Лейзин Ури : другие произведения.

Ходок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Давно обещанная прода. Не все, кто попал в Нижний Мир, получают билет в один конец, но и обратная дорога не так гладка, как кажется..


Ходок

  
   Недавно прошел дождь, и идти по сырым, скользким камням было нелегко - приходилось все время смотреть под ноги, пытаясь сохранить равновесие, да еще и вести за собой шумно сопящую и периодически упирающуюся лошадь. Марко шел первым, из-за крупа его лошади периодически выглядывала часть его спины в брезентовом плаще и висящий на плече "Калашников" - оружие в этих местах редкое и ценное. Алекс шел прямо за ним, стараясь не смотреть налево, туда где край тропы обрывался в пропасть, и надеясь, что его лошадь не выкинет ничего неожиданного - хотя для поездки ему подобрали самую смирную кобылу, потомственному горожанину черт знает в каком поколении она казалась чуть ли не необьезженным мустангoм. Черт бы побрал эту короткую дорогу, в очередной раз подумал он.
   Сверху раздались голоса, и Марко ответил гортанным выкриком. Тропа стала чуть более пологой, а спустя два десятка метров обрыв слева сменился крупным валуном, и в цепочку валунов перешал скальная стена справа - они закончили подьем. А из-за валунов навстречу им выступили трое вооруженных бойцов, и один из них вступил в оживленную беседу с Марко.
   Остановившись рядом с ним, Алекс разглядывал бойцов - выглядели они значительно серьезнее, чем обычная деревенская милиция: явно местного производства, простая, но одинаковая светло-зеленая форма, овчинные куртки мехом внутрь и меховые шапочки, магазинки на плече, битком набитые патронташи крест-накрест через грудь, а на широком кожаном поясном ремне - по охотничьему ножу и по паре гранат-"лимонок". У бойца, болтавшего с Марко, вместо магазинки на плече висел "Томпсон" - по всей видимости, он и был здесь командиром. Они стояли на нависающей над тропой площадке с парапетом из крупных камней и щелями бойниц между ними. Дальний конец площадки был накрыт бетонной крышей, у входа горел костерок, и в его отсветах было заметно еще нескольно фигур с оружием и приклад ручного пулемета, глядящего в щель между камнями. Толковые ребята, подумал Алекс, и позиция у них толковая - тропа явно под обстрелом метров на двести вперед, а учитывая, что на ней с трудом могут разойтись двое пеших - снизу их не взять, пока есть патроны. Хорошо, что Марко их знает, а то могли бы быть неприятности - судя по тому, что говорят о жителях Плоскогорья, они cначала стреляют, а потом разбираются, и их можнo понять.
   Наверх поднялась вторая половина их небольшой группы: двое дальних родственников Марко, то ли свояки, то ли кумовья, то ли еще кто - в общем, из его клана. Один из них тоже окликнул бойцов - по всей видимости, эта дружная компания была тут не первый раз. Алекс прислушался к разговору, стараясь вычленить знакомые слова - в конце концов, он провел в этой части Нижнего Мира, в общей сложности, чуть больше месяца. Получалось так себе - кое-какие слова, вроде "лошадь", "куры" и довольно часто повторяющееся "нет", он разбирал, но суть разговора оставалась непонятной.
   Наконец Марко и начальник караула со смехом обменялись рукопожатиями, и Марко влез в седло и крикнул что-то своим родственникам, а затем добавил уже для Алекса:
   - Hajdmo!(1)
   Алекс вскарабкался в седло и слегка ударил лошадь пятками в бока - она осуждающе фыркнула и двинулась вперед, вслед на Марко. Мимо проплыл флагшток с обвисшим мокрым флагом - белым полотнищем с широкой горизонтальной синей полосой посередине. Они были на Плоскогорье.
   Поведение Марко и его родственников заметно изменилось - Марко оставил автомат висеть на плече, вместо того чтобы переложить его на луку седла, с рукой на рукояти, как он делал внизу, его родственники тоже оставили свои помповые "Ремингтоны" за спиной. Похоже, и мне опасаться нечего, подумал Алекс, запахивая поплотнее "Дубон"(2), можно спокойно полюбоваться окрестностями. Любоваться, впрочем, было не на что - густые леса сменились сырой после дождя и почти плоской степью, в которой изредка торчали рощицы небольших деревьев. Тропа, по которой oни ехали, через пару сотен метров влилась в хорошо укатанную грунтовку, и это было единственное изменение пейзажа.
   Интересно, долго мы будем еще так чапать, подумал Алекс. С утра же едем, а казалось бы - каких-то три десятка километров. По хорошему шоссе, если нету пробок, это расстояние можно проехать за двадцать минут, а если наплевать на радары дорожной полиции и прижать педаль газа - так и за пятнадцать, а то и быстрее. А тут шестой час задницы о седло отбиваем. Ковбойская романтика, мать ее..
   Местность постепенно становилась все более обжитой. Справа от дороги потянулись поля, за ними - невысокая, но длинная земляная стена водосборника и несколько ветряков, по всей видимости приводивших в движение насосы. Проехала телега с парой крестьян, прогрохотал, разбрызгивая грязь из луж, древний грузовик в маскировочной окраске. А спустя минут десять после того, как они миновали поворот на деревню, сзади раздалось сопение нескольких десятков носоглоток, и их обогнала бегущая толпа солдат - полсотни здоровых, как лоси, парней в пятнистой форме и разгрузках явно фабричного производства, и у каждого - "Калашников" или РПД.
   - Рейнджеры, - с уважением сказал Марко на своей смеси русского с хорватским, - тренируются. Это отборные войска Плоскогорья, очень крутые ребята. Видел, сколько у них "Калашей"?
   Алекс кивнул. "Калашниковы" в Нижнем Мире (по крайней мере, в известной ему части - верховьях Зеленой реки) встречались нечасто, из-за сочетания простоты и неприхотливости с большоим расходом патронов в бою стоили очень дорого и как правило, свидетельствовали о достатке владельца так же, как во Внешнем Мире свидетельствовал "Мерседес". За все время, проведенное в Нижнем Мире, Алекс видел "Калашников", возможно, у десятка человек - в основном, богатых торговцев, и даже Марко, купивший свой автомат совсем недавно, в принципе попадал под ту же категорию. Даже городская стража Хаймаркета, явно не страдавшая от отсутствия финансирования, была вооружена старыми самозарядками SAFN. Несколько десятков бойцов с "Калашами", пусть даже самых разных моделей и производителей, были железным признаком того, что здесь на армию средств не жалеют. И странно было бы, если бы дела обстояли по другому, ухмыльнулся Алекс, вспоминая все, что он слышал о Плоскогорье. А интересно, сколько "ходоков" на них работает? Или автоматы привозили по реке, но тогда и представить страшно, во сколько они обошлись, по местным-то ценам...
   Пока Алекс размышлял об этом, на пути бегущих рейнджеров, обогнавших их на полкилометра, возникло неожиданное препятствие: навстречу им подлетел на мотоцикле одетый в такую же форму парень, рейнжеры мгновенно выстроились на обочине в две шеренги, и мотоциклист, поставив свое транспортное средство прямо посреди дороги, начал им что-то обьяснять. Когда их лошади подошли поближе, Алекс с удивлением услышал "командно-матерный", причем если "командная" часть была местной и потому совершенно непонятной, то "матерная" исполнялась крайне виртуозно и без малейших признаков акцента, не оставляя никаких сомнений в происхождении говорившего.
   - Красиво исполняете, товарищ командир, - сказал Алекс по-русски, когда парень остановился, чтобы перевести дух после особо многоэтажного выражения.
   Парень обернулся и несколько секунд рассматривал Алекса.
   - Я тебе, парень, пока не командир, - сказал он негромко, - и твое счастье, кстати.
   - Dobar dan(3), Андрей, - вмешался в разговор Марко, - парень здесь новенький.
   - И тебе привет, усташская твоя морда, - улыбнулся Андрей.
   - Я югослав, - возразил Марко ровным голосом, в котором сквозила обида, - мой дед был партизаном и убивал усташей, я же тебе много раз рассказывал.
   - Да ладно тебе,- улыбка Андрея стала шире, - шуток не понимаешь, что ли? А ты, значит, новенький, - обернулся он к Алексу, - "упавший", или как они там, - и Андрей махнул рукой за холм, - говорят, репатриировавшийся, и теперь к своим соплеменника идешь? То-то у тебя на роже вся гордость сионистской военщины написана.
   - Я "ходок", - ответил Алекс, жалея что вообще вступил в беседу.
   - Ну, раз "ходок", тогда заходи вечером в "Гоблин и козочка", - широко улыбнулся Андрей, - тогда и поговорим, расскажешь, что нового дома, что там за хренотень с чеченцами затеяли. А пока - прошу извинить, служба зовет, - и развернувшись к строю, он выдал очередную серию команд, перемежаемых матюгами.
   Марко сдерживался недолго.
   - Как мне все это надоело, - сказал он Алексу, как только они отдалились от Андрея и рейнджеров на пару сотен метров, - Все думают, что если я хорват, то я обязательно поддерживаю банду Туджмана. Да мой дед этих гадов развешивал на деревьях вдоль дорог, а у моего отца все были друзья: и хорваты, и сербы, и босняки.. Я югослав, а эти.. - Марко вставил длинное ругательство и продолжил, - и уж если кого из тех козлов сюда занесло, так они точно в Новом Рейхе осели, арийцы хреновы..
   Алекс молчал - для Марко тема гражданской войны в Югославии была крайне болезненной. Уже одно то, что Марко однажды заявил ему: "Я счастлив, что "упал" прежде, чем все это началось", говорило о многом - все виденные Алексом "упавшие" кто больше, кто меньше но скучали по Внешнему Миру и своей родине.
   - А Андрей этот - что это за перец? - спросил он, дождавшись пока Марко слегка успокоился, - по всему видно, крутой парень.
   - Андрей - русский десантник, - пояснил Марко, - учавствовал в войне в Афганистане, оттуда и "упал". Здесь почти сразу связался с бандой разбойников, пару лет куролесил в окрестных лесах и на дорогах. Потом его везение кончилось - банда наткнулась на патруль из Хаймаркета и почти вся полегла. Андрей смог уйти, но решил завязывать с преступной жизнью. Перебрался сюда, на Плоскогорье, почти сразу возглавил отряд рейнджеров, подготовил всех великолепно, как говорят, учавствовал в нескольких рейдах вглубь нацистской территории.
   - В общем, помесь Рэмбо и Грязного Гарри, - рассмеялся Алекс, - судя по тому, как он.. Ух ты, бля!
   Всадники поднялись на гребень холма, и перед Алексом открылся вид на город - не меньше Хаймаркета, по местным меркам - мегаполис. Причем в отличии от прижавшегося к порту, живущего в основном на торговле Хаймаркета у этого города были зачатки настоящего мегаполиса: еще один огромный резервуар-водосборник, множество ветряков, собранных в три компактные группы, две явно выраженные промзоны - большая, поближе и маленькая, подальше (и пусть заводы выглядели как скопище неказистых сараев, над некоторыми из которых торчали невысокие квадратные трубы, но это были самые настоящие промзоны), прямые улицы городской окраины без всяких признаков стены... Поля все еще окружали город широким кольцом, и на некоторых из них Алекс с немалым удивлением увидел трактора - вообще немыслимая роскошь, по местным меркам.
   - Это и есть Наккор? - спросил он потрясенно.
   - Да, - в голосе Марко звучала смесь гордости и зависти, - Наккор, столица Свободного Государства Плоскогорья.
   У города не только не было стены - у него еще и не было охраны на вьезде. Проехав по дороге между "заводами" - шумными и коптящими сараями, из одного из которых несло горелым, а из другого вообще непонятно чем - они почти сразу оказались между жилых домов, и предостерегающе покрикивая пешеходам и играющим детям, медленно углублялись в город. Пару раз навстречу попадались небольшие группки вооруженных солдат, но их никто не окликнул -то ли доверяли, то ли просто все знали Марко. Потом прямая улица стала уже и извилистей, а дома вдоль нее ниже и плотнее прижаты друг к другу - они вьехали в старый город (при этой мысли Алекс усмехнулся), и минуту спустя уже спешивались на центральной площади, окруженной несколькими двухэтажными домами. Тот, в котором жило бессменное руководство Плоскогорья, был даже не самым большим, и от прочих отличался только обилием транспортных средств: у входа, рядом с конoвязью, стояло два древних джипа и несколько мотоциклов и квадриков. Родственники Марко тут же припустили через площадь в дом напротив - по каким-то своим торговым делам, сам же Марко вошел вместе с Алексом
   Внутри их проверили по-настоящему: двое молодых, крепких парней в кожаных куртках прежде всего потребовали выложить на широкий стол оружие, а потом и пакет, извлеченный из седельной сумки. Ожидавший чего-то подобного Алекс спокойно положил на стол старый американский карабин М1, охотничий нож и патроны, которые один из пaрней быстро перекинул в невидимую ячейку под столом - и туда же он чуть не направил пакет с подарками.
   - Эй, стой, ты чего! - бурно запротестовал Алекс, - Марко, обьясни ему, это же подарок!
   Марко несколько минут бурно доказывал что-то охраннику, и наконец тот заглянул в пакет, повертел несколько извлеченных из него предметов (удивление в его взгляде мешалось с плохо скрываемой завистью) и наконец вернул его Алексу.
   - Ну, вперед! - похлопал его по плечу Марко, - я буду напротив, у Кроума, когда закончишь - заходи туда и назови мое имя.
   И Марко направился к выходу, а Алекс открыл дверь, на которую ему указал один из парней в куртках, и на секунду замер, услышав азартные выкрики. Впрочем, чего-то подобного он и ожидал. На паре продавленных диванов по обоим сторонам от журнального столика сидели двое лысеющих мужиков в вязаных свитерах и сражались в "шеш-беш". Обменявшись мнениями по поводу результатов последнего хода, они повернули головы в сторону Алекса, и один из них сказал что-то непонятное на местном языке.
   - Шалом, - ответил ему Алекс, - Шам'ати амон алейха, адон Сариг(4).
  

* * *

  
   Везение часто приходит с самой неожиданной стороны и в самый неожиданный момент. До этого момента жизнь Алекса Шустера складывалась довольно обыденно: детство в Днепропетровске, родители - сотрудники одного из множества НИИ, рождение младшего брата, школа, прием в пионеры.. некоторое разнообразие в жизнь вносили разве что те соученики по школе, которым не давала покоя его фамилия и прочие национальные вопросы - с ними приходилось регулярно, но с переменным успехом, драться после уроков. Впереди маячил университет, работа в том же НИИ, в котором работали его родители (или любом другом, похожем), свадьба, очередь на квартиру.. - в общем, все как у всех. Но у страны, в которой он жил, были другие планы: сначала рванул Чернобыль, потом из магазинов начали пропадать товары, и родители все меньше времени проводили на работе и все больше - в беготне по городу и попытках купить хоть что-то. Сидя по вечерам на кухне их маленькой двухкомнатной квартиры, они сетовали на то, что из продажи исчез не только обычный дефицит, вроде джинсов или нормальной колбасы, но и вообще все, обсуждали появившиеся во множестве надписи на заборах, винившие во всем "жидов", и все чаще в их разговорах звучал рефрен: "Надо ехать!". Тем более что ехать стало можно, и совершенно легально. И как только Алекс сдал экзамены на аттестат зрелости, а на улицах появились агрессивно настроенные кучки парней с петлюровскими флагами, семья Шустер упаковала чемоданы и переехала на пару тысяч километров южнее.
   На новом месте все тоже пошло не фонтан: слишком много людей приехало в Израиль в те годы. Работу найти было невозможно - не только хорошую, но и вообще никакую, особенно без знания языка. А иди его выучи, если буквы - не латинские даже, а невиданные ранее иероглифы, читаются в другую сторону, да вдобавок и состоят из одних согласных, а грамматика не похожа вообще ни на что. Перспективы Алекса пойти в университет накрылись медным тазом - какой тут университет, когда двух слов связать не можешь, также накрылись и профессиональные перспективы родителей (справедливости ради, критического ущерба израильской науке и экономикe это не нанесло). Деньги, данные новым репатриантам при вьезде в страну, испарились почти мгновенно - в полном составе перешли в карман толстяка-иракца, сдававшего им квартиру, пособие по безработице было сущими грошами, а от предложений работы, попадавших в одну из двух категорий - уборка улиц и уборка помещений - экс-МНСы презрительно плевались. В довершение ко всему, Алекс обнаружил, что он не еврей - по законам иудаизма, национальность устанавливалась по матери, и плевать им было на сонмы праведников среди отцовских предков и потоки крови (свой и чужой) из разбитых носов, пролитой на школьном дворе; Алекс стал формально - человеком без национальности, а по логике - вообще украинцем, хоть сейчас под "жовто-блакiтный" становись. Алекс устроился работать на бензоколонку - мыть машины, работал по 11 часов в день, и года полтора был единственным кормильцем семьи, в то время как младший брат грыз гранит наук и языка в средней школе, а родители, сидя на кухне, кляли низкие пособия, жаркий климат, бескультурие местных жителей, а больше всего - сам Израиль, обманом выманивший их из такого чудного Днепропетровска. Потом Алекса призвали в армию, и он попал в артиллерию - водителем "Альфы"(5). Работать он уже не мог - какая тут работа, когда на увольнительную выпускают раз в месяц, солдатское жалование, со всеми боевыми надбавками, не приближалось даже к минимальной зарплате, а во вновь оставшейся без денег семье зазвучали новые ноты: теперь его родители обвиняли друг друга в том, что каждый из них затащил второго "в эту дыру".
   Родители Алекса развелись, когда ему оставалось всего несколько месяцев до дембеля, и отец вернулся в Днепропетровск, к своей бывшей любовнице. Сослуживцы Алекса бурно обсуждали, куда стоит ехать "оттянуться" после армии на пару лет - в Таиланд, на Гоа, в Южую Америку? - но для Алекса этот вопрос даже не возникал: спустя неделю после дембеля он уже работал в охранной конторе, патрулируя мошав(6) в окрестностях Лода. Тут-то, жарким майским деньком, на него и свалилось его везение...
   Началось оно, вообще говоря, глупо: остановившись за одним из складов сельхозпродукции, Алекс вышел из машины, чтобы "отлить" в близлежащих кустах, и уже застегивая ремень, услышал странный шум - как будто кто-то крался через кусты, шурша сухими листьями. Решив проявить добросовестность, Алекс шагнул внутрь, на всякий случай положив руку на рукоятку "Си-Зета". Как он и предполагал, ничего из ряда вон выходящего там не было: среди кустов лежал продавленный матрас, вокруг валялись пустые бутылки и какие-то обертки, одну из них вылизывал тощий рыжий кот, производя то самое шуршание. "Кыш!" - прикрикнул на него Алекс, "Пшел вон из нашего романтического гнездышка!". Кот прыснул в кусты, а Алекс с улыбкой обернулся, собираясь идти к машине. И тут перед глазами его что-то дрогнуло, и вместо кустов и торчащей над ними белой крыши склада он увидел высокие и густые, явно не ближневосточного вида, деревья. Алекс удивленно моргнул и вновь обернулся - матрас и мусор исчезли вслед за котом, теперь он стоял на небольшой, поросшей травой полянке в лесу, вызывающем ассоциации скорее с крымскими заповедниками, чем с Израилем. "Бляяха-муха!" нараспев проговорил Алекс и ущипнул себя левой рукой за кончик носа - окружающая действительность не изменилась. Может, это Галилея или Голаны, подумал Алекс, и тут же в голову полез фрагмент из фильма "Кин-Дза-Дза": человек, выскочивший налегке за хлебом в Москве, в мгновение ока оказался перенесенным в пустыню, на другую планету, и пытался убедить себя, что он в Каракумах. Да нет, какая на фиг другая планета?!
   Попробуем думать логически, решил он, все еще опасаясь сделать хоть шаг с места. Я трезв как стеклышко, психически нормален и не имeю проблем со зрением, и если я вижу вокруг себя лес и слышу каких-то лесных птичек, а не несущиеся по шоссе номер 40 машины, значит я нахожусь не в кустах на окраине мошава, а в лесу, и это реальность. Теперь надо понять, где этот лес находится, и каким образом я могу вернуться домой. Прежде всего, надо выйти к людям ("а есть ли здесь люди?" - промелькнула на краю сознания жуткая мыслишка), а там.. И в этот момент стройность его рассуждений оборвало движение сбоку, и повернувшись, Алекс увидел несущиеся прямо на него огромными прыжками животное - как ему показалось, большой, покрытый шерстью мяч с широко раскрытой зубастой пастью.
   Жизнь Алекса спасло то, что он так и держал руку на рукоятке пистолета - не думая ни о чем, он выхватил "Си-Зет", передернул затвор и открыл огонь. Зверь вздрогнул, споткнувшись на бегу, и рванулся в сторону, и Алекс выпустил еще две пули в бок.. зайца, огромного хищного зайца. "Да что же это делается!" - панически подумал он, глядя как тяжело раненый "заяц" пытается уковылять к деревьям, "Мама, кто-нибудь, заберите меня отсюда! Хочу домой!". И он представил себе кусты, крышу и матрас так ярко, что казалось, их образ заслонил все остальное, попятился назад.. и, споткнувшись, рухнул спиной на чертов матрас, лишь случайно не выпалив в воздух. Он вновь был на окраине мошава, исчезли деревья, исчез бредовый хищный заяц. и вновь зазвучали моторы машин на шоссе. Померещится же такое!- подумал Алекс, привстав на матрасе. Солнцем голову напекло, похоже, и не слабо напекло -таких качественных галлюцинаций не давала ни водка, ни "трава". Существовала, впрочем, маленькая проблема, мешавшая от души посмеяться над галлюцинацией: от пистолета в руке ощутимо несло сгоревшим порохом. Наверное, весь мошав переполошился, подумал Алекс мрачно, сейчас понаедет полиция, и что я им скажу - стрелял в огромного хищного зайца? Меня же на месте упекут в психушку. Можно было, конечно, заявить, что это был случайный выстрел и отделаться увольнением, но Алекс четко помнил, что выстрелов было больше одного. Достав из пистолета магазин, он пересчитал донца патронов - не хватало шести или семи. "И так шесть раз", всплыл в его голове конец старого анекдота, но смеяться не хотелось - впереди маячила психушка или уголовное дело, без вариантов. Алекс вздохнул, вложил пистолет в кобуру, и двинулся к пикапу - сдаваться.
   Как не странно, полицейских сирен еще не было слышно, не сбегались к кустам вооруженные мошавники, готовясь встретить арабских террористов или еще какую опасность, и даже собаки не лаяли. Болеe того, около склада стоял трактор с прицепом, и два мужика в грязных майках разгружали какие-то мешки. На Алекса они посмотрели безучастно. Они же были здесь, когда я только подьехал, вспомнил тот, и не могли не слышать стрельбы. Но они не слышали.. Может, я не стрелял? Тогда откуда запах пороха, нехватка патронов (а ведь перед сменой я проверил магазин, и все 15 были на месте), стреляные гильзы..гильзы?
   Алекс метнулся обратно. Ну да, вот матрас, вот мусор, вот щурится из кустов рыжий кот, как будто хочет сказать: "Я все знаю, я все видел!" - а гильз нет. Хотя должны лежать именно здесь, потому что если я упал на матрас, то стоял тут, и держал пистолет в правой руке, и гильзы должны были отлететь сюда. Алекс потоптался, пытаясь поточнее встать на нужное место, на мгновение вспомнил о виденном им лесе, поляне и "зайце" - и тут же обнаружил, что он стоит на этой самой поляне. Здесь были гильзы - несколько медных цилиндриков сверкали в траве именно там, где они должны были быть. Здесь был кровавый след, тянущийся к деревьям. И здесь был лохматый негр в кожаной жилетке, с двустволкой в руках, стоящий вполоборота в нескольких метрах от него. И для негра появление Алекса не стало таким уж большим сюрпризом: прежде, чем Алекс успел шевельнуться, негр каркнул что-то и вскинул ружье, целясь прямо в живот Алекса. "А вот эта галлюцинация мне совсем не нравится", успел подумать Алекс, прежде чем еще один ствол, упершийся в спину, внезапная легкость в кобуре, из которой извлекли пистолет, и несколько крепко схвативших его рук показали ему, что непонятная фигня происходит с ним в самой что ни на есть реальности.
   Впрочем, несколько разноцветных оборванцев не проявляли особой враждебности: как только его разоружили и увели с поляны на него перестали наставлять оружие, да и вели за собой не пинками, а приглашающими жестами. То и дело кто-нибудь пытался заговорить с ним - у Алекса создалось впечатление, что туземцы перепробовали разные языки, но он по-прежнему не понимал ни слова. Надежда на установление контакта появилась было, когда один из них неуверенно спросил: "Шпрехен зи дойч?", но Алекс, мобилизовав все знания немецкого из просмотренных в детстве фильмов о войне, смог ответить только "Нихт дойч" - к явному облегчению спросившего его азиата, познания которого явно не уходили далеко от этой фразы. И проплутав часок по лесным тропинкам, они вышли к окруженной высоким частоколом деревне, приткнувшейся к неширокой реке. Здесь кипела жизнь: на окружающих деревню огородах копошились люди (в основном женщины и дети), у массивных ворот в частоколе прохаживались еще два вооруженных мужика, а на берегу реки какой-то парень вытягивал сеть. Когда процессия подошла к нему, он распямился, спросил что-то у шедшего впереди, и получив ответ, странно, но вполне узнаваемо матюкнулся.
   - Русский? - потрясенно спросил его Алекс, - Ты говоришь по-русски?
   - Хрватски, - ответил тот, и указав на себя пальцем представился: - Марко.
   В обратный путь Алекс двинулся пять часов спустя. Теперь его сопровождал внушительный вооруженный эскорт, на одно формирование которого ушел час взаимных споров и торговли: тут были и охотники, захватившие его на поляне, и Марко, доставший откуда-то помповый дробовик, и еще несколько человек, примкнувших к ним в деревне. Освещая путь факелами (солнце уже зашло) и ощетинившись стволами, они дошло до поляны, и Алекс, обменявшись последними рукопожатиями, встал рядом со все еще блестевшими гильзами, закрыл глаза и представил, как выглядит ночью матрас, мусор и кусты вокруг - и мгновение спустя вновь оказался на окраине мошава. Болела и кружилась голова - четвертый, с небольшим разрывом, "переход" не прошел бесследно, и доковыляв до пикапа, Алекс рухнул на сиденье, надеясь быстро прийти в себя - его сменщик должен был ждать его уже полчаса. В крайнем случае - скажу, что заснул, подумал Алекс. Уволят - ну и хрен с ними. Вряд ли им придет в голову обнюхивать пистолет или считать патроны в пустых магазинах - все оставшиеся у него Алекс отдал Марко. Завтра куплю и доложу новых, решил он, извлекая из кармана кусок золотой цепочки, полученный в обмен на патроны. А через несколько недель, востановив силы - опять к Марко, в Нижний Мир. Теперь для Алекса все выглядело просто: он стал "ходоком".
  

