по домам возле себя. Им никто не отвечал - видимо, боевики более разумным посчитали не ввязываться в бой.
   Мотострелки - а это были именно они - приближались к блокпосту. Вскоре эти солдаты поравнялись с блоком. Танк встал на перекрестке улиц, развернувшись в сторону боевиков.
   Выскочивший из-за подъехавших к навесу у блока БМП лейтенант спросил у десантников:
   -Кто старший?
   -Я,- сказал Русанов, выйдя вперед.
   -Мы - из штурмового отряда капитана Скляренко. Отряд добрался до Дома Правительства. Приказано эвакуировать весь блокпост вместе с убитыми и ранеными. Один черт от него мало пользы, а вы там пригодитесь .
   -Хорошо. Давайте грузиться.
   До Дома Правительства шли пешком - места в БМП и БМД заняли убитые и раненые, а так же оружие, боеприпасы, еда и другое имущество, взятое с блокпоста. Солдаты с опаской посматривали по сторонам, но, слава богу, до Дома Правительства добрались без боестолкновений.
   Заслушав доклад Русанова по обороне блокпоста, ему дали время на отдых, а утром затемно отдали приказ:
   -В придачу к твоим орлам тебе передается отделение мотострелков - девять человек с БМП и танком плюс ваша БМД. Задача - занять дом возле нашего с целью отвлечь противника от здания правительства и обеспечить контроль над улицей со стороны участка прорыва бойцов Скляренко. Задача ясна?
   -Так точно! Какова обстановка в целом?
   -Сложная, но Пуликовский обещал всемерную помощь, главное - продержаться.
   Русанов не стал ничего уточнять - видимо, здесь и сами толком ничего не знали об обстановке в Грозном в целомть в кущи Аллаха вслед за лежавшими на асфальте..
   -Ясно. Я пойду?
   -Иди.
   -Есть!..
   Дом заняли без шуму, без пыли - впереди шла группа разведки из числа десантников во главе с Золотовым, за ней - остальные. Золотов, подойдя вдоль стены к окну с разбитыми стеклами, резко нацелил автомат на воображаемого врага. В лучах восходящего солнца он увидел, что помещение, напоминавшее кабинет какого-то чиновника или бизнесмена, пуст. Все было , вроде бы, как положено, кроме кусков стекла, разбросанных по комнате. Золотов с оружием наперевес перепрыгнул невысокий подоконник и оказался внутри помещения. За ним последовали остальные, в том числе - и Костя Покровский, замыкавший их колонну. Настороженно озираясь по сторонам, он запрыгнул следом за остальными. Десантники по-быстрому прочесали все этажи и комнаты, но врага не обнаружили. Золотов подал Русанову условный знак - сигнальную ракету. Остальные члены их отряда на броне БПМ, БМД и танка Т-80 подъехали к дому, где спешились и быстро вбежали внутрь. Русанов распорядился разместить танк между захваченным и соседним домом, чтобы держать под контролем улицу. БМД с БМП были поставлены со двора, чтобы держать под контролем это направление, а в случае осложнения обстановки - атаковать врага, прорвавшегося со стороны улицы.
   Русанов не особо радовался - он снова действовал изолированно от основных сил, причем у него не было связи с Домом Правительства из-за отсутствия раций, а встроенные в боевую технику не работали. Утешало другое - это здание больше подходило для обороны, чем блокпост, расположенный не очень удобно с тактической точки зрения. Десантники были удручены - снова предстояла упорная борьба, причем неопределенность положения и неуверенность в будущем развитии событий давили страшным психологическим прессом. Одно дело - когда обстановка и задачи вполне ясны, и другое - когда все вокруг окутано туманом неизвестности. После продолжительного затишья, к которому все успели привыкнуть, события последних двух дней были большим шоком; выкосило уже половину блокпоста, и еще неизвестно, когда все это закончится.
   На дом боевики не нападали, но все понимали, что совсем рядом, в Доме Правительства, ситуация жаркая. Стрельба из различных видов ручного оружия, крики, взрывы - все это слышали в доме, занятом накануне. Причем все эти звуки раздавались очень часто. Успокаивало уже то, что эти звуки не смолкали совсем - значит, там еще держатся. Ни одно из подразделений, за исключением отряда Скляренко, до сих пор к ним не прорвалось, а прорвавшиеся мотострелки сами попали в окружение. Локтевой связи с основными силами нет, и неизвестно, когда она будет налажена. Дом Правительства ЧР оказался островом в море чеченских отрядов. Наступавшую ночь бойцы Русанова ждали с особой опаской - возможно, именно тогда чеченцы примутся за них;
  
   г)
  
   Блокирование отрядов Шамиля Басаева в городе Грозный продолжалось. Пуликовский взялся за дело решительно - раз враг не хочет мира, то будет уничтожен. Тем более, что с военной точки зрения эта операция боевиков есть глупость - в открытой войне по классическим канонам у них не было никаких шансов ввиду огромного превосходства "федералов" в технике.
   Журналисты, едва начались бои в Грозном, понаехали гурьбой, осаждая, в основном, Ханкалу. Пуликовский решил обеспечить себе информационное прикрытие, допустив несколько журналистов из центральных каналов и печатных изданий. Константин Борисович четко заявил:
   - Мы не намерены больше мириться с наглыми и варварскими действиями незаконных вооруженных формирований, которые нападают на наши подразделения, похищают солдат, сбивают вертолеты, совершают диверсии и теракты. С лидерами так называемой "Ичкерии" мне больше не о чем говорить, поскольку они выдвигают заведомо неприемлемые требования и считают Россию врагом Чечни. Федеральные силы применят все средства для уничтожения врага, включая авиацию и артиллерию. Враг либо сдастся, либо будет уничтожен. Выход в данной ситуации - только в силовом решении, поскольку никакого другого лидеры сепаратистов просто не признают.
   Немного спустя после краткой пресс-конференции Пуликовского вызвали на КП.
   -Что случилось?
   -На нас вышел один из полевых командиров, запертых в Грозном.
   -Что говорит?
   -Просит коридор в горы.
   -Передайте: у них может быть только один коридор - с поднятыми руками. Не для того их окружили, чтобы выпускать.
   Тем временем тяжелейшая ситуация вокруг запертых внутри Грозного частей понемногу выправлялась. Деблокирующие отряды, хотя и увязли в тяжелых уличных боях, но уверенно продвигались вперед. Тяжелее всего было запертым у Дома Правительства частям, лишь к исходу 7 августа к ним пришла помощь. В целом же, город оказался в руках чеченских формирований. Федералы в основном контролировали восток столицы мятежной республики, что вполне понятно - эти кварталы находятся возле Ханкалы, штаба ОГВ. Основная борьба развернулась в центре города. Ситуация была довольно запутанной - четких зон контроля города той или иной стороной не имелось. Части боевиков и российские подразделения были густо перемешаны, хорошо очерченных тыла и фронта не наблюдалось. Сложился своеобразный "слоеный пирог" из частей той и другой армии.
   Августовские бои в Грозном по накалу были сопоставимы лишь с боями здесь же в январе-феврале 1995-го. Достаточно сказать, что 10 % всех потерь в 1994-1996 годах приходится именно на этот месяц (всего убито около 4300 человек, в августе 1996-го в Грозном, по данным Главной военной прокуратуры,- 420). Сражение в городе - самый сложный вид боевых действий. Поэтому и потери сильно возрастают, и обстановка складывается сложная ввиду множества препятствий и укрытий.
   Тем не менее, несмотря на то, что Пуликовский успешно блокировал врага и был готов начать операцию по его уничтожению, Ельцин 10 августа признал военное поражение федеральных сил и объявил общенациональный траур. Видимо, в это время в политике Москвы по отношению к Чечне окончательно возобладал "хасавюртовский" курс, и все шло к признанию де-факто независимости самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерии. В тот же день, 10 августа, на пост полномочного представителя Президента Российской Федерации в Чеченской Республике был назначен Александр Лебедь, рьяно взявшийся разруливать проблемы Чечни, причем о цене этого "умиротворения" не заботились - лишь бы завершить войну;
  
   д)
  
   Наступило 10 августа. За прошедшие сутки многое изменилось. Боевики несколько раз атаковали позиции отряда Русанова. Сначала враг провел разведку дома, намереваясь мимо него двинуться к Дому Правительства. Подпустив врага как можно ближе, десантники открыли по нему убийственный огонь. Особенно постарались пулеметы танка и два ручных пулемета из дома. Восемь боевиков осталось лежать около здания, остальные - три человека - в панике ретировались. Защитники дома уже подумали, что их оставят в покое, но в течение дня их атаковали раз шесть-семь, с применением гранатометов и минометов. Часть здания была разрушена (правда, эти завалы лишь улучшили возможности для обороны), танк и БМД сожгли, у БМП остался ограниченный боезапас. Из семнадцати человек первоначального состава уцелело двенадцать, двое - убиты, трое - ранены. Связи со своими и ориентации в обстановке вокруг - никакой. Что происходит в других районах города - неизвестно. Мир сузился до размеров здания, которое было необходимо защищать и людей, ставших боевыми товарищами, защищавшими тебя и защищаемые тобой. Лица десантников и мотострелков осунулись, почернели, заросли щетиной, от них несло потом и гарью. Условия существования - просто кошмарные. Но солдаты были готовы стоять насмерть - от врага пощады ждать не приходилось. Чувство обреченности и подавленности, господствовавшее первые дни, ушло, они уже привыкли к условиям жизни, сложившимся с начала боев, воспринимая их не как что-то аномальное и чрезвычайное, а как повседневность. Наверное, необычной им бы теперь показалась жизнь где-нибудь вдалеке от Чечни.
   Виктор Золотов происходил из семьи кадрового военного. Его отец, ныне служивший на Урале при штабе мотострелковой дивизии, с самого раннего детства воспитывал в сыне любовь к армии, желая, чтобы он пошел по его стопам. И Золотов-младший не обманул надежд отца, хотя первоначально и не думал следовать его совету. После школы Виктор, сильно увлекавшийся анатомией и биологией, хотел найти себя именно в этих отраслях науки, но экзамены в вуз провалил, а повторить попытку поступления после первой неудачи уже не было сил (скорее психических, чем физических). А тут как тут подвернулась армия в виде повестки из военкомата. Виктор в отношении долга перед Родиной занимал нейтральную позицию - особо служить не жаждал, но и "косить" не собирался. По состоянию здоровья он для этого дела подходил, и подходил настолько, что его зачислили в ВДВ. Поначалу служба не очень привлекала рядового Золотова. Собственного говоря, он и впоследствии относился к армии не как к своему призванию, а как к работе. В общем, в армии он остался просто потому, что надо было иметь хоть какую-то работу, вот он и остановил свой выбор на первом попавшемся занятии. О карьере биолога он уже не помышлял, хотя в качестве хобби продолжал время от времени читать соответствующую литературу и смотреть телепередачи. К тому же, в пользу профессии военного Виктора постоянно склонял отец, вдолбивший себе в голову, что другого пути у его сына не может быть. И Золотов-младший осел в армии, дослужившись до ефрейтора. Его столь медленное продвижение по службе ни печалило, ни радовало; отец успокаивал - жизнь еще впереди, авось, и в генералы выбьешься. На войну Виктор не очень-то хотел, поскольку возможность раньше времени уйти из жизни здесь намного увеличивалась по сравнению с обычной жизнью. В Чечне Золотов старался минимизировать риск расставания с жизнью, выполняя все инструкции командования и советы бывалых бойцов. Он никогда не выходил за пределы части без особой надобности, а тем более - по ночам и в одиночку; его бронежилет и каска всегда были одеты во всех полагающихся случаях; все органы чувств постоянно следили за обстановкой, фиксируя малейшие детали, позволяющие выжить. В принципе, так же действовали все, кто был на войне, но у Виктора Золотова была какая-то повышенная жажда жизни, не позволявшая расслабляться ни на секунду. Ему везло - до сих пор он отсиживался по "тихим" блокпостам, не принимая участия в каких-либо крупных операциях. Начавшиеся жестокие бои в Грозном сильно испугали Золотова, для него это было мощнейшим потрясением. Стараясь выйти победителем из поединка со смертью, он совершенно потерялся в этом сумасшедшем водовороте, душа находилась в полнейшем смятении. Это не был страх как таковой, Виктор не был испуган; его начисто выбило из колеи, а к новому миру привычки так и не выработалось.
   Около восьми утра боевики открыли огонь из автоматов и пулеметов. Десантники и мотострелки приникли к окнам, заваленным снизу подручными средствами из дома, и стали стрелять по врагу в ответ. Боевики не показывались, очевидно, их целью было поиграть на нервах у "федералов", как бы давая им понять, что сражение за город продолжается.
   Русанов подозвал к себе командира мотострелков - младшего сержанта Горбунка:
   -Что будем делать дальше? Здание разрушено, возможен обвал. Вон, уже трещины пошли. О своих ничего не известно. Ясно только, что здание правительства сгорело.
   -Наверное, помощи ждать не следует. Надо рассчитывать на себя.
   -Прорываться?
   -Пока надо перебраться в дом покрепче, а то после очередных залпов нас здесь придавит обломками.
   -Куда идем?
   -А ты что думаешь?
   -Рядом - каменное здание, еще царской постройки. Там раньше, еще до войны что-то типа вуза было. Или лаборатории. Во дворе как раз поставим БМП в укрытие за деревья и кусты.
   -Чехов там нет?
   -Надо проверить.
   -Пошлем разведку - человека три.
   -Давай.
   Стрельба стихла до единичных выстрелов и очередей. Русанов подозвал Золотова, Покровского и еще одного своего подчиненного - Соломина.
   -Задача - разведать дом-двухэтажку. Ясно?
   -Да.
   -Если врага там нет, идем за вами.
   Вышеуказанное трио подошло к окну дома со стороны двора и выбралось наружу. Здесь было тихо, признаков врага не наблюдалось. Следя за окнами близлежащих домов, десантники побежали к своей цели, прикрываясь растущими здесь деревьями. Они остановились у черного входа, запертого изнутри. Окна были не тронуты. Все это косвенно свидетельствовало о том, что боевиков это здание не прельщало.
   Покровский решительно выбил прикладом стекло и тут же перемахнул через подоконник, немного поранив руку осколками. Остались лишь небольшие царапины, на которые он не обращал никакого внимания. Остальные двинулись следом за Костей. Стояла никем и ничем не нарушаемая тишина. Солдаты вышли в коридор, выбив дверь, и прошли в холл. Здесь их ждал сюрприз - несколько моджахедов, только что вошедших через парадный вход. Троица резко заскочила за угол, а Золотов по-быстрому выдернул чеку у гранаты и бросил "лимонку" по направлению к врагу. Раздался взрыв, осколки Ф-1 взрывной волной разбросало по холлу. Десантников они не задели. Едва граната взорвалась, как Золотов, Покровский и Соломин выбежали из-за угла в холл. Врагов раскидало по всему пространству, всюду - горящие и дымящие островки дерева, пластмассы, железа, одежды, куски тел и кровь. Десантники подбежали ко входу. Они увидели несущихся к ним людей с оружием в руках. Заработали автоматы. Соломин отбежал в глубь холла и, взяв с пола пулемет одного из убитых душманов, бросился с ним к двери. Очередями из этого оружия боевики были отогнаны от здания. Разведгруппа успешно сдержала врага до подхода всего отряда. Перебазирование прошло успешно, без единой потери.
   Поначалу все было нормально, то есть - тихо. Но где-то в обед начали рваться мины, враг запустил несколько гранат из РПГ, целясь в окна.
   Русанова, наблюдавшего за врагом вместе с Покровским и Горбунком, взрывной волной отшвырнуло к стене, как и двух других солдат. Быстрее всех в себя пришел Костя, ощущавший сильную боль от ушибов по всему телу. Помотав оглушенной головой, он соскочил с пола с автоматом в руках и подбежал к лежавшим недалеко друг от друга Русанову и Горбунку. При приближении Покровского Горбунок встал, весь в поту и копоти.
   -Ты как?- спросил его Костя.
   -Нормально. А ваш взводный?
   Они оба осмотрели Русанова. Осколок гранаты торчал из области между виском и макушкой, из-под него текла тонкая струйка крови. Пощупали пульс - сердце уже не билось. Не было и дыхания. Костя и мотострелок переглянулись, последний хмуро кивнул. Разъяснения этого жеста ни для кого не требовалось.
   -Я, как старший по званию, остаюсь за главного,- сказал Горбунок.
   А в это время жившие в далеком - предалеком Пскове Тамара и Катя ничего не знали о том, что одна из них стала вдовой, а вторая - сиротой.
   Обстрел прекратился так же внезапно, как начался. Подсчитали потери - один убитый и два раненых. Трое были контужены, но, к счастью, легко и могли продолжать сражаться. Сгорела БМП, ее экипаж успел эвакуироваться.
   Среди звенящей тишины раздался голос по репродуктору, сильно отдававший кавказским акцентом:
   -Русские солдаты! Вы - храбрые воины, и мы готовы вас выпустить, только сдайте оружие! Ваше сопротивление теперь становится абсолютно бессмысленным. Город в наших руках, ваше командование его уже сдало. Помощи вы не дождетесь - мы уже заняли весь город и аэропорт, вышли к Ханкале. Даем на раздумья один час. В противном случае мы возьмем здание и всех вас перережем.
   Покровский ответил ему незамедлительно в своеобразной русской манере:
   -Пошел на х..., пид...с е...ный!
   Хотя боевики этой фразы и не слышали, общий настрой федералов был понятен - никаких компромиссов. Несмотря на свои угрозы, враг больше не подвергал здание огневым ударам, кроме обычного автоматного обстрела. Плюс снайперы, охотившиеся за своими жертвами. Пожары внутри дома потушили, окна заложили различного рода укрытиями от огня. Впереди ждала томительная неизвестность, точно было известно лишь одно - отряд под командованием Горбунка будет оборонять дом, пока это будет в его силах. Тем более что по сравнению с пятиэтажкой это здание было гораздо меньше в размерах, и его легче было защитить;
  
   е)
  
   Засуетились, подумал Пуликовский. Боевики поняли, что церемониться с ними не намерены и бить их будут по-настоящему. Просьба о предоставлении прохода в горы была лишь началом. Много и охотно общался с репортерами Масхадов, НШ армии боевиков:
   - Пуликовский фактически грозит сравнять Грозный с землей. Этот шаг не принесет мира на многострадальную чеченскую землю, а еще больше разожжет пламя никому не нужной войны, загоняя и без того сложную ситуацию в тупик. Ожидать чего-либо позитивного в этом случае не приходится.
   Боевикам план Пуликовского действительно не сулил ничего хорошего. Они это и так понимали - ситуация в городе изменялась далеко не в их пользу. "Федералы" шаг за шагом отвоевывали город, враг был блокирован. НВФ несли ощутимые потери, вслед за их "блицкригом" наступили тяжелые уличные бои. Отряды "нохчей" понесли чувствительные потери, у них стали заканчиваться боеприпасы. Многие полевые командиры стали просить свое начальство уходить, так как не видели возможностей к дальнейшему сопротивлению. Подобное развитие событий вело только к одному исходу - разгрому бандформирований.
   Тем временем 20 августа из отпуска приехал командующий ОГВ Тихомиров. Он подтвердил, что с боевиками не будет никаких компромиссов - они или сдадутся, или будут уничтожены. Никто тогда и не думал, что на всех этих планах очень скоро будет поставлен крест. Все шло своим чередом - "федералы" готовились к операции по уничтожению врага, ситуация более-менее выправилась (к 13 августа все КПП и блокпосты, кроме пяти, были разблокированы), боевики же перешли к обороне;
  
   ж)
  
   Наступило 13 августа. Группа Русанова (а теперь - уже Горбунка) продолжала удерживать занятое здание, хотя боевики предприняли несколько ожесточенных штурмов, стреляли из гранатометов, один раз - даже из РПО. Здание сильно обгорело, особенно внутри, но пожары тушились. Из четырнадцати человек трое погибло - двух убил враг, умер от травм один тяжелораненый. Семеро были ранены (двое - относительно легко и могли сражаться), только четверо не получили никаких ранений. Итого - шесть боеспособных человек. Солдаты покрылись сажей, ссадинами и синяками. Чтобы помыться-побриться и все прочее, не могло идти и речи. О нормальном сне все уже давно забыли. Чувство реальности исчезло, были лишь они и противник. Связи со своими по-прежнему не было, им на помощь никто не пришел. Стрельба по всему городу не прекращалась, из чего можно было сделать вывод: "федералы" продолжают сражение за столицу Чечни, но обстановка сложилась трудная. Они могли держаться и еще, но подходило к концу продовольствие, вода выдавалась строго по норме. Боеприпасов было не так много, но при разумном расходе их должно было хватить на день-два боев. Много было раненых, причем один мотострелок находился без сознания из-за многочисленных ран. Одним словом, ситуация вокруг остатков воздушнодесантно-мотострелкового отряда сложилась кризисная. Держаться здесь и дальше они могли с большим трудом, поскольку изменений в обстановке не предвиделось.
   Антон Платов, пожалуй, был в некотором смысле взрослым ребенком. Он был военным романтиком, свято верившим в тот парадно-торжественный характер армии, какой ей придают различные официальные лозунги и бравурные речи. Он относился с трепетом и почтением к идее защиты Отечества, считая, что это - далеко не последнее в жизни человека дело. Такие не задумываясь идут на амбразуру вражеского ДОТа. Армия для него была способом существования. Он любил свою службу, стараясь во всем быть таким, каким должен быть образцовый военный. Мечтая о карьере полководца, он, тем не менее, внимательно относился к нуждам подчиненных. Таких в части считают лучшими друзьями и уважают. На войне он выполнял всего одну задачу - старался бить врага с минимальным ущербом для себя и окружающих. Все остальное отходило на второй план. Его жена поначалу никак не понимала образа мыслей и действий Антона, а потом просто смирилась, не в силах что-либо изменить. Наверное, они бы расстались, нор было одно весомое обстоятельство - она его любила. С чем она никак не могла смириться, так это с его убытием в Чечню. Она как могла отговаривала Антона, но все аргументы разбивались о его непреклонность. "Россия - превыше всего" было его лозунгом, и он ему следовал до конца. В Чечне мировоззрение Антона изменилось не особо, война лишь дала возможность проявить его способности на патриотическом поприще. В горячке боев, в тиши блокпостов Платов никогда не терял самообладания, действовал четко и уверенно, психически был устойчив. Правда, в душе скопилась огромная ненависть к чеченцам как к воплощению всех бед этой войны. Причем, по его мнению, виноваты были все чеченцы поголовно, независимо ни от чего.
   Пришла ночь, время затишья и одновременно - время наибольшей опасности из-за темноты. Горбунок, собрав свой отряд в холле здания, сказал:
   -Мы дрались, сколько могли. Настало время прорываться - держаться дольше невозможно. Ходячие раненые пойдут сами, остальных понесем на себе.
   -А что с убитыми?- спросил Платов.- Чехи с ними все что угодно могут сделать.
   -Нести их с собой рискованно,- сказал Золотов.- В бою будут лишь помехой.
   -Но и оставлять их не стоит,- упрямо стоял на своем Платов.
   -Давайте сложим их в подвале и подорвем,- сказал один из мотострелков.- От духов в наследство осталась мина с часовым механизмом. Поставим его так, чтобы рвануло после нашего ухода.
   -Так и сделаем,- сказал Горбунок.- Давайте, шевелитесь.
   Отходили дворами, чтобы снизить риск встречи с врагом. Впереди шли двое десантников - Платов и Золотов, в центре - ходячие, но небоеспособные раненые вместе с теми, кто нес тяжелораненых, замыкали порядок вооруженные мотострелки. Им довольно долго везло - удавалось избегать встречи с врагом, незаметно прокрадываясь мимо стен домов.
   Но дворы закончились, и надо было пересекать улицу. В бледном свете луны солдаты побежали на противоположную сторону. Когда они покидали проезжую часть, раздался крик:
   -Аллах Акбар!
   Звук в условиях ночной тишины получился особенно сильным, заставив прорывавшихся ускорить бег. Немного погодя застрекотал вражеский пулемет позади бегущих. К нему присоединилось несколько автоматов, а в довершении всего пролетела граната из РПГ, оставившая за собой белый шлейф. Она разорвалась в самой гуще "федералов", раскидав их в разные стороны.
   Покровский потерял сознание и, наверное, так бы и остался лежать на асфальте, если бы не ударился при падении головой о край стены здания. От острой боли сознание вернулось, но он был контужен, из-за чего действовал крайне медленно. Поняв каким-то животным инстинктом, что подобными темпами он точно не уйдет отсюда и останется здесь навсегда, Костя резко помотал головой, приходя в себя. Его взгляд упал на лежавшего рядом человека. Вспышки выстрелов осветили лицо отрубившегося Платова. Костя энергично похлестал его по щекам, но ожидаемого результата не было - сослуживец не поднимался. Тогда он взял оружие друга и свое, закинув один автомат на плечо, другой - взяв руку, и забросил Антона на другое плечо, после чего поспешил прочь. Рядом бежало еще несколько человек, но кто это был, сказать было трудно - толком никто ничего не видел. Для Кости не существовало ничего, кроме желания бежать, не важно, куда, не важно, зачем, лишь бы подальше от этих вспышек и разрывов, от врага и витавшей совсем рядом смерти. Собственно говоря, он ни о чем и не думал, просто делал как все - несся прочь. Через несколько минут сумасшедшего бега выстрелы поутихли, хотя и не прекратились совсем. Но бежать прорывавшиеся не перестали, пока не увидели вдали блокпост, из окон которого горел свет. О том, куда они выбрались, никто не имел ни малейшего понятия. Только здесь, возле угла дома, запыхавшиеся солдаты остановились.
   -Наш или нет?- спросил Покровский у остальных, кивнув на блокпост.
   -Вроде, флаг висит,- сказал Горбунок.- Вот только наш или нет?
   -Вроде, есть синяя полоса,- сказал другой мотострелок.- Точно, есть.
   Всем очень хотелось, чтобы так оно и было. Горбунок сказал:
   -Короче, идем туда. Если что - даем деру.
   На посту возле блокпоста стояли два мотострелка, настороженно прислушивавшихся к звукам ночи. По своему внешнему виду на боевиков они никак не походили.
   -Стой!- крикнул один из них, нацелив автомат на приближавшихся людей.
   -Свои, братан!- сказал Горбунок.- Еле вырвались. У вас тихо?
   -Держимся. Скоро, говорят, начнем духов гасить в обе лопатки. Эй, да у тебя рука в крови...
   Эти слова предназначались Косте. Он глянул на свои руки и только тут понял, что его зацепило - не то осколком, не то пулей. Было непонятно, как он еще смог после этого продолжать бой и нести на себе человека.
   Вышедшие из блокпоста пехотинцы взяли у Кости Антона, прорвавшихся проводили в дом. Как выяснилось, их осталось девять, причем все - либо ранены, либо контужены. Судьбы остальных четырех оставалась неизвестными. Были предложения вернуться к месту боя, но они разбивались об одно обстоятельство: никто толком не помнил дорогу назад, а заблудиться в темноте было проще простого. Одно было хорошо - они выбрались к своим, раненые получат помощь и, самое главное, они теперь не были отрезаны от всего остального мира;
  
   з)
  
   Операция по уничтожению врага вот-вот должна была начаться, боевики сжались в предчувствии скорой расплаты, но тут на головы генералов в Ханкале свалились еще одна напасть по имени Александр Иванович Лебедь. Напару с Березовским эти два представителя Центра, обличенные необъятными полномочиями, живо принялись вмешиваться в происходивши в Чечне события. Причем Лебедь сначала съездил к Масхадову, а уже потом - в штаб ОГВ в Ханкале. Слушать Пуликовского и Тихомирова он не хотел и не стал, все делая по-своему. Лебедь имел неуемные амбиции, желая получить все, сразу и побольше. И, прибыв в Чечню, стал вести дело к окончанию войны, совсем не заботясь о том, какова цена этого мира. Березовского же с чеченскими НВФ связывали политико-экономические связи, сулившие серьезные дивиденды. Одним словом, интересы этой сладкой парочки совпадали.
   Прибыв в Чечню, Лебедь сразу же дистанцировался от всего, что говорили Пуликовский и Тихомиров, демонстрируя полное несогласие с ними. В Ханкале стало ясно, что на плане уничтожения врага в Грозном можно поставить крест. Несмотря на все протесты и доводы военных, Лебедь так и остался глух к их просьбам, возжелав лавров миротворца. Уже 22 августа он и Масхадов подписали договор о разведении воюющих сторон на расстояние 1 км друг от друга и совместному контролю над отдельными районами Грозного. Началось создание совместных комендатур боевиков и "федералов", российские силы стали выводиться из Грозного. Мир был достигнут, но какой ценой - сильнейшая сторона фактически капитулировала! И это притом, что победа фактически находилась в руках Москвы. Лебедь и Березовский стали в Ханкале царьками, диктующими остальным свою волю без каких-либо возражений и пререканий. Дело шло к тому, что все то, что российская армия завоевала потом и кровью за полтора года, в одночасье было растоптано и предано.
   Константин Борисович Пуликовский не пережил такой несправедливости и, преследуемый воспоминаниями о нереализованных возможностях в Чечне, вскоре уволился из Вооруженных сил.
  
  
  
  
  
   Между миром и войной:
   русско-чеченские отношения
  
   После приезда Лебедя в Чечню "федералы" стали сдавать одну позицию за другой - после ухода из Грозного по договору 22 августа 1996 года в ночь с 30 на 31 августа того же года в дагестанском Хасавюрте Лебедем и Масхадовым были подписаны соглашения о прекращении боевых действий и будущих отношениях Москвы и Грозного. Фактически Александр Иванович отдал Чечню боевикам, хотя официально ее статус должен был быть определен до 31 декабря 2001 года. Такое "плавающее" положение дел давало лидерам сепаратистов возможность укрепить свои позиции, тем более, что российские войска из республики выводились. Любопытна одна деталь - от Чечни договор подписывал Аслан Масхадов, являвшийся всего лишь начальником штаба чеченской армии и до этого мало кому известный (президентом ЧРИ являлся тогда З. Яндарбиев, но он не присутствовал на переговорах). После Хасавюрта подписанные там соглашения целый месяц висели в воздухе - только 6 октября Черномырдин, Лебедь и Яндарбиев официально утвердили их как имеющие реальную силу. После лавров Хасавюрта непомерно честолюбивый и властолюбивый А. Лебедь зарвался так далеко, что уже 17 октября получил отставку со всех своих постов. Задвинули его тогда, когда он стал метить себя в преемники Ельцина - слишком уж ретиво он делал себе карьеру, впору его было заносить в книгу рекордов Гиннеса.
   А тем временем российские войска спешно покидали Чеченскую республику; в декабре 1996 года последние части уехали с земли "Ичкерии". Итогами войны 1994-1996 годов стали 80000 убитых и 240000 тысяч раненых (по данным того же Лебедя, вызывающим большие сомнения - подтвердить эти цифры очень трудно, если не невозможно) - в основном мирные жители, а так же полная капитуляция Кремля. "Федералы" потеряли 5042 человек убитыми, 510 пропавшими без вести и 16 098 ранеными. Потери чеченских боевиков, по их информации, составили 2500 - 3800 человек, по данным "федералов" - около 17300. Истина, скорее всего, где-то посередине.
   Российские военные после позорного бегства из Чечни без ненависти вспоминать о Лебеде не могли; тем более, никто не стал бы с ним здороваться. Характерно, что сам "миротворец" после содеянного особо и не комментировал то, что совершил.
   Бурную реакцию "Хасавюрт" имел в парламенте РФ, особенно в оппозиционных фракциях ЛДПР и КПРФ. Говорили о капитуляции, предательстве, призывали наказать виновных в подготовке соглашений с Чечней. Но Ельцин остался глух ко всем этим призывам - его заботила новая направляющая в кавказской политике.
   Бездарно провалив жесткую политику по отношению к Чечне в 1991-1996 годах, Ельцин решил, что надо опереться на одного из чеченских оппозиционеров, чтобы хоть как-то контролировать события в мятежной республике. Террористы-бандиты Басаев и Радуев, запятнавшие себя Буденовском и Кизляром, на эту роль не подходили, как и Яндарбиев, мало контролировавший ситуацию в Чечне. А вот Масхадов, вроде бы, более цивилизованный, чем другие полевые командиры, подходил намного больше. На него в Москве и сделали ставку. Поскольку лидеры ЧРИ 27 октября 1996 года провозгласили курс на полную политическую независимость от Москвы, то удерживать Чечню на коротком поводке могла только экономическая помощь - республика была сильно разорена войной и очень в ней нуждалась.
   Политика России по отношению к Чечне не просто изменилась, был сделан поворот на 180 градусов. Кремль стал действовать по библейскому принципу: "если тебя ударили по одной щеке, подставь вторую". Стремясь во что бы то ни стало сохранять дипломатические отношения, правительство России не понимало, что действия чеченской стороны сводят на нет все выгоды от подобных отношений. В этих отношениях Чечня, с одной стороны, всячески пыталась добиться от России полной политической независимости, с другой - сохранить финансово-экономическую подпитку из "Центра". Кремль щедро вбухивал в Чечню триллионы рублей, которые бесследно исчезали там как в черной дыре, почти никогда не доходя по назначению. Их попросту разворовывали.
   А требования руководства Чечни подчас напоминали бред умалишенного; так, 9 сентября 1997 года Ваха Арсанов (вице-президент ЧРИ) потребовал расстрела руководства России за "геноцид чеченского народа". Чего он этим хотел добиться, неизвестно. Поразительно другое - "расстреливаемые" на это и подобные заявления реагировали крайне вяло, ограничиваясь лишь робкими протестами. Такая вот сложилась ситуация: боевики доили Москву, да еще при этом и плевали ей в лицо. Уму не постижимо, но это было именно так.
   Такие вот "кошки-мышки" продолжались до весны 1999 года, пока не был похищен генерал Шпигун, погибший следующей зимой в горах Чечни. Руководству России стало окончательно ясно, что от чеченских лидеров готовности к нормализации отношений ожидать не приходится. Более того, в Чечне началась подготовка к новой войне с Россией. Масхадов, растерявший реальную власть, уже не контролировал ситуацию в своей стране. Он или не хотел, или не мог, или не хотел и не мог одновременно поставить под свой контроль распоясавшихся бандитов. От политики "авось все рассосется" Москва перешла к подготовке разрешения проблем, связанных с Чечней. Было свернуто и экономическое сотрудничество, полностью провалившееся.
   Таким образом, время 1997-1999 годов прошло для России бесплодно, а Чечня выиграла лишь экономически. Но осталась главная проблема - отношения между ними были натянутыми. При всем при том, следует признать, что Россия была унижена, идя на поводу у бандитов и убийц. Не даром по миру пошла весть - "маленькая Чечня поставила на колени огромную Россию". Вот до чего докатилось! Это были годы тяжелейшего национального позора и унижения. Но, слава богу, хасавюртовскую политику сменили в 1999-м, еще до нападения банд Басаева на Дагестан, на более реалистичную и взвешенную.
   Одним из острейших был вопрос рабов в Чечне. Похищения людей в соседних с Чечней районах России стали массовыми, это был довольно прибыльный бизнес, составлявший значительную долю в экономике Чечни. Масхадов, как заклинивший проигрыватель грампластинок, с завидным постоянством повторял, что приложит все усилия для борьбы с работорговлей. Однако шли дни, месяцы, годы, а на практике так ничего и не предпринималось. Так, в 1995-1998 годах, по официальной статистике, с территории Ставропольского края было похищено более 200 человек. А сколько по всей России? И не официально?
   Другим аспектом русско-чеченских отношений является то, что группы бандитов нападали на соседние регионы, угоняли скот, грабили местное население, уводили людей в неволю. Особенно при этом доставалось Ставрополью. В приграничном с Чечней Курском районе овцеводство, традиционно здесь преобладавшее, было сведено на нет, более 5000 га пахотных земель запустело - люди просто боялись здесь работать из-за постоянной угрозы набегов абреков из Чечни. А что руководство России? Да ничего. До собственного народа ему не было дела, зато вовсю финансировались терроризировавшие Кавказ бандиты. Такой идиотизм, наверное, возможен только в нашей стране.
   После войны 1994-1996 годов в чеченских зинданах остались сотни российских солдат. По хасавюртовским договорам планировалось выдать всех военнопленных, однако этот пункт так и остался на бумаге. В октябре 1998 года началось демонстративное освобождение больших партий российских солдат из чеченского плена. За кадром, правда, остался один маленький, но важный нюанс - эти пленники были похищены совсем недавно из состава сил СКВО, дислоцированных возле Чечни. Из тех, кто воевал в 1994-1996 годах, свободу тогда увидел всего лишь один солдат, остальные так и остались в плену. Их бросили на произвол судьбы, их положение мало кого волновало. Нормой стали и нападения на российские воинские части, похищения военнослужащих. Вершиной этого стало нападение 16 апреля 1998 года на группу генералов и офицеров Генштаба и СКВО в Северной Осетии на перевале Хурикау. Итог: пятеро погибших, восемь раненых, в том числе - и генералы. Вот такой вот "мир" установился на Северном Кавказе.
   Фактически война в 1996 году не прекратилась - она продолжалась. Необъявленная, она велась лишь Чечней. Россия в ответ, в лучшем случае, выражала протест лишь на словах, а зачастую вообще молчала. Такая ситуация не могла долго продолжаться, тем более, что в Чечне явно не довольствовались отделением от России одной Чечни - аппетиты боевиков шли куда дальше.
  
   Псков
   сентябрь 1996 года
  
   После полученного ранения Покровского отправили в госпиталь в Моздоке, а спустя какое-то время - в свою часть в Псков. Он оправился от раны и, в принципе, мог нормально служить и дальше, но, по мнению медиков, еще не достаточно восстановился. Костя был не против еще несколько дней провести на отдыхе, привыкая к нормальной жизни. Для него теперь она стала необычной, он никак не мог адаптироваться в этом мире после долгого пребывания в Чечне. Необычно было большое скопление людей на улицах, Костя подсознательно ожидал нападения со стороны врага. Этот инстинкт, инстинкт выживания, намертво вросся в его психику, волей-неволей приходилось вести себя так, словно война дошла и до этого города. Пугали прохожие, пугала необычная тишина. Он постоянно озирался на окна вторых и третьих этажей - ведь именно там в Чечне оборудовались вражеские огневые точки. В пункте постоянной дисклокации своей части он чувствовал себя каким-то чужаком, попавшим в совершенно незнакомую по своим обычаям и укладу жизни страну. Но постепенно привычки, приобретенные на войне, уходили в глубь подсознания, Костя начал адаптироваться к окружающей реальности. Одно он знал точно - воспоминания о войне не исчезнут никогда.
   В этот день Покровский во время беседы с доктором спросил:
   -Можно прогуляться по городу?
   -Еще рано. Организм не окреп как следует.
   -Да ладно, чего там... На мне все как на собаке заживает. Я уже могу снова в бой - только прикажите.
   -Хорошо себя чувствуешь?
   -Все нормально. Не понимаю, чего меня здесь держат. Или в казне много денег стало?
   -Ладно, сходи в город. Только особо не переутомляться, тяжестей не носить, передвигаться лучше на транспорте.
   -Хорошо. Спасибо вам.
   Костя побежал прочь из госпиталя, снова задавая себе вопрос: зачем его, совершенно здорового, здесь держат?
   В городе у Константина Покровского было всего одно дело - навестить вдову лейтенанта Русанова. Он знал только одно - номер дома, но и этого было достаточно. Во дворе у старушек он спросил номер квартиры и вскоре поднялся на второй этаж. Костя позвонил в дверь и стал ждать.
   Вскоре защелкал открываемый замок, в дверном проеме появилось усталое и напряженное лицо молодой женщины.
   -Вам чего? - спросила она бесцветным голосом, особо не располагающим к общению.
   -Вы жена Коли Русанова?
   -Чего вам надо?
   -Пришел узнать, как вы.
   -Чего вам всем надо?!- женщина внезапно взорвалась, словно до этого ее методично выводили из себя, а Костя лишь добавил последнюю каплю.- Ходите, успокаиваете, а сами ничего не понимаете! Мне, думаете, нужны деньги за мужа или его награды? На х... они мне все сдались вместе с вашей Чечней! Я за Колю замуж выходила, а не за сраные пособия! Будьте вы все прокляты с вашими играми!- она тихо заплакала, поток бессильной злобы, накопившейся в ней, иссяк.
   -Вообще-то мы вместе пыль глотали...- попытался было Костя, но дверь с громким грохотом захлопнулась.
   Покровский чуть-чуть постоял, собираясь с мыслями, а потом медленно развернулся и неспеша стал спускаться по лестнице. На душе было препаршиво от того, что все так получилось. Он мог понять женщину, на которую свалилось такое горе, но и сам был раздосадован тем, что диалог не состоялся. Ведь, все-таки, они с Николаем были друзьями, а войны сильно сближает людей - они там становятся друг другу и братом, и сватом, и роднее их у тебя нет на всем свете.
   Неожиданно дверь снова растворилась, Тамара проговорила ему вслед:
   -Извините, я сорвалась...
   Костя обернулся, почувствовав, что все налаживается.
   Сидя уже за чаем, она сказала в оправдание:
   -Вы простите меня, тут такое... Ведь я даже не видела Колю, чтобы попрощаться - гроб спускали пустым.
   -Ничего, я все понимаю. Новость не из приятных. Скольких мы потеряли...- Костя осекся, понимая, что только разбередит раны Тамары.
   -И кому только нужны эти бессмысленные войны? Столько людей гибнет ни за что - ни про что...
   -Как у вас дела?- спросил Костя, не желая продолжать неприятный и для него, и для нее разговор.
   -Живем помаленьку. Я сейчас в декрете, пока еще не пришла в себя после смерти Коли. Но надо как-то жить, ничего не поделаешь,- последние слова дались ей с трудом.- Вы не против, если я закурю?
   -Нет. Я тоже, вообще-то, хочу.
   Затянувшись, Тамара сказала:
   -Я ведь как узнала, что стану мамой, бросила курить. И до сих пор сигареты в рот не брала. А тут сразу столько всего свалилось... Катенька еще ничего не понимает, и хорошо. На похоронах ее не было, пусть думает, что папа куда-то уехал. Сейчас, вроде, эта война заканчивается.
   -Да,- тяжело вздохнул Костя, чувствуя, как накатила горечь по поводу недавних боев. Воспоминания были тяжелыми, смешав тысячи противоречивых чувств.
   -А вы теперь куда?
   -Дальше служить Отечеству.
   -Не боитесь новой войны?
   -Такая у нас профессия. Чем-то ведь надо заниматься.
   -Вы знаете, как погиб Коля?
   -Духи стреляли в нас из гранатометов, осколок и прилетел ему в голову...- дальше Костя не стал говорить.
   Ему стало жалко эту женщину, так рано потерявшую мужа и оставшуюся одной с двухлетней дочерью. Он представлял, каково это, но так и не смог до конца войти в положение Тамары. Понять - это одно, а пережить - совсем другое. И еще: несмотря на объединявшую их смерть Николая Русанова, они до конца так и не понимали друг друга. Все-таки, как говорил Хемингуэй, каждый смотрит на войну со своей колокольни.
  
   Между миром и войной:
   внутриполитическое положение в Чечне
  
   После Хасавюрта Лебедь в интервью журналистам поспешил произнести: "Все, мир! Отвоевались". До чего было далеко самопровозглашенной Республике Ичкерия, так это до мира.
   После смерти Дудаева среди чеченских полевых командиров не оказалось того, кто смог бы объединить под своим началом все оппозиционные антироссийские силы. Уже Яндарбиев стал терять контроль над различными группировками моджахедов, которые пока что заверяли его в своей верности. Пока их всех объединяла борьба с Россией, разногласия удавалось снимать, но федеральные войска ушли, и тут-то всплыли до поры до времени не проявлявшиеся противоречия.
   После того, как Россия умыла руки, настало время определить, кто будет главой Чеченской Республики Ичкерия. Действующий президент З. Яндарбиев получил свой пост автоматически после гибели Дудаева, народ же его не избирал, и его власть не являлась легитимной. Поэтому 15 октября 1996 года Комитет обороны Чечни назначил на 27 января 1997 года выборы президента республики и парламента.
   Претендентов было несколько, в том числе - Яндарбиев и Басаев. Последний даже занял второе место, но всех обошел Аслан Масхадов. Здесь сложилось воедино довольно много факторов, сыгравших в его пользу. Его поддерживали российские власти и муфтий Чечни А. Кадыров, пользовавшийся среди населения безоговорочным авторитетом. Большое значение имело и то, что именно Масхадов заключил мир и прекратил войну, причем сделано это было на условиях чеченских сепаратистов. Вдобавок, он имел знатное происхождение, что имело в глазах чеченцев немаловажное значение. Одним словом, его победа стала неслучайной (59,3 % голосов избирателей). На выборах присутствовало более двухсот иностранных наблюдателей, но сами выборы проходили не по российским законам и под контролем НВФ. В выборах не принимали участия покинувшие республику, а так же те, кто составлял антидудаевскую оппозицию. Всего голосовало около 35 % от населения региона 1989 года, что может недвусмысленно охарактеризовать их легитимность и законность.
   После выборов чеченское общество довольно долго пребывало в эйфории от небывалых успехов в отношениях с Россией. Но независимость независимостью, а личные интересы - превыше всего. Бывшие соратники по войне 1994-1996 годов стали конфликтовать. Масхадов как мог старался сохранить единство чеченского общества, понимая, что эскалация конфликта только усугубит ситуацию, а в худшем случае, возможно, приведет к гражданской войне.
   Тем временем участники войны 1994-1996 годов разделились на два лагеря. Условно их можно назвать масхадовским и ваххабитским. Первый считал, что главная цель войны с Россией достигнута, а потому следует нормализовать с ней отношения, поставив всего одно непременное условие - полная независимость Чечни. Ваххабиты же считали, что надо воевать с Россией и дальше безо всяких компромиссов под знаменем "чистого ислама". Подобная политика была авантюристической, поскольку требовала только одного - непрерывного "джихада", не признавала никаких законов традиционной, принятой во всем мире системы международных отношений.
   Поначалу Масхадов, поставив на ключевые посты в ЧРИ представителей своего тейпа, пытался договориться с возникающей оппозицией "по-хорошему". Так, например, он в сентябре 1997 года наградил участников налета на Буденновск орденами "Герой нации" (это - к вопросу об отношении Масхадова к терроризму), а в начале 1998 года назначил Шамиля Басаева на должность премьер-министра Чечни. Но "гражданские" дела у этого убийцы не заладились: за время его пребывания на вышеуказанной должности наполняемость бюджета ЧРИ уменьшилась в 20(!) раз. Другого оппонента - Салмана Радуева - Масхадов попросту терпеть не мог, поскольку тот всегда завидовал успехам других, но сам провалил немало своих начинаний. Между ними разразилась словесно-информационная война, где каждый старался дискредитировать другого. Одновременно с назначениями представителей своего тейпа Аллерой на ключевые посты в государстве Масхадов создал и свою партию - "Чеченское исламское государство" (август 1997 года).
   Однако Чечня все больше раскалывалась на сторонников и противников Масхадова. Его попытки сохранить статус-кво претерпели фиаско - ваххабиты не были намерены довольствоваться достигнутым, им хотелось гораздо большей власти, чем они имели.
   Собственно разрыв бывших братьев по оружию произошел в июне 1998 года с двух важных событий - отставки Басаева с поста премьер-министра и боев в Гудермесе.
   Осознав, что "по-хорошему" договориться с оппозицией не удастся, Масхадов решил сделать это "по-плохому". Начать было решено с разоружения бандформирований, чтобы лишить оппозицию силы; в этом случае разного рода оппозиционеры могли легко быть сломлены. Однако масхадовская Национальная гвардия натолкнулась на сопротивление боевиков Радуева, Бараева и других полевых командиров. В результате перестрелок в Гудермесе несколько десятков человек было убито и ранено. Началось открытое противостояние центра и центробежных тенденций. Полевые командиры, превратившиеся в бандитскую вольницу, не желали признавать никакой верховной власти. Масхадов же преследовал иную цель - создание нормального государства с централизованной властью и действующими законами. Поскольку цели этих сторон были прямо противоположными, война - пусть и "тихая" - была неизбежна.
   В Чечне было введено ЧП, в Грозном - комендантский час. На действительную военную службу призвали около 5000 резервистов. Масхадов потребовал, чтобы главари ваххабитов в течении 24 часов покинули республику. Басаев был назначен заместителем Главнокомандующего Вооруженными силами, а Удугов - уволен из правительства. Таким образом, Масхадов попытался опереться на отдельных лидеров боевиков, чтобы уничтожить самых очевидных противников. 20 июля он издал указ о расформировании Шариатской гвардии и Исламского полка особого назначения ("полкан" - Бараев).
   Бойцы расформированных частей собрались в Старых Атагах, где проживал Яндарбиев. Он стал фактическим лидером оппозиции. Одновременно о поддержке президента заявил С. Радуев. От демонстраций и митингов, которые введенное ЧП запрещало, ваххабиты перешли к действиям - 23 июля был взорван автомобиль, в котором ехал Масхадов. Аслан успел выбраться из горящей машины. Верховный Шариатский суд потребовал явиться для дачи показаний лидеров ваххабитской оппозиции. Поскольку покушение не удалось, и Масхадов твердо стоял на ногах, все полевые командиры выразили ему свою поддержку.
   Настал момент, когда можно было решительно покончить с преступными группировками и ваххабитскими центрами в Чечне, однако Масхадов не пошел дальше объявления о том, что ситуация в республике стабилизировалась и достигнуты успехи в борьбе с преступностью. Оценивая действия Масхадова, надо помнить, что он опасался перерастания конфликта в новую войну. Вряд ли бы Басаев, Гелаев, Бараев и прочие согласились просто так отдать власть. А поскольку у них имелись свои собственные карманные до зубов вооруженные армии, то боевых столкновений избежать было невозможно. А если прибавить к этому тейпово-родственный фактор с системой кровной мести, то полномасштабная гражданская война Чечне была бы обеспечена. Поэтому Масхадов и "затормозил" меры по борьбе с бандитами и религиозными экстремистами. Он надеялся, что демонстрации силы будет достаточно для обуздания оппозиции, и ее лидеры согласятся подчиниться действующим в стране законам. Однако противники президента восприняли эту своеобразную амнистию и стремление к примирению как слабость. Ваххабиты и бандиты теперь стали действовать без оглядки на официальные Грозный. Масхадов стал терять и номинальную власть.
   Одновременно Масхадов попытался укрепить свои позиции в экономике, "экспроприировав" не принадлежавшую ему "Южную нефтяную компанию", которую давно контролировал конкурирующий тейп Мелхи. За спиной Масхадова стояла Англия, питавшая огромный интерес к кавказской нефти.
   Новый виток конфликта в Чечне пришелся на конец сентября 1998 года. Все началось со словесных обвинений: Масхадова обвиняли в узурпации власти и соглашательстве с Москвой, он своих оппонентов - в развале экономики и дестабилизации обстановки. Проводились митинги и совещания с той и с другой стороны. Масхадов стал терять опору под ногами - его назначенцы спешили превратить свои посты в личные вотчины, а стоило кого-либо поймать за руку и уволить, как он тут же оказывался в стане врагов. В поддержку Масхадова высказались немногие - Т.-А. Атгериев, братья Ямадаевы, муфтий Чечни А. Кадыров. В стане врагов оказались Басаев, Радуев, Хаттаб, Гелаев, Бараев, Исрапилов, Удугов, Яндарбиев и фигуры меньшей значимости. Из одного этого списка видно, что фронт оппозиции значительно расширился.
   Ваххабиты - а это было в основном именно они - опирались на мусульманские страны Ближнего и Среднего Востока, за которыми стояли влиятельные политико-экономические круги США. Масхадов же оформил альянс с Лондоном. Кроме религиозной подоплеки столкнулись и экономические интересы этих двух группировок. 22 октября Масхадов предъявил оппонентам ультиматум, потребовав разоружить все формирования, не входящие в систему Вооруженных сил Чеченской Республики Ичкерия. В противном случае Масхадов угрожал применить силу. Центрами преступных группировок были названы Сержень-Юрт (Хаттаб), Ведено (Басаев) и Урус-Мартан (Ахмадовы). В ответ последовала ритуальная казнь трех англичан и новозеландца, которым Арби Бараев отрезал головы. В результате Масхадов как политик в глазах Англии потерял всякую ценность, поскольку не контролировал ситуацию внутри своей страны.
   Нападки на руководство Чечни усилились. Пресса и полевые командиры обвиняли Масхадова во всех смертных грехах, от узурпации власти до предательства чеченского народа; теперь оппозиция уже не довольствовалась ролью независимых князьков, стали звучать призывы к отстранению Масхадова от власти. Масхадов, бряцая оружием, попытался достичь с оппозицией нового соглашения, даже в начале ноября 1998 года вел переговоры с Басаевым, но ваххабиты не были намерены соблюдать достигнутые договоренности. Масхадов своей системой полумер ничего не добился, встретил ожесточенное сопротивление и отступил.
   В декабре Масхадов произвел частичную мобилизацию резервистов с целью борьбы с бандформированиями. В это время все еще велика была поддержка Масхадова среди населения. Однако Масхадов снова отложил решительные меры по борьбе с преступниками, намереваясь вновь вступить в переговоры с оппозицией. В ответ же в январе 1999 года последовало несколько покушений на лидеров масхадовской коалиции. Ситуация еще больше накалялась.
   Поскольку лозунгами светского государства руководство ЧРИ ничего не добилось, Масхадов решил перехватить лозунги оппозиции. В феврале 1999 года было заявлено о введении в Чечне "полного шариатского правления". Была приостановлена деятельность парламента, его место занял новый орган - Шура. Исполнительную власть осуществлял Государственный совет (Кхеташо), в который так же вошли Басаев, Гелаев, Яндарбиев, то есть - все видные деятели оппозиции. Однако Басаев отказался от этого предложения и стал формировать свою собственную Шуру. Фактически, обе стороны действовали в обход действующего законодательства, а потому их органы власти не были легитимными.
   Однако в течении весны-лета 1999 года Масхадову удалось несколько выправить ситуацию. Лидеры ваххабитов открыто обвинялись в развязывании гражданской войны, теряя поддержку в Чечне. Эта бандитская вольница, не признававшая никаких законов, вызывала ненависть у все большего числа населения, жившего в условиях криминального беспредела. Однако Масхадов так и не установил контроль над своей страной. В мае 1999 года муфтий Чечни Кадыров сделал последнюю попытку создать антиваххабитский фронт; собравшиеся даже поклялись на Коране. Однако об этом узнал Масхадов, узревший в этом альянсе заговор против себя лично, и планы по противодействию ваххабитам рухнули. Выход из сложной внутриполитической ситуации лидерами ваххабитов, становившихся маргиналами в своей стране, нашли только в уходе - в Дагестан. В противном же случае зашедший очень далеко конфликт рано или поздно перешел бы в стадию открытой вооруженной борьбы.
   Власти Грозного не смогли взять под контроль всю территорию республики, разоружить НВФ, ликвидировать террористические лагери и пресечь разгул преступности. Масхадов, бывший прекрасным военным, оказался слабым политиком. Не решившись идти до конца, он сдался перед напором противников, признав их власть на местах. Президент Чечни стал первым среди равных, но не более того. Процессы развала и разложения государства под названием "Чеченская республика Ичкерия" только нарастали, и ее территория превратилась в конгломерат полунезависимых и реально независимых территориальных образований, где реальной властью обладали местные полевые командиры и их вооруженные формирования, но никак не официальные власти Грозного. В условиях полумер и безволия Масхадова возникает интересный вопрос - а как он при такой расстановке сил и развитии событий вообще смог сохранить свою власть, пусть даже во многом и номинальную? Обстановка в ЧРИ продолжала накаляться, и неизвестно, что бы произошло в том случае, если бы не вторжение в Дагестан и последовавшая за ним "вторая чеченская". Но, как известно, у истории нет сослагательного наклонения, есть только то, что произошло.
  
   Ведено
   сентябрь 1996 года
  
   После того, как взорвалась граната, Виктор Золотов погрузился во мрак. Яркая вспышка - и все. Очнулся он уже в сарае в горной местности. Где точно - он не знал. Несколько дней о нем, похоже, вообще не вспоминали, потом стали приносить еду и воду. С самых первых мгновений он понял, что оказался в плену. Хуже он ничего не мог представить. Лучше бы его убили, ранили, он остался бы калекой, чем такое. С первых же дней он понял - его положение ужасно.
   В сарае, где находился Виктор, не было больше ничего, кроме голого пола да ведра-"параши". Спать приходилось здесь же, то есть - на земле. По сараю ползали клопы, разные жучки-паучки. Пленник не удивился бы, если бы обнаружил на себе разных "танков" - блох, вшей и иже с ними. Он сильно мерз, особенно по ночам. О том, чтобы умыться, побриться и сменить ставшую грязной одежду, не могло идти и речи. Виктор оброс щетиной, от него несло потом на километры, он был весь в грязи. Кормили его редко и мало, причем каждый раз приносившие еду непременно старались облить его грязью словесно и надавать тумаков, порой очень сильных. Жаловаться на такое обращение, естественно, было бессмысленно и небезопасно. От голода постоянно сосало в желудке, есть хотелось всегда, еда даже начинала сниться, причем, самая изысканная и аппетитная. Тем тяжелее было пробуждение в сырой и холодной хибаре.
   За Виктором никто не приходил, о своем будущем он имел самые туманные предположения. Никто, кроме приносивших еду и уносившего ведро с экскрементами молодого чеченца, не приходил. Да и последние ничего, кроме оскорблений и ругани, не говорили. Виктор и не спрашивал ничего, боясь навлечь на себе лишние проблемы. Существующая неопределенность была невыносима, Виктор хотел хоть куда-нибудь деваться от этого кошмара. Но он знал - рано или поздно все разрешится, о нем вспомнят. Бежать отсюда он как-то не думал: он не знал, где находится и куда ему уносить ноги. К тому же, он был уверен, что в девяноста девяти случаях из ста его поймают, а ухудшать свое и без того незавидное положение не хотелось. Надо ждать, а там видно будет - может быть, как-нибудь удастся выкрутиться. Где-то далеко остались отец с матерью, которые сейчас сильно переживают за судьбу сына, пропавшего без вести; но о них как-то особо не думалось - главное было выжить. Умирать ой как не хотелось, а слава о кровожадных чеченцах давно распространилась среди федеральных войск в Чечне. Ничего хорошего ждать от них не приходилось, но он жив в данный момент, а не остался лежать мертвым на улицах Грозного - это уже несомненный плюс.
   В один сентябрьский день дверь сарая отворилась. Вместо того парня, что обычно приносил еду, на пороге стояло несколько вооруженных кавказцев - здоровых, хорошо откормленных детин. У трех из них были автоматы, у двух - пистолеты. Один из "пистолетников" сказал Виктору:
   -Как тебя зовут?
   -Виктор Золотов.
   -Звание?
   -Ефрейтор.
   -Пошли.
   Они вывели пленника из сарая, и Виктор впервые увидел свет божий. Поначалу его ослепило солнце, но постепенно он к нему привык. Золотова и еще двух пленных на крытом брезентом грузовике вывезли на пустырь за селением. Им связали руки за спиной, на глаза надели повязки.
   Когда Виктору сняли с глаз повязку, он увидел перед собой еще двух пленников в российской форме, причем выглядели они не лучше самого Золотова - истощавшие, осунувшиеся, в помятой и грязной одежде, с длинной щетиной на лице. Виктора кольнула ужасная мысль - их привели на казнь, и это действо будет обставлено с садистской жестокостью по установленному ритуалу с использованием видеокамеры. Золотова аж пот пробил.
   Чеченцы разделились: основная их часть осталась сторожить пленников, двое немного в стороне от них разложили мангал и приступили к приготовлению шашлыка (от одного вида которого у Виктора засосало в желудке), один из боевиков достал большую профессиональную видеокамеру и приготовил ее к съемке.
   Тем временем главарь обратился к пленникам, точнее - к одному из них:
   -Храбрый гяур, не хочешь ли признать единого всевышнего бога?
   -Аллаха?- с недоверием спросил мужчина лет тридцати, ожидая от врага какого-нибудь подвоха.
   -У нас другого всевышнего нет,- лукаво улыбнулся полевой командир.
   -Что для этого нужно сделать?
   -На,- моджахед протянул солдату кинжал кавказской работы.
   Двое автоматчиков повалили другого пленника на землю, схватив его так, что он не мог совершать каких-либо значительных телодвижений.
   Солдат взял кинжал, но долго размышлял, как ему поступить, глядя то на предложившего ему переход в мусульманство полевого командира, то на обреченного на заклание второго солдата. Золотов с тревогой наблюдал эту сцену: а чью роль будет исполнять он - жертвы или убийцы?
   Полевой командир, чье терпение было крайне ограниченным, выхватил свой пистолет, взвел его и выстрелил в колеблющегося солдата почти в упор. Его обожгло, страшная боль разлилась по телу; несостоявшийся моджахед упал на землю, где его настигла вторая пуля.
   -Правоверного из него не получится,- спокойно проговорил полевой командир, словно речь шла о чем-то обыденном.- А что ты?
   Он переключил свое внимание на Золотова.
   -Я... согласен,- выдавил тот из себя.
   Виктор быстро прикинул шансы - если он откажется, то и его убьют. А жить очень хотелось - ведь жизнь во второй раз не проживешь. К тому же, втеревшись в доверие к боевикам, потом можно от них и убежать. С другой стороны - убийство своего же товарища по несчастью...
   Но своя рубаха ближе к телу.
   -Согласен с чем? - переспросил полевой командир.
   -Принять ислам.
   -Вот и хорошо. Бери кинжал и сделай то, что не сделал этот трусливый шакал.
   -Дайте пистолет с одним патроном.
   -Застрелиться хочешь или меня убить?
   -Не то и не другое.
   Сцена убийства снималась на видеокамеру. Никогда в жизни пистолет не казался Виктору Золотову таким тяжелым, а курок - таким тугим. Вдобавок на него смотрели полные ненависти глаза жертвы, между прочим, тоже десантника. Но Золотов смог найти в себе оправдания этому поступку. Главное из них - он хотел жить. Чего в этом такого плохого? И он выстрелил. После этого наставившие на него автоматы боевики расслабились. Похлопав Виктора по плечу, полевой командир сказал:
   -Молодец, теперь ты на пути к всемилостивому Аллаху. Ты - наш брат. Сейчас шашлык кушать будем. Барашек молодой, сочный был. Да, я хочу тебе сказать - теперь ты с нами, и о пути назад не может идти речи, иначе мы отошлем видеокассету в военную прокуратуру. Но ты же не такой идиот, верно? Ну что, пошли к мангалу?
   На душе у Виктора было паршиво - он спасся, но какая цена за это была заплачена...
  
   Между миром и войной:
   социально-экономическое развитие Чечни
  
   Итогом войны 1994-1996 годов стало фактическое уничтожение экономики Чечни. Промышленность практически перестала существовать, осталось лишь сильно деградировавшее сельское хозяйство. В основе новой экономики стали лежать преступные "промыслы" - выращивание и сбыт наркотиков, торговля людьми, оружием, "экспроприация" ценностей у населения. Фактически правившим в республике бандитам-отморозкам незачем было подниматься до чего-то большего, если подобный "бизнес", не требовавший особых затрат, приносил огромные доходы при минимальном риске.
   Что еще процветало, так это торговля нефтью и нефтепродуктами, благо, этого добра навалом - вырыл скважину, смастерил себе нехитрое приспособление и качай сколько душе угодно. Подобные заводики густо покрыли территорию Чечни. Правда, качество кустарно добытого "черного золота" оставляло желать лучшего - сами чеченцы предпочитали использовать топливо из "России".
   Маковые плантации появились во многих районах Чечни. Производство наркотиков было поставлено поистине на промышленную основу - героин производили на заводах с участием зарубежных фармакологов-профессионалов (такое "предприятие" функционировало в здании бывшей школы N 40 в Грозном). Произведенное здесь зелье развозилось практически по всему Кавказу и Европейской России. Большой сбыт наркотики находили и внутри самой Чечни - особенно среди молодежи и "борцов за веру", повышавших недостаток боевого духа очередной дозой наркотика. Наркомания грозила превратиться в настоящее бедствие для "независимой Ичкерии".
   Особняком стоит работорговля, которая в Чечне приобрела характер эпидемии. По некоторым данным, доходы от нее превысили даже доходы от торговли наркотиками и оружием. Есть данные о том, что первые подобные захваты людей происходили еще в начале 1980-х годов, когда в нашей стране вовсю строили коммунизм и поклонялись марксизму-ленинизму, но масштабные размеры этот промысел принял после прихода Д. Дудаева к власти в 1991 г., а так же после окончания боевых действий. Интенсивность использования людей в качестве бесплатных работников и выкупных заложников только возрастала.
   В предгорьях и горах многие чеченцы держали дармовую рабочую силу - рабов, похищенных в соседних регионах России либо плененных во время войны. В обращении с пленниками существовало множество вариантов: их можно было заставить работать на себя, продать, одолжить соседу "напрокат", обменять на находящегося за решеткой родственника, освободить за выкуп. Как видно, существовала целая система торговли "живым товаром".
   Выше всего ценились иностранцы, известные в стране и мире личности, бизнесмены, так как за них можно было получить весьма приличный выкуп. Выкупались и люди статусом и достатком поменьше, причем не обязательно деньгами - можно было их вызволить и за стройматериалы, продовольствие, автомашины и т. п. Не случайно представители чеченской диаспоры за пределами Чечни ездили на родину за дешевыми товарами. Захват заложников с последующим выкупом был поставлен на широкую ногу. Здесь участвовали и некоторые представители российских силовых ведомств, делившие с похитителями часть выкупа.
   Чаще всего пленники играли роль бесплатной рабсилы - они выращивали чай и наркотики, пасли скот, строили высокогорную дорогу Шатили - Итум-Кале. Условия содержания были ужасающие: голод, холод, постоянные издевательства и унижения, каторжный труд. Много было тех, кто не выдерживал подобного обращения и погибал.
   "Независимость" Чечни обернулась разрухой, массовой безработицей, обнищанием населения, разгулом преступности. В этих условиях хорошо жилось лишь разного рода бандитам, прикрывавшимся религиозными лозунгами. Убийства и грабежи стали привычной повседневностью; обнаглевших преступников уже не сдерживали ни официальные законы, ни адаты - установления предков.
   Местная интеллигенция из-за такой независимости массами покидала республику. Так называемая бюджетная сфера - пенсионеры, учителя, врачи - перестали получать положенные им зарплаты и пенсии. Снабжение населения, подача электроэнергии и газа фактически прекратились. Чеченское общество ждала деградация, а в более широкой перспективе - и общенациональная катастрофа. В нем явно возобладали агрессивные, антигосударственные, деструктивные элементы, взявшие на вооружение примитивную национально-религиозную догматику, противопоставляя все чеченское общество различным "врагам": нечеченцам, немусульманам и просто всем несогласным, а потому - "неверным".
   Особо трудно пришлось "нечеченцам" - русским и представителям других народов. На них обрушились массовые репрессии. После подписания хасавюртовских договоров и их утверждения лидеры антидудаевской оппозиции и их окружение (около 50 человек) эмигрировали в Москву. Сотрудничавшие с Россией чеченцы (администрация и милиция) были брошены на произвол судьбы. Около 800 из них бросили в концентрационные лагеря, более 300 уничтожили без суда и следствия. Бандитами было убито около 20000 русских, примерно 50000 стали рабами, еще 350000 бежали из Чечни, спасая свою жизнь. Русских угоняли в рабство, убивали, грабили, насиловали, их существование превратилось в сплошной ад.
   Особо "повезло" казакам северным районов Чечни. Во время войны 1994-1996 годов эти районы, естественно, не поддерживали Дудаева. Несмотря на это, их отдали боевикам на растерзание. Собственно говоря, эти земли чеченскими никогда и не были - в состав республики их включили волей Хрущева. Еженедельно русские общины северных районов Чечни платили боевикам дань, там регулярно проводились этнические чистки.
   Внутри чеченского общества произошли значительные сдвиги - рушились вековые патриархальные обычаи, что большинством населения воспринималось крайне отрицательно. Объектом работорговли часто становились сами же чеченцы. Немаловажно было и то, что ваххабизм мало совместим с традиционным на Кавказе суннизмом. Да и просто человечески действия боевиков, соревновавшихся друг с другом в жестокости и садизме, трудно было встречать без осуждения и ненависти. Постепенно все вышеперечисленное слилось в одно непримиримое отношение к бандитским малинам, процветавшим в "независимой" Чеченской Республике Ичкерия. Националистический угар первой половины и середины девяностых очень быстро спал и развеялся, чеченцы погрузились в далеко не лицеприятные будни свободного плаванья своей республики. Бесчинствующие ваххабиты все больше и больше маргинализировались, теряя всяческую опору в стране, становясь отверженными. Так, Арби Бараеву, известному живодеру, похитителю людей и по совместительству "бригадному генералу", чир (кровную месть) объявил каждый пятый чеченский тейп. В мае 1999-го он был ранен кровниками; удивительно, но ему еще очень долгое время удавалось избегать расплаты. Другой пример - бамутского полевого командира Руслана Хайхороева убили свои же односельчане. Назревал серьезный внутренний конфликт. Чечня оказалась перед гуманитарной катастрофой. Выход лидерами ваххабитов, понимавшими, на каком вулкане они сидят, был найден во вторжении в Дагестан.
  
   Псков
   декабрь 1996 года
  
   Возле кабинета командира части - полковника - никого не было. Костя спросил у секретарши:
   -Он у себя?
   -Да.
   -Занят?
   -Сейчас там никого нет. Проходите.
   Костя постучался. Полковник разрешил ему войти. Покровский застал его за телефонным разговором. Начальник указал вошедшему подчиненному на стул напротив себя, продолжая разговор, в котором фигурировало слово "генерал".
   Покровский подождал, пока ЕГО начальство переговорит со СВОИМ начальством. Положив трубку, полковник несколько взволнованно спросил:
   -Ну, что у тебя?
   -Вот,- Костя достал из кармана гимнастерки сложенный лист тетради и подал его полковнику.- Рапорт.
   -Насчет чего?
   -Об увольнении.
   -Почему не обратился к непосредственному начальнику?
   -Я обращался. Он отказал.
   -Каковы причины вашего решения об увольнении из рядов Вооруженных сил?
   -В рапорте все написано.
   -А если на словах? У меня времени нет.
   -После пережитого в Чечне позора я больше не могу служить в этой армии. Мы столько раз били духов и могли их добить, а все эти победы наши политиканы продали и предали. А сейчас мы вообще ушли, отдав ИМ все просто так.
   -Это было политическое решение. Политика - не сфера военных. Мы солдаты, и должны выполнять приказы. Это не основание для увольнения - не ты один такой.
   - Я суворовский солдат и привык понимать свой маневр. За что гибли мои друзья, за то, чтобы их потом предали? В Грозном убит лейтенант Русанов. Я навещал его жену. У них маленькая дочка. Жена осталась вдовой, девочка - сиротой. Это и есть ваше "политическое решение"?
   -Ничего, пройдет время, она найдет другого.
   -Может, найдет, а, может, и нет,- Покровский проговорил последние слова особенно тихо и при этом опустил глаза.- Я долго над всем этим думал, у меня эта девочка все время перед глазами.
   -И все-таки разрешения я не могу дать. У нас сейчас напряженка с кадрами, людей не хватает.
   -Я все равно уволюсь. Буду обращаться в вышестоящие инстанции. Просто это займет больше времени и нервов, и все.
   Полковник немного помялся, потом нехотя, с барской милостью сказал:
   -Ладно, подпишу.
   Между миром и войной:
   ваххабизм
  
   Одним из итогов войны 1994-1996 годов стало распространение в Чечне и соседних регионах, прежде всего - в Дагестане - экстремистского религиозного течения ислама - ваххабизма. Если "первая чеченская" война шла под знаменем национализма, и религиозный фактор в ней хотя и имел определенное значение, но, тем не менее, все же отходил на второй план, то "вторая чеченская" стала полем боя "федералов" и мусульманских экстремистов.
   Ваххабизм - религиозно-политическое учение, возникшее в Аравии в середине XVIII века на основе идей Мухаммеда Абд-аль-Ваххаба (1703/1704-1787). Он считал, что ислам необходимо очистить от различных наслоений, которые возникли со времен смерти пророка Мухаммеда, и вернуться к первоистокам, основам, фундаменту (отсюда - "фундаментализм"). Со времен пророка Мухаммеда в дополнение к шариату (кораническим установлениям) было сделано много "приписок", отражавших изменения в исламском обществе. Причем они не были едиными, в результате чего культ мусульманских законов и обычаев не был абсолютно одинаков во всех исламских странах. Под знаком ваххабизма, собственно, было создано государство Саудовская Аравия. Само течение у мусульман называется по-другому - "салафизм" ("ас-салаф" - предки). Ваххабизм по внешним чертам и своей сущности достаточно сильно напоминает Реформацию в Европе - там ведь тоже основной идеей была реформа церкви с возвращением к мифической "евангелической чистоте".
   Новый всплеск ваххабизма, существенно отличающийся от прошлого, произошел в 70-х годах прошлого столетия. США и их союзники (в первую очередь - Великобритания), озадачившись вопросом, как уничтожить Советский Союз, ставший им поперек горла, решили, что, помимо прочих средств воздействия на своего геополитического врага, его можно "взорвать" изнутри при помощи ислама. Его боевая идеология - "ваххабизм" - должна была из Афганистана проникнуть в Среднюю Азию и поднять там волну исламизма и национализма, способную значительно поколебать позиции СССР. Но экспорт исламской революции тогда не состоялся, поскольку эта программа была рассчитана на длительное время, а Советский Союз приказал долго жить вопреки всем прогнозам очень быстро. С исчезновением этого противника исламисты перекинулись на борьбу с другим своим врагом - странами Запада, начавшими новый передел мира. После 11 сентября Вашингтон признал, что, борясь с "империей зла", он проморгал опасность так называемого "международного терроризма". Не стоит, однако, думать, что заигрывания спецслужб США и их союзников с мусульманскими экстремистами после этого прекратились - они фактически продолжаются по сей день. В настоящее время ваххабиты, действующие против России, в снабжаются и подпитываются не только Западом, но и экстремистскими организациями и группировками мусульманского Востока, а так же за счет "самофинансирования". Следует так же отметить, что так называемый "международный терроризм" (к слову - довольно туманное и неопределенное название, мало чего объясняющее) - это не воображаемый спрут с единым центром, а множество отдельных группировок, отношение которых друг к другу различно; что касается Бен Ладена, так по значимости он далеко не верховный "босс" подобных организаций, а всего лишь один из многих.
   На Кавказ ваххабизм пришел в 80-е годы ХХ века. Пути внедрения этого учения различны, но этапы везде одинаковы: сначала приходит проповедник, затем - купец, после него - солдат.
   Первоначально основу ваххабитского сообщества составляли местные мусульмане, побывавшие в качестве паломников или учеников в арабских странах, и заезжие проповедники из-за рубежа. Дальше - больше, рождается ваххабитский "джамаат" (община, квазигосударство), круг вовлеченных в него расширяется. Причем ваххабизм в основном распространялся через денежную вербовку (вступившим в джамаат выплачивалась сумма в сотни долларов плюс "зарплата" за участие в делах общины и распространение "чистого ислама"), за что в народе его прозвали "долларовым исламом". Приобщение к салафизму происходило через литературу, издаваемую многотысячными тиражами, аудио- и видеопродукцию, но основной упор делался на устную пропаганду в местах большого скопления людей - на свадьбах, похоронах, поминках, в мечетях. Вначале осторожно, а потом все более настойчиво верующим внушалось, что подавляющее большинство современных обрядов и обычаев не имеет ничего общего с Кораном и шариатом. Эти идеи получали поддержку отчасти из-за того, что проповедники часто либо происходили из Аравии, либо побывали там, а, следовательно, знали "правильные" нормы ислама, принося их с родины пророка. Основной же причиной являлось то, что традиционные мусульманские институты России (Советского Союза) оказались неготовыми к борьбе с новым радикальным течением - у них не было ни достаточного влияния в обществе (где все еще была жива память о их контактах с правящей верхушкой), ни экономических, ни политических рычагов воздействия. Обращения же к официальным властям наталкивалось на полное непонимание - те не желали "душить" "свободу совести".
   К 1997 году на Кавказе, в основном, в Дагестане и Чечне, было немало агрессивно настроенных последователей "правильного" ислама. В Чечне существовали вооруженные отряды, "школы", тренировочные лагеря, в Дагестане - тысячи последователей ваххабизма, объединенных в общины. Основная опора салафитов - молодежь - еще находилась под определенным влиянием семьи, адатов, традиционных религиозных институтов, но эти связи все больше размывались. А к концу 1997 года ваххабиты уже не скрывали своих претензий на политическую власть на Кавказе, особенно - в Чечне и Дагестане. Их влияние неуклонно расширялось, власть религиозных экстремистов становилась все более прочной. Если религиозные лидеры традиционного ислама в России указывали на реальность угрозы ваххабизма всем устоям государства, религии и общества, то официальные власти в Москве делали вид, что ничего особого не происходит. Это тем более парадоксально, что А. Масхадов в Чечне худо ли бедно, но пытался бороться с этой напастью.
   Любые ассоциации людей, общины и "государства" у ваххабитов называются "джамаатом", во главе которого стоит амир. У джамаата есть свои вооруженные силы и возрастающий доход. Финансирование на первых порах, когда структуры джамаата формируются, осуществляется извне, но постепенно он переходит на самообеспечение. Здесь три основных источника доходов: 1) "закят" - своеобразный налог, выплачиваемый членами джамаата в виде 5 % от общего дохода; 2) легальный бизнес, организуемый адептами общины; 3) международные картели "черного бизнеса" под "крышей" нового учения. Основной принцип существования джамаата - постоянная борьба за достижение мирового господства и утверждение "истинной веры". Отсюда - либо расширение "жизненного пространства" ваххабизма, либо его оборона, причем второе носит по отношению к первому явно подчиненный характер. "Мирное сосуществование" с неверными недопустимо.
   Что касается собственно идей ваххабизма, то ваххабиты очень многое взяли из православия (частично - обряды) и западного христианства. Так, ваххабитами утверждается, что все религии посвящены одному богу. Другой их тезис - первоначально "писания" были даны всем народам, но только мусульмане сохранили Коран безо всяких искажений. Такого рода стиль рассуждений нужен ваххабитам для того, чтобы было легче "перевербовать" представителей других конфессий; и не даром они это делают - немало русских уже перешло в ислам.
   Стержень ваххабизма - учебный курс. Широко были известны тренировочные лагеря в Пакистане, Судане, Афганистане и Чечне. Менее известные, но так же значимые - в Турции, Ливане, Малайзии, и в районах, неподконтрольных властям Алжира, Ливии и Филиппин. У всех этих лагерей однородный курс обучения, основной упор - на обучение ведению боевых действий и управлению различными группами братьев по вере.
   Стандартное обучение сводится к трем этапам: 1) отбор и отсев подозрительных и неспособных; 2) обучение основам военного дела; 3) совершенствование командных способностей и политическая подготовка руководителей различных структур салафитских организаций. Вербовка, кроме уже упоминавшихся методов пропаганды, осуществляется через "долларовый ислам", а так же через курсы по "бизнес-технологиям", в которые вовлекаются перспективные люди и где поначалу истинные цели ваххабитов скрываются. Есть еще один страшный путь вербовки - через плен посредством "вязки кровью", когда вступивший в ряды моджахедов убивает товарища по несчастью. В лагерях боевая подготовка перемежается со своеобразными политзанятиями - изучением Корана, где главная цель - психологическая обработка ученика, превращение его в убежденного последователя "чистого ислама", способного идти в своих действиях до конца.
   Стратегия ваххабизма основана на захвате разных стран: больших - по частям, маленьких - целиком. Первый этап - это разведка территории, где планируется основать свою деятельность, с подбором лидеров для общины из числа местных. Затем будущие амиры пытаются занять места в традиционных религиозных структурах. После этого - формирование общины-джамаата, начало широкой проповеди идей ваххабизма. После укрепления джамаата следует сепаратистское (оппозиционное) движение, вооруженное выступление, захват территории вокруг общины. Конфликт всячески провоцируется, ослабляются традиционные структуры власти, джамаат усиливается, создаются тренировочные лагеря. Номинальная власть остается за прежними органами власти, реальная под их ширмой переходит к шуре амиров всех джамаатов данной области. Когда традиционные органы управления достаточно ослабевают, их уничтожают (если это не удается, следует партизанская война с помощью извне, в том числе - от НАТО, как это было в Косово; цель все та же - захват власти). Укрепившись в данной местности, ваххабиты экспортируют свою революцию на соседние территории. Не везде этот сценарий удавался, часто первоначальные успехи сменялись сокрушительными поражениями. Практически нигде ваххабиты не смогли захватить какое-либо государство целиком и создать широкую территориальную базу. Тем не менее, ваххабиты не теряют надежды осуществить утверждение "чистого ислама" на территории не только отдельных стран и регионов, но и по всему миру.
   Эта опасность сохраняется и сейчас, несмотря на явное военно-экономическое превосходство противников ваххабитов. Вроде бы, ситуация проигрышная, но кто мог подумать в свое время о том, что коммунизм или нацизм смогут утвердиться у власти и повлиять на дальнейший ход истории не только своей и соседних стран, но и всей планеты?
  
   Нижний Новгород
   май 1997 года
  
   Из сна его вырвали грохот и вибрация здания. Дом ходил ходуном, казалось, что он находится в эпицентре двенадцатибалльного землетрясения. Наверное, духи в очередной раз обстреливают блокпост. А, может, и атакуют. Разрывы, выстрелы, вспышки огней - все это слилось в дьявольскую свистопляску, сильно давившую на нервы. Нащупав автомат, Костя схватил его, готовясь вскочить и бежать отражать атаку врага и...
   ...и вдруг очутился в ДРУГОЙ кровати, понимая, что лихорадочно двигается в холодном липком поту от приснившегося кошмара. Вокруг было темно и тихо, лишь часы на тумбочке мерно отбивали такт. Костя сел, приходя в себя, потом встал. Одно он знал точно - еще очень долго он не сможет заснуть. Не дадут напряженные нервы и всплывшие в памяти воспоминания о войне.
   Взяв с тумбочки сигареты, он зажег свет в комнате и прошел по коридору на балкон. Успокаиваясь, он неспеша курил, размышляя о том, что с ним происходит.
   Эти сны снова и снова, возвращали его в ту жуткую, ненужную и кровавую, но ЕГО войну. Уйти от них было невозможно - не помогали даже специальные таблетки, прописанные врачами. Воспоминания о событиях в Чечне, в которых он принимал непосредственное участие, его не отпускали никогда и нигде. От них некуда было уйти, как от туч комарья в сердце болота - они тебя атаковали и жалили со всех сторон. Теперь Костя понимал, почему образуются общества "афганцев", "чеченцев". В обществе себе подобных можно выговориться о своих проблемах, связанных с войной, получить сочувствие и поддержку. Главное же, в таком обществе тебя всегда ПОЙМУТ, потому что именно война объединяет таких людей. Но здесь тебя именно могли понять, но никак не помочь справиться с кошмарными воспоминаниями. Собрания, на которые Костя время от времени ходил, помогали снять напряжение, психологически разгрузиться. Здесь ты чувствуешь себя в кругу своих, и это самое главное. А своим можно доверить самое сокровенное, то, о чем остальным никогда не скажешь. В данном случае - это раны (не физические, а психические), нанесенные войной. Сняв напряжение, нельзя было избавиться от воспоминаний - они вцепляются мертвой хваткой, которая лишь ослабевает, но никогда не исчезает. С войны люди приходят другими, и прежними им уже не стать. Внешне это может быть не совсем заметно, но в душе навсегда остается неизгладимый след, страшные рубцы и шрамы, никогда не заживавшие совсем. Одни более-менее справляются с воспоминаниями и живут "как все", но не у всех выдерживает психика от той кардинальной встряски всего сознания, что дает война. У одних "съезжает крыша", другие ищут выход в алкоголе или дозе наркотика, стремясь хоть как-то избавиться от безжалостной памяти. Отдельный разговор - представители силовиков, которые вступили в ряды организованной преступности. При всех моральных аспектах этой "работы" следует признать, что она очень похожа на войну, ставшую образом жизни.
   Вот и Костя не мог жить нормально, хотя, вроде бы, в его жизни все было благополучно - без особых побед, но и без сильных бурь. Приехав к родителям, Покровский немного пожил на иждивении, а потом без проблем устроился охранником в магазин. Смена - сутки через двое, зарплата - приличная, но душевные муки не давали покоя. С людьми ему иногда приходилось нелегко - не все его понимали, хотя, вроде бы, он не очень изменился и в основном остался прежним. Первоначально он не говорил начальству, что воевал. Когда же это нечаянно всплыло наружу, окружающме к нему стали относиться настороженно, поговаривали, директор даже хотел его уволить. Но пока, вроде, все обходилось. Самое же главное, он ощущал большой внутренний дискомфорт: здесь была другая обстановка и другая атмосфера, к которым он до конца так и не привык. Теперь уже "мирная" жизнь казалась ему ненормальной, какой-то искаженной и чуждой. Душевные раны - самые труднолечимые. И труднопредсказуемые в своем изменении.
   Размышления Кости прервала его мать, подошедшая к балкону и открывшая его дверь. Но этот звук Костя обернулся.
   -У тебя все в порядке?
   -Да, мама.
   -А то я смотрю - свет горит...
   -Все хорошо. Сейчас докурю и лягу спать,- он демонстративно показал сигарету и положил ее в рот, делая затяжку.
   -Что-то в последнее время ты часто не спишь ночью. Надо бы ко врачам сходить.
   -Наверное,- устало сказал Костя, в глубине души зная - медицина здесь бессильна. И ко врачам он не пойдет. А пойдет совсем в другое место.
   -Я пойду, а ты постарайся заснуть.
   -Постараюсь, мам.
   Дверь закрылась, а Костя уже решил, что завтра пойдет в военкомат. Раз война его не отпускает, надо хотя бы вновь вступить в армию, оказаться в привычной среде. Так тяжесть воспоминаний если и не свалится с плеч, то, на худой конец, ослабнет и станет приемлемой для нормальной жизни. К тому же, новая война, как думал Костя, не за горами - вряд ли отморозки в Чечне успокоятся на достигнутом. Что, Басаев пойдет сеять хлеб или Радуев пасти овец?
   На следующий день Костя был в военкомате. Просьба у него была всего одна:
   -Отправьте меня не важно куда, лишь бы поближе к Чечне.
   -Зачем? - не понял военком.
   - Считайте, такой каприз.
   - Хорошо, в Новороссийске стоят десантники. Попробую определить тебя туда.
   При подписании контракта его распределили в один из батальонов 7-й воздушно-десантной дивизии. Особо Покровского о причинах восстановления на службе не спрашивали - короткие вопросы-ответы, и все. Вскоре сержант Покровский печатал шаг на асфальте военного городка.
  
   Между миров и войной:
   Дагестан
  
   События 90-х годов в Чечне затмили другие не менее важные процессы - в соседнем Дагестане. Хотя до полномасштабной войны, как это произошло в Чечне, здесь дело не дошло, ситуация, тем не менее, оставалась очень напряженной и взрывоопасной.
   После развала СССР Дагестан оказался в "свободном плавании", но, в отличии от соседней Чечни, выходить из состава России не спешил. Оставаясь верным Москве, Дагестан сам решал проблемы, немалая часть которых имела межгосударственный характер (например, отношения с соседними Грузией и Азербайджаном).
   В начале 90-х, когда федеральный центр самоустранился от решения местных проблем, дагестанцы сумели уберечь свой край от межэтнических конфликтов, хотя там и проживает очень много народов, отношения между которыми были далеко не безоблачными. Верховным органом власти стал Госсовет - коллегиальный орган, где представительство имели различные этнические группировки. Возглавлял этот орган бессменный председатель - Магомедали Магомедов, получивший в республике прозвище "Дедушка". Он умело лавировал между различными политическими силами, сохраняя внутреннюю стабильность в регионе. У подобной системы имелись и свои издержки: клановость (на этнической основе) и криминализация политического процесса; консерватизм, слабая обновляемость кадров; приверженность "сильной" власти, иерархичность, отсутствие демократических начал, решающая роль старших по возрасту и званию, слабая роль женщин и молодежи; отсутствие политической конкуренции, незначительная роль гражданского общества; закрытость, кастовость власти. На этом фоне в Дагестане стало появляться новое религиозно-политическое течение - ваххабизм. Оно распространялось через передачи по радио, литературу, паломников и учеников, побывавших за рубежом, арабских и других мусульманских миссионеров. Интерес к Кавказу возрастал и у ряда стран мусульманского Востока, стремившихся установить там свое духовное и политическое влияние. До середины 1999 года ваххабизм здесь распространялся под видом различных "фондов" и организаций зарубежных ваххабитов, проводивших широкую поддержку местных экстремистов (так, по некоторым данным, в одном только 1995 году они передали своим сторонникам в Дагестане 17 миллионов долларов).
   Первые ростки ваххабизма в Дагестане относятся к концу 80-х годов. В июне 1990 года была создана всесоюзная Исламская партия Возрождения (ИПВ) в Астрахани. Председателем (амиром) стал Ахмад-Кади Ахтаев. Причем с самого начала ваххабиты стали проводить насильственные акции. В 1989 году был изгнан Махмуд Геккиев - муфтий Северного Кавказа; с тех пор единое Духовное управление мусульман Северного Кавказа распалось. В середине 1991 года толпа фанатиков попыталась штурмов взять здание правительства Дагестана, но была разогнана подоспевшими силами правопорядка.
   Уже тогда ваххабиты не скрывали своей конечной цели - возвращение к "чистоте" ислама и установление законов шариата. В этом свете официальное духовенство не могло пойти навстречу требованиям экстремистов, поэтому между ними началась информационная война. Уважаемых деятелей ислама старались всячески дискредитировать, дабы пошатнуть их влияние на верующих и столкнуть с арены борьбы. Врагом стали и официальные власти, "продавшиеся Шайтану" за приверженность современным правовым нормам.
   В первой половине 90-х годов происходит значительный рост сторонников ваххабизма. Причиной этому стали оторванность официальных властей Дагестана от народа, утрата жизненных ориентиров, безработица и трудное материальное положение. По существу, радикальный ислам выступил как внесистемная оппозиция существующему кланово-криминальному режиму.
   К концу 1997 года в Дагестане образовалось три центра ваххабизма. Под руководством Ангута Омаровича Ангутаева (Аюб Астраханский) собрались непримиримые радикалы. Умеренно-радикальных ваххабитов возглавил Багаутдин Магомедов, который позже скатился к позициям Ангутаева. Магомедов занял видное положение среди последователей салафизма благодаря своим проповедям. Умеренное крыло ваххабитов занимал Ахмад-Кади Ахтаев, который выступал за мирное сосуществование с другими течениями ислама и не стремился к насильственному свержению существующего строя. Основное внимание он уделял просветительской и агитационной деятельности. Однако после смерти Ахтаева в марте 1998 года все ваххабиты перешли на экстремистские позиции.
   У ваххабитов благодаря щедрым финансовым вливаниям из-за рубежа огромными тиражами выходят книги, газеты и журналы. Постепенно их деятельность набирает обороты, они уже готовятся к вооруженной борьбе. В первой половине 90-х годов произошли первые стычки между ваххабитами и традиционалистами. В 1995 году деятельность ИПВ в Дагестане была запрещена, но экстремисты продолжали ее, изменяя лишь названия своих организаций - ведь сам ваххабизм запрещен не был.
   Наибольшее распространение ваххабизм получил в Кизилъюртовском районе, где Б. Магомедов организовал "Центральный фронт освобождения Дагестана". От кого он хотел "освобождать" республику, догадаться нетрудно. Итогом стало нападение местных ваххабитов на 136-ю мотострелковую бригаду в Буйнакске. Это произошло в ночь с 21 на 22 декабря 1997 года. Было уничтожено и повреждено несколько боевых и небоевых машин, бандиты после боя ушли. Захватив заложников, они смогли прорваться в Чечню. В нападении участвовали и Хаттаб со своими людьми, и сторонники Магомедова.
   Ответственность за нападение на себя взял "Центральный фронт", что было глупостью - в ответ власти начали преследование ваххабизма, запретив его пропаганду. Магомедов и К* были вынуждены бежать в Чечню. За ними ушло около тысячи последователей, в основном - молодежь. Здесь, оторванные от родных домов и сел, они лишились последних ограничений в виде родовых связей. Основным центром бежавших ваххабитов стал Урус-Мартан, где существовал ваххабитский "джамаат" братьев Ахмадовых. Б. Магомедов создал здесь "Главный штаб Исламского джамаата Дагестана". Его боевым соединением была "Повстанческая армия имама" во главе с М. Тагаевым (к слову - дважды судимым). Они держали связь и с другими чеченскими ваххабитами, но вот почему-то свои планы летом 1999-го Б. Магомедов и альянс Басаева-Хаттаба не согласовали. Так же подпитку ваххабитов продолжали зарубежные организации их единомышленников.
   Как видно, ваххабиты и не думали уняться. И следующий, 1998-й год это подтвердил. Салафиты шли на явную подготовку к свержению существующей власти. Обретя убежище в Чечне, дагестанские ваххабиты еще больше стали претендовать на власть.
   20 мая 1998 года толпа вооруженных сторонников братьев Хачилаевых на несколько часов захватила здания Госсовета и Правительства Республики Дагестан. Попытка переворота, однако, провалилась. Но ситуация оставалась крайне напряженной. Был убит муфтий Дагестана Саид Мухамед-Хаджи Абубакаров. По всему периметру чечено-дагестанской границы совершались теракты против российских военнослужащих, продолжалась деятельность исламских экстремистов, похищались люди, угонялись машины и скот. Особенно не повезло 136-й бригаде в Буйнакске. Чего только там не происходило: нападение боевиков в декабре 1997-го, взрыв офицерского общежития (к счастью, жертв не было), открытые угрозы расправы над военнослужащими; а в 1998 году в связи с уже упоминавшимся "осенним освобождением" произошли массовые похищения солдат. Такое положение сохранялось вплоть до вторжения в Дагестан Басаева и Хаттаба. Ваххабиты неуклонно держали курс на "джихад", и, в конце концов, летом 1999 года произошла решающая битва.
  
