Аннотация: ВОЗРОЖДЁННЫЙ МИР. СОШЕСТВИЕ АНГЕЛА. ПОТЕРЯННЫЙ ДОМ
ВОСХОДЯЩАЯ ЗВЕЗДА
Глава 0.1
Смерть спустилась на планету Нирэя.
Она грозила уничтожить всех потомков людей с далёкой Земли, явив себя в нескольких обличьях.
Пылающая смерть для тех, кто был слишком напуган или попросту не успел скрыться под землёй от атомного смерча, пронесшегося по миру. Тысяча заключённых в железных корпусах зверей вырвалась на волю и принялась яростно обрушивать шпили высоких зданий и безжалостно поглощать всё живое. Последний акт мировой войны объединил человечество -- независимо от национальности, люди оставляли после себя лишь тени на камнях.
Другим была уготована смерть от бессилия, она настигала тех, кто был непригоден для жизни в новом мире. В то время как бункеры для представителей высшей крови оборудовались наилучшей системой безопасности, для остальных такие прелести остались неведомыми. Подземелья таили в себе множество опасностей. И если человек по счастливой случайности не оказался внезапно погребённым под завалом, то рано или поздно оказывался съеден какой-нибудь слепой, но очень острой на нюх уродливой тварью. Ибо человек стал слишком слаб, чтобы сопротивляться природе.
Тех, кто спустя десятилетия осмелился выйти на поверхность, ждала кровавая и насильственная смерть. Смерть, порождённая голодом и безумием. Она валила человека на мёртвую землю и била кулаками или камнями, так что он не чувствовал ничего, кроме вкуса собственной крови и сковывающей боли. Она снимала одежду с окровавленного тела, забирала всё, что блестело, и примитивными орудиями отрывала куски плоти, после чего с громким чавканьем запихивала внутрь себя. Эта смерть носила человеческое лицо.
Так было на протяжение ещё более половины столетия. Перемены начались на востоке.
Солдаты. Приученные с юности убивать подземных чудовищ голыми руками, они единым войском вышли на поверхность и могучей дланью обрушились на одичавших сородичей, словно на стаю мелких насекомых. Не прошло и года, а большая часть континента была очищена от особо агрессивных форм жизни и люди начали покидать свои норы.
Когда весть об этом разнеслась по миру, вдохновлённые жители других материков последовали примеру и вскоре тоже вернулись в брошенные города.
В разрушительном пламени оказалась утеряна бо?льшая часть технологий, но не знания и опыт человечества. Началось восстановление. Человечество настолько сильно стремилось вернуть красоту и величие этого мира, что уже через несколько столетий Нирэя стала прекрасней чем прежде.
Познавшие горький опыт гибели планеты народы поклялись никогда больше не поднимать оружие друг на друга. С тех пор прошло почти целое тысячелетие, и с каждым оставленным позади веком обещание теряло свой вес.
Талион нёс в себе всю тяжесть знаний об истории этого мира. Он был молод даже по меркам обычного человека, но его разум мог переживать любой момент ужасного прошлого. Война, что казалась игрой для тех, кто ни разу не брал в руки оружие. Неутолимая жажда разрушения. Тысячи ядерных взрывов. Боль и отчаяние. Умирающая надежда о возвращении к прошлой жизни.
Не было загадкой и настоящее. Миллиарды потерянных душ разрушили границы Эмпирея и из его глубин созвали на пир кошмарных существ, которых человеческий разум не в состоянии представить. Их появление вызвало волнения в космосе и породило шторм, окончательно отрезавший Нирэю от остальных колоний.
Они ждали своего часа. Талион время от времени слышал их крики.
И он видел, что грядёт. Он осмелился заглянуть в их сущность и достаточно рано понял их намерения, чтобы что-то предпринять, но слишком поздно, чтобы уничтожить зло в зародыше. Он просто сделает всё возможное для уменьшения количества жертв.
Их слуги не пытались скрываться и, словно в насмешку над всеми, в полдень ворвались в резиденцию семьи Тревис. Безумные фанатики первыми проломили хрупкую ограду, влетели внутрь здания и сперва напали на не успевших ничего сообразить охранников.
После этого были только кровь и резня. Эти люди казались болезненно-худыми существами с длинными конечностями и искажёнными неестественной энергией лицами, спрятанными под грязно-жёлтыми капюшонами. Однако их телосложение вовсе не мешало им с устрашающей ловкостью орудовать длинными ножами с зазубренными лезвиями и металлическими шипованными дубинами.
