Леа Кансари : другие произведения.

Глава26

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я вернусь ( Modotte kimasu) Аннотация Главный герой драматического повествования "Modotte kimasu" ("Я вернусь"), советский разведчик, воспитанник старой советской системы КГБ, коммунист, полковник Герман Железнов. Любящий сын, муж, патриот любимой Родины, никогда не забывающий о том, что человек несет в себе истинную моральную ответственность перед собой и всеми, Герман выполнял доверенные ему разведывательные операции, любил и был любим той, которая была его ангелом хранителем, работавшей с ним в связке, разведчицей Викторией Сугуровой. Задания успешно выполнялись, несмотря на трагические условия, риски, и везде с ним рядом была его надежная и любимая Виктория Сугурова. Но, с некоторых пор среди советских разведчиков, работавших в Европе, появился неизвестный предатель, крот, с кодовым, значимым прозвищем "ЛЕГАТ".
  Трескотня насекомых
  Сингапур, великий и значимый, с торопливо идущей тебе навстречу, разноликой мобильной толпой, остался в моей памяти после Марокко, нереально красивой сказочной прогулкой перед последующей моей деятельностью в серой, спокойной, уютной и прохладной Германии. Хотя драматические события произошедшие в мире в 1978 году, совпали с тем временем, когда я, вместе с Пашей Гаркавенко, сотрудником торгового отдела Советского посольства, и его женой Ингой, в один из майских дней, проветривал свои уставшие засоренные мозги, осторожно и спокойно наслаждаясь прогулкой по набережной Кларк Ки, которая только-только начинала освобождаться от многочисленных складов и лодочек, чтобы впоследствии разгрузить Сингапурский порт и превратить это замшелое старье в красивые и элегантные приморские кафе и рестораны, в шикарном и светлом обозримом будущем, воспринимавшемся впоследствии как нереальная чудесная фантастическая феерия!
  Восторг и восхищение той потрясающей эволюцией, произошедшей со страной третьего мира, каким был болотистый нищий Сингапур в 1950 году и уже к 1968 году ставший сильным и независимым от Британии городом-государством, никогда не покидали меня не только в то время, когда я находился в этой стране, но и в последующих годах моей деятельности в западных европейских странах, всплывая в памяти проникновенно уважительными воспоминаниями в духе "ДАС ИСТ ФАНТАСТИШ!))". Любой нормальный человек, побывавший в Сингапуре, никогда не забудет того волшебного восхитительного футуристического сна, в котором он пребывал в изумительной этой стране, стране-сказке, городе-государстве, ставшем вечным неизменным показателем любви к своему народу, человеческой мудрости, порядочности, честности, и одновременной жестокости его лидера, а именно незабвенного и гениального ЛИ КУАН Ю! Человека, совершившего, наверное, самый небывалый величайший переворот в сознании своих современников, как рядовых обывателей, так и представителей элит европейской и азиатской цивилизаций! Лидера, который в корне уничтожил коррупцию в стране, что само по себе уже видится немыслимым чудом из чудес, лидера, который сделал свою некогда беднейшую страну государством, ставшим одним из самых богатых в мире, и вызывающим понятную зависть и одновременно восхищение у всего современного цивилизованного человечества.
  И так совпало, что именно весной 1978 года, мировой политический бомонд вздрогнул от дикого и наглого преступления, похищения и последующего убийства Председателя Христианско-демократической партии Италии, АЛЬДО МОРО, и мы, советские граждане, работающие за пределами СССР, сострадающе слушали по радио и смотрели шокирующие и последовательные итальянские телевизионные новости, каждая из которой вначале оставляла маленькую надежду на лучшее, но потом эта надежда постепенно превращалась в некое нехорошее предчувствие, озвученное Пашей и сбывшееся к сожалению с неоспоримой точностью. И по какому-то непонятному совпадению, Максим Аникеев появившийся передо мной с очередным заданием, выглядел почему-то помятым, понурым и был в те дни не очень-то оптимистичным и совсем не таким, каким я привык его видеть до этого, лощеным, холеным и излишне самоуверенным.
  Мне никогда и ничего не было известно о его прошлом, как и о его настоящем, а он и не рассказывал мне об этом, и я его тоже никогда об этом не спрашивал, по той простой причине, что оно мне не было интересно! Но, по некоторым обрывкам доносившегося до меня доброго посольского шепота, я знал, что в молодости у него была безответная любовь, и он так и не смог завоевать расположение той своей обожаемой и любимой, однажды ответившей отказом на его предложение руки и сердца. И причина отказа была банальна и ясна как Божий день, "Она" его никогда не любила! И все-таки, судя по всему, он стал хорошим мужем и отцом, создав семью с другой женщиной, полюбившей его и на которой впоследствии он и женился. И это опять-таки было известно мне из все того же осторожного и судорожного дипломатического шепота сплетен!
  Мы оба искренне обрадовались друг другу, хотя и расстались совсем недавно с ним в Рабате, договорившись о скорой обязательной встрече здесь, на моем новом месте работы. Я не увидел его в Москве, где у меня была небольшая передышка после Марокко, так как он в это время был в очередной своей служебной командировке. И я всегда относился к нему с достаточным и должным уважением, относился, как к своему первому куратору и человеку, привлекшему меня к сотрудничеству в этой непростой сложной и очень опасной нашей совместной работе!