   Забайкалье
   август 1997 года
  
   Застолье было в разгаре. Провожать Андрея в армию собрались жившие в городе родственники, близкие друзья по школе и двору да приехавший из соседнего сельского района брат, занимавшийся коммерцией. В общем, набралось шестнадцать человек, если считать самого Андрея с его невестой Олей. В небольшой городской квартире они с трудом, но все же разместились.
   Застолье из своей торжественной части плавно перешло в пьяно-душещипательную, когда всем стало невообразимо весело и вдруг понадобилось излить душу находившемуся рядом человеку. Кто-то "принял на грудь" больше, кто-то - меньше, и поэтому развезло всех по-разному. Были и те, кто еще сохранил трезвый ум и твердую память. Среди них, прежде всего,- сам Андрей и Оля, пившие лишь пиво, и то в небольших количествах. Оля по своей природе не употребляла ничего крепче - иначе незамедлительно начинал протестовать желудок, да так, что его содержимое выходило обратно через рот; Андрей же не пил водку по той причине, что не хотел плохо выглядеть в глазах своей девушки.
   Пока все вокруг были увлечены исключительно своими собственными персонами, Оля шепнула Андрею на ухо:
   -Пошли, выйдем.
   Они встали из-за стола, стараясь не сильно шуметь, привлекая к себе постороннее внимание. Но вдрызг пьяный дядя Миша вдруг спохватился и ужасно заплетающимся языком вопрошал:
   -Ты куда, племяш?..
   -Мы сейчас, не скучайте,- весело проговорил Андрей, смотря на забавных родственников и друзей, "раздобревших" на парах алкоголя.
   -Дезертировать собрался? - проговорил дядюшка совсем сникшим голосом, и присутствующие по мере того, как через затуманенные головы до них доходил смысл сказанного, засмеялись.
   Андрей с Олей, взявшись за руки, вышли в прихожую. Андрей спросил подругу:
   -И какая страшная тайна у тебя есть?
   -Пошли на улицу, прогуляемся.
   Они вышли из подъезда под звездное небо. Ночная тишина, чувство полета не покидали их. Ощущение было, что они одни на всем свете, в какой-то волшебной сказке.
   -Здорово, правда?- спросила Оля у Андрея, когда они неспеша двинулись вдоль дома.
   -Конечно.
   -Знаешь, а у меня такое ощущение, что все это - в последний раз.
   -Брось, не говори ерунды.
   -Я серьезно. Целых два года...
   -Не мы первые, не мы последние.
   -Давай, ничего не будем обещать друг другу. И прощаться тоже.
   -Ты это чего?- насторожился Андрей, остановившись.- Думаешь, у нас ничего не получится? Мы разбежимся?
   -Нет, я не о том. Я обязательно буду ждать тебя. Просто...- она не смогла сформулировать словесно то, что испытывала на чувственном уровне.- Ладно, забудем... Ведь ты меня любишь?
   -Конечно же, мое тепло...- Андрей сжал ее в своих объятьях. Он давно применял такой каламбур - ведь фамилия у Оли была Холод, и он часто шутил по этому поводу.- А ты как думаешь?
   -Ну, есть вероятность того, что я - твоя дама сердца,- съехидничала Оля, лукаво улыбаясь.
   -Ты только так больше не шути...- он немного приопустил свою хватку.
   -Не буду.
   -Все образуется. Ты закончишь свои институт, я приду из армии, и заживем мы счастливо...
   -...И умрем в один день в глубокой-преглубокой старости,- закончила Оля.- А ты помнишь, как мы встретились? Моя семья только-только переехала в этот район...
   Они встретились во дворе. Оля тогда гуляла между деревьев, присматриваясь к незнакомому кварталу, куда недавно переехала ее семья. И тут она встретила Андрея, так же бродившего по лесопосадкам. Им с самого начала было как-то легко друг с другом, словно они уже давным-давно были знакомы. И так пошло по нарастающей, их дружба крепла и крепла, пока однажды они не осознали, что любят друг друга. Как любая первая любовь, их чувство было глубоким и сильным, уносившим в небеса, в звездные заоблачные дали. Как писал Булгаков, кто "сказал, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?" Оля и Андрей забывали обо всем на свете, для них не было ничего дороже, чем быть вместе. Будущее они видели только таким, где они станут мужем и женой.
   Неизбежно школьные годы чудесные подошли к концу, и пора было вступать во взрослую жизнь. Оля определилась с выбором профессии, и уже поступила в вуз, решив стать журналистом. У Оли был какой-то природный дар находить общий язык с самыми различными людьми, она могла разговорить и немого. Сложнее дело обстояло с Андреем - его забирали в армию, и предстояла долгая разлука. Они проводили вместе последний день, и их настроение было несколько двойственным. Угнетала предстоящая разлука, и в то же время хотелось насладиться последними часами перед ней, взяв от них все по максимуму.
   -Сегодня у нас последняя ночь...- начала было Оля, но Андрей ее перебил:
   -Я тебя прошу - не заводи эту шарманку, и так на душе кошки скребут. Давай проведем последние часы красиво.
   -Ты меня не совсем так понял. Давай напоследок уединимся.
   -А где? Дом переполнен.
   -Я договорилась с Илюшей, он оставил нам ключи от своей квартиры.
   -Пошли.
   Илья - их дворовый друг - жил с отцом (мать от них ушла), который часто бывал в длительных командировках. Поэтому сын жил почти один.
   В эту ночь они наслаждались друг другом жадно, ненасытно, так, как это бывает в тех случаях, когда хочется напоследок сделать то, что потом будешь вспоминать, и что будет согревать тебя лучше всякого огня. Их последняя ночь вместе действительно была чем-то особенным. Андрей и Оля отключились от внешнего мира, позабыв о его проблемах и горестях, не было ничего и никого, кроме их двоих. После любовных ласк они, изнеможденные, еще долго лежали на мокрой постели и шепотом разговаривали по всяким пустякам, погрузившись в мир грез.
   На следующее утро Андрей стоял с вещами возле вагона, в котором ему было суждено уехать в двухгодичную армейскую жизнь. Друзья и родственники наставляли Андрея на будущую службу, подбадривали его. Оля как заклинание твердила:
   -Я тебя дождусь, я тебя обязательно дождусь...
   В ее глазах блестели кристаллы слез. Прижав девушку к себе, Андрей успокаивал ее как мог:
   -Успокойся, ну что ты... Не навек же расстаемся. Я тебе буду письма писать. Сразу же, как приеду, напишу.
   Прозвучала команда грузиться, и призывники стали залазить внутрь вагона. Поцеловав Олю на прощание, Андрей подхватил свою сумку с вещами и стал подниматься по лесенке-трапу.
   Когда поезд помчался, Оля не смогла сдержать рыданий. Боль, скопившаяся у нее внутри, вырвалась наружу. Вместе с Андреем поезд увозил и невосполнимую частичку ее души. Как она будет жить дальше, ей не представлялось. Казалось, что жизнь разом закончилась.
  
   Между миром и войной:
   Кадарская зона
  
   Одним из центров ваххабизма в Дагестане являлась так называемая "Кадарская зона". Ее уникальность состоит в том, что в ней полностью были осуществлены лозунги "чистого ислама", свергнуты официальные органы власти и установлены правовые нормы шариата. Федеральный центр не только не боролся с этим беззаконием, но и поддерживал возникшее здесь гнездо исламского экстремизма.
   Первоначально община ваххабитов в селах Карамахи и Чабанмахи насчитывала всего восемь человек, разросшихся потом до нескольких тысяч. До 1996 года местные салафиты сидели тихо-мирно, особо не вступая в конфликты с односельчанами. Но во время боевых действий в Чечне некоторые жители этих сел, уклоняясь от призыва в российскую армию, воевали на стороне дудаевских сих. Вернувшись домой, они стали открыто угрожать расправой своим соседям, приверженным традиционному исламу.
   Первый бой произошел в Карамахи в мае 1996 года из-за разногласий по поводу выборов кадия местной мечети. В сентябре того же года отношения суннитов и ваххабитов снова обострились - в ходе столкновений несколько человек получили тяжелые травмы. Ваххабизм получал все большее распространение, сторонники суннизма в ходе нескольких стычек с "правильными" мусульманами бежали из Кадарской зоны, побросав дома и имущество или приобщились к сторонникам нового порядка. В селах "зоны" установилась деспотичная власть экстремистов-фанатиков, навязавшего свои законы конформному большинству. Когда говорят о том, что в этих селах население стало ваххабитами, то надо понимать, что большая часть являлась таковыми не потому, что так рьяно проповедовала это направление ислама, а попросту потому, что их к этому принуждали под угрозой расправы.
   Если поначалу претензии местных ваххабитов имели религиозный окрас, то затем они стали претендовать и на политическую власть. Так, в мае 1998 года карамахинские боевики захватили и разграбили отделение местной милиции, присвоив находившиеся там оружие и технику милиционеров. После этого установилось двоевластие - номинально селами руководила прежняя администрация, реально - ваххабиты. Не успели экстремисты разгромить здание ОВД, как последовало нападение на республиканские органы власти в Махачкале, в котором, в том числе, участвовали и кадарцы. Нападение произошло 20 мая, а уже 23-го у села Карамахи шли перестрелки между сотрудниками МВД и местными исламистами.
   В июле 1998 года кадарцами вопреки законодательству РФ была принята так называемая "шариатская форма правления", а 16 августа они приняли Декларацию об отказе подчиняться официальным властям Дагестана и создании "отдельной исламской территории" в селах Карамахи, Чабанмахи и Кадар (впрочем, в самом Кадаре ваххабиты имели лишь отдельных сторонников, полностью под их контроль село так и не попало). Окончательно свою независимость от официальных российских властей карамахинцы закрепили в феврале 1999 года, захватив здание сельской администрации, где разместили штаб "джамаата" и оборудовали кабинет амира ваххабитов Кадарской зоны (амиром являлся Джарулла (Джайруллах), умудрившийся с восьмиклассным образованием стать "бригадным генералом"). Глава администрации и начальник милиции были расстреляны без суда и следствия - боевики почувствовали, что теперь уже можно ни в чем не оглядываться на официальные органы власти.
   Кадарская зона находится в самом центре Дагестана, под боком у Махачкалы с ее правительственными учреждениями. Вполне понятно, что существование там экстремистского анклава, посягавшего на политическую власть, всерьез беспокоили республиканские власти. Они неоднократно пытались добиться запрета ваххабизма, и это, вроде бы, удалось. Однако федеральный центр, опасаясь масштабной гражданской войны (перед глазами все еще маячил пример Чечни), пошел на уступки, не приняв в отношении Кадарской зоны никаких мер по пресечению творившихся там беззаконий; в то же время он и не признал ее отделения от России. 3 сентября 1998 года, побывав в ваххабитских селах, премьер-министр России С. Степашин заверил всех, что в Кадарской зоне живут простые сектанты, никому ничем не угрожавшие, и их нечего бояться (о том, что эти "мирные люди" творили в республике, естественно, ничего не говорилось); в мятежные села даже послали гуманитарную помощь - это при том, что люди жили там получше, чем в других районах Дагестана. Однако Москва пошла лишь на частичные уступки: районы, прилегающие к Кадарской зоне, были заняты силовыми подразделениями (Каспийск, Буйнакск, Махачкала), и если бы ваххабиты захотели расширить свой джамаат, силовой вариант сменил бы мирную политику. Но фактом остается то, что в селах "зоны" происходили вопиющие нарушения российских законов.
   На ведущих к "джамаату" дорогах были установлены шлагбаумы и посты боевиков. В самих селах - нечто подобия средневековья с жуткими наказаниями, транслировавшимися по местному телеканалу; причем, сцены публичного обезглавливания людей смотрели и дети, привыкавшие к тому, что так все и должно быть. Так же велись и передачи на ваххабитскую религиозную тематику, способствовавшие идеологической обработке населения. В экономическом плане "зона" стала важным звеном в системе исламского экстремизма и связанных с ним криминальных промыслов. В Кадарской зоне производили наркотики; она служила перевалочной базой для их транзита, а так же в торговле оружием.
   Кадарская зона напоминала военный лагерь - часть населения постоянно была вооружена и экипирована, вдобавок сюда зачастили чеченские боевики. Часть из них даже устроилась на постоянной основе, став одной из составляющих местного "гарнизона". Хаттаб, женившись на местной девушке, устроил здесь тренировочный лагерь, где "студенты" обучались военному делу с религиозной догматикой пополам. Обучение здесь проходили как местные боевики, так и пришлые. В инструкторах числились граждане Пакистана, Алжира, Судана. Кроме обычного стрелкового оружия, здесь находились даже две зенитные установки. Одним словом, создание исламской ваххабитской общины для местных радикалов не было самоцелью. Их аппетиты простирались гораздо дальше. Претензий на власть в Дагестане они уже не скрывали.
  
   Забайкалье
   июль 1999 года
  
   Прошло почти два года. За эти дни очень многое произошло и почти ничего не изменилось одновременно.
   Оля очень сильно тосковала по Андрею, особенно в первое время. Потом ее чувства не угасли, она просто смирилась с тем, что придется жить в постоянном ожидании, и привыкла к нему. Она часто вспоминала проведенное вместе время, самое счастливое и безоблачное в ее жизни. Еще больше было мечтаний о предстоящей встрече. Закрывая глаза, она переносилась в сладостный мир грез, пребывая там часами. Оле по ночам снилось, как Андрей вернется в самых различных подробностях. Чем горше была тоска по любимому, тем слаще ожидание предстоящей встречи.
   Оля с жадностью перечитывала каждое письмо Андрея, складируя их потом в шкафу и время от времени читая по новой. Особой радостью был приезд Андрея в отпуск, когда она просто летала от счастья. Конечно, он потом уехал в часть, но был один важный момент: срок их разлуки перевалил за половину, значит, Оля стала считать дни не с начала службы ее парня в армии, а до окончания разлуки. Теперь стало ясно - если уж они смогли преодолеть этот срок, то их отношения не развалятся и в дальнейшем. Чем короче становилось мучительное ожидание, тем длиннее казалось время, оно как будто растягивалось вопреки всем физическим законам.
   Оля успешно училась в вузе, овладевая азами своей профессии. Попутно она начала публиковать в местных газетах свои статьи; ее отметили за профессионализм и умение точно и ярко отобразить свои мысли, она стала получать вознаграждения за свои труды. Они были небольшими, но постепенно возрастали. Одним словом, из вчерашней школьницы рос мастистый и перспективный журналист, подававший большие надежды. Оля сама чувствовала, как в ней появлялась взрослость, трезвый взгляд на вещи, а вместе с тем - и амбиции. Оля знала, чего хотела, и неуклонно шла к своей цели. Сейчас самым главным было дождаться Андрея. А дальше будет уже совсем другая история. Самое главное - станет намного легче.
   Андрей попал в ВДВ, из учебки его распределили в Дагестан. Раньше Оля не сильно разбиралась в географии, а теперь выучила чуть ли не всю карту России, пока добралась до Дагестана. Ее очень тревожило то, что совсем рядом - Чечня. От этого слова веяло чем-то мрачно-пугающим, не хотелось и вспоминать о нем. Да и живы были еще воспоминания от телевизионных и газетных страшилок про прошлую войну с чеченцами. Оля не раз спрашивала Андрея об этом в письмах и во время его приезда, но тот успокаивал ее - обстановка спокойная, у меня все хорошо и лучше некуда. В памяти у Оли были события, прокрученные по телевидению - беспорядки в Махачкале, и на душе застыла тревога. Хотя, может, в Каспийске, где служил Андрей, все не так уж плохо.
   Как бы там ни было, до встречи оставалось меньше месяца. А там стена разлуки рухнет навсегда. В одном Андрей был, безусловно, прав: их разлука - не навсегда. В конце концов, все возвращаются из армии. Вернется и он.
  
   Между миром и войной:
   подготовка агрессии против Дагестана
  
   С момента достижения независимости чеченские полевые командиры стали готовить "экспорт исламской революции" в соседние с Чечней регионы России, чтобы и их "освободить" в своем понимании этого слова. Не успели отгреметь бои только что прошедшей войны, как в Чечне с помощью религиозных экстремистов из-за рубежа и иностранных спецслужб начали готовить новый "джихад".
   Когда конкретно взоры этого симбиоза обратились именно к Дагестану, сказать достаточно трудно. Известно, что еще весной 1998 года велись переговоры между Басаевым, Бен Ладеном и чинами из ИСИ (пакистанской разведки), касающиеся Дагестана. Вероятно, тогда обсуждались наиболее общие вопросы, конкретное планирование вторжения в Дагестан началось примерно в конце 1998 - начале 1999 года, то есть - где-то за полгода до самой акции. Видимо, глядя на то, как стремительно развивается ваххабитское движение в Дагестане, его друзья за границей надеялись прийти к власти в прикаспийском регионе мирно (один из вариантов - через выборы). Когда же этот сценарий не удался, "истинную веру" решили принести на штыках извне. Помимо уже упоминавшихся Бен Ладена и Пакистана, широкую поддержку Басаеву и К* осуществляли экстремистские круги Турции и Саудовской Аравии. Есть данные так же и о причастности к этому процессу официальных кругов Пакистана, США и Англии и их разведывательных служб.
   Широко размахнулось и "подполье" боевиков в самом Дагестане (об этом говорилось выше); в этом контексте стоит упомянуть, что бежавшие из Дагестана ваххабиты обрели широкую поддержку в Урус-Мартане ("джамаат" Ахмадовых), а Хаттаб стал частым гостем в Кадарской зоне - одном из столпов ваххабизма в Дагестане. В преддверие "освобождения" Дагестана 5 июля 1998 года состоялось собрание дагестанских ваххабитов, представлявших три территориальные группы этого религиозного течения. Главным вопросом было избрание единого лидера дагестанских салафитов (на эту роль претендовал Багаутдин Магомедов). Но каждый из присутствовавших тянул воз в свою сторону, и объединения не получилось. Следует отметить и то, что между чеченскими и дагестанскими ваххабитами существовали существенные разногласия, порой доходившие до острых форм. Так, чеченские боевики, используя дагестанцев, отводили им второстепенное место в иерархии ваххабитов. Будущий "свободный и независимый" Кавказ должен был отвечать прежде всего интересам чеченцев, все остальные народы должны были находиться у них в подчинении. Подобные претензии ичкерийских ваххабитов тесно переплетаются с националистическими идеями Джохара Дудаева и прочих деятелей "чеченской революции" конца 1980-х - начала 1990-х гг., которые так же мечтали о "свободном Кавказе" под главенством чеченцев. Естественно, эти планы не могли понравиться дагестанским ваххабитам. В результате их главный идеолог Б. Магомедов не дал Басаеву благословения на вторжение в Дагестан, как и другие дагестанские богословы, а их планы и действия не координировались, хотя позже они и были вынуждены сплотиться в борьбе с Москвой и ехать в одной упряжке.
   Почему именно Дагестан стал объектом агрессии боевиков, а не, скажем, Северная Осетия? Здесь сошлись воедино сразу несколько факторов. Дагестан - ключ к выходу в Каспий и важная геополитическая точка в борьбе за утверждение на Кавказе. Обладая им, боевики могли обеспечить себе тыл и продолжить свою деятельность в других регионах Северного Кавказа. Здесь весьма успешно шло внедрение ваххабизма - намного лучше, чем в других регионах Кавказа. Вдобавок, большая часть населения разочаровалась в существующем строе, что могло содействовать дальнейшему укреплению позиций ваххабитов и их приходу к власти. Прогнозировалось, что дагестанцы поддержат "священную войну", поскольку во время боевых действий 1994-1996 годов в Чечне дагестанцы приютили у себя немало чеченских беженцев и лечили раненых чеченских боевиков. Ведено и Сержень-Юрт, где обосновались Басаев и Хаттаб, находились в географически удобном месте - на границе с Дагестаном - тоже существенный и немаловажный факт. Существовала надежда на то, что так же, как в 1995-1996 годах в случае с Чечней, российские власти снова пойдут на попятную.
   Активизация подготовки вторжения в Дагестан приходится на весну 1999 года. Главная тому причина - то, что в самой Чечне бандиты становились изгоями, теряя опору у значительной части населения, еще немного - и могла вспыхнуть гражданская война. Чеченские и дагестанские поборники джихада в Дагестане объединились в рамках Конгресса народов Ичкерии и Дагестана. В апреле 1999 года Басаев объявил о создании "миротворческой бригады", которая состояла из будущих "освободителей". Идеологическую подготовку взял на себя "чеченский Геббельс" - Мовлади Удугов. К ним примкнули Хаттаб, Ахмадовы, Бараев, Радуев, то есть, все те, кто так активно старался спихнуть Масхадова с поста президента (Радуев, правда, затаил на Басаева личную обиду и впоследствии от похода в Дагестан уклонился). Из лидеров дагестанских ваххабитов планировалось сформировать новое правительство Дагестана, чтобы обосновать приход чеченских боевиков не как агрессию, а как помощь восставшим дагестанцам. Но тон здесь задавали именно чеченцы, Дагестан должен был играть по отношению к Чечне подчиненную роль. Чтобы начать поход, экстремистам мало было "приглашения" от "народа Дагестана". Поскольку религиозной подоплекой агрессии являлся "джихад", то необходимо было благословение духовенства. Сколько не пытались Басаев с Хаттабом добиться такого согласия от дагестанских мусульманских лидеров, ничего не выходило - даже ваххабиты этого не сделали. От муфтия Чечни А. Кадырова такого ждать тем более не приходилось - он был во враждебном ваххабитам лагере. Фетву, тем не мене, они получили - от зарубежных ваххабитов из Саудовской Аравии (Абдуль Омар), Пакистана (шейх Абдулла), Афганистана (мулла Омар, глава талибовского правительства).
   Для того, чтобы вершить революцию и вести войну, необходимы солдаты. Из чеченцев, дагестанцев и иностранных наемников Басаев и Хаттаб сколотили армию в 1,5-2 тысячи человек. Обучение иностранных наемников шло в основном под Сержень-Юртом в лагерях Хаттаба, дагестанцев - в Урус-Мартане при джамаате Ахмадовых, чеченцев - и там, и там, а так же и во владениях Басаева. Наиболее "продвинутые" затем обучались за рубежом, в том числе - в Пакистане. Широка палитра этнического состава наемников - албанцы, турки, арабы, афганцы, уйгуры, жители Средней Азии, европейцы, негры. Платили им хорошо, за убитых врагов, уничтоженную бронетехнику, вертолет или самолет, разведданные о федералах предусматривалась отдельная мзда. Часть наемников искренне верила в идею джихада и защиту "братьев-мусульман", большинство же шло воевать с "неверными" из-за денег. На вооружении у боевиков кроме стрелкового оружия были гранатометы, минометы, БМП, танки. Экстремисты были мобильны, имели достаточно автотранспорта и современные средства связи.
   Теперь - конкретно о плане вторжения. Первоначально планировалось атаковать "федералов" вдоль периметра чечено-дагестанской границы. Сюда притягивалось максимальное количество российских войск, чтобы оголить другие районы Дагестана. И тогда в действие вступает "пятая колонна", которая атакует Махачкалу, захватывает ключевые пункты (в том числе - госучреждения и телецентр), разгоняет органы внутренних дел и власти и начинает вещание по телевидению от имени нового правительства. Добиться отставки действующего правительства планировалось двумя способами. Первый - взять в заложники известных людей Дагестана и под угрозой расправы над ними потребовать от Магомедали Магомедова уйти в отставку. Если же он откажется, то его должны были устранить физически, как и других несогласных представителей правительства региона. Предполагалось, что российские власти окажутся в ситуации, когда население массово выступит против них, и отступят, не желая повторения опыта Чечни. Расчет здесь делался не столько на реальное соотношение сил, сколько на психологию официальных российских властей. В конце концов, у чеченских боевиков не было выбора - в Чечне для них были слишком мрачные перспективы на будущее, им следовало куда-то уйти.
   И они решили попытать счастья в соседнем Дагестане.
  
   Сержень-Юрт
   июль 1999 года
  
   Чечня обрела свободу, но Кавказ все еще оставался под гнетом Российской империи. Его народы стонут под гнетом московских собак, и истинным патриотам Ичкерии следует помочь братьям-мусульманам освободиться от колониального ярма русских. Арсан Шарипов твердо знал эти прописные истины. Юсуп-Хаджи, живший в Сержень-Юрте, неоднократно заходил в аул, где жил Арсан. Юноша с жадностью слушал его слова, понимая, что все в них - чистая правда. Бородатый Юсуп всегда говорил уверенно, спокойно и убедительно, он мог ответить на любой вопрос и дать нуждающимся мудрый совет. Проповедник не скрывал своей приверженности к салафитам, он даже гордился тем, что несет народу истинную веру, не запятнанную людскими искажениями. Арсан все больше проникался верой в истинность положений ваххабитов, а однажды сообщил своему отцу Хамзату:
   -Отец, я решил заняться богоугодным делом.
   -Каким, сынок? Решил стать священником?
   -Нет, я буду сражаться за свободу наших братьев на Кавказе.
   -Ты решил идти к салафитам?- отец нахмурил брови, пристально взглянув на Арсана.
   -Да, отец. Необходимо твое благословение.
   -Я не могу тебе его дать.
   -Но почему?
   -Ваххабиты - это банда убийц и грабителей. Они не мусульмане - они враги ислама. Сынок, оставь эту затею. Ни к чему хорошему этот путь тебя не приведет.
   -Но отец, долг каждого мусульманина - вести джихад, священную войну с неверными. Русские сами пришли на Кавказ, они поработили его народы. Если не помочь стонущим под российским игом нашим братьям сегодня, завтра эти собаки снова лишат начхо независимости, с таким трудом и кровью завоеванной.
   -Арсан, долг каждого мусульманина - это молиться Аллаху, а воевать он должен только тогда, когда на его землю пришел враг.
   -А как же джихад?
   -Ты говоришь о джихаде меча, но есть и джихад веры - просто надо нести любовь к Аллаху с помощью проповеди и молитвы. С помощью оружия нельзя сделать людей такими, каких бы ты хотел видеть. Ничего, кроме ненависти и нового витка вражды, это не рождает.
   -Отец, я все равно решил идти к салафитам.
   -Тогда знай - моего благословения ты не получишь, и если уйдешь, домой можешь не возвращаться. А лучше выброси из головы эту дурь и забудь о ней. Поверь, я желаю тебе только добра.
   Арсан больше ничего не сказал ни отцу, ни матери, но однажды ночью он ушел из дома, нашел в Сержень-Юрте Юсупа и в конце концов оказался в одном из тренировочных лагерей ваххабитов.
   В лагере к Арсану сначала присматривались, давая ему заучивать суры из Корана и проводя занятия по усиленной физической подготовке. Параллельно ему устраивали допросы, где непрерывным потоком задавали одни и те же вопросы, только в разных формулировках, и делали это разные люди. Где-то через месяц Арсана перевели в другой лагерь, где и началась сама подготовка к джихаду.
   Утром они изучали арабский язык и идеи салафизма, с обеда совершенствовались в боевой подготовке. Проводили стрельбы, дрались врукопашную, изучали минно-подрывное дело, ориентирование на местности, учились пользоваться средствами связи; в некоторых случаях их ставили в экстремальные условия, что называется, "максимально приближенные к боевым". В таких случаях случались и тяжелые травмы, и смертельные случаи - но все изначально списывалось на неизбежные "небоевые потери". Не прошел испытания - значит, не воин, туда тебе и дорога.
   Выходить за пределы лагеря было запрещено, все передвижения - парами или тройками, чтобы каждый "курсант" чувствовал, что за ним неустанно следят. Отряды боевиков были разбиты на группы по пять человек. Вместе с Арсаном в его группе было еще два чеченца - Хаким и Омар, пришедшие сюда так же по зову сердца (во всяком случае, никто и слова не сказал о том, что собирается воевать только ради денег). Вместе с ними в одной и той же пятерке были и два русских - Виктор и Захарий. Первый попал в плен и там перешел в ислам, второй бежал от российского правосудия и волею судьбы был заброшен в Чечню.
   Виктор Золотов после кровавой церемонии своего перехода в мусульманство огрубел, стал более жестким, влившись в коллектив боевиков. Он отпустил длинные, до плеч волосы (по ваххабитской моде), его лицо заросло бородой. Наверное, никто из тех, кто знал его прежде, не узнал бы его - настолько разительно он изменился. Он уже привык к тому, что стал одним из "борцов за веру", и о бегстве в Россию не помышлял. Жилось ему неплохо, хотя и не так уж вольготно - условия были военными, и действовать приходилось соответственно. Забылись и родители, ждавшие весточки о нем где-то на Урале, и боевые друзья, с которыми он воевал против чеченцев, и мечты стать великим биологом, и вообще все, что осталось в прошлой жизни - до плена. Новая жизнь ему не то чтобы нравилась, просто она была приемлемой. Пусть здесь была волчья жизнь в волчьей среде с волчьими законами, но он к ней привык. Его терзало только одно - убийство своего товарища по несчастью. Сначала Виктор этого не осознал до конца, но потом долго мучался, вспоминая полные ненависти глаза того десантника. Постепенно он отделался от воспоминаний, сбавив их остроту; лишь по ночам его преследовал застреленный им человек, заставляя переживать жуткие минуты ночных кошмаров и просыпаться в холодном поту. Но все это происходило лишь во сне, и оставалась надежда, что и кошмарные сновидения со временем исчезнут.
   Был конец июля, ваххабиты проходили традиционную подготовку по идеологической подготовке, разбирая суры Корана; при этом "преподаватель" все время стремился привязать их к сложившейся на Кавказе реальности в нужном для себя ключе. После занятий их не повели в общую столовую, как это обычно бывало, а построили в колонны и вывели на полигон. Командиры не распускали строй, очевидно, чего-то ожидая. Судя по их напряженным лицам, жестам и разговорам должно было произойти что-то очень важное.
   Спустя примерно минут двадцать вдали показалось несколько ехавших одна за другой машин. На них развевались черные флаги - знак борьбы с неверными. По рядам следивших за дорогой боевиков прокатился ропот - заговорили о том, что едет важная персона. Гадали, кто это может быть.
   Машины подъехали к построившимся боевикам, и из них стали выходить люди в камуфляжной форме, все - вооруженные. Построившиеся боевики просветлели - это был сам Хаттаб со своими приближенными. Черный Араб вышел к командирам лагеря и поприветствовал их, они обнялись в знак дружбы. У всех были радостные лица, как у давно не видевшихся друзей или родственников. Хаттаб прошел к новобранцам, встав на возвышавшуюся над полигоном горку. Отсюда он мог обозревать новое пополнение для своего воинства, а ученики лагеря видеть его.
   Черный Араб на ломаном русском начал свою речь, обращенную к новобранцам:
   -Братья, сегодня у вас знаменательный день - вы выходите из стен нашего лагеря. Полгода вас учили приемам и методам борьбы с неверными, и вот вы постигли искусство джихада. Вы живете по законам шариата, Ичкерия - ваша родина. Мы добились для нее независимости, но еще не пробил час освобождения от русских шакалов всех мусульман. Мы с вами развернем знамя священной войны против неверных по всему Кавказу. Пусть гяуры знают, что час расплаты близок, а те, кто продал Аллаха - трепещут, ибо ждет их суд шариата. Ваша задача - поддержать наших братьев в соседних странах, оккупированных Россией. Очень скоро представиться возможность применить ваши знания и умения на деле: нас ждет джихад против неверных, и ничто не остановит воинов Аллаха. Желаю вам великих побед, достойных звания мусульманина. Аллах Акбар!
   -Аллах Акбар!- прокатилось по рядам разноплеменного воинства.
  
  
  
  
  
  

Ч А С Т Ь П Е Р В А Я

З Д Р А В С Т В У Й,

  

М И Л О Е С О Л Н Ц Е МОЕ

август 1999-го

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Здравствуй, милое солнце мое,
   Я тебе с поля боя пишу;
   Надо мной здесь кружит воронье,
   Только я умирать не спешу.
  
   Мы еще погуляем с тобой,
   Потанцуем под небом ночным;
   Отслужив, я приеду домой,
   И ты скажешь подружкам своим:
  
   "Русский парень от пуль не бежит,
   Русский парень от боли не стонет,
   Русский парень в огне не горит,
   Русский парень в воде не тонет".
  
   Пусть нескоро, но вновь за столом
   Соберется вся наша семья;
   Про любовь под гитару споем
   И обнимемся, слез не тая.
  
   Снова в небо ракета пошла,
   Далеко я от дома теперь;
   Я хочу, чтоб меня ты ждала,
   Я к тебе возвращусь, только верь:
  
   "Русский парень от пуль не бежит,
   Русский парень от боли не стонет,
   Русский парень в огне не горит,
   Русский парень в воде не тонет".
  
   Алексей Гоман "Русский парень"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1

  
  
   Сержень-Юрт
   1 августа
  
   Двое моджахедов с ужасом ожидали решения своей участи. Хаттаба вызвали полевые командиры, начальники этих боевиков.
   Прихрамывая, Черный Араб с чувствительным акцентом спросил:
   -Что у вас?
   -Они отказались выполнить учебное задание.
   -Что за задание?
   -Отправить к Шайтану одного из неверных.
   -Кто эти ослушники?
   -Таджики из Афганистана. Их нам привели люди Абу Азара.
   -Казнить этих собак - они перестали быть нашими братьями,- Эмир Хаттаб безапелляционно развернулся и пошел к машине, чтобы уехать в свой штаб.
   Боевики, обреченные на смерть, умоляли пощадить их на все лады, но Хаттаб даже не обернулся. Он твердо знал - или его будут беспрекословно слушаться, или ему не нужны такие солдаты. Жалости в нем не было - ни к чужим, ни к своим. Упиравшихся таджиков уже тащили на казнь - они должны были скрепить кровью других, не столь строптивых новобранцев.
   Несколько часов спустя к Хаттабу приехал с эскортом другой важный в Чечне человек - Шамиль Басаев, чье имя стало известным во время войны 1994-1996 годов. Они мыслили одинаковыми категориями и в одном направлении, а поэтому их сближение стало вполне закономерным.
   Поприветствовав друг друга, они ушли в дом, где за столом с яствами продолжили разговор.
   -Угощайся,- сказал Хаттаб.- Персики очень вкусные. Как твоя семья?
   -Хвала всевышнему - все благополучно. Ширвани хотел ехать со мной, да не смог - приболел немного. Но ничего, ко времени начала джихада в Дагестане поправится.
   -Действуем по прежнему плану?
   -Да. Срок выступления - 15 августа. Мы заканчиваем все необходимые приготовления. Практически, числа 10-го мы будем готовы начать боевые операции.
   -Следует договориться с Багаутдином.
   -Магомадов не такая уж важная птица. За ним - толпы сторонников и деньги, за нами же - воины и оружие. Как только мы начнем освобождать Дагестан, он сам захочет присоединиться. Во всяком случае, он слабее нас, а объединяться ему придется волей-неволей, у нас ведь один враг - русские.
   -Сейчас у нас 1500 моджахедов плюс воины Ахмадовых и Бараева. Помочь обещали многие чеченские братья. Около 500 дагестанцев прошли через мои лагеря. Все это - не менее 3000 человек. Когда мы пойдем в поход, многие братья из Дагестана и Ичкерии присоединяться к нам. Здесь проблемы будут не в людях, а в оружии - его необходимо как можно больше.
   План захвата региона был прост - сначала моджахеды берут под контроль юго-западный горный Дагестан (Ботлих, Цумада), затем, собрав здесь значительные силы из местного населения, они наносят удар в направлении Кадарская зона-Махачкала; синхронно с этим их сторонники захватывают Махачкалу и ряд других стратегических пунктов, низвергая существующую власть и внося дезорганизацию в тылу федеральных сил. 60 боевиков Черного Араба уже находились в Карамахи и Чабанмахи, там развернули радиосеть для будущих боевых действий.
   Басаев и Хаттаб с вожделением смотрели на грядущие перспективы, примеривая на себя короны негласных правителей Дагестана. А там - и освобождение всего Кавказа от русских. Под их, естественно, руководством.
  
  
   Махачкала
   1 августа
  
   Магомед Омаров зашел в приемную начальника республиканской милиции - генерал-майора Адильгирея Магомедтагирова. Секретарша поприветствовала вошедшего:
   -Здравствуйте.
   -Здравствуй. У себя?- Омаров кивнул на дверь кабинета своего начальника.
   -Да. Он вас ждет.
   Девушка по селектору доложила министру, что Омаров здесь.
   -Заходи, Магомед.
   Омаров сел напротив генерала. Магомедтагиров сразу же проговорил:
   -Времени мало, поэтому сразу перехожу к делу. Оперативная обстановка в Цумадинском районе обостряется день ото дня. Недавно у Эчеды произошло перестрелка сотрудников милиции с вооруженным отрядом. Оружие у преступников - автоматы и пистолеты.
   -Где они сейчас?
   -Преступники?
   -Да.
   -Ушли. Но не в этом дело. Подобного рода эксцессы происходили за последнее время неоднократно. Суть в том, что этим отрядом, как удалось узнать по радиоперехвату, руководил Магомедов.
   -Багаутдин? Тот самый, что в прошлом году скрылся со своими приверженцами в Чечне?
   -Он самый. Так вот, был звонок от "Дедушки", мы с ним решили принять некоторые предупредительные меры. В частности, сводный отряд милиции под твоим началом отправляется в Цумадинский район с целью не допустить проникновение в республику крупных отрядов экстремистов с территории Чечни и возможных провокаций с их стороны.
   -Но почему мы должны этим заниматься? Это же чисто дело военных - воевать. Наша задача - ловить уголовников.
   -Видишь ли, пока что есть надежда, что все обойдется. Присутствие армии - это уже война, а ее нам сейчас надо меньше всего. Есть серьезные опасения, что этот шаг осложнит отношения с Грозным. А они и без того непростые. Вмешательство чеченцев может привести к настоящей войне. Пока что мы имеем дело с одним Магомедовым, а он - дагестанец.
   -В общем, это дело повесили на нас. А приказы не обсуждаются.
   Решив, что с этой частью разговора покончено, Магомедтагиров перешел к собственно операции:
   -Под твоим началом - около сотни ребят. Насобирали из разных структур нашего ведомства. Сейчас ознакомишься с ними и обстановкой и отправишься в Агвали. Медлить нельзя - мало ли что может произойти за это время. Главное - успеть сосредоточиться в заданном районе раньше, чем противник решится на какой-либо крупный шаг. Со мной - постоянная связь. Не забудьте организовать разведку и прикрытие колонны. На месте скоординируете свои действия с цумадинской милицией. Все ясно?
   -Да. Разрешите приступить к выполнению приказа?
   -Иди. Сильно не тяни, выступай, как только сможешь.
   -Я только жене позвоню, предупрежу о командировке.
   -Давай,- Магомедтагиров протянул Омарову трубку телефона со своего стола.
  
   Каспийск
   1 августа
  
   Армейская жизнь протекала по своему обычному двухгодичному циклу. Андрей попал в учебку при "дикой дивизии", где дедовщина была особенно жестокой. Наверное, над ним издевались бы так же, как и над остальными новобранцами, но в части был другой забайкалец, занимавший среди дедов прочное положение. Он опекал его как мог, и полгода учебки прошли более-менее сносно. Затем Андрей по распределению попал в Дагестан, где дислоцировалась их часть. Положение в республике было, мягко говоря, неспокойным. Андрей чувствовал, что к русским здесь сложилось негативное отношение. В открытую это, за исключением недавно разбросанных листовок с призывом убираться из Дагестана, не проявлялось, но атмосфера оставалась напряженной. Когда в 1998 году местные штурмовали Госсовет, подразделение Андрея перебросили из-под Ботлиха в Махачкалу. В каких-либо действиях против оппозиции они не участвовали, но десантники понимали - обстановка балансирует на грани войны. Все жили надеждой, что ее все-таки удастся каким-то образом избежать. Родителям и Оле Андрей, естественно, об этом старался не писать или упоминать в успокоительной манере. В конце концов, служба подходила к концу, оставалось всего две недели. А там он снова будет с Олей.
   Ах, Оля...
   Это милое, нежное создание, лишавшее его покоя и сна. Его любовь к ней становилась все сильнее и сильнее, заставляя его с тоской считать "сто дней до приказа" по нескольку раз в сутки. Разлука только сблизила их. После отпуска, когда он приезжал домой, Андрей точно знал - она его дождется. Он даже счел себя большим дураком за то, что сомневался в Оле. Она совсем не изменилась - все та же девчонка, веселая и искренняя. Отпуск прошел как сказка. В будущее они смотрели с надеждой - оно было общим. Сослуживцы никак не понимали того, что Андрей никогда не искал себе подруги на увольнении в город. То, что он не ходил в самоволки - это ничего, но избегание отношений с противоположным полом... Многие из солдат, хотя и поддерживали отношения с оставшейся на родине девушкой, все равно заводили "параллельные связи". У Андрея же ничего подобного не было. И не потому, что он испытывал бы чувство вины перед Олей; ему такое просто не приходило в голову.
   Среди сослуживцев Андрей сдружился с одним из контрактников, командиром их отделения - прапорщиком Покровским. Обычно армейцы становятся друзьями по географическому или этническому принципу, а они сроднились из-за каких-то внутренних душевных качеств, делавших их собратьями по мироощущению.
   В этот день Андрей и Костя стояли у входа в часть. Они курили, негромко разговаривая. До армии Андрей не курил, а здесь в окружении курильщиков пристрастился к этой вредной привычке. Когда он вернется, то бросит - было стыдно перед Олей, она-то ведь не курила. Сейчас он как мог старался ограничиваться, выкуривая в день все меньше и переходя на легкие сорта сигарет.
   -Сегодня особенно жарко,- сказал Костя.- Пот так и льется. Сейчас бы искупнуться...
   -А у вас в Нижнем не так жарко?
   -Конечно. А у вас в Сибири, поди, сейчас мороз минус тридцать.
   -Откуда вы все взяли, что Сибирь - это северный полюс? Там ничуть не холоднее.
   -А как же знаменитые сибирские морозы?
   -У вас влажность больше и равнина. В результате ваши, скажем, минус двадцать - это наши минус сорок. А лето у нас теплое - иногда бывает как в Африке. Скорее бы туда вернуться... Оля меня уже заждалась.
   -Ну, осталось совсем мало. Добарабанишь до приказа - и за ворота части. Если сравнить с первогодком...
   -Конечно,- вздохнул Андрей.- И все же...
   -Знаешь, как только этот срок пройдет - ты сразу и забудешь. Такова человеческая душа - нам не надо того, что есть, главное - то, чего мы не имеем, но желаем иметь.
   -А ты чего хочешь?
   -Просто жить.
   -Так не бывает. У человека все равно есть какая-то цель, пусть до конца и неосознанная.
   -А у меня, в принципе, все, что мне надо, есть. Большего мне и не требуется.
   -Такого не бывает.
   -Почему? У меня есть работа, я вполне доволен тем, как живу, что еще нужно человеку?
   -А как же семья?
   -Папка с мамкой и без меня прекрасно обходятся.
   -Я имею в виду твою собственную. Жена, дети там.
   -А нафига они мне? Лишние проблемы. У солдата их и не должно быть.
   - Костя, а чего ты нашел в армии? Платят-то ведь копейки.
   -Понимаешь, там у меня друзья остались. Не скажу, что их полегло очень много, но люди они были хорошие. Должок у меня перед чехами остался.
   -Но ведь война-то закончилась.
   -Молодой ты еще, зеленый, ничего не понимаешь,- Костя посерьезнел, докуривая сигарету.
   -Ну, ты прямо древний-предревний...
   Шутка не нашла понимания, а Покровский произнес:
   -Думаешь, войны не будет?
   -Они же, вроде, добились свободы для своей Ичкерии.
   -Ну и что? Думаешь, это зверье будет спокойно сидеть по норам? Они же ничего, кроме как воевать, не умеют и не хотят. Ты не замечал, мы здесь как на вулкане? Это все "они", ноги растут из "Ичкерии". В Хасавюрте был подписан не мир - всего лишь перемирие. Ждать, когда оно закончится, долго не придется - вся эта мразь долго без "работы" не останется.
   -Что же теперь, война?
   -Ну, ты-то ее вряд ли застанешь, разве что мельком - каких-то две недели до дембеля. Да и нельзя тебе - тебя Оля ждет.
   -А ты?
   -А я - воин; мое призвание - воевать.
   -Умереть не боишься?
   -Ну и что? Был - и нету, для этого мира ничего особенного не произойдет.
   -Странный ты все-таки человек... Иногда кажется, что мы на разных языках разговариваем.
   -Ладно, я пошел,- Костя бросил "бычок" в урну и удалился в казарму. Продолжать этот тягостный разговор не хотелось, к тому же, нашелся повод - он выкурил сигарету.
   А Андрей снова переключился на мысли о дембеле. Вернее, - о том, что после армии снова будет вместе с Олей. Только бы его замена в части пришла вовремя... Докурив сигарету, он мечтательно вздохнул и обратился к проходившему мимо повару их части:
   -Слышь, Игорек, чё у нас там на обед?
  
   Агвали
   2 августа
  
   Сводный отряд милиции без особых происшествий достиг Агвали, завершив марш-бросок в Цумадинский район Дагестана из Махачкалы. В райцентре Агвали Омаров встретился с местным руководством и милиционерами. Оказалось, что Эчеда, Хвайниколо, Сильди и Гакко уже не подчиняются официальным властям Дагестана - Багаутдин Магомедов еще в июле объявил там "территорию с шариатской формой правления" по примеру Кадарской зоны. Разбираясь с обстановкой, Омаров пока решил воздержаться от силовых действий, сосредоточившись исключительно на планировании дальнейших мероприятий и закреплении достигнутого положения.
   Днем в Цумадинское РОВД позвонила одна из групп милиции, выехавшая в район для патрулирования:
   -Мы подверглись нападению на Гигатлинском перевале около Гигатля. Нападавшие, потеряв несколько человек убитыми и ранеными, скрылись, не вступая в дальнейший бой.
   -Каковы ваши потери?- спросил Омаров.
   -Двое раненых. Их отправили в райцентр.
   -Нападавших было много?
   -Человек десять, может - больше. Точно неизвестно. Во всяком случае, они были на нескольких легковых автомобилях, один, поврежденный нашим огнем, они бросили.
   -Займите позицию на выгодном рубеже, чтобы контролировать дорогу. Мы высылаем вам помощь. Задача - не пропустить бандитов, а если их много больше, чем вас, - передать в Агвали сведения о их составе и численности, не ввязываясь в затяжной бой, и отходить. Все ясно?
   -Так точно?
   -Действуйте.
   Омаров положил трубку телефона на аппарат и обернулся к своим подчиненным:
   -К Гигатлю отправить отряд из состава РОВД и моей группы. Так же - перекрыть все дороги к Агвали и в обход райцентра на север и восток. Организовать продуманные пикеты и засады. В Агвали оставить мобильный резерв. Главное - не пропустить врага.
   На землю опускалась ночь. Трое сотрудников Цумадинского РОВД застряли на дороге в Агвали, возвращаясь с вызова. В машине отказало что-то внутри двигателя - мотор упорно не желал заводиться, хотя и искра была, и топливо поступало. Стоя рядом с открытым капотом своего "бобика", милиционеры возились с его "начинкой". Ночь приближалась все ближе, поэтому они стремились поскорее найти и устранить неисправность. Но это никак не удавалось, и в ход уже пошли карманные фонари - иначе в темноте ничего нельзя было разобрать.
   На западе из-за холмов показалось несколько пар приближающихся огоньков. Вскоре послышались и звуки работающих моторов. Милиционеры перестали перебирать внутренности служебной машины, а глава наряда произнес:
   -Надеюсь, они едут в Агвали. Одного пошлем в отдел за помощью, остальные останутся здесь.
   Машины - несколько штук - приближались к милиционерам. Вскоре они остановились возле сломавшегося "бобика". Фары подъехавших освещали милиционеров. Последние подошли к передней легковушке. Командир наряда прошел к водителю:
   -Слушай, брат, не довезешь одного из нас? Вы ведь в райцентр едете? А то у нас машина сломалась.
   Из легковушки вышло четверо мужчин. Милиционеры не успели опомниться, как на них уже наставили автоматы, а один из нападавших проговорил:
   -Руки вверх, шакалы, а то всех перестреляем!
   Милиционеры поспешили выполнить это требование, иначе их бы тут же перебили.
   -Пошли в наши машины,- приказал все тот же боевик.- Вы поедете, но в Чечню, скот пасти.
   Подгоняя плененных милиционеров прикладами и пинками, их погрузили в машины бандитов, отправив в тыл. Возможно, их бы уничтожили на месте, но Багаутдину Магомедову, лидеру цумадинских ваххабитов Магомеду Курамагомедову и "командиру Цумадинского ополчения" Магомеду Саидбекову нужны были сведения о составе и планах федеральных сил в Агвали.
   Узнав, что дагестанских милиционеров всего около сотни, Магомедов сказал:
   -Хватит возиться с этими федералами. Сегодня же возьмем Агвали и перережем неверных и отступников. Мусульмане и народ Дагестана нас поддержат.
   После того, как запад Цумадинского района перешел под контроль боевиков, население без особой нужды туда не ездило, машин по трассе двигалось совсем мало. Сидевшие в засаде сотрудники райотдела и махачкалинские омоновцы настороженно поглядывали на дорогу.
   Неожиданно с запада показалось сразу несколько десятков огней фар автомобилей. Один из омоновцев проговорил:
   -Похоже, это "наши".
   Связались с Агвали, в паре километров от которого они находились. Омаров приказал убедиться в том, что это - боевики, подпустить врага поближе и открыть по нему огонь на поражение, потом - продержаться до подхода подкрепления. Оно уже находилось в пути.
   Боевики планировали беспрепятственно или с небольшим сопротивлением войти в Агвали, где рассредоточиться и произвести "зачистку" села от разного рода "врагов". Предполагалось, что милиционеры будут застигнуты врасплох, и их сопротивление будет быстро сломлено.
   Автомобили продолжали движение к райцентру; те, кто находился внутри них, ни о чем не подозревал. Омоновцы и милиционеры рассредоточились по холмам возле дороги и на одном из ее подъемов. Автоматчики были распределены между теми, кто имел на вооружении пистолеты.
   Едва враг приблизился на расстояние метров 400-500, как по нему открыли огонь короткими очередями. Целились выше фар, чтобы поразить сидевших внутри боевиков. Раздался треск выстрелов, тьму ночи осветили вспышки летевших пуль. В воздух взвились осветительные ракеты - фейерверки, взятые из недавно конфискованной контрафактной продукции. Враг пришел в замешательство от неожиданного нападения. Вооруженные люди быстро высыпали наружу, рассредоточиваясь фронтом против милиционеров. Застрекотали пулеметы и автоматы, боевики оправились от первого шока.
   Обстреляв врага, милиционеры перешли к обороне, из-за своей малочисленности они не могли атаковать. Моджахеды отогнали свои машины из зоны огневого поражения, чтобы не повредить их, и дальше вели бой уже спешено.
   Прибывший Магомедов велел атаковать "отступников" и прорваться к Агвали. Однако минут через пять с севера прибыло несколько машин из райцентра. Завидев их огни, "мулла Багаутдин" отдал приказ об отступлении:
   -Отходим к оборонительному рубежу. Оставьте отряд прикрытия, остальные - по машинам.
   Стрельба стала стихать, пока не перешла в одиночные выстрелы. Боевики отходили с выключенными фарами, чтобы не привлечь внимания врага; их включили только тогда, когда они уехали из поля зрения милиционеров. Отряд прикрытия спустя некоторое время тоже ушел, обеспечив отход основных сил; только его путь лежал не по дороге на машинах, а пешком по горам.
   Омарову по телефону доложили:
   -Бандиты ушли. Мы упустили момент их отхода.
   -Как с потерями с их и с нашей стороны?
   -Насчет боевиков неизвестно - они всех своих забрали. Но то, что у них большие потери - это точно. Они бросили поврежденные пулями машины, там все в крови.
   -А у нас?
   -Один убит, четверо ранено.
   Первые жертвы, подумал Омаров. Сколько их будет еще?
   Боевики между тем отошли к заранее оборудованным позициям около Эчеды-Майдана. Милиционеры попытались их преследовать, но встретили мощное противодействие и отошли. Становилось ясно - одними милицейскими отрядами, пусть даже частично и омоновско-собровскими, здесь дело не решить.
   С этого ночного боя фактически и был дан старт новой войне на Кавказе. От мелких пакостей экстремисты перешли к крупномасштабному "джихаду".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 2

  
  
   Ростов-на-Дону
   3 августа
  
   Этим утром генерал-лейтенант Геннадий Трошев находился в своем кабинете, занимаясь повседневными делами армии. Виктор Казанцев, командующий Северо-Кавказским военным округом, ушел в отпуск, и Трошев занимал его пост как штатный зам.
   Раздался очередной звонок телефона, и Геннадий Николаевич поднял трубку:
   -Да, слушаю.
   -Здорово, это Квашнин.
   -Здравствуй, Анатолий Васильевич.
   -Чем занимаешься?
   -Да так, повседневными делами. Тут вот войсковые учения запланированы на август, надо все рассчитать.
   -Перехожу сразу к делу: не все хорошо в твоем хозяйстве.
   -Конкретно?
   -Конкретно - в течении двух суток приказываю произвести рекогносцировку района, где находятся населенные пункты Ботлих, Агвали, Хунзах. В этот район необходимо перебросить парашютно-десантный батальон из Каспийска. Задача - не допустить проникновения в этот район боевиков со стороны Чечни. Булгакова отправишь в Каспийск, пусть на месте готовит батальон к совершению марша. Десантников необходимо передислоцировать туда как можно быстрее. Поэтому, готовя их к совершению марша от и до, одновременно не мешкайте.
   Трошеву было тяжело слушать подобные приказы - попахивало новой "Чечней".
   -Это что же, война?
   -Ты сначала разберись с обстановкой, а уже потом давай комментарии.
   -А местная милиция не может сама разрулить ситуацию?
   -В Цумадинском районе происходят перестрелки между органами Внутренних Дел и отрядами боевиков - местных экстремистов. Пока дело до крупномасштабных боевых действий не дошло, но возможны провокации с чеченской стороны. Для их предотвращения батальон и ставится. А до войны, дай бог, дело не дойдет. Хватит одной Чечни.
  
   Махачкала
   3 августа
  
   Артем Ванников в числе других солдат спешил на плац, где строились вэвэшники, поднятые по тревоге. Командир, проведя перекличку, установил, что отсутствуют только те, кто ушел в наряд, а потом проговорил:
   -Пришел приказ о переводе органов Внутренних Дел Республики Дагестан и расквартированных здесь частей Внутренних Войск на казарменное положение в связи с обострением обстановки в горной части региона на юго-западе. Отныне отменяются увольнения в город, ужесточается наказание за самовольное оставление части. Военнослужащим сверхсрочной и контрактной службы без особого разрешения покидать часть запрещено. Часть переводится на усиленный вариант несения службы, отныне оружие выдается на руки и должно находиться при вас. Необходимо усилить наблюдение за территорией около части, обо всех подозрительных случаях немедленно доносить по команде. Детально с приказом о переходе к казарменному положению вы ознакомитесь письменно, командиры отделений раздадут вам его копии.
   По рядам военнослужащих покатился шепот насчет нового приказа. Несмотря на различие во мнениях, в одном они сходились точно - энтузиазма изменение условий службы не вызвало ни у кого. Артем понуро понял, что планы его и еще двух сослуживцев насчет "рейда по бабам", как они выражались, накрылись медным тазом. А так хотелось вырваться в город на увольнение, попить пива, пообщаться с местными девушками... Теперь об этом следовало забыть. О серьезности положения, вынудившего начальство издать такой приказ, особо не задумывались. Пока что все шло неплохо, надвигавшиеся события их не коснулись в полной мере.
  
   Махачкала
   3 августа
  
   Перед телекамерами и фотоаппаратами, а так же перед пишущей журналистской братией сидело несколько чинов из руководства Дагестана - Магомедали Магомедов (председатель Госсовета РД), Муху Алиев (председатель Народного Собрания РД) и Адильгирей Магомедтагиров (министр Внутренних Дел РД). Лица у всех были серьезными и озабоченными.
   Магомедов начал зачитывать обращение, ради которого, собственно, и созвали пресс-конференцию:
   -Вчера, 2-го августа, произошло нападение банд религиозных экстремистов на подразделения милиции и внутренних войск в Цумадинском районе Дагестана. Эти отряды вторглись в Республику Дагестан с территории Чечни; ими руководят известные лидеры религиозных радикалов. Это вторжение можно расценивать как открытую агрессию экстремистских сил против Республики Дагестан, откровенное посягательство на территориальную целостность и основы ее конституционного строя, жизни и безопасности жителей.
   Мириться с этой наглой акцией экстремистских сил мы не намерены и будем бороться с вторгшимися в наш край бандитами всеми имеющимися у нас силами и средствами. С этой целью в Республике Дагестан будут формироваться отряды самообороны из числа местных жителей, чтобы отстоять нашу землю от агрессоров. Руководство Республики Дагестан уже обратилось к Правительству Российской Федерации с просьбой оказать республике и ее народу всемерную помощь, в том числе - оружием для будущих отрядов самообороны. Кроме отрядов самообороны, в противодействии вторгшемуся в наш край врагу будут задействованы все силовые ведомства и части МВД и Минобороны, дислоцированные в республике.
   Правительство и Народное Собрание Республики Дагестан обращаются к населению с просьбой всемерно оказывать помощь органам правопорядка в борьбе с вероломным нападением сил экстремистов. Руководство Дагестана обещает бороться с агрессором до последнего, пока он не будет уничтожен или пока не покинет территорию республики. Никаких компромиссов быть не может.
  
   Ростов-на-Дону
   3 августа
  
   Квашнин звонил еще один раз - по поводу выдвижения десантного батальона в Ботлих. Они с Трошевым по телефону уточнили эту задачу, обраставшую дополнительными мелочами. Из Буденновска в Каспийск ушло три вертолета, потом - еще четыре. Сидякин (командарм-58) и Булгаков (зам командующего войсками СКВО по ЧС) прибыли в Каспийск.
   Трошев лично переговорил с командиром 7-й воздушно-десантной дивизии генералом Кривошеевым, который должен был выделить батальон для марша.
   -Задача ясна?
   -Да. Когда точно начнется марш в Ботлих?
   -Конкретные указания получите от Булгакова, он скоро будет в Каспийске. Пока займитесь материально-технической стороной дела, чтобы перед выходом из части батальон был полностью обеспечен всем необходимым имуществом и вооружением.
   -Хорошо, я все понял.
   Мероприятия по предотвращению дальнейших действий боевиков продолжались. Главным было успеть занять ключевой район Ботлих - Агвали сильными отрядами войск до того, как там появятся крупные силы врага, способные начать наступление в глубь Дагестана.
   И Трошев, и Квашнин, побывавшие на войне 1994-1996 годов, с тяжелым чувством следили за развитием событий. Все шло к тому, что скоро грянет новая война. Вот только чем она для всех обернется?
  
   Ведено
   3 августа
  
   По мусульманской традиции они сначала стали расспрашивать о делах семей друг друга и лишь потом - о деле.
   -Ну, как там поживает Ширвани?- спросил Хаттаб у Басаева.- Все еще болеет?
   -Он выздоровел - хвала всевышнему. Ничего серьезного.
   -Давай о делах.
   -Давай.
   -Что думаешь о действиях Магомадова в Дагестане?
   -Это просто стадо баранов! Они нам испортили все, что так долго и трудно создавалось. Идиоты! Надо иметь бараньи мозги, чтобы не предупредить нас о том, что они собираются делать!
   -Багаутдин просто решил не пускать нас в Дагестан,- сказал Хаттаб.- Он уже ведет войну, а мы пока в стороне. То есть, он ПЕРВЫЙ занял место освободителя края от русских. А мы, получается, - ВТОРЫЕ.
   -Да он вообще сдвинутый! Есть сведения от наших шаройских друзей о том, что он двинулся в путь только потому, что незадолго до этого на него напали дагестанские менты!
   -Придется нам изменить предварительный план действий,- заметил Хаттаб.
   -Пока что рано говорить об этом, но сроки необходимо по возможности сократить. Главное - не дать Магомадову усилиться настолько, чтобы он смог действовать целиком самостоятельно, без нашего участия.
   -Надо упредить его в создании нового правительства Дагестана,- сказал Басаев.- В этом случае он будет вынужден подчиниться.
   -Правильно. Наших моджахедов мы перебросим к границе, надо ускорить все приготовления. Но вмешиваться не будем, следует лишь разведать обстановку небольшими силами под видом мирных жителей. Следует подождать, может, все пойдет в нужном для нас ключе, и можно будет действовать по прежнему плану. А что с новым правительством?
   -Назовем его Исламская Шура Дагестана. Думаю, помимо Магомадова найдутся влиятельные салафиты из числа дагестанцев, которых можно туда включить без него.
   -Конечно, следует лишь поискать.
   -А насчет Магомадова - его силы не так уж и велики. Если федералы размажут его по стенке, ничего страшного - сам прибежит к нам за помощью.
   -Мы и так сильнее его. Если Аллах пошлет нам свою милость, то станем еще сильнее. Одно известно точно - нас ждет джихад, и пусть неверные содрогнуться от карающего меча Всевышнего.
  
  
  
  
  
   Забайкалье
   3 августа
  
   Голос диктора звучал буднично и монотонно, словно ничего особого не произошло. Было такое ощущение, что человек в телевизоре смертельно устал от жизни, а его заставляют заниматься совсем неинтересным делом.
   Оля совершенно случайно попала на этот выпуск новостей - ей был интересен не он сам, а фильм, который шел следом. Однако то, что сообщалось по телевизору, имело для девушки первостепенное значение, и она неотрывно следила за экраном.
   Сообщение было совсем коротенькое - в Дагестане около границы с Чечней произошли столкновения между милицией и отрядами боевиков-экстремистов, есть убитые и раненые. Прокрутили так же и заявление руководства Дагестана насчет этих событий.
   -Мама, мне страшно,- проговорила Оля упавшим голосом; настроение сразу же скатилось вниз.- Что там с Андрюшей?
   Мать Ольги - Нина Степановна - находилась рядом с дочерью, одновременно смотря телевизор и перебирая вязальные спицы. Отвлекшись от создания свитера, она вполне спокойно сказала:
   -Там же ясно сказали: это были милиционеры. А Андрей служит в армии.
   Эти слова ничуть не успокоили Олю.
   -А если их двинут туда, где все это происходит? Они же ясно сказали, что используют все, что только можно. А десантников всегда бросают туда, где опасно.
   -Оленька, ему осталось отслужить всего пару недель, в середине августа он уже демобилизуется.
   -Я боюсь,- проговорила девушка, приникнув головой к плечу матери, а та ласково погладила ее по волосам.
   -Ну ладно, чего ты? Вернется твой Андрюша из армии, все возвращаются. Поженитесь, внуков нам с папой родите.
   -И все-таки, мне страшно...
   Оля не могла сказать, чего конкретно она боится, да и невозможно было передать словами все те чувства, что густо переплелись в ее душе. Раньше она просто тосковала по находившемуся на другом конце страны жениху. Теперь же к этому прибавилась тревога за него: как бы чего плохого не вышло. Оля и раньше чувствовала, что Андрей чего-то не договаривает насчет ситуации в Дагестане, но старалась не задавать лишние вопросы и в чем-то даже верила его словам. А теперь ей было трудно унять поселившуюся внутри нее тревогу. Как там Андрей на далеком Кавказе?
   Этой ночью Оля долго не могла уснуть - ее все не покидали беспокойные мысли. В конце концов, она встала с постели, включила свет в своей комнате и стала рыться в вещах. Найдя последнее письмо Андрея, Оля с жадностью стала его перечитывать - строчку за строчкой, слово за словом. Особым соблюдением правописания Андрей не отличался - по русскому языку в школе у него всегда был неизменный "трояк". Но Олю это ничуть не смущало - ведь писал ее любимый. Просидев за чтением писем - она взяла и пришедшие раньше - ни одну минуту, Оля легла спать. Сон сморил ее, да и чтение посланий из Дагестана несколько успокоило возбужденные нервы. Андрей словно стал ближе физически - не то чтобы он был рядом, но присутствие какой-то частички его, действующей умиротворяющее, грело душу.
   А на журнальном столике среди разной косметики и прочих женских штучек осталось лежать цветное фото Андрея в рамке - там, где они радостно улыбались, стоя у кромки леса и взявшись за руки. Их сфотографировали в тот момент, когда они были на природе на летних каникулах после десятого класса. Тогда они с несколькими дворовыми друзьями вырвались на природу, где развели костер, даже приготовили чего-то на обед. Что точно - Оля не помнила совершенно, но было очень весело. Что ни говори, а детство - поистине золотое время, которое всегда вспоминается как счастливая и безоблачная страничка из общего дневника жизни.
   Каким далеким теперь казалось то время - эта фотография пришла словно из другой жизни.
  
   Каспийск
   3 августа
  
   А тем временем в Каспийске, на другом конце России, Андрей продолжал нести воинскую службу. Он получил наряд - разгружать прибывшие машины с продовольствием. Руководил этим процессом Покровский, отдававший указания Андрею и еще двум солдатам, куда и что нести.
   Закончив работу, Андрей подошел к Косте, который доставал из пачки сигарету. Он протянул пачку Андрею:
   -Бери.
   -Не, не буду.
   -Решил завязать?
   -Да. Оля не любит курильщиков.
   -Ну, нашим больше достанется,- Покровский убрал пачку назад в карман, наблюдая, как опорожненные грузовики удаляются за ворота части.
   -Слышал о Цумаде?
   -Да. Совсем, суки, оборзели.
   -Интересно, нас туда забросят? Или все обойдется?
   -Фиг его знает. Как масть ляжет.
   -Скорей бы домой...
   -Не боись - здесь, наверное, менты разберутся. Если нас туда пошлют, война начнется. Вряд ли в Кремле ее хотят.
   -Поживем - увидим.
   В это время поступил приказ всем строиться на плацу. Причем делалось это с какой-то поспешностью - явно повод был серьезный и экстренный. Десантники строились поротно, набрался целый батальон.
   Перед строем выступал сам комбат - Костин. Он проговорил:
   -Поступил приказ перебазировать наш батальон в Ботлих. Поэтому с текущего момента всю учебную работу свернуть и начать подготовку к совершению марша по горным дорогам. Проверить техническое состояние матчасти, если есть какие неисправности - устранить. Так же необходимо проверить оружие и амуницию - чтобы потом не возникло никаких проблем с их использованием. Особое внимание необходимо уделить состоянию средств связи - чтобы все рации были исправны. Позаботьтесь так же и о том, чтобы личный состав был обеспечен всем необходимым - палатками, полевыми кухнями, сухими пайками и так далее. Особое внимание нужно уделить взаимодействию с выделенными нам вертолетами прикрытия и разведки. Водителям техники - особое внимание на вождение в горных условиях. Таковы общие рекомендации и приказы. Командиров рот - ко мне для более детальной проработки поставленной задачи. Вольно!
   Строй рассыпался, начались разговоры о предстоящей передислокации. Лица у солдат были хмурыми - начиналось что-то непредсказуемое, до конца так и не было ясно, что от них требуется.
   Андрей переживал особые чувства - до увольнения из рядов вооруженных сил оставалось всего ничего, а тут какая-то непонятная чертовщина, попахивавшая войной. Но он постарается выбраться из этой заварухи, изо всех сил постарается - хотя бы ради Оли. Все еще теплилась надежда, что нет ничего особого в их переброске - однажды они уже стояли под Ботлихом, и ничего сверхординарного не происходило. Может, и сейчас все будет так же - их выставляют лишь для демонстрации силы.
   Костя Покровский, напротив, был сильно возбужден - наконец-то мог представиться шанс снова поучаствовать "в деле". Хотя привычная армейская жизнь несколько и сняла стену отчуждения между ним и остальным миром, все-таки, воспоминания о прошлой войне его не оставляли. Война - привычная для него атмосфера, здесь он "в своей тарелке" на все сто процентов, как ни парадоксально это звучит. Не то чтобы он ей так уж радовался - просто
  
   Грозный
   3 августа
  
   Мовлади Удугов находился в привычной для себя атмосфере - перед объективами телекамер. С ответственным поручением к нему обратился друг и соратник - Шамиль Басаев, с которым его связывала борьба с Масхадовым в прошлом и виды на Дагестан в будущем.
   Отец чеченской пропаганды 90-х охотно делился своими "откровениями" с прессой:
   -Российская сторона проводит прежнюю политику ущемления и подавления кавказских народов. С этим невозможно смириться, поэтому дагестанцы поднимаются на борьбу за свою свободу и независимость. В настоящее время в Дагестане сформирована Исламская Шура, пользующаяся широкой поддержкой населения и отстаивающая его интересы перед лицом колониальной Российской империи. Ее отрядами уже занят ряд сел западного Дагестана, в дальнейшем будет освобожден и вес край. Хочу заметить, что там воюют сами дагестанцы - никого из других народов нет. Россия не может долго противостоять национально-освободительному движению, народ не победишь. Это доказано всей многовековой историей нашей планеты. Пресс-служба Конгресса народов Ичкерии и Дагестана и в дальнейшем будет информировать общественность о событиях в Дагестане.
   Здесь один важный момент - Удугов умолчал о том, кто же возглавляет Исламскую Шуру и входит в ее состав. Это и немудрено - Басаев с Хаттабом и сами еще не до конца разобрались со своими кадрами, кого куда поставить, а кого - не пускать на важные посты. Однако идеологическое обоснование вторжения в Дагестан было создано, повод тоже имелся - помощь восставшим братьям-мусульманам.
   Дело стояло за самим походом.
  
   Москва
   4 августа
  
   Перед журналистами выступал начальник Генерального Штаба Анатолий Квашнин. Первым, что он объявил, было:
   - В связи с обострением ситуации в Дагестане и ростом напряженности в этом регионе с целью предотвращения провокаций со стороны экстремистов и недопущения ухудшения обстановки правительство Российской Федерации намерено ввести войсковую группировку в его юго-западные районы.
   -Это связано с угрозой вторжения со стороны Чечни?- спросил один из журналистов.
   -Возможно, что дагестанские религиозные фундаменталисты придут оттуда, но необязательно. Официальный Грозный подобные акции вряд ли поддержит, хотя отношения между ним и правительством России довольно сложные.
   -Вы предполагаете, что возможны широкие боевые действия?
   - Я бы пока воздержался от подобных прогнозов. Войска вводятся, прежде всего, как гарант безопасности Дагестана от незаконных посягательств на его территорию различных экстремистских сил. При этом им совсем необязательно вести военные действия.
   -Как долго ситуация останется напряженной и когда планируется ее нормализовать?
   -Сейчас еще рано говорить об этом. Дальнейшее развитие событий трудно оценить и сделать какие-либо достоверные прогнозы. Комментарии по этому вопросу последуют в дальнейшем.
   -Что вы скажете насчет заявлений Мовлади Удугова на пресс-конференции в Грозном?
   -Само выступление Удугова я не слышал, поэтому ответить подробно не могу. Но общий смысл этого выступления я знаю. Могу сказать только одно: все слова этого человека построены на лжи. Правительство России никого не угнетает, а горстка отщепенцев и бандитов - это не дагестанский народ.
  
   Грозный
   4 августа
  
   В Чечне тоже подвели итоги и сделали выводы из произошедших в Дагестане событий. То, что в Дагестане развязывается война, воспринималось двойственно.
   Масхадов понимал, что произошедшее - наиудобнейший предлог для более активного вмешательства российского правительства в дела Чечни, вплоть до силового давления и, возможно, военного вторжения в Ичкерию. Предлог - то, что боевики пришли в Цумадинский район из Чечни. Дальше Кремлю нетрудно дофантазировать - раз боевики пришли из Чечни, это произошло не без участия официальных властей Грозного.
   С другой стороны, "горючий материал" сплавлялся из республики, что оздоровляло обстановку в Чечне. Масхадов знал, что дагестанские ваххабиты со своими чеченскими друзьями готовят поход в Дагестан, и встречал эти действия с молчаливым одобрением: если эти джигиты начнут войну в Дагестане, это означает то, что ее не будет в Чечне.
   Масхадов был рад, что часть экстремистов ушла, но основные "амиры" - Басаев и Хаттаб - еще оставались. Положение в ЧРИ оставалось напряженным; вот если бы и неугомонный Шамиль отправился вслед за единомышленниками в Дагестан...
   В этот день руководители силовых структур ЧРИ переводились на круглосуточный режим работы. Этот шаг был обоснованным - Басаев с Хаттабом могли начать силовые и иные акции в самой Чечне, чтобы упрочить свое положение. Масхадов не скидывал со счетов того, что отношения между ним и этой парочкой оставались в русле "холодной войны". Да и в случае серьезных осложнений с Россией можно было незамедлительно начать контрмеры.
   Одним словом, осознавая непростую обстановку в Дагестане и Чечне, Масхадов готовился к худшему, надеясь, что все-таки удастся разрешить ситуацию без серьезных издержек.
  
   Ростов-на-Дону
   4 августа
  
   Анатолий Квашнин в очередной раз связался с Геннадием Трошевым. Докладывая начальнику Генерального Штаба обстановку в вверенном ему военном округе, Трошев под конец сказал:
   -По Дагестану - 10 обстрелов за ночь, но, в общем - без особых происшествий, могущих кардинально повлиять на изменение обстановки.
   -Что там с десантным батальоном?
   -Задача поставлена, Кривошеев проводит подготовку части к маршу. Все идет своим ходом, без накладок. К завтрашнему дню должны успеть закончить подготовку и начать марш. Сидякин и Булгаков убывают на рекогносцировку маршрутов.
   -Хорошо. Булгаков, Сидякин, Тинамагомедов должны встретиться с руководством МВД Дагестана и обговорить все вопросы по Ботлиху - чтобы не было неразберихи и несогласованности действий. Теперь - насчет оборудования театра боевых действий.
   -Так значит, все-таки, война?- не выдержал Трошев.
   -Похоже, что так. Слышал, уже создали новое "правительство" Дагестана?
   -Пока не слышал.
   -В общем, развертывается традиционный госпереворот. И наша задача - дать им по шапке, чтобы не смели головы высовывать. Ну так вот, в Ботлихе и Махачкале необходимо создать временные пункты управления - ВПУ. Туда необходимо включить нужных офицеров по оперативному управлению, артиллерии, армейской авиации, инженеров, связистов и разведчиков. Никого лишнего не брать - народу должно быть по минимуму. Первые 10-15 дней руководство нашими частями в Ботлихе будет осуществлять Булгаков, затем по решению командующего войсками округа - один из замов командарма-58. ВПУ необходимо хорошо оборудовать в инженерном отношении - блиндажи, укрытия, ходы сообщения, окопы, траншеи, управляемые минные поля, колючую проволоку и тому подобное. Оборудуйте опорный пункт с позициями для артиллерии, отыщите места для базирования вертолетов, под склады ГСМ, боеприпасов, продовольствия. На инженерное оборудование ВПУ - 20 суток. Это ясно?
   -Да, так точно!
   -Теперь - об органах МВД. Вы там будете действовать вместе, поэтому наладьте тесное взаимодействие. В Цумаде сядет батальон вэвэшников, одного офицера от них - на ВПУ для увязки действий.
   -Ну, это - само собой.
   -Да, 9-го я буду у вас на месте, посмотрю, что там твориться, своими глазами.
   -Что, все так серьезно?
   -По информации из различных разведисточников, в той части Чечни, что граничит с Ботлихским и Цумадинским районами Дагестана, наблюдается скопление крупных отрядов боевиков - сотни человек, все - до зубов вооружены. Есть масса других признаков того, что в ближайшем будущем начнется более широкая акция экстремистов.
   -Такие сведения поступали еще несколько месяцев назад - ничего ведь не произошло.
   -А сейчас ситуация такая - в Цумаде они уже начинают "джихад", разрастание конфликта не за горами. Недаром ими создано псевдоправительство.
   -Остается подготовиться к встрече незваных гостей.
   -Вот именно. О том, что я буду в Дагестане - никому ни слова.
  
   Ведено
   4 августа
  
   Состав Шуры Дагестана, мало помалу, утвердился. Другие видные дагестанские ваххабиты оказались не столь строптивыми, как Магомедов, и Басаев с Хаттабом смогли договориться с ними. Сам Багаутдин Магомедов, подталкиваемый своими соратниками, тоже пошел на сближение с чеченскими единомышленниками, обещав содействие планам Басаева и Хаттаба. Все, кого включили в Исламскую Шуру, собрались в Ведено. Басаев и Хаттаб официально становились командующими вооруженными силами чеченских и дагестанских ваххабитов, которые уже двинулись в поход на юг, к Ботлиху. Оформив политико-идеологический фасад агрессии, они приступили к обсуждению военной кампании.
   -Магомадов нам серьезно осложнил все дело,- сказал Басаев.- Я ему это по телефону говорил, он лишь плечами пожимает. Видимо, сам понял, что сделал глупость. А назад теперь уже ничего не вернешь.
   -Хорошо, что теперь он решил объединить усилия.
   -Придется начать операцию в Дагестане раньше, чем это намечалось. Как только наши войска будут готовы, следует начать военные действия.
   -А не лучше ли подождать? Можно начать военные действия попозже, пусть пока воюют лишь люди Курамагомедова.
   -Федералы начали переброску своих войск в Ботлих и Цумаду. Если так пойдет и дальше - а сомневаться в этом не приходится,- то Ботлих станет нам не по зубам.
   -А если отвлечь врага силами Курамагомедова, пусть федералы сосредоточат в Цумаде побольше сил, а мы потом ударим по Ботлиху и заставим их привлечь новые войска, оголяя Махачкалу и весь их тыл у Каспия?
   -Лучше атаковать сейчас, пока они еще не заняли Ботлих. Мы сможем занять гораздо больше территории и улучшить общее стратегическое положение. Оперативная обстановка требует немедленного вмешательства. Зачем откладывать на завтра то, что мы можем взять сегодня с гораздо меньшими затратами и потерями?
   -Хорошо, мы двинемся в поход при первой же возможности. Часть наших воинов уже находится в Дагестане, остальные в пути. Да поможет нам Всевышний!
  
   Верхнее Годобери
   4 августа
  
   УАЗ ехал по горной дороге, мимо раскиданных по склонам гор домов сельчан. Внутри него находилось шесть бородатых кавказцев. На одном из поворотов стоявший рядом со служебной машиной гаишник жезлом приказал им остановиться. Лица сидевших в машине посерьезнели, они, вместо того, чтобы остановиться, резко увеличили скорость. В руках пассажиров появилось оружие - пистолеты, а у того, что сидел рядом с водителем - танкистский автомат со стволом короче обычного.
   Увидев эти перемены, гаишник бросился к своей машине с криком:
   -Бандиты!
   Спрятавшись за служебный "бобик", сотрудники ППС открыли по стремительно приближавшемуся врагу огонь из двух миниатюрных автоматов и пистолета. Боевики не доехали до них метров пятьдесят, когда их УАЗ внезапно встал, вмиг потеряв достигнутую скорость.
   Из изрешеченного пулями автомобиля выскочило пятеро мужчин. Прячась за машину, они стали стрелять в ответ. Один из них так и остался сидеть на переднем сиденье, уткнувшись лбом в стекло и намертво вцепившись пальцами в автомат.
   В результате перестрелки боевики, осознав, что ничего хорошего их не ждет, решили возвращаться туда, откуда приехали. Прикрывая друг друга и время от времени стреляя в милиционеров, они отходили на северо-запад, где горами скрылись от противника. При этом отступлении один из боевиков получил несколько пуль в живот и с тяжелым ранением упал на траву.
   Сотрудники патрульно-постовой службы короткими перебежками стали продвигаться к машине врага. Забрать своих убитых подельников бандиты не смогли - милиционеры вскоре достигли УАЗа незваных гостей. Помощь была запрошена еще раньше, но нападавшие все же успели уйти.
   Дожидаясь своих, один из милиционеров привалился спиной к корпусу своей машины, успев осознать только одно - опасность миновала, а они все остались жить. Однако адреналин боя все еще клокотал в крови, нервы были на взводе. Успокаиваясь, он проговорил:
   -Прямо как на войне...
  
   Ростов-на-Дону
   4 августа
  
   Трошев, на какое-то время оторвавшись от всех других дел, читал срочно полученную шифровку из Москвы.
   "Избран президиум "Кавказского дома по освобождению Чечни и Дагестана" во главе с Удуговым, братьями Басаевыми и Хачилаевыми, ими утвержден план мятежа в Махачкале. Начать его они предполагают в период с 5 по 8 августа. Согласно плану, город будет разбит на зоны ответственности чеченских полевых командиров и дагестанских ваххабитов. Боевики намерены прибегнуть к захвату заложников в наиболее людных местах, после чего официальным властям Дагестана будет предъявлен ультиматум о добровольном уходе в отставку. Осуществлена переброска 600 боевиков через чеченское село Кенхи в дагестанский Ботлих с последующим проникновением в Махачкалу и ее пригороды. Боевики намерены активизировать отвлекающие маневры на чечено-дагестанской границе, а так же совершить отдельные диверсионные акты на различных объектах, в том числе и в пункте перегрузки нефти в Избербаше".
   Ранее Трошев чувствовал, что приближается новая война, теперь он был в этом уверен: слишком многие факты из той информации, что шла из различных каналов - от границы с Чечней до высшего руководства страны - говорили об этом. Новый конфликт на Кавказе, тлевший фактически с 1996 года, вот-вот должен был разгореться. Трошев, прошедший войну 1994-1996 годов, с большой настороженностью относился к развивавшимся в Дагестане событиям. А если и здесь повторится "чеченская" история? Ведь тогда армии можно было покончить с НВФ - не дали. Геннадий Николаевич боялся не столько самой войны - бить врага он был готов. Настроение рядовых чеченцев и дагестанцев сложилось против бандформирований, показавших свое истинное лицо - отнюдь не привлекательное. Главный страх был в другом - будет ли у высшего политического руководства решимость идти до конца, не отдадут ли опять "стоп-приказ", как это бывало не раз в 1995 и 1996 годах? И каковы будут последствия этого навязываемого России разного рода фанатиками "джихада"? Война - всегда большое зло, связанное с горем людей.
   Удастся ли ее теперь если не предотвратить, то хотя бы уменьшить в масштабах и разрушительных последствиях?
  
  
  

Г Л А В А 3

  
  
   Махачкала
   5 августа
  
   Наступило утро. "Дикий прапор" прокричал на всю казарму:
   -Рота, подъем!
   Солдаты в этот день просыпались с особой неохотой - все знали, что предстоит переброска на запад, в Цумадинский район. Вэвэшники быстро оделись, поели, взяли заранее собранные вещи и оружие и отправились на двор части, где обычно проводили построение.
   Командиры рот докладывали комбату о численном составе вверенных им частей. К его неудовольствию, двое из состава батальона все-таки отсутствовали, несмотря на введение казарменного положения. Отыскать их нигде не удалось, и комбат проговорил:
   -Ладно, черт с ними - потом найдем. Пора выступать.
   Уже перед строем он проговорил:
   -Товарищи бойцы! Перед началом марша хочу еще раз сказать: к поставленной задаче необходимо относиться с максимальной ответственностью, поскольку передислокация и дальнейшие действия на месте будущего базирования сопряжены с ситуацией повышенной сложности. Иными словами, предстоит действовать в зоне боевых действий. Поэтому - никакой расхлябанности и разгильдяйства. Ко всему необходимо относиться серьезно и ответственно. А сейчас - по машинам.
   Артем Ванников в числе других сослуживцев прыгал в кузов грузовика, крытого брезентом.
   -Ничего себе прогулочка!- произнес кто-то из них, когда они уже выезжали за ворота части.
   -Будем надеяться, все это - очередной марш-бросок,- проговорил Кирилл Спицын, командир их взвода.- Постоим в горах, все по-тихому уляжется, и вернемся назад в казармы.
   -Интересно, а бабы там есть?- спросил Денис Сальников, с лица которого, как казалось, никогда не сходила довольная ухмылка. Есть такие люди - они, кажется, всегда всем довольны, из любой ситуации умеют извлечь что-то хорошее, никогда не унывают. Он как раз и относился к такой категории людей.
   -Ты что, не сечешь?- обратился к нему Артем, начавший осознавать серьезность положения, в котором они оказались.- Тут бойня может выйти, идиот! Как в Чечне.
   -Ну и что? По девчонкам всегда можно сбегать, не все же время по окопам сидеть будем.
   -А если убьют по дури?
   -Пока не убили - успевай, залазь под юбку. А то так и не познаешь радостей любви.
   -Чё ты его слушаешь?- вмешался Егор Слащев.- У него 24 часа в сутки на уме только две вещи - водка и бабы.
   -Не-а, еще все это вместе взятое...
   -А если серьезно, то мы попали в полную "же",- сказал Спицын.- Так что лучше думайте о том, как бы вернуться домой на своих двоих, а не в цинковом домике.
   Настроение у некоторых солдат тут же упало, в голове стали копошиться разные невеселые мысли. Кто-то размышлял над словами взводного, кто-то - вообще о ситуации, в которой они оказались. Но мало кто всерьез понимал, ЧТО ждет их впереди. Слишком тяжело было сразу трансформироваться из "обычной" жизни в военную. Тем более, что там весь опыт приходит уже непосредственно во время боев - до этого можно только строить предположения, как все будет, но истинное познание придет лишь на самой войне.
   Дагестан, горная дорога
   5 августа
  
   Подняли их, как водится в армии, в шесть ноль-ноль утра. Десантники совершили все приготовления к переходу в Ботлих, и теперь отправились в путь. Мучительное ожидание, когда же будет отдан приказ о начале марша, сменилось тревожностью. Все знали, что Ботлих - на границе с Чечней, а там - гнездо бандитизма, ряженое в религиозные одежды.
   Батальон был усиленный - 500 человек личного состава и около 160 единиц боевой и транспортной техники. Вверху над ним постоянно барражировали вертолеты, прикрывавшие колонну и производившие разведку маршрута.
   Уже несколько часов как светило солнце. Было жарко, десантники, сидевшие на броне, сильно вспотели. Август обещал быть жарким, и не только в плане погоды. Взвод Кости и Андрея являлся головным, двигаясь впереди всей колонны вместе с одним из вертолетов. В случае чего именно им было суждено первыми принять на себя возможный удар противника - перспектива не из приятных.
   -Опять возвращаемся в Ботлих,- сказал ефрейтор Зенцов, сидевший рядом с Андреем и Костей.- Полтора года назад там уже стояли, места знакомые.
   -Только обстановка другая,- мрачно возразил Андрей Вагин.- Сейчас, похоже, начнется большая канитель.
   -Я тут почти единственный, кто участвовал в Чечне,- сказал Костя, неторопливо смоля сигарету.- А здесь явно может начаться новая война. Я даже могу поспорить: бородатые долго ждать не заставят, припрутся на запах падали. Поэтому сразу скажу: выкиньте дурь из головы и относитесь ко всему по-серьезному. Война ошибок не прощает. И особенно к местным в объятия не бросайтесь - могут подставить. У них это в порядке вещей - днем улыбаются, а ночью пальнут из-за угла.
   -Ты что, такой ученый?- недоверчиво и весело проговорил рядовой Иван Ермолин.- Прямо профессор...
   Покровский так на него посмотрел, что без пяти минут дембель и улыбку спрятал, и глаза отвел в сторону. А Костя проговорил:
   -На войне быстро всему учишься. И ты научишься, если повезет.
   -Может, войны и не будет?- спросил Зенцов. Он, как и остальные, втайне надеялся, что все обойдется, прекрасно понимая - чудес не бывает.- Мало ли там...
   -Молиться надо, чтоб не было,- сказал Костя.- Наше дело маленькое - выполнять приказы. Но чует мое сердце: на этот раз все так просто не обойдется.
   -Тут, блин, до дембеля чуток остался,- непонятно кому пожаловался Вагин.
   -Ничего, пацаны, прорвемся,- Костя похлопал его рукой по плечу.- А насчет всего этого, то, может, все и так рассосется - постреляем чуть-чуть, и финиш. Когда приедем, тогда и узнаем, а сейчас-то чего планы строить?
   Они ехали мимо высоких гор Кавказа, мимо цветущих садов и зеленеющих полей. Лента дороги уходила вдаль, за горизонт, в неизвестное будущее. Хотелось надеяться, что оно будет не таким уж мрачным. Но на душе у каждого было скверно, предчувствие чего-то недоброго никак не отпускало. И потому все они с особой тревогой смотрели туда, в сторону Ботлиха. Даже разговоры постепенно стихли - повисла тягостная тишина. Каждый остался наедине со своими беспокойными мыслями.
  
   Ведено
   5 августа
  
   Сбор был назначен на два часа дня. Разноплеменные воины Аллаха стояли шеренгами перед Хаттабом, Басаевыми, Хачилаевыми, Яндарбиевым, Удуговым, Рамазановым, Тагаевым, Бараевым, Р. Ахмадовым и многими другими их соратниками. Одним словом - "международный террористический интернационал". Сначала лидеры новых "мечей Всевышнего" переговаривались между собой, дожидаясь, когда соберутся все полевые командиры, задействованные в предстоящем наступлении.
   Шамиль Басаев подошел к прибывшему на легковушке Сиражутдину Рамазанову, они обнялись.
   -Добро пожаловать, глава Дагестана,- проговорил "гинеколог".- Так ты теперь у нас именуешься.
   -Называться мало, надо еще иметь реальную власть. Пока Дагестан у русских, я - пустое место.
   -Вместе мы прогоним этих шакалов со священной земли Кавказа. Пусть знают - мы их сюда не звали, и делать им здесь нечего. Вот тогда ты и встанешь во главе свободного Дагестана.
   После того, как все заинтересованные лица собрались, Басаев выступил перед своими солдатами:
   -Друзья! Братья-мусульмане! Не зря вы так долго учились убивать неверных, сражаться с ними; не зря прошло все это время с 1996 года. Мы учились, мы готовились, мы собирались с силами - и теперь благодаря поддержке всех истинных мусульман мы можем начать освобождение наших земель от евреев и крестоносцев, от всех тех, кто долгие годы их осквернял и унижал. Сегодня мы выступаем в поход на помощь нашим братьям - дагестанским повстанцам, поднявшимся на борьбу с русскими тиранами. В одиночку им не справиться - силы слишком неравны, но вместе мы сможем освободить Кавказ от врагов и поработителей. Нас ждут, на нашу помощь очень надеются - и вот мы идем. Ибо мусульмане всегда помогали друг другу, поможем и мы сейчас. Нас ждет победа или шахадат, иного пути быть не может. Или мы разорвем цепи рабства, сковавшие тело Кавказа, или наши потомки проклянут нас. Сейчас есть все условия для победы над русскими шакалами, другой такой шанс в скором времени вряд ли представиться. Итак, нас ждет джихад, решительный и беспощадный, и мы добьемся окончательного освобождения нашей страны. А теперь - в путь! И да поможет нам Всемогущий Аллах!
   Виктор Золотов встречал эти слова без особого энтузиазма - опять война, а умирать ему не хотелось. Лучше бы уж по-прежнему сидеть в горах Чечни и долбить суры Корана, чем воевать... Но выбора у него не было - здесь приказы начальства не обсуждались, а "за отречение от ислама - смерть".
   Другой подход был у Арсана Шарипова - вот он долгожданный шанс всецело отдаться в борьбе с русскими захватчиками и поработителями. На Басаева, Хаттаба и иже с ними он смотрел с неподдельным восхищением, они были его кумирами. Он с надеждой смотрел в будущее - впереди освобождение Дагестана от неверных, к которому будет сопричастен и он сам.
   Захарию Голованову - вору-рецидивисту, отправившему на тот свет не одного человека,- по большому счету было все равно, кого убивать и за что сражаться. Главное - он на свободе, а не в камере с видом из окна сквозь тюремную решетку. И что его могут убить - не беда, смерть лучше, чем неволя. Законы "знатоков" ислама его устраивали - почти такие же действовали в уголовной среде с небольшими "местными" нюансами.
  
   Буйнакск
   5 августа
  
   Ночь опустилась на землю, а вместе с ней пришла темнота. Стоявший на посту часовой лениво поглядывал за обстановкой вокруг, коротая отпущенное ему время наряда.
   Вдруг раздался грохот и свист. В воздухе пронеслась огненная вспышка, спустя считанные секунды позади часового - разрыв. Это явление повторилось - в небе совсем рядом летали не то снаряды, не то мины.
   Часовой со всех ног бросился к рации. Позвонив, он возбужденно доложил начальнику смены:
   -Обстрел военного городка - артиллерия или минометы.
   -Да слышу я, не глухой. Успокойся! Подмога к тебе уже идет. Как обстановка?
   -Нападения пока нет, только обстрел.
   -Хорошо. Жди бодрствующую смену. Конец связи.
   Часть подняли по тревоге - все ждали боестолкновения, обстановка была напряженной. 136-я мотострелковая бригада подверглась лишь короткому обстрелу - нападавшие быстро скрылись, не дожидаясь, когда начнется бой. Всего выпустили девять 82-миллиметровых мин - восемь по жилому городку, одну - по парку боевых машин. Результат: одна из них не взорвалась, человеческих жертв нет, прямым попаданием уничтожена БМП. Как видно, особой меткостью боевики не отличились.
   Местность вокруг бригады была прочесана, во всех ее подразделениях ввели трехсменное ночное дежурство. Особых результатов эта акция врага не достигла, ее значение было, скорее всего, психологическим - боевики демонстративно показали, что война пришла и сюда.
  
