Солнце было маленьким и тусклым, словно Стас Резун смотрел на него сквозь закопченное стеклышко. Причем такое, что удаляет объект. Но оно все же грело так ласково и добро, что Стас потянулся к светилу всеми своими листочками, лепесточками, тычинками и всем прочим, что у него имелось. Растение? Да, он и был растением в той тягомотной дреме, запретном полусне, в который сейчас погрузился. Где-то, в каком-то ином мире, а может, даже многих, он существовал в других измерениях и обличьях. Но здесь Резун был растением, что тянулось к несущему жизнь свету. Созданием, объединяющим землю и небо, воздух и воду, придающим смысл и гармонию сущему. Но было и нечто, чуждое этому миру. То, чего не было раньше. Угроза. Страх. Гибель...
**
Уставы пишутся кровью. И военные, и космофлота. Каждая сухая и точная формулировка, всякая буква и знак выстраданы болью, а зачастую смертями. Над требованиями уставов можно иронизировать, ставить под сомнение их разумность. Но нарушать - недопустимо. Потому что рано или поздно это неминуемо обернется человеческими страданиями или хотя бы потерей времени и материальным ущербом. Причем за самую незначительную погрешность судьба способна наказать максимальной ценой. Будто дьявол за углом специально ждет момента, когда человек оступится. Или даже подталкивает его к этому.
Всего лишь на полторы минуты отлучился из рубки Стас. Меньше ста секунд. Быстрым шагом до камбуза. Открыть холодильник, взять апельсиновый фреш. Вернуться назад...
Для того, чтобы выронить стакан из рук и метнуться к пульту. Услышать предсмертные крики опрометчиво доверившихся ему товарищей. Увидеть, как две фигуры в серебристых скафандрах, словно упавшие ранетки дорожным катком, размазывают огромные, невесть откуда взявшиеся лиловые глыбы, срывающиеся со стенок ущелья. Изумиться, отчего взбесившийся ИИ запрашивает разрешение на их аннигиляцию, почему его механический разум считает эти полужидкие каменюки живыми? А в таких случаях опция автоматического уничтожения обязательно должна быть подтверждена командой оператора. Которого именно в этот в момент, в нарушение устава, в рубке и не было.
И результатом - два серебристых холмика в полукилометре от базы. Некогда бывшие Маргаритой и Олегом Медовыми. Которых теперь даже вытащить невозможно. Потому что огромные лиловые капли продолжают конденсатом набухать на взмывающих в высоту склонах. Срываются вниз и катятся к прилепившемуся к краю ущелья модулю, грозя снести его. Сбрендившая же система безопасности принимает их за живые существа и потому не срабатывает автоматически, а всякий раз предварительно испрашивает разрешения сжечь. Но отключить эту функцию невозможно. И заменить Резуна некем.
Их было всего трое на этой далекой от Солнца планете. Двое - мертвы. А третий, по всем параграфам виновный в гибели товарищей, уже сутки безвылазно торчит в рубке. Каждые несколько минут охрипшим голосом давая команду на уничтожение. Потому что чертову систему защиты безнадежно заклинило. И камнепад не прекращается.
- Объект на дистанции четыреста двадцать метров, угроза безопасности второй степени, - и зеленая подсветка, показывающая, что ИИ считает новообразование живым и потому не будет его аннигилировать без устной команды.
- Огонь!
Багровый луч протягивается к лиловому пузырю. Расширяется воронкой по его контуру. Вспышка. И словно там ничего и не было.
Доклад:
- Объект уничтожен.
На мониторе краткая характеристика ликвидации: максимальные линейные размеры тридцать на тридцать два на двадцать, неправильной формы, масса полсотни тысяч тонн, классифицирован предположительно как живой объект, и так далее, и тому подобное. Буквы в словах липнут друг к дружке, смазываются, будто осенним ливнем по дождевому стеклу. С дисплеем все нормально. Глаза устали. Потому что безумно хочется спать. Это - главная проблема, поскольку основными системами жизнеобеспечения пульт обеспечен. Имеются даже насадки санитарно-ассенизационного комплекса, позволяющие, не сходя с места, облегчиться. На расстоянии вытянутой руки - холодильник с аварийными запасами концентрированного питания, воды и витаминов. Не очень вкусно, но зато калорийно. Еды там хватит на месяц. Но столько можно не спать? Неделю, две, три, пока не сойдешь с ума? Или не отключишься, пропустишь аварийный запрос, и очередная глыба в сотню тысяч тонн снесет модуль вместе с последним землянином на Плутоне. Вернувшийся за экспедицией корабль опустится на ставшую вновь безжизненной планету. А команде "Аргуса" придется разгадывать, что же случилось с оборудованной по всем правилам и защищенной от всех предполагаемых опасностей базой. К трагическим загадкам Вселенной добавится еще одна. А виной всему этому - Стас Резун. И неисполнение элементарных требований устава.
