Охота на драконов
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ОХОТА НА ДРАКОНОВ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ТАЛИСМАН
...Черепица гнусно заскрежетала под сапогами и Бони раздраженно передернулась. Паршивая старая крыша разваливалась прямо под ногами. А ведь этот дом считался одним из самых богатых в Карилхаде.
Бони упала на руки и застыла, прославляя богов за то, что никому не довелось лицезреть ее в этот момент. Раскорячившись на наклонной плоскости крыши и опершись на все конечности, она выдержала короткую паузу и осторожно двинулась дальше.
Добравшись, наконец, до злополучного круглого окна в самом центре куполообразной крыши, Бони с облегчением вздохнула. Вот оно! Ее заветная цель, к которой она так или иначе шла последние три месяца. План ограбления этого дома давно зрел в ее юной головке, может уже несколько лет, она сама с точностью не знала, сколько прошло времени с того момента, когда она впервые увидела кулон, когда впервые захотела коснуться его, заполучить его. Она не желала обладать им, как многие, ею руководила другая сила, схожая скорее со азартом. И близость осуществления заветной мечты грела ее в этот холодный осенний день не хуже теплого плаща.
Небо, исполосованное неровными полупрозрачными облаками, уже приобретало розоватый оттенок где-то на западном горизонте. Убогие солнечные желто-оранжевые лучи, по-осеннему холодные, пробивались временами сквозь пену облаков и скупо одаривали природу крохами света, словно поощряя ее за покорность, за то, что деревья послушно сбрасывали увядающие листья, а трава безропотно склонялась к холодной земле. Что ж, осень царственно восходила на свой престол.
Впрочем, капризы и прелести природы в данный момент мало занимали Бони. Ее вниманием всецело завладело небольшое круглое оконце, и даже не столько оконце, сколько то, что оно открывало ее взору. Там, внизу, в обширной роскошно обставленной зале под стеклянным колпаком на темно-синем бархате покоился амулет дивной красоты. Мерцал глубоко внизу, под окном, будто крохотная звезда, упавшая на дно озера.
Высота не позволяла как следует во всех подробностях рассмотреть маленькую вещицу ценой в состояние, но это не имело абсолютно никакого значения - каждая собака в Карилхаде знала его стоимость с точностью до флонга (самая мелкая монета из официальных денег Карилхада).
Бони осторожно, чтобы не соскользнуть с застарелой крыши, крытой старой, заросшей скользким мхом, черепицей, добралась до одного из многочисленных флюгеров и крепко вцепилась в него. Выждав некоторое время и убедившись, что ноги не собираются отправиться в дальнее путешествие по скользкой поверхности, девушка, не отпуская флюгера, опустилась на колени и извлекла из небольшой плоской сумки за спиной моток крепкой веревки. И злорадно ухмыльнулась, предвкушая, какой хаос воцарится в доме, когда обнаружится пропажа, да еще столь ценная! Она со всей осторожностью и тщанием обвязала узел вокруг основания флюгера, предварительно проверив его прочность. Ее успех и ее жизнь зависели от одного только узелка, от того, правильно ли он завязан. Впрочем, своим рукам она доверяла. Пальцы сами завязывали узел отшлифованными до совершенства движениями, приобретенными в многолетней практике. Морской узел! В точности такой, какой учил ее завязывать отец.
Горькие воспоминания комом свернулись где-то в груди, заставив ее дышать чаще.
Когда-то, в пьяном бреду, отец, ухмыляясь и потрясая кружкой, говорил ей: "Запомни это... этот узел. Это твое единственное наследство. И еще моя лодка. Но эта посудина развалится, а МОЙ узел - он вечный. Забудешь - считай обеднела на сотню золотых!". Он никогда не уставал напоминать ей об этом, видимо, пытаясь показать, какую честь ей оказывает. Другие от него и сотой доли такого внимания не получали.
А, напомнив дочурке лишний раз о своей "заботе", он обычно громко издевательски хохотал и грубо трепал ее коротко остриженные волосы. В такие моменты Бони мечтала, чтобы он подавился, наконец, своей омерзительно пахнущей выпивкой и сдох, скорчившись здесь же, на полу, у ее ног. Но и этого удовольствия он ее лишил. Как-то уплыл на своей лодке и так и не вернулся. Только тело его, разбухшее, серо-сиреневое, вынесло через пару недель на берег. Видимо, выпал спьяну из лодки и потонул, только тело вернулось, а лодка - обещанное наследство - так и сгинула в море. Впрочем, Бони о ней ничуть не сожалела. Только радовалась, что, наконец, освободилась от своего старика. И от его прогнившей, пропахшей рыбой и солью деревушки, к которой он пытался привязать ее. И даже оставшейся частью своего "наследства" она распорядилась иначе, чуть ли не назло ему.
В то же утро, когда обнаружили на берегу раздувшееся от соленой воды, уродливое тело, в котором едва узнавался ее отец, она в момент сложила все свое небогатое хозяйство и почти сбежала из ненавистной деревни... Ей было тогда всего одиннадцать лет.... Когда она впервые оказалась в большом городе. Словно в волшебной сказке. И в самом кошмарном сне...
Карилхад слепил из нее леди, заставил, выживая, стать авантюристкой, опытной и неуловимой грабительницей. Давно умер в ней тот измученный ребенок, и только изредка память возвращала ей тот образ, но теперь она смотрела на себя тогдашнюю словно со стороны. Теперь она была одним из лучших воров не только в Карилхаде, но и в других трех столицах Ремилхада. И, будучи ценительницей прекрасного, она вовсе не стыдилась своей профессии, считая, что дает чудесным вещам новую жизнь после того, как они годами пылятся в сундуках и шкатулках, скрытые от солнечных лучей, лишенные взглядов восхищения, которых они по-настоящему достойны.
Бони упрямо тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли. Еще чего, вспоминать это ничтожество - своего отца - в такой решающий момент. Вспоминать - значит помнить, а он не стоил этого.
Девушка осторожно заглянула в окно. Зал под ним был пуст, и Бони надеялась, что так будет в последующие несколько минут - примерно столько ей и понадобится, чтобы сделать свое дело. Луч света дрогнул в граненых камнях древнего талисмана, и этот блеск отразился в глазах девушки. Губы ее растянулись в коварной улыбке - всего несколько минут отделяли ее от заветной цели. Как же она жаждала коснуться его пальцами, обнять ладонями... Почувствовать его тяжесть, тяжесть камней, ценнее которых мало найдется в Ремилхаде. Естественно, весь целиком он не стоил ничего, разве что десятка лет в тюрьме. Талисман был слишком известной драгоценностью, и Бони знала, что реальную его цену не сможет получить никогда. Но и распродав его по составным частям, она получит достаточно денег, чтобы забросить свое опасное ремесло на всю оставшуюся жизнь. Чего она, разумеется, делать не собиралась.
Бони извлекла из сумки инструменты и бесшумно выдернула несколько гвоздиков, крепящих верхнюю раму. Отложив иссохшую, с облупившейся краской деревяшку, девушка аккуратно и ловко извлекла тяжелое и хрупкое круглое стекло и закрепила его на крыше, выбрав в качестве опоры узкую дымовую трубу и один из многочисленных флюгеров. Половина дела была сделана. Бони глубоко вздохнула напоследок, подвижным узлом привязала веревку к поясу и медленно нырнула головой вниз с края крыши. Пояс больно и привычно сдавил ребра, и Бони, гибко выгнувшись в петле, озиралась по сторонам, плавными рывками опускаясь все ниже. Веревка скользила в руках, вытягиваясь все длиннее, и вот конец ее, оставленный снаружи, сорвался с края оконного отверстия и, хлестнув Бони по ноге, упал вниз, зависнув в нескольких сантиметрах от стеклянного колпака, оберегавшего талисман.
Казалось, прошла целая вечность. Бони остановилась на мгновение и, задрав голову, взглянула наверх, туда, где в полумраке куполообразной крыши исчезал другой конец ее веревки. Она уже преодолела немалое расстояние, но это была всего лишь половина пути. Девушка обречено вздохнула при мысли, что еще придется подниматься обратно.
Она снова перевела взгляд на обширный зал и... чуть не ахнула от ужаса, едва успев снова ухватиться за веревку, которую невольно выпустила из рук. Вдоль стены зала, согнувшись в три погибели, бесшумно скользил мужчина в черном узком костюме. Почти в таком же, как она сама. Двигаясь, словно кошка, он пробирался в точно определенном направлении - к ЕЕ добыче, к талисману.
Она не одну ночь провела, планируя это ограбление, затратила на него уйму сил и времени, продумала все, даже самые незначительные детали, решила, казалось, все технические проблемы - и вот теперь ее план рушился у нее на глазах! Она учла ВСЕ, кроме одного - конкуренции. Ей и в голову не приходило, что найдется на свете еще один сумасшедший, который отважится на такую дерзость, как похищение чуть ли не самой дорогой "побрякушки" во всем Карилхаде, да еще из такой крепости, как дом епископа.