   Ботлих
   6 августа
  
   Впереди были горы, впрочем, они были со всех сторон. Места были знакомые - в 1998-м десантники здесь уже стояли. В прошлый раз местное население относилось к ним приветливо, даже друзья появились. А как в этот раз?
   Ботлих взят в кольцо окружающими его горами. Колонна десантников въехала внутрь этого кольца, всматриваясь в местность вокруг. Уже виднелись дома райцентра, его жители - пока что очень крошечные.
   -Всем - внимание!- произнес Костя.- Возможны осложнения.
   Десантники еще более напряженно вгляделись в село, оружие было приготовлено к вероятному столкновению с врагом.
   Передовой взвод достиг райцентра, поравнявшись с его первыми домами. Люди, встретившиеся по пути, вели себя возбужденно (все-таки, не каждый день мимо проезжает военная техника), но были настроены вполне лояльно.
   Костя проговорил водителю БМД:
   -Витек, тормозни-ка.
   -Хорошо.
   Едва машина остановилась, как Покровский спрыгнул с нее и подошел к оторопевшим сельчанам. Их было четверо - мужчина лет тридцати, двое дошколят и девушка-подросток.
   -Аслан, узнал?- спросил Костя у мужчины.
   -Костя, ты?- кавказец сначала уставился на него оторопелым взглядом, вспоминая, кто же перед ним, но потом вспомнил.
   -Я, собственной персоной.
   -Ты здесь как оказался?
   -По делам службы,- Костя заговорил тише, обращаясь лишь к одному Аслану.- Как у вас обстановка?
   -Тихо, а что?
   -Про Цумаду слышал?
   -Пусть только попробуют к нам прийти - головы поотрываем.
   -Вы против этих "джихади"?
   -Они - шакалы, едят падаль. Ламро никогда не станут им помогать.
   -Правда?
   -Слово мужчины, мамой клянусь! Как поживаешь, генералом еще не стал?
   -Нет, ну так ведь еще вся жизнь впереди.
   -Ну-ну, позовешь на банкет по случаю?
   -Конечно. А ты как? Твои бараны все такие же жирные?
   -Да. Приходи - угощать буду, специально молодого барашка зарежу.
   -Если смогу - обязательно буду. Ладно, Аслан, мне пора, еще увидимся. Как свои проблемы разгребу, обязательно приду. Извини, мне пора.
   Пожав друг другу руки и обнявшись, они расстались. Покровский подбежал к взводному, старшему прапорщику Грохотову.
   -Ну что?- спросил тот.
   -Аслан говорит - чисто. Если что, местные даже готовы воевать вместе с нами.
   -Ничего себе...- пробормотал Грохотов, ожидая от местного населения, в лучшем случае, нейтралитета.- Вот и разбери этих кавказцев...
   -Ну что, едем в РОВД?
   -Да. Внешних признаков присутствия врага тоже не обнаруживается.
   Покровский сел на броню своей БМД и прокричал водителю:
   -Трогай!
   Двигатель машины взревел, и она поехала вперед. Взвод двинулся в село. Настроение десантников заметно улучшилось - местные были "за".
   Ввзвод остановился возле отдела милиции Ботлиха. Командир десантников поспешил к местному начальству, где подтвердилось, что обстановка в районе - спокойная и контролируемая.
   Тем временем солдат, сидевших на броне и стоявших рядом с бронетехникой, окружили местные жители. Хотя у некоторых из них имелись охотничьи ружья и карабины, вели они себя радушно и расслабленно. Вверху продолжал кружить вертолет, пока не определившийся с местом посадки.
   Ботлихцы уже вступали в разговор с десантниками на злободневные темы, завязалась непринужденная беседа.
   Андрей, стоявший с Костей возле кормы БМД, попросил его:
   -Дай сигаретку.
   -Ты же, вроде, бросил,- Костя, выкуривший свою до половины, полез в карман за пачкой.
   -Тут бросишь...- Андрей быстро прикурил, чувствуя, как никотин расслабляющее действует на его психику, снимая накопившееся напряжение.
   -Смотри, а то твоя Олька бросит тебя, курильщик ты эдакий.
   -До Забайкалья отсюда ехать далеко, успею завязать.
   Ермолин уже тем временем вовсю разговаривал с ботлихцами:
   -Мы вас пришли защищать. Постоим, если бандиты придут - вмажем им по первое число.
   -Мы и сами справимся,- сказал бородатый мужчина лет пятидесяти.- Все мужчины встанут на защиту своих домов.
   -Этих собак мы встретим по-кавказски: пороха и пуль хватит на всех,- добавил другой мужчина.- В гости без спроса и с недобрыми намерениями не ходят.
   Спустя где-то час в Ботлихе был весь батальон Костина, взявший райцентр под свой контроль. Если боевики решатся сюда прийти - узнают, что такое десантура. Пообщавшись с солдатами, жители села уверились в том, что бояться им нечего. В довершении всего Сидякин, командовавший до 5 сентября 58-й армией (его сменил Шаманов), выступил по местному телевидению с разъяснением ситуации:
   -Российские войска пришли в Ботлих с единственной целью: не допустить проникновения в этот район экстремистских банд и уберечь жизнь и имущество местных жителей от действий этих сил. Федеральное командование приветствует создание ополчения из жителей Ботлиха и обещает ему всяческую поддержку. Меры по противодействию экстремистам мы будем проводить в тесном контакте с местными органами власти.
   А десантники тем временем обустраивали свой быт - стоять здесь им придется долго. Надо было оборудовать район базирования как положено, со всем инженерным оборудованием плюс выбрать места под жилые палатки, склады, базы для бронетехники, вертолетов, командных пунктов. Работа шла кипучая - до подхода врага (а его можно было ожидать когда угодно) следовало подготовиться к встрече с незваными гостями.

Г Л А В А 4

   Рахата
   7 августа
  
   В воздухе висел гул от рева множества моторов. Со стороны Чечни в предрассветной темноте ехало несколько десятков машин. В колонне были "нивы", "КАМАЗы", "Уралы", БМП. Внутри них сидели вооруженные до зубов люди: кавказцы, арабы, азиаты, славяне и даже негры.
   В Ансалте боевики не задерживались - разоружив милицию, разогнав местную власть, объявив населению "ху эс ху" и оставив небольшой гарнизон, пришельцы двинулись дальше, в соседнее село Рахату. Здесь они остановились у здания отделения местной милиции.
   Милиционеры не на шутку перепугались - в центре села было несколько сот вооруженных человек, имевших вполне серьезные намерения.
   Начальник отдела вышел на крыльцо и проговорил собравшимся здесь боевикам:
   -Кто у вас главный?
   Из рядов боевиков вышел Шамиль Басаев - милиционеры его сразу узнали.
   -Я здесь всеми командую.
   -Чего вы хотите?
   -От вас нам ничего не нужно, трогать мы никого не собираемся. Наши условия: разоружение милиции и признание новой власти. Здание отдела необходимо оставить. Больше мы ничего не требуем. Каждый волен поступать, как ему заблагорассудится; кто хочет - пусть уходит, мешать не будем.
   Местная милиция сдалась без боя, отдав занимаемое ею здание боевикам. Свое слово Басаев сдержал - никого не тронул.
   Маджид Магаев, житель Рахаты, подошел к сгрудившимся боевикам в числе других жителей. Среди пришедших в село солдат были представители самых различных национальностей. Но что особенно поразило Маджида - среди них была женщина с белыми волосами, забросившая за плечо снайперскую винтовку. За поясом у нее находился пистолет. Один из старейшин подошел к амазонке:
   -Здравствуй, дочка.
   -Здорово,- снайперша была холодно-приветлива.
   -Как тебя зовут?
   -Лайма.
   -Что ты тут делаешь? Истинное предназначение женщины - охранять семейный очаг и растить детей. Воевать - удел мужчин.
   Лайма - эстонка по национальности - неожиданно выхватила пистолет и приставила его к голове старика.
   -Учить меня вздумал?- прошипела она.- Я сама знаю, что мне делать. Заткнись, пока башка цела.
   Селяне зароптали - этот шаг снайперши явно задел их духовные чувства и сильно оскорбил. По толпе понесся гул - еще немного, и они могли растерзать зарвавшуюся женщину. Чтобы предотвратить осложнение отношений с местным населением, вперед вышел амир Абдурахман, командир прибалтки.
   -Эй, дура, убери пистолет!
   Слова прозвучали жестко и требовательно, и Лайме пришлось оставить старика в покое. Вспышка гнева быстро прошла, и она более спокойно проговорила:
   -Пусть сами не лезут.
   В целом же, пришельцы вели себя с селянами дружелюбно, первыми здоровались. Басаев твердо знал - ему нужна поддержка дагестанцев, потому и старался вести себя пристойно.
   Вскоре он выступил перед собравшимися рахатинцами:
   -Братья-мусульмане! Мы пришли к вам с миром и не причиним никакого вреда. Наша задача - изгнать русских из Дагестана, с ними мы и будем воевать, пока всех не перебьем. Вы же поступайте, как сочтете нужным, только не мешайте нам. Хочу вас предупредить: русские могут начать нас бомбить и обстреливать, поэтому вам лучше уйти из села в безопасное место. Разумеется, если кто захочет остаться - пусть остается. Мы никого не гоним. Еще раз говорю - вас никто пальцем не тронет, я вам клянусь.
   Свой штаб Басаев решил разместить в здании отделения милиции Рахаты, здесь собрались все полевые командиры. Уже прошла информация о том, что в Ботлихе - федералы-десантники, пришедшие туда вчера после обеда. В этом они опередили моджахедов, поэтому последние стали занимать соседние села, чтобы затем их них нанести удар на Ботлих.
   Над Рахатой вставал рассвет - рассвет новой войны.
  
   Рахата
   7 августа
  
   О том, что к западу от Ботлиха что-то происходит, командование федералов узнало около девяти часов утра. Информация поступала по линии МВД - боевики (несколько сотен штыков) заняли Рахату, Ашино и выдвигаются на Ботлих.
   Чтобы окончательно прояснить обстановку, генерал Сидякин сел на "вертушку" и вылетел в этот район. Было необходимо лично во всем разобраться и дать оценку происходившего.
   -Смотри, смотри,- проговорил один из офицеров другим, глядя вниз.
   Сидякин и сам уже различил крошечных человечков внизу. Они были в камуфляже, при оружии, некоторые - в масках. Боевики направлялись из зеленеющего леса в Рахату, до которой оставалось несколько километров.
   Сидякин попробовал их сосчитать, потом на глаз определил - человек пятьдесят-шестьдесят.
   -Лети к селу,- приказал он пилоту.
   Вертолет, зависший над лесом, набрал скорость и быстро достиг Рахаты. Само село выглядело, вроде бы, вполне мирно, за исключением слишком уж большого сосредоточения автотранспорта, словно местные жители являлись Рокфеллерами и имели по несколько машин на человека. Да и самих людей было больше, чем могло вместить в себя село, и большая часть их была вооружена. Несмотря на маскировку, боевикам не удалось спрятать несколько БМП, зенитную установку на базе КАМАЗа, прочее вооружение.
   Внезапно раздался грохот. Летевшие в вертолете увидели нечто с белым шлейфом, стремительно приближавшееся к ним. Потом - еще две такие же вспышки. Сидякин успел засечь место, откуда вели огонь - это была северо-западная окраина села.
   -Быстро сходи с курса!- крикнул он пилотам, но те и так поняли - надо сматываться, иначе их запросто могут сбить со всеми вытекающими из этого последствиями.
   Вертолет резко повернул вправо и, уйдя от летевших в него огненных шаров, совершил разворот.
   -Возвращаемся,- сказал Сидякин пилотам.- И так все ясно: в селе - духи. Быстро, гады, сориентировались - из РПГ пальнули.
   -Наверное, те, из леса, предупредили,- предположил один из сопровождавших Сидякина офицеров.
  
   Ботлих
   7 августа
  
   Булгаков вышел на Трошева - сразу, как только прибыл с разведки Сидякин.
   -Слушаю.
   -Геннадий Николаевич, это Булгаков.
   -Здорово.
   -Здравствуй.
   -Ну, как там у тебя?
   -Информация МВД подтвердилась. Сидякин лично облетел район Ансалта, Шодрода, Рахата. Он видел группу боевиков в камуфляже возле Рахаты, из самого села вертолет обстреляли из РПГ-7 три раза; к счастью, они не попали.
   -Какие предприняты меры?
   -Усилены охрана и разведка; десантники, милиция и ополченцы готовятся к вполне вероятной атаке врага. Артиллерии даны цели, но огонь пока не ведется. Глава администрации Ботлиха выезжает в Рахату - разобраться, что происходит, просил пока не открывать огонь. Он вроде бы для боевиков "свой" - по вере и по крови, его не должны трогать. Хорошо, если ему удастся уточнить обстановку: у нас-то данные пока скудные.
   -Работайте над этим.
   -Стараемся.
   -Каковы предварительные данные по составу группировки противника?
   -В Ботлихе - до тысячи человек, в Цумаде - около сотни.
   -То есть, продержаться теми силами, которые у вас есть, сможете, да?
   -Конечно. Ополченцы и милиция зубами будут драться - боевиков они ненавидят. О десантниках и говорить нечего - сквозь них мышь не проскочит.
   -Значит, задача пока одна: выяснить силы боевиков, их планы и возможности. Ну и, разумеется, не дать им войти в другие села района. Сами же сосредотачиваемся исключительно на обороне занятых позиций.
  
  
  
   Рахата
   7 августа
  
   Вроде бы, все было не так уж и плохо. Басаев обещал никого не трогать - и его люди действительно вели себя мирно. Но ощущение тревоги не покидало Маджида. Чеченцы пришли воевать, значит, здесь, в Рахате, могут развернуться боевые действия. А их всегда сопровождают разрушения, убитые, раненые, кровь, смерть, страх, боль, отчаяние... Маджиду ничего этого не хотелось.
   Да и сами по себе пришельцы настораживали. Хотя они вели себя мирно, но сохранялось какое-то предчувствие недоброго - за их овечьими шкурами угадывалась волчья сущность. Это сейчас они никому не приносят зла, а что будет дальше? Весь этот сброд вряд ли долго устоит перед искушением поживиться чем-либо у сельчан. И федералы не оставят их в покое, пока боевики здесь.
   И еще одно - Басаева никто сюда не звал. В прошлую войну раненые моджахеды и беженцы находили здесь приют, заботу и пищу. А теперь они "отблагодарили" аварцев - принесли войну на их землю. И это-то на Кавказе с его традицией гостеприимства и признательностью за сделанное тебе когда-то добро!
   Маджид шел к другу-милиционеру, жившему неподалеку. Хотя Басаев и обещал не трогать даже милиционеров, Маджид решил все-таки проверить, что с ним. Проходя мимо отдела МВД, он увидел стоявших возле входа бородатых автоматчиков в камуфляже: одного средних лет и двух парней лет двадцати.
   -Салам, брат!- поприветствовал Маджида один из них, прервав разговор с остальными. Два других моджахеда так же обернулись.
   -Салам,- ответил Маджид вполне спокойно, но внутренне весь сжался, не зная, чего ожидать от пришельцев.
   -Местный?
   -Да,- Маджид нехотя подошел к моджахедам.
   -А имя у тебя есть?
   -Маджид.
   -Я - Анвар,- проговорил самый старший по возрасту.
   -Лечо.
   -Исмаил.
   -Как дела? Как семья?
   -Хвала Всевышнему - все благополучно! У меня два сына и дочь растет, жена-красавица,- Маджид старался держаться непринужденно.
   -Хорошо живешь?
   -Хорошо. Жаловаться не приходится.
   -А чем занимаешься?
   -Овец пасу, сады выращиваю.
   -Разве это занятие для настоящего мужчины?- проговорил Лечо, а Анвар добавил:
   -Воевать - вот призвание мужчины. Вот мы живем по законам шариата, получаем по 10000 долларов. Аллах к нам милостив, и мы успешно несем его заветы среди мусульман. Бросай своих баранов, иди к нам!
   -У меня жена, дети маленькие,- проговорил Маджид.- Им помогать надо, одни никак не справятся.
   Он думал, что боевики от него не отстанут, но они неожиданно проговорили:
   -А, ладно, иди - не воин ты.
   -Можно узнать, где сейчас милиционеры?
   -Кто их знает - оружие отдали и разошлись,- сказал Анвар.- Милиции теперь нет - мы ее заменяем.
   -Да свидания,- Маджид пошел дальше, радуясь, что так легко от них отделался.
   Спустя несколько десятков минут Виктор, Захарий и Арсан шли по селу, осматривая окрестности с целью определить рубежи для обороны. На одной из улиц они встретили человека в гражданской одежде. Все ничего, да за плечо у него был закинут миниатюрный милицейский автомат.
   И это сильно не понравилось Золотову:
   -Эй, ты кто такой?
   -Маджид,- мужчина снова похолодел в предчувствии скорой беды. В отличие от прошлого раза, сейчас у него было "отягчающее обстоятельство" - оружие.
   -Где ты взял автомат?
   -Возле милиции. Наверное, кто-то из милиционеров бросил.
   -Зачем он тебе?
   -На всякий случай. Вдруг, кто-нибудь ко мне в дом полезет. Вы же ходите с оружием, почему мне нельзя?
   -Дай его сюда,- Арсан резко дернул за автомат Маджида и сорвал его с руки.
   -Пошли с нами,- сказал Захар, подтолкнув Маджида автоматом в спину.
   Тот покорно пошел, куда его вели.
  
   Анди
   7 августа
  
   Андийские села находятся на севере Ботлихского района. С Чечней их издавна связывали культурные, языковые, экономические связи. Можно с уверенностью сказать, что андийский этнос больше тяготел к Чечне, чем к Дагестану. В советские времена андийцев (9 сел) искусственно объединили с более многочисленным народом аварцы, ими в паспорте в графе "национальность" они и значились. Сами же андийцы относят себя к отдельному этносу.
   Во время войны 1994-1996 годов андийцы приютили у себя немало чеченских беженцев, деля с ними последний кусок хлеба. Одним словом, перефразируя известный лозунг, тогда казалось, что "андиец с чеченцем - братья навек". Так оно, в принципе, и есть на Кавказе, где соседи помогают друг другу.
   Но теперь, видимо, настали иные времена. С границы шли тревожные вести, одна страшнее другой. Через перевал Харами, который, вообще-то, считался территорией Дагестана, шли многочисленные колонны вооруженных боевиков; они двигались из Чечни в Дагестан. А сегодня ваххабитами заняты села к западу от Ботлиха; вдобавок отряды боевиков появились и на дороге от Харами к Анди.
   Старейшины андийцев посовещались и решили отправить четырех человек-парламентеров к прибывшим из Чечни моджахедам.
   До перевала Харами они не доехали - их остановил не то пост, не то разведотряд боевиков на автомобиле. Оружия с приехавших они не убирали, вели себя не то чтобы враждебно, но и радушием особо не отличались.
   -Салам.
   -Салам,- отозвался бородатый командир боевиков.- Кто такие?
   -Мы - андийские старейшины, хотим поговорить с вашим начальством,- сказал один из парламентеров - 70-летний Арзулум Исламов.
   -Я здесь начальник.
   -Нам нужен тот, кто руководит всеми вами.
   -Сейчас, спрошу у него.
   Боевик достал из нагрудного кармана рацию с торчавшей из нее антенной и связался с вышестоящей инстанцией. Коротко переговорив по-чеченски с начальством, он ответил андийцам:
   -Ширвани сказал, что вам нечего делать в его штабе. Он вас не тронет, если вы пропустите его отряды к мосту и перевалу возле Муни.
   -Можно с ним хотя бы поговорить по рации?
   -Нет, вам велено уходить. С вами он больше не хочет разговаривать.
   -Как ты разговариваешь со старшими?- возмутился Арзулум.- Видел бы тебя сейчас твой отец...
   -Хватит!- рявкнул боевик, наставив автомат в упор на старика.
   Андийцы сели назад в автомобиль и поехали прочь. Боевики не стали на них нападать, но настроены были враждебно.
   А один из андийцев уже в машине проговорил:
   -Они стали как дикие звери, никакого почтения к старшим!
   Другой старейшина вторил ему:
   -И после этого они еще надеются на нашу помощь!
   Седые и уважаемые андийцы были шокированы, да и где им было понять - в армии бандитов слова "честь", "совесть" и прочая ерунда были давным-давно забыты.
  
   Москва
   7 августа
  
   В Москве дали свои оценки ходу событий в Дагестане. Зона боевых действий и перечень участвовавших в них сил со стороны врага увеличивались, боевики начали открытую агрессию. Своих целей они не скрывали - захват Дагестана, его отторжение от России и построение на этой территории "исламского шариатского государства".
   По информации, собранной федеральными силами, в Ботлихском районе оперировала группа до 400 человек, в Цумадинском - около сотни боевиков. К ним присоединилась часть местных жителей, особенно в селах Хвани и Эчеда Цумадинского района. Но в целом местные жители относились к пришельцам резко отрицательно.
   Обеспокоенный "кремлевский старец" собрал вместе Степашина, Квашнина и Овчинникова. Премьер-министр, обрисовав ситуацию (которую двое остальных и так хорошо знали - все-таки, это их подчиненные готовились сражаться с боевиками), дал указание начальнику Генерального Штаба и главкому ВВ побыстрее привести ситуацию на чечено-дагестанской границе в норму. То есть - выдворить боевиков с помощью оружия из Дагестана. В рамках этого решения продолжалось начатое ранее сосредоточение в районе назревавшего конфликта подразделений различных силовых ведомств.
  
   Ботлих
   7 августа
  
   Дежурный милиционер сидел на своем обычном месте, время от времени попивая ароматный чай. Зазвонил телефон, и парень поднял трубку:
   -Милиция. Дежурный Султанов слушает.
   -Недолго там тебе осталось сидеть. К завтрашнему дню в Ботлихе будет установлена шариатская власть. Милицию Рахаты и Ансалты мы уже разоружили, придем и к вам.
   -Кто вы?- дежурный поначалу опешил от такой наглости, но быстро пришел в себя.
   -Вестник Аллаха,- в трубке раздались короткие гудки.
   А дежурный Султанов принялся набирать номер начальства - надо было доложить о звонке неизвестного.
  
   Анди
   7 августа
  
   Ширвани Басаев не захотел встретиться со старейшинами андийцев - это был знак явного неуважения, если не больше - оскорбления. Открыто он войны не объявлял, но, судя по всему, его отряды в любом случае пойдут через их села - независимо от того, дадут ему андийцы "добро" или нет.
   Арзулум Исламов на совете старейшин всех андийских сел проговорил:
   -Ждать хорошего от этих бешеных собак не приходится. Они - бандиты, адаты их давно не держат в рамках приличий. Они могут пойти на любую подлость, поэтому надо просчитать все варианты - даже самые худшие.
   В конце концов, решили, что, готовясь к миру, надо ждать войны. С боевиками не может быть никаких компромиссов - они пришли как враги, даже не спросив разрешения, и вели себя вызывающе.
   Позвонили начальнику Хасавюртовского ГОВД, андийцу по происхождению, Умахану Умаханову:
   -Брат, выручай - бандиты из Чечни готовы на нас напасть. Нам как воздух нужно оружие - наши охотничьи ружья против автоматов и пулеметов ничего не стоят.
   -Я свяжусь с руководством республики, постараюсь добиться выдачи вам оружия для ополченцев. Постараюсь приехать сам.
   -Спасибо, друг.
   -Как там у вас?
   -Пока тихо, но враг не шутит - может прийти в любой момент. Переговоры с Ширвани Басаевым ни к чему не привели.
   -Он там командует?
   -Да.
   -Значит, и Шамиль недалеко.
   -Говорят, он в Ботлихе.
   -Шакалы паршивые, мало им пролитой крови?
   Кроме этого, было решено отправить людей за оружием в соседнюю Чечню. Хотя оно и стоило дорого, зато его можно было достать гораздо быстрее. По официальным каналам было много волокиты, а здесь - все сразу по принципу "деньги-товар".
   А еще андийцы начали рыть окопы у ключевых позиций на пути в свои высокогорные села.
   Короче говоря, все застыли в ожидании скорой беды. Не хотелось в нее верить, но лучше уж постелить соломку на то место, где можно упасть.
  
   Ботлих
   7 августа
  
   Часовые из состава местной милиции и десантников увидели колонну легковых и грузовых автомобилей, двигавшихся со стороны захваченных боевиками сел. Солдаты и милиционеры насторожились, ожидая нападения врага. Они засели за свои машины, поперек дороги поставили цепь с шипами, чтобы машины не смогли проехать дальше. Один из милиционеров-дэпээсников в бинокль разглядел приближавшиеся автомобили, после чего констатировал:
   -В первых машинах - гражданские: дети, старики, женщины. С ними - сумки с вещами. Лица у всех грустные, как на похоронах.
   -Беженцы,- предположил рядом стоявший десантник.
   -Может, за ними - боевики,- предположил командир поста.- Лучше не расслабляться - они могут пойти на все.
   Автомобили подъехали к посту метров на пятьдесят, после чего затормозили. Из передней вышел мужчина-водитель. Подняв ладони рук на уровень плеч, он пошел к федералам. Когда мужчина подошел к часовым, командир поста спросил у него:
   -Кто такие?
   -Мы - из Рахаты и Ансалты, ушли от моджахедов. Они сами просили нас об этом.
   -Оружие у вас есть?
   -Нет. Зачем? Мы же ни с кем не воюем.
   -Сейчас, я свяжусь со своим начальством. Подожди пока здесь.
   Начальник поста залез в УАЗ и вышел на Булгакова:
   -У нас беженцы из Ансалты и Рахаты.
   -Их много?
   -Целая колонна машин.
   -Это точно беженцы, не боевики?
   -В первых машинах - гражданские: дети, старики, женщины... Дальше - не знаю.
   -Короче, я выезжаю к вам. Начинайте их пропускать, но тщательно все перетряхивайте; тем более, недопустимо проникновение агентов врага. Главного от колонны держите при себе.
   -Есть!
   -Я выезжаю.
   Начальник поста покинул автомобиль и подошел к делегату от беженцев:
   -Короче, по одному подъезжаете к нам, мы осматриваем машину, если все в порядке - пропускаем. Пока машина досматривается, остальные стоят на месте с выключенными двигателями. Ты здесь главный?
   -Да.
   -Пока остаешься с нами.
   Досмотр шел нормально - это и вправду были беженцы. Они были рады, что вырвались из своих сел, превращенных боевиками в военные лагеря. Беженцы были дружелюбны, сами показывали весь свой немудреный скарб. Хоть и медленно, а их пропускали в сторону Ботлиха.
   Булгаков сразу же заговорил с представителем сельчан, вышедшим к посту федералов.
   -Что происходит в ваших селах?
   -Пришли боевики из Чечни, с ними - много ваххабитов из других стран. У них много техники и оружия. Когда мы уезжали, они копали окопы на окраинах сел.
   -Сколько пришло боевиков?
   -Много - несколько сотен.
   -Кто ими командует?
   -Точно не знаю. Одни говорят - Басаев, другие - Хаттаб, третьи - Рамазанов. Я так до конца и не понял, кто у них главный.
   -Сюда они не идут?
   -Нет. Хотят остаться в селе.
   -Чем вооружены?
   -Автоматы, пулеметы, гранатометы, я видел одну БМП.
  
   Верхнее Годобери
   7 августа
  
   Машины с вооруженными боевиками двигались к Годобери. Они знали - в селе "федералов" нет, а потому рассчитывали занять его без боя - как Ансалту или Рахату - и уже отсюда выйти на дорогу Ботлих - Агвали, чтобы отрезать Цумадинский район от остального Дагестана и нанести удар по Ботлиху с юго-запада.
   Шапи, взяв охотничью винтовку за ствол, смотрел на колонну "гостей", потом побежал к командиру своего участка. Вбежав в дом-"штаб", он торопливо проговорил:
   -Идут на машинах - легковушки и "КАМАЗы". Арзулум, их много.
   -Ничего, отобьемся,- отозвался Арзулум Каримов, командир Шапи и еще нескольких ополченцев.- Поднимай ребят - пусть все бегут к окраине. Только побыстрее!
   Шапи понесся поднимать остальных односельчан. Они хоть и занимались повседневными делами, но оружие - если оно было - всегда держали при себе. Как только появились тревожные вести с границы, комитет местного ополчения (образованного ранее) решил всем быть в максимальной готовности к встрече с врагом, расставили посты на вероятных маршрутах выдвижения боевиков.
   Подняв всех, кого было можно, Шапи поспешил на передовую - ко рву за селом, где они оборудовали себе позиции. Окопов или чего-то в этом духе не отрыли, но овраг сам по себе был удобным укрытием.
   Боевики приблизились метров на двести. Ополченцев набралось несколько десятков человек, на вооружении у них - лишь ружья, причем не у всех. Безоружные надеялись, что им удастся захватить оружие у боевиков.
   -Огонь!- скомандовал Арзулум Каримов.
   Ополченцы стали стрелять по врагу, целясь по колесам и водителям машин. Передняя "нива" с хлопком осела на левый бок - лопнуло одно из колес. Другая пуля со звоном вдребезги разбила правую фару, третья, оставив на лобовом стекле дыру и расходящиеся от нее в стороны трещины, впилась в левое плечо водителя, заставив его дернуть руль в сторону и резко затормозить. Из раны потекла кровь.
   Боевики пришли в замешательство - ожидалась легкая прогулка, а тут "горячая встреча"! Их машины остановились, враги повыскакивали из них наружу. С ходу начатая атака захлебнулась - ополченцы открыли по боевикам довольно плотный ружейный огонь. Не помогло даже численное превосходство и преимущество в вооружении.
   Прикрывая свое отступление автоматным огнем, боевики забрали тела убитых и эвакуировали раненых. Враг рассредоточился по фронту, готовясь к новой схватке. Автотранспорт ушел в тыл, за пределы досягаемости огня годоберийцев. Первый приступ прошел, но было ясно, что боевики не намерены отказываться от своего замысла.
   Спустя примерно минут двадцать после первого столкновения со стороны боевиков выехала машина "нива" с прикрепленными к ней стоймя двумя белыми флагами. Ей навстречу вышел парламентер от ополченцев. Они встретились на полпути.
   Боевик - смуглый бородач лет тридцати - вылез из автомобиля и подошел к годоберийцу. После обмена приветствиями представитель ваххабитов с жутким восточным акцентом (но понять его слова было все-таки можно) проговорил:
   -Мы с вами - мусульмане, а мусульмане должны помогать друг другу. Вы совершили глупость, помогая русским - нашим заклятым врагам. Но мы прощаем своих братьев. Давайте сражаться вместе против русских гяуров!
   -Вы пришли не в русские земли, вы пришли к нам. И вы не спросили, хотим ли мы вашего прихода. В свои села мы вас не пустим - с недобрыми намерениями в гости не ходят. У вас только один выход - не трогать нас и уйти туда, откуда пришли. Мы вас не тронем, если вы не станете трогать нас.
   -Тогда просто пропустите нас - Годобери нам и не нужен.
   -Я еще раз повторяю - уходите. В свои дома мы вас не пустим. Если хотите в гости - идите безоружными.
   Так ничего и не добившись, боевики (это были, в основном, арабы) уехали к себе, ополченец ушел к своим.
   Шапи сильно переживал, удастся ли им удержаться перед лицом численно превосходящего и гораздо лучше вооруженного врага. Шапи не боялся умереть - это было его долгом по защите своей родной земли. Он боялся другого - что боевики осквернят его дом, станут там хозяевами, смогут расправиться с беззащитными детьми и женщинами.
   Рядом с юношей находился его бывший одноклассник - Исмаил. У него оружия не было - в его семье ружье не прижилось.
   -Чем будешь драться, Исмаил?- спросил у него Шапи, когда они сидели в овраге
   -Будет бой - отберу оружие у врага. Не сидеть же мне сложа руки, пока остальные сражаются! Я не трус, и прятаться за чужие спины не собираюсь.
   -И чего этим шакалам не сидится в Чечне?- подключился к разговору Арзулум Каримов.- Аварцы их никогда не поддержат. Пусть они нас убьют - весь Дагестан им не перестрелять.
   -Бешеным собакам всегда нужна кровь,- сказал Исмаил.- Они будут кусать, пока их не убьют.
   Вскоре раздались свист и разрывы - боевики подтянули несколько минометов. Мины сыпались по оврагу, накрывая ополченцев. Шапи, а за ним и Исмаил с Арзулумом нырнули на дно канавы. Разрывы мин, взметавшие в воздух куски земли, раздавались где-то совсем рядом. Казалось, как далеко от них не прячься, в какую щель не забивайся, они все равно тебя достанут. Однако этот первый страх ничуть не повлиял на моральное состояние ополченцев - они были готовы стоять насмерть.
   Минометный обстрел был коротким и быстро прекратился. Осознав, что наступила тишина, годоберийцы высунули головы из оврага.
   Их взорам предстали цепи боевиков, двигавшиеся в сторону села. Застрекотали вражеские автоматы и РПК, с одной из вершин позади наступавших забил короткими очередями крупнокалиберный пулемет. Ополченцы открыли из своих ружей огонь по врагу, целясь при каждом выстреле. Приходилось беречь и без того скудные запасы патронов, да и оружие надо было часто перезаряжать.
   Боевики, поначалу стремившиеся бегом как можно ближе подбежать к аварцам, были вынуждены залечь и приостановить свое продвижение. Ополченцы наносили врагу серьезный урон - убитые и раненые арабы выбывали из боя, их число пошло на десятки. Идти вперед - под пули отчаянно сопротивлявшихся ополченцев - они не решились и снова отступили, унося с собой раненых и убитых.
   Шапи с облегчением нырнул в овраг и стал собирать раскаленные гильзы - следовало зарядить их по новой. Исмаил вглядывался вдаль, туда, где еще недавно находились стрелявшие в него враги. Он злился из-за своего бессилия, из-за того, что ничего не может сделать, а лишь пассивно наблюдает за боем.
   -Шайтаны!- воскликнул он.
   Шапи, перестав собирать стреляные гильзы, обернулся к нему и выглянул из оврага. На обнаружив ничего особенного, он непонимающе взглянул на друга:
   -Что там?
   -Они не оставили ничего из своего оружия, НИЧЕГО. Гиены!
   -Ты что, решил идти туда?- Шапи кивнул на местность перед собой.
   -Но мне необходимо оружие!
   -Если пойдешь туда, подстрелят как глупую куропатку. Они же всю местность вокруг просматривают.
   Ушедший Арзулум вскоре вернулся с двумя лопатами.
   -Вот, окапываться будем,- сказал он, бросив шанцевый инструмент на землю перед собой.- Здесь, в овраге, хорошо, но лучше сделать окопы и траншеи позади, вон на той высоте. В случае прорыва врага отойдем туда под прикрытием своих - часть наших сил выделили в резерв, чтобы, если что, восстановить положение.
   -Думаешь, они сегодня попробуют еще раз?- спросил у него Шапи.
   -Вполне возможно,- сказал Арзулум.
   -У нас кто-нибудь убит?- с тревогой спросил Шапи, боясь услышать "да".
   -Нет, слава богу. Все живы. Есть только раненые.
   -Хорошо, что у меня сестренка уехала жить в Махачкалу,- сказал Шапи.- Хоть ее это не коснется. Хотя мама осталась в селе...
   -Исмаил, наши связывались с Ботлихом, там обещали подбросить оружия,- сказал Арзулум.
   -Но драться-то придется сейчас,- возразил Исмаил.- А оружия нет.
   Они всмотрелись вдаль - туда, где в землю зарывались арабы-наемники. Держа одну лопату, другую Арзулум протянул юношам:
   -За дело!
  
   Ботлих
   7 августа
  
   Генерал Булгаков связался с Квашниным по поводу новых обстоятельств по Ботлиху:
   -С переговоров прибыл глава администрации. Он сообщил ряд важных данных по противнику. Боевики действительно заняли оба села, распустили милицию и готовят опорные пункты. Командует ими Шамиль Басаев. Покинуть территорию Дагестана он отказывается, пока в горах находятся два наших батальона - десантников и ВВ. Видимо, численность и состав нашей группировки врагу более-менее известен. То, что он не предпринимает активных наступательных действий, говорит о том, что у него или недостаточно для этого сил, или они не окончили подготовку к подобным действиям. Басаев заявил, что они огонь не откроют, если мы не сделаем этого первыми. Однако покидать захваченные села не торопится. Следует нам уйти, как боевики захватят другие села района.
   -Какой уход?- не понял Квашнин.- Именно этого они и добиваются. Отступать мы не намерены - или их уход, или их уничтожение.
   -Я говорю тоже в этом смысле. Опасения в другом: так же ли думают в руководстве страны?
   -Пока - да. Сделаем все возможное, чтобы дальнейшее развитие событий всячески этому содействовало. Каковы твои соображения по Ботлиху?
   -Необходимо нанести огневые арт- и авиаудары по высоте и опорному пункту врага у Рахаты. Так же начинаем подготовку к ночным действиям, планируется заминировать пути отхода врага. Войсковую маневренную группу 136-й бригады привести в готовность "полная". Ее и каспийский ОМОН перебросим на усиление группировки в Ботлихе.
   -Хорошо, действуйте. Особое внимание - на подготовку к ночи. Готовьтесь очень хорошо, с максимальной отдачей. Организуйте надежную охрану, подсветку местности. Главное - не пропустить врага. Ночью его нападение вероятнее всего, так что будьте начеку. Задача ясна?
   -Да.
   -Ну, давай.
  
   Ботлих
   7 августа
  
   Стояла августовская жара. Пот катил ручьями, прямо как в бане. Зато ночью температура воздуха могла запросто опуститься до нуля градусов и даже ниже - такой вот коктейль южных стран и высокогорного ландшафта.
   Андрей и Костя, голые по пояс, вместе с другими солдатами копали окопы около Ботлиха, чтобы перекрыть для пришедших из Чечни боевиков подступы к райцентру. Рядом лежали их гимнастерки, тельняшки и оружие. С последним они никогда не расставались, даже отправляясь спать или в туалет. Все понемногу стали привыкать, что находятся в совсем необычной обстановке. Конечно, в боях они еще не были, "пороху не нюхали", но напряжение не спадало, подсознательно все готовились к вполне возможной схватке с боевиками. Около Ботлиха на выгодных рубежах они развернули лагерь, поставили палатки, стали обустраивать свое хозяйство и укреплять занимаемые позиции.
   Андрей, орудуя лопатой, не переставал думать об Оле, родителях, друзьях, своей далекой малой родине - Забайкалье. Почему-то именно сейчас они стали ближе всего его сердцу, звали и настойчиво стучали в голове. Он вдруг вспомнил, как однажды в детстве, насмотревшись какого-то фильма "про войну" - войну еще Великую Отечественную - они с друзьями решили соорудить себе окопы и поиграть в "войнушку". Для этого выбрали песчаные поля около пригородного леса, даже запаслись лопатами. Окопы, естественно, вышли неказистые, зато перемазались они капитально - одежда выглядела как у прошедшего "окопы Сталинграда". По приходе домой мать и отец, мягко говоря, по головке не погладили - маленький Андрюша не одну минуту простоял в углу. Но зато воспоминания крепко врезались в память. Знал бы он тогда, что ждет его в будущем - здесь-то все было настоящее: и окопы, и враги, и сама война.
   Окоп был готов наполовину, и работы по его оборудованию было навалом - еще не создали ходы от окопов к лагерю, не замаскировали их, не оборудовали минами и колючкой.
   -Обед!- проговорил подошедший к окопам Игорь Адашев - повар их части.
   -Чего там?- спросил Покровский.
   -Как всегда, фирменная овсянка,- сказал Игорь.
   -Лучше бы чего-нибудь повкуснее приготовил, Макароныч ты наш,- проговорил Ермолин.
   -Какова провизия, такова и кухня,- сказал Игорь.- Котлет и колбас, к сожалению, не присылают.
   -Как в том анекдоте, выбор большой: хочешь, ешь, хочешь - нет,- проговорил Андрей, вылезая из неоконченного и сырого окопа. Какой именно анекдот он вспомнил, отрываясь от мыслей о родном крае, он так и не пояснил.- Ну что, пошли за жратвой?
   -Часовым я принес сюда,- сказал Игорь.- Остальные - в столовую.
   Десантники покинули свои позиции и отправились в лагерь. Там они принялись за еду, прожевывая порядком приевшуюся пищу.
   -Как думаете, надолго здесь обоснуемся?- спросил Иван Ермолин у остальных.
   -Уж точно не на пару дней, раз столько земли перелопатили,- проговорил Олег Дубинин, пулеметчик.- Я как раз площадку с хорошим обзором присмотрел - все духи будут моими.
   -Кто-нибудь чеченов видел?- спросил Зенцов.
   -Ребята из разведки,- сказал Костя.- Пара бородатых по горам мимо прошла, потом завернула. Они совсем рядом, где-то за ближними горами.
   -А как было на прошлой войне?- спросил Зенцов у Покровского и Грохотова - единственных во взводе, кто воевал в Чечне.
   -Хреново,- угрюмо проговорил Грохотов, допивая компот из местных персиков.- На войне всегда хреново. На любой.
   Дальше он говорить не стал - просто встал и ушел. Глядя ему вслед, Зенцов проговорил:
   -Чего это с ним?
   -На войне вправду мало хорошего,- сказал Покровский.- Здесь вообще одна грязь и кровь. Успеете побывать - поймете. Главное - будьте всегда начеку, и помните - полагаться можно только на себя и на друзей. Все! Больше тебе никто не поможет.
   -Все так хреново?- не поверил Ермолин, в последнее время растерявший былую беспечность и веселость.
   -Короче, чего вам рассказывать - сами, наверное, все увидите,- проговорил Покровский.- Хотя лучше бы никому всего этого не знать... Ладно, братва, пошли землю рыть, а то время капает.
   Он первым встал со складного стула, направляясь к неоконченным окопам.
  
   Рахата
   7 августа
  
   За спинами Басаева и Бараева их подчиненные рыли окопы, выбрасывая на поверхность килограммы земли, очень скоро превратившиеся в тонны.
   -Начало хорошее,- сказал Арби.- Шамиль, а Магомадов не врал - местные против нас ничего не имеют, даже менты сразу сдались. Некоторые даже присоединились к нам.
   -Все идет по плану,- согласился Шамиль.- Русских скоро всех перережем.
   -Когда мы пойдем на Ботлих? Он же совсем рядом - в паре шагов.
   -Нетерпеливый ты, Арби. Пока все братья не собрались в кулак, мы не выступим. У нас сейчас меньше тысячи моджахедов - остальные в пути. Чего нам бояться, горы-то вокруг наши!
   К этой паре подъехала машина Хаттаба. Черный Араб, прихрамывая, вышел наружу и подошел к чеченцам. Он сказал:
   -Дела идут хорошо. Ребята из разведки доложили - русские пределы дислокации их батальона не покидают, окапываются. Похоже, они думают лишь про оборону.
   -Надо по ним ударить,- произнес Бараев.- Пока они основательно не зарылись в землю. Иначе это будет труднее сделать.
   -У нас еще не все воины пришли,- сказал Хаттаб.
   -Так и русские могут привести новых солдат,- сказал Бараев.
   -Чего нам беспокоиться?- произнес Хаттаб.- Высоты у Ботлиха - в наших руках. Сейчас надо здесь как следует закрепиться - чтобы федералы и через сто лет не смогли нас отсюда выбить.
   -Спешить надо с другим - поскорее утвердить новую власть,- сказал Басаев.- Мало создать правительство, надо еще чтобы его еще признали. Пока что оно лишь на бумаге.
   -Ничего, Мовлади не подкачает,- с усмешкой сказал Бараев.- Он из белого сделает черное, из зимы - лето. В прошлую войну федералы все в дерьме были.
   -Надо как можно больше выливать грязи на федералов и сейчас,- сказал Басаев.- Так, чтобы они отмываться не успевали. А у Мовлади язык и вправду без костей - столько хорошего он нам сделал из ничего.
   -Русские - трусы, к нам даже не идут,- сказал Хаттаб.- За весь этот день - только вертушки пролетели, да и те нас не бомбили.
   -Присматриваются,- сказал Басаев.- Главное сейчас - поскорее сосредоточиться и ударить первыми.
   В это время к собеседникам подошел бородатый мужчина средних лет.
   -Салам, Шамиль!
   Басаев обернулся и добродушно отозвался:
   -Салам, Хаким. Ты так здесь и живешь?
   -Да, куда еще деваться? А ты все воюешь?
   -Приходится - русские заставляют.
   -А сюда ты зачем пришел? Это же не Россия.
   -Газават. Каждый мусульманин должен вести с неверными священную войну. Тем более, что они захватили нашу родину.
   -Шамиль, твоя родина - Ичкерия, она на западе.
   -Я пришел убивать русских, а не вас. Кавказ будет независимым и свободным.
   -Русские наши аулы разрушат, а вы уйдете. Что с нами тогда будет?
   -Мы не для того пришли, чтобы уходить назад. Мы пойдем дальше - к Ботлиху, Махачкале.
   -Федералы вас не пустят - у них здесь десантура, а они храбрые солдаты. Лучше вам уйти в Чечню, чем проливать кровь. Наши села будут уничтожены, мы пойдем по миру.
   -Хаким, в одном ты прав - русские солдаты храбры, но русские правители - трусливы. Они нам все отдадут - стоит на них лишь нажать, да еще и контрибуцию заплатят.
   В это время в воздухе разнесся грохот. По небу понеслись огненные вспышки, летевшие в сторону Рахаты и ее окраин.
  
   Верхнее Годобери
   7 августа
  
   Оружия так и не подвезли, солдат - тоже. Прождав несколько часов, боевики снова попытались ворваться в Годобери. На этот раз они шли тихо, крадучись, чтобы незаметно приблизиться к позициям ополченцев. Но ничего не вышло - один из часовых закричал:
   -Враги идут! К бою!
   Ополченцы, спешно отрывавшие себе укрытия в грунте, побросали лопаты и заполнили свое самое первое укрытие - овраг. Боевики побежали к ним, стреляя на ходу. Шапи, прицелившись, выстрелил в одного из них. Дробь разнесла врагу левую руку у плеча, он в панике ретировался. Другие продолжали движение, но уже не так быстро. Стараясь укрыться за рельеф местности, ваххабиты упорно цеплялись за достигнутые рубежи. Но годоберийцы их метко поражали, нанося ранения или убивая. Шапи уверенно сдерживал врага, посылая в его сторону пули и дробь. Для Исмаила тоже нашлась работа - он перезаряжал стреляные гильзы, помогая Шапи. Страха или неуверенности не было - их захватила горячка боя, когда было всего одно желание: успеть отправить на тот свет или хотя бы в больницу как можно больше врагов до того момента, как они успеют проделать то же самое в отношении тебя самого.
   Враг, снова ощутивший на себе "радушный прием" аварцев, поспешил отойти. Пока боевики пятились, ополченцы продолжали стрелять по ним.
   Едва бой стих, как Исмаил взял бинокль и сосредоточенно стал всматриваться в местность перед собой. Спустя какое-то время он радостно воскликнул:
   -Хвала Всевышнему!
   Он опустил бинокль и передал его Шапи. Тот настороженно проговорил:
   -Что там?
   -Один из них остался лежать - всего метрах в ста. У него - автомат и запасные патроны.
   -Ты спятил! Неспроста они оставили его - остальных-то они унесли! И всегда уносят. Что-то они затеяли.
   Но Исмаил его уже не слушал. Перебравшись через край оврага, он пополз по зеленой траве мимо маленьких кустиков к лежавшему недалеко врагу - арабу с зеленой повязкой на длинных волосах.
   - Исмаил, Стой!- прокричал ему вслед Арзулум, подскочивший к Шапи.- Снайпер убьет, остановись!
   Уже многие ополченцы следили за Исмаилом, пытаясь его отговорить, но все бесполезно. Юноша твердо знал: он не трус, он - мужчина. А какой воин без оружия? Тем более убитый враг был так близко - глупо не воспользоваться шансом завладеть его оружием. Исмаил достиг боевика, лежавшего на животе. Он видел его камуфляж, армейские ботинки, торчавшие из-под повязки длинные волосы. В правой руке он сжимал рукоять автомата, ствол которого находился под животом. Исмаил видел и ужасную смерть, постигшую этого мужчину - голова была раскрошена всмятку зарядом дроби, на ее месте осталось жуткое месиво.
   Юноша взял врага за плечо и дернул на себе, чтобы высвободить автомат. И тут вверх из-под убитого боевика ударил сноп огня с оглушительным взрывом. Исмаила взрывной волной как щепку отшвырнуло прочь.
   По оврагу, где сидели ополченцы, пронесся возмущенный ропот. А Шапи тут же жадно вгляделся в бинокль. Исмаил лежал с закрытыми глазами, весь в крови. Шапи грустно опустил глаза.
   -Шакалы!- воскликнул Ильхан, мужчина лет тридцати.- Мужчины так поло не поступают!
   -И зачем он туда полез?- спросил Арзулум.- Какой-то автомат не может быть дороже жизни...
   -Мы им еще отомстим,- озлобленно проговорил Шапи.- Они - не мусульмане, их даже людьми-то стыдно назвать,- он готов был расплакаться, но сдержался - это ведь не подобает мужчине, горцу.
   А еще Шапи понял - все гораздо серьезнее, чем он представлял. Ему показалось и то, что и война - дело очень трудное и страшное, и то, что на карту поставлено слишком многое. Поэтому им было жизненно важно выстоять, не пропустить врага.
  
  
  
  
  
   Рахата
   7 августа
  
   Разрывы снарядов раздавались со всех сторон. "Пятерка" сначала настороженно остановилась, потом Омар закричал:
   -В укрытие!- но его никто не поддержал.
   Артиллерия в основном молотила территорию на окраине Рахаты, здесь же, в самом селе, она себя никак не проявляла.
   Зато после того, как взрывы на востоке прекратились, вверху показались вертолеты, летевшие парами. Они стали заходить на центр Рахаты, пугая своей стремительно несущейся мощью.
   Растерявшиеся ваххабиты наконец-то побежали в здание, находившееся рядом. Золотову было непривычно - "вертушки" всегда поддерживали его, теперь же от них приходилось бегать самому. Боевики в панике заскочили в один из домов местных жителей.
   А вертолеты пустили ракеты в здание поселкового отделения милиции - по штабу боевиков. Охранявшие его ваххабиты быстро сорганизовались, открыв ответный огонь.
   По корпусу вертолета застучали пули. Совсем рядом пронеслась граната из РПГ. Один из пилотов обеспокоено проговорил другому:
   -Командир, мы слишком низко.
   -Груз весь сбросили?
   -Почти. Собьют нахер!
   -Уходим!
   Вертолет, чуть наклонившись на бок, стал совершать разворот. А второй пилот проговорил:
   -О черт, у нас проблемы...
   -Что там?
   -Маслопровод пробит - давление падает.
   -Идем на базу - на второй заход нет времени.
   Отбомбившись, ушли и другие вертолеты. Все они - даже тот, что получил повреждение - благополучно вернулись в Ботлих.
   В это время Басаев, Хаттаб и Бараев выбрались из окопа, куда их загнал артналет. Кругом - воронки от снарядов, от машины Хаттаба остался горящий остов с почерневшим скелетом водителя внутри; несколько боевиков вокруг лежало без движения. Остальные живо принялись тушить возникшие пожары, а в нагрудном кармане Басаева запищала рация. Переговорив с кем-то, он сказал:
   -В Рахате федералы били по зданию ментовки. Видно, пилоты особой точностью не отличаются - всего две ракеты попали в цель. Вертушки накрыли и нашу разведгруппу - трое убиты, двое ранены.
   -Собаки, начали!- прохрипел Хаттаб.- Но мы им еще покажем!
   А Арби Бараев уже стал сомневаться - в ту ли компанию он попал и туда ли пришел.
  
   Забайкалье
   7 августа
  
   Оля сильно переживала за Андрея - из Дагестана доносились какие-то непонятные вести, она каждый день просматривала выпуски теленовостей. Несмотря на то, что она и сама была журналистом, Оля мало чего понимала в той кутерьме, что развертывалась вокруг Дагестана. Об Андрее она не знала практически ничего, и это было страшнее всего. Где он? Что делает? Чем живет? Оля просто ненавидела проклятые расстояния, портившие ей всю жизнь. Ну почему это все происходит сейчас, когда до их встречи осталось всего ничего, около недели? Неужели там все так плохо, что начинается война? С убитыми, ранеными, искалеченными?
   В этот день она сидела с подругой, работавшей в редакции, за столиком в кафе. Они неспеша разговаривали о том, о сем.
   -В общем, статью немного подправишь,- сказала собеседница Оли - Лариса - в заключение.- И заголовок надо поярче, а то не катит. В общем, ты все поняла, справишься.
   -Понятно.
   -Тебе сколько еще учиться?
   -Три года. Почти половина. А что?
   -Переходи к нам на штатную должность журналиста.
   -А редактор согласится?
   -Я протолкну тебя, если что. Последний курс-два можешь перейти на заочку.
   -В принципе, можно и так.
   -Ты чего такая грустная? Все Андрюшку своего вспоминаешь?
   -Ну да.
   -Ты ничего не знаешь?
   -Что?- Оля внимательно посмотрела на Ларису.
   -Так это, там у них война вроде началась - из Чечни чеченцы пошли.
   -А если поточнее?
   -Ой, не знаю,- Лариса сделала легкий жест рукой - для нее в этом не было ничего интересного.- Домой придешь - узнаешь.
   -Я пошла, извини,- Оля соскочила со стула ,подхватив свою сумочку, и побежала к выходу из кафе. Каблучки звонко зацокали при быстром передвижении ее ног.
   Лариса поняла, что сделала глупость, но исправлять ее теперь уже было поздно.
   Оля в смятении чувств понеслась домой. Ее тревоги и страхи еще больше усилились, она была сама не своя. Весь путь до дома она провела только с одной мыслью - об Андрее. Весь остальной мир куда-то задвинулся, стал несущественным и далеким.
   Дома тоже никто ничего не знал - когда Оля сообщила им новость, лица у всех были удивленными. Мать поспешила успокоить Олю:
   -Ты только не волнуйся - ведь ничего же не известно точно. Может, твоя Лариса что-нибудь перепутала.
   Но успокоить девушку было трудно - она была перевозбуждена, все время расхаживала взад-вперед, пыталась что-то делать и тут же бросала это занятие. Мысли совершенно перепутались, осознанно она уже не могла ничего сделать - ее поступки определялись лишь стихийными всплесками ничем не обоснованных эмоций. Хуже всего то, что Оля об Андрее ничего не знала, и от нее ничего не зависело.
   Сейчас же она делала то, что ей оставалось в данной ситуации - ждала выпуска новостей, чтобы хоть как-то прояснить то, что происходит в Дагестане, и успокоить свои взвинченные нервы.
  
   Ростов-на-Дону
   7 августа
  
   Обстановка была не то что катастрофической, но напряженной - точно. Кризис еще не миновал. НГШ - Квашнин - звонил уже несколько раз. И вот - снова он.
   -Не забудьте хорошо подготовиться к ночи. Подступы к батальону заминируйте. Могу повториться, но нелишне напомнить: не пропустите врага. За Ботлих - держаться зубами.
   -Я и сам хорошо это понимаю,- сказал Трошев.- Если остановим врага, наглости у него поубавиться. И нам это авторитета прибавит.
   -Верно мыслишь.
   -Но надоедать-то зачем?
   -Ладно, не ерепенься. И так знаю, что ночь переживете. На войне лишних советов не бывает. Теперь - о том, что надо сделать завтра. В Каспийск необходимо перегнать дополнительно МИ-8 и МИ-24. Пустыми их не гнать - загрузить авиабоеприпасами, НУРами, ПТУРами. Помоги завтра вэвэшникам и омоновцам по переброске личного состава в Ботлих и их обустройству.
   -Когда начнем операцию по разгрому врага?
   -Пока что надо подтянуть войска и закрепиться, а уж потом начать наступление. Сейчас у нас задача-минимум: остановить врага и не дать ему расширить район боевых действий. Доставайте боевиков артиллерией, авиацией. Ну, и непрерывная разведка по всем каналам.
  
   Забайкалье
   7 августа
  
   Наконец-то на телеэкране показались большие часы, отсчитывавшие секунды до начала выпуска теленовостей. События в Дагестане шли первой строкой, из чего следовало, что они имеют первостепенное значение.
   Диктор вещал:
   - Обстановка в двух юго-западных горных районах Дагестана по-прежнему остается сложной. Напомню, что сегодня рано утром со стороны Чечни в Ботлихский район Дагестана вторглись отряды боевиков. Ими занят ряд сел района - Ансалта, Рахата, Тандо, Шодрода. По неподтвержденной пока информации, во главе их стоит известный полевой командир Шамиль Басаев. Федеральные силы мало комментируют происходящее, но из того, что нам удалось узнать, стало ясно, что сам Ботлих еще, по-видимому, в руках федералов, там находятся российские силовые подразделения. Пресс-центр "Конгресса народов Чечни и Дагестана" сообщил, что на захваченной территории уже сформировано новое правительство - так называемая Исламская Шура. Пока что ее состав неизвестен, но конечная цель вторгшихся в Дагестан боевиков - это захват власти в республике и отделение ее от России. Российское руководство, в свою очередь, обещает решительно взяться за наведение порядка в Дагестане и стабилизировать ситуацию в кратчайшие сроки. О других событиях...
   Диктор говорил что-то еще, но Оля его больше уже не слушала. Из его слов она ничего толком не поняла, но ее тревога неимоверно усилилась. Она еще больше переживала за Андрея. Оставалось лишь ждать, больше она ничего не могла сделать. Оля оставалась грустной, тоска, а, главное,- страх за любимого черной птицей кружили над ней, не покидая ни на миг. Ни о чем другом она думать не могла. Половину ночи Оля не сомкнул глаз, вторую видела сны об Андрее.
   Но одно она знала точно - до конца осени они обязательно сыграют свадьбу.
  
   Ростов-на-Дону
   7 августа
  
   Есть такая хреновая работа - внедренный агент. Они живут волчьей жизнью в среде бандитов, постоянно рискуя быть раскрытыми. Как правило, у них нет семей, они осознанно идут на столь опасный путь, прекрасно представляя себе свое будущее в случае раскрытия. При ликвидации банды такие агенты часто погибают, но, тем не менее, эту опасную работу необходимо кому-то выполнять.
   Именно такой агент сейчас и звонил Трошеву:
   -Удалось совершить радиоперехват. Басаев передал некоемому собеседнику ряд ценных сведений: выселение жителей из сел произошло нормально; местное население и руководство признали нашу (ваххабитскую) власть; местная милиция разоружена без единого выстрела; часть руководства и милиции ушла, часть - осталась; женщин и детей, которые хотели уйти, отпустили беспрепятственно; оборудуем опорные пункты для обороны сел от русских войск. Насчет беженцев. Тех, кто придет из занятых боевиками сел - не пускать в Ботлих или в расположение батальона. Милиция и ФСБ пусть всех мужиков оттуда "профильтруют", среди них могут быть лазутчики и провокаторы. Все ясно?
   -Да.
   -Все, конец связи.
   Трошев окончательно уверился в том, что у врага - самые серьезные намерения. И воевать с ним придется жестко и решительно. Вопрос стоит ребром: или "они", или "мы". Третьего не дано.
   Вечером позвонил генерал Посредников - начштаба 4-й воздушной армии. Воздушное минирование коммуникаций боевиков пришлось отложить из-за очень плотной облачности. Трошев с ним согласился и приказал через каждые два часа производить пробный разведывательный вылет, в случае улучшения погоды - минировать.
   Длинный-предлинный, насыщенный событиями субботний день 7 августа наконец-то заканчивался. Он потребовал очень много действий и решений, свободной минуты почти что не было, но еще больше работы предстояло в будущем.
  
   Псков
   7 августа
  
   Опять это безумие. Неужели эта проклятая война никогда не кончится? В 96-м она прекратилась, и вот опять понеслось. Снова гремят выстрелы, льется кровь, гибнут люди. Сводки событий по телевизору - это пустая болтовня. Они ничего не знают, а о войне говорят как о какой-то охоте или рыбалке - спокойно и с интересом. Да и где им понять - у них ведь не убили мужа в разоренном войной городе, и они не стали сиротами. Пока этого не почувствуешь на себе, не поймешь и не проникнешься болью утраты, а когда поймешь - будет поздно. У людей и без того куча проблем кроме какой-то там "Чечни". Большинство населения, наверное, и не представляет, где она находится. Для них она - далекий мираж, который лишь порой всплывает в разговорах, да и то - вскользь. Лишь те, кто там воевал и их родные и близкие не забывают об этой ненавистной "горячей точке".
   После смерти Николая прошло три года. Тамара смирилась с тем, что его нет, но никого другого у нее так и не появилось. Она сама себе не могла объяснить почему, но нового мужа не искала. И дел тут было не в любви к Коле - все-таки, время лечит раны. Пусть и остаются рубцы шрамов в душе, но с ними становится гораздо легче жить. Главным образом, Тамара боялась того, что Катя не примет нового отца, что он окажется для нее худшим отцом, чем Николай. Постепенно она свыклась с тем, что живет одна, и ни о чем другом не помышляла. Любви особо не хотелось - гораздо больше сил и времени отнимало воспитание дочери, а для "мужских дел" по хозяйству она время от времени подзывала друзей или соседей. После декретного отпуска она вышла на работу, продолжая работать там же - в медчасти военного городка. Зарплаты на жизнь более-менее хватало, плюс различные приработки. Тамара старалась, как могла, обеспечивая свое будущее и, главное, - будущее дочери.
   С Катей было много хлопот - ее ведь приходилось растить одной. Тамара выплескивала на нее всю свою любовь, стараясь подарить девочке нормальное детство. Именно это и придало Тамаре силы жить дальше после страшного удара - смерти мужа. Теперь у нее было маленькое беспомощное существо, за которое она несла ответственность. Времени на то, чтобы пасть духом, просто не было. Недостаток отца компенсировался повышенной заботой матери о ребенке, отдававшей дочке все свободное время. Кате было вполне комфортно в семье, для своего возраста она нормально развивалась, ходила, разговаривала, играла. Проблемы были с окружающими - из-за того, что у нее не было отца. Взрослые этой темы не затрагивали - все-таки, все и всё хорошо понимали; а вот от сверстников Кате доставалось. Девочка порой плакала. Она расспрашивала маму - где папа? А та в ответ лишь несвязно говорила что-то типа "папа уехал, но обязательно вернется". Дети склонны верить в слова намного легче, чем взрослые, и это хорошо. Катя жила своими детскими мечтами, искренне веря, что папа вернется, и не могла дождаться, когда же это произойдет.
   Тамара же прекрасно понимала, что Коля никогда к ним не придет, и их любовь жила лишь в виде воспоминаний да осталась его частичка - дочь. Она даже не знала, где его могила. То есть, официально имелось захоронение с его фамилией, именем, отчеством, датами рождения и смерти, но тела там не было - гроб хоронили пустым. Тело лейтенанта Русанов так и осталось где-то в Грозном, его так и не нашли после боев. А если и нашли, то или просто не выдали российской стороне, или не опознали.
   А теперь все это началось снова. Пусть с Колей уже ничего не может случиться, но ведь на войне - многие сотни и тысячи других солдат, и у каждого есть свои родственники, друзья, мечты, надежды, планы, дела... И в один момент все это может рухнуть, а в родные края полетит очередной "черный тюльпан" с "грузом 200".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 5

  
   Ростов-на-Дону
   8 августа
  
   Утро снова принесло Трошеву хлопоты относительно "его" военного округа. Главная из них - Ботлих, где события день ото дня становились все драматичнее.
   Около шести утра позвонил генерал Сидякин.
   -Как обстановка?
   -Нормально, ни единого выстрела за ночь. Продолжаем разведку противника, обустройство занимаемых позиций.
   -В общем, все хорошо, никаких негативных изменений?
   -Да. Только вот не слышно авиации.
   -Хорошо, я разберусь.
   Трошев после доклада Сидякина вышел на командующего 4-й воздушной армией Ефименко:
   -Почему не выполняете задачу по минированию?
   -Нет погоды. И пока не будет письменного распоряжения от главкома ВВС, задачу выполнять не будем.
   Трошев поспорил с Ефименко, но так ничего и не добился. О срыве минирования и самовольстве Ефименко он доложил дежурному генералу ЦКП ВВС и ПВО, попросив его довести это до сведения Корнукова.
   Мало, что с врагом приходится сражаться, так еще и свои вставляют палки в колеса. Хотя, и генерала-"воздушника" можно понять - отчасти он боялся, что за подобное применение авиации можно получить по шапке от вышестоящего начальства. Вот и перестраховывался лишний раз.
  
  
   Ботлих
   8 августа
  
   Булгаков, проанализировав сложившуюся ситуацию, вышел на Трошева:
   -Авиация задачу по минированию почему-то не выполняет.
   -Я с этим уже разбираюсь. Что по противнику?
   -Боевики копают окопы прямо у сел, значит, уходить вовсе не собираются. Их расчет - на то, что мы не станем открывать огонь по населенным пунктам из орудий и вертолетов. Они так же будут входить в другие села, разоружать милицию, устанавливать свою власть. В связи с этим необходимо срочно принять эффективные контрмеры, чтобы этого не допустить.
   -Что вы намерены делать в этой ситуации?
   -Во все села, где еще нет боевиков, надо ввести ОМОН и спецназ. Захваченные села - блокировать, дороги от них в Чечню - заминировать, чтобы отрезать врага от тыла и лишить его возможности снабжать свои силы. Что касается мужчин, то их надо или вытащить из захваченных сел, или заставить драться с боевиками.
   -Все верно. С занятием "нейтральных" сел особо поторопитесь - чтобы бандиты не сделали это раньше вас.
   -Хорошо.
   -А Басаеву надо предъявить ультиматум; если они не уйдут - ударить авиацией и артиллерией.
   -По-моему, такие никогда добровольно не сдадутся.
   -И все равно - попытайтесь. Если они не уйдут, то наши слова могут подействовать на моральное состояние врага. А еще лучше подействуют, конечно, действия.
  
  
   Ботлих
   8 августа
  
   В райцентр прибыло несколько микроавтобусов ОМОНа, остановившихся у штаба группировки. Булгаков вышел к ним, чтобы распределить вновь прибывших.
   -Кто здесь главный?
   -Я,- из среды вышедших из микроавтобусов милиционеров вышел подполковник.
   Представившись друг другу, они повели разговор непосредственно о деле.
   -Короче, разместим вас в палатках на западной окраине,- сказал Булгаков.- Часть отправим для гарнизонной службы в села района. Ясно?
   -Так точно.
   Булгаков вытащил из портфеля запечатанную в целлофан карту Ботлиха и его окрестностей.
   -Сейчас мы находимся здесь,- он заводил карандашом по карте.- Это - взлетно-посадочная площадка для вертолетов. Сама она под охраной, а вот прилегающие высоты - нет. Чтобы какого греха не вышло, пусть твои ребята их оседлают.
   -Есть!
   -Ну, выполняй.
  
   Дарго
   8 августа
  
   Патриархальная горская жизнь текла по своим неспешным законам. Шариповы все так же разводили овец, продавая их потом на рынке Ведено. Здесь, высоко в горах, их не касались бурные политико-криминальные события, протекавшие в более крупных населенных пунктах Чечни, прежде всего - в Грозном.
   Жизнь омрачало лишь то, что старший сын, Арсан, самовольно оставил дом; мало того, он поступил прямо наперекор воле отца, запрещавшего ему идти к ваххабитам. В семье эта тема была закрыта, потому что так решил глава семейства. Сын для него был потерян навсегда, и точка. Говорить об этом было не принято. Хамзат участвовал в войне 1994-1996 годов, но тогда они воевали с Россией, которая вторглась на землю Ичкерии; они просто боролись за свою свободу. Однако уже тогда Хамзат начал сомневаться в соответствии мыслей, слов и действий лидеров Ичкерии и их приспешников. Послевоенная действительность его окончательно добила. Те, кто громче всего кричал о "благе Родины", больше всего ее и грабил, отнимая у населения последнее. "Колониальные" времена существования Чечни в составе Советского Союза теперь вспоминались как сладкий сон (если, конечно, не считать сталинского "великого переселения народов"). Ваххабитов, с которыми Хамзат встречался еще во время прошлой войны, он органически не переваривал. Они говорили об одном, а делали совершенно другое. Его поражала и их сверхжестокость, не знавшая никаких границ. Не могло привлечь Хамзата, суннита и верного последователя заветов предков, то, что ваххабиты пытаются привить чуждый ему "правильный" ислам и полностью отвергают адаты, на которых испокон веков строится кавказское общество. Вторжение мусульманских бандитов в Дагестан он встретил спокойно, но с ненавистью к тем, кто все это затеял. Одно его радовало - вконец зарвавшиеся боевики получат по заслугам. Русские так просто их не оставят; даже если кремлевское руководство бросит дагестанцев на произвол судьбы, они сами встанут на защиту своей родины. Там то, что у ваххабитов прошло в Чечне, вряд ли пройдет так же легко. Рано или поздно, все эти подонки получат по заслугам.
   Кто всерьез переживал за Арсана, так это его мать - Лейла. Как жена она была обязана слушаться мужа и выполнять его волю - таковы законы чеченского общества. Поэтому она и не заводила разговоры на эту тему. Но на душе все равно было тревожно. Арсан ушел в чужой и незнакомый ему мир, где он совсем одинок, и ему не на кого опереться. Лейла не одобряла легкомысленный поступок сына, ушедшего в сомнительную компанию черт знает к кому, но она не могла за него не переживать. Пока Арсан был просто в лагере ваххабитов, ничего особо страшного в этом не было. Но стали поступать новости о войне в соседнем Дагестане, куда пришли моджахеды из Чечни. Лейла была уверена, что Арсан - среди них. Страх за жизнь и здоровье сына стал неотступно преследовать ее. Там война, и его могут убить или ранить.
   Собственно же бои в Дагестане Шариповыми никак не воспринимались - казалось, до них - как до неба, и собственно их это никоим образом не затронет.
  
   Анди
   8 августа
  
   Просьба ополченцев насчет вооружения была выполнена довольно быстро - уже в полдень пришла машина с оружием. Наверное, так оперативно российская чиновничья братия бы не отреагировала, но за дело взялся начальник Хасавюртовского ГОВД Умахан Умаханов, андиец по национальности. Благодаря его энергичным усилиям по служебным каналам он существенно ускорил этот процесс. Именно он и возглавил оборону андийских сел. Начальником штаба стал Темирхан Нажмудинов.
   Карабины, привезенные в Анди из Махачкалы, разгрузили в здании местной милиции. Здесь их раздавали ополченцам под роспись. Хоть какое-никакое, а оружие, с ним идти на врага намного лучше, чем с голыми руками. Люди, посланные за оружием в соседнюю Чечню, пока не вернулись, но время еще было.
   В том, что боевики будут нападать, ни у кого сомнений не оставалось. На юге, под Ботлихом, уже шли боевые действия, скоро и здесь может начаться война. К ней готовились. И не только посредством приобретения оружия. Рыли окопы, собирали сведения о противнике. Активную связь держали с Ботлихом, обмениваясь информацией. Все замерли в ожидании - когда все начнется.
  
   Рахата
   8 августа
  
   В штабе Басаева собрались все подчинявшиеся ему полевые командиры (Бараев, Хаттаб, Ахмадовы, Абдурахман, Исрапилов), лидеры дагестанских ваххабитов (Рамазанов, Тагаев, Хачилаев) и две одиозные фигуры - Удугов и Яндарбиев. Басаев, как глава "дагестанского джихада", проговорил:
   -Сосредоточение наших сил закончено. Нами заняты Ансалта, Рахата, Шодрода, Тандо, Зибирхали, Беледи и Ашино; занята так же местность Цихо возле Годобери. Теперь мы начнем более активные действия, направленные на освобождение Дагестана. В будущем к нам присоединятся дагестанские братья, учившиеся в Ичкерии; помочь так же обещали и многие чеченские братья, не отступившие от Аллаха. В скором времени, как только будет окончена вся подготовка, мы начнем основную фазу операции, от исхода которой будет зависть судьба русского владычества на Кавказе.
   Речь Басаева продолжалась еще, потом начали высказывать свое мнение другие лидеры ваххабитов. Говорили разное, но общее настроение было однозначным - все безоговорочно верили в будущую победу. Конечно, путь к ней может быть долгим и трудным, кто-то не доживет до конца, но русские в конечном итоге все равно потерпят поражение.
   Спустя некоторое время после этого совещания Басаеву сообщили, что на одну из радиоволн боевиков вышло русское командование. Басаев тут же подключился к радиопереговорам.
   -Кто говорит?- спросил собеседник "на той стороне".
   -Шамиль Басаев, главнокомандующий Экспедиционным Мусульманским корпусом. А вы кто?
   -Генерал Булгаков, командующий федеральной группировкой в Дагестане.
   -Что, прямая связь друг с другом?
   -Похоже, что так. Перейду к главному. От имени Правительства Российской Федерации и ее Вооруженных Сил я объявляю ультиматум вторгнувшимся с территории Чеченской республики вооруженным формированиям. На размышление и принятие решений вам дается 48 часов начиная с текущего момента. В течение этого времени вы должны либо разоружиться и признать над занятыми вами селами российскую власть и российские законы, либо покинуть территорию республики Дагестан. В случае невыполнения этих требований по истечении срока ультиматума российские войска начнут силовую операцию с привлечением всех доступных сил и средств. Наша позиция вам ясна?
   -Вполне,- Шамиль оставался все таким же оптимистичным.- Уходить я никуда не собираюсь - это вы должны покинуть все оккупированные Россией территории. Я всего лишь помогаю дагестанским повстанцам в их освободительной борьбе.
   -А мне кажется, что это дагестанцы помогают нам против вас.
   -Генерал, долго еще думаешь усидеть в Ботлихе?
   -Если понадобиться - вечно. А ты долго ли усидишь после того, как мы начнем вас бить?
   -Вечно, если понадобится,- с издевкой перефразировал Басаев слова Булгакова.
   -А над ультиматумом ты подумай...
   Басаев "подумал"... и остался на месте. Усидеть в захваченных селах он сумел еще пятнадцать дней - на большее его не хватило.
  
   Псков
   8 августа
  
   Ненависть к врагу - неотъемлемая часть войны, потому что без нее ты никогда не выстрелишь в другого человека, ничем не отличного от многих сотен и тысяч встречавшихся до него, если, конечно, ты не рецидивист-мокрушник. Но у ненависти должны быть свои пределы. Она не должна перекидываться на другой народ, страну, быть постоянной. Ненависть необходима на поле боя, но вне его она несет только зло, превращая человека в монстра.
   Антон Платов на войне смог сохранить эту ненависть в пределах разумного, но впоследствии она стала его переполнять. В каждом чеченце он видел врага - и не потенциального, а настоящего. По его мнению, все они - одна большая банда, неустанно работавшая против России. Окончательно этот тезис в его голове оформился после контузии во время прорыва в августе 1996-го.
   Все бы ничего, да окружающие за ним стали замечать странные вещи, он словно временами попадал в параллельный мир. Нормальным его поведение в такие моменты назвать было трудно, но службу он нес исправно, и особого внимания на его "закидоны" никто не обращал, стараясь не придавать им значения.
   Так оно бы, может, и продолжалось до бесконечности, но наступила неожиданная развязка. В начале июня 1997 года в их часть из учебки перевели лейтенанта. Лейтенант как лейтенант, только вот цвет кожи у него был смугловатый и "морда лица" - характерная для Кавказа. И ничего, что он по национальности был грузином - Платов невзлюбил его с самого начала. Их отношения не заладились, а однажды у Платова форменно "снесло крышу" - он вдруг ни с того ни с сего решил, что грузин Киквадзе - тайный шпион чеченцев. Он приставил к его голове пистолет и стал в грубой форме требовать соответствующего "признания". В кабинете они были не одни, остальные военные быстро разоружили и скрутили брыкавшегося Антона. Спасло Киквадзе еще и то, что в горячке буйства Платов забыл снять пистолет с предохранителя.
   После этого инцидента служба в армии для Антона была заказана. Его отправили на медосвидетельствование, и психиатр констатировал серьезные нарушения в психике. Командир часть и выразился кратко и ясно:
   -Психи мне не нужны!
   Служба в армии и каких-либо силовых ведомствах, связанных с оружием, для Антона была закрыта. Он впал в жуткую депрессию, около месяца был в черном запое, но потом свыкся с мыслью, что армия - не для него, есть в жизни и другие радости. Он устроился водителем на грузовике и развозил различные грузы по складам, магазинам, базам. Воспоминания о Чечне преследовали его неустанно, но их воздействие на психику постепенно затухало. Антон даже прошел курс психотерапии, его нервы более-менее успокоились.
   Все это время Диана - его жена - неустанно старалась помочь мужу преодолеть "чеченский синдром", стать нормальным человеком. Диана сильно переживала за мужа: как бы после инцидента с Киквадзе его не упрятали за решетку или в психушку. Увольнение Антона из рядов доблестной российской армии она посчитала наименьшим злом. Диана даже несколько была рада тому, что он теперь не служит в армии - ведь именно из-за этого было столько проблем и переживаний. Сначала - боевые действия в Чечне, где Антона могли убить или покалечить, потом - нарушения в его психике, конфликт с Киквадзе. И все это - из-за армии. Теперь же Диана если и не была счастлива (все-таки Антон так и не стал до конца прежним, дочеченским Антоном), то, во всяком случае, наступило спокойствие. Жизнь шла размеренно, без особых взлетов и падений - чего еще было желать?
   Но всему может прийти конец. После просмотра выпуска теленовостей Антон был возбужден, он ходил по квартире туда-сюда, его глаза засверкали маниакальным блеском. Диана насторожилась - она давно не видела мужа таким и ждала чего-то страшного. Так и получилось.
   После раздумий Антон ей выдал:
   -На Кавказе снова война.
   -Да, я слышала,- Диана старалась быть спокойной, в то же время ожидая бури.- Ну и что?
   -Так вот, я собираюсь отправиться туда воевать.
   -Ты с ума сошел? Мало тебе той войны?
   -Нет. Просто чехов надо поставить на место, а то они скоро и сюда как к себе домой придут.
   -Тошенька, ну не надо. Хватит с тебя и одной войны. Обо мне ты подумал? Я ведь тоже не железная, и так сколько всего перенесла...
   -Короче, завтра я иду в военкомат, и точка. Есть такая профессия - Родину защищать.
   Диана отступила перед мужем, как делала всегда. Но чувство тревоги ее не покидало. Теплилась еще одна надежда - что его не возьмут по состоянию здоровья. Хорошо, если так...
  
   Ботлих
   8 августа
  
   Окопы и траншеи, в основном, были вырыты. Оставалось обеспечить позиции колючей проволокой и минными полями.
   -И чего мы тут все как Курскую дугу обустраиваем?- возмутился Иван Ермолин.- Все равно пойдем в наступление на духов.
   -Черт их знает,- сказал Зенцов.- Ждут чего-то.
   -Может, торгуются с чехами,- предположил Костя.- Да и толком мы здесь еще не обустроились. А окопы - вещь хорошая, не на открытом месте себя подставлять.
   -Сегодня духи вплотную подходили, смотрели за нашими позициями,- проговорил Гена Скопин.- Ребята из второй роты говорили.
   -Ну и как?- спросил Андрей.
   -Ушли, гады. По ним стреляли, но без толку - они были далеко.
   -Черти лысые,- с досадой проговорил Костя.- ОМОН видели? Сюда войск побольше пригонят - и пойдем в горы чичей валить. Еще поучаствуем, бляха муха...
   -Что твой Аслан, барашка еще не резал?- спросил Игорь.
   -Не-а, я его, вообще-то, больше не видел.
   -Может, сейчас сходим?- спросил Андрей.
   -В общем, я и Вагин с Игорюхой - к Аслану,- проговорил Костя.- Зеня, остаешься за главного.
   -Есть!
   Они шагали по улицам Ботлиха, пересекая его с запада на восток.
   -А кто этот Аслан?- спросил "Макаронович".
   -Когда в прошлый раз здесь стояли, с ним сдружились,- сказал Костя.- Мы ему как-то помогли сарай для скота соорудить, он нас бараниной и угостил. Ну, и потом помогали друг другу. Сдружились, в общем. Мужик он хороший, нормальный.
   -А я письмо от Оли получил,- сказал Андрей.- Помните, почта приходила?
   -Чего молчал?
   -И что пишет?- спросил Игорь.
   -Хочешь, угадаю?- спросил Костя.
   -И так все ясно,- сказал Андрей.- Она очень скучает по мне, ждет - не дождется, когда приеду.
   -Как дома дела?- спросил Игорь.
   -Нормально. Мама, правда, приболела: простыла немного. Сейчас ,наверное, уже выздоровела. Отец все так же периодически напивается, после чего долго держится на "сухом законе". Оля статью выпускает про Забайкалье - о ссылке при Сталине. Она скоро станет там большим человеком по журналистским делам.
   -Дофига народу тогда ни за что сгубили,- проговорил Игорь.
   -Зато страну подняли,- добавил Андрей.- Хотя до этого сами же ее и раскурочили.
   -А у нас такая славная традиция: сначала создадим себе проблему, а потом с ней успешно боремся,- вступил в разговор Костя.- Взять ту же Чечню: им сначала создали все условия для "джихада", теперь с ними начинаем воевать заново. А грудью на амбразуру как всегда простой Ваня иди.
   Они не заметили, как подошли к дому Аслана. Хозяин оказался дома и с радостью принял гостей. Как оказалось, барана он уже зарезал, осталось лишь его приготовить. За это дело взялся Игорь - штатный повар части.
   -Чеченцев ждете?- спросил Аслан уже за обеденным столом.
   -Да,- сказал Костя.- Не сегодня-завтра воевать начнем.
   -Аварцы готовы воевать вместе с вами.
   -И ты?
   -И я. Басаев вон где - совсем рядом сидит. Хочет к нам идти. А я его звал? Почему-то мы к ним с оружием не идем, свои порядки не устанавливаем. Чего тогда они сюда пришли? В свое время вы нас к себе присоединили силой, но теперь только силой нас можно оторвать от России.
   -Как пришли, так и уйдут,- согласился Костя.
   -А ты все еще не женился?- спросил Аслан у Покровского.
   -Это - не с моей работой. Насмотрелся на других - хороший пример. Вдов и сирот хватает. Лучше уж заводить временные романы.
   -Неправильно это,- сказал Аслан.- Человек без семьи - как дерево без корней. Ради чего мы живем? Ради детей, больше незачем. Люди во все времена это понимали. Деньги, слава, власть - все это временное и преходящее. А вот твои дети и дети твоих детей - этому ведь конца никогда не будет.
   -Для каждого есть свой смысл в жизни,- сказал Костя. Что одному подходит, другой всегда отвергнет.
   -А что у тебя в центре жизни?- спросил его Игорь.
   -Армия. Я без нее не могу, вжился намертво.
   -Тебе нравится такая жизнь?- спросил Аслан.- Не хочешь более спокойной?
   -Чего-то лучше я не нашел.
   -Слушайте. А когда на врага пойдете?- спросил Аслан у остальных.- Чего в ваших штабах ждут?
   -Наверное, войск не хватает,- сказал Костя.- Духи в горах засели - попробуй их оттуда выкури. Как пришлют достаточно солдат - пойдем в атаку.
   Возвращаясь назад, десантники прихватили с собой еды на все отделение. Войдя в палатку, Костя проговорил жившим там солдатам:
   -Эй, славяне, пошли мясо кушать.
   Андрей с тревогой ждал будущих действий - как боевиков, так и федералов. В любом случае, его ожидает война, где есть место самым различным случайностям - вплоть до самых мрачных. Не хотелось о них думать, но человеческий мозг - штука безжалостная, не дающая пощады. Сохранялась робкая надежда - что их тихое "сидение" под Ботлихом продлится до того времени, когда он уволится из армии. Тем более, что оставалась какая-то неделя, а там - домой, к родителям, к Оле, к нормальной жизни. Вглядываясь в линии гор, он смутно ощущал нависшую над ним опасность. Что ждет его впереди? Тревога никак не отпускала. Пока что война не воспринималась как то, что происходит с тобой, она казалась далекой. И в то же время она надвигалась вплотную, как грозовая туча. Это предгрозовое предчувствие терзало сердце сильнее всего. Не на экскурсии же по историческим достопримечательностям пришли в аварские села боевики из Чечни.
   А вот Костя жил полной жизнью - впервые за три года. Секрет здесь был очень прост - он снова был на войне. Кошмарные сны исчезли - они воплотились в реальность. Покровский вовсе не хотел войны, просто жить на ней было проще, чем видеть ее в снах. От этого никуда не уйдешь, это обстоятельство из тех, что от нас не зависит.
  
   Ростов-на-Дону
   8 августа
  
   Начальник Генерального Штаба Российской армии Анатолий Квашнин в начале третьего сел в Каспийске. Одно из решений он уже принял - пока что Казанцева из отпуска не отзывать, пусть его доотдыхает. Есть штатный зам - Трошев, пусть он и руководит округом. От Булгакова НГШ узнал, что Басаев твердо решил засесть в Дагестане и ультиматум об уходе или сдаче отклонил. Квашнин, Овчинников и другие высокие чины провели одно из очередных заседаний оперативного штаба временной объединенной группировки федеральных сил. Вместе с Квашниным изучать ситуацию на месте прилетел и премьер-министр России Сергей Степашин. Все убедились, что обстановка сложилась серьезная, но вполне преодолимая. Вопрос только в сроках.
   Трошеву позвонил генерал Посредников - начальник штаба 4-й воздушной армии.
   -Здравствуйте.
   -Здравствуйте. Что там у вас?
   -Все согласовано. Авиация готова приступить к выполнению задач по борьбе с боевиками.
   -Так бы сразу.
   -Не я же все заварил - Ефименко.
   -Ладно, забыли. Позвоните Булгакову - пусть дает цели.
   -Есть!
   Трошев положил трубку и тут же позвонил Булгакову:
   -Летчики готовы начать бомбить врага.
   -Хорошо.
   -Цели у тебя готовы?
   -Естественно. Постоянно ведем разведку.
   -На тебя должен выйти Посредников - согласуете все вопросы.
   -Понял. НГШ уже в Дагестане.
   -Я знаю.
   -Принято решение о крупномасштабной операции против боевиков. Скоро все начнется.
   Час спустя авиация 4-й воздушной армии уже бомбила места сосредоточения противника. Правда, вечером поступило сообщение об ударе по своим - по местной милиции - в районе Верхнего Годобери. Как сообщалось, были раненые и убитые. То ли авиация что-то перепутала, то ли на месте чего не так - в этом еще предстояло разобраться.
  
   Ботлих
   8 августа
  
   Вторая "военная" ночь опустилась на землю. Десантники были рады уже тому, что не пришлось воевать и день прошел спокойно. Рассказы и предупреждения "бывалых" солдат, успевших побывать в горниле "чеченской" войны, заставили остальных с полной серьезностью относиться к положению, в котором они оказались. У некоторых даже появился подсознательный страх - слишком уж жуткий образ врага навевали рассказы ветеранов прошлой войны.
   Андрей, заступивший в охранение, внимательно присматривался из окопа к местности вокруг. Периодически в воздух взмывали осветительные ракеты, шум от которых был единственным звуком в стоявшей вокруг мертвой тишине. Пространство вокруг на короткое время освещалось, а потом все снова погружалось во мрак - до следующей ракеты. За этот короткий промежуток времени вполне можно было разглядеть приближавшегося врага, если тот вдруг нагрянет в гости. Ночью было намного тревожнее, чем днем - стоявшая тишина давила своей необычностью, к тому же, было темно. Часовой чувствует себя совершенно одним, потерянным; к тому же, он несет ответственность за товарищей, чей сон охраняет - если он не подаст вовремя сигнал о приближении врага, тот может застать их всех врасплох. Со всеми вытекающими последствиями.
   Андрей смолил папироску, успокаивая возбужденный нервы. Когда в небе вспыхнула очередная ракета, он услышал (а, может, и ПОЧУВСТВОВАЛ), что рядом кто-то есть. Андрей развернулся, вскинув автомат.
   -Тихо-тихо,- падавшая ракета осветила лицо приближавшегося Покровского.
   -Что, не спится?- спросил Андрей, опустив оружие.
   -Да вот, посты обхожу,- Костя встал рядом с Вагиным и резко выдернул у него изо рта сигарету.- А это - брось. Снайпер шмальнет на огонек - и привет. Учись, студент, пока жив.
   Сигарета полетела на дно окопа, где Костя придавил ее ботинком.
   -Накуришься после смены. А где Скопарь, вы же вдвоем заступили?
   -По нужде приспичило. Короче, понос у него. Таблеток гору сожрал - а толку?
   -С чего это у него?
   -Козьего молока у местных попил. Вот и пронесло.
   -Н-да, у каждого свои слабости пока жив.нт.ими последствиями.лой войны.ьнее всего. ам.о него, .
   -Я тут вот о чем подумал: не наведаться ли нам к Аслану снова?
   -Зачем? Мы его так разорим - весь скот для нас перережет. Всему надо знать меру. Короче, Скопаря я заменю, пусть пока стоит на посту. Страшно?
   -Есть немного.
   -Правильно. Не боятся только дураки и вруны.
   -И ты боишься?- Андрей недоверчиво уставился на прапора.
   -И я. У каждого это бывает по-разному, но бесстрашные герои - только в книжках и кино. Знал бы то, кто их пишет и снимает, как оно все на самом деле... Кстати, ты обратное письмо еще не накатал?
   -Не-а. Я прикинул: может, я домой раньше его приеду. Учитывая то, как "хорошо" работает наша почта. Знаешь, был такой случай. Я после девятого класса гостил у родни в деревне. И когда поехал обратно - послали телеграмму, чтобы меня встречали. Так вот: она до сих пор где-то ходит...
   -Все-таки, напиши. А там посмотришь, кто быстрее едет - ты или Почта России.
   -Сразу это как-то не получается... Надо, чтобы от прихода Олиного письма прошло несколько дней - только тогда созревает готовность написать ответ.
   В это время со страдальческим лицом перед Покровским и Вагиным предстал Гена Скопин.
   -Что, полощет?- спросил у него Костя.
   Гена лишь еще больше сморщился:
   -Я тут подумал: ведь на "той" стороне - такие же люди, как и мы, так же живут, похоже все делают. Чего им не хватает?
   -Слышь, философ, эти вопросы - вне нашего понимания,- прервал его Костя.- А я скажу одно: большинство людей - нормальные, но есть среди них и психи. Куча этих психов сидит по дурдомам, а вот некоторые везет - они имеют власть и ведут на убой массу нормальных людей.
   -По-твоему, чеченцы - нормальные?- удивился Андрей.- Ты же сам говорил про них столько такого... Волосы дыбом...
   -Не думай о войне как о чем-то простом. Все совсем по-другому. Увидишь - поймешь. Ладно, пойду на другие посты, заболтался я с вами. Ген, тебя скоро сменят.
   -Спасибо, Покров.
   -Да ладно,- Костя махнул рукой, удаляясь прочь по окопу.
   -Странный он все-таки,- проговорил Андрей Гене, имея в виду Покровского.
   -Зато хороший. На того "дикого" прапора из анекдотов совсем не похож.
  
   Верхнее Годобери
   9 августа
  
   Ночь опустилась и на этот населенный пункт. В село, в дополнение к ополченцам и местной милиции, пришли подразделения милиции Ботлиха, ОМОНа и ВДВ. Теперь сельчане были твердо уверены в том, что выстоят, и враг здесь не пройдет.
   Хотя уже перевалило за полночь, ополченцам не спалось. Шапи с Арзулумом сидели в штабе ополчения, возле большой рации, обеспечивавшей связь на дальние расстояния. Ополченцы вели неторопливый разговор о том, о сем, но главной темой была, безусловно, пришедшая в Дагестан война.
   Дверь в комнату открылась, вошел один из омоновцев.
   -Здорово, мужики.
   -Здорово.
   -С рацией не пробовали баловаться?
   -Как это?- не понял Арзулум.
   -Ну, с духами говорить.
   -Зачем?
   -В прошлую войну мы так делали - здорово нервы разгружает. В бою ты ведь врага не видишь, а здесь с ним можно поговорить. Ну, и приколоться как-нибудь.
   -Давай,- проговорил Арзулум.
   Омоновец сел рядом с ополченцами. Они принялись крутить ручку настройки, временами ловя обрывки отдельных фраз. Выровняв частоту, они услышали непонятный иностранный говор, где было много отрывистых гортанных звуков.
   -Арабы,- проговорил Шапи.- Их здесь много.
   -Слушайте, Ильхан же в Аравии учился...- проговорил другой ополченец.- Он знает арабский.
   -Шапи, найди его,- сказал Арзулум.
   -Хорошо.
   Ильхана искали недолго - он тоже не спал, слоняясь по их расположению. Он сразу понял, что говорят по радио, и сказал голосам на другом конце:
   -Эй, вы кто?
   -Моджахеды из отряда Хаттаба. А ты кто?
   -Ильхан.
   -Ты из Годобери?
   -Да.
   -Мы скоро вас всех перережем, русские прихвостни!
   -Сначала войди в село, потом говори. Мы вас не пустим.
   -Аллах с нами - и он вас покарает за предательство.
   -Аллах не защищает падальщиков, а в том, что вы шакалы - нет никакого сомнения. С его помощью мы прогоним вас со своей земли. Лучше вам отсюда уйти самим.
   -Уйдем, когда русских здесь не станет. Осталось взять Ботлих - а там уже море.
   Ильхан сначала удивился, потом сдержанно рассмеялся:
   -Кто вам сказал?
   -Амиры.
   -До моря - еще двести километров.
   -Врешь.
   -Правда. Врать мне нет смысла.
   -Ну и что, если даже и так? Мы их пройдем и накажем неверных и отступников. Двоих мы уже зарезали за отступничество, дойдет меч всевышнего и до остальных.
   Переговорив с арабами, Ильхан выключил рацию и проговорил остальным:
   -Чудные у них порядки. Два негра отказались воевать - так они им горло перерезали, как баранам.
   -Даже со своими как со скотом обращаются,- сокрушенно проговорил Арзулум.- Чего тогда нам ожидать от них?
  
