Ларин Эдуард : другие произведения.

A Huevo Часть 2. Глава 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    A Huevo Song The Trashmen Схожесть звучания - не есть схожесть понятий. Перевод с испанского. Все права соблюдены.

   Глава 4.
   - Капл Кирл? У меня сейчас анонимный приём легионеров. А я уже узнал вас. Поэтому не могу принять анонимно!
   - Ах, цензор, оставьте эти формальности для других. Я не анонимно исповедываться или задавать вопросы пришёл. Я пришёл с откровением и, совершенно случайно, отменил приём легионеров.
   - Как можно совершенно случайно?
   - Хотел занять очередь к вам. Они взяли и ушли.
   - Почему ушли?
   - Ответили, что вы, узнав, что я к вам, будете торопиться и вам будет не до них! Приношу за это свои извинения. Брякнул что у нас секретное совещание, а это не так! Придётся вдвоём пробовать основополагающие вопросы мироздания.
   - К таким дебатам надо долго и основательно готовиться!
   - Мне прислали изумительную самгу двадцатилетней выдержки. Двадцать лет недостаточно?
   - Какое отношение она может иметь к нашей беседе? Вы же знаете я, не...
   - Знаю! Она имеет самое непосредственное. Она основополагающая часть этого! Вспомните, когда мы пили её, не эту, эту мы ещё не пробовали, а та даже рядом с этой не валялась, с Луем и Сортом.
   - Мы пили! Мы слизывали, Сорт глотал. Пил только Луй.
   - Когда они нас прогнали у нас зашёл спор о яйце. Вы упомянули, не помню тогда или потом, но вы сказали, что яйцо снесла хромая ута. У меня тоже было откровение. Примем во спасение души, духа и святого причастия для приведения наших мыслей к новому откровению.
   - Если так... только немного... вы же знаете... ну, это я уже говорил... Будем полны!
   - Будем. Моё откровение не в отрицании вашего, а в дополнение его. Хромая ута не снесла яйцо всех яиц.
   - Как не снесла, когда моё откровение...
   - Да! Она снесла яйцо, но оно не было первым вообще. Оно было первым у хромой уты. Хромая ута сама родилась из яйца, а потом только снесла.
   - Глубокий анализ, но недостаточный. А кто снёс то яйцо, из которого появилась хромая ута? Всё-таки придётся воспользоваться стимулирующим напитком. Будем?
   - Будем!
   Не вошедшая беседа в сборник бесед цензора всех святых при войске преподобного Герундия с легионерами. Беседа произошла гораздо позднее, чем сборник бесед цензора всех святых при войске преподобного Герундия с легионерами был опубликован.
  
   1.
   - Ну как тебе близир? - Спросил Счетн Алгу, которая смотрела в трубу размером с половину её лица.
   - Я могла сосчитать его грязные зубы, но наслаждалась его эмоциями! Растерянность, надежда, страх! Подбегает к обрыву, а моста нет! Там, где был вход на мост - валун! Его наши ребята руками сдвинули? Я не поняла или не разглядела?
   - Не разглядела. Эта штука называется двигун. Мы применяем её в каменоломнях, при расчистке дорог от больших камней. Главное найти твёрдую опору и плоскость, щель, куда надо засунуть штырь. Крутишь ручку, камень приподнимается на одну точку, создаётся перенос тяжести, в любую сторону, можно толкнуть рукой или другим двигуном - горизонтальным.
   - А зачем наш замок, или как это сооружение у тебя называется, покрыли рыболовной сетью с ветками и травой?
   - Когда они поднимутся к перевалу то обязательно посмотрят вниз, на нас. Как думаешь, что они увидят?
   - С такой высоты ничего, кусок леса!
   - Вот. Пусть гадают мы были или нас не было, а им всё приснилось, морок напал. Мы не зря им фляги с кратомом дали. Они могут погибнуть на обратном пути, а мне бы этого очень не хотелось.
   - Зачем? Чем позже узнают о нас - тем лучше!
   - Предлагаешь их убить?
   - Нет... что ты! Но...
   - Раз так произошло, надо извлечь из этого пользу.
   - Какая польза? Ты не только назвал замок моим именем, но и целую древнюю страну! Считаешь, что поверят в этот кривой рисунок? Я же знаю, что эту катру сделал ты!
   - И что? Это же знаешь только ты! А если они найдут такую же в своих архивах?
   - Ты слишком стар, если не свихнулся!
   - Старушка, ты от этого в печали?
   - Подшучиваешь?
   - Ты молодеешь в гневе! Я до сих пор восторгаюсь, когда вижу, как ты кушаешь! Вроде есть и не хочу, а слюнки сами текут!
   - На самом деле я польщена. Ты что-то задумал или уже сделал?
   - Насквозь видишь. Сделал. Давай вернёмся на десятки лет назад, когда ты собрала остатки народа и заблокировала ущелья от войск Укрона. Тогда на оставшихся у нас церутах, а их не было и двух десятков, мы с величайшим трудом, смогли подняться вверх по Церуте, почти в самые верховья реки. Мы привезли только самое необходимое: еду, примитивные инструменты, теплую одежду. Мы даже судна разобрали, чтобы из них собрать жилища. Оставили только одно. Потом, когда всё, но это условно, наладилось, я начал с группой товарищей бродить по Укрону, выясняя их желания и возможности. Встречаться с нашей агентурой, оставшейся там.
   - Ты делал это каждый год!
   - А вспомни, что несколько лет подряд, я появлялся только на короткое время и уходил!
   - Было, но это...
   - Так я не в Укроне был. В Дриме! Мы тогда решили пробить тоннел на ту сторону хребта. Но что он нам даст, если мы попадём в те же условия, в которых пребывали? Пустая трата сил и времени. Тогда решили, что пусть тоннел будет длиннее, но гораздо ниже и ближе к выходу из гор с той стороны. Если Укрон захочет нас добить, то добьёт! При их, пусть дряхлой мощи, это дело не хитрое. И они, в конце-концов, хорошо, что сейчас, послали легионы. Только мы были готовы к этому, а тоннел - нет. Только с помощью их пленных, мы смогли закончить этот сложный, невероятно длинный, как по расстоянию, так и времени объект. Сейчас там началась заварушка, но, когда закончится, снова возьмутся за нас. Второй раз таких ошибок они не допустят. Не будет такой расхлябанности и самоуверенности.
   - Поэтому ты этим, вот этот примитив, под видом древности и подсунул?
   - Ты же знаешь, какие катры были у древних сотни, а то и тысячи лет назад!
   - Я не знаю!
   - А кто знает?
   - Никто, может, никто!
   - Правильно, раз никто может не знать, почему бы её не сделать такой, как я представляю?
   - Так даже дети не рисуют!
   - А древние могли!
   - Никто в это не поверит!
   - Да? Так уверена? А если они подобную обнаружат в своих архивах?
   - Вот знаешь, за что я, бывает, тебя ненавижу? Когда ты из меня дуру делаешь!
   - В мыслях никогда не было. Ты сама себя, как и мы все, делаешь из себя то, что делаешь! Остаётся только реагировать на это, а может и нет. Видишь, как я тебя ловко дурой не назвал?
   - Говори! Просто так ты бы этот разговор не начал!
   - Мы нашли место, где должен быть выход из тоннела. Там, неожиданно для нас, образовался водоём. Пришлось искать другое место. Мы перенесли вот сюда и это оказалось лучшим вариантом из тех, что мы наметили. Поэтому экспедиция пошла через хребет, намечая трассу, а я вернулся в Дрим. Тогда он ещё считался как бы целым государством, хотя отдельные части были самостоятельными, абсолютно наследственными или, как Ланудонр, свободным городом, управляемым выборными знатными людьми.
   Столицей Дрима был Вашгад он размещался на другом берегу священного озера Шамба, напротив городка, который потом стал называться Шамбашалтайн, потому что его сделал своей столицей воинственный Ахар захвативший эти местности. Это было около сотни лет назад, может несколько больше. Ахары были кочевники из пустынных земель. Они не знали письменности. Потом они, стали такими же, как и все другие правители в бывшей стране Дрим. Переняли обычаи, язык, церемонии покорённых народов. Что было, и кто был до них, этих властителей не интересовало, но и архивы они не сожгли. А потом появился я. Как учреждение, архивы функционировали. Должны же были где-то храниться указы и летописи новых властей?
   Мне было интересно, что и как там, почему и зачем? Хотели мы или не хотели, но нам приходилось строить своё, очередное государство. Не хотелось наступать ни на свои, ни на чужие грабли. За небольшую взятку меня взяли туда архивистом и реставратором рукописей. Ты же знаешь, хоть я и не любил рисовать, но у меня хорошо получается. Там было много сохранившихся пергаментов, но были и такие, что ничего не прочитаешь. Я это создал как шутку. Даже кусок договора написал... внёс в картотеку и благополучно забыл на многие годы. Нашу катру я нарисовал уже здесь, по памяти, когда мы узнали, что вот эти ребята оказались рядом с нами. Кто бы это не был, но надо было заявить о наших притязаниях, хотя бы на это место!
   - Моя страна Алга, родилась шуткой? А я-то гордиться начала, думала ой какой у меня предусмотрительный муж!
   - Сверхпредусмотрительный.
   - Дурак ты! Они захотят стереть с пергамента эту страну, а нас с этой местности!
   - Не так всё просто, как тебе сейчас кажется. Как ты убедилась война дело простое только для простаков, а простаки всегда проигрывают. Кочой, в этот раз, тоже, по-простому, решил нас добить и что?
   - У нас есть много времени?
   - У нас достаточно времени, но не немного! Возникшее озеро, в которое мы чуть не врезались своим тоннелом, подало нам хорошую идею.
   - Нам не нужны сухопутные пути!
   - Ты мои слова на лету хватаешь! У нас огромный опыт строительства плотин, дамб, сливных устройств, вот теперь и тоннела, различных лодок и судов. Если всё это соединить вместе, то мы за несколько дней можем оказаться на равнинах Дрима! Шевели вёслами, а не прись через все перевалы! Вода выбирает хоть извилистый, но короткий путь, а если мы ей ещё парусами и вёслами поможем? Спрямлением, тоннелями и плотинами. Будет такая цепь водохранилищ. Мы, уже потихоньку начали этим заниматься.
   Шамбашалтайн - не Укрон. В Дриме он самый сильный, могущественный, воинственный, но только гегемон. Когда Дрим был единой страной, то он мог выставить двести-триста тысяч подготовленных бойцов, а этот Шамбашалтайн столько же, собрав со всех, но три четверти из них, будет ополчение и отдельные отряды зависимых территорий. В чистом поле это имеет значение, но в горах?
   - Кочой в этом убедился!
   - Для Укрона потеря трёх легионов болезненно, но не смертельно, а этим и здец!
   - Ты хочешь захватить земли здесь?
   - Что ты, милая моя! У нас нет для этого ресурсов. Мы тогда, должны размножаться как тарканы! Это сейчас, когда нас мало, мы можем обходиться без денег, только учётом и распределением, а когда они появятся? Что начнётся? Мы станем похожи на них! А вот будем лучше или хуже, этого никто предсказать не сможет! Так что установим границу вдоль реки. Там такая влажность при жуткой жаре! Тогда-то я был ещё молодой и то тяжело это переносил, а теперь, можешь сразу похоронить, как только я туда шагну. Здесь наше место. Не холодно и не жарко не влажно и не сухо. Оптимально! Я, как и любое живое существо, даже травинка, хочу жить спокойно и чтобы никто не мешал мне это делать. Враги не снаружи, враги - внутри нас. Зачем нападать на сильного, когда можно дождаться, когда тот сам сдохнет от внутренних причин?
  
   - Эй!
   - Ты мне?
   - Тебе, тебе! - Видишь впереди полоска - это земля. Ваш Укрон.
   - Так ты по-нашему журчишь? А что сразу не сказал?
   - Ты этому радоваться должен! А то бы вас...
   - Ха-ха! Это мы бы вас! Тебе что, Добрпонж не сказал, что мы товары без пошлины таскали через границы? На лодках. Ему не вас было жалко, а лодки. Кто их обратно перегонит, когда мы высадимся? Ты пальцы веером не гни и паруса не рви! Грести придётся!
   - Это почему?
   - Поговорка у нас такая! Ищите дельту Танта! Или ты не знаешь, что это такое?
   - Слышал о ней, но никогда не был. Я в рыбацкой деревне у Сурепки, там, где пустыня к морю выходит, несколько лет провёл!
   - В плену?
   - Нет! Долго рассказывать... они меня в море выловили. Бурдуги напали и к себе потащили. Молодой был, красивый, вот один ко мне и пристал, чтобы я задницу ему пожертвовал. Я его зарезал и за борт спрыгнул.
   - Так ты и сейчас не слишком старый!
   - Лучше бы я у вас остался. Там тоже не подарок, зато о завтрашнем дне думать не надо. Может возьмёте с собой?
   - Хватит трепаться! К берегу давай! Мы не по этим делам!
   То, что тёмная полоска оказалась берегом, рыбак не ошибся, но до неё было ещё целых три дня, раскалённых взаимным недоверием и подозрением. Наконец зачалились у первого острова дельты. Рыбаки хотели забрать оба баркаса, но Ворд не позволил. По реке плыть безопаснее, чем топать пешком по берегу, да ещё с большим грузом. Те быстро отсоединили помост, собранный из щитов и отвалили в море. Потом снова привалили за бумагой для Добрпонжа. Ворд поставил во всех углах листка крестики и отдал. Рыбаки ничего не поняли, но были вынуждены, как они подумали, на свой риск, принять то, что им дали.
  
   Начался прилив. Ворду пришлось усиленно потрудится на руле, чтобы не врезаться в берега или мели. Столько островов, что можно было тупо заблудиться в одном месте среди этих проток. Решили пользоваться только приливами. Силы на отливы тратить глупо, грести против течения, в промежутках между ними - здоровья не хватит.
   Поэтому через дельту Танта пробивались долго и упорно. Встречались брошенные поселения церутов. Пока церуты так и не вернулись в свои дома. В них и ночевали. Затопишь печь: тепло, сухо. Главное спи сколько хочешь. Никакой дневальный или дежурный пинков не задаст, поднимая с утра. Неделю шли сквозь это скопище островов. Где-то в этих краях уже должен быть лагерь их войска.
  
   Никто из них не знал, что лагерь, чуть ли не только что, покинут последними солдатами. Луй, не он, конечно, а Борн, ухитрился собрать обоз, набив его продовольствием, одеждой и оружием. Под многочисленным конвоем обоз пришёл на помощь Бойкоту. Тот не стал ждать ни секунды. Покормил, одел и сразу ушёл. Кочой поставил задачу его, всё ещё голодному войску, захватить Вандею на том берегу.
   Кочой уже знал, что туда вывезена вся имперская казна, там есть продовольствие и оружие. Каким способом Бойкот будет форсировать Тант, его не интересовало. Задача поставлена, легиондор обязан её выполнить.
   Конвой обоза был многочисленным не из-за того, что его могли пограбить, а потому что конвой должен был выполнять роль заградотряда, если легионеры заартачатся или побегут. Кочой уже списал в расход этих доходяг, они ему были уже не нужны, так пусть напоследок принесут хоть какую-нибудь пользу. Их много и по силам захватить этот городок.
   Васькис сообщил, что большая часть войск мятежников, если не все, теперь так Кочой называл всех, кто был не за Злотува, а не с ним - Кочоем, находится у Тантара. Тысячу солдат многотысячному табуну затоптать дело не хитрое, а тупое! Главное мимо не пробежать!
   А вот и лагерь. Засранный и пустой. Ничего другого Ворд и Эксел увидеть не ожидали, но такая предсказанная реальность угнетала. Они спустились к реке, подняли парус и, не спеша, почапали вдоль берега. У берега напор течения тише, волна ниже, а ветер не такой резкий. Главное вовремя его ловить и подворачивать под него парус так, чтобы баркас всё время шёл против течения.
  
   Ёпаль ходил завтракать, обедать и ужинать в трактир Мю, который в Вандее обрёл официальный статус представительства Цера. Злотув был в курсе и всячески поддерживал негласные контакты с Зимоном-церутом. Ухо следовало держать востро, если проиграешь, отыграться не сможешь. У мёртвых это никогда не получалось.
   Ёпаль, то ли запоздал на завтрак, то ли рано пришёл на обед. Но ни завтракать, ни обедать не стал. Хоть и был встревожен, но взъерошен ещё сильнее чем встревожен. Он сразу прошёл к Зимону. Тот как раз писал донесение в Цер Рлдуге, как главе Цера. Кпьенн оставался командующим войском Цера, но сведения, военных дел не касались, поэтому ему и не писались.
   - Зимон! - начал сразу с порога Ёпаль, даже не поздоровавшись. - У нас проблема, а значит и у вас тоже. Легиону Бойкота поручено форсировать Тант и захватить Вандею. Мы справимся с ними, но не хотелось бы в битве с таким мусорным войском нести потери. А они будут!
   - Какой ваш план? - Отложил перо в сторону Зимон.
   - Создать плацдарм на той стороне, построить мощное укрепление, насколько мощное ну, как получится - нет времени. Отбивать оттуда все атаки.
   - А они где-нибудь переплывут и захватят Вандею.
   - Если бы не это, я бы к вам не пришёл. Иначе придётся рвать войско на три части...
   - Согласен. Это - не выход. А где вход? Наш вход!
   - Мы хотим поступить по-церутски. Построить липовое укрепление. Оставить там несколько десятков солдат. Когда легионеры бросятся на штурм, отступить и на пароме вернуться сюда.
   - А в чём хитрость?
   - А там везде будет вода, они только смогут стоять на валу. Ваша штучка. Пусть Бойкот снова поплавает.
   - А в чём наша помощь?
   - Вашими цератами не дать переправиться легиону Бойкота.
   - Цераты это смогут сделать, но что скажет Кочой, если мы этим щёлкнем его по носу?
   - А что он сможет сказать? Его же с ними не будет! Кроме того, эта земля в вашей сфере.
   - Но у нас с ним договор!
   - Я про него и говорю. Я очень внимательно его прочитал. Со стороны империи, на сколько сотен киломов не должно быть войск? Тем более они все дали клятву не воевать с вами и пребывать на вашей земле, даже не военными, а просто пребывать!
   - Честно признаюсь, я его не читал, потому что уже был здесь.
   - Значит вы имеете полное право замесить здесь всех, кого считаете нужным. Даже нас!
   - Тогда попросите Мю подать нам обед...
   - Ещё рано...
   - Второй завтрак...
   - Уже поздно...
   - Тогда хоть что-нибудь и за этим обсудим детали. Вы правы, ваша гражданская недовойна не должна нарушать наш договор. Я сейчас отправлю донесение, с учетом вашего мнения.
  
   У Соклота, сначала закончилась еда, а потом и мизерные деньги. И рядом с ним никого не осталось. Себе-то он немного оставил. Куда податься ему дорогу показали, а вот к кому? Кому он нужен? Брату? Лишил его лучшего войска. Империи? Тогда надо идти к Лую и чего-то просить! Лучше к Кочою. Он не такой тупой, что-нибудь придумает, как его использовать. Он везде и он нигде. Даже если бы была возможность - его не догонишь, даже если и будешь знать где сейчас, но где он будет чуть позже?
   Все дороги ведут в Укронад. Он поправил рюкзак, запахнул посильнее плащ, подаренный Бойкотом и пошёл длинными шагами в сторону Укронада. По крайней мере, что столица страны там, ему показали, а придёт ли туда или куда ещё - неизвестно.
  
   Шёл он долго, нудно, спал под придорожными кустами. Когда закончились деньги, воровал с огородов местных жителей. Шлем с крылышками давно болтался в котомке. Дорога вывела его к мосту у которого обосновался Сорт - третьему через Индук - притоку Танта. Пройти незамеченным через мост не удалось. Уж кого-кого, а в войске Сорта его в лицо знали все, ну, или знали о его особенном лице.
   Сорт был в очень хорошем расположении духа. Уже поймали четвёртого Кочоя. Если первых трёх сопровождали отряды, с которыми пришлось напрячься, но тех, кого не успели перебить, то разогнали. Этот же был одиноким путником, но больше всех похож на Кочоя. Не вылитый, конечно, но возрастом, носом, губами, стрижкой, как-то соответствовал узурпатору.
   Каждому из них была предоставлена отдельная камера и охрана относилась со всем уважением. Это был приказ маршала и одновременно Баендера. Ему понравилось, как Сорт не только влился в его, как бы недолегион, но и нашёл своё место. Неважно, кто в этой сваре победит, но у него будет весомый аргумент или приправа к триумфу победителя в виде четырёх Кочоев. И это не предел! Сорт мечтал собрать полную коллекцию.
   Когда ему сообщили что у моста объявился Соклот он не стал с ним встречаться, но попросил допросить. Предусмотрительность его не подвела. Тот шёл к Кочою. Сначала мелькнула весёлая мысль посадить рядом со всеми самозванцами, но при здравом размышлении, он отказался от такого решения. Не стоит тюрьму превращать в зоопарк. Кочой его привлёк, пусть с ним сам и мучается. Тем более у него было предписание от Бойкота. Да и дважды перейти пустыню Гебель, пусть и в самом узком месте, заслуживает уважения. Шлем с крылышками тот тоже сохранил.
   Сорт оценил этот поступок, что Соклот считал крылышки за важную награду. Он приказал покормить его, выдать еды на десять дней, мула с седлом и дротик вместо копья. Так он будет похож на странствующего легионера благородного образа, хотя таких, отродясь, и не было. Если легионеры не ходят строем - они дезертиры. Интересно, сколько он продержится рядом с Кочоем?
   Удивлённый таким приёмом, Соклот, прежде чем усесться на мула, надел свой шлем с крылышками. Дротик тоже пришёлся впору. Удобно мула подгонять. Соклот не учёл только одного: так же, как и Соклот, мул не знал дорогу в Укронад. Поэтому, в этом передвижении, мул ориентировался на совсем другие предпочтения.
   Седло укачивало сильнее чем люлька в младенчестве, поэтому мул, на вторые сутки, завёл его на чужой, может и бывший свой, огород.
   Соклот проснулся оттого, что свалился с седла. Пришлось насильно выдворять ушастого мародёра на дорогу. Вот здесь и возникла большая проблема. В какую сторону по этой дороге податься? Хозяева огорода никак себя не проявили. Наверняка дома, но выйти побоялись. У кого же спросить?
   Мимо него не торопясь шёл путник. В руке он держал длинный посох-зонт. Зима - это сезон быстрых, но плотных дождей. Глазом не успеешь моргнуть, как промок до самых кишок, а тут ещё и ветер. Простудиться и сдохнуть в придорожной канаве дело простое.
   Предусмотрительные люди в это время, без особой нужды никуда далеко не ходили, а если и ходили, то с такими посохами-зонтами. Внезапно налетела тучка, воткнул посох в землю, распахнул, переждал быстрый ливень, дождался, когда с дороги всё стечёт или в землю процедится - иди дальше.
   - Стоять! - Крикнул Соклот и вытянул руку с дротиком. Рука оказалась длиннее метательного оружия.
   Прохожий отбил дротик посохом и, не снижая темпа пошёл дальше. Какая наглость! Какой-то пейзан не испугался, не повиновался вооружённому человеку! Соклот быстрыми длинными шагами опередил его и, уже собой, перегородил ему путь.
   - Я тебе приказал!
   - С каких это пор преступники с большой, а судя по этой, малой дороги приказывают?
   - Я бандит?
   - А кто?
   - Я! Я! Очень... почему ты так?
   - А как? Ты убил солдата взял его оружие и одежду, мула!
   - Да у меня вон! - Соклот перетащил котомку, где лежали все документы, из-за спины на брюхо. - Я командующий легионом!
   - Раз командующий, точно не бандит. С психушки сбежал?
   - Как это? Почему?
   - Любой военный знает, потому что ему постоянно в мозги вдалбливают, что согласно положения о передвижении вооружённых лиц по империи... независимо от того, военные они или стражи, возможно только в составе группы, патруля, наряда, возглавляемого командиром с соответствующим предписанием. Где твоя группа, патруль, предписание, убивец?
   - Я через мост прошёл, меня допросили, мула, как командующему дали!
   - Тогда и солдат должны были дать для сопровождения. А почему не дали? Тебя же первый патруль, на первой ветке повесит!
   - Так вот в чём дело! Они не захотели сами мараться! Я вижу ты бывший военный, раз так всё такое знаешь!
   - А я вижу, что ты -нет!
   - Я командовал легионом в легионе недомаршала Урюка. Мой брат Жулин - претендент на престол.
   - Это всё равно тебя не извиняет! Документы какие есть?
  
