Леккор Михаил : другие произведения.

Прости меня грешного, Господи,

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Прости меня грешного, Господи,

или

соблюдайте номенклатуру должностей, пожалуйста

фантастическая повесть

Глава 1

   Не верьте тем, кто считает, что понедельник - день тяжелый. Наивные люди! Они просто не знают, какой это тяжеленный день, проклятущий понедельник, в который ты идешь устраиваться работать в вуз и не обычным смертным преподавателем, а сразу деканом факультета.
   Месяц назад я защитил докторскую диссертацию по истории (не важно по какой теме - все равно вы не поймете). И, вот ведь совпадение, тогда же встретился с ректором одного небольшого провинциального института. Она была приятным человеком, хотя и сравнительно пожилой для своей беспокойной должности, улыбчивой, веселой, умеющей уговаривать. Настоящая деловая женщина. Я пил чай в нашем институтском буфете, она заказала кофе и спросила, свободно ли рядом. Я кинул и она села рядом. Мы разговорились.
   Ей был нужен доктор наук для прорывного факультета, мне ничего не было нужно, но и не жалко предыдущего места в таком же, а то и еще меньше провинциальном институте, где мне не хотели давать должности доцента. Ее институт, тоже ничем не блистал, но зато я там сразу становился доцентом. А там впереди замаячило звание профессора. Не знаю, поняли ли вы что-то в преподавательской лестнице званий, но кто такой профессор, ясно любому. Прошу любить и жаловать, скоро я стану им.
   Ректор так умела уговаривать, что через две минуты я понял, - эта чашка чая в этом институте для меня последняя. Старший преподаватель не такая должность, чтобы за нее держаться зубами. Конечно, для кого-то она как звание старшего прапорщика и вручается на всю остатнюю жизнь под звуки полкового оркестра, но не для меня. Я желаю быть генералом.
   Надо сказать, что нежелание моего прежнего ректора делать из меня доцента была вполне обосновано - я являлся и.о. заведующего кафедрой Отечественной истории и на этом посту попортил ему много крови. Как и ректор мне. Не знаю почему, но практически любой вопрос институтской жизни ставил нас по разные стороны баррикад. В конце - концов мы превратились во врагов, хотя вежливо улыбались при встрече.
   В общем, либо он, либо я. Вдвоем в маленьком институте нам становилось тесновато.
   Всего этого ректор не знала, но ей позарез был нужен доктор исторических наук, и она была пообещать мне почти все и еще немного.
   Когда она сообщила мне о возможности решить юридические тонкости перевода из вуза в вуз без потери стажа, я решился. Мне было сорок, из них месяц я ходил с умным видом доктора наук, здоровье еще не барахлило, на прежнем месте ждали одни неприятности. Что еще надо для продолжения карьеры?
   У института не было квартир, и жить предстояло в общежитии. Но в прежнем я тоже жил в общаге без какой-либо надежды на улучшение и поэтому без всякого смущения вселился в так называемое временное, то есть только до конца дней своих, жилье. Постоянное у меня появится позднее, после того, как откину ноги. Со всеми удобствами квартирка в одном из тихих уголков кладбища. Только не подумайте, что я пессимист. Вот еще! Это такой черный юмор. А так я и вас еще переживу.
   Для акклиматизации в небольшом тихом городке у меня оказался только один день - воскресенье, что я и сделал, провалявшись на кровати и тупо глядя в одну точку - в данный мне напрокат комендантом телевизор. На предложение сердобольных туземцев посмотреть местные достопримечательности я только хмыкнул. Обычно в провинциальном городке все они сводятся к восторженному предложению - а вот здесь, в скромном двухэтажном здании, был (была) знаменитый (ая), и он (она) сделала то-то. Никогда не любил ворошить кости прошлого, хотя и сам являюсь историком.
   В понедельник, нацепив хмурый и сосредоточенный взгляд, приличествующий, как мне казалось, декану факультета и доктору наук, я отправился в институт, в душе заметно побаиваясь. Деканом я еще никогда не был, тем более в чужом институте.
   Факультет занимал четвертый этаж в новом, года два назад построенном здании, что для нашего времени являлось исключением и вызывало уважение. Строились в наши лета далеко не все вузы. И уж тем более не хлипкие провинциальные. Интересно, как ректор смогла выбить деньги, если она, конечно, не племянница Абрамовича. У них, кажется это семейное - поднимать туземные племена. У меня появилось настроение Миклухо-Маклая, двигающегося к своим страшным, но в душе очень си-импатичным поданным.
   Мой бодрый шаг в свои будущие владения был, однако, сразу же решительно прерван на вахте.
   - Документы? - Перегородил дорогу бодрый дядечка в защитной форме. Вахтер. Он был так похож на такого же в прежнем институте, что я сразу пришел в себя.
   С документами у меня были некоторый непорядок, поскольку за удостоверением в главный корпус, где находилась администрация, я хотел зайти после обеда, за одним заглянув по нужным мне институтским службам. Я все-таки надеялся, декана пропустят. Бумажка-бумажкой, декан сам себе удостоверение.
   Как же! Внешний вид вахтера говорил, что передо мной служака, для которого буква закона выше всего и плевал он на все объяснения и попытки покачать права.
   Я все-таки попробовал. Рассказал о существующих коллизиях, заранее подозревая, что все это напрасно. Лично я бы тоже не пропустил.
   И, как говорится, действительность превзошла все ожидания.
   Дядечка засмеялся, нет -- по лошадиному заржал, выслушав мои объяснения.
   - Слушай, Иванова, пошла бы ты куда подальше, - выговорил он после приступа смеха. - Интересных ты мужиков лепишь. Ишь, какой начальник.
   Я остолбенел. По всякому меня в жизни называли, особенно в первые двадцать лет, пока я не посолиднел, но какой-то Ивановой... Неужели я так похож на женщину?
   - Послушайте, - попытался я вразумить сумасшедшего охранника, еще раз вспомнив про деканство, - как вам не стыдно. Пользуясь своим положением, вы делаете черт знает что...
   - Ну да, - иронично согласился со мной вахтер, подошел к свому столу и вдруг вытащил из него огромный нож. Я попятился, поперхнувшись на полуслове. Вблизи он выглядел не дядечкой, а дедушкой, хотя на удивление крепким и бодрым. Связываться с ним с помощью какого-либо физического упражнения типа перетягивания ножа было себе дороже.
   - Иди-ка сюда, - ласково попросил вахтер, помахивая клинком. Моя душа ушла в пятки, оставляя сердце на милость победителя. Я оглянулся в попытке скрыться и выжить, чтобы настроить будущие поколения студентов на праведную жизнь.
   У входа в здание никого не было - шли занятия. Значит, попросить помощи не у кого. Зато в двух десятках метров поодаль, в глуби здания находилась винтовая мраморная лестница, уходящая на следующие этажи. Поскольку вахтер перекрыл выход, а значит, оставил свободным вход внутрь здания, я что есть прыти побежал к лестнице, наплевав на достоинства доктора наук и декана факультета. Мне вдруг захотелось вернуться к теплой должности старшего преподавателя своего прежнего места работы, помирившись с ректором. Он вдруг показался таким добрым и милым. Пусть творил разные пакости, но ведь за нож не хватался при встрече.
   Когда я побежал по лестнице мне как-то мне показалось, что сожалеть о своей альма матер я буду не раз.
   Хорошо, студентов нет, - подумалось мне, - замечательный бы пример получился.
   Позади голосил вахтер, требуя от неведомой Ивановой вернуться и соблюдать порядок. Реакции у него оказалась стариковской, небыстрой и реагировать на мой побег он стал, только когда я оказался на винтовой лестнице.
  