   Ростов-на-Дону
   9 августа
  
   С утра пораньше Булгаков позвонил Трошеву:
   -Здравствуйте.
   -Здравствуй. Как обстановка?
   -Все тихо - ни единого выстрела, словно бандиты приехали без оружия. Ночью звонил НГШ, все про удар по милиции говорил.
   -И что?
   -Дал легкий разнос, сегодня будет в Ботлихе.
   -Что с милицией?
   -Пока не разобрался, с летчиками свяжусь, с ботлихской милицией - тоже.
   -Хорошо. Информируй меня пор ходу.
   Этот звонок не был единственным - позвонили "сверху", с ЦКП армии:
   -Почему ничего не докладываете по удару авиации в Годобери и гибели милиции? Что это там у вас творится, Геннадий Николаевич?
   -Группировка МВД подчинена генерал-полковнику Голубеву; вот пусть он и докладывает, что с его людьми происходит. Милиция ведь не входит в состав Минобороны и нам структурно не подчиняется.
   -А как же ваша авиация?
   -Что же касается авиации, то я навожу справки, и как только все прояснится, извещу и вас, и Голубева.
   Следующим "звонарем" стал министр обороны России маршал Сергеев:
   -Что там у вас за дела? Как авиация умудрилась нанести удар по своим?
   -Я переговорил с Посредниковым и обо всем его подробно расспросил. Авиация там никакой задачи не выполняла. "Бомберы" действовали, но километрах в десяти западнее, возле границы с Чечней. От милиции никак не можем добиться точного и внятного объяснения места удара. Что-то непонятное происходит.
   -И что будешь делать?
   -Будут от МВД Дагестана конкретные факты - будем действовать. Пока что кроме непонятных слов от них - ничего.
   Ситуация с этим "ударом по своим" так и замялась - никто не видел убитых и раненых милиционеров. Неизвестной осталась и причина всей этой кутерьмы; скорее всего, произошло какое-то недоразумение.
  
   Ботлих
   9 августа
  
   Квашнин обходил расположение батальона, приглядываясь к его позициям, местности, давая указания. Булгаков шел рядом, сопровождая начальника и разговаривая с ним об обстановке.
   -Почему у вас не все высоты заняты боевым охранением, наблюдателями, "секретами"? Я же вас просил сделать все это не раз. Вон, у взлетной площадки высотка бесхозная, расстреляют вас оттуда к едрене фене.
   -Я задачу ОМОНу ставил, они должны были занять эти рубежи.
   -Так чего ж не заняли?
   -Я же приказал...
   -А дальше почему не проследил? Отдал приказ - и иди его выполнять вместе с подчиненными. В общем, - исправить и доложить.
   -Есть!
   -В воздухе нужно постоянно держать пару "сушек", со связью. Пусть нависают над духами.
   -Хорошо, сделаем.
   -А что по милиции в Годобери, разобрались?
   -И да, и нет.
   -Как это?
   -Идет какая-то "деза". Ни места гибели милиционеров, ни их тел нам не показали. Связались отсюда с Годобери - никаких авиаударов не было. Авиацию там вообще не видели.
   -Если что новое откроется - немедленно доложите.
   -Непременно.
   -Ну что - на КП? Надо план операции просмотреть и додумать, да и Трошеву позвонить.
  
   Анди
   9 августа
  
   На этот раз Арзулум Исламов сумел поговорить с Ширвани Басаевым лично. Но и теперь младший брат "нового имама Шамиля" вел себя надменно и презрительно, не проявляя никакого почтения к сединам андийца. Коротко поприветствовав друг друга по давно заведенной традиции, они перешли к насущным делам.
   -Зачем вы пришли?- спросил Арзулум.
   -Мы идем вас учить истинному исламу, не искаженному человеческими извращениями.
   -Мы - тоже мусульмане. Можете безоружными прийти к нам и увидеть, что мы привержены Аллаху не меньше, чем все другие правоверные.
   -Некогда мне на экскурсии ходить. У меня более важное дело - нести знамя джихада.
   -Через наши села мы вас не пропустим.
   -Если не пропустите меня к Муни, мы пойдем по вашим трупам.
   -Идите - по НАШИМ трупам. В таком случае, всех, кто к нам придет из Чечни - с оружием или без - мы будем уничтожать.
   -Ладно. Тогда пропустите нас хотя бы к нашим братьям в Ансалте и Рахате, они очень нуждаются в нашей помощи.
   -Мы не можем пропустить тех, кто идем со злыми намерениями.
   -У меня много денег, я вас щедро вознагражу,- Ширвани пустил в ход свой последний козырь. Обычно он действовал безотказно.
   -Честь горцев не продается. Это вы готовы за деньги мать родную продать, а мы еще не забыли древние адаты. Больше нам говорить не о чем.
   Арзулум встал, и, не прощаясь, направился к выходу. Басаев резко выхватил рацию из нагрудного кармана и проговорил в нее незримому подчиненному:
   -Лечо, поднимай людей, аварцев - не выпускать, вплоть до вооруженной схватки.
   Арзулум Исламов, знавший чеченский язык (а Ширвани говорил по рации на нем), понесся к ожидавшему его автомобилю на самой высокой скорости, какую только позволял его весьма преклонный возраст. Сев в машину, он проговорил водителю:
   -Гони, нас могут убить!
   Шофер быстро завел автомобиль и поехал назад к андийским селам. Боевики за машиной засуетились, что-то кричали. Но дагестанцы уже оторвались от них достаточно далеко. Застучали автоматы врага. Бандиты стреляли по парламентерам в нарушение всяких законов войны. К счастью, ни одна пуля не причинила андийцам вреда.
   Настроение у них было мрачное. Ваххабиты показали и доказали, что не намерены отступаться от своих планов и не остановятся ни перед чем. Впереди была война - жестокая и беспощадная, в которой компромиссы исключены. "Правильные" мусульмане стали убивать "неправильных", нарушая все мыслимые и немыслимые законы людей и гор.
  
   Ботлих
   9 августа
  
   Наумов - заместитель командира полка - осматривал расположение вертолетной части, время от времени разговаривая с солдатами. Один из солдат в это время нес канистру с маслом для его замены в системе вертолета.
   Неожиданно в воздухе раздался грохот. Среди машин, пилотов и обслуживающего персонала послышались разрывы ракет. В воздух взметнулись столбы огня вперемешку с землей. Все, кто был на площадке, вмиг попадали на землю, прикрыв головы руками. С чудовищным грохотом из одного МИ-24 вырвалось огненно-красное пламя, окутавшее всю машину. Его клубы взметнулись вверх. Другой вертолет - МИ-8 - задымился, дым повалил от него густыми клубами. Налет не был долгим - скоро все прекратилось. На вертолетной площадке лежало несколько залитых кровью людей.
   Остальные солдаты повскакивали с земли, стали осматривать тех, кто был ранен.
   -Отойдите от второй вертушки!- крикнул один из них остальным.
   Предупреждение было сделано вовремя - МИ-8 уже загорелся, а потом и вовсе взорвался - сдетонировали топливо и боеприпасы.
   Засуетилась медсестра, перевязывавшая раненых совместно с уцелевшими бойцами. Другие стали тушить горевшие машины огнетушителями и водой.
   О происшествии доложили Булгакову, и тот приехал на площадку. Разобравшись с ситуацией, он незамедлительно вышел на командира ОМОНа:
   -Слушай, какого х... твои орлы не взяли под контроль высоты у аэродрома? Оттуда вмазали из ПТУРа, две вертушки сгорели, три повреждены, убиты подпол, старлей и сержант, есть раненые. Если бы вы были там, куда я вас поставил, ничего такого бы не произошло!
   -Чего вы там орете?- оторопело возмутился омоновец - он даже не взволновался по поводу гибели других людей, в которой фактически был прямо повинен.- Еще и материтесь...
   -Я тебе потом все разъясню, а сейчас - быстро выполнять приказ, а то под трибунал пойдешь, вояка хренов! Выполнять!!!
   Эмоции у Владимира Васильевича действительно били через край. Ведь погибли его подчиненные, и ничего, если бы в бою, а то по глупости, из-за своих же братьев по оружию.
  
   Рахата
   9 августа
  
   -Слышь, братва, я тут дом бесхозный надыбал,- проговорил Захар Арсану и Виктору.- Можно обшмонать, найдем, чем поживиться.
   -Но у него же есть хозяева,- возразил Арсан.- Нехорошо брать чужое.
   -Не хочешь - уйди. Пошли, Витек. Нам больше достанется.
   Золотов согласился. А почему бы и нет? Пусть только кто-нибудь пикнет - пристрелит. Раз у него есть оружие, его надо использовать. Арсан после колебаний согласился, втайне надеясь отговорить своих "братьев" от грабежа. На улице они встретились с Омаром и Хакимом.
   -Куда пошли?- сказал Омар - тридцатилетний чеченец из Шали.
   -Тут есть дом без жильцов, идем его прошерстить,- проговорил Золотов.- Вы с нами, или как?
   -Грабить, что ли идете?- нахмурился Хаким - сверстник Арсана, чьи мозги были запудрены ваххабитской догматикой не меньше Шарипова.
   -Сразу "грабить",- обидчиво произнес Захар.- Хорошая вещь не должна лежать без дела. Была ваша - стала наша, круговорот вещей в природе, если хотите. Ну, возьмем малость - с них не убудет. На кой мы тогда сюда пришли? Пока есть фарт - гребите обеими клешнями, завтра, может, вам башку снесут. Ну, вы как, с нами? Или целку из себя будете строить, как наш Арсан?
   Чеченцы согласились - почему бы и не поживиться чужим добром, тем более, им как солдатам, полагаются трофеи.
   Когда боевики стали открывать дверь, державшуюся на честном слове, оторопело шедший за ними Арсан от злобы сжал кулаки, стиснув зубы. Как же так? Все они клялись в том, что будут защищать дагестанцев, а сами ведут себя с "братьями-мусульманами" как заурядные бандиты. Неужели отец был прав? Нет, такого не может быть. Просто эти люди поддались искушению; ничего, все пройдет, как-нибудь образуется.
   Арсан тяжелым взглядом глядел вслед своим товарищам по боевой пятерке. Заходя внутрь дома, Виктор на мгновение обернулся. Арсан встретился взглядом с его глазами. Это вывело его из некоего ступора. Он развернулся и пошел назад в дом, который они занимали. На душе было тяжело от пережитого потрясения, но он постарался загнать все сомнения в самые дальние углы подсознания.
   По пути Арсану встретились другие моджахеды, гнавшие овцу на веревке. Их лица были радостны, из разговора Шарипов узнал, что и это животное было "экспроприировано" у населения. Тревога в его душе все росла, не находя успокоения.
  
   Грозный
   9 августа
  
   Войну необходимо поддерживать усиленной информационной поддержкой, это - непреложная аксиома современного мира. Басаев и К* хорошо это понимали, поэтому Мовлади Удугов снова "вышел в эфир". Он подал в СМИ новое сообщение об обосновании вторжения в Дагестан. По информационным каналам прошли сведения о том, что 10 августа состоится заседание Исламской Шуры Дагестана, которая примет документы, имеющие ИСТОРИЧЕСКОЕ значение для республики, в том числе - декларацию о создании НЕЗАВИСИМОГО исламского государства Дагестан. То есть, СНАЧАЛА Басаев вошел в край со своими головорезами, а уже ПОТОМ его туда "пригласили". Довольно странная логика (телега - впереди лошади), но, учитывая реальную картину вторжения, все становится на свои места. Просто начало войны опередило планы боевиков, и они кляли Багаутдина Магомедова, самовольно активировавшего этот процесс. Что же касается состава Шуры, о нем удуговские сказочники снова ничего не сказали - этот "сюрприз" припасли на завтра.
  
   Псков
   9 августа
  
   Медосвидетельствование прошло нормально, если не считать одной загвоздки - психиатр, прознав о причине увольнения Антона из армии, после непродолжительной беседы отправил его к специалисту по "мозгам", не рискнув вынести вердикт самостоятельно. Антон же говорил:
   -Я же здоров, что еще за заморочки?
   -Вы считаете себя здоровым?
   -Да. После того случая... Ну, вы понимаете... Так вот, я нормальный, я же лечился, все стало как раньше.
   -Понимаете, на мне - огромная ответственность, я не могу направо и налево разбрасывать подписи "да" или "нет". Ситуация-то довольно деликатная... Учитывая ситуацию с вашим личным делом, я обязан направить вас к специалисту для более детального дообследования.
   -А что сказали бы вы?
   -Остаточные явления пережитых вами в Чечне нервных потрясений еще прослеживаются. Трудно сказать каково их влияние на психику.
   -Может, скажете яснее? Я привык к простоте: белое - это белое, черное - это черное.
   -Хорошо. Скажем так: скорее "да", чем "нет".
   Антон уходил из поликлиники с непростыми чувствами. Он все еще надеялся, что его восстановят на службе, ведь он совершенно здоров. Ну, разок съехал с катушек, что это доказывает? Ведь он же не какой-нибудь отморозок с кучей "ходок", а боевой военный, прошедший огонь, воду и медные трубы. Его сейчас так не хватает там, на войне, где снова повылезали из своих убежищ чеченцы, эти ублюдки и нелюди, которых надо давить как тараканов, пока они не захватили всё и всех. Тем более, что лучше туда посылать таких, как он - взрослых, опытных военных, а не желторотых школьников, которые зачастую кладут свои головы в первом же бою.
   Дома Диана, вернувшись с работы, спросила у мужа:
   -Ну что?
   -Осталось пройти последнего врача.
   -Завтра?
   -Да. А там - я снова в армии.
   -Тошенька, миленький, может, не надо? И без тебя есть, кому за Россию повоевать.
   -Если все так будут думать, солдат у этой самой России не останется вообще.
   Диана не спросил у Антона, какого врача ему еще осталось пройти, но чувствовала, что это - один из "психов": ПСИХиатр, ПСИХолог, ПСИХопатолог или кто-то вроде них. Еще сильнее ей хотелось верить в то, что эти "психи" отфутболят Антона, и никуда он не поедет, а останется здесь, рядом с ней. Диана не могла без ненависти вспоминать о войне - о любой войне вообще,- потому что она сильно изменила ее мужа. До Чечни он был хоть и странноватым, но все же нормальным, а теперь с ним было намного сложнее. Еще одной "Чечни", если туда отправиться Антон, она могла и не пережить. Диана - глубоко верующая женщина - изо всех сил молила Бога о том, чтобы все оставалось как есть. Пусть жизнь не станет лучше - лишь бы она не стала хуже.
  
   Ростов-на-Дону
   9 августа
  
   Трошев разговаривал с позвонившим ему Сидякиным.
   -Что там с обстрелом вертолетной площадки?
   -Уточненные данные таковы: взорвались и сгорели один МИ-8 и один МИ-24, три других вертолета получили незначительные повреждения; погибло три человека.
   -Первые жертвы армии?
   -Видимо, так...
   -Что там с 136-й бригадой?
   -Один ее батальон готов совершить марш из Буйнакска в Ботлих. Начало выдвижения - 4-6 часов утра.
   -Как там у вас?
   -Тихо. Боевики лишь высылают разведотряды, в столкновения не ввязываются, будто чего-то ждут. Скоро ночь, может, на что-нибудь решатся. Десантура стоит прочно - зарылись в землю и подготовились к встрече врага. Теперь уж точно нас отсюда никто не выкурит.
   - Информируй по ходу событий. Счастливо пересидеть ночь!
   Трошев избавился от большого напряжения - теперь ситуация стала более управляемой, появилась уверенность в том, что боевики дальше никуда не пройдут. Очевидно, Басаев сильно перетрусил, поняв, что у него перед носом - подразделение десантников, а не слабая милиция. Оставалось лишь вышвырнуть ваххабитов туда, откуда они пришли - назад в их Ичкерию. Войны не хотелось, но чеченские "волки" вряд ли уберутся из Дагестана без боя.
  
   Буйнакск
   10 августа
  
   Мотострелковый батальон начал выдвижение в 4:00 утра. Сонные и хмурые, солдаты перед дорогой поели, выслушали на построении краткое напутствие и погрузились на машины. В предрассветной темноте они выезжали за ворота части на запад, в ожидавшую их неизвестность. К тому, что их подняли ни свет ни заря, прибавилось еще и то, что они ехали в пугающую неизвестность - на войну.
   -Видно, придется воевать,- сказал Алексей - один из мотострелков.
   -Лично я боевиков нащелкаю пачками,- сказал Батыр Баржиев - снайпер, бывший родом из Сибири.- Как белок в тайге.
   -Говорят, они совсем как звери,- сказал Ильяс, дагестанец с РПК.- В прошлую войну, ребята рассказывают, такое вытворяли...
   -Ильяс, они же вроде с тобой одной крови,- проговорил Алексей.- Братья, так сказать.
   - Шайтан им брат! Я - аварец. И не ваххабит. Они пришли, никого не спросив, ко мне домой.
   Мотострелки со смутным страхом смотрели вдаль, на пики высоких гор седого Кавказа. Кому-то из них суждено остаться там навсегда...
  
   Москва
   10 августа
  
   Начальник Генштаба возвращался на свое постоянное место работы - в Кремль. Анатолий Квашнин лично докладывал министру обороны о сложившейся в Дагестане обстановке.
   -Боевиками заняты села Ансалта, Рахата, Шодрода, Ашино, Тандо, Тасута, Зибирхали, Беледи Ботлихского района. Их численность - до двух тысяч человек под общим командованием Шамиля Басаева. Среди прочих полевых командиров там отмечены Ширвани Басаев, Эмир Хаттаб, Арби Бараев, Хункар Исрапилов, а так же Багаутдин Магомедов.
   -А что Цумадинский район?
   -Отряды экстремистов там уже ликвидируются, операция по их уничтожению - в самом разгаре. Никакой опасности они не представляют, их боеспособность, организация, вооружение и возможности гораздо хуже, чем у тех боевиков, что в Ботлихском районе.
   -Их уже можно не принимать в расчет?
   -Совершенно верно.
   -Что планируется делать в дальнейшем?
   -Ботлих мы, без сомнения, удержим. Там все серьезно оборудовано для обороны - мышь не проскочит. В ближайшие несколько суток, как только войска полностью сосредоточатся в заданном районе и закончат подготовку, мы перейдем в наступление против боевиков. Цель - освобождение захваченных сел.
   -Вы считаете, ситуация стабилизирована?
   -Скажем, так: сейчас ни мы, ни враг не предпримем никаких решительных действий. Время работает на нас, а боевикам ничего не светит. Самое главное - население не только не приветствует бандитов, оно готово почти что голыми руками драться с ними. В таких условиях, даже если мы уйдем оттуда, Басаев ничего не добьется. И военные, и дагестанские власти, и милиция принимают самые энергичные меры по пресечению бандитской вылазки. В целом же, обстановка сложная, но контролируемая. Пока у нас войск мало, ведем сдерживание врага и накопление сил и средств. Но скоро мы начнем ломить боевиков.
   -Каков срок операции?
   -Время - до конца августа.
   -Так долго? Там же пространство, где засел Басаев, насквозь простреливается артиллерией.
   -Можно, конечно, и быстрее все сделать, но цена этого - лишние солдатские жизни. Там - горы, очень сложный рельеф местности. К тому же, враг имеет самые серьезные намерения и окапывается, как может. Его оборона серьезно укреплена, так-то просто его оттуда не выбить. И ему в случае разгрома есть куда отступать - в Чечню, где мы его достать не сможем.
   -Хорошо. Двадцать суток - срок вполне приемлемый. Только "сверху" нас постоянно подгоняют, "когда вы там зашевелитесь?", словно мы вообще ничего не делаем.
   -Что, так нужны победные реляции?
   -В Кремле большие опасения насчет того, что эта война может - не приведи господи - расползтись на весь Кавказ. Если это произойдет, от России мало чего останется - назад этот процесс уже не повернешь. У бандитов будут такие возможности, что нам с ними не справиться.
   -Этого точно не произойдет.
   -Попробуй им это доказать... Они все еще от Чечни в себя не пришли.
   -Это - не Чечня, здесь такой фокус не пройдет.
  
  
   Рахата
   10 августа
  
   Маджид опасался, что его расстреляют, но боевики отвели его в "обезьянник" при отделе внутренних дел, где теперь разместились моджахеды. Его отправили к двум другим арестантам. Когда он спросил, за что их посадили, ответ был одинаковым:
   -За незаконное ношение оружия.
   Как будто боевики носили его "законно"! Прошло несколько дней томительного ожидания; их не казнили и не миловали, только приносили еду и воду. Что будет дальше, никто не знал.
   В этот день заключенные вели разговор, коротая время; ничем другим они просто не могли заняться - только разве спать или богатеть думкой.
   -Интересно, когда нас выпустят?- спросил Тимур - молодой парень лет двадцати.- Не могут же нас здесь держать вечно.
   -Может, подержат еще пару дней - и все?- вторил ему Рамзан.- Мы же ничего плохого не сделали. Подумаешь, оружие подобрали! Оно же валялось, никому не нужное.
   -Думаете, нас отпустят?- Маджид был настроен более пессимистично.- Они же думают, что мы хотели воевать против них.
   В это время нечто прогрохотало совсем рядом. Сокамерники тут же повскакивали со своих мест и подбежали к решетке. В будке дежурного никого не было, здание ОВД опустело.
   -Эй, есть кто?- крикнул Маджид.
   В ответ никто не отозвался. Другой взрыв раздался совсем рядом - где-то наверху. Посыпалась облицовка потолка, здание сильно затрясло, словно какой-то сказочный великан стал качать его туда-сюда. Пыль упала прямо на троих заключенных, испачкав их одежду. Взрывы продолжались, подобная тряска - тоже. Маджид, стараясь их перекричать, произнес:
   -Эй, помогите! Нас здесь всех похоронит!
   Ответа по-прежнему не было. Признаков боевиков не обнаруживалось - по всей видимости, они поспешили убраться отсюда. Часть потолка рухнула внутрь первого этажа, подняв плотные клубы пыли. Рахатинцы были с ног до головы перепачканы, удушливый кашель никак не хотел проходить.
   Артналет прошел - наступила тишина. Облака пыли осели, вокруг лежали груды штукатурки. Часть потолка рухнула внутрь. Крашеные доски пола второго этажа горели, дым от них шел ввысь. В этот проем открывался кусок неба, подернутый клубами дыма от возникшего пожара. Упавший вниз пол оголили прутья решетки - их верх уже ни к чему не крепился.
   Еле-еле отдышавшись от пыли и гари, Тимур закричал во всю силу своих легких:
   -Эй, есть кто? Помогите во имя Аллаха!
   Поскольку ответа по-прежнему не было, Маджид принялся отгибать в стороны прутья решетки. Рамзан и Тимур стали ему помогать, торопясь поскорее освободиться. Потолок вот-вот готов был обвалиться и придавить их. Они сумели выломать несколько прутьев, после чего покинули "обезьянник". Все трое вышли на улицу, им никто не мешал в этом. Второй этаж здания милиции был полностью снесен, там бушевал огонь. Подоспели боевики и местные жители, спешившие потушить пожары.
   Маджид опасался, что его снова "арестуют", но на его персону никто не обращал ровно никакого внимания, даже те, кто знал о его "задержании". Маджид пошел к себе домой - он не был там уже трое суток. Жена встретила его с радостью:
   -Живой, вернулся! Я тут уже подумала невесть что, ночью не спала... От тебя ведь не было ни одной весточки.
   -А дома-то как?
   -Все хорошо, только...- она замялась, не зная, говорить или нет мужу о произошедшем.
   -Что-то случилось?
   -Они двух овец увели и кое-что из продуктов унесли.
   -Больше ничего не делали?
   -Нет.
   -Я схожу к Басаеву.
   -Может, не надо?
   -Поговорю, ничего плохого не будет.
   Помывшись и переодевшись, Маджид отправился к боевикам. Жена с недобрым предчувствием смотрела ему вслед, но ничего не сказала - если он что-то говорил, то неотступно следовал обещанному.
   Маджид нашел Басаева возле разрушенного отделения милиции. Они поздоровались. Басаев, несмотря на подпортивший ему нервы огневой удар федеральных войск, был радушен.
   -Шамиль, твои люди украли у меня овец. Я прошу их вернуть или хотя бы заплатить за них. Ты помнишь, как мы лечили моджахедов в прошлую войну? Я бы хотел, чтобы мы и дальше оставались друзьями.
   -Кто у тебя был?
   -Один из них - Лечо, он у нас в 1995-м лечился. Он был в маске, но моя жена его узнала.
   -Как ты можешь верить женщине? Мусульмане не могут воровать, это ложь. Договоримся так: если эти позорные слухи подтвердятся, то я покараю отступников. А сейчас я ухожу - у меня масса других дел.
   Маджид понял - ожидать понимания со стороны пришельцев не приходится. На деле все обещания, которые они давали, так и оставались пустым звуком.
  
   Грозный
   10 августа
  
   Наконец-то - случилось. Исламская Шура Дагестана объявила о своем существовании. До этого она являлась чем-то вроде привидения - все о ней слышали, но мало кто видел. Под присмотром прожженного информационного пропагандиста Удугова представитель моджахедов произнес:
   - 6 августа Исламская Шура Дагестана приняла наиважнейшие документы исторического значения. Это - Декларация о восстановлении Исламского Государства Дагестан и Постановление в связи с оккупацией Государства Дагестан. Государственный Совет Дагестана, насквозь коррумпированный и предательский, объявляется низложенным, поскольку народ сформировал Исламское правительство. Мы, мусульмане Дагестана, официально заявляем о восстановлении независимого исламского государства Дагестан. Джихад в Дагестане является священной обязанностью для каждого истинного мусульманина, мы должны воевать до полного изгнания неверных с мусульманской территории. В связи с оккупацией Дагестана русскими войсками на всей территории страны вводится военное положение; Исламское правительство планирует создать военные комендатуры и шариатские суды с целью нормализации положения в Дагестане. Правительство Дагестана так же обращается к Исламскому чеченскому государству и народу и ко всем правоверным с призывом всемерно помочь восставшему народу Дагестана в его справедливой освободительной борьбе против русского колониализма. Исламская Шура сообщает, что Исламское правительство возглавляет раис-аль-вазар Сиражутдин Рамазанов, министром информации и печати назначен Магомед Тагаев. Вооруженными отрядами Исламского правительства и чеченских добровольцев достигнут ряд стратегических успехов, заложены основы для полного освобождения Дагестана. В ближайшее время территория Исламского Государства Дагестан будет полностью очищена от врага.
   "Созданное" 6 августа правительство долго и упорно молчало, и только четыре дня спустя заговорило. Но и этот голос был гласом вопиющего в пустыне. "Несть пророка в своем отечестве" - дагестанцы в массе своей не пошли почему-то за своими "освободителями", а плечом к плечу сражались с "колонизаторами" и "оккупантами". Такой "подлости" от "истинных мусульман" руководители джихада никак не ожидали - это был для них еще тот шок. Члены Исламского правительства так и остались единственными "восставшими" дагестанцами.
  
   Харами
   10 августа
  
   Разведывательный полет проходил нормально. Вертолет завис над перевалом, пилоты внимательно осматривали местность внизу. Рельеф гор открывал новые участки дороги внизу. Вертолет все ближе приближался к границе с Чечней. Вдруг летчики увидели внизу крошечные машины.
   -Командир, смотри!
   -Вижу.
   Подлетев немного ближе, чтобы точнее разведать противника, вертолет завис, а потом стремительно взмыл вверх - чтобы не подставляться под огонь боевиков.
   Командир экипажа связался с Ботлихом:
   -Передаю данные. В указанном квадрате - колонна противника в составе: 3 грузовика с боевиками, 3 танка и одна зенитная установка.
   -Хорошо. В бой не ввязываться, мы высылаем боевую группу.
   -Какова дальнейшая задача?
   -Продолжайте разведку по плану.
  
   Грозный
   10 августа
  
   Аслан Масхадов - законный правитель Чечни - тоже не сидел сложа руки. Положение у него, конечно, было не то, что у Басаева, но все же с одной стороны его зажимали ваххабиты, с другой - Россия. Задача была простая - суметь сманеврировать между ними и сохранить (а при возможности - и увеличить) свои позиции. К тому же, если у "освободителей" в Дагестане все срастется, Масхадов был не прочь воспользоваться в своих целях достигнутыми ваххабитами результатами. А ослабление России в перспективе могло усилить роль Чечни на Кавказе, превратив ее в региональную сверхдержаву. Уход Басаева и прочих "возмутителей спокойствия" в Грозном встретили с облегчением, но это событие являлось прекрасным поводом для Москвы для вмешательства в дела Ичкерии. Воспользуется ли им Кремль? Чтобы не допустить подобного развития событий, с самого начала чеченское правительство отмежевалось от вторжения в Дагестан, да так рьяно взялось всех убеждать в своей непричастности к нему, что порой отрицало самое очевидное.
   Масхадов созвал пресс-конференцию, дабы напомнить миру о том, что он непричастен к разыгравшейся войне. Вопросы сыпались градом.
   -Что вы думаете о положении дел в Дагестане, ваша оценка случившегося?
   -Выступление сторонников исламского порядка - это чисто внутреннее дело России и Дагестана, к которому Чечня не имеет никакого отношения. Но не тревожить случившееся нас не может. Если ситуация и дальше будет развиваться в прежнем русле, то это грозит дестабилизацией обстановки на всем Кавказе. В связи с этим правительство Чеченской Республики Ичкерии решительно осуждает акцию религиозных радикалов.
   -Причастны ли к событиям в Дагестане официальные власти Чечни и ее население?
   -В Ботлихском и Цумадинском районах воюют только дагестанцы, и граждан Ичкерии там быть не может, иначе правительству Ичкерии об этом стало бы известно. Там могут быть лишь несколько заблудших, но не более того.
   Масхадов договорился до того, что отвергал самое очевидное - участие массы чеченцев во вторжении; говорить о "нескольких заблудших" было лукавством, если учитывать, что руководил всей этой акцией ЧЕЧЕНЕЦ Басаев. Но у Масхадова были свои резоны. Признать это - значит вовлечь Чечню в ненужную войну. А так он пока что оставался в позиции "третьего радующегося", что было весьма удобно. Опровержение очевидного имело обратный результат - Москва, и без того охладевшая к Грозному, теперь окончательно разуверилась в Масхадове как в честном политике. Договариваться с ним уже никто не хотел.
  
   Харами
   10 августа
  
   Самолеты-штурмовики подлетали к двигавшейся по извилистой горной дороге колонне машин. В воздухе пронеслись ракеты, стремительно спикировавшие вниз. Самой первой взорвалась зенитка, окутанная клубами огня и дыма. Следом разнесло один из танков. Боевики на ходу стали выпрыгивать из грузовиков, колонна остановилась. Машины замерли вдаль шоссе в совершеннейшем беспорядке. Метавшиеся внизу люди желали только одного - уйти из зоны обстрела и достичь укрытия от смерти, сыпавшейся с небес. Кто-то пытался стрелять в ответ, но безрезультатно.
   Отстрелявшись, штурмовики набрали высоту и легли на обратный курс. Командир сообщил на базу:
   -Штурмовка закончена, идем обратно. Уничтожены два танка, зенитная установка, один "КАМАЗ"; до двадцати боевиков убито и ранено.
  
   Москва
   10 августа
  
   Диктор из "ящика" вещал:
   -Сегодня состоялась встреча исполняющего обязанности премьер-министра Российской Федерации Владимира Путина с Президентом России Борисом Николаевичем Ельциным. Вот что он сообщил после совещания.
   Картинка на экране поменялась - теперь вместо диктора там был Путин, мало кому тогда известный выходец из силовых служб.
   -Федеральным правительством подготовлен комплекс мер по поддержанию порядка и дисциплины в Дагестане. Уже предпринимается все, чтобы реализовать принятые решения. Период нормализации обстановки продлится полторы-две недели, затем начнется более длительный период стабилизации.
   Затем слово вновь перешло к диктору:
   -Сегодня в Махачкалу прибыл первый заместитель министра внутренних дел Российской Федерации Колесников, возглавивший оперативно-следственную группу МВД. Главной задачей Группы является обеспечение условий для стабилизации обстановки в регионе, расследование преступлений, в том числе - тяжких, совершенных бандитами, вторгшимися на территорию Дагестана из Чечни.
   По сообщению российского командования, за 10 августа совершено 78 вылетов авиации с целью нанесения ударов по позициям боевиков, минирования и разведки.
  
   Ростов-на-Дону
   10 августа
  
   Все шло по плану. Обстановка сложилась весьма благоприятная для "федералов". Подготовка к наступлению заканчивалась, завтра войска должны ударить по боевикам.
   Булгаков, делавший по телефону доклад Трошеву, осекся на полуслове и скороговоркой выпалил:
   -КП обстреливают, я перезвоню попозже...
   -Хорошо, давай.
   Трошев положил трубку на рычаг. Видимо, не все у них там гладко. Господствующие у Ботлиха высоты сейчас в руках у боевиков - их оттуда еще только предстояло выбить.
   Телефон вновь ожил.
   -Трошев слушает.
   -Это Казанцев.
   -Здравствуйте, Виктор Германович.
   -Здравствуйте.
   -Где вы сейчас находитесь?
   -В Махачкале.
   -Вышли из отпуска?
   -Да, Квашнин отозвал. Группировку теперь возглавляю я. Ко мне надо прислать офицеров из управления округа. Я перечислю их пофамильно.
   -Хорошо. Планы на завтра прежние?
   -Да.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 6

  
  
   Ботлих
   11 августа
  
   Командир мотострелкового батальона доложил Булгакову о прибытии его подразделения в Ботлих. Марш в целом прошел успешно. Только одна БМП ушла в ремонт - по дороге она перевернулась, жертв среди ее экипажа и пассажиров не было.
   Заслушав доклад, Булгаков сказал комбату:
   -Значит, так: выдвигаетесь на Тандо, оборудуете там позиции для обороны. Затем пойдете в наступление, об этом я сообщу позже. Пока - обустраивайтесь. Да, с вами будет действовать ополчение Ботлиха, поэтому - плотное взаимодействие, обо всем договоритесь, чтобы в ходе операции не было "кто в лес, кто - по дрова". С обстановкой более детально вас ознакомит мой помощник.
  
   Элилэн
   11 августа
  
   Вертолет МИ-24 летел над горами. Позади был виден Ботлих, ставший крошечным, почти игрушечным. В десантном отсеке сидело восемь человек, входивших в отделение Покровского, в том числе - и он сам. Четырех других поместили в другой вертолет, летевший следом - в первый они не вошли. Когда набрали высоту, Покровский неожиданно встал и, держась за стену вертолета, остался в таком положении.
   -Ты это чего?- не понял Андрей.
   -Если духи с земли по вертушке лупить станут, то так уменьшается вероятность попадания пули,- пояснил Покровский.
   Остальные поспешили последовать его совету. Сиденья тут же опустели.
   -Думаешь, бой?- спросил Олег у Кости.
   -Скорее всего,- ответил Костя.- Главное - не ссать, каждый - на своем месте. Запомните - здесь можно полагаться только на себя и товарища. Знаю, в первый раз непросто, но постарайтесь не забыть все то, чему вас учили. Короче, мне бы очень хотелось, чтобы все вы вернулись живыми.
   Настороженные взоры обратились на горы - туда, где их ждала полнейшая неизвестность. Говорить о предстоящем испытании не хотелось - каждый остался наедине с тяжелыми мыслями. Страшно было не то, что возможен бой, а то, что они находились в ожидании - это состояние, трудно передаваемое словами, было намного тревожнее самого боя, хоть здесь и не витала смерть. Просто здесь в голове копошилось огромное стадо мыслей. В бою же думать, по большому счету, некогда - там надо только действовать, основываясь на навыках и интуиции.
   Косте вдруг вспомнились бои в горах четыре года назад - в июне 1995-го. Они тогда совершали марш по горным дорогам, высадившись с "вертушек" в тылу боевиков и ударили в тыл Шатою. Боевики такой хитрости от русских Иванов не ждали, а потому были разгромлены в пух и прах. 14-го Шатой взяли в кольцо, на следующий день боевиков размазали по стенке. Но добить врага, как это не раз случалось на той войне, не дали чересчур "умные" кремлевские бонзы. На душе тогда было и горько, и противно - гарантированную уже победу своровали прямо из-под носа. Помня обиду и злость, клокотавшие тогда (они и сейчас отголосками звучали в его душе) внутри него, Покровский и сейчас невольно спрашивал себя: будет ли новая война такой же позорной и подлой? Война - всегда дело грязное и кровавое, на ней есть и героизм, и трусость, и подлость; рядом уживаются доблесть и малодушие, верность и предательство, грязь тела и чистота души, низкая подлость и высочайшая дружба, карьеризм за счет своих же товарищей и бескорыстное самопожертвование "за други своя". Так было всегда и будет впредь, но всему есть свои пределы. То, что политики и "общественность" творили с армией и солдатами, находившимися в самом пекле той мясорубки, не поддается никакому описанию - грязью их поливали без устали, да так, что отмыться не успели и по сей день.
   В квадрат высадки вертолет прибыл очень быстро - расстояние перелета было плевым. Повыскакивав из грузового отсека за землю, десантники рассредоточились, готовые в любой момент отразить атаку врага. Следом, как только первый МИ-24 поднялся в воздух для страховки, второй высадил еще одну восьмерку солдат, среди которых был и командир разведвзвода Грохотов. Распределив подчиненных по фронту, он по рации вышел на комбата:
   -Десантирование прошло по графику. Закрепляемся для прикрытия следующих волн десанта. Враг себя никак не проявляет.
   -Странно,- проговорил Костин - их комбат.- Что-то здесь не так. Не могут же они сидеть сложа руки... Я к вам скоро вылетаю, держите связь.
   -Есть!
   Покровский, определив рубежи для развертывания взвода, подошел к Грохотову:
   -Все нормально, начинаем окапываться. Местность плоховатая - плоский холм, никаких укрытий.
   -Ничего, долго здесь не засидимся - пойдем дальше. Кстати, где карта? Надо все перепроверить, не напутали ли чего вертолетчики с районом высадки...
   -Скорее всего, духи чего-нибудь придумали, эти гады все могут.
   -Ладно, сейчас главное - хорошо закрепиться, чтобы никто нас отсюда не спихнул. Простоим до подхода остальных сил - тогда никаких проблем. Можно будет и спеть, и сплясать, и аплодисменты принять.
   Десантники резво откидывали землю лопатами, сооружая себе окопы. Они хорошо знали, что сидеть в укрытии гораздо лучше, чем подставляться под пули на открытой местности. Тем более, что гора Элилэн была абсолютно голой - ни травинки, ни куста.
   Вертолеты сновали туда-сюда, перевозя солдат и возвращаясь за новыми партиями. Боевики себя никак не проявляли, но их присутствие где-то поблизости ощущалось всеми фибрами души.
   После очередного рейса неожиданно прилетевшие с востока вертолеты стали пускать ракеты в десантников. Послышались разрывы, отшвыривавшие попадавшихся им на пути солдат в стороны. Сначала никто ничего не мог понять, потом Покровский заорал благим матом:
   -В окопы, ё...но в рот!
   Десантники попрятались от нежданной смерти в недорытые укрытия. Грохотов пустил сигнальные дымы, чтобы вертолетчики перестали бить по своим. То же самое сделали и другие командиры. Пилоты, осознав, что они натворили, перестали уничтожать своих же и, выровняв курс, зависли в воздухе.
   Андрей, все еще не рискуя высунуться из окопа, прокричал с ненавистью:
   -Совсем ох...ли, что ли? Летуны х...вы...
   Он сам не понял, как из него вырвались маты, но эмоции били ключом. Его даже немного колотило - ладно, духи, но кагда удар наносят свои же... Покровский, поняв, что вертолетчики образумились и поняли весь ужас своей ошибки, выскочил из окопа:
   -Раненые-убитые есть?
   Таковых и в его отделении, и во всем взводе не оказалось - ракеты взорвались в стороне от них. Другим десантникам повезло меньше.
   Комбат Костин, находившийся среди подчиненных, по связи вышел на Булгакова:
   -Вертолетчики совсем очумели - долбят по своим.
   -Что??? - Булгаков был вне себя от ярости.- Как такое возможно?
   -Скорее всего, произошла ошибка.
   -Жертвы есть?
   -Раненые. С этим надо всерьез разобраться - что за дела? Они так нас до кондрашки доведут. Надо лучше готовиться к вылетам, мать иху!
   -Я разберусь и вставлю им по первое число! На будущее - пусть лучше определяются с районом боевых действий. Как обстановка сейчас?
   -Нормальная. Вертушки поняли, что ошиблись - мы дали дымы. Духи... Ого, началось... Короче, иду руководить боем - враг пошел.
   Костин прекратил сеанс связи и начал руководить батальоном по отражению вражеской атаки.
   Взвод Кости, несмело покинувший свои окопы, с горечью и болью следил за тем, как санитары и солдаты перевязывают и уносят окровавленных людей, еще вчера живших нормальной, человеческой жизнью - как все остальные.
   -Мертвые?- дрожащим голосом спросил Слава Мухин, подчиненный Кости.
   -Трехсотые,- сказал Покровский, влаживая в рот сигарету.- Ну что встали как ослы?- рявкнул он на свое отделение.- Траншеи я за вас рыть буду? Духи придут - не спросят. Запомните, здесь закономерность простая: чем глубже окоп, тем дольше проживешь. Так что не бойтесь животики надорвать - лучше сидеть с грыжей, чем с пулей.
   Андрей с тупостью робота стал заканчивать свое творение в земле. Его мысли приковали к себе носилки с ранеными - неужели, и его так же когда-нибудь унесут? И зачем Оле нужен инвалид, он только испортит ей всю жизнь... Андрей дал себе зарок - он обязательно вернется, и вернется здоровым. Надо продержаться всего несколько дней. И он продержится - ради себя, ради Оли, родителей, друзей, той нормальной жизни, что его ждет после дембеля.
   Окопы были, в принципе, закончены - укрыться от огня врага в них было вполне возможно. Солдаты работали с необычайной энергией, понимая, что стараются только для себя, и ни для кого больше. Даже Покровский подключился к этому делу, приближая конец тяжелой, но крайне необходимой работы. Закончить ее до конца не удалось - кто-то из часовых прокричал:
   -Духи!!!
   Солдаты, побросав лопаты, схватили свое оружие и заполнили укрытия. Боевики спускались сверху, быстро переступая ногами. Застрекотали автоматы с той и с другой стороны. Покровский, стреляя по врагу, одновременно смотрел на своих подчиненных. Все, вроде бы, делали то, что от них требовалось - дрались с врагом. Не важно, из-за храбрости или из-за страха они это делали, но они стреляли по боевикам. Один из солдат - Слава Мухин - палил наугад; стрельба для него не была чем-то осмысленным, она являлась простой рефлекторной реакцией на опасность: в меня стреляют, и я стреляю. Другой десантник вообще лежал на дне окопа, дрожа всем телом; кто это был, Костя не видел. Он бросился к ним, поняв, что это - развал дисциплины. На бегу он крикнул Славе:
   -Муха, у тебя "калаш" или водяной пистолет?
   -"Калаш"...- растерянно проговорил боец, не понимая, чего от него ждут.
   -Ну так бей по врагу, а не куда попало! Ищи цель, вояка хренов! И патроны береги. Одиночными!..
   Костя подскочил к скорчившемуся в окопе солдату и резко дернул его за плечо. Однако, когда он его отпустил, десантник снова упал вниз. Это оказался Гена Скопин. Чего-чего, а этого Костя никак не ожидал - на вид он всегда казался железным, как терминатор.
   -Эй, какого разлегся?
   Скопин, впав в прострацию, бубнил как заведенный:
   -Не хочу умирать... Не надо... Пожал... У меня мама, она... Я не хочу...
   -Встать, рядовой Скопин!!!- заорал Покровский, перекрыв своим голосом даже шум боя.
   Многие десантники покосились на него, но потом переключились обратно на врага.
   Гена оставался безучастным к словам командира, продолжая бессвязно повторять короткие фразы. Было такое ощущение, что он оказался где-то в другом, параллельном мире, а этот бой его никак не касался.
   Ничего не добившись от солдата, Покровский вернулся к своим непосредственным обязанностям - руководству отделением. Боевики наседали, становилось жарко. Их было больше, чем десантников.
   Костин вышел на Булгакова.
   -Давай координаты, жахнем артиллерией. Только поточнее.
   -Хорошо.
   Боевики, побывав в море разрывов и вспышек, побежали прочь. Как только залпы гаубиц отгремели, десантники с криком "ура!" рванулись вперед. Боевики далеко ретироваться не собирались - отойдя к заранее подготовленным окопам и огневым точкам, они яростно огрызались. Десантники, до этого нигде не воевавшие, побежали прочь.
   -Дуб, прикрой!- крикнул Костя Олегу - пулеметчику.
   Тот дал очередь по окопам врага, заставив боевиков нырнуть в укрытия.
   -Назад, пошли!- Костя увлек Дубинина за собой.
   Отошли более-менее благополучно. Костя пересчитал своих бойцов - только одного ранило в голову, его перевязали и отправили в тыл. Покровский обратился к остальным:
   -Где Скопарь?
   -Там же, в траншее,- отозвался Игорь Скляренко.
   Костя подошел к лежавшему все в той же позе Скопину и с трудом, преодолевая его сопротивление, поставил упиравшегося Гену на ноги. Парень выглядел измученным, его трясло, взгляд безвольно потух. Он говорил все ту же бессмысленную и бессвязную чепуху.
   -Алехин,- обратился Покровский к одному из своих подчиненных.
   -Я!
   -Возьми с собой...- Костя обвел взглядом солдат...- Харамова. Отведете Скопаря в санчасть. Объясните - так мол и так, пусть решают, что с ним делать. Ясно?
   -Так точно!
   -Идите.
   Глядя вслед удалявшимся десантникам, Андрей спросил:
   -У него что, крыша поехала?
   -Видимо,- сказал Покровский.- Дай бог, чтобы не на всю катушку. Я когда в Моздоке в госпитале лежал, мне ребята рассказывали - один из ментов в 1996-м в Грозном тоже тронулся. Он потом так по городу и ходил, его никто не трогал - ни наши, ни чехи.
   Андрей воспринимал слова отделенного с опозданием - он все еще не отошел от боя. Казалось, что каждая пуля, каждый осколок ищут именно тебя, становилось невообразимо страшно, казалось, что ни делай, все равно не уцелеешь. Тем не менее, он каким-то чудом умудрился еще и стрелять по врагу - вопреки всем своим страхам. Он не мог точно сказать, попал ли он в кого-то или нет - но он старательно целился во врага, как их учили на стрельбах. В себя он еще не пришел, в душе застыла необъяснимая тревога, не отпускавшая его ни на миг. Он не мог понять конкретной причины своего беспокойства, как не мог и унять его. Чтобы хоть как-то успокоить расшатавшиеся нервы, Андрей закурил. Не важно, что он собирался завязать с табаком - еще успеет. Сейчас бы остаться в живых и не сойти с ума, как это случилось с Геной Скопиным, таким же обычным парнем, как и все.
   Не успели десантники отойти от первого боя, как где-то через час боевики снова атаковали. Солдаты заскочили в окопы, принявшись защищать свои участки обороны.
   Костин снова вышел на Булгакова:
   -Обстановка - сложная. Боевики жмут со всех сторон, особенно достают снайперы. Тяжело, но держимся. Вряд ли имеющимися силами сможем атаковать сами.
   -Хорошо, пока держитесь за свои позиции. Скоро я внесу коррективы в операцию и сообщу их вам. В воздух поднимаются вертолеты, обозначьте им свои позиции. Пока что они - единственная помощь вам. Из состава батальона будут переброшены дополнительные силы.
  
   Рахата
   11 августа
  
   Шамиль Басаев разговаривал с одним из местных старейшин. Поприветствовав друг друга, они перешли к делу.
   -Шамиль, твои люди крадут у сельчан. Это просто недопустимо! Ты же сам обещал, что ничего подобного не будет. Как же твое слово, Шамиль?
   -Я приму все необходимые меры. Воры будут наказаны. Я прошу меня извинить, но меня ждут срочные дела - надо вести совещание.
   Отойдя от старейшины, Тагаев сказал Басаеву:
   -Пора кончать с грабежами! Твои джигиты превращаются в обыкновенных мародеров, какие они тогда джихади? Они так скоро и нас с тобой ограбят.
   -Я тоже так думаю. Надо бы наказать для примера другим несколько человек.
   В штабе Басаев собрал всех своих полевых командиров. Он метал (правда, больше для пущей убедительности) громы и молнии:
   -Что это такое? Ваши люди, вместо того, чтобы убивать русских, воруют у аварцев! Мы зачем сюда шли, грабить мусульман? Дагестанцы нас тогда вообще никогда не поддержат!
   -Они и так нас предали!- крикнул Хаттаб, будучи не в меньшем бешенстве.- Только у меня училось около пятисот человек из Дагестана. Где они все? Багаутдин обещал: население нас поддержит, а аварцы в нас палят из ружей. Это и есть поддержка? Те человек пятьдесят, что к нам пришли, по большей части разбежались по своим селениям, прихватив оружие!
   -Это ничего не значит!- взревел уязвленный Рамазанов.- Мы только начали джихад, дагестанцы к нам присоединяться позже, когда осознают весь смысл происходящего. Их следует лишь дождаться. Русских надо всерьез побить - тогда добровольцы и придут.
   -Как же, жди!- поддержал Хаттаба Арби Бараев.- Мы тут за них кровь проливаем, а они даже не чешутся!
   -Хватит!- крикнул Басаев.- Моя бабушка - андийка. И что, я, выходит. - трус? Если мы будем твердо воевать с русскими, а не скулить как побитые собаки, нас ждет победа. Победили же мы их в Ичкерии! И здесь победим. А что касается грабежей - передайте своим людям, что я запрещаю входить в двери домов, если там нет хозяев, и брать без спроса все, что они пожелают.
  
   Элилэн
   11 августа
  
   Новая атака боевиков была отбита. В отделении Покровского обошлось без потерь - враг наседал в основном на соседнем участке. С подходом вертолетов, на этот раз ударивших ракетами и пулеметами по боевикам, а не по своим, враг поспешил отступить, и бой прекратился. Свою деятельность продолжали лишь снайперы.
   -Особо не высовывайтесь,- проговорил Покровский своим подчиненным.- А то пуля-дура зацепит, и поминай, как звали. Кстати, обед что-то запаздывает. Где наш Макаронович?
   Игорь Адашев получил свою кличку "Макаронович" за пристрастие к кухне; прозвище было созвучно с телевизионной знаменитостью этого же направления - Макаревичем. На этот раз повара не было, а взводный послал в тыл одного из ребят - узнать, что там с едой.
   -Вот уроды, какого хрена им надо?- с досадой проговорил Андрей, обоняя запах гари, пороха и... смерти.- До дембеля - пара дней, а тут...
   -Чего ты переживаешь?- спокойно проговорил Костя.- Может, приказ уже сегодня придет.
   -Ага, придет, как же,- Андрей продолжал ту же песню.- По закону подлости - не придет.
   -Хватит ныть,- проговорил Костя обыденным голосом, доставая сигарету.- Лучше курни и успокойся. И здесь жить можно, если захочешь.
   -А на войне всегда так?- спросил Ермолин.
   -Как "так"?- не понял Костя, пристально взглянув ему в глаза.
   -Страшно...
   -Всегда. Смерть где-то рядом - и не приведи господь с нею встретиться... Но ничего - это в первый раз так жутко, потом привыкнешь. Вы это, с патронами поаккуратнее. Хорошая очередь - это два-три патрона. Остальные отдачей все равно отнесет в сторону от цели. И палите не наугад, а в чехов - они перестанут стрелять в вас только после того, как вы их завалите, а не от самого факта вашей стрельбы.
   Андрей вдруг ужаснулся - а если и его убьют? Двух человек из батальона - он сам видел - несли на носилках к вертолету с накинутыми сверху простынями. Ранение - даже самое тяжелое - теперь казалось не таким уж страшным. Тем более, его ждет Оля, а ей он нужен в любом виде, лишь бы был живой. Многие девушки не дожидаются своих кавалеров из армии, даже если те здоровы на все 200 процентов, чего уж говорить о раненых... Но Оля не такая - она его все равно дождется, она ведь его любит по-настоящему.
   Андрей решил, что если его и убьют, то надо оставить о себе хоть какой-то знак, последнее, что он может. Поэтому он решил - пора написать ей письмо. Конечно, не все будут убиты или ранены, большинство солдат выживает. Именно этим все воюющие себя и успокаивали - авось, пронесет. О смерти просто старались не думать. И, тем не менее, Андрей решил - надо написать, вдруг да с ним что-нибудь случится.
   -Есть у кого бумага?- спросил он.
   -Тебе зачем?- спросил Зенцов.- "Войну и мир" собрался писать?
   Зенцов, тем не менее, дал Андрею просимое, и он принялся покрывать бумагу своими закорючками. Здесь важным было одно - не идеализируя своего положения, одновременно не напугать Олю, она и так за него очень сильно переживает. Он сам не знал, получилось ли у него найти эту "золотую середину". Во всяком случае, пусть Оля знает, что он ее очень любит. В нынешних условиях эти слова приобрели особый смысл.
   Написать письмо одним залпом Андрею не дали - прибежал посыльный к повару:
   -Сухой паек будет.
   По рядам десантников прокатился ропот - так хотелось "настоящей" еды, а не какой-то ее суррогатной замены... Тем не менее, они и этому были рады. Еда отошла на второй план, главное - находившийся совсем рядом враг.
  
   Тандо
   11 августа
  
   БМП с десантом ехали к подножию горы, где находилось село Тандо. Вскоре продвижение техники стало невозможным из-за рельефа местности. БМП остановились, солдаты и ополченцы поспрыгивали с брони на землю. Приказ был коротким:
   -Поднимайтесь к Тандо, там - боевики. Задача - занять господствующие высоты и выбить врага из села.
   Вооруженные люди цепью стали подниматься в гору, настороженно озираясь по сторонам. Восхождение проходило довольно успешно, противодействия со стороны боевиков не наблюдалось.
   -Странно все это,- проговорил Алексей.- Врага не видно.
   -Если все идет хорошо, жди подлянку,- вторил ему Ильяс, тащивший на себе РПК.
   Ответ на эту тишину они получили довольно скоро - совсем рядом, с расстояния метров в двести, боевики открыли по федералам бешеный огонь. Пули стрекотали повсюду, появились первые убитые и раненые. Ильяс, быстро покрутив головой по сторонам, отыскал удобное укрытие в складке горы и упал туда вниз животом, пристроив пулемет для стрельбы. Он стал посылать в боевиков короткие очереди, стараясь периодически накрывать все их огневые точки. Враг был вынужден залечь, интенсивность его стрельбы заметно ослабла.
   Командир мотострелков, которому подчинялись и ополченцы, приказал:
   -Отходим! Быстро, пока всех не положили!
   Ильяс спас многих солдат и ополченцев - именно благодаря ему враг залег. Подобрав убитых и раненых, атакующие стали спешно отходить. Прапорщик продолжал лупить по врагу - боевикам не надо было давать опомниться. Но и они не теряли времени даром. Снайпер быстро определил, откуда идут волны очередей, и наставил свой прицел на Ильяса. В перекрестье оптического глазка попало туловище мотострелка. Определившись с целью, боевик дважды нажал на спусковой крючок. Ильяс почувствовал, как его бок взорвался дикой болью. Пули попали в то место, где пластины бронежилета образуют щель. Из раны потекла алая кровь. Ослабевший воин выпустил замолкший пулемет из рук. Но свое дело он уже сделал - федералы под его прикрытием благополучно отошли. Раненого пулеметчика оттащили в тыл для перевязки.
   О повторе атаки на Тандо не могло идти и речи. Солдаты и ополченцы принялись окапываться, закрепляясь на достигнутом рубеже.
   Ильяс перенес несколько операций, но окончательно так и не выздоровел. Из-за болезни ему пришлось уволиться из армии.
   Рахата
   11 августа
  
   -Куда мы идем?- спросил Золотов у Захара.
   Они вошли в ограду одного из домов. На двери висел замок, возвещавший о том, что хозяин ушел. Захар подошел к окну.
   -Ты не слышал? Запрещено лазить в дома,- продолжал Виктор. Одно дело - если они просто грабили местных, другое - делать это вопреки прямому приказу Басаева.
   -Запрещено идти в двери, а мы пойдем в окно.
   Убеждать боевого соратника Голованов не стал, а просто оперся автоматом на подоконник окна с разбитыми взрывной волной стеклами и заскочил внутрь безлюдного здания.
   -А, черт с ним,- повертев головой по сторонам и не обнаружив никого, кто мог бы застать их на месте преступления, Виктор полез в окно вслед за Захаром. Получалось, что формально приказ Басаева они не нарушали - в дверь ведь они не входили.
   Когда спустя полчаса Захар и Виктор с мешками за плечами вышли наружу тем же "оконным" входом, они столкнулись с Арсаном и Хакимом. Чеченцы насторожились, весь их внешний вид выказывал недовольство.
   -Эй, чего несете?- крикнул Арсан.
   -Трофеи,- с ехидцей проговорил Захар.
   -Опять воруете!
   -А тебя, что, завидки берут, святоша?
   Арсан сжал губы, его ноздри раздувались, глаза сверкали яростью.
   -Ты, шакал поганый, оставь все как было!!!
   -А то что, Аллах меня за яйца подвесит? Эй, Аллах, ты где спрятался?
   Захар продолжал дурачиться, не понимая, что серьезно оскорбляет религиозные чувства Арсана. Шарипов вспылил, выхватив автомат. Лязгнул передергиваемый затвор. Дуло оружия было направлено на Голованова.
   -А ну бросил мешок и извинился!
   Голованов был мужик не промах - мешок он бросил, но тут же схватил свой автомат и направил его на Арсана.
   -Ну, стреляй, вояка хренов!- выпалил он.
   -Эй, мужики, хорош пушками махать,- Виктор не на шутку перепугался - конфликт зашел чересчур далеко.- Не хватало еще друг друга перестрелять. Что вам, федералов мало?
   Соратники по боевой "пятерке" разошлись, но между ними выросла стена отчуждения. Мешки с награбленным были брошены - был риск, что за этот проступок с ними круто разберутся вышестоящие командиры. Виктор не поддерживал ни ту, ни другую сторону. Оттого ему было особенно неловко. Его душа, лишившись ориентиров в этом мире, никак не могла успокоиться.
   А Арсан все больше разочаровывался в "святых идеях" ваххабитов. Джихад оказался далеко не таким романтическим и простым делом, как его преподносили амиры.
  
   Рахата
   11 августа
  
   Заседание Исламской Шуры Дагестана происходило перед объективами телекамер, а потому было официальным и очень ответственным. Министр информации и печати (то есть, главный пропагандист) Магомед Тагаев вещал:
   -Обязанности военного амира объединенных сил моджахедов Дагестана на период до полного изгнания кафиров со священной дагестанской земли возлагается на дивизионного генерала Шамиля Басаева. Командующим исламскими силами в Дагестане назначен полковник Эмир аль-Хаттаб. Шура приняла постановление об аресте председателя Госсовета Магомедали Магомедова. Мы требуем, чтобы руководители криминального прорусского режима в Махачкале выполнили волю дагестанского народа и либо перешли на сторону истинных мусульман, либо сложили свои полномочия. Если этого не последует, их ожидает проклятье Аллаха и гнев со стороны своего народа, и тогда пусть они пеняют на себя.
   Поразительная вещь - Басаев уже пятые сутки воюет в Дагестане, а его только теперь удосужились "утвердить" в его должности.
  
   Ботлих
   11 августа
  
   Дежурный авианаводчик ботлихского аэродрома был вызван на связь находившимся в воздухе вертолетом.
   -Земля-6, это - Воздух-33, просим посадки на аэродроме.
   -В посадке отказываю. Ищите другое место.
   -Нам необходимо сесть именно возле ВПУ. На борту - высокопоставленные чины ВВ и МВД.
   -Посадка невозможна - приказ Булгакова.
   -Слушай, нам надо сесть, время не терпит!
   -У вас внештатная ситуация?
   -Нет, все в норме.
   -Тогда в посадке я вам отказываю категорически. Взлетно-посадочная площадка простреливается с соседних высот, Булгаков запретил ее использовать. Вам все ясно?
   -Да.
   Едва связь оборвалась, как один из сидевших в МИ-8 генералов проговорил пилоту:
   -Чего этого сосунка слушать! Иди на посадку.
   -Но...- попытался было пилот.
   Генерал его оборвал:
   -Садись! Я здесь главный или кто?
   -Так точно!
   Вертолет продолжал лететь прежним курсом. Пилот хоть и не был согласен с решением генерала, но подчинился - все-таки, начальство.
  
   Ростов-на-Дону
   11 августа
  
   Булгаков заканчивал свой доклад Трошеву:
   -В общем, обстановка очень сложная. Духи обкладывают со всех сторон, особенно достают снайперы. Часть высот захвачена, но в целом враг удержал свои позиции. Никак не можем сбросить боевиков с горы Элилэн - высота 1622,5 все еще у них, а, значит, Ботлих находится под прямой угрозой обстрела со стороны врага.
   -По высоте ударьте с воздуха зажигательными бомбами. Артиллерию - хорошо пристрелять и периодически бить по боевикам. Зашлите пару групп спецназа со снайперами. Желаю вам удачи.
   -Скоро, думаю, боевики будут оттуда сброшены. Если как следует расчистить дорогу десантникам огнем авиации и артиллерии, они легко справятся со своей задачей.
   -Что у вас еще?
   -В принципе, все нормально. Главное - ситуация полностью в наших руках.
  
   Ботлих
   11 августа
  
   Авианаводчик засек приближавшийся к Ботлиху вертолет. Судя по всему, это был тот самый - с высоким начальством на борту. Служащий аэродрома поспешно вышел на связь:
   -Воздух-33, я повторяю - посадка категорически запрещена. Запрещена!
   Генерал, которому надоело нытье авианаводчика, приказал пилоту:
   -Отключи связь к чертовой матери!
   Пилот послушался, внутренне испытывая большой страх. Аэродром уже было видно - он стремительно приближался. Сердце летчика учащенно забилось - враг мог пальнуть по нему, тем более, что, по слухам, здесь уже сожгли несколько вертолетов. До земли оставалось двести метров, сто, пятьдесят... Машина ткнулась колесами в землю и замерла. Только винты все еще крутились, замедляя свой бег. Пилоту с облегчением подумалось: "Пронесло..."
   -Ну вот, а ты переживал!- генерал поспешил утвердить свою правоту.
   Пилот увидел стремительно летевшую к нему ракету, и застыл от ужаса. Вертолет окутало дымом от прогремевшего взрыва.
  
   Ростов-на-Дону
   11 августа
  
   Трошев разговаривал по телефону, на этот раз - с НГШ. Квашнин говорил:
   -Не мешайте Булгакову, пусть самостоятельно готовит операцию.
   -Я и не мешаю. Он сам попросил совета.
   -Я это к тому, что не надо его подгонять - пусть все идет своим чередом, ненужная спешка только навредит.
   -Спешить нам некуда - мы оседлали инициативу, боевикам теперь ничего не светит.
   -Что там с ботлихским аэродромом?
   -Вертолет выведен из строя, погиб офицер ФАПСИ, ранены генералы Якунов, Кузнецов и Ракитин, летчик и штурман сильно обгорели.
   -Что у вас там происходит? Опять этот аэродром! Чем вы только занимаетесь! Ладно, один раз, но снова на те же грабли!
   -Здесь виноваты генералы, летевшие в МИ-8: несмотря на категорические возражения авианаводчика, вертолет сел. И вот результат. Булгаков запретил использовать эту площадку еще накануне - после первого обстрела. В скором времени мы возьмем высоты у Ботлиха под контроль - тогда эта тема отпадет сама собой.
   -Повторение подобных ЧП недопустимо! Сделайте для этого все возможное.
   -Постараюсь.
   Ближе к вечеру Трошеву позвонил полковник Тимченко - начальник оперативного управления СКВО. Трошеву было приказано заняться отправкой в Дагестан двух батальонов из Ставрополя и Буденновска. Геннадий Николаевич понял - война расширяется. Может быть, даже до масштабов прошлой "чеченской".
  
   Элилэн
   11 августа
  
   Вечер подступал все ближе и ближе, а вместе с ним - и темнота, страшная, пугающая. Абсолютное большинство информации об окружающем мире человек получает посредством зрения, а потому сужение возможностей этого органа чувств ограничивает человека в восприятии окружающего мира. Особо это проявляется на войне - ночи всегда боятся, день куда предпочтительнее. Хорошо еще, что сейчас лето, ночи короткие.
   Боевики больше не нападали, зато десантники их дважды атаковали - безуспешно. Едва удавалось где-то зацепиться за выгодный рубеж возле позиций боевиков, как они либо контратаковали и восстанавливали положение, либо под их натиском отходили соседи, и все возвращались на исходную. Потерь в отделении Покровского не было - из-за того, что они сражались не там, где особенно припекало. Зато в других подразделениях были и убитые, и раненые. Боевики, создав хорошо организованную, продуманную и привязанную к местности оборону, прочно засели и уходить не собирались.
   -Мы что, так топтаться и будем?- спросил Ермолин у Покровского.- И так сколько народу полегло...
   -Завтра как следует должны долбануть пушкари или с воздуха, тогда будет легче. А что касается потерь - в Чечне и похлеще бывало, целые роты могли полечь в какой-нибудь засаде. Здесь война честнее - из-за угла не стреляют, все в открытую. А, в общем, все нормально дрались. Если честно, думал, с вами труднее будет.
   -Мы что, не десантура?- оскобленно произнес Игорь Скляренко.- Или ты за кого нас принял?
   -Чего скрывать, у всех душа в пятки ушла,- не согласился с ним Ермолин.- Или будешь говорить, что с тобой не так?
   -Если честно, я и сам в первый раз сильно пересрался,- негромко проговорил Покровский.- В Грозном брали какой-то дом - не то больницу, не то поликлинику. И везде - запах трупов, духи не подпускали их забрать. Их суток семь не могли оттуда выбить, пока артиллерия не долбанула. Так что то, что мы эту высоту не можем взять - ничего, будет и на нашей улице праздник.
   -Что со Скопарем будет?- подал голос Вася Пономарев.- Неужели, в психушку загребут?
   -Может, и комиссуют,- сказал Костя.- Лишь бы психом не признали официально - всю жизнь пацану перепортят. Можно ведь и по-тихому все сделать.
   -Как у человека может крыша поехать?- не понял Олег Дубинин.- Он же нормальный был, как все...
   -На войне у всех мозги сдвигаются,- сказал Покровский.- Нормальными с нее точно не приходят.
   -Мы все психами станем, что ли?- не понял Олег.
   -Психами - не психами, а уже не теми, что прежде.
   -Тут крыша поедет,- сказал Ермолин.- То духи прут, то свои же вертушки тебя мочат.
   -И часто свои тебя бьют?- спросил Скляренко у Покровского.
   -По мне они лупят впервые. Но подготовка у наших летунов еще та - в прошлую войну они часто били не по целым, а по соседним участкам. Или по своим же, приняв их за врага. Бывало, целые аулы вместо лагерей духов сносили... Хотя, поди, разбери, кто у них там мирный, кто бандит. Все на одно лицо. Главное, пацаны, ночью чурок не проспать - а то всех передавят.
   Убивать себе подобных - противоестественно. Не зря война так ломает психику людей. После каждого боя нарастает ожесточение, ненависть к врагу как к единственному препятствию на пути к нормальной жизни. Злоба появилась и в душе Андрея, заступившего в дежурство на посту вместе с другим товарищем - Вовой Кирпичниковым. Последний занимался спортом перед армией, потому к нему приклеилось прозвище "Бегун". Оба сосредоточенно молчали, в душе крутилось то, что они не смели сказать вслух - недавние бои и связанные с ними переживания и размышления. Андрей думал еще и об Оле. В свете недавних событий его чувства к этой девушке приобрели особый, до этого неизвестный смысл. И тоску по ней, и свои надежды, и страхи, и мысли, и многое-многое другое, что у него скопилось в душе, он поведал бумаге. Здесь, на передовой, ему ничто не мешало закончить свое послание. Андрей, несмотря на всю тяжесть обстановки вокруг, воспрял духом. Все-таки, скоро ПРИКАЗ, и он поедет назад, к своей семье, к заждавшейся невесте. Что может произойти за эти пару-другую дней? Один день в окопе он уже пережил, переживет и остальные. Пуля-дура, авось, и пронесет. Тем более, что он приложит к этому все мыслимые и немыслимые усилия, лишь бы вернуться домой.
  
  
  
  
   Цумадинский район
   12 августа
  
   Все это напоминало игру в "кошки-мышки". Боевики ни разу не ввязывались в серьезные столкновения с вэвэшниками. В отличие от Ботлиха, здесь четко очерченной линии фронта не наблюдалось, фронт мог возникнуть повсюду - где происходили стычки, там тебе и "фронт". Боевики, распавшись на небольшие отряды, перешли к маневренно-партизанским действиям.
   Передовая группа ВВ, в которой находился Артем Ванников, следовала на БМП и крытом брезентом грузовике по маршруту, где, по разведданным вертолетчиков, находился отряд боевиков. Солдаты посерьезнели, побывав в боях, стали жестче и практичнее. Только Денис Сальников оставался все таким же веселым - его, казалось, ничем не прошибешь. Он хоть и был на войне, действовал по принципу "война - отдельно, все остальное - отдельно". Солдаты уже привыкли к тому, что вокруг - экстремальные условия, и относились к ним как к повседневности.
   Сальников жалел лишь об одном:
   -Что здесь за народ? Ни водки достать, ни с девчонкой переспать.
   -Это местные традиции,- сказал Спицын.- Ислам не позволяет им пить. А что касается женщин, с этим тоже довольно строго. Чуть не так взглянул на нее - и женись.
   -Прямо монашки, эти дагестанки,- сказал Денис.- Сексуальная революция прошла за сотни верст от этих гор.
   -А чего здесь плохого?- спросил Егор Слащев.- Высокая нравственность, соблюдение моральных норм - это ценилось везде и всегда. Зато мы, русские, это напрочь потеряли. Наши девчонки, за редким исключением, как шлюхи - то с одним, то с другим. Ни стыда, ни женской гордости. А ходят-то в чем? Все прелести - напоказ.
   -Им что, всю жизнь целками оставаться?- с иронией произнес Денис.- Так человеческому роду продолжение явно не грозит.
   -Всему надо знать цену,- сказал Спицын.- В том-то и есть наша беда, что живем без бога в душе.
   По рации из впереди ехавшей БМП раздалось:
   -Впереди - гребень с лесом, за ним возможна засада. Слишком уж место для этого удобное.
   -Всем - стоп!- проговорил Спицын.- От второго отделения - трое на разведку.
   Солдаты вылезли из грузовика и спрыгнули с брони БМП. Они рассосредоточились по фронту, готовые в любой момент вступить в бой. Разведка едва отошла от основных сил взвода, как со стороны хребта раздались первые выстрелы. Стреляли из автоматов, но из-за большой дальности пули не причинили вэвэшникам никакого вреда.
   -Разведка, задача - выяснить силы противника,- переуточнил приказ Спицын.- Силы разведгруппы - пять человек. Остальные - подойти как можно ближе к врагу. Разворачиваемся в цепь. Грузовик с БМП - в укрытие. БМП приготовиться вести огонь по противнику.
   В лесу, возле вершины хребта, враг закрепился за деревьями и россыпями камней. На глаз боевиков было около двух десятков, то есть, примерно столько же, сколько и вэвэшников. Враг открыл ураганный огонь, не подпуская федералов, и те залегли, яростно отстреливаясь.
   Спицын придумал новый план боя:
   -БМП - основной огонь по правому флангу. Второе отделение зайдет с этого же фланга, остальные два - сковывающие действия.
   БМП стала посылать снаряды в указанный ей район. Артем вместе с остальными несся по лесу, стараясь скрываться за стволы деревьев и кусты. Отделение скрытно подошло к врагу метров на сорок. Подождав, когда разрывы снарядов прекратятся, вэвэшники рванулись вперед. Оторопевшие духи были смяты врукопашную, следом пули посыпались на более дальних врагов. Второе отделение стало успешно ломать врага, и боевики перебросили сюда дополнительные силы. Вэвэшники вынужденно засели в оборону, отражая натиск превосходящего противника.
   В это время ударили два других отделения. Поднимаясь вверх по дороге, их поддерживала огнем БМП. Один из снарядов, выпущенный из орудия БМП, разворотил и тело вражеского пулеметчика, и сам пулемет. Лишившись столь мощной поддержки, враг бежал. Стреляя в спину удиравшим "джихади", вэвэшники поднялись к самому перевалу, где горы образовывали узкий проход, который было невозможно обойти по отвесным неприступным скалам. На перевале боевики снова засели в оборону. Выбить их оттуда с ходу не удалось - они открыли бешеный огонь, и вэвэшники отошли.
   Спицын связался с начальством:
   -Взвод разбил группу боевиков до тридцати человек. Потери врага - около десяти убитых и раненых. Взвод потерял одного убитым и двух ранеными. Противник подтянул резервы и закрепился на тактически выгодном рубеже. Необходимо подкрепление, а так же поддержка с воздуха.
   -Где конкретно вы находитесь?
   -Квадрат Г-8, у перевала. Сам перевал занят боевиками, сбить их оттуда никак не можем.
   -Хорошо. Ждите вертушки. Они доставят подкрепление и ударят по врагу. Пока доставайте его обстрелом.
   -Есть!
  
   Тандо
   12 августа
  
   Штурмовать труднодоступные вершины у Тандо больше не пытались - слишком уж прочная у боевиков здесь была оборона. Лишь изредка постреливали с той и с другой стороны. Несколько раз пролетали "бомберы", колошматившие что-то в тылу врага. Об их работе можно было судить по раскатистому эху разрывов, доносившемуся до позиций мотострелков и ополченцев.
   Мотострелки курили недалеко от окопов. Настроение было срединным - боев, слава богу, не было, но смерть все равно витала где-то рядом.
   -Попали мы в пекло,- сказал Алексей.- Как только пушкари с бомберами их отутюжат, опять пойдем на Тандо.
   -Прорвемся,- сказал Влад Макаров - один из мотострелков.- Долго они там не усидят.
   -Что там с Ильясом, не слыхали?- спросил Батыр.
   -Ребята из ополчения говорили, что жить будет,- отозвался отделенный - Максим Обрезов.- Ему всю бочину разодрало, помучается мужик...
   -Хороший он человек,- сказал Савва Босоногов.- Если бы не Ильяс - лежали бы мы все сейчас у той высоты.
   -Не верю я этим ополченцам,- сказал Влад.- В прошлую войну в Чечне так же было - вроде они все твои, но и духам помогают. Все они враги.
   -Ильяс тоже кавказец,- возразил Обрезов.- И, тем не менее, он "наш" - жизнью рисковал, чтобы нас живыми вытащить из-под огня.
   -Побывали бы вы там,- буркнул Влад, единственный в отделении, кто был на прошлой войне.
   Вдруг Савва вскрикнул и упал на спину. Его лицо было сильно изуродовано, побежала кровь. Пуля, пробив переносицу, вышла со стороны затылка.
   -Снайпер, ложись!- крикнул Влад, упав на живот.
   Он пополз к окопу, стремительно перебирая руками и ногами. Свалившись в эту яму, Влад выглянул наружу. Он увидел, что остальные залегли, пытаясь чем-то помочь Савве.
   -В укрытие, придурки!- крикнул Влад.- Или вам жить надоело? Босому уже ничем не поможешь, а вы - прекрасная мишень. Вас же с горы как на ладони видно.
   Передвигаясь по-пластунски, остальные поспешили следом за Владом в окоп. Он сказал:
   -Этот случай - не первый. У соседей такие же трупы - с пробитой переносицей. Работает один снайпер.
   -Я его вычислю,- сказал Батыр.- Это теперь для меня - дело чести.
   -Работай,- поддержал его Обрезов.- Надо Савку вытащить.
   -Ага, как же, они только этого и ждут,- скептически произнес Влад.- Высунешься - тебя и шлепнут. Савва для нас - как приманка.
   -И что теперь, оставить его там гнить?
   -Наступит ночь - тогда и уберем тело. Сейчас это очень опасно. Хватит с нас и одного трупа.
   -Ладно,- согласился Обрезов.- Надо как-то в тыл слинять - не париться же в окопе весь день.
   -Надо посмотреть, где засел снайпер,- сказал Влад.- И выявить непростреливаемые участки местности. Через них и уйдем. А на открытой местности пусть камикадзе бегают.
   А Батыр уже обшаривал горы перед собой в глазок оптического прицела. Снайпера больше не было - он довольствовался одним выстрелом и предпочел больше не подставляться.
  
   Москва
   12 августа
  
   Леонид, ворвавшись в кабинет, проговорил своему начальнику:
   -Извините, я опоздал. Эти чертовы пробки...
   Он поставил портфель на стол и сел за него.
   -Ничего, я тоже пришел невовремя,- успокоил его начальник - Матвей Иванович.- Быстрее будет дойти пешком, чем на машине.
   -Что у нас сегодня на повестке дня?- спросил Леонид.
   -Надо просмотреть рукопись одного писателя. Развелось их, прости господи, как собак нерезаных. Закончили журфак, решили заработать халявных денег - и уже считают себя новыми Львами Толстыми.
   -Этот, по-моему, чего-то стоит,- сказала секретарь - дама бальзаковского возраста.- Образован, и стиль виден. Да и "попса" может запросто схавать.
   -Про Дагестан слыхали?- спросил Матвей Иванович.
   -Так, мельком,- сказал другой сотрудник редакции - Павел Егорович.- Да и где нам? Все в работе, как папа Карло.
   -А я сегодня видел в городе бронетехнику,- сказал Леонид,- Похоже, и до нас война докатилась.
   -Неужели как в 1993-м? - вздохнула секретарь.
   -Да кто их сюда пустит?- усомнился Матвей Иванович. - Я слышал по радио - они усиливают меры безопасности, и всего-то. Побряцают оружием и успокоятся.
   -Где Чечня и где мы?- вопрошал Павел Егорович.- Пусть себе воюют, нам-то какое дело? Своих проблем хватает - что поесть и на что жить.
   -До Москвы это точно не докатится,- согласился Леонид.- Давайте о делах, что ли? А то одними разговорами сыт не будешь.
  
   Ростов-на-Дону
   12 августа
  
   Трошеву звонил Казанцев.
   -Возьми на контроль погрузку и отправку двух батальонов.
   -Я уже получил соответствующие указания.
   -Вот и хорошо. Здесь еще несколько моментов, на которых я бы хотел остановиться. При следовании эшелонов по Дагестану будьте в готовности вести огонь с ходу. Поэтому - разведка, охранение, вертолетное прикрытие должны быть на высоте.
   -Это - само собой.
   -Ты, Геннадий Николаевич, это понимаешь, но помнят ли это нижестоящие командиры? Не все ведь руководили частями в реальных боевых условиях. Теория - одно, практика - совсем другое. Да, и еще: моих замов надо отозвать из отпусков.
   Позже Казанцев сообщил, что планируется сформировать еще один батальон - усиленный, с ротой спецназа. Еще позже выяснилось, что другие военные округа - Московский и Уральский - тоже готовят батальоны для отправки в Дагестан. Становилось очевидно, что масштабы войны все увеличиваются и увеличиваются. Будет ли ей предел?
   В обед батальон 205-й мотострелковой бригады в Буденновске был готов к переброске в Дагестан.
  
   Цумадинский район
   12 августа
  
   Затишье продолжалось часа два. Вертолеты в несколько рейсов перебросили к перевалу еще два взвода и управление ротой. После этого "мишки" полетели прямо к перевалу, где-то там послышались взрывы.
   Вертолетчики по радио передали ротному:
   - Перевал чист, враг скрывается в лесном массиве.
   -Хорошо. Преследуйте его, мы подтянемся.
   Сам перевал представлял собой безлесые каменные россыпи с дорогой, подступы к нему заросли лесом. Вэвэшники стали подниматься вверх на максимально возможной скорости, держа оружие наготове. Стрелять никто не стрелял, поскольку враг тоже не открывал огня, да и признаков боевиков не наблюдалось. Перевала достигли без сучка, без задоринки - он был абсолютно пуст.
   -Видно, проморгали мы их,- с досадой произнес Егор.- Ушли, гады.
   -Ты особо не расслабляйся,- спокойно, но с предостережением сказал Спицын.- Может, они где-нибудь засаду устраивают. Тут главное с вертушками плотно работать.
   Боевики, завидев вертолеты, стали отходить с перевала. Их с воздуха накрыли ракетами и принялись поливать свинцом из пулеметов и пушек. Ряды врага распались, он превратился в аморфную толпу. Люди в панике метались в разные стороны, стараясь укрыться от носившейся совсем рядом смерти. Плато покрыли окровавленные тела убитых, раненых и умирающих. Счастливчикам удалось добежать до леса на склонах хребта и скрыться там. Отряд боевиков перестал существовать как единое целое - это были деморализованные, испуганные люди. Большинство их так и осталось навечно у перевала. Их тела нашли подошедшие вэвэшники.
   -Настоящая бойня,- мрачно проговорил Спицын. Остальные молчали - слишком ужасен был вид изуродованных пулями и осколкам людей.
  
   Грозный
   12 августа
  
   Мовлади Удугов в очередной раз "пиарил" вторгшихся в Дагестан боевиков. На этот раз он организовал не массовую пресс-конференцию, а давал интервью избранным - солидному и авторитетному изданию "Коммерсант".
   -Считаете ли вы, что чеченцами совершено нападение на Дагестан?
   -Ни в коей мере. Чеченское государство нельзя обвинять в агрессии, которую совершила Россия, захватившая этот регион в девятнадцатом веке. В Дагестане идет обратный процесс - освобождение оккупированных территорий дагестанцами, которым помогают чеченские братья, уже освободившиеся от власти Российской империи. Созданная восставшим народом Дагестана Исламская Шура обратилась за помощью к чеченскому народу, и тот пришел на выручку.
   -Но ведь руководство исламскими вооруженными отрядами осуществляет Шамиль Басаев, а он - чеченец. Как вы это объясните?
   -Все верно, Шамиль Басаев - чеченец, но среди его предков есть и дагестанцы. Что же касается того, что он возглавил отряды моджахедов в Дагестане, так его на эту должность назначили члены Исламской Шуры согласно закону.
   -Какова численность восставших?
   -Точно сказать трудно, поскольку ряды повстанцев постоянно растут за счет местных жителей и добровольцев из Чечни. По крайней мере, можно уверенно говорить о 3-5 тысячах человек, в реальности это количество может быть значительно выше.
   Мовлади с тревогой следил за тем, что российские власти, в отличие от войны 1994-1996 годов, молчать не собирались. Они активно давали СМИ достаточно подробную информацию о событиях в Дагестане и незамедлительно отвечали на любой выпад противной стороны. Что ж, Мовлади принимает этот вызов - уж у него-то накоплен богатейший опыт идеологической борьбы. Переиграть федералов в "старых добрых" традициях середины 90-х он вполне способен.
  
   Сильди
   12 августа
  
   Упустив врага, рота ВВ вернулась к месту своего базирования. У всех была злость и досада по поводу того, что боевики ушли. Рота обедала, когда к ней пришел ротный. Он направился к взводным и отделенным:
   -Отдохнуть не получится.
   -Что еще?
   -Приказ - блокировать Сильди и произвести зачистку. Шестая рота - внешнее кольцо, наша - внутри.
   Вэвэшники поднимались с неохотой - снова предстоял выматывающий марш и грязная работа по "наведению конституционного порядка". Село успешно блокировали, и начался повальный обыск. Артем, Денис и Егор вошли в ограду дома, где их встретили женщина средних лет и юноша-старшеклассник. Они обступили солдат и, что-то оживленно и напористо тараторя на своем языке, не давали им прохода.
   Егор строго спросил:
   -По-русски говорите?
   -Да,- сказал юноша.
   -Вот и прекрасно. Есть еще кто дома?
   -Нет.
   -Вы одни?
   -Да.
   -А теперь пропустите нас в дом.
   -Зачем?- глаза парня оживленно забегали.- Там ничего нет незаконного.
   Егору Слащеву, получившему за свои внушительные габариты прозвище "Горилла", надоело тянуть резину, и он, резко передернув затвор, наставил автомат на парня, после чего проорал:
   -Отошел, сука!
   Опешившие горцы расступились, пропустив вэвэшников к дому. Они прочесали все комнаты и, не найдя других людей, принялись осматривать дом более основательно. Отшвырнув в сторону половик в спальне, Артем обнаружил выпиленные под квадрат доски. Присев возле них, он крикнул:
   -Пацаны, да тут типа тайника!
   Остальные бросились к нему. Отбросив доски, они увидели деревянные ящики, от которых пахло оружейной смазкой. Горилла взял верхний и вытащил наружу. Положив его на пол, он со всей силы ударил прикладом по доскам, и те отлетели. Из ящика вывалились автоматные стволы с отсоединенными рожками.
   -Где баба с пацаном?- спросил Денис у остальных.
   Все трое рванулись во двор. Женщины и след простыл, зато парень находился в глубине ограды, возле хозяйственных построек.
   -Эй, иди сюда!- крикнул ему Егор.
   Парень, быстро смекнувший, что к чему, стремглав побежал к забору. Горилла тоже был не промах - вскинув автомат, он дал очередь по ногам убегавшего. Пули легли очень точно - раненый дагестанец упал. Вэвэшники быстро его настигли.
   -Зови врача и офицера,- сказал Егор Денису.- Будем допрашивать "языка".
   Но пленный упорно молчал - даже угрозы физического воздействия не оказали на него никакого воздействия. В тайнике нашли восемь автоматов, один гранатомет и кучу боеприпасов.
  
   Псков
   12 августа
  
   Диана с большой тревогой ожидала прихода мужа. Что там ему скажет "псих"? о том, что Антону осталось пройти психиатра (вернее, целую комиссию), он ей накануне сказал сам. Когда глава семейства пришел домой вне себя от гнева, Диана внутренне вздохнула облегченно - поведение мужа означало, что медосвидетельствование провалилось.
   -Суки! Уроды!- Антон собрал весь свой запас обращений, какие только знал.- Представляешь, они считают меня психом!
   -Успокойся,- миролюбиво произнесла Диана.- Пошли лучше пить чай. Я там плов разогрела.
   На кухне Антон продолжил обличать несправедливое отношение к нему медицинских работников:
   -Представляешь, мне задавали всякие дурацкие вопросы. "Наступает ли вы на трещины в асфальте?" Как будто по нашему асфальту можно пройти, не наступив ни на одну выбоину! Умники хреновы. Какие-то картинки показывали. Накарябал какой-то недоумок разных закорючек, а они спрашивают: "Что вы видите?" Идиоты!
   Диана послушно дослушала все возмущения мужа, а когда запас его речей иссяк, она робко произнесла:
   -Может, оно и к лучшему?
   -Что к лучшему?- раздраженно проговорил Антон.- То, что меня списали в утиль? Вы что, все сговорились?
   Диана за лучшее предпочла промолчать - пусть все будет, как будет. Главное - Антон останется рядом с ней, а не поедет на убой в пресловутую "горячую точку".
   А Антон продолжал:
   -Один хрен, они меня возьмут - фиг им! Пойду к самому военкому - он мужик нормальный, не то, что эти...
   Диана успокоилась - никакой военком Антону не поможет, если медики выдали ему "волчий билет". Теперь все точно устроится. Побегает Антон, побегает, и успокоится, как это было после случая с Киквадзе. Главное - время, оно все спишет.
  
   Тандо
   12 августа
  
   Часовой из боевого охранения закричал:
   -Духи!
   Мотострелки по прорытой накануне траншее побежали в окопы передовой линии. Заполнив ее, они стали палить по бежавшим к ним боевикам.
   Батыр, выбрав себе удобную позицию, стал прицельно бить по врагу. Один выстрел - один упавший боевик. Находившийся рядом с ним солдат повалился спиной на стену окопа, выпустив автомат из рук. Батыр оторвался от врага, взглянув на упавшего. У парня в переносице зияла большая дыра. Его широко открытые глаза неподвижно застыли. Батыр пальцами прикрыл их, опустив веки умершего вниз. В это время пуля просвистела совсем рядом - слева от снайпера. Настало время менять позицию - теперь
   Батыр перебежал по окопу к огромному валуну и залег за ним. Он тут же стал искать вражеского снайпера. Найдя солнечный блик от стекла винтовки, он поставил прицел на него и несколько удивился - с СВД управлялась миловидная блондинка. Но это его именно удивило, а не остановило. Палец нажал спусковой крючок. Фигура женщины дернулась и упала за бугорок с травой, служивший ей укрытием. Батыр не сомневался, что убил ее. А это значит, что она больше не убьет ни одного из его боевых товарищей.
   Ситуация тем временем сложилась серьезная - атаковав на узком участке, враг бросил туда большое количество людей. Мотострелки, обливаясь потом, изо всех сил отстреливались. Боевики, неся немалые потери, все ближе и ближе подбирались к федералам. Командир взвода попросил вышестоящее командование о помощи:
   -Делайте хоть что-то, иначе нам - хана. Их тут человек сто, сжуют нас в два счета.
   Вскоре прибыл еще один взвод - 24 человека. Враг уже подошел на отдельных участках на 50-60 метров, в ход пошли гранаты. Батыр отбросил свою винтовку и взял автомат убитого солдата - так было больше толку. Боевики были уже совсем рядом, сдержать их не представлялось возможным. Окопы были заполнены убитыми и ранеными, уцелевшие из последних сил отстреливались.
   В это время появились вертолеты - два штуки. Они спикировали на врага, паля по нему из пулеметов. Пускать в ход ракеты было рискованно - они могли задеть своих. Боевики вынужденно отступили, не забрав своих убитых. Двух раненых врагов удалось захватить в плен, один подорвал гранатой и себя, и подошедшего солдата.
   Остывая от боя, Влад устало отпустил автомат. Пришлось очень тяжело - все висело на волоске. От его взвода осталось семнадцать человек, трех убили, четырех ранили. Но высоты, прикрывавшую дорогу на Ботлих, они отстояли. Боевики потеряли во много больше - несколько десятков человек.
  
   Москва
   12 августа
  
   После работы и домашних забот семейство Романенко устроилось перед телевизором. Дочь - Аня - засела в своей комнате за компьютер - играть в одну из бесконечных игр. Возле экрана находился Леонид и его супруга Света. По телевизору прошел выпуск новостей - рассказывали про боевые действия в Дагестане.
   -Чего интересного в этой войне?- не понимала Света.- Кавказ - он же далеко.
   -А я утром видел подразделения армии в городе.
   -Думаешь, это с Чечней связано?
   -Война, вообще-то, в Дагестане идет.
   -Какая разница? А войска - может, парад какой...
   -Ага, 12 августа - День Победы...- сострил Леонид.
   Света, сглотив обиду по поводу этого замечания, перевела разговор в другое русло:
   -Ты бы лучше о своей жизни подумал. Вон - у Анютки сегодня приступ случился, ингалятор еле помог. Ее эта астма уже всю извела. А ты о какой-то Чечне говоришь! У них там местные разборки - пусть себе постреляют, раз горячая кровь покоя не дает.
  
