Легостаев Илья Андреевич : другие произведения.

Война Несчастных

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что-то написал, кто-то прочтет. Захватывающая история целого Мира от плохого шахматиста. "Будут предательства, но будет и преданность, смех, слезы, разочарование и мечта все отразиться сегодняшним днем. Днем Муровейких Игр..."


0x08 graphic
0x08 graphic

В могиле прогнившей друг мой лежит.

Меня он не слышит хоть и молчит.

С лопатой обычной иду я капать,

Чтоб "крепкою" силой погнать время вспять.

Седой серый маг, что поселился с женой,

Мне тайну откроет, как какать горой.

И скажет он мне, что дед, где-то есть

Покинувший дом и обеславевший честь.

Пушистика с творогом рецепт он мне даст

Их тайну откроет - ее строго хранят,

И скажет в конце, подвыпив слегка:

"Чтоб какать горою - надо быть, как гора".

Поможет совет тот, но силы в нем нет.

Другой черный свет хранит великий секрет:

Есть в мире тот, кто, когда-то мальцом

Упал в большой чан с пушисто-творожным...

Залезу в буханку, Седой укажет мне путь,

Напьюся немного, но это чтоб не уснуть.

Сделаю все, что потребует маг,

Лишь бы мечта моя стала бы явью, как мрак.

И друг мой очнется, и взвоют они,

Что грязью швырялись на ботинки мои.

Возьмет в руки меч, сема литр возьмет,

И пасти откроют, поймав птичий помет.

Такую легенду сложил наш народ.

И правды боятся уроды из снов.

Ведь знают уроды: падет их король!

Прорвавшись, Гордеевку кровью смоет запор!

  
  
  
  
  
  
  
  
  

!Все совпадения с реальными именами и объектами абсолютно случайны!

I did it just for lulz

   Вступление
  
   - 100 лет уж прошло с той страшной и грязной войны. На улицах уже не осталось коричнево-кровавых напоминаний тех ужасных событий, что унесли жизни миллионов людей. Новое поколение хоть и не прошло через то, что пришлось пройти нам, теперь уже ветеранам Коричневой войны, но все же чувствует ту боль, что выражалась тогда в наших молодых и испуганных глазах. Наши дети, наши внуки - все, кто имеет хоть малейшее отношение к тем давним событиям, а это каждый человек на нашей загаженной планете, отдают дань стоявшим за нас насмерть в те холодные долгие ночи войны, каждый в нашем мире страдает бессонницей и несварением из-за голосов, которые беспрерывно кричат в головах голосом павших бойцов. Каждый школьник в точности знает историю Коричневой войны, каждый год контуженые старики передают весь свой грязный опыт первоклассникам, которые, забившись в угол, все записывают, запоминают и тоже потихоньку начинают слышать голоса. Я, кстати говоря, один из тех ветеранов, что смогли побороть свои страхи, чтобы рассказать вам, молодым и наивно верующим в хорошую жизнь, о том, как все было на самом деле и о том, какие цвета преобладали в те трагичные времена, - с этих слов старик начал свой очередной урок про свое военное детство.
  
   Школа, в которой старик преподавал, была не совсем обычной, на самом деле это именно та самая школа, в которой произошло знаменитое сражение "Муравейские игры", ставшее решающим в трёхлетней войне, можно сказать, подарившее нам победу. За сто лет Анучино практически не изменилось, большинство объектов, такие как: пироговая "Колобок", базы некогда враждующих группировок: садик "Колобок" и садик "Тополек", крепость Крайтоп, Клуб, дом Тимофея, заброшенное "Лесное кафе" были восстановлены максимально точно. Конечно, к ним также можно отнести еще и школу, в которой пострадали лишь туалеты, но, к сожалению, после реконструкции их опять сломала какая-то неведомая сила. Если вы выйдете на главную улицу Лазо и встанете посередине, то вас собьет машина. Но перед тем, как это произойдет, можно увидеть прекрасное Анучино во всей его красе. Сама дорога главной улицы не восстанавливалась, потому что власти сказали, что это для истории, по обеим её сторонам вы увидите немного мусора, присыпанного тонким слоем снега. С одной стороны находится ментовка, шиномонтажка и знаменитая автостанция с которой был отправлен знамениты троянский 102. С другой стороны расположились всем известная пироговая, школа и клуб, в котором произошло убийство генерала Потапа, послужившее причиной для начала войны двух сверхдержав. Посмотрев на северо-запад страны, вы увидите, как сверкает оборонительная крепость Крайтоп, а если подойти к ней поближе, то можно разглядеть гордо и пафосно развевающийся флаг крепости, который получил говорящее название "Раком нагибатор", он, белоцветный, украшает вершину самой длинной центральной башни, которую при основании подпирают два шарообразных зала. Вместе все эти три конструкции служат напоминанием для врагов, что им здесь не рады. Сложно описать всю красоту этих дивных мест, ведь каждая лужица, каждая травинка и каждая лепёшечка - всё в Анучино заслуживает хотя бы одного абзаца, посвящённого лишь только этой одной детальке, являющейся частью особенной экосистемы страны Анучино (Оз).
   Итак, закончив свой недлинный монолог, старик предложил детям задавать вопросы.
   - А с чего всё началось? - спросила маленькая девочка.
   Старик сначала ненадолго задумался, а потом и вовсе приподнял голову и залип в пустоту. Все поняли, что он начал ловить флэшбэки тех событий и его уже нельзя было остановить. Старика звали Толя...
  
   Часть I
   Глава 1. Начало
  
   Друзья, у меня есть замечательная идея, давайте наденем на голову котелки и полетим вслед за контузией Толи по следам его флэшбэков...
   Итак, мы очутились в холодной канаве далекого 2019 года. Почему в канаве? А потому что у нас нет денег, а без денег на дискотеку не пускают. Правда нам всё равно надо попасть на неё, чтобы увидеть то, что произойдет. Хотя ладно, я смотрю, что ты уже присосался к пушистику, так что я лучше просто расскажу, что там будет. Но вначале давай-ка разъясним, куда ты вообще попал. Сегодня суббота 12 января 2019 года, а как тебе наверняка известно, ведь эта традиция, как и все смотрящие за клубом, сохранилась вплоть до нашего времени - каждую субботу в клубе проходит дискотека. А на этой дискотеке всегда происходит махач генерала Потапа с кем-нибудь. Ещё, как известно, на дискотеку пускали всех, кроме опущенных гордеевчан, которые только о том, чтобы туда попасть и мечтают. И вот сегодня ни грамма не гордые гордеевчане решили всё-таки пробраться на дискотеку. Свой план они вынашивали на протяжении долгих лет, их главной проблемой стала невозможность накопить девять соток на проход. Но их, не понять откуда взявшаяся, настойчивость заставила это стадо подумать. И вот после долгих пушистых раздумий, они всё же составили план, но, к сожалению, оригинальный листок, попавший к нам в руки, использовался и смылся в толчке "хранившего" все документы генерала Шарапа. В общем, в начале обитатели Гордеевки спиздили у недавно помершего деда Максима сраный жигули с колёсами без резины. Дальше они отправили тачку к местному Иксзибиту в коровник, который сделал из неё кабриолет, хотя непацаны просто хотели сделать не открывающиеся двери красиво открывающимися вверх. Обидевшиеся, но всё же принявшие работу, молодые гордеевчане заплатили Иксзибиту пушистиком и помчали работать в две смены на 8 пилорамах, чтобы заработать несчастные девять соток. Правда через пять лет работы они устали и решили всё-таки посмотреть, сколько у них получилось накопить. Сами гордеевчане сказали, что они заработали четыре сотки ровно, но позже владельцы пилорам признались нам, что по просьбе властей Гордеевки всем гордеевским работникам платили пушистиком. Каждому выдавался ящик спирта ежемесячно. Кстати, внутригордеевская валюта - это и есть пушистик. В общем, гордеевчане тогда сильно расстроились и чуть было не ушли в запой, но видимо, кто-то свыше сжалился над ними и плюнул в лохов косарем. Банда из Гордеевки уже развернулась и не видя падающего с неба вместе со снегом косаря стала потихоньку уходить в глубь своей страны. Был уже вечер, в небе, сквозь толщу нежно парящих снежинок, прорывались лучики обнаглевшей луны, один из них всё время освещал купюру, поддавшуюся снежному потоку.
   Прошло несколько мгновений, и вот косарь бесшумно упал на землю и присыпался белой грязью. Казалось, что гордеевчане настолько лохи, что умудрятся упустить такой неожиданный шанс, подаренный им небом. Но нюх этих уродов не подвёл. Их было девять и все они резко остановились. Каждый из толпы понимал, что сейчас произойдет, и, незаметно поглядывая на остальных, готовился повернуться и накинуться на кэш. И вот, первый ринулся бежать, но споткнувшись об свою же ногу упал в снег и не догадавшись, что надо бы встать задохнулся. Остальные, испугавшись потери косаря, кинулись на то место, где лежало чудо с небес. Первым удачно сделавшим два шага оказался Дима, именно он и заполучил желанный косарь и поэтому лишние две сотки достались ему.
   И вот, 12 января, как раз в то самое время, когда мы с тобой здесь очутились, гордеевчане выехали на первую и последнюю для шести из них дискотеку. За рулём был лучший водитель коров - Антон Всевласка, рядом с ним восседал рыжий, в будущем предводитель гордеевского стада. Он, облокотившись локтем на место, где должно было быть боковое стекло и подперев голову кулаком, смотрел на засыпанный снегом салон жигулета и размышлял о том, какой же всё-таки мудак этот навозный Иксзибит. Кем был каждый из остальных пассажиров - не важно, всем насрать, они все равно сдохнут в эту ночь. Двое из них, с самыми большими комплексами, пафосно расположились на заднем диване. Одного запихнули в багажник, его кстати там и оставили, из-за чего он задохнулся (ибо нехуй пердеть в замкнутом пространстве), оставшаяся тройка расположилась сверху на багажнике.
   Ночь. Лёгкий, как перепивший алкаш, снег покрывает всё чистой белой простыней. Из-за ржавого, радиоактивно светящегося знака "Осторожно Гордеевка" еле как выезжают жигули без крыши. Водитель, пересмотревший за день все части "Форсажа", круто заводит машину в управляемый занос, но отвлечась на ветку в форме огроменного гениталия отпускает руль и машину заносит в кювет. И вот трое крутых лохов отправились выталкивать жигулет, пока остальные матерят неудавшегося Вин Дизеля. И вот, наконец выехав на дорогу, Антон 92-ой пафосно, но без выебонов везёт мясо в коптилку. Из под лысых колес летят искры, машина виляет и еле тащится. Увидев эту сцену, сидящие в засаде менты подняли вверх свои полосатые жезлы и, считая в уме добавку к зарплате, погнались за Гордеевкой. Непацаны немного зассали, но бросить начатое не решились, вместо этого они бросили под колеса ментов третьего лишнего с багажника. Переехав мелкого голубоглазого блондина, менты, испугавшись и немного не поняв, бросились смотреть на бедолагу. Видели бы вы лица ДПСников, когда они разглядели в ещё живом существе гордеевчанина. Недолго думая, они засунули существо в машину, а место ДТП оградили и поставили предупредительные знаки (насрали по углам). Машину вместе совсем содержимым было решено сжечь. Смотря на огонь, менты не смогли выдержать свалившегося на них позора и тоже прыгнули в пламя. За этот поступок мы их сильно уважаем, но стоит признаться, что какими бы они хорошими не стали, сгорели всё равно ярко и быстро, как мусор.
   Оторвавшись от ментов, гордеевчане обрадовались и включили единственную в их альбоме песню "Едем в соседнее село" в исполнении Егора Крида. Подъезжая к границе, они начали переодеваться в пацанов. Сбив всех пограничников, они направились в главный и единственный клуб Анучина. Посбивав еще пару сотен пешеходов, они наконец-таки добрались до клуба.
   Так, хорош пить пушистик, ты уже никакущий, давай вставай, пора нам посмотреть на кульминацию этой истории.
   Видишь, вон вдалеке с костром на капоте вместо фар. Это те самые гордеевчане. Они разгоняются. Уже 20 км/ч, они явно психи.
   Как следует разогнавшись, лжепацаны просто ВЛЕТЕЛИ в здоровенное окно клуба. Конечно гордеевчане думали, что они крутые, но на самом деле их никто даже не заметил, поэтому их пинками отправили покупать билеты, а разбитое стекло завесили новогодним постером.
   Как же они радовались, они просто не верили, что это правда произошло, неужели они смогли. Но недолго им пришлось наслаждаться, ведь можно вывести гордеевчанина из Гордеевки, но вот Гордеевку из гордеевчанина, увы, не вывезешь. Короче, их спалили. И спалил их Рома Дробаш. Узнав правду, Рома испуганно закричал:
   - Неприкасаемые!
   Этот крик взбудоражил всех и музыка остановилась. Лишь гордеевчане, как-будто не замечая отсутствия музыки, продолжили танцевать, а точнее просто биться в конвульсиях. Разгневанные пацаны взяли мудаков в круг, и уже было собрались их уничтожать, как вдруг догадавшиеся гордеевчане остановились и абсолютно спокойно начали раздеваться.
   Уроды хоть и начали раздеваться, но всё же они не извращенцы, точнее извращенцы, но сейчас дело не в этом. На самом деле эти чмошники как-то догадались, что такое может произойти, и поэтому обвязались взрывчаткой. Увидев это, пацаны сильно испугались, но было уже поздно...
   Прогремел взрыв. Много никому неизвестных пацанов полегло тогда, но самое страшное то, что среди погибших оказался генерал Потап. Этот теракт оказался последней каплей терпения терпеливых Анучинцев. Поскорбив немного под прекрасную песню Честного "Желаю Солнца", мы стали готовиться к нападению. И всю ночь слышались крики пацанов:
   - Отомстим!
   - За Потапа, за пацанов!
   - Уничтожим говно с Чесотки!
   Кстати говоря, Вин Дизель и Фиона вместо того, чтобы взорваться со своими, втихаря смылись в Гордеевку, где обо всем доложили правительству.
   "Вот... Гордеевка", как сказал бы Толя.
  
   Глава 2. Селиван vs Гордеевка.
  
   Селиван залез на BMX и, набрав в легкие воздух, начал не быстро ехать вдоль облокотившихся на копья воинов. Его голова была опущена, локти широко расставлены, руки крепко держали руль. Он думал о предстоявшем сражении, он знал, что у нас нет ни малейшего шанса на победу. Почему же так, почему у нас не было шансов? И снова, чтобы ответить на все вопросы, нам придётся вернуться чуть назад во времени к менее интересным событиям, а на грандиозное приболотное сражение на пригордеевской границе мы посмотрим чуть позже.
   Итак, после долгой прощальной ночи, главные полководцы созвали СТК (Собрание Трёх Каст). По уже устоявшимся традициям собрание началось в шесть часов вечера за трёхстольем в пироговой "Колобок", после чего должно было потихоньку перейти в дом Тимофея.
   В это время, с автобуса N502, приехавшего из западной части страны Анучино - города Уссурийска, сошёл очень худой девятнадцатилетний солдатик. Его кожа свисала - это говорило о том, что в прошлом он был толстым и упитанным мальчиком, под глазами синели мешки, веки были опущены, да и сам он, похоже, был опущенным, и не раз. Несмотря на зиму, солдатик был в летней форме. Вся его одежда была рваной и грязной, а из-за спины выглядывала сломанная навозная лопата, помимо мятой пачки сигарет в грудном кармане, она была единственной вещью измученного велестройца. Выйдя из автобуса, он взял папиросу лежавшую за его, выглядывающим из-под кепки ухом, после чего немного пригладив оба конца сигареты, положил её не той стороной между губ. Подкурить у него самого, почему-то, было нечем, поэтому он начал бегать от человека к человеку, чтобы ему хоть кто-нибудь дал, как он сам говорил, "огня"; причем зажигалки он, не понять из-за чего, брать отказывался, ему обязательно нужны были спички. Кстати о зажигалках, солдатик этот был ну очень неаккуратно побрит, по всему его лицу, да и из-под кепки, торчали подгоревшие пучки волос, а сильно высовывавшиеся из рукавов маленькой ему летней куртки руки оказались почти полностью покрытыми сажей и стекловатой. В общем, как ты наверняка уже догадался, этого почти солдата звали Филя, но что он здесь делает, ведь по всем бумагам Филя должен служить в армии ещё полгода? Думаю, тебе очень хочется получить ответ на этот вопрос, а раз так, то давай отвлечёмся от дел земных и отправимся на пару абзацев в армию. Если ты там ещё не был, тогда лучше пропусти этот маленький рассказ, потому что сейчас попрут спойлеры.
   В принципе я сейчас подумал и понял, что рассказывать-то особо и нечего, особенно учитывая тот факт, что я и сам ещё в армии не бывал, пиздюлей не получал и поэтому не знаю многих подробностей. Но вот как я это представляю:
  
   Значит, надевают на кучку безвольных лохов из двадцати пока что человек прямо в военкомате мешки на голову, потом в каком-нибудь трёхместном грузике отвозят их на какую-нибудь никому не известную военную базу, где-нибудь в дебрях тайги, чтобы оттуда точно никто не сбежал. При выходе из грузика, который, кстати, из двух дорог: ровной и бугристой, обязательно выбрал бугристую, с солдат поочерёдно снимают мешки и дают неслабого такого подзатыльника, после отпечаток ладони остается на голове на всю жизнь. Такой знак говорит о том, что вы вступили в спэшэл секту "Армия" и уже не сможете из неё выбраться, именно поэтому некоторые, отчаявшись и потеряв последний рассудок, начинают пытаются смыть знак отличия водой в фонтанах или свести стеклянными бутылками, которые, почему-то, почти всегда разбиваются об голову. Короче, вот вы получили свой фирменный подзатыльник, свою форму и два своих главных инструмента: навозную лопату для работы на улице и пластиковую вилку для поддержания сортира в чистоте, и теперь немного побегов, конечно это не для всех немного, но по сравнению с нашей физ-рой - это просто лёгкая прогулка с зонтом по набережной, в общем, потоптав всю оставшуюся в вас силу духа, вы ползёте, пропуская ужин, за что ещё поплатитесь, к своей постели, если это можно так назвать, и с трудом стянув всю одежду, падаете на эту твёрдую горизонтальную поверхность, и думаете, что вот сейчас будет хорошо, но не успеваете вы толком закрыть глаза, как вдруг раздается крик : "РОТА ПОДЪЁМ!!!" и тут-то вы понимаете, что не в деньгах счастье, а во всемирной безопасности, при которой не нужна будет никакая чёртова армия. Очень хорошо, с третьей пиздюлины, заправив кровать, ты, как получится, одеваешься, пока горит спичка и, возможно, ещё умываешься в приказарменной луже. Выйдя вместе с остальными на улицу, вы начинаете бегать вокруг толстого генерала, во всей амуниции, и при этом по ласковой просьбе самого генерала, вы радостно исполняете "Прощание Славянки". Теперь вас выстраивают в две шеренги, где вы уже автоматически после трёхчасового бега по кругу в одну сторону, начинаете крутиться на месте, за что получаете еще один отличительный знак и падаете и на землю, и в глазах товарищей. Вам кажется, что этот момент самый кошмарный в вашей жизни и уже ничего не сможет его сделать более ужасным, даже пиздюлина, но вдруг перед вами появляется какой-то мудак, ходящий вдоль отряда своим большим, но не размерным шагом то туда, то сюда, очень сильно раздражающий этими своими выебонами всех новоприбывших. Он начинает объяснять вам, зачем вы все здесь и что надо делать дальше. Но всю эту важную информацию пропускают мимо ушей, потому что все взгляды устремлены лишь на лакированные сапоги майора. Всем, конечно, срать хотелось на то, что там было сказано, но всегда находится какой-нибудь гордеевчанин, который догадается попросить повторить, за что отхватывает сам и подставляет под лакированные сапоги и всех остальных в отряде, после чего вас загружают в тот же грузик и отвозят на дачу уже известного генерала до наступления зимы. Зимой вас привозят обратно, а весной все повторяется вновь.
  
   Я уверен, что всё то, что ты сейчас прочитал, это чистой воды правда, это ненарушимое правило жизни, но, как известно, в любом правиле есть исключение, которое, кстати говоря, очень сильно повлияло на Филину судьбу.
   Начало службы у Фили было такое же, как и у всех: пакет, кочки, подзатыльник, бег, сон, свечка, лужа, Славянка, строй, сапоги и куча пиздюлин, но вот к сожалению для Фили и к счастью для нас, на соседней военной базе, какой-то гордеевчанин решил покурить в оружейном складе, ну и конечно взорвал и сжег все к ебеням собачьим, а расстроенный генерал расплакался и в слезах позвонил соседнему - Филиному. Тот в свою очередь не оставил друга в беде и пригласил его погостить у себя, пока базу не восстановят, а для восстановки нужна рабочая сила, ею и стал отряд, в котором волей случая оказался Филя. На стройке ничего интересного не было, а вот в генеральских апартаментах оказалось очень весело.
   Всё лето генералы провели с водкой, мясом и огурцами, а осенью им стало уже скучно слушать одни и те же истории и они начали играть в карты на разные свои (государственные) вещи. И вот, где-то в октябре месяце генерал, в чьих владениях был Филя, поставил на кон весь свой отряд, ну и конечно же проиграл. И вот, с трудом успевшие до зимы закончить стройку военной базы, стройбатовцы самостоятельно загрузились в грузик и молча поехали обратно, чтобы по достоинству встретить новоприбывших. Но как оказалось их там ждал другой сюрприз. Выгрузившись, они узнали ужаснейшую новость о том, что вместо того, чтобы отдыхать, им придётся строить дачу для какого-то левого генерала зимой.
   Это было ужасно, в декабре из двадцати человек осталось лишь десять (остальные просто обледенели, когда их попросили недолго подержать брусья, на них кстати дачу и построили). За полгода выветренной от пива, Филиной голове, иногда, проскакивала мысль о побеге, но каждый раз он убеждал себя, что это невозможно. Так было до тех пор, пока Филя не понял, что оставшиеся сослуживцы из Гордеевки. Эта новость буквально заставила его во мгновенье изменить свои планы и, бросив всё, побежать домой к пиву.
   Бежал Филя долго и быстро, причём так быстро, что умудрился пробежать свой город и остановиться лишь в Уссурийске.
   Итак, подкурив сигарету, а точнее её фильтр, солдатик отправился в пироговую за пян-се, но, как ты уже знаешь, как раз в это время там проходило СТК, на котором обсуждалось завтрашнее, посвященное генералу Потапу, сражение.
   В пироговой было три огромнейших четырёхместных стола, которые делились между тремя кастами. Первый от кассы стол был занят Шараповской наземно-речной кастой, во владениях Шарапа был весь Анучинский флот и всё прибережно-оборонительное войско. Вчерашнюю дискотеку он пропустил, т.к. шпилил какую-то девчонку, попросившую его просто проводить её до дома, возможно именно это и спасло ему жизнь. Проведя всю ночь хуй знает где, Шарап только утром узнал, что произошло прошлой ночью. Обдумав всё как следует, он ничего не сказав своей подружке свалил домой, где сразу же принял холодный душ, тщательно почистил зубы и язык, навернул тарелку борща с бутербродом в один батон. И ещё, кстати, он нассал в баночку и отправил её своему другу и по совместительству врачу - Капитану Валере, чтобы провериться на СПИД и на другие подобные заболевания. Проделав все эти сложные операции по приведению себя в невинный порядок, Шарап накинул на себя свой парадный костюм с золотым якорем вместо верхней пуговицы, в этом костюме он ходил каждый день, и, зайдя по пути за своими коллегами и заместителями - Хабаром, Ромой и Ильей Муровейским, да которого как всегда не докричались и не дозвонились, отправился в пироговую на СТК.
   Капитан врач Валера возглавлял, как он думал, третью, чьё место было у двери (параши), касту. Его войско специального назначения бралось за абсолютно любую работ: от локальной чистки унитазов - до всемирного уничтожения азиатов, лишь бы платили, а то с работой, как и с деньгами, в это время было туго. Стоит еще добавить, что на бумаге его отряд отвечал за химическое оружие, за ВВС Анучино и за ПВА местного разлива. За его столом, помимо самого Валеры, сидели еще трое, Вова Бритый, Саня Неожиданный и Капитан Очевидность Толя, но о них позже.
   Теперь давай поговорим о самом главном - о среднем столе. За ним, нахмурив брови и закинувшись шпаком сидел Селиван, о чём он думал и думал ли он вообще было непонятно, но зрачки его были очень маленькими и дрожащими, а Рома, сидевший за соседним столом, всё время толкал Селивана и спрашивал у него:
   - Ну чё, как? Ты живой? На, хоть водички выпей, ой нет, не пей это водка. А, ладно. Ты там хоть дышишь?
   - Рома, блять, ты чё со Славяном сделал? - спросил Шарап
   - Селиван!
   Но Селиван не отвечал и лишь по глоточку, не спеша, пил водичку. Сидевшие рядом с ним Мирон, Дэнзел и Рама пили пиво, и разговаривали про свои достижения в спорте.
   И всё было бы хорошо в этот вечер, если бы Рома не проверил пульс у Селивана.
   - Он не дышит! - закричал Рома.
   Все испугались, но уже имея неплохой опыт в этих делах, взяли Славяна на руки и потащили в больницу, слава Богу, что Валера сегодня не дежурил.
   Как раз в это время в пироговую заходил Филя, но его, из-за неузнаваемого и специфично-бомжарского облика, никто не заметил, пацаны лишь оттолкнули этого любителя выпить пива Нига. Протянув пацанам руку, чтобы поздороваться, Филя услышал: "Найди работу, хуила!" Ни капли не расстроившись, т.к. привык, Филя зашёл в пустую пироговую и подошёл к кассе. За кассой сегодня стоял царь (красные сосать) империи Анучино - Виктор по прозвищу Крокодил. Протянув своей грязной дрожащей рукой три бумажные мятые десятки и попросив одно пян-се, Филя услышал от Крокодила:
   - Пян-се стоит 31.50 и в долг мы не даём!
   От этой информации Филя так расстроился, что у него аж подкосило ноги и он, по уже набитой привычке, забился в угол и заплакал. Красиво, подобно натренированным киношным атлетам, Витя выпрыгнул из-за своего рабочего места и, упав на колено перед нытей, начал его успокаивать, правда во время приземления пол под Крокодилом проломился, но он не подавал вида, будто не произошло ничего незапланированного. Немного посидев, дрищ и жирдяй сели за первый от них стол и накатив по сто грамм, что для них убийственно, начали разрабатывать план завтрашнего сражения В подробности плана вдаваться не будем, т.к. он попал в туалетный архив генерала Шарапа. Но основные пункты я всё же перечислю:
  
   1) Встать в шесть утра;
   2) Пожрать;
   3) Нагло всех разбудить и ввести в план дальнейших действий :
   - Флот Шарапа расположить на реке Арсеньевке в указанном на карте месте (напротив ст. Гордеевки);
   - Химический батальон расположить в горах подле Гордеевки;
   - Селиванское вело-пешее войско отправить напрямую для отведения основного огня;
   4) Атаковать в установленном порядке:
   - Поединок;
   - Недолгое сражение Селивана с генералом Ямамото;
   - Сокрушительный удар с миноносцев Шарапа;
   - И сокрушительное добитие химическим оружием Валеры;
   5) Идти бухать к Тимофею.
  
   На первый взгляд план неплохой, но после окажется, что миноносцы не могут кидаться минами через сушу, ветер дует не в ту сторону, Селивана хуй поймёшь - то ли живой, то ли мёртвый, а Тимофей ещё не убрался с прошлого раза. В общем, будь, что будет.
   В это время в больнице Селивана принимали местные медсёстры. Они с ним разговаривали, как с родным и долгожданным человеком. Отведя в особую VIP комнату, ему поставили капельницу, а пацанам врач сказал, что через семнадцать часов можно будет пить снова, только не так много, ну или по крайней мере не сразу. Заходя в больницу, генерал Шарап во время героического сражения его носа с прозрачной входной дверью, в котором он проиграл, подскользнулся, упал и сломал два пальца на правой руке. Ему сразу же наложили гипс, это, кстати, тоже обычное дело.
   На следующий день, в 6 часов прозвенели два единственных будильника во всей стране: будильник Фили и будильник Вити. Они сразу же, через два часа, приступили к исполнению плана. Начало, на удивление, прошло гладко (не считая того, что они получили пиздюлей за столь ранние звонки). Уже в одиннадцать все были на позициях, даже Селиван, которого похитили из больницы.
   Итак, полководец Селиван катается на BMX перед многотысячным войском и готовится толкнуть речь.
   - Други мои! - взяв за горлышко в руку полную бутылку водки "Белая", начал Селиван. - Как вы знаете, наша страна знаменита не только клубом и беляшами, но и гордостью. И хоть мы и умеем терпеть и прощать, хоть мы и встречаем всех с водкой и огурцами, а провожая дарим литр рассолу, но постоять за свою честь всегда готовы, и не просто постоять, а отдать за неё жизнь. Как вы все знаете, позавчера некоторые из этих фаршмачных уродов гнусно убили нескольких наших пацанов и лучшего в своем деле генерала Потапа, и это не считая того, что они наследили своими гавноступами по всему Анучину. Наша разведка доложила, что двое сбежавших в ту ночь гордеевчан скрываются, где-то в этом районе их фаршмачной страны. И так как гордеевская власть отказалась отдать нам преступников, мы должны уничтожить их всех. И пусть сегодня мы испачкаемся и получим завтра пиздюлей от наших мам, всё равно пойдём и уничтожим этих чмошников. Это дело чести. И чтобы вам было легче: не все сегодня вернутся, а с мёртвого даже мать не спросит, - Селиван резким взмахом разбил бутылку об лоб оказавшегося рядом солдатика, после чего тот больше не встал, и произнеся тост, выпил залпом из своего будущего оружия, - За нас, за вас, за Кавказ! В атаку! Урааа! А нет, стойте, щас же это, поединок. Ну-ка, Сокол, иди разберись.
   На поле вышли с нашей стороны Сокол, с гордеевской какой-то мелкий бородатый гном из Властелина колец или из еще какого-нибудь другого властелина. В общем бой насмерть начался и почти сразу же закончился: гном сказал Соколу что-то не то и Сокол обидевшись начал раскидывать за базар, из-за чего гном психанул, ясень хуй, и дал ему несильную пощечину, Сокол расплакался и побежал жаловаться Славяну. Славян дал ему еще одну пиздюлину и отправил Никиту. Вообще Никита изначально был в хим-батальоне, но его оттуда выкинули, из-за того, что он травил всех подряд и своих, и не своих, причем круглосуточно, когда ему захочется, а в жопу ему вставили пробку от шампанского и вытаскивали ее, только по-приказу командира. В общем, выйдя на поле, Никита просто плюнул в гнома своей радиоактивно-чесночной слюной, и тот сгорел заживо.
   Начался неравный бой. Мой хер с твоей губой. Селиван, взмахнув пером, отправил своё войско в атаку. Оно - многотысячное - начало сражение с многомиллионной гордеевской ордой. Это было несправедливо, но по плану. А вот все остальные события приняли уже неожиданный оборот. Сначала Генерал Шарап, который из-за своего гипса вместо того, чтобы нажать на одну из двух маленьких и очень близко расположенных кнопок нажал на две сразу и тем самым взорвал весь Анучинский флот к хуям. Потом из-за провала предыдущего шага, жопного газа обычных солдат оказалось недостаточно и, отчаявшись, командование решило всё-таки вытащить пробку из жопы Никиты, но это было зря. Из-за того, что Никита очень долго сдерживался, его просто разорвало и этот радиоактивный взрыв уничтожил почти всех из хим. батальона, но зато Никита, подобно покемону, эволюционировал в Никитозавра.
   Эта битва оказалась проигранной. Казалось, что у нас уже нет даже шанса, чтобы победить в войне. Количество жертв с нашей стороны не поддавалось никакому подсчёту, но их точно было не меньше трёх миллионов. Со стороны же Гордеевки лишь несколько сотен мутантов. Нас тогда выпнули пинками с палками в жопах. И тех, кто выжил, закидали грязью и навозом. Ужасный день для всех нас, молчанье тогда охватило всю страну и даже псы, лишь лежа, ловили падающие с чистого звездного неба снежинки, и только однотонное ужасное пение счастливых гордеевчан заглушало эту ненарушимую тишину.
   Наша сила духа упала бы уже навсегда, если бы не... зайдя к Крокодилу, по дороге домой, Шарап без стука с опущенной головой и жопой прошёл в комнату к Вите, но там был Филя, которого Жека поначалу не заметил. Крокодил и Филя остались дома, чтобы позадротить в Warface, кстати, в нём они несколько раз нагнули Диму, который тоже остался дома.
   - Ну чё, победили? - не отрываясь от игры спросил Витя.
   В ответ Жека лишь молча поднял голову. Но вместо одного толстого Вити, Шарап увидел двух толстых Вить (Филя за компом очень быстро набирает вес). Сначала он подумал, что его контузило, но когда до него дошло - он подбежал к Филе и попытавшись поднять его надорвал спину, после чего выбежал на балкон и закричал:
   - Мы победим!
   Всю ночь они общались. Не догадываясь о том, что Витя забыл выключить микрофон...
   Тун-тун-тудууун, туду-ду-ду-дун...
  
   Глава 3. День сурка
  
   Сегодня уже 19-е января, прошло пять дней с того позорного сражения и, по-моему, чересчур наглого, но все же чертовски воодушевляющего выкрика наземно-речного генерала Шарапа. В ту ночь я, якобы по-секрету, рассказал тебе про оставленный, якобы случайно, включенным микрофон, так вот - на самом деле Витя, который оказался не такой уж и тупой рептилией, догадался, что рано или поздно Гордеевка всё равно разузнает о прибытии Фили, а так мы хотя бы сможем дать фальшивые наводки и ложные планы, что поможет нам выиграть время, которого, в связи с последними событиями, катастрофически не хватало. Но, как оказалось, Диму не так просто обмануть - он слишком тупой. Услышав, во время игры, что у Вити появились какие-то посторонние разговоры и чересчур радостные и громкие крики, Дима отключил голосовой чат, чтобы ему ничего не мешало задротить в, ни капли не надоевший за долгие годы, однообразный Warface. И кстати, вот тебе наставление: "Не пытайся понять происходящие здесь события, т.к. за все прошедшие, с окончания войны, годы (лет сто примерно), это не удалось никому. Только родившиеся в этой стране и в этот период в силах осознать всю важность каждого, даже самого малейшего шага, что, в принципе, и делает этот народ непобедимым и несокрушимым. Да здравствует Свобода! Да здравствует Анучино!" Запомни это, в жизни пригодится.
   Итак, ничего не происходит уже целых пять дней, точнее происходит, но это почему-то скрыто от наших глаз. На этот раз, чтобы во всём разобраться, обычной истории будет недостаточно, надо каким-то образом заглянуть за кулисы, где обычно переодеваются красивые танцовщицы. Но за переодевающимися девчонками мы подглядывать не будем, даже краем глаза, так что давай прекращай думать не о том, у нас тут война вообще-то, а то сейчас мигом в Гордеевку отправишься, там таких полно, а заодно, и потерявшегося там Никиту поищешь.
   На улице сегодня по-необычному, для январской погоды, тепло. Яркое июльское солнышко как-будто заблудилось на нашем вечно сером небе, его прямые острые лучики раскалили замерший снег до того, что уже просто невозможно смотреть куда-нибудь, кроме как себе не под нос.
   Ну вот мы и выбрались на улицу. Куда бы ты хотел сходить? Хотя погоди, молчи, не отвечай, я знаю куда мы пойдем. Так, давай, нам направо, к Малахиту (это магазин такой). Так, ладно, в Малахит заходить не будем, всё равно денег на дешевый лимонад из склада у нас нет. Пойдём дальше. Вот здесь, слева, находится многоэтажка Мирона, чуть дальше канава с полными водки бутылками. Обрати внимание на дом справа: мудрые Анучинцы вместо того, чтобы вешать ковер на стенку изнутри, что уже гениально, догадались вешать его на стенку снаружи дома, превзойдя при этом все мыслимые и немыслимые ожидания туристов.
   Вот мы и подходим к главной, после Лазо, улице Анучино - Шевченко. Пока мы не свернули, посмотри на недостроенный дом слева, там побывал Давыд. Справа ты видишь дом знаменитого, уже тебе известного и, к сожалению, затерявшегося в Гордеевке Никиты. Дальше, перед домом Дениса, из ответвления слева, если прислушаться, можно услышать крики: "Не надо, не стукай!". Тебе, наверное, интересно, кто это там кричит, так вот это кричит Миша и он лысый, и хватит с тебя подробностей на этот раз. Дальше дом Дениса, он просто поехавший Дедпул. Следом идёт чёрный дом, и если ты хочешь жить, то лучше больше не вспоминай о нем.
   Теперь быстренько перебежав дорогу, мы предстаем перед домом Тимофея. Зачем мы сюда пришли? Ну, скажем так: я знаю то, чего не знает ни один учебник истории по Коричнево-Кровавой(КК) войне, и тебе необычайно повезло присутствовать при этом необыкновенном событии, эту историю ты будешь рассказывать своим детям, они же в свою очередь своим и так до тех пор, пока в твоем роду не появится какой-нибудь наркоман убийца, что прервёт всё это безобразие.
   Итак, чтобы понять, что происходит в стране, нам необходим Тимофей. И пока ты не совершил глупость, я хочу тебя предупредить: "Не смей его звать!", у него вчера была грандиознейшая пьянка и сегодня он никакущий, и если ты его сейчас разбудишь, то отхватишь неслабых люлей. Он сам выйдет когда надо и сделает всё, что надо, а мы просто будем за этим всем наблюдать.
   Вот он, выходит. В халате, в тапочках и с банкой рассола. Закрывает за собой калитку, выходит на дорогу и... его сбила машина. Всё, нет Тимофея. Теперь главное - не паниковать, сбила и сбила, Данил с ним, ты вот лучше посмотри на время. Ну-ка, сколько там по часам? 14:17, запомни это время. Солнце, видимо, нашло дорогу назад и теперь потихоньку катится обратно в глубокую тёмную яму, чтобы озарить её своими бесконечными лучами. Что говоришь? Ты видишь Тимофея, снова выходящего из двора? Вот теперь начинается самое интересное. Кстати говоря, как ты возможно заметил, Тимофей удивлён не меньше твоего. И посмотри теперь на время, сколько там? 14:01, а посмотри на дорогу: ни машины, ни трупа, да и солнце, как видишь, немного вернулось назад и вновь засияло. Возможно в твоей восполненной голове сейчас возник вопрос: что здесь, вашу мать, вообще происходит? Давай разбираться, но для начала успокойся и вспомни моё данное тебе наставление. Вспомнил? Теперь-то до тебя дошло? Как не дошло? Да, ну ты и затупок.
   Как ты уже знаешь, вчера у Тимофея было грандиозное алко-пати, на котором он то ли перепил, то ли вставил что-то не туда, в общем, итогом этого постепенного карнавала стала открывшаяся в нем способность умирать и воскрешаться. Зная заранее то, что произойдет, могу еще добавить, что способность эта будет действовать, пока он не выполнит то, что должен, то что ему предначертано Аватаром.
   Итак, преодолев дорогу и хорошенько всё обдумав, Тимофей вспомнил какой-то фильм с подобной историей и успокоился. И правильно, что паниковать, раз ты бессмертный. Первым делоКонец зимы близокм, Тимофей исполнил свою давнюю мечту: сходил в туалет к Мише и не смыл за собой, за что был зверски убит на месте. После чего Тимофей Решительный, исполнил ещё с десяток своих заветных, подобно первому, желаний. Когда ему всё это наскучило, он решил пойти на речку, чтобы продолбить там прорубь и утопиться в Арсеньевке, чья вода обладает особыми живительно-мертвящими свойствами.Конец зимы близок
   Так получилось, что Тимофей, не специально, а по глупости, выбрал место с очень толстым льдом. Выйдя на лёд, Решительный не растерялся, он был готов к такому удару судьбы: он притащил из дома здоровенный, неподъемный, но не для него, булыжник. И так, взяв в руки этот камешек, Тимофей упал на колени и, оскалив зубы, начал радостно и бодро долбить лёд у самого берега.
   Устав, Тимофей отбросил камень в сторону и, подняв голову, стал вытирать пот со лба. Солнце, к тому времени, по непонятным причинам стало сиять лишь только сильнее. Весь лёд из-за это явления стал излучать какой-то по необыкновенному яркий свет. И в этом киношном свечении Тимофей разглядел занимающихся той же хуйней, что и он сам, гордеевчан, расположившихся на другой стороне реки. Забыв про все свои утехи, Решительный решительно и целеустремленно направился на ту сторону, что была уже, практически необратимо зафаршмаченной.
   - Чё вы здесь потеряли, уроды? - грозно спросил Тимофей.
   Из-за свечения гордеевчане подумали, что с ними говорит господь Бог, но не успели они предложить ему свои услуги, как свет спал и мудаки одновременно и расстроились, и обосрались.
   - А-а-а-а!!! - не умея говорить, лишь кричали они.
   Решительный начал раздавать подарки. Всего негодяев было 13. Первых пятерых Тимофей вынес с одного удара лесенкой, после чего начался эпичный бой. Решительный схватил первого попавшегося, ударил его в живот так, что у того кровь из всех щелей полезла, после чего, перепрыгивая через его спину,Конец зимы близок свернул двум другим шеи прямо в полёте, потом он специально упал на одно колено, опустил голову и вытянул перед собой руки, сложив при этом только два средних пальца, после чего выстрельнул паутинной в ещё двоих, тем самым прижав их насмерть к дереву, другую парочку он, с помощью телекинеза, заставил задушить друг друга и ещё одного он просто напугал до смерти, а с оставшимся в живых боссом он сел поговорить, но когда Тимофей выяснил все, что ему было необходимо, то просто вытащил хребет из Иуды.
   У последнего из мексикан Решительный узнал, что гордеевчане откуда-то уже знали о Филе, что значило, что кто-то из наших ведёт двойную игру. На речку же уроды пришли, чтобы выкачать всю воду из Арсеньевки и тем самым уничтожить нас изнутри.
   Тимофей залез на гору. Ветер развевал хвостики от его красной бонданы. Решительный думал о том, что крыса засела где-то среди власти, ведь только высшим лицам было известно о Филе. Да, рыба и правда гниёт с головы. Всё было странно и непонятно. Тимофей знал наверняка лишь только одно:
   Конец зимы, вроде как, близок и никому, наверное, нельзя доверять...
  