Глава 2

   Взлетев на второй этаж, я увидел дверь с табличкой "Кафедра Отечественной истории". Это было то, что надо, поскольку я занимался Отечественной историей. Пахнуло исконно родным - онучами и парным молоком. Родина!
   Правда, ректор говорил (или говорила?) о месторасположении истфака на четвертом этаже, но мало ли чего. Я рванул дверь, чувствуя спиной приближение голосящего вахтера с огромным мясницким ножом. Кафедра нашей истории всегда была моим домом. Вперед, пока из тебя не сделали фарш.
   Нет, но какой нахал вахтер. Впрочем, не следует нажимать на субординацию - сам виноват, раз без служебного удостоверения оказался. Я решил больше ни разу не приходить в институт без паспорта и пропуска.
   По сравнению с кафедрами истфака, в котором я раньше работал, эта показалась огромной. То есть не то что очень большой, но в одной крупной секции по середине и двух поменьше по бокам, составлявших кафедру, если не футбол, то в бадминтон играть можно было бы вполне, удалив предварительно мебель.
   Помещение покрупнее было занято рядом столов. Увидев на крайнем под стеклом бумажку с напечатанным на лазерном принтере требованием сдать рабочие планы к концу месяца и с карандашной припиской "Фиг тебе" я понял, что попал куда надо и успокоился.
   Спиной ко мне, навалившись на стол, стоял явный преподаватель в длинной средневековой мантии до полу и с капюшоном на голове, и что-то увлеченно писал. Интересная одежда. Мода сегодня другая, но может, они на службе ходят в форме. Вообще-то красиво.
   Будущий мой преподаватель, - гордостью за себя подумал я и нарочито кротко - пусть не думают, что к ним пришел гордец, - спросил:
   - Скажите, пожалуйста, как я могу пройти в деканат?
   Видимо, я застал преподавателя в глубоком раздумье, поскольку еще несколько минут он продолжал писать, никак на меня не реагируя. Капюшон колыхался в такт движениям, и за тканью рукава, там, где должна быть рука, мне показалось, находится кость. Немного желтая, но больше серая - такой цвет кость приобретает после многих лет лежания в глинистой земле. Чушь какая!
   Я поежился. Родимый воздух вдруг пахнул могильным тленом.
   Нет, надо будет указать носить обычную одежду. Что за мистика - родилось у меня первое административное негодование.
   До сознания преподавателя наконец-то дошел мой вопрос, и он повернулся ко мне, собираясь ответить.
   Мои ноги стали резиновыми и как-то сами по себе поползли в стороны, а в затуманенном мозгу, сразу отдалившись где-то, слышались крики вахтера, все еще разыскивающем меня и ругающем Иванову. Я думал вахтер сумасшедший, нет, сумасшедший был я. Где ты, миленький дядечка!
   Из длиннополой средневековой мантии, закутавшись в нее, как мусульманка в паранджу, на меня глядел... скелет.
   Нет, скелеты я и раньше видел. Но те были нормальными, добропорядочно находясь за стеклами медицинских шкафов. А тут...
   Череп лязгнул зубами. Нет, не классическими тридцатью двумя, кто б ни был его владелец, но ел он много, а то и по зубам получал, и в итоге многих коренных не было. Лязгнул он... ну максимум двадцатью.
   Странно, но это успокоило меня. Если товарищ при жизни не умел беречь зубы, то нечего после смерти ими пугать. И вообще, вероятно, это робот, управляемый на расстоянии. Скорее всего, прознали, декан приезжает, и хотят проверить, настоящий ли он мужчина или трус.
   Ноги приобрели твердость, в голова ясность. Меня пугать? Да как вы посмели!
   - Что за средневековье, - сказал я, глядя в то место, где раньше находились глаза, - как вам не стыдно пугать. И это в начале двадцать первого века!
   Скелет сконфуженно дернулся руками. Длиннополая мантия, ничем не удерживаемая, упала на пол. Скелет смущенно загремел костями, наклонился, подхватил ее и попытался спрятаться за стоящий рядом шкаф. Испугался!
   Я по-королевски глянул. Потоптался. От нечего делать пригладил волосы. Однако мне здесь начинает надоедать.
   - Гриша, встань на место, - послышался мелодичный голос, заставивший меня поспешно закрыть рот. Еще немного и из него полилась бы ругань.
   Вроде б женщина. Нехорошо интеллигентному человеку ругаться при слабом поле. Но, если и этот ...- я замешкался, выбирая определение - обитатель будет сумасшедший... или необычайный, я отсюда немедленно увольняюсь!
   Я аккуратно повернулся, ожидая увидеть кого угодно - хоть привидение, хоть инопланетянина, хоть ректора.
   Первая приятная неожиданность. В проеме двери, открывавшей путь в одно из двух кафедральных помещений поменьше, стояла огненнорыжая женщина лет тридцати возраста и метра двадцати с кепкой роста и приветливо улыбалась. Все нужное для представителя женского рода на лице и теле у ней располагалось весьма обворожительно. На мой взгляд она была немного толстовата, но лишние килограммы находились где надо. Сердце старого холостяка сразу же застучалось в груди чаще, намекая на необходимость реверанса.
   Усилием воли я заставил его перейти на обычный ритм. Ухаживать за подчиненными и тем более в служебном помещении верх неприличия. Хватит поздороваться.
   - Здравствуйте!
   - Здравствуйте, - так же приветливо улыбнулась женщина. - Вы, кажется, искали деканат?
   - Да, да, - сказал я, поглядывая на скелет. Тот перестал смущаться и прятаться, присел на ближайший стул, намекая на возможное продолжение знакомства. Преподавательница явно придавала ему твердости. А мне настойчивость сонмища костей снова заставила немного испугаться.
   - Гриша, - уже строго сказала женщина, и скелет поспешно отправился к ранее не увиденной мной двери, еле слышно побряцывая костями. Дверь прятала кладовку, где скелет и устроился. Мантию он забрал с собой.
   - Вы не беспокойтесь, он не вредный. Просто любит подшутить над случайными посетителями. Скучно ему. Проживает на кафедре давным-давно, никто даже не помнит, когда появился. Диссертации на нем который десяток лет пишут,- последнее предложение женщина произнесла с улыбкой, задорно тряхнула волосами. - А вы, наверное, родитель, так вам на четвертый этаж.
  

Глава 3

   Услышав, что скелет входит в число подотчетного мне имущества, я тот же притушил свои эмоции, смешанные со страхом и желанием приударить. Злость на бряцающее имущество ушла. Наоборот, появился интерес и думы-размышления об использовании его более эффективно. У прежнего руководства явно до этого не доходили руки. Спросить, откуда у них такой робот? Это же настоящая сенсация!
   Я посмотрел в лукавое лицо преподавателя и сдержался. Опыт прежних сорока лет говорил, что за такими дамами еще можно ухаживать, но спрашивать лучше у других. Лучше пригласить ее в ресторан на ужин с шампанским и поцелуями (как минимум) в конце.
   - Ничего, я не тороплюсь. Вообще-то я новый декан.
   - Йес! - Торжествующе согнула руку в локте женщина. - Наконец-то! А мы вас еще на той неделе ждали. Все опасались, не дай бог, с вами что-нибудь случится. Нина Васильевна каждый раз едва не крестилась к вечеру, чтобы вас еще денечек не было. Очень вас ожидает.
   Она подошла ко мне и энергично пожала руку. Поблизости она показалась не такой уж и маленькой. Конечно, только по плечу мне, но женщине так и положено. Зато симпатичность ее не куда не делась, и брачного кольца не было.
   - Интересно вы живете, - не сдержался я, загоняя матримониальные интересы в глубь. - На входе вахтер не пропускает, все какой-то Ивановой попрекает, здесь вон скелет... - я помялся и все-таки спросил: - Это что у вас робот какой-то?
   - Ивановой, - засмущалась женщина. - У него это бывает, чуть что сразу ее поминает. Кстати, разрешите представиться - Елена Кирилловна, доцент кафедры Отечественной истории, кандидат наук.
   На Степаныча вы не обижайтесь. Он хороший, просто ему сложновато у нас. Мы создаем модели исторического прошлого, персонажей вызываем, а он их за текущую действительность воспринимает и за ними бегает, поскольку у них пропуска нет. А с ножом, потому что боится. И насчет скелета узнаете. Он не совсем робот. Точнее сказать, наоборот... Мы же живем. Ничего не происходит. И вы привыкните.
   Я хотел галантно высказаться в том плане, что с такими как она хоть в рай, хоть в ад, но Елена Кирилловна со словами "Надо срочно сообщить в деканат" бросилась к телефону, спрятанному в двух шагах за шкафом.
   Подниматься в деканат без сопровождающего лица, нормального и вполне симпатичного мне не хотелось. Пусть сообщит, по-видимому, моему заму, а я пока повнимательнее посмотрю убранство кафедры. В конце концов, мне самому быть в ее составе.
   Надо посмотреть само интересное и необычайное - скелет. Не все же ему прохожих пугать. Я подошел к кладовой и сказал строго:
   - Гриша, выходи.
   В кладовой тихо зашуршало, бряцнула кость, но никто не появлялся.
   - Гриша, - в моем голосе чувствовалось раздражение. - Тебя декан вызывает.
   Дверь немедленно открылась. Декану здесь явно подчинялись не только живые, но и... как б его назвать. - Елена Кирилловна, Гриша к какому виду относится?
   - Некробиологическому.
   ... и некробиологические. М-да. Робот все же проще. Попробуем и с такими работать.
   Мне все-таки казалось, что он робот. Ну, по крайней мере, биоробот. Я, разумеется читал там книжки про черную магию и т.д. и т.п., не подумайте, грамотный. Но это книжки, а тут действительность. А в действительности роботы живут, а вот скелеты нет.
   Ну ладно. Все оказалось не так плохо, как на первый взгляд. Начальству подчинялись, субординацию соблюдали. А это самое главное. Не совсем пропащий факультет. Хотя работать здесь и работать.
   - Гришенька, подойти поближе.
   Поблизости скелет вызывал не страх, а жалость. Не только челюсти нуждались в ремонте. Кости ребер и ключиц покрылись пылью, одно из нижних ребер с левой стороны сломалось, ключица справа треснула, сустав на левой ноге срабатывал при ходьбе плохо и нога скоро выйдет из строя. Но если бы только это.
   Я попросил Гришу повернуться ко мне... ну да, спиной. Ой как запущено. И здесь несколько костей сломано. Словно ему напинали. Где же здесь начальство ходит? У него на глазах казенное имущество портится, а ему хоть бы хны.
   - Елена Кирилловна, скажите, пожалуйста, кто у вас заведующий... когда я его увижу?
   - А он уже идет, - успокоила Лена (так я стал называть ее про себя).
   - Мог бы и побыстрее.
   - Я здесь, - раздалось во втором небольшом помещении, служившем кабинетом заведующего.
   Отрываться от скелета мне не хотелось. Интересно, как заведующий оказался в кабинете. Либо в окно пролез на второй этаж, либо сидел, притаившись под столом, либо опять мистика. Я же мельком заглядывал и никого не видел!
   - Добрый день, рад с вами познакомиться. Не могли бы вы пройти сюда, - громко позвал я. Честно говоря, проходить в кабинет заведующего я боялся.
   В кабинете что-то ухнуло, и ко мне вышел пожилой мужчина среднего роста с черной красивой бородой сантиметров двадцать. В старину бы сказали - две пяди. По закону равновесия богатая борода была уравнена лысой головой, в которой, как в матовом столе, отражалось все происходящее.
   - Дмитрий Сергеевич, - представился я галантно.
   - Августин Арнольдович, - не менее галантно поклонился заведующий, поняв, кто перед ним находится.
   - Очень приятно. Августин Арнольдович, вы здесь давно работаете заведующим?
   - Сорок шесть лет, - сердито и одновременно сварливо произнес Августин Арнольдович, отвергая обвинение в некомпетентности, - скоро юбилей хочу отпраздновать.
   Понятно, старый работник, с большим опытом и таким же самомнением. Я лет столько не прожил, сколько он заведующим проработал. А не заведующим? Сколько же ему лет всего?
   Голова закружилась от подсчетов. Я подумал, может не надо устраивать разборки отношений. Такой старичок.
   А потом решил - надо! Нам с ним работать. Если он думает, что при мне сохранится тот же бардак, что и ныне, то ошибается.
   - Очень хорошо, значит, ответите на мой несложный вопрос. Скажите, Августин Арнольдович, где у данного имущества инвентарный номер.
   - Какой номер? - Заведующий взрыхлил бороду, намекая, что такими пустяками он не занимается.
   Я не унимался.
   - Инвентарный, какой же еще. Согласно ГОСТУ и служебной инструкции, состоящий из девяти цифр. Вы, как заведующий кафедрой, должны знать лучше меня.
   - Но это же Гриша, - Августин Арнольдович растеряно переглянулся с Леночкой. Оба смутились такой постановкой вопроса. Будь ситуация другая, я бы прошелся гоголем, однако сейчас требовалось заниматься делом.
   - Это имущество кафедры, или, как я понял, для кого-то единица техники. Исходя из этого..., вот, например, монитор компьютера имеет порядковый номер?
   Я стремительно подошел к столу лаборанта и посмотрел. Сверху скотчем была прикреплена бумажка с цифрами. Аккуратно работает лаборант.
   - Есть номер.
   Августин Арнольдович судорожно вздохнул. Похоже, пока я разбирался с компьютером, он вообще не дышал.
   - А почему нет номера у кафедрального экспоната, имеющего неофициальное название "Гриша". - Я не стал ждать ответа. - А потом обратите внимание на его плохое состояние.
   Я показал им состояние скелета.
   - Недавно же проводили магическую смазку, - упавшим голосом сказал заведующий.
   Похоже, я слишком сильно прижал местных. Августин Арнольдович совсем потерял гонор, и смотреть на него, честно говоря, было больно. Елена Кирилловна под предлогом позвонить в деканат спряталась от меня за шкафом. Я смягчил тон.
   - Не знаю как на счет насчет магической смазки, а вот лаком бы его покрыть не мешало. А также поработать гипсовой повязкой и другими строительными материалами. Кстати, первый раз слышу о такой смазке. Покажите мне потом номер ее ГОСТа.
   Я внимательно посмотрел на заведующего - понял ли, нужны ли будут еще другие разговоры. Заведующий что-то пискнул, но в дискуссию не полез.
   - Августин Арнольдович, - проникновенно сказал я. - Не знаю, сколько я лет проработаю деканом, но я бы хотел видеть в заведующих хороших помощников. Хозяев на своих кафедрах. Недели хватит навести порядок?
   - Хватит.
   - Вот и хорошо.
   Я посмотрел на Леночку. До деканата никак не удавалось дозвониться, линия все была занята и Елена Кирилловна попросту глазела на цену избиения заведующей.
   - Вы звоните, звоните, - настоятельно посоветовал я, вновь превратившись в строго начальника. Можно было сказать и ей пару слов, но тут без меня обойдется. Если Августин Арнольдович хороший начальник, то Леночке попадет и так. Если заведующий не может построить подчиненного, то какой он заведующий. А мне за ней еще ухаживать.
   Готов поспорить на что угодно, когда я повернулся к ней спиной, осматривая комнату, она показала мне язык. На редкость недисциплинированный преподаватель.
  