* * *

   - Великолепно, - произнес Алекс, отхлебнув из кружки, - не помню, когда я пил такой кофе.
   - Хороший кофе тяжело плохо сварить, - ухмыльнулся Моше, отхлебывая из своей чашки, - надо же, столько лет прошло, а я все еще помню этот вкус.
   - А упаковка в наше время выглядела по-другому, - заметил Моти, критически осматривая красно-черную пачку турецкого кофе "Элит".
   - Все тебе не так. Скажи еще, что сигареты не такие.
   - А за сигареты, - серьезно сказал Моти Алексу, - можешь просить у меня что угодно.
   - В разумных пределах, - быстро добавил Моше, и вскрыв блок "Тайма", извлек из него пачку.
   - Почти "Мальборо", - восхитился он, - в наше время в Израиле таких не делали. Рад видеть, что родина развивается.
   - Да, что там с миром? - вскинулся Моти, - говорят, подписали договор с ООП?
   - Подписали, - кивнул Алекс, - теперь у них автономия во всех крупных городах. И с Иорданией подписали, а сейчас идут переговоры с Сирией.
   - Господи, наконец-то это случилось! - радостно воскликнул Моти, - Давай, парень рассказывай подробности!
   - Я хотел бы дослушать до конца вашу историю, - улыбнулся Алекс.
   - Да, так вот, - продолжил прерванный рассказ Моше, - первые пару недель все висело на волоске. Мы очень боялись,что нацисты мобилизуют всех, способных держать оружие, и устроят штурм в стиле Первой Мировой: мощная артподготовка и атака толпой пехоты - в этом случае, они бы понесли большие потери, но точно взяли спуск, а кто владеет спуском - тот владеет Плоскогорьем. Но они этого не сделали - из-за шока от разгрома всех их механизированных сил единственным танком, или потому, что после Вердена у них аллергия на такие атаки - этого мы знать не можем. А потом, конечно, было поздно - Моти, подготовил несколько водителей, и мы обьехали все Плоскогорье и обьединили деревни под своей властью. Танк пришлось оставить в деревне - для экономии моточасов, но два полугусеничника и три броневика выглядели достаточно убедительно, а рассказы о победе на спуске, действительно, опережали нас. Большинство деревень присоединились к нам добровольно, кое-где пришлось пострелять самим, или помочь местным убрать не слишком популярных председателей. На Плоскогорье было тогда семнадцать деревень, не считая Наккора и Шеймуса, и за месяц мы обьехали их все. Попутно перебили немало гоблинов, несколько мелких разбойничих банд.. и обнаружили странное сооружение, тогда мы еще не знали, что это: маленькая крепость, обсаженная маковыми полями, и ее гарнизон - три десятка крепких мужиков с самозарядными "Гарандами" и двумя пулеметами...
   - Фактория, - кивнул Алекс.
   В отличии от множества жителей Внешнего Мира, которые рождались, жили и умирали, так и не узнав о существовании мира Нижнего, а также весьма значительных количеств тех, кто, "упав" однажды, оставался в Нижнем Мире навсегда, "ходоки" могли неоднократно переходить из одного мира в другой. И не просто переходить, но и переносить с собой грузы, доставляя из Внешнего Мира предметы, имеющие ценность в Нижнем Мире, и получая взамен предметы, имеющие ценность уже во Внешнем Мире. Был ли это врожденный дар или результат неких невидимых совпадений при первом "падении" - не знал никто из тех, с кем разговаривал Алекс. Известны были только ограничения, установленные методом проб и ошибок: "ходок" мог перенести только тот груз, который он мог поднять на момент перехода; "ходок" мог, держа за руку, перенести другого человека (вместе с грузом, который тот держал), из Внешнего Мира в Нижний, но не наоборот, при этом перенесенный навсегда застревал в Нижнем Мире; "ходок" не мог совершить несколько переходов подряд без серьезного вреда для здоровья (после четырех переходов в течении шести часов, совершенных Алексом по незнанию, ему пришлось добираться домой на такси - все пространственные ощущения оказались сбиты напрочь, попытка выехать на пикапе из-за склада привела к тому, что он снес забор и ободрал борт об столб, сделав свое увольнение гарантированным - и еще две недели пролежать в кровати, глуша головную боль акамолом и пытаясь заново привыкнуть к тому, как воспринимать окружающий мир); "ходок" всегда был жителем Внешнего Мира (что было вполне ожидаемо, учитывая, что никто из собеседников Алекса никогда даже не слышал о случаях "обратного падения" - из Нижнего Мира во Внешний). Но главное - "ходок" мог совершить переход только из одной конкретной точки во Внешнем Мире, и прибывал при этом также в одну конкретную точку Нижнего Мира. Прямым следствием этого было то, что если в большинстве мест Внешнего Мира "точка перехода" оказывалась не слишком далеко от цивилизации, со всем что из этого проистекало, то в Нижнем Мире "ходок", как правило, оказывался вдалеке от людей, в окружении неизвестных хищников, и с кучей ценностей, делавших его лакомой добычей для любой банды (как это произошло с самим Алексом, и его счастье, что встреченные им люди оказались не бандой, а группой охотников, привлеченных выстрелами). Решением этой проблемы и была фактория - место, где жили партнеры "ходока" из Нижнего Мира, ожидая его появления и защищая место перехода от возможных опасностей, при этом они же и производили заказ и закупку товаров. В отдаленных местах, вроде верховьев Зеленой реки, содержание фактории было очень выгодным делом - именно этим, как выяснил позже Алекс, и был вызван бурный спор перед тем, как местные жители повели его обратно к точке перехода: охотники настаивали на том, что будущая фактория должан принадлежать только им, а Марко и несколько его друзей требовали долю в обмен на эффективную коммуникацию с "ходоком".
   - Фактория, - подтвердил Моше, - а с "ходоком", итальянцем, они расплачивались героином, для того и растили мак. Мы, конечно, быстро их уделали - против брони, пары автопушек и миномета их пулеметы были бесполезны. И "ходока" встретили сами - Дрор специально остался. Ну и обьяснили ему, что торговать готовы, но не за героин, а за деньги - у нас в карманах оказалось немного лир(7). Посмотрел он на них, поплевался, но делать ему было нечего. Хотя потом Рикардо наш, конечно, отличился..
   - Да ладно, мы тоже могли бы подумать, - возразил Моти.
   - Не, нам бы такое и в голову не пришло, - покачал головой Моше, и пояснил: - первое время мы жили очень небогато. То есть еды хватало, шерсти с кожей и всего такого, оружия хватало трофейного, да и металлолома мы на спуске немало собрали, местные кузнецы потихоньку переплавляли его и делали разную полезную мелочевку. А вот то, что мы не могли сделать тут, пришлось закупать у торговцев, а те драли тройную цены за любую мелочь. Хотя их можно понять, конечно: вместо обычного пути, который они могли проделать на телегах или даже на грузовиках за пару дней, им пришлось неделю тащиться с вьючными лошадьми по лесу, карабкаться по горным тропам, отбиваться от разбойников.. Мы, конечно, после обьединения собирали неплохой налог, и ожидали в скором времени еще большего повышения сельскохозяйственного производства - из-за того, что разогнали хищников, и из-за резервуаров..
   - Да, впечатляющие сооружения для местной технологии, - кивнул Алекс, -как вы их выкопали, приделали к танку бульдозерный отвал?
   - Нет, раздали лопаты пленным нацистам. У нас же было почти две сотни пленных после боя на спуске, ну и еще кое-кто сдался - разбойники, наркоторговцы, члены правящих кланов некоторых деревень. Всех сразу поубивать - негуманно все-таки, отпустить, чтобы они начали против нас всякие враждебные действия - глупо, а просто держать под охраной и кормить - расточительно. Вот и приставили всех к работе - копать резервуары, строить дороги..
   - Сурово, - покачал головой Алекс, - прямо ГУЛАГ у вас. Хотя, конечно, они это честно заработали.
   - Те, кто постарше, многое честно заработали,- возразил Моти, - вот им стоит сказать спасибо, что мы их не перевешали.
   - Какой жестокий, - рассмеялся Моше, - а помнишь, как ты не хотел вешать первого нациста, попавшего к нам в плен?
   - Я был тогда неправ. "В Риме, веди себя как римлянин". Кроме того, это было к лучшему, что мы его не повесили - он еще немного помахал лопатой нам на пользу.
   - Да, настоящие нацисты, из "упавших", долго не продержались - перемерли в течении нескольких лет. Какая ирония судьбы: в молодости они загоняли евреев в концлагеря - и закончили жизнь на каторжных работах. Ибо сказано: "Мяч - он круглый, а в игре - 90 минут". Впрочем, Ишай наверняка сказал бы получше, из ТАНАХа(8).
   - А где он, кстати? - спросил Алекс, - И Дрор? Вас же было в танке четверо, правильно?
   - Было, - грустно сказал Моти, - Дрор погиб шесть лет назад, попал в засаду нацистских диверсантов - они периодически устраивают вылазки на Плоскогорье. А Ишай сейчас в синагоге - он же теперь еще и раввин.
   - Здесь много евреев? - - удивился Алекс.
   - Хватает, - ухмыльнулся Моше, - несколько человек приехали из разным мест, эта парочка.. как их.. аргентинцы - "упали" десять лет назад, но в основном - местные, перешедшие в иудаизм. Перед боем на спуске местные смотрели трижды в день, как Ишай накрывает голову покрывалом и обматывает себя ремнями, читая какие-то заклинания, а потом последовала эпическая победа - и кое-кто решил, что здесь не обошлось без сильном магии, сопутствовавшей его ритуалам. В один день у него появились десятки претендентов на ученичество, многие отпали, когда поняли что иудаизм - это не магия, но кое-кто остался. На прадники в синагоге собираются почти двадцать человек!
   Алекс уважительно хмыкнул. Религии Внешнего Мира не пользовались здесь особой популярностью - слишком редко попадали в Нижний Мир священнослужители, или просто адепты, имеющие глубокие знания или твердую веру. В деревнях поклонялись духам земли, неба, животных и так далее, жители Хаймаркета, как люди торговые, предпочитали приносить жертвы Фортуне, называемой также Наша Госпожа Удача. Впрочем, недалеко от храма Фортуны была и небольшая часовня, где под руководством падре Мазератти собирались все пятеро городских католиков. На этом фоне, двадцать евреев на Плоскогорье - сколько же тут населения - двадцать тысяч? тридцать? - воспринимались как еврейское засилье.
   - Да, так что у вас было дальше? - спросил он.
   - Первые годы было плохо, - продолжил Моше, - средств не хватало просто дико. Мы тут иногда ругались по полдня, решая, закупить ли нам боеприпасы или какой-нибудь сельскохозяйственный инструмент.А когда сходились на ежемесячное собрание делегаты от всех деревень. и каждый предьявлял свои заявки - так это был вообще ужас. Но особенно дорого стоило горючее - его тоже везли на лошадиных спинах, в канистрах или бочонках. А без горючего нет транспорта, нет военной техники. Так вот "ходок", Рикардо, продолжал тут появляться - мы закупали немного золота специально для торговли с ним, и он был в курсе наших затруднений. И вот однажды он принес нам вырезку из какой-то газеты, и там рассказывалось про профессора, нашедшего способ производить горючее из растительной массы - уж этого у нас было выше головы! И предложил обмен: он помогает решить наши проблемы с горючим, а мы решим его проблему. Дело в том, что с той стороны он сотрудничал с мафией - продавал ей героин, и теперь от него требовали продолжения поставок, А на складе фактории хранилось больше пятидесяти килограммов героина, который успели наработать в тамошней лаборатории, прежде чем мы ee захватили...
   - Лучше бы мы его тогда сожгли, - вставил Моти.
   - Может быть, было бы и лучше. В любом случае, Рикардо предложил сделку: он нам - технологию по производству автомобильного горючего из растений, а мы ему - героин. Мы долго думали, но решили согласиться - без горючего нас бы удушили. Рикардо взял задаток - двадцать килограмм, а через неделю материализовался во дворе фактории, держа за руку очкарика с портфелем - того самого профессора..
   - Аспиранта, - вновь вставил Моти.
   - Ну, аспиранта, не важно. Этот ублюдок просто запудрил человеку мозги - мол, некая страна собирается закупить его разработки, пригласил на встречу с презентацией, завел на "точку перехода", и в лучших традициях мафии, дал билет в один конец. И еще и заявил, мол вот вам технология, где мои остальные тридцать килограмм? Дрор - он там был - рассказывал потом, что он несколько секунд не мог в себя прийти, а как очухался - бросился бить Рикардо, и тот очкарик, Джулио Бернарди, еще не понявший, где он есть, даже попытался его защищать! Потом, когда Рикардо на его глазах растворился в воздухе, он начал понимать, что что-то здесь не то, а уж когда ему растолковали, что его похитили и продали за героин без возможности вернутся обратно.. В общем, ему было очень много что сказать. Потом, конечно, освоился, получил всевозможные средства на работы и на жизнь, и таки сделал нам и солярку из растительных отходов, и метан из дерьма и навоза, и даже взрывчатку какую-никакую - Рикардо свое слово сдержал, технологии мы получили...
   - А с ним-то что было?
   - А не знаю. Больше он не появлялся - наверное, понял что оставшегося героина ему не видать. А может, за недостающие килограммы с него взыскала мафия, и тоже обеспечила ему билет в один конец - в еще более нижний мир, чем наш. А пропажу Джулио, надо полагать, списали на происки нефтедобытчиков, устраняющих конкурентов. Кстати, не похить его Рикардо - могло бы так и случиться, в лучшем случае - его работа остлась бы пыльным патентом и парой пробирок с результатами опытов, на промышленное производство во Внешнем Мире у него не было шансов.
   Моше отхлебнул кофе, и продолжил:
   - С биотопливом и газом жизнь у нас стала налаживаться. Жизнь стала сытнее и стабильнее, в деревнях стало рождаться больше детей, потянулись мигранты - у нас было гораздо безопаснее и организованнее. Семь лет назад мы построили еще один спуск для машин - на другом конце Плоскогорья, и проложили дорогу по маршруту старой вьючной тропы - и торговля вообще пошла в гору. Сейчас у нас уровень жизни, пожалуй, повыше чем в Хаймаркете. И промышленность - ты промзону нашу видел?
   - Видел, конечно, - усмехнулся Алекс, - а продукцию встречал и внизу. Собственно, после того как я увидел в барах Хаймаркета бутылки с водкой "Бич" и танком на этикетке, так и заинтересовался, что же у вас тут происходит. Похоже, вы решили претворить в жизнь старую антисемитскую байку о том, как евреи спаивают все окрестные народы.
   - А разве плохая водка? - обиделся Моше, - Пшеничая, высшего сорта. Когда появились резервуары, мы стали выращивать гораздо больше пшеницы, а кроме того, удалось найти здесь подходящий песок для производства стекла. А раз есть стекло и пшеница - следующий логический шаг просто напрашивается, не так ли? Но мы не только водку делаем - мы еще и экспортируем кучу продовольствия, шерстяные и хлопковые ткани, кожу и изделия из нее - сапоги, ремни, куртки.. Есть небольшая военная промышленность - изготовляем ручные гранаты и противопехотные мины, переснаряжаем гильзы. Хотя с металлами, конечно, туго - мы ншли железо, но очень мало, не хватает даже на половину наших нужд...
   - Героям Жюль Верна было гораздо лучше, - вставил Моти, - попали на малюсенький остров, еще меньше Плоскогорья - и тут им полный комплект металлов, каменный уголь, сера. А писал бы Жюль Верн сейчас - они бы еще и нефть на острове нашли. А в реальной жизни Нижний Мир вообще не слишком богат полезными ископаемыми, и может, это и к лучшему.
   - А биотопливо? - спросил Алекс, - наверняка все окрестные деревни заплатили бы кучу денег за рецепт.
   - Не думаю. Гнать его - большая морока, цена выходит, почти как за бензин на пристани Хаймаркета. Мы экономим только перевозку сюда, и с автомобильной дорогой это не так много. А внизу, в теперь-свободных деревнях, живут такие скупердяи, что подумать страшно. До боя на спуске, их тоже обдирали нацистские сборщики налогов - они почти до Хаймаркета тогда доходили. А после нашего восстания к ним стали ездить гораздо реже - кусок дороги проходил под обрывом Плоскогорья, и ребята иногда развлекались, сбрасывая на нацистов валуны. Ну, и про нашу победу прослышали все, да еще и в очень преувеличенном виде. и осмелели - то один отряд из кустов обстреляют, то на другой засаду устроят.. Нацисты пару раз отправляли карательные отряды, несколько деревень разорили, но и сами понесли потери, а после того как Эдди из Шеймуса устроил со своими сорви-головами засаду на возвращающихся карателей и выбил такой отряд почти целиком - и вовсе забросили левый берег Зеленой. Так что теперь они вообще налоги не платят, никому - и хоть бы слово нам сказали в благодарность!
   - А удобрения? Имея специалиста-химика, вы могли бы создать тут много интересных вещей.
   - Могли бы, но не успели. Нет теперь у нас специалиста-химика.
   - Погиб? - ужаснулся Алекс.
   - Нет, уехал. В Университет, о котором некоторые, - и Моше бросил выразительный взгляд на Моти, - слишком много болтали.
   - В какой университет? - удивился Алекс, - Тут есть университеты?
   - Есть, - сказал Моти , - на Медвежьих Островах. Слышал про такие?
   - В основном всякие сказки, - покачал головой Алекс
   - Я ездил туда семнадцать лет назад - закупал безоткатки. Торговцы Хаймаркета заломили дикую цену, и я решил взять три десятка ребят, для охраны, и сьездить сам, заодно и этот мир посмотреть - раньше как-то было не до того. Ну и.. подожди секунду, я сейчас дорожный журнал принесу, - сказал он вдруг, вскакивая с кресла.
   - Не жалеете вы средств на армию, - сказал Алекс, как только за Моти закрылась дверь.
   - К сожалению, у нас нет выхода. Нацисты никуда не делись, и они продолжают подготовку к войне. Накапливают оружие, набирают людей, ведут разведку, их диверсанты проводят рейды на дорогу, а иногда и на Плоскогорье попадают. Мы, разумеется, отвечаем тем же. У нас сейчас две территориальные бригады, и одна из рот постоянно сидит на спуске - в Тверди, это холм, на котором мы начали бой, а сейчас там множество укрепленных позиций. Мы его очень солидно укрепили - мины, ловушки, траншеи в два ряда, вся трофейная артиллерия, так что c xода нацистам его теперь не взять. А рота из второй охраняет тропинки и новую дорогу, так что у нас все почти как дома - месяц резервистских сборов в год, и раз в несколько лет - еще один.
   - Так что, у вас вся армия - резервистская? - удивился Алекс, - Как в Швейцарии?
   - Почти вся. Даже бронетехнику, какая была, мы разделили по бригадам. Мы, кстати, тоже резервисты - будет нападение, заведем свой танк и поведем за собой своих ребят. Благо раций теперь хватает, можем и из танка всем управлять. Впрочем, есть регулярное подразделение - рейнджеры..
   - Я их видел, - кивнул Алекс, - солидные ребята. Представляю, во сколько вам обошлась такая куча "Калашей"!
   - У нас тут есть "ходок" - нигериец, - ухмыльнулся Моше, - а там "Калаш" - просто предмет первой необходимости, и стоит недорого. Ну и трофеи - за эти двадцать с лишним лет к нам тут иногда "падали" бойцы самых разных армий, со своим личным оружием. Конечно, есть неписанный закон - собственность, имевшаяся на "упавшем" в момент падения, неприкосновенна, но никто не запрещает ее покупать. Вообще, кого тут только не заносило - ООП-овцы были, афганцы, иракцы, два года назад босняк "упал"..
   - И как мусульмане воспринимали попадание на израильскую территорию? - спросил с улыбкой Алекс.
   - Нормально, - сказал Моти, неслышно вернувшийся в комнату с тетрадью в серой обложке в руках, - тем более что Плоскогорье - не израильская территория. Что, военные тайны обсуждаете?
   - Да какие тут тайны, - махнул рукой Моше, - самолеты нацистов уже отсняли каждый сантиметр Плоскогорья. Ничего, накопим денег - купим себе несколько боевых самолетов..
   - Или бумажную фабрику, - возразил Моти, явно поднимая старый спор, - или еще сотню грузовиков и полсотни тракторов. Нам надо развиваться, не забывай.
   - Дружище, не надо сейчас, а? - простонал Моше, - лучше про мусульман у нас расскажи.
   - Да что тут рассказывать. Арабы - совершенно нормальные люди, что бы не говорили некоторые деятели во Внешнем Мире. Попадает такой паренек в Нижний Мир, а тут все не так, как ему вдалбливали - на рай не похоже, на ад - тоже, муллы, чтобы разьяснить, рядом нет, и клан, который мог бы его построить, тоже остался далеко позади. Даже соплеменников, которых нужно стесняться, нету, а если есть, то они ничем не отличаются от местных. Ну и пускается он во все тяжкие, то есть начинает жить, как местные. Тем более что для абсолютного большинства арабов Израиль - абстракция, и когда до него доходит, что во главе Плоскогорья - бывшие израильтяне, и флаг создан под влиянием израильского, а вернее - срисован со стояночного кола израильских танкистов, и так далее, ему на это уже глубоко наплевать. Нам, кстати, тоже. И то же самое относится к прочим мусульманам - кто-то остается, кто-то уходит, но проблем не делает никто.
   - Вспомни палестинцев, - усмехнулся Моше.
   - А, да, был случай, в 82-ом. Израильтяне тогда вторглись в Ливан, и во всей этой неразберихе сюда "упал" отряд ООП-овцев - двадцать человек, в полном вооружении, при двух "Тойотах" и русском трехосном БТР-е. Причем они даже не поняли, что "упали" - переход мгновенный, раз! - что-то мелькнуло перед глазами и "Это уже не Канзас, Дороти!". Так вот, эта веселая компашка выехала на первую попавшуюся грунтовку и приехала прямо в Митумбу - это деревня в Южном Плоскогорье. Каждая деревня - это территориальная рота, но как назло, их рота как раз "делала линию" - сидела в Твердыне, и ворота они давно разобрали - в них не было необходимости. Вот ООП-овцы и вьехали с полным понтом, со стрельбой в воздух и размахиванием флагом, в полной уверенности, что они все еще в Ливане. Осмотрелись, решили что они в христианской деревне, а раз в них не стреляют - то вооруженных мужчин нет, и тут же кинулись "развлекаться".
   - Представляю себе, - Алекса передернуло, - Вот сукины дети!
   - Скорее идиоты, - рассмеялся Моше, - деревенская стража никуда не делась. Полезших в дома начали резать и стрелять, некоторых - те женщины, которых они пытались изнасиловать. Они кинулись обратно - и оказалось, что БТР не развернуть, и к открытому пулемету не встать - двоих подряд завалили. Кто-то попытался прорваться на джипе - получил двойной заряд картечи на первом же повороте. А остальные предпочли сдаться. Причем уже после того, как они сложили оружие и одна из жительниц деревни, говорившая по-арабски, обьяснила им куда они попали, они еще и высказались по поводу нас, "захватчиков Палестины". Жителям деревни, как и всему населению Плоскогорья, плевать на Палестину, но кто снизил им налоги, приструнил председателя Митумбу и вообще самый крутой воин на Плоскогорье - они помнили отлично, так что все шестеро ООП-овцев, успевших побросать оружие до получения ранений, переселились из комфортного хлева в выгребные ямы. Как говорится, дерьмо к дерьму.
   - Тебе смешно, - возразил Моти, - а мне пришлось их допрашивать пару часов спустя. Даже после того, как их окатили водой, от них воняло так, что пришлось тащить их за окраину и разговаривать, стоя в трех метрах с наветренной стороны.
   - И что с ними было потом? - спросил Алекс.
   - Как полагается - суд и каторжные работы. Они же вторглись в деревню, напали на жителей, пытались грабить и насиловать. Их счастье, что единственного погбшего жителя деревни подстрелил убитый в бою пулеметчик - иначе работали бы пожизненно. А так четверых выживших отпустили пару лет назад, они, кажется, осели в одной из деревень внизу.
   - У нас тоже в последние пару лет отпустили кучу ООП-овцев, - сказал Алекс.
   - Да, разумеется, мирный договор! - воскликнул Моти, - Наконец-то прекратились эти вечные войны каждые десять лет, и теперь можно спокойно строить и развивать страну. Парень, как я тебе завидую! Ты ведь недавно в стране, но наверняка заметил много улучшений.
   Алекс задумался на несколько секунд, что бы ему ответить, но обтекаемые формулировки, как на зло, не шли в голову.
   - Заметил, конечно, - медленно проговорил он наконец, - на черном рынке появиилось гораздо больше оружия, и оно дешевеет. Для меня, как "ходока", это улучшение. Еще стало гораздо больше угонов автомобилей - это улучшение для страховых компаний и владельцев авторемонтных мастерских. А кроме этого, никаких улучшений нет. Поставить ООП-овцев охранять евреев от терактов - это как поставить кота сторожить сметану. Я приехал до договора, и таких терактов, какие были в последнюю пару лет,тогда не было, а старожилы говорят, что и до этого они были очень редко.
   - А теракты совершают ООП-овцы? - удивился Моти, - Тогда почему договор не расторгнут?
   - Нет, теракты совершает организация ХАМАС, это исламские радикалы. ООП утверждает, что борется с ними, но в города, получившие автономию, армии больше нет входа, и люди ХАМАС-а в полной безопасности - полиция ООП не арестовывает их. Многие очень недовольны договором, и считают, что арабы хотят получить от нас миром как можно больше земли, сосредоточить на этих позициях свои силы и уничтожить Израиль внезапным ударом. Думаю, правительство Рабина проиграет выборы, и договор будет расторгнут.
   - Когда мы были подростками, Ицхак Рабин был начальником генштаба, под его командованием ЦАХАЛ разгромил три арабские армии в Шестидневной Войне. Он знает о стратегии горадо больше, чем ты или я, и если он считает, что надо продолжать соблюдать договор, значит, ему виднее. Да, теракты - это паршиво, но они не могут разрушить страну. И если из-за них будет расторгнут договор и утерян исторический шанс - это и будет победой исламских радикалов. А если будет мир - это будет наша победа, победа Израиля и всех здравомыслящих людей.
   Алекс бросил взгляд на Моше - тот молча рассматривал их обоих, пытаясь спрятать улыбку, и явно был согласен со всем, что говорил Моти.
   - Не понимаю я вас, - ответил он, покачав головой, - вы же воевали на Голанах, потеряли своих друзей, но остановили сирийцев. А теперь готовы отступить, и отдать Голаны сирийцам без боя.
   - Мы воевали не за Голаны, - покачал головой, в свою очередь, Моти, - мы воевали за существование Израиля. И мир гарантирует его существование лучше, чем десяток выигранных войн. Мы все, конечно, хотели бы иметь и мир, и Голаны, но если Голаны - цена мира, то это стоящая сделка. В кпонце концов, государство не может вечно жить ради войны, отправлять на смерть свою молодежь и и тратить каждый свободный шекель на безопасность..
   - Как Плоскогорье? - перебил его Алекс.
   - Да, - помрачнел Моти, - как Плоскогорье. У нас мира не будет долго - нацисты слишком сильны и не собираются исчезать или меняться, но и мы не собираемся сдаваться.
   - А почему бы вам не заключить с ними мир? - спросил Алекс - пошлите им предложение, мол так и так, ради существования Плоскогорья мы готовы отдать вам спуск, Твердыню и несколько близлежащих деревень. Они точно будут рады подписать с вами что-нибудь подобное.
   К удивлению Алекса, Мосе вдруг громко расхохотался.
   - Будут рады подписать! - выдавил он после очередного приступа смеха, - И будут рады соблюдать, как они соблюдали во Внешнем Мире все договоры, которые подписывали! Молодец, Алекс, уел!
   - Дураки вы оба, - бросил Моти с явной обидой в голосе, - но мне плевать. Главное - на нашей родине появилась надежда! Ты, Алекс, новичок в стране, но когда-нибудь и ты поймешь.
   Воцарилось неловкое молчание. Может, я и новичок, но уж точно не дурак, подумал Алекс. Я вижу, что происходит вокруг меня в Израиле, и это явно не надежда. По крайней мере, у меня есть запасной вариант - в случае, если дела пойдут совсем плохо, я просто перетащу сюда маму и брата. Посмотрим, что ты скажешь, когда я заявлюсь сюда с семьей и рассказом о том, что израильтяне "доотступались" до моря.
   - Черт возьми! - вдруг хлопнул себя по лбу Моше, - что же я за хозяин, если не угощаю гостя!
   Вскочив с дивана, он быстро подошел к шкафу в углу и извлек из него бутылку без этикетки, наполненную красноватой жидкостью, и три больших рюмки.
   - Настойка на ягодах вау-ни! - провозгласил он, - Мирия, вдова Дрора, делает по спецзаказам. Держите рюмки... - и прежде, чем Алекс успел моргнуть, он обнаружил у себя в руке рюмку, наполненную красноватой настойкой.
   - Будем друзьями - мы один народ, и делить нам нечего! - провозгласил Моше, - Лехаим(9)!
   Напиток мягко проскользнул в горло, по вкусу он напоминал "несмеяновку", которую когда-то довелось попробовать. И наверняка тоже сделан на чистом спирте, подумал Алекс, ощущая поднимающуюся из желудка теплую волну. Моти улыбнулся ему, и Алекс улыбнулся в ответ. Ну и что, что у него такие завороты из-за политики, подумал он, главное - нормальный мужик. И в самом деле, мы - один народ... ну, почти.
   - Мне надо зайти за Марко, - неуверенно сказал он, - к Кроуму. А вечером Андрей приглашал зайти в "Гоблин и козочка"...
   - А ты и Андрея знаешь? - удивился Моше.
   - Познакомились по дороге. Так..
   - Ничего, парень, успеешь, - ухмыльнулся Моти, - знаю я этого Кроума, наверняка Марко так же выпивает с ним сейчас.
   - Может, потом его сюда же пригласим, - сказал Моше, - и Андрея заодно, сдалась ему эта дыра, можно подумать, более приличных мест нет для офицеров армии Плоскогорья..
   - Таки нету, - рассмеялся Моти, - "Закат-восход" и заведение Фуззи еще хуже. Не до развлечений нам тут.
   - Это не главное, - великодушно согласился Алекс, - в Хаймаркете баров больше, но у вас тут лучше.
   - В Хаймаркете гораздо больше приезжих, - возразил Моти., - но у нас и в самом деле лучше, а будет - еще лучше!
   - Как говорит наш несгибаемый командир рейнджеров, мeжду первой и второй рюмкой есть короткий перерыв, - сказал Моше, разливая настойку.
   - За нашу и вашу победу! - провозгласил Алекс, - Лехаим!
  

