По улице восточного города шёл по-европейски одетый мужчина, в сопровождении девушки в белом платье и легкомысленной шляпке. Улица представляла собой полосу гладко убитой глины меж высоких белых дувалов, за которыми прятались дома с плоскими крышами. Она была совершенно пустой, прямой, как стрела и заканчивалась очень далеко в туманности моря. Мужчина вспомнил европейские сказки о невообразимой запутанности восточных городов, и в углу его бритого рта мелькнула сардоническая складка. Здесь очень многое было не так, на самом деле, actually.
Было несколько часов пополудни, их длинные тени скользили по белой стене. Чтобы посмотреть на часы, следовало доставать их из жилетного кармана, надев, предварительно, пенснэ, что делать было лень, да и незачем. До парохода оставалась ещё масса времени.
В белой стене, по которой скользили их длинные тени, обозначилось нечто необычное. Необычное представляло собой пыльную витрину, за стеклом которой, на выцветшем зелёном бархате, был разложен набор вещиц, дежурных для лавки древностей в любой части света. Рядом с витриной находилась узкая застеклённая дверь.
- Зайдём? - спросил мужчина, и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.
В тёмной лавке они не сразу разобрали продавца. Фигура, сидевшая за пустым прилавком, не подала никаких признаков жизни. Это могла быть старуха в чёрных одеждах, мог быть старик в головном платке. Лицо было тёмным, как старая медная монета, но, без всяких признаков пола или национальной принадлежности.
- Нам бы...это..., - мужчина пощёлкал пальцами, готовый перейти на любой из пяти знакомых ему языков.
Существо за прилавком, молча, выложило перед ним ящик, доверху набитый плохоньким местным серебром и эмалированной медью. Мужчина тяжело вздохнул. Собственно, а чего можно было ожидать? Его спутница, однако, с интересом принялась копаться в позванивающих цацках.
- Смотри, какая прелесть! - сказала она.
В её руке был позеленевший медный браслет в виде змеи, кусающей себя за хвост.
- Уроборос, - сказал мужчина.
- Что такое "уроборос"? - с любопытством спросила девушка.
- Ну, этот символ имеет много значений, - снисходительно объяснил мужчина. - Но, самое общее, это Время.
- Время! - каркнуло существо за прилавком.
Мужчина и девушка вздрогнули. Но, лицо существа за прилавком уже застыло, как будто, это и не оно произнесло слово.
- Давай купим! - шепнула девушка.
- Сколько? - спросил мужчина, оперевшись рукой о прилавок.
- Десять пенсов! - каркнуло существо.
- Дороговато, - сказал мужчина.
Существо промолчало.
Пожав плечами, мужчина бросил на прилавок монету в десять пенсов.
***
По прямой, как стрела, улице шёл немолодой господин в европейском костюме, рядом с юной дамой, одетой по последней парижской моде. В воздухе висел тонкий, как паутинка, крик муэдзина. Под злым азиатским солнцем, прожигающим блеклую ткань неба, ввиду высоких белых дувалов, за которыми прятались дома с плоскими крышами, пара выглядела несколько неуместно. Однако, улица была абсолютно пуста и некому было бросить любопытный взгляд на двух иностранцев, она напоминала белый коридор, окончание которого, где-то очень далеко, тонуло в туманности моря. Немолодой господин сардонически дёрнул бритой щекой, вспомнив рассказы европейцев о невообразимой запутанности восточных городских лабиринтов. На самом деле, здесь очень многое было не так, actually.
Было несколько часов пополудни, но доставать часы и пенснэ, чтобы посмотреть на часы, немолодому господину было лень, да и не к чему. Их чёрные тени вытянулись, скользя по белой стене.
В высокой стене, по которой скользили их чёрные тени, обозначилось нечто, нарушающее её гладкую белизну, тени сломались. Нечто представляло собой витрину, за пыльным стеклом которой, на выцветшем зелёном бархате, был разложен набор предметов, свойственных лавке древностей в любой части мира. Рядом с витриной, в стену была врезана застеклённая дверь.
До отправления парохода у них оставалась ещё масса времени и делать, собственно, было нечего. Поколебавшись, немолодой господин толкнул дверь и сделал приглашающий жест своей спутнице.
В тёмном помещении они не сразу обнаружили признаки живого присутствия. Тёмная фигура за прилавком могла быть чем угодно, даже манекеном. По мере того, как глаза их привыкали к полутьме, проступили черты лица, как стёртая медная монета, подносимая к свету свечи. Лицо смотрело без всякого выражения. Оно могло принадлежать и старухе и старику в головном платке, признаки пола или национальной принадлежности на нём отсутствовали.