Взгляд Бони заметался по стенам в поисках решения проблемы. Что-то надо было делать. Но ЧТО, она не представляла. Расписанные стены не давали ответа. Бони в панике взглянула вниз. Незнакомец все ближе подбирался к ее добыче. От бессилия сводило живот. Она почти почувствовала, как что-то незримо ускользает из ее рук, исчезает безвозвратно... Бони едва не вскрикнула от отчаяния, но вовремя зажала рот ладонями. Стены вдруг покачнулись перед ее глазами и стремительно поплыли куда-то. Петля туго сдавила бедра, голова безвольно запрокинулась, девушку как следует тряхнуло. Потеряв опору, она неожиданно перевернулась и повисла вниз головой, созерцая мерцающий под стеклянным колпаком талисман. Руки ее заметались в поисках веревки, но та куда-то исчезли, и они покорно повисли, когда взгляд Бони уперся в дорогую ее сердцу вещицу - предел ее мечтаний. Задержавшись ненадолго на талисмане, взгляд ее вдруг метнулся в другую сторону. Незнакомец все приближался к постаменту с синим бархатом. Отчаяние придавало решимости. Пальцы девушки нащупали тугой узел на уровне живота, скользнули вверх по веревке и рывком подтянули за собой все тело.
Мерзкий ворюга, не торопясь, очень осторожно подбирался к своей добыче. Паника чуть было снова не завладела девушкой, но она сдержала неожиданный порыв заорать во все горло. Необходимо было что-то придумать, и незамедлительно. Неожиданно некая мысль выскользнула из глубин ее сознания и возвестила о своем присутствии, ураганом ворвавшись в поток хилых идей. "Безумие!" - подумала Бони, изучая идею со всех сторон, и мысль злорадно ухмыльнулась. Но выбора не было. Рука ее машинально потянулась к бедру: короткий остро отточенный кинжал был на месте, как ему и полагалось.
Бони не сводила глаз с подлеца, а пальцы ее вцепились в тугие веревки страховочного узла и, как будто она всю жизнь только этим и занималась, принялись ловко и точно ослаблять его. Освободившаяся петля скользнула было вниз, но девушка вовремя перехватила ее под самым узлом. Вся тяжесть тела обрушилась на сжатый кулак, сдавленные пальцы побелели. Но Бони не обратила не это ровным счетом никакого внимания. Ослабляя хватку, она короткими рывками опускалась все ниже и ниже, потом вновь сжимала кулак и зависала в воздухе.
Наконец ворюга оказался прямо под зависшей Бони, и она, взглядом математика рассчитав все, отпустила веревку. Полет был не продолжительным, а приземление весьма болезненным, словно она рухнула на груду костей и камня, что в данный момент не имело ровным счетом никакого значения для ее тела, но стратегически притормаживало ход дела в силу того, что пострадавшие конечности двигались уже не столь активно.
Выхватив на лету кинжал, девушка обрушилась на незнакомца, как кара небесная. Еще мгновение и он оказался прижатым грудью к полу со скрученными за спиной руками, а к горлу его небезопасно прижалось холодное острое лезвие. Он даже не успел сообразить, что же произошло, но благоразумно замер, понимая, что может повлечь за собой малейшее движение. Но Бони всем телом почувствовала его напряжение и готовность в любой мало-мальски подходящий момент дать отпор врагу.
- Лучше не двигайся, - ликуя в душе, грозно прошептала Бони. Тем не менее, незнакомец, видимо не лишенный тонкой чувствительности, уловил по ее тону, как губы ее расплываются в довольной ухмылке.
И как бы в подтверждение ее слов, кинжал гибко изогнулся перед самым лицом незнакомца, что-то по-кошачьи прошипев. Эта игрушка досталась Бони от ее учителя-мага, от которого она сбежала уже довольно давно, но "благодарность" за его участие в ее воспитании хранила до сих пор. Подобрав ее на улице и добившись того, что девочка в совершенстве овладела магическим искусством, он попытался запереть ее, присвоить ее себе, словно какую-то вещь, слепить из нее то, что ему хотелось. Но она вовремя унесла ноги, прихватив с собой единственное, что ей действительно от него было нужно - живой кинжал. Маг лишь прокричал ей вслед: "Очень скоро ты поймешь, что я прав. Ты вернешься, ибо ты избранная!.." Еще чего - вернется!
При виде ожившей стали, незнакомец невольно дернулся, забыв об опасности, и открыл рот в безмолвном вопле. Довольная произведенным впечатлением, Бони наклонилась к самому его уху.
- Слушай меня внимательно, - только и успела прошептать она. Сосредоточившись на речи, Бони невольно ослабила хватку, и скрученный незнакомец моментально это почувствовал.
В два счета Бони оказалась растянута на холодном каменном полу в тени нависшего над ней мужчины. Запястья прибили к полу гвозди его пальцев, на живот обрушилась неимоверная тяжесть. Затылок больно ударился об пол. Волна ярости захлестнула девушку, она отчаянно рванулась, больше от злости, нежели надеясь на спасение. Приглушенное гневное рычание вырвалось из ее легких.
- Смотри-ка, дикая! - усмехнулся незнакомец, и Бони с удивлением отметила, что у него мягкий, насмешливый, но не злой голос. Но ведь это не позволяло ему покушаться на ее добычу!
Так же она с удивлением отметила, что еще жива. И в данный момент ей интересно было бы узнать, почему?
В бессильном гневе она откинулась назад, чувствуя, как по затылку электрическими разрядами расползается боль. И яростно уставилась на незнакомца: он, как назло, оказался весьма недурен собой. Скуластое смуглое лицо выдавало в нем южанина, или скорее жителя юго-восточных земель. Умеренно пухлые губы скривила довольная ухмылка, а блестящие черные глаза бессовестно, без тени смущения изучали ее тело. Лоб пересекал узкий кожаный ремешок, стягивающий голову и сдерживающий смолянисто-черные волосы. Впрочем, несколько упрямых прядей, слипшихся от пота, спадали дугами на глаза, придавая ему еще более разбойничий вид.
Бони вдруг совершенно неожиданно почувствовала, как в ладонь ложится привычная шершавая рукоять ее кинжала, но сжать ее не представлялось никакой возможности - так сильно были сдавлены ее запястья.
Девушка перевела взгляд на незнакомца, невольно признавшись себе, что он действительно красив. А его внимательный взгляд с неприкрытым любопытством скользил по ее телу, что в данный момент только раздражало ее.
- Ты вывернешь мне руки, - наиграно трагически пропела она и, якобы от боли соблазнительно изогнула спину, откидывая голову назад и выставляя напоказ все свои прелести под тонкой одеждой. Это ее телодвижение еще никого не оставляло равнодушным. И он не оказался исключением. Торжествуя, она почувствовала, как его дыхание горячо касается ее шеи и опускается все ниже, однако губы его не коснулись ее кожи. Она ощутила, как его лица коснулся ворот ее туго зашнурованной туники. Одежда не была препятствием для него. Словно опьяненный, он постепенно потерял контроль не только над ситуацией, но и над самим собой. И, казалось, напрочь забыл о существовании живого кинжала, приведшего его в такой ужас. Руки его безвольно потянулись к шнуровке, отпуская запястья девушки. А она по-прежнему извивалась, следуя за движениями его тела и думая только о том, как бы не упустить нужный момент. Губы ее злорадно усмехались, а в глазах горел коварный огонек. Душа ликовала - ПОПАЛСЯ!!!
Уловив момент, Бони вдруг изо всех сил одним рывком отшвырнула с себя незнакомца, мгновенно перевернулась и оказалась у него на груди. Руки его метнулись было к девушке, но тут же зависли в воздухе и медленно опустились на пол - его шеи снова коснулось холодное лезвие. Бони, злорадно ухмыляясь, потянулась свободной рукой к растрепанному воротнику и невольно вздрогнула от собственного холодного прикосновения. Девушка раздраженно отдернула руку, и ухмылку мигом стерло с ее губ. Осталась только тень, бездушная маска.
- А я-то было подумала, что ты профессионал, - как будто разочаровано сказала она, затягивая одной рукой завязки на тунике и безрезультатно пытаясь скрыть тяжелое дыхание.
- Смотря что ты имеешь в виду, - как ни в чем небывало усмехнулся незнакомец, устраиваясь поудобней и закладывая руки за голову. - То, что ты еще не мертва - это действительно досадная промашка... А вот во всем остальном... думаю, ты и сама оценила мой профессионализм!
Он многозначительно приподнял одну бровь, и Бони без всякого удовольствия отметила, что этот жест придает ему чарующее обаяние. Какого черта!? Он ее враг! Он не имеет права быть таким... обаятельным.
- Ну уж! - скептически ответила она. - Парни в пивнушках и то делают это лучше.
- Да-а, - протянул он, - ты, видать, много их повидала, коль с такой уверенностью говоришь. Но если ты готова продолжить, то у тебя есть шанс узнать об этом много больше.