   Соклот достал все бумаги, что хранил. Прохожий все их внимательно осмотрел, некоторые даже прочитал. Потом уставился и долго смотрел на Соклота.
   - Да... ходили слухи, что безьян у Урюка командир! Но ты же не безьян, хотя похож! Так и быть из уважения к Урюку...
   - Я иду в Укронад к Кочою, но тут немного заблудился, в какую сторону идти!
   - В какую не пойдёшь - везде повесят!
   - Мне надо. Меня Кочой примет!
   - Ха-ха! Примет! Да он тебя на любом повороте может принять!
   - Как это?
   - Их по империи столько скачет, сколько кро в империи нет!
   - Он размножился как кро?
   - Что-то вроде этого!
   - Но в Укронаде может самый правильный сидит?
   - Может правильный, но не праведный ... может и сидит, а вот правильный ли - не знаю. - Незнакомец повернулся назад и начал водить рукой, объясняя путь. - Идёшь прямо, потом налево, снова прямо, направо, через мост, налево, прямо, направо, прямо налево, мост...
   - Подожди, я не запомнил. А на мостах охрана?
   - А как же! У нас в империи чрезвычайное положение. Так что жить тебе до первого моста, если раньше, в каком-нибудь селении, тебя стража не повесит!
   - Я не согласен!
   - Тебя спрашивать никто не будет! Тем более ты такой заметный. Шлем с крылышками. Прямо царь безьян из старинных легенд!
   - А сколько со мной должно быть солдат?
   - В зависимости от приказа. В наряде минимум трое, в патруле - пятеро, в группе..., а в группе сколько угодно!
   - Если нас двое, тогда ещё один нужен и мы станем патрулём!
   - Патрулём мы не станем. У патруля определённый маршрут в определённом месте. У наряда в только в определённом месте, остаётся только группа, которая следует по определённому маршруту с конечным пунктом Укронад. На меня не рассчитывай, я иду в другую сторону.
   - Я дам тебе денег!
   - У тебя их нет!
   - Почему нет?
   - Были бы, ты бы Кочоем обозвался и вокруг тебя куча бездельников шла в поисках лёгкой поживы!
   - А потом?
   - Потом суп с кэитом!
   - У меня еда есть!
   - У меня тоже.
   - Мула отдам!
   - Он стоит два груссу.
   - Шлем с крылышками!
   - Это для тебя он ценность, а для меня кусок железа! - Тут Соклот вспомнил про Резка, который воспользовавшись случаем, вырос сразу до комбатала.
   - Я тебя сделаю комбаталом!
   - Комбаталу батал нужен, но ход твоих мыслей мне нравится. Сделаешь меня прапорном, печать, чернила, гербовая бумага есть?
   - А как же! - Обрадовался Соклот, жизнь стала налаживаться.
   Сначала Бойкот, потом на мосту, про помощь Сорта, о которой Соклот не знал, а теперь и просто прохожий. Он достал склянку с чернилами, перо и на листе бумаги для приказов, принялся выводить основополагающие сведения для приказов.
   - Не забудь указать, что в соответствии с военным временем ты призываешь меня на военную службу на неограниченное время с выплатой компенсации и вознаграждения за службу согласно регламента имперского казначейства.
   - Всё, написал. Имя!
   - Имя сложное, пиши по буквам. Х-а-в-а-л-о-д-р-ы-н-о-г.
   - Но нас должно быть минимум трое, так я понял?
   - Да. Надо издать задними числами приказы или вписать в старые о присвоении прапорну Хилуину помощнику ртумистра первого рту второго батала седьмого легиона звания, лента, двулента, ртумистра и комбатала.
   - Как этому Хилуину я могу присваивать звания, если он из седьмого легиона?
   - Для этого надо издать приказ в временной командировке его к тебе с разрешением присвоения или понижения в званиях, с сохранением всех льгот, привилегий, штатной оплаты, согласованных с легиондором седьмого легиона Бойкотом.
   - А так разве можно?
   - Можно, даже если нельзя! Свою печать поставишь чётко, а его... я сам поставлю и распишусь! Вот тогда нас будет трое!
   - Да где же мы его живьём возьмём?
   - А он будет как бы впереди! Места для ночлега подыскивать. Иногда я его буду заменять! Я не напрашиваюсь! Раз ты мне мула отдал, на нём я еду. Когда придём к Кочою, попроси у него денег на свой отряд. Много не надо. Десять тысяч груссу!
   - Десять тысяч! Это же огромные деньги!
   - Так с тобой целый батал! Меньше попросишь, никто не поверит. По головам считать будут! А так они запишут пятнадцать и разницу возьмут себе! Понял? Это тебе не на улицах у горожан из кармана тырить! Или вон, как сейчас у пейзанов, с огородов!
   - Какое счастье что ты мне попался! Боги со мной! Они ведут меня и помогают! Сто свечей в первом же храме!
   - Откуда такие деньги? - Подозрительно прищурился Хавалодрыног.
   - Когда будут! Добраться бы до Укронада!
   Прапорн, а теперь уже и комбатал, пусть не в имперском войске, Хилуин, он же новоиспечённый прапорн Хавалодрыног, ради такого случая, решил отказаться от выкапывания своего клада. Денежки в земле не сгниют. А так у него будет индульгенция, что он не сбежал из войска, а командирован, где и сделал карьеру. Мало ли как судьба повернётся! В стране что-то назревает, чем больше разных документов, от разных начальников, тем лучше. Кучка документов под задницей, лучше, чем соломка.
  
   Кочой, что было странно даже ему самому, ходил из угла в угол в зале совещаний. Волан - советник блюстителя престола с правом вхождения в любое время, стоял у стола с папкой для бумаг.
   - Понт Шмыг - великий герцогеллерон Германды, согласно вашего указания, перенаправлен к Ван-дее, для усиления войск седьмого легиона.
   - Я уже привык выслушивать твоё мнение по своим действиям! - Не зло, но нервно произнёс Кочой.
   - Я высказываю своё мнение, когда не согласен с вашим, Великой Пах!
   - А почему ты согласен?
   - Вы поручили Бойкоту невыполнимую задачу.
   - Тогда в чём ты согласен?
   - На ту сторону они могут перебраться с помощью парома, что глупо, потому что на него много солдат не посадишь или с помощью нескольких цератов! А вот ваш друг Злотув, может, с помощью парома незаметно перевезти тысячу-другую на его берег и внезапно атаковать! Для этого всадники и нужны. Быстро переместиться на место десанта и разбить их. Я сомневаюсь в возможностях, желаниях легионеров Бойкота к серьёзным столкновениям. Если они побегут никакой заградотряд не поможет. Его просто перебьют!
   - Ты думаешь, как я! От церутов ответ пришёл?
   - Пришёл, но он не понравится!
   - Они отказываются от невыгодного им договора? Злодув больше предложил? Пол империи за коня? Отдал им Дон? Житницу страны? Что сообщает наш агент от церутов?
   - Разница в формулировках, а смысл один. В договоре чётко прописано что любые воинские формирования не должны приближаться к границам Цера не менее чем на пятьсот киломов!
   - Так вот почему Злодув держит свои войска у Тантара!
   - Да. Где-то рядом эта дистанция заканчивается.
   - Тогда это нам на руку! В Ван-дее можно захватить не только казну, но и склады с продовольствием и оружием. Хватит одного церата.
   - Хватать-то хватит, но они нам ни одного не дадут, согласно этого же договора. Никакие увещевания что это чрезвычайные обстоятельства, не убеждают их.
   - Казна в их руках. Умный ход. Победитель получает всё. А агент?
   - Тоже самое. Церуты готовы дать отпор всем.
   - Тогда зачем нам такой договор, если мы не можем его нарушить к собственной выгоде?
   - А будет ли выгода от этого?
   - Что у Васькиса в Тантаре?
   - Окопались. Встречи с Инеем прекратились.
   - Почему?
   - Васькис хватил лишнего и обиделся. За то, что тот захватил его не по правилам!
   - А что есть такие правила? Что-то не помню!
   - В смысле безо всякого уважения!
   - Тем лучше. Пусть изображает что он там, сам быстро марширует ко второму мосту через Индук к Лую. Тот готовит ему флотилию и переправляет через Тант, как можно ближе к Ван-дее.
   - Но договор с церутами!
   - Чихать я хотел на него, казна империи на кону. Как только она будет у нас в руках, не разрывая этого договора, направляем всех на Цер. Пусть церуты считают, что это на них напал Злотув или какие-то неправильные другие Кочои! Да, кстати, как поживает мой ровесник ихний главарь Счетн? Они же не зря в горах дыры роют. Убежища строют.
   - Счётн не глава Цера, как сообщил наш агент.
   - А кто?
   - Некая Рлдуга!
   - Женщина? Его свергли?
   - Он сам ушёл. Посчитал, что дело своей жизни он выполнил...
   - Она его дочь?
   - Нет?
   - Родственница?
   - Нет.
   - Как же она стала главой Цера?
   - Выиграла в игру. Она не хотела управлять их страной, но в игре сражалась изо всех сил.
   - Наш агент свихнулся. Никто не может добровольно отказаться от власти. Только смерть разлучит нас! Он добровольно отрёкся, она выиграла, что за люди эти церуты? Её правление для нас будет лучше или хуже?
   - Я запросил. Агент этого не знает. У них целый совет. Они их долгое время присматривали, готовили, отбирали. Одно могу сказать, что, если до этого, церы были предсказуемы, то теперь нет! Они могут отнестись к договору так же, как и вы! Не факт, что казна империи в Ван-дее. Они после нашего нападения сами не нападут, а оружие дадут кому захотят и не обязательно нам. Точно не нам.
   - Волан, ты же меня знаешь. Не надо меня уговаривать, решение принято. Казна должна быть наша! Чтобы там в моём совете не думали, я добровольно уходить никуда не собираюсь! А вот они могут уйти!
  
   Бойкот встречался, именно встречался, с командиром обоза, начальником охраны обоза временным легиондором Купажом. Столько уверенных в себе бойцов - огромная сила! Звание временный легиондор, подчёркивало огромную независимость от Бойкота, но не всю.
   - Купаж! Я понимаю, что мои приказы не для вас, но приказ Кочоя мы обязаны исполнить, как бы нам этого не хотелось. Давайте согласуем наши действия. Зрики донесли что противник, на нашей стороне у пристани, воздвиг серьёзные укрепления. Вы мне можете сказать с кем мы сейчас будем воевать? Опять с церутами? Зная Кочоя я не удивлюсь, но не удавлюсь.
   - У меня, хоть и особые полномочия, звание почти что равное вашему, но я хотел бы опереться на ваш опыт. Я сам мало что понимаю в этой начинающейся заварушке. У нас же, вроде, это главное слово, мир с церутами или нет?
   - Такое вы должны лучше знать. Я из плена, а вы из столицы! Те оградки со рвом мы разнесём. Как и на чём переправляться на тот берег? Не знаю как у вас, а у меня почти никто плавать не умеет и на лодках тоже. Они все потонут сразу у берега! Можем ли мы закончить эту безумную операцию, захватив эти хилые укрепления?
   - Вы опередили меня. Это я хотел у вас спросить! А знаете, что к нам на помощь идут всадники под началом Понта Шмыга - великого герцогеллерона Германды?
   - Они на лошдунах поплывут?
   - Появятся - узнаем. Предлагаю пока не показываться на берегу. Всё может измениться в последний момент.
  
   Недалеко от Ван-деи баркас с Вордом, Экселом, Армисом и Стосом был остановлен цератом с вёслами. Корпусом прижали баркас к берегу. Пришлось покинуть лодку. Их провели через луг, на котором паслось множество лошдунов, в шатёр.
   В шатре стола не было, все сидели на сёдлах и о чём-то спорили. Увидев вошедших, они замолчали. Главный, он находился в центре, у главного столба, недобро посмотрел на приведённых.
   Эксел понурился. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Он узнал эту форму дворцовых стражей. Обычно, охранники Кочоя, судя по форме, это были они, не церемонились, не выясняли, не пытались понять. Если ничего интересного пленные не могли сообщить - их убивали. Особо ретивые стражи могли использовать пленных вместо мишеней. Причём на спор. Кто, куда попадёт и с какого раза. Иногда ставки были весьма значительны. Лицо главаря Стосу показалось знакомым, но где его видел, вспомнить не мог. Тот поймал его взгляд и задержал свой сначала на Стосе, а потом и на Армисе.
   - Стакс и Армуд?
   - Стос и Армис! - Гордо поправил его Стос.
   - Дратан! - Неожиданно обрадовался Армис.
   - В моряки или рыболовы подались? - Улыбнулся ему Дратан.
   - Не поверишь, но мы из Корвала!
   - Может перекусим, а вы и расскажете! - Предложил Дратан.
   Все вышли и расселись у большого котла, в котором что-то вкусно булькало.
   - Ну и поноси'ло нас! Поноси'ло, поноси'ло и сюда принесло! - Осторожно произнёс Эксел, пытаясь наладить общение.
   - Хорошо, что не поно'сило и не пронесло! Что из странствий привезли?
   - Ткань на паруса, листья сушёные цветные, да краски для ткани! - Ворд протянул ящик с красками. Оставлять его в баркасе он не захотел. Стырить дело не хитрое, а вот обратно найти?
   Дратан, открыв его, долго смотрел на мелкую цветную пыль, маленькие, полупрозрачные пакетики из бумаги. Открыл один и лизнул.
   - А это не краски! Вот это... - Он потряс пакетик с фиолетовым цветом, - шафуран очень помогает при болезнях и ранениях, а это... это... могу ошибиться, но это пыльца бессмертия! Стоит непомерно дорого! Не у каждого правителя страны столько золота найдётся!
   - А как это узнать?
   - Никак не узнаешь, пока не умрёшь! Вопрос в другом! Когда умрёшь!?
   - Значит любой удод её может подделать и продать?
   - Не любой! На мшах проверяют. Они же долго не живут. Дали крупинку, если много больше нормы он прожил, значит настоящая пыльца, если нет - кидрык башка! Так что, по любому, вы богатеи, пока мша не сдохнет, или богатею ждать надоест! Этот пакетоик стоит во много, очень много раз больше всех ваших жизней. Проще и дешевле вас кокнуть, чем платить! Пока варево готовится, примем по кружке лакхака. Тоже заграничная штучка. Будем пытаться у себя в горах разводить. Очень, особенно с утра, бодрит. Лучше, чем кратом! Привыкания такого нет!
  
   2.
   Обратно экспедиция Групепешара возвращалась быстрее. Помогли записи, зарисовки, маршруты с ориентирами. Теперь не надо было блуждать в поисках переправ, перевалов, проводников. Едой обеспечены дней на десять. Это тоже ускоряло передвижение. Но больше всего помогал напиток из фляг, его даже начали давать мулам. Можно было идти, не останавливаясь: от рассвета, до заката.
   Когда спустились с гор, то закатили благодарственный молебен. Не все, кто вошёл в горы - вышел. Чуть ли не половина осталась в горах. Вот что значит идти в горы неподготовленными. Знали бы, то верёвок взяли бы в три, а может и четыре раза больше. Не ту еду, одежду, оружие. Зачем в горах эти длинные копья? Лучше топоры на длинных ручках, чтобы рубить ветки на склонах, вытянув руку, а не подползая к стволу дерева, и держась за него одной рукой, рубить другой! Лучше всего оказалось рубить деревья на склонах не топорами, а мечами. Лезвие длинное, как-нибудь и вонзится, щепку срубит! Хорошо, что всех равнинных лошдунов успели поменять на горных мулов, как только вступили в горы. Гор не боятся, едят меньше, а груза несут больше.
   Еды всё равно не хватило даже на половину обратного пути, но это их не огорчило. Они успели выбраться из ущелий с началом дождей. Водяной вал не успел докатиться до последних переправ через реки. Четырнадцать человек и шесть мулов радовались как дети, вырвавшись на равнину.
  
   Возвращение экспедиции Ахараджанура Групепешара в Шамбашалтайн было триумфальным. Родственники по матери постарались. Его принял сам Ахараджа и отец по совместительству. Это был большой политический акт. Глава страны признал своего сына - сыном! До этого он был "якобы".
   Все знали, что ахараджа возлёг на его мать и внёс в её лоно божественный свет власти, признал женой, но это считалось несущественным, до официального признания сына, сыном ахараджи. Несущественным для власти, но не для окружающих. Теперь же это, хоть и не делало его наследником в длинной череде братьев и сестёр, но позволяло занять в стране хорошую должность.
   Мало того, что Групепешар почти добрался до вершины мира Вышевсевнебе, но и принёс очень ценную информацию, наступив на горло собственному триумфу первого человека, побывавшего на Вышевсевнебе. По этому поводу собрали секретное совещание со стулами у престола ахараджи.
  
   Путников представляли двое: сам Групепешар и дважды старшен Лопоухер. К удивлению Групепешара, правитель знал Лопоухера, кивнув ему лично. Это был волнительный момент, но несколько дней подготовки к столь важной встрече, дали себя знать. Он не запинался и не краснел. Говорил коротко и, по существу.
   Ахараджу и стулаев не волновали перипетии их похода. Поэтому Групепешар коротко остановился на них. Больше времени он уделил как бы формально присоединённым горным племенам. Основное время доклада ушло о встрече с представителями государства Алга.
   Групепешар представил копию карты и дал пояснения. После этого выступил и Лопоухер. Оказывается, всё это время, он посвятил поискам в архивах договора и карты с Алгой.
   От договора нашли только начало, а карту целиком. Хотя весь архив в Вашгаде стоял на ушах, про империю Сушек нашли упоминания только в двух документах, а про Алгу в семи.
   Только теперь в стране, на высшем уровне, поняли какую ценность имеют ничего не значащие древние записи о былых временах. Ахараджа сразу приказал увеличить финансирование и усилить охрану архивов. Когда началась полемика что делать с Алгой, Групепешара поблагодарили и отпустили, а Лопоухера, как военного участника похода и свидетеля оставили для пояснений.
  
   Совещание у престола распалось на две части. К удивлению самого ахараджи, за карательное нападение выступали церковники, а, обычно агрессивные, военные были против.
   Их аргументы были просты, но убедительны:
   - зачем покорять то, что пусто и никому не нужно;
   - кого, сколько и на сколько послать в горы;
   - кто будет финансировать;
   - за сотни, а может тысячи лет эта пресловутая Алга не то что себя не проявила, но и не обнаружила;
   - кто будет отвечать, если этот поход провалится и принесёт, даже при победе, проблемы;
  
   У церковников был один - вера достигнет небывалых высот и докажет, что она единственная верная вера среди всех вер, что имеются во всём мире!
   Казначей Шамбашалтайна повернул кисти рук и начал изучать свои ладони. Это означало, что денег на насущное еле хватает, а тут ещё и на чудеса деньги тратить! Чудесами, кроме церковников, ещё факиры занимаются или чудеса можно посмотреть в Ланудонре в заведении под названием Ваша-Яма.
   Военный стула напомнил, что войска распылять нельзя. В некоторых подчинённых странах только и ждут ослабления Шамбашалтайна чтобы не платить дань. Если мятежи полыхнут сразу в нескольких регионах, то армии не хватит.
   Стула безопасности поддержал его, но и успокоил сообщением, что они держат всё под контролем, кроме Дагрона. Местность эта пустынна, городов почти нет. Население постоянно перемещается. Да и выглядят они другими нежели все остальные. Агентуру вербовать сложно, но она есть. Те, у кого коров, байронов, даже птиц больше, чем у других, всеми руками за существующие порядки. А у тех, у кого ничего нет и не спрашивали. Что их спрашивать, если они сами себе не принадлежат?
   - Как известно, - изрёк ахараджа, - здесь в этом скопище стран и народов по старой привычке называемым Дрим, мы не только выполняем божественное предначертание, но и все земли, моря и горы принадлежат нам. Неважно под каким соусом подают мясо. Важно то, насколько оно прожарено и съедобно! Зачем захватывать то, что и так уже наше? Ну, показали несколько монахов катру своей древней страны. Что из этого? Они объявили нам войну? Какие выдвинули претензии? Никаких. Для того чтобы приобщить к лону верной веры последователей других верований, достаточно послать миссионеров! Это их дело, каким способом или средствами они приобщат к церкви нашей новую паству. Как они её будут окучивать, пасти им знать лучше, чем нам. Бог с нами!
   - С вами бог! - Ответили все и вышли, попутно обмениваясь впечатлениями о мудрости ахараджи.
  
   Представитель при престоле от верной веры и глава комита по взаимодействию с другими конфами, верами, странами и обществами Донемог, пока его несли в носилках в святилище Великой верной веры или сокращённо ВВВ, тихо радовался. Их дело правое! Оно живёт и побеждает. Остальные церковники двигались строем за его носилками. Это был не только почётный эскорт, но и мера предосторожности. Фактически, ахараджа разрешил вести религиозную войну за свой, а не государственный счёт. Осталось только придумать красивый повод и объявить сбор пожертвований и добровольцев на принуждение к верной вере, безверных или криво-недостаточно верующих.
  