   Часть II. Никитозавр или как обезвредить ядерную ракету
   Глава 1. Прибытие
  
   Что-то погода сегодня уж чересчур разбушевалась. От вчерашнего, необычайно яркого солнца теперь уж остался лишь слабый, с трудом узнаваемый силуэт. Видимо, даже июльского жара мало для усмирения такой грозной стихии. Погода как-будто пытается нам что-то сказать. Если зайти в какой-нибудь подъезд, открыть дверь на улицу и прислушаться, то и вовсе можно услышать легкий шепот:
   - Чайка крыса. Чайка вас предал.
   Интересно, что бы это могло значить? Ну да ладно, с интригами будем разбираться после, мне они, кстати говоря, никогда не нравились, да и вообще это какой-то дебилизм, я думаю так, что если ты любишь есть грязь, то и иди в свою Гордеевку, а мозг никому не выноси, ну а если ты всё же нормальный пацан, тогда прекращай эту беготню беспонтовую, а то как-будто перед зеркалом стоишь и не можешь определиться, кто ты сегодня: баба, мужик или клея нанюхаешься.
   Ладно, это было кратковременное помутнение, со мной такое иногда бывает, в такие моменты я ошибочно начинаю полагать, что из петуха всё же можно сделать гордого орла, но вернувшись на землю, вижу: что летает петух, что не летает, суть всегда одна и её не скрыть под шапкой. Теперь давайте вернёмся к нашему разговору. Разбушевавшаяся погода разогнала по домам всех местных жителей и единственные звуки, которые можно услышать в этом душераздирающем вое - это крики строящих Великую стену рабочих:
   - Вира! - крикнул, кто-то из них. После чего, услышав в ответ "добрейшую" просьбу выражаться по-Анучински, повторил ещё раз. - Да, выше, выше давай.
   Что это за стена и как она успела здесь образоваться за пять-то дней? Вот очередной вопрос, который запросто поставил бы обычного человека в тупик, но тебе как всегда повезло, у тебя есть я - мудрец, знающий абсолютно всё об этом времени. А так как в такую пургу я никуда не пойду, то предлагаю тебе сжечь ещё что-нибудь на этой заброшенной даче генерала Валеры и, протянув посиневшие от холода руки к костру в ведре, насладиться спокойной и умиротворяющей историей, в которой не будет ни драк, ни насилия, ни гордеевки, лишь покой, любовь и совсем немножечко абсурда. И так, слушай.
  
   На следующий день после приезда Фили и нашего поражения, к Жеке приехал его давний друг - Изибов Артем по прозвищу Радик. Забрав Артема с автобуса и поводя его по Анучино, Шарап привел его к себе домой. Недолго думая, друзья решили, что надо бы идти садиться за стол и там уже продолжать свой разгоревшийся разговор. Достав из холодильника остатки уже явно пропавшего оливье, две палки колбасы, целый кусок сыра, картошечку, вчерашний шашлык и две бутылки водки "Белая", Шарап чуть не забыл про главное - про грибы, но увидев нахмурившееся лицо Радика, сразу же исправился.
   - Во, - с грохотом поставив банку на стол, произнёс Шарап, и после чего добавил, - твои любимые.
   Радик взял банку и, крутя её в руках, что-то там рассматривал, потом поставил на стол, открутил крышку, окунул палец в рассол и после в рот.
   - Да, действительно, - облизывая палец, с важностью произнес он, - те самые. Прям что надо!
   Дальше они начали пить и закусывать, по крайней мере так делал Шарап, Радик же скорее ел грибы и запивал их водкой. Как следует напившись, они начали делиться государственными тайнами. Радик рассказал про свои субмаринские будни (он был главным на подлодке), рассказал про сложные военные манёвры, про свою катапультацию со дна морского на вражеский корабль через пушку, в общем много замечательных историй было придумано им в тот вечер, но, наверное, самой интересной была история про то, как они с пацанами угнали в 2001 году подводную лодку "Курск" у каких-то лохов. В зависти к жизни Радика, Шарап тоже захотел поделиться чем-нибудь этаким, но рассказывать про с позором проигранную войну, про жирдяев и тем более про Гордеевку ему не хотелось, поэтому он придумал отличную историю:
   - Радик, ты возможно уже слышал, но у нас идет война и не просто война, а война с Гордеевкой. Так вот, недавно ко мне в руки попал очень интересный документ. Суть этого документа заключалась в том, что какой-то гордеевский ученый по имени Ниппель изобрёл атомную ракету, взрывной энергии которой хватит, чтобы уничтожить всю нашу необъятную страну одним махом. Единственной преградой, стоящей на пути между кнопкой запуска и президентом Гордеевки являются какие-то их неполадки с системой наводки, конечно, нам пока ничего не угрожает, но рано или поздно эти негодяи со всем разберутся, и с нами в том числе. Так что наш отряд из лучших в мире бойцов, уже в ближайшее время, по моему приказу, буде отправлен в Гордеевку на выполнение спец. задания по нахождению и уничтожению всего связанного и всех связанных с ядерным оружием этой страны, возможно, ещё даже удастся заполучить все необходимые чертежи для воссоздания этих технологий.
   - Что-то это не очень правдоподобно, - шкрябая вилкой по дну банки и осознавая, что грибов больше нет, сказал Радик, - особенно та часть про гордеевских ученных.
   - Понимаю тебя, но показать документ не могу, - с трудом скрывая то ли радостную ухмылку, то ли ухмылку облегчения, ответил Шарап. - Не положено... А давай, - после недолгой паузы, продолжил он, - я, в качестве доказательства, прямо сейчас отправлю отряд на задание и ты сам во всём убедишься.
   - А давай, - дерзко ответил Радик
   Шарап начал искать Толю в контактах телефона, но в расплывчатой картинке не было видно совершено ничего, тогда он попросил Радика ему помочь, Изибов согласился и сразу же набрал нужный номер.
   - Алло, - сказал, только с пятого раза ответившему, Толе Жека. - Слушай, короче, собирай там свою банду и все вместе езжайте в Гордеевку выполняйте задание по обезвреживанию ядерной ракеты. Прямо сейчас. Кто не согласится ехать - грози от моего имени Чесоткой.
   - Алло, - перезвонив через полчаса, говорит Шарап.
   - Кто это? - спросил озадаченный Толя.
   - Ты где?
   - Дома, сплю.
   - Что значит сплю, ты уже в автобусе должен быть.
   - Зачем?
   - Задание. Гордеевка. Короче я все тебе почтой скинул и всех уже за тебя собрал. Через пять минут чтобы в автобусе был, - договорил Шарап и бросил трубку.
   Дальше, как бы это странно и магически не звучало, но Толя всё же успел на 102-ой. Кстати, вышедшим из 102-го автобуса, по необъяснимым причинам, гордеевчане доверяли и принимали их за своих. В автобусе Толя, наконец проснувшись и осознав, где он находится, но не поняв, как он здесь оказался, начал читать отправленную ему СМСку. Там, с кучей ошибок, было написано примерно следующее: "Сегодня наша разведка, в лице Селивёрстова Артема, по-прозвищу Бряха, доложила, что Гордеевка готовится к нанесению ядерного удара. Ты будешь возглавлять отряд из шести лучших солдат Анучина, - Толя поднял голову. Перед ним сидели шесть человек: две девочки, Оля и Юля, расположились на переднем сиденье для инвалидов и, кажется, радовались данному им заданию; чуть ближе сидел Чайка, который сидел один и вёл себя очень спокойно и как-то подозрительно; дальше сидели ещё двое каких-то никому не известных пацана, их, кажется, звали Гена и Максим и, наконец, шестой, тот, кого Толя заметил далеко не сразу, а когда заметил, то очень сильно напугался, это чёрный мальчик Данил. Никто не видел, как он зашёл в автобус и, в отличии от всех остальных, Данил спал. Посмотрев ещё раз на собравшихся, Толя снова опустил голову к телефону и мысленно, но периодически открывая рот и плавно махая головой, обматерил Шарапа, после чего продолжил читать и грызть ногти. - Эти мордовороты обучены и подготовлены именно для таких вот случаев. Ваша задача обнаружить и устранить ядерную угрозу во всех её проявлениях". Шарап так вошёл в роль, что забыл, что это всё шутка, а сменив с Радиком тему, он вообще забыл про это.
   Дорога оказалась долгой. На улице бушевал сильнейший ветер, который как-будто бы специально был послан, чтобы перевернуть их автобус и не дать отряду добраться до Гордеевки. Разглядывая в окнах постепенно сменяющийся пейзаж, Толя поражался тому, как далеко распространилась Гордеевка. До этого раза он ездил в эту отбитую страну, примерно пять лет назад, а причина для того заграничного путешествия в те времена была одна: все хотели расслабиться и перестать чувствовать себя говном, а для этого надо было найти каких-нибудь опущенных лохов и, периодически, закидывать их грязью, хлебом и камнями. На эту важную роль отлично подошли гордеевчане, но со временем, глядя на людей, гордеевчане стали всё более и более развиваться и изменяться, прошли годы, и вот, эти, ещё не умеющие говорить существа, захотели попасть на дискотеку, но их, конечно же, никто не пустил, а всем пограничникам был дан приказ - расстреливать на месте всех подошедших к границе говнорей, эта мера на время усмирила любопытство этих грязных существ. Но недавно, как ты знаешь, несколько освоивших речь гордеевчан смогли каким-то образом продумать план и успешно его выполнить, но это ещё ничего, по сравнению с тем, что эта, совсем недавно, да и по сей день, умывающаяся грязью и выходящая за быков замуж страна смогла, мало того, что вести войну, так ещё и побеждать в ней. Как-то это странно. Но недавно анучинская разведка, в лице уже упомянутого Бряхи, смогла найти причину этих непонятных событий. В начале это было сложно, ведь копать под уже и так до макушки закопавшихся в грязи непростая работа, да плюс ещё и сам главный негодяй очень хорошо маскируется и никогда не показывается тем, кому он не доверяет, а доверяет он лишь только избранным, но Артём был не из робкого десятка, он смог выяснить, кто за всем стоит, но, к сожалению, голубиная почка Артема была перехвачена и съедена, а сам он был взят в плен гордеевчанами.
   Толя уже потихоньку начал засыпать, воспоминания затягивали его всё сильней и сильней, веки стали такими тяжёлыми, что уже просто было невозможно удерживать глаза открытыми. Но неожиданно для всех, автобус остановился. Вокруг была лишь тьма и туман, ни одного живого существа вокруг. У пассажиров появилось ощущение, что здесь не ступала нога человека. Из-за резкого торможения Толя слетел со своего заднего дивана и упал на четвереньки посреди прохода, Данил же хоть и спал, но всё равно даже не дёрнулся, когда автобус остановился. Упав, Толя некоторое время лишь смотрел на пол, но потом он поднял голову и почленно произнес:
   - Блять, уебался.
   Реакция на это у всех была разная: Оля тихонько захихикала, Юля громко засмеялась, Давыд вздохнул и повернулся к окну, Чайка насрал на сиденье, Данил спал, а те два пацана до сих пор смотрели в окно на пугающую их тёмную пустоту. Подумав, что водитель ошибся с местом, Гена пошёл, не отводя взгляда от тьмы, вдоль салона к водителю. Подойдя к нему и медленно опустив голову, неожиданно, как и для него, так и для водителя закричал:
   - А-а-а-а, - кричал Гриша.
   - А-а-а-а, - кричал в ответ водитель, чья одежда состояла лишь из порванного верха синей рубашки и водительской фуражки.
   Сам водитель выглядел очень устрашающе, по всему его телу можно было четко разглядеть скелет, кожа была тонкой и просвечивающей, а волосы как у голлума из Властелина колец, и плюс ко всему этому, его выпученные глаза начали, независимо друг от друга, крутиться. Испугавшись, но не растерявшись, Гена закричал: "Призрак!!!", после чего достал из кармана противопризрачную ручку и воткнул водителю в лоб. На крик подбежали Максим и отряхивающий штаны Толя. Данил спал.
   - Ты че наделал? - возмущенно спросил Толя.
   - Убил призрака! - гордо ответил Гена.
   - Мудак, блять. Ну ты, сука, и мудак, - ведя ладошкой по лицу сказал Толя, после чего ещё добавил. - Как мы, блять, теперь домой вернёмся? Он единственный, кто мог бы нас отвезти.
   - Но он же призрак!
   - Это ты, блять, призрак! А он просто работает водителем автобуса маршрута Анучино-Гордеевка уже около 35-и лет. Ты бы тоже с такой работой призракоподобным стал.
   Толя выдрал из черепа водителя ручку и со всего маху воткнул в рядом стоявшего Максима так, что тот сразу же упал бездыханно, после чего Толя закричал на Гену:
   - По-твоему он тоже призрак?!
   Брызнувшая из Максима кровь испачкала потолок, несколько капель попало на лоб Данила, образовавшаяся около двух трупов красная жижа, соединилась в единый поток и ручейком потекла в конец автобуса. Вся эта сцена никого не напугала, потому что на улице появилось, кое-что пострашней. Напротив автобуса появился какой-то старик, в его руках была длинная гнилая ветка, поверх его рваного плаща была накинута шкура медведя, а сам он буквально сливался со всей наружной - уличной, - да и уже и внутренней - автобусной - обстановкой.
   - Ну что, вот и наш проводник подошел, надо идти. Только давайте не шумите, пусть Чёрный останется здесь, нам же безопасней будет, - с грустью произнес Толя и все отправились к выходу.
   Толя с Геной выходили последними. Остановив у самого выхода Толю, схватив его за плечо, Гена сказал:
   - Максим, которого ты убил, знал эти места лучше орла парящего там, в небе, он бы мог нас запросто отвезти домой.
   Толя ударил стоящие рядом перила головой и вопросительно прокричал: "Да, что, блять, в этой сраной Гордеевке происходит вечно!"
   С Гордеевкой и правда не всё так просто, она, подобно зыбучим пескам, затягивает людей и не отпускает их. Чем глубже ты провалился в эту бездну, чем сильней ты будешь с ней бороться, тем меньше шансов у тебя будет из неё выбраться.
   Данил спал. Итак, они подошли к старику. Боялись все кроме Толи, он знал, что это просто поехавший гордеевчанин. Старик снял свой капюшон (морду медведя) и засмеялся, показав всем свои гнилые зубы. Почти все, даже Давыд, закричали, Юля засмеялась, а Толя хоть и не подавал виду, но ему всё же было очень противно, т.к. старик дышал прямо на него.
   - Фу, блять, - не выдержав произнес он.
   - Э, меп, в рзум..., - промычал дед.
   - Хули му, давай веди нас, куда там идти.
   Старик сначала сделал вид, что думает, но потом продолжил кривляться.
   - А Максим смог бы объяснить ему всё. Он был спецом в этом. Был, - нагло, не повернувшись лицом, обратился Гена к Толе.
   Толя посмотрел на него, но ничего не ответил. Немного постояв, Толя, не высовывая рук из карманов, пнул старика.
   - А ну-ка пошёл, блядь, - злобно заругался на старика Толик и повернувшись к Гене ответил на дерзость. - Видишь, блядь, и без твоей подружки разобрались.
   Толя растолкал всех и пошел первым за стариком, который всю дорогу что-то мычал, за что получил еще парочку пендалей. Они долго шли по слегка выделяющейся тропинке через непроходимые дебри гордеевских лесов, чьи деревья, из-за своего облика и поведения, назывались "извращенцами", когда ты идёшь среди них, они как будто тянутся к тебе, а цепляясь, иногда, своими острыми веточками за одежду стягивают ее целиком, а если не стягивают, то точно разрывают.
   Толе очень не нравились эти деревья, ему казалось, что они смотрят на него из своих дупел и пытаются ему на что-то намекнуть, как-будто у него расстегнута ширинка, но он проверял, и не один раз, всё в порядке, ну тогда чего же они так пялятся? Через некоторое время Толя отвлёкся на кое-что другое, к его ботинку приклеился какой-то листок.
   - Бля, дома я бы испугался, что это говно, сейчас же я надеюсь, что это будет всего-лишь говно, - сказал сам себе Толя, после чего громко обратился к Грише. - Эй, Гриша, подойди ко мне, у меня для тебя важное задание есть.
   - Че тебе? - подойдя к Толе, спросил Гриша.
   Толя высоко в сторону Гриши поднял ногу и поддерживая ее руками сказал:
   - Там что-то приклеилось, будь добр отклеить и распознать этот, без сомнения, важный артефакт.
   Гена, почему-то, безо всяких слов отодрал эту бумажку и отряхнув её от земли внимательно стал разглядывать:
   - Тут что-то написано. Так, а вот так, во, слушайте: "Если вы нашли этот листочек, то выкиньте его немедленно, потому-что всё в нем...", - не закончил Гена, т.к. листочек вырвал Толя.
   - Написано? Не может быть! Но гордеевчане не умеют писать, значит, возможно это..., - не договорил Толя. В его голове появилась мысль, что это пропавший после боя Никита оставил эту записку, но Толя был слишком не уверен в этом, поэтому не осмелился высказать своё предположение. Вместо этого он спросил, - А здесь нет имени.
   - Имени нет, но вон, внизу, подпись "Халк".
   - Это, наверно, пропавший странник оставил. Возможно, мы сможем его найти! Но это после, сначала нам надо бы разобраться с заданием.
   Толя свернул листок и положил его во внутренний карман куртки. После чего он покрутил головой и спросил:
   - А куда этот дед делся?
   Все покрутились, но деда не было. На том листке, что Толя положил в карман, было написано следующее:
   "Если вы нашли этот листочек, то выкиньте его немедленно, потому-что все в нем написанное не имеет абсолютно не какого значения, - написанное в нем и правда не имело не какого значения, но именно тогда это могло спасти Никиту. Этот листочек являлся частью дневника, который вел Никита по совету его лысого психолога: главное отличие этого дневника от обычного заключалась в том, что каждая новая запись не сохранялась, а выкидывалась, это по мнению врача, должно было излечить Никиту и помочь ему добиться контроля над собой и над своей жопой. - Сегодня 14 января. Я потерялся в каких-то лесах. Деревья здесь какие-то нелюдимые, они как-будто бояться коснуться меня. Чертовы недотроги. Надеюсь я иду в нужном направлении. Мне что-то подсказывает, что я отдаляюсь от своей Родины. Хорошо, что у меня есть мешочек с Анучинской землей на шее. Родная земля предает мне сил. Хочу кушать. Я ем землю. Не ешьте землю, она не вкусная. Без земли я слабею. Я ползу. Деревья стали маленькими и сморщившимися. Я вижу свет. Меня куда-то тащат и пытаются забрать мой лис... Типа забрали. Ха-ха. Я Халк"
   Покрутя головами, все начали активно бояться, все кроме Юли, ей эта ситуация показалось забавной.
   - Давыд тоже пропал, - сквозь улыбку сказала она.
   Тут-то все конкретно пересрались.
   - Смотрите, там свет за деревьями! - прокричала Оля.
   Там и правда был свет, но откуда он взялся в четыре часа ночи в Гордеевке. Толя тоже начал немного побаиваться. Юле же показался этот свет очень красивым. Отважные бойцы отправились навстречу неизвестному. Выйдя из-за деревьев, они ослепли от резко поярчавшей и ударившей в глаза обстановки. Придя в себя они начали один за другим описывать, то что увидели тогда:
   - И это Гордеевка?
   - А здесь ни чё так.
   - О, мальчик упал с качели... И умер. Хе-хе.
   - Чё за..., - красиво завершил эстафету Толя.
   В это время, от пролетавшей мимо мухи, резко открыл глаза и закричал, оставшийся один в автобусе, Данил:
   - Кунилингус!
  
   Глава 2. В начале было слово... Хуй
  
   На следующий день, после пьянки, Радик уехал обратно в свою приморскую деревню Владивосток, Шарап же как-то дополз до комнаты, после чего каким-то еще более необъяснимым способом он залез на второй ярус своей двухъярусной кровати (на первом он никогда не спал) и там не раздеваясь уснул. По-прошествии шести часов, солнечный лучик, который беспрерывно светил Евгению прямо в глаза на протяжении всего сна, скрылся за горизонтом, в этот момент этот наземно-речной генерал и по-совместительству хранитель никому не усравшихся документов начал потихоньку просыпаться. Он начал потягиваться и вертеться, как проснувшийся младенец под лучиками восходящего солнца, он зажмурил глазки, улыбнулся и как следует зевнув сказал:
   - Ах, как же здорово жить! (Толя с командой, часть которой уже было убито, находился на выдуманном Шарапом задании в Гордеевке)
   Поднявшись с постели Жека направился в душевую, где его освежил прохладный душ из кристально чистой воды. Хорошенечко обтеревшись мягеньким полотеньчиком Женя не одевшись направился в кухню, чтобы позавтракать (в это время Толя стоял перед серьезным выбором: сходить в гордеевский туалет, в гордеевские кусты или все же просто в свои Анучинские штаны). Как следует отзавтракав, Женя пошел обратно в комнату, где подошел к шкафу и достал из него какую-то пугающую книгу и какой-то, странно выглядящий, вроде как золотой, ну или позолоченный, хотя может и просто покрашенный, в общем ключ. С этим ключом, будучи все еще голым, он зашел в туалет и, запершить там, подошел к единственной не заделанной кирпичной стене. Взяв в левую руку книгу, открытую, как кажется на случайной странице, а в правую ключ, который почему-то начал сиять, он стал водить им, ключом, по местам, где соединялись кирпичи. Вокруг Шарапа поднялся сильнейший вихрь, сначала в этот вихрь затянуло лишь туалетную бумагу, потом вантуз и воду из унитаза, а после и сам унитаз. Жекины волосы поднялись кверху, он зажмурил глаза и, иногда подглядывая в книгу, начал произносить заклинание:
   - Эндермус гейнебус атхеимдеймус,
   Гундорус повилионус вжопудырос,
   Никитос впопутос долбитос,
   Пидгроус тэмсымим синовитус,
   Сым тебус сисисус мро хереус,
   Еблитус разебренгирус результатос!
   О откройся мне, о великий Толчикус! - кричал вовсе не по-книжке Шарап, но тем не менее...
   Когда он закончил говорить, ветер неожиданно спал, а стена начала, как-то (все мы знаем как) разбираться и перед Шарапом открылся проход. Он вошел в него, даже не заметив, что ключ и книга остались в предыдущем помещение, стена сложилась обратно.
   И так, Шарап оказался в просторном, идеально белом туалете. В одном его углу стоял хромированный унитаз, напротив унитаза, вместо стены, весело зеркало, вдоль одной из стен стоял огромный книжный шкаф с подвижными полками забитыми до упора книгами и разными документами. В туалете практически не было теней, потому что освещалось помещение не лампочкой, а чем-то магическим, казалось, что сами стены, пол и потолок излучают, какой-то идеально белый свет. В сводном углу появилась тумбочка со стоявшим на ней граммофоном.
   Заиграла тихая расслабляющая музыка. Женя поднял крышку унитаза и, усевшись на него своим вымытым попом, сначала очень сильно напрягся, так что аж покраснел, а после сгорбился, отпустил руки и, закатив глаза, начал медленно выдыхать. Его лицо озарила улыбка. Он взял первую попавшуюся книгу со средней полки и, не узнав названия, начал, с особой выразительностью, читать ее в слух.
   Тебе наверняка хочется послушать, как читает Жека, но для начала, чтоб было проще и понятней, давай узнаем, что за книга попала в руки нашего ценителя высокого. На самом деле это была и не книга вовсе, это была толстая тетрадь, на первой странице которой большими буквами было написано "ДНЕВНИК ГЕОЛОГА (племя Горнтри)", в принципе этого и достаточно, хотя постойте, есть еще одна маленькая деталь - дневник этот был написан в далеком 2007 году, когда не было ни каких войн, не было черных страхов, не было государства Анучино, в место него (до Великой Октябрьской революции) была страна Анатрия со столицей Анучино, а страны Гордеевки вообще не существовало, в место нее было огромнейшее племя Горнтри, место обитания которого делилось на районы, один из которых был Гордеевкой, но после Февральской революции, которую, спровоцировал, скорее всего, кто-то не из Горнтрийцев, появилась страна Гордеевка, во главе которого стоял не известно кто.
   Ну вот и все, теперь ты готов слушать. Снимай свою лапшу с ушей и впитывай все то, что ты сейчас услышишь, ведь истина важнее чего бы то ни было.
  
   21.06.2007г.
   Дневник 1.
   Я молодой геолог Илья приехавший в Анатрию недавно, чтобы изучить расположившиеся рядом дикое племя Горнтри, своей площадью уступающее разве что самой Анатрии. Неделю назад я прибыл в город Анучино и пошёл к местным мудрецам (мудрецы - это геологи специализирующиеся по Горнтрийской местности), чтобы узнать об интересных местах. Они рассказали, что есть деревня, которая имеет таинственное название - Гордеевка. Я решился исследовать её и собрал себе команду, в которую вошли: Петя из Фазанки, Дима Бегущий, Денис по прозвищу Марат, Денис Быстроидущий и моя девушка Галя, кстати, она не совсем мне девушка, просто как-то раз я решил сыграл в карты на желание с одним Мудаком, чей зад был подобно извергающемуся вулкану и, так как мудаки очень хорошие шулеры, конечно же проиграл ему, и Мудак пожелал, чтобы я начал встречается с девушкой выбранной лично им до тех пор, пока она не помрет, причем самому убивать ее нельзя, поэтому мне и пришлось мучиться, но слава богу недолго. С завтрашнего дня я начну вести дневник, а сейчас пора спать.
  
   День 1. Мы сели в автобус и направились на поиски приключений. По дороге мы видели много чудес, которые нам очень запомнились. Мы приехали, вышли с автобуса и направились к деревне. Галя сразу подверглась атаке (наступила в лепёху и улетела в кусты). Мы запаниковали, но пошли дальше. Мы впятером решили замаскироваться под гордеевских и, как советовали мудрецы, обмазались грязью. Когда мы зашли в деревню, несколько жителей приняли нас за своих и дали по половине своей годовой зарплаты (денег этих не хватило бы даже на билет обратно) и пустили на ночлег. Поздно, пора спать. Нам предстоит трудное путешествие.
   День 2. Мы проснулись в 5 утра от каких-то странных криков, но это оказалась колыбельная для коровы. Они захотели её усыпить, чтобы приготовить нам завтрак. Они решили провести для нас экскурсию по деревне и мы согласились. Сперва мы пошли на рыбалку. И сразу же удача улыбнулась нам, попер клев, но когда мы отвернулись на минуту - они сожрали всю сырую рыбу прямо с песком. Я посчитал это странным, но не подал виду (а то вдруг обидятся ещё). Дальше мы пошли к дому Димы, чтобы поздороваться, но они заставили нас пить пушистик. Мы ушли в запой.
   День 3. Мы до сих пор у Димы и пьём пушистик.
   День 4. Ничего не изменилось.
   День 5. Надо бежать отсюда, иначе мы умрём. Я чувствую, что они задумали что-то неладное. Шепчутся по-гордеевски и смотрят на нас с аппетитом и поднимают тост за нас.
   День 6. Мы с Маратом и Петей вырвались во двор под предлогом посрать, но на самом деле мы хотели вырваться из этого ада. Петя воспринял всё всерьёз и начал срать прямо на крыльце. Мы поняли, что он может это делать бесконечно и убежали, оставив ему пару листочков. Дима и Денис остались там. Надо вызвать подмогу и вызволить их. Мы с Маратом прибежали на окраину города, но потом поняли, что бегаем по кругу... Гордеевка - это опасная зона, которая не выпускает никого из себя. Я отправляю этот дневник голубиной почтой в Анучино, чтобы они нашли нас и высвободили. Но счёт уже идёт на часы...
   Номер для связи с нами - 89242311602......"
  
   Шарап, держа в руках книгу, отпустил руки на коленки, чуть приподнял ноги и, сгорбившись и сильно зажмурив глаза, начал тужиться. Бульк! Шарап расслабился и продолжил читать.
  
   Дневник 2.
   Прошло полчаса с тех пор, как я отправил дневник в Анучино. Мы с Маратом сидели на траве, разговаривали о жизни в Гордеевке, потому что она не давала нам выбраться из неё. Мы уже представили, как будем бегать по деревне и бить друг друга лопатами, обливаться грязью, ловить рыбу и выкапывать руки для еды и многие другие гордеевские традиции, от таких фантазий, по нашим телам прошлась заметная дрожь. Резко в кустах мы услышали какой-то шорох. Ни капли не запаниковав и не испугавшись мы начали кидать в эти кусты булыжники. Оттуда вылезла Галя (вся в синяках (почему-то) и вонючая (ну как обычно, в принципе), ведь она пропала 6 дней назад. С ней была её новая подруга, которую она называла Чеканио. Галечка рассказала удивительную историю о её приключениях.
   - Упала я такая в канаву, вырубилася. Меня нашла моя подруга и откачала с помощью искусственного дыхания, - Галя показала рот. - Она рассказала, как можно здесь выжить. Надо есть собственный творог! Это вкусно и полезно! Ребя....
  
   - Просто ахуительная история! - прокомментировал в этот самый момент Толя рассказ какого-то Гордеевчанина, этот же комментарий отлично подошел и к нашей истории (магия).
  
   Обе упали бездыханно, потому что Марат вырубил их булыжником.
   - Нееееееет.... -, закричал я,- почему ты, а не я? Я хотел это сделать ещё давно, я почти решился нарушить договор.....
   Гордеевка изменила наши ДНК и мы почувствовали звериную силу. Мы, не заметив, съели двух этих. Мы стали животными, шанс стать прежними очень мал. Мы решили, что пока мы не мутировали окончательно, я буду вести дневник. Уже темно, мы пойдём спать на дереве.
   День 1. Мы с Маратом пошли искать исцеление, но чтобы снова не попасться в ловушку и не пить пушистик, мы решили срезать через лес. Я начал слышать голоса, но списал это на усталость. Марату стало плохо и он начал блевать зелёно-фиолетовой массой
   - Галя! Она была отравлена творогом! - закричал Марат.
   Как только мы оправились (сходили в кусты), к нам подошёл медведь и попросил пару сигарет. Слава Богу, что я спиздил у Димы последнюю пачку и отдал всё медведю. Мы прошли дальше и увидели что-то блестящее вдалеке и решили подойти ближе. Осторожно подойдя, мы увидели, что это был большой стеклянный купол, внутри которого творилась какая-то магия. Зайдя внутрь, мы увидели волшебника, который представился Леонидом Аркустицким. Он угостил нас своей настоечкой, но это оказался обычный пушистик!!... Мы сказали, что хотим вернуться в Анучино и забыть это всё, на что он ответил, что выполнит всё это за одну услугу. Он рассказал, что в глубине деревни есть болотный азиат Аицнелоп Оинядзург, который подкатывает к нему и не может отстать. Мы должны убить его, и тогда он нас вернёт обратно. Мы согласились и пошли спать, потому что нас ждали тяжёлые приключения.
   День 2. Нахуй все я хочу спать.
   День 3. Мы выдвинулись в путь, прихватив с собой карту. Мы шли полдня, и наконец добрались. Мы увидели Аицнелопа и чуть не обосрались, но вспомнили, что нам надо в Анучино. В кустах что-то зашумело, и... это был какой-то мудень в футболке Dark Souls 2. Весь оборванный и в говне. Как оказалось, это будующий президент Анучина, он попался в медвежий капкан и ему оторвало ногу, но он нашёл выход и пришил её обратно с помощью подручных средств. Мы решили втроём напасть на Аицнелопа и если что убегать в дом к Диме и встретиться там. Мы выбежали из кустов и прыгнули на неё, но она одним ударом повалила этого пацана и схватила его. Пока мы были в шоке, она достала из жопы какую-то длинную палку и утащила его к себе в дом. Мы не справились с заданием, и бросили его. Мы стали мутировать и небеса разверзлись. Мы побежали куда глаза глядят и прибежали в какой-то сарай. Если вы это читаете, то я скорее всего мутировал, либо умер. Я оставляю свой дневник Марату и ухожу подальше, потому что когда он проблевался - он перестал мутировать, а на мне этот эффект отразился полностью. Если вы хотите узнать больше - ищите меня в районе ул. Ленинской, на мне красно-жёлтая куртка. Поищите у меня в карманах вещи, они помогут вам разгадать главную тайну Гордеевки, к которой я почти подобрался, но стал мутировать и бросил свою прежнюю жизнь. Я ухожу....."
  
   На этом Жека закончил читать, но в дневнике оставалось еще несколько страниц, что на них было мы, к сожалению, не узнаем. Шарап начал один за другим вырывать листочки, он проделывал с ними какие-то манипуляции, которые невидимы для нас из-за цензуры, после чего кидал использованную бумагу в унитаз. Дневник закончился, Шарап смыл. Он отправился к стене, через которую вошел и закричал:
   - Вашу мать!
  
   Глава 3. Нет не пидорасы
  
   Помните Данила, так вот Жека не отправлял на операцию ни одного черного. А тем белым, которому не удалось тогда попасть на автобус, оказался Саня Неожиданный. Тогда Саню, точно так же, как и Толю разбудили очень рано. Он спал в своей постельке, как всегда одетым и вооруженным, так он делает для того, чтобы когда, кто-то попробует напасть на него неожиданно, чего никогда не происходило, то он сам бы мог напасть на нападающего, только еще более неожиданней. В принципе, в этом и есть весь Саня, ну иначе и не могло быть, ведь не даром он Неожиданный. Обычно, когда Сане говорят делать, что-то срочно и быстро, то он это делает не спеша, но не медленно и не придает этому особого значения, но в этот раз, неожиданно для всех и для Неожиданного в том числе, Саня быстро подскочил и начал не задумываясь собираться. Он пропустил завтрак, не сходил в туалет и даже не проверил обойму в своем пугаче, который только иногда, в самый неожиданный момент, выстреливал. Из оружия у него еще был складной нож, который в бою всегда неожиданно заедал, пачка жвачки, которая имела привычку заканчиваться в очень неподходящий момент, когда Саня этого вообще никак не ожидал, граната от, которой вообще было не понятно чего ожидать, потому что Саня нашел ее на помойке, и последним, самым главным его оружием, была совсем неожиданная для врагов лысина, которую он скрывал под париком.
   Жил Саня, где-то в дебрях города Анучина, его улица была вполне нормальной и типичной, для этих мест, но это лишь на первый взгляд. Если идти по этой улице пешком, то в какой-то момент можно заметить, неожиданно появляющиеся ответвления, как раз в одном из таких ответвлений и жил Неожиданный. Его дом был небольшой, но комфортный, Санина собака, которая никогда не кусалась, бегала по двору свободно, у нее была своя будка с надписью из металлических букв "Робен", так собаку и звали - Робен, хобби у собаки было одно - пугать всех прохожих неожиданным выпрыгиванием. На крыльце у Сани висела лампочка, которая, без всяких приспособлений, включалась лишь только тогда, когда на нее посмотришь и тем самым неожиданно слепила всех на нее смотрящих, а таких было достаточно.
   У Неожиданного была мечта, он мечтал стать супергероем, чтобы у него были какие-нибудь сверхспособности, но только такие, которых до этого не было ни у одного супергероя. Но каких именно он придумать не мог, единственное до чего он смог догадаться это способность пускать мух из рукавов.
   Саня вышел из окна и запер дверь в туалет. На автостанцию он пошел не по дороге, а через кусты и дворы, напрямую. Это все было нужно для того, чтобы его никто не застал врасплох. В эту ночь эта его тактика и правда помогла, ведь начиная от самой входной двери для него некто подготовил ловушки и засады, но Саня не попался не на одну из них. Идя по одному из последних дворов, Саня случайно заметил большую и яркую неоновую вывеску модельного салона. То, что салон работал ночью это уже было неожиданно, но еще более неожиданней было то, что под неоновой вывеской было написано: "Быстрое выращивание НАСТОЯЩИХ волос. Только сегодня". Саня не смог устоять и решил зайти. Как бы это странно не звучало, но это была не ловушка и не обман, этот солон и правда мог с помощью одной лишь мазюки "посадить" новые волосы, но как оказалось, основным ингредиентом этой мазюки было кокосовое молоко, а на него у Неожиданного аллергия, а узнал про кокос Саня тогда, когда было уже слишком поздно. Его голова раздулась и покраснела, а, случайно увидевшим загружаемого в скорую Саню, похитителям оставалось лишь только выкрасть Неожиданного из больницы.
  
   Как вы наверняка знаете, все черные держатся группами и Анучинские черные не исключение. Обычно, афра-анучинцы отправляют в магазин за закусками и пивом, кого-нибудь одного, а кто пойдет они решают игрой в пасьянс.
   В этот раз проиграл Данил, он и пошел за пивом и закусками. На улице было холодно, но так-как черные имеют свойство накапливать и сохранять тепло, то он был лишь в футболочке и шортиках. На улице не было ни снега, ни ветра. Полная луна очень хорошо освещала улицу, звезд было много и все они сияли разными цветами. Данил шел не быстро, но большими шагами. До ближайшего магазина было, где-то с полчаса ходьбы, а до магазина в который пошел Данил, так и вообще целый час. Но не успел он пройти и ста метров, как его подозвала, какая-то женщина:
   - Эй, псс, иди сюда.
   Это женщина была чертовски загадочна, ее лицо было невозможно разглядеть, но выглядывающие из капюшона волосы были ярко рыжего цвета. Она предложила Данилу пива, закуску и качественный косяк. Данил ничего не заподозрил, он просто стоял и слушал. Неожиданно позади него подошел какой-то человек, по-запаху Данил сразу же понял, что это какой-то белый, который собрался на кого-то напасть. Данил подумал, что это покушение предназначено ему, поэтому захотел просто объяснить белому, поломав ему пару пальчиков, что так делать нельзя, но этот бандит напал не на него, а на женщину. От неожиданности, Данил резким движение достал из-за спины пистолет и незамедлительно выстрельнул в бандита. Попал он ему прямо в шею. Белый схватился руками за рану, из которой струей полилась кровь, и, упав на колени, смотря на черного, пробормотал:
   - Прости... я... я подвел...
   Женщина по-началу сдерживала себя, но после все же засмеялась.
   - Тебе тоже смешно, когда умирая квакает белый? - улыбаясь спросил Данил.
   - Да, но смешней, когда умирая квакает черный.
   - Это, что нае...
   - Смотри там Сноп Док! - показывая куда-то в даль, неожиданно перебила Данила женщина.
   Он обернулся, но там никого не было, когда он повернулся назад не было уже и женщины. Данил пожал плечами, взял пиво со всем остальным и пошел домой. На дороге остался лишь только труп белого, но через час не было уже и его.
   Забор у черных, точно как же, как и все во дворе, чернового цвета. Возле небольшого крыльца стоит черная будка, там живет черная собака. Собака эта в отличии от других собак, никогда не гавкает (ну только если, когда укурится), вместо этого она протягивает лапу сложенную в кулак, и если проходящий во двор не протянет кулак в ответ, то ему уже не жить (она его застрелит из своего черного пистолета). У окон цветет черная сирень, сами же окна тонированные. Войдя в дом, в котором, кстати, были только зал, смежная с ним кухня и одна пустая комната, Данил увидел следующую картину: два черных пытаются вставить кассету в плазму, пока остальные либо просто сидят и курят в зале, либо, что-то варят на кухне.
   Зайдя в дом, Данил не увидев ничего странного или нового, закричал:
   - Пиво!
   Все подскочили и, подобно детям узнавшим, что их мама, что-то купила, побежали разбирать покупки. Данил в это время, как самый гениальный "компьютерщик" подошел к плазме и взяв пульт просто включил единственный на этом телике канал, который назывался "Черный.TV". Каждый вечер на этом канале показывали комедии для черных (боевики-ужастики для белых), все уселись на диван и начали пить пиво, курить и ржать над жестокими убийствами. Так делали все кроме Данила, у него почему-то не было настроения. Но вдруг в окне начала маячить та же женщина, что отдала Данилу все необходимое для нормальной жизни. Данил помахал ей. В это время все в доме были уже в отключке, но Данил ничего не заподозрил. Женщина показала пальцем на пиво.
   - А! Ты хочешь пиво, - взяв в руки пиво и идя к окну, сказал Данил.
   Женщина начала махать руками, после чего показала, чтобы Данил сам попил.
   - А, - улыбаясь сказал он.
   Данил открыл бутылку и сделал пару глотков. Через минуту он уже лежал на полу, а рядом была огроменная лужа разлитого пива(.
   Данилу снился замечательный сон. Ему, представлялось, что он в Африке, прикрытый лишь двумя ядовитыми листиками, что он мчится на льве по бесконечным пустынным просторам, что его волосы развиваются на ветру, а грива льва такая, что за нее, как за куст, можно сходить в туалет. Дальше ему снилось, что он подъехал к пещере, откуда вышла красивая негритянка, он подошел к ней, а она начала танцевать и тереться о его торс, она заманила его в пещеру и там они слились в едином страсноафриканском порыве, потом Данил чуть отошел от своей красавицы. Он присел, смотря заигрывающей улыбкой на нее, и, приподняв ей листик, стал подтягиваться к ней и..., но неожиданно проснулся, прокричав что-то неразборчивое.
   Сначала, когда Данил проснулся он был абсолютно спокоен, но в вскоре его охватила паника, он вспомнил, что, где-то там осталось разлитое на полу пиво. Немного попаниковав, Данил решил, что пиво все равно уже выветрилось и волноваться о нем незачем. Успокоившись, он облокотился на спинку сиденья и начал потихоньку засыпать, но случайно пошевеля ногой, почувствовал какую-то лужу. Понадеявшись, что это пиво, черный радостно подскочил. Увидев лужу, Данил решил, что пиво покраснело из-за каких-то химических реакций, то беж из-за какой-то магии, но пить сразу с полу он не решился. Нигер окунул палец в жижу, а после тщательно облизал его.
   - Кровь, - сделал неожиданный, но ничуть не пугающий вывод Черный. - Определенно кровь. Вкусная кровь, белая кровь. Убит... Убит три, нет три с половинной часа назад. Так, 17-ать лет. Девственник.
   Дальше Данил начал разговаривать с труппами:
   - На прошлой неделе мы доказывали одну теорему. ТТП, если кратко. Мы, короче, застали одного жирдяя в переулке и..., - Данил косо посмотрел на труп Максима. - Тебе, что не интересно? Ты че так смотришь на меня? Ты имеешь что-то против черных?
   Данил достал пистолет, где он его взял не известно, ведь при доставки Нигера в автобус, пистолет у него был изъят, возможно он работает по принципу молота Тора, короче, Данил расстрелял оба трупа и вышел на улицу. Пройдя несколько метров в случайном направлении, он почувствовал сильный запах "белого страха". Он решил, что пойдет по этому своеобразному следу.
   Черный пробирался по кустам, проходил через рощу деревьев извращенцев, часть из которых он расстрелял, через говнючую речку, через поле конопли, правда из-за поля конопли Данил проходил все эти испытания по-несколько раз, просто он не мог успокоиться пока не сносил весь урожай в автобус, кстати, тем самым оставив гордеевчан без ракетного топлива. Итак, преодолев уже пустое поле, Данил попал на задний двор к какому-то гордеевчанину. Там он обнаружил какую-то записку. На ней было написано:
  
   Если вы нашли этот листочек, то выкиньте его немедленно, потому что всё в нем написанное не имеет абсолютно никакого значения. Гордеевчане пытались захватить меня. Я был голоден. Землей не наелся. Съел гордеевчан. У меня несварение. Захватил угольную шахту. Наелся угля. Лучше не стало. Оказался где-то на окраине Гордеевки. Сную по дворам. Мне полегчало. Долбанный хвост. Мешает. Я халк?
  