Глаза ее гневно блестели, а губы предательски раскраснелись. Соревнуясь с ним в очаровании, она обольстительно улыбнулась и наклонилась к самому его лицу, так, что он ощутил ее дыхание.
- В другой жизни.
И она нежно поцеловала его почти в самые губы. Его грудь едва заметно нервно всколыхнулась, и Бони, довольная произведенным впечатлением, гибко, словно кошка, отстранилась от него. Кинжал в ее руке скользнул по его шее к груди, едва касаясь острым концом кожи. И уткнулся в ребра над самым сердцем. Обхватив его двумя руками, девушка подалась вперед, все так же мило улыбаясь.
- Может, что-нибудь скажешь на прощание? - поинтересовалась она.
- А зачем? - насмешливо фыркнул незнакомец. - Разве ты сможешь меня убить?
Наигранное недоумение скривило его физиономию. Изобразив на лице детский восторг, какой бывает в последние часы перед праздником Солнцестояния, Бони активно закивала.
- Ну хоть исполни волю обреченного, просвети, за что?
Его любопытство выглядело таким искренним, что даже взбесило девушку.
- Не терплю конкурентов, - холодно сообщила она.
Брови мужчины в недоумении взлетели на лоб. Непонимающие глаза уставились на девушку, и Бони опять почувствовала подступающую ярость. Она напрягла было руку, готовая всадить в него нож по самую рукоять, но пальцы вдруг предательски задрожали. Дьявол, она ведь уже делала это, но почему же так страшно!?
- Что? - только и смог выговорить незнакомец, продолжая изображать недоумение, да так убедительно. - Так ты тоже по его душу пришла? Кто тебя послал? - после непродолжительной паузы чуть ли не воскликнул он, давясь вопросами.
Теперь пришел черед Бони изумиться, причем совершенно откровенно. Она открыла было рот, собираясь то ли что-то ответить, то ли что-то спросить, но растерялась, не зная, что и сказать, слова потонули в недоумении. Она лишь застыла и удивленно хлопала глазами, даже не поняв, что значили его слова и как их понимать.
Оба лежали на холодном полу и пялились друг на друга с полнейшим непониманием в глазах. И со стороны они выглядели то ли как парочка влюбленных, то ли как парочка полоумных, что практически одно и то же.
Кинжал как-то обмяк в руках Бони, но незнакомец и не думал сопротивляться, вырываться, валить ее на пол. Он так и не поверил, что она была серьезно настроена, собираясь его убить, но сейчас оба были так растерянны, что почти позабыли о том, кто кого собирался убивать и за что.
- Что здесь твориться?! Кто вы такие?! Что вы тут делаете?! - раздался в зале гнусавый возмущенный вопль. Оба, как по команде, обернулись на голос. Мгновенный едва ощутимый испуг охватил их, но тут же испарился. Новая волна недоумения окатила обоих, окончательно сбивая с толку и убивая страх.
В зал как будто вплыл высокий худощавый епископ с гневным выражением на лице.
- Как вы сюда попали? Где стража? - не унимаясь, вопил старик.
Бони и "ее жертва" переглянулись. Всевозможные ругательства застряли у Бони в горле неприятным комом. Если бы не этот ..., она давно была бы на крыше. А действительно, где же стража? Девушка взглянула на гневно потрясающего кулаками епископа и, вдруг почувствовав острую необходимость объясниться, вскочила на ноги и спрятала кинжал в специальный кармашек, которые нашивала на каждые свои брюки - без своего кинжала она из дома не выходила. И вдруг заметила конец веревки, болтающийся прямо за спиной старика. Еще один шаг - и веревка коснется его головы. Бони едва не подпрыгнула от ужаса. На мгновение она растерялась, не представляя, что же дальше делать, что говорить, но быстро взяла себя в руки. Легкий сквозняк качнул злосчастную веревку, и в животе у девушки похолодело. Но епископ даже не обернулся, лишь отмахнулся, хотя сам, наверное, не понял, от чего. Видимо, мыслительные процессы не были заложены в него от природы. Этим-то и решила воспользоваться Бони. Заморочить ему голову оказалось не так уж сложно.
Девушка изобразила самую очаровательную из всего набора улыбку и одарила ею старика. Напряжение мгновенно спало, старик растаял на глазах. Тонкие сморщенные, как яблоко, губы его, напоминавшие корявые клювики только что вылупившихся птенцов, беспомощно приоткрылись, не издав ни звука, и так же тихо захлопнулись. А Бони тем временем пошарила рукой где-то внизу, наткнулась на подставку с темно-синим свисавшим бархатом, на мгновение задержалась на ней, а затем скользнула дальше, нащупала рубашку незнакомого соперника и одним рывком поставила его на ноги рядом с собой. Да, страх несомненно придавал сил! А тот только выпрямился рядом с ней, как на армейском построении, и бестолково пялился на старика, не понимая, откуда в этой старой развалине еще хоть какая-то чувствительность к женским чарам. Или улыбка этой кошки способна оживить даже мертвеца? Он подозрительно покосился на Бони, как на того самого живого мертвеца, но ничего особенного не заметил.
- О, Ваше преосвященство! - увещевала между тем старика Бони. - Мы просто хотели пожениться!
Глаза епископа заблестели, словно ему снова было двадцать лет (если когда-то этому снобу было двадцать). Неописуемый восторг читался в складках его морщинистого лица. Старая мумия словно ожила.
Физиономия ворюги же, наоборот, приняла такое выражение, словно он положил в рот целый лимон и теперь тщательно и медленно его пережевывал. Безмолвно вопрошая: "Правда что ли?", он посмотрел на девушку, а та в ответ лишь очаровательно улыбнулась и нежно обняла его поперек талии. Страстно прильнув к нему всем телом, она подтянулась, и ее губы, словно магниты, притянули его. Она не принуждала его ни словом, ни жестом, но как-то ловко сломила его волю и вот он жадно целовал ее, боясь, что вот-вот это закончится, он проснется в холодном поту и все это окажется самым обыкновенным сном. Руки его сами собой потянулись к ее грациозной талии, и тут-то он понял: они действительно решили пожениться! Чистая правда. Правда, от которой этот старый сноб, только что выбравшийся из своего гроба, не сможет просто так отмахнуться. Руки его стиснули талию "невесты", и она вдруг рванулась в его объятиях, словно дикая птица, которую пытались посадить в клетку, с отвращением оторвала свои губы от его, словно целовала что-то отвратительное, и, прижавшись щекой к его щеке так, чтобы не виде старик, прошептала: "Убери свои грязные руки, или на всю жизнь останешься без наследников!" Аргумент был достаточно убедителен, и он послушно, хотя и нехотя, отнял ладони от ее талии. Хотя так и не понял, что произошло с этой ненормальной, которая совсем недавно едва не отдалась ему прямо на этом полу, а теперь с величайшим удовольствием строила глазки мешку с костями. Или это только казалось? Но что-то между ними определенно произошло, и он желал знать, что.
- О, дети мои! - слезливо завопил епископ и ринулся их обнимать. В нос ударил запах ванильных масел. Бони, удавив в горле смешок, едва не задохнулась.
- Идемте скорее! - растроганно лепетал между тем епископ, пытаясь соединить руки "влюбленных". - Да свершиться обряд, угодный богам! Да соединяться два истинно любящих сердца!
Столь чувственная и блистательная речь не затронула Бони никаким краем. Брак всегда был для нее чем-то неправдоподобным, как театральное действо - предназначен для зрителей. И даже при других обстоятельствах он не наложил бы на нее ровным счетом никаких обязанностей, а уж при теперешних и подавно. Тем более, в данный момент брак был вынужденной мерой, предпринятой, чтобы прикрыть гораздо более значимые деяния. Все равно, что назваться чужим именем в момент опасности, чтобы спасти свою жизнь.
- Идемте! Идемте! - восторженно торопил их старик, будто боялся, что главное блюдо сбежит со стола. - Эй, откройте кто-нибудь часовню! - заорал он совсем другим голосом - так обычно пьяный возчик поторапливает грузчиков.
Наконец они оказались на улице, на свежем воздухе. Бони облегченно вздохнула всей грудью. Оглушительная церемониальная музыка все еще звенела в ушах, запахи благовоний, как последствия кошмарного сна, преследовали ее повсюду. Такого ей, пожалуй, переживать еще не приходилось. Она еще раз взглянула на сплетенный из толстых ниток широкий браслет с брачным узором на своем запястье и чертыхнулась про себя. Теперь его только ножом можно будет содрать. И то всю руку исцарапает. А впрочем, и это не проблема.
Тяжелая мускулистая рука обрушилась на ее плечо, другая, украшенная точно таким же дурацким браслетом, скользнула по ее животу до талии, новоявленный муж стиснул ее в объятиях и впился в ее губы, как голодный вампир. Ноги ее оторвались от земли.