**
В этот раз он был рыбой. Тусклое солнышко проглядывало сквозь толщу воды.
Косяк веретенообразных созданий мчал в световых бликах к далекому нерестилищу, а Резун все дальше и дальше отставал от своих собратьев. Погружался все глубже и глубже к сумрачному дну, где его ждала сладкая дрема без сновидений. Покой и забытье, - самое главное, о чем он сейчас мечтал. Единственное, что внутри свербела, трепыхалась, не давала окончательно отключиться мысль о чем-то главном, чего он не понял и не сделал. И чувство подстерегающей опасности. Прежде неизведанной, страшной, которая грозила то ли ему самому, то ли тому сообществу, к которому Стас принадлежал в этой своей грезе. Акула? Хищный морской крокодил из древних времен? Или нечто новое, неизмеримо грозное, способное истребить все живое, зачистить его до праха и хаоса?
Тревога! Аларм!
- ... на расстоянии пятьсот двадцать, четыреста сорок и триста восемьдесят метров, - вклинился в сон механический голос ИИ, - угроза безопасности...
- Уничтожить всех, - выдохнул Резун. С тоской выдавил из себя, обращаясь сразу ко всему, - да дадите-то мне хоть немного поспать? Твари... сволочи...
**
Первая экспедиция к Плутону добиралась до цели с год. Полтора месяца давалось на обследование планеты и размещение на ней базы. Еще столько же - на облет полудесятка спутников, начиная с самого крупного - Харона. Затем около месяца - резервные, на покрытие форс-мажорных временных потерь или, ежели все пойдет по графику, на дела по усмотрению ЦУПА. И домой, к Земле. Однако находка Долины Минаретов смешала планы. Огромные, в две-три сотни метров ажурные сооружения вырастали из базальтово-ледяной поверхности. Больше всего они напоминали перекрученную в трубу Эйфелеву башню. Вернее, сад таких сооружений, раскинувшийся на площади в десятки квадратных километров. Самодостраивающаюся кристаллическая структура составляла их основу. И обеспечивала рост "минаретов". Более того, Олег Медов, главный планетолог "Аргуса", заявил, что этим объектам можно приписать признаки развития, старения и смерти. Что это вообще самый необычный феномен Солнечной системы. Который необходимо тщательно обследовать, отложив в сторону все остальные задачи. И потому он требует, как минимум, разместить близ Долины базу. А как максимум, посвятить ей все выделенное экспедиции время. И в любом случае, сам уже больше никуда отсюда не полетит.
Флегматичный Илон Маск, давний потомок того самого бизнесмена - космоэнтузиаста, с меланхоличной иронией выслушал брызжущего не только эмоциями, но и слюной Медова. Посоветовался с ЦУПом. И разрешил планетологу остаться на Плутоне на время, пока "Аргус" будет облетать спутники. При условии, что Олег уговорит присоединится к нему еще хотя бы пару коллег. Потому как по уставу меньше трех человек на планетарной базе оставлять не положено. Помимо супруги Медова, на такое решился только Резун. Да и тот потому, что отношения с Томой из астрофизической группы разладились до такой степени, что оба решили немного отдохнуть друг от друга. А для этого нет ничего лучшего, чем создать "подушку" из времени и расстояния.
**
Подушку под голову и спать, - Стасу казалось, что ничего иного ему никогда настолько сильно не хотелось. Жажда отдыха и невозможность отдаться становящемуся непреодолимым притяжением сну затмила все прежние невзгоды его жизни, включая служебные, любовные и даже вину в гибели Медовых. Да хотя бы просто вытянуться во весь рост, пусть на жестком полу, лишь бы не в проклятом ложементе... Закрыть налитые свинцом веки, потянуться скованными усталостью, "забитыми" долгим сидением руками, ногами, всем телом.
Резун тряхнул головой. В тысячный раз включил видеоповтор злосчастного инцидента. Вот две серебристые фигурки копошатся под обрывом, а в сотнях метров, почти над их головой, из скалы слизью выступает и мгновенно набухает огромный лиловый пузырь. Тут же система безопасности запрашивает разрешение на уничтожение потенциальной угрозы. Ответа нет. Новообразование величиной в многоэтажное здание срывается и, медленно набирая скорость, летит вниз. Повторный запрос на ликвидацию. Но командовать некому - кресло дежурного пусто. Он только что взял стакан со фрешем из холодильника на камбузе и идет назад.
