Леа Кансари : другие произведения.

Глава 18 продолжение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я вернусь ( Modotte kimasu) Аннотация Главный герой драматического повествования "МодОтте кимАсу" (" Я вернусь"), опытный советский разведчик, прошедший через тяжелые жизненные испытания, воспитанник старой советской системы КГБ, коммунист, подполковник Герман Железнов. Любящий сын, муж, патриот любимой Родины, никогда не забывающий о том, что человек несет в себе истинную моральную ответственность перед собой и всеми, Герман выполнял доверенные ему разведывательные операции, любил и был любим той, которая была его ангелом хранителем, работавшей с ним в связке, разведчицей Викторией Сугуровой. Задания успешно выполнялись, несмотря на трагические условия, риски, и везде с ним рядом была его надежда и защита любимая Виктория Сугурова. Однажды выясняется, что с некоторых пор среди советских разведчиков, работавших в Европе, появился неизвестный, сильный, сообразительный предатель, крот, с кодовым, значимым прозвищем "ЛЕГАТ". У древних римлян ЛЕГАТ- посол, отправлявшийся в чужие земли с политическими поручениями.
  Прошло два часа, а Виктория опаздывала, что сильно меня напрягало. В Германии и Италии она не позволяла себе подобного и я начал невольно беспокоиться. Я всегда требовал от своих сотрудников соблюдения строжайшей дисциплины, прежде всего для того, чтобы нарушения не касались других. И в будущем, время показало, что я был прав. Наконец послышался условный стук и с невероятно громко стучащим сердцем, готовым вырваться из груди, я спокойно подошел к двери и быстро ее открыл. Виктория впорхнула в квартиру и обняла меня, не выпуская из руки элегантную сумочку, оставив на полу мокрый с каплями дождя, свой зонтик. И хотя с того дня прошло немало времени, я до сих пор помню каждое ее движение и каждое ее слово обращенное в ту минуту ко мне. Ее чудные, любимые, счастливо блестевшие глаза, смотрели на меня с любовью и пока я раскладывал для просушки в прихожей ее зонт, она скинула на пол мокрые туфли и пройдя в комнату, села на диван и протянула ко мне свои руки. Меня удивило, что Виктоша не разучилась нашим привычкам, придя с улицы, снимать уличную обувь. Ее домашней обуви в квартире не было, и к стыду своему, я не предусмотрел этого. Я не спрашивал ее, почему она опоздала, мне не хватало времени и я не хотел тратить его на лишние расспросы. Я просто хотел утонуть в ее ослепительной красоте, прижать ее к себе и задохнуться от бесконечной нежной, и страстной любви к ней.
  Знакомство с Томасом Кааном состоялось через несколько дней после моего приезда, во время раута, устроенного сотрудниками Советского Торгпредства в Лондоне.
  Ничего особенного этот химик из себя не представлял, если бы не важность моего задания и его секретность, я бы этого Томаса никогда бы и не заметил, и не удостоил бы даже взглядом. Мимо нас спокойно лавировали официанты с мертвыми улыбками на лицах, а я разговаривал с руководителем Британских спортивных студенческих ассоциаций, с которым был знаком еще по совместной работе в Секретариате при ООН в Нью-Йорке, когда почувствовал прикосновение руки Виктории к своей руке. Оглянувшись, я увидел стоявшего рядом с ней невысокого господина в очках, который и был этим самым Томасом Кааном. Слово за слово, согласно этикету вежливости, после