Физиономия у майора была багровой, кулаки, выставленные на стол перед самым носом сгорбившегося Гоши, нервно подергивались
- Сколько их? - буркнул он.
- У главного входа с десяток. Трое операторов с видеокамерами, остальные газетчики. Бросаются с вопросами к каждому выходящему.
- Твою мать...
Офицер сдвинул кустистые брови. Кончик его толстого, картошкой, носа зашевелился в разные стороны, словно хозяин кабинета принюхивался, пытаясь понять, как лучше поступить.
Посмотрел слезящимися то ли от злости, то ли от смеха глазами на Летова:
- Ну и что делать? ФСБ тебя на нас бросило, сказали самим разбираться. Ты хоть понимаешь, что можешь сесть на много-много лет?
- А что мне оставалось делать? - огрызнулся Гоша. - Умирать там, что ли?
- Черт. Несовершеннолетний. Детдомовец вдобавок. Ни пятнадцати суток дать, ни штрафа на родителей наложить. Ладно...
Офицер решился:
- Короче, сейчас тебя выпустят через заднюю дверь. И ты тихо-тихо, ни с кем не разговаривая, сваливаешь отсюда. Обо всем молчишь, как партизан. Не дай бог, что какому журналисту вякнешь, найду и душу вытрясу. Понял?
- Да, - кивнул Летов. Пригнулся. Жалобно попросил:
- Закурить дайте? А то мои сигареты там так и остались.
- Еще курить тебе, сопляк?! Пошел на хрен! - взвился над столом майор.
И Гоша пошел.
***
Всему виной женское коварство и штормовой ветер с Балтики.
Вот ухаживает за девушкой парень. Понятно, не для того ведь, чтобы до подъезда прогуляться и в щечку поцеловать. Взрослые люди, ясно, что имеется в виду. Сказала бы Юлька честно, что Гоша не нравится, он бы времени терять не стал, поискал другие варианты. Благо девчонок в кафушке много, и зрелые дамы присутствовали, которые явно не просто потанцевать пришли.
Так нет. Пофлиртовала, проманила показной доступностью да намеками до закрытия заведения. Охотно позволила проводить, обнять у двери, чмокнуть в угол рта. Потом потупила глазки, заявила, что спать сильно хочет, дома родители и сенбернар Монах, потому не приглашает, и упорхнула.
А ты шагай до своего казенного жилища через весь город. Стылой весенней ночью, постепенно переливающейся в вялый рассвет.
Ранним утром благостно в любом месте. На побережье ли, когда свинцовое море на горизонте уже алеет каемкой новой жизни. В горах или лесу. И даже в городе. Улицы пустынны, чисты и тихи. Бродяга ветер хозяйничает, выметает с проспектов и площадей копоть и грязь.
То ли этому хулигану не понравилось желание парня закурить. То ли он обрадовался возможности поиграть с таким же одиноким странником, бредущем не знамо куда в уходящем полумраке.
Вихрь налетел в ту секунду, когда Гоша доставал сигареты. Залепил глаза каплями мелкого дождя. Вырвал из вскинутой к лицу руки пачку с куревом, понес её по асфальту, забросил под махину военного памятника.
Тут же стих, словно именно того и добивался.
Летов подошел к танку. Коробочка белела под днищем. Слава богу, не так далеко, чтобы было невозможно достать.
Гоша протянул руку. Подцепил сигареты.
Черт. Кисть назад не проходила.
Впрочем, до сигарет можно было дотянуться через более широкое отверстие сбоку от той железки, где застряла рука.
Летов выпустил курево. Потянул к себе.
Изумленно ругнулся.
Ладонь все равно не желала вылезать, будто прихваченная под танком стальными тисками.
Егор промучился с полчаса, прежде чем понял, что своими силами ему не справиться.
Вытащил мобилу. Кому звонить?
Вариантов было не так много. В интернат, младшим пацанам. Пусть, где хотят, берут подсолнечное масло и дуют сюда.
Долгие гудки. Да что они там, спят, что ли? Наконец-то...
- Летик, ты что ли? - хриплый спросонья голос.
- Кому Летик, а кому Георгий Олегович. Короче, мигом ...
Оп! Телефон отключился. Умерла батарея. Ну что ты будешь делать!
Через четверть часа на улице появились первые собачники.
- Товарищ! - окрикнул тетку с эрдельтерьером Гоша. - Вызовите скорую. Я тут под танком застрял!
Соединенная поводком парочка скептически осмотрела несчастного. Хмыкнула, тявкнула и проследовала по своим делам.
- Вот суки! - охарактеризовал их Летов.
- Что, заминировать решил? Или членовредительством занимаешься, надеешься, что переедет? - съязвил бритый крепыш со скалящим клыки ротвейлером.
- Земляк, вызови МЧС! Руку защемило!
- Брось загибать.
- Серьезно, не веришь, посмотри!
- А что сам не звонишь? - ехидно спросил крепыш.
- Батарея села!
- И рука, и батарея разом? Ты по ушам своей телке езди!
- Ты что козел такой? - озлился Летов.
- А пса на тебя спустить? - предложил бритый.
- Может, правда у парня проблемы, скорую вызвать? - все-таки нашлась добрая душа, седая дама с таксой.
- Вера Марковна, вы помните, что с утра первое апреля? - выпучила глаза её ровесница с болонкой. - Вы значит, со своего телефона звоните, этот субчик убегает, а штраф вам платить!
Тема про первое апреля и скрытую камеру стала доминирующей на пространстве вокруг Летова.
А Гоша чувствовал, что его рука все больше опухает, тело сковывает моросью и холодом, и если не на воспаление легких, то уже на долгую простуду он насиделся.
Сил терпеть не оставалось. Голову озарила перспективная идея. Летов заорал:
- Суки! Сволочи! Я чеченский террорист, и под танком бомба! Я сейчас здесь все взорву! Немедленно вызывайте МЧС и телевидение! Я за себя не отвечаю!
Журналисты приехали через четверть часа. Но милиция и ФСБ подоспели раньше...