Яна прибыла в Брюгге тоже не одна: с ней послали брата и его друга, чтобы не скучали. После того, что Яна выкинула, хотя вроде бы и немного выпила, ей самой было стыдно, хотя, по сути, ничего такого она и не сделала. Когда девушке сказали, что Максим едет с ними, лицо ее на миг исказилось, но сейчас этот молодой человек был не таким уж и плохим вариантом по сравнению с теми, что еще можно было предложить.
Яну больше всего смущал и заставлял быть бдительной ее недолговременный сосед. Костя хоть и был дружелюбен и мил, вызывал у нее большое количество вопросов и непонимания. Этот человек был нелогичен и непредсказуем. В любую секунду у него могла возникнуть безумная мысль, которую он мог тут же воплотить в жизнь. Такая опрометчивость пугала, тем более в жизненной обстановке, где ставка идет именно на расчетливость.
Избавиться от постоянного общества капитана Михайлова - приятный бонус, полученный от поездки. Те парни, которых послали с ней, оказались чудеснейшим выбором руководства. Ее брат - это лучший способ поддержать ее в таком трудном деле. Шорох чувствовала, как на нее валится огромная ответственность, а чем больше ответственности - тем больше боишься все испортить. Так что то, что Женя рядом - огромный плюс. Макс - это точно хорошее общение, к тому же, он во многом талантлив, так что сможет помочь. Девушка видела прекрасные перспективы.
Перелет был неспокойным. Блондинке долго не удавалось уснуть вследствие волнения перед предстоящей миссией. В конце концов, она справилась и с этим. В голове все было как-то странно. Лазурные и бежевые пятна застилали все пространство, пока из них не вырисовалось нежное и ласковое лицо матери со светлыми и искренними глазами. Она мило улыбалась и протянула руки к лицу дочери.
- Я с тобой, милая, - голос был звучным, эхо вокруг превращалось в какую-то неестественную мелодию. Голова кружилась от того, что происходило вокруг них. - Что бы ни случилось, помни это. Но будь осторожна.
- Мама? - только и вымолвила Яна. Каждый звук давался тяжестью, будто она не должна была говорить. - Это сон?
Мать только улыбнулась, но ничего не сказала. Постепенно кожа ее начала тускнеть, а образ съедался густой и склизкой темнотой. Голубые глаза медленнее всего растворялись во всепоглощающей тьме. Это выглядело как кошмар, как уходящее спокойствие. Тревога нарастала и заставляла сердце биться чаще, но страх сковывал и не дал вырваться наружу и уцепиться за последнюю надежду, стать последним спасением. Все утопало.
***
Алану было всего пять лет, когда он узнал, что его отец никогда не вернется в семью. Об этом случайно обмолвилась тетя, его сестра. С тех пор мальчика всегда посещают неприятные мысли о том, что отец не любил и не хотел его, ведь он так и не узнал, почему тот умер и из-за чего. Просто умер. На большие слова у родственников не хватало сил. Через какое-то время он и не надеялся, что узнает, перестал даже интересоваться у них отцом и тем, что с ним стало. Но всей душой парнишка верил, что сможет сам найти информацию и понять, что же случилось.
Попытки были тщетны. Информацию словно стерли, и это по сей день для него является загадкой. Психологически это очень сильно влияло на него: школьный психолог не раз сам нервничал за ребенка. В американской армии он оказался в надежде исправить положение с информацией и получить доступ туда, где, как ему казалось, ничего нет.
Но и это не могло сопровождаться нытьем и его личным недовольством. С ним всегда был друг, единственный, перед кем он посмел открыть душу и который его понял с первых слов. Дин не стал оправдывать его, наоборот, просто предложил помощь. Конечно, узнать все напрямую от отца было неправильно, да и не дать Алу самому совсем разобраться парень не мог.
Дин рос в богатой и стабильной семье, и по сей день у него в живых большая часть родственников, они живут в достатке, ему не на что жаловаться. Но Честерфилд не любил свою фамилию за то, что к нему относились предвзято из-за его происхождения.