  А до его нынешнего появления здесь, я наслаждался интересным общением с семьей Гаркавенко, с которыми познакомился в самые первые дни своего приезда. Нельзя не отметить, что Паша, был классическим типом любящего мужа, при этом его отношения с женой не были приторно-сладкими, а скорее наоборот, очень уважительными, крепкими и нежными, что само по себе казалось мне вполне естественным и вполне оправданным! К тому же, я никогда не понимал и не принимал всяческие супружеские сюсюканья с мещанским привкусом а ля "Альхен и Сашхен", которые мгновенно разбивались о медленно и бесповоротно появившуюся стену раздражения и непонимания, с уснувшим и подзабытым со временем, некогда счастливым звоном хрустальных свадебных бокалов. Об этом я могу судить, после своего неудачного опыта супружеской жизни, несмотря на долгое сильное мое чувство к Маргарите, когда-то обожаемой и бесконечно, до определенного времени, мною любимой!
  В гостях у моих родителей, за все время четырехлетней нашей семейной жизни, мы были с женой всего лишь одну неделю летом, и тогда эта поездка была омрачена неожиданной и непредвиденной ссорой, произошедшей между мной и Ритой.
  В тот день я хотел поехать в Троицкое и навестить Наташу, но Маргарита неожиданно разозлилась, приревновала ее как обычно ко мне, и не захотела отпускать меня ни на день, ни даже на час! Мне же совсем не хотелось ехать в Троицкое с женой, и я терпеть не мог и боялся этой необоснованной и постоянной Риткиной ревности после свадьбы, вызванной моими нежными рассказами о Наташеньке, и теплыми воспоминаниями о детских годах, проведенных рядом с ней.
  Нашу с Маргаритой ссору в саду, на мое счастье никто не услышал, мама с папой были на работе, а посторонних в уютном и любимом военкоматовском дворе никогда не было. Двор наш не был проходным, несмотря на то, что почти вплотную примыкал к зданию военкомата, и большая придомовая территория, на которой находился старинный Артамоновский особняк с резной террасой, была бесконечно уютной и зеленой. Три огромных могучих старых развесистых дуба и аллея пирамидальных тополей, заканчивавшаяся у фонтана с каменными серыми рыбами, были молчаливыми свидетелями моего незаметно исчезнувшего детства, от которого остались красивые лакированные, разрисованные под Палех, красные детские качели и одинокий гамак, печально раскачавший и развеявший последние остатки моих юношеских иллюзий! Прикрепленный между двумя тополями, заботливой папиной рукой на летний период, гамак был его персональным местом для ночного бдения, и таким образом могучий папин барабанный храп равнодушно и напористо врывался в мое спящее настроение и разбивался затем о дребезжащие стекла открытых все лето окон моей комнаты. Папины оригинальный глубокий бас-профундо и певучий бас-кантанте, эти неизменные диапазоны баса, издаваемые папиным храпом, слышала и терпела теми жаркими июльскими ночами вся Гольцовская округа, пока однажды ночью соседка, врач кардиолог Алла Ивановна Богунова, жена директора завода свинцово-цинковых аккумуляторов, отчаявшись, не позвонила среди ночи маме и не посоветовала ей вложить папе в рот карандаш, чтобы он с силой выталкивал его изо-рта кончиком языка))! Либо карандаш, либо палец, одно из двух, и чтобы бедный папа в конце да концов и сам отдохнул от своего равнодушного и назойливого храпа, от которого страдали по ночам все члены его семьи и их Богуновых, тоже! Муж страдалицы, Андрей Андреевич, как я уже говорил, работал директором завода свинцово- цинковых аккумуляторов, и за свою почетную трудовую деятельность был вначале выдвинут кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, а затем был избран депутатом все того же Верховного Совета. У Богуновых было двое детей, восьмиклассница Евгения и пятиклассница Тоня, которая была очень рослой и летом ходила в ярких вязаных гольфах оранжевого апельсинового цвета, привезенных из Венгрии и подаренных ей отцом. Тоня очень сильно выделялась среди своих одноклассников и высоким ростом, и необычной своей непослушной копной рыжих, словно накрученных на папильотки, кудряшек, и веселым звонким внезапным задорным смехом, каким обычно смеются счастливые и балованные дети. Богунов же дочек своих очень любил, радовал и баловал так, как любили и баловали своих долгожданных и вымоленных у Господа хилых послевоенных детей, любящие родители.
  Сколько я себя помнил, все мое детство, Алла Ивановна часто любила после работы останавливаться возле наших ворот и разговаривать с мамой и тетей Гутей на все известные им важные животрепещущие темы, которыми была наполнена интересная и веселая жизнь симпатичных гольцовских граждан и гражданьерок. От своего мужа, Алла всегда была в восторженном восхищении, но не называла его по имени, как с любовью и нежностью моя мама обращалась к моему отцу, а только по фамилии - Богунов, Богунов....