Глава 4

   Чтобы не связываться с этим бесенком, которого никак не хотелось называть Еленой Кирилловной, я прошел в комнату, где она проводила время до моего прихода. Здесь был небольшой музей, и не мешало бегло ознакомиться с ним на будущее. На предмет полезности.
   Августин Арнольдович пошел следом. Я не возражал, совместную работу мы начали с ругани, теперь следовало сработаться. Никогда не понимал тех начальников, которые держали работу только на выволочках и проработках.
   Я не преподавал этнографию и не очень четко понимал этот предмет. Вообще, вопреки общепринятому мнению, этнография - это не совсем история. Этнографы считают, что это вообще не история, но тут уж каждому не угодишь. (Я тоже считал так, но по опыту знал - не дай бог согласиться с этнографом - смертельно обидятся за то, что ты согласился с их же точкой зрения).
   На сегодня, впрочем, я оставил дискуссию в стороне, с интересом рассматривая экспонаты и за одним оценивал глубину старательности местных работников по уборке пыли, между делом потихонечку поглядывая за заведующим.
   На мой не слишком опытный взгляд, предметы собраны 19 - начала 20 века. Какие-то пестери, кувшины, колокольчики. Ни тебе меча - кладенца, ни живой воды. После бегающего по кафедре скелета я был разочарован. Но долг свой выполнил - проверил. Порядок тут был. По крайней мере, порядковые инвентарные номера оказались на месте - большие жестяные бляхи с выбитыми цифрами. По ним недавно прошли влажной тряпкой. Любо дорого посмотреть.
   Убедился в этом не я, а Августин Арнольдович, вздохнувший при их виде сначала с облегчением, а потом с торжеством. Зря, наверное, я так ткнул его с порядковым номером скелета. С другой стороны, порядок есть порядок.
   - Вот!
   - Да-да, - с постным видом согласился я и подколол: - Вы, кажется, удивлены?
   Августин Арнольдович вспыхнул, мотнул головой. Лысина от негодования покрылась испариной. С пониманием шуток у них здесь туговато.
   - А это что? - заинтересовался я. Различные кувшинчики и прочие емкости частью были не пустые, а заполненные жидкостью и какими-то порошками.
   - Это, - без всякого интереса прокомментировал Августин Арнольдович, перебирая экспонаты, - всякие приворотные зелья, так называемые антиоксиданты и так далее, помогающее этнографам в работе. Так, текучка, расходные материалы.
   Первый раз слышу, чтобы в учебном процессе помогало приворотное зелье. Ну, кто тут не спросит. Я спросил. Августина Арнольдовича спасло появление запыхавшейся Лены.
   - Уф, - облегченно выдохнула она. - С вами ничего не стало?
   - Как видите, - мило улыбнулся я.
   Моя вежливость пропала втуне. Леночка почти оттолкнула меня и внимательно оглядела экспонаты на полках.
   - Что-то потеряли? - недовольно поинтересовался я. - Там лежал клад, и я мог стибрить монету, другую. Вместе с Августином Арнольдовичем
   - Из вас выйдет хороший руководитель, - одарила она меня язвительной улыбкой, - новичков мы обычно к экспонатам не подпускаем для их же безопасности. А трогать экспонаты вообще нельзя. Даже заведующим.
   Августин Арнольдовна удивленно посмотрел на нее, что-то пробурчал и гордо пошел в свой кабинет. По-видимому, столь бережное отношение к посетителям и к экспонатам для него было внове.
   - Здесь есть яды, - догадался я.
   Странно. Может вот это желеобразное вещество?
   Подвижное лицо Леночки приняло настороженное выражение.
   - Не совсем яды, - опасливо произнесла она. - Ну, немного похоже.
   - Открыто, без предохраняющего стекла, без сейфа? - поразился я простоте местных нравов. Необходимо, просто надо навести здесь порядок.
   Почувствовав, что она стоит следующая за Августином Арнольдовичем, Леночка просительно вытянула губы.
   - Пойдемте, я вас провожу. Удалось прозвониться в деканат и вас ожидает Нина Васильевна, - заместитель декана факультета по учебной работе. Ваш заместитель. Пожалуйста!
   Я сдался, огляделся в последний раз.
   - Завтра загляну, - предупредил.
   - Конечно, - охотно согласилась она. - Пойдемте.
   Не люблю, когда женщины начинают командовать. Может быть, поэтому до сих пор не женат. С другой стороны иметь провожатого в этом странном вузе с чокнутыми вахтерами и скелетами, статус которых не определен, будет неплохо. Движением руки я предложил даме идти впереди.
  

Глава 5

   - Насколько я помню, деканат располагался на четвертом этаже.
   - Четыре пролета и по коридору, - уточнила мой Вергилий женского пола. - Если повезет, выйдем сразу.
   Уточнение мне не понравилось, и я хотел поинтересоваться, что значит сразу, но прямо после выхода из кафедры ее уцепила ушлая студентка по поводу дипломной работы. Прямо как в засаде ждала.
   С другой стороны, время было весеннее, и говорить о дипломных работах было в самую пору. Мои студенты тоже караулили меня так, сразу начиная разговор о попытках внедрения кукурузы Хрущевым. Здесь, правда, заговорили о жабах и различных дозах то ли лекарств, то ли ядов, но в остальном все было то же.
   Посторонний зоологический разговор двух наркоманов мне быстро надоел. Сделав скидку для этнографов - вечно у них не как у историков, я двинулся вперед, к вершинам карьерного роста.
   - Идите, идите, раз не хотите немножечко, самую секундочку подождать, - как мне показалось, с долей иронии кинула мне в спину Елена Кирилловна, и я немедленно убавил в ней долю приветливости.
   Ну и пусть. Мне с ней детей не крестить. А завтра еще раз проверю музей, - мстительно подумал я. Два не очень-то высоких этажа взлетел пулей и выскочил в коридор, бодро двинувшись в деканат.
   Мне пришлось здорово постараться, включив экстренное торможение, чтобы остановиться и не врезаться в стоявших посередине коридора людей, увлеченно обсуждающих проблемы написания дипломной работы.
   - Хгм, - удивленно отреагировал я.
   - Не бегите так быстро, людей посшибаете, - реакция Елены Кирилловны оказалась спокойнее, чем следовало бы. Она ехидно улыбнулась, но перед этим отвернулась. Помнит о музее. Студентка хихикнула откровенно. Она еще не знала, кто перед ней.
   Я покосился на нее и ущипнул себя за кисть. Секундное размышление о собственном сумасшествии и обо всем окружающем как бреде разума сразу же отступило. Этого не может не быть, если больно.
   - Елена Кирилловна, - официальным тоном немаленького начальника позвал я.
   - Иду, - лениво произнесла, ничуть не удивляясь тому, что человек, только что поднявшийся наверх, вдруг бегом спускается вниз, да так резво, словно за ним гонятся. - Не думайте, что со мной будет быстрее.
   Мы с вами еще поговорим, - предупредила она студентку и пошла впереди меня. Я увлекся. Так красиво могут ходить только незамужние женщины средних лет, желающие понравится мужчине. И мужчины, естественно, увлекаются. Я с трудом отвел взгляд.
   - Напомните мне, - попросил я, - хочу посмотреть план здания.
   - Ладно, - она посмотрела на меня чуточку насмешливо. Так смотрят опытные люди на торопливую молодежь, не знающую сути вещей. - Вы думаете, от этого станет легче продвигаться. Не только вы, мы сами, старожилы, через раз попадаем.
   - Это не логично, - запротестовал я. - Есть план здания с печатями и заверяющими подписями и все должно этому соответствовать. Если нет, если коридоры раздваиваются, то придется спросить с тех, кто проверял и подписывал.
   Лена хмыкнула и повертела головой, показывая свое недоверие. Выражать вслух недовольство она побоялась.
   Ей пришлось еще раз покрутить головой, на этот раз от удивления, когда мы оказались ан четвертом этаже.
   - Со второго раза новичок попал на четвертый этаж!
   Она посмотрела на меня с суеверием.
   - Не беспокойтесь, я не колдун.
   - Да что колдун, - отмахнулась она, - их у нас много. А вот заставить здание подчиниться, на это никто не способен.
   Я немного призадумался насчет колдунов. Ну, если с точки зрения, что каждая женщина ведьма, а мужчина - колдун, то да. Поскольку я ничего не обычного не сделал, а меня обозвали нечистой силой, то будем считать, что и колдуны не существуют. А вот Леночку можно вполне посчитать ведьмочкой. Хорошенькой такой ведьмочкой.
  