Раз он Честерфилд, то он ни в чем не нуждается. Раз он Честерфилд, значит, он получит все, что хочет, и стать помехой ему могут только слова отца. Это было не так. Отец был к нему добр и справедлив, но он всячески презирал любые виды материальной поддержки. Хочешь чего-то добиться и что-то получи - рой землю носом и всего добивайся сам! Таков закон в этой семье.
Никому из семьи Честерфилдов не жилось легко. Всегда приходилось тяжко, но это окупалось статусом, деньгами и прочей атрибутикой.
Однако Дин оказался чересчур добрым, но отец любил это в нем. Он с радостью помогал его другу Алану. Не важно, что это было - учеба, девушки, работа - Алан всегда удостаивался даже большего внимания, чем собственный сын. Но и это Дин считал справедливым. Он знал, каким трудом все досталось отцу, и знал это не первый год.
Так как же познакомились эти ребята?
Купер оказался достаточно умен, чтобы поступить в частную школу на бюджет и получать стипендию. Он попал в одну группу с Дином. Увы, в школе, где есть много богатых деток, никогда не любят бедняков. Вопреки этому Честерфилд встал на защиту будущего друга, помог ему, и поскольку фамилия его обладала авторитетом, - к нему прислушались. Тогда Дин и понял, почему отец так суров. Если не добиваться всего самому, к семье не будет уважения, не будет уважения и к тебе и твоему имени. Именно с тех пор ребята и стали дружить и учиться друг у друга различным умениям.
Всего этого Митчелл не знал. Ребята никому не рассказывали о себе и о том, как сложились их судьбы. Для всех они были неугомонными весельчаками, всегда готовыми к новым авантюрам и приключениям. Но Монс любил ребят за эту легкость, которую они давали. Он любил их за то, что те всегда могут вырвать из тяжелых размышлений и хотя бы на несколько минут сделать твою жизнь проще. Они все время обсуждали фильмы, книги, музыку, все время спорили, сопоставляли факты - и, очевидно, что не были дураками.
Парни, в свою очередь, уважали Митча, каждый по-своему. Алан видел в нем пример для подражания, человека, в которого можно вырасти. Купер и Монс были похожи по происхождению, но шли по жизни немного разными путями. И, знай Митчелл историю Алана, он бы даже немного завидовал, потому что в тайне он желал своей отцу смерти, а себе - большего количества свободного времени. Дин же уважал Митчелла за то, что он не судит все сразу, с плеча, он всегда действовал взвешенно, а необдуманные поступки редко влекли за собой череду ужасных последствий.
Так или иначе, каждый был доволен тем, что сложилось вокруг. Казалось бы, что может испортить подобный расклад? На самом деле, что угодно.
***
Они сами не знали, что жили в домах напротив. Арендовали двухкомнатные квартиры в симметричных домах с симметрично расположенными комнатами. Улочка была узкой - спокойно мог проехать только один автомобиль, а чтобы разъехаться двум, кому-то из водителей пришлось бы сдавать назад и выпускать другого. Но здесь редко ездили автомобили: в данном переулке города стояли тишина и спокойствие. Погода здесь тоже была особенной: казалось, что в Брюгге все замерло, не было ветра, солнце приветливо освещало все, что попадалось под его лучи. Люди практически не бродили по улице, но вместе с тем, проходили некоторые колоритные личности, за которыми было крайне интересно наблюдать. Все это составляло о Бельгии очень приятное впечатление, и стремление узнать город лучше только увеличивалось.
Дом Яны был серо-фиолетового цвета, узкий, но длинный. Окон было довольно много, каждое украшено фигурной лепниной, а по контурам и четким линиям шли гладкие полукруглые обрамления. Дом Митчелла был ровно напротив и отличался только цветом: вместо серо-фиолетового ему достался грязно-бирюзовый, но не менее очаровательный домик. Они не были большими, но рассчитаны были на шумную и веселую компанию. Однако первое, что сделали и русские, и американцы - это легли спать, ведь был уже вечер, а несколько часовой перелет затратил много моральных и физических сил.