обмена несколькими пустыми и незначительными фразами, мы оба сделали вид, что не заинтересовали друг друга, к тому же я не хотел упускать возможности знакомства с генералом Макмилланом, который тоже был на этом рауте. Потом Виктория отошла с Томасом на некоторое расстояние и я краем глаза успел увидеть, как Виктория кому-то улыбнулась. Как оказалось, Макмиллану. Пока я разговаривал со спортсменом и стоял лицом к публике, то увидел, что Томас поддерживал Викторию за локоток и что-то ей рассказывал. И все это время меня не покидала мысль, что этот Каан ведет себя с ней слишком развязно, создавалось ощущение, что они были не просто знакомы, а более чем... И вели они себя так, как будто их связывали теплые любовные отношения! Вдруг появилось у меня желание, подойти к Виктоше и сказать ей что-нибудь неприятное, что испортило бы ей настроение ((!! Безусловно, терпеть этого я не мог, и делать этого не собирался! Но..., потом я взял себя в руки и ко мне вернулось мое прежнее спокойствие и хладнокровие, тем более я ни в коем случае не должен был показывать Виктории состояния своей души, и не забывать о том, для чего мы здесь находимся и что мы здесь делаем! А душа разрывалась от негодования и хотелось просто подойти к Виктоше и стукнуть ее по лбу! И не просто стукнуть по лбу, а ткнуть ее лбом о стену! Я еле-еле сдерживался, хотя мне было и стыдно, и неприятно от того, что я видел, и больше всего неприятно мне было от своей ревности, внезапно накатившей на меня в совершенно неожиданный момент. Я даже не мог развернуться и уйти, потому что мне надо было обязательно познакомиться с генералом Макмилланом, и сделать это я должен был с помощью Виктории, которая в этот момент куда-то исчезла.
  Оглянувшись, я увидел ее теперь уже разговаривавшей с Макмилланом, а отставленный Каан, мило приобнял стройную даму, стоявшую ко мне спиной. Ничего не понимая, я уставился на Каана, который что-то ей рассказывал, дама громко засмеялась и повернулась ко мне.
  Вот это поворот! На меня смотрела смеющаяся Маргарита! Мы не виделись с ней достаточно долгое время, настолько долгое, что я успел забыть как она выглядит со спины! Это была моя Ритка, прежняя и такая же красивая Ритка, и я готов был ринуться к ней навстречу, но... Я не должен был этого делать, как не должен был подавать вид, что мы с ней знакомы! Боже мой, как это было возможно? Остолбеневший, я не знал, что делать, мысли пчелиным роем жужжали в моей голове, и каждая мысль жалила больно и непредсказуемо!
  Виктория появилась передо мной, неожиданно, под руку с генералом Макмилланом, еще не старым и поджарым человеком, про таких говорят, мужик в соку и в жажде жизни! Мы познакомились, генерал оказался довольно приятным собеседником и за короткое двухминутное общение с ним, у меня создалось о нем весьма стойкое впечатление как о неглупом человеке, и отнюдь не солдафоне.
  Потом заиграла музыка, генерал пригласил Викторию на танец, а я подошел к Маргарите и пригласил ее. Танцевали мы с Риткой сначала молча, словно скованные подозрениями, но я не мог с ней не разговаривать, потому что не знал, как она очутилась здесь, и чем она здесь занималась, а если честно, меня это особенно и не волновало!
   - ПРАВДУ ГОВОРЯ, НЕ ОЖИДАЛ ТЕБЯ УВИДЕТЬ !-
   - А Я ЗНАЛА, ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ЗДЕСЬ!-
   - ОТ КОГО?
  
