Аргилай.

     Книга первая.

     Украденный дом.

     Пролог.

     Яркое солнце грело совсем по-летнему. Однако в прогалинах между деревьев еще лежали остатки снега. Как обороненные улики, свидетельствовавшие о преступлениях прошедшей зимы. Студеная пора в этом году выдалась особенно суровой. В деревне умерло больше народу, чем за последние несколько лет. Старики поговаривали о конце света и пугали пришествием Владыки Бездны из земель, лежащих далеко на юге за Ваницианскими пустынями.

     Впрочем, ничего нового. В свои неполные шестнадцать лет Йежи уже давно устал от этих разговоров и считал их не более чем стариковскими байками и нытьем о бесцельно прожитой жизни. Дескать, раньше все было лучше. Слышали уже, знаем. Не было раньше лучше. Не было! Все всегда оставалось так же. «Незыблемость традиций» - как с гордостью говорил староста. Кривые хибарки из подгнивающих бревен, работа в поле от зари до заката, кислый самогон из еловых шишек и непомерные налоги, что повышаются с каждым годом. Если когда-то и наступит конец света, то принесет его не какой-то сказочный Владыка Бездны, а обычный дурак сидящий на троне. И не с далекого юга, а свой собственный, местный, из Хадола. И его прихлебатели: заносчивые дворяне и зажравшиеся чиновники. Вот отчего ноют старики в бессильной злобе. Вот отчего спиваются работящие мужики. Нет в них воли, нет смелости, подняться с колен и изменить положение дел. Держаться за свои халупы, семью, чтут законы и придерживаются традиций. Нет в них крепкого стержня, вот и скулят в старости, когда приходит осознание о собственной загубленной жизни.

     Йежи не из таких. И батя его был не из таких. Даже не смертном ложе, в лихорадке и кровавых соплях - ни разу не пожаловался. А лишь наставлял сына, учил, как и во все прежние годы напоминал – нужно служить Острову. Маги – последнее спасение Хадола.

     Стук копыт в лесной тиши, юноша услышал раньше, чем увидел почтовую карету. Курьерская служба Бакарди всегда славилась своей пунктуальностью. И даже в такую глушь карета прибыла вовремя.

     Йежи услужливо повернул ручку и открыл дверцу с гербом летучей мыши, одновременно подавая руку, как учил его отец. Разбитый, грязный деревенский тракт грозил стать серьезным испытанием для почтенного мага, рискнувшего приехать весной в приморский край.

     Письмо они получили два месяца назад, зимой, когда отец был еще жив, но уже тяжело болен и прикован к постели. Остров Семи Башен сообщал точное время прибытия своего посланника, указания о порядке и месте встрече, а также подготовке, которую необходимо было осуществить заранее. Тогда все это легло на молодые, узкие плечи Йежи. Хотя и не вызвало особых проблем. Отец готовил себе приемника с детства. Брал на все задания, подробно объясняя все свои действия и возможные варианты развития событий. И когда пришло время - Йежи был ко всему готов. Хотя нет. Не совсем ко всему.

     Маг оказался не почтенным стариком. Он вообще не был похож на мага. Высокий, статный, подтянутый и физически развитый мужчина в самом расцвете сил. Открытое лицо без бороды и одежда путешественника, делали его более похожим на наемника, чем на чародея. Волшебник легко спрыгнул из кареты на разбитую дорогу, не испугавшись грязи и не приняв поданную руку.

     - Ты кто такой, мальчик? - с легкой улыбкой спросил посланник Острова, широкой ладонью приглаживая короткие рыжие волосы. – Меня должен был встретить старый Михей.

     Вот оно. Настал его час - понял Йежи. Сейчас нельзя ударить в грязь лицом, как в прямом, так и в переносном смысле. Остров не передавал полномочия по наследству, как делали короли в своих устаревших и прогнивших традициях. Доверенным лицом магов на континенте мог стать лишь достойнейший из людей. И сейчас юноше предстояло доказать, что он такой.

     Он отставил правую ногу назад, приложил руку к сердцу и попытался низко поклониться, как учил отец. Однако нога предательски поехала, Йежи поскользнулся, и чуть было не растянулся в луже. Маг вовремя подхватил юношу под мышки, не дав тому упасть.

     - Меня зовут Йежи, мэтр, - то краснея, то бледнея, представился парень. – Я сын Михея. Отец скончался зимой и велел мне выполнить задание Острова. Если Вы окажите мне эту честь, мэтр.

     - А не слишком ли ты молод для доверенного Острова, - добродушно спросил маг, осматриваясь по сторонам.

     - Отец готовил меня с детства. - поспешил заверить Йежи. – Не извольте сомневаться, мэтр, я полностью готов. Хотите проверить?

     Парень снял со спины большой берестяной кузовок и откинул крышку.

     - Перо, чернила, бумага в промасленной кожаной папке, - старательно начал перечислять Йежи, содержание своего багажа. – Карта местности. Отчеты за последние полгода. «Магический гонец» в защитном бронзовом ларце. Топор, нож, огниво, котелок, вода, вино, сыр, хлеб и… - юноша замялся.

     - И? - саркастически поднял брови маг.

     - Складной табурет и теплая подстилка. - с облегчением вспомнил Йежи, закончив перечисление.

     - Молодец! - одобрил посланник Острова. – Но ты мне лучше скажи: знаешь, где Волчий холм?

     - Знаю. - сделав серьезное лицо, ответил юноша. Волчий холм числился основным заданием письма. Как и все местные, Йежи с детства знал его месторасположение, и как все местные играл с друзьями на руинах, украшавших его вершину. Но несмотря на этот факт к поставленной задаче отнесся крайне ответственно. Обследовал окрестности холма, вычислил кратчайший и самый удобный путь к нему, с учетом размытости дорог весной. А также на всякий случай заготовил пару охапок хвороста в шаговой доступности от развалин. «Учти все возможные потребности господина» - учил его отец.

     - Долго идти? - спросил маг.

     - До обеда дойдем, мэтр. - поклонился парень.

     - Тогда в путь!

     Лесная тропинка скользила и хлюпала под ногами, но прогулка не доставляла затруднений. Йежи заранее позаботился о безопасности мага и заботливо закидал ветками самые опасные участки и присыпал глубокие лужи.

     Весенний лес дышал пробуждающейся жизнью, звучал далеким перестуком дятлов и переливами пения птиц.

     - Почему ты решил стать доверенным острова Семи Башен? - спросил маг, широко шагая своими длинными ногами. Дорогие кожаные ботфорты доверху перепачкались жидкой глиной.

     - Остров Семи Башен является единственным гарантом справедливости, всеобщего блага, счастья, процветания и законности для всех жителей Хадола. - старательно проговаривая малознакомые слова, продекламировал Йежи строки, которые, среди прочих, заставлял выучить отец.

     - Память у тебя хорошая, - похвалил посланник. – А сам что думаешь?

     Йежи готовился к этому вопросу. Размышлял: действительно ли он хочет быть доверенным лицом Острова, как его отец или просто покорился воле родителя.

     - Люди в нашей деревне пашут землю, охотятся. В соседней деревне есть шахта, где добывают железную руду на болоте. Все мы четно трудимся и платим десятину королю. Но что он дает нам взамен? Защиту? Закон? Образование? Медицину? У нас ничего этого нет. Приходится справляться самим. Мы прозябаем здесь. Живем в деревянных домах с земляной крышей. И так продолжается веками. Три года назад отец отвез меня в Тильбон. Вот где жизнь – в столице. Каменные дома, аптеки, повсюду порядок и достаток. На рынках продают еду, названий которой я даже не знаю. Люди одеваются в разноцветные одежды и передвигаются на красивых лошадях. Там все очень богатые, а работают гораздо меньше, чем мы. У отца не хватило даже денег оплатить ночлег на постоялом дворе. Мы заночевали в парке, а утром стражники избили отца и прогнали нас. - юноша вздохнул. – Это неправильно. Остров учит, что у людей должен быть достаток равный их работе.

     - Ты считаешь, что маги острова Семи Башен принесут в Хадол справедливость, если придут к власти? - уточнил посланник.

     - Разве нет? - удивился Йежи. – Отец всегда учил меня этому.

     - А что думает твоя мать?

     - Мама умерла, - потупился юноша. – Когда я был маленьким. После смерти отца я остался один.

     - Мне очень жаль. - сочувственно произнес маг.

     Какое-то время шли в молчании, посланник погрузился в свои мысли. Йежи с интересом наблюдал, как белки, уже успевшие облачиться в свои летние рыжие шубки, ловко скачут с ветки на ветку.

     - А ты понимаешь, какой ценой дается власть? - спросил маг. – Чтобы построить что-то новое, необходимо уничтожить старое.

     - Лес рубят – щепки летят. - кивнул юноша, радуясь, что может удачно ввернуть любимую фразу отца.

     - И ты готов к гражданской войне? - удивился посланник. – Готов взять в руки оружие и убивать своих соседей, если они не согласятся с взглядами Острова?

     - Конечно! - пылко промолвил Йежи и вновь прибег к помощи заученного материала. – Каждый, кто выступает против Острова – тормозит развитие и процветание мира. А значит должен либо осознать свою ошибку и присоединиться к нам, либо уйти с дороги прогресса и развития.

     Маг ничего не сказал.

     Юноша выдержал вежливую паузу и спросил:

     - Это была проверка, да, мэтр?

     - Что-то вроде. - уклончиво ответил посланник.

     От некогда величественного сооружения на Волчьем холме сейчас осталась лишь одна стена со стрельчатыми окнами, замшелая лестница и каменная площадка, некогда бывшая, вероятно, большим залом дворца.

     Посланник Острова пожелал остановиться здесь на время и Йежи быстро организовал все необходимое. Установил раскладной стул, достал теплый вязаный плед. Принес, заранее припасенный хворост, высек огнивом искру и запалил костерок. Через несколько минут перед магом стояло нагретое вино, нарезанный сыр и свежий хлеб.

     Тот не притронулся к угощению, но воспользовался табуретом и уткнулся носом в какие-то древние рукописи, которые принес с собой.

     Время шло, Йежи ждал, не смея беспокоить ученого человека, как наставлял отец. «У магов свои заботы у нас свои» - говорил он. «Каждый делает, что ему по силам для общего дела и не мешает другому».

     - Мы ждем заката. - сказал посланник, отрываясь от своих бумаг. – Если сегодня ничего не выйдет, то вернемся сюда завтра в это же время. Быть может, придется провести здесь не одну неделю. Данные слишком неточны, трудно рассчитать день.

     Йежи послушно кивнул, не пытаясь понять объяснения. Надо, значит надо. Он будет приводить мага на Волчий холм, сколько тому заблагорассудится. Инструкции, данные отцом - это одобряли. Для всеобщей справедливости необходимо постараться. А если его возьмут доверенным лицом Острова, то и деньгами не обидят. У отца всегда водились деньги, и весьма большие для такой дыры. Жаль, что тратил отец все на выпивку.

     Солнечный диск на чистом небе, коснулся верхушек обнаженных деревьев. В лесу заметно потемнело и похолодало. Поднялся ветер, терзая пламя небольшого костра и швыряя серую золу и горящие искры на штаны сидящего мага.

     - Началось! - встрепенулся посланник и вскочил на ноги. Голубые глаза чародея лихорадочно блестели. – Отойди в сторонку, мальчик. Я не знаю, что нас ждет.

     Йежи послушно отошел в сторону и спрятался за старым каштаном. И вовремя. Посреди развалин, над каменной площадкой началось форменное светопреставление. Гудело, трещало, сверкали молнии, и клубился зеленоватый туман. Из своего укрытия юноша видел фигуру мага, подсвеченную вспышками магии. Тот стоял рядом с творившимся безобразием и чего-то ожидал. Грохнуло так, что заложило уши, а затем наступила тишина. Лишь ветер свистел в развалинах дворца и где-то далеко в лесу пел соловей.

     Йежи собрал остатки разлетевшегося мужества и вылез из укрытия. На каменной площадке посланник теперь находился не один. Дыхание резко участилось. Парень понял кто перед ним. В инструкциях отца, полученных с острова Семи Башен подобному случаю отводился отдельный параграф. «Пункт первый: тварь из Бездны чрезвычайно опасна. Пункт два: в случае появления твари из Бездны – незамедлительно отправить Магического гонца на Остров. Пункт три: установить слежку за тварью из Бездны и не спускать с нее глаз до появления особой группы магов» - гласили указания.

     - Осторожно, мэтр! - заголосил Йежи, бросаясь к своему берестяному коробу. – Это тварь из Бездны! Она опасна!

     - Это человек. - не поворачиваясь, ответил маг. Он заворожено смотрел на существо, лежащее на каменной площадке.

     - Это тварь из Бездны. - не согласился юноша, выбрасывая из короба топор, чернильницу, кожаную папку и прочие вещи, чтобы добраться до самого дна. Там лежал бронзовый ларец с «Магическим гонцом». Отец за всю свою жизнь так ни разу и не воспользовался им. – Я немедленно отправляю гонца. Нас спасут!

     - Не смей! - грозно вскричал маг, поворачиваясь к Йежи. – Никто не должен узнать!

     - Пункт четыре, - бормотал юноша, трясущимися руками извлекая позеленевший от времени ларец. – В случае противодействия с чьей-либо стороны, включая представителя Острова, в выполнении инструкции по взаимодействию с тварью из Бездны, немедленно отправить Магического гонца.

     - Брось! - заорал маг, вскидывая руку в направлении Йежи.

     Неведомая сила вырвала бронзовый ларец из рук юноши, отбросила в сторону, и тот заскакал вниз с холма по замшелым ступенькам. Приземлившись в грязную лужу, шкатулка остановилась. Крышка лежала рядом.

     - О нет… - с ужасом прошептал посланник Острова.

     Отец мог бы гордиться своим сыном. Несмотря на противодействие мага, Йежи все же успел выполнить указания инструкции. Ларец был открыт, из его недр в небо ударил пульсирующий луч яркого света. «Магический гонец» донес свое сообщение до острова Семи Башен и скоро сюда явится специальная группа магов.

     Юноша встал и смело подошел к твари из Бездны, стараясь не спускать с нее глаз, как того требовала инструкция. Тварь лежала без движения, широко раскинув руки. Йежи не смог не заметить, что он с ней почти одного роста и вероятно одного возраста. Маг тоже заметил сходство. Парень прочитал это в его глазах и испугался.

     - Мне жаль Йежи, что я не могу объяснить тебе все. - горько промолвил посланник Острова, вскидывая руки. – Но в одном ты прав: за лучший мир действительно стоит бороться.

     Сирота закричал, когда сорвавшийся с пальцев мага, синий огонь охватил его тело. Обугленное до костей тело Йежи упало на каменную площадку, рядом с тварью из Бездны. Юноша не подвел ожидания своего покойного отца, но не смог стать доверенным лицом острова Семи Башен.

     Глава 1 - Аргилай.

     Он медленно шел, касаясь кончиками пальцев, влажных от росы, колосьев. Босые ступни глубоко зарывались в мокрую прохладную землю. Утренний ветер играл длинными непослушными волосами. Трепал белоснежную рубаху и такого же цвета штаны.

     Вокруг расстилалось цветущее поле. Где-то далеко на горизонте первые лучи солнца пробивались из-за черных силуэтов деревьев.

     Утренний воздух был студен и свеж. Человек вдыхал его полной грудью, зажмурившись от удовольствия. Каждый вдох дарил наслаждение.

     Он смотрел вокруг и не мог налюбоваться. Казалось, в эти мгновения происходит рождение мира.

     Человек поднял глаза к безоблачному чистому небосклону. Позади него еще были звезды, а впереди загорался рассвет.

     На одинокой осине запел соловей. Прокричал ворон, прыгающий по пашне. Взвизгнула лесная свинка, бредя к ручью. Жизнь неотвратимо пробуждалась вокруг.

     Человек шел по полю навстречу солнцу и ни о чем не думал.

     Он наклонился к ручью и умылся. Набрал в ладони студеную воду и долго с наслаждением пил, пока не заломило зубы. Где-то рядом ухала сова и стучал дятел. Приятно пахло хвоей. Человек подошел к опушке леса.

     Он вспоминал названия деревьев, по голосу узнавал животных и птиц. Каждое воспоминание отражалось улыбкой на молодом лице и дарило радость.

     Подвернув белоснежные штанины, он зашел по щиколотку в ледяной ручей. Волна прохлады пробежала по телу. Человек счастливо засмеялся. А потом прыгнул в воде, подняв тучу брызг, и побежал по руслу ручья.

     Крупные красные ягоды он собрал с небольшого куста в подол рубахи. Уютно устроившись под ближайшим деревом, отведал свою находку. Кислые ягоды слегка горчили, зато неплохо набили пустой желудок.

     Сквозь листву падали теплые солнечные лучи. Мягкий мох у основания дерева мягким ковром покрывал почву. В кроне пел соловей. Уходить не хотелось, но нужно было идти дальше. Пришлось подняться и продолжить путь.

     На поле, где недавно прошел человек, появились два высоких мужчины. Ломанные сплющенные носы, крепкие руки с мозолистыми костяшками и ножи за голенищами сапог, прозрачно намекали, что незнакомцы явились сюда не пахоту.

     - Ну и де он? – спросил один из них внимательно озираясь.

     Второй сплюнул и махнул рукой:

     - Припоздали мы - упорхнула птаха. Вон жито примято. В лес потопал.

     - Едрить в грызло! – расстроено выругался первый. – Терь его по лесу шукать весь день.

     - Не скули. Сам знаешь, что будет - коли не сыщем.

     В ягодах человек явно не разбирался. Живот скрутило в узел боли. Человек упал на колени и долго извергал ягоды обратно. Встать сил не осталось. Он лег под раскидистые еловые лапы на плотный ковер из опавших иголок и уснул.

     Мимо прошли две пары ног, обутые в кожаные сапоги. Из-за голенищ торчали рукояти ножей. Спящего под елкой юношу - не приметили.

     Когда человек пробудился, вокруг стрекотали цикады. Солнечный диск опустился к верхушкам деревьев. В лесу неотвратимо наступал вечер. Состояние значительно улучшилось. Человек поднялся на ноги и продолжил свой путь.

     Лес внезапно закончился невысокой плетеной изгородью. Человек легко перемахнул через нее.

     Над кустами смородины столбом вилась бледная мошкара. В воздухе отчетливо слышался запах дыма и навоза. Впереди появился бревенчатый покосившийся домик с крышей, покрытой дерном. Заливаясь громким лаем, из конуры выскочила собака. Пушистый загнутый хвостик метался из стороны в сторону. Человек радостно улыбнулся лохматому зверю и сел на корточки. В приветствии раскинул руки. Собака нерешительно остановилась, но продолжала лаять.

     - Заткнись, Плут! - прикрикнул грубый мужской голос. На порог дома вышел неприветливого вида мужик в грязной длинной рубахе и без штанов. - Те чо надо?

     Человек в белых одеждах встал и повернулся к незнакомцу. Пожал плечами.

     - Кушать хочется.

     - А ну вали! Не таверна. Самим жрать нечего. - проворчал незнакомец и угрожающе замахнулся деревянной лопатой. - Ща как врежу! Ходят ту всякие.

     Человек в белых одеждах шел по деревне. Люди испуганно косились на него и переходили на другую сторону дороги. Ребенок бросил в человека камешек и убежал, сверкая грязными пятками.

     - Друзья, – человек обратиться к прохожим. – Где у вас таверна, не подскажите?

     - Туды-туды. – махнула рукой старушка, ведя козу не веревочке, и поспешила прочь.

     В вечерний час таверна была забита под завязку. Столы сдвинули к стенам, освобождая место для плясок. Играла флейта. В центре зала танцевали три пары.

     Человек подсел на свободное место и неловко улыбнулся соседям по столу. Те коротко оглядели гостя и быстро потеряли к нему интерес.

     - Пиво, самогон, компот из яблок, рагу из кролика, моченый горох, морковь в меду, кисель из ревеня. – безразличным тоном перечислила толстая женщина, вытирая грязные руки о не менее грязный фартук. – Что хочешь?

     - Кушать. – кивнул человек в белых одеждах.

     Толстуха нахмурилась и соизволила посмотреть на бестолкового гостя:

     - Я ж те пояснила… - начала она, но осеклась, разглядев собеседника и, быстро ретировалась, скрывшись за дверью на кухню.

     Человек недоуменно посмотрел вслед.

     Захмелевшие посетители таверны хлопали в ладоши в такт игравшей музыке. Танцующие, уперев руки в бока, ловко отстукивали каблуками зажигательный ритм. Из кухонной двери выскользнул мальчишка. Пересек залу, ловко лавируя среди танцоров то и дело, с интересом оглядываясь на человека в белых одеждах. А затем зайцем вылетел на улицу.

     - Вот жрачка. Бесплатно.

     На потемневшие доски стола опустилась деревянная тарелка, полная разваренного гороха. Рядом, чуть пролив содержимое, встала глиняная чашка.

     - Спасибо! – радостно поблагодарил гость.

     Невысокий мужчина в фартуке, чуть нахмурившись, с любопытством рассматривал человека. Тот зачерпнул деревянной ложкой горох и отправил его в рот. Прожевал. Глаза слегка вылезли из орбит. Закашлялся.

     Мужчина ухмыльнулся:

     - Больно солоно? А ты запивай.

     Гость сгреб со стола глиняную кружку и залпом выпил компот.

     Входная дверь распахнулась. В таверну ввалился раскрасневшийся от бега и сильно запыхавшийся толстяк. Музыка замолкла, танцующие пары остановились. Новоприбывший осмотрел собравшихся посетителей в зале и, тяжело дыша, махнул рукой:

     - Да все хорошо, – пролепетал он, держась за сердце и восстанавливая дыхание. – Пляшите.

     Музыка возобновилась, люди вновь пустились в пляс. Отдышавшись, толстяк направился прямиком к человеку в белых одеждах. Быстро окинул взглядом пустую чашку и чуть тронутый горох на столе. Широко улыбнулся:

     - Слава Создателю, ты нашелся! Весь день сегодня лес прочесывали. Все ноги стоптали. А ты, оказывается, уже в деревне.

     - Простите, а мы знакомы? – смущенно спросил человек. - Я вас совсем не помню. Где я?

     Толстяк сделал знак, чтобы сидевшие за столом подвинулись и примостил свои тяжелые булки на край лавки. Та страдальчески заскрипела и немного накренилась.

     - Меня зовут Боров, я здешний староста. – представился он и еще раз заглянул в пустую глиняную чашку. – А деревня наша зовется Большое Дно. И ты тоже живешь здесь.

     - А я… - человек примолк и закусил губу. – Простите, я не знаю, как меня зовут.

     - Имя? Даже имя забыл. - посочувствовал Боров, сокрушенно качая головой. – Ты Лаи. Ударение на «а». Аргилай.

     - Аргилай? - переспросил человек, получивший имя.

     - Ага. Как кота местного. Сэр Аргилай Блохастый. - староста указал на откормленного кота, сидевшего на подоконнике. – Местные часто шутят на эту тему.

     - Так себе шуточки. – поморщился Лаи, рассматривая пушистую тварь. - Вы сказали, что искали меня. Зачем?

     Староста пристально посмотрел на собеседника:

     - Ты как себя чувствуешь? В голове не шумит?

     - Голоден, как волк. А так все отлично. – пожал плечами юноша.

     Толстяк взял пустую кружку и понюхал.

     - Штошш, – задумчиво протянул он, теребя нижнюю губу. – Предлагаю продолжить разговор у меня дома. А то еда тут у Щуки, откровенно говоря - дерьмо.

     - Да, – кивнул Аргилай. – Именно! Я так и не смог понять это горох с солью или соль с горохом.

     Толстяк и юноша в белых одеждах медленно шли через деревню. В окнах бревенчатых домиков мелькали огни. Во дворах раздавались приглушенные голоса. Из печных труб тянуло дымом, а из-за приоткрытых ставень аппетитно пахло едой. Боров заливался соловьем, рассказывая, как давно тут обосновалась деревня, какой чудесный у них край и каких резвых лошадей выращивают на местных фермах. Он говорил, о чем угодно, но только не о том, кто такой Аргилай и почему он ничего не помнит.

     Дома кончились, стало темнее. Вокруг тянулся лес.

     - Вы не в деревне живете? - удивился Лаи.

     - Мой дом на окраине. – важно кивнул Боров. – Ежели волки нагрянут или люди, лихие какие, так я первый их встречу.

     Аргилай испуганно оглянулся:

     - Вы не слышали?

     - Что такое? – забеспокоился толстяк.

     - Мне показались шаги.

     Боров остановился и подозрительно прислушался. Стрекотали цикады, где-то ухала сова, от легкого ночного ветерка в кронах чуть поскрипывали деревья в лесу.

     - Чай померещилось. – немного неуверенно ответил староста. – Пошли, тут уже недалеко.

     Небольшая бревенчатая хибарка появилась из темноты внезапно. Внутри горел свет и слышался разговор. Но разобрать слов не представлялось возможным. Боров гостеприимно отрыл перед гостем дверь. Лаи вошел. Дверь закрылась. Скрипнула щеколда.

     Два рослых крепких мужика в кожаных сапогах, сидели за столом и ужинали жареной колбасой с пивом.

     - Вот те раз, – удивленно промолвил один из них и медленно поднялся. – Пташка сама до нас долетела!

     Аргилай затравленно огляделся, ища пути отступления. Маленькое помещение, стол, лавка, небольшой очаг и маленькое окошко. В углу навален какой-то хлам. Лаи не знал этих людей, но чувствовал опасность.

     - Что значит «сама»!? – возмутился Боров, и Лаи с трудом узнал его изменившийся от злости голос. – Я его через всю деревню тащил. За что я вам раззявам плачу?

     - Остынь, Боров. – вступил в разговор второй мужик. Он вальяжно жевал колбасу. – Хочешь по лесам таскаться – найми охотников.

     - Как бы самому тебе не остыть! – огрызнулся староста. – Поднимай свое гузно Сохатый и дуй на хутор, тащи хлопцев.

     - Та на кой? – удивился здоровяк. – Сами сдюжим.

     - Мне кажется это какая-то ошибка. - Лаи отступил к двери. – Я действительно никого из вас не знаю.

     Боров преградил ему путь и грубо толкнул вглубь дома.

     - Сядь в угол и заткнись, пока цел! – пригрозил староста, а потом повернулся к здоровяку. – Рыжую видели в деревне. Смекаешь на кой она тут?

     Мужчина изменился в лице:

     - Уразумел. Хлопцев приведу в два счета.

     Когда Сохатый ушел в ночь и за ним закрыли дверь, Боров подошел к, сидевшему на полу, Аргилаю.

     - Вот и пришло твое время, горемыка. - с притворным сочувствием сказал он, и повернулся к своему головорезу. - Хрип, займись нашим приблудой.

     - Горе, что не девка. – посетовал здоровяк, вставая с лавки и с хрустом разминая кулаки. – Хей, Боров, памятуешь экая в тот раз пташка попалась?

     - Кончай болтать, – проворчал староста, наливая себе пива и отрезая кусок колбасы. – Времени в обрез.

     Облокотившись на стену, Лаи медленно поднялся и встал перед подошедшим к нему мужчиной. Юноша с трудом доставал тому до подбородка и был раза в полтора уже в плечах.

     - Ну шо дивишься, пташка? – нагло ухмыляясь спросил Хрип. – Раздевайся.

     - Ах, вот в чем дело! – понял юноша. Он вытянул перед собой руку и помахал указательным пальцем. – Не-не-не-не, я, конечно ничего не помню о себе, но в одном я точно уверен. Я не голубок.

     - Да шо ты мне кочан мутишь? – разозлился мужчина. – Сымай говорю портки и рубаху!

     - Мало ли куда он мог цацку спрятать. – указал колбасой Боров. – Проверь все его дырки.

     - Какие еще дырки!? – переполошился юноша и попытался ускользнуть от надвигающегося на него Хрипа.

     - Больно резвый. – удивился мужчина. – Щука его компотом не попотчевал?

     - Пес его знает, – с набитым ртом ответил толстяк. – Вроде напоил.

     Аргилай шагнул в сторону окна.

     - Куды!? – воскликнул Хрип и схватил Лаи за горловину рубахи.

     Юноша дернулся в другую сторону. Раздался треск рвущейся ткани. Два куска белой рубахи остались в руках у нападающего.

     - Вот она! – закричал староста, и его колбаска задрожала на весу. – Хватай!

     На худой обнаженной груди, на тоненькой цепочке висел медальон. Маленький прозрачный камешек, искусно ограненный в виде капли воды. Лаи невольно залюбовался своим украшением. Раньше он не замечал его.

     - Боров, – раздался звонкий женский голос с улицы и в дверь сильно постучали. – Я знаю, что ты здесь! Открывай!

     Боров отложил колбасу и, понизив голос, зло прошептал:

     - Хрип, скажи ей, что меня нет. Тяни время.

     Здоровяк отбросил остатки рубахи и подошел к двери. Приложил ухо, послушал. Потом тихонечко и слегка пискляво ответил:

     - Нема тут никого.

     - Идиот! - простонал староста, прикрыв ладонью глаза.

     Дверь затряслась от мощного удара. Щеколда предательски затрещала, грозясь вылететь из косяка.

     - Думаешь, эта дверь нас удержит!? – прозвучал звенящий сталью голос незнакомки на улице. – Я следила за тобой от таверны. Верни наши деньги или наших лошадей! Старый мерзкий жиробас!

     - У меня просто кость широкая. – обиделся Боров и, с трудом нагнувшись, над круглым животом, выудил старый арбалет из хлама в углу.

     Новый удар в дверь. Косяк пересекла большая трещина.

     - Ну-ка посторонись. – прокряхтел староста, натягивая арбалет и заряжая в него стрелу с широким наконечником.

     Хрип достал из-за голенища сапога увесистый нож и схоронился слева от двери.

     С громким хрустом дверь выломалась из косяка и упала на пол внутри хибары. В дверном проеме возникли трое. Впереди: длинная и поджарая зрелая женщина с рыжими волосами чуть выше плеч. За ней двое мужчин. Один в возрасте и с глубокими залысинами. Второй - мускулистый крепкий бородач в кожаном фартуке.

     Стоявший возле стола Боров, поднял арбалет и нажал на спусковой рычаг. Одновременно с этим Аргилай со всей силы пнул стол и прокричал:

     - Осторожно слева!

     Стол ударил старосту в бедро, сбивая прицел. Стрела с громким стуком воткнулась в косяк двери возле рыжей головы женщины.

     - То есть справа. – спохватился юноша. – Слева это относительно меня.

     Хрип выпрыгнул из своего укрытия и нанес удар ножом. Женщина успела уклониться, а вот бородачу досталось в плечо. Из руки брызнула кровь. В следующий момент, рыжая сделала шаг в сторону нападавшего и молниеносным ударом кулака отправила здоровяка на пол. Нож отлетел в угол. Трое вошли в дом.

     - Боров, ты совсем ополоумел? – потрясенно проговорил лысеющий худой мужчина, оглядывая картину скоротечного боя. – Я до конца не хотел верить, что ты похитил табун. Думал - ошибка случилась и сейчас во всем разберемся.

     - Разуй глаза, Копыто. - проворчала рыжая. – Боров сколотил банду и грабит, ворует, беспредельничает и, - светло-голубые глаза женщины внимательно осмотрели полуголого юношу. – Походу он голубок.

     - Боров, объяснись! – потребовал тот, кого назвали Копыто.

     - Засунь себе свои объяснения, знаешь куда. – зло выплюнул староста. Он прекрасно видел, что позади троицы во тьме дверного проема к дому двигается дюжина факелов. – Вы понятия не имеете во что ввязались!

     - Во дворе! – предупредил Лаи.

     - Живыми вам не уйти. – засмеялся толстяк.

     Факелы разом ускорились.

     Раненый бородач в кожаном фартуке схватил дверь, поставил ее на место и подпер могучей спиной. Очень вовремя. Снаружи на дверь навалились, пытаясь ее выдавить.

     - Бегите! Я задержу их, сколько смогу. – прокряхтел мужчина, напрягая бугры мышц и сдерживая толпу за дверью.

     Рыжая подскочила к старосте, схватила руками за горло и ударом его головы выбила единственное в хибаре окошко.

     - Бежим!

     Аргилай несся, не разбирая дороги, сквозь непроглядную тьму в сторону деревни. Ночной воздух холодил обнаженный торс. Юноша прыгал через ограды, пробегал по чьим-то грядкам, оббегал дома.

     Вдалеке послышался зычный голос Борова. Видимо, староста быстро пришел в себя после удара.

     - Найдите их!

     Лаи припустил еще быстрее. Впереди показались силуэты людей с факелами. Похоже, он заблудился в темноте и, пробежав круг, вернулся к хибаре. Факелы приближались. Юноша вжался в бревенчатую стену какого-то сарая.

     - Пссс. - раздалось над головой.

     Аргилай посмотрел вверх. Над ним в темноте белела рука.

     - Лезь сюда. - прошептал женский голос.

     Юноша, не раздумывая, схватил руку. Рука оказалась на удивление сильной. Перебирая ногами по бревенчатой стене, он вскарабкался и ввалился в чердачное окно. Там была та самая рыжая женщина.

     - Пригнись. - прошептала она.

     Мимо сарая пронеслись люди с факелами. В крепких руках поблескивали ножи и топоры. Женщина аккуратно высунулась из чердачного окна, и посмотрел вслед.

     - Спасибо за помощь. - поблагодарил Лаи. – Если бы не Вы, они бы меня опять сцапали.

     - Мы в расчете. - не отворачиваясь от окна, сухо ответила незнакомка.

     - Меня Аргилай зовут, - представился юноша. – Можно просто Лаи. Ударение на «а».

     - Трицитиана. - бросила через плечо женщина.

     - Три-ци-ти-а-на, - старательно по слогам повторил юноша. – Ого, язык сломаешь. А можно просто «Три»?

     - Нельзя. - огрызнулась Трица и бесшумно спрыгнула вниз на землю.

     Лаи ойкнул от неожиданности, и тоже хотел было прыгнуть из окна за женщиной.

     - Куда? - шикнула та.

     - Мне с Вами безопаснее. Возьмите меня с собой. - взмолился Аргилай.

     - А мне с тобой нет. - отрезала Трицитиана. – Сиди тут или домой вали. – вынесла приговор она и с грацией змеи, бесшумно растворилась в ночи.

     - Домой… - вздохнул юноша. – А где он - мой дом?

     Выбор не блистал разнообразием. Либо отправляться в дальнейший путь, в полной темноте - без луны и звезд. Не имея никакой цели и не понимая направления. Либо остаться тут, на чердаке, и дождаться утра. Лаи выглянул из чердачного окна и моментально принял решение: лечь спать. Свернувшись калачиком и прижав руками колени к груди, чтобы сохранить остатки тепла, юноша уснул тревожным сном без сновидений.

     Трицитиана серьезно облажалась и ругала себя последними словами. Это же надо – сунуться к старосте без оружия, прекрасно зная, что тот вожак разбойников. А это все Копыто, все он. До конца не хотел верить фактам. Отговаривал, убеждал: «Оставь копье, Огненная Фея. И нож не бери, мы же только поговорить.»

     «Ну-ну, вот и поговорили» - выругалась про себя Трица. – «Кузнец Чубар теперь, поди, уж с предками беседы ведет. Все, хватит разговоров. Наболтались уже. Надо только до фермы Копыто добраться, оружие забрать и пускай этот мягкотелый табунщик своих мужиков поднимает. Борова валить пора, со всеми его головорезами».

     - Внимание, слева! - прервал громкий мужской голос, размышления Трицы, и та моментально припала к земле.

     «Опять облажалась» - обругала себя женщина.

     Впереди, на дороге стояла большая черная карета. На козлах сидел человек в кольчуге и черной накидке без герба. В руках воин держал взведенный арбалет. Трое таких же бойцов, негромко позвякивая доспехами, направились в сторону, где залегла Трица. Та напряглась, готовясь ринуться прочь.

     - Может зверь? - неуверенно спросил один из мужчин, старательно всматриваясь в ночь. – Не слыхать ничего.

     Другой вскинул арбалет и выстрелил. Стрела прошла в паре локтей над головой Трицы. Та не шелохнулась.

     - Ну че там? - прикрикнул боец, сидящий на козлах.

     - Никого. - доложил стрелок, взводя разряженный арбалет.

     - Повнимательнее. - наказал возница.

     Полированная деревянная дверь кареты открылась. Из нее вылез Боров собственной персоной.

     - Еще раз приношу свои самые глубочайшие извинения, господин Локкириан. - распинался староста, мелко кланяясь кому-то оставшемуся внутри кареты. – Примите мои самые искренние уверения, что я никогда бы не осмелился нарушить нашу с Вами договоренность. Рыжей бестии, точно кто-то заплатил за этого парня. Видите, как она меня приложила. - посетовал Боров, указывая на свою разбитую голову.

     Трица нахмурилась и привстала на локтях, пытаясь рассмотреть пассажира кареты. Хотя и так была почти уверена, что знает его.

     Черная дверь захлопнулась. Бойцы в черных накидках вскочили в седла своих скакунов. Возница причмокнул губами и щелкнул хлыстом. Карета покатилась по дороге, сопровождаемая вооруженным отрядом конных арбалетчиков.

     Боров вытер пот со лба:

     - Обошлось. - облегченно выдохнул он.

     - А шо ты ему про рыжую набрехал? - спросил Хрип, потирая опухший и посиневший подбородок. – Она ж за кониками приходила, не за хлопцем.

     - Вот тебя спросить забыл. - проворчал староста. – Бабу с дитем скрали?

     - Ну. - утвердительно кивнул разбойник.

     - На хутор тащите. А то, как бы ни вышло чего. - толстяк подозрительно огляделся по сторонам. – Как рассветет - табун погоним. Нечего ему на хуторе светиться.

     Трица поднялась на ноги и быстро пустилась в обратный путь.

     Кто-то требовательно потряс Аргилая за плечо. Тот проснулся и с испугу попытался ударить разбудившего его. Трицитиана легко увернулась от летящего кулака.

     - Хорошая реакция. - похвалила она, а потом спросила: - Боров от тебя чего хотел?

     - Кто? - спросонья не понял Лаи.

     - Староста, кто, - подсказала женщина. – Жиробас тот.

     - А, этот. - осознал юноша и вытянул вперед руку с раскрытой ладонью. – Вот, - кивнул он, показывая поблескивающий маленький прозрачный камушек, искусно ограненный в виде капли воды. – Его хотел.

     - Красивый, - кивнула Трица после секундной заминки. – Не потеряй.

     Аргилай сжал украшение в кулаке и прижал к обнаженной груди.

     - Ты вроде со мной просился? - напомнила женщина.

     - Да! - обрадовался юноша. – Можно?

     - Пошли. - кивнула рыжая, и ловко спустилась из чердачного окна вниз.

     Лаи повторил маневр, но у него вышло не так ловко. Белые, перепачканные грязью штаны, зацепились за сучек, и чуть было не остались на раме окна.

     - А куда мы? - рискнул спросить юноша, возвращая единственный предмет своей одежды на его законное место.

     - Тише! - шикнула женщина. – А то передумаю.

     Аргилай разумно примолк. Он решил довериться новоявленной союзнице и не задавать лишних вопросов.

     Коневод, которого Трица за глаза называла «мягкотелым табунщиком» жил в новом бревенчатом доме, недалеко от деревни Большое Дно. Копыто они обнаружили возле конюшни. Тот взволнованно ходил вдоль ограждения левады и отдавал распоряжения мужикам, столпившимся вокруг. Заметив Трицу, он бросился к ней.

     - Готов атаковать хутор Борова? - сходу спросила женщина.

     - Нельзя атаковать! - испугался Копыто. – Они Золотушку мою похитили и доченьку – Ряпушку!

     - А вот надо было слушать, когда я тебе говорила. - пожурила Трица. – Знаю, что похитили.

     - Убьют их. - испуганно пробормотал коневод, хватаясь за голову. – Придется табун Борову отдать.

     - Не убьют. - заверила женщина и вытолкнула вперед Аргилая. – У парня побрякушка есть, которая старосте нужна. На твоих родных сменяем, а затем атакуем. Покажи ему Лаи.

     Затравленно оглядываясь, Лаи раскрыл ладонь. Со всех сторон его обступили суровые деревенские мужики с вилами и топорами.

     - На кой он Борову? - нахмурился Копыто, рассматривая прозрачную каменную каплю.

     - А я почем знаю. - пожала плечами рыжая. – Но точно обменяет.

     Коневод задумался, рассматривая парня:

     - Ты украл у старосты побрякушку?

     Лаи замялся, не зная, что ответить и с чего начать рассказ. Поле, лес, деревня, таверна, халупа, где на него набросился головорез – это все, что Аргилай помнил о своей жизни. Откуда у него капля и украл ли он ее, купил ли – оставалось загадкой.

     - Да какая разница! - встряла рыжая, не дав юноше придумать ответ. – Пока ты тут мучаешься вопросами морали, Копыто, твоя жена и дочка мучаются в лапах разбойников.

     - Вопросами чего? - не понял коневод.

     - Не бери в голову. - отмахнулась женщина. – Не воровал он побрякушку. Тебе легче?

     - Парень, - обратился Копыто к Аргилаю. – Ты согласен обменять свою драгоценность на мою жену и дочь? В долгу не останусь.

     - Да, конечно! - легко согласился Лаи, не представляя ценности капли и радуясь, что наконец-то может найти себе друзей.

     - Вот и порешили. - удовлетворенно выдохнула Трица. – Тащи мое оружие, табунщик.

     Через лес шли очень быстро, самым кротчайшим путем в обход тропинок и дорог. Группу их девяти вооруженных мужиков, Трицитианы и Аргилая возглавлял друг Копыто - опытный охотник из деревни Большое Дно.

     Ближе к цели, отряд перестал таиться и двигался в открытую по дороге, ведущей на хутор. Звезды и луна так и не показались из-за туч. Ночка выдалась темная. Чтобы еще более явно обозначить свое присутствие – зажгли несколько факелов.

     - Нас засекли. - проинформировала Трица.

     Копыто завертел головой по сторонам и нахмурился:

     - С чего ты это взяла? - удивился он.

     - Прислушайся, - посоветовала женщина. – Филин ухает, слышишь? Три раза ухнет, потом тишина. Снова три ухнет. Запоминай, пригодится, когда старостой станешь.

     - Не говори «гоп». - отмахнулся коневод.

     - Если я не уверена в удачном результате, то не берусь за дело. - заверила Трица.

     - Твоими бы устами. - вздохнул Копыто.

     До хутора отряд не добрался. Поперек дороги стояло с полдюжины молодцов самой бандитской наружности. Оружие не обнажали, но у каждого на поясе висел либо длинный нож, либо увесистая дубинка с шипами. Луков или арбалетов ни у кого не наблюдалось, что обеспокоило Трицу. Банду возглавлял староста деревни Большое Дно – Боров. Толстяк скрестил руки на груди над круглым животом и поглядывал на явившийся отряд.

     - Че пришел, Копыто? - зло бросил староста.

     - У меня есть то, что тебе нужно, Боров. - ответил коневод.

     - Сомневаюсь. - усмехнулся толстяк. – Забери своих балбесов и отправляйтесь домой. Про табун даже не спрашивай. Бабу с ребенком завтра вечером верну. А вот твою рыжую подружку я больше в деревне видеть не желаю. Усек?

     Коневод вытянул вперед свою жилистую руку. В свете факелов блеснула капля на цепочке.

     - Меняю это на свою жену и дочь. - предложил Копыто.

     Среди головорезов послышались перешептывания. Разбойники явно понимали ценность побрякушки. Но староста даже глазом не повел.

     - С чего ты взял, что меня это интересует? - усмехнулся он.

     - Хорош лепить горбатого, Боров! - прикрикнула Трица, появляясь из-за спины коневода. В руке женщина держала копье с длинным, широким наконечником. На поясе красовался кинжал в потертых кожаных ножнах. – Мы все знаем про твоих нанимателей в черной карете, - она вытолкнула вперед Аргилая. – Парень нам все рассказал.

     Глаза старосты беспокойно забегали. Он облизал пересохшие губы и с сомнением произнес:

     - Мальчишка же ничего не помнит.

      - Вспомнил, - заверила женщина. – И рассказал много чего любопытного про магов и эльфов. Улавливаешь, куда я клоню?

     Какое-то время Боров размышлял, а затем приказал одному из разбойников:

     - Сохатый, тащи сюда бабу с дитем.

     Тот, молча, кивнул и растворился в ночи. Головорез быстро вернулся - то ли до хутора оставалось совсем недалеко, то ли пленниц прятали где-то поблизости в лесу. У молодой женщины были растрепаны волосы, разбиты губы и темнел синяк под глазом. Девочка лет восьми выглядела без повреждений. Обеим пленницам связали руки за спиной.

     - Золотушка! - испуганно воскликнул Копыто, намереваясь броситься к своим родным. – Солнце мое! Да что они с тобой сделали?

     - Потом слюни распускать будешь. - остановила его за плечо Трица. – Сейчас не время.

     - Мне кажется, обмен не равен по цене. - тем временем изрек староста. – У меня двое у вас одна. Хочу побрякушку вместе с парнем. Иначе обмена не будет.

     - А табун? - уточнила женщина.

     - Сказал же, - разозлился староста. – Забудь!

     - Лошадку мою хоть верни. - попросила Трица. – И я уеду.

     - Ну что не сделаешь ради того, чтобы больше не видеть твою щербатую рожу… - улыбнулся толстяк. – Твоя кляча и баба с ребенком на парня с побрякушкой. По рукам?

     - Лады. - легко согласилась рыжая.

     - Что значит «лады»? - испугался Аргилай. – Не отдавай меня им!

     - Что ты делаешь, Трица? - поддержал парня коневод. – Не было уговора отдавать парня.

     - Что я делаю!? - вспылила женщина. – Я жену твою спасаю и ребенка! Опомнись! Кто для тебя этот парень? Никто. Хочешь дело делать – придется рука замарать.

     - Ты меня обманула! - заверещал Лаи, пытаясь сбежать. Но мужики сомкнулись вокруг него плотным кольцом и схватили за руки. – Пусти!

     - Вот этого не надо. - покачала рыжей головой Трица. – Ты сам со мной напросился идти. - произнесла она и неожиданно влепила юноше кулаком в лоб.

     Наконец увидев звезды, правда, не на небе, а перед глазами, Лаи шлепнулся на дорогу. Удар оказался не слишком сильным, однако подняться ему не дали. Трица грубо перевернула Аргилая лицом вниз, села сверху и заломила руки за спину. Юноша не удивился, когда почувствовал, как вокруг запястий затягивается веревка. Однако сильно опешил, когда ладонями ощутил холод стали.

     - Узел ложный, - прошептала рыжая, обдав ухо Лаи теплым дыханием. – Потянешь – путы спадут. Приставь нож к горлу Борова, дальше я сама.

     Она резко подняла парня на ноги. Копыто все еще мучился сомнениями в правильности решения вопроса с заложниками, но надел Аргилаю на шею подвеску в виде капли. Взял того за плечи и заглянул в глаза.

     - Прости парень, - искренне извинился коневод. – Я виноват перед тобой и никогда не смогу искупить свою вину.

     Трица подтолкнула Лаи в спину:

     - Шагай. - издевательским тоном напутствовала она. – Не заблудись, тут целых двадцать шагов.

     Тот не ответил. Он напряженно молчал, пытаясь осознать ситуацию и придумать, что ему делать дальше. Если бежать, то куда? И сумеет ли? Трицитиана действительно не обманывала, он сам навязался ей и полез в эту авантюру, стремясь найти друзей. Сам влез, сам и получает теперь. Выполнить, что от него хотят? Возможно. Хотя и очень опасно.

     На одной чаше весов разбойники, которые обманули его и пытались отобрать побрякушку. На другой – те же разбойники, но интересующиеся им исключительно в целях спасти своих родных. И если затея окончится положительно для Копыто с Трицей, то у него, возможно, появится шанс заполучить сильных союзников.

     «Решено!» - принял для себя решение Аргилай, медленно, на трясущихся ногах, ковыляя к Борову. «Попробую достать этого жиробаса, а там посмотрим».

     Разбойники в свою очередь отпустили женщину с ребенком. И те, потупив в землю глаза, торопливо спешили к своим спасителям. Поравнявшись с Лаи, жена коневода подняла заплаканные глаза и прошептала:

     - Лучники на деревьях.

     Холодный ком страха упал в желудок. Ноги стали еще более ватными.

     «Надеюсь, она успеет предупредить Трицу.» - понадеялся Лаи, и собрав остатки мужественности продолжил свой путь.

     - А коник мой где? - выкрикнула позади свой вопрос рыжая женщина.

     - Утром к таверне пригоним. - нехотя отозвался староста, потирая руки при виде приближающегося к нему Аргилая.

     - Вертался. - торжествующе оскалился Хрип. – Недолго птаха на воле порхала.

     - Побрякушку сюда давай. - приказал Боров, протягиваю руку в сторону Аргилая. – Сбежать еще удумаешь – ноги поломаю. - предупредил староста.

     Покорно выполняя команду, Лаи нагнул голову, чтобы дать толстяку возможность стянуть с его шеи тонкую цепочку с каплей. Но тот сгреб украшение в толстый кулак и, сильно дернув, сорвал его.

     - Так-то лучше. - похвалил Боров и опустил взгляд, любуясь на блеск капли.

     В этот момент Аргилай сбросил с рук веревку и приставил острое лезвие ножа к горлу старосты. Очень громкий и резкий крик Трицитианы заставил одинаково вздрогнуть и мужиков Копыто и разбойников Борова:

     - Всем стоять, у него нож!

     Не давая противнику опомниться, женщина дернула своих бойцов. В мгновение ока преодолев расстояние, отделяющее отряды друг от друга, бойцы коневода, окружили и разоружили разбойников. Сам табунщик остался с женой и дочерью.

     Трица подошла к Борову и, вырвав из его рук каплю, спрятала себе за пазуху.

     - Ну и кто теперь валит из деревни!? - торжествующе спросила она. – Молчишь? Нечего сказать?

     Лаи набрал воздуха в легкие, чтобы предупредить женщину о тех лучниках на деревьях, про которые ему сказала освобожденная пленница. Но не успел. Староста крикнул первым:

     - СТРЕЛЯЙ!

     Обозначая свое появление свистом, из ночной темноты вылетело несколько стрел. Две вонзились в мужиков Копыто. То ли ранеными, то ли убитыми те упали на дорогу. Сильный, болезненный удар в лоб, заставил Аргилая вскрикнуть и оступиться. По лицу потекла кровь, стекая по бровям и заливая глаза.

     - Гаси факелы! - вскричала Трица, ловко лавируя между людьми, чтобы превратится в трудную мишень для стрелков.

     Команду выполнили - факелы погасили.

     Начался сущий бардак. Люди, не успевшие привыкнуть к темноте, после яркого света огня, натыкались друг на друга в кромешной тьме. Не отличая своих от чужих, с испугу били любого, кто оказывался рядом. Те, кто поумнее – пустились наутек. Лаи несколько раз толкнули, несильно задели ударом дубинки и под конец сбили с ног.

     - Где староста? - раздалось злое шипение Трицы над самым ухом, сидящего на земле, Аргилая.

     - Меня ранили, - испуганно пожаловался тот, ощупывая рану на лбу. – Помоги!

     - Идти можешь? - спросила женщина.

     - Могу, - ответил Лаи. – Только голова слегка кружится.

     - Давай руку. - потребовала Трицитиана, помогая парню подняться. – Побежали! - приказала она и потащила Аргилая за собой, не отпуская его руки, чтобы не потерялся в темноте.

     На большой поляне посреди леса, расположилось несколько приземистых домиков. Перекошенные бревенчатые стены облепил мох, на дырявых крышах кое-где отсутствовала солома. От загона, собранного на скорую руку из плохо отесанных сосновых стволов, доносилось ржание. Лошадей плотно напихали в леваду, как соленых огурцов в бочку. Животные заметно нервничали и толкались в узком пространстве. На поляне звучали голоса. Между домами метались факелы. Разбойники спешно собирались покинуть свое логово.

     - Кровь не останавливается. - пожаловался Аргилай.

     - Оторви штанину и перевяжи голову. - посоветовала Трицитиана.

     Рыжая женщина и парень с голым торсом притаились под раскидистой елкой на краю поляны. Трица внимательно осматривалась по сторонам, тщательно продумывая план действий. Лаи, воспользовавшись ценным советом, оторвал несколько лоскутков от правой штанины и старательно накручивал куски ткани на голову.

     - Зачем мы здесь? - закончив перевязку, рискнул спросить юноша.

     - Табун, - коротко ответила рыжая. – Я должна вернуть его.

     - Одна? - удивился Лаи. – Надо было дождаться парней Копыто.

     - Копыто хороший человек, но труден на подъем. - посетовала Трица. – После того винегрета, что произошел на дороге – долго собирались будет. Табун упустим. И я не одна. - она взглянула на спутника своими холодными глазами, цвета весеннего льда.

     - Но почему я? - не понял юноша. – Взяла бы кого из мужиков. У меня и оружия нет. Кроме твоего ножа.

     - Взяла, кто под руку попался. - ответила женщина и отвернулась в сторону поляны. – Короче слушай: твоя задача открыть загон с лошадьми, когда подам знак. Понял?

     - А какой знак? - уточнил Аргилай.

     - Сообразишь. - отрезала Трицитиана и качнула рыжей головой. – За мной.

     Учитывая непроглядную темень и то, что разбойники ожидали появления людей Копыто только со стороны дороги, добраться до левады со стороны леса не составило большого труда. Скользнув под ограду загона, Трица быстро затерялась среди лоснящихся лошадиных тел. Лаи последовал за ней.

     - Туда. - указала женщина, задавая направление напарнику в сторону, где под охраной одного из разбойников, находились самодельные ворота левады. – Открывай по моей команде.

     «Легко сказать – открывай.» - проворчал про себя юноша, пробираясь между толкающихся тяжелых тел, норовящих оттоптать копытами босые ноги. «Там сторож, вооруженный и с факелом.»

     Лаи уже почти добрался до ворот левады, когда жеребенок, ростом с юношу, хорошенько тяпнул того за плечо желтоватыми большими зубами. Аргилай вскрикнул и выругался.

     От неожиданности сторож вздрогнул и повернулся. Разбойник поднял над головой факел и всмотрелся в гущу толкающихся животных, силясь разглядеть, кто там ругался.

     - Ты кто? - удивленно спросил бандит, заметив среди лошадей окровавленного полуголого юношу с перевязанной головой. Разглядеть незнакомца и понять свой это или чужой – сильно мешали бурые куски ткани, свисающие на перепачканное кровью лицо.

     На счастье, Аргилая перед ним стоял не Сивый и не Хрип. Сторож даже не стал сходу поднимать тревогу. Стоило рискнуть и попробовать обмануть бандита.

     - Там, на дороге, - прохрипел Лаи, изображая слабеющий голос. – Мужики табунщика и его рыжая баба. Всех наших покоцали. Насилу лесом ушел.

     - В загон накой влез? - спросил сторож, щурясь и пытаясь понять, кто перед ним.

     Где-то поблизости раздалось уханье совы. Совсем рядом. Вероятно, прямо в леваде. Лаи понял, что это знак и, оттолкнув чей-то хвост, протиснулся между крепких крупов к воротам.

     - Да так... - отмахнулся он, пытаясь поднять плохо очищенный ствол сосны, заменяющий планку ворот. – Что смотришь? Помоги.

     - Ты подлезь. - посоветовал сторож.

     - Мог бы - уже подлез. - пожаловался Аргилай. – Мне по спине знаешь, как саданули - согнуться мочи нет.

     - Ладно, погоди. - ответил бандит и, положив факел на землю, подсел под тяжелую жердь. – Толкни слегка. - попросил он.

     - Это я могу. - заверил Лаи и со всей силы толкнул ствол сосны, скидывая тот за землю, вместе с разбойником. – Открыто! - заорал юноша.

     Табун заволновался еще сильнее. Лошади испуганно ржали и двигались, расступаясь перед огромным жеребцом гнедой масти. На неоседланном скакуне восседала рыжая женщина. В руке Трицитиана держала копье.

     - Еще дольше не мог? - проворчала наездница.

     Сторож вылез из-под тяжелой жерди, вскочил на ноги и заорал:

     - Тревога! Коней крадут!

     - Залезай. - велела Трица, подавая Аргилаю руку и помогая забраться на круп коня, позади нее. – Держись! - крикнула она и ударила скакуна пятками.

     Тот рванул с места галопом, сбив могучей грудью и отшвырнув в сторону незадачливого разбойника. Лаи чуть не слетел на землю, но вовремя спохватился и крепко прижался к наезднице. Та сидела верхом уверенно, держась за покатые бока коня ногами. Левой рукой женщина вцепилась в густую гриву, а правую подняла, готовя оружия для удара. Но этого не понадобилось. Табун устремился за своим вожаком, быстро набирая скорость. Рыжая воинственно свистела и улюлюкала, подгоняя своего скакуна. Никто из бандитов не хотел оказаться затоптанным десятками копты и не рискнул вставать на пути несущейся массы животных.

     Когда лес по обочинам дороги закончился, и в предрассветных сумерках вокруг потянулись туманные поля, Трица, наконец, замедлила темп. Табун перешел на рысь, а Лаи с облегчением смог ослабить хватку. Пальцы, которыми он вцепился, в кожаную куртку женщины, чтобы не упасть с коня, затекли и почти онемели.

     - Наездник из тебя так себе. - заметила рыжая.

     - Конь у тебя больно здоровый, - посетовал юноша. – А ноги у меня короткие. Не могу удержаться.

     Трица повернула голову и в недоумении смерила собеседника взглядом:

     - Короткие? Ты всего на пол головы ниже меня.

     - Размер имеет значение. - усмехнулся Аргилай, старательно растирая ладони.

     Женщина презрительно фыркнула и, отвернувшись, ответила:

     - Размер сети значения не имеет, коли, в озере рыбы нет. А конь не мой. Мой там. - она кивнула в сторону. – Вороная кобыла с белой гривой. Кличка - Луна.

     Лаи завертел головой, осматривая табун, бегущий позади них. Найти черную кобылу с желтоватой гривой не составило большего труда. Мускулистая и поджарая, как и ее хозяйка, лошадка, резво бежала по цветущему полю, затянутому густым туманом. Однако кобыла сильно уступал в размерах гнедому жеребцу-великану, легко несущем, сейчас, двух всадников на своей могучей спине.

     - Мелковата. - оценил юноша.

     - Дубина ты, - обиделась женщина. – Для путешественника горец ценнее любого иноходца. Ест, что попало. Выносливее тяжеловоза. А самое главное – не нуждается в подковах.

     - Уяснил. - кивнул Аргилай и тут же попытался ухватиться за возможность узнать больше о своей спутнице. – Часто путешествуешь?

     - Часто. - усмехнулась Трица. – Меня ноги кормят. Особенность работы. - пояснила она.

     - Охрана и перегонка табунов? - предположил юноша.

     - И это тоже. - уклончиво ответила женщина и, помолчав, добавила. – Берусь за любую работу. Если хорошо платят, и не считаю ее грязной.

     - А какую работу ты считаешь грязной?

     - Похитить родных хозяина табуна, чтобы не отдавать тому деньги за лошадей.

     - То есть Боров предлагал тебе работать на него? - догадался Аргилай.

     - Было дело. - кивнула Трицитиана. - Быстро соображаешь. - похвалила она. – А ты кто?

     Юноша вздохнул:

     - Хороший вопрос. Весь день себе его задаю. И не знаю. Не помню ничего. Совсем. Только сегодняшний день. А кроме него: ноль, пусто. Будто и не существовал вообще.

     - Хреново быть тобой. - посочувствовала женщина. – И никаких идей?

     - Староста сказал, что я из деревни Большое Дно. Мол, давно со мной знаком. Имя назвал – Аргилай. Про кота шутил. - вспомнил парень. – Но все это было до того, как он у меня каплю отобрать попытался.

     - Боров брехло то еще. Лжет, как дышит. - недобро усмехнулась Трица. – А как в деревню пришел, помнишь?

     - Через лес шел, через поле. А до того… - лицо юноши исказила болезненная судорога. – До того ничего. Думаю, меня по голове ударили или ядом отравили. От чего еще память потерять можно?

     - От магии.

     - Ну да, ну да, - отмахнулся Лаи. – Лежачего каждый пнуть норовит. Давай шути над моим горем, хуже мне уже не будет.

     - Серьезно. Мой отец маг. - без тени улыбки сообщила женщина. – Я кое-что понимаю в таких делах.

     Аргилай нервно усмехнулся. Трица уже показала на переговорах с Боровом, как ловко она умеет обвести вокруг пальца. Врет, не меняясь в лице. Вот и сейчас в заявление, что она дочь мага верилось с огромным трудом. Как и вообще в реальность магии. А даже если магия реально и Три дочь мага, то что она забыла в этой дыре?

     «Какой меня сейчас выбор?» - спросил себя юноша и сам же себе ответил. – «Особо никакого. Остается только посмотреть, что затеяла эта рыжая и куда она ведет разговор.» - решил он и спросил собеседницу:

     - Считаешь: меня заколдовали?

     - Я не вижу твоего лица, - не поворачиваясь к собеседнику, ответила женщина, и Лаи почувствовал в ее словах улыбку. – Но попцом чую – ты мне не веришь. Да, я умею обмануть, когда это необходимо, - словно прочитав мысли юноши, продолжила Трицитиана. – Но никогда не делаю это без острой нужды. Слава лжеца мешает моей работе. Я действительно дочь мага. И поверь - это никогда не облегчало мою жизнь. Магов не слишком жалуют в Хадоле.

     - Извини. - сконфузился Аргилай. – Единственный день моей жизни, который я помню, был не самым радужным. Когда вся твоя жизнь — это череда попыток избежать ограбления и смерти – начинаешь не очень-то доверять незнакомцам.

     Женщина впервые за время разговора засмеялась в полный голос:

     - Добро пожаловать в мой мир!

     Туман рассеялся, оставив на траве и листьях крупицы влаги. Росинки искрились в первых лучах восходящего над лесом солнца. Дорога вывела табун к деревне Большое Дно. Бревенчатые домики с земляными и соломенными крышами еще спали, прикрыв окна резными ставнями. Громко прокукарекал петух на покосившемся плетне. Со двора залаяла собака.

     - Расскажи еще, - попросил Лаи. – Мне нужно вспомнить. Что такое Хадол? Где мы сейчас и какие города вокруг?

     - Изволь. - согласилась Трица. – Хадол это королевство, в котором мы находимся. Он расстилается от холодных северных лесов, до Пепельных гор. Столица Хадола – Тильбон. С востока границы нашего королевства омывает Штормовое море. Самый крупный прибрежный город – Ноби. Там прошло мое детство. Далеко в море расположен остров формой, напоминающий семи лучевую звезду. Там живут маги, после своего изгнания с континента. На западе находится огромный лес, который люди называют Зеленый. Эльфы зовут его… - она замялась. – Нет, я это не выговорю. Не суть. Это лес эльфов. Дальше на запад - королевство гномов. Маленькое, но очень гордое. Как их король. Самый южный город королевства – Грейсван. Он находится в огромной горной долине. Отец рассказывал, что ущелье под строительство расширили с помощью магии. Да и сам Грейсван создали маги. Это было очень давно. Этот город - огромная крепость. Он охраняет единственный проход из Хадола в соседнее королевство Ваницию. Столица Ваниции – Фельдбон. Но туда я не ездила, и ничего не могу рассказать. - закончив самую длинную для себя речь за последние годы, Трицитиана повернулась к собеседнику, чтобы проверить – не заснул ли тот.

     Аргилай действительно слегка клевал носом. Однако слова женщины не прошли мимо него. Перед глазами Аргилая в полудреме проплывали белоснежные стены крепостей и величественные дворцы. Прекрасные эльфы и мудрые гномы. Маги в длинных мантиях и с седыми бородами до пояса, с помощью заклинаний поднимали из моря острова и раздвигали горы.

     Локоть больно ткнул его под ребра. Юноша проснулся.

     Мимо вновь тянулись приземистые деревянные домишки и покосившиеся изгороди. Попахивало давно не чищенным свинарником. Лаи очень захотелось обратно – в свои видения.

     - Вспоминаешь? - спросила Трица.

     - Пусто! - с досадой ответил Аргилай. – Ты сказала твой отец маг… - юноша немного замялся. – Если я потерял память от магии, думаешь, он может это исправить?

     - Думаю, он может попытаться. - задумчиво промолвила женщина.

     - А ты… - начал было Лаи, но совсем сконфузился и забубнил под нос. – Ты наемница, а у меня и заплатить нечем. Ну, а один я куда? Мира не знаю, защитить себя не могу.

     Деревня закончилась. По обочинам дороги простирались пахотные поля. Зеленые, пока не созревшие, колосья пшеницы, лениво шевелил легкий утренний ветерок.

     - Поняла, куда клонишь. - повернулась к собеседнику рыжая. – Отвезти тебя к моему отцу и защитить в дороге. Хм. - она помолчала. – Не хочу лгать тебе. Я уже видела камень, ограненный в виде капли воды. Твой не первый.

     Аргилай встрепенулся от новости, а женщина продолжила:

     - У отца есть такой. Или был. Это магический артефакт. Не спрашивай - я никогда не интересовалась, откуда и зачем он. У отца много диковинок. Он сам много путешествовал в молодости. Думаю, его может заинтересовать второй такой артефакт. Я возьму его с тебя, как оплату. Но у меня есть условия.

     - Правда!? - радостно завопил Лаи. – Я согласен! По рукам! Здорово! Когда отправляемся? А долго ехать?

     - Дослушай! - прикрикнула Трицитиана. – В путешествие ты делаешь то, что я скажу. Если начнешь тупить, спорить и самовольничать – головой ради тебя рисковать не стану. Уезжаю и все. Уговор?

     - Уговор, - легко согласился юноша и быстро закивал с радостной улыбочкой умалишенного. – Я буду покорный, как собачка!

     - Ну конечно… - тяжело вздохнула женщина, не веря ни одному его слову о покорности. – Тогда слушай: Копыто твой должник, он сам говорил, все слышали. Требуй в награду коня, седло и хорошую одежду. Главное клячу полудохлую не выбери. Я подскажу, если что.

     - Понял, Три! - важно кивнул счастливый Аргилай, не особо слушая, что ему говорят.

     У него наконец-то наступала, хоть небольшая, но ясность в жизни. Есть цель, есть путь, есть друг. Ну, пусть и не совсем друг - наемник. Это все равно гораздо лучше гнетущей неопределенности и болезненной пустоты внутри. Юноша искренне верил – маг ему поможет. Злые чары рассеются - Лаи вспомнит кто он. Найдет своих близких, друзей, станет жить счастливо. Как все, у кого есть место, которое можно назвать родным домом. Осознание одиночества, отрешенность от жизни, творящейся вокруг, непонимание где ты находишься - превращает твое бытие в невыносимую тюрьму. Тюрьму, из которой нет выхода, если кто-то со стороны не подаст руку. Не выведет тебя на свет, не объяснит, как и зачем существовать в этом мире. Этого ужаса не поймет никто, кроме тех, кто потерял память.

     Сейчас Аргилаю протягивали руку помощи. И он будет последним глупцом, если не уцепится за нее.

     - Никогда не называй меня Три. - напомнила девушка.

     - Понял, Три! - вновь согласился юноша, витая в облаках своих размышлений. И тут же больно получил локтем под ребра.

     - Дубина! - выругалась Трицитиана, а затем спросила. - Ничего не забыл?

     - А? - удивился парень и непонятливо захлопал ресницами. - Ты, о чем?

     - Твоя побрякушка все еще у меня. - напомнила рыжая.

     - Я тебе верю. - добродушно ответил Лаи.

     - Никому не верь, - посоветовала Трица, отдавая каплю ее владельцу. - Особенно мне.

     Глава 2 - В путь.

     Иногда жизнь ставит перед каждым человеком сложную концептуальную проблему выбора. Подхваченному вихрем головокружительных событий прошедших суток, сомневающемуся в каждом своем новом шаге и решении, Аргилаю, сейчас необходимо было собраться с духом, заглянуть внутрь себя и немедленно дать ответ на насущный вопрос: какие щелоковые шаровары выбрать - зеленые с черным рисунком или красные с золотым?

     - Ты себе коня выбрал меньше чем за минуту, - проворчала Трица, битый час ожидающая, когда ее новый спутник окончательно подберет себе костюм, из вещей предложенных Копытом. – А портки выбрать не можешь?

      - С конем проще было. - ответил Лаи, задумчиво потирая подбородок и переводя взгляд с одних шаровар на другие.

     Смешно изменив голос, женщина спародировала недавние слова Аргилая:

     - Вес — это надежность. Чем больше – тем лучше.

     - Да, - согласился юноша, игнорируя явный сарказм. – А еще этот громадный конь разбойника ударом груди на несколько шагов отбросил. - напомнил он. - С такой животинкой никогда не пропадешь!

     - Или пропадешь сразу. - скривилась Трицитиана. – Один Фельдбонский боевой конь стоит, как пол табуна обычных. - сообщила она. - И учти: Копыто на разведение его купил. Нехорошо лишать коневода племенного жеребца.

     - Ты мне сказала: не выбирай клячу. - напомнил Лаи. – Вот я выбрал.

     - Я показывала тебе спокойную выносливую кобылку! - огрызнулась женщина и скрестила руки на груди. – А не это гигантское чудовище. Ты в седле, как мешок с навозом. Куда тебе боевой конь?

     - Но ты сама брала этого жеребца, когда уводила табун у Борова!

     - Он вожак, - разозлилась Трица. – За другим конем табун не пошел бы!

     - Не знал, - сконфузился юноша. – Думал, ты взяла его из-за того, что конь боевой.

     - А ты с кем воевать собрался? - с подозрением спросила женщина. – Я тебя обещала к отцу проводить, а не на войну. Едем по большаку до Ноби, там по перевалу через Пепельные горы – и все, мы на месте.

     - Ну, мало ли, дорога дальняя. Всякое случиться может. - отрешенно ответил Лаи, прикладывая зеленые шаровары с черными узорами к своим ногам. – Эти? Или все же те? Никак не могу выбрать.

     - Да выбери ты уже портки! - не выдержав, взорвалась наемница. – Бери любые!

     Аргилай с укоризной посмотрел на собеседницу.

     - Вот у тебя, сколько штанов в жизни было? - спросил он.

     - Откуда я знаю. - в раздражении проворчала женщина. – Глупость, какая – портки считать. Много, наверное.

     - Вот именно. - кивнул Лаи, возвращаясь к своему занятию по выбору шаровар. – А у меня это вторые штаны в жизни. Не хочу ошибиться с выбором.

     Трица задумчиво посмотрела на собеседника, прикидывая, куда бы его побольнее пнуть. Но решила, что ей лень вставать с лавки, чтобы колотить парня и наставительно произнесла:

     - Если бы ты хотел исключительно красные портки - то не стал мерить зеленые.

     На лице Аргилая расцвела счастливая улыбка человека, который годами искал смысл жизни и внезапно обрел просветление:

     - Решено! - вскричал он. – Беру зеленые!

     - Наконец-то… - с облегчением выдохнула женщина. – Надевай и пошли. Нас обедать звали еще час назад.

     Утро следующего дня выдалось прохладным и пасмурным. Совсем не таким, какое утро представляют в своих фантазиях закоренелые домоседы, когда мечтают однажды выйти из дома и отправиться навстречу приключениям. Утро старательно намекало, что приключения — это не только новые впечатления и интересные знакомства, но и грязь, холод, усталость; сырая, твердая земля вместо теплой, мягкой постели и туалет в кустах, где голодные комары радуются каждой голой заднице.

     Аргилай неумело сидел в седле, сонно щурился и зевал во весь рот.

     - Даже не позавтракаем? - жалостливо спросил он.

     - Позже. - отрезала Трица, а затем обратилась к табунщику, явившемуся проводить путешественников до околицы. – Еще раз поздравляю с назначением на должность старосты, Копыто. Если какая помощь понадобится – пиши, приеду.

     - Дороговато мне вышла твоя помощь. - проворчал коневод, посматривая на Фельдбонского боевого жеребца, которого по уговору пришлось отдать Лаи.

     - У тебя табун остался, - напомнила рыжая женщина. – И Борова выгнали с деревни.

     - И то верно. - согласился Копыто. – А не вертается он?

     - Пес его знает. - пожала плечами Трицитиана, подтягивая стремена белогривой Луны. – Банду ему мы изрядно потрепали. Дважды подумают прежде, чем опять лезть в Большое Дно. Табуна и статуса в деревне он лишился. Власти у него теперь нет. Влияния тоже. Что ему остается? Лопнуть от злости? - усмехнулась она.

     Коневод, ставший новым старостой деревни Большое Дно, улыбнулся и поднял ладонь в прощальном жесте:

     - Доброй дороги, друзья! - напутствовал он.

     - И тебе не хворать. - кивнула женщина.

     - Спасибо за все, Копыто! - поблагодарил Лаи.

     Трицитиана оказалась права. После того, как Боров потерял должность старосты в деревне Большое Дно, упустил табун лошадей и потерпел поражение от людей Копыто – оставшаяся в живых горстка разбойников решили: ловить им под командованием толстяка теперь нечего, и оставили своего вожака. Лишь Сохатый и раненый Хрип остались при бывшем предводителе. То ли поверив обещаниям, что у того еще остались сбережения в тайниках. То ли по каким-то другим соображениям.

     Худая старая кляча тащила дребезжащую телегу, видавшую свои лучшие годы, много лет назад. Другой Сохатый угнать не смог. Разбойник неумело правил на козлах, подгоняя несчастное животное.

     Боров и Хрип сидели в телеге и жевали сушеный горох. Разбойника наскоро перевязали, после того, как один из людей Копыто проткнул ему бедро вилами. Боров остался невредим, отделавшись лишь парой синяков и ущемленной гордостью.

     - Чу, глянь! - встрепенулся Хрип. – Вершник позади.

     Толстяк обеспокоенно повернулся и посмотрел на дорогу, утекающую вдаль из-под разбитых деревянных колес повозки. Густой утренний туман сильно ограничивал видимость, но вдалеке точно угадывался силуэт всадника. К сожалению, рассмотреть с такого расстояния незнакомца – не представлялось возможным. Однако тот спешил исправить это досадное недоразумение и быстро приближался.

     - Кто це? - тщательно присматриваясь, спросил разбойник. – Собака рыжая шо ли?

     А Боров узнал всадника и дико закричал на Сохатого:

     - Гони! Гони быстрее!

     - Та туда гнать!? - заспорил тот. – Кляча чахлая - падет.

     - Гони, говорю!

     - Ну, лады.

     Разбойник хлестнул кнутом несчастную кобылу. Телега ускорилась, набирая ход. Но скакун незнакомца был моложе и резвее - всадник неминуемо приближался. Сохатый встал на козлах и беспощадно хлестал старую клячу. Спина лошади покрылась кровью, изо рта хлопьями летела пена. Повозка дребезжала, прыгала на неровностях дороги и грозила развалиться в любой момент.

     - Да хто это? - прокричал Хрип, тщетно стараясь удержаться на метающийся из стороны в сторону повозке.

     - Заткнись! - зло бросил в ответ перепуганный Боров, вцепившись побелевшими руками в деревянную перекладину.

     Всадник вскинул руку, словно приветствуя путников. Раздался треск дерева. Колесо телеги отлетело в сторону. Повозка, вильнула вбок, накренилась, и с грохотом перевернулась, подняв тучу пыли. Оглобли обломились, освобождая кобылу. Та вырвалась и унеслась прочь, скрывшись в утреннем тумане.

     Боров застонал и с трудом выплюнул землю, набившуюся в рот. Изрядно помятый толстяк перевернулся на спину. Повезло - он почти не пострадал при крушении телеги. Но радость вышла преждевременной. Над бывшим старостой деревни Большое Дно возвышался всадник на белом коне. Незнакомец был одет в неброскую кожаную куртку и серые суконные штаны. На ногах красовались высокие ботфорты, а голову украшала охотничья фетровая шляпа с черно-белым пером. Из оружия у мужчины имелся простенький кинжал на поясе.

     - Где табун и капля? - грозно спросил незнакомец, переводя дух от быстрой скачки.

     - Мэтр, я не виноват! - пискнул бывший староста, силясь отползти в сторону. – Это все рыжая! Она обманула меня! Забрала мальчишку и лошадей!

     Всадник нахмурился и тронул лошадь пятками, заставляя толстяка отползать от надвигающихся копыт:

     - Мальчишка меня не интересует, - ответил он, останавливая кобылу. Незнакомец поднял руку, облаченную в длинную перчатку для верховой езды, направляя ладонь в сторону Борова. – Мальчишку ты обещал эльфу. Не смей отрицать, мне все известно. Каплю тоже отдал остроухому?

     Резкая боль горячим узлом скрутила нутро. Толстяк заверещал, словно свинья под острым ножом мясника. Всадник некоторое время наслаждался страданиями жертвы, а затем опустил руку. Боль отступила, оставив блаженное чувство облегчения. Бывший староста заплакал, трясясь от страха, и пролепетал:

     - Я никому не отдавал каплю, мэтр. Капля у рыжей. Она забрала ее - Огненная Фея.

     Позади своего мучителя, Боров, заметил движение на дороге. Из-за перевернутой телеги крался Сохатый. Разбойник медленно приближался к всаднику со спины, сжимая в руках засапожный нож.

     - Огненная Фея? - переспросил незнакомец и вновь приподнял руку в перчатке. – Где она?

     - Я не знаю! Наверное, в деревне! У Копыто! Не надо! Я говорю правду! - закричал Боров, ожидая новой волны боли. Но ее не последовало.

     Разбойник, подобравшийся к всаднику за спину, замахнулся ножом, чтобы вогнать клинок в поясницу жертвы. Лошадь почувствовала движение и испуганно подалась в сторону. Удар прошел мимо цели, лишь распоров ткань на штанах и оцарапав бедро человека. Незнакомец молниеносным движением ткнул рукой в направлении противника. Сохатого отбросило в сторону. Разбойник пролетел несколько метров по воздуху и упал, сломанной куклой, оставшись лежать на дороге.

     Воспользовавшись тем, что всадник отвлекся, Боров вскочил на ноги и побежал в лес. Так он не бегал уже давно. Наверное, с раннего детства, когда украл в чужом огороде репу и улепетывал, спасаясь от собаки. Ветки хлестали по лицу, оставляя кровоточащие царапины, стук сердца, барабаном отдавался в ушах, дыхание с хрипом вырывалось из садящих от бега легких.

     Незнакомец не стал играть в догонялки. Он неспешно поднял руку, выставил согнутый указательный палец и прицелился. На губах скользнула легкая улыбка. Всадник обожал смертоносное заклинание «Алый фонтан», но ему давно не представлялось случая воспользоваться им. Сейчас этот случай настал.

     Палец резко разогнулся. В лесу прозвучал характерный хлопок, означающий, что «стрела» нашла свою цель. Незнакомец спешился и поправил на голове охотничью фетровую шляпу с черно-белым пером. Чтобы размять ноги мужчина позволил себе немного прогуляться по лесу и оценить результат колдовства.

     Воняло крайне скверно. То, что еще совсем недавно составляло объемный живот бывшего старосты – алыми гирляндами висело на ветках. Стволы ближайших деревьев густо окрасились кровью. Трицитиана вновь оказалась права: Борова в буквальном смысле разорвало. Пусть и не от злости.

     К полудню стало заметно теплее, но солнце так и не показалось из-за густых облаков. Птицы летали низко, намекая, что пора бы начаться дождю. Однако тот не спешил намочить путников, рискнувших отправиться в дорогу.

     Позавтракали, не слезая с седла, сухарями и ледяной водой из фляги. Лаи поделился сухариком со своим конем. Тот схватил угощение горячими губами и самозабвенно захрустел. Трица хмуро покосилась на спутника и ворчливо произнесла:

     - До ближайшей деревни неделя пути. Запасы кончатся – будешь вместе с конем травку щипать.

     - А до твоего отца, сколько добираться? - поинтересовался Лаи, старательно потягиваясь и разминая спину. – У меня поясница болит от езды.

     - Сущий пустяк, - с поддельным добродушием откликнулась Трица. – Пару месяцев.

     - Сколько? - ужаснулся юноша. – А по дороге будет что-то интересное, кроме леса?

     - Будет. - успокоила женщина. – Недели через три будем проезжать через столицу.

     - Тильбон? - уточнил Аргилай.

     - Тильбон. - подтвердила Трицитиана.

     Жеребец резко остановился. Юноша с трудом удержался в седле, поскольку конь нагнулся к луже напиться воды и потянул за собой всадника за уздечку. Лаи с силой натянул повод, силясь поднять морду животного. Но тщетно. Конь превосходил своего седока не только силой, но и упрямством. – Долбанный упрямец, - пропыхтел парень, вставая в стременах и двумя руками таща за кожаный ремень.

     - Хочешь его так назвать? - не скрывая улыбки поинтересовалась рыжая, наблюдая за мучениями спутника.

     Конь напился, поднял голову и отряхнулся. Лаи ударил его пятками, понукая двигаться дальше. Бесполезно. Ветки ближайшего дерева манили своей сочной листвой, и конь, оторвав одну из них, неспешно принялся жевать.

     - «Долбанный упрямец» - слишком длинное имя! - выругался юноша, продолжая тщетные попытки заставить коня слушаться команд. – Будет просто - «Упрямец».

     - Так мы никуда не доберемся. - решила Трица, продолжая наблюдать за страданиями парня. – Держись крепче! - вскричала она и ударила пятками свою кобылу.

     Обдав Аргилая и Упрямца облаком пыли, Луна резво припустила галопом по дороге. Приподнявшись в стременах и пригнувшись к белоснежной гриве Луны, женщина свистела и улюлюкала, всецело отдаваясь восторгу скачки.

     Жеребец перестал жевать листву, фыркнул и вскинул голову. Такого безобразия он потерпеть не мог. Лаи чуть не вылетел из седла, когда Фельдбонский боевой конь сорвался с места в карьер и помчался вслед кобыле.

     - Ииииааа! - от восторга крик сам вырвался из горла юноши.

     Деревья замелькали по обочинам, сливаясь в сплошную зеленую стену. Упрямец с легкостью догнал Луну, обошел и полетел дальше, едва касаясь копытами земли. Лаи привстал в стременах и до боли сжал коленями седло. Встречный ветер трепал длинную черную гриву. Жесткие волосы Упрямца били Аргилая по лицу и смешивались с длинными волосами юноши, почти такого же цвета.

     Где-то на грани здравого смысла, держась одной тонкой ручкой за сознание, на ветру трепетала мысль: "А если ветка в глаз?". Но встречный поток воздуха был такой мощный, что мысль разжала пальчики и исчезла позади в клубах пыли. Оставив лишь чистый незамутненный восторг скорости и восхищение живой мощи под седлом.

     Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Взмыленного Упрямца, перешедшего на шаг, догнала Трица верхом на Луне.

     - Смотри-ка – удержался! - засмеялась женщина.

     Лаи решил посчитать эту усмешку спутница за комплимент.

     - А то! - ответил он, с трудом успокаивая дрожь в руках.

     - Резвая коняшка, ничего не скажешь! - восхитилась женщина.

     Аргилай с гордостью вкинул нос:

     - Размер имеет значение!

     - Знаешь, что в народе говорят про любителей больших коней и длинных мечей? - хитро прищурилась Трицитиана.

     - Знаю, - не стушевался Лаи. – Их называют – рыцари!

     Копыто ополоснул руки в большой бочке с дождевой водой и, вытирая ладони расшитым холщевым полотенцем, подошел к ожидавшему его, человеку.

     - Все в порядке с вашей лошадкой, господин Герд. - авторитетно заверил новый староста деревни Большое Дно. – Глаза и нос чистые, копыта целы, кушает хорошо. Может мошка, какая куснула или напугалась чего? - предположил он.

     - Чудесно. - кивнул высокий человек в кожаной куртке, которого назвали Герд. Он поднялся с завалинки дома Копыта и водрузил на голову охотничью фетровую шляпу с черно-белым пером. – Сколько я должен?

      - Пару медяков, - ответил табунщик и махнул рукой. – Я ж только осмотрел. Вот кабы врачевать пришлось - тогда совсем другой разговор был.

     Герд улыбнулся уголками бледных тонких губ и произнес:

     - Мне не зря Вас рекомендовали. - он извлек из поясного кошелька две медных монеты.

     - Да, - согласился Копыто, с благодарностью принимая деньги. – Ухо надо держать востро в нашем королевстве. Плут на плуте. Давеча кузен мой ездил в деревню Жадины. Неделя пути отседа. - пояснил староста. – Лошадь у него в пути захромала. Так ихний коновал моего кузена, как липку ободрал. А там и всего-то - щепа в копыто попала. Гусиным жиром залить и все дела.

     Герд усмехнулся рассказу табунщика, затягивая подпругу и проверяя стремена своей лошади. Достал из-за пояса и длинные перчатки для верховой езды, надел. И, протянув Копыто руку на прощание, произнес:

     - Благодарю, староста.

     Коневод почтительно пожал протянутую руку.

     - Доброго пути. - пожелал он.

     - Чуть не забыл, - вспомнил Герд, продолжая сжимать кисть старосты. – Ваша дочь. Она сказала, что Огненная Фея работала на Вас. Спасла от разбойников, вернула табун. И у нее был медальон. В форме капли.

     Копыто слегка побледнел. Серые глаза собеседника, не мигая, смотрели на него. Словно у кота в засаде, неотрывно глядящего на маленькую птичку, которой через мгновение предстоит оказаться в его острых когтях. Пожилой табунщик знал - у Трицы полно недоброжелателей. Таковы уж особенности ее ремесла. И помнил, какой сыр-бор разгорелся из-за подвески в виде капли: Боров готов был сменять ее на жену и дочь коневода. Видать не малая ценность у побрякушки.

     - Дочка моя та еще сказочница, господин Герд. - ответил Копыто, пытаясь унять дрожь в голосе и придать ему беззаботные нотки. – Огненная Фея ее любимый сказочный герой. Вы же знаете этих детей.

     - Знаю, - холодно произнес собеседник, не отпуская руки табунщика. – Маленькие, глупые, но искренние. Я всегда вижу, когда мне лгут.

     Староста проглотил ком, застрявший в горле. А Герд приблизил свое лицо к лицу коневода и продолжил:

     - Ваша дочь очень славная. Настоящее горе потерять такого ребенка.

     Копыто попытался вырвать свою кисть. Но рука в длинной перчатке для верховой езды, держала крепко, продолжая сжиматься все сильнее. Пальцы коневода пробила острая боль. Еще чуть-чуть и раздастся хруст тонких косточек.

     - Где Огненная Фея и капля? - тихо спросил Герд. – Не вздумай еще раз солгать мне.

     - Утром уехала, - простонал староста, скрежеща зубами от боли. – По главному тракту, в сторону Тильбона. С ней парень – капля у него.

     Рука собеседника разжалась, боль ушла. Копыто тут же отошел в сторону, растирая онемевшую кисть. Герд ловко вскочил в седло, развернул лошадь и, обернувшись через плечо, приказал:

     - Если в деревне появится незнакомец в белых одеждах – задержи его. Он может обладать еще одной каплей. - пояснил он. – Эти подвески принадлежат мне. Узнаю, что не выполнил поручение – уничтожу твою семью. Веришь мне?

     - Верю. - в ужасе выдохнул Копыто.

     Всадник плотнее надвинул на голову охотничью войлочную шляпу с пером, чтобы не сорвало встречным потоком воздуха. Отсалютовал старосте и ударив кобылу по ребрам пятками, пустил в галоп по дороге. Вскоре он скрылся за поворотом и более никогда не возвращался в деревню Большое Дно.

     К вечеру прошел мелкий дождик, замочив путников, коим не повезло в это время оказаться в дороге. Когда он закончился, облака раздвинулись, открыв взгляду чистое умытое дождем небо. Наскучивший своим однообразием лес, тянувшийся вдоль обочин большака, сразу преобразился: сквозь мокрую листву, пробились яркие полоски солнечных лучей; птичий гомон смолк, мошкара перестала виться над лошадьми. Наступила та самая волшебная тишина, которая бывает только перед закатом.

     Трица натянула повод своей кобылы и свернула с тракта, по одной ей заметной тропинке.

     Очень скоро на маленькой полянке, скрытой от взглядов с большака, затеплился небольшой костерок. Над огнем медленно закипала вода и сохла промокшая одежда. Коней напоили у ручья, почистили и стреножили, оставив пастись рядом с лагерем.

     Утомленный дорогой Аргилай с трудом дотащил седло Упрямца до костра, бросил на землю и сел сверху, вытянув ноги. Тело нещадно ныло от усталости, глаза слипались. Но Лаи сделал над собой усилие, чтобы не отключиться. Ведь впереди его ждало самое главное в любом путешествии - горячий ужин.

     - Я нанялась сопроводить тебя, а не готовить. - огорошила юношу Трица. – Сегодня, я так и быть готовлю на двоих. Но завтра – готовишь ты.

     Парень тупо похлопал длинными ресницами:

     - А я… - начал, было, он, но не закончил. Женщина перебила.

     - Научишься! - отрезала наемница.

     Еда не отличалась ни вкусом, ни запахом. Лаи даже затруднялся подобрать название данному блюду. Вяленое мясо слегка разварилось, но осталось почти таким же жестким. Недоваренная крупа хрустела на зубах. При всех своих недостатках ужин имел и свои достоинства – горячий и сытный. Закончив трапезу, юноша помыл посуду в ручье и оттер котелок, используя в качестве тряпки - траву с песком. Когда он вернулся к догорающему костру – уже стемнело. Трица расстелила свою подстилку из войлока и готовилась ко сну. Аргилай вытащил точно такую же подстилку из седельной сумки и с сомнением посмотрел по сторонам. Ночной лес дышал какой-то своей собственной, неведомой простому человеческому глазу, жизнью. В серебряном свете луны между деревьями метались тени. Из густой чащобы слышались шорохи и звуки. Тьма пугала неизвестностью, а воображение поддерживало ее в этом и всячески помогало: дорисовывая любой непонятной фигуре: рога, клыки и длиннющие когти.

     - А мы не будем стоять на страже? - боязливо спросил юноша. – Час ты, час я. Или как это делается?

     - Хочешь – стой. - не стала спорить женщина. – Я спать.

     - Думаешь тут безопасно? - не унимался Лаи.

     - Глухомань. - сухо ответила Трица, заворачиваясь в одеяло и подкладывая под голову кулак.

     - Вот как раз в глухомани и водятся всякие, - предположил Аргилай, таращась в темноту. – Рогатые, клыкастые, волосатые, когтистые твари.

     Женщина зевнула и перевернулась на другой бок, чтобы не видеть собеседника. Лаи подбросил в костре еще пару веточек. Раздул пламя поярче. Огляделся. Заметил какое-то движение между деревьями. Вздрогнул и выхватил из огня горящую головню.

     - Прекрати, - проворчала Трица. – Спалишь все.

     - Там есть кто-то! - пожаловался юноша, указывая горящей головней.

     - Мы в глуши, - объяснила еще раз рыжая. – Тут некого бояться. Дикие звери к костру не пойдут. А если пойдут, то лошади услышат и предупредят. Вот когда ближе к столице будем, там да, там - люди. Придется и стражу нести. Спи.

     Аргилай вернул головню на место и завернулся в одеяло. Объяснения Трицитиана не слишком помогли. Вернее, сделали еще хуже. Теперь юноша лежал и прислушивался - а не заржут ли кони.

     - Три. - шепотом позвал он.

     Женщина не ответила. Лаи повторил громче.

     - Я просила не называть меня так! - раздалось злое шипение с соседней подстилки. – Дай поспать.

     Наступила тишина. Было слышно лишь, как потрескивают угли в костре.

     - Извини, - нарушил затянувшуюся паузу юноша и добавил: - Мне просто страшно.

     - Поверь, единственное существо, которого тебе стоит бояться – это я, если не высплюсь. - прорычала Трицитиана.

     - Да, - согласился собеседник страдальческим тоном. – Ты можешь за себя постоять. А вот я…

     - Что ты?

     - Если на нас нападут, то я стану лишь мешаться тебе. - парень тяжело вздохнул. – Не умею драться.

     - Спи! - угрожающе повторила воительница.

     - А может, ты научишь меня драться, а? - попросил Лаи. – Дашь пару уроков, как вести себя в бою.

     Трица обреченно застонала.

     - Если я соглашусь, ты заткнешься? - уточнила она.

     - Конечно! - обрадовался юноша, привстав на подстилке.

     - Согласна. - сдалась наемница. – А теперь заткнись и спи.

     - Заткнулся, сплю! - отозвался Лаи и уснул только через несколько часов.

     Солнце еще не поднялось над горизонтом, а Аргилая уже растолкали и заставили подняться с подстилки.

     - Что такое? - сонно проворчал юноша, кутаясь в одеяло от утреннего холодка. – Если на нас напали, то я еще сплю – пусть приходят позже.

     - Ты учиться хотел. - напомнила Трица.

     Девушка выглядела до неприличия бодрой и выспавшейся. Словно бы и не спала на жесткой земле в холодном лесу.

     - Хотел. - согласился Лаи, растирая кулаками глаза. – Сейчас?

     - Передумал?

     - Нет, - стараясь придать голосу, решительность ответил юноша и выпрямился. – Я готов.

     - Отлично, - кивнула женщина и бросила к его ногам толстую палку без веток и сучков. Сделав пару шагов назад, она остановилась. – Попробуй ударить меня.

     Аргилай сбросил с плеч одеяло и нагнулся, чтобы поднять палку. В этот момент Трица пнула парня ногой по голове. Не сильно, но очень больно. Лаи свалился на землю, держась за глаз.

     - Ты умер. - вынесла приговор женщина. – Вот урок: никогда не делай то, что от тебя ожидают. Враг может расставлять ловушки и заманивать тебя в западню. Всегда веди свою игру, будь внезапен и непредсказуем. Понял?

     - Мой глаз, - простонал юноша. – Он затек и болит.

     - Приложи что-нибудь холодное. - посоветовала рыжая. – Будет неплохой фонарь, но за неделю пройдет.

     - Зачем ты это сделала? - спросил Лаи, поднимаясь на ноги. – Могла просто объяснить, не пиная меня.

     - Ты же просил пару уроков. - удивилась женщина, сворачивая подстилку и убирая одеяло в сумку. – Мудрое слово и хороший пинок – запоминаются лучше, чем просто мудрое слово. - назидательно изрекла она.

     - Я говорил про фехтование и прочее.

     - С чего ты взял, что я умею фехтовать?

     - Но ты, же охраняла табун, дралась с разбойниками. - проговорил Лаи, прижимая к глазу ком холодной земли.

     - Я умею выживать, решать проблемы, - согласилась Трица, поднимая седло и направляясь седлать Луну. – Умею драться. Но фехтование это не ко мне. Вот будем в Тильбоне – найти там себе мастера меча. Фехтование — это конечно хорошо, - рассудительно продолжила она, закидывая седло на спину своей кобылы и нагибаясь застегнуть подпругу. – Но не в моей работе. Не на большаке, не в подворотне. Чтобы выжить - фехтования мало. Надо уметь думать, действовать, а не бросаться в бой, размахивая мечом. Был случай, одного моего приятеля вызвал на дуэль очень искусный фехтовальщик. Вот как думаешь, что сделал мой знакомый?

     - Не пришел. - съязвил обиженный Аргилай.

     - Вариант. - улыбнулась Трица. – Нет, он нанял пару головорезов, чтобы те хорошенько отделали фехтовальщика в темной подворотне. Ребята тогда слегка перестарались.

     Лаи тоже поднял седло и пошел седлать Упрямца. На ходу он ворчливо обронил:

     - Видимо твой приятель не слышал про слово «честь».

     - Слышал, - не согласилась женщина. – И расскажет тебе многое об этом слове при встрече. Ведь он еще может и говорить, и думать и защищать свою честь и честь своих родных. А того фехтовальщика уже давно зарыли в землю. И имя его никто не помнит.

     На следующее утро Трица вновь разбудила Лаи ни свет, ни заря.

     - Не передумал? - спросила она.

     - Нет. - сонно ответил он, стараясь не дотрагиваться до покрасневшего и распухшего глаза.

     Толстая палка упала на траву. Женщина сделала пару шагов назад и замерла в ожидании.

     - Попробуй меня ударить. - повторила она вчерашнее задание.

     Аргилай посмотрел на палку, затем на свою наставницу, вновь на палку.

     - Я не буду! - решительным тоном изрек он. – Не хочу. Это неправильно. Ты плохой и глупый учитель!

     - Что ты сказал? - сузив голубые холодные глаза до узких щелочек, угрожающе произнесла женщина и сделала шаг вперед.

     В этот момент Лаи ударил кулаком, метя ей в лицо. Ну как ударил – попытался. Наемница легко увернулась от размашистого удара и следующим движением оттолкнула парня от себя, одновременно ставя ему подножку.

     Аргилай растянулся на земле. Снизу-вверх посмотрел на наставницу. Трица улыбнулась:

     - А ты молодец, - похвалила она и подобрала палку. – Попытка засчитана.

     - Всегда веди свою игру, будь внезапен и непредсказуем. - повторил заученный материал, Лаи.

     - Фехтования, значит, хотел… - задумчиво произнесла Трицитиана, поигрывая в руках увесистой палкой. В ее глазах зажегся нехороший огонек. – Это конечно не фехтование, но пригодится гораздо больше. Готов к первой тренировке?

     Юноша встал с земли, отряхнулся и сообщил:

     - Готов! Что мне делать?

     Тонкие губы женщины растянулись в хищной улыбке.

     - Что угодно, но не дай себя ударить. - мстительно ответила она и хорошенько приложилась палкой по ноге Лаи.

     - Ай! - вскрикнул юноша, хватаясь за ногу. Но переживать за будущий синяк времени не было - сверху летел новый удар. Парень отпрыгнул.

     И началась фехтовальная тренировка. Ну, или не совсем фехтовальная. Скорее форменное избиение. Аргилай пытался уклоняться, защищался руками, отступал, но все равно, раз за разом получал новые синяки. Трица нещадно гоняла его по поляне, иногда ругаясь или давая советы и наставления.

     На третье утро тренировка возобновилась. В этот раз, во время избиения, Аргилай впервые попробовал не уклоняться или отступать, а нырнуть под удар. На удивление получилось. Он даже успел перехватить руку Трицитианы, за что вначале получил одобрение, а затем удар коленом живот.

