Аннотация: Совсем другая цивилизация в глубинах космоса, никак не связанная с человечеством и не знающая про него
Лежу на подстилке, сгущенной словно из душистой травы акка, и размышляю о сегодняшнем разговоре с Пенделлом. Вышел он неожиданный и по теме совершенно непредсказуемый. Спать мне не хочется, хотя все вокруг дрыхнет кроме ночных жителей.
Впечатления от его по-настоящему потрясающей работы пока откладываю на потом. Сначала, на мой взгляд, надо разобраться с идеями дружищи.
Действительно ли на него могло что-то повлиять? Тут ответ положительный. Когда творишь, ты открыт различным воздействиям - вследствие скачком повысившейся восприимчивости.
Но вот повлияло ли в реальности на него что-то? И повлияло ли нечто деструктивное, вроде хаоса? Вот здесь однозначно ответить не возьмусь.
Меня поразили его мысли - это точно, не только собственно его работа. Они были до того странные и необычные, что даже сбили с толку. Отлично все это помню.
И тогда же мне подумалось, как вообще такие умозаключения могли придти в голову тхорга. Однако это вовсе не означает, что они были навеяны кем-то или чем-то извне. Просто Пенделл - настолько замечательная личность, что мог сам, самостоятельно, выйти за пределы, положенные тхоргу природой. Так я решил тогда, такого же мнения придерживаюсь и сейчас.
Другой разговор, что подобные откровения вполне могут стать разрушительными, как для самой этой личности, так и для всех нас, как вида. Потому что они вне границ наших возможностей, прочности нашего разума и психики.
Итого можно констатировать, что в данном случае возможны оба варианта - как и чье-то воздействие, так и скачок мышления самого Пенделла.
Что же касается исключительности нашего мира, то мне это кажется точно надуманным. Не может такого быть. Хотя вполне может быть другое - что в данной части пространственно-временного континуума хаос или деструкция действительно доминируют. Ведь равномерность достигается средним числом, и возможно где-то еще наоборот преобладает гармония с шерстинкой хаоса, а в среднем - равномерно.
Так что идея дружищи, что вокруг нас дремучий хаос, может быть верной. Но все это на самом деле досужие домыслы - фантазии в чистом виде. Фактов никаких нет, ни за, ни против. Так что думай себе вообще все что угодно, проверить невозможно.
Поворачиваюсь на бок, гляжу на ослепительно сверкающий небосвод и вновь поражаюсь его красоте.
Нет, глядя на все это великолепие я могу сказать почти однозначно, что вокруг нашего мира не хаос. Не может он давать такие результаты, иметь такую оболочку. Красота, с моей точки зрения, создается только гармонией, она восхищает, притягивает, поднимает, а не разрушает.
Так что тут, Пенделл, думаю, ошибается. И какое же абсолютно гармоничное и прекрасное нечто в итоге он создал - до сих пор мурашки по шкуре.
Его творение поражает, лично я замер в неподвижности, словно та скала у моря, что напоминает сидящего тхорга. Все мои органы чувств оказались задействованы на сто процентов - впечатлены до предела - и именно этим обездвижили тело.
Словно всего меня, мою личность, разум одним рывком подняли на несколько уровней выше, и моему пониманию стали доступны вещи и истины, ранее скрытые.
На самом деле это ощущение до сих пор со мной, пусть и в ослабленном виде. Это сродни запаху моря - когда ты около, он ярче всего, а по мере того, как ты бежишь прочь - становится слабее и слабее. Нет сомнений, что скоро останется лишь воспоминание о впечатлении, но не оно само.
Верно и другое - соприкоснувшись с идеальным абсолютом, я изведал нечто такое, что обязательно заставит меня возвращаться к нему вновь и вновь. И, кто знает, возможно, именно произведение Пенделла постепенно подтолкнет нас, как вид, к чему-то ранее практически запредельному для тхоргов.