Глава 6

   - Дорогой Дмитрий Сергеевич! - Из-за стола вышла невысокая женщина лет пятидесяти с аккуратно зачесанными седыми волосами и большими роговыми очками. Старческая дальнозоркость, - определил я. Из-за очков глаза были большими и, часто моргая, почему-то создавали женщине вид большой старой добродушной черепахи.
   - Как приятно, что вы, наконец, приехали и можете освободить меня от исполнения обязанностей декана факультета.
   Голос был скрипучий и мерзкий, совершенно освобождавший ее от видения доброй черепахи. Я моргнул. В говорящем варианте мой зам напоминал мерзкую ведьму в отставке, которая есть жаб перестала, но мелких пакостей не отказалась. И благодарность ее прозвучала двусмысленно. Чувствовалось, задержись я на пару недель, а лучше пропади совсем по дороге, она только порадуется. Впрочем, - окинул я ее взглядом, - командующий здесь я!
   Мой начальнический взгляд заставил женщину поежиться.
   - Вот, Дмитрий Сергеевич, ваше служебное место, - засуетилась она, отодвигая от большого канцелярского стола кресло. - Я не думала, что вы сразу подниметесь наверх, вышла бы в коридор.
   - Хгм, - второй раз на дню хмыкнул я, оглядев серое скукоженное нутро кресла. Или ректорат на мебели экономит, или местные товарищи подменили.
   - Хорошее кресло, - поняв меня, обиделась Нина Васильевна. - Просто оно пока без хозяина находится, вот и отключилось. Приказ на вас есть, садитесь, признает.
   Бросив на зама предупреждающий взгляд о неподобающих шутках, я осторожно дотронулся до него.
   Серое чудище, сесть на которое в других условиях я согласился бы после долгой торговли и приличной предоплаты, вдруг слегка подернулось, размылось, словно между ним и мной поставили выпуклый прозрачный экран, а потом вдруг показалось во всей красе. Я встал и внимательно на него посмотрел. Оно стало больше и объемнее, превратившись в красивое черного цвета кресло.
   Вот вам двадцать первый век, в красоте и всеведенье технического счастья.
   - Декан прибыл, - констатировала Нина Васильевна. На этот раз она уже не могла скрыть зависти и чтобы прекратить разговор, просто вышла.
   Я с удовольствием сел в кресло, уютно убаюкавшее меня и даже, как показалось мне, замурлыкавшее от счастья, как старый кот, севший на колени хозяину после долгого расставания. Наконец-то я дошел до рабочего места.
   С замом мы решим. Плох тот генерал, который мечтает стать маршалом. Ничего, напомним, что он может и в рядовые попасть, сразу успокоится.
   - Дмитрий Сергеевич, - около кресла возникла хорошенькая черноволосая секретарша, просто язык тянуло сказать чертовка, - пока вас не было, накопились распоряжения по факультету и проекты приказов за несколько месяцев. Надо бы подписать. А то в учебной части сегодня утром уже напоминали, что декан появился. Просят бумаги к вечеру.
   Я хотел спросить, как это месяцев, если я узнал о будущем деканстве за несколько дней до приезда, но решил промолчать. Нечего ронять авторитет.
   Но секретари такой народ, от которого ничего не скроешь.
   - Пифия еще в прошлом году, как только ушел предыдущий декан, нагадала, - пояснила она.
   Положив передо мной папку, девушка хитренько улыбнулась, безоговорочно признавая во мне начальника, и ушла к себе в предбанник.
   Хоть что-то. Я никогда не являлся сторонником служебных романов, особенно с секретаршами в два раза моложе, но иметь в деканате еще одну старую мегеру на пару с Ниной Васильевной было сверх моих сил. А так хоть иногда глаз будет отдыхать.
   Однако с ними не соскучишься. В прошлом году пифия нагадала. Сказала бы еще, я родился волей богов, чтобы быть у них деканом.
   Я открыл папку и недоуменно посмотрел на чистые листочки. Где проекты приказов, что я буду подписывать?
   - Э-э, - подал я голос.
   - Меня зовут Света. Светлана Александровна, - нарисовалась секретарша, вильнув юбкой и обрисовав красивые ноги.
   Я моргнул глазами. Мне бы так бесшумно ходить. Хотя нет, начальники должны идти тяжелым каменным шагом, чтобы все дрожали в предчувствии расплаты за безделие и разгильдяйство.
   - Светлана Александровна, а где же документы, которые я должен подписать.
   - Так вот вы подпишитесь, я и напечатаю.
   Возникла долгая пауза. Секретарша явно не понимала, чего я хочу, соображая, в чем она может обжечься и попасть под карандаш. Я в свою очередь пытался понять, издеваются надо мной, или у них обычай такой существует - начальник подписывает пустой листок, а секретарь затем рисует на нем все, что ее душе угодно. Может, они так предыдущего декана уволили. Он подписал, а они написали заявление по собственному желанию.
   Я попытался договориться.
   - Видите ли, я привык подписываться под зримым текстом.
   О том, что я вообще еще не подписывался под бумагами деканата, я умолчал. О некоторых вещах никому не следует знать, даже самым близким. Таким вот тут я становлюсь молчуном.
   Договориться не получилось.
   Света обидчиво вскинулась.
   - Как же я буду печатать текст, если вы еще не подписали. Шутите, что ли. Какой принтер распечатает без вашей подписи. Вы подпишитесь, узаконив содержание документа, а я потом буквы обрисую с помощью компьютера.
   - ???
   Светочка пождала губки, сразу показав свое лицо через тридцать лет. Похоже, думает, как бы мне объяснить. Попробуй тут ей не посочувствовать. Ораторское искусство явно не входило в число ее сильных сторон.
   Я уже почувствовал закипание секретарских мозгов вследствие чрезмерного мыслительного процесса и сдался. Бог с ними, один раз подпишу, а потом будет видно. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезь.
   - Покажите мне хотя бы потом, - попросил я, берясь за папку.
   Секретарша ушла, а я, чувствуя себя дураком, стал подписывать пустые листки официальных бумаг. Подумав, мстительно пронумеровал крупными цифрами, чтобы не были подменены. А то покажем один листок, а другой с подписью спрячем, дурака декана надуем.
   Пока Света печатала текст над моими подписями, я изучал содержимое на столе, но как только документы появились, немедленно принялся их изучать.
   - Это обязательные распоряжения, - терпеливо пояснила Света, стоя у стола. - Их просто надо напечатать. Текучка. Таких за год вырастает куча.
   Так, посмотрим на эти так называемые обязательные... На продление стипендии, перевод с курса на курс, восстановление в связи с завершением больничного. Действительно текучка. Дождавшись, пока секретарь отвернется, я вычеркнул дату зачисления одного болящего студента, выходящего из академического отпуска, а сверху написал другую, на день позже. Хоть что-нибудь мое.
   Не почувствовав подвоха, Света взяла пачку бумаг, а я счастливый, как нашаливший мальчишка, чья проказа не была замечена, откинулся в кресле.
  

Глава 7

   - Дмитрий Сергеевич, - не дала возможности отдохнуть бдительная секретарша. - К вам следователь по поводу дела, заведенного на нашего преподавателя.
   Ого. Я выпрямился в кресле, приняв строгий вид. Как говорится, с корабля на бал. Своих надо спасать. Хотя... а в чем собственно дело?
   - Пусть войдет.
   - И еще Дмитрий Сергеевич, ваши замечания по дате зачисления не прошли, поскольку вы не подписались.
   Света распахнула папку и показала нужный листок. Стояла прежняя дата, а моя черканье исчезло.
   - Вы перепечатали, - отмахнулся я от нее. Над новичками шутят, даже если это деканы.
   Секретарь молча показала мою подпись внизу приказа и мою нумерацию листков. Потом гордо ушла. Прямо-таки сама оскорбленная невинность.
   Здесь какая-то хитрость. Не могут чернила исчезнуть. Ладно бы ручку подсунули с симпатическими чернилами. Нет, ручка моя, не один месяц пишу. И нумерация моя. Я внимательно изучил листок. Тут находилась новая дата, написанная мной. Где она? Номер есть, даты нет.
   Разберемся. Не одна Света прячет за магию свои промахи. Надо просто за это взяться и все станет ясным. Хотя логика здесь есть. Мало ли кто даты зачеркивает. Надо было действительно подписаться и зафиксировать, что это именно мои изменения. Запомним.
   Впрочем, ладно, о приказе потом. В дверях моего кабинета стоял милиционер. Я дружески ему улыбнулся и предложил сесть. Следом за ним скользнула Нина Васильевна.
   - Вы новый декан, - определил милиционер - невысокий черноволосый старший лейтенант. - А я следователь - Смирнов, Анатолий Миронович, занимаюсь в основном делами, связанными с этим районом. А значит и институтом.
   - Да, - подтвердил я, готовясь к корпоративным неприятностям. Провинившегося старшего преподавателя, ради которого он явился, я еще не знал, но это был старший преподаватель моего факультета.
   - Вы поймите меня правильно, - сказал милиционер, взвешивая в руках красную кожаную папку, на вид набитую до отказа бумагами, - как старший лейтенант я хорошо отношусь ко всем старшим. Тем более преподаватель это не бандит и не насильник, придираться особо не стоит.
   Однако работа есть работа и приходится соблюдать закон. Дело уже завершено. Правонарушение небольшое, ограничились административным наказанием, штрафом то бишь, не доводя до суда. Но вы все-таки последите за этим преподавателем. Сегодня спекуляция, а завтра Родину продаст.
   Логика была бездоказательная, а потому безукоризненная. Хотя я с ним был согласен. Любое тягчайшее преступление начиналось с невинной шалости. Как говориться:
   Сегодня он глотает виски
   А завтра он шпион английский
   - А что случилось-то? - прервал его я. Со своим апломбом доктора наук, почти генерала, я считал излишним длинные речи пусть старшего, но все же лейтенанта.
   - На прошлой неделе Касаткина Зоя Ивановна, старший преподаватель кафедры Отечественной истории, была задержана на базаре при попытке продать живую воду.
   Насколько уж я был готов к неожиданностям, все равно разинул рот.
   - Продать ... чего?
   Что за чертовщина. Живой воды, как и мертвой, не бывает. Хотя сейчас ханурики от науки говорят уж и о биоживой и биомертвой воде, но чего только не наврешь, чтобы купили. Из этой же серии?
   Я едва не усомнился вслух, но сдержался. Затем мои мысли потекли другую сторону. Почему мне не доложили и о воде, и о спекуляции. Почему заведующий промолчал. В живую воду я не верю, но если она есть, обязаны доложить! Или он считает себя выше декана? Дескать, почти полвека просидел, четыре года осталось. Может и не досидеть.
   - Касаткину уже задерживали один раз, что усугубляет ее вину. Но я поговорил с заведующим кафедрой, преподавателями, сотрудниками деканата, в том числе и.о. декана. Характеристики с места работы только положительны. Поэтому проводить по статье рецидивизм не стоит. Формальным поводом является давность срока первого преступления - 1918 год.
   Я не выдержал и засмеялся, справедливо полагая, что милиционер шутит. Это не логично. Люди столько не живут.
   Милиционер не шутил. Я понял это по недовольной мине на его лице. Потом на этом же лице появилось понимание.
   - Вы сколько дней работаете в институте, первый? Как я вам завидую.
   Последние слова он произнес с явной издевкой, и я поспешил с ним расстаться, на последок выразив надежду, что это последнее дело на нашем факультете. Что ответил следователь, я не слышал, поскольку за ним захлопнулась дверь.
  