   Кочой уже забыл, когда спокойно сидел в своём кресле, размышляя о судьбе страны и её народов. Наконец пришла новость, что произошло с лучшими всадниками современности - Понтами. Целых десять острий, самых лучших в империи, словно повалились в преисподнюю. Великолепный мобильный таран сносивший всё и всех на своём пути. То, что аристократы уже не были, или почти не были, или не все были элитой страны, это его заслуга.
   Держать на шее страны за эфемерные приукрашенные свершения предков глупо, а не использовать в интересах страны - ещё глупее. Он нашёл разумный баланс между прошлым и будущим. Они тоже оказались в плену, как и остальные легионы Сорта, только предусмотрительные церуты не стали освобождать их вместе со всеми. Даже в разговорах о них не упоминали. Ни одного, даже рядового конюха, в каменоломни не отправили. Изуму можно, а этих нельзя. Но это не извращение, а практичность. Что теперь можно взять с Изумы? Ничего кроме отломанного куска камня, а с этих?
   Резонно и практично, особенно, с учётом сумм выкупа. Кроме того, церуты выдвинули требования чтобы обменянные на звонкую монету не участвовали в боевых действиях против них и не приближались к границам нового Цера ближе чем на пятьсот киломов. Если кто-то, причём не обязательно среди тех, кто пребывал в плену, а из этой касты всадников там появится вооружённый, будет только убит, причём беспощадно. Если с ним, даже кто-то случайно окажется рядом, разбираться не будут, тоже пристукнут безо всякого выкупа.
   Сильный ход. Он уже отправил следующие десять острий под Вандею с Понтом Шмыгом. Шмыг, равный, или почти равный по возможностям, мастерству, оказавшимся Понтам в плену, был в сильных, и это мягко сказано, разногласиях с некоторыми из них. Поэтому среди них его и не оказалось. В этих же десяти остриях он был несомненной величиной и авторитетом, поэтому никто из второго ряда Понтов, не возражал против его главенства над ними. Хорошо, что те, кто с ним, ещё не знают об поставленных условиях пленным Понтам. Как они поступят, когда такая негодная весть доберётся и до них?
  
   Тут ему доложили, что явился некий Соклот который якобы не только брат претендента на престол Жулина, но и командир легиона посланного в армию Сорта на церутов.
   - Мы проверили все документы, что он представил! - Доложил дежурный секретарь Кочою. - Нет той чёткости как у наших вояк, но определённая система ощущается. Беспорядок только в присвоении должностей и званий. Мы не знаем, как к ним относится. Как их, в какой пропорции, соотносить с нашими? Вообще не принимать во внимание? Вот, например, маршал Сорт присвоил ему крылышки к шлему за самостоятельный переход пустыни Гебель. Легиондор Бойкот отправил его обратно и снова через пустыню! Можно присвоить ему крылышки к крылышкам или какую ещё награду? Или не заметить этого? Таких переходов никто и никогда не совершал! Это не улицу туда-сюда перейти, а пустыню! Выглядит он тоже не по-геройски.
   - Да уж договаривай. Безьяна безьяной, а пустыню два раза пересёк! Много он там своим званий наприсваивал?
   - Два комбатала, пачка ртумистров, прапорн... один. Два.
   - Его есть за что наградить. В плену, как наши не был, камни не ломал. Сдался не в бою, а от голода. Пустыню два раза пересёк. Наши ради награды подвиги из пальца высасывают, а он просто делает, потому что не знает... Кроме того, нам придётся формировать народные, так сказать, ополчения. Кого ставить? Наших доблестных вояк, побывавших в плену? Или не успевших побывать? Он не просто герой, а человек из народа, не побоюсь этого слова, бунтовщик и на службе империи! Какой парадокс, как гранями играет! Пусть все видят, что у нас не всё так однозначно! Кто враг - то враг! А у нас наоборот, враг моего врага - наш друг, даже если и наш враг!
   - Наши враги церуты?
   - У нас с ними мир! Недолгий, но всё же! Они об этом знать не должны!
   - Ваши лучшие друзья Злотув и Ёпаль? Но они же...
   - Вот времена настали! Кругом врагов полно, а обозвать ими некого! Он не только покорил Гебель два раза, но и проник в её лоно!
   - А с присвоенными им званиями что делать? Непорядок какой-то!
   - Хаос только начинается, и без нас. Нам создавать его не с руки. Подтвердить все присвоенные им звания. Ему дать легиондора!
   - Временного?
   - Полного! Он доказал это, хотя бы точным выполнением приказов! Позолоченный шлем с венком из крыльев. Всех поставить на довольствие и выдать необходимые средства.
   - Да у нас, кроме птушков ничего нет!
   - Вот и отлично. Выдать целую телегу и отправить в Хулиси на отдых! Верные нам легионы они в город не пустят, а такого легендарного легиондора - запросто. Пусть там почаще рассказывает, как драк глазом моргнул! В Хулиси должны знать о его подвигах до его приезда. Пусть для нас почву готовит, чтобы все видели, что любая безьяна может армией командовать и подвиги совершать! Мы просты, дехеричны, но бардака устроить не позволим! Ну и листовку с рисунком. Как он стоит у телеги с деньгами. Картинка всё стерпит, сразу не разглядишь что золотые, что птушки. Меня здесь нет! Я, как бы, в Хулиси. Что глаза вылупил? Тогда его обязательно в город запустят, чтобы поймать меня при встрече с ним. Про его брата тоже не забудьте. Надо запутывать всех, даже тех, кто ещё не враг!
  
   Кочой оказался прав. Соклот пришёл в старую столицу не как триумфатор, но был встречен хорошо. То, что Кочой отметил его заслуги, сыграло на руку и Великому Паху. Он в Укронаде, все идут к нему, а возвращаются героями! При нём был порядок, ходили деньги, пусть и в бумажной форме, даже на будущее откладывали их. А теперь не знаешь, чем и по какой цене расплачиваться, особенно когда нет денег! Жуть полная! Где деньги? Кто виноват? Когда всё закончится? В связи с нарастающими проблемами на пустом месте, когда цены любые, а привезут товар или нет, даже продавец не знает, понемногу начинало доставать всех. Торговать стало сложно. Селяне считали, что городские товары стоят дорого, а горожане, что еда! До драк пока не доходило, но неприязнь, в том числе публичная, росла. В чём не было перебоя, так только в самге. Её меняли на что угодно. Жмых от самги стоил дороже, чем сама самга первого перегона. Закусил ей и сразу окосел.
  
   Казначей империи Абам был грустен. Массовый выпуск денег в виде груссу запустить не удалось. Он разложил перед Кочоем с десяток монет.
   - Это всё, на что вы способны? - Удивлению Кочоя не было предела, так что он произнёс эти слова, настолько тихо, что Абам еле услышал. - Металла нет?
   - Металл есть. У нас залежи истёртых птушков. Гора!
   - Почему выпуклости, нечёткие, буквы кривые?
   - В этом всё и дело. Всё оборудование по производству монет было вывезено, в том числе все штампы.
   - А эти?
   - Эти ручные.
   - Знаю! Не прирученные, не прикрученные, валдой стукнутые. Почему?
   - Они старые и истёртые. Кузнецов пришлось собирать с миру по нитке. Самое сложное что могут - это подкова, ключ к замку.
   - А почему не сам замок?
   - Его детали выпиливать надо, клепать. Шестерёнку не выкуешь, её размечать, пилить, выпиливать надо, тут повышенная точность нужна. Зажимы, тиски, напильники, молоточки, свёрла.
   - Понял. Вернёмся к деньгам. Пусть будут такие. Что ещё не так? Почему они диаметром меньше?
   - Прежние ломать можно было и они петушками считались. Одинаковыми по весу, а не по форме.
   - Понял. Что этот чувак с валдой, силу свою точно не отмерит, или не добьёт или разрубит.
   - Как всегда, в самую суть, Великий Пах! Это холодная штамповка. Мы, кстати, благодаря вам, давно используем горячую. Благодаря этому монеты перестали подделывать. Если они все одинаковые, чужую сразу видно!
   - Напомни, что-то я запамятовал.
   - Расплав наливается тонким слоем. когда он схватывается, теряет текучесть, а значит твердеет, пропускается сквозь валки. При этом он уплотняется, вытягивается, но остаётся горячим. Этот лист выкатывается на нижний штамп. Верхним штампом не бьют по листу, а его закручивают винтом. Процесс формирования поверхности монеты, хоть и дольше, но точнее. С одного листа выходит примерно двести монет. Все отходы в расплав. Из-за того, что штампы не стучат, они меньше изнашиваются. Так вот этого у нас сейчас нет. Всё с собой забрали оглоеды!
   - А по-новому их сделать нельзя?
   - Мы этим занимаемся, но они и специалистов забрали! Штамп не меч и не шлем, там особый состав нужен. Сначала их отлить нужно, потом вырезать, шлифануть, полировать, чтобы гладкости добиться. Это мы всё на монете правильно видим и читаем, а на штампе всё зеркально! Любая ошибка заставляет начинать всё сначала. Поэтому мы вынуждены чеканить вручную, да ещё старые образцы.
   - Что предлагаешь?
   - Вернуться к бумажным. Бумагу используем старую, с водяными знаками. Но с обоих сторон нанесём цветные изображения этих знаков! Вот как это будет выглядеть!
   - Это что?
   - Варианты. Очень даже красиво! Трамбон отдыхает под кудыкой с Афрерой-воительницей.
   - Что-то он на меня похож!
   - Никак нет! Это вы на него похожи!
   - А соитие здесь не через чур?
   - А как тогда остальные боги появились? Это важный образовательный и религиозный момент. Особенно в наше смутное время. Его посыл: помни кто тебя создал и кому ты всем обязан! Правду могу молвить?
   - Давай!
   - Особенно сейчас, эти картины на деньгах важны, когда по империи десятки Кочоев бродят! Вот эти листки поменьше, но и цена их тоже: Мейкун вещает на площади, Менстра заманивает усталого путника своими прелестями, праздник Янария с его чудами.
   - Как кто-то сказал... э... пора сбросить прах древности с наших ног. Этот прах тяжелее гири!
   - Так это Великий Пах сказал!
   - Хвалю. На каждую эту бумажку...
   - Мы её назвали банкой.
   - В смысле?
   - Одна такая бумажка заменяет целую банку с монетами!
   - Что-то я добрый. На каждую банку изречение Великого Паха. Молитвы, наверное, не поместятся?
   - Попробуем!
   - С обратной стороны их! Не стяжай... боже храни... ну... и так далее. Пусть этот, у Сковорца...
   - Мекакавр!
   - Сразу и не выговоришь. Заверит каждую и весь список.
  
   - Мы, как бы богачи! - Ухмыльнулся Эксел. - Но эти порошки стоят так дорого, что их никто не купит! Да ещё несколько лет надо ждать, когда мша сдохнет! Мы быстрее скопытимся!
   - Мы-то точно не купим. Нам бессмертие ни к чему. Или копьё воткнут или мечом зарубят. Тем более казнобы отменили.
   - Как это отменили? - Подпрыгнул Ворд. - Кто посмел? У меня там всё состояние в них зарыто!
   - Ты что расплакался? - Похлопал его по плечу Эксел. - У тебя в руках состояние на тыщи малых монет и то можешь выкинуть, пропадёт если никто не купит. А может вам? Церу же тоже может пригодиться! Листья сушёные тоже денег стоят. Осталось узнать где их применяют и кто, чтобы продать кому надо. Кому не надо он - за бесплатно не купит!
   - В Цере вообще денег нет и не было. - Ответил кто-то, потому что Дратан отошёл в сторону и с кем-то разговаривал.
   - Как это нет денег? - Удивился Эксел. - Деньгами встречают, когда рождаешься, деньги дают, когда женишься. Деньги на глаза кладут, когда умираешь! Это кощунство жить без денег!
   - Мы тебя к себе жить не зовём. К себе топай.
   - Да у меня совсем дома нет! - Возмутился Эксел.
   - Деньги у тебя есть, а дома нет! Зачем тогда они тебе нужны?
   - Человеком ощущать!
   - А без денег ты уже не человек? Печально.
   - Почему?
   - Потому что ты свою суть, дух, душу, всё, что ты есть, деньгами оцениваешь.
   - А ты дашь? У тебя столько не хватит даже на один пакетик, а уж на кусочек моего духа!
   - Я покупатель, я и цену покупки назначаю!
   - Это что, ты мне петушка за меня предложишь, я должен соглашаться?
   - А за два?
   - За сто двадцать два!
   - Ты уже торгуешься, а это пяти груссу не будет! В плен ты вообще за так пошёл! Купец ещё тот!
   - Что вы ко мне пристали? Отвалите!
   - Мы отчаливаем! - Сообщил подошедший Дратан. - Можем на церате до Вандеи подбросить. А там уж вы на пароме на ту сторону и по домам родным! Кстати, парусина у вас хорошая, командир церата может двадцать два груссу предложить.
   - Что так мало? - Взвился Эксел. - Мы её за шестьдесят купили!
   - Во-первых, у него денег столько, сколько он предлагает. Во-вторых, за неё больше тридцати не дадут, да и то надо поискать! А мул сейчас десяток стоит, а вам три нужно!
   - А корыто? - Спросил до этого молчавший Ворд.
   - Хорошая идея! Там его и продадите. Можете любую цену заломить. Паром же не ходит. Бумаги для передвижения по империи есть?
   - Мы же из вашего плена сбежали! Какие документы? Да ещё луки у нас. Повесят на первом суку!
   - Тут у нас заварушка намечается. На битву не приглашаю. Вам там делать нечего, а телега с лошдуном может бесхозной оказаться. Ну и документы, подходящие, с убитых снять можно.
   - Ворд! Давай останемся! - Попросил Армис. - Если нельзя в битве участвовать, так хоть посмотреть на неё! Что же мы за солдики, если не одной битвы не видели?
   - Мы согласны! - Принял решение за Ворда Эксел. Тому оставалось только кивнуть.
   Ситуация была неоднозначной. Не являться же к Ждуче с пустыми руками. Казнобы, замурованные в углу её туалета, уже пропали. Надо было ей отдать! Эх! Не знаешь где найдёшь и где потеряешь!
   - Ладно. Продаём парусину, сухие листья и ждём войну!
  
   - Стос! Спроси своего друга... Дрыга...
   - Дратана! - Поправил Эксела Армис.
   - Да, его. Не может ли он спрятать коробку с нашими очень дорогими порошками на этом судне?
   - Нет, не может. - Вернулся к своим Стос. - Они сейчас разгружаются и сразу уходят, но он попросил принять и разместить нас в их представительстве, которое находится в таверне "Под колпаком у Мю".
  
   - Соль вам, дорогие гости! - Встретила их Мю на крыльце своей таверны. Поварской колпак был в виде короны. - Дратан попросил позаботиться о вас. Что примете с устатку? Налево уборная, там же можно одежду и обувь от пыли очистить. Щётки в наличии. Хотите можем всё постирать. Можно умыться, помыться. Горячая вода в наличие. Еду и напитки можно прямо в помывочную доставить.
   - Да нам, в общем-то...
   - Для грязных есть другие заведения. Там вы можете хоть в заднице поковыряться, а потом руками что-то есть. У нас особой порядок, под стать нашим гостям.
   - Да нас не затруднит, если мы и у крыльца, на улице спать будем! - Ответил Эксел, пока Ворд думал, что ей ответить. - Нам бы коробку сохранить!
   - А что там?
   - Ерунда всякая, краски для тканей!
   - Может для вас ерунда, а для меня нет! Покажите!
   Ворд протянул ей коробку.
   - Это же всё забугорное! - Обрадовалась Мю. - Откуда у вас?
   - Да мы сами оттуда! - Брякнул Ворд первое что пришло в голову.
   Своими формами, запахами и лицом Мю просто сносила башку. Он даже про Ждучу забыл, хотя мечтал о ней во снах, но уже не помнит, как она выглядит. Целиком ещё как-то, но в деталях?
   - Как интересно! Вас обманули! Вместо краски подсунули шафуран! Это пакетик стоит дороже всех красок! Таким пакетиком краски, только рубашку покрасишь. А в чан для крашенья целый рулон ткани кладут! Значит это образцы для купцов. Зачем это прятать, раз всё равно никому не нужно? А за пакетик шафурана вы у меня можете пребывать десять дней на полном пансионе!
   - Тётя! А что такое пансион?
   - Трёхразовое питание от пуза и не хочу больше!
   - Тогда я согласен! - Обрадовался Эксел и протянул пакетик шафурана Мю.
   - Мы тогда мыться! - Наконец нашёлся Ворд. - Вы нам пиво на всех и еду!
   - Какие славные ребята! Туда! - Показала она пальчиком, войдя в таверну.
  
   Посвежевшие, насытившиеся они лениво выползли из уборной. Ребята были завёрнуты в большие полотенца, а мужики в маленькие простыни.
   - У нас одежду отобрали! - Пожаловался Эксел Мю.
   - Это я велела. Мало ли кто в ней попрятался. Она грязная, потная. Как такую напяливать на чистое тело? Вам не только всю одежду постирают, но и зашьют. Обувью сами занимайтесь.
   - Сколько это нам ещё будет стоить?
   - Нисколько. Санобработка входит в стоимость. Я не знаю, вас обманули или вы меня, но почему-то, в вашей коробке красок нет. Только приправы. Из разных мест Дрима. За них я могу ещё дать две золотых.
   - В казнобах? - Возмутился Эксел.
   - Они не котируются и ничего не стоят! Настоящими мелкими монетами. Я на них заработаю ещё столько же.
   - Ха! Они стоят столько золота, что его унести нельзя! - Усмехнулся Эксел.
   - Тогда сами храните. Потом обвините ещё, что я вам их подменила!
   - Так вы уже могли подменить, пока мы мылись!
   - Зачем?
   - Две золотых и двести! Есть разница? - Эксел был боевито настроен.
   - Тогда докажите! Вот пакетик шафурана. Он единственный вскрытый. Остальные заклеены. Подменить их тоже нельзя на них стоит отпечаток пальца производителя, нанесённый специальной краской, светящейся в темноте. Можете проверить! - Она даже пакетик шафурана положила в коробку и отдала её. Они зашли в уборную. Всё было как она и сказала.
   - Темнит тётка! Цену сбивает! - Уверенно и смачно заявил Эксел.
   - А смысл? Кто всё это возьмёт за двести монет?
   - Насчёт двести, я, конечно, загнул, но за сорок, хотя бы! Видел домину? У ней деньги куры не клюют и золотые яйца сносят!
   - Ты уверен в этом?
   - Доверься братан! Мы с тобой столько путей прошли спиной к спине!
   - Ладно договаривайся!
  
