Аннотация: Неисповедимы пути твои, Господи... Опубликован в воронежской газете "Молодой коммунар".
Сгоревшая звезда
Падая, звезды сгорают,
черкнув огневую полоску
Их миллиард без одной,
что упала на Землю,
Но на Земле лишь одна
Из того миллиарда...
Хоть бы одна ошибка! Хоть бы палка, или кочерга упали неправильно! Нет. Веня клал элемент за элементом и все было верно, даже на шестнадцатом уровне. Папа к маме , а мама к папе. У Вени никогда не было женщины. Иногда ему мучительно хотелось женщину, иногда было отвратительно даже представить, как это с ним может произойти. Единение двух душ, двух сложнейших полевых структур, нарушающих все мыслимые и немыслимые законы физики, не может происходить так ... Так животно. Люди не собаки, не домашний скот. Они помнят тысячелетия прошлого и знают на тысячелетия вперед, что с ними произойдет. Только сами об этом почему-то не догадываются. Людям нужен толчок. Веня закрыл тетрис и стал играть в шахматы. Компьютер сдался на двенадцатом ходу. Чертов диск! Почему продавец, такой же семнадцатилетний мальчишка, как и он сам, уверял, что диск абсолютно новый? Что в нем нового? Что оригинального в этих партиях, исход каждой из которых виден почти сразу? Или, быть может, просто Веня постарел? Сразу, на тысячи лет вперед постарел одним махом, взяв старость в долг у проклятого медленного времени, вобрав в себя все тайны будущего, скрытые для остального человечества.
Веня оторвался от компьютера, закурил, отхлебнул пиво. Он знал, что на часах - без одной минуты четыре. Он давно научился определять время по своим, биологическим, внутренним часам. Раз, два, три, пять, двадцать пять... Тридцать, пятьдесят... Оп!
Он как всегда попал в точку. Телефон зазвонил.
- Я слушаю, Сергей Леонардович...
В трубке послышалось сопение. Сергей Леонардович Збарский замялся, собираясь с мыслями, сбитый с толку неожиданной Вениной фразой.
- Да... Здравствуйте, Веня.
- Здравствуйте.
- Вы посмотрели мою рукопись?
- Посмотрел.
- И... ваше мнение?
- Я переделал расчеты. Вы слишком усложняетесь. Хотите взглянуть?
Опять сопение.
- Да, конечно, - наконец, услышал Веня.
- Вы на компьютере?
- Саша, - закричал Збарский, прикрыв трубку ладонью, - подойди сюда, - и уже четче, - Да, Веня, я на компьютере.
- Тогда ловите.
- Простите?
- Ну, письмо мое, принимайте.
- Саша... - опять закричал Збарский.
Веня не обижался на старика. В конце-концов недавно ему исполнилось семьдесят. Аспирант Саша по-видимому открыл письмо, потому что Сергей Леонардович снова засопел.
- Интересно, очень интересно, - спустя минуты две вымолвила трубка, - я даже не додумался бы так все повернуть. Могу я воспользоваться вашей подсказкой?
- Конечно, - устало произнес Веня, и повесил трубку.
Пришла мама.
- Венечка, ты опять ничего не ел?
- Не хочется, мама. Как появится аппетит, покушаю.
- Я там пельмешек принесла... Как захочешь, скажи.
- Угу...
Веня вернулся к своим расчетам. Он все обдумал еще неделю назад. Просто лень было открывать в компьютере надоевшую страничку и писать, писать, писать опостылевшие формулы. И почему еще никто не изобрел прибор для считывания мыслей? Два с половиной часа Веня выводил математические знаки. Потом ему все надоело, он выключил компьютер и пошел гулять. Завтра допишет. Спускаясь в лифте, Веня обдумывал одну идею, которая давно уже не давала ему покоя. Громады формул выстраивались в его мозгу в монолитные стены, скрепленные гением Вениного ума, но распадались от одного дуновения критической мысли. Нет, все не то. Все не так, не гармонично, бессистемно. И вдруг... Веня даже не заметил, как лифт остановился. Готово. Вот оно, решение! Он достал из кармана джинсов блокнот, сделал в нем пару отметок, повторно нажал на кнопку первого этажа. Дверь опять открылась и он, довольный, покинул лифт. "А интересно, - думал про себя Веня, идя по улице к ближайшему филиалу сбербанка,- какую премию мне дадут в этот раз?"