     На четвертое утро, хорошенько отбитый Лаи, рискнул распухшими от синяков руками и поймал палку. Крепко сжал и сильно рванул на себя. Палка внезапно поддалась. Трица отпустила ее. Этот маневр был настолько неожиданным, что Лаи потерял равновесие. Он не успел даже подумать, что сделать дальше, когда кулак Трицитианы разбил ему нос.

     - Плохо! - женщина стояла над ним, уперев руки в бока. - Ты опять не думаешь! Злишься и тупо прешь вперед. Подловить тебя на этом - ничего не стоит.

     Аргилай кашлянул и сплюнул. Осторожно дотронувшись до носа - вздрогнул от боли. Из обеих ноздрей текла кровь.

     - Отдохнул? - безжалостно спросила Трица. - Вставай, продолжим.

     - Продолжим!? - гнусаво возмутился Лаи, поднимаясь на ноги. - Да какой продолжим!? – обиженно прокричал он, и в сердцах отбросив палку, ушел к ручью умываться.

     Лошадей седлали в напряженном молчании. Посиневший от синяков Аргилай дулся на наемницу и старательно делал вид, что ничего не произошло. Женщина только ухмылялась в ответ, искоса поглядывая на своего обиженного спутника.

     Утро выдалось теплым, а белые облака в лазоревом небе обещали погожий денек. Пробираясь по ковру из опавших сосновых иголок в сторону дороги, Трица заметила, что Луна заметно нервничает. Наемница нахмурилась, подозревая неприятности.

     - Эй, постой! - женщина вполголоса окрикнула Лаи, идущего первым.

     Тот сделал вид, что не услышал и продолжил свой путь, ведя под уздцы Упрямца. До дороги ему оставалось несколько шагов.

     Луна раздула ноздри и испуганно всхрапнула, явно чуя зверя или кого-то чужого.

     - Постой говорю! - громче повторила Трица, всерьез забеспокоившись и пытаясь догнать юношу.

     Но опоздала. Лаи уже вышел из леса. Он в нерешительности остановился у обочины дороги, глядя на человека, сидевшего верхом на лошади.

     Незнакомец вскинул руку.

     Глава 3 - Арт-три.

     - Дороги доброй! - поздоровался белобрысый, лопоухий мужчина, добродушно улыбаясь чрезмерно крупными зубами. Он был вооружен небольшим топориком, а в руках держал лук. – Обязан спросить: кто вы и куда направляетесь?

     Трица под уздцы вывела Луну на дорогу и остановилась в нескольких шагах от незнакомца.

     - Ну, спросил ты, - ответила она, враждебно посматривая на стрелу, лежащую на тетиве лука. – И что?

     Мужчина неуверенно поерзал в седле. Слова женщины явно застали его врасплох. Обычно ему не отвечали вопросом на вопрос.

     - Велено спрашивать. - смущенно пробубнил незнакомец. Затем взял себя в руки и продолжил более уверенным тоном. – Мое имя Фоня. Я охранник каравана. Велено спрашивать: «кто такие и куда едут».

     - Путники мы, - с легкой усмешкой представилась Трицитиана. - В Тильбон едем. Доволен?

     - Путники? - переспросил Фоня, с сомнением рассматривая собеседницу. – А копье зачем?

     - Охотиться.

     - На таких лошадях? - усомнился охранник.

     - Медведи нынче быстроногие, знаешь ли. - не скрывая издевки, ответила рыжая и легко вскочила в седло Луны. – Так и носятся туда-сюда. Пешим никак не догнать.

     Аргилай повторил маневр Трици и тоже залез в седло. Но не так ловко и не с первой попытки. Купеческий охранник, по-видимому, разузнав все, что хотел - развернул свою клячу и, ударив ее пятками, припустил по дороге.

     - Кажется, скоро нам предстоит встреча с торговым караваном. - провожая лопоухого взглядом, задумчиво произнесла Трицитиана.

     Но Лаи сильно разочаровался. Фургон с полукруглой парусиновой крышей и два вооруженных всадника – вот и весь караван, о котором говорил белобрысый охранник с крупными зубами. Первое, что бросилось в глаза – возница. Несмотря на лето, низенький мужчина с длинными усами, сидевший на передке фургона, был облачен в распахнутую лохматую шубу. Его обнаженную грудь украшала толстая бронзовая цепь, а в ухе поблескивала тяжелая золотая серьга.

     Одним из всадников являлся, уже знакомый Аргилаю, лопоухий Фоня. Вторым – крепкий пожилой мужик в кольчужной безрукавке на голое тело. Морщинистое лицо немолодого охранника пересекал уродливый шрам, а темные глаза смотрели колко и подозрительно.

     Когда караван поравнялся с путниками, возница натянул поводья и остановил фургон.

     - Вот это встреча! - воскликнул возничий, вставая на передке во весь свой скромный рост. Лохматая шуба не могла скрыть его тщедушное тельце, комплекцией своей более подходящее голодному подростку, чем человеку в самом расцвете лет. – Я было решил – Фоня опять напился, когда он сказал, что увидел Огненную Фею. Никак не ожидал лицезреть Вас здесь, могучая воительница Трицитиана, дочь арт-три. Я Чистогон, купец из Тильбона. - представился он.

     - Здрасссте. - сквозь зубы поздоровалась могучая воительница Трицитиана, дочь арт-три.

     - А я Аргилай. - поддержал знакомство Лаи.

     Но купец не удостоил юношу своим вниманием. А вот при виде Упрямца, глаза Чистогона на мгновение расширились и блеснули немалым любопытством.

     - Я человек дела, - продолжил мужчина в лохматой шубе, скрещивая руки на узкой груди. – Направляюсь в деревню Жадины и мне нужны охранники. Двоих мало. Нанимаетесь?

     - Сколько платишь и что везешь? - спросила Трица, здраво прикидывая, что деньги никогда не бывают лишними, а с фургоном ехать все равно в одну сторону.

     - Везу товар, - увильнул от прямого ответа Чистогон. – Плачу два серебряника.

     - Хочу шесть. - сухо сообщила женщина.

     - Шесть одному охраннику за два дня пути!? - возмутился купец. – Грабеж! Я своим меньше плачу за неделю!

     - Не одному. - Трица кивнула в сторону Лаи.

     Чистогон нахмурился, рассматривая юношу:

     - Какой из него охранник, - фыркнул обладатель шубы. – Даже оружия нет.

     - Есть! - рыжая ловко отстегнула от пояса кинжал в ножнах и кинула его Аргилаю. Тот, не ожидая такого поворота событий, не смог поймать оружие, и оно упало на дорогу. Юноша попытался исправить ситуацию: не слезая с коня, нагнулся за кинжалом. Но его вновь ждала неудача - то ли Упрямец оказался слишком высок, то ли рука слишком коротка. Пришлось вынимать ноги из стремян, слезать с коня, подбирать оружие и возвращаться в седло. Что тоже получилось далеко не с первого раза. Вся процедура происходила под неусыпным и молчаливым внимаем зрителей.

     Лаи поерзал в седле, в которое, наконец, получилось залезть, и с важным видом произнес:

     - Да, я вооружен.

     Трица страдальчески подняла глаза к небу. А Чистогон усмехнулся в усы и ответил в тон юноше:

     - Вооружен и очень опасен. Нет, - покачал он головой. – За такого охранника шесть монет много.

     - Зато в самый раз за Трицитиану, дочь арт-три. - парировала женщина. Она не собиралась так просто сдаваться в торге. – Проверь меня. Пусть твоя хваленая охрана не даст сейчас мне добраться до тебя. Если у них получится, то работаю на тебя бесплатно два дня. Если нет – согласишься на шесть монет. Идет?

     Чистогон оглянулся на своих бойцов. Те находились в двух шагах по обеим сторонам фургона. Рыжая женщина с копьем – шагах в десяти. Парня с кинжалом купец вообще не брал в расчет.

     - Фоня, Кислый, - обратился коротышка к охране. – Если Огненная Фея до меня доберется, то плачу ей из вашего жалования. Поняли?

     Те кивнули и обнажили оружие, готовясь отразить нападение. Но его не последовало. Трица молниеносно и без замаха метнула копье. Оружие воткнулось в стенку фургона совсем рядом с самым дорогим, что было у Чистогона. Тот вздрогнул и посмотрел на качающееся древко у себя между ног, затем поднял взгляд на женщину.

     - Ты умеешь торговаться, - медленно проговорил купец и широко улыбнулся, демонстрируя золотой зуб. – Я согласен на шесть монет.

     - Половину вперед. - коротко и сурово подытожила Трицитиана.

     Золотозубая улыбка на лице Чистогона померкла. Коротышка полез в кошель.

     Аргилай плакал. Раскрасневшиеся глаза жгло нестерпимой болью. Слезы катились по щекам и капали на льняную рубаху. Во рту пересохло, дыхание вырывалось с хрипом из утомленных легких. Юноша размазывал слезы по лицу, хлюпал носом, но упрямо продолжал раздувать костер, который уже давно пытался развести.

     Приближался вечер. Караван, разросшийся с трех до пяти человек, остановился на ночлег. Фургон под охраной Кислого и Трицы поставили у обочины дороги. Лагерь разбили недалеко от дороги в уютной дубовой роще.

     - Ты як не родной. - посетовал Фоня на тщетные попытки Аргилай развести костер. Лопоухий свалил рядом с кострищем принесенную охапку хвороста и, отодвинув юношу, сам взялся за огниво. – Сам-то откуда будешь? - спросил он, высекая искру на сухой мох.

     Лаи вытер лицо рукавом и, пожав плечами, ответил:

     - С Большого Дна.

     - Слыхал. - кивнул Фоня, раздувая растопку, занявшуюся язычками пламени. – Я с Пердюхино. А кликать тя как?

     - Аргилаем, - представился юноша. – Можно Лаи, ударение на «а».

     - Дивный ты Аргилай. - пробормотал лопоухий, отодвигаясь от жарко разгорающегося костра. – Говорок не местный, городской. Кликать не по-нашему. И огня развести не разумеешь.

     - Меня в честь кота назвали. - мрачно ответил юноша. – Сэр Аргилай Блохастый.

     Фоня хохотнул, вновь показывая свои чрезмерно большие зубы и лошадиную улыбку.

     - Ядрено! - оценил он, а затем внезапно предложил. – Выпить хош?

     Лаи кивнул. Несколько дней путешествия уже успели научить, что от угощения отказываться не стоит. Еды, воды и выпивки в дороге никогда не бывает много. Скорее наоборот – никогда не хватает. Голод и жажда самые верные спутники путешественника. С ними могут поспорить только холод, неудобства и туча насекомых.

     Фоня извлек из торбы кожаную флягу. Ребром ладони ловко сбил деревянную пробку и протянул флягу собеседнику. Аргилай понюхал горлышко, пахло хвоей и алкоголем.

     - За знакомство! - отсалютовал юноша и сделал большой глоток. Часто заморгал. Громко чихнул. – Неплохо. - оценил он, возвращая сосуд хозяину.

     - На здоровье! - пожелал Фоня и тоже выпил. - Хто тебе так? - поинтересовался он, указывая на кровоподтеки и синяки, украшающие лицо собеседника. – Рыжая колотит?

     Аргилай кивнул, подкладывая в костер палочки.

     - Бедолага. - посочувствовал лопоухий. – Меня батя тоже поколачивал. А вот Чистогон руки не распускает. Кричит только. За дело получил?

     - Не бьет она меня, - отмахнулся Лаи. – Драться учит.

     - Чу! - удивился Фоня. – А не брешешь? Эка невидаль: арт-три мужика учит.

     Юноша отошел от огня и с удовольствием опустил свою пятую точку на седло, лежащее на земле.

     - Отличное пойло, - похвалил Аргилай. – Дай еще.

     Лопоухий протянул флягу и тоже в свою очередь, давая отдых ногам, сел на соседнее седло.

     - В селе у нас все самодур гонят. - объяснил он. – Кто из шишек, кто из еловых побегов.

     - Арти или аттри, - юноша попытался воспроизвести незнакомое слово, но язык уже заплетался. – Это вообще, что такое?

     - Арт-три. - поправил Фоня. – Чу! Говорю ж дивный ты. Дремучий. Все про арт-три знают в нашем краю.

     - Так объясни, раз все знают. - попросил Лаи, отдавая весьма полегчавшую кожаную флягу.

     - Бабы-воины це. - начал свой рассказ охранник, прерываясь чтобы сделать глоток самодура. – Живут на острове где-то в море. Поклоняются богине, яки кличут Три. Храм у них имеется, но мужиков не пущают. Только явись – враз на копья поднимут и башку чик-чик.

     Аргилай испуганно икнул. Огляделся по сторонам и, понизив голос до шепота, опасливо спросил:

     - А как же они этого, - он сделал недвусмысленное движение пальцами. – Ну, того.

     Фоня отхлебнул пойла и наклонился к лицу собеседника.

     - Самому любопытно. - он тоже понизил голос. – Вот смотрю на твою подружку и думаю – а як же она?

     - Да иди ты! - прыснул Лаи, толкая охранника в плечо. – Не гони. Знаешь ты все - рассказывай. Интересно!

     - Ну, тут як, - смилостивился лопоухий, продолжая излагать. – Якщи мужик крутой, здоровенный и шишка, як у коня, то они с ним шпили-вили, - он повторил движение, которое показывал юноша. – Пока не забрюхатят. Коли потом пацан народится задушат сразу. Коли баба – обучат биться.

     Аргилай задумчиво почесал в затылке.

     - Это че ж получается, - удивился он. – Раз арт-три меня обучает, значит я баба?

     - Вразумел ты! - заржал, было, белобрысый охранник, но резко замолк – возле костра стоял Чистогон, злобно смотря на своих работников.

     - Бухаете оболтусы! - негодующе закричал он. – Я за, что вам плачу? За разговоры? Почему жратва не готова?

     - Так, мы ж це того… - испуганно промямлил Фоня, хватая пустой котелок. – Я за водою! - придумал он и потопал в сторону ручья на слегка заплетающихся ногах.

     - Ты чего забралом клацаешь? - процедил сквозь зубы купец, переводя темные от гнева газа на юношу. – Пользы с тебя, как с козла молока.

     - Козла иначе доят. - попробовал отшутиться Лаи. Но безуспешно - коротышка в лохматой шубе даже не улыбнулся.

     - Остряк, что ли? - зло спросил Чистогон. – Я ща те тоже пошучу - язык враз вырежу. У Кислого спроси, тоже шутковал. Вот только он тебе теперь не ответит. - засмеялся купец, отводя подол шубы и демонстрируя кривой кинжал, висящий на поясе. – Вали к фургону, смени Кислого. Он хоть готовить умеет.

     Угроза звучала достаточно реалистично. Аргилай проглотил комок, подкативший к горлу. Опьянение быстро улетучилось. Парень поднялся и стремглав побежал в сторону дороги.

     Солнце опустилось за горизонт. Темнело. Сочные краски дневного леса неумолимо тускнели, сдаваясь угрюмой воле надвигающихся сумерек. Фургон сиротливо стоял у обочины. Лаи озадаченно огляделся по сторонам. Пустынная дорога зеленой полосой тянулась в обе стороны. Ни Кислого ни Трицитианы поблизости не наблюдалось.

     - Че пришел? - послышался знакомый голос из ближайших кустов.

     От неожиданности юноша вздрогнул и обернулся.

     - Кислого послали сменить. - ошарашено пролепетал он. – Ты зачем в кустах сидишь? - задал вопрос Лаи и осек себя за него: а не помешал ли он своей спутнице в каком-то важном деле?

     Ветки раздвинулись, показалась рыжая голова. Одновременно из кустов на другой стороне дороге с шумом выбрался пожилой охранник в кольчужной безрукавке. Кислый проковылял мимо Аргилая, одарив того на прощание презрительным злым взглядом.

     - Купец велел сидеть в кустах, вот и сидим. Чистогон – чудило, но шесть серебряников за два дня неплохие деньги. - объяснила женщина. – Твой пост на той стороне. Добро пожаловать в ночную стражу. Дежурим до полуночи.

     - Он мне язык грозился отрезать. - пожаловался Лаи. – Я ужин не успел приготовить.

     - За ужин? – с сомнением спросила рыжая, принюхиваясь к перегару, исходящему от юноши. - А не за то, что бухал с тем деревенским олухом?

     Аргилай стыдливо опустил глаза.

     - Не дрожи, дубина, - ободрила Трица. – Чистогон только на словах дерзкий. Знаю я такую породу. – она на задумчиво посмотрела на фургон, а затем продолжила. – Думается мне зря мы к нему на службу пошли. Не нравится он мне.

     - В смысле? - не понял парень.

     - Глаз у него нехороший, - пояснила наемница. – И темнит много. Что у него фургоне? Вон смотри - замок на дверь повесил. Не нравится он мне. - повторила женщина. – Завтра верну задаток и скатертью дорога.

     Предмет разговора бодрой походкой вышел из леса.

     - Ты где должен быть? - прикрикнул Чистогон. Полы его лохматой шубы развивались от ходьбы. – Опять лясы точишь?

     - Кислый не сказал где мой пост. - ответил Лаи, пытаясь выкрутиться.

     - Остришь, паскуда!? - зло прорычал купец, хватаясь за кривой кинжал на поясе. Но заметив холодный взгляд Трицы, смягчился и убрал руку с оружия. – Схоронись в тех кустах до полуночи. Потом тебя сменят. А вы, уважаемая Трицитиана, - повернулся он к рыжей голове, торчащей из кустов. – Расположитесь вон там, дальше по дороге.

     Ночь быстро вступила в свои права, выпив из мира все цвета и оттенки, оставив лишь один оттенок, свой любимый – серый. В свете звезд на дороге, чуть более светлой, чем окружающий ее лес, угадывались очертания купеческого фургона. Лаи мерз в кустах, пытаясь согреть ладони своим дыханием, и размышлял: а на кой хрен он тут вообще сидит? Если утром Трица хочет распрощаться с Чистогоном и отдать тому задаток, то зачем сейчас мучиться на посту. Да и есть ли от него самого прок? Не зги не видит в темноте, драться не умеет – хороший из него дозорный. Вот бы костер у повозки развели, чтобы заметить, если кто-то решит к ней подобраться. И нужен ли сам Лаи здесь, когда как в противоположных кустах сидит более опытная, во всех этих делах Трица, а в фургоне сам Чистогон. Не лучше ли плюнуть на всю эту ерунду и вздремнуть? Отличная идея – решил юноша и, свесив голову на грудь, попробовал уснуть. Но не тут-то было. В тело, пытающееся расслабиться, впились всяческие палочки и камешки на земле. В спину уперлись острые ветки куста. Ко всем прочим напастям со стороны дороги послышался чей-то протяжный стон, мешающий поймать ускользающую блаженную дрему.

     «Стон?» - окончательно проснулся Аргилай. – «Стон! Что-то случилось! Я охранник - я должен проверить!»

     Неловко вывалившись из кустов и порвав рубаху острой веткой, юноша вышел на дорогу и прислушался. Стон повторился. Звук явно доносился со стороны фургона. Нет, из фургона! Кинжал блеснул холодным отсветом луны, покидая кожаные ножны. Лаи не был уверен, что готов применять оружие, но его наличие в руке придавало уверенности. На тракте никого не наблюдалось, возле повозки тоже. Парень подбежал к повозке и постучал кулаком в деревянный борт.

     - Эй, кто там? - не найдя лучших слов, спросил Аргилай.

     Внутри зашуршали. Затем раздались шаги в звук отпираемого изнутри засова.

     - Я те где велел быть!? - со стороны двери донесся злой голос Чистогона.

     - Стонал кто-то, - робко доложил юноша. – Проверить решил.

     Тон купца слегка потеплел, но лишь на пару градусов.

     - Кошмары меня мучают. - пояснил он. – Возвращайся на свой пост.

     Лаи убрал кинжал в ножны и собрался вернуться в кусты, но неприятный запах заставил его остановиться и принюхаться. Воняло давно немытым телом и выгребной ямой. Судя по всему - из фургона.

     - У Вас все в порядке? - уточнил юноша.

     - Все прекрасно, - недовольно буркнул купец, закрывая дверь. – Вали уже.

     Аргилай еще какое-то время постоял, возле фургона, настороженно прислушиваясь к ночной тиши. Стон не повторялся. Вероятно, кошмары больше не мучили Чистогона. Парень пожал плечами и отправился в кусты, уже ставшими слегка родными и уютными.

     Прошло еще два часа за которые не произошло совершенно ничего примечательного. Ну, или произошло, но юноша этого не увидел, поскольку уснул.

     - Полночь! - громко прокричал Фоня.

     Лаи вылез из кустов, растирая кулаками глаза. Из темноты рядом с ним бесшумно материализовалась Трица с копьем.

     - Смена. - сообщил лопоухий охранник. – Мы вам похлебки оставили. Доедайте.

     - Благодарствуем. - кивнула женщина и быстрым шагом направилась в сторону леса.

     Костер в лагере давно прогорел. Над остывшими углями висел небольшой закопченный котелок. Аргилай сунув в него нос. Пахло лучше, чем стряпня Трицы. Однако суп давно остыл и покрылся жирной пленкой с налипшими мухами. Несмотря на пустой желудок, спать хотелось гораздо сильнее, чем есть. А еще более сильнее, чем разводить костер и греть пищу. Чтобы стряпня не протухла, и к утру в лагере не висело такое же амбре, как из фургона, юноша снял котелок с палки и вылил его содержимое под дальнюю елку.

     Трица опять бесшумно материализовалась из темноты. Однако в этот раз ее руки занимало не копье, а деревянная миска и ложка. Лаи застыл с пустым котелком в руках.

     - Разогрел? - спросила женщина, заглядывая в котел и хмуря рыжие брови. – Где похлебка?

     Юноша выдержал паузу, раздумывая, как выкрутиться. Но светлые идеи не шли на ум. Оставалось лишь во всем признаться:

     - Там. - признался он, указывая на дерево.

     - Эх, дубина ты дубина. - вздохнула женщина.

     Она с сожалением осмотрела остатки ужина. Пнула кусочек мяса, который с первыми лучами солнца облепят муравьи, если за ночь не утащат мыши. А Лаи поспешил перевести тему, чтобы ограничиться «дубиной».

     - Почему ты сделала мне исключение? - задал назревший вопрос парень. – Ведь арт-три не учат мужчин?

     Трицитиана устало усмехнулась и покачала головой.

     - Лопоухий насвистел? - догадалась рыжая.

     - Да. - не стал отрицать Аргилай.

     - Что еще наплел?

     - Про остров, про храм Три, про убийство мальчиков, про обучение девочек. - старательно перечислил юноша опуская тему «шпили-вили». – Фоня наврал? Это не правда?

     - Отчасти правда. - уклончиво ответила женщина. – Моя мать действительно арт-три. Беременной отец выкрал ее из храма. Боялись, что будет мальчик. Но родилась я. Мать умерла при родах. Меня никогда не обучали в храме, я там не была. Так, что не надейся – я не делала тебе исключения. Я арт-три по рождению, но не по воспитанию.

     - Но ты назвала себя «арт-три», когда торговалась с купцом. - удивился Аргилай.

     - Иногда это полезно в работе. - улыбнулась Трица.

     - А драться? Где ты научилась драться если не в храме Три?

     - Переулки порта горда Ноби – мой храм. - подвела итог рыжая, а затем поставила жирную точку в разговоре. - Я спать.

     Пинки в бедро, уже почти ставшие привычными за последние дни, вновь разбудили Лаи незадолго до рассвета. Он с трудом разлепил глаза и сонно спросил:

     - Пора на тренировку, да?

     - Бери кинжал и дуй за мной. - коротко бросила Трицитиана и с грацией змеи, бесшумно скользнула в сторону поляны, где караван оставил лошадей.

     В тусклом свете серого предрассветного неба хмурые охранники каравана Чистогона спешно седлали лошадей. Вот только не своих. И не совсем седлали. Пытались обуздать.

     Рыжая женщина остановилась на краю поляны и затаилась за могучим стволом старого дуба.

     - Смотри, - прошептала она, указывая на поляну.

     И посмотреть было на что: светловолосый Фоня медленно, чтобы не спугнуть кобылу, подбирался к Луне. В руках у лопоухого стальными удилами позвякивала уздечка. Подобравшись на расстояние вытянутой руки, он резко накинул кожаный ремень на морду лошади. Та, испуганно, прижала уши и подалась назад. Охранник не растерялся и схватил Луну за белогривую шею, стараясь застегнуть пряжки на узде.

     - Эй, это же наши кони! - переполошился Лаи. – Что происходит?

     - Тихо! - шикнула на него Трица. – Просто смотри.

     Говорят, что питомцы похожи на своих хозяев. И пусть Луна не отличалась рыжим окрасом, но в темпераменте мало чем уступала Трицитиане и столь фамильярного отношения со стороны незнакомца стерпеть не смогла. Удар копытом в промежность Фони был молниеносен. Мужчина вначале побледнел, а затем побагровел лицом. Его глаза постепенно выпучились и увеличились до размера крупных яблок. Охранник тихонечко, совсем по девчачьи, пискнул и повалился на землю, держась руками за свои расплющенные помидорки.

     Но он еще легко отделался. Кислому повезло гораздо меньше. Пытаться обуздать Фельдбонского боевого жеребца в одиночку являлось неудачной идеей. Хотя еще более неудачной идеей стала идея ударить коня кнутом, чтобы успокоить. Упрямец, конечно, успокоился, но уже после того, как ударом груди опрокинул обидчика и как следует, растоптал копытами его тело.

     - Вот и урок на сегодня. - наставительно произнесла Трицитиана.

     - Не быть тупицей? - предположил Лаи.

     - И это тоже, - улыбнувшись, ответила женщина. – Но я хотел сказать, что иногда не стоит спешить решать проблему. Иногда стоит выждать, и проблема решится сама собой. Умение ждать и наблюдать. Понял?

     - Ждать и наблюдать? Это я смогу. - заверил Аргилай.

     - Тогда пойдем, поглядим, как решилась наша проблема.

     Лопоухий охранник лежал в позе эмбриона, держась руками между ног, и тихо поскуливал. Увидев, появившихся на поляне хозяев лошадей Фоня перепугался и попытался уползти. Но Трица не позволила.

     Лаи нагнулся над изуродованным телом в кольчужной безрукавке и аккуратно толкнул носком ботинка Кислого. Кажется, тот уже не дышал.

     - Этого можно закапывать. - подвел итог юноша.

     - Это самая жалкая попытка угона лошадей, которую я видела. - усмехнулась женщина, смотря сверху вниз на белобрысого бедолагу. – На что вы надеялись? Думали - я не услышу.

     - Похлебка… - простонал Фоня, голосом гораздо более высоким, чем раньше. – Похлебка была отравлена.

     - Ну и кто тут дубина? - спросил Аргилай, расцветая самодовольной улыбкой. – Как насчет урока о том, что лень иногда полезна?

     - Тут мне тебя учить нечему. - отмахнулась женщина.

     - Рина, Риночка моя, как ты теперь? - тонко пискнул охранник, силясь подняться.

     - Плохо она теперь. - рассудила Трица, рассматривая повреждения, нанесенные копытом Луны. - О женщинах тебе придется забыть надолго.

     - В фургоне с другими пленницами! - продолжая корчиться от боли, выдавил из себя Фоня.

     - У него теперь такой забавный голос. - заметил Аргилай.

     - Погоди, - почуяв неладное, нахмурилась Трица. – О чем он пищит? Лаи дай ему выпить из его фляги.

     Еловый самогон быстро помог притупить боль, и охранник нашел в себе силы связно объяснить ситуацию. Оказалось, Чистогон занимается не много ни мало - работорговлей. Кого силой, кого обманом заманивает в свой фургон молодых деревенских девушек. Там опаивает снадобьем, от которого те спят всю дорогу, и везет в Тильбон, где продает в бордели Нового города. Фоня по своей простодушной глупости без памяти влюбился в одну из пленниц, заточенных сейчас в фургоне. Лопоухий возомнил, что сможет выкупить девушку на деньги, полученные на службе у Чистогона. Или на худой конец - выкрасть при удобном случае. Что касается воровства коней и попытки отравить их владельцев: купец предложил этот план, как только Фоня рассказал ему о том, кого встретил на тракте.

     Лицо Трицы потемнело, а голубые глаза нехорошо блеснули:

     - Вот оно как. - угрожающе изрекла она и решительным шагом направилась в сторону дороги.

     - Спасите Рину! - пропищал охранник, пытаясь подняться на ноги. – Прошу!

     - Я эту его золотую серьгу, - рассерженной кошкой прошипела себе под нос женщина. – В гузно ему запихну. Не вытащит.

     Но выполнить обещание Трицитиана не успела. Когда из леса, вместо охранников с похищенными лошадьми вышла Огненная Фея, Чистогон принял единственно верное решение – драпать. Кнут со свистом рассек воздух и обрушился на спину запряженных лошадей. Крытый фургон выкатился на дорогу и помчался прочь, быстро набирая скорость.

     - Не уйдет! - вскричала девушка, бегом возвращаясь на поляну. – Седлай лошадей!

     Скакунов заседлали в рекордно короткие сроки. С собой ничего не взяли, кроме оружия. При любом исходе погони собираясь вернуться в лагерь.

     Выведя Луну на большак, Трица ловко вскочила в седло и сразу пустила лошадь галопом. Лаи немножко отстал, поскольку в очередной раз не смог с первой попытки забраться на спину высокого Упрямца. Но Фельдбонский боевой быстро догнал черную кобылку и легко обошел ее в стремительной карьере. Юноша уже гораздо более уверенно держался в седле и даже не стал вцепляться в густую гриву Упрямца.

     Густое пыльное облако стелилось за несущимся по тракту фургоном. Чистогон имел неплохую фору, но все равно нещадно нахлестывал лошадей. Стоя во весь свой скромный рост в расстегнутой шубе на передке повозки он ловко работал длинным кнутом.

     Ветер свистел в ушах, пыль забивалась в прищуренные глаза Аргилая, крупные копыта Упрямца мелькали над землей – конь спущенной стрелой несся по дороге, преследуя купца. Древний, как сама жизнь - инстинкт хищника, овладел юношей. Все мысли сузились до трех пламенеющих пунктов: догнать, схватить и разорвать. Первый пункт выполнить удалось, а вот с двумя оставшимися вышла неловкость. Ну от догнал он и что? Пытаться достать купца кинжалом? Таранить телегу? Прыгать на возницу? Кричать он бессилия? Учитывая, что Лаи ездил верхом меньше недели и был уверен, что свалится с седла при любой попытке акробатического номера – юноша выбрал последний вариант.

     - Тормози гад, тормози! - заорал Аргилай, силясь перекричать грохот мчащегося фургона.

     - Катись ты! - в ответ рявкнул купец и ударил Аргилая кнутом.

     Плечо обожгло огнем. Юноша зашипел от боли и потянул Упрямца в сторону. Чистогон вновь ударил. Но в этот раз кнут лишь щелкнул в воздухе, не достигнув своей цели.

     - Хочешь добавки? Подходи! - загоготал коротышка и со свистом крутанул свое оружие над головой.

     Аргилай выхватил из ножен кинжал и с ненавистью швырнул в мерзкую смеющуюся рожу противника. Метать ножи, а уж тем более кинжалы его никто не учил, но острый тяжелый предмет, летящий в лицо, всегда остается острым предметом. Чистогон вскрикнул и оскалился от боли – на щеке алела кровоточащая царапина.

     Черная кобыла с белой гривой, наконец, догнала фургон и стремительно приближалась к его противоположному от Упрямца, борту. Теперь всадники скакали по обеим сторонам повозки. Трица сжимала в руках копье и непременно готовилась его применить. Но купец ударил раньше. Женщина не стала уклоняться - прикрылась предплечьем. Кнут со свистом рассек воздух и намотался на подставленную руку арт-три. Наверняка такое попадание причинило сильную боль, но на лице наемницы не дрогнул, ни один мускул. Чистогон потянул оружие на себя, в попытке его высвободить. Но поздно – Трица ухватилась за кнут и резко дернула, обезоруживая противника.

     - Прижимайся к лошадям и тормози их! - прокричала рыжая, жестикулируя Аргилаю.

     Лаи быстро сообразил и, потянув Упрямца, прижал своего скакуна к одной из двух лошадей, тащивших фургон. Схватился за удила. Трица сделала тоже самое, со своей стороны. Чистогон решил не дожидаться остановки повозки и на ходу спрыгнул в кювет.

     Спустя пару минут фургон удалось остановить.

     - Вот это да! - восхитился Аргилай, останавливая жеребца рядом с повозкой.

     - Что, «да»? - проворчала Трица, успокаивая лошадей. – Недомерка упустили.

     - Ничего, - усмехнулся Лаи, сдерживая гарцующего Упрямца. – Свидимся еще. Главное девушки спасены.

     - Главное, не главное, - передразнила женщина, осматривая навесной замок на дверце фургона. – Кинжал, зачем выкинул?

     - Да я хотел… - стушевался юноша, не зная, как оправдаться. – Но я попал в Чистогона! - наконец нашелся Аргилай.

     - Каким концом?

     - Не знаю. - окончательно расстроился парень.

     - Вот теперь иди и верни мой кинжал! - приказала Трицитиана, обрушивая на замок подвернувшийся под руку булыжник.

     Лаи опустил плечи и с видом побитого щенка побрел обратно по большаку.

     Кинжал отыскался через несколько сотен шагов. Оружие мирно лежало на обочине дороги под высокой сосной на ковре из опавших иголок.

     «Хорошо не в кусты,» - подумал Аргилай, нагибаясь. – «А то бы ни в жизни не сыскал».

     Взошедшее над краем леса солнце светило в спину, что позволило вовремя заметить чужую тень позади. Несколько дней избиений палкой, именуемых Трицитианой – тренировками, не прошли даром. Юноша дернулся в сторону - это спасло ему жизнь. Кривой кинжал Чистогона полоснул по ребрам, оставляя глубокую царапину, вместо того, чтобы воткнуться в печень. Лаи заскрежетал зубами от боли и отпрыгнул, одновременно разворачиваясь к противнику лицом.

     - Я же обещал вырезать тебе язык! - сообщил купец, ловко поигрывая своим оружием. Лохматая шуба порвалась от скоротечной эвакуации с движущегося фургона и висела грязными лоскутами. Усатое лицо украшал свежий порез. Коротышка явно настроился отыграться на Аргилае за все свои сегодняшние неудачи. А значит, настало время проверить, сколь внимательно Лаи слушал свою наставницу и, что смог запомнить из ее уроков.

     Юноша выставил вперед правую ногу и слегка присел на левую ногу. Руки поднял высоко над головой, выпучил глаза и громко, протяжно мяукнул.

     - Ты чего? - неуверенно спросил Чистогон, приведенный в замешательство странной стойкой и поведением противника.

     Лаи медленно опустил руки, разведя их в стороны, и издал странный горловой звук, чем-то напоминающий кваканье лягушки.

     - Я Аргилай единственный в мире ученик арт-три! - страшным голосом воскликнул он. - Сейчас ты познаешь всю мощь Огненной Феи.

     Купец шагнул в сторону, пытаясь подробнее рассмотреть необычную позу парня и обойти его сбоку. В этот момент Лаи опрометью сорвался с места и, изо всех сил, побежал по дороге, оставив противника стоять в немом недоумении и глотать пыль.

     Замок удалось сбить с десятого удара камнем. Дверца легко открылась. Из фургона пахнуло целым букетом зловонных ароматов застарелого туалета и давно нестиранной одежды. Среди кучи объедков, бутылок и старого тряпья на полу, скованные кандалами, лежали четыре молодые девушки. Здесь же стояла закупоренная склянка странного снадобья с сильным запахом. Вероятно, с тем самым сонным зельем, коим Чистогон опаивал пленниц. Все девушки оказались живы и на вид здоровы. Но Трице не удалось их разбудить. Не придумав ничего другого, женщина привязала Луну и Упрямца к фургону. Сама забралась на передок и, взявшись за вожжи, тронула лошадей в обратный путь к лагерю.

     Вскоре рыжей женщине присоединился запыхавшийся Аргилай. Но Чистогона ни на дороге, ни в лесу вдоль обочин – найти не удалось. Видимо купец решил не искушать судьбу и не связываться со всей мощью Огненной Феи.

     - Что теперь будем делать? - поинтересовался Лаи.

     - До деревни недалеко, - пожала плечами Трицитиана. – Отвезем туда девочек и нашего лопоухого кастрата. У меня приятель в Жадинах живет. На месте разберемся.

     Глава 4 - Слово.

     Копыта громко цокали по мощеной битым камнем дороге. Фургон в сопровождении двух всадников и двух лошадей без седоков плавно катился мимо крашеных заборчиков, за которыми виднелись дома с окнами, украшенными резными наличниками. Эти жилища, сложенные из толстых бревен, не шли ни в какое сравнение с хибарками, которые Аргилай видел в Большом Дне.

     Прохожие с алчным интересом провожали маленький караван взглядами, прикидывая какие услуги или товары могут понадобиться дорогим гостям. Деревня Жадины располагалась на перекрестье четырех дорог, одна из которых вела прямиком в столицу королевства. Множество купцов и простых путников, направлявшихся в Тильбон или обратно, нуждались в еде, воде, услугах кузнеца и крыше над головой. Местные жители с радостью готовы были все это предоставить гостям своей деревни. Разумеется, за соответствующую плату. Обычно несколько выше, чем в других деревнях.

     - Тормози! - скомандовала арт-три.

      Фоня, скрючившийся на передке повозки, натянул поводья, и фургон остановился возле высокого забора, собранного на манер частокола из отесанных стволов деревьев, заостренных к концу. За забором виднелся яблоневый сад и черепичная крыша большого двухэтажного дома, который смотрелся зажиточно даже по меркам деревни Жадины.

     - Ничего себе у тебя друзья! - поразился Аргилай, рассматривая красивое деревянное строение. Высота Упрямца позволяла юноше беспрепятственно разглядывать то, что находилось за высоким забором. – По бохатому. - оценил он.

     - Не то, чтобы друзья, - отмахнулась женщина, спешиваясь с белогривой кобылы и подходя к высоким воротам, украшенным такими же резные наличники, как и окна дома. – Так – деловые партнеры. - пожала она плечами и громко постучала в деревянную створку. – Открывай, Питюня!

     Со двора залаяла собака. Судя по голосу животное, не слишком уступало размером лошади. Лаи автоматически потянулся к кинжалу на поясе. Фоня испуганно завертел головой.

     - Не напрягайтесь, - успокоила спутников Трица. – Щедрый Пит своего волкодава на нас не спустит.

     - Кто там? - раздался из-за ворот молодой мальчишеский голос.

     - Меня зовут Трицитиана. - представилась рыжая. – Питу передай. Он меня знает.

     - Мастер Пит ушел в свою гостиницу, - ответили из-за забора. – Езжайте туда.

     - А Агнесс? - спросила женщина. – Жена его дома? Нам бы фургон во двор завести, чтобы на улице не стоял.

     - Я доложу о вас. - ответил мальчик.

     Агнесс оказалась миловидной женщиной средних лет с красивыми зелеными глазами и певучим грудным голосом. Она сразу вспомнила деловую партнершу своего мужа –Трицу, и перед путниками гостеприимно распахнулись ворота. Мальчик-слуга, возрастом чуть младше Аргилая, принял лошадей и показал, куда можно поставить повозку. Арт-три в двух словах рассказала Агнесс о недавнем происшествии в пути и о спящих пленницах внутри фургона. Хозяйка богатого дома посокрушалась о несчастных похищенных девочках и посоветовала скорее отправляться в гостиницу за ее мужем. А заодно сбегать за кузнецом, чтобы решить вопрос с кандалами и за знахаркой, чтобы попытаться разбудить пленниц.

     - Я в гостиницу, поговорить с Питом. - решила Трица. – А ты, - указала она на Лаи. – Тащи сюда кузнеца. Затем сгоняй за лекарем.

     - Уехал наш лекарь. - пожаловалась жена Щедрого Пита. – Вторую неделю к ведьме с хворями ходим.

     - Ведьма? - удивилась рыжая и брезгливо поморщилась. – Ну, пусть будет. Где искать ведьму?

     - Так Совенок проводит. - заверила Агнесс. – Прогулка пойдет ему на пользу. А то последнее время совсем тоскливый ходит.

     Мальчик-слуга покорно кивнул.

     До кузнеца добрались быстро. По дороге Аргилай попытался разговорить Совенка. Но тот лишь мрачно кивал в ответ или коротко отвечал: да, родился в Жадино, да работает у Щедрого Пита, да, все в порядке.

     Общение не принесло Лаи ни удовольствия, ни полезной информации. С таким же успехом он мог бы болтать с Упрямцем. Тот тоже неплохо умел кивать головой и изображать, что слушает собеседника.

     Добрались до кузнеца, может и быстро, да, как оказалось совершено без толку. Во дворе бревенчатого одноэтажного домика, собралось человек пятнадцать - очередь. Кому лошадь подковать, кому хозяйственный инвентарь поправить. Ближе всего к калитке стояли две старушки. Одна со сломанным ухватом, другая с медной сковородой, на первый взгляд совершенно целой.

     Юноша понял, что обречен, провести здесь достаточно долгое время. А ведь завтрак был так давно.

     - Кто последний? - без всякой надежды, спросил он.

     - Ты последний, - недовольным тоном ответила старушка со сковородой. – А я крайняя. За мной значит будешь.

     Лаи озадаченно пробормотал:

     - А какая разница.

     - Одна дает, иная – дразнится. - раздраженно передразнила старуха. – Беду накличешь.

     Юноша в поисках поддержки посмотрел на Совенка, но тот отрешенно глядел в пространство. Тяжело вздохнув, Лаи сел на траву в конец очереди. Благо денек стоял погожий. Обладательницы сковороды и ухвата, тем временем потеряли всякий интерес к новоприбывшим и продолжили свою беседу, которая была явно более увлекательной и продуктивной, чем попытки Аргилая заговорить с Совенком.

     - Я ж те говорю – сама видела. Паутина колодцы затянула в деревне. А хлеб, как не меси все кислый выходи и молоко горчит. Точно тебе говорю – все приметы сходятся. Война грядет! - горячо закончила уже не крайняя в очереди бабка.

     - Да отколь война-то, - отмахнулась ее собеседница. – Кому нападать? Кому мы старые нужны.

     - Знамо дело, - авторитетно продолжила первая старушка и покачала в воздухе сковородой. – Вся беда приходит с юга. От ентих южан беды только и жди.

     - Чу, - удивилась вторая. – Ты про Хадна-ар этот талдычишь что ля? Так там всегда война.

     - Сама ты талдычишь. А я про приметы тебе толкую.

     Лаи посмотрел на дверь кузницы. Та оставалась закрытой с того моменты, как он встал в очередь. Никто в нее не входил, но и никто не выходил.

     - Простите, - юноша встрял в разговор бабок. – Вы давно стоите?

     - С утра, милок. - улыбнулась беззубым ртом старушка с ухватом.

     - А очередь быстро двигается? - теряя последнюю надежду закончить дела до обеда, уточнил Аргилай.

     - Пока только растет. - добродушно кивнула беззубая и вернулась к беседе со своей подругой.

     Лаи озадаченно почесал в затылке. Ухваты, подковы и сковородки — это конечно важно, но четыре девушки, мающиеся в кандалах куда, как важнее - решил юноша. Он встал, собрался с духом и героически ринулся в атаку. От такой безудержной смелости могли померкнуть все подвиги легендарных героев прошлого.

     - Милые дамы, разрешите, я пройду. - выпятив вперед грудь и развернув плечи, он сделал уверенный шаг вперед. - Мне только передать послание.

     Добродушие с бабки, как ветром сдуло. Улыбка померкла на морщинистом лице. Старушка взяла наизготовку сломанный ухват, не хуже, чем Трица брала свое копье, готовясь к бою.

     - Куды!? - вскричала обладательница сковородки и подняла свою посуду, являющуюся неплохим ударным оружием. – Передать ему. Всем только передать. Смотрите, какой передаст, нашелся!

     - Вы не понимаете, - попытался объяснить юноша. – Это вопрос жизни и смерти! Девушек надо спасти!

     - Да и мы сюда пришли не ерундой потрясти. - пробасил здоровый мужик, держащий под уздцы хромающую кобылу. – Мир не ограничивается твоими проблемами, парень. Тут через одного вопрос жизни и смерти. Так, что встань в очередь и жди, как все.

     - Я вот лекарства из города везу. - сообщил почтенный пожилой господин в длинном одеянии с фестонами в форме дубовых листьев. – Телега сломалась - без новой ступицы никак до деревни не доберусь. А там, молодой человек, люди умирают.

     - А мне крючки треба! - встрял в разговор худой крестьянин в грязной одежде. – Рыбы в озере наловлю. Детишек накормлю. Третий день голодают.

     Другие участники очереди поспешили присоединиться к акции «Расскажи миру о своих проблемах» и не сразу заметили лысого крепыша с бородой, заплетенной в косу, который стремительно пробирался сквозь толпу к заветной двери.

      - Ентого держите! - завопила старушка, воинственно размахивая медной сковородой. – Лезет же! Лезет без очереди!

     - Куда прешь, плешивый!? - угрожающе пробасил здоровый мужик с хромой кобылой. – Тут общество приличное - за такие дела и по морде отхватить запросто.

     - Что значит: куда пру? - нахмурился бородатый.

     - Встань в очередь, как все! - властительным тоном приказала старушка и стукнула ручкой ухвата по земле.

     - Что значит: в очередь? - окончательно опешил лысый.

     - Здравствуйте, мастер Коваль, - внезапно подал голос Совенок, здороваясь с новоприбывшим мужиком. - Щедрый Пит просит Вас срочно зайти к нему домой.

     - Вот как? - удивился кузнец с бородой, заплетенной в косичку. – Домой просит? Видать дело важное.

     Люди в очереди ошарашено переглядывались. До них медленно доходило, кого они сейчас пытались не пропустить в кузню.

     - Очень важное. - кивнул Совенок. – Он ждет.

     - Тогда я намерен отправиться к нему сейчас же. - заверил мастер Коваль. – Только инструменты захвачу.

     Очередь разочарованно вздохнула. Похоже, ждать теперь предстояло еще очень долго.

     Ведьма жила в маленьком покосившемся домике на самом краю деревни. Дорога до этой загадочной личности, год тому назад перебравшийся в Жадины из какого-то захолустья, шла вдоль берега большого озера. Водная гладь, подернутая легкой рябью, задорно искрилась солнечными бликами. В кронах высоких деревьев щебетали птицы. Вытоптанная множеством ног тропинка, средь высокой травы, не вела прямиком к домику ведьмы.

     - С кузнецом забавно получилось. - оценил Аргилай. – Ты с самого начала знал, что его нет в кузне.

     - Догадывался. - пробубнил Совенок. Парень все так же был погружен в себя и вяло реагировал на вопросы.

     - Похоже, Щедрый Пит пользуется большим уважением в Жадинах. - Лаи попытался развить разговор, который все больше смахивал на разговор с самим собой. – Твой хозяин большая шишка?

     - Он мне не хозяин! - вспыхну Совенок. Собеседник явно затронул больную тему. Но мальчик-слуга быстро остыл и к немалому удивлению юноши сам задал вопрос. - А куда вы едете?

     - На море, к родственникам. - расплывчато, но честно ответил Аргилай, которого происшествие с Чистогоном научило не доверяться малознакомым людям.

     - А в нашем селе надолго?

     - Не знаю, - пожал плечами Лаи. – Но задерживаться не планировали. Девушкам поможем и в путь.

     Совенок кивнул, что-то уясняя для себя. Оставшийся путь спутники проделали в привычном молчании.

     Когда впереди показался приземистый бревенчатый домик с земляной крышей, Аргилай смачно выругался. Здесь тоже стояла очередь. Вернее, сидела. Пятеро крепких бритоголовых парней расположились на грядках небольшого огородика, прямо перед дверью избушки.

     - Кто крайний? - спросил Аргилай, памятуя ценные наставления бабки со сковородой.

     - А никто. - ответил парень с косым шрамом на лбу. Он с усмешкой посмотрел на своих бритоголовых собратьев. – Верно парни?

     Те, посмеивались, закивали в ответ.

     Но Лаи вынес ценный урок из случая с кузнецом. Потому юноша не стал сразу ломиться в закрытую дверь домика ведьмы, а очереди вопрос.

     - Ведьма дома?

     - Дома, - ответили ему. – Где ж еще, нахрен, быть.

     Юноша с благодарностью кивну и решительно подошел к двери. Вежливо, но настойчиво постучал. Никакого ответа. Постучал еще раз. Опять ничего, кроме смешков за спиной. Тогда Лаи дернул за ручку. Безуспешно - дверь оказалась заперта.

     - Ведьма точно дома? - повернувшись к бритоголовым, уточнил Аргилай.

     - Я те свистуля, шо ли, - с наигранной враждебностью ответил парень со шрамом. – Дома она. Стучи, давай.

     Юноша кивнул, повернулся обратно к двери и в очередной раз постучал.

     - Уважаемая ведьма, - громко позвал он. – Нам срочно требуется Ваша помощь. Это вопрос жизни и смерти!

     - Пусть эти уйдут. - прозвучал приглушенный ответ из-за двери.

     Лаи растерянно почесал в затылке и опять повернулся. Вообще ему переставала нравиться эта игра в юлу. Все крутится и крутится, то к двери, то к очереди.

     - Хочет, чтобы вы ушли. - извиняющимся тоном сообщил он.

     - А хрен мы уйдем! - с вызовом отозвался все тот же парень со шрамом. Он явно являлся главным в этой компании любителей стрижек «под колено». – Ведьма монет должна. - сообщил он. – У Глюка хвороба случилась – икал не переставая, спасу найти не могли. А эта коза с нас за снадобье содрала втридорога. Только ни хрена не помогло.

     - Врет, - раздалось из-за двери. – Помогло!

     - Да какой нахрен помогло! - возмущенно закричал парень со шрамом и даже встал с грядки. – С нужника третий день не встает, икнуть боится.

     - А нечего с самогоном мешать. - отозвалась ведьма. – Я говорила.

     - Закройся нахрен! - взвился парень. – Сюда иди! Сидит она там.

     - Ребят, - робко попросил Аргилай. – А может, вы на время оставите ее в покое? Например, Глюка проведаете? Нам очень нужна помощь ведьмы.

     Главарь бритоголовых нахмурился и вразвалочку подошел к Аргилаю. Угрожающе придвинулся и навис над ним.

     - Думаешь если из города приехал, то самый нахрен умный?

     Его окликнули с грядок:

     - Эй, Зубочистка, остынь. Пусть валит.

     - Пошел ты, - не поворачиваясь, огрызнулся парень со шрамом. – Он с ведьмой заодно, небось. Тоже пришлый.

     - Я не из города, - попробовал выкрутиться Лаи. – Я с Большого Дна приехал.

     - Да хоть из задницы вылез! Мне вообще похрен!

     Понимая, что слова тут уже не помогут, Аргилай решил отправиться за подмогой в виде Трицы и попытался протиснуться мимо главаря, который загораживал ему путь к отступлению от дома. Этот рослый и крепкий противник явно был ему не по зубам, тем более с компанией своих товарищей. Но Зубочистка не собирался так быстро заканчиваться свое развлечение, на котором планировал отыграться за неудачу с ведьмой. Он грубо толкнул парня и приказал:

     - Стой, где стоишь, нахрен! Я с тобой не закончил.

     - Мне не нужны неприятности. - примирительно сказал Лаи и опять попробовал обойти бритоголового, но вновь получил сильный толчок в грудь и отлетел обратно к двери.

     - Смелый, что ли? - самодовольно ухмыльнулся парень со шрамом и смачно плюнул под ноги юноше. – Давай один на один.

     Аргилай затравленно огляделся, ища пути к отступлению. Но помощи ожидать было неоткуда и не от кого. Трица не явится к домику ведьмы, проверить как там ее наниматель и не заколдовали ли его. В итоге все возможные варианты сводились только к одному неприятному – придется драться. Вернее – получать по лицу. Лаи вздохнул и попытался вспомнить все, чему научился за время тренировок у своей рыжей спутницы.

     Но внезапно на выручку пришел Совенок. Он громко промолвил:

     - Зубочистка, тебя Щедрый Пит к полудню на мельнице ждет.

     - Че? - удивился парень со шрамом, не поворачиваясь к собеседнику, чтобы не упустить свою жертву, которую он собирался хорошенько поколотить. – Вчера же нахрен ходили.

     - Мне передать, что ты отказался? - уточнил Совенок.

     Зубочистка раздосадовано выругался и махнул рукой своим товарищам:

     - Пошли, парни. Потом развлечемся.

     Проводив бритоголовую компанию взглядом, Лаи с облегчением перевел дух, а затем удивленно взглянул на своего спасителя и спросил:

     - Ты ведь им соврал? Щедрый Пит сейчас в гостинице, а потом пойдет к себе домой.

     - Соврал. - безразлично согласился мальчик-слуга.

     - Спасибо. - искренне поблагодарил Аргилай и осведомился: - У тебя не будет неприятностей?

     - Будут. - кивнул Совенок.

     - Я поговорю с Трицей, она наверняка сможет объяснить Питу ситуацию и все разрешится. - пообещал Лаи, пытаясь найти, выходя из сложившейся неприятной ситуации.

     - Ничего не разрешится. - покачал головой тот. – Мне нужно бежать из села. Помоги мне. - он впервые прямо посмотрел на собеседника своими большими темными глазами и с пылом затараторил. – У вас две свободные лошади, возьмите меня с собой до Тильбона. Прошу! Мне очень нужно!

     - Хорошо, - от неожиданности легко согласился Аргилай. – Подходи завтра к конюшне.

     - Нет, - качнул головой Совенок. – Я спрячусь в лесу. У дороги возле озера большая старая ива. Завтра я буду ждать вас там.

     - Договорились. - кивнул Лаи.

     Мальчик собрался было уйти, но остановился и с волнением посмотрел на Аргилая.

     - Дай слово. - попросил Совенок. – Дай слово, что отвезешь меня в Тильбон.

     - Даю слово.

     Совенок немного расслабился. Еще раз взглянул на собеседника и, нервно улыбнувшись на прощание, быстро побежал к лесу.

     Аргилай какое-то время смотрел в спину уходящему мальчишке, а потом пожал плечами и решил вернуться к делу, за которым сюда пришел. Он развернулся к злополучной двери, возле который чуть было, не получил на орехи, поднял кулак и постучал.

     - Открывай, ушли они! - сообщил юноша.

     За дверью послышалась какая-то возня и стук отпираемого засова. Дверь слегка приоткрылась, и из темной щели на Аргилая уставился глаз. Ведьма, некоторое время, молча, рассматривала гостя. Затем она испуганно вскрикнула и попыталась захлопнуть дверь. Но Лаи был готов к подобному повороту событий и заранее поставил ногу между косяком и дверью, исключая закрытие последней. Потерпев неудачу, ведьма оставила попытки выставить гостя на улицу и, судя по топоту, убежала вглубь дома.

     - Ну, началось! - раздосадовано, всплеснул руками юноша и зашел в дом. – Не бойтесь, бритоголовые ушли. Тут только я!

     С яркого света в избушке казалось слишком темно. Неприятно пованивало гнилью и затхлостью. С потолка свисали различные предметы, прямо говорящие о профессии хозяйки. Здесь имелось именно то, что представляют себе обычные люди при слове «дом ведьмы»: пучки травы на веревочках, высушенные грызуны, подвешенные за длинные хвостики, гирлянды из маленьких косточек и фигурки человечков, связанные из веточек. Аргилай ничего не знал о ведьмах, колдовстве и прочей магической ерунде, но ему почему-то казалось, что все это развешено исключительно с одной целью – в качестве украшения. Сложно было вообразить себе, что все эти поделки могут нести в себе какую-то практическую пользу, кроме сбора пыли и рассадника плесени.

     - Зачем ты пришел ко мне? - из дальнего темного угла прозвучал вопрос неприветливым, но на удивление молодым женским голосом.

     Лаи опасливо огляделся по сторонам и неуверенно произнес в ответ:

     - Вот и я об этом задумался - нафиг я вообще сюда приперся.

     Ведьма, словно, не услышав его ответа, продолжила:

      - Что ты меня преследуешь? Что я тебе плохого сделала?

     - Да пока вроде ничего. - удивился юноша. – Нам Ваша помощь требуется. - начал объяснение юноша. – Мы спасли четырех девушек от работорговца. Но не можем разбудить. Негодяй опоил их сонным зельем. А поблизости кроме Вас нет лекаря.

     - Девушки? - недоуменно пробормотал голос из темноты. – Лекарь требуется!? – произнесла ведьма чуть более уверенным тоном, выходя на свет. – Разумеется я помогу вам. - сообщила она и приосанилась.

     Юноша с интересом рассмотрел собеседницу: молодая женщина с круглым, щекастым лицом, ростом невысокая, наряженная в бесформенную помятую одежду с нашитыми разноцветными лоскутками ткани. Ведьма смотрела на гостя одним зеленым глазом. Второй глаз, того же цвета, сильно косил и создавалось впечатление, что он смотрит куда-то в сторону.

     - Где твои спящие красавицы? - с важным видом осведомилась ведьма.

     - В доме Щедрого Пита. - ответил Аргилай. – Я провожу.

     Косая кивнула и прошествовала в сторону двери. В светлых волосах, заплетенных во множество косичек разноцветными нитками, позвякивали медные бубенцы и болтались перышки.

     Спящих девушек разместили на одеялах, расстеленных на полу в просторной комнате. Ведьма внимательно осмотрела своих пациенток. У каждой приподняла веко, открыла и понюхала рот, ощупала руки, ноги и животы. За всей этой сомнительной процедурой с большим интересом, приправленным капелькой надежды, но уже с душком скептицизма, наблюдали: Трицитиана, Аргилай, Фоня, Агнесс и седой, полноватый мужчина с умным, гладко выбритым лицом – Щедрый Пит.

     - Цветы можжевельника, - ведьма нараспев продекламировала ингредиенты необходимые для создания спасительного лекарства. - Лапки могильных червей, порошок из рога черного жеребца, дождевая вода, не коснувшаяся земли и слюна скопца. - закончила она, а затем многозначительно добавила. - Если у вас нет какого-то из ингредиентов, то я готова продать его вам по сходной цене.

     - Салатик получится так себе. - оценила Агнесс.

     - А слюна скопца, у нас найдется, - Лаи задумчиво постучал пальцем по губам, посматривая на несчастного Фоню.

     - Гоните ее взашей! - подвел итог лечения, Щедрый Пит. – Я же сказал, что она шарлатанка! Совенок, проводи шельму вон отседова!

     Но мальчик-слуга не пришел.

     Пит разозлился еще больше.

     - Куда подевался этот ленивый мальчишка?

     - Я провожу ведьму. - вызвался добровольцем Аргилай, прекрасно зная куда подевался Совенок.

     - Спасибо парень. - поблагодарил хозяин дома, а затем обратился к жене. - Агнесс, любовь моя, принеси малахитовую шкатулку с нюхательной солью.

     - Конечно, дорогой, сейчас принесу. - женщина успокаивающе погладила супруга по руке и вышла из комнаты.

     А на улице уже наступил вечер. Солнце зашло за горизонт, в темнеющем небе зажигались яркие звезды. Над кустами смородины во дворе дома Щедрого Пита вились стайки бледной мошкары. В траве стрекотали цикады. От соседских домов тянуло запахом дыма и готовящегося ужина.

     Аргилай с шумом отодвинул засов на воротах и приоткрыл створку, выпуская женщину с перьями и бубенцами в волосах со двора на улицу.

     - Простите, что побеспокоили. - на всякий случай решил извиниться юноша, чтобы как-то сгладить ситуацию. – Мастер Пит вероятно не сторонник народной медицины.

     Ведьма вышла за ворота, остановилась и повернулась к собеседнику. Ее глаза удивительным образом перестали косить. Она прямо и выразительно посмотрела на юношу и неожиданно заговорила совсем иным, чем раньше, голосом. Теперь в нем не было певучести и некой наигранности. Теперь женщина говорила искренне, а не играла роль.

     - В доме моих родителей был очень скрипучий пол. Из-за этого, если кто-то ночью ходил по дому я часто просыпалась. Сейчас живу одна. Но неделю назад я проснулась ночью от скрипа половиц. Открыв глаза, я замерла от страха. Рядом с постелью стоял страшный скрюченный старик. Он был сед, бородат, одет в какой-то грязный халат, а глаза горели странным фиолетовым огнем. Меня словно парализовало, я не могла пошевелиться. Старик беззвучно засмеялся, и повернулся к противоположной стене. Та моментально стала ярко красной, послышался шум и голоса. Я увидела огромный город. Он был в огне. Все полыхало и дымилось. Каменные мостовые плавились и превращались в багровые реки. Пруды и фонтаны в горящих парках кипели и испарялись клубами пара. Среди криков ужаса и рева пламени я расслышала страшный голос. Целиком фразу расслышать не удалось, но несколько слов я услышала четко и запомнила: «солнце потухнет, камень потечет, алтарь обагриться кровью, мир покроет пепел».

     Аргилай какое-то время удивленно смотрел на женщину, переваривая услышанное, а потом сообразил, что от него ждут, и с сожалением произнес:

     - У меня денег нет, заплатить нечем.

     Ведьма моргнула, затем тряхнула косматой головой, так, что перышки встрепенулись, а бубенцы издали мелодичный звон.

     - На улице горящего города я видела тебя. - тихо произнесла она и резко развернувшись, зашагала прочь в сгущающуюся тьму.

     Ошарашенный Лаи проводил взглядом фигуру странной женщины. А когда та растворилась в ночи, юноша закрыл ворота, запер засов и вернулся в дом. Он решил, что позже обдумает этот случай и быть может, расскажет о нем Трице. Сейчас следовало заняться более насущными делами.

     И конечно необычный случай со временем улетучился у него из головы, давая места другим важным заботам и приключениям.

     Нюхательная соль реально оказалась гораздо эффективнее сомнительной помощи ведьмы с ее заковыристыми рецептами. Когда Аргилай вошел в комнату, три из четырех девушек уже очнулись. Агнесс отпаивала их водой, а Щедрый Пит колдовал со своей шкатулкой над четвертой. Судя по взволнованно переминавшемуся с ноги на ногу Фони – эта девушка являлась той самой Риночкой.

     - Она не спит, - мрачным голосом вынес приговор хозяин дома, с громким звуком захлопнув малахитовую шкатулку и поднявшись на ноги. – Мертва. - тяжело вздохнул он и с ненавистью посмотрел на Фоню. - Не вынесла той отравы, которую вы вливали в нее!

     Бывший охранник каравана в ужасе отшатнулся от гнева Пита. Закрыл руками лицо и заплакал.

     - Это не я, - сквозь рыдания пробубнил Фоня. – Это все Чистогон. Все он. Будь он проклят!

     Аргилай недоуменно посмотрел на Трицитиану. Та стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, оставаясь, подозрительно спокойной и безучастной к столь печальным известиям. Да и не могла арт-три ошибиться, когда накануне осматривала пленниц. Все четверо в тот момент были еще живы.

     Девушка, объявленная мертвой, неожиданно чихнула, а Щедрый Пит громогласно захохотал.

     - Смотри-ка - действительно влюблен! - утирая слезы, навернувшиеся от смеха, воскликнул он, указывая на перепуганного Фоню. – Вот же дуралей. Полюбовничек!

     Дуралей в это время вырвал из рук Агнесс кружку с водой и бросился к очнувшейся девушке, попытался напоить. Но та испуганно отстранилась от бывшего охранника и воскликнула неприятным капризным голоском:

     - Пошел вон, чурбан неотесанный! Никогда не смей ко мне приближаться!

     - Но ты говорила, что любишь меня, - жалостливо пискнул бывший охранник каравана. – Говорила, что хочешь от меня детей!

     - Конечно, - с ненавистью ответила девушка. – Я была готова на все ради побега!

     - Вот и сказочке конец. - кисло усмехнулась Трица, отлепляясь от стены и направляясь в сторону лестницы. – Лаи, нам наверху постелили. - на ходу бросила она, а потом добавила уже у самой лестницы. - Рекомендую ложиться спать – завтра рано выезжаем.

     Аргилай окинул взглядом приходящих в себя пленниц. Агнесс возилась с ними, как с собственными детьми, предлагая воды, еды и помогая подняться на ослабевшие ноги. Похоже, его помощь тут не требовалась, а потому Лаи решил воспользоваться дельным советом Трицитианы и тоже отправился на боковую.

     Утром следующего дня путники покинули село Жадины.

     От вчерашней солнечной погоды не осталось и следа. Небо заволокли низкие тучи. На востоке гремело. Похоже, приближалась гроза и сильный ливень.

     Теперь по дороге двигались не два, а четыре скакуна. Двое с всадниками и двое без. Коней, доселе принадлежавших охранникам каравана, нагрузили провизией и пожитками, которые прибрели на деньги, вырученные с продажи фургона Чистогона. Щедрый Пит с радостью приобрел его.

      Девушек оставили в деревне, под присмотром заботливой Агнесс. Когда бывшие пленницы восстановят силы и окрепнут, Пит обещал выделить людей, которые проводят девушек в их родные села. Если те конечно не пожелают остаться в Жадинах. Благо женихов в деревне хватало с избытком. Молодых, горячих. С некоторыми из них Лаи даже успел познакомиться у домика ведьмы.

     Судьба Фони мало кого беспокоила. Рина сходу отвергла незадачливого влюбленного и более не желала его видеть, как напоминание о тяготах, перенесенных в плену. Щедрый Пит снабдил лопоухого мужчину мешком сухарей и выставил за ворота, напутствовав, что тот легко отделался и ежели еще раз будет замечен в Жадинах, то ему несдобровать.

     В черно-синей туче сверкнула молния. Аргилай мысленно начал отсчет, дожидаясь раскатов грома. И дождался. Прикинул в уме полученный результат и сделал вывод, что гроза еще далеко, хотя и быстро приближается.

     - Ты доверяешь Щедрому Питу? - спросил Лаи, с беспокойством продолжая поглядывать на небо и прикидывая, а не пройдет ли буря стороной.

     - А что? - вопросом на вопрос ответила Трица, с подозрением приподняв, рыжую бровь.

     - Ты с такой легкостью доверила ему распоряжаться судьбой спасенных девушек. - пояснил юноша.

     - Знаешь, - задумчиво промолвила рыжая женщина. – Я бы не доверила Питюне большую сумму денег. Но вот жизни девушек. Тут я не беспокоюсь.

     - Это почему? - не понял юноша.

     - Да как объяснить… - Трицитиана взмахнула рукой, подбирая слова. – Такой тут склад ума у людей. О своих заботятся.

     - В смысле?

     - Я много путешествовала и поняла, что у людей в разных странах разные понятия о совести и чести. На юге, например, мужчина готов и собственного ребенка, и жену в качестве долга отдать, если того требует честь. А здесь на севере все в точности до наоборот. Людей ценят больше чем деньги. Долг можно и не отдавать, а вот о человеке, даже о чужом позаботятся в случае беды. На севере жизнь более сурова, зато люди человечнее. Я уверена, что Питюня хорошо поступит с девушками. Не обидит. А вот южанину бы я конечно в этом вопросе не доверилась.

     Как это всегда бывает перед бурей - в воздухе разливался запах свежести. Ветер раскачивал верхушки деревьев, трепал гривы коней и волосы путников.

     - Не в самое удачное время мы выехали. - заметила Трица. – Возможно, стоит вернуться в деревню и переждать бурю.

     - Нельзя нам возвращаться. - тихо промолвил Аргилай, делая максимально невинное лицо.

     - Это почему?

     Лаи замялся, размышляя, как преподнести спутнице новость.

     - Ты сейчас так хорошо о заботе, о людях говорила.

     Женщина почуяла неладное и с беспокойством посмотрел на собеседника. Тот продолжил:

     - Помнишь Совенка?

     Трица молчала и лишь жгла юношу холодным взглядом голубых глаз.

     - Я ему слово дал, что мы сегодня возьмем его с собой до Тильбона. У нас есть лишние лошади.

     - Ладно. - безразлично пожала плечами арт-три и отвернулась.

     Аргилай немало удивился:

     - И все? Ты согласилась?

     - Конечно. - кивнула наемница.

     Юноша облегченно выдохнул и расслабился. Он никак не ожидал, что этот разговор пройдет настолько просто и гладко. Хотя осадочек подозрения и беспокойства все же остался.

     Впереди блеснуло озеро. По поверхности воды от сильного ветра бежали волны, искажая отражение грозовых облаков. Не зная, как продолжить разговор и что еще сказать, Лаи стал высматривать большое дерево на берегу.

     По дороге, навстречу всадникам двигалась группа из нескольких человек. Впереди вышагивал печально знакомый юноше Зубочистка. За ним - четверо крепких ребят, двое из которых за шкирку волокли избитого Совенка.

     - Этот, что ли, наш пассажир? - указала арт-три на избитого мальчика-слугу.

     Лаи нервно кивнул и неуверенно спросил:

     - Ты знала, что так будет?

     - Были мысли. - фыркнула рыжая.

     Когда до бойцов Большого Пита оставалось несколько шагов, Трица окликнула их:

     - Здорова, Зубочистка! Что за дела?

     Крепкий парень со шрамом на лбу, уважительно поклонился воительнице.

     - Доброе утро, Огненная Фея. - поздоровался он и указал на избитого Совенка. – Раб Щедрого Пита. Удрать пытался. Насилу поймали.

     - Я не раб! - пискнул Совенок и попытался вырваться, но парни держали крепко.

     - Заткнись, нахрен! Ты раб и неблагодарная свинья. - Зубочистка отвесил мальчишке смачный подзатыльник, да так, что у того клацнули зубы. – Батя твой - должник! И ты принадлежишь мастеру Питу, пока папаша монеты нахрен, не вернет! Я те, заразе, доверял. А ты, паскуда, бежать удумал? Тварь!

     Аргилай многозначительно глянул на Трицу и уточнил:

     - Что ты там говорила про человечность северян, деньги и прочее?

     Женщина скорчила рожу и отвернулась.

     - Мне в Тильбон надо, - заверещал мальчик-слуга. - Ты же знаешь, Зубочистка!

     - Забудь её!

     Трица тронула Луну пятками, посылая шагом, и на ходу кивнула парням:

     - Бывайте. Питюне - привет.

     - Что!? - опешил Аргилай, не веря происходящему. - Мы вот так просто уедем?

     Женщине пожала плечами и, не оборачиваясь, ответила безразличным тоном:

     - Не мое дело. Я тебя нанималась довести. Не его.

     Шестерка путников миновала всадников и продолжила путь обратно к деревне. Трица неспешно ехала дальше по тракту. Лошадки с поклажей плелись за ней. А Лаи никак не мог решиться и отвернуться от удаляющейся спины Совенка, тронуть Упрямца пятками и продолжить путь. Ведь он обещал доставить мальчишку в Тильбон. Дал слово. Впервые в жизни дал. И чего будет стоить его слово, если сейчас он его нарушит. Если отвернется и поедет дальше, делая вид, что ничего не случилось и это не его дело, так же как не дело Трици, не дело всех остальных живущих в деревне, кто изо дня в день видит страдания парня, обреченного быть рабом за долг отца.

     Юноша сжал зубы, зажмурился и спрыгнул с коня, словно прыгал не на дорогу, а в глубокую пропасть.

     - Эй, Зубочистка! - крикнул он. - А ну стой. Ты один на один хотел и сбежал. Сдрейфил что ли?

     Зубочистка остановился. Повернулся. Его лицо со шрамом на лбу не предвещало ничего хорошего.

     - Ты че, нахрен, сказал?

     - Я сказал, что дал слово Совенку отвезти его в Тильбон. И ты отдашь мальчишку мне, если я смогу побить тебя один на один.

     - Эка важна птица – курица! – криво ухмыльнулся Зубочистка, разминая мускулистые плечи. – Ну, а ежели я тебя урою?

     Лаи на мгновение растерялся, но отступать уже было поздно - он прыгнул в пропасть и возврата не наблюдалось.

     - Если побьешь меня - забирай коня!

     Бритоголовые одобрительно зашумели, обсуждая коня и призывая Зубочистку соглашаться на сделку. Главарь поднял руку, принуждая всех заткнуться.

     - Умный, что ли? Обдурить хочешь? У тебя конь боевой. Он либо, нахрен, убежит, либо покалечит меня. Стреножь его и привяжи к дереву.

     - Договорились. - кивнул Лаи, взял Упрямца под уздцы и повел коня к дереву.

     - Не дури, дубина! - забеспокоилась Трица. - Зубочистка отличный боец, он размажет тебя.

     - Я слово дал. - мрачно ответил Лаи, взял веревку и связал передние ноги Упрямца.

     Гром с треском разорвал небо над головами. Молнии ударяли совсем близко – почти над озером. Перепуганные лошади прижимали уши, ржали и рвали поводья. С неба упали первые капли дождя.

     Аргилай понятия не имел, что такое кулачный бой и как в нем драться. Но постарался принять стойку, в которой, по его мнению, смотрелся не слишком комично.

     Трица закатила глаза и провела ладонью по лицу.

     Противник стоял, вальяжно опустив руки, и ухмылялся уголками рта. Вероятно, в своих мыслях он уже сидел верхом на драгоценном Фельдбонском скакуне.

     Бой начался без предупреждения. Да никто и не уславливался, что будет команда. Лаи прыгнул вперед и нанес прямой удар левой рукой, целясь в лицо сопернику. Свистун даже не стал поднимать руки. Легким движением корпуса он уклонился от удара. Лаи атаковал правой, затем вновь левой, потом еще и еще. Противнику пришлось двигаться. Он легко уходил от ударов или ловко подставлял под них плечи. Но руки так и не поднимал.

     - Хорош танцевать, - крикнули из группы бритоголовых. – Дерись нормально!

     Аргилай на мгновение отвлекся, пытаясь определить, кто кричал. И тут же пропустил сильный удар в ухо. Линия горизонта, подернутая грозовыми тучами, заколебалась. Ноги подкосились, юноша оступился, но не разрешил себе упасть. Зубочистка тут же пнул противника в живот, выбивая дыхание и заставляя согнуться пополам. А потом нанес удар коленом в лицо.

     Лаи растянулся на земле, пытаясь восстановить дыхание. Разбитый нос страшно болел, а из обеих ноздрей текла кровь.

     Зрители засмеялись над поверженным юношей и, криками поддерживая своего бойца. А Трица безнадежно качала головой.

     - И даже, нахрен, не вставай! - Зубочистка плюнул на лежащего перед ним противника.

     Но Лаи подтянул под себя нога и резко поднялся. Сразу ринулся в атаку, рассекая воздух размашистыми ударами, ни один из которых не достигал цели. Противник вновь не атаковал, а лишь вальяжно уклонялся, ловко двигаясь по дороге, мокнущей под редкими каплями дождя. Бритоголовые свистели и улюлюкали, призывая прекратить кривляться и наконец, разделаться с наглым пришлым выскочкой. Никому не хотелось попасть под ливень.

     Неожиданно для всех, включая Аргилая, один из ударов юноши достиг цели. Кулак разбил лысому нос. Зубочистка осоловело, уставился на противника, пошатнулся и, чуть было не упал. Зрители затихли. С неба обрушился ливень. Не веря в свою удачу и уже предвкушая победу, Лаи кинулся вперед, желая добить соперника. Но Зубочистка ловким нырком исчез с линии атаки и, появившись сбоку, нанес сокрушительный удар.

     Вспышка. Кто-то выключил свет. Когда свет вновь включили, Аргилай увидел перед своим лицом травинки, мечущиеся под струями дождя. Пинок в живот оказался невыносимо болезненным и заставил юношу сжаться в позу эмбриона. Лаи заскулил от боли, лежа в луже жидкой грязи в которую превратилась дорога.

     - Попрощайся, нахрен, со своей лошадкой, петушок. - услышал он над собой голос главаря бритоголовых.

     Трица, сидя на Луне, болезненно поморщилась и отвернулась.

     - Стой, - прохрипел Лаи и перевернулся на живот. - Я с тобой не закончил. - с трудом выдавил он из себя и попытался встать.

     Но встать не успел. Зубочистка подскочил к нему, схватил за длинные мокрые волосы и нанес несколько сильных ударов в лицо. Отпустил волосы. Обмякшее тело упало в грязь.

     - Заберите его коня! - скомандовал парень со шрамом, втянув разбитым носом кровь.

     - Нет! - громко произнесла Трица. Мокрые рыжие волосы прилипли к конопатому лицу. Светло-голубые глаза светились холодным огнем. Высокая и стройная арт-три развернула Луну и угрожающе подняла копье. – Конь и мальчишка остаются у нас.

     Четверо бритоголовых парней почти одновременно выхватили засопожные ножи.

     - Стоять, - взревел Зубочистка, останавливая своих бойцов. – Это Огненная Фея!

     Желание взять противницу на ножи, моментально скукожилось и превратилось в испуганную неуверенность. Трица в очередной раз порадовалось эффектом, который производят слухи, ходящие о ней.

     - Какого хрена? - с обидой спросил Зубочистка. - Был уговор.

     - А мне вообще все равно, - пожала плечами рыжая. – Со мной уговора не было.

     - Ты нахрен не можешь вот так вот забирать моего коня и мальчишку! Это нечестно!

     - Ну, иди, пожалуйся маме на несправедливость этого мира. - посоветовала Трицитиана.

     Зубочистка грязно выругался и в бессильной ярости пнул лужу. Во все стороны полетели брызги.

     - Щедрому Питу это не понравится. - предупредил он. – Совенок его раб!

     - Питюня щедрый, ему не убудет. - ухмыльнулась наемница, а затем добавила более грозным голосом. – Валите отсюда!

     Буря закончилась. Птицы громко пели, приветствуя вернувшееся солнышко. Умытый дождем мир дышал обновленной свежестью. Над сверкающим зеркалом озера переливалась всеми цветами радуга, отражаясь в воде.

     Четыре коня мерно ступали по размытой дороге. Три насквозь мокрых всадника покачивались в седлах. Они миновали огромную древнюю иву, растущую на берегу. Одна из веток дерева низко свисала над водой и была удобной для того, чтобы сидеть на ней. Почти никто не обратил внимания на эту иву. Дерево и дерево, мало ли их в округе. Лишь Совенок посмотрел на него. И у мальчика сжалось сердце.

     Глава 5 - Работа.

     В старину, когда на далеком севере еще обитали варварские племена, не признававшие власть короля, река, текущая через центр Хадола звалась его жителями – Заступница. Заступница, пусть не везде глубокая, но широкая и с опасными омутами, издревле охраняла столицу королевства с севера. Мутная, с болотистыми и топкими берегами река не позволяла ни армии, ни мелким отрядам быстро и незаметно переправиться через свои воды.

     Со времен изгнания магов с континента на остров Семи Башен, Хадол не знал крупных войн. Лишь мелкие междоусобные конфликты. Да и те к сегодняшнему дню сошли на «нет» и потеряли свою актуальность. Нынче сильные мира сего предпочитали решать свои конфликты на торговом поприще, а не на ратном поле. Ну, а если и прибегали к помощи меча и топора, то всячески открещивались от этого недоразумения и назвали «бандитскими разборами», но никак не войной.

     Времена изменились, поменялось и название реки. Некогда гордая Заступница потеряла основную функцию, но осталась все такой, же темной и мутной из-за болот на своих берегах. Теперь местные называли реку просто – Муть.

     Аргилай стоял возле реки, держа в руках грязный, после сытного ужина котелок, и с сомнением рассматривал топкий торфяной берег, заросший острой осокой. Тихо подошел босоногий Совенок с закатанными до колен штанами. Забрал из руки парня котелок и смело пошлепал по грязи до самой кромки воды. Мальчишка сорвал несколько пучков осоки, скомкал в комок и принялся отмывать котел. Лаи неуверенно поинтересовался, не нужна ли его помощь, но получив отказ, с облегчением вернулся в лагерь.

     С того случая в деревне Жадины, когда Аргилай рискнул своим боевым конем и здоровьем, чтобы сдержать слово, Совенок чувствовал себя слегка виноватым. Бывший раб Щедрого Пита при любом удобном случае во всем старался помочь и угодить своему заступнику.

     В первое утро своего путешествия мальчик поднялся спозаранку. Он насобирал в лесу земляники и даже раздобыл где-то дикий мед. К тому времени, когда Лаи продрал, затекшие от побоев глаза, его уже ожидали испеченные на камне лепешки с земляникой и медом. Аргилай с благодарностью умял свой завтрак чемпиона, не забыв поделиться с Трицей и нахваливая кулинарные таланты повара. Хотя на самом деле из-за разбитого и заложенного носа совершенно не ощущал ни аромата клубники, ни сладости меда.

     - Ты куда? - нахмурившись, спросила Трицитиана, заметив, что Аргилай взял неоседланного Упрямца и повел в сторону реки.

     - Искупнуться хочу. - пояснил юноша.

     - А конь тебе зачем? - не поняла рыжая.

     - Там не берег, а сплошное болото. - пожаловался Лаи. – Пока от воды до лагеря вернешься - так перепачкаешься – все равно, что не мылся. Так я на коне доеду. И он заодно помоется.

     - Не гонял бы ты Упрямца в болото, - предостерегла женщина. – Увязнет.

     - Плюнь. - отмахнулся Аргилай. – Нормально все будет.

     Но Трица не плюнула. Вероятно, именно из-за этого конь и увяз на топком берегу. Насилу достали. Но не целиком. Одно копыто бесследно потеряло подкову. Сколько Лаи не рыскал по вязкой трясине, сколько не шарил руками в липкой зловонной жиже, но драгоценную подкову найти так и не удалось. Канула вместе с надеждой юноши отправиться спать чистым.

     На следующий день, покачиваясь в седле Луны, Трица поинтересовалась ни разу не скрывая издевки в голосе:

     - Ну как? Нормально все?

     - Вполне, - кивнул Аргилай, с самого утра вышагивающий рядом с Упрямцем на своих двоих. – Говорят, пешие прогулки полезны для здоровья.

     - В таком случае в ближайшие три дня твое здоровье значительно улучшится. - криво усмехнулась рыжая женщина.

     - Не понимаю, - в ответ проворчал Лаи. – Почему не можем переложить поклажу на Упрямца, а я поеду на вьючной кляче.

     - Потому! - весьма аргументировано ответила Трицитиана. – Коня без подковы нельзя нагружать.

     - А меня значит можно? - надулся парень.

     - И даже нужно. - заверила женщина. – Ты вообще осознаешь, что подкова под Фельдбонского боевого жеребца может стоить, как новая кляча?

     - Ну, продадим нашего вьючного, а поклажу распределим между собой. - предложил Лаи, хотя и ощущал, что не прав и лучше промолчать.

     - Я и так собиралась ее продать! - огрызнулась Трица. – Нам еще за паром платить, чтоб Муть пересечь – это раз, - она начала перечислять, загибая пальцы. - Налог за въезд в город на лошадях – это два, за гостиницу – три, и пожрать – четыре.

     Женщина показала Аргилаю кулак со всеми загнутыми пальцами, кроме среднего и добавила обвиняющим тоном:

     - Вот, что мы получим, а не путешествие. Лично я монетами не гажу, а ты?

     - Гадить монетами? Пока не пробовал. - пробубнил Аргилай и решил заткнуться и принять виноватый вид.

     - Что же делать? - обеспокоенное спросил Совенок.

     - Что делать, что делать… - недовольно проворчала женщина, качая головой. – Работу в Мокрых Булках искать, вот что.

     Лаи оступился на ровном месте, и чуть было не упал, услыхав название деревни.

     - Это какую работу мы будем искать в деревне с таким названием?

     - Какую дадут – такую и будем. - мрачно закончила разговор Трицитиана.

     Маленькое, но весьма зажиточное село, Мокрые Булки расположилось на берегу реки Муть. Жители села вот уже не первый век обслуживали паром и кормились за счет тех, кому нужно было переправиться на другой берег. А поток желающих в теплое время никогда не иссякал, как и доходы паромщиков. Из-за топкой болотистой почвы на берегу Мути, все немногочисленные дома в селе Мокрые Булки строили на высоких деревянных сваях.

     Все три дня, что Аргилай занимался оздоровительными пешими прогулками рядом с Упрямцем – не переставая, лил дождь. Дорога размокла и покрылась глубокими лужами, в которых медленно умирали кожаные башмаки и ноги юноши.

     На последнем привале перед тем, как путники прибыли в Мокрые Булки Трица строго проинструктировала своих спутников:

     - Как в село приедем, ты Лаи коня к ковалю сразу веди, - она предостерегающе подняла указательный палец. – Но не говори, что конь твой. Скажи – господина твоего. А ты просто слуга.

     - Это с чего это вдруг!? - возмутился юноша.

     - На отражение свое давно любовался? - осведомилась женщина. – Рожа синяя, одет, как нищий, под глазами синяки. Тут народ простой – решат, что коня украл – вздернут без разговоров.

     - Слуга, значит слуга. - тут же согласился Лаи.

     Женщина кивнула и продолжила:

     - Мы в это время нашу вьючную лошадку продать попробуем и в таверну сунемся - узнаем, нет ли работы. - она протянула юноше туго набитый кошелек. – Вот деньги на подкову, постарайся сторговаться подешевле. Сейчас каждая монета на счету.

     Аргилай принял кошелек, взвесил его в руке и вздохнул: похоже, грядущий завтра денек предстоял не из рядовых.

     И он не ошибся.

     - Штошш… Подкуем твоему господину коника, почему ж не подковать. - пообещал бородатый крепкий кузнец, после краткого осмотра копыта Упрямца и назвал сумму оплаты.

     - Ого. - расстроился, Лаи и заглянул в кошелек, который дала ему Трица. – А может подешевле? Мне господин велел монеты беречь. Опять поколотит, коли не выполню его приказ. - не моргнув глазом, приврал он.

     - Та куда уж дешевле то? - удивился коваль, упирая крепкие, как бревна руки в бока, прикрытые лишь кожаным фартуком. – Чай для Фельдбонских боевых подковы на дороге не валяются.

     - Это как посмотреть. - буркнул себе под нос Аргилай, вспоминая безвозвратно утерянную подкову.

     Здоровяк тем временем продолжил:

     - Подковку под размер копыта делать буду, по точным размерам, то есть. - он поднял большой палец вверх и назидательно покачал им. – Это цельная наука! Так и передай своему господину. А ежели абы какую подкову хочет, то энто не ко мне. Я на совесть работаю.

     - Точно поколотит. - вздохнул юноша, тут же приуныв. – Может помочь Вам как, господин кузнец? Работу, какую сделать? А Вы мне цену скинете. Воды натаскать, дров наколоть – я на все согласен.

     Коваль задумчиво почесал бороду.

     - Вот пришел бы ты вчера ко мне, сыскал бы тебе работу. Пригнали мне давеча три лодки угля. Разгрузить надобно. Но работник уже имеется. Вчера нанял. Он мне за пол дня пол лодки перетаскал в кузню.

     - Так я Вам за оставшиеся пол дня перетаскаю две с половиной лодки! - смело вызвался Лаи, еще не представляя на, что подписывается.

     - Ха! - усмехнулся кузнец, оценивающе рассматривая грязного и мокрого собеседника в драной одежде и расползающихся башмаках.

     Мужчина повернулся в сторону двора и громогласно крикнул:

     - Ярко, сюды иди!

     Высокий мускулистый парень, перемазанный сажей, возрастом на несколько лет старше Аргилая, стремглав прибежал на клич.

     - Звал? - спросил он.

     - Звал. - кивнул кузнец. – Смотри. - кивнул он на Аргилая. - Малец утверждает, что перетаскает весь уголь из лодок в кузню. И управится до вечера.

     Парень смерил Лаи слегка враждебным взглядом и быстро сделал вывод:

     - Врет. Не сдюжит. Сопля он.

     - Не вру! - заспорил, задетый «соплей» Аргилай. – Об заклад биться готов, что перетаскаю!

     Кузнец хохотнул:

     - Вот шельма упрямая! Ну, давай забьемся, - он протянул мозолистую ладонь, размером с лопату. – Ежели до вечера весь уголь у меня в кузнице будет, то подкову тебе бесплатно справлю. А ежели нет, то твой господин двойную цену платит.

     - Подкову бесплатно и все деньги, что вы этому, - Лаи кивнул на перемазанного сажей парня. – Обещали.

     - Идет! - согласился кузнец.

     Спорщики пожали друг другу руки.

     - Разбивай, Ярко, свидетелем будешь. - велел коваль.

     Все формальности спора были окончены. Бородатый мужчина подвел Аргилая к склону, шедшему от кузни до пристани.

     - Гляди малец, - указал он толстым пальцем. - Видишь там вдалеке три лодки у причала.

     - Вижу… - медленно ответил Лаи, с ужасом осознавая весь масштаб неприятностей, в которые он сейчас вляпался из-за своего упрямства.

     Три большие лодки, доверху нагруженные колотым углем, мерно покачивались на волнах. В обычную, сухую погоду у него еще может быть и был шанс выполнить уговор за пол дня. Но склон, по которому предстояло поднимать тяжелые бочки с углем, сейчас размыл дождь, будь он трижды неладен. Поверхность на склоне скользила и хлюпала под ногами, обещая ронять смельчака при каждом его шаге и в конечном итоге сломать шею.

     - Ну, раз видишь, то вперед! - кузнец подтолкнул Аргилая к скользкому склону. – Ведра в лодках. Времени до заката.

     На крыльце большого дома, стоящего на толстых высоких сваях в самой высокой точке села Мокрые Булки, в кресле-качалке сидел пожилой мужчина с пышными усами. Навес над крыльцом не позволял каплям дождя замочить обитателя дома и его пышные усы. Мужчина внимательно смотрел по сторонам и курил глиняную трубку с длинным мундштуком.

     Рыжая женщина подошла к дому вежливо постучала кулаком, по перилам, ведущим на крыльцо.

     - Меня зовут Трицитиана. - представилась она. - А это мой спутник - Совенок. В таверне говорят, у вас есть работа, уважаемый староста Ярош.

     Мужчина с пышными усами затянулся ароматным табаком и задумчиво посмотрел на гостей.

     - Говорят - кур доят, а коровы яйца несут. - насмешливо прохрипел он скрипучим голосом. – Работа может и есть. Да про вас ли она. Что ты умеешь, Трицитиана?

     - Я мастерски решаю различные проблемы. - пояснила женщина и ловко крутанула над головой копье.

     - Понятно, - проскрипел Ярош, выдыхая облачко дыма. – А парень?

     - На подхвате. Вроде оруженосца.

     - Вот как. - староста смачно сплюнул себе под ноги и нехотя поднялся с кресла. – Думаю, найдется для вас работа. Пойдемте.

     Дождик временно прекратился, превратившись в легкую морось. Трица, Совенок и Ярош шли по деревне в сторону реки. Под ногами хлюпала грязь, и прыгали довольные погодой лягушки.

     - Есть тут у нас господин один, - медленно рассказывал староста своим скрипучим голосом. – Приехал с неделю назад. Собирает поисковые отряды из пяти человек. Кого ищет и зачем – не ведаю, но платит серебром. Почти все мужики у нас записались. Но ентому господину все мало. Пришлых теперь нанимает. Сегодня, как раз двоих не хватило.

     - Годится, - кивнула рыжая женщина. – Нам сейчас любая работа - хлеб.

     - Поди, на паром собираете? - осведомился Ярош.

     - На него, да.

     Староста кивнул.

     - Как и все. Вот, - он остановился и указал на сарай, под навесом которого на бревне сидело трое мужчин. – Пришли. Вы пока знакомьтесь, а я схожу, сообщу, что отряд готов выдвигаться.

     - Я Трицитиана, это Совенок. – представила женщина себя и своего спутника, ныряя под навес, где было суше и уютнее.

     На нее с любопытством глянуло три пары глаз. Вернее, две пары и еще один. Судя по всему, ей посчастливилось встретить таких же искателей приключений, как и она сама. Тех, кто живет дорогой и случайными заработками. Потертые кожаные куртки, из-под которых виднелись кольчуги, серьезные лица, покрытые следами былых сражений, холодные расчетливые глаза и неплохой набор оружия. Ну, или не посчастливилось, тут как посмотреть. Мало ли, что решат эти тертые жизнью господа, когда дело дойдет до дележа заработка.

     - Я Прут. - представился мужчина с татуировкой в виде узора на лице. – Присаживайся, тут места хватит, и дождя нет. - предложил он и подвинулся.

     Двое других воинов тоже подвинулись, но представляться не стали, ограничились кивками.

     - Благодарю. - кивнула Трица, устраиваясь на бревне. – Известно кого ищем?

     - Пока нет, - ответил Прут, почесывая грязными ногтями шею с уродливым шрамом, словно от петли. – Ждем указаний заказчика.

     Дождь зарядил с новой силой, громко барабаня по навесу над головой. В паре мест навеса обнаружились дырки и оттуда, грязной струей стекала вода.

     - Лето отстой. - со вздохом пожаловался татуированный.

     - Есть такое дело. - согласилась Трицитиана, не особо расположенная к разговору.

     - Сама откуда? - спросил Прут, с интересом рассматривая собеседницу.

     - Мой дом дорога. - уклончиво ответила рыжая. Собеседник нравился ей все меньше и меньше.

     - Парнишка у тебя славный. Сын?

     - Нет.

     Мужчина хохотнул, обдавая собеседницу ароматом перегара.

     - Любишь молоденьких.

     Трица никак не отреагировала на подколку. Но ее новый коллега уже весьма достал ее.

     - А с настоящим мужчиной не желаешь уединиться? - внезапно спросил Прут.

     - Я не против, - улыбнулась женщина и пристально посмотрела в глаза собеседнику. – Только где его взять. - со вздохом закончила она и отвернулась.

     Мужчина побагровел и поднялся с бревна. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел – за пеленой дождя раздались торопливые шаги и показались две тени. Под навес нырнул староста с грустно повисшими от дождя усами и рослый боец с арбалетом в руках и в черной накидке без герба надетой поверх кольчуги. Трицитиана нахмурилась – арбалетчик показался ей смутно знакомым. Хотя подобные накидки носили многие наемники на службе у богатеев, если те не хотели афишировать герб своего рода.

     Боец внимательно осмотрел собравшихся и шагнул обратно под завесу дождя, молча поманив за собой Прута.

     - Что происходит. - забеспокоилась рыжая женщина, посматривая то на старосту, то на отошедших под дождь мужчин.

     - Пес его знает. - пожал плечами Ярош. – Может кореша.

     После короткого разговора, слов которого Трица не смогла разобрать, Прут вернулся под навес. Арбалетчик тоже вернулся. Но теперь его арбалет был заряжен и стрела со специальным затупленным наконечником, смотрела прямиком в лицо рыжей женщины.

     - В чем дело? - рявкнула Трицитиана, поднимаясь на ноги. Кажется, она вспомнила, где видела этого человека в черной накидке без герба.

     - Поиски окончены. - оскалился Прут. – Походу искали тебя рыжая и пацана твоего. Оружие брось! - приказал он и обнажил короткий меч.

     Время неумолимо шло вперед, а вот ноги по склону не очень. Дождик то прекращался, то возобновлялся вновь с удвоенной силой. Лаи пер уже десятое тяжеленное ведро с углом в кузню, но смог закончить разгрузку лишь первой из трех лодок. «Ничего-ничего - зато сильнее стану. Это отличная тренировка по развитию тела», - успокаивал себя юноша и продолжал свой бесконечный чумазый марафон. Поскальзывался, падал лицом в грязь, рассыпал уголь, собирал уголь обратно в ведро, поднимался и пер дальше. Да, он явно проиграл спор еще до его начала. Тут и вдвоем управиться нереально. Нужно человек пять и работать до изнеможения, иначе никак. Грусть, обида и ярость на самого себя щемили сердце, но Аргилай, сжав зубы, продолжал пытаться перетаскать три лодки угля в кузню до заката.

     Когда очередное ведро достигло цели, юноша отбросил в сторону опустевшую тару. Он нагнулся над корытом для лошадей и напился воды. Затем принялся смывать грязь с лица, от которой щипало глаза. За спиной раздался издевательский хохот. Лаи озадаченно обернулся. Увы, его худшие надежды оправдались - смеялись над ним.

     Возле кузни под соломенным навесом, стояли пятеро вызывающе ярко разодетых молодых людей. Ребята спрятались от дождя, опасаясь испортить свои модные и на вид совершенно новые наряды. Аргилай призадумался, рассматривая незнакомую компанию: одеты по богатому, как городские; однако манеры и говор явно указывали, что перед ним провинциалы. Можно вывести человека из деревни, но вот деревню из человека никогда. «Провинциальные щеголи, избалованные детишки деревенских старост и прочих богачей, вероятно ожидающие парома, чтобы отправиться в столицу к городским развлечениям.» – решил юноша.

     - Что смешного? - с обидой осведомился Лаи.

     - Мы вот заспорили; ты черномазый южанин или просто грязный, как свинья? - важно объяснил пухлый парень, каким-то невероятным образом втиснувший свою огромную задницу в штаны столь обтягивающие, что можно было разглядеть все складочки жира на его толстых ляхах.

     - Та свин он. - вальяжно и даже слегка женственно отмахнулся молодой человек. На его голове покоился бордовый берет с литой бронзовой брошкой в виде крылатого мужского достоинства.

     - Не скажи. - заспорил парень в бархатном дублете красивого василькового цвета. – Мы еще не глянули, какого цвета его зад под драными портками.

     Колкие шуточки посыпались на Аргилая, как капли вновь начинавшегося дождя. Но юноше почему-то было совсем не обидно. Вернее, ему просто было не до шуток. Внизу ждали еще две лодки с углем, а силы почти закончились. Лаи еще раз окинул взглядом своих щеголеватых обидчиков, вздохнул, собираясь с духом поднять ведро и в этот момент у него в голове, словно маленькое солнышко, вспыхнула безумная по своей наглости идея.

     - В столицу едете? - невинным тоном спросил он.

     - А тебе то, че? - недружелюбно откликнулся пухляк в узких штанах.

     - Да вот смотрю я на вас: крепкие такие, сильные – наверняка на Королевскую Гонку Героев собрались. Значит по пути.

     - Что за гонка такая? - заинтересовался парень в бордовом берете с крылатым достоинством. - Никогда не слышали.