Глава 8

   - Странные у вас милиционеры, - произнес я с облегчением.
   - Обычные, - пожала плечами Нина Васильевна. - Что вы хотите сделать с Касаткиной?
   - Ничего, - сказал я, - она уже наказана.
   - Жаль, - кровожадно прищурилась мой заместитель, - это административное наказание, а есть еще служебное. Я бы вышла с предложением в ректорат понизить в ассистенты. Она позорит наш факультет.
   Мне не хотелось с маху рубить, и я выдвинул формулировку, заставляющую заработать любые бюрократические мозги:
   - Основание?
   Нина Васильевна задумалась и потом выпалила:
   - Не говоря уже о периодической спекуляции ворованными материалами, она третий век не может защитить магистерскую диссертацию. Кандидатскую то есть. Все прикрывается стремлением произвести чистый эксперимент. Лентяйка. Понизить в должности, сразу зачешется.
   - Брр, - поежился я, - не все сразу. Скажите, пожалуйста, как прикажете понимать, что предыдущее задержание за спекуляцию было в 1918 году? Вот и вы говорите - третье столетие. Столько же не живут.
   Я внимательно поглядел на нее, намекая, что если со мной будут винтить или шутить, то бюрократический меч именно ей снесет голову первой. Шутить так здесь имеет право один человек - декан.
   - Дмитрий Сергеевич, - проникновенно сказала Нина Васильевна, - дорогой вы наш. Мы бы ни за что вас не втягивали в наши дела, если бы министерство не прижало нас к стенке. Институту очень нужны квалифицированные кадры. У нас на истфаке ни одного доктора наук и всего несколько кандидатов. Жуть как не хватает. А иначе бы разве я вас пропустила на кресло декана. Мне и самой там нравилось. Но раз вы согласились, то выдерживайте. Мой вам совет - в первый день терпите все, что вами случились, не падайте в обморок и забудьте марксистско-ленинскую материалистическую философию. Это сейчас не модно. А там сами все поймете. Вы наш декан и нам с вами долго идти. Сотню лет как минимум.
   Я покрутил в руке карандаш. Сколько она мне лет наобещала жизни - сто сорок лет, если считать , что мне сейчас сорок. Смело. Пусть, не будем ругаться в первый день.
   -Я последую вашему совету. Но не полностью. В частности, у меня есть несколько вопросов заведующему кафедрой Отечественной истории. Какой у них внутренний? - я кивнул головой на телефон.
   - Один пятьдесят три. Только он не подойдет. Никак не привыкнет. Телефоны-то у нас не давно появились.
   - Сколько это, недавно? - удивился я, беря трубку. В прежнем институте, где я работал, телефоны были не первый десяток лет.
   - Да лет сорок наверно.
   Я опять подивился ее ответу, но номер набрал.
   К телефону долго никто не подходил. Нина Васильевна сделала подобающее лицо - мол, я же говорила.
   Наконец в трубке раздалось скрипучее:
   - Але, у таксофона Августин Арнольдович.
   - Августин Арнольдович, это Дмитрий Сергеевич. Добрался вот до кресла декана. Спасибо. Еще раз спасибо. Надеюсь, будем работать долго. Спасибо. Теперь собственно зачем я звоню. Почему вы мне не сообщили об случившемся с Касаткиной?
   В трубке что-то промямлили.
   - Нехорошо, нехорошо, Августин Арнольдович. Плоховато мы начинаем наши с вами отношения.
   В трубке тяжело вздохнули.
   - В ваши обязанности входят помимо наблюдения за выполнением служебных функций преподавателями еще и сохранение ими морального облика. Ведь мы работаем в педагогическом вузе, - я привстал от патетики, - и наше преподаватели должны быть настоящими строителями коммун... капиталистического строя.
   Разве не стыдно вам иметь под своим руководством таких людей. Как она будет глядеть в глаза студентам, если занимается спекуляцией.
   - Да говорил я с ней, - отчаянно произнесли в трубке.
   - Плохо говорили, - не согласился я с ним. - Мне сказали, что в спекуляции институтским имуществом она была замечена еще в 1918 году. Это вы за целый век с ней не можете справиться?
   Последнее предложение я обратил и к Нине Васильевне, с любопытством слушавшей разговор и не ожидавшей, что я обрушу на нее злобный вопрос. Я действительно был рассержен. Если у них здесь все такие долгожители, то за такое время могли бы перевоспитать. Меня ждали? Что ж, дождались!
   С перепугу Нина Васильевна полезла под стол и я вновь обратился к заведующему, сосредоточив внимание на телефоне.
   - Один человек позорит весь коллектив. Что из того, старая. Наоборот, она пример должна молодежи подавать, помнит светлое капиталистическое прошлое Николая II, последнего нашего венценосного избранника, генерального секр... императора всероссийского, под чьим мудрым скипетром, осененные марксизмом-ленин... православным сиянием они шли многие лета, а она что делает?
   Августин Арнольдович, - не стал слушать я его оправдания. - Кто прошлое помянет, тому глаз вон, но на будущее это наше слабое звено. Согласны?
   Августин Арнольдович облегчением согласился, и я положил трубку.
   - Имейте в виду, этот разговор относится и к вам, - предупредил я Нину Васильевну, вылезшую из под стола, - вы, как работник деканата, не должны игнорировать такие вопросы, а Касаткиной никто не занимался.
   Нина Васильевна пискнула о большом возрасте преподавателя, чем окончательно разъярила меня. Сначала Августин Арнольдович, а теперь она. Создавалось представление, что возраст здесь упоминают только ради того, чтоб ничего не делать.
   - Нина Васильевна, - желчно сказал я, - в Положении о Высшей Школе ясно говорится о предельном возрасте для лиц, занимающих выборные должности - 70 лет. О возрасте преподавателей же не говорится ничего. Отсюда следует, что пожилые ни в чем не отличаются от тех, кто моложе, ни в обязанностях, ни в правах. Я, конечно, готов идти на определенные уступки, имея в виду физическую немощь, но это не может быть отговоркой. Которую вы будете упоминать через пять минут.
   Я выразительно посмотрел на нее и добавил еще несколько слов, характеризующих местную преподавательскую элиту с негативной стороны.
   Нина Васильевна стоически выслушала все сказанное мной, после чего я опомнился и буркнул, что прошу прощения. Наступила тишина.

