Аннотация: Только факты и кривые зеркала. И все - матом. Поэтому женщинам и поклонникам творчества Толстого Л.Н. читать настоятельно не рекомендуется.
Федор Гайворонский
Хроники истерического ЗАО
Менеджерам отдела сбыта посвящается...
Необходимое пояснение. Автор приносит свои извинения за присутствие ненормативной лексики в тексте данной поэмы о труде. Но поймите - писалась эта поэма в конце многих и многих трудовых будней...
Говно! Говно! Какое говно!!!
Бог мой, в какое говно я попал!
Пропади они пропадом, эти гребаные деньги. Век бы не видать эту шуршащую, мятую гадость!
Стал таможить сегодня вагон хренмудилата пердоловой кислоты в Хохляндию, а кислота эта хуева, мать ее ети во все мыслимые и немыслимые дырки, имеет такой процент пошлины - сверх всякой пизды. Клиент на другом конце провода воет, Дина, творение пьяного грузина, воет, шеф зыркает люто. Все, кранты. На голом окладе остаюсь теперь. На ОДНУ ТЫСЯЧУ РУБЛЕЙ. Ни холодильника, ни джинсов жене, ни по блядям. Буду только макароны жрать и чай со слипшимися ирисками, что от гостей остались, пить.
Как быть, что делать, где выход искать?
-Алло, Вася, как быть?
-А хуй его знает...
-Алло, Ваня, подскажи...
-А у меня в прошлом годе еще хуже было...
-Аллочка, Аллочка, солнышко ты мое весеннее у меня тут такое дело...
-А Аллы сегодня уже не будет...
Все. Пиздец. Иду курить.
Покурил. Все стало похую. Звоню клиенту.
-Апанас Опанасович, хренмудилат ваш уже загружен, все просто прекрасно, птички поют в голубом небе и ангелы знаки опасности к вагону приклеивают, да тут такое дело случилось. На подъездной ветке, прямо на рельсы, насрала кошка. По рельсам шел пьяный обходчик, поскользнулся, упал, потерял сознание. Нога в стрелку попала... Да, да, в железнодорожную стрелку. И застряла там. Утром обходчика нашли, отпилили вместе со стрелкой и в Москву, в больницу имени Склифосовского увезли. Вот пока новую стрелку не приварят, или старую из Москвы обратно не привезут, не смогу вытолкнуть ваш вагон. Не понесу же я его на своих плечах? Понял, ты, старый мудак, козел и мудозвон!!! Не по-не - су! Ну и что, что только вторник сегодня? В понедельник стрелку приварят, да, в ПО-НЕ-ДЕЛЬ-НИК. Да. Конечно "да". Да, да, да, да. Конечно вы правы. Да. Да. Да.. Несомненно. Обязательно. Как сразу, так позвоню.
И счет новый выставлю. Еще триста тысяч баксов. Согласен с вами, я - пидарас. И даже более того. БОЛЕЕ ТОГО, говорю. Да. Через десять минут. Сброшу факс. Да. Рад с вами работать. Вы очень приятный человек и ваша фирма - преддверие Рая. Все, иди на хуй.
Ну ты и пидарас, дядя Апанас!
Так, сколько вбить ему в счет? Шестнадцать процентов от стоимости сделки...Это будет...360 000 рублёв. Мало. Пусть будет 720 000. В случае чего буду мысленно уговаривать грузчиков работать за бесплатно. Вместе с краном и Юго-Восточной железной дорогой. Мы крутые, мы все можем, у нас все схвачено.Только людей больше пяти человек в отдел не можем принять. На трех сотрудников приходится два начальника. Как на подводном ракетоносце.
А! Принтер грозно зарычал. Надо ловить листок со счетом!
Поймал! В кои то веки поймал! Ах, чтоб его. Лучше чем на охоте. Сколько адреналина с этим принтером вырабатывается в крови! Кипят гормоны.
Факс, ради бога, не подавись этой бумажкой, найди среди бескрайних самостийных просторов ЗАО "Синдикат", что на набережной реки Стрелки стоит. Там еще улица есть в честь каучука СКД марки II, так и называется эта улица: "СКД". И сидит на той улице господин Апанас Опанасович , и фамилия у него Щкий, и жаден он, собака, до православного русского рубля. Но гривны он тоже любит, а посему берет у меня разное говно.
-Апанас Опанасович, примите счет! Все улажено, мы договорились с министром путей сообщения. Срочно ставят новую стрелку. Как "что за новые цифры?" Я же вам называл цену! Триста тысяч долларов. Но мы договорились дешевле. Всего 720 000 рублей. Конечно новых, они уже пять лет как новые. Да, выйдет завтра. Оплатить надо немедленно. НЕМЕДЛЕННО, говорю! А то ты, старый мудак, козел и мудозвон, ни хера не получишь. Секретарша бросит. По миру пойдешь. На свой родной "Запорожец" пересядешь. Все, кончай пиздить, жду платежку.
Опять курю. Вторая сигарета за час. Опять все по хую.
-Алло, да, я! Апанас Опанасович? Платежное поручение? САРТУЮ-Ю-Ю!!!!!
Ес, ес, ес!!!!
Будет холодильник. Будут джинсы, будут бляди. Апанас Опанасович, вы самый замечательный челове. Я всех люблю. Даже Динку трахну, если попросит.
-Алло? Завтра деньги будут уже на счету? Понял. Хорошо.
Эх, Апанас, а ты все-таки ПИДАРАС! И еще старый мудак, козел и мудозвон...
Открывается дверь. Входит Гениальный директор.
-Здравствуйте дорогие мои разлюбезные товарищи по работе, век буду валяться в ваших ногах и благодарить за добросовестный и самоотверженный труд. Рад представить вам нашего нового сотрудника, Федю Пупкина. Проходи, Феденька, только косяк не снеси. И дверью железной не хлопай, а то с петель сорвешь. Утри сопли и слюни и скажи дядям: " Я внебрачный сын нашего дорогого и любимого, мир ему во веки веков, гениального директора, да прославится в хорошем смысле его имя в министерстве и налоговой инспекции. Я буду делить с вами все тяготы и лишения нелегкой службы менеджера отдела сбыта. И если мне суждено будет подвести вас, мои дорогие и любимые сотрудники, то пусть меня постигнет заслуженная кара."
