Шел по дороге человек. Его лицо было морщинистым и загорелым, а седые волосы стягивал кожаный ремень. На пути встретился одинокий холм.
- Какой высокий холм! - подумал человек, - если на этом холме построить крепость, ее трудно будет взять приступом. Но зачем строить крепость? Вот уже двадцать лет не случалось ни одной войны. Если сложить дом, его хозяин сможет каждое утро, выходя на крыльцо, видеть восходящее солнце чуть раньше других людей. Но что от этого толку? Все равно и полдень, и полночь для всех наступает в одно время. А если возвести храм, его шпили будут видны издалека и прибавят какому-нибудь усталому путнику сил, когда тот совсем отчается найти пристанище на ночь в этом диком краю. Построю -ка я Храм. По крайней мере, он принесет пользу многим.
Подумав так, человек взошел на вершину холма, снял с плеча котомку, достал из нее отесанный камень,фартук, план, циркуль, наугольник. Человек положил камень на землю и, обозначив угол, стал согласно плану, отмерять бечевкой и циркулем необходимые длины, а с помощью наугольника выводить прямые углы.
- Кто ты, и что ты делаешь? - услышал человек и посмотрел вниз.
У подножия холма стоял молодой путник.
- Я - Мастер, - ответил человек, - Я строю Храм. Его шпили будут видны издалека и прибавят усталому сил. А под сенью святых стен усталый найдет покой и надежное пристанище.
- Доброе дело, - сказал молодой человек. Возьми меня в Подмастерья. Я умею читать планы и работать любым инструментом. Мне лишь не хватает опыта, чтобы самому составить чертеж. На твоем лице написан опыт и ум. Я буду рад называть тебя Учителем.
- Да будет так , - ответил Мастер, - Вот деньги, сходи в ближайшую деревню и купи все необходимое для земляных работ. Завтра мы начнем копать яму для фундамента
С этими словами Мастер протянул Подмастерью монеты , а сам продолжил работу.
Подмастерье вернулся к вечеру. Он принес заступ и лопату. Перекусив по окончании работ хлебом и запив его вином, строители легли спать. Так прошел первый день.
Наутро, лишь взошло солнце, они вновь принялись за работы.
Мимо проезжала повозка, запряженная быком и лошадью. В повозке сидела молодая женщина с тремя малолетними сыновьями.
- Что вы делаете ? - спросила она строителей.
- Мы строим Храм. Я - Подмастерье, а это - Мастер, - ответил Подмастерье, - а что делаешь ты, добрая женщина, здесь, в этих диких местах?
- У меня умер муж, - ответила женщина, - когда я стала вдовой, мой господин, лишившись работника, прогнал меня и моих детей.
- Оставайся с нами, - ответил Подмастерье, - я буду тебе верным мужем, мой Учитель - старшим братом, а дети твои - станут нашими детьми и достойными Учениками.
- Пусть будет так, все равно мне идти больше некуда, - молвила женщина и велела детям слезать с повозки.
- Мы обязательно построим дом для тебя, сестра, - сказал Мастер. Но некоторое время тебе придется довольствоваться повозкой. Скоро наступит осень, и пока не начались дожди, и почва не стала сырой и липкой, нужно закончить грязные работы.
День за днем Мастер и Подмастерье копали яму, а Ученики помогали им в делах, постигая азы ремесла и набираясь опыта.
Под холмом вскоре выросло несколько избушек, так как каждый прохожий желал принять участие в столь благородном деле, как постройка Храма, и помогал, чем мог. С утра до вечера каменщики отесывали камни для фундамента, а Кузнец стучал молотом по наковальне, ремонтируя утомленные трудами инструменты. Плотники сбивали леса, строгали доски, заготавливали на зиму дрова. Бродячий лекарь раскинул свою палатку и врачевал больных. Пекарь, сложив печь, пек булки, а портные шили одежды из тканей, привозимых купцами, отдавая часть пошитого в уплату за материал. Странствующие рыцари ночами несли караулы, охраняя лагерь от разбойников, а бродячие артисты рисовали на пергаментах грифелем эскизы будущих узоров.