Глава 9

   - Я хотел бы прогуляться, посмотреть факультет. Это не страшно?
   В любом другом месте вопрос звучал бы если не смешно, то издевательски. Педагогический институт не поле боя. Но после того, что со мной случилось, плевать я хотел на приличия. Надо было пройтись, успокоить нервы и действительно посмотреть свои владения.
   Нина Васильевна к вопросу отнеслась куда как серьезнее.
   - Новичкам зачастую не везет. Убить вас, конечно, не убьют, но ронять авторитет руководителя факультета ни к чему.
   Она отодвинула ящик своего стола и долго в нем копалась, зарывшись с головой, едва видимая из-за лавины бумаг на столешнице.
   - Фу, - наконец облегченно раздалось из-под стола. Нина Васильевна показалась с видом победителя. - Думала уже не найти. Вот, Дмитрий Сергеевич, не побрезгуйте. Древнее колечко от чародейства. Нейтрализует любое волшебство. Правда, те, кто носит его, тоже лишается любой возможности колдовать. Потому и не популярно. Ну, вы пока ничего не умеете, вам все равно. Зато защищает здорово.
   С этими словами она дала мне потертое тоненькое колечко без какого-то намека на камень. Похоже, она уже забыла о выволочке и думала только об авторитете своего начальника.
   Я брезгливо взял его в руки. Возникло такое чувство, что колечко побывало в выгребной яме. Охотно верю, что оно имеет магические свойства. Иначе бы его давно выбросили.
   - На мизинец левой руки, - подсказала Нина Васильевна.
   Колечко полегоньку скользнуло по пальцу и привычно легло. Словно было моим много лет, а пару лет назад потерялось (в выгребную яму выпало - мелькнуло в голове), и снова вернулось.
   - Вы понравились кольцу, - удовлетворенно сказала Нина Васильевна. Еще бы не понравилось. С таким видом большого выбора не будет. А так декан все же надел.
   Толкиена я читал, знаем такие вещи. Хотя в глубине души не верил и не верю. Какие там хрум-блюм, двадцать первый век на дворе. Но раз здесь такие обычаи... Следуя инструкции своего зама, я решил ни удивляться, ни задумываться. Потом. Пока надо пройтись по своим владениям, посмотреть, что и как.
   Нина Васильевна на миг задумалась.
   - Знаете что, не сочтите за наглость, разрешите вас сопроводить. Мало ли какая напасть встретится. Студенты, знаете, у нас шумные, о вас еще представления не имеют. Решат, что Иванова гоблинов пускает, полезут сражаться. Степаныч, кажется, сегодня за вами уже гонялся?
   Я подумал и кивнул. Слухи на факультете не ходят, а просто летают. Отношение к своему заму у меня постоянно менялось. На этот раз она показалась доброй бабушкой-волшебницей, которая защитит меня от любой неурядицы.
   - Да, - вспомнил я благодаря Нине Васильевне застрявший в голове вопрос, - мне сегодня весь день надоедают творениями Ивановой. Разрешите все же пару вопросов. Во-первых, кто такая Иванова, во-вторых, чем она занимается. А то Степаныч за мной с ножом действительно погнался, вы сейчас ими пугаете.
   - Иванова - это наш доцент, Елена Кирилловна, она вас в деканат собственно и привела. Ну а ее так называемые гоблины ... помните, мое предложение - не задавать в первый день вопросы обо всем, выходящим за рамки обычного... так вот оно остается в силе. Потерпите немного и все поймете. Ими я не пугала. Не гоблины они, и совсем не страшные. Ну, почти... Сама Иванова их называет фигурами параллельного мира.
   Я угукнул. По крайней мере, я теперь знаю кто эта Иванова - автор неведомого и где ее найти, чтобы прижать к стенке и обо всем разузнать. Птаха рыжеволосая.
   - Пойдемте, - она открыла дверь в коридор и мы пошли вперед в незнаемое. По крайней мере, для меня это было терра инкогнита с сумасшедшими вахтерами, бегающими с ножами по коридорам и скелетами, бродящими по кафедрам. И что особенно мне не нравилось, все эта сумасбродная кампания принадлежала мне и на меня же замахивалась. Надо наводить порядок. У нас есть субординация согласно номенклатуре должностей или как?
   Я вышел из деканата и огляделся.
   Через одну аудиторию от деканата находилась уютненькая рекреация с расписанием и досками объявлений. Как это я ее не заметил. Вроде бы этим коридором шел.
   - Вот собственно, деловой центр нашего факультета, - торжественно объявила Нина Васильевна. - Не считая деканат, конечно, - более спокойным тоном добавила она. - Кстати, посмотрите пока объявления, познакомьтесь с доской факультета, а я буквально немного займусь расписанием, а то чуть не забыла поставить пару лекций. Студенты находятся на занятиях, никто не мешается.
   Действительно, в коридоре стояла тишина, зато из аудиторий раздавался шум голосов - преподаватели читали лекции, студенты отвечали на семинарах, в одном помещении шла дискуссия. Надо до перерыва завершить прогулку, а то стопчут нечаянно.
   Пока она колдовала над расписанием, я прошелся по рекреации, поглядывая на бумаги и бормоча объявления:
   - Заносим заявления на матпомощь в профком вовремя, в среду состоится очередное занятие религиозного общества, тема буддизм, спорт на факультете, поедание жаб в четверг не состоится о причине нехватки оных, пятому курсу обязательно явиться.... Что?! Нина Васильевна, каких жаб у вас поедают?
   Оторвавшись от расписания, мой зам заговорила менторским тоном старого еврея:
   - Таки вы задаете вопросы.
   Я распалился.
   - Мне совершенно наплевать, задаю я вопросы или нет, но чтобы всякие гадости на факультете делать прекратили. Немедленно. Как не стыдно, у меня даже слов нет. В начале ХХI века объявления о жабоедании. Я помню, в институте, где я раньше работал, пара студентов лягушачьи лапы ела. Когда раскрылось, ой как всем стыдно было за репутацию заведения. Или, - остановился я, - может быть это иносказательно о другом. Скажем об изучении средневековья, а?
   - Нет, - тяжело вздохнула Нина Васильевна, - утешить бы вас, но не могу. Жаб там едят действительно. Хотя кружок, естественно посвящен не жабам как таковым, а ритуальным действиям повседневной этнографии. Пойдемте лучше дальше. А объявление мы снимем.
   Нина Васильевна с тоской взглянула на расписание, явно недоделанное, и повлекла по коридору дальше, пока я не найду что-нибудь другого компрометирующего.
   У меня не было никакого желания помогать ей, поскольку она явно уводила разговор в сторону, и я пошел следом с молчаливым видом человека, который знает, что его обманывают, но не хочет идти на конфликт и подчиняется.
   Но когда-нибудь я об этом вспомню и всем будет плохо!
   - Вот наша гордость - два компьютерных класса, - с важностью сообщила Нина Васильевна.
   Я заглянул. Две аудитории были соединены лаборантской. Эдакие спаренные классы, в которых можно рассадить сразу человек десять - по пятнадцать в каждый, то есть полную студенческую группу. В каждом классе стояли компьютеры.
   Занятий не было, студентов присутствовало немного, человек пять. Занимались они понятными делами - печатали, обсуждали у мониторов может тематику печатаемого, а может свежайшие сплетни, кое-кто открыто играл. На нас никто не обращал внимания.
   Честно говоря, я не понял, почему Нина Васильевна показала мне класс как местную достопримечательность. Скорее наоборот - если бы у них не было компьютеров, они были бы дремучей достопримечательностью.
   - М-да, - нейтрально сказал я, - хорошо, что они есть. В институте, где я работал, широко использовали компьютерные технологии в учебном процессе.
   - Это же чудо, - благоговейно сказала Нина Васильевна, - такие небольшие машины, а все могут - и сосчитать сей секунд и напечатать. Раньше помню арифмометры были - грохот один, а толку ноль и маленько. Постоянно ошибаются. А тут и кино можно посмотреть и песню послушать. Да и души живые сидят. Не то, что раньше, вещи говорящие, а толку от них никакого. Вон радио трещит и все. Одни новости гадкие вываливает.
   - Какие души? - Насторожено просил я. Если у них скелеты по кафедрам гуляют, то и души в компьютерах могут сидеть.
   - Ну как же, - обратилась ко мне Нина Васильевна, - это же не простые железки. Каждый работает по-своему - один ленивый, другой умный. Кого-то надо подгонять, а кого-то боже упаси ругать - оскорбится. - Она оглянулась и заговорила шепотом, - только вы об этом им не говорите, обидятся.
   - Какие души? - Настоятельно повторил я.
   - Ну как же, любая вещь душу имеет, - заговорила она по второму кругу.
   - А, вы об этом, - остановил я ее, догадываясь о продолжении. С женщинами всегда не слава богу. Компьютеры они оживляют, человека, наоборот, с машиной сравнивают.
   Одна моя знакомая обязательно перед началом работы на компьютере поглаживала его по монитору - здоровалась, другая исполняла нечто танца папуаса перед ним, снимая порчу. А в остальном люди как люди. Кандидаты наук, умные и красивые дамы.
   Больше мне здесь пока делать было нечего, и я, взяв на заметку наличие компьютерных классов, предложил пойти дальше. Нина Васильевна была разочарована.
   - Какие чудные машины, - добавила она. - Как факультет вырос с ними.
   - А, по-моему, скелет куда интереснее, - возразил я.
   - Скелетов можно наплодить сколько угодно, - нравоучительно возразила Нина Васильевна. - А компьютер вы сделаете?
   Возразить было нечего. Компьютеры я создавать не мог. Даже собирать. А скелет у каждого есть и, как правило, в полном составе.
   - Самое лучшее на факультете вы увидели. Непосредственно деканату подчиняется два десятка аудиторий, этого хватает, благо, можно и у соседей позаимствовать. Три кафедры, почти тридцать пять преподавателей. К сожалению, большинство без степени. Две с половиной сотни студентов дневного отделения. В качестве знакомства с факультетом можно организовать общее собрании преподавателей и представителей от студенческих групп.
   - Не так быстро. - Остудил я пыл непосредственного подчиненного. - Вы сами говорили - в первый день не принимать решения.
  

Глава 10

   - Я думаю, самое лучшее на факультете вам уже показали. - Приветливо пожала мне руку ректор Генриетта Мирзимекьевна Тутышная. - Самое худшее вы увидите сами.
   Она провела меня в свой кабинет и усадила в роскошное кресло, как я понял, для почетных посетителей.
   - Да, - поддержал я разговор, рассчитывая узнать информацию, как говорится, из первых уст. - Один скелет чего стоит.
   - Как скелет! - удивилась ректор. - Откуда?
   Она была откровенно потрясена известием. Глядя на нее, я почувствовал известное облегчение. Не я один нормальный человек. Все-таки и в этом институте ходячие скелеты воспринимают как нечто сверхъестественное.
   Однако я рано обрадовался. Ректор задумчиво произнесла:
   - Я же приказала Михаилу Ивановичу списать его, и он клялся и божился... Ну и дисциплина у нас.
   Она взялась за трубку телефона и начала набирать номер, как вдруг бросила трубку.
   - Что же это я. Теперь вы вместо Михаила Ивановича. Вот и убирайте. Даю вам карт-бланш. Что угодно делайте с ним. Хотите - на холодец, а нет - просто на свалку.
   Ректор откинулась в кресле и заулыбалась улыбкой человека, скинувшего неприятное дело на плечи другого. Это называется "всегда приходите, просите, поможем". Я решил ни о чем не спрашивать, иначе нарвусь еще на один приказ. Списывать Гришу не хотелось. Мало того, что его было жалко, так я рассчитывал провести с ним определенные эксперименты.
   Ничего, это мы умеем. Затянем, промаринуем, начальство и забудет. Мало у ней дел что ли?
   - Ничего, - ободряюще улыбнулась ректор. - Вы очень нужны институту, очень нужны факультету. Пифия сказала, что вы тот человек, кто поможет вытащить исторический факультет из прорыва.
   - В наше время и гадалка, - проворчал я. - Как вам не стыдно.
   Я был удивлен. Ладно, секретарь деканата Света - девица двадцати пяти лет поминает пифию, но чтобы ректор. Господи, что за провинция!
   Ректор засмеялась. Как я заметил, она вообще была веселым человеком, если речь шла о проблеме подчиненного.
   - Институт у нас маленький, провинциальный, за каждого не только преподавателя, студента держимся. Надеюсь, что вы поможете. А на странности истфака не обращайте внимания. Все поймете. У нас еще никто по собственному желанию не уходил. Через несколько месяцев будете ими годиться и стоять грудью. Скажем, за тот же скелет или что еще там у вас есть.
   Увидев, что я встаю, чтобы отклонятся и уйти, она задержала меня. Видно было, она никак не может перейти к чему-то очень неприятному.
   Я настороженно сел обратно в кресло. Наверняка поднимет дело о спекуляции. Нет, мне эту старушку, спекулирующую целый век, совершенно не жалко, но начинать работу в новом коллективе с увольнения... нет уж, увольте!
   - Некоторые преподаватели вверенного мне факультета, - осторожно начал я, - в последнее время совершают немного неразумные поступки.
   Генриетта Мирзимекьевна облегченно вздохнула.
   - И я об этом же говорю, - горячо заговорила она. - Вы понимаете, ведь на меня давят. Вот давеча снова вызывали в райком партии на ковер. А я уже не тех лет, чтобы переживать такие выволочки. А ведь ваши не понимают. Заведующий кафедрой Зарубежной истории вообще из принципа слушать не хочет. Уткнулся во вьетнамские джунгли и мычит. Я говорю, Михаил Николаевич, войдите в мое положение, а он говорит, не могу, в юбку не влезаю. И Августин Арнольдович то же кочевряжится. Все в народ норовит выйти. А ведь его же подчиненные больше всех шумят.
   - Да-да, - поддакнул я, не зная, как выйти из положения.
   - Так вы поможете набору в партию? - просительно попросила она.
   Я тормознул в размышлениях.
   - А вы о чем сейчас говорите?
   - А вы? - неожиданно остро посмотрела на меня Генриетта Мирзимекьевна
   я засмеялся, чтобы скрыть смущение.
   - Давайте прямо, Генриетта Мирзимекьевна.
   - Давайте, - согласилась ректор. - Ваш факультет тормозит вступление в Общую Россию. Я уж измучилась, - не выдержала и вновь пожаловалась она. - Сверху не могут, а снизу не хотят.
   Я насторожился. Только что ректор произнесла знаменитое ленинское определение революции. Только ее мне не хватало.
   Я, - сказал я рассудительно и твердо, - всегда являлся и являюсь сторонником государственной власти. Революционером никогда не был.
   Я выразительно посмотрел на ректора. Генриетта Мирзимекьевна одобрительно кивнула и улыбнулась. Я ее не поддержал.
   Наоборот, губы мои сурово сжались.
   - Эпохи уходят, - холодно сказал я, - названия, люди, здания рушатся. А Партия остается. Наша Партия!
   Вы член партии, Генриетта Мирзимекьевна?
   - Но я-то да, - растеряно сказала она.
   - И я то же, поддержал я, - вступил в момент образования.
   - И как член партии члена партии хочу вас спросить - почему вы поддаетесь духу ревизионизма?
   Она недоуменно посмотрела на меня.
   - В томе Шестом Полного Собрания Сочинений... - я остановился, наконец, поняв, что меня смущало и как-то мешало, воткнул свой негодующий взгляд в ректора. - Почему у вас нет Полного Собрания Сочинений Рюриковичей? Я оглянулся и ужаснулся. Да у вас и Романовых нет! И Ленина нет! И Владимира Владимировича нет!
   Я аж зажмурился и не открывая глаз, готовый в любой момент удрать, шепотом спросил:
   - Как вы относитесь к последней резолюции партии о выполнении указания Президента страны о решении демографической проблемы - сверху или с боку?
   - Конечно, сверху, - оскорбилась ректор.
   Я открыл глаза. Еще не все потеряно. Группа ревизионистов, проникнувшись тлетворным западным влиянием, настаивала сбоку. Так и до предательства недалеко!
   - Значит, - собрал я мысли в кучу. - Мы с вами, надеюсь, еще поговорим. На факультете работу я проведу. А вам, говорю сейчас с вами не как декан с ректором, а как член партии с членом партии, рекомендую сегодня же поставить полку, на них всю необходимую идеологическую литературу. И изучать ее. Иначе так и до ревизионизма недалеко.
   - Я да, конечно, - Генриетта Мирзимекьевна была совершенно растеряна и я смягчился.
   - Теперь я верю, Генриетта Мирзимекьевна, что истфак у вас в прорыве, - с огорчением произнес я, вставая. - Ну надеюсь с вашей помощью я поставлю на необходимый уровень и факультет и идеологическую работу в институте.
   Расстались мы с ней дружески.
  

