Екатерина Филиппова

Меню на послезавтра

Я люблю мясо. Любое. Не имеет значения, мычало оно при жизни, блеяло или хрюкало. Или издавало другие, неизвестные мне звуки. Кто слышал, как до попадания на тарелку звучала кенгурятина, крокодилятина, змеятина и иже с ними? Ну, змеи шипят. Или они не мясо? Не суть, всё равно вкусно.

Люблю я его в любом виде. Уродская фраза, правда? Ну, я сейчас не рекламный текст пишу. Там уж словечко к словечку. Так, о чём я? Да, о кухне. Мясо готов есть в любом виде - жареное, тушёное, вяленое, сырое...

Вот чего никогда не ел - так это кошатину, как меня в Китае не соблазняли "Битвой тигра с драконом". Увидел я того тигра, из кошки сляпанного, и сразу вспомнил как меня наш кот Базиль, ну, тогда ещё только мой, в поездку провожал. Вроде бы как просто прохаживался по коридору, обтираясь то о мои ноги, то о чемодан, но, скотина, с явным намёком косился на мои любимые итальянские мокасины. И времени от времени лапой их щупал, эдак, со значением...

Птички - тоже ничего. Хотя в перепёлках всяких есть нечего, утки вечно жёсткие, от гусятины печень обижается и обещает уйти навсегда. Страусятина - никакая. А вот куриные голяшки и бёдрышки, на гриле пожаренные - это нечто! Особенно - если в хорошей компании и под хорошее винцо.

На курятине я и погорел. Ну, как погорел? Просто на том курячьем пикнике Алиску встретил. И кончилась моя холостая жизнь. Запал, практически с первого взгляда, да так плотно, что сам удивился.

Представь себе: все сидят за длинным дощатым столом в саду, под только распускающимися яблонями, и жрут курятину. Руки и щеки в жире, на мордах лица - экстаз. Поднимаю глаза - а напротив сидит эдакое неземное создание, белокурое и умытое, и грызёт стебель сельдерея. И тоже жмурится от удовольствия.

Так и жевали напротив друг друга. Потом она ещё морковку и огурчик вытащила, толстой соломкой порезанные, и тоже хрумкать начала. И при этом так носом смешно шевелила, прямо кролик. Или суслик.

В итоге мы с ней переглянулись пару раз, винишком чокнулись, допили и гулять пошли в соседний лесок. Красотища там была, прям рекламная! Солнце светит и даже греет, птичка какая-то несъедобная чирикает, под ногами жёлуди проросшие хрустят. Лепота!

За локоток красавицу поддерживаю, а временами - и за талию. Пою соловьём, и даже её слушаю. И тут выясняет страшное: девица-то не просто так огурцы хомячила - не ест она мясо! Совсем!

Мне чуть дурно не стало, спрашиваю:

- Что, вегетарианка?

- Нет, - и улыбается.

Ну, думаю, попал. Если вообще веганка - получу сейчас по полной, и за мясо, и за курицу. А она, как будто мысли услышала, опять улыбается и меня успокаивает:

- И не веганка. И вообще без всяких там... Просто человек, который не ест мясо. Ну, тех, у кого были родители. А что уж остальные делают - это их дело.

Немного успокоился и даже повеселел: проповедь отменяется. Девушка, похоже, мирная. И её абсолютно не волнует, что едят окружающие и прочие мимопроходящие. А сама, значит - ни-ни. Интересненько. Вот и тема появилась для дальнейшей беседы. Вроде бы как заинтересованно спрашиваю:

- Какие же у курицы родители? Она - из яйца.

- А ты когда-нибудь наседку с цыплятами видел? Как она над ними квохчет?

Понятно. Всякое няшное и мимишное любим. Продолжаю выяснять:

- А с рыбой как? Они, вроде бы, над мальками не квохчут?

- Ем. Почти всю.

Облегчённо вздыхаю. Но уточняю:

- А не почти - это кто?

Она краснеет, но отвечает:

- Треска.

Тут уж я изумляюсь:

- И чем это треска от других рыб отличается?

Алиска краснеет ещё больше и сознаётся:

- Я в детстве, лет в шесть, "Приключения маленький трески" прочитала... Там Тронд, ну, это малёк тресковый, путешествует, и такой, прямо человеческий... Ну, и стала истерики закатывать: мол, не буду Тронда есть... Так до сих пор и осталось. А с мясом - это уже потом осознала, что неправильно это - живых есть, у которых чувства.

Естественно, спрашиваю:

- А чего же ты тогда на шашлыки приехала?