- Ну что, милая, брачная ночь будет веселой! - злорадно усмехнулся он, отлипнув, наконец, от ее губ и снова поставив возлюбленную на землю.
Бони презрительно сплюнула, и, покосившись на него, прорычала:
- Не обольщайся, я исчезаю из города.
- Отлично, я тоже, - согласился "муж" без лишних размышлений, недоумевая, однако, куда подевалось былое обаяние его супруги.
Бони в ответ прошипела что-то сквозь зубы. Ей было не до смеха, и этот парень начинал ее раздражать. Он ведь и понятия не имеет, что происходит в данный момент и что еще произойдет с ней, если она срочно не исчезнет.
- Послушай, - попыталась втолковать она ему, - у меня не так уж много времени, чтобы препираться здесь с тобой. Забудь про эту свадьбу, будто ее и не было. Она была одной большой декорацией для полоумного старикана. Так что ты мне ничего не должен. И делай что хочешь. А я должна убираться отсюда как можно скорее, потому что как только старик или его стража обнаружат веревку и открытое окно, они сразу все поймут. И медлить не станут.
Она развернулась было и собралась уже идти прочь, но крепкие руки мгновенно перехватили ее плечи и довольно грубо развернули обратно. Незнакомец, если теперь его можно было так называть, сурово посмотрел ей в глаза, и теперь на его лице не было и следа былой веселости.
- А теперь ты выслушай меня, - твердо сказал он, и Бони поняла, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит. - Во-первых, ты была там не одна, и меня разыскивать будут так же, как и тебя. И не только за то, что я был с тобой. Во-вторых, времени у нас больше, чем ты думаешь, потому что никакие стражники веревку твою не увидят - все они мертвы. И как ты думаешь, чьих рук это дело? В-третьих, я иду с тобой, так как вдвоем всегда проще. И потом, я твой муж как ни как.
Бони выслушала его с каменным, невозмутимым выражением лица, хотя в душе ее бушевала буря. Все, что он сказал, никак не укладывалось у нее в голове. Как мог этот человек перебить всех охранников в доме епископа?! С кем она вообще связалась? Кто он такой? И зачем?..
И одновременно подивилась своему неожиданному эгоизму: заботясь о своем благополучии, она даже не подумала о том, что мужчина, стоявший в данный момент рядом с ней, в глазах окружающих такой же виновник ограбления, как и она сама. Вряд ли кто-то станет разбираться, в какой степени он причастен к краже. А уж если он перебил всех стражников!..
- Делай, как хочешь, - сухо проговорила она, развернулась и быстро пошла прочь. Он и не подумал отставать от нее.
Наконец они добрались до дешевой захудалой гостиницу, где Бони сняла комнату на один день - лишь для того, чтобы оставить там коня и вещи, которые могут понадобиться в дороге. Она делала так каждый раз, когда отправлялась на "работу". Это была необходимая мера предосторожности для таких случаев, как сейчас, ведь быть пойманной никогда не входило в ее планы. Всегда существовала опасность, что ее кто-нибудь увидит, и на такой случай она всегда готовила себе пути к отступлению. И этот раз не был исключением. Выбор гостиницы всегда зависел от места предполагаемого ограбления.
Пинком ноги Бони распахнула дверь. Внутри оказалось пустынно и тихо. В небольшой общей зале царил полумрак, пахло смолой и пивом - эти запахи, наверное, навсегда въелись в стены и столы помещения. В огромном камине слабо горел огонь, поленья уютно потрескивали, изредка выбрасывая на решетку залпы искр. Когда-то Бони немало повидала таких убогих заведений, где комнаты кишели тараканами, а неприветливый вечно сонный хозяин самолично подавал слабое кисловатое пиво. Теперь для нее все было иначе, но навещать такие заведения все равно иногда приходилось. Что, впрочем, ничуть не смущало девушку.
Бони огляделась по сторонам, ожидая, когда из кухни или на лестнице появится хозяин. Тем временем дверь медленно закрылась за ними, протяжно скрипнув, и колокольчик над ней бойко звякнул. Через несколько секунд дверь на кухню приоткрылась, выбрасывая клубы белесого пара, и полоса света рассекла пол. На пороге ее показался высокий краснолицый мужчина с усталым выражением лица и неприветливо покосился на посетителей. Откуда-то из темноты залы вынырнула худющая девочка с корытцем в руках, из которого свисали мокрые тряпки. Она с любопытством глянула на двух незнакомце, но хозяин раздраженно шикнул на нее, и она юркнула обратно, словно перепуганный зверек. Хозяин закрыл за собой дверь и пересек комнату.
- А, - протянул он как будто разочаровано, - это вы, юная леди. За вещичками пришли?
- Да, - просто согласилась Бони, спокойно глядя в глаза хозяину гостиницы. Она явно не испытывала по отношению к нему никаких теплых чувств.
- Ну и правильно - это место не для вас, - он обернулся и гаркнул: - Эй, Марлита, принеси-ка вещи из комнаты госпожи, - и, снова обратив взгляд на гостей, добавил: - Конь ваш в конюшне.
Бони ничего не ответила, лишь пошарила в кармане, извлекла пару мелких монет и передала их хозяину. Тот глянул на деньги и, видимо, остался доволен.
- Спасибо, госпожа. Всего вам хорошего.
Бони опять-таки ничего не ответила.
Получив свои вещи, она вышла на улицу и направилась в конюшню. Небольшое ветхое помещение готово было обвалиться в любой момент. Здесь все насквозь провоняло навозом и перегнившим сеном. Кошмар! Бони даже поморщилась. Среди трех обитателей конюшни она без труда отыскала своего черного, как ночь, здоровенного ухоженного коня, без лишних церемоний надела на него снаряжение, довольно быстро застегнула все ремни, закрепила сумки и вывела его под уздцы на свежий воздух. Она ловко вскочила на него верхом, но ее спутник перехватил у нее поводья. Она негодующе и вопросительно глянула на него, не проронив ни слова, но он непоколебимо выдержал ее взгляд.
- Мы должны зайти ко мне домой, забрать кое-какие вещи, - сказал он.
Бони раскрыла рот от изумления. Какая наглость! Ей надо удирать из города, а какой-то псих тащится за ней и пытается ее задержать!
- Мы!? - воскликнула она негодующе. - Что значит "МЫ"?!
Он в ответ насмешливо пожал плечами.
- Мы - это ты и я. Мы едем вместе.
- Нет! - отрезала Бони. - Никаких "вместе". Я еду одна, а ты сам по себе. Тебе никто компанию не предлагал. И я не позволю тебе задерживать меня.
- Да что может случиться? - еще шире улыбаясь, развел руками он. Эта чертова улыбка!..
Бони готова была придушить его.
- Случиться может ... - Начала было она, но он не дал ей закончить. Самым безобразным образом он вдруг совершенно неожиданно стащил ее с коня, едва не уронив в дорожную грязь, и взгромоздился на ее место.
- Да как ты смеешь! - завопила девушка, кидаясь на него и пытаясь вцепиться в него покрепче, но он вдруг перехватил ее поперек талии и без особых усилий взвалил на лошадь.
- Кстати, меня зовут Даргиш, - любезно представился он, натягивая поводья, и ткнул коня пятками в ребра.
- Почему я тебя тогда не убила!? - плаксиво сокрушалась Бони, болтаясь вниз головой и заколошматила его по свисающей рядом ноге, но только кулак отбила. Она завертелась, было, пытаясь соскользнуть с коня, но Даргиш снова подхватил ее поперек талии и приподнял.
- Перекидывай ногу, - добродушно посоветовал он, и Бони не замедлила воспользоваться его советом. Благодаря его помощи она довольно неудобно устроилась в седле, прижимаясь спиной к его груди, и думала, что бы такое гадостное ему сделать. А Даргиш, видимо, остался доволен новым положением дел и одной рукой обнял ее, держа другой поводья.
- Мерзкий гад! - довольно отчетливо проворчала девушка, но он только злорадно усмехнулся в ответ.
- Приехали, - сообщил Даргиш, когда они остановились перед небольшим, но изящным и уютным с виду особняком, утопавшем в зелени пышных низкорослых деревьев. - Это моя пещера. Сейчас захватим кое-какие мелочи и в дорогу.
Она ступили за ворота. Сад был совсем небольшой, но очень красивый и экзотический. Ровно подстриженные газоны пестрели разбросанными тут и там островками цветочных клумб, стволы деревьев обвивали неизвестно как живущие в здешнем климате цепкие южные вьюнки. С первого взгляда было ясно, что здесь долго работали хорошие садовники. Неподалеку, меж деревьев, блестел в солнечных лучах водоем, окруженный по краю камнями; с берегов свисали длинные узколистные цветы, бутоны которых распускались только в самые жаркие летние лунные ночи; острые концы их утопали в прозрачной холодной воде.