А от себя,- добавил шеф, - скажу я вам вот что. Федя Пупкин - крайне необходимый для нашей фирмы человек. У нас в работе иногда случаются мелкие ошибки и все мы ищем виноватого. А с этого дня виноватого не надо будет искать. На вопрос Чернышевского "Кто виноват?" вы теперь будете отвечать: "Федя Пупкин" и дружно его ругать. Понял, сбыт? Вася, понял? Ваня, понял? Динозаврида Богдановна, зайдите ко мне.
И ушел. И Динка следом за ним.
Только Федя сориентировал свой зад над центром стула менеджера, только согнул полные коленки, как его вызвали к гениальному директору.
И для нас началась благодатная жизнь.
Неделями мы только и делали, что ничего не делали, и всей фирмой ругали Федю Пупкина. А он терпел и утирал сопли и слюни. Даже уборщица перестала выбрасывать из корзин для бумаг пивные бутылки и приходя на работу за полчаса до начала трудового дня, садилась в кресло гениального директора и тыкала в харю Феде половой тряпкой. Ругали мы Федю три месяца и прозевали начало сезона потребления лакокрасочной продукции. Потом мы ругали его еще месяц, потому что цены на лакокрасочную продукцию в результате сложившейся общемировой тенденции упали, а у нас весь склад был забит старым сырьем, срок реализации которого давно закончился. Федя уже не уходил домой. Он работал сутки напролет , обзванивая наши предприятия. Спал возле компьютера на купленной начальником и привезенной замначальником транспортного цеха раскладушке. Питался чем бог пошлет, но дела нашей фирмы шли все хуже и хуже. Однажды Федя умер. Мы пришли как-то на работу пить пиво и ругать Федю и нашли его окоченелое тельце возле входной двери. Мы ж забыли, что на дворе майские праздники!
Вот он и просидел один с 1 по 9 мая. От жажды умер, короче. До последнего отчеты по переговорам в базу данных вносил. Последняя запись была датирована Днем печати. Живучий был, потрох.
Продали мы его тело студентам из мединститута, и пошли побираться, а Динку на панель отправили. Нехай тоже трудится.
Распланировали районы города. Мне достался Северный микрорайон. Я стоял возле универсама "Молодежный" в костюме за 500 баксов, со значком с изображением лейбла любимой конторы и завывал:
- Извините, что просим подаяние, но обстоятельства вынуждают нас делать это. Нас в закрытом акционерном обществе сорок человек, считая гениального директора, и все мы третий месяц не видим настоящих денег. Телефоны отключены за неуплату, секретарша ушла к другому директору, а уборщица не выбрасывает окурки из пепельницы. Люди добрые, помогите, чем можете!
Крутые мужики сочувственно вздыхали и совали, кто что мог: баксы, марки, евро. А один пидарас гривны предложил. Но извинился потом и от стыда провалился в канализационный люк.
Трудились мы так до осени и получали честно заработанные проценты. Я холодильник купил, и джинсы жене и снова по блядям стал изредка бегать. Век бы не уходить с этой работы, да шефу в падлу было на старом "Пассате" кататься. Он и купил себе "Лексус". Тут налоговая пристала. Вы, дескать, на "Лексусе" разъезжаете, а ваши сотрудники побираются у нашего парадного подъезда (и какая падла только додумалась там стоять?). Короче вернул нас шеф на прежние рабочие места. Посмотрели мы на мокрое место, что о Феди Пупкина осталось, вздохнули. Поправили галстуки и принялись за опостылевшую работу.
В обеденный перерыв, согласно указанию Динозавриды Богдановны, сотрудники занимались разучиванием гимна "Боже, храни полимеры", для исполнения оного во время грядущего визита налогового инспектора. Текст гимна был взят из души, а мелодия напета веяниями трудовых будней.
Разучиванию гимна время от времени мешал мрачный дядька с черной бородой и надписью "Йобс" на рабочем комбинезоне. Дядька монтировал в кабинете гениального директора установку прямого воздействия на неуспевающих сотрудников. Очевидно, изобрели ее в вышеупомянутом "Йобсе". Дядька вносил в кабинет похожие на гробы свинцовые ящики и смердел "Примой".
Ровно в 12-00 властный голос гениального директора деликатно объявил о начале испытаний установки. Из числа сотрудников компьютер наугад выбрал самого неуспевающего. Его имя мгновенно высветилось на дисплее установки, у сотрудника ёкнуло сердце и он, тараканьей рысцой, заспешил к черной железной двери директорского кабинета. Едва сотрудник переступил порог, установка уменьшила его в глазах начальников отделов, присутствующих на испытаниях, до ничего не значащих размеров. Похожий на хомячка сотрудник отчаянно запищал, мгновенно осознал свою ничтожность и никчемность, и рассмотрев толстые, как анаконды, шнурки ботинок руководства, предпринял попытку испариться. Но умная машина вернула его ничтожные атомы в бренное тельце. Потом сотрудник стал каяться. На пульте вспыхнула голубая лампочка. Лампочка все голубела, а сотрудник медленно возвращался в прежние формы.
Наконец, сотрудник обрел прежние размеры, и после нескольких слов, произнесенных машиной в заключение, с блаженным видом вернулся на рабочее место.
Гениальный директор стал чем -то похож на президента Трумэна, узнавшего о бомбардировке Хиросимы, а руководители отделов напоминали представителей посольств стран-союзников антигитлеровской коалиции, которые в одну минуту могут быть вычеркнуты из числа союзников и объявлены потенциальным противником.
Предгрозовое молчание нависло над сплоченным коллективом.
Каждый мысленно видел перед глазами шнурки - анаконды.
Но мрачным грезам о собственном ничтожестве не суждено было воплотиться в жизнь.