* * *

   - Ты в порядке? - спросил Марко.
   - В п-полном, - соврал Алекс, стуча зубами. Стоять на улице в футболке при температуре воздуха в десять градусов - достаточно неприятно само по себе, а если к этому добавляется жестокое похмелье..
   - Список заказов при тебе? - продолжал спрашивать Марко.
   - В с-сумке. Я п-ппойду?
   - Вперед! - Марко хлопнул его по плечу и отступил на пару шагов, - Ждем тебя!
   Алекс закрыл глаза и сосредоточился на "переходе" - холод и похмелье отвлекали его, при предидущих переходах такого не было. "А вдруг не получится?" появилась предательская мыслишка, но Алекс успел задавить ее и четко представить место - "точку". В следующее мгновение он почувствовал, как резко потеплело вокруг.
   Он стоял в тех же кустах на окраине мошава, только вместо матраца теперь был вкопан ржавый корпус холодильника, а обгоревшие пружины валялись в стороне. Алекс сжег матрац почти сразу, как только начал "переходы" - ему вовсе не улыбалось, вернувшись во Внешний Мир, свалиться на какую-нибудь слившуюся в страстных обьятиях парочку. Отойдя за холодильник, он опустился на колено, открыл сумку, извлек из нее лежавший наверху кулек и начал распихивать по карманам "предметы первой необходимости": кошелек, удостоверение личности, права, ключи от машины и квартиры.. В сумке остались два тщательно свернутых баула, небольшой холщовый мешочек, в котором лежали почти полкилограмма золотого песка и мелких самородков - его выручка за этот рейс, и тетрадь в серой обложке - дорожный журнал Моти.
   Попойка с руководством Плоскогорья начиналась более чем прилично - со степенной беседы о жизни, о семьях. Алекс рассказал о разводе родителей, о маме и брате и даже о своей подруге Марине. Моше и Моти рассказывали о своих женах - дочерях председателей двух деревень, названия которых ничего не говорили Алексу, о своих детях (у Моше оказалось трое сыновей и дочка, а у Моти - две дочки и сын), о том, что скоро придется отсылать кого-то из них в "большой мир" - в Университет Медвежьих Островов.. Никто не говорил этого напрямую, но у Алекса создалось впечатление, что оба они рассчитывают подготовить наследников и уйти на покой, отдав им, что называется, бразды правления Плоскогорьем. Особенно это чувствовалось в голосе Моше, когда он описывал своего старшего сына, заканчивающего подготовку в рейнджерах. Потом они заговорили о родных и друзьях, оставшихся во Внешнем Мире, о погибших товарищах - тех, о ком они знали, и тех, кто погиб после их "падения", и Моти взял с Алекса обещание: найти и привезти список погибших танкистов из их батальона. Но полное сползание вечера в траур и меланхолию не состоялось - появилась дочка Моти, очень красивая мулатка, и подала ужин: великолепную жареную баранину со свежей зеленью, а к ужину появились и Ишай, и Андрей с Марко, и бутылка с настойкой опустела почти мгновенно - но не успел Алекс перевести дух, как Андрей извлек вторую бутылку - с фирменным "Бичом". Процесс распивания второй бутылки Алекс помнил смутно, задержалось в памяти только то, как он расказывал о чем-то Андрею и Моше, пытаясь при этом одновременно говорить на иврите и на русском. В конце Алекс и Марко так и заснули на диванах в рабочем кабинете правителей Плоскогорья. И уже наутро, когда они встали, позавтракали какими-то остатками и собирались двигаться вниз, к фактории, Моти внезапно сказал ему:
   - Возьми мой дорожный журнал, тебе наверняка будет интересно . Я писал там сведения об этом мире - все, что знал. Думал, что это будет иметь научную ценность, а потом увидел Университет и понял, что открыл Америку.
   - Спасибо, - сказал Алекс, пряча тетрадь в сумку, - Я представляю, как он тебе дорог.
   - Да ладно, - махнул руком Моти, - так, кое-какие записи. Я еще кое-что уточнил на полях, Зaбери, прочитай, и может быть.. - он замолчал.
   Очередной приступ головной боли вернул Алекса в реальность. Ну почему вся эта фантастическая фигня происходит в реальности, подумал он. Будь я героем фантастического боевика в яркой обложке - и вместо похмелья я бы поимел дочку Моти, а может, еще и дочку Моше.. а, черт с ним, надо выбираться домой.
   Он взвалил на плечо сумку и пошел вперед, стараясь придать себе максимально обыденный вид: пару месяцев назад, выходя из кустов, он чуть не врезался в мужика, зашедшего "отлить", и до сих пор помнил его озадаченный взгляд. Надо, пожалуй, арендовать дом в мошаве и поставить здесь какой-нибудь сарайчик, подумал он, а то рано или поздно я примелькаюсь местным, и они начнут задвать вопросы. Хорошо хоть, машина все три дня простояла на месте. Алекс подошел к белому "Ситроэну" C15 с надписью в окне "Водопроводчик, Быстро и дешево" на двух языках и телефонным номером, забросил сумку в кузов, на кучу водопроводной арматуры, и сел на водительское место. Любимая кассета "Металлики" скользнула в магнитофон, темные очки из "бардачка" заняли место на носу, загудел, разогреваясь, дизель - Алекс был дома.
   Он уже достаточно хорошо знал местные дороги, чтобы не ехать к выезду на шоссе номер 40 - вместо этого, он поехал в прямо противоположную сторону, пару минут потрясся на грунтовке, проехал соседний населенный пункт, подозрительно пустой и тихий - и выехал на развязку Бен-Шемен. Вернее, он считал, что выехал: почти мгновенно он уперся в массу стоящих машин. С выключенными двигателями, без водителей и пассажиров они выглядели как иллюстрация к фильму об очередном Апокалипсисе. "Что за фигня?" - потрясенно подумал Алекс, глуша мотор. "Я ведь отсутствовал всего три дня, что тут могло случиться? Неужели Саддам Хусейн нанес удар химическим оружием?!" Он заглушил мотор и вылез из машины, чувствуя, как его прошибает холодный пот: вполне возможно, что он доживал сейчас последние минуты. Впрочем, паника рассеялась, не успев возникнуть: в сотне метров впереди стояла небольшая толпа, и хотя никто не демонстрировал кипучий средиземноморский темперамент, люди выглядели вполне живыми и здоровыми. Алекс вздохнул и пошел к собравшимся.
   Сьезд на шоссе номер 1 перекрывала полицейская "Сьерра", и по всей видимости, это не был единственный перекрытый выезд: на самом шоссе, главной транспортной магистрали страны, соединяющей Иерусалим и Тель-Авив, не было ни одной машины. Остановленные водители, вместо того чтобы кричать и возмущаться, кучкой стояли около полицейской машины или внизу, у самого шоссе, и лишь иногда негромко переговаривались, неотрывно рассматривая пустую ленту серого асфальта.
   - Что случилось? - спросил Алекс.
   Несколько человек удивленно посмотрели на него.
   - Ты что, парень, издеваешься? - спросил толстяк в красной майке.
   - С луны свалился? - спросила женщина в зеленых лосинах.
   Вот тебе и раз, подумал Алекс.
   - Я отмечал день рожденья друга, - сказал он, - ну, и мы слегка выпили. Вчера, - поспешно добавил он, увидев как полицейский с интересом посмотрел на него, - а сегодня я не успел посмотреть новости.
   - День рожденья, как же! - выкрикнул кто-то, - Убийство вы праздновали!
   - Все они, русские, такие! - добавил толстяк.
   - Но мы действительно отмечали день рожденья, - Алекс почувствовал, что холодеет, - Какое убийство? Что случилось, мне кто-нибудь скажет?
   - Едут! - выкрикнула женщина, и все, как по команде, повернулись к шоссе. Со стороны Тель-Авива к ним приближалась колонна полицейских машин с включенными мигалками.
   - Да что же все-таки случилось? - взмолился Алекс.
   Толстяк обернулся на секунду и бросил:
   - Премьер-министр убит.
  

* * *

  
   В широко известном в очень узких кругах здании в центре Тель-Авива имели место быть, согласно распостраненному израильскому выражению, "базар, бардак и джунгли". Выдернутое на работу еще предидущим вечером начальство мотивировало подчиненных со всей силой начальственной любви, и те, вылетая из кабинетов как на крыльях, бежали мотивировать уже своих подчиненных. Всклокоченные сотрудники копались в кучах бумаг, просматривали компьютерные файлы, чертили схемы и тут же спускали их в бумагорезки, звонили по телефонам и мобильникам, курили сигареты одну за другой, не отходя от рабочего места, или сбивались в кучки в курилках. В "кофейных уголках" толпы красноглазых страдальцев сметали запасы кофе, молока и сахара быстрее, чем уборщицы с высшим допуском успевали их пополнять. Неарабский отдел ШАБАК(10), конечно, опозорился меньше, чем коллеги из личной охраны - но совсем чуть-чуть: убийца премьер-министра оказался правым экстремистом, поселенцем и религиозным фанатиком - то есть традиционным клиентом отдела, и тот факт, что отдел не только не предоставил клиенту все полагающееся обслуживание задолго до, но до вчерашнего вечера вообще был не в курсе его существования и замыслов, нельзя было определить иначе, чем один большой провал. И исправлять его надо было немедленно: убийцу взяла полиция на месте преступления, но отдел обязан был предьявить сообщников, вдохновителей, организаторов, а лучше всего - спаянную железной дисциплиной, фанатизмом и клятвами молчания организацию, готовую поставить на поток отстрел политического руководства, и предьявить вчера, в наиболее близком к буквальному значению этого слова - или расписаться в собственной несостоятельности. Отставка начальника отдела личной охраны была уже почти делом решенным, и в бардаке первого дня решалось, последует ли за ним начальник неаребского отдела. Но наверняка можно было сказать, что ближайшие дни разрушат не одну успешную карьеру - и соответственно, дадут шанс на взлет тем, кому при обычных обстоятельствах ничего бы не светило.
   - Нам надо найти это подполье! - в сердцах сказал Рони, гася окурок "Мальборо" в раковине.
   - Ага, и выиграть главный приз в государственной лотерее, - ухмыльнулся Элазар, отхлебывая растворимый кофе из пенопластового стаканчика.
   - Ты нашел кофе? - удивился Рони, - Где?
   - Спустился на этаж вниз, к контрразведке. У них поспокойнее.
   - Черт! - в глазах Рони прочиталось продолжение фразы: "Как я сам об этом не подумал!" - Что делать будем?
   Вопрос прозвучал весьма двухсмысленно, учитывая что оба участнка разговора находились в туалете "на одно очко". В более спокойный день двое молодых здоровых мужиков, запершихся в туалете, наверняка вызвали бы всплеск повышенного интереса, но сегодня всем было наплевать: сотрудники запирались в туалетах поодиночке, парами и весьма крупными группами в самых разных сочетаниях мужчин и женщин - обсудить свои дела, поговорить по мобильнику с агентом или просто спокойно подумать, не отвлекаясь на шум и беготню вокруг. Бедолаге, ощутившему природную нужду, скорее всего также пришлось бы бежать в контрразведку.
   Рони был в ШАБАКе новичком - перевелся из армии полгода назад, сменив красный берет(11) и лейтенантские погоны на штатский костюм и анонимность после того, как пытаясь отговорить группу поселенцев от установки очередного каравана на очередном холме под Бейт-Элем, от души пихнул одного из них. Элазар был ветераном - вот уже шестой год он сидел за одним и тем же столом, в одной и той же должности, и все шло к тому, что из-за этого же стола он должен был выйти на пенсию. "Союз неудачников" между ними был почти неизбежен.
   - А что тут делать? - вздохнул Элазар, - Раввины все на виду, но их не зацепишь - всегда могут сказать, что они имели в виду высшие силы и духовные материи, а их неправильно поняли. А остальное - закрытая каста. Нужны агенты, а у нас их нет.
   - У Зильбера трое, и все вращаются в самых экстремистских кругах, он на прошлой неделе рассказывал. Вот кто наверняка найдет подполье!
   - А может, ты пойдешь? - предложил Элазар, - Наденешь кипу(12), поедешь в Бейт-Эль, заявишься к тому мужику и скажешь ему: мол, вчерaшнее убийство, в смысле казнь предателя, открыла мне глаза, я с вами, братья, вперед, бей вонючих леваков!
   - Не смешно, - скривился Рони, - так, будем думать, если нет агента - на чем можно зацепить подполье? Финансовые потоки, как Аль-Капоне? Места тренировок?
   - Оружие? - предложил Элазар.
   Рони замолк и несколько секунд сосредоточенно рассматривал раковину и лежащие в ней три окурка.
   - За пару недель до того, как меня поперли из армии, - сказал он наконец. - наш взвод взял контрабандиста. Десяток "калашей" под двойным дном "Транзита", ничего особенного. Его допрашивала полиция, но кое-что я слышал. Так вот, у него был контакт здесь, в Лоде, брал у него наркотики, а иногда и оружие. Полиция потом сунулась к нему, но дома у него было чисто, доказать ничего не смогли, сейчас он судится с полицией по поводу "необоснованных приставаний к гражданину арабской национальности". Так вот, ни медведей и ни леса(12) - кое-кто из полицейских говорил, что он известный торговец и тем, и другим, но улик против него нет, и полиция ничего не могла сделать..
   - А мы - не полиция! - закончил Элазар, - К тому же в суд его мы не потащим - пусть только сдаст покупателей. Рони, ты гений!
   - Спасибо, - скромно улыбнулся Рони, - именно так. Как только он поймет, кто пришел к нему на этот раз - сразу сдаст всех. Сейчас смотаюсь домой, уточню его координаты - и завтра поедем общаться с ним.
   - Лучше сегодня же. Иначе тот же Зильбер может нас обойти.
   - Тогда сегодня же, - сказал Рони с энтузиазмом, и тут же запнулся, - хотя, боюсь, мы выйдем не на подполье, а на уголовников. У поселенцев и так куча оружия, выданного армией, надо им еще соваться во всякие сомнительные сделки?
   - Разумеется! - убежденно ответил Элазар, - Подполью для их акций нужно оружие, которое нигде не зарегистрировано. А уголовник - это тот, кто известен полиции, сидел в тюрьме и так далее. То есть если мы выходим на покупателя, не имеющего уголовного прошлого - он связан с подпольем, сто процентов. Мы дадим результат - сейчас, и если даже дело не выгорит в суде и не удастся доказать ничего, кроме незаконного хранения оружия - это будет очень нескоро.
   Рони кивнул. И в самом деле, продвижения будут производиься по результатам, и даже если через пару лет выяснится, что результат был не совсем чтобы результат, всем уже будет наплевать, да и сдвинуть их вниз будет намного сложнее, чем повысить.
   - Ты прав, - сказал он, - Кому еще из еврейских граждан может понадобится незаконное оружие, кроме уголовников и экстремистов?
  