   Данил читал эту записку долго, по-буквам. Он облокотился на деревянный не просвечивающий забор. Вдруг, он услышал топот, такой силы, что аж земля затряслась под его черным попом. Данил замер в ожидании ужаснейшего. Монстер подошел в плотную к забору и замер. Это был Никитозавр, он учуял своего старого черного друга Данила. Никитозавр протянул голову над забором так, что ее увидел Данил, который хоть и узнал Никиту, но высовываться все же не решился, мало ли, что эта Гордеевка с белыми делает. Монстер посмотрел по-сторонам, но своего друга не заметил, но отводя голову назад сделал отрыжку и нечаянно припалил волосы Данилу. Данил подскочил и крича начал бегать кругами, Никитозавр тоже запаниковал и начал повторять за черным.
   Когда оба успокоились, начался житейский разговор:
   - О, Некит, так это ты!
   - Да я, извини, что напугал.
   - Да ничего. Ты лучше скажи, что с тобой случилось.
   - Да, что тут рассказывать. Помнишь битву, так вот там я каким-то образом, наверно из-за близко расположенной Гордеевки, эволюционировал в Никитозавра. Потом я пошел в кусты посрать, ну и в итоге заблудился.
   - Понятно. А хвост и пламя в место отрыжки - это бонусы?
   - Ну хвост - это скорее лишний балласт, который живет своей жизнью и постоянно мешается. Как я только не пробовал от него избавиться: и камнями, и топорами, и бензопилой ничего не берет это уродство. А вот пламя - это да, это ништяк. Там правда еще парочка бонусов, но они не интересные.
   - А че это за бумажки здесь валяются, не знаешь?
   - Это мой дневник не обращай внимания.
   - Ты ел гордеевчан?
   - Не обращай внимания... Надеюсь больше никто не находил мои записки. Долбанный доктор.
   - Ладно, давай выбираться!
   - Я бы рад, но у нас ничего не выйдет, Гордеевка не выпустит нас.
   - Ну это она еще черных не видела! Мы ее выкурим, а если потребуется, то и скурим. Кстати, ты не знаешь откуда это белой трусостью несет?
   - Не знаю, но точно не от меня. Мой пердежь теперь имеет совершенно новый, нереальный аромат.
   - Не дай Бог, мне его почувствовать!
   - Возможно, Гордеека держит в своем плену кого-то еще.
   - Скорее всего так. Потому что в автобусе я почувствовал множество разных запахов, которые видимо направились в это ужасное место.
   - Так давай же их найдем! Не оставим своих в беде. А курить и по-дороге можно.
   И вот они, взявшись за руки, закурив по косяку, поскакали в сторону восходящего солнца, чтобы спасти своих друзей и спастись самим.
  
   Глава 4. Как опуститься ниже Гордеевки, пособие для чайников.
  
   Все мы, когда-нибудь задумываемся о том, как обезвредить ядерную ракету. Но обычно этот глубокоморальный, высоконравственный и философский вопрос так и остается болтаться в нашей пустынной голове без ответа, точно так же, как и все другие подобные философские вопросы, например, что такое любовь или как не попасть в Ад и есть ли Рай? Конечно обычно мы не знаем ответы на все это, а некоторые идиоты так и вообще ради того, чтобы не знать становятся так называемыми философами, но я, как и любой нормальный человек XXI века, если чего-то не знаю или не понимаю, то просто лезу в интернеты и там уже с чистой совестью и историей ищу ответы на свои извращенские вопросы. Так, я, спросив у монитора, что есть любовь? получаю простой и очевидный ответ: любовь есть любовь и дабы не расстраиваться не суй свой хуй в пчелиный улей, а то опухнет. А спрашивая у того же остроумного недоноска, как не попасть в Ад? и где этот ваш Рай с Богом обитает? получаю точные координаты, ну и предыдущий совет. Если тебе интересно, то чтобы не попасть в Ад никогда не посещай Францию, а насчет Рая не беспокойся - в России этих Раев до едрени фени, само много в мире, семь, если Википедия не врет, так что можешь косячить на здоровье, только если соберешься умирать, то лучше сам сначала доставь свое бренное тело в Рай, лучшие Раи, кстати, в Смоленской области плюс там есть из чего выбирать: Большой Рай, если для всей семьи, Маленький Рай, если хочется покоя и уединения, а для любителей чего-то по-проще, есть бизнес класс - Рай обыкновенный. И Бог, кстати, как уже всем известно, обитает не в Раю, а в Кремле, там же и архангелы под боком сидят на арфах играют и нихуяшиньки не делают, а Бог их защищает и всем обеспечивает, и только иногда, для люда здравомыслящего, дает какому-нибудь Рафаэлю Мэру слабенького подзатыльника, но после этого потом месяц извиняется и сисичкой кормит, так что я не знаю чем там эти всякие Канты занимаются, если интернет уже смог ответить на все вопросы мироздания, наверно, бабок захотели по-больше срубить с глупого населения.
   Ладно, это опять какие-то рассуждения не по теме, нам тем временем, вообще то, уже надо куда-нибудь сходить, тем более снег на улице прекратился, а что-либо горящее на этой даче уже давно сгорело, так что погнали. Вот, на чем я там... Блядь уебался, точнее провалился. Долбанный гнилой пол, как всегда в самый не подходящий момент с самым не подходящим человеком. Так... Меня что-то укусило. Что смотришь, давай вытаскивай меня от сюда! А... Ничего странного, просто меня укусил здоровенный таракан, и у меня опухла нога. Ладно, уговорил, давай останемся, только дров, то у нас все равно нет! Хотя я знаю, что делать. Для начала обоссы мне ногу, потому что в Валерину больницу я не пойду, а обсыкание - это самый закрепившийся в этом времени метод самолечения и надеюсь не просто так. Теперь иди в дом через дорогу и укради у живущей там бабки дров, хотя стой, кража - это как-то по-крысовски, может ты их лучше займешь, тоже нет, займешь - это, как-то по-пидорски, о точно, придумал, иди спизди у одинокой бабки пару охапок дров. А я тем временем продолжу свой рассказ, а то походу этот таракан, которого ты испугался отрывать от меня, сожрет мне сейчас всю ногу, а твоя беспонтовая моча лишь разгневала его.
  
   Итак, как всегда начинаем с Итак. Итак наша команда из мертвого Максима, мертвого водителя, живого Толи, Гриши, пропавшего Давыда, куда-то улетевшей Чайки и двух беспонтовых девчонок, вышла из темного извращенского леса и увидела перед собой, что-то странное. Но перед тем, как описать тебе, что там такое, давай попробуем представить себе Гордеевку этого времени: повсюду грязь: дома из грязи, дороги из грязи, люди из грязи, деревья из грязи, в общем, все из грязи, ну это так, если кратко, конечно, мы можем представить себе и пьющих в канаве Гордеевчан и изучающих пушистик гордеевских ученный и много чего еще придуманного, а может быть и реального, к сожалению, мы этого не узнаем, ведь друзья, тогда, увидели нечто совсем иное.
   Как ты помнишь из прочитанного Шарапом дневника, когда-то не было Гордеевки, было лишь племя Горнтри, члены которого, каким-то необъяснимым способом смогли свергнуть Шаманов и устроить революцию. Но кто за этим стоит, кто поднял мятеж в рядах одноплеменцев, неужели эти существа сами догадались до этого? Думаю, что рассматривать эти вопросы мы не будем (если ты все таки хочешь послушать какую-нибудь шокирующую гипотезу, то включи Рен ТВ, там про это целыми днями киноленту крутят). Ладно, давай делай пару глоточков пушистика, закрывай глаза и, слушая меня, отправляйся в след за Толей.
   Выйдя из-за плотно стоящих деревьев извращенцев, Капитан Очевидность или, как его называют свои - Толя от неожиданности сделал шаг назад и, слегка присев, заслонил свое лицо ладошкой. Толя напугался... "Ну, в принципе понятно, чего он испугался. Недаром же это Гордеевка", - возможно подумал ты и это правильно, это логично и раньше я бы с тобой даже согласился и сказал бы, что ты необычайно догадливая личность, коих в это время прут пруди, им, а точнее тогда бы вам, таким умным, даже отдельную группу создали, когда-то... в ВК, группу эту, кстати, никак не назвали, чтобы не давать лишнюю возможность выебнуться, но зато этих "Необычайно Догадливых Личностей" стали называть кратко и очевидно НЕДЛы, точнее в начале было еще более кратче и еще более очевидней, но вот самим этим НЕДЛам не понравилось, что их все называют мудаками и при том, что это даже не оскорбление, а установленное государством обобщающее имя. В общем разгневавшись на народ, как бабки на всех кто не Сталин, эти НЕДЛы начали устраивать разного вида бунты и митинги и на скоряк, не подумав назвали они это движение, так "Гоним Ебучих Иродов", чем лишь ухудшили свое положение, ведь, по непонятным для них причинам, их теперь стали называть Мудаками устроившими Гей-парад.
   Дальше там была наполненная доверху говном бездонная яма: началась война, война недолгая - трехнедельная, но кровопролитная и по всем даже самым скептическим подсчетам, крови тогда вылилось в десятки раз больше годовой нормы, и только один прогнозер смог это предугадать, но ему никто не поверил, и это не ваша Говно-Яндекс-Погода, а это честный и несправедливо недооцененный rp5, вот так-то. Спасение пришло, как всегда из-за горизонта, но не с востока, а, вылетев, как супер герой, из черного входа (выхода) стриптиз клуба "Горизонт". Это был Толя, тогда еще просто Толя. Он, сразу же, не теряя ни минуты вызвал такси и отказавшись платить отказался вылизать из машины, водитель затеял драку. Это была долгая и тяжелая битва в которой наш герой по-началу сильно проигрывал, но по своей натуре Толя был неудержимым и, воспользовавшись подходящим моментом, неожиданно выломал водительскую дверь таксишки и угнал машину. Сверхсилу Толе даровал крепыш и манны этой пивной силы у Толи было еще пять литров.
   Происходило все это в самый разгар протестов ГЕИ, на которые волей случая и попал Толя. Увидев, что какие-то пи*дорасы заняли всю проезжую часть, то беж тротуар, Толя вытащил из-за спины казахскую шашку и, не держа руля, начал кататься змейкой и рубить кого попало. НЕДЛы очень обиделись на Толю, из-за того, что он почти всех их порубал и начали кидаться сами. Тут Толя, как раз вовремя, немного отрезвел и осознал, что происходит. Он схватил баранку и поехал в какую-то случайно выбранную им сторону.
   Обошлось, подумал было уже Толя, но вдруг, что-то накинулось на не его машину - это был один из озверевших НЕДЛов. Толя начал вилять и кое-как, но все же скинул мудака с крыши такси 5 - говно. Не успел наш герой и передохнуть, как неожиданно в зеркалах заднего вида появились голые, бегущие на четвереньках и уже догоняющие НЕДЛы. Их волосы были заметно поредевшими и очень грязными, глаза необычайно большими и возбужденными, а пасти с желтыми оскаленными отдельно стоящими зубами не на мгновение не закрывались, а бежали они, подобно косолапым собакам, боком.
   Толя сделал очень серьезный вид: прикрыл глаза и уставился на дорогу, для понтов он решил переключить передачу, но так как коробка была автомат, то просто переключился на нейтралку и обратно, это было круто. Он крепко сжал руль обеими руками и, обменявшись взглядом со своим отражением в зеркале заднего вида, выжал до упора педаль газа и обогнал описываемую мной сцену, оставив нам лишь плохо освещенную дорогу.
   Толя знал, что ему надо делать дальше, крепыш предавал ему уверенности. Герой выехал на трассу и проехав по ней ровно 357,082 метров, свернул в сторону разводного моста, который однажды разведясь уже на протяжение многих лет никак не может свестись обратно. Как следует разогнавшись, Толя въехал на первый полумост и, пролетев над речкой, красиво приземлился на втором полумосте, но, к сожалению, бак, во врем разгона, зацепился за торчащий кусок арматуры и все топливо вылилось в Арсеньевку. Скатившись с моста Толя резко остановил машину пыльным заносом против часовой стрелки. Он вышел и в глазах его на мгновение проскользнуло облегчение, но как всегда, какой-то мудак все испортил.
   Из-под низа машины вылез полуживой НЕДЛ, он каким-то волшебным образом смог зацепиться за дно такси и уцелеть после долгих катаний его лица по асфальту. Мудак этот потихоньку подполз к Толе сзади и, как следует открыв пасть, укусил его за ногу. Толя вскрикнул и подскочил, после чего заматерился на НЕДЛа и убил его какой-то лопатой оказавшейся в багажнике. Укус был не сильный и Толя не предал этому особого значения, через час он был уже мертв, ну не совсем мертв - мудацкая зараза поддерживала в нем жизнь. Через пару дней Толя пришел в себя, он был в полном порядке, только немного грязный (белки обсыкали его три раза), поднявшись и почесав затылок, он неожиданно для себя начал говорить совершенно очевидные и бессмысленные вещи:
   - Не надо было пить так много водки, - не сумев сдержаться, произнес Толя, а после еще добавил. - Надо было заплатить водителю! Власти должны были решить проблемы со сломанным мостом. Не надо было отдавать Аляску Американцам. Надо есть больше овощей...
   В общем дальше начались очень интересные приключения с Толей и его новыми способностями, но, какие именно я тебе не расскажу, может быть только если потом. Итогом всей этой котовасии стало появление у Толи прозвища - Капитан Очевидность и, ради всемирной безопасности, возглавление им всех НЕДЛов. Для тебя же главное то, что ты не мудак, а НЕДЛ.
   Продолжим. Толя испугался резко ударившего света, а когда глаза привыкли испугался еще раз, только теперь в несколько раз сильнее.
   - Да, сильно же здесь все изменилось. Надо было СЛЕДИТЬ за Гордеевкой! - как бы успокаивая себя, сказал он.
   Гордеевка и правда сильно изменилась: повсюду летали квадракоптеры, они, что-то ремонтировали и строили; дома были небольшими, аккуратными, чисто побеленными и все, как две капли воды похожими друг на друга; дворы были огорожены либо белым невысоким забором, либо такими же невысокими и правильно подстриженными кустами; в каждом дворе, украшенном зеленным газоном, росло одно небольшое дерево, оно было каким-то странным и почему-то все время шевелилось и крутилось чутли не на 180 градусов; на небе светило необычайных размеров солнце; вдоль всех дворов шли, затененные небольшими дубами, тротуары; дороги были в каком-то странном покрытие творожного цвета, хождение по такой насыпи было подобно беспрерывному наступанию в лепешечки. Анучинцы вышли на детской площадке улицы Ленинской - главной улицы всей необъятной Гордеевки. В том необыкновенном для этих мест, да и вообще для любых других, пейзаже, само сильно удивляло не то, как все красиво и необычно, а то, как этой красотой пользуются местные жители. По им мордам было сразу понятно, что это все не для них, что это им не нравится, ну кроме дороги - по ней они ходили босиком, зато вот по тротуару ездили только на подкованных коровах и после каждого проезда меняли подковы или вообще всю корову целиком.
   На самой детской площадке было не менее необычно: все было равномерно засыпано чистым золотым песком, но судя по запаху этот песок местные жители использовали, как общественный туалет, причем так активно, что квадракоптеры просто напросто не успевали за ними закапывать (убирать и пытаться не стоило); местные детеныши лишь пытались поиграть на карусельках, на горках и на разных качельках, им не хватало мозгов понять как этим всем пользоваться; как раз к приходу команды, какой-то малец умудрился сесть на качели, хоть и не совсем правильно (на корточках, не прижав пяток), но как только он раскачался чуть больше чем никак, сразу же слетел с сидушки и умер насмерть ударившись об единственный на всей этой площадке, взявшийся не понять откуда, камень, что, кстати, не слабо доставило Юле - надеюсь ты не такой злой, как Юля и слушая все, что я тебе тут говорю не разу не улыбнулся и... хотя с кем я разговариваю - песок стал насыщаться кровью, несколько дронов подлетели на место крушения и стали разгребать это последствие отсутствия в Гордеевке средств контрацепции: они распили труп на части и увезли куда-то далеко в сторону идущего строго вверх из высокой трубы дыма, место аварии засыпали хлоркой и полили, какой-то желтой водой, все остальное доделали сами жители. Поглядя на все это, Капитан Очевидность повернулся к Гордеевке спиной, а к команде передом. В это время позади Толи, что-то начало происходить, все сквозь Толю на что-то уставились.
   - Так блядь, сначала я думал, что вам надо было бы рассказать, что такое Гордеевка, так как никто из вас здесь не был, - неожиданно перебил всеобщее непонимание Толя. - Но, как оказалось, я сам про Гордеевку... Стоп! Яички молодого ягненка, а мы вообще в Гордеевке? Вот так и знал, блядь, что надо было взять с собой, какой-нибудь GPS, ну или хотя бы карту что ли. Короче, будем разбираться по-ходу. Наша основная задача какая? Правильно, обезвредить ядерную ракету, но, чтобы обезвредить ядерную ракету, надо найти ядерную ракету, а как это сделать я не представляю. Слушаю ваши предложения.
   - А, - начал, что-то спрашивать Гриша.
   - Да боец, ты знаешь, как найти ядерную ракету, я весь во внимание.
   - Нет, но у меня есть вопрос?
   - Слушаю.
   - А если бы нам угрожала смертельная опасность в виде дронов с пилами, мы бы сдались?
   - Ни за что!
   - Тогда предлагаю бежать.
   - Куда, блядь, и зачем?
   - Ну просто за твоей спиной сейчас кучка дронов с громко ревущей сиренной и угрозой убить нас через 11, 10, 9...
   - А, вот что это мне в ухо орет, а я то подумал, что опять контузило.
   Толя повернулся, закричал и все побежали с площадки в глубь Гордеевки. Перебежав дорогу и зафоршмачив всю обувь, отряд вышел на тротуар, дроны немного отстали.
   - Смотрите, люк, - закричала Оля.
   Это был люк в тайную - канализационную - жизнь Гордеевки, Толя с Гришей открыли его и все полезли в неизведанные и пугающие места. Когда дроны прилетели, на том месте уже не оказалось никого, Капитан Очевидность был уверен, что они скрылись от вражеских глаз, но он не знал, что все это время деревья следили за ними.
   В канализации оказалось очень темно и сыро, где-то рядом слышалось несильное журчание воды, снизу из-под ног веяло холодом, а сильный запах вони заставлял всех прятать свои носы в воротниках одежды. Все молчали и, хоть и ничего не было видно, но все же смотрели по сторонам, разглядывая рябившуюся пустоту своих глаз.
   - Надо было взять фонарики, - сказал Капитан Очевидность.
   Гриша полез в боковой кармашек своего портфеля и достал три небольших, но ярких фонарика. Один фонарик он отдал Оле, другой оставил себе, ну а третий фонарик Толя вырвал у него из рук. Когда свет осветил это скверное и, к сожалению, единственно безопасное место, то сразу же показался необыкновенный и своеобразно живописный вид этих потаенных уголков вселенной. Сводчатый потолок, стены, пол: все здесь было сделано из белого кирпича, это говорило о том, что возвели это творение архитектурного гения совсем недавно. Пол канализационного туннеля был разделен по всей длине на две части, межу которыми струилась и текла куда-то вдаль вода, несущая в себе все отходы жизнедеятельности местных жителей. Хождение по этому туннелю напоминало вечернюю прогулку по террасе растянутой вдоль весело журчавшего ручейка, правда в этот раз ручеек был чутли не речкой, а веселое журчание иногда перебивалось, то всплывающими, то с грохотом погружающимися остатками гордеевчан.
   На стенах были видны следы недавнего потопа, вода тогда судя по всему поднималась практически до потолка, это наблюдение невольно вбивало в головы молодых первопроходцев, что от сюда надо сваливать и как можно скорее. В канализации было множество различных труб, их размер колебался от нескольких сантиметров, до нескольких метров, но большинство из них находилось непосредственно над водой, поэтому движению сильно они не мешали, но иногда все-таки попадались трубы выходящие прямо из стен, вот они периодически, но сильно затормаживали группу: то надо было нагнуться так, что аж ниже гордеевской самооценки, то подняться и перелезть, что было похоже на гордеевский акт сношения, то вообще выебнуться и извернуться так, как не изворачивается и не выебывается ни одна местная корова в попытке избежать очередной встречи с гордеевским пастухом. В общем шли Толя и команда долго, а окружающий пейзаж не менялся, ну кроме воды, на поверхность которой вечно всплывали какие-то нежданчики: то собачий хвост, то гордеевский, то вообще еботня какая-то непонятная, а один раз, если это конечно не показалось, всплыл пакетик из-под лейса, представляешь - пакетик из-под лейса... в Гордеевке... Откуда?
   Прошло где-то два часа с того момента, как отряд начал свой подгордеевский путь. Все были ужасно истощены, фонарики потихоньку начали затухать, а в животах начал появляться неумолимый голод, попить слава Богу взял с собой Гриша, и даже отвратительный запах насквозь пропитавший эти места не смог перебить сильнейшее желание чего-нибудь поесть. Все опустили головы, сила духа была потерянна ими кажется безвозвратно. Но впереди было узкое тупиковое ответвление, там скорее всего был выход на верх, но никто его пока что не замечал.
   - Надо было перед сном в тот вечер выключить телефон, - тихо, но четко проговорил Капитан Очевидность.
   Толя вытащил из кармана свой тапок и не раздумывая выкинул его в воду, телефон булькнул и ушел на дно, что было с ним дальше тебе лучше не знать. Когда звуки от очередной Толиной глупости окончательно утихли, из ответвления, которое было уже совсем рядом, стали доноситься какие-то звуки слегка похожие на пение:
  
   Как странно все,
   Сижу тут сру,
   А где-то там,
   Сидит другой,
   Такой как я,
   И тоже срет,
   Но без меня...
  
   Из-за странного голоса, это пение казалось очень устрашающим и дико нагнетающим. Толя шепотом приказал выключить фонарики, свой же он просто прикрыл ладошкой, от чего она у него загорелась красным. Отряд медленными и осторожными шагами приближался к голосу, который становился все сильнее и сильнее:
  
   У меня запор,
   Никак не прет,
   Хочу посрать,
   Но без ВК,
   Не срется мне,
   Напрягся чуть,
   Пошшшшшшш, ло,
   Мне хорошо...
  
   Еще через несколько уже приевшихся повторяющихся строк, пение, если это можно так назвать, прекратилось. Судя по звукам чудище встало, после оно очень громко и наигранно поперхнулось и, наконец, застигнув что-то, куда-то пошло. Именно в этот момент отряд, впереди которого шел Толя, подошел к самому ответвлению, но из-за темноты было видно абсолютно ничего. Немного подумав, Толя все же решается убрать руку с фонаря. Неожиданно хлынувший свет падает прямо на лицо чудовища. Оно закричало, Толя тоже закричал, остальные были удивленны сей ситуацией и странным лицом чудища так, что просто напросто потеряли дар речи.
   Этим чудищем оказался Никитозавр. Он вместе с Нигером и Ильей поселились в этой канализации, ну не совсем так, поселились они в старом заброшенном домике в котором оказался вход в подземные туннели, по которым и любил гулять Никитозавр. Оказались они в этом домике просто - их спас Илья, - когда эти два придурка, держась за руки и вприпрыжку, ходили укуриными по Гордеевке, Илья их нашел и, защитя от разъяренных гордеевчан, потеряв, кстати, при этом левую ногу, притащил их в свое убежище, в котором он жил один уже с незапамятных времен, все его коллеги либо героически погибли, либо превратились в гордеевчан. Все это время Илья изучал Гордеевку изнутри, поэтому за ним была объявлена охота - он слишком много знал.
   Когда все успокоились и немного пришли в себя, Капитан Очевидность радостно начал расспрашивать старого, хоть и мутировавшего, но друга:
   - Никита, это ты? Че, блядь, с тобой случилось? А я тебе говорил, что не надо есть пропавшее оливье...
   - А зачем ты какал прямо на проходе? - сама не зная зачем спросила Оля. - Тут же рядом говнотечка.
   Никитозавр занервничал, он не знал, что ей ответить, ведь он сел какать в этом проходе, потому что ему просто захотелось покакать в этом проходе, это нельзя объяснить, это, как любовь, а в воду так и вообще какать неохота, ведь там брызги... а если они на попу попадут? Неприятно ведь.
   В общем Никитозавр начал как то неуклюже дергаться, его руки были напряжены и каждое движение его было резким и неконтролируемым, все тело начало крутиться и вертеться, он искал глазами выход из этой ситуации. Вдруг, чуть в дали блеснула вода, недолго думая Никитозавр разогнался и, прорвав отряд, плашмей прыгнул в воду. Руки его стали дергаться еще необычней, но, почему-то он все равно не потонул, а относительно спокойно поплыл дальше, хвост его начал очень сильно и однотонно бить по воде.
   - Куда ты Никита? - громко спросил Толя.
   - Сосите-сите-сите, - разразилось в ответ негромкое эхо.
   Из-за этой фразы Юля почему-то сильно разозлилась и, подбежав к самому берегу, яростно закричала:
   - Сам соси.
   Юлин крик оказался на столько громким, что аж люк закрывавший выход на вверх из этого ответвления подпрыгнул и чуть приоткрылся.
   - Там выход! - радостно крикнул Капитан Очевидность.
   Все направились к выходу, а в пустой и темной канализации еще долго слышалось грозное: Соси соси соси... в созвучии со звуками плескающихся в ручейке трупов и монохромных ударов тяжелого хвоста Никитозавра по воде. Но в какой-то момент эту никем не слышимую, но бес сомнения величественную симфонию на мгновение своим криком прервал, не понятно зачем, пролетавший там Чайка:
   - Кя-кя-кя...
  
   Глава 5. Я рыжий мне похуй
  
   Таракан Жора полз куда-то по своим тараканьим делам. Он был как всегда спокоен и задумчив. Его тельце было покрыто той же самой собачьей слюной, что и вчера, усики почти не причесаны (Жорик не особо следил за собой), из-за вчерашнего корпоратива глаза его были красными, он явно хромал на правую заднюю лапку, но из-за всех усилий пытался скрывать это, правда, этим он лишь привлекал к себе внимание. Лицо Жоры было небритым - шершавая щетина выступала сильно и неравномерно. Пролетавшие мимо мухи о чем-то перешептнулись, Жора заметил это, но вида не подал.
   Жил Жора не в общетараканье, а в своем персональном угле, из-за чего ему часто приходилось выслушивать претензии разных многодетных семей, но совесть Жоры, как он думал, была чиста, ведь он честно выиграл этот угол в региональной лотерее.
   Жора залез на компьютерный стол, откуда его столкнула огромная рыжая рука. Перелетев через всю комнату он приземлился у самого выхода в носопорте (валяющемся на краю комнаты, носке). У выхода из носопорта таракана уже ждали любившие сильно завышать цену таксисты. Увидев Жору мухи начали пиниконить на кто его повезет. Проиграла трехногая муха по прозвищу Хмель. Таракан залез на Хмеля и они полетели на кухню к банке с огурцами (Жорик был банкиром). В коридоре, ближе к висевшей на стене картине П. Пикассо "Голубь с зеленым горошком", которая давно была похищена из Французского музея и так и не была найдена, чуть не произошла авария: огромный рыжий кот ударил лапой по такси, от чего транспорт влетел в стену и начал падать, но Хмель был опытным, теперь уже однолапым, водилой и поэтому смог вырулить и доставить пассажира в целости и сохранности.
   - Спасибо, что довез, - сказал слезая с мухи таракан. - На, вот тебе два сахара.
   - Обращайся. Не надо два, одного хватит.
   - Бери, это за то, что не скинул.
   Хмель кивнул головой, взял деньги и улетел. Жорик пошел дальше. Зайдя в свой офис под ложкой, он первым делом перепроверил все документы с договором о поставке сахара муравьями на улицу. Увидев цифры договора, которые он и до этого видел не раз, тихо прошептал: "Ненавижу евреев".
   Сняв с себя верхнею одежду, Жора направился к сахарнице, где во всю шла добыча сахара: тараканы в зеленых жилетах перетаскивали сахар из сахарницы куда-то к окну. Рядом с ними стоял президент компании Говриил Евгеньевич. Гавриил был очень важной личностью в этом мире, да и не только в этом - на улице его тоже ценили, уважали и боялись, и не за просто так. В девяностые, когда Гавриил был еще мальчишкой, а Жоры не было даже в планах, он со своей бандой подмял под себя весь мир от самого чердака, до самого подвала из которого еще, кроме самого Гавриила, никто не возвращался. Возвысившись над всеми, ему оставалось только одно: избавиться от товарищей и стать единственным, имеющим абсолютную власть тараканом, так он и поступил. Вид у него был не очень устрашающим, и даже наоборот, как положено президенту, он выглядел важным, спокойным и жестким, но не угрожающим, единственное, что выдавало его роскошную вольную жизнь, это пузо которое с огромнейшим трудом удерживала коричневая рубашка с пуговицами из сахара.
   - Извините, - робко обратился к президенту Жорик.
   - О, Жорик, мой дорогой. Надеюсь ты меня хочешь порадовать?
   - Да, вот держите, - протягивая папку, сказал Жора.
   Говриил Евгеньевич посмотрел документы и, как-будто бы забыв про Жору, стал отворачиваться, но Жорик его перебил:
   - Если позволите, у меня есть вопрос.
   - Конечно. Спрашивай.
   - Там в документах сказано, что мы отдаем красным не только часть территории, но и всех работающих там тараканов...
   - Да, это так, они сказали, что им нужна рабочая сила и они за это готовы не плохо заплатить, - он потер пальцами перед самым лицом Жоры. - Если ты понимаешь о чем я. К тому же у нас все равно есть кому работать, а подобные жесты доброты и взаимовыручки красные никогда не забывают.
   - Насколько я знаю, красные не нуждаются в дополнительной рабочей силе.
   - Верно, но они сами этого попросили, видимо, что-то не так стало с их демографией, - слегка усмехнувшись, ответил президент.
   - Я слышал, что после публичного обещания красными больше не есть живых тараканов в их рядах поднялся бунт, а нынче подходит новый сезон вылупления и личинусов надо чем-то кормить...
   Говриил взял Жору за плечо и медленно, чтобы сам Жора ничего не заподозрил, повел его к краю стала. По дороге президент говорил что-то о вреде поиска правды, а подойдя к самому краю, Говриил поставил Жорика перед собой и было уже захотел, что-то сказать, как вдруг из-за чайника на велике выехала сороконожка Люба. У Любы были огромные буфера идеальной для тараканьих лапок формы, Говриил и Жора замерли провожая ее взглядом. Подъехав к ним очень близко она пропищала: "Привет мальчики!" и помахала им лапкой, они помахали в ответ; после она заехала через щель под кружку, а через минуту туда залетели две большие черные мухи. Говриил повернулся обратно к Жорику:
   - Лучше бы ты молчал.
   Сказав это, президент столкнул Жору со стола и спокойно пошел обратно. Приземлился Жора на паутине. Почувствовав, что во что-то влип, он начал сильно дергаться и в итоге влип так сильно, что не смог шевелить даже головой. В таком положении он провисел примерно с десять тараканьих минут. А когда, пытаясь вырваться и очень сильно паникуя, он окончательно выбился из сил, то от куда-то послышался громкий рев и паутина затряслась. Жора закричал, но его крик кто-то все время перебивал. Со временем этот другой крик стал усмиряться. Жора выдохнул, напрягся и из последних сил повернул голову в сторону крика. Там он увидел нечто ужасное - огромное шестилапое, волосатое, пучеглазое чудище поедало муху завернутую в туже липкую нить, в которую влип и сам Жорик. Мухой этой оказался Хмель. Таксист заметил Жору и закричал: "Малю! Помоги мне!", а после, видимо поняв, что для него все потерянно, Хмель добавил: "Беги! Оно тебя сожрет!" От этого у молодого таракана пропал голос и он не смог закричать, хотя хотелось очень сильно, все его тело резко похолодело и покрылось потом, в глазах потемнело. Жорик был на столько слаб, что не мог даже закрыть рот. Вдруг прямо над ним стал огромный паук. Хоть Жорик и был практически слеп от страха, но все равно он смог разглядеть когти, огромные клешни и буквально залитые кровью глаза. От этого у Жоры начался приступ бешенства. Он, будучи обессиленным, начал дергаться так, что аж паук на мгновение отошел от него, но немного постояв все равно решил съесть свою жертву. В какой-то момент таракан дернулся слишком сильно и паутина оборвалась. Жора не понял, что произошло, но ему показалось, что он спасен, это немного успокоило его. Возможно он и правда был спасен, но, куда он должен был упасть? Жора летел через дырку, в которую паук скидывал свои объедки, прямо в подвал. Обычно, попав однажды в подвал, остаются в нем уже на всегда, но по странному стечению обстоятельств, Жоре очень сильно повезло. Он приземлился в чьем-то капюшоне, там же и уснул.
   На самом деле капюшон этот был не чей-то, а Толин, он как раз в это время вылазил из канализации, которая и привела его и остальных в этот дом. Выйдя из канализации, команда начала осматриваться. Было темно, а фонари уже практически не светили. Гриша заметил включатель, но, когда он его включил свет не загорелся, он посветил на потолок, чтобы найти лампочку, но лампочки не было, был лишь только пустой, свободно болтающийся, патрон. Оля случайно посветила на дверь.
   - Смотрите! - сказала она.
   - Это дверь, - удивился Капитан Очевидность.
   Все ринулись бежать к ней, но Толя их остановил и сказал, чтобы вели себя по-тише. Сам он подошел к двери в плотную и, прислонив к ней ухо, стал слушать.
   - Вроде тихо, - сказал он.
   Толя мелено повернул дверную ручку и дверь со скрипом отворилась. Помещение в котором они оказались было не совсем тем, чего они ожидали, но зато оно очень смахивало на жилище старых гордеевчан, что одновременно и обрадовало и удивило Толю. Это был длинный коридор. Помимо двери в подвал, там было еще две: одна в комнату и одна на кухню. Палас закрывавший пол всего коридора был изорванным, выцветшим и заросшим грязью, местами в нем были огромные дыры через которые виднелись необработанные доски. На двери из огромного подвала, из которой и вышел отряд, большими корявыми буквами было выцарапано слово туалет, стены покрыты высохшим навозом, когда-то давно люди тоже делали, как этот гордеевчанин, только стены обмазывались не изнутри, а снаружи. В некоторых местах на стене висели фотографии без рамок, в основном на них был рыжий мальчик с разными животными: то он на свинье, то свинья на нем, то его щипают гуси, то он гусей. Освещался коридор лишь только солнечным светом. По полу бегали тараканы, на стенах кучами сидели мухи, иногда пролетали мухи с восседавшими на них тараканами, Грише показалось, что один из этих тараканов помахал ему и подмигнул. Подле одной из дверей царски лежал жирный рыжий кот, он перевернулся на спину и захрапел. Начинался коридор входной дверью, которая была закрыта не плотно, на другом конце коридора было единственное окно, оно было разбито, а за ним виднелся извращенский лес и незамерзающее гордеевское озеро, в котором до сих пор купались дети.
   При виде этой старой доброй фаршмачной Гордеевки, Толя сильно повеселел, у него появилось хорошее, но ошибочное, предчувствие. Отряд направился к первой двери. За ней была кухня. Слева был длинный стол с банкой огурцов, сухим хлебом, сахарицй и чайником; справа стоял бетон с водой и стол поменьше, на нем стояла одна большая бутылка с пушистиком и два маленьких пузырька, тоже наполненные спиртом, ни холодильника, ни микроволновки и ни даже кухонной печки там не было. Под потолком шла какая-то труба из которой, что-то капало, Гриша попробовал и сказал, что на вкус - моча. На кухню отряд не заходил, следующая комната была, видимо, спальней. Первое, что бросилось в ней в глаза, это раскинувшийся по-центру ковер из шкуры свиньи, причем голова и копыта красиво торчали во все стороны. Справа стоял перекосившийся камин, который судя по всему топился обоями со стен коридора. Слева была небольшая тумбочка и окно с таким же видом из него, как и в коридоре, и оно точно также было разбито, правда на сей раз все дыры были тщательно заклеены скотчем. У самой стены на против двери, сидя на трехногой табуретке, в наушниках, играл в Warface какой-то рыжий мальчик. Мальчик этот страшно матерился и грозился стать неплохим любовником чьей-то матери. Сидел он в трусах и в майке, подле него стояла огромная коробка с пачками из-под лейса, в которых были одни лишь крошки и разная шелуха оставшаяся после чипсов, рыжий наяривал их одну за другой. Толя узнал этого гордеевчанина, это был тот самый рыжий из-за которого и началась война подливы. Капитан подошел к Фионе и со все дури ударил его по затылку.
   - Ты че делаешь, не видишь, что я занят? - разозлившись, что его отвлекают закричал Дима.
   В Толиных глазах сверкнул какой-то огонек, он в мгновение впал в бешенство и, схватившись за рыжие волосы, начал ударять Диму об клавиатуру. Бил он сильно и с удовольствием, но когда из Фионеного носа полилась кровь, то в это дело решил вмешаться Гриша, за что тоже отхватил пару лещей, но при этом все же смог упокоить освирепевшего Толю. В это время Оля заметила, что у нее на пути лежит грязный и вонючий носок, она немного подумала, взяла палочку (сделала она это зря, ведь ею она укололась и заразилась Гордеевской болезнью - поносом) и резким взмахом швырнула носок в окно. Носок прилип к стеклу и начал потихоньку сползать по нему вниз, оставляя за собой темно коричневый след, а в том месте, где лежал этот носок трех поколений образовалась огромная куча тараканов и мух. Увидя все это, Оля закричала и своим криком разбудила спящего Жору, который выглянул из капюшона и предстал перед следующей сценой: огромное существо подняло свою здоровенную ногу и одним разом раздавило пару сотен тараканов, с многими из которых Жора был знаком лично, после этого он поклялся отомстить за своих братьев, но из-за упадка сил сразу же вырубился и скатился на дно капюшона, где уснул еще на несколько часов. Немного отдышавшись, рыжий начал мычать, что-то на своем Гордеевском, ничего не значащем языке, а как следует выговорившись, вытер нос рукой, надел наушники и уткнулся в монитор. Толя начал задавать вопросы:
   - Что ты знаешь о ядерной ракете?
   Дима сначала молчал, а после резко и очень громко заорал, что-то связанное с раками и мамками.
   Толя глубоко вздохнул и начал водить головой разглядывая комнату. В какой-то момент его взгляд остановился на окне, точнее на том, что было за ним. Толя вдруг понял, что дом в котором они оказались находится где-то вдали от всей модернизированной Гордеевки, а значит, что, скорее всего, Дима не в курсе всех изменений произошедших с его родным городом, а может и со всей странной. Осознав это, Толя решил, что надо как-то попасть обратно в центр, а точнее в эпицентер и либо они это сделают через канализацию, либо попытаются незаметно прошмыгнуть по улице. Капитан Очевидность больше был склонен ко второму варианту, но только он собрался уходить, как вдруг Юля решила, что-то предпринять. Она подошла к Диме и закричала:
   - Warface говно!
   Дима очень разозлился на нее за это и сказал, что им теперь ценок. Он завел левую руку под стол и, немного пощупав там, нашел жвачку, которую сразу же засунул в рот, а после, занырнув под стол еще раз, но уже с головой, нашел и нажал красную кнопку, из-за чего завизжала сирена и все засветилось красным.
   - Сами нарвались, а теперь вам не жить! Сися давно ведет охоту на вас! - сказал Дима и продолжил играть.
   Команда растерялась, но ворвавшиеся в окно дроны, к одному из которых приклеился вонючий носок со стекла, намекнули на то, что надо бежать обратно в канализацию. Они побежали по коридору, в нем Гриша сильно разогнался и влетел в стену, из-за чего на вечно зафаршмачился, дальше они забежали в подвал и заперли дверь, Гришу по-началу не хотели пускать, но он успел подпереть дверь ногой, а дроны уже были близко, так что пришлось его все же запустить. Они спустились в канализацию и накрепко привязали люк к лестнице.
   - Вроде спаслись, - тяжело вздыхая сказал Гриша.
   Все резко повернулись и стали злобно смотреть на него. А после недолгого молчание схватили его за руки, за ноги и потащили в канализационную речку, туда его и кинули. Гриша не умел плавать и поэтому Гордеевка поглотила его.
  
   Глава 6. Дети соседа Божьего
  
   После того, как Гриша бесследно ушел на дно канализационного стока команда из оставшихся двух девочек и Толи немного постояла, молча смотря в грязную воду, и, смирившись с утратой, отправилась дальше по туннелю. Но не успели они пройти и десяти метров, как вдруг перед ними стал выбор: либо идти направо, либо налево. Все стояли. Когда Толя понял, что выбор придется делать ни кому-то другому, а именно ему, на его морщинистом лице сразу же появились неправдоподобные эмоции: губы его сжались, вытянулись в трубочку и от сильного напряжения немного затряслись, брови наплыли на глаза, лоб сложился в гармошку, а его редкие кошачьи усы, которые прежде просто висели, теперь вытянулись на столько, что ими можно было бы спокойно отрезать кому-нибудь палец, ноздри его расширились и не сжимались даже тогда, когда он вдыхал, но не смотря на все это, зрачки оставались прежними - знак того, что на самом деле ему все-таки было безразлично, что именно произойдет дальше: будь то поворот направо или поворот налево, или гордеевский рыбак-водолаз с салафановым пакетом в место скафандра, трубочка от которого будет идти прямо к источнику гордеевского воздуха - в трусы. Толя долго стоял смотря то налево, то направо, в его голове крутились разные мысли: "Так ну налево пацаны не ходят, - вполне логично размышлял Толя, - а направо, так, а, что у нас справа? - Толя залип в направлении своих мыслей, после чего усмехнулся (видимо от того, что вспомнил какой-то мем) и, махнув головой, продолжил размышлять. - Что-то я не хочу идти направо, интуиция мне подсказывает, что там ничего интересного нет, но ведь я не задниприводный чтобы идти налево, - он задумался. - А нука, а если первой пойдет телка? На телку, получается это не распространяется, значит, телка и, следовательно, все то, что внутри телки остается неизменным, то есть, если я буду в телке, то я останусь пацаном, хм, - Толя повернулся к девчонкам, что-то им предложил, за что получил пощечину и, лакского послав их, продолжил размышлять. - А что если не внутри телки, а между двумя телками? Тогда получается, что я, как-бы внутри одной большой составной телки, в меготелке, - это должно сработать! - Толя харкнул в ладошки, посмотрел на хорчек, слизнул его обратно и сделал все, как задумал".
   Дальнейший путь был долгим однообразным и неинтересным, но при этом Толя почему-то все время над чем-то смеялся. Его единоличное веселье очень сильно бесило Юлю и в какой-то момент она настолько разнервничалась, что аж не выдержала и спросила:
   - Да над чем ты там ржожь беспрерывно, урод долбанутый!?
   Это было зря, ведь Толя только того и ждал, чтобы кто-нибудь поинтересовался над чем он так яростно смеется. Услышав вопрос, Капитан матерно шутканул и начал свой наинтереснейший рассказ: "Жила когда-то давно белка. Жила она спокойно мирно, ни с кем не враждовала, всех грибами угощала. А дом у этой белки был в дупле, в обычном таком дупле, в среднестатистическом беличьем дупле... Ху, - выдохнул Толя, а после улыбнулся и продолжил, - й. Короче выходит как-то эта белка из своего дупла и отходит от него на небезопасное расстояние чтобы насать в пчелиный улей, и в этот самый момент, затаившийся в кустах гордеевчанин набрасывается на нее, ловит ее, загибает раком и засандоливает в беличье дупло по самое не балуйся, а потом вытаскивает и опять, и пошло: eins, zwei, eins, zwei..., и так до тех пор пока до него не дошло, что он сует не то, что надо, - Толя разразился смехом и с большим трудом продолжил. - Но это еще не все. Та пострадавшая белка была, между прочем, отцом-одиночкой... После этой истории гордеевчан в лес больше не пускают, а то пострадавшее беличье дупло теперь навсегда осталось разорванным, но зато у маленьких бельчат появилась собственная комната в которой они часто, в тайне от отца, устраивали тусовки".
   Дослушав этот рассказ, Оля сделала вопросительное лицо, а Юля усмехнулась и повторила: "сунул в отца-одиночку". После команда из оставшихся трех "человек" продолжила свой путь по туннелю, которой стал абсолютно темным и через чур уж сырым. Толя шел впереди, из-за тьмы он нечего не видел, не видел он и появившуюся перед ним тупиковой стенки. Из-за того, что сил идти больше не было, шаг Капитана стал вялым и медленным, именно это могло бы спасти Толин разум (он бы ударился об стенку не так сильно), но в последний момент, когда до столкновения оставался буквально один шаг, у Командира в голове, что-то переклинило и он, резко повернувшись к отстающим членам команды, истерически завопил:
   - Кто не побежит, тот апарыш застрявший в собачьем анусе!!!
   И резким поворотом Толя ринулся бежать, но к всеобщему удивлению он сразу же во что-то влетел и упал в беспамятстве. К нему подошли, подняли, потрясли, но он не реагировал. Оля разнервничалась, прижала Толю к груди, оттолкнула, со всего маху ударила ладошкой по его лицу и закричала:
   - Очнись Капитан, очнись!
   Но Толя не реагировал. Не зная, что делать, они просидели так, где-то с около четверти часа и уже совсем отчаявшись Юля предложила скинуть Толю в реку, но неожиданно, прямо над сгруппировавшейся командой пробился свет, - кто-то открывал люк. "Все, конец", - сказала Оля и закрыла глаза. В образовавшейся темной дыре появился черный силуэт, именно черный, как человек, а не темный, как тень. Он посмотрел на отчаявшихся и улыбнулся, белые зубы озарили светом весь нескончаемый туннель, в этот момент Толя приоткрыл глаза. Он увидел как большая черная рука в белом ярком свете тянется к нему и от этого Капитан невольно сказал и отключился:
   - Бог есть и он че... - не договорил Толя, так как увидел лицо хозяина руки, но после продолжил, - Данил.
   Да и действительно, тем черным оказался уже известный нам Дензел, он-та как раз и вытащил всю команду в свою (чужую) хижину, которая можно сказать являлась единственным Анучинским (райским) уголком во всей Гордеевке.
   Отряд оказался в хижине Ильи, того самого Ильи, что много лет назад отправился изучать Гордеевку в составе экспедиции из которой он единственный, кто дожил до этих дней. Стоит еще сказать, что это именно Илья спас двух укурившихся придурков: Никитозавра и Дензела от собиравшихся их сожрать гордеевчан. Дом, а точнее хижина, теперь уже опытного геолога выгладила как обычный анучинский сарайчик с просвечивающимися стенами, с шиферной крышей и с небольшой печкой на которой стоял маленький чайничек. Изнутри все стены были с пола до потолка изрисованными разными схемами, в разных местах были разные фотографии, от которых шли иногда очень длинные, а иногда совсем короткие линии до других лиц и объектов. Эти схемы почему-то очень сильно напугали Юлю, но еще сильнее ее напугал тот факт, что все линии так или иначе приходят в одно центральное место - в помещенную там сисю от манекена, на которой - прямо на соске - был нарисован вопросительный знак.
   Компания проследовала за Ильей к столу. Потерявшего сознание Толю усадили на стул, девочки сели рядом, Данил и Никитозавр встали чуть дальше: возле печки. Илья подошел и со всего маху, как-будто стол был усеян разными предметами, стряхнул со стола единственную стоявшую на нем бутылку водки. Бутылка прилетела Толи в лоб (залетела полбу), и от этого удара Капитан, не открывая глаза, начал читать какое-то стихотворение:
  
   Солнышко светит, птички поют,
   На льдинках лягушки лягушек ебут,
   Мерзнут лягушки, лапки болят,
   Но похуй лягушкам - ебаться хотят.
  