  Танец закончился, и я подвел Маргариту к тем, от которых ее увел. Увы, так и не узнав, кто же сообщил ей обо мне? Элегантные женщины и мужчины, они были знакомы друг с другом давно, это видно было с первого взгляда, и почти все они были одинаково высокомерны и это навевало определенную скуку и неприязнь по отношению к этим так называемым сливкам общества. Я всегда смотрю в лицо собеседника, в любой ситуации, прослушивая его монологи или слова, обращенные еще к кому либо, стараясь запоминать их, а уже потом анализировать их поступки, линию поведения и все, что происходило с ними в дальнейшем. В Британии для меня это было объяснимо всегда и везде, потому что характеризовалось одним выводом - Особенность британцев - чопорность и неоправданное высокомерие размером со слона ко всем - Не англичанам!
  Когда через три дня, я сидел на летней террасе в Сохо, в ожидании Виктории, которая должна была появиться с минуты на минуту в Чайнатауне, со столика, расположенном в дальнем углу ко мне навстречу бросился незнакомец.
   - ГЕРЦ!-
  
  этот громкий неожиданный радостный возглас по-русски заставил меня испугаться и неприятно содрогнуться.
   - ИЗВИНИТЕ,-
   - СЭР, ВЫ ОШИБЛИСЬ-
   - ИЗВИНИТЕ-
  равнодушно и сухо ответил я на английском, пытаясь казаться очень спокойным, хотя в душе клокотало и штормило девятым валом, как на известном произведении художника Айвазовского, в тот момент я почувствовал себя тем несчастным с картины, который безнадежно хватался за обломки мачты, чтобы спастись и выжить!
   - НУ ЧТО ТЫ, ГЕРЦ!-
   - ЭТО ЖЕ Я, ЭРНЕСТО!
   - ПОВТОРЯЮ, ВЫ ОШИБЛИСЬ!-
  Холодным спокойно-равнодушным тоном ответил я. Ну конечно же, я узнал Эрнесто Фернандеса Гонзалеса! Не сразу, но узнал! Конспирация не позволяла мне кинуться к нему навстречу и даже просто пожать ему руку, как бы мне не хотелось этого сделать тогда! Я вынужден был в тот злосчастный момент казаться индифферентным и мысленно просил у Эрнесто прощения! Но что ему мои мысленные мольбы о прощении? Не высказанные вслух, они не были бы чем-то значимым в той сложившейся убийственной ситуации. Я заметил, что он изменился в лучшую сторону, возмужал, выглядел бодрым, загоревшим, и стал сильно походить на Джека Лондона, в его счастливые супружеские годы с Чармиан Киттридж. Видимо хорошо отдохнул на Гавайях, Эрнесто!
  В 1978 году, вашингтонгский корреспондент центральной кубинской газеты" CUBA LIBRE", ("СВОБОДНАЯ КУБА") Эрнесто Фернандес Гонзалес попросил политического убежища у американских властей, которое впоследствии было предоставлено ему и его жене, известной кубинской журналистке Грасе Фернандес Гарридо. Я помнил Грасу и познакомился с ней, когда она приезжала в Москву к студенту мужу, через год после их свадьбы, еще в начале семидесятых. Граса была единственной дочерью всесильного партийного функционера Кубы и в Москву прибыла в составе кубинской молодежной коммунистической делегации. Тогда меня поразила ее открытость во взглядах и некоторая определенная смелость в суждениях, совершенно не совпадающая с генеральной идеологической направленностью кубинского коммунистического руководства! И именно поэтому известие о побеге Эрнесто с женой в Америку нас с Валькой Сороковским, совершенно не удивило! Этого судя по всему и следовало ожидать, воспринимая характер и настроения Грасы и ее сильного влияния на Эрнесто.
  После их побега, отец Грасы был лишен всех своих партийных постов и регалий, и в будущем его ждала весьма незавидная участь, постигавшая всех, кто был причастен к громким предательствам. Наверное, он не один раз проклинал свое горькое существование, проклинал и дочь с зятем, по вине которых он оказался невольным участником этой трагической истории. Команданте революции потребовал от него решительных действий, показывавших его отрицательное отношение к поступку дочери, и через год после побега Грасы, ее отец, соратник и друг с юношеских лет покойного Эрнесто Че Гевары, и здравствовавшего Фиделя Кастро Рус, Эммануэль Фелиппе Гарридо, покончил с собой, застрелившись из именного наградного пистолета, в отсутствие своей любимой несчастной жены Ортенсии, матери Грасы. Ортенсию, он предварительно послал в аптеку за каким-то незначительным лекарством и увидев ее в окно, возвращающейся, стремительно нажал на курок приставленного к виску пистолета.
  В любой другой ситуации, и в другой стране, я возможно и позволил бы себе откликнуться на радость Эрнесто от нашей неожиданной встречи, но нынешние создавшиеся обстоятельства, конечно же, этому способствовать никак не могли! Эрнесто же, от такого неожиданного холодного отношения с моей стороны, сильно растерялся и расстроился. По нему это было видно, и в глазах его на мгновение появились и исчезли почти невидимые слезы. Где-то в глубине души мне на минуту стало его жалко, но только на минуту. Я не мог и не имел права изменить ход событий, из-за задания, ради которого проделал путь из Москвы и Берлина, в Лондон,не мог даже ради уважаемого бывшего сокурсника. Растерянный и подавленный Эрнесто извинился и вернулся к себе за столик, а в моей груди громко и виновато стучало мое сердце, абсолютно невиновное перед ним! В это время проехало мимо такси, остановившись