  
  

Г Л А В А 7

  
  
   Элилэн
   12 августа
  
   День прошел в основном тихо. Только утром - около десяти часов - десантники после артподготовки и авиаударов по высоте атаковали врага, но боевики оказали такое же стойкое сопротивление, как и накануне. Солдаты остановились и залегли, не в силах под мощным огнем наемников Хаттаба продвигаться дальше. Понимая бесполезность дальнейшей атаки, Костин отвел своих подчиненных назад. Становилось ясно, почему враг не нес ощутимых потерь от огня артиллерии и авиации - он просто оставлял в передовых окопах наблюдателей, а основные силы держал в укрытии, вне досягаемости бомб и снарядов. Когда же огневая подготовка завершалась, основные силы врага - целые и невредимые - заполняли окопы и встречали атакующих морем свинца.
   Весь день, с небольшими расстановками и паузами, по врагу долбили артиллерия и авиация. Настроение у десантников было мрачное - вышеперечисленное говорило о том, что скоро - "большой" штурм высоты. Конечно, огневые удары облегчат наступление "крылатой пехоты", но они не заменят ее работу. Атаковать под огнем врага десантникам все равно придется.
   Из тыла вернулся Грохотов, известивший остальных:
   -Прислали спецназ и снайперов. Время "Ч" - 22:00.
   -Вечером?- не понял Костя.
   -Совершенно верно.
   -Даже поспать и отдохнуть по-человечески не дадут...
   -Ночью оно даже лучше - чеченцы не ожидают. Как твои орлы перенесли вчерашнее?
   -Нормально. Только один спятил - крыша поехала. Пришлось в тыл отправить. Ну, и один раненый. Остальные ничего - стоят не хуже нас с тобой в первом бою. Патронов только много кладут - так всегда поначалу бывает, со временем пройдет.
   -Иди, воодушевляй их на подвиги.
   -Освещение будет?
   -Конечно.
   Покровский отправился "воодушевлять" - он прекрасно понимал, что многих они недосчитаются этой ночью. Намерения федерального командования были серьезными - взять высоту, находящуюся у самого Ботлиха; планы боевиков были не менее серьезными - эту высоту удержать. Элилэн имел ключевое значение, и обладание им давало в значительной мере контроль над Ботлихом - этим ключом юго-западного Дагестана.
   После очередного огневого налета артиллерии в предвечерних сумерках десантники стали сближаться с врагом. Огня не открывали, чтобы подойти к боевикам на максимально возможное расстояние. Взвод Кости двигался на правом фланге. Боевики заметили десантников только тогда, когда те подобрались к ним метров на сто пятьдесят. Застучали автоматы, раздалось "Аллах акбар". Первыми себя обнаружили соседи Грохотова слева - именно там вспыхнули первые выстрелы.
   -За мной!- прокричал Покровский, побежав к врагу.
   Солдаты ринулись следом. Они сумели покрыть еще полсотни метров, прежде чем враг открыл огонь. Десантники залегли, отплевываясь из автоматов и пулеметов. Боевики заполнили окопы, застучали их пулеметы. Особенно доставали два из них, расположенных так, что они могли поливать свинцом достаточно большой сектор обстрела.
   -Где снайперы?- спросил Костя у Грохотова.- Надо снять пулеметчика - иначе он нас тут всех в землю вгонит.
   -Верно,- согласился Грохотов.- Его уложим - и перекатами вперед. Осталось метров пятьдесят, там можно использовать гранаты.
   Снайпер подошел спустя пару минут. По цели сработал быстро - ба-бах, и пулемет боевиков перед десантниками умолк. Они перекатами и короткими перебежками пошли к окопам врага, поочередно прикрывая друг друга огнем. Несмотря на мощное противодействие боевиков, они уверенно шли к своей цели. Пулеметы отделений и снайпер не давали врагу вести бой в полной мере, заставляя его нырять в укрытие, а в это время основная масса солдат шла вперед.
   Андрей не испытывал ни страха, ни приступа смелости - он просто шел вперед. Мысль о возможной смерти его оставила - просто сейчас важно было выжить в конкретной боевой обстановке, поддержать товарищей. Его захватил сам бой, лишивший его каких-либо посторонних размышлений. Как быстрее закончить эту работу - вот что его волновало. Когда взвод залег после очередной перебежки, Грохотов приказал использовать гранаты. Андрей достал свою Ф-1, выдернул предохранительное кольцо и швырнул "лимонку" в сторону боевиков. То же самое делали и остальные. Ф-1 Андрея упала за окопом врага и взорвалась там. Покровский первым вскочил на ноги и с криком понесся на врага, уложив очередью из автомата двух вставших на его пути душманов, одетых на арабский манер в свои национальные одежды. Он несся к врагу, по пути стреляя по нему. Конечно, прицельно кого-то уложить он не мог - на полном бегу это было невозможно; но какой-то эффект от этого все же был. Следом за прапорщиком рванулись вперед и остальные. Андрей не успел опомниться, как оказался в окопе врага. Находившийся рядом смуглый бородач-крепыш лет сорока резко вытащил нож и ударил Андрея кулаком в грудь. Вагин упал спиной на дно окопа, но автомата не выпустил. Он в последний момент сумел приставить дуло оружия к груди врага и нажал спусковой крючок. Очередью раскромсанное тело врага отбросило назад. Он рухнул на дно окопа и уже не поднимался. Андрей, запачканный брызнувшей из врага кровью, вскочил на ноги. Вокруг творилось то же самое - шел бой врукопашную, в ход шли приклады, штык-ножи, саперные лопатки. Боевиков перебили, лишь немногим удалось бежать в тыл.
   Грохотов повел своих людей дальше - на саму высоту. Из глубины обороны Костин подбросил им еще два отделения. Десантники довольно быстро взобрались на Элилэн. Как только фланг боевиков был сломлен, они покинули гору, опасаясь захода врага во фланг и тыл.
   Костин связался с командованием в Ботлихе:
   -Высота 1622,5 взята, начинаем окапываться. Вниз по склону я выслал взвод - узнать ситуацию и, если враг очистил склоны горы, мы перенесем передний край туда. Готовимся к обороне занятых рубежей.
   -Молодцы! Какова общая ситуация?
   -Враг отошел, боевого контакта с ним нет. Вокруг высоты мы организовали подсветку местности, если что-то произойдет, мы будем предупреждены.
   -Что думаешь о планах врага?
   -Боевики попытаются отбить свои позиции - слишком уж они выгодные.
   -Я тоже так считаю. К Элилэну выдвигаются еще два взвода. Выделить больше не позволяет обстановка.
   -Полагаю, мы справимся. В обороне сидеть куда проще, чем атаковать. Тем более, на таких позициях.
   Взвод Кости и Андрея, еле остыв от жестокого боя, двинулся дальше, по противоположному склону горы. Периодически в небо взлетали осветительные ракеты, с треском распадавшиеся на снопы искр. Эти вспышки облегчали продвижение разведки, позволяя более-менее четко рассмотреть местность перед собой. И все-таки было страшновато - враг в любой момент мог нанести удар. Осторожно переступая ногами, они достигли каменных россыпей. Здесь были самые различные камни - от небольших булыжников до огромных валунов, - разбросанные в полнейшем беспорядке на площади в несколько десятков квадратных метров.
   Грохотов сделал остановку и связался с Костиным:
   -Обстановка - спокойная. Боевиков не видно. Мы находимся у каменной россыпи.
   -Хорошо. Спуститесь еще чуть ниже. Надо разведать весь склон. Как только закончим работы на вершине, основные силы пустим к вам. Сейчас туда идет один взвод.
   -Нам бы подсветку подальше, а то плохо видно.
   -Хорошо, организуем. Еще вопросы есть?
   -Никак нет.
   Грохотов со своим взводом двинулся дальше вниз по склону. Они прошли метров сто, когда очередная вспышка осветила двигавшихся навстречу боевиков - их было несколько десятков. Сколько точно - сказть было сложно, но многим больше, чем спускавшихся им навстречу десантников.
   Грохотов быстро вышел на комбата:
   -К нам идут духи - сотня, может, и больше. Что делать?
   -Отходите назад на высоту! Мы обеспечим ваш отход.
   -Есть!
   Уже раздались первые выстрелы. Получив приказ комвзвода, десантники стали быстро отступать вверх по склону. Пулеметчики старались осадить врага. Прикрывая друг друга, десантники отбегали к вершине горы. Боевики, встретив море свинца, особо не рвались вперед. Они избрали другую тактику. Быстро поняв, что десантников перед ними - совсем ничего, они стали обтекать их с флангов. Увидев это, Грохотов приказал отделенным:
   -Пусть пулеметчики займут каменные россыпи - если нас окружат, там легче будет отсидеться.
   Пулеметчики, добежав до камней, выбрали себе три точки - одну по фронту и две с флангов. Боевики уже подходили к ним, но, получив очереди от пулеметчиков, они не стали лезть на рожон, а просто обошли россыпи сверху. Взвод под конец просто побежал, чувствуя опору в лице засевших выше пулеметчиков. Бежавший рядом с Костей Грохотов упал, не добежав до камней несколько метров. Его подхватил Зенцов, затащив под защиту глыб. Десантники заняли это природное укрепление. Огонь по ним вели уже со всех сторон - взвод окружили.
   Грохотов был недвижим и еле дышал. Его тело было перепачкано в крови, изо рта вместе с тяжелыми вздохами вырывалась кровавая пена. Все же он произнес:
   -Покров..., бери коман...е на себ...
   -Тихо, тихо, не говори,- сказал Костя.- Я все понял.
   Оборона была выстроена хорошо - благо камни создавали нечто типа круга, образуя укрытие от пуль и осколков. Боевики особо не наседали - лишь с небольшими перерывами стреляли по расположению разведвзвода.
   Спускавшийся к окруженным взвод попал под огонь боевиков. Встречный бой закончился тем, что обе стороны ничего не добились и вынужденно залегли. Сверху к десантникам спустились основные силы Костина. Они принялись рыть новые окопы - те, что были на самой вершине, теперь стали запасной позицией. Боевики основные силы бросили именно на штурм высоты. Бой принял яростный характер. Враг подошел к десантникам так близко, что его удалось отбросить только с использованием гранат и встречной контратакой.
   Когда возле позиций разведвзвода установилось относительное затишье, Покровский связался с Костиным:
   -Мы окружены в каменных россыпях. Заняли круговую оборону, враг пока не атакует. Грохотов тяжело ранен, его обязанности исполняю я, прапорщик Покровский.
   -Потери?
   -Один убит, трое ранены, два пропали без вести. Взвод сохранил боеспособность.
   -Устоите?
   -Да. Только давайте побольше света.
   -Хорошо. Придем на помощь, как только позволит обстановка.
   Спустя пару минут Костин был тяжело ранен. Эту ночь командир парашютно-десантного батальона майор Сергей Вячеславович Костин не пережил - он умер от ран, продолжая до конца руководить боем.
   Десантники передового взвода чувствовали себя обреченными. Они были отрезаны от своих, между ними и батальоном - море огня, везде - беспощадный враг. Но из-за этого-то они и не сдавались, а, наоборот, были готовы стоять до последнего. В одиночку им ничего не светило, но вместе - они сила. И эту силу бандитам так просто не сломить.
   -Эй, славяне, чего приуныли?- бодро проговорил Костя.- Не на похоронах.
   -Да нас здесь скоро расплющат как тараканов тапком,- мрачно сказал Ермолин.- Вот тогда и будут похороны.
   -В Грозном похлеще было,- возразил Костя.- Сейчас хоть связь со своими есть - тогда это было несбыточной мечтой. Андрюху никто не видел?
   -Он, вроде, со всеми отступал,- сказал Вова Кирпичников.- Не знаю, где он отстал.
   Так Андрей Вагин попал в число "пропавших без вести", исчезнув и из числа живых, и из списков мертвых.
   Спустя час окруженные и основные силы батальона соединились встречной атакой по сходящейся траектории. Боевики до утра еще несколько раз атаковали высоту, но безуспешно - десантники, получившие подкрепления, отстояли свои позиции. К утру сражение прекратилось.
   Всего при штурме высоты 1622,5 погибло 8 десантников, было ранено - 22.
  
  
  
  
   Махачкала
   13 августа
  
   Аэропорт принимал самолеты ИЛ- 76. площадка, залитая светом прожекторов, была оцеплена кордоном охраны. Из чрева самолетов выходили снаряженные по полному штату солдаты, выезжала техника, вокруг суетились командиры. Новоприбывшие шли дальше - по заранее спланированным маршрутам.
   В Буйнакск начали переброску подразделений артиллерии по железной дороге.
   В Северо-Кавказском Военном Округе стали готовить взводы снайперов, состоявшие из групп по 3 человека (снайпер, гранатометчик, автоматчик (пулеметчик)); через неделю их планировалось перебросить в Дагестан.
   Часть авиации 4-й воздушной армии (2-3 эскадрильи) перебазировалась в Моздок; готовилась площадка для авиации на аэродроме Махачкалы.
   Российская армия готовилась к решительной схватке с агрессором, наращивая свои силы. К тому же, сохранялась вполне реальная угроза повторения боевиками акций, подобных той, что они проводили в Ботлихском и Цумадинском районах. В скором времени предстояло большое наступление на боевиков - такое, какое они не в силах будут отразить.
  
   Элилэн
   13 августа
  
   Десантники сидели вымотанные, нервные, злые. Вместе с усталостью пришла горечь - от того, что на них свалились тяжелые испытания, не сравнимые даже с первым боем - тогда им было полегче. А здесь приходилось даже драться врукопашную, вести сумасшедшую, забиравшую все силы - и физические, и духовные - борьбу.
   Костя, снова оказавшийся в привычной для себя среде, зажил более-менее сносно. Существование здесь не было раем - но оно успокаивало нервы, расшатанные (как не абсурдно это звучит) "гражданской" жизнью. Об одном он сожалел - что исчез Андрей, не дождавшийся до дембеля каких-то пары дней... Не важно, был он убит или пленен,- боевики что к павшим, чо к живым особой жалости не испытывали, могли изуродовать и мертвого человека. И еще - что будет с девушкой Андрея, Ольгой? Как понял Костя, они любили друг друга по гроб жизни (тьфу-тьфу, не дай бог этого "гроба" сейчас). Что сделает Ольга - трудно предположить, поскольку любовь - самая иррациональная из всех несуразностей, что присутствуют в человеке. Он вспомнил жену Русанова - она была просто убита горем, хотя и держалась, как могла. Костя вспомнил другую историю - пятнадцатилетней давности, тогда ему было лет десять. Волосы у девушки, получившей похоронку на своего парня и цинковый гроб с его телом из Афганистана, мгновенно из черных как ночь превратились в пепельно-белые. Костю тогда это сильно удивило - молодая девушка, и такая седина. Как отреагирует Ольга - черт его знает.
   -Смотрите, что я нашел,- похвастался Ермолин, показывая пачку сигарет.- "Лаки Страйк", мать иху. Будет кто?
   Поднявшийся с земли Костя выхватил сей предмет у него из руки.
   -Дай сюда, шут гороховый!
   -Э-э, куда? Я же сигаретку предлагал, а не всю пачку. Отдай назад.
   -Ты ее открывал?
   -Нет еще.
   -Твое счастье, что нет.
   Покровский размахнулся и зашвырнул сигареты в сторону окопов неприятеля. При соприкосновении с землей внутри этого предмета что-то сдетонировало, и произошел огненный взрыв, уничтоживший упаковку изделия табачной промышленности.
   -Мораль сей басни ясна?- спросил Костя у озадаченных подчиненных.- Не расслабляйтесь - здесь война идет. Просто так вам никто ничего не оставит. Могут такую начинку в магнитофон засунуть - нажмешь "плей", и все, привет горячий.
   Боевики, смирившись с потерей Элилэна, больше не атаковали. Лишь изредка звучали одиночные выстрелы - на охоту вышли снайперы. Высота имела важное значение - теперь боевики уже не угрожали непосредственно Ботлиху.
  
   Рахата
   13 августа
  
   Андрей очнулся по пути в село. Во время боя он получил удар чем-то твердым по затылку. Следом - почти мгновенный провал в беспамятство. Он даже не понял, что произошло.
   Боевики конвоировали его спереди и сзади, связав руки за спиной. Это были два совсем молодых чеченца - судя по всему, их место сейчас было не в отрядах Басаева и Хаттаба, а за школьной партой. Андрея постоянно подгоняли пинками и тычками автомата в "нижнюю голову", сопровождая эти удары словами типа:
   -Тащись быстрее, русская падаль!
   Андрей уже шарахался из стороны в сторону, стараясь если не избежать ударов, то, по крайней мере, сделать их последствия не такими болезненными для своего организма. Конвоиры в основном были молчаливы, они лишь указывали пленнику направление движения да ругались.
   Его провели по улицам незнакомого села. Встречные боевики и немногие местные жители с любопытством смотрели на грязного и усталого десантника. Его препроводили в какую-то каменную постройку небольших размеров и неизвестного назначения. Больше всего она напоминала Андрею туалет, какие существуют в деревнях - только внутри это помещение совсем не походило на отхожее место.
   Один из боевиков открыл дверь, дернув ее на себя. Андрей, прежде чем его туда толчком забросили и следом резко закрыли дверь, увидел голый земляной пол с клочками сена. Дверь захлопнулась, на ней повис замок. Внутри было абсолютно темно - строение не имело ни окон, ни каких-либо щелей, сквозь которые внутрь мог бы попасть солнечный свет.
   Андрей ощущал сильный холод - за ночь камни стен утратили дневное тепло. В горах ночью всегда холодно - даже летом. Нащупав охапки сена, юноша сложил их в одну кучу и сел на нее. Так он хоть не соприкасался с ледяным полом.
   Мучительное ожидание неизвестного началось. Самый главный вопрос был в том, что будет с ним - смерть, рабство, освобождение за выкуп? Андрей спокойно относился к своему положению - ведь изменить его он не мог. Тревожило лишь то, что теперь он не вернется домой, к Оле... Письмо, отправленное вчера, оказалось последним. До дембеля оставалось совсем ничего - и на тебе, теперь на всем можно поставить крест. Проклятая война, проклятые чеченцы, будь все проклято!
   Осознание всей опасности и серьезности существующего положения еще не пришло - слишком ошеломительными были произошедшие в его жизни перемены: еще вчера он воевал с оружием в руках, а теперь он - бесправный пленник.
  
   Элилэн
   13 августа
  
   Бои были необычайно упорными - боевики ощутили это на своей шкуре. Гора была обильно полита кровью и посыпана стреляными гильзами. Когда положение боевиков на высоте 1622,5 стало критическим, пятерку Виктора Золотова в числе других перебросили туда. Пришлось чуть ли не врукопашную драться с упорно оборонявшимися десантниками.
   Золотов был подавлен - он снова был на войне, где его постоянно могли убить или покалечить. Причем, еще неизвестно, что было хуже. Он старался, как мог выжить, и это пока удавалось. Его тревожило то, что приходилось сражаться со своими (то есть, "федкралами"); более того, это были десантники. Это ощущалось во всем - они стояли насмерть, как монолиты. Но одно Золотов знал точно - свою жизнь так просто он никому не отдаст. Не важно с кем драться - с духами, федералами, хоть с марсианами; главное - выжить на этой чертовой войне. Одно его радовало - во время последнего боя убили Захара, к которому у него возникла стойкая неприязнь.
   Арсан, впервые участвовавший в боевых действиях, был удручен не меньше, чем Золотов. Суровая действительность вернула его с небес ваххабитской пропаганды на грешную землю реальности. А она оказалась цинично жестокой. Война показала свое истинное лицо - грязное, потное, кровавое, в гари и копоти, в симбиозе огня, свинца и смерти. Убили Захара, Хаким был ранен в ногу и живот, и его эвакуировали в тыл. Счет убитых и раненых пошел на десятки - некоторые так и остались лежать на "ничейной" земле под обстрелом русских. Оставшиеся на передовой Виктор и Омар выглядели ничуть не лучше самого Арсана.
   Помимо всего прочего, Арсана ждала еще одна не менее шокирующая правда - из разговоров с другими моджахедами он узнал, что дагестанцы не поддержали их джихад. Более того, у Тандо и Годобери они воевали вместе с русскими. Не вязались со словами боевиков и повальные мародерство и грабеж местного населения. Многие боевики уже не скрывали, что воюют только ради денег - остальное им "по барабану". Заплатят, так они и самого Басаева с Хаттабом поставят к стенке. Приходя в отчаяние, Арсан с ужасом осознал, что воюет за неправое дело. Что ему делать, он не знал - прозрение было слишком горьким. На этой войне он ощущал себя абсолютным чужаком. Для чего он сюда пришел? Чтобы сеять смерть и насилие?
   Арсан еще не знал, что он сделает, но одно знал точно - с этой войной ему теперь не по пути.
  
   Сильди
   13 августа
  
   В штаб ВВ в Сильди от местных жителей поступила информация о том, что к северу от села они видели незнакомых вооруженных людей в камуфляже. Часов в девять утра два взвода ВВ, погрузившись на БМП, поехали в указанное место. Объединенное командование этими силами осуществлял заместитель командира роты. Узкая горная дорога петляла между горами, ущельями и пропастями. Местность была довольно живописной. Вэвэшники бы и радовались этому серпантину, если бы не условия их жизни здесь.
   Дорога становилась все уже и труднодоступнее. В конце концов, пришлось спешиться и дальше идти пешком. БМП были развернуты назад - их поставили на холме возле дороги с отделением охраны. Отсюда им было легче контролировать местность вокруг и предотвратить нападение врага.
   Остальные вэвэшники следовали дальше своим ходом по тропе, в которую превратилась горная дорога. Командир отряда выставил одно отделение в авангард, основные силы шли следом двумя взводными колоннами.
   -Интересно, долго еще топать?- спросил Артем у остальных.
   -Эта величина науке неизвестна,- сказал Денис.- Пока духов не найдем или пока начальству не надоест нас гонять по горам, что почти одно и то же.
   -Что-то "мишек" нет,- сказал Егор.- Обещали подбросить, а их нет...
   Тропа уходила вверх, к кустам, облепившим склон крутой горы. Авангард приблизился к ним метров на двести, когда оттуда на него с раскатистым стрекотом посыпались пули.
  
   Анди
   13 августа
  
   К селу подъехал микроавтобус. Он проследовал по улицам к отделению милиции. Из машины вышло десять омоновцев в полном снаряжении. Командир отделения проследовал в отдел МВД, где его встретил Умахан Умаханов.
   -Здравствуйте.
   -Здравствуйте.
   -Сколько вас?
   -Десять человек с оружием.
   -Хорошо. Распределитесь между ополченцами. Они хоть и готовы стоять насмерть, но плохо обучены. Вы им растолкуйте азы ведения боя, объясните, что и как.
   -Есть!
   -Пойдемте к карте, я укажу конкретные участки обороны.
   К этому времени андийцы подготовились к встрече незваных гостей. Линии гор пересекли окопы, ополченцы получили в дополнение к карабинам один пулемет и автоматы, купленные... в Чечне. Эти покупки стоили недешево: за один "калаш", например, андийцы выкладывали около 16 000 рублей - стоимость двух коров.
   С Анди связался сам Магомедали Магомедов, обещав андийцам возместить все потери и издержки, если те не пропустят боевиков. Помогали односельчанам все андийцы - они приезжали даже с Урала, из Средней Азии, Москвы. Кто-то из них шел в окопы, другие оказывали материальную помощь. Они были полны решимости защитить свои дома от незваных гостей.
  
   Сильди
   13 августа
  
   Враг открыл бешеный огонь, под которым авангард залег. Боевики стреляли по всему, что могло двигаться. Вэвэшники тщетно искали укрытия - склон горы сверху отлично просматривался и простреливался. Солдаты, быстро сбегая вниз, отступили к основным силам, прикрывавшим их отход. Слава богу, обошлось без тяжелых последствий - были лишь легкораненые. Боевики, просидев наверху минут двадцать, ушли. Пока они не скрылись за пиком вершины, идти наверх было небезопасно - они могли застрелить любого, кто шел по узкой тропе.
   Когда враг ушел, взвод Спицына стал подниматься к кустам. Подвоха не было - боевики действительно ушли, а не организовали новую засаду. Шедший впереди остальных вэвэшник неожиданно запнулся. Слева от него раздался взрыв, в воздухе образовался огненный шар. Солдаты попадали - одни от воздействия осколков рванувшей гранаты, другие - чтобы не попасть под их воздействие. Следом они повскакивали и осторожно, подробно исследуя кусты на наличие подобных взорвавшемуся "сюрпризов", подошли к троим оставшимся лежать бойцам.
   -Растяжка,- проговорил Горилла.- Ребята, осторожнее - здесь могут быть еще такие же.
   Двое вэвэшников от осколков Ф-1 погибло, один был так изрезан ими, что было непонятно, как он еще остался жив. Вэвэшники стали изучать кусты на наличие растяжек. Удалось найти и обезвредить еще четыре штуки. Пройдя злополучные заросли, они преодолели вершину горы, где было оставлено отделение для охраны и последующей эвакуации раненого и погибших.
   Остальные силы двинулись дальше - вслед за врагом.
  
   Москва
   13 августа
  
   Премьер-министр Российской Федерации Владимир Путин выступал по "ящику":
   -Правительство России намерено в ближайшее время разрешить конфликт на юго-западе Дагестана. Мы сделаем все от нас зависящее для наведения конституционного порядка в Республике Дагестан и пресечения деятельности незаконных вооруженных формирований и религиозных экстремистов на ее территории. Мероприятия по нормализации ситуации будут проведены в кратчайшие сроки с наименьшими для нас потерями. Удары будут наноситься не только по отрядам экстремистов в Дагестане, но и по базам боевиков, где бы они не находились, в том числе - на территории Чечни, так как Чечня - это территория России.
   Российские власти впервые выдвинули претензии к Чечне - мол, никто вашего отделения от России не признавал, и пора бы об этом вспомнить. Больная чеченская тема вновь всплыла в российской политике. Никто толком еще не осознавал, к чему это приведет. Но нарыв, "залеченный" три года назад, снова готов был лопнуть.
  
   Сильди
   13 августа
  
   Наверху тропа раздваивалась.
   -И куда теперь?- повис в воздухе вопрос Дениса.
   -Вроде, следы идут направо,- сказал Егор.- Смотрите, кто-то спички выронил.
   Слащев взял лежавший на тропе коробок, встряхнул его и открыл.
   -Смотрите, сухие.
   Отряд двинулся по правой тропе. По пути они не обнаружили никаких признаков врага. Пройдя с километр, вэвэшники остановились на отдых.
   Боевики ускользнули - даже наконец-то подоспевшие вертолеты не смогли их засечь с воздуха.
   В целом же, в Цумадинском районе боевики были разгромлены - остались лишь мелкие группы, которые теперь ловились и добивались федералами.
  
   Москва
   13 августа
  
   Поскольку Чечня официально не имела статуса равноправного с Россией государства, в Москве она не имела посольства или консульства. Но официальный человек Грозного здесь присутствовал - он именовался генеральным представителем Ичкерии в РФ, и звали его Майарбек Вачагаев.
   На заявление Путина о праве России наносить удары по территории Чечни Масхадов ответил почти незамедлительно - заявлением руководства ЧРИ, в котором осуждались слова премьер-министра России. Вачагаев подчеркнул, что конфликт в Дагестане - исключительно проблема России, но никак не Чечни.
   Таким образом, совершенно открещиваясь от участия Чечни и чеченцев в событиях в Дагестане, Масхадов всеми правдами и неправдами старался сохранить с Россией прежние отношения и закрепить фактическую независимость Чечни. Москва пока осторожно относилась к Грозному - одного Дагестана ей хватало по горло. Но обе стороны понимали, что их отношения стремительно ухудшаются, поскольку действия одной (не важно, какой) стороны не отвечали интересам другой, а то и просто им противоречили. Охлаждение этих двух политических центров друг к другу, начавшись весной, летом зашло еще дальше. Выхода из возникшего политического тупика не было видно, как и конца взаимному недоверию.
  
   Тандо
   13 августа
  
   Две "сушки" пролетели над позициями мотострелков и скрылись за горами на западе. Послышались разрывы бомб и ракет, повторявшиеся с равными интервалами.
   -Несладко сейчас духам,- проговорил сидевший у окопа Алексей.- Не хотелось бы оказаться на их месте.
   -Пусть, твари, умоются кровью,- злобно проговорил Влад.- Нехера им было сюда тащиться. Пусть обустроят их жизнь.
   -Ничего себе "устроение",- сказал Батыр.- Там их сейчас с дерьмом смешают - нам не достанется.
   -Врага на солдатский век всегда хватает,- произнес Влад.- Штурмовать это гребаное Тандо все равно придется именно нам.
   -Что-то снайпера не слышно,- сказал Максим Обрезов.- Как сквозь землю провалился.
   -Батоха же его подстрелил,- уверенно проговорил Гоша Валуев.- Прямо в рожу забацал.
   Словно в ответ рядом с Алексеем просвистела пуля, едва не задев его голову. Он почувствовал, как его левую щеку обожгло горячим воздухом от стремительно пролетевшего свинца. Мотострелки быстро нырнул в окоп.
   -Накаркал, твою мать,- произнес Алексей.- Если бы я головой не дернул - хана, сейчас бы мертвый лежал.
   Лайма, произведя выстрел, быстро поднялась с земли и поспешила сменить позицию - подставляться под вражеские пули ей не хотелось. На ее голове осталась страшная отметина - пуля русского (хотя, какой там "русский" Батыр Баржиев!) снайпера содрала кожу на голове вместе с клоком волос. Лайме чудом удалось выжить - еще немного, и свинец разнес бы ей череп вклочья. Хорошо еще, что пуля срикошетила от оптического прицела винтовки. На всю жизнь остался жуткий шрам - вряд ли он когда-нибудь исчезнет совсем.
   Батыр, упав в окоп, быстро прицелился. Глаз в окуляре оживленно забегал по горам. Через оптику своей СВД он нашел убегавшую блондинку. Времени прицеливаться не было - надо было стрелять немедленно, иначе снайперша скроется. Пуля пролетела рядом с телом прибалтки, но не попала в нее - Лайма успела убежать в укрытие.
   -Ну что?- спросил у Батыра отделенный.
   -Ушла.
   -Это была она?
   -Да. Видимо, в прошлый раз я не попал. Она стала осторожней - сразу после выстрела ушла.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 8

  
  
   Анди
   13 августа
  
   Ахмед Увейсов сидел на камнях рядом со своими овцами. Стадо щипало траву на склонах горы, и пожилой пастух следил за ним, чтобы животные не разбрелись. Взгляд горца упал на ущелье впереди - там наблюдалось движение. Ахмед, взяв бинокль, разглядел этот участок подробнее. Двигались вооруженные люди с зелеными повязками на головах. Они шли строем, четко, по-военному. Солдат было несколько десятков, они растянулись длинной лентой по горным дорогам.
   Поняв, кто эти воины, Ахмед бросил свое стадо и побежал к родному селу. Он несся во всю силу своих ног, несмотря на далеко немолодой возраст. Весь запыхавшийся, в поту и пыли, Ахмед достиг позиций ополченцев. Переводя дыхание, он произнес:
   -Они... идут. Их много - полсотни, может, и больше... Идут с запада мимо моей летовки.
   Едва узнав по радио новость о приближении врага, Умаханов приказал всем ополченцам занять окопы вдоль линии обороны. Незаметно приблизиться и внезапно напасть у басаевцев не получилось.
   Боевики показались вблизи позиций андийцев. Из походных колонн они стали разворачиваться в боевой порядок, растекаясь вдоль фронта. Ополченцы замерли в ожидании , приготовившись к бою. Единственный пулемет прикрывал дорогу на Анди со стороны перевала Харами.
   80-летний Расул Бекмирзаев, участвовавший в Великой Отечественной, проговорил:
   -Не стреляйте первыми. Пусть вина за войну ляжет на ваххабитов.
   Умаханов в это же время связался с командованием российской группировки в Ботлихе:
   -Боевики - на подходе к селам. Нам нужна помощь - хотя бы поддержка авиации.
   -Хорошо, мы ее вам обеспечим. Помочь подкреплением пока не можем - сил не хватает. Продержитесь?
   -Врать не буду - не знаю. Но люди готовы скорее умереть, чем пропустить бандитов.
   Среди напряженной тишины в воздухе пронесся грохот от выпущенной из РПГ с позиций боевиков гранаты. Оставив белый след, она врезалась в корпус легковушки-фургона, развозившего еду и воду по позициям андийцев. Раздался сильный взрыв, машину окутало огнем и дымом. К счастью, людей рядом не было, и никто не пострадал.
   Около 18:00 люди Ширвани Басаева по трем направлениям начали атаку на Гагатли, Анди и Риквани. Боевики палили из автоматов, пулеметов, гранатометов, а у ополченцев в основном были карабины производства Тулы. Но и этого хватило - боевики приблизились метров на двести и залегли под плотным огнем андийцев. Они пытались под прикрытием друг друга пройти дальше, но далеко не продвинулись. Забирая своих убитых и раненых, враг отступил назад, к исходным позициям. Первый приступ был успешно отбит.
   И тут раздалось рычание военных самолетов, снизившихся над полем боя. Только вот их ракеты накрыли почему-то не боевиков, а ополченцев - именно на их позициях раздавались взрывы. "Сушки", отстрелявшись, улетели восвояси. Ошеломленные ополченцы еле пришли в себя.
   -Откуда у чеченцев авиация?
   -Это русские самолеты!
   -Они что, с ума все посходили?
   Среди ополченцев была и первая безвозвратная потеря - милиционер Исмаил Исмаилов, который буквально несколько дней назад сыграл свою свадьбу. Самое печальное то, что он пал не от бандитской пули, а от налета своей же авиации...
   Боевики, посчитавшие, что российская авиация сильно потрепала андийцев, снова двинулись в атаку. Их цепи подошли к окопам еще ближе, чем в первый раз, но с тем же результатом - дальше их не пропустили. Понеся новые потери в числе убитых и раненых, боевики отступили. Андийцы, прекрасно знавшие географию своей земли, умело разместили оборонительные рубежи, что обеспечило им успешное противодействие бандам самозваных "учителей ислама".
   Бой шел всю ночь - до утра 14 августа. Когда закончились осветительные ракеты, с горы навстречу врагу спускали зажженные покрышки автомобилей. Умывшись кровью (убитые исчислялись десятками), Ширвани Басаев так ничего и не добился. Андийцы же потеряли одного Исмаилова и нескольких раненых. Ширвани был вне себя от гнева - какие-то идиоты испортили ему весь праздник! Но он все еще надеялся взять реванш.
   В течение дня 14 августа происходили отдельные перестрелки - покидать свои окопы ни ополченцы, ни их враги не желали.
  
   Элилэн
   14 августа
  
   Пришло затишье - такое долгожданное на фронте. Не надо было куда-то бежать, стрелять, постоянно рисковать своей жизнью. Наступило короткое время более-менее нормальной жизни, пусть все же и приправленной войной.
   Работали авиация и артиллерия, временами происходили перестрелки. Совсем боевые действия стихали лишь ночью - обе стороны восстанавливали силы, подтягивали резервы, готовились к новым схваткам. Но за каждым затишьем следуют боевые действия - такова неумолимая логика войны. Оставалось жить тем, что наступление не шло сейчас, в данный момент, и радоваться этому.
   Боевики выводили остатки своих разбитых отрядов из Цумадинского района и перебрасывали их в Ботлихский. Федералы вели общую перегруппировку сил и их наращивание. Одновременно велись локальные операции по улучшению общего положения. Скоро должно было начаться генеральное сражение за Ботлих.
  
   Рахата
   14 августа
  
   Андрея лишь два раза - утром и вечером - накормили, и то едой были черствые-пречерствые лепешки из пшеницы, которые он с трудом разгрыз. В его темнице было холодно, он переживал самые мучительные в своей жизни минуты ожидания. То, что его не убили сразу, говорило о том, что его не убьют и в дальнейшем. Это само по себе было хорошо - он будет жить. А дальше оставалось постараться выжить. Возможно, удастся бежать к своим. Но это - потом. Сейчас главное - просто выжить. Что делать дальше, будет видно по обстоятельствам.
   Неожиданно весь остальной мир, вся прежняя жизнь ушли куда-то в темный угол подсознания. Андрей стал заложником своего нового положения, и все мысли приобрели узко-прагматический характер. Вспоминались Оля, отец, мать, но они были далеко, а враг - вот он, рядом. Было страшно, но Андрей старался сжать в кулак подступавшее отчаяние. Пока он жив, имеет смысл продолжать бороться за эту самую жизнь. А выход из тупика он найдет - обязательно найдет. Главное - не терять голову.
   Дверь каменной клетки распахнулась.
   -Выходи!- произнес один из вчерашних конвоиров.
   Андрей послушно выполнил это требование. Дневной свет его очень сильно ослепил - глаза даже заслезились. Он остановился, приводя в норму свое зрение. И тут же получил удар прикладом в спину.
   -Пошел, собака!
   Его подвели к кузову крытого брезентом грузовика, впихнули внутрь, следом туда же залезли два боевика с автоматами. Андрею снова связали руки за спиной, а на глаза наложили широкую повязку. Мир для него опять погрузился в темноту. Боевики с ним не разговаривали - только между собой, и то на разные посторонние темы и чаще по-чеченски. Пленника для них словно не существовало. Угрюмый Андрей тоже молчал.
   Грузовик поехал из села на запад, к границе с Чечней.
  
   Ростов-на-Дону
   14 августа
  
   Около семи утра звонил Тимченко - доложил об оперативной обстановке в Дагестане. Трошев рассказал ему про перелеты, перевозки войск, про подготовку еще трех батальонов для Дагестана. Затем звонил генерал Кучерявый (начальник управления кадров округа) - поведал о том, что Булгакова на должности командующего ОГВ в Дагестане официально сменил Казанцев - командующий СКВО.
   -Казанцев теперь возглавляет спецоперацию в Дагестане. Командный пункт перемещается в Махачкалу.
   -Оно и правильно. Угроза Ботлиху миновала, чего там делать командованию? И так войск накопилось много - скоро толкаться начнут.
   -Для управления округа, 58-й армии и всех частей и подразделений, прибывающих в Дагестан из других округов, вводится военное положение.
   -Что, наконец-то признали, что идет война?
   -Войной это никто не называет.
   -Странно...
   Впрочем, и война 1994-1996 годов в Чечне официально тоже не была войной - так, операция против обычных бандитов. И не беда, что в ней вовсю участвовали бронетехника, авиация, артиллерия...
   Войной она не была.
   На 15 августа было назначено решающее наступление на отряды Басаева и Хаттаба.
  
   Тандо
   14 августа
  
   Одну из "частных операций" федералы провели под Тандо. Наступать прямо на село было самоубийственно - опыт недавних боев был поучителен. Направление удара сменили - прежде всего, решено было взять господствующие высоты, а уже оттуда наступать на основные позиции врага.
   Рота, в которую входило отделение Обрезова, наносила удар в прежнем направлении. Обрезов перед строем проинструктировал бойцов:
   -Особо за подвигами не рвитесь - удар будет отвлекающим, потом все равно отойдем назад. Ваша цель - лупить по духам так, чтобы они поверили, что здесь решается судьба всего мира и бросили сюда как можно больше сил. А когда ударят наши основные силы, мы должны сковать врага и не дать ему отвлечь отсюда ни одного солдата на направление главного удара.
   Мотострелки относились к этому заявлению угрюмо - фактически, никакой пользы для их дела этот бой не приносил.
   Все началось с налета вертолетов, пропахавших своими ракетами передний край и глубину обороны боевиков. Их удар наносился по склону и вершине горы - той самой, где они приняли свой первый бой. Недобрые воспоминания еще не ушли из памяти. И снова предстояло подниматься наверх по тем же маршрутам...
   Боевики встретили роту с прежним напором - патронов не жалели. Мотострелки еле-еле прошли первые сто-двести метров и залегли, не в силах подняться. Кто-то делал отдельные попытки перебежать еще ближе к боевикам, но тут же залегал под шквальным огнем. Вражеские пулеметы не давали и головы высунуть из-за камней. Как всегда стреляли снайперы. Немного погодя "в гости" к боевикам снова нагрянули вертолеты, ударившие по их окопам. Боевики пытались стрелять по летчикам, но те ушли без потерь. Мотострелки рванулись вперед, но, преодолев метров сорок, снова залегли, отстреливаясь от яростно сопротивлявшегося врага. Боевики, чувствуя себя уверенно, сидели в окопах, и уходить не собирались.
   Мотострелки уже слышали гул другого боя - слева от них. Там все разыгрывалось по-другому: бойцы лихо взобрались на вершину горы, сбив оттуда боевиков. Бой закончился полной победой - контратаки противника по восстановлению прежнего положения были отбиты.
   Получив долгожданный приказ на отход, рота стала пятиться, спускаясь к своим позициям. Прикрывая их отход, вертолеты еще раз накрыли позиции неприятеля ракетами.
   Сидя после схватки, мотострелки говорили о прошедшем бое.
   -Нафига они нужны, эти "сковывающие" бои?- произнес Алексей, посасывая сигарету и успокаивая тем самым взвинченные нервы.- Ни результата, ни смысла, а народ мочат. У генералов там свои соображения - высота Тандо взята, но несправедливо это...
   -На войне все несправедливо,- сказал Влад.- Сама война - сплошное дерьмо.
   -И все-таки, не по-людски это,- продолжал Алексей.- Нас как пешки двигают - туда, сюда...
  
   Цумадинский район
   14 августа
  
   Вэвэшникам сопутствовала удача - по радиоперехвату удалось узнать о местонахождении боевиков. Судя по всему, это была та группа, что раньше действовала в районе Сильди. Боевики, деморализованные и напуганные развитием событий, просили у своих коллег в Чечне обеспечить им выход из Дагестана в независимую Ичкерию.
   Вэвэшников, только что пообедавших, построили перед палатками их полевого лагеря. Спицын проинструктировал солдат:
   -Ушедшие от нас вчера боевики найдены. Сейчас мы поотделенно грузимся на вертолеты и высаживаемся в трех точках в горах. Задача - окружить и уничтожить боевиков. По машинам!
   Вэвэшники заскакивали в вертолеты, которые унесли их к пунктам высадки.
   Отделение Юрия Сапогова, в котором служили Денис, Артем и Егор, высадили на гребне горы возле горной тропы. Тропа шла вниз, причем слева от нее была отвесная скала, справа - пропасть. Идти можно было только одним путем - вперед. Отделение двинулось вниз, внимательно осматривая горы на наличие боевиков. Отделенный постоянно глядел в бинокль, стараясь определить выгоды и недостатки своего положения и обнаружить неприятеля раньше, чем он его. Сапогов знал - враг совсем рядом.
   Среди гор раздалось эхо выстрелов - его усилила местная акустика. Вэвэшники побежали вперед, и за одним из поворотов внизу увидели боевиков, отстреливавшихся от двух других отделений, наступавших навстречу отделению Сапогова.
   -Вперед!- крикнул он.
   Солдаты увеличили скорость бега, открыв на ходу огонь. Боевики, застигнутые врасплох, были смяты в мгновение ока. Если от двух других отделений их прикрывали камни, то бежавшие сверху вниз бойцы Сапогова могли стрелять по всей площади расположения врага. Боевики пытались отстреляться от зашедших им в тыл федералов, но их сразили пули подошедших вэвэшников. Двое уцелевших врагов вскочили с поднятыми руками.
   Вэвэшники собрались возле боевиков. Спицын вышел на командование батальона, курировавшее эту операцию:
   -Противник обнаружен и уничтожен. Убито десять боевиков, два взяты в плен. Захвачены рация с большим радиусом действия, двенадцать автоматов, три пистолета с патронами к ним, несколько ножей, один гранатомет с двумя выстрелами и пять гранат. Так же захвачена карта боевиков с их обозначениями.
   -Вертолеты скоро будут на месте и заберут вас.
   -Хорошо.
   А солдаты, связав боевиков, принялись разговаривать с ними. Они победили, а потому чувствовали себя как никогда уверенно. Это общение помогало разгрузить заваленную злобой и страхом психику.
   -Ну чё, абреки, допрыгались?
   -Один хрен вас взяли, джихадчики недоделанные. Зачем сюда приперлись-то?
   Один из пленных был подавлен, а потому упрямо молчал. Зато другой этого делать не собирался - он активно контратаковал:
   -Мы все равно вас всех перережем как баранов! Долго вам здесь не продержаться. Мы вас били, бьем и бить будем.
   -Я бы еще подумал, кто кого колошматит,- хмыкнул Денис.- Молчал бы уж, раз свой джихад просрал.
   Егор Слащев содрал с головы одного из пленных повязку. Тот в знак протеста дернулся, но Горилла гаркнул:
   -Цыц, душара!
   -Ты что, решил к Басаеву податься?- усмехнулся Денис.
   -Дурак ты. Вот приду я после дембеля домой, скажу - воевал мол. А кто поверит? Я им в доказательство эту тряпку и покажу. Не могу ж я "калаш" домой припереть...
   Егор развернул повязку. На зеленом фоне были нанесены белые арабские буквы.
   -Что здесь написано?- поинтересовался Артем.
   -А фиг его знает. Главное - вещичка с понтом.
   Денис поспешил стащить такую же с головы второго боевика - на память.
   Грозный
   14 августа
  
   По мере того, как не ладились дела "освободителей" в Дагестане, басаевские СМИ и пропаганда усиливали идеологическое прикрытие акции. Их мозговой крышей по-прежнему служил Мовлади Удугов.
   14 августа бывший президент ЧРИ Зелимхан Яндарбиев, возглавлявший союз "Кавказская Конфедерация" и Организацию исламского единства Кавказа, выступил с Обращением к народам Кавказа:
   -Сегодня в Дагестане идет упорная и тяжелая борьба с русскими карателями, стремящимися подавить национально-освободительное движение восставших против русской тирании и террора дагестанцев. Разворачивающиеся в Дагестане события могут стать решительным и основным этапом на пути освобождения Кавказа. Мусульмане Кавказа должны поддержать своих единоверцев в Дагестане и принять самое активное участие в Дагестанском джихаде. Оступившимся и заблудшим пора понять свои заблуждения и неправедные действия, ибо не будет пощады тем, кто не осознает свои ошибки и не займет активную позицию на стороне мусульман, идущих по пути Аллаха.
   Такой вот парадокс - чем больше "неправильные" мусульмане давали отпора "правильным", тем больше последние стращали первых возмездием. Оно пришло - каждому по заслугам.
  
   Псков
   14 августа
  
   Военком был учтиво-любезен, но это была маска, за которой скрывалось простое равнодушие.
   -Видите ли, медицинское освидетельствование обязательно для всех поступающих на военную службу граждан. Если по каким-либо параметрам человек не подходит, мы не можем направить его в армию. В конце концов, это уголовно наказуемое дело.
   Антон понял, что ему ничего не светит. Прямо военком этого не говорил, но из его обтекаемых фраз все было предельно ясно. Платов поднялся со стула, сухо попрощался и покинул кабинет.
   Что за подлянка! С виду этот военком казался нормальным мужиком, а оказалось - полное дерьмо. Без бумажки никуда не ступит - боится всяких дурацких законов как черт ладана. Почему в этом мире все так несправедливо? Сейчас на Кавказе вовсю идет война, гибнут двадцатилетние пацаны, а его, прошедшего пекло войны, не пускают туда из-за какой-то сраной бумажки! Уроды все эти врачи - ни шиша не соображают, гиппократы недоделанные... Но ничего, он еще справится со всеми этими бюрократами, он им покажет...
   Надежда умирает последней.
   В душе Антона Платова она все еще теплилась и отойти в мир иной не собиралась..
  
   Москва
   14 августа
  
   Пашка Бульдозер (свое "погоняло" он получил за то, что умел добыть журналистский материал практически на любую тему) ворвался в кабинет редактора одной из телепередач на центральном российском канале.
   -Герман Родионович, я тут нарыл... Вот,- он расстегнул свою походную суму, достал оттуда видеокассету и шлепнул ее на стол.- Тут кадры из Дагестана.
   -Так сейчас все об этом талдычат,- устало произнес редактор.- Подвиги героической русской армии уже всех достали.
   -Этот материал отснят в захваченных селах. В том-то и дело, что это - не официальная пресная хроника, а взгляд "с той стороны".
   -Ну, давай, посмотрим.
   Кассета заняла свое место в большом профессиональном видеомагнитофоне, призванном обрабатывать и монтировать видеоматериал.
   После кадров с панорамой захваченных сел и несколькими боевиками сурового вида на фоне домов и окопов, сопровождаемых комментариями Бульдозера, на экране появился один из "простых" боевиков, с которым Паша проводил нечто вроде интервью.
   -Российские источники говорят, что вы грабите местное население. Что вы скажете по этому поводу?
   -Вранье все это. Пищу мы или привозим из Чечни, или покупаем и меняем у местного населения. Если что мы и забираем, то с согласия дагестанцев.
   -Я видел, вы несли тушу коровы. Где вы ее взяли?
   -Так это ее русские убили - ракета с вертолета прилетела. Хозяина коровы не нашлось, и мы ее взяли себе - не пропадать же добру...
   -Русские войска вас сильно достают?
   -Нет, нисколько. Мы прочно стоим на своих позициях. Если они и возьмут какую-нибудь высоту, то все вокруг нее трупами своих солдат завалят. Так они всю свою армию положат, а ничего не добьются. Русские воевать в горах не умеют. Я сам это видел.
   Герман Родионович прервал это своеобразное интервью и сказал:
   -Ладно, прогоним в эфире. Надо все это дело смонтировать и подчистить. Получится альтернативная точка зрения. А то все одни и те же рожи из Кремля по "ящику" и видим.
   В пленке, добытой Пашкой Бульдозером, был один существенный ляп. Боевик проговорил, что корову убили русские. Будь Герман Родионович мусульманином, он бы прекрасно знал, что мусульмане падали не едят. Поскольку приверженцем ислама он не был, то пустил пленку в эфир. И этим оказал Удугову медвежью услугу - его идеологическая система начала рушиться. К тому же, Мовлади не оставляли в покое и российские власти, охотно дававшие информацию СМИ. Того дикого перекоса в общественном сознании, что наблюдался во время прошлой войны в Чечне, не наблюдалось - власть активно защищала действия своей воюющей армии.
  
   Рахата
   14 августа
  
   Арби Бараев под вечер пришел в штаб Басаева. Рядом с Шамилем сидели Рамазанов и Хаттаб. Арби сразу решил брать быка за рога:
   -Шамиль, я выхожу из игры.
   -Когда из ментов уходил, так же говорил?- подначил его Басаев, понимая, куда ветер дует.- Чего тебе здесь не нравится?
   -Все!!!- вспылил Бараев.- Русские лупят по нам день и ночь, больше мы точно никуда не продвинемся, потери исчисляются сотнями, а перспектив - никаких, кроме как попасть к гуриям в сады Аллаха. Операция провалилась, надо принимать самое разумное решение - уходить в Чечню.
   -Арби, ты что, струсил? А я думал, что ты - вайнах, джигит.
   -Шамиль, ты меня на понт не бери. Одно дело - погибнуть за веру, другое - быть пушечным мясом. Русские же все равно нас отсюда выдавят. Пора взглянуть на реальность трезво. Кому от этого будет польза? Стервятникам да шакалам? Так для них падали и так предостаточно.
   -Значит, ты нас предаешь?
   -Мои люди ропщут, они недовольны теми условиями, в которых мы воюем. Дагестанцы обещали нам помочь. Где эта помощь? Они воюют заодно с федералами. Русские решительно взялись за нас - у меня двое уже дезертировало. Хотите, чтобы я вообще без воинов остался? Шамиль, ты для меня - брат, мой дом - твой дом, я тебе всегда помогу, но идти на верную смерть я не буду. Я ухожу. Да пребудет с вами милость Аллаха!
   Дверь за Арби закрылась. Басаев и другие его не останавливали, но относились с плохо скрываемым презрением и ненавистью. Он оставил их в самый ответственный момент, когда решалась судьба всей кампании. Бараева можно было понять - боевики уже начали паниковать и дезертировать. Война оказалась далеко не той легкой прогулкой, которую обещали лидеры ваххабитов. Перспективы боевиков действительно были безнадежными.
   Вечером колонна машин с людьми Арби Бараева покинула Дагестан, направляясь на Ведено.
  
   Элилэн
   15 августа
  
   Арсан Шарипов заступил в дежурство по боевому охранению. Вглядываясь в ночную тьму, он размышлял о положении, в котором оказался. Ночью федералы вести боевые действия не умели (за исключением боя за Элилэн), а потому Арсан особо их нападения не опасался.
   Слова салафитов оказались гнусным обманом. Дагестанцы ни о какой "помощи" не просили, сюда они пришли как чужеземцы и завоеватели, соответствующим было и отношение к ним. Джихади, разглагольствуя о вере, бесцеремонно грабили и обирали беззащитное местное население. Ислам и джихад были для них лишь удобной, ничего не значащей ширмой. Арсан ужасался глубине этого обмана и той наивности, с которой он в эту ложь верил. Идеалы рухнули, а на смену им пришла духовная пустота. Арсан не знал, что ему делать. Оставаться в отрядах Басаева он больше не желал- убивать и быть убитым не очень-то хотелось. Главное же, он не хотел служить ЛЖИ. Возвращаться домой тоже не имело смысла - отец, обличенный властью царька в своей семье, его ни за что не примет назад. Его не разжалобят даже просьбы матери и сестры с младшим братом. Куда идти, Арсан не знал.
   Услышав шорох, юноша наставил автомат на приближавшегося человека.
   -Это я,- сказал Абдулла - амир отряда, в котором был Арсан.- А ты думал, манкурт?
   -Русские совсем рядом.
   -Ночью они не сунутся. Сидят сейчас в палатках и дрожат от страха.
   Последнее показалось Арсану сомнительным, но он промолчал.
   -А ты чего пришел?
   -Проверяю посты - не спите ли. Все нормально?
   -Тихо и спокойно.
   -Ну, я пошел дальше.
   Абдулла ушел прочь - дальше вдоль линии переднего края.
   Подождав, пока амир удалится достаточно далеко, Арсан выбрался из окопа и пошел на запад - прочь от этой грязной и ненужной войны. Он понятия не имел, куда движется. Он шел не куда-то, а откуда-то. Быть в рядах моджахедов стало невыносимо.
   Следовало незаметно пройти мимо боевой группировки боевиков, дальше будет легче. Потом - добраться до Чечни; там до него никому не будет дела, вооруженные люди - на каждом шагу.
  
   Элилэн
   15 августа
  
   Покровского вызвали в штаб батальона. Новый комбат после обмена приветствиями спросил:
   -Ну как, со взводом управляешься?
   -Хлопотно, но удается. До назначения нового комвзвода продержусь.
   -Постоянно командовать взводом не желаешь?
   -Нет.
   -Впервые вижу солдата, не мечтающего стать генералом. А как же карьера?
   -Я не за звездочки и ордена воюю.
   -А за что тогда?
   -Вы же не спрашиваете, почему шофер водит машину. Просто он умеет это делать, и все. А я умею воевать.
   -Кстати, тебя за ночной бой представляют к награде.
   -Спасибо.
   -Не за что. Заслужил. Так что со взводом?
   -Чем больше вверенное тебе подразделение, тем больше ответственность за людей. Я уж как-нибудь с отделением справлюсь, взвода мне не надо.
   -А как же генералы? У них - тысячи подчиненных.
   -В том-то и дело. Где-то начиная с полка-дивизии, командир отрывается от своих солдат. До этого он живет рядом с ними, знает об их проблемах, знает, кто и что из себя представляет. А дальше - они для него не более чем "списочный состав", безликий, как и все окружающие. А я этого не хочу.
   -Значит, не хочешь брать взвод?
   -Это - как-нибудь без меня.
   -Хорошо. А пока нового взводного нет, заменишь его. Договорились?
   -По рукам.
   Оба остались с надеждой. Комбат надеялся, что Костя привыкнет к новому назначению и останется на должности взводного. Покровский же считал, что вскорости вернется назад в свое отделение.
   Выходя из военного палаточного городка, Костя столкнулся с Асланом из Ботлиха.
   -Ба, какие люди и без охраны! А с рукой чего?
   Правая рука Аслана, запечатанная в гипс, висела на перевязи.
   -Я же в ополчении был.
   -Ранило?
   -Да. В первом же бою. Нас под Тандо бросили - чуть всех боевики не положили. Спасибо пулеметчику из Буйнакска - спас не одного человека от верной смерти. А мне вот пуля в руку попала, кость раздробила. Не вояка я теперь.
   -Бывает,- посочувствовал Покровский.
   -А ты-то как?
   -Нормально. То же воевал. Элилэн брал.
   -Видел, гора отовсюду видна. Жарко было?
   -Жарковато. Но ничего, живем.
   -Живем...- тяжело вздохнул Аслан.
  
   Ростов-на-Дону
   15 августа
  
   После обмена дежурной информацией по перевозкам войск и грузов Казанцев сказал Трошеву в дополнение:
   -Ночью по Дагестану эшелоны не пускайте - на них могут напасть. Выделите им надежное охранение. Выделите так же бронепоезд.
   -Хорошо. Приму это к сведению.
   -И еще: в Ростове при военном госпитале развернете пункт приема и отправки погибших.
   -Хорошо. Когда начнете?
   -Наступление перенесено на завтра - полностью завершить подготовку к сегодняшнему дню не удалось.
  
   Забайкалье
   15 августа
  
   За прошедшие полмесяца Оля пережила столько, сколько не испытала за предыдущие два года ожидания. Она с тревогой и смутным страхом следила за сводками теленовостей, читала все статьи в печати, которые хоть что-то говорили о ситуации в Дагестане. Об Андрее она ничего не знала, а потому лишь строила догадки - одна хуже другой. Сердце ей подсказывало, что он все-таки угодил в самое пекло этой дурацкой войны. Это закон подлости - нормальные, хорошие люди всегда оказываются в более худшей ситуации, чем мерзавцы и подонки, отсиживавшиеся где-нибудь в "теплом" местечке.
   Всей душой переживая за Андрея, Оля зачастила в местную церковь, молилась за него, поставила свечку, даже крестилась. Она сама не поняла, как из равнодушного атеиста превратилась в верующую. В Боге Оля нашла тот стержень, который позволял ей держаться на плаву. Бог все видит, он не может допустить несправедливости. Андрей нормально дослужит и вернется - вот и все. Оля стала спокойнее относиться к сложившейся ситуации. Тревога из ее души не ушла, но она стала тише.
   Последние дни стали самыми длинными в жизни Оли, она постоянно думала об Андрее, оставшемся далеко-далеко. По логике, примерно сейчас он должен уйти из армии, а через неделю-полторы уже будет дома. Оля изо всех сил молила Бога, чтобы он уберег ее суженого-ряженого от всех бед и напастей.
   Невольно возникала мысль о том, что Андрея могут убить, но девушка как могла отгоняла ее от себя. Пока этого не случилось, нечего наводить панику. Если о нем ничего неизвестно, то это как раз ни о чем и не говорит. Может быть, его даже в Ботлихе нет.
   Оля возвращалась после встречи с редактором, где обсуждалась возможность ее привлечения на постоянную работу в газете. Пока ей не сказали ни "да", ни "нет". Редактор обещал подумать, занимая нейтральную позицию. В принципе, Олю вполне устраивало ее независимое положение, оседать в газете ей предложила Лариса. Спешить здесь не следовало.
   Оля шла по двору мимо лавочек с пенсионерками так, что они находились к ней спиной. Вездесущие и всезнающие бабушки-старушки судачили о том - о сем, и неожиданно промелькнула до боли знакомая тема:
   -Говорят, у Вагиных сына убило.
   -Да? Это тот, что в армии?
   -В Чечне который...
   Для бабушек, наверное, не только Кавказ, но и все, что находится к заду от Урала, представлялось как безликая "Чечня", но общий смысл сказанного Оля уловила. Она со всех ног побежала к подъезду, где жили родители Андрея. Одни стучало в голове: НЕУЖЕЛИ? Стало очень плохо, мир вот-вот готов был разверзнуться в бездну.
   Оля по лестнице вбежала на этаж, где до армии жил Андрей, и нажала кнопку звонка. Сердце бешено колотилось в грудную клетку. Оля выглядела несчастной и затравленной.
   Дверь открылась спустя некоторое время. На пороге стоял отец Андрея - Борис Леонтьевич.
   -Здравствуйте.
   -Здравствуй.
   -Что там... с Андрюшей?...- она сильно волновалась, словно перед ней был совершенно незнакомый человек.
   -Проходи,- Борис Леонтьевич отступил в глубь квартиры, пропуская Олю вперед.
   Уже в гостиной, где они разместились на разных концах дивана, Вагин-старший мрачно, еле выдавливая из себя слова, произнес:
   -В общем, он пропал без вести. Была телеграмма из воинской части.
   -Что... что это значит?- Оля запуталась еще больше, не очень разбираясь в тонкостях армейской терминологии.
   -Он исчез из подразделения во время боя. Среди убитых его нет, среди раненых - тоже.
   -И где он теперь?
   -Никто не знает. Ты главное не скисай. Вон, у меня батя во время Отечественной тоже пропал без вести, а потом вернулся - оказалось, просто отбился от своих. Пока никто не видел его мертвым, значит, он жив. Оленька, он придет. Еще сыграем вашу свадьбу.
   -Спасибо, вы меня успокоили,- Оля радовалась, что Андрей не убит, а (что гораздо лучше) - пропал без вести.- Я-то тут подумала...
   И все-таки Оля не вылезала из омута смятения. Теперь она ЗНАЛА. Раз Андрея не нашли, это значит только одно - он в плену. Что с ним будет - неизвестно. Но, думая о худшем, девушка все-таки жила надеждой на лучшее.
   Оля стала походить на зомби, ее мало что интересовало. Ее ужин так и остался несъеденным. Ей было неумолимо плохо - так, словно ее изнутри подтачивала жесточайшая болезнь, не желавшая уходить. Оля не спала всю ночь напролет - впервые в жизни, ее подушка вся пропиталась обильными слезами. Взывая к Богу, она с обидой вопрошала: за что на меня все это свалилось? За что? Не находя ответа и не зная выхода из этого все усиливавшегося кошмара, Оля почувствовала, что жизнь для нее снова заканчивается - как в тот день, когда поезд увозил Андрея в армию.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 9

  
  
   Анди
   16 августа
  
   По дороге в села андийцев шла колонна бронетехники. 102-ю бригаду внутренних войск перебрасывали в Ботлихский район - в Цумадинском они свою работу практически закончили.
   Спешившись, солдаты вовсю общались с местными ополченцами.
   -Поздновато вы подошли,- сказал молодой мужчина лет тридцати.- Мы тут уже три дня одни воюем.
   -И как, трудно было?- спросил Денис.
   -Трудно,- сказал андиец, как бы осуждая вэвэшников - раньше прийти не могли?- У нас - ружья, у них автоматы с пулеметами. Особенно трудно было тринадцатого.
   -Тебя как зовут?- спросил Горилла.
   -Вахид.
   -Слушай, Вахид, мы тоже не прохлаждались - давили эту сволочь в Цумаде. У нас в роте, например, трое убиты, есть раненые.
   -Да я не в обиде... Просто такое ощущение, что нас решили бросить одних: выдержим - нет.
   -Это все генералы. А, может, действительно, времени на это не было, черт их знает.
   -Сейчас у вас как?- спросил Артем.
   -Тихо. Лишь стреляем друг в друга, и все. Они скоро укатят восвояси - им ничего не обломится.
   Вместе с вэвэшниками прибыл батальон 136-й мотострелковой бригады и группа десантников. Общее командование над ними осуществлял полковник Егоров, прибывший в штаб самообороны к Умаханову. Поздоровавшись, Егоров перешел к делу:
   -Нам тут предстоит вместе воевать, введите меня в курс дела.
   -Разумеется.
   Умаханов на карте указал расположение своих и вражеских войск, линии окопов, ключевые точки с подробным объяснением обстановки.
   После этого Егоров сказал:
   -Умахан, мы пришли, теперь можно распустить ополчение - сами справимся.
   -Нет, не получится. Это наша земля, враг с нее еще не изгнан. Даже если я прикажу джигитам разойтись, они никуда не уйдут. По законам гор, пока враг топчет твою землю, ты не можешь сложить оружия.
   -Ну и ладно. Давай распределять наши силы по фронту обороны.
  
   Рахата
   16 августа
  
   Назначенное Шамилем Басаевым заседание военного совета с участием командиров всех направлений и секторов проходило под "аккорды" артобстрела. Басаев хотел не советоваться со своими подчиненными по поводу их безвыходной ситуации, а поднять упавший ниже некуда моральный настрой боевиков, считавших, что их ожидает один исход - полнейшее поражение.
   Басаев, воодушевивший собравшихся самыми общими идеологическими высказываниями, передал слово своему закадычному другу - Хаттабу. Однорукий Ахмед проговорил на ломаном русском:
   -Оперативная ситуация сейчас стабильная, мы уверенно стоим на своих позициях. Операция идет по плану - мы сковали уже немало федеральных сил.
   -Зато аварцы и андийцы против нас!- выкрикнул Ширвани Басаев под одобрительный гул остальных.- Надо уходить, пока не стало слишком поздно. Скольких мы уже не досчитались? Это просто самоубийство!
   Басаев-старший растерялся - даже родной брат его не поддержал. Он пресек Ширвани:
   -Потери неизбежны. Так было во всех войнах. Недостойно мужчины поддаваться панике. Мы будем и дальше притягивать федералов к Ботлиху, а потом ударим на Махачкалу. Следует так же провести ряд операций в тылу врага. В прошлую войну именно после таких акций устрашения Москва пошла на попятную. Пусть даже мы и уйдем из Ботлиха - это внесет немалый вклад в освобождение Дагестана. Постепенно расшатывая почву из-под ног русских, удар за ударом, мы заставим их капитулировать. Параллельно основным действиям необходимо провести ряд взрывов и захватов заложников в самой России, а так же провести отвлекающие действия вдоль всей границы с Дагестаном. Запомните - как бы храбро не дрались русские солдаты, их правители все эти победы сведут к нулю своей трусливостью и продажностью.
   Собравшиеся окончательно поняли - весь этот совет предназначен для провозглашения давно решенной воли верховного амира. Она была такова: стоять на прежних рубежах.
   Басаев хорошо понимал: отступление в Чечню будет всеми расценено как поражение ваххабитского войска. А портить себе репутацию "новый имам Шамиль" никак не хотел. Тем более, что пока его солдаты уверенно удерживают свои позиции. Признаков поражения как такового не наблюдалось.
  
  
  
  
  
   Грозный
   16 августа
  
   В центре чеченской столицы состоялся митинг Масхадова. Басаев и его сторонники покинули Чечню, что было для ее руководства и населения несказанным облегчением. Но это прибавило новых проблем - отношения с Россией неуклонно ухудшались. В этих условиях Аслан Масхадов понимал, что ему нужна поддержка населения, чтобы иметь опору в борьбе с Россией. Основным "пиарским" приемом здесь было то, что Чечня устала от бесконечной войны, а Россия ее к этому активно подталкивает.
   -События в Дагестане являются следствием непродуманной политики России и результатом неприкрытого заигрывания ее спецслужб с экстремистскими группировками. Руководство Чеченской Республики Ичкерия осуждало и осуждает бандитские действия экстремистов в Дагестане. Всех чеченцев, участвующих в этих позорных событиях, я призываю вернуться назад на Родину; события в Дагестане - это проблема России, но никак не Чечни. Москва использовала этот конфликт в своих целях, и теперь он разворачивается по ее сценарию. Кремлевское руководство ищет повод для силового давления на Чечню. Хотя для этого нет никаких обоснований, официальные власти Грозного упрямо обвиняются в участии в конфликте в горном Дагестане. Мы не должны допустить посягательств на свободу и независимость Чечни, и пусть российское руководство на это не надеется. Сейчас, в минуты огромной опасности, народ Ичкерии должен сплотиться в отпоре посягательствам на его права. Мы жестоко пострадали от прошедшей войны и единственное, чего хотим - так это мира. Пусть нам не мешают жить - вот наше главное требование, и пусть все его уважают.
   Сутки назад Аслан Масхадов провел ряд мер, готовясь к наихудшему варианту развития отношений с Москвой. Указом президента в Чечне вводился режим ЧП, в Грозном с 22:00 до 6:00 был установлен комендантский час. Началась частичная мобилизация резервистов и участников войны 1994-1996 годов, в первую очередь - в приграничных районах. Первые признаки надвигавшейся войны были налицо. Чеченское общество застыло в тревожном ожидании.
   Вместе с тем, росли и антивоенные настроения. 13 августа в Урус-Мартан (где обосновался "джамаат" Ахмадовых - один из поставщиков пушечного мяса для развернувшейся в Дагестане войны) были привезены тела более ста убитых в Ботлихском районе боевиков. Родственники убитых и их односельчане выразили резкий протест полевым командирам за то, что они вовлекли их земляков в несправедливую войну за пределами Чечни. Проходили митинги - причем с участием женщин, что для Чечни крайне нехарактерно - в других местах Чечни, где были призывы к руководству ЧРИ о выводе всех чеченских формирований из Дагестана. Старейшины Шелковского района пошли еще дальше: устав от бесконечных войн и беспредела местных "амиров" и "бригадных генералов", они направили делегацию к Масхадову, которая просила (!) о вводе в Чечню российских войск. Еще пять лет назад такое могло считаться фантастикой - чтобы чеченцы сами просили "неверных" прийти на их защиту. В общем, дагестанская агрессия встретила широкое противодействие в чеченском обществе - факт, ставший для Басаева большой неожиданностью.
  
Ведено
   16 августа
  
   Андрея привезли в Ведено, где его держали в специально оборудованном для пленников подвале. Кормили сносно, но в остальном на один день о нем словно забыли.
   Потом Андрея вывели на улицу, к мужчине средних лет. Боевика, сопровождавшего его до древней столицы Чечни, сейчас не было - видимо, он вернулся назад в Дагестан. Рядом с первым мужчиной (судя по всему, он был здесь главным) стоял другой, с автоматом в руках.
   Первый спросил:
   -Как тебя зовут?
   -Андрей Вагин.
   -Откуда родом?
   -Забайкалье.
   -Это где-то возле Ледовитого океана?
   -Нет, рядом с Китаем.
   -Далековато отсюда... Зачем к нам пришел?
   -Так я же не сам... В армию призвали...
   -Что умеешь делать?
   -В смысле?
   -Профессия есть какая-нибудь?
   -На машине ездить умею. В компьютерах разбираюсь...
   -Нафига мне твои компьютеры? У нас даже телевизора нет.
   -Продать его надо,- вмешался автоматчик.- Толку от него - никакого. Вот был бы строителем или слесарем...
   -Нам и простые работники нужны.
   -Их будет навалом - пригонят из Дагестана. Война там только началась. Пленных будет много.
   -Хорошо, мы его продадим - деньги тоже нужны.
   -Куда погоним: в Грозный или Итум-Кале?
   -В Грозный. Там рынок побольше.
   Андрей безучастно следил за решением своей участи. Это было невиданно: его продавали как какой-то скот. Правда, он и был скотиной - бесправной и покорной. Ему было неприятно это ощущать, все еще теплилась надежда вырваться отсюда, уйти к своим. Пока он может лишь выполнять чужую волю, но как только представиться возможность, он выберется из этого тупика. Еще оставалось ради чего бороться - его ждут родители и Оля.
  
   Горная дорога Рахата - Анди
   16 августа
  
   Братья Басаевы расстались не то чтобы в ссоре, но и согласия между ними не было. Самоуверенность и высокомерие Шамиля, возомнившего себя непогрешимым полководцем, покоробили Ширвани. Как можно ради своего авторитета подставлять под русские пули своих джигитов? Ведь и дураку понятно, что весь этот "джихад" провалился.
   Шамиль советовал брату ехать безопасной объездной дорогой, но тот, демонстрируя свой норов, решил двигаться к своим отрядам по более короткому горному пути, больше напоминавшему козью тропу, чем автодорогу. Ширвани предупредил свой штаб по рации:
   -Я еду через урочище Аба-Махказ.
   -Хорошо.
   -Скоро буду на месте. Как у вас дела?
   -Все спокойно.
   -Конец связи.
   Когда машина Басаева-младшего совершала очередной поворот, под ее днищем взорвалась заложенная там бомба. Автомобиль окутало огнем и дымом, затрещали языки пламени. Машины сопровождения остановились, из них повыскакивали вооруженные солдаты. Часть из них бросилась к горевшему авто, остальные - в стороны от него в поисках врагов, устроивших эту диверсию.
   Сулейман Сулейманов, командовавший отрядом андийцев, в бинокль видел, как после нажатия им кнопки дистанционного управления миной произошел взрыв. Сочтя операцию оконченной, Сулейманов произнес:
   -Все, отходим.
   Ополченцы покинули соседнюю с взорвавшейся машиной гору, направляясь назад в свои села.
   Уже в Анди Сулейманов проговорил Умаханову и Егорову:
   -Скорее всего, мы уничтожили Ширвани Басаева. В машине вряд ли кто выжил.
   -Как вы узнали о передвижениях Басаева?- спросил Егоров.
   -По радиоперехвату. Их позывные мы знаем, остальное - дело техники. Нам повезло, что мы производили разведку местности в этом районе и оказались рядом.
   -Поздравляю вас с победой.
  
   Рахата
   16 августа
  
   Обходившие позиции своих отрядов Басаев и Хаттаб слышали звуки далекого боя - стрельбу и взрывы, слившиеся в один дьявольский концерт.
   -Шамиль, а Ширвани прав - долго мы здесь не удержимся. Нужно что-то менять.
   -Уходить рано. Да и незачем. А вот внести некоторые изменения.... Надо организовать диверсионный отряд для операций в тылу русских и отправить его для решительных действий. У тебя есть такие люди?
   -Конечно.
   -Есть достаточно квалифицированный взрывник-профи?
   -Лису помнишь?
   -Этот многих стоит.
   -Возложим эту задачу на него.
   -Хорошо. Пусть набирает себе группу. Надо продумать конкретные объекты атаки, маршруты выдвижения к ним, схему действий.
   В это время запищала рация. Шамиль взял ее и включился в рабочий эфир.
   -Да?
   -Взорвана машина Ширвани.
   -Что?- Басаев был всерьез встревожен.- Он мертв?
   -Нет. Хвала Аллаху - ранен! Но рана тяжелая.
   -Где он?
   -Везем его к вам.
   -Зачем? Надо в Ведено, пусть хорошо подлечится. И докторов найдите хороших. Денег я не пожалею - только пусть вылечат.
   -Хорошо, я все понял.
   Шамиль даже был немного рад сплавить строптивого брата - одним оппозиционером меньше.
  
   Ростов-на-Дону
   16 августа
  
   После обеда на Трошева вышел Квашнин:
   -Обстановка на осетино-ингушской границе осложняется. По информации из различных источников, сегодня ночью ожидается нападение на Пригородный район Северной Осетии. Боевики могут проникнуть на УАЗах и БТРах со знаками внутренних войск. Поэтому необходимо предпринять ряд контрмер по недопущению этого. Необходимо организовать взаимодействие с командиром 99-й дивизии оперативного назначения по недопущению проникновения боевиков в Осетию. Завтра - занять взводные опорные пункты вдоль границы с Ингушетией силами ВВ. Армии подготовить резерв из войсковой маневренной группы (ВМГ) 503-го мотострелкового полка. Перевести офицеров и прапорщиков на казарменное положение. Артиллерии - занять огневые позиции в парках и вблизи них, выставить хорошее охранение, определить цели. Все это - в тесном контакте с командиром 99-й ДОН. Все ясно?
   -Так точно!
   -Выполняйте.
   Трошев передал все это Сидякину, дал два часа на организацию взаимодействия с вэвэшниками. Затем переговорил с министром внутренних дел Северной Осетии Дзантиевым, НШ штаба Северо-Кавказского округа внутренних войск генералом Клименковым, командующим СКВО и ОГВ в Дагестане Казанцевым.
   Последний добавил:
   -Подразделения 58-й армии не втягивай. Наши ВМГ - резерв, его еще рано использовать. К тому же, войны нет, пусть пока милиция и ВВ разбираются. Не забудьте про наши военные объекты - их необходимо прикрыть и организовать надежную охрану.
   Так было положено начало "санитарному кордону" вокруг Чечни.
  
   Рахата
   16 августа
  
   Одному из "проверенных" журналистов - Пашке Бульдозеру - попалась новая кассета боевиков. На этот раз ее ему доставили представители Удугова через третьих лиц - сам журналист на места боев не ездил. Качество съемки было неважным - снимали сами боевики, талантами операторов не блиставшие.
   Какой-то кавказец (какой точно, Паша узнал лишь от посредника) разглагольствовал:
   -Военный совет командиров исламских формирований, обсудив ход боевых действий, пришел к выводу о том, что операция "имам Гази-Магомед" практически завершена и ее цели выполнены. Шамиль Басаев сказал, что в течение ближайших 60 часов он готов провести новую операцию на территории Дагестана под кодовым названием "имам Гамзат-Бек". Эта операция будет сильно отличаться от предыдущих и будет самой продолжительной по времени и сложной и масштабной по поставленным задачам. В скором времени неверные содрогнутся от новых победоносных успехов воинов Аллаха.
   За всем этим словесным трепом скрывалось лишь одно - боевики потерпели полное поражение. Их новая "операция" состояла из банального бегства обратно в Чечню.
   Но Пашка-Бульдозер был окрылен своей новой сенсацией и спешил нести ее миру.
  
   Ростов-на-Дону
   16 августа
  
   Квашнин повторно созвонился с Трошевым:
   -Данные по Осетии подтвердились - боевики идут со стороны Ингушетии. В связи с этим не завтра, а сегодня к исходу дня необходимо вывести 99-ю дивизию на взводные опорные пункты и окопаться. Во всех звеньях - хорошая дублированная связь. Ясно?
   -Так точно! Здесь возможен новый Дагестан?
   -Черт его знает. Если что и произойдет - их не надо запустить в села, как в Дагестане.
   -Не пропустим.
   -По Кизляру: выйти на командира тактической группы ВВ и передать ему, что ожидается проникновение боевиков, переодетых в нашу форму. Всем - внимание, не пропустить их. Если что - уничтожать вторгшихся. Продумайте "секреты", засады, блоки. Из Чечни не должен пройти ни один "дух"!
   -Понятно. Мероприятия ускорим до максимума.
   После этого Трошев переговорил с Клименковым. Начальник штаба Северо-Кавказского округа Внутренних Войск сказал:
   -Главком ВВ и министр Внутренних Дел задач по 99-й дивизии мне не ставили. Никакого приказа я отдавать не буду.
   Трошева как ушатом холодной воды окатили:
   -Что значит "не буду"? А как же боевики, пусть идут себе в республику? Ответственности боишься или что?
   -Вот именно. Случись какой конфуз - все шишки на меня. Еще одной войны нам не хватало.
   -Будет лучше, если боевики беспрепятственно займут новые территории?
   -Необходимые меры я приму. В тридцатиминутной готовности будут находится дежурные силы и средства, уже выставлены "секреты" и разведдозоры. Но о большем не проси - нужно разрешение начальства.
   Межведомственные "разборки" продолжались.
   А между тем продолжалась и война.
  
   Ростов-на-Дону
   16 августа
  
   Связавшись с Овчинниковым, руководившим всеми ВВ, Трошев передал ему распоряжения начальника Генштаба по Пригородному району Северной Осетии, в том числе - по 99-й ДОН.
   Овчинников проговорил:
   -Я подчиняюсь милиции, а мне мой министр никаких задач не ставил, с Квашниным он - я спрашивал - не говорил. В этой зоне ответственность несет лично Дзантиев, он и должен решать все вопросы. Ему там виднее - пусть и руководит. Провоцировать ингушей я не собираюсь.
   Трошев высказался начет этого разговора Квашнину. НГШ был резок:
   -Твою мать! Кто - в лес, кто - по дрова. С ними тяжело разговаривать. МВД и ВВ - не наше ведомство, все нервы истреплешь, пока докажешь необходимость того или иного действия.
   -На полумеры они идут. На что-то целиком - боятся ответственности, оглядываются на начальство.
   -Я еще раз попробую их убедить - получится, нет? А вы там глядите в оба - чтобы мышь не проскользнула. Делайте то, что в вашей компетенции.
   Часа через два перед Трошевым по телефону отчитывался Сидякин:
   -По дивизии ВВ. Выставлены "секреты". В районы населенных пунктов Тарское, Джейрах, Ольгинское выслана разведка. Спланированы заградительные действия на случай нападения боевиков. Усилены блокпосты, подготовлены резервные подразделения.
   По 58-й армии. Усилена охрана городков. На несколько направлений высланы дозоры. Артиллерия развернута в парках.
   -Как, справитесь, если начнется?
   -Думаю, - да. Если начнется война, "вованы" не отвертятся - никаких "разборок" с ними уже не будет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 0

  
  
   Тандо
   17 августа
  
   Передышка всегда сменяется новым штурмом. Влад, глядя на бомбившие позиции чехов "сушки", именно об этом и думал - скоро более-менее сносной жизни наступил конец, их погонят в атаку. Об этом уже было известно, и солдаты нервно курили в ожидании начала боя. Ожидание всегда страшнее самого боя - здесь у тебя есть время подумать о жизни и смерти, о всем творившемся ужасе. А в сражении некогда думать - все мысли просто вылетают из головы, действия становятся полуавтоматическими.
   После огневого поражения Обрезов скомандовал:
   -За мной!
   Отделение, выпрыгнув из окопов, побежало к позициям противника. Рядом точно такие же солдаты покидали свои траншеи и шли вперед, в неизвестность. Никто не знал, что его ожидает - смерть, ранение или дальнейшая полноценная жизнь.
   Боевики яростно огрызались, не подпуская федералов к своим укреплениям. Протащенные к полю боя БМП, зарытые в землю за передним краем, стали поражать огнем наиболее "неудобные" для атакующих мотострелков цели. Помогали и установленные недалеко минометы. Влад, несясь вперед как антилопа, совершил маар-бросок к одинокому камню и рухнул за него в укрытие. Никита Мельников - пулеметчик - упал справа от Влада. Приставив сошки РПК к граням валуна, он принялся поливать свинцом находившихся совсем рядом врагов. Остальные мотострелки отстали от них метров на пятьдесят, отсеченные огнем боевиков. Мельников, увидев ударившие о камень рядом с собой пули, тут же сник, нырнув за камень.
   -Эй, чего заглох?- Влад, стрелявший по врагу с другой стороны камня, прекратил стрельбу и посмотрел на Никиту.
   -Все, хана...- запаниковал Мельников.- Убьют ведь...
   -Дай-ка сюда,- взяв пулемет в свои руки, Влад принялся строчить очередями вдоль окопов противника, перекосив немало врагов.
   Залегшие было мотострелки под его прикрытием рванулись вперед и вскоре были уже рядом с позициями врага. Влад оторвался от камня и понесся дальше вместе с ними. Заскочив в траншею, он полосонул очередью из РПК по ее прямому тоннелю. Находившиеся там боевики попадали.
   Мотострелки захватили часть окопов врага и стали подниматься дальше по склону, не встречая сильного сопротивления. На других участках боевики, боясь разгрома, в панике побежали на высоту. Закрепиться им там не удалось - мотострелки заняли ее вершину. За ней открылась холмистая площадка, за которой высились массивные каменные глыбы. К ним вело несколько троп. Боевики отошли именно на этот гребень, откуда могли контролировать все подступы.
   Мотострелков туда не погнали - атака была обречена на провал, просто так боевиков было не взять.
   На смену пехоте пришли вертолеты, летевшие к позициям врага.
   -Может, на сегодня с нас хватит?- сказал Алексей, когда они остановились на привал.- Взяли эту высоту - и будет.
   -Сейчас долбанут вертушки, и пойдем,- сказал Обрезов.- У генералов свои планы - побыстрее разбить басурман.
   -Кстати, за этой горой, говорят, само Тандо,- сказал Влад.- Перекурим - и бросок до села. Надо его устроить побыстрее, пока духи не опомнились.
   Амир Абдурахман, отвечавший за участок Тандо, проговорил Басаеву по радио:
   -Нам нужна помощь! Федералы нас скоро сомнут ко всем чертям! Они уже возле села. Бомбят вовсю.
   -Мы вам поможем. Ждите.
   -Хорошо. Только побыстрее.
   Басаев уже не мог послать подкрепления - резервов не осталось, солдаты дезертировали. Он нашел другое решение - атаковать врага в другом, не менее значимом месте, чтобы этим "горчичником" отвлечь противника от других важных участков. Был выбран Элилэн.
   Атака федералов на Тандо захлебнулась - враг открыл бешеный огонь, под которым наступать снизу вверх по открытой местности было невозможно. Мотострелки почти не продвинулись и отошли назад.
   На сегодня это было все.
   Одним Тандо атаки федеральных сил в этот день не ограничивались - был нанесен удар в сторону Ансалты и Рахаты в обход позиций боевиков. Оба удара - как на Ансалту-Рахату, так и на Тандо - имели своей целью окружить основную группировку боевиков в районе захваченных сел к западу от Ботлиха. И там, и там обозначился некоторый успех - боевики пятились, сдавая свои позиции. Не за горами было осуществление этого плана - при условии, что боевики не успеют уйти из капкана раньше, чем он захлопнется.
  
   Урус-Мартан
   17 августа
  
   Лиса - прозвище знаменитого теперь Ачимеза Гочияева. Тогда, в августе 1999-го, он был мало кому известен - разве только заинтересованным лицам из окружения Басаева и Хаттаба.
   Лиса приехал на двух машинах. В первой ехал он сам, во второй - вооруженный эскорт. Впрочем, вооружены были все прибывшие.
   Хозяин дома, предупрежденный по телефону Хаттабом, вышел встречать гостей.
   -Ас-салам малейкум!- произнес Ачимез, обнимая Рамзана Ахмадова - "амира Урус-Мартана".
   -Салам, брат. Пошли в дом - за стол.
   Они вдвоем разместились за накрытым столом. Гочияев, вымотанный долгой дорогой из Серженьюрта, с радостью набросился на виноград, персики, яблоки и шашлык, запивая все это чаем.
   -Спасибо, все очень вкусно. Персики такие сладкие...
   -Нынче хороший урожай.
   -Тебе привет от Эмира и Шамиля.
   -Я рад его принять. Как у них дела?
   -Сейчас - немного хуже, чем раньше, но на все воля Аллаха! Для джихада необходима взрывчатка.
   -Тротил?
   -Нет, с ним много хлопот. Главное,- если нас с ним поймают, все пропало. Нужен гексоген.
   -Геск...?- Ахмадов не смог даже выговорить это слово.- Что за ерунда?
   -Эта "ерунда" перевернет Россию с ног на голову. Главное, - его легко выдать за сахар, ни один мент или гаишник не привяжется.
   -А как его делать?
   -Очень просто. Чертежи и описание процесса изготовления я привез с собой. Сделаешь? Выручай, брат.
   -А почему вы сами это не делаете?
   -Видишь ли, от тебя ближе до Ингушетии, а оттуда - до трассы "Кавказ". Главное, так легче вывезти груз из Ичкерии. Не через Дагестан же это делать! Там все забито русскими войсками. Да и соответствующее оборудование у тебя есть. И еще: среди нас могут быть федеральные шпионы, а утечка информации недопустима. Здесь же о взрывчатке никто не узнает.
   -Хорошо, я берусь за это дело. Поговорим о сроках и оплате.
  
  
  
   Элилэн
   18 августа
  
   Занимался рассвет - проходила еще одна военная ночь. За прошедшие с 13 августа события десантники привыкли к мирной жизни. Мирной ее можно было назвать с натяжкой - стреляли снайперы, случались мелкие перестрелки с врагом, по боевикам наносили невидимые удары авиация и артиллерия. В отделении их осталось восемь - двух ранили, один пропал без вести, одного увезли на психическое обследование.
   Возле палаток шел разговор по душам, каких было немало - требовалось высказаться товарищам, иначе можно было просто сойти с ума от творившегося вокруг...
   -Хорошая настала жизнь,- сказал Ермолин.- Я раньше даже не думал, как это замечательно - просто служить в армии, не зная никакой войны. Подольше бы этот рай сохранялся.
   -Может, и пересидим войну,- сказал Зенцов.- Хер знает, где наши стратеги с лампасами решают нанести очередной могучий удар.
   -А жаркий тогда был бой...- проговорил Олег.- Если честно, я думал - все, капец. Спасибо Покрову - сумел четко нас построить.
   -А его друг потерялся,- сказал Руслан Харамов - лезгин по национальности.- С той ночи о нем - ни слуху, ни духу. Мы потом обменивались с духами двухсотыми, его там не было.
   -Паршиво,- сказал Зенцов.- Видимо, в плен попал. Жалко пацана - у него девчонка осталась, ждет его.
   -Про Скопаря слышно чего-нибудь?- спросил Руслан.
   -Говорят, в Махачкале в психушке сейчас,- сказал Зенцов.- Авось, оклемается.
   Из палатки вышел сонный и хмурый Покровский:
   -А вы чего не спите как все путные люди?
   -О, ходячая легенда идет,- сказал Зенцов.- Про тебя весь батальон судачит, скоро анекдоты пойдут.
   -Знаете, пройдет время, и о нас никто даже не вспомнит. Были такие люди, воевали, били врага - и все. Время многое стирает начисто.
   -Я этого точно не забуду,- сказал Ермолин.- До самой смерти запомню.
   -Ты-то запомнишь, а остальные? Для большинства эта война - что-то неведомое в тридевятом царстве. И им по барабану, кто выживет, кто - нет, где трус, где герой. Вы бы лучше выспались, философы.
   Выспаться им не дали - застрекотали выстрелы, на западе в полумраке светились огненные вспышки. Часовой по рации передал, что боевики пошли в атаку. Узнав это от связиста, Покровский проговорил:
   -Ну, вот и выспались. Всем на передовую!
   Пользуясь предрассветной дымкой, боевики двинулись на позиции десантников. Часовые заметили их с некоторым опозданием, но все-таки вовремя. Враг подобрался к окопам десантников метров на сто, когда подошли основные силы. Костя распределил два отделения по фронту, а третье выделил в резерв - на всякий пожарный. Боевики напористо шли вперед, но, осознав, что овладеть вражескими позициями в ходе скоротечной внезапной атаки не удастся, без лишних колебаний отошли.
   Комбат, вышедший на артиллеристов, запросил у них поддержки. Снаряды - несколько штук - легли на линии переднего края врага, накрыв часть отступавших боевиков. В огне и дыму разрывов часть их была погребена навечно, часть - ранена.
   -Сглазили вы тишину,- сказал появившийся в окопе "своего" отделения Покровский.- Духи о нас не забыли.
   В течение первой половины дня прошло несколько боев с атаковавшим врагом. Один раз боевики даже потеснили десантников в одном из пунктов обороны, но ударом с фланга резервной группы они попали под угрозу окружения и отступили. Прилетавшие несколько раз самолеты "Су" утюжили позиции врага, заставив его забыть о наступательных затеях, приводивших при больших потерях к нулевым результатам.
   Отвлекающие атаки Басаева на Элилэн ни к чему не привели, а операция федералов под Тандо заглохла сама собой. Правда, продолжались другие атаки - под Ансалтой и Рахатой.
  
   Тандо
   18 августа
  
   Все это напоминало битие головой о стенку - стенке от ударов ничего не было, а вот голова начинала болеть.
   После очередного артналета и увиаудара по позициям врага мотострелки пошли в атаку на высоту с каменным гребнем. Враг поначалу отстреливался как-то вяло, нехотя. Это придало штурмующим новые силы - сложилось впечатление, что враг был серьезно ослаблен. Но, как только солдаты поднялись выше, по ним открыли шквальный огонь. Вырвавшиеся вперед группы, залегшие за редкие камни под свинцовым ливнем, огнем были отрезаны от остальных сил, которые довольно быстро откатились на прежние позиции, спасаясь от неминуемой гибели.
   Попавшие в огневой мешок мотострелки переживали нелучшие минуты в своей жизни - им казалось, что наступил их конец.
   Отделение Обрезова, отошедшее к исходным позициям, с тревогой и сочувствием наблюдало за безвыходной ситуацией, в которой оказались их боевые товарищи.
   -Что же теперь с ними будет?- спросил Алексей.- Ведь убьют же...Без воды-еды там долго не усидишь.
   -Да и снайперы не спят,- вторил ему Никита.
   -Можно дымы пустить,- сказал Влад, рассуждая хладнокровно.- Или духов накрыть с воздуха, а ребята в это время отойдут - чичам станет не до них.
   Отрезанные от своих мотострелки сидели на своих местах весь день. Высокое начальство решило, что это - начало общего успеха, а потому после огневых ударов по боевикам федералы шли в атаку снова и снова, но не могли дойти даже до своих окруженных сослуживцев. Авиация и артиллерия палили все яростнее, но проку от них было мало - боевики укрывались от их огня в многочисленных пещерах и складках местности, а потом снова вылезали в окопы. Никакого результата эти бои не принесли - ни здесь, ни на других участках фронта под Тандо. Боевики отчаянно сопротивлялись, понимая, что падение этого рубежа обороны будет их разгромом.
   Окруженных в огневой мешок вытащили ночью - в темноте их передвижения остались для боевиков незаметными, хотя и постреливали снайперы, вооруженные оптическими прицелами ночного видения.
   Вечером Влад нашел медсестру их части, Аню Калистратову. Ее он встретил в тылу за передовой возле палатки медсанчасти.
   -Привет, Ань.
   -Здорово, Макаров. Что надо? Перевязать кого?
   -В каком-то смысле,- да.
   -И в каком это?- беззаботно и двусмысленно произнесла Аня.
   -Надо спиртику.
   -Зачем?
   -Понимаешь, солдат в бою загружен морально. Ему просто необходимо как-то расслабиться.
   -И делает он это с помощью вина?
   -А ты догадливая, Ань. Были бы все такими...
   -Как же вы в атаку-то пойдете?
   -Ну, так мы же немного, грамм по 50. Спирт я разбавлю. Сделаешь?
   -Что я начальству скажу?
   -Кто его там у вас считает? Война идет, спирт расходуется литрами.
   -Ладно. Сколько надо?
   -Грамм триста.
   -Двести.
   -Хорошо.
   Мотострелки еще не ложились спать. Собрав отделение у себя в палатке, Влад спросил:
   -Все кружки принесли?
   Ответ был утвердительный. Влад разлил по кружкам разбавленный в пластиковой бутылке из-под газировки спирт. Когда эта процедура завершилась, он взял свою кружку и сказал:
   -Ну, давайте.
   -Погодите, а за что пьем?- спросил Максим Обрезов, одобривший эту акцию.
   -Что б все у нас было хорошо,- сказал Алексей.
   -Нет, за удачу не пьют,- возразил Никита.
   -Давайте молча,- сказал Влад.
   Мотострелки в сосредоточенном молчании с уставшими от такой жизни лицами и душами выпили свои порции. Почувствовав, как алкоголь разливается огнем по организму, солдаты немного успокоились. Переживания и эмоции, оставшиеся после недавних боев, понемногу сгладились. Они не ушли совсем, но стало легче.
   -Если сильно припрет - для психологической разгрузки можете немного тяпнуть,- сказал Влад.- Но смотрите - особо не увлекайтесь. Главное,- наркотой или чем-то подобным не начните баловаться. Лучше уж злость водкой гасить.
  