* * *

   Алекс попал домой около шести вечера - перевозка мертвого премьера и живых лидеров мировых держав, уже начавших пребывать к завтрашним похоронам, буквально парализовала центр страны, и путь от Лода до кварталов южного Тель-Авива, обычно занимающий минут двадцать, растянулся на четыре часа.. Первым делом он принял душ - при всех приемуществах Нижнего Мира, продвинутая гигиена встречалась там весьма редко. Потом он позвонил маме ("Тебя не было три дня, мы с Сережой так волновались, убили премьер-министра, я думала, что ты не уследил за языком и куда-то влип.." - "Мама, я в порядке, была срочная работа - за три дня ни одной свободной минуты, ты представляешь, я только сегодня днем узнал про убийство, да, я, конечно, в шоке.."), а за ней - Маринке ("Ты не звонил три дня, ты уверен, что любишь меня? Я тут сижу, вся как на иголках, а ты даже "привет" не скажешь!.." - "Зайка, подвернулась срочная работа - три дня не разгибался, но поднял кучу денег, в эту пятницу идем в клуб - по твоему выбору, целую тебя, ты самая сладкая.."). Похoже, придется расставаться, подумал он, вешая трубку, ведь если мы начнем жить вместе - ей придется рассказать про Нижний Мир, про золото и так далее, и Маринка - не та девушка, которой я хотел бы доверить свою тайну. В конце концов, и я ее не сказать, чтобы сильно люблю - она не слишком красивая и крайне ограниченная клуша, и почти единственное ее приемущество - то, что она великолепно делает минет. С этой мыслью Алекс рухнул на диван и раскрыл дорожный журнал Моти.
  

Общие сведения о Нижнем Мире.

   Нижний Мир - планета землеподобного типа. Расположение относительно Солнечной Системы неизвестно. Центральная звезда напоминает Солнце, и не имеет особого имени (всеми жителями Нижнего Мира используется название "солнце"). Спутники отсутствуют, о других планетах сведений нет (примечание на полях: "По данным Университета - имеются три планеты с внешней стороны орбиты, и еще одна - с внутренней, между орбитой Нижнего Мира и звездой. Наличие дополнительных планет предполагается, но еще не подтверждено"). Длительность суток и период обращения вокруг звезды полностью совпадают с таковыми для Внешнего Мира (Земли), что позволяет без помех применять стандартный международный календарь. Атмосфера - землеподобная (примечание на полях: "По данным Университета - содержание кислорода отличается от содержания в земной атмосфере на десятые доли процента. Невероятно!"), сила тяжести примерно соответствует земной (примечание на полях: "По данным Университета - 98.23% от земной. Теперь понятно, почему в бою на спуске мне казалось, что снаряды летели чуть выше! Также по данным Университета, диаметр Нижнего Мира примерно на 230 км меньше диаметра Земли"). Флора и фауна содержит как земные виды, так и местные, а также гибриды между ними, и будет подробно описана отдельно, с помощью специалистов-биологов (примечание на полях: "Да, конечно! В Университете уже давно описали все основные виды").
   Природа связи между Внешним и Нижним Миром неизвестна (примечание на полях: "В Университете имеется десяток теорий, ни одна из них не подтверждена. Подробнее - в конце тетради"). Осуществление связи происходит одним из двух способов: "падение" - без обратной дороги, и "переход" - может быть произведен многократно в обоих направлениях (примечание на полях: "Существует также "перенос", о нем будет написано ниже"). Физика связи неизвестна (примечание на полях:"Да, конечно! Неизвестна, так как засекречена - смотри ниже"). "Падение" может произойти как с одиночкой, так и с группой, причем чем больше группа - тем реже случаи "падения", "переход" всегда происходит с одиночкой. Первоначальный переход всегда происходит по направлению из Внешнего Мира в Нижний, сведений об обратных переходах не имеется (примечание на полях: "В Университете таких сведений тоже нет, или они очень тщательно засекречены. Но много ли в университетах Внешнего Мира сведений о переходах в Нижний Мир?").
   Случаи "падения" людей в Нижний Мир, по всей видимости, имели место с момента появления человечества. Ранние переходы заканчивались печально: одиночки и небольшие группы, оказываясь в новом для себя мире, отрезаннымии от других людей, с очень ограниченными запасами инструментов и снаряжения, либо гибли в течении короткого времени, либо постепенно вымирали. Этому способствовало и то, что "падение" часто происходит из экстремальных условий: войн, кораблекрушений, природных катастроф и т.п. (примечание на полях: "Как оно произошло с нами. Возможно, что экстремальные условия как-то воздействуют на связь между мирами, делая условную границу "проницаемой"?"), а кроме того (и возможно, именно поэтому), женщины "падают" в Нижний Мир значительно реже, чем мужчины - таким образом, "упавшие" часто оказывались даже без теоретического шанса на продолжение рода. Дополнительным фактором, массово губившим "упавших", были стычки между группами - из-за женщин или из-за необходимых для выживания предметов снаряжения, усиленные примитивной ксенофобией. К "ходокам", разумеется, все это не относилось - они всегда могли вернуться во Внешний Мир, и по всей видимости, их рассказы о переходах, о мире, населенном неизвестными зверьми, о людях, попавших туда навечно, о таинственных воинах (а как иначе мог, например, древний китаец воспринять римских солдат, о которых никто в Китае не имел понятия?) и о смерти, сопровождавшей каждый момент их жизни, стали одной из основ множества легенд о "загробном мире" и людях, сходивших туда и вернувшихся в мир живых (т.е. Внешний Мир).
   Шло время, население Внешнего Мира росло, и поток "упавших" усиливался. Люди жили в Нижнем Мире все более крупными группами, все чаще "падали" люди, обладающие ценными знаниями или организаторским талантом, все больше появлялось женщин, и как результат - рождалось все больше детей, и группы "упавших" постепенно превращались в самоподдерживающиеся общины. Можно предположить, что именно в этот период в сознании многих "упавших" произошло невероятное изменение: встретив группу, состоявшую из представителей другого народа, они уже не кидались истреблять "узкоглазых" или "светлокожих дьяволов", а обьединялись с ними: чем больше группа, тем больше шанс выжить, и неважно, какого цвета кожа у человека, если мужчина может работать и сражаться, а женщина - рожать. В таких обьединенных группах постепенно складывался единый язык из всех языков, имевших хождение среди членов группы, единый фольклор, мифология и т.д., Результат: смешанные группы превращались в общины, постепенно развивая сельское хозяйство, изготовление предметов первой необходимости и приобретение того, что они не могли изготовить, через "ходоков", в то время как группы, решившие сохранить свою национальную идентичность после падения, вымирали, а то и уничтожались смешанными группами. Около трехсот лет назад образовались первые государства Нижнего Мира.
   Таким образом, несмотря на общую примитивность общин и государств Нижнего Мира, он продвинулся с точки зрения равенства рас и отсутствия религиозного фанатизма так далеко, как не могут мечтать современные борцы за равноправие во Внешнем Мире. В то время, как во Внешнем Мире считалось совершенно нормальным держать рабов-негров, продавать их как товар, издеваться над ними - в Нижнем Мире черный правитель с женой-китянкой мог управлять страной, значительную часть населения которой составляли белые, и все принимали это как должное. Аналогичная картина была и с религией: во Внешнем Мире еще сжигали последних ведьм и еретиков, а в Нижнем Мире недавно "упавшие" христиане и мусульмане спокойно молились рядом с "язычниками" самых разных направлений. Можно лишь предположить, какой шок это вызывало у "упавших". Все это, однако, не мешало общинам, а затем и государствам, воевать между собой: за лучшую пахотную землю и пастбища, за полезные ископаемые и торговые пути, и даже из-за того, что один правитель поссорился с другим (примечание на полях: "Джон Леннон пел: "Представьте себе мир без стран и религии", имея в виду, что без национальных и религиозных барьеров в мире установится братство всех людей, а войны исчезнут сами собой. Что бы он сказал, увидев как братские группы совсем не по-братски поступают с теми, кто от них отличается, а потом строят новые государства и религии взамен исчезнувших, и начинают все заново?"). Исключения, вроде наших соседей - нацистов, появляются во Внешнем Мире редко, и достаточно быстро исчезают под давлением окружающих общин и групп (примечание на полях: "Нацисты в Нижнем Мире - это отдельная, и весьма показательная история, я написал о ней ниже").
   Отсутствие баланса между количеством "упавших" мужчин и женщин (по очень приблизительной статистике. мужчины "падают" в пять раз чаще, и есть основания предполагать, что в более древние времена, когда женщины Внешнего Мира нечасто покидали свои дома, не говоря уже о путешествиях, этот разрыв был еще больше) дало еще более неожиданные результаты. Можно предположить, что в ранних группах, вопрос о том, с кем быть женщине, решался наиболее примитивным пособом: претенденты "на руку и сердце" убивали друг друга, пока не оставался единственный выживший, и таким образом ослабляли свои группы, внося весомый вклад в их полную гибель. Группы, которым удалось выжить, достигли этого, среди прочего, тем, что отказались от самоубийственной "битвы за самку", и вообще от стандартных супружеских отношений: в одних группах было принято многомужество, в других - некий аналог "свободной любви", которую проповедуют хиппи (примечание на полях: "Все новое - это хорошо забытое старое!"). Впоследствии, когда значительную часть населения Нижнего Мира уже составляли местные уроженцы, и соотношение между мужчинами и женщинами начало приближаться к обычному - пополам, от этих традиций в большинстве мест отошли. И хотя кое-где до сих пор принято, что молодая женщина, потерявшая мужа или сожителя, должна немедленно выбрать нового, в большинстве мест Нижнего Мира подобные практики исчезли десятки лет назад, оставив после себя след в местных законах (выделяющих убийство женщины в отдельное преступление, и наказывающих за него значительно суровее, чем за убийство мужчины) и в распостраненной почти повсеместно свободе нравов (примечание на полях: "Моше рассказывал нам, что он заподозрил председателя в обмане, когда тот сообщил ему, что местные девушки будут очень не против лечь с нами. Председатель говорил чистую правду, и если бы Моше знал это - мы все могли бы погибнуть, но он принял сказанное за ложь - и мы выжили. Парадоксально, не так ли?").
  
   Да уж, подумал Алекс, захлопывая тетрадь. В деревнях, окружающих факторию, девушки действительно не отличались строгостью нравов, ожидаемой в таком захолустье. Особенно при знакомстве с "ходоком", который мог запросто подарить своей пассии флакон дешевых духов или красивое платье - невероятную, по тамошним меркам, роскошь. Алексу приходилось слышать, что в свое время в русском языке слово "ходок" употребялось в значении "бабник", и он подозревал, что ввели это значение именно такие, как он, "ходоки" в Нижний Мир. Впрочем, следующую пару минут воспоминания его были весьма далеки от этимологических.
   А главный кайф - Маринка никогда не пронюхает, подитожил он для себя. Ну, разве что сама "упадет" - но в таком маловероятном случае толпа моих любовниц будет для нее последней проблемой. Кстати, когда пойдем в клуб, можно будет в очередной раз сказать ей: "Ты у меня единственная в этом мире" - это как раз тот случай, когда правду говорить легко и приятно. Мысль о предстоящем походе в клуб тут же вызвала следующую - об отсутствии наличности и мешочке с золотом, и настроила его на более деловой лад. Окончательно отложив дневник, он оделся, и сунув мешочек в пояс-кошелек, отправился превращать золотой песок в более распостраненные в Израиле платежные средства.
   Через пятнадцать миут он уже входил в небольшой ювелирный магазин на улице Монтефиори. На стоявший на углу Монтефиори и Алленби белый "фиат" с двумя молодыми парнями внутри он не обратил внимания.
   - Четыреста девяносто семь грамм! - торжественно обьявил Леонид, закончив взвешивать, - слушай, где ты столько золота добываешь?
   - Мою, - ответил Алекс серьезно, и Леонид вскинулся было, а Алекс совершенно спокойно закончил: - в ванне.
   - Шутишь, да? - грузинский акцент в речи Леонида стал заметнее, - а зря. Вот ты моешь - не знаю, где ты моешь, но ты же один моешь? А придет к тебе кто-нибудь, скажет: "Теперь мы тут мыть будем, вали отсюда!" - что делать будешь? А я людей знаю, уважаемых..
   - Где я мою - туда бандиты не доберутся, - улыбнулся Алекс, - Но если что - я конечно, к тебе обращусь. А пока - сколько мне полагается?
   - Сейчас посмотрим, - Леонид аккуратно ссыпал золото в банку из-под растворимого кофе и убрал ее в ящик стола. Из того же ящика он извлек калькулятор и и начал быстро нажимать на кнопки: - так.. четыреста девяносто семь.. умножить на двадцать девять..
   - Почему на двадцать девять? - перебил его Алекс, - всегда же было по тридцать один!
   - А золото подешевело, - ответил Леонид и пояснил - на Лондонской бирже.
   - Ну, так где мы, а где Лондон? И ты и так у меня берешь чуть ли не за половину цены, так еще и на каждый скачок ты с меня режешь?
   - Если такой умный - поезжай сам на Лондонскую биржу и продавай там, - Алекс промолчал, и Леонид продолжил: - Думаешь, мне легко потом это золото пристраивать? Я на этом копейки имею, и то не всегда..
   - Ладно, давай деньги - вздохнул Алекс. Вот козел, подумал он, наколол меня на тысячу шекелей, и в самом деле - куда мне деться с подводной лодки? Куда я еще могу пристроить золотой песок, чтобы об этом не стало известно всем желающим, и чтобы всякие "уважаемые" не начали задавать мне (а тем более - моей семье) вопросы, где я мою? Хотя, конечно, надо что-то делать. Может, поискать другой канал? Или пугнуть этого гада, пальнув ему в окно из автомата? Хотя вот этого лучше не надо - во-первых, стреляя по окнам, можно и убить случайно кого-нибудь, а во-вторых, это все же не родной Днепропетровск, разборки с применением автоматов в Тель-Авиве - явление весьма редкое, полиция будет копать глубоко - и скорее всего, докопается до моей скромной персоны.
   - Вот, - сказал Леонид, закончив пересчитывать купюры, - четырнадцать с половиной тысяч. Тебе чуть меньше полагается, но я не буду с тобой по мелочи считаться. -
   Aга, подумал Алекс, пряча деньги в пояс-кошелек, после того, как ты нагрел меня на тысячу - можно и щедрость продемонстрировать.
   Они вышли из задней комнаты, и Леонид отпер входную дверь и перевернул висевшую на ней табличку "закрыто", возвращая свой бизнес к обычной работе.
   - Когда зайдешь еще раз? - спросил он Алекса, уже стоявшего на ступеньках.
   - Не знаю, - честно ответил тот, - ванна - это дело такое.. - когда Леонид вновь подобрался, приготовившись услышать туманный намек, закончил - ванну менять - полдня мороки, это я тебе как водопроводчик говорю.
   Леонид пробормотал какое-то ругательство, а Алекс, широко улыбнувшись, зашагал вниз по Монтефиори, к привязанному за углом велосипеду. На "Фиат" он снова не обратил внимания, не заметил он и того, что один из сидящих в нем парней несколько раз сфотографировал его длиннофокусным "Никоном".
   - Арье, не трать пленку, - проворчал второй парень, - наверняка мелкий наркоман, занесший украденную цепочку.
   - Они провели в задней комнате десять минут, - возразил Арье Бен-Ами, известный среди коллег под прозвищем "Шериф", укладывая камеру в кейс, - значит, парень занес что-то солидное. Пошли, навестим нашего друга, пока он не успел перепрятать.
   Услышав звонок колокольчика от открывающейся двери, Леонид вскинул голову, да так и замер, увидев как один из вошедших, опять перевернул табличку на "Закрыто", а второй, в красной спортивной куртке, под которой вырисовывалось что-то массивное, подошел к кассе.
   - Добрый вечер, господин Анукашвили, - поздоровался он, и тут же продолжил: - ну что, вернулся к старым делам, дружок?
   - Здравствуй, господин Бен-Ами! - преувеличенно-радостно ответил Леонид, - как поживаешь?
   - Не жалуюсь, - ответил тот, - ну так как? Снова скупаешь краденое?
   - Да нет! Ни в коем случае! - Леонид аж поперхнулся от таких необоснованных подозрений, - Я как с тех пор.. никогда больше..
   - Тогда ты не возражаешь, если мы тут слегка посмотрим? - спросил Арье, и не дожидаясь ответа, шагнул к перекрытому доской проходу в прилавке.
   - А ордер? - спросил Леонид, перекрывая проход.
   Арье извлек из кармана джинсов сложенный лист бумаги и помахал перед его носом. Леонид сделал шаг назад: спорить было не о чем. Оба детектива прошли в заднюю комнату и начали выдвигать ящики и открывать шкафы.
   - Так, что у нас тут? - монотонно приговаривал Арье, - Ничего. А тут?.. Тоже ничего интересного, Открой нам сейф, Леонид.. О, а это что такое? - сказал он вдруг совсем другим голосом, и поставил на стол тяжелую банку из-под растворимого кофе.
   Леонид побледнел.
   - А что это? - спросил напарник Арье.
   Тот открыл банку и потыкал в нее пальцем, а потом залез туда щепотью и бросил на ладонь несколько желтых крупинок.
   - Похоже, что это золото, - сказал он задумчиво, - необработанное золото.
   - Дай глянуть, - подошедший напарник взглянул на крупинки на ладони Арье, а потом перевел взгляд на банку, - ух ты, в самом деле, прямо как в вестерне! А где в стране есть золото?
   - Хороший вопрос. Насколько я помню уроки природоведения, в Израиле нет золота. Но наш друг его где-то добывает. Эй, Леонид, расскажи нам про свое открытие, может, тебе премия Израиля полагается. Где ты добываешь золото?
   - В ванне, - ответил Леонид и истерически рассмеялся.
   Несколько лет работы в полиции приучили Арье ничему не удивляться.
   - В ванне у себя дома? - переспросил он, - поехали, покажешь.
   - Я.. пошутил, - проговорил Леонид, запинаясь, - я.. покупаю золото. У.. одного парня. Но это же не нарушение закона! Оно не краденое!
   - Откуда ты знаешь? Тот парень показывал тебе бумаги, разрешение на операции с необработанным золотом?
   - Нет.. Я его сопрашивал несколько раз.. Он говорил: "добываю в ванне".
   - Клоун, - хмыкнул Арье, и тут его осенила догадка: - а это, случайно, не тот парень, который вышел отсюда пять минут назад?
   - Тот самый, - вздохнул Леонид.
   - Видел, Дуду? - торжествующе бросил Арье своеми напарнику, - Учись, парень!
   - Ты был прав, - кивнул Дуду.
   - Расскажи нам про этого парня, - сказал Арье, вновь повернувшись к Леониду.
  