В банке Веня снял со своего счета пятьсот долларов, поменял их на рубли, и отправился гулять. Он выпил пива (четвертую банку за сегодняшний день), покурил, доехал на попутке до центра. Щедро расплатившись с шофером, зашел в клуб "Прометей" и сел за самый дальний столик. Бармен Миша тут же возник подле.
- Как всегда, - сказал Веня, и со скучающим видом принялся рассматривать публику. Миша принес апельсиновый сок и убежал за остальной частью заказа.
Девицу в красном платье Веня заметил сразу. Она долго, не отрываясь, смотрела на него, потом, качая бедрами, подплыла к его столику. Сначала Веня хотел ее прогнать .как прогонял всех подобных девиц. Но в этот раз он почему-то решил просто молчать, а дальше будь, как будет. Девица села напротив.
- А я вас знаю, - мурлыкнула она, - вы - вундеркинд Веня Дронов.
- Ну и что? - устало изрек Веня.
- Я по вашей работе вчера реферат писала. Интересно.
Веня поперхнулся соком и, прокашлявшись, внимательно посмотрел на девицу. В ней было неуловимое нечто, отличавшее ее от остальных студенток, промышлявших в этом клубе проституцией. Ее глаза не были пустыми. В них горела мысль. Острая, жгучая, глубокая.
- Очень приятно, - небрежно изрек Веня, - хотите, помогу с рефератом?
- Спасибо, - другим тоном, скорее деловым, чем приторно-сладким, ответила девица, - я его уже сегодня сдала.
- Что получила? - как-то сразу на "ты" перешел Веня.
- Четверку. Преподавателю не понравилось мое оформление. Но это он так сказал, для отмазки , а вообще... Он домогается меня, а я не хочу. Вот и все.
- А зачем ты ходишь сюда, если не хочешь? - невозмутимо поинтересовался Веня, - здесь-то тебе все равно с кем.
Девица почему-то смутилась. Помолчала.
- Не будем об этом, ладно? - наконец произнесла она, краснея, - Галя.
- Веня, - в свою очередь представился Веня, - сколько ты стоишь?
Краска сошла с ее лица. Она посмотрела на Веню тоскливо и потерянно.
- Нисколько, гениальный Веня. Для тебя - нисколько.
- Пойдем? - неожиданно для себя вдруг сказал Веня.
- Пойдем, - просто ответила Галя. И они вдвоем покинули зал. Бармен Миша принес заказ к пустому столику. Миша хмыкнул, взял оставленные ему деньги и тут же возник перед парой, усаживающейся за соседнее место.
- Вам, с пылу с жару, - скороговоркой выпалил он, расставляя тарелки перед изумленными посетителями, - сервировка "Гений", специально для вас и ученых-физиков...
Галя не пошла наверх, в комнаты отдыха клуба. Она повезла Веню к себе домой, в тесную, убогую комнатенку на краю города. Расплатившись с таксистом, Веня пошел следом за ней, и когда он, поднимаясь по лестнице, смотрел на ее талию и облегающий упругое тело, короткий подол, в нем проснулось безумное желание. Он едва дошел до двери, готовый броситься на Галю в любую минуту, а потом, когда дверь захлопнулась, вулкан человеческих чувств, так долго копившийся в его гениальной, юной душе, прорвался наружу жгучей лавой вызывающей умопомрачение страсти.
Веня смутно помнил, как все произошло. Но он помнил одно - ему было до невозможности хорошо. Он помнил, как Галя положила его голову на свою грудь и, перебирая волосы, шептала ему какие-то нежные, успокаивающие слова. А он, плавая в неге, впервые в жизни не думал ни о чем. Он просто был человеком, обычным человеком, таким же, как и остальные шесть миллиардов жителей Земли. Незаметно для себя Веня уснул. Проснувшись среди ночи, он включил свет, нашел чистые тетради и до утра писал формулы, производил с помощью калькулятора расчеты, и снова писал формулы. Его глаза горели огнем. Рука уверенно и четко выводила математические символы. Он так увлекся, что даже не заметил, как сзади подошла Галя. Она незаметно встала за его спиной, рассматривая формулы, и выдала себя только тогда, когда протянула руку с карандашом, и сказав: "Не правильно, надо так", - исправила несколько формул. С удивлением , Веня отметил, что Галя абсолютно права, и , вдохновившись ее поправкой, принялся строчить новые формулы. В полдень Веня закончил расчеты. В принципе, это был пустячок. Так, ничего не значащее дополнение, один из вариантов известной темы. Но Галя нашла его великолепным.