  И восхищаемый и любящий муж, Богунов, отправлял свою задыхающуюся от восторга Аллочку каждое лето на самые лучшие курорты Советского Союза, в Крым и Прибалтику, сам же он, в силу своей занимаемой должности, не мог оставить работу даже на малое время, и ожидая возвращения своей Аллочки с курорта, варил для нее вкуснющее варенье из кислых райских яблочек, собранных им в саду вместе с дочерьми. Вот таким был ответственным товарищем, преданным и очень любящим мужем, директор завода свинцово-цинковых аккумуляторов, коммунист Андрей Андреевич Богунов! И Алла всегда приезжала после курортов невероятно свежая и похорошевшая, и навсегда были забыты ею исчезнувшие после лечения на курорте Трускавец проблемы с почками, которые доставляли ей и любящему ее мужу множество нервных и очень болезненных переживаний.
  Ради нас с Маргаритой, мама взяла двухнедельный отпуск без содержания и пока мы с женой гуляли вечерами по набережной ТЭСНЫ, ходили в кино и отдыхали в горсаду, с невероятным, наслаждением слушая в исполнении духового оркестра старинные русские военные марши и вальсы, готовила нам вкусные мясные блюда, беляши и чебуреки, и пекла обалденные заливные капустные пироги с яйцом, рисом и зеленью. Когда мама была в командировке в Узбекистане, она научилась готовить настоящие узбекские манты, и вкуснейшие блюда все той же узбекской кухни, Плов и ЛагмАн. Фарш на манты обязательно должен быть либо бараньим, либо говяжьим рубленным, не пропущенным через мясорубку, как делают обычно дилетанты, а именно рубленным, с обязательным добавлением бараньего курдюка. И никакая свинина при приготовлении этого потрясающего вкуснющего восточного блюда, разумеется не допускается. Вкус не тот и это не свиная Поджарка, которую я безумно люблю. Что касается лагмана, то это еще одно наивкуснейшее блюдо с небольшим количеством мясного подлива, но зато с добавлением туда множества овощей. Лагман - это приготовленная лапша, при этом каждую лапшичку хозяйка раскатывает вручную на поверхности стола, покрытой растительным маслом. И именно поэтому с детства, лапша лагмана для меня, является самой вкусной лапшой, которую я когда-либо ел. Но употреблять эти блюда надо с большим количеством овощей и с большой долей осторожности, дабы не забить мучным сосуды сердца! И при этом, непременно занимаясь активной физической деятельностью, как это делают трудолюбивые узбеки, от зари до зари трудясь либо в садах, выращивая виноград и фрукты, либо не разгибая спины, работая на хлопковых плантациях.
  Гуляя тем вечером по горсаду, мы встретили семейство щебечущих Богуновых, вернее щебетала, вернувшаяся с курорта Алла Ивановна с дочками, а хмурый и невеселый Андрей Андреевич грустно пожал мне руку и с нескрываемым любопытством заинтересованно посмотрел на Риту. И мне было очень непривычно видеть его таким невеселым, потому что на всех праздничных застольях, о которых я помню с детства, они с Алексеем Семеновичем были самыми веселыми и остроумными гостями, о которых я вспоминаю до сих пор, с щемящей безвозвратной нежной болью в сердце, сковывающей эти два значимых имени из счастливого моего когда-то беззаботного детства. Домой в тот вечер мы вернулись вместе с ними, Алла с девочками шла впереди, а Андрей Андреевич рядом с нами. На улице нас уже ждала взволнованная мама, и мы быстро распрощались с Богуновыми. Больше я их никогда в своей жизни не видел, ни Андрея Андреевича, ни Аллу Ивановну, ни их дочек, Евгению и Антониду.
  А после прогулки, ровно в 23-00, Алла Ивановна, одетая в дорогой пеньюар, перед сном попросила Богунова приготовить ей любимый ее цейлонский чай, что он и сделал, но пить его с ней, он не стал, а вышел в сад подышать воздухом. Долго стоял он на крыльце дома, молча смотрел запрокинув голову в темно-синее бархатное небо и затем тихо прошел в сад, где под березкой утром оставил в глубокой траве свою любимую двустволку, охотничий ИЖ 54. В раскрытом окне кухни видна была сидящая Алла Ивановна, вкусно пьющая чай с вареньем из кислых раек, собранных для нее всего полмесяца назад, заботливыми и любящими ее мужем и детьми. А сейчас Андрей Андреевич подал вперед предохранитель и нажав на спусковой крючок, спокойно выстрелил в чмокающую голову жены. Затем он зашел в дом, поставил ружье в углу и подойдя к телефону позвонил в милицию.
  И все это время, пока ее тело лежало на полу, он так и не взглянул на нее, лишь только брезгливо пододвинул ногой ее раскинутую руку в кровавых брызгах и кинул на ее мертвую грудь, выпавшую из кармана ее халата день назад телеграмму с адресом - До востребования и с тривиальным текстом - ЛЮБЛЮ. УЖЕ СКУЧАЮ. ЖДУ СЛЕДУЮЩЕГО ЛЕТА. ОЛЕГ.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"