Н.Ж.Уолтерс : другие произведения.

Аметистовая луна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не знаю, будет ли кому-то интересно, но я решила попробовать перевести книжку. Когда-то прочитала вторую книгу в этой серии - "Аметистовые грезы", искала первую на русском - не нашла, поэтому взялась именно за нее. Предупреждение - МЖМ и много анатомии ниже пояса. 21.02 - последний кусочек. Перевод закончен
  21.02 - Перевод закончен, но вычитки ещё не было, тапкам буду рада) Предупреждаю сразу - я совсем не против того, чтобы ссылку на него или сам текст уносили на другие ресурсы. Просьба одна - пишите в комменты, куда именно, мне интересно)))
  
  

Аметистовая луна

Аметистовая луна

Н.Ж. Уолтерс

  
  
  
  Археолог Оливия Файфилд провела всю свою жизнь, пытаясь искупить репутацию своего деда связанную с его теорией о затерянной цивилизации. Ее единственная связь с этим местом - набор аметистовых браслетов, которые дед оставил ей, когда умер.
  Сейчас она находится на археологических раскопках самых важных в ее жизни и имеет возможность не только очистить имя своего дедушки, но, создать свою собственную репутацию. Но есть некто, кто не хотел, чтобы она добилась успеха.
  То, что она обнаруживает не потерянная цивилизация, но совершенно другой мир. Аметистовые браслеты являются ключами, которые переносят ее туда, в объятия Тора и Дака, двух воинов T'ар Тал. Но будущее далеко не определенно и только Оливия может решить судьбу всех.
  
  
  
  
  Глава первая
  Оливия Файфилд наиболее счастливой была когда одна копалась в земле на раскопках. Сейчас она была почти в экстазе. Она не копалась в земле, нет, она осторожно счищала щеточкой пыль с резного орнамента стены прямо за дверью египетской мастабы.
  Ее чемоданы, все еще не распакованные, были в палатке, а она ощущала влияние смены часовых поясов и путешествия через страну пустынь, но не могла не взглянуть на мастабу. В конце концов - это причина ее присутствия здесь.
  С одним лишь фонариком она пробиралась к месту. Она пообещала себе что не будет рисковать и заходить дальше первой комнаты, пока не соберет свои инструменты и не поговорит с членами команды, которые уже бывали внутри.
  По ее спине прошелся озноб когда она вошла в здание, оставляя позади жалящий . Первое что она увидела - красивую резьбу и картины которыми были украшены стены. В то время как стены пирамид были в основном не украшенными, в мастабах можно найти реальную историю людей, их образы изображали сцены повседневной жизни.
  Но эта мастаба была особенной.
  Сидя на земле только с фонариком против наступающей со всех сторон темноты, Оливия прослеживала запутанные надписи на стене, как раз под одной особенной гравировкой. Она откинула назад локон длинных светлых волос, который выбился из косы, не обращая внимания на пыль и грязь, что покрыли ее пальцы, штаны цвета хаки, ее с длинными рукавами и ботинки. Ничего не имело значения, кроме того, что она была здесь, на археологических раскопках в отдаленном уголке Египта.
  
  
  Мастаба (араб. скамья) - гробницы в Древнем Египте периодов Раннего и Древнего царств, имеют форму усечённой пирамиды (без верхушки) с подземной погребальной камерой и несколькими помещениями внутри, стены которых покрывались рельефами и росписями.
  Погребальных камер могло быть несколько, и некоторые из них закрывались опускающимися плитами.
  
