Ларин Эдуард : другие произведения.

За За: Зарубина За Родину

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
   the elite scum...
  scum - накипь, отбросы, пена и др..
  Цикл повестей.
  
  За За:
  Зарубина
  За Родину
  
  Повесть 2.
  18+
  Всякие совпадения всего лишь совпадения и ничего кроме совпадений.
  
  Глава1.
  
  1.
  
  Гречиха поспела. Урожай был отменный, а оптовые цены пока ещё высокие. По его прикидкам около пятнадцати центнеров с гектара можно постараться собрать. Вот что значит применять современные технологии, а не работать по старинке.
  Матвей Зарубин объезжал свои поля, чтобы определить с какого начать уборку, потом, по мере созревания на других участках, переходить на них. То, что все его, а у других фермеров здесь - тоже также, участки находились в разных местах, была заслуга председателя колхоза и его правления. Это была их месть. Когда началась приватизация, некоторые колхозники не захотели идти на поводу у выборного начальства.
  
  Да, в советской стране была такая форма демократии. Понятно, что голосовали за того, кого присылал райком, но могли и прокатить, если его хорошо знали. Судей тоже выбирали, поэтому такого судейского беспредела мало где было. А если и было, то сильно возмущало. Судей тоже предлагал райком, но и их проверяли на профпригодность, прежде чем выставить на выборы. Секретарей парткомов, райкомов и выше тоже выбирали, только члены партии, а они все были заняты на производстве. Кого-то даже специально выдавливали в партийные органы, чтобы работать не мешал.
  
  Председатель и его окружение, понимая, что их власть заканчивается с разделом земли и другого имущества, хотели оторвать себе самые лучшие куски, а не неудобья. Типа так жребий лёг. Из-за возмущения селян пришлось переигрывать. Те, кто поднял бучу и больше всех возмущался, получили шахматную доску.
  Их, как и на шахматной доске было шестнадцать фигур. Может чёрные, потому что ковырялись в земле, может белые - из-за чистоты помыслов.
  Учителя, воспитатели, медики, культурщики, все те, кто в колхозе обслуживал селян, в это распределение не лезли. Им хватало и огородов. Поэтому им спихнули не только всю хрень, которая висела на колхозе, но и всякую поломанную технику и разобранное оборудование. В дележе скотины они тоже не участвовали. Своей хватало.
  
  Расчёт бывших руководителей был прост: передерутся мужики и бабы. А если захотят обменяться или через взаимный выкуп - в бумагах запутаются, да и таких законов ещё не написали. Когда напишут - неизвестно. Если напишут когда-нибудь! Это тебе не фигли-мигли, а Росея-матушка.
  Новые фермеры поступили просто: взяли землю в аренду друг у друга. Причём ещё и тайно всё оформили и договорились эту тайну не выдавать. Но всё равно единого массива, не получалось, но и не столь далеко друг от друга участки и залегали.
  Уже темнело, когда Матвей приехал к самому дальнему, но и самому большому полю.
  
  Ничего себе? Увиденное поразило его. По полю ездил комбайн, а у въезда на поле стоял здоровый самосвал с огромным высоким кузовом. Хорошо, что на тракторе поехал - через лес. Он погасил фары. В лесу темнее, чем на поле. Крадучись, пробрался на своё поле, как какой-то шпион. Комбайн незнакомый и чувак в нём чужой. Значит не наши. На самосвале номер соседней области. О как началось-то!
  И бандюганов, охраняющих их, не видно. Те бы сначала пришли поговорить и предложить свои услуги. Услуги, не всегда, но иногда были нужны. Власть занималась распилом того, что ещё не допилили, поэтому местный криминалитет заполнял собой нишу, которая оказалась пустой. Ребята, местные, понимают, что к чему и как и что достаётся. Решали конфликты быстро, по справедливости, без бумаг и за умеренную цену. Поэтому одного, более грамотного, даже местным депутатом земледельцы выбрали, чтобы округа нос по ветру держала.
  
  Матвею надо было действовать быстро. Вызванивать и объяснять на ночь глядя, время уйдёт и захватчики свалят. На чьё поле они ещё завалялся?
  Завалятся? Они завалятся, значит и их надо завалить, а потом всех вызывать, в набат бить и тревогу объявлять. Вернулся к трактору. Развернулся, не включая фар, и быстро вернулся к собственному хозяйству. Прицепил ковш и отвал.
  Засаду устроил за поворотом, у рощи, на спуске. С поля не видно, что там кто-то работает, да и через рощу звук не такой громкий. Дорога к полю была условной - наезженная и утрамбованная колея. В этом месте, от поля, был небольшой, пологий подъём, слева возвышение с рощей, а справа низинка, куда стекала вода из рощи. Потом короткий, оттого резковатый спуск.
  
  Вот, внизу спуска, когда-то он проложил дощатый треугольный короб для стока воды в низинку. Выше, за переломом подъёма, у него были прокопаны поперечные канавы, накрытые досками. Он доски вырвал, время дорого, чтобы их нежно вытаскивать из-за засохшей почвы, прокопал-разбил поверхность колеи ковшом на ширину отвала, глубиной на полметра и спихнул землю к роще. Потом обратно тоже придётся землю двигать. Грязные доски положил обратно.
  Отъехал за рощу, достал вертикалку и зарядил патронами с солью. Только после этого начал вызванивать всех, кого мог достать и объяснять ситуацию. Как только появились первые деньги, он построил здесь своё хозяйство как бы на отшибе, но зато среди всех своих владений. До самого дальнего - этого поля полчаса по дороге, а через лес - не более десяти. Что таскаться с главной усадьбы в поля каждый день?
  
  Главная усадьба, сельское поселение, в котором было правление колхоза имени Свердлова, ещё держалось от разрушений нынешнего времени. Остальные - бригадные поселения быстро захирели. Сначала ликвидировали клубы, молодёжь оттуда свалила быстрым потоком. Потом закрыли фельдшерские пункты, не было желающих работать. Остались только старухи. Мужики, от бессмысленности такой жизни вымирали разными способами.
  Обрабатывать землю им было не чем, на еду хватало огородов, а землю, даже бесплатно, никто брать не хотел и за тридцать лет она успешно заросла, если ещё и не тайгой, но достаточно густым лесом-перелеском.
  
  Зарубин занял такую позицию, чтобы видеть, что происходит на возвышении и своих ребят перехватить, которые будут подъезжать, но уже снизу. Первым приехал Сергеенко. Он всегда ездил с охотничьим карабином. Ещё в давние времена, какие-то лихие ребяты выскочили на его поле с картошкой и заставили всё, что собрал, сгрузить в их грузовик.
  Местная братва, а не полиция и прочая, нашла похитителей картофельного добра и разобралась. Понятно, что картоху и деньги за неё не вернули, но и за услугу не попросили, а посоветовали ружьишком обзавестись.
  Все шестнадцать пахарей приняли это как указание и поимели, кто что мог. Причём, согласно, этого совета ничего не регистрировать, чтобы тебя не трясли за неправильное хранение или проверяли: не ты ли чужого гуся в соседнем районе завалил.
  Когда приехал смотрящий за их местностью, их уже было четверо. Прибытие остальных он отменил. Подскочили рядом живущие Ильяс Халиков и Николай Колькин. Они перебрались туда тоже с главной усадьбы, поэтому селеньице Вторые Выселки, всё ещё существовало не только на карте, все поля и запруда ручья были рядом.
  
  - Не зачем всем светиться! - Объявил Корела.
  Его погоняло было не от фамилии, а то, что его предки прибыли из Кореи. Кореем его называть, как-то стрёмно, от корейца, только тёмные глаза остались, а корелец как бы свой, откуда-то с Северов. Хотя эта южная, но Сибирь, была не на одной широте с Карелой. Их широта располагалась южнее Москвы и севернее Киева.
  - А я что? - Спросил его Матвей.
  - Ты выйдешь на линию огня, когда эти воры застрянут и будешь с ними базарить. Они тебе будут угрожать, кидаться разными фамилиями, всё записывай. В твоей мобиле такая функция есть?
  - Ты знаешь, здесь мобилы не берут, только рации.
  - А вот у меня и мобила и рация всегда включены.
  - Ты же смотрящий не только днём!
  - Ладно, обойдёмся и без этого. Выясняй, какого, они поле перепутали?
  - А дальше? - Спросил кто-то из-за спины.
  - Вот когда они на него бросятся... у тебя там шрапнель или картечь?
  - Соль!
  - Тогда сигнал выстрелом подашь! Не стесняйся прямо в ряху солью залепить, а то как они узнают, что ты их не пугаешь? Так с рожи лизнут солёненького, за кровь примут. Не обоссутся, но испугаются. Странно, что их двое.
  - Трое. Двое в самосвале.
  - Это хорошо. Значит отдельной охраны нет. Ты понял кто главный? Его вали! У него с собой не зубочистка в кармане! Да! На лицо платок накинь, ну как у этих, у ковбоев.
  
  Огромный самосвал не спеша полз по колее. Зерно не песок - много не весит, хотя весь кузов набит до верху. Плюс ещё в бункере комбайна. Где-то около ста сорока центнеров. Фактически пустой. Но так темно, что можно уехать куда угодно и не вернуться. Сибирь-тайга-медведь-хозяин!
  Гасан, представитель заказчика, был доволен и урожаем и скоростью уборки. Чуть ли не на пустом месте заработал кругленькую сумму. А всего-то съездил в соседний район. Этим червякам, что за рулём техники и по пяти сотен хватит на нос. Не их же транспорт, а только рабочие руки. Он достал из пачки сигарету и щёлкнул зажигалкой, стараясь прикурить. Неожиданно кабина рухнула вниз и кардан зашмякал не только об землю, но и доски.
  - Куда едешь? Я глаз чуть зажигалкой не спалил!
  - Яма! Начальник!
  - Какая яма? Туда же ехали - не было? Ты туда свернул?
  - Ты командир, куда показывал, туда и ехал!
  - Эх! - Гасан распахнул дверцу и выпрыгнул в темноту.
  Это был даже не вопль, а какой-то возмущённый стон. После этого чертыхание, при вылезании на ровную поверхность. Водитель слез аккуратно и встал под свет фар, разглядывая что-то под бампером. Тут подошёл и водитель комбайна.
  - Что тут?
  - Яма!
  - Свернули не туда?
  - Туда! Туда свернули! - Замахал рукой с горящей сигаретой Гасан.
  - Э! Вы чего тут разорались? - Матвей встал сбоку, чтобы фары его не ослепляли, но его контуры с ружьём были видны. Причём он старался говорить басом, чтобы придать весомость своим словам.
  - А ты-то кто? - Щелчком выбросил в его сторону "бычок" сигареты Гасан.
  - Я - неуловимый Джо!
  - Ты неуловимый, потому что никто тебя не ловит, потому что ты никому не нужен! - Гасан полез в карман куртки.
  - Но ты-то словил! - Выстрелил в его сторону Матвей.
  
  Какая-то соль долетела до лица Гасана, резким взмахом он прижал руки к лицу. Водители обернулись на выстрел и застыли, не понимая что делать. Он пальнул и в них. Тоже на рожах зачесалось. Зарубин быстро переломил ружьё, вынул отстреленные гильзы и вставил патроны. Громким щелчком захлопнул замок.
  - Солью испугал! - Наконец Гасан убрал руки от лица и стал оглядываться. На прежнем месте Матвея уже не было.
  - Знаешь, что такое шрапнель? Если в армии служил, знаешь, но это не каша. У меня там шарики от подшипников. Руку не оторвёт, но из сустава выбьет. Пять шагов вперёд и раздеваемся. Кто будет последним, в того пальну. Кому своей кровушки не жалко?
  
  Разделись не так быстро, как солдаты, но сноровисто.
  - А теперь подхватили свои манатки и бегом до асфальтовой дороги!
  - А где она?
  - Вам лучше знать! Бегом!
  
  Они бежали по колее, пока она не свернула в сторону. Там и остановились.
  - Чё за...? Я так больше не могу! - Гасан начал выяснять в комке одежды, где у него что.
  - Что встали! - Совсем рядом раздался низкий голос, но не такой бас, как раньше. - Хотите пулю?
  - Устали мы!
  - Тогда неуловимый Джо похоронит вас!
  Пришлось опять, не бежать, а изображать бег, переваливаясь с ноги на ногу! Снова остановились. Выждали, но тут снова раздался голос неуловимого Джо!
  
  Когда добежали до соединения колеи с грунтовкой, неуловимый Джо, но уже ещё другим голосом посоветовал повернуть налево. Через час они оказались на асфальтовом покрытии. Отдышались и оделись.
  - Что это было? - Спросил Гасан водителей.
  - Ты командир, тебе лучше знать. Деньги давай, мы свою работу сделали!
  - Какие деньги? Всё обобрали! Ни зерна, ни самосвала, ни комбайна! Свидетелями будете!
  - Пошёл ты! - Ребята, сильными руками скрутили его, забрали все деньги, оделись и пошли только в известную им сторону.
  
  - Тебе есть куда зерно сгружать? - Спросил Корела Матвея.
  - Завтра собирался начинать. Так что...
  - Тогда всё гоним к тебе и сгружаем. - Корела обернулся. - Остальные ребята уже вернулись и перестали быть неуловимыми Джо. Они стояли и перетаптывались с ноги на ногу. - Машину я беру себе, а комбайн... он нужен кому?
  - Такой новяк! Кто же выбросит?
  - Ты механик! - Повернулся Корела к Сергеенко. - Тебе и решать, как вы его делить будете. Но не рискуйте. Угоните его подальше отсюда и замаскируйте. Лучше всего в Третьих Починках. Сарай ещё стоит, да и шифер лежит. Если найдут его, то вас нет.
  - Серёг! - Обратился Зарубин к Сергеенко. - Ты знаешь куда ссыпать. Только вентиляцию включи. А я сейчас буду дорогу зарывать.
  - Сечёшь, агроном! - Похвалил его Корела. - Прикати на поле пораньше и закатай их следы. И продолжай уборку. Неважно кто будет тебя мотать, ничего не говори, ни в чём не признавайся. Поле твоё? Твоё. Гречиха твоя - твоя! Вчера убирал, сегодня убираешь и никого здесь не видел. Вас тоже никого не было. И ружья с патронами дома не держите, в тайге спрячьте. Мало ли!
  
  2.
  
  Утро встречало прохладой и влажностью. Рано ещё было. Пусть зерно на стеблях подсохнет. Зарубин не только поле укатал, но и колею. Так что, кроме следов от его трактора ничего не было. Комбайн у него был прицепной. Зерно освобождал в прицепы. Их у него было три. Как раз к полудню можно будет отвезти в хранилище все сразу - цугом.
  Матвей как раз делал разворот у леса, чтобы передвигаться в обратную сторону, к колее. Тут по колее на поле свалились "Гелик" и "Хантер". Из "Хантера" вытащили Гасана. Он стоял, подняв плечи к ушам и, тревожно, оглядывался. Потом что-то начал ходить¸ показывать и объяснять кому-то через опущенные стёкла "Гелика".
  "Хантер", резко сорвался с места и преградил путь, помяв ещё не убранные стебли. Матвей остановился, медленно слез, вытащил из кабины заводную ручку и положил её на плечо. Медленно подошёл и, как бы снимая её с плеча, звезданул по лобовому стеклу.
  - Ты чего творишь! - Выскочил из машины водитель.
  - Ты мне урожай помял, а я тебе машину! Квиты! Чего надо?
  - Давай быстро туда! Зовут тебя!
  - Так я и так еду в том направлении.
  - Быстро, я сказал!
  - Быстро я могу эту ручку засовывать и двигатель крутить. Хочешь на своей заднице проверить?
  - Ах ты сука! - Водитель почти вытащил из заплечной кобуры, что была под курткой пистолет, но воспользоваться им не успел. Получил удар изогнутой ручкой по шее сзади и рухнул как подкошенный.
  Матвей надел на руку старую советскую брезентовую рукавицу, подобрал пистолет и поерлозил им, крепко забивая землю в ствол. Перевернул парня. Обтёр рукавицей пистолет и засунул ему в кобуру. Его же закинул на задние сиденья "Хантера". Сам сел за руль и подъехал к "Гелику". О том, чтобы оповестить всех по рации, он совершенно забыл.
  - Что надо? - Спокойно вылез он из кабины. - Зерно не продаю. У меня постоянный заказчик.
  - Нам твоё зерно не нужно. Ты вчера здесь был?
  - И позавчера. Что ещё?
  - Может видел кого?
  - Кого? Я по сторонам не зырю, у меня уборка идёт.
  - Ты что со всего поля три телеги наскрёб?
  - Мешать не будете - наскребу. Если всё, то я пошёл. - Зарубин развернулся и пошёл к трактору.
  
  - Этот? - Крикнули из "Гелика" Гасану.
  - Поле вроде это, а голос не его! Тот не говорил - громыхал! Где этого неуловимого Джо искать?
  - Ты же сказал, что их несколько было и на каждом километре! А здесь, на поле, один управляется. А водилы где твои? Комбайн, самосвал, где? Ты не представляешь на какие деньги попал!
  - Я сам не понимаю, куда всё девалось! Координаты не те? GPS врёт?
  Из "Хантера" вывалился водитель, потирая шею.
  - Он мне чуть шею не сломал!
  - Лучше бы сломал! Здесь тебе не там! Люди в Сибири вежливые, но хамства не терпят! А ты, небось, пальцы гнул? Пушкина вспомни. Вон, какие люди срок мотали! Сибирь место ссылки и тюрем.
  - Пушкин тоже сидел?
  - Вот оно рассейское образование! Дружки его здесь чалилилсь, а он им передачки отправлял. Как это у него? "Я помню в глубине сибирских руд, друзья на каторгу идут!" Не точно конечно, но как-то так!
  - А это идея! Что мы мучаемся? Столько бабла вгрохали, только в одних чинуш, так и этим за землю отдай. Можно же дельце коротенькое сшить. Человека избил! А в этого ночью стрелял. По суду всё это забрать. Едем в район. К главе идём уже с готовым предложением. Пусть бабки отрабатывает, а не всё ему просто так!
  
  Первое сентября не только начало учебного года, но и как бы первый день намолота гречихи. Усреднённая дата. Кто раньше, а кто позже начнёт. В зависимости от созревания зерна и собственных возможностей. Кроме того сыну Зарубина Алексею, вручили повестку на отправку в армию. Об этом было известно заранее, косить он не собирался. Что там служить? Год всего. Тем более танкист. Даже бегать не надо. Полгода учебки на механика-водителя, а там и дембель на носу, если по контракту не оставаться.
  
  Глава района катался по школам, где выступал, а где с проверкой. Все, особенно начальство, должны не только знать, но и видеть, что он держит руку на пульсе жизни района. Поэтому местная пресса всюду сопровождала его. Телевизионщики, так вообще с тарелкой ехали. Пусть всё идёт в прямом эфире. Ему нечего скрывать, в первую очередь, себя.
  Так что гостям поля Зарубина пришлось нелегко. Не вписывались в алгоритм. Наконец, когда программа мероприятий была закончена, смогли перекинуться парой слов за совместным обедом.
  Телевизионщики думая, что это контролёры из области, почти что из-за угла, засняли и эту встречу, похвалив областное руководство и лично губернатора. Интервью брать не стали, потому, что их не звали.
  А там было очень много интересного. Главе было показаны лицо Гасана в ямках от соли и шея водителя Кости. Это видели все, прямой эфир, как-никак, но никто не понял о чём там тёрки. Со стороны смотрелось как ходоки у Ленина. Главе района ещё взгляд с хитринкой как в кино, бородку и лысину - ну, вылитый Владимир Ильич Ульянов.
  Глава не возражал, против такого безобразия, в смысле заведения дела и привлечении виновных к ответственности. Беспредел и полное падение нравов. Люди заблудились, дорогу спрашивают, а им по балде железякой трахают! Он даже отвёз их в следственный комитет, который делил половину этажа администрации с прокуратурой.
  
  Эти правонарушения оказались делом МВД. Пришлось высоких гостей переводить через дорогу. Ещё проще. Начальник отдела майор Шерипов, которому прилепили созвучное и подходящую по профессии кликуху - Шериф, немедленно дал указания разобраться и доставить виновных.
  
  Группа захвата, включая оператора, дело-то выглядело резонансным, после показаний потерпевших, выехала на место происшествия. В селе Канаево, на бывшей главной усадьбе колхоза Свердлова, в доме Зарубиных никого не оказалось.
  Соседи-пенсионеры подробно объяснили, что Матвей Зарубин убирает урожай, его жена Ольга Олеговна - завуч школы, ещё в школе, а сын Алексей готовится к отправке в армию. Полный патриотизм и преданность Родине. Собаки во дворе нет. Полицейские зашли, походили по двору, поглазели в окна и поехали на поле.
  
  Подобного визита полиции к уважаемым людям с царских времён, с момента появления Канаево, не наблюдалось. Соседям это показалось подозрительно, поэтому каждый шаг полицейских они постарались зафиксировать на камеры смартфонов.
  Мобильная связь в этом направлении- никудышняя, а смартфоны имеются! Ладно бы ещё свои приехали, в смысле участковый, а тут районники ни с того-сего пожаловали. Никак кипеж затевается? Никакие кипежи власти ничего хорошего мирным гражданам не приносили. Всегда становилось хуже, чем было.
  Тут и Алёха пожаловал за банкой самогона. Дружкам надо проставляться! Ему сразу обо всём доложили и кино показали. Ему было не до этого, мало ли, но и соседей надо уважить! И смотрел-то он так, в полглаза и равнодушно, но зорким взглядом успел заметить, что один из полицейских, кинул что-то в открытую форточку, а другой засунул что-то под корыто с водой, которую пьёт домашняя живность. Пересмотрел записи ещё раз. Снял копии с них.
  Ребята с самогоном подождут. Тревожное настроение соседей передалось и ему. Он отлил соседям литр самогонки, чтобы и они по нему не скучали, пока он Родине долг отдаёт.
  Под корытом оказалась лимонка без взрывателя, через форточку патронов набросали, а в свинарнике пакетик с какой-то травой на мешке с комбикормом нашёлся. Не хилый такой пакетик.
  
  Кто же это такое придумал, чтобы его в армию не забирать? Людкины родичи, у них же кто-то в ментах служит или Светкины подруги? Сразу на двух и женят, а он ещё и мир не повидал! Пару раз возили из школы в областные театр и музей. На этом познание мира заканчивалось. Предупреждён - значит вооружён. Скрываться в армии надо быстрее. В следующий раз такой удачи не будет! Похлеще придумают, а бдительные соседи не заметят. Лучше в армии годок, чем в тюряге срок!
  Из свиного навоза он слепил муляж гранаты и положил под корыто. Траву, что была в пакете, отнёс за околицу и высыпал в лужу. Вместо неё, соблюдая осторожность, нарезал листья вновь проклюнувшегося ими борщевика. Второй раз его скосить забыли и он уже жёг не по детски.
  Собрал вещи, еды на дорогу, а в батон с хлебом засунул пластиковую бутыль с самогоном. После этого позвонил матери в школу. Мол отправку перенесли на сегодня, уже за ним приехали и как окажется в части - позвонит.
  Мать, занятая собственными хлопотами в школе, мало что поняла, хмыкнула, на что окружающие её учителя, посмотрели с удивлением и, снова склонилась над расписанием на следующую неделю.
  Тут он заметил недавно отслужившего Мишу Зайцева. Он сумел восстановить отцовский "Урал" с коляской и теперь нарезал круги по селу испытывая механику на разных режимах.
  - Миш! - Позвал его Алексей. - Чё ты зря здесь пылишь? Сгонял бы в район!
  - Зачем в такую даль переться?
  - Меня в военкомат отвезёшь!
  - Так тебе же ещё неделю гулять - не перегулять!
  - Если сейчас, то хорошая часть, а тогда - неизвестно куда! Родаки самогонки к проводам нагнали, ты уж вместо меня пацанам проставься! - Лёха вытащил тяжёлую сумку с двумя трёхлитровыми банками самогона. - На меду, между прочим!
  - Мне что, всё село поить? Так привыкнут, что у меня всегда пойло водится. Одной за глаза, что глаза век её видеть не будут. А вторую с собой возьми. Там лучше любых денег работает. Проверено! Так бегал бы со всеми, а не в аккумуляторной станции сидел. Даже скучно от тоски. Погнали!
  
  Если бы Алексей поехал на рейсовом автобусе, то военкомат к тому времени закрылся бы. Вот и думай к кому на ночь пойти, так чтобы всю самогонку не высосали.
  - Вон военком! - Показал Миша на стройного сухощавого мужчину в обычном костюме.
  - Точно он? Он же не форме!
  - У них теперь другие порядки. Беги, а то уйдёт! Я тебя здесь подожду.
  - Товарищ командир военком! - Обратился Алексей к нему и протянул повестку. - Заберите меня срочно в армию.
  - В чём залёт? Криминал, деваха?
  - Пока ни в чём. Я брякнул, что может на контракте останусь, тут всё и завертелось. Если не сейчас, то потом никогда. Спрячут в тайге и держать будут пока срок не выйдет. Я же доброволец! Я ещё мир не видел, в парадах не участвовал! Да и у вас план!
  - Побольше бы таких сознательных добровольцев! Может и мир лучше был бы. Пока не обещаю, жди.
  
  Военком достал раскладушку и выбрал абонента.
  - Сержиков! Ты у меня в область просился, мочу сдавать...
  - Не мочу, а кровь! У нас только по понедельникам, с семи до восьми забирают. Ещё ни пить, ни есть нельзя, даже не похмеляться.
  - Вчера же понедельник был!
  - А мы в воскресенье где были?
  - А в области что?
  - А там каждый день с утра можно.
  - Даю тебе командировку на три дня в область. Выезд сейчас. Доставишь одного парнишу на призывной пункт, сдашь как положено. Доки я сейчас сделаю. Не сдашь, будешь кормить за свой счёт, пока не отправишь.
  - На вашей?
  - Разогнался! На нашей я буду! А ты у тестя возьми. Он тебя здесь у ворот будет ждать. Призывник, а не тесть!
  - Так точно! Будь готов!
  - Значит так Алёша. Стой здесь. Приедет такой разбитной хмырь. Документы ему в руки не давай. И на призывном пункте тоже. Жди! Армии негоже таких бойцов терять!
  - А я и стрелять умею! - Крикнул ему в спину Алексей.
  - Вообще отлично. Таких нам только и не хватает!
  
  Всё было не так просто, как казалось Алексею. Военком сначала позвонил в полицию и узнал не случалось ли чего криминального с призывной молодёжью. Случалось. Уже разобрались, одни наказаны, другие - помирились. Тогда он начал делать документы.
  
  Алексей подошёл к Мише. - Давай прощаться!
  - Ты там это... служи! - Других слов у друга не нашлось.
  Он грустно вынул из сумки одну банку и укрепил её в коляске, чтобы та не болталась и не разбилась. Сумку поставил у ног Алексея и похлопал его по плечам. А себя по карманам, чтобы подарить что-то на память.
  - О! Совсем забыл! Передай моей мамане! - Алексей протянул флешку с записями соседей.
  
  Сержиков очень старался, но немного не успел к сборному пункту. Там строили команды для отправления по месту службы.
  - Слышь! А когда надо будет ещё привозить?
  - Только через неделю!
  - А у меня вон в коляске сидит! Может возьмёте?
  - Не положено. У каждого своя команда. Да ему за радость ещё неделю погулять!
  - Ему да, а мне-то нет!
  - Отходи! А то тут обниматься полезут, в карманы хуйню всякую пихать станут, а мне отвечать!
  Сержиков печально рассказал суть дела Алексею. Болтаться неизвестно где, целую неделю Алексея не устраивало.
  - Погодь! Пока не сваливай. - Он подхватил вещи, в том числе сумку с банками и сам подошёл к прапору.
  - А куда ребят гонят?
  - А тебе то чего?
  - Да вот отправили, но опоздали. Но на неделю самогона не хватит. Если сейчас отправиться, то зачем он мне?
  - Много?
  - Трёхлитровая банка! На меду!
  - Дай-ка посмотреть!
  - Смотри.
  - Самогон?
  - Высший класс!
  - Документы!
  Алексей протянул. Тот посмотрел, но отдавать не стал.
  - Тракторист, значит танкист. Тебе же в Бурятию!
  - Поближе хотели, но видишь как получилось.
  - Только могу в Таманскую дивизию!
  - В Крым?
  - Вот деревня! Они Москву охраняют! Тебе какая разница? Хочешь пристрою к команде, пока ещё в список можно внести.
  - Ладно давай! Сумку пока оставь, а то потом выйдешь и скажешь, что мол не получилось.
  - Встань вон там у забора и ни с кем не разговаривай. Понял? Скажешь "ожидаю".
  
  Вот так, сам того не желая, Алексей оказался в Москве службой в армии отдавать долг Родине. Какая странная российская Родина. Только родился, а уже должен. Чем старше становишься, тем больше ей должен, а узнаёшь об этом в последний момент, когда долги пришли вышибать уполномоченные этой Родиной.
  
  Полицейские приехали на всё ещё не убранное поле и стали дожидаться Матвея. Прицепной комбайн сиротливо стоял у ещё не убранной гречихи. Обкурились. Наконец услышали тарахтение трактора, тот тащил за собой три телеги. Зарубин удивлённо посмотрел на них, но съехал на поле. А вот отцепить телеги ему не дали.
  - Ты что ли?
  - Я что ли!
  - А ты чего тут?
  - Гречиху убираю, а вы?
  - А мы... наверное, за тобой. Ты же этот... - Лейтенант полез смотреть бумаги в папочке. - Зарабин.
  - Нет. Это не я!
  - Поле твоё?
  - Моё!
  - А почему не Зарабин если поле твоё?
  - Потому что Зарубин. Есть разница или вам всё равно?
  - Тут так написано, что не поймёшь, но похоже. Руки протягивай, мы тебя задерживаем.
  - А это куда? - Кивнул Матвей на стоящую технику. - Составляй протокол и под твою ответственность. Если пропадёт, новую купишь.
  - Ты тут пальцы не гни!
  - Так это вы, а не я! За что арестован?
  - Задержан - не значит арестован. Это суд решает. Моё дело доставить тебя куда надо. Пока ни за что... дознаватель хочет пообщаться, а после следователь. Хотя это будет один и тот же.
  - Я готов сотрудничать с полицией, только куда вот это девать? Гречиха день простоит, ничего с ней не случится. Комбайн тоже, но трактор с такими телегами...
  - Паспорт где?
  - Дома. Где ещё!
  - Туда и едем! Тогда так... он поедет в кабине с тобой, так что без выкрутасов. Проведём там обыск, а потом в район. - Лейтенант был совершенно невозмутим и равнодушен.
  
  3.
  
  Прибытие опергруппы в столь отдалённые места, всё равно, что начало войны с инопланетянами. Чудо из чудес. Когда они вернулись снова, зрителей набежало гораздо больше.
  - Это даже лучше! - Вылез из микроавтобуса начальник общественной безопасности района капитан Малёгин. - Понятых побольше. Чтобы потом не было отказов, мол ничего не видел, не знаю. Открытость в нашем деле вредна, но иногда, бывает, как здесь и полезна.
  
  Группа понятых была сформирована. Как только Матвей сполз с трактора, на него нацепили наручники и провели во двор. Забор немедленно облепили зрители. Некоторые и сами приготовились снимать. Лейтенант хотел было запретить делать это, но Малёгин был настроен более лояльно.
  - Они теперь свидетелями будут, да ещё с доказательствами. Останется переписать кто из них кто. Нам меньше работы. Всё на местах?
  Лейтенант криво улыбнулся.
  - Включайте камеру и как положено по протоколу. Проводим тщательно осмотр и находим всё необходимое.
  
  Лейтенант стандартно опросил Зарубина о наличие оружия, боеприпасов, наркотиков...
  Матвей внятно, как и приказали, сообщил, что такого в доме не держат. Капитан лично осмотрел двор и даже заглянул под корыто.
  - А это что? - Показал он на комок засохшей грязи.
  Оператор долго, тщательно, с разных ракурсов и с увеличением снимал и его и этот кусок грязи.
  - Проверим! - Малёгин вытащил из-под корыта комок и поднял вверх, чтобы все видели и успели заснять его проницательность. - С виду это граната! Так лейтенант?
  - Похожа на фенюшу.
  Когда капитан поднимал это, ему показалось что вес чугунной оболочки гранаты, мал, да и сам корпус слишком мяг. Ребристости не ощущается. Он сжал пальцы. Из-под них выдавился полузасохший свиной навоз и затёк за рукав кителя. От растерянности он разжал руку. Кучка навоза, формой напоминавшая гранату, выпала и, от удара о землю, превратилась в лепёшку.
  - Это чего? - Малёгин сначала посмотрел на лейтенанта, а потом на Зарубина.
  - Судя по запаху - навоз. А вы не чуете? - Усмехнулся Зарубин. Все засмеялись, особенно за забором участка.
  Малёгин нервно оглянулся и принялся отмывать руку и одежду от навоза в корыте.
  - Чего встали? Ищите! - Нервно крикнул он. Что-то пошло не так. Он сам видел, как гранату подложили под скошенный бок корыта и? На - тебе! Не хуже чем в сказке! Был чугуний - стал навозий!
  
  Лейтенант достал связку ключей отобранную у Матвея.
  - Какой ключ?
  - У вас открыть не получится. Заедает. Начнёте дёргать, вообще заклинит, дверь ломать придётся. - Лейтенант неопределённо пожал плечами, но ключи вручил.
  
  Дом был обычной, советской постройки. Зал, три спальни, кухня и пристроенный туалет с ванной.
  Лейтенант пригласил понятых следовать за ним. Для виду походил по комнатам, пооткрывал шкафы, повыдвигал ящики. В это время один из сержантов, оглядев окно, растерянно перетряхнув на кровати бельё, полез под неё. Вылез ещё более растерянным. Выбежал во двор, оглядел окна, снова зашёл в дом. Осмотрел все окна в доме и около них. Забыв о видеосъёмке, удручённо развёл руки. Зато другому, который с двумя понятыми осматривал хлев повезло больше. Нашли большой пакет с травой. Быстро состряпали протокол. Понятые подписались. Зарубин отказался. Он помнил предостережения Корела.
  
  Корел, в своих кругах, получил огромный респект. Поймал воришек-чужаков на их земле. Раздел и прогнал. Помог, так сказать, местным жителям. Получил трофейный самосвал и за ночь продал его, пополнив утром общак. При этом обошлось без жертв.
  Корел был известен тем, что шесть лет отсидел от звонка до звонка не за себя. Он был таким же, как и все, обывателем, но чтобы побыстрее раскрыть дело, указали на него.
  Он том месте был единственный посторонний. Что своих подозревать, когда чужак под рукой? Через четыре года нашли того, кто совершил это преступления. Взяли его за другое, но он и в этом признался. Не смотря на это, Корел всё равно сидел. Никто не хотел ничего решать. Корел не озлобился, а стал как бы криминальным правозащитником простых людей от чиновной и прокурорско-судейской братвы.
  
  О том, что Зарубина, после обыска в его доме, повезли в район, Корел сразу узнал. Первый допрос всегда самый важный. Дашь слабину, поверишь ласковым, обнадёживающим словам допрашивающего - считай приплыли. Вот он так и получил шестёру, поверив следователю, прокурору и судье. Любое согласие, даже в том, что сегодня дождливая погода можно истолковать как признание вины.
  Действовать следовало молниеносно. Адвокат в первую очередь. Он, чуть ли не силком, вытащил ничего не понимающую Ольгу Олеговну из школы и рванул в район, беспрерывно разговаривая с разными людьми то по рации, то по телефону.
  
  Дежурный судья, даже не прожевав вечерний бутерброд, присвоил Зарубину три дня ареста, за найденный в его доме пакет с травой. Скорее всего - коноплёй. Зарубина не заперли в камере, а привели на допрос к следователю.
  Тот не стал ходить вокруг да около, а сразу объяснил ситуацию.
  
  - Понятно, что это не ты её, не жена твоя, а сын. Там почти три кг! Это крупный размер! Трава свежая, но даже высушенная тянет на срок от десяти до двадцати лет. Вам-то каково? Уважаемые люди так сына воспитали! Жена завуч школы. Получается что ваш случай чрезвычайно резонансный! Этот пакет не случайность. Для наших краёв твой сын - наркобарон. За вашим сыном не следили, но кто-то стуканул. Скорее всего, кому он дозу в долг не дал. Завтра будут результаты экспертизы. У вас есть последний шанс... что вы молчите? Я пытаюсь вам помочь, не спасти, спасти уже нельзя, но помочь ещё можно. Вы сообщаете, что нашли этот пакет на дороге и принесли кроликам. Всё! Никто не поверит в это, но и опровергнуть нельзя! Откуда вы знали что там? Вам терять нечего, а у сына вся жизнь впереди. Дадут, и то, в лучшем случае условку, но признаваться надо сейчас.
  - Без своего адвоката я разговаривать не буду! - Наконец сформулировал фразу Зарубин и сказал таким, тоном как показывают в кино. - Отведите в камеру!
  - Адвоката мы сейчас обеспечим!
  - Моего адвоката! - Несколько осмелел Матвей. До этого момента он не верил, что могут вот так вот просто сцапать и припаять пакет какой-то травы и был жутко растерян.- А пока в камеру и ужин!
  - Ты чего мужик наглеешь? Какой ужин? Здесь тебе не Штаты, а Сибирь матушка!
  - Значит далеко не отправите.
  
  Следователь посмотрел на Малёгина, присутствовавшего на допросе. Тот пожал плечами и вышел. Ему предстоял допрос у майора Шерипова. Граната и патроны пропали.
  Шериф приехал из дома и был по гражданке. Так он больше напоминал шерифа, чем в форме. Ему нравилось что ещё, за глаза, его кличут Клинт Иствуд, восточный лес, в переводе, как кто-то пояснил когда-то. На высокого худого американца он, даже ни капли, не был похож.
  Вся группа захвата стояла перед ним в дежурной части.
  - Что там? - Нервно спросил шериф.
  - Не клюнул! - Тихо, но нервно ответил капитан. - Своего адвоката требует.
  - У него свой адвокат? - Удивился майор. - У нас на весь район их четверо. Кто из них? Все же наши!
  - Следователь допытывается.
  - Начнём сначала. Мне непонятно, куда всё-таки пропала граната с патронами. Ты лично видел, что они их клали?
  - Рядом не стоял, но через лобовое стекло. А вот мешок с травой не видел!
  - В этом и парадокс! То, что ты не видел - нашли, а то, что... ты их глазами ел?
  - Что? - Не понял капитан.
  - Кто клал гранату?
  - Я! - Ответил лейтенант. - Аккуратно закатил под корыто. Вот взрыватель.
  - Без взрывателя?
  - Я что идиот? У нас идиотов мало? Вон, даже Петров, ради интереса, дёрнет за кольцо! А для съёмок, кто там видит с взрывателем граната или нет? Потом бы ввернули.
  - Логично. Петровых у нас много. Ты Петров что клал?
  - Шесть патронов в форточку закинул. Один на подоконнике остался, два свалилось с него под кровать, три на одеяло с подушкой.
  - Откуда у тебя патроны?
  - Из магазина!
  - Какого магазина?
  - Моего! Из рожка!
  - А что левых нет что ли?
  - Это я ему приказал. - После некоторой паузы сообщил Малёгин. - Сами же требовали срочно и чтобы уверенно. С областными я договорился, что в виде дружеской помощи подкинут неучтённый десяток. Заменили бы одни на другие через пару дней. Они, в области, тоже неучтёнку в карманах не носят. И им время надо, чтобы добыть.
  - А сам этот землекоп не мог?
  - Так у него ключ от дома, на одной связке с тракторным висит. Он гречиху косит, что ему по двору шнырять?
  - Может видел кто?
  - Первое сентября! Всем некогда.
  - Взрыватель есть - гранату спишем, как некондицию. А ты Петров пиши объяснительную как ты потерял патроны.
  - Как писать? Что в форточку выкинул?
  - Идиот! Какая форточка? Денег не было - проиграл в карты.
  - Ладно, а кому?
  - Двойной идиот! Это проверка на сообразительность была! Сам напишу, подпишешь. С коноплёй что?
  - Коноплю оставили, не взяли. Не заметили, хотя она на самом виду лежала. Отпечатки пальцев на пакете присутствуют.
  - Твои Семечкин?
  - Я в перчатках клал.
  - Тогда чьи?
  - Я пакет из мусорки достал.
  - Вот Петров, учись у него. А где коноплю взял?
  - Поля же заросли. Вот увидел на одном...
  - Молодец! Образуем образцово-показательное истребление. Сколько там её?
  - Поле!
  - Машину, кино, косу... сам обеспечишь, что надо. На меня сошлёшься. Отвечаешь. Картинка чтобы красивая была. Восход солнца, роса на листьях, ну и пояснения сколько там всего и сколько наркоманов уберегли от пагубного пристрастия. По домам, умники.
  