     - Шутить изволите? - Лаи удивленно поднял брови. – Все о гонке слышали. Даже в самых дальних деревнях знают про Королевскую Гонку Героев. А вы явно из Тильбона - точно знать должны.

     - Знаем, конечно! - поспешил согласиться парень в васильковом дублете и легонько пнул парня в берете, чтобы тот и не думал возражать. – А с чего ты взял, что мы едем на эту гонку?

     Аргилай развел руками.

     - Как с чего!?, - сходу принялся выдумывать он. – Гонка - это чрезвычайно модное и значимое событие лета. Самые смелые и могучие мужчины королевства стекаются в эти дни в Тильбон, чтобы принять участие в Королевской Гонке Героев. Каждый, кто стремится совершить значимый поступок в своей жизни – должен выйти из дома и испытать себя в суровых испытаниях гонки. Лишь тогда человек сможет понять, кем он действительно является, а не пытается казаться. Тем более что наградой победителю является ценный приз! Я чемпион прошлой гонки, и намереваюсь побороться за главный приз и в этом году. Сейчас тренируюсь по особой комплексной системе, которую разработал сам. Вы наверняка слышали обо мне. Я Грег Лорен.

     - Какой-какой системе? - с озадаченным видом переспросил парень в узких штанах.

     - Гонит он все! - фыркнул обладатель ботинок с длинными, загнутыми кверху носами. – Какой победитель из этого оборванца. Какой главный приз. Шелуха он, а не чемпион.

     - Чемпиону прошлого года вручили Фельдбонского боевого жеребца. - словно не слыша оскорблений, невинным тоном бросил Аргилай.

     Компания провинциальных щеголей взорвалась дружным смехом.

     - Говорю ж – гонит! - давясь хохотом, выкрикнул парень в модных ботинках. – Кто ж такое богатство простолюдину дарить будет. Боевые кони только для благородных.

     Лаи приосанился и громко свистнул. Модные обалдуи примолкли и ошарашено уставились на Упрямца, выбежавшего из кузни. Конь оставался возле чумазого юноши и уткнулся носом в руку хозяина. Аргилай ласково погладил жеребца по шее и произнес:

     - Особая комплексная система - залог успеха в Гонке Героев.

     Щеголи переглянулись и о чем-то зашушукались. Затем тот, кто был одет в васильковый дублет вышел вперед и смущенно произнес:

     - Слушай, ты прости за шутки. Не со зла мы это.

     - Да брось, - отмахнулся юноша, поглаживая своего огромного коня. – Я не держу обиды.

     Собеседник кивнул и нервно сглотнув, продолжил:

     - Ты прав, мы едем на эту Понку Героев.

     - Королевскую Гонку Героев. - поправил Лаи, чувствуя, как рыба заглатывает наживку.

     - Именно на нее, да! - кивнул провинциальный щеголь. – И мы… Мы хотим быть достойными соперниками. Научи своей особой системе.

     - Вот так просто? - притворно удивился Аргилай, приподнимая бровь. – Вот так просто взять и научить своей особой комплексной системе, благодаря которой я смог выиграть Фельдбонского боевого коня? Вы за кого меня принимаете?

     Щеголь в растерянности повернулся к своей компании. Те уже смекнули, что к чему и активно обыскивали свои украшенные заклепками и бусинами кошельки, висящие на поясах.

     - У нас не так много денег… - расстроился парень.

     - Ничего страшного, - хищно улыбнулся Аргилай. – Мы договоримся.

     - Правда? - обрадовался обладатель отличного василькового дублета, еще не зная, что скоро расстанется с ним.

     - Ну, разумеется! - кивнул, Лаи и отпустил Упрямца обратно в кузню. - Теперь я вижу, что передо мной серьезные люди, готовые на все ради победы, славы и богатства. Вы, конечно, знаете, что из себя представляет Королевская Гонка Героев? - спросил он.

     Парни активно закивали, соглашаясь, что, разумеется, уж они-то в курсе столь модного и популярного столичного события, которое Аргилай только что придумал.

     Чумазый юноша продолжил мастерски развешивать лапшу по ушам:

     - Самый сложный участок гонки это финальный подъем по крутому скользкому склону. Обычно у участников к концу не остается сил. Даже если вас обогнали на других участках, то правильный особый комплексный подход поможет вам наверстать упущенное и стать лидером на финальном подъеме. Понимаете?

     Парни слушали, раскрыв рты. Они явно не понимали и половины сложных слов, но тон докладчика и его убежденность делали свое дело.

     - Понимаете? - не получив ответа, еще раз спросил Лаи.

     Парень в бордовом дублете решил кивнуть. Всегда приятно показать себя умнее других, даже если ничего не понял. За ним закивали и остальные, чтобы не оказаться тем самым единственным, кто не понял.

     - Ай, бравушки! - радостно похвалил Аргилай и хлопнул в ладоши. - В таком случае приступаем к комплексной тренировке. Подъем с утяжелением! Там внизу в лодках лежат ведра и уголь. Спускаемся, берем ведро, наполняем углем до краев и тащим в кузню. Каждый должен сделать пять подъемов. Затем перерыв. На нем восстанавливаем дыхание и пьем. Вода — это очень важно - запомните. Потом еще пять подъемов для окончательного результата. Вопросы?

     Пухляк, в узких штанах сосредоточенно сдвинув брови, что-то усиленно считал на пальцах, затем робко поднял руку.

     - Два по пять подъемов… - пробормотал он. – Никак не пойму – это сколько всего?

     - Это пока уголь не кончится. - объяснил Лаи.

     - Ааа, - радостно улыбнулся провинциальный щеголь. – Теперь понял!

     - Вот, что значит Особая комплексная система! - с уважением кивнул парень в бордовом берете, тщательно проговаривая малопонятные слова.

     - Именно. - вновь похвалил Аргилай.

     - Можно начинать? - спросил обладатель ботинок с загнутыми носами, нетерпеливо перетаптываясь на месте.

     - Как только скинете одежду, которая будет стеснять движение. - ответил Лаи.

     Ребята спешно начали раздеваться, а юноша тем временем продолжил инструктаж:

     - Времени у вас до заката.

     - Мы готовы! - радостно сообщил пухляк, одетый теперь лишь в одно белоснежное исподнее белье, размерами способное поспорить с парусом небольшой лодки.

     - Тогда вперед парни! - выкрикнул Аргилай и компания провинциальных щеголей, покатилась по грязи с холма. Каждый из ребят в своих грезах уже приближался к победной черте Королевской Гонки Героев и получал награду в виде Фельдбонского боевого скакуна и познания себя истинного.

     Спустя несколько дней проведенных в Тильбоне без денег и модной одежды в тщетных поисках Королевской Гонки героев, парни осознали себя истинных. Но было уже поздно.

     Во дворе дома, стояла та самая большая черная карета, которую Трица видела на дороге близ деревни Большое Дно. В самом доме, пожалуй, лучшем из тех, что имелся в селе Мокрые Булки, было жарко натоплено. Хозяин, не жалея дров для дорогого гостя, топил печь, стараясь прогнать вечную сырость и заменить болотный запашок запахом дыма.

     Походное деревянное кресло с резными подлокотниками, за неимением камина, поставили поближе к печи. В кресле, закинув ногу на ногу восседал некий субъект в черном бархатном камзоле с серебряными пуговицами. Незнакомец был совершенно лыс и не имел ресниц и бровей. Зато мог похвастаться наличием заостренных эльфийских ушей. При виде Трицы и Совенка, которых ввели под конвоем в дом, эльф встал, развел руки в стороны и радостно воскликнул:

     - Конопушка, солнце мое! Сколько лет я тебя не видел!

     - Здравствуй, Локкириан. - рыжая постаралась выдавить из себя улыбку, но получилось весьма кисло.

     - Локкириан?! - засмеялся лысый эльф, обнимая арт-три, как старую подругу. – Раньше ты звала меня просто Локк. Не будем изменять старым традициям.

     - Зачем ты объявил награду за мою голову, Локк? - в лоб спросила женщина, нехорошо прищуривая холодные голубые глаза.

     - Не за голову, - обезоруживающе мило улыбнулся собеседник. – Зачем мне твоя голова без тебя. Я объявил тебя в розыск и велел доставить живой и здоровой. Как видишь, мои ребята справились. - он тронул за локоть одно из своих бойцов в черной накидке без герба и указал пальцем на Прута и двух других наемников, жмущихся в дверях. – Оплати им награду и пусть уходят.

     - Зачем все эти хлопоты, - насупилась Трица. – Соскучился по мне?

     - Сегодня ты тут, завтра там. Но Муть можно пересечь лишь на пароме. Тем более, когда река разливается в такие дожди. - вновь улыбнулся белозубой улыбкой Локк и вернулся в свое кресло у печи. – Тебя трудно забыть, легко упустить и совершенно невозможно найти в нашем суетном мире. - шутливо попенял лысый.

     - Я носки, что ли? - нахмурилась рыжая женщина. – Так зачем я тебе?

     - Мне нужен этот парень. - тонким изящным пальцем, эльф указал на Совенка.

     - Этот? - искренне удивилась арт-три. – Ты уверен?

     - Прекрати паясничать, Конопушка, - отмахнулся Локк. – Ты прекрасно все понимаешь.

     - Нет, не понимаю.

     Локкириан больше не улыбался, его голос приобрел стальные нотки:

     - Ты увела парня у этого идиота-старосты и сейчас тащишь к магам или к своему отцу. Признайся: кто тебе заплатил за него?

     - Ты действительно ошибаешься, Локк. - не покривив душой, ответила Трицитиана. – Тебя обманули. Я еду в Тильбон, мальчишка тоже. Нам по дороге. Он набился ко мне в компанию.

     Эльф проигнорировал слова женщины и обратился к Совенку:

     - Эй, парень, откуда ты родом?

     Бывший раб Щедрого Пита испуганно сглотнул, таращась, на вооруженных бойцов в черных накидках и ответил дрожащим голосом:

     - Я родился в пригороде Ноби, господин. Но отец сразу перевез меня на север в деревню…

     - Бред! - не дав договорить Локк перебил парня. – Ты еще и легенду заставила его вызубрить. - недовольно хмурясь, эльф встал и подошел к Совенку. Внимательно осмотрел мальчика. – Ничего не понимаю. - озадаченно пробормотал лысый и вернулся в кресло. Его безволосое лицо выражало растерянность. – Ярош, кто сегодня прибыл в деревню? - резко спросил он у старосты.

     Седовласый мужчина задумчиво разгладил свои мокрые усы и принялся перечислять:

      - Утром крестьянская семья: муж, жена, двое мелких ребятишек. Затем те трое, которым вы монет сейчас велели отсыпать. Днем эта рыжая с пареньком приехала и какой-то дворянин с прислугой. Дворянина я не видел, но конь у него великолепный. Подкову говорят, потерял – ковалю нашему хороший достаток. К вечеру группа ребят прибыла, очень такие щеголеватые раздолбаи, господин.

     - И все? - недоверчиво уточник Локк.

     - Все. - пожал плечами староста.

     - Ничего не понимаю. - эльф нервно потер подбородок, никогда не знавший бритвы и глубоко задумался, забыв обо всех вокруг.

     - Что с вашей гостьей, господин, - рискнул спросить Ярош. – И с парнишкой?

     Локкириан рассеяно махнул рукой:

     - Свободны.

     - А награда? - задала неожиданный вопрос Трица.

     - Какая еще награда? - удивленно спросил эльф.

     - За меня. За всю. - напомнила женщина. – Живую и здоровую. Я нанялась найти себя.

     Лысый нехорошо сверкнул темными глазами и медленно с расстановкой проговорил:

     - Не испытывай мое терпение, Конопушка. Уходи.

     Вечерело. Дождь прекратился и небо расчистилось от туч. Над широкой рекой медленно садилось солнце, окрашивая небосклон с размытыми ветром облаками в желто-красные оттенки.

     Трицитиана и Совенок сидели на причале под ветвями старой плакучей ивы и с грустью смотрели на последний, на сегодня паром. Тот недавно отчалил в сторону Тильбона. Заработать в Мокрых Булках им не удалось.

     - Кто это был? - нашел в себе смелость, спросить Совенок. – Тот эльф.

     - Мой старый знакомый. - отозвалась женщина, заворожено любуясь красивым закатом. – Аргилаю не слова о случившемся, - строго добавила она. – Я потом сама ему все расскажу.

     Мальчик кивнул и вернулся к своим мыслям и переживаниям. Чужие тайны ему сейчас были недосуг.

     Муть несла в своих водах горы мусора, смытого дождем с болотистых берегов. Темная вода бурлила и пенилась. В камышах громко квакали лягушки и стрекотали насекомые.

     Идиллию летнего вечера нарушил размеренный стук копыт. Трица обернулась и от удивления приподнялась. К ним направлялся Упрямец, вот только всадника на нем женщина узнала далеко не сразу.

     - Добрый вечер! - приветствовал Лаи своих спутников. На ступнях юноши красовались новенькие ботинки с загнутыми вверх носами, ноги обтягивали узкие штаны, бархатный дублет василькового цвета украшал тело, а заканчивал образ модного столичного щеголя – бордовый берет с бронзовой брошкой в виде крылатого мужского достоинства.

     Женщина открыла от удивления рот, да так и осталась стоять, недоуменно моргая голубыми глазами.

     - Как работа? - беззаботно спросил Аргилай, уплетая большую булку. – Есть хотите? - осведомился он и достал еще две такие же булки. – Я вам тоже купил. Говорят, такую сдобу только здесь пекут. Вкусная, сочная, с ромовой пропиткой. Мокрые Булки - как их называют.

     - Ты кого ограбил? - только и смогла выдавать из себя Трицитиана.

     - Ограбил? - обиженно переспросил Лаи, а затем пояснил. – Я нашел работу. Хорошую работу. Вот смотри.

     Юноша бросил в руки собеседнице ее кошелек.

     - Это твои деньги.

     Затем еще один кошелек.

     - Это я заработал.

     И еще один.

     - А это получил за победу в споре. - победоносно закончил Аргилай и откусил почти половину оставшегося куска булки. – Гажу я монетами, как видишь. Гажу! - добавил он с набитым ртом.

     Путники развели костер на берегу под раскидистой плакучей ивой. Вскипятили воду, заварили мяту с ягодами и расположились перекусить перед сном. Под общее умиротворяющее чавканье Лаи в подробностях рассказал, как прошел его день.

     - Ты хочешь сказать, что убедил пятерых парней заплатить тебе за то, чтобы ты разрешил им перетаскать за тебя уголь? - дослушав рассказ, потрясенным голосом спросила Трицитиана.

     - Ага. - беззаботно отозвался довольный Аргилай.

     - Гениально! - восхитилась рыжая. – Не думала, что найдутся простофили, готовые платить за выполнение тяжелых физических упражнений.

     - Надеюсь, этих денег хватит на паром и все такое, что нам понадобится в Тильбоне.

     - Ну, еще бы, - кивнула женщина. – В столице мы поселимся в отличной гостинице.

     - Волшебно! - расцвел довольной улыбкой Лаи. – Я уже и забыл, каково это спать на мягкой кровати. А ты? - обратился он к Совенку.

     Но тот не ответил. Мальчик не слышал разговора своих спутников. Он был погружен лишь в свои тревожные мысли о том, что ждет его в столице Хадола.

     Глава 6 - Тильбон.

     Упрямец нервничал. Лаи погладил жеребца по шее, успокаивая своего боевого товарища. Юноша и сам ощущал легкое беспокойство от происходящего вокруг.

     Белое безмолвие наполнило мир. Слышимость стало такой, словно в уши набили ваты. Раздавался лишь убаюкивающий плеск воды об позеленевшие от тины бревна и фырканье взволнованных лошадей.

     Толстая, туго натянутая, словно струна цепь, покрытая ржавым налетом, медленно тянула за собой большой бревенчатый паром с парусиновым навесом и исчезала в густом, как молоко, тумане.

     Несмотря на ранний час, людей, на паром набилось изрядно. По словам Трицы виновником тому послужил грядущий завтра в городе праздник. Люди прибывали к пристани села Мокрые Булки всю ночь, пытаясь организовать очередь. И наутро у берега выстроилась совершенно неорганизованная толпа, где каждый спешил первым попасть на паром и оказаться в Тильбоне с рассветом.

     Первые лучи солнца, словно стрелы, пробили клубившийся над рекой туман и тут же легкий ветерок повеял свежей прохладой и зашевелил концы гривы Упрямца. Белое марево зашевелилось и постепенно рассеялось, открывая пассажирам парома вид на пробуждающийся город.

     Тильбон – самый большой город на континенте. Сравниться с ним может лишь Фельдбон на далеком юге. Столица Хадола, центр всей северной торговли. Паутина улиц и улочек - настоящий лабиринт для провинциалов.

     Тильбон раскинулся на холме возле реки Муть, заполнив собой весь видимый горизонт. Словно круги от брошенного в воду камня, тысячи домой расходятся кругом от высоченных башен и стен королевского дворца – сердца города. Высокие, дорогие строения, с черепичными крышами и белокаменными стенами в центре города, постепенно уступали место более низким и дешевым домикам, превращающимся на самых окраинах в жалкие деревянные хибарки.

     Тильбон делился на три зоны. Старый город – дорогой, престижный район, кольцом раскинувшийся вокруг королевского дворца. Жить в нем могли позволить себе лишь самые богатые и влиятельные люди королевства. Район круглосуточно патрулировала стража, поддерживая порядок и выпроваживая зевак, заходивших поглазеть на дорогие особняки.

     Вторым кольцом Тильбон опоясывал Новый город – обиталище людей среднего достатка. Там же располагались административные и производственные здания, частные мастерские, купеческие лавки, аптеки и все остальное, что положено быть в современном городе, претендующим считаться центром цивилизации.

     Последней и самой обширной зоной была Окраина. Постоянно растущий район, поглощающий в себя, как хищный зверь, все окрестные деревни и села - нескончаемая и запутанная Окраина беспрерывно стучала молотками, расширяя город во все стороны и увеличивая свою территорию из года в год.

     Паром ударился в доски причала и застыл, слегка покачиваясь на волнах. Толпа хлынула на берег по сходням. Трица, ведя под уздцы Луну, неспешно подошла к полосатой будке стражи и оплатила пошлину за присутствие в черте города с оружием и лошадьми. Если ты разбираешься в законах и имеешь достаточную сумму денег, то в Тильбоне тебе может быть разрешено многое.

     Получив нужные бумаги с печатями, женщина вернулась к своим спутникам, которые в этот момент с удивлением глазели на творящееся действие на высоком деревянном помосте близ пристани. К столбу, установленному на помосте, стражники приковывали полуголого чумазого мужчину. Рядом стоял палач в черном колпаке и, вероятно в качестве утренней разминки щелкал по воздуху длинным кнутом.

     - Неплохо придумали, а? - мрачно усмехнулась Трица, кивая в сторону помоста. – По прибытию в город сразу видишь, что с тобой будет в случае нарушения закона.

     - Правосудие — это правильно! - внезапно ответил молчаливый Совенок. – Негодяев нужно наказывать.

     - Правосудие палка о двух концах. - заметила рыжая женщина, пряча бумаги в седельные сумки. – С одной стороны: хорошо, когда возмездие настигает преступника. А с другой: вдруг преступником назовут тебя.

     Кнут со свистом взлетел и обрушился на спину прикованного к столбу человека. Осужденный закричал от боли. Зрители вздрогнули. Некоторые поспешили уйти по своим срочно образовавшимся делам.

     Совенок протянул поводья своей клячи Аргилаю и тихо произнес:

     - Спасибо, что проводили до города. Возвращаю лошадку.

     - В смысле? - не понял юноша, с удивлением уставившись на мальчишку.

     - Мне пора. - потупив глаза, пробормотал бывший раб и сделал шаг назад. – Удачи вам.

     - Эй! - не на шутку запаниковал Лаи, уже успевший привыкнуть, что их отряд состоит из трех человек. – Тебе не обязательно уходить. Ты даже не сказал, какие у тебя здесь дела.

     - Мне нужно. - мальчик сделал еще один шаг назад. – Прощайте.

     - Трица, - в отчаяние Аргилай призвал на помощь наемницу. – Скажи ему! Не может же он просто так взять и уйти. Город большой и опасный. – он вновь обратился к Совенку. – У тебя даже денег нет!

     - Мы пробудем в Тильбоне пару дней! - громко произнесла Трицитиана, обращаясь к Совенку. – Если, что ищи нас в гостинице «Выгодная сделка» в восточной части Нового города. Запомнил?

     Мальчишка кивнули на прощание и, окинув взглядом своим бывших попутчиков, быстрым шагом скрылся в толпе.

     - Мы так просто дадим ему уйти? - развел руками Лаи и в ожидании посмотрел на женщину.

     - Предлагаешь привязать его к седлу? - осведомилась Трицитиана, вопросительно приподнимая рыжую бровь. – Я ему не мать. Дела у него, значит дела. – она поставила ногу в стремя и вскочила в седло. – Поехали, а то из-за праздника в гостиницах мест может не остаться.

     Поездка через город оказалась для Аргилая не самой простой, не самой быстрой, но весьма интересной. Виной тому служило утреннее столпотворение. Люди спешили из мест своего проживания на свою работу. Телеги с продуктами спешили довести товар до магазинов, чтобы продать товары спешащим на работу. Гости столицы спешили занять места в гостиницах перед грядущим праздником. Попрошайки спешили выпросить монетку у гостей столицы, пока те не потратили свои сбережения на гостиницу или товары магазинов. Карманники спешили получить те же сбережения самостоятельно, не унижаясь, как попрошайки. Стража в свою очередь спешила разогнать и тех и других, чтобы не портили внешний вид и репутацию города. В итоге - никто никуда не успевал и все толкались в утренней суете, создавая давку и толпу.

     Трица несколько раз настоятельно напоминала Лаи, чтобы тот поменьше глазел по сторонам на разнообразие людей и архитектуры и побольше следил за своими седельными сумками. Лаи, разумеется, кивал и соглашался, продолжая глазеть по сторонам, и, конечно же в итоге лишился одной из сумок. Впрочем, в ней не было ничего существенного, кроме старой, грязной и вонючей одежды, в которой юноша таскал уголь. Вероятно, утро одного из городских воришек сегодня будет слегка омрачено бесполезной добычей.

     К полудню добравшись до гостиницы «Выгодная сделка» путники с радостью узнали, что не зря вышли спозаранку. Свободный номер оказался последним. Не самый дешевый, зато на втором этаже и с отличным видом из окна.

     Небольшая река Мороська, заключенная в деревянные оковы просмоленных бревен для укрепления берега, змейкой бежала через весь Тильбон и впадала в Муть. Устроившись на широком подоконнике, Аргилай из окна гостиницы с интересом рассматривал деревянные и каменные мостики, перекинутые через реку и трехэтажные дома, выстроенные по ее берегам. Утренняя толпа горожан и гостей столицы к полудню уже изрядно поредела и теперь стали заметны люди, занимающиеся украшением домов и улиц к предстоящему завтра вечером празднику. Лаи попытался выяснить у Трицы, по какому поводу будет празднование, но женщина лишь отмахнулась от назойливого собеседника не позволяя втянуть себя в беседу. Наемница намеревалась использовать два дня в городе, чтобы пополнить поредевшие запасы провизии и хорошенько отоспаться в настоящей постели.

     После бессонной ночи, проведенной на берегу Мути в ожидании утреннего парома, спать легли рано.

     Никос любил свою работу, потому, что она была не пыльной. Сиди себе целый день на попе ровно под крышей, принимай оплату, выдавай бумаги, записывай новоприбывших. Да и не всегда нужно выдать бумагу, народ то разный прибывал. Некоторым скажи, что, мол, оплати лошадь или оплати оружие, и ведь оплатит, простак, даже про бумагу с печатью и не спросит. Что тут скажешь - сам дурак, надо законы города изучать, раз приехал. А неучтенные монетки можно себе в карман. Не все конечно. Тут надо и совесть иметь. Как там говорят: поделись с ближним своим и останешься цел. И Никос исправно делился с начальством. Ведь он любил свою работу в порту.

     Сегодня в предпраздничный день в его полосатую будку возле парома, стояла немалая очередь. Люди прибывали и прибывали в город. Большинство, конечно, являлись небогатыми крестьянами и не тащили с собой в город ничего, что следовало оплатить - типа лошадей или оружия. Но хватало и тех, кто мог пополнить казну и кошелек Никоса монетками, чтобы обезопасить себя на улицах столицы.

     К вечеру поток гостей иссяк, и очередь возле будки растаяла. Стражник как раз собирался перекусить, когда к его окошку в полосатой будке подошел клиент. На вид весьма выгодный: при лошади и вооруженный. На черной накидке незнакомца отсутствовал герб, что в целом было характерно для наемников.

     - Три монеты за лошадь и пять за оружие. - озвучил обычные расценки Никос. - Всего восемь. Или можем взять оружие и лошадь на хранение за две монеты в день. - поспешил предложить он услугу, от которой в казну шла только одна монета в день.

     - Начальника позови! - хриплым голосом приказал незнакомец.

     Стражник нахмурился. Он очень не любил зазнавшихся клиентов, считающих его исключительно обслуживающим персоналом, типа слуги. Хоть на самом деле и являлся таковым. Но стерпеть подобного обращения к себе Никос никак не мог.

     - Я сам себе начальник! - с вызовом ответил стражник и приподнял свое грузное тело со стула, на котором просидел весь день, отлучаясь лишь по естественным надобностям. Стул облегченно заскрипел, избавляясь от тяжелой ноши.

     Но зазнавшийся клиент совершенно не стушевался перед массивной жировой массой Никоса и лишь повторил:

     - Морду, позови. - выдал гость, а затем добавил с нажимом. - Быстро, на!

     Вот тут стражник понял, что это не просто зазнавшийся клиент, а действительно важное лицо, которое может тут распоряжаться. Ведь кличку его начальника знал лишь узкий круг ограниченных лиц.

     Покачивая своими многочисленными подбородками, Никос поспешил выполнить приказ.

     - И Книгу Учета захвати! - бросил вслед стражнику, незнакомец.

     Боец, вооруженный арбалетом и одетый в черную накидку без гербов, учтиво постучал в полированную дверь большой черной кареты и громко сообщил:

     - Морда прибыл, господин.

     Дверца негромко щелкнула и приоткрылась. Боец кивнул улыбчивому бородатому стражнику, который судя по всему и был тем самым - Мордой, и сухо произнес:

     - Заходи, на.

     - Благодарю, вас! - с чрезмерно наигранной радостью кивнул бородатый, и нырнул в карету. В своих вспотевших руках он сжимал толстую книгу большого формата в кожаном переплёте.

     Внутри стражника ждали удобные мягкие сиденья, обивка из черного бархата, легкий запах благовоний и приглушенный свет от странного светильника, дающего свет без копоти и огня.

     - Брю, - приветствовал своего гостя лысый эльф. - Рад видеть тебя! Проходи, располагайся. Чувствуй себя как дома. Я предложил бы тебе выпить, но, увы, не пью на закате.

     - Ну что вы, что вы, господин Локкириан, - отмахнулся начальник портовой стражи. - Я тоже не пью в это время. Давно Вас не было в городе. Рад, что приехали. Как дорога?

     - Все прекрасно, Брю. Как твоя Ната? Как ребятишки? Старший не обижает сестренку? Стало ли лучше твоей больной матушке.

     Бородатый стражник ощутил легкий холодок, пробежавший по спине. Его всегда поражала и пугала осведомленность лысого эльфа о его семейной жизни. Притом, что Морда никому о своей семейной жизни на работе не распространялся. Тем не менее, Брю решил за лучшее улыбнуться и вежливо сообщить:

     - Все отлично господин Локкириан, спасибо за Ваше беспокойство. Матушке полегчало.

     - Вот и славно. - кивнул лысый эльф и продолжил уже более деловым тоном. - Вижу, ты принес книгу Учета.

     - Как вы просили, господин Локкириан. - сообщил Брю, испытывая немалое облегчение от того, что собеседник оставил тему его семьи в покое. - Что Вам угодно знать? - подобострастно добавил он.

     - Сегодня утром или в первой половине дня к вам прибыла вооруженная женщина на лошади.

     - Она что-то натворила? - осведомился начальник портовой стражи.

     - Это лишняя информация, Брю.

     - О, - стушевался тот. - Простите, господин Локкириан.

     - Я хочу знать, за что она произвела оплату по прибытии в город.

     Бородатый сокрушенно покачал головой, открывая книгу большого формата.

     - Ах, господин Локкириан, предпраздничный день, столько народу сегодня. Я не уверен, что смогу найти.

     - Сможешь, Брю, сможешь. - подбодрил эльф. - У тебя все кропотливо учтено. Да и матушке на лечение деньги пригодятся. Ты добрый зять, хороший муж и заботливый отец, Брю. Ты должен заботиться о здоровье своих родных.

     По спине вновь пробежал холодок. За милой любезностью собеседника скрывалось еще столько недосказанных слов, что хватило бы на небольшой рассказ. С не самым счастливым концом.

     - Конечно, господин Локкириан, деньги на лечение всегда пригодятся. - кивнул Брю. - И Вы, как всегда, правы - вот запись. Вооруженная женщина на лошади была сегодня только одна. Прибыла утром на первом пароме, назвалась Мирой. Оплатила за въезд трех всадников и за копье.

     - Трех! - громко воскликнул эльф, а затем засмеялся, закинув голову. - Конопушка, вот же хитрая шельма, обвела меня вокруг пальца. Мира - какая прелесть!

     - Все хорошо, господин Локкириан? - спросил начальник портовой стражи, не поняв реакции собеседника и на всякий случай широко улыбнулся.

     - Все чудесно Брю!- продолжая смеяться, ответил лысый эльф, а затем махнул рукой. - Спасибо, ты свободен. Мой человек оплатит твои услуги.

     Бородатый поспешно захлопнул книгу и поспешил к выходу из кареты.

     - Благодарю, господин Локкириан. Рад был помочь.

     За все-то время, что начальник портовой стражи по прозвищу Морда провел в черной карете, у полосатой будки, где сидел Никос, собралась очередь. В отсутствие книги Учета стражник не мог никого пропустить в город, поскольку каждого надлежало записать. Первым в очереди стоял высокий стройный мужчина в неброской кожаной куртке и серых суконных штанах, заправленных в высокие ботфорты. Его голову украшала охотничья фетровая шляпа с черно-белым пером. Одной рукой незнакомец держал под уздцы лошадь, а второй постоянно, как показалось, Никосу, чесал ухо.

     "А не заразный ли он?" - с опаской подумал стражник, - "Чухается постоянно".

     Но, как только черная карета покинула порт, а Книга Учета вновь оказалась на столе в полосатой будке, незнакомец перестал теребить свое ухо. Никос принял от гостя положенные три монеты за лошадь и очень быстро забыл о существовании этого человека.

     Если бы жиртрест хоть на секунду оторвался от своей книги и клиентов, то заметил бы, как новоприбывший в город аккуратно пристроился за черной каретой. Хотя даже если бы и заметил, то не придал значения. Тут многие ехали в одну и тут же сторону - в центр города.

     По запруженным народом улицам Тильбона Герд медленно, но неотступно следовал на безопасном расстоянии за черным экипажем под охраной. В такой толчее оставаться незамеченным не составляло проблемы. Карета достигла Старого города и свернула во двор роскошной гостиницы.

     Льняная рубаха пропиталась потом и липла к телу. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из груди. Аргилай сидел на постели и не мог понять, кто он и где находится. Только, что он видел каких-то людей, яркую, ослепляющую вспышку и вот он уже здесь – в гостинице в мягкой постели. Сон постепенно отступил и поблек вытесненный реальностью из головы.

     В окно, сквозь шторы лился призрачный свет луны. Где-то в городе лаяла собака. Внизу, в общей зале гостиницы, неразборчивым бормотанием слышался разговор засидевшихся допоздна постояльцев. С соседней постели доносилось ровное, убаюкивающее сопение рыжей наемницы. Казалось, все было мирно и спокойно. Но тот испуг, что юноша испытал во сне, тот страх – порождали странное беспокойство. Что-то случилось. Лаи не мог понять с ним или с кем-то еще. Что-то плохое. Или это все же просто нехороший сон?

     Аргилай сел в постели и утопил босые ступни в густой мягкий ворс ковра. Юноша встал и бесшумного подошел к окну. Отодвинул штору и выглянул на улицу. Река Мороська темной лентой блестела под луной. На угольно-черном небе без единой тучки мерцали звезды. В переулке у одного из домов мелькнули фонари. Вероятно, ночная стража – решил юноша. Больше ничто не портило идиллию этой летней городской ночи. Лаи приоткрыл окно и вдохнул воздух полной грудью. Пахло дымом из городских труб, яблоками от растущих во дворе гостиницы яблонь и остывающим после солнечного дня камнем. Лаи уже собрался закрыть окно и задернуть шторы, когда заметил на перилах каменного моста одинокую фигуру. Он напряг память, пытаясь вспомнить, не стояла ли вчера там статуя, коих в Тильбоне в богатых районах, встречалось великое множество. Память отказалась дать разгадку этой задачи, но тут помогла сама статуя. Темная фигура подняла руку к лицу. Лаи испуганно вздрогнул и, отскочив от окна, подбежал к постели Трицы.

     - Что? - совершенно не сонным голосом спросила женщина, после первого же прикосновения к ее плечу.

     - Там человек на мосту. - дрожа от волнения, сообщил Аргилай. – Мне кажется, это Совенок вернулся.

     Трицитиана быстро поднялась, подошла к окну и выглянула наружу. Какое-то время задумчиво изучала темную фигуру, стоящую на каменных перилах. Затем вернулась в постель.

     - В руке бутылка. Пьяница какой-то. - подвела она итог и отвернулась к стене.

     Лаи в одиночестве растерянно остался стоять возле окна. Слова Трицы его совершенно не успокоили. Где-то глубоко внутри осталось сильное беспокойство. Теперь он точно не уснет. Оставалось только одно, чтобы развеять сомнения. Аргилай натянул узкие штаны, накинул васильковый дублет, сунул ноги в башмаки с загнутыми носами и смело, но безрассудно вышел из гостиницы в ночной Тильбон.

     На перилах горбатого каменно моста стоял человек. В руке у него действительно была зажата бутылка. Несмотря на то, человек стоял спиной к Аргилаю тот сразу понял, что ошибся – это действительно не Совенок. Едва ли бывший раб, который стремился попасть из деревни в город, мог найти деньги и заказать себе столь модный и богатый наряд, который украшал подвыпившего незнакомца. Столь же вопиющие узкие штаны, как у Лаи, столь же загнутые носки ботинок и дублет. Хоть и не василькового цвета, но на вид еще более дорогой, чем у Аргилая – с узорами и оторочкой из густого лоснящегося меха. Столичный модник слегка покачивался и вполголоса напевал:

     - Во век не уступит нобиец врагам, йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!

     Я в щепки сломаю дверь пополам, йо-хей-йо-хей-йо-хоооу!

     Пронзительным визгом встретил кабак, йо-хей…

     - Йо-хей! - позвал юноша.

     Песня оборвалась на полуслове, незнакомец повернулся, отчего длинное перо на его высокой шляпе дернулось. Это был юноша, на вид на пару лет старше Аргилая. Рука незнакомца, блеснув золотым перстнем, поняла бутылку и поднесла ее к лицу. Парень сделал хороший глоток, осоловевшими глазами, рассматривая Лаи.

     - Что? - только и спросил столичный модник.

     - У вас все в порядке?

     - А, похоже, что у меня все в порядке? - заплетающимся языком ответил незнакомец, а затем пошатнулся, чуть не полетев реку.

     - Осторожнее! - испугался Аргилай и протянул руку, чтобы помочь собеседнику спуститься. – Не хотите спуститься вниз? Мне кажется тут мост слегка поустойчивее.

     Незнакомец посмотрел на темную воду, текущей внизу Мороськи, затем на собеседника, вновь на воду. Наконец приняв для себя какое-то решение, парень шагнул в реку.

     Не секунды не медля Лаи, бегом спустился по мосту к самому берегу и застыл у кромки воды. Незнакомец стоял по колено в реке и в очередной раз пил из бутылки.

     - Даже утопиться не могу. - пожаловался парень и громко рыгнул.

     Аргилай облегченно выдохнул и на слегка ослабевших от испуга ногах опустился на просмоленные бревна на берегу.

     - Может не стоит топиться? - с надеждой спросил Лаи.

     - Может. - незнакомец пожал плечами, укутанными в дублет, отороченный дорогим мехом, и медленно побрел к берегу. Дойдя до Аргилая, парень опустился рядом на бревно, протянул собеседнику бутылку и представился. – Я Чарльз. Чарли Статус.

     - Аргилай. - ответно представился, Лаи и принял угощение. Глотнул. На удивление в бутылке оказалось сладкое и очень ароматное вино. Судя по шуму, поднявшемуся в голове – изрядно крепленое.

     - Тебя когда-нибудь бросали? - спросил Чарли, под которым постепенно образовывалась лужа.

     - Бросали. - кивнул Лаи, вспоминая, как оказался один посреди поля, не зная, кто он и откуда здесь взялся.

     - Тогда ты должен понимать, как это больно. - Чарльз в истинно пьяном панибратстве приобнял собеседника и с силой сжал его плечо. – Словно вырывают кусок плоти! - с жаром сообщил он, покачивая сжатым кулаком. - Вот ты живешь, мечтаешь, а потом раз – и у тебя уже ничего нет. Ни будущего, ни настоящего. Остаются лишь боль и воспоминания. Эля, Джоан и прекрасная Снежана. Зачем они так со мной?

     - А бывает и хуже. - кивнул юноша и вновь приложился к бутылке. – Бывает, и воспоминаний нет.

     - А отец, - модник сокрушенно покачал головой, совершенно не слушая собеседника. – Теперь он откажется от меня.

     - С тобой случилось что-то действительно ужасное. - участливо посочувствовал Аргилай и вернул бутылку ее хозяину. – Расскажи, я умею слушать.

     Чарли Статус принял бутылку, до побелевших костяшек сжал горлышко в кулаке и уставился куда-то в пространство. Какое-то время он молчал, собираясь с мыслями или решая, стоит ли рассказывать случайному собутыльнику о своем сокровенном горе. За это время по мосту кто-то прошел. Лаи услышал приглушенные голоса. Двух парней под мостом ночные прохожие не заметили.

     - Мой отец – главный королевский архитектор. - тихим голосом, начал рассказ Чарли. – Этот мост он спроектировал и построил, когда был всего на год старше, чем я сейчас. Я работаю у него в цеху. В конце весны он направил меня в Грейсван к великому Построелли. Ничего сложного - просто забрать чертежи башни, чтобы утвердить у Его Величества. По всем расчетам я должен был вернуться в Тильбон завтра, как раз к Ночи Открытых Сердец.

     - Ночи Открытых Сердец? - удивленно переспросил Лаи.

     - Да, - Чарли махнул рукой, чуть не расплескав вино. – Этот карнавал, будь он, неладен. В итоге я прибыл позавчера вечером. Так получилось. И я подумал не пропадать же времени. Лишних полтора дня в городе. Отличный выходной… – он примолк и начал нервно тереть подбородок. Затем быстро заговорил, словно сам с собой, – И ведь все всегда было нормально. Сколько раз бывал там. И никогда ничего плохого. Все в ажуре. Они словно знали, про чертежи.

     - Ты, о чем? - не понял Аргилай.

     - А? - Чарли сморгнул, взглянул на собеседника и пояснил. – Розовый Бутон. Есть такой бордель на Южной Окраине. Там работает златовласая Белла. Самая прекрасная из ночных мотыльков, которых я встречал. А я встречал много, поверь.

     Лаи спешно закивал, подтверждая, что ни сколечко не сомневается в словах собеседника. Тот автоматически тоже кивнул и продолжил:

     - Я всегда оставлял коня в конюшне Розового Бутона. И все было нормально. Там с заднего двора такой незаметный въезд. Очень удобно, если не хочешь, чтобы тебя заметили. - добавил Чарли, прикладываясь к бутылке. – А тут утром смотрю – нет коня. А у него в седельных сумках все чертежи башни. Я сразу к Ларри. Счастливчик Ларри – хозяин Бутона и еще нескольких борделей. Всегда хорошо с ним общались, а тут он меня и слушать не стал. Выгнал. Его мордовороты меня с лестницы спустили. Выкинули, как мешок с дерьмом. Серьезно. Вот, посмотри, - парень снял высокую шляпу с длинным пером и показал на своей блондинистой голове с аккуратной модной стрижкой «под горшок» затянувшийся кровавой корочкой рубец. – Об ступеньку приложился, - пожаловался он. – Болит.

     - Так ты в этом смысле говорил про «бросили»? - удивился Аргилай, рассматривая свежую рану на голове собеседника.

     - Да нет же! - воскликнул Чарли Статус и резким движением водрузил шляпу на голову. Он тут же вскрикнул от боли, почувствовав, что неудачно задел свою рану. – Пока я без сознания валялся, меня городская стража опознала и домой принесла. Мать кипишь подняла, соседям рассказала, те друзьям и дальше понеслась коза по огородам.

     - Так, - кивнул Лаи. – И что?

     - Очнулся сегодня утром в своей постели. У изголовья Эля моя стоит. Два года с ней вместе. Красивая такая, в зеленом платье. Веснушки по всему лицу. Вот только лицо совсем не радостное. Я огляделся, а в дверях моя Джоан. Мы с ней полгода, отец познакомил. – Чарли закрыл лицо руками и тихо добавил. – А с ней и мама ее.

     - Я запутался, - честно признался Аргилай. – Ты два года встречаешься с Элей, но при этом был в борделе. А еще есть Джоан, с которой ты встречаешься уже полгода после расставания с Элей. Так?

     - Не после, - покачал головой Чарли, не отрывая ладонь от лица. – Одновременно.

     - А. О. Вот как… - поразился Лаи. – Понял. Так. Эм. С двумя одновременно значит?

     - С тремя. - вздохнул блондин.

     - Ого. А третья прекрасная Снежана. - догадался Аргилай. – Она тоже пришла?

     - Да, - Чарли вновь спрятал лицо в ладонях. – Она и есть мама Джоан.

     Лаи выпрямился, удивленно поднял брови и сделал долгий, глубокий вдох. Затем выдох.

     - Дааа, - протянул он. – Делааа.

     Небо начало сереть, звезды уже не мерцали. От воды потянуло ощутимым холодком. Ночь неумолимо двигалась к рассвету.

     - А главное отец мне впервые доверил такое ответственное задание. - обреченно пожаловался Чарли. – Эти чертежи они для него очень важны. Я боюсь, что, если расскажу ему о борделе и потере чертежей - он меня уже никогда не простит и не доверит мне ничего. А быть может и откажется от меня.

     - Ты, что, - изумился Аргилай. – Он же твой отец! Он любит тебя. Ты обязательно должен ему обо всем рассказать. Он поймет и простит, я уверен.

     - Я не знаю… - грустно вздохнул блондин.

     - Стража обыщет бордель, этот Лепесток… То бишь как его?

     - Розовый Бутон. - подсказал Чарли.

     - Именно! - согласился Лаи. – Задержит и допросит Счастливчика Ларри. Вернет чертежи. Не кисни! Это же твой отец. Ты должен ему все рассказать без утайки, а не пытаться утопиться в речке-переплюйке. Тут и собака не захлебнется.

     Модный юноша поднялся на ноги.

     - Ты прав! - произнес он изменившимся голосом. – Ты абсолютно прав. И ты меня реально спас! Мало кто в этом мерзком городе решился спасать незнакомого человека, бросившегося в реку.

     - Да ладно, чего уж там. - смутился Лаи, тоже вставая с бревна и разминая затекшие от сидения ноги.

     - Не ладно! - вскинув подбородок, заспорил Чарльз Статус. – Я тебе действительно благодарен.

     Аргилай счел за лучшее не спорить с благодарственным порывом пьяного человека. А тот внезапно спросил:

     - Ты карнавал, где праздновать планировал?

     - Да я как-то не планировал. - признался юноша.

     - Шутишь? - удивился Чарли Статус. – Или может ты женат и жена не пускает? - спросил он и внимательнее присмотрелся к собеседнику, пытаясь определить его возраст. – Ты часом не из Старого города?

     - Да нет, - улыбнулся Аргилай. – Я вообще проездом на пару дней.

     - А одет, как столичный, - озадаченно поднял брови собеседник. – И выговор наш. Не суть! - махнул он рукой. – Мы с друзьями собираемся завтра отлично оторваться. Буду рад видеть тебя в нашей компании. Вино, развлечения, женщины - мы умеем веселиться, поверь мне. Не пожалеешь.

     Лаи хотел было сразу согласиться, но потом вспомнил, что почти все заработанные им в Мокрых Булках деньги ушли на пошлину при въезде в городе, на паром и гостиницу. А ведь Трица собиралась еще закупить продукты на дальнейшую дорогу. Короче говоря, развлекаться ему было попросту не на что.

     - Я бы рад, - смущенно признался он. – Но с деньгами сейчас туго.

     Чарли усмехнулся и хлопнул своего нового приятеля по спине.

     - Это Тильбон, дружище! Здесь деньги сами идут в руки, если у тебя достаточно смелости их заработать. Слушай внимательно: - он вновь обнял собеседника за плечи. – Будь завтра, в смысле уже сегодня в полдень возле таверны Круглый Щит. Это на Восточной Окраине. Найди у входа Эгея, кличка Борзый. Он рыжий с глазами навыкате, легко узнаешь. Скажи ему, что ты от меня по поводу работы.

     - Я не слишком ориентируюсь в городе. - посетовал Аргилай.

     - Язык до Фельдбона доведет, - отмахнулся Чарли. – Спрашивай прохожих. - посоветовал он.

     - А что за работа? - недоверчиво спросил юноша. Ему очень хотелось согласиться, но он действительно не был до конца уверен, что это хорошая идея. А тем более не был уверен, что ее ободрит Трица.

     - Да фигня, - отмахнулся Чарли. – Все будет в ажуре, уж мне-то поверь. Карнавал в Тильбоне это действительно то, что стоит посетить. Больше нигде подобного нет.

     Гостиница, где остановился Локкириан, расположилась у самой границы Старого города. Трехэтажный каменный особняк раньше принадлежал одному из знатных родов. Но, увы, даже носители древних фамилий из родов, приближенных к трону иногда имеют финансовые проблемы. Что заставляет их продавать свою собственность представителям менее знатных, но более богатых фамилий.

     Гостиница "Гармония" входила в большую сеть роскошных гостевых и увеселительных домов, принадлежавших одному из самых богатых людей Тильбона - лорду Джордану. Своей пышностью, великолепием и изяществом "Гармония" могла запросто потягаться с покоями в королевском дворце.

     Несмотря на неприлично мягкие перины, набитые отборным гусиным пухом, Локкириан спал так же чутко, как и всегда в своей карете и сразу услышал учтивый стук в дверь.

     - Войди! - громко приказал лысый эльф, садясь на большой кровати с балдахином. Босые ноги почувствовали на полу мягкий ворс элитного Фельдбонского ковра.

     Со свечей в руке вошел один из наемников, одетый в черную накидку без герба и доложил:

     - Внизу человек. Представился Посланником Острова. Просит спуститься и поговорить в обеденном зале.

     Эльф нахмурился и посмотрел в высокое стрельчатое окно, наполовину прикрытое тяжелой бархатной шторой. За стеклом гномьей работы, чистейшим, как слеза младенца, все еще стояла непроглядная тьма.

     - Который час? - спросил он.

     - Скоро рассвет. - ответил наемник.

     - Всех ребят в зал. - распорядился Локкириан, вставая с кровати и накидывая на себя роскошный халат из толстой, но очень легкой шерстяной ткани. - Арбалеты взвести и ждать любой неприятности! - добавил он, рывком завязывая пояс.

     В просторном обеденном зале сейчас горели всего несколько свечей. Вдоль стен в тенях скрывались бойцы с арбалетами. Посреди зала, за одном из столов который освещался наиболее хорошо, сидел высокий человек. На столе перед ним лежала охотничья фетровая шляпа с черно-белым пером и стояла тарелка молочной каши, присыпанной свежими лесными ягодами. Герд увлеченной завтракал и не оторвал взгляда от своей еды, даже когда к столу подошел Локкириан.

     - Приятного аппетита! - пожелал эльф, источая добродушие и лучезарно улыбаясь своими ровными белоснежными зубами. - Могу я присесть? - поинтересовался он.

     Человек не переставая жевать, кивнул и сделал приглашающий жест. Локкириан отодвинул стул и присел к столу. Эльф быстрым взглядом окинул своих наемников, внимательно следящих за ситуацией и начал беседу:

     - Я был немало удивлен, когда мне сообщили, что Посланник Острова проявил интерес к скромному собирателю древностей. Чем я могу помочь Вам в столь ранний час?Челюсти Герда резко застыли. Он поднес ложку ко рту и сплюнул на нее что-то недожеванное.

     - Ты заказываешь молочную кашу, - с отвращением произнес он. - Наслаждаешься ее медовой сладостью, мягкостью пропаренного зерна, ароматом свежей земляники, но затем тебе попадается молочная пенка. Скользкая безвкусная пленка, холодная и такая же гадкая, как дохлая медуза. Это моментально портит аппетит, мешает твоим планам всласть наесться и получить удовольствие от трапезы. И теперь тебе хочется лишь одного - найти повара, взять за волосы, сунуть лицом в тарелку и утопить его в его же гнусной стряпне.

     - Быть может, Вы недостаточно голодны? - предположил Локкириан, скрывая раздражение под веселым голосом и обаятельной улыбкой.

     Герд наконец поднял глаза на собеседника и посмотрел не того своим колким холодным взглядом.

     - Собиратель древностей? - криво усмехнулся Посланник Острова, как бы пробуя слова на вкус. Но найдя их неприятными - скривился и продолжил. - Не надо врать, я всегда вижу, когда мне врут! Мы в курсе, кто ты такой и чем занимаешься, эльф.

     - Я Вас не понимаю, - удивленно ответил Локкириан, разводя руками. - Поясните.

     - Все ты понимаешь! - парировал Герд, с отвращением отодвигая от себя тарелку с недоеденной кашей. - И жив лишь потому, что нет приказа на твое убийство. Но у меня есть полномочия устранять всех, кто мешает делу.

     - Неужели я чем-то помешал Острову Семи Башен? - со всей наигранной искренностью удивился лысый.

     - Где Трицитиана и два ее спутника? - в лоб спросил Посланник Острова. - Ты наводил справки о ней на причале.

     - О! - удивился Локкириан и откинулся на спинку стула, на котором сидел. - Значит, Вы следили за мной. - улыбнулся он. - В таком случае Вы должны знать, что пока мои люди не успели отыскать Трицитиану. - эльф развел руками. - Не буду скрывать, я действительно знаком с ней. Мы успешно работали вместе. Она много путешествует и иногда достает для меня различные диковинки.

     Герд вздохнул и взяв фетровую шляпу со стола водрузил себе на голову.

     - Мне надоел твой треп! - зло произнес он, а затем, помолчав, добавил. - Острову не нужен шум и кровь, тем более тут - в Старом городе. А посему я даю тебе время до рассвета: собирай свои манатки и проваливай из Тильбона. Трицитиана увела у меня парня из-под носа и поплатится за это. Тебя я отпускаю, пока. Но под ногами больше не путайся. Понял?

     Локкириан удивленно поднял брови, искренне улыбнулся и пробормотал себе под нос:

     - Значит, Трица не работает на Остров.

     Эльф некоторое время молчал, в раздумьях покусывая нижнюю губу. А затем словно вспомнил о собеседнике, и лицо его стало мрачным.

     - Говоришь мне убираться из города? - не скрывая угрозы в голосе, переспросил Локкириан и поднял ладонь вверх.

     В ответ на его жест все бойцы, стоящие в тенях, вскинули арбалеты и нацелили их на Посланника. Герд никак не отреагировал на изменение ситуации, даже не взглянул на наемников.

     - Понял ли я? Я-то понял. - продолжил лысый эльф. - А вот ты маг, кажется, не понял. Ты тут один, а у меня целый отряд. Я щелкну пальцами, и десять стрел сделают из твоего тощего тела подушечку для иголок. Затем я возьму тебя за волосы и окуну твое лицо в эту тарелку с кашей и подожду, когда ты захлебнешься молочной пенкой. Вы маги - никто в Тильбоне, вас изгнали с континента. В этом городе каждый стражник будет рад помочь мне убить тебя. Каждый рыцарь сочтет своим долгом поднять меч в защиту короны от вас - магов, если я сообщу, что ты плетешь интриги и угрожаешь мне смертью. Ты гость в Хадоле и не имеешь здесь прав!

     Дослушав эмоциональный монолог собеседника Герд, как бы устало прикрыл глаза рукой. В этот момент те несколько свечей, что горели в обеденном зале, внезапно вспыхнули, словно маленькие солнца. Яркий свет полыхнул в просторном помещении, ослепляя всех. Локкириан вскрикнул и схватился за лицо. Эльф ничего не видел, лишь блики плясали перед глазами.

     Судя по звуку отодвигаемого стула - Посланник встал и прошелся по залу.

     - И где же тот стражник, что убьет меня? - спросил он. - Где те рыцари, что поднимут мечи в защиту короны? Щелкни пальцами, эльф, я посмотрю, куда попадут твои ослепшие стрелки.

     Локкириан лишь простонал в ответ, держась ладонями за глаза.

     - Вы беспомощны, как слепые котята, перед островом Семи Башен! Я могу перерезать горло каждому, кто находится в этом зале. - сообщил Посланник, прохаживаясь между столов. - Убирайся из города эльф. Времени у тебя до рассвета. Запомни: это было последнее предупреждение. А манная каша у вас в Тильбоне – дерьмо! - закончил Герд и вышел из гостиницы "Гармония", аккуратно прикрыв за собой дверь.

     Через несколько минут, когда зрение частично вернулось к Локкириану, тот подозвал одного из своих наемников. Боец подошел, старательно ощупывая перед собой путь руками, чтобы не наткнуться на мебель.

     - Найти его? - спросил мужчина, часто моргая раскрасневшимися слезящимися глазами.

     - Нет. - мрачно покачал лысой головой эльф. - Прикажи собирать вещи. Мы уезжаем.

     - А парень с рыжей девкой? - удивился наемник. - Отменить поиски, на?

     - Ни в коем случае, - нахмурился Локкириан. - Они не должны достаться Острову. Ты останешься и решишь этот вопрос.

     Глава 7 - Баламуты.

     - Карнавал? - наигранно спокойным и безразличным тоном переспросила Трицитиана.

     - Ночь Открытых Сердец! - взволнованно пояснил Аргилай, чувствуя себя все более и более неуверенно под взглядом холодных голубых глаз своей спутницы.

     - Я знаю, как он называется. - кивнула женщина. Она сидела на своей постели и подшивала слегка растрепавшийся ремешок сбруи Луны. – Его еще называют «Ночь открытых бутылок и задранных юбок».

     - Оу… - смутился юноша. – Юбку я не ношу, ты тоже – чего нам бояться?! - пошутил он и широко улыбнулся.

     - Смешно. - оценила Трица без тени улыбки на тонких губах. – Карнавал опасное место. Слишком шумно, слишком людно, много пьяных и воров. Мы не должны туда идти – это опасно. Да и дел у меня полно.

     - Но меня пригласили! - заспорил юноша. – Когда мы еще попадем на такой праздник? Если не хочешь – не ходи, я могу пойти без тебя.

     - Конечно, иди. - внезапно согласилась женщина и с размаху, словно копье в тело врага, вогнала шило в кожаный ремешок, который подшивала.

     Лаи вздрогнул от резкого движения собеседницы и рефлекторно вскинул руки, защищаясь от возможного удара.

     - Серьезно? - недоверчиво уточнил юноша. – Я могу пойти один?

     - Разумеется, - ответила Трица, резкими движениями расшатывая шило в кожаном ремешке. – Ты взрослый самостоятельный парень и можешь сам принимать решения.

     - Чудесно! - обрадовался Аргилай, явно не слыша никакого подвоха в словах собеседницы. – Тогда до завтра! - попрощался он, надел свой бордовый берет с бронзовой брошкой в виде крылатого мужского достоинства и направился к двери.

     - Только каплю отдай. - голос Трицы остановил юношу уже на пороге.

     - В смысле? - не понял тот.

     - Ты помнишь, о чем мы условились, когда я обещала проводить тебя к моему отцу? - вкрадчиво спросила женщина.

     - Конечно, помню. - не моргнув глазом, соврал Аргилай, который крайне смутно помнил их тогдашний разговор.

     - Если начнешь тупить и самовольничать – я сваливаю. - напомнила наемница. – Был уговор?

     - Был. - согласился юноша, сглатывая комок, подкативший к горлу.

     - Я свою часть сделки выполняю, - продолжила женщина, откладывая шило и берясь за иголку. – И не хочу терять свою оплату. Если с тобой, что-нибудь случится этой ночью, то каплю мне не видать.

     Лаи обиженно сжал губы так, что они превратились в узкую полоску, и полез за пазуху за медальоном.

     - Держи, - он протянул собеседнице маленький прозрачный камешек, искусно ограненный в виде капли воды. – Но утром ты вернешь мне его, и мы продолжим путь к твоему отцу.

     - Как скажешь. - фыркнула рыжая женщина, вешая медальон себе на шею. – Но на рассвете я уеду. С тобой или без тебя.

     Аргилай не был до конца уверен, что язык сможет довести его до Фельдбона. Особенно учитывая то, что он вообще не особо представлял, где находится этот Фельдбон и надо ли ему туда. Но вот до таверны Круглый Щит на Восточной Окраине Тильбона язык действительно помог добраться. А еще неплохо помог модный наряд, которым Лаи разжился, готовя провинциальных щеголей к Королевской Гонке Героев. Прохожие с уважением заговаривали с богато одетым молодым человеком, и даже стража готова была услужить и подсказать дорогу столичному повесе.

     Над входом в одноэтажное бревенчатое строение с узкими окнами, висел круглый стальной щит. У стены стоял рыжий коренастый парень. С веснушчатого, почти, как у Трицы, лица, смотрели большие, слегка навыкате, голубые глаза. Ошибиться было невозможно – внешность точно попадала под описание данное Чарли Статусом.

     - Привет Эгей! - поздоровался Аргилай. – Я от Чарли по поводу работы.

     - Вижу, что от Чарли. – уголком рта криво ухмыльнулся Эгей по кличке Борзый, оглядывая наряд собеседника. – У портного познакомились?

     - Почти, - улыбнулся Лаи, оценив шутку. – Под мостом пили.

     - Это какая-то новая щегольская мода – бухать под мостом? Дивно! - оценил рыжий, все так же криво ухмыляясь уголком рта. Затем стал серьезным и добавил, - Работенка не пыльная, главное не тупи и не лыбься. Слушай сюда и запоминай.

     Аргилай кивнул и внимательно выслушал все, что от него требовалось сделать. Звучала работа, действительно, не слишком сложно.

     Как столица королевства и, как центр торговли всего Хадола - Тильбон всегда являлся многонациональным и даже многорасовым городом. А уж тем более, накануне одного из главных праздников - Ночи Открытых Сердец, улицы Тильбона изобиловали разнообразием оттенков кожи, типов одежды и форм ушей. Но, несмотря на то, что на пути к таверне Круглый Щит Лаи умудрился насмотреться на людей со всех сторон света и даже лицезреть нескольких гномов и двух эльфов, крайне высокомерного вида; такого человека он видел впервые. Седая борода с синеватым отливом покрывала краснокожее морщинистое лицо высокого статного мужчины. Его голову украшала чалма из пестрого шелка, а на торс поверх не менее пестрого халата была надета отполированная до блеска бронзовая чешуя.

     - Каждый из нас с раннего детства с молоком матери впитал легенды про Владыку Бездны, что обитает в землях, лежащих далеко на юге за жаркими Ваницианскими пустынями. - стоя посреди таверны Круглый щит иностранец говорил громко и четко, но с заметным акцентом: слегка растягивая или путая гласные. – Каждый из нас помнит из легенд, что когда Владыка Бездны вернется из заточения, в которое был отправлен магами, то привычному нам миру настанет конец.

      Чтобы не выделяться из толпы Лаи заказал себе тарелку каши и с удовольствием уплетал ее, слушая седобородого докладчика; и с интересом поглядывая на то, как реагируют другие посетители таверны на эту речь.

     - Гордые сыны Ваниции из поколения в поколение готовились к возвращению Владыка Бездны, чтобы защитить от него родную землю. Из века в век мы бились с ордами слуг Владыки Бездны, что приходили из земель, лежащих за горячими песками. Но сейчас я говорю вам, могучие люди севера – настало и ваше время взяться за оружие. Владыка Бездны надвигается!

     В таверне повисла гнетущая тишина.

     - Слыш, дед, - послышался из угла слегка поддатый голос. – Не нагнетай! У нас сегодня праздник.

     - Точно! - поддержал один из посетителей. Еще не поддатый, но судя по кружке пива в руке – спешащий устранить это досадное недоразумение. – Вы на юге постоянно между собой грызетесь. Нас впутывать не надо, мы люди мирные.

     - Вы не понимаете! - вновь возвысил голос краснокожий иностранец. – Если сейчас Ваниция падет, то следующим станет Хадол. У нас много оружия, мы платим золотом. Но нам нужны люди. Это не наша внутренняя война, это война, которая коснется всего мира.

     - Я считаю, ик, - вновь послышался поддатый голос из угла. – Южане должны сами разобраться со своими проблемами.

     - У нас есть Грейсван! - закричал какой-то лысый мужик, оторвавшись от партии в кости. – Грейсван не возьмет ни одна армия. Даже этот ваш - Владыки Бездны.

     - Точно! Он прав! Да здравствует Грейсван – ворота Хадола! - со всех сторон раздались радостные крики изрядно выпивших посетителей таверны Круглый Щит.

     - Неужели здесь не найдется смелых мужчин, готовых взять в руки оружие и защищать свою родину? - удивленно воскликнул седобородый в чалме.

     - Свою - найдется, а твою нет! - раздалось из угла.

     Неожиданно для всех. Ну, или для почти всех. К южанину в чалме подошел белобрысый парнишка лет десяти с большими светлыми глазами.

     - Я готов! - звонко пискнул мальчик. – Дайте мне оружие, дяденька!

     Зал таверны взорвался дружным хохотом. Посетители от души гоготали и били себя ладонями по коленям.

     Терпеливо дождавшись, когда шум в зале слегка стихнет, парнишка добавил:

     - Я готов, раз не осталось больше в Тильбоне смелых мужчин.

     - Э, ну ты полегче, щегол! Задницу давно не драли? - вновь подал поддатый голос некто из угла.

     - А он прав! - громко сказал дряхлый старик и тяжело поднялся с лавки, опираясь костлявыми руками на стол. – Мальчонка прав, - повторил он, обводя блеклыми глазами, враз притихший зал Круглого Щита. – Если сейчас не остановить Владыку Бездны, то война придет и в наш дом. В мое время мужчин в городе было больше. Запиши что ли меня, посланник Юга, раз у иных кишка тонка.

     - И вовсе не тонка! - в эту фразу Аргилай постарался вложить, как можно больше своего артистизма. – Моя кишка толста, я готов сражаться за город, в котором родился и живу! За Тильбон, который люблю! Запиши меня в армию!

     - Эй! - из угла появился обладатель поддатого голоса. – Я тоже здесь родился и тоже люблю свой город. - слегка пошатываясь, Эгей Борзый подошел к седобородому в бронзовой чешуе. – Вот тебе моя рука дед! Давай оружие - я буду биться! Враг не пройдет!

     Это стало последней каплей, переменившей настроение в таверне. Люди отодвигали лавки и подходили к южанину-вербовщику, чтобы вызваться добровольцами в армию Фельдбона. Седобородый лишь успевал записывать пером имена и прозвища, сыпавшиеся со всех сторон.

     Спустя несколько минут, после окончания вербовки, когда новоявленные бойцы Фельдбонской армии разошлись по домам осознавать, что они натворили в приступе алкогольного патриотизма и паковать вещи для дальней поездки на юг, первые четыре добровольца и вербовщик встретились на заднем дворе таверны Круглый Щит.

     - Хорошая работа Эгей, - похвалил Фельдбонский вербовщик, вкладывая в руку рыжего парня монеты. – Много северян записалось в армию. Много будет славных бойцов.

     - Мало, - Эгей взвесил на руке пригоршню монет. – Накинуть бы.

     - Как договаривались. - не согласился седобородый, убирая кошель под бронзовую чешую. – Вот на следующей неделе повторим, тогда еще монеты будут.

     - Жмот ты, Шандал. - проворчал Борзый, пересчитывая монеты и раздавая каждому участнику представления его долю. Аргилай почему-то получил меньше, чем старик и белобрысый мальчишка.

     - У нас на юге говорят: за большим погонишься – малое потеряешь. - наставительно промолвил Шандал.

     - Ну, тебя, с твоими поговорками! - скривился Эгей и махнул рукой. – До встречи.

     - Хорошего тебе праздника, мой Борзый друг. - засмеялся южанин и ловко забрался в седло своей низкорослой лошадки.

     - Пойдем. - позвал Эгей и толкнул Аргилая плечом, проходя мимо юноши.

     - Куда?

     - Че значит куда? - удивился рыжий парень. – Ты ж мне сказал: Статус позвал тебя с нами кутить. Пошли, тут недалеко. Пару переулков.

     Лаи пожал плечами и, пряча заработанные монеты за пазуху, поплелся вслед за рыжим парнем.

     Аргилай ожидал его угодно, но только не того, что он увидел, выйдя из переулка на оживленную улицу. На грунтовой слегка присыпанной битым камнем улице Восточной Окраины стояла большая ярко-красная карета, запряженная двойкой невзрачных на вид лошадок разной масти. На козлах восседал высокий и на вид весьма сильный парень с объемным животом, торчащим из расстегнутого камзола. Дверца кареты была украшена гербом и подписанным под ним девизом. Герб представлял собой белый треугольный щит, на котором искусный художник изобразил радостного пляшущего человека с поднятыми руками. В одной руке танцор держал кружку пенного пива, в другой – бутылку вина. Девиз под щитом гласил «Пить, кутить». Дверца кареты открылась, являя Аргилаю его ночного знакомого во всей красе. Чарли Статус был одет все в тот же дублет, отороченный мехом, узкие штаны и высокую шляпу с длинным пером.

     Лаи остановился и с раскрытым от удивления ртом.

     - Ниче так коробочка, а? - подмигнул Эгей, исчезая внутри красной кареты.

     - Привет Аргилай! - поздоровался Чарли и сделал приглашающий жест. - Добро пожаловать в команду «Тильбонские Баламуты». Залезай, веселье начинается здесь!

     Аргилай не посмел двинуться с места. Он пораженно рассматривал ярко-красную большую карету, запряженную двойкой лошадей. В свою очередь на юношу, вернее на его расфуфыренный наряд, с козел кареты внимательно смотрел толстый здоровяк, одетый в широкие штаны и камзол, не сходящийся на животе. Незнакомец перевел задумчивый взгляд на одежду Чарли и глубокомысленно выдал, низким басом:

     - Есть люди, которые умеют одеваться со вкусом. Для всех остальных существует мода.

     - А еще есть толстяки, на которых любая одежда смотрится, мешком из-под репы. - моментально парировал колкость столичный модник.

     - Откуда это? - восхищенно выдохнул юноша, не обращая внимания на шутливую перебранку. Прогулявшись по Тильбону, он успел для себя уяснить, что карета — это конечно не слишком большая редкость в городе, но пользоваться таким достижением инженерной мысли могли позволить себе лишь весьма обеспеченные и титулованные особы, а никак не компания молодых повес. – Угнали? - с беспокойством спросил Лаи.

     Эгей по кличке Борзый презрительно фыркнул, изнутри кареты.

     - Больно надо. - скривился он, выглядывая из проема двери.

     Чарли поспешил пояснить:

     - Сами собрали. Отец Вини, - он кивнул на толстого здоровяка, сидящего козлах. – Каретник. Сам Вини - подмастерье. Деталь здесь, деталь там и постепенно собрали себе коробочку.

     - Такая только у нас и у принца! - донесся довольный голос рыжего изнутри кареты.

     - Грандиозно! - еще раз восхитился Аргилай и обошел карету по круг, чтобы рассмотреть во всех подробностях.

     - Видишь эти штуки? - Вини нагнулся с козел и указал кнутом куда-то под колесо. – Это гномьи рессоры последней модели. Даже на большой скорости едет мягко. Словно на перине нежишься.

     Лаи провел рукой по промасленной красной коже, обтягивающей корпус кареты.

     - Воловья, - пояснил толстяк. – Крепкая - стрела не возьмет.

     - Я Аргилай. - представился юноша, протягивая руку кучеру.

     - Вини. - в ответ представился здоровяк с большим животом, крепко пожимая протянутую руку.

     - Просто Вини? - уточнил Лаи. – У вас же у всех есть крутые прозвища: Чарли Статус, Эгей Борзый.

     Вини хотел ответить, но Аргилая уже несло:

     - Сейчас попробую догадаться: Вини Кабан? - предположил он. - Или Вини Пузырь? Вини Пирожок? Нет?

     Собеседник, сидящий на козлах, помрачнел.

     - Вини Бочка? Бурдюк? Тощий? Нет? Может Туча?

     Из кареты раздалось мерзкое хихиканье Эгея, а Чарли прикрыл глаза ладонью.

     - Знаешь, - медленно ответил упитанные здоровяк, когда ему, наконец, удалось, вставит слово. – Лишний вес для меня действительно большая проблема. Я борюсь с ним, пытаюсь похудеть. Все эти клички, намекающие на мою тучность – они, знаешь ли, весьма обидны.

     Лаи густо покраснел и пробормотал невнятные слова извинений.

     - Я просто Вини из Тильбона. - еще раз представился здоровяк. – А ты откуда будешь?

     - С севера приехал. - неопределенно ответил Аргилай.

     - С Северной окраины? - уточнил здоровяк.

     - Нет, дальше.

     - А дальше что-то есть? - наигранно удивился Вини. – Я думал: за Окраиной жизни нет; лишь дремучие леса и дикие варварские племена, пожирающие плоть пойманных путешественников.

     - Заокраинье - зовется тот бескрайний район. - добавил Чарли. – Там кончается цивилизация, и бродят зверочеловеки!

     - Вы так точно описали мою родину. - кивнул Аргилай и засмеялся. – Приезжайте в гости!

     - Харе трепаться! - прервал веселье недовольный голос Эгея из кареты. – Я жрать хочу. Поехали.

     - Борзый у нас человек дела, серьезный тип, да. - пояснил Вини. – Чемпион мира по кулачным боям, - продолжил он, - И мастер заработать на честном обмане граждан.

     - Да иди ты со своими шуточками! - огрызнулся рыжий так и не показываясь наружу.

     - Какие уж тут шутки!? - развел могучие руки здоровяк. – Твое упрямство, брат, вызывает исключительно уважение. Каждую неделю он записывается добровольцем в Фельдбонскую армию и каждую неделю его отправляют домой. Но наш друг упрямо продолжает свои попытки попасть на войну. В чем тут дело? Может плоскостопие?

     Рыжая башка Борзого высунулась из кареты.

     - Умный что ли? - с вызовом осведомился он. – Тебе надо, ты и иди родину черномордых защищать.

     - И пойду! - насупился Вини. – Восемнадцать исполниться - запишусь добровольцем. Но не, как ты. Не ради денег. Фельдбон никогда не вербовал северян. На юге что-то серьезное творится.

     - Да плевал я на твой юг. - махнул руками Эгей.

     - Остыньте парни! - Чарли поспешил вклиниться в перепалку товарищей. – Время придет – все узнаем. А сейчас у нас дело. Не забыли? И перед делом необходимо подкрепиться. Решите лучше куда пойдем?

     - Да идите вы… - слегка обиженно бросил Вини и отвернулся, а затем добавил через плечо. – Идите куда хотите. Вон пусть Лаи решает. Он человек новый, наверняка хочет что-то интересное в Тильбоне попробовать.

     - И то верно. - согласился Статус, залезая в карету. – Аргилай, хочешь чего-нибудь необычного попробовать, чего у вас в Заокраинье не готовят?

     Лаи замялся, размышляя, чего же такого он еще не пробовал. Оглядевшись в поисках подсказок, он зацепился взглядом за ту самую штуковину, рядом с колесом кареты - гномью рессору последней модели. Идея не заставила себя долго ждать.

     - Хочу чего-нибудь не человеческого: эльфийского или гномьего.

     - Ого. - удивился Чарли. – Это ты махнул, брат. Тут смотри как: эльфы своей едой не делятся, слишком уж высокомерные твари. А гномья еда это такое… - он помахал в воздухе ладонью, подыскивая нужные слова.

     - Жаль… - разочарованно протянул Аргилай. - Очень уж с эльфами охота познакомиться. А что не так с гномами?

     - Гукская кухня своеобразна. - пояснил здоровяк, сидящий на козлах. – Лаи, ты уверен, что хочешь пойти в гномью харчевню?

     - Уверен он, уверен, - ворчливо ответил Эгей вместо Аргилая. – Хватит булки мять, поехали уже.

     Внутри карета, с любовью, называемая Тильбонскими Баламутами – «Красная коробочка», оказалось достаточно просторной и уютной. Деревянные борта, обтянутые кожей снаружи и оббитые тканью изнутри, украшали несколько картин с почти полностью обнаженными женщинами. На передней стенке, не имеющей окон, на крючках висел арбалет и небольшой колчан с короткими стрелами.

     - Так что не так с кухней гномов? - повторил вопрос Лаи, снедаемый тревожными ожиданиями.

     - Нормальная у них кухня, не дрожи, - отмахнулся Эгей. – Нытиков не слушай. - посоветовал он. - Ты лучше это – копыта подними.

     - Что? - не понял Аргилай.

     - Шапп! - прикрикнул рыжий незнакомое слово и шлепнул юношу по коленям.

     Лаи рефлекторно поднял ноги и к своему удивлению обнаружил неприметную крышку люка в днище кареты. Борзый ловко подковырнул небольшую защелку и откинул крышку в сторону, открывая взорам пассажиров содержимое тайника. В просторной нише, где при желании могли уместиться пара человек или трупов, лежали солидные запасы разнообразной выпивки, несколько тюков с одеждой, обувь и полдюжины окованных сталью дубинок.

     - Ого! - удивился юноша. – Целый склад. Зачем все это?

     - На улицах Тильбона, брат, забралом не щелкай - враз весь шлем отхватят. Ради такой кареты многие пойдут на глупости. - пояснил Эгей и выудил из запасов бутылку вина. Откупорил пробку и промочил горло. Затем передал выпивку Чарли и добавил, кивая на висящее, на стене оружие. – Тупица быстрее поймет, что не прав, если направить на него арбалет.

     - Касательно твое вопроса, Лаи. - вернулся к теме еды блондин, с отвращением посмотрев на вино и вернув его обратно рыжему. – Гуки, то бишь гномы испокон веков питались тем, что: либо долго хранится, либо бегает под ногами.

     - Или тем, чего больше никто хавает. - добавил рыжий, отхлебывая вина.

     - Да, - продолжил Чарли. - Другая еда для них либо слишком дорога, либо быстро портиться. Образ жизни в шахтах диктует свои правила.

     Карета остановилась.

     - Приехали, - крикнул, Вини снаружи и три раза стукнул рукой по крыше. – Освободить коробочку!

     У приземистого каменного строения без вывески на улице под навесом стояло несколько столов и лавок. Первое, что бросилось Аргилаю в глаза – полное отсутствие посетителей. Это слегка насторожило. Хотя нет, один посетитель все же наличествовал. Вернее, уже уходил. А сказать точнее – убегал, зажав руками рот. Это настораживало сильнее. А еще в воздухе ощущался непонятный запах. Лаи никак не мог его идентифицировать. Странная смесь приятного аромата и отвратительной вони.

     - Чем пахнет? - спросил юноша, хмурясь и тщательно принюхиваясь.

     - Это брат – гномья кухня. - с усмешкой ответил Вини, располагая свое грузное тело на лавке за одним из столов.

     - Сыр и кофе. - бросил Эгей, усаживаясь рядом с Вини у стены и нахально забрасывая ногу на край стола.

     Из каменного строения вышел бородатый коротышка в грязном переднике и протянул единственным клиентам меню. На деревянной доске, выкрашенной черной краской, белым мелом накалякали названия предлагаемых блюд.

     - Мне кофе. - сделал заказ Вини, даже не заглядывая в меню.

     - Пива и букашек. - коротко бросил рыжий. – Только острых и хорошо прожаренных. - уточнил он, погрозив гному пальцем.

     Аргилай внимательно прочитал все меню. Потом еще раз. Гном в ожидании недовольно сопел над ухом и переминался с ноги на ногу. Юноша понял лишь то, что он ничего не понял и ему срочно требуется помощь пояснительной бригады.

     - Слушай, - Лаи протянул меню, сидящему рядом Чарли. – Тут одни названия, без описания. Не знаю, что выбрать. Не поможешь?

     - Охотно, брат. - легко согласился столичный модник, принимая меню из рук приятеля. – Так, - он поставил палец на первый пункт и прочитал. - «Аромат прибоя».

     - Не-не-не-не, - запротестовал Эгей. – Не вздумай брать. Серьезно!

     - Почему? - удивился Аргилай.

     - Это рыба с квашеными водорослями. - пояснил Чарли, а затем зажал пальцами свой нос и добавил. – Слегка с душком.

     - Слегка, это когда Вини попукивает. - фыркнул рыжий. – А эту тухлятину даже вороны клевать не станут.

     - Согласен. - кивнул столичный модник и перевел свой изящный палец на следующее название. – «Бычья услада». - прочитал он и все сидевшие за столом заулыбались. Серьезное выражение лица сохранил лишь гном, недовольно притопывающий ногой в ожидании заказа.

     - Ну, это я понял, - кивнул Лаи, глупо лыбясь. – Давай дальше.

     - «Жабья улыбка».

     В разговор поспешил вступить Вини:

     - «Жабью улыбку» рекомендую заказывать, только если тебя не смущает, когда твоя еда смотрит на тебя и иногда моргает. - сказал он и достал из поясной сумки горсть семечек. Высыпал на стол, принялся неторопливо лузгать. - Бывали случаи, когда это блюдо убегало из тарелки и его приходилось ловить. - добавил здоровяк, сплевывая скорлупу на землю под недовольным взглядом гнома.

     - Никак не смекну, Вини, как ты умудряешься оставаться таким жирным, если жрешь одни семечки? - почесывая живот, спросил Эгей.

     - Самому интересно. - немного обиженно ответил Вини. – Лекаря моего спроси. Я строго выполняю все его рекомендации.

     - Рекомендации, ага! - оскалился рыжий. - Поди, булки ночами под одеялом трескаешь.

     - За своими булками следи! - угрожающе огрызнулся Вини. – Как бы тебе их на боях не порвали.

     - Обещаю следить, - пообещал рыжий. – Раз они тебе так нравятся.

     Чарли терпеливо дождался, когда друзья закончат обмен любезностями и вернулся к чтению меню.

     - «Букашки».

     - Вещь! - отрекомендовал Эгей и громко шлепнул себя по бедру. – К пиву самое то. Заказывай, даже не сомневайся. Верняк! - категорически заверил он.

     - Легко входят - легко выходят. - внес свой комментарий Вини. - Если лапками не цепляются.

     - «Букашки» — это жареные тараканы в специях. - любезно пояснил Чарли. - Если не думаешь, что ешь, то на вкус, вполне съедобно.

     Аргилай с трудом подавил тошноту, подкатившую к горлу. Он почти физически почувствовал, как тараканы цепляются своими жареными лапками за его горло и шевелят усиками в животе. Идея попробовать необычную еду гномов уже не казалась ему такой привлекательной.

     - А что бы ты мне рекомендовал, Чарли? - нашел для себя выход Лаи. - Что сам берешь?

     - Давай возьмем по «Полному пузу». - предложил столичный модник.

     - Почему его?

     - Оно не живое, не воняет, лапки не торчат. - пояснил Статус. - Даже выглядит слегка аппетитно. Типа пирог.

     - Хорошо. - почти согласился Лаи, все еще ожидая подвоха. - А пирог с чем?

     - С начинкой, брат. - подсказал Вини, слегка посмеиваясь и лукаво поглядывая на товарищей.

     - Думай о нем, как о мясе. - туманно ответил Чарли. - Есть можно, не отравишься.

     На том они и порешили. Уставший от ожидания гном наконец принял все заказы и удалился, громко хлопая подошвами кожаных шлепок.

     Спустя час сытые Тильбонские Баламуты вновь погрузились в свою "Красную коробочку". Вини взмахнул кнутом и карета, покачиваясь, покатилась по улицам самого огромного города на континенте.

     - Какие наши дальнейшие планы? - спросил Лаи, с любопытством разглядывая город из окна кареты. Юноша с беспокойством прислушивался к ощущениям в желудке. "Полное пузо" действительно напоминало пирог с мясным фаршем. Однако это мясо имело странный привкус и слишком много хрящиков. Товарищи напрочь отказались рассказывать из кого накручен странный фарш, ссылаясь на то, что - "иногда лучше не знать и молча жевать".

     - А дальше скидывай свой модный прикид и подбирай себе боты по размеру из наших запасов. - ответил Эгей, вновь вскрывая тайный люк в днище кареты.

     - Это зачем? - удивился Аргилай, опять испытывая легкое беспокойство.

     Чарли Статус первым снял свою куртку, стянул обувь и принялся надевать более простые ботинки с короткими носами.

     - Ты хочешь участвовать в настоящем развлечении? - уточнил он у Лаи. - В таком от которого сердце бешено колотится и после есть чем хвастать перед девчонками?

     - Да кишка у него тонка! - ехидно подначил рыжий.

     - Нормальная у меня кишка. - надулся Аргилай, и смело начал расстегивать многочисленные пуговицы на своем бархатном дублете василькового цвета. - Только вы толком поясните в чем развлечение.

     - Разберешься… - отмахнулся Эгей, перебирая обувь в тайнике. - Твой вроде размерчик? - он протянул юноше поношенные кожаные ботинки. - Только ноги хорошо разомни, а то будет, как у меня в первый раз. - произнес рыжий и показал старый затянувшийся рубец на коротко-стриженной голове. - Хреново я тогда бегал.

     Затея начинала нравится Аргилаю все меньше и меньше, но отступать было уже поздно. Да и хищный блеск, появившийся в глазах его новых приятелей и атмосфера азартного возбуждения, густой пеленой заполнившая собой карету - не давали так просто отказаться от грядущего развлечения. И плевать, что оно грозило быть опасным. Опасность притягивала и пьянила.

     Не успел Лаи натянуть второй ботинок, как коробочка остановилась. Снаружи послышались приглушенные голоса, затем раздался скрип, открываемых ворот. Вини вновь хлестнул лошадей и движение продолжилось. Но ненадолго.

     - Приехали, - скомандовал худеющий толстяк, три раза стукнул по крыше и добавил. - Освободить коробочку!

     - Добро пожаловать на Конюшни. - улыбнулся Чарли, открывая дверцу и вылезая наружу.

     Но лошадей, кроме тех, что привезли "Красную коробочку" здесь не было от слова "вообще". Зато хватало молодых ребят, ровесников Тильбонским баламутам. Парни прыгали, приседали, отжимались и совершали другие разминочные упражнения. Хотя далеко не все, некоторые просто общались между собой. Но и первые, и вторые явно чего-то ожидали. Здесь в воздухе тоже висело то самое напряженно-радостное возбуждение от которого перехватывает горло, слегка потряхивает тело, и еще... И еще от него хотелось сбегать в туалет.

     - Здорова, Баламуты! - вскинув руку в приветствии, крикнул крепкий мускулистый молодой мужчина с длинными русыми волосами, свисающими на плечи и такой же русой бородкой, заплетенной в маленькую косичку. - Чет вы припозднились, думал без вас начинать. Это кто? - спросил он, кивая на Лаи.

     - Привет, Звонарь. - поздоровался Эгей и хлопнул длинноволосого по плечу. - Этот с нами. Аргилай кличут. Веришь?

     - Верю. - кивнул Звонарь. - Запишу троих. - он направился к столу, заваленному бумагами, но остановился у кареты и с усмешкой посмотрел на Вини, так и не покинувшего козлы. - Или четверых, а? Может, решишься в этот раз, толстобрюх?

     - Лекарь бегать запрещает. - с важным видом отказался Вини.

     - Ну, как знаешь. - хохотнул волосатый и продолжил свой путь к столу, где среди разбросанных бумаг лежали еще перо и чернила. - Разминаемся парни! - повысив голос, задорно крикнул Звонарь. - Пять минут и начнем!

     - Не участвовал, не участвую, и не буду участвовать. - тихо проворчал Вини себе под нос. - И тебе, Лаи, не советую. - добавил он.

     - Я пока даже не понимаю в чем тут участвовать. - слегка ошарашено ответил юноша, оглядываясь вокруг. - В разминке?

     - Вы ему не рассказали? - поразился Вини, переводя удивленный взгляд на товарищей. - Он же не представляет, что его ждет?

     - Не нагнетай. - отмахнулся Эгей, активно прыгая на носочках. - Лаи не такое трухло, как ты.

     - Сам трухло. - пробубнил здоровяк, а потом добавил. - Ты вообще своей пустой рыжей башкой хоть раз задумывался, кому все это надо и на чьи деньги проводится?

     - Плевать на чьи деньги! - парировал Борзый, крутя руками, чтобы размять плечи. - Все равно в моем кошеле осядут.

     - Лаи разминайся. - посоветовал Чарли Статус. Столичный повеса активно растирал локти и колени, чтобы согреть их. - Звонарь правила огласит. Там все просто - быстро въедешь.

     - Дрался когда-нибудь? - осведомился Эгей, ловко нанося удары по воздуху и уклоняясь от возможных ответов воображаемого противника. - Очень пригодится, если бегаешь плохо.

     - Вы меня окончательно запутали. - признался Лаи. - Ты ж говорил бегать придется.

     - Тут как в жизни, - усмехнулся рыжий. - Все уметь надо, иначе беда. - пояснил Борзый. Неожиданно и без подготовки парень подпрыгнул, сделал в воздухе сально и приземлился на ноги. - Как тебе? - спросил он, посмеиваясь над пораженным Аргилаем.

     - Обалдеть! - признался тот.

     - Мой тебе совет Лаи, - произнес Чарли, приобнимая собеседника за плечи. - Если плохо бегаешь и так себе дерешься, то используй крыши. Крыши — это спасение для новичков. Многие из нас спасались на крышах.

     - Спасались от чего? - полушепотом почти простонал сбитый с толку Аргилай.

     Но ответить Статус не успел, Звонарь вышел на середину конюшен и громко прокричал:

     - Вы ждали этого два долгих месяца! Вы молили меня повторить! Я услышал вас парни! Добро пожаловать на седьмую, любимую нами "Травлю"!

     Глава 8 - Травля.

     «Травля» - неизвестно кем и когда придуманное Тильбонское городское развлечение для молодых и дерзких любителей острых ощущений. Развлечение опасное, азартное и очень прибыльное в случае победы. В «Травле» каждый участник предоставлен исключительно сам себе, никакой помощи друг другу. «Здесь вы сами кузнецы своего счастья», как посмеиваясь, говорят организаторы, привлекая в это развлечение все новых и новых желающих. Однако попасть на «Травлю» не так просто, как может показаться. Это закрытое мероприятие, получить приглашение, на которое, можно лишь с рекомендации не менее чем двух уже зарекомендовавших себя, постоянных участников. Аргилаю в этом плане сказочно повезло. Ну, или не повезло, тут как карта ляжет в дальнейшем.

     Юноша медленно шел вдоль домов, по краю обрамлявших большую городскую площадь. Он не пытался лезть в толпу, как-то сделали некоторые из участников «Травли». Лаи двигался за спинами горожан и гостей столицы, запрудивших площадь. Он решил, что в случае неминуемой давки не сможет выбраться из такой толчеи. А, следовательно, и залезать в нее не стоит.

     Левую руку оттягивал небольшой матерчатый сверток, скрывающий от посторонних глаз «Пузырь». Да именно «Пузырь» и никак иначе. Предмет, приобретаемый организаторами «Травли» на скотобойне. Шар из кишки набитый различной зловонной тухлятиной. Вскоре он пригодится в первом действии развлечения. И первое действие не заставит себя долго ждать.

     Грамотное планирование – вот, что является залогом успеха, решил для себя Аргилай, осматривая городскую площадь. В обычное время площадь отчасти занимали уличные торговцы и покупатели, но сегодня здесь яблоку некуда было упасть от количества зевак. Исключение составляла широкая пустая просека - дорога через площадь. Проход организовали стражники, встав живой стеной и отодвинув любопытствующую толпу ближе к домам.

     «Вот это место вполне подойдет», - решил Лаи, располагаясь за спинами зевак, так, чтобы в случае чего сразу нырнуть в узкий переулок между домами. Юноша заранее осмотрел переулок и убедился, что по нему сможет быстро передвигаться только один человек. И только пеший. Проход был перегорожен пустыми лотками торговцев и каким-то другим хламом, оставляя для движения совсем немного пространства.

     На площади появились пестро разодетые трубачи. Справно вышагивая в ногу, они громко трубили в свои начищенные до блеска медны трубы. Люди из задних рядов хлынули вперед, стараясь разглядеть происходящее и создавая давку. Кто-то истошно закричал, будучи зажатым в толпе. Ветер принес мерзкий запах тухлятины. Вероятно, одному из участников «Травли» в толчее раздавили его «Пузырь». Теперь несчастный потерял шансы на победу. И это в самом начале развлечения.

     Аргилай улыбнулся, радуясь, что не ошибся в выборе своей тактики. Если в толчее тебе и не раздавят «Пузырь» сразу, то сильно затруднят возможность броска. А уж выбраться из испуганной толпы составит серьезную проблему.

     Люди взволнованно загудели, указывая куда-то. Лаи вытянул шею, силясь разглядеть происходящее в центре площади. Но тщетно, спины сотен людей не оставляли шансов сделать это. Юноша предположил, что появился один из участников парада предстоящего сегодня рыцарского турнира. Аргилай не мог отсюда разглядеть всадников, но отлично видел реющие на концах острых пик знамена: черное полотнище украшала белая трезубая башня. Толпа начала кричать от восторга и аплодировать. Однако, к немалому удивлению юноши – далеко не все ликовали. В многоголосый гомон вплетался свист и крики «Позор!», которые скандировали несколько небольших групп.

     - Простите, Вы не знаете, кого приветствуют? - снедаемый жгучим любопытством, спросил Аргилай у одного из прохожих.

     - Это лорд Джордан, парень. - откликнулся тот с хрустом вгрызаясь с большое сочное яблоко. – Один из искуснейших фехтовальщиков Тильбона.

     - А почему его освистывают, почему кричат «Позор»?

     - Некоторые уверены, что Джордан нажил свое богатство грязными деньгами. - ответил прохожий и пожал плечами, показывая, что он не из таких и ему в общем-то все равно до чужих денег. – Бордели, проституция, игорные дома. Кто-то считает, что с таким послужным списком ему не место на рыцарском турнире.

     Свист прекратился. Толпа разразилась еще более громкими криками. Но теперь в них не было места слову "Позор". Следующего участника турнира встречали исключительно ликованием.

     - А это кто? - вновь спросил Аргилай, от любопытства подпрыгивая на месте, чтобы разглядеть герб рыцаря.

     - Ооо! - с восхищением протянул прохожий и отбросил в сторону огрызок. – Это благороднейший сэр Коннор из дома Кларков – рыцарь Лебедя. Чемпион и любимец Тильбонской публики.

     Аргилай, наконец, разглядел герб – на белом полотнище был изображен зеленый щит, на щите раскинув в стороны крылья, красовался белоснежный лебедь с изящно изогнутой шеей. Юноша уже видел сегодня этот герб. Совсем недавно, на листе бумаге, которую держал в своих руках Звонарь, обозначая цель «Травли». Лаи помрачнел и, потупив взгляд, поспешил убраться подальше от своего собеседника, чтобы тот ненароком не запомнил парня со странным свертком в руках.

     Толпа напирала и бесновалась. Каждый желал хотя бы коснуться кончика башмака своего кумира. Стражники с трудом сдерживали взбудораженную людскую массу. Конные оруженосцы в бело-зеленых гербовых накидках – прикрывали своего господина с боков, чтобы обезопасить от возможных непредвиденных неприятностей. Словно о чем-то догадывались. И не зря – первое действие Травли началось внезапно и развилось стремительно. «Пузырь», брошенный сильной рукой из первого ряда, угодил точно в полированное до блеска стальное бедро рыцаря. «Пузырь» лопнул и гнилые потроха, источая отвратительное зловоние, потекли вниз по мускулистому боку боевого коня. Конь испугался и шарахнулся в сторону, толкая одну из лошадей оруженосца. В этот момент второй снаряд тоже нашел свою цель, окрасив бурым цветом спину сэра Коннора из дома Кларков, которая была прикрыта белоснежной гербовой накидкой с фестонами в виде крыльев лебедя. Третий «Пузырь» пролетел мимо, четвертый угодил в одного из оруженосцев.

     Рыцарь среагировал быстро и верно – прикрывшись щитом, он старательно успокаивал коня, чтобы тот не понес и не врезался в толпу. Но все было тщетно – снаряды летели один за другим. Стражники перестали сдерживать людей и словно собаки, спущенные с поводков, ринулись за негодяями, посмевшими посягнуть на благородного сэра.

     Аргилай успел заметить рыжую голову Эгея. Борзый локтями и кулаками старательно расталкивал зевак, расчищая себе путь к отступлению. Но его уже преследовали два стражника с дубинками, окованными сталью. Кажется, Лаи недавно видел подобные дубинки. Но вспоминать где и когда - было некогда. Его собственный «Пузырь», его зловонный снаряд все еще напоминал о себе тяжестью под тряпицей, в которую был завернут. Его необходимо использовать, если он все еще хочет участвовать в «Травле».

     Юноша огляделся и сделал несколько шагов вперед, попутно уклоняясь от пробегающих рядом людей. Ему требовалась более удобная позиция для броска. Впереди он увидел несколько всадников в бело-зеленых накидках и одного со щитом украшенным изображением лебедя. Вот оно! Добрался! Цель прямо перед ним. Дыхание участилось, сердце в груди колотилось, как пьяный сосед в дверь посреди ночи. Руки вспотели и тряслись от волнения – все, как обещал Чарли, когда описывал Травлю. Аргилай откинул ткань в сторону, приготавливая свой снаряд для броска. Пузырь весил немало, как раз столько, чтобы пролететь десяток метров, если его бросит сильная мужская рука и лопнуть от попадания в твердую цель.

     - Еще один! - истошно заорал оруженосец, заметивший юношу и указал на него пальцем.

     Лаи швырнул свой снаряд. Пузырь слегка вытянулся в воздухе, превращаясь в нечто, похожее на большое яйцо, и угодил в цель. В лицо. Вот только не в лицо чемпиона и любимца Тильбонской публики - сэра Коннора Кларка – рыцаря Лебедя, а в лицо его оруженосца. Мужчина так и не успел закрыть рот и теперь тщетно кашлял, и отплевывался тем гнильем, которым начинили кишку.

     - Взять его! - коротко скомандовал рыцарь Лебедя, все еще прикрываясь своим, уже не таким красивым и белоснежным, щитом.

     Аргилай не стал дожидаться, исполнят ли оруженосцы приказ своего господина. Юноша развернулся на пятках и приступил к выполнению второго действия Травли – что было мочи побежал в намеченный им ранее захламленный прилавками, переулок.

     Площадь, кишащая перепуганными людьми, осталась позади. Стало тише. Пространство вокруг захватили стены каменных домов. Лаи, как раз мысленно благодарил Тильбонских Баламутов за предоставленную обувь, столь удобную для бега, когда услышал позади себя перестук копыт. К ужасу юноши - звук быстро приближался. На открытом пространстве всадник без труда уже бы догнал свою жертву, но узкое пространство переулка и нагромождения различного хлама - сильно затрудняли движение.

     Не сбавляя темпа, Лаи бросил взгляд через плечо. Да, это был один из оруженосцев сэра Коннора. Боец в бело-зеленой гербовой накидке гнал коня, обходя или перепрыгивая через завалы. Аргилай прибавил ходу, но преследователь неумолимо догонял.

     Юноша попытался вспомнить - был ли у него изначально какой-то план на подобное развитие событий. Он определенно разрабатывал какой-то маршрут на случай отступления. Но явно не настолько длинный. Или нет? Голова отказывалась нормально соображать, а сознание сузилось лишь до одной животрепещущей мысли: беги, же, БЕГИ ИДИОТ! И Аргилай бежал, бежал со всей скоростью, на какую был способен.

     Впереди, перегораживая путь, стояла низкая телега. Определенно он помнил ее и рассчитывал на нее. Он даже проверил заранее, сможет ли проскользнуть снизу. Маневр удался, Лаи с легкостью юркнул под телегу и вылез, с другой стороны. Ну, теперь посмотрим, как с этим справится всадник. Юноша чуть замедлил темп, обернулся и его рот открылся от изумления. Конь оруженосца сэра Коннора в красивом прыжке взвился в воздух на пару метров и без труда перемахнул через телегу. Всадника основательно мотнуло вперед при приземлении коня, но, к огромному разочарованию Аргилая, тот удержался в седле. Юноша выругался от досады и вновь припустил бегом.

     План провалился. Надлежало придумать новый и в самые кратчайшие сроки. Судя по стуку копыт, преследователь был уже в нескольких шагах.

     Над головой мелькнула какая-то вывеска, Лаи не успел прочитать надпись на ней, его больше заинтересовала дверь под вывеской. Юноша с разбегу толкнул дверь плечом и чуть не взвыл от боли - та была заперта. Он вновь побежал, на ходу растирая отбитое плечо и озираясь по сторонам, чтобы найти вход из этого узкого пространства, которое, как оказалось стало не спасением для него, а ловушкой. Все тщетно - фасады домов, выходящие в переулок, не имели дверей, а окна располагались в лучшем случае на высоте второго этажа. Оставались лишь голые каменные стены и черепичные крыши.

     "Крыши! Точно!" - мелькнула в голове спасительная мысль. Ведь Чарли советовал лезть на крышу. Так делали многие новички, спасая в Травле свою шкуру. Как же он раньше не вспомнил? Все, теперь он спасен!