   К тому моменту, как Толя закончил и все зааплодировали, Илья уже разложил на маленьком столе множество каких-то схем и планов. Он сел на большой железный стул и начал рассказывать, что-то очень важное и интересное, но его никто не слушал, потому что Капитан снова начал рассказывать какие-то жизненные стишки:
  
   Сиськи тряслись, она кричала: "Я принцесса! Я принцесса!
   Мне и бала будет мало, дайте мне другую пьесу..."
   Не давайте этой суке ровным счетом ничего;
   Пусть научится науке и узнает про керно.
   Не познать ей на досуге ни любви, ни всех наук,
   Быть ей только злобной сукой, и одной, и без мозгов.
   Пусть трясет ей друг сисяндры, пусть кричит она мечты,
   Все равно той суке бала - не видать, лишь жопы да цветы.
  
   Единственным, кто услышал хоть что-то оказался Данил. Он слушал мало и невнимательно, но что-то он все таки усвоил: "...все перемены связаны с... А зовут её Сися. Сися, как известно, рыжая... и небольшого роста... Ядерной угрозы нет, но... луну. Никитозавр опять пернул..." Когда Илья закончил свой монолог и описал план дальнейших действий, его взгляд нацелился на Юлю, сначала он просто смотрел, но через некоторое время его глаза расширились, а лицо похолодело и побелело. Заметив это, Юля подмигнула Илье и тот умер, видимо от страха, но чего он испугался было не понятно. Увидев, что кто-то умер, Никитозавр сразу же вызвался закапать тело (просто это его хобби), ему никто не отказал в этом и он, закинув Илью на плече, пошел в огород.
   В доме в это время готовились выдвигаться. Оля, споткнувшись об Толю, сказала Дензелу, что это тело тоже надо бы закопать, но Данил на это никак не отреагировал, он лишь молча ушел в другую комнату. Через небольшой промежуток времени Дензел вернулся с крепышем в руках. Он открыл бутылку прямо перед Толиным лицом, через минуту Капитан, танцуя подобно черному, намазанному маслом стриптизеру, уже допивал первую полторашку.
   В это время, на заднем дворе происходило, что-то необычное, но все же легко объяснимое и понимаемое, если вам известна предыстория (а вам она известна). Огород был усеян какими-то необычными диковинными растениями: из земли то здесь, то там торчали шевелящиеся, иногда раскрытые, а иногда закрытые, усохшие руки рыжих гордеевчан. Некоторые из них только только вылазили наружу - к свету, другие уже вовсю цвели и испускали из своих плесневелых бутонов длинные, не постриженные и завивающиеся ногти. Аромат от этих нежных и придирчивых (особенно к почве и к удобрениям) растений распространялся на многие гордеевские хорчки (хорчек - это гордеевская мера длины, обычно ее измеряют плюнув не напрягаясь под углом в девяносто градусов. В среднем эта величина равна 10см. Кстати, на то чтобы измерить ее у гордеевских ученых ушло семь лет, потому что каждый раз когда они плевали, хорчек попадал не на землю, а на одежду плюющего). На аромат от цветов и овощей слетались гордеевские насекомые и сбегались небольшие животные. Среди прочих там были: муха семизадка, губянка тридцать-пять жоп, мальп десятижепый, ну и куча разных опарышей обыкновенных с тремя жопами и одним крылом. Среди прочих, там была и одна стая диких гордеевчан с веснушками вместо нормально лица и, в основном, без рук.
   Никитозавр не удивился представшей перед ним картине, он, честно говоря, вообще, из-за его психического расстройства (которое непременно было связано с тяжелым детством), ничему не удивлялся. Единственное, что он сделал, так это отогнала, перерывших весь огород, диких гордеевчан.
   Чудище потащило Илью в один из концов огорода, которое было выделено ему непосредственно самим Ильей для выведения им самим (Никитозавром) нового, пригодного для употребления в пищу сорта овощей. Бросив тело неподалеку от себя, Никитозавр приступил к рытью ямы. Капал он руками, иногда, помогал слегка вытянутым и загнутым к верху носом, а вот хвост ему лишь только мешал в этом усмиряющем душевную боль деле. В земле частенько попадались невероятные по крепости камни, прям как алмазы, правда, эти самородки были сделаны не волшебной силой природы из всяких там кремниев, а из волшебной силы гордеевки: из творожка, из земли и из пушистика, который уже на десятки метров пропитал кисломолочную гордеевскую почву. В общем, один из таких камушков не слабо так залетел мертвому Илье по-голове, но это не потревожило покой отдыхающего, но вот зато, маленький, неприметный осколок, который отвалился от глыбы, смог сделать невозможное - он оживил Илью. Дело в том, что творожный кусочек залетел Илье прямо в нос, а там, видимо, произошла некая гордеевская магия, которая и сотворила чудо.
   Илья встал. Его глаза были пусты, но разум полон. В голове его беспрерывно крутились самые разные и необычайные мысли, но они не в коем случае не тревожили его, а даже наоборот, он чувствовал смирение и покой, причем не только внутри, но и снаружи - он был в гармонии с самим собой. Илья немного постоял и посмотрел по сторонам и на небо, глаза его были зажмуренными, будто он впервые увидел солнце (хоть и искусственное гордеевское) и ярко-голубое небо, после, он пошел к дому но не в сам дом. Илья отошел чуть в сторону от хижины и уселся на стоявший там Бог знает сколько, и как-будто дожидающийся одного только Ильи, шезлонг. Шезлонг этот находился прямо напротив маленького квадратного окна. Илья качался не сильно, но большие качели все равно периодически поскрипывали.
   На этот скрип откликнулся Никитозавр, от которого лишь только хвост торчал из ямы. Чудище, подобно псине капающей не там, где можно и, неожиданно, услышавшей голос хозяина, вынырнуло из будущей могилы и, в первую очередь, резко и со страхом посмотрело туда, куда оно бросило труп, но там трупа не оказалось, тогда чудище посмотрело в сторону источника скрипа. Увидев живого качающегося на качелях Илью, Никитозавр не озверел и даже не заорал, он, вообще, не издал ни какого звука. Зато, его лицо сразу стало каким-то грустным и хмурым, он молча посмотрел на небо, а после, не торопясь выйдя из ямы, он медленно направился к Илье. Дойдя до шезлонга он уселся рядом с воскресшим. Илья как-будто не заметил Никитозавра, чудище же просто облокотило свою неуклюжую голову на странно сделанный, какой-то непонятный подголовник. Дальше они просто молча сидели. Эта продолжалось до тех пор, пока Илья не заговорил:
   - Я видел свет, - начал Илья, но тут же замолчал.
   Никитозавр никак не отреагировал на это.
   - Свет был черным, - продолжил через некоторое время Илья. Он говорил медленно и безэмоционально. - Да свет был черным, а тьма была белой... Я шел к этому свету добра и доброй воли... Я чувствовал, как две будто бы до этого враждующих части меня слились в одно целое... в единое неразрывное. Я чувствовал покой, покой этот был не мимолетным, как в минуты задумчивости и не иллюзорный, как во время сна - это был настоящий покой - покой жизни, покой смерти... Периодически я смотрел назад... позади был прежний белый свет. Тогда я понял, что это лживый свет, что этот свет никогда не давал и никогда не мог нам дать того, чего мы просили у него больше всего - правды. Да, правды в нем нет, зато он отлично скрывает за собой все наши пороки, все наши недостатки, все то, что обычно делает любимого всеми героя - злобным извращенцем-педофилом, а разочаровавшегося во всех людях преступника - добрым и дружелюбным мальчишкой. И мы те, кто скрывают собственную правду ради имиджа, просим этот, точно также, как и мы, не имеющий ничего кроме имиджа, свет осветить нам верный путь, показать за каким углом сидит правда, а за каким - лож, нет... гиблое это дело... Но это и логично. Вот попроси ты какого-нибудь своего друга, - Илья посмотрел на Никитозавра, но тот был, где-то не здесь и лишь, иногда поглядывая на выкопанную им яму, думая о чем-то безвозвратно утерянном, - попроси своего друга, желательно того, что выставляет себя идеальным и непорочным (таких нет поверь мне), попроси его рассказать тебе правду, пусть даже свою, пусть даже местами лживую, но правду. Уверяю тебя, что он этого не сделает... Теперь ты понимаешь почему твой этот дневной свет не может показать истины... - Илья помолчал и продолжил. - А черный свет может дать все, но я тебе не буду рассказывать, сам все увидишь... - Илья хотел закончить, но не сдержался и продолжил. - Там был он... Я видел его... Бога. Он черный, он нежно нежно черный, можно даже сказать шоколадный... Самое интересное, что я видел его в абсолютно темном свете... Да, правду не скрыть. Я видел Бога... У Бога есть еще одно имя... Его зовут Данил, - Никитозавр на это никак не отреагировал.
   Илья увидел в окне напротив улыбающегося (но не зловеще, а скорее гордо, по-отцовски) Данила. Все остальное время, вплоть до самого вечера, они беспрерывно смотрели друг на друга и, как будто бы разговаривали о чем-то бессмысленном, но безусловно правдивом. Ближе к закату, Илья и Данил начали прощаться. Мертвец встал и посмотрел на Никитозавра, видимо он чего-то ждал от него, но это чего-то так и не произошло и Илья, положив руку чудовищу на плечо, заговорил:
   - Я ухожу... У меня появились дела... неотложные дела. Думаю, что теперь меня правильней было бы называть Иисусом... Да я Иисус, - Иисус замолчал. Повернув голову так, что бы заглянуть чудищу прямо в глаза, он продолжил. - В тебе, мой друг, скрывается великая сила. Я не сомневаюсь в том, что когда придет время, ты сможешь ее использовать... Надеюсь, что во благо, но главное помни: "Не все то добро, что ярко светится".
   Никитозавр немного посидел, покачался, а после пошел в дом. Иисус же ушел куда-то на запад и больше никто из сей век живущих его не видел.
  
   Глава 7. Девять дней одного года
  
   "На его левом безымянном пальце сверкает огромных размеров перстень, он копьевидный и вытянутый с одной стороны; сделан перстень целиком из платины и лишь вдоль контура украшен золотой узкой каемкой. Необычайной длины когти имеют блеск недавно лакированных туфель. Он не быстро постукивает ими (лакированными когтями) по бакаутовому подлокотнику своего каменного трона. От этих, разносившихся по всей округи ударов, зверье в страхе прячется и щимится по самым отдаленным щелям извращенского леса, да что там животные, деревья и те пытаются залечь и сравнятся с землей, но как бы сильно не прятались обитатели в глубине души они все прекрасно понимает, что он их видит... Он - тот на чьей густо мохнатой голове возвышается, чуть надвинувшись на лоб и заменяя, тем самым, нахмурившиеся брови, возвышается черная, с темно красными сапфирами: по одному на каждое острие, черная, переливающаяся своей насыщенной чернотой то с темно-синим, то с каким-то серебристым цветами, устрашающая одними лишь своими размерами, корона. Его левая рука, та, что свободна от набивания запугивающей мелодии, стальной хваткой держит огромный бронзовый скипетр на вершине которого помещена платиновая фигура коня небесной колесницы. На его шее золотыми застежками, выделяющийся на темном фоне, застегнут ослепительно белый плащ. Больше на нем ничего нет, но больше ничего и не надо. Его глаза сверкают какой-то чернотой, посмотрев в них однажды можно больше никогда уже не увидеть света. В его лапах крепко зажата вся власть в этом лесу и в соседнем лесу, весь Мир поклоняется ему. Его закон строг, слово правдиво, жесты четки и постоянны, каждому достаточно увидеть шевеления одного его пальца, чтобы узнать будет ли он жить или все же умрет. Его имя не произносят, а сам он никогда не говорит, но раз в неделю, каждый желающий жить, приложив руку к сердцу, громко и четко произносит: Да здравствует наш король - Медведь Эдик..." - это был последний сон в этой зимней спячке молодого наследника своего высоко уважаемого отца и по совместительству царя шести, а может даже и более, но точно не менее, лесов, медведь и по совместительству чмо известный всей округе, имя, которого не произносится в приличном обществе, но вам сказать можно, так что звать его Эд*к.
   Через два часа, в этом же лесу, на улице имени Ленина, сквозь толщу тонких еще не обросших листвой деревьев начали пробиваться лучики первого весеннего солнца. Они настырно пытались проникнуть даже в самые сокровенные места этой забытой богом улицы. Одним из таких мест и была берлога нашего чмошника, ну точнее не берлога, а грязная неглубокая яма, выкопанная под умершим деревом и засыпанная желтой, но не от времени, листвой.
   Эдик почувствовал, как лучик обжигает его маленький, точно меньше среднего, хвостик. Хвостик греется, мишке хорошо, мишка улыбается. Хвостик греется все сильней и сильней... Мишке уже больно... Уже жжет... Мишка не выдерживает и кричит:
   - А-а-а, твою... - подскочив и сбросив с себя всю санную листву, начинает тереть хвостик, - за ногу.
   Из-за дерева с лошадиным смехом выбегают двое зайцев один из них белый, другой черный, в руках у черного лупа. После один из них станет супер героем (белый заяц), его будут звать Заяц-Лупа или Залупа.
   После того, как хвостик медведя остыл, Эдик пошел искать (ибо забыл где) куда он закопал прошлой осенью горстку копченой земли, чтобы выкопать ее из земли и съесть. После нескольких часов поисков Эдик догадался, что землю уже кто-то выкопал и съел (на самом деле так оно и было). Дальше Эдик решил прогуляться по лесу, который после смерти отца Эдика (короля земель извращенских) пришел к полному запустению, а молодого наследника почему-то никто не слушал. Да, Эдик решил прогуляться, но сделать этого не смог: какая-то белка кинула в него камнем и, тем самым, нечаянно вырубила медведя. Проснулся Эдик через день и был он весь в харчках. Так прошла вся весна того (2007) года и половина лета, а может быть даже и больше.
   28 июле 2007 года было днем, когда все изменилось. Как и в каждую субботу лета, в этот день животные устроили охоту на гордеевчан. Некоторые просто закидывали существ камнями, другие устанавливали ловушки или просто натягивали на улицах сети; еще, особенно среди обитателей советского района, было распространено увлечение охотится на дичь голыми лапами, это стоит видеть. В общем, субботу любили все животные и гуляли в такие дни на славу. Эдик же не был любителем всех этих "ненужных" утех, каждую субботу он бегал с плакатам и пытался остановить кровопролитную и бесполезную охоту и этот раз не был исключением. В семь часов вечера, когда солнце начало уже краснеть от того, что оно, в принципе, делает каждый день, от вхождения в черную неосветленную дыру, к медведю Эдику постучались в дупло двое зайцев, что игрались с лупой, да, за лупу эту им пришлось не слабо попотеть, в общем, эти зайцы вызвались помочь медведю в его сложном и безусловно важном деле.
   Итак, группировка приготовилась к выступлению: они взяли баллончики с краской, плакаты, которые Эдик делал всю весну, сшивая листья друг с другом, баночку майонеза, зайцы сказали, что для сексуальных утех, но что это значит медведь не понял, еще они взяли пару помидор и банку гордеевской тушенки (понимайте это, как хотите).
   Тень от солнечных часов на бескровной площади уже практически приняла восточное направление, солнце теперь лишь только краем своего грязно-бронзового диска выглядывало из-за Берлинского холма, тени, даже от самых маленьких травинок и камушков, приняли четки продолговатый вид, тем самым предавая кровавой округе, какую-то сомнительную необходимость.
   Ну все, началось: звери приступили к охоте. Первыми из-за, жаждущих зрелищ, деревьев извращенцев выбежала кучка ежей. Они, то беж ежи, были одними из извращеннейших и ужаснейших охотников за свежим мясом, за не остывшей кровью. Они, опять же ежи, имели при себе лишь одно незначительное оружие: гладко заточенную с одной стороны, метровую палку. Её они вставляли гордеевчанам в место для пуховских игрищь, а после, валили приятно удивленных гордеевчан на землю, и тут-то начиналось не только самое интересное, но и самое ужасное. На самом деле это и правда было ужасно, даже для ежей. Они, те же безобидные в мирное время ежи, начинали поедать поваленную на землю дичь, причем делалось это начиная с ног и продолжалось до тех пор, пока жертва не перестанет дышать. Ну, а остатки доедали падальщики (сами гордеевчане). За ежами выбежали пердежные лоси, ну а за ними и все остальные, в том числе и полчище ботексных карликов, которые просто обожают пить кровь мирного населения.
   Эдик с зайцами ходили по улицам и кричали разные лозунги:
   - Нет кровопролитию! Верните этим местам девственность! Я не Эдик-Педик, я Эдик-зоофил!!!
   Зайцы все время лишь только смотрели по сторонам и облизывались.
   Через несколько часов топтания последних остатков достоинства, медведь, теперь уже будучи одним, так как зайцы были искушены остатками кем-то зажаренного гордеевчанина, наткнулся на какое-то жилье на окраине поселения. В окне халупы мерцал синий свет, как-будто там, кто-то смотрел телевизор. Это как-то странно, подумал Эдик. Он перелез через забор и потихонечку подошел к окну (кривой дырке в стене, занавешенной полиэтиленовыми пакетиками), и стал подглядывать. В домике находилось девять человек: один из них был рыжий, другой смотрел какой-то фильм с Вином Дизелем, остальные нечем не занимались, они просто смотрели в пустоту, а их единственной приметной чертой было то, что у каждого из них на лбу светились какие-то числа. Эдику было интересно смотреть на них. Через некоторое время тот, что был рыжий достал из лифчика рядом сидящего стопку денек и начал их пересчитывать. Там было где-то триста (даа) рублей бумажными десятками. Эдик так засмотрелся на эту игру пальчиками, что аж, незаметно для себя, расслабил руки и с грохотом уранил свой плакат. На этот звук резко повернули свои головы гордеевчане, кто-то повернул даже больше чем это было возможно, правда, тем самым убив себя, Дима воспользовался ситуацией и спрятал деньги в штаны, ну или, по крайней мере в то, что он называет штанами. Когда до Эдика дошло, что его видят, он незамедлительно спрятался под окном, но было уже поздно...
   13 сентября того же года. На улице имени Ленина уже не стоит то Большое мертвое дерево, на его месте выросли маленькие молоденькие деревца. Уже никто ни чьи ямы не обсыкает, не слышаться и крики "Я не Педик!", нет больше того чмошника, которого ненавидел весь лес, от которого все хотели избавиться и не делали этого только потому, что не могли решить, кто его все таки ебнит. Но все оказалось далеко не так, как представлялось, даже деревьям извращенцам не хватает того, чтобы да них самих, кто-нибудь подомогался... опять, как это было раньше, как это было с Эдиком...
   Что же случилось с ним, спросите вы, что вообще могло случиться с этим волосатым не для тепла медведем? Все просто, уже как месяц с излишком Эдик бухает в том самом домике самых развитых гордеевчан. Можно было бы, конечно, еще что-нибудь добавить, но, как мне кажется, все необходимое уже сказано, ну разве что, можно добавить еще одно смысловое предложение и указать в нем все, даже самые мельчайшие подробности того дня или даже всех этих гордеевских дней. Да, пожалуй так и сделаю. Пушистик.
   17 октября, год тот же. Все так же: пушистик.
   21 октября того же года. Эдик в спешке выбегает на улицу и начинает блевать. Видя в привлекательной разноцветной луже капли своей крови, Эдик падает в обморок.
   21 ноября, год все тот же. Спустя месяц бездыханного сна, Эдик наконец-таки проснулся. Вокруг не было ни единой снежинки, вверху светило озорное по-весеннему солнце, рядом жужжала муха, а на грядках рос укроп, все это навело мысли медведя на то, что уже весна, а он проснулся от зимней спячки. Это значит, что можно снова идти пить пушистик. От всего этого, на лице Эдика появилась улыбка, он весь задрожал и было уже хотел направиться в дом, как неожиданно он захотел сать. Раньше это не принесло бы никаких неудобств, он сделал бы это либо по-дороге, либо прямо в доме, но сейчас, какой-то голос в его голове сказал, что надо сходить в лес и сделать это там.
   В лесу на сущего медведя наткнулись какие-то туристы. Внутренний голос приказал попросить сигарет, Эдик так и сделал, но что такое "сигарет" он так и не понял. Один из туристов достал из заднего кармана целую пачку и всю ее отдал. Неожиданно с плеча медведя слетела сорока, спиздила сигарету и съебалась. Медведь лишь слышал, как внутренний голос, медленно затухая, кричал:
   - Ты пидер, ты пидер... пидор
   В ответ на это, Эдик со всей дури ударил себя камнем по голове и вырубился.
   12 января 2019 года. Итак, Эдик проспал эээ... несколько лет. Очнувшись он увидел вокруг себя всю ту же картину, только в место укропа, теперь из земли торчали какие-то руки, одна из них, как-будто бы махала Эдику, Эдик подошел и поздоровался. Теперь он четко решил идти в дом и там бухать пушистик и даже посать его не смог остановить. Но, к глубокому сожалению, в доме никто не бухал, все как-будто бы куда-то собирались идти, во дворе стоял санный кабриолет.
   - Вы, что уходите, а пушистик? - возмущенно спросил медведь.
   - Мы не уходим, мы на дискотеку, - ответил Антон - водитель коров, но после подумал и добавил. - А, ну да, уходим.
   - За пушистик не волнуйся, - начал Дима и странным жестом указал на бидончик из-под майонеза привязанный к его поясу, а после не понять зачем добавил и улыбнулся. - Пушистик - это наша гордость.
   - Я с вами хочу, - вспылил Эдик.
   - Ладно, все равно один из нас умер, место освободил. Но ты хоть знаешь куда мы поедим?
   - За пушистиком хоть на край света.
   Дальше они стали готовить Эдика к поездке: его полностью побрили, потом на лысой голове желтым мелком нарисовали бландинские волосы, на тело надели жилет с проводами, когти оставили так, потому что себе тоже не состригали. Ну все, поехали. В дороге Эдик начал расспрашивать об убившемся, вместо которого он и ехал:
   - А как его звали, а то я забыл?
   - Зоя Огромная Яма, - сказал кто-то с задних сидений.
   - А, да, точно, я его помню. Мне кстати всегда было интересно, почему его так зовут.
   - На самом деле его зовут не так, его имя засекречено, а то что ты знаешь это шифр, в нем важны лишь первые буквы каждого слова.
   - И как же его тогда зовут, хотя стой не говори, я попробую сам догадаться.
   Спереди послышался негромкий рыжий голос:
   - Идиот, а если он догадается?
   Дима ударил Идиота по голове. Пытаясь отвлечь Эдика, Идиот начал разговор:
   - У меня тоже есть шифрованное имя... Я Идиот Раковый Анус.
   - То есть, на самом деле ты... Ира?
   - Нет, это имя мне дал мой создатель - Дима, он сказал, что это потому что моя жопа в любой момент неожиданно может сходить налево.
   - Это глупо... О я понял как того звали! - все насторожились. - Его звали Зоя.
   Эдика посадили на багажник. Ему казалось, что теперь все будет хорошо, но за бандой погнались менты, это, конечно, было не очень страшно, но неожиданно произошло необъяснимое: кто-то столкнул Эдика прямо под колеса ментовской машины, а после его и вообще пытались сжечь. От этого всего Эдик уснул.
   27 февраля того же года. Эдик проснулся в груде закопченного железа. Обстановка вокруг была в принципе та же, что и в предыдущий раз, только руки, торчащие из земли, теперь были черными и не двигались. Первым делом медведь набил свое, обросшее шерстью, пузо, съев все остатки обгоревших, как оказалась через пару часов, ментов и закусив свежей, напитанной, как и каждая придорожная земля, разными (в основном одним) питательными соками, землей. Следующим делом, Эдик, так как сильно захотел пить пушистик, направился к тому самому домику, а путь ему опять подсказал внутренний голос. Через два часа пути, Эдику приспичило срать. Он выбрал место поукромней (над муравейником) и немного присев начал тужиться, через некоторое время из сральни выпало полосатое яйцо. Эдика это немного удивило, но он не растерялся. Поднял яйцо, потряс его и поднес к уху, из яйца послышались звуки: "Спаси, выпусти нас". Медведь понял, что надо делать и со всей дури швырнул яйцо в дерево. Осколки разлетелись по всей округе, из яйца вылетели духи "Спасибо, спасибо", - кричали они и улетали на небо. Эдика это ничуть не удивило, он лишь сказал:
   - Так вот, каковы менты на вкус! Как... воронина.
   С плеча медведя, кто-то слетел.
   1 марта. Эдик наконец-таки дошел до домика, но в нем уже никто не пил, там был лишь один только Дима, который был на столько увлечен игрой, что аж даже не заметил прибытия давнего, брошенного под колеса, друга. Да, что делает Warface с людьми? Губит он их, а в прочем ладно, не корову теряем. В общем так проходил медведь (без пушистика и друзей), где-то около двух дней, единственное, что успокаивало его - это сигареты, а курить научили друзья гордеевчане (надо обломать ту часть сигареты в которую засунута сухая трава, так как она нужна лишь для хранения самого главного - бычка, и лишь только тогда преступать непосредственно к курению.)
   3 марта, год тот же. Медведь шел вдоль набережной, полевую от него сторону игриво плескалась река Арсеньевка, точнее отходящий от нее ручеек, глубина которого не превышала и половины метра, но гордеевчанам все равно этого хватало, чтобы нырять в него, причем, иногда, даже головкой. На улице уже третий день стояла хорошая погода. Эдик сел на деревянную неокрашенную лавочку под молодым, но уже высоким и крепким дубом, рядом кто-то уже сидел. Медведь достал из кармашка, который он связал из собственной волосни и прикрепил к собственной же волосне, достал из него пачку сигарет. Эта пачка была уже страшно мятой, а внутри не было даже фольги. Эдик открыл ее и в то же мгновение на его, резко отведенном от пачки, лице появились слезы, он с трудом сдерживал свой плач, но через некоторое время все же взял себя в руки и успокоился. Неожиданно, рядом сидящий, медленно и робко поворачивается к Эдику, лицо его, точно так же, как и медвежье, покрыто слезами. Этот неожиданный собеседник оказался ни кем иным, как тем самым Никитозавром. Эдик смотрел на последнюю сигарету и думал о чем-то неосмысленном. Никитозавр заговорил, голос его, как всегда, был странным и детским:
   - Я смотрю ты медведь... Хорошо тебе, наверно, быть медведем, а я вот хуй знает что, но ниче, живу.
   - Я Эдик, - Эдик протянул руку, но Никитозавр, услышав это, немного отсел в сторону и сделал вид, будто не замечает.
   - Всех моих друзей похитили, - смотря все так же в сторону от Эдика, начал Никитозавр. - Они... Она их забрала, а меня... нет, меня оставили, про меня забыли. А я просто вышел в туалет.
   - Не расстраивайся, - успокаивал его Эдик, - расскажи мне лучше, что там произошло, возможно, это успокоит тебя, - он немного подождал, но так как реакции не было, то еще добавил. - Если отлежать руку так, что она полностью онемеет, то можно будет наяривать, как-будто бы чужой рукой.
   Услышав это, Никитозавр резко повернулся на Эдика, в его голове закрутились разные мысли: "Как он до этого догадался, я думал, что только я знаю об этом... Я хотел передать эти знания своим детям, а они уже должны были рассказать это всему миру... Но откуда он узнал и кто знает еще? Возможно... Возможно он подглядывал, да, точно, он следил за мной, а теперь он надомной стебется... Я должен убить его".
   Эдик продолжал смотреть на сигарету, в его голове зацикливались голоса радостных гордеевских детей, которые купались в ручье через дорогу. Он решился, он достал сигарету, пачку выбросил на корм гордеевским детенышам, положил ее, ту последнюю сигарету, на свою нижнюю губу, придавил верхней, он задумался и забыл отломать ненужную часть с табаком и подкурил так. На его лице появилась улыбка, он никогда ничего подобного не испытывал, до этого, куря, он лишь обжигал себе губы и получал лишь небольшое удовольствие от, разъедающего легкие, дыма, но теперь, теперь он испытал прекрасное чувство умиротворенности, ему казалось, нет, он понял, что его проблемы ничего не значат, что все ужасы он себе сам навязывает и дальше все будет лишь только хорошо.
   Да медведь думал, что теперь все будет хорошо, но неожиданно, на него набрасывается Никитозавр. В его руках оказалась розочка, та самая из которой пил Селиван и которую он незаметно украл у него; резким взмахом руки Никитозавр воткнул ее прямо в сердце медведя. Эдик упал на землю, из его раны ручьем потекла кровь, нежная бархатная шерсть стала мокрой и грязной, он умер, но по крайней мере он умер счастливым - на его лице все еще сияла улыбка, а глаза его горели, как у живого, казалось, что он еще жив, что он радуется, но Эдик был мертв, а его лицо - это лишь застывшее и безжизненное отображение его завершенной жизни, все с ним уходят и у каждого оно свое, но у всех оно последнее. Да его жизнь завершилась и в груди зайца, все еще надеющегося, что Эдик все же вернется, что-то кольнуло. На следующий день весь лес хоронил Эдика, его тело отправили вниз по ручью - в Пухово - в мир бездушных бренных тел, а его душу придали вечному упокоению и те молодые деревца стали цвести и каждый март они теперь цветут прекрасными зазывающими цветами, а после сохраняют весь свой душистый творожный аромат на протяжении всего года.
   Никитозавр наклонился к мертвому Эдику и забрал у него то последнее и единственное, что было у этого ни в чем не виноватого медведя, Никитозавр протянул руку к медвежьим губам и забрал дымящуюся сигарету. Никитозавр не курил и из-за этого ему стало тяжело говорить, он все время перебивался кашлем. Он уселся в самодовольной позе на лавочке, сделал затяжку, выдохнул, а после наклонил все свое тело так, чтобы был виден, лежащий под ногами, Эдик и начал громко и четко, лишь иногда перебиваясь туберкулезным кашлем, говорить:
   - Ты хотел выслушать мою историю, - Эдик не ответил. Легкий южный ветерок развивал тяжелый табачный дым, весна зазывала радостно побегать вместе с ней по улице. - Ну что ж, если ты и правда думаешь, что это поможет... Тогда слушай: "Оказалась, что все это время главный злодей - Сися - была среди нас..."
  
   Глава 8. Страна Чудес - Никитозавр
  
   Никитозавр договорил и, затушив окурок об шерсть Эдика, побрел на поиски приключений. Но как оказалось, эти самые приключения себя и не скрывали, и даже наоборот: они во всю проявлялись чуть ли не на каждом шаге. Монстер, уже после первых своих пяти шагов, наступил в гордеевскую противопехотную мину. Дальше было интересней. Через несколько метров он наступил в другую мину с едким газом внутри. Но и это еще не все. Дальше Никитозавр пошел обтирать свои голые, обутые лишь в пару дырявых носков ноги об желтую нормальную на вид траву. Но, как оказалось приключения его ждали и на обочине. Как это ни странно, но ноги он вытер весьма успешно, но вот дальше... На монитор Никитозавра поступил сигнал о переизбытке молока в организме. Никитозавру пришлось отойти за дерево и там уже размыть зыбкую гордеевскую почву своей напористой струей. Но как на зло, в том месте, на высоте Никитозавреского пояса, на маленькой веточке расположился здоровенный пчелиный улей. Над ульем висела табличка, на этой табличке на языке, который Никитозавр знал лучше родного - на гордеевском - большими красными символами была нарисована следующая, в переводе на Анучинский, надпись: "Хуй в улей не сувать!" До прочтения, Никитозавр об улье даже и не думал, но теперь в его животе заурчали разные мысли: "А мож сунуть?" Он еще немного постоял, подумал, поискал инструкции рядом с табличкой и, набравшись уверенности, сделал то, из-за последствий чего, на порносайтах появилась реклама нового средства "Блядимакса".
   Приключениям Никитозавра не было конца, они продолжались весь оставшийся день. По наблюдениям международной космической станции, которая из космоса изучала не биологические формы жизни в представлении единственного в своем роде Никитозавра Мокротного, который является древнейшим обитателем нашей планеты - существом из протонеолита, в общем по наблюдениям этой загадочной станции, Мокротник (научный термин обозначающий все Никитозавровское) за этот, довольно таки не длинный день, нанес такой колоссальные, даже по его меркам, ущерб земной атмосфере, что на ее очищение, если это вообще возможно, даже по самым скромным подсчетам, уйдет не менее двух тысячелетий.
   Итак, у Никитозавра хорошее настроение и вонючие ноги. Он топал вдоль улицы Задолбонки в неизвестном себе направлении без цели, без плана, но с мечтой и с болью в сердце (в правой коленке). Дорога была хорошая - грунтованная какой-то белый сыпучей массой, деревьев на этой улице не было, точно также, как и красивых белых домов с приятными из далека дворами. Никитозавра заинтересовал один странный двор. В самом его центре, как и в любом цивильно-гордеевском дворе, возвышалась, тающая на солнце, куча навоза, только без травы; рядом с обмазанным из той кучи домом стоял огромный 25-и тонный заржавевший паровоз с надписью "H2-293". Но не паровоз зацепил Никитозавра, его заинтересовало другое: на вершине навозной, но без травы, кучи стоял маленький неприметный стульчик. Сначала Мокротник просто на него смотрел, но после, не выдержав искушения, перелез через гнилой забор из дубовой коры и, перепрыгивая с ноги на ногу, побрел к этому загадочному раскладному объекту, довольно сильно выделяющемуся своим синим цветом на фоне всего остального гордеевского.
   Спустя два часа Никитозавр наконец-таки добрался до кучи. Причиной того, что у монстра на преодоление столь короткого пути ушло так много времени, вначале послужила гусеница за которой Никитозавру стало интересно понаблюдать, это продолжалось где-то с около часа, в общем, до тех пор, пока Никитозавр не съел эту гусеницу, неожиданно накинувшись сверху, потом, по достижении кучи, перед Никитозавром стала другая, более сложная проблема: куча оказалось больно уж высокой, точно не менее десяти метров, но Мокротник знал, как бороться с трудностями и, встав в позу суммиста, он приготовился ползти к вершине, к своему пьедесталу, к своей мечте. Глаза Никитозавра заросли пленкой, его когти раскалились до красна, а брови срослись в одну шикарную мегабровь. Все, он был готов.
   Ошметки летели во все стороны, неимоверная вонь, сдерживаемая поверхностью компостной кучи, вырвалась на волю и начала плавно, подобно стеклянной бутылке плывущей в бескрайнем море с неожиданной и смертоносной запиской внутри, распространяться по просторам гордеевских поселений ища своих, ничего не подозревающих жертв. Никитозавр по локти и по колени погружался в свой быт, а потом, оттолкнувшись, вытаскивал с разлетающимися во все стороны мгновениями до становления случайного прохожего вечным фаршмаком, вытаскивал свои попревшие конечности, чтобы после засунуть их обратно, опять оттолкнуться и так раз за разом пока вершина не будет достигнута.
   Вот он. Стоит весь в говне, весь вонючий, но до ужаса довольный своим положением, стоит на вершине навозной, но без травы, кучи, стуча своими отвратительными по цвету кулаками по своей, заслоненной порванной желтой футболкой, груди и крича, что-то на тарзанском.
   Все, теперь он пришел в себя и приступил к осмотру стула. Правда, ничего странного ну или хотя бы притягательно простого в этом стуле не оказалось, стул, как стул. Не долго думая, Никитозавр, с огромным трудом вытащив свои ноги из присосавшейся, ставшей уже родной навозной кучи, залез на маленький синенький стульчик. Ничего не произошло, но Никитозавр не потерял надежду и продолжил сидеть, так прошел первый час, потом от скуки он начал петь гордеевский гимн, который однажды услышал от, сидящей в пустой комнате на ковричке, Юли и запомнил слова навсегда:
  
   Одно из прекраснейших, лучшее племя
   Гордеевка наша полна и сильна.
   Наше великое, тяжкое бремя
   Несем на себе, величаем слова.
  
   Славься, Отечество наше творожное,
   Лесные просторы твои так гнилы.
   Зверьем ты хранимая, врагам недоступная.
   Ты наша частичка небесной страны!
  
   Пускай для кого-то Гордеевка жопы,
   Для нас же честь пачкать ноги тобой.
   Пушистиком полнятся наши просторы,
   С врагом не поделимся нашей едой.
  
   Славься, Отечество наше творожное,
   Лесные просторы твои так гнилы.
   Зверьем ты хранимая, врагам недоступная,
   Ты наша частичка небесной страны!
  
   Гордеевка - это многие земли,
   С Пуховым нас скрепила смола.
   Многое мы с тех времен поимели:
   Любовь и желание есть творога.
  
   Славься, Отечество наше творожное,
   Лесные просторы твои так гнилы.
   Зверьем ты хранимая, врагам недоступная,
   Ты наша частичка небесной страны!"
  