Следующим днем уборщица, вытирая пыль с директорского стола, нечаянно тронула тряпкой Красную Кнопку.
Вошедший пятью минутами позже гениальный директор ощутил себя героем бессмертного романа Джонатана Свифта.
Паучком он взмыл по давно не стираным колготкам уборщицы к крышке любимого стола и за секунду до того, как стать частью неживой природы, сумел нажать гордой грудью в твидовом пиджаке на заветную кнопку.
Когда я вошел к нему в кабинет подписать очередной договор с Апанасом Опанасовичем, он сидел на столе и пытался освободиться от рук обезумевшей уборщицы, перед которой вдруг возникла материальная преграда в лице гениального директора.
Я понимающим тоном деликатно извинился.
Директор лучезарно улыбался. Он рад был снова быть гениальным директором.
Час спустя в коридоре снова появился мрачный дядька с черной бородой и надписью "Йобс" на комбинезоне. Он выносил из директорского кабинета похожие на гробы свинцовые ящики и смердел "Примой".
Репетиция гимна "Боже, храни полимеры" опять оказалась сорванной.
После проглоченной дозы хренмудилата пердоловой кислоты в размере одного вагона, Апанас Опанасович загреб на этом деле офигенные бабки и захотел еще. Нами была получена оферта на три состава хренмудилата. Зрела сделка века.
Начальник транспортного отдела срочно получил указание резервировать на станции Большие Суки спецвагоны для отправки хренмудилата на Украину. Требуемого количества вагонов на всей Юго- Восточной дороге не оказалось.
Посему были арендованы для чартерных рейсов все транспортные самолеты частной компании гражданина Архангелова " Архангельские авиалинии", и задействовано несколько барж донской флотилии.
В небесах, по земле и рекам хренмудилат потянулся в просторы молодой самостийности. Благо, что его было до хрена.
В обратном направлении в виде импульсов электронной почты, двинулись честно заработанные Апанасом Опанасовичем офигенные бабки. Поток капитала оказался настолько огромным, что транснациональные гиганты срочно двинули все силы своей экономической разведки для розыска на просторах европейской части страны местоположения нашего родного города. О нас говорили как о серьезном конкуренте "Газпрома" и кое-кто упоминал имя нашего гениального директора в канве разговора о грядущих переменах в руководстве "Сибура".
На дверях конторы повесили дополнительный замок и заменили уборщицу.
Прочие клиенты, узнав о хренмудилате, прочно оккупировали все подступы к конторе. Приезжали даже с Сахалина. И все в один голос умоляли: "Ну дайте нам хоть тонночку хренмудилата!" Движение перед офисом целый день было перекрыто - сверкающие машины покупателей длинными рядами сутки напролет стояли под окнами конторы. Мест в гостиницах не хватало и командированные снабженцы предприятий-гигантов ночевали на газончике у входа в офис.
В 12-30, с началом обеда, вневедомственная охрана дубинками выгоняла желающих купить хренмудилат за пределы арендуемого помещения. Голодные гениальные директора мелких частных предприятий ловили ароматы лапши быстрого приготовления, сочившиеся из окон нашей конторы, и превозмогая муки голода, ждали своей очереди на постановку в очередь на покупку хренмудилата.
Тендеры на покупку выигрывались за деньги, которые принято тихо называть "большие".
Среди массы ожидающих начались заказные убийства.
Каждый из нас, сотрудников, завел у себя на столе маленькое предприятие.
Получаемых за продажу хренмудилата денег с избытком хватало на то, чтобы содержать при себе личных секретарей. Когда секретари достаточно овладели навыками нелегкого труда менеджера отдела сбыта, сотрудники стали появляться на работе раз в месяц для получения своего процента премиальных из честно заработанного компанией черного нала.
Личный водитель гениального директора тоже нанял себе помощника и катался по банкам вместе с гениальным директором на заднем сидении, отдавая помощнику соответствующие указания об управлении автомобилем.
Но рынок, как известно, диктует свои условия. Обратным потоком из стран Балтии и Польши в Россию хлынул поток реекспотрного хренмудилата, купленного у нас же. Даже Апанас Опанасович, вконец обнаглевший, звонил к нам в контору и предлагал ехидным голосом купить хренмудилат у него, в два раза дешевле нашей отпускной цены.
В фирме начался процесс возврата сотрудников в привычное лоно производственной жизни. Вначале пришлось расстаться с секретарями и вторым помощником шофера гениального директора. Потом мучительно больно происходило расставание с первыми помощниками шофера гениального директора и уборщицы. Потом с дверей конторы сняли второй замок, и как-то утром я, с удивлением, свободно поставил машину перед любимой конторой.
Большие деньги скоро кончились. Потом кончились просто деньги.
Однажды позвонил Апанас Опанасович и вновь попросил вагончик хренмудилата.
Но так как позиция хренмудилата была объявлена неперспективной, в наличии его не было. Я естественно выставил Апанасу счет на предоплату и стал ждать денег, мысленно подсчитывая, что я с этого получу.
Очень хотелось купить туфли на осень. Старые три дня назад прохудились.
Кстати, о деньгах. Деньги, как известно, просто так не появляются. Американцы утверждают, что для появления крупных денег надо либо получить наследство, либо найти клад, либо совершить нечто криминальное. Других способов получения крупных сумм якобы нет.
Наглые враки.
Потому что существуют еще такие вещи как денежный гриб и денежное дерево. Денежный гриб похож на дохлую медузу, покрытую трупными пятнами. Он очень капризен и плохо пахнет при жизни. А когда высохнет (одной из стадий получения денег с помощью денежного гриба, является его мумифицирование), напоминает какашку. К тому же, когда он еще жив и смердит, ему каждый день надо шестнадцать раз шептать заветное желание. Тогда и только тогда придут Большие Деньги. С денежным деревом все значительно проще. Его всего-навсего надо украсть.Так, во всяком случае, говорят. А потом поливать, чтобы не засохло.