   Грозный
   18 августа
  
   Силы моджахедов таяли как снег весной. Басаеву были жизненно необходимы новые пополнения для "джихада". Его собственных ресурсов было мало, ожидаемого многотысячного притока волонтеров из Дагестана не наблюдалось. Да и престиж Басаева, сильно подорванный самим фактом агрессии и ее неудачи, нуждался в латании.
   С целью выправить свое положение и поднять пошатнувшийся авторитет Шамиль созвал в Грозном съезд полевых командиров и участников войны 1994-1996 годов. Пришел даже Масхадов, симпатий к Басаеву явно не питавший.
   Басаев обратился к собравшимся с призывом поддержать "борьбу за веру":
   -Братья, все мы участвовали в прошлой войне против русской армии и сражались бок о бок, делили пополам все победы и поражения. И мы победили, потому что держались вместе. Сейчас я и другие братья ведем справедливую войну вместе с дагестанцами против русского империализма. Так неужели вы откажете мне в помощи сейчас, когда победа так близка? Неужели мы теперь каждый за себя, и предадим правое дело священной войны? Братья, я вас призываю идти путем джихада к окончательному освобождению Кавказа. Или вы будете сидеть как трусливые зайцы, пока от рук неверных гибнут мусульмане? Встанем же под знамена победоносного Аллаха! Если мы снова не объединимся, потомки проклянут всех нас за малодушие и трусость.
   Полевые командиры разделились в своем мнении. Большинство согласилось помочь материально - боеприпасами, медикаментами, транспортом, - но никто не возжелал посылать в Дагестан пушечное мясо. Масхадов же сказал:
   -Ты предлагаешь нам объединиться. А не ты ли сделал все, чтобы наши пути разошлись? Кто начал разлад в Ичкерии?
   Солидарные с Масхадовым чеченцы оценили действия Басаева как бессмысленную бойню и обреченную на провал авантюру. Желаемого результата от этого съезда Басаев не получил. Он понял - его авторитет неуклонно падал. Даже самые благосклонно к нему настроенные полевые командиры в душе считали его безумцем, отважившимся на изначально обреченное дело.
   Каждый остался при своем мнении.
   На том и расстались.
  
   Шали
   18 августа
  
   Андрей ехал в багажной части микроавтобуса. Окна отсека были чем-то не то заклеены, не то зашторены. Здесь царил полумрак, в котором Андрей угадывал общие контуры сидевшего рядом человека. Сначала оба пленника молчали, потом Андрей спросил:
   -Ты кто?
   -Вахид.
   -Чеченец?- Андрей насторожился, ощущая в себе недоверие и подозрение ко всем "черным".
   -Аварец.
   -Здесь как оказался?
   -Я в милиции работал, меня захватили с сослуживцами в начале августа. А ты?
   -Я попал в плен под Ботлихом. Мы шли на Элилэн, там такая сопка...
   -Знаю.
   -Плохо нам придется.
   -Не думай об этом.
   -А о чем тогда?
   -Ко всему надо относиться спокойно.
   -Как здесь быть спокойным?
   -Знаешь, люди делятся на две категории: одни при виде пропасти думают о ее глубине, другие - как построить через нее мост. Постарайся преодолеть свою пропасть. Никогда не думай, что нет выхода. Всегда есть как минимум два варианта поведения.
   -А какой вариант есть в нашем положении?
   -Бежать.
   -Я пробовал размышлять на эту тему. Если поймают, то убьют.
   -Но это все равно альтернатива. Другое дело - пойдешь ли ты по этому пути или нет.
   Машина замедлила свое движение и остановилась. Двигатель замолк. Раздался хлопок одной из дверок салона. До пленников доносились голоса разговаривавших между собой чеченцев.
   -Привет, Сулейман.
   -Рад тебя видеть, Муслим.
   -Какие у тебя новости?
   -Все хорошо.
   -А твои стада?
   -С баранами плохо - их воры угнали. Ночью подошли к загону и увели всех. Всего один остался - он заболел, его отдельно держали.
   Муслим сочувственно зацокал языком:
   -Вай - вай, что делают, шакалы!
   -Вот, двух рабов везу, продам их, новых овец куплю.
   -Про Басаева что-нибудь слышно?
   -Конец им всем скоро. Русские всех там положат - лупят день и ночь, никакого роздыху. Ребята в отчаянье - многие уходят от Шамиля.
   -Я так и знал,- тихо сказал Вахид Андрею.- Эти подонки получат по заслугам.
   Жалко, что мы этого не увидим, мрачно подумал Андрей. Для него эта война, судя по всему, еще не скоро закончится.
  
  
  
   Анди
   18 августа
  
   План атаки был довольно прост. Наносились два удара по господствующей высоте Оншитлигун - один главный, другой - сковывающий. Вэвэшники должны были ударить возле дороги у высоты, ополченцы - через лес во фланг и тыл боевикам.
   Под прикрытием БМП и БТР солдаты рассредоточились вдоль дороги и пошли в атаку. Боевики были более малочисленны, а потому не могли их остановить. Однако спустя какое-то время на атаковавших посыпались мины. Вэвэшники залегли, стараясь забраться в укрытие понадежнее. Боевики, использовав эту передышку, подтянули резервы. Как только минометный обстрел прекратился, вэвэшники поднялись, чтобы продолжить атаку, но враг не подпускал их ближе, усилив огонь из ручного оружия. Солдаты остались на прежних позициях, сковывая боевиков перестрелкой. По позициям врага стала стрелять и оставшаяся возле дороги бронетехника.
   Ополченцы, совершив марш по родным, хорошо знакомым местам, вышли из леса и с ходу атаковали боевиков. Басаевцы не ожидали такого мощного удара, к тому же, этот участок, и без того считавшийся второстепенным, был ослаблен посылкой подкрепления против вэвэшников. Боевики были легко смяты и почти сразу разбежались. Эта паника заразила и остальных чеченцев. Почувствовав слабину, вэвэшники ринулись на высоту. Вконец деморализованный, зажатый с двух сторон враг побежал с горы. Вэвэшники и ополченцы как дети радовались этой первой значительной победе, доставшейся достаточно легко.
   Глядя с вершины горы вниз, на бежавшего врага, Денис сказал:
   -Нифига себе высота! Дух захватывает. Все как на ладони.
   -А красиво-то как!- сказал Юра Сапогов.- Прямо картинка для открытки.
   -Хватит природой любоваться, туристы,- проговорил Егор.- Сбор - на дороге. Участок передается ополченцам.
   -А мы куда?
   -Пока - в село. А там - куда начальство прикажет.
  
   Урус-Мартан
   19 августа
  
   Носильщики споро грузили внутрь машин мешки, набитые под завязку. Если верить надписям на них, то внутри находился сахар.
   Абу Умар - командир Гочияева - лично присутствовал при этом действе. Здесь же был и Хаким, ответственный за перевозку груза.
   -Товар качественный?- спросил Абу Умар.
   -Безусловно. Мы даже производили пробные взрывы небольших доз. Взрывчатка - хорошая, ею можно всех русских взорвать.
   -Ну да, сахар что надо - сладкий,- ухмыльнулся Хаким.
   Погрузка была завершена, последний мешок уместился в кузове грузовика. Все это добро накрыли брезентом - чтобы не намокло.
   -Ну ладно, я поехал,- сказал Хаким.- Счастливо вам оставаться.
   -Главное,- тебе удачи.
   Хаким Абаев сел в легковушку. Следом двигатели автомобилей колонны завелись, взревели. Машины поехали из Урус-Мартана на запад.
   Глядя вслед удаляющемуся каравану с гексогеном, Рамзан спросил:
   -А где Ачимез?
   -Он уже в пути.
  
  
  
  
  
   Кисловодск
   19 августа
  
   Ачимез Гочияев действительно был в пути. Он приехал в Кисловодск, где нагрянул к директору одной из продовольственных баз.
   -Здравствуйте.
   -Здравствуйте.
   -Я к вам по поводу аренды складского помещения.
   -Что будете там хранить?
   -Сахар. Полный "КАМАЗ".
   -Срок аренды?
   -Недели две-полторы.
   -Хорошо.
   Они договорились о цене, потом оформили договор аренды. В нем Гочияев использовал поддельные документы, в первую очередь - паспорт. Уходя из офиса, он достал телефон и позвонил сообщникам во Владикавказ:
   -О складе я позаботился. Все идет по плану.
   -Вас понял.
   На этом сеанс связи закончился; стороны по кратким паролям все прекрасно поняли - операция идет нормально, по заранее утвержденному сценарию.
  
   Ростов-на-Дону
   19 августа
  
   Агент-внедренец снова вышел на Трошева, делясь сверхценной информацией:
   -Басаев провалил операцию в Дагестане. Теперь он хочет совершить ряд терактов в России, в том числе - в Астрахани и Ростове. Маршрут выдвижения - через Моздок и Ставрополье. Главная цель - захват заложников из военных, могут быть и другие. Понятно?
   -Да.
   -У меня все.
   Трошев тут же позвонил командованию 58-й армии и сообщил ему эти данные, а так же проинструктировал насчет контрмер по данному вопросу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 1

  
  
   Махачкала
   20 августа
  
   Начальник Генштаба звонил Казанцеву, руководившему "антиджихадом" в Дагестане.
   -Как обстановка?
   -Нормальная. В целом, все идет успешно - захватываем господствующие высоты у Ансалты и андийских сел.
   -Что там с Тандо?
   -Топчемся на месте. План атаки на село сильно переработан, теперь успех обеспечен. Сегодня решительных целей не ставится - пока производим разведку, перегруппировку и накопление материально-технических средств. Завтра начнем последний удар по боевикам. В ближайшее время операция в Ботлихском районе будет завершена.
   -Сегодня наступления не будет?
   -Намечена локальная операция около Тасуты. С этого направления противник угрожает дороге Ботлих - Анди, поэтому его необходимо отбросить как можно дальше. К тому же, операция поможет отвлечь часть сил боевиков с главного участка фронта под Тандо - Рахата.
   -Каковы, по вашему мнению, намерения боевиков?
   -По оперативной информации, они в целях недопущения полного разгрома в Ботлихском районе в качестве отвлекающего маневра проводят демонстративное сосредоточение своих сил на Кизлярском и Хасавюртовском направлениях. Так же, по разным источникам, Басаев запланировал ряд терактов в тылу федеральных сил.
   -Насколько достоверна эта информация?
   -Конкретных данных нет, но те отрывочные сведения, что к нам поступают, говорят однозначно - нечто подобное может грянуть.
   -Надо усилить контрмеры и работу всех заинтересованных служб.
   Вячеслав Овчинников, командующий ВВ, видя ожесточенные и упорные бои, в прогнозе срока завершения операции в Дагестане не был столь оптимистичен. Назывался даже декабрь 1999-го года.
   Авиация нанесла 37 ракетно-бомбовых ударов в районах сел Рахата, Тандо, Ансалта, Шодрода, озер Голубое и Арджи. Под Тандо было уничтожено 3 КАМАЗа с боевиками.
   В Дагестан прибыл сводный полк, сформированный из частей Волгоградского гарнизона, усиленный танковыми, зенитно-самоходными подразделениями и десантно-штурмовым отрядом.
   Вечером федеральные войска отбили Тасуту, отбросив боевиков к турбазе "Ботлих".
  
   Ведено
   20 августа
  
   Планы ваххабитов в Дагестане рушились как карточный домик. Басаев и Удугов, пытаясь найти выход из тупика, в который сами себя загнали, встретились с одним из лидеров ваххабитской "прикаспийской республики" Гази-Магомед Магомедовым. Встреча была короткой и, мягко говоря, не дружеской.
   -Гази-Магомед, нужна твоя помощь в Дагестанском джихаде.
   -Какая еще помощь? Все кончено, надо уносить ноги, пока есть такая возможность.
   -Если ты согласишься стать имамом Ичкерии и Дагестана, то люди пойдут за тобой.
   -Вы - идиоты. Горцы уже никогда вас не поддержат.
   -Брат, помоги.
   -Помоги, говоришь? А вы меня предупредили о своих планах перед войной? Нет! Почему я вам теперь должен помогать? Нам не о чем разговаривать. А вам я даю последний совет - заканчивайте со всем этим поскорее, пока вас всех до единого не отправили на тот свет.
   Нового имама Чечни и Дагестана найдено так и не было.
  
   Карамахи
   20 августа
  
   Саид шел по улице вместе со своим сыном Ахмедом. Их состояние было возбужденным - только что они присутствовали в числе других сельчан при ритуальном наказании преступника. За воровство укравшему по законам шариата прилюдно отрубили руку. Карамахинцы привыкли и не к такому - порой людей публично казнили.
   Неожиданно в воздухе раздался рев. Отец и сын подняли головы вверх. Прямо к селу летело несколько военных самолетов. Стальные птицы приближались, а вскоре от них отделились ракеты, полетевшие к домам карамахинцев.
   Саид, почти сразу понявший, что к чему, сгреб остолбеневшего Ахмеда в охапку и повалил в придорожную канаву, накрыв его своим телом. Ракета рванула совсем рядом, попав во двор одного из жилых домов. Здание, сооруженное из кирпичей, рухнул внутрь самого себя. От него осталась лишь крыша, возвышавшаяся над грудой разломанной кирпичной кладки. В воздухе стояли клубы пыли, загорелся забор ограды.
   Как только налет прошел, Саид и Ахмед поднялись с земли.
   -Папа, что это было?
   -Русские самолеты, будь они прокляты!
   На душе у Саида было неспокойно. Вот оно, возмездие за все грехи. Скоро надо ждать русских солдат. Саид был бы рад этому - придет конец ненавистному ваххабизму и "шариатской форме правления", но чем все это будет оплачено? Саид не любил те порядки, которые установились в Карамахи, но подчинялся их установлениям, поскольку хотел жить спокойно. Он выполнял все предначертания "амиров", а потому его не трогали. Точно так же поступало большинство оставшегося в селе населения. Подобный конформизм был удобен - он позволял сносно существовать. Но всему есть предел.
   Наступил он и в терпении федералов.
   От будущего Саид не ждал ничего хорошего. Дай бог перенести грядущие испытания. Дай бог...
  
   Дарго
   20 августа
  
   Пройдя посты боевиков, Арсан Шарипов оказался в Чечне. Он двигался осторожно, опасливо, избегая встреч с моджахедами. Удалось незамеченным проскочить до Ансалты, а там его особо не расспрашивали, кто он и откуда - боевики знали, что он свой, и этого было достаточно. Арсан дошел по обходным горным тропам до Харачоя, оттуда через Жани-Ведено - до Дарго, большого аула в горах Ичкерии.
   Возвращаться домой Арсану очень не хотелось - от одной этой мысли его прошибал пот. Но идти ему было просто некуда - он был один во всем мире. Главное, что скажет отец. Арсан надеялся, что удастся его смягчить, что он его простит. Хамзат обладал крутым нравом и непоколебимостью решений, но, все-таки, Арсан - его родной сын. Неужто он и с ним будет так же бескомпромиссен? Юноша одновременно и боялся этого, и понимал, что иного выхода у него нет.
   На улицах Дарго он встретил нескольких односельчан, расспросил у них о своей семье. Все говорили, что у Шариповых все хорошо, его ждут - не дождутся.
   В ограде дома никого из родственников Арсан не встретил. Пройдя к двери дома, он на несколько секунд замер. Стоит ли входить? Но, пересиливая себя, Арсан все же постучался.
   -Входите,- раздался голос отца.
   Стоит ли показываться Хамзату на глаза? Арсан еще раз напомнил себе, что другого пути у него нет, и открыл дверь.
   За обеденным столом сидели Хамзат, Лейла, Шамиль и Нарбика. Они по-разному восприняли неожиданное появление Арсана. Нарбика и Шамиль радостно закричали:
   -Арсан, вернулся!
   Лейла, боясь мужа, молчала, но ее глаза тоже светились радостью - сын вернулся домой целым и невредимым, с ним ничего плохого не случилось.
   Хамзат сверкнул глазами:
   -Зачем пришел? Я же говорил - можешь не возвращаться.
   -Прости, отец, я был неправ. Я знаю, мне нет оправдания, но я раскаиваюсь в своих поступках. Я шел за негодяями, настоящими манкуртами. Они обманывают людей, воруя их души.
   -Я рад, что ты осознал свои ошибки. Но это не снимает с тебя ответственности. Выйди из дома.
   Арсан, виновато опустив глаза, медленно развернулся и на ватных ногах вышел на улицу. Он сел на крыльцо, уставившись в землю пустым взглядом. Неужели его так и не простят? Идти было некуда, и пока его прямо не выгнали, Арсан решил остаться.
   Лейла в это время проговорила Хамзату:
   -Ты с ним слишком строг. Он же еще совсем ребенок.
   -Пусть научится отвечать за свои поступки,- невозмутимо проговорил Хамзат.- Столько времени дома не был - хоть бы весточку подал. Как там родные, он и не беспокоился. Тем более, скорее всего, он Чечни и не покидал.
   Тем не менее, после окончания обеда он вышел на улицу и сказал Арсану:
   -В наказании ты будешь пасти овец целый месяц.
   Арсан просиял - его простили. Как не трудно было возвращение, оно состоялось. Все встало на круги своя.
  
   Рахата
   20 августа
  
   Аль-Бакр, командовавший отрядом в 20-30 человек (из-за постоянно растущих потерь численность моджахедов была переменной), пришел к Хаттабу.
   -Что-то случилось?- насторожился иорданец.
   -Да. Нас не устраивают условия, в которых мы оказались.
   -Что вас не устраивает?
   -Вы обещали, что русские не окажут большого сопротивления, а они нам устроили ад на земле, да еще беспрестанно бьют пушки и самолеты. Плата - мизерная, а требования - большие. К тому же, ваши доллары - фальшивые. Что мы на них можем купить?
   -Что ты хочешь?
   -Короче, я и мои люди уходим - так воевать мы не договаривались.
   Хаттаб был взбешен - его предавали все: и дагестанцы, и свои же наемники. Пока его "борцы за веру" не разбежались поголовно, надо завязывать со всей этой операцией. Иначе у него просто солдат не останется.
  
   Тбилиси
   20 августа
  
   Обращение дагестано-чеченских ваххабитов по грузинскому телевидению зачитал постоянный представитель Ичкерии в Грузии Х. Алдамов. В нем был призыв к народу и правительству Грузии поддержать национально-освободительную войну народов Северного Кавказа против русского империализма. Примечательно, что зачитывал это послание официальный представитель Масхадова - вот до куда у ваххабитов "росли ноги". Или - эта мысль невольно закрадывается в голову - Масхадов был не против "расширить" свое государство руками ваххабитов? Сам-то он оставался в стороне, прямо не участвуя в агрессии и занимая весьма удобную позицию "третьего радующегося", которого теоретически мог устроить любой расклад событий в соседнем регионе - как реализация планов исламских радикалов, так и их полное поражение. Шеварднадзе, несмотря на все свои "закидоны" в отношениях с Россией, все-таки идиотом не был, и поддерживать боевиков не стал.
   Басаев и его сподвижники оказывались во все большей изоляции. От него отвернулось дагестанское население, полевые командиры в Чечне, другие государства, началось дезертирство из рядов его армии. В отличие от прошлой войны, на этой успех Шамилю явно не сопутствовал.
   В конце концов, "удар в спину" нанесли и ваххабиты Дагестана, уловившие, куда дует ветер в событиях в Ботлихе. Того же 20 августа в Кировауле Кизилюртовского района (один из центров ваххабизма в Дагестане) состоялся общий митинг "правильных" и "неправильных" мусульман, которые в один голос осудили вторжение бандитов в Дагестан. Было заявлено, что кироваульцы не принимали и не будут принимать в этом никакого участия на стороне боевиков. Нечто подобное говорили и другие ваххабиты Дагестана.
   Одним словом, задуманный Басаевым "джихад" терпел полное поражение - и военное, и моральное.
  
  
  
  

Г Л А В А 1 2

  
  
   Макажой
   21 августа
  
   Он был чужим для всех - и своих, и чужих. Хотя кто здесь "свой", кто "чужой", Виктор Золотов до конца так и не мог понять. Он состоял в рядах боевиков, но "своими" считал не их, а федералов, вернуться к которым он теперь никак не мог. Виктор просто плыл по течению - куда оно его вынесет, там он и останется.
   Золотов на легковушке сопровождал колонну машин, везших боевикам боеприпасы и еду из Ведено. Разговор в салоне неожиданно пресекся, когда следом за сильным гулом в небе в шедший впереди "КАМАЗ" ударила молния ракеты. Грузовик загорелся и остановился.
   Золотов, выглянув в окно, увидел пикирующие штурмовики. Резко открыв дверцу, он прокричал остальным:
   -Из машины!
   Не дожидаясь, когда автомобиль окончательно остановится, Виктор выпрыгнул из салона. Цепляясь одеждой за мелкие, но острые камешки, он скатился в придорожную канаву. Одежда была разодрана, на коже появились царапины и ссадины. Виктор замер на дне кювета, обхватив голову руками. Он молился только об одном: выжить. Где-то совсем рядом гремели взрывы, трещал огонь, слышались жуткие вопли раненых и умирающих. Казалось, скоро и ему придет конец.
   Авиация, отстрелявшись по цели, ушла восвояси. Факелами горели легковушка и крытый брезентом "КАМАЗ", другой грузовик со страшным грохотом разнесло вклочья - сдетонировали перевозимые в кузове боеприпасы. Везде валялись убитые и раненые со страшными ранами и ожогами.
   Осознав, что авианалет прошел, Виктор встал и поднялся на дорогу. Место атаки штурмовиков выглядело жутковато. Золотов, ошеломленный, сел на обочину, зажав голову руками. Хотелось от бессилия и злобы выть, реветь, рвать волосы. Неужели и с ним однажды произойдет нечто подобное? Ради чего он тогда убил своего товарища? Ради постоянного страха, ночных кошмаров, ненормальной животной жизни и риска пополнить ряды шахидов? Виктор не находил себе места, в этой жизни его не устраивало ВСЁ, кроме самой возможности жить. Но лучше было умереть, чем так существовать. От душивших его отчаянья и безысходности Золотов был совершенно выбит из колеи.
   Если сейчас все так плохо, то что его ждет дальше?
  
   Харами
   21 августа
  
   Боевики были отброшены от андийских сел; за ними на этом направлении остался лишь район перевала Харами, через который проходили коммуникации отрядов ваххабитов. После совещания Егорова, Умаханова и членов их штаба была разработана операция по захвату перевала, являвшегося частью Дагестана.
   Отряд ополченцев и десантников несколькими колоннами выходил в район атаки и тремя ударами атаковал врага. Одна колонна наносила сковывающий удар вдоль дороги, две другие совершали фланговые маневры с выходом в тыл боевикам. По оперативной информации, серьезных сил у врага там не было - лишь небольшие сторожевые отряды. Свою роль должен был сыграть и фактор внезапности - противник явно не принимал в расчеты вероятность атаки федералов.
   Солдаты после условного сигнала поднялись и пошли по заранее разработанным маршрутам к месту операции. Общее командование ими осуществлял Умаханов, постоянно поддерживавший связь с колоннами.
   Махачкала
   21 августа
  
   Создавалось такое впечатление, что события намного опережали реакцию на них властей Дагестана. Война шла вот уже две недели, и только теперь Госсовет и Правительство РД удосужились нормативно оформить правила создания отрядов ополчения, хотя дагестанцы вступили в схватку с агрессором с первых дней боевых действий. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
   Председатель Госсовета Магомедали Магомедов подписал положение о республиканских отрядах самообороны. Отряды формировались по месту жительства граждан при органах местной власти. Командир отряда назначается главой администрации, начальником ОВД и военкомом города (района). Всеми ополченцами руководил Совет безопасности Дагестана. Члены отрядов самообороны могли проверять документы у граждан, применять оружие против боевиков, освобождать заложников, задерживать преступников с поличным. Под защиту ополченцам попадали различные военные и охраняемые объекты. На момент выхода постановления в отрядах самообороны уже находилось 25 000 человек - Басаеву с Хаттабом такие пополнения и не снились.
  
   Харами
   21 августа
  
   Сковывающая группа вышла в заданный район. Разведчики доложили о колонне боевиков, шедшей через перевал. Умаханов связался с двумя остальными группами:
   -Доложите о своем местонахождении.
   -2-й отряд - в исходном положении.
   -3-й отряд - в исходном положении.
   -Хорошо. Всем - внимание. В районе перевала - колонна автомашин, с ними 30-40 боевиков. Действуем по плану. Ждите моего приказа.
   Вместе с 1-й группой шло несколько БМД и одна самоходная гаубица. Они дали залп по проезжавшим мимо замаскированных позиций федералов боевикам. Одна легковушка тут же взорвалась, ее окутало пламенем и дымом. У одного "КАМАЗа" осколками срезало шины - они лопнули с громкими хлопками. Корпус грузовика осел на дорогу. Загорелся другой "КАМАЗ". Десантники и ополченцы бросились на растерявшегося врага.
   Увидев, что враг деморализован, Умаханов решил ускорить завершение операции:
   -2-й и 3-й отряды - немедленная атака!
   Боевики, засев за уцелевшими автомобилями и лентой дороги, пытались отстреливаться, но панические нотки брали верх. Атаковавшие с флангов ополченцы завершили разгром врага. Пять машин горело огромными кострами, на поле боя осталось лежать 28 бандитов, 5 вместе с оружие были взяты в плен. Победа была легкой и быстрой - в считанные минуты перевал Харами перешел под контроль ополченцев и десантников.
  
   Рахата
   21 августа
  
   Очередное совещание в штабе боевиков проходило еще в более бурном русле, чем раньше. Все, кроме Басаева и Хаттаба, говорили о том, что надо бежать из Дагестана назад в Чечню, и чем раньше - тем лучше. Басаев упрямо стоял на своем:
   -Пока что мы держимся уверенно и будем стоять здесь дальше. Я подумаю о нашем положении и в нужный момент сообщу вам свое решение. А пока - все на свои места. Мы еще зададим русским перцу!
   Наедине с Басаевым Хаттаб сказал:
   -Братья правы - нас скоро раздавят. Пора уходить назад.
   -Но это же... признание своего поражения!
   -Русские медленно, но уверенно захватывают территорию вокруг нас. Харами взят - мы уже не сможем гонять по нему колонны снабжения, а эта дорога - почти единственная отсюда в Чечню. Остальные - гораздо хуже по своему качеству и больше напоминают тропы. Без патронов и еды мы воевать не сможем.
   -Мы уйдем, но не сейчас.
   -А когда?
   -Когда держаться действительно станет невозможно. Пока все идет не так уж плохо.
   Басаев понимал - боевики несут чудовищные потери, победа федералов неизбежна, но признавать свое поражение не желал до последнего. Акция в Дагестане провалилась с треском, и это было фактом. Но самолюбие не отпускало "дивизионного генерала". Если уж ему и суждено было отходить назад в Чечню, то стоило хотя бы сделать это так, чтобы все выглядело если не как победа, то, по крайней мере, как "не-поражение".
  
   Тандо
   22 августа
  
   Девятидневное "стояние" на Элилэне закончилось. Взвод десантников перебросили на другой участок, под Тандо. Обустраиваясь на новом месте, десантники вступили в общение с находившимися здесь мотострелками.
   Покровского окрикнул один из них, примерно его ровесник:
   -Эй, прапор!
   Костя обернулся, поздоровался с подошедшим рядовым-пехотинцем.
   -Ты в чеченскую участвовал?- спросил у него Влад.
   -Да, а что?
   -Помнишь лето 95-го, колонну под Шалями? Нас тогда разбили, а вы на выручку приходили, не вы - духи нас бы всех положили.
   -Помню, но тебя не знаю.
   -Да мы и знакомы не были. Так, видели друг друга, и все. Я еще смотрю - лицо знакомое. Ты тогда был... сержантом, вроде.
   -Младшим.
   -А я как рядовым был, так и остался.
   Почувствовав, что их, почти незнакомых, друг с другом соединяло нечто большее, чем со всеми окружающими, они неспеша отошли в сторону, продолжая разговор.
   -Не везет на звания?
   -Тут повезет...- криво усмехнулся Влад.- Я после ранения к промедолу и прочим наркотикам пристрастился, меня из армии поперли. Я потом лечился, наркоту бросил. Назад в армию еле взяли, и то забросили к черту в задницу, сейчас вот опять война.
   -На дурь больше не тянет?
   -Иногда. Но лучше все снимать водкой. Я тут недавно своим пацанам спирта из санчасти немного приносил - для расслабухи, а то все такие загруженные...
   -Ну и как у вас здесь?
   -Чего говорить - на букву "х". И это - не слово "хорошо". Сколько уже не можем чичей с гребня выкурить... И пушкари с летунами вовсю мочат, и мы палим - а духам хоть бы хны. Когда их снарядами и бомбами накрывают, они прячутся, а потом опять вылазят как тараканы из нор.
   На совещании с комбатом мотострелков Покровский произнес:
   -Я тут слышал - на время огневых ударов боевики прячутся, их позиции становятся уязвимыми.
   -И что ты предлагаешь, идти под огонь своих же вверх?
   -Нет. Надо для вида ударить вертушками, а потом с них же высадить десант на ключевые пункты обороны врага, пока они незаняты. Оттуда мы прикроем выдвижение основных сил снизу и не дадим врагу организовать прочную оборону.
   -Твоего взвода для этого хватит?
   -При условии, что вертушки будут нас поддерживать с воздуха в нужные моменты. Необходима хорошая связь и четкое взаимодействие.
   -План хороший. Надо подумать над районом высадки.
   Вершина горы, возвышавшаяся над каменистым гребнем с позициями боевиков, была выбрана для десантирования. Отсюда можно было простреливать практически все пространство, занятое боевиками, вплоть до окраины Тандо.
   Вертолеты двумя парами зашли на вершину, намереваясь атаковать ее ракетами. Боевики, едва завидев приближение "мишек", сразу же попрятались по укрытиям, окопы опустели.
   Высота прикрывалась несколькими пулеметами - на них и обрушился основной шквал огня, пулеметчики замертво попадали на землю возле своего оружия.
   Под прикрытием своих напарников наверху два вертолета стремительно снизились. Двери их грузовых отсеков раскрылись, наружу выбежали десантники, быстро рассредоточившиеся по фронту. Пока одно отделение прикрывало район высадки, другое бросилось к вражеским пулеметным точкам. Один из пулеметов открыл по бегущим огонь. Десантники залегли, а выгрузивший их вертолет по команде Покровского подлетел к пулеметному гнезду и обрушил на него море свинца из своего пулемета. Враг замолк, и десантники овладели всей высотой, позиции на которой теперь служили им, а не боевикам.
   Вертолеты поднялись вверх, готовые по приказу Покровского накрыть врага своим оружием. Боевики попытались контратаковать, но под бешеным огнем федералов залегли, принявшись обстреливать гору.
   Покровский по рации связался с комбатом-мотострелком:
   -Высота - наша. Выдвигайтесь.
   -Вас понял.
   Покровский тем временем, оценив обстановку, сказал Зенцову, принявшему его отделение:
   -Зеня, возьми к себе еще пару ребят - снайпера и пулеметчика. Видишь дорогу из села?
   -На запад?
   -Да. Сделайте бросок к высоте возле нее. Когда пехота придет к нам, духи отсюда почешут. Ваша задача - перекрыть им пути отхода.
   -Нам долго держаться?
   -Не знаю, но скоро придут мотострелки. С вами - две вертушки поддержки.
   Боевики, обложившие десантников, не догадывались полностью перекрыть направление на село. Отделение Зенцова, скрытно передвигаясь по поросшему травой оврагу, вышло к окраине села, где находилось человек десять боевиков. Сблизившись с ними, десантники забросали врагов гранатами, оставшихся в живых добили из автоматов. Зенцов крикнул:
   -За мной!
   Они со всех ног побежали к никем не занятой высоте. Достигнув ее, Зенцов расставил своих бойцов по периметру, основное внимание уделив контролю над дорогой. Боевики появились с некоторым опозданием - минут через десять. Огонь пулеметчиков и снайпера их быстро осадил, больше атаковать они не пытались, проводя перегруппировку.
   В это время со стороны гребня скал раздались взрывы. Комбат вышел на Покровского:
   -У нас заминка.
   -В чем дело?
   -Мины. Эти твари обставили ими все возле самих скал. Пока с ними возятся саперы. Как у вас обстановка?
   -Духи атакуют, пока терпимо. Но побыстрее бы надо - черт их знает. Врагов много.
   -Используйте вертушки для огневых ударов.
   -Хорошо.
   В это время на отделение Зенцова посыпались мины с позиций боевиков в селе. Хорошо еще, что высота была изрезана выступами и расселинами. Забившись в них, десантники стали пережидать страшные минуты обстрела, когда душа уходила в пятки.
  
   Рахата
   22 августа
  
   Уже в порыве отчаяния Басаев обратился к полевым командирам в Чечне оказать содействие сражающимся за Аллаха в Дагестане, прекрасно понимая, что никто не откликнется - вот если бы он побеждал...
   Признать крах своих планов открыто Шамиль не мог, поэтому он решил замаскировать отступление под формулировкой новой операции. Был подписан приказ о втором этапе операции под названием "имам Гамзат-Бек". Что это за "второй этап" и что он значит, непосвященным оставалось лишь гадать.
  
   Тандо
   22 августа
  
   Покровский, поразмыслив, снова по рации вышел на комбата:
   -Слушайте, давайте перебросим часть сил на вертушках - пусть атакуют врага с занятых высот.
   -Хорошо.
   Минометный обстрел отделения Зенцова закончился довольно быстро - вертолеты по его распоряжению накрыли врага ракетами. Обезображенный осколками расчет остался лежать рядом с разрушенным и покореженным минометом. Одно отделение мотострелков по воздуху перебросили на подмогу Зенцову, и теперь этот отряд полностью отрезал боевикам пути отхода из села на запад.
   Враг, поняв, что он окружен, отвел свои войска к селу, решив добиться одного - расчистить себе дорогу на Рахату. После ураганного обстрела из ручного оружия боевики с двух направлений атаковали высоту у дороги. Сложилось критическое положение, когда федералы могли и не сдержать численно превосходящего врага. Применять вертолеты было рискованно - они могли задеть своих.
   Покровский связался с комбатом:
   -Что там с минами?
   -Еще не расчистили. Их наставили в несколько рядов с хитрыми устройствами.
   -Необходимо выручать группу Зенцова - их скоро сожрут с потрохами.
   -Вертолеты?
   -Идет ближний бой. Их применение затруднено.
   -Перебросим мотострелков по воздуху к вашей высоте. Организуйте отвлекающую атаку. Немедленно. Какая-никакая, а помощь.
   -Хорошо.
   Зенцов нервно сообщал Покровскому:
   -Костя, не выдержим, они уже близко. Срочно что-нибудь делайте!
   Покровский и сам видел это - несмотря на потери, боевики подходили к позициям людей Зенцова все ближе и ближе.
   Костя поднял другое отделение:
   -Идем в атаку на дорогу между селом и высотой Зенцова. Второе отделение - огневая поддержка, остаетесь на месте. Пошли!
   Покровский вместе с отделением побежал вниз с горы. Перед ними стали рваться ракеты и бомбы, пущенные авиацией по боевикам. Десантники, не встречая сопротивления, ударили в тыл наступавшим на отряд Зенцова боевикам. Враг попятился, откатившись к окраине Тандо. Отделение десантников закрепилось перед селом, встретив со стороны врага мощное огневое сопротивление из жилого сектора.
   Вскоре подошел и весь батальон мотострелков - минные поля были наконец-то обезврежены. Блокада Тандо была установлена полная, отряд боевиков заперли в селе.
   Его командир Абдурахман в панике вышел на Басаева:
   -Нужна срочная помощь! Скоро начнется штурм села - нам конец!
   -Чего ты раскричался как истеричная женщина? Держитесь - сил и оружия у вас предостаточно. Мы придем на помощь.
   Покровский, увидев Зенцова после боя, спросил:
   -Ну, как у вас?
   -Харамов и Пономарь ранены.
   -Убитые есть?
   -Нет, к счастью. У мотострелков - трое ранены, один мертв. От двенадцати у нас осталось пятеро - остальные выбыли.
   -Да, хреновы дела. Я слышал, из госпиталя должен вернуться Муха - сам просится.
   -Здоровье позволяет?
   -Да.
  
   Рахата
   22 августа
  
   В стане боевиков царили разброд и шатание. Хаттаб говорил:
   -Пора уходить, положение стало безнадежным.
   -Придется,- с неохотой согласился Басаев.- При любом раскладе - конец. Пока русские увязли у Тандо, надо отводить остальные силы.
   -А как же Абдурахман?
   -Попытаемся ударить ему навстречу. Деблокируем его или нет - не важно. Я в это не очень верю - мы ослаблены, а у врага много свежих сил. Для нас важно лишь одно: выиграть время, чтобы начать подготовку к эвакуации. Необходимо сохранить наши силы в наибольшей боеспособности. Нас еще ждут великие битвы.
   Продолжавшиеся последние дни бои позволили федералам взять под контроль многие господствующие высоты под Ботлихом, Тандо и Рахатой, отбросив боевиков на несколько километров. Враг создал последнюю линию обороны - дальше была уже дорога, по которой они могли уйти в Чечню. Потеря этих позиций грозила обернуться окружением армии ваххабитов и ее последующей гибелью.
   Басаев знал, что потерпел поражение, но он верил в другое - эта кампания не последняя. Будет и на его улице праздник.
  
   Псков
   22 августа
  
   Диана вставила ключ в ложбину замка и повернула его, затем вошла внутрь своей квартиры. Захлопнув дверь, она насторожилась - что-то было не так. Она не могла понять что, но что-то ее беспокоило. Разувшись и бросив сумочку на трельяж в прихожей, она направилась на кухню.
   То, что Диана увидела, было для нее ударом посильнее всякого нокаута. За столом сидел Антон, на столе стояли две бутылки водки (одна - совсем пустая, другая - початая) и граненый стакан. Успевший капитально "назюзюкаться" Антон мутным взглядом уставился куда-то вдаль, почти никак не реагируя на окружающую действительность. Он поднес стакан с сорокоградусным решением проблем ко рту и махом его осушил.
   Диана на негнущихся ногах подошла к мужу.
   -Ну что такое, Антоша?- она была готова разрыдаться.- Может, хватит пить?
   У Антона была одна особенность - в подпитии он становился шелковым, его можно было уговорить на что угодно.
   -Надо.
   -Пойдем спать?
   -Да, надо бы отдохнуть.
   Диана подняла пьяного мужа со стула и препроводила в спальню, где раздела. Самостоятельно он уже не мог ни передвигаться, ни манипулировать со своей одеждой. Рухнув на постель, Антон почти сразу заснул мертвецким сном.
   Диана ушла на кухню, прибралась на столе. Обе бутылки с водкой она выбросила в мусорное ведро, после чего села на стул и беззвучно заплакала. Противостоять своим трудностям и быть сильной ей уже не хватало никаких сил. Антон после того, как его не приняли в армию, приходил домой с работы мрачным и измученным, таким он оставался всегда. А три дня назад он нашел утешение в бутылке, на дне которой тонули все проблемы и невзгоды. Зато для Дианы это было сущей карой. Неужели всему этому не будет конца?
  
   Тандо
   22 августа
  
   Мотострелки и десантники блокировали село, после чего было решено овладеть им. По радио гарнизону сообщили, что объявляется ультиматум. В случае его отклонения произойдет штурм. На раздумье давалось полчаса. Ответа не последовало.
   Четверка вертолетов нанесла удар по противнику, после чего рота мотострелков пошла в атаку вдоль дороги, прикрываемая огнем с других направлений.
   Боевики сопротивлялись как-то вяло, и комбат произнес:
   -Видимо, сегодня окончательно "устроим" Тандо.
   Мотострелки подбежали к одному из домов, когда по ним с двух соседних сопок, где высились другие здания, открыли пулеметно-снайперский огонь. Ожил и дом перед федералами. Оказавшись под убийственным огнем, солдаты поспешно отошли.
   Было решено пока поосновательнее сковать "колечко" вокруг Тандо и подготовиться к решающему штурму. На сегодня окружение боевиков само по себе являлось огромным успехом.
   Покровский, вернувшийся к своему взводу, проговорил:
   -Завтра - штурм. Надеюсь, раздавим духов. Надо продумать вопросы атаки по конкретным целям. Уже подброшены подкрепления - рота пехоты и рота ВДВ, которой мы теперь подчиняемся.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 3

  
  
   Тандо
   23 августа
  
   Над землей стлался предрассветный туман, снижавший видимость.
   Никита сказал:
   -Наверное, дождь будет.
   -Его-то нам и не хватало,- сказал Влад.- Атака, да еще по грязи...
   Раздались выстрелы. Часовой с передовой закричал:
   -Духи!
   Пользуясь туманом и сумерками, боевики подошли к федералам метров на сто пятьдесят. Мотострелки занял свои места, встретив врага сильным огнем. В небе с большей частотой, чем до этого, залетали осветительные ракеты.
   Особенно досаждал боевикам пулеметчик мотострелков, своими очередями прижимавший их к земле. Лайма сосредоточилась на нем. Поймав его в свой инфракрасный прицел, она выстрелили. Пулемет мотострелков замолк, боевики хлынули к их позициям, все еще надеясь прорвать кольцо блокады.
   Батыр, примостившийся в одной из расселин в скалах, обнаружил прибалтку по ее выстрелу в пулеметчика и выстрелил в ответ. На этот раз он стопроцентно был уверен, что она мертва - ее окровавленное лицо он хорошо видел в окуляр прицела. Женщина лежала на крыше дома, привалившись спиной к трубе. Ее винтовка валялась рядом.
   Влад, увидевший заминку с пулеметом, бросился к нему. Запрыгнув в окоп, он взял пулемет в руки и принялся строчить из него. Передние боевики, скошенные пулями, упали, остальные залегли, потом стали отходить назад в село. Прорыв не удался, федералы надежно закрепились вокруг Тандо.
   Грозный
   23 августа
  
   Зиндан располагался в подвале дома. Его залили из бетона, разделив на отдельные отсеки. Здесь было холодно, Андрей даже подхватил легкий насморк. В углу бетонной коробки было проделано небольшое отверстие - его прогрызла крыса. Однажды Андрей проснулся от острой боли - это животное схватило его за пальцы руки. Андрей со всей силы ударил этой рукой по стене, припечатав крысу. Ее тело отлетело прочь, шмякнулось о пол, после чего запищавший от страха зверек сиганул в свою нору. Больше крыса Андрея не беспокоила, хотя он постоянно опасался проснуться от ее укуса.
   Условия существования были скотскими - он с момента пленения ни разу не мылся, не брился, отчего покрылся грязью, пропах вонючим потом и порос почти двухнедельной щетиной. Кормили его кое-как, и то это была бурда, от которой отказались бы и свиньи. Но голодному и это было королевским пиром.
   О своей судьбе он размышлял долго и много - благо, во времени его никто не ограничивал и не торопил. Очень часто вспоминалась семья, особенно часто - Оля. Так хотелось вернуться к ним, обняться и забыть про весь этот кошмар. Андрей строил многочисленные планы побега - один нереальнее другого. От мучавшей его тоски по родине хотелось лезть на стены, было невыносимо плохо, но ничего поделать он не мог. Отчаяние сменялось надеждой на лучшее, и наоборот. Одно Андрей знал точно - он еще поборется, он обязательно сделает все, лишь бы вырваться отсюда к свободе, нормальной жизни, к своей любви.
   Крышка зиндана с грохотом откинулась в сторону. На Андрея упала веревка, его ослепил непривычный свет.
   -Выходи!- раздался приказ сверху.
   Андрей вылез из подвала. Хозяин дома представил его другому мужчине:
   -Это - Алихан Алиханов, твой новый хозяин.
   -Пошли в машину,- сказал Алихан.
   Андрею связали руки за спиной, на глаза надели повязку и впихнули в джип с автоматчиков в качестве охраны. Куда и зачем его везут, пленник не знал. Ему было все равно, лишь бы он остался цел и невредим.
  
   Ведено
   23 августа
  
   Проиграв военную кампанию, Басаев решил одержать хотя бы моральную победу.
   Перед телекамерами выступил Сиражутдин Рамазанов - глава мертворожденного ваххабитского государства.
   -Моджахеды ведут войну не против русских и России, а борются с международным сионизмом, поработившим огромные территории. Махачкалинский режим поддерживается бандитским сионистским капиталом, поводящим грабительскую антинародную политику. Союзниками в борьбе против мирового сионизма должны стать не только мусульмане Дагестана, но и истинные патриоты России, заботящиеся не о своем продажном правительстве, а о своей несчастной Родине. Исламский Кавказ может стать главным союзником русских в борьбе против "нового мирового порядка", нагло и лицемерно попирающего право людей на нормальную человеческую жизнь.
   Если послушать выступления ваххабитов, а потом сравнить их, то можно вконец запутаться, с кем же на самом деле они воюют. То они готовы вырезать всех русских на Кавказе, то им же предлагают союз против евреев. От всего этого может крыша поехать.
   Но им там, на месте, видимо, лучше знать, с кем и когда воевать.
   Тандо
   23 августа
  
   Абдурахман связался с Басаевым, говорили по-прежнему о ситуации вокруг села.
   -Шамиль, нам нужна срочная помощь. Русские вовсю бомбят и обстреливают, штурма мы не переживем. И так все горит, люди в отчаянье.
   -Абдурахман, помочь вам мы уже не можем. Вам надо держаться до последнего, чтобы остальные смогли уйти из Дагестана.
   -Ты нас бросаешь?
   -Пойми: ситуация безвыходная. Мы можем погибнуть вместе или большинство спасется. Мы пытались пробить к вам коридор, но федералы стоят крепко.
   -Что я скажу людям?
   -Что помощь близка. Да они и сами не сдадутся. Продержитесь суток двое - и можете прорываться самостоятельно.
   -Это бесполезно. Русские нас окружили, вырваться не удастся.
   -Тогда умрите как мужчины - во имя Аллаха.
   Абдурахман вышел на переговоры с федералами, прося их дать окруженным возможность уйти в Чечню. Командование федералов настаивало лишь на одном - капитуляции. Стороны имели диаметрально противоположные цели, а потому их переговоры были недолгими и бесплодными.
   Абдурахман пришел в отчаяние - видимо, придется умирать в этом богом забытом горном ауле. Сдаваться в плен он не хотел, прорваться из села не надеялся. Но русским он еще задаст жару - хоть это он еще может сделать.
   Шамиль Басаев изобрел способ превратить свое поражение в победу - пусть не на деле, так на словах. В его заявлении объявлялось о передислокации моджахедов из Ботлихского района, поскольку планы первого этапа дагестанской кампании были выполнены (что это были за "полностью выполненные планы", никто кроме самого Басаева, так и не догадался). Он намеревался перейти ко второму этапу операции "имам Гамзат-Бек", где обещал изменить тактику ведения боевых действий.
   Забегая вперед, можно так же утверждать, что и так называемая "вторая чеченская" война закончилась победой полевых командиров - они тогда тоже "передислоцировались" (кто - на нары, кто - за границу, кто - на тот свет).
  
   Ростов-на-Дону
   23 августа
  
   Звонил Тимченко. Доложил, что блокирование Ансалты, Шодроды и Рахаты заканчивается - завтра их должны окончательно отрезать от Чечни. Казанцев приказал подбирать солдат и офицеров на доукомплектование частей в Ботлихе - было много раненых.
   Из Ботлиха позвонил сам Казанцев:
   -В целом, поставленные задачи успешно выполняются.
   -Что значит "в целом"?- спросил Трошев.
   -Некоторые солдаты не идут в атаку. Боятся смерти.
   -Кому же охота умирать? Их тоже можно понять.
   -Ладно, черт с ними. Как-нибудь этот вопрос решим. Необходимо готовить резервы - по усиленному батальону от мотострелковых полков, артиллерию. Главная ставка - на снайперов, в этом мы серьезно уступаем боевикам. В каждом взводе - "тройка" из снайпера, гранатометчика и пулеметчика. Готовить подразделения необходимо так, чтобы рота могла действовать самостоятельно, в отрыве от остальных сил на отдельном направлении. Тренировать личный состав следует до седьмого пота, хороший солдат - это натасканный солдат.
   -Думаете, Дагестаном дело не обойдется?
   -Всякое может быть,- уклончиво ответил Казанцев.
   Затем звонил Квашнин:
   -Как обстановка?
   -Нормальная. Через двое-трое суток планируем завершить операцию в Ботлихе. Боевики в панике, их потери огромны.
   -Слышал о намерении Басаева вывести свои банды из Дагестана?
   -Нет.
   -Ну, так вот: заканчивайте побыстрее. Только не проморгайте их!
  
   Рахата
   23 августа
  
   Вечером 23 августа началась эвакуация основательно битых носителей "чистого ислама" из Ботлихского района. Колонны автомобилей с боевиками и их имуществом уходили назад в Чечню после бесславно закончившегося похода. Шамиль Басаев и Эмир Хаттаб, командиры этого воинства, были сильно удручены. Вывод исламских сил продолжался до 24 августа. Так закончилась первая часть дагестанской драмы, повлиявшей самым серьезным образом не только на ситуацию на Кавказе, но и во всей России.
   После этого возникло множество мифов вокруг того, что российские военные с указки политического руководства преднамеренно отпустили боевиков назад в Чечню. Достаточно сказать, что федералы 23 августа не смогли перерезать пути отхода боевиков и, соответственно, просто НЕ МОГЛИ кого-либо ВПУСКАТЬ или ВЫПУСКАТЬ. В конце концов, истреблять всех врагов до единого получается в очень немногих случаях военной истории. И не вина российских военных, что Басаев вовремя почуял запах жареного и бежал. Свою задачу - вышвырнуть бандитов из Дагестана - они полностью выполнили.
  
  
   Тандо
   24 августа
  
   Артиллерия и авиация вовсю метелили окруженное село, чтобы враг не смог оказать наступавшим особого сопротивления.
   Взвод Кости был подчинен роте ВДВ, в составе которой теперь и действовал. После небольшой паузы после огневой подготовки десантники и мотострелки с нескольких направлений атаковали врага.
   Взвод Кости подбежал к окраине села, где враг в жилых домах оборудовал огневые точки. Десантники пробились к забору-плетню, но дальше их не пустили - пули боевиков заставляли засесть за забором. Зенцов, выдернув чеку из гранаты, резко встал во весь рост и швырнул "лимонку" в одно из окон, после чего снова спрятался за плетень. Взрывом внутри дома все разнесло, вражеский огонь сразу же стих. Но едва солдаты стали перепрыгивать через забор, как с крыши дома выстрелил снайпер. Один десантник упал на землю с розовым пятном около сердца. Пулеметчик дал раскатистую очередь по крыше, и снайпер вывалился наружу из чердачного окна с множеством пулевых ранений.
   -Прошерстите дом!- скомандовал Покровский.- Два отделения - по периметру.
   В доме оказался уцелевший от взрыва гранаты боевик. Когда десантники заскочили в комнату, где он укрывался, то бородатый кавказец с зеленой повязкой на голове пустил себе пулю в лоб из "макарова". Больше в здании никого не было.
   Покровский связался с ротным:
   -Дом взят, заодно "прочищен". В подвале - склад боеприпасов и взрывчатки.
   -Слева от вас - еще один дом. Атакуйте с фланга. С фронта бьются два отделения мотострелков. Оставь отделение для закрепления захваченного вами дома.
   -Вас понял!
   Здание слева стояло на некоторой возвышенности и вместе с хозяйственными постройками и оградой занимало значительную площадь. По нему ударил ракетами вертолет, затем к горевшему пространству пошла пехота.
   -Ползком - до ограды, огня не открывать, пока вас не обнаружат,- приказал Покровский.- Надо скрытно подойти к ограде и зацепиться за нее, там будет легче.
   Десантники подползли к ограде метров на пятьдесят, когда по ним открыли огонь. Все-таки, под прикрытием находившихся позади них снайперов, пулеметчиков и гранатометчиков они сумели пробраться к ограде. Боевики засели в самом доме, открыв бешеный огонь. На крыше, как обычно, разместились снайперы. После залпов подошедшей бронетехники дом и все, что к нему прилегало, выглядели как огромное пожарище. Вряд ли внутри что-то выжило. Отошедшие из зоны поражения осколками и взрывной волной десантники увидели залитого кровью мужчину, выбежавшего из-за ограды с поднятыми руками. Он выглядел ужасно - как какой-то пришелец с того света; впрочем, почти так оно и было.
   -Есть кто внутри?- спросил Покровский у боевика, которого тут же скрутили.
   -Нет,- хриплым голосом выдавил из себя пленный.- Но туда лучше не соваться - все заминировано, может рвануть.
   Пленного отправили в тыл, Покровский сказал конвоирам:
   -Пусть на плане пометит расположение мин и расскажет о них подробно - что и как.
   В дом до приказа сверху не совались - там вовсю бушевал пожар, пожиравший уже весь периметр ограды. Ждать саперов и приказа начальства не пришлось - грянула серия оглушающих взрывов, и от "фазенды" осталось лишь одно название. По окрестностям разлетелись горящие ошметки ограды, строений, каких-то вещей и... человеческих тел.
   После этого Покровский решил двинуться дальше в глубь села. Вряд ли внутри огненного ада кто-то сумел выжить. К этому времени оборона боевиков окончательно развалилась, единого командования уже не существовало.
   Остатки вражеских отрядов либо сдались, либо были перебиты. Звуки боя постепенно смолкали везде, кроме центра села.
   Покровский по рации получил от ротного приказ:
   -Выдвигайтесь к центру села, там осталось незанятым двухэтажное здание. Все указания - на месте.
   -Есть!
   Рота ВДВ блокировала дом, в котором укрепились последние уцелевшие боевики. Сопротивление они оказывали отчаянное - видимо, здесь собрались самые прожженные ваххабиты. После того, как здание расстреляли протащенные сюда танк и БМД, десантники штурмом овладели его развалинами, добив уцелевших врагов.
   С Тандо было покончено - его окончательно "устроили".
   Когда Костя вошел внутрь, то увидел совершенно черного мужчину, лежавшего на полу.
   -Он что, так обгорел? - не понял Ермолин. - Остальные, вроде, не так обуглены.
   -Да негр это, - сказал Покровский, встречавший представителей "черного континента" на прошлой войне в Чечне.
   -Откуда здесь негры?
   -Какие негры?- сострил Зенцов.- Здесь горы, солнце близко, вот горцы и загорели...
   -Далековато занесло их от солнечной Африки...- проговорил Ермолин.
   -Пошли отсюда,- проговорил Костя, не желая больше видеть залитые кровью комнаты и коридоры.- А Скляра где?
   -Нет его больше,- скорбно сказал Зенцов.- Убили Игорька.
   -С-суки,- сплюнул Костя.- От отделения осталось всего четверо - кого куда раскидало. Скоро, Зеня, тебе командовать будет некем.
   Они завернули в один из уцелевших домов. Старуха и девочка-подросток опасливо косились на десантников. Костя произнес:
   -Здравствуй, мать.
   -Здравствуйте.
   -Вода есть?
   Девочку старушка отправила к колодцу, а сама осталась с солдатами.
   -Как вам здесь жилось-то?
   -Плохо, сынок. Ваххабиты приходили, брали, что хотели. Сын у меня убежал в Ботлих - боялся, что его заставят воевать. Его жену снарядом убило два дня назад.
   -Вы нас простите,- произнес Костя, не в силах добавить что-то еще.
   -Война - всегда горе. Вот у меня мужа в сорок третьем на фронте убило, из пяти братьев назад пришли только трое.
   С ведерком прохладной воды вернулась девочка.
   -Спасибо,- сказал Покровский, отпил из ведра, передал его Зенцову.- А бандитов здесь больше не будет - мы их не пустим.
   Ермолин сходил в туалет в этом же доме, откуда вернулся с листом бумаги, уже использованном кем-то сходившим "по-большому". Он его брезгливо держал за уголок.
   -У тебя что, белочка?- хмыкнул Зенцов.- Ничего лучше взять не мог?
   -Да иди ты,- обиженно сказал Ермолин.- Смотрите, это же Коран.
   -А ты думал, они за веру воюют?- произнес Покровский.- Вся их вера умещается в дензнаки с заокеанскими президентами.
   -Здесь наемники были из Украины,- сказала старушка, потрясенная таким надругательством над святыней.
   Когда десантники шли по улицам села, выскочившая из-за поворота легковушка-микроавтобус затормозила возле них. Из пассажирского отсека тут же выскочили оператор с камерой и его напарник с микрофоном. Вид у них был такой ухоженный, словно они недавно вышли от какого-нибудь стилиста - визажиста. Их внешний вид был разительным контрастом с немытыми, грязными и уставшими солдатами.
   Костя решительно двинулся вперед, грозно проговорив журналистам:
   -Быстро отсюда!
   -Эй, ты чего, контуженный?- насторожился Пашка-Бульдозер - а это был именно он.
   -Дергай отсюда, сука!- Костя вскинул автомат, нацелив его на приехавших.- Пристрелю вас, сучар, здесь, спишу на духов. Пошли, пидоры е...ые!
   Журналисты поспешили повернуть назад. Костя вдогонку им проговорил:
   -Увижу вас здесь еще раз - сразу пристрелю, без разговороа.
   Микроавтобус удалился, Зенцов спросил у Покровского:
   -Чего это ты?
   -Пошли они на х..., падальщики е...ые. Тут люди гибнут, а они их на всеобщее обозрение выставляют. Да еще деньги на этом делают. Если бы я был генералом, приказал бы всех этих уродов на месте вешать.
   Костя помнил одну разгромленную колонну федералов во время прошлой войны. Страшные изуродованные тела, сгоревшая бронетехника. И все это засняли на пленку подоспевшие журналюги, наплевав на простую истину - "мертвые сраму не имут". А тут опозорили всех - и мертвых, и живых. Стойкая нелюбовь к циничным и лицемерным репортерам, так много пакостившим военным во время прошлой войны в Чечне, установилась во всей армии - простые "окопники" их просто ненавидели.
   Кому война, а кому - мать родна.
  
  
  
  
   Махачкала
   24 августа
  
   Операция по освобождению Ботлихского района от экстремистских вооруженных отрядов завершилась. Официально это была не война, а всего лишь "контртеррористическая операция".
   Казанцев заканчивал доклад Квашнину:
   -Тандо полностью освобождено. Ни один боевик из села не ушел.
   -А как же остальные силы врага? Басаев открыто заявил о своем уходе, а вы его проспали!
   -Анатолий Васильевич, мы опоздали на какие-то сутки - еще немного, и мы бы их окружили. Басаев это понял и сбежал.
   -Какие меры предпринимаете сейчас?
   -Авиации поручено вести разведку и бомбардировку отходящих отрядов боевиков. Их много, идут колоннами, это будут хорошие цели. В занятых селах уже проводятся зачистки. Там планируется установить блокпосты, комендатуры и так далее. На постоянной основе оставим часть сил - чтобы ничего подобного больше не повторилось.
   -Хорошо. Работайте по этим вопросам.
  
   Москва
   24 августа
  
   Диктор в телевыпуске новостей говорил:
   -Сегодня федеральные войска в ходе ожесточенных боев и массированного применения авиации и артиллерии выбили бандформирования из сел Тандо, Рахата и Ашино. Кампания в Дагестане подходит к своему логическому концу - отряды экстремистов терпят сокрушительное поражение. Вместе с тем, федеральные войска находят свидетельства жутких расправ с пленными военнослужащими федеральных войск и мирными гражданами.
   Следом в телевизоре прокрутили снятую домашней видеокамерой сцену пыток, где умолявшему его пощадить забитому физически и растоптанному морально парню отстреливали пальцы. Причем палач-садист проводил пытку с таким спокойным видом, словно перед ним была кукла, а не живой человек, испытывавший страшные муки.
   Смотревшая все это Света негодующе произнесла:
   -Подонки! Как их до сих пор не арестуют?
   -Это Чечня, там русские законы не действуют,- произнес Леонид.
   -Они что, так и останутся безнаказанными?
   -Света, почитай лучше что-нибудь на эту тему, и поймешь.
   -Какое мне до них дело? Постреляли, выпустили пар и разошлись.
   -Между прочим, там наши парни гибнут.
   -Не я же их туда послала, и не ты. Это все игры Кремля, а мы за них отдуваемся. Вернее, - они. У нас своих проблем хватает.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 4

  
  
   Махачкала
   25 августа
  
   Боевые действия в Ботлихском районе завершились, но война на этом не закончилась. Ситуация по-прежнему оставалась напряженной.
   К Казанцеву и другим высшим чинам в иерархии СКВО стекалась информация из различных источников, анализ которой выявил две основные проблемы, вставшие перед федералами.
   В Чечне возле Новолакского района Дагестана наблюдалось значительное скопление сил боевиков. Эта тенденция наблюдалась с середины августа. Тогда это был отвлекающий маневр, теперь все говорило об активизации интереса врага к Хасавюртовскому направлению.
   Неспокойно было и в селах Кадарской зоны. Там вовсю шло строительство оборонительных сооружений, активизировалась подготовка к боевым действиям. Из "зоны" стали в массовом порядке выезжать "лишние" на войне - женщины и дети. Казанцев так же знал, что в руководстве страны и в правительстве Дагестана после завершения кампании в Ботлихе решили навести порядок в Карамахи и Чабанмахи. Видимо, кто-то "слил" эту информацию боевикам или до них донеслись подобные слухи, вот они и закопошились.
   Оперативная обстановка в целом оставляла желать лучшего, и у "федералов" было еще предостаточно забот и проблем на Кавказе.
  
  
  
  
  
   Рахата
   25 августа
  
   Десантников перебросили в Рахату - "чистить" село. Особо похвастаться им было нечем - боевики увезли с собой свое имущество и постарались замести все следы.
   Костя разговорился с одним из местных жителей:
   -Ты - дух?
   -С чего ты взял?
   -А почему тогда косишься?
   -Натерпелся я от вас. Моджахеды меня в тюрьму посадили, а вы по ней ударили из пушек. Нас чуть не завалило, еле оттуда ушли.
   -Не мы же все это заварили... Духи пришли - мы их назад выпроводили.
   -Я сам им не рад. Бандиты - и все.
   -Слышь, друг, тебя как зовут?
   -Маджид.
   -Я - Костя.
   Они пожали друг другу руки.
   -Маджид, ты тут пленного в такой же форме, как я, не видел?
   -Числа четырнадцатого приводили одного.
   -Молодой?
   -Рядовой, волосы - светлые. Мальчишка еще совсем.
   -Может, это было тринадцатого?
   -Может, я точно не помню. Что было с ним дальше, я не знаю. Наверное, его увезли в Чечню.
   Сколько Костя не расспрашивал у местных жителей о судьбе Андрея, толком никто ничего не знал. После мероприятий по зачистке Рахаты взвод Кости разместили в палатках возле села.
   Роту выстроили на окраине. Держа в руках листы с текстом, ротный зачитал:
   -Постановление Правительства РФ от 20.08.99 года "О дополнительных гарантиях и компенсации военнослужащим, выполняющим задачи по обеспечению правопорядка в Республике Дагестан".
   Военнослужащим засчитывались месяц за три, а так же объявлялось, что за каждый день службы они будут получать 810-950 рублей (в зависимости от звания).
   -Это же какие бабки,- мечтательно произнес Ермолин.- 810 на 30 - это... это...
   -Штук двадцать пять,- подсказал Дубинин не блиставшему быстротой арифметических вычислений Ивану.
   -Вы сначала доживите до дембеля, миллионеры,- одернул их Зенцов.- А то мертвым деньги ни к чему.
  
   Забайкалье
   25 августа
  
   Как Оля еще оставалась жива, она не знала. Мир стал каким-то бесцветным, малоинтересным. Впереди была учеба, но душа к ней совершенно не лежала. Все мысли остались с Андреем, она позабыла даже о предложении поступить на работу в газету. Андрей не просто был далеко, он пропал, исчез, где он и что с ним - одному Богу известно.
   Просмотрев очередной выпуск новостей по телевизору, Оля крепко задумалась по двум вещам. Первая - о том, как ужасна участь "денежных заложников". Вторая - война закончилась, а раз так, то Андрей должен вернуться. Ведь боевиков разгромили, пленные должны быть освобождены. Если боевики Андрея взяли в плен, то должны сообщить его семье о выкупе. Раз так, то она постарается собрать все необходимые деньги. Самым важным было получить хоть какую-то весточку об Андрее. Самым страшным была безызвестность, от нее Оля просто сходила с ума. Ожидание превратилось в изматывавшую душу муку, отравлявшую все существование. Ночами не помогало никакое снотворное, Оля, уткнувшись в подушку, подолгу плакала, не находя выхода из своего отчаяния. Но она твердо верила в возвращение Андрея. Он не мог не вернуться назад.
   Сидя перед экраном телевизора, Оля замерла, целиком сосредоточившись на своем внутреннем мире. В это время в комнату с улицы вошла мать девушки. Она тихо проговорила:
   -Оля, ты в порядке?
   -Да, мама,- девушка словно вышла из состояния гипноза.
   -Доченька, но нельзя же так...
   -Как "так"?
   -Ты просто угасаешь на глазах. Мне больно это видеть.
   -Мамочка, по-другому я не могу. Если ты умеешь - научи.
   -Просто надо быть сильной, слабостей этот мир не прощает.
   -Я постараюсь
   -Пришло письмо от Андрея.
   -Да? Что с ним?- Оля сразу же оживилась, былой хандры как не бывало.
   -По штемпелю на конверте, он его отправил до своего исчезновения.
   -Чего же ты молчала?
   Оля вырвала письмо из рук матери и помчалась распечатывать его в свою комнату. Взяв ножницы, девушка быстро вскрыла конверт. Она прямо горела нетерпением и с жадностью принялась читать строки послания.
  
   "Здравствуй, мое ненаглядное солнышко.
   Оленька, я сейчас нахожусь в самом пекле войны. Хотя войной это официально не называется, идут бои. Страшно, но жить можно. Мир как будто перевернули, и все сошли с ума. Мы стоим на горе у Ботлиха, называется Элилэн. Вверху - духи, внизу - мы. Сейчас тихо, все нормально. Идет обустройство наших позиций. Очень сильно по тебе скучаю - скоро придет приказ, числа 15-го. Мы снова свидимся, и я от тебя никуда не уеду. К концу месяца я обязательно буду дома. Милая моя, как у тебя дела? Ты сильно не переживай, у меня все хорошо. Держи хвост морковкой. Думай лучше о встрече. Мы еще позажигаем с тобой - только подожди, чуть-чуть осталось.
   Целую, твой Андрюша"
  
   Оля встряхнулась - все-таки, это письмо было хот каким-то разнообразием в цепи длинных и бесконечных дней ожидания, так сильно похожих один на другой. И все-таки, она боялась. Боялась, что больше его так и не увидит. Но она будет ждать, обязательно будет. Взывая к небесам, она еще больше молила Бога, чтобы все обошлось. А пока что черно-белые дни дикой тоски продолжали изматывать ее душу, и не было им конца. Оля уже и позабыла, какова она, нормальная жизнь без бессонниц, слез, лабиринтов безысходности, ожиданий, тревог, переживаний. В этот день она сделала небольшое начинание - начала вести дневник. Уж лучше было разговаривать с Андреем так, доверять бумаге свои мысли и страхи, чем сходить с ума от раздиравшей ее боли.
   И Оля для себя решила - надо быть если не сильной (это точно было вне ее возможностей), то упорной. Будь что будет, а она все равно будет ждать и дождется. Другого не дано.
  
   Серженьюрт
   25 августа
  
   Авиация бомбила Веденское ущелье, где двигалась колонна боевиков (3 грузовика сгорело) и позиции лагерей Хаттаба у Серженьюрта. Чеченские власти в лице вице-премьера правительства ЧРИ К. Махашева заявили протест Москве, российские власти в ответ сказали, что имеют право бомбить любую точку на территории Северного Кавказа, даже в Чечне. Кремль, таким образом, прозрачно намекнул, что "независимая Ичкерия" - это часть России, и пора об этом вспомнить.
   Виктор Золотов, наблюдавший за бомбардировками из самого Серженьюрта, с ужасом думал: неужели, война и здесь его не оставит? Скорее всего, федералы Ботлихом не ограничатся - слишком уж много натворили ваххабиты, чтобы им это так просто сошло с рук.
   Хаттаб и Басаев, находясь в том же селении, обсуждали планы на будущее - что делать после провала ботлихской акции.
   -Русские слишком осмелели,- сказал Басаев.- Скоро к нам в дверь постучат.
   -Не постучат, если мы будем наносить им новые удары.
   -Сейчас бы нашу армию вывести в базовые районы, дать людям отдохнуть, пополнить отряды всем необходимым и подготовить их к новым боям.
   -Куда пойдем теперь?
   -В Хасавюрт.
   -Опять Дагестан? Нас же там не приняли.
   -Возле Хасавюрта живут чеченцы-аккинцы. Они-то нас точно подержат. Это - не продажные аварцы, будут заодно с нами. Срок начала операции - начало сентября, позже определимся конкретнее.
   -Что с Лисой?
   -Подготовку к диверсиям - продолжать. Надо будет соотнести их с походом на Хасавюрт. Соответственно, сроки придется немного сдвинуть. Мы еще спляшем победную лезгинку на площадях Махачкалы.
  
  
  
  
  
   Псков
   25 августа
  
   Катя копалась в песочнице во дворе, строя какие-то понятные ей одной сооружения. Пока девочка увлеченно играла, Тамара сидела рядом на скамейке, приглядывая за дочерью.
   На скамейку села соседка по этажу - тридцатилетняя Ира.
   -Привет.
   -Привет.
   -Катя быстро растет, прямо не по годам.
   -Я с ней по специальной книжке занимаюсь, как надо развивать ребенка. Она уже немного читает.
   -Вундеркинд будущий растет.
   -Хорошо бы.
   -Тома, почему ты до сих пор одна?
   -Я вдова.
   -И долго будешь носить траур?
   -Знаешь, лучше не говорить на эту тему. И так мне нелегко.
   -Том, и все же: ты молодая, красивая, хозяйственная. Чего зря время терять? Годы пройдут, так и останешься одна.
   -У меня Катюша есть. А что до интима, так меня не очень к нему тянет.
   -Мужик и в хозяйстве всегда нужен. А Катя - она вырастет, выйдет замуж, упорхнет из родительского гнезда, а рядом - никого.
   -Если надо будет гвоздь прибить - соседа попрошу или солдат из части. За полтинник все, что попросишь, сделают.
   -Девочка без отца растет. Ненормально это.
   -Я боюсь, что нового папу она не примет. Лучше уж так. Тем более, что я справляюсь в одиночку.
   -Да, кстати, война в Дагестане закончилась. Бандитов разогнали.
   -Ну и хорошо. Теперь никто не пострадает.
   Любое упоминание о войне вызывало в Тамаре боль воспоминаний о погибшем муже. Нового замужества она не хотела - просто Коля был лучше других, и все. Память о нем навсегда осталась внутри Тамары.
   Подошедшая с детской лопаткой Катя произнесла:
   -Здлавствуйте.
   -Здравствуй, Катя. Как дела?
   -Нолмально. Мама, я в туалет хочу.
   -Хорошо, пошли домой. Ира, до свидания.
   -Пока.
   Дома, сходив в туалет, Катя задала матери вопрос, который та считала самым "неудобным":
   -Мама, а когда папа плиедет?
   -Скоро, Катя.
   -А почему у длугих папы не уезжают так надолго?
   -Не знаю.
   -А почему наш уехал?
   -Так надо. Но он обязательно вернется - он обещал.
   -И мы пойдем его встлечать на вокзал?
   -Конечно.
   Тамара успокаивала дочь этой ложью во спасение, но придет время, когда Кате придется узнать всю правду. Сказать это будет ой как нелегко. А пока пусть верит в эти слова об отъезде отца - она еще слишком маленькая для травмирующей истины. Лучше уж дать веру, чем ее разбить.
   Катя, быстро забыв об этом разговоре (еще одна замечательная черта детства, существенно облегчающая жизнь), принялась играть со своей куклой - Зоей.
  
  
  
  
   Дарго
   26 августа
  
   Арсан чувствовал, что в семье к нему относятся не так, как раньше. Внешне все, вроде бы, было по-прежнему, но какое-то скрытое напряжение оставалось. Он нарушил адаты - по горским традициям это был страшный моральный проступок. Хамзат еще мягко с ним обошелся. Конечно, пасти овец - это унизительно, но не так страшно.
   К Арсану, сидевшему с прутиком на каменном валуне, подошел Шамиль - его младший брат. В руках он держал сумку-мешок с едой.
   -Привет, Арсан.
   -Здравствуй.
   -Все хорошо?
   -Да. Погода сегодня хорошая - вчера дождь шел, я весь промок. Холодно было. А у вас какие новости?
   -Серженьюрт бомбили. Многие начхо боятся, что и их села будут бомбить. Хариповы уже уехали в Грозный к родственникам.
   -Дарго не бомбили?
   -Нет. Но все в страхе.
   -Русские нам не простят Дагестана. Зачем только мы туда пошли?
   Арсан с ужасом представлял, что и в его дом придет война. Если он - вольно или невольно - приносил горе и слезы другим, то посему ему не могут отплатить тем же? Эти дураки-фанатики Басаев с Хаттабом дергали тигра за хвост, и теперь этот тигр начинает кидаться на мнимых и явных врагов. Как говорится, лес рубят - щепки летят.
  
  
  
  
  
   Москва
   26 августа
  
   Официальные власти России подводили итоги закончившейся кампании. Диктор по телевидению говорил:
   -23-24 августа федеральные войска в ходе завершения контртеррористической операции в Республике Дагестан с боями заняли села Тандо, Ашино, Рахата, Ансалта и Шодрода и полностью освободили от мусульманских экстремистов Ботлихский район. По информации штаба Северо-Кавказского военного округа, в ходе боев в Ботлихском и Цумадинском районах погибло 59 и ранено 206 человек. Из них: 47 погибших и 186 раненых - из группировки Минобороны РФ; 12 погибших и 20 раненых - из состава ВВ и МВД. Потери боевиков - до 1000 человек убитыми, ранеными и пленными. В настоящее время обстановка в Дагестане полностью контролируется федеральными силами. Остатки разгромленных бандформирований бежали в Чечню, по ним наносятся ракетно-бомбовые удары авиацией Объединенной Группировки Войск в Дагестане.
  
   Ростов-на-Дону
   26 августа
  
   Казанцев сразу начал о деле:
   -Геннадий Николаевич, я ухожу с должности командующего ОГВ и приступаю к своим прямым обязанностям - руководству округом.
   -Группировку расформировывают?
   -Нет. На мое место назначаешься ты. Подбери себе группу офицеров и часов в пять вылетай в Махачкалу для приема дел и должности командующего.
   -Все уже утверждено "сверху"?
   -Да.
   -Хорошо, будет исполнено.
  
   Карамахи
   27 августа
  
   Накануне, 26 августа, начались сложные переговоры с руководством Кадарской зоны. Окрыленные успехом в Ботлихcком районе, дагестанские власти решили восстановить порядок и в этой "отмороженной" "отдельной исламской территории".
   Позиция федералов:
   -Кадарская зона - неотъемлемая часть Дагестана, а Дагестан - часть России, и поэтому в "зоне" должны соблюдаться российские законы.
   Позиция руководителей джамаата:
   -Жители Кадарской зоны являются мусульманами, и законы ислама здесь действуют испокон веков. Ваххабизм как форму правления добровольно выбрали сами жители Карамахи и Чабанмахи, поэтому он является законным. Подчиняться навязываемым нам требованиям властей Дагестана мы отказываемся, поскольку они противоречат законам и волеизъявлению жителей джамаата сел Кадарской зоны.
   Ваххабиты и дальше хотели творить беззаконие и произвол в селах "зоны" и не желали ни на йоту сдавать свои позиции. 27 августа переговоры зашли в тупик - это стало ясно со всей очевидностью.
   28 августа кадарским ваххабитам предъявили ультиматум сдать незаконно хранящееся оружие и подчиниться требованиям власти. Ответа на него получено так и не было.
  
  
  
  
  
   Ботлихский район
   27 августа
  
   Бои в Ботлихе отгремели. Чтобы понять, что там осталось в наследство от войны, в район вылетели на вертолете премьер-министр России В. Путин, начальник Генштаба А. Квашнин и председатель Госсовета Дагестана М. Магомедов. Сначала планировалось посетить андийские села, жители которых сыграли одну из первостепенных ролей в обороне Дагестана от боевиков, а потом - сам Ботлих. Но подвели погода - стоял туман, и приземлиться в Анди вертолет не смог. В результате "большие шишки" полетели сразу в Ботлих.
   С андийцами вышла не совсем приятная история. Материальные затраты, вопреки всем обещаниям им никто так и не возместил. В качеств личной инициативу семьям погибших Усмана Бекмирзаева, Исрапила Абдулхакимова и Исмаила Исмаилова ОАО "Дагэнерго" подарило электрокухонные плиты с приборами учета; плата за потребляемую ими энергию не взималась. Но это - инициатива неправительственной организации. Официальные власти так ничего и не сделали - угроза со стороны боевиков миновала, и об андийцах позабыли. Компенсационные выплаты касались только пострадавших в результате боевых действий, все прочие издержки сельчан в счет не принимались. К тому же, при награждении ополченцев установили пресловутые квоты. Многие ополченцы (жители Гагатли - все до единого) отказались от такой чести: им было стыдно смотреть в глаза женщин и детей, которые рыли километры окопов и делили с мужчинами все тяготы боев. Конечно, подвиг - не то дело, за которое потом берут деньги. Но об истинных героях августа 1999 года, добровольно, безо всяких указок "сверху" рисковавших жизнью во имя России и Родины, стоило бы вспомнить и поблагодарить за их самопожертвование.
  
   Карамахи
   27 августа
  
   Амир Джайруллах созвал митинг всех жителей Кадарской зоны.
   -Братья! Мы здесь живем по законам шариата, дающим нам возможность исполнять волю Всевышнего на земле. Мы никого не трогаем, никому не угрожаем, мы трудимся во славу Аллаха и его заветов, и всего-то. Но неверные решили заставить нас отречься от ислама, силой ввергнуть нас в бесчестие и отнять надежду на нормальную жизнь. Братья! Мы обязаны все как один встать на защиту веры и доказать свою верность исламу и мусульманским традициям. Махачкалинские сионисты и русские империалисты пытаются навязать нам свою волю, возможно даже их нападение на наши мирные села. Их может ждать только поражение. Оружия и наших мощных укреплений хватит на то, чтобы сдержать любую агрессию врага. Поэтому с этого момента мы превращаемся в единый военный лагерь. Теперь все, кто может носить оружие, должны записаться в ополчение. С помощью Всевышнего мы одолеем кафиров.
   Саид, слушавший все это, думал о том, что скоро будет война - раз Джайруллах и его банда не хотят сложить оружие, то ответят за это по полной программе. Вместе с ними пострадают и ни в чем не повинные люди, ставшие невольными попутчиками и соучастниками их преступлений. Хотя, все они немного виноваты в том, что смалодушничали и позволили ваххабитам властвовать над собой. Саид думал только об одном - как пережить надвигающуюся опасность. Не хотелось верить в приход войны, но из-за упрямства амиров их не ждет ничего хорошего. Придет пора отвечать за все прегрешения перед Всевышним.
  
  
  
  
   Итум-Кале
   27 августа
  
   Ночью с 26 на 27 августа Андрея привезли в это горное село. Новый хозяин привел его в сарай, где запер до утра. В сарае находился другой мужчина - лет тридцати.
   -Ты кто?
   -Андрей.
   -Я - Сева.
   -Давно здесь?
   -С девяносто восьмого. А ты?
   -Дней десять назад попал в плен под Ботлихом.
   -Ты садись, не стой, соломы на всех хватит.
   Андрей воспользовался его предложением и сел рядом. В сарае было холодно, но сухо и ... как-то уютно - не то, что в сыром зиндане.
   -А где этот Ботлих?
   -В Дагестане.
   -Я что-то слышал. Там, вроде, война идет.
   -Идет. А ты откуда?
   -Из Ставрополья. Чеченцы на нашу станицу напали, угоняли скот. Я и другой парень при этом попали в плен. Когда шли в Чечню, его по дороге убили - так, ради забавы. Где служил?
   -Десантура.
   -Странно.
   -Что странно?
   -Они десантников ненавидят сильнее других федералов. Сильнее них - только летчиков, тех сразу пускают в расход.
   -Откуда знаешь?
   -С одним лейтенантом здесь вместе сидел.
   -Бежать пробовал?
   -Нет. Лейтенант пытался.
   -И как?
   -Его поймали. Сейчас его кости белеют на дне одной из пропастей. Лучше и не думай. Здесь можно жить. Кормят нормально - не до отвала, но с голоду не опухнешь.
   -Ночью здесь холодно.
   -В горах ночью всегда холодно.
   Днем Андрея вывели наружу. На шею ему надели колодку со встроенным внутрь датчиком. Алихан проговорил:
   -Это - датчик движения. Если куда-то побежишь - мы тебя быстро найдем. Если датчик перестанет подавать сигнал, мы пойдем за тобой. Если побежишь - мы тебе горло перережем. Понял? Будешь пасти скот с Севой. Он тебе подскажет, что и как.
   Андрей совсем потерялся в географии чеченских населенных пунктов. Где он сейчас находился, он не имел ни малейшего представления. Бежать отсюда расхотелось. Во всяком случае, пока он не обживется здесь и как следует не примерится к обстановке. На душе было очень темно, из этих потемок так хотелось выбраться и так больно было осознавать, что всей прежней жизни, всем мечтам и надеждам пришел конец. Еще страшнее было то, что разлука с Олей продолжается. Как она там без него? Наверное, скучает сильно, и все глаза проплакала. А родители? Они тоже себе места не находят. Ладно, когда все ясно. А он - ни среди живых, ни среди мертвых.
  
   Кадарская зона
   28 августа
  
   Несколько милицейских УАЗов ехало выполнять указание властей Дагестана - наводить законный порядок в "зоне" и проводить расследование по фактам совершенных там преступлений. О том, что их ждет в ваххабитских селах, никто не имел ни малейшего представления. Информация по боевикам была самая скудная.
   УАЗы остановились возле шлагбаума. Ехавшие внутри вышли наружу. На прикрепленной возле него дощечке один из милиционеров прочитал:
   -"Стой! Здесь действуют законы шариата!"
   Неожиданно с соседней горы по машинам ударили пулеметы. Милиционеров раскидало в стороны. Огонь по ним был убийственным - он не давал поднять головы. Кто-то попробовал было ответить из своего служебного оружия, но их тут же сняли снайперы. После этой форменной бойни в живых осталось всего двое - из тринадцати. Они полуползком смогли покинуть зону обстрела и вернуться к своим. Попавшие в плен были зверски изрублена на куски.
   Осознав, наконец-то, с чем они реально имеют дело, федералы изменили тактику действий и план операции. От мероприятий по задержанию обычных уголовников (каковыми боевики "зоны", конечно же, не являлись) перешли к проведению полноценной армейской операции по классическим военным законам. К утру 29 августа мятежные села блокировали части ВВ и МВД. Операцию возглавили главком ВВ РФ В. Овчинников и министр Внутренних Дел РД А. Магомедтагиров.
   Война в районе Кадарской зоны стала свершившимся фактом.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 5

  
  
   Кадарская зона
   29 августа
  
   Саид находился в отряде боевиков, занимавшем одну из высот на подступах к "отдельной исламской территории". Внизу у дороги находилась АЗС, где суетились российские силовики. В перестрелки и бои они не вступали (хватало других забот), друг к другу "в гости" не напрашивались. Федералы производили сосредоточение и размещение своих сил, изучение местности; основной их задачей было блокирование вражеских сил. Боевики тоже готовились к предстоящим боям - оборудовали свои позиции для обороны. Саид вместе со своим отрядом устанавливал минные поля на подступах к высоте, чтобы создать для федералов дополнительные затруднения.
   Раздался свист, по которому Саид понял - начался артобстрел. Разрывы снарядов в нескольких десятках метров от него это подтвердили. Саид, побросав лопату и мины, стремглав понесся к окопу. Он успел туда заскочить и схорониться от несущейся на него смерти. Было по-настоящему страшно - вздымая клубы дыма и земли, снаряды рвались совсем рядом. Раздался более сильный грохот - взлетели на воздух оставленные им на земле мины.
   После огневого ада наступила неожиданная тишина. Саид высунулся из окопа и огляделся. Внизу как ни в чем не бывало передвигались российские солдаты. На изуродованном воронками склоне горы осталось два недвижимых тела. Мужчина с оторванными ногами по-страшному кричал, призывая на помощь. Саид и еще несколько человек вылезли из своих укрытий и подошли к нему. Перевязав раненого, они отнесли его в тыл. До вечера он не дожил - умер от огромной кровопотери, кровотечение из ран остановить никак не удавалось. Ополченцы были мрачные и подавленные - итог борьбы с неверными все знали наперед. Слишком уж неравными были силы.
  
   Грозный
   29 августа
  
   Масхадова, что называется, "озарило". Он клялся в пылкой любви к Москве, отвергал причастность руководства ЧРИ к ботлихской эпопее (да и всех чеченцев вообще), а в это время Мовлади Удугов, информационная "крыша" Басаева, входил в Совет Безопасности Ичкерии.
   Одним из козырей в пользу улучшения климата отношений с Москвой Аслан Алиевич посчитал то, что пора бы Удугова выставить из официальных коридоров власти.
   И вот 29 августа последовал указ о выведении М. Удугова из состава Совета Безопасности ЧРИ. Официальной причиной было то, что он превратился в проводника идеологической диверсии против чеченского государства и поставил под угрозу разрыва братские отношения с Дагестаном.
   Масхадов все еще надеялся вырулить из того кювета, в который съезжали его отношения с Россией. Ваххабиты в Чечне после провала похода Басаева в Ботлих серьезной силой для Масхадова не являлись. И без того слабая поддержка населения была подточена фактом поражения. Теперь оставалось подлатать дружбу с Москвой в надежде на то, что "холодная" война с ней не перерастет в "горячую".
  
  
  
  
  
  
   Ботлихский район
   30 августа
  
   Военные действия закончились, но со стороны близкой Чечни по-прежнему веяло холодом. Атмосфера была нервозная, напряженная. Все ожидали чего-то неприятного.
   Десантники под началом Покровского заканчивали оборудование блокпоста. Обставили его здание плитами блоков, вкопали в землю бронетехнику, разложили по периметру мешку с песком. Перед этими препятствиями установили мины, а сегодня заканчивали обтягивать колючей проволокой в несколько рядов вбитые в землю колья.
   -Как думаешь, атака на блок возможна?- спросил у Кости Зенцов.
   -Чечня-то, она вон, рядом - за перевалом. Жди "сюрпризов" с той стороны. Надо передать бойцам, чтобы поодиночке и особенно ночью не лазили за пределы блока. Утащат чичи - и поминай как звали.
   -Когда только все это закончится...
   -Не скоро. Вряд ли наши правители двинут нас в Чечню. А раз нет - будут продолжаться такие игры, когда они к нам могут прийти, а мы к ним - упаси господи.
   -Что там с твоей наградой? Орден Сутулова еще не пришел?
   -Какой к черту орден! Кадровики, наверное, только чесаться начали. И то не в тех местах...
   Костя Покровский привык к должности комвзвода, а потому уже не просил вернуть его обратно в отделение. Поначалу ротный и комбат мялись, ссылаясь на отсутствие замены, а потом сами перешли в атаку: зачем тебе замена, если сам неплохо справляешься? Так Костя встал во главе блокпоста, где размещалось 23 штуки солдатских душ. Пополнений в поредевший взвод (особенно в отделение Зенцова) не было, но войск вокруг было сосредоточено немало - с момента окончания боев группировку несколько сократили, но не убрали совсем.
   Пока что было тихо, началась "мирная" жизнь. Но живы были воспоминания о недавних боях с жестоким врагом, все ждали новой бури. Костя вспоминал об Андрее, убитых и раненых, и не мог отделаться от мысли, что они пострадали в какой-то мере и по его вине: он - командир и отвечает за своих подчиненных; раз они убиты, ранены, пропали без вести - не уберег он их. Метания в чуждой "гражданской" жизни исчезли, но пришли новые проблемы. Костя уже и не знал, как избавиться от проклятой войны и ее "синдромов". Верно говорят, что война - это наркотик. Ты без нее уже не можешь (даже понимая, что губишь себя), и нужна новая "доза". Так устроен этот несправедливый мир, и остается лишь продолжать жить вопреки своей страшной ноше, стиснув зубы, сжав в кулак всю свою волю, жить, испытывая боль воспоминаний и страх перед завтрашним днем. Не ты выбирал этот путь - будь на то твоя воля, ты бы его никогда и не выбрал,- но раз так пошла жизнь, остается нести ее груз, никого ни о чем не спрашивая и не прося.
   И Костя Покровский, несмотря на все душевные и душившие его муки, его нес.
  
   Кадарская зона
   31 августа
  
   Вэвэшники - из частей 22-й бригады оперативного назначения - сидели возле своих палаток и сосредоточенно курили, посматривая на располагавшиеся к югу от них позиции врага.
   Несколько попыток штурма Кадарской зоны потерпели неудачу. Боевики, заняв удобные позиции на стратегических высотах возле своих сел, отбили все атаки вэвэшников и милиционеров. К операции были привлечены части Минобороны, началась подготовка к новому штурму. Непрерывно работали авиация и артиллерия, утюжа позиции ваххабитов и занятые ими села. Штурм на время был отложен. Но отступаться от задуманного федералы не собирались.
  
   Грозный
   31 августа
  
   "Исламское правительство в изгнании" устами изгнанника из структур ЧРИ Мовлади Удугова проговорило:
   -Исламские вооруженные силы провели перегруппировку и подготовку к реализации второго этапа операции "Имам Гамзат-Бек" и готовы приступить к активным действиям. Так же командование моджахедов готово оказать всемерную помощь нашим братьям-мусульманам в Кадарской зоне, подвергшимся вероломной и ничем не спровоцированной агрессии со стороны российского империализма.
   Таким образом, исламисты дали понять, что еще вернуться для осуществления своих планов. Потерпев поражение в Ботлихе, они все еще представляли значительную угрозу стабильности на Кавказе. "Война с неверными" продолжалась - не могли же "простаивать" без дела вооруженные банды ваххабитов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ч А С Т Ь В Т О Р А Я
  
  
  
   В О З В Р А Щ А Й С Я,
  
   М О Й Л Ю Б И М Ы Й
   сентябрь 1999-го
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ничего не обещай
   И не говори "прощай",
   Просто помаши рукой
   Молча на прощанье.
   Улыбнусь тебе в ответ,
   Прошепчу молитву в след:
   Пусть от всех обид
   Бог тебя хранит.
  
   Нам разлука суждена,
   Только не навек она.
   В мыслях я лечу к тебе
   Ласточкой небесной.
   Знаю, что в чужой стране
   Ты тоскуешь обо мне;
   Помнишь обо мне
   В дальней стороне.
  
   Возвращайся, мой любимый -
   Без тебя я столько дней;
   Возвращайся, если сможешь,
   Поскорей, поскорей.
   В этом мире неуютном
   Нас с тобой спасают вновь
   Только вера, только вера
   И любовь;
   .
  
   Попрошу у неба я,
   Чтоб печали не было,
   Чтоб разлуки не было
   Больше между нами.
   Пусть от всех земных обид
   Бог тебя вовек хранит.
   Будь всегда со мной,
   Ненаглядный мой.
  
   Возвращайся, мой любимый -
   Без тебя я столько дней;
   Возвращайся, если сможешь,
   Поскорей, поскорей.
   В этом мире неуютном
   Нас с тобой спасают вновь
   Только вера, только вера
   И любовь;
   Вера и любовь.
  