  Семечкин и Петров вышли из отдела.
  - Хряпнем за то, что нам ничего не было!
  - Это тебе не было, а мне завтра с утра, такой геморрой!
  - Зато ты умник, а я идиот. Деньги те же, а проблем меньше. Я же тебе говорил, что у нас лучше под дурака шарить. За что мы этого тракториста повязали? Ни за что! Обидел кого-то или обделил. Это законно? Начальство ссало и срало на законы, а убирать - нам. А то и отвечать и выгораживать их.
  - Так, может, мне тоже как ты?
  - Поздно. Тебе придётся применить много усилий, доказать что ты дурак. Я же тебе говорил, читай Швейка, там всё про нас.
  
  Шерипов из отдела полиции поехал не домой, а к главе района со своим докладом. Тот ждал, чтобы сообщить на сон грядущий радостную весть сегодняшним нежданным гостям.
  - Ну? - Нетерпеливо спросил Савульев на крыльце своего особняка.
  - Задержали на трое суток за хранение конопли!
  - Почему конопли?
  - За что-то надо было! Он будет не спать, обычно все не спят, думать будет, как это так и ни за что? А мы ему уже не коноплю, а избиение, причём при свидетелях.
  - Кто адвокат?
  - Хочет своего, а всё равно наш будет.
  - Это плохо или хорошо?
  - Плохо если он найдёт себе адвоката, но других у нас нет. Даже если из области приедет, убаюкаем. Значит Зарубин будет молчать, а наш, бесплатный адвокат будет за него всё решать. Потерпевший и свидетель обследования прошли, побои зафиксированы. Очная ставка, протокол, суд.
  - Получается за пару дней его упакуем?
  - Пара не пара, но быстро. Адвокату кто платить будет? Они хоть и бесплатные, но за так адвокатским долгом торговать не будут. Проблема может быть в другом...
  - В чём?
  - В прокуроре!
  - В кои-то веки с прокурорами проблема?
  - Нам нового прислали. Козина на пенсию скинули, уже достал своими придирками. Тоже в адвокаты подаётся. Рюнь же больше в области торчал. Он даже здесь квартиру не снимал.
  - Почему?
  - Его же на передержку к нам прислали. Для записи в биографии. Козин всё на себе и тащил, тот не вмешивался. Благодаря Козину заслужил репутацию честного служаки. Как место в области освободилось, он в него и скакнул!
  - Нового прокурора прислали, а помощника - нет?
  - Да, вот так! Я навёл справки. Если Козин больше по форме придирался, то этот по сути. Оттого и в ссылку к нам на вразумление. Мы хоть и не отъявленная глушь, но всё-таки не каждый крик долетит из области до середины района. Разведён.
  - Может бабу ему подсунуть?
  - Какую? Ему ровня нужна. Твоя дочь как раз на выданье!
  - Ты это... палку гни, но не перегибай! Я понимаю ещё Рюнь, наш парень, а этот в обносках будет ходить, а жену на что содержать!
  - Да ладно вам скромничать Юрен Вакульевич! У них зарплата ого-го какая!
  - Я не про зарплату. Зарплата это всего лишь пособие от государства чтобы прокурору или судье в дырявых штанах не ходить и на "Ладе" не ездить. Держи меня в курсе. Приезжать не обязательно. Звони на мобилу.
  
  Ни вечером ни утром Зарубина не кормили, но воды попить дали и в туалет сводили. После этого провели к следаку на допрос. У стола, напротив следователя, стояло два стула. На одном расположился высокий, худой с носом похожим на загнутый хищный клюв пожилой мужчина в приличном, по местным меркам, то есть, не затасканном костюме. Он что-то весело рассказывал следователю. Увидев Зарубина, они прервали разговор. Поздоровались с ним, а следователь жестом показал на пустой стул.
  - Нет! - Ответил Матвей. - Только не с Марковым.
  - Бесплатных адвокатов не выбирают. Берите то, что дают!
  - Мне всё равно какой, но не Марков. Репутация знаете ли!
  - Какая ещё? - Раздражённо крикнул Марков.
  - у меня репутация, у вас репутация и у него репутация. Когда вы сидели за этим столом с той стороны. Пытались привлечь группу ребят из Канаево за незаконную агитацию против "Единой России". Парадокс был в том, что про неё все знали, но в Канаеве никогда не видели. Она, наверное, ленинского типа. Подпольно маёвки организовывала. Теперь моему сыну дело из конопли шьёте.
  - Так это когда было? Всё уже давно быльём поросло.
  - В зависимости от того чем вы думаете. У кого в голове, а у кого в жопе быльё угнездилось!
  - Он меня оскорбил! - Неизвестно чему обрадовался Марков, но следователь Мерзунов смотрел за его спину на открывшуюся входную дверь.
  
  В сопровождении Шерипова зашёл высокий широкоплечий молодой парень. Молодой, в смысле, меньше сорока лет. Этакий атлет с древнегреческих ваз, только в одежде.
  - Это адвокат Зарубина! - Приглушённо, из-за спины атлета, произнёс майор и добавил. - Из Москвы!
  - Благодарю вас господин майор! - Обернулся к нему атлет и кивнул в знак благодарности головой. Шериф сразу выскользнул в коридор, но дверь не закрыл, стоял и делал вид, что читает плакат по борьбе с терроризмом. - Адвокат господина Зарубина, если правильно запомнил - Матвея Геннадиевича. Ершов Максим Михайлович. Вот мои документы, договор с женой Зарубина Зарубиной Ольгой Олеговной.
  - А... - попытался что-то сказать Марков.
  - А вы - кыш! - Не поворачиваясь к нему, ответил Ершов.
  - Как вы меня, меня... оскорбляете!
  - Кыш литературное слово, которое означает: освободите место, которое вы не по праву занимаете. Ваш шериф дотошный, даже в Москву звонил, проверял тот ли я самый или нет! Молодец. Такие - опора органов! - Безо всякой иронии произнёс Ершов.
  Услышав это, майор поспешил тихо удалиться. О как! Слухи до Москвы, таким образом, доползли.
  - А у вас господин... - Ершов слегка наклонился и прочитал табличку, стоявшую на столе... - Мерзунов Глеб Валентинович непорядочек в делах, что будет отмечено в протоколе.
  - Какой не порядок? - Не успел человек с ним познакомиться, а уже начал раздражать.
  - Что вы раздражаетесь! Вы разве не знаете, что господин Марков отстранён от адвокатской деятельности? Я правильно его фамилию услышал?
  - Да он... - поперхнулся слюной Мерзунов, - он... зашёл просто поболтать! Двадцать лет на этом месте просидел. Я даже стол менять не стал.
  - А что же он тогда не уходит?
  - Спасибо за консультацию! - Поблагодарил Мерзунов, опешившего Маркова. - У меня сейчас допрос вот и адвокат объ... я...вился.
  - В следующий раз расскажу! Бывайте! - Марков вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Ершов сел на его место.
  
  - Присаживайтесь Матвей Геннадиевич! - Попросил Ершов не менее опешившего Зарубина и еле заметно подмигнул. - Отдыхал в Карелии, но срочно попросили заняться вашим делом.
  Теперь понятно от какой, какого Корела, появился Ершов. Это его обрадовало.
  - Значит так. Глеб Валентинович, - снова посмотрел на табличку с инициалами Ершов, - будет вам задавать вопросы, но вы будете отвечать только тогда, когда я их вам переведу на понятный язык и разрешу ответить. Начинайте господин Мерзунов.
  
  Мерзунов тоже пребывал несколько опешившим. В его кабинете адвокат распоряжается как в своём! Посмотрим, кто кого, а потом он выяснит, что за карась этот Ершов!
  - Поскольку я вижу перед собой профессионала, упустим некоторые формальности в общении, но не на бумаге! - Предложил Мерзунов. - Вот прочитайте материалы дела об избиении, справки о снятии побоев. Завтра можем провести очную ставку.
  - А что её на завтра откладывать? - Ответил машинально Ершов, делая какие-то записи в блокноте и поглядывая в протоколы. - И вы и я прекрасно понимаем, что дело простое, тянуть резину с ним ни в чьих интересах, особенно потерпевших. Они же люди не местные? Сейчас они у вас под боком... это не те двое, один из которых с шарфом, в коридоре находятся? Уедут к себе, потом не дозовётесь. Это как в хоккее или футболе. Каждый играет за свою команду. мне тоже здесь торчать не комильфо. Вы это прекрасно понимаете и начнёте затягивать процесс. Но и мы тоже можем усложнить это простое дело. Как?
  - Меня это тоже устраивает, но надо посоветоваться! Надеюсь, вы мою ручку не стырите?
  - А вы её с собой заберите!
  - Верю вам! - Мерзунов вышел из кабинета, но оставил щель, чтобы слышать, о чём они будут разговаривать.
  - Как урожай? - Спросил Ершов и повернул к Зарубину блокнот. Там было написано. "Ваш Корел очень хороший человек. Считает, что вас могут закрыть как и его - ни за что. Пытается вам помочь. Я здесь один день. Всё что мы сегодня сделаем, решит вашу судьбу. Даже если осудят, будут поводы для пересмотра. Не меняйте своих показаний никогда и никому. Как у вас? Один день год кормит? Так и здесь. Я всё решаю и говорю что надо сказать. Только так. Потом можете взять любого адвоката, кроме того, что здесь был."
  Матвей прочитал записи и начал нудно и подробно рассказывать об уборочной страде.
  К вышедшему Мерзунову подошёл обиженный Марков.
  - Я так не пойму, кто меня лишил адвокатской деятельности?
  - Это твоя деятельность, ты и узнавай. Видишь, акула какая московская! В Москве лучше знают, кто кого лишил! Не шурши здесь, а то и другие узнают об этом. Он уедет, а ты как опровергать это будешь?
  
  Недоумённый Марков вышел из отделения полиции и задумался у кого бы узнать, что он до этого времени не знал.
  Шериф тоже согласился с предложением Ершова. Затянешь дело, пойдут нестыковки, интересы заказчиков поменяются, а ты отвечай. Он позвонил Савульеву и рассказал свою интерпретацию дела. Если сейчас заплатить сразу и много, то адвокат быстро уедет. Может даже завтра. Всё зависит от суммы.
  
  Савульев прибавил свой процент и величина взятки московскому адвокату стала непомерной. Заказчик не стал артачиться. Деньги с карты на карту полетели моментально, только к адвокату и Мерзунову они не попали. Они не знали, что их схватка на ковре, хорошо оценена и под ковром. Кое-кто, на ней уже заработал.
  
  - Давайте начнём очную ставку с потерпевшего! - Предложил Ершов. Вошёл Костя-водила вся шея, для наглядности, была в бинтах.
  Мерзунов проводил очную ставку споро. Матвей, согласно указаний адвоката всё отрицал. Не видел, не знает. Следователю это не нравилось, но он молчал и записывал.
  - Ну, это не очная ставка! - Выразил не только своё мнение Ершов, но и мнение Мерзунова. - Я могу задавать вопросы?
  Следователь кивнул.
  
  - В протоколе написано, что вы заехали на поле Зарубина около восьми. Можно уточнить, что для вас означает около? Без двадцать восемь, или восемь двадцать?
  Костя вопросительно посмотрел на следователя. Тот стал смотреть на свою ручку.
  - Конечно без двадцати восемь! - Очень неуверенно, словно пытаясь угадать нужный ответ, сообщил Костя.
  - Вот и славно. Память, значит, вам не отбили. А куда вы ехали?
  - Туда!
  - Куда туда?
  - Мимо! Заблудились, хотели дорогу спросить.
  - Значит вы его увидели на поле без двадцати восемь и подъехали к нему. Это так?
  - Да, Зарубин... - Несколько скептически произнёс Ершов, - А откуда вы ехали?
  - Оттуда!
  - Откуда оттуда?
  - С трассы!
  - А куда?
  - Я же говорил!
  - А зачем туда ехали?
  - Ехали и всё!
  - Катались?
  - Да! Поэтому и заблудились. Я двигатель после ремонта проверял. Вот как-то так!
  
  Мерзунов уже понял, к чему ведёт разговор Ершов, но возразить не мог. Оставалось только смотреть, если не наслаждаться. А ведь и он так мог, так нет! Поплыл как все! А ведь какие надежды питал, планы строил! Этого Ершова может тоже сгибали, так он в адвокаты пошёл, судя по всему успешно, раз чья-то мохнатая рука его из Москвы выдернула. Даже из Карелии! С отдыха! Честность, а значит и уважение стоят дороже. Это же сколько ему отстегнули за эту херню? Главное кто! Для адвоката это сплошное развлечение, а для него уже и не позор, привык, как и судья. Что в деле проштампуют, то и присвоит.
  - Это ваша машина?
  - Откуда моя! Агроконцерна.
  - В гараже храните или у своего дома?
  - В гараже! У нас порядок!
  - Гараж ваш где?
  - Как где? На комплексе.
  - Комплекс где? В Зигоново?
  
  Костя немного выпал в осадок. Если согласишься с Зигоновым, то он там никогда не был. Может слышал что-то похожее. Возможно это в тридцати километрах от его дома. В Бурсино, где он временно обитает, никакого комплекса нет.
  - За лжесвидетельство вы расписку давали?
  - Давали! - Ответил за него следователь. - Я вас понял. Не имеет смысла гнать эту канитель.
  - Но протокол-то мы составим? Вам же лучше. На меня всё свалите. Вы не при делах. Второго давайте.
  - А его-то тогда зачем?
  - Из них хорошая пара и он на крючке будет. Вам не Зарубина надо было запирать, а этих. Как пить дать свалят, а вы их искать не станете. Это же заказуха. Что заказчику ваш шериф покажет? Вашу лень или глупость вот этих...
  - Расписывайся и свободен! Гасанова сюда!
  Судя по тому, как в кабинет вошёл Гасан Гасанов, Костя успел ему что-то втолковать.
  - Ничего не знаю. Ничего не видел. Был пьян, спал на задних сиденьях.
  - То есть ваши показания о том, что Зарубин разводным ключом ударил по шее водителя...
  - Да! Всё да! Это Костя придумал. Выпили, сели покататься, девок поискать. Он так тормознул, что лобовое разбил, а шеей сиденье стукнул. Чтобы с начальством как-то оправдаться вот и придумал свалить на Зарубина. Этот с тремя прицепами только полдесятого на поле прикатил.
  - Логично. Разводной ключ у сантехников. Пиши своей рукой. Исправленным показаниям верить. Они верны! На каждом листе!
  
  - Закрывайте дело! Мне заверенные копии. Зарубина на волю.
  - Так его долго надо...
  - Давайте быстро. Он выйдет со мной. Я вам помог отчитаться и чтобы вас в этом не обвиняли. Теперь вы, в виде доброй воли. Вы отличный следователь. Быстро во всё вникли и разобрались. Герой. Спасли не только от позора, но и от тюрьмы заказчиков этого беспредела. Можете не верить, но я и их бы достал. Пришлось бы с охраной перемещаться, но какой хайп бы стоял? На всю страну!
  
  Мерзунов отсутствовал целый час с лишним, пока они дожидались в коридоре на крепко сколоченном топчане. Надо думать, что его использовали не только для сидения.
  - Вот! - Выдохнул следователь как-то окрылённо. Он подал файл с документами. - Можете не читать. Всё как в аптеке. Это вещи! - Протянул он пакет.
  Зарубин рассовал их по карманам. Ершов всё-таки пролистал всё, что ему передал Мерзунов.
  
  Они перешли на ту сторону площади к синему микроавтобусу, который явно дожидался Ершова.
  - Вы не радуйтесь и не расслабляйтесь. То, что вы сейчас на свободе - временно. Они были не готовы к такому повороту, вот и растерялись. Поэтому и дело шили даже не белыми, а гнилыми нитками и на ощупь. В следующий раз они так не лоханутся. Был я в городе Курчатов. Там познакомился с Васей-охотником. Фамилию его не помню, но жену зовут Зина. Так он среди всех охотников художник-экспрессионист. От слова экспресс. Быстро ловит барсуков голыми руками. А почему?
  - Почему?
  - Сломал шаблон барсука. Барсуки прячутся в своей норе и отбиваются от собак, шарахаются от выстрелов, закапываются ещё глубже или роют выход с другой стороны норы. А этот голые руки запихивает. Барсук удивлён, подползает, нюхает. Тот его хап за нос и вытаскивает. Вот так и тебя возьмут голыми руками и на пустом месте.
  - А что же делать?
  - Нору менять надо. У этих охотников свои интересы и ты, как барсук, в них не вписываешься. Теперь тебе понятна разница между тобой и ними? Ведь и пристукнуть могут!
  - Ничего себе жизнь настала! Россейская власть - главный враг народа!
  - Он всегда была такой и никакой другой. Власть в России меняется, когда она вырождается. Рюриковичей монголы зачистили через триста лет. Потом через те же триста лет династия Ивана Грозного прервалась. Романовы только через триста лет и тю-тю, гуд бай Россия! Большевики и ста не протянули. Но тут ничего не сделаешь - прогресс. Всё ускоряется. Нынешние хоть тридцать лет и пробыли, но до полтинника вряд ли дотянут. А вся беда в отсутствии государственной политики. Посмотрите на китайцев. Не важно какой режим, но они следуют только своим интересам. А наши вечные враги - наглы англы? "У нас нет постоянных друзей, но есть постоянные интересы!" А у нас что? Раздай матушку Россею и уничтожь свой народ! Поэтому, каждый припавший к нашей власти, за отсутствием государственных интересов, в своей зоне ответственности имеет только свои собственные. Как в старину. "Это моя вотчина, что хочу, то и ворочу и никто мне не указ." феодализм высшего расцвета, если не сказать прогресса. Хотя прогресс, по сравнению с советским рабством, есть.
  - Но ведь это...
  - Не надо смотреть телевизор про чужую жизнь. Бог сохраняет нашу страну потому, чтобы все остальные видели, как не надо жить, а мы назло себе, собственной власти и богу - живём! У меня здесь была пересадка на московский рейс. Вот меня и выхватили. Интернет великая вещь. Мусора больше, чем настоящего в стране, но в отличие от неё, интернет, границ не имеет и пока бесконечен. Можно в этих завалах что-то откопать. Заваливать или как модно вещают - заливать можно сколько угодно. Пока везли из аэропорта сюда, я порылся в этих завалах. Вы знаете, что в область тихо и незаметно вполз агроконцерн "Бакфи"?
  - Что-то в соседнем районе у них там, но как его обзывают я не знаю.
  - Не только в соседнем районе. Раньше они торговали гречей, а теперь решили и выращивать. Им нужен массив полей. Именно массив, а не кусочек там и три кусочка здесь. У вас в районе, они заимели справа от вас. Остались только вы. Такой вырез среди их полей. Действуют они жёстко, если не сказать жестоко. Потому что выкупать поля у оставшихся фермеров не только дорого, но и тягомотина. Для вас разорение, а с точки зрения экономики, концерн для территории удобнее и выгоднее. Принцип у них такой: выбирают лидера, успешного, самого лучшего фермера и давят его. В ваших краях - это вы. Остальные, понимая, что и им уготована такая участь идут к ним. Не в кабалу, но на что-то похожее. За то, что отдают свою землю, получают право работать на ней и на них.
  - А что, по-человечески нельзя было? Они считают фермерство божественным промыслом? Мы занялись им от безисходности. Сначала палишь самогон, продаёшь, потом сам пьёшь, потом и это бросаешь, шныряешь по округе, ищешь что бы ещё стырить, хотя бы на стакан пойла. Что толку в земле, если её нечем обрабатывать? У меня жена учитель, теперь - завуч. При разделе колхоза ей достался полуразобранный трактор, прицеп и куча всяких ржавых приспособлений. Починил и начал работать на полях. Да и сейчас бы предложили бы агрономом - пошёл бы. С утра- до ночи здесь вертишься. Ещё и пасека. Какая гречиха без пчёл? С народом не разговаривают, потому что нас за людей не считают. Вам просто огромное спасибо. Возьмёте бочку свежего мёда? Деньги у крестьян только появляются после сдачи урожая. Только раздашь, немного оставишь и опять в долг живёшь. Что это за жизнь?
  - Мою бочку закопайте, пусть мёд бродит. Я сообщу куда послать. Попытайтесь сами с ними договориться. Не ждите, когда вас снова заметут.
  - Мне бы с кредитом рассчитаться сначала, а уж потом с ними договариваться.
  - Мне пора! Прощайте.
  
  4.
  
  Семечкин, заклиная именем шерифа, получил "буханку". Она была старой, но вечной. Хоть как старуха ворчала, ломалась, но ездила. Как обычно, вовремя, выехать не смогли. Толик-оператор бегал по кабинетам и искал, где вчера оставил микрофон.
  Когда радостный пришёл с находкой - машина заглохла.
  Толик Сапегин - старший лейтенант, зам по хозчасти и, на общественных началах, оператор околотка. Оператором он стал случайно. В областном УВД решили, что гонять по районам своих слишком накладно, поэтому накупили видеокамеры и раздали их по районам. Толик принял, поставил на баланс и задвинул кофр в дальний угол. Кофр он бы взял себе, но куда камеру девать? Под что списать столь дорогую, но ненужную технику?
  В области периодически вспоминали о новых порядках, но шериф отбрёхивался тем, что у него и так нехватка сотрудников, а ставок даже на оперов не дают! Тут прибыла комиссия из Москвы.
  С области позвонили и сказали, что комиссия завтра будет у него, если он их не с хлебом-солью, а с камерой в руках, не встретит, то сам в другой окажется.
  Раз такой форс-мажор прилетел, то шериф вошёл в кабинет Сапегина, который грустно раздумывал, как списать того, чего не было, но по документам проходило.
  - Сапегин, ты камеру оприходовал?
  - А как же тащ майор!
  - На кого повесил?
  - На себя, больше не на кого.
  - Вот и хорошо. Значит будешь внештатным оператором этой штуковины.
  - За что?
  - Завтра к нам проверка из Москвы, будут оценивать твою операторскую работу. Или не будешь даже никем. А так могут и капитана кинуть!
  - Почему завтра? Предупредить нельзя было?
  - Мы кто? МВД! Это звучит гордо. Ты ещё брякни, что и преступников надо предупреждать!
  - Так её надо не только протереть, настроить, и знать чего там нажимать? Когда!?
  - Чего ты как петух на насесте кур будишь? Вся ночь впереди! Времени навалом.
  
  Толик, будучи снабженцем, выкрутился из этой ситуации. Делал вид что снимает, а когда кто-то подходил к нему, рассказывал то, что успел запомнить, а что не успел - придумывал. Просто большой фотик на плече и всё! Московским понравилось. Особенно обед.
  Когда они грузились в авто начальника УВД области, капитан сопровождавший их, быстро подошёл к Толику и нажал какую-то кнопку. На камере загорелась красная точка.
  - Вот так камеру включают, умник!
  Капитана Сапегину присвоили тогда, когда срок выслуги подошёл. Ещё через год. К тому времени он овладел новой профессией и не особо горевал. Камера оказалась хлебной. Каждый в ней хочет оказаться, да ещё и платит за это. Плюс премии за совмещение.
  
  День явно не задался. Ко всем опозданиям добавилось и то, что ещё Семечкин заблудился. Вроде как бы помнил, но в нужное место не попадал. Оказывается, нужное место они уже два раза мимо проехали, только перемещались с другого конца, поэтому Семечкин видел другую сторону дороги, на которой не было знакомых ориентиров. Методом тыка нашли.
  Конопли на поле не было. Судя по торчавшим из земли обрезкам, её недавно скосили и вывезли. Это было облом! Да что облом! Водопад оскорбительных и неприятных слов шерифа. Был бы Семечкин один, то доложил бы, что заросли конопли уничтожены, но здесь при двух ненадёжных свидетелях?
  - Ну вот! Кто-то предупредил их! - Семечкин скорбно посмотрел на водителя Валеру-таксиста. Тот таксовал до службы в полиции, а кликуха так и осталась.
  - Машина завелась вовремя! Это кто-то микрофон, засунутый в чужую задницу, искал!
  - Что за намёки? На кого наезжаешь таксист? Это ты знал, куда мы едем, а я нет!
  - Я тоже не знал! Знал бы, с первого раза, привёз бы вас! - Они оба подозрительно воззрели на Семечкина.
  - Без балагана! Тащ каптан снимайте. Идём по следу. - Семечкин театрально опустился на одно колено, подобрал что-то с земли и начал нюхать.
  - Теперь мы знаем, кого по следу пускать! - Хмыкнул в подключённый к камере микрофон Валера-таксист. Сейчас он выступал в роли звукооператора, а стал публицистом.
  - Туда! - Семечкин оглянулся два раза и показал, на крышу, выглядывавшую из-за забора.
  
  Раз приказано скосить и сжечь, важно - не важно, но нужно - скосить и сжечь. А вот что скосить и сжечь - не важно! Чтобы скосить коса нужна. Коса может находиться в том доме селянина.
  Семечкин - старший группы и он на измене, в смысле - ему отвечать перед начальством. Они, даже целый капитан, исполнители хотелок сержанта. Поэтому никто не возражал. Все попёрлись к имению. Имением дом, сараи и ещё что-то за забором сложно назвать, но если исходить от слова иметь, вписывалось.
  По старой привычке, классической русской литературы, почему-то все считали, что только баре могли иметь кусок земли со строением. Раньше, может, это и было так, но сейчас всё изменилось. Даже частное захоронение с оградкой - уже имение. Глагол иметь происходит от слова - имя, что означает именное владение.
  
  Железной подковой пришлось долго долбать по доске. До двери, установленной в воротине, подкова сверху не доставало. К ней приходилось тянуться. Такое впечатление, что в доме живёт великан, потому что подкова была прикреплена выше головы. Наконец дверь открылась.
  Лохматый, небритый мужик в кожаном переднике, испачканном кровью и, с таким же кровавым топором в руке, с которого ещё капала кровь, недоумённо посмотрел на них. Если это был бы корабль, ни прибавить ни убавить - абсолютный пират. А в проёме двери выглядел как какой-то то ли цыган, то ли разбойник, разделывавший свою жертву. Полицейские попятились.
  - Рано ещё! - Рявкнул он и захлопнул дверцу.
  - Чего рано? - Оторвал голову от окуляра камеры капитан Сапегин.
  - Я тоже не понял! Он что, не заметил что мы полиция? Вызовем подкрепление? - Неуверенно посмотрел Семечкин на Толика.
  - А ты что без пистолета?
  - У меня по штату автомат! А выезд у нас нештатный. Так что - не положено.
  - Может кого шериф попросил допросить? - Валера-таксист тоже покосился на старшего по званию.
  - У вас, что совсем котелки не варят? - Сапегин так камеру и не выключил, поворачиваясь с ней то, к одному, то к другому. - Так не допрашивают, а разделывают. - Стучи давай!
  
  Спустя долгого и непрерывного стука, дверь снова открылась. Теперь мужик уже был без топора и фартука, да и не такой лохматый. Шевелюру лентой обвязал. Даже на цыгана не тянул.
  - Бля! Ну вы заябали! Откуда шериф таких выгребает? Звонок же есть!
  И вправду, из дыры в заборе выглядывала кнопка звонка. Упоминание шерифа ещё сильнее сбило полицейских с толку.
  - Я его уже предупреждал, пусть только своего водилу присылает, а не кого попало! Заходите, раз пришли! Как обычно?
  - Что обычно? - Чуть ли не хором произнесла спецгруппа по уничтожению конопли.
  - Он обычно берёт одну ляжку и копыта на холодец.
  - Чьи копыта? - Насчёт ляжки Семечкин как бы понял.
  - Не чертей же! Кабана, бля!
  Последние два слова вывели из ступора сержанта. У кого же ещё-то в этом бренном мире есть копыта на холодец?
  - Мы не поэтому делу! Коса есть?
  - И что? - Вопросил мясник.
  - Нам тут коноплю скосить надо было...
  - Коноплю? - Удивился тот. - Далеко?
  - Тут рядом целое поле было!
  - Хорошая идея свиней коноплёй покормить! Интересно с мяса тоже приход будет?
  - Чего?
  - С мяса конопляного не улетишь?
  - Мы её сжечь хотели... да вон же она! - Показал Семечкин за спину мясника. Целая гора стеблей возвышалась около свинарника, в котором похрюкивали свиньи.
  - Кино снимаете или розыгрыш?
  - Так! - Взял в свои руки командование капитан Сапегин. Непонятки возникали на каждом шагу, а Семечкин не пытался в них разобраться. - Вон та зелень это что?
  - Топинамбур!
  - Топи нам что? Это ругань?
  - Земляная груша ещё зовут! Вот вы чего косить хотели! А что, вам не показывали, как конопля выглядит? Ща, робя! - Мужик подошёл к куче и надёргал листьев. Потёр между ладонями. - Нюхайте!
  - Зачем? - Перепугался Семечкин.
  - Фокус покажу! - Усмехнулся мужик и из ведра достал узловатый корень, похожий на имбирный. Отмыл его в бочке с дождевой водой, разломал на четыре части и три протянул полицейским. - Жуйте! Не сыте, не улетите! Потом понравится!
  
  Семечкин первый понял, почему это растение зовут и земляной грушей тоже. Сладковатый вкус, репу напоминает. И листья по другому пахнут. Да и выглядят не так, как у Адидаса. На курсах же объясняли. А он же целый пакет этого топинамбура за дурь выдал! Точно погонят. Прав Петров, лучше под дурака шарить и за умного сойдёшь.
  - Дошло?
  - Не только дошло, но и стекло! - Сапегин отличался не только фирменным ментовским юмором но и приколы изредка устраивал.- Но у нас тут задание, которое мы должны выполнить. Шериф приказал выкосить поле конопли, сжечь и заснять эти процессы. А где мы её возьмём, если она уже не она?
  - Это ты прав капитан. С шерифом спорить бесполезно. Могу помочь, но не за так.
  - Что свой силос нам отдашь?
  - Размечтались! Там кремний. Протеины. Иммунитет у хрюшек повышает. Мясо что твой персик! Пальчики оближешь! Болеют меньше и мясо вкуснее. Я только на заказ работаю, да и то очередь. Только вашему шефу - всегда!
  - И дорого это будет стоить? - Семечкин с тоской понял, что придётся раскошеливаться именно ему.
  - Аренда косы трёшка!
  - Откуда такие расценки?
  - А кто из вас косит? Никто? Молчите? Вы ребята здоровые со второго маха мне её угробите.
  - Сержант, а сколько у тебя денег с собой? Может, мы напрасно тут сериал снимаем? - Весело хмыкнул Сапегин.
  - Две двести! Мне же ещё это...
  - Про это забудь! Тыщу я тебе одолжу. Я, как старший по званию, и пюзделей смогу от шерифа больше получить. С получки полторы отдашь!
  - Ростовщик что ли?
  - Ложка хороша к обеду! Не хочешь обедать - не надо. Мы же обязаны составить протокол об уничтожении этой наркоты!
  - И мне? - С надеждой спросил Валера-таксист.
  - Ты не при делах! Жуй халявный топин и радуйся! - Стало понятно, сто Сапегин что-то задумал.
  - А косить-то как?
  - Что и как тебе косить? - Начал злиться на сержанта Толик. - Для пары кадров махнёшь косой, а кучу во дворе заснимешь. - Он посмотрел на мясника-свиновода.
  - Такое возможно! - Улыбнулся тот Толику. - Тогда зачем далеко идти. Сейчас воткнём стебли в землю... смотри... вот так вот махнёшь, они повалятся.
  Мясник принёс охапку стеблей, они их вставили в наковыренные в земле дырки и засняли три дубля.
  - Машину к воротам подгоняйте, а я кучу засниму. - Сапегин и мужик скрылись за воротами.
  - Ну, пошли, чего встал! - Валера-таксист, не дожидаясь Семечкина, побрёл обратно. Тот стоял, призадумавшись, где-то здесь был подвох, но где?
  
  Когда подъехали у ворот их ожидал капитан не только с камерой на плече, но и пакетом в руке.
  - Я три тысячи за тебя отдал! Так что две давай и полторы тыщи должен. - Весело произнёс капитан залезая в салон.
  - А жечь-то что будем?
  - Не переживай, я тебе мировой пожар устрою.
  
  У Валеры под боком захрюкала рация. Водила аж вздрогнул и снял трубку.
  - Так точно товарищ майор! - Гаркнул он в трубку и растерянно повернулся, протягивая её в салон. Семечкин было дёрнулся, чтобы её взять, но Сапегин её перехватил.
  - Докладывает капитан Сапегин! Конопля найдена, скошена, приступаем к её сожжению. Семечкин? Сержант вышел из строя. Мало того что ему приходилось косить, так он этого и не умеет. Две косы загубил. Селяне хотят на нас писать жалобу. Сейчас лежит полностью выключенный. Не пьяный тащ майор, а обессиленный! Передам! - Сапегин вернул трубку Валере и дождался, когда тот отключит приём-передачу.
  - Ну вот, я тебя спас от гнева шерифа! Как расплачиваться будешь? Как вернёмся сразу к нему. Обнюхивать будет.
  - Ты мне лучше про пожар расскажи!
  - Будет тебе пожар! Шериф сказал, чтобы мы не уезжали, пока всё не затухнет или кострище водой залили. Так что до шести, когда он нас ждёт, уйма времени.
  
  Сапегин сказал Валере куда ехать. Семечкин знал это место, но почему туда надо было ехать? Бывший склад райпо. Чего в нём только не хранили после кончины этого потребительского общества. В ремонт этого склада и райпо, с момента постройки, ни разу не вкладывалось, а тут регулярная циркуляция хозяев и арендаторов превратила кирпичное здание если не в труху, то в опилки. Сетчатое ограждение давно кто-то снял, столбы поржавели, покосились, попадали, ворота болтались на одиночных петлях.
  - Значит так! - Огляделся Сапегин. - Всё, что там есть выносите и складываете вот сюда. Нет - туда! Там ракурс лучше. Всё - это значит всё.
  - И то, что не горит?
  - А то что не горит - ещё лучше. От него дыма больше. Закончите - ждите меня. Я сгоняю кое-куда, а то из-за вашей конопли мои планы окосели, а от работы меня никто не освобождал. Чтобы помещение было пустое.
  
  - Что-то это мне очень не нравиться! - Валера, проводивший долгим взглядом свой уехавший вездеход. - Ты же здесь главный, хотя и Толик - капитан.
  - Давай сделаем, а рассуждать будем потом! - Храбро шагнул Семечкин в распахнутый проём ворот. - Может он за кем-то поехал?
  - Я водила, а не хуй с горы!
  - Отказываешься выполнять приказ? Желающих порулить этой древней колымагой очередь стоит. Слухи ходят, что и фермеров с земли сгонят, а они ребята рукастые, не то что ты! Сами двигатели перебирают и даже катушки перематывают!
  - Ты чё, сержант? Не отказываюсь я, а возмущаюсь!
  
  Сапегин вернулся через час и не один. За ним ехал "Соул" с привлекательной блондинкой за рулём.
  - В машину! - Приказал капитан и на всякий случай, чтобы не перепутали, показал в какую. Ребята покорно загрузились, не понимая что к чему. Капитан сразу провёл её в склад.
  - Трахать? - Решил проверить своё предположение Валера у Семечкина.
  - А, получше места он не мог найти?
  - Я вот тоже так подумал! А вдруг она извращенка?
  
  Ходили они не долго, но застряли надолго у горы мусора, что вытащили со склада. Блондинка пыталась в чём-то убедить капитана, а он отказывался.
  - Ты посмотри что делается! - Изумился Валера. - Она его уговаривает, а он не хочет её трахать!
  - Тебе только трахать! Жена что ли не даёт? Чё такой озабоченный? - Валера отвернулся и обиженно засопел. Жена не отказывала, но её было недостаточно.
  
  Капитан с блондинкой вернулись к, её блестящему солнцем, "Соулу". Она залезла в салон, а он, стоял полусогнувшись, у раскрытой двери и с большим вниманием вглядывался вовнутрь. Блондинка уехала, а капитан вернулся к ним.
  - Пошли, можно жечь!
  
  Чтобы всё, одновременно и с разных сторон хватило и полканистры бензина. Сапегин уже наблатыкался на съёмках. Подходил, отходил, отбегал, переводил камеру на другие места: делал перебивку кадров. Посмотрел запись и удовлетворённо выключил камеру.
  - Поворошите, чтобы догорело! - Попросил он. - А потом залейте! Вот колодец с водой. И чтобы следов пожара не было, раскидайте останки по зарослям. В склад ничего не закидывать!
  
  Он снова уехал. Приехал через час. Посмотрел на оставшиеся следы пожарища, обошёл склад.
  - За то, что мы сожгли этот мусор, нам заплатили пять тысяч. Две мне три вам! - Сапегин протянул две тысячи Валере. - Пятьсот давай!
  Валера смог выудить из своих карманов четыреста тридцать.
  - Ладно! За бедность прощаю!
  - А мне? - Встрепенулся Семечкин.
  - Тебе долг компенсирую. Ты, уже, мне не должен. Хотя тебе проставиться бы надо. Я тебе не только жопу спас!
  - Так у меня всего две сотни осталось!
  - У Валеры займи, он теперь богатый. Поехали на доклад к шерифу. Я уже кино смонтировал. Буду показывать, а вы поддакивайте и комментируйте.
  Толик, в своё время просёк одно - что лучшие кадры, он никогда не снимет. Нет той фактуры, но позаимствовать-то можно! Поэтому он надёргал отрывков не только из разных криминальных новостей, но и даже из телефильмов. С горящей коноплёй тоже нашлось несколько огрызков. Искусство не в съёмках, а в их монтаже! Помнил он высказывание знаменитого режиссёра Марлона Грантье.
  