- Салам, - вежливо сказал немолодой господин и замолчал, в некотором замешательстве, глядя на пустой прилавок. Существо за прилавком вдруг шевельнулось и поставило перед ним ящик, доверху набитый туземной бижутерией. Господин вздохнул с облегчением, оттого, что ему не предложили купить голову мумии или кусок погребального покрывала, какое-нибудь местное колечко, будет именно тем, что напомнит его спутнице о путешествии.
- Смотри, какая прелесть! - девушка выхватила из груды поблескивающего металла медный браслет. Браслет имел форму змеи, кусающей себя за хвост.
- Уроборос, - хмыкнул господин.
- Что это такое? - с любопытством спросила девушка.
- Это очень многозначный символ, по-разному трактуемый в разных культурах, - снисходительно объяснил немолодой господин. - Но, самое общее значение, это Время.
- Время! - каркнуло существо за прилавком.
Посетители вздрогнули. Но, лицо существа за прилавком уже застыло, как будто это и не оно произнесло слово.
- Я хочу его, - сказала девушка.
- Сколько это стоит? - спросил немолодой господин, доставая портмоне.
- Десять пенсов! - каркнуло существо за прилавком.
Это было слишком дорого для куска позеленевшей меди. Но, пожилой господин не хотел торговаться в присутствии своей юной спутницы. Он достал монету и бросил её на прилавок.
***
До отплытия парохода оставалась ещё масса времени. Они шли по совершенно пустой улице, зажатой меж двух белых стен, за которыми прятались дома с плоскими крышами. В раскалённом небе висел высокий крик муэдзина. Джентельмен с высокомерным лицом и седыми висками, рассеянно смотрел вперёд, туда, где далёкое окончание улицы тонуло в туманности моря. Его юная спутница в легкомысленной шляпке, весело оглядывалась по сторонам, хотя, оглядываться, собственно, было не на что. Россказни европейских знакомых о невообразимой запутанности и шуме восточных городов, оказались сильным преувеличением. Здесь многое было не так, на самом деле, actually.
Было несколько часов пополудни, их гротескно длинные тени скользили по белой стене. Рука седовласого джентельмена потянулась было к часам, но, он передумал. Какая разница, который час? Это не имело никакого значения.
- Ты знаешь, - сказал он, - мне сегодня приснился дурацкий сон...
- Какой? - оживлённо спросила девушка.
- Про тебя и Мишеля, - сказал седовласый джентельмен, глядя вдаль.
- Ну-у-у! - с дурашливым удивлением протянула девушка. - И что же тебе приснилось про нас с Мишелем?
В её глазах запрыгали насмешливые искорки.
- Да так..., - джентельмен чуть приподнял высокомерное лицо. - Я уже забыл.
В гладкой стене слева обозначилось нечто, нарушающее её гладкость и белизну, их тени споткнулись, сломались и утонули в тёмном проёме витринного окна. За пыльным стеклом, на зелёном бархате лежали камни, кости, кинжалы, свитки и револьвер с рукоятью красного дерева.
- Спасибо, - с преувеличенной вежливостью, ответила девушка. - Но, я была бы счастлива, получить от тебя сувенир, приличный хорошо воспитанной барышне.
Джентельмен толкнул узкую дверь в стене.
За дверью плавал подводный, зеленоватый полумрак, в нём покачивались тени и принадлежит ли хоть одна живой душе, было сразу не разобрать. По мере того, как они продвигались вглубь и глаза их привыкали к другому свету, за прилавком проступало лицо, как древняя медная монета, поднимаемая со дна моря. Лицо могло быть мужским или женским, оно было двойным и бесполым, как Янус, древним, но, не имеющим возраста, оно выглядело так, как будто к нему следовало обращаться на мёртвых языках забытых народов. На прилавке перед ним стоял ящик, полный серебряных и медных украшений.
- Посмотри, какая прелесть! - девушка выхватила из ящика медный браслет. Браслет представлял собой изображение змея, кусающего себя за хвост. Чешуя покрылась зелёной патиной, в голове поблескивали красные искорки глаз.
- Это Уроборос, символ Времени, - сказал седой джентельмен.
- Время! - каркнуло существо за прилавком.
Мужчина и девушка вздрогнули. Но, медное лицо уже застыло, как будто это и не оно произнесло слово.
- Я это хочу, - сказала девушка.
- Сколько стоит браслет? - спросил седой джентельмен.
- Десять пенсов! - каркнуло существо за прилавком.