   Мария Зайцева "Вера и любовь"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 6

  
  
   Карамахи
   1 сентября
  
   Глеб Обозников докуривал сигарету, переживая долгие страшно-мучительные минуты до наступления времени "Ч". Артиллерия с авиацией отбомбились и отстрелялись, скоро придет их время - пехоты. Глеб, сжимая одной рукой автомат, другой - сигарету, всматривался в вершины гор перед собой, потом перевел взгляд на сослуживцев. Они были молчаливы и угрюмы.
   Вот уже несколько дней они штурмуют эти проклятые села, а результатов - никаких. Духи крепко держаться за свои позиции, каждый бой идет с большим ожесточением. Выдавить врага не помогают даже пушкари и летчики.
   Получив сигнал к атаке, вэвэшники покинули свои окопы и побежали к вражеским селам. Наступившую было тишину нарушил нескончаемый треск - кто-то прекращал стрелять, кто-то начинал заново. Глеб бежал до тех пор, пока остальные не легли под огнем врага. Упал на землю и он. Однако, враг не выдержал нового приступа - вскочившие с земли солдаты, прикрывая друг друга, двинулись вперед по траве мимо иссеченных рубцами и вмятинами скал. Боевики, отчаянно отстреливаясь, не смогли сдержать напора и скрылись. Вэвэшники, "на всякий случай" постреливая по опустевшим окопам врага, поднялись на вершину горы.
   Внизу находились разбросанные по склонам и вершинам гор дома и постройки.
   -Это и есть Карамахи?- спросил Глеб у сослуживцев.
   -Наверное,- проговорил Федя Сапожников.- Вроде, ничего особого.
   "Сверху" поступил приказ начать захват самого села. Вэвэшники, оставив взвод закрепления на захваченной высоте, двинулись дальше. Они неожиданно легко приблизились к домам села, преодолев изрезанную оврагами и холмами местность. Но возле домов федералов встретил бешеный огонь. Передовое отделение, вырвавшись вперед, оказалось отрезано от остальных сил огнем ваххабитов и залегло между холмиками и в оврагах, организовав круговую оборону. Остальные вэвэшники, отстреливаясь от наседавшего врага, отошли от окруженцев метров на четыреста и закрепились на гребне у рва. Было решено отходить на захваченную высоту, поскольку штурм явно захлебнулся. Карамахинцы, подтянув пару минометов, стали обстреливать вэвэшников. Доставалось и окруженным, и тем, кто успел отойти. После ураганного огня боевики двинулись на зажатых между двумя домами вэвэшников.
   Неужели их перебьют?- пронеслось в голове у Глеба, которому посчастливилось оказаться вне кольца окружения.
   Командир вэвэшников запросил помощи у арткорректировщика:
   -Я даю вам точные координаты. Сработать надо ювелирно - чтобы не задеть своих.
   -Вас понял. Постараемся выполнить все точно. Давайте координаты.
   Снаряды перерыли подступы к двум домам, из которых высыпали боевики, и их дворы. Кадарцы, было дожавшие несчастное отделение, побежали назад в укрытие - к домам. Некоторые залегли в овраги и ямы, но большинство в панике рассеялось. В это время вэвэшники ударили навстречу окруженным, обеспечив их отход. Враг пришел в себя, открыв сильный огонь из домов и с позиций возле них, но окруженных все-таки вытащили из огневого мешка.
   Глеб видел, как несли раненых - их было много. На носилках стонал Артем Савинков - ему осколок мины перебил позвоночник. Вряд ли он теперь будет ходить. Глеб знал - у Артема, призванного в армию после окончания вуза, остались жена с сынишкой. Каково-то им будет с мужем-отцом в инвалидной коляске...
   После нескольких минут перестрелок вэвэшники ушли из села. Оглядываясь на это осиное гнездо, Глеб с ужасом думал о том, какой ценой будет достигнута победа. Всерьез укрепившись, боевики оказывали эффективное сопротивление. Рано или поздно, их все равно дожмут. Но любая победа - это кровь; кровь и победителей, и побежденных.
   В этот же день были отбиты господствующие высоты на перевале Волчьи Ворота. Несколько попыток повторного штурма Карамахов были отбиты боевиками. Наступление федералов все больше выдыхалось. Было необходимо какое-то новое решение.
  
   Махачкала
   1 сентября
  
   Различные источники сообщали о концентрации боевиков в Чечне возле дагестанской границы на Цумадинско-Ботлихском направлении. Активизировалась деятельность НВФ и на Новолакском направлении. Все это говорило о том, что "на той стороне" затевается нечто новое, направленное, как всегда, против "неверных" и "отступников".
   Виктор Казанцев чисто логически отметал возможность нового вторжения ваххабитов в Дагестан, но Басаев и К* как раз нелогичностью и спонтанностью и отличались. Они могли устроить масштабные провокации, чтобы разжечь новую войну.
   Казанцев приказал усилить границу с Чечней, увеличить число блокпостов и одновременно активизировать разведывательную работу по выявлению конкретных планов врага. Чувствовалось - скоро грянет нечто новое, оперативная обстановка сильно напоминала предгрозовой штиль.
  
  
   Псков
   1 сентября
  
   На что он стал похож?
   На мешок с дерьмом, вот на что. Разглядывая утром в зеркале свое опухшее, заросшее щетиной лицо с красными глазами, Антон впервые за несколько дней не захотел опохмелиться. Голова разлеталась на части, доставал "сушняк", было ощущение того, что его вывернули наизнанку. Но, все-таки, Антон не потянулся к бутылке водки за "дозаправкой".
   Обиды на врачей и военкомов прошли, осталась лишь горечь неудачи. Раз ему перекрыли все ходы, надо жить по-прежнему. Прежде всего, разобраться со своей работой. Если его еще не уволили за многодневные прогулы, то только потому, что он не явился под грозные очи начальства. Если его выбросят, то черт с ним - перейдет на другую работу. Но со всем этим надо решать побыстрее.
   Антон раздобыл банку с огуречным рассолом и напился, съел таблетку от головной боли, потом принял холодный душ. Надо было в кратчайшие сроки восстановить "парадный вид". Чтобы от него не так сильно несло спиртным, он надушился дезодорантом так, что от его убойного аромата можно было грохнуться в обморок. Более-менее восстановив свой внешний вид до приемлемого, Платов отправился на работу.
   На улице он понял, каким наивным дураком был. Чехи обложили его со всех сторон. Врачи и военкомовские не просто так не пустили его в армию - они в сговоре с духами. Эти твари не просто списали его со службы - они за ним следили.
   Идя до остановки троллейбуса, Антон заметил, что за ним по пятам шел молодой парень с длинными волосами, одетый в футболку и джинсы. Когда Антон остановился в ожидании троллейбуса, парень встал рядом. "Хвост" действовал открыто и нагло - он ничего не боялся. Оставаясь настороже, Антон зашел внутрь троллейбуса. Его "тень" - за ним. Платов окончательно убедился, что его "пасут". Через две остановки, протиснувшись через весь салон, он в самый последний момент перед закрытием дверей выскочил из троллейбуса. Его преследователь, оставшись у окна изнутри, смотрел на Антона из удалявшегося транспорта. Антон был вне себя от радости - он сбросил "хвост". Он даже хотел показать парню рукой символ мужского полового органа, но вовремя удержался - кругом же люди.
   Антон пошел дальше пешком. Тот парень оказался не единственной "наружкой". Возле одного из пешеходных переходов его остановил другой молодой человек - старше первого лет на пять.
   -Огоньку не найдется?
   Антон одарил его таким взглядом, что у прохожего желание покурить внезапно пропало.
   А Платов пошел назад домой - настроение совсем испортилось. И еще - надо было предпринимать какие-то ответные меры, а то духи совсем оборзели - уже сюда пришли. Теперь ему было не до работы.
  
   Дучи
   2 сентября
  
   Из Ботлиха их перебросили в Новолакский район. Обстановка и здесь оставалась напряженной - часто из Чечни хаживали вооруженные "гости", которых потом силой выпроваживали обратно.
   Когда среди ночи раздались выстрелы, а дом заходил ходуном, Артем Ванников соскочил с кровати и с автоматом в потоке других солдат побежал к выходу. Спали они в одежде и с оружием - чтобы в случае чего могли в два счета встать в строй.
   Боевики, лупившие по блокпосту с двух сторон, близко к нему не приближались. Их цель была ограниченной - обстрелять врага, показав, что они что-то могут, и скрыться. В воздух полетели дополнительные осветительные ракеты, высыпавшие из дома по периметру блокпоста солдаты открыли ответный огонь. Такая перестрелка длилась минут десять, пока боевики, отойдя к своим машинам, не ретировались. Преследовать их не стали - этот отход врага мог быть ловушкой, а блокпосту боевики ничего серьезного сделать не могли.
   Когда бой стих, Артем проговорил:
   -Зае...ли, суки драные. Уже какое нападение, и взять их не можем.
   Это положение, когда боевиками могли легко делать с федералами все что угодно, а те не имели права прийти к ним в Чечню, всех добивало. Оно было даже хуже августовских боев - тогда они хоть знали, где враг и как его бить, а тут тебе ни линии фронта, ни возможности "достать" врага.
   -Хватит с ними цацкаться - пора в Чечню двигать,- сказал Слащев.- Если они ходят к нам с войной, почему мы не можем сделать то же самое?
   -А он прав,- сказал Денис.- Хотели войны - пусть ее получат.
   -Начальству виднее,- сказал Спицын.- Человек предполагает, а в Кремле располагают. Ну что, спать не собираетесь? Завтра ведь обычный день - никто вам времени на сон-час не оставит.
   -Да тут поспишь...
  
   Кисловодск
   3 сентября
  
   Сигнал о начале операции был получен. Ачимез Гочияев арендовал большегрузный автопоезд "Мерседес", загрузил его мешками и перед поездкой инструктировал водителя:
   -В Москве тебя уже будут встречать, так что не волнуйся. Адрес - Краснодарская улица, дом 70. Деньги за перевозку получишь на месте.
   -А вы не обманете?
   -Брат, мы - не жулики, все по-честному. Если хочешь, сейчас дадим задаток - двадцать процентов. Мы еще не раз повезем груз в Москву, увидимся. Этот рейс - не последний.
   Заплатив задаток, Гочияев пошел к своему автомобилю. По пути он встретился взглядом с Хакимом, сидевшим в другой легковушке. Когда "мерс" поехал, Хаким двинулся следом за ним на расстоянии. Гочияев неспеша сел в свой автомобиль и поехал в другую сторону.
   Автопоезд с взрывчаткой начал свое движение в Москву.
  
   Грозный
   3 сентября
  
   Аслан Масхадов до конца цеплялся за свой трон, отчаянно пытаясь сгладить углы в отношениях с Россией. Главным камнем преткновения были незаконные действия экстремистов в Чечне и в соседней с ней России. Поэтому он выступил с обращением к президентам России, Грузии, Армении и Азербайджана и к руководителям регионов Северного Кавказа с предложением объединить усилия в борьбе с организованной преступностью на Кавказе. Не важно, что Масхадов не мог реально влиять на ситуацию в Ичкерии - важен был сам факт демонстрации силы.
   "Организованные преступные группировки, интернациональные по своему составу, весьма умело пользуются отсутствием взаимодействия правоохранительных органов кавказских государств и республик. Взятые в заложники чеченцы содержатся в Грузии, Ингушетии, Дагестане и в других республиках, а грузин, осетин, русских и представителей других национальностей, похищенных с целью выкупа, переправляют в Чечню. Руководство Чеченской Республики Ичкерия предлагает создать единый орган, куда войдут представители правоохранительных органов государств Закавказья, России, а так же республик, краев и областей Северного Кавказа по типу Интерпола. Председательствовать в специальном межгосударственном трибунале во время вынесения приговора похитителям, как нам кажется, должен представитель пострадавшей стороны. Так, например, чеченцев, похитивших грузин, будет судить грузинский судья, и наоборот. Это позволит сотрудникам правоохранительных органов Чечни действовать более свободно, не опасаясь кровной мести со стороны родственников преступных элементов. Таким образом, спецслужбы и спецподразделения сопредельных государств и республик будут иметь возможность активнее работать на территории Чечни. Это предложение - лишь наиболее общие принципы сотрудничества. Чеченское государство готово к конструктивному диалогу и сотрудничеству в вопросах борьбы с криминальными группировками со всеми заинтересованными сторонами".
   Ответа не последовало. Аслан Масхадов если не был еще политическим трупом, то политическим смертельнобольным точно являлся. Иметь с ним дело никто не хотел. Ну, или почти никто. Что же касается отношений с Россией, то они не прерывались официально, но фактически Кремль игнорировал официальный Грозный, так как он на деле показал, что его слова - не дороже бумаги, на которой писались. Все шло к более жесткой конфронтации.
  
   Забайкалье
   3 сентября
  
   Начался учебный год. Душа к учебе никак не лежала. Оля относилась к ней как к чему-то по другую сторону телеэкрана, это словно происходило не с ней. Вся прежняя жизнь исчезла, а вместо нее - пустота. Мир стал необитаем, но это замечала лишь она одна. Родители пытались ее успокоить и вернуть к нормальной жизни, но эти попытки ни к чему не приводили, и "предки" стали досаждать со своими умными советами все меньше. Оля превратилась в иссушенного болью и тоской зомби, у которого не осталось ни одного радостного мгновения. Радости были, но на фоне жуткой депрессии они не имели никакого значения. Оля привыкла к бессонным ночам; это время у нее уходило на ведение дневника. Эти записи позволяли немного успокоиться - ведь она таким образом разговаривала с Андреем, писала ему своеобразные письма. Она не знала, сколько дней осталось до встречи с ним, чего это будет стоить, как она до этого момента доживет, но твердо верила - придет день, когда солнце разорвет тучи, когда они будут вместе. Ради этого она и продолжала жить - больше было не из-за чего.
   Зазвенел звонок, и студенты, прощаясь с преподавателем, поспешили на улицу. Там возле деревьев сокурсницы Оли распрощались, осталась одна Настя. Глядя на безжизненную подругу, она сказала:
   -Оль, ты чего, на тебе лица нет?
   -Не могу я так, понимаешь...
   -Да ладно, чего ты? Мало в жизни горя? Все еще образуется.
   Оля не выдержала и плаксиво произнесла:
   -Ну почему он не приходит? Ведь война уже закончилась, всё успокоилось. Ну почему...- она тихо всплакнула.
   -Оль, тебе надо развеяться. Может, на дискотеку сегодня рванем? Завтра - выходной, отоспимся.
   -Какие дискотеки! У меня горе, а ты... Подруга тоже!
   -Не злись, я же не специально. Так сильно его любишь?
   -Я не могу без него. Почему это все происходит именно с нами? Почему?
   ПОЧЕМУ? Этого не знал никто. Ответов не было - лишь одни бесконечные вопросы. И среди них - один главный: когда все это кончится? Она так устала от всего этого кошмара, так устала... Силы жить ей давали воспоминания об Андрее; когда-нибудь они снова будут вместе, надо лишь подождать. Это-то и было самым страшным - несмотря на дикую тоску, отчаяние, бессонницу, замкнутый круг черно-белых дней, несмотря ни на что и ни на кого - ждать, ждать, ЖДАТЬ.
  
   Минеральные Воды
   3 сентября
  
   Ачимез Гочияев и Денис Сайтаков, неся с собой небольшие дорожные сумки, садились на поезд. Проводница проверила их билеты, и воины Аллаха разместились в своем купе. Гочияев знал - не зря прошли долгие месяцы шлифовки минновзрывного дела, теперь он сможет применить свои знания на практике. Он гордился тем, что именно ему выпала честь провести эту операцию - пусть неверные содрогнуться от всевидящего ока и всекарающего меча Аллаха. Ачимезу льстило и то, что он - не простой исполнитель, а руководитель операции. Конечно, над ним - Хаттаб, но он в Чечне и уже никак не может вмешиваться в саму операцию - группа работает автономно.
   Сначала они сидели в купе одни, но потом дверь открылась, и вошел мужчина-славянин лет сорока. Едва забросив свои вещи под сиденье, он достал бутылку водки и закуску и поставил их на разостланную на столе газету. Кавказцы были мрачны и безучастны ко всему.
   -Ну что, присоединяйтесь, тяпнем.
   -Мы не будем,- холодно произнес Денис.
   -Вы что, не русские?- мужчина повернулся к диверсантам, никак не понимая: каким дураком надо быть, чтобы отказаться от спиртного?
   -Нет. Мы - мусульмане.
   Разговор так и не двигался с мертвой точки ввиду нелюдимости и молчаливости Гочияева и Сайтакова. Наверное, мужчина так бы и сдох со скуки, но вместе с ним ехала женщина лет тридцати, и они неплохо разговорились.
   Едва поезд тронулся, как Ачимез позвонил по мобильнику Хакиму.
   -Мы выехали. Все хорошо.
   -Понятно.
   -Что у вас?
   -Все нормально. Ментовские посты пропускают без претензий.
   -Водила не просек?
   -Нет. Пока он стоял в Ставрополе, я тачку сменил.
   -Ну все, пока.
  
   Махачкала
   3 сентября
  
   Вечером собралось совещание, в котором участвовали глава Госсовета РД М. Магомедов, министр внутренних дел РФ В. Рушайло, начальник Генштаба А. Квашнин и командующий СКВО В. Казанцев. Главной темой была ситуация вокруг Кадарской зоны. Ощутимых результатов при серьезных потерях не наблюдалось. Исламисты построили мощную оборону вокруг своих сел, максимально использовав рельеф местности. Были созданы опорные пункты, огневые точки, ходы траншей на господствующих высотах и мощные укрепления в самих селах. Федералы не раз проникали в Карамахи и Чабанмахи, но из-за огня боевиков с господствующих высот были вынуждены отходить. Выкурить врага не могли даже многочисленные артобстрелы и авиаудары. Потери федералов были внушительными: с 29 августа по 3 сентября - 28 убитых и более 100 раненых (за ВСЮ Ботлихскую эпопею они составили 70 убитых и 200 раненых). Единственное, что удалось, так это взять под контроль дорогу Леваши-Буйнакск и перевал Волчьи Ворота. На большее федералов не хватило. Требовалось какое-то новое решение проблемы, и в качестве панацеи на совещании решили поменять руководство операции. В качестве стрелочников "назначили" В. Овчинникова и А. Магомедтагирова. Новым командующим ОГФСД стал Геннадий Трошев.
   Прилетев в Махачкалу, он после разговоров с должностными лицами и работы с картой прояснил для себя обстановку и сообщил начальству свои просьбы:
   -Я готов начать подготовку и осуществление операции. Только чтобы никто не дышал в спину и не подгонял; знаю, без этого не обходится. И еще: в операции участвуют разные силовые ведомства, поэтому мне нужно жесткое подчинение всех силовиков в "зоне".
   -Хорошо. Мы постараемся обеспечить вам эти условия.
   В штабе ОГВ приступили к детальному планированию операции по взятию мятежных сел. Кадарскую зону ожидал последний штурм.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 7

  
  
   Псков
   4 сентября
  
   Антон шел по рынку. Вроде, "хвоста" за ним не наблюдалось. Оно и к лучшему: этот его шаг не должен быть замечен врагом. Антон, водя глазами по сторонам, нашел того, кого ему было нужно - бритого крепыша с литыми мускулами в футболке-безрукавке.
   -Здорово, мужик.
   -Здорово. Тебе чего?
   -Дело есть одно.
   -Какое еще?
   -Деликатное,- Антон покрутил головой по сторонам - не подсматривает ли кто за ними.
   -Рожай быстрее.
   -Пушку надо.
   -Чего-чего?
   -Ствол.
   -Почему ко мне подошел?
   -Ты весь в наколках, вот и...
   -Ладно, пошли.
   Опасливо косясь по сторонам (не ментовская ли это подстава?), бритый повел Антона куда-то в подсобку при рынке.
  
  
  
  
  
   Грозный
   4 сентября
  
   Новое столкновение боевиков и федералов было не за горами. Форсируя события, раис-аль-вазар Исламского правительства Дагестана Сиражутдин Рамазанов заявил:
   -В ближайшее время мы намерены перебраться в Дагестан и начать работу на территории Исламского государства Дагестан. Исламские правительственные силы, безусловно, окажут необходимую помощь моджахедам в Карамахи и Чабанмахи, осажденных русскими войсками.
   Басаев, неудачно дебютировав в роли "освободителя" в августе, решил взять реванш в сентябре. В ходе боев ряды его армии поредели, его престиж серьезно упал, но Шамиль не переставал верить в свою звезду. К новому походу он собрал до тысячи штыков, надеясь обрести поддержку среди местного населения. Дело в том, что район Буйнакск - Хасавюрт наполовину заселен чеченцами-аккинцами. Уж свои-то не должны подкачать... Не случайно новый удар наносился именно на этом направлении. К тому же, теперь боевые действия сопровождались диверсиями-терактами, которые, судя по опыту прошлой войны, резко повышают уступчивость и сговорчивость российских властей. А там - недалеко до полной победы в Дагестане.
  
   Кадарская зона
   4 сентября
  
   Со стороны русских наблюдались значительные передвижения. Снова доставали артиллерия и авиация. Саид, глядя на все это, приходил в ужас - скоро их здесь просто раздавят тяжелым прессом собранной здесь военной мощи. Он и сам не знал, что будет лучше - смерть или плен. Если бы повезло отсюда как-то уйти... Но он отбросил эту несбыточную мечту.
   На другой стороне ничейной земли тоже не было спокойствия. Суббота - день банный. Вэвэшники с радостью плескались, отмывая пот, гарь и грязь. Глеб невольно подумал: если умереть, то хоть в чистом...
   -Ты что, в бога веришь?- спросил у него Федя, увидев нательную иконку.
   -Да нет. Мать перед армией дала.
   -Вроде, раньше я ее у тебя не видел...
   -Не одевал. Зачем?
   -А сейчас в религию ударился?- усмехнулся Федя.
   -Спокойнее с ней как-то...
   4 сентября федеральные силы приступили к перегруппировке и подготовке к решающему штурму. Началась более детальная разведка и выявление сил и средств боевиков. Совершив марш, войска заняли свои позиции согласно плану. Батальон 242-го мотострелкового полка вышел из Каспийска и образовал 17 блокпостов в 5 км от зоны боев. Парашютно-десантный батальон 76-й дивизии ВДВ с танковой ротой 242-го полка и пятью расчетами ПТУР вышел к Кадару и блокировал Карамахи и Чабанмахи с юга и востока; сюда же прибыла рота 205-й бригады и рота спецназа - для охраны КП и артдивизиона. К северу от мятежных сел разместилась артиллерия: гаубицы-самоходки и БМ-21 (по одному дивизиону) 944-го артполка. Кадарская зона была надежно блокирована, враг уже никак не мог вырваться из своих сел-крепостей. В самой операции, в принципе, участвовали те же самые силы: 22-я бригада оперативного назначения с севера и три отряда спецназа ВВ - 8-й, 17-й и 20-й - с юга.
   Подготовку закончили раньше срока - уже к исходу дня войска практически могли начинать атаку.
  
  
  
  
   Буйнакск
   4 сентября
  
   Там, где еще недавно стоял нормальный жилой дом, образовался страшный натюрморт из пыли, крошева, завалов, огня и смерти. Кричали и стонали раненые и умирающие, жизнь нескольких десятков человек изменилась на две большие части - ДО и ПОСЛЕ взрыва, внесшего в их жизнь столько горя и страданий. Погибло 18 и было покалечено более 80 человек.
   Трошев, прибывший после звонка дежурного в город, после осмотра места происшествия доложил своему начальству в Москву:
   -Начаты спасательные работы, расчищаются завалы. Приняты меры по предотвращению других возможных терактов. Сформированы поисковые группы из военнослужащих и милиционеров, которые прочесывают город и территорию возле бригады.
   -Пострадавших много?
   -Дома фактически нет. Восстановлению он не подлежит. Больницы переполнены, еще не всех откопали.
   -Хорошо, действуйте. Любую новую информацию сообщайте незамедлительно.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 8

  
  
   Буйнакск
   5 сентября
  
   Поисковая группа приближалась к госпиталю. Один из ее членов сказал:
   -Смотрите, хлебовозка. Странно. Кто в это время хлеб развозит?
   Время действительно было позднее - шел второй час ночи. Когда задние двери кунга открыли, один из патрульных выдал нечто нечленораздельное:
   -О ё п...
   Будка было до верху набита взрывчаткой, а таймер отсчитывал обратный отсчет. Время взрыва - полвторого.
   Командир патруля проговорил:
   -Я пока отгоню машину от госпиталя, а вы вызывайте саперов. Пошли!
   Командир инженерно-саперного батальона майор Крюков приказал всем отойти и принялся лично обезвреживать адскую машину. Он жутко спешил, но в то же время оставался спокойным, разбираясь с устройством бомбы. Когда он его отключил, до взрыва оставалось каких-то десять минут...
   Боевики все спланировали тонко - после взрыва жилого дома множество людей соберется у госпиталя, их-то и накроет "вторая волна". Если бы солдаты из патруля не среагировали вовремя, так бы оно и было. Но хватило и первого взрыва: пострадало более сотни ни в чем не повинных людей.
  
  
  
   Новолакский район
   5 сентября
  
   Другие события огромной важности разворачивались в Новолаке. Спустя месяц после начала Ботлихской кампании Басаев двинул свои полки на Хасавюрт.
   Виктор Золотов ехал в середине колонны боевиков, пересекающей чечено-дагестанскую границу в предрассветной дымке. Ничего хорошего от этой авантюры он не ждал - их разобьют, как и в Ботлихе. Но Виктор, покорный своей судьбе, молча плыл по течению по принципу "завтра - хоть потоп". Главное, сегодня с ним все было в относительном порядке. После первого ухода из Дагестана Золотов надеялся, что настала мирная жизнь, и уже привык к ней, но их снова бросали в самую мясорубку. И чего этому Басаеву не сидится на месте, вечно ищет приключений на свою "жэ"...
   Колонна приближалась к какому-то селу. Золотов спросил у остальных:
   -Что это?
   -Гамиях, кажется.
   В это время Басаев получал сообщения от командиров различных отрядов:
   -Все идет нормально.
   -Особого сопротивления не встречается.
   -Движемся на Новолакское.
   Шамиль Басаев был даже несколько удивлен - заслоны федеральных сил они преодолели очень легко. Впрочем, враг был малочислен и не мог оказывать серьезного сопротивления. Боевики захватили Тухчар, Ахар, Шушию, Гамиях и Новолакское. Повторялась августовская история, с той только разницей, что теперь боевики произвели развертывание своих сил раньше федералов, достигнув тактического преимущества. Но в стратегическом смысле второй поход ваххабитов был обречен на фиаско - хотя бы по причине численного перевеса "федералов".
   Новолакское
   5 сентября
  
   Милиционеры, ехавшие по вызову на окраину села, увидели необычную картину - в село с севера ехала колонна из легковушек, грузовиков, БМП, был даже один танк. Водитель проговорил:
   -Что-то федералы о своих передвижениях не сообщали...
   Из окна передовой "нивы" высунулся ствол автомата, ударивший по УАЗу раскатистой очередью. К счастью, расстояние между противниками было достаточно большим, и пули никого не зацепили, лишь пробарабанив о корпус машины.
   -Вадуд, разворачивай!- крикнул шоферу начальник следственной группы.
   Машина на максимально возможной скорости развернулась, после чего поехала назад к РОВД. На ближайшем повороте она повернула, чтобы уйти от продолжающегося обстрела. Начальник экипажа связался с начальником РОВД, а тот - попытался выйти на Махачкалу.
   Телефон, однако, молчал - ни гудков, ни чьего-либо голоса. Тогда начальник РОВД по рации вышел на Хасавюрт:
   -На райцентр совершено нападение! Боевики едут по его улицам. РОВД готовится к обороне. С нами - только ОМОН из Липецка. Других подразделений в селе нет. Телефонная связь не работает - вероятно, обрезаны провода. Будем держать с вами связь по радио. Желательно установление связи с командованием группировки в Махачкале и вообще со всеми, кто руководит нами здесь.
   -Какова конкретная обстановка?
   -Столкновений с боевиками нет, но они на подходе. Контролировать все село у нас нет возможности, поэтому сосредотачиваемся на обороне здания РОВД. Ждем помощи.
   Милиционеры, ехавшие к РОВД от шедших по пятам боевиков, остановились за квартал от своего пункта назначения. УАЗ пришлось бросить, потому что из-за пробитого топливопровода из бака вытек бензин. Они успели добежать до отделения раньше, чем туда прибыли боевики.
   Командир липецкого ОМОНа, коротко переговорив с начальником РОВД, построил своих бойцов и проговорил:
   -Сюда идут боевики. Пулеметчики и снайпера - на крышу, займите удобные позиции с хорошим сектором обзора. Остальные - по периметру.
   Михаил Горелик был "чердачником", а потому его послали на крышу. Облюбовав чердачное окно, он затаился там в полутени, наблюдая за улицей. СВД он поставил рядом, полностью готовую к бою. Михаил был в "возрасте Христа", у него были жена и две дочурки. Командировку он, естественно, встретил в штыки. Одно дело - ловить жуликов, другое - участвовать в полномасштабной войне. Не хотелось расставаться с семьей. Но служба есть служба и приказ - это приказ, его не обсуждают. Он полагал, что бои прекратились, началась "сидячая" война с абреками, временами совершавшими рейды с территории Чечни. Но нет - "большая" война разгорелась вновь.
   Враг, едва высыпав из машин, понесся к зданию милиции. Главная ставка делалась на внезапность нападения. Боевики полагали, что сопротивление будет слабым, и они легко добьются победы.
   Однако, их ждало большое разочарование. Из окон здания посыпался свинцовый шквал, не подпустивший атаковавших к зданию. Не в силах ему противостоять, они бежали прочь. Пулеметчик со второго этажа длинной очередью скосил нескольких боевиков, так и не добежавших до дощатого забора, за которым они планировали укрыться. Их окровавленные тела лежали возле канавы с водой от недавних дождей.
   Михаил нашел свою первую мишень. Прицелившись в оптический прицел, он нажал спусковой крючок. Получив пулю между глаз, полевой командир, начальствовавший над отрядом в двадцать головорезов, упал на землю и больше не двигался. Его в числе других убитых боевики утащили с собой. Михаил, опасаясь, что его засекут, на время покинул окно. Он подошел к другому "чердачнику":
   -Ну как, Никита? В штаны еще не наложил?
   -Да иди ты!- зло произнес Никита.- У самого-то портки еще сухие?
   -Не проверял,- и они покатились со смеху.
   -Чего ржете?- произнес поднявшийся на чердак Вадуд - водитель того самого УАЗа. Теперь у него в руках был короткий милицейский автомат.- Скоро они попрут всерьез - это же была только разведка.
   -Пусть сначала сюда войдут,- сказал Никита.- Нас - человек пятьдесят, нервы им подпортим.
   -Говорят, к нам на помощь пока никто не придет,- произнес Вадуд.- Во всяком случае, в ближайшее время.
   -Дела неважнецкие,- согласился с ним Михаил.- Будем держаться - а там посмотрим.
  
   Москва
   5 сентября
  
   Столица встречала прибывающих на вокзал гулом транспорта, человеческих голосов, суетой и суматошностью. Гочияев с Сайтаковым справились у Хакима о движении "Мерседеса". Все было хорошо - автопоезд без каких-либо происшествий достиг Ростова, пересек Дон. Водитель, судя по всему, или не догадывался о наличии "хвоста", или предпочитал "не догадываться". Деньги за перевозку обещали немалые, остальное его не заботило. Террористы, в свою очередь, перестраховывались - если что, милиция арестовала бы водителя, но не их. Документы использовались фальшивые, имена - ненастоящие.
   К сошедшим с поезда Гочияеву и Сайтакову подскочил таксист-кавказец:
   -Вас подвезти?
   -Да.
   -Пошли.
   Они уселись в легковушку и поехали на квартиру к знакомым. Предстояло арендовывать три нежилых помещения в жилых домах под "сахар", а так же грузовики под развозку взрывчатки.
  
   Дучи
   5 сентября
  
   К блокпосту ехал несколько автомобилей. Спешившись, боевики рассредоточились по фронту и побежали к позициям федералов. Часовой криком предупредил о их приближении. Вэвэшники успели рассредоточиться по фронту, прикрыв блок и само село.
   Враг нанес удар вдоль дороги, намереваясь с ходу, с марша ворваться в блокпост и уничтожить его защитников, потом взяться за село. Федералы, распределившись по периметру блокпоста, встретили врага яростным огнем. БМП боевиков, поддерживавшая их огнем, после разрывов снарядов около себя, пятясь, поспешила удрать. Встретив ожесточенное сопротивление, враг после непродолжительного боя ушел. Этот бой позволил батальону ВВ полностью сосредоточиться на подступах к Дучи, организовав надежный заслон на пути движения противника.
   -Вот и дождались войны,- проговорил Артем, сплевывая себе по ноги.- Кто ее там хотел, Горилла с Ржевом? Ну, получите.
   -Остынь,- сказал Денис.- И так тошно.
   Боевики не оставили намерения взять блок - на его территорию посыпались мины. Взвывая, они разрывались на территории укрепления, вздымая вверх клубы земли и дыма. Залегшие под жестоким обстрелом вэвэшники вскоре встречали новый приступ врага. Затихшее было оружие затрещало и загрохотало опять.
   Боевики ударили с фронта и флангов, намереваясь взять блокпост в кольцо. Стык с селом прикрыли, но враг стал обходить вэвэшников с другого фланга.
   Взвод Спицына выдел усиленное отделение для прикрытия фланга. Совершив перебежку, вэвэшники засели за небольшим гребнем, встретив боевиков сильным огнем. Враг наседал, подбираясь все ближе. Выехавший с территории блокпоста БТР огнем пулемета помог вэвэшникам отогнать врага. Боевики отошли на прежние позиции. Наступило временное затишье. Отряд с фланга ушел назад в блокпост.
   Их встретил Спицын:
   -Ребята, самое время вспомнить о еде. Обед готов.
  
   Хасавюрт
   5 сентября
  
   Ситуация сложилась очень сложная. Узнав про обстановку в Новолакском районе, Казанцев взял руководство федеральными силами в этом районе на себя (затем его сменил Вячеслав Овчинников). Группировка боевиков насчитывала, по разным оценкам, от 300 до 2000 человек. Ясно было лишь одно - положение очень серьезное. Особого сопротивления боевики почти нигде не встретили, кроме Новолакского и Дучи. Фактически Новолакский район был оставлен федералами. Под угрозой оказался Хасавюрт - стратегически важный пункт, от которого открывалась прямая дорога на Махачкалу.
   Были приняты срочные меры по стабилизации ситуации. К месту боевых действий срочно перебрасывались подразделения МВД, ВВ и Минобороны. Им ставились первоочередные задачи: перекрыть пути продвижения врага, не дать ему овладеть Хасавюртом и оказать помощь окруженному РОВД в Новолакском. Для руководства федеральными силами в зону боевых действий прибыл Овчинников.
   Напряженность сохранялась: враг занял Гамиях, а оттуда через реку Яманса открывался прямой путь к Хасавюрту.
  
   Кадарская зона
   5 сентября
  
   Обстрел был бешеным - ничего подобного жители Кадарской зоны еще не знали. После первой же лавины огня на "федералов" вышел Надир Хачилаев - один из главарей ваххабитов и по совместительству бывший когда-то депутатом Госдумы. Обстрел его так напугал, что он пошел на переговоры. Его условием был "коридор" для бандитов в Чечню. Трошев, естественно, на это не пошел. Хватало "визитов" из Чечни в Дагестан одного Басаева. А в том, что кадарцы после ухода в Чечню не прекратят террористические действия против России, сомневаться не приходилось. Условие было только одно - полная капитуляция. Общего языка они не нашли, да и невозможно было этого достичь.
   Саид, увидев возвращение мрачных амиров, все понял - им конец. Командир его отряда после получения информации от Хачилаева, Джайруллаха и иже с ними поведал своим бойцам:
   -Русские решили нас стереть с лица земли. Нам остается уповать на милость Аллаха и помощь братьев из Чечни. Русские собаки разрешили уйти женщинам, детям и старикам. Остальных ждет шахадат или плен. Но мы не пустим их сюда! Ни за что!
   Саид пошел домой и сказал жене и детям, что им надо уходить. Они предлагали ему уйти вместе с ними, но он отказался. Саид понимал, что даже если захочет покинуть село, его не отпустят свои же. "За отречение от ислама - смерть". Если уж ему суждено погибнуть, то пусть хоть его семья будет жить.
   При выходе из села жена снова попробовала уговорить Саида:
   -А как же ты?
   -Мне нельзя.
   -Как же мы будем без тебя?
   -Все, иди,- Саиду было тяжело расставаться.- Аллах милостив, еще увидимся.
   Ему было больно смотреть вслед покидавшим (вернее, - бежавшим) села женщинам, детям, старикам. Они был сильно напуганы, на плечах - узлы с самым необходимым. Они шли по раскисшей от дождей дороге, и это было весьма драматичная картина. В конце концов, подумал Саид, человек сам выбирает свой путь, и в том, что сейчас здесь идет война, виноваты в первую очередь они сами. Пришла пора отвечать перед Всевышним за все грехи - вольные и невольные.
   Когда последние партии беженцев ушли из осажденных сел, артиллерия возобновила свою работу. Авиацию почти не использовали из-за плохой погоды. Было пасмурно, часто шли дожди или стоял туман. Погодка- дрянь, но война идет без перерывов на обед - от первого выстрела до последнего.
  
   Новолакское
   5 сентября
  
   Лето тогда выдалось жаркое. Михаил ехал из отпуска, возвращаясь в Липецк. В поезде он и познакомился с Викой - тогда студенткой последнего, 3-го курса. Он до сих пор помнил, как легко им было общаться с самого начала, словно они уже были знакомы сто лет. На прощание Вика оставила ему свой телефон, и все закончилось фатой, шампанским и штампом в паспорте. И сейчас, сидя в прохладном полумраке чердака, Горелик думал только о семье. Не о войне и смерти, а о своих Вике, Леночке и Женечке. Именно из-за них он и будет держаться до конца за жизнь и здравый смысл в этом безумном мире.
   Боевики не заставили себя долго ждать. Затрещали вспышки выстрелов из стрелкового оружия, раздался грохот РПГ. Их заряды разрывались внутри здания РОВД, разрушая и выжигая все, что находилось внутри. Враг стал приближаться к милиционерам, забрасывая их смертоносным металлом. В этом аду среди страха, огня и боли "федералы" все-таки нашли в себе силы и мужество противостоять бандитам, оказывать им сопротивление. Получая отпор, боевики совершали перегруппировки и пытались снова атаковать - уже с нового направления. Однако бой складывался не в их пользу. Защитники здания уверенно поливали врага огнем, и он после многоминутных перестрелок и атак отошел на исходные позиции.
   Омоновцы и милиционеры принялись тушить многочисленные пожары, восстанавливать оборону на окнах и в дверях.
   Михаил свою работу сосредоточил на снайперах и пулеметчиках врага - без них боевики были уже не так сильны. Он приметил несколько точек, с которых врагу было бы удобнее всего стрелять, и стал следить за ними. Вскоре после первых выстрелов некоторые из предполагаемых огневых точек действительно ожили. Михаил засек снайпера, засевшего на одной из высот за селом, и взял его в окуляр своего прицела. Дождавшись нового выстрела противника, он завалил его. Боевик с дырой в голове распластался возле своего укрытия. Михаил переключился на другую мишень - пулеметчика, под прикрытием которого боевики уже достаточно близко подошли к дому милиции. Выстрел - и раненый в грудь враг прекратил обстрел. Оказавшиеся без столь мощного прикрытия басаевцы тут же отступили.
   В ход боя начальник РОВД вышел на Казанцева:
   -Нужна помощь - позарез. Держимся, но надолго нас не хватит.
   -До утра простоите?
   -Не знаю. Может быть. Много раненых.
   -Сегодня мы не сможем ничем помочь. Обстановка сложная, да и чисто физически мы не сможем подойти и организовать деблокаду. Завтра - точно придем на помощь.
   После боя на волну федералов вышли боевики:
   -Слушайте, друзья, мы с вами - мусульмане, а все мусульмане - братья. Зачем вам с нами воевать? Выходите из дома и сдайте нам русских - и мы вас отпустим. Подумайте.
   -Сколько у нас времени?
   -Часа хватит?
   -Хватит.
   Отключив рацию, начальник РОВД обратился к присутствующим:
   -Час передышки - это хорошо. Неплохо бы еще потянуть время, дожидаясь своих. Если бы они были так сильны, то не стали бы с нами вести беседы, а просто прихлопнули, и все. Они слабее, чем мы думаем. Здание им не взять.
  
   Грозный
   5 сентября
  
   Официальное руководство ЧРИ в который раз заявило о своей полной непричастности к событиям в Дагестане. Пытаясь всех убедить в этом, чеченские лидеры стали утверждать совершенно абсурдное. Пресс-секретарь президента ЧРИ Саид-Хасан Абдулмуслимов говорил журналистам:
   -Власти Ичкерии к событиям в Дагестане совершенно непричастны. Чечня и чеченцы к боевым действиям в Новолакском районе никакого отношения не имеют. Чеченскую границу вооруженные люди не пересекали, поскольку этот факт не смог остаться незамеченным в обстановке несения службы чеченскими пограничниками по усиленному варианту.
   Все правильно - Басаев пришел в Дагестан не из Чечни, в Новолак его джигитов высадили марсиане из летающей тарелки.
   Дучи
   5 сентября
  
   Блокпост враг больше не пытался атаковать. Зато боевики нанесли удар по высотам возле самого села. При поддержке минометов они заняли склон одного из холмов, но контратакой их оттуда сбросили. Больше атаковать в этом районе они не пытались.
   -Кажись, все тип-топ,- произнес Денис.- Они сюда больше вряд ли сунутся.
   -Говорят, Новолак взяли,- сказал Юра.- Хреновы наши дела, если так.
   -Может, в картишки перекинемся?- спросил Артем.- А то тоска смертная.
   -Да ну их,- махнул рукой Егор.- Скучно стало жить - высуни голову, их снайпера тоже поразвлекутся.
   -Сейчас бы с девчонкой в койку,- мечтательно произнес Денис.- Я уже соскучился.
   -Кто о чем...- проговорил Артем.- Сейчас бы помыться, а то грязные все...
   -А в баньку - девочек,- гнул свое Денис.
   А через поле все так же сидели чеченцы, намереваясь взять село. Не сегодня - так завтра.
  
   Псков
   5 сентября
  
   Бритый свел Антона с посредником, оформлявшим "оружейные" заказы. Они договорились об оружии и цене. Антон поторговался, плату немного сбавили. Сегодня его на рынке посадили в машину, долго возили на ней по городу и остановились возле одной из башен псковского кремля. Место было тихое и укромное. Антон придирчиво осмотрел "ТТ", проверил его как следует, за что получил шутливую реплику продавцов:
   -Ты его еще в микроскоп рассмотри.
   -Лучше хорошо во всем разобраться, чем потом сожалеть. Все нормально. Вот деньги.
   Антон вытащил стопку "зелени" и отдал ее бандитам.
   Пистолет он пристреливал на своей даче. Надо было приспособить оружие к бою, да и проверить самого себя - не растерял ли он свои профессиональные качества? И тут же успокоился - все было в норме. Паля по мишеням, Антон представлял себе воображаемых врагов. Лицо было жестким, волевым, бескомпромиссным. Он теперь себя может защитить, никакие чеченцы и их прихвостни его не сломят, не заставят плясать под свою дудку. И он им покажет, что значит настоящий солдат. Он им всем покажет.
  
   Новолакский район
   5 сентября
  
   Басаев перед телекамерой объяснял всем миру, зачем он опять полез на рожон:
   -Исламские отряды были введены на территорию Новолакского района для помощи ополченцам, сражающимся против русских войск в Карамахи и Чабанмахи, в соответствии со скорректированным планом операции "имам Гамзат-Бек".
   Повод - идеальный, первыми напали не боевики, а "федералы", и обвинять ваххабитов в агрессии, вроде бы, нельзя.
   Другой лидер экстремистов - Адалло Али Мухаммад - выступил с Обращением к народам Дагестана:
   -Мусульмане! Братья! Нам жизненно необходимо объединиться в борьбе против последней колониальной державы в мире, мертвой хваткой вцепившейся в Кавказ. Сегодня, когда еще есть возможность обуздать российское зло, царящее над нами более 400 лет, надо сделать последнее усилие и прийти к единству - только это будет залогом нашего успеха. Если же мы, мусульмане Кавказа, сегодня не объединимся в борьбе против кафира, нас проклянут потомки, которых будет ожидать рабство, а Аллах нас покарает за отступничество.
   Но "братья-мусульмане" по-прежнему были глухи ко всем этим призывам, а чеченцы-аккинцы рыли окопы на подступах к Хасавюрту против ... чеченцев из Чечни. Все-таки, чересчур тонкая штука, этот Восток.
  
   Ботлихский район
   5 сентября
  
   Покровский зашел в казарму. Играл магнитофон, из динамиков доносилось:
  
   -Били нас сподтишка и по-честному -
   Били снайперы точно в висок,
   И летела судьба неизвестная
   Мимо каждого наискосок.
  
   -Смотри ты, в яблочко расписано,- вырвалось у Покровского.
   Солдаты, вырубив магнитофон, соскочили на ноги и встали по стойке смирно, приложив руки к воображаемому козырьку. Костя понимал - вот оно, начало отдаления командира от солдат. С другой стороны, без этого - никакой дисциплины, а без дисциплины - ты кто угодно, но не командир.
   -Расслабьтесь, вольно. Чай, не генерал на параде. Давайте, лучше под гитару что-нибудь споем.
   Они расселись на раскладушках, а Олег Дубинин взял в руки гитару. Он перебрал аккорды, не зная, на чем остановиться, а потом пошли знакомые многим тягучие звуки мелодии:
  
   -В Афганистане,
   В "черном тюльпане"...
  
   Примерно на середине песни Костя сказал Олегу:
   -Дай-ка сюда.
   Взяв гитару, он произнес:
   -У меня тут идея родилась - как переиначить песню, чтобы под Чечню катила. Афган-то из нас никто не застал.
   И он запел:
  
   -В Шали, Аргуне и Урус-Мартане
   Опять на душу класть тяжелый камень,
   Опять нести на родину героев,
   Которым в двадцать лет...
  
   Костя осекся. Внутри у Покровского что-то оборвалось - невольно вспомнились все те пацаны - совсем еще мальчишки, что сложили свои головы на Кавказе. Им бы еще жить и жить... Вспоминались лица погибших срочников - совсем еще детей. Стало до боли жалко эту солдатскую массу, брошенную судьбой в горнило войны. Костя был готов расплакаться от неожиданно накативших эмоций - но сдержался перед подчиненными.
   Передав гитару назад Дубу, он спросил:
   -Где магнитофон достали?
   -У местных сменяли на жратву. У них после духов - шаром покати,- сказал Руслан.- Чуть ли не голодом сидят. Вот и просили нас обменяться.
   -Опять по ночам шляетесь?- гневно произнес Костя.- Что молчите? Я же говорил: убьют или к себе в горы утащат. Тогда вы поймете, да поздно будет. Сколько народу зря сгинуло... Короче, будьте паиньками и постарайтесь к дембелю быть живыми-здоровыми. Итак многие из нас - кто в земле, кто - по госпиталям. Вагин вообще пропал. Короче, не буду талдычить одно и то же - сами не маленькие, понимать должны. Воспитательная беседа прошла, давай, Дуб, дальше.
   Гитара снова забренчала.
   -Про Новолак слышали?- спросил Игорь Адашев.
   -Нет, а что?
   -Приезжали интенданты, хавчик привезли. Говорят, там похлеще нашего Ботлиха буча закипела. Вроде, духи аж до Хасавюрта дошли.
   -Дела...- растерянно пробормотал Бегун.
   -Я же говорил - эти уроды спокойно сидеть не будут,- сказал Костя.
   -Обидно,- проговорил Олег.- Они нас мочат, а мы в их гребаную Чечню - ни ногой... Идиотизм какой-то.
   -Вся нынешняя политика России - один большой идиотизм,- сказал Костя.- Тут ничего не попишешь - думай о том, как самому уцелеть.
   В помещение заскочил дневальный:
   -Товарищ прапорщик, мы засекли духов!
   -Близко?
   -В лесу за блоком. Дрова собирали, а они в ключе воду брали. Бородатые, в камуфляже, с оружием.
   -Куда пошли?
   -К Чечне.
   Покровский срочно связался со своим начальством:
   -Необходимо воздушное патрулирование местности. Уйдут, гады.
   -Хорошо. Подгоним вертушку к блоку. Заберет десант - и на патрулирование.
   -Жду.
   За последнее время произошло два ночных нападения на блокпост. Оба раза боевики, едва встретив огонь поднятых по тревоге десантников, отходили, не ввязываясь в серьезные столкновения. Ситуация была тревожной - до Чечни рукой подать. Но, все-таки, это было лучше, чем августовские бои - пока что во взводе не было ни одной потери, даже небоевой. Разве что, душа была под сильным психологическим прессом.
   Вечером Костя, размышляя об Андрее (все-таки, он прикипел к нему всей душой), пришел к выводу, что не в его силах чем-то помочь этому парню, а вот с его девушкой он связаться вполне может. Черт знает, что она сделает, узнав о случившемся с ее ненаглядным. Лишь бы не наделала свойственных юности глупостей - с влюбленными это часто бывает. Поэтому Покровский решил написать ей письмо, чтобы успокоить и дать силы жить дальше. Он ее совсем не знал, и возникли огромные трудности с тем, как начать письмо и написать его так, чтобы не навредить Оле, а помочь. Тем не менее, со скрипом и долгой правкой, послание к утру было закончено и отправлено с почтой в Ботлих.
  
   Новолакское
   5 сентября
  
   Боевики совершили еще одну попытку взять РОВД штурмом, но безуспешно. После этого все боевые действия свелись к редким "слепым" очередям друг по другу и работе снайперов.
   Михаил, поймав в прицел одного из боевиков за оградой дома напротив, выстрелил в него. Враг упал, но следом в чердачное окно залетела яркая-яркая вспышка. Пуля вражеского стрелка чиркнула по черепу омоновца, содрав кожу с волосами и рассеча ухо с костью. Михаил упал на бок и закричал от жуткой боли. Его сразу же бросило в пот.
   На крик прибежали другие омоновцы и милиционеры. Горелика утащили вниз, обработали рану, перевязали голову и вкололи обезболивающее. Едва придя в себя, Михаил произнес:
   -Мужики, дайте "эсвэдэ", я пойду на крышу. Надо этому уроду отплатить...
   -Сиди, вояка,- осадил его командир.- У тебя полголовы снесло, а он в бой рвется. Сейчас бы тебя в госпиталь, на нормальную медицину...
   Начальник РОВД в это время докладывал высокому начальству:
   -Обстановка - сложная. Боевики выжгли почти весь дом. Пожары с горем пополам тушим. У нас один убит, одиннадцать - ранено. Когда будет помощь?
   -Завтра - точно,- пообещал Казанцев.- Мы вас оттуда вытащим - не беспокойтесь. Да, группировку на Хасавюртском направлении теперь возглавляет Овчинников.
   -Понятно.
   К вечеру обстановка в западном Дагестане по-прежнему оставалась очень непростой. Боевики напрямую угрожали Хасавюрту, их сдерживали лишь жидкие заслоны "федералов", перекрывшие основные направления. По оперативной информации, противник намеревался захватить Хасавюрт и провозгласить его столицей "Независимого Исламского государства Дагестан". Удержать этот город являлось первоочередной задачей российских войск. По мере завершения их перегруппировки и сосредоточения на фронте против боевиков ситуация начинала выравниваться. В перспективе новая акцияБасаева все равно был обречена на провал.
  
  
  
  
  

Г Л А В А 1 9

  
  
   Гамиях
   6 сентября
  
   Ночь на войне - это тишина. Неожиданно где-то на западе раздались громоподобные раскаты. Золотов, не спавший из-за очередного кошмара с казненным им десантником, был встревожен. Это было непонятно - на западе их тыл, какие там могут быть бои? Его быстро осенило - это бомбардировка. Утюжат Тухчар; наверное, скоро длинная рука авиации доберется и до Гамияха. Виктор вышел к командиру их отряда - Абу-Муслиму Термезоеву.
   -Салам!
   -Салам! Что-то случилось?
   -Ты слышал взрывы?
   -Да. Это бомбят Ишхой-Юрт.
   Золотов вернулся в дом и сел на кровати. Крепко задумался. Эта война нравилась ему все меньше. Точнее, он ее ненавидел, а как избежать - не знал. Он загнан, ему нет пути отступления. Останется с боевиками - когда-нибудь пристрелят "федералы", сдастся "федералам" - сядет за решетку. Смертную казнь в России отменили, но перспектива оказаться на нарах его не радовала сама по себе. Да и потом, до "федералов" еще надо дойти - боевики пальнут в спину, и все. Золотов окончательно потерялся в этом мире, что делать и как быть, он не знал. Пытаясь отыскать хоть какой-то выход, какую-то отдушину, он впадал в жуткую депрессию.
   Что же касается авиаударов по территории Чечни, то они продолжались 7, 9 и 10 сентября. Сначала это были прифронтовые Ножай-Юрт, Ишхой-Юрт и Замой-Юрт, по которым шли основные маршруты выдвижения и коммуникации отрядов Басаева. Затем - более глубокий тыл ваххабитов: Ведено, Автуры, Серженьюрт. Десятки человек были убиты и ранены. Теперь боевики чувствовали себя не так уютно, а в сердца простых чеченцев стал закрадываться страх.
  
   Уральский военный округ
   6 сентября
  
   Валере Стреглову до дембеля оставалось еще восемь месяцев. Когда их часть подняли в 6:00, он воспринял это как данность, не чувствуя чего-то подозрительного.
   На плацу ротный проговорил:
   -Товарищи солдаты! Получен приказ на передислокацию. Последние трое суток вас доукомплектовали всем необходимым. Сейчас батальон выдвигается к железнодорожной станции, там грузимся по вагонам. На время передислокации категорически запрещено покидать вагоны без разрешения командиров. Передислокация проходит в условиях полной секретности, поэтому меры дисциплинарного характера усиливаются.
   Ротный говорил что-то еще, но Валера мало его слушал. Он понял разгадку того, что их часть последние трое суток усиленно занималась боевой подготовкой. Выходит, командование все знало заранее. Знало - но ничего не говорило.
   Уже в поезде сослуживец Валеры Леха Ковалец проговорил:
   -Интересно, куда нас погнали?
   -Еще и секретность как в КГБ...- добавил Толя Снегирев.
   -Куда-куда, в Чечню, вот куда,- объявил Валера неожиданно пришедшую ему в голову мысль. И сам ей удивился: неужели это правда?
  
  
  
  
   Новолакское
   6 сентября
  
   Бой был очень жарким. Сосредоточив на здании РОВД бешеный огонь из всего, что могло стрелять, боевики пошли на милиционеров и омоновцев. Один из них, наплевав на смерть, с тупостью фанатика рванулся на вражеские позиции. Едва пробежав метров пятнадцать-двадцать, он получил целый рой свинцовых пуль, изрешетивших его тело. Боевики с этой стороны здания почему-то неожиданно отхлынули, попрятавшись в укрытия. Преодолев еще какое-то расстояние по инерции, смертник упал. Следом раздался мощный взрыв, осветивший пространство вокруг шахида яркими всполохами. Часть стены РОВД обвалилась, нескольких "федералов" ранило. Стояли клубы дыма, горело пламя. Боевики, воспользовавшись этим благоприятным моментом, побежали к зданию. Они подошли к его стене, но в это время один из милиционеров, раненый в голову и грудь, нашел в себе силы выдернуть чеку из гранаты и швырнуть ее в пустой проем окна. Взрывом и осколками врагов раскромсало в жуткое кровавое месиво. Подошедшее подкрепление стало стрелять по боевикам, и тем пришлось отходить, прикрывая свой отход огнем снайперов и пулеметчиков.
   Лежавший в импровизированной санчасти Михаил испытывал нечеловеческие мучения. Голова, отходившая от обезболивающего, стала настойчиво пульсировать, ее словно охватило адским огнем, что-то без устали долбило по черепу. Михаил, постанывая, держался, сколько мог. Звуки возобновившегося боя стали для него самой страшной пыткой - голова просто разваливалась на части. Михаил уже ничего не замечал и ни о чем не думал - был только океан вселенской, всепоглощающей боли. И он в нем тонул, едва не теряя сознание. Горелика прошиб пот, внутри все горело.
   Когда вошли омоновцы с партией раненых, Михаил жалобно простонал:
   -Помогите, братишки, не могу уже...
   -Что случилось?
   -Воткните промедол. Иначе - хана.
   -Да ты так наркоманом станешь.
   Горелик судорожно вцепился в рукав ближайшего солдата:
   -Давай, коли... Помираю...
   -Хорошо, сейчас.
   Начальник РОВД запросил помощи у вышестоящего командования:
   -Ситуация - критическая. Враг чуть не ворвался внутрь, еле его отбросили. Здание сожжено, много раненых. Некоторые из них требуют экстренной помощи. Долго мы здесь не выдержим - сомнут.
   -Помощь уже в пути. Скоро к вам придет деблокирующая группа. Осталось немного, вас оттуда вытащат.
   Боевики снова попытались склонить осажденных к сдаче - бесполезно. Осада РОВД продолжалась.
  
   Новочуртах
   6 сентября
  
   До Хасавюрта - километром пять, не более. Это очень радовало и воодушевляло ваххабитов, ехавших с Виктором в кузове КАМАЗа - наконец-то они смогли всем показать и доказать, что могут побеждать. Еще немного - и Хасавюрт падет. Серьезного сопротивления со стороны федералов не ощущалось.
   В это время мотострелки устроили засаду на дороге. Место было удобное. С одной стороны - овраг, где разместили БТР и одно отделение. С другой - заросли кустов, где разместились остальные силы.
   На ехавших к Новочуртаху боевиков посыпались пули, раздались взрывы снарядов. Передняя легковушка пылала огромным неподвижным костром. Из других выскочили боевики, начавшие рассредоточиваться по фронту. Автомобили отогнали из зоны огневого поражения.
   Виктор по приказу амира вместе с группой человек в сорок - пятьдесят пошел к кустам, из-за которых били основные силы мотострелков. Бой в кустах был скоротечным. Моджахеды, выявив расположение врага, стали обходить его с фланга.
   Федералы, отчаянно отстреливаясь, стали отступать. БТР выгнали на дорогу, и он, пятясь, стал огнем прикрывать отход мотострелков. Со стороны боевиков вылетела граната из противотанкового гранатомета. Над подбитым БТРом взвился столб огня. Из чрева горевшей машины никто не вышел - очевидно, экипаж полностью погиб. Лишившись столь мощной поддержки, мотострелки не выдержали и побежали.
   Боевики не особо их преследовали, двигаясь обычным шагом и изредка посылая очереди в спину кафирам. Некоторые падали в зеленую траву. Раненых подходившие моджахеды тут же добивали. Одного подошедший здоровяк-араб обезглавил - с рутинной повседневностью. И даже в неподвижные тела порой посылали очереди - так, для страховки.
   Тут как тут появилось два оператора - запечатлеть для истории и командования разгром неверных. Виктору было жутко смотреть на это зрелище - мертвых, беззащитных, их выставляли на всеобщее обозрение и осквернение. Своих-то мертвецов моджахеды не снимали на видеокамеры - стеснялись. Пропаганда, мать иху.
   Дальше моджахеды двигались, разбившись на несколько отрядов. Основные силы по-прежнему ехали по дороге на машинах. Один пеший отряд шел впереди, в некотором отдалении от транспорта - разведка. Два других - по склонам у дороги, еще один играл роль арьергарда.
  
   Новолакское
   6 сентября
  
   Звуки боя заметно усиливались. Михаил, лежавший под спасительным уколом обезболивающего, вслушивался в этот грохот и трескотню. Шум приближался, и это был не очередной штурм - стреляли где-то на отдалении. Неужели пришли свои?
   В подвал заскочило несколько военнослужащих в форме ВВ. Один из них громко проговорил:
   -Ходячие - на выход во двор, остальных вынесем. Уходим отсюда.
   Горелик, еле сев на досках, служивших ему ложем, спросил сухим голосом:
   -Кто вы?
   -Из группы прорыва. Идти к выходу сможешь?
   -Смогу.
   -Давай.
   Михаилу было нелегко, но, все-таки, он смог дойти до стоявшей во дворе отдела БМП. Его завели внутрь, посадили на лавку. Бой, казалось, гремел везде; впрочем, так оно и было. Сводный отряд милиции и подразделение внутренних войск с бронетехникой прорвались к зданию РОВД, пропахшему гарью, пылью и порохом. Бронетехника повезла раненых и документы отдела в тыл под обстрелом врага.
   Бои в Новолакском продолжались весь день. После ожесточенных перестрелок федералы, обеспечив выход из окружения новолакских милиционеров и липецких омоновцев, отошли на окраину села, а затем под огнем врага - на близлежащие высоты.
   За время осады РОВД федералы потеряли одного погибшим и 17 ранеными из 40 человек. После прорыва блокады начальник Новолакского РОВД направился в Хасавюрт - отчитываться перед начальством за прошедшие сутки с лишним и получать новые распоряжения.
   Михаил Горелик перенес две операции. Из ОМОНа он уволился из-за ранения, получив награду за участие в боевых действиях. Спустя какое-то время он превратился в безнадежного наркомана - не смог слезть с иглы, слишком привык к обезболивающему. Жена от него ушла, забрав обеих дочерей - и Леночку, и Женечку.
   Новочуртах
   6 сентября
  
   Блицкрига не вышло. Боевики поперли нахрапом, но встретили серьезное сопротивление - по ним лупила даже артиллерия, сожгли "УРАЛ" и "КАМАЗ", было убито и ранено несколько человек. Видимо, в селе и возле него сосредоточилось крупное подразделение "федералов". После минометного обстрела боевики ударами с разных направлений пытались преодолеть оборону федералов, но ничего не вышло. Золотов, видевший, как редеют ряды его сослуживцев, был далеко не в приподнятом настроении.
   -Собаки, зарылись,- проговорил Хаким, адресуя свои слова федералам.
   -Батальон, если не больше стоит,- предположил Золотов.- Здесь нам точно не пройти.
   -Мы все равно возьмем Хасавюрт!- с тупостью и воодушевлением фанатика воскликнул Хаким.- Неверные будут перебиты, и Аллах возрадуется!
   Золотов не стал с ним спорить - блаженны верующие. "Блаженны" - в смысле "чокнуты". Виктор-то знал, чем на самом деле закончится весь этот "джихад". Что такое Чечня и что такое Россия? Гном и великан.
   В этот день боевики были остановлены в 5 км к юго-западу от Хасавюрта. В течение 7-8 сентября они еще пытались прорваться к городу, но их попытки успешно отражались. Боевики так же пытались овладеть селами Ленинаул и Калининаул Казбековского района Дагестана и прорваться в Буйнакский район, но безуспешно. Инициатива переходила к российским войскам, заканчивавшим сосредоточение и перегруппировку.
  
  
  
  
  
   Грозный
   6 сентября
  
   Парад Национальной гвардии подошел к концу. Торжественные мероприятия по поводу восьмой годовщины независимости Чеченской Республики подошли к самому главному моменту - митингу. Он состоялся на центральной площади столицы, присутствовало несколько тысяч человек. Масхадов в обтекаемых формах заявил о готовности чеченского народа отстоять свою свободу. От кого ее, возможно, придется отстаивать, догадаться было совсем несложно. Настроение у людей было тревожное: неужели истерзанная чеченская земля снова увидит и почувствует на себе ужасы войны? Масхадов, видя принципиальное нежелание Москвы договориться, невольно подумывал: пути назад уже нет? Или, все-таки, еще есть?
   В этот же день вице-премьер ЧРИ Казбек Махашев от имени руководства Чечни заявил протест по поводу бомбардировок Ножай-Юртовского района российской авиацией. Ну, и в очередной раз поведал миру о непричастности Чечни и чеченцев к боевым действиям в Дагестане (марсианин-Басаев командовал ваххабитами-лунатиками, не иначе).
   Трон под Масхадовым качался все сильнее - несмотря на отчаянные попытки укрепить его.
  
   Гамиях
   6 сентября
  
   Параллельно Масхадов решил приблизить к себе одного из лидеров ваххабитов, с которым он когда-то враждовал - Руслана Гелаева. У этого шага было две подоплеки. Первая - Гелаев был на "вась-вась" с Басаевым и мог повлиять на него в лучшую сторону. Вторая - если все действительно закончится новой русско-чеченской войной, надо сплачивать различные антироссийские силы в единый фронт. Назначенный вице-премьером, Гелаев поспешил наведаться к Басаеву.
   -Что, решил к нам присоединиться?
   -Нет, Шамиль. Я - от Аслана.
   -Ты?!! Решил ему прислуживать?
   -Я никому не прислуживаю. И никогда не прислуживал.
   -Забыл, как мы вместе боролись с Масхадовым? Мы были вместе, и мы побеждали. А сейчас - порознь, и у нас ничего не получается.
   -Шамиль, у меня к тебе всего одна просьба - уходи из Дагестана. От войны всем нам будет лишь вред. Русские все равно вас отсюда выбьют. А потом они возьмутся уже за Чечню. Нам это надо?
   -Мы победим русских в Дагестане, им будет не до Чечни. Вы потом будете жалеть, что не входите в число победителей!
   -Ты что, всех нас хочешь подставить? Тебе мало прошлой войны? У тебя тогда вся семья погибла. Хочешь еще точно таких же смертей? Плевать на русских -чем больше их помрет, тем лучше. Ты о чеченцах подумай.
   -Вот этого не трогай! Русские сами во всем виноваты - нечего к нам было соваться!
   Рассорившись, они разошлись. Басаев еще верил, что сумеет победить противника - не в открытом бою, так с помощью акций устрашения. Тем более, что теракты вот-вот должны были произойти.
  
   Дучи
   6 сентября
  
   Где-то вдалеке шли бои - их эхо доносилось до блокпоста. Здесь было тихо - лишь отдельные стычки и перестрелки.
   Артем, дежуря на выходке из блока, встречал машину снабжения. Крытый брезентом грузовик "ЗИЛ" заехал во двор блокпоста. Пока боеприпасы и провиант разгружались, Артем спросил у водителя:
   -Не боишься один ехать?
   -Так ведь духов на дороге нет.
   -А если появятся?
   -Им не до меня - сейчас в Новолаке такая свистопляска идет...
   -А что там?
   -Говорят, наших окружили, потом их вызволяли.
   -Вывели?
   -Вроде. Но село - у духов. И под Хасавюртом тоже бои идут. Чичи прут во все щели.
   -А мы?
   -Выстоим. У вас-то как?
   -Спокойно. Постреливают иногда. Нас отсюда точно не вышибут.
   -Э, полегче!- сказал водитель грузчикам.- Не яблоки - гранаты несете.
   Артем мысленно вернулся к своим родителям в Смоленск - когда же они свидятся снова? Дембель - в ноябре, но он казался таким далеким и нереальным...
  
   Псков
   6 сентября
  
   С экрана следовала очередная сводка о необъявленной войне на Кавказе:
   -Сотрудники Новолакского РОВД и липецкого ОМОНа под прикрытием прорвавшейся к месту боя бронетехники вышли из окружения, в котором они находились больше суток. За время защиты здания РОВД убит 1 омоновец, 7 омоновцев и 10 новолакских милиционеров ранено, попал в плен старший лейтенант внутренней службы. Здание РОВД полностью сожжено. Бои так же идут на окраине Новолакского. Сегодня в 3:30 к райцентру выступили дополнительные силы внутренних войск. Обстановка в Новолакском районе остается напряженной. Боевики закрепились в основных населенных пунктах этого района. Федеральные войска и дагестанская милиция продолжают атаковать позиции террористов, стремясь вытеснить их из захваченных селений.
   Тамара Русанова слушала телевизор вполуха, нехотя. Слова диктора ее мало волновали - так же спокойно он мог говорить и о спорте, и о какой-нибудь шутке. Для него не существовало живых людей и их судеб - он рассказывал о том, что его никак не касалось, давал информацию о безликих людях и событиях, о которых после эфира с легкостью позабудет.
   А ведь воюют не просто солдаты, не бездушные роботы - это реальные, живые люди, которые во что-то верят, на что-то надеются, строят планы на будущее, любят, дружат, просто живут. У них есть родители, братья-сестры, бабушки-дедушки, друзья, девушки... И эта война - она переворачивает все вверх тормашками, приносит столько горя, слез, страданий, лишений... Сколько еще нужно рек крови, морей слез, океанов людских несчастий и бед, чтобы насытить богов войны, политиков, генералов, правителей? Им ничего не стоит двинуть в мясорубку боев солдат, а знают ли они, что переживают эти солдаты и их близкие? Нет! Не знают! Сколько нужно сил, времени, внимания, заботы, тепла, чтобы выносить, родить, воспитать, вырастить ребенка? И все это только затем, чтобы потом отдать своего мальчика на убой, под пули, на бессмысленную и ненужную смерть. Что может быть страшней и мерзостней? Мужчинам, не знающим мук рождения, этого не понять; они не лежали в поту, в беспамятстве, с приступами боли, давая жизнь новому человечку. Если бы вопросы политики решали женщины, войн бы наверняка не было - какая мать захочет убивать чьих-то сыновей?
   Катя прибежала вся в слезах, прервав мысли Тамары.
   -Ну, что случилось?- Тома присела перед дочерью на корточки, заглянув в блестевшие глаза.
   -Они... они меня обозвали...
   -Нехорошее слово?
   Девочка живо кивнула, уткнувшись лицом в плечо Тамары как в спасительную стену, защищавшую от всех напастей и проблем.
   Слово, произнесенное во дворе мальчишками, не являлось матершинным, но было очень-очень обидным. Оно обжигало хрупкую детскую душу - "БЕЗОТЦОВЩИНА". Ну разве она виновата в том, что ее папа погиб, защищая неведомо какой "конституционный порядок"? Что такого она сделала, что ее так не любят во дворе?
   Как же ей тяжело, бедной моей девочке, подумала Тамара. И все из-за этой проклятой войны! Когда только прекратится это безумие?
  
   Дарго
   7 сентября
  
   В горы пришел страх. Над ичкерийскими аулами нависла тень новой войны. Бомбили Ведено, Серженьюрт, другие села.
   Шариповы в предрассветный час не спали, разбуженные взрывами бомб на западе, в стороне Ведено. В ночной тишине они звучали особо громко и зловеще.
   Утром за завтраком Хамзат Шарипов проговорил свому семейству:
   -Русские скоро и нас будут бомбить, а потом и вовсе придут сюда. Надо уходить с гор и переждать все это.
   -И куда мы пойдем?- спросил Арсан.
   -Пока - в Грозный.
   -Я останусь.
   -Опять твое упрямство?
   -Отец, долг мужчины - защищать свой дом. Если сюда придут русские, я буду стрелять. Автомат у меня есть.
   -Опять хочешь лезть под пули?
   -Я ни с кем не хочу воевать. Но если в наш дом придут враги, я возьмусь за оружие. Да и абреки сюда могут прийти.
   -Ты опять мне перечишь?
   -Отец, негоже бросать хозяйство. Кому-то за ним надо присматривать.
   -Хорошо, оставайся. Часть овец мы зарежем, часть - продадим: надо на что-то жить. Остальных оставлю на твое попечение. Как только устрою Лейлу, Шамиля и Нарбику, вернусь в Дарго. В одном ты прав - бегут только трусы.
   Так Хамзат показал, что хозяин в доме - он, пусть и выдал решение сына за свое.
   Впереди их ждала тревожная и опасная жизнь. Все это понимали. Вполне логично, что Хамзат хотел увезти подальше и уберечь от ужасов войны жену и детей.
  
   Карамахи
   7 сентября
  
   В течение 5 и 6 сентября, согласно графику, летчики и артиллеристы усердно бомбили и обстреливали Кадарскую зону. 6 сентября была проведена локальная операция по взятию горы Чабан. Операция провалилась - боевики смогли отбить атаки федералов.
   Задачей дня на 7 сентября для 22-й бригады оперативного назначения было взять Карамахи.
   Глеб Обозников, дожидаясь сигнала на атаку в окопе, был уверен: драться с врагом придется, но победить его будет значительно легче. Ведь на врага высыпано столько бомб и снарядов... Если после них там кто и выжил, он на коленях приползет сдаваться в плен.
   Вэвэшники спустились по склону горы к окраине Карамахи, двигаясь цепью. В ответ в них никто не стрелял. Повисшая тишина тревожила, она была страшнее самого жестокого боя. Солдаты подходили к дому, находившемуся на некотором возвышении.
   И в это время на них посыпался град пуль. Подсознательно к этому готовые, солдаты попадали на землю, заняв укрытия по фронту. Боевики в основном палили вслепую, всерьез доставали лишь многочисленные снайперы.
   -Вот тебе бабушка, и Юрьев день,- пробормотал Федя, прижавшись к земле.- Глеб, они что, из железа, как терминаторы? Столько снарядов - и хоть бы хны.
   -Мне начинает казаться, что эта тягомотина никогда не закончится.
   Бои за села Кадарской зоны - ожесточенные и кровавые - продолжались.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 2 0

  
  
   Москва
   7 сентября
  
   Транспортировка сахара-гексогена из Урус-Мартана в Москву прошла успешно. Расплатившись с водителем "Мерседеса", террористы принялись размещать взрывчатку по адресам домов, где планировались теракты. В течение 7-8 сентября на малотоннажных грузовиках взрывчатка была развезена еще по трем адресам, в нее вмонтировали взрыватели и детонаторы.
   Впереди был большой фейерверк. Ачимез Гочияев был очень доволен - наконец-то он послужит делу ДЖИХАДА. Выглядывая из окна снятой ими квартиры на оживленную улицу, он поделился с Сайтаковым своими мыслями:
   -И чего люди стремятся в эту Москву? Суета, грязь, серость, противно смотреть.
   -Дураки потому что. А когда понимают, что они дураки, не хотят в этом признаваться перед другими. В горах лучше. Там природа, лес, реки. А здесь все притворное, ненастоящее. И люди какие-то странные...
   -Здесь все фальшивое. Этот город заслуживает того, чтобы его уничтожили.
   -Ачимез, я есть хочу.
   -В холодильнике - яйца, поджарь.
   -Хочется чего-то настоящего, а не этой бурды...
   -Хорошо, я схожу на улицу. Но ты отсюда - ни шага. Надо провести операцию без сучка, без задоринки. Чем мешьне будешь мелькать -тем лучше.
  
   Новочуртах
   7 сентября
  
   Бои приняли затяжной характер. Несмотря на атаки с обеих сторон, положение кардинально не менялось.
   Полевой командир подозвал к себе Виктора и еще восемь моджахедов. Золотову он сказал:
   -Эти люди поступают под твое командование. Ваша задача - прощупать силы русских вон в той балке,- он указал, в какой именно.- Овраг ими не занят, пройдете по нему и узнаете обстановку за холмом. В бой первыми не вступать. Ясно?
   -Да.
   -Идите.
   Золотов повел своих головорезов вдоль по балке, заросшей травой. Овраг был глубоким; пригнувшись, в нем можно было укрыться от посторонних глаз. Золотов шел в середине, желая контролировать свое воинство. Кого только с ним не было - пять чеченцев, араб, два таджика. И все относились друг к другу с некоторым подозрением. Золотова тревожило то, что это направление совсем не прикрыто федералами - здесь даже простого поста наблюдения не обнаруживалось. Золотов оглядывался по сторонам, но ничего подозрительного не находил. Если все идет чересчур гладко - жди подвоха.
   Так оно и получилось. Виктор смотрел на холм слева от оврага, когда прогремел взрыв. Причем совсем рядом. Клочья травы и земли упали на Золотова. И еще кое-что липкое и мокрое - человеческие ошметки. Впереди были расставлены мины - они-то и рванули. Трое боевиков лежали мертвыми, двое были ранены. Золотов понимал - скоро придут "федералы" и их здесь всех положат.
   -Быстро уходим! Возьмите убитых и раненых.
   -А задание?- тупо спросил один из моджахедов.
   -Какое еще задание? Нас тут перехлещут нахер!
   Вскоре из-за холма выехали две БМП, открывшие по оврагу огонь из пулеметов. Среди боевиков желающих "выполнить задание", то есть - умереть, теперь не оказалось. Все они бесформенной толпой побежали по оврагу к своим позициям. Золотов на мгновение остановился: а не сдаться ли своим? Случай очень уж подходящий. Боевики сочтут его мертвым и не станут посылать пленку в военную прокуратуру. Стоп! А как он объяснит свое трехгодичное пребывание в отрядах врага? Следствие все равно им заинтересуется - ему от него так-то легко не отделаться. И Золотов понесся прочь по оврагу. Услышав свист пуль где-то совсем рядом, он резко упал в траву. Получилось удачно - бежавший впереди боевик тоже завалился. Разница была в том, что последний уже не принадлежал к миру живых. А Золотов, пользуясь прикрытием высокой травы, пополз дальше. И выбрался к своим.
   Полевой командир, пославший Золотова в разведку, был взбешен:
   -Баран! Ты весь отряд положил, всего двое вернулись.
   -А кто меня туда послал?
   -Как только мины рванули, надо было отходить!
   -Я им и приказал, а они не захотели! Дождались, когда придут федералы. Они грамотно организовал оборону, прочно засели. Нам их не одолеть.
   -Иди в свой прежний отряд. Командира из тебя не получилось.
   Золотов был обижен - его незаслуженно отчитали. Это имело мало какое значение. Хуже было то, что с ним могли расправиться покруче - вплоть до смерти. А вот это уже серьезно. Он постарается вернуть потерянное доверие. Из кожи вон вылезет.
  
  
  
  
   Гамиях
   7 сентября
  
   Что и говорить - повторялась августовская история с Ботлихом. Басаев был в ярости:
   -Чертовы русские! Вонючие дагестанцы! Даже акинцы им продались! Вот уж чего я никак не ожидал. Сиражутдин, что это? Русские им нравятся больше, чем мусульмане?
   -Аллах нас не оставит,- сказал Рамазанов.- Он проверяет крепость нашей веры - не более. Мы все равно победим гяуров. Или ты в это не веришь?
   -Верю. Надо действовать по-прежнему: наносить русским новые удары и победа, шаг за шагом, придет в наши руки. Скоро Россию потрясут акции в глубине страны. После этого в Москве сразу капитулируют. Будем раскачивать ситуацию, и почва под ногами русских рухнет.
   -Чего от тебя хотел Гелаев?
   -Ухода. Мол, мы этим вызовем вторжение русских в Чечню.
   -А если так и произойдет?
   -Помнишь, что было в прошлую войну?
   -Конечно.
   -Русские не захотят наступать на те же грабли. А если и захотят - финал будет прежним. С ними будем воевать не только мы, но и вся Чечня. А вместе мы - сила, нас не победить. Жалко, что Аслан и Хамзат это забыли. Все равно, русские будут побеждены и уйдут с Кавказа.
  
  
  
  
  
  
   Карамахи
   7 сентября
  
   Артиллерийский корректировщик навел гаубицы на укрепления, позиции и огневые точки врага. Гаубицы минут десять долбили по ним, после чего вэвэшники пошли в атаку.
   Дом перед ними снова ожил - из него застрочили пулеметы и автоматы, заработали снайперы. Вэвэшники, достигнув подножия холма с домом, залегли, попав под перекрестный обстрел из других зданий и опорных пунктов. Под таким шквальным огнем идти в атаку было явным самоубийством. Штурм села продолжался весь день, результатов - по-прежнему ноль. И это был отнюдь не тот случай, когда "отсутствие результата - тоже результат". Федералы несли потери убитыми и ранеными, а дело с мертвой точки не сдвигалось. Вэвэшники были угрюмы и подавлены. Им уже начало казаться, что чертовых духов не взять ни пушками, ни самолетами - ни с богом, ни с дьяволом. Подступы к селам "зоны" были политы кровью сотен людей, а, самое главное, сами села - просто завалены металлом бомб, ракет, снарядов, мин. Как кто-то мог под воздействием всего этого уцелеть, было уму непостижимо.
   Разводил руками и командующий ОГВ Геннадий Трошев:
   -Что за люди там сидят? Не могут же они выжить после такого огня!
   Секрет здесь был прост - ваххабиты давно и непрерывно превращали свои села в крепость-укрепрайон. Был создан целый подземный город, которому всерьез не могли навредить ни авиация, ни артиллерия. Каждый дом имел мощные подвалы-укрытия, сообщавшиеся между собой подземными ходами. Там же находились склады боеприпасов, продовольствия, госпиталь и даже тюрьма. Весь этот механизм мог успешно выдерживать осаду и блокаду без посторонней помощи. Пока федералы из всех средств лупили по этому бастиону, боевики отсиживались в подземельях, а когда первые шли в атаку, вторые вылезали наружу и встречали их морем огня. И ситуация оставалась практически неизменной.
  
   Дучи
   7 сентября
  
   Сначала все шло как вчера - враг лишь немного постреливал, не предпринимая никаких решительных действий. Но потом наступило время жарких схваток. Боевики с нескольких направлений атаковали село и блокпост. Им удалось обойти открытые фланги, смяв слабые заслоны, и зайти в тыл федералам. Поднятые в воздух по тревоге вертолеты атаковали врага, заставив его на время приостановить свое движение. Это позволило батальону ВВ занять круговую оборону. Попытка дальнейшего штурма была отбита.
   Блокпост эти бои задели вскользь - враг атаковал само село. Но блокпост теперь оказался окруженным врагом с трех сторон.
   Комбат вышел на вышестоящее начальство:
   -Нужна помощь. Мы заняли круговую оборону; противник, скорее всего, попытается вновь атаковать. Пока положение стабильное, но чем черт не шутит... Да и с ранеными и убитыми как быть?
   -В селе есть непростреливаемая боевиками площпдка для посадки вертолетов?
   -Да. Площадка имеется. Если сверху один вертолет будет страховать другой, то он сможет сесть.
   -Мы вас обязательно разблокируем. Завтра-послезавтра - самое позднее. Пока - сообщение по воздуху и поддержка авиацией и артиллерией. Понятно?
   -Так точно!
   Проявили инициативу и боевики - предложили сдаться с клятвенным обещанием отпустить. Зная цену этим обещаниям, федералы отказались.
   Москва
   7 сентября
  
   Состоялось поворотное и судьбоносное заседание Совета безопасности - наконец-то было принято решение изменить политику по отношению к Чечне с пассивно-безвольной на адекватную возникающим проблемам.
   Владимир Путин, в частности, заявил:
   -Нам пора пересмотреть политику, направленную на мирное урегулирование отношений с Чеченской республикой, и избавиться от синдрома вины за события прошлой войны. На нас напали террористы из Чечни, а сама Чечня фактически ведет необъявленную войну с Россией. Необходимо реагировать на это исходя из реалий действительности, а не на основе демагогических заявлений лидеров Чечни.
   Очевидно, в это самое время у кремлевского руководства начал пока что мало осознаваемый интерес к пресловутому "проекту "Наследник" - передаче власти Ельциным своему преемнику на основе массовой поддержки населения за счет "маленькой победоносной войны". Здесь необходимо учитывать два "но", теоретически ставившие под сомнение успех этого плана. Во-первых, если население Чечни, как и в войне 1994-1996 годов, в массе своей настроено против российских властей и войск, то война вряд ли станет "маленькой" и "победоносной". Во-вторых, кто мог гарантировать, что население самой России не будет против войны как в середине 1990-х? Сомнения в успехе (не столько в военном, сколько в моральном) были у российского руководства очень сильны и не покидали его вплоть до самого ввода войск в Чечню.
  
  
  
  
  
   Москва
   7 сентября
  
   Начальнику Генерального штаба России звонил Вячеслав Овчинников с очередным докладом:
   -Обстановка, в целом, напряженная, но контролируемая. Отбиты все атаки противника на Новочуртах и Новолакское. Продвижение боевиков на Хасавюрт остановлено окончательно. Тяжелая обстановка сложилась вокруг Дучи.
   -А что там?
   -Село окружено боевиками, батальон ВВ в нем занял круговую оборону.
   -Каковы ваши дальнейшие действия?
   -Скоро мы подойдем на помощь, а пока - поддержка с воздуха и артиллерией. Там имеется хорошая площадка для приема вертолетных рейсов. Сил у обороняющихся достаточно. В целом же, мы продолжаем накопление сил и средств, одновременно будем пресекать все попытки наступления боевиков с целью захвата новых населенных пунктов и территорий.
   -Когда сможете перейти в наступление?
   -Ориентировочно - девятого. Частные операции - возможно, начнутся уже завтра. Ситуация полностью под контролем, опасный для нас кризис миновал.
  
   Дучи
   7 сентября
  
   Часовой прокричал:
   -Духи!
   Артем, Денис, Егор и Юра бросились к мешкам с песком и блокам. Боевики шли на блокпост с трех сторон. Вэвэшники яростно отстреливались, паля по цепям подходивших врагов. Со стороны духов вылетела граната из подствольника, разорвавшаяся за спиной Егора Слащева, у стены жилого здания. Ее осколками ранило двух человек. Боевики прорвались в пространстве между блокпостом и селом. Раздалась стрельба внутри блока с той стороны. БТРы, выгнанные из ям-укрытий, переваливаясь на кочках и ямах, поехали туда по приказу командира блокпоста. Их пулеметы застучали по врагам, заставив их отойти от блокпоста. Однако ситуация оставалась критической - враг практически окружил блокпост, от села он был отрезан.
   Комбат по рации приказал командиру блокпоста:
   -Отходите в село, мы подготовим оборону по окраине, прикроем ваш отход. Сейчас подойдут вертушки - когда поработают по врагу, прорывайтесь. Мы ударим навстречу.
   Артем яростно отстреливался, строча по лезшим вперед боевикам. Кто-то из них падал, но немногие - из-за ранения или смерти. Поднявшись, большинство продолжало атаку. Выехавший из глубины территории блокпоста БТР прочертил длинную очередь из пулемета, заставив врага залечь, а потом вовсе прекратить атаку. Забирая убитых и раненых, боевики откатились к исходным позициям, оставив группы между селом и блокпостом, которые огнем рассекали батальон на две части.
   Артем, получив приказ на прорыв, с тревогой оглядел ряды сослуживцев, и , найдя Слащева, подошел к нему:
   -Горилла, а где остальные?
   -Сапогов - ранен, Дэн - где-то с БТРом, будет сидеть внутри на пулемете.
   -Работенка...- подумал Артем, прекрасно осознавая, что значит сидеть внутри этой коробки - форменной "братской могилы".- Ну что, пошли?
   Раненых и убитых разместили внутри БТРов и на броне. С собой забрали документацию и все необходимое.
   Вертолеты зашли на боевиков, обстреливавших коридор для выхода защитников блокпоста в село. Ракеты взметнулись в воздухе, разорвавшись среди врагов. Следом вертолеты принялись расстреливать боевиков из пулеметов. Воины ислама были в полнейшей панике и бежали прочь, освободив путь вэвэшникам. Окруженцы выступили с территории блокпоста, приближаясь к селу. Артем и Егор, находившиеся в арьергарде, прикрывали отход основных сил. Боевики, увидев перегруппировку федералов, оживились и пошли в атаку. Вэвэшники смогли выдержать их напор, пятясь к Дучи. Отход в село удался - большинство солдат из блокпоста уцелело.
   В течение дня враг пытался атаковать село, но безуспешно. На следующий день его удалось разблокировать. Боевики окончательно утратили инициативу в боевых действиях.
  
   Карамахи
   8 сентября
  
   Штурм был неудачным - как и все предыдущие. Боевики стояли с прежней стойкостью, не подпуская врага к себе. После этого действовали по прежней схеме - дали "поработать" артиллерии. Что же касается авиации, то использовать ее было невозможно - стоял туман.
   Под канонаду боевики пытались вырваться из осажденных селений. Прячась за складки местности под покровом тумана, они вышли к позициям федералов. Глеб, Федя и еще четверо солдат, несшие воду в столовую, неожиданно наткнулись на врага, невесть как оказавшегося пусть и не в глубоком, но все же тылу - за линией окопов.
   -Духи!- первым крикнул младший сержант, бывший с ними.
   Побросав звякнувшие ведра, вэвэшники повыхватывали оружие, нацелив его на врага. Кто-то пальнул в воздух.
   Эффект был неожиданный - боевики, с упорством камикадзе стоявшие в селе, побросали оружие. Причем, их было девять человек - на трое больше, чем вэвэшников. Видимо, они чертовски устали от бесконечной и обреченной на провал борьбы и предпочли за лучшее сложить оружие.
   Как позже выяснилось, среди пленных (6 мужчин и 3 женщины), были брат и жена Джайруллаха.
   -Ничего себе птицы,- присвистнул Федя.- А Басаев нам вот так не мог попасться?
   -Ты губу и раскатал,- произнес Глеб.- Так бы они все сдавались...
   -Слушай, один хрен мы их когда-нибудь возьмем. При нынешнем развитии событий у них в конце концов все будут или убиты, или ранены, мы их и одолеем.
   -Хорошо бы...
   После новых огневых ударов последовал штурм - как всегда. Вэвэшникам лишь удалось зацепиться за участок перед новостройками на севере Карамахи. Само село по-прежнему оставалось у боевиков.
  
   Москва
   8 сентября
  
   Первопрестольная действительно не нравилась Гочияеву. Куда уж лучше горы... Скоро он снова окажется там - в родной стихии. К диверсиям все готово - осталось лишь нажать кнопку "плей". И неверные почувствуют на себе гнев Аллаха. Пусть знают, что от праведного меча джихада им нигде не скрыться. Так будет всегда, пока они не признают независимость и свободу Кавказа и всех мусульман.
   Получив по телефону информацию об установке последней партии взрывчатки, Ачимез, глядя на скучающего от вынужденного безделья Сайтакова, позвонил в Чечню - Абу Умару:
   -Салам, амир!
   -Салам.
   -Лиса готова к охоте.
   -Начинайте.
   Прервав сеанс связи, Ачимез обернулся к Денису:
   -Ты чего такой грустный?
   -Надоело без дела болтаться.
   -Коран почитай - лучшее средство от скуки.
   -Надоело. Все надоело. Скорее бы все закончить и уйти... Ты-то вон по городу ходишь, а я - как в клетке...
   -Кончай ныть - сегодня первый фейерверк. Скучать не придется. Подумай лучше о деньгах и славе.
   Деньги особой радости им не принесли, а вот слава... Впрочем, лучше бесславие, чем такая "слава".
  
   Хасавюрт
   8 сентября
  
   Вячеслав Овчинников докладывал НГШ:
   -Инициатива в боевых действиях полностью перешла под наш контроль. Войска завершили подготовку, завтра, как и планировалось, начнется наступление с целью освобождения Новолакского района от бандформирований. Сегодня захвачена стратегическая высота близ села Гамиях. Боевики повсюду перешли к обороне. По разведданным, они готовят населенные пункты к обороне, как это было в Ботлихе.
   -А что с Дучи?
   -Разблокировано. Батальон, стоявший там, сменен частями Минобороны. В целом же, бои носят позиционный характер с перестрелками.
   -То есть, наступило затишье.
   -Относительное. Завтра переходим в наступление.
   -Удачи вам.
   В наступление перешли не только федералы, но и боевики. И удар был нанесен с неожиданной стороны - там, где его мало кто ожидал.

Г Л А В А 2 1

  
  
   Москва
   8 сентября
  
   Когда это случилось, они сидели за столом, ужиная. Света спросила у Леонида и Анюты:
   -Не слышали, у нас какие-то черные были? Машина приезжала зачем-то.
   -Боишься, что тебя украдут?- усмехнулся Леонид.
   -Они сахар привезли, будут торговать,- произнесла Анюта и вдруг, поперхнувшись, склонилась, судорожно глотая воздух. Легкие старались вдохнуть воздух, но ничего не получалось.
   Леонид бросился в комнату дочери, найдя ингалятор, вернулся назад. Девочка вставила его верх в рот и нажала крышку. В легкие попала спасительная порция, но этого было мало. Спазмы никак не проходили. Аня сквозь них еле-еле смогла выдохнуть:
   -Он... конч... ся...
   -Я схожу в аптеку,- Света быстро встала со стула, направляясь в прихожую.- Посиди пока с ней, я быстро.
   Женщина выскользнула на улицу. Ярко светили вечерние звезды. Она быстрым шагом дошла до аптеки. Там, как назло, была очередь человек в пять. Откуда они взялись почти в двенадцать ночи, мог знать один бог. Света, подойдя к первому в очереди человеку - мужчине лет сорока, - попросила:
   -Пропустите, пожалуйста. У меня дочь больная, с приступом астмы.
   Мужчина, вроде, был не против, но заговорила препротивная старушенция:
   -Все здесь больные. Здоровые сюда не ходят.
   -У меня дочь может умереть!- слова прозвучали с такой эмоциональной окраской, что все скептики тут же умолкли.
   Заполучив ингалятор, Света поспешила назад домой. Она торопливо шла по объятым темнотой улицам. До дома, в котором она жила, оставалось где-то с полквартала.
   И тут прогремел чудовищный взрыв. Он просто оглушил Свету - она еще долго ничего не слышала, даже своих собственных слов. Рядом - всего в паре метров - тяжело грохнулась глыба из кирпичей и скреплявшего их раствора. Падали - на разном расстоянии от Светы - дымившиеся части здания - битое стекло, кусок рамы, изуродованный корпус телевизора, труба с частью батареи отопления и... и... и чья-то нога - страшная, окровавленная, смотреть на нее без содрогания было невозможно. Света дико и пронзительно закричала, но не услышала своего голоса. Глаза расширились от ужаса, лицо исказилось до неузнаваемости.
   Света подняла глаза и пришла в еще больший ужас - горел обвалившийся ЕЁ дом, от него остались одни руины, словно его разбомбил массированный налет авиации. Там остались Леонид и Анюта. Они...
   Об этом даже не хотелось думать.
   Света, вопреки всем доводам разума, вопреки логике и здравому смыслу, понеслась к развалинам. Ее вовремя остановили прохожие, взяв под руки. Обезумевшая женщина порывалась вырваться к горящему зданию:
   -Там - Анюта и Леня! Они там!
   Зашедшуюся в истерике Свету успокоили подъехавшие на "скорой" врачи - с помощью шприца с соответствующим препаратом. Затем ее увезли в больницу - основательно сдвинувшаяся психика требовала срочных мер по ее восстановлению.
   Взрыв на улице Гурьянова унес жизни 106 человек, более 200 были ранены. Плюс - их родственники и, в какой-то мере, - друзья, на которых обрушилось страшное горе.
  