Да, очень интересно. Тут вопрос сразу другой - а стоил ли этот абсолют таких усилий со стороны Пенделла? Практически разрушения его, если на то пошло. Ведь он был буквально на ширину хвоста от растворения в вечности. Причем растворения полного - в его состоянии было не до сгущения нового тхорга. То есть все знания и опыт, накопленные предками Пенделла, были бы утрачены безвозвратно.
Такого я вообще никогда не встречал. Что бы случилось с нами всеми, если бы одна наша часть вот так исчезла в никуда?
Подбираю лапы, переворачиваюсь на брюхо. Чувствую, как шерстинки напряженно дрожат, впитывая нежную тонкую энергию звезд. Которой трудно насытиться, но которая позволяет почувствовать остроту жизни.
Не могу даже вообразить, что было бы в этом случае. Мы все связаны неразрывно - тронь одного, на грани слышимости ощутит каждый. Именно поэтому растворение в вечности кого-то из нас настолько выбивает с тропы всех.
Нет у меня ответа на этот вопрос. Как, впрочем, нет его и на первый - стоило или не стоило. Тхорг - сам по себе гармоничное существо, причем во всех аспектах. И мне кажется, столь сильная разбалансировка, падение в хаос все же не тот путь, которым мы должны следовать. Я думаю, что ту красоту и идеал, которые в итоге создал Пенделл, можно сотворить, например, впадая в резонанс со вселенной, а не проламывая дорогу и разрушая себя и все вокруг.
Именно так мы создаем произведения искусства, именно так работаю я, а раньше - и дружище. Хотя, конечно, все-таки ничья работа не сравнится с той, что у него. Помню свои невеселые мысли о собственной заурядности, когда я впервые увидел его творение. Даже хотел все бросить - смешно вспоминать.
Да, получается, от природы мне дано меньше, чем ему. Ну и что? Каждый из нас занимается в жизни тем, что ему интересно, близко или нравится. Именно это позволяет нашему виду не барахтаться на одном месте, а продвигаться вперед. И движение это должно быть соразмерно нашей натуре - то есть гармонии.
Ночной ветерок шевелит мою шерсть, приносит кучу замечательных запахов. И их можно разобрать на составляющие - иногда я занимаюсь этим ради интереса. Можно, но не сейчас. Сейчас мне важна вся симфония ароматов целиком. А целиком это сложный и многослойный объект, который можно воспринимать носом очень долго, но так и не насытиться.
Лежу, положив голову на лапы, и чувствую, как постепенно все вокруг подергивается дымкой, мысли замедляются - верный признак, что пора спать.
Интересно, зачем нам это нужно? Что именно происходит с нами, с нашим мозгом во время сна? На самом деле, никто из нас не знает ответа на эти вопросы. Согласно исследованиям - в действительности тело не нуждается в таком отключении. Оно полно энергией, насыщение которой происходит само собой в течение суток. Мозг тоже не нуждается в перезагрузке. Так почему тогда все это происходит?
Вот возьмем мое вчера - лежал, думал о всяком о разном, очень интересном, между прочим. И мне хотелось размышлять и дальше. Однако ведь заснул.
Удивительно, на самом деле. Причем днем если лежишь и думаешь, обычно не засыпаешь. Непонятно, зачем это нужно. Иногда снятся сны, но редко - что вот это тоже такое? Почему мозг сам себе воспроизводит какую-то псевдореальность? Словно чтобы самому же себя и развлечь. Или же это означает что-то иное?
Еще вот замечал, что когда думаешь, то время будто летит быстрее. Выглядит это так, что я бы не исключил вероятность собственного существования в это самое время где-то еще. Может, мы одновременно живем в двух, а то и больше, мирах? Просто не отдаем себе самим отчета в этом? Просыпаясь здесь, засыпаем там. Хотя это очень простое объяснение.
Возможно и более сложное - например, что мы сами по себе многомерные существа. Не тхорги, а какие-то иные создания. И моя жизнь на Джарме в качестве тхорга - это просто одно из измерений - струн - того существа. Тогда в десятках, сотнях миров живу я единый, но разный в этих самых измерениях. И каждое мое измерение не подозревает о других, считая, что оно и есть я.
