Он вышел из лаборатории, высокий, жилистый блондин с прямым носом и высоким лбом. Он стремительно прошелся по коридору, поздоровался с посетителем, широко раскрыл дверь своего кабинета и сделал приглашающий жест.
- Прошу! Входите, садитесь.
- Благодарю вас, - невысокий, плотный шатен лет двадцати пяти с приветливым выражение лица поднялся со стула, чтобы пересесть на другой, ничем не отличающийся от первого.
Между тем, разница между стулом в коридоре и стулом в кабинете главврача огромна, подумал посетитель, и сам улыбнулся своим мыслям. Тем временем врач отдал какое-то распоряжение проходившей мимо сестре, вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
- Простите, что заставил вас ждать, - с искренним сожалением сказал он.
- Пустяки, - улыбнулся посетитель, - я даже не успел соскучиться.
- Тогда приступим к делу. Вы господин Анжело?
- Нет, господин Стоун, - вежливо улыбнулся посетитель, - меня зовут Мишель Андерс, я из системы правопорядка, юго-западный филиал.
Лицо доктора утратило выражение любезности.
- Чем же я заинтересовал ваше ведомство?
- Прыгуны, - коротко ответил Андерс.
Лицо доктора стало каменным.
- К сожалению, я вчера весь вечер был занят и у меня не хватило времени поразмыслить и связать звонок профессора Беловича с вашим визитом. Тем более что мой ответ профессору был недвусмысленно ясен.
Андерс снова улыбнулся и дружелюбно, с оттенком фамильярности сказал:
- Знаете, док, разговоры по видеофону всегда оставляют вероятность, что тебя не так поняли, не оценили всех перспектив, так сказать. Вот я и решил навестить вас лично.
Доктор Стоун полез в карман за сигаретами, не торопясь вынул длинную тонкую трубочку (Звездный дождь, определил Андерс) и закурил. Мальчишка, подумал Стоун, во время этой выигранной паузы, сидит с самодовольной улыбкой и радуется. Ему нравится должность, которую он занимает, своя значимость и весомость. Жизнь еще не показывала ему зубы, и возможно и не покажет. Впрочем, тебе какое до него дело. Управление безопасности желает иметь с тобой дело, доктор Стоун, несмотря на твое нежелание. Как же они собираются на тебя повлиять? Шантажом? Маловероятно. У них могут быть компрометирующие материалы, я пару раз делал незаконные операции, но этого мало, чтобы насолить мне всерьез. Кроме того, они не прислали бы на серьезный разговор мальчишку.
- Так что же вы хотите поведать мне такого, что профессор Белович не смог сказать по видеофону? - спросил Стоун, пуская к потолку струю дыма.
- Не подумайте, что я попытаюсь на вас давить, - Андерс с самым искренним видом прижал руки к груди, и доктор похвалил себя за догадливость. - Моя задача убедиться, что вы правильно истолковали наше предложение, и все.
Доктор Стоун затушил сигарету и, смяв окурок, бросил его в пепельницу.
- А вы сами, Андерс, хорошо знаете, кто такие прыгуны? - спросил он, пристально посмотрев на молодого человека.
- Да, - с оттенком обиды сказал Андерс. И подобно ученику, хорошо выучившему урок, начал: - Прыгуны - термин для обозначения группы людей, появившихся три года назад. Все они работники космоса восточной окраины. У всех выявлены необычайные умственно-физические данные, какие проявляются у людей в момент крайней опасности. Первый наблюдаемый прыгнул на высоту два метра семьдесят два сантиметра, отсюда и термин. Подозревают, что эти свойства - результат какого-то невыявленного излучения, действующего кратковременно. Приобретенные Прыгунами способности можно было бы считать весьма полезными, если бы все эти люди не страдали болезненной восприимчивостью. Любая безобидная для нормального человека шутка, может быть воспринята Прыгуном, как смертельное оскорбление. Как следствие, Прыгун теряет над собой контроль, и дело может кончиться для обидчика, в кавычках, побоями, или смертью. Что-то еще?
- Причина, по которой вы пришли, - напомнил Стоун.
- А, да, год назад рентгеновскими снимками в различных частях тела всех Прыгунов обнаружены 'блямбы', черные сгустки, размером с пятак. Пока не выяснена природа блямб, какое влияние оказывают они на жизнь Прыгуна.