     Аргилай с разбегу подпрыгнул и вцепился пальцами в декоративную накладку на стене дома. Следовало подтянуться и схватиться за следующую. Это же так просто. По крайней мере в голове. А на деле вспотевшие пальцы соскользнули, и юноша шлепнулся на мостовую. Стук копыт был уже совсем рядом. Лаи прикрыл голову руками ожидая сильного удара. И тот последовал. Звонкий и громкий. Но почему-то совсем не болезненный. Аргилай вообще ничего не почувствовал.

     Юноша открыл глаза и посмотрел на лошадь, пробегающую мимо него. В седле никого не было. В недоумении обернулся, ища глазами своего преследователя. Первое, что он увидел - сильно раскачивающаяся вывеска, мимо которой Лаи недавно пробежал. Под вывеской, слабо шевелясь, лежал оруженосец в бело-зеленой гербовой накидке. Стальной шлем валялся радом с оглушенным бойцом. Вероятно, подбородочный ремень не был застегнут или лопнул от сильного удара.

     Переводя дух, после долгого забега, юноша подошел и оглядел своего поверженного преследователя. Тот был жив. Боец недоуменно тряс головой, пытаясь прийти в себя.

     Лаи аккуратно по дуге обошел мужчину, подобрал, лежащий на мостовой шлем и взглянул на качающуюся вывеску. На массивном деревянном щите, прикрепленном к кованому пруту в виде короткого копья, поблекшей от времени краской, было выведено три слова. «Клуб Веселый Конец». Мокрое от пота лицо юноши осветила задорная улыбка.

     - Добро пожаловать в клуб! - ехидно произнес Аргилай, обращаясь к оруженосцу сэра Коннора, и быстро покинул место происшествия, чтобы закончить второе действие Травли и выполнить третье – возвращение на базу с трофеями.

     - Шлем оруженосца? - произнес Звонарь с толикой уважения в голосе, когда Аргилай грохнул перед ним на стол свой трофей. - Это пятнадцать очков, брат. - добавил он и сверился с записями. - Пузырем ты попал в оруженосца. Так?

     - Да, в лицо. Вернее, в рот. - уточнил Лаи.

     - Вообще все равно, - пожал могучими плечами организатор Травли. - За оруженосца пять очков. Итого у тебя двадцать. Отличный результат для первого раза. - похвалил он и повернулся к черной доске, где мелом были выведены имена и количество набранных очков.

     Юноша вытянул шею, наблюдая, как Звонарь стирает чье-то имя и вписывает имя Аргилая. Сбоку подошел Чарли Статус и по своей привычке хлопнул приятеля по плечу. Цветастый фингал украшал левый глаз столичного модника.

     - Поздравляю, брат! - похвалил он. - Ты на почетном четвертом месте.

     - Спасибо. - смутившись, поблагодарил Лаи.

     - У меня только десять очков. - пожаловался Чарли Статус. - Угодил пузырем в лошадь сэра Коннора. С трудом смысля от стражи. Крыши опять помогли.

     - Смысля? - недоверчиво переспросил Аргилай, кивая на фингал. – Тогда это что?

     - Это баран какой-то, зритель. Вообразил из себя героя. - болезненно поморщился Чарли. – Эгея не видел?

     - Пока не появлялся. - ответил Лаи, оглядывая конюшни.

     Судя по количеству народу, все участники Травли уже вернулись. Часть ребят были сильно воодушевлены и радостно рассказывали друг другу о своем прошедшем приключении. Но некоторые, кто, очевидно, потерпел неудачу - мрачно сидели по углам. Тем, кому особо не повезло – лекарь оказывал первую помощь. Но самодовольной рыжей морды нигде не наблюдалось.

     Входная дверь распахнулась.

     - Рыжего помяни, и рыжий здесь! - усмехнулся Чарли.

     Эгей Борзый задрав кверху нос, прошествовал мимо ошарашенных, его эффектным появлением, участников Травли к столу Звонаря. Пять окованных сталью дубинок с грохотом упали на деревянную столешницу.

     - Пятьдесят очков. Плюс десять за попадание в тело рыцаря. - уперев руки в бока, сообщил Эгей, с вызовом во взгляде посматривая на остальных участников.

     Звонарь нахмурился и сверился с записями. Затем с подозрением осмотрел каждую дубинку.

     - Что булки мнешь? - с нарастающим недовольством, спросил рыжий. - Гони приз. Я победил.

     Вокруг послышались гневные перешептывания.

     - В тело ты, допустим, попал… - согласился организатор, все еще рассматривая дубинки. - Но уложить пять стражников. Очевидцы есть?

     - Очевидцы – продажные девицы! - скривился Эгей. – Какие в гузно очевидцы? - подозрительно шурясь, спросил он. - По правилам нужны трофеи. - рыжий кивнул подбородком в сторону стола, где лежало пять дубинок. – Глаза разуй, судья хренов!

     Вокруг столпились все участники Травли. Ребята оживленно переговаривались и рассматривали принесенные Борзым трофеи. Звонарь обогнул стол и вплотную подошел к Эгею. Теперь разница в росте особенно бросалась в глаза. Организатор Травли возвышался над рыжим на голову. Блондин посмотрел с высоты своего роста и громко произнес:

     - Вальнуть пять стражников слишком круто даже для тебя. Сдается мне свистишь ты.

     - Че сказал? - угрожающе переспросил Борзый и с вызовом толкнул Звонаря грудью. - Говоришь я брехло?

     - Многие меня надуть пытались, да все не на своих двоих отсюда ушли. - блондин ответил таким же толчком. - Вали отсюда пока я тебе зад не надрал.

     - Ля-ля не надо! - бросил Эгей, поднимаясь на цыпочки, чтобы смотреть собеседнику в глаза на одном уровне. – За базар ответишь?

     - Вызов мне бросаешь? - зло щурясь, уточнил Звонарь, и руками оттолкнул от себя назойливого коротышку.

     Борзый отлетел в сторону. Он остановился и быстро скинул рубашку, обнажая, усыпанный веснушками, поджарый торс. Плечи и грудь парня украшали татуировки. Аргилай разглядел среди них оскаленную морду пса, бойцовой породы, обнаженную девушку в короне и скрещенные кинжалы.

     - Порву тварь! - яростно крикнул Эгей, вставая в боевую стойку кулачного бойца.

     Звонарь неторопливо снял куртку.

     - Он больше и тяжелее тебя. - обеспокоенно шепнул Аргилай своему товарищу, подбирая с земли его рубашку.

     Тот не оборачиваясь, ответил через плечо:

     - Тем больнее будет падать.

     Участники Травли расступились к стенам конюшни, освобождая пространство для поденщиков. Бойцы сошлись. Звонарь сходу насел на своего противника, осыпая того градом ударов. Но безрезультатно, здоровенные кулаки лишь рассекали воздух. Эгей умело и ловко использовал уклоны и нырки, не получая никаких повреждений. Блондин удвоил усилия, и попер вперед, заставляя соперника отступать, до тех пор, пока не зажал рыжего в углу конюшни. Здесь Борзому пришлось не сладко, пришлось прикрыть голову руками. Теперь удары достигали цели, но приходились по предплечьям и плечам юноши. Зрители радостно шумели, чувствуя близкую развязку поединка и требуя крови. Звонарь не сбавлял натиска. Рыжий пропустил пару болезненных ударов, один из которых разбил его бровь. Эгей остался на ногах, хотя и слегка присел. Но тут же резко распрямился, выбрасывая правую руку вперед и вверх. Точно в челюсть противника. Звонарь, как подкошенный повалился на пол и застыл без движения. Борзый тут же оседлал его, собираясь добить. Но заметив, что глаза Звонаря закатились, а руки безвольно лежат – вовремя остановил свой кулак, не нанеся травмы потерявшему сознание противнику. Зрители притихли. Эгей рывком поднялся на ноги и, оглядевшись по сторонам, закричал с яростным вызовом:

     - Кто еще считает меня брехлом? - прозвучал его голос под сводами конюшни, а слюна полетела в стороны из оскаленного рта. – А? Кто смелый? Выходи!

     - Остынь, Борзый. - ответили из толпы. – Хватит рисоваться! Все поняли, что ты победил. Сто монет твои.

     Эгей победоносно вскинул руки. Затем опустил и кивнул в сторону поверженного противника:

     - Лекаря ему.

     Немного позже Аргилай и Чарли сидели в Красной Коробочке и переодевались в свои обычные модные шмотки. Лаи как раз стягивал с себя ботинки, так пригодившиеся ему во время пробежки по переулкам, когда его новый приятель открыл тайник в днище кареты. Юноша нахмурился – в тайнике чего-то не хватало.

     - Пять дубинок, - неуверенно произнес Аргилай, поглядывая то на Чарли, то на содержимое тайника. – Утром они были здесь.

     Столичный модник ничего не ответил, он лишь улыбнулся и многозначительно подвигал бровями.

     Дверца открылась, на сидение рядом с Лаи плюхнулся потный после драки Борзый. В руках, покрытых синяками и ссадинами он сжимал увесистый кожаный мешочек с монетами. По грязному виску от разбитой, опухшей брови стекала кровь. Вслед за Эгеем в коробочку втиснулся, Вини и закрыл за собой дверцу.

     - Наш выигрыш! - радостно сообщил рыжий и кинул награду на сиденье. Деньги в мешочке соблазнительно звякнули. – Пятьдесят монет. - ухмыльнулся он.

     - Почему пятьдесят? - удивленно спросил Лаи. – Ведь приз составляет сто монет.

     Тильбонские баламуты, молча, переглянулись между собой и ничего не ответили.

     - Погодите, - Аргилая осенила безумная догадка. – Те пять дубинок стражи из тайника. Это они сейчас на столе Звонаря?

     - Давай еще поорем про это. - проворчал Борзый, вытирая кровь с лица своей рубашкой.

     - Но ведь это нечестно, - медленно проговорил Лаи, переводя взгляд с одного из своих новых приятелей, на другого. – Это мошенничество. У всех участников должны быть равные шансы. А это обман.

     - Утром в армию записался. Не заподло было, - выплюнул Эгей, с чувством отшвыривая рубашку. - А тут совесть замучила?

     - Везде обман! - с отвращением проговорил Вини. – Вот поэтому я и не участвую, - добавил он.

     - Да пошел ты! - огрызнулся Борзый. – Руки пачкать не хочешь, а рылом жрешь, как все.

     - Мне деньги твои не нужны. - насупился здоровяк и засопел. - Я вообще на диете.

     Чарли поднял руки, останавливая начавшуюся ссору, и проговорил мягким голосом:

     - Лаи, тут смотри как: все ребята участвовали в Травле, все получили удовольствие от процесса. Правильно? Но невозможно победить, не взяв в долю Звонаря. Здесь все так устроено. Он забирает половину. И лучше деньги получим мы, чем кто-то другой. Согласись.

     - Я не спорю, - вздохнул Аргилай, соглашаясь с доводами. – Просто не ожидал, что и в Травле все так – нечестно. - добавил он севшим голосом.

     Эгей натянул чистую рубашку через голову и тут же выругался, поскольку испачкал ее кровью, все еще сочившейся из разбитой брови.

     - Минутка нытья закончилась? - спросил он, пытаясь стереть кровь с воротничка.

     - Да, - кивнул Вини. – Давайте решать, что дальше делаем.

     - У меня есть предложение, от которого ни один из вас не сможет отказаться! - восторженным тоном начал Чарли Статус и замолчал, выжидая реакции.

     - Выкладывай. - заинтересованно кивнул Эгей, сразу забыв про кровавое пятно.

     - Слышали про Эльфийский массаж? - спросил Чарли и хитро прищурился.

     - О, да! - протянул Борзый с улыбкой откидываясь на спинку сидения и потирая руки.

     - Слышать то слышали, - почесал в затылке Вини. – Но дорого стоит. Остается лишь мечтать.

     Аргилай ничего не слышал про Эльфийский массаж, но разумно решил промолчать, ожидая, что дальше все поймет из разговора.

     Тем временем Чарли продолжил все тем же восторженным тоном:

     - Мечты брат сегодня станут реальностью! В южной части Старого города я нашел массажный салон «Очумелые ручки». Там работают две такие цыпы! - он закатил глаза и многозначительно подвигал бровями. - Высокая блондинка с короткими волосами и столь сильными руками, что чуть меня пополам не сломала в своей страсти. А еще там есть миниатюрная брюнеточка. Слегка пухленькая, но зато нежная, горячая и мягкая, как свежая булочка с корицей. У нее такой ласковый язычок, ммм! Да, что я вам рассказываю? Сами во всем убедитесь.

     - А ты, когда там был то? - удивленно спросил Вини.

     - Пофиг, когда! - перебил Эгей, не давая Чарли ответить. – Что там с ценами? Это меня больше волнует.

     - Есть шанс потянуть, да, думаю есть. - закивал столичный модник. – Давайте скинемся и посчитаем, сколько у нас монет. Все в деле? - уточнил он и оглядел приятелей. – Вини, тебе лекарь разрешает Эльфийский массаж?

     - Рекомендует. - с важным видом ответил здоровяк.

     - Шапку! - приказал Борзый, и больно ткнул Аргилая локтем в бок.

     - Что? - переспросил тот, все еще витая в мыслях о том, что такое Эльфийский массаж и кого лучше для него выбрать - маленькую брюнетку или большую блондинку.

     - Шапку дай – говорю. - ворчливо повторил рыжий. – Монеты туда скинем. - пояснил он.

     - А! - кивнул, Лаи и снял свой бордовый берет с бронзовой брошкой в виде крылатого мужского достоинства.

     Тильбонские баламуты принялись выворачивать кошельки и со звоном бросать монеты в шапку. Та быстро тяжелела в руках юноши. После кропотливого подсчета выяснилось, что на Эльфийский массаж не хватает совсем чуть-чуть. Но именно этого чуть-чуть, как назло, ни у кого нет.

     - Может одолжить у кого? - предложил Лаи. – У Звонаря того же.

     - Щаз, - скривился Эгей. – Даст тебе кто-то в праздник. Сами все спустят на девок и выпивку.

     - Еще предложения? - выжидающе спросил Чарли.

     - Так праздник, - напомнил Вини. – Все бухие будут через пару часов. Время использовать «Роковую малышку».

     - И это ты мне тут про обман сейчас ныл. - скривился Борзый, поглядывая на Вини.

     - Да кто ей будет? - с грустью произнес столичный модник. – У меня фингал, у Борзого рожа распухла, а ты…

     - А ты не роковая, а жировая малышка! - хохотнул Эгей.

     - Отличная шутка. - надулся Вини.

     - Значит трое из четверых, в этой карете не могут быть малышкой. - подвел итог Чарли и все трое баламутов с хитрыми улыбками выжидающе посмотрели на Аргилая.

     Лаи слегка смутился и затравленно посмотрел в ответ на каждого из приятелей по очереди, а затем выдал:

     - Я, парни, за любой дебош, кроме голодовки.

     Эгей радостно захохотал, чрезмерно крепко обнял юношу за шею и, взъерошив тому волосы, воскликнул:

     - Мой братан!

     Если вы спросите у жителя Тильбона, что такое Ночь Открытых Сердец, и если он не пошлет вас куда подальше, то, скорее всего, ответит, что это просто ежегодный городской карнавал. Причина здесь не в том, что столичные жители не особо вежливы и дружелюбны. А в том, что люди, празднующие какой-то праздник из года в год с самого рождения, как правило принимают его, как что-то само собой разумеющееся и не придают особого значения истории происхождения. Что имеем - не храним, как говорится в поговорке.

     Зато, если вы спросите у гостя столицы, приезжающего в Тильбон в начале лета, что такое Ночь Открытых Сердец, и если он вас вообще поймет, то вероятнее всего расскажет в ответ целую романтическую историю, звучащую примерно следующим образом:

     Давным-давно, во времена, когда трава была зеленее, налоги ниже, а любовь светлой и чистой. Ну, то есть в те времена, в которые никто и никогда на самом деле не жил, но всегда мечтал пожить. Так вот, в те далекие светлые времена парень из бедной семьи всем своим нищим и голодным сердцем полюбил девушку из богатой семьи. Что тут скажешь – губа не дура, парень к успеху шел. Девушка, разумеется в ответ тоже полюбила этого неудачника. Иначе никак, ведь аудитория у истории в основном мужская и каждый неудачник мечтает разжиться деньгами и красивой женой на халяву. Но не все коту весна и конечно же в нашей истории есть злодей. Это отец девушки. Который, вот негодяй, почему-то был против отдавать свою единственную кровиночку какому-то оборванцу. Ну явно негодяй же, да? Девушка оказалась крайне упряма и всячески хотела отдать деньги и достижения отца своему возлюбленному. И удумала эта дуреха заказать бате на свое совершеннолетие самый крупный и грандиозный в Тильбоне карнавал, который только бывал в истории города. Отцу для дочери, понятное дело ничего не жалко и выкинул бедолага деньги на ветер – организовал грандиозный карнавал. На праздник разумеется, пришла толпа бездельников. Все в костюмах и масках, чтобы назавтра в глаза друг другу не так стыдно смотреть было. И среди бездельников разумеется наш герой-любовник притащился. Никем не узнанный парень танцевал со своей возлюбленной всю ночь на карнавале. Девушка после праздника осталась счастлива, как никогда в жизни. Ну, а через девять месяцев отец понял, что попал. И пришлось ему принять этого альфонса в семью.

     Вот с тех самых пор счастливые влюбленные повадились каждый год в честь дня рождения девушки устраивать в Тильбоне карнавал. Девушка к счастью давно откинулась, ее бездарный муж тоже. Но привычка вторая натура - и Тильбон из года в год продолжал куролесить в начале лета.

     Громыхнуло.

     Через несколько мгновений в небе яркими разноцветными огнями распустились огненные цветы и звезды, а вниз посыпались миллионы маленьких серебристых сердечек из тончайшей бумаги. Почти все, кто был на улицах, на время забыли о насущных проблемах и, задрав головы, стали наблюдали за всей этой красотой. А остальные, улучив благоприятный момент, резали у задравших головы кошельки. Так в ночи Тильбона, рассекаемой светом разноцветных фонариков, официально начался карнавал Ночи Открытых Сердец.

     На больших площадях циркачи жонглировали факелами и шумно выдыхали огонь. Музыканты играли на музыкальных инструментах и пели, но голоса их тонули в нестройном пьяном оре подпевающих слушателей.

     Опять громыхнуло. Небо расцвело на Тильбоном, словно маленькое солнце осветив безобразие, творившееся в городе.

     Аргилай высунулся из окна кареты, и чуть было не лишился рыжего парика, сидящего у него на голове.

     - Что это? - слегка испуганно спросил юноша, вглядываясь в небесные огни.

     - Гномьи потехи. - с усмешкой ответил Вини, правящий лошадьми. Несмотря на праздничную толпу, заполнившую столичные улицы, здоровяк быстро гнал карету, ловко лавируя между пьяными компаниями и умело орудуя кнутом, когда это было необходимо.

     Придерживая рукой длинноволосый парик, Лаи нырнул обратно в карету и прикрыл окно.

     - Красотка! - Чарли послал Аргилаю шутливый воздушный поцелуй и отхлебнул вина из бутылки.

     - Переспишь со мной? - осведомился юноша, кокетливо двигая обнаженными плечами.

     - Определенно! - засмеялся Чарли.

     - А мне кажется что-то не так. - пробурчал Эгей Борзый, задумчиво рассматривая накрашенного юношу в длинном желтом платье.

     Аргилай поморщился от дискомфорта и, выпрямив спину, пожаловался:

     - Корсет сильно давит, дышать тяжело.

     - Без него никак, - покачал бутылкой Чарли Статус. – Фигура у тебя слишком мужественная.

     - Может губы ярче подвести? - предложил Борзый. – Мало страсти. Не цепляет.

     По крыше кареты постучали.

     - Грудь у него маловата! - раздался снаружи приглушенный голос Вини, который прекрасно слышал все, что происходило внутри Красной коробочки.

     - Нормальная у меня грудь! - обиделся Лаи, ерзая на мягком сиденье. Отсутствие штанов под платьем порождало странные ощущения и сквозняки, которые обдували то, что обычно не обдувается.

     - До твоей груди, Вини, ему далеко. - захихикал Эгей. – Таким сиськам, как у тебя, позавидуют многие женщины!

     Все ожидали, что здоровяк в очередной раз обидится и пошлет Борзого с его шутками куда подальше, но снаружи внезапно донеслось:

     - Спасибо, Эгей!

     В карете все взорвались хохотом, искренни счастливых и поддатых молодых людей.

     А здоровяк внезапно добавил:

     - Я всегда знал, что ты неровно дышишь к моим сиськам!

     - Пошел ты! - отозвался Эгей и опять захохотал.

     Карета остановилась.

     - Приехали, - крикнул, Вини снаружи и три раза стукнул рукой по крыше. – Освободить коробочку!

     Тильбонские баламуты вылезли наружу, слегка покачиваясь от легкого опьянения, и огляделись. Это явно был Старый город – дорогой район. Народу на улицах присутствовало заметно меньше, чем в Новом городе, но праздновали не менее шумно.

     - Это мы где? - голосом Аргилая спросила рыжеволосая стройная красотка в желтом платье.

     - Там, где водятся монеты. - слегка заплетающимся языком сообщил Эгей, приложился к бутылке, а затем стал внимательно разглядывать прохожих.

     - О, глянь! - Чарли первым углядел потенциального клиента и толкнул Борзого в бок.

     - Пойдет, - согласился рыжий, хищно оскаливаясь. – Его не жалко.

     - О ком вы? - забеспокоился Лаи, крутя головой, отчего парик, слегка сполз на глаза.

     - Вы обалдели! - вмешался Вини, наконец, поняв о ком, идет речь. – Это же Габриэль – эльфийский принц.

     - Какой нахнер принц, - отмахнулся Эгей. – Обычный чурбан остроухий. Просто одет хорошо.

     - Я, по-вашему, эльфийского принца от обычного принца не отличу? - возмутился Вини и обижено засопел.

     - Да откуда тебе знать! - фыркнул Чарли. – А если принц, то почему один, без охраны и пешком идет?

     - А я почем знаю. - проворчал здоровяк. – Принца Габриэля я видел у отца в мастерской. Он карету чинить приезжал. Узнаю теперь сразу.

     - Кого, - переспросил Чарли. - Карету?

     - Принца.

     - Ну и овощ ему в гузно! - засмеялся Борзый и смачно сплюнул на мостовую. – Ну принц и че? Тем интереснее. - добавил он и повернулся к наряженному девицей Аргилаю. - Помнишь, что делать?

     Лаи сделал вид, что поправляет корсет, чтобы дать время себе подумать и затем ответил:

     - Подхожу к клиенту, завожу разговор. В процессе стараюсь прильнуть или обнять. В этот момент появляетесь вы. Наезжаете на клиента, обвиняете, что он мужеложец, срываете с меня парик, грозитесь стражей. Если клиент ведется, то берете плату за молчание. Если не ведется, бросаем клиента и ищем другого.

     - Хорошая девочка. - похвалил Борзый и загоготал. – Тогда вперед! - скомандовал он.

     - А получится? - спросил Аргилай. От волнения он закусил густо накрашенную губу и не двинулся с места. – Принц же.

     - Конечно, получится! - пообещал Борзый. – Ты что, сказок не знаешь? Каждая девушка мечтает встретить своего сказочного эльфийского принца. Этот твой! Иди к нему и околдуй!

     - А главное помни про поцелуй с языком, про который я тебе рассказывал. - едва сдерживая смех, добавил Чарли Статус, а затем приоткрыл рот и облизал свои губы. – Хватаешь его за задницу рукой, прижимаешь к себе и…

     - Фу, прекрати, - скривился Аргилай. – Меня сейчас стошнит!

     - Почувствуйте иронию, - пробормотал Вини. - Эльфийский принц даст нам денег на Эльфийский массаж.

     - Как бы он сам мне его и не провел. - с волнением вымолвил Лаи.

     - Думаете эльфы вообще в курсе, что есть массаж под названием "эльфийский"? - растянулся в улыбке Чарли Статус.

     - Вот я и узнаю.

     - На, - Борзый протянул переодетому юноше бутылку. – Глотни для храбрости и вперед, хватит булки мять!

     Аргилай принял бутылку и надолго приложился к горлышку, наслаждаясь кисло-сладким вкусом вина. Ноги стали чуть ватными, а тело расслабилось.

     - Готов! - смело сказал юноша и поправил яркий парик.

     - Доброй охоты, брат! - напутствовал Вини.

     Аргилай кивнул и решительно зашагал в сторону эльфийского принца.

     Высокий и стройный эльф с острыми ушами, одетый в белую рубашку и черную бархатную жилетку под стать длинным черным волосам, завязанным ленточкой в «конский хвост», неспешно прогуливался по украшенной разноцветными фонариками улице. Он шел средь высоких каменных домов и еще не знал, какая судьба его ожидает в ближайшее время. Впрочем, о дальнейшем ходе событий не догадывались даже Тильбонские баламуты.

     Глава 9 - Эльфийский массаж.

     Алкоголь, струящийся по венам, дарил невероятную смелость и решительность. Бедра, прикрытые желтой тканью легкого платья, виляли с амплитудой, которой позавидовали бы первые красавицы Тильбона. Стремительный, словно хищник в атаке, вышагивая походкой от бедра, Аргилай приближался к своей остроухой цели. Никто не сможет его остановить! Он очарует чурбана, будь тот хоть принцем, хоть королем, хоть самим Создателем. И добудет для Тильбонских баламутов деньги на загадочный эльфийский массаж, тайну, которого юноша так мечтал познать.

     Но стоп! Что это? Лаи зло прищурился. Словно камешек в любимом ботинке. Словно косточка, попавшая между зубов. Словно прыщик на лице перед свиданием. Столь же стремительным шагом к принцу Габриэлю спешила какая-то швабра. Конечно, не столь прекрасная, как Аргилай. И разумеется в менее нарядном платье. Но не менее решительная и быстрая.

     - Кошка драная! - зло зашипел себе под нос Лаи и, приподняв длинные полы платья, перешел на легкий бег.

     Тем временем объект вожделений столь многих девушек – эльфийский принц завернул в один из переулков. Незнакомая девушка скользнула за ним под каменную арку между украшенными домами.

     - Этот принц мой! Найди себе другого, пугало крашеное! - на бегу выругался Аргилай и влетел в переулок.

     После улицы Старого города, ярко освещенной праздничными разноцветными фонариками, глаза не быстро привыкли к полутьме между домами. А потому Лаи не сразу разглядел происходящее. А когда разглядел, то испугался.

     Эльфийский принц все так же шел, не замечая свою упрямую преследовательницу. А та в свою очередь почти настигла свою цель. В правой, весьма мускулистой руке, девушки, покрытой густыми черными волосами, тусклым блеском отсвечивал длинный тонкий предмет - кинжал с закопченным клинком. Таким пользуются, чтобы жертва до последнего момента не успела разглядеть оружие в руке убийцы.

     Накативший волной ужас враз смял шум и опьянение. Лаи решительно приподнял подол платья повыше и припустил со всех ног. Набрав полную грудь воздуха, юноша прокричал:

     - Принц, сзади!

     Эльф повернулся, но все равно не успел увернуться от удара. Зато ему хватило реакции вжать голову в плечи в результате чего, удар, наносимый убийцей в шею и грозивший мгновенно оборвать остроухую жизнь – попал в плечо. Белоснежную ткань рукава шелковой рубашки принца моментально пропитала кровь.

     Фальшивая девушка быстро отвела руку с кинжалом для второго удара. Теперь уже точно собираясь покончить с жертвой. Но не успела. Аргилай с разбегу врезался в убийцу, отбросив в сторону сбив с ног. Юноша и сам чуть было не полетел на мостовую – длинный подол юбки запутался в ногах и мешал нормально двигаться.

     «Так вот почему Трица носит штаны!» - мелькнула догадка в голове Аргилая.

     Убийца быстро поднялся. Парик поддельной девушки съехал на глаза, и самозванец сорвал его и отбросил в сторону, обнажив коротко стриженую голову и рябое лицо с тяжелой челюстью. Лаи тоже скинул парик, чтобы тот не мешал ему.

     Зажав раненое плечо, принц с немалым удивлением уставился на двух мужчин, облаченных в платья. Общая картина могла выглядеть весьма комично, если бы не кинжал в руках одного из любителей женской одежды и кровь, толчками вытекающая из раны эльфа.

     Юноша сделал шаг, заслоняя свою призрачную надежду на Эльфийский массаж. Убийца ринулся в атаку. Не имея другого оружия и повинуясь истинно женскому инстинкту, Аргилай сорвал с себя туфлю и подобрал подол. Трица никогда не учила его драться в платье, используя в качестве оружия обувь с каблуком, но все равно тренировки наемницы не прошли бесследно. Лаи смог увернуться от нескольких выпадов и даже швырнуть в лицо противника туфлю, прежде чем кинжал с закопченным клинком ударил его в живот. Ахнув и зажав рану рукой, юноша отскочил в сторону.

     Ситуация обострилась. Аргилай начал подозревать, что сегодня он может не раскрыть тайну Эльфийского массажа, если не сказать хуже, но в этот момент в переулок вбежал Эгей Борзый.

     - Ты, на кого перо поднял, тварь!? - зло зарычал Эгей.

     Рыжий сходу ринулся на мужчину с кинжалом и ударом ноги опрокинул противника на мостовою.

     - Район попутал? - выкрикнул Борзый и пинком попытался выбить оружие из руки поверженного убийцы, но не попал.

     Мужчина окотился в сторону и поднялся. Но уже не так легко, как раньше и слегка припадая на левую ногу. Эгей поднял кулаки и приняв боевую стойку пошел на противника, но остановился. За спиной убийцы в платье, из темноты переулка появились четверо. Без платьев, но с такими, же кинжалами, с тусклым, закопченным клинком.

     - Валите! - приказал один из вооруженных мужчин. – Нам нужен только принц.

     - А не плюнуть тебе в рот жеваной морковкой? - с вызовом ответил Борзый и вложив два пальца в рот, громко свистнул.

     В ответ на свист со стороны улицы застучали копыта, и в переулок с грохотом влетела Красная коробочка. Дверца кареты распахнулась, являя очень испуганного, но крайне решительно настроенного столичного модника. В руках Чарли сжимал взведенный арбалет. Короткая стрела с граненым наконечником ходила из стороны в сторону, готовая воткнуться в любого, кто двинется. Стремительное изменение ситуации на несколько мгновений смутило нападающих. Но этого хватило.

     - В коробочку, быстро! - громогласно скомандовал Вини, размахивая над головой кнутом.

     Аргилай с Эгеем подхватили под руки принца Габриэля и втиснулись вместе с ним в карету. Вини обрушил кнут на спины лошадей, и Красная коробочка сорвалась с места, унося Тильбонских баламутов и эльфа прочь из смертельно опасного переулка.

     - Что за хрень? - выругался Эгей, прильнув к окошку на тыльной стене кареты.

     - Преследуют? - дрожащим голосом спросил Аргилай, который все еще зажимал свою рану на животе.

     - Сколько крови! - ужаснулся Чарли, рассматривая, уже полностью ставший красным, рукав рубахи принца. – Куда вас ранили?

     - Плечо… - простонал эльф, сквозь стиснутые зубы.

     - Надо перетянуть выше раны! - решил Борзый отрываясь от окошка. – Я использую твой пояс? - кивнул он эльфу.

     - Действуй. - разрешил Габриэль.

     Рыжий расстегнул пряжку в виде листа на поясе принца, стряхнул с украшенного ремня кошелек с поясной сумкой и сильно перетянул пострадавшему плечо. Затем повернулся к Аргилаю и спросил:

     - Что у тебя?

     Лаи в страхе закусил густо накрашенную губу и опустил взгляд на свой живот. Он все еще крепко зажимал ладонью то место, куда попал кинжал. Убрать руку не хватало смелости. В голову лезли образы вываливающихся из живота кишок и рек крови.

     - Покажи! - потребовал Борзый и рывком отнял руку юноши.

     Аргилай зажмурился, боясь увидеть свои внутренности.

     - Ого! - улыбнулся Чарли, рассматривая урон, нанесенный кинжалом. – Ничего себе.

     - Тварь! - выругался Эгей, с трудом сдерживая смех. – Сестра убьет меня за корсет!

     - Корсет? - переспросил Лаи и открыл глаза.

     Удар кинжала легко вспорол ткань, но не смог разрезать ряд тонких металлических пластин, оставив на них лишь глубокую царапину.

     - Буду носить такой же! - заржал Чарли.

     - Купим каждому, - поддержал Борзый. – На разборки наряжаться.

     - Не забудьте про туфли, - засмеялся Аргилай, испытывая огромное облегчение. – Они отлично летают!

     В крышу кареты настойчиво постучали. Приглушенный голос Вини спросил:

     - От смеха еще не описались?

     - Почти! - смеясь, отозвался Чарли.

     - Сейчас обкакаетесь, - без тени юмора продолжил здоровяк. – У нас три всадника на хвосте.

     Смех в красной коробочке моментально смолк. Эгей вновь прилип лицом к заднему окошку и выругался.

     - Улица пока широкая, - сообщил Вини. – Но в Новом городе они нас нагонят. Что мне делать?

     - Следуйте в Гвардейские казармы, - сквозь белоснежные зубы прошипел бледнеющий от потерянной крови эльф. – В Новый город. Это близко. Туда за нами не сунутся.

     - В казармы? - удивился Чарли, переглядываясь с товарищами. – Я бы тоже не совался. Нас при входе расстреляют!

     В заднюю стенку кареты с глухим стуком воткнулась стрела.

     - Холера! - выругался Вини, нахлестывая лошадей. – Есть другие идеи? Нет? Тогда гоню в казармы! - выкрикнул он, и ловко орудуя поводьями, лихо зашел в крутой поворот.

     Всех пассажиров Красной коробочки хорошенько тряхнуло. Эльфийский принц заскрипел зубами от боли.

     Карета въехала в Новый город. Замелькали наряженные дома. Праздничные огни слились в череду разноцветных размазанных всполохов, среди которых угадывались темные силуэты веселящихся людей.

     Кто-то истошно закричал на улице и в следующий момент в карету что-то громко ударилось. За окном на короткое мгновение промелькнула сильно удивленная курица, а затем по стеклу стекли разбитые яйца.

     - Вини, ты кого сбил? - в испуге спросил Чарли.

     - Сам не понял. - ответил тот, а затем добавил. - Держитесь за что-нибудь. Тараним!

     - В смысле, тараним? - с испугом переспросил Аргилай, но на всякий случай схватился за Эгея.

     Тот в свою очередь придерживал бледнеющего принца, а принц держался за Чарли.

     Удар был страшен. Пассажиров кареты сбросило с сидений на пол. Эльф не смог сдержаться и громко застонал. Но карета не сбавила скорости, значит, таран прошел удачно. Проехав еще несколько метров, Вини натянул поводья и остановил Красную коробочку. В этот раз по крыше не он стучать не стал, а лишь тихо сказал:

     - Приехали. Выходите. Только медленно.

     Чарли опасливо приоткрыл дверь и выглянул. Окружив карету и нацелив на нее взведенные арбалеты, на улице стояли два десятка королевских гвардейцев. От блистающих доспехов и красно-золотых гербовых накидок рябило в глазах.

     - С праздником! - произнес Чарли, выдавливая из себя самую очаровательную из своих улыбок. – Нас принц Габриэль попросил его подкинуть. Он немного ранен, нас преследуют убийцы…

     Договорить Чарли не успел. Его за шкирку вытащили из кареты и лицом вниз уложили на землю, где уже лежал Вини. Но как только гвардейцы сунулись внутрь кареты, их пыл поубавился. Принца узнали. Его со всем почтением, под руки вывели наружу и проводили в казармы для оказания помощи. Ребят подняли с земли, но извиниться не спешили. Не говоря уже о словах благодарности.

     - Вот так и помогай потом эльфам. - вздохнул Чарли Статус, пытаясь оттереть со своего модного наряда грязь.

     Вини подошел к лошадям, проверил оглоблю, торчащую между животными. Та выступала чуть дальше, чем обычно положено и была укреплена металлическими пластинами.

     - Пригодился мой таран. - с довольным видом пробасил здоровяк.

     - Откуда ты знал, что ворота казармы не заперты? - удивился Аргилай, рассматривая толстенную оглоблю с металлическим набалдашником.

     - Я не знал. - коротко ответил Вини и поспешил перевести тему разговора. - Что дальше? Денег с принца мы не получили.

     - Это вы не получили. – с невинным видом обронил Эгей.

     - В смысле? - переспросил Аргилай.

     - Сиськи обвисли! - срифмовал Борзый и открыл дверцу Красной коробочки. – Кошель чурбана все еще тут.

     - Валим отсюда! - рассудительно решил Чарли Статус, воровато оглядываясь – не слышат ли их разговор королевские гвардейцы.

     В салоне «Очумелые ручки» висел до одурения тяжелый запах благовоний. Чрезмерно розовые стены в парадной бросали на лица румяный отсвет, скрывая первое смущение посетителей.

     Услужливый слуга с полотенцем, накрученным на голову по южной манере, попросил баламутов разуться, прежде чем пройти дальше. После чего к немалому удивлению ребят, омыл каждому ноги в бронзовом тазу с лепестками роз, плавающими на поверхности воды. Это могло произвести еще больший эффект, если бы слуга менял воду.

     В просторном зале, погруженном в загадочную полутьму, стояло несколько низких столиков. Возле них на полу, устланном цветастыми коврами, лежали овальные подушки с затейливой вышивкой. Стулья отсутствовали. Лаи сразу догадался, что здесь принято сидеть на полу.

     Слуга низко поклонился и пригласил баламутов занять один из свободных столиков.

     - Мастера плоти сейчас заняты, - сообщил он, кивая на занавешенные кабинки, в дальнем конце зала. – Придется обождать.

     Чарли Статус стрельнул глазами на товарищей и подвигов бровями медленно повторил за слугой сладким голосом:

     - Мастера плоти. Как звучит, а? Мурашки по коже!

     - У меня мурашки еще в парадной пробежали, - признался Вини. – И глаза чуть не вытекли от ваших розовых физиономий.

     Расшвыряв ногами подушки, Эгей уселся на пол за одним из столов. Следуя его примеру, остальные баламуты тоже опустились на пол и устроились среди подушек.

     - Быть может, чтобы скрасить ожидание - изволите кокос? - услужливо осведомился слуга.

     Вини нахмурился и, бросив на слугу странный взгляд, покачал головой.

     - Спасибо, я на улице уже сходил.

     - Как угодно. - не изменившись в лице, опять поклонился слуга.

     - Вини, - хохотнул Чарли, а затем пояснил. – Это не то. Кокос - эдакая курительная штуковина. Большой южный орех. Его набивают всякими вкусностями и курят через шланг.

     - Шланг из шкуры змеи. - подсказал слуга.

     - Шишка, что ли? - сообразил здоровяк. – Так и говори. А то придумали кокос какой-то.

     - Спасибо уважаемый, - отрицательно покачал головой столичной модник. – Но мы пришли сюда за Эльфийским массажем.

     - Отличный выбор! - услужливо согласился работник салона «Очумелые ручки». – Но, если захотите кокос, я полностью в вашем распоряжении.

     - Мастеров лучше поторопи! - недовольно буркнул Эгей вслед назойливому типу с полотенцем на башке, а затем повернулся к Чарли и спросил. – Долго тут ожидать?

     - Да, когда, как… - пожал плечами Чарли Статус, с немалым интересом оглядываясь по сторонам и ерзая на подушках. – Выпил я тогда изрядно. Только массаж и запомнил. НУ и массажисток конечно. - спешно добавил он.

     - Ага, ты их очень красочно описал. - припомнил Аргилай. – Как бишь там… Высокая брюнетка и миниатюрная рыжуля.

     - Какая еще рыжуля? - встрепенулся рыжеволосый Эгей.

     - Ты все перепутал. - сказал Чарли, кладя руку на плечо нового друга. – Высокая коротковолосая блондинка и пухленькая миниатюрная брюнеточка.

     - Лаи, тебе в переулке только в живот ткнули? - с ехидной миной уточнил Вини. – По голове не прилетело?

     - То есть их всего две? - уточнил Борзый. – Но нас четверо.

     - В очередь за радостями плоти. - хихикнул Вини.

     - Очередь нужна. - согласился Чарли. – Решайте кто за кем, но я иду первый. Не привык я заставлять женщин ждать.

     - Обойдешься! Первый он. - фыркнул Борзый. – Травлю я выиграл, кошель чурбана я достал. Кто платит тот и папа.

     - А может быть, проявите гостеприимство и пропустите вперед Лаи? - посмеиваясь, предложил Вини. – Он как-никак гость столицы и сегодня прошел боевое посвящение.

     - Вини дело говорит! - встрепенулся Аргилай. – Я тут человек новый, мне и сливки снимать.

     - Во всяком случае, мы единогласны в том, что Вини идет последний. - подытожил Чарли.

     В этот момент громкий оклик слуги отвлек ребят от разгорающегося спора.

     - Господа! Мастера плоти ждут вас!

     Тильбонские Баламуты с радостными улыбками на лицах одновременно повернулись на голос. Да так и застыли со слегка выпучившимися глазами и застывшими словно в судороге губами. По одну сторону от человека с полотенцем на голове стоял высоченный тощий мужик со светлыми волосами. Одет блондин был в одну только набедренную повязку, а его угловатое тело лоснилось от массажного масла. По другую сторону слуги стоял приземистый гном с черной курчавой бородой и мускулистыми руками.

     - Кто тут первый на Эльфийский массаж? - спросил высокий блондин, тонким голоском.

     Чарли Статус нашел в себе силы, чтобы впустить в легкие воздух и, откашлявшись, спросил, разом севшим голосом:

     - А других мастеров у вас нет?

     Слуга изобразил на лице печаль и, разведя руки, ответил:

     - Увы, нет, юный господин.

     - Но ведь были… - окончательно севшим голосом пробормотал Чарли.

     - Сожалею, но Вы ошибаетесь. - вновь развел руками слуга. – Эльшийский массаж – редкое искусство. Его предлагает только наш салон. А эти господа, - он кивнул на тощего блондина и мускулистого гнома. – Единственные Мастера плоти в Тильбоне.

     Первым пришел в себя Вини.

     - Согласен парни, я последний!

     - Чарли, - тихо спросил Эгей своего друга. – Сколько ты тогда выпил?

     Но Чарли статус не ответил. С сильно вытянувшимся лицом он смотрел на Мастеров плоти и потрясенно мотал голосовой.

     - Нежная, горячая и мягкая, как свежая булочка с корицей. - припомнил Лаи слова столичного модника. – Так ты говорил?

     - Там еще было что-то про ласковый язычок. - поддакнул Вини.

     Лицо Чарли вытянулось еще больше. Он с ужасом посмотрел на гнома с черной курчавой бородой и мускулистыми руками. Тот улыбнулся и подмигнул. Гук явно вспомнил юношу.

     - Борзый, ты вроде первым рвался? - протянул Вини. Он явно решил отыграться на друзьях за все шуточки. - Травлю ты, эльфа ты. Давай и тут побудь папой, чемпион.

     - Вини… - зло прошипел рыжий и впервые не нашелся что ответить.

     - Ну, его этот массаж! Принесите нам ваш лучший кокос! - внезапно предложил Аргилай, найдя отличный выход из ситуации.

     - Точно, - поддержал Вини. – И вина!

     - Больше никакого вина, - разомкнув пересохшие губы, просипел Чарли Статус. – Никогда, ни за что…

     Его звали Том. Иногда добавляя «Стрелок». Стрелок Том. Ну да, не слишком оригинально и достаточно безлико, но оригинальности и не требовалось. Сколько сотен или даже тысяч Томов живет в Тильбоне? Не сосчитать. А в своей профессии Том был лучший. Когда клиентов интересовали определенные услуги, то знающие люди всегда предлагали обратиться к Тому. В узком кругу ограниченных лиц все знали, кто такой - Стрелок Том и относились к нему с большим уважением.

     А еще Тома было сложно узнать. Он отлично сливался с толпой. Если приходилось работать на окраине, то одевался, как житель окраины – просто, потерто и незаметно. Если в Старом городе, то одевался богато.

     А на тот случай, если его все же заметят и запомнят - Том использовал «нос». Но не в смысле нос, как орган, а "нос", как некую яркую и запоминающуюся деталь образа. Например, если нарисовать на лице шрам. То стража будет искать человека со шрамом. Или прилепить большую, уродливую, волосатую родинку на открытый участок тела. Как такую не заметить? Не захочешь, а обратишь внимание.

     Не столь важно, чем будет "нос», главное что-то заметное, за что цепляется глаз свидетеля. И разумеется "нос" должен быть такой, чтобы его можно было быстро убрать.

     Сегодня Том особо не мудрствовал – подложил себе под рубашку горб. Этакий горбун с мешком. Зашел за угол, сбросил горб и вышел уже другим человеком. Никто не выследит.

     Том отогнал ладонью назойливую мушку, мельтешившую перед глазами. Он уже третий час лежал на чердаке, возле маленького окна, из которого открывался отличный вид на гостиницу «Выгодная сделка», расположенную в восточной части Нового города. Лежал и ждал. Ждал не один. Рядом с ним покоился взведенный арбалет гномьей работы. Большой, мощный и с отличной прицельной системой. Из такого не промахнешься. А Том никогда не промахивался. И в этот раз он намеривался выполнить заказ на отлично. Как обычно.

     Наниматель не поскупился на монету. Отсыпал полный кошель золота. Хотя заказ был не сложный по своей сути. Единственной трудностью оказалось найти место куда придет цель – гостиницу «Выгодная сделка». Но учитывая связи Тома в Тильбоне - это не заняло много времени.

     Теперь Том ждал. Ждал и смотрел, как над столицей, растрепанной и сонной, как красотка на утро после хорошей вечеринки, разгорается рассвет.

     С первыми лучами солнца красная, очень приметная карета, да еще и со стрелой, торчащей из борта, подъехала к гостинице и остановилась возле конюшни. Том не мог нормально разглядеть, что происходит возле кареты, мешали ее высокие борта. Но вероятнее всего это приехали с карнавала постояльцы гостиницы и теперь о чем-то беседовали или прощались.

     - Спасибо вам парни, - искренне поблагодарил Аргилай каждого их своих новых друзей и крепко обнял на прощание. – Это был лучший праздник из тех, что я помню!

     - Жаль, что уже уезжаешь, - улыбнулся Чарли Статус. – Мы бы показали тебе, какие еще развлечения есть в столице.

     - Ты это, - Эгей Борзый хлопнул юношу по плечу и погрозил пальцем. – Если кто обидит. Только скажи. Порвем нахрен. Ты свой теперь. Наш – баламут!

     - Свидимся брат! - пробасил Вини, сжимая Лаи в своих мощных ручищах. От здоровяка разило вином и потом.

     Аргилай еще раз махнул на прощание и направился в конюшню.

     Том слегка приподнялся на локтях, чтобы лучше разглядеть, как один из молодых повес, махнув рукой в сторону кареты, вошел в конюшню. Возраст, одежда – стрелок припомнил то описание, которое получил. Приметы сходились.

     Парень вошел в конюшню и пропал из поля зрения стрелка. Том немного сменил положение тела, чтобы ни одна из конечностей не затекла и не подвела в нужный момент. Стрелок приготовился к дальнейшему ожиданию.

     Аргилай находился в крайне приподнятом настроении. Впечатления от пережитых приключений и обильные алкогольные возлияния вкупе с ароматным дымом Кокоса – все еще грели душу и дарили сказочную эйфорию. Юноша до конца не верил, что Трицитиана выполнит свое обещание и уедет без него, но все равно поспешил прибыть в гостиницу вовремя. А еще Лаи очень хотелось поделиться с наемницей впечатлениями обо всех событиях, произошедших с ним за последние сутки.

     Найдя нужные стойла, юноша с облегчением обнаружил, что Упрямец и Луна стоят на своих местах и даже не оседланы. Значит женщина просто пугала его, что уедет. Если бы Трица серьезно собиралась бросить Аргилая в Тильбоне и уехать с первыми лучами солнца, то уже как минимум оседлала свою кобылу.

     Юноша погладил Фельдбонского боевого коня по мягким губам и угостил, припасенным сухариком, жалея, что не прихватил из своих приключений какой-нибудь гостинец и для наемницы. Хотя стоп, у него остались деньги, так и не потраченные на Эльфийский массаж. И пусть тайна этого экзотического действа была не раскрытой, у него имелось немало заработанных монет. А вот желание испытать на себе Эльфийский массаж совершенно улетучилась.

     Одна из дверей конюшни вела прямиком в обеденный зал гостиницы. Миновав пустую поутру залу, Аргилай поднялся по слегка скрипучей лестнице на второй этаж гостиницы, предвкушая, с каким упоением станет рассказывать Трице про Тильбонских баламутов, про Травлю, принца и... и застыл с раскрытым от удивления ртом, возле открытой двери их общей комнаты.

     Вероятно, здесь прошел ураган. Все вещи валялись на полу, кровати перевернуты, стулья сломаны, матрасы выпотрошены, а в открытом настежь окне трепетала одинокая занавеска. Трицитианы в комнате, разумеется, не наблюдалось, зато наблюдался выломанный "с мясом" засов двери.

     Аргилай еще не успел придумать версию случившегося, как за его спиной на лестнице послышались тяжелые шаги и незнакомый мужской голос спросил:

     - Твоя комната?

     Лаи обернулся. Мельком взглянул на мужчину и рассеянно кивнул. Юноша не узнал незнакомца. Быть может, тот являлся хозяином гостиницы или кем-то из работников. Сейчас Аргилаю было не до новых знакомств – пропала его напарница.

     - Ты Аргилай?

     - Да, - ответил юноша и внимательнее присмотрелся к гостю. Обычное лицо, средний рост, кожаная куртка, высокие ботфорты и фетровая шляпа с черно-белым пером. Определенно он не знал этого человека. – А вы кто?

     Незнакомец проигнорировал вопрос и с усмешкой, пробормотал себе под нос:

     - У Борова плохая фантазия.

     - Что? - хмурясь, переспросил юноша. – Боров? Вы знаете, старосту деревни Большое Дно?

     - Знакомы. - все так же посмеиваясь, ответил Герд зашел в комнату. – Где капля?

     - Что? - опять переспросил Лаи и в страхе отступил от незнакомца.

     - Где твоя капля и рыжая наемница? - повышая голос, повторил Посланник острова и, вытянув вперед руку, выставил согнутый указательный палец в сторону юноши. – И не смей лгать. Я всегда вижу, когда мне лгут.

     - Я… - юноша в страхе запнулся и, споткнувшись о лежащий стул, чуть не упал. – Я не знаю. - наконец выдавил из себя он.

     Легкая улыбка тронула тонкие губы Посланника:

     - Действительно - не знаешь. Молодец. - с надменной улыбкой похвалил он, явно наслаждаясь страхом собеседника. – Но раз не знаешь - ты бесполезен. - с притворной грустью сообщил Герд и его указательный палец резко разогнулся.

     В небольшой комнате прозвучал характерный и весьма громкий хлопок, означающий, что «стрела» нашла свою цель. Аргилая отбросило в сторону окна. Посланник Острова повернулся, собираясь уйти, но остановился и нахмурился. Что-то пошло не так. Чего-то не хватало. Его любимое смертоносное заклинание «Алый фонтан» обычно разрывало жертву на кусочки. Цель взрывалась, как гнилая перезревшая тыква. Но сейчас никаких брызг и ошметков на стенах не наблюдалось.

     Герд резко повернулся к окну. Аргилай отсутствовал. Юноша вылез наружу и исчез на крыше, лишь махнув на прощание ногой, обутой в модный ботинок с сильно загнутым носом.

     Громкий хлопок со стороны гостиницы «Выгодная сделка» заставил вздрогнуть Стрелка Тома. Он еще не успел удивиться этому звуку, когда из окна второго этажа вылез тот самый юноша, который недавно приехал на красной карете. Парень очень торопливо, но неловко карабкался на крышу, так, что чуть было, не сорвался в один из моментов. В следующую секунду из того же окна выглянул мужчина в фетровой шляпе с пером. Выругался и полез на крышу за юношей. Том подтянул к себе арбалет и тщательно прицелился.

     «Крыши, крыши. Крыши — это спасение для новичков. Многие из нас спасались на крышах.» - упрямо хватаясь руками за выступы на стене и подтягиваясь, словно заклинание повторял Аргилай слова Чарли Статуса, сказанные перед Травлей. Сказать, что юноша испугался – ничего не сказать, Лаи был в ужасе. Мало того, что кто-то произвел обыск в комнате гостиницы, и пропала Трица, так теперь какой-то знакомый этого Борова чем-то приложил юношу об стену. А в довершении всего он преследовал Лаи, чтобы добить.

     «Капля, все это проклятая капля,» - догадался Аргилай. – «Всем нужна моя капля. Необходимо от нее избавиться».

     Идея светлая, но не своевременная. Для начала следовало спастись от негодяя. Лаи оглядел крышу, до которой чудом добрался. Черепица хрустела под ногами, невдалеке дымили ряды печных труб, и всюду виднелись следы пребывания голубей. Больше ничего. Где тут спастись? Он и на ногах то с трудом держится, того и гляди поскользнется и полетит вниз.

     Позади послышалось сопение и хруст черепицы. На крышу вылез тот самый незнакомец.

     - Игнорируешь «Алую стрелу»? - зло прошипел Посланник Острова и выхватил из ножен кинжал. – Придется с тобой по-мужски.

     Стрелок Том тщательно прицелился из арбалета и плавно нажал на спусковой рычаг.

     Аргилай увидел росчерк черной стрелы в воздухе. Откуда она прилетела - он заметить не успел. За выстрелом последовала вспышка и звук, похожий на удар колокола.

     Вот теперь Стрелок Том действительно удивился. Такого в его многолетней практике еще не случалось. Он не сомневался, что попал. Он видел, что попал. Цель в кожаной куртке и фетровой шляпе с черно-белым пером не могла выжить. Однако стрела отскочила, словно наткнулась на какой-то барьер. Словно попала в колокол и, выбив из него искру – отлетела в сторону.

     - Тьма и пепел! - проворчал стрелок.

     Но он не собирался так просто сдаваться. Том всегда выполнял заказ. Репутация это самое главное в его деле. Стрелок торопливо принялся крутить ворот арбалета и достал запасную стрелу.

     Вот теперь Герд действительно пришел в бешенство. Его обдурили! Развели, как девицу на сеновале! Щенок все-таки солгал ему. Выманил его на крышу под стрелы рыжей твари. Он больше не станет экономить энергию. Прямая угроза жизни Посланника разрешает использовать энергию без ограничений.

     Герд развернулся. Он не видел, откуда прилетела стрела, но определенно это был один из чердаков в соседних домах. Посланник вскинул руку и повинуясь его злой воли огромный огненный цветок вырос на том месте, где секунду назад находилась крыша соседнего дома. Во все стороны полетели куски горящего дерева, камни и черепица. Герд перевел руку на следующий дом. Рыжей твари не скрыться, он сожжет все чердаки вокруг. Выкурит ее, как лисицу из норы, уничтожит магическим огнем. За своей спиной посланник услышал быстро приближающиеся шаги. Хотел обернуться, но опоздал.

     События развивались слишком быстро, Аргилай не успевал уложить все происходящее у себя в голове. Он рефлекторно присел, чтобы не свалиться и не скатиться с крыши, когда соседний дом полыхнул огнем. В этот же момент из-за скопления печных труб стремительно вылетела Трицитиана. Гибкая и грациозная наемница в считанные мгновения преодолела расстояние, отделяющее ее от незнакомца в шляпе с пером, и прежде чем тот успел повернуться, налетела на него, схватила и увлекла за собой вниз – на каменную мостовую.

     Сегодня Стрелок Том оказался на грани завершения своей карьеры. Сегодня мог состояться его последний заказ. Цель, явно оказавшаяся магом (о чем его, кстати, не предупредили), превратила в огненный шторм чердак соседнего дома и собиралась сделать тоже самое с чердаком, где укрывался Том. Но судьба распорядилась иначе. Рыжая женщина, так же упомянутая в заказе, но не являющаяся целью для устранения, успела вовремя. Схватив мага в охапку, она стащила его с крыши, ловко повернула в воздухе, и упала не на мостовую, но сама более мягко - на тело противника.

     «Молодец!» - мысленно похвалил Том, отважную женщину и присмотрелся к результату ее поступка.

     Маг лежал неподвижно, раскинув руки и с неестественно повернутой головой, вокруг которой собиралась лужица крови. Он явно был мертв.

     «Вот и отлично.» - решился для себя Стрелок Том, нахлобучивая себе на спину горб и убирая арбалет в мешок. – «Мой очередной заказ выполнен.»

     Насвистывая веселую мелодию, неказистый горбун слез с чердака и скрылся в многочисленных переулках славного города Тильбона.

     Когда Аргилай выбежал на улицу, Трица уже ковыляла в сторону конюшни, слегка покачиваясь на ходу и утирая кровь, сочившуюся из носа. Позади ее, на другой стороне улицы догорала крыша соседнего дома. Густой черный столб дыма поднимался в лазоревое утреннее небо.

     - Надо убираться. - прохрипела женщина и зашла в конюшню.

     Лаи последовал за ней.

     - Что произошло? Кто это был? Он говорил про Борова из Большого Дна. Он маг? - затараторил юноша, все еще дрожа от возбуждения после перенесенного страха.

      Трица водрузила вальтрап на спину Луны и теперь несла седло.

     - Седлай Упрямца, - приказала она. – Сейчас тут соберется половина стражи Нового города.

     Аргилай не стал спорить и подхватил свое седло. Разбираться со стражей не входило в его планы. Но вопросы без ответов жгли его изнутри, и Лаи не прекратил попытки добиться желаемого от наемницы. В итоге та снизошла до подробного ответа.

     - Я заплатила конюху и хозяину гостиницы, чтобы они предупредили меня, если кто-то начнет задавать вопросы про нас. Меня предупредили вовремя. Я успела уйти через окно, прежде чем тот человек ворвался в комнату. Его я видела впервые. Да, он маг. Только маги способны на такие фокусы.

     - Он работает на Борова? - уточнил Лаи, затягивая подпругу.

     - Невелика сошка, - презрительно фыркнула рыжая наемница, выводя вороную кобылу с белой гривой из стойла. – Скорее уж Боров работает на него.

     - Как он нас нашел? - задал свой очередной вопрос неугомонный юноша. – И кто стрелял? Я думал это ты.

     Трицитиана вставила ногу в стремя и легко вскочила в седло. Луна загоревала под хозяйкой, чувствуя, что скоро сможет вдоволь размять ноги. Женщина натянула поводья, сдерживая лошадь и осмотрела улицу возле горящего дома. Там уже толпились сонные зеваки.

     - Хотела бы я знать ответы на твои вопросы… - задумчиво промолвила Трица. – Едем! - коротко скомандовала она.

     Тильбон просыпался после минувшего праздника. Медленно, словно пьяница после хорошей попойки. Вставал на ноги, держась за голову, с трудом вспоминая, что вчера творил. Размышлял - должно ли сегодня ему быть стыдно за вчерашние проделки.

     Свидетельства ночного карнавала висели на всех улицах оборванными гирляндами разноцветных флажков, лежали на мостовых осколками бутылок. Фонарики давно прогорели, а часть и сгорела вовсе. То тут, то там встречались спящие люди. Кому не повезло в одиночку, на земле. А кому повезло – парами, на лавочках или в кустах. А кому особо повезло - в парах были не одного пола.

     Цоканье копыт в утренней тиши громко разносилось по улице, множилось эхом, отражаясь от стен домов.

     Друзья за всю дорогу через город так и не встретили ни одного стражника. Трица тщательно выбирала маршрут, удачно предугадывая переулки, в которые стоит вовремя завернуть, чтобы избежать нежелательной встречи.

     Примерно через час два всадника приблизились к Тильбонским воротам, выходящим на Южный тракт, что вел в сторону Грейсвана. Здесь, как и на Северной пристани, тоже находился помост со столбами для наказаний преступников. Гости столицы при въезде должны видеть, что закон Тильбона суров и нарушать его не стоит.

     Трицитиана остановила Луну и уставилась на человека, прикованного к одному из столбов. Совсем еще мальчишка. Голый по пояс. Вся спина исполосована кнутом.

     Лаи тоже остановил коня, присмотрелся к молодому узнику. И узнал его.

     «Правосудие палка о двух концах. С одной стороны, хорошо, когда возмездие настигает преступника. А с другой: вдруг преступником назовут тебя.» - сами собой всплыли в голове слова Трицы, сказанные ей Совенку при въезде в Тильбон.

     Под всеми слоями грязи, под всеми потеками крови и синяков Аргилай узнал мальчика, прикованного к столбу. Это был он - Совенок.

     Глава 10 - Пропавшая невеста.

     Аргилай выжидающе посмотрел на Трицу.

     - Мы должны помочь ему. - сказал юноша и затем добавил с надеждой. – Правда ведь?

     - Непременно. - сухо кивнула наемница, переводя взгляд с помоста с прикованным к столбу узником на небольшое караульное помещение, возле которого, развалившись на лавочке, сидели два стражника. – Вот будь у нас побольше денег, все решилось проще и быстрее. - буркнула себе под нос женщина и, ткнув пятками Луну, направила лошадь к караулке.

     - Погоди! - окликнул Трицу Аргилай и полез за пазуху. – Вот держи. - он кинул наемнице кошелек с деньгами, оставшимися после всех приключений с Тильбонскими баламутами и не потраченными на тот самый массаж, о котором, уже и вспоминать не хотелось.

     Женщина ловко поймала кошелек. Взвесила в руке и с удивлением спросила:

     - Откуда столько?

     - Это Тильбон, - развел руками Лаи, как бы напоминая собеседнице, где они находятся. - Здесь деньги сами идут в руки, если у тебя достаточно смелости их заработать. - с самодовольной улыбкой он почти процитировал Чарли Статуса.

     Трицитиана недоверчиво приподняла рыжую бровь.

     - Спер что ли?

     - Частично. - смутившись, признался юноша.

     - Осторожнее, - предупредила наемница, направляя свою кобылу к караулке. – Удача имеет свойство заканчиваться.

     Стражники, нисколько не раздумывая без стеснения, приняли выкуп за молодого узника и даже выдали ему старую грязную рубаху, взамен той, что изорвал кнут палача вместе с кожей спины мальчика. Совенок ничего не говорил, он только морщился от боли и затравленно смотрел на своих спасителей.

     Отведя мальчишку к ближайшему лекарю и купив мазь для быстрейшего заживления ран, друзья расположились в одном из недорогих трактиров, который был открыт в столь ранний час.

     Три тарелки каши и компот принесли моментально. Лаи с аппетитом принялся за свою порцию. После «Полного пуза» из гукской харчевни обычная овсяная каша с медом казалось верхом кулинарного искусства. Как минимум было понятно, что находится в твоей тарелке.

     Подлеченный Совенок ничего не ел. Лишь молча, ковырялся ложкой в тарелке.

     - Хватит уже, - не выдержала Трица. – Рассказывай все.

     Мальчишка посмотрел на наемницу своими большими глазами и не ответил.

     - Мы до Тильбона тебе добраться помогли, со столба сняли. - поддержал свою наставницу Аргилай. – Может, и сейчас чем-то помочь сможем.

     - Моя невеста, - разомкнув потрескавшиеся, кровоточащие губы, тихо ответил Совенок. – Роксана. Она пропала.

     - Продолжай. - кивнула женщина.

     - Отец Роксаны, он купец. В нашей деревне у него большой дом был. Отара овец, пастухи. Он шерстью торговал. В столицу возил осенью, и по весне. Семья хорошо жила, покуда мать у Роксаны не почила. На том мы с ней и сошлись. Я тоже мать потерял. Роксана хорошая, красивая… - губы парнишки задрожали, он всхлипнул, а глаза наполнили, так долго сдерживаемые, слезы.

     Трица сунула ему в руки кружку с компотом и тоном, не требующим возражений, приказала:

     - Пей. Успокоит.

     Мальчик надолго приложился к компоту. Это действительно помогло успокоиться, немного взять себя в руки и продолжить рассказ.

     - А тут давеча Пучка – отец Роксаны удумал в столицу перебраться. Дом свой в Жадино продал, овец продал и уехал. Роксана обещала – возвернутся они через несколько дней. Найдут дом в Тильбоне и вернутся в Жадино вещи забрать. Но не приехали. Не вернулись. Понимаете, не вернулись, как обещали. У них ведь деньги с собой были, большие.

     - Без охраны поехали? - внимательно слушающая женщина, с пониманием кивнула.

     - Да куда там, - обреченно отмахнулся Совенок. – Пучка мужик упрямый.

     - Страже ты чем не угодил? - задал свой вопрос Аргилай. – За что к столбу тебя?

     - Тут как, - мальчишка взял со стола деревянную ложку и принялся нервно теребить предмет в руках. – Роксана мне рассказала: купчую на дом оформляют у нотариуса Мануса в Тильбоне на Поземельном рынке. Я имя хорошо запомнил, Роксана тогда смеялась, оно ведь созвучно с... Сами понимаете.

     - Манус-анус, ага. - ухмыльнулся Аргилай. – А дальше?

     - Я нашел Поземельный рынок. Нашел этого нотариуса. Его помощнику сказал, что пришел от купца Пучка по поводу дома. Тот кивнул, мол, знает такого купца. Пустил меня к нотариусу. Но когда я Мануса спросил, где Пучка и его дочь, так мне взашей погнали и с лестницы спустили. Я назад полез, кричал, ругался. Ведь если он меня выгнал, значит знает, где они. Скрывает гад. Рожа у него хитрая, сразу видно – негодяй.

     - И он в ответ стражу вызвал? - догадалась арт-три.

     - Да. - вздохнул Совенок.

     - Наломал ты дров… - протянула Трица, задумчиво барабаня пальцами по столу.

     - Этот Манус точно знает где моя Роксана. Я уверен! Может, она жива еще. Я должен ее отыскать! Понимаете?

     - Будем надеяться – жива. - без особой надежды в голосе ответила женщина. – А с Анусом этим, то есть Манусом… Спросить бы с него, как следует. Но на Поземельный рынок нас едва ли пустят.

     - Меня пустили! - заспорил Совенок.

     - Ты за посыльного сошел. А нас с порога погонят. - она задумчиво осмотрела модный наряд Аргилая. – Разве, что Лаи. Там статус нужен особый.

     - Статус?! - успевший слегка загрустить юноша встрепенулся. – Знаю я одного Статуса.

     - О чем ты? - нахмурилась рыжая арт-три.

     - О том, что у меня есть хорошие друзья в Тильбоне! Не будем терять времени – пошли к ним.

     И только выйдя на улицу из таверны, воодушевленный своей идеей Аргилай, внезапно сообразил, что хорошие друзья у него, конечно, имеются, а вот где живут эти друзья - юноша понятия не имеет. Не прочесывать же теперь весь Тильбон в поисках приметной кареты. Но мысль о Красной коробочке сразу навела Лаи на воспоминание о том, что Вини являлся подмастерьем у отца в каретной мастерской. А много ли каретных мастерских в городе, учитывая, что кареты доступны лишь узкому кругу состоятельных граждан?

     И к середине дня, хоть и со второй попытки, они отыскали нужную каретную мастерскую.

     - Лаи? - удивленно пробасил Вини, выходя из-под высокого навеса, где несколько работников различными инструментами обрабатывали деревянные детали. От здоровяка приятно пахло свежими опилками.

     - Привет Вини! - поприветствовал своего друга Аргилай и пожал его большую крепкую лапу.

     - Ого! - Вини с немалым интересом и хитрой улыбкой уставился с высоты своего роста на Трицу. Внимательный взгляд подмастерья сразу оценил копье с наконечником замотанным тряпкой и кинжал в ножнах на поясе у женщины. – Лаи, скажи честно - вы разбойники?

     - Нет, мы с Заокраинья. - многозначительно подняв брови, ответил юноша, а затем добавил более серьезным голосом. – Беда случилась. Помощь нам нужна. Твоя и всех Баламутов.

     - Понял. - кивнул здоровяк, перестав улыбаться. – Чарли и Борзого наверняка дома застанем. Погодите, я у отца отпрошусь и лошадей запрягу в коробочку.

     Эгей по прозвищу Борзый проживал со всей своей многочисленной родней в двухэтажном каменном доме, расположенном в хорошем районе Нового города. На веранде дома в кресле-качалке под деревянным навесом с резными накладками, сидела самая старшая представительница семейства – совершенно седая и высушенная, как сухофрукты бабуля Эгея. Под внимательным взором ее прищуренных по-старчески блеклых глаз во дворе дома по стойке смирно застыли: Аргилай, Трицитиана, Совенок и Вини.

     - Младшенький мой – Эгеюшка, мальчик хороший, добрый. Весь в мать пошел. - с важным видом, сообщила старушка. – Когда маленький был, за котенком в речку прыгнул. Вот какой мой Эгеюшка! А вы, значит, хотите его в неприятности втянуть?

     - Ни в коем случае. - отрицательно покачал головой Вини. – Мы погулять Эгея позвать хотели.

     - Загулять? - переспросила бабуля. – Вот вам бы только загулять. Эх, молодежь пошла, ни стыда не совести.

     - Ничего лишнего. - кивнул Вини и тут же прикусил язык.

     Но старушка, вероятно, не услышала дерзкий комментарий и продолжила свой монолог.

     - Я в ваши годы даже думать о загулах не думала. Но у нынешней молодежи на уме одни гулянки. Но мой Эгеюшка не такой, он работящий парень. А вот приятели у него лоботрясы и бездельники! Тянут мальчика моего на дно. Чарли и этот, пухлый, как его… Вини, сын каретника. Что отец его безрукий всегда был, что сын. Среди вас ведь нет этих плохих ребят? - поджав морщинистые тонкие губы, спросила она.

     - Таких тут нет! - не моргнув глазом, соврала Трицитиана и потом добавила более мягким тоном. – Вы бабушка арбалет то опустите.

     - Алюшка? - удивилась старушка, тщетно силясь рассмотреть, заговорившую с ней наемницу. – Ты внученька зачем постриглась то? Тебе так совсем не идет. И вырядилась, как прошмандовка бесстыжая. Что за штаны такие на тебе?

     Дверь дома приоткрылась и на веранду вышла высокая девушка в фартуке, забрызганном кровью. В руке она несла большой мясницкий тесак, а ее длинные, густые рыжие волосы придерживал на голове белый платок.

     - Звала бабуль? - спросила девушка и только потом обратила внимание на гостей. – Вы за братом?! - догадалась она. - Он тренируется. Сейчас позову.

     - Арбалет! - обратился, Вини к рыжей девушке, но та уже скрылась в доме и не услышала его.

     Эгей явился быстро. Парень был одет в штаны, а рубашку нес в руке. Обнаженный мускулистый торс, покрытый татуировками, блестел от пота.

     - Здорова! - поприветствовал он друзей. – Это кто с вами?

     - Арбалет. - предупредила Вини, кивая подбородком на вооруженную старушку в кресле-качалке.

     Борзый мельком глянул на свою бабушку и безразлично махнул рукой.

     - Ба слепая, а спусковой механизм я подпилил.

     Гости, стоящие во дворе с облегчением, выдохнули и расслабились.

     - Как слепая? - нахмурившись, спросила Трица. – Она меня описала.

     - Может, притворяется. - Эгей безразлично пожал плечами, посматривая на свою родственницу, затем повернулся в сторону визитеров. – Че пришли?

     - Беда у нас, помощь нужна. - пояснил Аргилай.

     - Эгеюшка ты? - встрепенулась старушка, водя арбалетом из стороны в сторону. – Тут друзья твои пришли.

     - Я ба, я. – недовольно буркнул тот.

     - Гулять пойдешь – куртку надень! - тоном, не терпящим возражений, приказала бабушка.

      - Лето ба, жарко.

     - Что значит лето?! - возмутилась старушка. – А ну одевай, давай, не придумывай. Враз по заднице получишь!

     Эгей страдальчески закатил глаза и натянул рубашку.

     - Пошли, - бросил он, спускаясь с веранды по деревянным ступенькам во двор. – В коробочке поговорим.

     - Каждый раз, когда вижу твое семейство Борзый, - пробасил Вини, забираясь на свое место на козлах. – Думаю, что если на Тильбон нападут враги, то твой дом станет последнем оплотом сопротивления. И быть может даже победит.

     - Я те пошучу по мою семью. - угрожающе буркнул Эгей, залезая в карету. – Так пошучу, что шутилка отвалится.

     К немалому удивлению Аргилая сын главного королевского архитектора жил в небольшом деревянном домике на окраине Тильбона. Дверь гостям открыл сам Чарли. Заспанный, слегка распухший после ночной попойки, одетый в длинную белую ночную рубашку и колпак с кисточкой.

     - В обалдели!? - проворчал он, щурясь раскрасневшимися глазами и заслоняя ладонью солнечный свет.

     - И тебе привет, Чарли. - улыбнулся Лаи. – Извини, что в такую рань.

     - Кому рань, а кому ужин. - вставил свой комментарий Вини.

     - Нам помощь твоя нужна, - продолжил Аргилай. – Серьезно. У друга беда. Поможешь?

     Блондин тут же перестал щуриться и с пониманием кивнул.

     - Погодите минут пять, я себя в порядок приведу и у матери отпрошусь.

     - Конечно. - согласился Лаи и, вспомнив об их недавнем разговоре под мостом, поспешил спросить. – Как там с отцом прошло? Рассказал ему об утере чертежей башни?

     Лицо Чарли Статуса враз помрачнело.

     - Еще нет. Пять минут. - буркнул он и закрыл дверь перед своими друзьями.

     - Чего это он? - удивился Аргилай.

     - Ты осторожнее с темой отца. - предупредил Борзый.

     - Мне кажется наш новый друг не в курсе. - пробасил Вини поясняя. – Видишь ли Лаи: Чарли - бастард. Его мать работала горничной у главного королевского архитектора. Отец взял Чарли на работу, но пока официально сыном не признает. Для нашего Чарли — это крайне больная тема. Он хочет, чтобы отец признал его и очень боится разочаровать, поскольку может потерять и работу, и все шансы на наследство.

     - Я не знал. - смутился Аргилай.

     - Бывает. - понимающе ответил здоровяк и своей огромной ручищей хлопнул друга по плечу. – Пойдем, подождем нашу модницу в коробочке. Пять минут у Чарли понятие растяжимое.

     И действительно, модно разодетый блондин явился не менее чем через полчаса. Совенок еще раз пересказал суть проблемы все присутствующим, но теперь уже более подробно.

     - Не дрейфь пацан, - подбодрил Борзый мальчишку. – Отыщем мы твою невесту. Верняк!

     После тщательного обсуждения ситуации было придумана два плана. План А и план Т. План Аргилая и соответственно план Трицитианы. Суть плана А сводилась к тому, что надо просто зайти к нотариусу Манусу и спросить про купца Пучка. Разумеется, не прямо спросить, не раскрывать истинные детали поисков, а сослаться на долг купца перед Чарли Статусом. Трица же в своем плане Т настаивала, мол прекрасно знает такую породу людей, как этот нотариус и добровольно Манус никакой информации не выдаст. С Манусом, по ее мнению, необходимо поговорить более серьезно. Для этого она предлагала выследить нотариуса, похитить и отвести в безлюдное место для долгого разговора. Разговор наемница брала на себя.

     В итоге порешили, что в начале опробуют план А, а при неудаче план Т. И не только потому, что А - первая буква алфавита. Хотя и с этой точки зрения получилось вполне логично.

     Поземельный рынок Тильбона располагался в Старом городе в доме, похожем на огромный колодец. Для совершения любых сделок, связанных с дорогой недвижимостью необходимо было попасть во внутренний двор дома, откуда вели двери к различным торговцам, чиновникам, нотариусам и прочим обитателям душных конторок. Во внутренний двор в свою очередь вели решетчатые ворота, возле которых дежурила стража.

     - К нотариусу Манусу. - на немой вопрос одного из караульных с важным видом сообщил Вини, не слезая с козел.

     Стражник окинул взглядом красную карету и, решив, что обладатели подобного транспортного средства имеют все финансовые основания посещать Поземельный рынок, открыл ворота. Вини хлестнул лошадей, и Красная коробочка вкатилась во внутренний двор дома-колодца. Тут уже стояли другие кареты, рядом с которыми куковали в ожидании своих господ – возницы. Кроме возниц в этом же дворе находились лакеи в пестрых ливреях и мелкие служащие Поземельного рынка, вышедшие отдохнуть и подышать свежим воздухом.

     - Моему господину нужен нотариус Манус! - громко спросил Вини, обращаясь ко всем присутствующим.

     - Вам записано? - в ответ вежливо поинтересовался мужчина в ярко-синей ливрее с золочеными пуговицами.

     - Дубина! - насупился Вини. – Мне-то почем знать. Беги – доложи, что господин от главного королевского архитектора приехал.

     - Сиюминуту, - скороговоркой ответил лакей, поклонился и чеканным шагом отправился выполнять поручение.

     Нотариус Манус, чье имя так хорошо рифмуется с тем местом, которое более всего страдает у чиновников от долгого сидения за рабочим столом, принимал посетителей в маленьком, темном кабинете. Всю обстановку кабинета составлял большой дубовый стол, заваленный бумагами в несколько слоев, несколько стульев с прямыми спинками и высокие громко тикающие часы с маятником, явно гномьей работы.

     Даже если господин Манус и удивился юности и модным нарядам своих гостей, то не подал виду. Невысокий человек средних лет с заметной лысиной на макушке, вежливо приветствовал своих посетителей и пригласил присесть возле стола.

     - Слушаю вас молодые люди. - максимально деловым тоном сказал нотариус.

     Чарли непринужденно закинул ногу на ногу и, стрельнув глазами в сторону лакея в синей ливрее, который все еще стоял в дверях, произнес:

     - Видите ли, уважаемый, наш визит носит конфиденциальный характер.

     - Понимаю. - кивнул нотариус и, махнув рукой, велел слуге удалиться.

     - Благодарим. - улыбнулся Аргилай, пытающийся держаться не менее непринужденно, чем Чарли Статус.

     - Дело в том, господин Манус, что нам стало известно о ваших деловых отношениях с неким купцом Пучка. - сразу перешел к делу столичный модник, покачивая ногой в башмаке с длинным загнутым носом. – Мы знаем, что он ваш клиент и не так давно приходил к вам. Нас интересует где Пучка сейчас.

     Нотариус медленно выдохнул, задумчиво рассматривая своих посетителей. И, наконец, приняв для себя решение, ответил:

     - Боюсь, что должен расстроить вас, молодые люди. Мои отношения с клиентами весьма доверительные. По этой причине я не даю никакой информации касающейся моих клиентов.

     - Похвально. - лукаво улыбнулся Чарли. – Но в данном случае вопрос идет о больших деньгах, которые ваш клиент должен нам.

     А Лаи добавил не менее хитрым голосом:

     - Мы надеемся, что Вы, господин Манус, окажите нам столь же доверительные отношения.

     - Ведь если мы щедро оплатим информацию, то станем Вашими клиентами. - закончил Чарли.

     - Ничем не могу помочь. - сухо ответил нотариус, всем своим видом показывая, что разговор закончен.

     Столичный модник сильно помрачнел и перестал покачивать ногой.

     - Вы уверены? - все так же вежливо, но уже с некоторым нажимом спросил он.

     Господин Манус собрал несколько бумаг на своем столе, и аккуратно складывая их в пачку, ответил:

     - Вчера ко мне воровался малолетний оборванец, который кричал, что я похитил купца Пучку и его дочь. Я вызвал стражу. Сегодня ко мне приходят два столичных повесы и заявляют, что этот Пучка должен им денег… - он отложил бумаги и пристально посмотрел на собеседников. – Надеюсь, сегодня мне не понадобятся услуги стражников?

     - Не понадобятся. - холодно ответил Аргилай и поднялся со стула. – Но зря ты не приняли наше предложение.

     Гневный голос Мануса нагнал ребят уже возле самой двери.

     - Я работаю с большими деньгами, и моя работа сопряжена с определенными рисками. Я привык к угрозам. И не вам, павлинам разодетым, пугать меня!

     - Как скажешь, Анус! - нехорошо усмехнулся Чарли и ногой захлопнул за собой дверь.

     По кислым физиономиям ребят Трицитиана с легкостью определила, что план А полностью провалился.

     - Обломались? - спросил Борзый, который изначально больше склонялся к плану Т.

     Аргилай молча кивнул.

     - А я говорила. - фыркнула Трица. – Мой план таков: Вини пройдется здесь и поболтает по душам с местными возницами, чтобы выяснить какая из карет принадлежит нотариусу. Затем мы аккуратно проследим за Манусом. Если получится, то перехватим по дороге. Если не получится, то постараемся проникнуть в его дом.

     - А как ты собираешься его разговорить? - уточнил Аргилай. – Он тот еще фрукт.

     - Согласен с Лаи, - поддержал друга Чарли. – Манус производит впечатление несговорчивого человека.

     Совенок ничего не сказал, но кивал, соглашаясь с обоими ребятами.

     - Я и немого петь заставлю. - заверила наемница и сделала такое выражение лица, все находящиеся в карете ей охотно поверили. – Только мне алкоголь понадобится. Крепкий.

     - Не вопрос, - заверил Борзый. – Ноги поднимите.

     - Что? - не поняла рыжая женщина.

     - Вот и я так в первый раз спросил. - усмехнулся Лаи, поднимая ноги.

     Эгей открыл малозаметный люк в днище кареты и извлек из тайника Тильбонских баламутов темную бутылку с прозрачной жидкостью.

     - Двойное дно? - с уважительными нотками в голосе оценила Трицитиана. – Неплохо.

     - Гномий самогон высшей пробы. - Борзый показал бутылку, словно слуга вино в дорогом ресторане. – Бьет в голову не хуже молота.

     - То, что надо. - хищно улыбнулась женщина. – Далеко не убирай.

     В крышу кареты вежливо постучали. Все пассажиры слегка напряглись. Обычно Вини стучал более решительно.

     - Мой господин, - раздался подозрительно вежливый голос здоровяка. – Простите за беспокойство, но к вам тут человек от господина Мануса.

     Борзый толкнул Чарли в плечо.

     - Походу тебя.

     Столичный модник слегка приоткрыл дверцу кареты и выглянул наружу. Рядом с коробочкой стоял тот самый лакей в ярко-синей ливрее. Золоченые пуговицы форменной одежды слуги блестели на солнце. Мужчина поклонился и негромко сказал:

     - Вы обещали, что заплатите за информацию о купце Пучке.

     - Ты подслушивал!? - догадался Чарли Статус.

     Лакей улыбнулся уголками рта и слегка немного испуганно огляделся по сторонам – не услышал ли кто.

     - Так вам нужна информация? - еще более тихо спросил он.

     - Выкладывай. - кивнул модник.

     - А деньги?

     - Дай ему. - шепнула из кареты Трица.

     Чарли с явной неохотой извлек из поясного кошелька несколько монет и сунул их в протянутую ладонь слуги. Затем приказал:

     - Выкладывай уже.

     - Вы говорили, Пучка много денег должен. - он взвесил на ладони те несколько монет, что получил от юноши. - А мне сколько даете? Мало.

     Чарли прикрыл дверь и посмотрев на своих друзей сообщил:

     - Мало ему. Есть еще у кого деньги.

     - Сейчас я ему дам! - пообещала Трица, перемещаясь поближе к выходу.

     Дверца приоткрылась шире, две жилистые руки схватили мужчину за синие отвороты ливреи и втащили в карету. Жадный лакей не успел даже пискнуть, как Трица скрутила его и, развернув лицом к Совенку, зло зашипела в ухо:

     - Видишь это мальчика? Взгляни в его глаза, ну же! Видишь сколько в них боли и страдания. Проникнись этим чувством! У него пропала невеста. Возможно, она нуждается в помощи. - наемница повернула мужчину лицом к себе. – А теперь, посмотри в мои глаза. Видишь сколько в них жестокости и желания свернуть тебе шею? Проникнись и этим чувством. Проникся?

     Лакей несколько мгновений тупо пялился на женщину выпученными глазами, а затем кивнул.

     - Я ее обожаю! - выдохнул Эгей, следя за манипуляциями арт-три. – Подход к делу одно загляденье.

     - Хорошо, молодец. - Трица продолжила шипеть жертве в лицо. – Теперь выбирай, кому из нас ты хочешь помочь в его желаниях. Мальчику или мне.

     Лакей опять закивал, а его глаза выпучились еще сильнее.

     - Что? - не поняла рыжая женщина, все так же сжимая жертву в удушающем захвате.

     - Ты горло ему передавила, - подсказал Аргилай. – Он ответить не может.

     - Хм, действительно. - согласилась Трицитиана и чуть ослабила хватку.

     Мужчина в синей ливрее быстро задышал, глотая ртом, благословенный воздух и хрипло ответил:

     - Игорный дом Три топора, Пучка бывает там. Больше ничего не знаю, честно.

     - Слышал я про Три топора, бывал даже. - задумчиво проговорил Чарли Статус. – На северной окраине вроде, у причала.

     - Да, там. - опять закивал перепуганный лакей. – Но про невесту ничего не знаю, нет.

     - Жадная тварь, - скривился Борзый. – Ничего не знает, а денег требует. Сверни ему шею.

     - Хватит с него. - ответила Трица к огромному облегчению помощника нотариуса. – Лучше дверь открой.

     Вини громко щелкнул кнутом. Красная коробочка, развернувшись во дворе дома-колодца и покатилась на Северную окраину в сторону пристани, на ходу извергнув из себя лакея в ярко-синей ливрее.

     Высокие особняки Старого города, прячущиеся от посторонних глаз за высокими коваными оградами, постепенно уступили место более низким каменным домам Нового города, а затем и бревенчатым приземистым избам, и покосившимся заборчикам Окраины.

     - Думаете, Роксану держат в игорном доме? - с робкой надеждой спросил Совенок, отрываясь от созерцания города за окном кареты.

     - Посмотрим. - передернула плечами Трица. – У нас появилась зацепка. Зайдем в Три топора, расспросим местных. Наверняка кто-то вспомнит купца с дочерью.

     Чарли Статус задумчиво поковырял в ухе. Извлек содержимое, рассмотрел, автоматически вытер руку об узкие штаны и наконец, сообщил то, о чем раздумывал последние несколько минут:

     - Нас всех в игорный дом не пустят. Меня, Лаи и Борзого еще может, а Совенка с Трицей точно нет.

     - С хрена ли? - удивился Эгей.

     - Правила такие, - пояснил столичный модник. – Вход только для совершеннолетних.

     Наемница изогнула рыжую бровь.

     - Ты сомневаешься, что я совершеннолетняя?

     - Как часто я слышу это от девушек! - пошутил Чарли, а затем смущенно пояснил. – Дело тут в другом. В Три топора пускают женщин, но не всех. Только определенной профессии, если вы меня понимаете. А ты явно не из таких.

     - Ты меня недооцениваешь. - загадочно улыбнулась наемница.

     - В смысле? - округлил глаза Аргилай.

     - В смысле - найдите мне платье, корсет, румяна и я сыграю нужную роль.

     Тильбонские баламуты многозначительно переглянулись. Затем Чарли медленно проговорил:

     - Румяна найдутся. Да и платье имеется, если Лаи его не слишком растянул.

     - И корсет дадим! - поддержал Борзый. – Только он порван слегка. Лаи постарался.

     Теперь пришел черед удивляться арт-три. Она изумленно посмотрела на Аргилая и недоверчиво спросила:

     - Я что-то о тебе не знаю?

     - Не исключено! - засмеялся тот.

     - А ты где переодеваться планируешь? - как бы невзначай поинтересовался Чарли Статус. - И когда? Мы уже почти приехали.

     Губы Трицы растянулись в хищной улыбке.

     - Здесь и сейчас… - медовым голосом сообщила она, а затем крикнула. - Эй Вини, притормози. Парням надо выйти на пять минут.

     Игорный дом Три топора расположился в одном из бедных районов Окраины недалеко от Северной пристани. Вход в заведение закрывала укрепленная металлом тяжелая дубовая дверь, возле которой стоял лысый, здоровый, как бык охранник и две статуи обнаженных женщин, вырезанных из дерева.

     - Карету туда. - охранник указал на коновязи под навесом.

      Там уже стояло две кареты и несколько привязанных лошадей. Игорный дом определенно пользовался немалой популярностью и принимал посетителей самого разного статуса и достатка.

     Аргилай с нескрываемым удивлением разглядывал наемницу. Переодетая в желтое платье и затянутая в корсет женщина моментально преобразилась. Трица откровенно раскачивала худыми бедрами при ходьбе, глупо улыбалась чрезмерно накрашенными губами, а несло от нее, как от винной бочки. Арт-три заранее тщательно прополоскала рот и обрызгала волосы гномьим самогоном.

     - Я так же выглядел в этом наряде? - тихо спросил Лаи у Чарли Статуса.

     - Ну что ты, - ответил тот. – Гораздо лучше.

     - А я все слышу! - сладким голоском пропела Трицитиана.

     Здоровенный лысый охранник приветливо улыбнулся женщине и гостеприимно открыл перед ней дверь. А вот троих ребят остановил и спросил с подозрением:

     - Совершеннолетние?

     Борзый исподлобья взглянул на мускулистую руку, преградившую ему путь, и зло ответил:

     - Нет, блин, с мамочкой пришли. Документы показать?

     Охранник ничего не ответил, но руку опустил.

     За тяжелой дверью находилось просторное помещение, где стояло несколько столов. За столами сидели посетители Трех топоров и велась игра. Возле дальней стены расположилась длинная стойка с табуретками, выстроившимися вдоль нее по последней моде. За стойкой стоял человек, предлагающий горячительные напитки разной степени крепости: от слегка захмелеть до выпить и уползти. Трица уже прогуливалась между столами, ни у кого не нашлось вопросов к женщине древнейшей профессии. А вот к трем юношам вопросы возникли сразу.

     - Во что играем, молодые люди? - спросил высокий худощавый мужчина с длинными волосами и маленькими, словно нарисованными усами.

     - Пока не знаем. - неуверенно ответил Чарли. – Хотели для начала выпить, а там уж решим.

     - Сожалею, - отрицательно покачал головой усач. – Но к нам только играть. Выпить можно, но лишь в случае если один из вас сделает ставку. Таковы правила Трех топоров, молодые люди. - он развел руками и выжидающе посмотрел на собеседников.

     - Во что играем? - поинтересовался Борзый.

     - Клевер, Магическая рулетка, Гук-стук, Туфта, Белый Пес. - мужчина перечислил самые популярные азартные игры в Тильбоне, поочередно указывая на различные столы.

     Лаи обреченно оглядел зал, кажется их план с самого начала дал трещину - ни одно из названий ему совершенно ни о чем не говорило. Надежда оставалась лишь на Чарли, ведь он знал это заведения, а значит есть вероятность, что играл в эти игры. Но помощь внезапно пришла со стороны Эгея.

     - Туфта? - обрадовался Борзый. – Это можно. Веди патлатый.

     - Прошу. - усатый мужчина сделал приглашающий жест.

     Ребят провели между игорных столов, покрытых зеленой тканью к дальнему столику, где уже сидели пять человек. Перед хорошо одетыми мужчинами лежали пирамиды аккуратно сложенных столбиками монет и карты, рубашками вверх.

     - Ты умеешь играть в Туфту? - с удивлением спросил Чарли Статус.

     - Так слегка. Вот бабка моя мастер. А я с ней на мелочь играю иногда. - ответил Борзый бросая алчные взгляды на деньги, лежащие на столе.

     - Бабка? Она ж слепая. - удивился столичный модник и закашлялся от едкого дыма, витающего над игроками – некоторые из посетителей Трех топоров попыхивали трубками.

     - Хрен ее знает, - пожал плечами Эгей, придвигая себе стул. – Может карты у нее крапленые. Но меня завсегда обыгрывает.

     Для Чарли нашелся еще один стул, и он тоже сел к столу. А вот третьего стула для Аргилая не нашлось. Недолго думая юноша решил, что пора заняться делом, за которым они сюда явились и предложил:

     - Я пока схожу, куплю нам выпить.

     - Ага, дуй. - легко согласился Эгей Борзый, потирая руки.

     Глаза рыжего юноши уже азартно блестели в предвкушении игры. Он вывалил на стол все свои монеты, добытые на Травле и, сделав первую ставку, получил несколько карт от распорядителя Туфты.

     - Только сразу все не спусти, - напоследок предупредил юноша. – Мы сюда не за этим пришли.

     - Не учи кошку в тапки ссать! - ухмыльнулся Борзый, приподнимая карты за самый краешек и рассматривая их.

     Аргилай небрежной походкой подошел к барной стойке. Примостив свой зад, затянутый в узкие модные штаны, на одну из табуреток, юноша щелкнул пальцами и обратился к слуге на разливе.

     - Налей пивка любезный.

     Тот кивнул и, достав глиняную кружку, стал цедить в нее солодовый пенный напиток из пузатого бочонка.

     - Я здесь с приятелем договорился встретиться, - как можно более беспечно сообщил Аргилай. – Пучка его кличут. Он вроде как завсегдатай Трех топоров. Не видел его?

     - Имен не спрашиваю. - ответил слуга, с характерным стуком ставя перед юношей на стойку кружку. – На вид Ваш приятель каков?

     - Да как все… - неопределенно ответил Лаи, про себя сожалея, что не удосужился у Совенка спросить словесный портрет отца Роксаны. – Он с дочерью иногда приходит.

     - Не ведаю господин, - отозвался слуга. – Тут многие приходят вроде как с дочерью. А ближе глянешь – обычная шалава.

     Аргилай обреченно вздохнул и пригубил пива. То оказалось хорошим и освежающе прохладным. На бедро юноши легка рука с ярко накрашенными ногтями. Он удивленно повернулся и встретился глазами с незнакомой женщиной. Та имела изрядно помятый, не выспавшийся вид, тщательно скрытый под толстым слоем румян, а пахло от незнакомки - похлещи, чем от Трицы. Но в данном случае запах явно появился не в следствии поливания волос самогоном. Этот запах спиртного был, как бы родной, природный, появившийся в человеке от многолетнего и регулярного злоупотребления горячительными напитками.

     - Знаю я Пучка, - грудным хрипловатым голосом прошептала женщина и облизнула губы, густо накрашенные красной помадой. – И дочку его чаровницу знаю. Угости девушку красавчик. Я все тебе расскажу.

     Рука незнакомки поднялась чуть выше по бедру юноши. Тот неуверенно заерзал на табурете и поспешил подозвать слугу на разливе, чтобы выполнить столь настойчивую просьбу и заказать выпивку. Получив желанную кружку с чем-то очень крепким, женщина моментально, одним долгим глотком осушила ее, после чего оставила ногу Аргилая в покое.

     - Купец Пучка и его дочь Роксана. - напомнил Лаи незнакомке.

     Та широко улыбнулась собеседнику и посмотрела напрочь осоловевшими глазами, словно видела юношу впервые.

     - Кучка, какая кучка? Ик! - заплетающимся языком переспросила пьянчужка. – Дочку хочешь? Пойдем в переулок, ик, я могу быть для тебя кем угодно. Хоть матерью, ик, хоть дочкой.

     - Вы ее не слушайте, господин. - пришел на помощь слуга на разливе. – Дудка у нас мастерица разводить кавалеров на выпивку. А молодых любит особо. Только в переулок с ней ходить не советую. Дудка туда половину Окраины водила. Иногда сразу по несколько человек. Не ходите с ней господин, хворь приключится.

     - Спасибо. - поблагодарил Лаи, вовремя подоспевшего слугу и положил на стойку монету.

     Затем разочарованно вздохнул и повернулся лицом к игровому залу. Ловить у стойки ему уже нечего. - решил Лаи. - Но быть может, его друзьям повезло больше.

     Трицу он увидел сразу. Покачивая бедрами, наемница скользила между столами, смело подсаживалась то к одним игрокам, то к другим. Иногда не на стул, а прямо на колени. Ворковала, улыбалась, позволяла лапать себя и весело смеялась, когда получала шлепки по заднице. Аргилай и помыслить не мог, что когда-нибудь увидит свою наставницу в столь непристойном виде. Юноша даже на всякий случай протер глаза – а не мерещится ли ему это.

     Тем временем запела скрипка. Скрипач медленно шел по залу, водя смычком по струнам и временами меняя мелодию. Звучала то медленная и грустная мелодия, выбивая слезу, а то задорная и веселая, предлагая ногам пуститься в пляс.

     Возле стола, где сидел Чарли с Эгеем, скрипач остановился. Лаи присмотрелся к результатам игры за этим столом и изумился не меньше, чем воркующей с мужиками Трице. Перед Борзым возвышалась гора монет, размером не уступающая его рыжей башке. Время, проведенное за игрой в Туфту со слепой бабулей, явно не прошло для парня даром.

     За столом почти не осталось народу. Борзый играл против одного противника – невысокого мужчины с глазами на выкате и длинным тонким носом. Судя по отчаянно физиономии последнего – Эгею все еще шла карта и способствовала удача. Аргилай решил не пропускать момент триумфа своего друга и, забрав пиво, отправился к игровому столу.

     Борзый аккуратно приподнял краешек своих карт и на всякий случай еще раз убедился, что не ошибся в собранной им комбинации. Сегодня удача стояла к нему нужной стороной, и стоило не упустить момент и пристроиться. Если он сорвет куш, то навсегда сможет попрощаться с мелкими аферами, кулачными боями и прочими не слишком законными и не особо приятными методами заработка денег. С такой горой монет он запросто купит себе все, что захочет и еще долго сможет вести безбедное существование. А возможно стоит вложиться в какое-то дело и обеспечить себя и семью на всю оставшуюся жизнь. Азарт пьянил покруче драк и вина. Эгей Борзый плыл в грезах под сладостные звуки скрипки, звучавшие у него за спиной.

     - Повышаю! - ликующе произнес рыжий юноша и выдвинул в центр стола все свои выигранные деньги.

     Для такой горы монет, которая теперь возвышалась перед игроками, понадобится ведро. А быть может и не одно.

     Пучеглазый противник Эгея нервным движением вытер пот со лба и облизал пересохшие от волнения губы.

     - Нечего ставить? - с наглой усмешкой спросил рыжий юноша.

     - У меня дом в Новом городе, - выдохнул мужчина. - Ставлю его.

     - Расписку пиши! - с напором приказал Борзый.

     - Х-хорошо. - слегка заикаясь, согласился носатый и попросил у распорядителя бумагу, перо и чернила.