   - Мы тут посовещались, отдадим за сорок!
   - Да вся таверна тридцать стоит!
   - Значит не договорились.
   - Тогда до свидания.
   - В смысле? А одежда?
   - Вон в углу! Одевайтесь и пошли вон!
   - Вы же нам за шафуран...
   - Никаких дел с вами. Поэтому обойдусь и без него. Всё что вам сделали - подарок от Дратана.
   - Слушай тётка, мы тебе тут не там... - начал было заводится Эксел, но в помещение вошёл моложавый недомаршал.
   Он был свеж, энергичен, глаза блестели, щёки улыбались.
   - Что тут? - Обратился он к Мю.
   - Да вот непонятных купцов выпроваживаю!
   - Почему непонятных?
   - Они не знают, что у них за товар, какая его цена и какая ныне цена денег. Грязные, это я их отмыла, гонору много, а толку мало.
   - Кто такие? - Повернулся недомаршал к ним.
   - Легион ветеранов! - Доложил Ворд. - Были в плену в каменоломнях. Сейчас домой спешим.
   - А почему не со всеми?
   - Как это?
   - Мир с церутами, они всех пленных вернули! Сбежали по дороге? Это дезертирство, а за него сами знаете что!
   - Так вот в чём дело! - Эксел недовольно засопел. - Получается мы сбежали в тот момент, когда всех освободили!
   - Значит и коробку у кого-то стырили, раз не знают, что в ней такого! - Добавила Мю.
   - Что за коробка?
   - С приправами из Дрима!
   - Где взяли?
   - В Дриме и взяли!
   - И у кого же?
   - Ну там, такой был... - Эксел ещё пытался объясняться, надеясь что их отпустят, Ворд понял что это безнадёжно и тупо молчал. Надо не препираться, а искать повод как смыться!
   - Ворованное значит конфискуется!
   - Да это даже Дратан не забрал! А тут пыльца бессмертия! Она стоит вообще!
   - Это он вам сказал?
   - Он!
   - Если пыльца бессмертия, то да. - Глаза недомаршала весело заблестели. Но этот блеск Эксел истолковал как зловещий. - Она стоит, столько сколько ты весишь!
   - Монетами?
   - А чем ещё?
   - Груссу или золотыми? - Ворд уже было хотел протянуть золотую монету Ланудонра, но на ощупь не смог её определить, а вытаскивать другие не хотел. Этот вояка мог и всё отобрать!
   - А где ты видел имперское золото? - Хищно навис над Экселом недомаршал.
   - Нигде!
   - Вот. Золотые монеты - это счётная единица, а не платёжная. Только кое у кого они ещё завалялись. - Он посмотрел на Мю. - Поэтому если пересчитать твой вес в груссу, а их в золотые, то это не меньше ста монет будет!
   - А если его пересчитать? - Показал Эксел на Ворда.
   - А он тут причём? Ты торгуешься, тебя и взвешиваем.
   - Ну всё-таки?
   - Больше двухсот!
   - Пусть покупает за двести! Что я и говорил?
   - Кто покупает? - Удивилась Мю, махнула рукой на Эксела, как на безнадёжно больного и ушла.
   - Я теперь не знаю! - Посмотрел ей вслед Эксел. - Она же ушла!
   - Ты не воин - ты удод! - Засмеялся недомаршал. - Сколько она предлагала за коробку?
   - Два золотых!
   - Вынул бы пыльцу бессмертия, а остальное отдал бы за это! Сейчас один золотой стоит сто груссу! Кроме неё, тебе столько никто не предложит. Ни за сколько не купят! Можешь выкинуть! Только она знает, куда что и сколько положить, чтобы добиться изысканного вкуса!
   - Армис, позови её и скажи, что согласны! - После этих слов Эксел, от пощёчины недомаршала отлетел в угол. Коробка упала, пакетики рассыпались.
   - Ты что это тут мародёр командуешь? Хочешь петле порадоваться?
   - Что вы, никак нет! - Вскочил и вытянулся Эксел, быстро смахнув кулаком кровавые сопли. Его нос явственно ощутил в перчатке недомаршала железную пыль в мешочках, от чего, вроде и не сильная оплеуха, чуть не сломала ему нос.
   В это время Армис и Стос быстро накидали в коробку рассыпанные пакетики, а шафуран весь оказался на полу. Он высыпался не холмиком, а как будто его пытались посеять на пропитанных тёмных досках. Фиолетовые крупинки создавали необычный, но красивый узор.
   - Забирайте свою пыльцу бессмертия и проваливайте отсюда. До ночной стражи ещё есть время. Успеете удрать ваше счастье - нет, сами знаете, что. Никаких документов же нет? Может вы шпионы. Кто за вас поручится?
   - Дратан их знает! - Шмыгнул кровавыми соплями показал Эксел на замерший в струнку Стоса и Армиса.
   - Дратан их знает, а вас? Вы солдики можете остаться, а вы дерево ищите!
   - Зачем дерево? Под кустами лучше ночевать.
   - А вешаться лучше на дереве! Долго ждать?
   - А где она, теперь, эта пыльца? - Наконец Ворд что-то смог молвить. - Раньше она в этом углу лежала.
   - Она желтоватая! - Эксел начал сортировать пакетики. Их оказалось четыре.
   - Ну и какая из них? - Нетерпеливо спросил Ворд. Он понимал, что терпение недомаршала начало быстро иссякать.
   - Берите всё и проваливайте! А вам сынки, добро пожаловать в армию! Увидите весь мир, заработает славу, деньги, звания. Вижу в ваших котомках лежит маршальская связка лент на шлем.
   - А можно мы в битве поучаствуем? - Попросился Армис.
   - Конечно! Идите на пристань. Там в будке охраны вербовочный пункт. Скажете, что вас недомаршал Ёпаль прислал.
   - Ёпаль? Лучший друг Кочоя?
   - А что тут смущает? Мы люди военные. Куда посылают, там и служим.
   - Да мы тоже бы...
   - Вы не соответствуете высокому звания легионера! Их благодарите! Коробку давай и пошли вон!
   Ёпаль дождался, когда они выскочат на улицу и вошёл в зал. За стойкой сидела Мю и что-то подсчитывала.
   - Держи красотка! - Поставил он перед ней коробку. - Ребята раскаиваются и нижайше просят принять эту небольшую компенсацию за причинённые неудобства!
   - Вот так и сказали? Они же двух слов связать не могут! Байрон и то понятнее выражается!
   - Может они и промычали, промолчали, но смысл их был понятен. Пусть радуются, что благодаря тебе, их не вздёрнули за дезертирство и грабёж!
   - А пыльца бессмертия?
   - Дратана я не слишком давно знаю. Пять-шесть лет, когда он уже дорос до подпонта у барнета Кусокра. На каком-то празднике, в перерыве перед выступлением-схваткой, он спрятался в кустах и что-то варил в котелке, в этот момент мимо проходил Понт Ролекс. Увидя его, Дратан загородил котелок и всё что лежало рядом с ним и стал насвистывать, глядя в небо. Остриё Ролекса было соперником их острия - Кусокра. Они были равны по силам, но если бы они дошли до индивидуальных схваток, то остриё Ролекса их бы просто вынесло. Бойцы Кусокра славились своей сплочённостью, взаимозаменяемостью и работой в команде. Универсальные ребята. У Ролекса же сильны индивидуально в отдельных дисциплинах. Ну, чтобы тебе понятней было, скажем повар, который готовит только колено, но так изумительно!
   - Так у меня такой повар и есть! В готовке остального он так себе!
   - Значит ты меня поймёшь. Оба острия в финале и на кону огромные деньги. Но победитель призовых получает вдвое больше чем все остальные. Плюс ставки. Бойцам можно было ставить на самих себя! Отвлёкся. Ролекс жил показухой и ради показухи. Его даже не деньги волновали, как победа в этом турнире. Победив, он становился недосягаемым в этом году в абсолютном первенстве. Он был очень подозрителен и такое поведение Дратана, кипящий котелок его, скажем так, сильно напрягли или возбудили. Он подослал свою служанку к конюху, который ухаживал за лошдуном Дратана. При соитии с конюхом, она и выяснила всю подноготную. Оказывается, Дратан варил похлёбку бессмертия. Выпив её, боец мог бесстрашно сражаться даже без брони. Все удары и раны что он получал, никак не сказывались на нём. Он мог сражаться в гуще врагов. Когда утомлённый конюх заснул, она украла котелок с похлёбкой, про который случайно проболтался конюх, что котелок находится в соседнем шатре у Дратана и его с минуты на минуту выпьют.
   Ролекс дождался выхода соперников на поле. Те вышли злые и недовольные Дратаном. Его даже в общий строй не поставили. Это было такое унижение! Он сидел на лошдуне опустив голову и плакал. Только после этого Ролекс приказал выпить украденное пойло. Командная битва была ошеломляющей. Такого никто и никогда больше не увидел бы, кроме как на поле боя, да и там не так пафосно было. Кусокры вяло отбивались, экономя силы. Ролексы с трудом, с минимальным преимуществом вырвали победу. Но... все индивидуальные схватки, в которых им не было равных, они проиграли! Стоило стукнуть их один раз как они падали от боли, а если два-три - от усталости. С тех пор, кто про это не знает, то и получает от Дратана что-то бессмертное.
   - Надо же какой он!
   - Так что держись от него подальше! За такой подарок, - кивнул Ёпаль на коробку, - ты меня всё время, пока я здесь хотя бы корми и пои бесплатно! Хотя я хотел бы и другого!
   - Здесь мне нечего возразить! Зимон просил передать. Они все подались в предгорья. Там чей-то отряд бесчинствует и допытывается у пленных о прямой дороге на Вандею. Он взял сотню всадников и сотню пеших, своих, а не ваших, но тоже на лошдунах.
   - Это правильно! - Отхлебнул пива из кружки Ёпаль. - Но ты бы могла что-то и покрепче налить!
   - Нету! Нет даже того чтобы настоять, перегонять не успеваю. Вы пьёте самгу, как лошдуны воду!
   - Не вовремя всё это!
   - Пиво не вовремя?
   - Нападение это. Бойкот со своими тысячами на подходе. И эти в горах. Это может быть ложным сообщением, чтобы наши и так не слишком большие силы, разорвать, или чтобы мы понесли потери и застряли надолго.
   - Ты сам можешь посыльного расспросить. Он в бывшей твоей комнате, там ваши хирмаг и санистры его осматривают и перевязывают.
   Ёпаль зашёл. Это оказался бывший легионер Седор. Он с трудом ворочал языком. Одежда и волосы обгорели. Только воинское мастерство, позволило вырваться из этого ада, ранить и скинуть всадника и ускакать на его лошдуне. Это были не имперцы, а племена с гор. Точное число неясно, но явно больше сотни. После этого сообщения, Ёпаль выскочил из таверны, запрыгнул на лошдуна и ускакал в штаб на Кудыкиной горе.
   Там уже знали о нападении. Были высланы патрули и установлены заслоны. Всё их воинство было приведено в боевую готовность. Вся кавалерия, несколько сотен, была церутская из бывших острий понтов.
  
   3.
   Те, несколько поселений, которые попались горцам, неожиданно свалившимися с гор, были маленькими, атака неожиданной, но и успех минимальный. Сопротивления им не оказали.
   Добыча оказалась скромная, но объёмная и медлительная - скот. Молодых и здоровых пленников и пленниц убивать не стали. Только стариков и детей пожалели. Не выдержат долгого пути в горы, да и корм тратить бессмысленно. Горло, как байронам перерезали и заставили других пленных в грядках закопать. Оставили по паре своих стариков наблюдать за пленными. Скот надо не только кормить, поить, но и доить!
   Поселение, где обосновался Седор, было значительно больше - восемь домов и полсотни жителей. Но если вычесть детей, тоже не слишком, на почти две сотни нападавших. Благодаря Седору, здесь были более подготовлены в военном отношении. Он хоть как-то приручил к коллективному отпору. Где, в каких случаях, какое оружие или инструмент применять.
   Их поселение было внизу, у реки. С их стороны к вершине поднимались огороды и загоны, а с другой стороны, на другом берегу реки были заливные луга. Горцы как раз и выскочили на них всей оравой.
  
   Седор сразу объявил, что их долго не сдержать и надо посылать если и не за помощью, то хотя бы за мстителями. Двоих пацанов, на медлительных рабочих лошдунах, перехватили. Одного убили, а другого схватили. Его специально вывезли на мелководье и демонстративно перерезали глотку, чтобы кровь, угрожающе окрасило воду в реке.
   Седор в этих двоих карателей успел влупить по стреле. Он их не убил. Но тому, кто резал шею деревенскому пацану, стрела попал тоже в шею, а второму кто держал, в щёку. Тот упал в реку вместе с зарезанным.
   Если мёртвый плыл солидно и уверенно, то горец пытался дрыгаться, вырвал стрелу, но и рот разорвал, воды нахлебался и сдох. Счёт стал равным по два. Пока горцы планировали нападение, фермеры успели попрятать женщин и детей в подвалах и сенниках. Главное, чтобы они сами себя не выдали.
   Сначала горцы пытались поджечь, но стрелы тухли в реке. Если же они подскакивали ближе, то страдали их лошдуны. И те и, другие, понимали, что сил хватит только на одну атаку. Горцы не знали где Вандея, далеко ли до неё и всех ли гонцов они схватили. Не хотелось неприятной неожиданности.
   Хлебопашцы понимали, что оставшейся сотни стрел на всех налётчиков не хватит и предстоит рукопашка, где преимущество, как всегда у всадников, если сражаться поодиночке. Вот так, во время схватки, когда всё начало гореть, Седор, уловив момент, выскочил из строя, добыл лошдуна и сумел ускакать.
  
   Он хотел лично показать дорогу, но никто ничего не понял из его объяснений, а время таяло. Наконец нашли одного местного, который пару раз там бывал. Кузнец сам не поехал, а отправил своего подручного-молотобойца. В итоге, и те, и другие заблудились.
   Стражи всё-таки добрались до поселения, но спасать там было некого. Кто смог вылез сам из горящих обломков, а кто просто задохнулся от дыма. Горцы так разозлились от потерь, что сжигали всё, в том числе и скот.
   Стражам пришлось возвращаться не солоно хлебавшим. Оставшиеся в живых разгребали пепел и угли, в поисках что-либо уцелевшего и пригодного для жизни.
  
   Темнело. Стражи служили по уставам имперской армии и выполняли их независимо от ничего. Поэтому авангард, арьергард и боковое охранение присутствовало. Боковое чисто формально, но всё же всадники впереди заезжали в заросли и осматривались в поисках засады.
   У горцев всё было не так. В густом лесу, где единственная колея, которая к тому же из-за травы еле видна, не очень-то разгуляешься. С учётом незнакомой местности, любой, отправленный в сторону, может потеряться. Узкая тропа виляет, ветки свисают, кусты торчат. Тут и через несколько шагов соседа не увидишь, а не то что парой ехать, касаясь коленями друг друга. А вот впереди две такие пары ехали. Вторая наблюдала за первой.
   Те остановились перед упавшим сухим деревом и внимательно вглядывались в стороны, прикрываясь щитами с боков от ближних зарослей. Мечи из ножен были вынуты. В отличие от армейских мечей, горские были уже, толще и длиннее. Сказывалось качество железа. Шлемы были ещё проще даже без козырьков и наносников. К кожаному панцирю разной величины пластинки были приклёпаны у кого как. Луки в чехлах и колчаны со стрелами прикрывали спины.
   Пока передовой разъезд размышлял что делать с упавшим деревом их догнали и остальные. Если не каждый, то многие хотели увидеть из-за чего остановка. Кто-то привставал на стременах, у кого они были, конечно, а кто и на седло вставал.
   Ат Бурнаш, как походный командир отряда всех племён, попытался проехать вперёд, но это не случилось. Сначала было тесно, а потом дротики полетели. В лошдунов, а не во всадников. Бедная скотинка не переносила жуткой боли и заваливалась, вставала на дыбы, сбрасывая всадника, толкала, била копытами. Кто-то им и по уху получил. Потом, чуть ли не у ушей, громко пропела труба. Ей, с разных сторон, ответило ещё несколько.
   Горцы, уже не разбираясь, подняв лошдунов на дыбы, разворачивались и скакали обратно. Путь был один, никуда в сторону не свернёшь, когда не знаешь куда сворачивать, поэтому скакали за тем, кого видели впереди. Так, неожиданно и выскочили на низменный лужок то ли у широкой реки, то ли у неширокого озера. Стрела не перелетит, но и до противоположного берега недалеко.
   Та сторона была возвышена и, в быстро сгущающейся темноте, там ярко горели костры. Туземцы так и застыли в растерянности. Понятно, что кругом враги, но это тебе не горы, за камнем не спрячешься и на вершину не заползёшь.
   Это был самый дальний от Вандеи заслон. Стратегия военных была проста, но эффективна. Поставить мелкие заслоны, но часто, заставляя врагов перемещаться вдоль фронта, в нужное место, куда спешили сотни Дратана.
  
   Ат Бурнаш собрал совет походных главарей племён. Племён было четыре. Участники похода, в основном, молодёжь и надзиравшие, командующие ими старики. Горцы среднего возраста в налёт идти не хотели - пусть хилое, но хозяйство под рукой. А этим двум крайним возрастным группам сообщества, хотя дома работа всегда найдётся, можно, пусть порезвятся. Надо познавать другие миры и народы хотя бы таким же образом. Будет с чем сравнить. Сравнительной пользы не так и много. Отступать, уходить обратно, никто не захотел. Да и куда отступать, если местность незнакомая? А то, что на заслон нарвались, значит на верном пути.
   Городок на большой реке где-то рядом. Пленного бы схватить, да некого. Пока некого, а потом и хватать не нужно, потому что город захватят и решат, кого порешить, а кого с собой захватить.
   Решили пойти на хитрость. Пусть враги знают, что их много и запалили чуть ли не полсотни костров.
  
   Утро выдалось хмурое, влажное и туманное, от того и холодное. Как только слегка посветлело, Ат Бурнаш разослал во все стороны разъезды. Один быстро вернулся и сообщил что нашёл дорогу, которая идёт не через густой лес, а через перелески, чередующиеся с лугами. Один из быстрых парней залез на самое высокое дерево на самом большом холме и вдали увидел реку.
   Имперцы тоже не сидели без дела. Теперь стало видно, что это озеро из которого течёт ручей. На холме за ним уже стояло четыре ряда щитов. Напрямик, через озеро не получится, через заболоченную местность с ручьём тоже. С другой стороны, в лесу может, а скорее должна быть засада.
   - А мы уйдём на север! - Предложил Ат Бурнаш, рассказав о поисках выхода из леса или вход в город.
   В тех лугах-полях и перелесках можно лошдуннице разогнаться. Никто засаду не устроит. Костры к утру давно затухли, туман разбредался и, чтобы не узнать количество нападающих, пересчитав на поле еле шевелящихся горцев со своими лошдунами, требовалось поскорее убраться.
  
   - Имперцы загнали их на нужное нам поле. - Сказал Дратан своему сыну Крнаду. - Я в Вандею. Бойкот со своим легионом может найти щелку и переправиться через Тант. Стрелков, которые с тобой, тоже не оставляй. Жду к обеду в Вандее. Всех не убивайте, особенно стариков. Им надо объяснить и они должны будут понять. Каждый солдат у нас на счету. Есть сведения что Кочой к Бойкоту десяток острий всадников подгоняет. Да, в смысле нет. Нет, потому что мы точно не знаем, но приготовиться надо. В Вандею не суйся. Ниже по течению, за городом, у впадения речки, высокий обрыв знаешь?
   - Найду!
   - Не найду, а знаешь?
   - Там где заросли ивухины?
   - Правильно. там нас ожидайте. Если не будет, то придёт церат. На ту сторону переправляйтесь, прячьтесь, но дорогу к пристани контролируйте. Ваша задача обстрел, отступление. Пехота за вами не побежит, но им надо обязательно нанести урон, а Понт Шмыг, если появится, то заведётся, когда увидит, что вас мало. В засаду на стрелков заманите. Пока те с его первыми гончими расправляться будут, обойдёте с тыла и рубить, колоть без устали. Если их всех переправят к нам, они тоже самое сделают и никто их не остановит. С пехотой мы на любом берегу справимся, а с остриями нет. Но сначала там выявите наших. Ты знаешь как и предупредите.
   - Как я понял их надо оставить на той стороне. Не дать переправиться!
   - Соображаешь. Хороший у тебя учитель. Даже если Бойкот переправу начнёт, мы ему на реке и на плацдарме, если он займёт его, охоту отобьём. Действуй самостоятельно, но потерь избегай. Лучше не убьёшь десять врагов, чем одного своего потеряешь!
   - Спасибо папа! Я передам учителю твои добрые слова о себе! Учитель, мой отец очень восхищён мной как бойцом и воином!
   - Тебе всё поржать! У своего лошдуна научился? До встречи Крнад!
  
   Эти перелески проскакали быстро. Там, где надо было сворачивать к реке, крутились на лошдунах двое, из нашедшего путь к реке разъезда. Их специально оставили здесь, чтобы мимо не проскочить. Когда на поле начали выскакивать всадники, их радости не было предела. Подсознательно опасались, что их не найдут. Не бросят, а именно не найдут.
   Ат Бурнаш не поленился сам увидеть с дерева узкую ленту воды. После этого и остальные не преминули воспользоваться этим. Типа что и они какие-то командиры. Когда будут рассказывать, что вот, залез, мол, на дерево и увидел великий Тант, медленно шевелящий своими водами и показал всем направление! Герой! Что ещё сказать, когда делать нечего, а болтануть надо?
   Так, невзначай заметить, что на его берегу город с добычей и пленными. Вот эта, вот третья жена-служанка - иноземка, как и вторая. А сколько он их просто раздарил друзьям, которые в походе не участвовали? Сколько продал? Щедрый и богатый воин! Добытчик!
  
   Ал и Ан с вилками на шеях были впереди. Их уже считали старожилами, опытными воинами и у каждого было в подчинении по десятку человек. Неимоверная гордость переполняла их сердца и выливалась наружу. Более опытные воины старались такое не замечать. Сами по юности были такими! Начали строится колоннами. Если кто-то впереди встретиться, колонна заворачивает и в этом изгибе, все засыпают врага стрелами.
   Всего две колонны. Одна поворачивает влево, другая заворачивает вправо. Каждая создаёт круг. В центре круга располагаются командиры. Как они видят, что противник дрогнул, дают команду к атаке.
   Луг склонялся в сторону зарослей. На другом краю теснились кусты и деревья. Всадники набирали скорость. И вот тут, как лесные клопы, сквозь кусты на луг высыпали воины. На левых руках висел, узкий зелёный щит, с красным пятном посредине. Нижний край щита заканчивался острым углом, который и воткнули в землю. Правой рукой воткнули бардаж. У некоторых к древку был перпендикулярно прикреплён зажим, такой как на обычной косе. Из-за спин они резво вытащили странные луки. Они были прикреплены к торцу доски с одной стороны, а другим концом упёрли в плечо. Опустились на одно колено за щитами. Это непонятное сооружение положили на верхний край щита. Внизу из дерева торчал крючок, который ограждала скоба. На этот крючок они и нажимали указательным пальцем. После этого вверх, прямо перед носом, щелкая, резко взымался изогнутый прут железа. Стрелок левой рукой также быстро опускал его вниз и снова прицеливался.
   Рой маленьких, завывающих, от потока воздуха стрелок, полетел навстречу всадникам. По сильному свисту горцы образовали две карусели. Стреляли точно. Некоторые щиты ёжились от стрел. Горцам не только стреляли навстречу, но и в спины, когда они заворачивали на круг. Подло, болезненно и убийственно. Лошдунов жалели, а всадников нет.
  
   Первые всадники, которых не успели подбить, заходили на второй круг, готовя стрелы для стрельбы. Но тут случилась другая напасть. Сзади налетала другая ватага. Они были в одинаковой одежде, шлемах и доспехах.
   Даже при сером унылом небе доспехи ярко сверкали. Полировка была зеркальной. Вот у этих в руках были луки. Не такие как у горцев. Крупнее по величине и толщине. Составные. Стрелы длинные. Они впивались не в них, а в спины их товарищей, атаковавших пехоту. Впивались в круп лошдунов. Те резко тормозили, из-за этого всадники не могли точно прицеливаться, а некоторые и вообще вылетали из сёдел.
   Отстреливаться было бесполезно. Горцы достали свои длинные мечи, а враги копья, висевшие вдоль лошдуна. Копьё было выставлено так далеко, что удар меча, если он и был, приходился в древко копья. Удар же копья отбить было невозможно. Оно пробивало и щит, если успевали его подставлять и доспех, скользя от пластинок и попадая в щель между ними. Кольчуга, если и не разрывалась, то вминалась в тело. Натренированной рукой, копьё выдёргивалось, если не выдёргивалось, то его отпускали. Оно падало вниз, ещё сильнее разрывая рану либо упершись другим концом в землю, протыкало всадника насквозь. А когда те достали ещё и свои кривые мечи, причём враги их держали и левой рукой, не заморачивая себя поворотом тела к сопернику, то Ат Бурнаш понял, что бой не с теми, кого хотели.
   Он только сделал круг на своём вздыбленном лошдуне, а поле боя значительно преобразилось. Снизу, плотным строем, без разрывов между друг другом, наступала пехота. Группа всадников попыталась прорвать их строй. Через одного они воткнули свои бардажи в землю и лошдуны напарывались на них, рассекая грудные мышцы. Их соседи били бардажом под замах, рассекая ногу, руку, на всё что попадало длинное лезвие или подставляли щит под удар длинного меча, одновременно делая выпад с уколом бардажом.
   В мгновение ока ещё не совсем пожелтевшее поле, потому что внизу уже пробивались проростки свежей зелени, обагрилось кровью. Крики боли доносились со всех сторон и это были не крики врага. Теперь вражеские всадники не убивали разбегающихся или пытавшихся ускакать горцев. Они их ловили арканами.
   Ат Бурнаш хотел выдернуть кинжал и чиркнуть себя по горлу, но верёвочная петля сдёрнула его с лошдуна. Подбежали пешие. Разули, раздели до исподнего, связали руки и ноги и оставили так стоять. Он, назло им, упал, но те равнодушно посмотрели на его протест и пошли вязать других. Раненых было много. Тяжёлых раздевали и бросали на месте, всё равно умрут. Лёгких, после раздевания, перевязывали и сгоняли в общую кучу. Потом пригнали телеги и погрузили всё, что смогли: и одежду и оружие и сбрую.
   Каждого лошдуна тщательно осматривали. Если его ещё можно было спасти, то им занималось два, а то и три конюха. Умирающих добивали и сразу снимали шкуру. Разрубали туши и грузили на другие телеги. Шкуры собирали и отправляли отдельно. Даже к обеду трофейная команда не управилась.
   Пехотинцы, к удивлению Ат Бурнаша, тоже были с лошдунами, или наоборот, копытные с ними. И те и другие, повыдёргивали свои стрелы, отчистили землёй от крови, убрали и уехали.
   Умным быть не надо. Понятно, что кто-то успел предупредить, что они так ловко загнали в готовую засаду.
   Он попал в город, как и все остальные пленные, кто мог идти.
   Среди живых оказался и толмач. Это был раб, давно захваченный в плен. За время плена он уже был не столько рабом, как помощником по хозяйству, питавшемся из общего котла. Он только спал отдельно, да и одежда ему доставалась поношенная. Поставь в один ряд и не разберёшь, кто из них, кто. Только космы большие, борода путаная и не расчёсанная, шапка с прорехами, сапоги стоптанные.
  