Единственное, чем принципиально отличался их порядок действий - это то, что из окна Монса был виден закат, уходящий за крышу противоположного дома. Яна с завистью надула губы - как бы она хотела жить в доме напротив и каждый вечер наблюдать великолепные заходы солнца. Допив воду из стакана, чтобы наконец утолить жажду и прийти в норму, она легла в новую кровать, в отдельную от мальчиков спальню. В голове была куча вопросов о том, что же ей делать, ведь практически связи не было - в Бельгии все было отследить значительно проще, поэтому придется действовать самой и на свое усмотрение (как же хорошо, что она не одна!). Голова все еще кружилась, но холодная вода успокаивала и нервы, и боль.
Нет. Завтра определенно надо отдохнуть и узнать город, а также свериться с картой и координатами месторасположения. Это единственная цель, поэтому завтра фактически они всей своей компанией выступят в роли туристов, узнающих достопримечательности. Или студенты архитектурного ВУЗа, направленные в Брюгге для изучение городского образа и сочетания стилей. Необычно, но правдоподобно. Глаза слипались необычно быстро, и, сколько бы она не думала о планах, они плавно уходили на самый задний план и растворялись в неестественных образах ночи.
- Милая, ты спишь? - Яна нахмурилась, будто кто-то сильно ее потревожил, а ей это не понравилось. Открыть сейчас глаза - все равно, что признаться, что проиграл в игре. - Ну же, я вижу, что ты меня слышишь.
Голос был ласковым и приятным на слух. Слова будто обволакивали пространство вокруг и разносились ароматами лаванды всюду. Нехотя разлепляя глаза, Шорох только молила, чтобы она делала это не зря. Она сидела. Не понимала, на чем, но точно занимала сидячее положение, а ветер приятно дул в лицо и трепетал белокурые волосы.
- Кто меня звал? - голос было не узнать, будто и говорила вовсе не Яна, а какой-то другой персонаж. Слева послышался ласковый смех, и, повернувшись, Яна заметила сидящую перед ней женщину с молодыми и добрыми чертами лица. Она улыбалась, но глаза выдавали ее. Глаза были такими грустными... - Мам?
Женщина обладала невероятной красоты голубыми глазами, сияющими русыми локонами и чудесной фигурой. Ее губы всегда изгибались в мягкой улыбке, а жесты так и излучали заботу.
- Ты уже совсем взрослая, моя девочка, - говорила она. И голос у матери был чистый и искренний, наполняющий весной все вокруг. - Мы с тобой так много не успели, Яна.
- Не говори так, - перебила ее девушка, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. Губы сжались в тонкую полоску, а лицо приняло серьезный вид. - Что случилось?
- Ты должна быть осторожной, солнышко, - только и повторила женщина. - Будь осторожнее. Я очень люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, мама. Не уходи, - Яна протянула руки к женщине. - Давай просто немного помолчим?
Режим нельзя просто взять и выкинуть из головы. Хотя некоторым это порой удается - как, например, его друзьям. Митч не спеша пробрался на кухню и сделал себе кофе. Солнце светило с обратной стороны и было еще не высоко. В Бельгии было довольно тепло, поэтому та погода, которая стояла сейчас, была самой комфортной.
Парень уже оделся. Он не мог справиться с выработанным состоянием и все сделал уже давно. Кофе получился крепким и почему-то быстро остывал. Монс выдохнул и подошел к окну: у него есть данные, и надо как можно скорее покончить с этим, ему надоела эта затяжная война. Все же можно уже давно изменить, стоит ему только заполучить управление. Но тяжело было думать о задании, когда там, за пределами этой комнаты, раскинулась такая красота: живописное небо, милые невысокие домики и девушка, стоящая в окне. Взгляд случайно зацепился за нее, но не мог оторваться. Светлые локоны нежно легли на плечи, она стояла в одном легком белом платьице и так же, как и он, пила что-то из кружки.
Наверно, она смотрела на рассвет - из ее окна он хорошо был виден -, но после стало заметно, что и блондинка не отрывает от него взгляда. Она мягко улыбнулась и заставила Монса сделать в ответ то же самое. Поставила кружку на стол. Окно было в пол, поэтому он видел ее худые ноги в белых балетках, снующие в каком-то ломаном ритме по кухне. Митч тоже поставил кружку на стол, заметив, как незнакомка вернулась на прежнее место у окна, но уже не стояла в бездействии: она открывала это окно.