Глава 11

   - До свидания, - протянул я, выходя из ректорского кабинета. Очевидно, радоваться я буду только один раз в месяц - когда буду получать зарплату в кассе. Не подумайте ничего плохого и сутяжного, просто я решил, что зарплата декана выше, чем доцента. Логично, не так ли?
   Как всегда в маленьком городе, учебные корпуса института находились в одном месте. От главного корпуса, где, отталкиваясь от названия, находился ректорат, до нашего родного третьего, было пять минут ходьбы. Погода была хорошая, и я быстренько отошел от неприятного разговора с ректором.
   У входа в корпусе ко мне бросился знакомый вахтер. Когда я выходил, его почему-то не было. А сейчас появился родной. Сейчас я ему дам...
   Вероятно, у меня был диковатый вид, поскольку вахтер несколько забеспокоился.
   - А может это не Иванова, - пробормотал он в полголоса, пряча уже знакомый мне нож. Оценивающий взгляд скользнул по мне. Что уж там нашлось, но вахтер вдруг попросил предъявить паспорт.
   К счастью, его я на всякий случай взял, забежав по пути в общежитие, когда шел в главный корпус.
   Фотография на оном документе вызвала у Семеныча неподдельное внимание. Потом такое же внимание привлек подлинник. Я почувствовал себя восемнадцатилетней красавицей на подиуме, каждый сантиметр тела которой тщательно изучается. В общем, не уютно. Встаньте на мое место сорокалетнего ученого мужа.
   Ладно, хватит заниматься садомазохизмом. К тому же у моего мучителя что-то не сходилось, и он никак не мог закончить осмотр.
   Жестом заправского фокусника я вытащил пропуск. Начавший постепенно сходить с катушек вахтер ожил и схватил его.
   Должность, прописанная в нужной графе, заставила вахтера, чего-то не понимающего, задрожать от усердия.
   - Ваше превосходительство! - Завопил он, вытягиваясь в струнку. - Простите, старика, ошибся. Исправлюсь!
   Гневное решение уволить данного товарища сразу как-то увяло. Конечно, он мне не подчинялся и, если уж откровенно, не подчинялся и институту напрямую, служа во вневедомственной службе, но если сильно хочется, то можно, не так ли? Однако, после такого обращения и соответствующей пантомимы...
   - Давно здесь служите? - благосклонно просил я, подыгрывая "превосходительству".
   - С одна тысяча восемьсот тридцать второго, - отрапортовал вахтер.
   - Гхм, - кашлянул я. Все-таки какой необычный факультет. Сто семьдесят четыре года служит. Может, пора подумать о награде за долгую и беспорочную службу и в ознаменовании двухсотлетней службы?
   Я хмыкнул. Логика подсказывала, что вахтер не дружит со своей головой. Бываю такие случаи - человек так страдает манией величия и постепенно сходит с ума. А убрать его стесняются. Жалеют.
   - Не болеешь в такие-то годы? - По барски перешел я на ты.
   - Спина вот, - застеснялся вахтер, - ревматизм. А остальное нет. Работа не трудная. Иванова только мучает. Вы бы сказали ей, - он заискивающе улыбнулся. - Ежели уж создает кого, то пусть с документами. А то нехорошо.
   Я благосклонно кивнул:
   - Скажу.
   И спросил, ради чего собственно стоял:
   - Слушай, дед, а ты не думаешь вступить в партию?
   Семеныч, вопреки моих опасений, оживился.
   - Это хорошо, Ваше Превосходительство, очень хорошо. А то лет двадцать назад я, значит, и в партии состоял, и в Красном Месяце с Полумесяцем и еще где-то, уж не помню.
   - Вот и замечательно, - подытожил я. - К вам подойдут, напишите заявление... - Я помедлил, - надеюсь, никакого негатива на вас нет?
   - Это как? - насторожился старик
   -Порочащие связи, моральный упадок, родственники, оказавшиеся не там, - пояснил я.
   - Опять, - вздохнул Семеныч. - Есть негативка. При Александре Освободителе удостоен медали за выслугу лет.
   Я вздохнул. Никогда не привыкну к таким возрастам.
   - Медаль ничего. Это даже хорошо, что вы столько лет стоите на страже государственного имущества.
   - Да? - обрадовался старик. - Спасибо, очень рад. А то ведь в сорок восьмом, при Иосифе Виссарионовиче на десять лет упекли. Дали бы и больше, да выше только высшая мера была.
   - Стоп, - остановил я себя, - за что осуждены?
   Семеныч понял, что сказал лишнее.
   - По пятьдесят восьмой, - вздохнул он. - За коллективный заговор.
   - Придется пока воздержаться, - вздохнул я, - присмотрюсь к вам, может и порекомендую.
   Я решил больше не мучить свои нервы и направился в деканат.
   Старик остался стоять, вытянувшись в струнку. взгляд в мою спину, чувствовалось, был просительный и с надеждой.
  

Глава 12

   Вопреки моим опасениям, на этот раз я сразу прошел на четвертый этаж. Мой пассаж об ответственном за здание сработал. Еще бы не сработал. Любое чудодейство есть суть чьего-то безделия и лоботряства. Вся эта магия ерунда, всегда можно найти человека и за любой промах поставить его к стенке. Нужный человек в рамках данных ему полномочий об этом знает и делает так, чтобы начальство не имело забот на вверенном ему участке. Главное - сообщить ему, что ты знаешь о нем.
   Я был уверен, что основная часть чудес на факультете связана с отсутствием нормального руководства. Разболтались подчиненные и придумывают всякую ерунду, чтобы объяснить свои ошибки. По поводу возраста, необходимо попросить паспортный контроль провести проверку. В миг все долгожители исчезнут.
   В коридоре наконец-то стояли студенты, а то я уж подумал, что попал не в пединститут, а в обычное бюрократическое учреждение.
   - Дорогой Дмитрий Сергеевич, - выпалила светловолосая студентка, смело бросившаяся мне наперерез. Явная заводила и активистка всяких гадостей.
   - Вы мне тут прекратите, - буркнул я, ощущая, что повторяю чьи-то слова. - Что хотели?
   - Здравствуйте, - застенчиво сказала девушка, впиваясь в меня глазами.
   Я почувствовал, что меня окутывает волна эйфории и любви к этой залитой солнцем красавице, я готов не то, что пятерку поставить, весь мир положить к ее ногам.
   Указательный палец левой руки больно завибрировал. Боль очистила голову и заставила мыслить логично. С какой, собственно, причины я должен ею увлекаться. Красавица, конечно. Но в двадцать лет каждая вторая, как минимум, девица красива до упаду. Зов природы. Надо выйти замуж, нарожать детей. Это же естественно. Значит, меня окручивают. Гипноз, психоз и прочие штучки. Никакого колдовства, одна наука. И кольцо подсказывает то же самое. Не зря мне его Нина Васильевна дала. Я пометил мысленно отметить ее в приказе по институту или, если не получится, в распоряжении по факультету за помощь начальству.
   - Подойдите ко мне, - голос мой стал скрипучим и ворчливым, разрушающим вслед за кольцом эйфорию любви.
   Девица словно наткнулась на стену. Она остановилась в метре от меня, явно удивленна неэффективностью гипноза. Я чувствовал себя на верном пути, с любопытством оглядев сначала ее, а затем остальных.
   - Вы мне тут прекратите, - строго предупредил я ее и гипноз окончательно исчез. Довольный эффектом, я заложил руки за спину и проронил:
   - Фамилия, имя, группа.
   - Я-а, - проблеяла студентка. Смех окружающих как холодная вода заставил ее прийти в себя. - Кулваева Ирина, пятьсот тридцать первая группа.
   - Нехорошо, товарищ Кулваева, нехорошо. Своего декана, можно сказать второго отца, хотели околдовать. Ай-яй-яй.
   Я вгляделся в лицо студентки, пытаясь увидеть хоть какое-то раскаяние, но вместо этого заметил лишь притворное смущения, сквозь которое бегали чертики соблазна.
   - Вижу, вы меня не поняли, - громко сказал я, - посему на первый раз получите выговор в распоряжении по факультету и поражение в правах на месяц. На это срок вы лишаетесь умения колдовать.
   С какой стати у меня выскочила фраза о поражении в правах и о колдовстве, не знаю, но девица посерела в лице, сразу лишившись облика красавицы. Сейчас она напоминала больше крольчонка, попавшегося в лапы коршуна.
   - Я вас больше не задерживаю, - удовлетворенно сказал я. Декан должен обладать авторитетом среди студентов. И я его кажется, заработал. Позади раздавался почтительный шепот, а я не спешно пошел по коридору.
   Толкнулся в дверь деканата, но дверь оказалась закрыты. Мгм. Не подумал, надо было предупредить одну из дам.
   Я хмыкнул и решил еще раз заглянуть в компьютерный класс. Всякая чертовщина, колдовство, в которое я не верил, но которое постоянно выскакивало передо мной, мне надоели. Перейдем лучше к компьютерам, к чистой науке
  