неподалеку, и из него вышла, вернее выпорхнула ослепительная Виктория и, увидев меня, махнула мне рукой, улыбаясь при этом неискренней, дежурной улыбкой. Расстроенный от встречи с кубинцем, я холодно улыбнулся ей в ответ, но головой кивнул. И, Эрнесто, сидя за своим столиком, очень внимательно принялся рассматривать Викторию, меня это естественно не обрадовало, а весьма сильно напрягло в очередной раз. Я представил с содроганием, что было бы, если бы вместо Виктории появилась Маргарита, и каково было бы мне перед Эрнесто в этот момент! С соседних столиков несколько любопытствующих посетителей, наблюдавших за нами с Эрнесто, тоже заинтересованно и молча разглядывали Викторию, а в моей душе разразилась третья мировая война неизвестного уровня! Надо было просто уйти, не взирая на Эрнесто, которого мне было искренне жаль, но Виктория уже грациозно впорхнула на стул и заказала подошедшему официанту стейк и стакан апельсинового сока.
  Прошло несколько дней, мы должны были встретиться с Викторией на Выставке Современного Фото, куда я прибыл гораздо раньше назначенного часа. Виктории надо было отпроситься с работы и я ждал ее появления с минуты на минуту. Неторопливо прогуливаясь к месту назначенной встречи по залам, и с любопытством рассматривая интересные и талантливые работы неизвестных мне авторов, я неожиданно увидел ее, занятую беседой с высоким господином, стоящим ко мне спиной. В руке я держал зажигалку-диктофон, делая вид, что заинтересованно рассматриваю фотографии. Их разговор, который я записывал, естественно происходил на английском языке, судя по всему, господин был из местных, как мне показалось в тот момент, так как в его речи, позднее еще раз прослушанной, я не уловил иностранного акцента или какого-либо диалекта. Медленно приблизившись, я остановился почти рядом с ними, ожидая окончания их беседы. И тут господин не спеша обернулся, видимо увидев обращенный ко мне взгляд Виктории.
  От неожиданности, как мне показалось тогда, мы с ним, одновременно потеряли дар речи, но виду не подали. Хотя неожиданной эта встреча была разве что для меня, а он был прекрасно осведомлен обо мне, и моем прибытии, о чем я узнал позже. А через секунду он, все также обаятельно - цинично улыбаясь, как мог улыбаться только он, глядя на меня, спокойно попрощался с Викторией и все той же уверенной походкой, которая была присуща ему и только ему каких-то десять - двенадцать лет назад, легко и быстро ушел, не оглядываясь, в середину зала и растворился в толпе посетителей выставки.
   - КТО ЭТОТ НАГЛЫЙ, САМОДОВОЛЬНЫЙ ТИП,
   - НЕ СОИЗВОЛИВШИЙ ПРЕДСТАВИТЬСЯ?-
   - СПОРИМ, ОН ДУМАЕТ О ТЕБЕ,ТО ЖЕ САМОЕ!
   - В САМОМ ДЕЛЕ, ВИКТОРИЯ? ТЫ СЕРЬЕЗНО
   - ТАК ДУМАЕШЬ?-
  По ее словам, это был англичанин, коммерсант из Калькутты, который был заинтересован в поставках высококачественного индийского хлопка для военного обмундирования армии Ее Величества. Мне оставалось только присвистнуть в ответ на ее слова! Нет, не права была Любовь Петровна, когда сказала ему, что он никогда не научится говорить по-английски! Своими ушами, совершенно отчетливо, я слышал чистейшее произношение английского языка, как если бы на нем разговаривал коренной житель Британских островов, ей Богу!
  Потом мы сидели с Викторией в Сохо, на очень уютной террасе, полюбившейся нам с прошлого раза, и где меня узнал мой незадачливый однокурсник кубинец Эрнесто Фернандес. И проходил мимо нас интересный и зависимый от реальности, будущий британский истеблишмент, девушки и мужчины были спортивно подтянуты, при этом мужская половина запомнилась мне организованно торопящейся навстречу своим будущим успешным политическим и бизнес проектам.
  Как-то вечером, уже после раута в Торгпредстве, Виктория похвасталась мне подарком, полученным от "Бизнесмена из Калькутты". Я сидел в кресле и внимательно просматривал свежий номер газеты "Гардиан". Как бы смешно и странно это не звучало, но, красивая темнобордовая, из искусственного велюра коробочка, была мне знакома. Очень даже знакома. И я прекрасно помнил тот день, когда забирал ее от миланского ювелира Паоло Гардери, чья мастерская располагалась на улице Джузеппе Верди. Две отчеканенные на овальной выпуклости великолепные миниатюрные виноградные кисти, по одной на каждой сережке, искусно сотворенные итальянским ювелиром, из чистого самоварного золота, были не просто восхитительны и совершенны, они красиво вписывались в каждую мочку маленьких ушек любимой моей Виктории. Я не предполагал тогда, что увижу эту красоту на ней, как и не предполагал и не знал, для кого эти серьги были предназначены. Изумительные, прекрасные серьги были изготовлены по моим эскизам, скопированным с сережек дорогой и любимой моей матери. И когда Виктория стояла перед зеркалом, и рассматривала эти серьги на своих ушах, какое-то вполне оправданное чувство ревности прорезало мое сердце и мне было неприятно и нестерпимо больно в тот момент, не знаю почему! Но, дабы избежать лишних расспросов нельзя было ни на минуту показывать ей это мое настроение, никак было нельзя! И где-то в душе заныла у меня внезапно появившаяся, неутихающая тревога, связанная с появлением этих золотых сережек у Виктории.
  
   - НРАВИТСЯ ГЕРЦ?-
   -НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК-
   - Я НЕ ЛЮБЛЮ ЭТОГО ИМЕНИ-
   - В ТВОЕМ ПРОИЗНОШЕНИИ!-
   - АХ,ПРОСТИ,ГЕРМАН!-
   - ПО - МОЕМУ, Я ИХ ГДЕ ТО
  
   - УЖЕ ВИДЕЛА!
   - НЕ МОГЛА ТЫ ИХ ВИДЕТЬ-
   - ЭТО ЭКСКЛЮЗИВНАЯ РАБОТА!-
  
  Меня раздражала эта нелепая конспирация в дальнейших моих шагах и действиях, раздражало то, что Максим не предупредил меня о некоторых обстоятельствах, случившихся далее, хотя я прекрасно понимал, что меня, как и остальных агентов, будут тщательно проверять на поиске предателя и для его разоблачения, присутствовало много сомнений и неясностей, и руководство постоянно торопило со скорейшим выявлением ЛЕГАТа. Я, конечно же допускал, что не должно быть никаких обид, недопониманий, при той существующей железной дисциплине в нашей совместной с другими агентами розыскной осторожной работе для поиска и выявления предателя, который был умен, хитер, и вел себя слишком нагло, и откровенно издевался над нами. Убивало то, что это чудище знало все про наши дальнейшие шаги, планы, и то, что этот мерзавец опережал нас во всем, что касалось наших последующих действий, как бы доказывая нам, нашу полную несостоятельность, и это было вдвойне оскорбительно и одновременно унизительно для всех нас!
  
  И только по прошествии некоторого времени, когда уже все осталось позади, и исчезла смертельная опасность, подстерегавшая меня, и существовавшая рядом с каждым из нас, до окончательного разоблачения преступника, только тогда я понял, что двигало Максимом, и это не было банальным недоверием, ОН ПРОСТО МЕНЯ ОБЕРЕГАЛ!
  И именно Максиму я обязан был многим, ему и еще двум моим некогда близким людям, которые на некоторое время, волею обстоятельств выпали из моего поля зрения, но которые спасли меня в самой непредсказуемой и неожиданной для меня создавшейся смертельной, гибельной ситуации! Как часто мы бываем скоры на неправедный суд и расправу, и так же часто порой осознаем нелепость своих постыдных суждений и осуждений, гроздьями висящих в нашем богатом воспаленном воображении, подогреваемом примитивными пустыми обидами прошлого.
  
  Я смотрел на Риту, на ее красивое благородно-спокойное бледное лицо и никак не мог понять всю создавшуюся ситуацию, вернее осознать ее. Рита и Ивахницкий, две совершенные противоположности, абсолютно не стыкующиеся в моем разумном восприятии, появились вместе, в лондонском ресторане, где я ожидал Викторию. Я не хотел, чтобы Ивахницкий видел нас вдвоем, я вообще не хотел, чтобы кто-то видел нас вдвоем с Ритой, и кого-то еще видеть, я тоже не хотел. Глядя на нее, к своему изумлению, я почувствовал, вернее понял, что очень соскучился по Ритке, несмотря на наше расставание, и как же мне было больно осознавать, что все произошедшее со мной и Викторией, не сон, а явь, та самая правда колющая глаза, а Ритка, моя Ритка, теперь уже не бывшая моя жена, а возможно давным-давно - чья-то чужая супруга.
  
  Она не постарела, не изменилась, и по-прежнему оставалась элегантной и красивой, что вызывало у меня неподдельное восхищение ею, впрочем, как и раньше. Мы сидели в зале ресторана "PATRON", где я ожидал Викторию, и как выяснилось, Маргарита тоже кого-то ждала, но кого, мне не было известно, да и на самом деле меня совершенно не интересовало, кого ждала и кем работала моя "бывшая" в Совторгпредстве, где ее руководителем был Ивахницкий, и так же меня не интересовало то, что она должна была делать!
  
  Я пришел сюда двадцать минут назад, чтобы встретиться с Викторией, которая опять задерживалась, потягивал ягодный коктейль, но неожиданно за моей спиной раздался знакомый и уже подзабытый голос, и обернувшись я увидел, как двое, мужчина и женщина, стоя спиной ко мне, тихо разговаривают в ожидании официанта. Они не садились за свободный стол, а просто ждали официанта, лавировавшего между столами. Потом мужчина посмотрел на свои часы и обняв женщину за талию, нежно поцеловал ее в лоб и быстро прошел к выходу. Чудны дела твои Господи! Это был Ивахницкий! Я узнал его. Он так и не оглянулся и не увидел меня, к моему счастью и изумлению.
   -ПРИВЕТ-
   -МОЖНО ПРИСЕСТЬ РЯДОМ?
   -МОЖНО,НО Я ЖДУ ЖЕНЩИНУ-
   -Я ЗНАЮ- невозмутимо ответила Рита.
  Я не мог спокойно смотреть на нее, не мог оправиться от шока, так неожиданно и не вовремя появилась она здесь, я вообще перестал что-то соображать и тысяча молоточков снова нервно застучали в моей голове, и я не мог ничего сделать с собой, хотя внешне соблюдал абсолютное спокойствие. И вообще, откуда Маргарита могла знать о моей встрече с Викторией? Подошедший официант молча принял у нее заказ, равнодушно уставившись на нее холодным рыбьим взглядом, и это для меня было удивительным, ведь Маргарита была по-прежнему хороша собой и прелестна, и ей очень шел элегантный коричневый деловой костюм, с накладными большими карманами а ля "Милитари Бритиш"! И вот в дверях появилась наконец Виктория, а я растерянно посмотрел на Риту.
  
   - ТИХО, СИДИ ТИХО, Я ВСЕ УЛАЖУ-
  
  сказала мне Маргарита, и я понял, что они с Викторией знакомы. Они поздоровались, весьма радостно, обнялись, что не было для меня неожиданностью, теперь я понял кое-что об их знакомстве, ведь Виктория работала в секретариате Штаба ВМС США, и они должны были ранее встречаться на светских раутах и приемах. Сев за стол, Виктория стала разглядывать меню, не обращая на нас с Риткой никакого внимания. Но, меня-то не обманешь, никак не обманешь! Потому что в любой сложной для меня ситуации, я всегда чувствовал каким-то неосознанным для себя чутьем, привитым мне еще во время учебы в Школе КГБ, преподавателями, настроение собеседника, как бы он не старался его прятать, и я научился предугадывать ход любых последующих событий, к тому же у меня была необыкновенная наработанная годами интуиция, что очень мне помогало, в дальнейшем, как разведчику. Я чувствовал и видел, что неожиданное появление Маргариты, совершенно не входило в планы моей обожаемой Виктории, и в то же время, не мог ничего сделать и так же ничего не мог уже исправить. Они мило ворковали, касаясь неожиданных для меня тем, как вдруг Рита сказала -
  
   -О,КАКОЙ ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ-
   - ПЕРСТЕНЬ! МОЖНО ПОМЕРЯТЬ ЕГО-
   - Я ХОЧУ СЕБЕ ТАКОЙ ЖЕ.....-
   - О, ДА! КОНЕЧНО ЖЕ! -
  
  вполне дружелюбно ответила Виктория и сняла с указательного пальца перстень, но, когда Маргарита надевала его на свой тонкий пальчик, перстень неожиданно соскочил с ее руки и упал вниз.
  
   - ПРОСТИ, ПОЖАЛУЙСТА! -
  
  Ритка виновато улыбаясь смотрела на Виту, потом, как рыбка в воду, нырнула под скатерть и через пару секунд вернула Виктоше ее симпатичный перстень, и только сейчас я рассмотрел его как следует, пока Виктория надевала его на палец. Что ни говори, но перстенек действительно был красивый и не похожий на когда-либо виденные мною кольца. Я впервые видел его у Виктории, видимо она приобрела его, пока ожидала меня в Лондоне. Ни в Германии, ни в Италии, никогда не было у нее этого перстня, и сколько я помнил, она вообще в то время не проявляла никакого интереса ни к злату, ни к сЕребру и не замечал я за ней любовь к драгоценностям и к подобного рода украшениям, что нисколько не умаляло каких-либо достоинств, имевшихся в то время у моей на тот момент обожаемой и безгранично любимой Виктории. Официант принес заказанную мной бутылку Кагора, это церковное вино неожиданно для меня оказалось в меню этого ресторана, и видимо не зря здесь пользовалось заслуженной популярностью, впрочем, как и везде в Европе. Не мудрено, ведь первыми его изобрели французские виноделы, и лишь благодаря Петру Первому КАГОР попал в тогдашнюю Россию.
  
   - ЗА ВАС! МОИ ДОРОГИЕ!-
   - ЗА НАС!-
  
  Они сидели передо мной, две безумно красивые, не похожие друг на друга женщины, и каждая представляла собой когда-то несравнимый, божественно- счастливый миг моей жизни, неразрывно связанный с ней по какому-то величайшему повелению свыше и неподдававшийся никакому мало-мальски здравому осмыслению и оправданию!
  
  И если бы кто-нибудь, всего за два года до этого момента сказал бы мне, что я буду сидеть в Лондоне в обществе бывшей и нынешней любимых женщин, я бы счел это неудачным анекдотом и дурной неуместной шуткой! Это было маловероятным и неосуществимым на тот момент событием, совершенно не входившим в мои дальнейшие планы и действия. К сожалению, мое настроение в Лондоне было очень минорным, от того, что до сих пор мы не смогли разоблачить ЛЕГАТа, нанесшего стране огромный, почти невосполнимый катастрофический урон, не могли разоблачить, несмотря на то, что к каким бы изощренным ухищрениям не старались бы мы прибегать и использовать всю свою изобретательность, для приближения этого столь долгожданного и радостного для моей страны по значимости момента, у нас к сожалению, пока ничего не получалось!
  
  Позже, из достоверных источников, нам стало известно, что этот предатель нанес стране не только колоссальный урон в огромную сумму, но и сэкономил американской стороне на вооружении миллиарды долларов! Подонок продал американцам сверхсекретные новейшие разработки авиа и ракетной промышленности, а мы бессильно теряли время, которое мчалось стремительно и бесповоротно! Руководство же постоянно требовало незамедлительного разоблачения и поимки ЛЕГАТа, для доставки его в Москву и совершения справедливого суда и возмездия над ним. Но что было делать, надежды и иллюзии таяли как сладкая вата из детства, а мы по-прежнему бессильно топтались на месте!
  
  Скольких же своих друзей я начал подозревать в предательстве, и мозг автоматически срабатывал и концентрировал всю известную мне информацию в моих воспоминаниях, и я начал постепенно приходить к мысли, что это просто чудовищная, нелепая седиментация, происходящая по чьему-то злому и подлому умыслу! Мы все знали и были уверены, что ЛЕГАТ находился рядом с нами и в нашем же окружении! Но кто же, кто этот неуловимый урод? Ну неужели же Валька Сороковский, миллион раз проверенный в моей многолетней дружбе, и ли кто еще иной из работников посольства! Почему же в моем сознании всплыл именно Валюн, почему он? Потому что наш осведомитель с той стороны сообщал такие подробности и в таких тонких обыгранных ситуациях, которые были известны очень узкому кругу посвященных, включая Вальку и меня. (((Единственное обстоятельство, ставившее в тупик и разочаровавшее нас, было то, что мы не знали кто же он, этот предатель, поставивший жирную грязную кляксу в своей не менее грязной и подмоченной теперь репутации!
  
  К сожалению, наш осведомитель, внедренный в разведструктуру противника, пока не имел свободного доступа к тем источникам, которые помогли бы нам разоблачить ЛЕГАТа. Имя осведомителя знал опять-таки только узкий круг посвященных, и в целях безопасности об этом не разрешалось сообщать никому из действующих сотрудников! Как, впрочем, и остальным тоже. И впоследствии это обстоятельство сыграло нам только на руку.
  Я никогда не забывал и помнил то, что нам стало известно, как ЛЕГАТ начал интенсивно действовать во время моего отсутствия в Бонне еще во время нашей с Викторией командировки в Милан, и снова активизировался через некоторое время после нашего возвращения в Бонн. Когда я спрашивал у Виктоши, мог ли Валюн быть ЛЕГАТом, она только громко засмеялась, не знаю почему? Хотя потом сказала, что мог бы и еще как! У него вечно не хватало денег К тому же он еще окончательно не рассчитался с нами. Знойная женщина, пампушка Светлана, его жена, так и не рассталась со своей привычкой покупать всякую блестящую и яркую ерунду, для своего жилища и, тем самым, не давая ему возможности рассчитаться с нами, чтобы погасить долг. Но я никогда не смог бы поверить в то, что мой надежный и испытанный старый друг и однокашник по учебе в МГИМО, друг который делил со мной и хлеб, и воду, наипорядочнейший Валька Сороковский, эстет, болтун и хохотун, может оказаться предателем! Выше я сказал, что из-за безденежья, любой на его месте вполне возможно, мог бы стать предателем, любой, но только не Валька! Легче было поверить в аллергию от поцелуев или бесплатную раздачу немецких марок бедным слоям населения Румынии, что в эти годы было похоже на правду! И меня очень коробило то, что Виктория, почему-то постоянно говорила о Вальке в отрицательном контексте, не было ни дня, чтобы она не произносила его имя с едва скрываемой неприязнью, что всегда меня раздражало в ней. Однажды мы с ней даже очень сильно повздорили по этому поводу!
  
  Мне давно хотелось поговорить с Валькой в те наши немецкие времена, без присутствия третьих лиц, вспомнить теплые, веселые и беззаботные, дивные и любимые московские студенческие дни и годы, похохотать над его остроумными шутками и высказываниями, и как-то мы с ним поехали в один из шикарных и замечательных, как все немецкое, бассейнов на Рейне. Я сидел в кресле рядом с выплывшим из воды Валькой и мы разговаривали на самые различные и непохожие между собой темы. Было интересно и весело, и я поймал себя на мысли, что меня наконец-то покинуло то постоянное чувство ноющей тревоги, которое сопровождало меня весь последний год. Когда я сказал об этом Вальке, он взял меня за руку и улыбнулся -
  
   - СТАРИК,ТЕБЕ НАДО ОТВЛЕЧЬСЯ,-
   - ОТ ЧЕГО,ОТВЛЕЧЬСЯ?-
   - СЪЕЗДИ НА РОДИНУ,-
   - ПОВИДАЙ РОДИЧЕЙ-
   - КТО ЖЕ МЕНЯ ОТПУСТИТ?-
   - СКАЖИ,ЧТО НАДО, ПРОСТО
   - НАДО УВИДЕТЬ МАМУ!-
   - ВАЛЮН,ТЫ НЕ ПОМНИШЬ ФАМИЛИЮ
   - ТОГО ОДНОКЛАССНИКА,КОТОРЫЙ
   - СДАЛ СВОЮ МАТЬ В КАЩЕНКО?-
   - ПОМНЮ, КОНЕЧНО ПОМНЮ-
  
  Я и на самом деле давно хотел узнать фамилию того его одноклассника, но возможности спросить его об этом, не было. И только сейчас я смог это сделать. Мы встретились несколько лет назад с Сороковским, после моего назначения из Сингапура здесь, в Бонне в сентябре 1980 года, в корпункте АПН, случайно. Встретились и очень обрадовались. Валентин работал в Бонне с 1977 года, на целых три года раньше меня, и соответственно успел достаточно хорошо узнать столицу Германии и изъездить ее вдоль и поперек. На тот момент, Валька был самым лучшим и незаменимым гидом и проводником по этому городу для меня, чему я несказанно обрадовался. Как оказалось, обрадовался не только я, но и сам Валентин, совершенно не ожидавший такого яркого подарка судьбы в виде меня!
  Эту радостную и неожиданную встречу мы отметили по старой студенческой привычке, хорошим вечером в этот же день, только не рюмкой водки, а за стаканом изумительного виски. Простому обывателю было сложно представить и понять наши чувства, и наши настроения, после стольких прошедших лет после окончания института! Тогда я еще не знал Викторию, я даже не слышал ее имени, и узнал я о ней случайно, через некоторое время, изучая и разглядывая картотеку переводчиков и работников секретариата посольства. Красивая, манкая, она производила невероятное впечатление с фотографии, и я подумал, уж если она так ошеломляет своим фото, то какова же она в реальности?
  Через два дня я спросил о ней у Максима Аникеева, приехавшего в посольство в командировку по своим делам. И меня в его словах не заинтересовало ничего, что могло бы затронуть мое любопытство. Это уже потом, гораздо позже, через несколько дней, когда мне нужно было прочесть все характеристики на машинисток и переводчиков, я снова наткнулся на ее фото и стал пристально разглядывать его. Эта девушка была невероятно хороша и притягательна, и я понял, что работает она в посольстве Советского Союза в Бонне наверняка с еще одной важной дополнительной нагрузкой к своей основной специальности! К тому времени я узнал, что Ивахницкий был назначен вторым секретарем посольства в Австрии и ничуть этому не удивился, зная, как стремился этот неприятный тип прыгать и скакать по своей карьерной лестнице вверх, через голову своих конкурентов, опережая вполне достойных.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"