Задрав голову вверх, Рагнар тяжело вздохнул. Рыжую бороду из под забрала трепал западный ветер. Из облака вынырнул сапсан. Покружился над головой, описав два круга, и скрылся за верхушками леса.
Звякая латами и тяжело дыша, к нему приближался Орм. Переступая через поверженные тела мертвых саксов, он окликнул Рагнара.
- Капитан, Эсмонд убит. Испустил дух. Нашли эту свинью, за тем холмом, - сказал он, указывая рукой вдаль.
Рыцарь повернулся в сторону. Быстро зашагал, по пути пнув отрубленную голову. Покатилась та со склона, подпрыгивая на ухабах. Остановилась, уткнувшись в поверженного, на вытоптанной траве, воина с разрубленной грудиной.
Прошли они с Ормом мимо своих изувеченных солдат. Норманы перевязывали друг другу раны, почтенно склонив головы перед приближающимся командиром.
Эсмонд лежал на земле, пропитав ее бурой кровью. Рядом с ним сидел щуплый человек, уткнувшись лицом в колени. Вокруг стояли войны-норманы, частоколом опустив свои щиты.
- И то верно, - Рагнар поднялся, - прочтите заупокойную и похороните с личными вещами. Убившему командира саксонских свиней дарую два бочонка эля, из личных запасов.
Щуплый человек поднялся.
- Убейте и похороните меня с капитаном. Ибо не будет мне жизни в плену у северян.
Рагнар опустил свой взор вниз.
- Ты еще кто? Кем Эсмонду приходился?
- Я Оерик, оружейник его. Со двора лорда Аелла.
- Не оказываем мы врагу почести, ибо смерть тебе - лучшая награда. Будешь шутом мне, да слугой людям моим.
Рыцарь повернулся к войску и закричал.
- Поднять знамена! Выдвигаемся с победой в лагерь!
- Слава Рагнару Рыжему! Слава Северянам! - громыхнуло войско в ответ.
Привязали руки Оерика за седло командира длинной веревкой. Бежал он рядом с лошадью, глотая пыль и уворачиваясь от шпор нового господина.
Когда на второй день войско въехало в лагерь, Оерика отвязали, бросили флягу с мутной водой, да початок кукурузы. Повсюду на столбах висели гербы, с двумя львами на красном фоне.
Рагнар вернулся из кельи в шатер, с вечерней молитвы. Солнце уже село за небосвод, и лагерные палатки освещали только пляшущие языки костров.
- Позвать пленного сакса.
Привели - втолкнули в палатку.
- Как там тебя? - зевая, спросил рыжий норман.
- Оерик, со двора лорда Аелла. Оружейник павшего Эсмонда Благочестивого, - выпрямившись, гордо сказал тот.
Рыцарь налил в кубок.
- К чему все эти слова? Мышь в лапах совы, тоже пищит перед смертью, да только аппетит пернатой подогревает.
- Я горд быть саксом.
Рыжий ухмыльнулся, отхлебнув вина.
- Наноси воды, мне нужно помыть ноги.
Оерик сжал зубы, но послушался. Ушел за водой.
В шатер вошел Орм.
- Капитан, Гуннара лихорадит. Он бредит, врачи опускают руки - слишком глубокие раны.
Рагнар задумался.
- Левой руки он лишился. На правой отрублен большой палец - меч держать не сможет.
Капитан налил себе еще - читайте молитву, либо отрубите пальцы одному лекарю. Пускай борются за жизнь северного воина.
Орм молча вышел из палатки.
Оерик нагрел воду на костре, стянул с рыжего сапоги.
- Скажи мне оружейник, - спросил захмелевший норман, тряхнув головой, - кто был тебе отцом, да матерью?
Грязные патлы на голове качнулись, обнажая скулы. Левое ухо отсутствовало, зияв над щекой безобразной черной дыркой.
- Отца не знавал, погиб тот где-то в бойне на Железной Реке. Мать умерла от чахотки.
Оерик замолчал. Соврал он норману. Отец был старьевщиком, а мать раздвигала ноги за крынку кобыльего молока, лишь бы маленький Оерик не умер от голода, как его младшая сестра. А когда родителей не стало, его, сироту, заметили и приняли на службу ко двору Аелла.
Поливал он воду на ноги Рагнару, тер его ступни жесткой мочалкой, и упивался обидой. Глотал злобу, проклиная северян.
- А как лишились уха? - сменил он тему, подняв глаза на рыцаря.
Тот молча отставил кубок с вином, поразившись дерзостью пленника. На мгновение замолчал, задержав даже дыхание, сверля взглядом сакса.
- Я был на той битве у Железной реки. И кто знает, может быть получил мешок медных динариев за голову твоего отца. Ухо же я потерял на ристалище в турнире имени Короля, в провинции Бошет. Оно послужило трофеем для лорда Селвина. Что еще желаешь знать, дерзкий сакс?
Оерик молчал, продолжая мыть ноги Рагнару. Тот беззвучно поднял кубок, отпил из него.
Через четверть часа, Рагнар Рыжий захрапел. Оерик поднялся и направился к выходу из шатра. Но остановился в паре шагов - оглянулся.
Рыжий командир глубоко спал, захмелев от выпитого, запрокинув голову назад. Пленник подошел вплотную к нему, потянулся к кинжалу, висевшему у того на поясе, потянул за рукоятку. Норман не шелохнулся, продолжая заглушать своим храпом, смех солдат на улице.
Блеснуло лезвие в руках Оерика, загорелись у него глаза, заплясали огнем.
- За Бальдра и Одина, - прошептал сакс.
- За короля и англо - саксонский народ.
- За родителей моих, и Великого Эсмонда, павшего в битве Бурых Холмов.
- Смерть Северянам!- закричал Оерик, вонзая клинок в горло Рагнару.
Распахнул тот глаза, подавился кровью. Рыжая борода вмиг стала алой. Сбил рукой кубок с вином. Захрипел сползая на пол.
На шум прибежал верный Орм.
Но не было уже в палатке Оерика.
И Рагнар Рыжий лежал в луже своей крови, лицом вниз.
И сияла черная дыра уже и над правой щекой.
Ибо трофеем лежало второе его ухо в поясной сумке, у сбежавшего пленника Оерика.