   Когда Никитозавр закончил, то как по-волшебству его стул начал проваливаться, будто под ним зыбучие пески. Было волшебно и страшно, но Никитозавр не испугался. Сначала пучина поглощала медленно, потом быстрее, а в какой-то момент стул, вместе с сидящим на нем монстром, резко пропал, сгинул в навозном небытие.
   Никитозавр зажмурился и обнял себя руками. Через некоторое время, когда шум обрушившейся земли окончательно затих, монстр открыл глаза. Вокруг была пустота, Никитозавр куда-то падал, причем падал он уже довольно долго. Он начал оглядываться, но ничего не было видно, разглядеть можно было, разве что, летящий рядом комок грязи, но он был не очень интересен монстру, поэтому монстр отвернулся. В его голове (животе) заговорила мысль: "Ни че такую кучу этот мужик накопил, наверное не одним поколением собирали. Себе такую же хочу!"
   Спустя час беспрерывного полета, Никитозавр уснул. Но неожиданно резкий удар разбудил его. Пыль поднялась столбом, Никитозавр почувствовал неподъемную тяжесть своего тела, ему опять захотелось спать. Но когда пыль осела, то перед чудищем открылся невообразимый, скрытый от человечества мир. Такой мир Никитозавр видел лишь только в своих снах, этот прекрасный мир чудес и невиданных творений руки гордеевской.
   Монстр оказался на какой-то вымощенной желтыми камушками тропинке, среди какого-то грязно желтого поля.
   Справа деревья, слева деревья - вся округа усажена какими-то неприметными из далека деревьями. Никитозавр сделал шаг, в его ногу впились острые, как копье Гриши Победителя, торчащие из земли как раз на длину острия, желтые, как солнце, которого монстр никогда не видел, обломанные кукурузные стебли. Мокротник поднял голову и пристально осмотрелся, все бескрайнее поле оказалось заросшим этими, как показалось монстру, копытами. Он начал думать, как ему преодолеть кукурузное поле. Он посмотрел на табличку, стоявшую рядом, с надписью на гордеевском "Кукурику не клевать. Ку ка ре ку", что обозначало то, что кукурузу срывать нельзя, а чтобы перейти поле надо накакать и после просто запрыгнуть на прилетевшую муху гиганта, правда монстру это не дало даже намека на решение проблемы. Поняв, что ситуация безвыходная, Никитозавр устроил мозговой штурм и начал медитировать. Спустя пару часов напряженных раздумий, к нему снезашла гениальная идея: он решил заранее продырявить ноги, чтобы после наступать в те же дырки и тем самым избежать нестерпимой боли. Но это идея была изначальна обречена на провал: проколов себе ногу в одном месте, монстр понял, что это слишком уж больно и выкинул эту гениальную идею из головы (живота).
   Солнце как-раз вставало, красные лучи камунизьма захватывали и брали под свой контроль все постепенно: от востока к западу, они захватывали и отбирали всю свободу, всю сокровенность и анонимность с анонизьмом, которую даровала и как могла сдерживала всеми не любимая тьма. Никитозавр пристально, до слез следил за восходящей картиной неба и чем дольше он это делал, тем больше проявлялось в нем неудержимое и прежде незнакомое ему желание попробовать суши. Все, решено. Никитозавр, забыв про кукарику (ты петух) принял западную ориентацию и отправился на поиски Японии.
   Шел он долго и неторопливо, смотря лишь только себе под ноги. Через пару часов грязно-желтый пейзаж резко сменился темной тенью и Никитозавр во что-то врезался. Это было дерево, рядом с которым стояло еще дерево, а за тем тоже стояло дерево, и так они образовывали новую, на сей раз заросшую, пустошь. На вид эти деревья были похожи на обычные гордеевские извращенские, только правда они почему-то не шевелились и не домогались, они были будто застывшими в своей последней и судя по всему мученической позе. Вся их кора была покрыта местами тонким, местами толстым красным мхом, листьев на них не было, плодов с почками тоже, но зато на некоторых ветках висели стеклянные бутылки. Одну из таких взял Никитозавр, а после, положив в нее какую-то записку, повесил обратно.
   Дорога не ждет, надо продолжать путь, а иначе можно так и вовсе забыться среди копытно-бутылочных миров. Монстр решил просто обойти дерево и, не задумываясь, продолжить идти дальше. Так он и сделал.
   И погрузился он в пучину лесов подгордеевских, в которую путь лежит только лишь через кучу, причем не просто кучу, а навозную кучу высотой не менее чем дохуя.
   Через пару сотен однообразных деревьев, на пути Никитозавра появился рыжий путник. Он неожиданно, будто прямо из дерева, предстал пред бесстрашным монстром, который чуть не обделался от страха, от рыжего цвета, от того, что в его голове вспыхнули пушистые воспоминания и от того, что горло его воспылало прежним, разливающимся по всему телу, пламенем. Путник был босой и весь укутанный в мантию, но то что он рыжий было понятно и так: на его руках и ногах рыжими волосами, не понять зачем, росли широкие стрелки. В руках он держал сучковатую палку со светящемся рыжим камнем на верхнем конце.
   Увидев путника, Никитзавр вздрогнул, но не забыв, куда и зачем он шел, решил несмотря ни на что, бесстрашно продолжить свой путь. Правда, как оказалось, рыжий не намерен так просто отпускать свою жертву, поэтому задушевный разговор с неизвестным был неизбежен.
   - Куда направляешься, нежданный гость земель блаженных? - начал путник.
   - В Японию, в мир, что сужает кругозор, - ответил Никитозавр, а после недолгого молчания, узнав, кто на самом деле перед ним стоит, добавил. - Ты-та, как сюда попал... Дима.
   - Да я Дима, но как ты раскрыл меня, если не секрет?
   - По запаху.
   - Эх. Никак не могу я избавиться... Да, тяжко быть Аватаром... Рыжим Аватаром.
   - Понятно, - Никитозавр пытался оборвать беседу и продолжить свой путь, - Ладно, пора мне, в Японию свет не близкий.
   Никитозавр протянул руку, Дима протянул тоже, но, из-за того, что они оба не знали, что надо делать дальше, просто одновременно потрясли ладошками. Никитозавр было уже практически ушел, как вдруг его остановил рыжий голос:
   - Ты же сказал, что идешь в Японию!
   - Все верно. А что не так?
   - Так тебе же надо идти на восток.
   - Я туда и иду. В страну восходящего солнца.
   - Нее, здесь так не работает. Солнце в Стране Чудес восходит и заходит там, где ему пожелается, ты даже сейчас посмотри на небо, - они посмотрели на небо: солнце неторопливо, но все же заметно наяривало небольшие круги в самом центре небосвода. - Восток, - Дима достал компас, стрелка которого не на секунду не переставала крутиться. Он подумал и, указав направление, продолжил, - Восток там. Тебе надо идти обратно.
   Никитозавр забросил голову к верху и, закрыв глаза, глубоко вздохнул.
   - Ладно, рыжий козел, под хвост эту Японию, рассказывай!
   - Что тебе рассказывать, Настоящий Человек, - в первую встречу, Никитозавр сказал, что его зовут Настоящий Человек, тогда ему нравилось, что его так называют, но сейчас, он почему-то разочарованно взгрустнул и попросил отныне называть его Копытом (причина, из-за которой монстр так отреагировал заключалась в том, что он недавно узнал, что у людей, да и вообще у всего живого между ног нет копыта, а у Никитозавра есть).
   - Ну объясни мне хотя бы, как ты стал Аварыжим?
   - Ава мне!
   - Ты идиот?
   - Я Аватар!
   - Хорошо. Какое слово получится если соединить Аватара и Рыжего?
   - Дима?
   - Ава... Понимаешь? Аварыжий.
   - Ава мне!
   - Ладно, коп*то... оой, то есть хуй с тобой. Еще я не совсем понял, ни уж то, это и впрямь та самая Страна Чудес о которой я так много слышал в гордеевских легендах, а если это и так, то где реки пушистика и водопады творога.
   - Все так, это и впрямь та самая Страна Чудес в которую так страстно пытается попасть каждый гордеевчанен, но... Пожалуй-ка давай я начну с самого начала:
  
   Это было мое обычное утро: я проснулся, как всегда с криками соседей и, сделав утреннюю зарядку в виде пары троек забегов в Warface, пошел на кухню, чтобы выпить пушистика. Но произошло невозможное: пушистика не было, тогда я решил просто посидеть за компом и повтыкать в строящиеся на темном мониторе трубы. Дальше было хуже, у меня началась ломка, я начал дергаться и пытаться содрать кожу с рук. В итоге все пришло к тому, что я потерял свое лицо. Из-за этого я несколько часов простоял перед зеркалом и, как это обычно бывает, оно оказалось на самом видном месте - на голове. Дальше, чтобы отныне не забывать, я решил выстричь у себя на голове стрелку указывающую на лицо, и это помогло, я недавно опять потерял его, но стоило мне только посмотреть в зеркало, как я сразу же вспомнил, где оно лежит. Правда с тех пор я стал забывать, как открывать глаза, но с этим я обычно быстро справляюсь. "Как?" - спросишь ты. "Элементарно!" - отвечу я.
   Теперь о странном. Когда я закончил выжигать у себя на голове стрелку, со мной начало происходить что-то неладное: стрелка начала расти. Спереди она немного вытянулась и слилась с сросшимися бровями, сзади она доползла до самого низа и от туда продолжилась до пупка. На руках и на ногах тоже выросли рыжие волосы в форме тех же стрелочек. Мои глаза загорелись ярким оранжевым пламенем и я, немного подлетев, заговорил чьим-то чужим голосом:
   - Дима, ты избранный Аллахом Аватар, ты тот, кто призван защищать Страну Чудес. В твоих руках сконцентрированы все 34 творожные силы гордеевки и остальные 12 пушисто-гордеевские. Ты обладаешь невероятным могуществом, но и из-за этой невольной, но благородной ноши тебе придется навсегда отказаться от творога и пушистика. Ты уже однажды, четыреста лет назад, занимал этот пост, но не стерпев, дал слабину и отведал гордеевских прикрас, из-за чего забылся, потерял силы и на четыреста лет ушел в непробудный запой. Теперь же у тебя есть шанс, ты можешь спасти Страну Чудес от поработивших ее, за время твоего отсутствия, злодеев. Правда ты слаб и скорее всего все забыл, так что тебе придется многому научиться.
   Это произошло месяц назад, с тех пор я практически не пил пушистик и вообще не ел творог. Почти все время теперь я трачу на тренировки в лучшем гордеевском симуляторе: в Warface. И вот, теперь я думаю, что я готов спасти этот мир от гнета чудовища - захватчицы земель чудесных, это она поработила Гордеевку, это она, та, что зовется Сисей поставившей на колени все гордеевское стадо...
  
   - Ну все я пошел, каждая секунда теперь мне дорога так, как когда-то был дорог творог, - по прошествии нескольких минут задумчивого молчания, сказал Дима.
   - Я хочу с тобой, - крикнул Никитозавр. - Мне теперь некуда идти. Друзей моих похитили, Эдика кто-то убил. Можно?
   - Пожалуй можно. Я чувствую, что в тебе скрывается огромная сила, возможно мы сможем ею воспользоваться.
   Все, они пошли. Пошли туда от куда дул плохой, темный ветер, который все время пытался избавиться от спасителей и освободителей, и избавителей, и отомстителей, и от всех остальных внутренних "Я" Никитозавра, ну и от Димы.
   Наконец-то! Бесконечно нудный застывший лес пройден, но теперь появилась новая проблема: по плану Аватара Димы, выйдя из леса они должны были пополнить свои запасы в творожной долине, после чего, сплавившись по Коричневому ручью, добраться до Пушистого моря, а от туда уже по побережью, до Блаженного города рукой подать. Мы пропали, без творога я умру, - подумал Никитозавр, но Дима, умеющий читать мысли, успокоил запаниковавшего монстра:
   - Ни дрейфь, у меня есть еще парочка фокусов в рукаве, - воодушевляющее сказал Аватар, и начал читать заклинание:
  
   Пусть мухи две огромные
   Слетятся к нам сюда.
   Здесь кучи две здоровые,
   И жопы полные говна.
  
   И отвезут в края вонючие,
   И сладким хлебом угостят.
   Не потому, что мы синючие,
   А просто Боги нам... Благоволят!
  
   Никитозавр так заслушался, что аж не заметил, как он оказался на огромной, летящей в неизвестном направлении мухе. Сухой воздух раздувал и высушивал изнутри щеки монстра. Никитозавр больше не мог терпеть это мучение, он начал отключаться от обезвоживания, но Дима вовремя заметил это и решился сделать рискованный шаг, ради спасения нового друга. Аватар решил сесть на выгоревшем, некогда торфяном болоте.
   Вокруг на многие километры не было видно ничего кроме обгоревших кочек пырея, лишь только у самого горизонта можно было бы рассмотреть торчащие верхушки Блаженных гор во главе с самой высокой из них - горой Жабалупой. Никитозавр слез с мухи. Силы уже практически покинули его, он не смог даже выпрямится, а через пару тяжелых шагов, так и вообще упал на четвереньки и начал плеваться пеной. Тут уже паника овладела и Аватаром: его рыжие, выстриженные в форме стрелок волосы засветились, он начал входить в какой-то транс и немного подлетел в воздухе; через пару секунд глаза его тоже загорелись оранжевым пламенем, во круге поднялся сильнейший ветер и что-то сейчас точно должно было произойти, но, как вдруг, Диму вырубает легким ударам какое-то миниатюрное чудовище.
   Выглядело это существо очень необычно: в место ног у него было одно единственное копыто, руки были длинными и росли на месте на котором у всех остальных живых существ (Никитозавр не в счет) растут муровейские пятнышки (соски); как бы это странно не звучало, но у этого монстрика была и голова, на ней были два миниатюрных глаза и огромный глубокий рот, в место волос на ней росла перхать, уши и нос располагались в одной линии на подбородке, и судя по цвету пальцев, это было нужно для более удобного ковыряния во всем грязном и бесконечно пополняющемся, кстати о бесконечно пополняющемся, жопы у этого существа не оказалось, вместо нее на том месте болталась общипанная куриная голова, которая иногда издавала странные ни на что (кроме пердежа Никитозавра, но это наверное просто совпадение) ни на что не похожие звуки, кожа была светлой, толстой и местами чешуйчатой, хотя возможно это не чешуя, а просто зародыши перхоти.
   Никитозавр не знал как зовется это существо (по крайней мере он так думал), но невольно он стал называть его пупком. Увидев, как Дима, будучи в обмороке, возможно даже замертво лежит на грязных вонючих кочках, Никитозавр окончательно ослабел и его руки согнулись, и упал он лицом в грязь. Последнее, что Никитозавр смог увидеть, это толпу разновидных пупков, выползающих из пыреев...
  
   Глава 9. Лысый против Пиздюкмена
  
   Ну что ж, наверное надо сделать перерыв, да и история, которую я хотел тебе рассказать уже все равно забылась. Про что там вообще было? Ах да про какую-то стенку. В общем я тебя наебал. И вот уже прошло два месяца, два самых ужасных в моей, да и наверное в твоей жизни месяца. Мы с тобой поели уже всех тараканов, ты уничтожил почти все запасы пушистика и у нас поехала крыша... Но! Доведу до твоего сведения, что все вышеперечисленное является чистейшей правдой и ты от нее не спрячешься на даче генерала Валеры, в которой мы с тобой прячемся уже кучу времени. Хотя знаешь что, как-то странно, что ты не стал худющим и голодным на вид, по моему за это время ты даже немного поправился, хотя ладно, не буду тебя ни в чем упрекать, пусть совесть, если у такой зажравшейся морды, как ты она вообще есть, пусть она тебя рассудит.
   Я думаю, что сегодня - 12-го апреля - нам наконец-таки надо бы выйти на улицу, посмотреть на солнышко, поговорить с птичками, умыться в лужицах, ну и если совсем разойдемся, то можно будет и вместе с генералом Шарапом и министром иностранных дел - Ильей Муровейским покидать булыжники в коровьи лепехи (увлекательнейшее занятие). Но, при всем при этом, нашей главной целью будет любопытнейшее сражение на приклубной горе - Челухе.
   В общем пошли за мной и ты поймешь, наконец-то, что мир - это не только белое и черное, но это еще и азиаты, и мулаты, и фаршмаки, и много еще разной инородной нечисти водится среди наших врагов, врагов чистого и мирного существования, и только самому Данилу под силу разобраться... распутать этот всюду запутавшийся клубок капроновых нитей. И самое странное, но как и всегда в настоящей жизни (в фильмах) самое прекрасное, это то, что в до невозможности тянущихся капронках все же есть одна шелковая нить или даже ниточка, это ниточка, это то, что делает нашу жизнь (киношную) красивой и удивительно захватывающей, эта нить - это и есть Анучино, это народ или даже человек, ведь именно на человеке держится народ, это та загадка, которая есть в каждой женщине, только за которую и можно ее полю-бить, это то, что все же может затмить, ну или хотя бы прикрыть всю грязь нашего мутного самогона... Теперь ты понимаешь почему идет эта война, почему мы не оборвем ее (капронки не рвутся), как оборвали когда-то жизнь Потапа гордеевчане и почему эти самые гордеевчане никак не могут успокоиться. Они ведь знают, что они, как тараканы на чистой кухне - и вроде не избавиться, но все при этом прекрасно понимают, что рано или поздно этому придет конец, и, прячась во всех гнилых щелях, прожить долгую и счастливую жизнь не получится.
   Спрашиваешь, может ли слово быть многослойным? А может ли индюк притворившись павлином трахнуть павлиниху? Ответ прост: может, но на кой оно ему надо? А ведь и правда, вот индюшка - это птица, это настоящая баба с которой и жизнь прожить можно, и в гроб лечь поближе, а павлиниха или, как ее там - самка павлина, пава... в общем, это голубь с усами на жопе, и глупые индюки (кроме тех, что оказались под мудрым крылом русской бабы) ведутся на эту марксистскую картину, и только потом, когда уже успели сглупить, замечают откуда правда подносая растет, что им письку щекотало.
   Все мы пришли. И пусть не маргают маргала твои, ибо каждое мгновение (срущая тебе на ногу собака не в счет) несет оно в себе мудрость копившуюся веками, но к сожалению непоглотимую в полном объеме обычным, неподготовленным человеком. Узри... (дедовой дробью, из ружья, в жопу, пли) лллысый. Да, ты не ослышался он и взаправду лысый, прям под ноль, хотя, вру (в первый и, надеюсь, в последний раз), не под ноль... Если подойти поближе, то можно разглядеть, покрывающую всю голову, щетину, но она ни чуть не лишена смысла, и даже наоборот, она... Ладно не буду раскрывать сразу все карты, лучше по-одной - интрига - это важная деталь в любом, сколь угодно лысом повествовании, без нее никуда, только с ней интересно, ну или по крайней мере терпимо. Да, ты, надеюсь, понял. Терпимо!
   Все, как я уже сказал, мы пришли. Посмотри на вершину горы. Видишь, что там происходит? А происходит там самое невообразимое, но и самое, что ни на есть настоящее. Смотри и будь по-бдительней, а то от туда пизьдюки летят, как лягушки с неба сыпятся (редко, да метко), не дай Бог на голову приземляться. Давай попытаемся подойти поближе, только теперь говори, как можно тише, а то лысый... О, самый смешной в мире анекдот вспомнил... Хотя ладно, не до этого.
  
   Пока мы тут, как шпионы крадемся, давай-ка я тебе предысторию расскажу. В начале было много... потом все разворовали и не осталось ничего. Куда все делось - вопрос? Попрятали? Но куда попрятали, если они спиздили из единственного существующего тайника? Кому вообще надо было то, что там лежало, что они с этим хотели сделать, как применить. Но все же вернемся к вопросу "Куда они это спрятали, если тайник в априори один?" Возможно в тот тайник и спрятали, но ведь тогда надо было бы договориться с хозяевами тайника, но здесь опять-таки, что-то не складывается: хозяева-то тайника - это еще и хозяева украденных вещей... Сложно это и не доказуемо, хотя при всех этих противоречиях - правдиво и банально.
   Если, конечно, у тебя была бы возможность подумать, то ты бы пришел к мысли о том, что, возможно, хозяева не нуждались в том, что имели, а так они могли заиметь, что-то по-настоящему необходимое им. Но теперь, однако, встает вопрос новый: почему нельзя было бы просто обменяться? Ответ опять же лежит на поверхности. Вещи, которые были в тайнике, представляли собой, что-то аморальное и не признаваемое большинством (идиотами), поэтому необходимо было подстраховаться, иметь возможность в случае чего повернуть все так, чтобы сторона обвиняемая доказала обвинителям (идиотам), что виноваты во всем содеянном совсем другие люди или, как их обязательно назовут, нелюди. В случае же если кто-то обвинит уже других - вторых, тех на кого все свалили первые, то все сработает в точности до наоборот. И самое интересное, что обвинители первых и обвинители вторых, никогда не пересекутся, так как они сами все время враждуют и по своей привычке будут обвинять и друг друга тоже, а расхождения во мнениях подаренные им теми, с кого все это и началось - с провернувших аферу, лишь подтолкнут идиотов к формированию конфликта.
   Возможно ты думаешь (нет), что может произойти исключение из правила, и до некоторых, которые без сомнения подтолкнут всех остальных, все же дойдет, что здесь не все так просто и их, всю кучу, нагло наебали. Рад тебя огорчить, такого не произойдет, и все потому что это не правило, потому что это не подчиняется ни каким законам, и кроме, как "пиздецом мирового масштаба" это никак назвать нельзя.
   На самом деле, понять то, что не подчиняется ни каким правилам (то беж понять идиотов) можно, но это, как нарисовать квадрат по кругу, дано далеко не каждому. Теперь чуть назад. Афера, которую провернули нуждающиеся и не нуждающиеся в содержимом тайника, заключалась в следующем: первые, то беж нуждающиеся, сымитировали ограбление по подготовленному вторыми, не нуждающимися в содержимом тайника, но нуждающимися в чем-то другом, плану. После, первые заимев прямой и ранее тайный для всех, кроме самих владельцев, путь к тайнику, заполучили аморальные вещи, которые смогли использовать во благо общества, во благо идиотов.
   Возможно ты опять не понял в чем здесь смысл, а смысл в самом, что ни на есть простом, прискорбном и выдуманном - в жертве. Прежде всего пойми: все идиоты ни в чем не нуждаются. Теперь нуждающиеся в чем-то (обычно в том, что всегда в итоге оказывается направленным на идиотов) могут спокойно сказать, что они всего лишь жертвы, что на них накинули рыболовные сети и силой заставили заниматься чем-то аморальным. Здесь, кстати, опять-таки есть подвох: идиоты ведутся на эти истории не потому что они идиоты, а потому что их ставят смотреть с того места с которого, как кажется, видна вся округа и это, уже, на подсознательном уровне внушает доверие. И вот, одни идиоты стоят на высоченной сопке по-одну сторону от тайника, который находится на пустынной, опять же, как кажется, полностью открытой взору местности, а другие идиоты в принципе стоят подобно первым, но на противоположной, противопоставленной этим первым идиотам относительно тайника, сопке. Получается, каждая из двух групп идиотизма, смотрит на один и тот же предмет с двух диаметрально противоположных точек. Именно поэтому они не видят разные его стороны. Хотя если бы они объединились, то, даже с их глупостью, у них бы получилось раскрыть заговор, расставить все точки над и, правда, это ни к чему хорошему не привело бы, но ведь и не нам мораль в этом всем искать.
   В общем, нуждающиеся в содержимом тайника показывают своим обвинителям целую и все еще неприступную часть тайника, а другие, нуждающиеся в чем-то другом, показывают сторону с какой-то непонятной изощренной уязвимостью тайника, говоря о том, что работы по устранению этой и подобных этой оплошностей ведутся полным ходом, но не все так просто...
   Все то, что я тебе сейчас сказал это безусловно хорошо и стоит затраченного времени, но у этой истории есть и продолжение. В начале было много... туалетной бумаги, но потом все разворовали и не осталось ничего. Куда все делось, а точнее зачем Вова Бритый ее всю скоммуниздил, не понятно. Да, тебе непонятно, а я то знаю, что ничего не происходит просто так, следовательно и в этом безусловно отважном поступке есть свой не дюжий смысл. Так оно и есть, и Вова - это лишь верхушка айсберга, который беспрерывно, уже в течении многих проделанных миль накапливает добро и готовится разгромить своей мощью все вражеские силы Гордеевки. Так что, трепещи войско Гордеевское, у нас бумага туалетная есть!
   Ладно к спиженной туалетной бумаге мы еще вернемся, сейчас надо разобраться - причем тут сражение на горе, да и вообще, что это за штуковина такая странная - лысый. Раскрою тебе секрет - это не штуковина, а самое, что ни на есть живое существо, правда возможно не из нашего мира, но это уже другой вопрос и совсем другая история.
   Почти месяц назад, в день, когда луну настигло беспрерывно разгоняющееся солнце, Миша (так звали лысого), уже чисто автоматически, убил насравшего в лысый горшок и не смывшего за собой Тимофея, причем он это сделал не просто абы как и абы чем, а специально приспособленным для этого оружием (штакетеной от соседского забора) и уже до идеала отработанными ударами разработанными лично Джеки Чаном и специально для таких вот, далеко не исключительных, случаев. Начав утро с убийства, Миша направился в Магазин за придающей сил шаурмой от Игната.
   Миша проходил мимо ивы, слегка пригнувшейся к разгоряченной солнцем дороге, Миша был разутым, но в порванных носках. Неожиданно из-за неприметной, стоявшей по-среди дороги стенки из пиздюков выскочил главный хуй знает кто и по-прозвищу Максим. Шутка! Конечно, он не Максим, я не на столько с ума съехал, чтобы знакомить тебя с каким-то Максимом, его зовут Мирон, но на ферме его все знают, как Пиздюкмена, правда не за фантастические возможности призывать нечисть из младших классов и управлять ею (но это он тоже могет), а за отлично выполняемую им работу акушера, тем он и гордится, этим он и живет.
   В это время летающая тарелка, инопланетяне-водилы которой все время пристально следили за Мишей, мигая лампочками, своей мощью затмевающими даже солнце и в обычной земной жизни обозначающими лишь только одно - неслабый приход, в общем этот неопознанный мигающий объект (не менты. ЗАПОМНИ! Неопознанный мигающий объект - инопланетяне, опознанный - менты) тарелка эта начала кружить над почтовым ящиком. В какой-то момент из нее вылезла и потянулась к Мишенной ячейке огромная железная щупальца с маленькой детской рукой на конце. Она потянулась к ящику и уже могло показаться, что все, конец, что сейчас вся самая важная информация о человечестве, которая по известным (каким не знаю) причинам, хранилась и до сих пор храниться, в Мишенном почтовом ящике, что все эти тайные сведения сейчас окажутся в злоебучих щупальцах злых инопланетян. Да, казалась так и самим инопланетянам, но ни тут-то было. На Мишенной ячейке, на толстенной стальной цепи, висит огромный советский замок... Так что только станок губозакаточный и шпак кавказский им от Миши достались, больше не будут на добро лысым охраняемое глазенки свои жёпообразные выпучивать. Крикнув "Будь ты проклят Миша утконос!" инопланетяне затянулись пуще прежнего и улетели куда-то в сторону Ясной Поляны. Больше их никто не видел. Наверно новый злобный план готовят. Главное, чтобы они не догадались открыть верхнюю, не закрывающуюся на замок, крышку почтового ящика.
   Вернемся к нашим баранам. Мирон выскакивал на всякого встречного не просто так, а за деньги, точнее за деньгами. Просто, сам понимаешь, жизнь акушера далеко не сказка, а тут еще и вместо нормальных картонных анучинских бумажек, стали выдавать молоко. Причем, что на цвет, что на запах это подозрительно желтая и слегка густоватая масса была, скажем так, не найс. Короче блевать охота от этого гордеевского натур продукта. Вот Мирону и пришлось, пользуясь своей, изначально направленной только на добро, силой, совершать грязный, нечестивые поступки, загоняющие его душу туда, от куда он призван вытаскивать телят, ну и всю остальную живность (в том числе и баранов).
   Но Миша оказался не из чайкиной породы, его не так уж и просто оставить разутым или, как еще говорят - лысым. Но Мирон, то ли опять по-глупости, толь от отчаяния, ну в общем он не долго думая набросился на лысого телепата, ну и начался бой, но правда говоря только на словах:
   - Ты мудак, гони деньги!
   - Нет ты мудак, гони волосы!
   - Я твою мамку...
   - Я твой брат...
   - ... - они обнялись и пошли пить пиво. Нажравшись до потери навыков слежения за последовательностью речи, Миша продолжил. - Ты капустный лист упавший с ветки дуба в полуночной тьме, - они оба помолчали, пытаясь осмыслить сказанное, но благо Миша быстро и кратко объяснил, что он хотел этим сказать. - Пидар ты!
   - Я тебе увидел в этом пиве два недоспевших клеверных... собак. Они блюют твоей беспомощной санниной в колодцы полные говна. - опять осмысление сказанного и полное обобщение. - А может ты... пидр?!
   Дальше последовало кидание стульями друг в друга (точнее во все вокруг), ну и, когда после очередного примирения, пиво иссякло совсем, печень недомирившихся (а оставалось ведь, лишь только совместно назвать кого-то, не имеющего какого-либо прямого отношения к ним, пидаром), в общем печени их налились аликовским гневом и судорогой свелись их языки. От этого они в очередной раз посрались, но так как им обоим хотелось пойти домой и посмотреть South Park, то было решено встретиться в неслучайно выбранный самим Данилом день (то беж сегодня) и разобраться уже во всем по-мужски и на трезвую голову, а чтобы не забыть про это они решили нарисовать друг другу дату и послание прямо на лбу и причем, чтобы наверняка, трудно-стираемыми красками, но конечно каждый, в тайне от другого, нарисовал на лице оппонента Хуй, но, как бы это странно не звучало, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы на утро понять все то, что надо было понять, чтобы понять суть того, что пытались понятно донести двое, плохо понимающих алика, предыдущей по непонятным причинам не понятно, как быстро пролетевшей ночью того понедельника. Так вот они и оказались на вершине той горы.
  
   Мы на высоте трех километров от уровня моря. Сильный шквальный ветер, лишь слегка сдерживаемый мужитскими вековыми деревьями, обдувает всю каменную округу - место, где и должно с минуты на минуту начаться сражение. Мы засели за большим камнем, рядом с дубом на коре которого вырезаны сердечко и надпись "Саша+Боря". Очень странная надпись, наводит на всякие плохие размышления, но так как мы тут не толерантность обсуждаем, то я даже не буду пытаться нагружать себя какими-то другими мыслями. Бой - это..., так, мне надоело тебе в такой форме объяснять все то, что здесь происходит; для меня - это история, для тебя, кстати, тоже, хоть ты и слышишь ее в первые (что не простительно), так что дальше давай-ка по-старинке: в форме рассказа)
   Когда мы пришли, добрались до верха, то в место страшного боя Богов увидели одного лишь, сидящего на странном желтом камне, Мирона. Могло показаться, что он спит: его голова была склонена, руки висели, а тело практически не дышало. Вокруг Мирона валялись изуродованные трупы пиздюков и две огромные кюретки (основное оружие любого пиздюкмена-акушера). Так мы, в ожидании не понять чего, просидели где-то с час.
   Горная порода, нагреваемая жаркими апрельскими лучами, стала искажать воздух над собой. И в этом слабом искажении, эпично поднимаясь вверх, начала появляться лысая голова Миши. Сначала только она, потом голые руки, волосатые плечи, ну и, одетое лишь только в майку, пузатое тело. Дальше появились шорты, коленки, а в качестве вишинки на этом не только пропененном, но и побритом торте выступили черные дырявые носки все от того же Джеки Чана. По Мише было видно, что он уже и не видит смысла в это драке, но и уговаривать своего противника на примирение он так же особо не собирается, разве что, можно предложить.
   Миша подошел к Пиздюкмену и, зачем-то повернувшись лицом к солнцу (в сторону от Мирона), начал, пытаясь не выставить себя трусом, предложить Мирону дружеское перемирие и просто уйти:
   - Я пришел... Сегодня хороший день... Как тебе нынешняя весна, неправда ли хороша? Птички поют... Снега... тающего нет. Чисто, красиво... Красота! Да? - Миша, не дождавшись ответа, не на долго отвел глаза от выжигающего их солнца и осмотрел округу, по-всюду валялись разорванные пиздюки. - Вижу ты хорошо подготовился... Наверное очень сильно хочешь поразить меня? А я вот, чего грешить, да позабыл про всю эту ненужную суету, ведь, как там сказал Сиддхартха Гаутама: "Посвятивший себя суете и не посвятивший себя размышлению, забывший цель, цепляющийся за удовольствие завидует самоуглубленному". Да, как-то так он и сказал... Прекрасные слова... А ты, что думаешь по этому поводу? Стоит оно того? - Мирон молчал, рядом с его головой жужжала муха. Не выдержав, Миша снова не на долго отвел взор от солнца, чтобы посмотреть в глаза молчаливому козлу, который даже пернуть в знак понимания не может. Но, как оказалось, глаза пиздюкмена были скрыты, голова опущена. Озверев, Миша, уже забыв про план примирения, стал теперь сам нарываться на поединок. - Ты считаешь себя выше разговоров со мной? Думаешь я и пятки твоей не достоин? Что, раз ты акушер, то все кланяться тебе должны и в пупок тебя целовать, а вот теперь волосы тебе мои, а не примирение. Мали о пощаде, выродок использованного презерватива!
   Миша резким движением подступил чуть ли не в платную к Мирону и несильным ударам толкнул его в плечо. Пиздюкмен, подобно мертвецу, безжизненно упал назад, разве что руки его оказались прикованными цепями к сколе и потому остались висеть на месте, ноги же закинулись сверху, ударив Мирона прямо в лоб (залетели полбу). Миша окоченел, он понял, что Мирона убили, что он мертв... Его друг, товарищ... Миша уже забыл про разногласия, в его голове закрутились страшные мысли. На его глазах начала выделяться соль (просто лысые не умеют плакать). О том, что делать дальше или, кто убил кролика Роджера, Миша не думал, но вскоре желание возмездия заполонит его душу, ну а пока он лишь потихоньку начинает приходить в себя.
   Он медленно и робко подошел к замертво лежащему Мирону, в ухе которого поселился кто-то очень злой и ворчливый. Миша, зажав нос, начал осматривать труп (соль на лысых глазах немного помокрела). Он посмотрел на связывающую руки цепь - она оказалась вся в крови, видимо, пиздюки, отчаянно пытались вытащить своего владыку, но это, по какой-то причине, лишь привадило к их незамедлительной мученической смерти.
   Миша заметил, что на окровавленной рубашке Мирона лежал чистый, не испачканный кровью диктофон. Это заставило лысого немного и напугаться, и задуматься. Он прищурился и стал пристально рассматривать плеер. От него шла немного натянутая прозрачная леска. Миша, гордясь собой, слегка усмехнулся и перерезал, как он сначала решил, рассчитанную на дураков, ловушку. Но, как оказалось, все было подстроено слишком тщательно, вопрос лишь только кем? Миша перерезал леску, и сразу же рот мертвого Мирона раскрылся и от туда, мерзким скрипучим голосом, зазвучало, что-то неимоверно загадочное и жуткое с фоновой музыкой из пилы:
   "Здравствуй Миша. Не хочешь ли ты сыграть в игру? Ты всегда был уверен в себе, думал, что знаешь все наперед, понимаешь людей и находишься выше, кого бы то ни было. Но мы та оба знаем, что это не так. Ведь ты помнишь тот день? Помнишь, что ты тогда сделал? Помнишь, кто понес за тебя твое наказание, кого ты подставил? Теперь, то ты порядочный человек. Наверно ублажаешь себя мыслями о том, что смог измениться. Ведь только поэтому ты решил примериться с Мироном, не так ли? Все это ложь, в глубине души ты все тот же, и ты знаешь это, ты ведь чувствуешь, чувствуешь удовлетворенность, когда раз за разом убиваешь Тимофея? Да, ты ждешь, ты не спишь ночами, ты желаешь, чтобы ни в чем неповинный Тимофей пришел к тебе, чтоб безжалостно забить его той штакетиной... Все время разговоров кончилось, настало время активных действий, от которых будет зависеть многое, в том числе и твоя жизнь. Если ты не понял, игра уже давно началась и в нее играют многие. Все они уже давние участники, теперь пришло и твое время. Итак, приступим, но прежде: что ты знаешь про Анучино-Гордеевскую войну?"
   Тудуду... ту-ду-ду-ту тудуду.... тудуду...
  
   Часть III. АнучиноCity
  
   Глава 1. Сранные дела
  
   Есть такое место в Анучино, называется "Ниццанский парк". Только ты не подумай, имя это дано не в честь Французского города Ниццы. По-правде говоря, никто точно и не знает истиной причины образования этого слова, но Ницца здесь точно не причем. Единственная подсказка, ведущая к первоисточнику - это надпись, оставшееся еще с древних времен: "не ца". На самом деле, с этими четырьмя буквами не все так просто, как хотелось бы. Множество различных и зачастую далеко не скромных легенд созданных еще во времена античности можно услышать от местных жителей, а некоторые из них настолько замудренные, что аж мозг начинает чесаться. Но не буду тебя утомлять рассказами о спорах по поводу цапель, о том, как все-таки правильно "ца" или "курлык", о войнах развернувшихся на этой почве. Давай лучше сначала завершим уже начатое, ну а потом можно будет и к погонам вернуться.
   12 мая - прекрасный день. Утро началось с несильного, ободряющего тумана, мягко плывущего над землей, и, подобно матери кормящей свое дитя, ласкающего молодые листья деревьев; ближе к полудню, когда солнце уже во всю свою солнечную мощь стало разгонять зависшую в воздухе толпу капелек, из-за горизонта, в след за огненным шаром, стала надвигаться все поглощающая серая тьма - тайком пробравшаяся бестия. Тучи все больше и больше обволакивали небо, вскоре они поглотили и солнце, день стал темным, но ни капли не угрюмым. Солнечный жар лишь испортил бы все, а так утренняя свежесть осталась с нами еще не на долго. Настроение, точно так же, как и настрой, оставалось позитивным, непонятная сила заставляла любоваться и наслаждаться серой округой, но это ни чуть не беспокоило и тем более не пугало, легкая внутренняя бодрость дарила чувство безграничности собственных возможностей, в голову лезли великие планы и, те будущие великие свершения уже не казались такими заоблачными и недостижимыми. "Каждый может все", - будто шептала погода. Но так не могло продолжаться вечно и вскоре бы эти чувства надоели и стали бы лишь только раздражать, но видимо природа и правда продумала все до мелочей. Ближе к пяти часам, спокойное небо, будто, не сумев больше сдерживаться, разорвалось и выпустило шквальные ветра, молнии, проливной дождь. Тучи, гонимые бурей, побежали по небу Быстрым Шотландским Маршем; трудно было следить за ними, все время сливаясь, рассыпаясь и удаляясь, они лишь завораживали взор, казалось, что это всё всего лишь игра на публику, впечатляющее, но ничего не значащее представление: яркое солнце, так и оставалось скрытым от человеческого взора.
   Молнии били одна за другой, они, точно так же, как и теплый дождь, были первыми в этом году. В такую погоду самое сильное и самое искреннее, со времен первого снега, желание - выйти на небольшое крылечко и, облокотившись на деревянную стойку, внимательно следить за озадачивающей погодой; смотреть на падающие с неба маленькие закрытые зонтики, которые при столкновении с водой раскрываются и безвозвратно уходят на дно лужи; на, скатывающиеся с шиферной крыши крыльца в ржавый мятый водоотвод, капли, которые дальше сливаются в единый поток приятных ощущений; внимательно следить всего лишь за одной дождинкой, за тем, как она прилетает с неба, как падает на лист сирени, как, встряхивая за собой этот листок, скатывается с него и дальше скользит на третий, подбирается к стволу, и уже по нему спускается к траве, к земле, иногда, забирается в какое-нибудь укрытие небольшого жучка, предоставляя ему, тем самым, кучу хлопот, иногда падает в лужу, к своим, потерявшимся на верху, собратьям.
   Ближе к вечеру, когда солнце, все еще скрытое от нас, начинает подходить к западным сопкам, погода потихоньку утихомиривается. Не сумев с собой ничего поделать, человек берет тяпку, выходит на улицу и, наблюдая за краснеющими легкими тучами, за появляющимся за ними поздним солнцем, начинает создавать ручейки, заставляет сбегаться их в одну большую лужу или вовсе пропадать в канаве, уже и без него наполненной до краев; человек стоит, улыбается, следит за течением воды - если появляются обмеления или какой-то мусор, то он незамедлительно встревает в дела податливого ручейка и, подобно некой высшей силе дарующей спасение, избавляет его от всех вставших на пути бед; ребенок, не пытаясь искать в журчащей жизни какого-то житейского смысла, кидает в поток палочки, фантики, а если повезет, то и настоящий парусный фрегат, после чего бежит за ним, что-то кричит, радуется; природа, зачем-то, дает человеку такую возможность проявить себя в делах еешних, и человек от этого испытывает те же чувства собственной важности, что и маленькое, помогающее отцу, дитя, по-правде, помощь которого нужна не столько для того, чтобы помочь, сколько для того, чтобы не напакостило от безделья и не угробило себя от любопытства.
   12 мая - прекрасный день. Погода разнообразная, изменчивая, но всегда хорошая. Меньше чем за сутки, человек успевает пройтись по всему спектру чувств, и когда день уже близился к своему трагичному и обязательному завершению, человеку, чисто по-человечески, но не внутренне, а из-за его недомысленных мыслей, может показаться, что единственного, чего не хватило сегодня, так это радуги. Но это ошибка, и заранее понять ее сможет только лишь очень чуткий или даже самый чуткий психолог, коим и является наша природа. Она все понимает, и знает, что радуга - эта радость, а после такого дня - это чувство лишь только создаст тревогу и тяжесть мыслей, и к тому же человек уже успел испытать его сегодня и второй раз был бы явно лишним. А вот на следующий день, утром, часиков так в одиннадцать, радуга будет само то. Она подарит заряд бодрости на весь день, но теперь эта бодрость нужна не как днем ранее - для раздумий и формирований планов на будущее, а, как раз-таки, для реализации этих самых планов. Все продуманно и человек, под конец, получает то, что ему нужно именно сейчас - это обработанный молниями, которые как оказалось служат не только лишь переключателями между идеями, воздух и плавный переход в немного затянувшиеся сумерки.
   Кажется, что все - конец, день пришел к своему логическому завершению и жизнь, не на долго - всего лишь на время ночи, но должна исчезнуть, для подготовки погодой нового дня, для того, чтобы потом проснуться и насладиться неописуемыми, освещаемыми солнечным светом, чудесами нашего непостижимого мира. В основном так оно и происходит, и ближе к полуночи улицы Анучина становятся полностью опустошенными. Но сегодня, под чисто символически горящем фонарем, в Ниццанском парке, около старого обрубленного дуба и не крашенной дубовой скамьи, происходит, какая-то малоинформативная движуха.
  