Тот факт, что зачмыренный фикус на подоконнике кабинета Динозавриды Богдановны и есть ОНО, то есть Денежное Дерево, сотрудники узнали спустя год с момента появления дерева в горшке. После того, как это известие стало достоянием широкой общественности, для дерева наступили черные дни. Ему и так приходилось плохо. Во-первых отрицательная аура, излучаемая мощным телом Динозавриды губительно сказывалась на делении клеток корневых чехольчиков. В результате дерево не росло.
Во-вторых, широкоамплитудные голосовые колебания Динозавриды в течении всего рабочего дня воздействовали на листики сокрушительными децибелами. Как следствие, у растения возникал дефицит хлорофилла и оно имело холерный вид.
А тут еще сотрудники принялись незаметно отщипывать по листику. А проще говоря, пиздить члены.
Растению настали кранты.
Поздно Дина заметила пиздец. Он уже был полным
Вернее почти полным.
Как самый алчный член коллектива, Динозаврида никогда не имела денег в достаточном количестве, хотя они и липли к ней внушительными массами. Быстро сообразив, что листикам еще расти и расти, а тут - готовое дерево, она принялась страстно ухаживать за бледным растительным организмом. На полу, возле дорогого горшка, мелом, был очерчен магический круг. Сотрудники, нечаянно пересекавшие его границу, корчились от децибел и аэрозольной атаки слюной. Одного раза, как правило, хватало. Кроме того, Динозаврида начала топить конкурентов, взяв в исполнители своих коварных замыслов уборщицу. За незначительный гонорар, последняя тайно выливала из одноразовых стаканчиков воду. Вместе с пускавшими корни листиками. Неделю спустя, Динозаврида стала монопольным владетелем денежного дерева. Но на этом она не остановилась. В кассе на ее имя был выписан расходный ордер с тремя нулями для покупки в ближайшем цветочном магазине Дерева Власти. Следущим утром в кабинете красовались: по правую руку - Денежное Дерево, по левую - Дерево Власти. Функции Змея, обязательного спутника и охранителя флоры подобного рода, исполняла сама Динозаврида Богдановна.
Вскоре ее усилия увенчались должным успехом.
Динозавриду повысили до заместителя директора по коммерческим вопросам с добавлением к номеру внутреннего телефона двух первых нулей, как у Джеймса Бонда.
Оклад, естественно, тоже увеличился.
Сотрудники бросали на деревья робкие, завистливые взгляды, а Динозаврида отвечала им надменной ухмылкой презрения.
Наверное, в мыслях ангелы уже водружали ей на голову золотой нимб Вседержителя, когда случилась трагедия.
Поздно вечером один заработавшийся молодой сотрудник тараканьей рысцой пробегал под дверью кабинета Динозавриды, стремясь поскорее пересечь территорию, простреливаемую ее вероятным взглядом. Он услышал из кабинета приглушенные стоны. Если бы подобные звуки в это же время доносились из двери какого-либо другого кабинета, он задумался бы о своем одиночестве и побежал дальше. Но в таком месте...Такие звуки... В этом странном стоне было нечто стоящее над границами человеческого рассудка.
Преодолевая робость и дрожь суставов, сотрудник заглянул в кабинет.
На полу лежала Динозаврида, придавленная к паркету стволами дерев. Ползучие стелящиеся ветви лианами оплетали ее тело, жгутом закручиваясь на шейном отделе позвоночника.
Сотрудник схватился за стволы, но получил порцию жгучего природного яда.
Тогда находчивый сотрудник вспомнил, что сегодня обедал в столовой гороховым супом. Поднатужившись до малинового оттенка, он исторг из себя ураганный поток сероводорода.
Почуяв нездоровую атмосферу, деревья ослабили на мгновение мертвую хватку, и храбрый сотрудник, воспользовавшись моментом, сумел освободить подрагивающее в конвульсиях тело от стеблей и вытащить агонизирующего начальника в коридор...
Наутро в том кабинете нашли два растительных трупа...
Надо ли говорить, что светлый луч озарил тернистый для других путь карьеры молодого сотрудника. Он стал ответственным за переложение ответственности в принятии важных решений на плечи других сотрудников и научился не замечать некоторых коллег... Но отвлекаться не будем. Я рассказываю сейчас не о говне, а о деревьях.
Главное тут в другом. Как оказалось позднее, вовсе необязательно было красть растения. Не это стало причиной катастрофы. Просто для благоприятного роста и опыления необходимо было третье дерево - Дерево Здоровья. Но его в цветочном магазине в тот роковой день Динозавриде почему-то не предложили.
Вот и говори теперь, что в мире не осталось добрых людей...
Тремя днями позже шеф неожиданно слег с сердечным приступом и фирма оказалась как бы обезглавленной.
У кормила власти встала Динозаврида Богдановна. Стиль ее руководства резко отличался от стиля руководства залечивавшего душевные травмы гениального директора. Динозаврида привыкла исполнять ответственные решения посредством интеллекта и упорства многочисленных сотрудников, но не привыкла, вернее не умела, эти решения принимать. В результате ее управление делами предприятия сводилось к сгущению атмосферы нервной напряженности во всем коллективе в целом, и к появлению чувства собственной беспомощности, и ненужности у каждого отдельно взятого сотрудника.
- Гениальный директор болен! - голосом Совинформбюро, возвестила она в тот роковой понедельник, когда шеф не вышел на работу, - Все решать теперь буду Я!
Грянул небесный гром . Наши сфинктры расслабились. В офисе запахло детским страхом.
Самый молодой сотрудник наивно спросил:
- А если гениальный директор умрет, кто будет у нас гениальным директором?
Динозавриду колыхнул легкий озноб смущения. Остатки скромности кровью разлились по ее змеелику.
- Ну...Наверное я...- по-девически прошептала она, как бы давая согласие на брак.
- А когда вы умрете?..
Мы сразу всем коллективом, не дожидаясь ответа руководителя, мгновенно почувствовали, что никто.
Что фирма развалится, и сотрудники пойдут искать другую работу, которая обязательно будет самой плохой работой на свете...Мы оптом устыдились и не дожидаясь ответа, рассеялись по рабочим местам. А Динозаврида ушла устраивать планерку для всех мелких руководителей.