     Аргилай подошел сзади к стулу, на котором сидел Чарли Статус и тихо спросил:

     - Про купца с дочерью выяснили?

     - Какого купца? - не сразу понял столичный модник, так же увлеченный игрой, как и его рыжий друг. – А нет. Тут его не знают.

     - Жаль… - вздохнул Лаи и поставил кружку с пивом на стол рядом с Эгеем. – Я тебе выпить принес.

     - Потом. - отмахнулся тот, даже не взглянув на кружку.

     Все внимание Борзого было приковано к противнику, который аккуратно выводил пером расписку о передаче дома. Эгей точно знал, что не проиграет. Он собрал почти самую выигрышную комбинацию из карт. Даже его бабке за все годы не удавалось собрать подобной. Перебить подобную комбинацию практически невозможно. Вернее, возможно, но шансы приближаются к нулю.

     А скрипка все пела и пела, совсем рядом. Так сладко и протяжно.

     - Вот расписка. - пучеглазый протянул листок, исписанный мелким почерком. – Принимаешь мою ставку?

     Борзый хотел было ответить, что да, то не успел – в этот момент самым бесцеремонным образом ему на колени грохнулась какая-то девица, благоухающая крепким алкоголем. Парень хотел скинуть ее с колен, но неожиданно сильная хватка рук девицы, не дала ему это сделать, а голос Трицы быстро зашептал в ухо:

     - Не принимай ставку. Это катала. Тебя разводят. Бери деньги и уходи. Игорный дом в доле. Спихни меня. - произнесла наемница и тут же весело расхохоталась, ерзая на коленях, обалдевшего Эгея. – Поделись удачей, красавчик!

     - Пошла вон! - буркнул рыжей парень, скидывая размалеванную девицу с колен.

     Кулачный бой научил Борзого быстро справляться с неожиданными ударами, молниеносно соображать и стремительно менять планы.

     - Не принимаю. - мрачно сказал он и потянулся за своими деньгами, лежащими в центре стола.

     Скрипка замолчала. Пучеглазый нехорошо нахмурился и подался вперед.

     - Так нельзя, парень. - с легкой угрозой в голосе сказал он. – Ты не можешь не принять мою ставку. Она выше твоей.

     - Это просто бумажка. - фыркнул рыжий, придвигая к себе свой выигрыш. – Может нету у тебя никакого дома.

     Чарли схватил горсть монет и поспешно начал запихивать себе за пазуху.

     - Это долг чести! - оскорблено прокричал мужчина, поднимаясь из-за стола. – Ты хочешь унизить дворянина?

      Краем глаза Аргилай заметил, как скрипач снимает со своего инструмента одну из струн и накручивает ее на два пальца, чтобы использовать, как удавку.

     - Долг чести? - переспросил Эгей, внезапно застыв на стуле с объемной горстью монет зажатых в ладонях.

     Скрипач тоже застыл. И пучеглазый застыл. Казалось, в игорном доме застыли все, ожидая решения Борзого.

     - Да забирай тварь! - громко выкрикнул рыжий парень и со всей силы швырнул монеты в лицо своего противника.

     В тот же момент скрипач попытался накинуть струну на шею Эгея Борзого. Лаи хотел помешать негодяю, но не успел – Трицитиана его опередила. Наемница подсекла музыканта ударом ноги и прокричала:

     - Валим!

     Дальше все завертелось на бешеной скорости. Эгей опрокинул игровой стол и, вооружившись стулом, как тараном, ринулся к двери. Чарли бежал рядом, как верный оруженосец, размахивая, словно мечом, скрипкой, незнамо как оказавшейся у него в руках. Трица разбила масляный фонарь об голову распорядителя Туфты, пытавшегося ее остановить. Несчастный вспыхнул и упал на пол, гася горящие волосы. А вот Аргилай никого не ударил. Но его и не пытались схватить. Пристроившись в хвосте и передвигаясь по просеке из упавших людей и опрокинутых столов, которую оставляли за собой его друзья, Лаи благополучно добрался до двери, не вступая ни с кем в бой.

     В Красную коробочку влетели сходу. Видя бегущих товарищей, Вини благоразумно успел распахнуть дверь и быстро забраться на козлы. Щелкнул кнут, карета сорвалась с места, вновь унося Тильбонских баламутов от смертельной опасности.

     - Гляди, что прихватил! - тяжело дыша воскликнул Чарли Статус, полез за пазуху и со звоном вывалил на дно кареты несколько горстей монет.

     Это конечно были далеко не все выигранные Эгеем деньги, но и небольшая их часть сильно превышала начальный капитал Борзого.

     - Превосходно! - восхитился рыжий парень. Его глаза все еще не утратили тот самый алчный блеск, что сопровождал его во время игры. – Ты как поняла, что каталы? - спросил он у Трицы.

     - Глаз наметан. - уклончиво ответила женщина. – Скрипач, например, видел твои карты и играл мелодии в зависимости от масти. Еще перстень с секретом у пучеглазого. Табакерка с механизмом и прочее.

     - Хитрые твари, - недовольно поморщился Борзый. – Подготовились.

     - Про купца что узнали? - напомнила женщина основную цель рисковой затеи. У всех сразу помрачнели лица. – Понятно… - протянула она. – У меня тоже облом. Пучка некоторые помнят, но уже несколько дней, как не видели. Где он - никто не знает.

     - Облажались мы конкретно. - севшим голосом пробормотал Эгей, перебирая руками выигранные монеты.

     - Ничего вам доверить нельзя! - раздался снаружи веселый голос Вини, который доселе лишь слушал разговор друзей, правя лошадьми и помалкивая. – А мы вот с Совенком многое выяснили.

     - Это как? - удивилась Трицитиана.

     - Возницы любят посудачить про своих хозяев. И по сторонам глазеют. Скучно же ждать половину ночи, пока господин просаживает свои сбережения.

     - Не томи! - поторопила женщина словоохотливого здоровяка.

     - Совенок расскажи им. - попросил Вини.

     - На прошлой неделе в переулке рядом с игорным домом Три топора нашли труп одного из посетителей. - тихим голосом сообщил Совенок.

     - Так, - кивнула рыжая женщина. – И чем это нам поможет?

     - Возницы его тут часто видели, он один приходил. А последние два раза приходил с девушкой молодой. Я Роксану описал, они говорят – похожа. - мальчик примолк, но сжав кулаки, сделал над собой усилие и продолжил. – Когда того мужчину в переулке нашли, девушка рыдала над телом. А потом ее в карете увезли.

     - Они описали карету? - не выдержав и перебив, спросила Трица.

     - А тех, кто забрал девушку? - добавил Аргилай.

     - Лучше! - ответил снаружи Вини. – Возницы знают хозяина кареты. Это Счастливчик Ларри, владелец нескольких борделей на Южной Окраине. Я поспрашивал про бордели и мне рассказали, где те находятся.

     Чарли Статус прикрыл глаза ладонью. А Лаи смутно припомнил, что кажется, тогда под мостом при их знакомстве столичный модник упоминал некого Ларри и тот тоже был связан с борделями.

     - Мы проверим каждый бордель! - горячо заговорил Совенок. – Мы найдем этого Ларри, он расскажет где моя Роксана!

     Чарли отнял руку от лица и медленно проговорил:

     - Не надо каждый. Я знаю Счастливчика Ларри. Вини, правь в Розовый Бутон. Я объясню дорогу.

     Глава 11 - Сад Услад.

     Длинные тени от последних лучей заходящего солнца залегли на грунтовой дороге Южной Окраины. Ветер закручивал спиралями пыль с мелкими отбросами и приносил зловоние из сточных канав, проложенных вдоль домов.

     К маленькой полуподвальной дверце на заднем дворе борделя Розовый Бутон, вели три потертые, выщербленные ступени. Настолько перепачканные и замусоренные, что создавалось впечатление, словно эту дверь давно никто не использует.

     Костяшкой указательного пальца Чарли выстучал по деревянной поверхности двери условный код. Его спутники в гнетущей тишине подождали результата, но его не случилось - дверь никто не открыл.

     - Ты уверен, что код не сменили? - ворчливо уточнила Трица, поправляя желтый кусок тряпки, который раньше являлся подолом многострадального платья, а теперь стал ее маской.

     - Всегда так заходил. - пожал плечами Чарли и постучал еще раз. – Может рано пришли, вечер только. Служанка убирается в комнатах и не слышит.

     Столичный модник в качестве маски использовал большой шерстяной носок, найденный в закромах тайника Красной коробочки. Чарли прорезал в нем отверстия для глаз и натянул почти по самые плечи, оставив торчать на макушке лишь небольшой хвостик. Второй носок этой пары таким же образом применил Эгей Борзый, с той лишь разницей, что его отверстия для глаз получились менее удачно и повредили вязаный рисунок, изображавший оленя. Совенок тоже получил свою маску – Трица поделилась с ним остатками желтого платья. А вот Аргилая обделили и носками, и платьем. Из спасительного корсета сделать маску не получилось. Но по странному стечению обстоятельств в карете обнаружилась весьма большая грелка на чайник, сделанная в виде петушка. Ею юноша и воспользовался.

     За дверью раздались шаркающие шаги и приглушенный женский голос спросил:

     - Кто?

     - Шаловливый шмель шевелит шершавые шарики! - громко и тщательно выговаривая каждое слово, произнес Чарли.

     - Што ша шред? - с удивлением, тихо переспросила Трица и тут же раздосадовано плюнула. – Вот зараза привязалась.

     - Я себя шепелявым почувствовал. - пожаловался Аргилай, пытаясь повторить заковыристую фразу.

     - Пароль для своих. - пояснил Чарли и, приложив указательный палец к губам, попросил. – Не шумите. Пусть думает, что я один. Иначе не откроет.

     Но служанка не услыхала перешептывание незваных гостей. Звук отпираемых засовов и скрежет отпираемого замка возвестил о том, что кодовую фразу столичный модник выговорил правильно и без запинки.

     - Ой! - испугалась работница борделя Розовый бутон, увидев компанию, стоящую за дверью.

     Но сделать ничего не успела. Дверь моментально заблокировали ногой, а саму женщину втолкнули в помещение и оперативно связали.

     - Куда теперь? - спросила Трица, тщательно запихивая кляп в рот служанке.

     - Второй этаж, - Чарли Статус указал рукой на лестницу. – Там кабинет Счастливчика Ларри.

     - Охранника у двери точно нет? - уточнила наемница, крадущейся походкой поднимаясь наверх.

     - Нет, - заверил столичный модник, поправляя носок на голове. – Охрана дежурит у парадного входа.

     Дверь в кабинет Счастливчика Ларри оказалась не заперта. Хозяин находился дома. Его застали за самым неожиданным занятием для человека подобной профессии – владелец сети борделей кормил двух золотых рыбок, плавающих в прямоугольном аквариуме. Ларри был далеко не молод, но на вид все еще силен телом и здоров духом. На широких плечах мужчины висел темно-зеленый халат из явно дорогой, блестящей ткани.

     Завидев непрошеных гостей, ворвавшихся в его комнату, Счастливчик спокойно поставил коробочку с червяками на стол и, скрестив руки на могучей груди, важно спросил громогласным голосом:

     - Это что за маскарад?

     Войдя последним, Аргилай прикрыл за собой дверь. А чтобы снаружи не открыли Борзый подпер под ручку стул.

     - Сядь и не шуми! - приказала Трица, указывая хозяину борделя кинжалом на диван с резными ножками.

     - Вы что на себя напялили? - не двинувшись с места, удивленно спросил Ларри. – Мне кажется, у этого на башке грелка для чайника?

     - Сядь! - повторила наемница и угрожающе двинулась в сторону мужчины.

     Тот криво ухмыльнулся, но приказ выполнил. Правда по дороге к дивану он вроде, как случайно задел один из увесистых подсвечников, но вовремя поймал его и поставил на место. После чего опустился на мягкие подушки и с холодной улыбкой заметил:

     - Вы хоть понимаете, чей бордель грабите? Вас найдут прежде, чем вы покинете город.

     - Нам нужна информация, а не твои деньги. - поигрывая кинжалом, пояснила Трицитиана.

     - И с чего ты нахрен взяла, что получишь от меня информацию?

     - На прошлой неделе ты убил купца Пучка возле игорного дома Три Топора. И похитил его дочь Роксану. - сказала наемница, грациозно присаживаясь на край стола.

     Счастливчик Ларри задумчиво осмотрел собеседницу с ног до головы. Потом изучил ее спутников и обратился к одному из них:

     - Эй, парень, ты в курсе, что прорезал дырки в носке прямо на заднице у оленя? - затем вновь повернулся к женщине. – Забирай своих ряженых и вали отсюда.

     - Возницы видели, как ты посадил девушку к себе в карету и увез. - продолжила Трица.

     - Ты совсем тупая? - нехорошо прищурился хозяин борделя. – Уходи пока отпускаю.

     Тильбонские баламуты и Совенок вздрогнули, когда входная дверь затряслась от тяжелого удара.

     - Столом подоприте и держите! - скомандовала наемница, моментально среагировав на изменение ситуации. Затем подошла и осмотрела подсвечник, который чуть было, не уронил Ларри. От подсвечника в маленькое отверстие в стене уходила тонкая, едва толще волоса проволока. Вероятно, на другом ее конце находился колокольчик. – Этот гад охрану вызвал. - зло прошипела женщина и протянула руку в сторону. – Совенок, дай.

     Мальчик тут же вложил в ладонь Трицы бутылку из темного стекла в которой плескалась прозрачная жидкость. Женщина с громким хлопком извлекла пробку. И тем временем, пока Чарли с Эгеем тащили стол к двери, подошла к Ларри, и вылила гномий самогон тому на голову.

     - Какого хрена ты творишь!? - отплевываясь, зарычал, ставший очень ароматным, хозяин борделя.

     - Гномий самогон – на континенте нет пойла крепче. - пояснила наемница, беря со стола горящую свечу. – Из-за охраны у нас слишком мало времени. Тебе придется говорить быстро и по делу.

     - Я знаю, что такое гномий самогон, драть тебя за ногу! - выругался Ларри. – И если ты думаешь напугать меня пытками, рыжая собака, то сильно ошиблась. Знаешь, за что меня прозвали Счастливчиком?

     - Вообще не интересно. - ответила Трица, поднося свечу все ближе к мужчине, облитому крепким спиртным.

     - Зимнее Вторжение двадцать шестого года. Когда эти гребаные сыны Черного Медведя перешли через горы. Я тогда был королевским егерем. В первой же стычке попал в плен. Видишь эти шрамы? - он слегка откинул полу халата, показывая на бедре огромные следы от старых ожогов. – Косолапые пытали меня огнем и хотели сожрать. Даже не надейся напугать меня какой-то драной свечкой. В жопу себе ее засунь.

     Доски двери захрустели под напором сильных ударов. Чарли и Эгеем с трудом держали стол, которым заблокировали проем. Еще немного и охрана ворвется в кабинет и тогда будет не до разговоров с хозяином борделя. На мгновение Трица даже засомневалась в успехи своей затеи. Негодяй оказался более крепким орешком, чем она ожидала. И даже если сейчас она его подожжет, то не получит никакой информации о местонахождении дочери купца - Роксане.

     - Мистер Юми, леди Нэнси! Поставь их на место, негодяй! - неожиданно закричал Счастливчик Ларри и в его голосе слышался неподдельный испуг.

     В полном непонимание наемница обернулась. Аргилай стоял посреди комнаты. В руках юноша держал прямоугольный аквариум с плавающими в нем двумя золотыми рыбками. Вода в аквариуме ходила ходуном и выплескивалась на пол и ботинки с длинными загнутыми носами.

     - Это просто рыбки, они тут совершенно не причем! - взмолился хозяин борделя, от страха и бессилия сжимая и разжимая кулаки. – Оставь их в покое! Мерзавцы, для вас нет ничего святого! Поставь их! Что вам от меня нужно? Я все скажу, только поставь!

     - Охрану убери. - велела Трица, кивая на дверь, которая уже треснула и держалась из последних сил.

     - Тушло, Газ, - крикнул Счастливчик Ларри своим охранникам. – Валите, я сам разберусь!

     Удары в дверь прекратились. Чарли и Эгей с облегчением выдохнули. Однако стол убирать не спешили.

     - Что еще? - рявкнул хозяин борделя, с ужасом наблюдая, как аквариум вот-вот выскользнет из рук Аргилая.

     - Купец Пучка, - напомнила наемница. – Ты убил его и похитил дочь. Рассказывай!

     - Пучка должен мне крупную сумму, женщина. Я не настолько богат, чтобы убивать своих должников.

     - А кто убил? - вмешался Совенок, срываясь на крик. – Где Роксана? Что ты сделал с его дочерью? Снасильничал ее?

     - Снасильничал!? - передразнивая, тонким голоском переспросил Ларри. – За кого вы меня принимаете? Девочка осталась одна, без отца в большом городе. Я помог ей. Я приютил, нашел работу.

     - Работу? - уточнила Трица. – Я правильно расслышала? Сделал из нее шлюху в своем борделе?

     Мужчина посмотрел на наемницу исподлобья.

     - Бордель на Окраине не место для таких молодых и цветущих девочек, как Роксана, каким бы остолопом ни был ее отец. Я подыскал ей хорошее место. Кто вы? Зачем вам Роксана?

     - Здесь я задаю вопросы! - зашипела арт-три.

     - Она моя невеста. - признался Совенок. – Я спасу ее!

     - Час от часу не легче… - тяжело вздохнул Ларри. – Мой тебе совет парень: забудь Роксану и найди работу.

     - Нас не интересуют твои советы. - отрезала Трица. – Мой друг уже устал держать аквариум. Если не скажешь, где Роксана – твои скользкие любимцы окажутся на полу.

     - Бордель Сад Услад, - ответил мужчина. – В поместье лорда Джордана. Это мало вам поможет. В поместье не пробраться. А теперь поставь моих рыбок на стол.

     - Погоди Лаи. - останавливая Аргилая, в разговор вмешался Чарли Статус. – Пусть вначале скажет, куда девал чертежи башни Построелли, которые украл. На столе их нет, я смотрел.

     - Я узнаю голос! - удивленно воскликнул Счастливчик Ларри. – Мать моя женщина, да это же Чарли! До чего ты докатился парень.

     - Где чертежи? - с нажимом спросила рыжая женщина. – Верни.

     Мужчина презрительно фыркнул.

     - Где-где – срифмуй сама. Чертежи там, где они и должны быть: у главного королевского архитектора.

     - Что ты несешь!? - возмутился Чарли. – Ты подло украл их у меня вместе с лошадью!

     - Тебя давно надо было проучить, Чарли. - холодно улыбнувшись, сообщил Ларри. – Когда ты последний раз платил моим девочкам? От тебя сплошные обещания и убытки.

     Столичный модник нервно сглотнул и не ответил. А хозяин борделя продолжил:

     - Ты приехал пьяный в стельку. Бросил лошадь в конюшне, не привязав и даже не сняв седельные сумки. Ворвался к Белле… И плевать, что у нее выходной, да? Газ нашел твою кобылу на соседней улице, как раз в тот момент, когда с нее снимали седло. Тебе нужен хороший урок парень, и я его преподал: велел Газу отвести лошадь твоему отцу и все ему рассказать.

     По коже вокруг глаз, которую не скрывал носок с дырками, стало видно, как Чарли побледнел.

     Аргилай аккуратно водрузил аквариум на место и с досадой посмотрел на мокрое пятно на штанах. Как раз в том месте, которое особо видно и за которое особо стыдно.

     Трица подошла к окну и, распахнув его, выглянула наружу. Сунула два пальца в рот под желтую повязку и громко, витиевато свистнула.

     - Нам пора. - сообщила она спутникам.

     - Эй, Чарли, - Борзый толкнул в плечо, застывшего столичного модника, который никак не мог прийти в себя после услышанного. – Шевелись.

     Счастливчик Ларри покачал головой, следя, как его непрошеные гости один за другим вылезают в окно на крышу подъехавшей кареты и пробормотал:

     - Даже уйти по-человечески не могут. Беспредельщики.

     Солнце опустилось за горизонт, и в столицу Хадола пришла ночная мгла. Сильный восточный ветер – предвестник бури, пригнал тяжелые дождевые тучи, скрывшие на небе луну и яркие звезды. Первые крупные капли ударили по лакированной крыше Красной коробочки. Вини выругался и притормозил под навесом возле одного из домов, чтобы взять из кареты кожаный промасленный плащ и широкополую шляпу. Но когда он очутился в салоне, на улице начался такой ливень, что здоровяк передумал вылезать обратно и остался внутри.

     Эгей зажег небольшой масляный фонарь и подвесил его под потолок. Нахмурился, рассматривая в тусклом свете заднюю стенку кареты. Там через небольшое отверстие проникала вода.

     - Вот твари! - выругался рыжий парень. – Пробили стрелой нам коробочку.

     - Залатаю... - протянул в ответ Вини, поглядывая на улицу, где бушевала стихия.

     По стеклу дверцы бежали потоки воды, причудливо преломляя уличное освещение Нового города, куда успели добраться Тильбонские баламуты, в спешке покинув Южную Окраину.

     - Вот же льет. - заметил Аргилай, выглядывая в окно.

     Никто не решался сказать об этом вслух, но было понятно, что информация, полученная в борделе Розовый бутон, поразила всех. Одно дело пытаться вызволить пленницу из какого-то дома на Южной Окраине и совсем другое дело из поместья самого богатого человека Тильбона. Отчаяние удушливой духотой повисло в Красной коробочке, давя на каждого, кто находился в карете.

     Затянувшееся молчание нарушил голос Совенка:

     - Я благодарен каждому из вас за помощь. С моей стороны просить большего было бы глупо. - пробормотал он, поворачивая ручку двери и собираясь выйти под дождь.

     - Да погоди ты. - одернула его Трицитиана.

     - Вам не стоит рисковать. - смутился парень. – Я скажу страже, что Роксану похитили и держат в поместье лорда Джордана.

     - Страже? - переспросила женщина, поднимая рыжие брови. – Ты никак по столбу соскучился?

     - Роксану похитили! - заспорил Совенок. – Есть закон, правосудие. Стража должна помочь.

     - Чаши весов правосудия склоняются в сторону того, кто положит на них больше монет. - грустно промолвила Трица. – Тут нам с лордами не тягаться.

     - Но нужно, что-то делать! - взмолился парень.

     - Нужно. - согласилась арт-три. – Для начала хорошенько подумать. Задача не простая, но мы ее решим.

     - Поместье лорда Джордана это почти крепость. - высказался Вини.

     - Забор такой, что самого поместья не видать. - поддержал Борзый.

     - И охраны, небось, полно? - предположил Аргилай.

     - Это уж, как положено… - согласился здоровяк. – Говорят, собаки двор патрулируют, а может кто и похуже.

     - Это кто? - удивился Лаи.

     - Мало ли, - туманно ответил Вини. – Всякое рассказывают.

     Трица сложила руки на груди, откинулась на спинку дивана и сказала:

     - Ну, положим забор не такая проблема. Стражу, как отвлечь тоже идеи имеются. А вот, что делать внутри - как искать этот Сад Услад? Если поместье большое - там и потеряться можно.

     - Слугу за яйца подвесим, - предложил Эгей Борзый. – Или стражника. Все расскажут.

     - Долго это - слугу ловить. - недовольно скривилась женщина. – А если он не знает. Только время потеряем.

     - Нам чертежи поместья нужны! - улыбнулся Вини, которого явно посетила светлая мысль. – Чарли у отца работает в архитектуре. Там библиотека имеется и чертежи всех главных зданий города. Эй, Чарли, сможешь достать?

     Но столичный модник не ответил. Юноша сидел смурной, полностью ушедший в себя и, казалось, не замечал происходящего в карете.

     - Чарли, - позвал Лаи, тряся друга за плечо. – Вернись к нам, ты нужен.

     - Что? - спросил тот, мрачно поглядывая на товарищей.

     - Чертежи поместья лорда Джордана с работы стянуть можешь? - повторил вопрос Вини.

     - Да какая теперь работа, - проворчал блондин. – Вы слышали Ларри. Он меня отцу сдал. Теперь все, могила.

     - Так ночью там поди лишь сторож. - предположил здоровяк. – Едва ли он знает, что отец на тебя в обиде.

     - В обиде… - передразнил Чарли и пробурчал, отвернувшись к окну. – Отец теперь меня и на порог не пустит.

     - Так ты не к отцу пойдешь, - не сдавался здоровяк. – А в архив. Ночью!

     - Мы ж для дела. - поддержала Трица. – Девушку спасаем. Помоги.

     После минутного размышления, Чарли, наконец, повернулся к своим друзьям и со вздохом согласился:

     - Хорошо, я попробую.

     - Мужик! - похвалил Борзый и ткнул друга кулаком в плечо.

     - Только я один в Архив пойду. - пояснил столичный модник, потирая ушибленное плечо. – Не светите Коробочку. Итак, нас ищут, небось.

     - Перекрасить бы карету. - почесывая подбородок, предложил Вини. – В мастерскую ехать надо.

     - Вот там меня и ждите. - решил Чарли.

     Захватив из тайника шерстяной плащ, столичный модник, быстрой походкой скрылся за струями дождя.

     По черепичной крыше каретной мастерской монотонно стучал дождь. Временами с небес доносились раскаты грома. В производственном помещении слышался приятный аромат дорогой древесины и менее приятный, резкий запах лаков и красок.

     Друзья еще раз обсудили придуманный по дороге план и, решив, что замысел может сработать, приступили к его выполнению. Эгей, забрав все честно заработанные в игорном доме монеты, ушел под дождь, отмахнувшись от предложенного плаща. А Вини принес ведро черной краски и набор кисточек. От больших кистей, размером с голову, и до совсем маленьких, которыми не побрезговал даже художник. Облачившись в и без того заляпанный краской фартук, Вини принялся перекрашивать карету.

     - Вот и нет больше Красной коробочки. - вздохнул здоровяк, нанося черную краску. – Как бы и баламутам конец не пришел.

     - Осторожнее с выражениями, - предупредила Трица. - Беду накличешь.

     Подошел Аргилай, посмотрел на процесс преображения кареты и предложил:

     - Может тебе помочь?

     Но Вини от помощи отказался наотрез, сославшись на то, что никому не доверит покраску. Мол, конец Красной коробочки должен совершиться лишь от руки ее создателя. Пожав плечами, Аргилай принялся слоняться по каретной мастерской, чтобы скоротать время. Трицитиана прикорнула на лавке, и юноша не решился беспокоить наемницу разговорами. Совенка он нашел в одной из недоделанных карет, которых в мастерской стояло в избытке. Парень, ссутулившись, сидел на роскошном мягком диване и крутил в руках какой-то кулон. Лаи сразу вспомнил о своем кулоне в виде капли и пообещал себе, что не забудет спросить его с Трицы обратно. А в дальнейшем обязательно избавиться от кулона при случае.

     - Красивый, - заметил Аргилай, присаживаясь рядом на диван из дорогого красного бархата. – Словно кусочек солнца.

     - Южане считают этот камень затвердевшей росой, упавшей с неба. - Совенок протянул собеседнику на ладони желто-оранжевый камешек, огранкой, чем-то похожий на крыло. – Мой отец называл такие камни Слезами Моря. А в деревне старики кличили просто: горюч-камень.

     - Отец его тебе подарил? - спросил Лаи, просто, чтобы поддержать разговор.

     - Нет, - парень покачал головой и отвернулся. – Я сам подобрал его на морском берегу, когда папа возил меня в Ноби. Давно было, - он вздохнул и вновь посмотрел на собеседника. – Во времена, когда у нас еще водились деньги. И мама жива.

     - Мне жаль, что твоя жизнь изменилась. - посочувствовал Аргилай. – Наверное, этот камень для тебя значит многое.

     - Очень многое. - подтвердил Совенок. – Я обточил его, чтобы придать форму сердца. После распилил надвое. Эта половинка со мной, а другая… другую половинку я подарил Роксане. Когда она в город уезжала.

     - Ну вот, - пробасил Вини, подходя к беседующим ребятам. – Теперь наша карета, как настоящая черная тучка. – здоровяк стянул через голову грязный фартук, скомкал, отбросил в сторону и только потом обратил внимание, где расположились его товарищи. – Вы осторожнее с этим диваном, - попросил он. – Эту карету лорд Манни заказал на совершеннолетие своей племяннице в подарок. Стоит она дороже пары домов в Новом городе.

     Аргилай с подозрением покосился на диван, на котором сидел и, почему-то ему очень захотелось сделать гадость: вытереть содержимое носа об этот бесценный бархат или просто порезать его. Что угодно, главное подпортить жизнь тем, кто мог так спокойно дарить родственникам кареты стоимостью в два дома, когда как другие люди ютились в сырых хибарках и голодали.

     Видимо Совенок испытал схожие желания, поскольку его слова прозвучали в том же русле, что и мысли Лаи.

     - Уверен, коли похитят племянницу лорда Манни, стража сапоги в рвань стопчет в розысках. А когда пропадает бедная девушка, то закону плевать. - с горечью сказал он. – Почему одни люди рождаются богатыми, а другие бедными? Почему одним с рождения все, а другим ничего? Мой отец всю жизнь горбатился в поле, не разгибая спины. Когда саранча поела посевы, ему пришлось занять денег, чтобы купить семян и посеять заново. Но семя оказалось гнилое и не взошло. В тот год наша семья потеряла все, а мама умерла зимой от голода и лихорадки. Чем мы провинились перед Создателем? Почему он дарит один людям карету, а у других отнимает последнее?

     - Я слышал, что южане верят в перерождение. Мол, если в прошлой жизни ты вел себя плохо, то в следующей тебе хана и муки. А если вел себя хорошо, то в следующей жизни достаток и счастье. - пожал могучими плечами Вини, отмывая кисточки в ведре.

     - Почему нельзя быть счастливым сейчас? - уточнил Совенок.

     - Мне кажется это все чушь и бабкины сказки. - отмахнулся здоровяк, вытирая кисточку. – Кому-то в жизни повезло, кому-то не очень. Вот и вся наука.

     - А везение от чего зависит? - со вздохом вновь спросил парень. – Мне бы не помешала капелька везения.

     Но ответить Вини не успел.

     - Думаете, богатые всегда были богатыми? - голос Трицитианы раздался для всех неожиданно. Девушка бесшумно подошла к ребятам и, прислонившись плечом к деревянному столбу, подпирающему крышу, проговорила. – Предок каждого из этих важных родов когда-то добыл свое богатство, а его потомки сохранили, приумножили или, как минимум не растранжирили все монеты. Дело тут не в везении. В природе сильный зверь добывает себе больше пищи и оставляет больше потомства, а слабый зверь погибает и не оставляет наследников. Слабые не размножаются, чтобы грядущие поколения стали более сильными и здоровыми. Бедность – показатель слабости человека. У бедного меньше прав и возможностей. Помните это, когда ощущаете свое бессилие перед лордами.

     - Вот зачем ты так? - Аргилай с укоризной посмотрел на наемницу. – Парню сейчас и так не сладко.

     - А нехрен было меня будить болтовней. - скорчив рожу, огрызнулась женщина.

     - Погоди-погоди, - с явным интересом пробасил Вини. Ему явно хотелось продолжить дискуссию на поднятую тему. – Если Совенок слабый и ему по твоей теории не нужно размножаться, то почему ты помогаешь найти невесту?

     Трица усмехнулась и отлепилась от столба.

     - Бывает, слабому человеку нужен хороший пендель под зад, чтобы стать сильнее. Да и нам, слабакам, иногда полезно сбиваться в группы, чтобы показать сильным, что не так уж они сильны. Пусть не расслабляются на своих диванах. - она подошла к совенку и взъерошила парню его русые волосы. – И вам пора вставать. Чарли вернулся. Пошли изучать чертежи поместья.

     Шел третий час ночи. Ливень закончился, оставив множество луж и запах свежести. Буря уходила из столицы, однако в темном небе еще вспыхивали зарницы и иногда раздавались отзвуки далекого грома.

     Возле ворот, решетки которых искусный кузнец украсил стальными розами и позолоченным шипами, дежурили два стражника. Кирасы, смазанные жиром от влаги, отражали свет масляных фонарей.

     Грохоча по мостовой и заложив лихой вираж на повороте, к воротам подкатила карета. Борта транспортного средства блестели в тусклом свете фонарей и казались только что окрашенными.

     - Стооой! - крикнул один из стражников, поднимая руку ладонью вперед.

     - Господин велел в Сад Услад. - пробасил здоровенный возница, одетый в кожаный плащ и широкополую шляпу от дождя.

     - Приглашение надобно. - пояснил охранник.

     Возница немного испуганно посмотрел на карету, а затем нагнулся к стражнику и, понизив голос, попросил:

     - А может, вы сами Его сиятельству скажете про приглашение. Мне сегодня и так досталось. Паками побьют, коли не привезу куда велено.

     Стражник сделал важный вид и отрицательно покачал головой.

     - Не положено.

     - Что встал? - донесся из кареты вопрос, произнесенный сильно с заплетающимся языком. – Привез, тварь?

     Возница вжал голову в плечи, словно получил удар и послушно ответил:

     - Бумагу спрашивают, Ваше сиятельство. Не пущают. А у меня ж никакой бумаги и нету.

     От удара ногой дверца кареты распахнулась. На стражников пахнуло сложным букетом ароматов из смеси кислого пота, сладких духов, крепкого спиртного и крайне весело проводимой ночи. А затем появился и сам владелец ароматов. Молодой, модно разодетый господин с трудом стоял на ногах, но при этом грозно смотрел на вооруженных людей своими заплывшими от выпивки глазами.

     - Ты че тварь? - спросил благородный гость у всех сразу и ни у кого конкретно.

     - Выезд на территорию поместья исключительно по личным приглашениям лорда Джордана. - терпеливо объяснил стражник.

     - Ааа, тварь… - неопределенно ответил Его сиятельство и полез рукой себе за пазуху, но ничего не найдя там, очень расстроился и даже притопнул ногой. – Тварь! - он посмотрел на стражников, пытаясь сфокусировать взгляд, и с вызовом спросил. – Вы вообще знаете, кто мой батя?

     - Никак нет. - осторожно ответил стражник.

     - Ууу, тварь. - незнакомец погрозил кулаком. – Меня нельзя не пускать. Меня нужно пускать. Меня девушка ждет! - аргументировано объяснил он заплетающимся языком.

     - Может старшего позвать? - спросил совета охранник у своего коллеги.

     - Старшего? - переспросил Его сиятельство, и чуть было не упал. – Тварь! Зови старшего! Он вам объяснит, кто мой отец, твари!

     Один из стражников удалился в караульное помещение и через некоторое время вернулся с высоким мужчиной - обладателем пышных усов и стрижки под горшок.

     - Ваше сиятельство, - бодрым голосом отрапортовал старший. – При всем уважении, без приглашения никак нельзя. Но если Вы назовете свое имя, то я немедленно пошлю человека к лорду Джордану и мы решим сие досадное недоразумение.

     - Имя, тварь!? - окончательно разозлился в слюни пьяный молодой господин. – Ты хочешь, чтобы дворянин опозорил имя посещением борделя?

     Ноздри усатого стражника раздулись, пока он набирал полную грудь воздуха, чтобы ответить. Но не успел. В стену, рядом с ним влетел большой круглый предмет и, лопнув, забрызгал стражников и мостовую своим непонятным бурым содержимым. Сложный букет ароматов от молодого господина дополнил мерзопакостная вонь гниющего мяса.

     По улице в направлении ворот бодрым шагом топала группа молодых людей со странными круглыми предметами в руках. Первым в группе был невысокий, но крепкий парень с рыжими волосами. Он указал рукой в сторону кареты и прокричал:

     - Вон он! Кто попадет в голову - даю десять монет!

     - Прячьтесь Ваша светлость! - испуганно заорал возница и, спрыгнув с козел, бесцеремонно запихнул молодого господина в карету, после чего огляделся по сторонам и обратился к стражникам. – Мужики, я не здесь коробочку не разверну! Пустите во двор!

     - Нельзя. - ответил усатый, уклоняясь от летящего в него пузыря.

     - Да как нельзя? - взмолился здоровяк, залезая на козлы и хватая кнут. – Если его светлость дерьмом закидают - с меня голову снимут. А я молчать не стану, все, как духу скажу, что ты дворянина в беде бросил на срам толпе обрек.

     - Хрен с тобой. - сквозь зубы выругался старший стражник и махнул своим подчиненным. – Калач осмотри карету и пусти! Шамовский, тащи псов!

     Тот стражник, который встретил гостей первый, открыл дверцу и заглянул в карету. Кроме пьяного Его светлости, который смотрел на стража осоловевшим взглядом, внутри больше никого не наблюдалось. Хотя нет, еще имелось несколько пустых бутылок.

     Мужчина быстро отпер ворота и впустил карету во двор поместья лорда Джордана. Тем временем второй стражник свистом подозвал со двора свору здоровенных собак и натравил их на незваную компанию молодых людей, швырявших зловонные пузыри.

     Эгей Борзый с азартом взглянул на несущуюся, на него свору свирепых псов. Вложив два пальца в рот, он пронзительно свистнул, а затем торжественно объявил:

     - По пять монет за каждый ошейник, парни!

     После чего развернулся и опрометью бросился к ближайшему дому, чтобы залезть на крышу и наблюдать всю картину боя со стороны. Сегодня он раздавал выигранные в игорном доме деньги, а не сам зарабатывал их на Травле.

     Чарли Статус потряс головой, старательно выгоняя из своих мозгов алкоголь, которым не только облил всего себя, но и старательно заправился внутрь. Юноша выглянул в окно кареты, убеждаясь, что Вини поставил ее во дворе правильно – одним боком к стражникам, а другим к темной внутренней аллее поместья. Дрожащей рукой столичный модник отодвинул бутылки в сторону и откинул крышку тайника в днище кареты. На него уставились три пары глаз. Тела Трицы, Аргилая и Совенка лежали в неестественных позах и были переплетены словно, клубок змей. Чарли, стараясь не шуметь, помог каждому выбраться. Открыв дальнюю от стражников, дверцу кареты, троица бесшумно вышла наружу и растворились в темноте аллеи поместья лорда Джордана.

     Тщательно изучение подробнейших чертежей, добытых в архивах главного королевского архитектора, позволили узнать много полезного. Элитный бордель располагался в одном из флигелей. Попасть туда можно было не только через главный вход, но и через двери и коридоры, предназначенные исключительно для прислуги. Вот именно туда и направлялись Трицитиана, Аргилай и Совенок, перемещаясь короткими перебежками от куста к кусту и прячась за деревьями.

     Внешняя дверь оказалась заперта изнутри. На выручку пришел тонкий кинжал Трицы, которым она смогла подцепить и отодвинуть внутренний засов. Запалив миниатюрный масляный фонарь, взятый из кареты, троица взломщиков двинулась в здание.

     Судя по тишине, наполнявшей узкие коридоры и крутые лестницы, большинство слуг в поместье давно спали. Не посчастливилось лишь одной молодой служанке, шедшей со свечой в одной руке и подносом еды в другой. Трица не пожалела ее молодое миловидное лицо, отправив девушку ударом кулака на пол. Поднос успел подхватить Совенок. И он пришелся весьма кстати. Теперь парень мог идти с подносом еды впереди и вполне походил на молодого слугу.

     Аргилаю выпала почетная обязанность связать незадачливую служанку и заткнуть кляпом ей рот. Что юноша и проделал со всем старанием. В интимном процессе связывания, требующем близкого контакта, девушка внезапно пискнула и застонала сквозь ткань кляпа. Лаи растерялся, пытаясь понять, в чем дело и с некоторым смущением разглядел, что веревка чрезмерно глубоко впилась в тонкую нежную кожу на руках служанки. Пленница вновь застонала, и Аргилай увидел перед собой два влажных испуганных темных глаза, которые смотрели на него с немой мольбой. Противиться магии взгляда было выше его сил. Юноша сжалился над девушкой и ослабил натяжение пут. Затем ободряюще улыбнулся и приложил палец к своим губам, показывая, чтобы пленница больше не шумела - мол, тогда все будет в порядке, и никто не пострадает. Служанка все поняла и с благодарностью закивала. Подарив пленнице на прощание еще одну улыбку, Аргилай развернулся и поспешил догнать своих друзей. Огонек свечи в темноте коридоров был виден издалека.

     Увидеть на схеме это одно, а посмотреть вживую совершенно другое. Элитарный бордель Сад Услад являлся зимним садом и поражал своими большими размерами и богатым убранством. Мраморные стены, оплетенные виноградной лозой, взлетали ввысь к потолку из прозрачного, как слеза младенца, стекла. Буря ушла из города, небо расчистилось и над поместьем лорда Джордана в черном небе мерцали звезды. Ночью зимний сад не погружался в гнетущую тишину. В воздухе, наполненном сладким ароматом цветения и мокрой земли, слышался плеск воды в фонтанах и стрекот цикад. Между фруктовых деревьев, порхали ночные бабочки, перелетая с цветка на цветок.

     Опасливо озираясь по сторонам, взломщики прошли мимо одной из многочисленных укромных беседок, где сейчас спали экзотические для Хадола павлины. Затем миновали винтовую лестницу посреди сада, уходящую к потолку и увитую цветущим вьюном. Наконец, добрались до дальней стены, где располагались несколько дверей, ведущие в комнаты для гостей.

     По дальнейшему плану Совенок под видом слуги должен был обойти все комнаты. В случае если кто-то внезапно проснется или еще не спит, мальчику следовало извиниться и сослаться на то, что он ошибся дверью. Добытый ранее у незадачливой служанки поднос с едой, отлично дополнял легенду.

      Все шло, как было задумано. Двери в гостевые покои никто не запирал. Совенок бесшумно обследовал одну комнату за другой, но пока безрезультатно. С каждым осмотренным в поисках Роксаны помещением, его лицо становилось все мрачнее, а во взгляде появлялось отчаяние. Выйдя из последней двери и прикрыв ее за собой, он сделал несколько шагов и сел на пол, отделанный разноцветной плиткой.

     - Роксаны нет. - пробормотал он, поднимая свои большие глаза на спутников.

     - Быть может, мы осмотрели не все? - предположил Аргилай, крутя головой в поисках новых дверей.

     - Нет, - Трица отринула это предположение. – Мы тщательно изучили план. Других комнат здесь нет. - она нахмурила рыжие брови и зло прошипела. – Похоже, Счастливчик Ларри нас обманул. Не удивлюсь, если это ловушка.

     Лаи испуганно огляделся, ожидая увидеть засаду. Но в зимнем саду взломщики были одни, если не считать ночных бабочек и спящих в беседке павлинов.

     Совенок неожиданно поднялся во весь рост.

     - Я дурак… - пробормотал он и кинулся к одной из дверей гостевой комнаты, которую уже осматривал.

     Аргилай переглянулся с Трицитианой. Оба пожали плечами и поспешили за Совенком.

     Молодая и привлекательная, даже спросонья, девушка приподнялась на локте на широком ложе, застеленным черным постельным бельем. На работнице элитарного борделя была надета шелковая ночная сорочка. Очень короткая и облегающая.

     - Опять ты? - сонно пролепетала девушка, завидев возле кровати парня со свечой в руке. – Я не просила еды, уходи.

     - Откуда он у тебя? - дрожащим голосом прошептал Совенок.

     - О чем ты? - не поняла девушка.

     - Кулон, - пояснил парень, тяжело дыша от волнения. – У тебя на груди. Откуда он?

     В этот момент Аргилай, стоящий вне круга света свечи, и потому невидимый для девушки, наконец, понял, о чем идет речь и разглядел на шее незнакомки, желто-оранжевый камешек, ограненный в форме крыла. Точно такой же, как ему показывал Совенок в каретной мастерской.

     Девушка тоже сообразила, на что показывал собеседник и, смутившись, ответила:

     - Это, - она тронула кулон тонкими изящными пальчиками. – Роксалана дала мне его. Почему ты спрашиваешь?

     - Дала? - с жаром переспросил парень, и свеча в его руке задрожала, бросая на стены пугающие тени. – Ты отобрала кулон у Роксаны.

     - Да нет же, - девушка нахмурила свои тонкие изогнутые луной брови. – Это был подарок.

     - Ты лжешь! - выдохнул Совенок, отступая назад.

     Незнакомка на постели испуганно ойкнула и вздрогнула, когда из темноты появилась высокая и грозная Трицитиана.

     - Где Роксана? - спросила наемница.

     - Здесь, в башне! - пискнула девушка, с ужасом видя, что в ее комнате, кроме мальчика-слуги находятся еще два человека, один из которых вооружен кинжалом.

     - Какой еще башне? - почти закричал Совенок.

     - Винтовая лестница! - догадался Аргилай.

     - Да, - подтвердила его догадку работница борделя. – В башне Желаний.

     - На плане я думала, что это балкон. - чертыхнулась Трицитиана и добавила, обращаясь к девушке. - Роксана с клиентом?

     - Насколько я знаю, нет. - ответила та. – Не многие хотят просыпаться с похмелья в борделе и понимать на трезвую голову, где они. - с некоторой грустью в голосе закончила девушка.

     - Сейчас мы уйдем, - сообщила рыжая женщина. - А ты продолжай свой сон и никуда не выходи из комнаты. Поняла меня?

     - Да, - закивала, окончательно перепуганная девушка и заверила. – Я обещаю оставаться в комнате.

     Взломщики вышли обратно в зимний сад. Чтобы разбуженной работнице элитарного борделя Сад Услад было проще выполнить свое обещание, дверь ее комнаты подперли одним из диванов.

     Винтовая лестница взлетала к стеклянному потолку и терялась во мгле. Мастера-краснодеревщики выполнили перила из красного дерева и отполировали до приятного скольжения. Друзья быстро поднялись на самый верх по широким ступенькам.

     Башня Желаний представляла собой большой стеклянный колокол, находящийся так высоко над поместьем, что из него открывался не только великолепный вид на город, но и был виден королевский дворец. Посреди круглой площадки, обставленной дорогой, позолоченной мебелью, что утопала ножкам в пушистых коврах, в свете луны, взломщики увидели просторную кровать в форме сердца. На алых простынях спала стройная обнаженная девушка. Белокурые густые волосы, разметались по мягкой подушке, светлое лицо с аккуратными чертами дышало спокойствием и безмятежностью. На несколько долгих мгновений не только парни, но даже Трицитиана залюбовалась юной свежестью и красотой Роксаны. Это был прекрасный финал долгих розысков. В этот момент никто из взломщиков не жалел ни о потраченном времени и деньгах, ни об опасностях, которым пришлось подвергнуться для достижения цели. Ради такой девушки можно было все пережить и добраться до края света.

     Первым дар речи обрел Совенок.

     - Рокси! - с радостным криком он бросился к своей невесте.

     Девушка проснулась, увидела в комнате три непонятных силуэта и в страхе отползла на дальний край кровати, автоматически прикрыв первозданную наготу подушкой. Несколько ударов сердца ее большие зеленые глаза, все еще подведенные черной тушью, изучали незнакомцев, а затем она узнала одного из них и удивилась еще больше.

     - Совенок? - пробормотала она. – Ты здесь?

     - Да! - сияя от счастья, сообщил парень. Он пожирал свою невесту восхищенным взглядом. – Не бойся! Мы с друзьями пришли спасти тебя!

     - Спасти? - переспросила Роксана, все еще с испугом посматривая на тех, кого он назвал друзьями. – О чем ты? Как ты сюда попал? Как нашел меня?

     - Долгая история. - отмахнулся Совенок и протянул руки к свой любимой. – Пойдем! Мы выведем тебя. На улице ждет карета. Настоящая! Там я все расскажу.

     - Зачем? - удивленно спросила девушка, еще крепче прижимая к себе подушку.

     - Как зачем? - не менее удивленно переспросил Совенок. – Это мерзкий бордель. Ты пленница. Тебя используют, тебя… - он не смог договорить и запнулся.

     - А куда ты меня отвезешь? - Роксана явно оправилась от испуга, и теперь ее голос звучал уверенно и даже слегка капризно. – Обратно в деревню? В Жадино?

     - Да! - кивнул парень.

     - И что мы там будем делать? - уточнила она, поднимая свои светлые брови.

     - Поженимся, - уже не так уверенно ответил Совенок. – Купим дом, будем жить. Как ты мечтала, помнишь?

     - Мечтала. - согласилась девушка и по ее лицу проскользнула тень. – Я много мечтала. О крепкой семье, о богатом женихе, о добром отце и счастливой матери. Но не всем мечтам суждено сбыться. Ты сын должника, ты раб. - напомнила она. – Хочешь, чтобы я тоже стала рабыней?

     Глаза Совенка заметались из стороны в сторону, а подбородок слегка затрясся.

     - Мы поедем в другую деревню, - дрожащим голосом предложил он, уже чувствуя, что хватается за соломинку. – Или станем путешественниками. Мир большой, нас не найдут. Это лучше, чем грязный бордель!

     - Это мой дом. - медленно ответила Роксана. – Я здесь живу. Меня вкусно кормят, красиво одевают, дарят подарки. Со мной ласковы, Совенок.

     - Но ты спишь с мужиками, которые лишь используют тебя! - закричал парень, отшатываясь от своей невесты, словно она была страшным зверем.

     - Или я их. - спокойным голосом пояснила девушка. – Совенок, ты всегда был мне хорошим другом. Ты добрый, искренний, но совершенно наивный. Иногда мне кажется, что ты действительно не видел, как я жила в Жадино, а не просто закрывал на это глаза. Поверь, мне тут гораздо лучше, чем в деревне. Дядя Ларри с трудом устроил меня на работу к лорду Джордану.

     - Дядя Ларри? - в разговор внезапно вклинилась Трица. – Это он убил твоего отца?

     - Моего отца? - переспросила девушка и ее маленькие, пухлые губы, похожие на бутон розы, изогнулись в гримасе отвращения, а голос стал резким, как лай собаки. – Не говорите про отца! Этот мерзавец испортил мне жизнь! Он проматывал все семейные деньги на игру, бил мать, а со мной творил такое… - она запнулась, но затем продолжила. – Однажды мама заступилась за меня. Он бил ее до тех пор, пока кровь не потекла у нее из глаз и ушей. Потом мама заболела и умерла. А этот негодяй, который звался моим отцом - он промотал все оставшиеся деньги, продал дом, назанимал долгов и поехал в город. Говорил, что купит новое жилье в Тильбоне. Обещал, что исправится, что все будет иначе. А сам опять пошел играть!

     - Так кто его убил? - спросила рыжая женщина.

     - Я не знаю. - покачала головой Роксана. – Отец проигрался вдрызг. Напился, сказал, что достанет денег и куда-то отправился. Мне кажется, он попытался кого-нибудь ограбить и нарвался на нож.

     - А сундучок то проще открывался. - недовольно поморщилась Трица.

     Совенок, которого уже колотила мелкая дрожь, тихо спросил:

     - Значит, ты выбираешь жизнь продажной девки, а не моей невесты?

     - Невесты? - искренне удивилась Роксана, а потом грустно улыбнулась. – Совенок, я никогда не обещала тебе свою любовь. Я была добра с тобой и всегда относилась, как к хорошему другу. А ты себе опять навоображал всякое. Всегда был мечтателем… - вздохнула она, а затем добавила более жестче. - Тебе нужно повзрослеть и понять, что жизнь сложнее, чем сказки. Я не принцесса в башне и меня не надо спасать. Возвращайся домой.

     Губы парня сжались в узкие щелочки, из больших глаз выкатились две предательские слезинки.

     - Лучше бы ты умерла. - прошептал он и бросился вниз по винтовой лестнице.

     Глава 12 - Тильбон прощай.

     Размышляя о неожиданных перипетиях судьбы и пытаясь понять - можно ли в итоге считать план по спасению Роксаны удачным (ведь девушка жива, здорова и довольна своей жизнью), Аргилай медленно спускался по винтовой лестнице. Юноша настолько погрузился в свои мысли, что не заметил огоньки, мелькнувшие внизу между экзотическими деревьями зимнего сада. Но грохот упавшего на ступеньки тела услышал сразу. Испытывая самые нерадостные предчувствия по поводу Совенка, который в пылу своих душевных мук, мог запросто оступиться на крутом спуске и свернуть себе шею, Лаи прибавил ходу. Вскоре он увидел тело, распростертое у подножия винтовой лестницы.

     - Ты как? - обеспокоенно спросил Аргилай, осторожно трогая Совенка за плечо.

     - Больно… - простонал тот, держась рукам за живот и силясь подняться.

     Вслед за юношей по ступенькам быстрой походкой спустилась Трицитиана.

     - Как он? - коротко спросила она, а затем нахмурилась и с подозрением осмотрелась по сторонам. – Слышал?

     - Что слышал? - переспросил Аргилай, помогая мальчишке подняться. Тот все так же держался за живот и болезненно морщился.

     Женщина с усиливающимся подозрением озиралась и старательно прислушивалась. Внезапно между силуэтами деревьев мелькнул свет фонаря, и грубый голос окликнул взломщиков:

     - Не двигаться – вы под прицелом!

     - Сюда! - Трица дернула Аргилая за рукав, задавая направление движения, и сама стремительно бросилась в сторону.

     Подставив Совенку плечо, юноша устремился за наемницей. Очевидно, мальчишка хорошо приложился при падении - он почти повис на шее у Лаи и с трудом перебирал ногами.

     Рыжая женщина подбежала к одной из дверей гостевых комнат, рывком открыла ее и поторопила своих спутников:

     - Быстрее, ну! Уйдем через окно.

     С гулким стуком в стену рядом с головой наемницы воткнулась короткая стрела. Трица автоматически присела на корточки, стараясь, стать более сложной мишенью. Лаи практически на себе встащил постанывающего Совенка в дверной проем и усадил рядом с входом, прислонив к стене. Женщина юркнула следом, закрыла за собой дверь и подперла небольшим прикроватным столиком. Более крупной мебели, исключая кровать, на которой сейчас сидела испуганная обнаженная девушка, в комнате не наблюдалось.

     - Вы кто? - затравленно пробормотала работница элитарного борделя, пытаясь спрятаться в простыне.

     Ее вопрос проигнорировали. Трицитиана тщательно обшаривала комнату, пытаясь найти другой выход. Аргилай выдохнул и перевел дух, после забега с Совенком на шее.

     - Зацепило? - на ходу спросила наемница у Аргилая, отодвигая в сторону красные бархатные портьеры, висевшие на стене.

     - В смысле? - переспросил тот и с удивлением заметил пятна крови на своей одежде.

     В растерянности юноша ощупал себя и, убедившись, что совершенно невредим, повернулся к Совенку. Несмотря на полумрак, царивший в комнате, было видно насколько мальчик бледен. Лаи опустился рядом с ним на пол и отчетливо разглядел оперение стрелы, торчащее из живота бывшего раба. Совенок тяжело дышал, постанывал от боли и зажимал рану ладоням. Подол его рубахи и штаны пропитались кровью.

     - Трица! - приходя в ужас, позвал Аргилай.

     Наемница тем временем отодвинула в сторону тяжелые занавески и с непониманием уставилась на окно. То было нарисовано на стене.

     - Какого хрена!? - воскликнула она, обращая вопрос к девушке на кровати. – Где окно?

     - В моей комнате нет окна, но мажордом распорядился его нарисовать. Чтобы гостям было уютнее. - дрожащим голосом пояснила работница борделя.

     Дверь заскрипела под давлением снаружи, а подпирающая ее тумбочка, медленно поползла в сторону. Наемница выругалась и кинула Аргилаю свой кинжал рукоятью вперед. А сама ухватилась за занавеску и со всей силы потянула. Дубовый карниз выдержал, а вот скобы, крепящие его к стене - оторвались. Отбросив в сторону портьеру, Трицитиана подняла с пола деревянную палку. Не столь смертоносную, как копье, но не менее эффективную в умелых руках арт-три.

     - Трица, - вновь позвал Лаи, так и не прикоснувшись к лежащему рядом с ним, кинжалу. – Совенка ранили, помоги! Надо перевязать, остановить кровь.

     Женщина хотела ответить, но в этот момент дверь распахнулась. Держа перед собой заряженные арбалеты, в комнату медленно вошли четверо стражников в стальных нагрудниках.

     - Больно, - пожаловался Совенок, смотря на Аргилая своими большими глазами. – Мне очень больно.

     Не обращая внимания на бойцов с арбалетами, Лаи зажал руками рану Совенка. Он чувствовал, как горячая кровь, пульсируя, вытекает из раны сквозь пальцы. Как жизнь мальчика сокращается с каждой алой каплей, падающей на ковер.

     - Все будет хорошо, - заверил Аргилай. – Я найду лекаря. Обещаю, ты будешь жить. И пригласишь меня на свою свадьбу, да?

     - Мне страшно! - пискнул в ответ тот. – Я хочу домой. Где мой отец, ты не видел отца?

     - Оружие бросить! - скомандовал один из стражников. – Лечь на пол! Руки держать на виду!

     Палку Трицитиана не бросила, однако атаковать, тоже не спешила. Ситуация складывалась явно не в пользу взломщиков. Увернуться от одной арбалетной стрелы еще реально, а вот от четырех сразу, да еще в столь замкнутом пространстве – представлялось большой проблемой.

     - Почему так темно? - удивленным голосом спросил Совенок. Лицо мальчика стало совершенно белым, словно посыпанным мукой, а глаза смотрели уже в какой-то иной мир. – Мама, зажги лампу. - попросил он. – Мне страшно, я боюсь темноты.

     - Брось палку! - рявкнул один из бойцов, тщательно прицеливаясь наемнице в грудь.

     Та выполнила приказ. Дубовый шест покатился по полу. Держа руки перед собой женщина, нехотя и медленно опустилась на колени, затем легла на пол.

     - Ты, - стражник указал на Аргилая. – На пол!

     - Не могу! - в отчаяние воскликнул юноша, продолжая зажимать кровавую рану своего друга. – Он умирает! Позовите лекаря! Пожалуйста. - попросил он с мольбой подняв глаза на стражников и, с немалым удивлением заметил позади четверых мужчин ту самую миловидную служанку, над которой совсем недавно сжалился, ослабив путы на руках. – Позови лекаря! - обратился к девушке Лаи.

     Но та лишь нахмурилась в ответ и недовольно сжала губы.

     - Мне плевать, - прорычал боец с арбалетом. – Пусть подыхает. А ты ляг, тварь!

     - Он же не сделал вам ничего плохого! - закричал Аргилай, внутри которого страх, отчаяние и обида от всей происходящей ситуации и от собственного бессилия в ней постепенно начинали раскачивать колокол под названием «Ярость». – Он мухи не обидел! Просто дайте тряпку и позовите лекаря. Позвольте оказать ему помощь. Прошу!

     - Папа? - спросил Совенок. – Папа это ты? Забери меня домой папа. Мне страшно. - попросил мальчик обескровленными губами и заплакал.

     - Он же человек! - прокричал Аргилай, брызгая слюной. Кровь стучала в ушах юноши, его трясло от злости и галопом несло прямиком к обрыву бешенства. – Нельзя его так бросить. Что вы за звери такие? Вы не люди! Помогите же, ну! Пожалуйста!

     Мужчина прицелился из арбалета и плавно нажал на спусковой рычаг. Стрела с небольшого расстояния с характерным звуком глубоко вошла в живую плоть.

     Отказываясь поверить в то, что произошло, Аргилай посмотрел на Совенка. Русая голова безжизненно упала на грудь, из виска доброго, но наивного мальчика деревенского мальчика, торчала стрела.

     - Помог, как смог. - посмеиваясь, прохрипел стражник, снимая с пояса приспособление под названием «Козья нога», предназначенное для взведения тетивы арбалета.

     - А ты точно лекарь? - вопросом поддержал шутку другой боец, а затем смачно сплюнул на пол и прикрикнул на Аргилая. – На пол, тварь! А то рядом положу.

     Но Лаи не выполнил приказ.

     В его голове теперь гремел гром, а в глазах сверкали молнии. Губы юноши разошлись в зверином оскале. Он схватил с пола кинжал наемницы и стремительно прыгнул в сторону четверки арбалетчиков. Краем глаза Лаи успел заметить, что Трицитиана перекатилась по полу и, подхватив штангу от портьер, тоже поднялась на ноги. Аргилай полоснул наотмашь одного из противников. Кинжал рассек щеку мужчины и бесполезно скользнул по металлу нагрудника. В этот момент другой стражник ударил юношу по голове арбалетом. Вспышка боли моментально погасила сознание. Лаи свалился навзничь на пол гостевой комнаты элитарного борделя Сад Услад. Туда где лежало бездыханное тело Совенка, оставшегося навеки молодым, наивным мальчиком, который верил в сказки.

     С чистого и по-летнему яркого голубого неба нещадно палило солнце. Но, несмотря на столь жаркую погоду, у Аргилая зубы стучали от холода, а голова разрывалась от боли.

     «Наверное, солнечный удар или вроде того.» - решил для себя юноша.

     Впереди, в неясной дымке, размывающей изображение, лениво ступали два коня. Силуэты всадников никак не хотели фокусироваться, но Лаи знал – его спутники Трицитиана и Совенок.

     Бывший раб повернулся через плечо и посмотрел на Аргилая своими огромными темными глазами.

     - Зачем ты ослабил путы? – спросил он, не открывая рта.

     - В смысле? – перепугался Лаи и все недавние события водопадом обрушились на него.

     С холодным липким ужасом юноша осознал тот пугающий факт, что перед ним мальчик, который совсем недавно был убит.

     - Зачем ты ослабил путы? – нечеловеческим голосом заорал Совенок. Его лицо начало чернеть, глаза ввалились, а из провалов полезли белые черви. Рот, лишившийся губ, распахнулся в крике, обнажая белые зубы, а нижняя челюсть отвалилась.

     Аргилай отшатнулся назад и вывалился из седла.

     Он падал, падал, падал. Падение казалось бесконечным. Теперь Лаи видел все глазами Совенка. Его кубарем несло по ступеням спиральной лестницы вниз, в зимний сад. Но лестница заканчивалась не разноцветной плиткой, а разрытой могилой. Холодной и зловонной. Из могилы тянул костлявые руки все тот же Совенок, уже почти лишившийся плоти на желтоватых костях. Аргилай попытался схватиться за перила, но не смог. Хотел выставить перед собой руки, чтобы смягчить приземление, но те отказались слушаться.

     Долгое падение закончилось болезненным ударом о жесткий пол.

     Было совершенно темно. Воняло тухлятиной, застарелым туалетом и кровью.

     Юноша принялся шарить перед собой руками. Под влажной соломой, слипшимися пальцами он ощутил земляной пол. Холодный и мокрый, как разрытая могила, в которую он недавно падал.

     - Зачем я ослабил путы? – не своим, а каким-то потусторонним хриплым голосом спросил Аргилай.

     - Крепкая башка. – раздался знакомый голос.

     - Три!? - обрадовался Лаи, крутя головой, но, все еще не видя ничего, кроме темноты. – Это ты? Я ничего не вижу.

     - Кажется, я просила не называть меня так. - ворчливо отозвалась наемница, подтверждая, что это действительно она. – Глаза протри. У тебя кровь на лице засохла.

     Аргилай тщательно растер глаза, и ему удалось разлепить веки. Стало светлее, но ненамного. Из малюсенького окошка под самым потолком в небольшую камеру лился дневной свет, создавая полумрак. Возле стены на коленях стояла Трица. Руки арт-три, воздетые над головой, были закованы в кандалы и увесистым замком пристегнуты к кольцу, вбитому в стену.

     Юноша бегло осмотрел себя. Модного наряда, добытого в деревне Мокрые Булки и ботинок с длинными загнутыми носами, как небывало. Негодяи оставили на пленнике лишь подштанники, сейчас перепачканные грязью и залитые кровью. Зато кандалы, вроде тех в которые заковали Трицитиану – на Лаи отсутствовали.

     - Меня не сковали! – обрадовался юноша.

     - Имелись сомнения - жив ли ты. - пояснила рыжая. – Но теперь у нас есть шанс. Вставай!

     Аргилай сделал попытку подняться на ноги, но боль в голове вспыхнула с новой силой. Камера закружилась вокруг, словно он опять катился кубарем по винтовой лестнице, а земляной пол поднялся и ударил в лицо. Оказавшегося на четвереньках юношу вырвало зловонной обжигающей горло массой.

     - Так себе из меня шанс… – простонал Лаи, отплевываясь и прочищая нос от рвоты. – А с тобой как справились? Не вижу ран.

     - Нашли способ. - неопределенно ответила женщина.

     Снаружи послышались шаги. Кто-то неспешно приближался к камере.

     Трицитиана дернула цепи, приковывающие ее к стене, и грязно выругалась. Затем посмотрела на Аргилая.

     - За нами пришли! - пояснила она, кивая на дверь. – Как бы хреново тебе не было – возьми себя в руки и вытащи нас отсюда. Слышишь меня?

     Но Лаи не слышал, но тупо пялился на свои, измазанные кровью, руки. Не его кровью, а кровью мальчика, который так мечтал спасти свою невесту.

     - Они убили Совенка… - пробормотал Аргилай, с горечью вспоминая, как в мучениях умирал его друг.

     Трица подалась вперед, насколько позволяла цепь, и зашипела:

     - Очнись! Нас тоже убьют, поглумятся и изнасилуют. Если повезет, то именно в таком порядке.

     - Но, что мне делать? - испуганно спросил Аргилай. – Я безоружен, я не могу встать, у меня все болит.

     - Кончай ныть! - сквозь зубы приказала рыжая. - А то ничего и никогда болеть не будет! Соберись! Я что, зря тебя учила!?

     - Учила? - искренне удивился Лаи. - Ты била меня палкой.

     - Дубина! Я учила тебя работать головой! – рявкнула арт-три.

     Снаружи зазвенела связка ключей, и заскрипел плохо смазанный механизм замка.

     Аргилая затрясло от страха.

     - Я, правда, не знаю, что делать. Не могу соображать! Мне страшно. - пожаловался он.

     - Страх преврати в злость, победи его ненавистью. - быстро шепча и поглядывая на дверь, посоветовала Трицитиана. - Я видела - ты можешь. Но не захлебнись в своем гневе, а, то утонешь в слепой ярости и потеряешь голову. Внимательно оцени ситуацию, придумай план и смело действуй.

     Аргилай закусил губу и испуганно посмотрел в холодные голубые глаза своей подруги, ища я них поддержку и спасение. Та в ответ не слишком удачно, все же постаралась выдавить из себя ободряющую улыбку, больше похожую на оскал хищника.

     - Если уже падаешь со скалы, - произнесла наемница. – То почему бы не попытаться полететь?

     Лаи кивнул и первым делом решил прилечь обратно на холодный пол. Эта идея была хорошо двумя моментами. Во-первых, можно еще немного полежать и собраться силами. А во-вторых, противнику лучше до поры до времени не знать, что Аргилай пришел в себя.

     Дверь открылась. На пороге стоял худой долговязый, неряшливо одетый незнакомец. С морщинистого лица смотрели чрезмерно широко поставленные глаза, один из которых заметно косил. Мужчина улыбнулся, обнажая черные зубы. С любопытством рассматривая Трицу, он по-хозяйски вошел в камеру.

     - Привет красавица! - хриплым пропитым голосом поздоровался он и отхлебнул из большой глиняной кружки. – Я твой дядюшка Чуряй. А ты у нас кто?

     - У моих родителей не было братьев. - холодно отозвалась рыжая.

     Мужчина усмехнулся и, прихрамывая, прошелся мимо прикованной пленницы. Не приближаясь слишком близко, он с вожделением осмотрел стройное, но жилистое тело женщины. Даже лежа в нескольких шага от гостя, Аргилай чувствовал зловоние, исходящее от Чуряя.

     - Какая ты грубая с дядюшкой Чуряем, - цыкая языком, посетовал мужчина. – Придется тебя наказать.

     Лаи приоткрыл глаза и изучил противника на предмет наличия оружия. Да, то был вооружен – на поясе мужчины висел нож в потрепанных кожаных ножнах.

     - Пить… - хриплым шепотом попросил юноша.

     - Вот те раз. - удивился дядюшка Чуряй. – Парнишка-то живой.

     Хозяйской походкой мужчина подошел к лежащему на полу Аргилаю и с видимым удовольствием пнул пленника ногой.

     - Живой. - с сожалением повторил он, а затем потянулся к своему ножу и добавил. – Я с парнями забился, что ты мертв. Негоже в споре проигрывать.

     - Не надо. Пожалуйста! Я заплачу… - пробормотал юноша, старательно изображая, что почти не может двигаться. – Мой отец, у него много денег. Он заплатит. Передайте ему, он заплатит.

     Чуряй в раздумьях почесал свой плешивый затылок и отхлебнул из глиняной кружки. Руку с ножа пока убирать не собирался.

     - Может, и не врешь. Баба твоя сдалась, когда мы тебя добить пригрозили. - задумчиво пробормотал он и добавил громче. - Имя свое родовое назови.

     - Бала… - еле слышно шепотом простонал Лаи.

     - Что? Балары? - переспросил мужчина. – Громче, ну.

     - Баламу… - не особо громче повторил юноша.

     - Не слышу! - недовольно прикрикнул Чуряй, присел на корточки рядом с пленником и нагнулся. – Повтори.

     - Тильбонские Баламуты! - громко ответил Аргилай и со всей силы ударил лбом противника в нос.

     Мужчина выронил кружку и опрокинулся на спину. Из обеих ноздрей хлынула кровь. Не давая ни на мгновение опомниться врагу, Лаи подхватил глиняную кружку и обрушил ее на голову дядюшки Чуряя. Глаза того закатились и потеряв сознание он безвольно растянулся на грязном полу.

     - Наставница, я поработал головой. - сообщил Аргилай, тяжело дыша и покачиваясь.

     - Неплохо. - похвалила Трицитиана. – Ключи забери и оружие.

     Лаи выполнил приказ. Снял с пояса поверженного противника связку ключей и вынул нож из потертых кожаных ножен. Тот оказался короткий и широкий, с отличной заточкой и чистым клинком без единого пятнышка ржавчины. Хозяин определенно любил свое оружие и заботился о нем.

     Положив нож на пол рядом с наемницей, Лаи перебрал ключи на связке, выбрал похожий по форме и попытался открыть кандалы. Ключ не подошел. Юноша вновь перебрал ключи, ища подходящий. Он столь увлекся своим занятием, что слишком медленно отреагировал на окрик Трицы.

     - Сзади! - предупредил женщина.

     Но было поздно.

     Голова дядюшки Чуряя оказалась достаточно крепкой. Мужчина быстро пришел в себя и напал на Аргилая сзади. Сжав горло юноши в крепком локтевом захвате, он отволок жертву на середину камеры и принялся душить.

     Лаи хрипел, дергал ногами и бил кулаками по рукам противника в тщетных попытках избавиться от смертельной хватки на своей шее. Камера плыла перед глазами, изображением постепенно тускнело.

     Пробиваясь через шум и стук крови в ушах, до Аргилая долетел голос его наставницы.

     - Сюда! На меня! На меня смотри! - громко повторяла та из раза в раз. Заметив, что юноша наконец обратил на нее внимание, поддела сапогом носка нож и ловко кинула оружие в сторону своего ученика.

     В столь незавидном положении, поймать нож было не так просто. Но Лаи справился.

     Дядюшка Чуряй вскрикнул от боли, когда холодная сталь воткнулась ему в предплечье. Но хватки не разжал. Аргилай ударил еще раз и бил до тех пор, покуда руки противника не ослабли на горле и спасительный воздух не проник в горящие от боли легкие.

     Получив возможность дышать, юноша вырвался из ослабшей хватки. Ожидая удара в спину, Лаи скользнул в сторону и развернулся лицом к противнику. Но тот не думал атаковать. Держась за окровавленную руку, мужчина спешил к выходу из камеры. Лаи понял – Чуряя упускать нельзя. Он поднимет тревогу и тогда не останется шансов на спасение. Выбора не было – противника придется остановить, а значит убить.

     Юноша пустился вдогонку. Уже в дверях налетел на мужчину, сбил с ног и утянул на земляные полы камеры. Началась борьба. Даже раненым противник оставался сильным и вертким. Но нож все еще находился у Аргилая, и он им воспользовался.

     Когда Лаи только приступил к тренировкам у Трицитианы, то, не раз размышлял каково это – бить живого человека не кулаком, не тренировочной палкой, а настоящим, острым оружием. Сможет ли он нанести удар, осознавая, что может убить противника? Не дрогнет ли в последний момент рука? Ведь между тем, чтобы ударить человека и тем, чтобы наносить удар с целью отнятия чужой жизни – раскинулась огромная пропасть, перешагнуть которую в здравом уме сможет далеко не каждый.

     Но сейчас все эти размышления оказались забыты. Сейчас Аргилай боролся не только за свою свободу и свою жизнь, но и за жизнь своей наставницы. Сейчас в жгучей животной ярости он рычал, бил, боролся, мстил за страх, обиду, боль и унижение, которое его заставили испытать в поместье лорда Джордана.

     Дядюшка Чуряй поцарапал правую щеку юноше и чуть не выдавил глаз, прежде чем перестал сопротивляться и затих с каким-то свистящим выдохом из истерзанной его собственным же оружием груди.

      Лаи отбросил в сторону безжизненную руку противника и, покачиваясь от слабости, поднялся на ноги. Рукоять ножа скользила в окровавленной ладони. Пальцы дрожали, ключ никак не хотел попадать в замочную скважину кандалов. Но в этот раз судьба была благосклонна. Первый из выбранных ключей освободил Трицитиану от оков.

     Женщина растерла распухшие запястья и с удовольствием потянулась до хруста в спине.

     - Ты как? - спросила она, осматривая юношу на предмет повреждений. Но, не считая нескольких синяков и царапин, тот был невредим. – Глаз видит?

     - Видит, - кивнул Лаи. – Но болит.

     - Ты все правильно сделал. Либо он, либо мы. Иначе никак. - подбодрила наемница и похлопала собеседника по руке, что для нее было не слишком характерно.

     Затем нагнулась к разбитой чашке, намочила палец в остатках напитка и попробовала на язык.

     - Гномий самогон. Нужно найти, где его хранят.

     - Отметим освобождение? - пытаясь унять дрожь в руках, рискнул пошутить Аргилай.

     - Нет, - мрачно отозвалась рыжая, совершенно не оценив юмора. – Совенку нужен погребальный костер. Помянем его по-своему. Пошли.

     Подвал встретил пленников звенящей тишиной. Другие камеры оказались пусты. Лишь крысы шуршали по углам. В сырых коридорах не было видно ни души. Погреб, где среди прочего хранилось несколько бочек с самогоном - располагался совсем рядом. Ключ от двери нашелся на связке дядюшки Чуряя. Трица вскрыла одну из бочек ножом. Вновь попробовала на язык, удовлетворенно кивнула и велела:

     - Найди мне свечу и кусок ткани. Я пока вскрою остальные бочки.

     Обыскав подвал и две соседние камеры, на вид такие же, как та, где сейчас лежал труп Чуряя, Аргилай не нашел ничего из того, что требовала наемница. Возле каменной лестницы, ведущий наверх юноша застыл и прислушался. Из-за закрытой двери, находящейся в конце ступеней, не слышалось никаких звуков. Перепачканный кровью в одних подштанниках он решил рискнуть и подняться выше.

     Лаи осторожно выглянул из-за двери погреба и огляделся. Коридор в обе стороны оставался пуст. Тишину нарушил бой часов в одной из комнат. Аргилай посчитал удары. По всему походило, что уже вечер или ранее утро.

     Осторожно прикрыв за собой дверь, юноша босиком, а оттого бесшумно, подбежал к ближайшей от подвала двери. Та оказалась запертой. Он переместился к следующей, и толкнул ее – тоже заперта. Больше на этом этаже дверей не наблюдалось, но имелась лестница наверх. Сердце гулко бухало в груди от волнения, дыхание участилось. Необходимо идти дальше, но страх быть обнаруженным сковывал ноги. Сделав несколько глубоких вдохов, Аргилай прокрался по деревянной лестнице на второй этаж и проверил ближайшую дверь. Повезло с первой попытки. Лаи бесшумно вошел в большую, обставленную резной мебелью комнату. На столе, заваленном бумагами, в тяжелом подсвечнике горело несколько свечей – то, что надо! Рядом на спинке кресла висел черный дуплет с пышными рукавами и золотой вышивкой, не менее модный и дорогой, чем утерянный наряд Аргилая. Юноша примерил дуплет, тот оказался почти впору. Теперь следовало найти кусок ткани, который просила Трица. Наверняка сгодится скатерть или занавеска. Лаи взял свечу и прошелся по комнате разыскивая необходимое. Взгляд упал на красивый меч, висящий в оружейной композиции на стене. Не взять оружие было бы глупо, тем более великолепно заточенный клинок мог отрезать кусок занавески, закрывающей окно.

     За этим занятием юношу и застали.

     - Ты что творишь? - раздался за спиной смутно знакомый голос.

     Внутри все похолодело. Аргилай резко повернулся. Возле стола, заваленного бумагами, с пером в одной руке и маленьким перочинным ножиком в другой, стоял купец Чистогон. Тот самый, который пытался отравить Лаи с Трицитианой и украсть боевого Фельдбонского коня. Тот самый, что похищал девушек в деревнях, опаивал сонным зельем, и вез в фургоне в Тильбон, чтобы там продать в бордели.

     В этот раз тщедушное тело, больше подходящее подростку, а не взрослому мужчине - не украшала пушистая шуба.

     - Что ты там обещал мне вырезать? - хищно улыбаясь, спросил Лаи. – Кажется язык. - припомнил он.

     Аргилай закинул отрезанный кусок занавески на плечо и, поигрывая мечом, пошел на Чистогона.

     Купец отскочил к стене, опрокинув на документы банку чернил.

     - Еще, запиши восемь рулонов льна. – раздался звучный высокий голос.

     Из неприметной боковой двери, что пряталась под портьерой, в комнату, вытирая руки платком, вошел высокий статный мужчина. Темные длинные волосы спадали на белоснежную шелковую рубашку с кружевными манжетами на рукавах. Талию охватывал красный кушак. На ногах красовались замшевые сандалии с острыми носами. Лицо незнакомца украшали тонкие усики и небольшая аккуратная бородка. Мужчина постучал пальцем по губам, задумчиво поднял серые, очень светлые глаза и, наконец, заметил, что происходит вокруг.

     Чистогон стоял, прижавшись к стене. Лаи неуверенно переминался с ноги на ногу с мечом в руках.

     - О, как! – удивился незнакомец. – Кажется ты… - он постучал себя пальцем по лбу. На пальце блеснуло кольцо с большим драгоценным камнем. – Один из тех воров, что проник в мой Сад Услад. – мужчина улыбнулся. – Мне сказали - ты умер. Кажется, с тобой еще была рыжая женщина. Как там ее… а не важно! - он всплеснул руками. - Где же мои манеры? Ты, представь меня.

     - Его светлость, сэр Себастьян Джордан. – повинуясь приказу, проговорил торговец, не отлипая от стены.

     Его светлость наигранно поклонился. Ему явно доставлял удовольствие весь этот театр абсурда. Словно кошка, он играл с жертвой перед тем, как ее прикончить.

     - А меня зовут… - решил ответно представиться Аргилай.

     Но Джордан прервал его не дав закончить.

     - Это не имеет значения.

     Его светлость подошел к камину и снял прекрасный полуторный меч в ножнах, висевший на стене.

     - Ты вероломно проник в мой дом, украл фамильный меч, забрал одежду и даже… - он присмотрелся – Это кусок занавески? Не важно. - отмахнулся Джордан и продолжил торжественным голосом. - Я считаю своим долгом лично отрубить тебе руки!

     Богато украшенные ножны полетели на диван. Джордан грациозным движением умелого фехтовальщика дважды, со свистом, рассек перед собой воздух, и встав в боевую стойку, направил кончик меча на противника.

     Аргилай понимал, кто перед ним: не только богатейший человек Тильбона, но и один из самых искусных фехтовальщиков столицы. Сколько он – недавно взявший в руки палку, сможет продержаться против такого? Один удар? Может два? Наверное, три, если повезет. Но отступать было некуда. Джордан перекрыл путь к двери, отметая возможность побега для незваного гостя. Лаи, мысленно попрощался со своими руками, выставил перед собой меч и постарался принять воинственный вид. Хотя сделать это, когда на тебе надеты лишь дуплет и грязные подштанники представлялось задачей не менее сложной, чем выйти победителем из грядущего поединка.

     Глухой хлопок заставил вздрогнуть всех, кто находился в комнате. Звук был приглушенный и пришел откуда-то снизу, словно бы из подвала. За ним последовал второй и третий хлопки, заставляя стекла в стрельчатых окнах дребезжать.

     - Это что? - с удивлением спросил лорд Джордан, немного опуская меч.

     Аргилай не стал задавать подобным вопросом, поскольку догадался - Трица сама отыскала ткань и свечу, а теперь поминала Совенка гномьим самогоном по-своему. Юноша швырнул кусок занавески в противника. Ткань накрыла его светлость, как одеяло клетку с попугаем. Джордан среагировал моментально – отступил в сторону, чтобы не получить удар мечом и сорвал с головы занавеску, мешавшую видеть. Но этих мгновений оказалось достаточно - Аргилай проскочил мимо искусного фехтовальщика, распахнул дверь и стремглав кинулся вниз по лестнице.

     До подвала Лаи не добрался. В коридоре, из-за угла, на него прыгнула тень. Аргилай сделал выпад мечом, но Трица легко отвела удар ножом дядюшки Чуряя.

     - Ты где был? - раздраженно спросила женщина.

     - Там наверху… - хотел предупредить Лаи, но рыжая перебила его.

     - Важнее, что внизу! - она кивнула на дверь подвала, откуда уже валил густой черный дым. – Здесь все будет в огне. Уходим!

     Солнце клонилось к закату. На аллее парка поместья лорда Джордана мощеной мраморными плитами залегли длинные тени от деревьев. Изумрудная, аккуратно подстриженная трава выглядела, как мягкий пушистый ковер. На белоснежных каменных клумбах сотни разноцветных цветов тянули свои головки к лазоревому небу. Садовник, подстригавший кусты шиповника и попытавшийся остановить Трицитиану, отлетел в сторону с разбитым лицом. Освободившиеся пленники быстро бежали по парку, глубоко вдыхая ароматный воздух летнего вечера. После смрада холодного подвала воздух на улице казался сладким и опьяняющим. А позади бегущей пары, из окон огромной усадьбы, больше похожей на крепость, в небо поднимался столб черного дыма.

     До ворот добрались без происшествий. Но дальне начались проблемы.

     Лаи потряс запертые створки – бесполезно, украшенные коваными розами и золотыми шипами ворота стояли надежно. Вокруг не было видно ни души. Ни стражников, ни Тильбонских баламутов.

     Трицитиана еще раз приложилась ногой в дверь караулки, в попытке попасть внутрь и отыскать ключ от ворот. Но вновь потерпела неудачу – запертая изнутри дверь, оказалась прочна. Наемница плюнула и проворчала с досадой:

     - Никак.

     Аргилай оглядел раскинувшийся вокруг парк. Тени под деревьями стали гуще. Тишина и отсутствие людей казались гнетущими и пугающими. Парк, словно замер, ожидая чего-то. Даже в ветвях деревьев примолкли птицы.

     - Охраны нет, собак нет, - нервно озираясь, пробормотал юноша. – Караулка заперта изнутри, а из слуг мы встретили только садовника.

     - К чему ты клонишь? - нахмурилась женщина, невольно заражаясь нервозностью своего ученика.

     - Помнишь, Вини обмолвился, мол, кроме собак здесь есть кто-то еще?

     - Кто, например? - недовольно спросила Трица, оглядывая безмолвный и, вроде бы пустой парк.

     Ответом ей стал душераздирающий крик ужаса и боли, прозвучавший совсем недалеко. Крик оборвался. Вновь наступила тишина. Теперь еще более глубокая и вязкая.

     - Крик не там, где был садовник? - перехватывая меч поудобнее, уточнил Аргилай.

     - Похоже на то… - согласилась арт-три, крутя головой. – Видишь кого?

     - Нет. - отозвался Лаи, прижимаясь спиной к воротам и пытаясь смотреть во все стороны одновременно. – Как думаешь, кого Джордан выпустил в парк? Даже собаки спрятались. Пантера? Медведь?

     - Надеюсь не узнать этого. - ответила женщина. – Надо уходить. Перед воротами мы, как на ладони.

     - Там кто-то есть, - дрожащим голосом сообщил Аргилай, указывая мечом на группу деревьев, под которыми в тени двигался высокий силуэт. – Кажется старик.

     - Какой еще старик? - прошипела Трица и побледнела, когда незнакомец вышел из-под тени деревьев.

     - Дай меч. - севшим голосом попросила наемница.

     Аргилай протянул свое оружие рукоятью вперед и принюхался. Легкий ветерок принес со стороны парка странное тошнотворное зловоние.

     - Кто это? - спросил юноша, принюхиваясь.

     - Лезть на сторожку! - вместо ответа, приказала женщина, и Лаи удивился тому страху, что слышался в голосе его наставницы. И по этой причине поспешил исполнить ее указание.

     К тому моменту, когда Аргилай оказался на небольшой плоской крыше сторожки, гость заметно приблизился. Теперь старика можно было рассмотреть во всех деталях и вдохнуть полной грудью, исходящий от него смрад.

     Высокий рост скрывала сгорбленная поза. Грязная и спутанная густая растительность на макушке и щеках, пряча лицо свисала вниз слипшимися патлами. Хотя возможно это было не лицо, а морда, похожая на череп собаки, обтянутый человеческой кожей. Неестественно тонкие руки свисали до земли и заканчивались семью пальцами с желтыми когтями. Глаза у существа отсутствовали. Их место занимала белая, словно у трупа, кожа. И запах исходящий от монстра ничем не уступал, если не превосходил своим зловонием разлагающуюся плоть.

     - Что это? - еще раз спросил Лаи, но теперь уже голосом, дрожащим от страха.

     - Шаркач, - пояснила Трицитиана и правой рукой крутанула меч, пробуя баланс оружия. В левой руке женщина крепко сжимала нож дядюшки Чуряя. – Испражнение магов. Эхо давней войны. - пояснила она.

     Медленной, шаркающей походной существо приблизилось на расстояние нескольких шагов и замерло, покачивая косматой головой из стороны в сторону.

     - Оно слепое? - с надеждой спросил Аргилай со своего убежища. – Вроде принюхивается.

     - Или прислушивается. А ты болтаешь! - зло шикнула женщина, не спуская глаз с противника.

     Чудовище атаковало.

     Перебирая по земле всеми четырьмя конечностями с противоестественной живому существу скоростью, шаркач ринулся на Трицитиану. Движения существа были странно дерганными, словно у ярмарочной куклы на веревочках, которой управляет пьяный кукловод. Рука с когтистыми пальцами вытянулась и, как плетка-семихвостка, махнула в сторону цели.

     Лаи впервые видел свою наставницу, сражающуюся в полную силу. Теперь он осознал насколько арт-три щадила его на тренировках. Чудовище двигалось с нечеловеческой скоростью, но Трица не уступала ему. Рыжая женщина уклонялась от хлестких ударов, кружила, вокруг противника, прыжками и кувырками избегая летящих в нее рук с острыми когтями.

     Два стальных когтя в руках арт’три были не менее остры, чего когти чудовища, и наконец, она улучила момент пустить их в ход. Уклоняясь от очередного удара и согнувшись так, что, почти припала к земле, женщина молниеносно выпрямилась и контратаковала мечом. Отсеченная кисть шлепнулась на дорожку парка, а шаркач впервые за весь бой издал звук. Это было похоже на чириканье птицы, только в несколько раз громче.

     Трица отскочила в сторону, чтобы избежать удара второй руки, а затем вновь контратаковала. Нож дядюшки Чуряя, ныне покойного, вошел по самую рукоять под подбородок, под клокастую бороду чудовища.

     Оглушающее, громкое чириканье замолкло. Но не успела наемница извлечь свое оружие из смертельной раны, чтобы нанести еще одну – шаркач плюнул ей в лицо. Бурая, зловонная слизь залепила глаза, рот и нос Трицитианы, лишая возможности видеть и дышать. Уже вслепую, кувырком назад арт-три разорвала дистанцию с противником, отбросила меч и пальцами попыталась очистить лицо. Шаркач в это время сделал несколько неуверенных шагов вперед, испустил последний жалостливый писк, завалился набок и затих.

     Аргилай спрыгнул с крыши караулки, подбежал к наемнице, на ходу снимая дублет, чтобы тканью вытереть бурую зловонную слизь, и застыл, как вкопанный. По аллее парка, в их сторону торопливо вышагивал с обнаженным мечом в руках сам его светлость лорд Джордан в сопровождении пяти вооруженных арбалетами стражников.

     Голос женщины вырвал Лаи из оцепенения.

     - Шаркач мертв?- спросила она.

     - Да. Но там Джордан, - простонал Лаи, стирая слюну чудовища с лица наемницы. – И пять стражников.

     - Хреново! - кривясь от боли, сквозь зубы, прошипела Трицитиана. – Глаза горят, ничего не вижу.

     Лаи помог ей подняться. Наемница с трудом держалась на ногах, а из ее раскрасневшихся глаз катились слезы. Юноша подобрал меч и посмотрел на приближающихся противников.

     - Вот и все, - пробормотал Аргилай себе под нос. – Больше надеяться не на кого. Только на себя. Приму бой и умру достойно! - решил он, поднимая меч и принимая максимально героическую позу.

     - Ну и пугало! - раздался смутно знакомый голос со стороны ворот. – Охренеть!

     Аргилай обернулся. Просунув конопатое лицо через прутья решетки, на труп шаркача с удивлением смотрел Эгей.

     - Борзый!? - радостно воскликнул Лаи, а затем добавил более обеспокоенно. – Выбраться не можем. Ключа от ворот нет.

     - И не надо. - ухмыльнулся тот, затягивая хитроумный узел толстой веревки на одном из прутьев ворот. – Совенок где? И невеста его.

     - Все плохо. - в ответ покачал головой юноша.

     Борзый помрачнел и грязно выругался. Затем отошел от ворот вложил два пальца в рот и громко свистнул. В ответ на его свист раздался другой, но уже тише – свист кнута. Лошади разной масти, запряженные в карету, заржали и сорвались с места. Когда-то красная Коробочка стремительно набрала ход, увлекая за собой толстую веревку. Веревка натянулась, как струна, а затем обвисла. Створка ворот с грохотом отлетела в сторону и некоторое время волочилась по мостовой за каретой.

     Видя, что у пленников появилась возможность улизнуть – лорд Джордан и его стражники перешли на бег.

     Борзый подхватил невидящую Трицитиану под руку. Но та была слишком тяжела для него одного. Эгей кинул вопросительный взгляд на Лаи, мол, не хочет ли тот помочь. Но Аргилай как будто прирос к месту – стоял и смотрел на быстро приближающихся врагов.

     - Чайник на печи забыл? - поторапливая друга, раздраженно спросил Эгей. – Валим уже на!

     Лаи не двинулся. На юношу словно снизошло помутнение рассудка. Ненависть и обида за несправедливость, случившуюся в этом поместье, вновь распирала изнутри и туманила разум.

     С нотками ярости в голосе, он громко с вызовом прокричал:

     - Аргилай! Меня зовут Аргилай! Ты еще запомнишь это имя, Джордан!

     - Дубина, тебя зовут Дубина… - застонала Трица, слепо щурясь в сторону юноши. - Еще расскажи, куда мы едем.

     Но этого Лаи сообщать не стал. Терзаемый изнутри злостью, он подхватил арт-три под второе плечо и вместе с Борзым бегом потащил женщину к черной карете.

     Вини гнал лошадей до тех пор, пока друзья не покинули Тильбон. По дороге захватили Упрямца и Луну. Остановились только в лесу за Южной Окраиной на небольшой полянке. Чтобы огонь не бросался в глаза со стороны дороги небольшой костерок развели за холмом. Лишь после этого выдохнули и спокойно поговорили.

     Оказалось, что печальные новости имелись не только у Аргилая с Трицитианой. Счастливчик Ларри не простил нападения, а тем более покушения на жизнь его рыбок. За головы всех участников налета на бордель Розовый Бутон, а также за информацию о красной карете была объявлена щедрая награда.

     Новости о смерти Совенка и полном провале операции по спасению Роксаны окончательно добили настрой Тильбонских Баламутов.

     - Хорошо дым увидели и решили к воротам подкатить… - вздохнул Чарли Статус, ломая ветки и бросая их в огонь. – Так и вас бы не вытащили.

     - Что за пугало валялось у ворот? - с интересом спросил Эгей Борзый.

     - Шаркач, - пояснила Трица, щурясь и утирая сочащиеся из глаз слезы. – Магическая тварь. Их всех должны были давно перебить. Но Джордан где-то достал одного.

     - Трындец он вонючий. - поморщился рыжий парень, вспоминая мерзкий смрад.

     - Ты уже лучше видишь? - обеспокоенно спросил Аргилай у наемницы.

     - Достаточно, чтобы разглядеть дубину, который кричит на ограблении свое имя! - скривилась та. – Теперь они знают двоих. Тем проще найти оставшихся.

     - Коробочку придется сжечь. - с сожалением сообщил Вини. – Только не знаю, поможет ли. К Чарли домой нагрянули уже небось.

     - Хрен с ними. - расстроено отмахнулся столичный модник. – Ларри мать не тронет, отца забоится. А я домой не сунусь теперь.

     - Поехали с нами, - предложил Аргилай. – Все вы, поехали! Вместе не пропадем, мы отличная команда!

     - Не могу… - грустно протянул Эгей, встал и подошел к карете. Извлек из тайника в несколько бутылок с вином, откупорил и раздал товарищам. А вот еды в коробочке, увы, не нашлось. – Семью бросить не могу. - продолжил Борзый, садясь на свое место у костра.

     - Не переживай за нас Лаи, - пробасил Вини, кладя свою огромную ладонь на плечо товарища. – Выкрутимся, не впервой. Если совсем горячо станет – в ополчение запишемся и рванем в Фельдбон. - он усмехнулся, вытянул длинные ноги к костру и стрельнул глазами на Эгея. – У Борзога связи. Каждую неделю в армию записывается.

     - Зачем ты вообще рот открыл? - недовольно спросила Трица, возвращаясь к старой теме и отпивая вина из бутылки. – На кой орать свое имя?

     Аргилай виновато потупился в землю, собираясь промолчать. Но все еще клокочущая внутри ярость взяла верх, он поднял глаза и ответил наемнице:

     - Джордан и такие богатеи как он, творят, что им вздумается под прикрытием денег. Не боясь, не скрываясь и не таясь. Жизнь простого человека для них ничто, пустое место. Они относятся к нам, как к вещам, как к куклам, с которыми можно творить все, что угодно. - Лаи помолчал, а после добавил. – Мне надоело бояться и быть вещью для таких людей. У вещи нет имени, а у человека есть. Пусть Джордан знает, что я не боюсь его. Пусть запомнит, что обычные люди без денег и власти могут утереть ему нос.

     - Да, вокруг много несправедливости, - посочувствовал Вини. – Это тяжело, но приходится с этим жить. Таков мир, тут ничего не поделаешь.

     - Мир таков, каким создаем его мы! - сжимая кулаки, ответил Аргилай. - Маленькие несправедливости, которые мы допускаем, мимо которых проходим, отводя глаза и качая головой – в сумме создают несправедливости большие. А те в свою очередь складываются в общую несправедливость мира.

     - Я уже слишком пьян, чтобы осилить такое! - засмеялся Эгей, отбрасывая пустую бутылку. – Но мимо одной несправедливости я все, же не пройду мимо. - он встал, покачнулся и отправился к карете за добавкой.

     - Кроет тебя Лаи, конечно конкретно… - пробормотал Вини. – Говорят, убийство меняет человека.

     - Ага, он становится холодным! - копаясь в тайнике, крикнул Борзый.

     - Сегодня Аргилай впервые отнял жизнь. - не обратив внимания на комментарий, продолжил здоровяк. – Такое изменяет, ломает что-то в душе.

     - А я слышал, - с пьяной радостью сообщил вернувшийся с бутылкой Эгей. – Что убитый является к своему убийце в первую ночь и душит того ледяными влажными пальцами. Здорово, правда? Мы трупака схватим, пожарим и будет закусон!

     - Лаи прав. - внезапно согласилась Трица. – Но нам не справиться с такими, как Джордан. Мы слабее. Даже все вместе.

     - Тогда я стану сильнее! - упрямо ответил Аргилай, и в его глазах под нахмуренными бровями грозно сверкнуло пламя костра.

     Глава 13 - Ведьма.

     Спешно покинув Тильбон, Трицитиана, опасаясь погони, не рискнула продолжить путешествие по главной дороге. Наемница решила идти вдоль тракта по лесам. Друзья старались избегать деревень, ночевали под открытым небом, питались корешками, а при удачной охоте - мясом мелкой дичи.

     Труп дядюшки Чуряя не явился за своим убийцей в первую ночь. Не явился и во вторую. Быть может, заплутал или задержался по дороге. На третью ночь он тоже не рискнул потревожить сон Аргилая. Как и в последующие. Наверное, забыл, что он должен душить своего губителя, или просто поленился идти. А вот Лаи не забыл тот смертельный поединок в зловонной камере подвала особняка лорда Джордана. Не забыл, как его жизнь висела на волоске и могла оборваться от рук пьяного негодяя. Запомнил раз и навсегда, что бой — это не тренировка, не рыцарский турнир. В бою нет места для ошибки, потому, что цена проигрыша - смерть.

     На второй день после расставания с Тильбонскими Баламутами Аргилай подобрал в лесу две крепкие палки и подошел к Трице.

     - Я был не прав, когда забросил тренировки. Лишь благодаря твоим урокам мы выбрались из плена. Я хочу, чтобы ты учила меня дальше. - попросил он. – Обещаю - я буду старательнее получать тумаки и перестану ныть.

     Наемница, ощипывающая подбитую камнем ворону, подняла на юношу свои глаза цвета весеннего льда и после короткого размышления, ответила:

     - Иногда, чтобы понять ценность чего-то, приходится заплатить высокую цену. Верно?

     - Джордан еще получит свое. - кивнул Лаи. – Я не забуду Совенка.

     - Я помню твои слова у костра, - сказала Трица. – Я готова учить тебя дальше. Но не надейся, что умение сражаться поможет искоренить несправедливость в мире. Поверь, я знаю.

     - Верю. - не стал спорить Аргилай, но затем упрямо добавил. – Но я попытаюсь!

     - Зачем?