- Что ж, вы неплохо выучили 'урок', - хотел сказать Стоун, но решил не обижать мальчишку и заменил его словом материал.
Щеки Андерса порозовели от удовольствия.
- Да, я занимаюсь ими уже полгода. Но позвольте мне добавить, за операцию по удалению блямбы вам предлагают двести тысяч. Нам разумеется, известно, что вы, как владелец частной клиники не нуждаетесь, но деньги еще никому не вредили.
- Зачем вы хотите удалить у Прыгуна блямбы? - вопросом на вопрос ответил Стоун.
- Вы наверняка знаете, что есть версия, по которой блямбы - источник агрессии Прыгуна, - с готовностью ответил Андерс.
- Чушь, - спокойно парировал доктор. - Я знаю о четырех операциях с нулевым результатом. Блямбы не причина - блямбы следствие жизнедеятельности Прыгунов.
- Все верно, - Андерс в смущении почесал переносицу, - но для чего-то же они существуют.
- Вот! - Стоун в волнении хлопнул по столу тяжелой ладонью, - вот оно! Вы наконец-то назвали вещи своими именами. Вы не можете исследовать Прыгунов должным образом, потому что они болезненно воспринимают любые исследования, проводимые над ними. Изредка удается сделать какой-то незначительный опыт, вроде удаления блямб, и на этом дело стопорится, верно?
- Верно, - со вздохом признался Андерс.
- А известно ли вам, что трое Прыгунов после так называемого срыва, повлекших человеческие жертвы, покончили жизнь самоубийством?
- Разумеется, известно.
- И каково вы считаете жить этим несчастным с осознанием, что в любой момент они могут превратиться в безумного маньяка?
- Несладко, наверное. Но что вы предлагаете, доктор?
- Я? Я предлагаю оставить этих несчастных в космосе один на один друг с другом и со своей несчастной судьбой. Кстати, обычные люди тоже не выражают восторга, общаясь с Прыгунами.
- Понятно, ведь они действительно теряют голову от самых безобидных слов.
- Вот именно! Напомню, что в последний раз погиб мальчик десяти лет! Он просто назвал Прыгуна другим именем, спутав со своим дядей!
- Доктор, я где-то разделяю ваше мнение, принимая во внимание, какую компанию против Прыгунов подняла пресса. Но представьте себе на миг, что нам удастся разгадать секрет Прыгунов, и человечество сможет более полно использовать свой собственный потенциал! Ведь до сих пор мы используем свой мозг менее чем на пять процентов! А тут: небольшая доза облучения, и вы - сверхчеловек.
Выразительные глаза доктора посмотрел на гостя:
- С теми же отклонениям в психике, что и у Прыгунов?
- Разумеется, нет! - рассердился Андерс. - Мы со временем сможем их вылечить, только нужно этим заниматься! А вы отказываетесь!
- Я бы не отказывался, - устало сказал Стоун, - если бы видел научный подход к делу. Пока же я наблюдаю лишь беспорядочное метание. Зачем удалять блямбу этому несчастному? Разве четырех отрицательных попыток было недостаточно?
- Дело в том, что те, ранние, жили некоторое время на Земле, - доверительно пояснил Андерс. - А этот прямо из космоса, хотя блямба у него и старая, вдруг будет разница. Он пока на орбите в карантине, мы его прооперируем, а потом...
- А потом выпустим волка в стадо овец, - докончил Стоун.
- Зачем вы так, - поморщился Андерс. - Они не хотят жить под надзором, верно, но и мы их из виду не упускаем. За каждым следят трое, иногда больше, сотрудников. Едва они заметят опасность, как сразу предотвратят ее.
- Интересно, как ваши сотрудники распознают опасность, если она может развиться из безобидного разговора? И что могут сделать ваши люди против человека, втрое превосходящего их физически?
- Не скрою, им даны широкие полномочия, - склонил голову Андерс.
- Поймите, Прыгуны - больные люди, их нужно оградить от остального общества, - устало сказал Стоун. - Пускай это будет космос, раз они не соглашаются жить в закрытых заведениях на Земле, но оставлять их на свободе опасно.
- Но, доктор, в космосе мы не сможем их должным образом исследовать. Здесь отличные лаборатории и нет - нет, да нам удается склонить их провести какие-то опыты.