Но поздно. Валун уже прокатился по людям, оставив после себя два смятых, изуродованных бугорка. И тут же на склоне набухает и срывается вниз еще один. А затем еще, еще и еще...
И треск помех, не прекращающийся с той поры, вот уже вторые сутки не дающий возможности связаться с "Аргусом" или отправить рапорт в ЦУП. И огромные камни, которые невидимые великаны словно в кегельбане один за другим запускают в сторону базы. Будто сам Плутон обиделся на людей и стремится стереть с поверхности всякое напоминание о них.
**
Косяк птиц плыл в серо-голубой выси, затянутой рваной ватой облаков. Мерные, тягучие взмахи усталых крыл, вытянутые вперед лебединые шеи, направленный к единой цели строй. "Снился мне часто сон беспокойный, как за далёкой рекой, под облаками, над колокольней, в небе летит ....", - фоном, словно на замедленной скорости, заунывная песня. Без продолжения, каждый раз заново одна и та же строка. Стас находился в этой стае, но при этом будто наблюдал все это и со стороны. Обреченность пропитывала дрему, как долгий осенний ливень забытую на крыльце под водостоком губку. Безнадежность, полная невозможность как достигнуть цель полета, так и отказаться от нее, повернув назад.
В темнеющих на глазах тучах замелькали молнии. Огненный разряд упал в косяк, сжег, испепелил вожака. Затем следующую птицу. И еще одну. Яркие вспышки извне, с изнанки пространства, ломали картинку. Уродливыми звуками вламывались в сон Резуна, возвращая его в реальность.
- Два объекта, расстояние четыреста семь и четыреста восемьдесят метров. Угроза безопасности второй степени.
Из горла полукашель, полухрип, - уничтожить!
Доклад о ликвидации.
... можно подремать еще несколько минут...
**
Больше всего минаретов было близ устья ущелья, подымавшегося к жерлу древнего, потухшего миллиарды лет назад вулкана. Они словно высыпались из огромной лощины, как горошины из горлышка бутылки.
- Это жжжж неспроста..., - процитировал детскую сказку Медов, безмерно довольный тем, что ему удалось добиться разрешения остаться на Плутоне. - Вот здесь, в ущелье, базу и поставим. Чтобы далеко не ходить. Оно наверняка связано с феноменом, а как - будем разбираться!
Небольшой модуль был рассчитан на дюжину поселенцев, потому семейная пара планетологов и Стас разместились в нем с гораздо большим комфортом, нежели в тесных корабельных каютах.
- Вот засчитаю вам это дело как санаторий и не буду оплачивать! - в шутку пригрозил Маск. - Так что вы уж постарайтесь, порадуйте командира за заботу открытием где-нить на Нобелевку, не меньше!
Впрочем, Медов в дополнительных мотивациях не нуждался и взялся за дело с энтузиазмом голодного бульдога, вцепившегося в свеженькую мозговую кость.
База еще достраивалась, а он уже крутился в долине как нервная, застоявшаяся в квартире борзая на площадке для выгула, пересчитывая и классифицируя минареты. Исследуя их всеми доступными способами - от визуального до просвечивания и сканирования в разнообразных диапазонах. И чем больше данных собирал, тем более значимый вид на себя напускал. Будто забеременевшая женщина, до поры до времени скрывающая сей факт в выборе момента, когда лучше всего обрадовать супруга.
Единственное, что омрачило его скрытое торжество - падение одного из минаретов. Самого большого, ближнего к ущелью и, по мнению планетолога, самого старого. Произошло это при переходе от дистанционных методов изучения к попытке взять образец материала. Речь шла о небольшом, в миллиметры, соскобе с поверхности почти полукилометрового сооружения со скелетообразной и, по-видимому, начинающей разрушаться верхушкой.
Лазерный резак управляемого дистанционно робота едва коснулся пупырчатой, на ощупь похожей на кожу авокадо зеленовато-лиловой стенки, как огромное сооружение вздрогнуло и тут же стало заваливаться в сторону механизма. Минарет падал как огромный столб, единым сооружением и развалился только при ударе о почву, погребая под собой робота и несколько десятков некстати оказавшихся в зоне поражения датчиков. Планетоид тряхануло так, что он, по словам наблюдавшего с Аргуса за этой катастрофой и впечатленного ей экипажа, едва не сошел с орбиты. До базы обломки не долетели. Но всю долину и половину ущелья заволокло пылью, которая полностью улеглась только через неделю.