Ножи метались с противными хлюпающими звуками, разрывая плоть и ломая кости. Дубины издавали глухие звуки, как будто ими били не живых людей, а мешки со спелыми фруктами. Но ещё ужаснее были крики. Пронзительные вопли раненых и искалеченных. Удары не прекращались, пока упавший не умолкал, не лишался жизни, пока его тело не превращалось в кровавые ошмётки.
Талион подоспел в самый разгар полуденной мясорубки и обнажил когти-лезвия. Один из прислужников заметил его и стал опасливо приближаться, тщательно обнюхивая воздух. Талион прыгнул вперёд и одним ударом вспорол фанатика от паха до подбородка. Начался хаос. Хаос, пахнувший кровью и грязью.
Когти-лезвия Талиона были прекрасным оружием. Их выковали вручную искусные кузнецы и собрали талантливые инженеры, так что они идеально сидели на бронированных перчатках. Длина лезвия от основания до самого кончика была не меньше мужской ладони, а материалом послужил атронит - прочнейший эластичный металл, выплавлявшийся на соседней планете-кузнице.
Когти -- простое и нехитрое оружие, в буквальном смысле являющееся прямым продолжением руки. Смертоносность и мощь каждого удара ограничены лишь возможностями тела воина.
Лезвия Талиона пронзали плоть, кромсали кости, отрывали головы, несли смерть и освобождали измождённые души. Он был создан своим отцом, чтобы жестоко и безжалостно уничтожать любую угрозу, и отлично справлялся со своим предназначением.
Резня в резиденции разгорелась с новой силой. Талион выбросил из окна двух набросившихся на него фанатиков и, не задерживаясь ни на мгновение, побежал вверх по лестнице. Он понимал, что необходимо спешить, если хочет застать наследницу семьи Тревис целой и невредимой.
Он добрался до третьего этажа по залитой кровью лестнице и увидел, что на противоположном конце коридора какой-то мужчина в одиночку с помощью старого палаша отбивался от стаи прислужников. Вероятно, это и был отец девушки. Вернее, тот, кого все считали её отцом.
Прислужники окружили его и рычали как дикие псы, но боялись нападать, так как уже потеряли двоих собратьев, которые осмелились напасть. Мужчина заметил быстро приближавшегося Талиона и на секунду отвлёкся, совершив последнюю и непростительную ошибку в своей жизни. Нож фанатика вонзился ему в шею и его уродливый скрюченный кончик вышел с обратной стороны. Мужчина попытался развернуться и забрать с собой своего убийцу, но парализованное тело отказалось ему подчиняться и, совершенно неизящно вывернувшись, рухнуло на пол. Он пронзительно крикнул от ужаса и боли. Талиону не составило труда разобраться с прислужниками, но было поздно. Приёмный отец девушки доживал последние минуты.
Талион склонился и взглянул в его лицо, искажённое одновременно ужасом и яростью.
-- Где девочка? -- спросил он и тут же поймал себя на мысли, что отвык от своего голоса, холодного и звучавшего как громкий шёпот смерти. Такой голос не мог принадлежать человеку.
Губы мужчины затряслись в попытке выдавить слова.
-- Не... -- Громкий кашель прервал его, и изо рта на грудь выплеснулась струя крови. -- Не... здесь.
Теперь он стал бесполезен. Талиону было неинтересно наблюдать за его мучениями, и он нанёс удар милосердия.
Талион бросил последний взгляд на мужчину и зашёл в комнату, которую тот так яростно защищал. В глаза бросились тела на полу. На полу, повсюду измазанному кровью. Это были тела восьмерых девушек и женщин, которых убийца застал врасплох в этой комнате, проникнув через окно, перерезал каждой горло, раздел и разложил в центре комнаты в форме звезды.
Талион почувствовал, как к нему в голову вновь пытаются проникнуть посторонние голоса.
Рядом с одной из девушек сидел сгорбившийся прислужник и старательно вырезал ножом символы на её теле. Почуяв постороннего, он вскочил, попятился назад и зарычал. Талион мгновенно оказался рядом с ним и вонзил когти в грудь фанатика.
-- Солнце... примет всех... -- захрипел прислужник и сполз на пол.
Талион внимательно осмотрел всех убитых в этой комнате. Никаких признаков присутствия девочки -- он не чувствовал её крови. Значит, её приёмный отец сказал правду, и она действительно находилась в другом месте. Но где именно?