  У шерифа всё прошло великолепно. Натурально так! Тот даже уважительно покосился на Семечкина, после кадров с маханием косой.
  - Понятно, что не без проблем... задание... как обычно... оказалось сложным, но показательным. Такое дело провернул, и всё ещё трезв, хотя рабочий день закончился. Можешь вставлять другие лычки. Приговариваю тебя старшим!
  Тут позвонил телефон и шериф жестом выгнал подчинённых их своего кабинета.
  
  Валера уже загнал свою колымагу в гараж и вытаскивал накупленное проставлялово из пакета. Вот Толик - сам человек и о других людях думает. Мало того, что задание выполнили, так ещё и заработали на этом.
  - Валера! Ты ещё не выпил? - Заглянул в салон Сапегин. - Шериф присвоил Семечкину очередное звание за нашу коноплю и он и за это проставляется. Трать все его последние деньги. Гулять будем!
  
  Перед этим Сапегин нагло позвонил жене Семечкина и сообщил, что слышал о присвоении внеочередного звания за успешно проведённую операцию, в которой её муж был командиром. В этом и её немалая заслуга. Участвовали в операции несколько человек, а наградили его одного, поэтому он проставляется своим коллегам, чтобы им не было обидно. Этот звонок сыграл свою роль. Вместо скрежетания зубов, ехидных, а порой и оскорбительных намёков Семечкин получил заботу и уважение. Так ведь и до прапора может дорасти!
  
  Глава 2.
  
  1.
  
  Шериф не стремился покинуть околоток. Ожидался визит Савуельева с московскими гостями по поводу внезапно закрытого дела Зарубина. Поэтому Шерипов целый час провёл с Мерзуновым, докапываясь до самых подробностей дела и возможностей его продолжения.
  Он мог бы поехать к главе или в уютный кабинет столовой-ресторана на рынке, но предпочёл встретиться с ними в своём бастионе. Он уже навёл справки о представителях будущего районообразующего предприятия и выстроил свою модель поведения. Надо сразу дать понять им кто здесь хозяин. Главы приходят и уходят, а шериф всегда остаётся.
  Всё скромно. На журнальном столике между диваном и двумя креслами вода в бутылках и пластиковые стаканчики.
  
  Гости приехали, их представили, они познакомились. Шериф, широким жестом показал на столик с диваном. Гостей посадили на диван, а он с главой присели в кресла. Мебель была расставлена с умом или с новыми веяниями. Сидящие на диване были несколько ниже, сидящих в креслах.
  - Господин майор, - обратился к нему плотный, круглый и высокий представитель агроконцерна " Бакфи" и более похожий на мента, чем шериф, - разъясните мне глупому, почему этот Зарубин был отпущен.
  - Не проблема господин Знатюк. Проблема в ваших людях, которые давали показания. Некие Гасанов и Тошников. Следователь, рискуя своей карьерой, спас и их и вас. Уж не вы ли этого адвоката Ершова к нам прислали с целью проверки? Запаха алкоголя от них не было, но вели себя неадекватно. Даже наши как бы карманные адвокаты, эту липу не пустили бы в огород. Вот дело - читайте! - Он передал папочку Знатюку.
  
  Тот долго читал, перелистывал, возвращался к прочитанному, закрыл её и положил на стол.
  - Что тут такого?
  - Поясняю. Для того, чтобы задержать Зарубина ему был подброшен пакет с коноплёй. Он был отправлен на исследования в область. А допрос вели по избитому Зарубиным Тошникову. Сведём воедино. Они ехали неизвестно куда и неизвестно откуда. Катались с утра. Без двадцати восемь, как они показали, въехали на поле Зарубина типа спросить дорогу неизвестно куда. Зарубин же в восемь восемь заправлялся соляркой на заправке "Ойлтрансат". Она находится в девяти километрах от его поля. - Шерипов несколько исказил дату. Зарубин заправлялся на следующий день.
  - Дурите вы меня! Ездил я там! У него под боком заправка "Сексмис"!
  - Тогда объясню наши реалии. Для ведения посевной, под урожай, все фермеры берут кредит в банке. "Ойлтрансат" должен банку, поэтому они заправляются у него. Банк производит взаиморасчёт.
  - Это что за бартер девяностых годов? Дикость какая!
  - Такая, какая есть! Это не то, что у вас в Питере.
  - Мы теперь московские.
  - Слушайте дальше. Благодаря вашим деньгам московский адвокат отбыл в этот же день, справедливо потребовав закрыть дело. Что искали ваши люди на гречишном поле? Пакетик конопли в крупном размере? Любой адвокат выдвинет предположение, что это они оставили в доме Зарубина пакет, а потом...
  - Стоп. Я понял. Читал в протоколе допроса. Этот Ершов упоминал Зигоново, где начали строить наш комплекс. Благодарствую.
  - Это ещё не всё. Мне пришлось заплатить экспертам за то, чтобы они вместо конопли указали борщевик. Вот заключение. - Шериф протянул ещё несколько листков скрепленных степлером.
  - А что его у нас ещё не выкосили? - Дёрнулся Савульев. - Я же доложил, что он уничтожен!
  - Снова пророс. Косить надо чаще! Он многолетний!
  - Вот какая скотина затащил его к нам? Не было никогда, так теперь он!
  - Радуйтесь, что не коноплю!
  - О! Как раз хотел спросить, где вы её откопали! Не было же!
  - И уже нет. Сегодня личный состав, забросив все дела, выкосил её и сжёг. Есть акт, протокол. Вот видимые доказательства! - Он нажал кнопку и развернул монитор на своём столе в сторону дивана.
  - А вы знаете, с вами можно иметь дело! - Неожиданно ответил второй представитель агроконцерна, всё время молчавший до этого. - Оперативно работаете. Может поможете нам ещё в одном деле? У нас отобрали или угнали огромный самосвал и комбайн.
  - Где и когда?
  - Когда? Позавчера. А где? Где-то в ваших краях. Гасанов ссылается на какого-то мифического неуловимого Джо! Такое может быть?
  - А что ваш Гасанов не только курит, но и колется? Почему неуловимого Джо не ловят? А кому он нужен? Это очень старый анекдот про ковбоев. А вот сейчас, для нашего случая, подходит другой.
  По прерии скачут два ковбоя. Только пыль из под копыт. Один кричит:
  - Билл ты можешь съесть кучку навоза за 100 долларов?
  - За доллары я могу всё!
  Взял и съел. Получил свои сто баксов. Скачут дальше. Билл в ответ кричит:
  - Сэм, а ты можешь съесть кучу дерьма за 100 баксов?
  - Да легко! - Берёт и ест тоже... Билл вернул эти сто баксов.
   Скачут дальше. Только пыль из под копыт. Билл останавливает лошадь, и говорит:
  - Сэм, а тебе не кажется, что мы с тобой дерьма наелись бесплатно?
  
  - Я слышал этот анекдот. Как этот юмор применим к нашей проблеме?
  - Открыть дело не хитрое. Закрыть сложно и получить висяк на пустом месте. За который меня повесят. Надеюсь ваша техника ещё не автопилоты? Привезите всех - допросим, а потом решим, что делать и стоит ли этим заниматься. Понятно, что самосвалы в Китай не погонят. У них там они ничего не стоят, а соседняя область вон - за соседним углом. Прошу прощения - за соседним лесом.
  - Отказываетесь?
  - Ни в коем случае. Преступление - есть преступление. Заявление от вас, ну и подробности. Подадим в розыск.
  - Напишите неуловимый Джо угнал комбайн? В этом вы правы. За превращение конопли в борщевик сколько с нас?
  - Двадцатник.
  - Вот! - Второй представитель агроконцерна отсчитал деньги и положил их на стол. - Я так понимаю, что второй раз Зарубину здесь срок не вклеить! А если в области? К кому лучше обратиться?
  - Прокурор Рюнь. Он у нас раньше был. Знает местные реалии и всё такое. Очень понятливый. - Поспешил вложить свою лепту во взаимоотношения с " Бакфи" Савульев. Ему не понравилось, что Шерипов не только натянул всё одеяло на себя, но и подушку передвинул под свою голову.
  
  - Что будем делать шериф? - Повернулся глава района к Шерипову, после того, как представители агроконцерна отчалили от стен околотка.
  - Водку пить! Чего так смотришь, как Ка на бандерлога? Не трогал я твоего и ничего не надо! Если бы я сейчас нас не отмазал... а ты главный в их делах, проблемы Зарубина были бы блохой, по сравнению с нашими. Они нас даже жрать не будут, своим лакеям отдадут. С лакеями или с холопами сложнее дела вести, чем с хозяином...
  - Почему?
  - Потому что своё желание он может изменить, а лакей должен угадывать и поэтому и стараются с перехлёстом.
  - Я тоже ощутил, что жёстко стелят. Теперь ничего не изменишь.
  - Долго главой здесь не протянешь. Как обустроятся - своим заменят. Каким-нибудь Гасановым или Тошниковым.
  - Почему?
  - Потому что, в отличие от тебя, стоить будут гораздо дешевле.
  - Ты прав. Это надо обсудить. Тебе же тоже лучше со мной, чем с такими?
  - Ты-то понимаешь, что мы не можем тупо все их хотелки выполнять, а им похеру. Посади-отпусти, машину найди, не заметь! Закону служить проще, удобнее и для себя же - безопаснее. Это пока они денег не считают. У них тоже свои начальники, которые хотят здесь и сейчас.
  
  Маленький, кургузый и, оттого неуютный зальчик областного суда.
  - Встать, суд идёт! - Громко и чётко произнёс секретарь суда. Все встали.
  - Все собрались. Можно начинать! - Сказала пышная судья в чёрной мантии, мельком оглядев собравшихся.
  Адвокат ответчика покосился на пустое место рядом с ним, но ничего не сказал. Адвокат истца, смотрел прямо вперёд, не сводя взгляда с герба РФ. Прокурор зашелестел бумагами.
  
  Суть дела была проста донельзя. Один фермер взял кредит под залог всего своего имущества в местном филиале маленького поволжского банка. Деньги не отдал. Банк, через некоторое время, оказался банкротом. Долг фермера выкупил агроконцерн
  "Бакфи". Теперь агроконцерн предъявил претензии фермеру. Тому платить нечем, он отказался возвращать долги. В таком случае агроконцерн вместо денег должен получить заложенное имущество фермера. Судья сурово посмотрела на адвоката ответчика. Тот встал.
  - Ничего не поделаешь! Закон есть закон. Надо выполнять. - Он сел. Встал прокурор.
  - Я согласен с предъявленным иском. Никаких нарушения закона не обнаружил.
  - На нет и суда - нет. - Прошептал адвокат истца и первым вышел из душного зальчика.
  Решение суда уже было у него на руках. Можно передавать судебным приставам. Но у тех свои процедуры, а тем более желания. Пока решили обойтись своими силами. Для количества и мощи прихватили свою вооружённую службу безопасности.
  
  Они пользовались картами районного Сельхозуправления. На них были чётко указаны участки фермеров, которыми те владели. Выехали засветло. Пока доехали до района, позавтракали, для солидности, узнаваемости, подтверждения решений суда, забрали с собой представителей местной власти. Полиция делегировала только участкового. Гражданское дело, а у полиции и без этого дел хватает. Участковый должен быть проводником. Навигатор в этих краях был бесполезен.
  В первой же деревне оперуполномоченный был вынужден остаться. Кто-то кого-то по пьяному делу ножом покромсал, а заметили только утром. Даже если прибудет опергруппа, вся работа по опросу местного населения ляжет на него. Но он обещал вернуться, в смысле - догнать, как только освободится.
  
  Въехали в Канаево. Если и брать за рога, так сразу, но Зарубина дома не оказалась. Ольга Олеговна критически осмотрела толпу и указала путь несвойственный завучу, а более подходящий простому народу.
  Простой народ тоже это слышал, а про первый арест Зарубина все знали. На юриста концерна этот посыл влияния не произвёл. Он просто достал решение суда и показал Зарубиной. Предупредил, что дом и участок в данный момент будут изъяты. Так что пусть собирает вещи и катится сама колбаской.
  Увидя, очередной наезд на Зарубиных, начали собираться и местные жители. Они молча слушали, отпуская редкие короткие реплики комментариев. Наконец пришёл председатель местного Совета депутатов. Сергей Леонидович Сизов - бывший председатель сельсовета при Советской власти, по инерции, как самого продвинутого в управлении территорией выбрали и при Российской. Вся жизнь в Советах! Как поговаривал он. Ему уже было семьдесят два года, но он был свеж, подвижен и провалами памяти не страдал.
  - Это всё липа! - Прочитал он решение суда. - Расходитесь граждане, шоу - не будет!
  - Как это липа? - Громко возмутился Знатюк, который скромно возвышался среди своей челяди.
  - Очень просто. Владельцем всего этого является племянник Матвея Геннадиевича Зарубина - Зарубин Матвей Григорьевич. А имена у них одинаковые оттого, что их отцы-братья решили назвать сыновей по имени их отца, или деда Матвея. Он на Халкин-Голе медаль получил из рук Жукова. Зашли бы в школу посмотрели, там про всех наших знаменитостей написано. Да вон... - Показал Сизов на невзрачного мужика в пальто, который хотел укрыться за широкой спиной Знатюка, но не успел. - Василь Васильевич, ну ты-то скажи им! Ты же замглавы! Я понимаю, что в Москве законы Российской Федерации не признают, но мы-то не Москва! У нас свои понятия! Нельзя у людей отбирать то, что им не принадлежит!
  - Я, как бы проводник, дорогу показывал. То, что в кадастр не посмотрели - это их недостаток! Раз я у вас здесь, посмотрю как вы тут? Дороги, колодцы, пожарная безопасность! Не сжигаете ли по осени листву с ботвой!
  
  Он вышел из толпы и пошёл вдоль улицы. Вот урод Савульев, так подставил. "Помоги будущим инвесторам района!"
  - Ты куда смотрел? - Не стесняясь окружающих, рявкнул Знатюк на юриста.
  - Туда и смотрел! Кто же знал, что это не один, а двое?
  - Поехали на поля и сарай забирать! - Развернулся Знатюк и пошёл к микрику.
  
  По Зарубину собрали достаточно, может и с избытком информации, но так глупо ей распоряжаться? Начало было неудачным. На пустом месте прокололись. Вот тебе и внезапность. Хорошо, что здесь сотовые еле ловят, а до полей сеть не достигает.
  Зачем сотовая связь в Сибири, если рации есть? Знатюк это не учитывал.
  Зарубина сразу, по ней сообщила мужу, что его приехали добить оккупанты района. Тот сообщил остальным и попросил, если к ним заявятся раньше, чем к нему, помотать по полям. Мужикам ситуацию объяснять было не надо. Сначала Зарубина свалят, потом за них возьмутся. Совсем недавно только банду в Кущёвке осудили, а вот тех, кто не замечал устраиваемого беспредела по долгу службы - не тронули. Неужели Краснодарские повадки в Сибирь перенесли? Здесь-то чего отжимать? Земли навалом - бери, не хочу!
  
  Матвей понимал, что если первый раз была проба пера, то теперь взялись всерьёз если и не роман, то повесть писать. Бегать по судам и доказывать, что имущество отобрали незаконно, ничего не даст. Быстрее надорвёшься, если не надорвут. Брат-тёзка предлагал переоформить собственность, но у обоих, так руки до этого и не дошли, а уж ногами - тем более. Тот теперь в Канаде трактора с комбайнами ремонтирует.
  То, что рано или поздно они появятся и здесь, на заимке, как он называл неофициально официальный сарай для сена, было делом времени. Сарай давно сгнил. Были построены: изба, коровник, мастерская с гаражом, ну и там по мелочи. Пруд у него был для успокоения и релаксации. Разводил рыбу для семьи и использовал для купания и банных процедур. У него был старый, но надёжный "469".
  Ильясу Халикову он отдал пасеку, у того в зимнике места хватало. А вот Сергеенко - коров, хотя лучше было Колькину, но у того места не было. Зато Колькину перегнали трактор, тележки, генератор на соляре - всё, что нашлось в гараже, даже доильный аппарат, баки для молока и маслобойку. Подъехали и другие, чтобы сразу за один присест перевезти имущества по максимуму.
  
  А вот в кусках земли все захватчики запутались. Не поймёшь, кому, что принадлежит и кто чью землю использует. Чересполосица какая-то. Да ещё завернули неудачно. На карте был обозначен дом с сараями. Рядом фамилия Зарубина. Поехали туда, среди канаевцев Сусаниных не оказалось.
  Когда подъехали, то оказалось что надо идти через глубоко вспаханное поле или в обход через лес. Зря в лес пошли. Вроде и тропинка есть, но привела совсем в другое место - на болота. Местный фермер на них засохший камыш на подстилку коровам заготавливал. Пришлось возвращаться и ехать в объезд. Приехали и разок постучавшись вошли. Тот ел суп.
  
  - Ты что ль, Зарубин? - Фермер промахнулся ложкой мимо рта и закашлялся. По шеке потекло на бороду.
  - А вам-то что до меня? - Не ответил тот на поставленный вопрос, вытирая тряпкой, что до этого лежала на столе, щёку и бороду.
  - Вот решение суда, теперь всё твоё - наше.
  - А почитать дадите или я на слово вам должен верить? - С какой-то недоброй ухмылкой спросил тот.
  - Пожалуйста! - Юрист передал ему решение суда. Тот сразу читать не стал, а медленно доел суп. Потом наложил гречку. Тоже медленно ел.
  - Начинайте описывать! Нечего ждать! Он специально будет есть до вечера! - Приказал Знатюк.
  
  Знатюк не ошибся. Тот ещё чай заварил и ждал, когда тот распарится. Всё его имущество уже было подсчитано, записано в протокол, составлен акт, а тот только начал читать. Читал фермер медленно и в очках.
  - Я не пойму, а как вы землю будете отмерять? Где вехи, ориентиры?
  - Вы дочитайте до конца, а потом будем обсуждать. - Юрист, в отличие от Знатюка, был спокоен и никуда не торопился. Ни земля, ни дом не вскочат испуганным зайцем и не упрыгают в лес.
  - Я всё равно понять не могу! - Снял фермер очки и положил на скатерть. - Я-то тут причём?
  - Хватит над нами издеваться! - Вскипел Знатюк. - А то мы твою руку через мясорубку пропустим.
  - Я вижу вы юрист! - Обратился фермер к юристу агроконцерна. - Объясните своему товарищу, что угроза нанести тяжкие телесные повреждения, а они могут окончиться смертью - уголовное дело!
  - Уже ничего не изменишь. Вы можете ещё затянуть, но вы же не Шехерезада, чтобы всю ночь нам сказки рассказывать? - Юрист был вежлив до изысканности.
  - Это не сказки! Вторглись! Вас никто не приглашал, не направлял, имущество моё описали. На каком основании?
  - Я же вам дал решение суда! Что там неясно!? - Уже и юрист начал терять терпение.
  - Я прочитал его. Здесь написано про Зарубина, но я-то Петровицкий Антон Сергеевич. Вы не дёргайтесь, а то палить сдуру начнёте. Я медленно встаю, подхожу к секретеру и достаю свой паспорт.
  - Зарубин попросил покараулить его собственность? Ты докажи, что это твоё!
  - Здесь я доказать ничего не могу. Надо ехать в Канаево. Такие документы на отшибе не держат.
  - Куда едем?
  - В сельсовет по-старому. У них же всё написано, кому что принадлежит. Предупреждаю. Если у меня, хоть один гвоздь пропадёт, а я знаю, что он пропадёт, не он, так что-то другое. Хотя бы навоз к чьей-то подошве прилипнет. Это будет считаться хищением со всеми отсюда вытекающими последствиями.
  - Участкового не дождёшься, но на убийстве в Воробьёве.
  - Мы люди сибирские у нас свои представления о законности и справедливости.
  - Ты нам угрожаешь?
  - Боже упаси. Полно свидетелей. Даже на улице, посмотрите!
  Знатюк гневно фыркнул, а юрист посмотрел.
  - Что это значит?
  - Это значит, что вы совершили налёт на частную собственность. Это общественная дружина нашей волости утверждённая полицией.
  - И что?
  - Ничего! Мы вас свяжем, да уже, как я понял, начали и вызовем полицию. Пусть она с вами разбираются!
  - Где это главарь-сельхозник? Что молчишь?
  - А что мне говорить? Вы же со мной не советовались, когда это совершали. Да, у нас есть такие отряды в помощь участковым. Участок ого-го какой, а у того даже машины нет. При Советах мотоцикл с коляской был, а теперь сам крутись!
  - А почему тут на карте написано Зарубин?
  - Потому, что я взял у него в аренду этот кусок.
  - Этот дом тоже?
  - Нет. Этот дом я взял в аренду у Голомба Соломона Моисеевича. Он у него как дача. Скоро приедет грибы собирать. Жаль в этом году клюква не уродилась. Он бы и её пособирал.
  - Голомб ещё жив? - Удивился начальник сельхозуправления.
  - Вас ещё переживёт! Ему сказали, что в Израиле, из-за климата, он долго не протянет. Вот он и остался. Он же у вас, там, в районе, на пианино учит играть. Руки до сих пор не дрожат!
  - А где хозяйство Зарубина? Как к нему туда попасть?
  - Я бы ответил на вопрос где, но это не литературно. Сами ищите. Отпустить ваших барбосов или помариновать истщщо?
  
  Методом исключений, всё-таки нашли заимку Зарубина и поехали туда. Во всех этих колеях сложно разбираться. Как здесь, поворачиваешь налево, а приезжаешь в противоположную сторону. До темноты было время, а заночевать можно и там.
  
  Закон подлости никто не отменял. Он насобирал последнее, что оставалось: посуда там, скатёрки, ухватки-прихватки, даже коврик и загрузил свой УАЗ. Посмотрел на стену. На нём висело бутафорское ружьишко-пугач. Другу Алёшки отец отдал свою мелкашку, когда купил себе вертикалку. Играть не давал, но это был предмет зависти его сына. Тогда он купил эту. Ствол покороче, а так всё как у настоящих. Замок, перелом, курок, боёк, даже толстый грохочущий пистон из которого шёл настоящий дым. Ещё с тех времён два пистона остались.
  Это же сколько лет они провалялись? Интересно, сработают? Он зарядил один и выстрелил во дворе. Сработал! Тут он и услышал надрывной звук двигателя и шум голосов. Выглянул! Да они уже рядом! Хорошо, что своё ружьё оставил у крыльца.
  Зарядил дробовым патроном и шарахнул в лобовое стекло, подальше от водителя. О! Как брызнули седоки в разные места! Кто-то даже лицом в грязь.
  Теперь надо драпать, никуда уже не уедешь! Он зарядил оставшийся пистон. Для того, чтобы раскрыть замок и переломить его, надо было нажать на курок. Это было специально придумано, чтобы специально из ружья пистон обратно не вытаскивали. Можно было травму получить.
  
  Придётся через лес уходить. Чего свои не предупредили? Не видели или не знали? Посмотрел на УАЗ. Там оставалось ещё литров десять, как раз доехать до Канаево хватало. Вытащил из машины инструменты, аптечку и открутил нижний слив у бака. Так чтобы капало, но не лилось. Завёл.
  Зарубин подхватил ружьё, нацепил рюкзак и, свистнув собак, пробрался между прудом и оградой. Пусть теперь в тайге поищут.
  
  Лежать на мокром или сидеть на корточках надоело и оккупанты медленно начали подбираться к логову Зарубина. Ограда, как и ворота были символическими - рассчитанными на то, чтобы крупные лесные звери не пролезли.
  Уазик медленно тарахтел, у его колеса было прислонено мелкое ружьишко и более никого. Скинуть палку с ворот дело не хитрое. Чоповцы ворвались в дом, потрясая оружием - никого. В других сооружениях - тоже. После этого и Знатюк вошёл. Прошёлся по чистым половицам, оставляя грязные следы.
  
  - Не фонтан! - Вынес он веское резюме. - Все не поместимся. Тут даже умыться нечем, а ещё и печь топить! Мы в район. Это преступление в людей из ружья палить. Четверо остались. Я не думаю, что он вернётся, но скоро ночь на дворе, так что всё может быть! Живым не брать. Исчез и всё. Ушёл в тайгу и с концами. Да выключи эту тарахтелку! Если завтра до полудня он не объявится, на ней вернётесь. Звоните если что!
  - Так связи нет!
  - Тимохин ты старший! Тогда посыльных посылай!
  - Петрухин отдай весь сухпай им. Я не думаю, что Зарубин им хоть крошку оставил. Успел мерзавец всё вывезти! Попробуй теперь найти!
  
  Решение вернуться в райцентр обрадовало всех, кроме тех, кого оставили. Да их и было не намного больше, чем тех, кого оставили: водила, юрист и три чоповца. Начальник сельхозуправления свалил под предлогом, что его машина по тракторной колее не проедет.
  Знатюк подхватил ружьишко и первым залез в микрик. Дробь не разбила стекло, но покрыла трещинами. И не вынешь же! Сразу ветер в лицо! Обратно ехали не по колее, а сбоку от неё. Водителю удобнее смотреть через боковое стекло. Это же сколько времени им придётся ехать? Вот гад! Всё продумал!
  
  2.
  
  Гад отошёл не далеко. На ночь глядя, пилить куда-то, когда можно в избе переночевать? Вряд ли эти штурмовики останутся. Должны понимать, что и ночью им можно шухер устроить. Часовых выставлять.
  Вот что значит забор не сплошной. Всё видно.
  А вот сколько в микрик обратно залезло он не видел. Тот стоял дверью от него. Авто не избушка на курьих ножках, не прикажешь повернуться к лесу передом.
  Всё-таки оставили. Вон, двое за дровами вышли. Он достал рацию, но она не фурычила. Вот когда надо... разрядилась. К Ильясу пойти? Он тут рядышком! Так и они тоже могут там окопаться! Эх! Придётся чапать к Антону. Вряд ли они в такую даль потащатся.
  
  Как только основные лужи в колее проехали, то выехали на более приемлемую, твёрдую, не так продавленную колею, Знатюк занялся ружьишком. Понюхал ствол. Точно! Из него пальнули. Запах ещё. Детское какое-то. Поэтому выстрел и стекло не разнёс. Уток в пруду стрелять самое оно! Он оглянулся на соратников.
  - А ну не спать! Бдить! Если из ружья пальнул, может и гранату кинуть...
  - Ну, гранату он не кинет! - Возразил командир чоповцев Анохин. - А вот бутылку-зажигалку вполне!
  - Тогда пальцы на курке держите и готовьтесь из окна стрелять. Так что створки открыть, как бы холодно не было.
  
  Ехать долго, скучно да ещё с опущенным боковым стеклом у водилы. Через сеть трещин в лобовом стекле не очень в этих сумерках что-то выхватишь зрением. Знатюк снова обратился к ружьишку. Дешёвка. Китайская подделка - не иначе.
  Приклад пластмассовый, но всё украшено литым силумином. Такое на ковре хорошо держать. Хоть какой-то трофей. Пялиться в темнеющее небо или кусты ещё то, занятие. Укачивает так, что глаза сами слипаются.
  Он понимал, что надо что-то нажать, чтобы ствол от курка разомкнуть, но что? Кроме как на спуск? Бывает такое, что именно спусковая скоба ствол запирает? Он нажал. Причём ствол был направлен в сторону водителя. Куда же ещё? Единственное пространство!
  Грохот, дым! Сзади тоже начали стрелять! Дым рассеивался, а водилы за рулём нет! Водитель исчез! Микрик сам по колее ползёт! Тогда кто на педаль давит? Он открыл свою дверь, чтобы дым проворнее стал выходить. Удивительные чудеса твои господи! Как он так мог уместиться между сиденьем и педелями? Хитро придумал. Авто из колеи не выпрыгнет, а педали можно и руками нажимать.
  
  - Вылезай! Обстрел закончили! - Приказал шофёру Знатюк. Хорошо, что и тот не выпрыгнул и он сам не бданул и на обчину не сиганул. Вот мороки бы было! Потом повернулся назад. - А у вас-то там что?
  - Стреляли! - Чуть ли не голосом Саида из "Белого солнца пустыни" произнёс кто-то из чоповцев.
  - Сами себя чуть не перебили! - Доложил Анохин. - Крышу в четырёх местах прострелили. - Что это было?
  - Я же вас предупреждал долбоёбы! Бдить! А вы заснули, вот и палили куда попало! Грачёв под рулём прятался. Мне пришлось машину из под обстрела выводить!
  Не признаваться же им, что он активировал как бы детское ружьишко. Хорошая штука. Он не стал доставать гильзу. Сразу догадаются, кто пальнул и что никакого нападения не было. . Заодно гильза как улика сгодится. Заяву надо писать, что это произошло на дороге. Там неуловимый Джо солью, а теперь разозлился и дробью как бы пальнул.
  
  Зарубин поглядел на тяжёлые тёмные облака и понял, что придётся ночевать в лесу вместе с собаками. Собакам всё равно. На них столько шерсти, что и его согреют. А вот как с едой? Вся еда, что была на заимке, перекочевала в "469". С собой был только котелок с комбикормом для собак и двойной пакет со сметаной. Оставлять врагам не хотелось, выкидывать - тоже, вот так сметанку в пакеты и упаковал. Придётся и сметану и комбикорм делить на троих. Так ведь и вода нужна, особенно собакам.
  Зарубин не принимал в расчёт, что ему придётся идти пешком, а не ехать на машине. Неожиданность. Чуть на дороге не прихватили. Тогда надо идти к берёзам через его поле, где он остановил воришек его гречихи. Маленький родничок, который, стекая через его колею, и образовал болотце с другой её стороны. Тогда он засветло сможет разбить костёр и наготовить дров.
  Успел натаскать, дым стелился, так что постоянно приходилось менять место, но он уже не боялся, что кто-то заметит дым, приблизится и заметит отблески огня. Собаки пришельца за версту почуют. По братски поделил на троих и оставил ещё и на завтрак. А утром и солнце засветило, и дым столбом пошёл вверх.
  
  
  Это утро было знаковым для многих. Петрухин, как главный, оставил самое тяжёлое - утреннее дежурство, для себя. Когда посветлело, вышел за дровами. Пора сухпайки разогревать и ребят будить. Машинально скользнул взглядом по УАЗу и увидел падающую каплю от бензобака. Вроде как конденсат, но что-то тормознуло его. Он подошёл ближе и приложил руку к пробке, запирающей снизу бак. Следующая капелька неловко перешагнула на его кожу. Он машинально понюхал её.
  Может этот конденсат может и пахнуть бензином, но растирается между пальцев именно как бензин. Он положил ладонь на землю. Понюхал, не конденсат. Если был конденсат, то весь бы кузов облепил и так бензином, как франт не вонял. Он потрогал пробку. Как бы плотно. А вот и ногтём нащупал узкую щёлочку. Бензинчик-то оттуда фильтруется.
  Петрухин подскочил и забежал в распахнутый гараж. Ни одной железяки. Даже тиски... следы есть, а самих тисков - нет! В УАЗе тоже ничего. Знал, знал ведь! Готовился! А может, кто предупредил?
  Если бы Петрухин догадался заглянуть в бочку, которая стояла посредине гаража и из которой торчали обгорелые колья и не совсем сгоревшая бумага, то нашёл бы много чего полезного. Не таскать же тяжести туда-обратно. Поэтому всё тяжёлое и, как бы, ненужное Зарубин свалил туда.
  
  Он заскочил в избу и зычно проорал: "Подъём! Ребята встаём, быстрее, ЧП!" Просыпались долго, а вставили быстро. Спали в одежде. Накидали на пол и топчан, всё что можно. Этот Зарубин даже матрас на топчане не оставил.
  - Чего такое? - Спросил Гордеев, сидя на полу и натягивая сапоги.
  - Чего? Бензин всю ночь из машины капал и капает, потому что пробку затянуть нечем.
  - Это что? Нам пешком? Неизвестно откуда и неизвестно куда? - Подскочил Гордеев.
  - А завтракать? - Спросил Мойкин, натягивая куртку.
  - А потом пешком? Хватай! По дороге схаваем!
  Сергун подхватил пакет с сухпайком и, на ходу натягивая куртку, выскочил из избы. Остальные, появляясь во дворе, сначала искали взглядом капающий бак, а потом, ничего не увидев, залезали в машину. Гордеев завёл её.
  
  - Датчик показывает, что что-то там ещё есть! Хорошо бы бензин, а не вода! - Пояснил он, нажимая на газ и, автоматом переключая, скрипящие шестерёнки скоростей.
  
  Хорошо, что ворота так и не закрыли. Двигатель хоть и не прогрет, но по глубокой колее, оставленной трактором, особо и не разгонишься. Направо, налево, направо. Слева луга, справа - лес. Потом наоборот. А вот и более наезженная колея!
  - Ты куда свернул?! - Озабоченно спросил Петрухин. - Знаешь дорогу?
  - Здесь дорог никто не знает. Тута только направления! Где сильнее укатано, больше колей наезжено, туда и повернул. Мало того что долго топать, так ещё не туда придём! Остановимся, может кто и подберёт, если появится!
  
  Утром, когда Ольга Олеговна шла в школу, её напугал Миша Зайцев, неожиданно остановившийся рядом с ней.
  - Ой! Миша! Зачем ты меня так испугал! Бибикнул бы для начала!
  - Извините тёть Оль! Бибикалка не бибикает. Меня Лёха просил передать вам одну штукавенцию, а я забыл. Как он в армии? Пишет?
  - Ты же знаешь его. Он писать не любит, как не заставляла.
  - Звонит?
  - Как из этой Бурятии звонить, там такая же глухомань... наверное!
  - Я о флешке вспомнил тогда, когда к вам псы Мордора пожаловали!
  - "Псы Мордора?" По моему, у этой фирмы было другое название.
  - Теперь так этих коллекторов называют. А самого здорового из них, я как бы уже видел, но не мог вспомнить где.
  - Миша ты по быстрее теорему излагай, а то я на урок опоздаю!
  - Не побрезгуете в коляске поместиться? Оп-ля и вы у школы!
  - Ладно! - Зарубина с опаской, очень медленно, переместилась и скованно застыла, схватившись за поручень.
  
  Доехали с ветерком и с пылью. Только когда "Урал" тронулся, она поняла опрометчивость своего поступка. Пыль хорошо ложилась на макияж. Вылезая, она ни в чём не упрекнула Зайцева.
  - Ну, так что ты видел?
  - Не во сне же он мне приснился? Вот так подумал я! А в телике - мог. Я залез в архив райтв и первого сентября, это очень важно, запомните эту дату!
  - У меня эта дата на мозгу вытатуирована!
  - Он встречался с нашим этим...главным в районе!
  - Савульевым?
  - Может и Стульевым! - Судя по всему, Миша, хоть и сбросил обороты, но фамилию главы района не слишком чётко услышал при работающем двигателе. - Они друг другу руки жали! А потом дядю Матвея повязали и кое-что подбросили. Посмотрите на досуге! Я туда и свой материал добавил! - Протянул флешку Миша. - Может вам и пригодится при таких наездах!
  Зарубина поспешила в здание школы. До начала первого урока всего-ничего, а надо смыть хотя бы пыльный макияж. Новый наносить уже некогда.
  
  Шерипов, Малёгин и Мерзунов осматривали простреленную в нескольких местах "Газель".
  - Вы что, через крышу пытались сбить летающую тарелку? - Скептически посмотрел шериф на Знатюка.
  - Это наши так! С испуга. - Не стал отпираться или придумывать красивую версию тот. - В лобовое долбанули. Вот и ружьишко.
  - Опять неуловимый Джо?
  - Теперь уже уловимый Зарубин. Это его оружие!
  Шериф посмотрел на Малёгина. Тот достал носовой платок, вложил в ладонь и зажал ствол.
  - Тогда с вас надо снять отпечатки пальцев!
  - Зачем?
  - А как мы узнаем у кого чьи?
  - А Зарубинских, что у вас нет?
  - Про запас не держим. - Вздохнул Малёгин. - Пока мы с улики будем снимать отпечатки пальцев, потрудитесь написать заявление о нападении. Глеб Валентинович вам поможет. А потом мы вам пальчика испачкаем, а не наоборот. На самом деле отпечатки Зарубина в околотке были. Шериф хотел, чтобы и отпечатки Знатюка, на всякий случай, тоже в картотеке присутствовали.
  
  Завтрак, на троих оказался скоротечным, потому что был крошечным. Для полного заполнения желудка и как бы сытости, выпили больше холодной родниковой воды. Матвей затоптал костёр, полил для верности водой и закинул рюкзак на спину. Закинул? Это вчера рюкзак ничего не весил, его зашкаливающий адреналин поднимал, А сегодня, поутру, прибавил килограммов тридцать. Как он вчера с ним по лесу болтался и тяжести не замечал? А ведь ещё и ружьё!
  Оставить здесь, а потом забрать? Если такая возможность представится. А там инструменты! Да и с незарегистрированным ружьём таскаться, ещё та морока. Увидит кто из тех, кому это ни видеть, ни знать не надо? Даже если они засаду оставят в заимке, не вечно же те сидеть там будут? А рюкзак можно пристроить в зимний собачий домик на вышке под навесом, на высоте полтора метра над землёй, чтобы собаки, лёжа там, видели всё в округе. Можно подобраться незаметно. Из избы не видно, коровник своим углом загораживает. Туалет встроенный, что им на улице торчать?
  
  А ведь собирался переть с этой тяжестью к Антону Петровицкому! Действительно! Утро вечера - мудренее. Совсем от неожиданности соображать перестал. Интересно, где бы он этот рюкзак оставил? Надо возвращаться. Около заимки послал вперёд собак. Пусть проведают, есть ли там кто? Сам крался медленно, стараясь своей поступью не шуметь.
  О! Ворота распахнуты! УАЗика нет, а радостные собаки гавкают, подзывая его!
  Он зашёл в избу. Точно засада была. Тепло, даже ещё угли тлеют в печи. Рюкзак он засунул в гараже под верстак, а ружьё, завернув в промасленную тряпку, заложил в швеллер, который сверху накрывал проём ворот. Оставшиеся патроны в пластиковый пакет, который крепко завернул, завязал, вложил сначала в рваный носок, а его в лейку. Торчать здесь нет смысла, можно и домой подаваться.
  Хорошо, что не успел коров на зиму в Канаево перевезти. Интересно, а с этим судом, надолго бодяга затянется? Он запер на замок домик, закрыл и запер ворота гаража, коровника, зернохранилища. Зернохранилище у него было маленькое, всего на пятьдесят тонн, но оборудованное по последнему слову техники. Правда это слово было сказано лет двадцать назад, но у других и того не было.
  
  3.
  
  В Канаево они шли напрямик. Луг, лес, поле, луг, лес, лес, лес, луг и поле. Не заблудишься. Редко, но приходилось ходить. Особенно зимой и на лыжах. Для собак давно такой прогулки не было и это радовало их. По дороге, на лугу - мышковали.
  Первый лес рассекал ручей. Ручей сам по себе был мелкий, но с глубокими обрывами. Только в одном месте уровень воды в нём был почти что, вровень с поверхностью берегов, оттого и узким. Шириной чуть более метра. Но там не разбежишься, ели забирали всё пространство. Надо было прыгать с места. Чтобы найти это самое место, шли по лугу наискось. Был значимый ориентир - поваленная, с корнем ёль. Её корневая система в виде застывшего взрыва высотой в три, с лишним, метра.
  Этот возвышающийся корень был виден в разрыве между деревьями. Тракторная колея проходила выше, заваливалась вниз и направо к ручью. Там был мелкий переезд для тракторов, а для людей по пояс, а в зависимости от роста и глубже. На авто надо было ехать дальше, не пересекая ручей, а до совпадения с грунтовкой, которая и выводила, уже на асфальтовую дорогу к хутору Гремучий, а через него на шоссе в райцентр. Потом проехать вперёд, свернуть и ехать в обратную сторону к Канаево. Получалось чуть ли не кругаля давать. Разница не большая, хоть и асфальтовое покрытие, но на двадцать минут дольше, что для рабочего люда - существенно, не только по времени, но и по расходу топлива.
  
  До этого корня оставалось метров триста хода, когда сзади раздался требовательный выстрел. Матвей оглянулся. Четверо в чёрном и у одного ружьё, из которого и стреляли. Тайга кругом! Откуда только этих парней и каким ветром сюда занесло? Двигаются как деревянные, но это не солдаты Урфина Джуса. Изумрудного города нигде нет. Зон тоже поблизости нет. Уж не те ли это люди, что и засаду на заимке делали, в Канаево приезжали? С такого расстояния они вряд ли в него попадут, но зацепить могут.
  Вот он остановился, а они побежали. Значит уже не жилец. Нет человека - нет проблем. Кто его тело в тайге искать будет, если скажут что спрятался? Или передал имущество, не передал, а сбежал? До Китая всего пять сотен км! С них станется и измену пришьют! Мол секреты Родины бросился продавать или в тайге закапывать!
  Матвей не стал дожидаться, чем закончится встреча с незнакомцами, а тоже побежал. Собаки за ним. Сразу юркнули в заросли вдоль ручья. Зарубин сделал вид, что поменял направление и побежал влево, а когда забежал лес, то повернул вправо и пошёл к переходу, вернее к перепрыгу на ту сторону.
  
  - Зачем стрелял? - Обернулся Петрухин к Сергуну. - Вспугнул?
  - Так он наши вопли не слышал! Рыльце в пуху! Вон как почесал!
  - А может он из-за собак! - Справедливо заметил Мойкин. - Мы подойдём, а они на нас набросятся. Будем в них стрелять, а потом в него? Я на мокруху не подписывался!
  - С самого начала не хотел сюда ехать! - Остановился тяжело дышащий Гордеев. - Повёлся на байку!
  - Какую?
  - А тебе что, не вещали? Командировка в соседний район на пару дней. Треть оклада премия!
  - Мне премию не обещали! - Сконфуженно ответил Сергун.
  - Ты же залётчик! Какая тебе премия? - Петрухин зло посмотрел на Сергуна. - Кто у строителей малый миксер уволок, а все смены расплачивались? Это Анохин ещё не знает.
  - Да я думал, что не вспомнят. Забыли, раз под снег оставили.
  - Именно оставили. До весны оставили, чтобы не таскать туда-сюда и собирать его.
  - Так бы шли за ним, он бы на тропу к деревне вывел, а теперь что?
  - А чё, не ясно куда идти? Вон он влево побежал, к ёлкам. Значит там, где-то, что-то!
  - Ну веди! У тебя помпа, от собак хоть отмахнёшься или стрельнешь.
  - Это если собаки, а не волки будут!
  - А что, здесь и волки? - Удивился Сергун.
  - Ты же тамбовский кажись?
  - И что?
  - Это у вас там волков не осталось, а здесь тайга! Так что зырь во все глаза!
  
  Чоповцы спустились с луга к лесу. Буквально через полсотни шагов наткнулись на ручей.
  - Через такой овраг не перелезешь! - Нахмурился Петрухин.
  - Значит правильно мужик в эту сторону побежал. Как раз в ту сторону ручей и течёт! - Махнул вперёд ружьём Сергун. - Там где-то дерево на ту сторону перекинули. Наши тамбовские леса, погуще этой тайги будут! Не заблудимся. Ручей впадает в речку, речка в - реку, а река...
  - В Каспийское море! - С грустным юмором произнёс Мойкин.
  - А я думал, что в этот... океан! - Шмыгнул носом Сергун.
  - Для кого и лужа океан! - Недовольно буркнул Гордеев за спиной Сергуна. - Заблудимся к чёртовой матери! Говорил! Надо по дороге идти! Сократим, сократим, вон мужик с собаками гуляет! Знать село рядом! С собаками по тайге ходят охотники!
  - Да у этого ни ружья, ни рюкзака!
  - Сергун прав! В одном... это не охотник.
  - Может, перекусим тогда? А то со вчерашнего не ели!
  - Как на дорогу выйдем, тогда и перекусим. - Отрезал Петрухин.
  
  Знатюк после обеда снова заявился в полицию. Шерифа на месте не оказалось. Вызвали в область. Почему вызвали Знатюк знал, а шериф - нет. Малёгин - начальник общественной безопасности полиции замещал его на пару дней.
  - Что капитан? Хочешь быть майором? - С усмешкой спросил Знатюк.
  - Шериф не даст!
  - С чего бы это? В верхах без него решат! Выслуги нет?
  - Выслуга-то есть, но шериф сказал, что пока ему подпола не дадут, чтобы все о новых званиях забыли. А представление ему подписывать.
  - Понял, учтём! За что ему обрубают?
  - Дело давнее, а обида всё ещё как свежая!
  - Раз уж начал, то договаривай!
  - Года три, нет - два, назад губернатор Стряхов, свалил в Москву как бы на обследование. Чего он такого здесь подцепил, что надо в Москве лечить, никто не знает. Вместо него остался его зам - Гусев. Чтобы укрепить связи с московскими корешами, дёрнул их к себе - поохотится. Чего уж они там наохотились в придворном охотхозяйстве, никто не помнит или не знает, но из москвичей кто-то вспомнил, что в областном заповеднике какие-то особые козлы водятся, а у него, таких рогов, или чего там у этих козлов считается знаковым - нет. Только ехать очень далеко. Гусев махнул крылом. Чего ехать - долетим! Стряхов пользоваться вертолётом не запрещал, но не в заповедник. Сразу предупредил пилотов, чтобы никого туда не возили. Берёг девственность природы, для высших руководителей страны.
  У вертолётчиков дилемма. Погода лётная, но лететь туда запрещено губернатором. Отказаться - тоже нельзя - приказ почти что губернатора. Как бы вы поступили на их месте?
  - Да, это по-сложнее будет, чем козу с волком через реку переправлять! - Задумался Знатюк. - Ну, а дальше что? Как выкрутились и причём тут ваш шериф?
  - Они в нашем районе приземлились. Те уже, через чур, были. Объяснили им, что топливо заканчивается. Типа за бензином пошли. Думали банда проспится, они их обратно... так те, вылезли и начали палить во всё, что двигается. А сели-то в поле у дороги. Местный люд, которого обстреляли, вызвал полицию. Повязали стрелков, а кое-кто ретивый и по щам схлопотал. Заперли в каталажку. Сообщили по инстанциям. Мало ли кто? Лётчики разбежались, документов с ними никаких нет. Может оппозиция власть так дискредитирует? А может и хуже того - свергает!
  - Из-за этой пьяной хуйни?
  - Это для вас может и хуйня, а для нас хуёво!
  - Гусев мстительный мужик. Погорячился я. А если тебя в область перевести?
  - Дальше что? Быть на побегушках? Здесь я второе лицо.
  - Помочь-то сможешь? Не за так!
  - Смотря что! Поперёк шерифа не пойду!
  - И это правильно! У тебя тоже выбор. Я засаду у Зарибина...
  - Зарубина...
  - Да... оставил, а они не приехали. В смысле не вернулись с засады, хотя уже пора. Мобилы - недоступны. Машину послал. Так этот зарубинский уазик на дороге с распахнутыми дверьми стоит и... тишина! Мистика скажешь? Или он всех на небеса отправил? Тут тайга. Зверьё даже косточки сгрызёт. Давай собаку по их следу пошлём. Хоть трупёшники найти или куски останков.
  - У нас была собака, а потом не стало.
  - Как это?
  - Тоже поехали в лес беглеца искать. Это не там, а в другом краю района. По пьяни жену, детей и в тайге спрятался. Нашу собаку волк утащил. Она гавкала, а мы её сдуру привязали, думали из-за этого...
  - А психа нашли?
  - Через год нашли. То ли сдох, и съели, то ли сожрали, до того как сдох. Другую не дали. Вертолёт тоже не дадут. Если только охотников попросить, но на ночь глядя - дураков нет. Проще Зарубина спросить.
  - Как ты его спросишь?
  - Я же присутствовал при вашем разговоре утром! Еды там, в тайге, на заимке, у него - нет. Таёжной одежды - тоже. Ему в тайге прятаться негде, только землянку копать! Он что самоубийца? Пишите заявление. Только про засаду писать не надо, а соединить вчерашнее с сегодняшним. Он же вам в лобовуху дробью шмальнул? Шмальнул. Потом побежал, ребята запрыгнули в его авто, на котором он собирался удрать и погнались за ним. А сегодня авто нашли, а их нет. Подозрения к делу не пришьёшь, а задержать можно, как участника, на крайняк - свидетеля. Отправить в область, чтобы его там оприходовали, а не здесь. Тогда у вас будет время выбить из него показания или признание.
  - А ты?
  - А что я? Заявление есть. Жизнь людей в опасности. Меры надо принимать немедленно. Полтинник.
  - Обурел? Такие деньги с небес не валялся!
  - Зато покойники падают! Мне здесь жить. Найдётся сука, я вон с гранатой...
  - Что? - Не понял Знатюк.
  - Да так, о детском! - Малёгин вспомнил, что про подброшенную Зарубину гранату тот не знал и сообщать об этом опасно.
  - У меня только тридцать пять!
  - Пятнашку должен будешь. Вы же к нам пришли навечно поселиться... ... надеюсь не на кладбище!
  Знатюк отсчитал деньги. Капитан положил их в нагрудный карман кителя.
  - Заявление дежурному. Через полчаса выезжаем.
  
  Матвей накормил собак, принял душ, сам наелся до отвала. Поставил рацию на зарядку. Надо что-то предпринимать, но что? За что его так? Кто, теперь понятно. Так нагло, в открытую, не стесняясь ничего и никого? Связался по рации с остальными фермерами. Петровицкий порадовал его, хотя признался, что поджилки тряслись. Успел вызвать народную дружину, состоящую из охотников, которую возглавлял его племянник. Зарубин сообщил всем что дома, но тут залаяли собаки. Он выглянул.
  Опять... снова полиция. Даже стали стрелять в сторону собак, стараясь не попасть в них. Пришлось в темпе вальса обзвонить и предупредить всех о столь неожиданном визите. Оделся на выход. Взял зубную щётку, пасту, полотенце. Мыло в околотке было же тогда? Паспорт. Так, держа его в руках, и вышел. Сразу вручил его Малёгину. Тот растерянно принял его.
  - Обыскивать будете или как?
  - Кого обыскивать?
  - Дом. Вдруг чего-то не нашли в первый раз, а тут хоп и изувеченный таракан с потолка!
  - Не смешно. Вы, конечно, уже всех предупредили?
  - Безусловно. Теперь-то за что?
  - Мы вас как свидетеля. Вы уже в курсе, что областной суд за ваши долги...
  - Что за суд? Какие долги?
  - Я не в курсе этого. Это гражданское дело. К вам, как вы называете, на заимку, поехала группа людей, изымать ваше имущество. Они пропали. Нужны ваши показания. Вы же видели этих, обвиняют вас... да в чём они вас только не обвиняют! Нам нужны ваши свидетельские показания, где вы, что вы, как вы!
  - А здесь нельзя?
  - Там же протокол. Не на колене же здесь писать. Даже на вашем столе. Тем более есть форма. Её надо заполнить. Правильно заполнить. Я привык к компу! Много времени не займёт.
  - Тогда пошли.
  - А двери закрыть?
  - От кого закрывать? Здесь все свои. Да и волкодавы, если что, не промахнутся. Так что траву засунуть не получится.
  - Мы и не засовывали, а получили сведения. Разобрались и сразу вас отпустили. - Капитан нарочно говорил громко, чтобы и соседи, притаившиеся за забором и зеваки, стоявшие на улице, слышали его отчётливо.
  
  Теперь осталось чтобы Зарубин сам пошёл в машину, без применения какого либо насилия.
  - Это всего лишь беседа! Мы привезём вас! - Малёгин не уточнил только куда и когда.
  
  Матвей понял, что везут не в околоток, потому что поворот на райцентр проехали мимо. Получается тащат в область. Не будут же убивать по дороге? Хотя? Скажут что сбежал, оказал сопротивление и бах... слишком сложно и глупо. Значит. пока ещё, нужен живым. Умереть - всегда можно успеть. Жизнь - не счётчик. В обратную сторону скрутить нельзя.
  Он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Сделал вид, что спит. Сам же стал вспоминать, всё то, что сообщал ему Корела, когда Матвей проставился ему за помощь в первый раз.
  Корела сразу заявил, что раз вцепились - теперь не отстанут. Будут доказывать, что они правы, только доказательная база подвела. Прокол! А любой такой прокол - это оскорбление славных органов. Бывший ни за что сиделец, честно признался, что с адвокатом просто повезло. Он обзванивал кого только знал и напоролся на человека, телефон которого, у него в блокноте записан, но кто это, он так и не вспомнил. Вот этот, почти неизвестный человек, с Ершовым и помог!
  
  Корела говорил медленно, чётко, даже нудно. Часто останавливался на подробностях, которые, тоже оказывается, важны. Заставлял повторять некоторые моменты. Проверял, насколько Матвей это усвоил. Зарубин понимал, что такое прошлое всё ещё не отпустило Корела. Оно с ним навсегда.
  Когда тот попал в такую же ситуацию, то ничего не знал, не понимал и советчика, как вести себя схваченным, а потом и посаженным - не было. Теперь он хотел, а Корела и не сомневался в дальнейшем жизненном пути Зарубина, чтобы тот избежал всяких ненужных проблем на пустом месте. За решёткой другой мир и другие правила. Можно на пустяке погореть и упасть в ту категорию тюремного общества, из которой никогда не выбраться.
  - Лучше тебе сейчас уехать! - Сказал Корела на прощанье. - Пока удавку снова не накинули.
  - Куда сейчас-то? Коров надо перевозить на зиму в Канаево, пчёл в зимник. Посевной материал к зиме готовить. За влажностью следить! Сено коровам кто возить будет? Пушкина здесь нет!
  
  Малёгин привёз Зарубина прямо к зданию областного суда.
  - Тут ничего личного! - Сообщил капитан, помогая Матвею вылезать из авто. - Приказали по дороге сюда везти. Удачи тебе!
  - И тебе двойной! - Неожиданно улыбнулся Зарубин и ему стало легче.
  Не так страшно, потому что он уже что-то знал. Если по любому посадят, чего боятся? Срок меньше дадут? Дадут тот, который заказали. Тогда надо быть дерзким, чтобы волна уже пошла и докатилась до кого нужно. Мёртвым он как раз и не нужен. У кого тогда землю изымать? А до этого надо в наследство вступать. Корпорацию сроки поджимают.
  
  Когда суд вошёл, приказали встать. Он не встал.
  - Почему сидите? - Удивлённо спросил его секретарь суда.
  - Задницу отсидел, стоять не могу. Тем более, как я знаю, сидеть мне - не пересидеть и не только здесь. Надо к этому привыкать.
  Суд был скоротечен. Он даже не слушал, о чём там они бормочут. На ни один вопрос не ответил. Приставленный адвокат, удивлённо покосился на него. Два месяца ареста оповестил стук молотка.
  
  В камеру СИЗО вошёл как положено. Назвался, статью назвал. Расположился там, куда определили. Спросили - ответил. Дали погоняло "агроном".
  Пробыл в этой камере четыре дня. На допросы не вызывали, адвоката не видел. Даже не знал кто у него адвокат. Наконец Ольга смогла передать вещи. В сапогах как-то не очень целый день находится. А ведь мог заранее тапки взять, да в голову не пришло.
  Эта камера была вроде карантинной.
  Наконец в СИЗО прибыл следователь с адвокатом. Судя по тому, как общались было понятно, что они не чужды друг другу. Следователь начал задавать вопросы, на которые Зарубин не отвечал.
  - Ответьте! Я слежу за законностью! - Попросил сконфуженный адвокат. С таким случаем он встретился впервые.
  - Ни я, ни родственники вас не нанимали. Я вас не знаю, а вы меня. Сопите в тряпочку, раз пришли и не лезьте не в своё дело.
  - Раз так, я ухожу! - Адвокат попытался встать, но под взглядом следака сел. Подозрение на убийство четырёх, это не полиции расследовать! Федеральные структуры задействованы.
  - Ну и что мы с вами будем делать? - Спокойно, вежливо спросил следователь. В его глазах мелькнула тоска. Не хотел этим мутным делом заниматься, но заставили начальники окаянные.
  - Что? Что! - Усмехнулся Зарубин. - Что приказали, то и делайте. В суд передавайте. Суд не разберётся. Всё, что попросите, то и даст. Он у нас добрый... для вас!
  
  Когда вернулся, его перевели в другую камеру. По тем взглядам, что окинули эго сидельцы, понял, что это пресс-хата.
  - Убивать будете? А кто у вас здесь главный?
  - Зачем тебе?
  - Шепнуть надо!
  - Мне скрывать нечего. Здесь все свои!
  - Я шепну, а вы сами решите, делиться этим или нет!
  Тот подошёл и, спокойно посмотрев в глаза, повернул ухо. Матвей медленно зашептал, закончив чуть громче: ... знает про меня!
  - Есть разница. Знаком и знает. Стой здесь. Пусть в другую отправляют. - Старший по камере забарабанил в дверь.
  Его вывели, а когда снова завели, вывели Зарубина и переместили в другую камеру.
  
  4.
  
  Чоповцы немного заблудились, потому что пошли не в ту сторону. Шли бы против течения ручья - давно бы в село пришли. А тут по буеракам до слияния с рекой. В лесу пришлось ночевать. Сухпайки спасли, а то Сергуна загрызли бы. Его план передвижения отменять не стали.
  Ручей впал в реку. Пошли по течению реки. Река привела к хутору Гремучий, но в спускающихся сумерках они бы и его мимо протопали, поскольку больше глядели под ноги, но хутор выдал дым из трубы. Там и телефоны подзарядили и сообщили в возвращении в цивилизацию.
  Зарубину это не сильно помогло. Их отправили на место постоянной дислокации, выдали двойную премию и заставили тихо сидеть на охраняемом объекте.
  Раз так всё удачно складывалось против Зарубина, зачем от этого отказываться?
  Из-за этого его четыре дня к следователю и не таскали. Надо было со всеми увязать и договориться. После этого из области прислали поисковую экспедицию. Она, конечно, никого в тайге не обнаружила. Даже следов. Попробуй найди, если дождина чуть ли не сутки лил. Чоповцам страшно повезло, что дожди начались на следующее утро, после того, как они нашлись.
  
  С судом над Зарубиным решили не тянуть. А то, сначала слухи разойдутся, а потом и народ разойдётся - вой поднимет! Уже кое-где слухи пошли, что фермеров с земли сгоняют, а кто с этим не согласен убивают или в тюряге гноят. Эти слухи шли с берегов Чёрного моря, но превращались в местные. Зарубина поминали всё чаще. А всего-то сколько дней прошло с первого сентября?
  На суде уже был другой адвокат. Старенький, он хоть и мог ходить, но предпочитал перемещаться на коляске. В зале заседаний была только жена Ольга, которая его и наняла, а остальных, большинство фермеров и прессу, в залик не допустили. Какие-то секретные секреты, которые никто не знает, неожиданно в деле обнаружились.
  
  - Меня зовут Иван Игнатьевич! - Представился он. - Я всё ещё адвокат, но давно этим не занимаюсь. Не хочу расстраивать, но дело ваше решённое, срок большой. Я бы сказал устрашающий для остальных. Я постараюсь провести суд так, чтобы в протоколе осталось много сомнений, даже не по поводу срока, а по поводу открытия дела. Не знаю, сами вы догадались или кто посоветовал, но абсолютно правильно, что ни слова этим тварям не сказали. Чтобы вы понимали моё отвращение к ним, я сам бывший следователь прокуратуры. Не из-за денег за ваше дело взялся, за правосудие обидно. Так что говорить буду только я, а вы, пока быстро пишите телеграфным, а значит и разборчивым текстом, коротко, но внятно все факты, что знаете по своему делу. Ольга Олеговна хоть и говорила, но там могут быть не только эмоции, а её предположения, а не факты. Они хотят уложиться в это заседание. Поэтому так рано и начинают. Приняли, постановили, вас отправили. А теперь доказывай, что ты не виновен. Вот в этой папке собраны все ваши жалобы, кому и как направлять. Пишите, пишите и пишите. Если вас здесь оставят, то регулярно буду навещать. Если нет - слать письма. Пока суд не пришёл есть немного времени. Используйте его с пользой для себя, а не для них.
  
  Когда вошёл суд, Матвей передал адвокату первый лист, написанный крупными печатными буквами. Когда прокурор закончил предъявлять обвинение - второй.
  - Ваша честь! - Закончил предъявлять обвинение прокурор. - Хочу в заключении сказать, что если новый адвокат подсудимого потребует время на ознакомление с делом, не предоставлять его. Дело тонкое и не мудрёное. Для ознакомления с ним времени было достаточно.
  
  Предоставили слово Ивану Игнатьевичу. Тот покосился сквозь очки на прокурора и повернулся к решётке. Матвей перестал писать и уставился на него. Тот удовлетворительно кивнул.
  - Я согласен с прокурором. Дело тонкое. Это он так вежливо заметил, я бы сказал конкретнее - это дело исчерпывающее. Я успел, на скорую руку, ознакомиться с ним перед этим заседанием. Поэтому я хотел бы повторить фабулу дела, а прокурор, если я буду не точен, поправит меня. Это займёт несколько минут, или, как опять правильно сообщил представитель обвинения, я потребую несколько дней на его изучение. На ваших фемидских весах эти два срока. Какое решение вы примете, так я и буду дальше действовать.
  
  Судья посмотрела на прокурора. Тот согласующее закрыл глава. Никакого значения слова произнесённые со стороны защиты, учитываться не будут.
  - Начнём с первого сентября. Этот день не только знаменательный для школьников и их родителей, студентов, учителей, но и для... - адвокат посмотрел в свой блокнот, - Зарубина Матвея Геннадиевича. Именно тогда он плотно познакомился с правоохранительными органами и их действиями.
  - К чему это... - начал было прокурор.
  - Вы узнаете, то, что вы и так знаете, а суд может и не знать. Вы, из тех нескольких минут, что отвёл мне суд, для изложения фабулы нашего дела, полминуты уже забрали. Я продолжаю? - Адвокат посмотрел на судью.
  - Продолжайте! - Ответила та, не отрывая взгляда о т планшета, лежащего на столе перед ней.
  - Тогда впервые задержали моего подзащитного. Привезли домой и там обнаружили, пакет, как предположили в полиции, с коноплёй. Причём, насколько я знаю, конопля в нашей области никогда не росла. Этот пакет отправили на экспертизу. Но на следующий день его начали допрашивать не по пакету, а по увечьям принесённым сотруднику агрофирмы, прошу прощения, - адвокат снова посмотрел в свой блокнот, - агроконцерна "Бакфи". Тот заблудился и заехал на его поле, где тот убирал урожай гречихи. Я правильно излагаю фабулу дела, господин прокурор?
  - Правильно! - Недовольно кивнул Рюнь. Во всём этом он искал где подвох.
  Иван Игнатьевич уже лет пятнадцать, может меньше, но не сразу, как Чайка стал генпрокурором, вышел на пенсию и ушёл в адвокаты. Тогда в области все тряслись, если дело попадало в его руки. "Не было ничего, да вот опять!" Припомнился Рюню фраза Черномырдина. В те времена он был студентом и на лекциях часто приводили в пример работу Ивана Игнатьевича.
  - Как появился у Зарубина настоящий адвокат, претензии со стороны сотрудника этого предприятия были сняты и дело закрыто. Через несколько дней, выяснилось, что Зарубин взял огромный кредит в филиале банка... не буду читать название, это присутствует в материалах дела, под залог всего движимого и недвижимого имущества. Зачем ему надо было брать такой кредит перед Новым годом, в банке, который банкротится, Зарубин не знает.
  - Давайте ближе к сути! - Теперь уже не выдержала судья. - Это дело, к нашему отношению не имеет!
  - Я же правильно излагаю? Я уже подхожу к сути. С этого дела и наше дело вырастает! Этот кредит является тем корнем, семенем, из которого и появилось наше дело! Опровергните! Долг Зарубина выкупил агроконцерн "Бакфи". Поскольку в этом кредитном договоре залог был описан очень неконкретно, общими словами, то сотрудники "Бакфи", на следующий день выехали описывать имущество, принадлежащее Зарубину. Дом, в котором он проживает в поселении Канаево, земля, оказались принадлежащими его двоюродному брату тоже Зарубину Матвею, но только Григорьевичу. На следующее утро сотрудники "Бакфи" выехали на так называемую "Заимку", которая является базой хранения фермера Зарубина. При подъезде к ней, микроавтобус "Газель" был обстрелян, предположительно из ружья, которое предъявило обвинение. Это была дробь, что и доказала экспертиза. Лобовое стекло покрылось трещинами, но не выпало и не обрушилось. Сотрудники "Бакфи" бросились на стрелка, но тот убежал на луг. Тогда они сели в УАЗ 469, принадлежащий Зарубину и погнались за ним. УАЗик нашли на колее к дороге на Канаево, с распахнутыми дверями. Сотрудников "Бакфи" поблизости не обнаружено. Спасательная экспедиция, предпринятая МЧС области, даже вертолёт использовали, никаких результатов не принесла. Обвинение считает что Зарубин заманил их в тайгу, где жестоко, безжалостно разделался с ними не оставив никаких следов. Когда полиция прибыла к его дому, он оказался там с его собаками, по которым было сделано несколько предупредительных выстрелов. Он сам, добровольно сдался полиции, но обвинения не признаёт.
  - Всё?
  - Всё! Я правильно всё пересказал?
  - У вас есть к этому замечания?
  - Несколько мелких уточняющих вопросов!
  - Задавайте! - Предложила судья, а Рюнь только усмехнулся.
  - В материалах дела находится схема так называемой "Заимки" Зарубина с расположением "Газели" и УАЗа. Но расстояния не указаны! Это упущение! Тогда хоть скажите, иначе из-за этого дело вернут на доработку.
  - Схему составляла местная полиция со слов сотрудников "Бакфи". Я могу позвонить и уточнить это!
  - Ваша честь тогда объявите перерыв, мне необходимо часто принимать пищу. Возраст, знаете ли! А подзащитному позвольте пообщаться с женой. Неизвестно, когда ещё выпадет такой случай.
  
  Случай выпал на сорок минут. Из районной полиции прислали протокол опроса, что расстояние до ворот заимки было не более двадцати метров. Это послание занесли в протокол.
  - Теперь становится более ясным, чем было до того. - Продолжил Иван Игнатьевич. - Я не буду придираться к тому, что не вызвали группу на место расстрела микроавтобуса. Сотрудники агроконцерна спасали своё имущество и фото в деле уже из автосервиса. Снимал профи, общий план и крупные планы лобового стекла, в котором даже застряло несколько дробинок. Здесь у меня возник диссонанс. Обвинение предъявило ружьё из которого якобы стрелял мой подзащитный...
  - Не якобы! На ружье отпечатки пальцев Зарубина! - Подал реплику Рюнь.
  - А ещё чьи? Молчите. В деле их нет, а на ружье они есть. Пока забудем о них. Это ружьё двенадцатого калибра. Так вот, могу настоять на экспертизе, что с расстояния двадцати метров, стекло было бы пробито и такого рассеивания дроби не было бы. Здесь бы она кучно легла. Значит расстояние не то, а значительно больше. Парадокс наряду с диссонансом. Эти двадцать метров сотрудники агроконцерна преодолели бы за несколько секунд. Их бы хватило перезарядить ружьё и, чуть ли не в упор, расстрелять их? Подзащитный мог бы и не стрелять. Рядом с ним находились две не промахивающиеся пули.
  - Какие ещё пули? - Не поняла судья.
  - Вы правы! Они больше похожи на гранаты. Две собаки. Они какой породы? - Повернулся адвокат к Зарубину. Тот оторвал кусочек бумаги и быстро написал на нём. - Метисы чёрных терьеров с алабаями. Это снаряды. Поясняю. Поясняю, что чёрные терьеры были выведены для охраны заключённых в условиях крайнего севера. Алабаи тоже зверские штучки. Череп прокусят. Вместо этого мой подзащитный побежал на луг. Сотрудники агроконцерна вскочили в его машину и бросились за ним в погоню. Собаки радостно хлопали в ладоши или спасались бегством тоже? Тогда почему полиция, которая подошла к забору у дома Зарубина, вынуждена была предупредительно стрелять? Это еще не последний парадокс. Зачем Зарубину бежать на луг, если лес в двадцати шагах от его заимки? Он и это, тоже не понимает. Заведённая машина под рукой, а он её оставляет врагам для погони за собой? Откуда это ружьё взялось? В деле написано, что найдено в УАЗе. Тогда кто в нём ехал? Полиция после задержания Зарубина, опросила жителей села. В протоколе записано, что он шёл со стороны леса с собаками без ружья и каких-либо вещей, сумок, рюкзаков. Всё эти вещи остались в его машине, согласно протокола осмотра. Вывод. Никакого похищения, убийства, расчленения, прокрутки в фарш сотрудников агроконцерна не было. Он сложил личные вещи в машину, повез их домой, но по дороге закончился бензин. Поэтому он и появился именно оттуда, откуда пришёл в деревню. Поэтому и с полицией поехал. Чего ему бояться? Не было утром никаких сотрудников агроконцерна на его заимке. Это блеф и введение в заблуждение правоохранительных органов, а теперь и суда. Они могут сидеть в кафе напротив здания облсуда и весело потягивать пиво. Почему их в розыск не подали? Хотя бы формально!
  - Двери УАЗика нашли распахнутыми.
  - Имитация тех, кто его обнаружил.
  - А ружьё? Зачем он оставил в машине?
  - Вернёмся к ружью! Прошу суд отметить, что это обвинение настаивает на обследовании ружья. Что мы видим? Нестандартное ружьё со стандартным калибром. Детское! Ваша честь! Могу попросить вашего секретаря провести небольшой следственный эксперимент?
  - В зале стрелять запрещено!
  - Никаких выстрелов. В патроннике ни один патрон не поместится. Потому что его, как такового - нет!
  - Вообще никакой? - Хохотнул Рюнь.
  - Хочу вам вставить пистон! Я думаю, у меня это получится!
  - Глупая и неуместная шутка! Прошу отметить в протоколе! - Вскочил Рюнь. - Это оскорбление. Статьи-то должны знать!
  - И не думал оскорблять. Ваша честь?
  - Что там надо сделать?
  - Посмотреть сквозь ствол. Для этого надо нажать на спусковой крючок, надавить на ствол и согнуть, сложить, раскрыть замок.
  Секретарь сделал это.
  - Тут вроде как горелая бумага.
  - Это улика! Осторожнее! Смотрите через дульный срез на лампу. Что видите?
  - Отверстие. Диаметром с карандаш.
  - Проверьте с двух сторон.
  - С трудом шариковую ручку можно запихнуть!
  - Диаметр этого отверстия соответствует диаметрам ствола и как бы патронника?
  - Они гораздо больше!
  - К чему это? - Судья, наконец, оторвала взгляд от планшета и, посмотрела сначала на секретаря с ружьём, а потом и на адвоката.
  - К тому, что я сказал ранее. В патроннике ни один патрон не поместится, а тем более дробь не вылетит. Это ружьё - детский пугач. В патронник вставляется бумажный пистон толщиной четыре миллиметра. Боёк бьёт по нему, он взрывается и из ствола идёт дым. Взрывчатое вещество - бертолетова соль, если мне не изменяет память. Хлорат калия используется в пиротехнике - хлопушках. Вот для тяги дыма и создано это маленькое карандашное отверстие. Я даже знаю, какой вопрос хочет задать прокурор. Я, такое ружьё, подарил своему внуку лет этак десять назад. Зарубин ни в чём не виноват, требую прекратить дело и наказать виновных в его фабрикации.
  
  Суд удалился для рассмотрения вынесения приговора. Иван Игнатьевич снова повернулся к Зарубину.
  - Вы не расслабляйтесь любезный. С этим делом справился бы любой адвокат. Да что адвокат! Студент, максимум, второго курса юридического факультета. Было бы желание!
  - У них желания может и есть, а желания, проявить желание - нет.
  - Как-то так милейший. Приговор уже вынесен и лежит у судьи в загашнике. Только цена вопроса стала другой. Значительно выше. Это из-за меня. Я думаю, они привезут ей деньги, столько, сколько она именно теперь обозначила. Вопрос времени. Для агроконцерна это уже дело чести. Жизнь продолжается, а с приговором ваша борьба только начинается. Для них ваша земля уже стала золотой. Теперь это дело принципа. Они разоряют вас, мы будем разорять их. Для этого я вам передал столько жалоб. Даже простая отписка стоит чего-то. У нас двадцатничек, а в Москве ого-го сколько! И каждый раз она будет всё дороже. Я за этим прослежу. Сто ваших жалоб в год это только здесь, у нас, минимум два лимона из кармана концерна. Ольга Олеговна должна была приготовить вам сумку. Со своей стороны обещаю вам не комфортный режим на зоне, но благоприятный. Подсобные хозяйства есть у многих, если не у всех, а агрономов столько не набирается. Хочу сказать, что Ольга Олеговна, не только хороший и мудрый учитель, но и боец отменный за правое дело. Помните песню: Смело мы в бой пойдём за правое дело и...
  - Умирать мне как-то не хотелось. За Ольгой, я как за каменной стеной!
  - Как это? Я подумал, что если она такая, так вы вообще - бастион!
  - Какое там! Я же рядовой агроном. Привык подчиняться, а когда колхоз начали делить - закручинился. Не знал, что делать! В район не наездишься, а в соседние поселения, хозяйства, где остались, надо через район ездить. Она мне говорит: "Какой смысл простым работягой спину гнуть на чужого дядю, когда ты сам на себя можешь гнуть и никто тебе не управа."
  - Она не только математик, но и философ! Да, чтобы вы понимали, куда она исчезла. Я попросил купить много полезных и нужных вещей, которые вам там пригодятся. В первую очередь курево.
  - Так я не курю!
  - Табак - это тюремная валюта. И что дальше?
  - Потом, когда правление начало землю делить, она первая заметила, что они в свою пользу делят. Меня попросила с ребятами посоветоваться. Мы бучу подняли, остальные присоединились. Они себе лучшее возьмут, а остальное вы или за бесценок им отдадите или просто бросите. А к ним батрачить только. Заявила она. Разбили землю на несколько категорий: пашня ближняя, дальняя, выпас, луга. Нам, мятежникам, специально так, но незаметно, накидали куски в разных местах. Мужики на меня взъелись. Вот, что значит с начальством ссориться! Она же не только математик, но и геометр. Огеометрила участки. И мне спихнула, чтобы я предложил это. Она стояла рядом и давала пояснения. Особенностью нашего колхоза было то, что самые лучшие участки располагались не у главной усадьбы, а вдоль шоссе у хутора Гремучий и у деревни Крюково в сторону райцентра. Там было по отделению, но стояло всего несколько домов и доярок возили из Канаево. Вот из-за них вся война и разгорелась. Асфальтовая дорога, конечно, хорошо, но напрямик из нашей деревни ближе к нашим полям. Поэтому одну свою долю там, можно было поменять на две таких же здесь, а лугами взять, так вообще полфранции. Поэтому у меня земли больше, чем у других. Пчельник спокойно можно держать не среди поля, а на заимке. На зиму только перевожу в Канаево. Поменялись и поменялись. Все подписались. Все довольны. Потом, через пару лет выяснилось, что даже на хорошей пашне, мелкие участки прибыли почти не дают. Размеры не позволяют. Это считается, что у меня много земли. Я её много обрабатываю, а лично моей-то мало. Вся родня хотела на меня перевести свои участки, пришли в сельсовет, а Сизов говорит, мол вызывайте землемеров, платите. Мы в этот раз с трудом собрались, а потом уже и... кто разъехался, кто рукой махнул. Мой брательник так махнул, что в Канаде оказался. Вот я за всех пашу, расплачиваюсь и прибыль имею.
  
  Прокурор вернулся в зал. Это был знак, что и суд скоро явится народу. Он и явился. Адвокат оказался прав. Шесть лет. Почему столько, а не больше? Четыре человека пропали. Пропалил ли? Их же никто не искал и искать не собирался.
  
  Глава 3.
  
  1.
  
  На Зарубину свалились все дела по хозяйству. Плюс ещё бодалово с "Бакфи" по ложному кредиту. Те сами перехитрили себя. В личной собственности Матвея оказалось не так много земли. Даже трактора и прочая сельхозтехника были не его, а в оперативном управлении. Они поддерживались в образцовом порядке, поэтому и работали не одно десятилетие. Его кусок пашни оказался в аренде у Петровицкого. Выпас у Сергеенко. А луга у Халикова и Колькина. Как теперь определить где чего начинается и чем заканчивается? Все фермеры наотрез отказались сотрудничать с "Бакфи". Даже ходить по своей земле запретили.
  Знатюк сдулся и стал казаться не только меньше в объёме, но и ростом. Никто ничего не грозил, некоторые улыбались, глядя как полноприводный "Соболь" "Бакфи" зарывается под дождём в грунт. Потом что-то насыпали в бак и двигатель запороли.
  Пригнали фургон "66". Вот это был проходимец! На поле он въехал, но оказалось, что радиатор течёт, а трактор никто и не дал. Попытался один пахарь с Гремучего на "Кировце" заехать на поле Петровицкого. Тот объяснил ему, что не собирается на своём поле устраивать тракторостоянку брошенной техники, но вынужден. Намёк был понят. Потихоньку-понемногу все стали понимать, какими бедствиями грозит пришествие агроконцерна.
  
  Под видом дополнительных занятий для взрослых Зарубина собрала фермеров своего круга. Быстро нарисовала на доске цилиндры, ёмкости, разных конфигураций, формулы и даже провела одно вычисление. Конспирация!
  - Я вам тут листочки раздала, где написано то, что на доске. Только вычислений больше. Сколько весит тот или иной продукт в том или ином объёме. Мы здесь только из-за этого. По другому нас никуда не пустят, а то и за секту сочтут, если не за сельскохозяйственных экстремистов.
  - Почему за экстремистов?
  - Потому что у нас есть свои желания, мнения, не совпадающие с государственной политикой, которой у страны нет, но хочется всё отобрать и поделить между собой великими начальниками и их друзьями! Я поэтому вас и собрала. Канаево - наша Родина. Она очень маленькая в рамках России, но она наша. Поднимите руки, кто дальше района выезжал? А если вычесть службу в армии и учёбу? Уже половина. А кто был в областном центре больше двух раз?
  - Ильяс ты сколько раз был?
  - Много. Мама в областной клинике лежала, вот я и мотался на мотоцикле. А без него это полдня надо ехать туда и полдня обратно.
  - Я сидел там пятнадцать суток. - Поднялся с места Зайцев, отец Миши. - Это за один раз или за много?
  Ольга Олеговна ответить не успела. В класс вошла директор школы Мария Ивановна Целая.
  
  - Что тут за сборище?
  - Я же предупреждала!
  - А Прудонская считает, что это очень подозрительно. Ей кажется что вы, подпольно, хоть и на втором этаже, встречаетесь с Немцовым. Грозит полицию вызвать.
  - Так его же убили недавно.
  - Она об этом не знает. Считает что Чубайса. Потому что того перестали по первому каналу показывать.
  - Если бы её предсказания ещё сбывались!
  - Так что тут? Палата мер и весов?
  - Как я и говорила.
  - Зайцев сел! - Махнула рукой директор школы. - В смысле присел. Так у вас тюремщиков?
  - Так это не я срок мотал! Вот из нас Зарубин теперь срок мотает! Я только два раза по пятнадцать суток!
  - О! Ты ещё и рецидивист! Подвинься. Раз уж я здесь. Как там сын в Бурятии служит?
  - Он в Москве оказался. В Таманской дивизии.
  - А чего ты молчала?
  - Я сама вчера узнала. Отправили в Бурятию, а оказался в Москве. У нс же почта с прошлого года не работает. Все письма в ДК относят и в раздевалке на полке раскладывают. С этими событиями совсем об этом забыла. Заглядываю в ящик, а он пустой. Пустой и пустой. Вижу Тамара с письмом идёт! Тут-то меня на память и пробило!
  - И кто он там, как обещали, танкист?
  - Нет. Он не танке, а на БМП руль крутит. Боевая машина пехоты - это значит.
  - Повезло, что не танк! Я в своё время...
  - Ты в своё время, только траки красил, да заводил по праздникам, а у БМП дизель капризный.
  - Хватит про войну. Оля про мужа расскажи. А то все спрашивают, как будто я у тебя вместо него, а я у тебя только директор.
  - Вот! Правильно! Ольга Олеговна, как там Матвей!
  - Так же как и здесь. Агроном. Не обманул адвокат.
  - Это всё?
  - А что ещё? Кормят, поят. Там работает меньше, чем здесь. Всё чётко по трудовому кодексу, не то, что дома.
  - А что весной делать, Ольга Олеговна? Сеять, скот резать? Это же не наши областные олигархи. Это питерско-московские! Все на Путина кивают, мол под ним ходят и нас не трожь!
  - Подъезжали что ли?
  - Да, Марь Иванна! Это вы мягко сказали! Наезжали. На Зарубине обломались, за нас взялись. Может плюнуть на всё? Хрен с этой землёй! Я, как Мотя, сидеть не хочу.
  - А ты Заец сидеть не будешь! Они с тебя живого шкуру снимут, а потроха собакам кинут!
  - Тебе хорошо так рассуждать, за тобой Голомб!
  - Не за мной, а вместе со мной! Вот скажите мне, что с ними делать? Пытаются вычленить участок Матвея, но боятся. В прошлый раз я их дружиной шуганул. А сейчас "66" посреди поля бросили, вроде как у них радиатор пробит. А дым из фургона идёт! Значит там печь топят и живут? Думал ночью поле меряют, но света не видел.
  - Так они могут с приборами ночного виденья ходить!
  - А ты бы им на петли болты накрутил и резьбу сбил. Как они в фургон полезут?
  - Лучше как вылезут!
  - Ребята! У меня идея! А если точно, на болты и в тайгу оттащить!
  - Тебе Зарубина мало? Он вообще ничего не сделал!
  - Тихо шалунишки! - Встала Марь Иванна из-за стола. - Кто хочет сделать, тот делает, а не...
  - Пиздит! -Кто-то тихо произнёс за её спиной.
  - Не литературно, но точно. Теперь слушайте хрестьяне. ДК со следующего года работать не будет. Его здание и бывшего детского сада присоединяют к школе.
  - А школе это зачем?
  - Школе это не за чем и ни за что! Через пару-тройку лет и школу закроют.
  - Почему?
  - Потому что вы рожать перестали! Сейчас у нас два первых класса. Это тридцать два ученика. На следующий год меньше двух десятков намечается. Выпускной в этом году был один класс - восемнадцать учеников. Да что я вам перечисляю? Сами знаете не хуже меня! Концерн поэтому на нас и нацелился. В ДК - контора, а в детсаду и школе общага для рабочих. Вы здесь не нужны. Гасанова знаете?
  - Это который закупщик всего?
  - Когда он только появился, его жена привела выводок. Это не оскорбление. Прямо как утята за ней. Кто-то из старшеклассников ей что-то про это и брякнул. Она ему ответила. С пониманием и значимостью.
  - Мы приехали сюда навсегда. Теперь это наша земля, а вы валите отсюда!
  - А ведь она права! Гнобят собственный народ, а не их! Как телик не включишь, одни мили... чего-то там. Спустились с гор, скупают Москву! Строят всё, а москвичей взашей! Откуда у нищих горцев такие деньги?
  - Это что за революционные призывы? Маёвка заканчивается!
  - Колькин у нас азеровский антисемит! - Сказал Сергеенко и все засмеялись.
  - А ты Сергей Сергеевич вспахал пришкольный участок, как обещал или только лясы точишь?
  - Обижаешь начальник! Я приехал сюда загодя! Не только вспахал и боронил, но и укатал ровненько.
  - Вот! Колькин! Берите пример с него! Получишь письменную благодарность за помощь! Петровицкий когда Голомб за дровами приедет?
  - Он за грибами ездит.
  - За чем он ездит, для меня не так важно. Как появится, попроси в школу зайти. На его рояле никто не играет, а он расстроился. Как праздники отмечать будем?
  - Какие ещё праздники?
  - Хе...лу...ин! Взятие Бастилии! Ты в какой стране живёшь, Пасколько? Раньше было взятие Зимнего, а теперь Кремля!
  - Петровицкий! Не кощунствуй в храме знаний! Девки в храме покукарекали... Хорошо, что моя сестра замуж за тебя не пошла!
  - Так вы сами хотели и ей не дали!
  - И правильно сделала! - Вышла Целая из класса.
  - Ну, всё, не только директорскую проверку прошли, но и Прудонской. Теперь к делу. Враги нашли, пусть и затратный по деньгам, но не усилиям как с нами разделаться.
  - Это как с Матвеем Геннадиевичем!
  - Не зря я тебя Пасколько математике учила. Нам надо объединиться. У них концерн, а мы сами, причём каждый, сам по себе. Даже если мы все под одной жалобой подпишемся, мы никто и звать нас никак. Просто кучка народа, а не говна. Хотя, те кто наше послание читать будут, могут и наоборот посчитать. Предлагаю создать ассоциацию фермеров. Тогда ассоциация заключит договор с адвокатской палатой и кого бы на чём не повязали, может как в американском кино сказать: "Я требую вызвать своего адвоката!" Матвею первый раз повезло, и враги это учли, утащили в область. Там другой адвокат нашёлся милостью божей, тоже как то помог. Всегда так везти не бывает!
  - А ты будешь председателем!
  - Я буду ответственным секретарём!
  - И мы тебе будем платить членские взносы?
  - Никаких взносов. Если примем решение, то соберём деньги на договор с адвокатской палатой. Все остальные сборы по мере появления проблем. Нам даже счёт в банке не нужен.
  - А контору?
  - Наша контора на улице будет, если Сизов в своём Совете угол не отчеркнёт!
  - Хорошая идея! Мне нравится! - Поднялся с места Петровицкий и оглядел собравшихся. Кто бы к тебе не подошёл, посылаешь его в ассоциацию!
  - А там засада в виде Зарубиной! - Халиков посмотрел на Сергеенко. - Серёга, ты чего молчишь?
  - А я так братцы по земледелию думаю. У вас там гектар триста?
  - Поболе будет! А зачем тебе? - Удивилась Зарубина.
  - Ты же у нас будешь как Родина-мать! Нашу землю защищать. И лозунг такой мощный - Зарубина - За Родину!
  - Серёж скажи корень из одного!
  - Один!
  - А из двух?
  - Четырнадцать -четырнадцать.
  - Сергей имеет в виду, что после целого числа единица следует 200 миллиардов десятичных знаков после запятой. А корень из трёх? Слабо?
  - Ну ты даёшь!
  - Это ты им огня даёшь! Смотри, как на их лицах, гримасы застыли!
  - Один семьдесят три!
  - А корень из трёх умножить на корень из трёх?
  - Три!
  - Правильно! Пятёру заработал.
  - Я имел в виду, что ты не сможешь землёй заниматься. Она тогда сорняками зарастёт. Давай мы тебе её обрабатывать будем. Всё делать с ней и твоими коровами и пчёлами делать и отстёгивать как бы в фонд Матвея! Тебе хорошо и нам неплохо! Так Ильяс?
  - Ты вообще феномен, раз такие корни извлекаешь! Надо было тебя тогда председателем правления делать! А не этого...
  - Мы тогда с тобой в четвёртом классе учились!
  - Ольга Олеговна, а вы этих - хуторских и крюковских приглашали в ассоциацию?
  - Не смогла. Только двое. Сорокин со своим стадом и Осокин. Остальные до сих пор обижаются.
  - За что?
  - Нам же там тоже земля досталась. И мы меняли одну часть там, на две-три здесь! Через несколько лет выяснилось, что земли им мало чтобы прибыток был больше. Вот до сих пор дуются.
  - Если попросятся, возьмём их?
  - А как же!
  - Все за? Я не сомневалась в вас. Всё приготовила. Подходим к столу и чётко пишем фамилию, адрес и ставим роспись.
  
  Зарубина дождалась когда все покинут школу, кое-где протёрла тряпкой следы, заперла дверь и пошла домой.
  Халиков, который пришёл в школу пешком, попросил Сергеенко, проехаться с ним в кабине трактора.
  - Я вот забыл, чему нас в школе учили! Вот память у тебя! Так быстро считаешь!
  - А спроси меня Ильяс сколько будет корень из шестьсот шестидесяти шести?
  - Это же число дьявола!
  - А корень - нет! Двадцать пять и восемь. Раз корень такой, значит и дьявол ни при чём. Сам знаешь, всё из корня растёт!
  - А вот...
  - Сам считай! А у меня голова устала!
  Сергеенко не стал объяснять Халикову, что он не считал, а запомнил раз и навсегда. По всем своим предметам Зарубина ставила ему тройку. Только один раз пятёрку по алгебре.
  
  На ноябрьские каникулы старший Сергеенко, по первому снегу собрался в тайгу на охоту. Младшему тоже хотелось. На целую неделю в тайгу, а разговоров будет на целую четверть, до Нового года хватит! На день-другой все ходили, но на неделю, в сопки - никто из его окружения. Все малы ещё, а вот он!
  Сергеенко-старшему такую обузу далеко в тайгу тащить не хотелось, но и канюченье сына достало. Он и сказал, что если за оставшиеся дни он по математическим наукам, принесёт хотя бы четвёрку, то почему бы и нет? Если по геометрии четвёрки ещё проскальзывали, то алгебра была хуже иностранного. Только она оставалась в расписании. А он уже лыжи вострить начал, мол, с мужиками на охоту позвали! Дорос парниша! Девки с любопытством начали на него поглядывать! Добытчик уже! Добытчик обломов. Немного погодя он догадался, почему отец выдвинул такое условие. Отступать тоже не хотелось. Оставалось два дня до каникул и завтра проклятая алгебра. Капец Наполеону на Березине! Как поговаривал их историк. А тут по телику польский "Ва-банк" показали. И он тоже решил пуститься во все тяжкие.
  
  Подошёл к Зарубиной и честно обо всё рассказал. Та долго думала, уже и звонок на урок позвал.
  - Доставай учебник! - Тяжело вздохнула она. Полистала его и отметила несколько домашних заданий. - Сейчас для тебя момент истины. Ты должен сам узнать чего ты стоишь, не для кого-то, не для меня, отца, друзей, а только для себя. Попробуй хоть сколько-то решить их. Сам, только сам. Если не знаешь - читай учебник, но реши. А вот это... - она быстро написала на обложке учебника несколько строчек, - выучи наизусть.
  - Зачем?
  - Если ты решишь, я тебя буду спрашивать. От этого и оценка зависит!
  
  Как Серёга не старался, но решить и половины не смог. Учить эти корни ему расхотелось, всё равно - мимо. Но тут, к нему, увидев свет от лампы, заглянул отец.
  - Чего не спишь?
  - Ты сам сказал. Учу вот.
  - Спи уже! Всё равно без толку!
  
  Вот это и завело его! Так и заснул на учебнике. Школу проспал. Еле на алгебру успел. Зарубина заглянула в его глаза и её глаза наполнились лукавством.
  - Что решил?
  Сергей протянул смятый листок. Объясняться, что и как он не хотел. И так было ясно. Зарубина долго вглядывалась в его каракули.
  - Хм... а что Сергеенко? Можешь, когда хочешь? Сам ведь! По каракулям вижу, что сам решал! А ответь-ка ты мне тему, что мы проходили на прошлом уроке. Корень из одного, сколько?
  - Один!
  - А из двух?
  - Одна целая четыреста четырнадцать.
  - А корень из трёх?
  - Один семьдесят три!
  - А корень из трёх умножить на корень из трёх?
  - Три!
  - Правильно! Пятёру заработал. И она от тебя никуда не уйдёт. На сладкое. Какой будет корень из шестисот шестидесяти шести?
  - Двадцать пять и восемь.
  - Кто хочет получить пятёрку как и Сергеенко? Никого! Берите пример с него! Не всю же жизнь балбесами ходить!
  
  С охоты они вернулись на три дня позже. Метель, да вьюга, а идти долго.
  Он считал что на него в школе смотрят с уважением из-за того, что он со взрослыми на охоту ходил. Ан - нет! Зарубина ставила его в пример остальным.
  Отец, который ходил в школу, оправдываться за опоздание, пришёл оттуда гордый за сына.
  - Хвалят тебя. Можешь, оказывается. В пример ставят. Ты уже не подведи фамилию. Держи планку высоко хотя бы в математиках!
  
  И он держал. Он впоследствии только понял, что охота - это баловство, а получение знаний - трудность, которую надо преодолевать и добиваться успеха не тупым ручным трудом, а мозгами. Если ты яму копаешь тоже думать надо, а не лупить лопатой со всей дури!
  Серёга никогда не узнал, что это был заговор отца и училки. Зарубина, где-то встретив старшего Сергеенко, сказала, что у младшего способности, причём тот может чертить от руки в объёме, не прибегая к линейке и прочим приспособлениям. Может вырасти отличный инженер.
  Он и вырос. Когда закончил институт, оказалось, что столько инженеров не нужно, колхоз разделили и он начал помогать отцу и соседям-фермерам. Поэтому все и звали его механик. Мог не только починить, но и сделать, почти что на колене, необходимую, пусть временную, но работающую конструкцию.
  Его самого радовало то, как отец с матерью гордились им. Первый в их роду с высшим образованием! Это вам не в Турцию за шмотками мотаться! В Турцию, а не в Китай, потому что многие родственники жили на Украине и юге России.
  
  2.
  
  На выходные Зарубина поехала навещать своего мужа. Мёду, прополиса захватила. Денег, сигарет. Одежду зимнюю и обувь.
  
  На хуторе Гремучем в конторе бывшего отделения, которое ранее служило кабинетом управляющего фермы, так же складом необходимого инвентаря, собрались фермеры. Это были другие, хоть многие и жили в Канаево, но участки у них были у хутора и у деревни Крюково.
  - Яцук! Где твои господа? Мёрзнем же! Ворчуков!
  - Может ещё и чаем напоить? - Хмыкнул Ворчуков и вышел из помещения.
  
  Дверь медленно, как бы стесняясь, раскрылась и через неё протиснулась здоровенная фигура Знатюка.
  - Чего вы опаздываете! Меня чуть не растерзали! - Пододвинул Яцук табуретку Знатюку.
  - Здравствуйте господа фермеры. - Знатюк не стал садиться на табурет и, расчищая пространство перед собой, сдвинул его ногой в сторону и скинул с головы капюшон.
  - Растём в титулах! Уже господа! С чем пожаловали?
  - А что Михаил Семёнович не объяснил?
  - Сообщил, что сделаете нам предложение, от которого нам будет трудно отказаться!
  - Зарубин отказался - в тюрьму! - Сказал вошедший Ворчуков. Снял и повесил на вешалку куртку. - Печь затопил. Сейчас жарко будет! Раздёхивайтесь!
  - Будет жарко тогда, раздохнемся! Кстати, раз помянули, как он там?
  - Всё путём. Его же в зону направили, где главный по области чалится. Приехали бизнесмены и оказали зоне помощь. Теплицы там, пруд с рыбой. А всё как-то не так. Даже с воли агронома нанимали. Матвея хоть и посадили в карантин, сразу хозяйство повели показывать. Он список начирикал на восемь листов, через три дня всё привезли.
  Кум говорит, пусть не землю в карантин таскает и на неё в микроскоп смотрит, а карантин надо в теплице сделать, чтобы он там опыты проводил. Потому что там не только в микроскоп надо смотреть, но взбалтывать пробирки регулярно. Всю землю, что там была, заставил выкинуть. Вот теперь новую, под его руководством, сами готовят.
  - Ты прямо оттуда Качалун? Свежие новости? Как туда загремел?
  - Мой племяш освободился намедни, вот заезжал. Весточку привёз от Зарубина, ну и ко мне заскочил.
  - Это которого ты на тракторе учил ездить?
  - Васька-лопух!
  - Почему лопух?
  - Фамилия у него такая - Лопухов. По жизни тоже Лопухов.
  - Зарезал кого? Он и тогда борзым был.
  - Как раз после как корки тракториста получил. Кочергой разок по башке дал и ему дали шесть, четыре года отмотал.
  - Ни за что, как и Зарубин? Тому тоже шесть впаяли.
  - Убил?
  - Если бы убил меньше дали. Превышение необходимых краёв обороны.
  
  Знатюк, потоптался, потоптался и сел на предложенную табуретку. Во первых прерывать хозяев невежливо, а во вторых хотелось больше знать о Зарубине.
  - Кочерга согнулась или нет?
  - Какая разница?
  - Если согнулась о голову, то не превысил!
  - Тебе всё смехуёчки! Пришёл с работы. На печи, кашу греет. Он в шпальном посёлке у станции Вахтовая живёт. Дом двух этажный из шпал. После революции, или когда-то там построили. Отопление печное. Станция же. Уголь, дрова. А газ баллонный. На нём только готовка и то летом. Зимой-то всё равно печку топить. Влетает какой-то нарик с ножом, орёт и тыркает его. Ты чего бы сделал Яцук?
  - Двинул бы, что под руку подвернулось.
  - Васька так и сделал. Засветил в лобешник кочергой. Тот сразу поумнел и вежливым стал. На коврик прилёг, прощения просить. Васька даже нож не стал отбирать, а полиции дожидался. Забрали обоих. Этот нарик за дозой завалился, вроде как сильно забодяжили, приход хуёвый, не так сильно торкнуло, разбираться приехал. Так не только квартиру перепутал. Дом! Улицу! Даже посёлок. Он к цыганам ехал в Лебяжье!
  - Тогда Ваську твоего за что?
  - А у нарика родственник оказался охуеть какой хуй в области! Тот ему шесть ударов в руку и плечо ножиком нанёс - признали царапинами, а он один раз отмахнулся и шесть лет!
  - Ты же сказал четыре отмотал!
  - Сократили за хорошее поведение.
  - Теперь понятно, что нас ожидает! Ради этого вы нас собирали?
  
  - Конечно... нет! - Встал Знатюк с табурета. - Насчёт вашего Зарубина не всё так просто! Четыре человека пропало у его заимки! Куда он их дел?
  - В бане помыл, накормил, напоил, вот только спать не уложил!
  - О чём это вы, уважаемый? - Спросил Знатюк Ворчунова.
  - Я сам - хуторской. А поля и вот эта развалина и здесь достались. Баню затопил, чтобы бочки под грибы пижмой пропарить. Они на меня и вышли. Грязные, мокрые, трясутся. В тайге ночевали, а одеты по городскому. Двое в ботинках, один в кроссовках и только единственный в сапогах. А если бы не затопил, но грибов много оказалось, они бы вообще в Китай упиздюхали! Пока мылись - еду готовили: суп грибной, грибы с картошкой и капустой...
  - Компот из грибов!
  - Нет, не компот! - Не понял юмора Осокина Ворчуков. - Кисель из ягод! Так они у меня ещё чуть ли не два литра моей знаменитой настойки выхлебали! Жена у меня по чайной ложечке в чай, я полста грамм перед сном, а они бля...
  - Я понял! - Полез в карман за портмоне Знатюк. - Сколько это удовольствие стоит?
  - Пятнашка минимум!
  - Ничего себе расценки? - Знатюк достал портмоне, но раскрывать не стал. - Да это в любом московском ресторане можно так ужраться, что на карачках оттуда выползать!
  - Вот пусть в московском ресторане так и ужираются. Я зазывал их туда? Вывеску повесил? Четыре веника моих исхлестали, а ведь одного на всех могло хватить! Как в первый раз в бане! У меня веник, не просто веник. Он для чего-то и отчего-то веник. Сейчас не лето - нарвал крапивы или веток нарезал... ты их сопли с полки вытирал? Полотенца, которые для вытирания, на пол покидали, чтобы ноги не застудить! Откуда вы такие москвичи взялись? Телефоны свои зарядили. Авто за ними подскочило. Я им "ребята, а за гостеприимство, как-то"... они мне в ответ, что знаток заплатит. Какой знаток? Из телика?
  
  - Не знаток, а Знатюк - это я! Приношу свои извинения за своих сотрудников. Они - не москвичи. Даже не буду уверять. Вот! - Он раскрыл портмоне, жалобно хмыкнул, но деньги достал и выдал четыре пятёрки. - Это не лишнее, а моральная компенсация. Они ничего про вашу помощь не сообщили.
  - Раз так, то добро пожаловать. Сейчас и чай подоспеет! - Ворчунов выскользнул за дверь.
  - Чтобы снять все запросы по Зарубину, сразу скажу, что мы работаем над этим вопросом, но есть вопросы. Посадить проще, чем выпустить. Полиция, прокуратура, а тем более суд противятся этому!
  - А чего бы им не противиться? Самим-то сидеть не хочется, за такой беспредел. Вы-то к нам, за чем пожаловали?
  - Как говорится: если хочешь, чтобы было хорошо - делай сам. Исполнители подвели. Их послали договориться о выкупе земли, а они вот такое учудили.
  - Выкупе? Его же суд, за какой-то некредит обобрал!
  - Мы выкупили долг Зарубина банку по дешёвке и хотели доплатить ему.
  - Ха! Зарубин если и берёт кредиты, то только там где и все мы. Жена у него математик, поэтому там всё заранее подсчитано, а не в конце как у нас.
  - Точно! Он не хотел быть фермером. Сначала бегал тут, уговаривал, чтобы остался колхоз, а всем платили за доли! Все как считали? Землю получим - заживём как баре! Потом продать хотел, в аренду сдать. Никто! Только когда выяснилось, что правление вот эти наши участки в Гремучем и здесь у Крюково - себе прибирает, вот тогда он снова забегал, а мы запрыгали! Как же лучшие земли председателю и правлению, а нам Канаевские неудобья? Поэтому собрание перерешило делить по значимости работы и должности, а за стаж делить стали. У кого стаж тридцать и больше лет - три доли. У кого двадцать и до тридцати - две. Остальным - по одной. Кто меньше пяти лет - полдоли. Бюджетникам, медикам, культурникам и учителям по одной независимо от стажа. Вот смотрите! - Осокин подошёл к темному одноцветному линолеуму, прибитому к стене. Выудил откуда-то кусок мела и начал писать.
  
  - У Зарубина в управлении оказалось больше всех земли не потому, что он себе её хапнул, а потому что люди доверили. Он, как агроном, по первому варианту мог три доли получить, а по второму - полдоли. Затянули с обсуждением, ему срок, пять лет отбыл - значит уже полновесная доля. Он всё по науке делает, оттого и урожаи выше и затраты меньше. Плугом давно не пользуется. Ну, и так далее. Кроме всего, наш колхозный главбух, за полгода перед смертью, где-то признался, зачем они все земли здесь хотели себе присвоить. Шоссейка, до области на тачке час-полтора езды. Под дачи хотели землю пустить. Вот так! А кое-кто на Зарубина обижается. Если бы он шум не поднял...
  - Надо же! Это мы так, ворчали! Обидно же было. За одну долю здесь там отдавали две-три!
  - Так и вы теперь хотите так сделать, только гречихой прикрываетесь! Я пошёл, мне коров кормить надо! Чаем потом побалуюсь! - Сорокину стало жарко и он распахнул куртку, чтобы при выходе из здания снова застегнуть.
  
  - Сорокин ушёл что ли? - Затащил Ворчунов пластиковый ящик из под бутылок в комнату.
  - Подружек своих кормить пошёл, а ты своих?
  - А я уже! Пока чай заваривался. - Начал расставлять кружки и котелок Ворчунов.
  
  Пузатый вагонный чайник поставил на кирпич, которым придавливали бумаги на старом, ещё советских времён, столе. - Не стесняйтесь в котелке гречеты!
  - Что? - Не понял Знатюк, но видя, как все выхватывают из котелка толстые куски непонятно чего, тоже взял. Заплатил же!
  - Гречета - это котлета из гречи! - Пояснил Ворчунов, разливая по кружкам чай.
  - Что-то мяса не ощущается! - Сообщил Знатюк, прожевавший и проглотивший откушенный кусок.
  - Она поэтому и называется гречета! - Пояснил Калачун. - Из гречи! А вы что думаете, мы мясо каждый день едим? Когда забой или со льда, что ещё не продали. Обычно тушёнка из банки, если закатать смогли.
  - Да вы ещё берите! - Пододвинул котелок с гречетами Ворчунов. - Они на сале. Пока горячие, пальчики оближешь. Пейте чай, вы большой и кружка под стать!
  - Чай китайский, зелёный?
  - Как чая в этом чае чая нет. Это таёжный чай. Я им коров потчую.
  - Это после коров? - Поперхнулся куском Знатюк.
  - Вы меня обижаете, господин хороший! - Голосом цыгана из "Неуловимых" произнёс Ворчунов. - Им горячего нельзя. Вот остынет, тогда можно. Я же сначала нам, а им туда зерна на запарку всыпал. Барда, понимаешь ли! Не со спиртзавода, а собственная. Жмыху добавил. Что в твоём московском ресторане! А это вот моя настоечка. Не побрезгуйте. Вам, так и быть, без очереди отпускать буду! Вы же не за рулём? Влить в чаёк?
  - Я на вкус, свежачком.
  - И это праильно! - Уже голосом Горбачёва согласился Ворчунов. - Неизвестно откуда в его руке оказался гранёный стакан и он, посмотрев на Знатюка, налил половину.
  - А чего жмёшься целый? - Знатюк понял, что контакт с фермерами установлен и решил потихоньку придавливать их.
  - Ну.. это..., замялся Ворчунов, ... а! Была - не была!
  
  Налил до краёв. Знатюк заметил, что все не просто уставились на него, но и шевелиться перестали. Он медленно поднял стакан и, также, медленными глотками выпил его. Напоследок крякнул. Все всё равно молчали и пристально смотрели на него. Он запил чаем.
  - Что не так?
  - Ворчун, предупреди, что ли! - Жалобно попросил Яцук.
  - Я... это... хотел... и он, то... хотел. Не стал отказывать. Как гостя можно обидеть?
  - Да в чём дело то?
  - Это же не просто настойка. Эта настойка всем настойкам настойка. А вы её ещё с чаем смешали. А чай усиливает!
  - Ты же в чай её не лил?
  - А в животе?
  - Что в животе?
  - В животе смешается и реакция пойдёт!
  - Пердёж? - Не стал подбирать синоним Знатюк, а спросил по простому.
  - Если бы пердёж - это было бы просто. У вас елдык так встанет, что вы на своего водителя с вожделением смотреть будете, а если он где остановится, в лес утащите. Поэтому у меня на ночь жена в чай чайную ложечку, а я полста чистой настоечки.
  - Да он на микрике приехал. - Сообщил, выходивший отлить на улицу, Осокин. - Зачем в лесу?
  - Вы чего? Нас там шестеро!
  - На шестерых не хватит! - Вполне сёрьёзно посмотрел Яцук на Знатюка. - А четверых зараз может!
  - Вы издеваетесь что ли?
  - Мы бы издевались, если бы не предупредили.
  - Если припрёт, может я тёлку дам? Скамеечку подставим...
  - Пошли вон, отсюда! - Гневно вскочил Знатюк. - Вернее я пошёл!
  - Вы уж гоните побыстрее и жену предупредите! - Крикнул кто-то ему вдогонку.
  - А бутыль не взяли! - Выскочил за ним с бутылкой в руке Ворчунов.
  Успел водителю вручить, который курил в нескольких шагах от своего авто. Тот вытаращил глаза на скачущего Знатюка. Понял, что форс-мажор и, тоже запрыгнул, уже за руль, засунув бутыль в боковой карман двери.
  
  - Продали блин, участки! - Нахмурился Яцук и отхлебнул из кружки. - Ща бы уже местными олигархами стали!
  - По какой цене? Дачных участков или как? - Поднял с пола свёрнутую бумажку Осокин.
  - Дай-ка! - Забрал её, вошедший с улицы, Ворчунов. - Наверное, из моего кармана выпала... нет, не из моего, у меня же в клеточку, из тетрадки.
  - Знаток твой выронил. Почитай, может что интересное...
  - Ну... так и знал! - Ворчунов быстренько пробежал по бумажке глазами. - Расценки. Смотрите сами. Меньше чем в Канаево.
  - А ты-то чего хотел? Все земли Зарубиных они забрали себе. Выгородят их, попробуй проедь, через их участок или деньгу плати. Раньше у всех почти один кусок, ну или рядом, а теперь катайся с одного края на другой. На топливе разоришься. Что горестную, думаешь Михаил Семёныч? - Спросил Осокин Яцука.
  - Думаю, что к весне они и нас дожмут. Сначала спалят коровник Ворчунова, потом за тебя примутся. А может и обоих сразу.
  - Зачем им коровники палить, если сена и соломы кругом достаточно. Сами коров под нож пустите...
  - Хитёр гадёныш. Типа бумажка сама выпала, а мы теперь голову ломаем, что нам и как. Вот не хотел, я дел иметь с бабой. А придётся к Ольге вступать в этот ваш кооператив.
  - Это не кооператив, а ассоциация. У меня дед, хоть и мальцом в оккупации, под немцем был. Два года назад помер, царство ему небесное. Так вот немцы такого не творили. Зверствовали - да, но чтобы вот так? Раздали землю и оброк ввели. А в соседней деревне, даже колхоз не распустили. Обозвали только по-своему. В Сибирь, за проступки не ссылали, но пороли, как при царе.
  - Вас Осокиных, за это и сослали?
  - Не сослали, а переселяли. Зачем тогда землю раздавали, если теперь её опять отбирают. Мы же её потом и кровью полили! Не земля, а сдобная булка!
  
  3.
  
  - Что вы так оглядываетесь, Кирилл Андреевич? По-моему театр хорошее место для нашей встречи. Мне уже не по чину опускаться до вас и ехать к вам. Вам тоже ещё не по чину выписывать пропуск ко мне. Нельзя показывать слияние местной власти с неместным бизнесом. А здесь, как и в бане все равны. Только места могут быть разные, а спектакль-то один для всех одинаков, даже для тех, кто на галёрке. Игорь Иванович скоро вернётся из своего Лондона. Захочет знать моё мнение о делах ваших, пока ещё не говорю, что скорбных. Но что-то у вас не так? Комбайн с грузовиком нашли?
  - Не буду скрывать, есть проблемы, но я стараюсь их не афишировать. За помощь чрезвычайно благодарен, поэтому я благодарил Игоря Ивановича за вашу помощь.
  - У вас бедствие прямо на лице написано.
  - Ах, это! - Рассмеялся Знатюк. - Рассказать - не поверите, но чистая правда. Сам не верил, пока на себе не испробовал. Чтобы было проще понять - анекдот по теме:
  
  В городской бордель входит дедушка лет девяносто, кидает пачку денег бандерше на стол и гордо произносит.
  - На все гробовые!
  - Какие ещё гробовые?
  - Я на похороны их собирал, а теперь загоните всех ваших девок, в одну комнату. Не надо на меня так смотреть. Смотрите на деньги. Надеюсь, хватит на всех ваших красавиц?
  - Прошу вас, вот сюда, принести выпить, закусить?
  - Это мне вредно. Девок гоните.
  Через некоторое время первая выползает из номера на карачках, настолько измученная, что слюни пускает.
  Потом вторая выходит, держась за стенку. Еле дышит. Ну... и так далее. Потом выходит дедушка и начинает с вожделением смотреть и на неё.
  - Я не отказываюсь, но не хватит ли вам, они уже не работоспособные! А вы хоть куда! Даже не верится! Вдруг умрёте!
  - Если умру, то вы и похороните, я же вам все деньги гробовые отдал.
  - Как? Это же не возможно! Молодые здоровые мужики столько не выдерживают, а вы хоть куда! Я верну все ваши деньги, если раскроете секрет, как так можно! - Она положила его бывшую пачку денег на стол.
  - Представляете, меня сегодня парализовало. В этот раз, кажется, удачно!
  
  - Ваш анекдот понравился, но к чему всё это? Вас в этом месте тоже парализовало?
  - Как бы. Вчера со мной было, примерно, то же самое. Один фермер угостил своей настойкой. Со своих щедрот не пожалел налить. Предупредил хоть. Жена сама мне вызывала проституток, лишь бы я её больше не трогал. Я и вам четвертинку захватил.
  - Спасибо, конечно, но мне так напрягаться не с руки!
  - Всё не надо. Фермер сказал, что его жена добавляет чайную ложку в стакан чая, а он выпивает пятьдесят грамм вчистую. Вот! - Знатюк протянул собеседнику фляжку.
  - Мерси, конечно, но вернёмся к вашей пробуксовке. В двух районах нашей области, все прошло благополучно. В нескольких хозяйствах этого района - тоже. Тихо, эффективно и дёшево. А здесь-то что? Давайте разложим этот пазл сначала. До того как вы потеряли движимое имущество.
  - Я не могу жаловаться на Гасанова. Эффективность - это дело его рук. Придуманная нами схема сбоев не давала. Выбираешь главного, крупного, важного в данной местности производителя и создаёшь ему проблемы. Подставляешь кого-то. Они начинают бодаться. И тут ты белый и пушистый миротворец.
  - А здесь в Канавино?
  - Канаево! Да и здесь тоже! - Знатюк достал схему участков. - Смотрим. Тут Зарубин, там Зарубин, вот тут Зарубина. Самое большое поле - вот. До шоссе несколько км, а за шоссе уже другой район, где мы уже укрепились и строим комплекс. Как только начинает темнеть мы с одним, может парой самосвалов, перебираемся на это поле. Собираем урожай, даже в бункер комбайна и ускальзываем обратно. Это по прямой: от Канаево до этого поля - несколько километров и они на тракторах ездят, но не по темноте же! А через шоссе - долго. Очень большой крюк. Поэтому, на ночь глядя, в поля никто не потащится. Если потащится, включит фары, а там поля кругом. Издали видно. А вот напротив этого большого поля уже поле Степаняна.
  На кого подумает Зарубин, если у него часть поля убрали? На соседа конечно. Наедет, тот не поймёт в чём дело. А мы и у него, как бы в компенсацию, чтобы он думал, что Зарубин выкосил. Всё! Конфликт!
  - А ночью кто-то остановил? Кто в такое поверит, тем более, после такого рассказа?
  - Вот и я не поверил. Двое нанятых водителей исчезли, но без агрегатов. А потом и сам Гасанов.
  - А не кажется ли Кириллу Андреевичу, что тут враньём попахивает!
  - Не кажется, а всем носом вдыхаю, но не понимаю зачем. Гасанов хорошо получал.
  - Значит Гасанов хотел стравить Зарубина и Степаняна. Он кто, этот Гасанов?
  - Гасанов! А вот вчера, от Яцука, тоже местный фермер, который замучился и хочет свою землю продать, я кое-что интересное узнал. Я с ним разговаривал до встречи с остальными. Эти Степаняны в Канаево оказались после резни их айзерами в Сумгаите. Вон докуда добежали! В колхозе занялись ремонтом и строительством. Раньше как было? Подавай заявку в РСУ и ДРСУ и они приедут тогда, когда им выгодно. То есть: пока что-то не обвалится или дорога в сплошную яму превратится. Мало того, что деньги возьмут, так ещё и натурой. А Степаняны идут по дороге, видят выбоина, сразу гудроном зальют и песком засыпят. Всё отремонтировали, окрасили. Даже пенсионерам, не спрашивая их. Кому заборчик поправят, кому дорожку выложат. Поэтому и к ним с уважением. Они тоже землю получили, но им дали всем в одном месте. А как обрабатывать? Пешком не находишься? Они отдали Зарубину, а он им за это деньги посылает.
  - Почему посылает?
  - Лет десять, или около того, они на юга подались. В Арзамас.
  - Может в Армавир?
  - Может и туда. На Ар- же! Представляете, какой конфуз бы случился? Приходим к Зарубину мирить его со Степаняном!
  - И это тоже поля маркиза Карабаса!
  - Не понял.
  - Главное я понял. От Канаево вы не откажетесь, потому что это ваш Сталинград.
  - Вот эта вся котловина очень удобная. Все поля мы не просто так, где получилось, там и отжали, а находятся на расстоянии максимум сорок км от комплекса. Лишней земли нам тоже не надо. Но, после вчерашней встречи, родилась идея. И у Крюково и у хутора Гремучего, ещё тогда, когда землю делили, правление колхоза захотело именно там себе всю землю взять. Оказывается, они хотели не для сельского хозяйства, а под дачи! Я не поленился, посмотрел. У Крюково длинное озеро и восемь сотен га земли. Шоссейка рядом и ЛЭП мощная. У Гремучего - река, которую можно запрудить. Кругом тайга, значит лес для стройки и дрова. Грибов, ягод! Местные бочками заготавливают. Можно спокойно по двадцать соток толкать, когда у центра и шесть не купишь! Или как обычно по шесть, но дёшево. Я так прикинул что, с ходу, можно сто лимонов с этой, просто голой земли, поднять! Греча и за тридцать лет столько не принесёт.
  - Мне нравится ход вашей мысли, так что потерю техники можно не упоминать.
  - По честному спишем, как угнанную.
  - Я это и имел в виду. Есть чем обрадовать Игоря Ивановича.
  
   Вернувшийся на Родину Игорь Иванович лично позвонил Знатюку и поблагодарил за верную службу.
  Через несколько дней, Анохин, начальник ЧОПа, привёз из аэропорта посланца Игоря Ивановича. Тот был антиподом Знатюка. Маленький, худой и суетливый. Старше лет на... кто его знает на сколько... может старше. Паспорт он не показывал. Вроде ещё не пенсионер, но потрёпанный жизнью или выглядит таким. Одет он был как для пребывания на Северном полюсе. Успев только поздороваться начал размундириваться.
  - Промашечка у меня вышла! - Не смущаясь хозяина кабинета, тот снял шерстяную майку, оголив худющий сморщенный торс. - Просто больше не могу терпеть. У вас тут не Сибирь, а чёрт знает что!
  - Почему чёрт знает, а вы нет? - Знатюку не понравилась такая бесцеремонность.
  - Здесь не холоднее, чем в Москве!
  - Так надо было посмотреть прогноз погоды!
  - Я так и сделал, когда Игорь Иванович меня сюда направил. Так вы что, тоже не местный?
  - Да. Я, конечно не из Москвы, мне там тесно с моей фигурой, но и не так далеко от неё.
  - Значит, вы меня поймёте. Сначала прочитайте это! Кстати, забыл представиться Зуев Аркадий Евгеньевич. Прочитайте сначала вот это! - Он пододвинул пластиковую, красную, полупрозрачную папку.
  - И что? - Совершенно не удивился, проглядев несколько листков Знатюк.
  - Как что? - Удивился неудивлению Знатюка Зуев. - Шапка письма. Ассоциация фермеров и крестьянских хозяйств - производителей гречихи. Не зная, можно подумать, что это государственного масштаба, а не одной вашей деревни. Канахино.
  - Канаево!
  - Пусть будет так. Это не столь важно! Разослала всем, кого вспомнила. Хорошо, что про Обаму забыла.
  - Я не понимаю её. Что она дёргается? Её муж находится в лучших условиях, чем если бы оставался фермером. На зоне ему создали все условия, чтобы заниматься любимым делом. Даже разрешили приезжать ей раз в месяц. Мы хотели выкупить их землю, но они так всё запутали! Взяли в аренду друг у друга...до весны время есть - распутаем.
  - Я в курсе. Не надо мне ничего рассказывать. Я поэтому и появился здесь, чтобы вы всё услышали из моих уст. Зарубина выпустят только тогда, ну хотя бы по досрочке, но не ранее. А вот ей пасть надо заткнуть.
  - Как?
  - Это ваш вопрос, думайте. Вы и несколько ваших боевых сотрудников увольняются и как бы уезжают. Я для этого и приехал, чтобы побыть немножечко И.О..
  - Не понял вас Аркадий Евгеньевич. Что мне надо сделать? Я привык к конкретным указаниям.
  - Что тут неконкретного? Заткнуть рот этой бабе!
  - Как заткнуть? Деньгами? Она не возьмёт, пока муж в тюрьме.
  - На ваше усмотрение, как сказал Игорь Иванович. Вы же незаметно чуть ли не полобласти подмяли. Кстати, в некоторых зонах школы существуют. Почему бы ей там не применить свои навыки? ИИ сказал, как хотите, но до снега надо решить. Если она спрячется в тайге, хрен её кто до весны найдёт. Подскажу. Надо пустить слух, что она спряталась там, а уж что там произошло, даже медведи знать не могут, а если могут, то не скажут. Ну и вам будет не только благодарность, а целая куча в придачу с приятными ништяками, как ныне молодёжь выражается.
  
  Глава 4.
  
  1.
  
  Ольге Олеговне в пустой дом ходить не хотелось. Она предпочитала проверять задания в тетрадях и готовиться к урокам в школе. Даже собак дома не было. Она отдала их Сергеенко, чтобы он кормил их со своими вместе. Всю живность, что оставалась в Канаево она тоже раздала по соседям и фермерам. Сын писал редко и это её радовало. Он до сих пор не знал, что приключилось с его отцом.
  Вот и сейчас перед ней лежало несколько стопок тетрадей. Часть она проверила и на этом остановилась. Что-то зудело в ней, даже не зудело, навалилось и не давало сосредоточиться. Упорно что-то лезло в голову, но не обретало осязаемую, хотя бы невербальную форму.
  
  Тут к ней и завалились Халиков и Сергеенко. Даже не постучались, а как к себе в хлев. От такой бесцеремонности она ощутила себя коровой, которую нагло решили подоить, причём без разрешения.
  - Вы хоть бы сапоги помыли! Грязищи сколько! - Не столько с обидой и гневом, сколько с усталостью произнесла Зарубина, хотя грязи особой на линолеуме не оставалось.
  - Некогда Ольга Олеговна! Счёт идёт на секунды. Похоже и на вас охоту устроили. Миша Зайцев, друг вашего Алешки вышел на крыльцо покурить. Его же дом наискось от вашего и выше. Так что с его крыльца видно противоположную сторону улицы. Подъехал ваш, как он подумал, УАЗик и ещё, какой-то большой фургон, но в темноте он не смог разглядеть. Кто-то оттуда вышел, походил вокруг дома, сели в машину и поехали к школе. Он отцу доложил, а тот нам.
  - Почему к школе?
  - А куда там ехать? Только к вам. Не в детский же сад с ДК? Так и они тут же под боком! Тем более они уже как бы школьные. Сельпо закрыто и в другой стороне! Мы, когда крались к вам, видели, что стоят в тени ДК и в бинокль смотрят на ваши окна, где свет горит. Время дорого, потом уже...
  - У меня тетрадки!
  - Гробик ими выложить?
  - Ильяс, но почему...
  - Он правильно заметил. Вон у вас чайник на окне стоит, подойдите, налейте чашку, покажите, что вы ещё уходить не собираетесь. Поставьте на стол. Тетрадку так и оставьте распахнутой с ручкой. Как будто только вышли. А там, потом, уже пообсуждаем, когда выберемся отсюда, ну?
  - Может, полицию вызовем?
  - Матвей даже её не вызывал, а подружился на шесть лет!
  - Ильяс! Не тереби и так тошно!
  Зарубина взяла чашку, подошла к окну и налила в неё из чайника воды. Вернулась с ней к столу. Сергеенко держал её ботинки, а Халиков сумку.
  - А что вы Даше сказали? - Она принялась обуваться.
  - Мы ничего не сказали. Мы через задний ход!
  - Он же на ключ закрыт!
  - Но не на задвижку же! Для технически подкованного человека - раз плюнуть! - Халиков посмотрел на Сергеенко.
  - Я не раз плюнул. Материться пришлось, но шёпотом. Куртку не надевайте. Как бы вы здесь.
  - А что я Даше скажу!
  - Ничего. Она и знать не будет. Сейчас другой сериал начинается. Она даже нас не заметила, когда мы на лестницу из задней двери проскользнули. Завтра доделаете. Пусть думает, что вы ушли. Только на цыпочках. Может понести вас?
  - Я понимаю, что вам не привыкать мешки ворочать, но я тётя слишком тяжёлая.
  
  Действительно, ночной сторож Даша была поглощена переживаниями главной героини. Они спустились со второго этажа, зашли под лестницу, где был запасной выход. Прикрыли дверь и Сергеенко повращал какой-то закорючкой в скважине замка.
  Прикрываясь тенью здания, прошли на спортплощадку. Луна была полная и светила хорошо, так что от ДК можно было заметить движения людей, но спасали набегающие облака. Они добежали до хоккейной коробки и присели за её ограждением.
  Халиков достал кусачки и подрезал сетку. Теперь дыра стала больше и, через неё мог уже пролезть не только школьник, но и взрослый человек.
  Здесь они перешли на тротуар, который, несмотря на прошедшие десятилетия, ещё сохранял свою форму, и двинулись вдоль заборов к переулку, в котором обитал Халиков.
  - Пока у меня побудем, а Серёга посмотрит, что там со школой станет!
  - Может всё-таки полицию?
  - А что мы им скажем? Подозрения у нас! Давайте мы Зарубину у вас в каталажке спрячем?
  - Не знаете как ответят? Убьют - вызывайте нас. Пожар - пожарных. Наводнение - МЧС!
  - Так пожарные тоже МЧС!
  - А раньше были МВД! Так не горело, кстати, как сейчас! Серёж ты разглядишь или тебе бинокль принести?
  - Без бинокля обойдусь. Собаку предупреди, чтобы не лаяла на меня, когда я к тебе приду.
  Сергеенко начал взбираться на старый клён, а они свернули в переулок.
  
  - Тошников! - Позвал Знатюк водителя УАЗа. - Сгоняй к школе, узнай что там наша училка так долго? До скольких там торчать будет? Нам бы тоже комфорта захотелось! Сколько тут можно торчать?
  - А у кого узнать? Не у ней же?
  - Там дежурная сидит! - Отстранился от бинокля Анохин. - Свет горит только в одном окне на втором этаже, да телик мерцает у окна рядом с входом в школу. Она там из чайника наливала. Скажи проездом, весточку от мужа. Врать-то умеешь, поди! Где твой дружок Гасанов скрывается?
  - Не друг, он мне, гнида...
  - Ты не очень-то...раздухарился тут.
  - А если она спустится? Тогда что?
  - Так и спросишь. Когда, мол... можешь сюда подвести или она к машине подойдёт, то получит, что её муж передал. Главное чтобы тебе дверь открыли.
  - А если она догадается и через другое место ушмыгнёт?
  - А он правильно мыслит. Подгоняй "Шишигу" к входу и двоих отправь к запасному выходу. Не бить, но чтобы и не орала.
  
  Наконец, в рекламной паузе, Даша подошла к окну, чтобы посмотреть создателя этого надоедливого стука, мешавшего смотреть сериал.
  - Что надо? - Спросила она через решётку открытой форточки.
  - А Зарубина, как её О... там чего-то... здесь, в школе?
  - Тебе зачем она?
  - Матвей просил заехать весточку завести. Дома нет, может здесь?
  - А ты-то кто?
  - На зоне чалились вместе. Я в теплице работал. Вот домой выпустили.
  - Ну, жди! Как закончит - выйдет! - Ей хотелось досмотреть эту серию, а тут некстати освобождённый Джанго объявился.
  - Так машина ни меня, ни её ждать не будет. Мне на ночь, куда пристроиться?
  - Десять минут не можешь подождать.
  - Тогда пусти в школу. До утра в тепле посижу.
  - Будь здесь! Сейчас!
  Даша гневно развернулась и пошла к лестнице на второй этаж, прислушиваясь, о том, что там герои сериала бормочут. Дверь лабораторки кабинета физики была распахнута. Чашка с чаем, раскрытая тетрадка с ручкой. Никак в туалете. Она написала записку, выключила свет и спустилась на первый этаж. Куда спешила? Выключи свет и напрягайся на белом друге! На экране побежали титры. Не успела к концовке. Она подошла к окну. Выпускника тюрьмы тоже не было. Она пожала плечами, подошла к телику и переключила на другой канал ТВ.
  
  Как только свет на втором этаже погас, Анохин поставил Сергуна за дверью выхода из школы. Зарубина выйдет, он накинется на неё сзади, а из-за ограды подбегут остальные и закинут её в фургон. Он даже распахнул створки задней двери, чтобы не терять времени при погрузке училки.
  Время шло, а Зарубина так из школы и не явилась. Он связался с засадой у заднего входа. Там тоже глухо. Дверь заперта, никто у неё не вертелся и не дёргал. Анохин доложил Знатюку.
  - Она что, в школе ночует?
  - Скорее заподозрила падла. Если там ещё!
  - С утра сторожиха всем о ночном госте разболтает.
  - Не хотелось бы мочить её.
  - А на такое для неё бюджет не выделен. Только личная инициатива, ну... и ответственность. Какое нахуй мочилово? Звону сколько будет! Нас самих замочат и слова прощального не скажут. Пора о прошлом уже забыть, мы легальные, налоги платим, в подворотнях не шастаем и не грабим. Теперь этим могут только заниматься чиновники и прочие государственные мужи и бабы!
  - А если шмон устроить, по домам пройтись, спросить, мол, где она могла бы быть, а у нас тут весть от мужа!
  - Сам светиться будешь или поручишь кому? Сразу поймут, что дело нечисто, радуйся, что если повяжут, а то отдуплятся во всю мочь из двух стволов! Помнишь, когда мы не к тому приехали, а они там с ружьями наших парней окучивали. Им можно. Они местная дружина правопорядка. А мы кто? Вроде и одет был тепло, да и в доме натоплено, а как-то внутри похолодело.
  - Я тоже очканул.
  - Ты ещё скажи, что с волкодавами в её дворе договоришься и подождёшь, когда она вернётся.
  - Это слишком, они не люди им не объяснишь даже честных намерений!
  - Тут все её знают. С одними училась, других - учила. Вот ты на её месте спрятался бы здесь?
  - Не-е. Все бы сразу узнали. Ей валить надо отсюда и побыстрее.
  - Тогда УАЗ оставим у церкви, а фургон у автобусной остановки, на выезде из деревни. Может с утра ломанётся на автобус?
  - Не дура же?
  - Лучше бы была, нам удобнее. Что она в побегах и конспирациях понимает? Даже если и не дура. Весь транспорт, особенно сейчас, обыскивай. Корки при себе? Куртку, фуражку. Чтобы всё как... у ментов! Не забыл поди ещё?
  - А "469" зачем у церкви торчать?
  - А там у них, под горой, переправа через ручей. Вдруг, какой шустрый трактор решит переплыть местный Днепр. В темноте вряд ли, а на рассвете, в тумане может на форсаже форсировать вздумает!
  
  По тому, как заворчала собака, Ильяс понял, что пришёл Сергеенко. Пёс Сергея знал с рождения. Когда сука Сергея родила, тот этого щенка, отдал Халикову. Служба - есть служба. Даже, если предупредил, что свой зайдёт, пёс все равно даст знать, что кто-то у порога. Не лаем, так ворчанием.
  - Что я вам скажу! - Огляделся в поисках воды, запыхавшийся Сергеенко. Люда - жена Ильяса, подала кувшин с морсом. - Сколько мы шли от школы до клёна?
  - Минуты две максимум!
  - Задержись чуток и крантец бы всем. Я только на ветке устроился, как шум подъехавшей машины, а потом две тени. бежавшие к запасному выходу школы. Это мы маскировку сохраняли, ждали, когда облака луну прикроют, а те в наглую. Так что ты Ильяс прав, когда предложил выдёрнуть Ольгу Олеговну из школы.
  - Люд! - Повернулся к жене Ильяс. -Чего подходящего нашла? Вы же с ней одной комплекции!
  - А вы решили, где её прятать будете? Если в тайге - это одно, а в подвале другое! Так Ольга Олеговна?
  - Вы меня совсем запутали. Какие тайга-подвал? У меня контрольная по физике на носу!
  - У нас выбор не большой. Вы сами выбирайте, что вам нужнее. Тем более вы глава, как не называйся, нашей ассоциации!
  - Если в подвале, то тогда нужно, хотя бы тетрадки сюда принести.
  - И все будут знать, где вы! Так ведь не только вам, но и подпольщикам от этих врагов не поздоровится!
  - А что, нельзя быть осторожными?
  - Заметьте! Э то слово вы первая сказали. Лучше всего к нашему случаю подходит такой анекдот:
  - Доктор, как там анализы моей жены?
  - Она беременна!
  - Этого не может быть! Я был осторожен!
  - Это как на автостраде. Вы осторожны, а другие - нет!
  - Ильяс, ты меня достал своими приколами. Ответ от учителя:
  Травма мозга была нанесена чем-то тупым и тяжёлым.
  Предположительно вопросом.
  - Ольга Олеговна всё понял. Каюсь! Был не прав. Серёга, ты чего молчишь?
  - Думая, что сейчас её вывозить бесполезно. У них две машины и оба выезда из деревни они перекроют.
  - Ты рискнёшь через разлив ночью?
  - Я, как Ленин, на берегу подожду. Не родился у нас такой идиот, что в наводнение, при скользкой глине на съезде и выезде из ручья, да ещё ночью, попрётся!
  - Утром?
  - Да. Прямо перед отправлением автобуса на район. На моём ЗИЛе. Ты же на тракторе через ручей.
  - Там же туман сплошной.
  - Так это нам на руку. Твоя задача засадить их "по самое не балуй", а потом отказаться от попытки переправы. Я как раз перед автобусом и махну. Пока их авто вырулит, я оторвусь. Автобус тоже не обгонит. Обочину размыло и она обвалилась, так что почти до выезда на трассу одностороннее движение.
  - Да это Воробьюн - поганец. По весне перегонял трактор на хутор к Яцуку и плуги с пьяну не поднял. Летом обочину раздавили, а сейчас размыло.
  - Дети Якута намылили бы ему шею. Заставили исправить всё!
  - Старшего я видела пару раз, а младшего я даже не выпускала. - Вспомнила Зарубина бывших учеников. - Где они, как?
  - А вы не знаете до сих пор? Где же вы тогда были?
  - Когда?
  - Летом, когда Ельцина уже избрали, но он ещё Путина не назначил. Так давно это было! А вы самого Якута помните?
  - Слышала, но представить не могу. Деда знала. Он всем рамы делал, стеклил и вставлял. Никто из них, нисколько на якутов не был похож!
  - Раз мы сейчас никуда не едем. Надо отмокнуть от стресса. Так Серёга?
  - Что ты у меня спрашиваешь, у Люды!
  - Да я сама вся, как на муравейник присела. Только виду не подаю! Мы же крепкая и сильная страна! А тут такое!
  - Страна у нас может и такая, да власть гнилая. Ольга Олеговна, вы у меня в гостях давно не были, но должны помнить, что отказываться нельзя.
  - Что ты Ильяс. Мне кажется, что я уже подсела. Пока добрая порция отменного самогона помогает, а что потом?
  - А вы не думайте о потоме. Главное как завтра выкрутиться. Потом это и будет потом, когда этот потом наступит.
  - Тогда я Люде со столом помогу. А то меня уже дрожь начинает пробирать. Как думаете, чтобы они со мной сделали бы?
  - По головке погладили и сказочку на ночь рассказали!
  - Любите страшные сказки-то?
  - Да ну, тебя Ильяс!
  
  2.
  
  После второй Зарубина как-то расслабилась и, если не растеклась по стулу, то слегка обмякла.
  - Так что там с якутами? - Она посмотрела на солёный огурец на вилке. - Я как то упустила их в своей жизни.
  - Начинай Серёга!
  - А чего я-то?
  - Ты с младшим больше погуливал, чем со мной.
  - А что с тобой гулёнить, если ты не только со мной в одном классе, но и за одной партой сидел? Ладно. Дед якутов работал на "Белазе" на алмазном карьере. Эти огромные грузовики, по высоте со школу, может и выше, потому что одно колесо в два-три человеческих роста. Колёса крутят электромоторы. Эти карьеристы работают почти круглосуточно. Останавливают только для ремонта, профилактики и заправки. Люди - посменно. Там же полгода ночь, а полгода - день. Зарплата высокая, надбавки не только северные. Его пенсия больше чем зарплата председателя колхоза. Да и рано на неё выходят. Дед был умный мужик и далеко, в смысле широты не поехал. Мы, хоть не Якутия, но тоже Сибирь. Денег заработал много. Построил кирпичный дом в вашем конце. Это где нынче Фокин живёт, у которого лесопилка.
  - Это я знаю. Ты мне про ребят расскажи.
  - Потом, в отпуск появился Якут, который тогда ещё не был якутом, но тоже ездил на таком самосвале, что и его отец. Вот парадокс! Клички помним, а имена - нет! Скажите, кто помнит, как ребят якута звали?
  - Ты от рассказа не отвиливай, а то не нальём. Мы знаем, что не помним. Этого для твоего рассказа достаточно.
  - Якутом его прозвали как раз при его появлении. С кем бы он не знакомился, какой разговор не затевал, всегда начинал так: А у нас в Якутии!
  - И я не знала! - Подала голос хозяйка дома. - А ты чего Ильяс мне про это не рассказал?
  - Вот узнал, что ты не знала. Сейчас расскажу!
  - Потом Якут там женился, родил детей, а когда его жена вышла на досрочку, отправил их к деду. Дети солнца по полгода не видят. А здесь не только видят, но и греются и в ручье купаются. Старший сын, как же его звали-то? Никифор, как и деда. Ник значит, похож он был на отца. Такой же здоровила! Младший - Юрок в деда пошёл. Маленький, но в плечах шире деда. Дед их людьми растил. У него было правило: не хватает денег - заработай! Он не только рамы делал и стёкла вставлял. Он всем и электрику в домах клал и переделывал, чтобы дом не загорелся. В колхоз принципиально не вступал, хотя постоянно звали. Не хотел ни от никого зависеть и работал по договорам. Потом Якут помер. Отчего никто не знает, а они никому не говорили. Слухи ходили, да! Что попал под колесо своего монстра или пьяный замёрз, или в дыру упал вместе с махиной. Бабка, мать Якута, после этого события, слегла и умерла. Жена Якута работала в районе в столовой. Каждый день ездила. Потом нашла кого-то и возвращаться перестала. Дед их держал в строгости. Слабых защищай, сильным - помогай.
  Вот в то лето, какие-то парни на двух машинах заскочили в сельпо водки закупить. Они и так косые были. Хотели пикничок у ручья устроить. Как раз у будущей переправы. Сельпо в вашем конце. У нас в деревне хоть и одна улица, но она огибает холм с церковью и кладбищем. Поэтому взрослые ходили вокруг - по улице, а молодёжь напрямую, через батюшкины пруды. Пока там разберёшься в этих зарослях? Бывало и падали в пруд, особенно те, кто этим путём из ДК возвращался. Потом, когда Сизов сел на сельсовет, первым делом заставил колхоз сосны оставить, а очистить эту сторону от кустов и травой засеять. Это место стало у нас как бы парк. Наверху кладбище, а внизу - гульбище.
  - От темы не уходи! А то как будто не знаешь?
  - Из вас училка так и прёт! Двоих оставили пойло покупать, а остальные стоянку готовить. Тут наши мелкие девчонки в маг и зашли.
  - Мелкие они и мелкие, а выглядят, как большие. Титьки во! - Показал Ильяс.
  - Тебе моих мало? - Спросила Люда и встряхнула ими.
  - Твоих - много!
  - Мои мерять не надо! Наливай! - Опередила предстоящий вопрос и предложила Зарубина.
  
  Закусывать уже не хотелось. Накидались, поэтому только слегка поклевали. Зарубина вопросительно посмотрела на Сергеенко. Тот продолжил.
  - Те грузят пойло в багажник и видят девчонок. Естественно пристали и машину потянули. Те начали орать! Юрок в огороде колупался, выскакивает. Ему лет пятнадцать было, а тем семнадцать, может больше. Ростом и комплекцией с Ники. С окрепшими телами не мужей, но и не мальчиков. Старший, в смысле Ники, уже в техникуме на электрика учился, на каникулы из области приехал. Никогда ни с кем не дрался, внешнего вида хватало, а младшему приходилось отстаивать честь семьи. Девки видят, что преимущество у приезжих, ломанулись за Ники. Пока бегали, Юрок этих пришельцев двумя ударами уложил. Ники прибегает - лежат красавцы. Эти - с берега, крики услышали тоже подъехали. Они не местные, свалили всё на Ники. Кто поверит, что Юрок заломал здоровых парней? Все свидетели, даже те, кто по роже получил, давали показания на Юрка, а обвинили Ники. Юрок, в худшем бы случае, условным сроком отделался. Даже синяков не было. Адвокат предупредил, что ребятам крупное дело шьют, но почему никто не знает. Иль! Ты на суде был, тебе и слово.
  
  - Тогда моя мама лежала в областной больнице. Я туда мотался почти каждый день на его мотике! - Халиков кивнул на Сергеенко. - За ней же уход нужен был.
  - Жаловался, что резина у меня слишком шипованная и сильно не разгонишься.
  - А потом перестал, когда на шипах два раза от погони ушёл.
  - Какой погони?
  - Мотик был мой. Ездить было нельзя. Прав у нас ещё не было. Не доросли до них. По деревне гоняй, сколько хошь, а на трассу не суйся. Если попадётся где взял мотик?
  - Если я дал - меня наказывают. Если не давал, то он угнал - значит его. Поэтому он без номеров гонял.
  - "Восход" нормальный мотик.
  - Не просто "Восход", а "3М-Турист"! Такой проходимец, а уж в лесу-то. Его отец себе в 85 купил. Кто-то помер...
  - Кто?
  - Я не про мотоцикл, а в Кремле!
  - Да они там каждый год концы отдавали. Приехал я к маме, ну и на приговор в суд завернул. Судья там тётка была как из фильма ужасов. Лицо белое и в чёрное, как из могилы встала, обрядилась. Фамилия у неё как бы Юль!
  - Почем Юль?
  - До сих пор помню. Тюль, Руль... не важно. Мягкий знак на конце точно. Там же вывешивают, кто и где чьё дело рассматривает. Потом кто-то сказал, что вместо того чтобы в нашем райсуде суд вести, в область забрали. Типа, чтобы местные не выступали и проблем не создавали. Сидим мы притихшие и понимаем, что впаяют ребятам групповуху. Прокурор Юрку четыре просил условно, а Ники - четыре и не условно. Судья зашла к себе в комнату и сразу вышла. Юрку - четыре и не условно, а в детской колонии, а когда восемнадцать стукнет - во взрослую, а Ники - восемь! Восемь лет, за то, что подошёл. Ники аж ладонями лицо закрыл. Заплакал, наверное. Юрковые наручники были в петлях замка. Конвоиры их вынули и руки позади Юрка застёгивали. Тут его Ники толканул, дверь распахнулась, конвоиры попадали, а он побежал. За ним Юрок. Кричал "не убегай, вернись, срок добавят" и упал прямо перед входом. Не очень-то побегаешь со скованными, за спиной, руками. Все попадали на него. Ники так газанул, что его никто не догнал.
  - Так и не нашли?
  - С концами.
  - А Юрок?
  - Не знаю. Милиция приехала к ним домой, а дом уже как неделю Фокину продан. Дед уехал. Менты тоже не усердствовали. Все знали, что ни за что ребятам жизнь сломали.
  - Серёг, а ты чего так равнодушно отнёсся, когда я тебе сообщил, что мотоцикл угнали? Отмахнулся даже!
  - Потому что ты его так поставил, что угнать его не грех было. Он без номера, небось менты себе его и забрали.
  - Да я его на цепь приковал!
  - И ключи в зажигании оставил, да?
  - Откуда ты знаешь про ключи?
  - Я его деду Якута с доверенностью продал за неделю до окончания суда.
  - Вот ты гад какой, а я всю жизнь мучился, что похерил его. Мне же дед клялся, что пригонит к тебе!
  - Ребята, я что-то не поняла. Кто тут кого надул?
  - Кайся Ильяс!
  - Дед Якута попросил. Денег дал и сказал, что мотик, тебе лично в руки передаст с извинениями.
  - Так значит мы с тобой ещё с тех времён в одной банде?
  - Так банда! Притихла. Какие планы насчёт меня?
  - Завтра утром вывезем.
  - А куда?
  - На вашу заимку.
  - А они туда не приедут?
  - Первым делом поскачут! Мы ещё не думали, да Серёг?
  - Может в зимовье охотников. Туда, куда я на охоту ходил!
  - И часто ты там бываешь?
  - Я же не охотник, вот с тех пор никак!
  - Отлично. Пешком пойдём?
  - На сто пятьдесят седьмом. Он везде пройдёт!
  - И как там? Дрова пилить, рубить, костёр разводить...
  - Там печь была!
  - А унитаз? Я с ним очень сроднилась. Под кустики, стаю гнуса кормить собственной плотью как-то не хочется.
  - Рюнь!
  - Какая Рюм?
  - Не рюм, а Рюнь. Прокурор в суде над Матвеем!
  - Её муж?
  - Окстись? Сколько времени прошло?
  - Где-то четверть века!
  - Считать разучился, спаситель? Сынок!
  - Тогда понятно насчёт яблока!
  
  3.
  
  Ночью прошёл дождь и туман стоял везде. Не туман - туманище! Редкие прохожие спешили к первому автобусу. ЗИЛ 157 с тремя ходовыми мостами, низкими деревянными бортами, на которых лежала сварная конструкция из труб, медленно ехал к автобусной остановке. Рядом с Сергеенко сидела женщина, закутанная как от водяной взвеси, так и от ветра. По дороге они подобрали ещё одну, медленно обходившую лужи. Плохо видно не только из-за тумана, но и из-за предутренних сумерек, закрытого плотными облаками, неба.
  Под крашенной жестяной крышей остановки толпились люди. Женщины и немного молодёжи на учёбу и работу. "66" фургон находился в отдалении. Из торчащей трубы угла фургона валил дым. У заднего колеса "шишиги" стоял парень, внимательно разглядывая женщин на остановке. Из кабины остановившегося ЗИЛа вышли две женщины. Одна прошла вперёд, а другая встала позади всех. Парень напрягся. Ни чьих лиц разглядеть не удавалось. Тогда он подошёл к водителю ЗИЛа.
  - Куда едешь?
  - А тебе-то чего?
  - Я спросил!
  - А я по губам тебя уебу! Говори чего надо! Чей будешь?
  - Чё сразу? Я могу ответить!
  - Уже ответил, дальше что? Мне с тобой пиздеть некогда. Ребят вызову, вот и будешь им рассказывать, чьи огороды обносил.
  - Ну, извини! Так получилось!
  - Что получилось? Огороды обнёс?
  - Я не это имел в виду. На последнем автобусе вчера приехал. Вылез, а он уехал. Хочу вернуться!
  - Я на поле за сеном. Видишь конструкцию? А чего не на автобусе?
  - Да мне в Гремучий надо!
  - Залезай в кабину, доставлю. Автобус всегда оттуда сюда идёт и никогда в обратку. Кого тебе в Гремучем?
  - Да это... - парень полез в карман. - О! И бумагу выронил.
  - У бабки Вавы ночевал?
  - Почему Вава?
  - Потому что Валентина Васильевна. Она скотину перестала держать. Приспособила хлев вот для таких опоздальщиков. Матрасы, правда зассанные, но хоть крыша над головой и тепло. Сто рэ за ночь, деньги что ли для городских? Пачка сигарет!
  - Это точно. Так воняют. Езжай, я бумагу посмотрю. Может у неё и выронил.
  Сергеенко выжал сцепление и попробовал переключить передачу. Она заскрежетала.
  - Это может и на долго. Ищи бумагу, подожду! А то, вон автобус.
  - Не, я лучше на нём уеду. Пусть сам передачку из Гремучего везёт.
  Сергеенко снова склонился над коробкой передач, но краем глаза наблюдал, куда пойдёт парень. Тот подошёл к задним дверям автобуса, в которые, не торопясь, влезали пассажиры, у которых кондуктор принимал деньги, покосился на ЗИЛ и перешёл к передним дверям, а потом юркнул в фургон. Сергеенко подловил его. Никакой Вавы в деревне не было, как и хлева для ночёвки.
  
  - Ну? - Спросил Знатюк, делая маленький глоток из большой кружки с чаем, от которой шёл пар.
  - Две бабы из грузовика в автобус полезли. Лиц не разглядел. Я ни у кого не разглядел. А ЗИЛ? В кабине только водила, да трубы на кузове. За сеном, говорит, едет.
  - А чего здесь, а не через ручей?
  - Откуда я знаю!
  Тут запиликала рация. Анохин сообщал что к церкви пробирается трактор с прицепом.
  - Залезай в автобус и всех пересмотри. Потом дам команду.
  
  Парень еле успел заскочить в автобус, тот тронулся с места, но его опередил ЗИЛ. Они медленно, как на сцепке, поехали друг за другом. Наблюдатель заметил, как из-за остановки вышла женщина, которая приехала на грузовике и пошла обратно в деревню. Это была Люда.
  Фургон поехал за автобусом. Пока Знатюк пытался понять, что пытается парень объяснить, оказались в таком месте, где не развернёшься. Знатюк приказал высаживаться из автобуса и бежать к фургону. Отъехали недалеко, можно и заднюю скорость включить.
  
  Тем не менее время потеряли. Женщина растворилась в тумане, чуть не у них на глазах. Они газанули туда, разрывая туман в мелкие клочки, но ничего, даже следов в грязи, не обнаружили. Мираж? Мистика?
  Приехали к церкви. Анохин передал бинокль и показал направление, в котором надо высматривать трактор. Тот стоял у среза воды растёкшегося ручья, но вперёд не двигался. Тракторист ходил вдоль берега, с трудом вытягивая сапоги из раскисшей почвы. Иногда, даже руками, держал сапоги за голенища.
  - А баба где? - Отдавая бинокль Анохину, спросил Знатюк.
  - Пока не пришла. Ждёт поэтому.
  - Тогда бьётся. Одну упустили на автобусной остановке. Мы тоже подождём. Тем более мы их увидим, а они нас - нет. Смотри в оба и не курить здесь!
  
  Сергеенко свернул на трассу и медленно поехал в сторону Гремучего. Автобус же поехал в районный центр - в другую сторону. Когда тот скрылся из глаз, остановился, залез в кузов и развернул брезент.
  - Ну как вам приключения? - Спросил он Зарубину, подавая ей руку.
  - Укачало, так что крепко спала. Значит так. Я не хочу прятаться в Гремучем. А на заимку надо заехать. Проверить кое-что. А ты сено пока погрузишь. Наше же сено будешь брать?
  - Моего на всех не хватит.
  - Вот и славно. Прямо от заимки ближнее и бери, а то они и это приватизируют.
  - Никакой надежды?
  - Если всех, до самого верха... так у меня столько патронов не будет, а армия, если уж ни суд, ни следственный комитет с прокуратурой законами не вытерлись, а насрали на них, можно годами добиваться.
  - А для чего же ассоциацию делала?
  - Из-за вас. Порыпаются, может деньги хорошие предложат вам, а не судьям и прокурорам. Что я могу? Ничего! Что мы можем? Ничего! Почему? Потому что мы обычные трудяги, народ значит, а что с народа можно взять, кроме последней рубахи? Вот ваша земля, считай - это последняя рубаха. Родина. Вот за эту убогую, кривую, холодную Родину я и сражаюсь вместе с вами.
  - Так вот из-за чего наш народ свою жизнь не жалел!
  - У него же никогда ничего не было. А если и было, то отбирали.
  - Мы всегда сражались за термин, понятие?
  - Не термин, но понятие. Потому что понимаем, что вот этот кусок пространства, не земли заметь, а пространства вокруг это и есть наша Родина. Моя Родина. Твоя Родина. Потрогать, как женскую сиську, её нельзя, но она есть! Но не тех, которые её хотят захапать. Здесь ничего не попишешь - исторический процесс. Потом, когда власть, в очередной раз, просрёт страну, эти твари вспомнят о Родине. Мол защищайте её! Она - ваша! А их то, что на ней.
  - Теперь понятно.
  - Что тебе понятно?
  - Сказки понятны. Пойди туда, не зная куда. Принеси то, не зная что!
  - Все сказки заканчиваются одним - свержением власти. Так что в будущем, могут и сказки запретить, объявив их планом экстремистов. Всё приехали. Заезжай оттуда, а я здесь пройду.
  
  Фермеры, которые на зиму перевозили коров в деревню, заставляли стогами свои пятьдесят соток после того, как убирали с них урожай. Те, кто держал коров постоянно, размещал животин не во дворе, а на пятидесяти сотках. Их было меньше, поэтому и сено всегда хранилось там же.
  ЗИЛ Сергеенко был незаменим для перевозок стогов и копен. Тракторные прицепы были малы для стогов, а копнами, из такой дали не навозишься. Через ручей пытались переправлять, ещё при колхозе, но после того, как сено сваливалось - перестали.
  Сергеенко соорудил целую конструкцию. Он поставил лебёдку за кабину. К раме авто прикрепил раму из труб. Трубы были не потому, что обязательно, а потому что попались в тот момент. Внутри рамы был подвешен блок с четырьмя шкивами. Рама поднималась вверх и фиксировалась. Такая же конструкция крепилась с другой стороны кузова. Она была несколько короче, внутри неё, как направляющие было, проложено ещё два ряда труб и откидывалась она на землю. Она загонялась под край стога. К краям, через проушины крепился брезент и два крайние троса. Средние троса прикреплялись к углам брезента сверху. Сначала включаешь верхние троса. Они закатывали стог, или часть стога, в зависимости от его величины, на нижнюю раму. Брезент использовался как и как пресс и как укрытие сверху. Потом эта рама поднималась и сено оказывалось в кузове, зажатое с двух сторон. Вези - не торопясь. Поэтому он не моментально, но быстро загрузил.
  
  Подъехал к заимке. Зашёл в гараж и чуть не налетел на бочку, которую Зарубин использовал как печку. Ольга чистила ружьё. Поэтому он смотрел только на неё.
  - Всегда говорила ему: Очищай стволы от нагара. Так и засунул, а теперь всё присохло.
  - А ты знала, что у него ружьё?
  - Знала? Это моё ружьё! Я его и стрелять учила. Он же малахольный! Не мог провести прямую линию от прицела до мушки!
  - Я бы не сказал, что он такой.
  - Выучила. Но недостаточно. Кто к ментам в машину добровольно садиться будет? Его два раза... вру не его, а он...ты бы как сделал?
  - Смылся бы!
  - Вот! Ты Серёжа - не малохольный. Поэтому просчитывать не только конструкции можешь, но и ходы людские. Лейку подай. Не надо. Там патроны в пакете должны быть, подай пжалста!
  - Так ты охотник? Вот не знал.
  - Никто не знал и не знает. Я не охотник. Когда в институт поступила, анкету дали я заполнила. Откуда я знаю для чего? На физо подходит мужичок твоей комплекции и твоего нынешнего возраста и отзывает в сторону. Оказывается, в институте секция стрельбы есть. Вот он мне и говорит:
  - Ольга?
  - Да!
  - Из тайги?
  - Какой?
  - Ты же анкету заполняла.
  - Заполняла.
  - Галочку поставила, что ружьё в руках держала?
  - Поставила.
  - На физмате учишься?
  - Не знаете?
  - Знаю. Поэтому ты для нас можешь оказаться ценным кадром и мы тебе ощутимую пользу принесём.
  - Какую пользу?
  - Нравится бегать, прыгать, зачёты сдавать?
  - Я никогда физкультуру не любила. Волейболы всякие...
  - А придётся, если к нам не попросишься.
  - Мне ничего на физо делать не придётся?
  - Первым выстрелом и в десятку. Мы в тебе не ошиблись! Именно так. На физо будешь ходить, только если захочешь.
  - Я уже хочу не ходить. А что надо делать?
  - Стрелять! Тебе же это привычно.
  Я же не стала писать, что держала ружьё, в смысле - держала. Когда отец Зайцева, который ещё не был отцом, к нам пришёл, чтобы не заходить в дом с ружьём, дал мне его подержать. Вот я и подумала. Хотя бы первый семестр продержаться, освоиться и без физо обойтись. Дальше видно будет. Я же девка деревенская, сообразительная. Значит в тир водить будут, там хоть парни будут, с кем любовь можно закрутить, а не на улице знакомиться. Видишь, какая я коварная!
  - Что дальше-то?
  - Сплошной облом. Тир был в институте. Учили нас стрелять из всего, что было. А из ружья начала лупить, когда по мишеням научилась. Только весной. Тогда я уже этих железяк не боялась, жмуриться при выстреле перестала, стреляли с наушниками, так и кроме отсутствия физо были ништяки. Проректор у нас был охотник. Поэтому и секцию стрелковую пробил и тир построил вместо забора вдоль стадиона. По тарелочкам стрелять в охотхозяйство ездили. А там разные люди, даже тогдашний губернатор постреливал. Модно было. Так что я три года была чемпионкой области среди студенток в стрельбе по тарелочкам.
  - Вот это да!
  - Так я же единственная студентка! Поэтому всегда только первое место. Институту тоже хорошо.
  - Так ты в секции одна девчонка была?
  - Не одна, но по тарелочкам - одна. Вот когда я стала трёхкратной чемпионкой мне это ружьё и вручили. Только я поставить на учёт забыла. Привезла домой. То, да сё. Проректор на повышение ушёл, а у меня уже диплом и госы.
  - Ну, тогда я за вас спокоен Ольга Олеговна!
  - Рано успокоился. Не в гроб же лёг. Где прятать меня будешь?
  - Теперь не знаю!
  - Завези меня к Осокину в Крюково. А дальше я уже сама решу. Только никому ни слова. Никому это значит - никому. Ни жене, ни Илю с Людой. Мне ко второму уроку, но прихожу я к первому. Искать начнут. Спрашивать.
  
  Мария Ивановна Целая влетела в школу, как обычно запыхавшись. Это не было ни её правилом, ни привычкой. Это было недостатком директора школы. Пока дойдёшь до школы, не всегда, но часто, найдётся кто-то, кто захочет обсудить с ней на ходу актуальное. Обычно в актуальном пребывала всякая мелкая хрень, но для собеседника она представлялась верхом значимого. Или этот собеседник хотел показать этой значимой хренью свою значимость в глазах директора школы.
  Она мельком окинула фойе школы и взгляд задержался на Даше.
  - А что с Аллой? - Спросила Целая Дашу.
  - Всё нормально. На боевом посту. Я вас специально жду.
  - Пошли.
  - Не к вам. На второй этаж.
  Целая ничего не поняла, но раз надо туда, значит там что-то есть или уже чего-то нет. Даша провела её к лабораторной при физическом кабинете. Раскрыла дверь. Они зашли.
  - И что тут такого? - Не поняла директор школы.
  - Одно. Ольга Олеговна пропала. Вчера вечером я закрыла дверь после наших спортсменов, что тренировались в спортзале. Спустя полчаса в окно постучал мужик... какой мужик? Мужичок, что привёз посылку от мужа Зарубиной. А она не дома, а здесь. Требовал позвать. Я пошла. Вот то, что видите вы, я это видела тогда. Я даже записку оставила. Вон под ручкой.
  - Дальше! - Напряглась Марья Ивановна.
  - Я выключила свет. Нечего его по пустякам базарить. Как вы всегда говорите. Прикрыла дверь и проверила её в туалетах. Ни в женском ни в мужском её не было. Спустилась и того мужичка тоже нет. Я подумала, что она вместе со спортсменами ушла, но она всегда прощается и сдаёт ключ. А тут бах - и нет её. Утром заметила засохшие следы от заднего входа до её кабинета. Запасной выход был закрыт. А следы были, хотя до этого не было. К тому времени я всё уже помыла.
  - Она, сегодня, ко второму уроку!
  - Но после того, как мужа посадили, она с утра торчит здесь. Из вещей только куртка.
  - Думаешь, Матвей из тюрьмы дёру дал?
  - Это вы думать должны, я докладывать.
  - Если Матвей сбежал, значит они дома или на заимке. Сходи-ка ты к ней домой. Если резиновые сапоги стоят на крыльце - она дома, если нет... иди к Сизову в сельсовет. Оттуда сюда звякни. Стой. Соседей опроси. Мало ли что заметили.
  
  Ко второму уроку Даша отзвонилась. Сообщила, что вечером у дома стоял УАЗик Зарубина с его номерами и фургон с трубой, из которого шёл дым. Сизов уже был на месте и Целая высказала свои предположения. Они были безрадостны. Школа, в разгар четверти потеряла единственного математика. Скорее всего, её похитили. Если бы Зарубин сбежал, здесь было бы полно полиции.
  Сизов был древнейшим руководителем местного самоуправления в районе. Поэтому Целая решила не сама поднимать пропажу завуча, а через него. Время дорого, объяснять каждому полицейскому что и как значит ещё и уроки пропали. Сизов же напрямик позвонил шерифу и попросил приехать его вместе с опергруппой.
  
  - Малёгин честно признайся ты и Зарубину вывез на тёрки?
  - Да я...
  - Молодец что признаёшься.
  - Да я... не об этом, я вообще понятия о ней не имею!
  Чё ты мямлишь? Мне п/п на праздник хотят кинуть, а тут опять какая-то подстава. Наверняка и ты к ней прикоснулся! Вот сообщили, что неожиданно пропала. Это смотря для кого неожиданно. Ты ждал этого, если не участвовал?
  - Почему я?
  - А кто навоз с гранатой перепутал? В деле? Мимо меня?
  - Ни сном ни духом! Что с ней может случиться?
  - Про Зарубина тоже так думали, а шестерик он схлопотал. Причём такие дела годами тянутся, а он мгновенно на зоне оказался. Эх, жалко собаки нет.
  - А из области или у соседей?
  - Завтра да? Сегодня никто такую подачку не сделает, а объяснять замучаешься. Дождь хлынет, какие следы? На пустом месте себе, теперь уже не только себе, проблемы вырастили, так ещё и оппозицию! Зарубина уже всем, от имени своей ассоциации, отписала, а ебут меня! Наверняка это "Бакфи" здесь заявился. Тряси их. Жопу надо прикрывать не фиговым листком, а хотя бы куском фанеры, если сковородки под жопой нет.
  
  4.
  
  У ручья уже тоже развеялось и стало лучше видно.
  - Трактор заезжает в ручей. - Доложил Анохин, не отрываясь от бинокля.
  - Давай за ним. В деревне особо не спрячешься. Зарубина или на заимку попрётся или к тому чуваку, у которого нас тогда повязали. Где "шишига" застряла с пробитым радиатором. Скорее всего, трактор едет к ней, а ты за трактором. Мальцева я к школе заслал, как он выяснит, где она, я его у школы подберу.
  - Нельзя!
  - Почему?
  - Это же Зарубинский УАЗ. Все его знают как облупленный. Мы ему даже номер не поменяли.
  - Логично. Будем осторожны.
  
  Трактор долго приноравливался со съездом в разлившийся ручей. Наконец въехал, но не стал перебираться на другую сторону, а отправился вверх по течению и только потом повернул.
  "66" не стал выделывать подобные кренделя, а заскочил в ручей перпендикулярно, но на середине застрял.
  Пришлось Анохину поработать не только ртом, но и языком. Тракторист, а это был Ильяс, не стал отказывать в помощи. Лишняя тыща не помешает. Он, никуда не спеша, дожидался, когда Анохин решит, кому надо будет раздеться, залезть в ручей и накинуть на клык бампера "66" стальной трос. Трактору это тоже оказалось не по силам. Пришлось всем толкать. Оказывается на дне ручья лежало старое толстое бревно, которое тракторист и объезжал, а им пришлось переталкивать через него. Мало того, что замёрзли и задохлись, так ещё и промокли. Не будешь же ходить в мокрых трусах, когда вся остальная одежда сухая?
  Тракторист получил свою тыщу, развернулся и переехал ручей обратно. Там подсоединил прицеп и направился на холм к церкви.
  Анохин доложил о казусе Знатюку. Тот велел отправиться на заимку Зарубина, высушиться и ждать дальнейших указаний. Возможно Зарубина, как медведь-шатун бродит где-то рядом. Это тайга, а не город где можно не только затеряться, но и перекантоваться в достаточно комфортных условиях.
  
  Глава 5.
  
  1.
  
  Сергеенко уже завёз Зарубину к Сорокину и возвращался по трассе к Канаево. Дом Сорокина был первым по дороге, а тот оказался дома. Поэтому Осокина решили не тревожить. Да и кроме Осокина там не нужных глаз хватало. Тут его и обогнали МВДешные :легковая и УАЗ-буханка. Вот что значит Зарубина математик: в уме просчитала. Он вспомнил выражение Жванецкого: "Чем наше поколение отличается от нынешнего? Мы любили бесплатно и считали в уме!" Ехал он медленно, оттого и долго. В деревне ему не дали сразу повернуть к своему дому. Полицейские авто уже перемещались от дома Зарубиной к школе.
  Сергеенко разгрузился и подошёл к школе. Он был там уже не один. Зевак оказалось достаточно. Его внимание привлёк неместный парень, который вертелся у крыльца школы, вслушиваясь в разговор Сизова, Целой и майора Шерипова. Он не стал пялиться на него, но держал в пределах видимости.
  Шериф раздал команды. Эксперты со своими сундучками прошли к двери запасного выхода. Им было дано указание проверить замок. Остальные зашли вместе с ним в школу. Дознаватель остался опрашивать Дашу. Она была ключевой свидетель.
  Чужак отправился к холму, на котором стояла церковь. Сергеенко не стал идти за ним в обход холма, а цепляясь за мокрые ветки кустов и деревьев, полез через холм напрямик.
  Развалины были настолько изучены с детства, что он знал какой кирпич и в каком месте шатается. Внимательность к деталям его не подвела. Парень залез в зарубинский УАЗик. Он отличался от остальных подобных командирских машин тем, что и выхлопная труба и воздухозаборник были задраны вверх. Сергеенко не только сам внёс изменения в конструкцию авто, но и согласовал их в ГИБДД. Поэтому даже в мороси дождя машина Зарубина легко узнавалась. Казалась этаким пароходом с двумя трубами.
  
  Целая сама предложила Шерипову использовать её кабинет как штаб расследования. Сама же отправилась на урок. Урок длился недолго, в кабинет лично заглянул майор и пригласил в, теперь уже их общий, кабинет. Она торопливо дала задание классу и ушла.
  В её кабинете он доложил, что эксперты обнаружили следы в виде царапин и других мелких повреждений на внутренностях замка. Неизвестным предметом, скорее всего отмычкой, замок вскрывался и запирался. Замок настолько древний, что можно ногтём пальца открыть.
  Опрос сотрудниками полиции местных жителей показал, что они видели искомые машины не только во время, якобы похищения, но и утром. Зачем им было это надо непонятно. Может она сбежала от них и теперь прячется, даже не доверяя полиции? Майор вопросительно посмотрел на Мариванну.
  - Что вы на меня так смотрите? Мне пойти по улице, переулкам, закоулкам, стучать в пустую кастрюлю половником и просить Зарубину выползти из убежища? После истории с её мужем, кто же вам поверит?
  - Моя вина! - Не стал отпираться майор. - Не доглядел за сотрудниками. Но ты тоже работаешь в школе с теми, кто есть, а не с теми с кем хочешь? Сама что по этому поводу думаешь?
  - Лучше чем Есенин никто за меня не скажет:
  Когда вся грязь народного суда,
  Моей душе и сердцу докучала,
  Я посылал всех с гордостью туда,
  Где наша жизнь взяла своё начало.
  - Вас учителей на кривой козе не объедешь, всегда какая-нибудь цитата найдётся. С таким подходом, х...- запнулся он, - в чём вас обвинишь! Кроме этого "Бакфи" она никому не нужна, поэтому они могли специально и утром засветиться, что её, мол, для переговоров ищут, а сами держат её в этой же будке. По твоему взгляду вижу, что вру. Конечно, с вечера у них было достаточно времени, чтобы уже к себе на историческую родину отправить!
  - А где у них Родина?
  - А там где их деньги, там у них и родина. Не в Лондон, конечно. Больше мы здесь ничего не нароем. В своём доме, похоже, она только ночевала. На кухне относительный порядок. В гостиной, где она спала на диване, тоже как-то прибрано, а в других уже пыль и, даже следов, не то, что от мышей - от тараканов нет. Придётся напрямую этих барыг трясти, но ничего обещать не могу. Мы покидаем ваш уютный уголок.
  
  Шериф приказал Малёгину устроить встречу с представителями концерна здесь, поблизости. Близость оказалась на повороте на трассу. Знатюк прибыл на зарубинском самоходе.
  - Даже номера не меняем! - Сообщил он, вместо приветствия, вылезая из авто. - Апелляции, то да сё. Всё может измениться. Я, так понял, что Зарубина пропала, раз вы её тоже ищете?
  - Значит пора отпускать. Слишком много шуму из-за простого дела. Мне всё равно как обстоит на самом деле. Мне она нужна живой.
  - Клянусь! Ну, нет её у нас!
  - Живой нет или мёртвой нет?
  - Никакой. Помогите найти. Есть предположения, что она ещё в деревне. Утром к автобусу 157 подвёз двух женщин, а сам поехал за сеном на тот берег. Какая-то женщина на автобусе не поехала, а скрылась в тумане. Она была или нет, определить не смогли.
  - 157? - Переспросил Малёгин. - Мы его обогнали, как из района к вам ехали, уже за Крюково. С сеном! Чего ему не хватило, чтобы туда тащиться?
  - Интересненько. А кто состоит в рядах её компашки из Крюково? - Знатюк залистал в своём смартфоне.- Вот! Осокин и Сорокин! Если логично рассуждать, то Зарубина перебралась через ручей. Тот закопал её в сене и отвёз своим дружкам-подельникам. Поэтому и трактор, перебравшийся на ту сторону и тащивший наш 66, вернулся обратно, в Крюково. Давайте как-то соблюдать законность, пусть хоть он с нами поедет! - Кивнул Знатюк на Малёгина. - А то ведь насадят на вилы! А мы их пулями нашпигуем! Какой тогда разговор получится?
  - Езжай с ними.
  - А?
  - Они тебя и домой привезут.
  
  - У тебя какие патроны? - Деловито осведомилась Зарубина у Сорокина, сразу, после того, как они поздоровались.
  Сорокин осторожно покосился на её ружьё.
  - Тебе подойдут.
  - Я знаю что подойдут. В заряде что? Не соль надеюсь?
  - А? Ты про это? - Удивился Сорокин. Нынешний жёстко-деловой и таёжный и более строгий образ не вязался с просто строгим образом завуча.
  - У меня особая картечь.
  - Сорокин, ты не корову доишь! Не тяни. Времени в обрез!
  - Они знают, что ты у меня?
  - Они, может ещё и не знают, но просчитать могут. Не одни мы такие с тобой умные. Моё присутствие здесь создаст проблемы тебе! Зачем это тебе? А так можешь врать что угодно. Ни улик ни следов от меня здесь не останется.
  - Так тогда у меня мало патронов останется. Я ещё с весны не снаряжал.
  - Они тебе и не нужны. Их и ружьё спрячь. Если они с полицами придут, то у тебя незаконное хранение, а если без них, из него и пристрелят.
  - Так это же надо... расследования, всякие эксперты...
  - Сделают как надо. Стащут сапог с твоей ноги и твоим большим пальцем на курок нажмут. Типа ты обиделся на жизнь-матушку, вот и пристрелил её в себе.
  - А если не найдут?
  - Побьют, зато у них повода не будет, если сам не признаешься. Так что рацию держи включённой на передачу, чтобы слышали всё, что с тобой делать будут и записывали.
  - А ты?
  - Я тоже слышать буду. Мне это надо будет больше чем тебе! Что с выстрелами?
  - Я шарики от подшипников в свинец залил. Свинец на треть тяжелее стали, но значительно мягче. Поэтому когда свинец попадает во что-то, то он деформируется, и отлетает. Стальной же шарик пробивает дальше.
  - Зачем это тебе?
  - Да тут одно время назад появились ребятишки зайцев по ночам гонять.
  - А тебе что с этого?
  - Так они гоняют на моих лугах. Не только на моих - всех нас. Чего там накосишь после них? Кто-то с дури и поджигает. Как их остановить? Добрым словом?
  - Ты задал задачу. Ты им доброе слово, а они тебе плюнут в лицо дробью или картечью, скорее всего!
  - Поэтому к своему доброму слову я и прикладываю особый выстрел. Причём в патроне заложены две большие картечины. Одна-за-одной. Шину ими не прострелить. Там и корд стальной и колесо крутится. Зато радиатор разносит очень хорошо. Для фар у меня одна такая горошина. Поэтому на гильзе написано: 1 или 2.
  - Неплохо физику в школе учил. Пятёрка за смекалку.
  - Ты себе представить не можешь, как люди трезвеют и умнеют на глазах.
  - Некоторые и этого не могут. На автомате живут и ходят.
  - Им машина или трактор становятся нужны, чтобы их тачку до трассы дотащили. Среди ночи.
  - Как это они среди ночи с пробитым радиатором и разбитыми фарами трактор найдут? И что ты?
  - Когда рассветает, как привидения материализуются. Отказываюсь. Говорю: "Потом, если вы кого там прикончили, на меня, как на вашего соучастника повесят". Какой путь собираешься держать?
  - Тут же до Канаево, по прямой километров десять-двенадцать? Если сейчас стартану к вечеру буду? Два км в час это не так и напряжно.
  - А когда ты последний раз по тайге ходила?
  - Грибы, ягоды по знакомым местам.
  - Значит никогда. С учётом того, что ты даже блуждать не будешь - удваивай. Это тебе не по тропинке к знакомому ягоднику топать. Даже и там можно не в ту сторону уйти. Надо всё время чего-то обходить и уйти сможешь не только в соседний район, но и область. Сейчас ещё и дожди. Если летом промоины и руслица были, пусть не сухими, но влажными, то теперь... как ты их будешь преодолевать? Доску с собой потащишь? Там не только вымокнешь, испачкаешься, но и сапог потеряешь. Босиком пойдёшь? Куда?
  - Ты старый таёжник, возразить нечем. Я думала, что раз скоро меня начнут искать, то первым делом дом проверят. Я приду и по темноте юркну в него. Пусть ищут, сколько хотят.
  - Боюсь, что ты юркнешь в какую-нибудь канаву, где тебя точно никто не найдёт. Здесь тебе придётся идти вдоль озера, а туда сейчас всё и стекает. Я вчера сунулся на краешек, брёвнышко понадобилось. Трактором рисковать не стал. А ведь у меня там дорога по всей длине озера проложена.
  - Дорога! Что ты её скрывал? Я по ней и пойду!
  - Эта дорога - не совсем дорога. Даже не путь. Сплошные повороты и извилины. Вот как речка руслом виляет. По лесу идти удобнее. Ёлки, травы - нет. Видно далеко. Хвоя пружинит, вода не булькает. Но трактор может их преодолеть. Я эти восемь километров от одного края и до другого могу час ехать и то, при хорошей погоде! А! Ладно, поехали!
  - Допустим, ты меня до туда довёз, а обратно? Коров кто доить будет? Осокин, или твой Гриша?
  - У Гриши сейчас любовь в городе. Неделю уже не появляется. Если у них всё сложится, то не он сюда её приведёт, а она его там оставит.
  - Как ты можешь из-за меня коров оставить не доенными? Если ты у озера живёшь, значит и лодка, причём с мотором, быть должна.
  - Точно! Я про неё совсем забыл. Я на ней тебя.
  - Спасибо за заботу, дай мне компас, а на лодке я сама доберусь. Только скажи где её там оставить, чтобы ты мог её на береге забрать.
  - Есть такое место. Я там, иногда, даже ночевать оставался. Берег высокий. На нём сосны. Песок. Купаться одно удовольствие, рыбу ловить тоже. Я там между двумя деревьями стенку воздвиг, а сверху навес. Чурбаков наставил. Сидеть удобно, даже спал на них. Костёрчик тлеет. Тепло-хорошо. Дым гнус сгоняет. Слева, как бы в заливе, если смотреть с озера - заросли камыша, рогоза и чего-то там ещё. Вот среди него есть настил, что с берега идёт. С воды просека к нему не видна, потому что я его под углом с извилиной прорубил.
  - Тростник топором рубил?
  - Как тебе объяснить? Косой, когда он ещё зелёный был. Опускаешь её в воду и подсекаешь как рыбу. Вход, въезд, вплыв на лодке напротив наклонной ели. Она наклоняется в сторону воды. Там к этим мосткам и привяжешь. Рыбнадзора сейчас нет. Он на улов штрафов появляется, когда рыбаков много. Никуда не убежишь и не спрячешься. Я тебе советую на ночь под навесом остаться, а утром, со свежими силами и отдохнувшим компасом уже к дому подаваться. Да и известий больше будет. Может тебе лучше обратно сюда возвратиться?
  
  2.
  
  Лодка у Сорокина была самодельная. Каркас был из сваренных железных полос. К ним болтами были прикручены внахлёст доски. Все щели проклеены стеклотканью на эпоксидной смоле. Железо тоже было тщательно оклеено, поэтому не ржавело. Эта лодка напоминала крышку гроба. Большую крышку большого, под великана, гроба. Двигатель был неизвестно с каких времён, маленький, маломощный и неизвестно от чего. Больше двух лошадиных сил он не выдавал.
  Но и этих двух кобыльих сил было достаточно. Медленно, но верно, почти без звука он увёл лодку за ближайший выступ берега. Ольга не хотела рисковать и идти по фарватеру. Кое-где ширина озера достигала нескольких сот метров. В лодке были два весла, но если моторчик заглохнет, это сколько к берегу грести? А так, на фоне берега и тебя не видно.
  
  Вернувшийся с берега Сорокин поставил чайник, а ружьё и оставшиеся патроны убрал в подвал, люк которого был прямо на выходе из горницы под вязаным, из старых тряпок, ковриком. Почему-то он представлял себя партизаном-подпольщиком, к которому должны ворваться прихвостни фашистских оккупантов предатели-полицаи. Из какого фильма эта картинка пришла ему в голову он не вспомнил.
  Заварил чай. Налил в него молока. Отрезал краюху домашнего хлеба, наложил толстым куском масло и покрыл ещё более толстым слоем голубичного повидла. Откусил и подошёл к окну. Он всегда так делал.
  Дом стоял на небольшой возвышенности. Из него так далеко было видно, даже трассу и луга, огороженные столбами с натянутой проволокой. Загнал коров туда, вернулся домой, делай, что хошь и в окно поглядывай. Сейчас ничего не было. Ни коров на лугу, ни травы на земле, хотя уже что-то успело вырасти. Трасса тоже, как всегда, пустынна.
  
  Серое застывшее небо, окаменелый далёкий пейзаж, навеивали тоску. От этого казалось, что и ты сам превращаешься в изваяние. Наконец на картине вселенской тоски что-то задвигалось. Он слегка прищурился, чтобы разглядеть детали этой движухи.
  Зарубинский УАЗ, дымящий вверх и, напоминающий броневик, "66" только без башни с пулемётами. Как в кино. Оставалось только увидеть фрицев с закатанными рукавами и гортанными приказами: Хенде хох! Русиш швайн! Яйки, млеко!
  Зарубина как знала! Даже не знала, а руководила этой атакой захватчиков. Интересно, где она уже сейчас?
  Он дожевал кусок и проглотил его не запивая чаем. Оглядел комнату. Куда же рацию запихать, чтобы через неё слышали? Под телик. Сорокин вытащил с полки все книги, что у него были и положил одну, толщиной с рацию, под телик сзади. Рацию включил на передачу, успел крикнуть для всех, включил в сеть вместо телика.
  Антенна сбоку торчит. Сантиметров на десять выглядывает. Куда? Куда ещё рацию девать? Он снова посмотрел на книги. Надел на антенну корешок учебника по животноводству. Сверху наложил стопку из остальных. Салфеточкой накрыл. В дверь уже грохотали. Как будто из кинофильма вылезли.
  
  3.
  
  - Тыштоль Осокин? - Сорокин мастерски уклонился от кулака летевшего в висок.
  - Ну я? Или я? - Ответка прилетела в челюсть снизу и чоповец, с застывшим взглядом, сделал два шага назад, схватился за дверь и начал медленно сползать по ней.
  - Ну что, анархисты? Кто ещё хочет коммисарского тела? - Он сказал именно так: через два м, а не через два с.
  - Ты чего разбушевался Фантомас? - Из-за спин чоповцев вышел Малёгин.
  - Прости господи! Не признал, тебя! Так ты, теперь фашистским оккупантам служишь?
  - Ты чего бредятину несёшь?
  - А ты? Ты, разве не господь? Форма, вроде и наша, а поведение оккупантов! Тебя шериф прислал? Откуда он таких достаёт? У меня скоро ям не хватит вас хоронить!
  - И много нас таких?
  - Да уж шестеро. Вон там лежат!
  Малёгин достал пистолет и направил на Сорокина.
  - Ты арестован при отягчающих обстоятельствах. Добровольное признание. - И протянул наручники. Сорокин невозмутимо их надел и захлопнул.
  - Надеюсь, протокол будем там составлять, а не на колене? - Кивнул головой Сорокин на свой дом. - Милости просим!
  Сорокин вошёл в дом и, пододвинув ногой стул, сел у телевизора.
  - Силь ву пле через ин в туз!
  - Он нас оскорбил? - Повернулся Анохин к Малёгину. - Можно мы его заставим перевести?
  - Только переводите без французских поцелуев! - Пошутил Малёгин и вышел из избы. Не хотел быть не только... даже случайным свидетелем.
  
  Шутка не удалась. Чоповцы как то стремительно повылетали из избы и стали хвататься за оружие. Сорокин и, скованными впереди, руками уделал. Не было бы капитана, они знали бы что делать, но его присутствие их смущало. Они не решались на отчаянный поступок. Вот так, при менте, можно сказать, полуофициальные служители власти и так схлопотали.
  - Ну? - Вышел на крыльцо Сорокин. - Чего к крестьянину припёрлись?
  - Ты нам не нужен. Пока не нужен. Что знаешь о Зарубиной?
  - Завуч. Учительница математики, черчения и чего-то там ещё. Должна быть в школе, пока муж в тюрьме, а сын в армии. Что мы на улице глаголим? В хату прошу, чаем напою!
  - Уже напоил! - Гневно ответил, обычно спокойный, Анохин.
  - Чаёк горячим оказался? Это вам кажется! - Сорокин снова зашёл в дом.
  Тут и подъехал УАЗик с Знатюком.
  - Греетесь? - Усмехнулся он.
  - Да! На чай позвали! С холодком приняли!
  - Не умеете с народом общаться! - Знатюк вошёл в избу.
  Остальные топтались, молча поглядывая друг га друга.
  - Босс его одним мизинцем уделал. - Держась за челюсть, промолвил первый чоповец, поглаживая место удара. Он пытался понять, сломана кость или нет?
  - А что же он вас не позвал? - Усмехнулся Малёгин. Всё это ему начинало не нравиться и он стал понимать отношение шерифа к этим людям и их делу. Не противиться злу, но и не участвовать в нём, незаметно собирая какие-то дивиденды. - Тут что-то не чисто!
  
  Чоповцы ощетинились оружием и начали медленно продвигаться в дом. Малёгин остался на улице.
  Анохин, кивком головы приказал распахнуть дверь и первым, показывая пример как начальник, запрыгнул в зал. Чуть пистолет не выронил. Они оба пили чай. Наручники совершенно не мешали делать это Сорокину. Знатюк же жевал бутерброд длиной чуть ли не с его локоть. Бутер был таким же: с голубичным повидлом и маслом. Только масло было наверху.
  - Ну что рты разинули? Откусить не дам! - Набитым ртом проговорил Знатюк. - Ничего поручить нельзя! Вы на кого, уроды, наехали? На отца Гриши Сорокина!
  - А почему у него фамилия Осокин?
  - Вы откуда это узнали?
  - Он же не опровёрг!
  - Я охуеваю от вас! Что, по-человечески поговорить не могли? Ломиться надо было? Если при вас мент, значит всё, законом укрыты? Да, укрыты! По самые яйца, которые вам чуть не оторвали!
  - А кто такой Гриша Сорокин? - Спросил Анохин первым, осознав нелепость ситуации и убрал пистолет в заплечную кобуру.
  - Скажи им сам! - Отхлебнул большой глоток чая Знатюк. - А то я их запутаю!
  - Гриша Сорокин - мой сын. А если вы про него ничего не знаете, то нечего и знать!
  - Понял Анохин, как люди разговаривают? А вот он был командиром взвода разведки, старшим прапором, когда грузины покусились на наши границы! Поэтому и пощадил вас, цыплят. Заметьте, я не назвал вас петушками, так что без обид! Головы налево поверните! Огромное фото и он во всём параде. Героев уважать надо, а не наезжать! Пока вы тут нашу армию на прочность проверяли, я кое-что нашёл. Следы. Свежие. В тайгу и из тайги.
  - Твои?
  - Мои!
  - Зачем?
  - Брёвнышко понадобилось, но далеко не заехал. Морозов надо ждать.
  - Сколько ждать?
  - Неделю-полторы!
  - Вот и всё! Милютин, как твоя челюсть? Останешься. Мы быстро. Сгоняем туда-сюда. Трактор не прошёл, потому что тяжёлый, а командирский всё возьмёт.
  - Я с ним не останусь! Приедете, а он из меня кашу сварит.
  - В клятвы я не верю. У тебя подпол есть?
  - Так всё подпол, что под полом! А я хоть и не подпол, но и не под полом.
  - Хорошо уебал. Подвал!
  - В сенях под ковриком перед входом в зал.
  - Побудь там. Не для твоей безопасности, а для его.
  - Так может тогда его вниз?
  - А остальные, что подумают?
  - Долго вы там?
  - Я думаю, ты не соскучишься. Возьми вон книжечку, почитай. Кого хочешь?
  - Подай Курта Воннегута. Вон он сверху.
  - О чём он? Про коров или телят?
  - О трудностях. Если я правильно помню, то он так сказал: Все мы когда-нибудь уйдем, но важно продержаться до конца, во что-то веря. В этом самая большая трудность, потому что, кажется, что нет ни черта такого, во что действительно стоило бы верить.
  - А ты сам во что веришь?
  - Встань на место коровы. Представь как ей больно, если её вовремя не подоили! Вот во что я верю! Тому, кто от тебя зависит, может быть очень больно! Чтобы понятнее было, ни срать ни ссать тебе не дадут! На каком небе от радости прыгать будешь? Вы же в коровник будете заезжать? Там сегодня дежурным друг твой Ворчунов. Кстати, как его настойка?
  - Пожалел, что много выпил. Растянул бы удовольствие подольше. Чуть жену не угробил и сам не сдох!
  - Попросите его и моих коров подоить! Мы, иногда тут, так делаем!
  - С чего такая просьба?
  - У коров дойка дневная. Вы к этому времени не вернётесь. Лучше не езжайте. Гонца же придётся за трактором слать! Ему пешком идти. Заплутать может!
  - Не пердите мой друг раньше времени. - Встал из-за стола Знатюк и подал том Воннегута. - Понимаю. Суета - сует иногда так суёт, что и пёрнуть не успеешь.
  
  Сорокин взял томик под мышку и, под пристальным взглядом всех, вышел из зала. Дверь не закрыл, а ногой сдвинул коврик в сторону.
  - Крышку подними! - Попросил он Милютина. Тот оглянулся на Знатюка. Он кивнул. - Свет, включи! - Показал на выключатель внизу стены Сорокин. Милютин щёлкнул им и заглянул вниз.
  - Ого! Да тут жратвы на целый батальон!
  - Зря рот разеваешь, даже тебе не достанется. - Сорокин начал спускаться по приставной лестнице.
  
  Малютин дождался, когда тот спустится, достанет табурет из под полки, присядет на него, раскроет книгу и начнёт читать. Только тогда Милютин начал вытаскивать лестницу.
  - Куда ты её?
  - Для моей безопасности. Тут на крышке защёлки нет. - Он и ковриком крышку прикрыл.
  
  - Значит так! - Не стесняясь никого, даже Малёгина, сказал Знатюк Милютину, проходя мимо него. - Через пару часов не вернёмся, кончаешь этого героя и на 66 за нами.
  - Может его трактор взять?
  - А может - не может! У "шишиги" два ведущих моста, а у трака - один. Где мы все поместимся в нём, если машине каюк будет? Мозги иногда включай! Не вздумай в подвал лезть. Видел как он вас, а ты - один! Жратвы у него полный холодильник. Распахни дверь, сколько хочешь жри, но глаз с лаза в подвал не спускай. Вижу челюсть у тебя в порядке, раз на жратву потянуло.
  - Может вместе, чего мне?
  - Туда смотри! Вон шоссе. ЛЭП. Озеро. Вот около озера, не здесь, а там мы въезжаем, потому что там следы свежие. Но поедем не как эти следы, а направо к просеке ЛЭП. Потом по ней и снова через лес к озеру. Заплутать здесь негде, смотри в оба, но не заблудись. Заблудишь - стреляйся. Ты мои глаза здесь. УАЗ низенький пролезть сможет, а где не сможет, мы подтолкнём. Вдруг его коровы сильнее обычного мычать станут и другие фермеры сюда притащатся? Скажешь, Сорокин поехал в лес, сейчас обещал вернуться. Когда уедут, дашь ему сказать пару слов им по рации. Если ты на "шишиге" застрянешь, мы тебя не вытолкаем. Только так и никак иначе. Мобила ловит. Сиди, жди звонка. Если звонка не будет, то только тогда поедешь.
  
  Знатюк вышел на улицу. Четверо остальных, нехотя, но тоже. Кое-кто позавидовал Милютину. Лучше бы свою челюсть этому вояке подставили и здесь остались.
  - С нами! - Спокойно, не принимая заранее возражений, приказал Знатюк Малёгину.
  - Куда я там помещусь? - Возразил капитан.
  - Тебе, как представителю власти - самое лучшее и удобное. Впереди. Мы, простой народ и сзади потеснимся.
  
  
  Несмотря на грубость форм и гробообразность, разогнавшись, тяжёлая лодка шла ходко. Хлипкий моторчик работал не захлёбываясь. Даже рулевой доской, к которой был прицеплен моторчик, можно было не вращать. Эта доска лежала на скамье, на них сидела Зарубина. Немного пошевеливая задницей, управляла курсом лодки. Вроде давно его - Сорокина знает, а вот как сейчас открывается! Как книга нечитанная. Она успела, мельком, оглядеть книги на его полках. Старые книги царских и советских классиков - это понятно, от родни достались. По сельхозу сам где-то надыбал, но вся художка - переводная. Она про некоторых, да что некоторых - многих даже не слышала. Среди них затесалась пара томов Макаренко.
  
  В этих её воспоминаниях засквозили чьи-то хитроумные высказывания:
  Получил дед по репке. От бабки! За "внучку", которая сучка, ебётся как кошка, хотя на вид - серая мышка.
  Ошибки юности легко сходили с рук.
  Ах, молодость, - волшебный звук свирели!
  Мы часто под собой пили сук.
  Теперь и мы не те, и суки постарели.
  - Это же надо было так нажраться! - Ворчала Золушка, снимая с ног хрустальные салатницы.
  
  Из-за такой пасторальной задумчивости она чуть не врезалась в берег. Пришлось резко ёрзать задом влево-вправо. А вот и заросли тростника и ель, склоняющаяся к ним, с берега.
  
  Даже не показалось, что долго плыла! Вот что значит быть поглощённой своими мыслями! Где тут этот вплыв? Вот если бы Сорокин заранее не предупреди бы, так просто не то, что не найдёшь, а и не увидишь! Видать коса была пьяная! Сплошные извивы. Она заглушила двигатель и взялась за весло. Как он назвал это сооружение? Причал? Две вершины ёлок воткнуты в дно. Ветки не обрублены и на них с берега положены стволы этих же ёлок. Зато, хоть ветки не только обрублены, но и стволы ошкурены.
  
  Как оказалось, самым сложным в этом предприятии, не управлять лодкой, не чалиться, а вылезти из неё. Ей показалось, что она вылезала дольше, чем плыла на ней. То рука не та, то нога не там. Всё это совместное сооружение, шатается, колеблется. Того и гляди, в воду упадёшь. Вся запыхалась, пока выскреблась на берег. Прямо рухнула на него. Вставать не хотелось, но пришлось. Земля не только холодная, но и водой пропитанная. Где там его навесик с чурбаками? Посидеть хоть, отдышаться! Но, нет! Время не ждёт!
  Она вытащила компас и, начала, как учил Сорокин, искать азимут 135. Когда он ей объяснял и показывал, ей всё было понятно, но теперь? Она же учитель математики, а не какая-то фигли-мигли! Вспоминай дурра! Стрелка на север! Ну да! Мы же в Сибири! Куда же ещё стрелка покажет? А теперь надо смотреть эти сто тридцать пять. Вот ведь сучка неёбанная! Сто тридцать пять или... или...правильно же запоминала! Нечётка по возрастающей! Один, три, пять! Это что? Вправо? На карте как бы вниз, но это когда было, когда она карту видела? Стой блядь! Помни - это тайга! Уйдёшь хер, да даже он не знает куда!
  
  Она накинула ружьё через плечо стволами вниз, чтобы в случае дождя, вода туда не натекла. Не мельтешись, не мешкуй, а не то получишь хуй! Откуда таких слов набралась? Страх? Неуверенность? Вот если так встать и смотреть, имея за спиной озеро, то тогда немного наискосяк от левой руки, вполне можно в Канаево прийти! А тут чего шлёндать? Пара часов, не более! Запугал Сорокин!
  
  Она пошла, но через несколько минут поняла, что у неё, совершенно, нет сил идти. Буря когда-то пронеслась, деревья обломала, с корнями их выворотила. Теперь всё заросло. Десять шагов сделала - уже устала. Это как? Просидела несколько часов, можно сказать на лавочке!? Теперь понятно, почему подъездные бабки так устают! Мало того, что ноги еле поднимаются! Невыносимо хочется полежать! Где его этот ёбаный навес? Прав, прав Сорокин, когда говорил, что в тайге нельзя уставать. Прежде чем чего-то сделать, надо отдохнуть.
  
  Она вернулась к берегу. Ружьё и рюкзак испугалась оставлять отдельно от себя. А вдруг не найдёт? Заблудится? Он же сказал в двух шагах. Она уже двадцать сделала в разных направлениях. Вот! Вот старые размытые следы трактора! Трактор! Люди здесь! Не паникуй Оля! Этим следам несколько месяцев может быть! Вот они и закончились! Где навес? Она крутила головой, поворачивалась, но никаких... ничего никаких... пиздец!
  
  Она опёрлась спиной на ствол сосны, рюкзак мешал. Она скинула одну лямку и повернулась, чтобы стащить вторую. Бля! Ну кто так делает! Вот он навес и чурбаки! Она всё время вертелась вокруг него и не замечала среди мелких ёлок. Под этим навесом, даже земля сухая! Она скинула с себя всё, даже сапоги и блаженно растянулась на чурбанах. Как-то так Сорокин их выпилил, что и лежать удобно, в сон клонит. Надо, как Штирлиц, минуточек двадцать вздремнуть, а потом продолжить путь. Успокоить нервы, расслабить мышцы, надышаться кислородом. Потом перекусить...
  
   Милютин жировал с распахнутым холодильником. Тушёнка, сгущёнка, бочка, ну почти, хотя не совсем, варенья, но никакого печенья. Даже хлеба осталась всего-навсего краюха. Он хотел что-то разогреть, но махнул рукой, когда увидел закатанную банку с самогоном. То, что это самогон, гадать не приходилось. На пятилитровой банке фломастером так и было написано. Даже дата стояла. Вот это самогон! Никакие виски рядом с ним не полоскались! Пьёшь как компот! Вкусный - до одури! Несмотря на такое жрачное раздолье, гнусному прапору надо было отомстить. Но как? В честном бою? На кулачках? Ножиках? Результат один. Ты его выпустишь из подвала только с одной целью - самому стать моментально трупом.
  Милютин достал ПМ. Все восемь патронов с надеждой дожидались его решения. Им здесь было скучно, а пулям в них, хотелось быть кучно. Он подошёл к лазу, откинул коврик и приподнял крышку.
  - Слышь, ты чмо, в смысле человек министерства обороны, пусть и бывший! Ты мне ответишь, за ...
  - Я уже ответил. Спускайся, поговорим ещё.
  - А сам вылезти не можешь?
  - Глубоко! Так что вы к нам уёбищный придурок!
  - Ты чё на меня? Я же в тебя обоймы не пожалею!
  - Не пожалей! Попадёшь ли?
  - Ты меня достал и спровоцировал!
  - Чё ты, малёк, слюной брызгаешь? Ползи ко мне! Повеселимся вместе!
  - Подыхай сука! Часом раньше или позже! - Милютин вставил пистолет в щель, слегка отстранился и принялся стрелять в Сорокина сидевшего на стуле. Из восьми выстрелов шесть попали. Книжка упала на пол, Сорокин звенел и съёживался на табурете, а на книгу текла кровавая жижа. Не только жижа. Даже куски фруктов и ягод.
  - Восемь! - Раздался голос из подвала. Мгновенно из подвала вылетели ноги Сорокина, выбили крышку лаза из руки Милютина и, продолжая движение, врезались в колени. От такого неожиданного удара Милютин выронил пистолет и упал на спину. Ноги не просто выскочили, а продолжили поступательное движение. Выскочила задница Сорокина, а после толчка руками из подвала и сам он. Он уже сидел на груди Милютина и кривил рожу.
  - Ты пьян, Отелло и фишку не сечёшь! Ну, что поросёночек? Пора на жаркое! Я свиней не держу, только коров! Свиньи, с голодухи могут своё потомство сожрать, а коровы - никогда! А ты жирненький такой! - Милютин с удивлением отметил, что наручники на руках Сорокина отсутствовали. Последовал лёгкий удар в шею и чоповец ушёл в нирвану, а может к Нир Иванне!
  
  Очнулся от того, что что-то сильно холодило лоб. Открыл глаза и не понял. Серое. Серый такой бетон. Руками пошевелил больно! Да что такое? Как бы лежит на бетонном полу, но ощущает себя стоящим. Голова задиралась плохо. Тогда он её опустил. Так он столб обнимает, прикован к нему наручниками. Даже присесть нельзя, а ссать, хочется всё сильнее и сильнее. Вот незадача! Чего его на столб потянуло? Машину разбил и Знатюк... какая машина? Память начала. не спеша, возвращаться. Ел, пил, живот вон до сих пор как барабан. Пистолет где? Он потёрся левой грудью о столб. Даже кобуры нет! Что за свинство? Удалось повернуть голову налево и приложиться щекой к бетону. Бр-р-р! Тепло сосёт. Зато теперь видно дальше. Забор, дом, крыльцо с распахнутой входной дверью. Мужик каким-то стеклом звенит. Это же прапор! Прапор? Живой? В него же чуть ни вся обойма из ПМ влетела?
  Тот тоже заметил шевеление за забором. Подошёл.
  
  - Прочухиваешь огурец? Бодреешь на глазах. А я вот за тебя мусор из подвала таскаю. Столько еды испортил. Всё на выкидыш, я же не буду просеивать её от битого стекла? А вот тебя могу этим накормить! Ты часа не просидел у холодильника, а такой срач устроил!
  - Я уберу! Отработаю, оплачу! Не убивай только!
  - Как закукарекал то! Убиваться от этого или убивать за это? Вот в чём вопрос, который терзал Гамлета, можно сказать, принца нашего, да уже Евстигнеев сказал про это и Олегу Ефремову и Иннокентию Смоктуновскому. Но! Хоть ты мне и не друг Горацио, но твой вождь отказался от тебя. Велел прикончить способом простым и не затратным слишком.
  - А ты? Вы?
  - Были ли бы свиньи, я тебя скормил бы им, но у меня коровы. Как тебя использовать для пользы я не вижу и отпустить зазорно. Я его понял, если я тебя кокну, его избавлю от геморроя в твоём лице, но и у него на крюке повисну!
  - Отпустишь?
  - Возможно. В том случае если ты их перебьёшь!
  - Готов хоть прям сейчас!
  - Ишь как заговорил. Не надо лезть в мою пьесу, своим корявым языком. Пиши. Вот тебе ручка вот бумага. Я тебя героем сделаю. Вы похитили тётку из школы ночью. Хотели её убить, но ты возражал. Тогда тебя оставили её охранять, чтобы это сделать потом. Ты выложил её в деревне, а сам едешь к ним на битву. Ну и что-нибудь патриотическое. Если не вернусь с поля битвы, прошу считать меня коммунистом. Имя, фамилия, подпись.
  
  4.
  
  Зарубина очнулась от того, что кто-то её сильно за нос укусил. Она хлопнула себя по носу, но не слишком удачно. Разбила там чего-то. Она сначала не поняла этого и начала размазывать эту жидкость по лицу, чтобы она быстрее засохла. Пора в путь! Капнувшая капля из носа, показала, что там не всё сладко. Пришлось достать прокладку и засунуть её кусок в кровящую ноздрю.
  От нечего делать начала осматривать сооружение. Всё просто, даже коряво, но не заметно. Ей хорошо видны все подходы где-то на тридцать-пятьдесят шагов. Даже за спиной в стене находятся проёмчики, через которые, конечно если головой вертеть, видно что делается сзади. А вот тут какие-то плашки, прибитые к стволу сосны вертикальной линией. Сорокин же их не из-за баловства так прибил?
  
  Она взялась за концы плашки и подёргала их. Не вырвешь. Если повернуть? Вот! Тяжело с трудом поворачиваются. Да это же лестница! По ней легко и удобно залезать на навес, если что-то там прохудилось. Ветки двух елей закрывали навес так, что разбивали его конфигурацию. Причём сверху на нём лежал толстый слой ржавых ёлочных и сосновых иголок. Обломанные ветром ветки дополняли общую картину маскировки. Она огляделась.
  О! Тут не только заросли тростника с причалом - противоположный берег озера виден. А если повыше подняться? На сосне больше прибитых плашек не оказалось. А вот суки, видно, что отпиленные, хоть и давно, пусть неравномерно, но позволяли взбираться выше к самой кроне. Только забравшись ещё выше, она разглядела там какой-то настил из сосновых веток.
  
  - Послушай! - Обернулся Малёгин к Знатюку. - Я так и не понял, с какого перепуга, мы рванули сюда, а не обыскивать остальных и их фермы? В лесу, можно только в тёплой зимовке укрыться.
  - Отучились вы менты, хотя бы на пару ходов, вперёд смотреть! Сорокин именно к этому варианту нас и подталкивал. Даже позволил тебе его арестовать. Ты же с арестантом по тайге таскаться не будешь? Ты сам мне сообщил про машину с соломой!
  - С сеном.
  - Мне эти уточнения без разницы. Сорокин крайний от дороги. Если машина заедет в центр поселения, а потом уедет, не сгрузив твоё сено, что остальные подумают? Тем более у меня там есть человечек, которых хочет продать свою землю по дороже.
  Зарубина пропала вчера к ночи и следы трактора вчерашние. Дальше слушай. Оперативно-розыскные мероприятия в деревне уже закончены. Хата Зарубиной опечатана. Покантуется у своих, потом и к себе юркнет, пока ситуация не разрешится. Если мы её сейчас не выловим, такой скандал грянет, что не только нам придётся отсюда валить, но и вам. Твой шериф это хорошо понимает. Поэтому тебя с нами и отправил. Не ты при нас, а мы при тебе. Вот так, не скромный мой.
  - Почему не скромный?
  - Хотя скромность и украшает человека, но она может быть единственным его украшением. Что тогда с этой ничтожностью делать? Ты же не ничтожество? Когда мои чуваки заблудились, помнишь пропали, а их пропажу мы повесили на Зарубина? Я общался с разными местными должностными лицами. Вот рыбнадзор сказал, что если бы мои ребята потопали в обратную сторону, вверх по ручью, то они пришли бы к озеру. Ручей оттуда вытекает. Поэтому озеро у местных Байкалом называют, а ручей - Аня! Типа Ангара. Он единственный из озера вытекает. До Канаево идти вдоль него часа два-три. Кое-кто из местных зимой туда на снегоходах гоняет, а летом на мотоциклах. Даже в Канаево об этом немногие знают, но Зарубину могут провести! А мы тут будем при тебе беспредельничать?
  - Тогда по времени не получается? Разрыв большой!
  - Ты этого Сорокина за дурака не держи. Он только въезд в тайгу обозначил. Чтобы мы вдоль озера пёрли, тогда да, не успеем! Опять же вернёмся к нашим потеряшкам. Когда они уже нашлись, была организована спецоперация прикрытия, как бы по поиску их следов, даже вертолётик был, а я на нём летал. Кое-что полезное, для нас ныне, увидел. Мы сейчас через лес до просеки с ЛЭП проскочим, потом вдоль неё, а затем опять к озеру свернём. Будем спокойно ждать, когда Зарубина с проводником к истоку ручья придёт. Для нас это вообще идеально. Ты найдёшь её утонувшей в ручье. Пыталась перейти, упала вниз, напоролась на сук, захлебнулась. Мы не успели её спасти.
  - А спутник?
  - Какой спутник? Все спутники в космосе!
  - А зачем ты этого Милютина оставил с Сорокиным? Один из них - не жилец.
  - Я в любом случае в выигрыше! Если Миля пристрелит Сорокина, то я всё, чуть ли не за так, выкуплю у его сына. Он живёт в городе и ему эта сельская натруженность сто лет не нужна будет. Если Сорокин прикончит Милю, ты его берёшь за убийство или, мы все свидетели будем, пристрелишь за нападение. Милю мне не жалко. Отсидел за глупость, попросили взять на работу - сплошная тупость и понты. У него знаешь посыл какой? Типа он там сидел за всех и теперь все ему должны! Все же слышали, что ты приказал ему охранять Сорокина, а он прикончил. Пусть топает на зону ума набираться, если ещё жив будет.
  - Тоже в ручей упадёт?
  - Он её толкнёт. Такой вариант тебя устраивает?
  - Будет лучше со стрельбой, а потом пусть падает. Мы убийство Зарубиной Милютиным укрывать не будем!
  - Хороший, даже выигрышный лдя всех вариант. Вот уже и просека с ЛЭП! Можно и побыстрее.
  
  - Говори, куда они едут? - Сорокин захлопнул свою дверь "66". Милютин был пристёгнут через дугу, на панели, за которую надо держаться при езде на данном вездеходе.
  - Вон! Слева, а потом правее озера. По следу найдёшь! Может отцепишь меня?
  - Ты сбежишь и героем не станешь.
  - Я и героем не хочу. Спрашивать, допрашивать будут! Запутаюсь в показаниях!
  - Не хочешь - не надо. Не будут тебя спрашивать и допрашивать. С кем тебе в морге разговаривать? А так из телеэкрана вылезать не будешь, а экзальтированные богатейки будут драться за доступ к твоему телу!
  - Почему к телу?
  - Твои мозги им не нужны. А тело будет знаменитым! Ты же спаситель одной из них. Некоторые будут завидовать ей, что ты её спас, а не их!
  - Вот так сами и будут на меня бросаться?
  - А что, слуг для проверки пошлют? Ты что светскую хронику не читаешь и телик не смотришь? Кого ты знаешь из светских львиц? Вот чтобы ты её, или она тебе?
  - Собчак! Заводная такая! Эта, которая в этом... ну такой фильм... фамилию не помню, а баба высший класс. Эта ещё, на коньках...
  - Роднина?
  - Она ещё живая?
  - Она депутат, из Америки не вылезает!
  - Далеко шагнула! Депутатом в Америке! Интересно, а Джоли она видела?
  - Джоли - погремушка. Кости одни! А вот Холли Берри, Камерон Круз или Диаз, Меган Фокс, Джулия Робертс и примкнувшая к ним Бритни Спирс, как тебе?
  - Тоже ничего, но они к нам из-за меня не потащатся?
  - Тебе наших мало? Москва, Арбат и всё такое? В Москве-то хоть раз был?
  - Не получилось, собирался, то да сё! Потом вот сюда попросили помочь!
  - Тебе есть, кого хотеть, а ты жмуриком решил заделаться!
  
   Зарубина, наконец добралась до помоста, даже встала, цепляясь за раздвоенную вершину сосны. А вид-то какой! Чуть ли не всё озеро, с его вихляющими берегами, видно. А вон и просека с ЛЭП. Наоборот: ЛЭП с просекой. Вот в просвете показалась знакомая машинка. Так это же их УАЗик с двумя трубами. В лес свернули.
  Она опрометью, в смысле медленно и осторожно, спустилась вниз. Из коробки достала оптический увеличитель, через который рассматривала мишени в тире, а носок с патронами засунула за пазуху. Сорокинские специальные патроны так и лежали в карманах куртки.
  
  Снова сизифов путь на вершину. Вот одна поляна проглядывает, вот другая. Метров сто будет до них. Больше! Она уложила ружьё на развилку веток и прицелилась. Ну, в общем, да. Только в машину и только в радиатор. В лобовое стекло попадёшь, так и поранишь, хоть и врага, ненароком. Эта полянка стала чуть ли не болотом. Если ползут, то на двух осях. Она зарядила патрон Сорокина с двумя пулями в верхний ствол, а в нижний - с одной. Буксуют. Задок провалился, а передок поднялся. Вылезли подталкивать.
  
  Задержка дыхания. Выстрел! Вот это отдача! Если бы не ветка за спиной, удержавшая её от падения с вершины, кости бы не собрала. Что сама? Никто бы её кости не собрал! Усиленный заряд. Она припала к окуляру увеличителя. Пар пошёл. Удачный выстрел. Пусть теперь пешком ходят! Что они там стоят? Не поняли, что по ним стреляли? Ну, да! Она же не из соседних кустиков стреляла! Не услышали, ещё движок надрывно работает, а радиатор разворочен. Самый громадный из них поднял руку с телефоном, связь ловит. Ольга засунула в верхний ствол, свой патрон с дробью. Опять в радиатор, только в верхнюю часть! Преследователи залезли в кабину, но отскочившая от капота в стекло дробь, показала, что по ним стреляют.
  
  Вот сволочи, не хотят вылезать в мокроту, грязь и ветер. Попадали за сиденья. Она прицелилась в середину верхней части лобового стекла. Чтобы никому не было обидно, что их осколками не покарябало. Выстрел! Как газанули-то по кочкам! Рушатся прямо в лужи! Там даже один полицай! Как руками-то взмахнул и под кустик откатился. Полежите-ка ребята. Возьмём отсюда азимут, чтобы более точный маршрут проложить. А так бы и не знала, что там болото. Пришлось бы обходить, прямо в лапы этим гадам!
  Болото надо обходить слева, справа промоина или лужа болотная. Русло ручья что ли? Это плохо. Начнёт вилять путь может втрое увеличиться. По крайней мере, этот ручей будет первым ориентиром. Так что ли Сорокин вещал, когда объяснял как выдерживать направление? Идти только одним берегом, тогда постоянно пересекать эту преграду не придётся.
  Она уже было собралась спускаться, но на противоположном берегу начались телодвижения. В холодной луже или мокрой подстилке травы долго не вылежишь. Сидеть, на корточках за кустами - ноги быстро затекут. В лес бежать? Вот один поднялся и скачками, а тут мимо кучка дроби мимо пролетела. Какие брызги! Как бы парень не захлебнулся! Догадались прятаться за кузов УАЗа. Это можно.
  Бегите мальчики обратно. К себе, в свои края и земли! Это моя земля, моя Родина. Не хочу я вам несчастье причинять. Может и не вам, но вашим матерям, жёнам, дочерям! Они ещё не поняли, что дробь сверху летит. Среди деревьев на опушке высматривают логово стрелка. А вот и чувак из лужи поскакал к машине. Багажник открыли. Разводят костёр и ставят дымовую завесу. Это мне больше на руку, чем им! Я же совершенно не подумала, что когда по сосне буду спускаться, то они меня сразу увидят. Здесь на вершине тоже не дважды - два! Мокрый холодный ветер. Он даже у них в низине, дым расшвыривает кусками. Я-то сухая. Могу обождать плотной завесы.
  
  Ольга дождалась, когда плотный мокрый дым опутает машину и использовала усиленный патрон Сорокина. Спустилась вниз, а тут мелкий моросящий дождь забарабанил крупными каплями. Хорошо навес, вот он. Надо переждать. Здесь не только не капает, можно и перекусить слегка.
  
  - Все скопились? - Знатюк обвёл глазами, слезящимися от дыма, свою боевую бригаду. - Как прорываться будем? Не думал, что они нам здесь засаду устроят. Где этот снайпер залёг? Не бывает такого, чтобы он и слепую зону простреливал.
  - Значит двое?
  - Я не считал, но одно понял, что они, пока, нас убивать не хотят, хотя могут.
  - Милютина хоть вызвал?
  - Вызвал? Хорошо, что он сам позвонил. Доложил, что не выдержал и прикончил этого прапора. Сейчас к нам направляется, уже на просеке под ЛЭП. Вопрос. Рискнуть и побежать к нему навстречу до ЛЭП или здесь ждать?
  - По этой жиже особо не побегаешь, да ещё и спину открыть.
  - Предлагаю поджечь машину, как только услышим что "66" урчит или уже между деревьями показался.
  - Точно. Если тряпку в бак засунуть ещё и рванёт и мы рванём! Пока они там сообразят, что к чему мы, пусть и по таким непроходным местам уйдём с линии огня.
  - Да тут не поскачешь. Вот суки, как знали, что мы тут пойдём.
  
  Ольга пила горячий чай из крышки термоса, когда на том берегу сильно рвануло. Она даже чаем ошпарилась. Ничего себе ребята воюют! Куда ей идти под таким дождём, если рядом с навесом сапог по щиколотку проваливается?
  
  - Смотри герой! Вон они! - Сорокин заглушил двигатель и выпрыгнул прямо в лужу. Накинул на голову капюшон ОЗК и медленно пошёл навстречу бегущим.
  
  Дым, смешанный с дождём, размывал фигуры, даже закрывал их. Где-то рядом что-то стреляло или резко, как выстрелы трещало.
  Знатюк, тяжело дыша, качаясь, как буксир в штормящем море, добрался до "66". В кабине, по стеклу лились потоки воды, которые размывали лицо сидящего, на пассажирском месте.
  "Зачем этот идиот Милютин привёз сюда труп Сорокина? А! Впрочем здравое решение. Пусть его снайперы ещё раз подстрелят или как будто его взрывом из УАЗа выкинуло. Он распахнул дверь.
  - Милютин? А кто же тогда...
  - Ты не ошибся, враг мой. Это я!
  Знатюк резко развернулся, чтобы ударить, но там никого не было. Сорокин стоял в двух шагах от него, держа руки за спиной.
  - Не дотянешься, а пулю заслуженно получишь. Зачем тебе всё это надо было? С виду ты же адекватный!
  - Я, так понимаю, исполнение приговора недолго ждать?
  - А чего ты хотел? На войне, как на войне. Ты же её развязал! Исповедь мне не нужна, я не поп, а понять хочу!
  - Да я тоже таким был. Не в смысле военным, но чётким и резким. Сумел перестроиться и девяностые меня не догнали. Один бизнес, другой, третий. Там же самому вкалывать надо, а не только дань собирать. Жулики и мошенники тучей кровососов вьются. Чиновники ничего ни делать, отвечать ни за что не хотят. Все тебя ограбить жаждут, прямо жить не могут без этого, да ещё при этом, ты за это, их уважать должен. Проще грабить страну и население, занимая всякие должности. Всякое фуфло, на пустом месте, в открытую, сотни, а то и миллиарды отгребает. Ты вкалываешь, а мимо тебя, даже тобою заработанное, пролетает. Тут мне и предложили за малую толику помочь людям сколотить массив земли. Всё хорошо и везде шло. Платили не слишком, но достаточно для текущей жизни.
  - Но недостаточно для будущей! - Ухмыльнулся Сорокин. - Ты и отгрызал у своих хозяев, сбивая цену с продавцов. А тут баба тебе помешала, а ты со злости удила закусил. Вот и надорвался. Ничего нового. Так большинство заканчивает, если хозяева тебя раньше не закопают. Тебе должность высокую впихивали! Старайся, мол, паря! Завтра в раю будешь, и будет у тебя всё, что хочешь.
  - Поэтому и отгрызал. Кто этим тварям будет верить? Сделал дело - уже не нужен.
  - Смотреть будешь или отвернёшься?
  - Смотреть!
  
  Выстрел показался таким гулким, что Милютин вскрикнул и заплакал.
  - А ты-то чего ревёшь? Ты же герой! Это ты их всех. Неделю-другую потаскают на допросы, а потом в Москву, на ТВ! На тебе ключик. Откупоривайся. Только это хозяйство не выбрасывай. Капитану на место воткнёшь. На пистолет. Только осторожней! В карман убери. Сейчас поедем ко мне, только ты за рулём. Дело обставим так, что ты их перестрелял, а заложница убежала. Сопли вытирай. Ты сухой, а тут все промокшие. Тебя спросят, а ты и не ответишь. Вот капитан.
  Сорокин из-за спины Милютина вышел вперёд и присел рядом с полицейским.
  - Ты настоящий герой! - Усмехнулся Сорокин, увидев направленный на него ствол пистолета.
  - Сука! Сука! Козёл! Петух! Пидор гнойный! - Кричал Милютин, часто нажимая на спусковой крючок. Боёк старался щёлкать в ритме его выкриков.
  - Считай, ещё одну обойму, ты в меня выпустил. - Сорокин, безо всяких внешних эффектов, не отрывая руку от куртки Малёгина, слегка повернул её.
  Этот выстрел показался тихим - каким-то сухим, несмотря на дождь. Милютин ещё раз вздохнул и, так с открытым ртом рухнул на капитана. Наручники нырнули в лужу и утонули. Сорокин вложил пистолет в руку полицейского. Вставил указательный палец и прижал его к спусковой скобе. Снял со своей руки строительную перчатку и положил её в карман. Потом пошёл к ещё горевшему, но под дождём затухающему, УАЗу.
  Надо было найти Зарубину. Она не могла далеко уйти. Он включил рацию и принялся её вызывать. Мог бы этого и не делать. Перед тем, как отправить её в плаванье, он проверил всё, кроме заряда аппарата связи. Вот теперь, по закону подлости, её рация молчала. Или разрядилась или Зарубина её не включила.
  Первым делом надо проверить навес. В такой дождь ни один разумный человек, да что человек - зверь, передвигаться не станет. Но это женщина в сильном стрессе, значит способна на многое.
  
  Когда до навеса осталось два десятка шагов, он встал за толстую сосну и принялся звать её по имени, а себя называть по фамилии.
  - Не подходите! Всех застрелю! - Сразу прозвучал выстрел.
  - Это я Сорокин! Ты уже всех застрелила!
  - Если бы хотела убить - убила! Никого не тронула! Идите прочь! Вот сейчас точно всех!
  - Зарубина! - Громко крикнул он. - Истерику прекратить. Слушать мои команды.
  - А как я узнаю, что ты Сорокин, это ты Сорокин!
  - А я тебе расскажу то, что ты мне говорила две недели назад. Про математиков. Помнишь, мы очередное письмо подписывали?
  - Говори. Наврёшь, у меня патронов хватит!
  - Один студент опоздал на урок математики и успел списать только два уравнения домашнего задания. А они не были домашним заданием. Это недоказуемые теоремы, которые его учитель привёл в виде примера перед экзаменом. Он их спокойно решил, потому что не знал, что их решить нельзя. Это была сенсация и открытие. Даже фильм сняли... фамилия у него как город...Данциг?
  -Умница Уилл Хантинг! Данциг это его настоящая фамилия. Ну, Сорокин ты меня чуть до истерики не довёл. Вышел с поднятыми руками, я на тебя посмотрю. Похож. Ты один?
  - Я за тобой. У меня же скоро дойка. Нам надо к ней успеть вернуться.
  - Ну, я страху натерпелась!
  - Понимаю, не только ты. Каким бы ты героем не был, страх всегда рядом с тобой. Это хорошо. Он тебя оберегает. Удерживает от глупости. Вижу, перекусила, а следов оставлять не надо! - Сорокин всё убрал в рюкзак, отпустил лямки и закинул его себе на спину. Ружьё повесил на шею. - Кое-что нам надо с тобой сделать.
  - Что?
  - Сварить яйцо теплом дыхания, как говорят на очень Дальнем Востоке.
  
  Они спустились к причалу и он весь груз переложил в лодку, потом повёл её к "66".
  Он ещё раз прошёл мимо Анохина. Тот ещё был жив.
  - Кто это их?
  - Вон парень, на капитане лежит! Герой. Думал тебя освободить, а тебя там не оказалось. Теперь тебе надо ему помочь. Только ты об этом никому не говори. Мы сейчас создаём тебе алиби, а ему геройство. Залезай в фургон и раздевайся. Хорошо, что у тебя лицо в крови. Застыла правда. Намочи и вытри тряпкой. Вон той. Заведи руки сзади и покатайся по кузову. Я сказал раздеться, значит раздеться вплоть до майки и трусов. Руки не отпускай, хватай, всё, что можешь. Особенно к вот этой грязной тряпке поприставай. Отпечатков достаточно. Лицо к печке приложи.
  
  Он принялся открывать ящики под сиденьем. Нашёл фляжку, отлил из неё на ладонь жидкость, понюхал. Лизнул. Сделал глоток.
  - Это же самогон! Руками не трогать. Видишь я в перчатках! Ложись, я тебе в рот лить буду! - Он не только в рот влил. Но и её полил, включая волосы. Убрал обратно и снова огляделся. - Одевайся.
  
  Сорокин вылез на улицу под снова моросящий дождь. Судя по всему, он уже заканчивался. Обыскал Знатюка. Налички было достаточно. Изъял. Остальное убрал в карманы убитого. Из кузова вышла похорошевшая, но взъерошенная Зарубина. Похорошевшая не в смысле причёсанная и умытая - менее нервная. Алкоголь производил своё успокаивающее действие.
  Он снова повёл её мимо убитых. Анохин был ещё жив. Он наклонился к нему и пережал сонную артерию. Бережёного бог бережёт, если сам себя бережёшь! Случиться может всякое. Вертолёт пролетит. Да и такие долгие мучения Анохину ни к чему. Если более-менее подольше пролежат, время уже не определишь когда точно это произошло.
   Дождь закончился когда они спустились к лодке. Пришлось вычерпывать воду. Сорокин сел на руль, её посадил напротив и начал внушать, что и как делать. Как и что отвечать. Не помню - главный ответ. Смутно: люди, голоса, что-то трясло. То холодно, то жарко. Воняло бензином. Может не бензином, но резко неприятно. Ни мыться ни причёсываться он ей запретил. Даже есть и пить. Сам ушёл на дойку, посадив её на табурет.
  
  5.
  
  Сорокин дождался вечера и последнего автобуса, заезжавшего сначала в Гремучий, а потом и в Канаево. Надел на неё пластиковый мешок чтобы не продрогла. Вывел из гаража квадроцикл и отвёз в Канаево. По дороге, под предлогом, чтобы не замёрзла, влил ещё разбавленного спирта. Её совсем укачало, развезло и отрубило.
  Он рисковал. Сильно рисковал. Как Штирлиц навещавший радистку Кэт в клинике. Надеялся, что и в пьяном угаре она не проговорится. Раз не ранена, то скорая не скоро появится. Как раз Зарубина придёт, более-менее в себя к появлению скорой. Квадрик был сына. Тот жил в городе, но там ему не хватало пространства и был переизбыток людей. А здесь гоняй - не хочу - никого не увидишь и не услышишь, даже шорох их шагов, не то, что гул голосов. Он никак не мог определиться: остаться программистом или заняться сельской пасторалью? Григорий продумывал вариант, как бы соединить оба желания.
  
  Так оно и случилось. Припозднившиеся из города пассажиры автобуса обнаружили её - раздетую и замерзающую Зарубину, когда автобус уже ушёл. Скорая, действительно приехала не скоро, вместе с нарядом полиции. Искать в темноте было нечего, но формальности должны были быть соблюдены.
  Утром в палату вошёл дознаватель и с жалостью смотрел на неё. Очень формально, как бы нехотя и вяло допрашивал её. Складывалось впечатление, что он что-то скрывает от неё, но не хочет сейчас выкладывать.
  
  Её муж был заколот на зоне. Просто и спокойно ударами в печень и почку. Заключённый пояснил, что сделал это за то, что агроном, это погоняло присвоили Зарубину на зоне, что-то неправильно и оскорбительно ответил ему. Зеки принадлежали к той же категории, что чиновники и депутаты. Одни Родину и народ продали и предали, а у других это отобрали, даже если они что-то украли, продали и пропили, но обижались одинаково, словно ровня друг другу. Может это так оно и есть?
  
  Шериф пребывал в задумчивости. Не всё ладно в истории с Зарубиной. Есть какие-то улики, показания, но не то. Для кино бы эта постановка пошла, но не для полиции!
  Скорее всего, происходило так: соседи сообщили, что около её дома вертятся непонятные люди на машинах. Потом пришёл парень с весточкой от мужа. Никто из зоны, даже если захочет, не попрётся сюда. Весть с зоны дошла до местных бандюганов. Те прислали гонца. Поэтому сторожиха темнила, что не запомнила его, это мог быть и её сосед. Все здесь друг друга знают с пелёнок. Впустила его и Зарубина узнала скорбную весть. Потом, как бы, неизвестно как и куда, исчезла. Скорее всего, от расстроенных чувств, раздетой и ушла к кому-то в деревню. Вот это логично. Спряталась. Отсиделась. Выдавать схрон пакостно. Зачем подводить людей, которые тебе помогли? Покаталась по гаражу, самогонки нахлебалась. Её отнесли в нужное место, в нужное время. От этого и показания: не помню, что-то, чего-то, как-то. Темнит училка, но колоть её себе во вред. Неизвестно что еще, что может выползти, а повесят, хотя бы расследование, на него. Счастье что не обвинят, хотя и такое возможно.
  
  Она появилась, а группа концерна "Бакфи" пропала. Ладно бы они. Заявления об их пропаже нет, значит сам концерн их прячет или ищет. Одна проблема - Малёгин. Перед праздником Единства в главке решили присвоить очередное и долго ожидаемое звание майору Шерипову. Сейчас поднимешь вопрос про Малёгина, считай навсегда майор, если до лейтенанта не опустят. У Малёгина в верхах толи лохматая рука, толи пизда. Всё ему с рук сходит, а страдает он - майор Шерипов, начальник РОВД, где Малёгину оказалось оказаться раньше него.
  Шериф вспомнил, что в прошлом году Малёгин, сорвав с кого-то куш, пустился в загул. Скорее это был не загул, а прогул. Пришлось капитану прикрыться сестрой, которая жила в соседней области. Написал заявление задним числом, что мол, срочно как-то ей надо помочь. Неделя отгулов у него уже есть. Разрешить их использовать, потом в отпуск... потом... слишком далеко лучше не заглядывать.
  Последнее место, куда они отправлялись было Крюково. В первую очередь он решил провести расследование для себя, чтобы выстроить свою линию поведения. А начать с Сорокина. Когда его перевели сюда начальником РОВД, то он, первым делом потребовал списки бывших сидельцев, охотников и владельцев оружия. В военкомате получил список ветеранов. У тех тоже, могло от боёв, к рукам что-то, а иногда и не хило, прилипнуть.
  
  Сорокин появился за полгода, до перевода Шерипова в район. Родне уже было невмоготу заниматься сельским хозяйством, а пускать всё с молотка, даже меньше, чем за полцены - обидно. Столько труда было вложено! Стадо уникальное, коровы родней собственных отпрысков. Молоко жирное.
  Сорокин прослужил столько, что хватало на начисление пенсии и получить сертификат на жильё. Жена отказалась пасторалить, а сын согласился, но потом, когда вырос, всё равно в город перебрался.
  
  Деревней Крюково стало после создания общего колхоза. До этого в каждом хуторе-поселении был свой. Раньше здесь было два хутора: на одном жили Крюковы, а на другом - Сорокины. Землю получили в результате столыпинской реформы, перебравшись из центральной России. Сорокиных было больше, но Крюковы в алфавите стояли раньше, от этого и общее название на два бывших хутора.
  Скотный двор построили уже при колхозе после войны, посредине между хуторами. Здание представляло собой квадрат с внутренним двором, в котором должны были держать на откорм бычков и телят. Теперь же каждая сторона коровника имела своего хозяина. Хозяева не ссорились, а помогали друг другу.
  
  Время делало своё дело. Количество Крюковых и Сорокиных уменьшалось. Особенно подкосила война. Добротные, царских времён, просторные дома продавались, разбирались и вывозились в другие селения. На крюковской стороне хоть и оставалось шесть домов, но ни одного Крюкова в них уже не жило. С Сорокинской стороны один дом, но зато с Сорокиным.
  Вот с ним-то, чуть ли не с одним из первых, и поехал знакомиться новоявленный майор. Философия Сорокина его удивила. Тот создавал могилки своей прежней жизни, чтобы никогда к ней не возвращаться, а идти дальше. Здесь и похоронили первую прежнюю жизнь Шерипова. Это произошло от спора кто больше выпьет: армейские или ментовские? Вояки победили. Торжественные похороны хорошо обмыли. Теперь уже было шесть могилок прежних жизней Шерипова.
  - Похороны устраиваем? - Увидев майора, хмыкнул Сорокин.
  - Погоди, позже вернёмся. Уточни. К тебе Знатюк со своей бандой и моим Малёгиным заявлялся?
  - Даже как вчера! Зарубину искали.
  - И?
  - Вообще-то они ехали к Осокину, но добрались только до меня.
  - Почему?
  - Осокин по алфавиту впереди меня идёт в списке членов нашей ассоциации.
  - Дальше что?
  - Не хило пожрали. Потом уехали.
  - К Осокину?
  - Нет. Я так и не понял, с какой целью они притащились. Так пропавших не ищут. Имитация. Как будто, но точно не уверен, но они знали, где она. Если она у них, то зачем искать? Если нет, то тоже! Никакой логики в их действиях. Но это с моей колокольни, а с их? Должна быть если не стратегия, но тактика. Я твоему капитану могилки твоей старой жизни показал, но не сказал, что это твои!
  - А он?
  - Чудной какой-то.
  - Точнее!
  - Ему не хочется, но вынужден. Вынужден, потому что надо. Надо, потому что дали на лапу! Знатюк им распоряжался как своим бойцом, а тот, если и не рад, но показывал старание.
  - Это в нём присутствует. Ты, как всегда, точен. Теперь насчёт похорон. Снова обещают подполкана дать. Хоронить сейчас или потом?
  - В прошлый раз ты не стал закапывать прежнюю жизнь.
  - Думаешь, дадут?
  - Проверь, долго ждать что ли? Может поможет?
  - Наливай!
  
  Дожди превратились в мокрый снег, потом сухой, потому что морозы привалили. Всё бы ничего, но вахтовики, в снегопаде, заблудились и приземлились. На той самой полянке.
  В кабине "66" в кобуре от пистолета была обнаружена записка Милютина, которая и объяснила произошедшее.
  Сорокин не обманул его. Милютин стал героем, его показывали по ТВ, дамочки плакали над его фото и трудной жизнью. Только всё это было не при его прежней жизни.
  Прежняя жизнь, вместе с его телом была закопана. Он стал героем посмертно.
  В кармане капитана Малёгина нашли денег больше, чем оказалось у Знатюка. Это тоже о чём-то говорило, но никто не говорил. Шерипов стал подполковником. Его перевели на более крупный район. Это были такие мелочи, что масштабная Родина ничего не заметила, но незаметно, пусть и немного, изменилась.
  
  
  Пояснения:
  Матвей Геннадиевич Зарубин - фермер.
  Сергеенко Сергей Сергеевич, Ильяс Халиков, Николай Колькин, Антон Сергеевич Петровицкий, Пасколько. Михаил Семёнович Яцук, Сорокин, Ворчунов, Калачун, Осокин - фермеры.
  Заимка - название (чаще в Сибири) поселения, обычно однодворного, и земельного участка, занятого кем-либо по праву первого владения, вдали от освоенных территорий.
  Голомб Соломон Моисеевич - бывший учитель музыки в школе.
  Корела - смотрящий.
  Алексей Зарубин - сын.
  Миша Зайцев приятель Алексея.
  Зарубина Ольга Олеговна - бывший учитель, завуч, теперь как бы фермер.
  Шерипов - Начальник райполиции.
  Малёгин - начальник общественной безопасности полиции.
  Петров, Семечкин - сержанты ПМГ.
  Савульев Юрен Вакульевич
  Ершов Максим Михайлович - московский адвокат
  Мерзунов Глеб Валентинович - дознаватель-следователь
  Марков - бывший следователь, теперь адвокат.
  Толик Сапегин - старший лейтенант, зам по хозчасти и, на общественных началах оператор околотка.
  Валера-таксист - водитель "буханки".
  Представитель агроконцерна " Бакфи" - Знатюк Кирилл Андреевич.
  Константин Тошников, Гасан Гасанов - подручные агроконцерна " Бакфи".
  Сергей Леонидович Сизов - бывший председатель Сельсовета.
  Чоповцы: Петрухин, Гордеев, Мойкин, Сергун. Милютин. Анохин - начальник.
  Фа́була - фактическая сторона повествования, то есть события, факты, случаи, действия, состояния в их причинно-следственной, хронологической последовательности, которые компонуются и оформляются автором в процессе творческой деятельности в сюжете на основе закономерностей, усматриваемых автором в развитии изображаемых явлений.
  Директор школы Мария Ивановна Целая.
  Лясы точить - Выражение "лясы точить" означает "болтать пустяки, заниматься несерьезным, беспредметным разговором". Выражение идет от несложной старинной работы - изготовления балясин: точеных столбиков для перил. Лясы - предположительно то же, что и балясины, балясы. Балясником назывался токарь, изготовляющий балясины (в переносном смысле - шутник, забавник, балагур) . Балясное ремесло считалось веселым и легким, не требующим особой сосредоточенности и дающим мастеру возможность петь, шутить, болтать с окружающими.
  Посланец Игоря Ивановича - Зуев Аркадий Евгеньевич.
  Шкив - фрикционное колесо с желобом или ободом по окружности, которое передаёт движение приводному ремню или канату.
   Малахольный - со странностями и причудами в поведении, обычно выражающимися в медлительности, заторможенности, слабом проявлении эмоциональных переживаний.
  Общевойсковой защитный комплект (ОЗК) - резиновое средство индивидуальной защиты, предназначенное для защиты человека от отравляющих веществ, биологических средств и радиоактивной пыли. ОЗК состоит на вооружении Вооружённых Сил Российской Федерации.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"