Она отвечает эдак удивлённо:

- А ты, что, за курятиной подгорелой на дачу потащился? Дома её поесть не мог или в ресторане? Вот. И я тоже - воздухом подышать и пообщаться.

- А тебя не...

- А меня не. Это дело вашей совести, что вы живое существо жизни лишили. И даже не задумались, что оно при этом чувствует.

Тут уж я возмутился:

- Ну, куриные эмоции меня не волнуют. Может их и нет никаких. И никого мы не лишали. Просто купили и съели.

Алиса фыркнула:

- Ага. Труп. Приятного аппетита.

Ну, я в долгу не остался:

- А тебе огуречика не жалко? Зелёненький, в пупырышках, на солнышке грелся, мечтал вырасти и семена свои по окрестностям разбрызгать, чтобы много-много потомков выросло...

Вот так и стали мы вместе жить и дальше беседовать. Мерзавец Базиль Алису сразу принял, в отличие от всех моих предыдущих девиц, которые больше, чем на месяц, не задерживались. В том числе и его стараниями. И даже огурцы жрать приучился. Причём с демонстративным удовольствием. Ну, понятно, Алиса с Базилио - известная парочка, не удивительно, что спелись. Но я-то в меньшинстве остался. Котяра вечером тыкву с оливками хомячит, Алиса - баклажанчики. А мне приходится самому себе бифштекс жарить.

Естественно, Базиля втихаря мяском-колбаской подкармливал. Надо сказать, что колбасу он жрал как не в себя. И я с ним заодно. Хотя надо признать: баклажаны тушёные со всяким разным, если на гарнир - очень даже ничего, да и огурчик пополам разрезанный, сольцой присыпанный...

Уютно жили. У меня в моём рекламном агентстве дела резко в гору пошли. Только один контракт сорвался - Алиска каких-то веганов подогнала, уж не знаю, чего хотели: увидели как сисадмин бутерброд с ветчиной жрёт - и чуть в конвульсиях не забились. Ушли, уроды, к конкурентам. Ну, и фиг с ними.

Алиска в своём издательстве редакторствовала и заодно переводами с венгерского подрабатывала, очень даже неплохо. Безумный язык, от такого сам веганом станешь. Хотя вот у них самих гуляш-то отменный!

А тут прихожу домой, а милая моя на диванчике сидит, вся из себя бледно-зелёная и вообще в ступоре. Только слёзы по щекам текут. Так, что аж маечка на груди вся мокрая. Ну, обнял, приголубил, начал выяснять, что, мол, за трагедия. А она только сопит. Потом разрыдалась, изгваздала мне рубашку, просморкалась и сообщила:

- Миклош Папп из Сегедского университета доказал, что растения чувствуют.

- Бред какой-то.

Алиса всхлипнула и, шмыгая носом, изложила мне суть открытия, по поводу которого несколько часов все венгерские сети аж пылают, и выплеск пошёл уже в англоязычный сегмент. Растения, оказываются, чувствуют и информацией обмениваются. Типа - сеть у них, считай, всемирная. И тот же огурец, в отличие от убиенной курицы, будучи сорванным, от той сети не отключается, а продолжает транслировать все свои ощущения: и когда его шинкуют, и когда просто откусывают. Про засолку и говорить нечего. В общем, кошмар на огурцовой улице. А уж дерево, пока его пилят и стругают...

Пока я эту хренотень переваривал, Алиса ещё немного порыдала, а потом взвыла во весь голос:

- Я убийца! Мы с тобой убийцы! Детоубийцы!

Я обалдел:

- Ну ты - ладно, а я тут каким боком? Я ведь - только так, с тобой за компанию. И какие дети? Корнишоны, что ли?

- А помнишь, мы по лесу гуляли, когда познакомились? И жёлуди под ногами... Это они ведь плакали...

А у меня одна мысль: хорошо, что я с этим веганским контрактом не засветился. Щас как пойдёт волна...

Я оказался прав. Волна пошла конкретная. Папп получил аж две Нобелевки: по биологии и мира. ООН приняла резолюции. Госдума - законы. Вегетарианцев и веганов приравняли к самым страшным террористам. А всё потому, что Сеть это зелёная всех напугала. Какой год пытаются с ней в контакт войти - и всё никак. Потому и боятся: а вдруг все эти огурцы-дубы-свёклы между собой договорятся и какую-нибудь пакость устроят? Ядовитыми там для людей станут. Или выделять что-нибудь эндакое начнут, вместо кислорода...