Каменный дом с бархатистыми темно-коричневыми оконными рамами и ставнями, с резной округлой сверху дверью и маленьким колокольчиком над ней, с почти черной черепицей и блестящими начищенными стеклами со вставками цветных ромбовидных мозаичных фигур по верхнему краю - он так и заманивал своим домашним теплом. Такой дом не мог быть холодным и пустынным. В нем должна была стоять большая мягкая мебель, а в главной гостиной, наверное, полстены занимал камин, в котором всегда горел огонь. Казалось, дверь вот-вот распахнется, и на пороге покажутся веселые добродушные толстые гномы, словно в детской сказке, которую когда-то слышала Бони.
- Заходи, - широко улыбаясь, предложил Даргиш, распахивая дверь и широким жестом приглашая свою гостью в дом. Волшебство разрушилось, словно окно, разбитое метким попаданием камня. Бони метнула на мужчину колкий взгляд, и он насмешливо передернулся, будто она действительно ударила его. Тем не менее, она спокойно шагнула вперед и оказалась в полумраке комнаты. Окна, прикрытые тяжелыми темными шторами, почти не пропускали света, холодный камин черной пустой дырой зиял в противоположной стене. Гробовая тишина царила в каждом уголке этого дома, похожего на пещеру. Но Бони не сомневалась, что, если раздвинуть шторы и разжечь огонь в камине, сюда вернется уют, который ей представлялся.
Даргиш проскользнул мимо нее, так, что она даже не заметила, и резким движением раздвинул шторы. Петли зашуршали по планке, и Бони вздрогнула от неожиданного звука. Она обернулась, и в глаза ей ударил яркий дневной свет. Полумрак растаял, комната наполнилась трепещущими солнечными лучами; отражаясь от стекол и зеркал, они весело играли на потолке солнечными зайчиками. Бони невольно улыбнулась и обвела комнату любопытным взглядом. Камин, словно бездонная пропасть, по-прежнему чернел в стене; но здесь действительно стояла мягкая большая мебель, в которой, казалось, можно было утонуть. Воздушные, как взбитая пена, подушки, так и манили своей невесомостью, обещая уют и покой - все, что нужно было сейчас Бони. И еще, конечно же, горячая ванна. Девушка вдруг почувствовала себя чертовски уставшей.
Она отвела глаза и вдруг обнаружила, что ее спутник куда-то исчез. Она вернулась в прихожую и заглянула в короткий коридор, заканчивающийся лестницей. Уцепившись рукой за угол стены, Бони взглянула на уходящие вверх ступеньки и тихо позвала:
- Эй, как тебя там! Даргиш!
- Я собираю вещи, - откликнулся тот почти сразу. - Поднимайся!
- Ну уж нет! - буркнула девушка и, решив подождать его внизу, прислонилась спиной к стене.
Вскоре Даргиш спустился, бросил на пол два набитых до предела дорожных мешка и, не взглянув на Бони, ринулся дальше, пересек гостиную и исчез за дверью в дальнем конце комнаты. Девушка удивленно моргнула, глядя на его "кое-какие вещички" и попробовала их поднять. И тут же пожалела коня, которому придется помимо этой махины, именующей себя Даргишем, тащить еще и эти мешки с камнями - ничто другое не могло весить СТОЛЬКО!
Она бросила сумки и направилась к выходу, крикнув на ходу:
- Поторопись!
- Ага! - послышалось в ответ, словно со дна глубокого колодца. Да что, черт возьми, делает там этот парень?!
Наконец, он вывалился из дома, закинув за плечи все четыре (ЧЕТЫРЕ!) мешка, и небрежно швырнул их к ногам девушки. Она невольно отскочила, припомнив вес его поклажи.
- К сожалению, всего не унесешь, - сокрушенно вздохнул он и добавил: - Я мигом!
И ринулся прочь куда-то за дом. Бони оставалось только гадать, что он притащит на этот раз. Никак, дракона. Но он всего лишь привел за поводья двух гигантских жеребцов в полном снаряжении. Бони пошатнулась, едва не упав, и глупая улыбка скривила ее губы. Ее конь выглядел по сравнению с этими тяжеловозами жалкой клячей. На этих можно было погрузить не только все вещи Даргиша, но и его дом в придачу. Ей никогда не приходилось видеть лошадей таких размеров, и даже в самых смелых своих фантазиях она не могла вообразить подобных реально существующих меринов.
- Ну, что ж, грузи дом и поехали, - растерянно сказала Бони, и Даргиш в недоумении посмотрел на нее, решив, наверное, что ему послышалось.
- Ты что-то сказала? - решил уточнить он, и Бони, сообразив, ЧТО она сказала, отрекаясь от своих слов, отчаянно замахала руками.
- Не-е-ет! - протянула она и попыталась сделать вид, что ничего не случилось. Получалось плохо, и она оставила попытки, взобралась на своего коня, который вдруг стал значительно меньше, чем прежде, когда она, проезжая по улицам, гордо смотрела на городскую суету сверху вниз.
Наконец Даргиш закончил с погрузкой вещей на тяжеловозов, размерам которых Бони не переставала удивляться, повесил на ворота дома большой замок, и они направились непосредственно к восточным воротам города. Это был лучший путь для отступления.
- До темноты далеко уехать не успеем, - с упреком констатировала Бони, но Даргиш ничего не ответил.
Они выехали за город, когда небо уже полыхало огненно-розовым пожаром в ожидании наступающей ночи. Деревья, облитые солнечным светом, словно кровью, поалели и как будто излучали собственное сияние.
Взбираться в холмы было утомительно и долго, но ничего больше не оставалось, кроме как смириться с судьбой. Кони недовольно пофыркивали, привыкшие к домашней спокойной жизни, и широко раздували бока. Дорога крутыми зигзагами поднималась все выше, и Бони, устало покачиваясь в седле, с безразличием наблюдала, как удаляется от них город, делаясь меньше с каждым поворотом. До вершины холма оставалось совсем немного, но казалось, что целая вечность. Девушка ругала себя за слабость, время от времени упрямо выпрямляя спину и сжимая ногами конские бока, но через некоторое время, когда мысли снова улетали куда-то далеко, расслаблялась, ссутулившись, и ноги ее снова били по ребрам коня в такт его движениям. Даргиш же держался, как подобает; вытянутый в седле, словно струна, он, казалось, наслаждался поездкой, будто это была всего лишь легкая прогулка верхом. Как ни в чем небывало, он озирался по сторонам, изучая обстановку, и уставать вроде не собирался.
Синева неба быстро смешивалась с чернотой ночи, звезды одна за другой высыпали на бархате небосвода, в кронах деревьев, запутавшись, пряталась серовато-серебристая луна. Бони отчаянно боролась со сном, но безуспешно. Голова плавно клонилась вниз, мягкая грива обнимала лицо, но как только волоски начинали щекотать нос и щеки, девушка тут же просыпалась, вскидывала голову и потерянно озиралась по сторонам. Но вокруг ничего не менялось, и она снова начинала клевать носом.
Ночь уже воцарилась в своих правах, а Даргиш, ехавший впереди, казалось, и не собирался останавливаться на ночлег. Его очерченный серебристым светом луны силуэт по-прежнему покачивался впереди. Бони с надеждой пялилась ему в спину, пока сон снова не смыкал ее веки. Наконец она не выдержала.
- Я спать хочу! - жалобно простонала она, злобно уставившись на маячившего перед ней Даргиша.
- О, каменная леди сдалась?! - рассмеялся он, повернувшись к ней. В глазах его не было и тени сонливости. Наоборот, в них блестели задорные искры, взгляд его, казалось, бросал вызов.
- Так ты это специально! - в ярости воскликнула Бони, и тон ее был пропитан бессильным гневом. - Ты только этого и ждал! Ты...
Она задохнулась от ненависти и, сжав губы, резко отвернулась. Слезы обиды готовы были вот-вот брызнуть из ее глаз.
- Слишком много "ты", - холодно отозвался Даргиш, ничуть не тронутый ее полными слез глазами. Ее ярость только придала ему уверенности. - Но ты напрасно думаешь, будто все дело в тебе. Я забочусь о нашей общей безопасности, а выспаться ты успеешь. Мне, например, необходимо уйти как можно дальше и как можно быстрее. В конце концов, я убил ... несколько человек. А тебя разыскивают всего-то за попытку ограбления.
- Размечтался! - тоскливо ответила Бони. Его слова действовали как бальзам на раны. Впрочем, как только он заговорил об участии каждого из них в недавнем предприятии, гневу не осталось места в ее мыслях. - Если бы это была попытка ограбления, я бы выкрутилась.
Даргиш недоумевающе взглянул на нее через плечо, брови нависли над глазами словно под тяжестью мыслительных процессов, и неожиданно лицо его озарилось пониманием, сначала испуганным, но в глазах его отразилось восхищение с долей почтительного удивления
- Ты хочешь сказать, что... - Он не смог окончить предложения, и Бони тем же тоскливым и одновременно ликующим тоном продолжила за него:
- ...все-таки украла его! И зачем спрашивать, если и так все понятно?!