   Пленных привели на пристань и загоняли в длинный пустой ангар. Выживших, в том числе и раненых, было больше полутора сотен. Оказывается те, кто упал, старались не подниматься, чтобы не попасть под стрелу, копьё, меч. В одном углу, у воротины, стояла бочка с водой и две глиняные плошки. В другом - корыто с рукоятками.
   Конвоировали их совсем не те, кто напал и побил. Это были настоящие легионеры, как по форме, так и по сути. Один из них без копья, но с крепкой, короткой палкой в руке, указал на эти ёмкости и что-то сказал. Корьед, так звали толмача, машинально перевёл. Для горцев это казалось обыденным, а для укронцев удивительным.
   - Откуда наш язык знаешь? - Спросил его легионер с палкой.
   - Я наш. Много лет назад они меня на охоте сцапали.
   - На охоте с луком?
   - Луки тогда были запрещены. С копьём. Пошёл диких порсиков поискать. Выглядываю из кустов, а там лень. Огромный лень! Рога кустятся. Как он на голове такое дерево носит - непонятно. Лес же! Зацепился рогом и всё - подыхай!
   - Это корский лень. Они могут рога обламывать. Поэтому если даже зацепятся не помрут. Охотится на них запрещено.
   - А мне откуда знать, что разрешено, что запрещено?
   - Не знание законов не освобождает, от наказания!
   - Вот меня так и наказали.
   - Ты что границу перешёл и в горы залез?
   - Там граница по ручью! До него целый день идти! Пока я выбирал удобную позицию, эти на меня накинулись. Оказывается, они за ним прибежали. Лень смылся. Чтобы с пустыми руками не возвращаться, они и меня как дичь прихватили. Пожил я у них немного, как пожил, пахал как лошдун, почти без перерыва. Они меня другим продали. Там байронов пас. Чтобы с ума не сойти, сам с собой говорил. Потом меня как вещь невесты в другое племя отдали. Там тоже пахал за всех. Потом в другое племя на пару байронов поменяли.
   - Значит гулял по ихним племенам. Добро пожаловать на свободу!
   - Куда я пойду? К кому? Эти хоть кормили и обноски давали. Поколачивали, но не смертельно же!
   - Поэтому и зубов нету!
   - Зубы они сразу выбивают, чтобы я мясо не ел. Я же один их стадо пасу. Могу байронишку и съесть.
   - Значит язык их знаешь, горы тоже. Дорогу к их домам можешь показать?
   - Если попаду на неё - узнаю!
   - Тогда я временно тебя призываю в армию. Ты мобилизован. Присваиваю тебе временную должность переводчика, проводника при штабе батала. Оплата по штатному расписанию как у сержана. Отмыть, к санистру, одеть, вооружать не надо. Нож обеспечения как оружие выдать и из зарплаты вычесть за всё что выдали.
  
   Вот так Корьед, попал в армию. Не отходя от порога ангара, объяснил бывшим хозяевам, что от них требуется. Ат Бурнаш понял, что у него последний шанс хоть как-то исправить положение. Он вышел вперёд и обратился к Корьеду.
   - Скажи им. Они неправедно напали на нас. Побили. Взяли в плолон. Мы им ничего не сделали. Мы только шли к ним за платой, по охране границы. Они нам её долго не платили. У нас договор. В той сумке с красным орнаментом по краям.
   Корьед перевёл. Легионер с палкой достал из сумки свёрнутую трубку пергама.
   - Этот?
   Ат Бурнаш кивнул.
   - Ожидайте!
   Ворота закрылись чуть не на пальцах ног Бурнаша.
  
   Ожидать пришлось до утра. Оказывается, форма меняет человека не только внешне, но и внутренне. Если бы не выбитые передние зубы, по которым Ат Бурнаш признал, что это Корьед, можно было подумать, что это другой человек. За ним на лошдуне сидел, сразу было видно очень большой начальник. Одежда, осанка, куча лент на шлеме. За хвостом лошдуна стояло полсотни солдат.
   - Выходи! - Попросил Корьед Бурнаша.
   Тот вышел. Главный командир что-то резко произнёс. Корьед дождался конца его речи и перевёл полностью.
   - Тот что ты дал, это была охранная бумага твоего племени. Ему поручалось не пускать другие племена в империю. За это, если имперские войска появлялись у вас, вас не обижали. Так что вам платили сполна. Вас - не истребили. Вы повода не давали. Теперь же последует наказание за нарушение договора.
   Корьед развернулся и ушёл. Солдаты забежали в ангар и оставили в живых только стариков. Быстро вышли и снова заперли ангар. С другой стороны Танта приближался лодочный десант Куража.
  
   Церат за несколько рейсов перевёз две сотни Крнада на правый берег Танта. Если бы церуты знали, что всего в нескольких киломах от берега, на озере разгружаются рыбачьи лодки, то будущее империи могло пойти по другому руслу, но они этого не узнали. Кочой подумал и решил, что вряд ли Бойкот и Купаж смогут найти лодки для переправы через Тант, когда там уже обосновался Злотув. Поэтому он отдал указание Лую, собрать всё, что плавает по Индуку и отправить к Бойкоту.
   "Теперь не отмажется, что лодок не нашёл!" - Мстительно подумал Кочой. Луй, заодно с лодками, прислал и их хозяев. Кто-то должен же уметь лодками управлять? А кто такое сможет сделать, лучше, чем хозяин? На озере происходило обучение легионеров форсирования Танта. Некоторые, даже здесь, пытались дезертировать с помощью собственного утопления.
  
   Купаж предложил Бойкоту устроить ложный десант прямо на пристань Вандеи. Злотув стянет все свои силы в город, а основной десант переправится ниже по течению и захватит окраины города выше чем на берегу. Главная цель ведь Кудыкина гора, с её запасами денег, продовольствия, оружия. Пусть войска врага попробуют наступать снизу в вверх. Скорее Бойкот их в реку загонит, чем они возьмут Кудыкину горку. Было бы здорово переправить и всадников Шмыга, но на чём? Значит их надо держать в тылу.
   План был прост. Пока Купаж со своими солдатами берёт спешно построенное укрепление на своём берегу, Бойкот, по возможности, переправляет весь легион на левый берег. Десять тысяч шагов и они на Кудыкиной горе!
   Разведка Крнада обнаружила лагерь Шмыга. Служба, как и на учениях велась беспечно. Если враг за рекой, можно не только посидеть, привалившись к стволу дерева, но и поспать, дожидаясь смены стражи периметра. В виду неясности задачи, Шмыг, как и другие Понты бывшие с ним, пребывали в расслабленном состоянии. Какая к чёрту война если их не на чем перевезти на тот берег?
  
   Клич, брошенный церковью, нашёл отклик в сердцах верующих. Какие-то безбожники в горах претендуют на святые земли Шамбашалтайна! Покушение на основы мироздания! Сразу объявились больные на голову, которые ходили и рассказывали об этой Алге. Головы у них две, шесть рук, питаются только человечиной. Только благодаря божьей поддержке удалось вырваться из их ненасытного рта, ртов, щупалец! Они показывали раны, увечья, обкушенные конечности, тряслись и пускали слюну. На этих жертв и очевидцев деяний нечестивцев денег не жалели. Простой народ не жалел. Он эмоционально проникался жуткими свидетельствами. На всякий случай, этих больных охраняли крепкие ребята в рясах монастырей. Это и понятно, кто как не монастырская стража защитит покалеченных?
  
   Донемог радостно потирал руки, это просто праздник живота, раз столько денег, безо всякого принуждения, само течёт в кубышку церкви. Высшие иерархи церкви злились, но ничего поделать уже не могли. Злились не за потоки денег, а за то, что это придумал Донемог. Это была его идея и она дала быстрые всходы. Оставалось только собрать урожай. До него дошла весть, что какие-то, непонятно какие, то ли горцы, то ли нет, но воздвигли крепостицу перед самыми горами на реке Дрель. Это сообщение тоже было на руку. Кто ещё без спроса на такое способен? Только безбожники! Ату их! Наказать беспощадно!
   Сразу пришла идея в голову. Проверить в настоящем бою религиозное войско. Доберутся или нет до этой непонятной Алги, неизвестно. А здесь всё рядом, под рукой! Потери не скрывать. Чем больше потерь, тем больше жалости, а значит и денег. Донемога вызвали к Великому храмителю Вернейшей Верной Веры. Когда какой-нибудь иерарх становился храмителем он терял своё личное имя, данное при рождении и его уже называли Вервевер.
   Вот и сейчас Вервевер сидел под огромными песчаными часами, в которых падало по одной крупинке вниз. Это был символ веры в нескончаемость времени и в конечность сущего.
   Только Вервевер мог переворачивать эти часы. Когда же он не мог это делать, от старости, дряхлости или с божественного бодуна, его могли навечно похоронить в куче песка, которая располагалась под часами. Когда эта куча достигала потолка своего помещения, она давила на рычаг, он освобождал засов, пол распадался на две половины и вся куча песка рушилась вниз. Это было глубокое отверстие в земле, дна которого никто и никогда не видел. Вечное имя означало вечность религии.
   Вокруг Вервевера сидя на подушках, скрестив ноги сидели помощники и секретари.
   Донемог, только перешагнув порог, сразу упал на ковёр и пополз как новобранец под колючей проволокой, поверх которой стреляли боевыми патронами. Счастье, что в этом мире ещё не додумались до этого - огнестрельного оружия, но ползти пришлось по-настоящему. Он успешно дополз до туфли Вервевера, коснулся оголённым лбом его туфли. После выполнения этого ритуала расположился перед ним, как и все на подушке, скрестив ноги.
  
   - Это было неправильное решение пойти войной на неизвестную никому древнюю Аглу, от которой осталась только одно убежище и несколько упоминаний в хрониках!
   - Почему? Это принесло столько денег! Странно, но на святые, богоугодные дела люди не подают, а на войну и убийство денег не жалеют!
   - В стране перестали работать, все записываются добровольцами! Зачем это надо было затевать если все собранные деньги уйдут на организацию похода и прокорма этих бездельников?
   - Так это же здорово!
   - В том, что мы истратили деньги?
   - Нам это принесёт ещё больше денег! Каждый, кто хочет стать добровольцем должен заплатить за это!
   - Сколько?
   - По минимуму. Одну золотую!
   - Да кто-то такую деньгу и за год заработать не сможет!
   - Так они же себя уже объявили добровольцами, уже небось готовятся к походу! Соседи, родственники и друзья завидуют этому! Женщины заочно восторгаются их подвигам! Мы можем давать им в долг!
   - На каких условиях?
   - Берёшь одну - отдаёшь - две! Вполне по-божески!
   - Ладно в бою, так ещё по дороге загнуться! Они же не вояки! Кто долг отдавать будет?
   - Пока долг не погасят никакой войны им!
   - Это же сколько у нас будет вечных должников станет? Мне нравится такой подход! А что скажет ахараджа?
   - У! - Показал кулак Донемог. - Но мы не жлобы же! Его законная четверть причём золотом и сразу! Кроме того: покупка оружия, продовольствия, всяких там палаток, командиров для войска.
   - А одежда?
   - Не одежда, а форма! Одежда становится формой нашего похода, когда к ней пришьют освящённую в храме нашивку нашего похода. А сколько надо нашивок одному? Тоже денежки! Большинство даже до гор не дойдёт. Или отстанут или сбегут! Будут нашивками щеголять!
   - Это неправедно!
   - Правильно! Кто в нашивках, но не в походе, пусть мзду платит или штраф в десять раз больше! Можем продавать освящённые священные повязки на раны! Не успел на дорогу плюнуть, а его ранили! Пилюли разные! Походные сапоги и туфли.
   - Тогда кто в поход пойдёт?
   - Да кому он нужен? Поход - это повод, чтобы деньги собрать на благие дела!
   - Какие благие дела?
   - Вот помните Зривкореньчё? Ну, на судне похищенного и убитого почти перед Ланудонром.
   - А он-то причём? Сквалыга ещё тот! Даже на корме рыбам экономил!
   - Может рабам?
   - И рабам тоже! Его на них, новых рабов, на этот поплавок заманили и укокошили!
   - Так говорили все - всех. Товары-то не тронули!
   - Я и говорю месть! Так он причём?
   - Его мать жалуется, что денег на житьё нет. Поместье перестало приносить.
   - А что жёны?
   - Они разбежались! Имеют по закону право! Каждая забрала свою долю, вот матери и не хватает. Благое дело помочь старушке! Закладываем её поместье у нас и отправляем её в монастырь святой Курицпы. Там есть отдельный флигель! Как раз для неё!
   - А имение?
   - Там тысячи деревьев ладона! Мы же у него ладон покупали!
   - За ладон, он, как единственный поставщик, с нашей церкви, драл безбожно! Я рад нашей беседе. Всё хорошо, но есть одна проблема. Телепузиркан - главный наследник ахараджи, тоже в поход собрался.
   - Да у ахараджи столько наследников, что точное количество сам не знает!
   - Ему-то всё равно, но мать Ахараджанура Телепузиркана сестра жены моего дяди! Так наседают, что я сам готов возглавить поход, лишь бы мальчика под мышкой держать!
   - Не надо!
   - Да я и сам не хочу! Какой-то там Групепешар чуть ли не..., а он чуть ли что...!
   - Нестрашно. Приставим к нему Лопоухера. Он с этим Групепешаром уже таскался в горы, дорогу знает. И нам выгодней.
   - В чём?
   - Ахарадже отвалим не четверть, а десятую часть! Мы не можем Телепузиркана голопузым в горы отправлять!
   - Согласен. Пусть лучше сейчас, поймёт, что это такое, чем когда станет ахараджей!
  
   Прощание было долгим и хаотичным. Еле из города убрались. Там все и попадали. На поле не ляжешь - зерновые в рост пошли, но не из-за них. Земля мокрая. Так по обочинам огромная армия и валялась. Особо ответственные и богатые шли не только сами, но ещё и прислугу взяли, запасы еды и много других нужных в путешествии вещей. На глазах у всех они вышли из города пешком, но после к колонне присоединились личные обозы. Из-за них походная колонна растянулась неимоверно, но на следующий день сжалась. Богатые походники не могли вовремя проснуться, приготовиться и отправиться в путь со всеми. К некоторым приехали родня и друзья. Поэтому они продолжили расставание, а потом и вовсе передумали. С каждым шагом таких становилось всё больше и больше, а походников всё меньше и меньше. Просто так удрать не получалось. Пришлось покупать ранения и придумывать истории, при которых это покалечивание произошло.
   Телепузиркан, чтобы было не скучно, хотел с собой в поход взять и Групепешара, но того мама не отпустила. Ей не понравился его отчёт и она заставила его переделывать. Это же исторический документ! Что о нём подумают потомки!
   На самом деле ей было на отчёт наплевать. Случись что с Телепузирканом, не зависимо от ничего, всё равно сочтут виновным Групепешара. Да и как-то первооткрывателю теряться в лучах славы последователя не пристало.
   За армией следовала касса. Те добровольцы, кто передумал, могли выкупить своё добровольное желание. Это стоило не мало, но оно того стоило. Вот это, изо дня в день, тупое походное однообразие так доставало, что хотелось не только бежать, но и лететь, сломя крылья, прочь из колонны.
   Чтобы этого не произошло, маршрут был проложен так, что он извивался по всей стране с заходом в крупные поселения с торжественными приёмами. Присутствие наследника придавало не только солидности мероприятию, но и дивиденды. Одни уходили, другие вступали в ряды священных, воинственных миссионеров.
  
   Церковь богатела на пустом месте и пухла от денег, даже без дрожжей. Особо упёртых, желающих неизвестно за что поквитаться с Алгой, оказалось немало. Чуть ли не двадцать тысяч. Счетн, окружающие его племена знали о походе и тоже готовились к торжественной встрече. Особенно племена. Давно у них не было хорошей драчки. Между собой как-то претило. Все так перемешано породнились!
   Добрались до первого перевала. Тут и стало понятно, что вся эта орава людей и тягловых животных с едой и кормом будет перебираться через него много дней. Задери голову вверх, направь руку на перевал, поставь большой палец вертикально к ладони и вот... вот это расстояние до перевала с этот палец! Но потом ты будешь долго, извилистой тропой, спускаться вниз, переправляться через бурную реку, потому что мост никто не удосужился построить, сушить одежду, грузить на себя поклажу и медленно подниматься к перевалу, то тебя, может и ждёт от совершенного благость, но, обычно, гнетущая усталость.
   Поэтому несколько тысяч срочно заболели. Деньги заплатили, но искупления от похода не получили. Искуплять изволение от похода надо было захватом крепостицы на реке Дрель. Туда и направились, точнее - направили. Церковная касса, а значит и Донемог отправились домой. Они своё дело сделали. Люди они не военные. Проводили, благословили, служителей культа и миссионеров в войске оставили. Что ещё надо?
   Расчёт на то, что Телепузиркан направится к этой реке - не оправдался. Что это за подвиг для наследника, захват какой-то мелкой крепостицы, в сравнении с разгромом целой страны как Алга?
  
   Дрель была полноводной, гарнизон крепости маленький. Больше людей, чем уже было, не набьёшь. К полусотне обычных племенных защитников, неожиданно добавилось ещё столько же церутских стрелков со своими странными луками, которые они называли арбалеты. Церуты их так называли из=за того, что первые изделия они, для точной стрельбы, опирали на борта телег, называемых арбами. Лет - добавилось из-за того, что конц - стрела арбалета, летел. Такая помощь придала уверенности горцам. Они сделали ночную вылазку.
   Церуты долго рассматривали лагерь шамбашалтайнов с самого верха и что-то записывали на листочках. После этого разработали план нападения и отдали его начальнику гарнизона. Тщательно проинструктировали всех, а это были именно все, никто из племенных, оставаться внутри стен, не захотел.
   Обратно вернулись с богатой добычей. Сундук с кассой, дорогой посудой командиров и изысканным, в дорогих камнях, золоте, чеканке и инкрустации оружия богатеев. Из вернувших трое было ранено и шесть потеряно.
   Потерянными оказались те, кто не выполнял инструкций. Пробившись вместе со всеми к центру, начали обирать убитых и раненых врагов. Четверых шамбашалтайны прикончили, а двоих взяли в плен. На следующий день, прямо на виду у гарнизона крепости, этих пленных пытали. Те стойко держались, но церуты прекратили их мучения пристрелив из арбалетов. Заодно и с десяток врагов, как мучителей, так и зрителей. Теперь шамбашалтайны старались обходить стены крепости подальше. План штурма разрабатывался несколько дней.
   Публичные пытки соплеменников убедили горцев что лихости и удали на войне не место. Так неожиданно и незаметно командование гарнизоном оказалось в руках церутов. Они, как и прежде не командовали, а советовали. Теперь их советы воспринимали как приказы. Кто не услышал - тот мёртв, кто сделал как предлагали не только жив, но и с богатой добычей.
   Месть к нечестивцам сплотила разносословных шамбашалтайнов. Одни выделили деньги, другие приносили брёвна с гор и лесов, третьи колотили штурмовые лестницы.
   Наконец лестницы были готовы, опробованы и доставлены под стену крепости. Крепость-малютку можно было штурмовать с одной стороны. С реки и от горы не очень-то по зарослям и камням побегаешь.
   Штурм должен быть показательным, красивым и успешным. Для хроник произвели все атрибуты формальностей. Парад, тщательный молебен, напутствия, вопли труб и грохот барабанов.
   Элита, в смысле командиры, богатеи, миссионеры, служители культа, штатные хроникоиды, собрались на небольшом пригорке поодаль. До этого места церутские концы не долетали.
   Тут, как бы в поддержку штурмующих и солнце выглянуло. Вымпелы, знамёна, под лёгким ветерком раскрасились цветами. Железо доспехов и щитов отражало лучи и пускало солнечные зайчики. Всё было очень торжественно и весело. Никто не отказал себе в удовольствии пропустить стаканчик-другой веселящего пойла. Трубы стухли, барабаны заткнулись. Раздался тонкий пронзительный вопль горна и сразу поле перед горкой пришло в движение.
   - Красиво идут! - Заметил кто-то на горке.
   - Это они разгоняются! - Ответил ему вроде как бы и командир, но форма его была причудлива, а знаки различия непонятны.
   Он оказался прав. Штурмующие положили лестницы на плечи и побежали. Сзади казалось, что они вот-вот приставят лестницы к стене и начнут карабкаться по ним, но этого не случилось. Они внезапно остановились и начали тревожно оглядываться. Тут-то и вонзились в них первые концы выстреленные из арбалетов. Создавалось впечатление что стрелки косые или пьяные. Большинство концов угодило в незащищённые ноги. Штурмующие отпускали лестницы и красиво падали на камни. Они бросили лестницы и начали выносить раненых. Хроникоиды строчили в своих тетрах.
   По элите войска, скопившейся на горке, прошёл гул. Кто-то сказал, кто-то не расслышал и переспросил, а кто-то начал пояснять то, что видел, но ничего не понял.
   - Какой ров? Откуда он?
   - Никакого рва там нет! Я вчера там был!
   - Испугались, поэтому ров придумали! Казнить каждого десятого!
   - А говорят ров - с водой!
   - Тоже мне герои! Ноги замочить боятся! Добровольцы - уёбцы!
   - Молиться чаще надо!
   - И дольше!
   - Дольше и чаще! Тогда и бегать по воде начнут аки посуху!
   - Жрут они хорошо!
   - Может и нам пора? Вряд ли они что-то другое покажут!
   - Такое зрелище предвкушали и всё испортили! Пошли перекусим!
   Горка начала пустеть. Время катилось к обеду. Горн запоздало прохрипел отступление.
   Командиры, пусть и у такого войска, были опытные. Они сами, сначала обошли крепость, потом подползали как можно ближе к этой стене. Никакого рва не видели. За несколько десятков шагов до стены поверхность начала опускаться. На ней то здесь, то там валялись разнокалиберные валуны. И всё. А тут вода! Не сама же она притекла? Конечно сама, но ей помогли, открыв сток из реки. Высота стены уменьшилась настолько, насколько поднялась вода. Кому-то пришлось бы стоять по пояс в воде, а кому и по шейку. Такой праздник испортили! Такое по-быстрому не обсудишь и лёгкое решение не примешь. Без обеда никак не обойдётся.
  
   Несмотря на сумерки Ворд, Эксел, Стос и Армис, добежали до причала. Церата давно там не было. Он высадил всадников с лошдунами, а не только их. Те ускакали. Их баркас стоял привязанным к парому. Они перескочили с парома на него, быстро отвязали и отчалили. Они даже не обсуждали куда им податься. Только вверх. Потом по Индуку до третьего моста и в Срикалу. Так-то можно было и от первого и второго мостов, но дорогами надо идти и дольше, чем от Индука по реке Сри. Тем более Эксел сказал, что река Сри которая протекает у города, впадает где-то там. Рассуждая умственно, можно на баркасе причалить чуть ли не у ворот Срикалы, ну, или у моста, где находился лагерь формирования легиона ветеранов. Вот так они и уходили в темноту. Берег виделся тёмной полосой, а волны, отражающие свет звёзд, блистали.
  