     - Не знаю, - честно признался юноша. – Но внутри меня есть чувство - с этим миром что-то не так. Несправедливость обжигает меня не хуже пламени. Давит, гнетет. Я хочу помогать, хочу улучшать, изменять. Не могу пройти мимо, не могу отвернуться. Понимаешь, я даже не знаю, кто я, но я хочу быть полезен. Хочу быть частью этого мира!

     Арт-три тяжело вздохнула и сокрушенно покачала головой.

     - Тяжкое бремя ты взваливаешь себе на плечи. Неблагодарное. Не говоря уже о том, что справедливость у каждого своя.

     - Это мой выбор. - тихо ответил Аргилай.

     - Твой. - согласилась Трицитиана и взяла одну из предложенных палок. Внимательно осмотрела ее и одним молниеносным движением сломала о колено. – На дрова пойдет! - посмеиваясь, сообщила она.

     Лаи удивленно заморгал, а женщина пояснила:

     - Ты хочешь, чтобы великая воительница сражалась этой трухой? Иди и найди мне крепкую дубинку, которую я не смогу сломать об твою голову. Бегом!

     Юноша радостно улыбнулся и отправился выполнять задание.

     Не забыл Аргилай и про свой медальон. Трицитиана по первой просьбе и без лишних вопросов вернула юноше его маленький прозрачный камешек, искусно ограненный в виде капли воды.

     Лаи неоднократно порывался прикопать украшение где-нибудь в лесу под кустом, но каждый раз его что-то останавливало в последний момент. Вдруг кто найдет, обрадуется, покажет не тем людям и тогда проблемы начнутся уже у нашедшего. А украшение все равно в итоге попадет в руки столь охочих до него магов острова Семи Башен. Этого Лаи допустить не мог из чистого упрямства. Магический артефакт надлежало спрятать надежно, а не просто закопать в лесу.

     Тренировки проходили каждый вечер. Беря длинные или короткие палки, друзья имитировали бой на различном оружии. Из прутьев удалось сплести пару легких тренировочных щитов и поработать с ними.

     Чем чаще Аргилай тренировался, тем пестрее становилось его тело от синяков. Но это был не единственный результат. С каждым днем юноша пропускал все меньше ударов. А на третью неделю с момента побега из Тильбона сам умудрился поставить синяк наставнице. Пусть один, но зато на лбу.

     А на седьмую неделю случилось то, о чем Трицитиана предупреждала еще в самом начале путешествия. И что уже случалось однажды. Упрямец опять потерял подкову.

     Женщина высказала все, что думает про Аргилая. Затем поворчав пару часов себе под нос, решила, что они уже достаточно далеко ушли от столицы и теперь самое время рискнуть и зайти в какое-нибудь село. Раз уж дальше продолжать путь с охромевшим конем небезопасно.

     Находиться под открытым солнцем, после нескольких недель проведенных в тени деревьев было непривычно жарко. Луга дышали летним зноем, стрекотали пением сотен кузнечиков и ароматно пахли травой.

     Босоногий мальчишка, одетый в длинную изодранную рубашку и подпоясанный веревкой, первым встретил путешественников у околицы. Парень сидел на покосившихся остатках когда-то большого плетня, с интересом поглядывал на гостей и задумчиво жевал травинку.

     - Здорова, малой! - не вылезая из седла Луны, поприветствовала Трица. – Что за село?

     - Сытное. - лениво протянул тот, почесывая грязными пальцами свой живот.

     - Многообещающее название. - причмокнул Аргилай, которому осточертели вареные корешки и мясо, которое Трица готовила на углях. Оно всегда получалось либо пережаренным и жестким, как подошва, либо сырым и крайне неблагоприятно влияло на частоту посещения кустов. – Еды у вас купить можно? - спросил юноша.

     - Нееа, - столь же лениво, как раньше, протянул мальчик. – Самим жрать нечего. Скот болеет. Урожай саранча уничтожила. Третий год хрен без соли доедаем.

     - А кузнец у вас есть? - спросила наемница. - Лошадку подковать.

     Малой поковырял в носу, извлек находку, изучил и вытер о рубаху.

     - Может и есть… - с явной неохотой туманно ответил он, теряя всякий интерес к пришлым.

     - Меч подержать хочешь? - предложил Лаи и показал свой меч, который честно украл в поместье лорда Джордана. Блестящий и красиво украшенный.

     - Всамделишней? - с явным любопытством уточнил парнишка и у него загорелись глаза.

     - Настоящий, рыцарский. - заверил Аргилай.

     Мальчик с сомнением покосился на наряд собеседника. Аргилай все еще был одет в дорогой черный дублет и короткие подштанники. Ботинки отсутствовали, а давно не мытые ноги ничем не уступали по чистоте ногам деревенского паренька.

     - Где спер? - спросил тот.

     - Где спер там уже нету. - с легкой обидой ответил Лаи. – Не хочешь подержать – так и скажи. Дважды предлагать не стану.

     Мальчик выплюнул травинку, спрыгнул с плетня и махнул рукой.

     - Пошли, к ковалю провожу. - он остановился и погрозил пальцем. – Только не надуй - меч в руки дашь.

     Кузница находилась всего в нескольких шагах от околицы. Мальчишка определенно не прогадал на своей сделке. Кузнеца на месте не оказалось. После некоторых препирательств и обещания не только подержать, но и помахать мечом, маленький хитрец согласился проводить гостей до дома кузнеца. Тот жил в центре Сытного, что послужило поводом осмотреться.

     Село, вопреки своему названию, производило весьма плачевное впечатление. Казалось, что в какой-то момент цветущее, богатое поселение поразила тяжелая болезнь. Большие дворы с когда-то высокими, а ныне покосившимися заборами, заросли бурьяном, крапивой и беленой. Крепкие избы гнили и медленно разваливались - хозяева не слишком спешили произвести ремонт. Следы убывающего благополучия виднелись всюду. Не только в строениях, но и в растерянных, обреченных глазах селян.

     - У вас поминки? - спросил Аргилай.

     - Не, всегда так. - ответил мальчишка, пожимая плечами.

     С крыльца большой избы к гостям спустился высокий, мускулистый мужчина с румяным лицом и длинной русой бородой. Ступеньки под его большими ногами страдальчески заскрипели. Кузнец села Сытное выглядел так, словно сошел с картинок книги сказок. Для полноты образа не хватало лишь фартука и кожаного обруча на голове.

     - Доброго дня! - произнес сказочный кузнец, учтивым поклоном приветствуя гостей. – Что привело вас в мой дом?

      - И тебе не хворать. Нам лошадку подковать, - Трица кивнула в сторону громадного боевого скакуна. – Подкову в дороге посеяли. - пояснила она, нехорошо покосившись на Аргилая.

     С профессиональным интересом мужчина внимательно осмотрел копыта Фельдбонского боевого жеребца и вынес свой вердикт:

     - Увы-увы, подобных подков в деревне не сыскать.

     - А изготовить можно? - уточнил Лаи, внимательно следя за мальчишкой, который радостно размахивал мечом. Юноша боялся, что хитрец отрубит себе уши или вовсе смоется с драгоценным оружием.

     - Можно, - кивнул кузнец, и добавил. – Но сегодня никак, простите. Дочь моя хвора, ухода требует, отлучиться не смею.

     - Мы готовы ждать до завтра, - заверила наемница. – И дочери твоей деньги не помешают на лечение.

     Мужчина помрачнел и со вздохом ответил:

     - Не в деньгах дело. Чует сердце, беда приключилась. - он задумчиво осмотрел чужаков. – Быть может, вы мне поможете? А я вам опосля подкову бесплатно справлю.

      - Быть может. - туманно ответила Трицитиана. – В чем помощь требуется?

     - Дочь моя, кровиночка, захворала намедни. В огне вся, лихорадит третий день. - начал свой рассказ кузнец. – Зять к ведьме пошел, в ноги поклониться, трав чудодейственных просить. Ушел вчера утром, к обеду воротиться должен был. Да вот до сих пор нету.

     - Соседей бы попросил сходить за ним. Или вон малого. - пожала плечами женщина. – Может, оступился по дороге, ногу повредил.

     - Боязно. Ведьма у нас лютая. Не пойдут люди, забоятся. Осерчает ведьма – в жабу превратит. - пояснил кузнец, качая головой. – А сам не могу я, дочери уход нужен. Не оставлю кровиночку.

     - Ведьма? - с интересом спросил Аргилай, навостряя уши и, прекращая гоняться за мальчишкой, который не хотел отдавать меч.

     - Злая ведьма, которая может превратить в жабу? - уточнила Трица, и в ее голосе прозвучал плохо скрываемый сарказм.

     - Да. - серьезно ответил мужчина. – Зятя моего Йорген звать. Справьтесь о нем у ведьмы. Найдите парня. На сердце не спокойно, чует беду.

     - Сходим к вашей ведьме, отчего не сходить. - легко согласилась рыжая наемница. – Добраться до нее как?

     - Избушка недалече. На лысом холме стоит. - пояснил кузнец. – Я соседа кликну, он охотник бывалый. Проводит вас, не заплутаете.

     - Договорились! - кивнула Трица. – Ты пока за лошадками нашими присмотри.

     Утоптанная множеством ног, лесная тропинка лентой вилась среди высоких старых деревьев. В раскидистых кронах, закрывающих лазоревое небо, среди ярко-зеленой листвы щебетали птички, а рыжие белки ловко прыгали с ветки на ветку, с интересом поглядывая на путников.

     - Йорген парень справный, работящий, заботливый, добряк, какого поискать. Слова плохого про него не скажу, вот хоть режьте. - заверил сосед кузнеца дед Хомич, ведя пришлых по тропинке. – Охотник отличный, лучше, чем я в свое время. Что в лес не отправится, то с добычей к вечеру возвращался. Ну, то есть раньше так было, а сейчас зверь ушел. Ворону подбил – считай повезло. А то и пичугами с белками обходиться приходится. Не верю я, что Йорген мог загулять и женку бросить. Вот хоть режьте меня, но не мог. В беду попал парень, ох попал. Ведьма слопала, хоть режьте.

     - А что за ведьма такая, дед? Расскажи, - попросила Трица, с трудом подстраиваясь под медленную, шаркающую походку собеседника. – Кто такая, откуда взялась?

     - Да пес ее знает, откуда взялась. - недовольно ответил дед Хомич, хромая на левую ногу. – Из Бездны никак по наши жизни явилась. Когда она в наше село пришла я тогда еще на охоту ходил. Зим десять минуло с тех пор. Ох, сколько воды утекло, ох сколько. Сытое в то время и звалось иначе. - усмехнулся старик. – Поначалу нормально все шло. Толк от ведьмы всем был. А ей от нас. Принесешь, бывает крынку молока, попросишь, мол, охрани матушка, недуг отвадь – и враз здоровым станешь. Раны затягивала, кости сращивала, скотину лечила, рожениц от лихорадки спасала, дождь призывала, а когда надо и стужу отваживала.

     - Вот прям так все и делала? - сдерживая улыбку, уточнила наемница. – И погодой управляла и лечила всех? И все сама без помощников? А еще говорят женщины существа слабые.

     - Вот хоть режьте меня, а не вру! - заверил дед Хомич. – Но осерчала ведьма. Гадаем отчего, но не ведаем. Дары наши не принимает, в помощи отказывает. Справлялись, кто обидел, наказать обидчика обещали. Да все впустую. Злая ведьма стала, гонит гостей. А тут и в селе, как назло сплошные напасти начались – скотина болеет, урожай третий год саранча жрет, бабы при родах мрут, как мухи. А то и похуже что случается. - он понизил голос и продолжил. - Невестка углежога нашего говорят, жабу родила. Большую, черную. Эх, - вздохнул дед и разочарованно махнул рукой. - Боюсь я за Йоргена, ох боюсь. Как бы беды с ним не вышло.

     - Найдем мы Йоргена, не дрейфь дед. - успокоила Трицитиана. – А выглядит ваша ведьма как?

     - Что значит, как? - удивленно переспросил старик. – Ведьма выглядит, как ведьма. Старая, седая, сгорбленная, одета во все черное. На голове шляпа остроконечная, нос с бородавкой. И глаза такие внимательные-внимательные, ничего не упускают.

     С каждым словом деда Хомича, рыжие брови Трицы поднимались все выше и выше над глазами, пока лицо не стало максимально вытянутым и удивленным.

     - Может и метла имеется? - с робкой надеждой спросила она.

     - Имеется, - подтвердил старик. – Как же это ведьма и без метлы.

     - Да, действительно, - поспешила согласиться обескураженная наемница. – Без метлы ведьма никак.

     - В село завсегда на метле прилетала. - с важным видом сообщил дед Хомич.

     Трицитиана от изумления не нашлась, что ответить. А вот Аргилай нашелся.

     - А как это - на метле то? - поразился юноша. – Черенок же тонкий. Тут и от седла задница болит, а на метле так это вообще мне кажется… - Лаи поежился, представляя, как палка от меты врезается в зад.

     - Вот и спросишь у ведьмы. - посоветовал старик и остановился. – Пришли. - сообщил он и указал на небольшой, свободный от деревьев холм посреди леса, на вершине которого стояла маленькая бревенчатая избушка.

     Трица нахмурилась, с подозрением рассматривая сооружение. Отсюда виднелись только две стены. На обеих отсутствовали окна и двери.

     - А где вход? - спросила наемница. - С другой стороны?

     - Ни окон, ни дверей. - посмеиваясь, ответил дед Хомич.

     - Как войти то? Как ведьма в дом попадает? - недоверчиво уточнила Трицитиана.

     - Через дымоход. - пояснил старик с ноткой гордости. – На метле влетает, и на метле вылетает с клубами фиолетового дыма.

     - Да ну, бред какой-то… - проворчала женщина и принялась подниматься по склону холма.

     - Удачи! - пожелал старик, оставаясь на месте. – Надеюсь, не сгинете, как Йорген.

     - А ты не идешь, дед? - удивилась наемница.

     - Я избу показать обещался, - отозвался тот. – Вот и показал. А идти не пойду. Стар я слишком, чтобы жабой век доживать.

     Трицитиана подняла глаза к небу и разочарованно плюнув, продолжила подъем.

     - Мне показалось, или ты не очень-то селянам веришь про дела ведьмы? - спросил Аргилай, догоняя женщину уже возле самой избы.

     - Не очень-то. - кивнула Трицитиана, обходя избушку ведьмы по кругу. Входа все так же не наблюдалось.

     - Но почему? - удивился юноша.

     - Тебе Жадинсткой ведьмы было мало с ее лапками могильных червей и порошком из рога черного жеребца? - уточнила женщина. – Шарлатаны они все. - категорически заверила она и выругалась. – Да где ж вход, драть его!? Даже окон не имеется.

     - Дымоход. - напомнил Лаи, указывая пальцем на крышу

     - Вот сам и лезь, - огрызнулась Трица. – А я вход поищу.

     - Нет тут входа, мы дом со всех сторон осмотрели. - заспорил юноша. – Глухие стены, ни щелочки.

     - Обследуем холм. - решила наемница.

     Внимательно осматриваясь, друзья медленно спустились по склону.

     - А как же маги острова Семи Башен? - продолжил гнуть свое Аргилай. – У них есть магия. Почему ведьмам не колдовать?

     - Магия это тебе не пальцем в носу ковырять. Магия штука наследственная, - пояснила Трицитиана, отводя в сторону ветки кустов и внимательно осматривая под ними землю. - От отца к сыну передается. Хотя и не всегда, случаются неприятности. Но передача магии происходит исключительно по мужской линии. К сожалению. Уж поверь – кому как не дочери мага знать. О, нашла! - торжественно объявила она, указывая на неприметный люк, крышку которого умело, замаскировали дерном и закидали листвой.

     Лаи схватился и потянул за металлическое кольцо. Люк легко открылся. Перед напарниками предстал черный земляной ход, усиленный по краям деревянными балками. Здесь же на крюке, вбитым в одну из балок, висел деревянный фонарь с оплывшей свечей внутри. Оперативно запалив фонарь, Трица юркнула в люк. Аргилай постарался не отстать, чтобы не оказаться под землей в полной темноте.

     Через несколько шагов земляной коридор вывел прямиком к закрытой, но не запертой деревянной двери. Стараясь, чтобы петли не заскрипели, и, прикрыв рукой огонек фонаря, наемница слегка приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щель. Внутри была непроглядная тьма и стояла мертвая тишина. Немного выждав и окончательно убедившись, что из помещения, расположенным за дверью не доносится никаких звуков, Трица открыла дверь настежь и вошла, подсвечивая себе дорогу фонарем.

     Судя по глухим бревенчатым стенам, друзья оказались внутри избы ведьмы. Обстановка удивляла своей скромностью. Присутствовал стол, заваленный каким-то хламом, табурет возле стола, большой сундук у стены, несколько метел рядом с ним и устланная старой соломой деревянная кровать в углу.

     Аргилай запалил свечу, найденную на столе, и подошел к метлам. Взял одну, поместил себе между ног, попытался оседлать.

     - Ой! - пожаловался юноша, потирая промежность. – Не понимаю, как на ней сидеть.

     Трицитиана откинула крышку сундука и извлекла из него несколько черных платьев, остроконечную шляпу, седой парик и два больших накладных носа с крупными бородавками.

     - А я, что говорила! - с триумфом воскликнула наемница, потрясая найденными носами, как добытыми трофеями. – Липовая ведьма! Шарлатанка!

     - Тогда куда девался Йорген? - спросил Лаи, заглядывая под кровать и обнаруживая там только ночной горшок.

     Трица перешла изучению того, что лежало на столе, безжалостно расшвыривая осмотренные предметы в разные стороны.

     - Может охотник раскрыл шарлатанку и сейчас она зарывает его тело где-то под деревцем. - предположила женщина, пробегая глазами по каким-то листкам пергамента.

     - Или ведьма на самом деле молодая красавица, а Йорген изменяет жене. - внес свой вариант Лаи, доставляя себе такое редкое теперь удовольствие, как вытянуться на кровати.

     - Или они в сговоре… - пробормотала Трицитиана, изучая какую-то записку на клочке бумаги. – Так, понятно. Здесь мы узнали достаточно. - коротко бросила она и, сложив записку, сунула себе за пазуху. – Пойдем.

     - Ты что-то нашла? - с любопытством спросил Аргилай, слезая с кровати.

     - Да, - кивнула наемница, направляясь к люку. – Зацепку.

     Деда Хомича они застали на том же месте, где расстались с ним. Старик стоял у подножия лысого холма и с удивлением смотрел на спускающихся к нему спутников – живых и невредимых.

     - Эй, дед, - на ходу бросила Трицитиана. – До углежога вашего далеко идти?

     - Через лесок, потом вдоль ручья немного и там еще крючочек. - заковыристо объяснил тот.

     - Веди. - велела наемница.

     - Та на кой? - удивился старик.

     - На жабу черную посмотреть хочу. - ответила рыжая, а затем, сделав страшные глаза, добавила. – Вдруг это Йорген заколдованный.

     Дед Хомич испуганно всплеснул руками и, прихрамывая, припустил по лесной тропинке, показывая дорогу и причитая на ходу.

     - Ах, как же в жабу, ох, как же это, ах бедный Йорген…

     - В жабу? - тихо, так, чтобы старик не услышал, спросил Аргилай. – Она же шарлатанка.

     Вместо ответа, Трица достала из-за пазухи записку, найденную в избушке ведьмы и молча, протянула юноше. Тот развернул клочок грубой бумаги, и с трудом продираясь через косо накаляканные слова с множеством ошибок, прочитал: «Заклинаю тебя, исцели первенца жены моей. Отведи проклятие черное, верни облик человеческий. А не поможешь, изведу тебя гниду».

     У забора, собранного из тонких заостренных жердей, за которым виднелись несколько небольших изб, путников встретил высокий поджарый мужчина. Прокопченная до золотистого блеска морщинистая кожа рук и лица незнакомца, а также перепачканная угольной пылью одежда, со всей очевидностью указывали на профессию человека.

     - Эй, дед, - махнув чумазой ладонью, приветствовал углежог. – Кого притащил?

     - Коваля нашего приятели, - представил своих спутников старик. – На жабу черную взглянуть желают.

     - Та на кой им на жабу зенки пучить? - с подозрением спросил углежог, почесывая черную бороду, опаленную на кончиках курчавых волос. – Чай не балаган у нас.

     - Вижу, что не балаган, - с уважением произнесла Трица подбоченившись. – Люди все рабочие, при деле. А скажи мне уважаемый, грамоте у вас ученые в семье есть.

     - Имеются! - перестав чесаться и начав поглаживать бороду, важно ответил мужчина. – Старший мой грамотный. В Ноби три месяца грамоте отучился. И жена у него городская. Оттудова и привез. Як вернулся с города, так сразу шумную свадебку сыграли. – добавил он, а после с подозрением добавил. – А ты почто интересуешься?

     - Сын твой записку ведьме писал? - прямо спросила наемница.

     Углежог перестал гладить подпаленную бороду. Его глаза заметались, а голос стал неуверенным.

     - Яку записку? - невинно спросил он, заметно, напрягаясь.

     - Горе я ваше понимаю, - решила зайти с другого конца, Трица. – За ведьму не виню. Нам Йорген нужен. Он к ведьме вчера ушел и не вернулся. Может, что знаете о нем. В долгу не останемся.

     Мужчина сразу расслабился и вновь принялся чесать бороду.

     - Нету больше Йоргена, - сообщил он с искренним сожалением. – Погубила ведьма мужика. Сожрала с голоду!

     - Рассказывай. - попросила женщина.

     Собравшись мыслями и немного помолчав, углежог начал свой рассказ.

     - Отправились, мы с сыном ведьму гадюку подколодную изловить. Не желает по-хорошему, гнида, внука моего расколдовать - проклятие отвадить. Так решили силой принудим. Вышли рано, затемно, петухи молчали еще. Добрались до лысого холма. Сметаны крынку и пирогов горячих с грибами на пенек поставили, а сами в кустах схоронились. В избу то нам не попасть - дымоход узкий. Вот и порешили ведьму выманить и схватить, когда выйдет. Учует ведьма пироги спросонья, из избы своей вылезет, тут мы ее тепленькую и скрутим.

     - Мудро-мудро… - похвалил дед Хомич, внимательно слушая историю.

     - Сидим значит в кустах, ждем, комаров гоняем и тут глядь: Йорген идет, и на холм. Скоро так прошел, даже окликнуть не успели. Скрылся за избой и пропал. А потом ведьма явилась. На пироги со сметаной даже не зыркнула – явно сытая. Явилась и сразу в сторону села отправилась. Тут мы ее палкой по голове трахнули и в мешок сунули, чтобы заколдовать нас не смогла.

     - Ай, ловко! - восхитился старик.

     - А Йорген? - уточнила Трица.

     - Так я ж говорю, - повышая голос, чтобы собеседникам было понятнее, повторил углежог. – Сожрала его ведьма. На пироги не глянула – знамо сытая. А с чего ей сытой быть, когда селяне ей подачек не носят? Как пить дать сожрала мужика. И косточек не оставила.

     - Искали хоть? Лес осмотрели вокруг? - недовольно спросила наемница.

     - А, то как же, - обиделся мужчина. – И холм оглядели и лес вокруг. Ходили, кликали. Но и следов не сыскали. Сожрала мужика ведьма, как пить дать сожрала.

     - Не сходится… - задумчиво теребя свой подбородок, пробормотала Трицитиана. – Мы в избу зашли. Следов Йоргена там нет. С одеждой же она его сожрать не могла. Уверен, что Йорген не ушел?

     - А хоть и с одеждой! - насупился углежог. – Мне не верите, так сами с ведьмы спросите.

     - Она жива? - удивленно спросила наемница.

     - Жива. - кивнул мужчина с опаленной бородой. – Во дворе повязали. Идем, покажу.

     Посреди просторного двора, зажатого между трех изб, рядом с колодцем был вбит толстый столб. У столба, крепко обмотанная толстой ржавой цепью, стояла ведьма. Именно такая, как описал дед Хомич. Остроконечная шляпа с широкими полями, большой нос с бородавкой, седые перепутанные волосы и черная одежда, скрывающая сгорбленную фигуру старухи.

     Высокий бородатый мужчина - более молодая копия прокопченного углежога, с фанатичной аккуратностью раскладывал под столбом охапки хвороста. Увидев гостей, он оторвался от своего занятия и с удивлением спросил:

     - Отец, это кто?

     - Коваля приятели, - пояснил тот. - Йоргена разыскивают.

     - Так погубила ведьма его… - вздохнул сын углежога и погрозил кулаком, привязанной к столбу ведьме. – У, гнида! За все поплатишься!

     - Призналась, что убила? - спросила Трица, рассматривая пленницу.

     - Держи карман шире! - ответил молодой мужчина. – Как вчера притащили, так молчит, точно воды в рот набрала.

     - Эй, ты, - Трицитиана обратилась к прикованной к столбу ведьме. – Мы разыскиваем Йоргена. Последний раз его видели возле твоего дома. Помоги нам его найти и быть может, я уговорю этих добрых людей не убивать тебя.

     Ведьма ничего не ответила. Даже не посмотрела в сторону наемницы.

     Углежог развел руками.

     - Говорил же – пустое это.

     В одной из изб открылась дверь и во двор вышла симпатичная молодая женщина, покачивая в руках небольшой тряпичный куль. Из куля доносился приглушенный плач младенца. Гости вытянули шеи, с любопытством пытаясь рассмотреть ребенка, превращенного в черную жабу. Но их ждало жестокое разочарование - в куле плакал обычный чернокожий младенец, какие обычно рождаются от южан.

     Аргилай непонимающе нахмурился, а Трицитиана спросила голосом, в котором звенели слишком наигранные нотки безразличия:

     - Ребеночек сразу после свадьбы родился? Быстро зачали?

     - Да, - подтвердил сын углежога. – Почему ты спрашиваешь.

     - Так просто, - невинно отозвалась наемница. – Не бери в голову.

     - Глядите люди добрые, во что эта гнида обратила внука моего! - с горечью возвестил прокопченный мужчина.

     - Полагаешь если ведьму сжечь, то заклятие рассеется? - поинтересовалась Трица. – Уверены, что поможет?

     - Сын гадал вонзить ей осиновый кол в сердце, вскрыть брюхо, набить чесноком и сварить на медленном огне. - принимая важный вид, сообщил углежог.

     - Интересный рецепт, - оценила рыжая женщина. – Но осиновый кол это вроде против вампиров.

     - В Ноби я читал книгу «Кувалда Ведьм, изничтожающий ведьм и их козни, подобно острейшему мечу». - продекламировал сложное название сын углежога. – Там указаны лучшие способы уничтожения ведь.

     Углежог с гордостью посмотрел на своего образованного, начитанного сына, а затем сказал с легкой грустью:

     - Котла, однако, не сыскали, такого чтобы ведьма поместилась.

     - Нарезать надобно. - предложил дед Хомич.

     - Еще в книге рекомендуется отрубить ведьме голову серебряным мечом, вставить в рот свеклу или хотя бы репку и пожарить ведьму на углях. Но нашем Сытном такого меча не раздобыть. - разводя руками, с сожалением сказал сын углежога.

     - Серебро говорят, на оборотней работает. - с сомнением предположила Трицитиана.

     - А это точно была не поваренная книга? - уточнил Аргилай.

     Трица больно ткнула юношу локтем и уголком губ тихо произнесла, так, чтобы услышал только он:

     - В селе неурожай, голод меняет людей.

     - И тогда мы порешили пустить в ход самый надежный способ. - пояснил углежог. – Сжечь ведьму!

     - Проверенный способ. - одобрительно кивая, авторитетно заявил дед Хомич. – Сжечь ведьму!

     Углежог достал огниво, нагнулся к лежащему факелу, высек искру. Пламя легко занялось и быстро разгорелось на промасленной ткани. Копченый мужчина поднялся, держа факел в руке, и торжественно произнес:

     - Пришел час ответить за все лихо, что ты творила нам, старая гнида!

     Рука Трицитианы легла на перепачканное углем плечо мужчины.

     - Повремени, успеешь. Я с ней еще не закончила. - произнесла наемница.

     - Почто валандаться? - удивился тот, порываясь запалить сложенный под столбом хворост.

     - Лаи, будь добр, - арт-три кивнула в сторону ведьмы. – Открой нам истинный облик женщины.

     Обрадованный, что ему доверили столь ответственную роль, Аргилай выпятил грудь и чеканя шаг, торжественной походкой пересек двор. Возле столба он остановился и театральным жестом поднял руку, чтобы сорвать с прикованной ведьмы накладной бородавчатый нос. Ухватился, дернул. Безрезультатно. Явно поддельный на ощупь нос был надежно приклеен и держался крепко.

     - Секундочку! - виновато улыбнулся Лаи, ожидающим зрителям и взялся руками за седовласый парик.

     В этот момент его глаза встретились с глазами ведьмы. В глазах ряженой самозванки не было видно страха, в них блестело искреннее удивление, смешанное с радостью и надеждой. Словно бы ведьма внезапно узнала юношу и обрадовалась его появлению.

     - Откуда… - хриплым голосом пробормотала старуха, рассматривая Аргилая.

     - Откуда узнали? - переспросил тот. – В избу твою пролезли. Зачем голову людям морочишь?

     Ведьма не ответила. Седовласая сгорбленная старушка, легко отбросив в сторону тяжелую цель, отошла от столба и с хрустом потянулась.

     Лаи, как стоял с поднятыми руками, так и остался стоять в крайнем удивлении. А вот углежог с сыном удивляться не стали. Мужчины воинственно закричали и, подхватив с земли две деревянные жерди, бросились в атаку. Но не пробежали и нескольких шагов, когда палки в их руках внезапно превратились в ужей. Воинственный крик превратился в вопли ужаса.

     - Так вот значит, какова ваша благодарность за все годы благополучия, что я подарила деревне! - зло прошипела ведьма, величественно ступая по двору. – Забыли, в какой дыре жили до моего прихода?

     Несостоявшиеся вояки в страхе побросали извивающихся змей и, захватив с собой женщину с черным ребенком, скрылись за дверью ближайшей избы. Дед Хомич в суеверном ужасе упал на колени и, закрыв голову руками, повторял скороговоркой:

     - Только не в жабу, матушка, только не в жабу, ай не в жабу…

     Трица бросила копье на землю и, выставив перед собой руки в примиряющем жесте, произнесла успокаивающим голосом:

     - Спокойно бабуля, мы хотели лишь поговорить! Нам нужен Йорген. Его жена тяжело, больна и нуждается в твоей помощи.

     В ответ ведьма вложила два пальца в рот и громко, коротко свистнула. Из ближайшего сарая послушно вылетела метла, описала по двору круг и остановилась рядом с седовласой старухой.

     Аргилай, наконец, оправился от шока. Он медленно опустил поднятые руки и потянулся к мечу, висящему на поясе. Но не успел Лаи достать оружие, как ржавая цепь, лежащая возле столба, зашевелилась на земле словно змея, поднялась в воздух и стремительно обвилась вокруг юноши, лишая того возможности двигаться.

     Ведьма в это время приподняла подол своего одеяния, являя зрителям мускулистые, но волосатые ножки, и ловко оседлала метлу. Ржавая цепь протащила Аргилая по земле, подняла и, как мешок закинула поперек толстого черенка. Ведьма щелкнула каблуками, метла плавно поднялась в воздух над двором и развернулась, чтобы улететь прочь, но не тут-то было. Трицитиана метнула копье. Лаи задергался, пытаясь освободиться. Ведьма поздно отреагировала на бросок копья и не успела перехватить оружие в воздухе. Смогла лишь слегка изменить траекторию смертоносного снаряда. Стальной наконечник распорол черную ткань и оставил на плече глубокий порез.

     Натяжение цели ослабло. Аргилай еще раз дернулся и, сбросив с себя ржавые оковы, перекувырнувшись через черенок метлы, полетел вниз. Но полет оказался не долгим, а приземление мягче, чем ожидалось. Юноша упал на крышу избы, с треском проломил ее и в конечном итоге очутился в большом стоге сена.

     Метла с раненой ведьмой рванула в сторону леса. Но далеко не улетела. По дороге вильнула раз, другой и, потеряв управление, упала среди деревьев.

     Трицитиана не стала дожидаться, когда Аргилай придет в себя. Арт-три бегом отправилась на розыск места падения метлы, чтобы окончательно решить вопрос с ведьмой.

     Первое, что увидела наемница на месте крушения, был седовласый парик. Волосы, висящие на ветке сосны, умиротворяюще шевелились от легкого теплого ветерка. А вот их обладательница - порядком облысевшая ведьма, используя метлу, как костыль, медленно ковыляла прочь по тропинке.

     - Стоять! - приказала Трицитиана. – Говори где Йорген.

     Сгорбленная старушка повернулась. Длинный нос с уродливой бородавкой отклеился и висел на лоскуте на уровне подбородка. Шляпа отсутствовала, открывая высокий лоб и впалые щеки, покрытые щетиной. С красивого мужественного лица, на наемницу смотрели, испуганные глаза незнакомца.

     Трица фыркнула, скрестила руки на груди и прислонилась плечом к стволу ближайшего дерева.

     - Вот значит, как! - медленно проговорила она. – Слышала я про мужиков, что живут двойной жизнью. Но про мага живущего тройной жизнью слышу впервые.

     - Как ты догадалась? - спросил Йорген уже не хриплым голосом ведьмы, а своим, зычным и певучим.

     - Я Трицитиана, дочь Ломонда. - представилась наемница. – Надеюсь еще помнишь своих коллег. А как твое настоящее имя?

     - Я не хочу его вспоминать и тем более произносить. - буркнул маг, опускаясь на корень одного из деревьев и осматривая рану. – Тащишь чужака на Остров?

     - Не твое дело, куда я его тащу. - мрачнея, огрызнулась женщина.

     - Согласен, не мое. - не стал спорить Йорген. - Но ты хоть рассказала ему кто он? - морщась от боли в плече, спросил мужчина.

     - Нет. - все так же мрачно ответила Трица. – А если ты расскажешь ему об этом, то в Сытном все узнают кем на самом деле является злая ведьма.

     - Я тебя понял. - кивнул маг.

     Быстрый, приближающийся топот, заставил собеседников примолкнуть. По лесу бежал Аргилай с обнаженным мечом в руке.

     Трицитиана посмотрела на фальшивую ведьму и сделала страшные глаза – мол только попробуй ему рассказать. Йорген кивнул.

     Лаи остановился. Он тяжело дышал после забега и, с удивлением смотрел на раненого мужчину в костюме ведьмы.

     - Йорген был ведьмой? - спросил юноша.

     - Соображаешь. - усмехнулась женщина.

     - Он что… - Лаи замялся, подыскивая подходящее определение. – Из тех самых? Ну таких, которые носят странную одежду и все такое прочее.

     - Если ты о магах, то да. - посмеиваясь ответила арт-три.

     - Маг!? - воскликнул Аргилай, отскакивая подальше и выставляя меч перед собой. – Надо его убить!

     Йорген тяжело вздохнул и медленно ответил:

     - Вот именно по этой причине мне и приходится выдавать себя за ведьму. Магов не любят на континенте. Никто не верит, что маг может помогать людям.

     - И, казалось бы, с чего вдруг! - воскликнул Лаи. – Может не надо чердаки взрывать и на людей охотиться?

     - Должно быть ты столкнулся с магами Острова Семи Башен… - с грустью предположил Йорген. – Я давно покинул Остров и никогда больше не вернусь. Мой дом теперь здесь.

     - Что-то не очень-то тебя дома жалуют. - заметила Трицитиана. - Хотя дровишек от души принесли, не пожалели.

     По лицу мага пробежала тень.

     - Не жалуют они… - с обидой в голосе проговорил он. – Людская память коротка и избирательна. Хорошее быстро забывается, а принимается, как должное. Но зато плохое тебе будут припоминать до самой смерти. Когда одиннадцать лет назад я прибыл в это село, тут было страшное захолустье. Селяне ютились в гнилых хибарках и перебивались кореньями из леса. Я - стал для них спасением! Ведьму любили, как родную мать. Я гнал зверя в силки, менял погоду, чтобы увеличить урожай, лечил любые болезни и отгонял хворь от скотины. Ни один младенец, ни одна роженица не умерли при родах, понимаете? Маленькая деревенька под названием Хлябь за несколько лет преобразилось в большое зажиточное село. Его даже переименовали в Сытное.

     - Но потому, что-то пошло не так. - догадалась наемница.

     Маг стыдливо опустил глаза и ответил лишь после долгой паузы.

     - Я ошибся. Да, я виноват. Переизбыток любви портит ребенка. Во всем нужна мера. Я должен был догадаться, что в природе во всем необходим баланс. Людей в селе становилось все больше и больше, рождаемость в разы превысила смертность. Видя невиданное благополучие и успех соседей, к нам переезжали из других деревень и даже из города. В какой-то момент все пошло под откос. Зверь в лесу закончился, саранча явилась на наши богатые луга и пожрала урожай, коров поразили болезни, а я… - он опять тяжело вздохнул. - А у меня недостаточно силы. Я исчерпал себя за годы работы. Исчерпал почти до конца, творя на благо людей. И что теперь!? - маг с чувством отшвырнул в сторону шишку, которую до того теребил в руке. – Теперь ведьма не может помочь, как раньше, а значит ведьма злая. Сжечь ведьму, кричат они. Сжечь! Неблагодарные!

     - Очень печальная история. - с наигранным сочувствием произнесла Трица, а затем отлепилась от дерева и добавила, обращаясь к Аргилаю. – Йоргена мы нашли. Поможем нашей ведьме переодеться и отведем к кузнецу. Пригляди пока за ним. - кивнула она на мага. - Пойду отыщу свое копье.

     Наемница ушла. После полученных объяснений Лаи немного успокоился и убрал меч за пояс. Подошел к сосне, высоко подпрыгнул и сорвал с ветки седовласый парик. Затем отыскал остроконечную шляпу и отнес все находки, сидящему у дерева магу. Тот вырвался из своих невеселых раздумий, поднял голову и посмотрел на юношу. Аргилай вновь увидел тот самый взгляд, которым ведьма смотрела за несколько мгновений до падения цепей. В глазах Йоргена светились надежда, радость и какое-то вожделение. Юноша с опаской отошел в сторону. Все чувства в глазах мага разом погасли.

     - Прости, что напал на тебя там, у столба. - нерешительно начал мужчина. - Я был напуган, мне грозила смерть.

     - Проехали. - легко согласился Аргилай. – Мне не стоило так сильно дергать ведьму за нос.

     Маг слегка улыбнулся, затем глубоко вдохнул и робко продолжил:

     - Послушай, артефакт, которым ты обладаешь…

     Лаи моментально отпрыгнул подальше в сторону. Выхватил меч из-за пояса и наставив его на собеседника, горячо произнес обвиняющим тоном:

     - Ты говорил, что не с Островом! Соврал?

     - Я был честен с тобой. - приложив руку к сердцу, примирительно ответил маг. – Пожалуйста, поверь - мой дом здесь и нигде больше. Я сделал свой выбор. Но я говорил про твой артефакт… Понимаешь, я знаю его природу. Он обладает силой. Силой, которую я сам потерял почти полностью. Артефакт способен спасти деревню, вернуть здоровье моей жене, заставить посевы расти быстрее, остановить падеж скота. В Сытное вновь вернется добрая ведьма, которую с любовью будут звать «матушка».

     Аргилай чуть опустил меч и с затаенной в голосе надеждой спросил:

     - Что ты еще знаешь про мой медальон? Откуда он, кто его сделал?

     - Я знаю лишь то, что в нем содержится сила. - с грустью ответил маг. – Сила которая может спасти Сытное.

     - И все? - окончательно опуская меч, расстроился Лаи. – Я потерял память и пытаюсь узнать кто я. Из всех вещей, которые были со мной, когда я пришел в себя – лишь этот медальон. Быть может, ты сможешь еще что-то рассказать про него. Любая мелочь. Или сможешь восстановить мою память. Ты же маг!

     - Я бы очень хотел помочь тебе парень, - искренне ответил Йорген, сокрушенно качая головой. - Но, увы, не могу. А вот ты можешь! Можешь помочь и мне и всей деревне, всем жителям. Спасти множество жизней.

     - Мой медальон опасен! - сообщил Аргилай. – За ним идет охота.

     - Имея этот артефакт, я смогу защитить и себя и всю деревню. - заверил маг.

     - А тебе не кажется, что ты вновь пойдешь по тем же граблям? - с сомнением спросил юноша. – Сытное начнет процветать, людей станет больше, а твоя сила и сила медальона растают. Тогда вновь неурожай, вновь болезни, вновь голод.

     - Я сделал выводы из своих ошибок. - уверенно ответил мужчина и воодушевлением продолжил. – Теперь все будет иначе! Я не стану просто дарить. Это расслабляет людей, они становятся слабыми, ленивыми, теряют способность развиваться, а затем эта способность не восстанавливается. Нет, теперь нет! Теперь я буду вести, направлять, помогать людям советом! Я сотворю инструменты для обработки полей, ловушки для охоты. Я обучу их правильно принимать роды! Но для начала нужно все исправить, вернуть людям веру в добрую ведьму, излечить больных. - он вырвался из своих мечтаний и с надеждой посмотрел на собеседника. – Для этого мне нужен твой медальон. Я не посмею его отнять, как маги Острова. Я давно сделал свой выбор. Теперь твоя очередь.

     Нервно покусывая нижнюю губу, Лаи крепко задумался.

     На одной чаше весов было обещание Трицитиане – отдать медальон в оплату за сопровождение к ее отцу. Но капля оказалось опасным грузом, за которым ведется охота. Они уже столкнулись с магом Острова. Лишь случай помог напарникам не погибнуть.

     На другой чаше весов находилось благополучие умирающего села Сытное, жизни множества незнакомых людей. Что он там говорил после того, как покинул Тильбон? «Я хочу помогать, хочу улучшать, изменять этот мир». И вот реальный случай, когда можно помочь. Ничего сложного – достаточно отдать медальон и за тебя все сделает маг. Но какова цена его слову в таком случае? Можно ли нарушить доверие друга и не выполнить обещание?

     Аргилай сжал кулаки и заставил себя принять решение. Сделать нелегкий выбор, с которым теперь ему предстояло жить.

     Глава 14 - Малышка Ко.

     Утро выдалось необычайно теплым для ранней осени. Эту благословенную пору называют Бабьим летом. С чистого неба ярко светило солнце. На деревьях с еще не пожелтевшей листвой, пели птицы. В свежем воздухе отчетливо ощущался аромат навоза. Это молодой пастух в соломенной широкополой шляпе, гнал большое стадо коров. Парень с любопытством оглядывался на толпу, собравшуюся вокруг самого крупного в деревне дома. На своем коротком веку молодой пастух еще никогда не видел местных жителей столь озлобленными и агрессивными. Над головами покачивались острые полумесяцы кос, руки крепко сжимали смертоносные вилы, кое-где виднелись охотничьи луки.

     А в небе парила большая золотистая птица. Пернатый хищник кружил над большим домом, окруженным толпой. Видел закрытые ставни на окнах, запертую дверь, которая никак не сдавалась под настойчивыми ударами ног. Затем кто-то из жителей сообразил, что им поможет таран и несколько крепких мужчин с топорами, отправились в ближайший лесок в поисках подходящего бревна. Спешить лесорубам было некуда. Негодяи, засевшие в доме, никуда не денутся, их обложили со всех сторон.

     Одна ставня чуть-чуть приоткрылась. Наружу осторожно выглянула Трицитиана. Женщина недовольно поморщилась, оценивая ситуацию в которой оказалась. В комнате позади нее находился бездыханный труп и два ее друга - пока живые и невредимые.

     В ставню вонзилась стрела. Наемница задумчиво посмотрела на белоснежное оперение, сделанное из гусиного крыла, разочарованно вздохнула и разочарованно пробубнила себе под нос:

     - Эх, а план был неплох.

     А вот Аргилая в доме не было. Юноша проспал. С кем не бывает. Всего лишь досадное недоразумение. Однако в данном случае это недоразумение послужило причиной всей сложившейся ситуации.

     Лаи проспал и ранним утром не привел оседланных коней к двери большого деревенского дома. Лаи проспал, и теперь в осажденном доме держали оборону его друзья, которые так надеялись на юношу. Лаи проспал и подвел всех.

     Аргилай стоял у деревенской таверны и с посеревшим от ужаса лицом взирал на бушующую вооруженную толпу, которая вот-вот выломает дверь и разорвет его друзей на кусочки. Вина тяжким грузом давила на плечи юноши. Он ссутулился, развернулся и на ватных ногах отправился обратно в таверну. Необходимо было что-то придумать и придумать срочно.

     Лаи сел за стол в зале таверны и обхватил голову руками. Положение казалось безвыходным. Он распустил нюни, напился и проспал. Что может быть позорнее? Сам он теперь один против толпы ничего не сделает, а помощи просить не у кого. Пойти и объяснить разъяренным деревенским жителям, что все совсем не так, как им кажется? Бесполезно, его и слушать не станут, а то и убьют, как соучастника.

     Аргилай прижался лбом к холодной столешнице стола, чтобы немного унять боль и тошноту. Все ведь так хорошо начиналось. Всего несколько дней назад он и помыслить не мог, во что выльется случайная встреча в пути.

     «Надо успокоиться и взять себя в руки.» - приказал себе Лаи. И чтобы собраться, решил вспомнить все события по порядку.

     Все началось с банальной простуды…

     - Апчхи!

     Аргилай громко чихал и кашлял, как старый шахтер.

     Прошло несколько недель с тех пор, как друзья распрощались с ведьмой и селом Сытное. Лето неумолимо уступало свои права, и осень запускала мокрые промозглые пальцы в теплый бочок последних теплых дней. В предгорьях третий день подряд стелился густой туман, и моросили дожди.

     Кони, чавкая копытами, медленно шли по разбухшему от дождя тракту. Когда пелена тумана рассеивалась и делалась не такой плотной, вдалеке от дороги становились видны воды широкой реки.

     - Апчхи! - Лаи чихнул так, что чуть не лопнул.

     - Будь, расти и все такое. - пожелала Трица.

     - Спасибо. - гнусаво поблагодарил Аргилай и вновь чихнул.

     В этот раз ему ответил уже совсем другой голос.

     - Эй, кто здесь? - прозвучало из тумана.

     - Мирные путники, - отозвалась Трица, останавливая Луну, и на всякий случай, беря копье поудобнее. – А ты кто?

     - Точно мирные? - уточнил незнакомый, встревоженные голос. – А оружие вам зачем?

     - Чтобы жить в мире. - пояснила женщина, всматриваясь в туман.

     Белое марево слегка рассеялось, являя силуэт телеги, запряженной маленькой лошадкой. Рядом с телегой стоял толстый мужик, в руках перед собой он держал лопату. Незнакомец внимательно рассмотрел всадников, затем опустил свое оружие.

     - Вы Огненная Фея, - неуверенно спросил он. – Трицитиана, дочь арт-три?

     Аргилай и Трица недоуменно переглянулись, затем рыжая женщина покачала головой.

     - Не знаю, о чем ты, уважаемый.

     - Да точно! - обрадовано продолжил толстяк. – Копье, рыжие волосы. Иного и быть не может.

     - Вы ошибаетесь. - мрачно ответила женщина.

     - Ох, я понимаю-понимаю, - заверил мужчина. – Знамо дело скрываетесь. Слышал, как вы лорда Джордана в столице ограбили. Блеск! Так и надо ему толстосуму! Эй, жинка! - громко крикнул он. – Выходи, все в порядке, это Огненная Фея.

     В ответ на окрик, за спинами всадников из тумана со стороны обочины появилась толстая женщина, несущая вилы и паренек лет десяти с кухонным ножом.

     - Грамотно, - оценила Трица, крутя головой. – Прям засада.

     - Ох, беречься нужда заставляет! - посетовал толстяк, затем всплеснул руками и поспешил представиться. – Жирмак, швец местный. А это моя жена и сын.

     - Бывай швец Жирмак. - прощаясь, кивнула наемница, и тронула пятками Луну.

     - Обождите! - попросил толстяк. – Вы ж наемники, а?

     - Случается. - не стала спорить арт-три.

     - Дело у меня к вам тогда имеется, не сложное. - сообщил Жирмак. – В накладе не останетесь. Портки парню справлю, ботинки найду, да и плащ теплый отыщется. Холода скоро, негоже в одних подштанниках. Вон уже в соплях путается. - кивнул он на Аргилая.

     Тот в подтверждение слов швеца, громко чихнул, забрызгав все вокруг соплями.

     Трицитиана придержала свою кобылу и, перекинув ногу поперек седла, посмотрела на собеседника.

     - Слушаю.

     - Хутор тут у меня недалече, вернуться туда не могу. Хату разбойники заняли. Вот и ночуем тут в телеге с семьей. Изгоните разбойников, а уж я отблагодарю, не обижу.

     - Ого! - подняла рыжие брови женщина. – А что стража, егеря? Не обращался?

     - Та пока я до стражи доберусь, пока найду… Холодно на улице, дожди. За сына боюсь, околеет. А вы рядом, да при оружии. Услыхают разбойники, что по их животы сама Огненная Фея явилась и враз разбегутся.

     - Я не Фея. - напомнила Трица.

     - Конечно-конечно! - запахал пухлыми руками толстяк и понимающе подмигнул.

     - Известно сколько разбойников? - уточнила женщина.

     - Ведаю. Двое всего.

     - Двое? - переспросила наемница.

     - Двое. - кинул Жирмак. – Да не все так просто. Мужик обычный, а вот баба его – оборотень. В птицу обращается и следит с неба. - он затравленно поднял взгляд вверх и вжал голову в плечи. – Благо туман сейчас, не углядит.

     - Оборотень значит? - в голосе Трицитианы вновь сквозили скептические нотки. – Интересно. Хорошо, показывай где твой хутор.

     - Вот и славно! - обрадовался швец, с трудом забираясь на козлы. – Тут недалече, вмиг доедем.

     Телега, запряженная маленькой лошадкой, медленно катилась по тракту. Деревянные колеса с трудом пробивались через размокшую от дождей дорогу. Жена и сын швеца Жирмака мерно покачивались, сидя на телеге среди вещей. Мальчик во все глаза с интересом рассматривал всадников.

     Аргилай улыбнулся малому и спросил:

     - Давно вас из дома выгнали?

     - Да второй день как. - ответила за сына толстая женщина. – Совсем продрогли.

     - Страшно, небось ночевать в лесу? - посочувствовал Лаи. – Мне по началу очень страшно было. Потом привык.

     - Ох, страшно… - сокрушенно покачала головой жена Жирмака. – То зверь во тьме воет, то Угрюм в тумане вздыхает. Как тут уснуть. Глаз ночью не сомкнула.

     - Угрюм вздыхает? - слегка ежись и, поглядывая по сторонам, переспросил Лаи. – Что за Угрюм?

     - А вот я расскажу. - отозвался сам швец Жирмак, правя телегой. - Жил в наших краях рыцарь славный. Развалины замка до сих пор на холме стоят. Сейчас не видать из-за тумана, а в обычные дни далече видно, высокий холм. Полюбил рыцарь прекрасную девушку, посватался. Отец девушки не раздумывал, сразу согласие дал. Негоже влюбленных разлучать. Да только другой ухажер у девы той имелся. Жадный, злой и страшно охочий до богатого приданого. Когда влюбленные под венец путь держали вот такой же туман с Альбы пришел. Воспользовался соперник погодой, напал под прикрытием тумана, сразил славного рыцаря, похитил невесту и увез к себе в логово. Только до смерти не добил рыцаря. Тот встал, залез на коня и поехал невесту свою искать. Да куда уж там, в тумане, найдешь разве… Сотня лет с тех пор прошло. Рыцарь до сих пор невесту разыскивает. Как туман с реки придет, так и рыцарь с ним является. Мается в тумане. Угрюмым стал, нелюдимым. В народе так его и прозвали – Угрюмый рыцарь или просто Угрюм. Увидишь в тумане тень всадника, услышишь перестук копыт – знамо Угрюм едет. Почувствуешь ледяное поветрие – вздыхает рыцарь, мучается. Простого человека Угрюм не трогает, а вот всякому лихому - бояться надобно. Примет его рыцарь за обидчика своего и убьет на месте. Лишь холодный труп в тумане найдут.

     - Мрачные у вас истории. - заметила Трицитиана.

     - Да и жизнь не мед… - вздохнул Жирмак, а затем натянул повод, останавливая телегу. – Вот и приехали, - указал он рукой в туман. – Шагов триста пройдете, и заборчик будет, а за ним хата наша.

     Когда телега швеца осталась позади, Аргилай рискнул спросить:

     - Что думаешь про оборотня? Опять маг или деревенские суеверия?

     Трица пожевала губами, размышляя, что ответить и наконец, произнесла:

     - У некоторых эльфов, как я слышала, бывают особые способности.

     - Это, какие? - удивленно переспросил Лаи, ведя Упрямца на поводу и с отвращением ощущая, как босые ступни утопают в грязи. – Птицей оборачиваться? - недоверчиво уточнил он.

     - А хрен их знает, - усмехнулась наемница, всматриваясь в туман и тщательно прислушиваясь. – С эльфами дел не имела. Но ребята они со странностями. Всякое болтают.

     - Болтают, что это в птицу обернуться могут? - искренне удивился Лаи.

     Трица приподняла бровь и косо посмотрела на собеседника.

     - В такое только дураки верят. - фыркнула она.

     Из тумана появился забор, собранный из длинных жердей. Путники остановились.

     - Лошадей тут привяжем. - решила арт-три. – Ты во двор иди, оружие не доставай сразу, действуй по ситуации. Я вдоль забора снаружи пойду. В случае чего подстрахую.

     - А если не успеешь? - со страхом в голосе уточнил юноша, привязывая уздечку Упрямца к забору. – Может лучше вместе сразу?

     - А может мне все самой сделать? - передернула наемница. – Ты учиться хотел, вот и учись. Выживание — это не драки, выживание — это умение решать конфликты без драк.

     Решив, что замечание вполне справедливо, Лаи нервно кивнул, поправил пояс с мечом и, пытаясь унять дрожь в коленях, решительно вошел во двор.

     Миновав пару покосившихся сарайчиков и поленницу под навесом, Аргилай вышел к приземистому бревенчатому домику с покосившейся крышей. По двору перед домом плыли лоскуты белого тумана. Людей не наблюдалось, зато на борту телеги без колес, стоящей рядом с входом в дом, сидела птица. Огромная, размером с большую собаку. С длинным изогнутым желтым клювом, острыми когтями и коричнево-золотистыми перьями. Птица повернула голову и одним глазом посмотрела на гостя.

     Лаи сглотнул комок в горле и не нашел ничего лучшего, чем поздороваться.

     - Здрасссте.

     Хищная птица переступила с лапы на лапу и слегка нагнула пернатую голову.

      «Вроде, как поздоровалась в ответ.» – сообразил юноша.

     - Меня зовут Аргилай. - вежливо представился Лаи. – Я пришел сюда по настоянию хозяина этого дома. Он просил уточнить: нет ли возможности освободить его жилье?

     Пернатый собеседник угрожающе нахохлился и щелкнул клювом. Аргилай примирительно поднял руки, показывая, что те пустые и не тянутся к оружию.

     - Не стоит так нервничать! Я уверен, что мы все цивилизованные люди, эээ… существа! - поспешил уточнить он, видя, что птица вновь агрессивно щелкает клювом. – И как цивилизованные существа всегда можем договориться и прийти к взаимовыгодному решению. Я уверен, что даже в образе птицы Вы понимаете меня и готовы пойти на переговоры. Если я не прав, то можете меня убить на месте!

     Услышав последнюю фразу, птица угрожающе заклекотала и раскинула в стороны свои огромные крылья.

     - А можем еще немного поговорить! - быстро нашелся юноша. – Что может быть лучше разговора с приятным существом в такой чудесный, эээ, туманный денек.

     - Ты такой смешной! - со стороны дома Жирмака послышался веселый женский смех.

     Аргилай обернулся. В дверях стояла сногсшибательно красивая женщина. Шелковые свободные одежды прикрывал теплый шерстяной плащ пурпурного цвета. Темные, прямые длинные волосы украшал плетеный из серебряной проволоки венец. Миндалевидные зеленые глаза смотрели лукаво и с задорными огоньками.

     - Это же птичка. - пояснила прекрасная незнакомка и подняла руку, на которой была одета перчатка из толстой кожи.

     Пернатый хищник сорвался с телеги без колес, за пару взмахов широких крыльев преодолел двор и ловко приземлился на протянутую руку.

     - Птичка тебя не понимает. - со смехом пояснила женщина и погладила своего питомца.

     Лаи недоуменно перевел взгляд с незнакомки на птицу, а затем обратно.

     - То есть вы не… В смысле он не… - Аргилай не смог построить фразу и запнулся.

     - Тебя прислал швец Жирмак? - спросили незнакомка, продолжая поглаживать пернатого хищника. – Это хорошо - мы с Сарганом его давно ждем.

     - Птицу зовут Сарган? - переспросил Аргилай, все больше теряясь, как от ситуации, так и от красоты собеседницы. – То есть, как ждете?

     Женщина опять звонко рассмеялась, а затем пояснила:

     - Нет, мою птичку зовут Огонек. Огонек из золотых орланов, они не водятся в этих краях. Ему здесь холодно. А Жирмака ждем. Сидим, скучаем и ждем, когда вернется.

     - То есть вы не захватывали его дом? - удивленно уточнил Лаи.

     Незнакомка поморщила свой симпатичный носик и, покосившись на бревенчатый дом, произнесла слегка капризным голосом:

     - Мне такой дом и даром не нужен.

     - Отлично, - юноша обрадовался, что все так легко разрешилось. – Я сейчас пойду и передам Жирмаку, что вы его ждете!

     - Тогда эта портовая крыса точно сбежит с корабля! - ответил за женщину незнакомый голос и на порог дома вышел высокий, худой незнакомец.

     Мужчина был одет в черную кожаную куртку, потертые штаны неопределенного цвета и высокие ботфорты. Из-за плеча новоприбывшего торчала рукоять двуручной сабли.

     - Добрый день. - обескуражено поздоровался Аргилай, с опаской рассматривая незнакомца.

     Из тумана быстрой походкой вышла Трицитиана и нерешительно остановилась.

     - Кэп? - прошептала наемница.

     - Веснушка, мачту мне в зад! - вскричал незнакомец.

     Аргилай впервые увидел Трицу в таком состоянии. Рыжая подпрыгнула от радости, отбросила в сторону копье, подбежала к мужчине и повисла у него на шее.

     - Тысяча тухлы моллюсков, сколько лет я тебя не видел! - захохотал тот, кого назвали Сарганом и крепко сжал в своих объятиях Трицитиану.

     - Старый, соленый дурак… - выдохнула женщина от счастья. - Как ты забрался так далеко от моря?

     - Это слишком длинная история, Веснушка. - покачал головой тот, не разжимая объятий.

     Ошарашенный Лаи оторвал взгляд от обнимающейся парочки и взглянул на красивую женщину. Возможно, ему показалось, но по лицо незнакомки было напряжено, а в миндалевидных зеленых глазах мелькнула злость.

     Трицитиана, наконец, оторвалась от Саргана, кивнула на незнакомку с хищной птицей и спросила:

     - Это она?

     - Да! - широко улыбнулся высокий мужчина. – Моя долгожданная земля, мой попутный ветер, моя тихая гавань, где я навсегда бросил якорь.

     - Его супруга, - вежливо улыбаясь, представилась красивая женщина. – Марико.

     - А кто этот смелый юнга? - Сарган указал на Аргилая.

     - Не ее супруг. - отрицательно покачала головой юноша.

     - Мой ученик, - с ноткой гордости в голосе, представила Трица. – Аргилай.

     - Драть мои плавники, - удивился мужчина с саблей за спиной. – Ученик арт-три!

     - Да прекрати! - наемница игриво толкнула собеседника в плечо. – Лучше скажи: зачем тебе эта хибара? - она кивнула на бревенчатый дом.

     - Жирмак – требуха протухшая, - выругался Сарган. – Наплел вам в три короба. Он монет мне должен столько, что впору трюм расширять. Как нас завидел на дороге, так сразу паруса поднял и поминай, как звали. И семейку свою прихватил. А мы, что – погода швах, решили швартовы кинуть и обождать, когда он возвратиться. Дерьмо же оно знаешь - всегда по течению приносит.

     - Надул... Вот значит, как! - нахмурилась наемница.

     - Швец крыса бывалая. - махнул рукой Сарган. – Вот что: скажите ему, что нас погнали из дому и можно приезжать. А мы тут его тепленького и возьмем.

     - Возьмете? - засомневался Лаи. – У него семья, ребенок. Дом небогатый, есть ли ему чем долг возвращать?

     - Разрази меня гром, креветка спорит со мной! - захохотал мужчина. – Не трусь, юнга, пальцем толстяка не трону. Пусть поляну накроет, накормит, как следует - тогда часть долга ему прощу. В честь нашей встречи я буду мягок, как пьяная русалка!

     Застолье длилось всю ночь. Перепуганный Жирмак обрадовался возможности скостить часть долга, просто накормив и напоив гостей. В его погребах нашлось много съестного, а также отыскались парочка бочонков неплохого темного пива.

     Ели от пуза, пили без продыху, смеялись от души. Развесив уши, Аргилай с интересом слушал байки Саргана и узнавал много нового о жизни своей наставницы, столь скупой до рассказов о себе.

     Сарган долгие годы являлся капитаном небольшого, но шустрого корабля и лихим контрабандистом. Трицитиана по молодости несколько счастливых лет работала с ним. Вместе они провернули множество хитроумных операций, побывали в далеких странах и прошли не через одну смертельную схватку с пиратами. Все годы им способствовала удача. Затем капитан Сарган в порту Ноби познакомился с Марико. Влюбился без памяти, продал дело, продал корабль, поменял свободу в море на жизнь рядом с любимой. И ни дня не жалел о своем решении.

     Сейчас они направлялись в родную деревню Марико - Полынь.

     - Добро пожаловать на борт, вы плывете с нами! - голосом, не терпящим возражений, заявил капитан, размахивая веточкой укропа. - Вы просто не можете упустить возможность попасть на праздник урожая. Как раз успеем, если выдвинемся завтра утром.

     Трица поставила кружку с пивом на стол и сомнением заметила:

     - Мы направляемся в Ноби. А так придется делать крюк.

     - Крюк не каюк и не бурдюк! - засмеялся Сарган. – Нам тоже надо в Ноби. Зайдем на денек в Полынь, а затем попутным ветром все вместе в Ноби. На дорогах говорят не спокойно. Вместе безопаснее, - он понизил голос. – Да и помощь твоя Веснушка, может пригодиться.

     Трица призадумалась, пристально глядя в глаза своему бывшему капитану, уже слегка осоловевшим взглядом.

     - А мне идея нравится. - встрял поддатый Аргилай, которому новые знакомые пришлись по душе. – Поехали вместе! Так безопаснее! Жаль погода плохая…

     Марико очаровательно улыбнулась юноше и звонко засмеялась.

     - Если наше настроение будет хорошим, то и погода наладится!

     - Крюк так крюк. - легко согласилась наемница, все еще не замечая или не обращая внимания на ревнивые взгляды супруги капитана Саргана.

     Марико оказалась права. Неизвестно, ушла ли плохая погода из-за хорошего настроения веселой четверки, но на следующее утро тучи исчезли, как по велению могучего мага. С чистого неба лились не ледяные струи дождя, а теплые солнечные лучи. Капли на листьях блистали драгоценными камнями, жидкая грязь на дорогах постепенно засыхала. На многих деревьях листья окрасились красными и желтыми цветами. Пахло осенью, но вернулось настоящее летнее тепло.

     Капитана Саргана было крайне трудно остановить, когда он начинал травить морские байки. И с самого утра Аргилай продолжал слушать рассказы из молодости Трицитианы.

     - Врываемся мы с Веснушкой в трюм, а там десять рыл. Все злющие, саблями машут, что твой ёж морской иглами. Я хватаю сундук со стола, а Трица срубает единственный светильник. Свет гаснет, тьма, как в заднице кита. Мы на лестницу юркнули и дверь за собой прикрыли. А эти, моллюски одностворчатые, в темноте не поняли где кто - кто свой, а кто чужой и еще минут пять друг друга саблями полосовали, пока не сообразили.

     Трица привычно отмахнулась, скрывая улыбку, а вот Аргилай посмеялся от души.

     - Чудесное послелетье! - восхитилась Марико вдыхая полной грудью, свежий воздух и зажмурилась от удовольствия.

     - Если повезет - еще пару недель будет такая погода. - заметила наемница.

     Супруга капитана сделала вид, что не услышала ее, а затем внезапно улыбнулась и сообщила:

     - Скоро будет отличная полянка для стоянки на ночь! Как раз успеем добраться до темноты.

     - Всюду знакомые места? - уточнил Аргилай. – Возвращение на малую родину?

     - Нет, я тут никогда не была. - покачала головой в серебряном венце, красивая женщина.

     - Тогда как? - не понял юноша.

     - Моя жена эльфийская колдунья. - интригующим шепотом подсказал Сарган и засмеялся.

     - А так и не скажешь. - повелся Аргилай, рассматривая уши Марико. – И уши не острые.

     - Да перестань! - махнула изящной ладошкой красивая женщина и захихикала. – Не верьте ему, я не колдунья. А вот прабабка моя действительно была эльфийкой. Но это здесь, не причем. Про полянку мне Огонек сказал.

     - Сказал, - переспросил Аргилай. - В смысле, сказал? - юноша задрал голову и посмотрел наверх.

     Пару часов назад Золотой орлан взмыл в небо. Лаи давно оставил попытки разглядеть его в чистой голубой выси.

     - Я вижу его глазами. - хитро улыбнулась женщина.

     - Серьезно? - вылупился юноша. – Это как?

     Марико весело рассмеялась.

     - Чего ты так удивляешься? Нет ничего особенного. Достаточно упорно тренироваться. Одна старушка научила меня этому трюку еще в детстве, когда я жила в Ноби. Поначалу у меня была маленькая канарейка. Но она такая непоседа - когда смотришь ее глазами, сильно укачивает. Потом один моряк привез мне попугая. Такого забавного - он ругался неприличными словами и жил у меня в комнате в клетке. Я всегда могла видеть, что там происходит в мое отсутствие. А на юге мы купили Огонька.

     Аргилай продолжал потрясенно смотреть на собеседницу.

     - И сейчас ты тоже видишь его глазами?

     - Конечно! - воскликнула та.

     - То есть тебе не надо закрывать глаза или закатывать их? - недоверчиво переспросил юноша.

     Марико засмеялась.

     - Конечно вижу! Если ты просишь - я могу закатить глаза и даже пустить пену изо рта, - смеясь, она скорчила страшную рожицу. - Но тогда люди будут меня пугаться!

     Место для ночевки действительно оказалось отличным. Небольшая полянка, скрытая от посторонних взглядов с дороги небольшим лесистым холмом, студеный ручеек с чистой водой, и удачно расположенные деревья, на которых так удобно было растянуть тент. На корневище поваленного дуба всадников ждал сытый Огонек с окровавленным клювом, мерно доедающий полевую мышь.

     Пока Марико колдовала над ужином, Сарган подошел к Аргилаю и протянул ему одну из тренировочных палок.

     - Ученик арт-три, тысяча тухлых моллюсков! Смелое заявление! Порадуй старика, покажи - чему тебя научила моя бывшая напарница.

     - Тоже мне старик! - фыркнула Трица, присаживаясь у дерева в ожидании зрелища. – Не смей меня опозорить. - предупредила она юношу.

     Капитан скинул рубаху. Загорелый стройный торс украшали крепкие узлы мышц и многочисленные рубцы заживших шрамов. Он встал в боевую стойку.

     - Нападай парень. Ну же!

     Аргилай не шевельнулся. Тогда Сарган сам ринулся в атаку. Лаи парировал выпад и ушел в сторону, попутно пытаясь выбить опорную ногу противника.

     Капитан отпрыгнул и радостно воскликнул:

     - Ха-ха! А ты неплох, якорь тебе в глотку!

     Трица удовлетворенно хмыкнула.

     И понеслось. Вначале противники схлестнулись на палках, затем взяли плетеные щиты. А закончили развлечение на копьях и кинжалах.

     По ходу поединков Аргилай скинул черный дуплет, когда-то принадлежавший лорду Джордану. И теперь оба противника сражались голые по пояс, блестя телами, лоснящимися от пота.

     - Порадовал старика! - Сарган, переводя дыхание, хлопнул Лаи по плечу. – Ты хорош, но тебе есть чему еще поучиться. Я покажу тебе пару финтов, о которых не знает даже Веснушка. Потом удивишь ее на тренировке.

     Трицитиана закатила глаза и состроила рожу.

     - Старичок ты мой, старичок. - шутливо пожурила своего супруга Марико.

     Женщина нежно поцеловала супруга в губы и протянула флягу с водой. Когда капитан вдоволь напился, Марико взяла у него флягу и поднесла Аргилаю.

     - Ты был молодцом! - похвалила она и поцеловала юношу в щеку.

     Аргилай смутился, густо покраснел и случайно облил себя водой.

     - А вот тебе и еще один урок, юнга, - засмеялся Сарган. – Красивые женщины могут быть опасны. Будь с ними осторожен, как с раненой акулой.

     Маленький кулачек больно ткнул мужчину под ребра. Тот ойкнул и не переставая смеяться продолжил:

     - Я не прав, женщины опаснее акул!

     На мир опустилась ночь. Купол осеннего неба засыпали тысячи мерцающих кристалликов ярких звезд. Черные силуэты деревьев тихо перешептывались под легким ветерком. Аргилай вытянулся на одеяле возле костра. Рядом на седле Луны скрестив ноги, сидела Трица. Капитан устроился среди мешков с вещами, словно кот в подушках.

     Тонкими изящными пальчиками Марико медленно перебирала струны лютни и пела грудным голосом с легкой хрипотцой и придыханием. Песня звучала медленно и мелодично, обволакивая сознание и унося с каждым куплетом все дальше в сладкие грезы.

     Этой ночью мы будем с тобой,

     Лишь взойдет на небе луна.

     Этой ночь мы будем с тобой,

     Ты пробудешь меня ото сна.

     Ты герой моих сказок и грез,

     Ты явился за мной сквозь огонь,

     Мое сердце в ладонях твоих,

     Этой ночью мы будем с тобой.

     Много дней, много лет я ждала.

     Где ты был, мой любимый, родной?

     Сожми крепче в объятьях меня,

     Этой ночью мы будем с тобой.

     Дальше шло еще много строк, но Лаи уже не слышал слов. Он был очарован красотой исполнительницы и млел, не отрывая взгляда с лица Марико. Ночные тени подчеркивали высокие скулы, в зеленых миндалевидных глазах мерцали отблески пламени костра. Свои темные волосы женщина собрала в толстую косу, что свисала до пояса.

     Теперь юноша понимал капитана. Ради такой красавицы можно продать корабль и оставить свое любимое дело. Ради такой красавицы можно отказаться от многого в жизни. Бросить все, лишь бы быть с ней рядом.

     Песня еще звучала, когда сон окончательно захватил власть над Аргилаем. Юноша уснул с улыбкой на губах и мечтами о Марико. Ему было хорошо, спокойно и уютно в компании друзей Трицитианы. Этот вечер стал для него одним из лучших за последние несколько недель. Лаи был счастлив.

     Лютня смолкла. Женщины легли спать.

     В черном небе все так же мерцали звезды. У чуть теплящегося костра безмолвным стражем застыл Сарган. В жилистой и узловатой, словно корень дуба, руке капитана дымилась трубка. На загорелом лице, истерзанном морскими ветрами, залегли глубокие морщины, а в глазах читалась тревога. Сарган размышлял о грядущем. И грядущее пугало его непонятным беспокойством.

     В деревню Полынь они прибыли к вечеру следующего дня. Малая родина Марико встретила гостей пивом и пирогами. Традиции праздника урожая диктовали местным жителям угощать всех гостей горячей выпечкой и свежим пивом, сделанными из только-только собранного урожая.

     Быстро сплавив вещи и лошадей на постоялый двор, друзья с головой окунулись в круговерть веселья. Столы ломились от фруктов, разнообразной выпечки и жареного мяса. Пиво лилось рекой. Люди пели, кружились в хороводах, смеялись и танцевали на столах, отстукивая ритм специальными деревянными башмаками.

     Аргилай выпил уже достаточно пива, чтобы не испугаться и согласиться на предложение Марико и пуститься с ней в пляс под зажигательные звуки флейты и скрипки. Держась за руки, они вприпрыжку летели над землей, ловко лавируя между другими парами и стараясь попадать в ритм музыки. Хотя это удавалось не всегда.

     Когда мелодия закончилась, Марико вернулась к Саргану. А Лаи, окрыленный алкоголем, пригласил на следующий танец одну из местных девушек. А затем другую. И еще одну. Юноша танцевал, смеялся, пил пиво и с легкостью приглашал все новых и новых девушек. И конечно все кончилось все тем, что к Аргилаю подошли несколько деревенских молодых парней и предложили прогуляться за околицу. Лаи беззаботно согласился, и уже было отправился с ними, но в дело вовремя вмешался Сарган и, забрав юношу, повел к костру.

     - Не время якорями мериться! - пояснил капитан, обнимая Аргилая рукой за плечи. – Говорят, когда наш мир был юн и Создатель впервые шел по нему, то на месте, где он ступал, вырастали злаки. В какой-то момент создатель оступился и засмеялся от своей неловкости и глупости – в этом месте вырос хмель и ячмень. А когда создатель притомился и присел отдохнуть, там впоследствии взошли ростки табака. - Сарган указал юноше на свободное место у костра и предложил кисет с табаком и свою запасную трубку. – Будешь?

     Лаи еще никогда не курил, но отказываться не стал. С благодарностью принял кисет и под чутким руководством капитана стал набивать трубку.

     - Легенда красивая. - усмехнулась подвыпившая Трица, разливая по кружкам пиво. – Однако ты уверен, что стоит курить траву, которая выросла на месте, где побывали ягодицы? Пусть даже это ягодицы Создателя.

     - Мачту мне в зад! - засмеялся Сарган, раскуривая свою трубку. - Если ты такая умная Веснушка, то скажи: почему ягодица и ягода звучат одинаково, а пахнут совсем по-разному.

     Наемница заржала так, что расплескала свое пиво.

     - Это у кого, как. - с важным видом сообщил Лаи и закашлялся после первой же затяжки табаком.

     - А я говорила, - зло захихикала Трица. – Нечего курить то, что выросло на месте, где булки мяли.

     Сарган выпустил колечко дыма, расслабленно откинулся на ствол дерева и вальяжно протянул:

     - Тишина на камбузе! Важное поведать хочу.

     Трица перестала улыбаться и поставив на землю пивную кружку, приготовилась слушать.

     - Как я уже говорил Марико родом из этой деревни. Но выросла не здесь. А еще у нее была старшая сестра - Кита. Заботливая, красивая, работящая. Не девушка – мечта! Росла на радость родителям и на зависть всем женихам. О младшей сестренке заботилась. Марико тогда все звали Малютка Ко. Росла она и радовала люд. Танцевала по любому поводу, а уж как пела, что соловей щебетал. Обещала вырасти и заткнуть за пояс красотой своей, старшую сестру – Киту.

     Но радость и беда идут за руку по миру. И после радости, всегда наступает… ну вы думаю, знаете.

     Раз поехали родители девчушек в город, продать, что за год вырастили. Купить сладостей – дочерям, на радость. Но не вернулись. А телегу их на тракте в канаве придорожной нашли. Ни лошади, ни груза, ни людей.

     Сиротками сестры остались.

     Нашелся добрый человек – двоюродный дядя. Жил без семьи, хозяйство имел большое, вот и взял сестренок к себе. Но не просто взял, а хотел женить на родственнике своем Киту. А парень тот был высок, худ аки жердь, рыж и конопат, что заплеван. Но главное трус и пустобрех! Ките он конечно сразу не люб стал. Отказала она, чем сильно обидела дядю.

     И вот в середине лена, на любимый здесь всеми праздник, в деревню приехал цирк. Рассказывают, потрясающее это было зрелище: жонглеры крутили булавы, факир плевался огнем, но, что особо приковывало взгляды деревенских мужиков и вызывало возмущение матрон – танцовщицы! Прекрасные девы в такт завораживающей музыки покачивали бедрами. Их наряды из звонких монет и невиданных полупрозрачных тканей лишь немного прикрывали тела. Юная Малютка Ко была очарована этим зрелищем. После выступление она подошла к одной и танцовщиц и, выразив свое восхищение, попросила научить её танцу. Смуглая женщина с огромными темными глазами, загадочно улыбнулась и отвела Мирико в шатер к владельцу цирка.

     Бородатый, веселый мужчина с золотой серьгой в ухе, охотно выслушал девочку и сообщил, что танцам научить девочку могут, но только в городе. Предложил поехать вместе с цирком. Однако за обучение необходима плата.

     Малютка Ко помчалась к сестре и рассказала все ей. Вместе они отправились к дяде. Тот, услышав просьбу девочек – впал в ярость. И даже заявление Киты, что она выйдет замуж за его конопатого родственника, если дядя оплатит обучение Марико, не возымело успеха. Но внезапно на пороге их дома возник хозяин цирка. Бородач задорно улыбнулся и попросил девочек обождать на улице, мол, он сам попытается уговорить их родственника.

     Через несколько минут из дома вышел дядя девочек и хозяин цирка. Даже если девочки и заметили, то не придали значения тому, что кошелек на поясе их дяди стал заметно тяжелее. Ведь их родственник довольно улыбался и сообщил, что согласен отпустить Малютку Ко в город на обучение. Кита, заподозрила что-то неладное и категорически заявила, что поедет в город с сестрой. Лицо дяди полыхнуло гневом. Но переглянувшись с хозяином цирка, он поспешил согласиться.

     Больше в деревне сестер не видели.

     Наутро следующего дня, крытые повозки циркачей покинули Полынь. Девочек разместили в фургоне с прислугой. В дороге циркачи оказались не такими улыбчивыми и веселыми, как на выступлениях. Цирк несколько месяцев колесил по дорогам, иногда давая представления в городах или богатых деревнях. И наконец, прибыл в большой загородный дом, обнесенный высоким забором. Не дом, а крепость.

     Сестер поселили в одной из комнат в подвале, где из удобств имелось лишь две кровати и ведро. Дверь на ночь снаружи запирали на задвижку. Мол собак спускаем для охраны и это для вашей же безопасности, объяснил девочкам щербатый охранник.

     Сестры не на шутку испугались такому повороту событий. Но на следующее утро их сомнения развеялись: за Марико пришли и пригласили на обучение. Так и потекла жизнь в поместье: Малютку Ко каждый день обучали танцам и умению красиво говорить, а Кита стала помогать на кухне.

     Прошли месяцы, Марико стукнул двенадцатый год. Девочка упорно и самозабвенно занималась танцами и была чрезвычайно счастлива, что попала в поместье.

     В один из вечеров она с радостным визгом влетела в комнату. Позади нее захлопнулась дверь и скрипнула задвижка. Задремавшая Кита, вскочила на жесткой кровати. «Кита, Кита!» - радостно сообщила Малышка Ко прыгая по комнате и размахивая чем-то блестящим, издающим мелодичный перезвон. «Завтра вечером меня с другими новенькими девочками везут в город на мое первое выступление!» - пояснила девочка и продемонстрировала сестре наряд из тонкой цветной ткани и медных монеток. Сестры обнялись, но на душе у Киты стало неспокойно.

     Следующим вечером Марико, вместе с другими молодыми танцовщицами, посадили в крытые повозки и увезли в город.

     Кита выполнила все свои обязанности по кухне и легла спать. Но никак не могла заснуть. Её жгло беспокойство. Через маленькое окошко, сквозь металлическую решетку, она долго смотрела на звездное небо, пока небо не начало сереть. Тогда во дворе раздался стук копыт и скрежет колес фургонов. Задвижка двери скрипнула и в комнату, с трудом переставляя ноги вошла Малютка Ко.

     В утренних сумерках Кита с ужасом разглядывала сестру: по лицу размазан грим, дорожки слез прочертили грязные борозды на щеках. Красивый наряд из тонкой ткани порван в нескольких местах. А на внутренней стороне бедер, под юбкой из тонкой ткани и медных монет – следы крови.

     Кита в панике схватила сестру за руки и, отпихнув в сторону охранника, который закрывал дверь, опрометью бросилась из поместья. Но ворота оказались закрыты и рядом стояли часовые. Сестер схватили и притащили обратно в комнату. Там их держали без еды несколько дней. Каждый день к ним приходил хозяин поместья – мускулистый лысый детина. Не говоря ни слова - он избивал девочек.

     А потом все вернулось на круги своя. Кита стала прислуживать в поместье, а Марико почти каждый вечер вывозили в город.

     С каждым днем Малютка Ко все больше и больше превращалась в свою тень. Не было уже той веселой девчушки, которая радовала деревню своими танцами и звонким пением.

     Но Кита не сдалась. Девушка стала продумывать побег. Она запоминала, кто из охранников, когда дежурит. Она воровала краюхи хлеба и делала из них сухари, пряча у себя в кровати. А однажды ей посчастливилось стащить у местной знахарки пучок сон-травы, которую та заваривала слугам, если кто мучился бессонницей.

     И вот, когда все было готово, Кита принесла ужин охранникам, добавив в него отвар сон-травы. Той ночью сестрам удалось открыть ворота и сбежать из поместья.

     Откуда же Кита было знать, что бежать некуда.

     В ближайшей к поместью деревне, никто не открыл беглянкам дверь. Люди закрывали ставни на окнах и отворачивались на улице.

     Проблуждав и замерзнув в лесу, сестры заснули в стогу сена на поле, где их и нашли преследователи с собаками.

     Девочек жестоко избили и притащили обратно в поместье. Марико бросили в комнату в подвале. А на утро за ней пришел щербатый охранник. Рука у него была перевязана окровавленной тряпицей – всем, кто заснул в ночь побега на посту, содрали в наказание лоскут кожи.

     Щербатый грубо вывалок Малютку Ко во двор поместья. Там уже собрались все танцовщицы и вся прислуга. На ярком солнце, посреди двора, привязанная к столбу, стояла окровавленная Кита с распухшим от побоев лицом. Из толпы вышел хозяин поместья. Лысый силач произнес обвинительную речь против сестер. Потом накинул на шею Киты кожаный шнурок и медленно задушил девушку. Все это время, щербатый держал Марико так, чтобы девочка не могла отвернуться и смотрела, запоминала, как гаснет жизнь в глазах сестры.

     Но это было еще не все наказание.

     Малютку Ко связали и бросили в повозку. Повозка долго колесила по дорогам. Марико то приходила в себя, то вновь проваливалась в забытье. Иногда ее насильно поили и кормили, чтобы не умерла.

     Спустя недели повозка прибыли в крупный приморский город Ноби. Там Марико продали в портовый бордель за несколько медных монет. Бордель находился на улице, на домах которой были развешаны красные бумажные фонари. По этим фонарям, матрос любой страны понимал, какие услуги предложат ему в этой части города.

     Шли годы. Марико не умерла, не спилась и не превратилась в развалину. И даже не потеряла достоинство, если так можно сказать о портовой шлюхе.

     Марико ни на минуту не забывала взгляд сестры у столба полный страха и отчаянья. Вспомнила она и потяжелевшую мошну на поясе дяди, когда тот внезапно переменил свое решение об отъезде девочек.

     Марико получила определенную известность и популярность в борделях на улице Красных фонарей. Все знали ее под именем Малышка Ко.

     Со временем она перестала обслуживать обычных матросов. К ней приходили солидные купцы, боцманы с судов и даже капитаны.

     Трубка прогорела, костер потух. Обескураженные историей Аргилай и Трицитиана с напряжением ждали продолжения.

     Сарган постучал чашей трубки по каблуку, вытряхивая сгоревший табак, и произнес:

     - В том борделе мы и познакомились.

     - Сарган оказался тем самым сказочным принцем, что спас меня из заточения. - сообщила Марико с грустной улыбкой.

     - Мне жаль твою сестру. - искренне посочувствовал Лаи. Он поднял взгляд на Марико и не узнал ее.

     Лицо красивой женщины изменилось. Миндалевидные зеленые глаза с вечной искоркой задора сейчас излучали холод, пухлые алые губы сжались узкую полоску, а на лбу, между бровей-полумесяцев появилась глубокая морщина.

     - Сейчас мне не нужно сочувствие! - голосом, больше похожим на лай собаки, жестко ответила Марико. – Мне нужна помощь. - она отвязала от пояса кошелек, набитый монетами и подкинула в руке. - Эти деньги я привезла для своего дяди. Ему придется их съесть. Все, до последней монеты. Это моя месть за предательство. Вы ведь поможете мне?

     Глава 15 - Угрюмый рыцарь.

     Древняя, изъеденная молью, легенда гласит, что впервые бодрящий напиток из зерен кофе был открыт ваницианским пастухом. Козы, которых он пас, повадились пожирать красные плоды с какого-то куста, коих в округе росло множество. Что самое удивительное козы не сдохли, а напротив словно ожили – принялись бешено носиться и прыгать, как кролики. Пастуху стало интересно, и он отнес плоды старосте своей деревни. Староста, пытаясь раскрыть тайну прыгающих коз, занялся экспериментами на себе. В сыром виде плоды оказались невкусными, в жареном - горькими и жесткими. Но когда староста обжарил их, смолол, как зерно, а затем сварил, лишь тогда он открыл для себя и для всего мира удивительнейший напиток. Впрочем, история умалчивает, как высоко прыгал староста и носился ли вместе с козами.

     Первым в Хадоле кофе распробовал гномий король Бабах. Ему так понравился этот бодрящий, ароматный напиток, что обозы с кофе рекой потекли в королевство гномов. Редкий гном шел работать в шахту, предварительно не выпив чашечку, а то и котелочек горького напитка.

     Обозы с кофе катились через весь Хадол в сторону королевства гномов и, разумеется, по дороге часть мешков оседала в больших городах. Так, этот чудесный напиток стал появляться в богатых тавернах Тильбона и Грейсвана.

     Аргилай горько вздохнул. В деревне Полынь о кофе даже никогда не слышали. А чтобы взбодриться, здесь пили какой-то отвратительно мерзкий напиток, сваренный из корней растения, названия которого юноша даже попытался запомнить.

     На дворе стояла глубокая ночь. Праздник в деревне постепенно завершался, люди медленно расползались по своим домам. Однако из таверны припозднившиеся гуляки уходить не спешили. Лаи подозвал служанку и заказал себе еще мерзкого бодрящего напитка. До утра ему нельзя было спать.

     На душе скребли кошки. Недалеко, в большом доме, его верная спутница, веселый капитан и прекрасная женщина - творили возмездие. Лаи сжал кулаки. Нет, ему, конечно, тоже пришлось однажды убить человека. Но, то был честный поединок, борьба за выживание. Или ты или тебя. А здесь производилась заранее продуманная и спланированная казнь. Медленная и жестокая. Месть за ужасное преступление, совершенное более десяти лет назад. От этого становилось мерзко. Мерзко и неприятно от самой ситуации.

     Чтобы как-то заглушить эти мысли, Аргилай заказал пиво.

     В этой операции возмездия ему отводилась самая простая и безопасная роль. Что называется – «не пачкая руки». С первыми лучами солнца юноша должен был привести оседланных лошадей к дому дяди Марико. По задумке это должно снизить риск быть замеченными у дома, где потом обнаружат труп. Ночью уходить тоже не хотели – это могло вызвать вопросы у хозяина постоялого двора, в чьей конюшне стояли лошади.

     Пиво вроде помогало. Лаи заказал еще кувшинчик. А потом еще один. Лошадей он оседлал заранее и кропотливо собрал все пожитки. Теперь оставалось дождаться рассвета, чтобы раз и навсегда убраться из деревни.

     Дом дяди Марико оказался заперт. Обычно дома в деревне никто не запирал. Но несложный замок не стал проблемой – Трица легко вскрыла его ножом. Как и десять лет назад – дядя все еще жил один без семьи. Мстители пробрались внутрь дома и затаились на втором этаже в спальне. Ждать пришлось долго. Грузный высокий мужчина явился домой лишь в сумерках, перед самым рассветом.

     - Здравствуй дядя, - поднимаясь из-за спинки кровати во весь свой небольшой рост, приветствовала своего родственника красивая женщина. – Я вернулась домой.

     Толстяк уставился на незваную гостью тупыми поросячьими глазками, раскрасневшимися от количества выпитого пива.

     - Ты кто? - хрипло пробормотал он.

     - Я твоя Малышка Ко. - представилась Марико. – Неужели ты не узнал меня?

     Рот мужчины от удивления открылся, с нижней губы свисала ниточка слюны.

     - Ма… Ма… Марико? - испуганно пробормотал он, пятясь к двери.

     Но выйти не смог. Пусть к отступлению ему преградил капитан Сарган. У окна встала Трицитиана, исключая возможность позвать по помощь. Толстяк остановился, испуганно и затравленно осматриваясь по сторонам.

     - Я пришла вернуть тебе долг, - голосом в котором звучала сталь, сообщила Марико и протянула кошелек с монетами. – Вернуть те деньги, которые ты заплатил за мое обучение танцам.

     Лицо дяди Марико стало пунцовым. Мужчину затрясло мелкой дрожью, на лбу выступил пот. Он открыл рот и попытался что-то ответить, но не смог. С пухлых губ сорвался лишь писк, похожий на мышиный.

     Красивая девушка вскинула свой аккуратный подбородок, и, блеснув зелеными глазами, продолжила:

     - Я надеюсь, эти монеты раз и навсегда удовлетворят твою ненасытную жадность и аппетит, - она прищурилась. – Когда ты съешь их все до последней!

     Рот толстяка открылся еще шире, из горла донесся хрип. Глаза закатились, и тяжелая туша дяди Марико с грохотом упала на пол.

     Мстители в недоумении переглянулись. Такого поворота никто не ожидал. Сарган подошел к упавшему телу, присел на корточки и поднес ухо ко рту лежащего толстяка, затем выпрямился и сообщил:

     - Все, он корм для рыб – не дышит.

     Марико опустила руку, к которой держала кошелек с монетами и хотела что-то сказать, но не успела – в дверь заглянул какой-то незнакомец.

     - Солнце мое, я говорил тебе - не пей столько, ты же… - он не закончил фразу, увидев, что происходит в спальне. – Кто вы? Что тут… - заметив тело толстяка, незнакомец не стал продолжать вопрос и благоразумно юркнул обратно за дверь.

     - Лови! - крикнула Трица.

     Сарган не нуждался в подсказках, он сразу ринулся догонять незнакомого мужчину, но вскоре вернулся назад запыхавшийся и испуганный.

     - Разрази меня гром - там внизу пятнадцать человек! - тяжело дыша, сообщил он. – Не знаю, откуда взялись. Я запер дверь на засов.

     С улицы уже раздавались крики, а во входную дверь слышались удары ног.

     - Вылезем в окно и прорвемся к гостинице, - предложила Марико от волнения заламывая руки.

     Трица выглянула в окно, оценивая ситуацию. Ситуация складывалась не в пользу мстителей - народ скоротечно прибывал.

     - Прорываться плохая идея. - поморщилась наемница, закрывая окно. – Если нас не положат, то мы положим столько, что потом не отмоемся.

     - А ты что предлагаешь? - недовольно зашипела Марико.

     - Уже рассвет, - напомнила Трицитиана, не обращая внимания на резкий тон женщины. – Лаи коней сейчас приведет.

     - Наверняка он уже поднял паруса. - кивнул Сарган, соглашаясь с правотой арт-три. – Ждем.

     Лаи всхрапнул и проснулся. Он поднял голову пытаясь сообразить, где находится и потер онемевшую щеку, на которой отчетливо отпечатался рельеф стола. По всему выходило, что юноша все так же находился в зале таверны. Видимо напившись он не выдержал и заснул.

     За бревенчатыми стенами постоялого двора по деревне разносились звуки ритмичных звонких ударов.

     - Пожар, у них, что ли? - прохрипел юноша, силясь вспомнить, как он тут очутился и попытался встать.

     Его повело. Голова раскалывалась. А мочевой пузырь грозил моментально потушить любой пожар. Пошатываясь, Лаи отправился на задний двор.

     На улице давно рассвело. По деревне шли и бежали местные жители. В руках у людей наблюдались косы, вилы и топоры. Аргилай лбом прислонился к стене и дал выход вчерашнему пиву. Голова пока совершенно отказывалась понимать, что происходит вокруг. Когда водопад иссяк, ставший чуточку более счастливым, юноша вернулся в таверну.

     - Охолонись! Куда ты? Тебе нельзя! Подумай о детях! - причитала немолодая женщина, тщетно пытаясь остановить крепкого пожилого мужчину, который решительным шагом направлялся к выходу из таверны.

     - Прочь, дура-баба! – отвечал тот, продолжая свое неумолимое движение и сжимая в руках здоровенный тесак. – Я покажу этим негодяям, как грабить и убивать в моей родной деревне!

     - Та за кого ты заступаешься, это же Бугор! – заспорила женщина, повисая на шее мужчины. – Сколько парней молодых попортил, голубарь проклятый!

     - Навет это! – мужчина оторвал от себя женщину, грубо отшвырнул ее в сторону и решительной походкой вышел за дверь.

     Женщина, утирая слезы кончиком фартука, поднялась с пола и присела на лавку за одним из столов.

     - Пстите, - заплетающимся языком поинтересовался Аргилай. – А что, происходит?

     - Ты не слышал? – женщина всхлипнула. – Какие-то чужаки дом старосты нашего ограбить пытались, а тот их застал. Убили до смерти окаянные Бугорка нашего. А туда ему и дорога. Но негодяев накажем жестоко. Не дело это людей убивать.

     Чтобы не упасть, Лаи схватился за стол. По спине пробежал холодок.

     - Что с тобой парень? - удивилась женщина.

     Перед глазами все поплыло, юноша с трудом держался на ногах.

     Это его вина, это он, проклятый балбес, напился и проспал дело. А ведь задача была самой простой – вовремя привести лошадей к дому, и все.

     - Я нормально, я выпил лишку. Праздник вчера, все такое… - пояснил Аргилай.

     Женщина промокнула глаза кончиком фартука и поднялась с лавки.

     - Наш любимый праздник теперь навсегда омрачен жутким убийством. – пожаловалась она и решительной походкой направилась к двери. – Негодяи ответят за свое злодейство!

     Аргилай на негнущихся ногах вышел вслед за женщиной, но через некоторое время вернулся обратно и обреченно плюхнулся на лавку за одним из столов. Юноша прижался горячим лбом к холодной столешнице и с силой сжал виски ладонями. Хотелось вскочить и убежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше от всего этого. Лаи понимал, что толпа вот-вот проникнет в дом, выволочет на улицу его друзей и учинит над ними расправу. А ему останется лишь смотреть на это кровавое действо и кусать локти от собственного бессилия. Он должен что-то сделать, но понятия не имеет, что. Один против всех - положение казалось безвыходным.

     Совсем рядом прозвучал старческий голос с легкой усмешкой:

     - В танцах смел, а в деле жабу съел!

     Лаи поднял голову и с некоторым недоумением обнаружил, что за соседним столом сидит неряшливо одетый старик и, посмеиваясь, смотрит на юношу. Рядом с незнакомцем, прислоненный к стене, стоял костыль. У старика отсутствовала одна нога ниже колена.

     - Вы о чем? - с подозрением уточнил Аргилай, рассматривая собеседника.

     - Хмель улетучился, и отвага пропала. - вновь усмехнулся старик, а затем пояснил. – Ты парень не думай, я тебя не виню, молодость все прощает. Но друзей твоих жалко. Малышку Ко жалко.

     - Малышка Ко? - переспросил Лаи и с опаской оглядел зал таверны – не слышит ли кто. – О ком вы?

     Лицо старика покраснело от гнева, и он ворчливо произнес:

     - Я одноногий, а не слепой! Вы трое явились в деревню и с вами Малышка Ко. Прекрасная и грозная. Я сразу скумекал, что к чему. И поделом Бавару! Тот еще паскуда, злыдень подколодный. Мальчишек молодых сколько попортил! А ноги, думаешь, кто меня лишил?

     У Аргилая в голове шевельнулась спасительная мысль, и он поспешил ее озвучить:

     - Скажите людям об этом! Они должны знать, что негодяй получил по заслугам, а моих друзей следует поблагодарить и отпустить! Пойдемте, скорее, я помогу вам дойти!

     - А то люди не знают… - тоскливо вздохнул старик.

     - Тогда почему они заступаются за Бугора? - поразился Лаи.

     - Эх, парень, молодой ты еще – жизни пока не понял. - с грустью в голосе ответил одноногий. – Бугор вот уже семь лет староста в Полыни. Семь лет принимает решения за всю деревню, семь лет его слушают. Конечно, подозревают, что Бугор тайком мерзости творит, шила в мешке не утаишь, но все равно слушают. А все почему? Признаться себе, что долгие годы подчинялся мерзавцу и преступнику, все равно, что назвать преступником себя. Стать соучастником его преступлений. Нет, люди на это не пойдут. Они лучше закроют глаза и сделают вид, что ничего не было, а Бугор добрый староста. Лучше схватят и накажут троих чужаков, чем признают негодяем одного из своих. - губы старика задрожали, по морщинистой щеке скатилась слезинка. – Я помню Малышку Ко и Киту. В деревне никого не было прекраснее. Погубил Бугор племянниц, ох погубил. Будь у меня две ноги не сидел бы я здесь, как развалина, а несся на резвом коне спасать Малышку Ко. Негоже хороших людей в беде бросать.

     По спине Аргилая пробежали мурашки. Юноша уперся кулаками в столешницу и решительно поднялся с лавки.

     - А вот у меня две ноги и лошадка имеется! - прищурившись, сказал он. – Верно ты дед сказал – друзей бросать негоже. Спасибо за науку и бывай!

     - Удачи! - пожелал на прощание старик и махнул дрожащей рукой.

     Во дворе возле плетня стояла бочка с дождевой водой. Аргилай набрал полную грудь воздуха и резко опустил голову в воду. Когда он вынырнул и откинул мокрые волосы за спину, мысли начали потихоньку проясняться. Лаи отряхнулся и отправился на конюшню.

     Сонный пастух – молодой парень в соломенной широкополой шляпе - уныло гнал огромное стадо на выгул в поля близ деревни. Конечно, он мечтал о большем, чем ежедневный променад по коровьим лепешкам. Это было не самое интересное занятие в его жизни, но большего он не умел, а зарабатывать на хлеб со сметаной как-то нужно.