   По потрескавшейся асфальтной тропинке парка, в известном разве, что самому Данилу направлении, текут последние остатки сегодняшней непогоды. В мокрой дорожке отражается тот самый фонарь и две пары ног: одни из них вроде нормальные, по крайней мере на первый взгляд, вторые же изуродованы набухшими подкатами. Урод (ну или не урод, не важно, буду просто пока его так называть, чтобы хоть как-то обозначить, но это не на долго, пока я тебе не раскрою его настоящее, данное ему при рождении и выбранное лично Данилом, имя, а урод - это просто слово, нечего не значащий случайный набор букв, который вообще никак не связан с его внешностью, ну или внутренностью, хотя внутри все мы уроды - чего одна лишь только печень стоит) урод сидит на дубовой лавочке и с откинутой головой, держась руками за скамью, смотрит на, летающих рядом с электрическим фонарем и почему-то от этого загорающихся, жучков, на то, как они сначала резко вспыхивая, начинают быстро тухнуть и, уже невидимо и безжизненно, медленно падать на землю. Рядом с, глазеющим на уличную лампу, (в пизду всю эту конспирацию) Соколом стоит второй по значимости хуй знает кто, но при этом довольно-таки известный в некоторых тайных сообществах (сектах), человек, обычно, но не сегодня, одетый в странную одежду, ну и естественно с таким же странным именем - Рама. Оба они почти не двигаются, и просто молча чего-то ожидают.
   Сокол, не опуская головы, но открыв рот, подтянул рукав правой руки аж до самого локтя. На запястье засветились часы. Ну, как часы, нормальному человеку даже в голову не придет назвать это часами. Оно все время крутится, куда-то двигается, сменяет кучу циферблатов, светится, причем зачем-то разными цветами, и, хоть и не факт, но скорее всего еще и кукарекает, причем не только по-утру, в общем на первый взгляд это просто через чур уж хитровыебанный браслет. Сокол, закрыв рот, опустил голову к часам. На браслете зеленным цветом светится, уже почти полностью ушедший от нормального для обычных часов расположения, одиннадцатый (с надписью одиннадцать, на самом деле он двенадцатый) циферблат этого загадочного внеземного прибора. Рама, испугавшись, когда Сокол резко топнул ногой, тоже наклонил голову вниз, но поняв, что он пересрался не из-за чего (хотя пугаться было чему), перевел взгляд на часы, дабы не показаться трусливым идиотом. Сначала Рама просто смотрел, но в какой-то момент он все же сделал глупейшую в его жизни ошибку - задумался о часах Сани. В его голове закрутилось множество соображений по этому поводу, и все они были противоречивы и оспаривали и сами себя, и друг друга. Ясно здесь было лишь только одно - без вопроса не обойтись:
   - Че это за вселенская карусель, так настойчиво пытающаяся свести меня с ума, крутится на твоем запястье?
   - Часы! - Сокол ответил дерзко, и при том, когда говорил, переведя взгляд на Раму, но при этом закрыв глаза, зачем-то, дернул правым уголком губы и тем же плечом. В общем его ответ звучал так, будто, то что у него на руке часы, а не внеземные технологии по уничтожению целой планеты, было совершенно очевидно.
   - Я, блядь, щас оторву тебе руку и уничтожу вместе с ней твой гипнотизирующий аппарат, пока он мне в конец мозг не расплавил!
   - Ладно, ладно, - Сокол немного засал, но, точно так же, как и Рама - дабы не показывать себя сыклом - начал спускать пыл лишь постепенно. - Видишь вот циферблат зеленным светится, а все остальные красным? На зеленном написано сверху одиннадцать, значит сейчас одиннадцатый час; стрелка показывает минуты, на всех циферблатах время идет синхронно. Щас, как раз, когда минутная стрелка покажет последнюю минуту, верхний браслет, на котором и закреплены все двенадцать циферблатов, прокрутится и по центру встанет и загорится зеленным, следующий, если, как у меня сейчас, то нулевой, час.
   - Понятно, поеботина какая-то, - Рама махнул на все это дело рукой и залип в сторону школы.
   Навстречу Раменному взгляду идет какая-то компания из трех человек. Они подошли к лавочке, у стаявшего по-центру на голову небрежно накинута шляпа, правый, если смотреть от Сокола, оказался без головного убора, а у третьего так и вообще руки засунуты в карманы его, почему-то развивающегося при полном отсутствии ветра, плаща. Рама и Сокол встали, выровнялись и, засунув руки в штаны, серьезно кивнули головами. В ответ, гости кивнули тоже.
   Все они взяли левой рукой свою правую руку и немного оттянув рукав, стали внимательно следить за временем. Сокол, по началу, тоже хотел так сделать, а заодно и попантаваться своим приобретением, но Рама аккуратно, еще до того, как тот успел оттянуть рукав, схватил его за руку. Когда Сокол посмотрел на него, Рама просто тихо помотал головой. Саня, почему-то все поняв на этот раз с первого раза, просто, не возникая, смирился и опустил руку.
   Пробил, а у кого-то и прокукарекал, двенадцатый час. Неподалеку - за перилами пару раз мигнула фарами, неприметная, до этого момента, машина. Все молча, медленно и не по дороге направились к ней. За рулем никого не оказалось и это место занял человек со шляпой, Сокол сел спереди, остальные тесненько расположились сзади. Они несколько секунд просто сидели, потом водитель повернул ключ зажигания и они поехали.
   Дорога их лежит через все Анучино к дому Тимофея, где уже штрихуются последние штрихи в подготовке к какому-то закрытому мероприятию. Небольшая колоннада из странно вырядившихся вроде-как людей, в руках у половины из которых горели здоровенные факелы, уже заходила, а точнее пропихивалась, через не просто так узенькую калитку Тимофея. Эти пятеро были единственными, кто добрался сюда на машине; всю дорогу они ехали медленно и осторожно, но лишь им стоило приблизится к месту назначения, как шляпа сразу же вдавил гашетку в пол и на всей скорости (до скольки успел разогнаться) влетел в неглубокую блювотоотводную канаву, прямо около той узенькой калитки, причем так, что всем пассажирам можно было запросто вылезти из машины, не испачкав при этом ног.
   Все пятеро вышли из машины и направились к калитке. Только они подошли к ней, как все столпившиеся около нее, да и в ней тоже, сразу же рассосались и позволили, как оказывается господам (от слова дам) этого торжества разума и нескончаемого безрассудного внутреннего я, спокойно пройти во двор, где готовилось, что-то явно очень грандиозное.
   Они обошли толпу, зашли в маленький домик, где каждый по-разу глубоко вздохнул через кальян, и уже от туда добрались, до закулисья сцены, которая стаяла прям по-среди двора. В это время Тимофей, в ожидании этой самой компании, развлекал, как мог всю добравшуюся элиту:
   - ...и после этого он берет эту лягушку за шею, поднимает перед собой и, плюясь так, что чуть ли не хоркаясь, громко орет ей прямо в лицо: "Это мое болото!"
   Публика восторге. Смеяться пытаются даже те, у кого ко рту привязан красный шарик. Смешная шутка, жаль того, кто опоздал и не услышал ее полностью. Кстати, это именно ее я и хотел рассказать тебе тогда. Закулисье жестикулирует Тимофею, пытаясь намекнуть, что пора заканчивать. В ответ он помахивает рукой и шепчет: "Щас, щас!" Он решил в конец порвать всю толпу и использовал для этого свой главный номер: он, согнув в колене правую ногу, чуть присел на левую, сжал руки в кулаки и, как следует потужившись, пернул с неслыханной раннее мощью. Неожиданно настроение во дворе переменилось, все разом замолкли, наступила неловкая пауза. Так продолжалось до тех пор, пока из толпы не послышался крик:
   - Заезженно!
   Пытаясь хоть как-то оправдать себя, Тимофей сказал: "Это чтобы вы переключились на предстоящую церемонию", и после этого, представив Коррела, по-тихому свалил со сцены.
   Коррел это рыжеватый гордеевский парень, захотевший переметнуться на сторону врага, в чем ему не было отказано, и даже более: в честь этого организовали целую церемонию. Коррел вышел на сцену робко и боязливо. Чуть погодя вышли и пятеро главнюков. Они встали по-центру сцены и начали раскрывать все карты, показывать, кем они являются на самом деле. Оказалось, что под шляпой скрывался ни кто иной, как царь Анучина - Витя, под ничем оказался Генерал Валера, ну и наверное самым неожиданным, сильно удивившем даже (только) Сокола, оказалось то, что под руками в карманах прятался генерал наземно-речных войск - библиотекарь Шарап!
   Витя вышел чуть вперед, глубоко вдохнул, медленно выдохнул, сложил руки в замок и, оглядев всех пристальным мертвецким взглядом, приступил к изливанию своих пылких речей из жалких иссохших уст в уши собравшихся здесь уважаемых анучинцов:
   - Знаете ли вы, почтенные поданные, чем отличается алабай от обычной шавки? - он заговорил практически без интонации, но, при этом, со всей важностью, строгостью и, свойственной только ему, блудливостью. Никто в зале не смеет его перебивать, все слушают внимательно и вдумчиво, ведь каждый знает, что Витя, лишь иногда отводя взгляд, смотрит именно на него, что он для царя важен, возможно, даже больше, чем элитный толчок с эффектом полного погружения. - Ничем, - продолжил Витя. - Да-да все именно так. Ведь что та собака, что эта собака, все они просто псины, как мы вот с вами - просто люди и ничего более, - он слегка поддернул голову, перевел руки за спину и, немного подавшись вперед, начал ходить тяжелыми шагами вдоль сцены. - До некоторого времени я придерживался исключительно этого мнения во всем. Я не верю, что человек может измениться, хоть и, честное слово, из-за всех сил пытаюсь это опровергнуть. Но всегда получается, как с моим, всем вам известным, Эрнестом. Я пытался избавиться от его запаха, как мог, но сущность. и железной щеткой не отмоешь. Хотя в итоге мне все же удалось очистить, если и не душу, то точно тело: дамы и гости, представляю вам обновленного Эрнеста, - он легким, но точным движением указал на верх сцены. Там, по самому центру, висит, качественно обработанная, голова какой-то псины, возможно этого самого Эрнеста. - Я не случайно водрузил его голову над всеми нами. Сегодня он - символ. Символ перемен! И все благодаря тому, что наконец-то нашелся человек обладающий такой силой воли и таким крепким разумом, что смог доказать обратное моим словам, доказать то, что каждый из нас может принять верное решение, сделать свой выбор... Как вы знаете мои рассуждения о псинах распространялись, до сего момента, на всех до исключения, и, наверное, от последнего, от кого бы я мог ожидать разрушения, возведенного вручную и без капли цемента, кирпичного мнения, так это от гордеевчанена. Но жизнь - это еще та подножка, и сегодня мы празднуем посвящение, а прежде собственно посвящаем нашего нового война, нашего борца во имя добра и чистой обуви, - он указал рукой. Сокол, сам не зная зачем, посмотрел на ботинки Коррела, царь продолжил, - посвятим в рыцари пластиковых стульев. Приступим же!
   Все зашевелились, стали, как черви в банке, ну и, конечно, начали чем-то шебуршать, а в это время, на сцене: Коррела уже поставили вплотную к ширме и дали сделать первый в его жизни глоток пива. Тимофей вынес на подносе церемонную карабелу и шкуру Эрнеста. Витя подошел к Коррелу и, вырезая на его теле обычной зубочисткой, какие-то сатанинские символы, начал проговаривать то ли, какую-то молитву, то ли он поехавший. В это время Тимофей приступил к заворачиванию головы перевоплощающегося в шкуру собаки, Шарап с Валерой занялись его сосками, а Соколу досталась честь вырезать карабелой по окончании речи небольшую букву "А" на пузе Коррела и тем самым завершить церемонию.
   - Сие благословение дарует тебе господь Бог-Даниил, и с моего прошения на твое позволение твое имя защитить ведром постукивая, знать, что небеса хотят мне дано, я не дарую тебе славу, я дарую тебе возможность прославиться, воистину в коне твоя детя, и пусть шерсть Эрнеста благородного, третьего после бляди болотной и ибо знак шерсть его твоего перевоплощения, ты станешь, как и он чист и, и я чист, я анучинец, я чист, не мыца можно, чист. Давай Сокол время пришло еге, режь дабы жил он чист и... чист я, на пузе Данилом место зарисовано, пупком наращено, пластырем заклеено, еб твою мать Сокол, Боже простит меня, ты, что сделал, мудак ты блаженный, да святиться имя твое, ты ему, Данила сыновья все мы, ему ты нахуя, Бог, голову ему отрубел еге...
   Все замолчали, тишина укутала, прежде никогда не замолкающий, двор Тимофея, слышится лишь не утихающее эхо из-за того, что пернул (ровно тогда, когда все замолкли), думая, что из-за шума никто его не услышит, зачем-то проходивший там - неподалеку, Никитозавр. Обезглавленное тело Коррела, шлепая руками и прыгая на пузе, носится по всей сцене, кровь брызжет во все стороны. Воспользовавшись моментом, Сокол подошел к краю, чтобы все всем объяснить:
   - Я не буду многословен, я родился и вырос здесь, я помню все то, что переживали вы, и я переживал все это вместе с вами... У него в руке был детонатор. А вы помните, как в детстве, с криками "ты здесь чужой!", мы ловили перелетных птиц и, после чего, с жадностью откусывали им головы... Еще его обувь была грязной. У меня есть друг репер и...
   - Ты прав, - резко оборвал его Витя. - Точнее, мы правы, ведь все произошло точно так, как я и думал, ведь я знал, что измениться не может никто и, что единственный выход из всего этого, единственное спасение - это смерть, и, - он подошел к телу Коррела, присел и, было уже приготовился продолжить говорить, как вдруг из-за плеча заговорил рот Тимофея: "Дадь Вить, дядь Вить, а можно я голову себе заберу? Я обещаю ухаживать за ней, кормить ее и выгуливать два, нет три раза в день. Можно?" Царь одобрительно кивнул головой, за что получил мужским поцелуем по щеке, и, дотронувшись двумя молитвенными пальцами до левого соска перевоплотившегося гордеевчанина, заговорил с нарастающими темпом и громкостью. - И мы молодцы, что не смотря не на что, все же смогли излечить эту рыжую девочку. Друзья, сегодняшний день войдет в историю, как день начала активных действий. Мы уже пытались быть добрыми, пытались разгромить их силой, но ни то ни другое не привело к какому-то либо положительному результату, а раз так и раз они не собираются идти на компромисс, то нам придется использовать наше главное оружие, которого нет и никогда не будет у подлых гордеевчан, - разум. Завтра же приступим к разработке плана, а сегодня пир! Ура товарищи!!! - Витя поднялся и отошел в закулисье, там он подозвал к себе Сокола с Рамой и очень тихо им прошептал. - Разыщите Бритого и сегодня же отправляйтесь в Муравейку, что делать дальше вы знаете... Да, и сообщите всем нашим: "Игра началась!"
  
   Глава 2. Почему Филя?
  
   Знаешь ли ты, почему после войны, на купюрах Банка Анучина стали печатать, помимо крепости Крайтоп, дома Тимофея, пирожковой и других, имеющих историческую ценность, объектов, еще и избитый окровавленный кулак, с силой сжимающий, оторванный с кожей, сосок, на фоне весьма болезненно изорванной недовывернутой мужской волосатой груди? Думаю, что не знаешь, но догадываешься и, потому, думаю, что я просто обязан вспомнить все подробности и, описывая даже самые ненужные мелочи, рассказать тебе о битве, битве, которую не даром прозвали кровавившей, о той, единственной в которой принимало участие особое войско особого муровейского назначения... Ты ведь помнишь выражение "Играть в Муровейские игры", и ты наверное знаешь, что этим высказыванием обычно пытаются выразить боль, страдания, мучения, которые испытываются в довольна-таки приятных вещах, например, "коров гоняешь, как в Муровейские Игры играешь" или "ты, че такой грустный? Будто в Муровейские Игры играешь, а не бумагу туалетную воруешь", ну и, наверно, само часто употребляемое: "У тебя лицо, будто ты вместо того, чтобы вздрочнуть играл в Муровейские игры со своим писюном".
   Итак, на дворе зима, за зимой весна под весной трава, на траве роса, а в росе жучок, а в жучке яд, а в яде смерть... Смерть всем не признанным нами!
   Битва, та про которую я и хочу тебе поведать, произошла спустя год с копейками, после, собственно, начала Анучино-Гордеевской войны. Точная дата не известна, но известно, что это был далекий 2020-ый и в тот день, но сто тысяч лет назад, если верить старым бабкам-шаманкам, был рожден, под Млечным Путем, верный воин добра и мытых попок, имеющий творожный и, потому, неразрушимый памятник внутри всемирно известного музея "Лесное кафе", Никитозавр Рекс. Ну все, с вступлением покончено, приступим теперь непосредственно к самой истории.
  
   - Двадцать один, двадцать два, двадцать...
   Пламя зажженной спички слегка освятило маленькую сырую камеру. Шарап поднес огонь к сигарете и закурил. Спичку он затушил пальцами и, облокотив свою бритую голову об стенку, передал ее рядом сидящему Филе. Филя взял как-то сомнительно и, поднеся к самому лицу, начал внимательно разглядывать, а после, поняв, что в этом все же нет ни какого смысла, обратился к Шарапу:
   - И что я должен с этим делать?
   - Твоя неделя пошла, - выпустив никем не увиденные из-за тьмы кольца дыма, сказал Жека (Шарап).
   - И что это значит? Теперь я, наконец-таки, могу устроить дивишник, и мы сможем с подружками подраться подушками? Ах, нет, не сможем, мы же спим на говне с кирпичами из стены под затылками? Может тогда это значит, что я должен следить за чистотой камеры целую неделю? Думаю возможно, ведь я же могу собрать все, и сложить в уголке. Ах, а ведь тоже нет, ведь у нас всего один угол и тот занят: мы ж в нем и живем! А может...
   - Ну хорош, че ты несешь? Моча что ли в голову ударила? - перебил, слегка увлекшегося Филю, Женя.
   - Хорошо! Хорошо, давай так. Ты вот что делаешь? Правильно - куришь. А что я просил у тебя две минуты назад? Нет не по ебальнику! Дай ты мне покурить уже, третий день прошу, а ты все спичками меня кормишь! Зачем вот мне они нужны?
   - А ты куда их дел? Ну молодец, что выкинул, теперь кровью будешь черточки на стене рисовать. Мы же еще в первый день забились, что будем на стене дни по-очереди считать.
   - Да пошел ты! Лучше бы меня к настоящим евреям посадили. Мало того, что они сигарет наработали столько, что нам и не снилось, так они еще и не курят. А моча, кстати, нам всем уже третий день макушки смачивает.
   - Семьдесят восемь, семьдесят девять. Все!
   - А ты молодец Тимофей, неплохо отжимаеся, я уж думал ты до сотни дойдешь, - Филя попытался переключиться на второго своего сокамерника.
   - А, ты про счет? Это нет, не то. Я просто решил, что уж раз делать нефиг, то я мож хотя бы до ста считать научусь, правда, как оказалось, я не математик, причем от слова совсем.
   - Тимофей, а куда делась твоя известная всему миру силушка? - когда Жека начал говорить, то в кромешной тьме можно было заметить, как угли от бычка посыпались над тем местом, где сидел Филя, - Наверное она пропала из-за того, что ты заниматься перестал.
   - Ты идиот, ты что, сказок русских не читал? Я же не пидор с запада, я нормальный мужик, а любой нормальный мужик уже сам по себе богатырь. Просто жить надо по-настоящему, по-мужитски. Рано вставать, много работать, есть еще больше, а лучше еще и то, что сам вырастил, а если и пить, то только самогон и только стаканами. Вот и все, что надо. Правда юность у человека даже и такой образ жизни отнять не сможет, а я просто исключение, но для силы мне нужна земля Анучинаская, а не говно перемешенное. Так что, либо гоните землю родную, либо я продолжу учиться считать до ста. И не дай Бог научусь!
   К сожалению этот интереснейший разговор трех джентльменов, сидящих в куче дерьма, оборвался резким и прерывистым звуковым сигналом "Гзщ! Гзщ! Гзщ!". По прошествии где-то с около получаса заключенные оказались на улице, на, выделенном специально для них и огороженном красной запрещающей лентой, притюремном участке. Парни (эти трое) сели, как всегда на крылечке. Тимофей увидел, как двое заключенных, один из которых высокий, а второй лысый, кидали камни в подвешенную на заборе урну, в его голову забрались грустные мысли, по щеке поползла слеза. "Миша, Артем. Где вы?" - будто кричал он.
   Рядом с Шарапом, который по привычке сидел ни на верхней, ни на нижней, а именно на средней ступеньке, сел, какой-то никому не известный зек, видимо новенький. Он, то беж новенький, вел себя как-то странно, казалось, что он пытается познакомится, но не знает, как правильней ему это сделать: толи он чего-то стеснялся, толи, понимая, куда он попал, боялся сделать что-то не так, как положено или, может быть просто боялся, что, кто-то узнает или вспомнит, что-то смешное связанное с его именем и в конце концов вообще может быть, что его зовут Эдик, тогда его можно еще понять, хотя все равно странно, что он сел именно рядом с Жекой. Но, что сделано, то сделано.
   И вот, сидит значит этот тип, хлопает руками по коленкам, немного периодически надувает щеки и лупает глазенками так, будто реально собирается речь толкнуть. Все оборвалось и в тоже время объяснилось весьма неожиданным поворотом событий. Рядом, много ближе чем хотелось бы, на туже ступеньку рядом с тем же Шарапом, села никому не известная, выходеца явно не с анучинского конвейера и явно не являющаяся гордой обладательницей белого гордеевского паспорта (этикетки), с недавних пор, но при этом уже весьма известная своей озабоченностью, но не проблемами питания зеков, надзирательница тюрьмы номер один, особого содержания.
   Женщину звали Аля, и у меня, честно говоря, крайне мало информации о этой интересной особе. Она, одетая не, как все надзиратели: в особую надзирательскую форму, а вполне в обычные розовые шорты и в просторную футболку с чередующимися синими и белыми полосками, но растянувшимися не по кругу, а вдоль: с верху в низ, как у судьи. Она села максимально близко к новенькому и, немного искривив спину и поставив локти на колени, положила голову себе на руки. Она сидела в этой позе не шевелясь, улыбаясь и дожидаясь, когда ее новоизбранный обратит на нее внимание и повернет голову в ее сторону.
   Сам парень очень боялся: много разных историй он слышал от выживших, коих было через чур уж мало. Через некоторое время его охватила паника и ему показалось, что медленное убаюкивающее дыхание в его затылок прекратилось, а значит и надзирательница ушла, значит можно посмотреть. Но не стоило ему этого делать, благо у него оказался запасной план - план "П". Резким взмахом головы он поворачивается и, увидев ослепляющую улыбку Али, вскрикивает и в мгновение хватает Жеку за лицо, и бесцеремонно целует его прямо в губы, после чего убегает. На самом деле это и правда сработало: Аля была шокирована случившимся и не погналась за отчаявшимся беднягой, кстати, убегая он крикнул, что его зовут Даша, больше ее никто не видел. Оказалось знакомиться не так уж и сложно: в губы и бежать.
   Какого же было Шарапу? Его переполнили и загрузили разные чувства. В первую очередь он был крайне озадачен случившимся, этого он никак не ожидал, еще он был крайне зол и возмущен, но правда и сказать, что ему не понравилось он тоже не мог. В общем он был в смятении и от этого начал рассказывать историю о том, как сюда попал, о деле N057.
  
   Я, знаете ли, человек простой: утром встаю по-раньше, но ложусь наоборот - по-позже, на завтрак кушаю хлеб с майонезом и икрой осетровых рыб, но перед этим обязательно моюсь, а точнее просто ополаскиваюсь в душе, в туалете имею свою библиотеку, по своим размерам уступающую разве что, только Александрийской, но, как известно, ту кто-то уничтожил; есть у меня и другие, помимо чтения в туалете, увлечения: я люблю глушить водку стаканами, а рыбу динамитом, иногда нюхаю табак, но это тоже обычно происходит в туалете. Эх, Жизнь.
   Вот и тогда, 13 июня, я, как следует нанюхавшись табака, лег спать только в первом часу, а уснуть так и вообще смог лишь ближе к трем, и виной тому монстр живущий на моем балконе и каждую ночь просящий у меня вай-фая, а самое ужасное то, что если я ему этот чертов, не безлимитный интернет раздаю, то он, то беж этот монстр, начинает рассказывать мне о том, как прошел его день. Знал бы ты какой насыщенной жизнью живут монстры с балконов: то ему денег не хватает, то ему учиться надоело, то девушка (странно да) его бросила, то они с ней вновь сошлись, но монстр понял, что он не хочет быть с ней, то его родители на байкерский слет не отпускают, то он оружие собирается воровать, но, в итоге, случайно путает коробки и ворует туалетную бумагу, кстати последнее, про туалетное оружие, я услышал от монстра именно сегодня, ну то есть не сегодня, а тогда - 13 июня.
   В пятом часу в мою титановую с пенной начинкой дверь постучались двое давно знакомых незнакомца. Я, что поделать, проснулся и пошел открывать. Лица их явно были чем-то встревожены или даже напуганы, им срочно нужен был разговор со мной. Но при всем при этом первым делом они и к тематическому разговору не приступили, и здрасте не сказали, в место этого они нагло и бессовестно начали глумиться над моей сонной шапочкой, мол она мало того, что детская так еще и гейская. Даже и не знаю зачем, а главное как они умудрились совместить эти два понятия: детская и гейская.
   В общем дело шло к рассвету, а я еще не поспал, поэтому попросил этих двух явно не обычных рядовых немного поторопиться, ну а для начала хотя бы приступить к выполнению того, ради чего они собственно сюда и пришли. Но получилось это у них, как и следовало ожидать от двух, одетых явно не по-сезону, парней, далеко не сразу. Хотя, на самом деле, понять их можно было, ведь неожиданно, именно в тот момент, когда непринужденный разговор подошел к концу и наступила неловкая пауза, после которой и должно было быть положено начало разъяснительной беседе, из моей комнаты, по-причине нажатия какой-то невиданной силой на кнопку пробел, послышались весьма занимательные, по крайней мере для тех двоих, звуки. Они были вполне обычны для моих ушей, но вот этих двух звуки: "А, а, а! О, о, о! Секс, секс, секс в жопу" заставили хоть и не на долго, но все же сменить ход мысли, а неожиданный выкрик, точнее выкрикнутая просьба: "Давай чайный пакетик!" и, вместе с тем, последующий краткий диалог: "Давай нет!" "А давай я буду решать! Иди сюды, сука!" вообще снес им башни и унес их мысли, куда-то в заоблачную даль.
   Долго я тогда мучился, но всему однажды приходит конец, вот и их нудный и по-женски необоснованный смех закончился. Я думал, что теперь все будет хорошо, но ни тут-то было, ведь услышав их эмоциональный рассказ я понял, что действовать надо незамедлительно. Я быстро залетел в туалет, почистил зубы и взял первую попавшуюся книгу, потом забежал в комнату, снеся и возможно даже разбив, стоящий там и ожидающий своего времени, золотой с электрическим, а не как прежде с дровяным, подогревом, унитаз и, быстро одеваясь в, специально подготовленную для таких вот случаев, одежду, прокричал балконному монстру, что ухожу и, что историю о том, как он сбежал, отпросившись в туалет, ну и о, собственно, туалетной бумаге, послушаю чуть позже.
   Мы пошли к Бритому. Жил Вова, ну то есть Бритый, не далеко: примерно в трехстах метрах от моего дома. И, кстати говоря, эти двое сами пришли ко мне именно от Вовы, но не он их послал, просто жизнь заставила. Короче рассказали они мне примерно следующее: "Витя решил, что пора, - хотя пора, если следовать плану, должно было наступить ой, как не скоро. - И следуя плану, мы отправились к Вове за получением оружия и инструкции по дальнейшим действиям. Но все пошло наперекосяк. Бритого мы застали за игрой в кс 1.6 на его неописуемо мощном компе. На сказанную нами кодовую фразу: "Игра началась" он отреагировал крайне странно, казалось, что он претворяется будто не слышит нас. Тогда мы повторили, но на сей раз чуть громче. Вова завошкался и, подняв руку, спросил: "Можно выйти?" Мы, сделав удивленные лица, позволили ему сбегать по-быстренькому. Больше мы его не видели".
   Мы уже подходили к дому Бритого. Ночь тогда была необычайна темная: ни луна, ни звезды, ни даже электрический свет не освещали наш путь. Неожиданно я вспомнил последний рассказ балконного монстра. На удивление он был схож с историей произошедшей с Бритым. Меня это заставила немного смутиться и навело на разные компрометирующие мысли. Дойдя до кокой-то особенной, но сейчас даже малейшего представления не имею до какой именно, мысли я резко остановился сам и, схватил руками за плечи, остановил тех двоих. "Быстро за мной! Я, кажется, знаю, где Вова!" - прокричал я, и мы ринулись на задний двор моей трехэтажной многоэтажки.
   Подбежав к самому балкону я громко закричал:
   - Э ге ге гей! ты, если не отзовешься!
   - Закрой пасть свою! - далеко не шепотом приказал нам с балкона генерал Валера. - Здесь человек спит вообще-то. Чего приперлись?
   - Мы Вову ищем, - уже шепотом ответил я. - А что ты делаешь на моем балконе?
   - Порнуху смотрю! Тебе, какая разница? И нет здесь никакого Вовы.
   - А как же монстр балконный? Ты разве его не боишься?
   - Идиот! Книжки читать меньше надо, мудак ты поехавший, тогда и монстров никаких не будет!
   - А, понятно. Значит... значит это ты с кем-то там еще у меня интернет требовали?
   - Да! И не с кем-то там еще, а со всем Анучином, а бывает, что и не только.
   - Понятно. Тогда... тогда идите нахуй немедленно с моего балкона! Замки на все окна поставлю и пароль сложный.
   Все, а это явно не меньше десяти человек, молча начали слазить и расходиться, кто куда. Последним был потерянный нами Вова. Валера объяснил ту свою ложь тем, что это не Вова, а Бритый и он просто нас не понял.
   Ну все, мы: я, Рама, Сокол, Бритый и зачем-то Валера отправились на автобус N105 идущий прямиком в Муровейку. Оружия от Вовы мы так и не дождались, вместо этого он прихватил с собой десять коробок туалетной бумаги и сказал, что так даже лучше.
   Не люблю я есть из одной тарелки с другими. Для меня это как-то мерзко и не правильно. Особенно, когда черпаем не по-очереди, а одновременно, будто изо рта друг у друга вырываем. Поэтому в общем-то это хорошо, что в автобусах, точнее в нашем автобусе, такие мягкие сидения и большое ветровое стекло, или лобовое, в общем да, хотя вот представь, что у нас вместо лбов лобовые, а точнее ветровые, стекла, за которыми стоят маленькие человечки и, выполняя неописуемую по сложности работу, управляют такими массивными и нелепыми устройствами, как мы, но работают конечно же не все: один из них, тот что в самой белой рубашке, стоит с кружечкой кофе перед стеклом и медленно, не напрягаясь о чем-то думает, и рас уж на то пошло, то и пишут это, точнее руководят написанием, эти маленькие человечки, и да, конечно, уже все видели это в том фильме, но все же рас человечки пишут это, то получается они делают это для других таких человечков, но не в коем случае не чтобы напугать или заставить задуматься, нет, все намного проще: все это делается ради лулзов, то есть, чтобы разгрузить до предела загруженных человечков и позволить им хоть немножечко, хотя бы на секундочку, но все же отвлечься от настоящей и очень задроцкой человеческой жизни и, подобно семикласснику, заметившему дорисованный до письки круг в скучном и неинтересном учебнике по геометрии, немножечко порадоваться такой очевидной глупости. Так что получается я тут письки для ваших человечков рисую, вот так во та.
   - Пщщщ! - разбудил и, слава Данилу, избавил меня от всех забористых мыслей автобус. - Ну ни пуха, ни пера, - добавила он, вылезшей из переднего люка, головой. После чего чрезмерно тонкие руки, появившиеся, где-то у подъезда к муровейке, схватились за поддон и разом вся конструкция начала подниматься на двух длинных и очень волосатых ногах. Дальше автобус просто развернулся в прыжке и, дрынькая правой рукой по губе, изображая неправдоподобные звуки мотора, убежал в обратном направлении. И, кстати говоря, это было немножко странно: никогда не видел, чтобы во время бега пальцы ног так сильно загибали к верху и все время удерживали в таком неудобном положении.
   Мы, наконец-таки, оказались на месте. И чтобы ты понял, что, мать вашу, будет здесь дальше происходить - давай ка я тебе расскажу о самих муровейчанах, о их быте, физиологии, интересах, ну и о жизни в целом. Если проводить аналогию с животными, то одного муровейчанина можно сравнить разве что с другим муровейчанином, но и здесь есть свой подвох: нельзя путать касты. Все получается на много проще, если, вопреки всем привычкам животнолюбов (зоологов), искать сходства не среди млекопитающих и других крупногабаритных существ, а в обычном рое пчел. Да-да, именно смотря на пчел эти существа научились строить жилища на выращенных лично ими многометровых бамбуковых стержнях и спариваться с часто цветущими деревьями (на самом деле крупными цветами) Извращенцами.
   На задней стороне любого муровеского дома, на длинной конопляной веревочке весит и грохочет небольшое железное и обязательно мятое со всех сторон ржавое ведро с каким-то неизвестным маслянистым содержимым. Что там именно не знает никто, но, что это ведерко имеет свою несоизмеримо важную роль в жизни, а может быть и в смерти, муровейчан известно наверняка. Так например, не так давно, один ученый, изучив, как ему казалось, муровейчан досконально, решил построить на одном из свободных стеблей, свой собственный муровейский домик. И, как бы это странно не звучало, но ему удалось построить жилище и причем выглядело оно довольна-таки неплохо. И все бы нечего, да только ему не удалось пережить и одной ночи в своем муровейском доме: день и вечер прошли нормально, а вот ночью с ним случилось что-то весьма странное и фантастически пугающее... в общем он исчез, и его больше никто и никогда, покрайней мере из обычных смертных, не видел. После, его последователи выдвинули свои догадки по поводу произошедшего. Конечно, большинство версий были никчемны и бестолковы, но одна из них, выдвинутая гигантской мухой в белом халате, оказалась вполне логичной, и даже более, зная все наперед, могу с полной уверенностью тебе сказать, что эта версия была и единственно верной. Версия эта говорила, что-то толи про веганов, толи про веномов, в общем, кто-то там, что-то там ест из того ведерка, а в замен оставляет жизнь... В общем это не интересно.
   Еще один интересный факт заключается в том, что у всех муровейчан одно и тоже хобби: все они ходят в качалку, где пожирают, думая что мед, но на самом деле смолу и, где сутки на пролет зачем-то тренируются в выкручивании сосков. И вот, теперь, подойдя к самому интересному в моем, Шарапавском рассказе, а именно к мужским соскам, я отвечу на главный вопрос: зачем?
   И действительно, ведь тебе наверняка интересно зачем все это, зачем что-либо происходит, кому это надо, ведь даже если и есть в головах человечки, то все равно не понятно, зачем это надо им. Кстати, о "зачем" я сейчас думаю, как о чем-то большем, о чем-то глобальном. А если тебе интересно зачем муровейчане, то спроси у них сам, в этом нет никакой сложности, все предельно просто, да и народ они добрый и понимающий, ты главное, только темы сосков, точно также, как и их самих, не касайся. А чтобы утихомирить твое вспыхнувшее любопытство: муровейчане выворачивают соски, потому что у них самих сосков нет. Ну теперь, как я думаю, тебе все стало понятно, ведь каждый из нас, если бы не имел сосков, строил бы дома на тонких стеблях, привязывал бы к ним странные ведра и, поедая смолу, чпокался с собственно выращенными деревьями извращенцами. Это все правильно, да! Но зачем, например, светит солнце и зачем люди пьют, если знают, что день после пьянки будет выкинут из жизни - стерт навсегда. Конечно, на это на все есть свои простые и, с вполне удовлетворяющий логикой, ответы. Но вся загвоздка в том, что эти, пока что еще вмещающиеся в рамки нашего понимания, мелочи порождают вопросы уже далеко выходящие за пределы нашего осознания, и мысли, в силу нашей безопытности, бесконтрольно порождая сложные узлы и переплетения, просто не успевают сами за собой, и хаос захватывает тогда наше сознание. Проще не думать об этом.
   В чем смысл жизни? Кажется, что этот вопрос вечный, но ведь недавно люди нашли ответ на него, а до этого находили еще и еще, а бывало, что из-за расхождений убеждений люди, жизнь которых наконец-таки обретала некий смысл и становилась хоть несколько значимой, находили смысл и в войне, а там их ждала смерть, в коей смысла не было никогда, потому что никогда не было в ней уверенности. Но это не главное, это никого не волнует (как я узнал на лукоморье: всем похуй). Главное то, что ответ на этот вопрос был, пускай и неверный, но он был, а значит наши поиски начаты сначала, но на листе в котором уже зачеркнуто несколько строчек исписанных разными языками, и это важно.
   Довольна-таки часто говорят, что каждый из нас время от времени задумывается о смысле существования, но я знаю, что все это ложь; и дело не в том, что люди боятся прикоснуться к неизвестному. Надели все наоборот: тайна притягательна, но мы не можем понять в чем ее суть. Ведь если у тебя есть часы, то ты можешь следить за временем: весь смысл в том, что стрелка движется по-кругу с определенной скоростью, но если не знаешь, что есть счет времени, то и нет в смысла в этих часах, ты будешь смотреть на них и думать целую вечность, но так не к чему и не придешь; ведь зачем-то это стрелка движется по-кругу, ведь в этом есть смысл и роль их, скорее всего, очень велика, не просто же так - это на столько необычно, весь этот сложный механизм, тонкая настройка, элегантный вид, с боку колесико для подстройки, ремешки такие, что этот прибор можно запросто надеть на руку и носить его с собой, все это наталкивает на мысль о том, что в часах заключено что-то великое и необъяснимое, выходящие за рамки нашего понимания; в тоже время, другому, такому же не думающему о текучести времени, человеку может показаться, что все это не имеет никакого смысла, простая случайность, не специально созданный механизм, с такой же случайностью откалиброванный до идеала, который, точно так же, как когда-то был собран по-средствам череды случайных событий, когда-нибудь будет случайно разрушен и отправлен в небытие. Обе эти версии одинаково интересны и имеют кучу доказательств, но, как мы знаем, не одна из них не является верной. Истина, как всегда, где-то рядом и она проста, логична и элегантна. Что касаемо часов: это и правда очень сложный и гениальный механизм, но созданный не одним великим Богом на пылающей наковальне, а множеством гениальных умов с беспрерывным совершенствованием на протяжение многих веков; но при этом идея их все же не так уж и сложна, по крайней мере, она не вселенского масштаба, но все же часы очень значимы для тех, кто умеют ими пользоваться...
   В чем же, все-таки, тогда заключается идея нашего существования. Ведь навряд ли же мы какой-нибудь, пусть и весьма сложный, но на деле совсем не обязательный механизм единственный смысл которого, заключается в измерении расстояний или пригодности того или иного места для постройки чего-либо житейского. Так быть не может, как мне кажется...
   Думаю, что когда я умру - мир содрогнется
   И великая дрожь пробежит по Земле
   И думаю я, что меня это уже не коснется
   Я буду один, где-то в поле, в траве
  
   Наконец-то смогу я на качели качаться
   И на каждого мне, с той поры, наплевать
   А то поле, куда мне придется скататься
   Я встречу с душей,
   и жаворонкам после устремлюсь к небесам
  
   Не встану я и тогда, когда люди просить
   Умолять об одном лишь этом будут
   Не поведусь я больше на их тяжкую речь
   Но я буду слушать и без конца
   Без конца у себя в голове говорить
   Да так громко, что однажды услышат
   Но услышат лишь в тишь
   и если лишь только умолкнув, как смерть.
   Что скажу? А все просто:
   "Помните люди. Я с вами, я здесь. Я вечен".
   ...Я думаю, что смысл в том чтобы жить. Но не в том смысле, что прожить и, как сказал однажды один замечательный немудак, "и хуй с ним", а жить вечно. Но и тут, опять-таки меня могут понять не правильно: остаться не в памяти людей, не в мыслях, не на бумаге, а здесь с нами и с ними. Возможно это пугает, возможно вечная жизнь звучит, как проклятье, но разве не преодоление страхов помогло нам стать людьми, да и к тому же умирать тоже страшно, и, обычно, мы просто выбираем один из легких путей, а потом еще и оправдываемся и сами, и за других. Вечная жизнь - это и есть тот финал нашей эры, после которого нас будет ждать столь долгожданный отдых, приз, пускай скорее всего и поощрительный - за участие, и, что самое главное, новый бесконечный путь, за которым тоже, что-то будет, но, что именно и представить страшно. Моя мечта дойти до туда, но один я не пойду, но при этом и уговаривать никого не стану. Единственное, что я могу сделать ради мотивации - это завершить нашу эру, чтобы мы могли не на долго остановиться, подготовиться и пойти дальше.
   Мы - это очень сложный механизм. Мы, как часы, откалиброванные до идеала, в нас вложено куча систем служащих для сохранения нашего состояние. Весь наш Мир имеет толи весьма удачное, толи весьма точное взаиморасположение. Может показаться, мне по крайней мере так невольно и кажется, что все это набор не зависящих друг от друга случайностей. Но ведь и часы могли быть собраны случайно без какого либо постороннего вмешательства, например, из деталей падающих с необычайной высоты ливневым дождем; конечно звучит глупо, но это лишь для наглядности, для охарактеризования нашей общей проблемы. С другой стороны, обращаясь к опыту, понимаешь, что и каким-то невиданным существом мы созданы быть не можем. Пугает еще и то, что какими бы там крутыми часы не были, но все равно однажды разрушившись они будут вынуждены уже навсегда пропасть в небытие. Они ведь не управляют временем, они лишь беспомощно следят за ним.
   Что же тогда делать, ведь, как я уже сказал, и какой-нибудь научно-исследовательской системой мы быть не можем. Остается только одно: жить. И не умирать до тех пор, пока я не скажу можно, ну или пока не станет известно, что эта смерть из себя представляет, тогда жизнь или смерть - это уже будет выбор лично каждого.
   Вот он - конец нашей эры. Вот так вот. И все же, однако, по моему, слишком много времени было потрачено на то, чтобы понять такую простую вещь, как часы. Зато теперь мы точно знаем, что нам нужно, чтобы продолжить идти вперед.
   Не жить до последнего вздоха, а дышать пока не надоест жить.
  
   Глава 3. Снова про Филю
  
   В общем от того поцелуя у Шарапа крышу снесло окончательно. Ничего путного он дальше не сказал, лишь бубнил, что-то о том почему именно он достоин вечной жизни, ну и периодически зачитывал какие-то стихи, посвященные какой-то Марине.
   Я думаю, или даже уверен, что тебе это не интересно, ведь с самого первого дня в этом забытом Богом времени ты и часа не провел без пожирания нескончаемого пушистика. Так что, наверное, надо бы до рассказать ту Муровейскую историю.
   Итак, команда, но теперь не та во главе с Капитаном Очевидностью, а эта во главе с хуй знает кем, сошла на первой и единственной муровейской остановке и, немного подождав, отправилась выполнять приказ королевы Виктории (так в муровейке называют короля Витю).
   Так, вот здесь надо немного притормозить. Ты ведь не знаешь в чем заключается суть задания? Ну конечно не знаешь, ты ведь дурак, и уже все забыл, чему я тебя научил еще в самом начале нашего путешествия, и потому-то до тебя никак не доходит. В общем, то шоу, с показательной, но не запланированной смертью гордеевчанина, заставило Витю начать действовать: он решил сразу - с ходу - пустить в ход главный анучинский козырь: кровное братство анучинцев с муровейчанами. Витя хотел договориться с ними об объединении сил во имя добра, мытых попок, ну и нашего подарка в виде гордеевских земель буквально заросшими деревьями извращенцами.
   Поехали дальше. Первом делом, они, следуя инструкции, направились к фальшивомонетчику Пети за последними новостями, ну и за временными муровейскими паспортами, без которого запрещено разговаривать и пердеть на всей территории муровейской губернии.
   Дом Пети, в отличии от всей остальных местных построек, находился не на высоком бамбуковом стволе, а у самой земли. Он жил по соседству с огромной ездовой черепахой, хотя нет, даже так: он делил жилье с огромной ездовой черепахой.
   Петя был человеком простым, добрым и почему-то успешным: его бизнес во всю процветал. Фальшивомонетчик сразу же пригласил гостей к столу. За столом у них завязался разговор, а все началось с вопроса Бритого:
   - Петя. А что ты будешь делать если тебя разоблачат? Если до блюдителей закона все же дойдет, чем ты здесь промышляешь.
   - Как что? Все же предельно просто. Я откуплюсь, - ответ Пети очень сильно удивил Вову, причем во многих смыслах удивил.
   - Фальшивыми деньгами... - с этого момента тон разговора значительно вырос, но закончилось все хорошо. Через час команда, по очереди пожимая Петину руку, уже выходила из черепахи. Дальше они направились в город по своим скучным делам.
  