* * *

  
   - А все же, зачем тебе этот список? - подозрительно спросил хранитель, жилистый мужичок, явно более привычный к пыльному "бету"(13), чем к джинсам и клетчатой рубашке.
   - Брат в школе пишет работу, - соврал Алекс, переписывая в блокнот имена из брошюры, - и я пообещал ему заехать сюда по дороге от клиента. Я же говорил по телефону.
   - А, да, верно. Я иногда забываю всякую мелочь - последствия ранения. Потому и хожу с кучей блокнотов. Смешно получается - я помню войны, крупные события, то что произошло давно, а подробности вчерашнего разговора вполне мог забыть.
   Алекс кивнул, продолжая записывать имена. Двадцать семь имен - погибшие бойцы батальона. И еще четыре имени, которые Алекс записал просто для того, чтобы не привлекать внимания хранителя: Моше Сариг, Моти Бродецки, Ишай Аппельбойм, Дрор Бен-Яаков. Потом перепишу список отдельно, решил он, живым наверняка не понравится видеть себя в списке погибших. Новая мысль мелькнула у него в голове.
   - Ээ.. Хагай, - сказал он, - брат начал писать работу после разговора с одним из ветеранов батальона. Так вот по его словам, ветеран утверждал, что после войны стал гораздо более верующим, потому что увидел нечто необьяснимое, сверхьестественное. Ты не знаешь, что это могло быть?
   Хагай фыркнул.
   - Парень, сам факт того, что их батальон почти двое суток удерживал две сирийские бригады - уже чудо, а то, что кто-то из танкистов остался в живых - еще большее чудо. Вполне достаточно, чтобы подумать о высших силах и взаимоотношениях с ней, без всяких огненных столбов или там молний, поражающих врага. Хотя.. да, ты прав, после войны ходили разговоры про "танк-призрак".
   - А это что? - поинтересовался Алекс.
   - Городская легенда, - махнул рукой Хагай, - якобы один из танков исчез бесследно, и до сих пор прячется где-то там, готовясь отбить атаку сирийцев, если они возобновят войну. Глупости, конечно, истории, которыми пугали друг друга молодые солдаты в Танковой школе. Дело в том, что батальон в ту ночь отступил на несколько километров, и несколько подбитых танков остались на территории. контролируемой сирийцами. В некоторых остались погибшие члены экипажей. Часть машин сирийцы утащили к себе, одни тела они выкинули, и наши солдаты нашли их, когда мы отбили позиции, другие - утащили вместе с танками, и по-видимому, похоронили где-то в Сирии. Два "Шота" отправили в Советский Союз - они обнаружились после его распада, в танковом музее под Москвой. Другие поставили в своем музее "победы", в Дамаске, или еще где - надеюсь, что когда-нибудь будет подписан мир с Сирией, и мы сможем узнать об этом подробнее, и найти тела.
   - А они точно мертвы? Вдруг сирийцы до сих пор держат их в плену?
   - Танкистов? Вряд ли, для них это просто не имеет смысла. Хотя сейчас, возможно, их не признали бы погибшими без предьявления трупов, как оно произошло с пропавшими под Султан-Яакубом(14). В ту ночь был большой бардак, считали не погибших, а выживших - наутро. Это была страшная война. Я сам воевал на Синае, мой танк был подбит на следующий день- во время контрудара Шарона на канале... - Хагай замолчал, вспоминая.
   - Сожалею, что я поднял эту тему, - сказал Алекс.
   - Все нормально, - покачал головой Хагай, - если честно, я рад был, что ты заехал, я вообще рад видеть интерес к истории Израиля среди выходцев из России. Здесь часто бывают новые репатрианты - с организованными экскурсиями из ульпанов(15), но для них это... ну, в общем, еще одна остановка. А некоторые прямо говорят, что по сравнению со Второй Мировой все арабо-израильские войны - это возня в песочнице. Меня это очень обижает - мои товарищи погибли ради существования и процветания Израиля, ради того чтобы страна могла принимать репатриантов и обеспечить их всем необходимым и еще сверх того - и вот отношение, которое они получают!
   Алекс вновь промолчал - об обеспечении репатриантов "всем необходимым и еще сверх того", да и вообще об отношении к ним общества, он мог сказать многое, но спорить с Хагаем не хотелось. В самом деле, какая разница человеку, горящему в танке, воюет ли он в составе батальона или танковой армии?
   - Спасибо тебе, Хагай, - сказал он, вставая из-за стола, - мне было очень интересно побывать тут, и поговорить с тобой.
   - Не за что, - улыбнулся тот, - заежай еще. И завози своего брата - если он заинтересовался израильскими войнами, ему наверняка будет интересно побывать здесь, и я буду рад познакомиться с ним тоже. До свиданья!
   Спрятав блокнот в карман, Алекс вышел наружу и с удовольствием зажмурился: в старом полицейстком форте, в который впихнули современные кондиционеры, даже в ноябре было значительно холоднее, чем снаружи. Взгляд его скользнул по рядам разнообразных танков и бронемашин - экспозиции музея бронетанковых войск в Латруне. Надо же, подумал он, "танк-призрак", вечно ждущий сирийской атаки. Моше это понравится. Хагай ему тоже понравился бы, если бы они могли пообщаться - "Бойцы вспоминают минувшие дни..". Почему-то у Алекса появилось ощущение, что если бы Хагай знал о Нижнем Мире и о подлинной судбе "танка-призрака" и его экипажа, он бы бросил семью, собственность, все что имеет в этом мире - и отправился бы в путешествие к своему прошлому.
   Миновав ворота, Алекс взглянул на часы - время еще было, и площадка для пикников со своими приткнувшимися в тени бетонными столами и скамейками. Вот тут и посижу полчасика, подумал он, направляясь к машине - там, в бардачке, лежала тетрадь в серой обложке.
  
   16/05/78 : Первая остановка на нашем пути - город Хаймаркет. Это последний город по течению Зеленой реки - в двух километрах к северу от города судоходная часть реки упирается в пороги, а за ними становится слишком мелкой для движения чего-либо крупнее моторки. Население города - почти пять тысяч человек - занимается торговлей с окрестными землями: от устья реки идут корабли и баржи с промышленными товарами, в основном - из Внешнего Мира, в Хаймаркете они разгружаюся, и товары с караванами бродячих торговцев расходятся по окрестным деревням в обмен на сельскохозяйственную продукцию, которая уже идет вниз, с обратными рейсами речных кораблей. Попутно обеспечиваются развлечения экипажам кораблей, удачливым торговцам и просто крестьянам, решившим поразвлечься в "большом городе", и все это обеспечивается охраной: городская стража Хаймаркета - три сотни хорошо подготовленных бойцов, вооруженных в основном самозарядными винтовками, охраняют порт, городские ворота или патрулируют верхом ближайшие окрестности. В Хаймаркет приезжают за товарами и нацисты - пять лет назад, перед нашим появлением и боем на спуске, ии принадлежали все деревни за порогами, вплоть до тех мест, где начинаются непрерывные и неисследованные леса, и они были основными клиентами городских торговцев, сейчас же, когда Плоскогорье и деревни на левом берегу реки стали свободными не только по названию, они появляются в городе реже, и обьем торговли с ними резко упал. Впрочем, торговцы Хаймаркета не жалуются: общий обьем торговли только растет, а нацисты никогда не пользовались популярностью в городе.
   Мы арендовали целиком небольшую гостиницу около пирсов. Ребята выставили часовых, и попадали спать - сегодня мы прошли пешком почти тридцать километров, от Плоскогорья до Хаймаркета, неся на себе оружие, снаряжение и денежные средства - почти пятьдесят килограммов золотого песка. Какая жалость, что здесь все еще нет развитой банковской системы, и мы тащим эти килограммы вместо того, чтобы положить золото в банк и ехать дальше с чеком или квитанцией в кармане! Мы все совершенно вымотались - я лично не совершал таких переходов со времен "похода за беретом"(16). Наверное, это и к лучшему - я отобрал в это путешествие самых рассудительных и дисциплинированных бойцов, но всегда есть риск, что кто-то захочет совершить еще один "поход" - по барам и борделям Хаймаркета. В дальнейшем, впрочем, придется полагаться на одну лишь дисциплину, и периодически давать увольнительные.
   18/05/78: Сели на первую же самоходную баржу, идущую вниз по реке. С комфортом паршиво: баржа предназначена для перевозки грузов, на ней всего шесть небольших кают. Мы взяли одну из них, в ней находится золото и несколько сменяемых часовых при нем, а также я сам - надо показывать статус командира (должен признаться, что мне не слишком хотелось настаивать на равенстве). Остальная цасть бойцов, а также многие другие пассажиры, разместились на палубе, под тентом в непосредственной близости от надстройки. Плавание должно продлиться дня четыре, но уже достаточно тепло, и ребята не должны сильно страдать.
   Кроме того, более комфортный вариант было бы тяжело подыскать - по реке перевозят в основном грузы, а большинство из немногочисленных путешественников небогаты, неприхотливы и вполне удовлетворяются местами под палубным тентом. Длительное же ожидание в Хаймаркете ввергло бы нас в излишние расходы, и несмотря на то, что мы везем с собой прямо-таки баснословную сумму, я чувствую, что при закупке и обратной перевозке безоткаток нам понадобится каждый грамм этого золота. Есть также опасность, что в городе появятся нацисты, приехавшие по своим коммерческим делам - наша встреча несомненно вызовет кровопролитную стычку, и скорее всего сорвет поездку, вне зависимости от того, сколько нацистов нам удастся перебить.
   Вообще, то, что нацисты были уничтожены в разодранном конфликтами Внешнем Мире, но продолжают жить и процветать в Нижнем Мире, где уже почти забыли, что такое "раса", а "народом" называют то, что сформировалось уже здесь, выглядит как жестокая шутка судьбы. Но как оказалось, обьяснение было простым. Чем более жестокая война идет во Внешнем Мире, тем чаще люди, попавшие в центр событий, "падают" сюда, и тем с большими группами это происходит. И во время Второй Мировой войны, пока, к счастью, не превзойденной в своей жестокости, в Нижний Мир шел настоящий поток "упавших" - русские, англичане, немцы и многие другие "падали" почти ежедневно, поодиночке, отделениями, взводами, а иногда и батальонами. В частности, среди местных ходит легенда о битве за Цветочные Холмы в стране, называемой Муу - в эти холмы "упали" усиленная рота Вермахта, занимавшая оборону на какой-то высотке в Цeнтральной России, и батальон русской пехоты, торопившийся выбить их до того, как они успеют окопаться. Сразу после "падения" оба отряда вступили в бой, и в течении двух часов щедро осыпали друг друга дорогими пулями и бесценными минами, уверенные, что за ними стоят их "цепи снабжения" со складами и заводами боеприпасов, и вот-вот подойдут подкрепления. При этом, большинство погибших солдат, по-видимому, так и не поняли, что они уже не на Земле. Бой утих сам собой, когда участники в попытках установить связь обнаружили совершенно незнакомую местность и полное отсутствие соседей и не сговариваясь, отступили - на радость всем окрестным туземцам, которые уже давно с ужасом и изумлением наблюдали за бесцельным переводом боеприпасов, а теперь бросились собирать оружие погибших, гильзы и прочие ценности, oставленные "упавшими" по незнанию. Вообще, противники, попавшие в Нижний Мир, старались заключить между собой перемирие, так как теперь за ними не стояли их правительства, бросавшие их в бой. Но кроме правительств, всегда есть и личные счеты - и к немцам их было больше всего, и еще много лет в "цивилизованных" местах бывший немецкий солдат, одевший старую форму или заговоривший по-немецки, рисковал получить нож или пулю от случайного прохожего. Немцы реагировали на это по разному: одни избавились от формы, оружия и прочих признаков, освоили местные языки и старались как можно реже упомянать, откуда они "упали", другие - упертые нацисты - предпочли мигрировать на окраины. В верховьях Зеленой реки, куда с самого начала "упало" довольно много нацистов, в течении нескольких лет набралась критическая масса, и в начале 50-ых образовалось государство - Новый Рейх. Соседи не прореагировали: мало ли какие государства образовываются, тем более что верховья Зеленой реки - это дикое захолустье даже по меркам не слишком населенного и развитого Нижнего Мира. И как оказалось, зря - первым делом нацисты завоевали тех, кто поближе, и обложили налогами тех, кто чуть подальше. Хаймаркет запросил перемирие после короткого артобстрела, других сильных соседей у них не оказалось, а отправлять экспедиционные силы на сотни километров, чтобы продолжить не в этом мире начатую войну, не захотел никто. Вместо этого в Новый Рейх хлынул поток мигрантов - тех самых упертых нацистов, а также людей, в той или иной мере разделявших взгляды о превосходстве белой расы и тому подобном. Новый Рейх стал данностью, с ним пришлось смириться всем - окрестные деревни платили грабительские налоги, а Хаймаркет, сохранивший формальную независимость, обеспечивал торговлю. И так продолжалось до тех пор, пока из очередной жестокой войны не "упали" мы.
   Мы продолжаем плыть вниз по реке, она течет на юго-запад, вдоль берегов растут густые леса. Пару раз попадались рыбацкие деревушки на берегу.
   19/05/78: Остановились на стоянку еще в одном торговом городке, напоминающим Хаймаркет, но помельче. Название городка совершенно непроизносимое - возможно, из-за того, что я все еще владею местным языком хуже, чем местные уроженцы. Баржа приняла груз от местных торговцев: все те же выделанные кожи, шерсть в мешках и несколько бочонков с медом. Эти продукты сельского хозяйства стоят дешево, в отличии от вещей, произведенных промышленно - уж мы-то знаем! На безоткатки мы копили почти год. Нам надо строить свою промышленность, чтобы развиваться, иначе мы так и будем считать каждую монету, пока нацисты не соберутся с силами и не захватят Плоскогорье. Просто невероятно, как похожа наша ситуация на Израиль!
   Наблюдая за погрузкой, я разговорился с механиком баржи. Саймон - из "упавших", но старожил, и "упал" он при довольно забавных обстоятельствах: в начале 60-ых он благополучно отслужил в Малайе, за два года не получив даже ранения, а через две недели после возвращения в родной Манчестер, возвращаясь из паба, зашел в какой-то переулок - и вышел из кустов на окраине рыбацкой деревушки на Зеленой Реке. По его словам, он был настолько потрясен произошедшим, что два года не прикасался к алкоголю - ни в каком виде. Почти сразу он устроился механиком, и с тех пор ходит по реке. По его утверждению, он уже знает реку, как свой карман, и вполне способен водить собственную баржу, но пока не накопил достаточно денег, чтобы ее приобрести. Возможно, с его стороны это намек мне, предложение обзавестись баржей на паях. Возможно, об этом имеет смысл подумать. В любом, случае, пока что я послушаю, что нового он может рассказать о Зеленой реке и Нижнем Мире вообще.
   20/05/78: К сожалению, Саймон давно покончил со своим алкогольным воздержанием. Вчера он угощал меня каким-то омерзительным самодельным виски, ужасно болит голова. Движение на реке стало чуть более оживленным, чаще попадаются встречные баржи, мы обгоняем большие плоты - лесорубы спускают вниз по течению деревья, добытые в бескрайних лесах вдоль реки.
   Около полудня миновали холм, на котором среди деревьев проглядывали развалины. Саймон рассказал. что это остатки города, или вернее крепости, построенной давно вымершей группой "упавших", и пересказал рассказы местных жителей о том, что 150 лет назад, когда в этих местах появились постоянные поселения, развалины выглядели точно так же, а попытки собрать в развалинах металлические изделия ни к чему не привели: железо рассыпалось в прах. Впрочем, золото и серебро там находили, и вроде как ищут до сих пор - сам Саймон с друзьями пару раз ходил туда на раскопки. По его словам, крепость имеет форму квадрата со стороной около 50 метров, с воротами на южной стороне, вдоль северной и восточной стены находятся остатки довольно крупных и солидных комнат, а в центре - остатки большого здания, по-видимому - храма. Значительная часть крепости перекопана охотниками за сокровищами, заросла и вновь перекопана, и даже если когда-нибудь в Нижнем Мире появятся археологи, вряд ли они смогут ответить на вопрос, кто были люди, построившие крепость, откуда они "упали", каким богам молились в своем храме и какие жертвы приносили. По-видимому, то же самое происходит здесь и с прочими развалинами, делая историю Нижнего Мира невосстановимой.
   21/05/78: С утра местность изменилась - с обоих сторон появились высокие холмы, и река течет как бы в "воротах" между ними. За цепью холмов на берегах реки гораздо меньше растительности, они значительно более равнинные и более заселенные. На правом (северном) берегу реки иногда можно видеть буровые вышки или качалки: это территория Обьединенной Компании, необычное, по меркам Внешнего Мира, государство, являющееся прежде всего концерном по добыче нефти (примечание на полях: "Впрочем, не совсем необычное - некоторые страны ОПЕК действуют точно также, видя смысл своего существования в нефтяном бизнесе, и лишь маскируясь под мишурой флагов, гимнов и трескучих названий"). По словам Саймона, Обьединенная Компания, не являясь формально государством, на самом деле - сверхдержава Зеленой реки: нa подконтрольной ей территории, кроме нефти, добывается также и золото, и доходы компании так велики, что она может позволить себе брать минимальный налог с людей, проживающих на ее территории (примечание на полях: "Эмираты?"), а ее вооруженные силы, несмотря на название Обьединенная Полиция, значительно сильнее армии Нового Рейха и имеют даже вертолеты (примечание на полях: "Вот только добраться до верховьев реки они не могут, да и не хотят. А если захотят? Пожалуй, нам тоже не стоит про них забывать").
   Сама река выглядит совершенно по-другому: здесь она шириной почти в полкилометра, вода ее мутная, на поверхности видно радужные разводы - результаты нефтедобычи и движения водного транспорта. А оно здесь особо активно: кроме плотов, постоянно можно видеть как минимум еще две баржи и кучу лодок, однажды нас обогнал ощетинившийся пулеметами катер Обьединенной Полиции. На нашей барже начались военные приготовления: около нескольких пулеметов появились матросы, приготовилсь к стрельбе и пассажиры. По словам Саймона, в этим местах иногда нападают "речные пираты".
   На левом берегу от реки отходят заболоченные низины, уходящие на километры в глубь берега - земли страны, называемой Сиглик. По словам Саймона, в этих низинах находятся сразу два основных источника дохода Сиглика: там добывается торф - довольно популярное в этих местах топливо, причем добывается руками осужденных преступников из всех окрестных стран: вместо того, чтобы держать их в своих тюрьмах за свой счет, эти страны передают осужденных в Сиглик на время отбытия срока и платят небольшие суммы на их содержание (примечание на полях "Хорошо устроились - они берут деньги за преступников, а потом те вкалывают на каторге, добывая торф, и приносят сигликцам дополнительные деньги за его продажу! Возможно, имеет смысл вступить с ними в конкуренцию - у нас тоже найдется работа для преступников"). Потом на этом берегу появился небольшой городок с причалами и весьма впечатляющее по местным меркам сооружение: двухэтажная подковообразная крепость, выходящая на реку множеством бойниц в округлой стене. "Казармы Брэндона", пояснил Саймон, прежде чем сбежать вниз: почти сразу после городка начались островки и поросшие камышом отмели - дельта Зеленой Реки. Я приказал ребятам приготовиться отбивать нападение, подобно прочим пассажирам и экипажу: баржа, идущая по извилистому фарватеру - легкая мишень. К счастю, нападению мы не подверглись, а примерно через час по берагам начали появляться дома - мы подошли к Дельте.
   22/05/78: Дельта расположена в весьма интересном месте - здесь , на самом краю моря, среди поросших камышом мелких песчаных островков находятся несколько островков покрупнее - северный край утесов, идущих по побережью Сиглика. Основное русло обходит островки с севера, превращаясь на последних сотнях метров до моря в довольно широкую и глубокую бухту. На этих скалах и построена Дельта - торговый город типа Хаймаркета, но в несколько раз больше. И неудивительно - через него идет вся торговля по Зеленой реке, торговля Сиглика, и даже на территорию Обьединеной Компании некоторые грузы поступают через Дельту. Это фактически город-государство, контролирующее всю дельту реки - отсюда и название города. Выглядит Дельта весьма необычно: значительная часть города построена на воде, точнее - на вбитых в отмели сваях, дома соединены между собой мостиками и тротуарами из досок, а между ними проходят каналы, по которым проплывают моторки. В будущем, когда и в эти места придет цивилизация, туризм и все такое прочее, этот город наверняка займет место здешней Венеции.
   Пока же он выглядит как сладкая ловушка: число мест развлечений превосходит все мыслимые пределы, как и число сомнительных типов, крутящихся по улицам. Саймон говорил, что многие "речные пираты" часто появляются здесь, а иногда и совершают нападения по заказам торгоцев - приняв деньги за товар, те быстро получают товар обратно, за вычетом небольшой выплаты, и это не говоря о более мелких бандитах, грабителях и просто жуликах. Может, когда-нибудь это и будет Венеция - сейчас же Дельта больше похожа на город Дикого Запада из вестерна, поставленный на воду. Наше золото - лакомый кусочек для бандитов, и мы сидим в гостинице, как в осажденной крепости: сняли этаж целиком, забаррикадировали лестницу, оба ручных пулемета держим у окон.
   Я заглянул к паре торговцев оружием - безоткаток нет (за исключением единственной древней М18 и двух дюжин снарядов), обещают поставить в течении двух недель. Цены намного более приемлемые, чем в Хаймаркете, но надо не забывать расходы на перевозку. Буду считать.
  

* * *

   - Ну, что, Серый, когда в сапоги? - подмигнул Алекс брату.
   - Еще две недели, - ответил тот, - я уже в "Гивати" попросился.
   - Ну, молодец. "Служи, солдат, как дед служил..", - и Алекс хлопнул брата по плечу. Вот Сереге надо будет рассказать о Нижнем Мире, подумал он, и взять в долю - ведь из армии можно вынести кучу ценного в Нижнем Мире барахла. Оружие не прихватишь, конечно - но патроны там валяются направо и налево, а еще инструменты, снаряжение, мелкие запчасти.. золотое дно, в общем!
   - Еще один, - вздохнула мама, - дети, вы меня убьете своей службой. Один три года торчал на ливанской границе, слава богу - вернулся живым и здоровым, теперь второй - вообще за границу лезет, на линию фронта.
   - Все будет в порядке, мама, - Алекс приобнял ее за плечи, - Сергей - парень взрослый, может сам о себе позаботиться, и глупости делать не станет.
   - Вам все игры, - всхлипнула мама, - а ведь в Ливане по-настоящему убивают. Саша, я за тобой тряслась, теперь мне еще за Сережу трястись? Ох, надо было в Канаду ехать, как Верке с ее семьей..
   - Все будет в порядке, - повторил Алекс со вздохом. Он не умел утешать людей, и сейчас буквально не знал, что сказать. Ливан не шел ни в какое сравнение с мясорубкой Чечни или войны Судного Дня, но исправно поставлял свои три десятка тел в год. Да, конечно, шансы погибнуть в автокатастрофе выше во много раз, и "Гивати" сидит в более спокойном западном секторе, и проведет там Сергей не все три года службы, а в общей сложности чуть больше года - но зона боевых действий это зона боевых действий.. По правде говоря, за всеми шутками и приколами Алекс тоже слегка беспокоился за брата.
   - Мама, мне пора ехать, - мягко напомнил он, - клиент ждет.
   - Беспокоюсь я за тебя, - сказала вдруг мама, - что это за клиенты такие, с которыми ты по несколько дней работаешь так, что тебя найти нельзя? Боюсь, влез ты во что-то незаконное..
   - Все в порядке, мама, - вновь повторил Алекс. Что-то незаконное? - подумал он. Ну, вообще-то нет - торговля с другими мирами не отражена в израильском законодательстве. Но вот обстоятельства, сопутствующие этой торговле, законодательство взяло крепко - начиная от вполне невинного уклонения от уплаты налогов, и заканчивая...
   - Мне пора, - повторил он.
   Отьехав на несколько кварталов, Алекс припарковал машину у телефона-автомата, всунул карточку и набрал номер.
   - Задравствуй, Салим, - сказал он, - Это я, сейчас приеду.
   - И тебе здравствуй! Приезжай на пустырь, как договаривались, - раздался в трубке голос с характерным акцентом. - Я буду через десять минут.
   Может, имеет смысл обзавестись мобильным телефоном, подумал Алекс, извлекая из-под стекла лист пластика с рекламой его водопроводческих услуг. Сейчас бы позвонил ему прямо из машины, да и настоящим клиентам было бы проще мне звонить.. Да, пожалуй, куплю себе "Селком" с выручки за следующий "поход" в Нижний Мир.
   "БМВ" Салима он заметил сразу, как только заехал на пустырь. Салим процветал: если два месяца назад у него была слегка обшарпанная "318" белого цвета, то сейчас машина была новенькой, ярко-красной, а шильдик на багажнике еще и извещал о том, что владелец, стремясь к круглым цифрам, довел обьем мотора до двух литров. Совсем зажрались арабы, мимолетно подумал Алекс, глуша мотор, у каждого - либо "Мерседес", либо "БМВ", и только у самых молодых и небогатых - "Хонда Сивик". И дома у них - натуральные дворцы: колонны, лепнины, балконы и крыши пагодами в три ряда... И они еще жалуются, что их угнетают! Кто бы меня так поугнетал? На его лице, впрочем, эти чувства не отражались.
   - Салям алейкум, Салим, - поприветствовал он бизнес-партнера, - как дела?
   - Шалом, Алекс, - преувеличенно-радостно ответил Салим, смуглый, тщательно выбритый мужик лет сорока, - как твои дела? Как семья, как бизнес, как здоровье?
   - Спасибо, все хорошо, - сдержанно ответи Алекс, - что ты можешь мне предложить?
   - Все, что захочешь! - Салим распахнул багажник и сорвал старое одеяло, демонстрируя кучу оружия, которой вполне хватило бы на пехотный взвод, - Тебе опять нужны старые магазинки? Вот смотри, английская винтовка, почти как новая! У меня таких две штуки, могу отдать обе и три сотни патронов всего за две тысячи!
   - Да они ржавые! - возмутился Алекс, открывая затвор, - Ты что, их вчера из-под земли выкопал?
   - Кто выкопал?! - возмутился Салим, - Да разве это ржавчина? Это же пара разводов, их можно простым машинным маслом снять! Только для тебя, Алекс - тысяча восемьсот!
   - Посмотрим, - Алекс лихорадочно пересчитывал в уме стоимость "Ли-Энфильда" средней потрепанности в оружейных лавках Хаймаркета в золото, а золото - в шекели по ценам Леонида, получалось пока не слишком выгодно. - что еще у тебя есть?
   - Вот, - Салим громыхнул железом, перебирая "стволы", и найдя нужный, слегка вытянул его из общей кучи за приклад, - бельгийская, самозарядная, редкая вещь, но для тебя - всего за тысячу двести. Патронов, правда, нет.
   Да это же SAFN, подумал Алекс, оружие городской стражи Хаймаркета. Они ее с руками оторвут - говорят, в последние годы винтовка стала большой редкостью, а имеющиеся - изнашиваются...
   - И зачем она мне без патронов? - спросил он, стараясь, чтобы возмущениев его голосе звучало как можно естественнее, - На стенку повесить? Семьсот, и я готов рискнуть.
   - Алекс, ты мой лучший клиент! - тут же откликнулся Салим, - ради тебя я сделаю большую скидку, и отдам тебе эту винтовку за.. - он сделал драматичесткую паузу, зажмурился и выдал: - тысячу сто!
   Алекс покинул пустырь полчаса спустя. В кузове его "Ситроэна", тщательно примотанные друг к другу черной клеенкой и завязанные бельевой веревкой, лежали покупки: кроме SAFN, он взял один из "Ли-Энфильдов" (чуть менее ржавый) и помповый дробовик "Моссберг". Этот "арсенал" обошелся ему в две с половиной тысячи шекелей, и он надеялся, после всех пересчетов, выручить за него в два раза больше. Зaкину сверток к себе в квартиру, подумал он, а через неделю - в машину и на "точку". Я уже делал это неоднократно.
  