- Но как?! - изумился он, кажется, не услышав ее последних слов. Бони лишь ухмыльнулась в ответ и загадочно пожала плечами. Во взгляде мужчины читалось восхищение, граничащее с безумием.
- Ты гений, - с трудом выдавил он, словно выплевывая каждое слово.
- Да нет, - скромно пожала плечами Бони, но щеки ее все-таки предательски раскраснелись. Никто еще не отзывался так о ней и ее способностях, но никто никогда не видел ее в деле. И, конечно же, она не могла ходить по улицам и хвастать своими талантами - никто бы не понял, и уж точно не оценил. Но теперь есть человек, который знает!
- Ты гений, - уже более твердо повторил Даргиш, как будто констатируя факт, - но теперь нас точно будут разыскивать войска его преосвященства. Так что...
- Но я спать хочу! - возмущенно воскликнула Бони, сжав кулаки, и румянец смущения на ее щеках мгновенно сменился серой бледностью голода и усталости.
- Ничего не поделаешь, - с сожалением пожал плечами Даргиш. И слегка дернул поводья, чтобы кони шагали побыстрее. Казалось, ему было абсолютно наплевать. Бони на мгновение вспыхнула от ярости, но вдруг вспомнила, как совсем недавно пыталась отделаться от этого парня, утверждая, что идет одна. И вот теперь он делает вид, будто она от него зависит, управляет ею, и, что самое ужасное, она его беспрекословно слушается и не смеет перечить. И когда она только успела попасть под его власть?! Она всегда была свободной и независимой, и вовсе не она потащилась за ним, а он за ней. Королева своей судьбы просит у кого-то позволить ей выспаться! И как только у него это получилось?
Бони резко остановила коня и осмотрелась по сторонам в поисках подходящего для ночлега места. В темноте было мало что видно, но девушка примерно знала, как оно должно выглядеть: небольшая ровная поляна, огражденная хотя бы с двух сторон густым кустарником, который сможет укрыть ее от пронизывающего ночного ветра. Тем более что земля в это время года уже теряет почти все свое тепло, накопленное жаркими летними днями.
Раздраженное "Тпру!" привлекло внимание Даргиша. Он приостановил коней и оглянулся. Представшая его глазам картина немного поразила его, но на смену удивлению пришло долгожданное удовлетворение. Он криво усмехнулся, глядя, как его спутница решительно распрягает своего здоровенного коня, по сравнению с которым она казалась маленькой девочкой.
- Вот это уже больше похоже на тебя, - сообщил он.
Бони не удостоила его даже мимолетного взгляда, но все же ответила, хотя и не без сарказма в голосе.
- Ты не так хорошо меня знаешь, чтобы судить, что на меня похоже, а что нет.
- Достаточно, - возразил Даргиш.
Бони задумалась на мгновение, бросила сумки на траву и, почему-то улыбнувшись, посмотрела на своего спутника.
- Хватит изображать кого-то, кем ты не являешься. Лучше присоединяйся - ночью одной спать на земле холодно.
- Повторю твои слова и замечу, что ты так же недостаточно меня знаешь, чтобы судить, притворяюсь я или нет. Но приглашение твое принимаю, тем более что оно достаточно благоразумно. Кстати, ведь это наша брачная ночь.
Он лукаво ухмыльнулся, и Бони вздрогнула.
- Закрой рот! - довольно грубо буркнула девушка. Его намеки ей не нравились, хотя при других обстоятельствах она, может быть, и воспользовалась бы его интересом к ней. Но что-то в нем, или скорее в их отношениях, ее смущало и не позволяло вести себя так, как она обычно вела себя с мужчинами.
Бони окончательно растерялась и отвернулась, делая вид, что разбирает сумки. С отсутствующим видом она расстелила одеяла и извлекла из сумки свой ужин: пряное сало, желтоватый пшеничный хлеб, фляга с холодным чаем и немного сушеных фруктов на десерт.
Тем временем Даргиш натаскал сухих веток и листьев и разжег костер. На белой салфетке, разложенной им на траве, как по волшебству появились горшок меда, сладкое вино, хлеб, нарезанное ломтиками соленое мясо и кое-какие продукты для супа. Над разгорающимся огнем уже висел маленький дорожный котелок полный воды. Бони только глаза выкатила на этот нескромный стол. И когда только он успевает! А мешки его с виду ничуть не уменьшились. Уж не колдун ли этот парень? Или это ей мерещится с голода всякая всячина?
- Может, стоит объединить наши припасы? - улыбнулся Даргиш, присаживаясь на корточки и снизу вверх глядя на девушку. Та сомнительно нахмурилась и покачала головой.
- Твой стол заманчив, но я привыкла в походных условиях довольствоваться малым - это благоразумнее. К тому же, я уже говорила - я еду одна! Ты в любой момент можешь свернуть на другую дорогу.
- Нет уж! - горячо возразил Даргиш. - Не забывай, я твой муж. Я давал клятву перед богами в верности, обещал оберегать и любить до конца своих дней! И ты хочешь, чтобы я оставил тебя?!
Поистине, его актерским дарованиям не было предела! Его глаза смотрели на нее так искренне, что она даже усомнилась в его нечестности.
- Перестань паясничать! - буркнула Бони, особо не надеясь на эффективность своих слов. - Я тебе не жена, и забудь ты об этом представлении в виде свадьбы.
- Ну знаешь ли, может, для тебя это было представление. Насколько я понял, у тебя на многие... нравственные вопросы свои весьма неординарные взгляды. Но когда в доме епископа ты заикнулась о свадьбе, ты, как истинная эгоистка, даже не подумала, что свадьба может означать для меня.
Бони метнула на него испепеляющий взгляд.
- Я тогда заботилась и о твоей шкуре, и что-то я не припомню, чтобы у тебя были в тот момент лучшие предложения. Да и с моралью и нравственностью, как я посмотрю, у тебя тоже все в порядке. Кажется, это не я истребила стражу в доме!
- Жизнь заставляет нас вертеться. Чтобы выжить, один идет воровать, а другой становиться убийцей...
Он запнулся, заметив взгляд Бони. Она застыла в недоумении, приоткрыв рот, словно пытаясь что-то выговорить.
- Ты так и не догадалась, кто я?! - изумился он. - Я наемный убийца, один из лучших в городе. Мне вовсе не был нужен твой кулон. Я пришел туда за жизнью этого мерзкого старикашки, который, в результате, обвенчал нас. Он кое-кому здорово давил на мозоли, и мне хорошо заплатили за его жизнь. Вот только появилась ты...
Бони неловко присела на землю напротив него. На ее лицо словно упала тень. Жуткие воспоминания шевельнулись в сердце. Руки снова задрожали, как в тот кровавый вечер. Перед глазами опять стояло мгновенно потерявшее краски жизни лицо, выкатив на нее полные безумного ужаса глаза. Насажанное на меч по самую рукоять тело, словно цыпленок на вертеле, на мгновение замерло, а потом жутко и безмолвно забилось в конвульсиях, так, что девушка, остолбенев от ужаса и намертво вцепившись одеревеневшими, потерявшими чувствительность пальцами в рукоять, чувствовала его трепет, ощутила последний затухающий в легких вздох. Она никак не могла заставить пальцы подчиниться ей, отпустить меч. Тело медленно осело на землю и соскользнуло с клинки, густо омытого кровью. Ноги ее подкосились, и она рухнула на колени, руки неудержимо задрожали, она неровно и порывисто дышала, и время от времени из ее легких вырывался глубокий хриплый звук, отдаленно напоминавший рыдания. Кровавая лужа расползалась под ее ногами, горячими потоками касаясь ее колен. Едва заметные струйки пара вились в холодном воздухе. Бони не помнила, сколько просидела там, на холодной земле, безумными глазами глядя на остывающий труп. В памяти запечатлелось только, как кто-то грубовато схватил ее за плечи, взвалил на коня, потом, после бесконечно долгой тряски в седле, она оказалась в какой-то комнате, а вокруг нее суетилась незнакомая ей женщина. Ей долго растирали ноги и отпаривали в горячей ванне, переодевали и укладывали спать, но все это тогда было ей абсолютно безразлично...
Уже через несколько дней произошедшее казалось ей кошмарным сном, чем-то нереальным, что произошло не с ней, а с кем-то другим когда-то очень давно.
Даргиш удивленно посмотрел на нее. Ничего подобного видеть ему не приходилось.
- Милая, с тобой все в порядке? - заботливо поинтересовался он, вглядываясь в ее устремленные в никуда глаза. - Хотя, какое там?.. Конечно не в порядке!
Он осторожно тронул ее за плечо, и она, вздрогнув, посмотрела на него. Словно человек, только что вышедший из состояния транса.
- Все в порядке, - тихо и не очень-то убедительно ответила она на его вопрос, не услышав его, но прочитав в его глазах.
- Что-то вспомнила? - догадавшись, спросил Даргиш, и она кивнула.