Митчелл никогда не совершал бездумных поступков - возможно, это время для того, чтобы начать это делать? Хотя бы один раз? Дольше пары секунд парень не раздумывал: он поддался порыву и с сумасшедшей скоростью распахнул створки.
В нос ворвался сладкий и ненавязчивый запах цветов, который все больше погружал в неземную весну. Трудно было поверить, что здесь так тепло, что здесь все цветет и пышет, но это было так. Девчонка - мелкая и воздушная - сама была словно олицетворением этой весны. Где-то в задворках его души он чувствовал восхищение к этой безмятежности на ее лице. Ветер - теплый и мягкий, трепетал подол сарафана, кончавшегося чуть выше ее колен, и волосы, не желавшие убираться за ухо. Все это было похоже на картину из далекого прошлого - нынешние строения сильно отличаются от того, где они жили, улицы вообще не были похожи ни на что в этом мире. Незнакомка не теряла времени и рассмеялась над растерянным взором Митча.
- Следуй за мной, - негромко сказала она, но расстояние между ними было настолько мало, что парень смог ее услышать. Монс нахмурил брови: что она задумала? Нет, пожалуй, с бездумными поступками на этом стоит заканчивать. Но нет, она только улыбнулась на его настороженность! Он с недовольством закрыл створки окна, блондинка сделала то же самое, но уже скрылась за окном. Похоже, она собирается уходить. А что, если он ее никогда больше не увидит? Так глупо было даже не попытаться познакомиться.
Юноша не выдерживает. Он срывается с места и спускается вниз. Его уже поджидали, но недолго. Как только тот вышел из проема, белый шифон зашелестел, а хозяйка сарафана побежала куда-то. Следовать за ней? Что ж, оставалось только надеяться, что под личиной милой и приятной девушки не кроется серийный маньяк.
Все было так неспешно, так не по-настоящему, что ему верилось с трудом. Неужели он, Митчелл Монс, имеющий едва ли не самое лучшее самообладание в мире, поддался весенней неге? А блондинка все бежала. Казалось, она сама вырвалась из какого-то злополучного круга, бежит навстречу неизвестному, пересекая улицы, дороги, мосты, дома... это было неважно. А Митчелл все бежал за ней, потому что хотел бежать.
Незнакомка резко остановилась на кольцевой аллее, словно не зная, что дальше. Развернулась к парню она нескоро, но он и не торопил.
- Как тебя зовут? - вопросил он, наконец, рассмотрев ее светлые, цвета морской волны, глаза.
- Яна, - в ее голосе слышался еле узнаваемый акцент. - А тебя?
- Митчелл, - он решил не скрывать свое имя: это глупо, тем более что это обычная девчонка, которую он просто увидел на рассвете, когда весь город еще спит. - Ты из Британии?
- Как ты догадался? - ее русые брови вздернулись от удивления, а на губах застыло удивление.
- Я общался с разными людьми, у тебя похожий акцент, - парень улыбнулся, но почему-то не был уверен в своем предположении даже тогда, когда блондинка так легко с ним согласилась. - Давно здесь?
- Нет, только вчера приехала, с друзьями, - пожала плечами она. - Здесь так красиво, не правда ли?
Только тогда Монс огляделся: когда он бежал за ней, то и, правда, не видел всего того, что было вокруг, но город сохранял какую-то прежнюю жизнь, которая отчего-то казалась лучше нынешней.
- Правда. Хотя я тоже только вчера прилетел и не успел еще ничего рассмотреть.
- Это ты зря. Здесь очень живописная архитектура, - она произнесла это с такой важностью, будто точно знала, в чем толк. - И мне придется сдать по ней не один проект профессору, так что поверь на слово.
Парень не мог не улыбнуться. Она казалась такой простой, такой безмятежной, что хотелось просто окунуться в весну с головой и забыть о проблемах. Но нельзя было.
- Хорошо, хорошо! Я верю, - улыбаясь, поднял он руки вверх в сдающемся жесте. - Мы с друзьями просто путешествуем по закоулкам планеты. Это тоже интересно.
- Да, я знаю, - Яна улыбнулась, закрыла глаза и вдохнула весенний и чистый воздух поглубже. - Это моя мечта - путешествовать по закоулкам планеты. Как ты хорошо сказал.