Что есть можно, а что нельзя - до сих пор определяют. То один список выходит, то другой. Травку вот точно можно, она - как волосы, постриг, и снова выросла. Так что салатик - ням-ням. А вот то, что с семенами, или там клубни, и вообще деревья... Поэтому зверушек травоядных помиловали, а вот которые ветки обкусывают или деревья грызут - беспощадно. Некоторые, не будь помянуты, первыми на шапки пошли.

Вот к мебели пластмассовой привыкать трудно было. Ну, старая, деревянная, да из ДСП, ещё жива - у тех, кто не перепродал за бешеные деньги. Мы вот старый бабкин комод с дачи за такую сумму загнали, что до сих пор не верится.

Так, на работу уже опаздываю, пора процесс заговаривания зубов заканчивать. Быстро раздаю указания:

- Всё, Тимка, заканчивай котлету мучить. Дальше тебе всё в детском саду доскажут. Я ведь не вообще, а только про нас. Да, и почему все огурцы отпустили на волю, а арбузы - нет, тоже расскажут. Да, вечером пойдём сдавать семечки от яблок. Алис, всё, я ушёл, на ужин оленинки принесу, вчера большой отстрел прошёл, мне клиент обещал хороший шмат подкинуть. Какой клиент? Крутой, из мэрии. Ну, помнишь, я тебе рассказывал, который плакаты заказал "Спаси жизнь на Земле, поймай вегана". Там дизайн ещё подработать нужно.

Алиска хмыкнула и начала убирать со стола, на ходу дожёвывая последний кусочек отбивной. По пути погладила по голове Тимку и босой ногой ухитрилась почесать пузо Базиля, даже не оторвавшегося от куриной ноги, которую с упоением терзал. Старый-то он старый, а аппетит - как у молодого тигра. Хотя он и тыкву с не меньшим упоением жрёт. Тыкву-то - её можно, семена только не забывай сдавать...

Удачно это я про тыкву вспомнил. Жалобно на Алиску посмотрел и поклянчил:

- А салатик тыквенный с яблочком на ужин сделаешь?

Алиска сначала опять хмыкнула, потом фыркнула, а потом ехидно поинтересовалась:

- Плакатик-то, как, из бобра переделываете?

Оглянулся на ребёнка - явно прислушивается, поросёнок. Зря Алиска так - слово "бобёр" давно стало не очень приличным. Ну, не то, чтобы совсем, а так, на уровне "чёрта", в расхожем ругательстве "бобёр тебя погрызи". Изобразил на лице осуждение, но уточнил:

- А это существо здесь причём?

Алиса засмеялась:

- Плагиаторы козлячьи. Точно ведь старый мем переделали - "Спаси дерево, убей бобра". Иди уже, травоядное, сделаю я тебе салатик.

Слегка покраснев, дал символический подзатыльник хихикающему в останки котлеты Тимке и отправился к выходу, грустно размышляя, что от мяса Алискин характер сильно испортился, и трепетность куда-то пропала. Или это не от мяса, а она всегда такая была, только скрывала?

Уже открыв дверь, вдруг вспомнил, что о важном с женой так и не поговорил. Затормозил, обернулся и доложил:

- Слушай, помнишь, ты советовала... Ну вот, мы новое направление завтра торжественно открываем - консалтинг по спискам съедобного-несъедобного. Меню там на завтра-послезавтра-неделю с рецептами, с обновлениями. Ну, все дела... Может, пойдёшь руководителем? Лучше тебя точно никто списки не знает. Да и не соблюдает. Ну, как?

Алиса ответила сухо:

- А раньше не судьба была предложить? Пока бизнес-план разрабатывали? Опоздал, милый. Мне вчера в федеральном Комитете по вег-надзору предложили место. Начальника отдела. Правда, периодически придётся публично каяться за прошлые заблуждения. Думаю, отчасти за них и взяли. Такая образцово-показательная перевоспитанная и осознавшая. Но оно того стоит. Так что обращайтесь.

- Ничего себе! А что сразу не сказала?

- Так твоей историей заслушалась. Смешные мы были. И глупые. Хорошо хоть вовремя опомнились. Лучше поздно... Хотя пораньше - было бы лучше. Ну, ничего, теперь всё правильно будет...

Я пригляделся: Алискины глаза сверкали лёгким фанатичным блеском, какого даже во времена её вегетарианства не было.

Теперь точно ей не скажу, что знакомый вег-дилер обещал мне огурчик достать - не поймёт. Сам сожру, в один рот. В сортире. Главное, не забыть потом дезодорантом морским побрызгать, чтобы аромат перебить. Ах, какой-же аромат!

Непроизвольно сглотнул, воровато оглянулся на жену и твёрдо решил, что обязательно Базилю огрызочек принесу. Он-то точно и оценит, и не осудит.