Обратившись внутрь себя, Талион получил ответ на свой вопрос. Он ощутил расстояние между собой и девушкой. Расстояние сокращалось с каждой секундой. Она возвращалась домой.
Талион знал, что не смеет больше задерживаться.
В Кладсауте давно не бывало так жарко.
Ослепительно яркое золотистое солнце без жалости бросало на поверхность планеты палящие лучи, заставив Елену прятаться в тени деревьев.
Елена уже достаточно долгое время провела на улице, и на кончике носа и на висках уже образовались капельки пота. Когда же ещё было настолько жарко? Девушка не могла вспомнить ни одного такого дня из своей жизни.
Солнце не собиралось давать и минуты блаженной прохлады.
Даже самые маленькие облака рассеялись, будто Создатель посчитал свою работу неудачной и стёр с небесного холста всё кроме огненного диска. И ветер, бывший последней надеждой уставших от зноя людей, затих.
Огромный тенистый парк, самый большой по площади в Кладсауте и во всём Фларелане находился на окраине и занимал более трёхсот гектаров. Елена за годы жизни в этом городе обошла его весь. Впервые она открыла такой путь из города домой, когда искала короткую дорогу, и с того дня её обратный маршрут был связан именно с этим парком.
Пугающие крики и шум Елена услышала под самый конец прогулки по парку. Резиденция её отца была единственным домом в округе и до города пролегало слишком большое расстояние, чтобы поверить в возможность ошибки. Девушка изо всех сил помчалась в сторону дома. Но споткнувшись на первом же камне, полетела на землю.
Елена с разбитыми коленками и стёртыми в кровь ладонями ещё некоторое время скользила по заасфальтированной дорожке. Наконец, повалившись на бок, она остановилась.
Елена огляделась. Под ней была жёсткая и серая, словно дождевое облако, поверхность. Всё тело болело, как будто на неё напала стая диких кошек.
Она поднялась на ноги и прихрамывая поплелась дальше. Впереди показался стеклянный фасад резиденции, однако никаких звуков Елена уже не слышала. Это её и пугало. Даже издали некогда яркий и сияющий дом казался потухшим и безжизненным.
Она прошла всего несколько шагов и увидела человека. Он сидел на корточках, опустив голову на колени, так, что его неестественно длинные руки почти по локоть лежали на земле.
Одна только его внешность отталкивала и настораживала Елену. Ей хотелось пройти мимо. Но неожиданно для неё человек начал вставать и с приглушённым стоном выпрямляться.
Девушка остолбенела и не могла пошевелиться. Из-за кустов и деревьев показались ещё несколько таких же существ. Лишь единственный из них выглядел неизувеченным, хотя и сильно хромал на одну ногу.
К тому моменту, когда Елена поняла, что произошло, существа были уже так близко, что она различала выцветшие глаза и искривлённые лица. Они были так близко, что до неё доносился отвратительный запах гниющего мяса и аммиака. Кто-то лишил их души, оставив безвольную наполовину мёртвую телесную оболочку. Существа сидели кругом, словно сторожевые собаки, и пристально смотрели на свою жертву. Они мало походили на людей. Их тела и разум изуродовали. Кто-то хотел, чтобы они могли быть только слугами.
Елена ощутила, как по её телу прокатилась волна холода.
-- Кто вы? -- пытаясь скрыть страх, спросила она.
-- Мы все являемся слугами нашего хозяина. Я, Икнатон Свайн, один из самых верных и преданных ему. Он хочет видеть вас, госпожа, идёмте с нами.
-- Я никуда с вами не пойду!
-- Я настаиваю, госпожа. -- Его голос скрежетом звучал в ушах девушки. -- Иначе мне придётся применить силу.
Она прекрасно понимала, что не сможет ничего противопоставить им. Звать на помощь было бессмысленно. Раз за разом она мысленно перечитывала молитву о спасении.
И вдруг Елена заметила, что на неё уже больше никто не смотрит.
Все смотрели мимо неё. Они уставились вглубь парка, где густо посаженные хвойные деревья почти не пропускали солнечный свет.
Там что-то появилось. Что-то двигалось среди деревьев.
Это был человек, мрачный силуэт во тьме, который стремительно летел сквозь тень.
Молитва девушки призвала ангела, чтобы защитить её.