- Слава Богу, что все это полетело к ущелью, а не в сторону долины. А то получили бы башнепад ... в режиме эффекта домино, - мрачно отреагировал Маск. - Вы, ребята, там поосторожнее со своими экспериментами. А то объект изучения потеряете. И за вас всех я тут персонально отвечаю, обязан вернуть живыми, по счету, сколько увез, столько назад и представить.
- Зато теперь материала для изучения тонны, - пытался Стас утешить удрученного происшедшим Олега, - изучай не хочу. И на Землю сколь угодно взять можно.
- Знаете, коллега, - ответил, подумав Медов. - Наша проблема в том, что зачастую мы не можем исследовать и понять неведомое, не разрушив его. Словно ребенок игрушку. Причем, не осознавая, что разрушаем. И потому иногда, добившись цели и удовлетворив свое любопытство, понимаешь, что лучше бы ты этого не делал. Плата оказывается слишком высока. Но исправить и заново переиграть прошлое невозможно. Потому ничего не остается, как жить с чувством своей вины. Или умереть, если эта ноша оказывается для твоей совести непосильной.
Вздохнул, глянув на озадаченного Резуна. Добавил: - Ладно, не переживайте. Может, все не так глобально, как мне кажется...
**
В этом очередном полусне-полузабытьи Стас был человеком. Он стоял в огромном овраге, сжимая в руках огромный мушкет времен тысячелетней давности. А сверху, от теряющегося в туманной дымке истока, на него, как живое цунами, мчалось, накатывало все сносящей волной стадо пузыреообразных серо-лиловых бизонов. Из ствола мушкета полыхнула молния, сожгла первый ряд. Следующая. Еще одна. И еще. Дрема приобрела еще одну размерность: отчетливо пахнуло серой. Словно из ада явился дьявол и невидимо, из-за угла с усмешкой наблюдал за бойней. Резун испепелял обезумевших животных, у которых не осталось иного пути, нежели вниз - к устью оврага. Но и человеку некуда было бежать. Единственный шанс разойтись - прижаться к склону. При условии, что катящаяся сверху лавина скорректирует свой путь и проскочит по дальней стороне ... уже ущелья. В котором Резун стал огнедышащим драконом, сжигающим атакующий его строй полурыцарей-полукентавров в серебристо-синих доспехах... И что-то в этом побоище было настолько неправильным, болезненно-ущербным, что Стас очнулся. Злой, разбитый душевно и телесно. Но с неожиданно ясной головой.
- Два объекта, расстояние четыреста семь и четыреста восемьдесят метров. Угроза безопасности второй степени, - ИИ словно ожидал его пробуждения.
- Открывать огонь при достижении дистанции менее полутораста метров! - скорректировал вводные Резун.
- Минимально допустимый уровень сближения сто пятьдесят два метра, на более близком расстоянии полное уничтожение объекта не гарантировано, возможно повреждение модуля - тут же откликнулась система безопасности.
- Принято. Открыть огонь на пороге минимально допустимого уровня!
Так. От базы до противоположного конца ущелья четверть километра. Шансы разойтись имеются. Если ... если ... если... Силы и ясность рассудка вновь оставили Резуна. Оставалось только смотреть, как два огромных валуна катятся на кратно уступающий им по размерам модуль. И при условии сохранения вектора движения обязательно сомнут его.
Показалось, что они изменили траекторию? Или нет, и это вновь подводят безмерно уставшие глаза и вымотанный мозг??
Точно! Словно велосипедисты, объезжающие упавшего товарища, глыбы стали уклоняться к противоположной стороне ущелья. На максимальной дистанции, практически прижавшись к дальнему склону, обогнули базу. И огромными теннисными мячами запрыгали по лощине, петляя между минаретами. А сверху, со склонов, скрывались все новые и новые лиловые капелюхи, превращались в шары и мчались вниз уже почти непрерывным потоком, как машины по Садовому кольцу в часы пик. Все - с непременным виражом подальше от модуля. Один из них накрыл развалины упавшего минарета. Растекся огромной лепешкой. Из которой тут же вверх потянулись ребра и балки будущего каркаса.
- Я же не знал..., - из глубины горечью и раскаянием накатывала вина, которая отныне будет преследовать Стаса до конца жизни.
Сначала гибель Медовых, а теперь еще и это... трагическая случайность а потом геноцид первой же встреченной инопланетной жизни... Откуда это можно было знать! За что именно мне это все?
И откуда-то из задворок памяти, вплеталась и билась в голове строчка: "Время разбрасывать камни и время собирать их. Время творить и время платить за содеянное". И еще одна, из давно прочитанной книги: "Стояли звери около двери... в них стреляли - они умирали...".