     Через дорогу, выходившую из деревни, ветер гнал перекати-поле. Подняв облачко пыли на утоптанную тысячью копыт поверхность дороги, ступила грязная босая нога. Аргилай, являя собой саму решительность, встал на пути рогатого войска. Пастух удивленно посмотрел на человека перед собой. Лаи попытался эффектно выплюнуть травинку, которую жевал, но та прилипла к подбородку, испортив красивый жест.

     - Мне нужны твое стадо, твой кнут и твоя шляпа! - изменяя голос до хрипа, с апломбом сообщил юноша.

     Перед пастухом на дорогу упал кожаный мешочек. Характерное звяканье однозначно указывало, что в нем находятся монеты.

     - Серебро, - Лаи обнажил меч из коллекции лорда Джордана. – Или сталь - что ты выберешь?

     Пастух с любопытством посмотрел на богато украшенный меч и нерешительно уточнил:

     - Сталь – то бишь меч мне отдашь?

     Аргилай расстроено опустил, так сильно разведенные в стороны плечи – момент, задуманный, как эффектный, потерпел полное фиаско.

     - Короче, бери деньги и убирайся. - мрачно пояснил юноша.

     - А! - понял пастух и теперь уже без колебаний схватил мешочек с монетами и взвесил его в руке.

     Видимо удовлетворившись весом мешочка и предвкушая все соблазны и развлечения, которые теперь станут доступны, пастух кинул к ногам незнакомца кнут и шляпу. А затем был таков.

     - Ты принял верное решение, парень! – вновь хриплым голосом проговорил Лаи и нахлобучил себе на голову соломенную шляпу с широкими полями.

     Первая попытка воспользоваться кнутом, окончилась болезненным ударом по собственной заднице. Зато вторая вышла уже лучше. После короткой тренировки кнутом получилось даже щелкать.

     Лаи вскочил в седло и, раскрутив над головой кнут, обрушил его на ближайшую несчастную представительницу крупного рогатого скота.

     - Эгегей, залетные! Разворачивай рога! - задорно заголосил юноша и пустил Упрямца вдоль стада, присвистывая и раздавая удары кнутом.

     Паника среди коров распространилась с бешеной скоростью. Словно в очереди за модной одеждой по скидке сказали, что остался только один наряд. Толкаясь и испуганно мыча, животные принялись разворачиваться в сторону деревни. Рогатое войско Аргилая перестраивалось в боевое построение.

     Штурмующие, наконец притащили таран. Дверь с треском выбили и сунулись было внутрь, но из темноты со свистом вылетел метательный нож и предупреждающе воткнулся в косяк. Заходить раздумали, но придумали план «Б». Дом обложили связками хвороста. И как раз поливали его маслом, когда земля начала подозрительно трястись под ногами. Вооруженные косами, топорами и вилами люди в недоумении обернулись – по дороге на них надвигалось большое пыльное облако. Вот, из облака появились первые рога.

     Пожалуй, никто, кроме деревенских жителей, доподлинно не представляет себе, сколь серьезную угрозу представляет понесшее стадо коров. Милые, глуповатые животные, впав в панический ужас, моментально превращаются в лавину рогов и копыт, сносящую и затаптывающую все на своем пути. Здесь опять же вспоминается распродажа модного шмотья по скидке.

     Косы и прочее оружие упало на землю. Люди в страхе прыгали через заборы, пытались залезть на ближайшие крыши или бежали прочь.

     А позади стада размахивая над головой кнутом, верхом на Упрямце носился предводитель - Аргилай. Лошади его спутников бежали в арьергарде рогатого войска.

     К тому моменту, когда стадо пронеслось мимо осажденного дома, людей на дороге уже не осталось. Лаи подвел лошадей к выбитой двери. Юноша крутил головой и опасливо оглядывался по сторонам, постоянно ожидая нападения. Деревенские жители отступили, но в любой момент могли вернуться.

     Из двери дома выбежала Марико и, кошкой запрыгнула в седло своей маленькой лошадки.

     - Ты потрясающий! - похвалила она.

     Аргилай густо покраснел от таких слов.

     - А еще позже не мог? - буркнула Трица, залезая на Луну.

     - Мачту мне в зад, теперь нас объявят в розыск! - выругался Сарган, давая шенкеля своему скакуну.

     Лаи был безмерно счастлив, что смог спасти своих друзей, но осознавая свою вину решил пока помалкивать и ничего не ответил.

     Кони быстро набирали скорость. Деревенские дома проносились мимо. Атаковать всадников в галопе никто не решился, хотя один раз над головами просвистела стрела.

     - Больше никаких крюков! - прокричала Трица, чтобы спутники услышали ее за перестуком копыт. – Направляется прямиков в Ноби!

     - И очень быстро! - согласился Сарган. – Раньше, чем новости о нас. В крайнем случае уйдем морем - посудину я найду.

     На том и порешили. Больше сейчас говорить было не о чем.

     Четыре всадника стремительно неслись по дороге, покидая злополучную деревню Полынь, где им случилось испытать самое разное гостеприимство от местных жителей.

     Короткий период Бабьего лета скоропостижно закончился. Теплые дни остались в далеком прошлом, словно их и не существовало. Осень окончательно взяла свое. Дороги размыл дождь, тракт вновь превратился в грязевое месиво. С реки явился туман, украдкой пробираясь среди высоких елей с красными стволами. Холод и постоянная сырость заставляли путников зябко кутаться и надевать на себя всю одежду, что была в наличии. Но по ночам и это не помогало. С наступлением темноты температура опускалась так низко, что по утрам грязь на тракте твердела и покрывалась деляной коркой.

     Чтобы разогнать кровь после студеной ночи и хоть как-то согреться, на рассвете Трица устраивала Аргилаю регулярные тренировки. Иногда к ним присоединялся Сарган.

     Сегодня Лаи отлупили с особенным усердием. И виной тому послужили не только воспоминания про утро, когда юноша проспал и вовремя не привел лошадей. Наемница решила, что Аргилаю пора попробовать себя в бою с двумя противниками.

     Били сильно, много, но аккуратно. Указывали на ошибки, подсказывали верные решения и продолжали с упоением наносить удары палками. Аргилай, словно бешеная белка метался среди красных стволов сосен, грамотно используя деревья, как прикрытие и тщательно следя за тем, чтобы ни один противников не зашел к нему за спину. Ночной холод быстро покидал тело, а босые ноги, уже привыкшие обходиться без обуви, помогали лучше чувствовать неровности и корни на земле.

     - Ты быстро учишься, юнга, - похвалил Аргилая Сарган, когда путники вывели своих скакунов на дорогу, больше напоминающую сейчас грязевое болото. – Еще немного и я буду звать тебя «матрос».

     - У меня хороший учитель. - ответил Лаи, и с гордостью посмотрел на Трицу.

     - И у меня был хороший учитель. - улыбнулась та, лукаво поглядывая на Саргана.

     - Учитель моего учителя – мой учитель. - с важным видом, торжественно изрек юноша.

     - Сложно… - нахмурился капитан, прикидывая в уме прозвучавшую фразу.

     - Ты действительно дал мне очень многое, кэп. - с благодарностью произнесла наемница. – Кем я была до встречи с тобой? Диким зверьком, затравленным подростком.

     Аргилай не мог не подметить волшебную перемену, которая произошла с его наставницей с того момента, как к ним присоединился капитан со своей супругой. Трицитиана словно расцвела и помолодела. Настроение женщины улучшилось, она стала чаще улыбаться, а взгляд холодных голубых глаз заметно потеплел.

     - В океане жизни ты была для меня лучиком надежды и путеводной звездой. - пояснил Сарган. – Ты единственная, кто поверила в мои мечты о собственной посудине, о свободе, которую дарит море. Ты стала первым членом команды. Я до сих пор помню ту девчушку, который ты была Веснушка. Помню твою жажду знаний, пламенное желание приключений и новых открытий.

     - То время стало для меня лучшим в жизни. - со смущением призналась Трица. – Я задыхалась в Ноби, я не могла жить в каменных джунглях города.

     - Приятно слышать, - широко улыбнулся капитан. – И приятно видеть в какую женщину ты выросла, мачту мне в зад. Не хотел бы я оказаться на месте твоих врагов.

     - У меня нет врагов. - шутя, отмахнулась наемница, а затем добавила страшным голосом. – Во всяком случае, живых!

     Сарган от души рассмеялся. Аргилай тоже. А вот Марико хранила молчание. На своей миниатюрной тонконогой кобылке женщина замыкала отряд из четырех всадников и напряженно молчала, внимательно слушая ностальгические воспоминания своих спутников. На ее красивом лице залегла тень недовольства, губы сжались в узкую щелочку, а глаза подозрительно изучали Трицитиану.

     Отсмеявшись, капитан, смахнул со щеки слезу и с некоторой грустью заметил:

     - Жаль, что ты не реализовала свою главную мечту, Конопушка.

     Трица слегка помрачнела.

     - Не стоит об этом. - попросила она.

     - Остановитесь! - приказал незнакомый мужской голос.

     На дорогу из кустов вышел крепкий бородатый мужчина. В руках он сжимал арбалет, на поясе в ножнах покоился длинный меч, за спиной висел круглый щит. Незнакомец был одет в меховую куртку, мехом внутрь и остроконечную меховую шапку, по форме напоминающую шатер. Из-под куртки виднелась вороненая кольчуга.

     Четверо путников натянули поводья, останавливая своих скакунов.

     - Доболтались! - зло прошипела Трица себе под нос и поудобнее перехватила копье.

     Сарган потянулся к сабле у себя за спиной, а Лаи положил ладонь на рукоять меча.

     - Спокойно! Я Королевский егерь. - представился вооруженный незнакомец.

     - А документ покажешь? - фыркнула наемница.

     Марико ловко спрыгнула с седла на землю так, что юбка подлетела вверх, открывая ноги почти до середины бедра. Этого зрелища было достаточно, чтобы завладеть вниманием всех присутствующих мужчин, включая Королевского егеря. Женщина покраснела и послала незнакомцу смущенную улыбку. Затем, не спуская с егеря глаз, словно гипнотизируя, подошла вплотную.

     - У тебя такой тугой арбалет… - грудным голосом с придыханием, восхитилась она и провела изящным пальчиком по зараженному оружию. – Не боишься выстрелить в меня?

     Несмотря на то, что на улице было холодно, Королевский егерь заметно вспотел и медленно, словно в трансе, опустил оружие.

     Марико язычком облизнула свои пухлые губы и провела рукой по волосам, поправляя прическу. В следующую секунду в руке женщины блеснула длинная шпилька, больше похожая на маленький острый кинжал. Острие шпильки она прижала к горлу мужчины и уже совсем другим голосом спросила:

     - Что тебе надо от нас?

     - Плохая шутка. - ответил егерь, стараясь не двигаться. – Вы под прицелом десяти моих парней. Убери оружие.

     - Хорошая попытка, - холодно улыбнулась Марико одними губами и сильнее вжала кинжал в шею собеседника. – Но я тебе не верю.

     - Эй, парни! - позвал мужчина и из тумана выступили несколько человек в таких же меховых остроконечных шапках и с заряженными арбалетами.

     - Фок-грот-брамсель мне в ухо! - смачно выругался Сарган, оглядываясь по сторонам и собирая повод, чтобы успокоить коня.

     Марико зло зашипела сквозь зубы и убрала свое оружие от горла Королевского егеря.

     - Дальше ходу нет. - тем временем заявил мужчина, потирая шею и недовольно поглядывая на красивую женщину. – Либо поворачивайте назад, либо становитесь лагерем.

     Друзья озадаченно переглянулись.

     - Что за дела? – спросила Трицитиана, хмуря рыжие брови.

     - Дальше по дороге караван гуков попал в засаду. - закидывая на плечо арбалет, сообщил бородатый мужчина. - Пока не знаем, сколько напавших и кто они. Не суйтесь туда.

     - И всего то? - вновь обворожительно улыбаясь, произнесла Марико, убирая шпильку-кинжал обратно в прическу. – Сейчас я выясню ситуацию, и мы сможем продолжить путь.

     Женщина надела на руку толстую кожаную перчатку, открыла клетку, приделанную к седлу ее лошади, и достала Огонька. Приветствуя свободу Золотой орлан радостно заклекотал и захлопал крыльями.

     - Ничего себе! – удивился егерь, с интересом рассматривая птицу.

     - Я - Зрячая, а это мой слэйр. – пояснила Марико и подбросила птицу в воздух.

     Темные волосы женщины взметнулись, когда орлан, взмахнув широкими крыльями, стрелой взмыл в небо.

     - Не беспокойтесь, милый егерь – мы с Огонечком вам обязательно поможем.

     Егерь задрал голову, пытаясь разглядеть сквозь туман, хищную птицу в небе.

     - Я слышал о такой эльфийской бесовщине, - пробормотал он. - Но никогда не верил.

     - Тогда сейчас ты сильно удивишься. - ухмыльнулся Сарган.

     Марико вытянула губы «уточкой», задумчиво потеребила их пальчиками, а затем принялась перечислять:

     - Пять, ах нет, шесть крытых фургонов. Стоят возле моста. Путь им преграждает поваленное дерево. Рядом несколько гномов. Лежат. Не шевелятся. Больше никого. Ой! Вот и ребята. Как много! Несколько десятков. Спрятались в ельнике, но Огонечек все видит. На плечах черные шкуры. Вооружены луками, щитами, копьями и топорами. О, один стрельнул в фургон. Вроде не попал. Хотя нет.

     - И заметьте, - шепнул Лаи егерю. – Она даже глаза не закатывает!

     - Чудеса… - пробормотал тот. – Это какой-то трюк?

     - А вот и еще один отряд. Побольше первого! - продолжила Марико. – Черные шкуры, круглые щиты, луки. Идут со стороны гор.

     - Еще один? - удивленно переспросил Королевской егерь. – Мне не сообщали…

     - Командир, – из придорожных кустов появился мужчина с арбалетом и в меховой куртке перепачканной грязью. – Разведка докладывает – племя Сыновей Черного Медведя спустилось с гор и атакует караван гуков. Отряд из пятидесяти бойцов засел в засаде, а чуть больший отряд подходит со стороны гор.

     Командир егерей ошалело уставился на Марико.

     - Мать моя женщина! - воскликнул он.

     Девушка широко улыбнулась и мило пожала плечиками.

     - Мой Огонечек никогда не ошибается. - заверила она.

     Новоприбывший боец с любопытством посмотрел на красивую женщину. Затем обратился к своему командиру, застывшему с приоткрытым ртом.

     - Каков приказ? Эй, Сэм!

     Усатый егерь, в начале околдованный чарами Марико, а после ошарашенные её необычными способностями, наконец, пришел в себя и приняв воинственный вид, строго прикрикнул:

     - Именем короля мы забираем всех ваших лошадей!

     - Но они нам нужны. - попыталась надавить на жалость Марико. – Что мы будем делать в лесу без своих лошадок?

     - Я вынужден, – в голосе егеря проскользнули виноватые нотки. – У нас мало лошадей для атаки.

     - А мы вынуждены отказать. - влез в разговор Аргилай, очень переживающий за своего дорогого жеребца.

     - Тогда мы заберем их силой. - командир егерей вновь поднял свой тугой арбалет и нацелил его на дерзкого юношу.

     - Спокойно, - успокаивающим тоном медленно проговорила Трицитиана, поднимая руки. – Не надо крови, мы на одной стороне.

     - Хватит болтать! - в ответ огрызнулся бородатый мужчина. – Слезайте с лошадей.

     - Лошадей мы вам не отдадим, - категорически заверила Трица, а затем добавила, не давая собеседнику вставить слово. – Но мы готовы помочь оружием.

     Командир егерей презрительно фыркнул.

     - Оружием она нам поможет, ну-ну. Ступай домой к печи. Твое дело готовить, женщина, а не мечом махать.

     - Вы поймете, как сильно ошибаетесь, как только попробуете ее стряпню. - со знанием дела заметил Аргилай.

     - Я Трицитиана дочь арт-три, - представилась наемница. – Так же известная, как Огненная Фея.

     - Та самая? - недоверчиво уточнил бородатый мужчина. – Я слышал о тебе. А это, - он указал на трех спутников женщины. – Тильбонские Баламуты, которые обнесли поместье лорда Джордана?

     Трица нахмурила рыжие брови, а Лаи напрягся и вновь потянулся к мечу. Строй егерей поднял арбалеты и нацелил их на всадников.

     Но командир Королевских егерей опустил оружие и внезапно улыбнулся.

     - Красавы! - усмехнулся он. – Давно пора было проучить этого зазнавшегося великосветского ублюдка. Я буду последним дураком, если откажусь от вашей помощи. Добро пожаловать в отряд!

     Дюжина всадников рысью скакала по тракту. Грязь летела из-под подкованных сталью копыт. Кони норовисто рвали поводья, чувствуя напряжение своих седоков и грядущую битву.

     - Перестроиться! - громко скомандовал командир Королевских егерей. - В три ярда по четыре! - добавил он и принялся распределять всадников по рядам.

     - Что мне делать? - тихо спросил Аргилай у своей наставницы. – Ты не учила меня сражаться верхом.

     - Главное держись в седле, - посоветовала Трицитиана. – Фельдбонский боевой жеребец тот еще зверь, все сам за тебя сделает. А ты старайся не дать себя ударить и бей в ответ.

     Лаи медленно выдохнул, стараясь успокоиться, и пробормотал:

     - И кто меня за язык тянул? Отдали бы коней и все. Там больше сотни каких-то медведей.

     - И далеко бы мы ушли пешими? - недовольно отозвалась Трица. – Нам погоня в зад из деревни дышит.

     - Огненная Фея - в первый ряд! - скомандовал командир. – А ты, парень...

     - Я Аргилай.

     - Плевать. В замыкающий ряд! - бородач проехался мимо своего воинства, осматривая бойцов. - Три ряда - три волны. Не размыкаться, не перестраиваться! Первая волна атакует. Вторая волна атакует следом и прикрывает спину первой. Третья страхует вторую. Вопросы?

     - А кто страхует третью волну? - поинтересовался Лаи, ощущая, сколько беззащитна его спина.

     - Сами крутитесь. - отрезал егерь. – В толпе не вязнем, не останавливаемся, бьем на скаку! Косолапых гнать от обозов к лесу - там стрелки подойдут и ударят с тыла.

     Аргилай закусил губу от волнения, его колотило мелкой дрожью. Он вдруг осознал, что противника в десть раз больше. Он еще никогда не видел такую большую толпу вооруженных людей, а уж тем более не скакал в лобовую атаку. В такой толчее легко не заметить удара в спину. А тот факт, что ты находишься выше своих противников на огромном боевом жеребце, совершенно не исключает возможности лишиться ноги. Особенно когда на твоих ступнях нет даже кожаного ботинка.

     Дрожащий кулак Лаи, накрыла изящная нежная ладошка Марико. Женщина составляла ему компанию в третьем ряду.

     - Не волнуйся, - Малышко Ко обворожительно улыбнулась. - В тебе скрыта сила, о которой ты еще не знаешь. Поверь, я хорошо разбираюсь в мужчинах. У тебя сердце льва, ловкость мангуста и хитрость лисы.

     Лаи смутился и густо покраснел. Но, что удивительно бояться почти перестал. Другие мысли и чувства, возникающие при виде такой красивой женщины, заполнили его изнутри, вытесняя страх, разгоняя кровь и придавая мышцам крепость и силу.

     - Я надеюсь… - пробормотал он.

     - Мы с Огоньком присмотрим за тобой. - заверила Марико. – У тебя все будет хорошо. Я обещаю!

     - Перед фургонами поваленное дерево. - командир егерей тем временем продолжал инструктаж. – Лошадей на него не гоним, не прыгаем. Ветки острые - брюхо пропорите. Делимся на пары и объезжаем с двух сторон! Всем ясно? Не слышу!

     Нестройный хор голосов отозвался, что ясно.

     - Отлично! По сигналу рога переходим в галоп. - егерь поднял боевой рог, набрал полную грудь воздуха и протяжно протрубил.

     Человек с лицом размалеванным синей краской и закутанный в медвежью шкуру, аккуратно отодвинул колючую еловую лапу. Он внимательно осмотрел караван, стоящий на дороге, повернулся и махнул рукой, призывая бойцов двигаться за ним. Фигуры в черных шкурах, медленно, с двух сторон, стали приближаться к фургонам.

     Со стороны каравана послышалась отборная гномья брань и фургоны огрызнулись стрелами. Однако туман не давал достаточно хорошо прицелиться, а толстые кожаные щиты Сыновей Черного Медведя отлично сдерживали стрелы.

     Боец с раскрашенным лицом, шедший первым, опустил щит, в котором засело три стрелы, и гортанно прокричал сигнал атаки на варварском наречии. Сыновья Черного Медведя подхватили боевой клич своего вождя и, потрясая оружием над головой, ринулись вперед. Из бойниц в деревянных стенках фургонов вновь прыснули стрелы. Несколько варваров упало. Но другие уже почти успели добежать, когда над лесом протяжно запел боевой рог. Играя злую шутку, туман приносил звук рога со всех сторон. Варвары остановились, не понимая, откуда ожидать новых противников. Гномы тоже застыли, прячась в своих фургонах. Песня рога завораживала и пугала. А потом наступила тишина.

     Упрямец пританцовывал, рвал повод из рук и пытался перейти в галоп без приказа седока. Аргилай с трудом удерживал коня, чтобы не нарушать боевой порядок всадников. Но в тот момент, когда запел рог, жеребец вкинул голову, заржал, прыгнул вперед, расталкивая первые два ряда, и моментально понес карьером.

     - Держать строй! - завопил капитан егерей, переставая трубить сигнал атаки.

     Аргилай, обхватив ногами, тело коня и прижавшись к его шее, парил над дорогой. Сверху раздался крик - это Огонек, спущенный Марико, догнал всадника и стремительно летел у него над головой. Туман поредел, но юноше все равно казалось, словно он мчится сквозь молоко посреди загадочного белого мира. Впереди из тумана выступило большое поваленное дерево с торчащими во все стороны ветками. Лаи отчаянно начал бить пяткой коня и натянул повод с одной стороны, пытаясь заставить того повернуть. Но огромный жеребец, казалось, не замечал действий седока и несся прямо на громадный ствол с торчащими из него острыми ветками.

     Из тумана послышался далекий вопль неизвестного происхождения. А затем все отчетливее стал слышен приближающийся стук копыт по дороге, со стороны поваленного дерева. Люди в черных шкурах сбивались в небольшие кучки, прикрываясь щитами и выставляя перед собой оружие. Гномы застыли в своих фургонах, внимательно всматриваясь в туман над темным силуэтом лежащего дерева. Среди чужой варварской речи все чаше раздавалось слова на общем языке континента: "Угрюмый рыцарь", "Угрюм". В суеверном страхе сыны Черного Медведя неуверенно пятились, сжимая свои талисманы на поясе. Но вот вперед вышел их вождь с раскрашенным лицом. Он поднял оружие и прокричал что-то на варварском языке, призывая не паниковать и ободряя своих воинов. Люди в черных одеждах перестали пятиться.

     Стук копыт раздавался все ближе. Туман эхом множил этот звук, и уже казалось, что он доносится со всех сторон. И вдруг, разрывая белую мглу, с хрустом ломая грудью ветки, над деревом в высоченном прыжке появился громадный гнедой жеребец. На коне восседал босоногий всадник, одетый в дорогой дуплет и соломенную шляпу, которую каким-то чудом не сорвало с головы. А над всадником, блистая золотом крыльев, летела крупная хищная птица.

     Глава 16 - Косолапые.

     Широкие поля соломенной шляпы спасли глаза от листвы и веток. Но щеки и подбородок шляпа защитить не смогла. Упрямец играючи перепрыгнул поваленное дерево, а вот его наезднику стоило большого труда не вылететь из седла.

     Внизу промелькнули тела мертвых гномов. Аргилай почувствовал, как из царапин на щеках течет кровь, а живот скручивается тугим клубком нарастающего ужаса. Впереди у повозок стояла вооруженная толпа в черных шкурах. Упрямец в безумном галопе несся на противника, не реагируя на потуги седока и игнорируя боль от разорванных удилами губ.

     Юноша стиснул зубы и сделал над собой усилие. Упругий комок страха из живота поднялся выше к груди, а затем еще выше и резко вырвался изо рта бессловесным криком ярости. На Аргилая нахлынуло то самое, уже знакомое по стычке в поместье лорда Джордана - чувство бешенства.

     Бойцы в черных шкурах прикрылись круглыми щитами и подняли оружие. Мимо всадника просвистело брошенное копье. Лаи вспомнил наставления Трицитианы и глубоко вдохнув, ухватил за хвост свою ярость, не давая ей стать бездумной. Он слышал, как отдаваясь стуком в ушах бешено, колотится сердце, чувствовал каждый свой глубокий вдох. Внезапно мир вокруг замедлил свой темп. Неспешно развивалась грива Упрямца в быстром ритме скачки, медленно приближался враг, подняв над головой топор для удара. Но сегодня этому сыну Черного Медведя не суждено было покрыть себя славой в бою. Могучей грудью Упрямец снес человека, сбил с ног, отбросил в сторону и помчался дальше. Почуяв кровь и узрев противника, конь делал то, для чего был рожден и воспитан. Он рвал зубами, лягался, топтал копытами. Войдя в раж, и почти не замечая попыток управления им седока, преследовал убегающих и добивал павших. Лаи как мог помогал коню - поднимал и опускал меч, бил неистово и самозабвенно, не думая о защите. Он был един со своим скакуном, един в ярости и жажде крови.

     Все могло закончилось плачевно, Аргилай бы просто получил в спину копье. Но в этот момент из тумана раздался пронзительный боевой клич:

     - На шапки рви! - громогласно грянули Королевские егеря. – Бей косолапых!

     Поднимая столбы грязи из-под копыт и разрывая белую мглу из тумана вылетела четверка всадников первой волны атаки.

     Должно быть, командир егерей трижды возблагодарил судьбу, за то, что она послала ему подмогу в трудный час. Огненная фея была воистину страшна: глаза светились холодным голубым огнем, рот распахнут в яростном оскале, ярко-рыжие волосы, словно пламя костра, трепещут от встречного ветра. Небольшая шустрая Луна ловко металась среди противников, уберегая свою наездницу от ударов, а Трицитиана разила копьем без промаха, собирая кровавую жатву. Затем из тумана появились вторая и третья волны всадников, проходя стальным смертоносным гребнем сквозь ряды косолапых.

     После долгой борьбы Упрямец, наконец, признал, что его наездник имеет некоторые права на управление ситуацией и теперь юноша мог направлять своего жеребца туда, куда считал нужным. Сейчас Аргилай увидел, как в одного из егерей вонзилось брошенное копье, а другого схватили за ногу и стащили с коня. Лаи рванул поводья и направил свою живую боевую машину на выручку. Несколько дикарей навалились на упавшего егеря. Всадник осадил Упрямца за пару шагов до врага и развернул коня. Фельдбонский боевой жеребец, как и ожидал Лаи, уже приметил противников и пошел в яростную атаку задними ногами, отгоняя косолапых от егеря. Солдат оказался жив, но сильно ранен.

     В этот момент деревянные двери фургонов с грохотом распахнулись, извергая на свет невысокие, закованные в броню фигуры. Гномы долго держали оборону загнанные в свои фургоны словно в норы. И теперь гуки выплескивали все, что у них накопилось, отборной бранью и арбалетными стрелами.

     Сыновья Черного Медведя оказались зажаты между двумя отрядами и не выдержав совместного натиска людей и гномов, принялись отступать к лесу. Часть косолапых успела скрыться среди деревьев, но другую часть варваров встретили стальные пчелы арбалетных болтов егерей, пеший отряд которых успел занять позиции в стороне от дороги.

     Около трех десятков косолапых оказались окружены. Сыновья Черного Медведя сбились в кучу, сомкнули строй и прикрылись большими кожаными щитами.

     - Бросай оружие! – прокричал бородатый командир егерей, сдерживая своего коня. – Вы проиграли!

     - Хочешь забрать наше оружие? - на общем языке Хадола спросили из-за стены щитов. - Лови!

     Припав в шее своего коня командир егерей с трудом увернулся от брошенного в него копья. Потом выпрямился и протрубил в боевой рог, призывая воинов к себе.

     - Строй! В линию, драть вашу!

     Тем временем, Сыновья Черного Медведя, образовав из щитов защитный купол, быстрым шагом отступали к лесу.

     Лошади возбужденно ржали и рвали поводья. Лишь десять всадников из двенадцати смогли откликнуться на зов командира. Один конный егерь погиб, другой был ранен.

     - Стрелки, лупи по ногам! - скомандовал бородатый егерь.

      Затем развернул своего скакуна, вскинул вверх меч и обратился к конным воинам:

     - Строй сомкнуть! Вперед! Бей! Ломай! Топчи косолапых! - он крутанул над головой свое оружие и во все стороны полетели капли крови.

     Плотный строй из десяти всадников, набирая скорость, рванул на врага.

     - На шапки рви! - вновь грянул боевой клич Королевский егерей.

     Черепаха из щитов медленно приближалась к спасительной кромке леса. Стрелы выхватывали из ее рядов все новые и новые жертвы. Но образовавшаяся брешь тут, же смыкалась и закрывалась щитом соседа.

     Кони несли в галопе. Всадники кричали и свистели, подбадривая себя, и друг друга. Строй врага неминуемо приближался. Аргилай увидел, как щиты в центре раздвинулись - оттуда высунулся человек с копьем. Зеленые глаза на лице, покрытом синими татуировками, горели ненавистью. Сын Черного Медведя смотрел прямо на Аргилая. Варвар замахнулся копьем и Лаи понял, что ему не увернуться - строй всадников был слишком плотным, а расстояние стремительно сокращалось. Глядя в глаза неумолимо надвигающейся смерти, юноша оскалился и громко закричал:

     - Рви!

      Вновь вернулась ярость, вытесняя страх и оставляя лишь желание первым добраться до врага, вцепиться тому в глотку, рубить мечом, рвать зубами.

     Наконечник копья варвара блеснул в молодецком замахе и в этот момент с неба камнем упал Огонек. Мужчина выронил оружие не успев метнуть и дико закричал от боли. Золотой орлан рвал лицо человека когтями и бил клювом.

     В этот момент весь мир разом заполнил грохот удара лошадиных тел о щиты. Несколько коней, пронзенные копьями, пали, погребая под собой и седоков и противников. Но Упрямец, получив несколько царапин, продолжал продираться вперед, топча, кусая и лягаясь. Аргилай рычал, рубил и колол. Бил в незнакомые татуированные лица, искаженные от страха, боли и ярости. А затем всадники прошли пеший строй варваров насквозь и, оказалось, что все закончилось. На земле лежало с полсотни тел. Грязь перемешалась с кровью. Слышались стоны.

     С неба началась падать мелкая холодная осенняя морось.

     Аргилай опустил окровавленный меч и внезапно почувствовал, как сильно дрожат его руки. Ярость покинула голову, оставив опустошение, сильную усталость и холод. Юноша внезапно осознал, что происходило последние несколько минут. Осознал и ужаснулся. Он не был собой, его сознание занимало какое-то другое существо, кровожадное, жестокое и бесстрашное. Но еще сильнее Лаи ужаснулся, когда понял, что это существо часто его самого. Та часть, что запрятана куда-то глубоко, под шелуху обыденности и мирной жизни. Существо, которое живет в каждом, но просыпается лишь в тех, кто прошел через мясорубку кровавой бойни. И имя ему - Инстинкт Выживания.

     Дерево с дороги убрали, чтобы караван гномов мог продолжить движение. Поскольку гуки везли оружие в Грейсван, то командир Королевских егерей принял решение сопроводить его до ближайшей заставы.

     Фургон поскрипывал и раскачивался на деревянных колесах. От ящиков пахло оружейной смазкой, а от людей кровью. Трица опустилась на пол и с трудом стянула с себя высокий сапог, грязный и промокший насквозь.

     - Надо будет сменить на ботинки с обмотками. – проворчала наемница, вытряхивая из сапога камешки. – Снять мокрые ботфорты – целое событие.

     Сарган поставил один ящик на другой и удобно устроился у стены фургона напротив бойницы. Оружия у гномов оказалось навалом, и гуки щедро раздали всем защитникам новенькие арбалеты, поблескивающие полировкой и пахнущие маслом.

     - Триста акул мне в ухо - не хай ботфорты! Иногда они бывают очень полезны. Был у меня случай… - капитан улыбнулся своим воспоминаниям и примолк, налаживая стелу в пазе арбалета.

     Марико сидела рядом с мужем на полу фургона, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене.

     - Косолапые еще преследуют нас. - сообщила она, вновь смотря глазами Огонька, который кружил над караваном. - Кажется, их становится больше. Прибыл еще один отряд.

     Аргилай оторвался от созерцания леса вдоль дороги через бойницу и проверил свой новенький арбалет. Стрела была на месте. Юноша быстро разобрался с несложным оружием и всего с нескольких попыток научился попадать в цель. Запасов стрел в фургонах хранилось предостаточно. Можно было и на деревьях потренироваться.

     - Так, что с ботфортами, кэп? – спросил Лаи.

     Сарган не ответил. Он тщательно прицелился из арбалета и выстрелил в сторону придорожного леса. Потом нахмурился и, придвинувшись поближе к бойнице, присмотрелся.

     - Якорь мне в зад! Я попал?

     - По кустам попал! - буркнул один из гномов, находящихся в фургоне. - А с якорем осторожнее, - посоветовал он. - Потом не вынуть.

     - Движение показалось. - сказал капитан в свое оправдание, пожал плечами и вставил новую стрелу в арбалет.

     - Сумерки… - проворчал под нос гук. – В черных шкурах косолапых видно, как уголь в заду.

     - Ботфорты, кэп! – нетерпеливо напомнил Лаи. – Наверняка, это начало какой-то интересной истории. Ну?

     Марико улыбнулась.

     - Егеря нашли подходящую поляну для стоянки на ночь. Совсем недалеко. Вскоре мы прибудем туда. - сообщила она.

     - И вот тогда мы с вами распрощаемся и пойдем своей дорогой. – Трица холодно улыбнулась гному.

     - Ваша помощь была неоценима, блистательная Трицитиана. – гном низко поклонился, подметая бородой днище фургона.

     - Благодарность которая оттягивает кошель была бы лучше. – намекнул Сарган.

     - На стоянке я передам ваши слова бригадиру. – с важным видом кивнул в ответ гном.

     - Мне одному интересно, что там за история с ботфортами? – в очередной раз напомнил Аргилай.

     - Разрази тебя гром, юнга! За бортом шторм, а ему байки подавай! Ну, хорошо, слушай… – усмехнулся капитан. – Моя служба на королевском флоте началась в должности младшего матроса. Начал я свою жизнь возле моря и надеюсь там её закончить. Душно мне в лесах, – со вздохом пояснил он. - Но не про, то речь. Предстояло нам однажды большое плаванье. Товарищи подговорили меня, мол, выпивки на корабле новичкам не светит, а, следовательно, нужно взять с собой. Однако младшим матросам не разрешалось проносить на борт алкоголь. Я, дурак, конечно, повелся и протащил на борт маленький бочонок гномьего самогона. Штука, знаете ли, стоящая. Если разбавлять, то надолго хватит.

     - Нельзя разбавлять. - недовольно заметил гном. – Фу - таким быть!

     Сарган глянул в бойницу и продолжил рассказ:

     - Напились мы на третью ночь, тухлая каракатица, и конечно, боцман нас застукал. Утром построение на палубе. Вывели перед строем, показательно отхлестали палками. Не сильно, так, для профилактики. Но боцман решил пойти еще дальше. Спрашивает: «Кто на борт самогон пронес?». Я честный был - признался. Он крышку из бочонка выбил и все содержимое, а было его больше, чем половина, вылил мне на голову. Чтобы свежие рубцы от палок на теле обожгло.

     В стену фургона с глухим стуком вонзилась стрела. Все пассажиры вздрогнули от неожиданности.

     - Бурить твои шахты, - выругался гном. – Преследуют, паразиты! Стрельните по ним для оснастки.

     Лаи всмотрелся в придорожный лес, темный в вечерних сумерках, и никого не увидел.

     - Куда стрелять то? Никого не вижу. - пожаловался он.

     - По кустам шмальни, - посоветовал гном. – Пусть не наглеют.

     - А вот мы на дороге мишень отличная. - кисло заметила наемница.

     Сарган выстрелил в направлении леса. Лаи тоже, потом взял новую стрелу и повернулся к капитану.

     - Облили тебя, а дальше что?

     - А дальше закрыли нас в карцере. На хлеб и воду. Через день приходит боцман. Мы пьяные в драбадан сидим. Он в крик. Построение на палубе, кто, мол, осужденным алкоголь носил. Все молчат. Ладно. Приходит на второй день, мы опять пьяные сидим. Тут уже скандал, выяснения, капитану доложили. Обыскали карцер, обыскали нас - ничего не нашли. Поставили возле карцера охрану. Приходит боцман на третий день. Ну, теперь-то уже, казалось, ничего не должно быть.

     Щелкнул арбалет - Сарган вновь выстрелил в сторону леса.

     - Шныряют, крысы подпалубные… - проворчал капитан.

     - Шлак с ними, пусть шныряют! - махнул рукой гном, ожидая продолжения рассказа и поглаживая длинную бороду. - На третий день что?

     - А на третий день мы опять пьяные в стельку. - Сарган примолк, обнаружив, что у него закончились стрелы. – Веснушка, стрел передай. - попросил он.

     - И причем тут ботфорты? - спросила Трицитиана, подходя к своему бывшему наставнику с пучком стрел. – Самогон вам в карцер кто-то протаскивал или вроде того.

     - Вот и дело, что нет. - с улыбкой ответил Сарган, наложил стрелу на арбалет и повернулся к бойнице. – Мне, когда боцман на голову самогон выливал, тот, тек по телу вниз, прямо в мои высоченные ботфорты. А потом мы…

     Фургон взорвался дружным смехом. Гномы гоготали, утирая слезы бородами.

     На деревянное дно фургона с грохотом упал арбалет.

     - А потом вы… - подсказала Трица, ожидая продолжения рассказа и, замерла. – Ты чего?

     Руки рассказчика безвольно опустились. Колени мужчины подогнулись и, стоявший лицом к бойнице, Сарган, начал медленно оседать на пол. Лаи вовремя подскочил, чтобы не дать другу упасть. Из глазницы капитана торчала длинная стрела с черным оперением.

     В темнеющих небесах над караваном истошно закричал Золотой орлан. Его отчаянный крик подхватила Марико.

     Аргилай расположился у огня, но не мог согреться. Его только-только перестало трясти. Рядом, обхватив руками колени, сидела Трица и мрачно смотрела в пламя. Марико осталась в фургоне. Женщина рыдала, обнимая и омывая слезами похолодевшее тело супруга.

     К костру подошел бородатый командир Королевских егерей. Левая рука мужчины была наскоро перевязана чуть повыше локтя.

     - Сожалею о вашей потере. - посочувствовал егерь, снимая свою остроконечную меховую шапку, похожую на шатер. – Он погиб в бою, как подобает войну.

     Трица разлепила обветренные, пересохшие губы и хрипло произнесла:

     - Его сердце принадлежало морю. Он хотел упокоиться в соленой воде.

     Командир вздохнул. Помолчал, теребя в руках шапку, затем произнес:

     - Я тоже потерял парней. У гномов несколько убитых. Мы хотим сложить погребальный костер в центре лагеря. Павших - следует предать огню. Попрощаться, как подобает.

     - Тело капитана Саргана принадлежит его жене, – тихо ответила арт-три, продолжая смотреть в пламя костра. – Спроси ее. Но думаю, Марико хочет отвезти супруга, к морю. С рассветом мы выдвигаемся в Ноби.

     - Нет, в Ноби не поедете. - отрицательно покачал головой егерь.

     Лицо наемницы исказил гнев. Она медленно поднялась на ноги, явно собираясь сотворить с собеседником что-то ужасное, но тот вовремя предотвратил грядущую бурю.

     - Мост разрушен. - пояснил бородатый мужчина. - Косолапые обрушили единственный мост и рыщут по лесу. До Ноби не добраться.

     Фургоны поставили вокруг лагеря, сцепив между собою цепями. В центе разожгли большой костер. Высокое пламя опаляло лица жаром, а воспоминания о павших товарищах наполняли сердца скорбью.

     Три гнома, четыре Королевских егеря и капитан Сарган отдали свои жизни за партию оружия для гарнизона города Грейсван. Гномы пали, пронзенные стрелами из засады, когда попытались убрать дерево с дороги. Егерей сразили в битве за фургоны. А капитан Сарган… Сарган стал злой шуткой судьбы.

     Костер трещал, пожирая тела мертвецов. В стылом осеннем воздухе висел отвратительный запах горелой плоти. Искры от костра летели высоко в небо, унося души воинов к звездам. Иногда звезды исчезали на мгновение - это Золотой орлан кружил в ночном небе.

     Лицо Марико распухло от слез. Глаза воспаленно алели в свете костра. Несмотря на жар женщина стояла близко к костру и, не отворачиваясь смотрела в пламя.

     - Это моя вина… - зло прошептала она, а затем добавила громче. – Моя! Сарган не хотел мстить моему дяде. Нельзя убивать родных! Я потащила его на континент, забрала от любимого моря. Я проклята - все погибают вокруг меня. Все, кого я люблю!

     Желая поддержать женщину, Лаи подошел к ней и положил руку на плечо. Но Марико отпрянула от него, словно от заразного.

     - Нет, - со злостью зашипела она. – Не прикасайся!

     - Прости, я не хотел тебя обидеть. - виновато пробубнил Аргилай. – Но ты не должна винить себя.

     - Оставь ее. - тихим голосом посоветовала наемница.

     Трицитиана долго смотрела, как пламя пожирает тело её самого лучшего друга, а потом, чтобы хоть немного заглушить душевную боль, закрыла глаза и ступила в самые дальние и светлые уголки своей памяти.

     Теперь не было мерзкой вони горелой плоти, не было повозок, не было гномов и людей, стоящих возле погребального костра. Пахло солью, рыбой, дегтем и водорослями. Смесь запахов любимых Трицей с детства. Пахло морем и портом. В небе кричали чайки и светило яркое солнце. Ей вновь было пятнадцать, и под босыми ногами скрипели грязные доски причала города Ноби. Впереди на волнах покачивался лес мачт больших и малых деревянных судов.

     Небольшой двухмачтовый корабль выглядел сильно потрепанным жизнью. Тут и там наблюдались прогнившие доски. Но, каким-то чудом, посудина умудрялась оставаться на плаву.

     Рядом с рыжеволосой, веснушчатой девушкой пятнадцати лет шел столь же рыжий мужчина. От корабля, навстречу рыжей паре, спешил высокий подтянутый моряк в черном камзоле. На губах Саргана играла счастливая улыбка. Будущий капитан был молод и прекрасен.

     - Ломонд! Друг мой! Ты пришел поздравить меня с покупкой корабля!? - радостно спросил Сарган и дружески потряс руку рыжему мужчине. – Посмотри, какой он у меня красивый! Правда?

     - Да, Сарган! - добродушно согласился отец Трицы.

     - О! Постой-постой, это прекрасное дитя - твоя дочь? Она сияет, словно солнце! – будущий капитан поцеловал руку юной девушки. – Вы прекрасны как огненная богиня, моя леди!

     - Этой рукой она бьет не хуже, чем солнечный удар! - смеясь, предупредил маг.

     Молодая Трицитиана смутилась и не смогла найти слов.

     - Как вам? – гордо спросил будущий капитан, от возбуждения покачиваясь на подкованных каблуках своих неизменных высоких ботфорт.

     Они втроем стояли на верхней палубе корабля. Соленый ветер трепал рыжие космы дочери арт-три.

     Многие доски настила палубы всем своими видом намекали, что на них ни в коем случае не стоит наступать. А основание мачты подозрительно скрипело при каждом порыве ветра и имело отметины от ударов топора. Похоже, кто-то совсем недавно хотел пустить это судно на дрова, но передумал и нашел покупателя.

     Ломонд в ужасе осмотрел посудину.

     - Скажи честно Сарган: мы на мели?

     - Мать моя каракатица - о чем ты? - не ожидавший подобного вопроса мужчина, растерянно почесал затылок. – Под нами глубина.

     - Я не о том. Я о наших деньгах. Ты реально выкинул их на ветер купив это корыто. - с сочувствием сообщил маг.

     - Да прекрати. – отмахнулся Сарган, а затем сцепил пальцы на затылке и с восторгом посмотрел на свое приобретение. – Деньги я вложил в самое лучшее дело. Перед тобой наше будущее!

     Ломонд прикрыл глаза рукой и вынес свой вердикт:

     - Мое будущее - куча дров.

     - Да, разрази тебя гром, корабль не новый. Но все еще крепкий. - Сарган постучал ногой по палубе, и та не провалилась. – Мы приведем его в порядок. Ты просто не можешь себе представить…

     - Как раз могу, - заверил отец Трицитианы. – Отлично могу представить, как это корыто разваливается при первом шторме. Мачта в одну сторону, корма в другую.

     Будущий капитан махнул рукой.

     - Чепуха. Я займу еще денег, мы купим досок, смолы и канатов. Обновим мачту, заменим паруса. Эта малышка еще даст фору любой новенькой посудине, якорь мне в глотку. Ты пойми Ломонд: мы все чужие в этой стране. Ты маг, Трица – дочь мага, я полукровка. – Сарган указал в сторону моря. – Вот наш дом! Там никто не осудит, никто не плюнет вслед. Будем сами по себе, никаких хозяев, никаких господ. Свобода! Посмотри, как светятся глаза твоей дочери! Она уже грезит морем, она чувствует то же, что и я! А ты?

     - Да, я тоже чувству. – согласился маг. – Гнилью повеяло. Это из трюма?

     - Не знаю, - смутился Сарган. - Я пока опасаюсь спускаться в трюм. Мне кажется там кто-то жил. Но не о том речь. Я даже имя короблю придумал.

     - Какое имя? - с интересом спросил Ломонд.

     - Украденный дом!

     Трицитиана открыла глаза. Больше не пахло морем, больше не кричали чайки и не светило яркое солнце. Арт-три вновь стояла у костра, среди мрачных людей и суровых гномов. Девушка собралась с мыслями. Она чувствовала, что обязана что-то вспомнить, обязана сказать какие-то последние слова своему бывшему капитану. Да и что уж тут скрывать - своему первому любовнику.

     Здесь и сейчас, когда рев пламени заменял все звуки мира, Трица утерла слезу, глубоко вздохнула и тихо начала:

     - Когда наш корабль впервые атаковали пираты и готовились на взять на абордаж, ко мне подошел капитан Сарган и спросил: «Ты боишься, юнга?». Конечно я боялась и призналась в этом кэпу. Он усмехнулся, потрепал меня по плечу и, кивнув на приближающийся корабль неприятеля, ответил: «Это они должны нас бояться. Нет страшнее, сильнее и свирепее воина, чем тот, что защищает свой родной дом.»

     Жаркий огонь все так же беспощадно опалял лица живым и пожирал тела мертвых. Марико, казалось, не услышала слов наемницы. А Аргилай очнулся от своих тяжелых мыслей и спросил:

     - Вы победили в том бою?

     Трица с трудом оторвалась от созерцания пламени и посмотрела на собеседника.

     - Да. Отец просто сжег их корабль магическим огнем. Не дело в этом. Сарган тогда сказал для меня самое главное… - но закончить она не успела.

     Кто-то из гномов истошно завопил:

     - Косолапые! К оружию!

     Лаи обернулся. И очень вовремя. Возле лица блеснул стальной наконечник. Его обожгло болью и холодом металла. Копье рассекло щеку под глазом и упало в костер. Из-под фургонов лезли люди в черных шкурах. Поняв, что их заметили, варвары закричали и бросились в атаку.

     Арбалеты остались в фургонах. Лаи утер рукавом кровь, стекающую по щеке, и выхватил меч. Трицитиана засмеялась диким смехом умалишенного человека. Юноша с удивлением взглянул на нее – арт-три хохотала и плакала одновременно.

     - Время помянуть погибших горячей кровью! За тебя кэп! - безумным голосом прокричала Трица звездному небу.

     Высокая, стройная, прекрасная, злая и чрезвычайно опасная, Трицитиана медленно шла навстречу врагу. На рыжих волосах играли красные отсветы костра, в руках хищно поблескивал нож дядюшки Чуряя. Копье, увы, осталось в фургоне.

     - Где егеря, бурить их штольни? – прокричал один из гномов. – Сейчас они так нужны!

     И был совершенно прав – у костра находились лишь гуки-караванщики, две девушки и Аргилай.

     Лаи в ужасе огляделся – по всему выходило, что они в сильном меньшинстве. Да к тому же у Трици, похоже, поехала крыша, а Марико стоит с опущенными руками и, судя по всему полностью перенесла свои мысли в Огонька.

     Морщась от боли, юноша еще раз вытер рукавом щеку. Из огня Аргилай достал увесистую головню и взял ее в левую руку. Сейчас он собирался очень дорого продать свою жизнь.

     Огромный костер пылал посреди лагеря, подсвечивая высокий женский силуэт. Трицитиана, дочь арт-три, величественно ступала навстречу косолапым. Холодную осеннюю ночь оглашал рев пламени и боевые крики Сыновей Черного Медведя. Люди в шкурах, с синими татуировками на лицах, лезли из-под фургонов, поставленных в кольцо.

     Хрипло закричал гном-караванщик - его первым настигло брошенное копье. Трица с легкостью поймала за древко топор, направленный ей в голову. Сильно пнула противника в промежность и одним движением ножа перерезала напавшему горло. Горячая алая кровь хлынула на черную шкуру. Арт-три перекинула нож в левую руку, а трофейный топор взяла в правую. В следующий миг ее атаковали уже двое бойцов. Но никто из них не был столь быстр и зол, как наемница.

     Аргилай сам удивился, как легко он увернулся от удара топора, видимо, упорные тренировки не прошли даром. Варвар прикрывался круглым щитом, но юноша все равно умудрился ткнуть его горящей головней в лицо. Распущенные грязные волосы моментально вспыхнули. Косолапый дико завопил тонким высоким голосом. Лаи замахнулся мечом, чтобы покончить с врагом, но в этот момент кто-то прыгнул ему на спину и начал царапать лоб, пытаясь добраться до глаз. Юноша отбросил головню и левой рукой схватил нападающего за волосы. Пальцы вцепились в густые, грязные и чем-то перемазанные локоны. Аргилай резко опустился на одно колено и швырнул противника через плечо. Человек в черной шкуре кувыркнулся в воздухе и упал на землю, сильно приложившись спиной. Юноша прыгнул на врага и нанес навершием меча удар в лицо, затем поднял свое оружие, чтобы добить и замер - на земле лежала девушка-подросток, с раскрашенным синей краской лицом и волосами, перемазанными известью. Худое тельце прикрывала драная рубаха и короткий плащ из черной шкуры.

     Аргилай поднял глаза и огляделся. Казалось, время притормозило свой ход. Во тьме медленно плыли искры костра. Из искривленных криком ртов варваров вырывались облачка пара. Теперь юноша отчетливо видел, что стоянку каравана атаковала толпа плохо-вооруженных подростков. Вот почему Лаи так легко справился с первым нападавшим. Это были уже не те здоровенные варвары, с которыми пришлось столкнуться несколькими часами раньше, а худосочные юнцы. Чья-то злая воля или отчаянье погнали их в бой.

     Лаи неуверенно опустил меч.

     - Погодите, - крикнул он. – Это дети!

     Один из гуков поднял окровавленную дубинку, который только что размозжил врагу голову. К деревянной палке, окованной железом, прилипли кусочки кожи и волосы. Гном зло прищурился в сторону юноши и спросил:

     - И что теперь? Отшлепать их и отправить домой?

     Со звериным рыком на Аргилая ринулся очередной косолапый. Но в этот момент над стоянкой каравана звучно пропел сигнальный рог. Рык Сына Черного Медведя резко оборвался, парень споткнулся и упал лицом вниз. Из его спины торчала арбалетная стрела.

     Горячий воздух от костра поднимался высоко в ночное звездное небо. Расправив крылья, в теплых потоках парил Золотой орлан. Под ним, в кольце повозок, металось множество фигур. Маленькое сознание птицы полностью заполнила собой Марико. Девушку переполняла ярость и боль. Острым зрением своего питомца она высматривала себе жертву. Кого-нибудь в черной шкуре и с луком в руках. Лапы птицы с огромными когтями сжимались и разжимались, Марико предвкушала, как будет рвать лицо противника. Внезапно над полем боя громко прозвучал боевой рог, и из гномьих фургонов в спину варваров полетело множество стрел.

     - На шапки рви! - прогремел боевой клич Королевских егерей.

     - Павших следует предать огню? Попрощаться, как подобает!? - закричала разгоряченная битвой Трицитиана и бешеной кошкой обрушилась на командира Королевских егерей. – Ты использовал нас, как приманку! Как овец на охоте! А если бы это оказались не дети, а нормальные бойцы косолапых? Сложил бы нас рядом в костре?

     Будь бородатый егерь в одиночестве, то он наверняка бы стушевался и поспешил ретироваться перед гневом арт-три. Но сейчас за его спиной стояло пара десятков вооруженных бойцов. Это придавало смелости. Да и негоже робеть перед женщиной, когда на тебя смотрят твои подчиненные.

     Скрестил руки на груди, командир с важным видом ответил:

     - Вы сами предложили помощь. Быть солдатом - значит быть готовым в любой момент пожертвовать свою жизнь во благо других. Но вам наемникам этого не понять!

     - То-то ты прятался в фургоне! - презрительно фыркнула наемница и, развернувшись к Аргилаю, приказала. – Седлай лошадей, мы уходим.

     - И куда вы пойдете? - спросил командир Королевских егерей, сдвигая свою шапку на затылок. – Лес кишит варварами, мост через реку сломан.

     - Не твое собачье дело. - не поворачиваясь, сквозь зубы ответила наемница.

     - Не мое дело? - мрачнея лицом, переспросил бородатый мужчина. – У меня есть все полномочия арестовать тебя и твою компанию за ваши делишки в Тильбоне.

     - Вот значит как. - очень тихо ответила арт-три и медленно повернулась к собеседнику. – Хочешь меня арестовать?

     - Я не сказал, что хочу, я сказал, что могу… - не столь уверенно ответил командир. – Впрочем, повторюсь – лорд Джордан получил по заслугам, и я готов сделать вид, что нашей встречи не было.

     Ничего не ответив, рыжая женщина повернулась и решительным шагом направилась к своей лошади. Аргилай нагнал свою наставницу на полпути и спросил:

     - Куда мы теперь? Егерь же прав – лес кишит косолапыми, а мост разрушен.

     - Тот гук, - наемница кивнула в сторону нескольких гномов, собиравших вещи в походные рюкзаки возле одного из фургонов. – Который был с нами, когда… - женщина запнулась, а затем продолжила. – Он знает какой-то перевал через Пепельные горы и собирает отряд, чтобы прорваться.

     - Думаешь это хорошая идея? - недоверчиво уточнил юноша, которого крайне пугала перспектива идти по лесу, где за каждым кустом может скрываться злой и вооруженный до зубов варвар в черной медвежьей шкуре.

     - Других нет, - сухо ответила Трицитиана, всем своим видом показывая, что разговор окончен. – Седлай лошадей.

     Глава 17 - Лиса.

     Большой погребальный костер догорел. В тусклых предрассветных сумерках на земле тлела куча красных углей, среди которых угадывались очертания человеческих и гномьих костей. Было очень холодно, дыхание вырывалось облачками пара. Закутавшись в теплые плащи, среди лежащих тел бродили егеря. Они добивали раненых варваров, обыскивали тела и стаскивали мертвых в одну кучу.

     Осторожно перешагивая через трупы, и пытался дыханием согреть немеющие от холода пальцы Аргилай направлялся к привязанным возле одного из фургонов, лошадям, когда его внезапно окликнули.

     - Э, парень! Погоди.

     Юноша остановился и хмуро посмотрел на двух Королевских егерей, стоявших над тощим тельцем одного из варваров. В руках мужчины держали длинные кинжалы, с клинков оружия стекала кровь. Боец, который окликнул Аргилая, пнул ногой тело лежащее на земле и спросил:

     - Твоя пленница. У нас приказ всех в расход, но раз твоя - решили спросить, а уж опосля резать.

     - В смысле моя? - опешил Лаи.

     Девушка-варвар, которую он не стал добивать - уже напрочь вылетела из головы.

     - Гуки сказали твоя. - пожал плечами егерь. – Мне вообще все равно, но гуки уперлись, что тебя следует спросить.

     - В том фургоне, - указал пальцем второй егерь и довольно оскалился, демонстрируя обломанные передние зубы. – Можешь с ней развлечься.

     - Развлечься!? - опешил Аргилай, с ужасом посмотрев на собеседников. – Это же дети!

     - Ага, - кивнул мужчина и хищно улыбнулся. – Жалко сразу резать. Молодые еще, кожа нежная.

     - Косолапые твоего друга убили. - напомнил первый егерь.

     На плечо Аргилая легла рука. Юноша обернулся.

     - Подари пленницу мне. - тихим голосом попросила Трица, рассматривая маленькую варварку.

     - Тебе? - удивленно переспросил Лаи. – Зачем?

     - Подари. - настойчиво повторила наемница и больно сжала плечо Аргилая.

     Лаи вырвался из железной хватки и испуганно отпрянул в сторону.

     - Ты собираешься мстить за Саргана!? - догадался он. – Ты не можешь знать, что это она выпустила стрелу с черным оперением!

     Егерь ногой перевернул связанную пленницу и пальцем указал на колчан у нее за спиной, в котором осталось пара стрел.

     - Такую стрелу? - уточнил мужчина.

     - Я не собираюсь отыгрываться на девочке! - зло прошипела Трица, надвигаясь на Аргилая.

     - Тогда зачем она тебе? - изумился Лаи, отступая назад.

     - Не твоего ума дело, - отрезала рыжая женщина. – Дари! - приказала она.

     - Моя старуха так же подарки выпрашивает. - засмеялся один из егерей, наблюдая за сценой.

     Аргилай почувствовал, что не может больше спорить и, потупившись, сдался.

     - Забирай. Дарю.

     Наемница удовлетворенно кивнула и подошла к пленнице.

     - Не за что. - обиженно пробубнил себе под нос юноша.

     Трица достала нож и нагнулась к пленнице.

     - Не надо! - испугался один из егерей.

     Трицитиана удивленно посмотрела на мужчину и пояснила:

     - Я не собираюсь ее убивать.

     - Да плевал я на эту козявку. - ответил егерь. – Не надо резать мои веревки! Что за манера? Там же узел - можно развязать.

     - Действительно. - согласилась женщина и, распутав узел, сняла с пленницы путы.

     Девочка-подросток затравленно, как пойманный дикий зверь, уставилась на арт-три одним глазом. Второй глаз заплыл от удара навершием и был закрыт распухшим до размеров сливы, веком.

     - Осторожнее, - предупредил егерь. – У медвежонка острые коготки. Может наброситься. Дети косолапых на всю голову отбитые, их матери вместо молока кровью пленников вскармливают.

     - Не кровью, а кровью с водкой. Смочат тряпицу, в рот засунут и мол соси, чтоб не плакала. – заспорил второй егерь.

     - Очень интересно. - равнодушно буркнула в ответ наемница, а затем схватила девочку за подбородок и быстро заговорила на варварском наречии.

     Пленница с удивлением слушала и медленно менялась в лице.

     - Знаешь их язык!? - удивился Лаи. – Что ты ей сказала?

     - Знаю. – кивнула арт-три и закончив разговор с варваркой, помогла той подняться.

     Девочка, потупившись, смотрела в землю и покорно выполняла все команды.

     - Племя Сыновей Черного Медведя дикое и жестокое, но они на удивление свято чтут свои воинские кодексы. - со знанием дела пояснил один из Королевских егерей. - Косолапые не сдаются в плен и сами почти никогда не берут пленных. Но если случается, что сын Черного Медведя проиграл в битве и стал узником, то для племени он умирает. Перестает существовать, становится недочеловеком, вещью, рабом победителя. Ты пленил варварку, теперь она принадлежит тебе. Она твоя рабыня.

     - Моя. - поправила наемница. – Он подарил ее мне - все это слышали.

     - Угу, подарил… - Лаи скорчил кислую физиономию. – Но зачем тебе рабыня?

     - Надо. - коротко ответила Трица.

     Варварка стояла, не смея поднять глаза и безвольно опустив руки. Кровь из раны на голове и пот частично смыли синюю краску на лице. Кусок медвежьей шкуры, измазанный грязью, прикрывал тщедушное худое тело подростка. Только сейчас Лаи разглядел, что волосы у девочки рыжие, а здоровый глаз – светло-голубого цвета.

     - Она на тебя похожа, - удивился Аргилай. – Как дочь.

     - Заткнись. - посоветовала Трица.

     - Вот почему ты ее взяла! - предположил юноша. – Об этой мечте говорил Сарган?

     - Заткнись, я сказала! - зло рявкнула арт-три. – Я вроде тебя лошадей седлать послала, нет?

     - Уже иду! - ухмыльнулся Лаи, и направился в сторону фургона, к которому за уздечки были привязаны скакуны.

     - Девочка с тобой пойдет. - заявила Трица. – Объясни ей, как седлать лошадей и сидеть в седле. Косолапые не знакомы с верховой ездой.

     - А как я ей объясню? - озадачился юноша. – Я не знаю их языка.

     - Жестами. - мрачно пояснила Трицитиана и для большей ясности показала Аргилаю самый популярный на всем континенте жест одним пальцем.

     Тем романтикам, что считают осень прекрасной порой, а пасмурным осенним днем любят прогуляться в парке возле от дома, наверняка, никогда не приходилось ночевать осенью под открытым небом. Иначе бы они сразу изменили свое отношения к этому времени года.

     Холодный лес почти полностью растерял всю свою многоцветную листву, и теперь она густым ковром покрывала землю. Красные, желтые, зеленые и неопределенного цвета гнилые листья вперемешку с грязью хлюпали под копытами лошадей. От влаги обувь на ногах путников разбухла, а толстые шерстяные носки совершенно не спасали от мерзкого холода.

     Отряд гномов, выдвинувшийся к перевалу в Пепельных горах, отрядом можно было назвать очень с очень большой натяжкой, потому что состоял он всего их трех представителей низкорослого народца. Но за счет Трицитианы, Аргилая, Марико и варварки, компания заимела куда более презентабельный вид и вполне могла гордо именоваться «небольшим отрядом».

     Гном представившийся именем Нюх, вел отряд. Он носил наименее короткую бороду и имел наиболее большой нос среди троих гуков. В пути все внимательно слушали Нюха и беспрекословно выполняли его команды. Он говорил, когда можно спокойно ехать верхом и разговаривать в полный голос, а когда затаиться или медленно вести лошадей под уздцы, придерживая сбрую и оружие, чтобы не брякало.

     Огонек так и не вернулся, а Марико не проронила ни слова. Надеяться оставалось лишь на следопытские способности Нюха. И пока со своей задачей он справлялся на отлично - отряд не встретил ни одного Сына Черного Медведя.

     День вновь выдался пасмурный, с неба то и дело начинал накрапывать дождик. С реки приполз туман, уже привычно пряча мир в белой пелене.

     - Спроси эту косолапую: зачем они напали на наш караван? – хрипло попросил Трицу гном с густой курчавой бородой, в которую он заплетал золотые нити и украшал драгоценными бусинами. Путникам он представился именем Кошель. Хотя вполне возможно все это были лишь гукские клички, указывающие на профессию или основной род занятий. – Надоумил кто косолапых или сами решили? - уточнил гном.

     - Не буду я спрашивать. - с неохотой отозвалась Трицитиана, ставшая после смерти Саргана ворчливой и замкнутой. – И так понятно – на оружие позарились.

     - Ну да, ну да, - хмыкнул Кошель в бороду. – Нужны варварам в лесу осадные баллисты, ой, как нужны. Никуда без них. Я вот, что думаю, - он поднял указательный палец, на котором поблескивал тяжелый перстень с драгоценным камнем. – Кто-то очень не хочет, чтобы Грейсван получил новенькие баллисты и для того натравил на нас косолапых. Мы специально заранее пустили слух, что орудия отправятся этим караваном, а сами отправили баллисты совершенно другим путем.

     - Хитро! - оценил Аргилай, присоединяясь к разговору.

     - Да откуда двенадцатилетняя девочка знает – на кой их в бой послали. - фыркнула наемница.

     - Тебе сложно спросить? – обиделся гном.

     - Сложно. - упрямо ответила Трица. – Наречие сложное – не поймет меня.

     - Спроси, как ее зовут. - попросил Аргилай. – Это не сложно?

     - Спрашивала. - буркнула наемница. – Никак не зовут. В плен попала – имя потеряла.

     Потерявшая имя девочка шла рядом с кобылой арт-три, держась рукой за седло Луны. Дождь смысл почти всю синюю боевую раскраску с лица и известь с волос варварки, открыв их настоящий – ярко-рыжий цвет. Почти как у Трицы. Опухоль на веке уменьшилась, но глаз пока оставался закрыт. Трица наспех зашила рубец на брови девочки, оставленный навершием меча Аргилая, как и рану на щеке юноши, нанесенную копьем одного из Сыновей Черного Медведя. Но в обоих случаях шрамы обещали остаться надолго, как память о первом знакомстве.

     - Соплей Косолапой - звать будем! - предложил третий гном, который представился именем Бипа. Бипа в отличие от остальных своих собратьев поверх одежды был облачен в кольчугу. Гном имел стрижку с выбритыми висками и гребнем, который старательно укладывал каждое утро, используя для этого мыло и грязь.

     - Медвежонком. - потирая короткую бороду, предложил свой вариант Нюх.

     - Какой из нее медвежонок? - Аргилай указал на варварку. – Худая, рыжая - лиса чистой воды.

     - В самом деле. - согласился Бипа, осматривая девочку.

     - Переведи ей, - попросил Лаи Трицу. – Может ей понравится.

     Арт-три перевела. Новоиспеченная Лиса кивнула в ответ, не поднимая взгляда и не меняясь в лице.

     - А это значит перевести не сложно! - насупился Кошель и недовольно засопел в бороду. – Спроси хоть, зачем детей в бой погнали. Никак не возьму в толк, кому такое самоубийство в голову пришло. Совсем, что ли мальцов не ценят.

     - Бессмысленная и беспощадная атака. - поддержал гнома Лаи. – Может кто-то хочет извести племя косолапых?

     Трица безразлично пожала плечами, и некоторое время беседовала с Лисой на варварском наречии. Варварка отвечала редко и коротко, не смея поднять глаза. Закончив разговор с девочкой, наемница криво ухмыльнулась и пояснила:

     - Не стоит искать злой умысел там, где все можно объяснить глупостью. Дети шли вспомогательным отрядом, постреливали по повозкам из кустов. Когда заметили, что в лагере мало людей – решили стать героями и угодили в ловушку егерей.

     К вечеру усталость одолела путников и Нюх, осмотрев окрестности, выбрал для ночлега скрытый за пригорком овраг. Весь овраг был засыпан мягким ковром опавшей листвы, а посредине находилась большая лужа, в которой напоили коней. Огонь разводить не рискнули, да и сухих дров не нашлось. Вокруг все было пропитано дождем, а дым даже небольшого костра мог выдать отряд.

     Несмотря на то, что Огонек так и не вернулся, Марико внезапно перестала играть в молчанку и сама предложила нести ночную вахту первой. Это событие всех очень обрадовало и путники, завернувшись в шерстяные плащи и черные шкуры, расположились на наскоро нарубленном лапнике.

     Все быстро уснули, кроме Аргилая. Юноша долго не спалось. Он мерз и ворочался в своей трофейной медвежьей шкуре. Мех противно вонял кровью. Еще несколько часов назад эта накидка принадлежала одному из людей племени Сыновей Черного Медведя. Сей факт не добавлял душевного спокойствия к не самым радостным воспоминаниями Лаи о его первой битве и гибели друга. Когда Аргилай наконец отправился в мир грез, то сразу увидел умирающих детей возле огромного погребального костра. И Саргана. Капитан был весел и вновь рассказывал какую-то смешную байку, не обращая внимания на стрелу, торчащую из глаза. Затем в сон явилась Лиса. Варварка лежала на земле и кулак Аргилая бил девочку, превращая молодое, симпатичное лицо в кровавую кашу. Каша хлюпала, булькала, и из нее поднимались пузыри.

     Юноша вздрогнул и проснулся. Ему, все-таки, удалось немного поспать. Но, несмотря на то, что кошмар с кровавой кашей остался во сне, бульканье он все еще прекрасно слышал. Заподозрив неладное, Лаи нахмурился и выглянул из-под черной шкуры, в которую завернулся с головой.

     Поначалу он увидел только красивую расписную рукоять. Кажется, это был нож Марико и почему-то он валялся в грязи. Юноша немного повернул голову на звук бульканья и увидел саму Марико. Опустив руки в грязную жижу, женщина сидела по пояс в глубокой луже. Между рук из-под воды поднимались пузыри.

     - Что делаешь? – сонным шепотом с все нарастающей тревогой спросил Лаи и только затем заметил, маленькие босые ножки, торчащие из лужи. Ноги бились в конвульсиях и скребли по грязи.

     Отбросив в сторону черную тяжелую шкуру, Аргилай подскочил, словно ужаленный.

     - Прекрати! – вскричал юноша и, схватив Марико за талию, отбросил женщину сторону.

     - Мерзавка убила Саргана! – зло, словно змея, зашипела в ответ Марико и вновь бросилась к луже.

     Юноша преградил путь взбешенной женщине. Марико это не испугало. Скрюченными пальцами, сейчас больше похожими на лапы Огонька, она попыталась разодрать Аргилаю лицо и выцарапать глаза. Но весовые категории были слишком не равны, а упорные тренировки не прошли для юноши даром. Лаи скрутил противницу, опрокинул на спину и прижал к земле.

     - Успокойся! - громко сказал он, пытаясь пробиться до разума Марико, затуманенного яростью.

     В это время, кашляя и отплевывая грязную воду, из лужи с трудом выползла Лиса.

     - Это я - Аргилай! Прекрати! - еще раз крикнул юноша, а затем ойкнул от резкой боли.

     Острая коленка Марико ударила точно в пах. Женщина ужом вывернулась из ослабевшей хватки, схватила с земли нож с расписной рукоятью и опять бросилась на Лису, собираясь довершить начатое дело. Но добежать не смогла. Кулак Трицитианы встретил челюсть Марико за несколько шагов до цели.

     Гномы сидели на вещах, завернувшись в свои зеленые суконные плащи, и тактично хранили молчание. Аргилай лежал в позе эмбриона на своей трофейной шкуре и тоже помалкивал. Но не из чувства такта. Просто болел низ живота. Трица тоже молчала. С мрачным видом она решительно зашивала глубокий порез на руке Лисы. Первой нарушила затянувшуюся тишину Марико.

     - Неужели ты настолько тупая? – зло прошипела она, промокнула разбитые губы платком и поморщилась. – Неужели не понимаешь? Маленькая мразь убила моего мужа. У нее был колчан со стрелами. Она стреляла в Саргана, я уверена!

     - Любой из косолапых мог сделать тот выстрел. - терпеливо пояснила Трица, не поворачиваясь к собеседнице и продолжая зашивать.

     Марико вскочила на ноги и отбросила в сторону окровавленный платок. Наемница заметно напряглась, но не повернула головы в сторону женщины.

     - Ты защищаешь врага! - визгливо вскричала Марико. – Выродки напали на нас. Эта дрянь наш враг! Отдай девку мне!

     - Нет. – коротко ответила Трицитиана.

     - Почему? - притопнув ножкой, горячо спросила женщина.

     - Я так решила. - тихо произнесла арт-три.

     Глаза Марико вспыхнули яростью.

     - Я поняла! - женщина крепко сжала кулаки, а затем резко выкинула правую руку вперед и указала пальцем на Трицу. – Ты убила Саргана!

     - Бред. - фыркнула наемница.

     - Бред. - передразнила Марико, а потом закричала, тыкая пальцем в сторону собеседницы. - Ты подошла к нему с охапкой стрел! Ты воткнула стрелу в глаз моего мужа!

     - Кэп мой друг. - мрачно ответила Трицитиана.

     - Друг? Знаю я, какой он тебе друг… - зашипела женщина и совершенно безумно захохотала. – Я все про вас знаю! Он был твоим любовником! Ты не смогла простить Саргану, что он выбрал меня и убила! А эту маленькую мразь подобрала, чтобы она ночью перерезала мне горло. Я все поняла! Я тебя раскусила!

     Трица медленно поднялась во весь свой рост и положила руку на рукоять ножа дядюшки Чуряя.

     - Ты обезумела от горя, - угрожающим тоном произнесла арт-три. – Ты не соображаешь, что несешь. Потеря капитана Саргана тяжела для всех нас, но нужно взять себя в руки.

     - Будь ты проклята! - рявкнула Марико и, схватив с земли седло, направилась к своей лошадке. – Будьте все вы прокляты! Подохните в мучениях! Пусть ваши глаза сожрут мухи!

     Наблюдая за драматической сценой, разыгрывающейся в лесном овраге, Кошель раскурил трубку, выпустил в черное небо струйку ароматного дыма и, достав из кошелька три монеты, кинул их в кружку. Кружка обошла всех троих гномов, и каждый положил в нее три монеты.

     Аргилай морщась от боли в паху с трудом поднялся на ноги и сделал шаг в сторону Марико.

     - Куда ты? - испуганно спросил юноша, протягивая руки в сторону женщины.

     - Не подходи ко мне! – взвизгнула Марико, отскакивая в сторону. – Ты заодно с этой мразью!

     - С которой из них? - уточнил Аргилай, а затем, с мольбой в голосе попросил. – Не уходи, в лесу тебя убьют косолапые.

     - А здесь меня убьет рыжая тварь! - парировала женщина.

     Лаи в отчаянии схватился руками за голову, взъерошил свои длинные, давно не мытые волосы и повернулся к Трице.

     - Останови ее! - взмолился юноша.

     Трицитиана неторопливо убрала в седельную сумку моток ниток с иголкой, которыми зашивала порез Лисе и произнесла с безразличием в голосе:

     - Пусть идет своей дорогой.

     - Как это идет? - испугался Аргилай. – Мы не можем отпустить ее одну. Марико наш друг! Одна из нас!

     - Человек имеет право распоряжаться своей жизнью до самого конца. - пожала плечами наемница.

     - Но Марико обезумела! - с жаром произнес Аргилай. – Она не понимает, что творит. Почему тебе плевать на нее?

     - Я все сказала. - тоном, не терпящим возражений, ответила наемница. – Иди спать. Остаток ночи дежурю я.

     - Марико наш друг. – твердо повторил Лаи. - Она потеряла самого близкого человека, ей нужна помощь, ей нужна поддержка. Как можно быть настолько безразличной?

     Трицитиана несколько долгих мгновений буравила юношу своим тяжелым ледяным взглядом. Тот выдержал и не отвел глаза. Наемница вздохнула и ответила:

     - Друг для меня тот, кто гребет со мной в одну сторону, а не пытается пробить днище лодки на опасных порогах. Я никого не держу. Не нравится плыть со мной – добро пожаловать за борт. Могу даже весло подарить на прощание. - закончила она, подняла с земли свой шерстяной плащ и отправилась на вершину холма нести вахту.

     Марико вскочила в седло, ударила кобылу пятками и, не прощаясь, понеслась прочь по мокрому осеннему лесу. Через минуту о красивой женщине осталась лишь воспоминания, затихающий топот вдали и шрам на руке Лисы.

     Аргилай еще некоторое время стоял в растерянности посреди оврага, а затем завернулся в черный меховой плащ и присел на седельные сумки.

     Гном Нюх сгреб кружку с монетами и высыпал содержимое себе в кошелек на поясе.

     - Я же сказал, что уедет. - с довольным видом сообщил он, затягивая завязки на кошельке.

     Два других гука, что-то недовольно заворчали себе в бороды.

     Следующий день встретил поредевший отряд низким серым небом и непрекращающимся дождем. Копыта лошадей вязли в размокшей земле, ноги путников скользили и хлюпали при каждом шаге. Настроение было под стать погоде.

     Прикрывшись медвежьей шкурой Аргилай шел рядом с Упрямцем. Шкура промокла и в разы отяжелела от впитавшейся в нее влаги, но все равно продолжала греть. Босые ноги немели от холода, а зубы выбивали барабанную дробь. А вот Лиса, укутанная в такую же шкуру, так же шла босиком, но казалось, совсем не мерзла.

     - Далеко еще? - тихо спросил юноша, сплевывая воду, текшую по лицу.

     - Река Альба в предгорьях широка и быстра, полна опасных порогов и глубоких омутов. Переплыть ее можно только в одном месте. - так же тихо ответил Нюх. – Уже скоро мы туда доберемся.

     - Переплыть? - с нарастающей паникой, переспросил Лаи. - Я думал, мы идем к броду.

     - Нет, брода нет. - ответил гном, то и дело, оглядываясь по сторонам и старательно прислушиваясь.

     - Что тебя беспокоит? – обеспокоенно спросила Трицитиана, чувствуя встревоженность гука и морщась от дождя.

     - Не пойму, но чуйка бьет тревогу. – Нюх указал на свое мягкое место пониже спины. - Упаковывайте вещи, - велел гном. - И привязывайте все к седлам. Скоро нам предстоит плыть.

     Могучая река Альба, питаемая тысячами ручьев, стекающих с Пепельных гор, быстро разливалась, и несла свои темные ледяные осенние воды к далекому морю.

     Отряд остановился на заболоченном берегу, что пологим глиняным склоном, сбегал к кромке воды. На противоположном берегу, простиралась равнина, покрытая жухлой травой и редкими низкорослыми деревьями. А дальше величественно поднимались высокие серые горы, что звались Пепельные. Мрачное впечатление наводили сейчас они. Вершины исчезали в черных грозовых тучах, а сильный ветер дувший со стороны гор, предвещал ухудшение и без того мерзкой погоды.

     - Кто уже промок – воды не боится. – подбодрил себя Аргилай и повел Упрямца под уздцы к воде.

     С громким всплеском из реки, во весь свой могучий рост, поднялся человек в черной медвежьей шкуре. В руках он держал натянутый лук. За ним из-под воды появилось еще несколько таких же вооруженных бойцов.

     - Бурить твои шахты, - испуганно выругался Нюх. - Засада!

     Два десятка луков и несколько наконечников копий угрожающе нацелились на отряд. Вода ручьями стекала по черным медвежьим шкурам, блестела на бледных замерших лицах, покрытых синими размазанными татуировками.

     Трицитиана отреагировала первой. Наемница вышла вперед, ударила себя кулаком в грудь и громко, с вызовом выкрикнула длинную фразу на варварском наречии.

     Несколько долгих мгновений ничего не происходило, но затем, из воды на берег выбрался рослый могучий мужчина. Воин тоже ударил себя кулаком в грудь и ответил зычным басом:

     - Мэн курумта фаром!

     Лиса впервые за долгое время подняла взгляд и теперь во все глаза смотрела то свою хозяйку, то на своего бывшего соплеменника.

     - Что он сказал? - в недоумении переспросил Аргилай у гномов.

     - Мэр карама притом. - с охотой повторил Бипа. – У меня отличный слух. – заверил гук.

     - Да нет же, - буркнул Кошель. – Он сказал: мэн курумта фаром. А ты Бипа, когда из шахты выходишь – остатки породы из ушей вытряхивай.

     - А что, а что это значит то? – взволнованно уточнил юноша, переводя взгляд с одного ворчливого гука, на другого. – Можете перевести?

     - Ну а мы почем знаем!? - удивились гномы. – В варварском наречие не кумекаем.

     - Разговор о поединке. - пояснил Нюх, который до побелевших костяшек сжимал в руке свой кинжал. Все остальное оружие путники крайне не вовремя упаковали и прикрутили к седлам, чтобы не утопить во время переправы через реку.

     - И блохе ясно, что о поединке. - обиделся Бипа. – Дылда спросил о переводе.

     Могучий варвар расстегнул увесистую кованую фибулу в виде оскаленной медвежий морды и его черный меховой плащ упал на берег. Воин взял в одну руку топор, а в другую - большой круглый щит. За поясом у мужчины виднелся второй топор.

     - Дайте кинжал! - попросила Трицитиана не оборачиваясь к своему отряду и протянула руку.

     Нюх моментально вложил рукоять своего кинжала в ладонь наемницы. Та с благодарностью кивнула и произнесла:

     - Когда войду в реку – хватайте лошадей и плывите за мной.

     - Заметано. - кивнул гном.

     Арт-три с хрустом размяла шею и вышла навстречу противнику с кинжалом в одной руке и ножом дядюшки Чуряя в другой. Варвар смерил противницу взглядом, усмехнулся и, повернувшись к своим войнам, издал боевой клич. Сыны Черного Медведя вскинули свое оружие над головой и ответили своему лидеру единым криком.

     Лиса с восторгом во все глаза смотрела на Трицу.

     Еще трижды могучий варвар возносил боевой клич к небу и трижды получал ответ от своих воинов. С каждым разом его крик становился громче, а сам воин яростнее и злее.

     Трицитиана медленной и осторожной походкой направилась в сторону врага. Сын Черного Медведя, поигрывая топором в руке, сделал тоже самое. Трица перешла на легкий бег, быстро сокращая дистанцию до противника.

     - Какая грация! – восхищенным шёпотом произнес Кошель.

     - То ли еще будет. - со знанием дела пообещал Аргилай.

     Варвар без замаха метнул топор. Наемница явно ожидала такого поворота событий и потому моментально среагировала, ловко припав к земле. Топор пролетел над головой, всколыхнув рыжие волосы. Трица вскочила и стремглав бросилась на врага. Сын Черного медведя успел достать из-за пояса второй топор, и даже успел нанести удар, но его цель молниеносно исчезла из зоны поражения. Арт-три нырнула под удар и, сделав ловкий кувырок, оказалась за спиной противника.

     Варвар дико закричал – в его ступню по самую рукоять был воткнут кинжал, пригвождая ногу к земле. Боец развернулся на одной ноге и попытался достать противницу ударом щита, но нож дядюшки Чуряя скользнул по горлу и крик боли превратился в бульканье. Здоровяк пошатнулся, выронил топор. Сын Черного Медведя хотел сделать шаг, но кинжал в ноге не позволил. Завалившись на землю, варвар уткнулся лицом в грязь и затих.

     Трицитиана вошла в реку и поплыла мимо застывших от удивления Сыновей Черного Медведя. Никто из них не поднял оружия на победителя священного поединка.

     - Быстро, за ней! - скомандовал Нюх, выводя отряд из оцепенения.

     Аргилай сунул поводья Луны в ладонь Лисы и вскочив в седло своего скакуна, направил Упрямца в воду. Гномы на своих низкорослых лошадях устремились следом.

     Подняв тучу брызг, Упрямец на полном ходу прыгнул в реку. От ледяной воды у всадника перехватило дыхание. Несколько шагов по дну и Лаи понял, что конь под ним плывет. Юноша соскользнул с седла, бросил поводья и обнял могучую шею Фельдбонского боевого жеребца. Гномы точно так же воспользовались своими лошадками. Только Луна плыла в гордом одиночестве, Лиса скользила по воде рядом с кобылой, рассчитывая исключительно на свои силы.

     Тем временем варвары вышли из реки на берег и, столпившись возле остывающего трупа своего соплеменника, принялись что-то обсуждать.

     - Почему они не атаковали? - отплевываясь, спросил Аргилай у Трицы, которая держалась на воде, дожидалась свою белоснежную кобылу, чтобы вцепиться пальцами в черную гриву.

     Наемница ладонью убрала мокрые рыжие волосы с лица и пояснила:

     - Я бросила вызов их лидеру на смертельный поединок и победила. Теперь есть немного времени, прежде чем они решат, кто достоин командовать отрядом. Если нам очень повезет – варвары будут драться между собой за право первенства.

     С характерным «буль» в воду упала стрела.

     - Не повезло! - раздосадовано плюнула Трицитиана.

     С берега взмыло еще несколько стрел. Большая часть не достигли цели и упали в воду. Но одна воткнулась в седло Упрямца, а другая попала чуть пониже спины гному по имени Кошель. Гук вскрикнул, грязно выругался, но продолжил плыть, держась за шею своего коня.

     Отряд был уже на середине реки, вне досягаемости стрел, когда Трица обернулась назад и с досадой сообщила:

     - Они плывут за нами!

     - Как доберемся до берега - сразу пускаем лошадей в галоп. - приказал Нюх. – Нужно успеть добраться до перевала.

     Фыркая, качая головами и спотыкаясь о неровное дно, лошади вынесли всадников на противоположный берег Альбы. Перед отрядом раскинулась каменистая желтая равнина, испещренная паутиной ручьев и небольших речушек, бегущих с гор. По равнине гулял пронизывающе-холодный ветер.

     Аргилай обернулся. Сыны Черного медведя достигли середины реки.

     Гном-следопыт выдернул стрелу из ягодицы своего товарища. Раненый Кошель с бородой похожей на мокрую взъерошенную куницу с большим трудом и плюясь руганью влез в седло. Трицитиана что-то приказала Лисе на варварском наречии, и девочка послушно подошла к Упрямцу.

     - Лаи, Лиса едет с тобой. - сообщила наемница.

     - Со мной, - удивился юноша, но подал руку варварке и помог залезть в седло. – Почему со мной?

     - Луна выдохлась, и двоих не снесет. Луна не выдержит двоих, а Упрямец не заметит. - пояснила Трица.

     Лиса поерзала позади Лаи, устраиваясь в седле. Затем обхватила юношу за талию и крепко прижалась к его спине. Он этого стало теплее.

     Бипа прищурился, глядя на реку.

     - Красиво плывут, эта группа в волосатых накидках. - усмехнулся гном.

     Несмотря на то, что Упрямец только переплыл широкую реку, в галопе он все равно старался вырваться вперед и опередить всех. Аргилаю приходилось сдерживать жеребца, поскольку лишь Нюх знал путь.

     Под копытами неслась желтая пожухлая трава предгорий. Кони легко перепрыгивали через небольшие ручейки, и поднимая множество брызг, пересекали маленькие речки. Дождь прекратился, а скачка и прижимавшаяся к спине варварка согревали. Встречный поток воздуха сушил одежду.

     - Резво бегут медвежьи дети! - на скаку обернувшись, выкрикнула Трица. – След не потеряют, мы тут как на ладони.

     Камней становилось все больше, а местность пошла в гору. Кони устали, да и по камням не очень-то поскачешь. Вскоре всадникам пришлось спешиться и вести своих скакунов под уздцы. Кошеля принял на плечо Бипа, помогая раненому идти.

     Равнина отлично просматривалась до самой реки, и было видно, как Сыновья Черного Медведя с каждой минутой все сокращают расстояние, отделяющее их от отряда.

     Нюх уверенно вел вдоль небольшой реки, которая журчала среди здоровенных валунов. Кони, люди и гномы сильно устали и тяжело дышали, поднимаясь по каменистому склону к горе.

     - Догоняют! - отдуваясь, сообщила Трица. – Не уйдем. Пора искать место для обороны!

     - Мы почти на месте. - в ответ сообщил Нюх.

     - На месте? - удивилась наемница, озираясь по сторонам. Вокруг были одни камни и склон горы, уходящий в небо почти под прямым углом.

     - Там! - гном указал в сторону небольшого водопада.

     Потоки воды падали со скалы, давая начало реке вдоль которой шел отряд. За водопадом черным провалом угадывались очертания входа в пещеру, выдолбленную или промытую в горе. Туда друзья и направились.

     Пришлось еще раз намокнуть. Бодрящие ледяные струи воды окотили уставших путников и их скакунов с ног до головы. Но сейчас это мало кого заботило.

     Цоканье копыт громким эхом отражалось от сводов каменного тоннеля. Под ногами хлюпал, ледяной ручей, достигающий в самых глубоких местах середины голени. Еще при входе Нюх извлек из малозаметной ниши в стене масляную лампу и зажег ее. Теперь отряд шел, за небольшим островком света сквозь тьму тоннеля. Двигались пешими, коней вели под уздцы. Высота потолка не позволяла всаднику проехать.

     - Что за тоннель? - спросила Трица.

     - Тоннель, тоннель, тоннель… - голос наемницы эхом отразился от стен и ушел куда-то внутрь горы.

     - Технический. - коротко пояснил Кошель, ковыляя с перекошенным от боли лицом и держась за седло своей лошади.

     - Ический, ический, ический… - подхватило эхо.

     - Почему с потолка капает? - буркнул Лаи, поглядывая вверх и не видя ничего, кроме темноты.

     - Апает, апает, апает… - ответила эхо.

     - Над нами река. - пояснил Нюх не оборачиваясь.

     - Ека, ека, ека… - поддержала эхо.

     В тоннеле послышался многократно усиленный отзвук далекого топота множества ног и грубые мужские голоса, кричащие команды на варварском наречии.

     - Медведи нашли вход, - выругалась Трицитиана. – Прибавим ходу!

     - Оду, оду… - согласилось эхо.

     - Почти пришли! - радостно сообщил Нюх, поднимая над головой ламу, чтоб осветить ответвление в сторону - еще более узкий тоннель, чем ход, по которому сейчас передвигался отряд. – Это водоотводной канал!

     - Что? - не расслышал Аргилай, шедший последним.

     - Что, что, что… - так же поинтересовалось эхо.

     - Водоотводной канал! - крикнул Нюх.

     Лаи прислушался к ответу эха на слова гнома, и улыбка слегка коснулась его обветренных, посиневших губ.

     - Похоже на то… - согласился юноша. – И темно так же.

     Крики Сыновей Черного медведя и шлепки десятков ног по воде, раздавались все ближе. В отличие от отряда, варвары шли по тоннелю налегке, без лошадей и раненого гнома. Трица на ходу, почти на ощупь отвязала от седла копье.

     - Жаль кинжал пришлось оставить. - пожаловалась наемница.

     - Если мы выберемся отсюда живыми, - крикнул Нюх. - Я преподнесу тебе в дар кинжал, достойный самого короля, красавица!

     - Заметано! - согласилась Трица.

     Лаи, наконец, отвязал от седла меч и теперь пытался застегнуть ремень с самодельными ножнами у себя на поясе. Повод, зажатый в руке, очень мешал, а ножны постоянно путались в ногах.

     - Лошадей в правый тоннель! – скомандовал Нюх, останавливаясь у развилки и пропуская вперед себя отряд. – Затем все сюда и помогайте.

     Свет масляной лампы в руке гнома выхватил из темноты толстый промасленный канат, свисающий с потолка вдоль каменной стены тоннеля и крепящийся к какому-то люку.

     - Что это? - спросил Аргилай, последним заводя коня в соседний тоннель.

     - Люк сброса воды. - ответил гном и усмехнулся. – Если дернем за веревочку, то чудесным образом спасены.

     Бипа смачно плюнул на ладони и растер результат.

     - Вот так всегда, - пожаловался он. – Если не дернуть, чуда не произойдет.

     Шум приближающихся врагов раздавался все ближе. Стало слышно, как кто-то из бойцов бьет оружием в щит, задавая ритм бега.

     - Хватит трепаться, - рявкнула Трица, хватаясь руками за канат. – Тяните!

     Гномы и люди дружно ухватились за толстую промасленную веревку и принялись тянуть.

     - Что я ненавижу больше Черной плесени, - скрежеща зубами от натуги, прокряхтел Бипа. – Так это ржавчину!

     Отряд тянул со всей силы, перебирая ногами по скользкому от воды, полу, но люк упрямо не поддавался. По стене тоннеля прыгнула тень. Варвары стремительно приближаясь, держа в руках факелы.

     - Бесполезно! - прокряхтела Трица, продолжая тянуть. – Придется принять бой.

     - Я слишком устал, чтобы драться. - воскликнул Аргилай и отошел в сторону.

     - Тогда тяни, драть твою за ногу! - велела наемница.

     Но юноша не ответил. Он расстегнул пояс, отбросил в стороны меч в ножнах и направился в темноту бокового тоннеля, где находились лошади. Трицитиана еще даже не успела придумать слово, которым хотела назвать своего ученика, когда тот вернулся, ведя на поводу Упрямца. К седлу Фельдбонского боевого жеребца Аргилай привязал свой пояс.

     - Цепляйте к канату! - велел Лаи, протягивая гномам конец своего пояса.

     Сказано-сделано. Все были слишком напряжены и напуганы, чтобы обсуждать новые предложения. Топот варваров раздавался уже совсем рядом, буквально в нескольких шагах.

     Аргилай вскочил в седло, ойкнул, ударившись головой об низкий потолок и потирая ушибленную голову, скомандовал:

     - На счет три! Раз, два, три!

     Юноша хлестнул поводом своего скакуна и тот рванул вперед. Канат натянулся, как струна. Раздался мерзкий скрип, открывающегося ржавого люка в потолке, а затем шум хлынувших потоков воды в соседний тоннель перекрыл все остальные звуки.

     - Время освежиться! - с безумной радостью закричал Аргилай и обернулся.

     Юноша успел разглядеть в свете лапы несколько лиц с синими татуировками, а затем Сыновей Черного Медведя смыл мощный поток воды.

     Глава 18 - Конец пути.

     Стук падающих капель, тихие шорохи и отзвуки далекого эха сливались в ненавязчивую, но слегка пугающую музыку подземного мира многочисленных тоннелей, заброшенных шахт и опасных штреков. Мира, чьей хозяйкой являлась вечная тьма, властвующая под землей с начала времен. Холодная и равнодушная хозяйка, в доме которой лишь гномы могли чувствовать себя уютно.

     Потолок тоннеля поддерживала деревянная балка. На крюке, вбитом в балку, висел старый, сильно запыленный фонарь. Внутри теплился огонек, едва способный рассеять подземную тьму. Старую давно заброшенную шахту огласил громкий звук. Это гномы и люди дружно чокнулись металлическими кружками, расплескав, бережливо припасенный гномой самогон, которым теперь отогревались после водных процедур.

     - За наше чудесное знакомство! - громко провозгласил свой тост Нюх.

     - За союз людей и гномов! - поддержал Аргилай.

     Все вылили в себя крепкое обжигающее пойло. Даже в скудном свете маленького костра, топившегося щепками с балок, поддерживающих потолок, были видно, как от выпитого алкоголя раскраснелась Лиса. Гуки же были ни в одном глазу, словно бы и не пили совсем. Закусывали легендарный напиток скудными запасами сухарей и вяленым мясом.

     Бипа разлил остатки самогона из своей металлической фляги.

     - За счастливое окончание приключения! - громко произнес гном.

     Все вновь чокнулись.

     Трицитиана выпила, выдохнула, скривилась и крякнула.

     - Еще не окончание. - уточнила она. - Как там Кошель?

     У гнома с длинной, украшенной бородой, сильно воспалилась рана, оставленная варварской стрелой. Ягодица так распухла, что пришлось надрезать штанину, чтобы в них поместилась задница. Последние несколько часов у Кошеля был сильный жар, и он не приходил в сознание.

     - Я сделал все, что мог. – со вздохом сообщил Нюх. – Если Кошель переживет эту ночь, то с ним все будет хорошо. К утру, мы выберемся на поверхность.

     - Сейчас ночь?! - удивился Аргилай. – Откуда ты знаешь?

     - Чувствую. - пожал плечами гном. – Когда полжизни проводишь под землей, ощущения дня и ночи изменяются.

     Громкий, неистовый крик заставил отряд вздрогнуть, а лошадей испуганно заржать.

     - Бухаете, мерзавцы!? - сильно покачиваясь на подгибающихся ногах, с неистовым возмущением на отряд осоловелым взглядом смотрел очнувшийся Кошель. – Это кто тут не переживет ночь?

     - А ты присаживайся, присаживайся многоуважаемый Кошель. - Лаи гостеприимно подвинулся и похлопал ладонью по месту рядом с собой. – Мы и тебе нальем.

     - Ах, ты ж поганец этакий! – насупился гном. – Я, это, пешком постою. - обиженно сообщил он, а затем добавил, протягивая большую пустую кружку, – До краев лей!

     Костер давно погас, густая, словно осязаемая тьма сомкнулась над стоянкой отряда. Завернувшись в свой меховой черный плащ, Аргилай лежал на твердой, холодной земле и вновь не мог уснуть. Юноша перевернулся на один бок, потом на другой. Одежда после купания в Альбе, водопада и ледяного потока в пещере была просушена над костром, но все равно местами осталась влажной. Приятно веяло запахом табака, а иногда во тьме зачиналась чуть видимая красная точка. Это один из гномов курил трубку, чтобы не заснуть на ночном дежурстве.

     Аргилай не выдержал бессонницы и вылез из-под тяжелого плаща.

     - Как ночка протекает? - шепотом спросил юноша, подсаживаясь к курящему гному.

     - Чудесно, - ответил хриплым шепотом Кошель. Гном соорудил себе из вещей и седел некое подобие кресла, на котором мог безболезненно сидеть со своим неудачным ранением. – Под землей я всегда чувствую себя спокойно. Это мой дом.

     - А я заснуть не могу, – пожаловался Аргилай. – Темнота давит. Словно мне глаза выкололи. Иногда, даже страшно становится.

     Гном протянул собеседнику свою трубку.

     - Затянись, - предложил он. – Хороший табак завсегда помогает. С трудом просушил его после всей этой свистопляски.

     Лаи с благодарностью принял угощение и затянулся ароматным горько-сладким дымом. Дым немного обжигал рот, но все равно был приятным и как-то расслаблял.

     - Не представляю, как вам дылдам тяжело под землей. – посочувствовал собеседник, принимая трубку обратно и глубоко затягиваясь. – Каждый уважающий себя гном, в свое совершеннолетие должен пройти обряд инициации. Кандидат отправляется на три месяца под землю со скудным запасом провизии и багажом знаний, которым должен снабдить его род. Первый месяц под землей в одиночестве, во тьме очень тяжело. Не все выдерживают, некоторые сходят с ума, а то и вообще пропадают без вести. Но те, кому удается преодолеть себя и сдружиться с местными духами, становятся настоящими гномами. Мы видим в темноте, знаем, где в подземных пещерах можно найти пищу и воду. А самое главное - где растет тот мох, из которого мы делаем лучший самогон на всем континенте.