Лишь только партнеры по бизнесу узнали о том, что наш шеф временно выбыл из игры, так сразу же один склад оказался арестован за неуплату аренды, телефонный кабель другого склада отсырел и перестал доносить до нас необходимую информацию об остатках сырья, а вирус гриппа-мутанта с кишечным синдромом выкосил на добрую треть трудоспособную часть коллектива. Нетрудоспособная часть почему-то продолжала работать в полном составе.
Иными словами, планерка обещала быть напряженной, сравнимой по накалу страстей с финальными хоккейными матчами серии плей-офф в гостеприимной олимпийской столице мировго мормонства Солт-Лейк сити. Начальники стали в кружок и во главе с Динозавридой Богдановной принялись водить хоровод, напевая песенку:
"Почему лежит товар? Кто ответит за базар?
Каравай-каравай, виноватых выбирай..."
Хоровод они водили с 10-30 до 11-25, старые производственники основательно запыхались, а молодые сбросили несколько килограммов живого веса. Наконец отдел маркетинга изрек:
- А я знаю кто виноват!
- Кто? - спросили другие начальники.
- Отдел сбыта. Они плохо продают товар. Надо продолжать их ругать.
- Как верно, как правильно, как предусмотрительно, - отозвались начальники, а Динозаврида блеснула зырками и хищно осклабилась. Планерка подошла к концу. Начальники договорились о том, кто и за что будет ругать сбыт, и разошлись по отделам.
Весь день телефоны разрывались от звонков потенциальных клиентов.
- Алло, вы грузите мой товар?
- Нет. Склад арестован.
- А другой склад?...Может быть, там еще есть этот товар?
- Не могу знать. Отсырел провод, нет связи.
- Христом богом молю, подскочите туда на машине, узнайте....
- Одна машина с утра в банке, другая, тоже с утра, ждет распоряжений коммерческого директора.
- Так пусть ваш директор ДАСТ это распоряжение.
- Невозможно. Он еще не объявил о разрешении доступа простых сотрудников к общению с собой.
- Что??? (далее - пауза, и русский эквивалент испанского выражения "иди и поимей в задницу своего грязного отца, паршивая свинья") потом:
- Где гениальный директор, хочу гениального директора!
И как финальный аккорд:
- Гениальный директор лежит в больнице, с сердечным приступом!
На другом конце провода слышался звук падающего тела, а телефон начинал механичеки играть "Реквием" композитора Моцарта.
В суматохе всеобщей занятости все как-то забыли про гениального директора. Динозаврида была полностью поглощена процессом рулежки, сотрудники отбивались от назойливых клиентов, которые мало того что оплатили свой товар, но к тому же еще упорно хотели забрать его с арестованного склада. Вспомнили только вечером и то не все. Вспомнили, вздрогнули и бросились его навещать. Сразу стал вопрос, а что же нужно гениальному директору. Подумав, решили что у него есть все, а чего нет, то он всегда себе сможет купить. Но с пустыми руками идти было как-то неудобно, поэтому пошли с тремя гвоздиками - белого, сиреневого и красного цветов и журналом "Мужское здоровье" со статьей об искусственной вагине.
Директор представлялся нам лежащим в отдельной деловой палате VIP - класса, окруженный родственниками, начальниками и нужными людьми. Почти как Ленин в мавзолее, но живой. Он подписывает бумаги, отдает лаконичные, точные указания, принимает таблетки , уколы и рассылает адъютантов. С головами полными подобных мыслей и преодолевая объяснимую робость, мы открыли дверь палаты.
Отдаленно напоминавший директора замученный человек, лежал у окна, на железной койке. Над его изголовьем нависла мощная трещина в давно некрашеной стене, постель была смята, простыни несвежи. По голой тумбочке полз таракашка. В ногах лежала мятая газета. Единственной знакомой вешью, позволявшей с достаточной долей уверенности говорить, что лежащий на койке человек и есть гениальный директор, был сотовый телефон, беспризорно примостившийся на грязном подоконнике.
Пять пожилых инфарктников, похожих на буканиров-ветеранов, проводили нас тяжелыми взглядами, а один хрипло заметил:
- Ну вот, а ты говорил: "никто не ходит"...
Первым делом шеф попросил нас купить ему лекарства. А вторым - принести какого-нибудь сока - горло пересохло. Еще мы искали процедурную сестру и мусорное ведро для скопившегося на столе хлама.
По дороге домой мы завернули пивка попить.
Я жевал фисташки, пускал горький дым и думал, что королем быть в принципе хорошо, если только тебя не зовут Людовик, и если после твоего имени не стоит цифра XVI.
Говорят, для королей - это дурная примета.
Однажды, один начальник спросил другого начальника:
-Скажите, дорогой коллега, а почему мы неграми не торгуем? Выгодное, говорят, дело.
На что другой начальник ему ответил:
- Просто мы, дорогой коллега, с людьми не умеем работать.
Разговор сей происходил перед началом очередной планерки, на которой решался вопрос, кого из сотрудников посылать в горящую командировку.
Ехать в командировку, тем более в горящую, не хотелось никому - во первых приближались праздники, и всем хотелось принять участие в предпраздничной пьянке, а во вторых по фирме гулял ветер перемен, чье ледяное дыхание коснулось уже нескольких особей, оказавшихся неспособными противостоять процессу эволюции организации и как следствию эволюции - естесственному отбору сотрудников. Все присутствующие, даже те, кого тогда еще не было на свете, помнили 1967 год, когда ушли Хрущева и на его место пришли Брежнева. А посему приговор, пусть даже самый страшный, всем хотелось выслушать очно.
После недолгого гудения, в командировку отправили проект - менеджера, которая занималась неизвестно чем, но всем активно вставляла палки в колеса, и одного из пяти заместителей директора. Все равно заместителей директора оставалось еще четыре штуки. Командированным пообещали, что они посетят в чужом далеком городе выставку, где увидят бумагу для факса с исчезающими надписями, а обратно привезут сорокакилограммовый ящик этой бумаги для испытаний. Командированные отправились к Главному Бюстгальтеру считать деньги, а директор перешел к самому главному вопросу повестки дня.