   Эксел всё время молчал. Из-за его жадности они потеряли, даже то, что само шло в руки. Он ещё имел какие-то надежды на порошок бессмертия, но это его не грело. Как и кому доказать, что это на самом деле существует? Сколько ждать? Год? Два? Десять? Он был настолько уныл, что к нему не приставали даже с вопросами. Он тупо уставился в тёмную воду за бортом, на ней изредка поигрывали блики звёзд. Так и хотелось сигануть вниз и забыть прошлое и будущее! Повезло хоть в том, что ночной бриз был попутным и Ворд неплохо справлялся с парусом.
  
   Проснулся он оттого, что начал мёрзнуть. Его плотно завернули в подстилку, но холодный туман пробирался везде. Рассвет вот-вот должен был прибыть, но пока задерживался. Баркас плотно застрял на отмели. Он огляделся. Всё тихо, спокойно, но что-то не так. Что не так, он понял мгновение спустя. На баркасе, кроме него, никого не было. Беспокойство быстро навалилось и он судорожно оглянулся. До берега ещё шлёпать несколько шагов. Там кусты и никого. Ловко же Ворд избавился от него! Вот так, не избавился, а избавил себя от меня. Ночью, подленько сбежал с ребятами! Что ему делать с этой громадиной?
   Эксел спрыгнул в воду и прошёл к носу баркаса. Вода в Танте только на глубине холодна, но её ещё достичь нужно. Здесь мелководье. Он упёрся голыми пятками в дно. Под ними что-то шевелилось. Он кряхтел, хрипел, стонал, но только сдвинул баркас на два шага. Силы покинули его и он повис на борту.
   - Ворд! - Закричал, вставший из-за кустов Стос. - Эксел проснулся. Баркас угоняет!
   Эксел хотел ответить, что это не так, что не он, а они хотели бросить, но только прохрипел.
   - Ещё и ругается! - Ворд встал рядом со Стосом, а потом выглянул и Армис.
   - Угонишь его! - Наконец Эксел продышался и смог вымолвить хотя бы два слова. - Стоял криво, вот я его поправил. Что дрыхните? Уже рассвет скоро. Поспешать надо!
   - Ты прав. Скоро здесь война начнётся, так что нам от обеих сторон достанется! Армис, пожитки сворачивай и в баркас кидай, а мы все навалимся.
   Ворд прошёл к корме и выдернул из под киля корягу, которая и тормозила все усилия Эксела по толканию баркаса. Они отправились дальше. Им ещё предстояло пробираться и пробираться вверх по течению. Самое сложное это свернуть в Индук. Ворд предположил, что может подняться выше по течению Танта, развернуться и, уже по правому берегу, завернуть в приток Танта. Спустя несколько дней они это так и сделали.
  
   Пока церат неторопливо перевозил всадников Крнада на правый берег Танта, то на левый берег сотни рыбачьих лодок доставляли легионеров Бойкота. Всё дело в изгибе реки и высоком мысе, фактически спрятав две переправы друг от друга. Если бы церат направился обратно в Вандею, то он бы напоролся бы на переправу легиона Бойкота, но он отправился вниз по течению. Там была пара луговых берегов, через которые не надо было бы пробиваться, как здесь, через густые, замусоренные валежником, леса. Легионеры переправились чуть ли не в том месте, где Крнад разбил отряд горцев.
   Легион передвигался, как и положено, по установленным воинским предписаниям. С передними и задними дозорами, боевым охранением и разъездом на лошдунах. Ради этого Бойкот не пожалел и своего. Пешком шёл, как и все. Только две лодки могли перевозить по одному животному, но и они не смогли перевезти всех, а лошдунов, при всей убогости транспорта легиона было чуть ли не полсотни. Один из лошдунов что-то испугался, вскочил и так неудобно опрокинул свою лодку на вторую, где перевозили другого лошдуна. Зверушки до берега добрались, а лодочники нет. Лошдунов больше не на чем стало перевозить, а тех, что перевезли и десятка не набиралось.
  
   Посланные вперёд всадники вернулись встревоженными. Бойкот лично хотел увидеть то, что они сообщили.
   На дальнем, почти что примыкающем к реке, лугу творилось что-то невероятное. Стаи птиц перелетали с места на место. Причём это не певчие птички. Он даже заметил нескольких улков, которые сгоняли птиц.
   - Непонятно и неприятно! - Конкретизировал увиденное легиондор. - Что это?
   Двулент - командир разъезда пожал плечами.
   - А кто может знать? - Неприязненно спросил Бойкот. Понятно, что после плена солдаты и командиры не те, что были раньше, но, чтобы, не выяснить в чём дело?
   Пришлось остановить передвижение легиона. Поскольку никто никуда не спешил, умереть всегда можно успеть, все с радостью устроились отдыхать. И даже это сделали как попало, а не как предписано. Бойкот поморщился и ничего не сказал. Не то время, чтобы придираться по мелочам!
  
   - Что никто не удосужился разузнать? Что это за армия такая? - Он даже не рыкнул, а пробурчал, но так, чтобы все его услышали.
   Ожидать пришлось долго. Всадники возвращались не торопясь. Часто останавливались. Что они там делали, непонятно. Наконец подъехали.
   - Что так долго? - Рявкнул Бойкот.
   - Там! - Двулент махнул рукой и всадник, ехавший последним, оказался перед Бойкотом. Он отсамлютил, соскочил с лошдуна и показал рукой за его хвост. На верёвке он приволок обглоданный труп.
   - Что это значит?
   - Там полно таких! Всё поле! Птица, улки, ещё какие-то... и все пожирают это! - Двулент сначала доложил, а потом соскочил с седла, хотя всё должно быть сделано наоборот.
  
   Всё темное многообразие птиц зависло в небе тёмной тучей и не предвещавшей ничего хорошего.
   Бойкот собрал всех командиров, кроме прапорнов и сержанов. Трупы были раздеты, обглоданы и не поймёшь кому они, совсем недавно, принадлежали. Не поняв этого не уловишь будущего.
   - К кипящей похлёбке мухи не летят! - Начал совещание Бойкот. - Если это были наши враги, то своих павших они на поле боя не оставили бы. Значит это враги наших врагов. Нас о чём-то предупреждают. Или мы их предупредили, подняв такое облако! Где эта Вандея, сколько идти непонятно. Понятно, что она где-то рядом, но где конкретно? Выбор у нас небольшой. Не останавливаемся и идём до победного конца. Нашего или вражеского. Или...
   - Лучше сейчас. Быстро всё, что надо захватим и разрешим солдатам порадоваться! - Предложил кто-то из-за спины Бойкота. Ему показалось, что узнал этот голос, но оборачиваться не стал. Он тоже так считал. Легион снова двинулся в сторону Вандеи.
  
   4.
   - Где этот ёб Ёпаль? - Возмутился Злотув быстро сбежав, чуть ли не свалившись, с вышки наблюдения на Кудыкиной горе.
   Всё перемещённое из Укронада имущество, не поместилось в построенных на скорую руку ангарах, поэтому лежало на земле и на кривых стеллажах. Мешки, ящики с груссу лежали горами под вышкой, у вышки, подпирали ограждения, создавая широкие площадки для обороны, по всему периметру. Подмаршал вызвал посыльных, но Ёпаль объявился сам. Он был взмыленным, как и его лошдун.
   - Ты где шляешься? Тут такое! Птицы кружат над тем полем. Кто-то поднял их.
   - Знаю. Только что разговаривал по этому поводу с Дратаном. Крнад не обнаружил на том берегу легион Бойкота. Лагерь Шмыга и других понтов нашли. Там их не меньше тысячи. Если на том берегу легиона нет, птицы взлетели, значит это легион Бойкота уже на нашем берегу. Как они смогли это другой вопрос, но сейчас выяснять бесполезно, потому что поздно. На той стороне пока тихо, Дратан предлагает отвести наших из укреплений от той пристани.
   - Когда отвести?
   - Прямо сейчас. Всех своих стрелков он уже отправил на нашу гору. У него ещё осталось с ним полсотни всадников, они укроются где-то поблизости.
   - Всё так плохо? Надо отозвать Крнада с того берега.
   - Церат если и вернётся, то завтра. Надо забрать всех, кто на что-то способен и с нашей пристани. На горе ещё можно драться, а внизу просто в реку выдавят. В конце-концов их груссами закидаем. - Усмехнулся Ёпаль. - Монеты тяжёлые. Убить не убьют, но повредить смогут.
   - Ты шутишь?
   - А что ещё остаётся делать?
   - Я на складах видел связки пращей. Это игрушки для солдиков, но тем не менее, увечья могут причинить большие. Груссу большие монеты, если их разломать на птушки, монету на три-четыре части, то вполне ещё увесистая штучка будет. Груссу лучше камня, а если ещё легионеры бросятся их собирать? Какой-никакой хаос можно создать. В их рядах любой хаос нам на руку. Можно даже не пожалеть десяток золотых. Как узнают - драться начнут.
   - Или попрут на нас.
   - Тоже проблема.
   - Все наши здесь не поместятся. Дратан предложил один способ. Держать воинов перед воротами. Подрались, отступили, на их место другая шеренга и так по кругу. Легионеры так не смогут. Если передние вздумают отойти их задние не пустят. Значит те, кто из них будут с нами драться, быстро устанут. Если их навалить рядами перед нашими шеренгами у тех желание убудет! По своим шагать придётся, а там большинство ранеными будут, а не убитыми.
   - По-другому и не получится! Это единственный способ продержаться нам хоть сколько-то.
  
   Паром причалил к пристани на том берегу. Издали казалось, что солдаты с него сходят на берег, но между их рядами, на четвереньках, на паром вползали защитники пристанского укрепления. Их было немного, на такую длину стены - с полсотни. Защищать укрепление задачи не ставилось. Главное, чтобы осаждающие видели мельтешение множества солдат и бросились в атаку на них.
   Временному легиондору Купажу доложили, что на пароме прибыло ещё подкрепление. Купаж взял на себя и своих воинов штурм укрепления пристани. Вполне достаточно послать пару сотен, но с того берега должны видеть, что их много и недолго придётся ждать, когда после захвата пристани, все они переплывут Тант и высадятся в Вандее. Ему доложили, что увидели темные дымы от двух костров. Молодец Бойкот, зря время не теряет, уже на подступах к городу. Эти два дыма означали, что пора выпускать глубя к Кочою. В этом, первом сообщении было написано, что, ни смотря ни на что, легион сумел переправиться через Тант и тяжело прорывается к Вандее. Цвет дыма означал тяжесть, сложность битвы.
   Бойкот знал, как общаться с начальством. Те не любят, когда их держат в неизвестности. Необходимы пусть мелкие, тяжёлые, кровавые, но победные шажки. Даже если ты победишь в тяжёлой битве, где удача, как маятник колебалась между противниками, тебя могут за это не наградить, а наказать. Откуда такие потери? Почему встретились здесь? Почему тех поставили туда, а этих обратно? Эта победа должна быть лёгкой, а не такой! Кто так командует? Бездарь! Разжаловать и под суд!
   Когда много мелких побед - начальство с этим согласно. Когда часто согласно, оно не будет менять решения, даже если поначалу успешные действия закончились разгромом. Зная, что происходит, начальник фактически, пусть не на поле боя, но участвовал в сражении. Победу он разделит или присвоит, а поражение... как-нибудь объяснит, не подставляя и не подставляясь. Глубь долго лететь не будет. Темнеет. Спрячется где-нибудь, переночует, а утром, после завтрака, донесение будет у Кочоя. Следующее донесение последует на рассвете, хотя может к тому времени битва закончится.
  
   На штурм стены крепости выгнали всех. Впереди шли носильщики. Они в корзинах несли камни. Корзины бросали в воду, которая простиралась до самой стены крепости. Опять раненые, раненые и раненые. Церуты из своих арбалетов не промахивались.
   После обеда засыпку воды продолжили. Там, где камни начали возвышаться над водой, начали сыпать землю из мешков.
   Добровольцы прокляли такую войну. Они, как полные ничтожества, собирали, били камни, клали в корзины и тащили к стене. Получали ранения, и не столько от врагов, как спотыкаясь и падая, ломая ногти об камни. Потом приходилось соскребать с камней землю и насыпать в мешки, надрывая пупок тащить. Усталым, мокрым и вонючим приползать к палатке и узнавать, что твою пайку уже съели, посчитав тебя раненым. Где подвиги? Матьтвю!
  
   Теперь раненым становился даже тот, кто получил синяк, упав коленом на камень или царапину от щепки. Вроде и огромное войско на маленькую крепость, а вояк всё меньше и меньше, как и еды.
   Война оказалась не такой радостной, что виделась издали, из под тёплого одеяла. Основными спутниками этой войны стали грязь, кровь, голод, не совсем и не у всех, но тем не менее. Без победы отсюда уйти нельзя - засмеют! Ещё десяток дней и все станут ранеными. Доброволец - тонкая натура, их дубинкой в атаку не погонишь!
   Пришлось пообещать солидные вознаграждения для первой десятки, которая перевалит через стену. Это сработало. Они даже дрались за лучшее место установки лестницы. На стене уместилось только четыре. Остальные приуныли, в атаке не участвовали и на штурм скептически смотрели со стороны.
   Через стену перевалил первый десяток, второй, третий. Распахнулись ворота. Остальные не как туристы, а как мародёры вбежали в крепостицу. Поживиться там было нечем. Абсолютно голые стены. Со стороны горы обнаружили распахнутую тайную калитку. На реке лодку под парусом, спешно отчалившей от берега. Враги не желали жертвовать собой в битве. Трусливые трусы! Клопливые клопы! Стрелять из укрытия они могут, а сойтись лицом к лицу в честной битве - кишка тонка!
   Безоговорочная победа! Быстрота и натиск - вот залог успеха. Враг бежит, бежит, бежит! На поле, перед стеной устроили пир победителей. Оставили полсотни для охраны и несения службы в крепости. Немалые деньги пришлось заплатить сразу и пообещать, что им на смену прибудут регулярные войска.
  
   Охрану первого моста на Индуке удалось преодолеть благодаря хитрости Эксела. Все лодки с реки были направлены в помощь Бойкоту, для переправы через Тант. Стражи требовали пристать к берегу. Эксел ссылался на непонятно какое предписание, что те охраняют мост, а не реку и они гонцы от Бойкота к Кочою. Те хотели закидать их дротиками. С баркаса показали луки. Наличие запрещённых луков подействовало сильнее любого пропуска. Вряд ли в империи найдётся удод, удод может и найдётся, а человек с головой не станет демонстрировать такое непотребство, да ещё перед стражами. Потом отмазываться сам замучаешься или другие замучают.
  
   Там, где мост охраняли войска Луя, было ещё проще. Они перечислили стражам имена знакомцев. Таких нашлось несколько. Эксел что-то пошептал, сунул что-то в их карман. Те тоже, не только в ухо, доложили начальнику караула. Тот не стал возражать от таких доложений. Вот и слияние Сри с Индуком. Там пришлось идти только на вёслах. В реку впадали другие речушки, но в конце пути, эта река оказалась не Сри. Сри в неё впадала до того, как они об этом узнали. Пришлось возвращаться и помучиться методом тыка.
   Как же приятно было видеть, можно сказать, родные стены, выраставшие из-за высокого берега! Ворд даже слезу не удержал. Кто там вместо него улицу охраняет? Да..., про Ждучу что-то совсем забыл! Эксел с теплотой вспоминал дом Перчура и представлял, как обрадуется тот, когда Эксел встанет на пороге! Стос и Армис ничего не чувствовали. Они были не из этих мест. Где находились их места они даже смутно не представляли. Возвращаться в школу солдиков им не хотелось. Для них снова учиться там, всё равно что в детство впасть! Да и где эта Сука, в которой находилась эта школа?
  
   Под мостом рыбак вытаскивал сеть. Рваная и грязная, но в ней кто-то запутался. Грузилами служили камни, запутанные в ячейках сети.
   - Ты рыбак? - Спрыгнул с баркаса и подошёл к нему Эксел.
   - Как бы! - Тот покосился на копьё Эксела и не стал распространяться о профессии. На лов рыбы требовалось разрешение бургерства, которого у него, как и у всех, как обычно и не было. А вот желание выловить из реки чего-нибудь на халяву - было.
   - Будешь охранять!
   - С чего бы это?
   - С городской стражей хочешь пообщаться?
   - Сам общайся!
   - Мы за этим и идём. Кто-то должен же за имуществом присмотреть!
   - А что мне за это будет?
   - Ничего не будет!
   - Стакан-то хоть нальёте? То, что попалось, даже не закуска!
   - Хорошая идея! - Подошёл к ним Ворд. В отличие от Эксела, выбравшись на берег, он надел сандали. - В баркасе зерно, немного сушины. Тагол самгу ещё продаёт?
   - Меняет! С деньгами совсем плохо. А откуда ты про него знаешь?
   - Так я жил здесь!
   - То-то мне твоя личина знакома. А не ты ли с палкой...
   - Это древко копья!
   - Тогда ты мне как родной! Разок так по спине заехал, что рубец долго чесался, напоминая о тебе. Он мне ещё должен. Скажете от Муркии. Полкувшина.
   - Готовь. Ребята за мной. Луки-то со стрелами под хламиды спрячьте. Хоть с собой брать вредно, но и оставлять опасно. Вроде и другие времена, но...
  
   Вход "У" в город стал единственным. Остальные, на всякий случай, по предложению Ждучи, размуровывать не стали. Охрана стояла всё та же. Да и куда ей деваться - это её работа. Ребята узнали Ворда. Обменялись свежими новостями. Стражи поделились успехом отбития нападения на город. Путники прошли прямиком на рынок. Был базарный день, но Ждучи не было.
   - А где Ждуча? Всё ещё дома? - Обратился Ворд к её соседке по прилавку.
   - Как где? Владенья обходит свои. Если что хочешь купить, я за неё продам!
   - Проходом тут, повидать хотел.
   - По копью сразу видно. Раньше с оружием в город не пускали. Она разрешила!
   - Она? - Засмеялся Ворд.
   - Значит давно ты здесь не был. Теперь она главная в городе. Не только, с помощниками, но главная.
   - Ты чего тётка несёшь?
   - Я тебе не курица, чтобы нести! Пожалуюсь, выпорят тебя! А вон и она!
   На базарную площадь въехала телега, это так её называли по привычке. Она больше напоминала тачанку. Сзади расположилась Ждуча, а спереди сидел кучер в господской одежде.
   - Ждуча, Ждуча! - Подбежала к ней её товарка. - Вон тот меня курицей обозвал!
   - Свидетели есть?
   - Врёт она всё!
   - А ты чей будешь? Лицо вроде знакомое!
   - Твоё лицо я помню, а твоего кучера - нет!
   - Я не кучер, а нынешний бургер, глава всех гильдий города Вор-обь-ён.
   - То, что объёб, видно! Твой ебун?
   - Ждуча, этот грубиян на твоего мужа похож! - Подошла к телеге ещё одна товарка.
   - На первого? Нисколько! - Уже несколько женщин окружили телегу. - Тот по осанистей был! Форма красивая, сапоги чищенные!
   - А у неё что и второй был?
   - Был да сплыл! Сбежал с графурой в Хулиси!
   - А почему я об этом не знаю! Откуда вы знаете? - Влезла в разговор Ждуча. - Мой второй пошёл на войну и погиб, как и первый муж. Я даже всплакнуть не успела. Что за бабья доля такая? Выйдешь замуж, а его на войну не только гонят, но и укокошивают там!
   - Скоро траур закончится, кучера в мужья возьмёшь! - Ворд, а за ним Эксел и ребята пошли к выходу с рынка.
   Ждуча долго смотрела на его спину, а потом заорала.
   - Я тебя по спине признала! Ворд, муж мой! Ты вернулся! Сюда иди!
   Этот вопль встрепенул сонных товарок.
   - Живой мертвец в городе! Её муж! Спасайтесь! Сейчас всех покусает! Охрана!
   - А ну заткнулись! - Запрыгнула на сиденье тачанки Ждуча. - Я сама разберусь какой он живой и на сколько мёртвый!
   На рынке от этих слов так замерли, словно замёрзли и перестали шевелиться. Ждуча мелкими шажками, как бы крадучись, подошла к Ворду.
   - Рот открыл, штаны спустил. А! Ты без штанов. Хламиду задрал. - Она заглянула в рот, потрогала яйца и сжала член. - Он живой и настоящий!
   Она, как жезл регулировщика, показала налившийся кровью член в её руке.
   - Добро пожаловать домой! Точно он. По члену узнала. Муж вернулся. У меня сегодня выходной.
   - Баркас у нас там, на речке. Лодка такая большая. Даже по морю ходит. Это мои соратники и друзья. Эксел, Стос и Армис.
   - Твои дети - мои дети! - Ждуча обняла их всех сразу.
   - Я не... - Попытался возразить Эксел, но она уже постучала по плечу Вор-обь-ёна.
   - Иди с ними и перегоните эту лодку на городскую пристань. Я пока не только праздничный обед приготовлю, но и себя!
   Вор-обь-ёна не обрадовала такая бесцеремонность Ждучи, но подкрепление к ней пришло серьёзное. Маркузуну Труфану надоела простота управления городом. В городе полно чиньрылов, а они не у дел. Десяток тёток, может больше, безо всякой зарплаты городом рулят. Порядка больше, затрат меньше, все вопросы решаются быстрее. От этой народной власти пострадала целая социальная прослойка - чиньрылы. Мало того, что мзды решились, так и зарплату им не платят! У тех же тоже семьи. Держатся пока, но скоро и голодать начнут. Они же ничего не умеют. Даже простую отповедь на жалобу по нескольку раз переделывают. Хорошо, что ошибки в словах стали не так часто допускать! Вот он, законно назначенный бургер города, вроде посыльного! Куда всё катится? Пришлось идти. По дороге к Таголу заскочили. Потом пить пришлось эту гадость с этими оборванцами. Да ещё закусывали варёными красными сраками, выловленными из реки. Сами не знают, что у них есть можно, а что нет! Кто говорит клешни, кто хвост! Ужас народной жизни!
   Ждуча постаралась. Чуть ли не полгорода пришло поглазеть на возвращение её мужа из казематов церутов. Кто говорил, что он мёртвый, но как живой, кто живой, как мёртвый, но мирный и не кусается и кровь не пьёт! Геройская баба Ждуча, раз на такое решилась! А ведь от такого и понести может! Интересно, кто родится у неё? Поэтому то, что она приготовила для путешественников, им меньше всего и досталось, гости с начинающей становиться дефицитной едой, не церемонились. Эксел начал рассказывать об их похождениях и битвах... о, о! О! Никто не заметил кто, как и куда увёл его.
  