* * *

   - Ты записал номер машины? - спросил Рони, яростно щелкая фотоаппаратом.
   - Ага, - ответил Элазар, не опуская бинокля, - попалась, птичка!
   - А если это уголовник? - вновь засомневался Рони.
   - Точно! Ты посмотри на его позы - изображает из себя крутого, хотя сам уголовников видел только по телевизору. И Салим сказал - мол, парень не из уголовников.
   - А ты заметил, что он берет? Всякое старье, иногда даже и без патронов.
   - Да, я об этом думал, - кивнул Элазар, - наверное, чтобы бросать было не жалко.
   - И не только это. Винтовка, в руках опытного стрелка, точнее автомата, и у винтовочной пули больше пробивная способность. А если на нее поставить телескопический прицел, винтовка становится снайперской. По-видимому, в организации есть меткие стрелки. И я так думаю, они планируют снайперский террор против палестинцев. Представь себе, что будет, если такой фанатик засядет где-нибудь на горке и перестреляет пост палестинской полиции, или просто мирных жителей, а потом бросит старую винтовку и уйдет!
   - Или еще хуже - подстрелит нового премьер-министра, или другое официальное лицо! - продолжил Элазар, - Надо брать его срочно! Рони, друг, мы сейчас обошли Зильбера и весь отдел - не будем упускать приемущества!
   Оба ШАБАКника выбрались оз полуразвалившегося сарая и погрузились в служебную "Мицубиши-Лансер". На красный "БМВ" Салима с полным багажником оружия, вьезжающий в ворота роскошной трехэтажной виллы, они старались не смотреть.
   Запрос в дорожную полицию они отправили сразу, как только вернулись в штаб-квартиру, и спустя час после того, как Алекс выехал с пустыря, Рони и Элазар уже листали компьютерную распечатку со всеми его личными данными.
   Запрос от полиции Тель-Авивского округа на те же данные поступил полчаса спустя.
  

* * *

   Впоследствии Алекс еще неоднократно пожалел о том, что он живет в реальной жизни - крутой супермэн, герой фантастического боевика в яркой обложке, несомненно учуял бы задницей сгущающиеся над его головой тучи (или, как вариант, был бы предупрежден влюбившейся в него до беспамятства молодой и красивой служащей полиции/ШАБАКа, в благодарность за милостливое разрешение сделать ему минет), и предпринял бы все необходимые действия (например, мега-перестрелу на пулеметах со всей тель-авивской полицией). Алекс же не чуял вообще ничего, не ожидал в ближайшие дни никаких неприятностей, кроме возможного возврата чеков от пары клиентов, и лежа на диване, продолжал читать дорожный журнал Моти.
  
   28/05/78: Сегодня мы вышли в море по пути к таинственным Медвежьим Островам. Как оказалось, оружие (и многие другие товары) идут оттуда. А откуда они попадают на Медвежьи Острова? Необходимое ли это путешествие, или я просто пользуюсь приобретением безоткаток по дешевке как предлогом для того, чтобы вырваться с Плоскогорья и путешествовать по этому миру? Ребята уже нацинают роптать - никто из них не был так далеко от дома. В любом случае, я думаю, что эта часть нашего путешествия - последняя, и вот почему. Как оказалось, на Медвежьи Острова есть регулярная почтово-пассажирская авиалиния - каждый день с аэродрома на территории Обьединенной Компании, чуть севернее границы с Дельтой, взлетает "Дакота" с грузом почты, желающие могут купить и пассажирский билет (очень дорогой) на одно из десятка мест. И как мне удалось узнать, заказы посылаются с этой почтой, и как правило, заказанный товар (почти любой!) приходит на корабле в течении пары недель, или даже меньше. Самолет летит, как мне сказали, часов пять, корабль идет около трех дней. Значит, либо на островах - огромные склады со всем, чем угодно (откуда?), либо туда каким-то образом попадают предметы из Внешнего Мира.
   Нас слишком много, чтобы лететь самолетом, особенно при местных ценах на авиасообщения. Мы купили билеты на один из грузопассажирских пароходов, регулярно ходящих на Медвежьи Острова, и теперь плывем на север в сопровождении двух тысяч тонн шерсти и кож и еще полусотни желающих посетить острова по тем или иным причинам (примечание на полях: ""Деятельность на островах оказалась гораздо разнообразнее простой торговли"). Водоем, по которомы мы плывем, называется Лошадиный залив - он вытянут с юга на север, и Зеленая река впадает в него с востока, недалеко от того места, где восточный берег переходит в южный. На восточном берегу залива нахоятся уже упомянутые Сиглик, Дельта и територия Обьединенной Компании, а к северу от них - густые леса, где нет никаких развитых государств. Вдоль западного берега тянется, слегка заходя на южный, территория Сквана - большой и богатой страны. Источники этого богатства - серебряные рудники, на которых чеканят распостраненную в окрестносях залива монету - "скванский квадратик", и обширные плантации табака и марихуаны - выращивание наркотиков тут не считается таким же предосудительным, как во Внешнем Мире, как мы уже видели в случае с факторией и "ходоком" Роберто. К северу от нее находится Нью-Шеффилд - единственная из известных мне на данный момент стран с развитой тяжелой промышленностью. На ее территории имеются залежи железа, и заводы, на которых нью-шеффилдцы производят весьма широкий спектр продукции: от землеройных инструментов до пистолет-пулеметов, от патронов и гранат до ткацких станков, от кое-каких автомобильных запчастей до паровых машин и даже кораблей целиком (наш пароход, кстати, построен именно на нью-шеффилдской верфи), от.. в общем, очень много чего (примечание на полях: "Ну почему нацисты не создали свое государство рядом с этими деятельными ребятами! Они бы уже давно избавили наш прекрасный Нижний Мир от такой гадости"). На несколько секунд даже я подумал, что именно они являются источником всех промышленных товаров в этом мире, а Медвежьи Острова используют для реализации своей продукции, но быстро отбросил эту мысль: представляется невероятным, чтобы кто-то не только производил параллельно, к примеру, автомобили трех десятков различных марок, но и воспроизводил их в точности, от эмблемы на радиаторе и до последней технической надписи.
   Наконец, напротив выхода из залива в океан, в пятистах милях от Дельты, лежат Медвежьи Острова - цель нашего путешествия. Что находится за островами - понять невозможно: пассажиры, с которыми мне приходилось разговаривать, не совершали поездок за пределы залива, и могли только сказать, что и дальше есть населенные земли, а помошник капитана отнесся крайне враждено к просьбе показать карту. Надеюсь, что на островах я смогу узнать больше.
   30/05/78: Наконец-то мы на твердой земле! Двое суток в море совершенно нас вымотали - мы сухопутные люди, и непрерывная качка на ползущем со скоростью 10-12 узлов пароходе выворачивала нас наизнанку. Если бы наш корабль подвергся нападению пиратов, то единственное, чем мы смогли бы им ответить - это забрызгать их своей блевотиной. К счастью, морских пиратов здесь очень мало, и рейс прошел без приключений. Но, пожалуй, теперь я лучше понимаю, почему любая транспортировка так взвинчивает цену.
   Сами острова - это отдельное, совершенно невероятное зрелище. Их очень много - не меньше трех десятков, но крупных - всего четыре. Крупнейший остров - Габбал, его длина достигает сотни километров, а ширина - около восьмидесяти. На крупных островах хватало места и для медведей - впрочем, их уже давно истребили, и единственными напоминаниями о них остались только название да фигура вставшего на задние лапы черного медведя - символ этого торгового государства. На Габбале находится столица и главный порт Медвежьих Островов - Нак-Лисон (примечание на полях: "Интересно, откуда упали предки тех, кто заселил острова?"). Ее прикрывают два небольших островка - не больше сотни метров в длину, и пароход прошел достаточно близко к западному островку, чтобы я мог в подробностях разглядеть не только огороды и несколько домиков, но и небрежно замаскированный бетонный капонир с парой длинноствольных пушек - более впечатляющую вывеску "Не суйтесь сюда с недобрыми намерениями!" придумать тяжело. Сам же город - по местным меркам, настоящий мегаполис: у стенки и пирсов порта, почти не уступающего размером хайфскому, стоят пять больших пароходов, а за ними по склонам холмов поднимается вверх множество разноцветных домов, среди которых есть и настоящие "небоскребы" в пять-шесть этажей (на Плоскогорье, да и в остальной части Нижнего Мира, даже трехэтажное здание - большая редкость).
   Первый признак развитой цивилизации встретил нас уже в порту: самая настоящая таможня, где несколько полицейских офицеров проверяли вещи вьезжающих и переписывали их данные. За их спинами висел щит на нескольких языках с краткими правилами для коммерсантов, приехавших на Медвежьи Острова - согласно им, как торговцы мы были ограничены по времени пребывания на островах - неделей, и по месту - только территорией порта, а для выхода за пределы порта требовалось получать особое разрешение (за отдельную плату). За дополнительную плату можно носить с собой пистолет, более серьезное оружие придется оставить в порту. Запрещено заходить в "синие зоны". И наконец, в случае любого столкновения с местными (кроме несомненной самообороны), входа в "синюю зону" или нарушения закона, местные власти применяют к приезжим два типа наказаний: расстрел на месте или пожизненная каторга (примечание на полях: "Короче, прямо как в СССР!"). Этот "признак цивилизации" я заканчивал читать без особого энтузиазма, но наши попутчики по кораблю не придали ему большого значения, и покинув таможню, я понял, почему: весь необходимый бизнес можно вести, формально не выходя из порта - с востока к нему примыкает "торговая зона" с банками, оффисами, гостиницами и местами развлечений.
   Изучение города и поиск безоткаток пришлось отложить на завтра - мы все слишком вымотаны путешествием. Мы расположились по обычному сценарию- арендовали этаж гостиницы целиком и охраняем золото посменно. Хотя другие торговцы сообщили мне, что здесь почти не бывает краж и грабежей - слишком многие заинтересованы в спокойствии, это золото досталось нам слишком тяжело, чтобы рисковать им.
   31/05/78: Утром я узнал, что на острова приезжают не только для ведения торговли - изучая утром территорию "торговой зоны", среди торговых представительств я наткнулся на павильон с вывеской "Университет Медвежьих Островов". Внутри было пусто - лишь несколько молодых парней (кое-кого из них я видел среди пассажиров нашего парохода) листали проспекты, я взял одну из брошюр и присоединился к ним.
   Как оказалось, с Медвежьих Островов идут не только товары, но и знания: любой желающий, накопивший достаточно денег и сдавший вступительные экзамены, может поступить на учебу и за несколько лет освоить одну из востребованных в Нижнем Мире профессий, от врача до инженера-строителя. Не считая "падений" (примечание на полях: "В том числе и недобровольных, как это случилось с нашим Джулио!"), это единственный источник специалистов - впрочем, по словам парней, изучавших требования к поступающим и возможности оплаты учебы, выпускники Университета ценятся даже побольше, чем "упавшие" специалисты - ведь их программа подготовки построена в соответствии с реалиями Нижнего Мира. Кроме того, Университет - основной исследовательский центр, занимающийся систематическим изучением Нижнего Мира.
   Ну что ж, я рад, что такое изучение производится. Я не зря вел этот журнал, записывая все, что увидел - специалистов Университета наверняка заинтересует что-нибудь из собранной в нем информации. Но прежде всего - дело.
   В "торговой зоне" достаточно контор, продающих самое разное оружие, и выбор здесь просто поразителен: в одной из контор на демонстрационной площадке я увидел, к моему большому удивлению, почти не отличающийся от нашего "Центурион" (клерк, заметив мой интерес, тут же заявил, что у них имеется пять таких танков, но "для серьезного покупателя" можно будет организовать еще). Цена, даже за единственный экземпляр, впечатлила не меньше - нам еще хватило бы золота на покупку танка, но не на его доставку на Плоскогорье, и мы вернулись к поиску безоткаток. Ближе к полудню удалось найти подходящее предложение: восемь Б-10 советского производства, двести кумулятивных снарядов к ним и тысячу осколочно-фугасных удалось выторговать, в переводе на золото, за 35 килограмм. В хлопотах с приобретением безоткаток и организацией их перевозки прошел почти весь день. Но по крайней мере, мы закончили с делами - ближайший пароход на Дельту будет через четыре дня. Задаток за перевозку груза уже внесен, сами безоткатки и боеприпасы лежат под надежной охраной на портовых складах - пожалый, можно немного расслабиться! Буду отпускать каждый день по половине отряда в увольнительную - в конце концов, это единственное за пределами Плоскогорья место, где можно почти не опасаться внезапного нападения. А сам завтра поеду в Университет.
   01/06/78: Добраться до университета оказалось довольно просто: уплатив скучающему охраннику на воротах, ведущих из "торговой зоны" в город, стандартный сбор и получив карточку из зеленого картона с датой и своими данными - почти натуральный "пас"(17)! - я прошел, как мне обьяснили, пару сотен метров по улице, до автобусной остановки.
   Автобус, в данном случае, оказался пикапом с парой скамей вдоль кузова и тентом над ними - подобные машины распостранены в странах Дальнего Востока. Тем не менее, наличие общественного транспорта - это очередной признак величины города и уровня его развития.
   При поездке по городу, можно запросто забыть о том, что мы находимсяв другом мире: город выглядит точно так же, как и города Внешнего Мира, которые я помню: множество людей вокруг, наполненные самыми разными товарами лавкии уличные лотки и бурное движение на улицах, придающее городу дополнительное сходство с Гонконгом, Сайгоном или еще каким-нибудь городом Дальнего Востока: множество велосипедов, чуть поменьше мотороллеров и мотоциклов и относительно немного автомобилей, в основном - джипов и пикапов. По всей видимости, в отличии от Плоскогорья, где почти нет моторного транспорта в личном пользовании, и городов вдоль Зеленой реки, где машина - одновременно символ статуса и признак острой необходимости в транспорте, на Медвежьих Островах ниша, занимаемая моторным транспортом, не отличается от той, которую он занимает во Внешнем Мире. Во время поездки, у меня иногда создавалось впечатление, что весь город "упал" из Внешнего Мира целиком.
   Университет - десяток обсаженных деревьями зданий из красного кирпича - оказался на противоположном конце города. Одним из первых строений, бросившихся мне в глаза, оказалась обсерватория, и мой энтузиазм от предстоящго вклада в местную науку о миропознании слегка померк: похоже, местные исследователи не теряли времени даром, и я, что называется, открою им Америку. Тем не менее, я начал расспрашивать сотрудников, к кому я могу обратиться.
   Как оказалось, в Университете для таких, как я, имеется специальный отдел, собирающий подробные сведения о различнх уголках Нижнего Мира, и отработанная процедура сбора - как только я начал рассказывать секретарше, кто я, откуда и по какому делу, она вызвала научного секретаря - довольно молодого парня в сером костюме, представившегося как Мано и попросившего кратко пересказать, какие именно сведния я готов предоставить. Общие сведения о мире он выслушал с усталой улыбкой - надо полагать, такие как я "первооткрыватели" попадаются ему почти ежедневно), но мое путешествие с Плоскогорья до Медвежьих Островов его заинтересовало, и он попросил зайти через пару часов.
   02/06/78: Какой же я осел! Все факты были передо мной, мне оставалось только сопоставить их - а я этого не сделал. Более того, я даже не задавал вопросы! Впрочем, нет, вопрос я все-таки задал..
   Вчера, дожидаясь второй встречи с Мано, я записал в дорожный журнал события дня, перекусил в небольшом кафе на территории Университета, и поскольку оставалось свободное время - решил еще немного погулять по территории. К своему удивлению, у одного из корпусов я наткнулся на щит с большим синим квадратом и надписью "Вход только по разрешениям" и вспомнил о запрете на вход в "синие зоны" и о наказаниях, которым здесь принято подвергать чужаков - а стоящий рядом со щитом часовой уже посматривал на меня, возможно прикидывая когда именно открывать огонь. Я быстро отошел подальше от щита и от "синей зоны" - искать неприятности на ровном месте мне совершенно не хотелось. Но во время встречи с Мано, после того, как я пересказал ему наши приключения со дня "падения" и описал свое путешествие по Зеленой реке (как оказалось, в Университете были в курсе географии этого района и происходящих в нем событий - даже наш бой на спуске был упомянут в записях - но Мано хотел уточнить некоторые подробности, причем иногда напоминал своими вопросами не ученого, а разведчика) (примечание на полях: "К сожалению, я не сразу обратил на это внимание, и довольно откровенно ответил на первую пару вопросов о Плоскогорье. Надеюсь, в дальнейшем я успешно запудрил ему мозги, и в любом случае - надеюсь, что они собирают эту информацию просто на всякий случай. Потому что от этих ребят можно действительно ожидать всего - они сидят на своих островах и никуда не лезут, но возможностей у них больше, чем у всех остальных виденных мной местных государств, вместе взятых!"), я спросил его, что такое "синие зоны" и почему в них запрещен вход. Он посмотрел на меня с некоторым удивлением - по-видимому, это были достаточно известные здесь сведения - и рассказал.
   Рассказ его был краток, невероятен и обьяснял все. В "синих зонах" находятся "челноки" - устройства, с помощью которых можно переносить предметы из Внешнего Мира в Нижний, и наоборот, а также все с ними связанное (в частности, в Университете в "синей зоне" находятся лаборатории, ведущие исследования эффектов "переноса" и создающие их практическое воплощение). Именно поэтому на Медвежьих Островах можно было купить (или заказать) почти все - машины, оборудование, оружие, и именно поэтому здесь было такое изобилие предметов, редких для Нижнего Мира, и такой высокий уровень жизни и общего развития. Именно на этих "челноках" основывалась экономика Медвежьих Островов: предметы, которые не могли быть изготовлены в Нижнем Мире, продавались всем желающим - с очень солидной "накруткой", а взамен островитяне брали драгоценные металлы и камни (и наркотики) и отправляли их во Внешний Мир, рассчитываясь за поставки. Кто находится на другом конце маршрута "челноков" - Мано не сказал, и судя по всему, он и сам не знает, но догадаться несложно: во Внешнем Мире - на Земле! - достаточно коррумпированных правительств, секретных военных баз, частных владений, черного рынка оружия и наркотиков... И кто-то там делает неплохие деньги. Я даже слегка пожалел Рикардо с его полусотней килограммов кокаина: он - нищий на ступенях огромного банка.
   Разумеется, я не мог не поинтересоваться, можно ли воспользоваться "челноком" для того, чтобы вернуться во Внешний Мир. Мано ответил, что попытки отправлять в "Челноках" животных, причем в оба конца, предпринимались в самом начале применения, и все животные погибли. Такая же участь постигла нескольких человек, пытавшихся воспользоваться "челноком" - на другой конец маршрута прибывали трупы, при этом, по словам Мано, "у них была очень тяжелая смерть". Он не сказал, что именно убило их, как не сказал и не слва о том, как именно действуют "челноки" - и я не стал его расспаршивать: ясно, что он не знает этих подробностей, а если бы знал - выдал их разве что после длительных пыток: ведь от этой технологии зависит процветание Медвежьих Островов, в том числе и его самого.
   Тем не менее, вернувшись в "торговую зону", я решил порасспрашивать и там - на этот раз не местных жителей, а других торговцев. От них удалось узнать некоторые дополнительные подробности. Прежде всего, на "груз по спецзаказу" есть ограничения - 20 метров длины, 10 метров в диаметре, вес 100 тонн (при этом после 80 тонн цена за единицу резко идет вверх). Есть некоторые ограничения и на тип товаров: так, невозможно заказать новейший танк или реактивный самолет, (примечания на полях: "По всей видимости, это ограничение не технологии "челноков", а именно черного рынка оружия во Внешнем Мире - туда тоже обычно не попадают дорогие системы последних моделей"). Сама технология существует довольно давно - один из торговцев, достаточно пожилой мужик, рассказал, что его дядя был среди первых торговцев, приезжавших на Медвежьи Острова за товарами, доставленными из Внешнего Мира, и это было около пятидесяти лет назад. Технология совершенствуется - тот же торговец заявил, что первоначально ограничение на вес составлало 30 тонн, да и ограничения на размер были намного меньше. Наконец, судя по всему, Медвежьи Острова уже не имеют монополию на технологию - сразу несколько человек отметили, что вот уже несколько лет на острова почти не приезжают торговцы из Нью-Шеффилда, хотя раньше они появлялись здесь достаточно часто.
   Наш пароход отходит послезавтра, но мне уже неохота ничего смотреть на этом острове. Наличие "челноков" здорово меняет всю картину нашего положения здесь: с одной стороны, теперь мы знаем, что почти любой предмет, которого нам не хватает, мы можем заказать и получить - вопрос только в цене, с другой стороны, если технология доступна при нынешних ресурсах - кто может гарантировать, что завтра ей не обзаведутся нацисты? А получив технологию, они затащат сюда достаточно оружия, чтобы взять штурмом Плоскогорье..".
  