Свайн закричал. Его слуги на миг оцепенели, но звук его голоса отозвался приказом в их головах, и они поспешно достали из-под одежд длинные кривые ножи. Елена бросилась ничком на землю за мгновение до того, как существа встали стеной между ней и ангелом. Они громко рычали и извивались, как будто вызывали своего врага на бой.
Ангел принял их вызов. Он покинул тень и побежал вперёд быстрыми огромными шагами. От солнечного света тёмно-синие, местами запятнанные свежепролитой кровью, металлические пластины на его одежде ярко блестели. Всего за несколько секунд он оказался поблизости и последние пять метров преодолел одним мощным прыжком. Елена вздрогнула и снова прижалась к земле. Она успела увидеть длинные стальные когти, торчавшие из рук ангела.
На миг ангел застыл, раскинув руки, словно крылья на фоне солнечных лучей. Слуги опасливо отпрянули назад, как отступают шакалы передо львом.
А затем он вонзился в их строй. Ворвавшись, он разорвал грудь одного и разогнал других в стороны. Потом он принял боевую стойку. Развернувшись на месте, он вложил в следующий удар невиданную мощь. Лезвия когтей оторвали голову существа от тела, и та после непродолжительного полёта упала на землю, словно мяч. Кровь, слишком тёмная чтобы принадлежать человеку, брызнула вверх и стала покрывать всё вокруг.
Перед глазами девушки развернулась настоящая бойня.
Ангел устремился на своих врагов. Они набросились на него все вместе, пытаясь одолеть общими усилиями, не дать нанести ещё удар когтями. Даже став рабами, они не забыли про страх. И они боялись его.
Но их попытки оказались бесполезными. Казалось, будто эти существа были куклами, не имеющими ничего внутри, что придало бы им ощутимый вес. Он сваливал их и раскидывал в стороны. Они погибали от каждого его движения. От ударов его когтей существа разлетались в стороны, и из изломанных и разорванных тел вырывались потоки крови.
Тела лежали у его ног. Половина из них уже не была единым целым. Другие превратились в потерявшую форму массу из тряпок, кожи и плоти. По асфальту к обочине текла густая тёмно-красная кровь, она проникала в землю или собиралась в маленькие лужицы и застывала.
Ангел направился к Свайну, которого намеренно оставил напоследок. На незапачканных пластинах снова блеснул свет. Глаза на бледном лице сверкали, словно полированные рубины.
Предводитель и не думал отступать. Вместо этого он вытянул вперёд руку ладонью вверх. В другой руке блеснуло лезвие ножа. Ангел остановился и заинтересованно посмотрел на него.
-- Ты сгниёшь! -- хриплым голосом заорал Свайн и, полоснув ножом по ладони, направил её в сторону ангела.
В следующий миг произошло неожиданное. Ангел остался неподвижен, а Свайн, напротив, задёргался, его кожа начала сереть. Из-за размякших мягких тканей лицо быстро стало терять форму. Волосы теряли цвет, вылезали и клоками падали на землю. Свайн пытался кричать, но все его крики обратились бульканьем вытекающей изо рта желчи. Последним, что он видел, прежде чем его глаза вытекли, было бледное бесстрастное лицо ангела.
Ангел закрыл глаза, и его губы беззвучно зашевелились, образуя слова какой-то фразы, смысл которой девушка не смогла разобрать. Затем он спрятал когти, развернулся и двинулся к тому месту, где лежала Елена.
Девушка дрожала и задыхалась от охватившего её ужаса. Её белый сарафан теперь был безнадёжно испачкан пылью и случайно попавшими брызгами крови. Талион также заметил свежие ссадины на руках и ногах девушки, однако посчитал, что такие незначительные повреждения не причиняют сильных неудобств. Поэтому он подошёл к ней и резким движением поднял Елену и поставил на ноги, не обращая ни малейшего внимания на её мучительный вскрик.
-- Пойдёшь со мной, -- сказал он. -- Если хочешь жить.
-- Мои родители... -- неуверенно протянула она, пытаясь что-то сказать.
-- Им уже не помочь, -- отрезал Талион. -- А у тебя ещё есть шанс.
Девушка ответила ему нерешительным и испуганным взглядом.
-- Они убиты, -- ответил Талион. -- А теперь за мной.
Он схватил её за руку и потащил за собой. Девушка, не успевая за своим более сильным и выносливым спутником, то и дело стонала и спотыкалась. Наконец, Елена не выдержала и, освободившись от его холодных пальцев, упала на землю.
-- Хватит! -- навзрыд закричала девушка.