- Уважаемые коллеги! - сказал директор.
Не мне говорить вам, как зарабатываются деньги на нашем предприятии. Отдел снабжения завышает закупочные цены, а разницу делит с продавцом. Отдел сбыта завышает продажные цены, а разницу делит с покупателем. Бухгалтерия занижает количество оборотных средств предприятия, а разницу лишь частично отдает мне, маркетинг ничего не делает, а деньги получают, реклама просто взимает деньги за бесплатную рекламу в нашем дайджесте, а финансовый отдел тайно получает деньги от кредитуемых нами предприятий за услуги в продлении кредита. И каждый еще вдобавок, имеет навар от завышения командировочных расходов. Короче говоря, денег все получают много, а я - мало. Но вы и меня поймите - мне же тоже хочется и дом построить, и машину купить, и вообще считаться гениальным директором не только на бумаге. Поэтому с завтрашнего дня я начинаю ротацию кадров. Сбыт будет заниматься снабжением, снабжение сбытом, финансовый отел - бухгалтерией, а бухгалтерия - финансами. Реклама будет заниматься маркетингом, а маркетинг - рекламой... В общем вы поняли всё, что я имел ввиду.
Начальники, конечно, поняли всё, но не поняли слово "ротация". Заметив легкое замешательство на их мрачных осмысленных лицах, директор внес необходимые пояснения.
- Ротация нужна для того, чтобы оказавшись в совершенно новых условиях, сотрудник оказался уже неспособным пользоваться старыми механизмами незаконного зарабатывания денег, но при этом был еще неспособен овладеть новыми механизмами, которые используются в том отделе, куда я его направлю. В результате, некоторое время мы будем вынуждены работать честно, и я смогу завершить на избыток полученных от такой работы средств фронтон. Вопросы? Вопросов больше нет. Тогда все свободны.
Начальники побрели в отделы. Фронтон никто из них не строил, поэтому, само собою, ротацию мог устроить только гениальный директор. Остальные руководители выше низменного нравоучения и доведения до сотрудников отдельных выдержек сегодняшнего выступления гениального, подняться просто не могли. В силу прежде всего, финансовых причин. Но, каждый из них был в определенной степени честолюбцем и каждый тоже хотел произвести среди своих подчиненных ротацию. А по причине невозможности таковой, нравоучения сегодня были особенно жестки, а доведения слишком поверхностны.
Исполнителям ротировать было вообще нечего. После работы младшие сотрудники просто купили водки и молча нажрались.
Назавтра началась ротация. Фирма стала похожа на ленинградскую улицу зимы 1942 года. Бледные, шатающиеся облики некогда жизнерадостных сотрудников, возникали то тут то там в закоулках коридора, доверительным шепотом сообщали друг другу:
- Сегодня Сашу из сбыта в уборщицы перевели.
- В уборщицы? Так он же мужчина!
- Вот то-то и страшно...
- А вчера Машу, совсем...
- А у нас говорят ещё Миша и Мойша уже заявления пишут...
- Мишу, наверняка уберут, а вот Мойшу, наверное оставят. У него руки волосатые и длинные.
- А ты слышал про Глашу?
- Слышал. Говорят за стол цеплялась, бедная. До последнего не хотела из бухгалтерии в сбыт перебираться. Все кричала: "Не могу я отдавать, даже за деньги! Лучше умру!"
- Бедная...У нее же двое детей...
Молодые сотрудники воронами слетались на хранящие многолетнее тепло живых тел свободные места старых сотрудников и безжалостно клевали наработанные связи, контакты, предприятия. Клекот и нездоровый смех не привыкшего к пристойным деньгам сброда, эхом боли отзывался от безучастных стен.
Рушились привычные схемы сотрудничества. Но в пыли отжившей свое империи проклевывались зеленые ростки.
Дело в том, что клиенты никуда не делись. Они тоже были людьми, и тоже хотели незаконно зарабатывать с нашей помощью хлеб насущный. Прошло время и клиенты стали как и прежде звонить нам, и как и прежде наебывать родные предприятия. Потом и молодые сотрудники просекли, что деньги, оказывается, нужны не только для покупки хлеба , молока и ежемесячного внесения квартирной платы. На деньги, можно было, например, прекрасно провести вечер, красиво одеться, модно подстричься. Еще деньги можно было просто показывать безденежным родственникам, знакомым, просто людям в магазине или на улице возле табачного киоска. И везде такие деньги, которые все чаще и чаще оказывались в руках молодых сотрудников, вызывали зависть, испуг и собачий трепет.
Молодые сотрудники перестали быть просто сотрудниками. Они стали акулами, а все остальные люди вокруг них, превратились в прилипал. Причем, иногда одна акула принимала другую акулу за прилипалу, и тогда начиналась кровавая грызня.
В общем, спустя год после ротации все вернулось в прежнее русло.
Каждый зарабатывал деньги как мог и сколько мог в соответствии с должностью, авторитетом и природной наглостью. Само собою разумелась необходимость новой ротации, но опыт старой показал, что честных денег много не бывает. А нечестные, но большие, начинают приходить только тогда, когда сотрудники освоятся на новом месте. То есть спустя минимум полгода.
Получался заколдованный безвыходный круг, а проще говоря, обычный пиздец.
Впервые за пять лет существования фирмы, гениальный директор произнес в своем кабинете слово "блядь". Причем вслух и публично. Ему стало стыдно. Он покраснел, как в пионерском детстве и....
...проснулся.
Гениальный директор, как и пятнадцать минут назад, сидел в родном кресле. Обдумывая, как поправить дела предприятия и кого посылать в командировку, он должно быть впал в дрему.. Подивившись собственному воображению, директор заварил себе крепого кофе, хрустнул суставами и сказал вслух : "блядь!" Потом еще и еще, потому что в кабинете никого не было. Все осталось как есть. Потолок не рухнул и пол не провалился.