- Как я первый раз убила человека, - почти спокойно ответила она, отводя взгляд. Ее мучил не стыд, а страх увидеть упрек в его взгляде, но, вспомнив, кем являлся он сам, она смело посмотрела на него. В его глазах читалось только понимание, и она вдруг подумала о том, что ведь и ему когда-то пришлось убить в первый раз.
- Я плохо помню, что произошло. Но ужас сотворенного, наверное, навсегда останется в моей памяти.
Даргиш ничего не ответил, только протянул ей руку, и она почему-то послушно вложила свою ладонь в его огромную лапу.
- Вздохни поглубже и подумай лучше... об ужине! - улыбнулся он, и она мгновенно вернулась к реальности, резко вырванная из мира своих душевных переживаний.
- Болван! - буркнула она и отдернула руку.
- Ну вот она и вернулась! - торжественным тоном провозгласил Даргиш, взмахнув руками, и Бони, перегнувшись через расставленные на салфетке яства, что было сил врезала ему кулаком в живот. Он, сдавленно вскрикнув, резко согнулся пополам, едва не угодив лицом в горшок меда. Бони злобно хихикнула и сунула в рот кусочек соленого мяса.
Даргиш еще долго ругался, набивая рот, но девушка с безразличным видом поглощала сушеные фрукты, обмакивая их в даргишевом меде, запила все чаем и напоследок хлебнула вина из его бутылки, ничуть не смутившись, когда он при этом обвинил ее в воровстве. Кольнув его взглядом, она перетащила одеяла поближе к костру, и, закутавшись в них, легла спать. Последнее, что она слышала, как Даргиш вычищал травой тарелку, споласкивал водой и убирал все в мешки.
Бони почувствовала, как солнце греет кончик носа и с наслаждением поморщилась. Ей захотелось потянуться, вытянуть во всю длину ноги, закутаться получше и спать дальше. Но шевелиться было лень, а глаза слепил еще не отошедший сон. И все же она проснулась. Бони попыталась убедить себя, что можно еще поспать, что еще не утро, а только-только светает, и вставать рано, но что-то назойливо нашептывало ей, что пора вставать, иначе она проспит лучшее время для путешествия и далеко уехать не успеет. И еще того хуже, попадется в лапы стажи, которая наверняка уже на ногах и идет по их следам. По ИХ следам? Ах да, она ведь не одна! Интересно, что сейчас делает Даргиш? А впрочем, какая разница! Лучше поспать.... Не думать ни о чем, только спать.
Бони, наслаждаясь каждым моментом, вытянула ноги под одеялами, по-кошачьи улыбнулась, перевернулась на другой бок и... уткнулась грудью во что-то твердое. Она осторожно открыла глаза, и взгляду ее предстал Даргиш. Спящий, он выглядел так мирно и безобидно, что накатившая было на девушку волна ярости, унеслась куда-то без следа. Бони невольно улыбнулась, глядя на Даргиша. Сейчас его грубоватая красота была сглажена какой-то детской невинностью. Лицо его разгладилось, осветилось блаженством сна, грудь равномерно вздымалась, пряди волос спадали на прикрытые веки. Бони с минуту любовалась им, ловя каждый его вздох. Двумя пальцами она бережно убрала волосы с его лица и, подтянувшись, мягко коснулась губами его щеки. На коже уже пробивались жесткие волоски, как последствия дикарской жизни.
Но момент истины между ними продолжался недолго. Даргиш зашевелился под одеялами, сжал губы, и веки его дрогнули. Бони мгновенно вылетела из-под одеял и плюхнулась на траву, наблюдая за его пробуждением. Он с трудом разлепил сонные веки, заморгал и зевнул, раскидывая руки. Затухшая было ярость вспыхнула с новой силой. Бони злобно схватила край одеяла и резко его дернула. Даргиш от неожиданности дернулся и сел, уставившись на нее неосознанным взглядом разбуженного посреди ночи ребенка.
- Что? - коротко поинтересовался он, надеясь на ее понимание.
- Кто тебе разрешил влезть в мою постель?! - прорычала Бони, вцепившись в одеяло и не желая его отпускать.
Даргиш равнодушно посмотрел на нее слегка припухшими со сна глазами, явно не понимая, с чего она так взъелась на него.
- Так теплее, - ответил он, как ни в чем не бывало. Словно он просто обязан был залезть к ней под одеяло и греть ее холодной ночью. - Послушай, можно подумать, ты никогда не проводила ночь с незнакомым мужчиной в постели. Думаю, не один раз. И, думаю, эта была твоя самая скромная ночь в мужском обществе.
Бони разъяренно взмахнула кулаками.
- Но я не желаю спать с тобой! - возмутилась она, готовая вцепиться этому нахалу в горло.
- А в чем дело, - недоумевал он, - я все-таки твой муж.
Тень улыбки скользнула по его губам, но быстро исчезла.
- Вот именно поэтому и не желаю! - заявила Бони.
- Я тебя совсем не понимаю, - обречено вздохнул Даргиш.
- Тогда лучше не пытайся. Оставь меня в покое.
- Нет уж, - в который раз повторил он.
Девушка молча швырнула в него скомканные одеяла и на четвереньках пересекла толстый плед, служивший матрасом. Даргиш тем временем потянулся, зевнул, и вслед за ней вылез из импровизированной постели.
Бони плеснула на руки немного ледяной воды из фляги, обтерла лицо, потом сделала глоток и прополоскала рот. Она огляделась. Забытые ею сухие фрукты радостно обсиживали муравьи, хлеб отсырел и разбух. К сожалению, для еды он теперь не годился. Зато сало, завернутое в бумагу и тряпичную салфетку, так и не тронутое со вчерашнего ужина, осталось невредимо. Фляга с чаем валялась неподалеку, так же в целости и сохранности.
Она оглянулась. Даргиш копошился у своих мешков, доставал продукты и чистую одежду. Бони вспомнила, что ей тоже не помешает сменить одежду: она так и оставалась в своем "рабочем" наряде. Подтащив к себе свои сумки, она порылась в них, и в результате извлекла узкие кожаные брюки, утепленные изнутри, и приятно пахнущую молочно-белую льняную рубаху. Но этого в такую погоду было бы недостаточно. Она снова погрузила руки в сумки, но ничего теплого не нашла. Где же была ее голова, когда она собирала вещи?! Видимо процесс подготовки давно стал для нее лишь ритуалом, который просто надо соблюсти, а как, это уже не важно. Бони вздохнула. Похоже, до ближайшего города придется обходиться так. Она переоделась, особо не беспокоясь, увидит ли ее Даргиш, и почувствовала себя гораздо лучше, словно в новой теплой шкуре. Что ж, пожалуй, дотерпеть до какого-нибудь городишки будет не так трудно, как она предполагала.
Даргиш заварил свежий чай на двоих, и Бони не стала отказываться. Она не смогла отказать себе в удовольствии и, смыв водой из фляги муравьев с сушеных фруктов, с наслаждением их сжевала. В других обстоятельствах она просто выкинула бы лакомство вместе с муравьями, но в походных условиях на всем приходилось экономить.
Затушив костер и собрав вещи, они двинулись в путь. Может, от хорошего завтрака, а может от теплого осеннего солнца, но у Бони вскоре заметно поднялось настроение. Она, словно маленькая девочка, с любопытством глазела по сторонам, радуясь хорошей погоде и щебечущим в кронах деревьев птицам. Впереди у них был целый день, длинная дорога и еще один холм, гораздо более высокий, чем первый. Бони старалась не думать о предстоящих сложностях.
К полудню солнце разгорелось, словно костер на сухих ветках, и девушка с удовольствием подставляла лицо мягким ласковым лучам. За прошедшие часы Даргиш не проронил ни слова, как будто о чем-то задумавшись, но Бони это ничуть не смущало. У нее было достаточно времени поразмыслить обо всем, что с ней произошло всего лишь за один день.
Однообразный пейзаж из широких холмистых полей, заросших невысокой ярко-зеленой травой, похожих на смятые ковры, и ютившимися кое-где островками высоких пышно цветущих кустарников, казалось, и не собирался смениться. Но природа не могла надоесть, она везде была разной, и всегда обнаруживала что-то новое и интересное.
Даргиш, ехавший впереди, вдруг почему-то прибавил ходу, и Бони не стала возражать. Перспектива быть пойманной после столь удачного бегства не привлекала ее.
Полдень давно миновал, а они так и не остановились на отдых. Бони вдруг сообразила, что коням пора отдышаться, а им перекусить, и крикнула:
- Даргиш, пора остановиться, отдохнуть!
- Ты устала? - через плечо откликнулся он.
Бони удивленно похлопала глазами. Этот парень когда-нибудь устает? Да еще задает такие странные вопросы. Ей казалось, что остановки в пути просто необходимы и людям, и животным. Но, похоже, кое-кто с ней не согласиться.
- Я не устала, но хочу есть, - стараясь быть благоразумной, отозвалась она. - А кони, наверное, устали.