- А пока гибнут люди.
- Во время научных исследований гибли и будут гибнуть люди, - скорбно сказал Андерс, словно на этом пути он лично похоронил не один десяток товарищей. - В любом случае, доктор, решаем этот вопрос не мы с вами. А мы должны решить вопрос об операции.
- Операция по удалению блямбы не относится к категории сложных, - равнодушно сказал Стоун, показывая, что утратил интерес к разговору, - ее выполнит любой рядовой хирург. Кстати, непонятно, почему такая высокая ставка гонорара?
- Вот об этом и речь, доктор, - подался вперед Андерс. - У этого малого свернутая блямба подходит к подключичной артерии, она ее прямо окружает. Вот, взгляните на снимки. Врачи говорят, что это очень сложная операция.
Стоун с любопытством взял со стола листы со снимками и буквально впился в них глазами.
- Да, - сказал он через минуту, - операция непростая.
- Но возможная?
- Да. Вы не специалист, но взгляните, вот здесь разрыв, блямба прилегает неплотно. Если удастся подобраться к блямбе в этом месте, можно будет извлечь ее всю. Разумеется, рядовому хирургу такая операция не под силу.
- Должно быть будет приятно провести такую сложную операцию, док, - хитро улыбнулся Андерс. - Не каждый сможет похвастаться такой, верно?
Стоун едва не усмехнулся, при виде неуклюжей хитрости молодого человека. Но сдержался, еще раз посмотрел на снимки, потом спросил:
- А если я откажусь, какие шаги вы предпримите?
- Ну, док, - скис Андерс, видимо молодой человек уже уверился в победе, и ему было горько разочаровываться, - тут у меня еще на очереди доктор Линз и профессор Визраби.
- Профессор Визраби вряд ли возьмется за такую сложную операцию.
- А нам говорили, у него золотые руки, - с искренним недоумением сказал Андерс.
- Были. Учитывайте, что профессору пятьдесят восемь лет, руки уже не те. Поверьте, я не злорадствую, ведь я сам до некоторой степени ученик профессора, но истина вещь упрямая. Что же касается доктора Линза, то он сможет провести эту операцию, тут сомнений нет.
- Ну я все равно к вам первому пошел, потому что говорят, что вы лучший, - снова подольстился Андерс.
- Вот в этом месте блямба тоже прилегает неплотно, - задумчиво проговорил Стоун, не слыша его реплики. Потом поднял глаза: - Что ж, передайте своему начальству, что я согласен.
- Ну вот, когда я сыграл на самолюбии, сказал, что ему вся слава от такой сложной операции достанется, он и согласился, - закончил Андерс свою речь.
- Вы молодец, Андерс, - обрадовался половник. - Когда он назначил время?
- Сказал через неделю.
- Какие-то предварительные приготовления?
- Нет. За три дня до операции больной должен прилететь на Землю для адаптации, и за день до операции нужно доставить его в больницу.
- Неужели ему не нужны анализы, снимки, кардиограммы?
- Так у меня же с собой была вся история болезни! Док на месте ее просмотрел и сказал, чтобы я ее там оставил, и что ему этого хватит.
- Великолепно. Что ж, Андерс, вы отлично потрудились, можете идти.
Андерс сидел в коридоре и читал газету. Время от времени он поглядывал на стеклянную стенку за которой в белых масках трудились Стоун, его ассистент Джек Эвертс и молодая сестра, имени которой Андерс не знал. Сначала Андерс не отрывался от стекла, но через полчаса ему наскучило. В самом деле, док с ассистентом склонились над кушеткой и не разгибаются. В фильмах все по-другому. Кроме того, его предупредили, что операция может длиться и три часа, и больше. Непонятно, зачем ему здесь столько торчать, посидел бы в кафе, пришел бы к концу. Но начальство велело сидеть, бдить и в случае чего вмешаться. Как будто он что-то во всем этом понимает. Ладно, сидеть - не мешки ворочать. Плохо, что он только одну газету взял, на три часа может не хватить.
Опасения Андерса оправдались. Он прочитал Монинг Стар от корки до корки, а операция все еще продолжалась. Андерс уже подумывал, насколько приличным будет прислониться к стене и вздремнуть, когда двери операционной распахнулись, и вышел доктор Стоун. Он резко снял с себя маску с каплями алой крови, и Андерс увидел, что лицо у него хмурое.