Талион обернулся и бросил на неё прожигающий насквозь взгляд.
-- Что ещё? -- спросил он.
-- Я никуда не пойду, пока вы не объясните, что стало с моими родителями!
-- Те твари, которых ты встретила. Они убили их.
-- Ложь! -- крикнула Елена и зарыдала.
Она даже не успела ничего понять, настолько быстро это произошло. Она оказалась над землёй, её ноги болтались в воздухе, а горло сжимали как будто тисками. Лицо Талиона не выражало абсолютно ничего, но внутри он горел желанием убить девушку прямо сейчас. И он бы сделал так, если бы не приказ отца.
-- Я не для того проделал этот путь, чтобы препираться с какой-то девчонкой! Мне было бы проще убить тебя. Для чего вообще тебя создали?!
С этими словами он разжал пальцы, и девушка упала на колени. Из её глаз ручьями потекли слёзы, а из горла вырвался приглушённый плач. Только сейчас, глядя в кроваво-алые ледяные глаза, слыша потусторонний голос ангела, Елена поняла, что не все они такие добрые и милосердные, как их описывают в книгах.
-- Не убивайте меня... пожалуйста, -- умоляюще прошептала она. -- Зачем вы делаете мне больно?
Талион равнодушно посмотрел на девушку.
-- Что ты знаешь о боли?
Весь путь до порта никто не проронил ни слова. Елена тихонько всхлипывала, не в силах поверить в то, что больше никогда она не вернётся домой. На корабле их встретили вооружённые люди в тёмно-синих одеждах, частично скрытых под серыми плащами. Перед тем, как взойти на борт, она успела заметить на корпусе корабля выбитую эмблему. Звезда, заключённая в лавровый венец. Её собираются везти в страну, сердцем которой является безжалостная военная машина. Нехорошие предчувствия накрыли девушку с головой, заставив поёжиться.
Они оставили порт, покинув давно заброшенную мореходами бухту, и вышли в открытое море. Как только они выбрались из бухты, раздалось громкое шипение пневмоусилителей и с каждой стороны палубы начали подниматься стальные створки, смыкаясь друг с другом. Корабль ушёл под воду.
Талион взглянул на свернувшуюся в углу каюты девушку. Она тяжело дышала и пыталась справиться с непрекращающимися приступами рыданий.
Талион направился к ней, еле слышно, как опытный охотник, шагая по железным полам корабля.
-- Ты знаешь, куда мы направляемся? -- спросил он.
Девушка кивнула.
-- Там им будет непросто до тебя добраться.
-- Кто я? Зачем я им понадобилась?
Талион присел на жёсткую пластиковую койку.
-- Только мой отец точно знает, кто ты. Я могу тебе сказать, что твоя кровь очень ценна. Поэтому они за тобой охотятся и поэтому я не могу допустить, чтобы ты попала в их руки.
Он взял со стола планш-экран и принялся вводить нужные ему команды-запросы.
-- Запомни. Не связывай свою судьбу с теми, кто приходит вместе с пламенным солнцем. Иначе мне придётся тебя убить.
Девушка опустила голову. Она не могла сосредоточиться. Боль вцепилась в неё с новой силой и захватила её. Она пронзала душу, заставляя думать лишь об одном. За всю свою жизнь девушка ещё ни разу не испытывала подобных мучений.
Она слышала, как играет оркестр. Звуки струнных и клавишных инструментов сливались в тихую и печальную мелодию, которая навечно врежется в память.
Она слышала эту мелодию и знала, что надо обязательно узнать её значение.
От боли темнело в глазах и сжимало горло. Может, ангел -- Талион -- даст ей какое-нибудь средство? Маловероятно. Его отношение к страданиям, видимо, сильно отличается от её. Наверное, лучше будет просто привыкнуть.
Талион появился из темноты и встал рядом, глядя на неё сверху вниз. Он привёл пряди чёрных волос в порядок, полностью открывая своё лицо. Бледное благородное лицо с острыми, но правильными чертами казавшееся высеченным из белого мрамора. Его тонкие губы в этот момент не выражали абсолютно ничего.
Он положил на столик какой-то небольшой предмет, и Елена, слегка повернув голову, увидела свою идентификационную карту.
-- Мы скоро доберёмся, -- сказал Талион. -- В Тарвиссе у тебя есть дом. Тебя встретят и сопроводят. Остальное -- не моё дело. Я исполнил волю моего отца.
С этими словами он отступил и бесследно растворился в темноте.