     - Самогон хорош! - не смог не согласиться Аргилай. – А вот пища у вас… - он покачал головой. – Это такое, на любителя, мягко говоря.

     - На любителя? - переспросил гук. – Чем тебе не нравится наша кухня? - удивился он, выпустил кольцо дыма и передал трубку собеседнику.

     - Даже не знаю с чего начать, - ответил Лаи, с благодарностью принимая трубку. – Так много странного у вас готовят. Потроха, тараканов, тухлую рыбу. Только ты не обижайся, уважаемый гном. Я понимаю, у каждого своя культура, традиции и все такое.

     - Культура? - повторил Кошель и зашелся в приступе хриплого хохота, переходящего в кашель. – Ох, культура! Да ни один уважающий себя гном не притронется к этим помоям. Гномьи закусочные, уважаемый человек, - передразнил гук. – Были придуманы, чтобы дылды, считающие себя слишком умными, искали приключений на свой желудок и платили деньги за различные отбросы, считая их экзотической гномьей едой.

     Теперь настал черед Аргилая смеяться до слез.

     - Ты даже не представляешь, - продолжил свою исповедь гном. – Как легко наживаться на дураках.

     - Охотно представляю! - смеясь, отозвался Лаи. – Раз потерял мой конь подкову, а от денег у меня лишь дырка в штанах. Было это в деревеньке одной возле Тильбона. Делать нечего, решил рискнуть и заспорил с кузнецом на подкову, что лодку угля ему до заката разгружу… - внезапно юноша примолк и прислушался. – Что это? - испуганно спросил он.

     Где-то далеко во тьме раздавался приглушенный женский плачь. Аргилай испуганно вскочил, держась за стену шахты.

     - Это наверняка Марико! - догадался он. – Шла за нами. Нужно ее найти!

     Гном потянул юношу вниз за штанину.

     - Успокойся. Это не Марико, это Двуликая Плакальщица.

     Лаи — это известие совершенно не успокоило, а напугало еще больше.

     - Кто? - переспросил он.

     - Местный дух, Двуликая Плакальщица. Не каждому гному, а уж тем более не каждому дылде представилась честь услышать ее.

     - Почему-то не чувствую себя польщенным. – мрачно отозвался юноша, садясь обратно на пол шахты и подтягивая штаны.

     - Двуликая уже многие столетия ищет своих сыновей в шахтах и подземных пещерах. - пояснил Кошель. - Когда-то два молодых гнома ушли в пещеру, чтобы пройти обряд инициации, и пропали. Мать бросилась искать, но не вернулась - до сих пор ищет. – гук глубоко затянулся ароматным табаком и некоторое время молчал, слушая плач. – Вот заплутаешь ты в пещерах, выйдет тебе навстречу из стены молодая красивая гномья женщина в слезах. Обрадуется, решив, что ты ее сын. Поманит пальцем и поведет тебя к выходу. Но будь осторожен, когда до выхода на поверхность останется всего нечего и уже вдалеке станет виднеться свет, женщина вдруг повернется. Тогда увидишь ты настоящий ее облик – безумной древней старухи. В этот момент поймет Двуликая, что обманулась, что ты не ее сын. Тогда закричит они диким голосом в своем безумстве. И криком этим оглушит тебя, закружит, и вновь окажешься ты в том месте, где встретил Двуликую.

     - Мрачно… – пробубнил окончательно подавленный Аргилай, которому стало еще страшнее. – Опасно тут у вас, духи злые бродят.

     - Двуликая не злая, – почесывая бороду, пояснил собеседник. – Но и не добрая. Опасная, как шахты, коли полез в них без ума. Встретишь Двуликую - не бойся, иди за ней, выведет тебя. Просто в тот момент, когда Двуликая повернется и поймет, что ты не ее сын, нужно сразу схватиться за стену и крепко держаться, пока крик не стихнет. Если сделаешь все правильно, то никуда ты не переместишься и останешься стоять возле выхода на поверхность. Это каждый гном с детства знает. Вот такая наука. - поучительным тоном закончил Кошель.

     Лаи принял трубку и прикрыл пальцем отверстие в табачной камере, чтобы сильнее раскурить.

     - За науку спасибо. - ответил юноша, выдыхая облачко дыма. – Кто еще обитает под землей и как себя с ними вести?

     Гном поразмыслил, а потом сказал:

     - Шурбан. Лохматиком у дылд-шахтеров зовут.

     - Это гном, который бороду с рождения не стрижет, что ли? - захихикал Аргилай. – Ему, наверное, расческу подарить надо, а он тебе горшочек золота.

     - Дерьма горшочек! - обиженно засопел гном. - А ну не смейся на Шурбаном, а то накажет тебя! Хозяин он всех шахт и штреков!

     В полной темноте Лаи нащупал плечо гнома и несильно сжал.

     - Прости, господин гном, не по злому умыслу, а по глупости сказал.

     - То-то и видно, что по глупости. - продолжая сопеть, буркнул гук.

     - Так кто этот хозяин шахт?

     Гном забрал свою трубку и сильно затянулся, так, что тлеющий табак осветил его большой нос и черные глаза.

     - При добыче угля в шахтах часто появляется рудничный газ. Его почти невозможно заметить – ничем не пахнет. Но вот зараза - от любой искры воспламеняется. А если рудничного газа будет много, то произойдет взрыв и обвал.

     - Ого! - удивился Аргилай. – Опасное дело. И никак не отследить, что газ появился?

     - Сейчас научились, - кивнул Кошель. - Канареек используют. Как перестала чирикать в клетке – значит, газ пошел, и спасаться пора. Даже пословица имеется: «Чик-чирик, тикай старик». А в старину была такая профессия – газожег. Лихие парни в нее шли или отчаявшиеся совсем. Завернутся в шубу, натянут меховую шапку с перчатками, обольются водой, и с факелом по шахтам ходят – газ выжигают. Но кто ж его знает, где этот газ и сколько скопилось. Каждый новый выход на работу у газожегов равносилен самоубийству.

     - Уж лучше канареек. - согласился юноша.

     - И вот однажды один молодой гном полюбил прекрасную девушку. Но отец у девушки был жадный до денег и не хотел отдавать дочь за бедного. А молодые любили друг друга безумно.

     - Где-то я уже слышал похожее начало. - сообщил Аргилай, почесывая подбородок и пытаясь припомнить. – Кажется про карнавал в Тильбоне. Только там не про гнома. Проблема денег актуальна для всех несчастных влюбленных.

     - Ну, еще бы! - согласился гук. – Проблема вечна, как горы. Когда ты молод: денег нет, а любви хочется. Когда стар: деньги есть, а любить уже нечем. Ну, так вот, - продолжил он свой рассказ. - Гном этот от отчаяния устроился газожогом, чтобы состояние быстро заработать.

     - И погиб? - предположил Лаи.

     - Да. В первый рабочий день его отправили обойти всю шахту с факелом, толком не объяснив суть работы. Скопление газа, взрыв, обвал... Вот так и бродит до сих пор дух его по всем шахтам.

     - А он добрый дух или злой? - спросил Аргилай.

     - Добрый, злой… - недовольно проворчал Кошель, почесал нос и громко чихнул.

     - Будь здоров! - пожелал юноша.

     - Спасибо. - поблагодарил гном, утирая, навернувшиеся слезы, а затем спросил. – А сам ты добрый или злой?

     - Конечно я добрый. - с удивлением в голосе и, не раздумывая, ответил Лаи.

     - Расскажи это женам, - посмеиваясь в бороду, отозвался гук. – Расскажи это матерям тех Сыновей Черного Медведя, которых ты сразил в бою. Вот они будут удивлены, какой ты добрый. Все мы для кого-то добрые, а для кого-то злые. - нравоучительно добавил Кошель. – Вот и Шурбан для кого-то спасением становится, а для кого-то гибелью. Рассказывают, работали несколько гномов в забое, вдруг раз – видят старика в рваной шубе. Тот грязные руки тянет и молит сиплым голосом: «Водицы бы мне, в горле пересохло». «Шел бы ты дед отсюда, самим мало.» - разозлились шахтеры и прогнали странного гостя. Дед нахмурился, палец указательный поднял, покрутил им, да прочь пошел. Но у одного гнома все, же совесть проснулась, схватил он флягу, да бегом за дедом пустился. И только несколько шагов сделал, как за спиной грохот. Всех шахтеров обвалом убило, кроме того, которого жалость к гостю спасла. Вот такой он Шурбан, дух подземный. И знак с тех пор у нас есть предупреждающий о смертельной опасности. - гном поднял указательный палец и покрутил им.

     Аргилай широко зевнул и потянулся.

     - Намек понят, - хрюкнул в бороду гном. – Утомил я тебя своими байками.

     - Ни в коем случае. - сонным голосом отозвался юноша. – Слушать тебя, господин гном, одно удовольствие.

     - А спать совсем другое удовольствие. - понимающе продолжил Кошель. – Усталость берет свое.

     - Последние дни выдались не самыми удачными для сна. - согласился Лаи.

     Затем юноша пожелал собеседнику доброй ночи и отправился на боковую. Беседа с гномом успокоила и прогнала бессонницу. А быть может, помог славный табачок.

     По предгорьям вниз сбегали желто-зеленые поля жесткой травы. Листвой на деревьях и кустах, которая еще не опала и даже не пожелтела, шелестел легкий свежий ветерок. В голубом небе плыли белые облачка и ярко светило солнце. Попав на другую сторону гор, отряд будто вернулся на месяц назад во времени.

     - Добро пожаловать в Ваницию, друзья! – громко провозгласил Кошель и скривился от боли в ягодице, на которую неудачно перенес вес.

     - Опять лето?! – удивился Аргилай. – Вот чудеса!

     - Чудеса Пепельных гор. - с улыбкой согласился Нюх, а потом добавил с ноткой грусти. - Думаю, настало время прощаться. Наш путь лежит на восток, вдоль горного хребта.

     - Не могу сориентироваться, - призналась Трицитиана, крутя головой. – Никогда не попадала в Ваницию этим путем. Нам нужна деревня Агат. Быть может - вы слышали о ней?

     Гномы лукаво переглянулись.

     - Признайтесь, - посмеиваясь в бороду, сказал Бипа. – Вам просто нравится наша компания.

     - Компания неплоха… - согласилась наемница, с сомнением оглядывая гномов, которые явно что-то недоговаривали. – Вы что-то знаете про эту деревню?

     - Это наши добрые соседи. - признался Кошель. – По какому поводу в Агат путь держите? - поинтересовался гном и поспешил пояснить. – Дело конечно не мое, но может, подскажем, что. Выработка наша с деревней рядом совсем, многих знаем.

     - Любопытно, - почесываясь, хмыкнула Трицитиана. – Бывала я в Агате не раз и никаких шахт там не видела.

     - Должно быть давно бывала. - пояснил Нюх. – Лишь год назад жилу железную нашли и шахту организовали.

     - Должно быть. - задумчиво кивнула наемница и примолкла, терзаемая подозрениями.

     Гномы о чем-то переговорили на своем языке, увеличивая подозрения арт-три. Затем Кошель робко спросил:

     - А ты часом не дочь мастера Ломонда?

     - Ломонда? - наигранно невинно уточнила наемница. – С чего вы взяли?

     - В деревне у баб языки длинные, - хихикнул в бороду Бипа. – Сказывали: Ломонда дочь иногда навещает.

     - Описание с тобой сходится. - добавил Нюх.

     - Ну, раз сходится, значит, я и есть. - ответила Трица. – А какие у вас дела с отцом?

     - Сугубо взаимовыгодные. - улыбнулся Кошель. - В Агате кузнеца нет. Все к нам на выработку приходят, если что-то купить или починить.

     - Мир узок. - пожала плечами наемница.

     Кони медленно спускались по каменистой пологой гряде, спеша к жесткой, но все равно такой желанной траве предгорий. Гривы коней, волосы и бороды путников, трепал ветер, несущий сладкий аромат цветов. Лиса сидела позади Аргилая, крепко прижавшись к спине юноши.

     - Теперь ваша очередь откровенничать. - предложил Лаи. – Вы зачем домой сорвались через лес полный варваров? Или секрет?

     Гномы вновь перекинулись несколькими фразами на своем гнусавом языке.

     - В Агате дылда один есть, - наконец сообщил Кошель на общем языке. – Только он знал, что новые баллисты для Грейсвана отправляются нашим караваном.

     - Мы ему специально сказали. - добавил Нюх. – Подозрения насчет него имелись. На вшивость следовало проверить.

     - Значит - вшивый оказался?! - догадался юноша.

     - Да. - хмурясь, кивнул Кошель. – Теперь помочь ему хотим от вшей излечить.

     - Топором! - зло усмехнулся Бипа.

     - Обидно, когда крыса оказывается среди своих. – посетовала арт-три.

     Раненый гном с украшенной бородой скривился:

     - Не своих. Он купец из Грейсвана. Один из заказчиков этих самых баллист.

     - Это как? - не понял Лаи. – Зачем ему сдавать вас варварам? Да и косолапым баллисты не нужны.

     - Всегда ищи того, комы выгодно. - с важным видом ответил Кошель. – Кому на руку, чтобы Грейсван не получил новое оружие?

     - Кому? - непонимающе переспросил юноша.

     - Известно кому… - хрюкнул в бороду Бипа. – Вся зараза оттуда – из Хадна-ара. Зашевелился враг, знамо война скоро.

     - Типун тебе на язык! - пожелала Трица. – Не надо нам войны.

     - Типун то может и вскочит, но войне быть. - ответил за собрата Кошель. - Грейсван не просто так оружие заказывает. И Фельдбон третий год заказы удваивает. Три новых выработки открыли, и все равно железа с трудом хватает. Быть войне, помяните мое слово.

     - Следуя твоей логике, - заметила Трица. – Война выгодна гномам.

     - Выгодна. - не стал спорить гук. – До тех пор, пока самим за оружие взяться не придется. - он кивнул на свой зад. – А уже пришлось.

     К вечеру похолодало. На предгорья самой северной части Ваниции опустились сумерки. Путники сделали привал под старым одиноким деревом, возрастом, вероятно, не уступающим Пепельным горам. Могучие корни, торчащие из каменистой почвы, создавали уютные закутки, где можно было укрыться на ночь от ветра, а крона дерева создавала неплохую защиту от дождя.

     Отряд оперативно занялся благоустройством временного лагеря: гномы развели костер и натаскали воды из ближайшего ручья, Лису отправили собирать хворост, Лаи взял на себя заботу об устройстве на ночлег лошадей, а Трицитиана отправилась попытать удачу на охоте. С собой наемница прихватила трофейный лук, снятый с трупа одного из косолапых.

     Закончив с лошадьми, Аргилай расстелил черную медвежью шкуру возле костра и с удовольствием растянулся во весь рост. Хорошо было вот так вот просто лежать у огня, ни о чем не думая и не о чем, не беспокоясь. Путешествие подходило к концу. Уже завтра отряд прибудет в деревню Агат и Лаи накоенц-то познакомиться с отцом Трицитианы – Ломондом. Юноша был уверен: маг сможет помочь ему вспомнить, кто он и откроет свет на забытое прошлое. Оставался лишь один момент, который немного скреб изнутри, мешал расслабиться, как назойливая муха. Аргилай постарался выкинуть его из головы, но тот никак не хотел уходить.

     «Что сказать Трице про обещанный медальон?» - жужжала надоедливая мысля.

     - Думаешь Трица, убьет? - спросил Бипа, бесцеремонно подсаживаясь рядом на черную шкуру.

     - Что? - переспросил Лаи, уставившись на гнома.

     - Зверя или птицу. - пояснил тот. – Давно свежака не жрали. Ух, я бы сейчас курочку да под пенное Рудокопское!

     - Пивко бы не помешало. - согласился Аргилай.

     - В Агате найдется. - пообещал Бипа. – Не Рудокопское конечно, но тоже неплохое. Всяко лучше воды.

     - Слушай, - решил задать вопрос Лаи и откинулся спиной на корень дерева, удобно торчащий позади, почти как спинка кресла. – Что за тема с Хадна-аром. Не раз слышал, но все какие-то бабкины сказки. Я сам с севера, в делах юга мало шарю.

     - Так не дела это юга, а наша общая заноза в заднице. - усмехнулся в бороду гном, и хотел было перевести тему обратно на пиво, но заметив, что собеседник внимательно слушает, продолжил. – Серьезно не знаешь? Лады, поясню. Там, - он указал в сторону каменистой равнины, которая исчезала в дымке сумерек. – В нескольких неделях пути от нас лежит пустыня. На другом конце пустыни расположилось древнее королевство Хадна-ар. В том королевстве в древние времена маги заточили Владыку Бездны, который пытался разрушить мир. Но с каждым годом путы ослабевают и рано или поздно Владыка Бездны вернется. Когда это случится, по всему континенту начнется война, мир накроет пепел, а города пожрет пламя. Короче будет глобальный каюк.

     - Ты серьезно? - удивленно подняв брови, спросил Лаи. – Все правда будет так?

     - А хрен его знает, - пожал плечами Бипа. – Так мой прадед моему деду рассказывал, а дед отцу, а отец мне.

     - Угу, - хрюкнул подошедший к костру Нюх и смачно сплюнул в огонь. – Дедушкина сказка про короля Колбаску, про королеву Сосиску и про их принца...

     - Кому сказка, а кому наука. - перебил собрата Бипа с легкой обидой в голосе.

     - Если это сказки, то, что там на самом деле, - Лаи кивнул в сторону каменистой равнины, на которую уже опускалась тьма. – На юге?

     - Люди там, - рассудительно ответил гном-следопыт, почесывая короткую бороду. – Такие же люди, как везде. Много людей. Людей много, а плодородной земли мало. Пустыня, знаешь ли, имеет свойство расти, иссушая почву. Вот и лезут на север, где земли больше, а народу меньше.

     - Выходит, нет никакого Владыки Бездны? - уточнил Аргилай.

     - Как нет? Есть, конечно, - криво ухмыльнулся Нюх. – Вон у него в голове и живет, - кивнул он на своего собрата. - И еще у тысяч таких же верующих в старые байки.

     - Предки не дураки были! - недовольно буркнул Бипа. – Не у всех, во всяком случае.

     - Конечно не дураки. - согласился Нюх, явно издеваясь над собеседником. – Палку-копалку изобрели, доспехи из костей делали, бронзу обрабатывать научились, даже луки придумали. Не то, что мы – какую-то сталь закаляем, баллисты скорострельные клепаем и паровые машины изобрели. Вот же упадок ума и технологий, жеваный крот!

     - Мелочи… - отмахнулся Бипа. – Ты систему отопления Грейсвана повтори или водопровод Фельдбона.

     - Магом стану – повторю на раз. - насупился собеседник. – Магией все проще, чем вот этими вот мозолистыми руками. - проговорил он, показывая свои крепкие ладони с загрубевшей кожей.

     - Так это ты жену давно не видел! - захохотал Бипа.

     - Ай! - махнул руками Нюх. – Я с тобой серьезно, а тебе все шуточки да смехуёчки.

     - Так и я серьезно. - гном перестал смеяться. – От кого предание про Владыку Бездны идет? От тех, кто заточил Владыку – от магов. Вот те не дураки были, такое создавали, что никто из нас повторить не могёт. Маги бы сказок придумывать не стали.

     - А почему магов изгнали с континента, если они создавали такие замечательные вещи и боролись с Владыкой Бездны? - рискнул, спросит Аргилай, который вспомнил экспресс курс в историю мира, проведенный ему когда-то Трицей и понял, что ничего из него толком не понял.

     - Каждый народ хочет правителя из своих. - с важным видом пояснил Бипа. – Гномам - гномий король, чурбанам - эльфийский, дылдам – людской. Маги желали властвовать над всеми народами, и соответственно получили разом от всех по своим остроконечным шапкам, и сапогом по заднице в придачу.

     - Ой, - махнул мозолистой ладонью Нюх, не соглашаясь с собратом. – Как будто простым работягам есть дело до того чей зад пускает газики на троне и работяги пойдут умирать, чтобы магический зад сменили на троне на немагический. Смена власти начинается с верхов, а не с низов, дурья ты башка. Ты Лаи меня слушай, а не этого балабола.

     - Балабола? Ну-ну… - надулся Бипа. – Давай великий мыслитель, расскажи нам глупым, отчего люди изгнали магов.

     Нюх в ответ скорчил рожу, а затем продолжил свой рассказ, начав его с вопроса:

     - А почему в Хадоле правит род Винкрафтов, а не какой-то другой? Потому, что этот род сейчас самый сильный! - ответил гном на свой же вопрос и добавил. – Кто сильнее, тот и у власти. Маги в грызне между собой за власть ослабли, и другие народы смогли сообща изгнать их с континента.

     - Складно сказываешь. - недовольно пробурчал Бипа. – Вот только это не отменяет того, что Владыка Бездны вырвется из заточения и случится каюк. А раз маги слабы, то теперь Владыку заточить будет некому.

     Рядом с костром на землю бухнулись две сороки и один большой черный ворон.

     - Заточить нужно мясца! - с гордостью, промолвила, вернувшаяся с охоты Трицитиана и осведомилась. – Кто ощиплет?

     В этот раз гномы спорить не стали. В своем решении они были на удивление единогласны. Два коротких толстых пальца указывали на Аргилая. Юноша попытался что-то сказать в свою защиту, но от возмущения не нашел слов и молча взялся за мертвую сороку.

     Зловоние тухлого мяса отряд почувствовал задолго до того, как показались первые крыши домов деревни Агат. И на удивление это было никак не связано с тем, что Трицитиана плохо готовит. Наемница первой послала свою кобылу в галоп. Аргилай немного помедлив, последовал за ней и вскоре Упрямец несся среди домов, сложенных из камня и покрытых сверху соломой. По лицу юноши били мухи. Насекомые тучами вились в деревне. Лаи старался не смотреть по сторонам, но все равно замечал, что не все жители лежат на земле. Некоторых повесили на деревьях, и судя по размеру тел – не только взрослых. К огромному облегчению деревня быстро закончилась, запах постепенно ослаб, а мухи пропали.

     Трица верхом на Луне неслась дальше. Дорога поднималась в гору, но никакого жилья пока поблизости не наблюдалось. Наконец Упрямец поравнялся с кобылой арт-три, но лишь из-за того, что Трица оставила Луну и своими силами лезла по крутому склону наверх. Наемница решила сократить путь до вершины, и не подниматься по пологой дороге, спиралью, огибающей холм. Лаи спрыгнул с Упрямца и последовал за своей наставницей. Лиса почти не отставала и ловко карабкалась следом.

     Остов сгоревшего дома на вершине холма, черным силуэтом вырисовывался на фоне заходящего солнца. Каждый шаг по пепелищу поднимал рядом с ногой облако пепла. Пепел кружился вокруг людей, медленно оседал на одежду и волосы. Трицитиана растерянно ходила среди сгоревших конструкций, иногда наклоняясь, копалась в золе. Пепел покрыл наемницу с ног до головы, отчего стало казаться, что арт-три резко поседела.

     - Что ты ищешь? – тихо спросил Аргилай и закашлялся.

     - Кости... – на ходу ответила женщина, разгребая обгорелые балки.

     Лаи поднял продолговатую почерневшую кость. Рядом лежали другие.

     - Лошадиная. - не отрываясь от своего занятия, пояснила Трица. – Где ты стоишь – была конюшня.

     Лиса принесла человеческий череп. Трица некоторое время смотрела на находку, а затем, где стояла там и села прямо в пепел. Варварка что-то сказала. Арт-три нахмурилась, поднялась и пошла за ней. Вскоре они извлекли из-под сгоревших обломков дома шесть черепов, пять шлемов и различные части латной брони.

     - Не наши, – задумчиво произнесла Трицитиана, рассматривая закопченные черные шлема. – Никогда подобных не видела.

     - Пять шлемов, но шесть черепов. - произнес Лаи, излучая лучи смекалки и эрудиции. - Думаешь шестой череп — это твой отец?

     Женщина некоторое время раздумывала, затем ответила:

     - Думаю, мы были очень беспечны, когда считали себя в безопасности на другой стороне Пепельных гор.

     Лаи сел на почерневший остов и медленно обвел взглядом пепелище. Не такого финала он ожидал от путешествия.

     Варварка вновь затараторила что-то на своем наречии. Трица внимательно слушала, после чего пояснила для Аргилая:

     - Лиса говорит, что видела людей в таких шлемах и черных доспехах. Они приходили к вождю ее племени.

     - И что они хотели? - без особого интереса, спросил Лаи.

     - Не знает, - покачала головой женщина. – Но на следующий день Сыновья Черного Медведя отправились в поход через горы.

     - В деревне это тоже, - юноша подавил рвотный рефлекс, возникший при воспоминании о недавно увиденных картинах. – Косолапые натворили?

     - Нет, медведи иначе поступают с телами. - тихо ответила Трица.

     - В смысле, - удивился Аргилай. – Съедают что ли?

     - Скажешь тоже. - фыркнула женщина, а затем добавила. – Только сердца.

     - Значит она, - Лаи пораженно кивнул на Лису. – Ела людей?

     - Лишь совершеннолетние достойные этой чести. - пояснила арт-три.

     Аргилай поднял закопченный черный шлем. Большой и тяжелый, напоминающий ведро с заостренным дном. Узкие длинные глазницы смотрели пустыми провалами.

     - Как думаешь, что тут произошло? - отбрасывая шлем в сторону, спросил юноша.

     - Могу лишь предполагать, но те, кто пришел сюда - дорого за это поплатились. - Трицитиана указала на край почти не тронутой пожаром лужайки. – Видишь большое выжженное пятно?

     - Там нет пепла, - удивился Лаи. - Только обожженная земля.

     - След колдовской молнии. Он гораздо больше, чем след обычной молнии. Отец мастерски владеет этим заклинанием, - Трица со злобой пнула ногой обгоревший череп и тот, подняв облако пепла, отлетел в кучу почерневшего хлама. – Отец спалил дом молниями, вместе с теми, кто вошел в него.

     - Нам стоит похоронить останки? - предложил юноша.

     - Я не буду хоронить людей, которые напали на отца. - мрачно ответила наемница. - А какой из этих черепов мог принадлежать отцу - я не знаю.

     Пепел кружился в последних лучах заходящего солнца. Вонь из деревни не долетала до хутора на холме и здесь стоял лишь запах сгоревшей древесиной. В высоком, чистом небе метались ласточки. Над цветочной клумбой, чудом не тронутой пожаром, гудели крупные пчелы, в траве стрекотали кузнечики. Мир продолжал существовать несмотря на все ужасы, что творились тут совсем недавно. Мир все так же дышал жизнью. А оттого становилось еще тяжелее осознавать, что все те месяцы путешествия, все те тяготы, лишения, потери и невзгоды, которые выпали на долю друзей - оказались напрасны. Аргилай стоял на финальной точке своего путешествия. Это был конец, провал, пустота. Казалось теперь можно просто сесть и тупо смотреть по сторонам, потому, что идти больше некуда. Лаи изгой без прошлого и будущего. Впереди юношу не ждало ровным счетом ничего. Или так только казалось?

     Человек, потерявший память смотрел с холма на простирающийся вокруг мир. С такой высоты вид открывался чудесный. Зелено-желтые равнины предгорий, с пятнами редкого леса и каменными холмами, простирались до самого горизонта, соединяясь вдали с чистым сереющим небом. Человек смотрел на заходящее солнце и вспоминал свой первый день - почти, что день рождения, свой первый рассвет новой жизни. Теперь же все завершалось - солнце заходило за горизонт.

     Но на какой-то миг, на какие-то несколько мгновений все это стало неважно. Аргилай почувствовал, как изнутри его греет некое теплое чувство. Вероятно, любовь. Любовь ко всему, что он сейчас видел, любовь к миру, в который ему посчастливилось попасть и остаться. К миру, частью которого он стал. Маленькое зернышко любви и счастья, теплилось внутри. На молодом лице Аргилая расцвела улыбка.

     Высокая рыжеволосая женщина, рыжая девочка-подросток в черной шкуре на плечах, и босоногий юноша без прошлого сидели на закопченной балке сгоревшего дома и любовались на закат.

     Глава 19 – Трон Создателя.

     Темное, непроглядное одеяло ночной тиши накрыло предгорья. Голый череп огромной луны изредка появлялся сквозь разрывы облаков. Мерцали крупные звезды. Пепелище дома осталось позади, путники шли по дороге, спиралью, опоясывающей холм и сбегавшей вниз к его основанию. Все трое молчали, погрузившись в свои невеселые мысли.

     - Мы не можем быть до конца уверенными, что твой отец погиб на этом холме. - нарушая тишину, произнес Аргилай. – Те кости могли принадлежать кому угодно! Например, его врагам.

     Трицитиана не ответила.

     - Я уверен - у тебя наверняка есть идеи, куда он мог направиться. - бодрым голосом продолжил Лаи, делая вторую попытку завязать разговор. – Ноби? Да, точно – Ноби. Это ближайший город. Твой отец может быть ранен, мы нагоним его в пути. Что думаешь?

     После долгого молчания наемница, наконец, соизволила ответь:

     - Мой отец не старик, нуждающийся в уходе, а могучий маг. Я не буду его искать.

     - Но почему? - воскликнул Лаи, расстроенный отказом. Юноша еще не до конца потерял надежду найти мага, который сможет помочь ему вернуть память.

     - Бесполезно. - фыркнула рыжая женщина. – Если отец жив, то сам найдет меня, когда захочет. А если мертв… - она сделала паузу. – Я не хочу гоняться за тенью надежды.

     - Но ты обещала! - в отчаянии закричал Аргилай. – Обещала привести меня к своему отцу! Мы заключили сделку!

     Трица приподняла рыжую бровь и внезапно улыбнулась:

     - А ты молодец – блефовать научился. Хвалю.

     - Блефовать? - с огромным удивлением переспросил Лаи, но забегавшие из стороны в сторону глаза выдали наигранность. – О чем ты?

     Легкий ночной ветерок принес запах лошадиного навоза. До ушей путников долетело испуганное ржание.

     - Стой! - велела наемница и насторожилась.

     - А вот и нет! Тебе не удастся перевести тему. - насупился юноша, упрямо продолжая идти вперед.

     До оставленных возле холма скакунов, оставалось всего ничего: пройти несколько шагов и завернуть за большую, раскидистую ель, скрывающую лошадей в подлеске.

     - Стой дубина! - зло зашипела женщина, пытаясь схватить Аргилая за рукав дублета. – Луна впустую не ржет.

     - Слушай Рыжую, она дело говорит. - посоветовал незнакомый мужчина в черной накидке без гербов, выходя из-за елки. - Стой на месте! - велел он, нацеливая арбалет на юношу.

     Лаи потянулся к мечу. Из-за ели появилось еще двое бойцов, вооруженных арбалетами.

     - Оружие бросить! - велел первый незнакомец.

     Трица что-то тихо сказала на варварском наречии.

     - Стоять! - заорал второй боец и выстрелил.

     Стрела попала в цель. Но не в ту. Ловкая и проворная Лиса, шмыгнула в ближайшие кусты. Из которых тут же послышалась ругань. Кусты раздвинулись, выпуская еще одного воина в черной накидке без герба.

     - Куда стреляешь!? - оскалившись, прорычал мужчина, держась рукой за раненое предплечье, из которого торчала арбалетная стрела.

     Стрелок с разряженным арбалетом нервно сглотнул и попытался оправдаться:

     - В девчонку.

     - В печь девчонку - слиняла она. Шустрая, как ласка, мать ее за ногу! - выругался раненый. – Приказа на девчонку не было. Только на этих. - он кивнул на Трицитиану и Аргилая.

     Два кованых граненых наконечника на тяжелых арбалетных стрелах многообещающе смотрели на Лаи и Трицу. На грунтовую, утопанную дорогу упало верное копье наемницы и нож дядюшки Чуряя. Юноша удивленно оглянулся на спутницу.

     - И это все? - не веря своим глазам, спросил он. – Мы вот так просто сдаемся?

     - Ага. - пожав плечами, ответила арт-три.

     - Меч бросил! – повторил боец в черной накидке без герба. – Не тупи, ща ногу прострелю!

     - А попадешь? - усомнился Лаи, бросая меч.

     - Вот и я сомневаюсь. - недовольно буркнул раненый воин, морщась от боли в предплечье.

     На поляне горел яркий костер, аккуратно обложенный большими камнями по краю., Распространяя вкусный запах, от которого рот наполнялся слюной, над огнем в котелке что-то булькало. Отсветы огня играли на дорогой черной карете, украшенной серебряной росписью. В уютном кресле с резными подлокотниками удобно расположился лысый эльф. Рядом стояли двое бойцов вооруженные арбалетами и облаченные во все те же накидки без герба. Завидев пленников, Локкириан медленно поднялся, широко улыбнулся и неожиданно для всех присутствующих захлопал в ладоши.

     - Браво Конопушка, браво! - восхищенно воскликнул эльф, продолжая аплодировать. – Я потрясен! В Мокрых Булках ты разыграла отличный спектакль. Два парня! Два! Кто бы мог подумать? Это элементарно!

     Аргилай нахмурился и непонимающе посмотрел на Трицитиану.

     - Конопушка? - переспросил юноша. – Он назвал тебя Конопушка? Какая нелепость. Вы, что знакомы?

     Наемница, молча, отвела взгляд и кивнула.

     - О, мы знакомы и очень-очень давно, Аргилай. - лучезарно улыбаясь, ответил за Трицу Локкириан. – Дочь Ломонда была чудесным подростком: слегка неуклюжим, немного угловатым, но умным. Даже в те времена было понятно, что этот чудесный рыжий бутон распустится в прекрасную огненную розу.

     Лаи повернулся к лысому эльфу и мрачно пробормотал:

     - Про бутон и розу это так мило, что обмочиться можно. Вот только я почему-то никого не знаю и ничего не понимаю.

     - Именно по этой причине я и пригласил тебя отужинать со мной. - торжественно провозгласил собеседник и сел в свое кресло. Закинул ногу на ногу, расправил одежды и продолжил. – Я все расскажу тебе, без утайки – будь в этом уверен.

     - Пригласил, значит? - фыркнул Аргилай, посматривая на свой конвой, вооруженный арбалетами. – Не припомню, чтобы получал открытку с приглашением.

     - Не верь ему. - перестав играть в молчанку, тихо промолвила Трица.

     Локкириан положил ладони себе на живот и сплел пальцы.

     - А кому тогда верить, м? - с нескрываемой усмешкой спросил эльф. – Дочери мага острова Семи Башен? Женщине, которая всегда ведет свою игру? Надеюсь, ты хотя бы объяснила Аргилаю, кто он такой. Нет?

     - Что он говорит? - не понял Лаи, ошарашено переводя взгляд на Трицитиану. – Ты знала кто я? Все это время ты знала и молчала? Он ведь врет, да?

     Но Трица не ответила. Рыжая женщина отвернулась. Лаи несколько долгих мгновений сверлил наставницу гневным взглядом, а затем спросил у эльфа:

     - И кто же я? И ты кто такой и чего тебе от меня надо?

     Локкириан с искренним интересом, наблюдавший за эмоциональной сценой разговора, подался вперед и внезапно ответил:

     - Для начала я хотел бы накормить тебя. - вновь улыбнулся он. – По своему опыту знаю, как дальнее путешествие разжигает аппетит. Что у нас тут? - лысый эльф с любопытством заглянул в котел.

     - Рагу из кролика. - услужливо подсказал один из бойцов в черной накидке без герба.

     - Ммм, как аппетитно! - восхитился Локкириан. – Не стой Аргилай, - он сделал приглашающий жест. – Садись к костру, бери тарелку. Негоже болтать на пустой желудок. Уверяю тебя - мой повар отлично готовит!

     - Я задал вопрос. - не двинувшись с места, ответил юноша.

     Эльф нахмурился. Без бровей это смотрелось весьма странно.

     - Друг мой, - обеспокоенно ответил лысый. – Что случилось с твоим тоном? У тебя точно все в порядке? Быть может мне попросить моих мальчиков, - он кивнул на вооруженных арбалетами бойцов. – Помочь тебе разобраться в ситуации? Я пригласил тебя разделить со мной пищу. Отказывать - как минимум не вежливо.

     Лаи счел за лучшее выполнить настоятельное приглашение. Юноша присел на бревно возле костра и выжидающе посмотрел на собеседника.

     - Благодарю, - с наигранным облегчением поблагодарил тот и улыбнулся. – Теперь мне не надо задирать голову, чтобы беседовать с тобой. От этого знаешь ли шея затекает.

     Один из наемников прислонил арбалет к стволу дерева, снял с огня большой котелок с варевом, поставил рядом с костром на землю и, взяв черпак, наполнил две тарелки дымящимся рагу. Одну тарелку поднес своему господину, вторую протянул Аргилаю. Затем мужчина извлек из багажного сундука черной кареты бутылку вина, откупорил ее и наполнил серебряный бокал, стоявший на резном подлокотнике кресла Локкириан.

     - А Трице? - спросил Лаи, кивая в сторону Трицитианы и ковыряясь ложкой в своей тарелке.

     Локкириан всплеснул руками, словно только, что вспомнил о втором пленнике.

     - Конопушка, ты знаешь, я очень уважаю твоего отца. По этой причине я прощаю обман в Мокрых Булках. Можешь идти. Мои бойцы не будут тебя задерживать.

     - Уважаешь? - с презрением в голосе усмехнулась рыжая женщина. - Ты боишься моего отца!

     - А разве это не одно и то же!? - легко согласился эльф и махнул ладонью, показывая, чтобы собеседница уходила. – Оставь нас.

     Трицитиана осталась на месте. Эльф вздохнул и недовольно посмотрел на арт-три.

     - Ну что еще? - ворчливо спросил он.

     - Разреши мне попрощаться с Аргилаем. - неожиданно попросила рыжая женщина. – Затем я уйду. - заверила она.

     Локкириан подозрительно прищурился и глянул на своих бойцов. Те поняли безмолвный приказ, и подошли ближе к костру.

     - Конечно. - с наигранной непринужденностью разрешил лысый эльф. – Только без соплей и глупостей. - строго добавил он.

     - Благодарю. - кивнула Трица и медленно подошла к костру. Женщина опустила голову, прикрыла глаза ладонью и тихо начала. – Боюсь, что мы с тобой больше не увидимся, Лаи. Наш общий путь закончен. Но я не хочу, чтобы между нами осталась обида. Мне стыдно оттого, что я не сказала тебе всей правды. Очень стыдно. Но тому действительно была причина. Прошу тебя, закрой сейчас глаза и загляни в свое сердце, постарайся услышать, что оно говорит тебе. Закрыл?

     С некоторым недоумением, Аргилай выполнил просьбу: закрыл глаза и попытался прислушаться к своему сердцу.

     А Трица тем временем продолжила:

     - Все эти месяцы путешествия я не просто так заботилась о тебе. Не просто так учила тебя, Лаи. Да, я виновата, что не сказала. Но не так просто сказать подобное. Не так просто признать ошибки своей молодости. Не так просто признаться человеку в страшной ошибке, которую когда-то совершил. Признаться, в том, что когда-то я бросила тебя. Лаи ты мой сын.

     Казалось время застыло. На поляне у горящего костра повисла звенящая тишина. Слышалось только, как потрескивают поленья, пожираемые огнем и поют ночные насекомые. Аргилай перестал дышать. Известие поразило его до опустошения. Юноша не знал, что думать и с какого конца начать тот поток вопросов, который появился у него в голове. Даже наемники в черных накидках от удивления открыли рты. Локкириан задумчиво потер свой гладкий лоб, пытаясь собраться с мыслями после такой внезапной новости.

     - Как он может быть твоим сыном? - обескуражено пробормотал лысый эльф. – Немыслимо.

     - Это правда? - спросил Лаи, все еще не открывая глаз. Его горло пересохло, голос звучал хрипло. – Правда, что ты моя мама?

     - Конечно, нет. - фыркнула Трицитиана и ударом ноги опрокинула котел с рагу в огонь. – Беги! - заорала она.

     Костер моментально потух. Стало темно. Во все стороны полетели горячие искры, кусочки кролика и зола.

     Аргилай вскочил с бревна, на котором сидел. Глаза юноши, не смотревшие в огонь, моментально приспособились к темноте. В отличие от глаз наемников и Локкириана, которым теперь требовалось время, чтобы привыкнуть, к пропаже света.

     Но эльф не брал к себе неопытных воинов. Двое мужчин в черных накидках без герба моментально прикрыли собой господина, а еще двое бросились туда, где мгновение назад находилась Трица. Разумеется, наемницы там уже не было.

     Лаи попытались схватить, но он вывернулся и побежал.

     - Парня, парня не упустите! - закричал Локкириан.

     Аргилай бежал, не разбирая дороги и стараясь максимально удалиться от потухшего костра, прежде чем наемники обретут ночное зрение и смогут воспользоваться своими арбалетами. Где-то послышалась ругань на гномьем наречии. Вероятно, то, что успела шепнуть Трица Лисе - был приказ привести подмогу.

     Впереди показались кусты. Еще несколько шагов и Аргилай сможет юркнуть в них, расстроиться в листве и стать недосягаемой целью для арбалетных стрел. Еще совсем чуть-чуть и его ждало спасение. Но оно не пришло. В затылок юноши ударила арбалетная стрела с тупым наконечником, и ночь стала еще темнее.

     Было ранее утро. Над засушливыми предгорьями, где катилась карета, в сопровождении конных арбалетчиков, поднималось солнце. Окна кареты, в которой, что удивительно, почти не чувствовалась качка, немного запотели изнутри.

     Лаи проснулся и застонал от сильной головной боли. Его страшно мутило и подташнивало. На своем затылке юноша нащупал большую шишку.

     - Выпей это, - посоветовал лысый эльф, сидящий напротив, и протянул Аргилаю серебряный бокал с каким-то снадобьем. - Станет легче. - заверил Локкириан.

     Юноша принял бокал, отмечая, что его не связали. Лекарство оказалось горько-кислым на вкус. Тошнота сразу притупилась, но головная боль, так вольготно расположившаяся в затылке, уходить, не спешила. Память медленно восстанавливала по кусочкам события предыдущей ночи. Лаи мрачно осмотрел салон кареты, уделив особое внимание двери – на ней отсутствовала ручка, было совершенно непонятно, как дверь открывается.

     - У меня для тебя печальное известие… - с грустью сказал Локкириан.

      Юноша напрягся, терзаясь самыми страшными догадками. Если он в плену, значит, план Трицы провалился и вероятнее всего женщина убита. А быть может, убиты и гномы, и юная Лиса.

     - Завтрак ты проспал. - сообщил эльф и развел руками.

     На указательном пальце правой руки Локкириана блеснул перстень с гравировкой в виде звезды. Лаи не смог разглядеть, сколько лучей имеет звезда, но отчего-то догадывался, что семь.

     - Хотя едва ли с таким сотрясением тебя терзает голод. - улыбаясь тонкими губами, шутливо отмахнулся собеседник. – Уверен, что сейчас тебя терзает голод иного характера. Знания! – торжествующе сообщил эльф, откинулся на мягкую спинку дивана и сделал пригашающий жест. – Мне кажется, вчера вечером наш разговор не задался с самого начала. Предлагаю забыть тот небольшой инцидент и начать беседу заново. Меня зовут Локкириан, - он коротко поклонился. – Я собиратель древностей, ученый и меценат.

     - Что с моими друзьями? - мрачно спросил Аргилай, отставляя в сторону пустой серебряный бокал.

     Лицо лысого эльфа помрачнело и вытянулось.

     - Вежливость не твой конек. - ворчливо заметил он, а затем добавил уже более благожелательным тоном. – Но беспокойство о друзьях бесспорно похвально.

     - Вы убили их? - спросил Лаи, так и не дождавшись прямого ответа.

     Локкириан тяжело вздохнул.

     - Я все больше и больше корю себя, что не смог найти тебя раньше Конопушки. Этот мир напугал и ожесточил тебя, Аргилай. Ты, как загнанный в угол зверь, видишь вокруг себя лишь врагов. Ты боишься поверить, что протянутая рука помощи не окажется обманом, не сожмется в кулак и не нанесет подлый удар в самое уязвимое место.

     - Так, что с ними? – повышая голос, воскликнул юноша и поморщился от вспышки боли в голове.

     - Разумеется, живы. - спокойным голосом ответил эльф. - И Трицитиана дочь Ломонда, и та рыжая девочка, что так ловко ускользнувшая от моих бойцов.

     Лаи с облегчением выдохнул, а затем уточнил с зарождающимся беспокойством и подозрением:

     - А гномы?

     - Гномы? - словно бы удивился собеседник. – Я не в курсе. Но никаких докладов об убитых гномах мне не поступало. Уверен с твоими бородатыми друзьями все в полном порядке. Конопушка конечно была недовольна и ворчала на меня, но, в конце концов, ей пришлось признать свое поражение и удалиться. - ободряюще улыбаясь, эльф похлопал юношу по колену. – Поверь тебе совершенно не о чем беспокоиться - все опасности позади. Теперь ты среди друзей. Можно расслабиться.

     Аргилай кивнул. Он конечно все еще ни капли не доверял этому чрезмерно доброжелательному собеседнику, прекрасно помня пословицу про бесплатный сыр, но сейчас действительно стоило последовать совету и попытаться расслабиться. Как минимум с той целью, чтобы лекарство наконец подействовало и уняло эту мерзкую головную боль.

     Юноша откинулся на мягкую спинку сиденья кареты и стал глядеть в окно, медленно массируя пальцами виски. Вокруг, сколько хватало видимости, тянулись безжизненные сухие предгорья. Кое-где виднелись полуразрушенные строения и длинные каменные заборы. Беспощадное время, дожди и ветра превратили дома в бесформенные кучи камней, а заборы поглотила земля.

     - Сейчас в это трудно поверить, - сокрушенно покачала лысой головой Локкириан так же, как и Лаи разглядывающий унылый пейзаж за окном. – Но несколько веков назад этот край утопал в зелени. Повсюду росли фруктовые сады и жужжали пчелы, склоны гор утопали в виноградниках. Королевство Леонисов в те времена процветало. Сильные, могучие, а главное – мудрые и образованные люди населяли эти земли. На закате своего могущества у них конечно были и свои странности, - эльф неопределенно покрутил пальцем у виска. – Но и на солнце тоже бывают пятна. Представляешь Лаи, Леонисы смогли перенаправить часть реки Альбы, что на той стороне Серых гор, с помощью сложной системы труб и каскадов на эту сторону. Благодаря этому вечно засушливый край прекратился в сказочное, цветущее место. И это без магии! Совсем без магии, представляешь? Исключительно силой инженерной мысли.

     А пока Локкириан восхищался достижениями давно почивших и сгнивших в земле людей прошлого, пейзаж за окном сменился. Разрушенных от времени и непогоды строений стало заметно больше. Камень, из которого строители исчезнувшего королевства возводили свои дома изменил свой цвет с неопределённо грязно-серого на благородный белый. Развалины теперь занимали все видимое пространство. Это были уже не отдельные постройки и заборы. Вокруг кареты, двигающейся под конвоем по предгорьям, раскинулись руины древнего белого города.

     Головная боль медленно, но неуклонно отступала, освобождая место для мыслей и новой информации, которую Аргилай теперь был готов воспринять. Юноша решил не ходить вокруг да около и задал терзавший его вопрос:

     - Вы работаете на магов?

     - Маги… - недовольно протянул Локкириан словно пробуя слово на вкус. Вкус ему явно не понравился, и эльф поморщился. – Маги - это наркотик мира. Вся эта сушеная трава и настойки из семян, которые принимают глупцы, чтобы забыться – блекнут на фоне магов. Маги обещают людям невиданные блага, чудеса и волшебство, но взамен забирают самое главное – свободу выбора. Маги могущественны и алчны до власти. Люди для них лишь винтики в сложном механизме мира. А если винтик не работает, как надо, то его выбрасывают и заменяют другим. Вот, - он махнул рукой в сторону окна. – Наглядный пример. Леонисы первыми отринули покровительство магов. Выгнали взашей всех советников, которые работали на магов. Кара не заставила себя долго ждать. Страшная, жестокая кара. Кара, на которую способны лишь маги. Они могли прийти сюда с несметными войском, могли затопить город водой или обрушить огонь с небес. Но это слишком просто, а значит не интересно. – эльф подался вперед и произнес страшным голосом. - «Пляска мертвеца» - так люди прозвали эту болезнь. Королевство накрыла эпидемия, заболел каждый второй. Недуг длился несколько дней, иногда протекая почти незаметно в легкой форме, а иногда тяжело и крайне болезненно. Но итог… Итог всегда был один: больного начинало трясти, мышцы резко непроизвольно то сокращались, то расслаблялись. Словно человек исполнял странный, безумный танец. А затем наступала неминуемая смерть. Многие люди умирали с выпученными глазами и болезненной улыбкой на устах, ведь на лице тоже есть мышцы. Но если ты думаешь, что на этом все заканчивалось, то ты сильно заблуждаешься. Это было лишь началом кошмара, его жутким предвестником. Кульминацию ужаса маги оставили на десерт. Мертвецы оживали. Поднимались со смертного ложа, вставали из свежих могил. Оживали и бросались на живых. Мертвецов вел неусыпный голод, что заставлял убивать и пожирать все и всех, до кого дотягивались их холодные пальцы. Умершие от болезни дети нападали на своих родителей, а почившие родители на детей. Этот кошмар длился несколько недель, королевство погрузилось в хаос. Затем маги явились сюда с небольшим войском и добили выживших. Маги объявили себя спасителями мира. Ну разумеется – ампутировали больную конечность в виде целого королевства. Спасали всех от страшной заразы, которую сами же и создали. – он покачал лысой головой. – Много веков прошло с тех пор. Сейчас уже мало кто помнит о тех страшных событиях…

     - Я слышал, что эльфы живут дольше людей, - нахмурился Аргилай. – Но не подозревал, что так долго.

     - Что? - не понял Локкириан, которого опять прервали. – Нет, я не был свидетелем описанных событий. Но в моей коллекции достаточно древних рукописей, повествующих о тех днях. Я знаю многое… Возможно даже больше, чем мне хотелось.

     - Это хорошо. Значит Вы расскажите кто я!? - напомнил Лаи, стараясь вернуть разговор в нужное ему русло.

     - Да, разумеется, - кивнул эльф. – Но перед этим я прошу тебя набраться терпения и выслушать еще одну небольшую историю. Поскольку без нее тебе будет тяжело понять мои объяснения. Конопушка наверняка не рассказывала тебе о том, как был создан наш мир?

     - Нет, Трица обычно не слишком разговорчива. - развел руками Аргилай, с наслаждением ощущая, что головная боль уже практически исчезла. Он уже и забыл, какое это чудесное чувство, когда голова не болит. Не зря говорят: хочешь сделать человеку хорошо – сделай плохо, а потом верни, как было.

     - Она не всегда была такой. - с сожалением в голосе ответил Локкириан. – Жизнь ожесточила ее, сделала скрытной. Но не будем о грустном… - он театрально взмахнул рукой и указал на окно в противоположной дверце кареты. – Сейчас я приглашаю тебя устремить свой взгляд на Пепельные горы. Поверь, там находится нечто любопытное.

     Юноша с охотой выполнил приглашение и уже через мгновение прислонился к дверце кареты.

     - Ого! - только и смог выдохнуть он, и от горячего дыхания стекло слегка запотело.

     Рукавом дуплета Аргилай протер окно, чтобы лучше видеть представшее перед ним чудо. В высоченной скале, чью вершину скрывали облака был вырублен исполинского размера трон. Сидение представляло собой небольшую долину, густо поросшую лесом, вероятно, дубовым, насколько смог разглядеть юноша. За резные подлокотники хватались своими цепкими корнями большие можжевельники и кустарник. Лишь спинка трона стояла девственно чистой - серый камень с белыми прожилками не скрывала растительность. Лаи поднял взгляд к вершине и заметил, что подголовную подушку у границы облаков покрывает снег.

     - Ничего себе табуреточка! - с восхищением пробормотал юноша, а затем спросил. – Кто сидел на нем?

     - Пока, к сожалению, никто. - развел руками Локкириан. – Это «Трон Создателя». Искусные гномы, нанятые Леонисами вырубали этот трон в течении почти двух столетий. Люди, жившие здесь ждали возвращения Создателя, горячо верили и надеялись, что его приход покончит с магами и спасет их королевство. Но, увы, не дождались.

     - Счастлив, что верит. - пожал плечами Аргилай. – Лучше бы стены крепостные возвели повыше и оружие создали помощнее.

     - Стены бы не спасли, оружие тоже. - покачал лысой головой эльф. – В Тильбоне ты видел силу магии. Но то лишь малая толика прежнего могущества магов. Во времена, когда вырубали «Трон Создателя» маги были во много раз сильнее нынешних.

     - Откуда Вы знаете, что случилось в Тильбоне? - удивился юноша.

     Локкириан улыбнулся:

     - Непреодолимые обстоятельства помешали нам встретиться раньше. Но Аргилай, я все равно заботился о тебе и оберегал по мере сил.

     - Тот загадочный стрелок, что стрелял в мага, - догадался Лаи. – Он из Ваших наемников!?

     Эльф, с довольным видом кивнул, прикрыв свои глаза веками без ресниц, а затем произнес:

     - Да, я нанял его. Но позволь мне вернуться к тому, что я хотел тебе рассказать. Ведь ты все еще не получил ответ на свой главный вопрос.

     Лаи согласно промычал, не отрываясь от созерцания «Трона Создателя» невероятных размеров.

     - Опираясь на исследования, что я провел в свое время, и основываясь на древних рукописях, я могу безапелляционно заявить: наш мир был создан извне.

     - То есть? - не понял юноша, заблудившись в сложных, малознакомых словах.

     - То есть за пределами нашего мира существуют иные миры. - терпеливо пояснил собеседник. – Некое могущественное существо, перед которым мы так же ничтожны, как муравей ничтожен перед человеком, много столетий назад создало наш мир и всех существ его населяющих. Это могущественное существо во многих рукописях именуют «Создатель». Создатель изначально не принадлежал нашему миру, а пришел извне. Наш мир, только-только сотворенный Создателем, после рождения был крайне хрупок и уязвим. Лишь могущественные силы Создателя не позволяли миру рухнуть в пучину хаоса. Но Создатель не мог все время находиться в нашем мире, ему нужно было уходить в свой. Рукописи умалчивают причину того. Быть может он где-то черпал силы… но это лишь мое предположение. Для хождения между мирами на острове посреди моря Создатель возвел портал. А чтобы в его отсутствие наш юный и хрупкий мир не погиб, Создатель призвал к себе восьмерых, коим даровал мастерство и могущество, после прозванное - «магией». Маги должны были поддерживать и развивать мир, пока сам Создатель отсутствовал в нем. Поначалу они этим и занимались. Но могущество опасная штука. Безграничная сила пьянит не хуже крепкого вина. Шли годы, и в какой-то момент маги замыслили стать единоличными правителями мира. Зачем им Создатель, если они и сами почти равны ему по могуществу? И вот однажды, когда Создатель, уставший от трудов созидания, шагнул в портал, маги сообща нанесли ему сокрушительный, подлый удар в спину. Создатель исчез, а портал был разрушен.

     Аргилай изобразил на лице крайнее удивление, округлил глаза и шутливо произнес:

     - Твое лицо, когда ты могущественный Создатель, сотворивший целый мир, но совершенно не умеешь выбирать друзей.

     Локкириан холодно улыбнулся в ответ, показывая, что оценил шутку.

     - Да, либо не умеешь выбирать друзей, либо столь искусен, что создал существ, превосходящих твое понимание. - высказался свой вариант эльф. – Но прошу Лаи, не забывай - все это лишь хроники и легенды, дошедшие до нас сквозь тысячелетия. Их смысл может быть искажен, приукрашен и подвержен любым другим порокам воображения. Да, я согласен с тем, что данная история вызывает больше вопросов, чем ответов. Но тем не менее ее достоверность подтверждают неопровержимые факты. Я собственными глазами видел разрушенный портал на острове Семи Башен. А маги веками ревностно выжигают огнем все сведения о своем подлом поступке и Создателе, чтобы превратить его образ в сознании людей из созидателя мира в опасного врага, а себя из узурпаторов власти в спасителей человечества. Они всегда боялись, что Создатель найдет способ вернуться в мир и отберет у них способности, лишит могущества, сделает магов столь же никчёмными и слабыми, какими они считают людей, эльфов и гномов. – он вздохнул и провел рукой по лицу, не знавшему бритвы. – К сожалению, старания магов увенчались успехом. То пророчество о конце света и пришествие Владыки Бездны, то в которое верят во всех уголках континента, передают от отца к сыну и пугают детей – это и есть возвращение Создателя в наш мир. Намерено искаженное и извращенное.

     - Минуточку! - Аргилай поднял палец, прерывая речь собеседника. – Я немного запутался. Если маги столь могущественны, то…

     - То почему не они у власти? - лукаво улыбнулся эльф.

     - Вроде того. - кивнул Лаи. – Выжить после прямого попадания стрелы и движением руки поджарить чердак дома - это конечно круто, но по мне совершенно не тянет на силу создателя миров. В особенности, когда ты окочуриваешься после банального падения с крыши – шмяк и кирдык. Такое себе могущество.

     - Это очень верное наблюдение. - похвалил собеседник. – Как раз собирался об этом рассказать. Маги в своем плане узурпации власти над миром учли все, кроме одного нюанса, о котором в тот момент, они и не догадывались. Обладая огромным могуществом, и имея век в несколько раз дольше обычного человека - маги оставались смертными. Они женились, заводили семьи, и их дети наследовали дар могущества. Но не все. Девочка, рожденная от мага, никогда не получала магических способностей. А среди мальчиков… в лучшем случае каждый второй. Но самое главное - с каждым новым поколением сила у детей магов становилась ничтожнее. Почему? Никому доподлинно неизвестно. Но я считаю, что уход Создателя унес то могущество, что он приносил в наш мир извне, когда проходил портал. Кроме того, маги сами подпортили свою популяцию. Они создали семь школ, семь орденов, и временами устраивали передел территории между собой. Кровавый и беспощадный, где тысячами гибли обычные люди, а иногда и сами носители дара. Война магов - то еще удовольствие для обывателя. Земля гудела от столкновения силы, а с небес сыпался огонь и пепел. Иногда такие сражения вмиг обращали в прах целые королевства, а то и изменяли местность до неузнаваемости. Но маги убивали магов, приуменьшая и без того свое малое количество.

     Продолжая поглядывать в окно, Аргилай внимательно слушал эльфа. Трон Создателя давно остался позади и был почти уже не отличим от обычной скалы. А вот белоснежные руины некогда могучего королевства Леонисов, имевших смелость отринуть власть магов, все еще тянулись за окном. Древний город явно не уступал своим размером Тильбону, а быть может и превосходил столицу Хадола.

     - Как говорят на юге: сколько лисица кур не ворует, а все равно окажется у скорняка. Так и конец власти магов был предрешен. – развел руками Локкириан, продолжая свой рассказ. - Когда силы магов стали настолько слабы, что основы их правления зашатались, нашлись смелые герои, что объединили людей севера и юга, примирили эльфов с гномами и огромной единой армией сокрушили узурпаторов, прогнали с континента. С тех самых пор на континенте нет власти магов. А жалкие остатки магов ютятся на острове Семи Башен посреди Штормового моря.

     Сказав это, эльф замолчал и выжидающе посмотрел на собеседника, явно ожидая от того внимания. Лаи оторвался от созерцания развалин за окном кареты и в ответ посмотрел на Локкириана.

     - И вот тут мы подходим к самому главному. - медленно продолжил тот. – Маги понимали, что их сила тает и вскоре может исчезнуть насовсем. Словно человек посреди моря пьющий соленую воду от мучения жажды, маги предприняли отчаянную по своей задумке попытку спастись. Они рискнули восстановить разрушенный портал Создатели, что находится посреди острова Семи Башен. Вероятнее всего маги рассчитывали, что из портала потечет сила, которая могла бы вернуть им могущество. И им это удалось. Не сразу, но удалось. Вот только портал заработал не совсем так, как работал раньше. Примерно каждые сто дней портал открывался и приносил в наш мир человека. Подростка. Но не на остров Семи Башен. Подростки появлялись в определенных местах континента. Пришельцы не помнил своего прошлого, ничего не знали о мире и даже не ведали своего имени. Но каждый имел с собой подвеску - маленький прозрачный камушек, ограненный в виде капли. Эта подвеска магический артефакт, содержащий в себе часть могущества, что нес в себе Создатель. За каждый из этих артефактов маги готовы били заплатить огромные деньги, а за каждым из явившихся подростков устраивали настоящую охоту, где пришельца из портала ждала неминуемая смерть. Со временем все места появления чужаков - как называли их маги, стали известны. Там были организованы наблюдательные пункты с доверенными Острову людьми. Смекаешь? - Локкириан широко улыбнулся.

     Аргилай с трудом сглотнул комок, подступивший к горлу. Рассказ лысого эльфа звучал очень правдиво, подтверждая и дополняя ту информацию, что Лаи по крупицам смог собрать ранее. По всему выходило, что он безродный чужак из другого мира, которого, как отрыжку изверг портал. Всего лишь носитель кристалла с силой Создателя. Объект для торговли, травли и охоты, обреченный на гибель.

     - А какова Ваша роль в этой истории? - спросил юноша. Его голос из пересохшего горла прозвучал сипло.

     Эльф кивнул в сторону окна.

     - Я не хочу, чтобы этот ужас случился еще раз. Больше ни одного королевство не должно повторить судьбу Леонисов. Маги хотят вернуть себе власть с помощью могущества артефактов. Мы не должны этого допустить!

     Глава 20 – Свобода выбора.

     - Мы должны остановить магов? - испуганно переспросил Аргилай. – Мы вдвоем? И Вы это так спокойно заявляете после описания всех тех жутких кошмаров, на которые способны маги?

     Локкириан добродушно рассмеялся.

     - Нет, конечно, - успокоил он. – Не вдвоем. У меня много союзников. И не беспокойся, нас достаточно много. Особенно на юге, в Фельдбоне. Да и в Хадоле у меня хватает друзей. Сознательных людей, эльфов и гномов, кому так же не безразлична судьба этого мира. Но самое главное, - эльф приблизил свое лицо к лицу собеседника и с чувством произнес. – Я хочу того же, чего хотели Леонисы. Я хочу вернуть Создателя. Трон не должен пустовать!

     Развалины города за окном наконец закончились. Руины стали попадаться все реже. Пейзаж вновь угнетал своим унынием и однообразностью.

     - Вернуть Создателя? - недоверчиво переспросил Аргилай, размышляя, а в своем ли уме собеседник. - Но как? Построить еще один трон, побольше? Я так понимаю попытки вернуть Создателя предпринимались и раньше. И далеко не один раз. Но никто не добился успеха.

     Глаза эльфа блеснули азартом, и он произнес с фанатизмом истинного безумца:

     - Раньше был сломан портал! Раньше маги были могущественнее. И самое главное - раньше не было тебя Аргилай. Не было тебя и твоих братьев, и сестер.

     - Моих кого? – окончательно опешил юноша, никак не ожидавший такого поворота.

     - А ты не слишком внимательно слушаешь, верно? - засмеялся эльф. – Твоих братьев и сестер, которые так же, как и ты прошли через портал. Я не первый год занимаюсь поисками и спасением подобных тебе. Пересекаю континент на этой карете, спешу первым встретить очередного гостя из другого мира мира. Стремлюсь опередить магов, не позволить им завладеть артефактом и причинить вред подростку. Ты не представляешь, как давно я этим занимаюсь. Многие из твоих спасенных братьев и сестер сейчас уже повзрослели. Я много лет собираю вас и отвожу в безопасное место на юге. В мой замок в Фельдбоне, подальше от лап Острова. Уверяю тебя: очень скоро ты присоединишься к остальным. Я довезу тебя до Грейсвана, где передам в руки своего надежного друга и союзника - Марселя Роже. Он торговец оружием и антиквариатом. Марсель снарядит караван с надежной охраной и тот быстро домчит тебя в Фельдбон. Глазом моргнуть не успеешь, как ты уже будешь среди своих родных.

     - Но как вы собираетесь вернуть Создателя? - так и не услышав ответа в куче информации, вновь спросил Аргилай.

     Эльф отмахнулся:

     - У меня есть определенные идеи на этот счет. Впрочем, на данный момент — все это лишь теория. Но уверяю тебя: источник, на котором она основывается, не вызывает ни малейшего сомнения. Будь уверен мы непременно добьемся успеха, Создатель вернется домой, а маги будут неминуемо повержены раз и навсегда. Вот только без тебя мне никак не справиться. Без тебя и твоих братьев все безнадежно. Пойми - мне необходима твоя помощь. Ты готов помочь?

     - Помочь? - после короткого раздумья ответил Лаи и аккуратно потрогал шишку на затылке, которая до сих пор болела. – Ваши методы просить помощь весьма специфичны. Обычно пленника не спрашивают, обычно пленнику приказывают.

     Локкириан нахмурился и внимательно посмотрел на собеседника.

     - Мне бы не хотелось, чтобы ты воспринимал свое положение так. – медленно, словно предостерегающе, проговорил эльф. – Мне казалось я достаточно объективно объяснил ситуацию. Мы союзники, и я нуждаюсь в твоей помощи. Подумай: маги - враги и тебе и мне. Маги уже пытались убить тебя и попытаются вновь. В Тильбоне я спас твою жизнь, а теперь предлагаю тебе защиту.

     - Вы не предлагаете, - фыркнул Аргилай, и у него это получилось ничем не хуже, чем у Трицитианы. – Предложение подразумевает выбор. Здесь выбора нет. Знаете, что, - юноша подался вперед и криво ухмыльнувшись, пристально посмотрел в глаза собеседника, не имеющие ресниц. – Я для вас винтик в сложном механизме борьбы. Козырная карта в партии за власть. Вы прячетесь за красивыми словами о спасении мира, а на деле хотите использовать меня для достижения личных целей.

     - Аргилай, - по-доброму улыбнулся Локкириан. – Ты новичок в нашем мире и пока не понимаешь. Это другое. Жестокие времена требуют жестких мер. Ситуация с островом Семи Башен с каждым днем становится все сложнее и опаснее. Ситуация требует быстрых и решительных действий. Я должен играть на опережение, должен действовать сурово. Сейчас остаться в стороне - означает проиграть. От моих действий завидят жизни сотен и судьба тысяч людей. Чтобы победить - каждому, кто вступает в борьбу придется чем-то пожертвовать. Нельзя остаться в стороне. Пойми - я не принуждаю тебя, не использую, я даю тебе возможность, даю шанс, протягиваю руку помощи и указываю путь к спасению. Но лишь ты сам можешь решить, как поступить. Воспользоваться моим предложением или нет. Ты не пленник. Ты мой союзник, друг.

     - Друг? Точно? Могу решать сам? Уверены? - в притворном удивлении юноша поднял брови, а потом скрестил руки на груди и сообщил. – А вот я решил - отпусти меня. Останови карету и езжай своей дорогой, а я отправлюсь своей. Ведь друзей не удерживают против их воли, так?

     Локкириан вновь улыбнулся юноше. Улыбнулся словно несмышленому ребенку, который упрямится и никак не понимает очевидных вещей.

     - Друг обязан остановить друга от глупых и необдуманных поступков. - терпеливо пояснил он. – В особенности от смертельно опасных. Посмотри в окно, - кивнул эльф. – Что ожидает тебя там? Вспомни все через что ты прошел. Сколько раз балансировал на тонком лезвии между жизнью и гибелью. Ты плохо знаешь наш мир. Он жуткий и губительный. За пределами моей кареты тебя ждет лишь голод и тяжкие испытания, борьба за существование, исход которой заранее предрешен – смерть. Я же обещаю тебе: спасение, защиту и достойную цель в жизни, которой сейчас у тебя нет.

     Аргилай отвел взгляд, рассеяно потер лоб и, как показалось эльфу, глубоко задумался. Локкириан, окрыленный тем, что смог, наконец, зацепить тему важную для собеседника, продолжил свою речь.

     - Поправь меня, если я не прав, но твоей целью являлось узнать кто ты. Теперь ты знаешь. Я открыл тебе глаза и дал ответы на терзающие вопросы. Сейчас ты испуган, растерян, не знаешь кому можно доверять, а кому нет. Не знаешь, что делать дальше. Я даю тебе цель. Цель твой жизни, понимаешь? Цель, которая будет вести тебя за собой, указывать верный путь. Ты можешь изменить, очистить от мерзости и улучшить наш мир, частью которого теперь являешься. Ты не просто человек, ты носитель могущества Создателя. Носитель амулета силы.

     Аргилай вздрогнул, словно очнулся от навалившихся на него тяжких дум. Упоминание амулета, ограненного в форме капли, пробудили яркие воспоминания. Заставило припомнить все неприятности, что принес этот артефакт.

     - «Маги обещают людям невиданные блага», - насмешливо изогнув бровь, нараспев продекламировал Лаи, недавние слова Локкириана. – «Чудеса и волшебство, но взамен забирают самое главное – свободу выбора».

     Лысый раздосадовано цыкнул языком и покачал головой.

     А Аргилай продолжил:

     - Вы ничем не отличаетесь от магов. Те же яйца, только в профиль. А цель я себе найду. Лучше иметь свою цель, чем работать на чужую. Сам найду, сам решу. Это будет мой, собственный выбор. А вы мне его не оставляете!

     Локкириан вздохнул и тонким длинным пальцем погладил то место, где могла бы быть его бровь.

     - Как жаль, что дочь Ломонда нашла тебя раньше меня. – с досадой посетовал лысый эльф. – Ох и не тому ты учился у Конопушки. В каждом слове я слышу ее тупое упрямство. Что она, что ее отец, - Локкириан нахмурился. – Всегда вели свою игру. Инакомыслящие, изгои, бродяги... Думаешь я позволю тебе стать таким же? - он покачал головой и продолжил уже совсем другим голосом. Голосом того, кто привык отдавать приказы. – Хочешь свободу выбора? Я предоставлю ее тебе. Выбирай в качестве кого ты продолжишь свое путешествие. В качестве моего гостя, союзника и друга, с которым я и дальше буду рад, сидя на мягких диванах и попивая вино, вести долгие беседы? Или в качестве пленника, лежащего в багажнике со связанными руками и ногами?

     Слегка оторопевший Аргилай, прочистил горло и осторожно уточнил:

     - А это точно свобода выбора?

     Но ответа юноша не дождался. Карета замедлила ход и остановилась. В слегка запотевшее, с внутренней стороны, окно постучался бородатый наемник. Черная накидка без герба промокла и липла к кольчуге, спрятанной под ней.

     Локкириан приложил свой перстень к двери, прижал и повернул. Раздался механический щелчок какого-то скрытого механизма и дверь кареты приоткрылась. Снаружи потянуло свежим воздухом и ароматом давно не мытого тела, смешанным с запахом жира, которым обычно смазывали доспехи. Лысый эльф наморщил свой аккуратный, прямой нос правильной формы, которому позавидовала бы любая столичная красавица.

     - Говори. - повелел наёмнику Локкириан.

     - На дороге небольшой обвал. Уже расчищаем. Придется постоять.

     Аргилай, увлеченный разглядыванием бойца в черной накидке, внезапно заметил гнома, недалеко от дороги, среди каменных руин какого-то древнего здания. Гук был аккуратно одет, а густая курчавая борода расчесана и украшена золотой нитью и бусинами. При том, что для большинства людей весь низкорослый народец обычно был на одно лицо, своих спутников Аргилай успел хорошенько запомнить. И теперь безошибочно определил, что это никто иной, как Кошель собственной персоной. Тот самый, кто был ранен в зад стрелой и с кем Лаи беседовал глубоко под горами за трубочкой ароматного табачка. Гном сидел на камне и казалось совершенно не боялся быть замеченным наемниками Локкириана.

     Юноша на всякий случай протер глаза. Однако это не помогло: гук никуда не исчез.

     - Проверь окрестности. - распорядился лысый эльф, с подозрением осматриваясь по сторонам, но явно не замечая ничего необычного. – Двоих отправь в дозор.

     - Сделаем. - кивнул боец в черной накидке без герба и собрался было уйти, но Локкириан внезапно остановил его.

     - А это еще что такое? - нахмурился лысый и поманил пальцем своего наемника.

     Аргилай напрягся, понимая, что гнома наконец заметили и закивал тому, мол: «Уходи, беги!».

     - Опять пил? - грозно спросил эльф, принюхиваясь к дыханию бойца.

     Бородач с арбалетом смутился и пробубнил себе под нос:

     - Я это так, для согрева, господин. Исключительно в мед-йк-цинских целях.

     - Вот уволю тебя в медицинских целях без оплаты! - огрызнулся Локкириан и вновь принюхался. – А горит что? Травой еще балуетесь?

     Сидящий на камне гном, пристально и не мограя посмотрел на Аргилая. Внезапно Кошель поднял указательный палец вверх и покрутил им.

     - Горит? - недоуменно переспросил наемник.

     Лаи автоматически принюхался. В воздухе, кроме запаха пота и жира, что исходили от бойца в темной накидке, действительно ощущался странный запах дыма, непохожий ни на что знакомое. А еще юноша внезапно вспомнил, что означает у гномов знак, который показал его бывший спутник Кошель: предупреждение о смертельной опасности! По спине у Аргилая пробежали мурашки, а где-то глубоко в животе зародился страх, истошно крича и просясь наружу. Решение пришло мгновенно. От сильного удара двумя ногами, дверь кареты распахнулась настежь. Наемник, схватившись руками за разбитое лицо, упал на землю. Лаи спрыгнул на мокрую каменистую поверхность горной дороги и побежал в сторону руин здания, где гнома уже и след простыл.

     - По ногам стрелять! – громко скомандовал Локкириан, высовываясь, но не выходя из кареты.

     Казалось время замедлило свой ход. Лаи бежал через свежий горный воздух, словно через липкую патоку. Каждый шаг приближал его к спасительному укрытию за камнями, но происходило это слишком медленно.

     Позади раздался топот копыт и короткие выкрики приказов. Юноша осознал, что не успевает спрятаться. В своей фантазии он уже почти ощутил, холод стали арбалетной стрелы, входящей в его икру или того хуже – в бедро. Щелкнул арбалет. Но стрела, то ли прошла мимо, то ли еще не успела долететь, когда земля содрогнулась.

     Лаи хотел обернуться, и если бы успел, то увидел, как под большой, украшенной серебром, черной каретой, вспучилась земля. Взрыв моментально уничтожил экипаж и запряженных в него лошадей, так же, как и всех, кто находился в опасной близости. Пасмурное серое утро на одно долгое мгновение озарило новое солнце. Взрывная волна подхватила Аргилая и больно швырнула на камни. Взрыва юноша уже не слышал - кто-то выключил звуки. Все тело превратилось в один большой сгусток боли. Лаи приподнялся на, почему-то теперь голых, локтях, сжал зубы и попытался ползти, но это оказалось выше его возможностей. Он сделал над собой усилие, перевернулся на спину и посмотрел туда, где раньше была карета, но не увидел ее. Безмолвный мир был наполнен едким розовым дымом и миллионами маленьких серебристых сердечек из тончайшей бумаги, которые, блистая, кружились в воздухе и медленно оседали на землю. Аргилай вспомнил, что уже видел такие сердечки. Это было безумно давно в каком-то большом городе на каком-то веселом празднике. Юноша никак не мог припомнить название города и праздника, но был уверен, что в тот момент у него были длинные рыжие волосы. Хотя вполне возможно это был парик.

     Розовое гламурное марево с блестящими сердечками извергло из себя, каким-то чудом, выжившего конного арбалетчика из охраны Локкириана. Заметив, что Аргилай шевелится, наемник остановил перепуганного коня и вскинул заряженный арбалет. В следующие мгновение мужчина в черной накидке без герба повис в стременах, убитый стрелой, попавшей точно в глаз.

     Чьи-то сильные руки подхватили Лаи подмышки. Юноша застонал от боли, но не услышал собственного стона, и потерял сознание прежде, чем успел разглядеть кто и куда его тащит.

     - Много, очень много. - произнес смутно знакомый Аргилаю, хриплый голос.

     - Че? - чрезмерно громко переспросил не менее знакомый голос.

     Лаи приоткрыл глаза и увидел обладателей голосов – гномов Бипу и Нюха.

     Гук-следопыт стоял, уперев руки в бока и, с крайне недовольным видом, отчитывал своего собрата. Бипа в свою очередь имел вид жалкий: весьма помятый и слегка обгоревший. Гном облаченный в кольчугу с трудом стоял на ногах, сильно покачивался, а его главная гордость: волосы, уложенные в петушиный гребень, были опалены и укоротились раза так в два.

     - Говорил я тебе: пол бочки надо, а ты спорил, отрыжка бобовая. - раздосадовано плюнул себе под ноги Нюх и развернувшись на подкованных каблуках, пошел прочь.

     - Какие яблочки, какие бобы? - недоуменно и очень громко переспросил Бипа. Гном хлюпнул носом и машинальным движением руки размазал кровь, сочащуюся из уха.

     В поле зрения юноши появилась Трицитиана. На поясе женщины висел новенький кинжал в ножнах, украшенных серебром. Наемница присела перед Аргилаем на корточки.

     - Тупые гуки! – недовольно проворчала она, сверкнув в сторону гномов своими светло-голубыми глазами. – На вот, укройся. – велела женщина, протягивая одеяло. - Твоя медвежья шкура убежала вместе с поклажей, оружием и Упрямцем.

     - Что это бумкнуло? - рассеянно просил Лаи, с благодарностью принимая одеяло и оглядываясь по сторонам, чтобы понять где он находится.

     Лагерь путники разбили в руинах, коих в окрестностях все еще хватало с избытком. День клонился к вечеру, над аккуратно сложенным костерком коптился котелок, навевая ленивое спокойствие и создавая уют. Пахло столь привычными и ставшими родными ароматами для путешественника - дымом, лошадиным потом и готовкой. Возле костра на земле сидела Лиса с новеньким колчаном за спиной. На коленях девочки лежал лук, которого Аргилай раньше не видел.

     Бипа вновь хлюпнул носом и произнес своим обычным голосом:

     - Пол бочки могло не сработать, зуб даю.

     - Так ты все слышишь, бурить твои штольни!? - выругался Нюх.

     - Че? – чрезмерно громко переспросил Бипа.

     Гук-следопыт грязно выругался и опять сплюнул себе под ноги.

     Аргилай не смог сдержать улыбки. Несмотря на то, что все тело сильно болело, юноша чувствовал себя гораздо лучше, чем за всю поездку в комфортабельной карете. Теперь он находился среди настоящих друзей, он был дома. Дома, который так долго искал.

     - А где Кошель? - спросил Лаи, крутя головой. – Как поживает его почтенная задница?

     - Нет больше Кошеля. - мрачно ответила арт-три, поднялась на ноги и отошла к костру.

     - Пристрелили его… - вздохнул Нюх и опустился на седельную сумку. В руках гном крутил золотую нитку с бусинами. – Тут как дело было: вы от деревни тогда к Ломонду на хутор рванули, а мы к себе в шахту. В шахте тоже в живых никого. Мы из тайников оружия набрали и за вами на хутор пошли. А тут Лиска, рыжая башка, из кустов вылетает и давай что-то на своем варварском наречии тараторить. Ни чижа не понятно, но явно что-то случилось. Мы аккуратно за ней пошли и к полянки подкрались, где этот плешивый хрен со своими черносливами лагерем стоял. А там вы лясы точите. Лиска шипит на нас, руками машет, мол притаитесь. Ну мы в кустах схоронились и ждать стали. А как арт-три твоя котел в костер своротила, так мы в атаку бросились, тебя отбивать. Но черносливы эти, бурить их штольни, не пальцем деланы, садить из арбалетов принялись. Почто мы с голым гузно без щитов против стрел? – гном вздохнул и разочарованно махнул мозолистой ладонью. - Отступить пришлось. Тебя черносливы повязали, а Кошелю совсем не свезло – две стрелы словил. Но не в зад. Аккурат в шею. Хорошо стреляют, собачьи дети.

     Лиса принесла Лаи кружку горячего отвара. Сунула в руку и вернулась к костру.

     - Пей. – приказала Трица.

     Аргилай сделал глоток. Это оказался бульон.

     - В темноте нашлись кое-как. - продолжил свой рассказ Нюх. – Кошеля в штрек отнесли, со всеми почестями в последний путь спровадили. Сели мозгами шевелить, как тебя вызволять. Да и за собрата посчитаться надобно. Тут этот обалдуй, - гном кивнул на Бипу. – Скумекал, что у нас в тайнике две бочки серебряной соли. Следующего года ждали, когда в Тильбон на праздник повезем.

     - Гномьи потехи! – догадался Лаи.

     Гук хрипло рассмеялся.

     - Ну да, ну да, потехи, бурить твой штрек. Это пару щепоток потехи. А если целую бочку рвануть, так это уже целое веселье получается. Ну, ты сам видел… – Нюх опять кивнул на Бипу, который все еще утирал кровь, сочащуюся из уха. – Только этот остолоп, поганка подгорная, не рассчитал ни место где бочку прикопать, ни количество серебряной соли. Мы ж только лошадей хотели подорвать и арбалетчиков, которые впереди ехали. Обвал соорудили заранее, старались, работали, портки рвали от натуги. Карету подрывать никто не планировал, знали, что ты внутри. Вот не дай ты так резво деру - не болтали бы мы сейчас, а соскребали тебя со скал. Ты как про бочку просек? Запал поди учуял?

     Аргилай закусил губу и внимательно посмотрел на каждого из своих спутников.

     - Кошель меня предупредил. - тихо произнес юноша и почувствовал, как по спине пробежал холодок. – Вот так пальцем покрутил за несколько мгновений до взрыва.

     Над лагерем повисло молчание.

     - Молоток Кошель! - покивал Нюх. – Всегда упрямым был. Даже смерть ему не помеха, коли что решил.

     - А не привиделось? - усомнилась Трицитиана.

     - Может и привиделось… - пожал плечами Лаи и тут же застонал от боли. – А с Бипой что? - кивнул он на обогревшего гнома.

     - Ну, тук как, - ответил Нюх, с трудом сдерживая улыбку. - Мы бочку то прикопали, канавку сделали, серебряной соли туда насыпали, ну чтобы значит запалить издали. И сверху землей закидали, чтобы не видно. Все, как положено по подрывному делу. Когда карета на дороге показалась, Бипа поджог. Огонек по канавке побежал. И тут карета встала не там, где мы планировали. Бипа голубя пустил со страху, за тебя перепугался, и рванул запал гасить, пока огонек до бочки то не добежал. Но, - гук хрипло рассмеялся в свою короткую бороду. – Не догнал!

     - Спасибо, Бипа, – искренни поблагодарил Лаи. – Вовек не забуду!

     - А… - отмахнулся гном, размазывая кровь возле уха. – Сочтемся.

     - Так ты все-таки слышишь! – удивленно воскликнул Нюх, оборачиваясь к собрату.

     - Че? – громким голосом, глуховато переспросил Бипа.

     Сытный ужин подарил желудку праздник, а телу облегчение от перенесенных невзгод. В вещах отыскалась фляжка гномьего самогона, которая трижды прошла по рукам. Не забыли помянуть Кошеля.

     Когда ужин завершился, а до завтрака еще предстояло пережить ночь, Аргилай, завернутый в одеяло, как больной старик, отыскал себе палку и с трудом доковылял до небольшой заводи среди валунов. Там Трицитиана при помощи пучка жёсткой травы, песка и ругательств оттирала копоть с котла. Солнце уже зашло за горизонт, но тьма еще не полностью вступила в свои права, и над миром повисли те самые волшебные мгновения тишины, которые зовутся сумерками.

     - О, - заметив юношу, бросила Трица через плечо, не прекращая своего мокрого занятия. – Ходить начал? И даже не под себя?

     Лаи остановился и перевел дух. Да, ходить он начал и иногда не под себя. Но столь элементарное действие давалось с трудом. После контузии страшно мутило, а голова напоминала пчелиный улей. Взрыв гномьих потех сжег одежду и подпалил волосы, сделав их короче на пару ладоней. Запасной рубахи ни у кого не нашлось, и юноше теперь предстояла нелегкая задача: ввести в моду повседневное ношение одеял.

     - Нам надо поговорить. - с трудом балансируя на палке, сообщил Аргилай.

     Арт-три оставила котел плавать в заводи, повернулась к собеседнику, поднялась во весь свой немалый рост и скрестив руки на груди, ответила:

     - Надо? Хорошо - говори.

     - У тебя серьезная проблема. - предупредил юноша.

     - Да? - мрачно переспросила женщина. – И какая же?

     - Котел утоп.

     - Что? - не сразу сообразила Трица, а затем выругалась. – Туфу на тебя, дубина!

     - А еще Локкириан успел мне поведать многое. - продолжил Аргилай и подробно пересказал весь свой разговор с лысым эльфом. – Он сказал правду или соврал?

     Трицитиана опустила глаза и, перед тем как ответить, долго рассматривала носки своих ботфорт.

     - Он не соврал тебе. - наконец произнесла она. – Не соврал, но и не сказал всей правды.

     - Как и ты?

     - Как и я. - кивнула арт-три и отвернулась, скрывая досаду, отразившуюся на лице.

     - Но почему ты не рассказа мне - кто я? - спросил Лаи.

     - Я боялась. - ответила девушка, не поворачиваясь к собеседнику.

     Аргилай нервно хохотнул.

     - Ты боялась меня? - он фыркнул. – Ты – меня? Меня, которого можешь уложить одним ударом? Пуф! Что за бред?

     - Я не знаю кто ты. - пояснила наемница. – Пойми, я впервые встретила чужака, пришедшего из другого мира.

     Трицитиана повернулась, и Лаи с удивлением понял, что его наставница растеряна.

     - Кто-то считает вас Тварями Бездны, - продолжила арт-три. - Кто-то носителями могущества Создателя. Я не знала, что ожидать от тебя, когда ты вспомнишь кто ты. Отец в этом лучше разбирается, он бы все тебе рассказал.

     - Если я тварь, если ты боялась меня, то почему решила помочь? - недоуменно спросил юноша.

     Трицитиана нервно облизнула тонкие губы и провела ладонью по рыжим волосам.

     - Я не знаю кто ты, но… - она тяжело вздохнула, подбирая нужные слова. – Но если ты действительно можешь как-то повлиять на возвращение Создателя, то, драть тебя за ногу - верни его! Наш мир гниет, умирает, миру нужна помощь.

     - Но ведь твой отец маг, - озадачился Лаи. – А маги не хотят возвращения Создателя.

     Женщина насупилась и возмущенно ответила:

     - Я понятия не имею, чего там хотят маги. Не спрашивала, знаешь ли. Но не надо всех стричь под один горшок. Мой отец всегда хотел возвращения Создателя и никогда не плясал под дудку острова Семи Башен.

     - Поэтому лысый эльф называл вас инакомыслящими изгоями? - вспомнил разговор с Локкирианом, Аргилай.

     Трица наморщила веснушчатый носик.

     - Мой отец когда-то помогал Локку и разделял его стремления. Ровно до того момента, как узнал истинные намерения и способ, каким Локк хочет добиться желаемого.

     - О чем ты? - с волнением переспросил Лаи.

     - Создатель даровал магию семерым. Семерым людям. Эльфы и гномы получили дырку от бублика. У Локка с этого дела попец пригорает и сильно дымит. Видел его перстень?

     - Да, - кивнул юноша. – Я думал там семи лучевая звезда. Это ведь герб острова Семи Башен, верно? Ты говорила остров имеет форму семи лучевой звезды.

     - А у него на перстне восьми лучевая звезда! - ответила Трица и щелкнула пальцами. - Локк слишком много времени провел в душных помещениях, читая пыльные фолианты и древние рукописи – такое не проходит бесследно. Он вбил себе в голову, что изначально было восемь школ магии, и восьмую Создатель даровал лишь эльфам. Но в Войну Магов все эльфы, обладавшие силой – были убиты. Локк надеется, что, вернув Создателя, он сможет выклянчить у того возвращение эльфам утерянного могущества.

     - И первым в очереди на раздачу талантов окажется сам Локкириан? - усмехнулся Аргилай.

     - Именно. - кивнула наемница. – Его цель можно посчитать достойной, если не знать избранный Локком метод. Он действительно ищет таких, как ты, Лаи – юношей и девушек, прошедших через портал. Собирает, спасает от магов и прячет в своем замке в Фельдбоне, где они живут и ни в чем не нуждаются. Но делает он это лишь для того, чтобы, собрав семьдесят семь чужаков из другого мира, одновременно лишить вас жизни в древнем, кровавом ритуале на, запыленном от старости, алтаре эльфов. По мнению Локкириана лишь одновременная смерть такого количества чужаков вернет в наш мир Создателя.

     Аргилай испуганно икнул и чуть было не упал, уронив палку, за которую держался. Трица вовремя подхватила своего ученика и удержала за плечи. Лица чужака из другого мира и рыжей наемницы оказались близко. Лаи опять икнул, а Трицитиана смущенно отстранилась.

     - Ты прости… - виновато произнесла женщина. – Прости, что не рассказала тебе все сразу. Я не должна была тебя обманывать.

     - Квиты. - кашлянул Аргилай.

     - В смысле? - не поняла наемница, все еще поддерживая собеседника за плечи.

     - Я тоже тебя обманул, - признался Лаи, опуская глаза. – У меня больше нет амулета.

     Трицитиана фыркнула.

     - Поди ведьме в селе Сытном отдал?! - догадалась она.

     - Да. - буркнул себе под нос юноша.

     Женщина в ответ лишь презрительно фыркнула.

     - Теперь у меня остался лишь один вопрос, - более уверенным голосом продолжил Лаи. – Но самый главный.

     - Гномы едут в Грейсван. - не дожидаясь вопроса, дала ответ Трица. – Решили, что их купец-предатель слинял туда. Хотят поквитаться. Места тут опасные, разделаться не следует. Я думаю надо ехать с ними, а в городе уже решим, что дальше. Или у тебя другие планы?

     - Я хочу попасть в Фельдбон. – уверенно ответил юноша.

     - В Фельдбон? – уточнила наемница и нахмурилась.

     - Да. Хочу найти тех, кто так же, как и я прошли через портал. Хочу найти юношей и девушек, которых так же, как и меня разыскивают маги. Я должен рассказать им всю правду, спасти из золотой клетки замка Локкириана. Уверен, вместе мы разберемся, как вернуть Создателя и спасти всех.

     - Смелое заявление для обгоревшего юноши в одеяле. – усмехнулась Трицитиана и задумчиво посмотрела на небо. – Я никогда не бывала в Фельдбоне… Говорят там дешевое вино, и пляжи, где можно купаться без одежды – убойное сочетание.

     - То есть ты едешь со мной? – обрадовался юноша.

     - Почему бы и нет, - улыбнулась рыжая женщина. – Тем более Грейсван нам все равно по пути.

     - Отлично! – не веря своему счастью Аргилай подпрыгнул и вновь чуть было не упал.

     Восстановив равновесие и подавив головокружение, юноша продолжил:

     - Но тот главный вопрос, о котором я говорил, он о другом.

     Трицитиана перестала улыбаться и с подозрением посмотрела на собеседника.

     - О чем ты?

     - Могу я называть тебя «Мамочка»?

     Рыжая женщина страдальчески закатила глаза и недовольно ответила:

     - Нет.

     - Но ведь… - попытался спорить Аргилай.

     - Даже не думай! - строго запретила наемница и покачала указательным пальцем перед лицом Лаи. – И не надо смотреть на меня такими глазами, тебе это не поможет. Я серьезно – у тебя странный взгляд.

     - Кажется меня сейчас вырвет. - простонал позеленевший юноша. – Мне нужно присесть.

     - Вот дубина! - выругалась арт-три, помогая Аргилаю опуститься на землю возле одного из больших валунов. – Говорила же – отлеживайся у костра! А нет, поперся гулять.

     - Прости мамочка, - просипел юноша, меняясь цветом в лице от бледно-землистого до зеленовато-болотного, и сдерживая в себе целебный бульон.

     - Заткнись! - с улыбкой цыкнула на него арт-три.

     Друзья не догадывались, но во время разговора за ними из-за группы валунов, расположенных поблизости, внимательно следили две пары любопытных глаз. Один из соглядатаев усмехнулся в короткую бороду и протянул собрату крепкую мозолистую ладонь.

     - Я ж сказал помирятся! - триумфально усмехнулся Нюх. – А ты все поцелуются, поцелуются. Гони монету!

     - Че? - глуховато щурясь, чрезмерно громко переспросил Бипа.

     Эпилог.

     Штормовое море, посреди которого расположен остров Семи Башен не зря получило свое название. Волны, словно исполинские глубоководные животные, поднимались из воды, стараясь достигнуть темного грозового неба и безжалостно обрушивались на пузатые борта небольшого двухмачтового парусника. Матросы метались по палубе, задраивая все двери и убирая паруса, чтобы судно могло лечь в дрейф. Море ревело, как раненый хищник и стонало завываниями ураганного ветра. Но вопреки кошмарной непогоде и всем законам мироздания маленькая лодочка с одним единственным пассажиром, стремительно неслась сквозь шторм, то высоко взлетая на высоких волнах, то опускаясь в бурлящую пучину.

     На берегу, усеянном круглыми валунами, ее уже ожидали. На старой пристани стоял человек укутанный в теплый плащ лазоревого оттенка. Его кудрявые волосы на голове с двумя глубокими залысинами, не беспокоил ни ветер, ни соленые брызги волн, что разбивались о прямоугольные каменные глыбы пристани.

     Лодка достигла своей цели и остановилась. Ее пассажир - высокий, статный, подтянутый и физически развитый для своих лет старик с короткими седыми волосами и такой же седой, коротко подстриженной бородой, уверенно ступил на позеленевший от водорослей камень пристани. Человек был одет в неброскую дорожную одежду, задубевшую от впитавшейся в нее соли, и кожаные высокие ботфорты, потемневшие от воды.

     - Без весел лодочка, без паруса, а по волнам летит стрелой - как такое возможно? – слишком пухлыми губами широко улыбнулся кудрявый мужчина, протягивая узкую ладонь пришельцу. – Магия какая-то, не иначе! – шутливо добавил он, ожидая рукопожатия.

     - Сейчас не до шуток, Тим. – проворчал седобородый, игнорируя протянутую руку. Старика заметно покачивало и сильно мутило после долгой качки.

     - Прости Ломонд, - спрятав, так и не пожатую ладонь под полы лазоревого плаща, ответил кудрявый. – Я просто слишком рад тебя видеть. Мы так долго ожидали тебя, что успели сильно соскучиться и забыть твой сварливый нрав.

     - Рад? – переспросил седобородый, и в его, обычно добрых голубых глазах с хитрым прищуром, сверкнул гнев. – Вы послали за мной убийц!

     - Ах, Ломонд, - искренни вздохнул собеседник. – Тебе следовало явиться на Остров по первому же приказу Великого магистра. Континент без присмотра полон опасностей и жестоких злодеев. Лишенные нашей заботы люди, дичают из года в год и превращаются в животных.

     - Я защищался сколько мог, Тим, - скрипнув зубами ответил Ломонд. – Но они вырезали деревню. Целую деревню ни в чем не повинных людей, Тим. Женщин, детей, стариков. Зачем? Почему пострадали эти люди?

     Пухлые, гладко выбритые щеки кудрявого мага, покрылись густым красным румянцем. Он виновато улыбнулся пухлыми губами, и пожалв узкими плечами, ответил:

     - Потому, что мы действительно очень нуждаемся в тебе Ломонд. Ты напрочь проигнорировал три приглашения Великого магистра, и он слегка… вспылил. Преклонный возраст сделал его излишне несдержанным и резким, ты же знаешь. Люди, погибшие в той деревне это ужасно, это кошмарная несправедливость, но, если бы ты сразу приехал на остров… Пойми сейчас речь идет о сотнях, о тысячах жизней.

     Седобородый до боли сжал кулаки, подавляя ярость, рвущуюся наружу. Он глубоко вдохнул, чтобы справиться с эмоциями и медленно спросил:

     - Зачем я понадобился Великому магистру?

     - У нас… - Тим замялся, покусывая нижнюю губу и подыскивая нужные слова, затем сделал приглашающий жест. – У нас некоторые проблемы с порталом. Давай проследуем в башню, я вижу ты продрог и устал.

     - Какие проблемы? – нахмурился Ломонд следуя за собеседником по каменной старой пристани. – Рассказывай.

     - Видишь ли, когда портал последний раз открылся, чтобы впустить в наш мир существо из Бездны, то он вел себя крайне странно. Шипел, бурлил, искрился… Словно перегонный куб перед взрывом. А теперь непрестанно гудит, как растревоженный пчелиный улей и ничего не делает.

     - То есть ничего не делает? – уточнил седобородый маг.

     Кудрявый остановился и понизив голос, взволнованно ответил:

     - Великий магистр просил пока не распространяться об этом, но он… - Тим тяжело вздохнул. – Великий магистр опасается худшего. Представь себе: портал уже четвертый месяц не открывается. Подобного раньше не никогда случалось, ты понимаешь это, как никто другой. Магистр боится… Боится, что пришел конец.

     - Конец чему? – с нарастающим беспокойством спросил Ломонд, уже догадываясь какими будет ответ.

     - Конец всему. – маг обреченно покачал кудрявой головой. - Конец приходу существ из Бездны. Конец поступлению источников энергии. И конец нашего заточения на острове.

     - Я осмотрю портал. – заверил седобородый. – Возможно это временная поломка и все еще можно исправить.

     - Конечно посмотри! Обязательно посмотри! – радостно закивал Тим. – Ведь для того мы тебя вызвали. Но… - он обреченно причмокнул пухлыми губами. – Но, если худшие прогнозы оправдаются, что боюсь нам придется действовать. Ты же понимаешь, о чем я?

     Ломонд не ответил. Отец Трицитианы, тот самый маг, которого так и не смог отыскать Аргилай, очень боялся событий, что принесет с собой поломка портала.

     Приняв молчание собеседника за согласие, кудрявый продолжил свою речь строгим голосом:

     - Действовать резко, действовать быстро, а порой и предельно жестоко. Это тяжелое бремя, но мы обязаны вернуть миру порядок. Обязаны ради общего блага. В такой ситуации жертвы неизбежны и полностью оправданы. – Тим в раздумье пожевал пухлыми губами, а затем улыбнулся и продолжил уже более добродушным голосом. – Но не будем о грустном. Худшего еще не случилось, и я уверен, что в этот раз все обязательно обойдется!

     Конец первой книги.