   Ну и идиот был тогда Моти, подумал Алекс, раздраженно захлопывая тетрадь. Сначала не мог даже предположить, что такая технология существует, хотя я начал догадываться о чем-то подобном, как только дошел до описания города - впрочем, мне было легче догадаться, я ведь смотрел "Старгейт"! - а потом, когда ему все разжевали и разложили по полочкам, впал в депрессию и страхи перед попаданием технологии "челноков" к нацистам. А мог бы подумать на ход вперед - "А если нам такую технологию?". И соответственно, потратить еще пару дней на попытки разнюхать хоть что-нибудь. Ведь смогли же разнюхать в Нью-Шеффилде! Хотя, с другой стороны, и это не факт - возможно, там просто научились производить самостоятельно большую часть необходимых предметов, и продолжали закупать то, что не могли сделать - ведь те торговцы сказали Моти, что из Нью-Шеффилда продолжают приезжать, просто намного реже, а какая в этом необходимость, если у них есть свои "челноки"?
   Хотя я тоже хорош - мог бы и сам поспрашивать, нет ли альтернативных способов связи между Нижним и Внешним Миром. Ну да, не спрашивал, потому как не догадался - был уверен, что всякую мелочь приносят в Нижний Мир "ходоки" вроде меня, а крупные предметы, вроде автомобилей, попадают только с "упавшими". Впрочем, подозреваю, что большинство жителей верховьев Зеленой реки даже и не слышали о "челноках" - для них эти предметы просто привозят по реке. Ну и вообще говоря, мне повезло, что моя "точка перехода" оказалась в таком захолустье - на Медвежьих Островах я бы и на кусок хлеба с трудом зарабатывал..
   При мысли о куске хлеба Алекс почувствовал, что он проголодался. Готовить самому не хотелось. Пойду в закусочную Момо, сьем порцию швармы или шашлыка, решил он, захлопывая тетрадь и кладя ее на стол.
  

* * *

   - "Сосна", здесь третий, обьект вышел - прохрипела рация, - следует в направлении улицы Саламе.
   - Третий, продолжать наблюдение, - скомандовал Рони, - второй, здесь "Сосна", слышишь меня? Прием.
   - Здесь второй, слышу тебя.
   - Продолжай наблюдение за входом в дом. Мы войдем через пару минут, действуй по плану.
   Рони пребывал в состояни легкой эйфории: все складывалось так, как надо. Их снимки и показания Салима произвели нужный эффект, усиленный тем, что проклятое подполье не собиралось не только ловиться, но и вообще как-либо подтверждать свою реальность. Хотя новый репатриант из бывшего СССР, абсолютно светский и не демонстрировавший особого интереса к политике, совершенно не попадал под профиль ультраправого подпольшика, факт оставался фактом: в течении года он нелегально приобрел больше двадцати единиц стрелкового оружия только у Салима, и вряд ли для создания личной коллекции. Обойденный Зильбер орал на совещании, что этот Алекс закупает оружие для "солдат" "русской мафии", и надо не возиться с ерундой, не имеющей прямого отношения к деятельности ШАБАКа, а передавать материалы в полицию, но риторический вопрос Рони "Зачем мафии древние магазинки?" склонил мнение начальство в их пользу. Для долгого расследования, прослушки, сбора информации о контактах и так далее не было времени - пока несколько поступивших во временно подчинение к Элазару (формально он считался старшим) оперативников пару часов следили за квартирой и докладывали о том, что "обьект" вынес с утра мусор, сьездил на прочистку засорившейся канализации в Холон, к такому же светскому и аполитичному новому репатрианту, и теперь сидит дома, Рони и Элазар решили, что при действиях обычным порядком про их достижения успеют позабыть, не говоря уж о том, что Зильбер, или еще кто, вполне может нащупать другую ниточку, ведущую к подполью. Выход был один: дождавшись следующего выхода "обьекта", проникнуть в квартиру, произвести экспресс-обыск, и дождавшись возвращения, хватать "обьект" и трясти до получения всей необходимой информации о контактах, планах и прочих аспектах антигосударственной деятельности. В успехе они почти не сомневались, карьерные же перспективы представлялись настолько же неизбежными, настолько и захватывающими.
   Дождавшись, пока "обьект" повернет за угол, они вышли из вишневого "Лансера", пересекли пустую улицу и вошли в подьезд. Двухэтажный дом, в котором жил Алекс, был многоквартирным чисто формально - у входа в открытый, без всяких признаков двери или домофона, подьезд висело всего шесть почтовых ящиков. Согласно данным, которые успел собрать Рони, Алекс Шустер проживал в квартире номер пять. Модные и дорогие "пладелет"(18) сюда еще не дошли - дверь с цифрой "5" хотя и была обита железом, но имела самый обычный замок с цилиндром.
   - Секунду.. - пробормотал Элазар, извлекая из кармана чехол с отмычками. Рони замер рядом с ним, приготовившись выхватить удостоверение, но необходимости в этом не возникло - по лестнице никто не шел, а соседи Алекса, если и заметили взломщиков, явно не проявляли желания вмешаться. А полминуты спустя замок тихо щелкнул, и оба ШАБАКника вошли в квартиру.
   - "Сосна", здесь третий, - на поясе Рони вновь прохрипела рация, - обьект вошел в закусочную Момо, заказывает..
   - Третий, продолжать наблюдение, прием! - ответил Рони, и пояснил Элазару: - Разболтались тут. Какая разница, что именно он заказывает?
   - У обьекта может быть контакт с представителем подполья, - возразил Элазар.
   - Вот и пусть сообщает о контакте, а не о меню! Ладно, что у нас есть? Салон, спальня и кухня. Начнем со спальни?
   В спальне не оказалось ничего интересного, кроме пары женских шлепанцев - верного признака наличия постоянной подруги. "Будет на что давить", автоматически отметил Рони, переходя в салон. Тут результат появился почти сразу: под диваном обнаружился уже знакомый ШАБАКникам длинный сверток из черной клеенки.
   - Хорошо, что он не додумался спрятать его еще где-нибудь, - сказал Элазар, распутывая узлы, - теперь ему не отвертеться. А что это за тетрадь?
   Рони поднял с дивана дорожный журнал Моти и перелистнул несколько страниц.
   - Что-то вроде научной фантастики, - сказал он, - написано на иврите, но очень грамотно, непохоже, что это писал наш Алекс. И тетрадь явно не новая. Может, нашел где-то?
   - Похоже на то, - кивнул Элазар, - здесь никого не интересует фантастика, ну разве что отдельных фанатов жанра. А русские любят читать книги.
   - Нашел выброшенную рукопись, которую не приняло ни одно издательство, и считает, что приобщается к израильской литературе, - ухмыльнулся Рони.
   - Вроде того, - кивнул Элазар, - продолжай пока, я тебя оставлю на минутку. Заодно осмотрю туалет.
   Рони кивнул, и перелистнув еще страницу, положил тетрадь на телевизор. Он сделал несколько шагов по комнате, прикидывая, откуда продолжить обыск, и в этот момент вновь ожила рация:
   - "Сосна", здесь второй, прием! - даже треск и хрип разрядов не могли заглушить волнение в голосе, - К подьезду подошли двое вооруженных мужчин.. проверяют ящики.. входят!
  

* * *

  
   - А если он не дома? - спросил Дуду.
   - Его машина снаружи, - ответил Арье, - он либо дома, либо рядом. Максимум, подождем. А сейчас тихо!
   Детективы поднялись на второй этаж и встали по сторонам от двери, приготовившись выхватить оружие: уголовники редко отстреливаются при аресте, понимая всю безнадежность подобных действий, но от человека, знающего о действиях полиции в лучшем случае из боевиков и криминальных романов, можно было ожидать всего. Звонок был выдран с корнем, и Дуду коротко пробарабанил в железную дверь.
   - Господин Шустер! - громко сказал он заранее заготовленную фразу, и добавил гораздо тише, глядя как от удара распхивается незапертая дверь, - открыто..
   - Входим! - скомандовал Арье, и Дуду сделал шаг внутрь. Дальнейшее заняло считанные секунды.
  

* * *

  
   Затвор своего "Глока" Рони взвел сразу, как только услышал сообщение по рации, сделать четыре шага из салона, через крошечную прихожую, к двери тоже не заняло много времени. Когда за дверью раздался выкрик "Господин Шустер!" и грохот удара, он уже стоял так, чтобы открывающаяся дверь скрыла его от входящего. А потом за распахнувшейся дверью прозвучало "Входим!", и секунду спустя из-за двери вышел парень совершенно бандитского вида, на ходу извлекая пистолет из-за пояса джинсов.
   - Не двигаться! - выкрикнул Рони, приставляя "Глок" к его голове.
   - Брось оружие! - дверь захлопнулась, и вместо нее появлся второй парень, в расстегнутой красной спортивной куртке. Арье Бен-Ами получил прозвище "Шериф" не столько за решительность, сколько за свой револьвер - "Смит-Вессон" калибра 0.41 Магнум. Сейчас ствол этого револьвера смотрел в лицо Рони с расстояния в несколько сантиметров, и слова "огромный, как железнодорожный туннель" не показались бы ему в этот момент глупым книжным штампом.
   - Подними руки! - Элазар, вышедший из туалета за спиной Арье, упер ему в бок свою мелкокалиберную "Беретту".
   - Положи пистолет!
   - Сам положи! Мы из Службы Безопасности! Кто вы такие?
   - Не делай глупостей, Алекс! Мы из полиции!
   - Врешь!
   - Это вы врете! Удостоверение, быстро!
   - Сначала покажи свое! Медленно, без резких движений..
   - Да убери пистолет, черт возьми! Убьешь полицейского - получишь пожизненное без амнистии!
   - Мы сотрудники Службы Безопасности при исполнении! Брось оружие, ты препятствуешь расследованию дела государственной важности! Хм.. Элазар, это действительно полиция. Что связывает вас с Алексом Шустером?
   - Сначала удостоверение! - Арье был непреклонен.
   - Вот! - левой рукой Элазар ухитрился достать бумажник с заплавленной в пластик карточкой и раскрыл его перед Арье.
   - Нормально, - Арье поднял ствол револьвера к потолку, - мир?
   - И вам привет(19)! - ответил Рони, опуская "Глок".
   - Служба Безопасности, надо же, - скривился Дуду, - мы же тут чуть не перестреляли друг друга. Я был уверен, что ты - Алекс Шустер.
   - А я был уверен, что вы - его сообщники, - ответил Рони, пряча пистолет в кобуру, - кстати, впечатляющая у тебя пушка, друг.
   - Это ты еще не видел, как она стреляет! - ухмыльнулся Арье, - Грохот, как от пушки, а дыры в мишени такие, что четыре пальца просунуть можно!
   - И хорошо, что не видел. Ты во мне чуть дырку не проделал, ковбой чокнутый.
   - Сотрудники называют меня "Шериф".
   - Оно и видно. А теперь расскажи-ка нам... Шериф, что именно полиция хочет от нашего общего друга, господина Алекса?
   - Мы прихватили одного грузина, известного скупщика украденных ювелирных украшений, и при обыске его магазина, обнаружили.. кое-что неожиданное.
   - Он все-таки связан с уголовниками! - разочарованно сказал Элазар, - Зильбер был прав, он закупал оружие для "русской мафии"!
   - Какое оружие? - спросил Арье.
   - Вот это! - Рони сделал четыре шага обратно в салон и развернул лежащий на полу сверток.
   - Нааль раббак(20)! - пробормотал Дуду, а Арье почесал в затылке.
   - У того грузина мы нашли не оружие, а золото, - сказал он, - полкилограмма песка и мелких самородков. Он утверждает, что купил его у нашего общего друга. Вы не находили тут золота?
   - Пока нет. Только оружие. Мы уверены, что Алекс как-то связан с подпольем. Ну, которое убило премьер-министра.
   - А его убило подполье? - спросил Арье, - ведь убийцу арестовали на месте.
   - Да, судя по всему.Убийца - исполнитель, боевик, один из многих. Имейте в виду, все это не просто секретно, а настолько, что вы даже представить не можете. Люди, сочуствующие подполью, есть везде, и в полиции тоже. Поэтому расследование - под нашим контролем.
   - Это чего вдруг?
   - Интересы национальной безопасности. Дождемся здесь нашего друга, совместно с ним побеседуем - заодно и про золото спросите, а потом поедем к нам и закроем всю бумажную работу. Вы разрабатывайте своего грузина с золотом, а мы продолжим отрабатывать Алекса Шустера и оружие.
   - А он покупал оружие и раньше? - вдруг спросил Дуду.
   - Да. По данным нашего агента - несколько раз в течении прошедшего года, около двадцати стволов. Судя по всему, передает их своим сообщникам на территориях..
   - Думаю, что это одно дело, - медленно сказал Арье, - Дуду, ты молодец!
   - Стараюсь, - широко улыбнулся тот.
   - Вот смотрите, - продолжил Арье, - Алекс покупает оружие, но не складывает его у себя - я вижу три винтовки, а не двадцать. Оружие куда-то уходит. Тот же Алекс продает золото, золото оседает у Леонида - это тот грузин, он его пускает в оборот - сейчас это не важно. Важно, что золото появляется у Алекса откуда-то. Понимаете? Оружие - через Алекса куда-то, золото - чераз Алекса откуда-то. Алекс - посредник. Он поставляет кому-то оружие за золото.
   - Конечно! - горячо выкрикнул Элазар, - На территории, своим сообщиникам в поселениях, членам подполья!
   - И получает от них золото? У нас на территориях есть золотоносные речки, как в вестернах?
   - Я такого не помню, - покачал головой Рони, - но, правда, я не заглядывал под каждый камень
   - А я думаю, что если бы поселенцы нашли золото, они продавали бы его сами, а Алексу давали бы шекели на закупку оружия. Ведь если он посредник - он наверняка берет свою долю. И они могли бы найти более выгодного покупателя - Леонид прямо грабил Алекса.
   - Но может быть.. - начал Рони и осекся: на его поясе вновь захрипела рация:
   - "Сосна", "Сосна", здесь третий, раздалось из нее, - обьект вышел из закусочной, прием!
   - Сейчас мы у него все и спросим! - сказал Элазар, - Закройте дверь, и приготовьтесь!
  

* * *

   По пути домой, Алекс замечтался о том, как овладеть тайной "челноков". Это не должно быть слишком сложно, думал он. В конце концов, "челноки" работают с начала тридцатых, а сегодняшняя технология не может сравниться с тогдашней. Поспрашиваю Марко и его ребят, поспрашиваю Моти - что именно бросилось ему в глаза на Медвежьих Островах, и может быть, чего-нибудь и накопаю. Может, даже обьявлю тут, что еду на месяц в Таиланд, а сам отправлюсь в Нижний Мир и там поеду на Медвежьи Острова. И если накопаю - ооо! Разумеется, в Израиле "челнок" не поставишь - страна маленькая, все друг друга знают, полиция и прочие государственные органы повсюду суют свой нос, и взяток не берут, или берут, но только от своих. Придется вернуться на Украину или в Россию, там сейчас полно остановившихся заводов - арендую цех, найму охрану и вперед, прямо там же буду покупать армейские запасы - после развала СССР армейских излишков хватит, наверное, на десять Нижних Миров - и отправлять на продажу. Правда, там уже придется договариваться со всякими "уважаемыми людьми", но думаю, договоримся - газеты пишут, что во всех этих группировках много бывших "афганцев", наверняка есть сослуживцы Андрея... И я, в конце концов, не жадный - "челнок" обещает такой доход, что мне хватит на роскошную жизнь и пяти процентов от дохода.
   Подойдя к дому, он заметил некое оживление: казалось, все его соседи, которые в это время оказались дома, выглядывали в окна и рассматривали его с нездоровым любопытством, перешептываясь о чем-то. Наверное, опять написали в газетах какую-нибудь гадость о выходцах из бывшего СССР, подумал он, и теперь обсуждают, являюсь ли я алкоголиком, проституткой или скотоложцем. Ну и, как говорит старый анекдот, хрен им в рот и якорь в задницу, если это не так. Он поднялся по лестнице, засунул ключ в замок и попытался повернуть. Ключ не шевельнулся. Неужели не запер, подумал Алекс и толкнул дверь.
   В следующую секунду его схватили за руку и рванули внутрь. Споткнувшись о предусмотрительно подставленную ногу, Алекс полетел на пол, едва успев рефлекторно прикрыть лицо второй рукой. но не слишком удачно - лбом он таки приложился. Вспышка боли, перед глазами поплыли круги, и тут же кто-то ткнул ему пистолетом в спину, кто-то заломал руки и защелкнул на них наручники, чьи-то руки охлопывали карманы, кто-то размахилвал перед лицом удостоверением, и со всех сторон сылалось:
   - Алекс Шустер, ты арестован!
   - Незаконное приобретение и владение оружием..
   - Где ты берешь золото?
   - Кому именно из подполья ты передаешь оружие?
   - Что вы планируете?
   Попался, металась в голове Алекса единственная паническая мысль. Попался. Отрицать, все отрицать!
   - Кто вы такие? - выкрикнул он, - По какому праву вы взломали мою квартиру?
   - Полиция Израиля! - прозвучало над правым ухом, а над левым раздалось: - Служба Общей Безопасности! Кто твой связник, которому ты передаешь оружие, в каком поселении он живет?
   - Я не передаю никакого оружия! Я ничего не знаю! - выкрикнул Алекс и осекся: его подхватили за подбородок и указали в салон, где на развернутой на полу черной клеенке лежали винтовки и дробовик.
   - А это что? И где ты прячешь золото?
   - Не мое! Это вы занесли, пока меня не было! Я ничего не делал, что вы от меня хотите! - с каждым словом в голосе Алекса появлялось все больше наглости, - Это расизм! Я буду жаловаться!
   - Каков наглец, а? - рассмеялся кто-то за его спиной, - прямо настоящий израильтянин.
   - Алекс, ты наверное не понял, - в поле его зрения появилось первое с момента ареста лицо: молодое, чисто выбритое и даже почти интеллигентное, - вот мое удостоверение, ты читаешь на иврите? Видишь, что здесь написано? "Служба Общей Безопасности" - знаешь, что это значит?
   - Знаю, - кивнул Алекс, вернее, попытася кивнуть - этот самый интеллигентный молодой человек по-прежнему поддерживал его за подбородок, и шея уже начинала побаливать.
   - Мы тут не потому, что нам скучно, а потому, что один из твоих сообщников убил премьер-министра. Власть закона и демократия в стране, мир в регионе и жизни тысяч граждан Израиля находятся сейчас под угрозой, и у нас есть все необходимые полномочия, чтобы предотвратить эту угрозу. Очень широкие полномочия - по времени содержания под арестом, по способам допроса, и по возможности засекретить все обстоятельства. Мы можем вывести тебя из этой квартиры - и ты исчезнешь, и никто не спросит: "А где Алекс Шустер?". Мы можем разрушить жизнь твоей семье, твоей подруге, твоим друзьям - из-за твоих поступков. Ты глубоко в дерьме, парень, и ты будешь плакать кровью.. если не начнешь говорить, и если не расскажешь про подполье все, что знаешь, причем немедленно!
   - И не рассказывай нам сказки, что оружие не твое, - добавил голос из-за спины, - у нас есть снимки всего процесса покупки оружия, и показания Салима. Знаешь такого?
   - Леонид тоже дал показания, - добавил другой голос, - так что лучше расскажи им, откуда ты берешь золото.
   - И кому ты за это золото продаешь оружие, - добавил парень с удостоверением, - В каком поселении живут твои сообщники? Сколько их? Что вы собираетесь делать теперь, после убийства премьер-министра?
   Дался им этот премьер-министр, подумал Алекс. Сначала зеваки на шоссе, теперь ШАБАКники. И ведь есть у них убийца, его взяли на месте, чего же они от меня хотят? Я не связан с убийцей, я не связан с его сообщниками, если они вообще существуют, но похоже, эти ребята зациклены на одной версии, и собираются выбивать из меня признания и оговоры, потому что не способны предположить другие варианты. А тем более - даже заподозрить правду. И эта мысль почти успокоила его: до этого Алекс неоднократно думал о том, что однажды он может попасть в поле зрения полиции, и план действий был разработан заранее. Добавилась всего одна деталь...
   - Я не причастен к убийству премьер-министра, - заявил он, - я не продавал оружие никаким подпольщикам и экстремистам...
   - Врешь! - выкрикнул ШАБАКник, замахиваясь, как будто для удара, но сзади раздался другой голос:
   - Тогда кому ты его продавал? Ты купил гору оружия, а тут три несчастных ствола. где остальное? Кто платит тебе необработанным золотом за старые винтовки?
   - Вы не поверите, - сказал Алекс.
   - Говори правду, и мы тебе поверим, - ответил первый ШАБАКник, - и не думай, что ты сможешь нас обмануть.
   - Хорошо, я расскажу. Помогите мне встать.
   Алекса рывком подняли на ноги, и он вскрикнул от боли: скованные руки затекли. Следующим движением его развернули рывком за плечо, и он впервые увидел всех четверых, арестовавших его. Крепкие ребята, и не дураки, подумал он. Но у меня есть приемущество: они даже предположить не способны, с чем они столкнулись. Теперь главное - не наделать ошибок.
   - Я все расскажу, - повторил он, - я покажу, откуда беру золото. Но это настолько невероятно, что я предлагаю такой вариант: сначала я дам вам доказательства, что я говорю правду, а потом расскажу подробности и ответы на вопросы.
   - Хорошо, - сказал молодой ШАБАКник, - давай свои доказательства.
   - Я хочу гарантий. Если я расскажу все, меня попытаются убить.
   - Кто попытается? - тип в красной куртке, судя по голосу - тот самый, который размотал ниточку с золотом от Леонида. Полицейский, наверное, подумал Алекс, похоже, этот - самый умный из всей четверки.
   - Я хочу гарантий, - упрямо повторил он, - Я хочу выехать из страны после окончания расследования, вместе со всей семьей.
   - Друг, такие гарантии может дать только судья, - заявил второй, судя по всему, ШАБАКник, - но если в деле будет записано, что ты охотно сотрудничал со следствием, он скорее всего тоже пойдет навстречу. Я же могу гарантировать, что до окончания следствия ты будешь в полной безопасности. Рассказывай спокойно - тебе ничего не угрожает. Какие доказательства ты собирался предьявить?
   - Они не здесь. Надо проехаться в один мошав тут, рядом, а там я покажу вам тайник и еще пару интересных вещей. Один из причастных к этому делу живет там же - я назову адрес. Только не показывайте меня, вызовите полицию - пусть они его арестуют.
   - А что там, в мошаве? - спросил полицейский в красной куртке.
   - Вы не поверите, - поворил Алекс, сейчас ему даже не приходилось врать, - вы решите, что я сумасшедший или пытаюсь вам соврать.
   - А ты попробуй, - ласково сказал первый ШАБАКник.
   - Тайная секта, - ляпнул Алекс и добавил, подумав секунду: - С человеческими жертвоприношениями.
   - Ерунда! - одновременно сказали сразу двое, прежде чем обменяться взглядами.
   - Я же говорил, - грустно сказал Алекс.
   - Этого не может быть, - начал ШАБАКник, - но если у тебя доказательства.. - и внезапно оборвав себя, скомандовал: - Поехали! Что за мошав?
   - Мы с вами, - тут же заявил полицейский, - это же явно не интересы национальной безопасности.
   - Не уверен, - покачал головой второй ШАБАКник, - помнишь раввинов, которя провели обряд проклятия премьер-министра месяц назад? Вот то-то же. Иди знай, к чему подстрекают своих адептов эти сектанты.
   - Еще кое-что, - вспомнил вдруг Алекс, - мне нужен блокнот, он лежит вон в той тумбочке, второй ящик. Зеленый блокнот с эмблемой банка "Дисконт"... да, этот самый. Здесь код к тайнику.
   - Здесь имена, - возразил первый ШАБАКник, листая блокнот, - и звания. Кто это такие?
   - Это случайные имена, из телефонного спарвочника, для маскировки. А звания.. в них код. Дайте мне блокнот, пожалуйста.
   - Еще что-нибудь? - насмешливо спросил первый ШАБАКник, - Блокнот будет у меня, я скажу тебе все, что надо. Так в какой мошав мы едем?
  