Это было слишком дорого. Слишком дорого приходилось платить за кусок позеленевшей меди.
Седой джентельмен достал монету и бросил её на прилавок.
***
Улица была похожа на глубокую рану, прорубленную в плоти белизны, истекающей в голубую бездну моря. В тишине, солнце прожигало блеклую ткань неба. Высоко, на пределе слышимости, звенел напряжённый, как струна, голос муэдзина.
Меж двух белых стен, за которыми прятались дома с плоскими крышами, шли мужчина и женщина. Их европейская одежда выглядела здесь несколько странно. Но, улица была абсолютно пустой, и некому было бросить придирчивый взгляд на двух прохожих. Рассказы их европейских друзей о невообразимой путанице и шуме восточных городов оказались сущим вымыслом. Здесь всё было совсем не так, на самом деле, actually.
Было несколько часов пополудни, их гротескно изломанные, длинные тени ползли по белой стене. Возможно, стоило взглянуть на часы. Но, доставать их из кармана и надевать пенснэ, вдруг показалось мужчине совершенно неуместным.
- Ты знаешь, - сказал он, - мне приснился сегодня дурацкий сон...
- Такому умному господину, как ты? - в глазах молодой женщины запрыгали насмешливые искорки.
- ...про тебя и Мишеля, - мужчина чуть приподнял высокомерное лицо.
- Ну-у-у! - с дурашливым удивлением протянула женщина. - И что же тебе приснилось про нас с Мишелем?
- Мне приснилось, что мы уже плывём на пароходе в Европу, - он потёр пальцем седой висок. - И вот, ты исчезла. Ночь. Я ищу тебя везде. Хожу по каким-то переходам, палубам, заглядываю в рестораны. Тебя нигде нет. Тогда я решаю зайти в каюту к Мишелю, чтобы спросить у него. Мишель отвечает, что тебя не видел. Вдруг, я замечаю, что руки у меня в крови. Я иду в его ванную комнату, чтобы помыть их. И там, на туалетной полочке, я вижу браслет. Медный браслет, в виде змеи, кусающей себя за хвост. Во сне, я точно знаю, что этот браслет подарил тебе я. Но, если он принадлежит тебе, значит ты - здесь. А Мишель врёт.
- Каков наглец! - женщина всплеснула руками.
- Потом, я выхожу из ванной, открываю дверь в спальню Мишеля..., - в углу рта пожилого господина мелькнула сардоническая складка, - ...и вижу тебя, лежащей в его постели.
- Ф-ф-у! - с отвращением сказала женщина. - Тебе снятся совсем не джентельменские сны.
- Я не джентельмен, когда люблю тебя, - сказал пожилой господин. - Я мальчишка, с револьвером в кармане.
- Ты убил меня и Мишеля! - звенящим голосом сказала женщина.
- Я убил тебя и Мишеля, - усмехнулся пожилой господин. - А потом пустил себе пулю в висок.
В гладкой стене слева обозначилось нечто, нарушающее её гладкость и белизну, их тени споткнулись, сломались и утонули в тёмном проёме витринного окна. За пыльным стеклом, на выцветшем зелёном бархате, был разложен набор предметов, свойственных лавке древностей. Рядом с витриной, в стену была врезана узкая дверь.
Казалось, их тени вошли вместе с ними, за дверью плавала полутьма. По мере того, как они продвигались через зеленоватые сумерки, в глубине проступало лицо, как древняя монета сквозь песок на дне моря. Лицо не было ни мужским, ни женским, оно выглядело так, как будто принадлежало существу, не имеющему ничего общего с тем, что живёт, как будто его извлекли из недр, где покоятся немые языки и забытые народы.
На прилавке перед ним стоял ящик, полный серебряных и медных украшений.
- Посмотри, какая прелесть! - девушка выхватила из ящика медный браслет. Сверкнули красные искорки глаз, чешуя покрылась зелёной патиной, медный змей кусал себя за хвост.
- Уроборос, символ Времени, - тихо сказал седой господин.
- Время! - каркнуло существо за прилавком.
Мужчина и девушка вздрогнули. Но, существо уже застыло, как будто это и не оно произнесло слово.
- Я хочу это, - сказала девушка.
- Сколько? - спросил седой господин.
- Десять пенсов! - каркнуло существо ему в лицо.
Это было слишком дорого. Слишком, слишком дорого приходилось платить за кусок позеленевшей меди.
Седой господин достал монету и уронил её на прилавок.
***
Продавец достал из-под прилавка тяжёлый ящик и поставил его перед собой. Ящик был полон доверху десятипенсовыми монетами.