- Думаю, кони потерпят, - совершенно спокойно сказал Даргиш, и не думая замедлять ход.
Бони была не только возмущена, но и поражена такой безответственностью. На мгновение она растерялась, не зная, как вести себя в данной ситуации. Но быстро собралась и решительно остановила коня.
- Катись ты к дьяволу, Даргиш! - крикнула она ему вслед и соскочила с коня. И, не глядя на своего спутника, зашагала через поле к высоким зарослям кустарника.
Мужчина остановила коней и посмотрел ей вслед. Он обречено вздохнул, невольно улыбнувшись, и развернул коней, направив их через поле за девушкой.
- Твоя взяла, - согласился он.
Бони отпустила коня пощипать травы, а сама уселась на одной из сумок, вытащив сыр и булку хлеба. Она уютно устроилась на солнце, пережевывая хлеб с сыром, а Даргиш кинул в рот несколько орешков и откупорил уже полупустую бутылку вина. Откуда-то появились две оловянные чашки, и он тут же наполнил их темно-бардовой искрящейся в солнечных лучах жидкостью. Он протянул одну чашку девушке, и она подозрительно на него покосилась.
- Оно слабое и не навредит тебе, - заверил ее мужчина, и она с молчаливой благодарностью приняла от него вино. Оно действительно оказалось слабым и сладким, с тонким ароматом и приятным бархатным вкусом. И хоть вино и было невыдержанным, но тот факт, что его изготавливали в соответствии с лучшими традициями, а не на заднем дворе какого-нибудь трактира, не вызывал сомнений.
Бони извлекла из кошелька талисман, ловко украденный ею накануне из дома епископа. Опасная вещица, из-за которой их наверняка уже разыскивают, переливалась на солнце миллионами цветов, завораживающе блестела. Казалось, в руках трепещет лучик света, слепит глаза и греет. Как искусен должен был быть тот мастер, что сотворил такое чудо! На мгновение восхищение сменилось порывистым желанием обладать талисманом, но Бони тут же одернула себя. Нет! Зачем он ей? Она любила вещи, которые красили ее, которые можно показать всем, чтобы они завидовали и одновременно восхищались ею. Ей нравилось шокировать публику неожиданными и безрассудными приобретениями, лишь бы завоевать их внимание, заставить их подражать ей... Лишенная внимания в детстве, она с лихвой восполняла потери. Ей подражали все, ею восхищались, ее ненавидели, но больше всего ей завидовали. И она упивалась славой: доброй или дурной - не важно.
Бони сжала талисман в пальцах, так, что костяшки побелели. Она невольно улыбнулась промелькнувшей мысли: никто из ее завистников и не подозревает, что она "приобрела" на этот раз. Они даже не догадываются!
В некотором смысле Бони обладала властью над ними всеми: она решала, кого разорить, а над кем еще посмеяться, наблюдая, как они пытаются подражать ей. Она веселилась, отбирая у них самое дорогое их жадным ненасытным сердцам. Она наслаждалась каждым завистливо-изумленным взглядом, устремленным на ее новое платье, украшение или шляпку. Она издевалась над ними, ненавидя за то, что, не прилагая ни малейших усилий, они толстели, лежа на своих шелковых подушках, в то время как она терпела издевательства своего отца. Она мстила им за каждую оплеуху, за каждый незаслуженный тычок, целясь в самое больное место - их самолюбие и жадность. Их толстые руки, бьющие по лицу какую-нибудь служанку, были руками ее отца, хлеставшими ее по щекам.
Бони вздрогнула от мягкого прикосновения травы к ногам. Талисман едва не выпал из расслабленных рук. Бони бережно обняла его ладонями, будто это было нечто живое. Талисман представлял собой шарообразное сплетение тонких золотых веток, усеянное множеством чистейших, искусно ограненных камней самых разных размеров. В гранях его играл солнечный свет, словно оживляя холодные рубины, сапфиры, изумруды и бриллианты. Словно какая-то таинственная сила просыпалась внутри, пытаясь вырваться наружу. Бони невольно залюбовалась таинственной игрой солнечных искр, и губы ее растянулись в восторженной улыбке.
- Посмотри на него! - тихо сказала она Даргишу, не сомневаясь в том, что он поймет ее восхищение. - Эти камни великолепны. С трудом вериться, что человеческие руки могли сотворить такое чудо. Это больше похоже на дело богов. А из земных существ, думаю, только гномы способны на такое мастерство. И тем не мене, его сделал... сотворил человек. Наверное, он был колдун.
- Послушаешь тебя, - улыбнулся Даргиш, - и начнешь верить в чудеса!
- Смотря какие чудеса ты имеешь в виду, - ответила Бони, не отрывая взгляда от талисмана. - Я могу сотворить чудо: взмыть в воздух или пройти сквозь дерево. Но это будет не чудо, а обычная магия, причем низшего уровня. Так что ты подразумеваешь под чудом?
- Я имел в виду гномов, драконов и... этот твой "колдовской" талисман.
Бони в недоумении посмотрела на своего спутника.
- Ты не веришь в гномов и драконов?! - словно не веря своим ушам, спросила она. Бони сама никогда не видела ни гномов, ни драконов, тем более что драконы исчезли с лица земли довольно давно, и их исчезновение уже успело обрасти множеством самых странных, до безобразия неправдоподобных легенд. Но и те, и другие всегда были для нее частью мира и существовали так же реально, как и люди. Поэтому отрицание кем-то их существования было для нее сродни отрицанию существования человечества. Понять этого она не могла.
- Как же так? - удивлялась она. - Ведь они же существуют!
- Кто тебе это сказал? - парировал Даргиш.
- Никто. Я просто знаю это!
Странные взгляды Даргиша, слишком отличные от ее, несколько озадачили девушку, и в каком-то смысле глубоко оскорбили. Ее светлая детская вера в волшебные существа была словно облита грязью неверия. Почему-то раньше ей в голову не приходило, что могут быть на свете люди, которые не верят в волшебство, но принимают как должное магию.
- Оставим это, - улыбнувшись, спокойно сказал Даргиш, и Бони, пожав плечами, решила не принимать это слишком близко к сердцу. Взглянув на Даргиша, улыбнулась ему в ответ, и как будто вновь обрела способность чувствовать тепло осеннего дня. Несомненно, этот парень мог усмирить даже бурю. И все в ее сердце снова улеглось, вернулось спокойствие. Взгляд ее снова упал на талисман, и торжественное чувство обладания вновь захлестнуло ее.
- И все-таки, что бы ты ни говорил, в нем заключена огромная сила. Если бы ты хоть немного был знаком с настоящей магией, ты почувствовал бы ее, вот здесь... в кончиках пальцев. Я даже могла бы воспользоваться этой силой, если бы знала, кому или чему принадлежит эта магия. Ну уж на худой конец, знать бы, какой стихии принадлежит эта магия.
Бони с минуту вертела талисман в руках, изучая каждый выступ, сосредоточенно вглядывалась в его нутро, в пустое пространство за золотыми зарослями, пока наконец не разглядела в этой пустоте слабое, едва заметное пульсирующее мерцание.
- Кажется, это... - задумчиво пробормотала девушка, не отрывая взгляда, и щуря глаза в попытках разглядеть что-то внутри талисмана, - это похоже на стихию земли... или огня.
Наконец она вскинула голову, оторвавшись от талисмана, и снова обратила взгляд на Даргиша, который с интересом наблюдал за ней и ловил каждое слово. Он не был знаком с магией даже отдаленно, но часто детские мечты уносили его в цветущие долины магов, в их академии и таинственные библиотеки, полные чудесных открытий. Но он отказался от этих фантазий уже очень давно, выкинул из головы волшебную страну, как нечто нереальное и ненужное ему. А вера осталась, как бы он ни старался искоренить ее в своем сердце, как бы не отрицал ее на словах.
- Я точно не могу сказать, что это за магия, но уверена, что принадлежит она либо стихии огня, либо земле. Но это великая сила. Мне она не подвластна. Никаких моих знаний не хватит, чтобы сдержать ее, а уж на то, чтобы управлять ею... - Бони скептически покачала головой. - Не каждый маг способен овладеть ею.
Девушка устало зевнула, набирая в легкие воздух, и перекатилась на живот, снова уставившись на талисман.
- За эти камушки я получу такие деньги, какие могла бы заработать за год. Эти камни... они уникальны по своей чистоте и искусству огранки. И в них есть необыкновенный внутренний блеск. Воплощение мечты настоящего ценителя!
- А что станет с его волшебной силой, когда ты... разберешь его по частям? - поинтересовался Даргиш. - Ты же уничтожишь ее.
Бони усмехнулась его наивности.
- Его сила сейчас ровным счетом ничего не значит, - ответила она. - Его возраст исчисляется столетиями, и теперь его магия вряд ли будет востребована. В нем может быть заключена такая сила, обладатели которой давно вымерли, и управлять им уже не сможет никто. И потом, какое мне дело до этого - я вор, а в данной ситуации - торговец, а не маг.