   Карамахи
   9 сентября
  
   На этот раз было чуть легче. Боевики по-прежнему палили из всего, из чего только было можно, но плотность огня значительно снизилась. Все-таки, "боги войны" сделали свое дело - не совсем подавили, но значительно ослабили оборону ваххабитов.
   Вэвэшники, подошедшие к врагу, с ходу приблизились к дому-бастиону. Оттуда из окон-бойниц стреляли боевики, не давая подойти ближе. Укрывшись за различными укрытиями рельефа местности, вэвэшники вызвали огонь артиллерии на здание. Снаряды разорвались точно по цели. После короткого артналета солдаты поднялись в атаку.
   Глебу это казалось чудом - они смогли подобраться к вражескому дому. Пусть ползком, пригнувшись, собрав на себя всю попутную грязь, но они достигли стены здания. Палившему из амбразуры пулеметчику подбросили гранату. Взрыв, все заволокло дымом, враг замолк. Солдаты бросились внутрь здания, напрочь выжженного артиллерией и авиацией. Как оно еще не рухнуло - большой вопрос. Внутри оказалось двое боевиков. Одного скосил поток свинца из автомата, другой поднял руки вверх. Дом был завален мертвыми врагами - их было не меньше десятка.
   Вэвэшники проследовали дальше - к следующему пункту обороны противника. Неожиданно со стороны уже взятого здания раздались выстрелы. Стреляли по передовому отряду. Глеб, едва обернувшись на эти выстрелы, получил пулю в грудь, которая его отбросила на спину. Федя Сапожников склонился над ним:
   -Братуха, ты живой? Обоз...
  
  
  
  
   Буйнакск
   9 сентября
  
   Пилот уверенно вел свою "25-ю сушку" - привычный боевой самолет-штурмовик. Неожиданно по самолету снизу застучали пули - оставляя длинный огненный след, в него летели пули из крупнокалиберного зенитного пулемета. Двое боевиков, которые вели огонь из ДШК, увидев, что стальная птица повержена, поспешили скрыться - мало ли, настигнут еще неверные...
   Пилот с тревогой передавал на аэродром:
   -Я теряю высоту, исправить положение невозможно. Отказал один двигатель. За мной - дымовой хвост. Повторяю: выправить траекторию не могу. Принимаю решения катапультироваться.
   -Решение подтверждаю. Только уведите самолет от населенных пунктов и дорог - чтобы не было жертв. Какой квадрат?
   -Ф-17. приступаю к катапультированию.
   -Давайте.
   Раскрыть парашют и эффектно спуститься пилоту не удалось - самолет упал раньше, чем удалось катапультироваться. Поисковая группа среагировала быстро и профессионально - из разбившегося штурмовика летчика эвакуировали уже через десять минут после падения. Удалось взять и "черный ящик", в качестве причин падения называлось две - техническая неисправность и попадание ракеты из ПЗРК.
  
   Новолакское
   9 сентября
  
   Егор, Денис и Артем сидели на броне БТРа, потряхивавшего их при езде по неровной местности. Дорога закончилась, и они теперь ехали по лугу с множеством ям и кочек. Роту перебросили из разблокированного Дучи в тыл, а сейчас - под Новолакское.
   Командовавший федералами на этом направлении полковник по карте, одновременно поясняя обстановку на местности, под шум недалекого боя давал указания ротному:
   -Короче - бьете вот отсюда в обход минометной батареи противника. Задача - выйти в тыл боевиков и овладеть высотой. Одновременно сковывающий удар по фронту нанесут другие подразделения.
   Непосредственно перед высотой вэвэшники спешились и дальше шли рядом с бронетехникой. Слева от них продолжался бой - наступавшие мотострелки залегли под минометным обстрелом. Из тылов ударили российские гаубицы, после их короткого налета по позициям врага вэвэшники пошли в атаку. Вместе с ними шел и усиленный взвод мотострелков на БМП.
   Боевики, как и ожидалось, оказали сильное сопротивление. Появилась даже их бээмпэшка, стрелявшая длинными очередями. Пехота залегла под бешеным огнем, достигнув лишь середины холма. С одной из БМП вылетела ракета ПТРК, вонзившаяся в борт вражеской боевой машины. Вспышка пламени - и башня чеченской БМП подпрыгнула в воздухе, после чего упала на землю и покатилась с горы, раздавив попавшихся ей на пути двух врагов. Объятый пламенем и дымом корпус неподвижно застыл на месте. Не повезло и БТРу, на котором до этого ехали Артем, Егор и Денис - выстрелом из гранатомета его подбили, экипажу спасти не удалось - сдетонировало топливо, а за ним - и боеприпасы.
   Вершина горы приближалась все ближе. Враг не мог сдержать напора атакующих, а потом и вовсе побежал. Наступать в этот день, несмотря на победу, было муторно. Прошел дождь, и трава, по которой солдаты бежали, была мокрой и скользкой. В воздухе пахло сыростью, над головой все заполонили тучи. В такую погоду вообще ничего не хотелось делать, не то, что идти в атаку и воевать.
   За высотой находилось Новолакское - всего где-то в километре, может, даже меньше. На столбе-указателе с синим фоном было выведено название райцентра. Дальше взятой федералами горы Эки-Тюбе их не пустили - враг занял заранее подготовленные позиции в самом селе и на прилегающих к нему высотах.
   Сев на мокрую траву на вершине Эки-Тюбе, вэвэшники, остывая от боя, повели разговор.
   -Недолго осталось,- сказал Денис.- Возьмем село - а там уже Чечня.
   -Мы же туда не имеем права соваться,- предупредил Артем.
   -А я слышал - Путин обещал идти в Чечню,- сказал Егор.- Их давно пора поучить правилам хорошего тона, а то вконец оборзели.
   -А кто такой Путин?- спросил Денис.- Генерал?
   -Деревня,- саркастически произнес Егор.- Это - наш премьер-министр, второй после Ельцина человек. Если говорит - значит, так и будет.
   -Много чего они говорили,- произнес подошедший мотострелок с гранатометом.- В прошлый раз наобещали, а когда сунули нас к чичам, в говне всех измазали. Да так все повернули, будто Кремль здесь вообще ни при чем, а армия в Чечню сама собой свалилась.
   -Ты кто?- спросил подошедшего Егор.
   -Илья Кибирев, и что?
   -Чего такой злой?
   -Я на той войне был. Хреново, я вам скажу.
   Вэвэшники серьезно задумались: а чем для них будет новая война в Чечне, если до нее дойдет дело? Они, как и в 1994-1996 годах, станут оккупантами для чеченцев и мишенями для продажной "общественности"? Или кем-то еще? Одно было несомненно - при всех плюсах и минусах их положения надо было дождаться дембеля, ради него они и несли тяжесть военных страданий и лишений.
  
  
  
  
   Карамахи
   9 сентября
  
   Глеб пришел в себя, пошарил за пазухой, на груди, и вытащил иконку, в которой торчал сплющенный кусок свинца. Он проговорил:
   -Нет, Федя, все-таки, бог есть...
   -Живой?
   -Да. Только грудь побаливает - словно туда кто-то кулаком со всей дури вмазал.
   Федя, рассмотрев иконку, не верил своим глазам:
   -Да это же обыкновенный пластик! Такого просто не может быть! Не может, и все!
   -Бог все-таки есть,- повторил улыбающийся Глеб. Он и сам не знал, что после армии станет священнослужителем. Из-за кусочка пластика, который по всем земным законам должен был рассыпаться в прах. Но не рассыпался. Тут невольно поверишь во что угодно.
   Дом, только что занятый ими, был теперь в руках врага. Объяснить этого никто не мог - ведь они уничтожили весь гарнизон. Передовая группа ВВ оказалась отрезанной от основных сил. Однако, их положение не было патовым. Находившиеся возле дома солдаты штурмом овладели зданием, закидав боевиков гранатами.
   Отделение Глеба поднялось назад на горку, где стоял дом, на этот раз здание прочесали основательно, с фонарями спустились в подвал, где обнаружили потайной ход, укрепленный бетоном и железными конструкциями. Здесь же были расставлены растяжки.
   -Хорошо, что с фонариком сунулись,- проговорил Вова Карасевский - отделенный Глеба.- А то поубивало бы всех. Троих оставляю в доме. Растяжки не снимать, просто примотайте к ним дополнительные лески. Если духи сунутся - будете предупреждены. И сами не зевайте.
  
   Москва
   9 сентября
  
   Квартиру в целях конспирации сменили. После теракта всей диверсионной группе пришлось забиться по норам и не высовываться оттуда без особой надобности. Сейчас в Москве все встали на уши - милиция, ФСБ, куча других силовых ведомств. Усилен контроль за въезжающим / выезжающим из города транспортом, шерстят подвалы и чердаки, усилилась "бдительность" граждан, обращавшихся в милицию по малейшему поводу. Была опасность, что склады с партией сахара-гексогена накроют, поэтому со следующими взрывами временили. Надо переждать бурю, а когда она уляжется, завершить дело и уехать на Кавказ.
   Ачимез звонил в Чечню:
   -Все идет по плану. Пока - затишье. Скоро ждите следующего шага.
   -Вас понял. Все сработано хорошо. До встречи на юге.
  
   Карамахи
   9 сентября
  
   Медленно, но уверенно федералы продвигались вперед. Теперь вэвэшники уже верили в победу - оборона врага начинала давать слабину. Вперед шли при поддержке бронетехники, прикрывавшей пехоту. Где требовалось, вызывали артиллерию. Дома после штурма закреплялись гарнизонами, которые сторожили подземные ходы сообщения врага. Спускаться туда было решено только после занятия всего села - чтобы враг не мог никуда уйти. К исходу дня новостройки на севере Карамахи были удачно преодолены - вэвэшники вышли к так называемому Старому селу.
   Несмотря на моросивший дождь, серую унылую погоду, слякоть, усталость, настроение было бодрым. Глеб видел, что они побеждают, и это придавало надежд на лучшее. Сидя в предвечерний час с Федей в одном из занятых домов, он проговорил:
   -Ну как насчет терминаторов?
   -Расклеились. Слушай, что у тебя за иконка?
   -Иконка как иконка, сам видел.
   -И все-таки, невероятно... Синяк от пули - это фантастика. Такого не бывает.
   -Сапог, есть все-таки бог. Он нам и помогает.
   -Скорее, дьявол. Война - не ангельское дело.
   -Федь, тебе какие девочки больше нравятся: белые или черные?
   -Рыжие. А у тебя что, есть предложения?
   -Да нет. Это я к тому, что скоро - на гражданку. Будем у баб нарасхват.
   Федя вздохнул:
   -До этого еще два месяца...
   -Два месяца - не два года.
   В течение 9 сентября были захвачены все стратегические высоты вокруг Карамахи и Чабанмахи. На севере 22-я бригада оперативного назначения заняла север Карамахи, на юге 17-й отряд спецназа - южную окраину Чабанмахи, на юго-западе 20-й отряд - окраину Карамахи. Кольцо вокруг окруженных бандитов неумолимо сжималось. Скоро должна была настать развязка.
  
   Новолакский район
   9 сентября
  
   Праздника на улице Басаева все никак не наступало. Сегодня русские атаковали моджахедов в районе сел Гамиях, Чапаево, Тухчар, Новолакское. Где-то боевики чуть отступили, где-то - удержали свои позиции. Но это был совсем не тот случай, когда отсутствие результата - тоже результат.
   Басаев, сидя с Хаттабом в легковушке, обсуждал создавшееся положение.
   -Может, нам уйти?- спросил Хаттаб.- Неуютно здесь становится.
   -А как же джихад?
   -Надо искать другие решения. Взрывы, например. Один Лиса уже сделал.
   -Диверсии, не подкрепленные военным присутствием в Дагестане, ничего не дадут. Необходимо всем давать знать, что наша цель - освобождение Дагестана. Будем продолжать боевые действия, пока не добьемся победы. Не получится с Новолаком - атакуем в другом месте. Под Кизляром, например. Главное - постоянно наносить удары по кафирам, держать их в напряжении. В конце концов, они сдадутся, устав от войны.
   -Может, усилить другие направления?
   -В смысле?
   -Что-то в СМИ не очень слышно о наших победах. Все больше о подвигах русских.
   -Подожди, они с воем набросятся на кремлевских собак - за взрывы. Надо что-нибудь подбросить журналистам, да они и сами потом найдут такое, чего и не было никогда.
   -А что, если свалить взрывы на русских?
   -Как это?
   -Скажем, чтобы натравить их на мусульман, ФСБ и организовало эти диверсии.
   -А что, убедительно... А что там с Волгодонском?
   -По пути сломалась машина, ее два дня ремонтировали и одновременных взрывов не получилось. Лучше бы и эту партию пустили в Москву.
   -Нет, атаки надо дозировать. Столько диверсий для одной Москвы - слишком много.
  
   Гамиях
   10 сентября
  
   Снаряды сыпали везде - волнами, один недалеко от другого, накрывая осколками металла все большую и большую территорию. Виктор, забившись в окоп, вжался в его дно, стараясь не думать о смерти. Было очень страшно - страх не покидал его всю войну, но сейчас, когда ты не видел врага и не мог ему ничем ответить, было особенно жутко.
   Артобстрел прекратился, повисла напряженная тишина. По приказу амира боевики пошли в окопы на передовой. С ними отправился и Виктор. Тишина была недолгой - "федералы" поперли полным ходом, причем, казалось, со всех сторон.
   Золотов, припав к своему автомату, стал поливать их свинцом. Неожиданно замолк находившийся рядом с ним пулемет. Виктор оглянулся и увидел, что его обладатель мертв. Золотов, закинув автомат на плечо, подбежал к пулемету и принялся строчить из него короткими - экономными и в то же время эффективными очередями. Враги, было подобравшиеся к окопам, были прижаты к земле и больше не поднимались, опасаясь встретиться с пулей.
   Однако, в целом положение моджахедов было печальным - их во многих местах теснили российские пехотинцы, БМП, БТРы. Не выдерживая мощного натиска, джихади отступали, а в некоторых местах - даже пустились в бегство.
   В окоп к Виктору прибежал его непосредственный начальник:
   -Приказ - отходить в сам Гамиях. Наша оборона трещит по швам.
   Сделав последние выстрелы, Виктор бросился бежать по траншее в тыл, забросив пулемет на плечо. На промежуточных рубежах он разворачивался, пускал в преследователей пару-другую очередей и снова бежал. Им двигало лишь одно чувство - самосохранения. Умирать или попадать в плен в его планы точно не входило.
   Карамахи
   10 сентября
  
   Русские все сильнее сжимали кольцо вокруг моджахедов. Саид оказался в одном из домов с тремя односельчанами и пятью хаттабовскими арабами-наемниками. Он знал, что все их старания обречены на провал. Как бы долго они не сопротивлялись, русские их победят. Мелькнула мысль о сдаче в плен - пусть его упрячут за решетку, но он хоть будет жить. А так его убьют или сделают инвалидом - ничего хорошего в этом не было.
   Как водится, после артиллерийской свистопляски русские пошли в атаку. Два карамахинца, бывшие с Саидом, не выдержали одного вида атакующего врага. Выскочив в окно, они с поднятыми руками побежали к врагу.
   -Смотри, сдаются,- кивнул Федя на врагов.
   -Видно, поняли, что им - кердык.
   Неожиданно в спину выбегавшим для сдачи в плен карамахинцам ударили автоматные очереди. Оба мужчины мертвыми упали на раскисшую от дождей землю.
   -Вот твари!- воскликнул Глеб.- Даже своих не жалеют.
   -А мы еще удивляемся - чего они так цепляются. Тут захочешь, да не сдашься.
   Саид уже не думал о плене - ему этого просто не позволят. Выход был только один - вперед ногами. И когда русские приблизились на расстояние выстрела, он открыл по ним огонь. В конце концов, винить в том, что все так сложилось, ему некого, кроме самого себя. Если бы он не приспосабливался под ваххабитов, то не оказался бы сейчас загнанным в угол. Конечно, всех несогласных с ними бандиты вышвырнули из села, лишив имущества, но деньги - дело наживное, а жизнь во второй раз не проживешь. Теперь ничего не изменишь, остается смириться с волей Аллаха.
  
   Псков
   10 сентября
  
   Диана была на грани своих сил. Ну почему жизнь такая злая? У других - все как у людей, а тут один сплошные траты и переживания.
   Антон бросил пить, но исчезла заначка, отложенная "на черный день". Диана спросила мужа, где она, и тот ответил:
   -Я потратил деньги на то, что надо.
   -И на что же?
   -На оружие.
   -На что???- она не могла поверить в услышанное.
   -Пистолет.
   -Тебе он зачем?
   -Чичи - всюду. Если что, будет, чем защищаться.
   Диана ничего не сказала - видимо, Антон снова съезжал с катушек. Идти к психиатру не хотелось - каково ему будет оказаться в желтом доме? Но и пускать дело на самотек не следовало. Если он купил оружие, его надо просто у него выкрасть, и все. На новое денег у Антона не было. Господи, как дико это звучит: выкрасть... у собственного мужа! Пока такой возможности не представлялось, но Диана периодически обыскивала квартиру. Пока - безуспешно. Возможно, Антон прятал оружие где-то в другом месте. Но она его найдет - рано или поздно.
   Антон, пристреляв "ТТ" и восстановив свои бойцовские качества, решил начать разбираться с чеченцами и их прихвостнями. Единственным звеном, за которое он мог ухватиться, был военком. Ну, и врачи еще. С последними он повременит - сейчас его интересовал именно военком, эта продажная скотина.
   Два дня его не было на месте. Сегодня - третий. Антон зашел к секретарю:
   -У себя?
   -А, это вы. На месте.
   -Один?
   -Да, кажется.
   Слово "кажется" Антон пропустил мимо ушей и взбежал по лестнице на второй этаж. Он решительно двинулся к столу военкома. Он его внешнего вида военком непроизвольно дернулся:
   -Вам... чего?
   Весь кипя от бешенства, Антон прошел к столу подполковника и, выхватив оружие, приставил ствол "ТТ" к голове мужчины.
   -Ну, говори!
   -Что г-говорить?- ничего не соображая, военком ошалело таращил глаза на своего визитера.
   -Все!- рявкнул Антон.
   -Я н-ничего не п-понимаю...
   -Ты мне мозги не запудривай, сука чеченская! Говори, за сколько тебя купили, кто, когда, связи, ну!
   Военком понял, что у его визитера - не все дома, и чего-либо хорошего у них не выйдет. Военком, слышавший и видевший немало "чеченских" историй, ни в чем не винил Антона. Он был там, где сойти с ума - раз плюнуть, все "помогает" этому. Но военком хотел жить, и надо было как-то выкручиваться.
   -Л-ладно, я все скажу. С-сейчас...
   Входная дверь открылась:
   -Виктор Лаврентьевич...
   Антон обернулся к вошедшему сотруднику военкомата. Военком именно этого момента и ждал. Он резко отодвинул руку с пистолетом в сторону от себя, перехватив ее пальцами за запястье, а второй рукой ударил в живот Платова. Подоспевший парень-лейтенант скрутил согнувшегося от боли Антона, завалив его на пол.
   Вскоре у двери кабинета военного комиссара собрался персонал чуть ли не всего военкомата. На Антона, брыкавшегося под весом обезвредившего его парня, смотрели как на диковинное животное.
  
   Гамиях
   10 сентября
  
   На окраине села Виктор прекратил бежать и засел с отрядом боевиков на одной из высот при въезде в населенный пункт. Боевики попытались удержать само село, но долго там не усидели.
   Золотов, паливший из пулемета, получил пулю из СВД в грудь. Внутри даже что-то хрустнуло. Вскрикнув, Виктор упал на землю у края окопа. Дышать вдруг стало невыносимо трудно, словно свинец попал не в туловище, а в трахею, забив все дыхательные пути. Изо рта с горьковатым привкусом выходила ярко-красная пена. Как Виктор не старался ее сплюнуть, ничего не получалось; пены даже становилось еще больше.
   Подбежавшие боевики подхватили тело Золотова. У него из раны натекло достаточно много крови. Выходное отверстие было ужасающе огромным - его словно проткнули колом. В селе Виктора погрузли в машину и отвезли на запад, в Чечню для лечения.
   Гамиях долго не продержался - российский триколор развевался над ним уже к середине дня. Вокруг Дучи, Новолакского и Чапаево развернулись позиционные бои - там боевики еще держались.
  
   Кадарская зона
   10 сентября
  
   22-я бригада оперативного назначения взяла господствующую над всей местностью гору Чабан, 8-й отряд - высоту в центре Чабанмахи, 20-й отряд овладел южной частью села, выйдя на его восточную окраину. Успех сопутствовал и федеральным силам в Карамахи. Были уничтожены 9 узлов сопротивления, 3 склада, система спутниковой связи, до 50 боевиков. В общем, ваххабиты Кадарской зоны терпели поражение, и не сегодня-завтра их ждал окончательный разгром. Долго держаться они уже не могли, система мощных оборонительных сооружений была взломана и трещала по всем швам. Федеральные силы, продвигаясь вперед в ожесточенных боях, овладели значительной частью домов и опорных пунктов боевиков. Последний штурм подходил к завершению.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Г Л А В А 2 2

  
  
   Новолакское
   11 сентября
  
   Штурм Новолакского выдохся - выбить врага с ходу не получилось, вокруг села развернулись позиционные бои. Сегодня боевики сбили вертолет-корректировщик "Ми-8". Дымящаяся машина рухнула где-то за позициями боевиков, где и взорвалась. Пилоты, попытавшиеся спастись на парашютах, угодили прямо к врагу. Их расстреляли в воздухе, не давая шансов на спасение. Впрочем, это было гораздо лучше, чем попасть в плен - авиаторов чеченские боевики ненавидели сильнее всех других военнослужащих. Вэвэшники, наблюдавшие за этим расстрелом, матерились в бессильной злобе - они ничем не могли помочь братьям по оружию.
   -Хреновая у них работа - собьют, так в лапы врага попадут,- сказал Денис.
   -Нет, труднее в танке или в БМП,- возразил Артем.- Там экипаж себя как в гробу чувствует.
   -Кончай треп, все под богом ходим,- оборвал их Егор.- Пошли есть, обед уже.
   Спустя пару часов Спицын подозвал эту троицу к себе:
   -Короче, мужики, духи согласились обменять летчиков на своих мертвяков. Вы и осуществите обмен.
   -Есть!
   Было страшновато идти по ничейной земле на виду у врага, но ничего не поделаешь. Боевики и вэвэшники одновременно вышли навстречу друг другу. У каждой группы было по два тела убитых. На середине поля они сошлись. Долго общаться не стали - молча обменялись своей ношей и двинулись в обратный путь. Вид у мертвых летчиков был ужасен - отрезанные уши, носы, глаза с вырезанными белками.
   Денис сплюнул:
   -Вот, пидоры... Даже мертвых...
   -Успокойся,- сказал Егор.- Уйти бы живыми с этой "нейтралки"...
   Все трое точно знали - в плен они не сдадутся ни за что на свете. Лучше уж пулю в висок...
  
   Дарго
   11 сентября
  
   На душе было тревожно. Арсан снова остался один, но теперь он был дома, где, как известно, даже стены помогают. Русские продолжали бомбить разные районы Чечни. Бомбы и ракеты иногда сыпались по военным объектам, иногда - по домам мирных жителей. В войне всегда присутствуют "издержки" - гибель и страдания мирного населения. Пока что Дарго эта участь миновала, но кто ведает о будущем? Один Аллах, больше никто.
   А сегодня Арсан узнал об объявлении в Чеченской Республике Ичкерия всеобщей мобилизации - Масхадов, осознавший, что новая война с Россией - дело весьма вероятное, решил быть к ней готовым. Арсан не собирался никуда идти и подставляться под пули ради непонятно чего. К федералам у него сложилось нейтральное отношение. Вряд ли они хуже отморозков Басаева и Хаттаба - те вообще не признавали никакой власти, ни черта, ни бога. Арсан хотел лишь одного - просто жить, ничего ни от кого не требуя и не прося. Войной он был сыт по горло. Пусть никто не лезет в его жизнь - и все. А если полезут - у него есть автомат.
  
  
  
  
   Москва
   11 сентября
  
   Реагируя на события, связанные с войной в Дагестане и терактами в Буйнакске и Москве, правительство России в качестве защитной реакции принялось создавать информационное прикрытие сражающимся с бандитами силовикам. Ведь удуговская пропаганда тоже не спала, клеймя "российских колонизаторов" всеми возможными способами. Еще не хватало, чтобы агрессию ваххабитов в стране восприняли как восстание народа. На этот раз, вопреки всем прогнозам и ожиданиям, действия российских властей встретили мощную поддержку. Боевиков осуждали все: простой народ, депутаты Госдумы, губернаторы и президенты регионов, практически все политические и общественные партии и объединения. В течение 11-12 сентября все центральные телеканалы захлебывались от призывов "разобраться" с Чечней военными методами. А правительство РФ открыто заявило, что Чечней против России фактически ведется террористическая война, нарушаемая все мыслимые и немыслимые приличия. Одна из проблем "проекта "Наследник" - поддержка внутри России - начала решаться. Но как быть со второй - реакцией самих чеченцев? Предугадать ее - дело очень и очень сложное. Тем более, что прогнозируемый в 1994 году "радушный прием" обернулся кровавой баней.
  
   Карамахи
   11 сентября
  
   Взвод Глеба и Феди снова атаковал врага. Боевики, засевшие в небольшом доме из цельных каменных плит, яростно отстреливались. Вокруг здания враг прорыл окопы с огневыми точками. Огонь протащенного сюда танка обрушился на вражеские укрепления. Снаряды рвались в траншеях и в здании, вздымая клубы огня и дыма. После обстрела вэвэшники пошли в атаку. Удалось ворваться в окопы боевиков. Глеб, рухнув прямо на бородатого духа, добил его ударом приклада сверху вниз. В черепе врага что-то хрустнуло, он сполз вниз по стене окопа.
   К вэвэшникам откуда-то из глубины траншеи выбежал боевик с зажатой в кулаке гранатой. Когда к нему бросился один из солдат, произошел взрыв. Солдата отшвырнуло в одну сторону, боевика - в другую. Застонало двое других федералов, раненых осколками.
   -Психи!- со злобой крикнул Федя, подбежав к изуродованному Васе Жданову. Его остекленевшие глаза ничего не видели. А еще вчера он сыпал анекдотами и остротами...
   Штурм опорного пункта продолжался. Боевиков, оставшихся в каменном строении, расстреляли из гранатометов через окна-бойницы. Когда вэвэшники ворвались туда, внутри находились не человеческие тела, а жуткое месиво из мяса и костей. Глеба, не особо брезгливого человека, при виде всего этого вырвало на окровавленный пол. Это до чего надо дойти, чтобы нормальный психически здоровый человек, превращал себе подобных в мертвецов, да еще и радовался этому - победа!
   Бои в "зоне" продолжались. Боевики переживали агонию, но еще держались - из последних сил.
  
   Новолакский район
   11 сентября
  
   Басаев решил, что пора отходить из Дагестана назад в Чечню. Отход решили осуществить в несколько этапов, увозя с собой все, что только можно. К отступлению подталкивали успехи врага. Русские взяли Гамиях, скоро и остальные занятые боевиками села перейдут в их руки. Лишнее упорство - лишние потери. Если так, то он скоро без солдат останется. Но, как всегда, впереди всего шли идеология и пропаганда. Признавать свое повторное поражение сильно не хотелось. Поэтому Шамиль выступил перед телекамерой с "официальной" (так и хочется сказать - официозной) точкой зрения:
   -Командование объединенными силами моджахедов в Дагестане приняло решение о завершении операции "имам Гамзат-Бек". Мусульманские отряды вводились на территорию Дагестана с единственной целью - оказать помощь и поддержку своим осажденным в Карамахи и Чабанмахи братьям. Сейчас, когда сопротивление ополченцев там задушено русскими карателями, продолжать борьбу в Новолакском районе уже не имеет никакого смысла. Поэтому в ближайшее время будет проведена эвакуация экспедиционных сил из Дагестана.
   "Эвакуация" затянулась еще на несколько дней, а пока война продолжалась.
  
   Карамахи
   12 сентября
  
   Ночью никто не спал - штурм продолжался до самого утра. Остатки боевиков, как загнанные звери, пытались удержать то, что еще было в их руках. Всем было понятно, что их дело - труба, но бои продолжались. Это бесило вэвэшников - ваххабиты напрасно увеличивали число жертв с обеих сторон, а война могла бы уже благополучно завершиться.
   Вэвэшники обложили кирпичное здание, из которого яростно палили засевшие там боевики. Было совершенно ясно - эти никогда не сдадутся. Лил дождь, даже осветительные ракеты и прожекторы не давали достаточного освещения. Здание расстреляли из пушек и танков, после чего к его горящей коробке побежали штурмующие.
   Боевики, несмотря на безнадежность своего положения, отчаянно сопротивлялись. Стреляли снайперы, бил крупнокалиберный пулемет. Все же, это были не бои в самом начале сентября - солдаты ворвались в здание, расстреливая всех, кто попадался им на глаза. Загнанные в угол боевики яростно сопротивлялись, но их добивали. Скоро все здание перешло к федералам.
   Выходя наружу через почерневшее от копоти окно, Глеб увидел розовеющую на востоке полоску горизонта. Наступал новый день. Для них это был поистине День Победы - добивались последние очаги сопротивления врага. И солдаты, промокшие, грязные, злые, вымотанные и уставшие, шли дальше - к следующей цели, чтобы поскорее покончить с этой сволочной работой, мало кому нравившейся. Будь на то их воля, они ни за что не выбрали бы себе такого пути. А сейчас самым важным было отделаться от этой скверны и вернуться домой - на это они и "работали".
  
   Кадарская зона
   12 сентября
  
   Зажатые со всех сторон боевики, предчувствуя близкую развязку, в порыве отчаяния вышли на радиоволну федералов.
   Трошев, севший за звуковой стол переговоров, спросил:
   -Кто говорит?
   -А ты кто?
   -Командующий Объединенной Группировкой федеральных сил в Кадарской зоне Геннадий Трошев. А ты кто?
   -Командование моджахедов в Чабанмахи,- уклончиво ответил переговорщик.
   -Чего хочешь, командование?
   -Нам нужен беспрепятственный уход в Чечню. У нас очень большое количество раненых и погибших. Они требуются в срочной медицинской помощи.
   -Что же раньше-то вы об этом не думали? Столько людей зря угробили...
   -Что с нашим предложением?
   -Переговоры мы можем, как и раньше, вести только об одном: полной капитуляции и сдаче всего имеющегося у вас оружия. Ваши дни сочтены, зачем новые жертвы? Отсюда вас никто выпускать не собирается, поэтому хорошо подумайте о нашем предложении капитулировать, пока не поздно. Что касается раненых - мы окажем им всевозможную помощь, а убитых похороним в соответствии со всеми обычаями.
   На капитуляцию боевики, даже зная о неизбежном разгроме, не пошли. Они еще на что-то надеялись.
  
   Волгодонск
   12 сентября
  
   Рынок был по преимуществу кавказским - область торговли в России прочно заняли выходцы из этих стран, по своему темпераменту и натуре очень подходящие на роль торговцев.
   Из чрева автофургона с надписью "ХЛЕБ" выносили свежую выпечку, разнося ее по полкам киоска. К машине подошли два других кавказца.
   -Здравствуй, брат.
   -Здравствуйте.
   -Хорошая у тебя машина.
   -Ну и что? Надо же чем-то на жизнь зарабатывать.
   -Слушай, дорогой, не продашь?
   -Она мне самому нужна.
   -Брат, выручай. Мы картошку привезли на "КАМАЗе", не будешь же на нем развозить ее по точкам! Нужен небольшой автомобиль, бензина меньше съест. Выручай, а?
   Водитель-азербайджанец после настоятельных уговоров (а уговаривать представители южных народов умеют еще как!) согласился продать машину. Правда, цену загнул несусветную - в знак компенсации. Азербайджанца поразило то, что покупатели даже не торговались о цене авто, а сразу же расплатились. Здесь же написали и доверенность на владение транспортным средством. Переписать фургон на имя новых владельцев договорились после - "когда будет время".
  
   Карамахи
   12 сентября
  
   Бои в селе прекратились. Наступившая тишина была пугающей, неожиданной, неестественной. Казалось, что треск автоматных очередей, грохот взрывов и разрывов, свист пуль, стоны и крики раненых, треск горевших домов будут всегда. И не верилось в наступившее тихозвучие. Где-то в стороне Чабанмахи бои еще продолжались - слышались звуки борьбы. Но здесь, в Карамахи, труд солдат завершился - в полдень был установлен полный контроль над селом.
   К собравшимся возле БТРа вэвэшникам подошел отделенный. Вид у бойцов был неважный - осунувшиеся, заросшие щетиной, грязные, вконец уставшие, с воспаленными от бессонной ночи глазами. Они выполнили свой долг, и теперь нуждались в нормальном отдыхе.
   Карасевский сказал:
   -Завтра - капитальная зачистка села. А сегодня - отдых и время для личных дел. Помыться-побриться, одежду простирнуть. В конце концов, сегодня - воскресенье, выходной.
   Спустя несколько минут все отделение храпело в одном из домов. Их не волновал ни беспорядок в здании, ни что-то другое - они дружно вповалку посапывали на коврах, битой мебели, досках. Сон им был нужен просто позарез - бойцы были на грани физических сил, вымотанные донельзя.
   К вечеру были добиты и боевики в Чабанмахи. Кадарская зона была очищена от носителей "правильного ислама".
  
  

Г Л А В А 2 3

  
  
   Карамахи
   13 сентября
  
   С утра началась "зачистка" села. Отдохнувшие вэвэшники пошли шерстить территорию Карамахи. Когда они исследовали один из подвалов, то в подземном туннеле наткнулись на мужчину средних лет - бородатого, грязного, выглядевшего не очень приятно и опрятно. Глеб нацелил на него автомат:
   -Руки в гору! И не рыпаться!
   Саид был измучен бесконечной и ненужной войной, и теперь его поразило равнодушие ко всему. Он отбросил автомат и пошел к вэвэшникам с поднятыми руками. Не были ни страха перед будущим, ни чувства стыда за поражение. Радовало лишь одно - все закончилось. Будущее Саида не волновало - главное, там не было войны.
   -Кто такой?
   -Саид Хаидбеков. Там двое раненых и мертвые,- он кивнул в глубину хода сообщения.
   -С оружием?
   -Нет. Тяжелые.
   Дверь подземной комнаты была раскрыта. В нос ударил какой-то вонючий (в прямом смысле этого слова) запах. Глеб поморщился:
   -Что за...
   Позже они догадались - это был запах разлагающихся трупов. В последнее время их негде было хоронить, вот и сложили убитых здесь. Один из раненых - с оторванными ногами - уже отправился к Всевышнему, умерев от гангрены, второй еще был жив, но без сознания.
   Глеба во второй раз вырвало: переносить этот жуткий запах он больше не мог.
   Боевиков выкуривали из всех щелей. Побросав оружие, группами и поодиночке, они пытались вырваться из сел. Некоторым это удалось, большинство поймали. Карамахи и Чабанмахи "чистили" до 15 сентября, когда операция в Кадарской зоне официально завершилась.
  
   Грозный
   13 сентября
  
   Конфликт ЧРИ и РФ перерастал в "горячую" стадию. Чем дальше - тем больше. Масхадов уже начинал ВЕРИТЬ в то, что так все и получится - все действия правительства России говорили в пользу новой войны.
   Аслан Алиевич официально заявил своим согражданам, что вполне возможна российская агрессия, а потому к ней необходимо готовиться. Повод для тревоги был реальный - российская авиация с 12 сентября усилила удары по селам Введенского, Ножай-Юртовского, Шалинского, Гудермесского и Шелковского районов и по райцентрам Шали и Урус-Мартан. Федералы, как всегда, утверждали, что бомбятся исключительно военные объекты, принадлежавшие террористам. Но гибли и мирные жители, разрушались села. Часты были и разрушения чеченских зданий и объектов. Тысячи беженцев бежали, опасаясь гибели от ударов авиации. Чеченское общество посетил новый страх - перед ужасами войны. Рейтинг Масхадова, как организатора защиты Чечни от русской агрессии, постоянно рос. Чеченское общество, вместе с тем, было в состоянии разброда и шатания. Вина за бомбежки небезосновательно возлагалась на Басаева, Хаттаба и иже с ними - ведь именно после их наглых рейдов в Дагестан на Чечню посыпались бомбы.
   Была проведена мобилизация, а на границе со Ставропольем принялись возводить оборонительную полосу. Войны не было, но не было и мира.
   Забайкалье
   13 сентября
  
   Воскресенье прошло, и снова надо было тащиться в вуз. Понедельник - день тяжелый, но жизнь Оли теперь состояла из сплошных понедельников, и один был чернее другого. Ее тело присутствовало в аудитории, преподаватель что-то заунывно и монотонно объяснял, а душа пребывала черт знает где, но точно не здесь. Может, даже не в этой части Вселенной.
   Когда зазвенел звонок, студенты, попрощавшись с преподавателем, ушли в коридор - был большой перерыв, и они спешили подкрепиться чем-нибудь из еды. Оля, вся в своих собственных мыслях, проследовала к выходу последней. Когда она проходила мимо стола преподавателя, он ей сказал:
   -Оля, подожди.
   Холод остановилась, обернувшись к мужчине.
   -Мне с тобой надо серьезно поговорить.
   -О чем?
   -О тебе. Я слышал - у тебя непростой период в жизни, вид у тебя серый и измученный...
   -Олег Николаевич, вот только жалеть меня не надо, хорошо? Меня уже все достали со своей жалостью, так и хочется... Мне не жалость - мне помощь нужна. Хоть какая-то...
   -Хорошо. Поговорим об учебе. У тебя сниженная работоспособность, безразличие к предмету изучения. Я помню, какая ты была раньше - разительный контраст. Я все понимаю, но бросать учебу ни в коем случае не следует. Сейчас ты уже на третьем курсе, да и талант журналиста у тебя несомненный.
   -Я постараюсь, Олег Николаевич.
   -Постарайся, Оленька. А что насчет твоего кавалера...
   -Я же вас просила.
   -Я ПОМОГУ. Советом. Запомни: в любви надо идти до конца. Любишь - люби, а нет - уходи. И не слушай никого - делай, как знаешь. Слышала такое стихотворение: "Жди меня, и я вернусь"?
   -Вроде бы, в школе учили...
   -Прочти. Может, поможет. А мой личный совет - не сдавайся, если есть за что бороться.
   Кошмарный сон - а именно в него превратилась жизнь Оли - становился все сильнее, а пробуждения - такого желанного, долгожданного, волшебного - никак не наступало. Ее кидало как утлое суденышко на волнах - от отчаяния к надежде. Оле то казалось, что Андрей никогда не вернется ("не вернется" - это лучше, чем "мертв"), то она верила в его возвращение. Главное, она не переставала ЖДАТЬ. Выход из этого тупика виделся один - дождаться Андрея. Вот она и ждала.
   Оля вспоминала об их последней ночи вместе - когда Андрей приезжал в отпуск. Он еще говорил: за что мне его дали, ведь отпуска положены особо отличившимся, остальные служат все два года от звонка до звонка. Ах, как бы опять хотелось лежать на мокрой и смятой постели, чувствовать тепло друг друга, болтать о разных пустяках (но пустяках необходимых - неизвестно почему, но необходимых) и оставить весь мир за дверями, а ключ от них выбросить далеко-далеко, чтоб их никто не нашел и не прервал эту неземную сказку.
   Но этого не происходило. Пока. Ведь они все равно будут вместе! Держа книжку стихов Симонова (со знаменитой "Жди меня" в том числе), Оля машинально проверила почтовый ящик - она каждый день так делала, неосознанно ожидая увидеть там что-то об Андрее. И в этот раз увидела - конверт. А когда увидела на нем надпись "п/п" (полевая почта), то от неожиданности выронила конверт. Подбирая его с пола, заметила, что бумага испачкалась в пыли, но это не имело ровным счетом никакого значения.
   В висках стучало одно: если это письмо - оттуда, из Ботлиха, то это - непременно весть об Андрее. Оля бесцеремонно разодрала конверт и вчиталась в содержимое письма. Оно было коротким:
  
   "Здравствуй, Ольга. Это Костя Покровский, командир Андрея. Не знаю, с чего начать, мы ведь незнакомы. Короче, Андрюха - пацан хороший, он обязательно к тебе приедет. Не скисай, все образуется. Слово даю - вы еще нагуляетесь. Не знаю, вовремя я со своей писаниной или нет, но ты меня прости, если что не так. Держись, жди - Андрюха обязательно вернется. И не сдавайся. Я всей душой с тобой.
   Костя."
  
   Оля была рада этому письму. Пусть оно ничего не проясняло, но давало какую-то долю надежды и уверенности в том, что все будет хорошо. И потом, Костя - он же с Андреем воевал, вместе все переносили. Если говорит, что все образуется - все образуется.
   Разве может быть иначе?
  
   Москва
   13 сентября
  
   Мегаполис вторично содрогнулся - взлетел на воздух дом номер 6, корпус 3 по Каширскому шоссе. 124 человека погибло под его обломками, 25 было ранено. То есть, большинство жителей не выжило. От самого дома практически ничего не осталось.
   Гочияев вбежал в квартиру и прокричал Сайтакову:
   -Все, сворачиваемся, надо скорее драпать отсюда.
   -Что-то случилось?
   -Случилось! Менты и эсбэшники засекли две другие точки с гексогеном. Все отменяется. Пока на нас не вышли, надо отступать. Уходим в Ичкерию по разным маршрутам.
   Работая на опережение, следственные органы, сопоставив полученную по двум взрывам информацию, выявили еще два подвальных помещения, где хранили взрывчатку - в доме номер 70 по Краснодарской улице и доме 16/2 по улице Борисовские Пруды. К счастью, взрывы здесь удалость предотвратить. Причем, на Борисовских Прудах уже стояло устройство, отсчитывавшее время до взрыва.
   Теракты в Москве унесли жизни 230 человек, сотни были ранены, надломлены морально, потеряли кров и имущество. Власти Москвы оказали помощь пострадавшим от взрывов. Всего на компенсацию пострадавшим от взрывов и ремонта прилегающих к взорванным домам зданий ушло около 41 000 000 рублей. Но разве могут деньги, пусть и такие огромные, вернуть с того света погибших, восстановить здоровье искалеченных и вылечить истерзанные души?
   Вряд ли.
  
   Новолакское
   14 сентября
  
   Село до сих пор было занято врагом. Атаки на высоты возле его окраин ничего не давали - враг отражал их, лишь незначительно отступая. В целом же, ситуация оставалась неизменной.
   Артиллерия обрушила на позиции боевиков лавину снарядов, разрывавшихся за линией фронта. После этого последовала атака пехоты.
   Взвод Спицына бросился из окопов к позициям врага по холмистой местности. Били снайперы, от их огня упало два солдата. Остальные преодолели расстояние до вершины холма, где находились боевики. Пулемет, главное препятствие на пути вэвэшников, замолчал. Боевики откатились к более высокой вершине, откуда открыли огонь по находящимся внизу федералам.
   Солдаты залегли, заняв оборону по фронту. Последовала вражеская контратака. Артем хорошо видел, как из-за холма выползла БМП - со стороны духов. Вэвэшники яростно отстреливались, но враг обошел их с фланга. Отряд бандитов заходил в тыл, огибая холм, на котором засели вэвэшники. Взвод стал отходить назад с большой поспешностью, опасаясь окружения. Солдаты стали хорошей мишенью для снайперов - те действовали в открытую, ничего не опасаясь. На глазах Артема упал на спину отстреливавшийся от наседавшего врага Денис. Подхватив его, Артем забросил тело друга на плечо и поспешил за остальными. Они остановились возле подножия холма. Переброшенные к месту боя отделение и два пулемета (один - крупнокалиберный) позволили отошедшим вэвэшникам закрепиться и отразить атаки врага. Боевики, встреченные сильным огнем, остановились. Их повторная атака так же была отражена. БМП уехала в тыл.
   По позициям боевиков снова заработала артиллерия. Вэвэшники, залегшие за природными укрытиями, в напряжении ждали нового сигнала к атаке.
   -Что с Дэном?- спросил Егор у Артема.
   -Ранен, но серьезно - в голову. Может, выживет, может, - нет. Как повезет.
   -Че-то долго мы здесь паримся...
   -Скоро мы должны додавить этих козлов.
   -Думаешь?
   -Прорвемся...
  
  
  
  
  
   Ножай-Юртовский район
   14 сентября
  
   Диверсии не оправдали ожиданий Шамиля. Теракты вместо того, чтобы посеять ужас и панику в стане врага, еще больше сплотили население России в непримиримости к террористам. Конечно, большую роль в этом сыграла и официальная пропаганда, активно поддерживавшая своих солдат. Но, самое главное, россияне уже были не те, что в середине 90-х. Сочувствовать боевикам мало бы кто стал.
   Басаев, уловивший подобные настроения, решил откреститься от взрывов, параллельно готовя еще один - для устрашения, может, подобная тактика к чему и приведет. К тому же, ничего другого не оставалось - чисто военные акции проваливались с треском.
   Шамиль заявил, что моджахеды ни к каким взрывам отношения не имеют, а все это - проделки ФСБ, желающей стравить русских и чеченцев. Версия любопытная, если учитывать то, что "взрывники" после своих преступлений укатили в Чечню, а не куда-нибудь на конспиративную квартиру. Наверное, руководство ФСБ находится не в Москве, а в Ведено? Впоследствии некоторые журналисты (да и просто любопытные сказочники) указывали на то, что среди "лиц славянской внешности", осуществлявших взрывы, не было ни одного чеченца. Но ведь у Хаттаба собрался сброд со всего света! И фамилии с именами у Гочияева и К* - типично мусульманские. Что же касается их "славянской внешности", то кого еще надо было посылать на это задание? Может, негров, китайцев, папуасов? К тому же, поддержка действий российской власти и армии на Кавказе была и так обеспечена - первыми-то как раз напали на нас, а не мы. К чему было еще кого-то взрывать?
  
  
  
   Новолакское
   14 сентября
  
   На помощь частям ВВ подбросили взвод ВДВ со снайперами. После огневого удара они пошли в атаку. Боевики, ощетинившись огнем, пытались сдержать федералов, но вскоре бежали. Взят был и холм с самой высокой вершиной. Сражение было бы затяжным и тяжелым, если бы фронт врага не рухнул в другом месте. Опасаясь окружения, враги откатились в само село, где попытались организовать новую линию обороны.
   На вершине холма вэвэшники увидели пылавшую БМП боевиков - ее подбили ракетой с воздуха. Рядом лежали обугленные и дымившиеся трупы экипажа - выбраться из машины они успели, но жили после этого недолго. Не останавливаясь, вэвэшники побежали к селу - вслед за убегавшими боевиками. Задача была одна - поскорее завершить начатое и взять райцентр.
  
   Москва
   14 сентября
  
   Света шла по дорожкам между рядами могил. На ней было черное траурное одеяние, на голове - такого же цвета платок. Она достигла нужного места и остановилась. В руках она держала искусственные цветы.
   Могилы были рядом - Леонида и Анюты. Так непохоже было, что они там - ведь совсем недавно они были рядом, и вот... Идя сюда, Света как могла, уговаривала себя не плакать, беречься - но все тщетно. Она разрыдалась, и долго так стояла, не в силах остановиться. После произошедшей трагедии она сама оказалась в больнице - врачи вправляли ее психику. До конца в себя Света так и не пришла; в душе образовалось черное нечто, мешавшее нормально, по-человечески жить. Удар был неимоверно сильный и жестокий - от такого мало кто устоит на ногах. Схоронить сразу и мужа, и дочь... У нее никого не осталось на свете, она одна и совершенно опустошена. Конечно, оставалась родня - отец, мать, сестра, но своей-то семьи у нее теперь нет. Взрывчатка находилась под их квартирой. Несмотря на это, Анюта осталась жива после взрыва и умерла уже в больнице - не приходя в сознание. Леонида смерть настигла сразу же. Одна мысль о том, что их теперь нет и никогда не будет, была самой дикой пыткой.
   Внешне Света постарела лет на десять, внутренне - на все сто. От переполнявшего ее горя она едва не сходила с ума - и еще почему-то оставалась жить. Какой же она была дурой, думая, что война в Дагестане (а не в Чечне, это она теперь точно уяснила) ее никак не касается. Еще как касается! Как жалко, что прозрение пришло так поздно и стало таким по-страшному горьким. Пусть они воюют у себя там, на Кавказе, а они-то здесь причем? В чем виноваты простые смертные?
   Света еще долго безмолвно стояла над могилами самых близких и дорогих ей людей. А слезы все катились и катились по щекам.
  
   Моздок
   14 сентября
  
   Погодка была "благодать" - прошли дожди, вокруг - слякоть, сырость, серость.
   -Интересно, здесь всегда так?- вопрошал Леха Ковалец у товарищей, роя яму под туалет.- Я слышал, что здесь - солнце, тепло, бананы растут... Холод - собачий.
   Посасывающий наверху сигарету Толя проговорил:
   -Сей пассаж означает - хорошо там, где нас нет.
   -Может, потому и хорошо, что НАС там нет,- присоединился к разговору Валера, в одно ухо которого был воткнут маленький наушник от плеера.- Я думаю так: рая на земле нет, все сказки о нем - вранье. Надо искать счастье там, где живешь, нехер куда-то переться. Где и кто нас ждет?
   -Я бы не сказал,- возразил Толя.- В Москву надо - там возможностей развернуться больше.
   -Знаешь, плохому танц...
   За эти не совсем лестные и литературные слова Валера получил от Толи символическую затрещину.
   -Эй, москвичи, идите сюда,- произнес снизу Леха.- Меняемся.
   Залезший "во глубину кавказских руд" Толя проговорил Лехе:
   -Нисколько не хитрый - до глины дошел, и свалил.
   -Рой, рой. Сам первым не захотел.
   -Я бы вот о чем подумал,- произнес Валера.- На кой хрен мы здесь стоим?
   -Тебе ротный ясно сказал: для гарнизонной службы,- прокомментировал снизу Леха.- По-моему, все ясно.
   -А от кого гарнизонимся?- не понял Валера.- На нас же никто не нападает.
   Толком насчет назначения их стояния на Тереке никто ничего не знал. Разговоров только и было, что об этом. Каждый что-то говорил, шутил, острил, выдвигал разные - правдоподобные и не очень - версии, но в подсознании звучало одно короткое и емкое слово: "Чечня". Тем более, что она была рядом - рукой подать. Что их ждет, и с чем это было связано, можно было только гадать.
  
   Новолакское
   14 сентября
  
   Последний штурм был, пожалуй, самым легким. Боевики особо не сопротивлялись, выставив заслоны. Колонны с "трофеями" из числа награбленного у местного населения и захваченного у федералов имущества отъехали в Чечню. Остатки бандформирований покинули все захваченные ими села, кроме Тухчара, расположенного на самой границе с Чечней. Впрочем, на следующий день боевики были выбиты и из него.
   В 17:00 Новолакское полностью перешло под контроль федералов. Сидя на крыльце одного из домов вместе с сослуживцами, Артем сказал:
   -Ну, вот и все. Последний бой. Говорят, духи ушли назад.
   -Ушли, гады,- с досадой сказал Егор.- Взять бы их и...
   Один из десантников, прошедший "первую Чечню", сказал:
   -Всех врагов не переколошматишь. Кто-то, да уйдет. Главное, что мы - их, а не они нас.
  
   Ножай-Юртовский район
   14 сентября
  
   В штабе боевиков пору было вывешивать черные флаги - повод для траура был еще тот. Вторая военная кампания - и снова полный провал. Они не только не добились желаемого, но и потеряли то, что имели до этого. Разгромлен джамаат Кадарской зоны, в Дагестане официально запрещен ваххабизм. Ничего (полезного, конечно) не дали и теракты - они еще больше озлобили население России.
   Хаттаб и Басаев, следя за отступавшими колоннами моджахедов, были подавленны и мрачны.
   -Русские, собаки, нас разбили,- произнес Басаев.- Но мы не уничтожены и еще можем наносить удары!
   -Джихад в любом случае продолжается,- сказал Хаттаб.- Кавказ - земля Аллаха. А у правоверных с кафирами не может быть мира - только борьба.
   -Наверное, не стоит больше воевать в открытую.
   -А что тогда?
   -Диверсии. Они действуют лучше всего на свете. Пусть неверные боятся - боятся всегда и везде. Рано или поздно, они согласятся на любые наши условия, лишь бы покончить с войной.
   -Но взрывы только настраивают русских против нас!
   -Вот именно! У правоверных не будет иного выхода, кроме как встать под знамена джихада! Ведь русские настроены не против моджахедов, а против всех мусульман. Надо только поддерживать это состояние; пусть все правоверные поймут, что с врагом не может быть никаких компромиссов.
   Что и говорить - подобная тактика приносит свои плоды (и приносила во все времена). Чего греха таить, в России, мягко говоря, недолюбливают чеченцев в частности и "черных" с "чурками" вообще. И попробуй объясни, что "плохих" народов не бывает, а бывают лишь те личности, которые их позорят. Такие примеры были, наверное, у всех стран: Гитлер - в Германии, Сталин - в России, Мао - в Китае, Торквемада - в Испании. Это ведь не означает, что немцы, русские, китайцы или испанцы - сплошные сволочи, подонки и мерзавцы, и убить их мало.
   А между тем после Новолака рейтинг Басаева в Чечне упал ниже плинтуса. Более того, его винили в осложнении отношений с Россией. Итогом "джихада" стало то, что ничего не добившись, ваххабиты еще больше ухудшили свое положение по всем статьям. Впереди их ждал полнейший крах. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.
  
   Ботлихский район
   15 сентября
  
   Солдаты, прибывшие на грузовике, с вещами сидели у въезда в блокпост. Один из них рассказывал анекдот:
   -Короче, прапор выстроил солдат. "Иванов, что такое Родина?" - "Ну, поля, реки, леса..." - "Дурак, Иванов. Родина - это твоя мать. Понял?" - "Так точно!" - "Петров, что такое Родина?" - "Ну, поля, реки, леса..." - "Дурак, Петров. Родина - это твоя мать. Понял?" - "Так точно!" - "И что ты понял?" - "Я - брат Иванова!"
   Солдаты грянули дружным смехом.
   В это время к ним сзади напару с Зенцовым подошел Покровский:
   -Здорово, орлы!
   Солдаты повскакивали на ноги, приложили правые руки к головам и, разглядев погоны, прокричали:
   -Здравия желаю, товарищ прапорщик!
   -Ну вот, и познакомились. Я - ваш дикий прапор. Константин Владимирович Покровский. А анекдот ничего - смешной. Вы - пополнение?
   -Так точно!
   -А где офицер-сопроводитель?
   -Уехал назад. Оставил документы - и уехал.
   -Бардак,- сквозь зубы возмущенно произнес Костя.- Надеюсь, сбежавших нет?
   -Никак нет!
   -Ну, давайте документы.
   Бегло изучив бумаги, Костя прошелся по фамилиям:
   -Арбузов "Рэ"?
   -Я.
   -Говорите сразу имя.
   -Родион.
   -Бочковский?
   -Руслан. Здесь.
   -Глущенко?
   -Я. Савва.
   -Дмитриев?
   -Гриша. Я.
   -Захватаев?
   -Илья. Я.
   -Телегин?
   -Я. Боря.
   -Х...- Костя недоуменно уставился в список, потом невольно хохотнул: - Хренов, что ли?
   Немного обидевшийся солдатик произнес:
   -Так точно. Хренов Вадим Ефремович.
   -А кличка как, Хрен, что ли?
   -Нет, Кран.
   -Кран?
   -Ну, я до армии в строительном на крановщика учился.
   -Ясно. Поступаете в отделение ефрейтора Зенцова. Это - он. Ознакомитесь с обстановкой, нашим хозяйством. Постель и личные вещи на вас заготовлены - вас еще когда обещали прислать! Со жратвой небольшая напряженка - на вас не рассчитывали, поэтому - обычный паек. Но ничего, как-нибудь выкрутимся. Пошлю запрос на кухню - надо увеличивать варево. Небольшой экскурс в историю: в августе здесь шли жаркие бои, до Чечни - рукой подать. Иногда постреливают. То, что вам посоветуют старожилы - мотайте на ус. За пределы блока поодиночке - ни ногой. Ночью - вообще не шастать. Если что заметите - немедленно докладывайте. Если что непонятно - спрашивайте, не стесняйтесь. Остальное узнаете по ходу. Надеюсь, вольетесь в наш дружный коллектив. Зеня, покажи им нашу крепость.
   Костя вернулся назад в свой кабинет, где принялся дописывать рапорт о ранении рядового Звягина. Вчера выдался очень жаркий день, солдаты не выдержали и разделись по пояс - терпеть такое пекло не было никакой мочи. И вот на воротах при въезде на территорию блокпоста разговаривавшего с часовым Звягина ранило пулей из СВД. Пуля пробила бок и вылетела, распотрошив кишки. Солдату еще повезло, что он (как ни дико это звучит) был без бронежилета - иначе пластины последнего, смявшись, разворотили бы все его внутренности. Раненого перевязали и увезли в госпиталь. Поисковая группа бросилась искать снайпера, но нашла лишь свежую стреляную гильзу да следы его пребывания на траве. Боевик скрылся.
   А прибывшие солдаты тем временем обустраивались на новом месте. В казарме оказался один из "старожилов" - Олег Дубинин. Он пришивал пуговицу к гимнастерке и уставился на вошедших:
   -Кто такие?
   -Новобранцы. Куда можно приземлиться?
   Олег указал им на свободные места, они познакомились друг с другом. Расположившись, один из новоприбывших спросил у Олега:
   -Что, с духами дрались?
   -Было дело.
   -И мы еще успеем поучаствовать.
   -Ты чё, дурак?
   -Н-не понял?
   -Ты понимаешь, на чье место пришел? У нас пол-отделения выбыло. Четверо ранено, один убит, один пропал без вести, еще один сошел с катушек. По-вашему, это повод для бешеной радости?
   Налет "ура-патриотизма" мигом слетел с лиц солдат. Приходило постепенное осознание того, куда они попали и чем им это грозит.
  
   Кадарская зона
   15 сентября
  
   Генерал-лейтенант Трошев, командовавший силовиками в Кадарской зоне, докладывал начальнику Генерального штаба и министру Обороны об окончании операции в Кадарской зоне:
   -За период с 28 августа по 15 сентября войска после сильных огневых ударов, многократных атак и ожесточенных боев прорвали оборону противника, подавили все его огневые точки и опорные пункты и овладели заданным районом. Разгромлен мощный укрепрайон, уничтожена группировка противника общей численностью до 1000 человек. Ваххабитский анклав в самом центре Дагестана ликвидирован, исчезла угроза стабильности в республике и очаг напряженности на Кавказе. Специальная операция в Кадарской зоне успешно завершена, поставленные перед войсками задачи полностью выполнены.
   Война в Дагестане завершилась.
   Но только в Дагестане.
  
   Грозный
   15 сентября
  
   Хамзат разместил своих жену и детей у дяди Арсена. Он знал - это не выход. После всего случившегося в России по вине ваххабитов сюда придет война - он это нутром чуял. Русские - терпеливый народ, но после такого любое терпение лопнет. Хамзат ждал чего угодно - еще более жестоких бомбежек, даже новой войны, но только не того, чтобы ситуация стала прежней, довоенной. Лучше уж такой мир, чем любая война. Хамзат хотел переправить семью куда подальше от Чечни - чувствовал, что спокойствия и нормальной жизни здесь еще долго не будет. А пока они перебьются у дяди Арсена.
   Хамзат вместе с Арсеном шли по рынку. Арсен негодовал - почему цены растут бешеными темпами.
   -Слушай, дорогой, вчера это стоило столько, сегодня - вдвое больше, завтра - вдвое больше вчерашнего. Я - не Басаев, фальшивых денег не печатаю.
   -А он печатает?
   -Вовсю! Он ими с наемниками расплачивался - так те теперь от него уходят толпами.
   -Грозный - большой город, людей много. Не протолкнуться.
   -Ты не прав, брат,- сказал один из мужчин, стоявших рядом.- Мы - беженцы.
   -Какой тейп?
   -Аллерой. А вы?
   -Гордалой. От чего бежите?
   -От бомбежек. Русские наш аул почти целиком уничтожили.
   -Вай, что творят!- воскликнул Арсен.- Так и до войны недалеко! Чего им в своей России не сидится?
   -Мы первыми начали,- возразил Хамзат.- Кто в Дагестан пошел?
   -Не мы же с тобой. Басаев все начал.
   -А все шишки - на нас. Думаешь, будут они разбираться? Чеченец - значит, враг. А врагов уничтожают.
  
   Волгодонск
   15 сентября
  
   Адам Деккушев и Тимур Батчаев снова навестили владельца фургона. Случилось это уже под вечер. Азербайджанец встретил их радушно, но был удивлен - почему они пришли так поздно?
   Деккушев пояснил:
   -Дела, еле вырвались. Надо переоформить Мишину. Через ГАИ.
   -Но сейчас уже поздно, они не работают.
   -Тогда завтра. Пусть машина пока постоит у тебя. Там картошка, ее надо охранять. Посидишь с ней? Мы доплатим, не беспокойся.
   -Мы бы и сами ее посторожили, но не можем - других дел навалом. Посиди ночь, а?
   -Ладно.
   -Спасибо, брат, выручил.
  
  
  
  
  

Г Л А В А 2 4

  
  
   Волгодонск
   16 сентября
  
   Ночь была холодной - все-таки, середина сентября. Как говорится, "лето красное пропело". Азербайджанец хотел уйти погреться с самого начала, но боялся, что придут новые владельцы фургона и обнаружат отсутствие сторожа на его месте. Но теперь, когда было далеко за полночь, он все-таки решил зайти домой - терпеть этот холод становилось невыносимо.
   Дома азербайджанец сидел несколько минут, подсогрелся, попутно поглядывая в окно на стоявший на улице автомобиль. Он уже хотел идти назад, когда раздался чудовищной силы грохот.
   Оконные стекла в квартире лопнули, их осколки вышвырнуло на пол. С потолка посыпалась штукатурка. Одна из стен покрылась кривой змейкой трещины. Где-то за окном истошно запиликали звуковые устройства сигнализации.
   Азербайджанец выглянул в окно и ужаснулся. Пахло гарью и дымом, от машины, когда-то бывшей его, ничего не осталось - только огромная воронка, словно там упала многотонная бомба. Ошметки ГАЗ-53 разбросало на сотни метров вокруг. Было и то, чего азербайджанец не видел - два подъезда рухнули, унеся жизни 19 человек. И везде - огонь и дым.
  
   Москва
   16 сентября
  
   Пашка-Бульдозер снова прибыл с югов, ворвавшись в кабинет редактора.
   -Что, снова сенсация?
   -И еще какая!
   -Марсиан поймали?
   -Берите выше, Герман Родионович. Слышали про взрыв в Волгодонске?
   -Кто ж о нем не слышал-то? Новость номер один сейчас.
   -Мне один знакомый из органов сообщил: просто бомба!
   -Видеоматериал есть?
   -Зачем? Есть информация! Скажем - "из компетентных источников". Из каких - один фиг никто не спросит.
   -Ладно, "бомби". Летчик хренов...
  
   Волгодонск
   16 сентября
  
   Адам Деккушев, Тимур Батчаев и Юсуф Крымшамхалов, проведя теракт, никуда не поехали, а для обеспечения "легенды" продолжали торговать картошкой. Они были уверены в том, что все нити, ведущие к ним, оборваны, и ни о чем не беспокоились. Правда, со взрывчаткой вышел конфуз - из-за взрывов в Москве первоначальный план операции пришлось на ходу поменять. Правоохранительные органы досматривали чуть ли не каждую машину, и пришлось грузовик со взрывчаткой оставить возле первого попавшегося здания.
   Юсуф сказал Адаму:
   -Сходи за товаром - заканчивается.
   -Хорошо.
   Охранник при входе на склад смотрел телевизор. То, что Деккушев там увидел, заставило его броситься назад к сообщникам, позабыв про картошку.
   -Слушайте, драпать надо!
   -Что случилось?- не понял Юсуф.
   -Азербайджанец выжил!
   -Это невозможно!
   -Он живой и настучал о нас в ФСБ. По телеку передавали - нас уже ищут.
   Побросав картошку к чертовой матери, террористы бежали в Чечню. Кто "слил" информацию на телевидение, фээсбэшникам так и осталось неизвестным. Из-за этого бандитов не смогли задержать.
   Судьба людей из группы Гочияева закономерна: Денис Сайтаков, Равиль Ахмяров, Хаким Абаев и Заур Батчаев ушли в сады Аллаха во время "второй" войны в Чечне. Тимура Батчаева убили в Грузии. Адама Деккушева и Юсуфа Крымшамхалова выдали России грузинские власти, и их приговорили к пожизненному заключению. Ачимез Гочияев - в розыске. Посредника в заказе взрывов Абу Умара уничтожили "федералы" в Чечне, а заказчика - Хаттаба - отравили свои же (по другой версии - отрава была ему подброшена в результате спецоперации ФСБ). Впрочем, "своих" в бандитской стае нет - есть лишь подельники.
  
   Псков
   16 сентября
  
   Новости были неутешительны. Диана, выходя из стен психлечебницы на свежий воздух, понуро опустила голову. Думать о чем-либо она не могла - мысли постоянно путались, прерывая друг друга, и ничего связного из них не выходило.
   Антона заточили надолго - вплоть до окончания обследования его психики. Если в случае с Киквадзе все удалось замять, то теперь от него точно не отцепятся. "Психи" усмотрели в Антоне социально опасного больного, а потому, чтобы он, не дай бог, никому ничего не сделал, его поместили в желтый дом на постоянной основе. Пока что он там содержался "до окончания обследования и завершения курса психотерапии", но Диана знала - теперь его никуда не выпустят. Было и спокойно - никаких проблем с мужем теперь не будет, но... Но он оказался в психушке - условия жизни там, конечно, не как у обычных людей. И Антон - там...
   Диана из психбольницы пошла в церковь, поставив свечку за Антона. И довольно долго стояла, мысленно разговаривая с богом. Ни о чем конкретном не молилась - просто, чтобы все было если не хорошо, то не так плохо. Ах, если бы Антон избежал этой войны или стал прежним...
   Из церкви Диана вышла с некоторым облегчением своей ноши - все-таки, святое место забирает какую-то долю негатива. Диана точно знала - теперь ее жизнь точно не вернется в нормальное русло. Никогда. Но она надеялась, что жить станет хоть чуточку легче.
  
   Грозный
   16 сентября
  
   В чеченской столице состоялся очередной общенациональный митинг с участием тысяч человек. Масхадов, искавший пути выхода из тупика в отношениях с Москвой, нашел виновного во всем произошедшем - внешние силы (прямо, мировой заговор получался):
   -Разжигание конфликта вокруг Чечни - это действия других стан, врагов России. Чечня стала разменной картой в руках мировых держав, стремящихся стать хозяевами Кавказа и выдавить отсюда Россию. В этих условиях чеченцы, выступающие с оружием в руках в Дагестане, продают свой собственный народ. Чеченское правительство заявляет о своей полной непричастности к событиям в Дагестане и терактам в Москве, Буйнакске и Волгодонске и выступает с осуждением этих варварских действий. Руководство ЧРИ прилагает все усилия с целью мирного разрешения конфликта на Кавказе. Мы убеждены, что российские власти проявят политическую волю и не допустят новой войны, способной опалить многие тысячи ни в чем не повинных людей в Чечне и России. В МВД Ичкерии создается специальная оперативно-следственная группа для содействия российским правоохранительным органам в расследовании терактов в России.
   Все эти слова остались неуслышанными российской властью. Ей уже надоели кошки-мышки с Чечней - наступало время решительных действий.

Г Л А В А 2 5

  
  
   Москва
   17 сентября
  
   В Кремле снова подняли больную тему - Чечню. Бандиты в Дагестане были разгромлены, но ситуация как бы повисла в воздухе - уничтожили лишь следствие, а не причину. Подтверждение тому - взрывы жилых домов. Ноги у этих событий росли из Чечни, а доступ российских властей туда уже три года как был закрыт. Получалось, что боевики могли совершать свои вылазки, а "федералы" применять эффективные контрмеры - нет. Война (а назвать происходящее по-другому язык не поворачивается) зашла в тупик.
   Выход был всего один - идти в Чечню и давить бандформирования военной силой. Но на этом вопросе в Кремле повисала тишина - у власти был все тот же Ельцин, как огня боявшийся новой войны в худших традициях 1994-1996 годов. Остальные были того же мнения: соваться в Чечню означало наступить на грабли войны с чеченским народом, встретить всеобщее сопротивление населения и снова с позором уйти.
   Но, к счастью, нашелся человек, вставший за силовое решение проблемы. Это был начальник Генштаба Анатолий Васильевич Квашнин. Чего это ему стоило, неизвестно - ведь во время войны 1994-1996 годов он одно время занимал должность командующего ОГВ в Чечне, а теперь жил воспоминаниями о прошлых неудачах.
   Ельцин собрал очередное совещание по поводу ситуации на Северном Кавказе. Сказал о боевых действиях в августе-сентябре, взрывах жилых домов, напряженной ситуации вокруг Чечни. И главное: что делать?
   От ответа на поставленный вопрос многие ушли. Выступил лишь Квашнин:
   -Я вижу один выход - военная операция на территории самой Чечни. Бесконечно ситуация "ни войны, ни мира" продолжаться не может. Так называемый "санитарный кордон" может лишь отражать вылазки бандитов, а не выбивать почву у них из-под ног. Чечня - как заповедник для боевиков, где мы не в состоянии чего-либо предпринять против врага.
   -Но это же война!- воскликнул маршал Сергеев, министр обороны.- Война, понимаете! Нам бы от Дагестана оправиться...
   -Война уже идет с 1996 года, только она "тихая", необъявленная. Лидеры Чечни не собирались и не собираются выполнять достигнутые договоренности. Зачем тогда они нужны? Сколько можно терпеть все их вторжения, теракты, нападения на блокпосты и военнослужащих, похищения людей? Если ничего не делать, а ждать у моря погоды, ситуация - в лучшем случае - останется неизменной. В худшем же - война расползется на весь Кавказ, если не дальше...
   Был еще один человек, не боявшийся разрубить этот гордиев узел - Владимир Владимирович Путин, премьер-министр:
   -Нам действительно пора пересмотреть политику по отношению к Чечне. На нас напали - так нанесем ответный удар. Так сказать, равное равному воздается.
   Выступил Рушайло, не очень-то желавший новых "разборок" на Кавказе:
   -Может, договоримся с Масхадовым и решим все совместно? Власти Чечни неоднократно изъявляли желание сотрудничать с нами. Открыты они для диалога и сейчас.
   -Официальный Грозный горазд только на заявления,- возразил Путин.- Почему они со своими бандитами ничего не делают? Почему не борются с преступностью, не исходя из пользы этого в отношениях с Москвой, а просто потому, что бандиты должны быть наказаны?
   -И что нам даст договор с Масхадовым, если он и будет его выполнять?- спросил Квашнин.- Полевые командиры ему неподконтрольны, начни он что-то делать, как разразится гражданская война. Все равно война! И кем тогда будем мы? Позиция более чем странная.
   -А как же опыт прошлой войны?- не сдавался Рушайло.- Население тогда и в Чечне, и в России было настроено крайне негативно. Если все это повторится, все наши усилия обречены на провал.
   -Сейчас ситуация не та,- настаивал Квашнин.- Совсем не та. Если не сейчас - то никогда. Неужели мы остановимся на полпути? Тем боле, момент сейчас самый что ни на есть наивыгоднейший. Бандиты напали на нас первыми, в глазах всего мира Россия - жертва ничем не спровоцированной агрессии. В самой Чечне народ натерпелся от бандитов. Три года беспредела многое значат. "Независимый" угар середины девяностых прошел, а реальность оказалась не такой радужной. Я знаю, военные боятся принимать подобные решения. Но решать что-то надо, не бесконечно же прятать голову в песок!
   -И все-таки,- проговорил Ельцин.- Что, если повторится та война?
   Наступило тягостное молчание. И тут Путин проговорил:
   -Всю политическую ответственность за этот шаг я могу взять на себя.
   После длительных многодневных дискуссий все-таки решили двинуть полки в Чечню. Но только до Терека, чтобы защитить местных казаков и сократить протяженность границы с Чечней. Двигаться в районы с преобладанием чеченского населения не решались. Все еще побаивались повторения горького опыта. Началась более широкая подготовка к войне.
  
   Моздок
   18 сентября
  
   Создавая "санитарный кордон" (а бессознательно и готовя ввод войск), подразделения российской армии и других силовых ведомств блокировали границу с Чечней. Задача вполне понятна - минимизировать опасность вторжений и нападений со стороны Чечни в сопредельные районы России. Границу частично перекрывали еще задолго до августовского вторжения боевиков, создавая блокпосты и заставы внутренних войск. Уже тогда это была граница-фронт с постоянными боестолкновениями. Сейчас же происходило ее постепенное уплотнение за счет войск со всех уголков страны.
   Отделение Валеры построили на площадке для построений. Ротный зачитывал приказ:
   -Ваше отделение временно переходит в район блокпоста, занятого вторым взводом. Задача - патрулирование местности группами по 3-4 человека посменно с целью недопущения проникновения боевиков из Чечни в Северную Осетию и проведения ими провокаций и диверсий. Патрулирование - трехсменное в течение двух суток, затем вас сменит другое отделение. Вопросы есть? Ну и хорошо. Вперед!
   Мотострелки, погрузившись в крытый брезентом грузовик, поехали к границе с Чечней. Валера, чтобы не думать о том, что их ждет, воткнул наушники в уши и врубил плеер на всю катушку. Его голова моталась из стороны в сторону - он поймал нечто музыкально-заводное по радио. Остальные тоже молчали, стремясь запрятать подальше свои страхи и тревоги. Ведь они ехали не на курорт.
  
   Забайкалье
   18 сентября
  
   Все шло как в той песне - "пролетают дни мимо". Оля была одна во всем мире. Ей не могли помочь ни лучшая подруга, ни даже родители. Лучшие дни давно прошли, а действительность была хуже любого кошмара. И все-таки, она жила. Не зная, чем и как, но жила. Она все так же верила в тот день, когда Андрей ее обнимет, но само ожидание становилось невыносимым - ведь неизвестно, когда прекратится разлука. Если б это знать... Когда ждешь какого-то определенного дня, это во сто крат лучше, чем просто ждать неизвестно какой даты.
   Оля смотрела телевизор - сегодня была суббота, и она была свободна от занятий. Обычные "мыльные оперы" ей жутко наскучили - там показывали идиотскую смесь фантастики и беспрерывной болтовни придурков, совсем не видевших и не знавших жизни. Сейчас же шел фильм "Судьба" - еще советский, а потому более похожий на жизнь. Больше всего Олю поразила (прямо пронзила) песня в исполнении Анны Герман:
  
   Покроется небо пылинками звезд,
   И выгнутся ветви упруго;
   Тебя я услышу за тысячи верст -
   Мы эхо, мы долгое эхо друг друга.
  
   И мне до тебя, где бы я ни была,
   Дотронуться сердцем нетрудно;
   Опять нас любовь за собой позвала -
   Мы нежность, мы вечная нежность друг друга.
  
   И даже в краю наползающей тьмы,
   За гранью смертельного круга
   С тобой неразлучны останемся мы -
   Мы память, мы звездная память друг друга.
  
   По лицу Оли потекли беззвучные слезы. Ей казалось, что эта песня звучит не из телевизора, а откуда-то из глубины души. Это же - про меня, пронеслось у нее в голове. Нет - про НАС, поправила она себя.
   Мать Оли, увидевшая все это, ушла на кухню к мужу. Там они тихо повели разговор - так, чтобы Оля их не слышала.
   -Ну и что нам делать?- в отчаянии спросила Нина Степановна.- Оленька на глазах сохнет... Что с ней станет?
   -Нина, здесь бесполезно что-либо делать,- произнес Юрий Викторович.- Любовь и разум - совсем разные вещи.
   -Ты предлагаешь ждать у моря погоды?
   -Вот именно - ждать. Время - лучшее лекарство. Пройдет время, и все разрешится. Не знаю, чем все закончится, но разрешится.
   -Ох, не знаю...
   -Нин, ты разве сама такой не была? Молодость...

Г Л А В А 2 6

  
  
   Магас
   20 сентября
  
   В столице Ингушетии состоялись встреча президента ЧРИ Масхадова, президента Ингушетии Р. Аушева и президента Северной Осетии А. Дзасохова. Масхадов, окончательно осознавший, что с федеральным центром ему не договориться, решил обеспечить себе хоть какую-то поддержку в регионах Северного Кавказа, а так же, если получится, через них хоть как-то воздействовать на Кремль в нужном для себя направлении.
   Речь шла об очень и очень непростой ситуации вокруг Чечни. Лидеры трех республик высказались за мирное урегулирование кризиса. В частности, Дзасохов и Аушев предложили организовать встречу двух президентов - Чечни и России, на которой они бы выработали систему конкретных мер по стабилизации и нормализации ситуации в регионе. 27-28 сентября в Нальчике планировалось провести встречу лидеров регионов Северного Кавказа для обсуждения и разрешения проблем вокруг Чечни. Все три президента высказались за координацию действий в борьбе с преступностью и терроризмом.
   Российские власти проигнорировали все эти заявления. Примирения России и Чечни уже не могло быть. Официально Путин сказал, что Масхадов-де не осудил действия Басаева и К*, что, конечно, было ложью. Когда Москва призывала Грозный к диалогу, тот ничего не слышал; теперь же, когда Чечня оказалась в щекотливой ситуации, ей отплатили тем же.
  
  
  
  
   Псков
   20 сентября
  
   Тамара искренне радовалась за Катю - наконец-то окончилось ее одиночество, и нашелся ребенок, который относился к ней дружественно, а не враждебно. Его звали Саша, ему было пять лет. Семья Новиковых недавно переехала в Псков в связи с переводом главы семейства по службе из другой части. Саша с рождения был близоруким, а потому носил очки. По этой причине его сразу невзлюбили сверстники, прилепив обидное прозвище "четырехглазый". И вот Саша и Катя - два изгоя - стали играть вместе. И были этим вполне счастливы.
   Тамара с тревогой вслушивалась в сводки с Кавказа, все больше и больше напоминавшие хронику военных действий. Хотя "официально" там никакой войны не было - так, мелкие неприятности. Неужели это никогда не закончится? Сколько смертей нужно, чтобы насытились кровавые боги войны? Тысяча, две, десять, миллион? Нет, этому количеству никогда не будет предела - война ненасытна, она вечно голодна и вечно не наедается.
   Сколько существует человечество, оно постоянно убивает само себя. За всю его историю лишь 200 с небольшим лет были абсолютно мирными - никто нигде не вел войн. А все стальное время...
   Война, по своей сути - это узаконенное убийство. Хуже того, солдаты убивают совершенно незнакомых им людей без малейшего повода и причины. Это не только не наказывается, но еще и разрешается, поощряется и происходит (в этом весь ужас!) организованно. Вместо того, чтобы осуждать эти никому, по большому счету, ненужные и беспричинные убийства, ими гордятся, а солдаты и полководцы пользуются славой и почетом, гордятся тем, что убивали. Как сказал один "злодей" из туповатого американского боевика, "если ты убил одного или несколько человек - ты преступник, если тысячи и миллионы - ты политик". Поистине, человек - существо не социальное, а биологическое, животное. В этом смысле звери куда разумнее нас, "венца творения".
  
   Итум-Калинский район
   20 сентября
  
   Мысли о доме не отпускали Андрея. Он привык к своему теперешнему положению, но не смирился с ним. Домой хотелось сильней всего на свете. Жизнь здесь была не сахар - холод, еда - свиньи не позавидуют, обращение с ним было хуже, чем со скотиной; за человека его никто здесь не признавал. Все чеченцы старались это подчеркнуть каждый раз, слов они не экономили. Бить серьезно не били - Алихану были нужны здоровые работники; на новых он раскошеливаться не хотел, поскольку был до предела жаден на какие-либо расходы. Но если рабы совершали проступки, у него всегда наготове имелась плеть. Работоспособность от ее ударов не падала, а воспитательный эффект был ощутим. Андрей испытал это на себе, когда одну из овец задрал волк - не по его, конечно, вине, он просто не мог в той ситуации ничего сделать. С тех пор Андрей изо всех сил старался угодить хозяину. Какое это мерзкое слово - "хозяин"...
   Ему снилась Оля. Почему-то они были в каком-то темном пространстве (или дело происходило темной-темной безлунной ночью), от кого-то спасаясь. От кого точно - Андрей не знал, не помнил он и общего хода сна - так, бессвязные обрывки. А в конце всего этого Оля куда-то вдруг исчезла, и он остался один.
   Андрей проснулся и вдруг заплакал. Он знал, что это недостойно мужчины, но не мог остановиться. Душившей его обиде был нужен выход - хоть какой-то. Ну почему все вышло так, а не иначе? Он бы уже давно был с Олей...
   Позже, сидя на камне вместе с Севой и наблюдая за щиплющими травку овцами, Андрей сказал товарищу по несчастью:
   -Тебе все это не надоело?
   -Жив - и ладно. Один хрен ничего другого не будет.
   -А если бежать?
   -Ты псих, или как? Хватит этих разговоров, а то действительно сдуру побежишь. Поймают и убьют, вот и все. А ты чего так рвешься отсюда?
   -Так ведь там семья осталась...
   -У меня тоже.
   -И девушка...
   -И у меня. Наверное, давно уже с другим, замуж вышла, детей нарожали.
   -Оля не такая.
   -Оля?- не понял Сева.
   -Ее так зовут.
   -И в чем она другая?
   -Не знаю... Но... Мы с ней вместе со школы, сразу нашли общий язык. И всегда были вместе. Я слышал, что в таких случаях боятся, что однажды все закончится. А я не боялся. Просто знал, что она никуда от меня не уйдет, как и я от нее. Знаешь, все было так легко, спокойно, естественно, как будто всегда так было, есть и будет. По своей воле мы бы никогда не расстались. Все было слишком красиво и гладко, чтобы быть правдой... Но это было так. Она была как... Это была не любимая женщина, не какое-то божество, не объект поклонения, не просто девушка, это... Это было чем-то намного большим, чем-то, что невозможно описать, это просто не с чем сравнить. Это что-то из совершенно другого мира, не похожего на наш.
   -Любовь?
   -Это слово слишком замызгано. Но оно ближе всего к тому, о чем я говорю.
   -И ради нее ты готов рискнуть и сорваться?
   -Не сейчас. Но грусть все сильнее. Если честно, я не знаю.
   Андрей посмотрел на север. Так хотелось туда, за эти горы, к Оле, к нормальной жизни... Он знал - она его ждет, иначе и быть не может. Неужели он так никогда ее и не увидит? Андрей не мог не желать побега, но знал, что это - чересчур опасное дело, где риска больше, чем вероятности успешного завершения этого предприятия. Но тоска в душе разрасталась, она настойчиво звала к побегу. Когда-нибудь он решится - но не сейчас. Слишком страшно, и страха пока что было больше, чем жажды встречи. Оставалось лишь смотреть на эти горы, за которыми его ждала СВОБОДА.
  
   Грозный
   23 сентября
  
   В столицу Чечни пришла война. Федеральная авиация бомбила аэропорт имени Шейха Мансура (российское название - Северный), северные пригороды города и нефтяные вышки в Старых Промыслах. Бомбилась и восточная часть Чечни. Бомбардировки продолжались и в последующие дни - до конца месяца. Как выразились российские власти, подвергаться авиационным ударам будем все, что бандформирования могут использовать в борьбе с Россией. Были разгромлены нефтепредприятия Грозного, уничтожено несколько электроподстанций, взорван единственный в Чечне самолет Ан-2 ("кукурузник"), выведены из строя телецентр и центр мобильной связи. Ну и, конечно, погибло и было ранено несколько десятков попавшихся под скорую руку авиации людей. Российская армия расчищала себе путь для вторжения. Вместе с тем, бомбардировки резко усилили антироссийские настроения в Чечне. Население сплачивалось вокруг Масхадова, готовясь к вооруженной борьбе.
   Хамзат Шарипов взывал к небесам: "Аллах, за что ты на нас так гневаешься?" Глава семейства собрал Лейлу, Шамиля и Нарбику и сказал им:
   -Завтра уезжаем во Владикавказ. Я уже договорился. Я отправлю вас на поезде к брату Давуру, он вас примет и приютит, пока все не уляжется.
   -А ты, папа?- спросил Шамиль.
   -Я остаюсь. Вернусь к Арсану - ему сейчас в одиночку нелегко.
   Аслан Масхадов в этот день на экстренном заседании правительства, парламента, Государственного совета и Совета безопасности Ичкерии сообщил коллегам:
   -Намерения России становятся абсолютно ясными - это курс на войну. В связи с этим Главным штабом Чеченской армии разработан конкретный план обороны Грозного и других населенных пунктов с определением ответственных за каждую улицу, дом и объект. Планируется собрать всех полевых командиров и озадачить каждого из них на случай вторжения российских войск в Чечню. В то же время мы приложим максимум усилий для предотвращения полномасштабной войны. По моему личному поручению вице-премьер Махашев и госсекретарь Алдамов, работая в этом направлении, выехали в соседние республики Северного Кавказа для консультаций с их лидерами.
   Но изменить что-либо было не в силах Масхадова и его окружения.
  
   Самашки
   24 сентября
  
   Мирное население для боевиков часто служило разменной монетой - не более. Чтобы рассказывать "общественности" о "зверствах" федералов, часто к колоннам беженцев пристраивалась машина боевиков. Из нее в пролетавшие мимо самолеты или вертолеты производились провокационные выстрелы, после чего боевики скрывались. А авиация получала заявку на бомбардировку колонны как объекта атаки. Так было и на этот раз.
   Колонна внизу двигалась на запад. На нее заходили самолеты-штурмовики. Ракеты, отделившись от корпусов самолетов, спикировали вниз с белыми следами дыма.
   Лейла, следя за дорогой впереди себя, содрогнулась от ужаса - в машину, ехавшую в голове колонны, что-то ударило (что - она не могла определить, настолько быстро все произошло), а в следующее мгновение ее заволокло стремительно вспыхнувшим пламенем и дымом. Взрывы раздавались снова и снова - то попадая по колонне, то промахиваясь, самолеты продолжали свою работу.
   Колонна остановилась, машины замерли кто где. Хамзат, побывавший в пекле боев "первой чеченской", закричал своим родным:
   -Из машины, быстро!
   Все последовали его совету, а Нарбика окаменела - от увиденного ее организм впал в ступор. Хамзат, уже покинувший машину, вернулся назад. Он вынес девочку на руках и плюхнулся в придорожную канаву, накрыв дочь своим телом.
   Пилоты, отстрелявшись, поменяли курс и удалились.
   Выпачкавшиеся в грязи беженцы поднялись на ноги. Несколько машин пылали огромными кострами. Одна из них - с оставшимися внутри людьми.
   -Все живы?- спросил Хамзат, оглядев жену и детей.
   Ответ был утвердительный. Нарбика громко разрыдалась, не в силах выдержать то, что увидела совсем недавно. Шамиль и Лейла молчали, глядя вперед полными боли и страха глазами. Хамзат проговорил:
   -Садитесь в машину.
   -Мы на ней поедем?- спросила Нарбика.
   -Да.
   -Я боюсь...
   -Придется, доченька. Я обещаю - скоро все прекратится. Доедем до Владикавказа, и война вас больше не найдет. Пошли.
  
  
  
  
   Москва
   26 сентября
  
   Света потихоньку отходила от того неожиданного, мощного и подлого удара, который нанесла ей судьба. Ей сильно не хватало мужа и дочери, боль двойной потери была чудовищной. Но жить как-то надо было. И она жила, стараясь изо всех сил.
   Света сидела за скромным столом с родственниками в доме родителей. Отмечали 60-летие ее отца. Беседа между родственниками шла как обычно - каждый говорил, что придет на ум, и разговор двигался дальше. Старались обходить лишь одно - то, что случилось с семьей Светы. Ей самой было не до разговоров - она тихо сидела, мало участвуя в застолье. Собственно говоря, она могла сюда и не приходить, но отец есть отец. И она пришла.
   Кто-то произнес:
   -Скучновато. Может, телевизор включить?
   Кто-то нажал кнопку на пульте. И попал на выпуск новостей. Донесся обрывок речи диктора:
   -...Чеченской республике...
   И Света внезапно разразилась взрывом истерики, поддавшись сильнейшему импульсу воспоминаний и эмоций. Успокоить ее удалось далеко не сразу.
  
   Ботлихский район
   27 сентября
  
   Ночь не была спокойной - она оказалась беспокойной. Боевики лупило из всего, что смогли притащить с собой из Чечни - автоматы, пулеметы, даже взорвалось две гранаты из РПГ. Высыпавшие десантники включились в ответную стрельбу. Враг после непродолжительного боя ушел.
   -Может, добьем?- спросил Зенцов у Покровского.
   -Нет. Высовываться не будем - может, это - подстава.
   -Да сколько ж можно!- воскликнул Болотин - командир другого отделения.- Они уже задолбали со своими рейдами! Все чаще и чаще.
   -Дать бы им по морде,- сказал Зенцов.- Надо задать жару этой гребаной Ичкерии.
   -Вряд ли мы опять пойдем туда,- сказал Костя.- В ту войну так облажались - не приведи господи. Опять с тем же успехом...
   -Даже орден не обмыли,- проговорил Зенцов.
   -Да, суки, не дали. Пошли, закончим,- сказал Костя, идя в свой кабинет.
   Наконец-то награда нашла своего героя - после проволочек и заморочек Косте вручили орден Мужества за тот бой на Элилэне, где он спас свой взвод. И при этом не уберег Андрея Вагина.
   За последнее время обстрелы и нападения боевиков вдоль границы участились - как на участке Кости, так и на соседних. Эта ситуация давила на нервы, и не все выдерживали. Некоторые частенько пили. Конечно, Костя их разносил, но понять мог. Одно дело - когда враг перед тобой, другое - когда он совершает нападения из-за угла, нет четкой линии фронта и эффективных мер противодействия. Покровскому и самому осточертело такое положение. Однако, судя по действиям властей России, война в Чечне скоро начнется. Слишком уж явные признаки этого были налицо. Но такая мысль не радовала - хрен редьки не слаще.
   А Константин Владимирович Покровский по-прежнему оставался один на один с мучавшими его мыслями; наркотик войны продолжал иссушать его. Он свыкался с чудовищно несправедливой мыслью о том, что таков его крест, и ничего тут не попишешь. Видимо, так придется жить до конца своих дней.
  
  
  
  
   Хасавюрт
   29 сентября
  
   Масхадов спешил на встречу с лидером Дагестана Магомедали Магомедовым, которая была назначена в Хасавюрте. Цель преследовалась все та же - наладить диалог с Кремлем через посредничество третьей стороны.
   Кортеж президента ЧРИ забуксовал в нахлынувшей невесть откуда толпе дагестанцев. Из нее выкрикивали:
   -Убирайся в свою Чечню!
   -Здесь тебе не Чечня, бандиты не пройдут!
   Машины двигались все медленнее, пока совсем не остановились, чтобы не сбить кого-нибудь. Спустя время начальник охраны предложил президенту:
   -Может, разогнать их всех к чертовой матери?
   -Ни в коем случае. Это только придаст козырей Москве. Разворачиваемся.
   Возможно, все это было инициировано "сверху", возможно, местные жители самочинно перекрыли дорогу чеченскому лидеру. Ведь Дагестан в 1996-1999 годах натерпелся от Чечни и чеченцев больше других регионов России - экономическая и транспортная блокада, набеги, грабежи, похищения людей, теракты и, наконец, - война.
   А уже на следующий день колонны российских войск ехали по дорогам Чечни.
   Война, тлевшая с 1996 года, разразилась.
  
  
  
  
  

Э П И Л О Г

  
  
   Моздок
   30 сентября
  
   Батальон, погрузившись на броню и в грузовики, двигался на восток. Где-то рядом плескался Терек, светило солнце, но настроение у Валеры Стреглова и его друзей было мрачным. Впереди - полнейшая неизвестность, пугающая и труднопрогнозируемая. Адольф Гитлер (конечно, имя более, чем "нехорошее", но в данном случае уместное) говорил, что война - это тот случай, когда ты открываешь дверь в неизвестную комнату, совершенно не представляя, что тебя за ней ожидает.
   Не знали, что их ждет за этой дверью, и Валера, и его сослуживцы, и руководство в Кремле. Вообще никто. Но раз дверь открыта, осталось переступить через порог.
  
   Забайкалье
   30 сентября
  
   Андрюшенька, ненаглядный мой, где же ты, что с тобой стало?.. Я уже так не могу, мир стал пустым и ненужным... Эта жизнь - не моя, чужая, злая, невыносимая... Лучше бы уж знать, лучше бы уж ты был убит, ранен... Господи, что такое я говорю - конечно же, ты жив, жив, ЖИВ!.. Прости меня, Андрюшенька, прости, я так соскучилась, ты не представляешь... Я уже все глаза выплакала, всю душу вымотала... Почему этот страшный сон происходит с нами?.. Чем мы провинились перед Богом?.. Чем?.. Кто только придумал эти войны, будь он трижды проклят... Я тебя жду каждую минуту, секунду, мгновение, я живу этим ожиданием твоего прихода... Но почему ты не приходишь?.. Андрюша, хорошенький мой, ну, пожалуйста, отзовись... Мне так одиноко, мерзко, тоскливо, пожалуйста... Мне ничего не жалко, я от всего откажусь, пусть только Господь тебя хранит от всех бед, напастей, мерзостей, пакостей, пусть хранит... Андрюшенька, миленький, ради всего, что у нас есть, ради нашей любви, ради всего на свете, я тебя прошу, умоляю, пожалуйста, ну ПОЖАЛУЙСТА, я так тебя прошу, заклинаю, я все отдам, только поскорее
  
  

! ! ! В О З В Р А Щ А Й С Я ! ! !

  
   4-19 августа, 1 сентября -19октября,
   6 ноября - 27 декабря 2005 года
  
  
  
   военком Дагестана - И.Л.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   8
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"