Глава 13

   Как и у любого преподавателя начала ХХI века, у меня был богатый опыт и личной работы с компьютером и ведения занятий со студентами с использованием компьютерных технологий. В прежнем институте я использовал компьютерные диски о сталинском и хрущевском времени и хотел бы использовать их на новом месте работы, а если их не было, выписать. Зачем мучаться самому и мучить студентов, если есть компьютеры.
   Народу в классах еще более убыло. Время подходило к четырем - не день и не вечер и студенты расползлись на послеобеденную сиесту.
   В левом классе думала о жизни студентка. Во всяком случае, лицо у ней было как у горемычной бабы, обремененной пятерыми детьми и пьяницей мужем. Я поспешил в другой класс. Наличие на мне должности декана еще не говорило о превращении в носовой платок.
   Лаборант куда-то провалился, рассказать о наличии дисков было некому. идти на кафедру на второй этаж не хотелось. То есть не то чтобы не хотелось, но встречаться со скелетом в глубине души было по-прежнему страшновато. С одной стороны, приятен конечно. С другой... Раньше с таким оборудованием я не встречался.
   Понадеявшись на скорый возврат лаборанта, я присел за компьютер. "Если не вернется через десять минут, пусть пишет объяснительную", - кровожадно подумал я и открыл одну из своих любимых игрушек - косынку. До нельзя примитивная, но время убивает, мне это и надо. Я защелкал мышкой.
   - Работать надо, - послышался голос из-за спины. Голос был сочный, со скрипучими обертонами, намекающими на некий грешок с зеленым змием, нежелательный в пединституте и я, заинтригованный, обернулся.
   - Да, - поддакнул второй.
   Рот у меня открывался для произнесения нравоучительной речи выпивающему гражданину, и я поперхнулся, увидев, что высказывать ее некому. Класс оказался пустой. Но простите, а кто же сделал мне выговор?
   - Я новый декан исторического факультета. - Представился я в пустоту. - Кто осмелился лезть ко мне с нравоучениями? Не по чину будет.
   Тон мне понравился - строго-официальный и сдержанный. На присутствующих он тоже оказал воздействие. Наступила тишина. Я ждал, демонстративно покачивая закинутой ноги на ногу.
   - Прошу прощения, - нехотя проговорил первый голос. Сочность и громкость он заметно убавил.
   - Сколько раз тебе говорила - нарвешься, - раздался женский голос слева. - Знал ведь, что декан.
   - Да, да - подхватил другой мужской голос с той же стороны, в котором я узнал второй голос. - провести сетевую конференцию и наказать.
   - Тихо, - прозвучал третий голос из лаборантской. - Право же, Дмитрий Сергеевич, мне стыдно за сотрудников компьютерного класса. Приношу свои извинения.
   - Кто вы? - не выдержал я.
   - Мы? Компьютерные души, - пояснил голос из лаборантской, - Нина Васильевна говорила о нас вам сегодня, когда вы пришли знакомится с компьютерным классом.
   - Не думал, что она говорила столь буквально, - проворчал я. - Мне все-таки казалось, о душах компьютеров говорят в переносном смысле. И сколько вас?
   - На каждый компьютер по одной, - проговорил тот же голос из лаборантской. - Согласно расписанию. Подчиняются мне.
   Я перешел из класса в лаборантскую.
   - Раз вы старший, то с вами и поговорим. Прошу предоставить отчет о проделанной работе за этот год. А также расписание, о котором вы упомянули. И план работ на текущий год.
   - Так мы же нигде не числимся, - растеряно произнес голос из компьютера. Я, наконец, уловил, откуда шел голос - из компьютерных динамиков.
   - Как же. Вы ж сами говорили, - ухмыльнулся я понезаметнее.
   - Но я в переносном смысле о сотрудниках, - голос из компьютера никак не мог прийти в себя.
   - А я в буквальном. С сегодняшнего дня будете числиться. Разумеется не на правах лаборантов. А то еще вам зарплату плати, - уверенно сказал я.
   - Если числиться, то зарплату, - заговорил голос с очными обертонами.
   Я почувствовал, что на этот раз души были на его стороне.
   - Товарищи, - проникновенно сказал я. - А вы электроэнергию на каком основании расходуете? Не говоря уже об использовании институтской техники. Сколько киловатт сгорает, пока компьютеры работают?
   - Ой-ей, - заголосил женский голос.
   - Еще вопросы? - Я немоного подождал, давая возможность высказаться. - Нет. Я не позволю безобразия чинить. Все работники, как находящиеся в биологических телах, так в механических, должны работать и числиться. Числиться и работать. Кому-то выделяют рубли, кому-то ватты. Все логично. Нежелающие могут увольняться и искать себе другую технику.
   Я остановился и прислушался - не будет ли протестов. Души молчали.
   - Товарищ в головном компьютере, вам хватит суток? Хватит. А подчиненные будут вам помогать. К тому же быстродействие у вас на несколько порядков выше, чем у нас, находящихся в биологических телах. Суток куда как хвалит.
   Я встал.
   - Ко мне еще что-то есть?
   - Нет вопросов, - с вздохом произнес голос старшего. - Завтра к двенадцати предоставлю план работы.
   - Я буду привередлив, - предупредил я, - и не вздумайте мне вешать лапшу на уши. Распустили вас немного, ну да ничего. Я надеюсь на дружную работу.
  

Глава 14

   На это раз деканат был открыт.
   - Нина Васильевна, - сказал я, усаживаясь в кресло, и с удовольствием ощущая, как оно окутывает мое тело, - я провел небольшую проверку и пришел мнению об отсутствии надлежащей отчетности. Вижу, у вас есть список бумаг, которые хранятся в деканате, однако, не вижу в нем полного списка материальной отчетности и перечня живых и псевдоживых сотрудников, живущих непосредственно на факультете.
   Брови Нины Васильевны недоуменно изогнулись.
   - Но такой формы нет.
   - Вы ошибаетесь. Форма шестнадцать дробь три, например, требует дать перечень возможностей имеющихся в компьютерах факультета.
   - Да, - лицо Нины Васильевны разгладилось. Как я уже заметил, она вообще неровно дышала к компьютерам.
   - Почему тогда здесь не обозначены души, живущие в компьютерах.
   - Но они же не оборудование!
   - Они обеспечивают работу дополнительных функций компьютеров, и таким образом относятся либо к оборудованию, либо технологиям. Поймите, нет неизведанного, есть просто границы нашей лени, за которой начинается так называемая магия. И я прошу и требую, излечиться от лени и привести все в порядок.
   Нина Васильевна судорожно всхлипнула. Я уже пожалел о своих строгих словах. Мало ли сердечный приступ случиться. Осторожно посмотрел, готовый прийти на помощь. Оказалось, что мой зам восхищенно сморкается в носовой платок огромных размеров. Оторвавшись от платка, она восхищенно посмотрела на меня:
   - Я знала, то именно вас надо выбирать в деканы. Не зря пифия с такой высокой степени уверенности указывала на вас.
   - Полагаю, на работе эмоции излишне, - поморщился я.
   - Конечно, - спохватилась Нина Васильевна. - Работа и только работа. Ведь вы стали во главе исторического факультета. Факультета, в котором тридцать пять ведьм и колдунов и только один нормальный человек. Правда, доктор наук. Так было предсказано в 1907 году и так сбылось.
   Я опять поморщился.
   Ну что за мистика! Какие, к лешему колдуны и ведьмы. Нет, я знал одну ведьму - мою возможную тещу. Если в этом отношении, то да. А вообще, мне стало это надоедать.
   Я посмотрел на своего зама. Она все еще глядела на меня с восхищением. Ругать ее как-то расхотелось. Ладно. Я вздохнул. Трудно мне придется с этими верующими в всякую чепуху товарищами.
   -Дмитрий Сергеевич, я все-таки взяла на себя смелость собрать наличных на этаже преподавателей для знакомства с вами, - вкрадчиво сказала Нина Васильевна, прерывая мои мысли. - Люди собрались, желают познакомиться с вами.
   Я покосился на нее и вдруг почувствовал, что хочу высказаться перед своими будущими столь странными подчиненными и коллегами. Придется пока играть по их правилам. Я заглянул на лежащую передо мной справу-отчет о деятельности факультета за последние пять лет и справку о кадровом составе.
   - Мне, - сказал я, глядя на собравшихся двух десятков преподавателей, - выпала большая честь стать деканом факультета, имевшего столь интересные традиции, хороших и опытных преподавателей, не понаслышке знающих прошлое. Вот, например, Зоя Ивановна Касаткина, разменявшая четвертое столетие. Ее опыт ветерана, помнящего трудные времена бироновщины, как нельзя полезен в настоящее время, когда наше руководство без разбору заимствует все с Запада. Или возьмем Августина Арнольдовича, который вскоре отметит пятидесятилетие работы на должности заведующего кафедрой. Какой институт или университет может похвалиться такими кадрами.
   Я передохнул, давая возможность присутствующим понежиться на волнах похвалы. Затем продолжил:
   Но товарищи, вместе с тем я вижу в работе серьезные проблемы, главным образом организационные и административные, с которыми я с вашей помощью буду бороться.
   Во-первых, главная - повышение квалификации. Мне не понятно затягивание защиты товарища Касаткиной. Ведь тема утверждена еще в 1728 году. Зоя Ивановна, мы вами займемся. Товарищ Миллер занялся научной деятельностью несколькими годами позже, а уже давно защитил докторскую. И вообще заведующие кафедрами, представьте мне список тем диссертаций по своим кафедрам, рассмотрим.
   Далее, во-вторых, мне не совсем непонятно отношение к подотчетному имуществу. Под предлогом какой-то магии и исключительности, имущество не вносится в реестр, не ставится на баланс, более того, на примере скелета Гриши я убедился в халатном отношении к экспонатам и оборудованию. Еще немного и имущество сломается. Наконец, наблюдаются факты использования имущества и оборудования не по назначению. Зоя Ивановна, я сказал в ваш адрес сегодня хорошие слова, но вместе с тем, на протяжении столетия вы дважды были пойманы на спекуляции. За такой короткий срок, - я поднял указательный палец, чтобы привлечь общее внимание. - Это безобразие!
   - В общем так, - я оглядел присутствующих и потряс блокнотом с записями, - за один день у меня накопилось много замечаний. Но обо всем я говорить не буду. В конце концов я не проверяющий, а ваш новый руководитель. И надеюсь вместе с вами, под руководством нашей партии "Общей России, пойти по начертанному пути президентом России Владимиром Владимировичем Путиным.
   Надо отказаться от надуманных особенностей факультета и вести учебный процесс как все. Ура, товарищи!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"