- Операция прошла неудачно, - не дожидаясь вопроса, сказал он. - Больной умер.
- Как же так, док? - опешил Андерс.
- А вы не знали, что бывают неудачные операции? - резко ответил Стоун и быстро пошел на второй этаж.
Огорченный Андерс остался сидеть. Он видел, как из операционной вышел доктор Эвертс и направился вслед за Стоуном. Андерс хотел спросить его, в чем причина неудачи, но пока подбирал слова, доктор уже ушел.
Доктор Стоун стоял на балконе пустой палаты и жадно курил. Сзади послышался шум. Он обернулся, это был Эвертс.
- Не огорчайтесь, Кристофер, - сказал ассистент и положил ему руку на плечо.
- Спасибо за сочувствие, Джек. Хотите Звездный дождь?
- Благодарю, мне такие сигареты пока не по карману, и я с удовольствием стрельну у вас парочку.
Некоторое время врачи молча пускали к потолку струи дыма.
- Послушайте, Кристофер, - начал Эвертс, и тут же замолчал.
- Что? - не оборачиваясь, поинтересовался Стоун.
- Только не обижайтесь.
- Не бойтесь, говорите.
- Возможно, я дурак, но это последнее неловкое движение, которое привело к трагедии...
- Можете не договаривать, Джек, я знал, что вы поймете... Да, я убил его.
- Зачем!?
Стоун обернулся, губы у него были крепко сжаты, левый глаз дергался.
- Потому что ко мне пришел этот молодой человек из системы правопорядка, что сейчас сидит на диване, и предложил операцию. Операцию психически больному человеку, которого они собирались выпустить в мир. Вы же знаете, чем кончается сосуществование Прыгунов и людей.
- Конечно, - кивнул Эвертс, - смерть мальчика описывалась во всех газетах.
- Этот мальчик был моим соседом, Джек. Не то, чтобы мы были друзьями, но когда я думаю о том, что ради сомнительной выгоды они идут на такой риск, а ведь Прыгуны это прямая угроза людям, Джек, мне становится не по себе.
- Я тоже сторонник, чтобы Прыгуны не возвращались на Землю, но почему вы согласились на операцию? Зачем вы взвалили эту ношу на свои плечи?
- А на чьи, Джек? На плечи Николаса Линза?
- При чем тут Линз?
- При том, что у Лиза долги, и двести тысяч слишком большое искушение, чтобы он устоял.
- Все равно, Кристофер, я не думаю, что вы имели право...
- А кроме того тут было еще одно обстоятельство, Джек. Дело в том, что я ассистировал на первых двух операциях Визраби.
- Я знаю. Это были пустяковые операции, не имевшие практической пользы.
- Вот именно, Джек, не имевшие практической пользы. Старик понял, что такое Прыгун, доказал, как дважды два, только они не смогли этого увидеть и, слава богу, что не увидели, а потом он опомнился и замолчал. Психическая неуравновешенность - не следствие, а причина поразительной работы мозга и мышц, понимаете? И если добиться этой неуравновешенности в определенных условиях, если сделать человека психом, а это возможно, мы получим нового Прыгуна, выведенного искусственно. Со всеми вытекающими последствиями.
- И вы знаете, как это сделать?
- Не точно, но Визраби в минуту откровенности признался, что если удалить достаточно старые блямбы, когда они свернулись в круг, а я оперировал именно такой случай, то истина станет ясна, как божий день. Вот почему я не мог позволить, чтобы операция прошла успешно.
Эвертс задумался.
- Но как вы теперь будете жить со всем этим в душе, Кристофер, - наконец спросил он. - Мы давали клятву Гиппократа, и я знаю, для вас это не пустой звук.
- Как-то придется, - поморщился Стоун. - Я же понимал, что, несмотря на все разумные доводы, совесть будет терзать меня, но все равно я не мог отдать такое открытие в их руки. Съезжу в церковь, поставлю свечу за этого несчастного. Знаете, эти сволочи уверили его, что после удаления блямб, он станет психически здоров, мда.
- И ваша репутация хирурга тоже пострадает, - вздохнул Эвертс.
Стоун удивленно посмотрел на собеседника.
- А вот об этом, Джек, - спокойно сказал он, - я совсем не думал.