***
- Я вычислила! - заорала на всю комнату девушка, не ожидая, что это получится так громко. Парни недовольно замотали головами. - Надо бежать.
- Яна! - закричал брат, но было уже поздно ее останавливать: порыв, с которым она неслась к цели, только увеличивал ее скорость. Необходимо было сделать все как можно быстрее. Если уж быть честными, в ее голову не особо приходило, что нужно продумать тактику взлома, но никто и не знал, что именно их ждет - придется разбираться на месте. Удивительно, как быстро и точно, оказывается, можно найти координаты!
Выйдя из дома, блондинка не удержалась, взглянула на то самое окно кухни напротив. Там было пусто, что немного разочаровало. Но сейчас было не до этого.
Надо было спешить. Полная экипировка, но все замаскировано - не разгуливать же по улицам города в обмундировании!
Можно и добежать, не так долго, а может, даже и быстрее, чем пытаться поймать какой-то транспорт. Интересно, а кто мог додуматься расположить ядерный генератор - опасную для всего мира вещь - прямо в центре города? Конечно, на территории Бельгии не ведутся войны, и ей практически ничего не грозит, но нельзя исключать форс-мажор. От этого никто не застрахован, конечно. Может, такое действие даже разумно, потому что можно расположить охрану в центре, и это значительно проще, чем на окраине.
Так или иначе, но Шорох даже не заметила, как за ней поспевали Макс и Женя. Они не совсем знали, куда идут, но закоулками следили за девушкой. А точнее, за ее безопасностью. Их основной миссией и было обеспечение ее безопасности, дать ей дойти до цели. Были подозрения, что американское правительство решит предпринять что-то подобного образа, потому что сведения о проекте "Бельгия" всплыли совершенно случайно не так давно в Германии. Восемь ученых разных стран периодически собирались и проектировали и воплощали в жизнь инновационные и совершенно новаторские механизмы. То, что они творили, не оставляло равнодушным. Но вскоре это мирное общество прикрыли, и ученых взяли под контроль, каждый должен был работать не на весь мир, а на свое государство. Выезд из страны был строго запрещен.
Естественно, проект "Бельгия" (данный генератор) и еще некоторые изобретения группы ученых были засекречены ими самими. То, что всплыла подобная информация, означало крах и без того хрупкой системы.
Яна узнала об этом буквально полчаса назад, а затем ей просто удачно удалось сопоставить данные из штаба с собственными заметками. Все сошлось как нельзя лучше. И это пугало. Неужели все будет так просто?
Естественно, ее ждал сюрприз. Какой-то наглец собирался пробраться в подвал - да-да, именно в подвале и находился генератор. Он уже подбирал код доступа. Нужно было выждать. Замок щелкнул. Теперь нужно было действовать быстро. Девушке страшно повезло, что дверь была металлическая - хорошенько стукнув ею противника, она забежала внутрь и поспешила к механизму.
Яна не ожидала, что увидит перед собой: он был не таких уж больших размеров, но это выглядело намного современнее всей существующей техники, и даже планируемой на следующие десятилетия. Это было ново, свежо и удобно в использовании. Одно наслаждение. Но если с управлением разобраться было просто, то с активацией возникли проблемы: во-первых, была строка кода, но не было понятно, как этот код вводить. Во-вторых, при каждой неверной попытке запуска происходила блокировка, что затормаживало процесс, а действовать нужно было незамедлительно...
- Красавица, тебя не учили манерам? - суровым голосом прогремел кто-то, и Шорох понимала, что этот тот самый человек, разбиравшийся с блокировкой. Яна повернула голову, готовая сострить, что-нибудь в ответ.
- Митчелл? - только и вымолвила она. Нет, не может быть! Таких совпадений просто не бывает. - Не смей сюда подходить.
- Это тебе следует немедленно отойти от генератора, - пробуравил девушку взглядом он. - Это тебе не игрушка.
- Вот именно. Так что уйди и не мешай мне. Иначе...
- Иначе что? - усомнился в ее угрозах Монс. - Надерешь мне задницу?
- Именно, - не отводя глаз от дисплея, произнесла девушка. От легкости и весеннего настроя ничего не осталось - только твердость, сосредоточенность и самообладание. Она не хотела с ним враждовать, не хотела его бить.