  
  Всю свою жизнь она боролась, чтобы загладить свое прошлое. Точнее прошлое ее дедушки, которое передалось ей по наследству. Доктор Эймос Файфилд был уважаемым археологом и преподавателем в университетах по всему миру до рокового дня, пятьдесят назад, когда он обнаружил небольшую каменную табличку и несколько украшений на раскопках в Египте. Письмо на каменной табличке было непохоже ни на что-либо виденное ранее. Не иероглифика, но что-то удивительно похожее. Украшения были красивые, сделанные вручную, - пара серебряных браслетов, трех дюймов в ширину, инкрустированные темно фиолетовыми аметистами, и подходящий серебряный торквес.
  Оливия закатала рукава свой хлопковой и рассматривала браслеты. Она оставляла их в безопасности в палатке, когда приступала к раскопкам, но только когда работала, в остальное время она с ними не расставалась. Никогда. Было что-то в них, что вынуждало ее носить их. Не то что бы были какие-то трудности, чтобы предпринимать такие меры. Серебро было тяжелым, и хотя браслеты никогда не чистились, они сияли. Символы были выгравированы на металле, но ее внимание привлекали аметисты. Один круглый темно фиолетовый камень по бокам был окружен двумя камнями поменьше выложенными в форме полумесяцев. Расположенные таким образом, они показывали фазы луны от новолуния до полнолуния и убывания. Это было красиво, и на каждом браслете было по два символа аметистовой луны - один сверху, другой снизу.
  С момента, когда она одела браслеты, они ощущались так правильно, как будто были ее частью. Она часами рассматривала их, думая о том, кто создал их вручную, и кому они принадлежали. Той ночью она увидела в первый раз сон, который потом стал посещать ее чаще и чаще. Они стали особенно сильны когда ее пригласили участвовать в этих раскопках.
  В первый раз сон был про незнакомое место, которое почему-то казалось ей близким. Она провела часы здесь, исследуя то, что выглядело как храм. Надписи на стене были так красивы и ей страстно хотелось знать их значение. Алтарь стоял в передней части здания, на нем было много благовоний, цветов и свечей, которые мерцали в лунном свете. И луна - она притягивала ее как магнит. В небе низко висел фиолетовый шар и Оливии хотелось дотянуться и дотронуться до него.
  Потом сны изменились. Сначала они испугали ее. Прежде ей никогда не снились чувственные сны, а эти превратились в откровенно эротические и невероятно яркие. Они пришли к ней в мраке ночи. Два воина, оба сильные и гордые, один темноволосый, другой блондин, и они не скрывали, что хотят ее.
  Она облизала губы, когда от воспоминаний ее телу стало жарко. Ее набухла, а собрались в горошины под бюстгальтером. Трусики намокли от выделений из ее глубин. О, да. Эти сны были горячими, но последняя ночь превзошла их все...
  Оливия стояла рядом с храмом в благоухающем саду, одетая только в тонкую льняную сорочку. Незнакомая одежда струилась вокруг лодыжек, оставляя ее руки и плечи голыми. Хотя была ночь, многие цветы были в цвету, их нежный аромат окружал ее. Каменная скамья манила, но она игнорировала ее. Она ждала.
  Предвкушение дрожью прошло сквозь нее, запульсировало в венах. Они придут к ней сегодня ночью, два ее любовника. До сих пор один или другой брал ее за руку и уводил чтобы доставить удовольствие, но она знала, что сегодняшняя ночь особенная. Сегодня они оба будут касаться ее, здесь, в храмовом саду под светом аметистовой луны.
  Браслеты на запястьях грели кожу, и она знала, что ее любовники близко. Они шагнули в сад бок о бок, их шаги были уверенными пока они шли к ней. Блондин был немного выше, но оба мужчины были по крайней мере на фут выше ее, с широкими плечами, , мускулистым прессом и тонкими талиями. Их руки и ноги были сильными, мускулы перекатывались с каждым движением.
  Воин справа был темноволосым. Его прямые черные волосы обрамляли лицо, кончиками задевая плечи. Его особенностью была жесткость, но она не отталкивала. Строгий - слово, которое приходило на ум. Его губы были тонкими, скулы высокими, а нос был сломан, может быть не единожды. Но ее притягивали его глаза. Золотисто коричневые, почти янтарные, кажется, они загорались внутри огнем, который согревал ее до кончиков пальцев.
  Воин слева был его полной противоположностью, но не менее притягательным. Длинные светлые волосы спускались прямо до , обрамляя его классически красивое лицо в рамку. Его полные губы изогнулись в легкой улыбке. Но опять же ее очаровывали его глаза. Как и у его друга, у него были длинные густые ресницы, которым позавидовали бы многие женщины. Но каким-то образом у него они не выглядели чем-то женским. Темно синие глаза, цвета ночного неба, казалось смотрели прямо в ее душу.
  Она не знала их имен, но она знала их на клеточном уровне. Знала душой. Что-то мужское в них призывало к женственности скрытой глубоко в ней. Каким-то образом они сорвали прочь добровольные оковы, освободили женщину прячущуюся под степенным, академическим фасадом.
  Она хотела их.
  Обоих.
  Вместо того, чтобы быть в шоке, ей нравилась мысль что они придут сюда вдвоем. Темноволосый воин протянул руку и погладил изгиб ее лица, его пальцы зарылись в ее волосы, и он наклонил ее голову назад. Его глаза зажглись неутоленной страстью, когда он склонился и завладел ее губами. Крепкие и теплые, они впились в ее рот и когда она приоткрыла губы, его язык проскользнул внутрь.
  Ее пальцы на ногах поджались в траве, соски болезненно сжались, а ее киска намокла от желания. Она прижалась теснее, наслаждаясь ощущением его твердого члена у своего живота. Его пальцы сжали ее волосы когда поцелуй стал более интенсивным. Его язык скользил в ее рот, и выходил изображая акт совокупления и заставляя ее стонать, и чтобы устоять, она сжимала пальцами его широкие плечи.
  Руки сжали ее бедра, когда другой воин прижался к ней со спины. Его эрекция прижалась к ее пояснице когда он расположил свои руки спереди, поглаживая ее живот, прежде чем передвинуть их ниже. Тонкая ткань ее сорочки не была преградой жару его пальцев изучающих влажные складки ее киски.
  'Раздвинь ноги'. Она не знала, кто из них говорил, но подчинилась, и была вознаграждена, когда сильные пальцы дотронулись до ее горячей плоти.
  Темноволосый воин отстранился от ее губ и внимательно посмотрел на нее. Очень медленно, он спустил обе бретельки с ее плеч, обнажая и живот. Воин стоящий позади отклонился достаточно, чтобы ткань соскользнула с бедер и осталась лежать лужицей у ее ног.
  Воин за ней обхватил ее большие груди руками и удерживал их для другого, который наклонился и обхватил ее опухшие соски. Ни разу в своей жизни она не представляла себе ничего более эротичного. Вид больших рук держащих грудь, пока другой мужчина ее покусывал и упивался и посасывал поднял ее желание на более высокий уровень.
  Ее киска сжималась требуя большего. И как будто прочитав ее мысли, темный любовник заскользил руками вниз по животу, между бедрами раскрывая шире ее влажные складочки. Ночной воздух вокруг ее разогретой плоти ощущался как легкая ласка. Оливия хныкала от желания. Присягая, ее темноволосый любовник преклонил перед ней колени.
  Светловолосый любовник подтолкнул ее голову, так чтобы она была у его груди, и склонившись, он поцеловал ее. Его поцелуй был другим, но столь же господствующим, как и у его друга. У него не было ни малейших колебаний, когда он заявлял свои права на ее рот, как свою собственность. Его язык изучал глубину, не пропуская никакого уголка. В то же время его руки окружили холмы ее грудей, пальцы дразнили вершинки, потягивая и нежно их сжимая.
  Она могла почувствовать теплое дыхание у ее сердцевины, прежде чем язык прикоснулся к ее складочками. Колени ослабли, но блондин крепко держал ее в своих объятиях, пока продолжал иметь ее рот своим языком.
  Два толстых пальца вошли глубоко в ее киску, она застонала и сжала их, желая большего. Ее темный любовник дразнил клитор, кружась языком вокруг тугого комка нервов прежде чем нежно его пососать. Оливия закричала, неконтролируемо вращая бедрами. Но один любовник придерживал ее туловище, пока другой плечами широко развел ее бедра, так что она оставалась практически неподвижной.
  Пальцы в ее влагалище начали с силой двигаться. Сначала медленно, но потом набирая скорость. Руки держащие ее груди стали немного более грубыми когда ее хныканье и стоны требовали большего.
  Она разорвала жаркий поцелуй чтобы с трудом вдохнуть. 'Возьмите меня. Возьмите сейчас же!'
  'Еще нет,' прошептал ей на ухо любовник перед тем как прикусил чувствительную мочку уха. 'Нет, пока ты не придешь. Смотри на него.' Он наклонил ее голову вперед и она увидела темноволосую голову погруженную между ее раскрытых бедер.
  'О, да,' простонала она.
  'Богиня,' прошептал он когда мужчина стоящий перед ней на коленях ввел в нее третий палец, растягивая ее неимоверно широко.
  Оливия ахнула, с трудом дыша. Огонь прокатился от груди до низа живота и там вспыхнул, выходя из-под контроля. Светловолосый любовник сжал ее соски и прикусил шею.
  Откинув голову назад, она закричала от освобождения, ее бедра бурно двигались, а темноволосый мужчина продолжал сосать клитор и двигать пальцами внутри нее. Ее женские мышцы неистово сокращались. Тело задрожало когда она слепо смотрела вверх на аметистовую луну, которая освещала трех любовников.
  Она потянулась к мужчине у своих ног, но он начал исчезать прямо у нее на глазах. Вскрикнув, она повернулась к стоящему позади нее только для того, чтобы увидеть как и он растворяется. Она знала, что в течение нескольких секунд их идеальный образ исчезнет, и ей останется неясное воспоминание. Свечение луны рассеялось, она была одна...
  Оливия сделала глубокий вдох возвращаясь в настоящее. Сидя на грязном полу в подземной мастабе, она вздрогнула, когда холодный воздух окутал ее. Сон был таким реальным. Она проснулась дрожа и плача, трусики были влажными, а грудь чувствительной. Чувствовала себя покинутой без двоих мужчин рядом. Это было так глупо! Они не настоящие. Они просто фантазия ее богатого воображения возникшая из-за одиночества.
  Дедушка был ее единственным родственником, и сейчас, когда он умер, она осталась одна в целом мире. Единственная вещь которая напоминала ей о нем - это браслеты. Они и ее воспоминания. В их последние минуты вместе он взял ее руку и сказал чтобы она следовала своим мечтам и не боялась столкнуться с неизведанным. Как же она скучает по нему!
  Она натянула рукава назад на браслеты. Они принадлежали ей сейчас. Пятьдесят лет назад ее дед вернул каменную табличку и украшения соответствующим должностным лицам, но они были возвращены ему, когда власти посчитали что они не представляют исторической ценности. Она нашла их спрятанными в стенном сейфе в его кабинете шесть месяцев назад, когда он скончался, наряду с его запиской рассказывающей ей интригующую историю украшений. Он также умолял ее всегда носить браслеты и вспоминать его с любовью.
  Она могла вспоминать о нем с любовью, в отличие от некоторых его коллег. Амос Файфилд стал одержим письменами на каменной табличке и украшениями. Он был убежден что они принадлежат народу который до этого не обнаружили. Все вещи были подвергнуты внимательному изучению и датированию по радиоуглероду. Качество изготовления торквеса и браслетов не соответствовало древнему ювелирному делу. Фактически, оно оказалось намного более развитым. Потом тот факт что серебро, кажется, не тускнеет. Ученые были не в состоянии выяснить причину, но они предположили что это какой-то современный антиферментатор.
  Датирование по радиоуглероду тоже ничего не дало. Возраст камня вопросов не вызывал, но никто с уверенностью не мог сказать когда на нем была выгравирована надпись. Поскольку надпись казалось состояла из иероглифов и какого-то неизвестного языка, эксперты разделились в вопросе - имеет ли камень вообще какую-либо научную ценность или нет. Результаты были ударом для дедушки - 'эксперты' сочли, что камень не был старым вообще, но был прекрасной копией. Короче говоря, обман.
  Но Амос Файфилд был непреклонен. Он взял каменную табличку, украшения и начал работать, чтобы найти больше доказательств подтверждающих его теорию. Отставил в сторону всю остальную работу, казалось его одержимость доказать существование неизученной культуры поглотила его навсегда. Один за другим, бывшие друзья и коллеги отдалились. Над ним издевались, смеялись и высмеивали когда он отказался оставить свои идеи.
  Он провел свою жизнь изучая артефакты и письмена других древних культур в поисках ключей для опознания этого неизвестного народа. Удивительно, но он нашел несколько ссылок в других древних текстах и соотнес все свои выводы, но для заявления слишком мало достоверной информации, ее не достаточно, чтобы убедить академическое общество в его теории. Однако он поделился своими мыслями с ней, используя египетский язык как ключ, вместе они бы смогли расшифровать некоторые из символов и прочитать часть текста с каменной таблички. Во всяком случае они думали, что смогут.