   С великой радостью победители-добровольцы возвернулись в Шамбашалтайн. Огромное количество раненых только подтверждало их россказни и показывало величие битвы. Даже те, кто не был ранен, а пропьянствовал всё это время и сбежали во время перехода, носили пропитанные кровью повязки. Героический патриотизм стал некой модой для вящих бездельников.
   Хотя государство и было отделено от религии, но присутствие религиозных владык на совещаниях у махараджи было обязательным. Любой чих в государстве воспринимался через религиозные лечения. Так сказать, сама жизнь сверяла с религией часы своей жизни.
   Вервевер уехавший на совет с радостным докладом, вернулся мрачным. Вызвал к себе Донемога и принялся допытываться у него, кто это такой умный, что решил напасть на крепость у реки Дрель. Донемог сразу учуял опасность и исключил себя из списка кователей этой победы.
   - Это же добровольцы! Я бы сказал фанфароны и трусы. Они не захотели сопровождать наследника ахараджи Шамбашалтайна в походе с войной на эту таинственную Алгу. Но... но, - снова повторил он, обращая внимание главаря верной веры на свои слова, - за это время наши доходы возросли втрое!
   - В какое время втрое? - Вервевер уловил тайный намёк.
   - С того времени, как они вернулись! Закатывают молебен за молебном! Да ещё какие! Все наши священные напитки проданы, а то, что они приносят, освящать не успеваем! Люди работают на износ. В три смены освящают! Амулеты, писанки, рисуанки, рвут с прилавков, подносить не успеваем. Пришлось упростить их изготовление, чтобы обеспечить такой небывалый спрос.
   - Народец у нас не только верующий, но и патриотичный! Духовность поднялась на невероятную высоту! Активисты бурно следят за нравственностью! У кого нет даже шейного подвеса с символами веры, могут и побить! Да что подвес? За брошь, заколку, булавку с мелкой, плохо видимой символикой, могут огреть! - Согласился с ним Вервевер. - Одна проблема. Эту крепость построили племена с гор, чтобы не пускать более дикие племена с их вершин в наши благодатные долины. Шамбашалтайну это ничего не стоило, а теперь будет. Кто понесёт расходы на размещение там гарнизона?
   - Мы можем вернуть её. В отличие от нас, у них никто не пострадал. Оставим хорошие извинения. Те добровольцы что там остались обнаглели вовсю. Такого содержания требуют!
   - Ахараджа дал понять, что это наша проблема и нам её решать. Содержать никчёмный и ненужный гарнизон страна не будет.
   - А что делать?
   - Сам думай. Теперь, оскорблённые нападением на их крепость племена, требуют буферную зону, куда ни один вооружённый человек с нашей стороны не имеет право зайти. Мы должны выкупить её и передать горцам.
   - Как выкупить?
   - Так. Денежки в казну заплатить. А это ни много ни мало, а... лучше не называть. Я тут посоветовался. Горцам наши земли не нужны. Деньги тоже. Они на подножном корме существуют, а деньги используют как украшения.
   - Что им надо?
   - Беспошлинная торговля в Ланудонре своими товарами и держать там несколько корвалолов с куском пристани. Они готовы построить это за свой счёт напротив Ланудонрской цепи, что отгораживает портовую бухту при впадении там Делима в бухту.
   - Какие гордые! Мзду не берут.
   - Да. Им за державу обидно! Хотя никакой державы у них нет. У них даже племенного союза не существует! Периодически чистят рожи друг другу! Чтобы ты знал Донемог, мзда, это не только вознаграждение, барыш, прибыток, добыча, но и возмездие. Они так это понимают, поэтому отказались.
   - Тогда мы при своих?
   - Одна проблема! - Цыкнул дыркой в зубе Вервевер. - Гарнизон что там оставили. Их сюда выпускать нельзя. Угробят и обосрут весь героизмо-патриотизм, духшную нравственность! Этого допустить никак нельзя. Они могут и раскол устроить, а мы пока едины...
   - А нельзя ли для не разрушения единства, или его дальнейшего упрочнения, нанять тех же самых горцев для этого. Раз деньги им не нужны, то скот они примут. Ведь у диких племён именно скот достояние и богатство!
   - Вот этим и займись и, чтобы не только я, а вообще об этом никто не знал. Свершилось чудо! Гарнизон праведников на небеса забрали!
   - Отлично! Мы, как издавна принятые там и с налаженными связями, отстроим переписку с их родственниками здесь. И им приятно и нам прибыльно! Глядишь и другие подтянутся. Кому не охота узнать, как тот свет живёт? Кто, как и кем устроился, что поделывают, не скучно ли там? Местечко тёпленькое заранее попробовать забронировать!
  
   Бойкот понимал, что своих воинов от погрома Вандеи он не удержит. Те уже унюхали запахи, прилетавшие из города. Одно радовало - дорога с Кудыкиной горы была только одна. Можно было попробовать пролезть через заросли и овраги. Найдутся такие оторвы, которые не пожалеют если не своих оторванных конечностей, но и голов. Дневного, уже ускользающего за горизонтом света, хватало только на одну атаку, а потом вступит резкая темнота. Не держать же факелы в руке? Хотя если поджечь колья ограждения? На всякий случай он дал команду заготовить пару сотен факелов. Не для войны, а для контроля. Чтобы в темноте, от испуга друг на друга не набросились.
   Загудели легионные трубы. Вот их Кочой прислал без счёта. Не пожалел командного гласа. Рту баталов, согласно диспозиции, выстроились для атаки. Солдат было много, а места мало.
   - Здесь гора, так что церуты, если здесь и присутствуют, то водой нас не зальют! - Больше для себя, чем для окружающих, произнёс Бойкот. То водяное пленение сильно повлияло на него. От воды на воду не подуешь, но ожог если не мозга, то сердца был обширным. Он её даже пить не мог в чистом виде.
   Ещё один сигнал и воины выбежали на небольшую площадь перед рвом и насыпью с кольями. Остановились и замерли. Комбаталы растерянно оглядывались. Пришлось подъехать к ним. Ну ладно Злотув, но Ёпаль, вроде толковый командир, но на такое решиться?
   Те выстроились в широкую колонну перед воротами в свой лагерь. Теперь их можно атаковать с трёх сторон. Что-то там не то и не так. В чём-то подвох. Да ещё ворота распахнуты. Глупость несусветная! Со второй стороны тоже самое и ворота и колонна, точнее - шеренги, чем колонна, так можно описать стояние перед собственными воротами подразделений врагов.
   Клещи! Подбрасывай незаметно подкрепления от одних ворот к другим, а мы и не поймём! Вот их задумка. Хитро, не видно, но понятно. Даже не скрывают! Посмотрим не только кто умнее и хитрее, но и кого больше! Мы сразу по этим клешням одновременно и врежем! Он махнул рукой, а за ним и комбаталы. Битва закипела. Приятно видеть это. Не то что в горах смотреть как тебя заливает вода, а ты ничего поделать не можешь. Даже на землю плюнуть не можешь, потому что и земли нет. И там вода плещется.
   На войне как на войне. Вот и гонец прибежал с сообщением что с тыла всадники напали и обоз отбили. Нестрашно. Город внизу. Там жратвы полно и гораздо лучшей той, что в легионе скупо выдают!
   Как дела продвигаются было не видно, только шевелящиеся спины. Впереди мечами машут. Пыль клубится. Где-то копья летают. Складывалась видимость что его рту стали ближе к стенам лагеря мятежников. Те ещё ворота распялили, а не закрыли, значит пока отступают. Ещё рывок и его бойцы ворвутся в лагерь, где имперская казна. Горн звучал для комбаталов. Те погнали дополнительные рту.
   Тут и случилось непредвиденное. В бежавшие подкрепления из-за стен что-то полетело. Солдаты ещё бежали по инерции, укрываясь щитами, но потом всё больше и больше их стало останавливаться и что-то поднимать из пыли. Задние ряды наткнулись на них как на стену. В растерянности щиты опустили. Тут в них начали вонзаться концы из арбалетов. Бойкот перевёл взгляд к воротам. Исчезли спины его солдат. Ворота как стояли открытыми, так и стоят. Неужели они уже там? Невероятно лёгкая битва, но более важная победа!
   Что смущало, так эта шевелящаяся куча раненых перед, да даже не перед, а вдали от ворот. Пыль немного осела, стало лучше видно. Враги никуда не ушли. Мятежники стояли полукругом, ожидая следующей волны нападающих.
   - Они перебили всех наших? - Спросил легиондор у ближайшего комбатала. Тот сделал вид что не услышал вопроса и отошёл подальше.
   Прибежал другой посыльный. Опять всадники. За мгновение порубали два рту. Вот у этих, ожидавших начала атаки, убитых, или почти мёртвых, больше чем раненых. Оказывается, эти кривые мечи эффективны в рубке.
   Ещё один гонец. Командование второго батала выведено из строя. Этих, те же всадники, отступая, обстреляли из луков. Причём очень точно.
  
   Сумерки были короткими, чуть ли не сразу на них темень рухнула. Бойкот отдал команду зажечь факелы и приготовиться забрасывать на стены вражеского укрепления, но факелы полетели в обратную сторону. Конечно не факелы. Слишком далеко. Стрелы.
   Там, где между деревьев, располагались резервные рту и баталы, загорелось сено, толстым слоем валявшееся на земле. Теперь все, даже он, очень хорошо стали видны на фоне огня. Концы не заставили себя ждать. Около Бойкота рухнули два командира пронзённые, концами арбалетов. Откуда у Злотува взялось это варварское оружие? Враги не только их применяют, но и запрещённые луки!
   - Труби отход и ужин! - Приказал он дежурному по легиону.
   - Так ещё и обеда не было! - Заметил кто-то из темноты.
   - Я тебя самого на обед сварю! - Раздражённо ответил Бойкот и покинул площадку наблюдения.
   Он был спокоен. Перед падающей темнотой успел разглядеть ров и вал у начала дороги в Вандею. Мятежники успели перекопать дорогу. Даже если и сбегут из легиона, получат в спину стрелу от мятежников, пытаясь вылезти изо рва на насыпь. Так и до рва ещё не просто добраться. По оврагам в темноте лазить мало кто захочет. Проще шею свернуть. Много из легиона не слиняют. В бою ещё неизвестно какой жребий вытянешь, а здесь даже молиться не надо - конец один. Может не сразу, но увеченному умирать больнее.
  
   Купаж специально приказал разбудить его до рассвета. Его предположения оказались правы. Ветер на реке выбросил туман на берега. Странное явление. Реку видно, а берега чёрт попутал. Руку вытянешь - пальцев не видно. Он приказал поднять пять-семь рту, взять десять долблёнок, что перевозили солдат Бойкота на другой берег и приготовиться к штурму флеши, так он назвал укрепление у пристани. Они были похожи на острый зигзаг, который и назывался флеш. Купаж не знал, что раньше это слово означало наконечник стрелы. Но дал точное название.
   Долблёнки он предпочёл потому, что они были выдолблены из целого дерева, длинные, тяжёлые и узкие, но не глубокие. Их длины хватало, чтобы перекинуть через ров прямо на колья ограждения. У врагов кольев не хватало, поэтому они их ставили не вплотную, а с большими щелями. Долблёнка не сломается, а хорошо угнездится между остриями кольев.
   Так и произошло. Даже лучше. Колья были так плохо укреплены, что разъехались, угол подъёма уменьшился, а некоторые долблёнки стали дном касаться земляного вала. Пробегать удобнее и прыгать за забором проще. Не так высоко.
  
   Туман заблестел. Значит и рассвет не за горами, а уже рядом. Он дал команду. Воины побежали. На каждую долблёнку он выделил по половине рту. Это тоже допускалось, но обычно требовалось обозначить точное количество солдат. Это были штабные требования. В полевых условиях командиры с этим не считались. В одном рту восемьдесят копий, а в другом сорок один, голову сломаешь, чтобы всех уравнять. После боя можно подсчитать и занести в тетру.
   Скрежет дерева был ещё тот. Вопли, стоны, бульканье. Перед рвом никого не осталось. Он приказал отправить и оставшиеся половины рту для подкрепления первых. Это было сделано для того, чтобы они не мешали друг другу. Не всегда много - это хорошо. Стоять и ждать очереди чтобы спрыгнуть и вступить в бой?
   Их там уже столько, что должны пировать на пристани, весело распевая победные песни легионеров, так, до сих пор, ни одного посыльного нет, не то что победных песен! Заснули что ли там? Купаж послал дежурного ртумиста с факелом, чтобы тот всё проверил досконально и доложил.
  
   Дежурный заставил свой конвой держать долблёнку, а сам быстро пробежал за ограждение на нос лодки. Поводил из стороны в сторону факелом, разгоняя туман. Ничего не понятно. То ли сено в воде, то ли вода в сене. Рядом торчало копьё. Он потянул за него, но оно крепко застряло. Он кинул факел в воду и принялся тащить копьё двумя руками. Вместе с копьём из воды показались пальцы, ладонь, а потом и рука.
   Факел, хоть и затухал, но его пламя позволило рассмотреть под водой солдата. Гримаса мучений исказила черты его лица, а широко распахнутые глаза выдавали неподдельный ужас.
   Ртумистр отпустил копьё. Труп вместе с ним начал опускать вниз, там что-то, где-то его крепко держало. Копьё стукнуло ртумиста в плечо. Он отшатнулся назад, запнулся за борт долблёнки, попробовал выправить равновесие, но через чур резко и, распахнув руки, рухнул в воду. Только тогда он увидел острые колья, торчавшие из дна.
   Одет он был по форме. Доспех был полностью железным и пластинчатым, а вот из-за дежурства наручей и поножей на нём не было. Вот в эти незащищённые места и вошли колья. Порвали кожу, но вонзились не сильно. Панцирь удерживал. Это было видно потому, что кровяное пятно слишком медленно начинало клубить в воде. Ни встать, ни опереться он не мог. Руки и ноги натыкались на очередные острия кольев. Он задрал голову повыше. Вода начинала заливаться через рот. Он его захлопнул и старался дышать ноздрями. Даже не закричишь.
   Пришлось застонать!
   Желающих прыгать в воду на колья не нашлось. Долблёнку, чтобы достать его в неё, перекинуть за забор - тоже. Рассвет вступал в свои права. С той стороны показались дымы. Два чёрных и один светлый. Это означало, что потерь много, но Бойкот продвигается, светлый дым начали отсекать равными промежутками.
  
   Купаж посмотрел в таблицу. Раскрыли ворота, стоят на пороге в лагерь мятежников. Последний шаг он трудный самый. А что от себя и про себя сообщить? С большими потерями пробились и захватили пристань? Хоть это. Ведь на самом деле так. Настоящая правда слишком ужасна, чтобы её описывать. Готовимся к переправе на тот берег. Молодец Бойкот. Тут не надо думать, что сочинить. Все случаи с помощью дымов описаны. Выбирай нужное и вставляй в послание.
   Сначала Купаж выпустил глубя со своим сообщением, а после завтрака с сообщением Бойкота. Лодки и их владельцев потащили к пристани. Не важно, что будет потом. Главное шагнуть в Вандею. Первый шаг в городе означал, что поставленная задача выполнена. Успеть бы к разграблению казны. Потом будешь кусать не только локти, но и копьё, что тебе ничего не досталось, потому что ты немного опоздал.
  
   Лопоухеру, которого прикрепили к руководителю похода на Алгу и наследнику ахараджи, присвоили титул проходимец. Раз он уже был в тех краях, кто кроме него? Дорогу знает и может показать. При перемещении войска, он является главным и никто, даже наследник не вправе отменить его действия в выборе направления и маршрута.
   Остальными делами заведовал манипулдом, но он уже должен был согласовывать все свои указания с наследником.
   Поскольку Лопоухера теперь не касалась охрана важного тела, то он сосредоточился на транспортных делах. Было взято много строительного инструмента, ошкуренных стволов деревьев, досок, брусьев и верёвок, корзин и мешков. Только тысяча мулов под всю поклажу добровольного воинства. Он устроил так, что впереди шёл строительный отряд и, когда основная масса прибывала к реке, переправа была уже готова. Ничто не задерживало корпус волонтёров освобождения Шамбашалтайна от тирании Алги если не в прошлом, то будущем.
   Лопоухер сам себе удивлялся. В первый раз они потратили столько... уйму времени, чтобы переправиться с одного берега на другой или пройти перевал, а тут ему казалось, что скачет на одной ноге. Даже крыльев не надо!
   Дожди в горах прошли и чем выше они понимались, тем больше солнца доставалось на их долю. Внизу, на равнинах, ещё бушевала вода если и не с небес, то разливами рек. В горах вода накапливалась быстро и молниеносно сваливалась в равнины. Когда на предпоследнем перевале увидели Вышевсевнебе, то многих обуял священный трепет.
   Казалось, что вот он - символ единения всего сущего и небесного! Протяни руку и сожми его в кулаке! Но не так-то было. Руку можно было протянуть, но можно было и ноги, если под них не смотреть. Долбануться в пропасть дело простое. Теперь было что рассказать, а не про то, как долго и нудно карябались в горы, держась руками за хвост мула, а он за это срал тебе на ноги! Потомки будут хвастаться. Дед, отец видел пик Вышевсевнебе и почти что наступил на него! Те, у кого хоть был клочок бумаги и карандаш, пытались зарисовать себя на фоне Вышевсевнебе. Они называли это селуфи.
   Не зря Лопоухер оставлял метки на скалах, а кое-где и с пояснениями. Вот и последняя стрелка. Дальше вниз, река, через которую надо перекинуть верёвочный мостик над ущельем и непонятное здание-укрытие-храм Алги.
   - Это здание должно быть там! - Показал он вниз, в долину, там ничего не было. Может не видно, или... пропало?
   Вот же стрела, пояснение. Он посмотрел на скалу напротив. Тоже стрела, тоже накарябанное на камне пояснение, но в другую сторону. Он, не обращая внимания на собравшихся, побежал по пути, указанной другой стрелкой. Память подвела. Вон, среди зарослей контуры этой громадины проглядывают. Кто тогда другую стрелу начертил? Откуда тут такая широкая долина между берегами? В прошлый раз прошли мимо и не заметили? Место удобное для лагеря, если не для лагеря, то для разгула мулов. Всё лучше, чем на перевале, продуваемом всеми ветрами со всех сторон.
   Пока устанавливали лагерь, он, захватив несколько человек и отправился к этому громадному дому. Сколько они не шли, так ничего рукотворного и не встретили.
   Он вернулся и доложил манипулдому. Вместе пришли к наследнику. Ему пришлось подробно, даже очень подробно рассказывать о странном сооружении где была карта неведомой страны Алга.
   Как можно побеждать, если этого нет? Было, но теперь не стало! Ну и куда идти? Он, уже в сопровождении, снова поднялся на перевал. Там, где должно - ничего. Там, где не надо, есть контуры среди густой растительности. Манипулдом разогнал гонцов в две стороны. Гонцов слишком ярко сказано. Группы пеших с кучей верёвок и крючьев.
  
   Там, где были, вернее казались контуры, ничего не нашли. А там, где ничего не было, никого не нашли, сами посыльные тоже пропали. Как будто ветром сдуло. Даже мешков с прочными верёвками не нашли. Мистика. Странно и страшно.
   Миссионеры, возглавлявшие и понукавшие войско добровольцев, были недовольны. Как отступать без победы, которая так была близка? Лопоухера, который ввёл всех в заблуждение, арестовали. А кого ещё арестовывать, не руководителей и зачинщиков данного похода? К тому же надо было срочно найти того, кого можно было красиво победить!
   Теперь разослали отряды в поисках подходящей жертвы. Дни идут, а жратвы всё меньше и меньше! Дисциплина, которой и так не очень было, вообще не осталось. Волонтёры не за этим шли, чтобы торчать в некомфортных условиях так долго! Мулы оказались самими примерными. Не ропщут, еды не просят, а сами находят. Вот бы всех людей, в смысле, для начала, хотя бы здесь, такими сделать! Если получится, то и на всю страну распространить! Сколько проблем этим можно было закрыть и отменить! Почему люди не мулы, а мулы - не люди? Среди миссионеров началась дискуссия, плавно перешедшая в мордобой. Разногласия вызвал не главный вопрос, а способ его решения.
   Через несколько дней, одна из групп посланных на поиск врагов вернулась с пропавшими. Нашли их совершенно в другом месте.
   Те не совсем пребывали в трезвом уме и твёрдой памяти. Какие-то подвалы-тоннели, по которым они блуждали. Жрецы в золотых одеждах, тоже были и карта Алги присутствовала. Им показали всё, что внутри этого здания. Как они утверждали, что домик, в котором они были, настолько маленький, что наступишь - не заметишь, но внутри!
   Огромные пространства, высокие скульптуры, широкие улицы и никого. Их тоже жрецы покормили, но им показалось что только что, а оказалось несколько дней назад! Морок и есть морок. В эту долину лучше не соваться. Жрецы переносятся по воздуху аки птицы! Так они и пропавших перенесли через ущелье. Всем стало ясно, что здесь делать больше нечего. Громить тоже некого, если никто по дороге не попадётся.
   Счетн посчитал что мифы лучше оберегают, чем самая великолепная и вооружённая охрана. Мистика на службе безопасности, до сих пор ничего лучше не придумано! Поэтому ещё до их возвращения в Шамбашалтайн, вышло несколько книжек очевидцев, с описаниями их приключений в горах. Издатели неплохо заработали.
   Места же, расположения Алги, о которой в них и упоминаний почти не было, а если и были, то не в том контексте, в этих повествованиях указывались не только разные, но и самые нелепые!
   Книги назывались: "Путешествие Алла и Дина", "Похождения Индины в Джонси", "Бур, Ат, Тино", "Чипол в Но", "Не звездуйные войны", "У чрева Вышевсевнебе", "За пригорошню Со", "Хй или ховост аватара", "Властительные кольцыты", "Свой среди своих, чужой среди чужих" и ещё куча всякого другого, которое наверняка найдётся в главном архиве Шамбашалтайна, который находится в древнем городе Вашгаде.
  
   А тут пришли новые дожди.
   Долину залило. Умные мулы смогли разбежаться по крутым скалам, а вот дурные люди нет. Наводнение пришло ночью. Многие захлебнулись в палатках, даже наследнику не поздоровилось. С трудом успели выдернуть из уплывающего шатра.
   Связанный Лопоухер выжил. Он услышал шум воды и понял, что это. Не то что шагнуть, он и крикнуть не мог. Связан по рукам и ногам. Во рту торчал кляп. Выкатился из палатки, прыгая, перекатываясь, добрался до высокого места, где и обрезал верёвки об острую грань камня.
   С трудом спасённый наследник ахараджи преисполнился грусти. На обратном пути он умер с улыбкой на устах. Спасённых мулов Счетн перегнал по тоннелю в Цер, на другой стороне хребта.
   После возвращения волонтёров в Шамбашалтайне начались брожения. Главного наследника не стало, а ахараджа никак не смог найти достойного. Злой рок преследовал наследников. Кого ахараджа не выбирал, они неожиданно умирали. Лопоухер спрятался среди волонтёров и вернулся в страну неузнанным. Он мог обратиться только к родне Групепешара. Они приняли его. Лопоухер сбрил растительность на лице и, с виду, помолодел на несколько лет. Он стал бодигаротом Групепешара.
  
   Купаж выполнил приказ Кочоя. Сандали его солдат начали топтать улицы Вандеи. Но это было больше похоже на бегство, чем на захват. К нему в одной ночной рубашке, прискакал Понт Шмыг. Его сообщение было безрадостным. Люди в форме дворцовой стражи напали на их лагерь. Судя по всему, только он смог выбраться из этой бойни.
   - Перепутали с кем-то? - Выдвинул осторожную гипотезу Купаж. - Сколько их было?
   - Сотни две. Лошдуны отменные, не хуже, чем у нас! Одни рубят, другие стреляют.
   - Судя по вам вы им дали шороху!
   - Я - да!
   - И сколько их осталось?
   - Четыре или пять сотен!
   - Как это? Было меньше, а стало больше?
   - Многие подпонты и другие мелкие солдатики, конюхи перешли на их сторону! Они не убивали своих товарищей. Они, уже одетые, окружили лагерь и не давали им убежать, а тех безжалостно рубили. Предательство и классическая засада. Не могу сказать скольких я уложил, десяток-два, но сейчас они подвалят к вам! Они ещё не насытились кровью.
   - Понял. Только нашей крови им и не хватает! - Купаж тревожно оглянулся. Где организовывать оборону? Не на той же декорации у пристани, что с такими потерями они захватили?
  
   В своих подсчётах Шмыг не слишком ошибся. Если бы Крнад в последний момент не подставил щит под удар его копья, поэтому и оказался жив, но со сломанной рукой и выбитый из седла. Другим так не повезло. Шмыг считался середнячком среди Понтов, но и этого середнячества хватило ему чтобы пробиться.
   Другие Понты замешкались, надевая доспехи. Их закалывали собственные подчинённые: конюхи, слуги и солдаты. Получается, и мелкая сошка имеет своё мнение, отличное от мнения хозяина. Оказалось, смертельное мнение. Возомнили из себя людей, понимаешь! Теперь что, перед каждой грязью расшаркиваться?
   - Хорошо, что у нас есть лодки. Мы собираемся переплыть на тот берег!
   - Тогда спешите! Они ждать не будут!
   Они успели. Всадники выскочили в тот момент, когда отчалила последняя лодка. На этом везение закончилось. Сверху пришёл вёсельный церат. Паруса были свёрнуты. Он начал перевозить всадников вслед за солдатами Купажа.
   Все, кто остался у пристани Вандеи и попытались организовать отпор, были поражены стрелами и концами с причалившего церата. Солдаты Купажа побежали вверх по единственной улице Вандеи. Кто-то попытался укрыться во дворах и домах, но лучше бы этого не делал. Вилы и цеп хоть и сельскохозяйственное, но орудие, а в умелых руках, ещё и очень опасное!
  
   Солдаты Бойкота, увидевшие пришедший церат, принявшие бегущих на них солдат за врагов, форма и вооружение-то у всех одинаковые, сами бросились бежать. К чёрту обещания начальства! Своя настоящая голова дороже обещанных денег.
   Вчерашней бойни им было достаточно и воевать не хотелось. Даже за деньги. Тем более вчера ими обстреливали из пращей.
   За бегущей пехотой скакали конные, которых на берегу становилось всё больше и больше.
   - Вот они клещи! Дождались! - Бойкот не обрадовался, не удивился. На войне, как на войне.
   Всякое бывает, а клещами, как заправские кузнецы, военные балуются постоянно. Только в отличие от настоящих ковалей, не всегда эти клещи сожмёшь, а если зажмёшь, то удержишь! Легиондор развернул лошдуна и постарался первым возглавить бегство. Оставался только один путь - на Тантар, а дорога в лесу узкая, пехота набьётся, тогда уж точно никуда не уедешь. Второй раз в плен он попадать не хотел, как и многие, если не все солдаты его легиона.
   Шмыг не стал переправляться через Тант. Сегодня один раз повезло, но не это не значит, что повезёт и второй. Он двинулся обычной дорогой в сторону Индука. Через день он наткнулся, или на него наткнулись войска Васькиса. Он обрисовал ситуацию недомаршалу и не дожидаясь решения того, отправился туда, куда шёл.
   Тот устроил совещание. С конными воевать никто не хотел. Все насмотрелись на их схватки на праздниках. Но там-то сражались если и не понарошку, но без увечий, хотя и их хватало. А теперь у них ещё и луки. Мало им было плена от церутов, чтобы погибать от копий бывших своих соратников! Большинство же в отряде были ветераны. Гибнуть не за клочок земли, а просто так?
  
   Вот так, нехотя, ленивыми стычками, начиналась гражданская война в Укроне. Никто ни с кем не хотел воевать, но все воевали против всех. До полного ожесточения было далеко. Казалось далеко, но время неумолимо сжималось, а из-за сильных потрясений и событий оно казалось растянутым. Раньше новости от соседей доходили долго, а что говорить сейчас? Слухи и те куцые.
   Это потом из-за корки хлеба будут кровавые битвы, а сейчас всё проходило тихо, незаметно, по крайней мере, так старались хотя бы показать, как бы по-семейному. Смущая и краснея, оправдываясь, оглядываясь на других и, на всякий случай, высоко поднимая знамя империи и лично Кочоя.
   Все были за Кочоя. Им прикрывались и от его имени воевали, захватывая те или иные ресурсы и территории. Стабильность и спокойная жизнь с каждым днём ценились выше всего.
   День, прошедший незаметно, считался очень удачным днём. Таких, стабильных мест без сотрясений оставалось всё меньше и меньше. Отсталые районы и регионы можно было не считать. Там своя жизнь, многие, хоть, и знали, что принадлежат и находятся в большой, огромной империи Укрон, но на этом все их знания заканчивались. Гуляют, живут в пустынных или лесных местах и их волнуют только их мелкие, но важные для них проблемы, а не проблемы всего государства.
   Рано или поздно, крупных островов стабильности осталось три: за Тантом, где Вандею Злотув объявил временной столицей. Скоро знали, что империя заключила мир с Цером, а Злотув ещё и отдельный договор и был как бы под крылом и империи Кочоя и Цера. Равенство сил у обоих, было примерно одинаковым и они старались не задирать друг друга.
   У Цера было огромное преимущество в виде цератов и всадников. По Танту они могли добраться куда им надо. По Индуку тоже. Охрана мостов только для них соблюдала нейтралитет и пропускала. Разрушат мост, чего охранять, на что жить? Вторым местом был Укронад в котором находился Кочой, настоящий или нет, никто не знал, но на всякий случай те, кто был слабее, туда отправляли почтение. Теперь так называлась дань. Третьим стабильным местом оказалась Хулиси - старая столица.
   В Хулиси, мало того, что был огромный гарнизон, так и было слишком много активных и самодостаточных людей, чтобы идти под начало себе подобным, но прибывший туда Соклот, объединил всех. Чисто формально, но это произошло. Он сам, даже не понял, что такое сделал, что все приняли его, ну если и не как вождя, то как знамя Хулиси! Он не понимал, а все, дружившие с собственной головой, понимали, что внутренний раздрай до добра не доведёт. Этой головы можно запросто лишиться. В лучшем случае, собственное добро потеряешь. Не хотелось терять ни добро, ни голову. Одно без другого плохо существовали.
   Соклота не очернишь. Соклот - герой! Дважды пересёк пустыню Гебель. Насчёт того, что сам немного был в плену у церутов, он не упоминал, а остальные и не знали. Две пары крылышек на шлеме. Таких ни у кого больше нет в империи. Ни во что не вмешивается и наслаждается своей жизнью. Если что, есть на кого свалить свои промахи? На него - он же виден со всех сторон, им машут как знаменем! То, что похож на огромную безьяну? Да мало ли кто на кого похож? Не внешность делает человека человеком!
  
   Без номера глава.
  
   - Прошу вас, Герундий, входите. Сразу прошу прощения что вы ко мне, а не как положено, я к вам. Это первое нарушение, но не последнее.
   - Поговорить о яйце?
   - О яйце?
   - Многие хотят докопаться до истины. Недавно услышал странную версию. Начиналось всё как обычно. Игла жизни в яйце. Яйцо в уте. Ута в кро. Кро в сундуке, а сундук на дереве кудыке, а кудыка на острове! Всё, как бы логично, но кро в никакие ворота не лезет. Он лишний. Как по размеру, так и по функции! Ута в кро! Как она в нём поместилась, бедолага? Как он её ещё и родил? От кого? Он что, снёс яйцо?
   - Да что о нём говорить? Мы тоже появляемся из яйца. Жизнь меня столкнула с изумительным человеком, её и звали - Изума. Она многое мне поведала, о чём я не имел никакого представления. Икра рыбы - тоже, почти такое же яйцо, как и у уты, проблемой которой вы занимаетесь. Значит, эти знания не опровергают основной закон миросоздания и нашей веры появления всего из яйца всемогущего!
   - Великий Пах, вы мне рассказываете, а когда вы захотите задать вопросы анонимно?
   - Не вопросы и не анонимно. У меня уже есть ответы на многие вопросы. Они могут быть разными: правильными, праведными или нет. Я хочу, чтобы вы их не только записали, но и задавали.
   - Почему я?
   - Потому что вы! Вы единственный человек в империи, у которого огромный опыт в этой области и кому я могу довериться неанонимно.
   - Зачем?
   - Мягко говоря - я не молод. Грубо выражаясь - стар. Очень стар. Я могу умереть не от дряхлости. Она ещё в меня не слишком вцепилась, хотя держит крепко. Мне ещё она кажется странной, но я не могу от неё уже избавиться! Переволнуюсь, переем, на ночном горшке перетружусь, сильно огорчусь или порадуюсь. Всё что угодно может произойти. Подвернул ногу, упал с лестницы и свернул шею. Я пережил несколько покушений. Это со стороны, особенно снизу, моё положение казалось незыблемым. Находиться рядом с троном тяжело. Может не только обжечь, но и спалить. Меня торжественно похоронят. Обряд я уже разработал, а моё имя будут полоскать в своих целях неизвестные мне, с непонятными целями, какие-то никчёмные люди? Я, тогда уже, не смогу им ответить здесь. Может там, в небесах, но кто тут об этом узнает? Кем я предстану перед потомками? Вот этого я бы точно не хотел. Найдутся те, кто мой первый крик, последний стон, истолкуют как божественное откровение! Трактуй как хочешь! Придумывай! А потом с этой придуманной не мной ерундой, будут жить и страдать поколения, потому что ничего изменить нельзя! Пусть живут с придуманной именно мной ерундой, или не совсем, но про меня! Не хочу быть безликим, непонятным, а хуже того искажённым. Мне будут приписывать невесть что, пусть в благородных целях, но в первую очередь я человек, со всеми достоинствами и недостатками. Поэтому есть желание оставить сведения каким я был, не в смысле моих деяний, а в том, что я считаю нужным хотя бы знать, если и не следовать. Каким я стал сейчас, а не каким я был. Это не только мои измышления. Моих там вообще ничтожно мало, но я согласен с ними.
   - А кто вам про остальное наговорил?
   - Я прочитал!
   - Прочитал? Все знают, что вы не знаете, не умеете ...
   - Жизнь заставила. Когда память стала искажать, а то и забывать, пришлось научиться писать. А чтобы прочитать что написал, пришлось научиться читать! Когда я этому научился, то на старости лет пришлось прочитать множество книг. Может благодаря этому я и живу ещё, потому что то, что мне надо прочитать ещё не прочитал?
   - Даже не знаю, что и сказать! Это такое откровение для меня! В масштабах всей страны целое потрясение!
   - Хорошо, что потрясение страны не от этого. Даю ответ на ваш вопрос.
   - Я не задавал вопрос.
   - А я отвечаю. Кто раньше что-то начинает читать, тот быстрее познает жизнь, мир.
   - Откуда вы знаете?
   - Книги, даже плохие, заставляют думать! Хотя бы понимать, что они плохие и надо искать получше. Некоторые писатели с этого и начинали. Зачем читать плохое, если сам создашь лучше? Не останавливаться на достигнутом в своём развитии. Я не совершил бы столько ошибок, если бы начал читать раньше. Я не собираюсь перечислять ошибки или достижения. Время расставит всё на свои места. В этом времени найдётся и мне небольшой уголочек. По крайней мере, я так надеюсь.
   - Что-то понятнее стало. Я могу задавать вопросы?
   - Начинайте.
  
   - Кто, есть кто?
   - Простой вопрос. В чём разница между борцами за нравственность и борцами с нравственностью?
   - Так не пойдёт, отвечая вопросом на вопрос. Сами и отвечайте на свой вопрос.
   - Борцов с нравственностью нет, а борцов за нравственность много. Эти борцы борются с тем, чего у них самих нет, но они хотели бы это иметь! Быть безнравственными, красноречивыми, наглыми или весёлыми... Против образования для всех выступают, самые невежды. Они чему-то научились, вот и не хотят, чтобы и другие, хоть что-то знали... Невежа или невежда? Видите, мне уже не хватает образования.
   - Невежа - грубиян, не знающий основ общения. Невежда - неуч, изображающий из себя знатока. - Борцы за нравственность объединяют обоих. Борцы за здоровье нации - тоже.
   - Получается, что все борцы - это насильники?
   - А кто?
   - Если люди хотят добровольно знать, изучать, даже лечиться, чем-то новым или старым, а им насильно прививают добро, это плохо?
   - Теперь я считаю, что да, а тогда нет! Я считал, что они должны жить так, как мне хочется! Это же абсурд! От этого и ненависть рождается! Каждый должен сам искать, в себе искать, тот порок, с которым ему бороться! Побеждать его! Живи и показывай своим примером, учёностью, здоровьем, образом жизни, так сказать, что ты прав. Тогда к тебе люди и потянутся. Никакого насилия не понадобится.
  
   - Кочой, почему вы одеваетесь как простолюдин?
   - Я и есть простолюдин. Не просто простолюдин, а простой, даже примитивный простолюдин, который только на старости лет научился читать и писать. За личиной лица не видать, но кто увидит какие драки раздирают его личность изнутри? Кроме того, я никогда не самоутверждался, я всегда был тем, кем был. Изысканная одежда и украшения служат только для возвышения и самоутверждения над кем-то. Наложи на себя палитру, и внутри в тебе ничего нет, ты пуст как глиняный кувшин, но с красивым орнаментом, даже не орнаментом, а хаосом красок. Не совсем точно. Находятся такие, что на каждый палец вешают перстни с здоровенными камнями. Это им прибавляет какого-нибудь уважения от окружающих? Но тогда перстни надо и на ногах носить, на ушах, бровях, носу наконец! Некоторые на член вешают и интимно хвастаются! Такая уважуха, не так ли?
  
   - Сами про интим упомянули. Интимный вопрос.
   - Не возражаю.
   - Любовь и женщины.
   - Я знал многих, но не познал любви.
   - Этот ответ сразу ответил на много других вопросов. Вы женаты на империи и она же ваша дочь!
   - Как-то так. Не могу возразить, а самому сформулировать не получается. Пусть будет так, как вы сказали.
  
   - Что удалось в себе, а что нет?
   - Я искал силы снаружи, а находил в себе, но только недавно осознал это. Большинство хотят, не зная, что хотят, живут в плену своих заблуждений, а обвиняют окружающих в своих проблемах, созданных этими заблуждениями. Я таким был, а может и остался. Вру. Не остался, не хотел, но менялся. Обстоятельства заставляли. Жизнь идёт впереди меня. Я это понимаю, но догнать уже не в силах. Я безнадёжно отстал. Это надо осознавать и принимать как данность. Уходить надо не тогда, когда всё что ты построил, рушится, а до того! Глупость или заблуждение одного человека - это проблема только этого человека. Глупость или заблуждения главы семьи - проблема семьи. Глупость или заблуждения - главы чего либо, допустим страны - проблема страны, а глупость или заблуждения страны - проблема всего мира!
  
   - Исходя из этого другой вопрос. Отношения к переменам, изменениям? Говорят, что нет хуже проклятия жить в эпоху перемен!
   - Жизнь и есть перемены. После смерти ничего не изменишь.
   - Значит многие не хотят жить?
   - Жить они хотят, но им достаточно того, что есть. У них есть, а не есть у других. Даже памятники меняются!
   - Как это?
   - Птичка на голову насрёт!
   - Понятно, почему у нас никто не старался строить памятники при жизни. А после?
   - Обидно, что будут говорить, мол, птичка на голову Кочою насрала. Что делать? Унижение-то какое, что живому, что мёртвому!
   - И почему вы против памятников? Не из-за птичек же?
   - Память стирается даже легче, чем птичкин помёт со статуи! Мне там, вот там, где нас ещё нет, но все будем, всё равно! Есть бульник или рукотворная скала в мою честь или нет!
   - Познавательно. Я с такой стороны на это не смотрел. Надо быть выше всего этого! В смысле хотя бы памятника и птичек!
  
   - С кем вы себя сравниваете?
   - Только с собой. Кем я был в прошлом, кем стал в настоящем и чего добился для будущего.
  
   - Добились?
   - Сложный вопрос. Что-то, но не всего. Не мне, теперь, давать оценку себе. Время рассудит, если сможет.
  
   - Успех в вашей жизни?
   - Я не знал, что это невозможно и делал, достигал, а это называют успехом! Как бы повезло! Это же не так!
   - А как? Ведь никто кроме вас! Если смотреть с таких позиций - вы герой!
   - Насчёт позиций соглашусь. Только они разные! Вот последняя война с церутами. Последняя в смысле нынешняя. Вы тоже там были.
   - Теперь понятно.
   - Легиондор седьмого легиона Бойкот, видя, что атака церутской стены захлебнулась в обоих смыслах, сам пробежал по штурмовой лестнице и первый оказался не этой стене! Герой?
   - Герой! А почему атака захлебнулась в обоих смыслах?
   - Церуты их залили водой. Солдаты от неожиданности остановились, а некоторые эту воду и хлебать начали. Вот если бы первым на стене оказался сержан, прапорн, лент, даже комбатал, они бы были героями...
   - А почему не Бойкот?
   - Потому что весь легион, во главе с ним, попал в плен к церутам.
   - А его-то в чём вина? Он...
   - Он это сделал от собственного бессилия. Храбр? Да храбр! На весь легион нашёлся только один такой храбрец! Все его подчинённые оказались бессильными. Геройство - это не только собственное бессилие, а бессилие, лень, глупость и тупость других, которое это геройство и покрывает! Что такое геройство?
   - Что-то из ряда вон выходящее!
   - А не выходящее из ряда - это просто изо дня в день обыденная работа. У военных это война. Набор обыденных действий, которые прописаны в разных документах и заучены нашими командирами. Ничего не надо придумывать. Всё уже придумано до нас. Вспоминай и пользуйся этими положениями и указаниями.
  
   - Грехи?
   - Со временем, я понял, что их надо замаливать до того.
   - Как это?
   - Тогда у тебя есть шанс отказаться от их совершения. Потом уже бесполезно!
   - Пример?
   - С церутами. Уже все знают, что наша армия, чуть ли не полностью попала к ним в плен.
   - И как же вы их вернули?
   - Сила, во многих случаях, бессильна. От её применения лучше не становится, особенно тем, кто её применяет. Такой парадокс. Только убеждение.
  
   - Сила убеждения в чём?
   - Сила убеждения в самой силе, подкреплённой длинным копьём и острым мечом. Даже слов не нужно. Видите, как я вас запутал!
  
   - Если вам гадости шипят за спиной?
   - Значит боятся сказать в лицо!
   - Почему?
   - Для этого надо обогнать, опередить меня! А кому охота маячить своим лицом? Я же могу не только на эти гадости в его лицо плюнуть!
  
   - Если хвалят за спиной?
   - Пусть задницу лижут. Это приятнее.
  
   - Любовь народа?
   - Она в корке хлеба. Когда и корки нет, то нужно зрелище. Присутствие первого лица обязательно. Они начинают думать, что ты равен им, или они тебе, даже на эшафоте.
   - На эшафоте?
   - Когда недовольство перельётся через край. Посмотрите на кипящую воду. Если её не охладить или не отлить... ведь отлить можно кого угодно, в том числе и меня! Отлить в смысле выплеснуть! Или их вешать будут или меня. Если меня вешать будут, подадут позолоченную верёвку или простой обойдутся? Там мы все равны.
   - А если обезглавливать?
   - Там могут быть привилегии для меня.
   - Какие?
   - Топор будет наточен, без зазубрин.
  
   -Чиньрылы?
   - Я не хотел бы отвечать на этот вопрос.
   - Почему?
   - Я с самых первых дней, не могу сформулировать к ним своего отношения.
   - Ну хоть что-то? Жизнь страны зависит не только от вас, но и от них, я бы сказал и от нас. Я тоже чиньрыл. Вы чиньрыл. Мы многообразны.
   - Это верно. Мы ещё и везде. Если не везде, то стремимся быть везде. Как плесень. То, что их - нас много, я знаю. Что с этим делать - нет. Функции всё те же, их всё больше, они всё дороже, а их решения всё хуже. Они, действительно, как плесень! Второй раз одинаково назвал. Лучше определения, значит, и не придумаешь.
   - Почему плесень?
   - В благоприятной среде они быстро размножаются, покрывая, а впоследствии и уничтожая всё живое!
   - Значит им надо создавать неблагоприятные условия!
   - Выжечь калёным железом?
   - Плесень же ...
   - Я знаю, что вы хотите сказать. У ней нет мозгов, она не говорит, только пожирает! Есть некоторые чиньрылы, кто не плесеноиды, но масса? Лучше бы рот не раскрывали! А что пишут? Важностью пышут, а написать грамотно и понятно не могут!
   - Перед вами?
   - Они не знали, что это я! Мне даже стало интересно, сколько я от них мытарств выдержу или наживу!
   - И?
   - Они каменоломни тоже долго не выдержали.
   - Вы пытались что-то изменить?
   - Пытался. Вначале, с детства, выращивать, как легионеров, чтобы самые лучшие могли стать маршалами среди чиньрылов!
   - Ну и?
   - Среди военных, хоть и не без огрехов, получается, а среди этих - нет!
   - И?
   - Начал приводить со стороны, так сказать, людей со свежим, не закостенелым взглядом...
   - Тоже самое?
   - Не тоже самое. Когда начинают, только радуешься, а в итоге тоже самое! Вот мебель в их кабинетах не портится, может стоять сколько угодно, а они-то от чего? Дышат другим воздухом? Пьют другую воду? Может дело в мебели?
   - Они хуже смерти?
   - Они не хуже...
  
   - Другой вопрос. - Что тогда хуже смерти?
   - Подати!
   - Почему?
   - Умираешь один раз, а деньги в казну платишь всегда! Если не заплатишь, то лучше умереть! А чиньрыл и там тебя сможет достать! Разве это справедливо?
  
   - Тогда... Суть жизни?
   - Что дано, то дано. Добавки не будет!
  
   - Когда вас хвалят или восторгаются?
   - Этого можно сделать побольше!
  
   - Отношение к животным?
   - Они лучше, чем люди! Чем больше делаешь добра людям, тем быстрее предадут. Хорошие друзья - лучшие враги! Сейчас это особенно проявляется.
  
   - Хватит?
   - Да! Спасибо! До свидания!
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"