* * *

  
   Поехали впятером в "Лансере" ШАБАКников, оставив квартиру под охраной двух оперативников. Алекс сидел на заднем сиденье, зажатый между Дуду и Элазаром и все так же скованный наручниками, но теперь уже спереди. Он явно нервничал, и то начинал выяснять, в какую страну он сможет выехать, можно ли будет сменить имя, и прочую ерунду, явно подчерпнутую из детективных сериалов, то замолкал, тоскливо глядя в окно. Сидевший рядом с водителем Арье периодически хмыкал: ясно было, что никакие документы и выезд за границу парню не светят, и что в ближайшие несколько лет единственным пейзажем, на который он сможет любоваться, будет вид из окна тюремной камеры. Ну что же, парень, ты сам выбрал себе судьбу, нарушив закон. У тебя был бизнес, ты мог честно зарабатывать и развиваться, но предпочел связаться с уголовниками и с сектой - вот тебе и результат. И боюсь, что и после выхода из тюрьмы тебя не ожидает ничего хорошего - ШАБАК действительно умеет разрушать жизнь свом клиентам..
   На вьезде в мошав стояла серебристая "Субару" с работающим двигателем. Рони, насвистывая популярную песенку, подьехал к ней,опустил стекло и сказал несколько слов двоим сидящим внутри мужчинам.
   - Наши, - гордо заявил он, отьезжая, - на всякий случай, я их сюда отправил, около дома Алекса им теперь делать нечего. Должен подьехать еще один, на мотороллере. Иди знай, сколько людей нам здесь понадобится.
   - Умно, - кивнул Арье.
   - И незаметно. А при необходимости - поднимем полицию. Это удачно, что операция начинается совместно, - продемонстрировал Рони межведомственное миролюбие, и совсем другим тоном бросил Алексу: - Куда ехать?
   Десять минут спустя они уже шли через кусты на окраине мошава.
   - Вот здесь, - сказал Алекс, поравнявшись со вкопанным холодильником, - дайте мне блокнот и снимите наручники, я открою тайник.
   - Еще что-нибудь? - вновь спросил Рони, - а если у тебя там оружие?
   - Вас четверо, и вы все вооружены, - покачал головой Алекс, - вы можете застрелить меня прежде, чем я шевельнусь. Я не буду делать глупостей, клянусь. Пожалуйста, дайте мне показать вам, что в тайнике.
   - Ладно, - Рони извлек из кармана блокнот и протянул его Алексу, - показывай.
   Алекс раскрыл блокнот на второй странице, опустился на четвереньки рядом с холодильником и засунул правую руку под него, в какую-то щель. Пару минут он копался там, периодически бормоча что-то по-русски, пару раз клал блокнот на землю и засовывал в щель и вторую руку. Наконец он закрыл блокнот и встал, держа его в руке. В другой его руке был кусок железной трубки, запаянный с одного конца и с массивной гайкой на другом. Алекс повернулся к сопровождавшим его и слабо улыбнулся.
   - Вот, смотрите, - сказал он.
   И растворился в воздухе.
   Несколько секунд полицейские и ШАБАКники стояли молча, не шевелясь и лишь переводя взгляды с друг друга на то место, где только что стоял Алекс.
   - Впечатляет, - наконец громко заявил в пустоту Рони, - Молодец, я бы в такое и в самом деле не поверил. А теперь отключи эту штуку.
   Ничего не изменилось.
   - Покажи себя! - выкрикнул Рони командирским голосом, - Мне эти шутки надоели!
   - Прекрати это, - заорал Дуду, - Мы же тебя в любом случае поймаем, тут тебе, дружок, не Россия!
   - Мы не оставим в покое твоих родственников, - добавил Элазар, - покажи себя, Алекс, не обеспечивай им лишние страдания.
   - Стоп, - сказал Арье, - он не покажется, это побег. Он нас вообще слышит?
   На несколько секунд все замолчали.
   - Слышит, - сказал наконец Рони, - видите следы? Это отпечатки его кроссовок. Вот где они кончаются - у холодильника, и дальше отпечатков нет. Я, может, не профессиональный следопыт, но кое-что могу. Он каким-то образом сделал так, что мы его не видим, и теперь стоит на месте, дожидаясь, пока мы начнем метаться...
   - Ты, дерьмо! - заорал Дуду ни чем не повинному холодильнику и прыгнул с места, широко расставив руки. Приземлившись на то самое место, где минуту назад стоял Алекс, он попытался сомкнуть руки, чтобы захватить невидимого Алекса и погасить об него инерцию прыжка - и потеряв равновесие, полетел на песок, по счастью - в стороне от ржавых матрасных пружин.
   - Он что, еще и летает? - спросил в пространство Элазар.
   - А в самом деле, - сказал Арье, - как он это сделал? Мы его видели, а теперь мы его не видим. Давайте подумаем, почему мы его не видим? Гипноз?
   - Какой там гипноз. - вздохнул Элазар, - вы видели железку у него в руках? Клянусь, он на ней нажал что-то прямо перед исчезновением.
   - Так он для этого нас сюда и притащил? - удивленно спросил Рони, - Достать из тайника устройство и сбежать? И никакой тайной секты нет?
   - Почему нет? - стпросил Дуду, отряхивая песок с коленок, - Может, он не сбежал, а наоборот - секта ликвидировала важного свидетеля? Ну, вроде как на мине подорвала.
   - Тоже версия, - сказал Арье, - это не похоже на мину, но ликвидацией вполне может быть. По крайней мере, теперь нам некого спросить, что это все значит. Может быть, Алекс стоит сейчас в десятке метров от нас и тихо смеется, глядя на наши удивленные лица..
   - Или висит в воздухе, - вставил Рони, - следов-то не было.
   - Я ему повишу! - взорвался Элазар, - Рони, ты понимаешь, что операция накрылась?! И вместе с ней - наша карьера! Ты понимаешь, что через пару часов нам придется докладывать начальнику сектора, что самая многообещающая ниточка растворилась в воздухе, в буквальном смысле слова?! Зильбер от смеха лопнет, глядя на это! А нам больше никогда и ничего серьезного не дадут! Да я пристрелю этого засранца, как только увижу!
   - Спокойно, - поморщился Рони, - все не так плохо. У нас есть два независимых свидетеля - детективы из полиции Тель-Авива, и мы все вчетвером наблюдали применение нового устройства, мы знаем, что оно существует и работает, осталось только восстановить технологию - а для этого у нас полно всяких ученых. А перспективы применения такого устройства в любом случае великолепны.
   - Какое устройство?! - спросил Элазар, - После того, как главный подозреваемый исчез у нас из-под носа, нам понадобится только одно устройство - для нанесения вазелина на задницу!
   - Это самое странное дело, с которым я сталкивался, - Арье даже не улыбнулся, он размышлыял вслух, - Откуда-то появляется золото, куда-то уходит оружие, мы берем подозреваемого - и он тоже куда-то исчезает. Нажав кнопку на каком-то устройстве. В Израиле нет золота, а таких устройств, наверное, нет нигде в мире. Да еще и секта эта..
   - Истина где-то рядом, - сказал Дуду, копируя интонации агента Малдера.
   - Во-во, - кивнул Арье,- Прямо "Секретные материалы", даже спецслужбы имеются. А хреново, однако, чувствовать себя героем фантастического сериала...
   - Алексу бы понравилось, - вздохнул Элазар, - он любил фантастику.
   - Да, в самом деле! - вспомнил Рони, - У него же была тетрадь с рукописью какой-то фантастической истории.
   - Где была тетрадь? - быстро спросил Арье, - Что за история?
   - Валялась на диване, я переложил ее на телевизор. Там было что-то про путешествие по реке с грузом золота, про город на островах, про каких-то падающих английских пьяниц... Погоди, ты же не думаешь, что все это по-настоящему?
   Арье несколько секунд молча смотрел на него.
   - Идиоты, - сказал он наконец с каким-то веселым удивлением, - Господи, какие же вы идиоты! Ничего странного, что вы прошляпили убийство премьер-министра, вы и всю страну прошляпите!
   Дуду прыснул.
   - Не смешно, Дуду, - сказал Арье более грустным голосом, - мы с тобой не намного умнее. Секта с человеческими жертвоприношениями, надо же! Ты представь, сколько следов в виде трупов с необычными ранами, пропавших без вести и так далее такая секта должна оставлять! А мы, вместо того чтобы подумать секунду, сами повезли его сюда, к устройству, да еще и отдали блокнот, который ему явно был очень нужен! Он драпанул от нас.. куда-то. Туда, откуда он брал золото и куда отправлял оружие, туда где река и английские пьяницы. И мы даже не знаем где его искать!
   - Что за ерунда? - спросил Рони с возмущение, - Ребята, похоже вы пересмотрелись "Секретных материалов". Здесь нет никакого заговора, я вам это говорю, как сотрудник Службы Безопасности.
   - Заговора нет, - кивнул Арье, - но и Алекса тоже нет, вот в чем прикол. Ты помнишь, что было записано в его блокноте?
   - Часть..
   - Вспоминай! - жестко сказал Арье, - постарайся вспомнить каждую запятую, которую ты видел - если блокнот был очень важен Алексу, он важен и нам! Здесь нам делать больше нечего - возвращаемся в квартиру Алекса, посмотрим, что у него за тетрадь.
  

* * *

   - Дерьмовая ситуация, - сказал Марко, выслушав рассказ Алекса.
   Алекс кивнул и поднес ко рту чашку с чаем. Зубы его все еще постукивали - на фактории его встретили ледяной ливень, запертая дверь во двор и задремавший у печки дежурный, и за три минуты, которые он провел во дворе в одной майке, Алекс успел промокнуть не то что до нитки, а пожалуй, и до костей. Сейчас он сидел у печи, завернутый в два одеяла, пил уже вторую чашку чая, и все еще дрожал от холода. Возможно, это и нервы, подумал Алекс отстраненно, не каждый же день я покидаю свой родной мир - навсегда..
   По-видимому, об этом же подумал и Марко - встав со своего стула, он прошел через комнату, обогнув висящую на веревке одежду Алекса, и вернулся к столу, держа в руке бутылку "Бича" и две рюмки.
   - Выпей! - повелительно сказал он, разливая водку, - Тебе будет лучше. Nazdravlje!(21)
   Водка согрела горло, и Алекс в самом деле почувствовал себя чуть лучше - по крайней мере, его больше так не трясло. Но зато в голову ему пришла новая мылсь, которая испортила его настроение еще больше.
   - Извини, - сказал он Марко, - я, похоже, угробил тебе весь бизнес с факторией.
   Марко молчал несколько секунд.
   - Честно говоря, я чувствовал, что все к тому и шло, - сказал он, - "ходоки" редко держат свой бизнес дольше пары лет. Они теряют доступ к "точке перехода" - например, на ее месте прокладывают скоростное шоссе, засвечиваются перед полицией или преступными группами во Внешнем Мире, как ты, или приобретают проблемы тут, как Рикардо. Или просто решают, что вся эта суета того не стоит, и накопив кое-какой капитал, остаются в одном из миров, по своему выбору.
   - Во-во, - кивнул Алекс, - У меня в кухне, под плиткой, осталось двенадцать тысяч долларов наличными. Надеюсь, их найдет полиция, а не тот козел, у которого я снимал квартиру.
   - Ну, кое-что ты спас, - усмехнулся Марко, кивая на стол.
   - Кое-что, - согласился Алекс и перекатил увесистый обрезок трубки, которую он так старательно извлекал из внутренностей ржавого холодильника перед своим последним "переходом". Внутри, под плотно пригнанной крышкой, были набиты пятьсот граммов золотого песка - его, Алекса, начальный капитал в Нижнем Мире.
   - Так что за меня не беспокойся, - продолжил Марко, - план у меня давно готов. Помнишь, сколько отсюда до дороги на Плоскогорье?
   - Километр..
   - Чуть меньше, на самом деле. Так вот, мы собираемся арендовать у Арко небольшую лесопилку, и начать сводить лес вокруг фактории, особенно в направлении дороги. Потом, надо будет еще обзавестись грузовиком с краном - у Арко таких два, может у него и арендуем, а может и вовсе купим - посмотрим, как с деньгами будет. Расчистим до дороги - поставим там что-то вроде таверны: еда, выпивка, корм для лошадей..
   - Бензоколонка, - предложил Алекс, вспомнив рассказ Моше, - Прикупите на Плоскогорье технологию биотоплива - при массовой рубке леса, растительной массы тут будет очень много.
   - Интересная идея, - кивнул Марко, - я об этом не думал. Не знаю, насколько это будет выгодно, но надо проверить. Кстати, хочешь войти в дело? Ты толковый парень, все наши будут рады принять тебя в клан. Женишься на.. ээ, секунду, дай-ка подумать..
   Алекс кивнул, изображая полное понимание того, что вопрос его незапланированной свадьбы более чем непрост, и проявлять в нем легкомыслие недопустимо. В верховьях Зеленой Реки долговременное деловое партнерство часто становилось семьей, вернее - кланом, и бизнес-контракт при приеме новых партнеров скреплялся их женитьбой (или замужеством) на членах семей, уже учавствующих в деле. Именно так, как он узнал впоследствии, и был закреплен договор, заключенный между Марко и охотниками в день его первого "перехода" - женитьбой Марко на племяннице того самого негра, который поприветствовал его в Нижнем Мире, наставив в живот двухстволку.
   - Есть! - прервал Марко свои размышления, - У Сухадо есть незамужняя дочь, правда не старшая - вторая, но он один из главных партнеров. Уверен, что он будет только за - ты же знаешь, что все тебя уважают, и не только как "ходока", но и как человека, так что в клане ты будешь не на последнем месте. Да и Элли наверняка не будет против - ты же с ней знаком достаточно близко, не так ли?
   - Я много с кем тут знаком достаточно близко, - ухмыльнулся Алекс, - но свадьба - это дело такое, что лучше не браться, не подумав и как минимум не поговорив с самой Элли. Тем более если вместе со свадьбой идет деловой контракт.
   - Соглашайся, тут верное дело! Мы ведь не ограничимся придорожной таверной - во-первых, весь вырубленный лес мы распустим на доски и отвезем на продажу на Плоскогорье, у них не хватает леса, и я, в общем, уже договорился с Кроумом. Во-вторых, вырубим лес - будет место для полей, а не для нескольких огородов за внешним забором, как сейчас. В деревнях вокруг свободной земли нет, хочешь новое поле - топай пару километров мимо имеющихся, до опушки, и расчищай себе там участок, так что как мы обьявим, что есть земля рядом с жильем - сюда захочет переселиться куча народу. А будут люди - будет товар, будет товар - будут доходы. Мы не первая фактория, становящяяся деревней. И кстати, твои возможности, как "ходока", тоже никуда не делись - иногда ты сможешь заскакивать обратно, во Внешний Мир, и приобретать там всякие полезные штуки.
   - Обязательно, - кисло сказал Алекс, - парень, я попался на прицел не полиции, а ШАБАКу, с них станется держать засаду на этом месте еще пару лет, ожидая меня. Не забывай, что они видели "переход", и к тому же у них остался дорожный журнал Моти - и я даже не дочитал его, и не знаю, что там написано! Может быть, они извлекут из него достаточно сведений, чтобы освоить "переход" самим, и в один не очень прекрасный день материализуются посреди деревни твоей мечты с автоматами в руках.
   - Ну и пусть, - пожал плечами Марко, - Если они захотят договориться - нам это не помешает, а если не захотят - хороший автомат всегда можно выгодно продать. У израильских "коммандос" хорошая репутация, но вряд ли она делает их пуленепробиваемыми. Но ты, конечно, крут - я слышал про "ходоков", засветившихся перед полицией, но ты первый, кто засветился перед спецслужбами, да еще и по делу о покушении на премьер-министра. Алекс, скажи мне как другу - ну чем тебе этот премьер-министр мешал, за что ты его так?
   - Не смешно. Из-за какого-то козла, не сошедшегося с премьером во взглядах, мне пришлось покинуть родной мир, а моей семье ШАБАК наверняка не даст жизни, выясняя, куда и как я исчез. Нет, надо будет все-таки рискнуть и совершить обратный переход - хотя бы сообщить маме что я жив и здоров.
   - Тебе незачем рисковать.Напишешь письмо и дашь его другому "ходоку", а уж он-то пошлет его из района своей "точки перехода". И пусть ваш ШАБАК ломает голову, что означают сообщения из Новой Гвинеи, или еще откуда. Ну так как, ты принимаешь предложение насчет деревни?
   - Мне надо подумать, - вздохнул Алекс, - прежде всего, я хочу сьездить на Плоскогорье. Мне было не так легко запудрить мозги ШАБАКникам и притащить сюда список погибших сослуживцев Моше и всего их экипажа, - и он кивнул на полураскрытый блокнот, стоящий на боку на столе, - и особенно тяжело сохранить его от размокания уже после того, как я его притащил. Перепишу начисто, и закончится дождь - поеду.
   - Похоже, тебя не слишком заинтересовало мое предложение, - улыбнулся Марко, - собираешься осесть у соплеменников, на Плоскогорье?
   - Я еще не решил, - Алекс тоже улыбнулся. Я хотел приехать сюда на месяц и попытаться раскрыть секрет "челноков", вспомнил он, ну вот теперь у меня будет времени намного больше, чем я думал. Можно будет сьездить на Медвежьи Острова, можно будет - в Нью-Шеффилд. Скорее всего, в Нью-Шеффилде секреты охраняют еще строже, чем на Медвежьих Островах, но кто знает - вдруг мне повезет увидеть то, что окажется недостающим кусочком головоломки? А если нет - закуплюсь там чем-нибудь и продам тут, покрою расходы на поездку, а может еще и в прибыли останусь.
   - Дай мне подумать, - продолжил он, - в конце концов, вам ведь не нужно мое участие завтра с утра?
   - Нет, не нужно. Вообще, до весны рубку леса затевать не имеет смысла, а подготовка много времени не займет.
   - Ну, вот. А я пока осмотрюсь получше в Нижнем Мире. Кто знает, может к весне у меня появятся другие полезные для клана идеи, кроме бензоколонки.
   - Думаешь бросить свежий взгляд? - спросил Марко.
   - Вроде того. Я провел тут, в общей сложности, меньше месяца, не был дальше Хаймарета, и почти ничего не знаю о Нижнем Мире - может быть, вы тут ходите по золоту, в переносном смысле, и не замечаете этого. Ну и кроме того, я хочу получше узнать тот мир, где мне теперь предстоит жить. В коце концов, - и Алекс широко улыбнулся, - "ходок" однажды - "ходок" навсегда.
  
   Примечания:
  
   1)"Hajdmo!"(хорватск.) - Вперед, пошли!
   2)"Дубон"(ивр.) - "Медвежонок", теплая армейская куртка АОИ, получившая свое название за толстую подкладку (надевший ее становился "неуклюжим, как медведь").
   3)"Dobar dan" (хорватск.) - Добрый день.
   4)(ивр.)Здравствуйте. Я много слышал о тебе, господин Сариг.
   5)Под этим названием в АОИ известен гусеничный транспортер М548 американского производства.
   6)Мошав - распостраненный в Израиле тип населенного пункта, обьединение фермеров-единоличников.
   7)Израильская лира (или израильский фунт) - официальная валюта Государства Израиль в 1952--1980 годах. В середине-конце 70-ых ее курс быстро падал (начиная от фиксированного гос. курса 3 лиры за американской доллар, и заканчивая курсом в 40 лир за американский доллар на момент перехода на шекель).
   8)ТАНАХ - название еврейского Священного писания (аббревиатура от "Тора-Невиим-Ктувим" - "Учение-Пророки-Писания"), практически полностью соответствует Ветхому Завету в христианской традиции.
   9)Лехаим!(ивр.) - "За жизнь!", традиционный еврейский тост.
   10)ШАБАК - аббревиатура ивр. "Шерут Битахон Клали" (Служба Общей Безопасности), израильская спецслужба, занимающаяся контрразведывательной деятельностью и обеспечением внутренней безопасности.
   11)Красный берет - один из отличительных элементов униформы израильских десантников.
   12)Кипа, она же ермолка - традиционный еврейский мужской головной убор. Ношение кипы - отличительный признак религиозного еврея.
   13)"Бет" - вторая буква ивритского алфавита, часто используется как синоним слова "второй". Здесь имеется в виду форма "бет" - рабочая/полевая форма АОИ.
   14)В ходе Первой Ливанской Войны (в ночь 10/11 июня 1982 года) танковый батальон АОИ, продвигавшийся в районе деревни Султан-Яакуб в долине Бекаа, попал в окружение и понес значительные потери. Трое танкистов - Захария Баумель, Йехуда Кац и Цви Фельдман - пропали без вести в ходе боя, их судьба остается неизвестной по сей день (родственники убеждены, что они живы и содержатся в сирийском плену).
   15)Ульпан(ивр.) - студия, но чаще используется для обозначения курсов интенсивного изучения иврита (как правило, для новых репатриантов).
   16)"Поход за беретом" - в АОИ, марш-бросок, завершающий процесс подготовки бойца того или иного подразделения. Длина зависит от рода войск, а в пехоте - и от конкретной бригады. По завершении марш-броска боец получает берет подразделения и входит в его боевой состав.
   17)"Пас" - в данном случае, разрешение на выход в увольнительную, выдаваемое в АОИ солдату, покидающему базу.
   18)"Пладелет"(ивр.) - "Бронедверь", под это торговой маркой в Израиле продавались цельностальные входные двери с многоточечными замками "Мультилок" производства одноименной компании. Впоследствии марка стала названием продукта.
   19)Игра слов: "шалом" на иврите обозначает "мир" (состояние отсутствия вражды), но используется и в качестве приветствия.
   20)Арабское ругательство.
   21)"Nazdravlje!"(хорватск.) - Будем здоровы!

Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"