   Помнишь чем закончилась история с Пиздюкменом и Лысым? Да, что там про "игра началась". Записанный на плеер, голос начал рассказ про Анучино-Гордеевскую войну, про ее тайну:
   - ... Что ты знаешь про Анучино-Гордеевскую войну? - спросил голос, и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Ты наверняка думаешь, что здесь по-Гордеевски все просто и понятно: Гордеевчане убили Потапа и многих других наших пацанов, - это слово "наших", заставило Миху задуматься, - мы пошли мстить, нас возглавил Селиван, которого, кстати, уже давно никто не видел, но битва, напомню: против гордеевчан, была провалена, якобы за-за того, что их было слишком много, - голос слегка усмехнулся. - Тебе не кажется, что что-то здесь не так? Думаю об этом уже многие думали, да и вообще обычный, привычный для нас, расклад стал меняться, рушиться. Вспомни. Вспомни, как все было раньше, как все было хорошо, правильно и логично. У нас была жизнь, но, как ты уже понял, ее, как всегда, кому-то оказалось недостаточно и она - Сися - забрала самое дорогое, что у нас было - наше мироединство. Ты заметил, что в последнее время стали проявляться события, которые почему-то скрывались от нас; по ночам происходит, какая-то непонятная движуха, да и вообще, люди стали, как-то по-другому смотреть на жизнь; все, ни капли не изменившись, стали какими-то серьезными и чрезмерно самодовольными. А если ты думаешь, что это все лож, то посмотри на своего, будучи бессмертным, мертвого друга, ну и вспомни гордеевчан: ведь, как они смогли попасть на дискотеку, кто им выдал взрывчатку и как гордеевское стадо смогло так быстро стать непобедимым войском? Думаю, что вскоре ты сам получишь все ответы, но прежде. Одни твои друзья умирают в Гордеевке, а другие направились искать помощи в Муровейке, но там их тоже поджидает ловушка. Первая кость уже упала и за ней начали сыпаться остальные, но ты можешь еще спасти, кого-то из них. Кого? Решать тебе. Игра... - голос не закончил, так как пленку зажевало.
   Нет придела лысой мудрости. Все лысые связаны между собой какой-то странной ментальной (лысой) связью; они могут общаться и слышать мысли друг друга на расстоянии, но самое главное, что они могут объединятся и, распределяя между собой множество мелких задач, становиться одним большим мегамозгом, мегалысым.
   Как бы это ужасно не звучало, но, имея самую продвинутую в Мире аналитическую систему, Миша так и не смог сделать такой простой выбор и, уже не раз побывав в таких ситуациях, он, как всегда, просто не думая направился прямо по трапе. Обычный же человек поступил бы много проще: он, понимая, что у него нет права выбора, сделал бы ход в слепую, но самое главное, что он бы при этом до последнего надеялся на лучшее, а при необходимости даже поверил бы в невозможное. Но Миша не обычный человек, он - лысый. И куда его заведет эта трапа известно одному лишь Данилу (ну и мне, на твое счастье).
   Он шел среди безкрайних анучинских полей, целенаправленно засеянными полынью и коноплей, солнце было высоко и далеко, под его ливневым зноем Миша промок насквозь; пот, струясь откуда-то из лысины, начинал попадать в глаза, в рот - пришлось пустить ярко желтую футболку на налобную повязку. Долго он так шел, казалось, что бесконечно, и самое интересное, что солнце будто бы и не собиралось покидать свое пригретое место. Да, долго, но, опять же, ничто, кроме нас, не вечно, и вскоре Мише пришлось забыть про все его мысли и помыслы, а все из-за неожиданности, именно которую он и ждал так долго, но к которой, как всегда, абсолютно не был готов.
   В траве справа взорвалась, что-то с очень длительным взрывом, в небо поднялся столб газа медного цвета. Неимоверная вонь окружила Мишу и он, а точнее его тело, чтобы пережить время воздействия неблагоприятных условий приняло все необходимые меры для выживания. В общем инстинкт - штука настойчивая, с ней не поспоришь, и Миша, начав постепенно покрываться защитной пленкой, временно превратился в цисту (гугл шмугл, все дела). Понятно, что здесь все дело в волосах, а точнее в их отсутствии, но все равно, как-то странно, что мы тоже, иногда, подобно любому лысому, начинаем жить инстинктами и даже не задумываемся о смысле наших поступков и вообще.
   Когда окружающая среда пришла в норму, и Миша начал потихоньку возвращаться в свое обычное состояние, он увидел перед собой короля земель Анучинских - Витю, в руках которого была длинная грязная палка, которой он судя по всему тыкал в Мишу, точнее в огромную сопливую оболочку. Очнувшись, Миша не знал сколько прошло времени, он не знал, который час, день, да и даже год он не мог назвать с полной уверенностью. Оглядевшись и убедившись в том, что ему ничего не угрожает, он заговорил:
   - Сколько времени прошло, - приветствие он почему-то обычно избегает.
   - Что!? Время? Ты вообще в курсе от куда ты появился? - Витя был немного напуган. - Сидел я никого не трогал, только-только собрался, как следует пропирдеться, и даже уже приступил, вроде; как вдруг из неоткуда появляешься ты и начинаешь зарастать какой-то... Какой-то хуйней!
   - Значит немного. Так это ты здесь атмосферу портишь!?
   - Ладно. Сделаю вид, что ты не покрывался никакой слизистой оболочкой. Просто забуду про это.
   - Зачем так пердеть?
   - Так это же поле именно для этого и предназначено. Ты посмотри вокруг, - Витя чуть отошел в сторону и, плавно взмахнув рукой, указал на бескрайние просторы, где толпы Анучицев пердели, кто куда.
   - Дааа. Охуели вы батюшка, и народ ваш толи настолько охуевший, что пользуется нынешним порядком вещей, толи настолько тупой, что живет по-вашим законам.
   - Да пошел ты...
   - Куда?
   - В Крайтоп!
   - Ну и пойду!
   - Ну и ладно!
   - Ну и ладно!
   - ...
   - South Park! - случайно одновременно крикнули оба, и разбежались по разным сторонам.
   Куда пошел Миша? Миша пошел в Крайтоп. А зачем? Потому что встретил толстого короля, который пердел в, хоть и разрешенном, но все равно не предназначенном для этого месте. Вечно, блин, мы сходим с нашего пути из-за всяких толстых пердунов.
   Вот она - Крепость Крайтоп! Миша хоть и видел ее далеко не в первый раз, но все равно не мог не удивиться и не восхититься этим творением Анучинского творца. Будто сам Данил покрывал каждый кирпичик этой крепости перламутром, золотил, покрытые драконьей черепицей, крыши, возносил на стены чугунные пушки. Нет здесь, как не искать, ни одной щелочки, ни одного крепления: все, как литое; все продуманно до последней травинки растущей на одной из живых крыш некоторых сооружений. Я, помниться, уже как-то говорил о центральной башне подпертой двумя огромными залами, так вот, это всего-лишь вишенка на этом крайтоповском торте, и все остальное не менее восхитительно.
   Сегодня был день вольного входа и ворота были открыты. Но Миша все равно не мог попасть во внутрь не прибегая к какой-нибудь хитрости. А все потому, что как-то однажды он поругался с одним из контроллеров входящего потока, а так как эти контроллеры люди, мало того, что злопамятные, так еще и с коллективным мышлением, лысым теперь вход в Крайтоп закрыт.
   В тот день шло очень много повозок с разными товарами: травами, тканями, драгоценностями... Крайтоповцы не жалеют денег на все, что хорошо выглядит. В одну из таких повозок и залез Миша. Фокус удался, и лысый, вдоволь накушавшись майонеза, побрел по городу с засунутыми в карманы руки. Крайтоп лысый знал, как свои шесть пальцев, а все потому что это его дом, здесь он родился, вырос и облысел (вообще, лысым нельзя стать, им нужно родиться, но Миша всегда был немного странным, ученные считают, что он гайло - существо застрявшее на гране между человеком и лысым).
   Первым делом он обошел весь Нижний район и убедился, что в крепости все по-прежнему, что мир не добрался до райского уголка. Все те же глиняные двухэтажный домики строго квадратной формы и с маленькими пустыми окнами; все те же базарные навесы и длинные, не понять чем заполненные, столики; все те же грязные люди.
   Беспечно и уверенно гуляя по дворам, Миша наткнулся на своего давнего друга Илью Муровейского, который, кстати говоря, тоже уже давно покинул свой родной Крайтоп и стал главным анучинским министром иностранных дел - в основном Муровейских - с очень хорошим положением в обществе. Но почему Илья здесь, если в Муровейке сейчас твориться не весть что.
   - А ты здесь какими судьбами? - подойдя по-ближе и не протянув руку, спросил у Муровейского Миша.
   - О, Миша! Давно не виделись! - Илья был рад встречи с давним другом и потому обнял его. - Ты по-моему как-то изменился. Подстригся что-ли?
   - Да, спасибо, что заметил. Остальные почему-то упорно ничего не видят.
   - Ну мы же почти братья! Я тебя с самого малого знаю.
   - Да... Веселое было времечко! Беззаботное. Крайтоповское.
   Они разговаривали. Долго разговаривали. Бессмысленно.
   Время шло, и вскоре вечер настиг их. Будучи беззащитными перед ночной тьмой в не освещаемом Нижнем городе, они были вынуждены наведаться к Илье в гости. Дом его располагался на границе раздела двух сред: Нищиты - Нижний Город и не на что не способных богачей-жополизов-воевод - Район Двух Яиц.
   Выглядело жилье заурядно - даже хуже тех, что были построены в самом низу Нижнего Города. Вместо использования железобетонных панель, из которых строились самые бедные дома Крайтопа (!), этот дом был вылеплен прямо на месте из говна, грязи и горбыля (вместо арматуры). Зато вот внутри, домик был ну очень уж красивый и настолько комфортный, что даже Мише он пришелся по-душе.
   - Проходи, - Илья сходу бросил свое пальто куда-то во тьму и, аккуратно поджегши лучину, жестом предложил Мише пройти. - Будь, как дома.
   - Дорогой, это ты? - послышался милый и, как показалось Мише, немного рыжеватый голос.
   - Да, мой пушистик! - криком ответил Илья. - Я не один. И ты не поверишь, кого я нашел!
   Миша был шокирован - он не мог поверить, что у Ильи есть девушка, да и к тому же, как окажется позже, на которой он еще и женат. Она вышла из какого-то помещения - видимо кухни, ее лицо светилось, серая футболка свисала до колен, а рыжий с блеском волос буквально околдовывал взгляд. Но увидев Мишу, она испугалась так, как пугаются лишь гордеевчане, видя бегущего на них голодного Никитозавра. Девушка вошла в какой-то ступор, с Мишей тоже что-то произошло: они оба смотрели друг на друга с каким-то свойственным лишь безумцу взглядом.
   - Пойдемте на кухню, - вовремя разредил обстановку, ничего не заподозрившей Илья Муровейский.
   - Да, - начав потихоньку приходить в себя, поддержала его жена. - Да. Я... Все уже на столе. И гостю, ему... тоже место найдется.
   - Не стой! Давай разувайся и проходи, - поторопил Мишу Илья.
   Миша неуверенно наклонился и, смотря куда-то вглубь маленького коридорчика, небрежно снял правый ботинок, тоже самое он сделал и со вторым. Тихо дойдя до кухни, он остановился у порога: какой-то непонятный страх обездвиживал его. Миша не мог понять чего именно он боится, но судя по всему это, как-то связанно с недокрашенной женушкой Муровейского: что-то было в ней знакомое и пугающее.
   - Че стоишь, как не родной!? - улыбаясь, крикнул Мише Илья. - Ты просто обязан отведать этой солянки. Моя Юличка готовит просто божественно.
   Ужин настал. Неловкая тишина, заставляющая косо смотреть друг на друга, уселась на этом маленьком круглом столе, прямо между рыжей женой и Лысым блондином, лишь нескромное почавкивание Муровейского и можно было услышать сквозь эту тишь.
   - Вот дурак! - крикнул на себя Илья. - Сижу тут солянку кушаю, а вы ведь даже и не знакомы, - он, снеся пол стола, аккуратно встал. - Миша! Я... Хочу тебе представить свою красавицу жену, показавшую мне настоящий смысл жизни, открывшую для меня чудо семейной жизни, отлично готовящую для меня солянку и...
   - Ну хватит, дорогой - пытаясь незаметно глубоко вздохнуть, прервала его жена. - Я попытаюсь сама представиться. Я жена, - она протянула руку Мише и замолкла.
   - А у жены есть имя? - с трудом промолвил Миша.
   - Да, да прости. Юля Муровейская, - она попыталась улыбнуться, но лучше бы этого не делала.
   - Миша. Рад знакомству! - они пожали руки, и в этот момент сильнейшая боль ударила Лысого изнутри. Он с силой зажмурил глаза, и, на фоне оглушающего звона, услышал адской боли крики, увидел мгновения гордеевских пыток, почувствовал, как разрывается его кожа, ощутил белый вкус творога у себя во рту. Он из последних сил, выдавил из себя слова. - Все хорошо... - боль резко усилилась, и в воспоминаниях он увидел ее - Юлю. - Ты! Это была ты! - крикнул он и упал в обморок.
   - Миша, что с тобой? - подбежал к нему Илья. - Эй! Очнись.
   - Тихо, - Юля взяла Мишу на руки и понесла на выход. - Отойди! Я знаю, что делать! Я врач.
   - Я тебе помогу. Я с тобой!
   - Нет! Это лишнее. Ты будешь только мешать. Лучше иди погуляй и успокойся, с Мишей все будет хорошо. Я о нем позабочусь...
   - Ладно. Я люблю тебя.
   - Ага. Я знаю.
   Юля выбежала с Лысым на руках на улицу, но понесла она его не в больницу. Ночь тогда была темной, безлунной. Она пробежала несколько метров в сторону района Двух Яиц, и, свистнув в два пальца, бросила Мишу на землю. Лысый от удара немного приоткрыл глаза, Юля заметила это и, наклонившись к самому его лицу, тихо, но внятно прошептала:
   - Ты тогда сбежал, и мы с тобой не закончили, - она облизала Мише лицо. - Но ты не волнуйся, - поцеловала в нос, - сейчас ты точно никуда не денешься. С подводной то лодки, - Двое амбалов с факелами подбежали к ним и, схватив Мишу под руки, встали перед своей хозяйкой. - Киньте его в "Курск", в отсек для гостей, - она развернулась и собралась уже было уйти, как вдруг решила добавить. - Кстати, твой друг, как его там, Саня Неожиданный, неожиданно скончался, когда я отрубила ему башку, - она громко засмеялась на пару секунд и молча заглянула, подойдя в платную, чтобы ощутить дыхание, Лысому прямо в глаза. - Ведите его, пока не очухался. А то он может делов натворить.
   Через час Миша уже был на реке Арсеньевке, на борту утерянной Радиком субмарины "Курск", в темной сырой камере, причем совсем один, хотя эти амбалы сказали, что его сокамерник просто зверь. Неожиданно, сквозь толщу туч, лучик скромной луны освятил, через иллюминатор, часть камеры. Миша увидел на полу какой-то листок. Он поднял его и, прищурившись, прочитал:
  
   Я думал она добрая. Она пыталась угостить меня морковкой. Я подошел и даже позволил погладить себе пузико. Но она обманула меня и я оказался здесь. Мне очень хочется кушать... Прошел час. Мне уже надоело здесь сидеть, пожалуй пойду погуляю. Халк хотеть есть.
  
   Миша сразу понял, что это Никита: он узнал почерк своего пациента (лысый доктор). Но в камере никого не было. "Как же ему удалось сбежать? - Подумал Миша. - И, где он сейчас?".
  
   Глава 4. Муровейские игры
  
   В общем, как ты понял, Миша не спас своих друзей оказавшихся в Муровейке. Поэтому-то они (только Шарап) и оказались в тюрьме. Дело было так. Покинув фальшивомонетчика Петю, они дошли до центральной площади, на которой стояла огромная деревянная горка, и уже от туда разошлись кто куда - по своим делам. Встретиться они должны были через пару часов у шатра президента-шамана Ягуара III.
   Пришли все кроме Шарапа, долго ждать его не стали: понятно было, что он, как всегда, где-то решил попробовать местный алкоголь и, как всегда, слегка увлекся. Зайдя в шатер, пацаны сразу же поклонились в знак уважения и, лишь дождавшись одобрительного кивка, приступили к разъяснению цели своего визита.
   - Ваше благородие, - начал Валера, - мы к вам с дружеским визитом... Пришли, чтобы просить помощи в... - Валера не договорил, так как его перебил, криво влетевший в шатер, наземно-речной генерал Шарап.
   - А нука. Нука разошлись все на! Ща я все решу, - кто-то из пацанов попытался его остановить, но Шарап уже, где-то нажрался и, с криками: "Я разберусь! Все под контролем, не сыте!", он подошел к муровейскому вождю. - Значит так! Бля! - Жека харкнул шаману прямо в глаз. - Или ты выдашь нам войско или я тебя прям здесь порешаю. Бля! - после, крикнув: "Обо-на", он резко достал сигарету из-за уха, чтобы покурить, но, как оказалось, он, где-то потерял зажигалку. - Слышь вожж-дь! А у тебя подкурить не найдется? - вождь смотрел молча и со злобой, пацаны, убежали в лес. - Че, не куришь? ЗОЖ хуежь, да? Ну и хуй с тобой, - договорив, он положил сигарету обратно, где взял и, как-будто замертво упал на пол и уснул. Проснулся он уже в тюрьме МБОУ школы с. Анучино.
  
   Ну все, хватит этих историй. Пара восстанавливать хронологию, а то ты вообще, наверное, не понимаешь, где и даже когда находишься. Это все твой пушистик! Сегодня 22 июля 2020 года. И не спрашивай, как мы умудрились просрать Новый Год, я там был и мне понравилось, а ты со своим пушистиком уже вообще забыл, как жизнь пахнет.
   Пойдем со мной, и я тебе покажу, то за что мы сражались! Сегодня ты сам лично увидишь, а главное поймешь насколько жестока эта война. Будут предательства, но будет и преданность, смех, слезы, разочарование и мечта все отразиться сегодняшним днем. Днем Муровейких Игр.
   Кстати, тебе наверняка интересно, как противные гордеевчане смогли захватить в плен столь могущественных воинов. Все просто: они схитрили. Да ну нахуй, не может быть, знаю подумал ты, но поверь мне, это правда. Вместо того чтобы по одиночки, да или даже сразу кучей, вылавливать наших пацанов, гордеевчане придумали следующее.
  
   Они одели обычную анучинскую рабочую форму (дырявые перчатки), и, стали ходить в местную качалку под видом рабочих. Кстати, эта качалка, она качалка не совсем в том смысле, в смысле да, там есть гири, груши, но это мелочи. Ведь там могут тренироваться и муровейчане в выворачивании сосков или, например, лысые в умении незаметно воровать волосы (никто не знает зачем они им), ну и в телепатии, много, в общем, там всяких интересных направлений подготовки, всех и не перечесть.
   Итак, гордеевчане пошли в качалку, официальное название которой МБОУ школа с. Анучино, и там начали, что-то делать. Они строили тюрьмы, отключали сигнализацию, блокировали двери и окна. Это все конечно интересно, но все же: как они поймали почти всех, находившихся на тот момент в Анучино, анучинцов. То что они (гордеевчане) сделали воистину гениально, тем более для них.
   Вечером пятницы, гордеевчане полностью покинув школу и ограничив территорию красной запрещающий лентой, объявили через рупор (я не врун, и они и правда говорили (да научились) не приложив ко рту две ладошки, а через настоящий рупор. Да, знаю! Ебать его за ногу!), объявили, что вы, то есть они - пленники, взяты в плен.
   Единственным, кто на ту зону попал позже, а не был там изначально, оказался Шарап. Но, там же - в тюрьме, был еще один странным образом оказавшийся там, чело... Филя. Что Филя делал в качалке? Как, а главное зачем, он туда попал? История об этом на столько запутана и странна, что я сам в ней еще не разобрался, единственное, что знаю точно, что все это как-то связанна с изобретением Филей эликсира жизни, который он назвал "Пивом".
   Когда до заложников дошло, что они заложники, то началась паника. Первым делом, выбежав на улицу, они ринулись на подлых гордеевчан с кулаками (ну и с другими частями тела), но неожиданно на их пути появилась красная лента, которую невозможно пересечь. Дальше последовали различные, направленные на Гордеевку, обещания анучинцов, а когда пацаны немного успокоились и пришли в себя, было решено искать выход.
   Первым делом они решили сделать подкоп, но, как оказалось, запрещающая лента действует и на глубине (метров сто они выкопали), после, кто-то предложил перелезть (через узкую ленту, растянутую на высоте пояса). Для этого пришлось строить огромную китайскую пирамиду (из людей). На удивление, оказалось, что на высоте чуть более ста метров действие ленты прекращается, но прыгать с такой высоты опасно, да и сбежать так получится не у всех, поэтому анучинцам пришлось просто сидеть на попе ровно и ожидать своего спасителя.
   На следующий день мимо проходил Витя. И пацаны, крича "Слава Данилу! Мы спасены", попросили его воспользоваться своей безграничной властью и перерезать эту ленту. На что Витя сказал: "Идите нахуй идиоты! Так вам и надо! Заебали со своими качалками! У нас, блядь, странна загибается, кушать нечего, а они в качалку ходят! На поля, кто из вас идиотов работать пойдет, хлеб выращивать? - в ответ тишина. - Во-во, а запасы пироговой не резиновые! Так что сидите там нахуй, мож хоть научитесь чему. Вас, блядь, гордеевчане обдурили! Идиоты. Чтоб вас передохла там половина!"
  
   Продолжим. Чтобы вдоволь насмотреться и уйти страшно впечатленным и с чувством гордости за это героическое поколение, нам надо забраться на, рядом расположенное, лесное кафе: от туда все видно. Так, все, заходим в "Леснуху". Аккуратно, не наступи здесь не на что запретное, а то тебя и мать потом не примет. Видишь огромную болотную яму у самой стены? Там на поверхности воды плавают пивные баллоны, таких в наше время уже не делают. Эх. Кстати, именно из-за этих баллонов в "Леснухе" и сделали музей.
   Наконец-то! Мы на крыше, смотри только шифер не поломай, и держись крепче.
   О, о, начинается! Вон, справа, смотри. Это гордеевчане незаметно разрезают ленту, чтобы запустить муровейчан. Подлая Гордеевка договорилась с теми еще за долго, до поездки наших пацанов в Муровейку. Так что, Шарап ничего и не испортил вовсе, правда лишь потому, что все было испорченно уже до него.
   Наши пока даже не догадываются, почему их выпустили на улицу всех разом. Предстоит неистовый бой. Кстати, вон на лавочке сидит Шарап. С ним только что кое что произошло (поцелуй), и это кое что ввело его в ступор. И теперь он лишь смотрит в даль и рассказывает самому себе какую-то муровейскую историю.
   Смотри, опытные, в этом деле, муровейчане разбились на группы, вон двое из них подкрадываются к одинокому Анучинцу. Жаль парня. Они тихо подходят, все ближе и ближе. Хобона! Один резко закрыл ему рот, а другой, так же молниеносно, обоими руками, да и еще и из-за спины, схватил молодого анучинцам Степу за соски, и, после, также молниеносно и безжалостно вывернул их и оторвал. Степа медленно закрыл глаза и упал. Для него эта война закончена. Покойся с миром Степа.
   Теперь то ты, надеюсь, понимаешь, что здесь все серьезно. Да ужасная битва. Много, слишком много крови и сосков. О, а вот сейчас корка будет. Сильно крутой Тимофей начал сражаться. Во, хватает... И... Да! Ты только посмотри на его лицо! Хотел вывернуть соски у муровейчанина! Вот кадр необразованный! Как вообще можно не знать, что у муровейчан нет сосков!? Это, это же еще в классе шестом проходят, в самом начале "Зарубежной анатомии".
   Ни чего страшного. Мы, ну то есть они, еще поборятся. Сейчас до кого-нибудь наконец-таки дойдет, как одолеть сосковых маньяков, и дело пойдет в гору. Сейчас, сейчас... Аааа, я врагов перепутал! Это же оводам надо вставлять в жопу соломинку и запускать их в небо, а не муровейчан. И как я только перепутал, у муровейчан ведь вообще нет слабых мест, да точно, они же неуязвимы. Ну ладно, с кем не бывает.
   То что я немого оплошал, это не значит, что я еще и забыл все, так что еще не время для паники. Успокойся истеричка! Кровь, кровь, соски, кровь и Никитозавр, вроде ничего не забыл упомянуть: предательство, преданность, смех, слезы и мечта. Думаю этого описания достаточно, потому что зрелище не из приятнейших. А вообще, я вот что думаю. Прикольно было бы, наверно, прикрепить к вентилятору лампочку, причем так, чтобы светило в сторону ветра, и включить его ночью. Глупые мошки увидят свет и полетят на него, но тут же их будет сдувать ветром. Вот они помучаются. Так им и надо, скотам беспризорным. Хотя все равно, провернуть такое сможет только настоящий козел, причем лишь тот козел, чьим наставником был Никитозавр. Такой человек и правда существует, и его имя - Никитозавр. Да. Нет придела его козлинства.
   Наши отступают, заходят в школу. О смотри, это мертвый муровейчанин или мне голову припекло. А я понял. Наверное это Аля - девочка хуй знает от куда и хуй знает куда - его убила. Скорее всего, она высосала из него жизнь. Конечно, о ней не известно ничего, но то что она так может - это факт.
   Подходить ближе это опасно. Я там был и знаю, что тот ужас, тот кошмар, который учудят муровейчане лучше не видеть своими, да и даже чужими, глазами. Но я вижу ты крепок пузом, столько та жрать, поэтому я тебе расскажу.
   Да я там был, но как я туда попал это не важно. Хотя нет, немного все-таки важно, но сейчас не до этого. Гордых анучинцов сейчас загоняют в тупик. Муровейчане там гоняют их, как маленькая собачка глупых овец.
   Теперь, когда все анучинцы собраны в главном школьном кабинете - в баскетбольном зале, пришло время для главной части - муровейскому торжеству. Ягуар III, который и возглавлял операцию, вышел вперед и, вмести со своим переводчиком - фальшивомонетчиком Петей, встал прямо перед, не показывающими страха, анучинцами.
   - Мы напали на вас и взяли в плен... - перевел, какие-то непонятные звуки Ягуара, Петя.
   - Мы и так в плену были, идиоты! - крикнул Витин заместитель и ученик - Филя.
   - В сторону его. Он будет первым, - двое муровейчан подошли к Филе и, схватив его за соски, потащили к стене. - Продолжим. Да вы у на в плену и да теперь мы ваши враги, но еще мы, точно так же, как и вы, войны. Поэтому позволим вам умереть достойно: через поединок. Но сегодня мы сразимся лишь с пятью вашими бойцами, остальных мы... - его резко перебил Филя, своим скрипучим пением и, не понять откуда заигравшей, музыкой, взятой, как кажется, из песни "Три танкиста - три веселых друга":
  
   Нам войнам, не светит солнце,
   Мы никогда не ходим стороной,
   Всегда идем мы одной дорогой,
   И каждый раз она для нас нова.
  
   Не знаем точно, куда идем мы,
   Да и не надо: дорога далека.
   Не все дойдем мы, все знают точно,
   А за рекой нас ждет война.
  
   Пускай нам больно смотреть на смерти -
   Я видел друга изнутри -
   Зато про смерть ту, мы знаем точно:
   В ней смысла нет, как и в войне.
  
   Не знаем точно, куда идем мы,
   Да и не надо: дорога далека.
   Не все дойдем мы, все знают точно.
   А за рекой нас ждет война.
  
   И да хотелось, нам б жить, как люди
   И смысл, какой-то свой иметь.
   Нести бы пользу, хорошим людям,
   А мы несем им только смерть...
  
   - Всё в пизду, скажите спасибо этому мудаку, Ягуар разозлился. Вешать всех нахуй! Вешать! - закричал фальшивомонетчик.
   Всё - муровейчане разозлились. Они готовят виселицы, которые, кстати, сделаны по их собственной, запатентованной технологии. Так как Ягуар хотел, чтобы Филя испытал самые адские, в истории Мира, боли, то он решил сначала поэкспериментировать на не в чем не винных. Поэтому, кого-то из толпы, кого-то скромного и малоизвестного, вывели, поставили на табуретку, сзади завязали руки и... надели на соски: по одной на каждый, специально для этого сплетенные, петли. По кивку Ягуара, кто-то из солдат толкнул табуретку и бедный пацан, крича, дергая ногами и головой, то выпучивая, то закрывая глаза, моля о помощи и захлебываясь в собственной крови, повис, подвешенным за соски. У многих, все еще не показывающих страху, анучинцев помокрели глаза. Каждый из них в любой подходящий момент был готов подбежать и спасти своего собрата, но... Через час адских мучений, бедолага окончательно выбился из сил и сдался. Он готов был к смерти, а муровейчане именно этого и ждали. Двое шмелей подошли с двух сторон, схватились за веревки и резко дернули на себя. Соски так и остались висеть, пацан же лег на пол и умер, с оставшимися слегка приоткрытыми, глазами. После подошли муровейчане в каких-то странных сосковых шляпах и забрали, оставшиеся висеть в петлях, соски.
   Ну все, аппарат проверен, настала Филина очередь. К нему, грустному и по-сумасшедше сидящему на скамье, направились несколько муровейчан. Все - конец, подумал Филя, но... Неожиданно стенка напротив него рушится и из поднявшегося столба пыли выезжает грязная буханка. Она светит фарами (только одной - не скрученной), гудит мотором и сбивает муровейчан. На всем ходу она подлетает к Филе и открывает перед ним переднюю пассажирскую дверь, Шарап в это время, нашептывая себе: "Нет. Я такого не пропущу. Раз буханка, значит водка", как-то умудряется залезть на заднее сиденье. Буханка отъезжает чуть назад и, снова проламывая стену, продолжает ехать, куда ехала.
   - Что проиходит? - поинтересовался Филя. - Что это за призрачная буханка?
   Неожиданно в кабине зажжегся свет и пацаны увидели, что на месте водителя с закрытыми глазам и бездыханно сидел Селиван. Сзади - в багажнике - тоже, что-то засветилось.
   - Что еще? - возмутился Шарап.
   И из-за самых задних сидений (лавочек) поднялась, сверкая ослепительной улыбкой и держа в руках бутылку водки, та самая девочка Аля.
   - Привет! - радостно сказала она и, не переставая улыбаться, продолжила - А давай-те пить! Ой. То есть - дружить! Хотя и выпить тоже можно. Да, мальчики!
   - Аааааа!
  
   Глава 5. Седые Селиванские будни
  
   Я был подавлен, расстроен. Мне казалось, что во всех бедах целого мира виноват лишь один человек, и это я. С самой той битвы, я пил не просыхая. Несколько раз даже пытался покончить с собой, но потом подумал, что я итак проблем создал достаточно, а так лишь еще хуже будет. В общем не налезла на меня ни одна петля, не подействовала ни какая таблетка. И ужравшись, от всего этого, пуще прежнего, я решительно и до тех пор пока на земле не кончится вся выпивка, решил, чего бы мне то ни стоило, но оживить Потапа.
   Первым делом я набрал много ящиков крепыша и поехал на кладбище. Там, крича Потапа и выпивая крепыш, я почему-то невольно вспомнил и прокричал несколько раз, какую-то непонятную до сих пор мне легенду:
  
   В могиле прогнившей друг мой лежит.
   Меня он не слышит хоть и молчит.
   С лопатой обычной иду я капать,
   Чтоб "крепкою" силой погнать время вспять.
  
   И друг мой очнется, и взвоют они,
   Что грязью швырялись на ботинки мои.
   Возьмет в руки меч, сема литр возьмет
   И пасти откроют, поймав птичий помет.
  
   Такую легенду сложил наш народ.
   И правды боятся уроды из снов.
   Ведь знают уроды: падет их король.
   Прорвавшись, Гордеевку кровью смоет запор.
  
   Найдя нужную мне могилу, я уснул. Проспав, где-то с около часа и набравшись сил, я приступил капать. Капал долго и усердно. Пока работал заметил надпись: "Потап Потапович Потапов, родился давно, умер недавно. Прожил 110 литров спирта. Не женат".
   То что было, как я сначала подумал - в пиратском сундуке сокровищ, не было похоже, даже отдаленно, ни на Потапа, ни на сокровища. Потом-то до меня уже дошло, что это не сокровища, ведь Потап не был пиратом. А еще через день, я понял, что то был скелет. Тогда мне пришлось все повторить сначала.
   В общем, мой план залить в Потапа ящик крепыша и, закричав: "Вставай пьяный ублюдок!", дать ему пощечину провалился. И вся проблема была не в том, что скелет нельзя напоить (напоить можно все, даже камень (кто не слышал историю про гуляющий камень, тот сидит дома), проблема была иного характера. Сколько бы бутылок крепыша я не брал, всегда оставалась лишь только одна. Один раз я даже решил взять с собой, какого-то пацана, но это тоже не помогло, и мало того, что не помогло, мне еще и этого пацана пришлось закапывать.
   Короче, все закончилось тем, что я вновь отчаялся и поехал в Пухово. Там я попал на дискотеку. Оказывается, что пуховцы очень злой народ. Как только я назвал их в микрофон хуесосами, они сразу же подскочили и начали пытаться меня бить. Конечно же у них ничего толкового из этого не вышло, но было все равно неприятно. Еще обидно, что при выходе из клуба, я споткнулся об порог, упал и выбил два зуба. С тех пор, моей второй, после воскрешения Потапа, мечтой стала жестокая месть бездушным скотам. Правда на прошлой недели я, взяв с собой тайного наемника ниньзю-каратиста, по имени Малого и по-натуре Матвея, поехал в Пухово и разорил всю их Чудесную Страну, отпинав, как следует местных жителей, но это, как ни странно, не помогло моему божественно-черному пылу утихомириться.
   Вернувшись с Пухова, я вновь выкопал своего друга, но на сей раз, чтобы позаимствовать у него зубов. Оказалось я не плохой стоматолог, а четыреста первый очень даже надежно закрепил зубы в моем селиванском рту.
   Так, выпивая и не закусывая, я ходил по миру до самого сегодня. С самого утра день был странным и необычным. Для начала, проснулся я не от сильнейшей боли в районе печени я от простого и человеческого желания посрать. Дальше, просунув руку под кровать, я ничего там не нашел! Ни водки, ни крепыша, ни даже сема, там не оказалось. Но некогда мне было разбираться и мною было принято решение - быстро, пока все не уделал, добежать до туалета, который стоял на другом конце соседского огорода, и там уже, выпив тамошнюю заначку, все хорошенько обдумать.
   Казалось бы, что еще могло произойти в этот солнечный день. Все очень просто, но вы все равно не поверите. Кто-то украл заначку из толчка! Сначала, я подумал, что это сделали хозяева туалета, но, как оказалось они давно толи съехали, толи - на кладбище. В общем я не понимал, что происходит и это меня начало раздражать.
   Я пошел выгуливать собаку. Залез во двор напротив и, взяв соседскую псину (алобая) к себе в сумочку, пошел по магазинам. Странные нынче продавцы пошли: я хожу себе никого не трогаю, разглядываю всякую разновидную хозяйскую утварь, аккуратно лежащую на полках магазина, как вдруг ко мне подходит местный работник и начинает орать, чтобы я немедленно покинул его дом, грозился даже милицию вызвать. Вот и рассчитывай после этого на безопасность в общественных местах.
   Шныряя по дворам, я заметил, что за мной следит какой-то неуклюжий алкаш. Догадался я до этого тогда, когда стал замечать, что пьяный мужик, со страшным воплем задыхающегося павлина, периодически начал появлялся, где-то за моей спиной и, крича: "Селиван! Стой! Погоди... Я скажу...", махать в меня бутылкой, из далека очень сильно напоминающую ту в которой я храню самогон (сем).
   Оказалось, что этим пьяным бомжарой был никто иной, как не, недавно самостоятельно убившийся, причем насмерть, наш давний друг Седой, поминки по которому, как вы помните, точнее не помните, прошли быстро и по-субботнему весело. "Жив, здоров он", - сказал бы я если бы не одно но. Он женился...
   Весь оставшийся день - до позднего вечера - мы пьянствовали моим самогоном и беседовали о жизни гражданской. Да Седой, ну как вы знаете, родом из Гражданки, но истории, которые он мне поведал, никто, кроме граждан не знал. Раньше они ему не казались, какими-то интересными, входящими из рода вон: жизнь, как жизнь - обычное дело. Но теперь, когда он на своей синей шкуре испытал быт простого человека, то это "просто высказаться" - стало самой настоящей душевной необходимостью.
   И он мне рассказал. Рассказал про пятнадцать на одну в толчке за сигарету, про спасительный выпад на восьмом месяце, про стирание носков, про подзатыльники... про чугунные трубы.
   Интересно это все, конечно, было, но вот то, чем он поделился со мной в конце - это просто нечто. Как воскресить Потапа! Да, он рассказал мне и про это. Видимо он следил за мной, хотя... хотя я думаю, что он просто напросто, после своего трюка с женитьбой, получил возможность находиться в двух мирах: загробном и в том, где он торчит мне две сотки.
  
   - Стой! Ну и как его воскресить? - перебил Селивана Шарап.
   - Ты идиот? Он же был пьяным. И по-любому Седой засунул его в призрачную буханку, чтоб та его привезла к цели, но для этого Селивану пришлось выпить так много, что он аж умер. И значит, Седой знал, что все будет именно так и потому значит, что им всё продуманно до мелочей. А дальше Селивана ждут испытания, от которых зависит судьба целого мира. Я так дума! - резко заступился Филя.
   - Это довольно точная догадка, - сомнительно сказал Селиван, его бесило, что все, кроме него, знаю все о его жизни. - И к тому же абсолютно верная.
   После этого наступила неловкая пауза, приглушаемая разве что, уже и впервые в жизни подружившейся, пьяной Альки-дебоширки.
   - Помниться мне, - начал неожиданно Шарап, - что в одной из фантастических баек моего старого собутыльника - моряка с огромным пробегом - Радика, рассказывалось о какой-то подводной лодке, украденной лично самим Радиком еще в далеком две тысячи первом году. Имя той субмарины я не помню, но помню, что с ней связанно очень много интересных историй и странных героических подвигов. В общем говорят, что есть, где-то у нас такой аппарат, да еще и в исправном состоянии. А самое прекрасное, что Радик сказал, что он знает, как эту подводку достать и еще он пообещал мне, что однажды обязательно прокатит меня на ней.
   История эта была сомнительной, но здравый смысл подсказывал, что хуй просышь этих моряков, и они, выпив пару бутыльков пушистика, завалявшегося под сиденьями (лавочками) призрачной буханки, начали звонить всяким бабам, ну и Радику, между делом, за одно.
   На утро, Жека и Филя оказались в поле, остальные остались в буханке, где-то совершенно в другом месте.
  