Как-то, когда уже выпал первый снег, и природа до времени уснула мертвым сном, в этих местах проезжал на осле Монах. Его выгнали из обители за пьянство, и он, раскаиваясь, тщетно искал другую обитель, где бы мог замолить грехи. Едва он увидел холм, как чуть не выпал из седла.
- Чудное дело! - воскликнул преподобный, - я же проезжал через эти места прошлой Пасхой, тут ничего не было, а теперь у подножия холма раскинулась деревенька, а на самом холме что-то строят... Да ведь это строят храм! - обрадовался Монах, и пришпорив осла, заспешил к холму.
Мастер, руководивший работами, согласился принять Монаха, но лишь с условием, что тот капли в рот не возьмет, кроме как на Пасху. Монах искренне заверил, что так и будет. На том и порешили. Святой отец оказался добродушным, работящим малым, и самоотверженно трудился в поте лица, несмотря на снег и ветер. А когда наступила весна, и природа оживила творенья свои, он совсем забыл про то, что когда то имел тучное брюхо.
Прошло три года, и еще пять, и еще семь лет. Деревня стала Городом. Подмастерья изучили свои ремесла, и сами стали Мастерами. У них рождались дети, и становились, когда приходил срок, Учениками.
А Храм все рос и рос. Наступило время класть свод, проводя проверку работам. Ведь если работы были сделаны не умело, свод не удержится и рухнет.
Подмастерье, который уже сам давно стал Мастером, обучал ремеслу Учеников. Он сосчитал лежавшие перед ним отесанные камни, приготовленные для свода, и отбросил один, который оказался лишним. Камень упал в пыль, но его поднял Старый Мастер, нежно отер с граней пыль, и сказал:
- Негоже бросать в пыль обработанный камень, ибо тот, кто его обработал, вложил в него душу. Теперь это не просто камень. Это- тоже часть Храма. А значит, его нельзя отвергать.
- Но для свода он оказался лишним, Учитель! - воскликнул недавний Подмастерье.
В ответ Старый Мастер лишь грустно улыбнулся, забрал камень и ушел к себе.
Прошел еще год, и однажды в мае, горожане собрались у ворот отстроенного Храма, чтобы открыть его. Монах трепетно ожидал начала первой службы, к которой так долго готовился. Бывшая вдова с гордостью смотрела на своих детей, подпоясанных новенькими белоснежными кожаными фартуками, а все остальные люди - купцы, ремесленники, художники, смотрели на Храм, и каждый из них знал, что в храме имеется и его работа. Пусть не большая, но сделанная его собственными руками.
В город въехал грустный человек в рубиновых одеждах. Он увидел праздник, и подъехал на осле к людям. Человека заметил Старый Мастер.
- Я знаю тебя, возвестил Старый Мастер на всю площадь, - ты - Король.
- Да, это так... - ответил Король.
- Правда я вижу по твоим глазам, что у тебя нет королевства, - продолжал Старый Мастер, - Возьми же под свою опеку этих достойных людей. Будь для них справедливым государем и они станут тебе верными помощниками.
- Да будет так, - молвил Король, - и протянул Старому Мастеру терновый венец, который снял со своего чела, - пусть же сей венец украсит Собор...
Взоры горожан устремились на Короля. Это и в самом деле был Король. Самый настоящий. И Монах заволновался еще сильнее, так как понял, что первой службой в новоотстроенном храме будет Коронование. Трудно даже было представить столь достойное завершение работы.
Праздник не стихал три дня. А когда горожане решили вернуться к своим делам, они вдруг увидели, что Старый Мастер, благодаря которому были построены Храм и Город, исчез. Тщетно его искали Король и его подданные. Старый Мастер навсегда покинул свой Город.
...Он шел по дороге и вдруг увидел одинокий пустой холм.
Старый Мастер взошел на него, достал из котомки фартук, план, циркуль, наугольник, и тот самый камень, который некогда отвергли строители, когда клали свод. Мастер положил отесанный камень, обозначил угол, и молвив: "Да будет так!", принялся за работу....