"Блядь!" - повторил гениальный директор еще раз, уже совсем бодро, и набрал номер Динозавриды.
-Динозаврида Богдановна, зовите руководителей на планерку...И побыстрей...
К празднованию пятилетия со дня основания ЗАО "Веселые полимеры" все пргрессивное человечество в лице офис -менеджера, начальника рекламного отдела и Динозавриды Богдановны, начало готовиться за три месяца до предполагаемой даты официальной пьянки. Во- первых, были ужесточены требования к реализации продукции - такой праздник не должен быть скромным, во-вторых, всех рядовых сотрудников перевели на новую, прогрессивную форму оплаты труда - чтобы ожидание праздника их не расхолаживало, и в-третьих, для столпов управления фирмы в спешном порядке отделывались новые офисы, потому что избыток получаемой прибыли от двух первых мер надо было куда-то девать. На закрытой планерке, в половине первого ночи, столпы договорились украсить стены своих келий фресками. Разработать сюжеты фресок поручили начальнику рекламного отдела. Ровно к двенадцати часам следующего рабочего дня, то есть 13 мая, гениальный директор собственноручно утвердил основные мотивы фресок (результат бессонной ночи всего рекламного отдела): " Взятка налоговику", "Тайная планерка", " Гениальный директор увольняет собственного сотрудника" и "Повышение оклада 14 мая" . Первые три мотива были приняты в первом же чтении, а последний после исправления 14 мая на 12. Потом гениальный директор предложил издать в кожаном переплете историю "Веселых полимеров", чтобы разослать по почте всем клиентам. И все согласились. Писать историю поручили опять рекламному отделу. Когда кипучая работа подошла к главе "Место Динозавриды Богдановны в сплоченном коллективе", и настоящий автор этого труда, безвестный сотрудник отдела рекламы, стал осторожно изучать биографию Динозавриды, обнаружилась одна прелюбопытная деталь. Оказалось, что раньше Динозаврида не была одним организмом, то есть их было двое. На заре "Полимеров" первую половину звали Динозаврида Николаевна, а другую - Гюльчатай Богдановна. В те давние годы Николаевна просто руководила отделом, а Гюльчатай в нем доблестно трудилась, время от времени, то есть каждый день, принося Николаевне в обнаженных руках горячие обеды из "Донской Либерии" (за свой счет), и подвозя после работы на собственной автомашине. Причем, машиной управляла Гюльчатай, а за рулем сидел ее муж. Сращивание двух организмов происходило постепенно. Вначале Гюльчатай начала просто обнимать Николаевну во время производственного шептания в отделе. Продолжительность объятий возрастала день ото дня, в зависимости от количества выпиваемого сообща кофе и съедаемых совместно рулетов. Месяц спустя, сотрудниц уже невозможно было представить по отдельности - ни на работе, ни в гастрономе, ни в кабинете гениального директора. Потом они стали говорить одни и те же слова. Вначале Гюльчатай произносила слова с некоторым запозданием, но скоро синхронность звукоизвержения стала просто потрясающей, и в конце концов остальные сотрудники дни напролет наслаждались стереофонической системой словодоведения. Дело кончилось тем, что однажды муж Гюльчатай поставил машину в гараж один. И проснулся он тоже один. А это для мужчин страшно - один, да еще в тещином доме. Но он был готов вынести все тяготы и лишения производственной службы, вкупе с презрением радикальной части сотрудников и подспудным ожиданием темной. Муж доблестно трудился, трепетно называя сиамского андроида "Динозаврида Богдановна".
На очередной тайной планерке сотрудников рекламного отдела, которая время от времени устраивалась при закрытых дверях в платяном шкафу, про такое решили не писать. Исполняющий обязанности собутыльника таможенных органов, который числился рекламным агентом, и у которого дедушка Ленина видел, днем позже принес биографию Мао Дзе Дуна. Ее -то и напечатали, с некоторыми изменениями, в "Истории полимеров".
Наступил день праздника. 22 июня ровно в 4-00 по Москве весь коллектив ЗАО в количестве 50 человек, пересек границу одной закрытой туристической базы, чтобы выпить за день четыре ящика водки и утром проснуться в постелях своих законных супругов. Когда все расселись за стол в виде латинской цифры 5, оказалось, что в угле, или на углу, или проще говоря на остром месте, по плану Главного затейника должен сидеть гениальный директор. Динозаврида яростно воспротивилась этому, а то он жениться не сможет. Она собралась сесть сама, но подумала и тоже, не села. Посадили одного старого менеджера, который пришел в фирму на следующий день после основания. Все равно этого загнанного сотрудника в конце праздника должны были пристрелить. Когда шум утих, гениальный начал торжественную речь.
- Сегодня мы празднуем пятую годовщину рождения нашего ребеночка. Вначале он гадил на клиентов, отказывался в срок платить за товар, не возвращал подолгу кредиты. Но потом научился говорить три самых нужных в жизни слова: "кака", "бяка" и "дай" и вот, мы выросли до того, что сотрудников стало больше, чем начальников. Имеет место любопытный парадокс. Обычно , мы наблюдаем за жизнью ребенка со стороны, а тут мы являемся свидетелями его развития как-бы с обратной стороны ребер, из самых, так сказать его кровяных внутренностей и влажных промежностей .
Тут директор был вынужден прервать речь, потому как самой впечатлительной сотруднице стало плохо, и она залила содержимым желудка другую сотрудницу. Но другая сотрудница была уборщицей, которая знала содержимое желудков всех пьющих сотрудников, так как вытирала это содержимое после каждого мало- мальски стоящего праздника. Впечатлительная сотрудница оказалась, слава богу, пьющей, и недоразумение сразу сняли с повестки дня.