   Глава 6. Где-то в поле
  
   Никитозавр очнулся. В его глазах плыл туман, его творожные зеленные руки ощущали мягкие болотистые кочки. Никитозавр понял, что он все на том же болоте, но где именно - он не знал. Он, попытавшись подняться, напряг левую переднюю лапу, и та ушла куда-то под землю. Монстр понял: чтобы выжить, ему придется ползти на пузе, иначе болото поглотит его, как видимо, по-мыслям Никитозавра, оно уже поглотило Аватара.
   Никитозавр напрягся и вытащил руку из Чудесного Болота. От вырвавшегося запаха его дыхание участилось, а зрачки уменьшились, но монстр не поддался панике и быстро пришел в норму. Он протянул левую руку вперед и, схватившись за торчащий корень, немного протащил все свое тело. И так раз за разом. Все дальше и дальше. Монстр не знал, куда он ползет и куда ему надо ползти, он просто двигался, ведь бездействие - это смерть: Чудесный Мир не прощает слабость.
   Через некоторое время туман, укутавший весь Чудесный Мир, стал потихоньку рассеваться и Никитозавр, ползущий в растопырку, как ящерица и волокущий свое богатое чрево по-земле, увидел солнце, а с ним и двух, стоящих, где-то вдалеке, ушастых пупков. Но, когда он подполз поближе, то заметил, что это никакие ни пупки (это должно было его обрадовать, но он, сам не понимая почему, расстроился), это обычные анучинцы, его собратья по крови и духу.
   Один из них просто стоял и смотрел в небо, по которому кругами бегало солнце, а второй, сидя на корточках, бил (месил) грязь поочередными и заторможенными ударами кулаков. Никита чуть приподнялся над землей на своих четырех согнутых конечностях и, перебирая ими с огромной скоростью, побежал змейкой к своим давним друзьям.
   - А вы, что здесь делаете? - подняв столб пыли резкой остановкой, спросил монстр в штанах. - Туристы? - они не отвечали, лишь только иногда поднимали на него головы и, смотря своим зомбическим взглядом, пытались моргнуть, чтобы вытряхнуть песок из покрасневших глаз. - Эй! Вы че... че козлы что ли?
   Но они не были козлами, хотя, конечно, может и были, но дело тут точно не в этом. Просто некоторые люди не очень хорошо воспринимают то, чего нет, что выходит за рамки их понимания; чтоб чувствовать себя нормально в нереальных местах - надо быть либо пограничным гением, либо сказочным идиотом. Но при всем при этом Никитозавра, который в Стране Чудес, как дома, нельзя назвать ни тем, ни другим, ведь не от великого же ума он сунул свое копыто в пчелиный улей, но и найти Чудесный Мир, воспользовавшись подсказкой-отсылкой в виде паровоза с надписью "H2-293", гражданин Гражданки не сможет. Вот и ломай голову теперь над этим. На самом деле все, как всегда просто и по Гордеевски перемешено: Никитозавр одновременно и идиот, и гений. Ведь подумайте сами, он же неуклюж, рассеян и, самое главное, противоречив. Он все время борется с самим собой - от сюда и загадочные подергивания головой, появляющиеся у него, когда ему задается вопрос.
   В общем тяжко пацанам в том мире, и потому они упали в обморок. Поняв, что необходимо незамедлительно что-то предпринять, Никитозавр убежал, снова в стиле пустынной ящерицы, метров на сто от пацанов, и там зарылся в болото, причем так, что над поверхностью торчал лишь только зеленый толстый хвост. Кстати, если внимательно посмотреть на окружающую растительность, то можно заметить огромное сходство между местными болотными деревцами и хвостом Никитозавра, но это ладно...
   Спустя час трусливого прятанья, монстр почувствовал, как какая-то невиданная сила тянет его за хвост. Оказалось это был рыжий аватар, который делал это по просьбе своих новых друзей - пупков. Монстрики сумашедше бегали (прыгали на одном копыте) вокруг Никитозавра и кричали что-то вроде: "О нах Бог... О велхий... Саси нах...", а некоторые из них хватались за монстра и пытались его куда-то тянуть.
   Немного поломавшись, Никитозавр все-таки пошел за ними. По дороге он несколько рас пытался заговорить с Димой (Аватаром), но тот никак не реагировал.
   Пройдя многие километры однообразного болота, они предстали пред великими Блаженными горами. У их подножья, на северной стороне расположилась, скрытая от всего мира "Ущельем Барбороса", пещера хранителей болот Чудесных - пупков. Попасть туда было очень не просто: лабиринты, завалы, обвалы, в общем, все, что необходимо обыкновенному человеку для того, чтобы плюнуть на все это дело и любой ценой избежать прогулки по этому ущелью.
   Изнутри пещера необыкновенна красива и комфортна, по крайней мере для Никитозавра. Есть там и бидоны с молоком, и сигареты без фильтра, и стены без углов, кресла с подставкой посредине для копыта, и нет окон вообще, а система освещения самая лучшая и практичная в мире (для Никитозавра): вверху - под потолком - ярким пламенем сверкает огонь, он не затухает и не вспыхивает, и растянут он по всей площади потолка. Принцип этого освещения заключается в том, что пупки, особенно молодые, очень часто испускают газ, взрывоопасный газ, и вот это вещество всегда направляется вверх, а там - вверху - его ждет пламя, которое было зажжено много веков назад, этот газ залетает туда и возгорается, но так как запасы горючего пополняются равномерно и постепенно (понемногу), то и взрыва никакого не происходит - лишь мягкое пламя, дающее мягкий оранжевый свет.
   Никитозавр так увлекся изучением этой, скрытой от него, жизни, что аж совсем забыл про своих друзей, которые, кстати говоря, были привязаны к стене и находились в полной отключке. Вокруг бегало куча однокопытных пупков и о чем-то, на своем пупковом языке, скрежетала.
   В какой-то момент, монстр заметил, как из дальнего угла пробирается пупок с самым волосатым и морщинистым копытом и всех присутствующих здесь пупков. Когда он прорвал последний ряд мелких уродов, и все эти уроды заметили его - наступила тишина. Главный пупок, как окажется позже, по имени Вакула, дождавшись всех, до последнего, взглядов, приступил говорить (по Анучински!):
   - Ну здравствуй Никитозавр. Смотрю с тех пор ты малость подрос и набрал в весе, - Никитозавр смотрел озадаченно, - помню, как отпускали тебя по течению. Мы плакали, но понимали, что так надо. Ну ладно, обними своего старого друга, - старый пупок подошел к Никитозавру с распростертыми руками, но монстр испуганно отступил. - Что? А! Ты, наверное, ничего не помнишь - все забыл. Мы же с тобой были... Неужели ты даже не помнишь, как упал в чан с пушисто-творожной бурдой? Тебя же из-за этого и... Прости, прости нас дураков, - сморщенный ударился в слезы, а за ним и часть остальных пупков, - Это все наш жестокий вождь. Вредная Сися! Ненавидим...
   - Сися, нет, только не Сися, - вдруг, тихим сумасшедшим голосом и не открывая глаза, перебил вождя, висящий на стене, Шарап.
   - А ну, сщемись там ужин, хозяин разговаривает, - возмущенно заткнул Шарапа вождь, - да и вообще, пора уже праздничный стол накрывать. И этот пусть будет первым блюдом!
   - Стойте! - вдруг неуверенно воскликнул Никитозавр. - Это не ужин, это мои друзья.
   - Друзья? - возмутился вождь. - У них же даже копыта нет! Ведь нет?! А ну, снять с них штаны...
   - Не надо штаны, лучше отпусти их... Вакула.
   - Ты... ты помнишь, как меня зовут?
   - Я все помню, тот день мне снится по ночам - это мой кошмар, - Никитозавр почему-то заговорил уверенно. - Я помню, как упал в зелье, как Сися приказала убить меня и как вы умоляли ее помиловать меня. Я все помню и не обижаюсь на вас: в том нет вашей вины. Да я помню тебя, мой старый добрый Вакула, как ты боролся за меня, как ты плакал по мне, но я помню и то, как меня спасли, кто меня вытащил из безжалостной Арсеньевки, - это были они, те, кто сейчас весят на твоей стене, мне на ужин. Я считаю их своими друзьями, но я не забыл и про тебя, про вас, просто тогда я был мал и все воспоминания превратились в один большой жуткий сон. И я прошу тебя, как когда-то ты просил Сисю, помилуй их, они не такие, как те, что пришли сверху по течению, они другие и теперь они тоже борются с неугомонной Сисей!
   Вакула подошел к Никитозавру и они пожали друг другу руки. После, еще немного поговорив, они направились к столу, Анучинцев тоже позвали. Там у них завязался разговор, но скорее деловой, нежели простодушный:
   - Начну с того, - заговорил вождь Вакула, - что друзья Никитозавра - наши друзья. Чувствуйте себя, как дома. Теперь о том, почему вы больше не при смерти. Чтобы выжить в Чудесном Мире, надо быть блаженным (по Купрински) гением, но вам стать такими не дано, это за гранью вашего понимания. Но наше слово в медицине, уже давно опередило ваше слово "Бог", наши блаженно-гениальные умы нашли способ защитить вас от пожирающей изнутри силы. По-сути, можно сказать, что мы, как бы надели на вас скафандер или даже вообще всю водолазную амуницию. Теперь вы защищены от непонимания, для вас это все будет либо нормально, либо вам просто будет наплевать...
   - Вы че нас наркотой накормили, что ли? - перебил его Шарап.
   - Да, наркотой, если вам так угодно.
   - Спасибо! - заулыбался Филя. - А нам не положено, случайно, пополнять внутренние запасы? Ну знаете... косечек... танки... ракета? Да че вы будто не понимаете, все вы знаете. Я по-глазам вижу.
   - Да, вы правы, сер Филя, видимо вы и правда отличаетесь от тех существ, что посещали нас до вас.
   - А, да это, наверное, вы с гордеевчанами познакомились - лютый народ, - предположил Жека.
   - Нет, вы ошибаетесь...
   - Только, не говорите сер Шарап.
   - Я и не собирался. Я думал вы слуга великолепного Фили.
   - Эээ!
   - Хе!
   - Заткнись булка! - Шарап выписал Филе подзатыльника.
   - Хватит! - выкрикнул вождь. - Давайте продолжим наш разговор. Вы предположили, что мы вас сравнили с гордеевчанами. Но это не так. Этот народ мы ценим и уважаем, мы учим их тому, что умеем, а они взамен учат нас. Ведь пускай и мы создатели творожного зелья, но ведь это они догадались добавлять в него пушистик, правда вначале лишь для вкуса, но, как оказалось позже, этот ингредиент очень сильно усиливает творожный эффект, так что...
   - Так это из-за вас гордеевчане смогли разгромить нас, - снова возмутился Шарап, Филя ударил себя полбу - Шарап его уже порядком заебал.
   - Нет, мы к этому точно не причастны. Зелье действует лишь в Чудесном Мире. Была, конечно, одна особа - Сися - она пыталась заставить нас переделать зелье, но мы прогнали ее. Так что ей не удалось.
   Стоит заметить, что за столом сидел и могущественный аватар, но, на его счастье, пацаны так и не увидели в нем Диму из Гордеевки, того из-за которого, по их мнению, и началась война и который так и не поплатился за содеянное.
   - Тогда с кем же вы нас сравниваете?
   - С муровейчанами. Сися пришла тогда вмести с ними. Люто уродливый народ, как внешне, так и внутренне.
   - Они войны.
   - Мы не ценим воинов. Искусство войны - это умение рвать чужие штаны на жопе.
   - Я согласен. Я за мир во всем мире! - сказал, побывавший в армии, Филя.
   - Нет, я не это имел ввиду. Мир - это скучно, да и, че уж там говорить, не мы, не тем более вы еще не развились до такого уровня, чтобы перестать враждовать и соперничать, каждый хочет быть лучше остальных, чем-то выделяться - от этого не уйти. Но это не значит, что нужно воевать, точнее воевать нужно, но не в том смысле - убивать нельзя. Нам необходимо развиваться, и первым толчком могло бы было быть избавление от тупости, от воинов, от борцов, особенно от тех, что сражаются за справедливость...
   - Это, конечно, интересные мысли, но они ваши, не наши. Вы лучше расскажите: неужели это муровейчане так изуродовали вашу знаменитую Страну Чудес? - снова перебил Вакулу Шарап. - Просто, похоже, эти уроды и нас предали, и раз такое дело, то мы могли бы объединиться с вами во имя добра и мытых попок и разгромить подлых муровейчан. Спасти оба наших мира от гнета бессосковых уродцев, а там мож и с Гордеевкой вмести с Сисей, по-ходу, разобрались бы. Как вам идея? А после славной победы, мы бы помогли вам привести здесь все в порядок.
   - Идея, возможно, и не плохая сэ... - Вакула немного задумался и, как будто оборвал, - Шарап, но ни муровейчане, ни Сися не уничтожали наш мир. Это сделали ваши соплеменники: Селиван и Ниньзя-Матвей.
   - А! Ну тогда мы не на вашей стороне, в смысле в этом вопросе. Эти пацаны - нормальные пацаны, так что вы сами виноваты.
   - И в чем же, интересно знать, мы провинились?
   - В том что не угодили бухим анучинцам... В общем, это ваши кони и ебитись с ними сами...
   - Какие кони!?
   - Не перебивай! Мне хотелось бы у вас все-таки узнать, что муровейчанам нужно было от вас?
   - Им нужно были не наши земли, они пришли за другим...
   - Что же? Ваше творожно-пушистое зелье?
   - Это не зелье, а бурда - во-первых, а во-вторых, помимо нашей бурды, им нужна была наша субмарина, подаренная как-то давно - в году так 2001- сильно пьяным человеком, представившимся Радиком!
   Услышав это имя, Филя подавился, знакомой ему с армии, похлебкой - наваром с ногтей. Они - с Шарапом - повернулись друг к друга и обменялись догадавшимися взглядами. Теперь было абсолютно понятно, как они здесь оказались. Видимо Радик все-таки рассказал им, где он бросил свою субмарину, и пацана отправились за ней. Но, где Селиван и Аля? Этот вопрос, конечно, проскочил в их головах, но не заинтересовал: их это не волновало.
   - И где она? - спросил Филя.
   - Сэр Филя, - начал Вакула, но Шарап его тут же перебил резким выходом из-за стола и вопросом, где тута покакац можно, после чего продолжил - разве вы меня не слушаете? Я вот только что рассказывал про это. Она была пришвартована в нашем порту (болоте), но, видимо, муровейчане, как-то не заметно угнали ее. Это если вкратце. А вообще, на ней установлен жуче...
   - Достаточно, - неожиданно вмешался Жека, уже выходивший из толчка, где ему, в связи с отсутствием специальных туалетных дырок, пришлось обосать стену (на самом деле стена - это и есть писсуар). - К сожалению, нам пора уходить. Ваши истории, конечно, очень интересны, но... Филя, Никита пойдемте! ...но нам пора. У нас там война, все дела. В общем, Родина зовет! Где тут выход?
   Пупки в ответ на это, лишь молчали. Пацаны встали и пошли на выход. На улице Жека им уже сказал:
   - Я так понял эти зверушки...
   - Это пупки, - перебил его Никитозавр.
   - Что?
   - Мы - люди, они - пупки...
   - Понятно. Заткнись. В общем, я понял что они просто не хотят отдавать нам подлодку...
   - Они же сказали, что она украдена.
   - Да! Ими. План таков...
   - Извините, - вмешался, появившийся из воздуха, Вакула, - про "Курск" мы вам не наврали, и если бы вы нас не перебивали, то мы бы вам успели предложит отправить вас к ней.
   - Знаю я вас! Я таких, как вы...
   - Заткнись уже, - вмешался Филя. - Надоел! Что вы там говорили про отправить нас к подлодке? Что это значит?
   - Сер Филя, я хотел сказать, что мы знаем, где враги прячут ее.
   - Где?
   - Вам в Крайтоп.
   - А! Да это рядом! - воскликнул Шарап.
   - Да! Это рядом с Анучином, но мы хотели предложить воспользоваться вам нашим телепортом.
   - Мы были бы вам очень признательны, - запоросил вдруг Филя.
   - Проследуйте за мной.
   Вакула развернулся и молча пошел вдоль ущелья, пацаны, так же молча, пошли за ним. Пройдя метров сто и зайдя за поворот, они наткнулись на огромный, сверкающий коричневым пламенем, портал. Остановившись около него, Вакула начал рассказывать про то, что им нужно делать, чтобы не умереть и, как захватить подлодку. Говорил он много, но Шарап услышал лишь одно и этого ему хватило: "В общем, залазте, заводите и угоняйте".
   Все, они, пожав копыто Вакуле, направились к порталу, но, вдруг, Никитозавр остановился и замер:
   - Извините парни, но я не могу пойти с вами, - Никитозавр мягко взял, стоящего рядом пупка, за руку и, посмотрев ему в глаза, продолжил, все также мягко, чутко и по-человечески, будто не своим голосом. - Я нужен этому миру, этим пупкам... А они нужны мне, - он слезливо посмотрел на пацанов. - Мне кажется. Нет, я понял. Я понял - мой дом здесь, среди этих пупков, да и ведь должен же кто-то помочь Аватару Диме исправить здесь все, привести в порядок...
   - Да как хочешь, - сказал Шарап и они - вдвоем с Филей - развернулись и пошли дальше, но так как не знали, что им надо делать, то решили, что самым разумным было бы опять ужраться в говнину.
   Филя достал из-за пазухи бутылку самогона...
  
   Глава 7. Все чтобы выпить
  
   Было два часа дня, спящий Селиван, почувствовал удушающую подушку на своем лице. Он уснул всего пять часов назад, а до этого выпил пять литров, поэтому до него не сразу дошло, что происходит, а происходило следующее. Аля, неожиданно вспомнив, что вчера по-пьяне Селиван просил убить его, чтоб все проблемы, особенно касающиеся утра, исчезли, начала душить его подушкой, тем самым, как бы угождая его воле.
   Но Селиван вовремя запаниковал и сбросил с себя своего нового друга - Алю. Сначала он начал ее материть, но она бросилась в слезы, ведь она же хотела поступить как настоящий друг, тогда Словяну пришлось еще и успокаивать ее своими искренними извинениями.
   Оказались они, где-то в лесу, где-то среди деревьев Извращенцев. Селиван встал и осмотрелся, потом развел руки в стороны, ладонями кверху, и закричал:
   - Ну и что это значит Седой? Что мне делать?
   Прокричав это, он вообще перестал двигаться, казалось, что он и в правду чего-то ждет. Селиван мог бы так стоять вечно, но неожиданно, со свистом, от куда-то с неба на его голову прилетела какашка, но не птичья и не маленькая.
   - Ну и пошел ты Седой. Так и знал, что все твои толки нужны были лишь для того, чтобы без лишних проблем выпить весь мой самогон. Чтоб тебя закодировали, - Селиван помусолил ртом и харкнул в небо, но хорчек, видимо из-за того что Седой козел, развернулся и размазался по лицу Селивана.
   Селиван начал ходить кругами. Деревья сначала даже немного попытались подомагаться до него, но вскоре почему-то отказались от этой гордеевской затеи. Словян ходил кругами и что-то нашептывал. Вдруг он понял, что его подруга - Аля, куда-то пропала. Он немного запаниковал, за прошедший день, ему стало казаться, что следить за ней - это его обязанность, он стал относиться к ней, как к младшей сестре. Но вскоре внутреннее волнение чуть утихомирилось - нашлись ее следы: она ушла в направлении Гордеевки.
   Словян подорвался и побежал. Бежать пришлось не долго - Аля не успела уйти далеко. Селиван думал, что она ушла из-за того, что почувствовала себя виноватой и бесполезной, поэтому он начал с ней разговаривать, как с самоубийцей. Но оказалось, что Аля ушла вовсе не поэтому и вообще ей плевать, ведь она же хотела, как лучше (когда душила его подушкой). Причина была в найденной ею записки Никитоавра, в ней было написано примерно следующее:
  
   "Я снова оказался в этом чертовом лесу гнусных деревьев. Мне они не нравятся - они отворачиваются от меня. Еще я узнал, где держат моих друзей. У Артема дома. Я туда покакать ходил. Завтра пойду их спасать... ...Хотя нет не пойду.
   Мне грустно".
  
   Селиван сначала отказывался от этой затеи: спасать хрен знает кого - не Потапа, но после, когда Аля сказала, что она так про него и думала, Славян решил все же, раз план с воскрешением Потапа провалился, пойти с Алей и проследить, чтобы она не убилась сама и не поубивала других.
   Артем - это, если ты не помнишь, Анучинский шпион засланный в Гордеевку. Его дом располагался на второй - верхней - улице Гордеевки, негласное название которой "Ленинская". Команда, та что во главе с Толей, побывала там как раз перед тем, как их поймала Сися. Они добирались туда, так же как и в любое другое место в Гордеевке, по-средствам системы канализационных тоннелей. Но Селиван с Алей не были такими сообразительными и потому направились напрямик.
   По-дороге они не заметили ни новых домов покрашенных в белый, ни высоких деревьев перекрашенных в коричневый, ни даже повсюду летающих дронов, засыпающих дороги белым творогом. В основном, при встречи с этими двумя из Анучина, гордеевчане суматошно начинали бросать все то, чем занимались в своей жизни и, корча виноватые лица, убегали в монастырь, чтоб молиться и просить защиты у сил всевышних, но, правда, находились и те, кто решались бороться за свою творожноизбранную королеву. С такими Селиван поступал просто и невообразимо жестоко: знакомил их с Алей. Та, в свою очередь, несколько раз обнимала их и говорила, что любит. Гордеевчане от этого, крича: "Убивают! Демоны!", убегали все в тот же монастырь, но в добавок к защите они там просили еще и очищения.
   Так получилось, что на дорогу до самого защищенного места в Гордеевки у них ушло чуть более пятнадцати минут. Но вот внутри все стало намного сложнее, стало казаться, что их специально так легко пропустили, чтобы они попали в это ужасное место. Для начала, подойдя к забору двора, они заметили неприметную наклейку с надписью "Осторожно злая собака". Аля очень боялась злых собак, ее всегда кидало в страшный жар при виде собачьей пены из зубастой пасти, потому-то она и избегает общества Никитозавра. В связи с этим, им пришлось звонить на, приклеенный к калитке, звонок (коробок из-под спичек). Звонили они долго - явно дольше, чем шли, но никто им не отвечал, казалось, будто они всё там слышат и даже больше - видят все через окно, - но все равно не открывают, хотят позлить, посмеяться. Немного поистерив, Славян заметил, что нить, идущая от звонка ни грамма не натянута, казалось, что она вообще, где-то оборвалась и причем давно. Он психанул и выбил калитку с ноги. Сделав это, он сразу же отломил штакетину и с криками: "Выходи шваль позорная!", кинулся во двор и начал искать псину. Самой собаки нигде видно не было, но Аля заметила, что из будки висит цепь, а значит возможно псина там - выжидает. Селиван подбежал, замахнулся штакетиной и, закрыв глаза, дернул за цепь и со всей дури начал дубась по ее предполагаемому концу, на котором предполагалась злая собака. Немного побив нечто очень податливое, Славян открыл глаза и увидел, что он дубасил воздух, а цепь оказалось, не то чтобы без собаки, она вообще даже без ошейника была. Было обидно. Особенно от того, что это провернули гордеевчане и не над другими гордеевчанами, а над Селиваном, тем, кто явно (ведь анучинец же) считает себя много умнее подлых гордеевчан.
   Они направились в дом. Поднимаясь по крыльцу, Селиван, как и следовало ожидать, провалился - ступенька сломилась от веса его бритой ноги. Они подошли к двери и, как следует выдохнув, было уже собрались вломиться в логово врага, но, как вдруг, на плече Селивана, некто положил свою дрожащую руку. Славян испугался, закричал и, замахнувшись рукой, повернулся. Это оказался маленький добрый старичок. Он хоть и был в Гордеевке, но глаза показались Селивану нашенскими - Анучинскими. И поэтому-то он так охотно угодил его просьбе придержать дверь и даже больше: Селиван решил помочь старику и, спросив у него, где тут дровеник, отправился творить добро.
   Аля была не совсем согласна с принятым Славяном решением, но кто ее спрашивает? Набирая на руки дров, Селиван обстукивал каждое полешко, чтобы не мусорить в доме. Дрова были из извращенского леса, они горели характерным алым цветом и издавали, вместо обычного елового потрескивания, звук похожий на частое причмокивание чуть смоченных губ. Надо бы растопить, подумал Селиван, и тут же заставил этим заняться Алю, ведь не мужское же это дело - в темных дырках ковыряться. Аля была не совсем согласна с принятым Славяном решением, но куда деваться, ведь ее никто не спрашивает.
   На небе светит два солнца: гордеевское - искусственное и общее - натуральное. На улице стоит невыносимая духота, столбики термометров хоть и с трудом, но касаются 40 градусов. Творожные дороги потекли молочными ручьями, листья могучих дубов пожухли и стали какими-то мягкими, бесформенными. На небе не видать ни облачка, а из трубы одного старого гордеевского дома идет дым.
   Старик сказал: спасибо и, вылив ведро воды в свежерастопленную печь, рассказал истинное предназначение этих полешек. Оказалось, что ими он выгоняет детей со своего двора. Вообще дед - ученый, а раньше в Гордеевке считалось, что дети - это существа, которым не страшно абсолютно ничего - они демоны из ада. Но недавно, как раз-таки этим старым ученым, было выяснено, в ходе экспериментов с древнейшим научным методом: методом тыка, что эти существа - дети - не любят, когда в них швыряются дровами, и даже больше: от попадания, особенно в голову, они начинают испускать странную солоноватую на вкус жидкость своими глазами и убегать в страхе и ужасе, а некоторые так и вообще падают на месте, в этом случае надо, не теряя времени, перекинуть существо через забор.
   Старик, которого, как оказалось, звали Брына, пригласил негласную парочку к столу. Налил он им чая (не пушистого!), настоянного на листьях и коре деревьев извращенцев и выдал по странной оранжевой печенюхе.
   - Старик, ты ведь не местный? - зачал, как будто изнасилованием, разговор Селиван. - Откуда ты?
   - Я, сынко, пришпандехал к вам с земель дальних не виданных вами. Там все не по вашемскому будет: и природа не этакая - обычная, коли так поймете; и житье там другое, живность, так и подумаешь, как свидишь вашимскими глазенками: не что, как глупой назвать ее и можно, мне-то, ясеня пень, так даже и не подумается: еж, как еж, и зачем ему-то должно снадобиться эти охоты, да растерзания тех, кто ему даже не по нутру, да балякать нашенская дичь не может, только звуки да пуки, не на что не годны - мясо, одним словом. Но это мелько все: быстро свыкнуться сможется. Другое дело народ. Людяхи не то, что здешнее, совсем другими есть они, там, где матерью своя вырожден, другой народец обживается. Вот вы...
   - Че ты несешь? - перебил Селиван увлекшуюся Алю. - Я разве тебя спрашивал? - Аля обиженно повернулась к окну. - Так, что, кем будешь, Брына?
   - Да я не местный, - начал, на этот раз, старик. - Но и с не таких уж и дальних, невиданных земель я пришел. Все же Гродеково - это не только моя родина, многие выходцы этого великого мегополиса бродят по вашим землям, я не один такой.
   - Старик, а выпить есть чего? - спросил Словян.
   - А ты сюда пить пришел?
   - Это дело делу не мешает, мне душу б успокоить?
   - А от чего ж она, душа-та твоя, неспокойна?
   - От чего, от чего. От того что в гостях мне не наливают!
   - Ну так надо будет - нальем.
   - Надо!
   - Погоди, нужды потерпят, лучше вот, что послушай:
  
   Вот скажи, ваш народ верит в то, что говорит? Я бывал во многих уголках нашей поседевшей планеты, и ведал многих людей, но лишь здесь - в Гордеевке, в Анучино жители по настоящему доверяют словам. Я расскажу тебе историю о том, как я попал сюды.
   Моя жизнь в Гродеково была насыщенной и беззаботной. Утром я всегда спал, просыпался только под крики извечных алкашей, которые, кстати говоря, питались не признанным в ваших краях напитком - шампанским, моя квартирка была в самом центральном районе мегаполиса, который назывался "Центральным". Вид из окон падал на восхитительную конюшню старика Гельминта. Теперь-та уж, старика, быть может, не стало, но его дети, Лиза и Патрик, я уверен, не загубят дело отца. И чтоб было понятно, в конюшнях не занимаются лошадьми, с перевода на ваш язык, "конюшня" значит бордель. Завтракал я не у себя, хотя и еда, и даже гости у меня были, была у меня и жена, но у нее, в связи с появлением гостей, появились неотложные дела, потому я и пошел один.
   В наших краях сохранилась одна очень древняя традиция, если по-научному, то это гостеприимный гетеризм. Честно говоря я даже и не знаю, как тебе рассказать про это. В общем, "в Индийской земле купцов поселяют на подворьях. Варят гостям хозяйки, и постель стелют хозяйки, и спят с гостями".
   Как ты, наверно, уже понял, завтрак у меня был шекарнейший, я за ним на другой конец города ездил, а все потому, что там обитает муженек женушка которого абсолютно не умеет готовить, и ей приходится это компенсировать, как раз-таки отдавая дань древним традициям.
   Как следует отзавтракав, я все же поехал домой и там перекусил. После, собираясь провести весь оставшийся день, пялясь на то, как выгуливают молодых кобылок в соседней конюшне, я совсем неожиданно оказался на вершине бытия в шаге от смерти. А начался сей увлекательный поход в один конец, как и следовало ожидать, с турбилета, который оказался в моих руках по какой-то грубой и роковой на этот раз ошибке.
   Моя соседка, квартира которой идет строго за моей и имеет номер 665, странным образом отзывается практически на все имена заканчивающиеся на "я": Оля, Настя, Федя, и всегда говорит быстро и немного стихами, не знаю, как это у нее так выходит, но врать я бы не стал. Видимо и правда существуют люди с талантом. К чему я это? А к тому, что, как раз таки она подарила мне тот билет, точнее не подарила: она нашла его под своей дверью (а туда подкинул, какой-то жилец, чтобы избавиться от надоевшей иностранки) и, подумав, что произошла ошибка, пошла эта Маруся по-квартирам тыча билетом в рожу всем, кто только попадался. Все люди, кому она показывала билет до меня, смотрели на него и отказывались, посылая бедную Софию куда подальше. Я же оказался несколько глуповат и доверчив. Увидев ее бледную дряхлую руку, тянущуюся ко мне с билетом, я сразу же понял, что это за то, что я единственный, кто ни разу не оскорбил ее, но, как оказалось позже и как было всегда - всем похуй. На радостях я выхватил у нее билет, забежал в квартиру, сказал жене заветное "до свиданье" и убежал вниз по-лестнице к уже ожидавшей меня повозке, запряженной местными кобылками.
   Ехали мы степью, иногда натыкались на небольшие болотца, один раз пересекали мелкую речушку - дорога была не простой и долгой. В билете, в который я заглянул, где-то в стах километрах непроходимой пересеченной местности от дома, я заметил странное название моих Багамских островов - "Греивка" (как оказалось позже, это ни какие не Багамские острова, на которые я так рассчитывал, на самом деле это просто исковерканное название Гордеевки, правда зачем так напрягаться, я не знаю, ведь все равно никто в наших краях даже не догадывался о существовании этого сказочного места).
   Извозчик был мужиком крепким, я нет: разговор заладился сразу.
   - ...я тебе же родным языком повторяю: я не старый, просто у меня жизнь тяжелая.
   - Старик. Я все понимаю шестьдесят лет не придел, все такое, но пойми правильно: мне двадцать три года, я седену, до тебя, лишь только на картинках видел - для меня ты старый.
   - Раз я старик, то изволь уж обращаться ко мне подобающе: на "Вы".
   - Нет, ты сразу себя поставил вровень со мной, так что "только после вас".
   - Изворотливый ты человек, извозчик. Я таких не люблю.
   - А каких ты любишь?
   - Брюнеток! И желательно с рыжими волосами...
   - Ну ты старик даешь!
   - Да иди ты, я не про это. Вам молодым только бы в трусы к другим да позаглядывать.
   - Твоя правда. Из воды мы вылезли ой как давно, а тянет Боже упаси, чего уж там говорить про трусы, и про то, что они скрывают...
   - Не нравишься ты мне! Сильно не нравишься!
   - Да ладно тебе, ты лучше расскажи, кто тебе в голову то вбил идею такую дикую: ехать в Гордеевку.
   - Не твое дело!
   - Понятно! Кто-то подшутил не очень удачно.
   - ... А ты-та сам кемошним будешь?
   - Я искуситель змей, и шест моя опора.
   - Стриптизер что-ли?
   - Что-ли!
   - А как она-та из себя? Жить можно?
   - Стриптизер да стриптизер, ну да, немного нестандартная профессия, но, как говориться: "мамы разные нужны, мамы разные важны".
   - Да забыл я уже про твою жизнь, я про Греевку, или, как ее там, спрашиваю. А ты мне про мам чьих-то.
   - Про Гордеевку?
   - Да! Расскажи мне про Гордеевку.
   Дальше мы ехали в тишине, и с каждой минутой я будто бы все больше и больше узнавал про Гордеевку. Это пугало...
   - Здрастите, я с далека к вам приехал. Приготовьте мне покушать чего, а я пока с вашей женой дань культуре по-быстренькому отдам, - сказал я хозяину, какого-то случайного домика.
   По его, как-будто бы не гордеевскому, лицу было видно, что он ничего не понимает. Тогда я показал ему свой хуй, ну чтобы он понял, но мужик все равно так и не зашевелился и не заговорил. Тогда я обасал ему ногу, тем самым как бы выразив свое недовольство. Обсыкал я с каменным лицом и руками поставленными на бедра.
   От этого хозяин все-таки вышел из своего транса, правда почему-то каким-то злым. Он бил меня по голове, по животу и даже по хую пару раз попал. Оказалось, что это был и не гордеевчанен вовсе, а какой-то некультурный анучинский абориген.
   Потратив на дорогу еще день, я с горем пополам, но все же добрался до этого райского уголка. Но, как оказалось, местные люди тоже не знакомы с этикетом всего культурного мира, но при этом, в отличии от диковатого анучинца, этот, хотя бы, более менее адекватно отреагировал на мой хуй: он вывалил свой, правда после, зачем-то начал кричать и махать им, а, увидев в окне свою толстую и усатую женушку, бешено побежал в дом, как-будто вообще забыв про меня.
   Дальше моя история становиться сказочно не интересной и по-Гордеевски обыденной. Но есть кое что важное для тебя в моей дальнейшей жизни.
   В самом начале я сказал, что меня все это привело к вершине бытия, на подступи смерти. Так оно и есть, но надо бы сказать еще кое что. Я там был не один. Он был со мной...
  
   Селиван перебил старика неожиданным кашлем, услышав это, Словян немного взмок.
   - Мы не видели выхода, но оба хотели жить, - продолжил Брына. - Мы были, где-то в пустоте, там, где нет ни времени, ни смерти, ни существования. Нас никто не торопил, мы не умирали, но и продолжить жить не могли. Нам надо было признать свою смерть, сдаться им, и я, честно говоря, так бы и сделал. Но со мной был он - Потап. Он заразил меня своим энтузиазмом и верой в "выход". Нами было принято решение незамедлительно начать думать. Была потрачена целая вечность на размышления. Я начинал отчаиваться. Но Потап, он нашел выход, он понял, что в каждом из нас есть жизнь, и чем меньше ее, тем больше вероятность оказаться в нашей пустоте, но ведь у нас же оставалось ее понемножку на каждого. А что если ее объединить? Но, как? Для этого нами и был создан крепыш... И нам удалось, но теперь наша жизнь стала связанной, мы договорились, чтобы не было возможности забрать две жизни себе, спрятать их, создав великое множество "Напитков жизни", все они обладают каким-то особым небесным свойством, но лишь одна бутылка несет в себе две человеческие жизни, наши с ним жизни.
   Вскоре Потапу закружила мысль о бессмертии: он узнал, что этого можно добиться, лишь забрав жизнь у меня. И он начал пить, пить много и крепыш. Он хотел найти ее несмотря ни на что, пускай даже если пришлось бы выпить весь крепыш на свете. Он спился, начал ходить на дискотеки, драться со всеми подряд... Вскоре он совсем забыл зачем все это.
   Он все равно никогда не нашел бы того, что искал. Ведь я нашел это раньше...
   - Старик! - просяще воскликнул Селиван.
   - Не перебивай. Я знаю, что он умер, я чувствую это. Но я не воспользовался, я сохранил его жизнь. Мне думается, что я недостойный, бессмысленный старик. Бессмысленный Брына. Буду краток. Держи, - старик кинул бутылку сверкающего крепыша Славяну, Славян поймал ее трясущимся руками, - Напомни ему про меня.
   Словян было уже собрался бежать, но неожиданно Аля остановила его, напомнив о плане спасения Толи и остальных. Селиван предложил ей самой сходить нахуй. И она пошла, но не нахуй, а в логово напротив, которое, как оказалось, было не в этом доме, а в соседнем.
   Там она нашла лишь спящих друзей, в том числе и Саню Неожиданного, который оказался вполне себе живым. Аля не сразу догадалась, что ей надо делать, чтобы пробудить их, и уже хотела броситься в плачь, но вдруг радость прокатилась по ее светлому личику. Она подбежала к каждому и поцеловала в щечку, кроме Толи, его - в носик.
   И они проснулись. Правда не от поцелуя, а от крика, донесшегося аж с самого Анучинского кладбища:
   - Сууукиии!
  
   Глава. Всем понемножку...
  
   Да я там был, но как я туда попал это не важно. Хотя нет, немного все-таки важно...
  
   Я не помню, как оказался в твоем времени, но и не помню, как я жил здесь. Но душей чувствую: мой дом - Анучино! Самое старое мое воспоминание относится еще к довоенному времени. Помню как я пришел к пацанам, помню, что там точно был Вова Бритый, был Филя, Саня Неожиданный, по-моему еще Шарап и, помимо тех, про которых я забыл, там еще был Ваня - не местный пацан, Вовин племяник, кажется, хотя я не знаю, мож это и дед его был: этого Бритого, как и моряков, хуй просышь.
   Время было, где-то десять вечера, мы сидели пили самогон местного разлива. До этого, не помню о чем, но мы о чем-то разговаривали, грустно выгладили лишь Шарап с Филей, но при этом, потеряли всякий интерес мы именно тогда, когда эти две подружки пошли за "Семенем от Максима" (тогда, почему-то, так назывались обычные семечки и мы, сейчас мне даже не понятно почему, но над этим смеялись).
   Сидели мы так - в тишине - не долго: через минут так пятнадцать Саня Неожиданный, как всегда, неожиданно предложил:
   - А пойдемте траву дергать! - зачем-то очень громко, сказал он.
   - А пойдем! - еще громче ответил Вова.
   - Ну так давай! - заявил Саня. Темп все продолжал нарастать, а смысл пропадать.
   - А гдеж-ка лавандож-ка? - спросил Вова и сделал по-детски удивленное лицо с опущенными к полу глазами. С этого момента я окончательно перестал их понимать. Причем странно это было для меня и тогда.
   - А все... Прррф! - Саня издал этот звук, высунув язык и надув щеки, а в добавок к этому, он помотал головой и показал руками "нема".
   - Давай нет! - продолжил Вова.
   - Че происходит? - вмешался Ваня.
   - Давай-ка... эээ... ты рот... - начал Вова, но:
   - РОТ!
   - Роооот!
   - Идишка закуришка. Э! Лавандос?!
   - Не-на-до! Нэт лавандос! Жежь же всё... Сема! Литр мало... Давай да!
   - Толстый съ-ебался! Лавандоска... - Саня изобразил, как он, держа в одной руке стопку денег, бьет по ней другой. - Толстый с Шо-ропом съ-ебались. Лавандоска прррфу! - опять этот звук.
   - Ну тогда бежишька за толстышкэй.
   - Да! Давай нет. Он же умераш-ка от пизды получаш-ка.
   - Аааааааа!
   - Аааааааа!
   Они резко подорвались и побежали. Нам с Ваней ничего не осталось, кроме как просто пойти за ними. Я помню, что прекрасно понимал куда мы идем. Но откуда я это знал - не известно.
   Толстый, если ты не понял, это Филя. Но за ним, хоть и часто его имя звучало в диалоге, мы не пошли. А пошли мы, точнее побежали вприпрыжку, дергать траву на чьей-то заброшенной даче (не на Валеревской).
   Место это было почти на самой Анучинской границе. Сначала мы просто сели на лавочку, зачем-то стоявшую через дорогу - напротив той дачи, и закурили. Когда мы покурили, то ничего не произошло: мы все так же сидели. Ване кто-то позвонил и он отошел. С моего места, хоть и отрывисто, но был немого слышен его разговор: "Тебя, как, блядь, зовут? Фамилию, блядь, скажи. В смысли нахуя мне твоя фамилия? Ты зачем девочек этому учишь? Да я ей написал "привет", а она у меня спрашивает, кто я по-жизни. Че? Из Варваровки? Ну жди, завтра я тебя учить буду. Понятиям, блядь", после он резко бросил трубку и подошел ко мне. Остальные, к этому времени, уже отправились по своим делам, а меня попросили остаться и последить за тылом. Нашим кодовым словом стало "крепыш".
   - А куда они? - спросил у меня Ваня.
   - Походу грядки пошли пропалывать, - я посмотрел на время. - Судя по тому сколько их уже нету.
   - А мне Вова говорил, что трава там - правее, у "Храма Святого Никитозавра" - растет.
   - Да сорняки эти, нынче, уже в каждом дворе есть. Обленились люди, даже за своим двором толком смотреть не могут.
   - О, идут!
   - Где?
   - Да вон слева, - Вова шел от куда-то из далека, как он там оказался, я не понял, Саня же неуклюже и за все цепляясь перелазил через ветхий заборчик этого дворика.
   Бритый подошел с каким-то черным пакетиком и дал мне и посмотреть, и понюхать. Ну увидеть, я ничего не увидел, а вот по-запаху это были явно помидоры, да и еще, походу, какие-то ядерные...
   Дальше я уже ничего не помню, но только лишь местами и отрывками.
  
   Задумывался ли когда-нибудь, овощ ты беспросветный, о том, что такое любовь. Нет конечно. Ведь "а че здесь не понятно?" же да. А действительно, все же просто, как развести глаза в разные стороны: можно, но какова цена. Че там, нашел телочку посимпотней, хотя нет, стоп, это не любовь - вы с телочкой симпотной нашли друг друга и, встретившись взглядами, развили глаза в разные стороны... и рты открыли, языки вывалили - вот это, точно любовь. Да!? Творога на!
   "Нет я не так вообще-то про любовь думал", - скажешь ты и заикаясь объяснишь мне то, что вселенские умы не могут объяснить мне на протяжении... в общем давненько они над этим вопросом пыхтят, когда все началось тебя с твоей мамкой точно еще в планах не было. Хотя нет, я же не с идиотом каким-то тут лясы тачу, я с далеко не глупым человеком, нет - даже гражданином... лясы точу. "У меня же есть любовь всей моей жизни, я не в силах этого объяснить, но то, что мы с ней ощущаем - это любовь, я это еще, сразу, когда ее встретил понял". Вот так ответишь ты и глаза засверкают, правда, где-то в районе ушей, от такой любви-та. Надоел, слушай.
   Любовь - это детство, это память, это мечта и самое главное это не жизнь - это полная противоположность жизни, но это не значит, что любовь - это смерть, как раз таки наоборот: в этом значении любовь - это и правда, как принято, жизнь, но для тех, у кого еще открыты глаза любовь - это не смерть, но полная противоположность жизни, здесь важно увидеть ключевое слово - мечта.
   Когда-то давно у меня был маленький комнатный светильник. Он выглядел полушаром и клеился на стенку, а свет от него был мягким, желтым, приятным. Все мои воспоминания, все, что относятся к детству, имеют этот приятный мягкий желтый оттенок, все кроме одного. Много лет назад, каждый день, лишь с нечастыми перерывами, которые с годам потихоньку увеличивались, пока вовсе не избавили меня от мук, снился мне один и тот же сон, приятный, красивый, радостный и от которого я всегда просыпался с сильной болью в теле, как от резкого взлета, и со страхом падения, как когда падая смотришь вверх, и с двумя главными желаниями: увидеть сон снова и не видеть его никогда.
   Белая бесконечна пустота мельтешила перед моими то стариковскими, то младенческими глазами. Она не мешала, не отравляла взгляда - не двигалась, но мелькала. Держась руками за натянутые цепи, я качался на качели. Да, по мимо меня, там были еще и качели. Они плавно поднимались вверх, потом разгонялись вниз, взад, вперед, все сильней и сильней, выше и приятней. Хотелось еще и еще, но я ничего не делал чтобы раскачаться, я лишь улыбался, радовался и продолжал подниматься. Так продолжалось бы вечно и все закончилось бы тем, что меня разбудило, нагрянувшее в комнату, солнышко и я бы все забыл, и сна бы больше этого не видел... Но неожиданно мне становиться страшно и в одно мгновение руки не выдерживают и я улетаю в пустоту. Страшная страстная боль, страшные страстные мысли и необъяснимая необходимость - требование большего - все это и есть любовь.
  
   Глава. ...и одно для тебя
  
   Зажигая свою первую звезду, он спросил у отца: "Зачем мы это делаем?", "Чтобы небо не было таким пустым и холодным в ночной тиши", - ответил отец, "Тогда почему тот человек, что приходит сюда каждую ночь, так и не зажег ни одной звезды?", "Понимаешь, делая это, мы каждый раз отдаем маленькую частичку себя, но такие огоньки тяжело увидеть даже в абсолютной тьме. Звезда же этого человека ярким светом, но всего-лишь на мгновение, озарит все небо и, после, будет висеть жемчужным ореолом до скончания веков, а все потому, что он отдаст небу самое дорогое, что есть у него - свое сердце", "Почему же он не сделает этого сейчас?" "Он боится" "Боится чего?" "Боится быть отвергнутым" "Но ведь так на небе совсем место кончится, пока он ждать будет" "Он знает..."
   Помнишь тот день. Ты учила играть меня в настольный теннис, он тогда был бесплатным, для всех, но всё, как нам казалось, было в тот день для нас. Много хорошего тогда произошло, но "он" все испортил. Была зима, но казалось, что на улице сильнейшая жара. Ты схватила меня за руку и повела к выходу. Мы вышли на крыльцо, мне стало казаться, что целый мир сейчас на нас смотрит и думает: что же он сейчас предпримет, не испортит ли он все снова?
   Конечно же я все испортил, ну по крайней мере моя толпа мне кричала об этом на протяжении долгих лет. Но я думаю, хотя нет - я начал думать, что это была чертовски не справедливая, или даже абсурдная, но все же удача. Вся моя жизнь складывается каким-то странным образом. Раньше я не видел этой прекрасно проработанной картины, всё представлялось мне разбросанным набором случайностей, но сейчас, сейчас я точно замечаю в этой, пока что, размытости, дополняющие друг друга сходства и противоречия.
   Мы стояли у двери, над нами свисали большие панорамные окна. Ты достала из своей маленькой тускло-розовенькой сумочки два мятых бенгальских огня. Дала мне один, дала мне зажигалку и замолкла. Нет, на самом деле ты молчала и до этого, но то была неприметная, не значимая тишина, теперь же крик твоего молчания с силой давил, но не на барабанные перепонки, а на сердце. Оно зачастило, занервничало, заболело, но я скрыл это, скрыл даже глазами: я опустил их к бенгальским огням, которые уже поджигались моей спасительной, взявшей все под контроль, рукой.
   Не помню, что было дальше, но думаю, что одно единственное слово сможет описать то будущее, которое нас ждало и то прошлое, которое подвело нас, но наградило при этом удачей. Ничего. И да, я буду рад скорой встречи. Я всегда теперь нашу с собой два мятых бенгальских огонька и плохую кремневую зажигалку... Жди.
   Однако судьба - штука черствая. Не любит она запускать в небо пластиковые самолетики и отправлять в моря бумажные кораблики. Ей нужны наш труд, пот, страдания, а нам ее условность - удача. Я раньше боялся своего будущего, сейчас же не боюсь. И те, кто говорят, что знания губят, пугают, да и без них ЖИТЬ веселей - трусы. Я мож тоже трус, но я об этом по крайней мере стараюсь не думать, молчать: притворяюсь, что не вижу ядовитой змеи, хотя, иногда, тоже, поддавшись единому порыву, начинаю убегать от собственной тени, но чем ближе к солнцу, тем страшнее бежать: тень нагоняет.
   Не изо всех облаков идет дождь. Большинство из них либо гнусные лгуны, либо благородные вестники надвигающегося зла. Но, кто меня здесь не поправит? Конечно же каждый. Дождь не зло, многие молятся на него, а есть и те, что вообще живут по его распорядку, ну или не живут, если на то его мокрая воля. Дождь - это жизнь, скажите вы, а, немного подумав, еще и добавите: а вода - это стихия, страшная стихия жизни. Красиво, просто и со вкусом. Вроде все как надо и мистеру Гарисону понравилось бы... но только это бессмысленно. Да, это правда, сложно не согласиться, но сейчас она - эта ваша правда - бесполезна, она ни как не влияет на то, что дождь - это зло. Зло! Но во благо. Добро же не существует, если нет зла, ведь поп сказал, что добро существует, чтобы бороться со злом. Значит, если не будет зла, то и необходимость в добре отпадет. И раз уж на то пошло, то хотелось бы сразу обратиться к нашему дорогому другу. Ты спрашивал: "Верую ли?" Мы не ответили, мы не готовы к ответу, но мы тебя услышали. Хотя, подумав две секунды, я вот что скажу. Я Верую! Верую, как ты и учил: в Жизнь. Да. Ве-ру-юу!
  
  
  

----------------------------------------------------------------------------------

Сиськи тряслись, она кричала: "Я принцесса! Я принцесса!

Мне и бала будет мало, дайте мне другую пьесу..."

Книга I

  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"