- Нет, так дело не пойдет, - парень схватил ее за левую руку и оттащил от приборов, за что получил хук справа. - Не вынуждай меня бить тебя, Яна, - говорил он, поправляя челюсть.
- Никто тебя не вынуждает. Уступи даме, джентльмен, - с язвительными нотками бросила Шорох и выдернула руку. - Я не хочу вражды между нами. Но совершенно очевидно, что мы по разные стороны баррикад, дорогой. Поэтому просто уйди с дороги, мы никому не желаем зла.
- А мы желаем?! - это уже оскорбление. Митч не выдержал и резко пихнул ее в сторону, девушка от неожиданности отлетела в стену. Ими руководили и инстинкты, и патриотизм, и временами здравый смысл. Что же должно было возобладать? Первая попытка Монса не увенчалась успехом - наступила блокировка на полчаса.
- Митчелл, пойми меня, я здесь за свою страну.
- Ты еще и обманщица.
- Ты тоже не просто турист, что за ребячество? - девушка смешно нахмурилась. - Давай набирать по очереди. Кто выиграл - того и генератор.
- Это не игрушки, - схватил ее за руку и сжал с такой силой, что у Яны едва слезы из глаз не лились - но не для того она провела среди военных шесть лет, чтобы сейчас разреветься на глазах у врага. - Ты должна понимать.
- Тогда мне очень жаль, - дуло пистолета было приставлено другой рукой к виску брюнета. - Отпусти меня и шагай на выход. Иначе я выстрелю, и поверь мне, я не промахиваюсь.
Митчелл, что было видно по его глазам, не ожидал такого поворота событий. Оружие было не при нем, и пришлось отступать. Неужели девчонка выиграла у него, да еще и так легко?
- Вот так, хороший мальчик. Открывай дверь и выходи. Немедленно.
Голос был сух и тверд, как никогда ранее. Такое самообладание граничило с бушующей паникой внутри нее, руки еле удерживались от тряски, но так продолжалось бы максимум минуту. Не сводя с ее лица глаз, Монс открыл дверь, и тут же послышался незнакомый ему крик.
- Прикрывай сверху! - слышались русские слова. А затем выстрелы. Много подряд, будто шла бойня. Даже Яна не выдержала и начала аккуратно подходить, переходя на русский.
- Какого черта там творится? - шептала она, не требуя ответа. - Женя?
В дверь влетело тело. Но успеть разглядеть его не получилось.
***
Как уже говорилось ранее, когда перестаешь ждать неудач, они валятся на тебя целым скопом. Земля затряслась в ужасающей разум силе. Устоять было невозможно зданию - не то, что человеку. Таких толчков было четыре. Еле приподнимающаяся с пола Яна подумала, что у нее галлюцинации, но нет.
Сверху стало слышно, как рушится здание администрации города, было слышно, как крупные ошметки летя вниз, погребая под собой сотни людей. Потолок подвала выдержал, но только в помещении с генератором. В щель, оставленную дверью, было видно, как стираются границы между помещениями, и потолок валится, а заодно и то, что придавило его, тоже. Проход становится полностью завален, и тело, которое ударилось в дверь этакого бункера, оказалось погребенным под грудой бетона. Как и они вдвоем. Лицо можно было разглядеть. Девушка замотала головой в истеричном плаче.
- Нет, нет, нет! - мотала головой из стороны в сторону она, опускаясь на колени. - Женя, нет!
Она узнала его. Ее брат уже никогда не сможет вернуться в мир живых. Она осталась одна, совсем, не способная достучаться до мира снаружи. Слезы градом катились по щеке, а струи крови по белому камню. Все не должно было кончиться вот так. Просто не должно было.
Послышалась перезарядка пистолета.
- Теперь мы играем по моим правилам, - дуло было наставлено на нее. Но сил сопротивляться больше не было, как не было и смысла.
- К черту твои идиотские правила! - выкрикнула она в слезах и закрыла лицо руками, уткнувшись в коленки. Сзади послышался металлический женский голос:
- Связь с внешним миром утеряна. Проект "Бельгия" может быть запущен только вручную.