В одном мире я тхорг, в другом - то странное создание с синими крыльями, в третьем - еще кто-то и так далее. В таком случае - интересно - есть ли какое-то центральное, аккумулирующее измерение, в котором и есть мое настоящее "я"? Подозревает ли оно о своем многообразном существовании?
Если проводить аналогию с нашими органами чувств, то таким центральным "я" является наша личность, ассоциированная с мозгом, впечатления для которой формируют нос, глаза, уши, вибриссы, шерстинки. И если глаза знают о существовании других, то те, в свою очередь, ни о ком другом не подозревают.
И вполне возможно, что растворение в вечности - это не переход на другой уровень, как мне казалось ранее, а выбор для измерения, бывшего здесь тхоргом, иного мира, до того момента еще не охваченного моим истинным "я".
Да, такое может быть. Но это все равно не объясняет, зачем нужно спать. Хотя, может, это требуется не нам, а тому "я"? Для того, чтобы на определенное время отпустить контроль над той или иной своей струной.
Можно предположить, что управлять или же просто получать впечатления от сотен струн одномоментно - занятие довольно утомительное. Вот мое истинное "я" и отпускает их время от времени.
Очень любопытно, на самом деле. Надо же было такое придумать - мне становится смешно. Однако как было бы здорово осознать себя не отдельным измерением, а тем фантастическим существом. Какое оно? О чем думает? Что вообще собой представляет?
Потягиваюсь и встаю - оба солнца уже довольно высоко, недалеко и до полудня, а я все еще валяюсь на своей подстилке из душистой травы акка.
Жалко, что никогда мне этого не узнать, не ощутить. Я - лишь мельчайшее нервное волокно его структуры. Если, конечно, моя идея имеет хоть какое-то соотнесение с реальностью.
Щурюсь на голубое солнце Дхара, чувствую, как шерстинки впитывают его энергию, и смеюсь сам себе. Потом подскакиваю, кувыркаюсь, ношусь туда-сюда для разминки и бегу купаться. Сначала - море, потом можно и в ручье.
Когда солнца переваливают зенит, иду по песку вдоль линии берега. Лапы оставляют следы, почти сразу заполняемые водой. Волна-другая, и они исчезнут, как будто бы их и не было вовсе.
А что, если струна не перемещается никуда после растворения, а именно так же исчезает? Зато где-то появляется новая. Ага, нет, так мне не нравится. Так получается, что я просто уйду отсюда, и все. Уйду вообще без какого-либо продолжения. Нет, не нравится.
Но то, что мне это не нравится, не означает, что так не может быть на самом деле. Ничего-то мы не знаем, только и можем, что догадываться да строить гипотезы. Да уж, сегодня у меня просто день разных идей. То так покажется довольно реально, то - с другой стороны.
Волны с шорохом накатывают, почти задевая лапы. Слева шелестит трава. На пределе слышимости кричат порги. А я иду такой почти в полной тишине, абстрагированный от всех этих неярких звуков. И мысли уже не бьют гейзерами, как с утра, а текут себе спокойно веселыми ручейками.
Хотел бы я на время занять место другой струны? Чтобы посмотреть, как она там себя чувствует, что у нее за мир, о чем думает? Да, хотел бы. Хотя нет, не занять, а попасть туда, к этому другому существу, чтобы познакомиться и конечно же все это узнать, но - от него и с ним - вместе. Потому что, если мои предположения верны, то отдельные измерения никогда не пересекаются и не знают друг друга. Причем даже не подозревают. Живут себе и живут, считая про себя, что они самостоятельные создания.
Вот как я до сих пор. Интересно-интересно. Тогда можно пойти и дальше - а что, если вчерашняя моя попытка прыжка глубоко в космос, по сути, оказалась попыткой стать этим самым другим существом. Вернее, одним из них. Ведь измерений-струн у познающего центрального существа могут быть сотни.
И тут возможно кое-что еще - я не просто на какое-то время сгустился в виде моего незнакомого собрата, а фактически вытолкнул его из его тела сюда - в мое. И тогда нетрудно объяснить, почему я пришел в себя так далеко от места прыжка - просто тот, другой, ошеломленный произошедшим и не умеющий обращаться со способностями тхоргов, запросто мог натворить разных дел. Например, случайно прыгнуть за сотни километров отсюда.
Да, это тоже объяснение. Иду себе, иду. Гляжу туда, сюда. Вдыхаю соленый и пряный аромат моря. Идея с многомерным познающим существом мне очень нравится. Хотя "нравится" не совсем верное слово. Эта идея кажется мне достоверной. Довольно достоверной, скажем так.
Она, конечно же, необычна, но что-то в ней говорит в пользу того, что по сути своей она близка к тому, что есть на самом деле.
Еще можно предположить, что разные струны, наверное, должны жить в разных условиях. Это уже отдельно от того, что сами они, вероятно, очень сильно отличаются друг от друга. Так должно быть потому, что иначе этому центральному познающему существу было бы не интересно, да и незачем выпускать свои измерения в сходные миры.
Представляю, как удивится Ранч и другие дружищи, когда я расскажу им всю эту штуку. Вообще, в тени такой идеи моя текущая жизнь кажется довольно примитивной, ведь я живу в пятимерном пространстве и осознаю только себя. Нет сотен "я", Анк есть только в единственном числе.
Когда идешь вот так, по берегу моря, кажется, что впереди и позади тебя - бесконечность, не ограничиваемая ничем и никем. И хочется просто идти и идти, не задумываясь ни о чем, словно у тебя есть некая цель или задание, которое ты должен достичь или выполнить.
Странное ощущение, на самом деле. Ветер ерошит шерсть, играет хвостом. Лапы оставляют четкие следы на песке, которые неминуемо смоет волной. А ты топаешь, и конца твоему пути не видно, хотя есть задание.
Да, действительно, а есть ли у моей жизни цель? Для чего существую я или любой другой тхорг? На самом деле, мне кажется, живем мы для того, чтобы приносить пользу нашему миру и умножать гармонию в окружающем нас клочке вселенной. Хотя, может быть, я и ошибаюсь.
Вот, например, Ранч - он точно живет, чтобы познавать мир. Лорк и Пенделл - чтобы создавать прекрасное и неизъяснимое. Да, у каждого свои устремления. А вот что касается нашего вида целиком? Должна же быть причина существования всех тхоргов, разве нет?
Думаю, все живые существа есть на белом свете, чтобы радовать и украшать его - без кернов, лантов, пухти, без всего того, что живет, дышит и движется на Джарме, было бы не то и не так. Все они живут, копошатся, летят, расцветают - и, вроде бы, все это просто так. Но на самом-то деле каждый из них в меру своих сил умножает красоту и гармонию.
Вдыхаю полной грудью пряный воздух, провожаю взглядом трех лла, улетающих вдаль - да, для меня это самый лучший из миров, я - его часть, а он - часть меня. И мне, конечно же, было бы интересно побывать где-либо еще, но только побывать, посмотреть, послушать, понюхать, а потом вернуться сюда, где всё является частью всех.
Еще было бы интересно пообщаться с другими существами - узнать их образ мыслей, науку, искусство. Даже если бы все это находилось вне зоны нашего понимания или восприятия. И - мне кажется - это была бы потрясающая встреча, если бы часть струн встретилась. Это был бы и совершенно новый опыт для центрального существа, измерениями которого мы являемся. Почему же он так не делает?
Смешно. Во-первых потому, что я сам его придумал, и - наверное - никакого многомерного создания нет и вовсе. Во-вторых - а кто сказал, что не делал? Может, такая встреча состоялась еще до того, как я стал тхоргом? Либо мы все встречаемся, но я этого не помню. Например - во сне. Иначе для чего нужен этот самый сон?
- Где ты, дружище? - слышится голос Лорка.
И я осознаю, что мы давно не виделись, и мне стало его не хватать. Ах он - дружище, пушистый хвост!
- Я тут, иду берегом моря. Давай ко мне.
Мгновение, и передо мной сгущается Лорк - длинная косматая грива, веселые глаза. Большой и белый.
- Где пропадал, бродяга? - смеюсь я.
- Сам ты - бродяга, - тоже смеется он. - Ходишь, бродишь неизвестно где, про дружищ не вспоминаешь. Как дела?
- Ветер тут, у моря, выдувает все мысли. Остаются одни идеи.
- Это как они так - без мыслей-то? - топорщит он уши.
- А они сами собой появляются, - фыркаю я. - Мысли им не нужны. Р-раз, такие, и выскакивают.
- Прямо как рыбки нему?
- Ага.
Он толкает меня в плечо, и мы принимаемся носиться, кувыркаться и возиться. Да, я и не догадывался, насколько соскучился по играм за всеми своими размышлениями.
Наконец садимся на хвост и просто сидим, улыбаясь друг другу.
- Как твоя работа? - спрашиваю я его.
- Почти закончил, скоро покажу. А как твои идеи? О чем они?
- О том, кем мы можем быть на самом деле.
- И кем же? - морщит дружище нос. - Я думал, мы тхорги.
- Ну да, мы тхорги, но вполне вероятно, что это только этап нашей жизни, как другого существа. Вот представь, что есть некое существо и жизнь его состоит из определенных этапов. И каждый такой этап - это жизнь какого-то одного создания. Не знаю даже, как лучше объяснить, ну вот - одну часть оно живет, как лант, другую, как порг, следующую, как дерево бракк. И когда мы растворяемся в вечности, то сгущаемся кем-то иным.
- Что-то вроде этапов развития?
- Думаю, да. Когда в голову пришла эта идея, она показалась мне очень похожей на то, что может быть в действительности.
Он некоторое время думает, не говоря ни слова. Волны набегают на берег и убегают. И набегают вновь. И в этом неостановимом движении чудится биение самих мыслей, которые вот так же появляются и уходят, иногда оставляя что-то на поверхности, иногда нет.
- Интересная идея, - наконец сообщает Лорк. - И лично мне было бы очень любопытно помнить обо всех предыдущих этапах, точно так же как я помню жизни всех своих предков. Иначе какой смысл во всем этом? Опыт должен накапливаться и оставаться в прямом доступе.
- Да, так было бы разумнее всего. Но ведь существо не само все это придумало для себя. Если его жизнь действительно идет этапами в телах различных организмов, то так создала природа. И каждое следующее создание ничего не помнит о предыдущем.
- Тогда зачем все это?
- Это вопрос риторический, ты же понимаешь. Точно так же можно задать вопрос - а зачем все мы?
- Ну, в этапах нашего существования заложен вполне разумный принцип. Каждый из нас появляется тогда, когда наш предыдущий, прожив долгую жизнь, устал от нее. Усталость эта означает, что он уже не в состоянии создать ничего нового, интересного, важного. И тогда он растворяется в вечности, сгущая следующего тхорга и передавая ему все знания, опыт и память своей линии. Да, этот юный тхорг делает первые шаги в реальности, первый вдох, первый нюх. Однако он сразу же обладает мудростью собственных предков, накопленной за миллион лет существования нашего вида. И он никогда не совершит ошибки, сделанной кем-то из его предков, потому что он на его опыте знает, что это может повлечь за собой.
- Разве я с тобой спорю? - морщу я нос.
- А в предлагаемой тобой идее целесообразности нет. Она говорит, что каждое новое существо появляется как бы совсем из ниоткуда. У него нет ни опыта, ни знаний, ни памяти. Все словно стерто вон той волной, что разглаживает песок. И ему заново придется набираться самого элементарного опыта, совершать те же самые ошибки, которые до него совершали сотни раз. Заново все изучать, осваивать, накапливать, тратя на это большую часть своей жизни. Вместо того, чтобы на уже существующем базисе творить что-то свое. Это совершенно бессмысленно и глупо. В таком случае на творчество у него почти не остается времени.
- Дружище, да, смысла в этом мало. Но это же просто идея.
- Да я понимаю, что идея. Вопрос в том, может ли природа создать нечто подобное или нет. Какова вероятность такого события?
- Видишь ли, здесь мы уже переходим в область того, склонна ли вселенная по самой своей природе больше к хаосу или гармонии. Если верно второе, то такие существа будут отсечены еще в начале развития - как бессмысленное и нецелесообразное творение. Однако можно посмотреть на все это и с еще одной стороны. Вполне возможно, что опыт не падает в никуда, а ложится на некое дно и всплывает, объединяясь, в финальной стадии - когда начинается итоговый этап, и возникает завершающее существо.
Лорк долго смотрит на меня, поводя ушами.
- Очень любопытно, никогда ни о чем таком не слышал, - говорит он. - Ты необычный. И в таком ракурсе, мне кажется, идея вполне вероятна. На самом деле, если такое существо есть в реальности, то природа создала его для каких-то грандиозных и непостижимых для нас целей.
Я смеюсь и толкаю его в плечо.
- Это еще не все, - заявляю я. - Позже мне пришла и другая идея.
- Еще занятнее? - улыбается он.
- И занятнее и замысловатее, - подтверждаю я.
- Ты время даром не теряешь, не то что существа из твоей первой фантазии, - фыркает он и усаживается удобнее.
Шерсть его топорщится, активно впитывая энергию. Я тоже чувствую себя немного голодным несмотря на то, что и мои шерстинки торчат вовсю. Возможно, из-за того, что все это кажется очень сильно интересным.
- Пора начинать, - поощряет дружище и морщит нос.
- Н-ну, а далее мне в голову пришло следующее. А что, если где-то вне нашего пространства и времени, вернее даже - вне вообще каких-либо представимых пространств и времен - живут некие невообразимые создания, которые являются многомерными существами. И каждое их измерение, или струна, существует в виде самостоятельного организма, живущего где-то и когда-то. Например, каждое в пространстве иной мерности и во времени, отличном от остальных.
Лорк привстает и в изумлении раскрывает глаза.
- И в данном случае это самое многомерное существо вполне себе познает и накапливает опыт и знания, которые получают отдельные его струны. Оно именно так и живет одновременно в сотнях существ, находящихся в сотнях миров. Ну, я не знаю - вот как, например, твои уши и лапы, хвост и нос - они как бы сами по себе, но на самом деле всё это ты. И вот эти самые отдельные части, конечно же, друг о друге и не подозревают, однако являются измерениями того самого создания. Которое познает окружающую действительность через них. Когда струна растворяется в вечности, она не исчезает, а сгущается где-то в ином месте в виде другого организма. И так - бесконечно, ибо познание не может исчерпать себя и наскучить.
- То есть ты хочешь сказать, - после долгого молчания говорит дружище. - Что такое внесущество живет вечно?
- Как ты его назвал?
- Внесущество, - улыбается Лорк.
- Хорошее название. Мне кажется, очень верное.
- Мне тоже так кажется. Но не суть. Оно не растворяется в вечности вообще никогда?
- Думаю, да. Оно не может наскучить самому себе или исчерпать себя - пространств бесконечное множество, как и времен. Я уже не говорю о количестве видов живых или неживых существ, находящихся в них.
Мы снова молчим. Я - потому что вновь заворожен и даже потрясен возможностью существования здесь и сейчас такого создания, хотя думаю об этом не в первый раз. Лорк, видимо, оттого что слышит такую идею впервые.
- Да-а, - наконец говорит он. - Вот такое вполне вероятно. И целесообразно. И гармонично. Я настолько впечатлен нетривиальностью этой идеи, что у меня просто нет слов. Очень рад, что мы с тобой совпали по времени. И на самом деле думаю, что все это обязательно нужно разместить в ментасферу. Аналогов такой гипотезы пока нет.
- Конечно же, выложу. Но только когда доведу свои мысли до определенного конца.
- Ты имеешь в виду, что вторая идея - по всей вероятности - включает первую?
- Не только это. Мне хотелось бы хотя бы еще на чуть-чуть приблизиться к осознанию цели таких созданий, если таковые действительно существуют.
- Не уверен, что мы вообще в состоянии хоть сколько-то подойти к такому пониманию. Помнишь наш разговор о том, что есть неизвестное, которое нам просто на текущий момент не известно, но которое мы способны постичь. И то, что в силу ограниченности нашего мышления, мы понять никогда не сумеем в принципе.
- Да, конечно, помню. Но мне интересно сделать в эту сторону столько шажков, сколько сумею. И ведь и тебе интересно тоже - давай пофантазируем?
Дружище ложится на живот, подергивает хвостом. Потом вскакивает и принимается носиться, словно вихрь. Так он пытается сбросить, согнать стереотипы, которые начинают всплывать в сознании при любом необычном вопросе.
- Знаешь, - остановившись, говорит он. - Самое целесообразное, что приходит в голову, это то, что существа эти - творцы, создатели всего сущего, что может быть вообще где бы-то ни было. Они создают как некое целое невообразимое количество вселенных с самыми разнообразными характеристиками, затем познают их. Собрав и проанализировав данные о параметрах, далеких от гармонии, создают следующую итерацию - следующее невообразимое количество вселенных. И так далее до тех пор, пока их творение не станет совершенным. Именно такая цель кажется мне сопоставимой с существованием таких грандиозных созданий.
- Да, что-то подобное представимо с нашей точки зрения. И это может совпадать с их целями на исчезаемо малую величину, а может и не совпадать вовсе. Если такие существа есть, мы просто не в состоянии вообразить, что и зачем они делают. Для чего живут.
- Давно мне не было прямо так сильно интересно, - Лорк садится на хвост. - Слушай, а ведь если дальше развивать эту мысль, получается, что внесущества совместно создают миры. Вот, например, ты - струна одного такого создания, я - другого. Каждый тхорг - это измерение другого внесущества.
- Не обязательно. Вполне может быть, что мы все - это струны одного и того же создания. Он нас создал и познает этот кусочек космоса через нас. Давай побесимся? - предлагаю я через паузу.
Он согласно кивает, и мы начинаем бегать, кувыркаться, прыгать. У нас обоих интенсивные размышления требуют не менее интенсивной физической разрядки. И мы бесимся почти два часа. Потом бросаемся в ручей и в изнеможении валимся, распугивая рыбок нему.
Причем наша шерсть колышется в движущейся воде словно тонкие водоросли чаку, а мы лежим, растопырив лапы и выставив наружу только головы. Длинная белая грива Лорка полощется по течению, словно без конца уплывает да никак не может уплыть. Он улыбается мне и щурит глаза.
- Славно повеселились, - говорит дружище и болтает лапами.
- Да, неплохо, - подтверждаю я, морща от удовольствия нос.
- Наше внесущество должно быть довольно.
- Ага, - фыркаю я.
- Все-таки хорошо, что мы есть. И что есть мы тут - на Джарме.
- Вполне возможно, что существуют места намного прекраснее нашей планеты, и ты просто не знаешь, что теряешь.
- Зато тут наш дом. Все мы - как единая сеть, единый организм, функционирующий согласованно и вместе. Я имею в виду не только тхоргов, а вообще все, что здесь есть живого.
Да, это он прав, я тоже так чувствую. И даже блуждающие леса не выпадают из этой картины, а будто дополняют ее.
- Согласен, - говорю я дружищу.
- Интересно, а есть ли где-то иначе? Не может же быть, чтобы везде было одинаково. И каково это так - не быть единым целым?
- Ну, этого нам, наверное, никогда не узнать. В космос мы выйти не можем. Если только услышать чью-то ментальную трансляцию. Но тогда насколько же сильной она должна быть? Или насколько близко другие создания должны двигаться относительно нас?
- Фр-р, а что, если бы мы сами постарались прыгнуть куда-то конкретно? Не как-то абстрактно - в космос - а на определенную планету, например.
Гляжу на дружищу, безмятежно распластавшегося в воде, и думаю - рассказать или не рассказать?
- Наверное, это невозможно, - в конце концов говорю я.
- Это почему? - поворачивает он ко мне голову.
- Мы не знаем ни о какой другой планете, кроме Джармы и Ронды. А - согласно нашим наблюдениям - условия на Ронде несовместимы с жизненными показателями тхоргов. Про абстрактные прыжки в космос ты и сам отлично знаешь.
- Про нашу солнечную систему согласен. И, на самом деле, у меня есть вопросы к ней, - он снова щурит глаза в мою сторону. - Тебе не кажется странным, что у нас и солнца два, и планеты - тоже две?
- Вообще-то нет. Известно, по крайней мере - предположительно, что двойные звездные системы не очень подходят для формирования планет. А если они захватывают чужую или ничейную - в ходе своего движения, то она будет иметь крайне нестабильную орбиту и, в конце концов, свалится в одно из солнц.
- Свалится - очень подходяще слово, - фыркает Лорк. - Вот прямо как мы - в ручей, да?
- Ага, - смеюсь я и поднимаю лапами тучи брызг.
Дружище в ответ принимается дергать меня за хвост, и мы барахтаемся, пока нас не выносит на берег.
- Все равно не очень понятно, - продолжает он, как ни в чем не бывало. - Как в такой системе сумели сформироваться хотя бы две планеты, причем существовать миллиарды лет?
- Ну, может, они все-таки были захвачены Одрой и Дхарой, а не формировались возле них.
- Ты же понимаешь, о чем я, - дружище выбирается на берег, отряхивается и подставляет бока солнцам.
Я следую его примеру. Шерстинки мои топорщатся, стремясь как можно скорее восполнить энергию, бурно потраченную недавно.
Лорк прав, насколько нам известно, двойные системы нестабильны, вследствие чего столь долгое существование планет возле них должно быть редчайшим событием. Должно быть в теории и где-то там, далеко. Но не у нас. Мы миллион лет помним себя, и в течение этого срока наши солнца ведут себя предельно спокойно и предсказуемо, служа источником энергии для всего живого на Джарме, а также - восхитительным украшением нашего небосвода в дневное время суток.
Джарма тоже не собирается никуда "сваливаться", как, впрочем, и Ронда. Но вполне возможно, что мы либо не учитываем всех необходимых параметров, либо чего-то не знаем. Ну или неправильно интерпретируем свои знания.
- На самом деле, я не имел в виду Ронду, - продолжает дружище. - Хотя, судя по данным ментасферы, по крайней мере двое из нас пытались сгуститься там. Восемьсот лет назад Накк просто прыгнул туда, и его, естественно, сразу же выкинуло обратно.
- А через триста пятьдесят лет Бурх, - я тоже смотрю ментасферу чуть дальше. - Он вот пытался использовать сгущенный защитный кокон и продержался минут пятнадцать, передавая свои ощущения в ментасферу. Но и его выкинуло.
- Да, - соглашается Лорк. - Инстинкт самосохранения всегда работает очень четко и без сбоев.
- И без участия нашего разума, - улыбаюсь я.
- Ага, но я немного про другое, - он медлит. - А что, если предельно ясно представить себе какую-то планету - просто предельно, на грани наших возможностей. А представив, прыгнуть туда, - он поворачивает голову и вглядывается в меня.
Как интересно, надо же. Дружище говорит почти точь-в-точь о том, что я уже проделал вчера. Только я прыгал к галактике, которую видит каждый из нас как крошечный коготь на юго-западе ночного неба. Может, моя неудача оттого и вышла, что я не представил? Но зачем представлять то, что и в реальности отлично видно?
- Все это звучит так, словно ты уже это проделывал, - говорю я ему.
- На самом деле нет, - дружище садится на хвост. - А звучит так, наверное, потому, что планету эту я не придумывал. Я ее очень часто вижу во сне.
Вот это новость! Значит, Лорк тоже видит сны? Причем не абы какие, а навязчивые и повторяющиеся. Поразительно.
![[]](/img/l/lazarewa_e_m/flash11/ank_small.jpg)