Нам 14-15. А спеси как у комнатной болонки британской королевы. Нет, я ни разу эту болонку не видела, но у неё именно такое раздутое чувство собственной значимости.
В этом дурацком возрасте каждый год - значим, тем кому 13 - уже не с нами. Но я здесь лукавлю) я тоже не с НИМИ. Мне не комфортно с НИМИ. Я там не совсем своя. Да, я могу заткнуть в себе некоторые эмоции, и вроде бы быть в общей обойме (так проще..). Но я как то никогда не была на 100% с НИМИ.
Мне не интересно. И ОНИ это тоже чувствуют. Мы ещё очень хорошо слышим голос инстинктов, и плохо - разум. Это счастье.
А тут пришла ты. Маленькая даже в сравнении с невысокой мной. Как балерина из "Стойкого оловянного солдатика". С красивыми маленькими ручками художницы. Только ты смуглая. И улыбчивая. И губы твои пухлые, совсем не как у балерины. И это так все портит, я никогда не любила твои губы. Ты одета очень просто. Тебе не рады. Они никому новому не рады, если это не мальчик или модница, с которой интересно "дружить". Они просто тебя не загметили. Им все-равно. А тебе нет. Ты ручки прячешь в карманах и вытянулась по струнке.
Я по какому-то инстинкту, который преследует меня всю жизнь, поняла, что надо просто тебя обнять, за маленькие плечики, и дать тебе возможность комфортно дышать. Приступ человеколюбия возможен чаще всего, когда внутри тишина и покой. Мне было хорошо тогда, поэтому так все просто. Ты заметила, что все самое лучшее в жизни - оно очень простое, а лучшие люди те - с кем нам так естественно смеяться и выдыхать?
Полчаса - и прошло 17 лет. Только мы обе это помним. Мы редко видимся. Вот я в белом, а вот твоё айвори. Вот моя маленькая квартирка и тишина среди любимых картинок и кукол, а вот тут живешь ты после развода с замечательным сыном-настоящим маленьким мужчиной. Редко созваниваемся. Но когда мы встречаемся раз в год - то один этот день - нам снова 14 и мы - близкие люди, и болтаем о все том же до рассвета и самолёта. И пахнет сиренью и дождём, даже если мы на Невском.
Люблю тебя какой-то странной любовью неслучайных людей.