  Дедушка был ее единственным опекуном с тех пор как родители погибли во время археологической экспедиции. Она только начала ходить, когда могучая река Амазонка забрала жизни ее родителей.
  Другие дети росли со сказками и стихами, Оливию же на ночь убаюкивали рассказы о исчезнувших цивилизациях, о культурах отличающихся от всего, что существует сейчас. Он брал ее в поездки по всему миру, учил ее и позволял исследовать окружающий мир.
  Она любили своего дедушку, но его жизнь не была легкой. С годами он как ученый значил все меньше и меньше, пока не умер в относительной безвестности. Оливия была просто рада, что смогла заработать достаточно денег, чтобы с удобствами содержать его дома, пока он не скончался.
  'Я надеюсь вы помните, что это реальные археологические раскопки, доктор Файфилд,' послышался насмешливый мужской голос. Она слегка дрогнула, вынырнув из размышлений. Закрыв на мгновение глаза, она вздохнула. Почему сейчас? Зная, что нет смысла игнорировать его, она вытерла ладони о штаны и повернулась к заклятому врагу, доктору Роберту Бартлетту. 'Что вам нужно, Роберт?'
  Роберт Бартлетт не делал секрета из того, что не хочет видеть ее на этих раскопках, но университет не внял его протесту. Пока они платили за все, то сами выбирали кто и куда поедет. По иронии судьбы сюда ее привели знания о 'фальшивой' цивилизации которые она получила от деда.
  Археологи обнаружили небольшую, скрытую комнату в этой древней мастабе. Ей было где-то между четырех или пяти тысячью лет, мастаба была определенно египетская, но некоторые странные отметки на стене были такими же как на каменной табличке обнаруженной ее дедушкой много лет назад. Из-за скандала вызванного якобы мистификацией, множество людей до сих пор помнят ее деда и его работу, что заставило университетских чиновников стучать в ее двери. Она была единственной в мире, кто имел понятие о том, что могут означать символы и кто мог написать их.
  Он не спеша подошел к ней, вторгаясь в ее личное пространство. Роберт был крупным мужчиной, не жирным, но сильным. Его рост, строение и хорошая внешность позволила ему хорошо продвинуться по карьерной лестнице в выбранной профессии. Он мог быть очаровательным когда хотел, что помогало получать деньги от богатых покровителей. Что в свою очередь поставило его на хороший счет у администрации университета. Его физические данные сделали его любимцем среди студенток, но Оливии он не нравился. Она невзлюбила его с первого взгляда, не доверяя его подвешенному языку и приглаженному стилю.
  Она училась у него в аспирантуре несколько лет назад и провела весь семестр парируя его не такие уж и тонкие заигрывания. Некоторые ее оценки пострадали, но недостаточно чтобы она горевала. Она чувствовала, что не может сообщить о нем в университете. Кто поверит внучке Амоса Файфилда? В конце концов, половина академического мира считала его лжецом.
  Остальная половина считала его не только сумасшедшим стариком. Это было ее слово против слова Роберта и у нее не было реальных доказательств его посягательств. Она боялась, что если пожалуется, то потеряет стипендию, так что она держала это в себе на протяжение всего курса, что было трудно.
  Он взял ее за подбородок, но она резко мотнула головой освобождаясь от хватки и сердито посмотрела на него. Он следил за каждым ее движением с тех пор как она приехала сегодня. 'Я просто хочу проверить как ты и убедиться что ты ни в чем не нуждаешься'. Он заскользил рукой вниз по ее спине и сжал ее зад.
  Она оттолкнула его. 'Убери от меня свои лапы'.
  Он тихо рассмеялся. 'Не нужно быть столь недружелюбной, Оливия. Несколько моих слов могут построить или разрушить твою карьеру'.
  Оливия не хотела выдать свое затруднительное положение, которое все ухудшалось. Она хотела чтобы никто не обнаружил, что она по жизни не может занять постоянную должность, но в действительности это был всего лишь вопрос времени.
  'Я слышал ты ушла с прошлой работы преподавателем'. Он вопрошающе хмыкнул. 'Почему же? Четыре университете за последние четыре года? Как жаль, что репутация деда продолжает влиять на тебя'.
  Гнев прокатился волной через Оливию. 'Что ты знаешь о моей карьере?'
  'Я продолжал следить за тобой, обронил слово то там, то здесь'.
  'Ты. Это ты вредил моей карьере'. Она с трудом могла поверить в это. Она ничего не сделала этому мужчине, разве что дала отпор его приставаниям, и только по этой причине он хотел уничтожить ее. Все было так плохо, что ей пришлось продать дом дедушки и все его вещи чтобы заплатить по счетам когда он умер, но выяснить что ее проблемы с работой связаны с тем, что этот мужчина столь отвратителен. 'Кем, черт возьми, ты себя возомнил?'
  'Мужчиной, который может обеспечить тебе такую работу, какую ты захочешь'. Он внимательно осмотрел ее тело, не оставляя сомнений о том, что хочет взамен.
  Не первый раз в жизни Оливия проклинала свою невысокую фигуру с аппетитными изгибами. Но благодаря природе ее грудь и бедра были пышными, а талия узкой. Большинство людей не хотели разглядеть интеллект за сердцевидным лицом, высокими скулами и фиалковыми глазами. Даже если она умаляла свой внешний вид, - не делала макияж и одевалась в бесформенную одежду, на каждых раскопках всегда находился сопляк, который хотел обращаться с ней как с блондинистой фифой.
  'Я скорее умру от голода,' фыркнула она.
  Его глаза сузились когда он прижал ее к стене. Она бросила взгляд на выход, но ни местных работников ни аспирантов не было поблизости. Он засмеялся. 'Они все свободны сегодня. Я подумал что они заслужили отдых, так что все в соседнем городе - едят, пьют и веселятся'.
  Дрожь страха прошла по ее телу, но Оливия не показала этого. 'Это выходной для остальных, но я должна работать'. Ее пальцы сжались вокруг фонарика когда она развернулась чтобы уйти. Это не оружие, но хоть что-то.
  Роберт взяв за плечи, развернул ее, схватил за руку прежде чем она смогла ударить его. И продолжал сжимать запястье, пока девушка не выронила фонарик. 'Не нужно насилия'. Он прижался к ее бедрам своими, не оставляя сомнений в его возбуждении. Оливия почувствовала тошноту когда он провел носом по ее щеке. 'Веди себя хорошо, и никто не пострадает'.
  'Ты скотина,' сердито воскликнула она и резко подняла колено вверх. Неожиданное движение застало его врасплох, он взвыл и отпустил ее чтобы схватиться за пах. Она сделала вид что побежит направо, а потом резко повернула в противоположную сторону стараясь добраться до дверей. В последний момент Роберт появился перед ней, перекрывая единственный путь к спасению. Не имея другого выбора, Оливия бросилась направо и вниз по узкому коридору. Она еще не спускалась этим путем, и не имела понятия куда он выведет. В этот момент была только одна мысль - нужно убежать от Роберта. Скудный свет от первой комнаты окончательно исчез в темноте. Обуздав свой страх Оливия притормозила, и протянув руки к стенам, использовала их чтобы идти в темноте.
  'Ты заплатишь за это, сука. Я тебя урою на этих раскопках к концу дня'. Его голос дрожал от гнева и Оливия не сомневалась что он не только попробует, но возможно и преуспеет в этом. Сейчас ей было наплевать. Отстранившись от чувства страха, она продолжила погружаться в темный, извилистый коридор. Девушка сомневалась что он будет преследовать ее среди руин, но она не хотела рисковать. Все к чему она стремилась - держать расстояние между ними, пока остальные не вернуться из города.
  Доктор Августина Митчел, уважаемый археолог и друг Оливии, будет с ними. Присутствие Августины поможет держать Роберта на расстоянии, а возможно она даже сможет удержать Оливию от полного отрыва от реальности из-за раскопок. По крайней мере она надеялась на это. Ей не повезло, что ее подруга сегодня, в день приезда Оливии, ушла в город на целый день. Одна из главных причин почему она с нетерпением ждала этих раскопок - кроме очевидного открытия необычного языка на стенах. Августина была одной из немногих во всем мире, кому Оливия доверяла.
  Остановившись, Оливия прислонилась к стене и стала слушать. Она не могла разглядеть собственную руку поднесенную к лицу, и свет не проникал в темноту. Она не слышала Роберта, но это не значит что его не было во внешней комнате, или что он не ждет ее возле мастабы. Что ей необходимо, так это найти место чтобы спрятаться, пока она не уверится что Роберт бросил эту игру. В другом случае на ее поиски отправится Августина когда вернется из города. Ведь у них общая палатка, и все вещи Оливии были там.
  Зная, что не может оставаться на одном месте, она положила одну ладонь на прохладную каменную стену и осторожно делала шаг за шагом. Ее рука прошлась по тому, что она определила как несколько дверей, но она не обманулась. В мастабах есть много ложных дверей. Настоящие двери чаще скрывали, чтобы защитить мумии и их физическое имущество от разграбления. Сфокусировав все свое внимание на стене, она позволила руке скользить по резьбе. В конце концов ее глаза привыкли к темноте и она увидела полоску света на расстоянии. Первой ее мыслью было что это Роберт с фонариком, но она поняла что свет был с противоположной стороны. Не было ни единого шанса на то, что там мог оказаться Роберт. Вероятно, это было место, где наружная стена разрушилась достаточно для того, чтобы пропустить немного дневного света. Осторожно она направилась к нему.
  Казалось что свет проходит сквозь небольшое отверстие в стене. Оливия осторожно осмотрела это место и улыбнулась, когда поняла, что это все таки была не сплошная стена. Она обнаружила секретную дверь. Ей понадобилось несколько минут чтобы выяснить как ее открыть. Удивительно, но она легко открылась сразу, как только Оливия нашла механизм. Она думала что скорей всего не сможет попасть туда.
  Она вошла в комнату используя стены как ориентир и тщательно проверяя каждый шаг. Последнее чего она хотела - упасть и пораниться, или еще хуже - провалиться куда-нибудь и убиться. Основной источник света кажется исходил из небольшой трещины в потолке.
  Мигая, она попыталась оглядеться. Комната была небольшой, но стены были покрыты символами. Она не могла сказать были ли они египетскими или принадлежали к неизвестному языку. Единственным предметом в комнате было каменное кресло. Шаг за шагом она двинулась к нему. Оливия знала что не должна касаться его без надлежащего освещения и инструментов. Риск повредить его в темноте был достаточно высок. Тем не менее что-то влекло девушку к нему.
  В воздухе витало предвкушение и волнение, она протянула руку и коснулась резного камня. Резко втянула воздух когда все ее тело начало сотрясать от наполняющей его энергии. Она уверяла себя что это адреналин. Это было ни что иное как химическая реакция организма в ее крови, именно поэтому она чувствовала себя подобным образом. Так считал ученый в ней, но женщина с этим не соглашалась. Оливия чувствовала, что кресло взывает к ней. Желание сесть на него было подавляющим.
  Оливия прикусила губу рассматривая нечеткие очертания кресла. Что случится если она присядет на пару секунд? Многое, напомнила она себе. Она подискутировала с собой еще минутку, но в конечном счете принуждение было слишком велико, чтобы игнорировать его. Очень осторожно Оливия опустилась на каменное сиденье. Она задержала дыхание.
  Ее рубашка и брюки прилипли к телу и она начала дрожать от холода. Она проигнорировала дискомфорт, медленно положив руки на подлокотники.
  Ее запястья начали гореть и она подтянула рукава. В полном неверии она смотрела как аметисты начали светиться, окутывая комнату мягким фиолетовым светом. Теперь она могла видеть что ручки кресла были покрыты замысловатой резьбой, и у нее перехватило дыхание когда она увидела знакомую форму полной луны и полумесяцев. Воздух уплотнился и сжался вокруг нее. Она почти слышала голоса шепчущие ей, призывающие поднять руки и соединить рисунки на браслетах с отметками на кресле. Она, сама не зная почему, сопротивлялась.
  'Будет глупо сделать это'. Ее голос эхом отозвался вокруг нее, отражаясь от стен. Но сила извне ее давила сильнее. Почти не задумываясь она начала поворачивать запястья. Ее спина выпрямилась когда она сопоставляла драгоценные камни на браслетах с соответствующими углублениями в кресле. Мощный удар прошел через ее тело и оно выгнулось дугой, хотя ее руки не разорвали контакт с креслом.
  Я умру - было ее последней мыслью, фиолетовые огоньки танцевали перед глазами. Яркая вспышка ослепила ее, а потом все погрузилось в темноту.
  
  
  
  Глава вторая
  Тор хмуро поглядывал на то, как Дак ходит туда-сюда перед алтарем. Свет аметистовой луны проникал сквозь окна храма окутывая алтарь величественным сиянием. Они дежурили в храме Лейлы, Богини Луны и матери народа Т'ар Тал.
  Они оба всю прошедшую неделю проводили ночи в храме, молясь и ожидая какого-либо знака. Их терпение подходило к концу. Они были людьми действия, а это ожидание давило на них.
  'Она придет к нам, или придется найти способ попасть к ней?' Дак озвучил вопрос над которым размышляли оба.
  Тор вздохнул и переместился в попытке найти более комфортную точку опоры. Скамейки были достаточно удобны, чтобы сидеть на них час с небольшим. Тор сидел на ней последние три. 'Я не знаю'. Он посмотрел на продолжавшего расхаживать друга. 'Все что мы можем - это ждать и надеяться что все прояснится'.
  'Надеяться,' Дак плюнул и развернулся к нему лицом. 'Трудно это делать. Если то, что сказал жрец правда, тогда ответ на наши молитвы где-то там, беззащитный и одинокий'.
  Тор напрягся и медленно встал. 'Я прекрасно знаю это'. Он не нуждался в напоминаниях Дака о том, что неизвестная женщина предназначенная им путешествовала в одиночку в другой сфере. Она была надеждой их народа, женщина, которая сможет общаться с Богиней.
  Жрецы и жрицы не выбирались наугад, но рождались таковыми. Только немногие избранные в каждом поколении имели специальный дар - возможность общаться с божеством. Жрецы и жрицы спали с выбранными людьми в попытке родить больше детей с особым даром. Теперь их число опасно сократилось, пока не остался только один жрец. Последняя жрица умерла две недели назад, люди были в отчаянье.
  Дак провел рукой по своим темным волосам, его янтарные глаза горели смесью гнева и страха. 'Сны самое ужасное в этом'.
  Тор с трудом сглотнул когда его член возбудился. Они видели сны. Оба начали видеть их в ночь после того, как жрец вызвал их пол года назад. Они оба видели ее, касались ее и пробовали на вкус в своих снах. Она не была похожа ни на одну женщину которую они знали - любопытная смесь уверенности оттененная очаровательной неопределенностью, почти застенчивостью. Ее волосы блестели как солнце. Длинные и густые, они спускались каскадом к талии. Тор хотел чувствовать ее блестящие локоны скользящие по его груди, животу и даже ниже. Его член изогнулся и удлинился прижавшись к мягкой ткани кармана в штанах. Потянувшись, он поправил его, но давление осталось.
  'У нее глаза цвета аметиста. Цвета Богини'. Дак прислонился к алтарю и на мгновение склонил голову. Оттолкнувшись, он повернулся к Тору. 'Они темнеют, когда она возбуждена, и светлеют когда счастлива. А ее вкус...'
  Теперь Тор начал ходить, нуждаясь в сбрасывании сексуального напряжения, которое гудело в нем. Каждый мускул в его теле был напряжен. Ожидание. Он облизнул губы вспоминая сладкий вкус ее кожи. Сжал кулаки. Ее кожа была столь нежной, грудь - крепкой, ее соски невероятно реагировали на его прикосновения.
  'Вчера вечером,' начал Дак, а потом замолчал склонив голову набок.
  'Что такое?' Тогда он тоже почувствовал это. Пульсация. Колебания в воздухе. 'Что-то не так'. Он не знал что это такое, но знал что это как-то связано с ней.
  'Она в опасности,' прорычал Дак потянувшись к мечу у бедра. Запрокинув голову он закричал в темноту: 'Дай нам защитить ее. Отправь нас к ней'.
  Разочарование, гнев и страх боролись в Торе. Он хотел кричать как Дак, проклинать Богиню, но не сделал этого. Бездействие терзало его душу и тело, он ходил все быстрее и быстрее. Воздух вокруг них трещал от напряжения. Они оба повернулись к алтарю когда мимо них промчался ветер, раскидав в стороны цветы принесенные Богине. Свечи погасли, а благовонные курения в тяжелых медных урнах были сброшены на пол. Тор упал на колени от удара сильного, ураганного ветра. Дак окликнул его, но все слова ветер отнес в сторону.
  Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Тор отряхнулся и встал на ноги. Дак стоял, глядя на что-то позади алтаря. Тор моргнул, почти боясь поверить своим глазам. На одном из каменных резных кресел жриц сидела миниатюрная женщина с длинными светлыми волосами. Одежда на ней была странной, но он знал ее. Прикасался к ней в своих снах, мечтал о ней днем.
  Он дернулся к ее неподвижной фигуре. Дак сделал то же, и оба потянулись к ней чтобы дотронуться. Ее голова откинулась назад, но она не открыла глаз. Он заметил, что его рука дрожала, когда погладил ее по щеке. Она была мягкой, хотя кожа была невероятно бледной. Дак зажал прядь волос между большим и указательным пальцем. 'Она такая красивая, но настолько крошечная'.
  Между тем девушка была без сознания. Тор наклонился, просунув одну руку под спину, вторую - под колени. Выпрямившись он подхватил ее на руки. Его заполнило удовлетворение когда он вынес ее из храма и понес в дом который был подготовлен в преддверии ее прибытия. Ее небольшой вес чувствовался очень комфортно на его руках.
  Ее красота завораживала, но его привязанность основывалась на более глубоком уровне чем этот. Он чувствовал, что благодаря их общим снам узнал девушку очень хорошо. Он чувствовал ее сильные стороны и слабости. Он знал, что она смелая, но неуверенная. И если верить тому, что сказал жрец, то эта маленькая женщина будет держать в своих руках духовное будущее их расы.
  Он взглянул на Дака, который шел с ним рядом. Он не сомневался что его друг также захвачен ею как и он сам.
  Тор был рад тому, что сейчас середина ночи и люди находятся в домах, в безопасности своих постелей, в ином случае они, без сомнения, пробивались бы через толпу тех, кто хотел бы увидеть ее, прикоснуться к ней, чтобы убедиться что девушка реальна. Так было лучше. Если жрец был прав, им предстоит непростая работа - убедить ее остаться. И это должен быть ее выбор. Они не могли принудить девушку. Свободную волю нельзя подчинять.
  Когда они подошли к дому Дак поспешил вперед и открыл дверь. Тор внес ее в уютный дом который они вдвоем построили за прошедшие шесть полных лун. Построенный из камня и дерева он был хорошо сделан и уютен. Он прошел мимо кухни и гостиной не обращая на них внимания, и отправился наверх, в самую большую спальню. Кровать, которую он сделал собственными руками, была достаточно просторной для троих. Он аккуратно опустил ее на матрас. В воздухе повеяло ароматом сладких трав когда девушка перевернулась на бок и вздохнула.
  Дак уже был в изножье кровати, снимая с девушки кожаные зашнурованные сапоги. Тор присел на кровать и погладил пальцами по ее лицу. На ее щеках была грязь, и одежда была запачкана. Ярость пронзила его. Что с ней случилось? Кто-то причинил ей боль? Эта мысль была неприятна ему, поскольку он не смог бы отмстить.
  Тяжелая рука опустилась ему на плечо и он неохотно отвернулся от ее неподвижной фигуры. Дак смотрел на него сверху вниз, на его лице было понимание. 'Я знаю, друг. Но сейчас она тут, с нами, и только это имеет значение. Нашей самой большой задачей будет уговорить ее остаться'.
  Он кивнул. Она была с ними считанные минуты, но он уже не мог представить себе жизнь без нее. Он чувствовал ее в сердце, в крови своей жизни. Что-то было в ней, что вытащило все его эмоции на поверхность. Он хотел защищать ее, смеяться и жить с ней, нежно заниматься с ней любовью, а потом жестко трахнуть ее, пока она не закричит от удовольствия, стареть вместе с ней. Он чувствовал себя собственником и защитником, и еще целый ряд других эмоций кружились в его груди, доводя его до головокружения. Его тело стремилось к ней, в паху потяжелело от потребности в ней. Она была предназначена для него. Он был совершенно уверен в этом, и не отпустит ее без боя.
  Тор видел решительность на лице своего друга, и знал, что они хотят одного, их цели совпадают. 'Она принадлежит нам'. Дак говорил тихо, но в его голосе была твердая уверенность.
  Он кивнул, вторя клятве друга. 'Она принадлежит нам'.
  Оливия крепче прижалась к подушке, пока не желая просыпаться. Сладкий запах цветов, возможно лаванды, достиг ее носа и она глубоко вдохнула, чувствуя что ее тело расслабилось еще больше. Это был один из ее любимых ароматов. Она не ожидала почувствовать его здесь, в Египте. Может у Августины были духи или лосьон для тела. Она нахмурилась, пытаясь разобраться в возможности этого. Мысли были вялыми. Августина не носила духи. У нее была на них аллергия. И у Оливии их тоже не было. Она никогда не любили привлекать внимания к своей женственности. Не во время раскопок. Она пользовалась лосьоном когда была одна дома в перерывах между учебой в университете. Она нахмурилась. Она все еще была в Египте. Так? Она мечтала об этой вещи?
  Ее подушка пошевелилась. Она была не одна. Она дернулась, села на постели, сердце бешено колотилось. Моргая, пытаясь сосредоточиться на увиденной незнакомой обстановке. Она ничего не узнавала.
  Тяжелая рука легла на ее бедро, и она отпрянула назад почти падая с огромной кровати, спеша установить дистанцию между собой и незнакомым человеком. Вдруг Роберт в конце концов нашел ее?
  Память возвращалась очень быстро. Роберт прижал ее к стене, отчаянный побег в мастабу, в секретную комнату. Голова болела, когда она пыталась все понять. Она чувствовала головокружение и дезориентацию.
  Крупный мужчина спал в постели. Покрывало обмоталось вокруг его талии, оставляя грудь раскрытой. Она никогда не видела такую грудную клетку персонально и так близко. Мускулистая и слегка заросшая, она впечатляла. Его плечи были широкими, шея массивной, а светлые волосы веером лежали на подушке. Она сглотнула, стараясь не поддаваться панике. Она все еще была в своей одежде, и физически кажется все было в порядке. Это был несомненный плюс.
  Но кто это черт возьми такой? Она была уверена в том, что никогда не встречалась с ним раньше. Женщина никогда не забыла бы подобного мужчину. Но все же он выглядел знакомым. Она пристально смотрела на его лицо что не было проблемой. Он был великолепен. Черты его лица были резкими, а орлиный нос и квадратная челюсть шли ему.
  Она оторвала взгляд от него и осмотрела комнату. Думай, Оливия, думай! Сколько она не ломала мозги, не могла вспомнить как она попала сюда. Последнее воспоминание - она сидит в каменном кресле в найденной тайной комнате.
  Ее браслеты. Она подняла обе руки и осмотрела их. Облегчение наполнило ее, когда она поняла, что они в безопасности. Камни были более яркими, более живыми, чем она когда-либо видела. В глубине аметист, казалось, светился. Оливия не удержалась от улыбки, и потянула рукава вниз, чтобы прикрыть их. Что бы ни произошло когда она сидела в этом кресле, браслеты были целыми и невредимыми. Она нахмурилась пытаясь вспомнить что же произошло дальше.
  Она так старательно пыталась вспомнить, что не поняла, что кто-то еще вошел в комнату. Он был так близко к ней, что она могла почувствовать тепло его тела. Она подняла взгляд и замерла. Если тот человек был великолепен, то этот был сногсшибательным. Его черные волосы спадали до плечей, обрамляя его суровое лицо. Нос был сломан в центре, а глаза полуприкрыты. Темны косые черты бровей служили чтобы подчеркнуть золотой янтарь глаз. Он был хищником, и она очень боялась стать его жертвой.
  Отодвигаясь прочь, она почувствовала объятия первого мужчины. Его мускулистые руки сомкнулись вокруг нее, полностью обездвиживая. Однако его жест был наполнен нежностью. 'Я не слышал как ты проснулась'. Его грубоватый после сна голос прошел через ее тело как ласка. Соски ее напряглись, а киску начало покалывать.
  'Кто...' Она потеряла ход мысли, когда он приподнял ей волосы с шеи и начал чувствительно покусывать затылок. Потребовались все силы, чтобы просто не наклонить голову вперед и позволить ему делать с ней все что угодно. Вместо этого, она отклонилась от него. 'Кто ты? И где я?'
  Он проложил дорожку поцелуев от шеи до мочки уха. 'Я Тор, сын Джабари и Хасина'. Потоки удовольствия разбегались от нежно покусываемой мочки распространяясь по всему телу. Дыхание затруднилось, думать было практически невозможно. Ее груди отяжелели, а киска болела от растущего желания. Что с ней не так?
  Оливия отстранилась от него, и он отпустил ее. Она отодвинулась до изголовья чтобы видеть их обоих. Ох, они оба были невероятно мужественны. Они были настолько мужчинами, что тестостерон в воздухе почти душил ее.
  Темноволосый мужчина медленно опустился на матрас. 'Я Дак, сын Рашили и Панья, ты в городе Тарнок, на планете Т'ар Тал'.
  Ей потребовалось время чтобы осознать что он сказал. Неверие и гнев наполнили ее. 'Послушайте, парни, я не знаю что вы задумали, но с меня достаточно'. Спустившись с кровати, она посмотрела в сторону двери. На ней были только чулки, но ей было наплевать. Все что имело значение - это выбраться наружу и выяснить что, черт возьми происходит.
  'Как тебя зовут?' Тот, который назвался Даком сел на край кровати и смотрел на нее. У нее было ощущение, что он мог наброситься в любой момент. Трепет прошел через ее тело, а от мысли быть пойманной им трусики увлажнились.
  Тряхнув головой она попыталась сосредоточиться. Она была не из тех женщин, которые допускают такие откровенно сексуальные мысли о совершенно не знакомом человеке, но она ничего не могла с собой поделать. Не в состоянии объяснить это логически, но тем не менее чувствовала, что знает этих мужчин - близко. Она сделала шаг к двери. 'Я Оливия'.
  'Оливия'. Тор медленно произнес ее имя. Его странный акцент сделал его звучание экзотичным.
  Странный акцент! Оливия почувствовала как кровь отлила от лица, когда она стала как вкопанная. Они не говорили по-английски. Ни один из них. Ее рука потянулась к горлу. 'Что со мной?' Она покачнулась.
  Дак в миг оказался радом, обнял за плечи и повел к кровати. 'Садись, Оливия. Отдохни'. Звук ее имени из его губ вызвал озноб который прошелся по позвоночнику. Она могла бы поклясться, что помнит как он произносил ее имя прежде, в минуты страсти.
  'Я не понимаю'. Она позволила Даку усадить себя на кровать. Перевела взгляд с одного на другого, отчаянно пытаясь соотнести их.
  Тогда ее озарило.
  'Я сплю'. Она посмеялась над собой и ее заполнило облегчение. 'Должно быть я заснула в той комнате, и мне опять снится сон'. Оба мужчины смотрели на нее взволнованно хмурясь. Она отмахнулась от Тора, когда он потянулся к ней. 'Я не сумасшедшая. Тот факт, что я говорю на странном языке и на самом деле понимаю его - значит что это сон. Не говоря о том, что я наконец-то вспомнила, где видела вас раньше. Все весьма логично'.
  На лице Тора медленно появилась улыбка. 'Если это сон, то дай нам прикоснуться к тебе, доставить тебе удовольствие'.
  Оливия знала, что ей надо проснуться. Если ей было больно, то ей нужна помощь. Если Роберт все еще ищет ее, она в опасности. Тем не менее, что плохого в том, чтобы остаться во сне еще на несколько минут? Этот казался более ярким и динамичным чем остальные. У нее было два великолепных мужчины, желающих доставить ей удовольствие.
  Что в этом плохого?
  Она кивнула. 'Хорошо. Но я не могу надолго остаться в этом сне. Мне нужно вернуться. Есть кое-какие дела'.
  Мужчины переглянулись и казалось наполнились решимостью. Тор потянулся к кнопкам ее рубашки. Ее рука накрыла его и он немедленно остановился.
  'Позволь мне,' прошептал Тор. Его палец погладил ее ключицу. Она почувствовала себя глупо. Если это просто сон, это неважно. Кроме того, как будто она раньше не раздевалась перед ним во сне. По какой-то причине в этот раз все чувствовалось иначе.
  Дак провел руками вверх по бедрам, жар от его ладоней практически жег ее через ткань. Он продолжал двигаться выше, пока его пальцы не замерли на кнопке штанов. 'Позволь мне снять их с тебя. Позволь касаться тебя'. Подавшись вперед он прижался губами к ее губам. Его рот был твердым и теплым, а когда он отстранился, она потянулась к нему, не желая терять контакт.
  'Да'. Решение принято, она расслабилась. Собралась насладиться этим. В конце концов, какая женщина не насладиться сном, в котором два великолепных мужчины хотят доставить ей наслаждение?
  Тор быстро разобрался с кнопками на рубашке, и широко ее распахнул, обнажая бюстгальтер. Он издал низкий гул удовольствия когда провел пальцами вдоль кружевного края. Оливия выгнула спину, желая чувствовать его пальцы на коже.
  Дак боролся с молнией на ее брюках, но быстро справился, расстегнул их и спустил вниз. Так же снял носки, оставив на ней только трусики. Сев на корточки, он стянул с себя рубашку и бросил ее на пол. Она даже не заметила, что он был одет, и у нее была только секунда чтобы полюбоваться на его тканую рубашку глубокого синего цвета, прежде чем его торс захватил ее внимание. Группа мышц покрывала его живот. Это были те мышцы, которые образовывались после часов напряженной работы, а не от тренажерного зала. В предвкушении она облизала губы. Она планировала прикоснуться к каждому сантиметру этой груди.
  Пока ее внимание было занято, Тор снял с нее рубашку. Оба мужчины уставились на ее запястья. Аметисты на браслетах светились фиолетовым, светились каким-то внутренним светом. Стесняясь, она скрестила руки на груди и подтянула колени вверх, стараясь скрыть их.
  'Нет'. Дак взял ее за лодыжки и осторожно потянул, пока ее ноги не вытянулись. Тор провел своими руками по ее и разогнул их. Накрыв ее ладони, он переплел их пальцы. Она не могла двигаться из-за Тора позади и Дака впереди. Она должна чувствовать страх. Вместо этого она чувствовала себя в безопасности, как будто попала домой.
  Тор начал снова покусывать ее шею. 'Позволь нам доставить тебе удовольствие'. Ох, мужчины были невероятно хороши в этом. Оливия наклонила голову набок давая ему лучший доступ. Дак раздвинул ей ноги не отрывая взгляд от ее глаз. Он стремительно приблизился и провел пальцем по полоске ее трусиков, прежде чем позволить им скользнуть ниже. Его глаза сузились, когда он провел по влажному шелку. 'Ты уже влажная для нас'. В этом заявлении было и удивление и мужское удовлетворение.
  'И ты уже тверд для меня, так?' Она могла видеть очертание натянувшихся спереди штанов Дака. Если бы Тор не держал обе ее руки, она могла бы дотянуться и погладить член Дака.
  Одной рукой Дак расшнуровал штаны и приспустил ткань. Его член выскочил, длинный и толстый, и она могла видеть как он пульсирует. Вены были заметны, а головка была темной и влажной. Другой рукой, он просунул пальцы под резинку трусиков и нежно провел по ее гладким складочкам. Бедра Оливии подались вверх, стремясь к большим прикосновениям.
  Дак засмеялся. 'Мы оба готовы'. Она вскрикнула, когда он убрал руку с ее горячей плоти. Но он уже стягивал с нее трусики.
  Позади нее, Тор возился с крючками лифчика. Когда они поддались, он сдернул его. Откинув покрывала в сторону, Тор поднял ее выше на матрасе, демонстрируя ей свою наготу. Его член был немного длиннее, чем у Дака, но не таким толстым. Оливия облизала губы при мысли о сексе с ними обоими. Она заерзала, когда ее сок просочился из ее глубин и скатился в темную расселину попки. Даку хватило времени, чтобы стащить штаны, а затем снова устроиться между ее бедрами. В этот раз он скользнул руками по ее ногам, раздвигая их шире.
  'Я хочу попробовать твою киску'. Она задрожала, ее бедра открылись, чтобы принять его. Он не улыбнулся, но она видела, что понравилась ему.
  Оба мужчины были невероятно разными, и она уже изучила их личности. Из них двоих Дак был более нетерпеливым. Он прямо шел к своей цели, к тому, что хотел, не сворачивая с этого пути. Тор был терпелив. Он любил не торопливо все смаковать. Даже сейчас он казался довольным поглаживая ее кожу и целуя шею. Но даже у его терпения был предел.
  Конечно, у нее было пол года этих снов чтобы узнать о них больше, привыкнуть к ним. Она чувствовала, что они словно всегда были любовниками, но они никогда не завершали их союз окончательно. Они доставляли друг другу удовольствие с помощью губ, языков и рук, но ни разу ни один из ее любовников не трахал ее.
  Тор приподнялся на одной руке, наклонился и впился в ее рот. Этот мужчина безусловно умел целоваться. Он дышал ею. Поглощал ее. Дышать было практически невозможно, но Оливии было наплевать. Важны были только эти два мужчины и то что они разделяли вместе.
  Она вскрикнула когда язык Дака обрушился на чувствительную плоть между ее ног. Тор проглотил ее крик и взял в руку грудь, поглаживая большим пальцем твердую вершинку. Жар прошел через нее как лесной пожар. Она хотела чтобы это закончилось, но знала, что долго не продержится.
  Тор оставил ее губы чтобы оставить горячий след от поцелуев по линии челюсти, изгибу шеи и по ключице. Он обхватил одну грудь ладонью, сминая и перекатывая пухлую плоть. Его рот накрыл другую грудь, и она задохнулась, когда он жестко всосал вершинку.
  Дак продолжал поглаживать языком набухшие складочки половых губ, поддразнивая ее, пока, наконец, не добрался к скоплению нервов. Его губы накрыли клитор и он пососал его. Ее внутренние мышцы сжались. Она ударила ногами по кровати. Она была столь близко.
  Толстый палец скользнул мимо входа в ее киску, а вскоре за ним и второй. Оливия приподняла бедра. Ощущения были невероятными, но их было не достаточно. Она хотела чтобы в ее киску толкался толстый член Дака. Она хотела чтобы он сделал это жестко и быстро, а потом она хотела Тора. Мысль о том что их двое совсем не беспокоила ее. По каким-то причинам между ними тремя не было правильного и неправильного. Кроме того, это был всего лишь сон.
  Ее сердце колотилось, кровь неслась по венам, Оливии казалось, что ее тело готово взорваться. Она не хотела, чтоб это прекратилось, но не могла остановить поток желания несущийся через нее.
  Когда Тор потянул ее за груди с помощью губ, языка и пальцев, она закричала. Между ее бедер Дак щелкнул языком по клитору, и добавил третий палец в ее влагалище.
  Ее кульминация ударила по ней. Ее тело дернулось когда спазмы прошли через нее. Оливия закричала, схватилась за голову Дака одной рукой, а второй - за Тора. Удовольствие, подобного которому она никогда не испытывала, нахлынуло на нее. Она прижималась к обоим мужчинам, пока плыла по волнам к окончанию.
  Теперь была ее очередь прикасаться к ним, гладить их и пробовать на вкус. Это была ее последняя мысль, так как другая пульсация сотрясла ее. Истощение настигло ее, и она расслабилась на матрасе, закрыла глаза и позволила удовольствию унести ее.
  Когда она, наконец, пришла в себя, оба мужчины растянулись по бокам от нее, нежно поглаживая ее. Рука Тора касалась ее волос, а тяжесть Даковой чувствовалась на животе. 'Я знаю что ты плотник,' сказала она. Рука Тора замерла на мгновение прежде чем он продолжил зарываться пальцами в ее волосы.
  'Да'.
  Она повернула голову чтобы лучше видеть Дака. 'Я также знаю что ты кузнец, и создаешь оружие и ювелирные изделия'.
  'Это так'. Дак погладил пальцами ее по животу, и она втянула воздух. 'Мы тоже знаем о тебе. Твоя работа тоже важна для тебя, но твоя жизнь нелегка. Ты прячешь женщину в себе и ее потребности, для того чтобы добиться успеха'.
  Слезы закололи ее глаза, но она сморгнула их. Это было нелегко для нее, попытаться сделать себе имя в выбранной области, учитывая историю ее семьи. Она не хотела думать об этом, хотела сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас, ведь она чувствовала себя странно комфортно и знакомо.
  'Я знаю так много о твоей каждодневной жизни'. Она покачала головой, ошеломленная и растерянная. 'Это всего лишь сон, не правда ли?' Оливия зевнула, истощение давило на нее. Она не могла думать логически в данный момент. Она чувствовала как нечто твердое уперлось в ее бедра. 'Вы не кончили, ни один из вас'. Это свидетельствовало о путанице в ее голове, то, что она забыла об этом факте даже на несколько мгновений.
  'Это не важно. Сейчас тебе нужен отдых'. Тор провел пальце по ее векам. Оливия, закрыв глаза, вздохнула. Она отдыхала несколько минут.
  'Спи,' Прошептал Дак и поцеловал ее в висок.
  Зажатая между ними, она задремала.
  
  
  
  Глава третья
  Оливия потянулась. Она чувствовала себя хорошо. На самом деле - даже отлично. У нее был самый невероятный сон...
  Память вернулась быстро. Она все еще была в туннелях храма, заблудившаяся, и должна была найти выход.
  Была только одна небольшая проблема. Она была голой, и уверенна, черт побери, что лежала отнюдь не на камне. Матрац был мягким и теплым, а покрывало плотно обхватывало тело. Она почти боялась открыть глаза, но никогда не была трусихой, и не хотела начинать быть ею сейчас. Свет проникал в комнату из окна и она моргала, пока глаза не адаптировались.
  'Ты проснулась'. Она обернулась на голос, зная, что это Дак. Полностью одетый, он стоял, скрестив руки на груди. На этот раз он был одет в свободные бежевые брюки, и соответствующую рубашку, которую натянул через голову. Светлый цвет подчеркивал темноту его волос и бронзовый тон кожи. Не смотря на казалось бы, сильный золотистый загар, она знала, что это естественный цвет его кожи. Или так, или мужчины загорали в обнаженном виде. Его янтарные глаза рассматривали ее, как ястреб рассматривает свою добычу. Исчез снисходительный ночной любовник, на его месте был грозный мужчина. Когда он сдвинулся с места, она увидела что он препоясан мечом.
  'Я все еще сплю'. Не было другого объяснения.
  Она почувствовала его растущее разочарование, когда он подходил к кровати. 'Нет, Оливия. Это не сон. Ты пересекла пространство и время и теперь находишься в нашем мире'.
  'Это не возможно'. Может она ослабла от голода и теперь у нее галлюцинации.
  Дак обхватил ее запястья, на которых были широкие браслеты. 'Благодаря им это возможно. Эти браслеты особенные. Камни - живое воплощение богини Лайлы, они пронизаны ее силой'.
  'Я не понимаю'. Ее голова кружилась, она была голодна, а тело болело от занятий любовью прошлой ночью. Ох. Вчерашний вечер не был сном. Она подтянула одеяло ближе.
  Дак отвернулся, но перед этим она увидела в его глазах вспышку боли. Когда он повернулся, то эмоций уже не показывал. 'Вчерашний вечер сном не был. Тут есть вода для купания, чистая одежда и еда для легкой трапезы. Когда ты будешь готова, мы поговорим '. Он повернулся и зашагал прочь. Дверь тяжело закрылась за ним.
  Вскочив с кровати, Оливия прошлась по полу. Любопытство привело ее к окну. Деревянный пол под ногами был теплый, согретый лучами солнца. Не обращая внимания на то, что раздета, она смотрела на внешний мир. Солнце было уже высоко в небе, его блестящие лучи почти ослепляли. Было то ли позднее утро, то ли ранний день. Без часов она не могла сказать точно. Несколько раз моргнув, она прикрыла глаза рукой.
  Девушка увидела здания построенные из какого-то камня похожего на саману. Все они были белыми, но входные двери были окрашены в яркие цвета. Люди шли по улице, спеша по своим делам. Женщины в основном носили платья без рукавов с прорезями по бокам, которые оставляли ноги открытыми от лодыжек до середины бедра. Они казались прохладными и комфортными, и были очень красочными. Некоторые женщины подпоясывали их, некоторые носили свободными. Другие женщины носили длинные струящиеся юбки и блузки без рукавов, больше похожие на жилетки. У всех были какие-то украшения. Мужчины носили либо свободные брюки либо килт наподобие того, что носили древние египтяне. Некоторые мужчины были с обнаженным торсом, у других были красочные рубашки, жилеты или халаты.
  Отрывки бесед доносились по воздуху. Она не могла знать этот язык, но отлично его понимала. Приветственные оклики и смех достигали ее ушей когда люди обсуждали повседневные дела.
  Она глубоко вдохнула свежий, теплый воздух, пытаясь осознать уведенное. Это место было не похоже ни на что когда-либо ранее виденное ею. Вкусные, пряные запахи доносились до нее, напоминая, что она давненько ничего не ела.
  Браслеты, казалось, нагревались тем сильнее, чем дольше она их разглядывала. Она смотрела на них, стараясь осознать тот факт, что эти украшения перенесли ее в это странное и очаровательное место. Единственное возможное иное объяснение - либо она все еще спит, или она умерла и это некое посмертие.
  Проблема в том, что она не считала себя спящей. Боль и голод чувствовались слишком реально. И ей совсем не хотелось быть мертвой. Значит оставалось только одно объяснение - она действительно каким-то образом пересекла пространство и время. Было почти невозможно по-настоящему осознать и понять масштаб этой идеи, если это в самом деле правда. Ее ум ученого говорил о необходимости больших доказательств, в то время как другая часть твердила принять все как есть и наслаждаться опытом.
  Ее мысли без остановок шли по кругу. Наконец, голод оторвал ее от окна и она принялась изучать окружающую обстановку. Массивная кровать с великолепным изголовьем покрытым резьбой - замысловатыми символами знакомыми по табличке, доминировала в пространстве. Обнаружилось что как она могла говорить на местном языке, так же легко могла и читать. Шокированная, она подошла к кровати и присела на матрас. Наклонившись, она осторожно обводила каждый символ пальцами, проговаривая каждое слово вслух. Подсознательно она знала, что спинку кровати вырезал Тор. Могла представить его, любовно проводящим руками по дереву, когда он придавал ему форму.
  С трудом сглотнув, она оторвалась от кровати и осмотрела остальную часть комнаты. Две небольших тумбочки по обе стороны кровати, комод в изножье. Стены из белого камня, она провела рукой по шероховатой поверхности. Сбоку была небольшая дверь, так что девушка направилась к ней. Ее закрывала занавесь, отодвинув которую Оливия заглянула в другую комнату.
  Она была меньше, чем спальня, и, очевидно, использовалась как ванная. Большая выложенная кафелем ванна была наполнена почти до краев. Толстые полотенца и кусок мыла лежали на широком краю. Блюдо с хлебом, сыром и фруктами располагалось на низком столике, который стоял рядом с ванной.
  Она вдруг почувствовала себя липкой и грязной. После путешествия в Египет, и раскопок в мастабе, в сочетании с ночью занятий любовью и утренней жарой, Оливия действительно остро нуждалась в ванной. Ее живот издал вполне ожидаемые звуки, но она его проигнорировала. Сначала ванна, еда потом. Оливия издала стон чистого наслаждения когда вошла в ванну и опустилась в теплую воду. Ванна, очевидно, была набрана весьма рано, но жаркий день поддержал температуру воды, и она была вполне теплой. На самом деле, прохладная вода чувствовалась прекрасно.
  Распустив волосы, она полностью погрузилась в воду, позволяя воде избавить ее от пота и грязи. Поднявшись из воды и взяв мыло, начала мыться. Ее разум работал пока мыло порхало по рукам и ногам. Свежий цветочный аромат, немного похожий на лаванду, но несколько иной, щекотал нос.
  Позволив мыслям уплыть далеко, она сконцентрировалась на наслаждении от принятия ванны - скольжение плотной ткани по ее коже, свежий аромат мыла, полнейшие удовольствие от возможности снова быть чистой. Когда она закончила мыть волосы, она откинулась на край ванны и позволила себе насладиться едой.
  Хлеб был темным и свежим. Она положила сверху сыр, который был острым и вкусным. Со стоном, она прожевала и проглотила его, потянулась за чашкой, чтобы запить. Вода никогда еще не была столь вкусной. Почти сладкой. Она еще раз укусила хлеб с сыром, и еще раз, пожирая кусочек за кусочком, прежде чем дошла до темно фиолетовых, похожих на виноград, фруктов. Когда она наконец почувствовала себя сытой, похлопала себя по животу и села обратно в ванну, чтобы расслабиться еще на несколько минут. Ее ум теперь был острее, она была отдохнувшей, сытой и чистой, и ее мысли вернулись к проблеме.
  Если ей каким-либо образом удалось сделать то, о чем говорил Дак, то она должна выяснить как вернуться домой. С ее знанием языка и тем, о чем она узнала от Тора и Дака, она в конце концов сможет перевести каменную табличку. Если бы еще был способ прихватить с собой несколько артефактов, тогда она бы смогла доказать теорию дедушки и очистить его имя. Университеты всего мира захотели бы получить ее в свой штат, а люди подобные Роберту Бартлетту могут поцеловать ее в зад.
  Ее наполнило волнение. Это может быть ответом на ее молитвы. Выйдя из ванной она схватила полотенце и быстро осушила себя. Найдя деревянную расческу она с трудом расчесалась. Потом быстро заплела волосы и завязала резинкой. Как и было обещано, чистая одежда лежала на комоде. Оливия натянула длинную юбку и топ, с восхищением рассматривая изделие украшенное вышивкой по подолу и поясу на ее талии. Ткань была очень тонкая, и если она не ошиблась, это был лен.
  Будучи как никогда готовой, она поспешила вон из комнаты на поиски Тора и Дака.
  Дак смотрел в окно на внешний мир. Нетерпение грызло его. Он хотел подняться наверх и потребовать чтобы Оливия поговорила сними, но охотник в нем предупредил его ждать пока она сама не придет к нему. Он почувствовал ее присутствие, прежде чем услышал. Босые ноги не издали ни единого звука пока она шла по каменной лестнице, но юбка издавала слабые звуки при ходьбе. Он повернулся и почти отшатнулся. Он чувствовал себя так, как будто его сильно ударили в грудь. Он ранее считал ее красивой, но чистая, отдохнувшая и в традиционной одежде его народа - она была словно видение.
  Ее волосы как золотой канат свисали на спину, и ему хотелось накрутить их на руку, держа ее в плену, пока будет брать ее. Она пробежалась по нему взглядом, а ее полные губы немного изогнулись в приветливой улыбке. Его тело начало возбуждаться.
  Длинная юбка которую она одела доходила до щиколоток, но с каждым шагом обрисовывала длинные стройные ножки. У топа было три кнопки сделанных из серебра, они скрепляли материал на ее пышной груди, которую демонстрировало декольте, а снизу был виден белый мягкий животик. Юбка была белой, а топ - фиолетовым.
  Она может и не знает смысл цвета, но для него и его народа это означало ее близость к богине. Цвет соответствует камням браслетов, который стал еще глубже этим утром.
  Ее кожа была намного бледнее чем его. Это изменится после ее недолгого пребывания здесь. Солнце неумолимо и в наикратчайшие сроки придаст ее коже золотое сияние. Им нужно будет охранять ее от солнечных ожогов пока она не привыкнет к этому.
  Ее неуверенная улыбка исчезла, и он понял что ей стало неуютно оттого что ее долго рассматривали. 'Пойдем'. Он протянул ей руку. 'Тор и жрец ждут нас'.
  Она остановилась, не обращая внимания на протянутую руку. 'Жрец?'
  Дак продолжал держать руку протянутой. 'Он поможет нам объяснить тебе некоторые вещи, и ответит на все твои вопросы'.
  Она встряхнула головой и засмеялась. 'Конечно'. Его терпение окупилось когда она сделала последние несколько шагов и вложила свою руку в его. Он легко сжал свои пальцы вокруг ее. Он изучал ее прошлой ночью пока она спала. Ее руки не принадлежали изнеженной женщине. Нет, у нее были мозоли и шрамы. Это были руки женщины привыкшей к тяжелой работе.
  Он провел ее по первому этажу дома не дав ей времени более чем на беглый взгляд. Для этого время еще будет.
  'Дом красив. Он ваш?'
  Он остановился у входной двери и опустился перед ней на одно колено. Подняв легкий кожаный сандалий закрепил его ремешками на одной ее ноге, потом то же сделав со второй. Удовлетворенный, он встал, взял ее за руку потянул на улицу, закрыв за ними дверь. 'Дом твой, если ты решишь остаться'.
  'Что?' Она остановилась, он тоже. 'Как это может быть?'
  Даку хотелось схватить ее на руки, подняться наверх и трахать ее до потери сознания. Он подарил бы ей столько удовольствия, что она никогда бы не задумывалась о том, чтобы покинуть их. Его член увеличился от одной только мысли, а яйца тяжестью висели между бедер. Он не получил никакого удовольствия прошлой ночью, и с тех пор его тело постоянно было в состоянии легкого возбуждения. Знание, что его похоть не будет удовлетворена в ближайшее время, только добавляло ему разочарования.
  'Тор и я построили его после первого сна шесть месяцев назад'. Он обнял ее и повел к храму. Они уже начали привлекать внимание. Каждый знал об Оливии, но жрец предупредил, чтобы они держались подальше, пока он не поговорит с ней. Насколько сильно его люди уважали жреца, но Дак не ожидал, что они будут и дальше просто смотреть, если он с Оливией продолжит стоять на улице. 'Пойдем. Тор ждет.'
  Он чувствовал ее смущение, но любопытство взяло над ней верх. Она рассматривала дома, рынок и людей мимо которых они проходили. Ее широко открытые фиолетовые глаза, казалось, впитывали каждую деталь. Он мог сказать, что ей хочется остановиться, но продолжал подталкивать ее вперед. 'Потом будет время, рассмотришь все.'
  'Обещаешь?' Ее голос, низкий и хриплый, заставил его проглотить стон.
  'Это будет твое решение. Твой выбор.' Она нахмурилась, не понимая. Он не хотел задумываться о следующих минутах. Их судьба теперь была в ее маленьких умелых руках. Только она знала наверняка что выберет. Дак посмотрел вверх на небо. Несмотря на то, что солнце светило ярко, он все еще мог видеть аметистовый контур луны. Он помолился богине, чтобы все было хорошо.
  Он провел ее с горячего полуденного солнца в прохладные пределы храма. Тор ждал их, шагнул вперед. Не давая времени Оливии на протест, он наклонился, и запечатлел долгий, страстный поцелуй на ее притягательный губах. Дак нахмурился. Он не осмелился поцеловать ее, пока они еще были дома. Один поцелуй привел бы к другому, и они никогда не добрались бы до храма.
  Жрец откашлялся, и Тор неохотно отступил. Он улыбнулся Оливии, проведя рукой по ее волосам. 'Ты выглядишь лучше.'
  Она смотрела на него с недоумением в глазах. 'Спасибо, наверное. Я не знала, что выглядела так плохо в начале.' Прежде чем Тор мог продолжить, жрец вышел вперед.
  'Проходи, милая. Меня зовут Ламат - добро пожаловать в храм богини Лайлы.' Старик обхватил ее руками за плечи и тепло обнял. 'Нам есть о чем поговорить.' Он повел ее внутрь, оба мужчины пошли следом. 'Уверен, у тебя много вопросов.'
  'Я не уверена, что все это реально.'
  Дак напрягся от ее слов. Что нужно сделать, чтобы она поверила, что это не сон? 'Это понятно.' Жрец вел ее к алтарю, и предложил сесть на каменную скамью перед ним. 'Но, к сожалению, у нас нет времени, чтобы ты все воняла. Есть окно только в два дня, когда луна считается полной, и находится на пике своего могущества. Ты прибыла сюда прошлой ночью, так что тебе нужно принять решение до конца сегодняшнего дня, последняя точка возвращения - завтрашний рассвет. По прошествии этого времени, я не знаю, будет ли у тебя возможность вернуться.'
  Рука Оливии метнулась к горлу. 'Вы имеете в виду, что я застряну здесь?'
  Даку хотелось выть от ярости. Было очевидно, что она даже не рассматривает вариант остаться. Но с чего бы ей? Это была чужбина для нее, и они были незнакомцами. Тем не менее, из-за ее слов, он чувствовал себя преданным. Он взглянул на Тора, и увидел, что его друг так же хмур.
  'Почему бы вам двоим не присесть?' Это вернуло Дака в настоящее, и он понял, что жрец обращается к нему и Тору. Они сели по бокам от Оливии на скамейке. Жрец кивнул и начал. 'Позволь мне рассказать тебе историю.'
  Дак позволил своему вниманию рассеяться, пока жрец рассказывал Оливии историю того, как тысячи лет назад богиня пришла в видении к ювелиру и велела ему создать два серебряных наруча и вырезать на них специальные символы.
  Когда он выполнил ее просьбу, она принесла ему двенадцать аметистов для конечного оформления.Четыре камня были идеально круглыми, четыре были в форме полумесяца прибывающей луны, а еще четыре - убывающей. Были проиллюстрированы все аспекты луны. Когда ювелир закончил установку камней в браслетах, он отнес их в храм и показал их жрецам и жрицам, пояснив, что произошло. Они благословили браслеты и провели много лет в медитациях над ними, прежде чем обнаружили их истинную силу.
  Благодаря серии снов им стало известно, что небольшая группа жрецов и жриц Лайлы, сосредотачивая силу богини через камни в браслетах, имеют возможность путешествовать сквозь пространство и время. Эти люди считались благословленными богиней. Это было чрезвычайно опасно, и это было трудно принять.
  Благодаря этим путешествиям они обнаружили место называемое Египет, которое было весьма похоже на их собственный мир, с географической точки зрения. Во многом культуры этих мест были как две половинки одного целого. В египетской вере было много богов и богинь, но наисильнейшим был бог солнца. А здесь властвовала богиня Лайла.
  Несколько избранных путешествовали туда, и две культуры поделились своими знаниями, укрепили оба мира. Была необходима осторожность, чтобы не нарушить баланс любого из миров, что могло привести к разрушению одной из культур, если не обоих. Люди Т'ар Тала были визитерами, так что ответственность за то, чтоб этого не произошло, легла на них.
  Абнал был жрецом, который превысил свои полномочия. Он не только украл у богини, но также использовал свою силу, чтобы пересечь пространство и время. Он взял множество ювелирных изделий и драгоценных металлов и отправился в Египет. С его уровнем знаний и богатством, он жил среди египтян как бог, навсегда изменив их культуру. С исчезновением браслетов никто из Т'ар Тала не смог пойти за ним, и привлечь его к ответственности.
  Оливия подалась вперед, будучи под впечатлением от рассказа, в то время как жрец детально рассказывал о том, как это изменило их мир.
  Ее блуза спереди приоткрылась от этого движения, давая возможность Даку видеть верх ее грудей. Утихшая было эрекция Дака, снова вернулась. Тихо ругнувшись, он снова обратил свое внимание на жреца.
  'Жрецы и жрицы не выбираются наугад'. Сказал ей Ламат. 'Они рождаются. Только несколько избранных в каждом поколении имеют особый дар - возможность общаться с богиней. У нас нет никакой возможности узнать точно - связано ли это с утратой браслетов, но с того времени количество жрецов и жриц постепенно сократилось'.
  Ламат сделал паузу, как будто тщательно подбирал слова. 'В попытке родить больше детей, у которых возможно будет этот особый дар, жрецы и жрицы начали жениться и выходить замуж с избранными из нашего народа, - теми сильными и исключительными мужчинами и женщинами которые могли передать эти черты ребенку'.
  Оливия кивнула, по ходу рассказа жреца она нахмурила брови.
  'Я последний из них, дитя'. Ламат покачал головой и вздохнул. 'Последняя жрица покинула нас несколько недель назад, продержавшись так долго, как только смогла. Она видела более ста вёсен'.
  'Мне очень жаль'. В искренности Оливии нельзя было усомниться.
  Жрец кивнул. 'У меня был сон. Мне снилось другое место и время, и женщина, которая может стать ключом к нашему спасению. Эта женщина будет способна не только использовать священные браслеты для путешествия во времени, но она также будет благословлена и способна говорить с богиней. Она, в свою очередь, станет матерью нескольких новых жрецов и жриц. Благодаря которым Т'ар Тал получит новое духовное начало. Пробуждение. Так будет, если она действительно найдет свой путь на Т'ар Тал и решит остаться'.
  Он остановился и посмотрел на нее проникновенным взглядом карих глаз, в которых читалась надежда. 'Ты эта женщина'.
  Воображение Оливии было очаровано рассказом пожилого мужчины. Ламат был так похож на дедушку, что на ее глазах были готовы появиться слезы, так она скучала по нему. Все было прекрасно и замечательно, пока он не сказал, что она останется здесь и будет матерью будущих жриц и жрецов. Она подняла руку. 'Подождите минутку. Вы хотите сказать, что считаете меня некой жрицей, и моя цель появиться здесь и спасти ваш народ?' Это было слишком для любой женщины, тем более что у нее не было даже чашки кофе.
  Жрец подошел к ней с выражением усталости на лице. 'Я прошу прощения за то, что возлагаю на вас такую ношу, моя дорогая, но боюсь что это так. Я мечтал об этом, и богиня исполнила мою мечту. Ты здесь. Но выбор за тобой. Мы не можем заставить тебя делать что-либо'.
  'Но вы используете чувство вины, чтобы повлиять на меня'. Она стояла, обхватив себя руками, неожиданно почувствовав себя замерзшей и одинокой. Отойдя от всех них, она уставилась на огромный аметист украшавший алтарь. Около двух футов (60 см - прим. переводчика) в диаметре, он был круглым, как полная луна и покрыт символами преданности. Это очевидно олицетворяло богиню в полноте ее силы. По обе стороны круга были полумесяцы, представляющие собой прибывающую и убывающую луны. Она была знакома с символом, так как он был частью некоторых духовных практик на Земле. Это был их первоисточник? Оливия с трудом могла осмыслить такую идею.
  Браслеты на ее запястьях нагрелись, и она посмотрела на них. Аметистовый символ на ее запястьях был таким же, как на алтаре, исключая размер. Гравировке на серебре манжет совпадали с теми, что были вырезаны на огромном камне алтаря. Не было никаких сомнений, что украшения пришли отсюда.
  Обходя вокруг, она столкнулась с тремя мужчинами. 'Я не могу нести ответственность за целую расу людей. Я не жрица. Я не могу говорить с вашей богиней. Кроме того у меня есть своя собственная жизнь в моем мире'. Дак и Тор выглядели подавленными и сердитыми. Жрец проявил смирение.
  Ее наполнил гнев. Кем были эти люди, чтобы просить ее о таком? Она ведь не просила, чтобы ее переносили сюда. Она ни о чем этом не просила. Ее дед начал все это много лет назад, обнаружив табличку и украшения и передав их ей после смерти. Она посмотрела на браслеты на своих запястьях жалея, что положила на них глаз.
  'Да будет так'. Старик кивнул своим словам.
  Когда Оливия начала снимать браслеты с запястьев, то мигом вспотела, а ее сердце забилось сильней. Часть ее не хотела расставаться с браслетами. Сейчас они принадлежали ей. Эта мысль сделала ее еще злее, и она стала прилагать больше сил, чтобы снять их. По какой-то причине они не хотели сниматься легко.
  Жрец подошел к ней, положил руку поверх ее. 'Подожди'. Она остановилась, часть ее обрадовалась, что появилась причина пока оставить браслеты. 'Я прошу тебя о малой вещи'.
  Она могла сделать это. 'Хорошо'.
  'Сядь на несколько минут напротив алтаря и посмотри, что произойдет'.
  Ее желудок скрутило, и она почувствовала, как капельки пота стекают по виску, но упрекнула себя за страх. Ничего не произойдет. Она в первую очередь ученый. Она даже не молилась с детских лет. Оливия была уверенна, что была последним человеком в мире, которого выберет божество, чтобы поговорить, если, конечно, такое вообще возможно. 'Если я сделаю это, потом вы меня отпустите?'
  Дак выругался и отвернулся, но Тор подошел и встал рядом с ней. 'Оливия, мы не можем удерживать тебя против воли. В первую очередь - это был твой выбор, прибыть сюда'. Его голос был нежным, но слова были подобны удару молнии.
  Она заморгала, пытаясь осознать его слова. Она действительно хотела быть здесь? У нее было так много вопросов, но мужчины уже покидали храм. Дак пронзил ее взглядом, прежде чем ушел. 'Если понадобимся, мы будем снаружи'.
  Вздохнув, Оливия опустилась на ступеньку перед алтарем. Она была готова расплакаться и не знала почему. Сделала несколько глубоких вздохов, чтоб успокоить разум и сосредоточиться. Нужно подумать. Браслеты дарили тепло ее коже, было похоже на нежные объятия. Она потерла грудь. Ее сердце болело за людей, которые тут жили и прошли через такое, и хотя она сочувствовала их бедственному положению, это был не ее мир. И неважно, что они думали, она не была никакой жрицей. Она не была особенной.
  Нет, ты особенная.
  Мягкий, женский голос окутал ее. 'Кто ты?' Она вскочила и повернулась вокруг, ища источник голоса. Кто-то, наверное, прятался в храме.
  Я Лайла, и я ждала тебя.
  'Покажись'. Оливия прошла за алтарь, ищя неизвестную женщину. Она ни на миг не поверила, что говорит с богиней.
  Почему ты отрицаешь свои чувства?
  Голос эхом разносился в ее голове, а не в комнате. Оливия зажала уши руками. 'Прекрати! Я не верю тебе'.
  Веришь ли ты в меня или нет, я тут.
  'Я собираюсь домой'. Все это было настолько нереальным, что Оливия хотела очнуться в потайной комнате мастабы.
  Это твой выбор.
  Она обыскала всю комнату, но не нашла никого и ничего, откуда мог раздаваться этот бестелесый голос. Ее кожу покалывало, а волосы на затылке встали дыбом. 'Я не хотела быть избранной ни для чего. Я не верю в это'. Ее сердце билось так сильно, что она едва слышала собственные мысли.
  Это твой дедушка был избранным, дитя. Он стал отцом твоего отца, который родил тебя. Без него не было бы тебя. Я дала ему любовь к этому миру, которую он привил тебе.
  Гнев наполнил Оливию. 'Ты имеешь в виду, что разрушила его жизнь. Он был посмешищем среди сверстников. Никто не верил ему. Он умер в одиночестве и безвестности'.
  Она ожидала ответного гнева. Вероятно, было не слишком разумно гневить богиню, или кого-то сумасшедшего, кто считал себя таковой, но Оливию покинула всякая мудрость.
  Фиолетовый свет залил храм, практически ослепив ее. Оливия упала на колени, закрыв руками глаза. Свет был теплым, он как одеяло обернулся вокруг нее. Когда он пропал, она моргнула, чтоб яснее видеть и столкнулась с взглядом фигуры, плывущей к ней.
  Оливия попятилась назад, пока не наткнулась на алтарь, уперлась спиной в крупный камень. 'Кто ты?' Было практически невозможно разглядеть фигуру, но было очевидно, что это женщина. Фиолетовый свет окружал женщину в развивающихся одеждах. Девушка с трудом сглотнула, вытерла влажные ладони об юбку, стоя и смотря на призрака.
  Я уже говорила тебе кто я.
  Голос был спокоен, и Оливия сделала шаг по направлению к ней. Ученый в ней был очарован, желая узнать больше. Женщина же в ней предостерегала, просила быть осторожной. Это не ее место. Она не могла отрицать, что ее тянет к Тору и Даку, но она не была какой-то жрицей. Ради всего святого, она даже не ходила в церковь. Это было совершенно нереально.
  Ее уши заполнил легкий женский смех. Дитя, ты та, кто ты есть, и будешь ли ты отрицать это или нет - зависит от тебя. Поход в церковь или приход сюда для молитвы не делает тебя более или менее достойной. Это твоя судьба, и тебе решать протянешь ли ты руку и возьмешь ли ее.
  После паузы леди продолжила. Так же как я та кто я есть, ты та кто ты есть. Твой выбор определит твою жизнь. Это полностью в твоих руках.
  Оливия не знала чему верить. Ее ум ученого хотел больше доказательств, но в глубине души она знала, что находится в присутствии духовного существа - богини. Браслеты нагрелись вокруг запястий, а она опустилась на колени и склонила голову.
  Страха не было, когда она почувствовала приближение богини к себе, только любовь и комфорт. Ее дедушка был прав. Над ним смеялись всю жизнь, но он был прав. Кроме того, он был специально выбран богиней, чтобы помочь этому народу. Разум Оливии был полон мыслей, и она старалась разобраться с ними. Она благоговела, она злилась, она восторгалась и она боялась.
  Она напряглась, почувствовав, как женские руки обнимают её. В них ощущалась сила и утешение. Оливию вдруг переполнили воспоминания. Богиня держала её, прижимая к себе, пока она оплакивала деда и его потерянную жизнь.
  Он не умер в одиночестве, Оливия. У него была ты, так ведь? Я заглажу свою вину, не зависимо от того, останешься ты, или уйдешь. Но сначала я должна показать тебе кое-что.
  Оливия вытерла глаза и осторожно их открыла. Свет каким-то образом был недоступен, но, не смотря на это, было ярко, и она могла видеть без проблем. Фигура женщины была не совсем различима, но когда Оливия смотрела - её черты казались более ясными. Её кожа была гладкой, глаза светились глубоким фиолетовым цветом, а губы были пухлыми. А ещё она выглядела молодо, время не было властно над ней.
  Закрой глаза.
  Оливия позволила глазам вновь закрыться. От слёз в них как будто насыпали песка, отсутствие света успокаивало их. Картины начали формироваться в её голове, одна за другой, сначала медленно, но потом быстрее и быстрее. Как бы банально это не звучало, но её жизнь промелькнула перед глазами.
  Она увидела себя, сначала как ребенка, отставшего от родителей, когда они отправились на раскопки в очередную опасную зону. Как юно они выглядели. Она чувствовала, как по её лицу катятся слезы, когда вновь пережила их смерть.
  Она начала хихикать, когда увидела воспоминание о том, как дедушка строил из себя дурака, чтобы заставить её улыбнуться. Он был хорошим человеком и неплохо заменял родителей. Он везде брал её с собой, они путешествовали от одного экзотического места в другое. Появилось его любимое лицо, и он был столь настоящим, что казалось, она может дотянуться и коснуться его. Живи и не бойся рисковать. Это те слова, которые он всегда говорил ей, и то, как жил он сам.
  Вся её жизнь развернулась перед ней, пока она смотрела, вплоть до того момента, когда она бросилась в темные закоулки мастабы, чтобы избежать Роберта. В этот момент изображение поделилось надвое - одно показывало её возможное будущее на Земле, второе - жизнь на Т'ар Тале. Оба были позитивными, но только одно было возможным.
  Если она вернется домой, то в конечном итоге сделает себе имя в выбранной области. Статьи по её исследованиям будут опубликованы с большой поддержкой критиков. Она будет преподавать, и путешествовать, выступать на конференциях по всему миру. С уважением её коллег, она будет иметь всё, над достижением чего так усердно трудилась.
  Второй вариант был совершенно другим. Если она останется на Т'ар Тале, мир науки, на котором она была сосредоточена с самого детства, больше не будет частью её жизни. Вместо этого она бы овладела своим неиспользованным потенциалом и стала бы более духовным человеком. У неё были бы дети. Она считала их. Один, два, три - её голова закружилась - четыре, пять. У неё будет пять детей! Три мальчика и две девочки. Большинство будут светловолосыми, но там был один темноволосый мальчик, настолько похожий на Дака, что у неё на глаза навернулись слёзы.
  А потом там были Дак и Тор. Они всегда будут частью её жизни. Она не была уверена - выйдет она замуж за обоих, или только за одного из них, но определённо рожать детей она будет для них обоих.
  Картины пропали. Исчез свет. Голос леди мягко звучал в голове.
  Это твой выбор, Оливия. Никто не унизит тебя, какой бы выбор ты не сделала.
  Оливия почувствовала утрату, когда богиня покинула её, но каким-то образом всё ещё ощущала присутствие другой женщины в себе. Она сидела на каменном холодном полу, пока садилось солнце, и всходила фиолетовая луна, что освещала её мягким светом. У неё не осталось больше никаких сомнений в том, что она встретилась с богиней Лайлой.
  Воспоминания, показанные ей, содержали вещи, о которых никто не знал, и то, что она сама не помнила. Они также вызвали эмоции, которые были давно похоронены. Она знала, что с научной точки зрения фигура, которую она видела - это не что иное, как галлюцинация на почве стресса. Воспоминания сначала были её, а коллеги посмеются над идеей, что некое духовное существо продолжило их, показывая будущее. Но Оливия знала лучше, чувствовала всем своим существом. Для неё было достаточно доказательств. Это было реально.
  Она обдумала оба варианта, перечисляя факты в голове. В первую очередь и в основном она была учёным. С одной стороны была жизнь, со всем к чему она стремилась. Для того чтобы получить это, всё что нужно было сделать - пойти и сесть перед алтарём, а браслеты сделают всю остальную работу. Богиня показа это ей перед тем, как ушла.
  Если она останется, у неё возможно никогда не будет шанса вернуться, но существовала возможность того, что оставшись и узнав больше о богине и силе браслетов, она сможет использовать их для путешествия, как это делали другие жрицы в прошлом. Но она не могла рассчитывать на это. Если она решит остаться, должно присутствовать понимание, что это то самое.
  Ей показали жизнь, которой она будет жить, если останется, это было не похоже ни на что испытанное ею прежде. Она видела себя любимой, её приняли такой, какая она есть. У неё были друзья и люди в обществе, которые уважали её. Потом была возможность учиться у Ламата. Она чувствовала, что пожилой жрец имел много не использованных знаний, и только того и ждал, чтобы с кем-то ими поделиться.
  Она могла не верить в подобные вещи в своём собственном мире, но здесь, на Т'ар Тале, духовный мир был частью ежедневной жизни. Она уже увидела это воочию, и это было невероятно мощно. Неудивительно, что люди здесь отчаянно нуждались в поддержании этой связи. Когда вы смотрите на это, учась и переживая вещи духовного или физического плана, столь отличные от науки? Оба выбора содержали знания и эксперименты. Не так ли?
  Чем больше она думала об этом, тем более взволнованной становилась. Тем не менее, заставила себя успокоиться. Это не будет только весельем и играми. У неё будут трудности вне зависимости от того, какую дорогу она выберет. Если она останется - ей никогда не испытать снова многое из того, что доступно в её мире. Первым на ум пришёл шоколад, а затем все современные удобства, которые люди в её мире считали само собой разумеющимися, например сотовые телефоны и компьютеры. Она не видела никаких видов современного транспорта. Этот мир во многом был атавизмом, но, казалось бы, развитым в других направлениях. Какова здесь, на Т'ар Тале, была медицина? Эта мысль её быстро отрезвила.
  Она не знала, как долго здесь сидела, когда, наконец, поднялась, кряхтя, поскольку мышцы и суставы протестовали. Прошаркав к алтарю, она положила руки на огромный аметист, чувствуя, как его сила течёт в её жилах, давая ей силы сделать то, что она знала, должна была сделать.
  С целью выраженной в каждом шаге, она направилась ко входу в храм.
  
  
  
  Глава четвертая
  'Почему вы не взяли меня прошлой ночью, когда у вас был шанс?'
  Тор вскочил со ступенек храма и повернулся к ней лицом. Она могла видеть беспокойство на его лице. 'Потому что мы не хотели зачать ребёнка, пока ты не разберёшься в себе'.
  Оливия закрыла глаза и вознесла короткую молитву богине. Когда она открыла глаза, Дак и Тор пристально смотрели на неё. 'Отведите меня обратно в дом. Нам нужно поговорить'. Идя в тишине, с женщиной посередине, они вернулись в дом. Она чувствовала смирение Тора и нетерпение Дака, но ничего не сказала, чтобы облегчить их чувства. Она всё еще была занята, разбираясь в своих собственных чувствах.
  На улицах было тихо, а в большинстве домов, мимо которых они проходили, мерцал свет. Она задавалась вопросом - были ли это фонарики или свечи. Оливия чувствовала, что оба мужчины смотрят на неё, но ничего не сказала. Она собиралась принять самое важное решение в своей жизни.
  На улице становилось прохладно, и она вздрогнула. Сразу же сильная рука обняла её за плечи. Она взглянула на Дака. На его лице было стоическое выражение. В тот момент она поняла, что эти мужчины скорее отпустят её, нежели будут держать против её воли. Независимо от того, что сама основа их духовной культуры может быть разрушена, они хотели того, что будет лучше для неё.
  В животе возникли неприятные ощущения, ладони вспотели, когда Тор открыл дверь в дом и провёл её внутрь. Он быстро зажёг несколько фонарей. Сладкий запах от масла в фонарях распространился в воздухе. Вот и ответ на один из вопросов, хотя на столе стояли и свечи. Она хотела бы, чтобы на всё вопросы можно было бы ответить так легко.
  'Ты голодна?' Тор смотрел на неё, в его тёмно-синих глазах была какая-то неуловимая эмоция.
  Она положила дрожащую руку на живот. Она боялась, что не сможет протолкнуть в себя ни кусочка, казалось, все органы перемешались. 'Нет, я в порядке'.
  'Уверенна?' Дак положил руки ей на плечи, а потом начал разминать напряжённые мышцы шеи. 'Ты давно не ела'.
  Она почти застонала, чувствовать его руки было столь хорошо. 'Я уверенна'. Она заставила себя отойти и направилась к лестнице. Она была на полпути вверх, когда поняла, что никто не пошёл за ней. Повернувшись, она облизала губы, которые внезапно пересохли. 'Пожалуйста, пойдёмте наверх. Нам нужно поговорить'.
  Продолжая подниматься по лестнице, она больше не оглядывалась, но услышала тяжёлую поступь позади. Войдя в комнату, она сразу пошла к окну, и смотрела в ночь. Насколько вид отличался от того, что можно было увидеть на Земле. Не было ни машин, ни линий электропередач, ни мигающих неоновых вывесок. Воздух был чистым, небо ясным, а свет исходил только из фонарей в домах и от фиолетовой луны, что висела низко в небе.
  Комнату освещал только свет луны. Это казалось уместным. Оливия стояла, впитывая фиолетовые лучи, и чувствуя как браслеты на запястьях потеплели. Она взглянула на них, и не удивилась тому, что аметисты светятся, их тёмно-фиолетовый свет был таинственен и каким-то образом бодрящий. Она чувствовала себя переполненной энергией, но при этом, как ни странно, умиротворённой.
  Сделав глубокий вдох, она повернулась к Даку и Тору. Оба мужчины стояли в дверях. Бок о бок, они представляли прекрасный образчик мужественности. Но кроме внешнего вида её больше привлекло другое, имеющее большее значение.
  Благодаря своим снам, она хорошо узнала обоих за последние полгода, как и они узнали её. Это было хоть и странное, но своего рода ухаживание. Она знала, что они оба были честными и справедливыми, но не было мужчины, чтобы сравнить. Они обучались воинскому искусству, но так же имели и профессии. Ей хотелось посмотреть на Тора в плотницкой, на то, как он терпеливо превращает кусок дерева в произведение искусства. Было невероятно легко представить Дака, раздетого по пояс, гнущего кусок горячего металла, чтоб создать оружие или прекрасное ювелирное изделие. Эти мужчины были невероятно опытными ремесленниками, а так же охотниками и следопытами. Но после того, как побыла в храме, она знала их сердца.
  Её руки потянулись к поясу юбки, и она дёрнула за тканевую ленту. 'Оливия?' Она слышала напряжение в голосе Тора. Улыбаясь, она бросила ремень на пол и повращала бёдрами. Юбка последовала за поясом, оставив её в сандалиях и топе.
  Дак шагнул к ней и замер, когда она медленно начала расстёгивать кнопки - единственное, что удерживало топ на груди. Когда она закончила, то повела плечами, давая одежде упасть позади себя. Она неторопливо направилась к нему, чувствуя пристальный взгляд на груди, а потом и ниже. Не было никакой неловкости между ними, только тепло, желание, и... Она не хотела произносить этого, но знала, что уже наполовину влюблена в обоих мужчин.
  'Ты уверенна?' Голос Дака был хриплым и грубым, и Оливия вздрогнула, когда его руки схватили её за плечи. Его большое тело излучало тепло и напряжение.
  Оливия подвинулась ближе, прикасаясь к его бёдрам своими, наслаждаясь ощущением его твердого члена напротив её лобка. Он всё ещё был одет, но светлые льняные штаны вовсе не были преградой. Она могла чувствовать каждый твердый дюйм его напряжения, его желания к ней.
  'Да,' прошептала она. Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его. Тепло между ними перешло в пламя, быстро выходя из-под контроля. Его губы накрыли её, его рот поглощал её, как будто он голодал, а она единственная его пища. Не разрывая их поцелуй, он подхватил её на руки и понёс к кровати.
  Её спина оказалась на мягком матрасе, и она почувствовала Тора снимающего сандалии с её ног. Дак взял её лицо в свои руки пока его язык разбойничал в её рту, скользя туда-обратно во влажных пределах. Когда он отстранился, она задыхалась. Тор уже сбросил одежду и был голый. Когда Дак встал чтобы содрать с себя рубашку и брюки, Тор занял своё место на кровати, сжал её в объятиях, прежде чем поцеловать. Его язык неторопливо скользил по её губам, прежде чем скользнуть между её зубов. Затем он начал исследовать каждый дюйм её рта, медленно и тщательно. Они чувствовались по-разному, но она жаждала обоих мужчин. Тор целовался более искусно, а Дак более интенсивно.
  Кровать прогнулась, и она почувствовала руки Дака на животе, прежде чем они скользнули выше, накрывая грудь. Её поразило то, насколько быстро она научилась различать их прикосновения. Потом, когда чувства переполнили её, это потеряло значение.
  Губы Тора оставили её рот, и он начал целовать её щеки, виски, лоб, нос, подбородок, прежде чем оставить горячий след вниз по шее. Её кожа горела там, где прикасался его рот, и Оливия откинула голову назад, давая ему лучший доступ. Её ноги беспокойно двигались по матрасу, когда тепло зародилось между бёдер. Её киска была мокрой и пульсировала от неумолимого желания. Она не остановится на этот раз, пока не почувствует оба их петушка в себе.
  Но сначала она хотела попробовать их.
  Оттолкнув их руки в сторону, села, поджав ноги под себя. Оба мужчины встали перед ней на колени. Она придвинулась к ним, прикоснулась сначала к Тору, потом к Даку. Она провела руками по их лицам. Как быстро они стали столь важны для неё. Может не столь и быстро, поняла она. Они были частью её снов в течение нескольких месяцев. Они пришли в её жизнь, когда она была наиболее одинокой, утешая её, даря удовольствие.
  Дак повернул голову и быстро поцеловал её в ладонь. Тор закрыл глаза, наслаждаясь её прикосновением.
  Её руки скользили по их сильным шеям, их широким плечам, вниз, по их мускулистой груди. Она могла чувствовать, как сокращаются их мускулы под её руками. Волосы на торсе Тора были светлыми, в то время как у Дака - намного темнее. Она вздрогнула, посмотрев на их члены. У обоих была эрекция, их орудия, вытянувшись сильно и прямо, просились в её руки.
  Она немного царапнула ногтями их животы, опуская руки ниже. Они оба резко втянули воздух, когда она продолжила путь вниз, не останавливаясь, пока плотно не сжала их плоть. Нежный бархат поверх стали, подумала она, пока её руки поглаживали от основания стволов до вершин. Оба застонали. Грудь Оливии болела, её соски собрались в тугие комочки. А между бедрами её киска намокла от желания.
  Отпустив Дака, она повернулась к Тору, пощупав его тяжелые мешочки ладонью, прежде чем опустить голову. Его бёдра выгнулись ей на встречу, когда она обвела языком головку в форме сливы. Жидкость сочилась из щели, и она с нетерпением лизнула её. Его пальцы запутались в её волосах, когда он притянул её ближе к себе.
  Оливия улыбнулась, раздвинула губы и взяла его член в рот. Он был большой, но она взяла столько, сколько могла, прежде чем медленно соскользнуть обратно до кончика. Она покачивалась вверх и вниз, а он стонал от удовольствия.
  Она почувствовала на себе руки Дака, а потом по её спине заструились волосы, когда он расплёл косу. Подарив головке члена Тора последнюю ласку, она выпустила его и повернулась к Даку. Положив руки сжатые в кулаки на бёдра, он сидел и ждал её. Вены на его стволе пульсировали от нужды, и она облизала губы в предвкушении.
  Переместившись поближе к Даку, она слегка провела пальцами по его шарам, прежде чем осторожно сжать. Из его горла вырвалось низкое рычание, он обхватил руками её голову и притянул к себе. Она открыла рот, когда он глубоко вошел, направляя её голову в необходимом ему ритме.
  Оливия задохнулась, а затем застонала, когда Тор скользнул за неё, взяв в руки её грудь. Пока Дак имел её рот, Тор играл с сосками, мягко подёргивая их. Смазка потекла по внутренней поверхности её бедер, и они начали беспокойно двигаться.
  Дак вышел из её рта с влажным чпоком, и прежде чем она поняла что происходит, оказалась лежащей на спине. Дак оседлал её грудь и подложил несколько подушек под её голову, приподнимая её вверх. Он провёл по губам головкой члена, и она открыла рот, лаская его языком. Он застонал и скользнул внутрь. Она потянулась руками к его яичкам, но он, выругавшись, схватил её руки и удерживал их на кровати на уровне её головы.
  Сильные руки раздвинули её бёдра, и она почувствовала дыхание Тора на её возбуждении перед тем, как его язык прошёлся по влажным складочкам. Она вскрикнула, выгнув бёдра. Тор обхватил губами её клитор и пососал, скользнув двумя толстыми пальцами внутрь неё. Её внутренние мышцы плотно сжались. Она вскрикнула, но звук вышел приглушённым - Дак продолжал иметь её рот.
  Рот и руки Тора исчезли, а потом она безошибочно почувствовала давление его члена, когда он медленно, но неумолимо погружался в неё, пока не вошёл по самые яйца. Оливия втянула воздух носом, грудь вздымалась, когда Тор отодвинулся, оставив в ней только кончик члена. Потом он толкнулся вперед, немного сильнее в этот раз.
  Она чувствовала себя окружённой ими. Их тепло и мускусный запах пота и секса наполнил комнату пока она сосала член Дака, а Тор трахал её. Толчки Тора участились, становясь сильнее и глубже с каждым разом. Её внутренние мышцы обхватывали его, когда он погружался снова и снова.
  Дак вдруг отстранился от неё. Его рот обрушился на неё, язык взял в осаду, а большие руки обхватили её грудь. Это было слишком. Она закричала, когда оргазм взорвался внутри. Она чувствовала себя так, как будто её тело было в огне. Спазмы пронеслись сквозь неё, и Дак поглотил её крики, в то время как Тор продолжал врываться в неё. Её внутренние мышцы сильно сомкнулись, и Тор выкрикнул от собственного освобождения. Она чувствовала, как горячий поток семени заполнил её.
  Пот катился по её вискам, пока остаточные спазмы не сошли на нет. Она отвернулась от Дака, прерывая их поцелуй, всасывая такой необходимый ей воздух. Она вскрикнула, когда Тор вышел из неё и упал на кровать рядом с ней.
  Постепенно её сердцебиение успокоилось, а дыхание пришло в норму. Она чувствовала себя насыщенной, и полностью расслабленной. Оба мужчины поглаживали её руки, волосы, грудь. Она открыла глаза и улыбнулась Тору. Он наклонился и подарил ей нежный поцелуй. Вздохнув, она повернулась к Даку.
  Золотисто-карие глаза поймали её взгляд и не отпусками. Она с трудом сглотнула, когда желание начало появляться внизу живота. 'Иди ко мне'. Он сел на корточки и протянул к ней руки. Его член был напряжён и покачивался перед ним. Она приняла его руки, и он притянул её в свои объятия. Его толстое копье сильно прижалось к её животу.
  'Я хочу тебя, Оливия'. Её имя из его уст звучало экзотично. Она потёрлась об него грудью, едва сдерживая стон, когда её нежные соски задевали волосы на его груди.
  'Да'. Она прижалась губами к его сильной шее, облизала его кожу. На вкус он был тёплым и солёным.
  Он легко её поднял. Она обняла его за плечи, чтобы не упасть, когда он держал её перед собой. Головка его члена надавливала на её вход. Он остановился, и пристально посмотрел на неё, челюсти сжались, взгляд был настойчив. 'Я люблю тебя,' он, стиснув её, опустил вниз, вгоняя себя до основания одним махом.
  Оливия закричала, её уже напухшие внутренние мышцы протестовали. Она чувствовала себя переполненной им, но это чувство было весьма хорошим. Слова, которые он произнёс, по-прежнему звучали у неё в голове, когда он схватил её за бёдра и заставил двигаться. С его помощью, она поднималась, а потом опускалась на его члене. Она закусила губу чтобы не закричать. Она хотела его глубже. Сильнее.
  Тор положил руки её на бёдра, и помогал ей подниматься и опускаться на эрекции Дака. Оливия вцепилась пальцами в широкие плечи Дака. 'Посмотри на меня,' пробормотал он, и она не смогла сопротивляться его тёмному призыву. Её глаза уставились на его лицо, и она знала, что тоже любит его.
  Она с трудом сглотнула, страсть между ними разгоралась сильнее. Чистый жидкий жар струился по венам, вызывая покалывание в мышцах. Несмотря на то, что она пережила недавно, она была на краю нового оргазма.
  Толчки Дака становились всё сильнее, и его член входил невероятно глубоко. Они больше не были двумя отдельными людьми, но единым целым, к которому присоединись их тела и глубокие эмоции между ними.
  Её внутренние мышцы сильно сжались в последний раз. Тело отяжелело, она вскрикнула от освобождения. Она бы упала, если бы сильные руки Дака и Тора, не удержали её в вертикальном положении. Смазка брызнула из её средоточия, опаляя древко Дака жаром. Он закричал, откинув голову назад, когда кончил. Его член пульсировал, когда он высвобождался в неё. А она с радостью приняла его сущность внутри себя, чувствуя его удовольствие, как своё собственное.
  Подавшись вперёд, она положила голову на грудь Дака, чувствуя щекой тяжёлый стук его сердца. Её кожа блестела от пота, а волосы прилипли к вискам. Мышцы болели, она чувствовала себя липкой и усталой.
  Она за всю свою жизнь не чувствовала себя так хорошо.
  Тор снял её с Дака и положил в постель рядом с собой. Дак быстро растянулся с другой стороны от неё. Она была зажата между ними, защищена ими. Её наполняло осознание того, что это ощущение не было иллюзией. Не было ничего, что не сделали бы эти два мужчины, чтобы сделать её счастливой.
  Тор коснулся губами её виска. 'Я люблю тебя, Оливия. Ты ответ на мои молитвы'.
  Слёзы наполнили глаза, и она с трудом сглотнула, удерживаясь от плача. Дак уткнулся носом в её шею, и она повернулась к нему. Его лицо было спокойнее, чем она когда-либо видела, делая его моложе на вид, менее жёстким. 'Спасибо тебе. Я знаю, твой выбор был не из лёгких. Я не знаю, смог ли я отказаться от своего мира ради другого. Я в восторге от твоей храбрости'.
  Она кивнула, зная, что оба мужчины понимают, насколько тяжёл этот выбор был для неё. 'Я признаю, что боюсь. Я не знаю ничего о том, как быть жрицей, хотя, думаю, у меня будет достаточно помощи'. Аметисты на её браслетах замерцали, когда она подняла руки, чтобы посмотреть на них. Богиня многое ей показала. Если она вернётся, она сможет добавить многое к теории её дедушки и сделать себе имя. У неё будет долгая академическая карьера. Люди будут стремиться услышать её лекции. Это всё то, о чём она мечтала.
  Но эта жизнь была также очень одинокой.
  Здесь же её жизнь будет существенно отличаться. Она будет женой, матерью, жрицей и женщиной. Тут нет ни машин, ни вычитаний из зарплаты, ни торговых центров. Это значит никакого кофе, шоколада, итальянской пиццы или книжных магазинов. Тут нет компьютеров, телефонов, стерео систем и телевизоров. Но тут есть намного большее. Эти предметы - всего лишь вещи. Они меркли по сравнению с тем, что было предложено - принятие, дружба и прежде всего, прочная любовь, которая останется сильной и стойкой в грядущие годы.
  'Я люблю вас. Вас обоих'. Она услышала, как они оба резко втянули воздух, а потом оба улыбнулись. Она видела любовь так же ясно, как и облегчение, исходящее от обоих. Когда она лежала между ними, ей пришла в голову мысль, что они были олицетворением изображённого на браслетах и резьбы в храме. Она была луной, полной и зрелой. С одной стороны был Тор, светлый и справедливый, прибывающая луна. С другой стороны был Дак, тёмный и таинственный, убывающая луна. Всё было так, как должно быть. Они трое вместе.
  Тор погладил рукой её по животу. 'Я знаю, через что тебе пришлось пройти в жизни, что пережил твой дедушка. Богиня в последние пару месяцев всё объяснила нам во снах'. Он потрогал прядь её волос перед тем, как заправить за ухо. 'Я знаю, что значит для тебя очистить имя дедушки. Мне жаль, что ты не сможешь сделать это'.
  Уголки её рта приподнялись. 'Забавно, что ты упомянул об этом...'
  
  
  
  Эпилог
  'Сюда!' Несколько членов поисковой команды поспешили на крик. Они все опасались худшего. Доктор Файфилд считалась пропавшей без вести уже в течение двух дней.
  Свет фонаря наполнил маленькую комнату, тогда как пять членов поисковой команды замерли. Комната была весьма искусно скрыта, вот почему Августина пропустила её, даже при том, что прошла мимо несколько раз за последние два дня. Стены комнаты были покрыты замысловатой резьбой на языке, который никто из них не мог прочесть, но они все узнали его. Амос Файфилд привлёк к нему общественное внимание более пятидесяти лет назад. Они все понимали, что стоят на пороге важного открытия.
  Августина почувствовала, как кровь отлила от лица, когда она осмотрела листы тонкого пергамента. Она уже прочитала и сунула в карман письмо, которое Оливия оставила для неё. Это был шок - увидеть сложенные листы бумаги с нацарапанным своим именем на них, лежащие на каменном кресле стоящим в центре комнаты. Казалось, её подруга сделала то, что, по мнению всех, было невозможно.
  'Что это?' спросил один из членов команды.
  'Записка от доктора Файфилд'.
  'Что там сказано?'
  Августина сделала глубокий вдох, когда посмотрела на стопку бумаг. 'Это полный перевод языка'.
  'Это невозможно'. Доктор Роберт Бартлетт ворвался в комнату, толкнув по пути несколько человек.
  Доктор Августина Митчелл одёрнула свою профессиональную мантию и впилась в него взглядом. 'Очевидно, это не настолько невозможно, как вам думается'. Она умолчала об обвинениях, о которых рассказала Оливия в частном письме, но она планирует присматривать за Робертом.
  'Это абсурд,' вспылил он. 'Дайте мне эти бумаги. Они вероятно, очередная мистификация. В конце концов, она внучка Амоса Файфилда'.
  'Думаю, нет'. Августина выпрямилась всеми шестью футами своего роста и сузила глаза. 'Я планирую изучить эти бумаги и сравнить их с письменностью на стене. После этого вы можете говорить об этом всё, что вам угодно'. Она не собиралась позволить ему протянуть свои грязные руки к бумагам, пока не закончит с ними. Он либо уничтожит их, либо использует для своей карьеры. Ни один из вариантов Августине не подходил. 'Если будут доказательства правильности перевода, тогда доктор Файфилд вернёт хорошую репутацию. Оба доктора Файфила', добавила она.
  Роберт ругался и бушевал, Но Августина игнорировала его. Наконец он развернулся и вышел из комнаты. Если у неё будет возможность, она никогда не допустит попадание этих заметок в его руки, пока не опубликует доказательства, оправдывающие её подругу, Оливию, и её дедушку.
  "Но где же доктор Файфилд?'
  Августина повернулась к аспиранту, который задал вопрос, не совсем понимая, как на него ответить. Августина не была уверена в том, где находится Оливия. Всё, что она сообщила, что свяжется с ней в какой-то момент в будущем. 'Она решила уехать на некоторое время'.
  Аспирант кивнул, но она могла сказать, что он ничего не понял. Чёрт, она тоже не понимала, но она не винила коллегу, за сделанный ею выбор. Она была предметом насмешек и предубеждений в течение многих лет. Несколько, связанных с сексуальной дискриминацией, были делом рук Роберта, поэтому не удивительно, что Оливия ушла. Но почему она оставила такую ценную информацию, было загадкой.
  Оливия связалась бы с ней, когда будет готова. В то же время Августина будет проводить исследования по этому, ранее не известному, языку. Оливия так же оставила указания на несколько мест, где Августина сможет найти несколько артефактов этого неизвестного народа. Где она раздобыла подобную информацию, Августина не знала, но знала, что проверит всё. Тем не менее, она будет делать это тихо и без лишнего шума, пока не будет уверена, что там именно то, что обещано Оливией.
  Её тело задрожало от этой мысли. Какое открытие это будет, когда на него прольётся свет и будет на конец-то принято академическими учреждениями. Она только надеялась, что получит весточку от Оливии до того, как это произойдёт. Её подруга заслужила хорошую репутацию за находку и Августина собиралась убедиться, что она получит её.
  Положив записку в карман, она повернулась к группе, которая стояла в ожидании. 'Хорошо, давайте работать'.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"