Счастливый и обессиленный. Веня завалился в кровать и тут же уснул, а проснувшись, с жадностью проглотил половину сковородки жареной картошки. После они снова занимались любовью, и опять, до рассвета, писали какие-то формулы...
- Нет, нет, нет, и еще раз - нет! - гневно ответила мама.
В отчаянии Веня не знал, что и сказать.
- Но мама, она же гениальна!
"Гениальна, как я" - хотел добавить Веня, но промолчал.
- Она - про-сти-тут-ка! - четко выговаривая слова, сказала мама, - и этим все сказано.
- Она - ге-ни-аль-на! - передразнивая мать, ответил Веня.
Мать гневно покраснела. Она не находила слов. Впервые ее сын так разговаривал с ней. Вначале ей стало ужасно обидно - с тринадцати лет Вениной жизни она жила только для него. Она возила его в Москву на всевозможные олимпиады, она лечила его от вечных ангин, просиживая до утра у кровати своего талантливого сына. Она оставила карьеру, бросала любовников ради него. А он... Какая-то шлюшонка из ночного клуба нагло выдавила из сердца сына ее место. И ее сын, ее обожаемый, гениальный мальчик, как по мановению волшебной дудочки Гамельнского крысолова, побежал за той девкой, потерявшей последние остатки чести в объятиях снобов-толстосумов. Потом рассудок матери залил дикий гнев. Она с размаху ударила Веню по лицу полной ладонью и прогнала вон. Веня ушел. Тихо, и как-то незаметно, потирая на щеке розовый воспаленный отпечаток. Только что сын был рядом, и вот, его уже нет. Мать посидела с десяток минут одна в опустевшей, серой квартире, и тихо бессильно заплакала.
Веня шел по бульвару к Гале, своей обычной, чуточку медлительной походкой. Сейчас он ничем не отличался внешне от своих сверстников - серые потертые джинсы, клетчатая толстовка нараспашку, черная футболка под ней. На ногах болтались поношенные кроссовки, на шее висели провода наушников. Но мысли Вени резко отличались от мыслей одногодок, да и не только одногодок, но и всего остального человечества. Помимо множества формул, каждая из которых была для рядового, обычного физика настоящим открытием, Веня просчитывал все возможные варианты своего будущего и четко видел один-единственный исход всей этой истории. Гнев утихнет, ему станет стыдно и он вернется домой, бросив Галю. Он уже видел Галю одну, стоящую у своего обшарпанного подъезда, он чувствовал спиной ее прощальный, грустный взгляд и читал ее жгучие мысли. Она сожалела, что без него больше не приобщится к тайнам некогда такой далекой для нее, но прекрасной Вселенной, а он, страдал от того, что больше никогда, он знал это абсолютно точно, никогда не найдет себе подобную Галю...
Сквозь разливы тантрической музыки, Веня услышал слишком громкий визг тормозов, ощутил тупой удар в спину, потом - толчок в лоб и провалился в глухую черноту.
Когда вечерние сумерки сгущаются, и раскаленная полоса запада начинает холоднеть, они выходят из обшарпанного подъезда и отправляются в бесконечное путешествие по ночным улицам. Они гуляют до полуночи. Он, не по годам седой человек в инвалидном кресле рассматривает редких прохожих. Пальцы его правой, единственной подвижной руки, автоматически нажимают кнопки карманного компьютера, прикрепленного скотчем к кожаному подлокотнику кресла. Она, уверенная в себе, женщина, чья порочная красота и плавная, кошачья походка, даже в сумерках выдают ее профессию, гордо везет его, не обращая внимания на улыбки мужчин. Она знает, что он набирает бессмысленное нагромождение цифр и символов, но каждый раз, приходя домой с прогулки, вымыв его, покормив, уложив в крахмальные простыни, садится за стол и читает все то, что он написал за день. Иногда она берет блокнот и делает в нем какие-то записи. Если ночь у нее оказывается свободна, она разбирает свои записи, что-то пишет на бумажных листах, комкает их, и снова пишет. На работе она часто представляет формулы, показавшиеся ей интересными, просчитывает варианты, стараясь понять, что же он, немой, хотел этим сказать, но не может увидеть в них никакого смысла. Она не верит врачам и презирает его мать, и готова до скончания веков ждать пробуждения его великого сознания, которое, и она уверена в этом абсолютно, просто взяло отпуск, чтобы отдохнуть и набраться сил. Однажды его сознание снова вспыхнет. Мир снова услышит о Вене Дронове.