- А сейчас, - продолжил директор, - я хотел бы наградить ценными подарками самых лучших сотрудников. Но кто у нас лучший? Старые сотрудники лучшими быть не могут. Во-первых, потому что молодость всегда побеждает старость, а во-вторых потому, что я не хочу быть им обязан за заработанные для меня огромные деньги. Поэтому лучшие сотрудники у нас - молодые и зеленые. Но, специально к этому дню, в городской клинике была проведена операция по временному разъединению Динозавриды и Богдановны до конца нашего праздника. Чтобы как-то возместить потраченные Гюльчатай Богдановной на кофе, рулеты и обеды деньги, а также компенсировать сожженный ее мужем бензин, мы решили объявить Гюльчатай Богдановну самой-самой лучшей сотрудницей. Вот тебе, Гюльчатай, три моих поцелуя! На втором месте, то есть самым лучшим сотрудником, является самый молодой сотрудник. Он еще не устроился на работу, и я поцелую, два раза, его завтра. А лучших сотрудников, просто не бывает. Поэтому один раз я целовать не буду никого.
Сотрудники настроились поднять рюмки, но оказалось, что они пришли не водку пить, а праздновать юбилей своей любимой конторы, а потому, пока каждый из присутствующих не скажет о фирме что-то хорошее, пить они не будут. Сотрудники умножили 48 на одну минуту, добавили 15 минут на речь исполняющего обязанности опытного производственника, помножили еще 3 минуты на трех гостей, подтянули ремни и стали придумывать что-то хорошее.
Гость из Украины, Микола Клекоцюк, пил за женщин. Гость из Еревана, Армян Ескескунян, пил за красивых женщин, а Василий Израилевич Дидомогитхадзе, вообще не пил, потому что у него - желудок. Он сказал тост, и съел вишенку. После того, как Дидомогитхадзе аппетитно рыгнул, сотрудники кинулись пить водку, есть бутерброды с красной икрой, петь караоке, прижимать в танце других сотрудников, блевать в урны и просто так, и наконец, по-товарищески пиздить друг друга в тени пахучих сосен.
Праздник закончился к полуночи
Сотрудников увозили с мероприятия в рефрижераторах, штабелями, чтобы бодрящий воздух рефрижератора в дороге приводил их в чувство.
Я добрался до дома к утру. Чтобы не ошибиться, назвал жену, как было написано в дежурной бумажке: "Люба", но оказалось, что уходя домой, перепутал свой пиджак и пиджак товарища. Люся не обиделась, и назвала меня Леней, а не Лешей. Наверное, тоже пиджаки вчера у подруги перепутала. Всю субботу и воскресенье я болел. Пил пиво и ничто у меня не стояло, даже ноги. А в понедельник утром меня позвал к себе гениальный директор.
- Алексей, - сказал он мне, - ты вот работаешь у меня три года, хорошо работаешь, но ты же понимаешь, что ты мне не нужен. Ты же порядочный человек, которому все не все равно. Ты душой болеешь за коллектив и работу, а на фига ты мне сейчас такой сдался. Твое время прошло. Я хочу покоя и тишины. Денег ты для меня заработал много, теперь другие люди, которых ты научил работать, и без тебя продадут что угодно. Вот говорил я тебе, продай со склада вагон полимерной грязи, на которой в свое время каучук лежал. Только ты не оправдывайся, что ты эту грязь продал. Дешево ты ее продал. Я же просил за двадцать тысяч рублей за тонну, а ты всего за три тысячи баксов ее втер. И кому? "Дженерал моторс". А мы должны работать, как я всегда говорю на планерках, с потребителями из Центрального Черноземья. Вот поэтому тебя я уволю. Но чтобы тебе не было обидно, я тебя уволю не сразу, а вначале переведу в отдел рекламы. Потом придерусь к чему-нибудь, Динозаврида Богдановна подскажет, к чему, и иди, ищи новое место...Ты рад?
- Очень! - восторженно ответил я, поцеловал директорскую руку и отправился в рекламу.
В обед я распечатал на производственном принтере свое резюме в количестве ста штук, связал листы сплетенной из собственных волос веревочкой и на резинке от трусов спустил за окно, где сверток поймала моя жена. Люся побежала разносить резюме в кадровые агентства, а я вернулся к труду.
Придираться директор начал уже вечером. Я все никак не понимал, что ему от меня надо. Когда я, наконец, вышел на улицу, свободный, но замученный, часы показывали половину восьмого. И вдруг я все понял - должно быть, директор меня соблазнял. Проказник!
Прошла неделя. Стало совсем хреново. Динозаврида смотрела на меня, как папуас на капитана Кука. Я понимал - дни мои сочтены. Как-то, в обед, на работу позвонила жена.
- Тебе звонили из агентства. Просят придти на собеседование. Придешь?
- Приду - грустно отвечал я трубке, - а куда деваться...
Три серьезных дядьки сверлили меня глазами и задавали каверзные вопросы с гнусным подтекстом из классического учебника по рекрутингу. Это называлось "собеседованием". Я отвечал. Я рисовал рожицы и треугольнички, распространялся о своем отношении к Бену Ладену и рассказывал самый интересный анекдот. Они спрашивали и про полимерную грязь, но так, между прочим, а потом выгнали в коридор и долго совещались. Когда меня снова пригласили к ним, дядьки стали внимательными и добрыми. На широком столе валялись их серьезные маски. Белые веревочки змейками вползли в пустые глазницы. Самый главный дядька протянул мне бумажку.
- Извините, - сказал дядька, - но, к сожалению, большего мы вам ничего предложить не сможем.
Он протянул бумажку, которую я не глядя положил в карман.
- До свидания! - прошептал я.
- Мы ожидаем вас увидеть снова! - отвечали дядьки.
На улице я прочитал бумажку.
" ООО "Большие свершения" предлагает Вам должность генерального директора. В случае согласия, свяжитесь с нами по телефону 99999999 в любое удобное для Вас время."
До конца рабочего дня оставался ровно час. Я побежал на работу с которой самовольно ушел на собеседование, и пинком открыл дверь кабинета Динозавриды Богдановны. В кабинете длилась очередная планерка. Начальники, водившие хоровод, обалдело уставились на меня. Я вразвалочку подошел к Динозавриде, стоявшей в центре круга, улыбнулся и громко сказал: